Кулак описал в воздухе кривую и ударился об стену. Павел посмотрел на свою руку тупым, ничего не выражающим взглядом. Костяшки пальцев были в крови. Ещё бы, если он со всей силы ударил кулаком по штукатурке. Это не какие-нибудь обои.
В ушибленных пальцах пульсировала боль, но это было не важно. Если вся жизнь стала одной сплошной болью, то уже нет никакой разницы. Подумаешь, одной разновидностью больше или меньше.
Единственное, что было важно, так это тот факт, что сегодня безотказное средство не помогло. Непрошенные слёзы всё равно подступали к глазам. Не получается всё время обманывать себя одной и той же уловкой.
Почему он никак не может перестроиться и привыкнуть к мысли об одиночестве? Почему по-прежнему, приходя из школы в субботу, ждёт, когда из комнаты выйдет Марина и спросит, как прошёл день? С того дня, как её похоронили, прошёл уже месяц. Не так уж и мало.
Ему было восемь лет, когда родители погибли в авиакатастрофе, а заботы о нём взвалила себе на плечи двадцатишестилетняя сестра, которую он прежде толком и не знал.
Личная жизнь у Марины не сложилась, жила она совершенно одна. Высшее образование было получено, и она работала в престижной компании. Продвижение по служебной лестнице её не интересовало, а потому она перешла на неполный рабочий день, чтобы помочь брату пережить первые месяцы. Марина смогла заменить Паше всю семью, она стала для ребёнка самым родным и близким человеком.
Первые два года его преследовал страх новой потери, а потом он постепенно исчез.
Теперь ему шестнадцать, и он снова стал сиротой. Только уже не найдётся никого в целом мире, кто смог бы ему помочь.
Странно, а ведь в первые дни он совсем ничего не почувствовал. Когда из жизни исчезает важная часть, то боль появляется сразу же. А если теряешь человека, который вносил в твою жизнь смысл, то внутри всё на какое-то время цепенеет и чувства исчезают. Это защитная реакция. Но она кратковременна. К тому же, Марина умерла слишком быстро. Он едва успел приучить себя к мысли о том, что его сестра больна, как её не стало. Рак быстро убил её.
Он сидел на полу, уронив голову на руки. Слёзы смешивались с кровью, сочившейся из разбитых пальцев.
Временами он забывал, но потом боль снова возвращалась. С ней ничего нельзя было сделать. Она была сильнее его. Вот и теперь он сидит на полу, слабый, покорный, побеждённый.
- Лучше вообще ничего не чувствовать! Ничего! - закричал он, не выдержав.
На голову обрушился сильнейший удар, и окружающие предметы растворились во внезапно сгустившемся мраке.
* * *
Очнувшись, он первым делом осмотрелся вокруг. Впереди его неспешно катило свои волны море, а он сидел на песчаном берегу. Вдруг кто-то тронул его за плечо и сказал:
- Значит, это ты не хочешь ничего чувствовать? Тогда добро пожаловать в наш мир!
- О чём вы говорите? Я ничего не понимаю!
Лицо неизвестного скрывал капюшон, а фигуру - свободный плащ. Судя по голосу, это был мужчина.
- Пойдем, я отведу тебя в город. Первое время можешь пожить у меня.
Когда они шли по улицам города, находившегося на холме за песчаным берегом, Павла поразили выражения лиц прохожих. Они все были абсолютно бесстрастны.
- Ну, вот и пришли. Познакомься: это моя жена; а это - дочь. Её зовут Ирени. Иди за ней, она покажет тебе, где будет твоя комната. Через час будем ужинать.
После того, как он остался в одиночестве, ему захотелось ещё раз все обдумать. Но никакого разумного объяснения случившегося он так и не смог найти. Одно было очевидно: он попал в другой мир. Абсурдно звучит, но отрицать то, что уже случилось, попросту глупо.
Во время ужина за столом вёлся разговор, крайне удививший и заинтриговавший Павла:
- Ирени, завтра утром ты выходишь замуж, - сообщила хозяйка дома своей дочери.
- За кого, мама?
- За сына нашего соседа.
- У него их пять.
- Значит, за второго.
- К какому времени я должна быть готова?
- К десяти часам вечера.
- Что мне одеть?
- Традиционное чёрное платье.
- Завтра к десяти часам вечера, в чёрном платье, за второго из пяти сыновей нашего соседа. Запомнила, - повторила девушка, покидая столовую.
Павел был ошеломлён. Эти люди больше были похожи на машины. На их лицах не было ни малейшего признака каких-либо чувств или эмоций. Ровные, ничего не выражающие голоса.
- Ирени, можно с тобой поговорить? - спросил Павел, догнав девушку в коридоре.
- Я тебя слушаю, - сказала она, оборачиваясь.
- Ты действительно завтра выходишь замуж?
- Да.
- Потому что тебе так сказали родители?
- Да.
- Ты его любишь?
- Люблю? А, ты говоришь о любви. Мне неизвестно значение этого слова. Это же одно из Чувств.
- А что такое, по-твоему, чувства?
- Чувства - это неудачное приложение к существованию. Я знаю об этом мало. Лучше спроси отца. Если я правильно помню, Чувства усложняют существование, поэтому после нескольких экспериментов они были исключены из него.
Павел послушался совета и попросил отца Ирени рассказать всё, что он знает о Чувствах.
- Это очень старая история. В далёкие времена людям стало скучно существовать, и один из них придумал Чувства. Сначала только три основных: боль, наслаждение, страх. Тогда от его выдумки все пришли в восторг, а он, ободрённый успехом, начал разрабатывать новые Чувства. Так появились вера, надежда, любовь, отчаяние, тоска, ненависть и многие другие. Но новое изобретение не понравилось людям, потому что чаще всего все эти Чувства сводились лишь к одному - боли. Люди стали искать способ избавиться от Чувств. Сначала вредное изобретение собирались уничтожить, чтобы оно не попало ни в один из других миров, но потом узнали, что это невозможно. Тогда пришлось просто изгнать Чувства. Потом они попали в ваш мир и другие тоже. Мы единственные, кому повезло.
- А откуда у вас такие традиции: выходить замуж вечером и в чёрном?
- С тех пор, как Чувства были изгнаны, люди решили уничтожить все традиции, связанные с ними. Раньше наши свадьбы были такими же, как и в вашем мире. Но белое платье непрактично, а целый день празднеств попросту неуместен. Да и свадебный обряд у нас чрезвычайно прост: жених с невестой приходят вместе к самому старому человеку из их родственников, и он объявляет их супругами. Абсолютно ничего лишнего.
- А после свадьбы с кем живут молодые?
- Я объясню тебе на примере. Ирени - наша единственная дочь, а в семье её будущего мужа пять детей, поэтому после свадьбы они поселятся в нашем доме. Это всё, что я знаю. А теперь мне надо работать.
* * *
Павел сидел в своей комнате и изучал древние трактаты. Он узнал, что люди из других миров могли попасть в этот, если они действительно не хотели ничего чувствовать. К тому же, в древние времена обитателям этого мира было очень легко превращать пришельцев в подобных себе. Достаточно было их согласия.
Утром следующего дня Павел проснулся на рассвете и, выйдя на улицу, увидел Ирени. Она была в саду, сидела под деревом.
Подойдя поближе, Павел очень удивился. Девушка не просто сидела. Она плакала!
- Ирени, - тихонько окликнул он её.
Она вздрогнула и обернулась. В её глазах застыл страх.
- Не говори им, пожалуйста! Я сейчас всё объясню.
- Хорошо.
- Один из моих предков жил в те времена, когда Чувства только-только изгнали. К ним попала женщина. Ей задали обычные вопросы, она ответила согласием на предложение сделать её такой же, как все в этом мире. Обряды были проведены, но они не подействовали на неё. Правда, об этом никто в то время так и не узнал. Она вышла замуж. Все её дети были обычными обитателями этого мира, и внуки, и правнуки. А через двадцать пять поколений всё изменилось. На свет появилась девочка, которой был доступен полный набор Чувств. Я едва выучилась читать, как стала искать разгадку, почему я не такая, как все. В детстве мне словно кто-то помогал, поэтому родители не знали, что я - другая. Очень быстро мои поиски увенчались успехом. Я нашла в нашей библиотеке старинный свиток, на котором и была записана эта история с указанием моего имени и даты рождения. Вот теперь ты всё знаешь. Ты же не выдашь меня?
- Можешь быть спокойна.
- Понимаешь, очень нелегко жить в окружении людей, которые абсолютно бесстрастны. Представь себе на минутку, что ты должен постоянно сохранять на лице выражение абсолютного спокойствия, следить за своим голосом, не позволять себе никаких жестов. Нелегко. А сегодня я не выдержала. Просто очень привыкла к одиночеству. С родителями я общалась крайне редко, в основном, за столом. Остальное время прежде я проводила в своей комнате. Там не надо было притворяться.
А теперь я вышла замуж, покончив с уединением навсегда. К тому же, у всех, кто населяет этот мир, есть очень опасная для меня способность. Они превосходно видят в темноте. Я - нет. А ведь во сне я не смогу контролировать выражение своего лица.
Павел почувствовал жалость к девушке. Ее переживания напомнили ему собственные. Они оба были одиноки в своих мирах. Разницу составлял только тот факт, что её жизнь была такой с самых первых дней.
Неожиданно для себя Павел начал рассказывать Ирени о своей жизни. Он не просил совета или помощи. Просто говорил. Она не пыталась утешать или успокаивать его. Просто слушала. И это было самое главное.
- Кстати, я забыл спросить, какое в твоём мире представление о том, откуда он появился?
- Конечно, у них нет никакого Бога. Ведь ему можно верить или нет, любить или ненавидеть, а им всё это незнакомо и недоступно. Они просто не задавались таким вопросом.
- А у тебя?
- Я считаю, что Бог существует, а нормальные люди для него забавные игрушки или подопытные кролики, если так тебе больше нравится! Ведь так интересно ставить на нас эксперименты! Выдержит или нет? Почему, к примеру, в таком мире, как этот, появилась я? Ему было очень интересно узнать, смогу ли я выжить в таком окружении, вот и всё!
* * *
После того, как Павел увидел Ирени плачущей, с ним начало происходить что-то странное. Он понял, что ему не просто жаль девушку, это что-то большее.
С Ирени происходило то же самое. Павел стал ей другом, первым и единственным человеком, который смог понять и поддержать её.
Любовь может возникнуть из мелочи. Один разговор, взгляд, улыбка - и жизнь изменилась.
Они не разговаривали друг с другом о своих чувствах. Это было бы лишним. И так для них всё было понятно. Так прошёл почти год.
В семье Ирени и её мужа на свет появилась девочка, получившая имя Лия. На следующий день после рождения малышки Павел спросил Ирени, что она чувствует к дочери.
- Знаешь, несмотря на то, что Лия рождена от человека, который мне безразличен, её я всё-таки люблю. Надо, чтобы в этом мире у меня был ещё один дорогой человек. Конечно, есть ты. Но если я буду любить только тебя, то не смогу пережить расставание. А рано или поздно ты вернёшься в свой мир, я это чувствую. Может быть, не по своей воле, но вернёшься обязательно.
День за днём Ирени становилось всё труднее притворяться. Смотреть на любимую дочь с безразличием было очень непросто.
Павел с тревогой ждал того дня, когда Ирени не сможет сдержаться и выдаст себя.
Ирени привёл в отчаяние тот факт, что Лия такая же, как все в этом мире. Она считала, что способность чувствовать важнее боли, которую несёт с собой.
Павел думал иначе. Да, Ирени больно смотреть в бесстрастное лицо дочери, но в таких обстоятельствах это к лучшему. Не стоит Лие повторять судьбу матери.
К тому же, из рассказов Ирени он узнал, что и сегодня многие люди в их мире умеют колдовать. Она показала ему медальон, который всегда носила на шее, и объяснила, что он защищает от любого колдовства.
- Он лежал внутри того свитка с рассказом обо мне и описанием его свойств. С тех пор я с ним не расстаюсь.
Через месяц после рождения Лии в комнату, где Ирени баюкала дочь, разговаривая с Павлом, неожиданно вошли родители девушки в сопровождении какой-то женщины средних лет. Она сказала:
- Здравствуй, Ирени. Твоим родителям всё известно. Они попросили меня сделать тебя такой же, как все в этом мире. Может, сама отдашь мне свой медальон?
Не дожидаясь ответа, она подошла и сорвала цепочку с медальоном с шеи девушки, а потом взяла Ирени за обе руки и начала что-то тихо напевать, глядя ей прямо в глаза.
Взгляд Ирени понемногу начал стекленеть. Когда волшебница опустила руки девушки, во взгляде последней отчётливо читалось безразличие.
- Так-то лучше, - удовлетворенно сказала волшебница. - А теперь послушайте меня внимательно, молодой человек. Пока вы остаётесь в этом мире. Но если вы попытаетесь что-нибудь изменить, пеняйте на себя. Разговор будет коротким.
Волшебница вышла из комнаты, уводя за собой родителей девушки. Павел обернулся к Ирени.
Её сделали даже более бесстрастной, чем остальные. Она не просто не могла чувствовать, но и не помнила ничего, связанного с прошлой жизнью, и вообще не распознавала выражение лиц. Она видела вместо них маски.
На полу он увидел медальон на порванной цепочке и поднял его.
Мысленно позвав её, Павел замер.
Прежде она сразу же откликалась на такой мысленный зов. Оборачивалась к нему и смотрела полными любви, сияющими глазами.
А теперь просто стояла и смотрела своим пустым взглядом в пол.
Он точно знал, что за этим последует. Сейчас явится эта волшебница и отправит его в тот мир, откуда он родом.
Ради себя он не пытался бы так поступить. Ирени была другого склада. Она бы никогда не отказалась от способности чувствовать добровольно. А он так однажды поступил.
Он бросил последний взгляд на Ирени и подумал: "Прощай, любимая. Хорошо, что ты ничего не помнишь".
Дверь открылась, и вошла волшебница.
- Ты опасен для этого мира. Отправляйся в свой. Я изгоняю тебя из нашего мира. Отправляйся туда, где людьми правят Чувства, а не разум.
Всё было точно так же, как и год назад. Темнота и пустота.
* * *
Очнулся он в своей комнате, на полу. И подумал: "Как хорошо, что это был просто сон".
Почувствовав облегчение и радость, он поднялся. Прежней подавленности как не бывало. Он готов был смеяться над собой. Поверить, что существует какой-то там параллельный мир! Глупости какие!
А сам сон был интересным, только очень уж грустным. Хорошо, что этого не было в реальной жизни.
Тут он заметил, что его левая рука сжата в кулак. Страшная догадка пронзила его. Он поспешно распрямил руку.
На ладони лежал медальон Ирени.
Всё-таки правы были древние. Очень вредное изобретение - чувства.