Плохо дело! У как плохо,- прошамкал из под длинных седых усов Велеволхв. Покачав седой головой, он еще раз обошел вокруг густой, покрытой инеем ели. Мороз усиливался. Не спасали, ни одетая поверх овечьего тулупа, медвежья шуба, ни бобровые рукавицы. Глядя на то, как старик размахивая посохом бубнит себе под нос заклинания, его ученик Светел, гнал от себя мрачные мысли. Лесной дух не принял жертвы. Об этом говорили замерзшие кишки животных, развешенные на еловых ветвях. Покрытые инеем черепа животных, уныло покачивались на косматых еловых лапах. Смотрящие своими пустыми глазницами головы баранов, коз ,и собак вызывали желание броситься наутек в сторону селения, и придвинувшись поближе к костру, глядя на пламя, молить Богов, отвадить Повелителя льда и холода подальше от земляных домов.
Но лесной дух не принял жертвы. И думать о последствиях - было страшно. Перед взором Светела предстала Всемила. Он будто воочию увидел озорной блеск ее голубых глаз, стройный стан и длинную светлую косу до пояса. Жар разгоревшийся в его сердце тут же погас, словно костер, под зимней стылой вьюгой.
Пора идти назад! До заката должны успеть, - слова сказанные Велеволхвом, словно скрип прозвучали в замерзшем зимнем лесу. Красный солнечный диск, стелющийся над льдисто голубым небом, предвещал мороз. Сковывающий, жгучий, стылый.
Ветер завывал в кронах деревьев. Путь домой ученик волхва помнил плохо. Перед глазами стояла вековая ель. Ожерелья из кишок жутко раскачивались, заиндевевшие черепа сухо постукивали друг о друга. Ветер смешивался, с веселым смехом Всемилы, в его одурманенной голове.
Поспели как раз к ночи. Солнце скрылось за темной полосой леса, окрашивая небо и снега алыми сполохами. Старик и его ученик прошли через ворота частокола. Из покрытых соломой вкопанных в землю изб, струились дымы. На встречу им вышел вождь племени Бор, кутаясь в бобровую шубу и держа в руке смоляной факел. Его заросшее бородой лицо с тревогой обратилось к Велеволхву.
Дух не принял жертву! - эти сухие слова, негромко прозвучавшие сквозь завывание ветра значили одно. Бор замотал головой и впился пальцами себе в бороду. Но спустя мгновение взял себя в руки и обреченно произнес : Настал скорбный час! Светел, в каждый дом зайди, где есть незамужняя девица и скажи время пришло! Инестый старец на пороге! Пусть все собираются в ритуальной избе!
Светел опустив голову, оправился к землянкам сообщать страшную весть. Он стучал посохом в дверь, и когда ему открывали говорил всего несколько слов: Инеийстый Старец на пороге! Ответом ему, всегда были стенания и плач.
К дому Всемилы он подошел последним. Руки дрожали, удары получились неуверенные. Но и здесь ему открыла ее мать - Горда. Увидев перед собой закутанного в шкуры Светела, она вздрогнула и замерла в ожидании. Инеистый Старец на пороге!- прошептал парень. Ее плача он уже не слышал, уши застилал, стоявший в голове звон. Отвернувшись Светел, шатаясь побрел прочь. Мороз крепчал.
В ритуальной избе было людно. Чуть ли не все селение собралось здесь в этот скорбный час. В центре горел костер и хоть он давал неимоверный жар, все равно было холодно. У огня сидел скрюченный старик Велеволхв. Его длинная седая борода подметала пол. Светел был подле него. А в стороне стояло, опустив головы, семь девушек. Все молодые, незамужние : Горица -статная, черноволосая, чуть полноватая усыпаная веснушками рыжая Деяна, Ждана дочь вождя крепкая, с распущенными курчавыми волосами, Зоря - тихая, низенькая, неприметная, Искра всегда веселая и живая словно ручей, стояла опустив глаза в пол, Лана - русоволосая и высокая с оленьими влажными глазами, и Всемила стройная, словно копье - воплощение холодной красоты.
Светел старался не смотреть в ее сторону. Так было больно. В руках он сжимал зачищенные от коры, полированные временем жребийные палочки. Шесть длинных и одну короткую. Старик волхв шептал заклинания и водил руками над огнем.
Пора! - прошамкал он беззубым ртом.И его ученик Светел с дрожью в ногах, направился к девушкам. Первой подошла Искра и без слов вытащила одну из палочек. Длинная. Из ее груди вырвался вздох облегчения. И она почти бегом отправилась к своим родичам в напряжении следивших за жребием. Следующей подошла Ждана, и ей досталась длинная. Потом было ступила Горица, но Всемила не выдержавшая ожидания, преступила ей дорогу и подошла к Светелу. Ее голубые глаза смотрели не на жребий, а на ученика волхва. Он не смог выдержать ее взгляда и отвел лицо в сторону. Девушка взяла одну из палочек и потянула на себя. "Только не короткая, только не короткая!- шептал про себя Светел и сам не заметил, как крепко сжал пальцы, что Всемила не могла вытащить положенную ей. Она с усилием рванула руку. Ладонь парня раскрылась и деревяшки упали на пол. Вздох раздался в избе. А Светел зашатался и закрыл лицо руками. Девушка не шелохнулась, и лишь подняла руку вверх с зажатой в пальцах короткой палочкой. Так, чтобы видели все.
Дальнейшее помнилось Светелу словно в тумане. Пелена застилала глаза. Он пропустил все. Трапезу Всемилы, во время которой она ела и пила. Ее мать и старшая сестра распустили ей волосы и расчесали их костяными гребнями.Их плач, заглушало монотонное пение старого волхва.
Всемила должна была стать жертвой, Инеистому Старцу, который ходит в суровые зимние месяцы по земле. И собирает в огромный красный мешок кровавые подарки. Если ему приносят жертвы, он проходит мимо щадя людей. Но бывает так, что в его мешке появляется дыра и все что не преподнесут ему выпадает на землю. Он сердиться, потому как его мешок пуст, сколько не кдади туда. И от гнева его замерзает все вокруг. Там где проходит он - не остается ничего живого. Лишь замерзшие мертвые тела. И только незамужняя, девица рукодельница, может зашить его мешок. Тогда Инейистый старец может сменить гнев на милость. Его мешок вновь наполниться жертвенными животными, которых он будет пожирать в своей ледяной пещере, во время долгих летних месяцев.
Когда ритуал закончился, Всемилу вывели за ворота. Все остались позади. Лишь только Старый Велеволхв и его ученик Светел, вели девушку под руки. Вместе они вышли за частокол.
Жертвенный столб стоял на небольшом возвышении, и чтобы добраться к нему, пришлось брести по колено в снегу. Холод сковывал движения и пробирался под одежды.
Всемила подошла к жертвеннику и сбросив шубу, осталась в одной рубашке. Она босыми ногами она ступала по снегу, ее била мелкая дрожь. Распущенные волосы развевал ветер. Старик непослушными пальцами достал веревки и принялся привязывать девушку к деревянному столбу. Тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе красная?- шептал он, словно в безумии. Одну правую руку, оставил он не привязанную. Из глаз Светела лились слезы и тут же замерзали на щеках. Он нагнулся к уху девушки и прошептал : Я люблю тебя Всемила!
- Я знаю, знаю! А я люблю вас всех. Я обещаю, что зашью мешок Инейстому Старцу, - едва слышно ответила девушка. В ее ледяные пальцы, он вложил иглу с продетой сквозь ушко нитью. Прощай - бросил Светел, но его голос затерялся в стуже. Оставив девушку одну, они скрылись за частоколом.
Светел не помнил как оказался в избе. Он сидел у огня и никак не мог согреться. Ему постоянно мерещился звук стучащих друг о друга зубов Всемилы. Слезы лились ручьем из его воспаленных глаз. Он покачивался со стороны в сторону, подобно безумному. Постепенно он провалился в беспокойный и темный сон. В котором он видел страшного старца с длиной с инеистой бородой, развевающейся подобно зимним ветрам.Тот выходил из за вековой ели. И на плечах нес огромный красный мешок. Там где он ступал, трескалась от холода земля.
Очнувшись от дремоты Светел схватил охапку смоляных факелов, и зажег один от тлеющего костра. Выбравшись на улицу, он застал рассвет. Солнце красило заснеженные землянки розовым светом. Было тихо. Выйдя за частокол он шатаясь, по колено в снегу побрел к жертвенному столбу.
Посеребренные инеем волосы Всемилы, слабо шевелил ветер. Остекленевшие, покрытые льдом глаза девушки, смотрели в сторону рассвета.Сжатые в тонкую нить синие губы покрывала изморозь. Свободная рука висела вдоль тела, но замерзшие пальцы все еще сжимали иглу. Рукодельница сделала свое дело. И словно ледяное острие пронзило сердце ученика волхва. Пошатываясь, Светел поплелся к лесу. Он шептал как помешаный : Снегурочка моя! Снегурочка!
Вековая ель стояла грозно, словно насмехаясь. Покрытые снегом кустистые лапы,в солнечных лучах восходящего холодного солнца, казались налитыми кровью. Все так же висели на ней замерзшие гирлянды кишок и словно хрустальные, покрытые инеем черепа животных.
Ель долго не хотела разгораться. Светел зажег все факелы и жалил огнем вечнозеленые ветви. Гори, гори, гори !- в безумстве кричал он. И дерево поддалось пламени. Кровавый снег у подножья растаял, превратившись в месиво. Черепа падали вниз, один за другим. Огромный костер пожирал ель, временное пристанище Инеистого старца. А Светел шатаясь бродил по кругу, размахивая руками, словно пьяный. Не дожидаясь, пока огонь довершит свое дело, он устремился все дальше и дальше в лес. Больше его никто, никогда не видел.
А под вечер подули южные ветры и наступила оттепель. Рукодельница сделала свое дело.