[ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: 18+. В тексте присутствуют персонажи с нетрадиционной ориентацией. Если Вас подобное раздражает, лучше покинуть эту страницу. Автор ничего не пропагандирует, ни к чему не призывает и никому не навязывает своё мнение]

"На моих кроссовках

городская пыль столицы.

Я иду походкой

неуверенной

проститься..."

(с) "Ещё выше", Градусы

Ближе к городу сбавляю скорость. Когда выезжал, думал, что сразу рвану к нему, но сейчас понимаю, что мне нужна промежуточная остановка. Вещи закину.

Паркуюсь перед подъездом. Становлюсь единственным объектом внимания всех бабок на скамейках. Выхожу из машины, беру сумку, врубаю сигналку. Спокойным шагом направляюсь к подъезду.

- Здравствуйте.

Сейчас я не стараюсь, чтоб звучало это как можно громче, как в шесть лет. Тогда я показывал бабушке, что запомнил всё, чему она научила, и почти выкрикивал это здрасте.

Бабки мелко кивают в ответ:

- Здравствуй...

Не узнаю никого из них. Они наверняка узнают. И будут долго мне кости перемывать.

Под ногами мелькают щербатые ступеньки. Глянув через грязное стекло, вижу, что два мелких пацана наматывают круги вокруг моей тачки. Что ж, на ближайшие несколько дней у местной детворы будет место паломничества.

Переступаю порог квартиры и вдыхаю запах. Сглатываю. Этот едва уловимый запах, который долгое время был слишком привычным. Разуваюсь на полосатом половике. Белая краска на двери вся пошла трещинами. На ручке завязана пара цветных лент. Толкаю дверь. На кровати пузатые подушки и ровно застеленное покрывало с красными цветами. Сюда никто не входил... почти два года? Мать тогда забрала все цветы. А что ей здесь делать, квартира теперь моя.

В моей комнате светит солнце. И видно, как в этом свете медленно плывёт пыль. Ставлю свою сумку возле шкафа. Итальянская спортивная сумка из чёрной кожи. На фоне этой обстановки она кажется пришельцем. Я сам здесь пришелец. Стены с выцветшими обоями кажутся неправдоподобно пустыми... Точно, сам же в один из последних визитов решил сорвать все плакаты. Спальных мест полно: односпальная кровать и разобранное кресло-кровать, которое однажды перестало собираться, да большая двуспальная в соседней комнате. Поднимаю глаза на настенные часы. Стрелки намертво замерли на фоне футбольного мяча. Смотрю на свои: пора бы уже.

Всё же сворачиваю к кухне. Широкий дверной косяк покрыт частично ободранными наклейками от жвачек. Материно: Да прекрати уже, и бабкино: Да пусть лепит. Пустой выключенный холодильник с приоткрытыми дверцами. На столе те же старые знакомые: жёлтая скатерть и вышитые салфетки. В последний раз твердил ей: "Хватит, ба, хватит..." А теперь всё бы отдал за её пирожки. Особенно с яблоками...

Когда прохожу по красной дорожке обратно к машине, бабки заговорщицки замолкают, провожая меня взглядом.

Выворачиваю из одних дворов, чтоб через пару кварталов свернуть в другие. Такая же пятиэтажка из серого кирпича, как у меня. Первый подъезд. Четвёртый этаж. Чёрная металлическая дверь и выпуклый золотистый номер 15. И захочешь не забудешь. Если, конечно, дверь не сменили Подниматься не хочу. Звонить тоже. Набираю смску: Выходи.

Минуты не проходит, как распахивается дверь подъезда. На нём серая футболка и камуфляжной расцветки шорты. Пальцы стискивают руль. Пауза между вдохом и выдохом затягивается. Влад оглядывается и сразу идёт к моей машине. Вылезаю из прохладного салона под жаркое солнце.

- Привет, - протягиваю руку.

- Дан... - сжимает мою ладонь, но тут же тянет к себе и стискивает в объятьях.

Лишь на секунду прижимаю ладони к его лопаткам. В тот раз, на похоронах, позволил себе в ответ сжать его в объятьях так же крепко, как хотелось. А сейчас стараюсь быстрее отстраниться.

- Охеренная тачка.

- Да, мне тоже нравится.

Он загоревший. Явно чаще меня на солнце бывает.

- Пойдём? кивает в сторону дома. Линка поехала на примерку платья, вернётся скоро.

- Нет, слушай, давай лучше пожрём где-нибудь и погуляем. Вдвоём. С Линкой твоей успею ещё познакомиться. А так, давно не виделись же...

- Ладно, погнали.

- Садись.

Вертит головой, рассматривая салон. Пристёгивается.

- У тебя тут даже дышать стрёмно.

- Расслабься.

Местный ресторан. Фантазия. Немного перегнули с обилием хрусталя, серебра и бархата, но в целом гораздо приличнее, чем я ожидал после навороченной вывески. Народу сейчас практически и нет: во всём большом зале занят только один стол в углу. Видимо, подтягиваются сюда обычно вечером.

- Борька Шевцов открыл год назад. Помнишь его?

Борька... Пухлый весёлый пацан из параллельного класса. Ну да, вроде, он всегда был предприимчивым.

- Помню.

- А администратором здесь наша Киреева. Замуж за него вышла, прикинь.

- Эта доска с косой до задницы?

- Хах, да ты не узнаешь её теперь.

К нам подходит миниатюрная официантка. Из-за светлой пышной чёлки и пушистых ресниц возникает какая-то ассоциация с пони. Но в целом она симпатичная.

- Добрый день, - улыбается девушка и кладёт два меню перед нами.

- Привет, - Влад улыбается ей в ответ.

Почему-то неприятно царапает под рёбрами. Ей лет девятнадцать, не больше, - явно не могла быть нашей одноклассницей. Но тут почти все друг друга знают. Это я здесь чужой.

Влад берёт мясо по-французски и безалкогольный Мохито. Я стейк из говядины и овощи гриль.

- С матерью виделся?

- Нет. Тут в номинации лучший сын я облажался, знаешь же.

- Лизка у них так вымахала уже...

Да, Лизка... Дочь матери от её нового мужика. Сестрой я её никогда не называл. Та девчонка с нелепым высоким хвостом, что опасливо косилась в мою сторону на кладбище. Полная женщина в кружевном чёрном платке держала её за руку и периодически осуждающе зыркала в мою сторону. Видимо, теперешняя свекровь моей матери. Всё что-то тихо говорила своей Лизке. Наверняка о том, как вредно курить. Я ведь таскал из пачки одну за другой. Да, детка, это жутко вредно: можешь внезапно превратиться в небритого мудака с дырой в груди.

Готовят у них тут неплохо, надо признать. Из чайника с драконами наливаю себе зелёный чай. Чашка из непрозрачного чёрного стекла приятно греет пальцы. Мы говорим обо всём подряд, что не имеет прямого отношения ко мне или к нему.

Когда прошу счёт, Влад просит официантку позвать администратора, явно желая мне показать, как сильно изменилась наша бывшая одноклассница.

- Ольга Николаевна сейчас на больничном. Её сменщица заменяет. Позвать?

- Нет, тогда не надо.

- Помнишь? Влад барабанит пальцами по стеклу, глядя на точку из красного кирпича, когда мы проезжаем мимо.

- Такое не забывается.

В наш выпускной мы забрались туда, на крышу. Мы с Владом и ещё девять человек - элита нашего класса: самые бесстрашные и отбитые. В руках стаканы, бутылки и бенгальские огни. На одной из двух двенадцатиэтажек, выше которых не было домов во всём городе, мы чувствовали себя на вершине мира. Влад сосался с Анькой своей. Не знаю, почему, но она бесила меня больше всех девок, с которыми он мутил. Как сейчас помню этот её дебильный пьяный смех, мелированные завитые волосы, красную мини-юбку и его руки на её заднице. Андрюха всё метался туда-сюда со своим фотиком, щёлкал и щёлкал. Где сейчас эти фотки? Должны где-то валяться дома. Когда уезжал, точно сунул в сумку.

- А мы тогда не думали, что потом всё будет вот так...

- Как так?

- Как сейчас.

- А что сейчас не так?

- Ты своей нынешней жизнью абсолютно доволен? спрашивает, глядя на меня.

Я смотрю на дорогу.

- Не жалуюсь. А тебя твоя не устраивает, что ли?

- Да нет, мне-то вообще грех жаловаться. Просто тогда... как-то по-другому представлялось всё...

Сбрасываю скорость перед поворотом на кладбище.

- Заедем, не против?

- Конечно.

Небольшой серый гранитный памятник. Сверху и слева края умышленно сделаны неровными. Фотографию огибают вырезанные в камне берёзовые ветки. Могила выглядит ухоженной. И то хорошо.

Влад отходит в сторону, звонит своей невесте.

Рядом могила родителей моей матери. Общий памятник из бледно-розового камня. Дед и бабка, которых я и не видел никогда. Да, технически та, которую я всегда считал своей бабушкой, была мне прабабкой. Мою настоящую бабку прикончил рак, когда матери было лет семнадцать. А дед с тех пор не просыхал и через пару лет погиб в пьяной драке. Касаюсь пальцами шершавого края камня.

Мать назвала меня бесчувственной сволочью. Организацией похорон занимались они с Пашей, а я лишь закинул денег, чтоб руки не марать. И соизволил приехать только на пару часов. Даже на поминки не могу остаться. Совсем зазнался уже в своей столице. Я только кивнул: "Прости, у меня работа..." Работа. Мой самый надёжный щит. Единственный спасательный круг. Километров через сто тридцать меня прорвало. Пришлось съехать куда-то на обочину перед глазами всё плыло. А ведь вправду было решил, что на слёзы неспособен уже...

Краем уха улавливаю голос Влада неподалёку, но не вслушиваюсь. Всё равно эти слова не для меня. Придёт время и для моего памятника. Чёрный, полированный до зеркального блеска. С идеально ровными гранями. И золотая надпись красивым шрифтом: Рокотов Даниил Альбертович. Под стать мне, как же иначе.

Поднимаю голову. Лёгкий ветер колышет резные кленовые листья. Мне тебя не хватает, ба...

По такой раздолбанной грунтовке только на внедорожнике и ехать. Ну или на тракторе. Вряд ли кто-то прежде катался по этой дороге на Рендж Ровере последней модели. А пылища...

- Потом покажешь, где тут у вас автомойка.

- Да сейчас в речке искупаем, - усмехается он.

Медовый запах цветов разлит в жарком воздухе. Высоченная трава, розовые свечки иван-чая. Крики ласточек над головой. Проверяю мобильник: тишина. Ни одного звонка с самого утра. Что-то нереальное. В отпуске я не был уже... Да, получается, я вообще никогда не был в отпуске. Даже сюда мотался одним днём только. И то были вечные звонки. А теперь целая неделя отпуска. Не уверен даже, что выдержу... А, к чёрту, оставляю телефон в машине.

Влад идёт напрямую через заросли травы, и я иду следом. Спускаемся к речке. Воды сейчас не так много, по берегу идёт узкая песчаная полоска пляжа. Влад снимает свои лёгкие белые кроссовки, заходит в воду по щиколотку. Разворачивается ко мне, раскинув руки:

- Красота же, ну?..

Улыбается. Искренне, заразительно, как только он умеет. Да, красота... На фоне яркого голубого неба клубятся яркие белоснежные облака. На том берегу зелёной стеной стоит лес. Ближе к середине реки блестящей рябью прослеживается течение. Над водой носятся стрекозы. Наклонившись в сторону, Влад черпает воду и обдаёт меня брызгами.

- Какого?.. смотрю, как по моей голубой рубашке расползаются капли влаги.

Ответом мне хитрый прищур глаз и усмешка. И новая порция брызг.

- Давай, серьёзный дядька, иди сюда, если не зассал.

- Ах ты ж... Сам напросился!

Закатываю джинсы. Скидываю рубашку прямо на траву, часы кидаю сверху. Успеваю заметить, как Влад предусмотрительно бросает в траву свой мобильник. Правильное решение.

Солнце медленно опускается за верхушки деревьев. Но мы уже успели обсохнуть. Ловлю рукой длинный стебель с пушистым колоском на конце. Катаю его в ладони. Я и забыл, что можно долго сидеть молча рядом с кем-то и кайфовать от этого. Да и когда я в принципе последний раз сидел на траве? Когда-то в прошлой жизни...

- Много домов настроил?

- А то. Расширяемся. Оглянуться не успеешь, как и это всё станет одним из районов Москвы.

- У нас тоже пару высоток строят. За больницей туда. Хотя, двадцать пять этажей для вас, может, и не высотки. Купим там квартиру, как разбогатеем.

- А сейчас где жить будете?

- У меня.

- Не тесновато с предками будет?

- Ну, что делать. У Линки ещё теснее. На что-то лучше пока не накопили.

Где-то справа от меня низко гудит шмель.

- Так забирайте мою хату.

- В смысле? он поворачивается ко мне. Пустишь нас жить в твою квартиру?

- В смысле подарю её вам. Мне здесь в принципе жильё ни к чему особо.

- Но ты можешь отдать её матери. Или продать. Пусть для тебя не такие большие деньги, но всё же...

- Матери есть где жить. Пусть это будет мой подарок на свадьбу, что ли...

- Блин, это прям... офигенный подарок. Спасибо, Дан...

- Да ерунда.

Оглянувшись, успеваю напоследок скользнуть взглядом по его обнажённой спине, прежде чем он натягивает футболку. Держит себя в хорошей форме, молодец. Впрочем, и мне стесняться нечего, всё-таки умудряюсь выкроить время на спортзал.

Открываю дверь пассажирского и достаю из бардачка маленький прозрачный пакет. Внутри две ярко-зелёные таблетки. Джейсон подкинул мне что-то новое, обещал, что оценю. Оборачиваюсь к Владу:

- Будешь?

Он смотрит на таблетки. Потом на меня.

- Серьёзно? Ты принимаешь наркоту?

- Брось, это не наркота...

- А что? Аспирин?

- Да, от столичных фармацевтов.

- Чёрт, Дан... Я не хочу тебе проповеди втирать, но как раз с такой херни всё и...

- Тише, тормози. Я же не дебил, берега вижу, - вытряхиваю таблетки на ладонь. Давай, по одной, а я впредь обещаю не увлекаться сильно.

Несколько секунд он колеблется. Кусает нижнюю губу, водит костяшками по ладони второй руки... Окей, сначала я. Цепляю пальцами одну таблетку, закидываю в рот. Теперь и он решается: забирает оставшуюся таблетку, мимолётно скользнув пальцами по моей ладони.

Торможу слишком резко, чтоб не столкнуться с одной из красных медуз.

- Всё, нахер, теперь только пешком.

Фонари светят странно. Лучи белого света слишком острые. А эти столбы похожи на виселицы.

- Там были аттракционы... Да?

- Теперь нихуя там нет. Хотели ремонтировать, но, походу, денег не хватило.

- Идём туда.

- Зачем?

- Идём, давааай...

Бью ладонями по металлическим листам.

- Халк крушить! ржёт Влад. Да ты не сломаешь, не...

Окей. Если не могу сломать этот ебучий забор, то могу перелезть. Зацепиться не за что, но... Иду вперёд и кручу башкой по сторонам. Деревья, дома Мусорка. Около неё старый раздолбанный диван и куча досок. Шикарно. Свистом зову Влада. Закатываю рукава рубашки.

- Чего?

- Помоги перетащить это всё.

Инженер я, нахуй, или где?..

Конструкция получается, как бы это... Бесподобная. Но, главное, выдерживает нас обоих, пока карабкаемся, цепляясь друг за друга.

Спрыгиваем на растрескавшийся асфальт. Мы здесь. Среди заросших ржавчиной полуразрушенных аттракционов. Мозаика из длинных теней и света фонарей. Собираюсь сделать шаг, но его пальцы впиваются мне в плечо.

- Море... Слышишь?

Он закрывает глаза. Покачивается взад-вперёд. Облизывает губы. Прикрываю глаза, делаю медленный вдох. Теперь тоже начинаю слышать шум волн. Классно Здесь никогда никакого моря и в помине не было. А сейчас есть. Смотрю на Влада. Я бы с тобой махнул на море. Я бы с тобой махнул куда угодно...

- Там батут был...

- Дааа, прыгали так, что ноги гудели потом.

Сколько раз мы таскались сюда мелкими. Сначала сами, потом с какими-то девчонками. Эти девчонки вечно просили купить им сладкую вату. Какая же гадость эта вата, всегда ненавидел.

Влад садится на синее сиденье, ведёт руками по цепям, уходящим вверх. Там, наверху темнеет большая круглая тарелка, где крепятся все эти цепочки. Хватаюсь за цепочки от другого сиденья и пытаюсь тянуть вперёд. Ни черта не получается, вращаться как ей положено эта карусель не хочет. Влад отталкивается ногами от земли, вращаясь по кругу. Берусь за спинку его сиденья и помогаю ему крутиться по часовой стрелке. Цепочки наверху перекручиваются всё сильнее, сиденье ползёт всё выше от земли. Отпускаю и отхожу. Он поднимает ноги, и его раскручивает в обратную сторону. Цепочки тихо позвякивают, распрямляясь...

Забираюсь на большого лебедя. Влад седлает серебристого коня с красной гривой. Какая же дикая плотоядная ухмылка на морде этого коня. Даже мне не по себе. Дети же обоссаться могут от такой рожи. Эта карусель для самых мелких. А металлические шесты в самый раз для стриптиза.

- А погнали в Москву? Я тебе такой мальчишник захерачу...

- У меня уже был мальчишник. Ты же приехать не захотел.

- Пфф, представляю... Ящик пива и музон из чьей-то тачки. Я бы по красоте всё устроил. С такими бабами, что тебе и не снились...

- Нахера мне твои бабы? У меня Линка есть.

- Нихуя ты не понимаешь в бабах.

- А ты прям понимаешь? Поэтому один?

- Нет у меня времени на отношения. Перепихон на раз и хватит.

- Слушай... А серьёзно, - Влад разворачивается в седле, опирается рукой на изогнутый волной конский хвост. Ты хоть когда-то любил? Хоть кого-то?..

В полутьме осторожно прослеживаю его охуенные скулы, широкую нижнюю челюсть, сильную шею, кадык...

- Ну, ты же знаешь... - сглатываю, с трудом делаю вдох. Джоли. Но у нас с ней не сложилось...

Его пробивает на смех.

- Точняк, у тебя полстены было в её фотках. Но она уже даже с Питтом рассталась, у тебя есть шанс.

- Ага, как раз подумываю махнуть за океан.

- Ладно, пошли полетаем.

Напоследок шлёпаю своего лебедя по клюву. Быстро сбегаю по ступенькам, чтоб не упустить из виду фигуру Влада. Я снимаю шлюх, трахаю их в задницу или в глотку. А когда дрочу в одиночестве, позволяю себе представить тебя за пару секунд до того, как срываюсь в пустоту...

Половина самолётов уже попадала вниз. Да и вся карусель перекосилась на один бок. Влад подпрыгивает, хватается за железную балку, подтягивается к ней, чтоб добраться до одного из самолётов, зависших наверху. Карусель начинает шататься.

- Не наебнись, слышь...

- Полёт нормальный. Давай сюда.

Преодолеваю несколько перекладин и добираюсь до второго самолёта. Он жалобно скрипит, но держится. Там внизу, далеко-далеко, зелёный ковёр полей и лесов, блестящие ленты рек А дальше огромная шахматная доска из кварталов домов. Самолёт Влада с гулким рёвом выписывает какие-то дикие восьмёрки над морем. По тёмной воде тянется длинный серебряный шлейф от луны...

- Ты же не сбежишь снова?

Лечу вниз с бешеной скоростью. Ветер искрится и свистит. Пальмовые листья бьют по роже. Чёрт... Жёсткая посадка. Всё-таки дотягиваюсь до рации.

- Куда сбегу?

- Ну, так, как ты умеешь, - отзывается рация голосом Влада. Один звонок и тебя сдуло.

- Нет. Я отпуск взял.

- А чо, так можно было?!

- Сам в ахуе.

Мы ржём. Он расправляет руки и ведёт свой самолёт в открытый космос.

- О, а вон там же дом этой... ну, биологички-то...

- Фу, грымза старая...

- Как она к тебе цеплялась, а. И вечно звала Даней. Знала, как тебя это бесит, и специально продолжала.

Выкрашенные в ядрёный рыжий волосы, дурацкие большие очки и десяток мотков бус на шее. Этот её мерзкий скрипучий голос. Даня. Меня эта форма имени с детства бесила.

- И мы с тобой как-то пошли и закидали ей окна грязью.

- А она потом орала как сучка...

Обернувшись, вижу у себя на руке хамелеона. Крепко цепляется лапами и хвостом за моё предплечье. Крутит своими выпуклыми глазами. Он зелёный... значит... Я тоже?

- Влад... Я зелёный?

- Ты? Не... ты пятнистый...

- Пятнистый?

- Как леопард... Только вместо чёрного фиолетовый.

- А хамелеоны кусаются?

- Ваще не в курсе.

Влад мочится на бетонную стенку.

- Как пишется хамелеон? Хами... лион?..

- Хули ты делаешь?

На бетоне влажными следами остаются корявые буквы: "Х", "а", "м"... Я ржу как придурок. Мне хорошо.

Наша лестница в небо оказывается такой длинной. Но мы всё-таки добираемся до вершины. Поднимаю голову. Сколько здесь звёзд... Миллиарды светящихся точек. Влад тянет руку вверх видимо, пытается зачерпнуть их в ладонь. Всё больше отклоняется назад...

- Тише, - хватаю его за шкирятник одной рукой. Мне тебя ещё живым нужно вернуть твоей Линке.

- Линка... она такая классная, Дан...

- Я уже догадался.

- У неё такие глаза... От её взгляда... как будто солнце внутри. И этот кайф, когда поднимаю её волосы и утыкаюсь в шею сзади... она пахнет как весна, знаешь... Хочется всегда слышать её голос, смех, чувствовать её кожу...

Не уверен, что хочу всё это знать. Я в скафандре. Я представляю, как отпускаю руки и плыву в воздухе.

Из останков погибших каруселей сооружаем обратный мост. А на той стороне нас окружают абсолютно одинаковые громады домов. Пиздец. Мы в лабиринте.

- И как нам попасть домой?

- Серьёзно? Ты не помнишь, как идти домой?

По дороге ветром носит какие-то листки. Много вырванных тетрадных листов.

- Нет. А ты?

- Не знаю, - его снова пробивает на смех. Но... погоди...

Влад водит руками перед собой, словно пытается поймать пальцами какую-то невидимую леску.

- Есть! Идём за нитью.

Он продолжает вести рукой в воздухе, и я иду за ним. Пытаюсь тоже ухватиться за эту нить, но у меня не получается, руки проскальзывают по пустоте.

Пока я открываю дверь, Влад меня прикрывает с калашом в руках. Нас окружают, а я не могу перестать лыбиться. Мне тупо в кайф, что он прижимается спиной к моей спине. И нихуя мне не страшно. Прислоняюсь лбом к двери, пытаюсь заставить ключ повернуться в замке...

- В комнату иди. Я сейчас, отолью только.

Из бачка с рёвом несётся Ниагарский водопад. Ладони покрыты чешуйками прилипшей краски. Чёрт, это от облезших каруселей всё. Мою руки. Смотрю в старое зеркало над раковиной. Зрачки большие. На морде какая-то расслабленность. И дебильная улыбка. Стрёмно.

Кроссовки Влада на пороге комнаты. Сам он лежит на кровати. Пузатые подушки поставил к спинке, а сам лежит так, на спине. Натыкаюсь взглядом на иконы на полке в углу. А Он есть? Ты теперь с ним рядом, ба? Наверняка просишь, чтоб Он и меня к себе забрал, когда время придёт. Нет, ты не старайся зря. Таких, как я, там не ждут...

Решаю не выключать свет, тоже заваливаюсь на кровать поверх покрывала. Она большая, и помещаемся мы на ней вдвоём спокойно. Мы лежим рядом и отражаемся в чёрном экране большого телека. Купил ей года четыре назад вместо её вечно барахлящего. Поворачиваюсь на бок. Влад поворачивает голову, открывает глаза. Меня затягивает в эту синеву. Шепчет: Дан...

Подаюсь вперёд и впиваюсь в его губы. Уши закладывает. Я жду, когда раскроется парашют за плечами. Он толкается языком в мой рот. Бля, это... в тысячу раз круче, чем представлял. Дышу через раз, боюсь отпугнуть. Разрываю поцелуй только на миг, чтоб сорвать через голову его футболку. Сажусь на его бёдра. Фиксирую, вжимая в кровать. Вновь целую. Кусаю. Губы, подбородок. Руками по торсу: жадно, быстро, сильно. Пока его не отпустило. Пока меня не отпустило. Кое-как наощупь расстёгиваю его ширинку, сжимаю налитый член...

Со стоном перекатываюсь на спину. Влад не реагирует, по-прежнему спит. А я по уши в своих больных фантазиях. Только в собственных грязных мыслях позволяю себе его лапать. Стояк давит на ширинку. Расстёгиваю джинсы. Приподнимаю бёдра над постелью, чтоб стянуть чуть ниже джинсы и резинку трусов. Снова смотрю на него. Как стрижка эта ему охуенно идёт: коротко всё по бокам от висков и художественный хаос отросших наверху. У него красивый череп, уши красивые, не топорщатся по-дебильному, потому и стрижка такая открытая идёт. Веки закрыты плотно. Родинка маленькой коричневой точкой на коже чуть ниже внешнего уголка левого глаза. Губы такие сочные... контуры чёткие... Нет, не бабские губы. Ни у одной бабы таких губ не видел. И ни у одного мужика. Нахуя ты, падла, красивый такой?.. Хотя, наверно, на самом деле обычный. Обычный нормальный пацан. Это я поехавший ублюдок. И мне рядом с тобой не место. Быстрее скольжу рукой вверх-вниз по стволу. Блядство. Знал же, что не смогу кончить в таком состоянии. Нахера повёлся? Скорее, хуй в кровь сотру. Или ладонь. Облизываю губы. Одна рука у него лежит на груди. А та, что ближе ко мне, - вдоль тела, на покрывале. Отпускаю свой стоящий колом член. И аккуратно тянусь к его руке. Кончиками пальцев, которыми только что тёр свой ствол, пробую ощутить под кожей его пульс на запястье. Стрёмно прижимать слишком сильно. Но, кажется, всё же чувствую неспешную ровную пульсацию. Его сознание сейчас где-то очень далеко отсюда. С непривычки может вырубить мощно. Осторожно беру кисть его руки. Пальцы расслаблены, рука поддаётся моим движениям как мягкий пластилин. Проснётся сейчас разобьёт мне ебало и больше никогда в жизни не захочет меня видеть. Но... сейчас... единственный момент, который я могу урвать. Первый и последний в жизни. Я тяну его руку ближе к себе. Отираюсь членом о костяшки его пальцев Мурашки с головы до ног. Тело вибрирует: Ещё! Как маньяк начинаю тереться о его пальцы, ладонь с тыльной стороны и изнутри. Балансирую на грани. Лёгкие касания распаляют только сильнее. А каждый жадный толчок навстречу чужой безвольной руке заставляет замирать в опасении: Не очнулся? Задыхаюсь. Картинка моего странного извращения то расплывается перед глазами, то становится до жути отчётливой. Удерживаю его большой палец, веду немного шершавой подушечкой по головке: по самой верхушке, накрываю отверстие... Успеваю отвести его руку. Меня бьёт крупной дрожью. Выгибаюсь, проезжаясь башкой по постели, чувствую волны на покрывале. Беззвучно хватаю ртом воздух. Сердце как взбесившийся ударник колотит по барабанным перепонкам, по вискам, по рёбрам, по низу живота...

Спермой не попал на него, к счастью. Только себе на рубашку. Похер. Провалиться в этот сладкий туман полностью... Стоп! Со всей дури мысленно бью себя по роже. Не спать! Не в таком виде. Возвращаю руку Влада ближе к его телу. Натягиваю трусы и джинсы, застёгиваю ширинку. Напоследок любуюсь им, мирно спящим. Прости... это было... так охуенно...

Мягкие волны подхватывают меня и несут в бесконечность. Перестаю чувствовать кровать, собственное тело. Только приятная нежность. Тепло и тишина. Никогда не было так тихо и спокойно. Я не хочу возвращаться.

***

Когда вижу Влада в костюме-двойке, забываю все свои подъёбы, которые собирался выдать на тему "тебе этот официальный пафос не идёт". Ему идёт. Приталенный пиджак и брюки тёмно-синего цвета удачно перекликается с цветом его глаз. И белоснежная рубашка с бабочкой. Выглядит действительно стильно.

- Что, нелепо? усмехается он.

- Нет, нормально, - отвечаю быстро, чтоб не ляпнуть: Шикарно.

- Ладно, тогда погнали.

Белый лимузин, украшенный лентами и двумя золотыми кольцами. А вот это конкретно смахивает на заезженный пафос. Ну да чёрт с ним.

Невеста тоже выглядит неплохо. Верх платья корсет из белого непрозрачного кружева, а внизу длинная атласная юбка, тоже ослепительно белая, без всякого кринолина. На плечах вместо лямок тонкие золотистые кружева. Грудь у неё что надо. Осветлённые до блонда волосы уложены в сложную причёску, к которой крепится недлинная полупрозрачная фата.

По залёту? - написал тогда Владу в ответ на приглашение на свадьбу.

Думаешь, я совсем дебил, что резинками пользоваться не умею? - прилетело в ответ.

Ну, мало ли, всякое бывает... - примирительно настрочил ему. А потом часа два разглядывал фотки той, что его так зацепила. Пришлось признать, что она симпатичная. Даже очень. Если смотреть отстранённо. Не умело сделанная, а именно от природы весьма привлекательная. И фигура, и лицо. Аккуратные мягкие черты, выразительные зеленовато-карие глаза с задорными искорками во взгляде. Длинные светлые волосы с золотистым отливом. Эдакая нежная кошечка. Двадцать шесть лет. Преподаёт хореографию в местном кружке для детей. Алина. Но он зовёт её Линой.

Немного облезлое розовое здание ЗАГСа. Хрустальные люстры и марш Мендельсона. Монотонная речь работницы ЗАГСа, женщины лет шестидесяти с пучком на голове и в узких строгих очках. Ответы Влада и Лины на её вопросы. Всё как будто в затянувшемся фильме, который я не могу выключить. Я, вроде, здесь и в то же время где-то далеко. Свидетельница рыжая девица в бордовом платье до колена и с глубоким декольте, открывающим часть маленькой груди. Она кажется какой-то костлявой: возможно, несколько кило набрать ей не помешало бы. Лицо у неё слишком простое, на губах ярко-красная помада. Она периодически стреляет глазами в мою сторону и улыбается.

Влад одевает кольцо на палец невесте. Никогда не видел его таким взволнованным и... счастливым? Пока они целуются, свидетельница подносит бокалы, я открываю шампанское. Влад и Лина пьют на брудершафт, снова целуются, смеются. И я понимаю, что они классно смотрятся вместе.

На крыльце молодожёнам устраивают обстрел из риса. Свидетельница рядом со мной начинает радостно верещать. Я стряхиваю с волос несколько рисовых зёрен, которые долетели до меня, и отхожу чуть дальше от этого рыжеволосого фонтана эмоций.

Жму руку отцу Влада, поздравляю. Обнимаюсь с его матерью.

- Скоро уж, наверно, и на своей свадьбе гулять будешь?

- Да не, это вряд ли, тёть Вер...

- А что так? Такой завидный жених...

- Ну, как-то... не сложилось пока.

А вот и знакомый ресторан Фантазия, превратившийся на сегодняшний вечер в один большой банкетный зал.

Когда сталкиваюсь с Павлом, который так и не стал для меня отчимом, а остался лишь мужиком матери, обходимся молчаливым рукопожатием. С матерью обмен словестным приветствием вместо объятий.

- Здравствуйте... - тихо бормочет Лиза, уже превратившаяся в нескладного подростка.

- Привет.

Мать пристально разглядывает меня.

- Ты изменился, - наконец, выносит она свой вердикт.

- Это упрёк или комплимент?

- Стал ещё больше похож на отца.

- Значит, и то, и другое, - улыбаюсь я.

Свидетельница садится рядом со мной. Вертит на запястье свой несуразный огромный браслет из стекляшек. Пытается с мыслями собраться?

- Меня Вика зовут. А тебя? Ой... Ну... ничего, что на ты?..

Наливаю себе рюмку коньяка, выпиваю залпом. Вечер обещает быть долгим.

- Дан.

Всякие длинные, забавные, глупые тосты. На фоне какая-то ненавязчивая музыка. Сам выдаю нечто достаточно сдержанно-пафосное на тему счастья-достатка-любви до гроба. Я это умею, когда нужно, на автопилоте буквально. В моей работе порой необходимо толкнуть невероятно убедительную речь. Вика заворожённо слушает меня с улыбкой до ушей.

Кто-то выкрикивает: Горько! Влад оплетает руками тонкую талию своей теперь уже жены. Касается губами её губ. Лина обнимает его за плечи.

- Раз... два... три... - тянут разные голоса вокруг.

Верчу в руке бокал. Внутри разливается чувство вины. За то, что не могу искренне радоваться за них.

- Невесту-то себе не нашёл?

- Нет, ба, пока не нашёл.

- Ну и правильно. Столько сейчас девок корыстных. Выскочат за тех, кто побогаче, да сразу думают, как бы отсудить побольше при разводе... - эта её коронная манера: она не ворчит, не поливает негативом, а говорит полушутя, но при этом искренне. - Неужели никому уже чувства не нужны стали? Всё деньги-деньги-деньги...

Даже сейчас улыбаюсь, вспоминая о ней.

- Ты Владу звонил?

- Да не, мы... в Сети общаемся... иногда...

- А, интернеты эти ваши... Ерунда всё. Вживую общаться надо. Иди да позвони, увидитесь, может.

- Некогда, мне ехать скоро.

- Рокот, ты, что ль? ощущаю хлопок ладонью по плечу.

Оглядываюсь. Вижу троих мужиков, в которых методом анализа и раскопок в недрах памяти признаю Санька, Миху и Острого.

Санёк приземляется на стул рыжеволосой Вики, которая только что куда-то отошла. Рожа у Санька стала ещё более криминальной, чем была в школе. Миха выглядит гораздо приличнее, не интеллигент ни разу, но нормальный пацан. А Острый так и остался слегка странноватым: вытянутое узкое лицо, сосредоточенно-задумчивый взгляд, сведённые к переносице брови и копна кудрявых волос. С Саньком мы не особо ладили класса с девятого уже. Он тогда жёстко обозлился, что Ритка, за которой он бегал столько времени, запала на меня.

- Чо, говорят, ты прям поднялся?

- Ну, вроде того. А ты так и не смог, смотрю?.. скопившееся напряжение вдруг даёт эффект пружины и выливается во внезапную агрессию.

Обнажает в оскале кривые зубы:

- Воу... А хамить вас всех учат при въезде в столицу? Хули ты, такой крутой, в нашей дыре забыл? Неужели вспомнил вдруг про Влада? Что же не забрал его с собой, в лигу пафосных богатеев, а? Санёк склоняет голову к плечу, выжидающе смотрит на меня. Да и нужен ли ему такой дружок?..

Залпом пью очередную рюмку. По горлу проносится согревающая волна.

- Слушай, Санёк... шёл бы ты...

- Глядите, напрягает его теперь наше общество!

- Да оставь, пойдём, - тянет его за плечо Миха, холодно глянув на меня.

Сортир тут общий, унисекс. Захожу в одну из трёх кабинок. Пока отливаю, разглядываю монохромную фотографию Тауэрского моста, висящую на стене. Когда уже застёгиваю ширинку, слышу, как кто-то ещё заходит. Судя по звукам шагов, в кабинку не входит, а останавливается у раковин. Ну и ладно. Выхожу и вижу Лину. Стоит перед раковинами, и, глядя в зеркало, поправляет макияж. Заметив меня, дарит мимолётную улыбку. Мою руки, через зеркало скольжу взглядом по вырезу её платья. Мы тут одни. В башку бьёт совершенно безумная идея.

- А ты красивая, - негромко говорю, встречая её взгляд в зеркале.

Делаю шаг в её сторону. Врубаю всё своё обаяние на полную. Опускаю руку на её талию, плотно обхваченную белой тканью, разворачиваю лицом к себе.

- Хочешь, вместе в Москву рванём? предлагаю, заглядывая в глаза. И у тебя побрякушек будет, сколько захочешь, - пальцами другой руки подцепляю тонкую золотую цепочку с крохотным кулоном на её шее. В сотни раз круче этой.

Она внимательно смотрит мне в глаза. Будто пытается понять, серьёзно я или прикалываюсь. А я пытаюсь уловить хотя бы тень интереса в её глазах. Взгляд постепенно становится всё жёстче. Взмах её руки рожу слева обжигает пощёчиной. Отступаю на два шага назад.

- Я вот только не пойму... - она опирается рукой на край раковины, делает глубокий вдох, словно переводя дыхание. Ты реально такой беспринципный мудак или только пытаешься им казаться?

- Ну, всё-таки должен же я знать, кому отдаю друга, - пытаюсь улыбнуться как можно более дружелюбно, но зеркало утверждает, что получается так себе. Без обид?

- Без обид, - кивает Лина, успокаиваясь.

Не спеша наносит блеск на губы.

- Похоже, ему правда с тобой повезло. Ты нормальная девчонка.

- Не могу сказать того же о тебе.

- Ну да, признаю, из меня девчонка так себе...

Успеваю заметить её улыбку прежде, чем она поджимает губы, собирая обратно свою маленькую косметичку. Достаю из внутреннего кармана пиджака конверт с деньгами, протягиваю ей.

- Влад брать не захотел, хоть ты возьми. Подарок же.

- Нет, хватит и того, что ты квартиру нам даришь.

- Ну, деньги вам тоже не помешают.

- Ты решил стать нашим спонсором? сдержанная усмешка. Не надо, сами справимся.

Остаюсь один. Смотрю на свою рожу в зеркале. Ухоженная щетина, уложенная стрижка, белая рубашка Армани и чёрный пиджак. В какой-то момент пустой взгляд карих глаз кажется абсолютно чужим. Внутри тошнотой зарождается отвращение к себе. Чего я хотел добиться? Чтоб она поддалась на мою провокацию и предала его? Хотел расхерачить ему сердце в дребезги? Или... чтоб он меня возненавидел?..

Смотрю на танцующих молодожёнов и пью, по-прежнему почти не закусывая.

- Может, мы тоже потанцуем? предлагает Вика, наматывая на палец свой рыжий локон.

Где-то на краю сознания мелькает, что, в общем-то, она и не такая страшная. Простоватая, но не страшная. Только ей не повезло попасть мне под руку именно сейчас.

- Знаешь, что? склоняюсь я ближе к ней. Давай сразу проясним. Если я ещё выпью, то... пожалуй, смогу тебя трахнуть, но на большее даже не рассчитывай. Окей?

Моя прямота её словно выбивает из колеи. Вика несколько раз беззвучно открывает и закрывает рот, словно выброшенная на берег рыба, но так ничего и не произносит. В итоге тушуется окончательно и куда-то убегает. Ну и славно. Что ж, Лина, вероятно, я, в самом деле, тот ещё мудак.

Оставляю пиджак на спинке стула и выхожу через чёрный выход во двор. Приятные сумерки и свежий воздух. Расстёгиваю ещё пуговицу на рубашке, будто это позволит вдохнуть глубже. В бледном желтоватом свете фонаря покачиваются ветки тополя... Или это у меня в глазах уже всё слегка шатается от выпитого?

- Эй, - раздаётся хриплый мужской голос где-то сбоку.

Нехотя оборачиваюсь в сторону голоса. Ко мне приближается парень быдловатого вида.

- Ты нахера сестру мою обидел?

- Какую ещё сестру? уточняю, совершенно не уловив, о чём речь.

Когда он выходит на свет, удаётся лучше его разглядеть. Лопоухий, рыжий, вся морда в веснушках. Ему лет двадцать на вид, ростом мне по плечо. Так, стоп... Рыжий!

- Это Вика, что ли, сестра твоя?

- Да.

- А чем я её обидел? Правду сказал, - я, кажется, даже чувствую, что намеренно его провоцирую. - Нужно много выпить, чтоб захотеть её трахнуть.

- Слышь, ты! он готовится рвануть ко мне, но откуда-то вдруг выныривает Миха и сдерживает его.

Чуть отступив назад, замечаю рядом ещё и Санька.

- А он у нас вообще дерзкий пацан теперь, - с ухмылкой вставляет тот свои пять копеек. Видели, тачка-то у него какая? Интересно, сам купил? Или насосал? В столице, вроде, пидоров много...

И тормоза срывает окончательно. Я резко кидаюсь на Санька и от души заряжаю ему по ебалу. От него прилетает в ответ так же неслабо.

Вспышка. Выплеск. Удар за ударом. Я упиваюсь болью. Своей, чужой. Я даю себе волю. Я отпускаю это чувство, что душит меня изнутри.

Один из троих противников хватает мои руки сзади, сводя локти за моей спиной. Здоровый кулак Санька прилетает под рёбра. В глазах темнеет. Отчаянно хватаю ртом воздух... Внезапно кто-то сносит Санька, не позволяя ударить снова. Поднимаю голову... Влад. Открывается второе дыхание. С пробудившейся яростью освобождаюсь от захвата и ебашу Миху, который меня и удерживал, оказывается.

В итоге мы вдвоём быстро разносим этих троих, заставляя капитулировать.

Сглатываю кровь, сочащуюся из разбитой губы. Владу досталось гораздо меньше, но всё же: на брови кровь, рубашка порвана, костяшки ссажены...

- Не думал, что впишешься за меня.

- А что, должен был стоять и любоваться?

А ведь в последние годы он гораздо больше общался с теми же Саньком и Михой. Ещё вопрос, за кого он по идее должен был впрягаться.

- Спасибо.

- Да ладно. Прям как в старые добрые... - тепло улыбается он.

А мне становится так мерзко на душе.

- Недостоин я уже того, чтоб за меня впрягаться, - шепчу я, прислоняясь затылком к стене.

Боль в разных частях тела меркнет в сравнении с тем ощущением, будто кинжал вгоняют между рёбер.

- Дан... - зовёт Влад и подходит ближе. Что с тобой происходит? Я же вижу, что с тобой что-то не так. Расскажи, может, хоть чем-то помогу...

В его голосе столько заботы. Невидимый кинжал проворачивают несколько раз.

- Да всё в порядке, не нагнетай, - попытка выдать улыбку вызывает новую струю крови из губы.

- Вижу, как всё у тебя в порядке. Сколько ты уже выпил? Ещё и наркота твоя. И в драку на кой-то хер ввязался, хотя ты чёртов дипломат, каких поискать. Ты весь на нервах, весь дёрганный. И ты мне втираешь, что всё нормально с тобой?

Делаю усилие, поворачиваю голову, фокусируюсь и смотрю на него. Он серьёзен. Во взгляде тревога. Так хочется протянуть руку и провести пальцами по его щеке... Но я просто опускаю ладонь на его плечо. Какой же я придурок. С этими колёсами... И потащил его на те раздолбанные аттракционы. Любая из огромных тяжёлых штуковин могла рухнуть и припечатать нас к земле. Или мы сами могли сорваться. А потом... когда кончил рядом с ним... Осадок, оставшийся на душе, до сих пор разъедает изнутри. А если бы у меня появилась возможность накачать его так, чтоб он не соображал, что происходит? Как бы далеко я зашёл? Чёртов пидор...

- Дан, ты можешь мне доверять, слышишь?..

А ты мне нет. Такому ублюдку, как я, доверять нельзя. Смотрю на его офигенные губы. Где та грань, за которую я бы не ступил? Где та грань, Влад? Мне страшно.

- Прости. Не хотел портить тебе праздник. Я... уеду. Прямо сейчас уеду, - я отлипаю от стены и даже делаю пару шагов, соображая, где мои ключи от тачки.

- Никуда ты в таком состоянии не поедешь, дебил, - Влад хватает меня, разворачивает, тянет обратно в здание.

- Ну как же так-то, а? причитает мать Влада, осматривая нас обоих. Таня, неси аптечку! Такие взрослые, а всё как мальчишки

- Да всё хорошо, мам, - успокаивает её Влад.

- Вер, ну правда, какая свадьба без драки? резонно замечает дядя Лёша, отец Влада.

- А вам, мужикам, лишь бы кулаками помахать, только повод дай...

Моя мать шокировано смотрит на меня на расстоянии, но близко не подходит. Лизка, стоя рядом с ней, не скрывая любопытства, таращится во все глаза. Наверно, я нереально красивый сейчас. Судя по ощущениям, морду мне расписали неплохо. Помнишь, мам, как я дрался за школой с пацаном из параллельного класса, потому что ты спала с его отцом? Пыталась из семьи увести, что ли... Ах да, вряд ли помнишь. Вас не должны касаться дела взрослых - как-то так ты тогда сказала?.. Поднимаю руку, соединяя большой и указательный пальцы, выпрямляя остальные, показываю своей родне знак окей.

- Надеюсь, сегодня я вижу тебя в последний раз, - успевает шепнуть мне Лина, проходя мимо.

Кошечка выпустила коготки. Но упрекнуть её не в чем, она права. Смотрю вслед мягко колышущемуся подолу белого свадебного платья. Что ж, я постараюсь. Если честно, я сам-то себя с трудом выношу.