|
|
||
Докладывать или не докладывать, думал Антошкин, забивая данные в таблицу. Покосился вбок. Сидит. Никуда не делся. "Зараза ты, а не домовой", - старательно подумал он. Сказочное существо на телепатический посыл не ответило. Пожалуй, это к лучшему, решил Антошкин. Значит, болезнь ещё не настолько далеко зашла. И всё же: докладывать или нет? С одной стороны, окончательно спишут "по здоровью", с другой, если заметят, что вовремя не доложился, будет хуже. Осталось решить, есть ли, куда хуже. С детской мечтой о Марсе он давно попрощался, а остальное - что ж, спасибо и на том, что у него уже есть, работать в космическом доке тоже не каждого взяли. Антошкин перелетел к установке, сменил образцы и настройки. Сказочное существо, словно прилипшее к стенке исследовательского модуля, следило за его действиями круглыми мультяшными глазами. - А что ты делаешь? - поинтересовалось оно задушевным, слегка заискивающим тоном. Совсем как младшая сестрёнка когда-то. Антошкин стоически молчал. Существо переползло поближе и приняло ещё более умилительный вид, хотя казалось, что больше некуда. - А почему ты со мной не разговариваешь? Антошкин молчал. Спина покрылась испариной. Лишь бы на Земле ничего не заметили... В какой-то момент ему померещился в наушнике сдавленный смешок. Вот уже и паранойя развивается, отстранённо констатировал он. Закончив с текущим экспериментом и дав отбой связи, Антошкин огляделся, как бы между прочим, убедился, что посторонних нет, и процедил краем рта, глядя при этом в сторону: - Изыди, нечисть! - Я не нечисть, я домовой. Или домовёнок? - существо задумалось. - Может, корабельный?.. Антошкин воспользовался моментом и сбежал. Нехорошо, Антошкин, укорял он себя по дороге. С глюками разговаривать - нехорошо. Проблему свою скрывать - совсем нехорошо. А ну как этот попросит завтра шлюз в открытый космос открыть?.. Плантация оказалась оккупирована репортёрами и Антошкин застыл за порогом, спрятавшись за край переборки. Сначала богатые туристы, теперь киношники... Дорогостоящий проект требовал жертв. Судя по звукам, у Софи брали интервью. Мелодичный, чуть хрипловатый голос с лёгким прононсом словно уговаривал притормозить, расслабиться и покачаться на волнах. Совсем немного, пообещал себе Антошкин, и прикрыл глаза. Над самым ухом кто-то откашлялся. Прямо в Антошкина упирался колкий ревнивый взгляд. - А это член американской команды Билл Купер! - радостно донеслось из глубин Плантации. Перед камерой Мишаня пылал энтузиазмом, в промежутках между съёмками его безбожно тошнило. - Вместе с Алексеем Антошкиным Билл занимается испытаниями надувного модуля. Билл, скажите "хай" нашим зрителям! - Хай, - послушно отозвался Билл, неловко зависший перед входом в отсек. - Кажется, Билл немного напряжён. Мы уже говорили, что космонавтам приходится спать в экспериментальном надувном модуле, который совсем недавно прибыл сюда, в Международный Космический Док, и проходит, что называется, обкатку перед окончательным включением в комплектацию "марсианского" корабля. Несмотря на новую технологию антирадиационного покрытия, улучшенную звукоизоляцию и другие новшества, кажущаяся хрупкость жилища оказывает психологический эффект... Мы ещё спросим об этом у наших испытателей... Билл торопливо отодвинулся в тень рядом с Антошкиным. - Думаю, сейчас должны идти работы в исследовательском модуле? - Только что закончил, - улыбнулся Антошкин. Он прекрасно понимал подоплёку происходящего - американец, как и он сам, сох по "прекрасной садовнице". Они наверно могли бы сдружиться на этой почве, как в какой-нибудь старой мелодраме, если б не одно "но" - когда закончится сборка корабля и штатные испытания, Софи вместе с модулем Плантация отбудет на Марс. Купер, поговаривали, тоже кандидат в основной состав. Он же, Антошкин, останется здесь - на Земле или, в лучшем случае, в доке. Он останется, а они улетят... Антошкин уже придумал, чем подколоть соперника, но едва не поперхнулся остротой - по стенке медленно, но верно, полз его глюк, аккуратно перебирая всеми четырьмя конечностями, словно разомлевшая на солнце жаба. - Я решил! - возопил он издалека. - Я кораблёнок!.. Кораблёнок Гриша! Тренажёры, вспомнил Антошкин. Вот вполне уважительная причина, чтобы удалиться, пока галлюцинация не подобралась вплотную и не вышла из-под контроля. А потом пойти к начальству и покаяться... Лицо американца странным образом застыло. Только веко правого глаза слегка подёргивалось. Антошкина осенило: - Ты его видишь! - Прошу прощения?.. Ах, Купер, Купер... Решил прикинуться валенком, усмехнулся Антошкин, чувствуя во всём теле необычайную лёгкость. Проблема не в нём! Проблема... - Стой, - сказал он, - если ты его видишь... - Не понимаю, о чём речь, - гнул свою линию американец. - Что я, по-твоему, должен видеть? - Его, - ткнул пальцем Антошкин. - Я хороший, - сообщил Гриша и уставился на палец с обожанием. - Кого? - Билл глянул в упор на прилипшую к стене "галлюцинацию" и снова повернулся к коллеге. Взгляд его был полон заботы и бесстыжей невинности. - С тобой всё в порядке? - Переигрываешь, - буркнул Антошкин. Временно потеряв интерес к сопернику, он двинулся к домовому. Тот насторожился. - Иди сюда, - проворковал Антошкин и с неудовольствием уловил в собственных интонациях угрожающие нотки. - Мама, - сказал Гриша и попятился. - Кис-кис, - позвал Антошкин. Купер со сдержанным интересом наблюдал его манёвры и не двигался с места. Антошкин протянул руку, рывок... слишком рано. "Кораблёнок" скрылся за переплетением кабелей. - Я хороший, - сообщил он оттуда. Антошкин с досадой крякнул и поглядел на американца. - И давно это с тобой? - спросил тот с плохо скрытым сарказмом. Настучал, понял Антошкин, едва увидел выражение лица непосредственного начальства. Сдал-таки, хрен заморский. Наверно надо было на него тоже... того. - Стыдно, Антошкин, - сказало начальство. - Стыдно. Антошкин согласно молчал, всем своим видом выражая, что да - ой, как стыдно. Самому не верится, до чего стыдно. - Почему не сообщил о наличии неучтённого объекта? Почему я про это с Земли узнаю, а не от тебя? - М-м... - Да это был риторический вопрос, - отмахнулся Гордеев. Смерил Антошкина долгим взглядом, полным досады и решил: - Иди уже. Пусть на Земле думают, что с тобой делать. - А... - начал Антошкин, - а с неуставным объектом что? - Без тебя разберутся. Две недели Антошкин и Купер окатывали друг друга ледяными взглядами и многозначительно молчали. Говорили только по делу и исключительно корректно. Вот же какой фрукт, думал Антошкин, уединившись в сан-узле. Настучал на него на Землю, ещё и мину обиженную корчит. Словно это он, Антошкин, настучать его заставил. - Кто здесь? - послышался сдавленный воркующий голос. - Я хороший? Антошкин скрипнул зубами. "Неуставной объект" так и не поймали. На вопросы Антошкина по этому поводу и предложения подсобить начальство отвечало ничего не выражающим взглядом. Торопливо покинув сан-узел, Антошкин направился к Плантации. После разговора, случившегося у него с Софи, появляться там он избегал, но привычка оказалась сильнее. Да и на ряды сочной зелени посмотреть приятно... Собрав в кулак остатки воли, Антошкин повернул прочь. Купер нагнал его недалеко от надувного модуля. - Ну что, доволен? Антошкин подивился нарушению установившегося порядка, но виду не подал. - Чем? - Добился своего? - Чего это? - поняв, что связного разговора не получится, Антошкин продолжил свой путь. - Далеко собрался? - Купер дёрнул его за ногу, пытаясь остановить. - Я с тобой разговариваю! Не ожидавший такого подвоха Антошкин неловко повернулся и ударился о стену дока. Стена отозвалась сдавленным писком. - Я хороший! - заявила она с возмущением. - Какого чёрта?! - отмахнулся ногой Антошкин. - Убери от меня свои грабли! - Нужен больно!.. Стукач. - Что?! - настала очередь Антошкина вцепляться в американца. - Чего сказал? - Ты меня сдал! - Я?.. Это ты меня сдал!.. - ... теперь мы покидаем надувной модуль, чтобы продолжить нашу экскурсию по доку. - Из экспериментального надувного отсека спиной вперёд выплывал Мишаня. Его лицо отливало лёгкой зеленью, но бодро отбарабанивать текст на автомате он научился ещё на заре карьеры. - Как вы знаете, атмосфера в доке очень добросердечная, демократическая, эта славная традиция сохранилась со времён МКС... - Мишаня наконец заметил, что выплывший следом оператор сместил камеру куда-то мимо него, и обернулся. По длинному коридору, соединяющему разные узлы дока, удалялись две кувыркающиеся фигуры; по пути они обменивались не очень добросердечными пинками. - Это я сейчас не понял, - признался Мишаня. Полковник Гордеев сверлил Антошкина нехорошим взглядом. - А ведь тебя уже в состав марсианской миссии почти записали, - сказал он сварливо. Антошкин вскинул глаза. - Как? - удивился он. - Я думал... - Вот так. Психологи сказали, что так лучше будет - дезу выдавать. Чтобы правду в отчётах говорили! А не подстраивали показания! Есть дискомфорт от жизни в надувных стенах - чтоб так и написали: "есть дискомфорт". А нет его, так и... Экспедиция, поди, не на месяц. Вам же, молодняку, голову совсем задурили этим Марсом. Нет, Марс - это хорошо, не вечно ж в колыбели сидеть. Но мозги-то надо включать!.. - Так я что - полечу?.. Губы Гордеева странным образом изогнулись. - Не знаю, - сказал он. - Теперь - не знаю. Мало того, что с "домовым" этим проштрафился, так ещё и драка в прямом эфире!.. Подождём. Старт не скоро, что угодно поменяться может. Всё ясно? - Так точно. - Как вести себя надо тоже понятно? Антошкин кивнул. - Ну, иди тогда. И перед американским коллегой извинись. - А с домовым-то что? Он так и лазит повсюду! - Дроид это, - не выдержал Гордеев, - нового поколения. Велели не предупреждать для чистоты эксперимента. Вместо кота, обстановку разряжать. И учти: на период тестирования он под наблюдением с Земли, со всеми своими датчиками и камерами... К слову, у него несколько режимов есть - это я тебя, чтобы больше никаких эксцессов, предупреждаю. Домовые, чебурашки, черепашки ниндзя какие-то... ещё что-то там... Самообучающийся тоже, - Гордеев вздохнул и покачал головой, сокрушаясь потерянным технологиям. Антошкин подумал, не обидеться ли на такое свинячество со стороны неведомых психологов, но решил, что не в том положении. Может, потом. После Марса. Купер нашёлся возле обзорного иллюминатора, где мужественно предавался тоске и скорби. - Приношу свои извинения, - сказал Антошкин официально. - Был неправ и введён в заблуждение дезинформацией и нечистой силой, постараюсь исправиться. - Взаимно. Оба помолчали. На стенке поодаль сидел "кораблёнок" и глядел на них с обожанием. Антошкину было хорошо. От сознания того, что таки годен, таки есть у него надежда и не совсем он пропащий, хотелось расцеловать и американца и скотину-дроида. Все же, жить иногда стоит, счастливо думал он. - Ты прости, - вдруг прорвало Купера, - я перед тем с Софи говорил. Она мне заявила, что до завершения миссии ни с кем и ничего, тем более с коллегами. Бережёт репутасьон. А я так думаю, что просто отшила. Антошкин кивнул. У него с француженкой состоялся примерно такой же разговор. Гриша меж тем претерпевал метаморфозу - выпростал одни членики, всосал другие, отрастил черепаший панцирь. Отвалился от стены и отправился в полёт, лихо помахивая лапами. - И ещё про яйцеклетки свои сказала. На Земле часть оставила, ты представь. - Репродуксьон она тоже бережёт, - серьёзно кивнул Антошкин. Американец не ответил. Лицо его знакомо закаменело, а глаза сделались какие-то... квадратные, что ли. Эге, подумал Антошкин, а про дроида Куперу, получается, не разъяснили. Давя изо всех сил ухмылку, он отвернулся к иллюминатору и уставился на далёкую Землю. Земля, казалось, ухмылялась в ответ.
|