Мистер Энрис Нанкарэ спешил домой после долгого рабочего дня, мысли его переходили с одного предмета на другой: он думал, подойдут ли те серьги в подарок для жены на Рождество, потому что в этом году оклад его сильно уменьшился, и, по сравнению с предыдущим, новый подарок не отличался такой изысканностью и красотой, а торт, столь предусмотрительно заказанный им вчера, ибо в кондитерской на Санской улице всегда следовало делать заказ заранее, окажется ли таким же, как на той картинке в каталоге?
"Кто их знает, все выгоду ищут, могут и обмануть",- споткнувшись о насыпь заледеневшего снега, глава одного из районов Эльмирской столицы, продолжил свои размышления,-"Странный сегодня был день... То одна молодая особа всё никак не может поумерить свою прыть, продолжая снова и снова требовать выделение государственных средств, которых и так всегда катастрофически не хватает, то подают прошение о ремонте здания Суда. В такие тяжелые времена думать о ремонте не приходится... Наследник Фостеров объявился после стольких лет, но он хотя бы ничего не требовал, наоборот, внёс пожертвование. Полагаю, вскоре, если те деньги принадлежали не ему, а его отцу, меня ожидает довольно неприятный разговор с самим сэром Фостером... Но это не столь важно: та девица, наконец-то, перестанет появляться перед глазами моих сослуживцев. И зачем только приняли закон, разрешающий женщинам участвовать в управлении на местном уровне?.. Всё-таки лучше бы было с ним повременить, проблем и без него хватает... Что ни день, то новые проблемы!"- так, споткнувшись ещё пару раз, мистер Нанкарэ вполне благополучно добрался до дома, где его ожидала любящая семья. Несмотря на некоторую склонность к пессимизму, он был, в общем-то, неплохим человеком: вот только перед праздниками всегда переживал за итоги года, за отчёт, о проделанной за это время работе, потому и становился раздражительным, пугая тем самым даже своих самых стойких коллег и подчинённых.
Сегодня с утра испытать на себе его суровый характер пришлось и Мэри Дерли - она и была той самой девицей, что не давала покоя главе администрации последние месяцы, вновь и вновь подавая прошение о выделении средств на постройку жилья для детей, оказавшихся на улице. Он бы и рад был помочь, однако львиная доля всего бюджета Эльмирской империи итак уходила на покрытие внешнего долга перед другими странами - тяжелая, но оправданная мера: им хотя бы удалось избежать участия в войне, попросту откупившись от своих возможных противников.
Мистер Нанкарэ, вновь видя очередное прошение "от той надоедливой девицы", приходил в состояние, близкое к отчаянию, отчего все могли заподозрить его в отсутствии всякого милосердия, однако эти домыслы были в корне не верны: он даже не мог вообразить, чтобы ему когда-нибудь пришлось отказывать, да и к тому же несколько раз подряд, в выдаче средств на такое важное дело. Но наступили тяжёлые времена... Мистер Нанкарэ не мог ничего изменить, ставил печать "отказано в прошении", а его настроение падало до отметки "ниже нуля", достигая порой уровня уличной температуры.
Мэри Дерли, каждый раз приходя к нему на приём, приносила с собой пакет с успокаивающим сбором и мятными конфетами: пусть и не сразу, но она всё-таки поняла, почему же решение главы района было неизбежно отрицательным. Но прошения подавать не прекратила, надеясь на чудо...
Мистер Нанкарэ сперва отказывался принимать чайный сбор и конфеты, однако со временем, поняв истинные мотивы "той надоедливой девицы", которую он теперь называл так лишь по-привычке и совсем не со зла, сменил гнев на милость и сегодня всё же уступил Мэри.
"Любопытно,"- думал глава района Эльмирской столицы, удобно устроившись в кожаном кресле с ежедневной политической газетой, которую он никогда не успевал читать по утрам,-"Почему это младший Фостер, согласившись на предложенный мной чай и сделав всего один глоток, поперхнулся и выглядел так, будто бы вживую столкнулся если не с призраком, то с надвигающейся датой сдачи годового отчёта?.. По моему мнению, мисс Дерли знает толк в выборе чайных сборов, сегодняшний был совсем не плох. Кто поймёт этих людей, проживших долгое время за границей, ничем им не угодишь!"
Если бы мистер Нанкарэ узнал в тот момент всё то, что уже знаете вы, он бы тоже поперхнулся чаем.
***
Кованые ворота со слегка облупившейся краской, длинная аллея... Родовой особняк Фостеров вовсе не утратил прежнего величия, обратив его в достоинство пожилого джентельмена, оставившего за выслугой лет все свои прежние заботы и увеселения.
Снег предательски хрустел, а солнце, поднявшись уже достаточно высоко, не оставляло надежды на то, что незваный гость сможет войти в особняк незамеченным.
'Сколько лет... Ни одного письма. Что будет сейчас? Пошлёт ко мне слугу, а сам останется в кабинете? Лучше бы он был на производстве. Да, так было бы гораздо лучше...'
Молодой коммерсант Томас Лоренс Фостер, опираясь левой рукой на деревянную трость, нужную ему совсем не для того, чтобы следовать столь непостоянной моде, правой рукой постучал в дверь.
Пожилой швейцар, оценив его облик и сочтя его довольно сносным, пустил Томаса в особняк.
-Сэр Фостер дома?
И только швейцар хотел ответить...
-Дома, что вам угодно, молодой человек?- Томас замер, услышав знакомый голос, не смея поднять глаз - сэр Фостер стоял на верху парадной лестницы.
-Я бы хотел вернуть старый долг.
-Что ж, похвальное дело, но я отчего-то не помню, чтобы когда-либо одалживал вам средства...-сэр Фостер подошёл к гостю - его речь оборвалась на середине, стоило ему только взглянуть нежданному визитёру в лицо.
-Томас?..-'А вы постарели, отец... И где же ваша прежняя уверенность, острый взгляд, пронизывающий насквозь? Почему вы выглядите таким уставшим и... несчастным?'
-Да, отец. Здесь вы найдёте всю сумму с процентами за пять лет,- Томас протянул слуге чемодан средних размеров,-Желаете удостовериться в верности моих расчётов?
Сэр Фостер молчал. Он смотрел на своего сына, о котором так часто забывал ввиду других более важных, по его мнению, дел. Он отметил про себя, что Томас окончательно стал взрослым: перед ним стоял уже не безвольный и слабый юноша, а молодой мужчина. Сэр Фостер почему-то не мог держать себя с ним так же, как с остальными людьми - его наследник стал другим человеком. Что-то против воли смотрящего заставляло чувствовать к нему невольное уважение. Но сэр Фостер никогда не верил своим чувствам, отдавая предпочтение разуму и сухой логике.
-Нет, полагаю, сумма верна. Но, Томас, ты как мой наследник не должен брать долг, чтобы после вернуть другой. Особенно, своему отцу,- Томас, услышав слово 'наследник' с силой сжал набалдашник трости, но выражение его лица никак не изменилось.
-Не волнуйтесь по этому поводу. Прощайте,- Томас, резко развернувшись, открыл дверь, прилагая всё свои силы к тому, чтобы сдержаться и не хлопнуть ей напоследок.
Спустившись по лестнице, состоявшей из многих ступенек, наш герой практически бегом преодолел аллею, ведущую к родовому особняку.
Да, это было бегство. Но Томас всё же смог одержать победу.
'Вы не поверили мне, отец... Пускай. В тот день, после того, как я встретил её, проснувшись, я тут же отправился к вам. Пришлось унижаться, просить у вас денег! Тогда я думал, что это самое худшее, что может со мной случиться... Но я не мог более врать, не смог заставить себя причинить ей ещё больший вред. Мэри была единственным человеком, который верил мне, верил в меня. Лишь она меня никогда не предавала. Я не мог выполнить договор... Долг нужно было вернуть. А как мой 'друг' радовался, получив деньги! Узнав, что мне пришлось пойти на унижение и умолять вас, отец, просить вас, сэр Фостер, о помощи. Неважно. Прошлое давно осталось в прошлом...'
Воспоминания мягкой волной коснулись разума Томаса: спокойное с утра море теперь разбушевалось не на шутку.
... Свет. Боль в ноге. Где он? Говорят не по-эльмирски и много. Что же произошло?..
Его имя Томас Лоренс Фостер... Да, кажется, так.
Драка? Да, конечно, драка!.. Уехав после страшного унижения в Арьен, проведя две последние недели во всевозможных барах, спуская оставшиеся деньги со скромной зарплаты помощника юриста, Томас, в конечном итоге, нарвался на какого-то буйного господина. Да, ему же всадили нож в ногу...
Палата городской больницы для бедных, куда свозили пострадавших со всех концов города, кажется, содрогнулась от того больного, отчаянного смеха, что ей пришлось услышать.
-Доктор, быстрее, он пришёл в себя!..
Остальное Томас не так хорошо помнил: месяц, проведя в кровати, в комнате, полной всякого сброда, он просто существовал. Не жил, нет. Тогда он точно не жил.
Оказавшись на другой стороне медали, на самом дне, он понял, что так незаметно и наступил его конец. Томас мог сдаться и закончить свою жизнь как любой непутевый человек... Томас мог убить прежнего себя и начать всё с начала.
А люди? Что люди?.. В больнице для бедных они, по крайней мере, не прятались за условностями и не притворялись, имея намерение использовать его хорошее расположение к ним с наибольшей для себя выгодой.
Томас провожал по инерции рассвет за рассветом, закат за закатом, в тайне надеясь, что они хоть когда-нибудь прекратятся. Однако время не замирало, а жизнь не хотела стоять на месте, совсем не испугавшись сурового взгляда двух потухших глаз, когда-то лучившихся светом, точно два янтарных солнца.
...И вот Томас снова работает помощником юриста в какой-то конторе, только язык, на котором написаны документы, теперь неродной... Вот он с новыми друзьями гуляет по набережной, когда лёд сошёл с полноводной арьенской реки - только друзья его теперь настоящие, а в руке - трость как напоминание о прежних ошибках... И вот Томас, двадцатипятилетний коммерсант, оставляет всё, что имел: своих друзей, ставших деловыми партнёрами, их торговую компанию, тёплые, но такие пустынные вечера... Он стоит на палубе теплохода, всматриваясь в даль, убеждая себя, что цель его визита в Эльмир - вернуть отцу долг, но в тайне Томас уже давно знает: он возвращается, чтобы остаться... Даже если Мэри про всё забыла. В этот раз она точно забыла, иначе быть просто не может... А после - чай в кабинете главы районной администрации, вкус которого до сих пор убивает Томаса изнутри, поселив в его мыслях смутную надежду на новую встречу...
-Ты ведь её ищешь, да? Так иди уже скорее! Сколько можно топтаться на одном и том же месте?
Томас обернулся, с удивлением узнав в улице, на которую случайно забрёл, то место, где когда-то жила Мэри.
А голос принадлежал молодой девушке. Девушке, которая, склонив голову набок, так сильно походила на птицу.
***
В дверь постучали. Мэри, убрав волосы, упавшие на лицо, положила тряпку в ведро.
'И кто это может быть?'
Взгляду нежданного посетителя представилась не слишком приятная картина, как только свежевыкрашенная дверь нужных ему апартаментов, в которых он никогда до этого не был, открылась: Мэри Дерли, та самая балерина, что славилась своей неповторимой красотой и изяществом, перекрывавшими некие странности в её образе жизни и поведении, в самом обычном платье василькового цвета, с растрёпанными волосами устало смотрела куда-то помимо него. В квартире звучал детский смех - те самые странности...
-Рад знакомству с вами, мисс Дерли. Моё имя Чак Норрис Бати, я являюсь единоличным владельцем сети мануфактур по производству одежды лучшего качества.
-Добрый вечер, мистер Бати, что привело вас ко мне в столь поздний час?- Мэри посильнее запахнула пуховую белую шаль, слетевшую с её плеч: в коридоре было холодно.
-Данный разговор требует подходящей обстановки. Выходя из автомобиля, я увидел довольно неплохую кофейню на углу улицы.
-Могу ли я привести себя в подобающий вид?
-К сожалению, у меня не так много времени, а дело срочное.
Мэри, ещё раз внимательно осмотрев пришедшего, кивнула, давая своё согласие, на пару минут скрылась из вида, и вернулась уже одетая в зимнее пальто палевого цвета, обернув свою голову той самой белой шалью.
'Элемент вермирского национального костюма, но не в столь буйной цветовой гамме? Довольно мило,'- намётанный глаз мистера Бати оценил старания мисс Дерли выглядеть лучше, чем тогда, когда она открыла ему дверь.
...Кофейня, на самом деле, оказалась неплохой. Вот только всё впечатление от вечера портил вид мисс Дерли, в особенности её растрепанные непослушные волосы, так что мистеру Бати постоянно приходилось озираться по сторонам: вдруг кто-нибудь из знакомых его увидит вместе с этой девицей? Стыда не оберешься!.. 'Стоило дать ей время, зря я её поторопил...'
-Мистер Бати, прошу прощения, но какое у вас ко мне дело?- Мэри, не увидев в просьбе незнакомца никакой опасности, теперь с нетерпением ждала от него подробного рассказа. Его дорогой костюм заставлял её думать о том, что чудо всё-таки могло случиться. 'Вдруг он решил внести пожертвование? Я, кажется, уже несколько раз слышала его имя, когда была в администрации, вот только не помню, в связи с чем о нём тогда говорили...'
-Итак, мисс Дерли, я могу вас поздравить! Все ваши усилия увенчались успехом: сегодня кто-то внёс пожертвование на строительство дома для сирот по вашему проекту. Однако, как всем нам известно, мистер Нанкарэ не слишком доволен подобным исходом, не зря он столько раз отказывал вам в вашем прошении. Боюсь, он сделает всё, чтобы эти деньги никогда не смогли послужить тому доброму делу, успешному разрешению которого мы все были бы очень рады. Земля, выделяемая администрацией под строительство этого дома (сегодня я присутствовал при обсуждении данного вопроса), уже давно рассматривается мной как прекрасное место для нового магазина одежды. Не беспокойтесь, мисс Дерли, я не собираюсь воевать с вами за неё - просто предостерегаю. Не лучше ли получить некую сумму денег от меня сейчас, чем потом оказаться ни с чем, доверившись мистеру Нанкарэ, в интересах которого точно нет пункта 'завершить строительство', зато наверняка присутствует девиз 'унизить мисс Дерли перед своими подчинёнными любой ценой, очередной раз назвав её 'той надоедливой девицей' '.
Мэри, выслушав речь мистера Бати от начала и до самого конца, пришла в негодование: 'Я знаю мистера Нанкарэ дольше и лучше, чем вам кажется, так что пытаться внушить мне мысль о том, что он меня ненавидит - не так умно, как вам бы хотелось думать. И зачем вам именно эта земля под магазин? Она так дорога, что стоит обмана? Главное, что кто-то внёс пожертвование! Остальное не так важно...'
Широкая улыбка Мэри, вмиг скрасившая все недостатки её одежд, вызвала у мистера Бати крайнюю степень удивления.
-Мистер Бати, я благодарю вас за предостережение и предложение, но первому я следовать не стану, а второе не приму. Мне не кажется, что мистер Нанкарэ такой человек, каким вы его посчитали: немного грубый - да, но не мстительный и не жестокий. Вам ли как предпринимателю не знать, какие рамки накладывает на экономику нашей страны война?
-Какая война, мисс Дерли, о чём вы? Эльмирская империя в ней не участвует,- 'Не зря говорят, что учёная женщина - начало проблем. Были бы вы чуть поглупее, Мэри, цены бы вам не было!' Мистер Бати начинал злиться: его план рушился на глазах.
-А почему мы в ней не участвуем? Выгодные договоры. Выгодные не нам, а другим странам, подписанные нами, чтобы избежать войны.
-Так вы отказываетесь от моего предложения? Учтите, второй раз предлагать я не стану.
-Да, мистер Бати, я отказываюсь,- он знал, что нужно уйти. Однако спокойствие мисс Дерли и тот надменный тон, в котором она с ним говорила, так, будто бы они были равны, заставили мистера Бати остаться.
-Вы ведь нищенка, мисс Дерли, так почему не хотите принимать милостыню из моих рук? Думаете, никто не знает о вашем прошлом, о том, что до пятнадцати лет вы жили на улице?
-Я никогда не скрывала своего происхождения,- Мэри никак не изменилась в лице, так же спокойно смотря на оскорбляющего её мистера Бати.
-Вы лжёте, мисс Дерли. Вам всегда хотелось принадлежать к высшему обществу, всегда хотелось внимания к своей никчёмной персоне. Думаете, я поверю, что вы стали прима-балериной благодаря своему таланту? Как бы ни так! Но знайте, что мужчинам надоедают даже самые дорогие вещи. Ваш покровитель вскоре оставит вас, а отверженные вами поклонники никогда не подадут вам своей руки.
-Ещё раз спасибо за очередное предостережение, я учту,- мисс Дерли, сложив руки на груди, выглядела грациознее многих потомственных аристократок. А мистер Бати, позабыв о присущей людям высокого происхождения сдержанности, побагровел от гнева:
-А вы знаете, что про вас говорят? Зачем вам эти дети? Вы - сумасшедшая! Новая городская сумасшедшая! И не вам мне отказывать, когда вы по-просту находитесь не в своём уме,- мистер Бати, на скорую руку накинув шубу, мигом оказался возле двери, но, прежде чем выйти на улицу, обернулся,- Вам никогда не увидеть этого дома построенным. Даю вам своё честное слово,- он вышел, а Мэри не стала смотреть на то, как он уходит.
Было ли ей больно или обидно?.. Конечно же, Мэри ужасно хотелось, чтобы внутри она была так же спокойна и холодна, как и снаружи. Однако, выслушивая множество оскорблений, раз или два раза в год, она всё же позволяла себе чувствовать... Вернее, у неё просто не оставалось сил.
'Я - сумасшедшая? Хорошо...'
Одна-единственная слеза скатилась по побледневшей щеке...
Но, не успев задать всё реже повторяемый ей в последней время вопрос 'где ты?', Мэри услышала шум на улице: посмотрев в окно, она увидела мистера Бати, лежащего на снегу. Неизвестный в меховом пальто склонился над предпринимателем, готовясь нанести новый удар.
Мэри выбежала на улицу в чём была - громко звякнул дверной колокольчик.
Неизвестный обернулся: Мэри, всматриваясь в тонкие черты лица незнакомого ей молодого человека, остановила свой взгляд на его глазах - а они уж точно были ей знакомы.
Томас Лоренс Фостер замер на месте: на пороге кофейни в тонком приталенном платье василькового цвета, совсем не похожем на те, что были сейчас в моде, закутавшись в белоснежную шаль, стояла Мэри. Её волосы, выбившись из длинной косы, беззаботно играли с ветром, в то время как агатовые глаза неотрывно следили за ним.
-Что, мисс Дерли, это ваш очередной поклонник? Вы у меня за всё поплатитесь! Я подам в суд на вас обоих!
-Я бы не советовал вам угрожать мисс Дерли, иначе со своей стороны я предприму уже другие, в этот раз ненасильственные действия, однако их вы точно запомните на более долгий срок. До свидания,- Томас, не удостоив мистера Бати и одного своего взгляда, взял Мэри за руку и завёл её обратно в кофейню.
Он помог ей присесть, отодвинув стул, тут же попросил официанта принести тёплый чай, подумав про себя, что всё происходящее, скорее всего, является очередным его сном, а не реальностью.
Мэри, опустошенная, уставшая, но такая счастливая, молча смотрела на Томаса. В этот раз она не задала вопрос 'где ты', поэтому он и вернулся?..
-Здравствуйте, Мэри.
-Здравствуйте, Томас.
Они сказали эти слова практически одновременно.
-Зачем вы затеяли драку? Мистер Бати теперь не оставит вас в покое...
-Мне, к сожалению, довелось стать свидетелем части вашей беседы. Человек, так оскорбляющий девушку, достоин не только разбитого носа, а чего-либо значительно хуже. Вам не стоит его бояться, Мэри. Строительство дома обязательно будет завершено.
'Неужели?..'- Мэри после слов Томаса посетила одна догадка:
-Томас, так это вы внесли то пожертвование?- он молчал, видно, боялся её расстроить или же вызвать её гнев, своей помощью будто бы специально принуждая Мэри сделать что-то или же заставляя её чувствовать себя обязанной ему,- Спасибо,- Мэри улыбнулась, протянув Томасу руку.
-Вы мне ничего не должны, я сделал это по доброй воле,- Томас пожал заледеневшую руку Мэри.
-Я знаю.
-Вы знаете... Ты знаешь?
-Я знаю, Том, я знаю. Но тебе придётся о многом мне рассказать.
-А как же твой друг, кажется, Риди?- Томас умышленно сказал слово 'кажется': всё, связанное с Мэри, он всегда помнил отменно.
-Риди? Он стал военным, сейчас служит на границе с Ласской империей. Два года назад у него и Итис родилась дочка... К сожалению, я её пока что не видела. Доволен?- Мэри сощурилась, смотря на то, как на тонких губах Томаса расцветает улыбка.
-Не представляешь себе насколько!
Столица Эльмирской империи зимой 1925 года будто бы превратилась в декорации, нарисованные искусными мастерами для волшебных пьес и спектаклей. Люди, чувствуя близость чего-то ужасного, войны, которая не коснулась их напрямую, но в каждый дом всё же внесла страх и беспокойство, со временем становились умнее, но не в плане обыденных знаний: постепенно, с каждым новым днём они учились радоваться тому, что у них было, начинали понимать то, какой же хрупкой оказалась их повседневная жизнь и какой огромной ценностью она обладала.
***
Снег искрился как самый яркий камень, накрепко впаянный в то кольцо, которое Томас подарил Мэри десять лет назад... Снежинки кружились алмазной пылью, заполонив всё воздушное пространство.
-Открывай глаза,- Мэри убрала свои руки, одетые в вязаные варежки, от лица Томаса.
Небосвод сине-чёрного цвета, мягкое сияние луны и звёзд, которое, несмотря на свет городских огней, сегодня можно было отчётливо разглядеть - вот, что предстало взору Томаса. Однако это было ещё не всё...
-Мэри, ты привела меня... в Храм? Зачем? Его уже, скорее всего, закрыли - час поздний.
-Я расскажу тебе одну историю, а потом посмотрим, пустят ли нас туда прямо сейчас или нет.
-Хорошо, Мэри,- Томасу было не так важно, куда повела бы его эта девчонка - а он всё ещё помнил, какой она была в двенадцать лет... - хоть в Храм, хоть в не самое лучшее заведение этого города. Главное, Мэри была здесь, рядом с ним, и, кажется, никуда не собиралась уходить. Храм? Пусть. Пусть лучше верит в красивые сказки, чем посмотрит в глаза реальности, как это каждый день приходилось делать ему самому.
-Так вот, история... Мне тогда было лет одиннадцать - до нашей с тобой встречи оставался примерно год. Я как раз сбежала из четвёртого приюта, теперь не могу вспомнить и причины своего побега, однако тогда я страшно на что-то обиделась и окончательно решила никогда более порог того места не переступать. Дело было, как ты можешь предположить, перед Рождеством. У нас с тобой всегда что-то в этих числах происходит, да?- Мэри рассказывала ужасные вещи такой спокойной интонацией... Томасу было больно слушать её историю, но он не перебивал,- Был такой же тихий вечер, как и сейчас,- лицо Мэри вдруг омрачилось, а взгляд её подернулся легкой дымкой, позволяя понять, что сейчас она существовала не в этом времени: Мэри вернулась в своё прошлое,- Они подошли незаметно, из-за спины. Это сейчас я умею различать звук чужих шагов и знаю все улицы, подходящие для побега. Тогда, хоть я и жила в приюте, я ничего ещё не знала о жизни. Точнее, о обратной её стороне... Снег под чьей-то ногой хрустнул, я услышала и, кажется, то ли сразу же споткнулась, то ли растянулась на снегу позже, но бежать быстро у меня получалось из рук вон плохо. Было очень страшно. Жутко... Они догнали меня, загнав в угол: я выбрала не ту улицу, она подвела меня и закончилась тупиком. Я стояла возле стены, а мне в глаза смотрели трое человек: больных, раздираемых злостью на части. Что я могла сделать?.. Наверное, только заплакать, уже плохо помню... Медленно они подходили ко мне, а я, не в силах ничего изменить, просто закрыла глаза и стала ждать. Чего?.. Но, услышав шум, я поняла, что надежда моя была не напрасна: снег, нависший над крышами, обвалился на головы тем троим, надолго лишив их способности к каким-либо действиям. Меня он каким-то чудом не задел. В тот же день, замерзшая, я впервые оказалась в настоящем Храме, который оказался совсем не похожим на нашу приютскую часовню, в которой я никогда не любила бывать: там всегда было долго, скучно и холодно... Томас, это тот самый Храм. Ты пойдёшь со мной?..
Томас, глядя на Мэри, вспоминая то, какой она была во время их первой встречи, и сравнивая с тем, какой она стала сейчас, хотел сорваться с места и отправиться на поиски тех троих идиотов: какое право они имели даже посягать на то, что им никогда не принадлежало?.. Мэри не принадлежала и ему - Томас прекрасно знал это. Однако если бы снег тогда не упал, они бы уже не встретились... Простая случайность, спасшая её жизнь. Спасшая и его жизнь, если говорить правду.
-Что ж, пойдём...
Храм оказалась открытым.
Пространство под куполом небесно-голубого цвета, было украшено росписями, каждая из которых имела особенное значение. В полумраке ярко горели свечи.
Томас чувствовал себя неуютно, не зная, как следует себя вести в подобном месте - ни его отец, ни мать никогда не были слишком религиозными - однако присутствие Мэри притупляло эти неприятные чувства.
-Томас, а ведь этот случай далеко не единственный в моей жизни... Но с тех пор каждый раз, когда мне угрожала опасность, я знала, что неведомое Что-то меня точно спасёт. Невозможно, невероятно, необъяснимо... И, правда, спасало. Потом я называла Его - Кто-то, смешная такая была!
Некоторое время Томас и Мэри стояли в молчании, а после, когда они уже вышли на улицу, Томас заговорил первым:
-Мэри, а если... Если я не смогу поверить, просто не смогу, даже если захочу, ты уйдёшь?- в глазах Мэри застыло не читаемое выражение, а Томас заранее приготовился к самому худшему.
-Посмотри на меня внимательно: я, Мэри Дерли, чьё имя ни разу не мелькало в криминальных сводках (так что слову моему можно верить) здесь и сейчас говорю принцу-ледышке, что никогда никуда не уйду при одном условии...
-При каком?- Томас сощурился, почуяв недоброе.
-Условие такого: я никуда не уйду, только если сам досточтимым принц-ледышка вновь не пропадёт на три года. Или на пять лет, как в последний раз!
-Мэри, тьфу, мышкина радость, напугала! Кто же так делает?!
-А кто подобные вопросы на втором свидании девушке задаёт, не слишком ли это рано?
-На втором? И правда, то, когда нам было двенадцать, навряд ли считается, да и третья наша встреча не подойдёт... Но мы это обязательно исправим.
-Что исправим?
-То, что у нас было только два свидания,- Томас, подхватив Мэри на руки, будто бы она была совсем не весомой, закружил её. Упав на снег, они были самыми счастливыми людьми во всей Эльмирской империи... Город медленно просыпался: фонари зажигали один за другим.
-Есть вопросы - и не нужно ответов,
Позже - они сами собой придут.
-Том, мы вместе соберём первоцветов,
И лето, и осень после пройдут?..
-Мэри, да - так всегда происходит:
Всё пройдёт, словно чудный сон.
Но кто-то в нём счастье находит,
Кто-то золотом вмиг ослеплён...
-Вижу, Том, ты стал мудрее.
Держишь за руку? Так не отпускай!
-Мэри, больше не будет больнее,
Я с тобой, а мир подождёт... Пускай!
-Вот скажи, почему так спокойно?
Я вижу тебя, и мне хочется жить.
-Мэри, позволь мне теперь достойно
Жизнь всю свою с тобою прожить.
Не встретив тебя, я бы впал в отчаяние,
Не встретив тебя, я не стал бы собой.
Я так долго ждал и устал от молчания...
И так рад теперь этой встрече с тобой!
-Том, я рада, я тоже так рада!
Мне казалось, моё солнце зашло...
Мы увидим плоды винограда?
-Уже видели - лето прошло!
-И теперь год пойдёт за годом?
-Мэри, что нам эти года!
Всё проходит под небосводом:
Только не мы, мы - навсегда.
В небе ярко сверкала звезда:
Мэри сказала лишь слово "всегда".
В небе ярко сияла звезда...
Навсегда, навсегда... Навсегда.
Так началась их жизнь. Жизнь, в которой они больше не расставались.