Грин Лана : другие произведения.

Пять зимних дней ✰день первый✰

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Судьба наследника богатейшего коммерсанта аристократического происхождения вряд ли могла столкнуть его с никому неизвестной сиротой, если бы это была не сказочная история, а реальная жизнь. Однако насколько жизнь реальна, настолько же она и наполнена чудесами: герои встречают друг друга одним холодным зимним днём 1912 года. Место их встречи - столица Эльмирской империи, которую вы никогда не сможете отыскать на карте. Всего лишь пять дней... Целых пять дней... Смогут ли герои что-либо изменить? Увидят ли они мир другими глазами? Ответ вы найдёте здесь.
   Пять зимних дней.
  
  All of us need warm, especially,
  
  When the winter is coming...
  
  
   День первый.
  
  
  
  Свобода...
  
   Это слово вызывало тысячи разных ассоциаций и воспоминаний в её голове: багрово-красный закат, еле тёплый воздух, три метра пустоты под ногами, шершавый ствол огромного дерева, за который не так уж удобно держаться, и изумрудный океан поля, простирающийся до самого горизонта... Или же холодный воздух, своей температурой будто бы готовящийся к наступающим переменам, быстрый ручей вместе с быстрыми шагами, нужными для того, чтобы поскорее его перейти, и лисёнок, маленький, рыжий, по-смешному непохожий на своё изображение в книжке, которое она видела... Нет, только свобода. Она бы не променяла её ни на что, если бы появилась такая возможность. Даже пряники с корицей, украшенные цветной глазурью, и фарфоровые куклы от лучших мастеров этого не стоили...
  
   Но мисс Ланри стоила, и Мэри стояла на главной улице, будто бы привязанная к одному месту, на самом деле, привязанная к этому самому промерзло-противному месту договором с одним неблагонадежным мистером, который за свои услуги решил взять с Мэри плату табаком. Она подумала про то, как ему не стыдно было такое от неё требовать, но пошла к своим друзьям-мальчишкам, тоже не представляющим своей жизни без свободы... Они нашли ей этот гадкий табак, ничего не попросив в замен, и долго-долго смотрели на то, как она уходит, даже не пытаясь показаться равнодушными к происходящему, хоть Мэри и была девчонкой, что обычно было среди них не в чести. Но это было неважно...
  
   Сейчас же Мэри стояла на главной улице и пыталась, пыталась, пыталась... Ей не было так страшно даже тогда, когда к ним в город приезжал цирк, и они с друзьями ночью пробрались в тот шатёр, где стояли клетки с животными. Тогда Мэри сильно напугалась... Сейчас же она почти что сдалась.
  
   Она пела, она танцевала, но видел ли её кто-нибудь?.. Дыхание превращалось в маленькие облака, Мэри начинала новую песню или танец, но ничего не менялось. Не менялись и цены на лекарства для мисс Ланри, поэтому Мэри танцевала и пела, пела и танцевала снова и снова...
  
   Прошла неделя. На лекарства осталось собрать не на много больше, чем уже было заработано, а Мэри практически перестала бояться, как в самом начале. Люди оказались добрее, чем она думала. Даже представить было сложно, насколько они были добрыми. И пусть ей не всегда давали денег, многие просто проходили мимо, но некоторые заходили в кофейню, где покупали Мэри горячий чай; одна женщина подарила ей свои пуховые варежки, один господин простоял вместе с ней на улице больше, чем два часа - он был певцом, работал в каком-то чудном театре, наверное, самом лучшем на свете, и они с Мэри пели дуэтом, и он учил её, как правильно нужно дышать.
  
   Было холодно, очень холодно, но Мэри больше не мёрзла, потому что холод покинул её душу. Даже вольные мальчишки снова стали появляться на главной улице, перестав её избегать: до этого видеть грустную Мэри им было невыносимо. Сейчас же они иногда пели и танцевали вместе.
  
   Скучала ли она по свободе? О да, конечно, скучала, особенно в такое время, как сейчас: на улице почти никого не было, кроме дядюшки мороза, который любил совать свой нос в дела любого человека, выходящего зимой на свежий воздух. Фонари медленно загорались, и вскоре уже почтенные господа, отслужив очень достойно или же менее достойно, должны были начать возвращаться домой. Однако пока что кругом было пусто, Мэри скучала, но продолжала танцевать, чтобы согреться.
  
   Вдруг она увидела чью-то быстро приближающуюся фигуру: человек был небольшого роста, возможно, даже пониже самой Мэри. Его резкие размашистые шаги говорили о том, что он отчаянно пытался от чего-то убежать, но в тоже время не хотел показывать никому, что страх пробрался и в его сердце.
  
   "Начинают возвращаться со службы,"- подумала Мэри, но вскоре поняла, что ошиблась: человек оказался совсем не взрослым, наверное, он даже был её ровесником - мальчишкой лет двенадцати с половиной.
  
   Мэри продолжила танцевать, несмотря на то, что незнакомец поравнялся с ней и, увидев её, остановился и, не отрывая взгляда, стал следить за каждым её движением. Она успела хорошенько его рассмотреть: он явно был благородного происхождения - его одежда, даже черты лица буквально кричали об этом. Но выглядел он очень печальным, пальто его было расстегнуто, а шапку он почему-то не надел, отчего его золотистые волосы растрепались. Глаза его будто бы были сделаны из темного янтаря... "Красивые,"- подумала Мэри, не останавливая танца.
  
   -Что вы так на меня смотрите?- голос незнакомца удивил Мэри, и она еле сдержалась от улыбки, или же всё-таки не сдержалась: её ровесник, как настоящий принц из книжек, задрал нос. Голос его был совсем ещё детским, но чистым и мелодичным.
  
   -Разве не вы остановились на меня посмотреть первым, тогда почему этого не могу сделать я?- последний выпад, последнее движение в хорошо знакомом танце, и Мэри остановилась.
  
   А незнакомец будто бы потерял счёт времени, в голове его лишь звучали слова, сказанные только что этой девчонкой с голубоватым инеем на пушистых коричневых ресницах... Их же он произнёс сегодня утром, из-за них всё началось, из-за них он теперь стоял посреди этой промерзлой пустынной улицы вместо того, чтобы запереться в своей комнате и смотреть в окно - на нормальную жизнь, совсем не похожую на его существование.
  
  
  
   ***
  
  
  
   "Свобода,- думал он,- какое дурацкое слово! Какая страшная несправедливость и нелепость! Зачем люди придумывают такие понятия, прекрасно зная, что они на самом деле не существуют? Зачем нужны слова из-за которых приходится мучиться?.. Спроси такое у мистера Менриса, ответит он тебе, конечно:"Словесность - наука важная и такими глупостями не занимается." Тьфу, даже думать противно!"- Томас Лоренс Фостер, единственный сын и наследник сэра Джеймса Томаса Фостера, аристократа по происхождению и истинного коммерсанта по складу ума, пнул свой тапок - он пролетел до самого конца огромной, пустынной, богато обставленной комнаты и, ударившись о стену, замер на месте.
  
   "Тьфу!"- Томас со злостью посмотрел на него и, поправив манжеты темно-синего пиджака, вышел из своей комнаты вон. Его ожидало ещё одно представление: отец пригласил сегодня на завтрак очередного кандидата на роль учителя по ниарскому и ласскому языку. Кто знал, что на этот раз выкинет Томас, но разве кто-то догадывался, почему он это делал?.. Никто, в том числе и старший сэр Фостер, не мог даже предположить, что заставляло юного наследника вести себя подобным образом... А Томас прекрасно знал и в очередной раз хотел донести эту истину до других, в первую очередь, конечно же, до своего отца: только вот наш юный герой уже потерял всякую надежду на то, что его когда-нибудь услышат...
  
  
  
   ***
  
  
  
   -Эй ты! Да как ты смеешь, паршивец мелкий!- кандидат на роль учителя в бешенстве вырвал из рук лакея свою тёплую шубу, смерил презрительным взглядом Томаса и, даже не попрощавшись со старшим Фостером, немедленно удалился.
  
   -Томас Лоренс Фостер, сейчас ты объяснишь мне, что же произошло за десять минут моего отсутствия, и почему твой предполагаемый учитель забыл все правила хорошего тона и просто сбежал,- голос старшего Фостера звучал неизменно строго, но, казалось, он настолько уже привык к выходкам сына, что ему стало почти безразлично...
  
   -Я не буду ничего объяснять, вы и так всё знаете, дорогой отец,- Томас неторопливо осматривался, и во взгляде его не читалось ни капли раскаяния: лишь желание, наконец-то, добиться хоть каких-то эмоций, свойственных нормальным людям, от этого непробиваемого человека.
  
   -Ты предлагаешь мне смириться с тем, что мой сын и наследник не хочет учиться?- Томас закатил глаза и тут же ответил, надеясь, что на этот раз он всё-таки сможет заставить своего отца хотя бы разозлиться:
  
   -Ну, я же терплю уроки мистера Менриса, так что вполне себе учусь.
  
   -Томас, ты терпишь, а моё терпение, и ты прекрасно знаешь об этом, далеко не безгранично. Мой сын и наследник не может быть праздным бездельником!- Томас опять закатил глаза, что вызвало у его отца очередной вздох, но не более того. Нервы старшего Фостера были крепки, а вот младший практически вышел из себя:
  
   -Отец, мне кажется, вам следует давно определиться, кто я всё-таки для вас в первую очередь: сын или наследник многомиллионного состояния, о котором вы ежедневно печётесь!
  
   -Не смей говорить со мной в подобном тоне.
  
   -Вы говорите, тогда почему этого не могу сделать я? Вы никогда меня не слышите, я даже уже перестал вам что-либо говорить, тогда почему не могу я вас не слушать? Пальто, пожалуйста, и быстро!- лакей подал младшему Фостеру пальто, а старший Фостер так и не успел ничего сказать: его сын выскочил из дома, напоследок сильно хлопнув дверью.
  
   Хотели ли отец и сын такого исхода? Нет. Но каждый из них был достаточно горд и упрям, чтобы считать себя правым и не слушать чужие доводы, каждый из них был достаточно одинок и несчастен, чтобы проявлять жалость к себе и своему положению, закрывая глаза на нужды другого и совсем не принимая их всерьёз.
  
   Зима 1912 года в Эльмире выдалась холодной, и виноваты в этом были не только огромные сугробы, столь непривычные для эльмирцев, не только заморозки, вьюги и метели... Виноваты были в этом и сами люди. Но многие продолжали винить судьбу и погоду, забывая, что в том момент всё зависело лишь от них самих.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Мэри возмущенно смотрела на юного незнакомца: теперь была её очередь горделиво задирать нос так, будто бы она была принцессой, потому что подобных слов она просто так спустить не могла:
  
   -Вы посмотрели на меня, поэтому должны за это заплатить. Предполагаю, денег у вас не водится,- Томас с презрением, старательно копируя отцовский взгляд, осмотрел наряд Мэри: старенькая дубленка, лисья шапка с ушами и совсем не новые сапоги,- Так что станцуйте для меня - это будет вашей платой,- Томас никогда так себя раньше не вёл, всегда терпеть не мог подобное поведение, но сейчас ему захотелось понять, чем такая манера общения привлекала его отца. Она позволяла ему почувствовать счастье? Возможно, свободу?..
  
   -Думаю, вам лучше взять плату со всех этих зданий: в отличие от меня, они смотрят на вас постоянно и проявляют к вашей персоне куда больший интерес. Знаете, мой танец тоже не бесплатный: я танцую только для тех людей, которые могут увидеть в нём кое-что. Но я уверена, что вы не увидите, поэтому и танцевать для вас бессмысленно,- Мэри старалась говорить без злобы, но всё же голос её звучал не слишком дружелюбно.
  
   Томас, изобразив на своём лице возмущение и больше не сказав Мэри ни слова, удалился прочь. Эксперимент явно показал, что разговаривать с людьми так же, как отец, он никогда не сможет. Он никогда не будет счастлив, используя подобную манеру общения... Сейчас Томасу было стыдно, и чувствовал он себя отвратительно, так, будто бы обидев ни за что эту незнакомку, он враз стал последним подлецом.
  
   Мэри же пожала плечами, вновь стала танцевать, а после у её маленького представления появились зрители: служащие, наконец-то, стали возвращаться домой. Вскоре она забыла про этот неприятный случай с незнакомцем, к тому же, когда она подсчитала деньги, заработанные за сегодняшний день, выяснилось, что на лекарства для мисс Ланри осталось собрать совсем немного. А это означало то, что вскоре Мэри снова могла стать свободной! Какой ещё нужен был повод для радости?..
  
   Возвращаясь домой, Мэри улыбалась: она смотрела на витрины магазинов, украшенные к праздникам еловыми ветками, красными лентами и самыми лучшими товарами, и ей было так спокойно и хорошо... Её даже не волновало то, что из этих товаров она ничего не сможет себе купить, что на Рождество ей, скорее всего, не достанется ни одного подарка, если только от мисс Ланри. Мэри просто хотелось смотреть на снег, что медленно кружился в воздухе, на красно-бело-зеленую улицу, уже полностью готовую к праздникам, на людей, радостно смеющихся чему-то своему... И ни о чем не думать. Просто идти и радоваться.
  
   Но вот главная улица закончилась, всё вокруг стало темнее, а фонари постепенно почти перестали встречаться - Мэри ускорила шаг и посильнее спрятала кошелёк с заработанными деньгами в карман.
  
   Она привыкла такими путями добираться до дома, но каждый раз ей было немного не по себе: пусть она и заслужила уважение вольных мальчишек, она всё же была девчонкой, и, как и все девчонки, Мэри боялась темноты, пустынных улиц и страшных, непонятно откуда раздающихся звуков.
  
   Мэри уже преодолела больше половины пути до дома, когда, как будто бы на зло, прямо из темноты вырисовалась чья-то фигура: этот человек лежал прямо на снегу и не подавал никаких признаков к жизни. Любому взрослому стало бы жутко от подобного зрелища, что уж говорить о Мэри! К тому же, когда она осторожно, почти на цыпочках, проходила мимо фигуры, та вдруг неожиданно решила ожить: Мэри услышала скрежет, так будто бы человек ногтями царапал по железу или по дереву. Мэри совсем растеряла последние остатки храбрости и уже хотела бежать подальше от этого места со всех ног, когда со стороны неизвестного вдруг раздались рыдания... Казалось, плачет ребёнок.
  
   Мэри сжала руки (ей, конечно же, всё ещё было очень страшно) и подошла к несчастному, лежащего на снегу.
  
   -Эй, с вами все в порядке?- на вопрос Мэри неизвестный не ответил, но заплакал ещё сильнее.
  
   -Вы не расстраивайтесь так, всё будет хорошо, ладно? Вы, главное, побыстрее со снега поднимитесь, а то заболеете,- неизвестный зашевелился, отчего Мэри вздрогнула.
  
   -Если хотите, я могу помочь вам подняться,- незнакомец снова зашевелился, а Мэри вновь испугалась. Мисс Ланри говорила ей избегать подобных ситуаций, и Мэри всегда исполняла её наказ, но сейчас... Наша героиня ослушалась, отчего ей было ещё страшнее.
  
   -Скажите что-нибудь?..- гнетущая тишина, необременённая даже звуком ветра, показалась Мэри совершенно невыносимой.
  
   Неизвестный снова зашевелился, отчего раздался ужасающий скрежет, и Мэри чуть не сбежала, но в этот раз у незнакомца получилось сесть на снегу: благодаря свету отдаленного фонаря Мэри всё же смогла разглядеть его лицо, заплаканное и красное, хотя щеки его уже начинали белеть. К ужасу или к счастью, она его узнала: им оказался тот самый мальчишка, похожий на невоспитанного принца.
  
   Томас Лоренс Фостер, наследник сэра Джеймса Томаса Фостера, вытер свой красный нос оледеневшей рукой и с неудовольствием посмотрел на ту, что его потревожила:
  
   -Чего вам-то надо от меня? У меня уже ничего нет! Всё, псу под хвост, елке драной за шиворот, обокрали!- никто и не знал, что Томас умеет так выражаться, но когда он увидел, что человеком, потревожившим его, оказалась та самая девчонка, с которой он пробовал разговаривать в манере своего отца, ему стало совсем плохо,- Кошкин хвост, мышкина радость!
  
   Мэри, когда узнала в незнакомце Томаса, вначале не то чтобы расстроилась, но и рада подобной встрече точно не была, однако после того, как она поняла, что он на самом деле попал в беду, и услышала его забавную речь... Она окончательно решила ему помочь.
  
   Мэри никогда не умела вести светских бесед, не особо знала, как следует общаться с этим мальчишкой, но действовать надо было быстро (щеки-то у незнакомца уже начали белеть), так что Мэри взялась за дело:
  
   -Меня зовут Мэри Дерли. Теперь, когда вы знаете моё имя, можете не бояться, что я какая-то преступница - в сводках оно не мелькало, будьте уверены. Ваши щёки уже начинают белеть, а я совсем не хочу завтра с утра увидеть вас мертвым. Так что соглашайтесь пойти со мной: у вас просто нет выбора.
  
   -Томас Лоренс Фостер,- Томас ничего больше не сказал, поднялся на ноги, отряхнулся от снега и молча пошёл в след за Мэри, еле поспевая за ней.
  
   -Спасибо,- тихо сказал Томас, когда они с Мэри отошли от того места, где он провёл последний час.
  
   Мэри услышала. И улыбнулась. Этот мальчишка, похожий на принца, оказался лучше, чем она думала. Теперь же следовало побыстрее добраться до дома и напоить его чаем, чтобы он вообще смог ещё кому-нибудь когда-нибудь вновь показаться каким-то. Мэри стала серьёзна.
  
   Она сняла с себя шарф, отдала его Томасу и запахнула посильнее свою дубленку.
  
   -Держи, замотай вокруг головы, а то совсем простынешь,- Томас молча принял щедрый подарок Мэри. Ему было неудобно что-либо говорить после того, как он ужасно повёл себя с ней.
  
   Они шли молча, вернее, почти что бежали по инициативе Мэри - и вскоре, наконец-то, добрались до нужного места. Вот только Томас увидел не то, что ожидал: вместо маленького деревянного дома, возможно, очень старого, перед ним возвышалось огромное здание, тоже старое, но массивное, с колоннами и лепниной... Заброшенное здание, раньше бывшее или театром, или музеем.
  
   -Пойдём,- Мэри взяла Томаса за руку, поразившись тому, насколько она была холодной, и, быстро открыв массивную дверь, вошла внутрь своего странного дома.
  
   Томас чувствовал себя не самым лучшим образом: ему было холодно, голова болела... да и чувство вины точно не спасало его от всего остального. Но он всё же отлично запомнил, как они с Мэри поднимались по лестнице, сворачивали по коридорам то вправо, то влево, миновали пару раз пустынные залы, которые когда-то не знали отдыха от людей. Когда Томас окончательно перестал понимать, куда же они идут, Мэри остановилась перед небольшой дверью, достала из кармана ключ, украшенный позолотой, и открыла её.
  
   -Входи,- сказала она тихо.
  
   Послышался щелчок, Томас сощурился от яркого света, а когда открыл глаза, не смог сдержать восхищённого и удивленного возгласа: то место, куда привела его Мэри, оказалось самым необычный и, пожалуй, самым красивым из всех, которые он когда-либо видел. А мест за свою недолгую жизнь он повидал много...
  
   Мэри, не обращая внимания на ошарашенный взгляд Томаса, ушла ставить чайник. Томас, увидев его, совсем запутался в происходящем. Откуда в заброшенном здании электрический чайник и свет, которые были в то время далеко не во всех аристократических домах?
  
   -Театр закрыли три года назад. Но в этой комнате почему-то забыли отключить электричество, а чайник и много чего ещё оставили. Не удивляйся так,- Мэри налила в чайник воды из стеклянной бутылки и сняла свою дублёнку с лисьей шапкой.
  
   Томас только сейчас заметил, что в комнате было тепло: за небольшое количество времени, проведённое здесь, он даже успел немного согреться.
  
   -Отопление тоже отключить забыли,- Мэри улыбнулась.
  
   Томас кивнул, обозначив, что всё понял, и присел на деревянную скамейку, стоявшую возле одной из стен.
  
   Сама комната была небольшой, но та странная атмосфера чего-то спокойного и тёплого, запах корицы и хвои (Мэри принесла домой еловые ветки и смастерила из них венки, что теперь украшали стены) придавали ей особое очарование. Томаса поразило не только это: повсюду в комнате можно было увидеть все цвета радуги. Почему? Под потолком на тонких, практически незаметных нитках, висели чуть ли не тысячи маленьких разноцветных стёклышек, что преломляли свет и давали начало настоящему чуду. Это были обычные стеклышки от разбитых и никому не нужных бутылок, старый заброшенный театр, маленькая комната с одним-единственным окном, выходящим на кирпичную стену... Но почему-то эти стеклышки сияли, как звезды в безоблачную летнюю ночь, почему-то Томасу было здесь уютней и спокойней, чем в собственным огромном доме. Огромном и пустынном, если говорить правду...
  
   -Пей чай! Только аккуратнее - кружка горячая,- Мэри наполнила её до краев, осторожно отдала Томасу, чтобы не пролить, и вздохнула с облегчением.
  
   -Можно я кое-что тебе скажу?
  
   -Угу,- ответил наследник сера Джеймса Томаса Фостера, наслаждаясь долгожданным теплом после омерзительного холода, царящего снаружи.
  
   -Ты меня ужасно напугал. Вначале я подумала, что ты какой-то бандит, Том! А потом твои белые щёки, да ты ещё и в снегу продолжал валяться при этом!- Томас от неожиданности поперхнулся вкусным чаем из сушеной душицы.
  
   Он уже забыл, когда кто-то беспокоился о нём так, интересовался не его учебой или способностями к коммерческому делу, а им самим... Вот так вот просто, как это сейчас сделала Мэри.
  
   "Она назвала меня Томом, ну, не смешно ли? Отец был бы бешенстве, но я сегодня уже для себя выяснил, что никогда не смогу стать таким, как он. Впрочем..."
  
   -Мэри, можешь называть меня Томас?
  
   -Хорошо, принц-ледышка, так и быть.
  
   -Эй, зачем так-то?- Томасу стало очень весело, а Мэри испытала чувство искреннего удивления, заметив, что этот забавный мальчишка со всей силы сдерживал свой смех.
  
   -Скажи, пожалуйста, ты живёшь в этих апартаментах одна?- теперь очередь веселиться перешла к Мэри.
  
   -Знаешь, Томас,- она специально выделила интонацией его правильно произнесённое имя,- были у меня гости помимо тебя, но никто ещё это место апартаментами не называл. Ты настоящий шутник,- послышался её звонкий смех, и Томасу показалось, что он отражался от стёклышек, разбегался по потолку и превращался в легкий звон, чем-то похожий на пение тысячи колокольчиков.
  
   -Стиль моей речи - вина мистера Мэнриса, кошку ему за шиворот! Так что можешь сказать спасибо ему... У тебя когда-нибудь были учителя?- задав Мэри этот вопрос, Томас понял, что спросил то, что не следовало. Было и так ясно, что Мэри жила одна, откуда тогда она могла найти деньги на учителей?..
  
   -Вижу, ты очень любишь этого мистера Мэнриса. Нет, Томас, у меня никогда их не было, но я пытаюсь кое-что делать сама. Ищу подержанные книги на рынках и читаю,- Томас после слов Мэри обратил внимание на огромную стопку книг, лежавшую на полу, наверное, из-за того, что в этой комнате просто-напросто не было стола.
  
   -И ты всё это прочитала?!
  
   -Нет, конечно! Пока только половину, но к лету я хочу закончить, потому что в тёплое время года легче искать новые книги на рынке, да и выбор тогда больше.
  
   -Не понимаю тебя... Если бы господин Фостер не заставлял меня, я ни за что бы не стал учиться!
  
   -Ты чай-то пей, мистер Томас, иначе он совсем остынет,- Мэри смотрела на этого мальчишку и пыталась понять, чем же он отличался от её друзей. Да, она поняла!.. Они не отличались совершенно ничем.
  
   Особенно сейчас, когда лицо Томаса было в грязи, а дорогое пальто разорвано.
  
   Томас же смотрел на Мэри и сравнивал её с девчонками из своего окружения: конечно, лицо её, несмотря на зиму, выглядело более загорелым, чем их, а непослушные каштановые волосы торчали во все стороны, что для благородной леди было совершенно неприемлемо... Девчонки из его окружения следовали моде (в их-то двенадцать лет), но они бы ни за что не стали читать столько книг! Или отдавать свой чистый шарф грязному незнакомцу, как это сделала Мэри... В свете её бы назвали "дурной компанией" для юного наследника состояния Фостеров, но Томасу этот свет был даже более противен, чем уроки мистера Мэнриса.
  
   -Мэри, зачем ты помогаешь мне?- Томас решил напрямую спросить у Мэри о том, что его волновало. В мире коммерсантов, к которому он принадлежал, ничего не делалось просто так.
  
   -Знаешь, мне не хотелось бы увидеть тебя мертвым. Странный вопрос, Томас,- Мэри пожала плечами.
  
   -Наверное, это просто ты странная. Правда, совсем не в плохом смысле этого слова.
  
   -Возможно,-Мэри загадочно улыбнулась, и, когда Томас, кажется, стал понимать нечто очень важное, вновь заговорила,-Ты чай-то пей! Кому я его готовила?
  
   -Мне...
  
   -Вот! Если заболеешь, будет совсем не весело встречать праздники.
  
   Да, Томас вспомнил про праздники. Томас вспомнил про прошлое Рождество...
  
  
  
   ***
  
  
  
   Падал снег. Одна за другой снежинки бессмысленно летали за окном, привнося что-то пронзительно-белое в царящую вокруг темень. Бессмысленно. Так бесполезно было стоять на парадной лестнице дома Фостеров теперь, когда душа его уже давно не была на месте...
  
   Томас бесцельно бродил по комнатам, не в силах найти ни одно занятие, что могло бы ему понравиться. Ему перестало нравится всё. Да что говорить про Томаса, когда вчера даже его отец вдруг сделал ошибку в расчётах?!
  
   Нет-нет, дом этот был теперь совершенно пуст, ничто не могло оживить его или развеять те мрачные тучи, что поселились здесь в каждом углу с того самого злополучного дня.
  
   Свет негодовал. В сторону сэра Джеймса Томаса Фостера неслись осуждения, сожаления, соболезнования и обвинения.
  
   Кто-то радовался: хоть что-то нарушило идеальный образ этого богатейшего коммерсанта.
  
   С тех самых пор, как его мать однажды просто исчезла из дома, Томас больше не находил покоя... "Возможно, в том месте, где она сейчас - она счастлива,"- лишь эта мысль успокаивала юного наследника огромного состояния и заставляла его с ненавистью сжимать кулаки каждый раз, когда кто-нибудь вновь наносил им визит, выражая своё "искреннее" возмущение поведением миссис Джейн Амари Фостер:"Как?! Сбежать из дому с другим, оставив и мужа, и сына?"
  
   Томасу было больно. Но он почему-то не обижался на маму... Уж он-то лучше всех знал, что она бежала не для счастья, а от несчастья. Она бежала не с кем-то, а от кого-то. Да и вообще, не было у неё никакого любовника! Просто в свете говорят всякое, и не больше.
  
   Его не было! Не было. Не было...
  
   Томас просто смотрел на снег, вот и всё. На холодный бессмысленный праздничный снег, который больше никогда не принесёт ему радости...
  
  
  
   ***
  
  
  
   -Томас, всё в порядке?- наш герой вдруг увидел чью-то руку перед своим лицом. А, это же была та девчонка Мэри...
  
   -Вспомнил кое-что. Неважно,- он замолчал. Томас представил, что ожидает его по возвращению домой, и ему стало совсем не весело. Даже в заброшенном театре было и то лучше, чем там!
  
   -Не важно - значит, ты не хочешь об этом рассказывать, а не то, что тебя никто не желает выслушать.
  
   -Да что ты знаешь?!-слова Мэри вывели Томаса из себя: он почувствовал, как гнев в одно мнгновение возник внутри и тут же поспешил вырваться наружу, - Ты считаешь, что мой отец хочет меня слушать, но я ему ничего не говорю? Поверь, дела интересуют его в сотни раз больше, чем что-либо, связанное со мной. Хотя, нет, я забыл: на каком-нибудь сто тринадцатом месте в его голове находится моё образование, ведь наследник-невежда считается дурным тоном. Но что тебе-то об этом знать?! Ты живёшь в своём идеальном мире, Мэри, и проблемы тебя не касаются.
  
   Мэри спокойно выслушала слова Томаса, посмотрела на него как на маленького ребёнка, и вздохнула.
  
   -Иногда мне бы хотелось сбежать из своего идеального мира. Я всегда говорю, что ни на что бы не променяла свою свободу... Это неправда. Мои друзья говорят тоже самое, но и это - ложь... Мы все, не раздумывая, променяли бы её на то, что есть у тебя, Томас: у тебя есть семья. Пусть не идеальная, пусть со своими проблемами... Мне иногда хочется побыть маленькой, но нельзя. Я живу одна, забочусь о себе, вижу всё: Томас, ты не думай, что я не вижу. А так, да - свобода - самое дорогое, что у меня есть, и я бы соврала, если бы сказала тебе, что несчастна...
  
   -Прости,-нашему герою в очередной раз за сегодняшний день стало ужасно стыдно.
  
   -На принцев-ледышек не обижаются,-Томас, увидев улыбку Мэри, успокоился. Дома за такою тираду его бы заперли в комнате на неделю, а эта девчонка... Она просто улыбнулась. Пожалуй, улыбка Мэри стоила всех его мучений за этот нескончаемый день.
  
   После они говорили о чем-то всю ночь, пили чай, дурачились, но чем ближе было утро, тем больше Томас ощущал то, что всё это вскоре закончится. И, возможно, никогда уже не повториться вновь... Печаль незаметно прокралась в его сердце:
  
  
  
  -Не грусти, Том, я побуду с тобой:
  Видишь, горят огоньки?
  -Мэри, молчи, не зови меня так.
  Скажи, ведь это они?
  -Не замолкну, ты знаешь так же, как я,
  Что стекло греет лучше огня.
  -Мэри, скажи, я завтра вернусь...
  Ну, а что же будет с тобой?
  -Я возможно тебе приснюсь,
  Всё пойдёт своей чередой.
  Если честно, то буду я жить
  И бороться, да, каждый день.
  Свободу так просто любить,
  Увидав хоть одну её тень...
  -Мэри, а что же со мной?
  Что мне делать, прошу, скажи!
  Я вернусь, я вернусь домой...
  Но там всё - одни миражи!
  -Попытайся быть честным с самим собой
  И будь честен со всеми вокруг...
  Мы когда-нибудь встретимся снова с тобой...
  -А если не встретимся... Вдруг?
  -Я желаю тебе удачи
  и не забуду тебя.
  -Ты запомнишь меня?
  -Как иначе?
  Все подробности этого дня.
  -До свидания, Мэри! Мы встретимся, да?
  Все пойдёт, как надо теперь?
  -До свиданья,- тихо сказала она:
  Он вышел в открытую дверь...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"