Ланской Георгий Александрович : другие произведения.

Убить Мимозу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аннотация Яна Болгова, свадебный фотограф, принимает приглашение своего коллеги Владимира отработать вместе с ним сезон в другом городе. Она останавливается в доме своей давней подруги Маргариты. В день приезда в доме Маргариты собираются родственники, решившие отметить юбилей своей мамы и бабушки Клары Карловны Мимозы. На дне рождения, Клара сообщает, что помимо крохотной квартиры, завещает родственникам свою брошь "мимоза", с желтым бриллиантом невероятной красоты и зашкаливающей стоимости. В ту же ночь Клару убивает кто-то из родственников. И теперь Яне и Рите придется не только выяснить: кто лишил жизни Клару, но и найти брошь, которую забывчивая старушка спрятала неизвестно куда.
  -Ого, - сказала Ритка, когда увидела кофр, который я с трудом выволокла из багажника.
  Помимо кофра с тремя импульсными лампами, который с трудом умещался внутри машины, в салоне было еще целых три сумки с барахлом разной степени тяжести. В сумках, помимо вещей, кое-какой снеди, припасенной специально для подруги, скрывалась куча всяческих прибамбасов к двум фотокамерам, в свою очередь утрамбованных где-то в салоне, ноутбук и маленький фотопринтер. Вытаскивая самую тяжелую сумку, я не была уверена, что слышу в голосе подруги: восхищение или неодобрение.
  -Когда в свое время я подписывала тебя на эту авантюру, не думала, что дело зайдет так далеко, - сказала Ритка, схватила сумку и охнула от тяжести. - Господи, что у тебя там?
  -В основном, бутылки, - ответила я и всучила ей ручку от кофра. - Вот, возьми его, он легкий, к тому же его можно катить. Только, ради бога, не долбани обо что-нибудь, там ламп на тыщу баксов.
  -Я аккуратно, - пообещала Ритка, подхватила кофр и сумку и с любопытством переспросила: - Бутылки?
  -Бутылки, - любезно пояснила я. - Специально для тебя тащила. Что-то из дьюти-фри, что-то из Индии. Индийский ром - это что-то... На вкус - почти великолепно, особенно если цену учесть. Не "мартель", конечно, но весьма, весьма... А еще я притаранила тебе вазу.
  -Какая прелесть! - восхитилась подруга. - В последний раз мне дарили вазу... никогда. Кажется, мода дарить хрусталь умерла вместе с СССР. Тогда это было в тренде.
  -Она не хрустальная, - обиделась я, - а железная. Между прочим, весит почти шесть кило, мне пришлось бы доплачивать за нее на таможне, если бы не проявила смекалку. Могла бы и контрабанду в ней ввести, она же не просвечивается рентгеном, но эта мысль пришла мне в голову уже в самолете. А ваза потрясающая, покрыта черным лаком, а рисунок выцарапан ногтями трудолюбивых индусов, что само по себе уникально.
  -Почему?
  -Где ты видела трудолюбивых индусов?
  Мое увлечение фотографией началось именно с Риткиной подачи. Я разводилась с мужем: долго, тяжело и беспощадно. Николай не ожидал от меня столь яростного отпора и просто взбеленился, когда я стала требовать свою долю имущества. Почему-то в его представлении, я должна была благородно уйти, предоставив ему возможность развлекаться с новой пассией в нашем фамильном гнезде. Имущество мы делили с азартом, а когда оба не захотели уступать друг другу роскошную кровать в стиле ампир, Николай схватил электролобзик и распилил ее пополам.
  В результате развода я забрала машину и вернулась к родителям, злая, ожесточившаяся, без средств к существованию, потому как замуж вышла в восемнадцать, и все время просидела дома, готовила борщи и гладила рубашки неверному супругу.
  -А ты не думала заняться фотографией? - спросила как-то подруга Маргарита, когда я приехала к ней в соседний город и под коньячок с лимоном посетовала на судьбу. - А что? Это ведь мысль. Образование у тебя вполне для этого подходящее, а свадьбы сейчас разве что обезьяны не снимают. Попробуй?
  -Что ты! - испугалась я. - Я ведь никогда фотоаппарат в руках не держала!
  -Ну, так подержишь. Кстати, могу свести тебя с классным фотографом, он как раз ищет помощника на сезон. Научишься. А денег на камеру я тебе одолжу.
  Классного фотографа звали Владимиром. Это был щекастый паренек с редкой бороденкой, пузатый, и невероятно улыбчивый.
  -Вообще-то я хотел поработать с каким-нибудь парнем, - сказал он. - Выпускником, у которого нет планов на лето...
  -На фига тебе выпускник? - резонно возразила Ритка. - У шестнадцатилетних парней в голове один тестостерон. У тебя съемка, а им приспичит на пляж, и все, будешь сам крутиться. Никто не поддержит в трудную годину. А Янка - личность в высшей степени надежная.
  Володя с сомнением поглядел на меня, обещал подумать, а на следующий день позвонил и предложил попробовать. Так началась моя карьера.
  Жила я в ту пору у Ритки, благо ее гигантский дом позволял вместить целую армию. Отработав с Володей целый сезон, я научилась пользоваться камерой, заработала денег, обзавелась клиентурой, вернула Ритке долг и уехала домой. Там все пошло по накатанной, и уже вскоре я стала заниматься активными съемками. Последняя проходила в Гоа, куда решили отправиться молодожены, решив сэкономить на гостях и дорогой свадьбе, прихватив с собой лишь самых близких, и фотографа - меня. Когда своеобразный отпуск заканчивался, Володя позвонил мне и предложил снова поработать вместе.
  -У меня полсезона очень жирные заказы, а брать кого-то со стороны не хочу, - признался он. Если можешь - приезжай.
  Я взвесила перспективы, созвонилась с Риткой и приехала.
  За оставшейся сумкой я вернулась уже сама, заперла машину и поволокла пожитки к дому, где стояла запыхавшаяся подруга. Приткнув поклажу, я перевела дух, вынула из кармана сумки бутылку с теплой минералкой, сделала щедрый глоток и одобрительно кивнула, глядя на цветущий сад.
  -Хорошо тут у тебя.
  -Надолго ли? - сказала Ритка с отвращением. - Если бы ты только знала, как не ко времени мне эти визиты. Понаедут тут всякие, все вытопчут.
  -Ну, знаешь ли, - обиделась я. - Могла бы и предупредить, что я не ко двору. Остановилась бы в гостинице, или квартиру сняла.
  -Да я не про тебя. Живи, сколько хочешь, и Клара рада будет. Тут другое...
  Ритка вздохнула и уселась на ступеньку. Я плюхнулась рядом.
  -У Клары юбилей. Девяносто лет, не шутка, - сказала Ритка. - Родня внезапно решила отметить это знаменательное событие. Завтра съедутся.
  Кларой звали бабку покойного Риткиного мужа. Толик погиб в автокатастрофе лет пять назад, оставив Ритке дом и претензии многочисленной родни, почему-то считающей, что она должна была поделить наследство. Единственной, кто встала на ее сторону, была Клара Карловна, бабушка Толика, вредная старушенция с оригинальной фамилией Мимоза, столь же внезапно решив переехать к Ритке. Та не возражала, добровольно взвалив на себя уход за пожилой родственницей. Ко мне Клара, впрочем, относилась вполне благожелательно, что при ее несносном характере было редкостью. Родня же, избавившись от необходимости опекать Клару, отвязались и от Ритки, раз и навсегда позабыв ее телефон. Так что теперь их внезапное желание отметить юбилей родственницы показалось мне странным.
  -Чего бы вдруг? - удивилась я. - Что-то не припомню, чтобы Клара их когда-либо интересовала?
  -Сдает Клара, - мрачно пояснила Ритка. - По-моему, у нее ранняя степень Альцгеймера. Все забывает, рассказывает одну и ту же историю по четыре раза за день.
  -И они решили попрощаться? - фыркнула я. - Брось. Благородство - удел аристократии, а не таких утырков, как твои близкие. Что за спешка?
  -Кстати, о спешке: пока не забыла, позвони Володе, - спохватилась Ритка. - Он там уже сучит ножками. Судя по всему, вам завтра работать на свадьбе, а он не смог до тебя дозвониться.
  -Позвоню, - пообещала я. - Мне уже пришло шесть или семь его панических сообщений. Сейчас вещи раскидаю, вымоюсь и позвоню. Так с чего вдруг твои родственники решили проявить человеколюбие?
  -Да не в человеколюбии дело. И уж точно не в благородстве.
  -А в чем?
  -Увидишь, - загадочно сказала Ритка.
  
  Вопреки прогнозам Ритки, родственники начали съезжаться не назавтра, а уже сегодня. Когда я вышла из ванной, вытирая на ходу волосы, в гостиной уже восседала Людмила, старшая дочь Клары, церемонно отхлебывающая чай.
  Людмилу я знала только по рассказам Ритки. Тетушка работала бухгалтером, любила выпить, отчего в ее кассе частенько случались недостачи, покрываемые из бюджета Клары. Людмила родила двоих детей: Ларису и Даниила, совершенно не похожих друг на друга. Волоокая, носатая Лариса, с ее суетливым кокетством и желанием понравиться любому мужчине в радиусе ста метров, с щебечущим голосом, действовала на нервы всем присутствующим уже через пару минут. Даня же, демонический красавец лет тридцати, к сожалению, принадлежал к категории людей, тибрящих все, что плохо лежит. Оба чада Людмилы не работали, и, кажется, не собирались, громко жалуясь на несправедливую судьбину, не пожелавшую отвесить им богатства.
  -Я перенесла твои вещи в маленькую комнату, - сказала Ритка вполголоса, выразительно глядя на Людмилу. - Там, конечно, тесновато, зато она единственная запирается на ключ.
  -Даня уже приехал?
  -Пока нет, но скоро будет. Черт побери, в моем доме много вещей, которые мне дороги. Ума не приложу, куда все распихать, ведь точно в его карманах осядет. А ты, уходя, обязательно запирай комнату и уноси ключ с собой. Иначе он точно стащит твои камеры.
  -Риточка, - подала голос Людмила, - это твоя подруга-фотограф?
  -Да, - ответила Ритка, а я сделала книксен.
  -Здравствуйте.
  -Здравствуй, - величественно кивнула Людмила, а потом добавила скорбным голосом: - А вот меня на памятник никто не фотографирует.
  На мой взгляд, до фото на памятник Людмиле было ой как далеко, но я благоразумно промолчала, а Ритка вполголоса сказала:
  -Придет время - сфотографируют. Прямо в гробу и сфотографируют. Под музыку Шопена.
  -Что ты говоришь?
  -Говорю: пейте чай, остынет, - воскликнула подруга, скалясь крокодильей улыбкой.
  -А где Клара? - спросила я.
  -Спит. Что меня очень напрягает. Потому как она стала ходить по ночам, и, соответственно, не дает выспаться мне. Пробовала давать ей снотворное - толку чуть, оно на нее как-то странно действует. Головой она спит, а руками шуршит, как домушница, хватает, что ни попадя и перепрятывает так, что в итоге ничего не найти. Так что ключи от машины, и вообще всяческую необходимую мелочь убирай дальше. А теперь, когда гостей будет полный дом, и вовсе покоя не будет. Кстати, я поставила твою вазу к себе в комнату. Очень красивая вещь.
  -И многофункциональная, - подхватила я. - У нее донышко отвинчивается и превращается в пиалу. Не говоря уже о том, что если долбануть ею кому-то по куполу, мало не покажется.
  -А вот мне таких ваз никто не привозит, - вздохнула Людмила.
  -Что характерно: и не привезут, - констатировала Ритка и повернулась ко мне. - Пойдем пить чай, а то потом, боюсь, мне и присесть будет некогда. Сейчас остальные явятся, а мне еще ужин подавать.
  -Дома бы поели, - проворчала я. - Не дворяне.
  -Ох, да не с моим счастьем, - горестно ответила Ритка и закатила глаза.
  К вечеру подтянулись остальные. Средняя, наиболее адекватная дочь Клары - Зинаида, к сожалению, притащила на хвосте своих деток: вечно депрессивную Наталью, заедающую меланхолию шоколадом, и здоровенного бугая Андрея, которому и вовсе было все равно, что сожрать, лишь бы побольше. Муженек Зинаиды, крупный лысый мужчина с редким именем Вольдемар, громогласно рассказывал какую-то похабщину, поминутно вставлял в речь "ёлки-палки" и хохотал, заставляя посуду дребезжать, а собеседников морщиться. Младшая дочь Клары - Галина, похожая на взъерошенную курицу, прибыла в компании молчаливого мужа Виктора и дочери Татьяны.
  -Хорошо еще, что наши не поехали, - вполголоса сказала мне в кухне Валентина, золовка Ритки. - И я бы не поехала, да у меня кровинушка поступать собирается.
  Кровинушка Санька, шестнадцатилетний красавец, сидел во дворе и мучил планшетник, не вмешиваясь в дела носящихся туда-сюда взрослых. Я одобрительно поглядела на него и сказала:
  -Сразу видно, культурный ребенок.
  -Не поверишь, но Танька даже ему уже строила глазки, - усмехнулась Валя. - Свободных мужиков нет, а она только что развелась. Отрабатывает свои чары на племяннике. По-моему, ей все равно кого покорять. Я бы сказала, что это аморально, если б не знала, какая она идиотка.
  -Что ты говоришь? - удивилась я. - А как же великая любовь?
  -Великая любовь наградила ее фонарем и вынесла из дома все, включая исподнее. Даже Танькино желание быть замужней оказалось не безграничным.
  Великую любовь Таня нашла в местах не столь отдаленных. После развода с первым мужем, пьющим и гулящим, она долго мыкалась в статусе разведенки, пока подруга не сосватала ее своему родственнику, велеречивому Юрию, отбывающему в колонии свой третий или четвертый срок. На все уговоры родственников подумать, Таня отвечала:
  -Вы все мне еще позавидуете! Я буду вся в золоте ходить!
  -Ключевое слово тут - позавидуете, - усмехнулась тогда Ритка и вздохнула: - Жить, не вызывая чувства зависти у окружающим она, видимо, не может. У меня не родня, а сплошные упыри. Удивительно, что только муж с братцем не соответствуют фамильным устоям.
  Глядя сейчас на Таньку, в простецком платьице, без украшений, я подумала, что ее мечты о Клондайке опять рассыпались прахом.
  -Слушай, - вспомнила я, - может, хоть ты расскажешь, чего вдруг все дружно решили вспомнить о Кларе? Ритка намекала, намекала, но видимо, я с дороги не очухалась, а, может, излишне тупая. Дело ведь не в юбилее, верно?
  Валя равнодушно пожала плечами.
  -Думаю, нет. Скорее всего, в наследстве.
  -Так ведь Клара еще жива, - напомнила я.
  -В том то и дело. Несколько дней назад она обзвонила всех родственников и сообщила им, что изменила завещание, и даже сказала, в чью пользу. Теперь все должно остаться Ритке, так сказать, в благодарность за кров и пищу. Дочери, естественно, встали на дыбы. Только наш папенька даже не почесался, поскольку, во-первых, его в принципе мало что волнует, а, во-вторых, он ни на что и не рассчитывал. Так что сегодня будет Марлезонский балет. Тетки будут убеждать Клару переделать завещание. Бесперспективное занятие. У нее же Альцгеймер: тут играем, тут не играем, тут рыбу заворачиваем...
  -Ну, в этом случае, они смогут оспорить завещание, - осторожно предположила я. - Сошлются на ее неспособность здраво рассуждать. Тем более, они все-таки родные дочери, а Ритка - всего лишь вдова внука.
  -По-моему, Ритку это мало волнует, - равнодушно сказала Валя.
  -А тебя? - коварно поинтересовалась я. Валя усмехнулась.
  -А меня тем более. Я - тоже не кровная родственница, всего лишь жена внука. В любом случае, нам ничего или почти ничего не обломится. Хотя, по большому счету, это и не важно. Не думаю, что у Клары хоть что-то осталось, кроме однушки у черта на рогах.
  -Делите мое наследство? - спросила подкравшаяся Ритка. Мы подпрыгнули от неожиданности, а Ритка, усмехнувшись, мотнула головой: - Ну-ну. Пойдемте ужинать, все давно готово.
  Перед ужином я обнаружила, что у меня почти разрядился аккумулятор в камере. Я решила добить батарею, а уже потом поставить ее на зарядку, поэтому за ужином снимала все подряд. Гости поначалу шарахались от камеры, морщились от вспышек, но затем привыкли и даже охотно позировали, особенно Людмила, видимо, лелеявшая надежду получить фото на памятник. Гости льстиво восхищались накрытым столом, похвалили настоящее сари, в котором вышла Ритка, а также мою индийскую вазу, увенчанную букетом из мелких роз.
  Клара, маленькая, сухонькая и, несмотря на зловещие Риткины прогнозы, показалась мне вполне здравомыслящей. Меня узнала, чмокнула в щечку, поинтересовалась, не вышла ли я снова замуж.
  -Сколько ты у нас прогостишь, детка? - спросила она.
  -Если не выгоните - до конца лета, - ответила я.
  -Да я то что? - усмехнулась Клара. - Здесь Маргарита хозяйка.
  Людмила фыркнула и пробурчала под нос что-то неразборчивое, но Клара либо не расслышала, либо сделала вид, что не слышит.
  За столом Клара ела мало и, казалось, не слушала тостов в свою честь. Когда ужин подходил к концу, она встала и произнесла на удивление звонким голосом:
  -Дети мои, я собрала вас, чтобы выразить свою последнюю волю.
  Гости настороженно повели ушами, а Ритка зловеще прошипела:
  -Начинается...
  -Вы знаете, что жить мне осталось недолго, - продолжила Клара, но ее тут же перебила Галина, выкрикнувшая истерическое:
  -Да что ты, мама, живи сто лет!
  -...И поэтому я решила завещать вам все, что имею, разделив по справедливости, - невозмутимо продолжила Клара. - Хотя вы понимаете, у меня мало что осталось. Сперва хотела все отдать Риточке, но потом подумала, что это будет не честно. Так вот: дети, квартиру мою продайте, а деньги поделите между собой. Это будет справедливо.
  Я автоматически сделала несколько кадров, подумав, какая гамма чувств сейчас отразилась на большинстве лиц. Бьюсь о заклад, дети и внуки думали, что гораздо справедливее было отдать квартиру кому-то одному, и втайне надеялись, что счастливчиком станет именно он.
  -Больше у меня ничего нет, - сказала Клара. - Кроме одного сокровища.
  После этой фразы в комнате воцарилась такая тишина, что я услышала, как пируют мухи.
  -Много лет назад, еще во время войны, в благодарность за спасение, одна немецкая фрау подарила мне чудную брошь с желтым бриллиантом. Говорят, эта драгоценность была вывезена из Индии и принадлежала некоему радже. Стоимость этой вещицы громадна. И ее я завещаю...
  Клара закашлялась в самый неподходящий момент и сползла на стул. Гости настороженно взирали на нее, Зинаида и Галина бросились на помощь, дали воды. Откашлявшись, Клара посмотрела на них бессмысленным взором.
  -Чего-то мне сплохело, - пожаловалась она.
  -Мамочка, тебе бы прилечь, - запричитала Галина, а потом, как бы невзначай добавила: - Кстати, а кому ты завещаешь эту брошь? Танюшка-то моя так тебя любит, и всю жизнь мечтала...
  Клара дернула бровями, пошевелила губами и потом недоуменно спросила:
  -Что завещаю?
  -Брошь, - терпеливо повторила Галина. - Ты только что сказала: завещаешь брошь. А кому?
  -Какую брошь?
  -Брошь с бриллиантом! - рявкнула Людмила. - О, боже, мама! Неужели так трудно сказать?
  Клара сердито нахмурилась, а потом надменно сказала:
  -С чего вы тут про завещание заговорили? Я вас всех еще переживу.
  -Бабушка, - подала голос Лариса, - а брошка-то твоя где?
  Клара ответила в рифму, чем слегка шокировала детей и внуков, а затем гордо встала и вышла из-за стола. В наступившей тишине я услышала, как чуть слышно хихикнула Ритка.
  
  Утром я встала пораньше, готовясь к съемке, заперла, вспомнив совет подруги, комнату на ключ и пошла на кухню завтракать. За столом уже сидели Ритка и Валя, неспешно попивая кофеек.
  -Вот это цирк вчера был, - сказала я.
  После ухода Клары за столом вспыхнул жуткий скандал, в котором я лично никакого участия не принимала. Наследники рвали друг другу глотки, доказывая свои права на раритетную цацку. Больше всех досталось Ритке, поскольку в самый ответственный момент выяснилось, что где эта брошь никто не знает.
  -А был ли мальчик? - меланхолично спросила я, получив свой кофе и тарелочку с остатками вчерашнего пиршества. - В смысле, была ли брошь? И такая ли она ценность?
  -Брошь точно была, - ответила Ритка. - Да ты ее наверняка видела. Помнишь, такое чудовище? Настоящий китч с большим желтым камнем. Клара всегда надевала ее на все выходы в свет. А вот насколько она ценна, понятия не имею. Всегда считала, что это чешская бижутерия.
  -А что за история о хаусфрау, презентовавшей Кларе бриллиант? - спросила Валя.
  Ритка меланхолично помешала кофе в чашке и рассказала старую историю. Клара прошла всю войну, уйдя на фронт семнадцатилетней девчонкой, при этом была она не медсестрой, а снайпером, принимала участие в боевых действиях и дошла до Берлина. Однажды, в осажденном городе, она наткнулась на польских солдат, которые волокли куда-то избитую немку с ребенком. Солдаты были пьяны и не особенно отвечали за свои действия. Клара не побоялась встать на защиту женщины, вызвала патруль. Позже выяснилось, что поляки были мародерами, и в доме этой фрау изрядно поживились. Сопротивляющуюся женщину хотели не то изнасиловать, не то расстрелять. Что стало с ними в дальнейшем, Клара не знала, а немка, в благодарность за спасение подарила Кларе брошь.
  -Откуда Клара узнала, что брошь принадлежала индийскому радже? - не поверила Валя.
  -Так она по-немецки шпарила, как на родном, - пояснила Ритка. - Точнее, он и был для нее родным. Ты так удивляешься, как будто впервые слышишь эту историю.
  -Впервые, - подтвердила Валя. - Муж чего-то там рассказывал, но я не вникала. Кто бы мог подумать! Надо Саньке рассказать, пусть гордится прабабкой.
  -Пусть, конечно, только боюсь, это из категории легенд, - вздохнула Ритка. - Не то, что бабуля воевала - это я и так знала. Не верю, что брошь реально драгоценная. Что же она ее за столько лет ни разу к ювелиру не сносила? Да еще таскала так небрежно, вон, воротник на шубе закалывала, да бросала где ни попадя. Так с фамильными драгоценностями не обращаются. Нет, точно подделка.
  -Ну, так сноси к ювелиру сама и успокойся, - посоветовала я. - Заодно избавишься от претензий родни.
  -Да я бы сносила, только где ж ее взять?
  -Что значит - где взять? - не поняла Валя. - А куда делась брошка?
  -Да шут его знает, - сердито отмахнулась Ритка. - Видели же, что с Кларой творится? Она, то вполне ничего, то - хлоп! И сдулась. А в процессе перекладывает все с места на место, а потом не помнит, что и куда спрятала. Если честно, я уже сто лет эту брошку не видела.
  -Боюсь, что это ты никому не докажешь.
  Во дворе скрипнула калитка, а потом в дверь постучали. Ритка неохотно встала и пошла открывать. Вернулась она не одна.
  -Здравствуйте, - пропел от дверей Володька. - О, кофе! А мне дадут?
  -Пей на здоровье, - сказала Ритка. - А то сегодня опять весь день проноситесь голодные.
  -Может, покормят? - спросила я с робкой надеждой. Володька пожал плечами. На свадьбах бывало, что поесть удавалось ближе к ночи, а то и вовсе - уходить голодным. Под вечер нас уже колотило, поэтому с утра необходимым было заправиться плотнее.
  -Как сынулька? - спросила я. Володька расплылся в улыбке.
  Жена Володьки недавно подарила ему сына, и новоявленный папаша, ошалев от счастья, с удовольствием рассказывал всем знакомым и малознакомым о том, как растет его сын, как улыбается и прудит в штаны. Друзья и даже избранные клиенты уже были осчастливлены фотографиями малыша, которым Вовка гордился, будто сын как минимум защитил докторскую или спас из проруби лося.
  -Отлично, - сообщил Володя и развел руками в стороны. - Уже вот такенный. А щеки! Вот такие!
  -Есть в кого, - усмехнулась я.
  -Эх, Янка, Янка, - вздохнул Володька. - Змея!
  В кухню вошла Танька, отчаянно виляя бедрами. Видимо, мужской голос она услышала еще из спальни, поскольку выплыла при полном параде. От такой красоты Володя на мгновение потерял дар речи, а потом, судорожно проглотив застрявший в горле бутерброд, вежливо кивнул.
  -Татьяна, - царственно произнесла Танька, а потом, помедлив мгновение, добавила: - Вдова.
  Володя вытаращил глаза, закашлялся, промямлил что-то невразумительное и. торопливо бросив, что подождет меня на улице, выбежал из кухни.
  -Симпатичный парень, - сказала Танька. - Полноват немного, правда... А он женат?
  -Давно и счастлив в браке, - отрубила я.
  -Жаль, - констатировала Танька и уселась за стол. Я допила свой кофе залпом, подхватила кофра с фотоаппаратом и, послав всем воздушный поцелуй, выбежала на улицу. Володька сидел в машине и смотрел на меня несколько ошарашено.
  -Она что, правда, вдова? - спросил он. - И зачем мне была нужна эта информация?
  -Ну, конечно, - фыркнула я. - Татьяна - такая же вдова, как я - Папа Римский. То, что ее первый муж, с которым она благополучно развелась, помер от синьки, еще не делает ее вдовой. А сказала она это, чтобы обозначить свой статус свободной женщины. Странно, что ты не бросился ее целовать с ходу с воплем, что именно она - рыба твоей мечты.
  -Теперь я понимаю Ритку, - сочувственно сказал Володя. - Бедняга.
  Обычно, по первым минутам, проведенным на чужой свадьбе, понимаешь, удалось торжество или нет, независимо от того, сколько прошло времени от старта. То ли срабатывает профессиональное чутье, то ли звезды так складываются, но на хорошей свадьбе и работается в удовольствие. На плохой делать ничего не хочется, и даже техника капризничает и выкидывает коленца. Едва приехав в дом, где проходили сборы невесты, я покрутила носом и потихоньку сообщила Володе:
  -Сегодня будет не свадьба, а полная задница.
  -Обожаю, когда ты вангуешь, - недовольно произнес Володька. - И что мне теперь с этим делать? Развернуться и уйти?
  -Мучиться, Вова, мучиться. - Я развернула его лицом к невесте, девице необъятных форм и невероятно прыщавого лица. - Глянь, ты же эти рытвины и ухабы будешь фотошопить год. И вообще: ты видел ее лицо? А лицо подружки? Похоже, на этой свадьбе мы с тобой будем самыми красивыми.
  Володька критически оглядел невесту, подружку, похихикал, а потом, опасаясь, что околачивающаяся поблизости мамочка услышит нас, прошептал мне на ухо:
  -Янка, тебе никогда не говорили, что ты невероятно жестока?
  -Наговариваете вы на нашу семью, гражданин начальник, грех это, - обиделась я. - Я нежна и добра, как персидская фиалка. Только сам увидишь: ничего хорошего из этой свадьбы не выйдет.
  Мои пророчества сбылись полностью. Жених на регистрации уронил кольцо, после чего его прилюдно послали и невеста, и ее мама. В перепалку вмешалась родня с противоположной стороны и, не успели мы выйти из загса, как гости перешли к рукопашной.
  -Накаркала, ведьма, - с ненавистью произнес Володька. Я лишь плечами пожала. Не уточнять же сейчас, что мои предсказания всегда сбываются?
  Дальнейшее действо тоже шло через пень-колоду. Скандал медленно тлел, и в ресторане разразился с новой силой. Лавируя между гостями, мы снимали перекошенные от радости лица гостей, уворачивались от брошенных снарядов, прикрывая телами, как амбразуры пулеметчиков, свои камеры. В довершенстве нас позабыли накормить.
  -Киса, - сказала я Володьке, - мы чужие на этом празднике жизни.
  -Я такой голодный, что сейчас свалюсь, - пожаловался он в ответ. - Пойдем, пока никто не видит, чайный столик обожрем?
  К финалу вечера родственники переругались до такой степени, что единственным способом предотвратить поножовщину, было завершить вечер. Мы торопливо забрали свой гонорар и уехали.
  В доме все спали. Я осторожно прокралась внутрь, торопливо проглотила пару бутербродов, заботливо припасенных для меня Риткой, так же торопливо вымылась, рухнула в постель и мгновенно уснула.
  Возможно, я проспала бы часов до двенадцати, но этому не суждено было случиться. Где-то в девять я была разбужена коротким взвизгом, а потом кто-то начал выть, словно пес. Встревоженная, я встала с кровати, накинула халат и на подкашивающихся ногах, выскочила в коридор, столкнувшись там с Риткой.
  Звуки неслись из комнаты Клары. Мы вбежали в комнату и увидели Галину, которая сидела на коленях у кровати матери, держа ее за руку. Клара лежала на простынях, странно откинув голову, и была окончательно и безоговорочно мертва.
  
  Дом стоял вверх дном. Галина истерически рыдала. Зинаида ходила из угла в угол, как заведенная. Людмила тоже рыдала, но как-то странно, слишком уж демонстративно, замолкая, когда рядом не оказывалось зрителей, попутно незаметно шаря по ящикам. Тем же самым занимался ее сыночек. Я застала Даниила в своей комнате, когда он беззастенчиво потрошил мою сумочку. Увидев меня, он даже не покраснел.
  -Ты здесь? - спросил он честным голосом. - А я того... Зашел тебе сказать, что Клара умерла.
  -Что ты говоришь? - язвительно спросила я и велела: - Карманы выверни.
  -Ты с ума сошла что ли? - возмутился Даниил. - Думаешь, я - вор?
  -Именно это я и думаю. Выверни карманы.
  Даня презрительно фыркнул, но спешить обнажать душу не стал. Я терпеливо ждала, перекрывая собой выход. Наконец, он закатил глаза и вынул из кармана мой сотовый.
  -Я просто хотел позвонить.
  -Ну да, - согласилась я. - В "скорую", видимо? Второй карман!
  Во втором кармане оказалось пусто. То ли Даниил терял хватку, то ли я вернулась слишком быстро. Удостоверившись, что за пазухой он тоже ничего не прячет, я выпустила его из комнаты и бегло проверила свое имущество. Камеры, объективы и ноутбук оказались на своих местах, а вот кошелька не было. Я уже хотела было зычным голосом вернуть Даниила, как увидела пропажу на полу, между диваном и креслом. Я подняла кошелек и проверила наличные и кредитки. Все оказалось на своих местах. Видимо, Даня успел швырнуть добычу на пол. Заперев комнату, я пошла искать Ритку.
  Подруга нашлась в кухне, вместе с Валей и Санькой. Саша пил чай, а дамы сновали туда-сюда, поминутно выглядывая в окно. Я рассказала о произошедшем.
  -Приглядывайте за ним, - велела Ритка. - И за мамашей его тоже. Чую, что сегодня я многого лишусь.
  Ритка выглядела огорченной, но уверенно держала себя в руках. Валя казалась расстроенной, но не настолько, чтобы не признать правоту хозяйки дома.
  -Ты же не собираешься оставить их в доме? - спросила она.
  -Куда мне деваться? - вздохнула Ритка. - За телом сейчас приедут, так что пока Клару не забрали, выставить из дома родственников я не могу. К тому же Галина с Танькой купили билеты на послезавтра. Теоретически, их можно поменять, но ведь надо и похороны организовывать. Значит, они останутся тут как минимум на неделю. Впрочем, они мне не особо мешают. Остальных бы вытолкать.
  -Боюсь, что остальные как раз пожелают остаться, - мрачно высказала я свое предположение. - Данилка и Людмила уже шарят в вещах покойницы и гостей, особо не прячась. А когда вспомнят о брошке, тебе будет худо.
  -В том-то и дело, - огорчилась Ритка. - Ладно, я еще смогу выставить Лариску, Зина со своим выводком, возможно, уедет, она из более-менее порядочных. А вот Люда и Даниил - вряд ли. И что мне делать? Мне гоп со смыком тут не нужен.
  -Запри ценности в моей комнате, - предложила я. - Я все равно сейчас уеду и явлюсь только вечером. Или, если хочешь, можно все спрятать в мою машину?
  -Даня в младые лета магнитолы из машин тырил, неужели думаешь, что замки на твоей тарантайке его остановят? - фыркнула Ритка, а потом неожиданно заявила: - А вообще мне не нравится происходящее здесь.
  -Что ты имеешь в виду? - спросила Валя, а Санька, доедающий свой бутерброд, глубокомысленно сказал:
  -Наверное, Рита имеет в виду, что Карла Кларовна померла не своей смертью.
  -Клара Карловна, - автоматически поправила Валя, а потом сердито добавила: - Что ты за чушь несешь?
  -Не цепляйся к ребенку, - сказала Ритка. - Сашка прав. Вчера Клара была бодра и весела, а сегодня лежит мертвая. При этом народу в доме целая куча. А еще Клара рассказала веселенькую историю о бриллиантах, завещанных неизвестно кому. Поди разбери, не приложил ли к ее кончине кто-то из гостей.
  -Да ну, - отмахнулась Валя. - Она ж мать. Бабушка. Прабабушка. Кому надо было ее убивать? Сколько ей жить-то оставалось?
  Она посмотрела на Саньку, словно сомневаясь в собственном ребенке, но тот, уткнувшись в телефон, не прореагировал.
  -Зная эту семейку, я нисколько не удивлюсь, что Кларе помогли, - желчно ответила Ритка. - А учитывая, что почти все они не просто на мели, а в полной финансовой заднице, тем более. К тому же есть еще одна деталь.
  -Какая? - спросила я, но получить ответ не успела. В кухню вошли Вольдемар и Андрей.
  -Между прочим, пора завтракать, - невежливо сказал Вольдемар, и почесал свой необъятный живот. - Ну-ка, хозяюшка, что есть в печи, все на стол мечи, или как там у вас принято?
  Кажется, Вольдермар вовсе не переживал по поводу внезапной кончины тещи, и даже гнусно хохотнул, ожидая, что хозяйка дома бросится накрывать на стол. У меня на языке зачесалось грубое словечко, но я сдержалась, памятуя, что сама в этом доме гостья.
  -Ты не в курсе? У нас вообще-то покойница в доме! - возмутилась Ритка.
  -И что? Не завтракать теперь? - ехидно спросил Вольдемар, а его великовозрастный сынок уселся за стол напротив папаши, выжидающе глядя на Ритку. Та махнула рукой.
  -Не до вас мне. Вон холодильник, сами возьмите и поешьте.
  -Нам что, самим на стол накрывать? - фыркнул Андрей. - Мы вообще-то в гостях.
  -У тебя, вообще-то, только что бабушка умерла, - зло сказала Ритка. - Так что оставьте меня в покое. А если вы не в состоянии вынуть из холодильника еду, позови свою маменьку.
  -Зина не может сейчас, - важно сказал Вольдемар. - Она переживает.
  -А я, значит, радуюсь? Отстаньте от меня, не до вас.
  -Рита, - позвала от дверей Зинаида, - полиция приехала и врачи. Выйди сюда пожалуйста.
  Я вышла следом и увидела две машины. Из одной лениво вышли двое полицейских, из второй - санитары с мешком для трупов. У ворот маячил ошеломленный Володька. Увидев меня, он помахал рукой.
  -У вас там что? Поножовщина из-за наследства? - спросил он.
  -Угу, - мрачно ответила я. - Вроде того. Ночью Клара скончалась.
  -Сочувствую, - ответил Володька с приличествующей случаем скорбной миной. - Значит, работать сегодня ты не поедешь?
  -Отчего же, - вздохнула я. - Поеду. Порой задумаешься, как многогранна эта жизнь. Только что ты видел покойницу, а сейчас едешь на свадьбу.
  -Янка, ты просто философ, - восхитился Володька. - Иногда я тобой восхищаюсь просто.
  -А в остальных случаях?
  -А в остальных горжусь. Давай, собирайся, я тут подожду.
  Я быстро сбегала за своим барахлом, затолкала свои сумки в такси, и спросила:
  -У кого сегодня работаем?
  -Сегодня у нас узату, - ответил Володя. Я понимающе кивнула.
  Кыз узату, вообще-то не свадьба, а проводы невесты, организуемый ее родителями, казахский обряд, с множеством деталей, которые лично мне нравились. Во-первых, традиции - всегда красиво, и на них можно заехать очень далеко в плане художественности снимков, а близость города к границе Казахстана позволяла нам частенько снимать именно казахские свадьбы. Особо трогательным выглядел момент, когда в конце пира, или тоя, как говорили казахи, невеста шла по длинному белому полотнищу ак жол, кланялась родственникам, и получала поцелуи от всех женщин. Удержаться от слез в такой момент мало кто мог, в финале все рыдали, словно невеста уходила на войну.
  -Знаешь, как молодых зовут? - хихикнул Володька. - Серик и Банушка.
  -Как? - не поняла я, подумав, что ослышалась.
  -Серик и Банушка. Бану, в смысле, но все зовут ее Банушка. Кстати, сегодня Тимурка тамадой. Так что есть шанс вернуться домой в одиннадцать.
  -Представляю себе, как он будет к ним обращаться, - рассмеялась я. - Никогда не цеплялась к именам, но это же просто ужас. Так и вижу Тимурку: "А сейчас уважаемые молодые, Серик и, прости господи, Банушка, пройдите за праздничный дастархан!"...
  Володька захихикал, а затем, подбавив в голос суровости, сказал:
  -У тебя каменное сердце.
  -Ага, - согласилась я. - Каменное сердце, железная воля и чистые уши. Кстати, если тебе интересно, сердце-вещун подсказывает мне, что мы прекрасно отработаем.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"