Lapis Speculum : другие произведения.

Филипповская охота

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть написана для конкурса "Современный детектив-2". Первое место в номинации "Реализм"

  Вася Плюхин родился и вырос в Филипповке.
  Раньше тут был совхоз "Ленинец", но девяностых годов он не пережил. Народ из деревни - кто не спился - стал потихоньку расползаться, но тут остатки совхоза выкупил Круглов - бывший совхозный бухгалтер, приподнявшийся на лесопильном деле. Кроме лесопилки новый хозяин завёл в деревне свиноферму с заковыристым названием "ООО "РуссишШвайн", и Филипповка, в отличие от многих других деревенек, устояла перед грозными ветрами новых времён. Сейчас в деревне насчитывалось почти сто пятьдесят жителей и мужиков было не менее тридцати. Вася Плюхин был среди них почти самым неказистым.
  Злодейка-судьба не то что бы сильно не любила Васька, но относилась к нему как-то подчёркнуто равнодушно, до того самого утра, когда в его калитку не постучался егерь.
  Без родителей он остался в младенческом возрасте. Отца-механизатора придавило трактором "Беларусь", который он полез чинить по пьяному делу. Мать погоревала, а потом оставила годовалого сынишку на попечение свекрови и бесследно растворилась в многолюдье большого города - ни Вася, ни вырастившая его бабушка Лизавета Тимофеевна даже не знали, какого.
  Больше никаких трагедий в его жизни не происходило. В школе успехами он не блистал, а покладистый характер и щуплое, даже плюгавое телосложение сделали его человеком, очень мало кому интересным. Срочную он отслужил в стройбате где-то на Вологодчине, приобретя полезную военную специальность стропальщика, а затем, вернувшись в родную Филипповку, устроился в соседнем райцентре рабочим в магазин строительных материалов. С этой козырной должности Васю быстро выжили, и пришлось некоторое время кантоваться без работы. Многие мужики в такой ситуации ударяются в запой, но Вася не мог даже этого - не принимала его натура ни покупной водочки, ни ядрёного бабулиного самогончика. Собственный огород, пенсия бабы Лизаветы, её же самогон (весьма уважаемый на деревне), который по причине вынужденного Васиного трезвенничества полностью шёл на продажу и довольно скромные жизненные запросы обоих позволяли бабушке и внуку существовать вполне сносно.
  А уж когда стакнувшийся с бундесами Круглов построил свиноферму - так вообще жизнь пошла нормальная. Сало и бекон оборотистый хозяин поставлял напрямую в Германию, и работники ему требовались надёжные, так что непьющий Вася, получивший весьма неплохо оплачиваемое (по деревенским меркам) место рабочего, смотрел в будущее с оптимизмом.
  Может, жениться? А вот с этим сложно...
  
  ***
  
  С личной жизнью у Васи тоже было всё непонятно. Вроде и непьющий и работящий, чем не жених? Но неказистая плюхинская внешность и малый рост вкупе с тихим и застенчивым характером опускали тридцатилетнего Василия в самый низ в разряде деревенских женихов, даже сосед Макар Шуба - буян и пьяница - пользовался неизменным вниманием женского пола, а вот мимо Васиной калитки девушки проходили, не останавливаясь.
  Впрочем, Василий не сильно огорчался на этот счёт, ибо была у него в жизни одна настоящая страсть - охота и лес.
  Все окрестные леса и болота Вася знал не хуже, чем собственный двор. Не было для него большего наслаждения, чем туманным апрельским утром, устроившись в камышовой засидке на краю озерка слушать кряканье своей любимой подсадной Пугачихи, ожидая хлопанья крыльев садящегося селезня. А какое счастье распутывать зимой заячьи петли и вздвойки! Не было у Васи Плюхина лучшей подруги, чем дедовская тулка-курковка 16-го калибра. И не было большего авторитета, чем егерь ЮрПалыч Воскобойников. С егерем Плюхин имел прекрасные отношения, тот прощал Васе мелкое браконьерство, а Вася помогал ему в учёте зверья и в заготовке кормов на зиму. Так что когда в субботу рано утром Василий услышал голос ЮрПалыча, звавшего его от калитки, он не удивился. Только вот почему в такую рань?
  
  ***
  
  В тёмном ещё небе висели колючие огоньки звёзд. Хрустя валенками по чистому январскому снежку, Вася подошёл, поздоровался.
  - И тебе не хворать, Василий - ответил егерь и сразу перешёл к делу - выручай, коли не занят.
  - А что за дело-то, ЮрПалыч?
  - А-а-а, да эти гаврики, мать их туды, подвели меня. Я про братьев Борисовых и твоего соседа, Макарку. Вот ведь алкалоиды, чувырлы братские, запили как раз сегодня! И откуда взяли-то бухла, ведь без денюх сидят, и сами ж меня уговаривали... Я, Вась, о чём - загонщики нужны! Круглов с партнёрами охоту заказали, и лоси есть - я вчерась весь обход свой изучил на "Буране", знаю, где они лежат. А загонять некому, мать их туды! Выручишь?
  Василию загонное дело не особо нравилось. Лет с пять тому, один парень из их деревни, Лёха Свистун, будучи загонщиком на охоте получил 7,62 в лоб. Помер мгновенно, даже понять ничего не успел. Да, не слишком приятное это дело - идти по лесу навстречу бухим городским "охотничкам" с полуавтоматическими карабинами, которые готовы открыть огонь очередями на любое движение.
  Но егерь будто понял Васины сомнения и сразу стал убеждать его, что дело неопасное:
  - Ты про Свистуна, что ли, вспомнил? Не, Вась, тут другое дело - Круглов не наших пулемётчиков привёз, а фрицев. У этих штуцера-тройники, они патроны на ветер не бросают, сразу видно - настоящие охотники, с понятием. В каждую мелочь вникают. И - к тому ж - не бесплатное это дело. Триста рублей каждому загонщику дают!
  - Ладно, ЮрПалыч, уговорил, я буду.
  
  ***
  
  Все участники охоты собрались на опушке, там, где бывшее совхозное поле, ныне зарастающее подлеском, клином вдавалось в глубь лесного массива. Вася добежал туда на снегоступах напрямую из деревни, а ЮрПалыч прибыл на "УАЗике"-буханке вместе с ещё двумя филипповскими мужиками, срочно навербованными Воскобойниковым взамен запивших загонщиков. На егерском "Буране" подрулил второй егерь Илюха. Собак на охоту в этот раз не брали, чтобы те не поранили лапы о крепкий наст.
  Вскоре пожаловали и господа охотники, прибыли они на двух джипах. Из первого выбрались сам Круглов с племянником и двое немцев. Этих Вася уже в кругловском хозяйстве встречал. Одного из немцев, представительного и седовласого, звали Михелем, второго, помоложе - Артуром.
  Из второго джипа, с московскими номерами, выгрузились двое. Первый, из-за руля, был явно русский, неприметный человек средних лет в камуфляжной куртке, зато второй привлекал внимание. Высокого роста мужчина с немецкими усиками, на вид ровесник Васе или малость помладше. Несмотря на зиму, на его голове - зелёная шляпа с пером, правда, уши были закрыты меховыми наушниками.
  Пока охотники обменивались рукопожатиями и приветствиями, егерь инструктировал загонщиков.
  - Значит так, мужики, лоси лежат вот в том квадрате (взмах рукой), и загонять вы трое будете к дальней опушке, вдоль Зуева оврага, а Илья на Буране со стороны дороги. Вася, раз ты на снегоступах, то пойдёшь прямо вдоль оврага, там снег поглубже.
  В этот момент к их группе подошли двое.
  - Здравствуйте - обратился к ним тот самый в камуфляже - я переводчик, меня зовут Евгений Павлович, я сопровождаю в России господина Гельмута Ланге, и он хотел бы с вами познакомиться.
  Высокий фриц в щегольской шляпе стал пожимать каждому руки.
  - Василий - солидно представился Плюхин, стоявший, как всегда, с краю.
  - О-о-о, Базиль, гут!
  Поручкавшись, немец не ушёл, а полез в свой обширный рюкзак и достал несколько предметов красного цвета.
  - Господин Ланге просит уважаемых загонщиков надеть эти повязки, чтобы они были хорошо заметны в лесу - пояснил переводчик.
  - Йа, йа, им вальд - закивал фриц, после чего стал лично надевать мужикам повязки на правую руку. Повязки были не простые - защёлкивались на хитрую застёжку, а сверху от яркой надписи "Treibende" весело помигивали зелёный и красный огоньки.
  - Европа, йоптыть! - сказал один из впечатлившихся филипповских - Культура!
  Оба других немца согласно закивали, одобряя основательный подход своего соотечественника к делу.
  Вася осторожно потрогал заморскую штуковину. Под надписью, где лампочки, было утолщение и вроде как что-то плотное. "Батарейка, видать" - решил Вася.
  - Готовы, мужики? - спросил ЮрПалыч - тогда давайте на позицию, а я повезу стрелков на номера минут через пятнадцать.
  
  ***
  
  Василий привычно шагал по лесу, вынимая снегоступы из глубокого снега. Периодически он покрикивал "Еге-гей, давай-давай" и стучал друг о друга двумя обломанными на ходу палочками. Где-то далеко в стороне сквозь деревья доносился крик другого загонщика. Всё путём.
  Лес был необычайно красив. Укрытые снегом ветви елей и осин, белый снежный ковёр, прошитый следами зверей и птиц - всё это создавало прекрасное и радостное настроение. Да и заботливый Гельмут с его повязками тоже Васе понравился. И чего вот некоторые немцев недолюбливают?
  Отведя рукой еловую ветку, Василий вышел на полянку, и удивился - с другой её стороны стоял тот самый длинный фриц в шляпе с пером.
  "Что за... - подумал Василий - ну не мог же я так ошибиться, ведь до номеров ещё идти и идти..."
  Немец тоже заметил Васю, но совсем не удивился, а замахал рукой. В другой у него был коммуникатор, на экран которого он и посматривал.
  - Базиль, ком, ком - сказал немец и добавил понятнее - идьи. Всьё гут.
  "Заблудился, что ли? - не понял Вася - Тогда почему всё "гут"? Непонятно".
  Василий дошёл до середины поляны, когда немец, ещё раз глянув на экран, спрятал телефон в карман и поднял свой штуцер. На Васю глянул сиреневый глаз оптического прицела и два штуцерных ствола. Из верхнего торчала, удлиняя его, какая-то штука.
  "Что он делает? Он свихнулся" - пронеслось у Васи в голове.
  Щёлкнул предохранитель ружья.
  - Ма-а-а-ма - проблеял Василий и отступил чуть в сторону. Ноги сразу стали ватными, всё тело покрылось липким потом.
  - Ма-ма? - повторил Гельмут - Йа, йа, муттер.
  И нажал на спуск.
  
  ***
  
  Вася Плюхин любил лес. Любил, как любят свой родной дом. Приходя сюда на охоту, он никогда не стрелял больше дичи, чем ему было нужно для еды - себе и бабушке Лизавете. Даже лишнюю ветку никогда старался не ломать. Ведь этот лес был для него по-настоящему своим.
  Похоже, что и Вася был для леса своим. Наверное, какое-то древнее языческое лесное божество было на его стороне, потому что, когда за полсекунды до выстрела Василий сделал полшага в сторону, снежная целина у его ног будто взорвалась. Подняв целое облако снежинок, вверх взвились два тетерева. То ли они выжидали до последнего, то ли, оказавшись в снежном плену, не могли пробить изнутри наст, а Василий своим шагом этот наст расколол, но - в любом случае - это пришлось как нельзя вовремя. Гельмут даже немного дёрнулся от неожиданности и пуля угодила Василию в руку.
  Самого выстрела Вася не слышал, но почувствовал - о-ей-ей! По руке будто молотком врезали. Но одновременно удар вернул подвижность конечностям, и Василий что было сил дёрнул влево - прямо к Зуеву оврагу, который в этом месте имел особенно крутые склоны. Но до оврага ещё было почти полполяны и кусты, а у психованного Гельмута был второй ствол - только поводка и нажать на спуск. Но, почему-то не нажал, а только ругался по-своему, всё поминая какой-то донный ветер. Тем временем Вася, пробив кусты, кубарем полетел в овраг.
  Это место Василий знал, тут на дне оврага каждую зиму наметало очень глубокий сугроб. Вот в этот-то сугроб он и приземлился, причём очень удачно - на ноги, и даже чудесным образом своих самоплетёных снегоступов не потерял. Они-то его и спасли, позволив отбежать по дну оврага довольно далеко, прежде чем Василий оглянулся. Как раз в этот момент на краю склона, в том месте, откуда он сиганул, показалась зелёная шляпа. Выстрела опять не было слышно, но в осину рядом с Васиной спиной шмякнулась пуля, выбив облачко снега и опилок. Последний рывок, и вот он - изгиб оврага, теперь убийца его больше не видит. Свихнувшийся немец Василия вроде бы не преследовал, но страх всё гнал его вперёд, и только на опушке леса беглец остановился и перевёл дух. Со страхом посмотрел на свою руку - крови не было, даже телогрейка не пробита. Пуля попала точно в немецкую повязку и почему-то отрикошетировала от неё. Огоньки больше не мигали.
  Вася содрал повязку с руки, сунул в карман и рванулся через поле, за которым были видны крыши домов родной деревни. Только теперь к нему начала возвращаться способность соображать. "Ведь меня только что пытались убить, пы-та-лись У-БИТЬ! За что, ну за что?!" - зубы у Васи начали стучать. "Да не за что ему меня убивать, я ж его первый раз в жизни видел. Он просто сумасшедший, крыша съехала, как у того, про которого по телевизору в новостях показывали, что в Америке в школе по детям стрелял. И этот псих сейчас там в лесу, наверное, других убивает, раз уж я убёг... Ну чего же делать? К Витальичу надо, к участковому, и быстрее!... Эх, телефона нет."
  Телефона у Василия и вправду не имелось, незачем он ему был до этого дня.
  
  ***
  
  Первый, кого Плюхин встретил в деревне, был его сосед, Макар Шуба. Благодушно улыбаясь, он брёл куда-то нетвёрдой походкой. Макар всегда был добрый, когда выпьет. К Василию он относился хорошо, а бабу Лизавету, которая, по доброте иногда давала ему опохмелиться первачом за просто так, величал "спасительницей".
  - П-плюха, дружб-бан, привет! - Макар был настроен пообщаться - день-то сёдня какой классный, а?
  - Да, уж денёк...
  - Ну вот и я о чём! Выхожу с ранья на крыльцо, а она уж тут стоит!
  - Кто "она"? - не врубился Василий.
  - Так она, родимая! Московская, кристалловская, м-мечта! Поллитра!
  - Водка что-ли? Просто так и стоит? У тебя на крыльце? Ладно врать-то!
  - Так я и сам своим г-глазам не поверил, а она стоит! Нет, есть в мире добрые люди, т-теперь я в это верю! И хорошо пошла, ох хорошо!
  - Макар, ты прости, недосуг мне.
  - Да я чё, я ничё. Ты беги, коли надо... Нет, ну какой же сегодня день-то особ-бенный...
  Макара, похоже, заворачивало на второй круг, и Вася, махнув ему рукой, побежал по улице к дому участкового. И, когда за спиной вдруг гуднул сигнал, Василий от неожиданности отпрыгнул не меньше, чем недавно на поляне. Высунувшись из двери своей "Нивы", на него смотрел участковый Сергей Витальевич.
  - Э-э-э, Плюхин, ты, что-ли? Ты куда так несешься? Тебя Палыч в лесу разыскивает, а ты тут уже, оказывается.
  - ЮрПалыч? Воскобойников?
  - Ну да. Вы ж на охоте были? Он мне звонил только что, лося взяли, все собрались, довольны, одного тебя там по сугробам искать приходится. И немец там, то ли Генрихом то ли Гельмутом вроде зовут, о тебе спрашивал, ты ему повязку не сдал какую-то. Эй, да ты не пьян ли, Василий?
  - Нет, не пью я...
  - Ты смотри у меня! Коль узнаю, что пристрастился, ружжо изыму, так и знай! И повязку ту лучше верни, немцы - они крохоборы те ещё, за рупь удавятся. Ну давай, ты беги, раз спешишь, а Палычу я позвоню, чтоб тебя не искал - участковый хлопнул дверью, и "Нива", объехав Василия, укатила вперёд. А тот остался стоять, соображая: "Все целы, выходит, и фриц никого не убивает? Значит, он хотел пристрелить... именно меня? Меня?! Но почему, что ж я ему сделал-то? И что мне теперь делать? К кому идти?"
  И тут Василий понял, к кому можно обратиться за советом.
  
  ***
  
  Сёма Штурман был Васиным ровесником. В Филипповке он был пришлым, но в деревне прижился легко. Его притащил из города Круглов, как человека, разбирающегося в компьютерах и других электронных прибамбасах, которые внедрялись на свинокомплексе. А вскоре познакомился он и с Василием. Однажды вечером - прекрасным июньским вечером - Семёну вздумалось прогуляться в лесу перед сном. В шортах и футболке, как в городском парке. Какая опасность может подстерегать праздного гражданина вечером в городском парке? Гопники или собаки. К такой опасности Сёма был даже готов, прихватив на прогулку "Макарыча". Вот из этого недопистолета он уже почти собирался застрелиться, когда его, заблудившегося всего метрах в трёхстах от околицы, обнаружил Вася. Сёма просто не знал, что в июне в филипповском лесу самый страшный зверь не волк и не медведь, а КОМАР.
  Недоеденный Сёма с тех пор задружился с невзрачным филипповским аборигеном, и оказался для того очень полезным знакомством. Например, помог Васе оформить по закону дедовскую двудулку, с которой тот охотился втихаря (считай - браконьерил). Обещал, что поможет и с правами, коли Василий задумает обзавестись машиной. Васю всякие бумажные дела приводили просто в панику, а для Семёна, наверное, не было бы проблемой получить и удостоверение участника Куликовской битвы.
  Вот к Семёну Вася и прибежал просить помощи и совета. Тот, по счастью, оказался дома, а не уехал на выходные в город. В момент, когда Плюхин ввалился к нему в избу, Сёма откровенно скучал. В который раз он задавал себе вопрос, что он делает в этой дыре, и стоит ли получаемая у Круглова зарплата прозябания в забытой Богом деревне. Нет, конечно, Штурман был благодарен Валерию Валерьяновичу за неплохо оплачиваемую работу и за то, что тот однажды вытащил его из одной непростой ситуации, но... ему очень не хватало драйва и интересных событий. И события эти не замедлили явиться в виде растрёпанного Васи, который плюхнулся на стул посреди комнаты, и выпалил:
  - Сём, чесслово, меня сейчас пытались убить!
  - Излагай - ответил Семён, вставая с дивана.
  
  ***
  
  Выслушав сбивчивый рассказ приятеля, Семён встал, и начал мерить шагами комнату.
  - Слушай, Васисуалий, если б этот бред мне поведал не ты, а кто другой, я отправил бы его рассказывать сказки в младшую группу детского сада. Но ты, мон шер, выдумать такое явно не способен, поэтому примем всё сказанное тобой на веру, и приступим к отделению мух от котлет.
  - К-каких ещё котлет?
  - Котлет по-берлински, или откуда там ещё свалился нам на голову твой несостоявшийся киллер. Ты ведь его никогда не встречал и о нём ничего не слышал?
  - Да говорю ж тебе, что нет!
  - Понятно. А так же понятно, что и в Германии ты тоже не был, и даже вряд ли найдёшь её на глобусе. Слушай, а может, твой дед во время войны чего-нибудь такое особо секретное совершил, или на мозоль какому-то оттопыренному наци наступил?
  - Сёма - взмолился Василий - ты попонятнее говори, а то я не во всё врубаюсь! А деды мои тут не при чём, один под бомбёжкой погиб в первый день на фронте, а второй кашеварил, и ни одного фашиста сам не убил.
  - Значит, в прошлое покамест лезть не будем, и профильтруем настоящее. Итак - ты говоришь, что ЮрПалыч тебя изначально в загонщики не звал, а договорился с Шубой и Борисовыми. Все трое известные любители заложить за воротник, но сидят на мели, и были бы рады подзаработать, загоняя ни в чём не повинных зверушек на немецкие штыки, то есть, пардон, штуцеры. Но - Сёма поднял палец - все трое сегодня утром вдруг оказались в неадеквате, изыскав неизвестно где спиртосодержащую жидкость.
  - Макар на крыльце нашёл бутылку - вспомнил Вася - он мне сам говорил. И ещё говорил - московская это водка была.
  - Опа! - Семён опять зашагал из угла в угол - всё чудесатее и чудесатее, прям не Филипповка, а тридевятое царство! Выходит среднерусский алкоголик на двор поутру, а скатерть-самопьянка уже тут как тут. Ты в это веришь?
  - В скатерть?
  - В водку на крыльце с утра.
  - Ну - ответил Вася - я и не поверил, но Макар говорит - была бутылка. Чё ему придумывать? Вот когда ему надо на выпивку достать, он ещё и не такое сочинит, а когда уже выпив...
  - Итак, мы имеем первый факт - продолжал Семён - Макару была подброшена водка, и один из предполагаемых загонщиков был выведен из игры. С высокой долей вероятности можно утверждать, что и с братанами случилось то же чудо. Сразу два чуда в одно время в одном месте - и именно с теми, кто договорился с егерем. Далее, ты видел московскую водку в нашем сельмаге?
  - Ну, не знаю, я ж не пью.
  - А я тебе скажу - бывает, но вот как раз последнюю неделю точно не было, причём никакой - у магазина там какие-то нелады с лицензией. Старые запасы распродали, новые ещё не привезли. Как сейчас у Елизаветы Тимофеевны с бутлегёрским бизнесом?
  - С чем?
  - Ну клиентов, страстно возжелавших её самогончика, не прибавилось?
  - Ну да, больше стали приходить.
  - Вот, видишь! Вся Филипповка кукует без выпивки, а тут - вдруг - является добрый Санта Клаус и безвозмездно оделяет страждущих столичной огненной водой, причём так адресно, что наш любезный ЮрПалыч вынужден с утра мотаться по деревне, и набирать себе новых загонщиков.
  - Ты что, хочешь сказать, что это специально сделали? - удивился Вася.
  - О, воистину велик Яхве, ты таки врубился! Именно! Похоже, всё это было устроено, чтобы вытащить на эту охоту именно тебя, причём - в качестве дичи.
  - И кто же это сделал, Сём? - ошарашенно спросил Василий.
  - Прекрасный вопрос, мон ами, прямо в точку! Первая мысль: это сделал гнусный фриц сам. Но первая мысль редко бывает правильной, ведь для того, чтобы организовать шоу под названием "Васья Плюхьин застрельяйтен" нужно обладать такой информацией, и знанием местных реалий, которые не добудешь, сидя на гамбургер-штрассе. Ни на каком сайте не узнать, что егерь Воскобойников подрядил в загонщики не тебя, а Шубу. А что из этого следует?
  - Что меня хочет убить кто-то из наших, кто всё тут знает - упавшим голосом сказал Вася - тогда мне крышка, Сём, не получилось так, убьют по-другому.
  - Правильно, растёшь на глазах! Без наших тут явно не обошлось. Но ты не унывай, тут всё гораздо запутанней. Допустим, ты чем-то крупно не угодил кому-то из местных, да хоть и самому Круглову. Стал бы он выписывать наёмного убивца из еврозоны и разыгрывать сложную комбинацию по выманиванию тебя на охоту? Нет! Ты, дружище, и так в лесу бываешь не реже, чем дома, и подстеречь тебя там не так сложно. Один выстрел из гладкого ствола - и аллес капут, до весны в этих дебрях даже тела не найдут, и не факт, что найдут хоть весной. Всё делается, как видишь, гораздо проще.
  - Так будут меня убивать или нет? - Васю бросало то в жар, то в холод.
  - Кто б знал - Семён зачесал в затылке - в этой истории вообще ничего не ясно. Но думаю, тупо мочить тебя не будут. Возможно, придумают какую-то новую хитрую схему, но это не сразу. Но и мы промозгуем. Кстати, чаю хочешь?
  
  ***
  
  Попивая чаёк, Семён продолжал рассуждать.
  - Итак, давай прикинем, кто из наших может помогать Гельмуту. Для этого нужно, во-первых, обладать информацией о том, где и кто в Филипповке живёт, а во-вторых, знать всё об охоте и её участниках. Таких я вижу несколько человек. Первый - сам Круглов, Валерий Валерьяныч. В деревне знает всех, и охоту заказывал именно он. Можно было бы подозревать его, но вот незадача - я Круглова знаю, и в том числе знаю кое-что и о его теневых делах. У него неплохие связи и в органах, и среди братков. Перейди ты ему дорогу по серьёзному - и мы с тобой точно бы не разговаривали. Прикопали бы тебя в лесу без всякого шума. Но... - Семён опять поднял палец, чуть не уронив на пол ложечку - Валерьяныч, кроме того, что непрост, ещё человек, для которого слово "справедливость" - не пустой звук, это все знают, да и ты, наверное, слышал. Перед тем, как прикопать, тебе бы дали возможность оправдаться перед шефом. Поэтому Круглова из списка подозреваемых я вычёркиваю, не будет он нанимать швабского мокрушника.
  Вася облегчённо кивнул - заполучить в недруги самого Круглова было бы для него пострашнее пули. А тут Сёма всё так связно изложил, что у Василия даже мысль мелькнула - не обратиться ли к хозяину за защитой, всё ж таки свой, филипповский...
  - Ползём дальше - продолжил Семён - теперь Стас, племянник бигбосса. Этот - плейбой, студент, столичная штучка, в Филипповке бывает редко, на охоте в основном, и почти никого тут не знает. Ему вообще деревня побоку, он в той же Германии бывает чаще. Не вписывается он эту историю ну никак, так что пока переводим его в нашей команде подозреваемых на скамейку запасных, потому что обладать нужной информацией он теоретически всё таки может, как и подбросить водку нашим бухарикам. Кто у нас там дальше? Двое кругловских партнёров из бундеса - Михель и этот, молодой, как его...
  - Артур - подсказал Вася.
  - Ага, Артур. Из них первый даже по-русски говорит, гэдээровская ещё школа, но этого всё равно мало, чтоб в филипповских делах разобраться. Немец, пробирающийся ночью по деревне с бутылками водки под мышкой - это сюр. Вычёркиваем обоих фрицев, и переходим к нашим. Егеря - ЮрПалыч и Илья...
  - Но им-то это зачем?! - воскликнул Василий.
  - А Гельмуту зачем? - парировал Сёма - слушай, вопрос "Зачем?" давай вообще пока оставим в покое, ибо мы упираемся в него, как в стену. Мотивов тут не просматривается ни у кого. Будем пока препарировать тех, кто просто может поучаствовать в деле. И вот егеря, как раз таки - могут. Оба знают всё и об охоте, и о предполагаемых загонщиках, и о Филипповке и её жителях. И в райцентр мотаются частенько, так что затариться столичной водкой вполне могли. Почти идеальные подозреваемые, не так ли?
  - Не, ЮрПалыч не мог - упрямо сказал Василий.
  - И тут я с тобой соглашусь, мон шер ами. Если б твою ликвидацию планировал именно Воскобойников, всей этой бодяги с подбросом водки просто не было бы. Тебя позвали бы в команду изначально, и всё. Так что, ЮрПалыча тоже с подозрения снимаем. Остаётся Илюха. Он, вроде и подходит как сообщник фрица, только вот, сомневаюсь я, что бы он стал Макару и братанам московский недешёвый продукт выставлять. Он же тоже парень местный, так что прикупил бы самогончику - и ладушки.
  - Какие ладушки?
  - Которые у бабушки. У твоей, Вася, потому что её живительная влага сильно подешевле будет, чем заводская, а зарплата у Ильи тоже не ахти какая. Поэтому и Илюху мы тоже выгоняем из числа потенциальных информаторов нашего тевтонца, и переходим к самому вкусному клиенту.
  - К кому? - не понял Василий - вроде ж всех перебрали.
  - А про переводчика московского ты забыл? - усмехнулся Сёма - как он, говоришь, представился?
  - Евгением Палычем.
  - Окей, запомнили. А теперь смотри: во-первых, он приехал вместе с Гельмутом, во-вторых, на машине с московскими номерами, так ведь? В-третьих, водочка тоже была московская, а про отсутствие таковой в местном магазине пришлый толмач явно не догадывается. Да, конечно, этот Евгений не местный, но ведь и не фриц таки, языкового барьера нет. Вполне мог подробно распросить ЮрПалыча об организации охоты, а сведения о том, кто где живёт, нетрудно раздобыть у нашей главы администрации, Варвары Андревны. И это, кстати, можно проверить, я к ней загляну.
  Не всегда понятные Сёмины рассуждения действовали на Василия странно успокаивающе. Ещё недавно он был в состоянии, близком к панике, а теперь как-то почти спокойно воспринимал ситуацию: "Ну да, ну хотят вот меня убить. Неприятно, конечно, но психовать зачем?"
  
  ***
  
  Семён на некоторое время замолчал. Он сидел, задумавшись, и барабанил по столу пальцами. Посмотрел в потолок, что-то там, наверное, углядел, потому что сменил направление разговора.
  - Так, с персоналиями мы в целом разобрались. Теперь давай обсосём обстоятельства самой охоты на тебя, ибо тут тоже много тёмного. Вопрос первый: как немец нашёл тебя в незнакомом лесу? Вопрос второй: почему он не боялся того, что его застанут за увлекательным процессом убийства себе подобного? Вопрос третий: почему он не боялся, что после убийства его опознают по пуле? Не рискну предположить, что на родине Шиллера и Гёте ничего не знают о баллистической экспертизе. И, наконец, вопрос четвёртый - как, пуля попав по руке, не ранила тебя, а отскочила?
  - Так я разве не сказал? - ответил Вася - в повязку она попала, которую мне Гельмут этот надел. С огоньками которая. Немец её ещё вернуть требует внаглую... Да вот же она!
  С этими словами Василий положил повязку на стол.
  - О, а вот таки и вещдок! - Семён схватил её и стал внимательно разглядывать - пули отражает? Крайне интересно! Кевлар, что-ли?
  - Не понимаю, Сём, я опять тебя.
  - Кевлар - это такая ткань, из которой шьют броники. Но это не она, тут другое. Ага, вот куда попал твой фриц.
  - Он не мой - не согласился Василий.
  - Неважно - отмахнулся Семён - тут в повязке что-то явно зашито... Нет, всё проще, тут карман на липучке. Та-а-акс, подожди-ка, а без инструментов тут не обойтись.
  Он достал из шкафа небольшую коробочку с отвёртками и другим инструментом, и углубился в изучение извлечённых из красной повязки радиодеталей. Судя по репликам, увиденное его явно впечатлило.
  - Ну, обалдеть-не встать!... Круто!... А это что за хрень?... Ага, и вот ещё... Нет, ну умеют же делать!
  - Ну что, что это? - Василий заглянул ему через плечо.
  - Чудо враждебной техники, мон женераль! Да ты не стой буквой зю, садись и смотри, ибо тут есть на что посмотреть.
  Вася сел и Семён указал ему отвёрткой на плоский предмет с вмятиной посередине:
  - Знаешь, что это?
  - Наверное, батарейка - предположил Василий.
  - Правильно, но какая? Для питания этих двух светодиодов достаточно было бы и таблетки, какую в часы суют. А это - батарея от мобильника, причём с хорошей ёмкостью. И она тут не зря, гляди сюда. Вот это - приёмник GPS. Слышал про такое? Нет? Тогда объясняю - эта хреновина позволяет определять местоположение по сигналам от спутников. Но дальше ещё интереснее - вот тут передатчик, антенна и слот для сим-карты. Кстати, вот и она - Сёма вытащил пинцетом маленький тонкий прямоугольник. Таким образом, этот мегадевайс не просто весело подмигивает, но и определяет своё место с точностью до нескольких метров, после чего делится этой инфой с кем-то, кому она крайне интересна. Ты говоришь, у Гельмута на поляне в руках мобила была?
  - Ну да, вроде как у тебя, с таким большим экраном. И он всё в этот экран смотрел.
  - Тогда картина произошедшего проясняется. Гельмут одел загонщикам повязки и самолично их включил, после чего вы все оказались у него в буквальном смысле на ладони. Встав на номер, он отправился навстречу тебе, точно зная, где ты, в каком направлении движешься, и как двигаются прочие загонщики. Дальше ему оставалось просто выйти на дистанцию прямого выстрела. У него ведь был большой рюкзак? Не исключаю, что там были снегоступы, вроде твоих, по снегу в лесу иначе не побегаешь. Заодно он накрутил на ствол глушитель, похоже - был уверен, что не промахнётся. Но таки промахнулся, ибо на его хитрый немецкий план нашлась пара несогласных с ним русских пернатых. А попал он точно в батарею на повязке, чем и вывел её из строя. Из второго ствола он, скорее всего не стрелял, чтобы не привлекать внимание, а стал перезаряжать первый, который с глушителем. А за то время, что он вставлял новый патрон, ты и совершил свой рывок по пересечённой местности, достойный олимпийской медали.
  - Сём, ну раз ты так всё по полочкам разложил, то нам, наверное, к Витальичу надо, и всё рассказать. Чтоб арестовали немца! - воскликнул Вася.
  - Не знаю - покачал головой Семён - Кроме повязки этой, всё остальное - домыслы и логические построения, да и в самой повязке нет ничего криминального. Вроде как для безопасности на охоте придумано. Даже сам факт того, что немец в тебя стрелял, надо доказать, а как это сделать? Мало ли чем мы тут этот аккумулятор долбанули, самой-то пули нет, и искать её в лесу никто не будет. Нет, Вась, не докажем мы ничего, солидному иностранцу поверят больше, чем нам.
  - И чего теперь делать?
  - Копать дальше, что же ещё. Собирать информацию.
  - Да мне теперь и по улице пройти страшно будет, Сём. А ну как этот псих меня из своего ружья снова выцелит, чтобы дострелить?
  - Это вряд ли, хотя исключать такую возможность не следует, но - только ночью. Днём точно не рискнёт, у нас на дворе всё ж не сорок второй год. Так что ты сейчас, пожалуй, топай домой и жди меня там, а я тут попробую выяснить кое-что по делу. И это ноу-хау немецкое ты мне тоже оставь, есть у меня одна мысль...
  
  ***
  
  До своего дома Василий дошёл с оглядкой. За каждой избой и каждым деревом мерещилась долговязая фигура в зеленой шляпе. Но нет - все встреченные по пути были знакомыми односельчанами. Кое-где лениво побрёхивали собаки, из печных труб тянулись к небу дымы. Проходя мимо борисовского двора, Вася услышал песню - в доме нестройно, на два мужских голоса тянули "Тёмную ночь".
  "...то-о-лько пули свистят по степи-и-и..."
  Василий поёжился и ускорил шаг.
  Бабушке Лизавете он ничего говорить не стал - всё, мол, нормально. Похлебал щей и пошёл на двор, заготавливать дрова. Дровяной угол был хорошо отгорожен от округи сараюшкой и поленницами, и тут Вася чувствовал себя в безопасности. Всё вроде как всегда, как было сегодняшнего утра, до того, как пришёл егерь.
  - Василий, ты дома? - голос Воскобойникова.
  Вася опасливо выглянул из-за поленницы - у калитки стоял ЮрПалыч. Один, без немца.
  - Тут я, ЮрПалыч, заходите - ответил Василий, однако топор на всякий случай выпускать из рук не стал.
  - Ты куда ж сегодня девался, Василий? - егерь подошёл и присел на колоду для колки дров - случилось чего?
  - Живот заболел - ответил Вася - очень уж сильно прихватило. Еле до дому добежал, бабуля отвару дала, сейчас вроде ничего уже.
  - Съел чего-то?
  - Грибочков, наверное - врать хорошему человеку было очень неудобно, но щёки у Василия были и так красные от рубки дров на морозе, поэтому егерь ничего не заметил.
  - Ну, коли всё обошлось, то и слава Богу! Чего ж пешком бежал? Я б тебя на машине подбросил бы, а то и к врачу бы отвёз.
  - Да не хотел охоту портить. Как прошло-то?
  - Так всё хорошо. На Михеля лось вышел, тот его чисто взял, одной пулей. Заходи как-нибудь, мяса тебе передам. А деньги вот, возьми сейчас.
  - А я ж ушёл с пол-охоты...
  - Да бери ты, не ломайся, Валерьяныч доволен, фрицы тоже. Кстати о фрицах - длинный этот, Гельмутом которого звать, мать его туды, всё про тебя спрашивал, повязку чтоб ты вернул. Где она у тебя?
  - Потерял я её в лесу, извините.
  - Да и хрен с ней! У него, небось, и один патрон фирменный подороже повязочки той будет. Нет, Вась, ну до чего же въедливый тип! Ещё вчера, перед охотой, весь мозг мне выел - всё ему расскажи, да с подробностями. И сколько зверя на участке, и толстый ли снег, и будут ли собаки, и где номера стоять будут, и как загонщики ходят, и что за загонщики, опытные ли, надёжные ли, пьющие ли, и есть ли кто на замену, и кто конкретно. Михель с Артуром всё ж попроще будут. А этому про всех всё расскажи, и с фамилиями, и на карте всё покажи. Умучил, прям.
  - А он как, через переводчика своего с вами разговаривал?
  - Так, когда как. Он и сам по-русски хоть очень коряво, но говорит, и понимает всё.
  - И где он сейчас?
  - Да там же, где и всегда гости кругловские останавливаются - на базе отдыха в Пантелеево. Да ты что ж, думаешь, он за повязкой своей припрётся? Забей ты на неё, тем лампочкам цена - копейка. Вон у внучка моего есть машинка китайская - точно так же лампочками мигает.
  
  ***
  
  Проводив егеря, Василий вздохнул с облегчением. Новость, что враг далеко от тебя, а не сидит со стволом наизготовку на соседской крыше, весьма улучшает настроение.
  А ближе к вечеру заявился и Семён.
  - Ну, как держишь оборону? - спросил он, обметая в сенях веником снег с ботинок.
  - ЮрПалыч приходил - и Василий рассказал Сёме о том, что узнал от егеря.
  - Опа, так наш фриц ещё и по-русски шпрехает! - удивился Семён - Интереснейший кадр, однако. Я по нему тоже кой-чего накопал.
  Отбившись от поползновений бабы Лизаветы накормить их ужином, оба уселись в горнице за стол и Сёма приступил:
  - Значит так, Васисуалий, я тут маленько порасследовал твоё дело, и кое что надумал.
  - Чего же?
  - Не торопись, давай по порядку. Значит, сначала я двинул к нашему бургомистру...
  - К кому, к кому?
  - Да к Варваре Андревне, главе администрации, и ненавязчиво так поинтересовался, не наводил ли кто извне справки о тутошних обывателях. Думал, она удивится - мол, кому мы тут, во глубине сибирских руд, интересны, но вот оказалось, что таки интересны, и справки таки наводились. Деньков с десять назад был звонок из области, и некий мужчина, представившись представителем какого-то ООО "ДорСтройМонтаж" обрадовал, что, якобы их контора выиграла областной тендер на ремонт дороги и моста через Карасёвку.
  - Так они тут что, собрались руду копать? - опять не врубился Вася.
  - Нет, никакой руды, только лапша на уши. Так вот, этот жучок из облцентра просил нашу дражайшую тётю Варю, чтобы она ему сбросила на факс, ну то есть послала, список филипповских граждан с адресами, потому что - якобы - ему необходимо составить опросный лист в связи с предстоящим ремонтом. Мол, сейчас так положено - собрать согласия с местных жителей, чтобы избежать всяких судебных исков. Ха, ты можешь себе представить своего соседа Макара, подающего иск в суд?
  - Не, по морде дать - это он может, и даже с удовольствием, а в суд нет, не пойдёт - ответил Вася - Так послала она этот список? И почему про ремонт на деревне ничего не говорят?
  - Ясное дело, послала, у неё и мыслей не возникло, что это разводка - сказал Семён - Но к тому же этот типчик приватно так предупредил её, что, мол тендер - тендером, но денег пока на ремонт не выделено, и неизвестно, когда они будут, так что про ремонт этот как бы болтать преждевременно, дабы не смущать народные массы.
  - И к чему ты всё это рассказываешь?
  - А к тому, мон шер, что вернувшись к себе я не поленился и залез на сайт администрации области - кстати, сайт мой дружбан делал - и выяснил, что никакого (ну кто бы мог подумать!) тендера не было, и ремонт нашей филипповской дороги запланирован вообще только через пару лет. Усекаешь?
  - Не совсем...
  - Так мы об этом уже сегодня говорили - некто, скорее всего тот самый столичный хлыщ-переводчик, вот так просто получил инфу о местожительстве всех местных, в том числе и о тебе, Василий, и о наших получателях алкогольных грантов. Кстати, я уточнил - Борисовы, оба - с утра гуляют, потому что где-то нашли водку. Всё сходится.
  - Сём - задал вопрос Вася - А ты говорил, что про немца этого что-то узнал? Ну и зачем я ему нужен?
  - Не так быстро, Вась, этого я, конечно, не узнал. Но вот задав в интернете поиск по словам "Гельмут Ланге", я обнаружил вот что - с этими словами Сёма достал из кармана сложенный лист бумаги - Я распечатал. Знаешь эту личность?
  На листе была напечатана какая-то статья не по-нашему, и тут Вася ничего не понял. Но вот в верхнем правом углу была фотография, с которой демонстрировал белозубую улыбку тот, который сегодня утром смотрел на Василия в оптический прицел. Правда тут он был в костюме и при галстуке, но всё равно - не узнать немца было невозможно.
  - Он это - сказал Вася - а чего тут написано?
  - О-о-о, написано тут, дружище, что ты связался со сливками евробизнеса - почти торжественно заявил Семён - полностью я тебе переводить не буду, но суть в следующем. Этот Гельмут Ланге, как оказалось, не столь давно был просто наследником своего папика, в качестве наследства у которого - не больше, не меньше - концерн "Ланге Электроник", весьма известный производитель компонентов для средств связи, в том числе военных, которым Ланге-старший владел единолично. Несколько заводов в разных странах и научно-исследовательский центр в Гамбурге. Усекаешь, мон ами?
  - Чего?
  - А того, что с его возможностями соорудить повязочку, которую мы сегодня препарировали - раз плюнуть! Просто озадачить своих итээров. Ну да ладно, слушай дальше. Не столь давно фатер нашего Гельмута отбыл в страну вечной охоты, и пацан теперь управляет всем хозяйством самолично, на пару со своей мамахен, Ульрикой Ланге. Управляет, судя по тому, что тут пишут, довольно таки круто - разогнал кучу папиных заместителей и топ-манагеров, сам всем рулит, хоть это многим и не по нраву. Кое-кто даже в суд подавал, но Гельмут этот ото всех сутяг отбился. Кстати, и заголовок тут следующий: "Свои проблемы я привык решать сам!" Вот какой бундесбюргер свалился на твою голову, герр Базиль, и мне до коликов в животе интересно - это какую же проблему для такого мажора может представлять твоя скромная персона, что он лично прибыл тебя устранять?
  Василий смотрел на фотографию своего врага, но думал он сейчас совсем не о том, о чем говорил его приятель.
  - Отца потерял - сказал Вася задумчиво - А я вот и не помню своего...
  - Ну так ты ещё и пожалей его! - возмутился Семён - Забыл, при каких обстоятельствах вы встретились?
  - Не забыл - покачал головой Василий - Но и чего дальше с этим всем делать, не знаю.
  - Тебе нужен план действий? Изволь, для этого, мон женераль, у тебя есть начальник штаба, то есть я - ухмыльнулся Сёма - А я уже поскрипел извилинками, пошарил шариками, порулил роликами, и - кое-что таки придумал! Вот.
  
  ***
  
  Семён выложил из кармана и положил на стол перед Василием ту самую повязку.
  - Вот с её помощью мы и попробуем найти ответ на все наши вопросы.
  - Это что, мне с ней ехать в Пантелеево к немцу? - спросил Вася - Честно говоря, не хотелось бы...
  - И не надо! Супостат сам за ней придёт.
  - Сюда?
  - Нет, не сюда. Он же не дурак, и объяснить своё появление здесь он никому не сможет. Тут дело в другом. Я малость подшаманил это творение сумрачного германского гения, а проще сказать - заменил разбитый аккумулятор, и теперь она в работоспособном состоянии, только не включена. А что будет, если её включить?
  - Опять мигать начнёт и сигналы свои фрицу посылать? - предположил Василий.
  - Именно так! А если её включить не здесь, а в лесу? Что подумает Гельмут, если на своём аппарате он будет видеть, что эта штуковина там?
  - Ну, подумает, наверное, что я её там и потерял.
  - Молоток, схватываешь мысль на лету! Воистину - так и подумает. А поскольку оставлять этот вещдок ему не с руки, он постарается её забрать. Причём придёт за ней сам. Вот тогда мы его и возьмём за жабры, поговорим по душам.
  - А если он не один придёт, а с переводчиком своим?
  - Нет - возразил Семён - один он явится, это как пить дать! Убивать тебя он сам собирался, и зачищать хвосты тоже самостоятельно будет. Сам привык решать свои проблемы этот ганфайтер гамбургский!
  Василий в который раз уважительно подумал о том, что вот ведь Семён - человек городской, а как забористо выразиться может! В институтах, что ли, этому учат? Мужики на деревне, уж на что умеют обложить по матушке, а таких заковыристых ругательств всё же не знают.
  Тем временем Сёма извлёк из другого кармана карту, и, расстелив её на столе, пригласил Василия подумать - где лучше планировать засаду. Плюхин, без всякой карты хорошо зная окрестности, предложил бросить повязку где-нибудь в овраге - место скрытое и подход противника будет контролировать проще. На это Семен с сожалением ответил, что да, это было бы неплохо, но вот сигнал от повязки из оврага, скорее всего, не пройдёт. Прикинув ещё, решили, что наилучшим местом будет та самая поляна, где немец и пытался застрелить Василия. С одной стороны там овраг, с другой - такие буераки, что и лось с трудом продерётся, не то что человек, и подходы есть только с двух сторон, причём фриц точно выберет именно тот маршрут, которым он на это место уже приходил.
  - Ну, отлично - подытожил Семён - Значит, диспозиция у нас будет такая: ты сейчас двигаешь туда, на поляну, включаешь девайс - вот она, кнопочка, с краю - и затем возвращаешься. Нынче уже вечер, и в темноте немец-перец-колбаса лезть в лес не станет, а заявится на место с рассветом. Как уж он объяснит другим необходимость отлучиться - не знаю, но он, гад, изобретательный, что-то да придумает. Я сяду за руль, поеду в Пантелеево, и прослежу за фрицем. Как только он выдвинется - дам тебе сигнал, а сам поеду вслед за ним. Ты к этому моменту уже будешь на точке, и, когда Гельмут появится на поляне, мы его там и возьмём в клещи. Кстати вот, держи - это мой старый мобильник, я тебе на него позвоню.
  - А как мы с ним говорить-то будем? - спросил Вася.
  - Ну, во-первых, по-русски - кое-как он русский понимает, а во-вторых, статейка эта - Семён шлёпнул рукой по портрету немца - с английского сайта, и там упомянуто, что балакали они с журналистом как раз по-английски, так что тут я и перевести смогу. Ничего, главное, чтобы разговорился!
  - А если не разговорится? - задал вопрос Василий - Как тогда? Ты ж сам говорил, крут этот немец. Что ж ему, ружьём угрожать? Да у него и у самого есть...
  Семён встал и задумчиво скребя в затылке, прошёлся по избе.
  - Мда - протянул он - а ведь ты таки прав! Абсолютно прав, а я этот момент не продумал. Нужно, нужно придумать что-то, чтобы развязать ему язык, иначе он просто уйдёт в глухую несознанку. И придумать надо так, чтобы он сам, без членовредительства, за которое нас самих могут привлечь, всё выложил.
  Рассуждая так, он остановился у стены, на которой была пришпилена картинка, когда-то вырезанная Васей из охотничьего журнала. Собственно, это была картина художника Вадима Горбатова "Рогатчик" - медведь, расшвыривая собак, бросается на вооружённого рогатиной охотника.
  - Однако, есть одна идея - хитро улыбаясь, произнёс Сёма - и я даже знаю, кто нам может помочь её воплотить.
  
  ***
  
  Это был чужой лес. И похожий на те леса, что росли на его родине, и - одновременно - не похожий. Он был какой-то весь дикий, полный снега и бурелома, красивый своей варварской красотой. Из такого же русского леса когда-то чудом унёс ноги его прадед, гауптман Вильгельм Ланге, командир ремонтно-восстановительного поезда, пущенного партизанами под откос в 1943-м году где-то под Смоленском.
  Гельмут шёл по чужому лесу на своих коротких, но широких складных лыжах. Экипирован он был так же, как и вчера. Была мысль оставить в мотеле ружьё, но выйти один на один с русским лесом без оружия Гельмут не решился.
  Он был зол. Всё пошло не по плану. План был хорош, но теперь Гельмут понимал - в этой стране никакой план не гарантирует успеха. Надо было наплевать на принципы, и сразу действовать так, как советовал Гусарофф - нанять местного ликвидатора. Это и придётся сделать, но сначала надо зачистить за собой - найти и забрать потерянный противником маячок. На всякий случай. Почему тот вдруг вновь заработал спустя более чем полсуток с момента провала операции - неизвестно, скорее всего, виновата кошмарная местная сотовая сеть. Ну, да ладно, ошибок больше не будет, на них уже просто нет времени.
  Отведя в сторону еловую ветку, Гельмут вышел на поляну. Выглядела она так же, как вчера, когда он покидал её, потерпев страшное фиаско - одно из немногих в его жизни. Тем обиднее было сознавать, что на этот раз его переиграл какой-то малообразованный абориген из глухой русской деревни, да ещё к тому же вор и алкоголик.
  Судя по сигналу GPS, маячок должен быть тут. Не нужно обшаривать всю поляну, достаточно просто ещё раз пройтись по следам, которые остались хорошо видны. Не его, Гельмута, следы, конечно - их он вчера замёл, и только едва заметная глазу неровность на снегу обозначала тот путь, которым он пытался догнать этого прыткого русского, чтобы всадить в него ещё одну пулю. Надо пройтись по следам Базиля, что ведут от центра поляны к её краю. А, вот, похоже, и то, за чем пришлось сюда прийти - из снега торчит что-то красное, тускло мигает светодиод. Как вчера он её не заметил?
  Гельмут нагнулся, не обратив внимания на небольшой сугроб в нескольких шагах от себя.
  
  ***
  
  Сугробом был Вася. Присыпанный снегом, он, одетый в белый маскхалат, сидел на месте, не дыша, и смотрел на приближающегося врага.
  Ловушка сработала, и охотник стал дичью. Около часа назад, когда только начало светать, позвонил Сёма, и сообщил, что фриц в одиночку на машине московского переводчика отъехал от базы отдыха и едет в сторону Филипповки, и что он сам едет за ним. Ну что ж - к приёму высокого зарубежного гостя (как выразился тот же Семён) уже всё было готово. Оставалось только ждать.
  Когда долговязый немец остановился над местом, где была прикопана повязка, и наклонился, чтобы поднять её, Василий с силой дёрнул за шнур. Разложенная в снегу петля обвила ноги Гельмута и тот рухнул лицом в глубокий снег. А в следующий момент Василий прыгнул ему на спину, стараясь заломить руки назад. Чёрта с два! Фашист оказался силён - несмотря на крайне неудобную позу он яростно сопротивлялся, выкрикивая что-то по своему сквозь забитый снегом рот, и старался, гад, дотянуться до ружья. Несколько минут они барахтались в снегу. Перевернуться на спину и сбросить себя Василий немцу не давал, но и повязать его никак не мог. Ничья. Вася тоже был не из хлюпиков, физическая работа и постоянные походы по лесу сделали его тело жилистым и выносливым, но справиться с противником ему всё никак не удавалось. Василий уже думал позвать на помощь - хотя это разрушило бы весь хитрый Сёмин план, но тут на помощь ему пришёл сам Семён, наконец догнавший немца. Вдвоём они заломили Гельмуту обе руки назад и связали.
  - Сём, ты вовремя! - тяжело дыша, сказал Василий - Я уж думал, не осилю.
  - Не, ты не комплексуй, нормально вы смотрелись. Чисто борьба нанайских мальчиков, я даже мешать не хотел - усмехнулся Сёма - ну что, приступим к экстренному потрошению?
  Он отыскал в снегу свою слетевшую шапку и они вдвоём посадили немца спиной к сосне. Затем Семён вытащил из снега его ружьё и отряхнул его перчаткой.
  - Кто ви есть такой? - выкрикнул Гельмут, сплюнув остатки снега - Ви не иметь право...
  - Заткнись, поц шенгенский, тут тебе не Гаага, и Карла Дель Понте не поможет - оборвал его Семён, и обратился к напарнику - Опа, Васисуалий, ты только погляди на это!
  Он указал он на ствол ружья:
  - Что и требовалось доказать, резьба. Зуб даю, что тут вчера был навинчен глушитель, и можно даже поискать его в рюкзаке у фрица. Тааак, а тут что? О! Ну ваще, Вась, ты смотри, как интересно!
  С этими словами Сёма нажал на рычаг, переломил стволы и вытащил из верхнего длинную трубчатую вставку.
  - Гениально! Лейнер, мон шер, это же лейнер. Ты смотри - нижний ствол нарезной, под 30-06, вот тут на стволах написано, а верхний-то гладкий! Двадцатый калибр! Ты просекаешь фишку? Он хотел грохнуть тебя как раз из этого ствола, в который вставлен лейнер под нарезной патрон. Потом лейнер вынимается, и даже если возникнет подозрение, ни одна экспертиза не сможет взять нашего дойча за жабры. Кстати, тут заряжено. О, глянь, - это же наш родной, российский 7,62 на 54 рантовый. Мосинский патрон, под трёхлинейку, чтоб мне никогда не пробовать мацы, если я ошибаюсь! А ведь наш клиент неплохо подготовился, просто в точку попал. Если бы из твоей тушки достали бы вот такую пулю - Семён щёлкнул пальцами по патрону - то последний, на кого пало бы подозрение, был бы герр Ланге. Не ходовой это патрон у евроохотников, зато у наших - сплошь и рядом. Вот наших и стали бы трясти в первую очередь.
  - У Круглова "Тигр" как раз под мосинский патрон - вспомнил Василий.
  - То есть, выходит, этот хрен бранденбургский хотел не только тебя грохнуть, но и Валерьяныча подставить? Так тебе, Вась, премия от босса положена! - воскликнул Семён и повернулся к немцу:
  - Ну, герр Ланге, только не делай вид, что ты нихт ферштейн. Всё ты уже понял. А раз так, то учти - смертной казни в России-матушке сейчас нет, но вот на уборку снега в солнечном Оймяконе ты лет на двадцать пять вполне подрядился. Так что давай, говори, зачем ты вчера стрелял вот в этого парня, и что тебе от него надо?
  - Я не понимать. Я требовать мой переводчик, я требовать консул!
  - Та-а-ак, по-хорошему мы не хотим. И вообще, ты, герр Ланге-шланге, вконец охамел - какого такого консула я тебе в лесу найду? Может, тебе сюда ещё и фрау Меркель пригласить? А если я в русскую полицию вот это отнесу, а? - Семён помахал перед лицом немца лейнером, но тот даже глазом не повёл.
  - Это не мой предмет, я не знать что это, это ви мне фланцен... подбрасивать! Там нет мой фингерабдрюк... мой отпечаткоф! Провокация! Провокация!
  - Мда, тяжёлый случай, крепкий орешек нам с тобой попался, герр Базиль - задумчиво сказал Сёма - не колется. Что делать будем, Вася? Придётся переходить к плану "Б"?
  - Ага - злорадно сказал Василий - давай, зря что ли огород городили...
  - Эй, фриц - обратился Семён к связанному - ты хоть понимаешь, что мы с тобой можем сделать?
  - Ви не иметь право менья трогать! - выкрикнул Гельмут - я буду подавать бешверде... жалоба! Я звонить в полицай!
  - А мы и не будем тебя трогать, морда ты натовская! Зачем? Толку от тебя всё равно не добьёшься, а руки об тебя марать - много чести. Мы просто уйдём, и даже пальцем к тебе не прикоснёмся. Только вот прежде чем уйти, мы вооон за теми корягами пошуруем, и только тогда быстро уйдём. Быстро-быстро. Ты понимаешь, герр?
  - Я не понимать! Ви менья хотеть бросить айнфрирен... замерзать? Менья искать!
  - Нет, зачем замерзать, не успеешь ты замёрзнуть. Знаешь, что там, да, вот там, за тем выворотнем? Не понимаешь? Вон за теми корягами. Там спит и лапу сосёт медведь, самый настоящий медведь. Ты же охотник, ты знаешь, что такое берлога. И что бывает, когда будят её обитателя, тоже должен знать. Этот русский медведь будет очень голодный и очень-очень злой! И в его рацион питания входят упитанные бюргеры, хоть это и противоречит Хартии о правах человека. Да он просто сожрёт тебя, и даже паспортом чипованным не подавится. Зубы и когти медведя ты видел? Сейчас увидишь! А как пахнет его шкура, нюхал? Понюхаешь, обещаю! Ну, будешь говорить? Последний раз спрашиваю!!! - сказал Семён таким зловещим голосом, что даже Василию стало не по себе.
  Немец побледнел, но твёрдости в голосе не потерял:
  - Ви мне лгать! Это не может бить правда! Ви менья пугать!
  Семён повернулся к Василию:
  - Ну что ж, давай, начинай!
  И пошёл прочь, напевая: "...и либер пупхен не узнает, какой фашисту был конец". А Вася подхватил прислоненную к сосне жердь и, нацепив снегоступы, побежал к указанному Сёмой выворотню. На немца он не оборачивался - боялся, что заржёт.
  А тот смотрел в спину Василию всё более расширяющимися глазами. Вот русский подошёл и с размаху ткнул палкой за сугроб. И ещё, и ещё раз, а потом бросил палку, подхватил ружьё и резво побежал через поляну, взметая клубы снега. Вслед ему раздался оглушительный рёв, от которого задрожали ветви и даже посыпался с них белый пух.
  А затем верхушка сугроба будто взорвалась, и над ним в облаке искрящегося на утреннем солнце снега показалась оскаленная медвежья морда.
  Крик немца стеганул по ушам не меньше, чем медвежий рык:
  - О, найн, найн! Хилфе!!! Не бросайт менья, Базиль, я говорить, говорить! Стрельять, битте, Базиль, застрельять его!!!
  - Будешь говорить? - Семён уже снова был рядом с Гельмутом.
  - Йа, йа!!!
  Семён махнул рукой, и Вася, развернувшись, выстрелил из правого ствола в сторону берлоги. Медведь рухнул и застыл, выбравшись из ямы не более чем наполовину.
  - Попал? - спросил Сёма.
  - Да, только не убил, картечью мишку не завалить. Сейчас очухается - ответил Василий так, как они договаривались.
  - Ты слышал, герр? - это Семён кричал уже в лицо немцу - Васька медведя только ранил. Он оживёт! И будет ещё злее! Говори, выкладывай всё! Телл ми эвресинг!
  И Гельмут, захлёбываясь и торопясь, поминутно вставляя в ломаный русский немецкие и английские слова, заговорил.
  
  ***
  
  Давно, ещё в середине восьмидесятых, в Москву на какую-то международную выставку приехал молодой бизнесмен из Западной Германии. Звали его Фридрихом Ланге. Он думал найти тут выгодные контракты, а нашёл свою судьбу. Когда русоволосая официантка, облившая кофе его пиджак в гостиничном ресторане, взглянула на него умоляющими глазами, Фриц вдруг понял, что больше не сможет жить без этого взгляда.
  Любовь накрыла их, как лавина в горах сметает зазевавшихся альпинистов.
  Звали её Ульяной, и была она родом из какой-то глухой русской деревни. О малой родине своей она говорить избегала, будто стараясь забыть что-то очень тяжкое.
  Если бы дело происходило на год-другой раньше, то история о том, как влюблённый немец выкрал свою русскую невесту из-за "железного занавеса" прогремела бы на весь мир. Но это был уже 1985-й, и на Западе с такой надеждой смотрели на нового советского генсека, что поступок Фридриха был воспринят не столь однозначно. Конечно, о нём писали в газетах, но - с некоторой ноткой осуждения: мол, зачем нам в такой ответственный исторический момент портить отношения с восточным блоком? Тема быстро сошла на нет.
  И только в некоторых старых подшивках можно найти описание этой истории.
  Фриц обратился на Горьковский автозавод, и заявил, что ему так понравился автомобиль "Волга" - флагман советского автомобилестроения, что он намерен совершить на этой машине автопробег через всю Евразию - от Лиссабона до Владивостока, а поэтому хочет заказать на заводе специальный экземпляр. Руководство завода созвонилось с Москвой, и там дали добро. Правда оказалось, что машину господин Ланге собирается заказать не совсем обычную - у неё была усиленная подвеска и увеличенный вчетверо (за счёт багажника) бензобак. Немец даже оперативно выполненный чертёж предоставил. Заводские конструктора только пальцем у виска покрутили, мол, что мешает, отправляясь в дальний путь, просто положить в просторный волговский багажник побольше полных канистр? Но руководство завода сказало - каприз иностранца выполнить, тем более, что платит он щедро и валютой.
  Через месяц, когда автомобиль был готов и доставлен в Москву, заказчик лично прилетел, чтобы проверить своё приобретение и забрать его с собой, не поскупившись даже зафрахтовать для этого транспортный самолёт. Что ж, у богатых свои причуды.
  Белую "Волгу" с изображёнными на дверях советским и немецким флагами торжественно передали улыбающемуся герру Ланге, после чего он сам отогнал её в гараж при гостинице, где полночи, одевшись в комбинезон, что-то подвинчивал, снимал и снова ставил на место, благо инструментов привёз с собой полный чемодан. Наблюдавший за немцем сотрудник КГБ, сам "волгарь", над душой у подопечного висеть не стал, зная, что эта машина любит, когда её переберут по винтику своими руками.
  Утром машина своим ходом, под управлением Фрица проследовала в аэропорт "Шереметьево", где после досмотра - не очень пристрастного - была погружена на борт. Самолёт уже давно покинул советское воздушное пространство, когда наводящий порядок в гостиничном гараже механик обнаружил под верстаком какие-то незнакомые запчасти большого размера, по виду абсолютно новые. После проверки оказалось, что это элементы того самого увеличенного бензобака, изготовленного по спецзаказу.
  Одновременно обнаружилось исчезновение работавшей в гостинице официанткой Ульяны Андреевны Плюхиной, 1964-го года рождения.
  Фокус был прост - Фридрих частично заменил в автомобиле родной бензобак специальной капсулой, собранной из привезённых с собой частей, и по форме его повторяющей. В эту капсулу и залезла Ульяна. Нет, собственно бензобак там всё же был, но очень маленький - литров на пять, чего вполне хватило на то, чтобы машина своим ходом добралась до аэропорта.
  Ульяна сменила имя, и стала Ульрикой. А через девять месяцев после её прилёта в Германию у четы Ланге родился сын Гельмут.
  
  ***
  
  Фридрих Ланге погиб год назад в автокатастрофе - на пустой загородной дороге в тумане ему навстречу вылетел тягач, везший на трейлере тяжёлый трактор. Гельмут, ещё при жизни отца получивший доступ к рычагам управления семейным бизнесом, старался забыть горе в работе. У него были очень серьёзные планы, требующие мобилизации всех финансовых резервов. Мировая экономика никак не могла вырваться из паутины кризиса, и в этих условиях нельзя было терять времени - следовало давить конкурентов и проникать на новые рынки, например - в Россию, тем более, что мать научила Гельмута основам русского языка.
  А вот для Ульрики смерть любимого мужа стала страшным ударом. Сначала она нередко повторяла непонятные для Гельмута слова "О, Боже, опять трактор, это моё проклятие!". Потом она стала набожной, и периодически говорила о каком-то своём страшном грехе. А потом у неё обнаружили рак.
  - Гельмут, мальчик мой - сказала она ему не столь давно, когда он навещал её в госпитале - За мой грех я наказана сполна, и приму всё ниспосланное мне достойно, не опозорив нашу фамилию.
  - О каком грехе ты говоришь, мама? - Гельмут присел у её кровати - О том побеге? Разве это грех?
  - Нет, сынок, на мне есть настоящее, страшное преступление - я... я бросила своего ребёнка...
  Она всё рассказала Гельмуту, и попросила найти того своего сына, который остался в глухой русской деревне под названием "Филипоффка".
  У Гельмута новость, что у него есть брат, не вызвала прилива радости. Скорее наоборот. Он сталкивался с некоторыми русскими бизнесменами, и знал, что эти люди совершенно не страдают сантиментами. Как только этот неведомый "Базиль" узнает, что может претендовать на крупную долю в "Ланге Электроник" (на мать сейчас было записано 49%), Гельмуту вместо того, чтобы реализовывать свои планы, придётся отбиваться от судебных исков.
  Матери становилось всё хуже, и она всё чаще спрашивала Гельмута, не разузнал ли он о брате. Гельмут отделывался обещаниями, но понимал, что так не может продолжаться вечно. Ульрика уже как-то обмолвилась о том, что хочет нанять адвоката, чтобы он взял на себя розыск Базиля, ведь сам Гельмут так занят...
  Пришлось заняться поисками всерьёз. По официальным каналам Гельмут делать этого не хотел, и тут ему очень пригодился один знакомый русский. Этот Гусарофф был ему банально должен, должен очень большую сумму, а отдать не мог - он был игрок, завсегдатай казино. И - очень удачно - оказался родом как раз из тех краёв, где и располагалась эта "Филипоффка". Он и навёл справки. Оказалось, что брат Гельмута по матери жив, но - совершенное ничтожество, простой житель русской глубинки. И к тому же запойный алкоголик, уже успевший отсидеть два срока за кражи. О, Боже, как же это воспримет мать? Это её добьёт.
  - Гель, тут нет никакой проблемы - говорил русский - в России достаточно специалистов, которые устраняют даже хорошо охраняемых VIP-персон. А уж пристрелить простого "мужика" (это слово он произнёс по-русски и весело захохотал) - просто пара пустяков. Никто не заметит. Хочешь, я всё организую?
  И вот тут Гельмут пошёл на принцип. Он старший и единственный мужчина в роду, и он должен не допустить того, чтобы его фамилия оказалась связана со скандалом. И он должен всё сделать сам, это правило - мужчины из семьи Ланге никогда не перекладывали решение своих проблем на других. Пусть это кровавое и жестокое дело, но - сам. Было ли Гельмуту жалко своего никогда не виденного брата? Да, немного. Но Базиля приговорил не он, а честь семьи и логика бизнеса, который нельзя было дробить или ослаблять, иначе фамильное дело Ланге рухнет. Если на дороге лежит маленький камушек, его оттуда убирают. Ничего личного.
  Помощью Гусароффа он всё же воспользовался, но только для сбора информации и некоторых действий на месте, обеспечивающих успех дела. А планировать сложные дела Гельмуту было не впервой.
  
  ***
  
  Конечно, то, что выложил связанный Гельмут Васе и Семёну, не содержало многих описанных выше подробностей, но и того, что немец сказал, было достаточно. Василий смотрел на немца, и потрясённо молчал, а Сёма только произнёс:
  - Обалдеть! Ну мексиканский сериал, ни дать не взять! Хосе Игнасио через двадцать лет находит брата Антонио...
  Гельмут, тяжело дыша, облизнул пересохшие губы, и сказал:
  - Медведь! Он сейчас оживать!
  - Да нет, не оживать. Чего ему оживать, если он и так живой? - ответил Семён и крикнул - Эй, медведь, топай сюда, у нас всё вроде как получилось!
  - А я тут уже - из-за ёлки, хрустя настом, вышел ухмыляющийся Макар Шуба - я как услышал, что этот длинный залепетал, так сразу и понял - сработал твой план! Ух, ну и голова ты, Сём! Вот я и решил - чего там сидеть дальше? Да и самогончик, того, кончился у меня, греться нечем. Так что я за деревьями поляну-то кругом обошёл, тоже послушать охота было, только, видать самое интересное и пропустил. Ну, как я вам мишку изобразил?
  - Гениально, Макар, мои аплодисменты! - Семён поднял вверх большой палец - Тебе бы в театре играть, вот только разве что не в ТЮЗе, там ты детишек напугаешь до заикания. Шкуру-то как, не попортил?
  - Да нет, чего ей будет. Вернём в целости и сохранности.
  - Отлично - ответил Семён - Эй, Вась, ну ты чего как в ступоре? Кстати, ты слышал, этот твой дойче-брат тебя считает алкашом и уркой. Интересно, с чего он взял? И вообще - надо решать, что с бюргером делать будем.
  - Да, пожалуй, это пора решать - раздался голос.
  Все обернулись. В десятке шагов от них стоял с карабином наизготовку Стас Гусаров, племянник Круглова.
  - Всем привет, парни! - весело сказал он - Не ожидал увидеть тут такую многочисленную компанию. Гель, привет, ты какой-то сегодня бледный, может съел что-то не то? О, Макар, и ты тут, тебе было мало той водки? Стой на месте! Дернешься - опохмелишься пулей. А ты, Сёма, ну ведь говорил же тебе дядька - не лезь ты туда, куда не просят. Кстати, у тебя резинострел? Кидай в снег, живо! А ты, Васька, брось ружьё!
  - Так там, это... только левый холостым заряжен, а правый уже...
  - Ты чего, не слышал? Бросай, я сказал! Вот так, уже лучше.
  - Ты чего с оружием-то? - Семён сделал шаг, но Стас движением ствола остановил его - Ты чего сюда пришёл?
  - Решать, Сёма, решать - осклабился Стас - Накопились, знаешь ли, проблемы, и требуют решения. Мне жаль, конечно, что вместо одного придётся всех вас тут оставить, но так вы сами напросились.
  - Так это ты, выходит, помогал немцу, а не переводчик? - вдруг спросил Семён.
  - Переводчик? - удивился Стас - Нет, этот лох не при делах, он, небось, сейчас массу давит у себя в номере. А кто кому помогал - это, знаешь ли, ещё вопрос. Гель думал, что это он спланировал ликвидацию своего братана, а на самом деле - это я, да-да, я собирался его конкретно подставить. Это ведь я ему так расписал Ваську, что он решил его пристрелить, как вонючего скунса. И вот если бы вчера мочканул его Гель, то мне оставалось бы только ментов вызвонить - взяли б его тёпленьким, со всеми уликами. И поехал бы ты, майн френд Гель (немец при этих словах дёрнулся), на нашу российскую зону очень и очень надолго. А я, знаешь ли, предусмотрительный, кое-какие твои пароли и логины уже разузнал, так что мне нужно было после всего только приехать к твоей мамке, назваться твоим лучшим другом и пообещать вытащить тебя из местной тюряги. В общем, придумал бы, как заговорить фрау зубы. Главное - получить под это дело доступ к твоему компу, и тогда - оп-ля! - я тебе уже ничего не должен, и даже наоборот, имею с тебя хороший профит, а то дядька, жмот, башляет маловато. Впрочем, это и сейчас сделать не поздно, просто придётся действовать немного по-другому - в красках описать неутешной фрау Ульяне, как славный её сын Гельмут был жестоко убит своим непутёвым братом...
  - Was warden Sie tun? (Что ты собираешься делать? (нем)) - спросил Гельмут.
  - Давай уж будем уважать присутствующих, и говорить по-русски - повёл в его сторону стволом Стас - а сделать я собираюсь, парни, очень простую вещь: решить свои проблемы. Финансовые. Понятно? Кто первый дёрнется, тот первый и ляжет.
  - Это что, у вас в Германии мода теперь такая, лично мочить всех, кто мешает? - спросил Семён - а экспертизы не боишься? По пулям и гильзам найти стрелявшего сейчас несложно.
  - Ой, правда? - делано изумился Стас - А я-то, дурачок, не знал! Впрочем, наплевать - это "Сайга" из дядькиного сейфа, пусть он потом разбирается. Я, знаешь ли, человек предусмотрительный, ключики уже давно раздобыл, на всякий случай. И вот, гляди ж ты - пригодились. И найдут эти ключики в кармане одного из вас, и будут менты гадать, зачем это он спёр хозяйский карабин, перестрелял из него кучу народу и сам потом застрелился. Может, и версию какую-нибудь интересную придумают. Мне вот даже интересно - какую?
  Он замолчал. Четверо мужчин смотрели на пятого, держащего их на мушке, и им как-то не верилось, что этот улыбающийся парень всё-таки может нажать на спуск. Казалось, что вот сейчас он закинет карабин за спину и скажет: "Да, ладно, мужики, чего вы все такие серьёзные-то? Уж и пошутить нельзя!"
  В тишине леса где-то далеко послышался отчётливый звук мотора.
  - Не сидится кому-то дома - покачал головой Стас - А раз так, то и тянуть кота за хвост больше не будем. Гель, дружище, ты первый! Auf Wiedersehen, ich vermisse dich wiklich! (Прощай, мне будет тебя не хватать (нем)).
  И он вскинул карабин к плечу.
  
  ***
  
  Ещё вчера на этой самой поляне он стрелял в другого человека. В своего брата. И вот теперь пришёл его черёд.
  Никаких шансов выжить у Гельмута не было. Он был связан и сидел в неудобной позе, из которой не то что встать - набок опрокинуться быстро не вышло бы. А ствол уже смотрел на него.
  Стас нажал на спуск.
  Но за секунду до этого вдруг ожил Василий. С криком "Брааааат!" он рванулся между Гельмутом и стрелявшим. Карабин в руках Стаса дёрнулся, грохнул, плюнул огнём, и Василия швырнуло прямо на извивающегося немца. Что-то красное брызнуло Гельмуту в глаза.
  Второй выстрел. Облачко сосновых опилок в сантиметре от головы.
  И одновременно с этим - жуткий рёв: "Плюху убилииии!". Гельмут повернул голову и увидел, что тот громадный русский, что изображал медведя, вдруг прыгнул вперёд. В этом прыжке было мало от человека, зато много от настоящего зверя. Низко пригнувшись, громадное тело в черном бушлате мчалось на стрелявшего, издавая рёв, от которого, наверное, залаяли все собаки в окрестных деревнях.
  Стас успел повернуться и сделать по нему два выстрела, и один раз вроде даже попал, но потом чёрная лавина смяла его и впечатала в снег. Карабин отлетел в сторону.
  
  ***
  
  Семён с первым выстрелом рухнул в снег и, что было силы работая локтями, пополз к сосне, к которой было прислонено ружьё Гельмута. Там, в нижнем столе, заряжен мощный патрон, с которым ходят и на медведя. У Семёна будет только один шанс.
  Однако всё закончилось очень быстро. Подняв голову, Сёма увидел две пары копошащихся друг на друге людей. Макар, урча, месил руками и ногами Стаса, а Гельмут пытался выбраться из-под Василия. Тот стонал, держась за плечо, рука была в крови.
  - Братан, ты как? Целый? - сев, бледный Василий посмотрел на немца, а тот, наоборот, был красный, как рак.
  - Oh, mein Gott! Базиль, ты менья спасать! А я тебья вчера стрельять. Я швайн, сволош. Я не могу у тебья просить прошенья, менья нет извинять. О, у тебья кровь! Тебье надо доктор!
  В этот момент звуки мотора - нет, моторов - приблизились, и на поляну вырвались два снегохода. За рулём первого - "Бурана" - был егерь Воскобойников, от него не отставал "Бомбардье", которым управлял сам Круглов, за спиной у которого сидел какой-то мужик в камуфляже.
  - Палыч!!! Валерьяныч!!! - заорал Семён, вскочив - Сюда, тут Ваську подстрелили!
  Снегоходы остановились, и ЮрПалыч спрыгнул рядом с Василием.
  - Куда ранили?
  - Ты сможешь помочь? - спросил Круглов егеря.
  - Постараюсь, аптечка у меня всегда с собой. Я егерем уж скоро тридцать лет тут работаю, на всякие огнестрелы насмотрелся, мать их туды!
  - Так, что тут происходит? - Круглов осмотрелся - а там что за драка? Сёма? Это ты? Да во что ты опять вляпался? Что тут за канонада?
  - Тут, Валерьяныч, такой компот, сразу и не расскажешь! - начал Семён и спохватился - Ой, надо ведь Макара оттащить, а тот он твоего Стаса и до смерти зашибить может...
  Но Макар уже поднялся и тяжело шёл к ним, одной рукой волоча за шкирку слабо трепыхающегося противника. Оба были в крови, а у Стаса всё лицо представляло собой кровавый синяк.
  - Тоже ранены?
  - Да нет, Валерьяныч, я не ранен, это его кровь - Макар швырнул Стаса на снег - Ты уж извини, озверел я, и, похоже, зубы ему уполовинил. Так ведь и он нас всех тут чуть из твоего карабина не положил. Мне, вон, бушлат продырявил, чуток бы левее и амба Макару...
  Круглов быстро взглянул на Семёна:
  - Так, живо рассказал мне, что вы тут, бл..ь, за войну устроили! Нет, погоди... Юрка, ну чего там? Серьёзная рана?
  - Похоже, нет. Навылет в мясо, кость не задета. Сейчас обработаю. Аптечку подайте!
  Кинув егерю аптечку, Круглов снова повернулся к Семёну:
  - Ну, хитромудрый сын Израилев, давай, рассказывай.
  
  ***
  
  - Вот оно как, с Ульянкой-то... - задумчиво протянул Круглов, когда Сёма замолк.
  - А ведь и я её помню - сказал егерь, закончивший бинтовать руку Василию, и уже обрабатывающий лицо Стаса - красивая была девка. Этот - он кивнул на немца, которому уже развязали руки - весь в неё пошёл.
  Круглов кивнул и повернулся к своему спутнику:
  - А тебе, Жека, незачёт. У тебя тут под носом такое, а ты - ни сном ни духом. Засиделся, что-ли, на кабинетной работе? Или хватку потерял, как в частники из оперов перешёл?
  - Да, Валер, похоже на то - почесал в затылке "переводчик" - но ведь что ты мне поручал выяснить? Почему этот немец так настойчиво набивался приехать в Филипповку. Нет ли тут какой хитрой интриги от конкурентов или проверки со стороны европейских органов? Так я выяснил - ничего подобного. Просто охотник, богатый хлыщ. Никакого отношения к пищепрому не имеет. Кто ж мог предположить, что тут такие корсиканские страсти? Хотя по существу возразить нечего, виноват, прошляпил. Единственное, что ставлю себе в плюс - вовремя среагировал, когда немец взял мою машину и уехал. Я тебе не говорил, что он подсыпал нам снотворного вечером в чай? И спали бы мы до сих пор без задних ног, но вот тут он маленько промахнулся - мне врач прописал лимонник китайский, а эта настойка сильно нейтрализует действие снотворного. Представляешь, утром просыпаюсь по малому делу, голова как-то странно болит, хотя с вечера выпито было немного. Гляжу в окно - а машина моя где? Я сразу к немцу в комнату, а там его нет, и ружья его нет, а в корзине - упаковка от Нитрозепама. Тут-то я тебя и разбудил...
  - Поздновато разбудил, племянничек мой только чудом никого здесь не поубивал и меня чуть по-крупному не подставил.
  - Дядя Фавефа - зашамкал Стас окровавленным ртом - пфасти, пофалуфта, не стафай меня в пофицию, я бофе не буду!
  - Да, Стасик, не будешь - почти ласково ответил ему Круглов, но от этой ласки в голосе Стасу стало очень холодно, холоднее чем от снега, на котором он сидел.
  А Круглов продолжал:
  - Сдавать тебя - не по-родственному будет. "Какой ни есть, а он родня". Тем более, тогда и Гельмута этого сдавать придётся, а Василий ради него под пулю твою прыгал. Так что полицию мы привлекать не будем. Но не думай, что ты легко отделаешься, ты меня очень огорчил. Очень... Мало кто меня так огорчал в жизни...
  - Дядя Фафефа - Стас встал на колени - Не надо!!!
  - Ты чего, решил, что я тебя убивать буду? Не дури. И слушай свой приговор. Епитимья тебе, Стасик, будет такая - год отработаешь на свинокомплексе. Простым рабочим. Что-то мне подсказывает, что Василий сейчас в Германию, к матери соберётся, ну а ты - вместо него. Про универ свой забудь, про заграницу, и про казино тоже, тем более, что с такой мордой ты ещё долго паспорту не будешь соответствовать ("Суров ты, Валерьяныч!" - впечатлился Семён). Жить будешь в Филипповке, безвыездно, ну, разве что в облцентр отпущу тебя - зубы вставить. Под контролем, бл..ть! А контролировать будет...
  Он махнул рукой, подзывая Макара.
  - Тебе, парень, тут многие жизнью обязаны, а меня ты от серьёзных неприятностей уберёг. Поэтому за мной должок. И вопрос - чего хочешь?
  - Да выпить бы...
  - Ответ неправильный! Ты, Макар, давай завязывай с этим. Здоровьем и силой тебя Бог не обидел, так что кончай растрачивать их на бухло. На пиво переходи - вон, Василий тебе ящик "Будвайзера" из Германии привезёт. А я хочу тебя к себе позвать, в охрану. Зарплатой не обижу. Как?
  - Я б пошёл... - ответил Макар - А чего охранять-то?
  - А вот его, для начала - Круглов кивнул на Стаса - чтобы не баловал и не вздумал слинять от заслуженного наказания.
  Если у человека лицо - сплошной кровоподтёк, может ли он побледнеть? Стас побледнел. А Круглов, не обращая на него больше внимания, подошёл к Васе.
  - Какие планы у тебя теперь, Василий?
  - Маму увидеть хочу - ответил тот.
  - Маму... Не обижаешься на неё, выходит, коли так называешь? А, впрочем, если ты его (кивок на Гельмута) после всего от пули прикрыл, то чего ж тут удивляться. Так что если от меня помощь нужна - скажи. Хотя, знаю я, какая помощь тебе нужна. Семён, Василию надо помочь загранпаспорт сделать, не мешкая. Организуешь?
  - Не вопрос - ответил Семён - только...
  - Вот и я про то же. В загранке он сам не сориентируется. К тому же там всякие сложные вопросы с правами на собственность, всё правильно оформить надо. Поэтому поезжай-ка ты с ним, и присмотри, чтобы этот блудный сын (опять кивок на Гельмута) Василия нашего нигде не надул. Ты ушлый, справишься. А как вернётесь - давайте ко мне. Может, какое-нибудь дело интересное вместе провернём...
  - Я не обманывать, я давать слово Василью! - встрял немец, первый раз произнёся имя брата почти правильно - Слово Ланге - шталернен... твьёрдое!
  - Валерьяныч, да я за Васисуалия весь Шенген на уши поставлю, если надо будет - вместе с Гренландией, но надуть его не дам! Да за мной Вася будет как Сноуден за Кучереной!
  - Ты не больно-то важничай, тамошнего стряпчего нанять всё равно надо будет... Ну чего? - Валерий Валерьянович обвёл взглядом поляну и всех находившихся на ней - Двинули отсюда, что ли? "Сайгу" я забрал, ты, Сёма, глянь, чтобы никто оружие своё не забыл, особенно братья наши новообретённые. А лейнер гельмутовский давай-ка лучше мне, на сохранение, как вещьдок... на всякий случай. И сфотографируй его вместе со штуцером.
  - А я пойду шкуру медвежью возьму - сказал егерь.
  - Так это твоя?
  - Моя. Вечером Сёмка ко мне припёрся и выпросил - говорит, прикол одному человеку устроить хочу. Я как чувствовал - добром это не кончится.
  - Да, приколы у него знатные - усмехнулся Круглов - не правда ли, герр Ланге?
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"