Обычный, тусклый осенний день. Обычный тучи. Обычные листья которыми надоедливо шуршат матерящиеся дворники. Обычный фонарь отчётливо светящий в окно рыжего подонка по имени Кларенс. Всё очень обычно. И всё бы продолжало бы быть таким-же повседневным и обычным если бы не кошмарная ворона тупо врезавшаяся в окно дома рыжего подонка.
-ААА!!!
Этот возглас должен был по идее разразить весь дом.
-Ёхайды.
Этот нервный шёпот прозвучал из засохших губ Кларенса. Птица глупо болтыхалась на подоконнике, а потом упала прямо под нос голодной средне-азиатской овчарке;
-Какого?....
Кларенс бы наверное завёл бы монолог на тему «Почему в шесть утра к нему в окно вдалбливается птица, и заставляет его выругаться как дряхлого деда». Но он не завёл. Это только подчеркнуло необычность предстоящего дня.
Рыжий подонок уткнулся в подушку. Спать он не хотел, но и бодрствовать не мог. Сердце всё ещё бешено билось, вставляя в разум вместо образов слепой вороны случайно вляпавшейся в окно, образ вампира который не сумел напасть на бедного Кларенса лишь из-за окна.
Кларенс судорожно сглотнул. Он услышал странные причмокивания, и помолил Бога, чтобы они не были связаны с вороной и собакой. Молитвы были тщетны и если бы конапатый урод взглянул из окна на милую собачечку, он бы непременно увидел бы чью-то окровавленную морду.
-Прямо как в Куджо — мысленно заметил Кларенс. О «Куджо» он судил лишь по где-то висевшему постеру.
По иннерции мальчуган укрылся одеялом, как он всегда делал когда происходило что-то по его мнению «страшное». Он ясно давал себе отчёт об страшности произошедшего.
Обычный осенний день обещал быть не обычным.
Кларенс долго раздражённо ёрзал в постели, и наконец заснул. Заснул скривив ноги как йог всё ещё думая о злополучной вороне....
-Всего-то начало октября, а уже настоящий снегопад. - раздался хрипящий голос Дядюшки Эндрю.
Его всегда называли Дядюшка Эндрю, хотя ему было всего 29 и у него не было ни одного племянника. Его голос походил на старческий из-за ежеминутного затягивания сигаретой. Это «Дядушка» было законной метафорой Эндрю, и писалась она исключительно с большой буквы.
-Всего-то начало октября, а.... - повторил Эндрю, но был перебит своим братцем Кларенсом. Кларенс рос вечно раздражённым и нервным человеком.
-Ты нам это уже говорил. - грозно прошептал Кларенс.
Не будь тут мамаши Кларенса, Эндрю бы влепил подзатыльник этому рыжему подонку. Но мамачка готовит омлет, и Кларенс пользуется ситуацией:
-Однажды мне сказали, что ты так накурился, что тебя стошнило на стол Боссу.
А вот это переходило все границы. Засунув руки под стол Эндрю скривил пальцы в роскошную фигу, предназначенную только Кларенсу, и никому боле.
-Что это ты там делаешь? - шёпотом съехидничал Кларенс, засовывая в мозг Дядюшки очень пошлый намёк.
-А не пойти ли тебе поср... - только начал выпускать эмоции Эндрю, как ему под нос была всунута тарелка с омлетом, похожим на разжиженное дерьмо.
Дядюшка покорчился скорчив физиономию на подобии Джима Керри.
Пользуясь этим Кларенс, облизывал тарелку, мерзко поедая «кушанье».
-Ну всё, хватит, если этот маленький ублюдок, не попадёт в угол или в место похуже, я отказываюсь тут жить! Выбирай мамочка или я или он. Вернее оно. - яростно выорал Эндрю. Его задолбал Кларенс так как только мог. А он мог ещё как.
«Мамочка» смотрела на эту наполненную излишним драматизмом и пафосом сцену, шокировано. «Мамочка» понимала, что никуда Эндрю ни уйдёт даже если его заставят это сделать насильно. Просто иногда кино, очень пагубно влияет на его психику. Он вполне мог бы стать эмо.
Размышления «мамочки» были прерваны очередными криками Эндрю. Кларенс ржал. Вернее визжал, как обгадившийся поросёнок — оньк, оньк!
Дядюшка молил Бога, о том, чтобы непроизвольное мочеиспускание напало на Кларенса, ведь дедушко-убийца носил такие удачные для этого штаны.
Идиллия продолжалась.
-Эндрю, милый мой! Мы же тебя любим....
-Кто вы?! Ты и этот хорёк переросток?- Эндрю очень вовремя вспомнил это псевдо-ругательство из мультфильма.
Кларенс хрюкал от удовольствия.
-Кларенс, ну-ка перестань сейчас же.
«Ну-ка перестань сейчас-же.. Хнык, хнык, млин. А сейчас она скажет, что очень любит меня...»
-Ну Эндрю, мальчик мой, не обижайся. Мы же тебя так сильно любим!
«Ага».
-Эндрю, давай я сварю тебе чайку...
-Мамотька, я всегда знал, что ты любишь этого грубияна больше чем меня! - прохрюкал сделавший очень грустную мину Кларенс.
-Ты, что солнышко?
«Это солнышко между прочим, минуту назад ржало над моей трагедией.»
-Мы тебя все...
-Я ЕГО НЕ ЛЮБЛЮ!!!
Кларенс экранно зарыдал. Думает, что Эндрю поверит и сейчас пойдёт его успокаивать своим Икс-Боксом. Ан-нет. Эндрю такие сверчки не проведут.
-Эндрю, быстро извинись перед своим братом! - процедила мамаша.
-Извиниться? Да я ему сейчас!!
Сказать было нечего. Для напущения более трагической атмосферы, Эндрю выбежал из дома хлопнув дверью.
«Господи, зачем я это сделал? И куда я теперь пойду?». Снова идти домой было бы очень глупо, поэтому Дядюшка нарошно шаркая ногами, побрёл по заснеженной улице в абсолютное никуда...
-Пацаны, мы вчера, короче с этим орангутангом (см. Эндрю) так поругались. Он теперь плачет (см. шляется фиг знает где) как маленькая девочка.
-Да, ты крут Кларенс. - уныло протянул Микки (см. Микки Маус).
-А чего, так уныло, мышка из Диснея? — прыснул Кларенс. Его шутки всегда казались ему верхом юмора.
-Чего-чего... Вот ты такой крутой (см. надоедливый), расказываешь о своей крутости (см. надоедливости), а я что?
-А ты в пятницу кваса перебрал! — опять прыснул Кларенс.
-Это не смешно.
«А по-моему, очень даже» - подумал Кларенс.
Воскресенья, всегда насыщенные. Так думал рыжий подонок. Только по воскресеньям компания из рыжего идиота и долбанутого на всю голову толстяка шляющяяся по окрестностям школы, не была гоняема дворниками. Определённо, что то в этих воскресеньях хорошее было.
-А ты не боишься, что когда-нибудь тебе брат заедет?
-Ты думаешь, он сможет? — усмехнулся рыжик.
-Ну.... Ой посмотри, какая там глупая ворона!! - Толстячёк был мастер менять тему разговора.
«Глупая ворона» билась клювом о корку льда которая грозила и вскорости разорвалась на части, после чего ворона окунулась в реке и тут-же из неё вылетела. Толстячёк, звали его кстати Дэнис, смеялся:
-Боже мой, ты когда-нибудь видел что-то более смешное?!
Всё, что угодно было для Кларенса смешнее этого.
-Чтоб тебя! - выпалил Эндрю, яростно вытоптывая снег, который очень неудачно упал на сигарету Дядюшки. Курить уже потухшую сигарету ему не хотелось, и он выбросил её, но заметив скорчившего недовольную мину дворника, быстро взял сигарету и добежав до мусорного бака выбросил её в «правильное» место.
Эндрю был зол. Он был зол на всё и на всех. Он был зол на всё, что существовало, от жалкого сугробчика до мерзкого Кларенса.
«Мы определённо не родственные души» - подумал Эндрю. Поковыряв в карманах, он обнаружил скомканную пустую пачку сигарет и побитую монетку. У Дядюшки складывалось впечатление, что в это туманное воскресенье, вся природа против него. Он решил прогулятся в парке там на него напала собака. Вернее, напала на его пальто, что впрочем тоже было просто ужасно. Эндрю хотел взорвать мир, мир в свою очередь хотел взорвать его.
«Уже» - подумал Эндрю.
По пути домой его преследовали скинхэды и Эндрю то и дело оглядывался на них как девушки оглядываются на потенциальных насильников. Тупик. Скинхэды его настигли.
-Йоу, чувак, гони бабло!
Первое «слово» произнесённое ими дало возможность воображению Эндрю подрисовать банде длинные волосы с длинной бородой, зелёную рубашечку и мини-вэн сзади.
«Мир и покой тебе, брат наш!»
-Гони бабло сказал!!!
Пока Эндрю выискивал разницу между фразой произнесённой у него в голове, и фразой произнесённой накачанным подобием Брюса Уиллиса, самый высокий из гопников, которого главарь банды будучи очень оригинальным человеком назвал «Высоким», ударил Эндрю по носу.
«Ну всё хулиганишки, сейчас вы узнаете всю мощь Дядюшки Эндрю! Ха-дыщ!
-Ау, зачем так сильно? - плаксиво спросил Эндрю, утирая выдуманную только им самим кровь.
-Сейчас (вернее «Щас») ещё больнее будет, хиппос!
Бандитам определённо надо было бы почитать про такое понятие как «хиппи» чуток побольше, т.к. Эндрю был возможно готом, эмо, даже расистом, но вот хиппи он не был. Но гитара бы ему сейчас не помешала.
Ха-дыщ. Удар промеж ног. Всхлипывая Эндрю вынул ту жалкую монетку из кармана и протянул «Высокому».
-Чувак, ты не похож на бомжару...
-ДА, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, МАТЬ ВАШУ, НЕ ПОХОЖ!!!
Если бы это произнёс Сталлоне, то после фразы послышались бы пинки и удары, но это произнёс Дядюшка Эндрю, и фразу сопровождал всхлипывания и покашливания.
-НЕ ПОХОЖ, *всхлипывание и хлюпанье носом* НИ КАПЕЛЬКИ НЕ... ПОХОЖ...
Эндрю зарыдал. Скинхедам стало его очень жалко, и они «милосердно» пнули согнувшегося Дядюшку по заднице, и ушли.
«Какие добрые» - с сарказмом, на сколько это может рыдающий 28-летний курильщик, горько усмехнулся паренёк.
Он встал, и утерел уже настоящюю кровь, льющяюся из колена. По девчонски потерев ушибленное место, Эндрю поплёл домой, предвкушая долгожданную встречу со своим любимым братом.
-Представляешь мамочка, сегодня мы видели дядю который кушал бутылку! - восторженно промямлил (именно промямлим) Кларенс мамаше.
Будь она хоть чуточку циником, она бы сказала «Вау, как блин интересно!» или, что-то в этом роде, но она просто подошла и погладила его по головке. По этой рыжей, вонючей, не мытой «головке». Будто скандала который произошёл вчера, и не было. Эндрю считал маму легкомысленной, Кларенс называл это добротой.
Пока Кларенс набив рот булочками со шпеком, расказывал что-то про:
«Фефку кафофая пфобефала по фельсам (с.)» кто-то грозно постучал в окно. Эндрю. Окровавленный, избитый, сонный и очень-очень злой Эндрю. Кларенс поперхнулся шпеком. Матерь, опостыло смотрела на сына через окно.
-Может, ты мне всё таки откроешь?! - процедил Эндрю по его меркам вполне спокойно.
Открыв дверь, заботливая мамочка кинулась к Эндрю на шею, забыв, про ссадину у него на плечах.
-Ай мама, слезь!
Мамаша слезла, недоумённо разглядывая избитого сына. У неё за спиной, удовлетворённо улыбался Кларенс. Эндрю это заметил:
-Что ты тут, блин улыбаешься... - Эндрю стал подбирать правильное обзывательство, т.к. его любимое «хомяк переросток» прозвучало уже вчера. - таракан облезлый?!
Эндрю всегда ругался как маленький ребёнок пересмотревшийся мультиков. Мат ему был словно незнаком, и было очень удивительно, что при избиении он не кричал что-то типа «Червяко-головые креветки».
-А вот улыбаюсь и улыбаюсь!
Эндрю сжал кулак, мама попыталась остановить его, но он оттолкнул мамочку и побежал на Кларенса. Рыжий демон, с криком вышел, вернее выбежал из-за стола скинув скатерть и всё на неё находящееся. Кларенс бежал, но находясь в доме далеко не убежишь. Сделав такое умное решение как побег на второй этаж, Кларенс спрятался в туалете и закрылся.
-Что?! В штанишки п6писал, да?! - кричал Кларенсу Эндрю.
-Господи Эндрю, не надо. - проворковала мама.
-ОТВЯНЬ!!!!
Эти слова, словно перевернули планету. Кларенс перестал смеятся над тем, что он так классно спрятался от Эндрю, мама перестала мешаться под ногами у Дядюшки пытаясь остановить его, Эндрю перестал дрожать от ярости. Мама заплакала. Эндрю чувствовал вину, но крикнул:
-Ты это заслужила!!!
А сам подумал:
«Боже, она меня всегда любила а я...» Тут дверь открылась и Кларенс с криком порезал Эндрю бритвой:
-Господи, Клар, ты что чёрт возьми вытворяешь?!
Будь рыжик по шустрее, Эндрю бы не успел произнести это. Кларенс слепо махал бритвой и то и дело задевал ею Эндрю. Великовозрастный ребёнок почуял, что Кларенс может его убить побежал. Он бежал медленно, а Кларенс быстро. Ему не мешали ни сугробы, ни камни, помешало лишь одно... Спасающий свою шкуру Эндрю поскользил по льду. По холодному, скользкому льду. Кларенс остановился, и дал понять Эндрю, где слабое место мальчугана.
-Ну, что братишка, разрежешь меня, ага-сь?!
-Разрежу!!! А если ещё раз так скажешь мамочке, разорву!!
Это «мамочка» прозвучало как имя знатного мафиози.
-Рви!! Я здесь! Далеко не убегу. - ехидничал Эндрю. Он заметил, что как-то невзначай поменялся со своим братом ролями. Теперь невиновным ни в чём ублюдком был Эндрю, а вершителем правосудия, или по крайней мере, не рыжим скотом был Кларенс. Разница в возрасте (15 лет) между Эндрю и Кларенсом не мешала «брадобрею» запугивать великовозрастного братишку. Кларенсу хотелось, кричать «Все сюда, сейчас тринадцетилетка искрошит двадцати-восьмилетнего мужика», ему хотелось чтобы все видели это, чтобы все потом обидно обзывали Эндрю, а Кларенса бы провозгласили настоящим королём улицы. В победе, конопатый маньяк не сомневался. И Эндрю бы уже стал кормом для птиц если бы не проклятый лёд.
-Хватит прятаться среди льдов, брателла! Испугался, да?!
-Да. Испугался. Я боюсь смерти, а ты боишься всего лишь какого-то льда. - усмехнулся Эндрю.
Кларенсу стало по настоящему обидно. Говоря о страхах брата, Эндрю задевал его за живое.
-Ну, что братец? Мне уже конец?! - прыснул Эндрю.
Внезапно раздался плачущий голос мамы:
-Дети, хватит... Умоляю.
-Мамаша. ОТВАЛИ СКАЗАЛ!!! - заорал Эндрю, и тут Кларенс ступил на лёд. Ему показалось, что раздался хруст. Ему казалось, что на льду трещины. Он по настоящему боялся. Перед ним предстала ворона которая врезалась в окно, и упала на съеденье собаке. Он мог точно так-же врезаться в лёд и упасть в бездонное пространство именуемое водой. Пока Кларенс размышлял о своей смерти, на него навалился Эндрю. Всем своим весом он навалился на пухлого рыжего мальчугана. И вот тут раздался треск.
-Твою мать, мать твою!!! Чтоб ты сдох!!! - рыдал Кларенс. Он отчаянно отбивался от брата.
-Сейчас-же отпусти своего младшего... - закричала мама которая уже было собралась помочь лёду треснуть благодаря ещё и своему весу. Но эта помощь оказалась не нужной. Один лёд превратился в миллионы льдинок. Эндрю схватился за одну из них и оттолкнул от себя Кларенса. Рыжий подонок, ударившись головой о проплывающюю мимо льдину стал тонуть. Ему было холодно и страшно, всё вместе взятое сделала мечту Эндрю о Клареновском непроизвольном мочеиспускании , мечтою сбывшейся. Он болтыхался в бездне состоящей из леденющей воды. Мама истерически вопила, была слышна сирена. Кларенс взглянул на небо. Небо как небо. Обычное осеннее небо. Обычный тусклый осенний день. Всё до боли обычно. И всё бы продолжало быть таким повседневным не обычным если бы не тихо подкрадывающеяся смерть Кларенса, заключающяяся в том, что все льдины по велению природы отпрянули от него, и приближались голодные щуки которых Кларенс тоже очень боялся. Мать стоящяя в трёх метрах от него боялась протянуть руку и треслась от рыданий.
-ААААА!!!
Это должно было быть последним возгласом Кларенса.
Но безмятежность последних его секунд сопровождалось лишь гробовым молчанием и сумасшедшими криками матери, сумасшедшим воем сирены который Кларенсу слышен уже не был.