И бронепоезд не промчится,

Тяжёлый танк не проползёт -

Там пролетит стальная птица.

- изъ песни

------

Част первый

------

Хомчин, следуя неписанным правилам и элементарной логике, взял, да и вспушился. Не то чтобы вспушение шкуры отдельно взятого грызя имело какие-то значительные последствия, однако, всё стоит делать по здравому размышлению, а не как пух на уши положит. Рыже-серый пух, составлявший опушение этой самой шкуры, вяло полетел по сквозняку и посыпал в том числе стол, попав под гусиное перо, которым Ольша исписывала бумагу. Грызуниха смахнула пух, фыркнула, и слухнула на Хомчина одним ухом:

- Да ты загрыз уже вспушаться здесь, выйди хоть в корридор, чтоли, там вентиляция лучше.

- Кто вспушался? - сделал удивлённую морду грызь.

Обе наличные белки слегка скатились в смех, впрочем, не отрываясь от своих занятий. За окнами, в которых на тёплое время года не было рам со стёклами, стояла ранняя осень и телега от трактора, нагруженая репой. Оттуда задувало столь восхитительными запахами готового к употреблению корма, что даже конторские грызи подумывали о том, а не убежать ли в лес. Хомчин похихикал, представляя себе такое развитие событий, потому как именно сейчас это было бы весьма неуместно. На базу собиралась приезжать комиссия из областного комитета, чтобы прочистить все обстоятельства недавней аварии, когда неопытный пилот разбил при посадке гидроплан. Ну как, разбил - так, помял... Поскольку в рапорте так и было написано, грызи собирались точно установить, что там случилосиха. Все причастные, впрочем, и так отлично знали, что - упал мешок невезения, вот и всё, ничего другого не цокнешь.

Мешок невезения упал не только на Высуша, который приложился башкой об самолёт и теперь лежал в лечебне, но и непосредственно на Хомчина и Ольшу, как ответственных ушами. Грызь отвечал за общую подготовку гидрокрейсера, а грызуниха - за несомую авиацию, так что некоторую хвостовую боль от происшествия получили оба. Впрочем, легко отделались - полёты вообще дело рискованное, так что и до дохлого окончания недалеко.

- Так, сало быть... - цокнул себе под нос Хомчин, листая справочник, - Ударная прочность лонжерону...

Если вытаращить глаз в окно, как грызь зачастую и делал, можно услышать и непосредственно причал на берегу моря, рядом с сараем-цехом; сам гидрокрейсер, пришвартованый к причалу, большей частью закрывали натянутые тенты, как над базарными рядами. Однако, со стороны базы всё же виднелась длинная серо-синяя тушёнка, сныканая там. Но, это только из окон конторы, а из-за забора и обильной растительности вокруг территории, пух что увидишь. Лишним глазным яблокам видеть это совершенно ни к чему.

- Хом-пуш, тыблоки вам оставить? - цокнул через окно Ратыш, хрумая тыблоко.

- Да нет, жрите всё сами, - церемонно ответил Хомчин, - Конечно оставь, пух в ушах!

- Ладно, там в пищеблоке будет, - ответствовал тот, шлёндая далее и от нечего делать мотая хвостом туда-сюда.

Пух в ушах, подтвердил для себя Хомчин, и вернулся было к рессчётам, как уловил тарахтение мотора. В открывшиеся ворота вкатилась "полуторка" с топливной цистерной, и оттуда вылезли какие-то коты в гражданском. Нечастый случай, подумал грызь, и поскольку бережёного хвост бережёт, взял из ящика стола налапный огнестрел, и одел на кисть лапы. Затем, не прекращая наблюдения за котами, сделал отзвон на проходную, чтобы убедиться, что они не прорывались сюда с боем.

- Это со штабу, - цокнул дежурный, - Малявы предъявляли... ну и морды тоже, чо.

- Чо, - подтвердил Хомчин, и пошёл выяснять, какого пуха.

Коты сами отправлись в контору, так что вскорости их можно было мордозреть лично - серый и бело-рыжий, насколько позволяли видеть глаза.

- Товарищ Хомчин? - мявкнул серый кот, предъявляя удостоверение, - Я гуссовник Мрео, из штаба Жирноморского флота, а это капитан Гржке из комиссии по инвентаризации.

- Нутк это в пух, а не мимо, - хмыкнул грызь, подробно рассмотрев куски бюрократии, - Чаю лупанёте?

- Нет, лучше просто выпьем его, - не моргнув глазом, ответил Гржке.

Как ни крути, а если часто натыкаться у себя на работе на белокъ, то мозг весьма быстро осквирячивается. Пока же Хомчин прокатился слегка по смеху, но, сунувшись в дверь кабинета, вспомнил, что там грызуниха.

- Оль? - цокнул он, - Тут звери из штаба флота, мы тебе не помешаем?

- Заваливайтесь! - махнула лапой Ольша, закрывая бумаги, - Кто-то ведь тоже в песке, а не куда-то там.

Поправив мозг после фразы насчёт "куда-то там", коты уселись за стол, а Хомчин, засуетившийся как белка-хлопотушка, взварил на всех чаю. Гуссовник Мрео, выглянув в окно, фыркнул и хотел было его закрыть, но закрывать было нечем - грызи выставляли рамы на лето, убирая их в сараи.

- Сало быть? - повёл рыжими ушами с разлапистыми кисточками Хомчин, - Вы по поводу происшествия?

- Да, - довольно хмуро кивнул серый кот, брыляя чай в стакане.

- Да не, вы не подумайте чего лишнего, - добавил бело-рыжий, также налегая на чаи, - Мы бы и просто так заехали к вам, вполне приятно видеть. Но сейчас служба требует именно по поводу... происшествия.

Хомчин слегка поприжал уши, ощутив испуг. Само собой, не из-за повреждённого гидроплана. Ему стало ясно, что коты имеют вслуху другое происшествие, куда как более ущербное. И здесь он просто попал хвостом в небо, как-грится. Без надобности они не стали бы пробираться сюда втихорька, без формы и на грузовике.

- Надеюсь, вы следите за политической обстановкой? - осведомился Мрео, пырючись на белокъ.

- По крайне мере, она за нами не следит точно, - уверенно кивнул Хомчин, - Да знаем, куда гуси дуют.

Все четверо покосились на политическую карту Мира, обитавшую на стенке. Зелёным был обрисован родной Союз, раскинувшийся настолько широко, что не влезал в одно полушарие. С запада темнела Гурпанская империя, окружённая странами поменьше - ну, из тех, которые ещё не были оккупированы захватчками. Сейчас напряжение исходило именно оттуда, потому как всё указывало на подготовку нападения на Союз. Оставалась только надежда, что этими маневрами гурпанцы маскируют свои истинные намерения. Всмысле, оставалась до нынешнего момента.

- Дело так себе, белки-пуши, - серьёзно мявкнул Мрео, - По всем данным, гурпанцы атакуют в течении ближайшей недели.

Белки-пуши слегка вытянули морды от таких новостей, однако ничего лишнего не цокнула даже Ольша. Она цокнула далеко не лишнее:

- Какие именно данные, особенно по нашему театру?

- По театру комедии абсурда, - цокнул себе под нос Хомчин, но ржать не стал.

- Судя по всему, через Софорский пролив прошли гурпанские подводные лодки, - сообщил серый кот, - Три дня назад. При их ходовых качествах, сегодня-завтра они будут в радиусе досягаемости.

- Судя по всему, это... ? - склонил ухо грызь.

- Само собой, они не стали проходить в надводном положении, поскольку наши разведчики их бы увидели. Но там на два дня останавливалась навигация торговых посудин, а без необходимости они этого делать не будут. Значит, останавливали для прохождения подлодок, чтобы не раскромсать их грузовыми судами.

- Как насчёт минных заграждений? - цокнула Ольша.

- Пока мимо, - фыркнул Гржке, - Нам не позволят привентивно минировать территориальные воды формально нейтральной страны. Да и толку мало будет.

Грызи снова уставились ушами на карту, хотя и так всё знали. Софорский пролив вёл из Жирного в соседнее море, на западе. Однако, перекрывать его минами следовало или сразу, или никогда, потому как гурпанские лодки могли и обойти с юга - не ближний крюк, но они так и сделают, чтобы не рисковать.

- Какие действия в связи с? - осведомился Хомчин.

- Необходимо привести ваш корабль в полную боеготовность, - мявкнул Мрео, - Как и все остальные, впрочем.

- Омойпух, - вырвалось у Ольши, - Всмысле, у нас только четверть топлива.

- Вот одна бочка, - показал за окно Гржке, - Ночью будет три катера с горючкой, должно хватить. Как у вас с боезапасом?

- Боезапас полный, - цокнул Хомчин, ничуть не приукрашивая.

- Ты ничуть не приукрашиваешь? - удивился Мрео.

- Ничуть, - кивнул грызь, - Нагрузить боеприпасы куда дольше, чем залить толпива, поэтому держим в комплекте. Тем более, в свете последних событий.

- Это великолепно, - правдиво мявкнул кот, - Может статься, что потребуется выходить в море немедленно.

- Цокнем, завтра к вечеру мы можем быть готовы, - прикинул Хомчин, - Собрать пушей, и эт-самое.

- У нас... один гидроплан повреждён, - цокнула Ольша, - Как насчёт замены, раз уж пошла такая песня?

- Будем работать над этим по мере возможностей, - кивнул Гржке, - Вы сможете принять его на ходу?

- Да, но у него не такая дальность полёта, чтобы мы успели далеко уйти. Ну и погода, как повезёт.

Все глянули в окно, на чистое небо с белыми облачками - пока что погода давала жить, и по прогнозам, несколько дней изменений не ожидается.

- Тогда мы начинаем ставить всех на уши, - цокнул Хомчин.

- Рассчитываем на вас, - кивнул Мрео, соскребаясь со стула, - Вам ещё позвонят по поводу подвоза горючки.

Хомчин и Ольша позволили себе посидеть с минуту, опушневая над услышанным. За окном всё также квохтали курицы и чирикали воробьи, однако грызи отчётливо ощущали тяжесть надвигающейся угрозы.

------

Как и все остальные пуши из экипажа гидрокрейсера, Марамак подходил к проходной базы без никаких особенных подозрений. Небо оставалосиха всё таким же чистым, а информация ещё не попала в беличьи уши, чтобы портить картину. Вслуху этого грызь, облачённый в обычную для морячков Союза блекло-синюю спецовку, шлёндал по пыльной дороге с лёгким пухом, насвистывал песенки, мотал хвостом и брылял ногой по песку, подымая тучки пыли. По пути обратно к месту службы с грызем случилась такая история, что в автобусе он увидел очень симпатичную пушистую куничку... даром что это была никак не грызуниха, если не цокнуть больше, Марамак всю дорогу пырился на неё, пользуясь тем, что у грызей чёрные глаза, и издали никак не видно, куда они пырятся. По результатам вспыра возникало множество различных мыслей, причём все исключительно приятные.

Однако, осторожный грызь сразу уловил, что сущестуют какие-то перемены, потому как на базе происходила возня - без паники и спешки, однако возня определённо происходила. Звери из команды, в которой были отнюдь не только грызи, катили к причалу насос для топлива, а это что-нибудь да значит... как минимум то, что насос скоро будет у причала.

- Эй Снул! - окрикнул Марамак крыса, - Что за пухня, учения-ухомотания, чтоли?

- Хуже, - отмахнулся тот, - Сам узнаешь.

- Омойпух, - пробормотал себе под нос грызь, и пошёл в место, которое следует посетить в любом случае, тобишь в столовку.

Здесь не только кормились, но и проводили общие собрания, а сейчас явно требовалосиха что-то в этом духе. Однако, на собрания не стали тратить времени, потому как сообщать особо нечего, и Марамак узнал о событиях от буфетчицы Щики, толстой выхухоли.

- В общем, дерьмецо... - подытожила выхухоль, водя пятачком.

- Да впух те, - фыркнул Марамак, - Вот если бы мы были не готовы, это было бы... хотя да, это было бы дерьмище, а так дерьмецо, так что всё верно.

- Нутк. Учитесь, пока я жива, - заржала Щика.

- Ну да. Чтобы все оставались живыми подольше, стоит сходить послушать, как там оно, - сделал гениальный вывод грызь.

Само собой, что его немедленно припахали к тому, чем занимались почти все остальные - погрузке расходных материалов на корабль. Как было указано, гидрокрейсер стоял под навесами из брезента, чтобы особо не мозолить глаза, и между ним и причалом было перекинуто множество мостиков, по которым сейчас таскали ящики с разным - как с патронами, так и с кормом, что ничуть не менее важно. Причём, если боеприпасы лежали в трюмах уже давно, то класть еду следовало именно сейчас, для её годности. Морячки отнюдь не собирались голодать, набирая и варенья, и сушёных грибов.

- Эти курицыны дети на "щуке", - сообщил Снул, волоча очередной мешок, - Столько крупы грузили, что говорят, в торпедные аппараты напихивали. Надеюсь, сейчас одуплятся.

- Напушнину им столько? - скатился в смех Марамак.

- Так Жаба душит, перепродавали, где крупы мало.

- Ну да, всему своё время, из крупы особо не постреляешь.

- Особо нет, а слегка можно? - заржал крыс, оскаливая огромные резцы.

Разве что у крыс были такие резцы, что они приводили в шок даже белокъ. Зато у серых грызунов не получалосиха так вспушаться, как это делали рыжие... впрочем, ещё ни одна крыса от этого не расстроилась. Снул таки постоянно ржал, как это с ним обычно и бывает, однако Марамак улавливал, что крыс слегка нервничает. Есть отчего, тут все были звери военные и представляли себе, что такое нападение гурпанцев - а это, в том числе, массовые налёты бомбардировщиков. И при этом дома что белки, что крысы находились в явной досягаемости, что и беспокоило. Конечно, все звери вполне разумные и не будут рассиживаться возле склада боеприпасов, однако всё же.

Солнце стало потихоньку закатываться со смеху за морской горизонт, отчего заметно похолодало. Стояло так называемое "жабье лето", когда в начале осени происходит устойчивое потепление на неделю-другую. Однако, осень всё равно собиралсь взять своё, нагоняя свежачка. Грызям такая прохлада была в прямом и переносном смысле попуху, да и всем остальным, собственно, тоже. К вечеру на базу собралась практически вся команда, так что по причалу и в сарае, что пристроен к нему, слышался массовый звук трясущихся ушей.

- Ладно, медведи и цикломены, - цокнул Хомчин всем возившимся, - В основном всё сделано, так что теперь главное, это решить, как трясти.

- Аээ? - почесала уши Рекилла, в то время как звери собирались в подобие круга, - А что, команд не будет?

- Ать! - втихоря ткнул её пальцем в пух Марамак, похихикал, но оставил смех на лучшее время.

- Команды будут, но позже, - сообщила Ольша, помахивая хвостом, - Сейчас надо решить, как не сесть в лужу сразу.

По крайней мере грызи, которых тут было много, сразу собрались - они редко видели Ольшу и Хомчина столь серьёзными - всмысле, чтобы те не ржали целых пять минут подряд. Обычно грызь ничуть не утруждался одевать форменную спецовку, и ходил в драных трениках и майке на толстое пузо - но сейчас они были именно в спецухах, а на поясах висели огнестрелы, что сильно внушало.

- В чём соль, Ольша-пуш? - чинно осведомился Ремез, подумал, и добавил, - Ну, кроме как в солонке.

Ремез был куницей, однако по ширине щей дотягивал до бобра или медведя. А уточнять насчёт солонки он привык, потому как иначе грызи выгрызут мозги.

- Соль в том, что в море вода, - сообщила грызуниха, показав за спину, чтобы все могли убедиться в правдивости этой новости, - А в воде наверняка уже есть подводные лодки гурпанцев. Им ничего не мешало вывести их на позиции заранее, сами знаете, для лодки плюс-минус неделя особой роли не играет.

- В этом мы вам верим, - кивнул Снул, - А дальше?

- Дальше, - цокнула Ольша, подёрнув ухом, - Расположение этого пункта вполне могли запалить и внести в план атаки. Хорошая новость только в том, что штурмовая авиация сюда никак не достанет, а дальнюю они вряд ли пошлют бомбить наш сарай. Лодку же можно ожидать в любой момент.

- Вчера, например?

- В любой момент, начиная с текущего, - уточнила грызуниха.

- И что мы предлагаем? - уточнил Снул.

- Мы предлагаем под покровом темноты вывести гидрокрейсер в море и поставить на дно где-нибудь недалеко отсюда, - цокнул Хомчин, - Катера, которые подвезут топливо, могут заправить нас и там, ничего страшного. А вот если мы словим торпеду прямо у причала, это мимо пуха.

- Могут и из пухи пальнуть, - кивнул крыс, знавший непонаслышке, что могут подводники, - Тоже не подарок.

- А как мы отгоним лодку, если она таки будет? - осведомилась Рекилла.

- Катера отгонят, - заверил Хомчин, - А скорее и макнут напух. Главное, сделать всё по шерсти.

- Тогда надо натянуть полотно, когда корабль уйдёт, - цокнул Марамак, - И поставить вёдра с соляркой, чтобы полыхнуло как следует.

- Точно, это будет в пух, - хмыкнула Ольша, - Соляр с водой, дыма будет выше ушей, наверняка всплывут позырить.

- Да ладно? - усомнился кто-то.

- Легко. Это те ещё бараны... ладно, айда готовиться. Сейчас распределим, кому как трясти...

------

Когда жирноморское побережье накрыла ночь, рассеиваемая только светом звёзд и месяца, мотылявшегося низко над горизонтом, гидрокрейсер покинул пункт базирования. Снаружи этого было не видно вообще, и даже если какой-нибудь негодяй сидел в кустах с биноклем, вряд ли он запалил бы, как длинная тушка корабля неспеша ушла под воду. Хомчин и не подумал запускать дизельные движки, потому как их и слышно, и дыма изрядно - аккумуляторы он зарядил от трансформатора на берегу, практически "от розетки", и этого вполне достаточно, чтобы отойти от причала. Воизбежание лишнего скопления ушей, а также ради сбережения этих ушей в годном состоянии, большая часть команды оставалась на берегу, отойдя подальше от причала, чтобы не попасть под возможный обстрел. Для маневрирования хватало и троих хвостов, и сейчас эти хвосты заняли позиции по боевому расписанию - механик к электромоторам, наблюдатель к перископу, водитель корабля - к приборам в главном посту.

Можно сказать, что главный пост здесь ничем не отличался от другой подлодки - можно, но это будет неправда. Поскольку тут хузяйничали грызи, тесный отсек оказался заставлен ещё и полками со всякой дребузнёй, а место водителя выглядело как большой бюрократический стол, где можно поворачиваться в разные стороны, чтобы дотянуться до нужных рычагов или приборов. Зато под лапой всегда была вся документация, а вместо фикусов на столе стояли банки с водорослями - флот, как-никак. Штабные устроили разнос по поводу нарушения устава, когда поверяли корабль, однако команда придерживалась своего мнения, и уделывала лодку, как хотела. Любителей лазить тут часто не находилось, так что фанерные шкафы с книгами и приспособления для разделки рыбы из отсеков никуда не делись.

Залезши в корабль через боковую дверь рубки, Хомчин прошуршал хвостом по узким проходам, оказавшись на главном посту. Рудыш уже вовсю включал электросистему, щёлкая тумблерами и пырючись на то, как загораются индюкаторы на панели.

- Хом-пуш, - кивнул ушами грызь, - Корабль к работе готов.

- В пух, в пух, - квохтнул тот, устраивая хвост на своём месте, - Проверь гидропланы, потом задраиваемся.

- Чисто цокнуто! - бодро ответил Рудыш, и сшуршал из отсека.

Само собой, пока что у зверей будет исключительно бодрячок и энтузиазьм, подумал Хомчин, разбирая записи на столе, а вот после месяца в походе - это ещё под вопросом. Грызь на всякий случай вспушился, хлебнул чаю из термоса, окинул ухом приборы: всё в пух, батарея заряд держит, компрессоры нагнетают давление в резервуары сжатого воздуха, и стрелки медленно ползут вверх по шкалам.

- Ну пока и так хватит, - цокнул Хомчин, выключая компрессоры.

Он никогда не напрягал оборудование на полную катушку, если этого не требовалось - и оборудование будет созраннее, и ты вместе с ним. Грызь убедился, что все выдвижные приборы на рубке убраны - предполагалось нырнуть прямо под ворота, закрывавшие вход к причалу, чтобы не палиться. Пока Рудыш проверял самолётную палубу, Хомчин открыл весьма потёртый журнал в картонной обложке, на каковой значилось "Подводный гидрокрейсер "Колхоз имени пятидесятилетия советской медицины". Ну и похихикал, само собой, потому как журнал заполняли не только для надобности, но и смеха ради. Довольно смешно звучало и название, хотя на самом деле, это было не чисто поржать, потому как указаный колхоз действительно тесно связывался с кораблём. Большая часть команды была именно оттуда, чо...

Пока Хомчин хихикал над журналом, Рудыш спустился с носовой надстройки на авиапалубу. Передняя часть гидрокрейсера почти полностью повторяла обводы подлодки, разве что он имел большие габариты, а торпедные аппараты в носу отсутствовали. Авиапалуба срезала остальной корпус примерно посередине, так что носовая часть была выше, и туда подымались по лестницам. На плоской палубе имелось пять площадок, уделаных толстыми досками, и на каждой стояло по гидроплану. Грызь вполне отчётливо различал всё в неярком свете лампочек на причале, так что побежал быстро проверять, всё ли в пух. Следовало убедиться, что закрыты крепления, удерживающие на палубе пусковой катер, а также те, что держали самолёт на катере. Кроме того, поплавки катеров затапливались, чтобы не создавать лишней плавучести при погружении - следовало убедиться, что все крышки открыты.

- Во забегал, а? - цокнул с причала Марамак, наблюдая мельтешащий между самолётами хвост.

- Ну не как некоторые, чо, - захихикала Рекилла, пихнув его в пушнину.

В иное время Рудыш остановился бы и поржал, однако сейчас он и ухом не повёл, продолжая своё занятие. Побежав всю палубу туда-сюда, грызь убедился также, что все люки задраены, поднялся по леснице, и закрыл за собой последнюю дверь, отделяющую лодку от внешнего мира. Далее следовало раз эдак двадцать повернуть здоровенный вентиль на двери, притягивая её к корпусу для герметичности. С чувством выполненного долга вспушившись, Рудыш вшуршал в отсек главного поста.

- Хом-пуш, к погружению готовы!

- Ща... - потянулся тот, и щёлкнул тумблером телефона, - Цыц, как у тебя?

- Не, как не у меня, - ответил механик из своего отсека, - У меня всё в пух.

- Это в пух. Руд, сядь на уши, - кивнул на место акустика Хомчин, - А то мало ли какой огузок поплывёт.

- Даю песка, - цокнул Рудыш, усевшись на кресло к столу.

Он включил гидрофон, однако, будучи убельчённым опытом, не стал одевать наушники. Какой-нибудь дурак ключ уронит на корпус, а ты потом ходи день с гулом в ушах, в лучшем случае. Грызь подносил наушники сбоку к раковине - и так всё слышно, а если что, не ударит сильным звуком. В эфире стоял негромкий шум от всяких механизмов, что работали в сарае и передавали вибрацию в воду, однако Рудыш быстро привык и отсеял фоновые звуки; он повращал немного звукоприёмную башку, ослушивась перед носом корабля, чтобы там никто не тарахтел на глубине. Хомчин терпеливо ждал, потому как цокать поперёк слуха - не в пух.

- По-моему, чисто, - сообщил наконец Рудыш, откладывая наушники.

- Теперь держитесь, - хихикнул Хомчин, поворачивая вентиль погружения.

На боках корабля сдвинулись крышки, освобождая воде путь в балластные цистерны. Остававшиеся на причале видели, как забурлила вода у бортов, начиная взрываться мощными пузырями выходящего воздуха. Впрочем, Хомчин открывал задвижки слегка, а не на экстренное погружение, когда действительно получались фонтаны брызг, а лодка враз проваливалась под воду. Тем более, что отцентровать длинный корабль было весьма тяжело, и он проваливался неравномерно - сейчас зарывался носом, например. Однако, выровнять можно и потом, для начала корабль просто ушёл под воду и лёг на дно возле причала. Здесь наступала очередь Цыцыша поработать вентилями, перегоняя воду и воздух между цистернами, чтобы добиться равновесия - вместе с работой насосов, на это ушло минут десять. В походном положении этим можно заниматься совсем потом, потому как лодка быстро выравнивается вертикальными рулями - но это в движении.

- Уже на грунте? - уточнил Рудыш, водя ушами.

- Сто пухов, - кивнул Хомчин.

- А как это определяется? - почесал за ухом грызь.

- А? - удивился водитель корабля, - Ну как, если на грунте, то на грунте, а нет так нет!... Всмысле, чувствуется, при практике.

- А без практики по нулям, - сообщил Рудыш, - Никаких толчков или шума.

- Ага, - зевнул Хомчин.

Лодка имела небольшую отрицательную плавучесть, прижавшись к грунту - тобишь, давила на него с силой в пару сотен килограмм, чем можно принебречь. Принебрегши этим, Хомчин включил малый вперёд, переведя рычаг машинного телеграфа - на самом деле, механик только следил за работой моторов, а не переключал влапную, как на пароходах. Здесь уже послышался и скрежет песка по днищу, и гул работающих двигателей, благо, весьма тихий. Для не слишком опытного в таких маневрах Рудыша лодка оставалась в статическом положении, сухо цокая, в то время как Хомчин чётко представлял себе, насколько они продвинулись. Решив, что пора, он остановил моторы, взялся за рычаг перископа, и неспеша поднял его. Глубина была около метра над рубкой, так что перископ сразу поднялся над водой, позволяя ослушивать происходящее. Развернув его назад, Хомчин убедился, что в двадцати метрах - ворота перед причалом, об которые сейчас плескались волнушки, подсвеченые фонарями с берега. Точно в пух - сверху никто и ухом не поведёт, а ведь под водой проплыла очень приличная тушёнка.

- Следи за шумами, - цокнул водитель корабля, - Так, дадим немного песка...

Оставшиеся на берегу звери из команды от нечего делать старались разглядеть следы лодки на поверхности, однако у них ничего не вышло. Когда гидрокрейсер только отходил от причала, ещё пенилась вода, закрученая винтами, но уже в полусотне метров тёмная гладь моря оставалась столь же спокойной, как и всегда. Даже при почти полном штиле и недалеко от берега никто не смог заметить трубу перископа, что ненадолго высовывалась, позырить. Хомчин не собирался менять привычек, а с поднятым перископом он никогда не ходил.

- Да он никогда не ходит с поднятым перископом, эта пропушёнка! - цокнул Марамак, тягая бочку с соляркой.

- От пропушёнки слышим, - фыркнул Снул, - Давай сюды.

- И что, это возымеет действие? - уточнил грызь.

- Ещё как, - заверил крыс, - Вони будет на загляденье.

Вонь обеспечивалась таким образом, что на мостках, ранее шедших с причала на корабль, стояли бочки с некоторым количеством дизтоплива, причём над каждой висело ещё и по ведру с водой. План был простой - если произойдёт возгорание, солярка вспыхнет и смешается с водой, а это гарантирует очень много дыма.

- Вы слушайте, не запалите раньше времени, - хихикнула из темноты Рекки, и послышался явственный звук трясущихся ушей.

- Приложим усилия, - пообещал грызь, вешая ещё одно ведро на швабру, положеную на бочку сверху.

В воздухе чувствовался всё более морозный свежачок, так что немало грызей вспушились... впрочем, они сделали бы это в любом случае. На поверхности моря отчётливо желтела лунная дорожка, становившаяся ярче по мере того, как месяц клонился к горизонту.

------

В то время как гидрокрейсер "Колхоз имени пятидесятилетия советской медицины" отошёл на пол-километра от пункта базирования, с востока вдоль побережья подошли три катера типа МММ, тащившие для него топливо. Корабль был заведомо приспособлен к действиям в дальнем отрыве от снабжения, вслуху чего имел все необходимые приспособления для работы в условиях моря. В частности, на днище корабля имелись раскладные упоры, позволявшие не побаиваясь садиться пузом на дно, а среди подъёмных механизмов на рубке имелась и труба, через которую можно закачивать топливо. После того, как гидрокрейсер занял позицию возле берега, Хомчин таки поднял перископ и отсигналил - тупо взял фонарь и направил в окуляр, так что стекло перископа засветилось в темноте, сразу обнаруживая себя.

На сигнал с берега подплыли на лодке грызи из команды, которые зацепились за поднятую с лодки трубу, и стали ждать снабженцев. Они, завидев катера, сделали так, чтобы те заметили лодку; в итоге небольшие посудинки встали на якорь рядом, с них перекинули шланг, и горючка пошла в брюхо гидрокрейсера. Рассчёт тут был нехитрый, но надёжный. Увидеть небольшие катера, стоящие в полной темноте, практически невозможно, а вот сарай и причал призывно освещаются несколькими фонарями.

- Эй морячки! - крикнули с лодки, слегка хихикая, - У вас подлодку есть чем макнуть?

- Всё в комплекте, грызо, - ответили оттуда, - И бомбушки есть, и всё прочее.

"Бомбушки", а именно скреплённые вместе фляги для сыпучего взрывчатого вещества, лежали на корме катеров, а на палубах торчали пулемётные установки и тридцатисемимиллиметровые пушечки... ну как пушечки, в катер вкатать, и мало не покажется. МММ расшифровывалосиха как "Малый Морской Модульный", и в данном случае в центр судёнышка был вставлен модуль с топливной цистерной.

-------

К тому времени, как горючку перекачивал уже третий катер, гурпанская подлодка Ю-88 приближалась к берегу с юга, скрывшись в подводное положение. Капитан Бефиля, вскрыв конверт с секретными инструкциями, получил таким образом приказ нанести удар по пункту базирования союзного флота; там было ещё много чего, но толстый хорёк Бефиля, продавив буквы в мозг, уловил в основном только одну вещь - зря его угораздило пойти во флот. Ранее ему в голову таких мыслей не приходило, ведь служба приносила деньги, статус в обществе, а многие самки клевали на капитанскую форму. Но это хорошо работало, когда гурпанская армия захватывала малые страны, а подводным лодкам оставалось стрелять по утлым торговым посудинам, да и то редко. Сейчас же хорёк находился в состоянии, близком к полной панике, потому как он хорошо знал, насколько упорот Союз в военных приготовлениях.

Этот же самый Бефиля в первых рядах выкрикивал воинственные лозунги и произносил пламенные речи о превосходстве гурпанской нации - но, это там, в тихом Рамбурге, далеко от границ Союза. А здесь, на границе, вдоль берега ходили косяками катера с глубинными бомбами, а кое-где, как точно знала разведка, имелись и минные поля.

- Как выпутаться из этого дерьма?... - прошептал Бефиля, зажимая уши лапами.

- Херр капитан, - с полнейшей спокухой на морде произнёс первый помошник, волк Ульрих, - Это всё, что было в пакете?

- А?! - очнулся хорёк, слегка шарахнувшись, - Да, это всё. Значит, это война, Ульрих?

- По-моему, написано достаточно недвусмысленно, - хмыкнул тот, - Нужно готовиться к атаке.

- Дьявольщина! - стукнул по столу Бефиля, - Какого чёрта им понадобилось нападать на Союз? В мире что, закончились маленькие беззащитные страны?

- Они скоро закончатся, - оскалил зубы Ульрих, - И тогда неизбежно столкновение с этой безумной политической системой, которая угрожает всему цивилизованному миру. Да и в конце концов, император знает, что делает.

- Нам от этого не сильно легче! - рыкнул хорёк, - Ты представляешь себе, каковы у нас шансы вернуться из этого похода?

- Да как обычно, - пожал плечами волк, ничуть не впечатлившись, - Кроме того, пока что у нас приказ всего лишь расстрелять торпедами какой-то лодочный сарай. Надеюсь, это не вызывает в вас страха, капитан?

- Не забывайся, - сухо фыркнул Бефиля, приходя в обычную форму, посыпанную слоем пафоса, - Сколько до цели?

- Ещё около тридцати километров... - Ульрих почесал загривок, - Капитан, вообще-то тратить торпеды на такое дерьмо...

- Будет у тебя своя лодка, там и будешь экономить торпеды, - хмыкнул хорёк.

- Нет, ну правда! - не отставал волк, - Они там все дрыхнут, как куры в сарае! Ведь война ещё не объявлена, у нас будет полная внезапность. Оставим торпеды для кораблей, капитан... Там, знаете, несколько раз потопим больше других, так и недолго до того, чтобы вас перевели в штаб, например...

Бефиля сглотнул, и выпучив глаза, ощутил надобность сделать выбор. Он было хотел переложить ответственность на Ульриха, как он это делал много раз ранее, но сейчас не будет никакого толку, если уж утопят, то всех вместе. Союзные разбираться не будут, кто там ответственный, закопают всех. Ладно, подумал хорёк, и то правда, какой-то сарай на берегу, где разведке пригрезились гидропланы. Дать по нему десяток выстрелов зажигательными, заполыхает как сено, и дело сделано.

- Экипаааж! Слушай мою команду! - слегка "дав петуха", заорал Бефиля, - Приготовиться к всплытию! Орудие к бою!

По отсекам подлодки заскребли лапы и хвосты, в немалой части, крысиные. В гурпанской империи большую часть подсобных работ выполняли именно крысы, как звери выносливые и имевшие много мощности на килограмм массы, сухо выражаясь. Так что сейчас по Ю-88 скребли их бесшёрстые хвосты, в то время как экипаж натурально готовил лодку к всплытию.

- Расстояние до цели? - посыпав простой вопрос тонной пафоса, осведомился Бефиля.

- Около двух километров, капитан, - отозвался Ульрих.

- Акустик?

- Цель справа по борту, расстояние не менее пятнадцати.

- Отлично. Всплытие!

Акустик протёр свои хорьковые уши, слегка вспотевшие, и не из-за наушников. На самом деле, он слышал работу насосов на одном из катеров, которые стояли куда ближе, чем означеные пятнадцать. Однако акустик не мог предположить такое, и хотя ясно чуял, что звук не совсем тот, что дают двигатели боевых кораблей, но побоялся ляпнуть такое Бефиле. Даром что хорь, этот педант давал фору любому другому капитану, и акустику не поздоровилось бы за такой рапорт. Но, как это постоянно случалось, подчинённый подумал, что пронесёт, а начальник, исполненный чувства собственного веса, не заметил подвоха. Собственно, Бефиля уже прикидывал, как будет смотреться его морда в газете: "Блестящий командир гурпанской подлодки уничтожил половину союзного флота".

Тем временем из воды медленно показалась обтекаемая рубка, крашеная в тёмно-синие разводы, а затем и вся длинная узкая тушка подлодки. Едва стало возможно открыть двери, матросы бросились к палубным орудиям. Основное торчало на площадке перед рубкой, а сзади имелась ещё зенитная установка на случай атаки авиации. Бефиля высунулся из верхнего люка рубки, так чтобы иметь возможность быстро слинять - снаружи далеко не здоровски задувал холодный морской ветер, разве что несильный и без волнения. По береговой линии горело немало огней - где-то проходили дороги, где-то имелись посёлки и предприятия, так что пришлось некоторое время разглядывать их в оптику, чтобы определить цель.

- Вон там, - втихоря подтолкнул хоря Ульрих, показав направление.

- Ага, вон там! - возвестил Бефиля для остальных, - Курс двадцать три, видите группу построек?

- Так точно, херр капитан! - отозвались орудийные.

- Двадцать выстрелов туда! - скомандовал Бефиля.

- Есть!

Среди сырой темноты громко клацнул затвор "восемьдесят восьмой", затем раздалось характерное щёлканье приводов, пока наводчики вращали маховики, прицеливаясь.

- ... сто шесть, взрыватель осколочный! Огонь!

По ушам вдарила упругая ударная волна, и первый снаряд пошёл в полёт. Не успела прислуга перезарядить орудие, как Ульрих в оптику увидел разрыв в кустах недалеко от забора объекта.

- Мажете, господа! - сообщил волк мажущим господам, - Давайте точнее.

- Следить за горизонтом! - дал ценные указания Бефиля, и спрыгнул вниз в рубку, чтобы не глушиться от выстрелов.

Он не переживал по поводу промахов, потому как знал, что рано или поздно цель получит должное количество снарядов, а учитывая, что цель полностью ватная - может хватить и одного. Не успел капитан замечтаться о грядущей славе, как сверху подтвердили его предположения криками одобрения. Высунувшись, Бефиля без оптики увидел столб белого дыма, поднимающийся над целью.

- Что это такое? - осведомился он у Ульриха, - Почему белый дым?

- Вероятно, дизтопливо попало в воду, - пожал плечами волк, - Обычно из-за этого много белого дыма. Вероятно, мы разбили какое-то судно, стоявшее в этом сарае.

- Превосходно, - стараясь не пискнуть от радости, произнёс Бефиля, - Ещё дюжину подарков туда, и уходим.

- Капитан! - донёсся снизу испуганый голос акустика, - Винты на больших оборотах, близко!

- Ха... - поперхнулся капитан, схватившись за поручни.

- Насколько близко?! - рыкнул Ульрих, и тут услышал, что ближе некуда - над морем грохнуло несколько выстрелов.

- Грёбаные морские самки! - охнул Бефиля, хватаясь за фуражку.

Чуть не точно над их головами расцвёл целый салютный залп из зелёных огней. Большая часть быстро потухла, но штук десять ярких зелёных "звёзд" продолжали светить, выхватывая лодку из темноты.

- Экстренное погружение!!! - заорал хорь, бросаясь вниз в отсек.

- Херр капитан, позвольте...

- Экстренное, недоумки!!

Не дожидаясь никого, Бефиля налёг на гермодверь, захлопывая её перед носом опешившего матроса, и бешено закрутил вентиль до положения "закрыто". После этого капитан бросился к посту управления. Рулевой, конечно, выполнял команду на экстренное погружение, так что сейчас Ю-88 быстро исчезала с поверхности. Хорь рванул ручку машинного телеграфа в положение "форсаж", одновременно пытаясь думать. Мысленные выкладки ему не понравились - катера Союза, как и большинство катеров, значительно превосходили в скорости подлодки, особенно в подводном положении, так что уйти не удастся.

- Чёрт! - врезал кулаком по стенке Ульрих, - Может быть, стоит попробовать...

- Молчать! - взвизгнул Бефиля, не до конца вышедший из шока, - Курс сто восемьдесят, сейчас же!!

------

Тёмная туша субмарины полностью провалилась в воду, однако на поверхности остались барахтаться трое крыс-матросов из орудийной прислуги, что сыграло лодке весьма плохую службу: крысы точно отмечали место, где погрузилась лодка. Подходящим катерам требовалось около трёх минут, чтобы дойти дотудова. Хотя МММ отличаются неплохими ходовыми качествами, эти вдобавок тащили массивные модули для горючки, снижавшие их скорость.

- Шпатля, подивись-ка, - хмыкнул кот, пырючись в бинокль, - Они так мотанули, что оставили наверху троих крысят!

- Да ну, - не поверил тот, но проверив, поправился, - Да ну... Совсем раззверели, чтоли?

- Чтоли или не чтоли, а теперь смотри, вон по этой линии где-то наша рыбка, - показал кот пальцем по пятну моря, освещённому ракетами.

- А почему он повернёт туда? - осведомился бобёр Шпатля, переваливая щёки по морде.

- Потому как у такой лодки радиус разворота на полном ходу - пол-кило, - пояснил кот, - Он впишется в берег, если повернёт в другую сторону.

- А как насчёт торпед, Хенс? - поёжился бобёр.

- Если не стоять на месте, шиш попадёт, - фыркнул Хенс, не отрываясь от бинокля, - А вот мы можем и попасть, и тогда сразу абзац ему.

- Неужели это война? - пробормотал Шпатля.

- Ну разуй глаза и сделай выводы, - резонно предложил кот.

Столб дыма, поднимающийся от причала, был виден на фоне звёздного неба безо всякой подсветки. А вот подлодку не было видно, зато её отлично слышали акустики, прильнувшие к наушникам. Гидрофон не представлял из себя сколь-либо затратного в создании устройства, так что им штатно оснащали все катера, имевшие в задачах борьбу с подлодками. Не обращая никакого внимания на орущих в воде крыс, три катера прошли по тому месту, где нырнула подлодка, поворачивая следом на её предполагаемый курс и расходясь в линию метров за сто друг от друга.

- Сарочка, золотце!! - заорал Хенс, стуча в стенку рукояткой пистолета.

Открылось окошко, в которое при желании можно было разглядеть изрядно напуганную зайчиху, сжимавшую в лапках наушники гидрофона.

- Да, капитан? - пискнула она.

- Не да капитан! - отмахнулся кот, - Какой к ёжикам капитан сейчас?! Пеленг, пеленг этой рыбы!

- Пеленг - двадцать пять, - несмотря на шок, Сара не забыла, чему учили.

- Слушать внимательно! - дал указания Хенс, - Когда мы будем над этой фофанью, скажешь! Шпатля! К бомбомётам!

- Так точно! - крякнул бобр, и вывалился прямо из окна рубки, благо невысоко.

Сейчас катера должны будут неминуемо пройти над лодкой, обогнав её. Загвоздка только в том, что катер - не эсминец с запасом глубинных бомб, на МММ их всего две. Так что бросать следовало точно, сразу в яблочко - или "в грушу", как цокали белки. Задача упрощалась тем, что радиус уверенного поражения у бомбы составляет десяток метров, а глубину выбирать не надо, потому как рванёт на дне, и ладно. Глубины тут от силы метров пятнадцать, лодка еле-еле помещается между дном и поверхностью, так что и.

Сидящая в закутке за рубкой Сара зажмурила глаза, чтобы не отвлекаться, и слушала монотонный шум винтов подлодки. Грохотавшие рядом катера было слышно, но гораздо тише, потому как звук принимался в направленную трубу, а сейчас зайчиха повернула её на источник шума. Главное - не дать однообразному звуку ввести тебя в сонное состояние, потому как тут следует ловить каждую мелочь. Однако, не зря у зайцев столь большие уши, из слухачей они были в лидерах. У Сары наушники просто висели на шее, но она прекрасно всё слышала.

В эфире раздался металлический удар, а затем звук работы электрических двигателей только усилился. Зайчиха подпрыгнула, чуть не влетев в потолок, и открыла задвижку в стенке:

- Цель выпустила торпеду!

- Понял, - быстро отозвался Хенс.

Через три секунды смолкли двигатели катера, и он продолжал идти вперёд только по инерции. Кот, стоявший у штурвала, ещё и выписал крутой зигзаг, чтобы сбросить скорость, так что судёнышко заметно накренилось.

- Это муляж, - пояснил он.

- Что - муляж? - не вгрызла Сара.

- Торпеда это муляж, - терпеливо разжевал Хенс, - Она издаёт звук лодки, а лодка стоит на месте.

- Тогда надо отсигналить нашим? Похоже, они этого не поняли.

- Нишиша, пусть шумят следом за муляжом, - хмыкнул кот, - А мы постараемся окучить рыбку... Включай ближний поиск и постарайся найти эту падаль.

- Есть, капитан, - сныкалась в закрытую коробку Сара.

- Да не закрывай, пока тихо, - открыл задвижку обратно капитан, облокотившись на стол возле окошка.

По ходу годный акустик только у меня, подумал он, хотя это не особо удивительно, учитывая то, что их переформировали в заправщики. Оставалось только ждать, пока Сара включит гидрофон, направленый почти вниз, и ослушает эфир. На расстоянии в пару сотен метров могут быть слышны и вопли команды, и, что более вероятно...

- Слышу, - прошептала зайчиха, таращась круглыми глазами.

- Что ты слышишь, - также прошептал Хенс, задавив желание прибавить пару "ласковых".

- Хруст грунта под лодкой... Похоже, они сели на грунт.

- Азимут? - с видимой спокухой уточнил кот, а сам до боли вогнал выпущенные когти в доски стены.

- Восемьдесят, - глянула на циферблат Сара, - По правому борту, тридцать-сорок метров...

Зайчиху явно пугали такие заявления, даже сделаные лично. Хенс же, как только услышал требуемое, швырнул за борт фуражку - благо, рубка на МММ полуоткрытая, стенок нету, а только остекление спереди и крыша. Катер всё ещё шёл по инерции, и ему нужна была метка, чтобы не промахнуться. Кот глубоко вздохнул морского воздуха, который показался интересным, как никогда. Одно дело нюхать его много лет в мирное время, и совсем другое - во время войны. Так, собрался он с мыслями, всё чётко - глубина совсем маленькая, лодка выключила ход и сразу села на грунт, потому как они её притопили, чтобы не выпрыгнуть на поверхность. Ничего удивительного, что Сара услышала скрежет длинного стального корпуса, роющего песок.

Кот высунулся сбоку из рубки, глядя назад, и таки увидел свою фуражку в воде - ну вот, пока суть да дело, катер проехал ещё метров двести, а это весьма значительно. Ну, погнали... Хенс втопил кнопку стартера. Взревели двигатели, выплёвывая в ночь клубы сизого дизельного дыма, и катер рванулся вперёд. Капитан резво завращал штурвал до упора, так что кораблик выписал очень крутую дугу, развернувшись почти на месте, и стал набирать скорость. Здесь кот убрал обороты, потому как скорость ему была не нужна, нашёл взглядом фуражку и взял курс на полсотни метров в сторону. Убедившись, что направление точное, он резво вылез из рубки на палубу и заглянул в окно к зайчихе:

- Сара, за штурвал, держать курс! Когда скажу, полный вперёд!

- Ааааа... Есть! - бросилась в рубку Сара, спотыкаясь и выдернув шнур от наушников, всё ещё висевших на шее.

Ничего, успееет, подумал кот, быстро перебегая через торчащий топливный модуль в центре катера. Впринципе, можно орать и из рубки, но так надёжнее. Хенс занял такую позицию на цистерне из-под горючки, чтобы видеть и вперёд, и назад, где возле бомб на самой корме сидел наготове Шпатля.

- Хенс, как оно? - осведомился бобёр, елозя чешуйчатым хвостом по палубе.

- Сейчас узнаешь... - резонно ответил тот, следя за белым пятнышком на тёмной воде, - Товьсь... Сброс!

Шпатля отпустил сжатую пружину, и она плавно выбросила с кормы в воду громоздкую связку фляг со взрывчаткой. Раздался гулкий плеск, когда всё это великолепие ухнуло на глубину. Секунд десять...

- Товьсь!... Сброс! - Хенс развернулся к носу катера и заорал, - Сара!!! Полный!!!

Катер взревел, осел на корму, и быстро набрал скорость, удаляясь от бурунов на месте сброшеных бомб. Шпатля, не дожидаясь приглашения, вместе с капитаном перекатился через цистерну и прижался к холодному металлу. Взрыв такой хлопушки, даже через толщу воды - далеко не подарок. Знавшие об этом после учений моряки как следует вжали головы в плечи и заткнули уши. Дальнейшее развитие событий подтвердило, что это они не зря - ударная волна подбросила катер и упруго вдарила по ушам. Не успели морячки отдышаться, как бабахнуло второй раз.

- Ну, курицыны дети, взрыватели по крайней мере на этот раз годные! - резонно мявкнул Хенс.

За десять секунд до этого связка из трёх жестяных фляг, набитых взрывчаткой, прошла тёмную толщу воды, ткнулась в дно, и моментально превратилась в огненный шар. Над водой взлетели два высоченных столба брызг и даже песка, выброшенного со дна, так что Хенс и Шпатля бросились в рубку, чтобы не получить камнем по голове - весьма увесистые бульники летели сверху, грохая по палубе. Следом за камнями медленно оседала туча водяной пыли, поливая кораблик, так что у фальшборта бурлили целые потоки, сливаясь обратно в море.

- В-в-в-в... - слегка приклацнула зубами Сара, - В-всё в порядке?

- Сейчас и узнаем, - ответил кот, осторожно перемещая зайчиху в сторону от штурвала, - Шпат, налей пока чайку.

Хенс закрутил штурвал, так что катер снова накренился и снова пошёл в резкий разворот.

------

После того, как Ю-88 экстренно нырнула и набрала скорость, Бефиля кое-как пришёл в подобие здравого ума, так что вспомнил о том, что следует делать в подобных случаях. Хорь издал вопли столь большой мощности, что казалось, торпеду вдавит в аппарат одной силой звукового давления... на самом деле, заряжали крысы. Торпеда-муляж, вылетев из носового аппарата лодки, прошла метров двести, а затем сбросила ход до той скорости, на какой обычно двигается сама лодка, и включила звуковой имитатор. Одновременно на подлодке остановили двигатели, так что она почти перестала звучать. Некоторое время Ю-88 двигалась в тёмной воде по инерции, а экипаж вжимался в стенки, прислушиваясь к гулу моторов наверху.

- Они ушли? - тряс за плечо акустика Бефиля, - Ушли?

- Нет ещё, - ответил тот, пытаясь слушать.

- А теперь?

- Нет ещё...

- Капитан, - кашлянул Ульрих, - Глубина очень маленькая, есть риск подвсплыть.

- Зараза! - схватился за голову хорь, начисто забывший об этом, и резко крутанул вентиль балластных цистерн.

Раздалось сильное шипение, эхом разносящееся по металлу корпуса, и лодка ухнула вниз, почти сразу цепанув за дно и затормозив до полной остановки.

- Теперь всем заткнуться, если хотите жить!! - заорал Бефиля, и прикусил язык.

Ульрих подзакатил глаза, вздохнул, и тронул за плечо акустика.

- Уходят... - прошептал тот, - Похоже, купились!

Хорь в облегчении сполз в кресло. Конечно, по другому и быть не могло, это всего лишь катера береговой охраны или что там у этих недозверей. Куда им гоняться за гурпанской субмариной. Сейчас они разбомбят муляж, тот выбросит лужу солярки, и дикари подумают, что лодке конец. Останется только дождаться, пока они уберутся, и продолжать поход... Бефиля уже отчётливо видел "железный рест" на своей груди, когда акустик напрочь разрушил идилию:

- Катер, идёт прямо на нас!!

- Проституция!! - взревел Бефиля, - Полный ход!!

Он начал лихорадочно крутить вентили, чтобы поднять лодку с грунта, хотя и прекрасно знал - чтобы набрать скорость с места, подлодке потребуется слишком много времени. Надежда только на то, что катер промахнётся со сбросом.

- Бомба в воде... - с ужасом брякнул акустик, полностью округлив глаза.

Даже будучи законченым раздолбаем, Бефиля был вынужден знать, каково действие глубинной бомбы. Результаты прикидок не понравились ему настолько, что хорь вцепился в вентиль балласта и заорал

- ААА!!!...

Эту тему подхватило ещё несколько голосов, так что вышел неплохой акустический балет, только ненадолго. Пружина взрывателя, взведённая Шпатлей, с щёлканьем отсчитывала секунды, в то время как сама бомба уже плюхнулась на дно, подняв тучку мягкого белого песочка. Досчитав положеное количество секунд, взрыватель сработал. Пытающуюся уйти лодку настигла ударная волна, врезав спереди-сбоку. Сам по себе такой удар не мог разрушить корпуса лодки, однако тот не является монолитным, а имеет множество сварных швов. От мощного удара герметичность соединений на той стороне, что была обращена к взрыву, сильно приуныла. Всех внутри швырнуло на стенку, а тех, кто находился в носовых отсеках, начало поливать струями воды, хлынувшей в неплотности.

- Спокойно, это промах! - крикнул Ульрих, поднимаясь с пола.

Второй взрыв вдарил уже ближе к кормовой части. Отсек под рубкой, где находился главный пост, защищали двойные стенки, однако и отсюда было слышно грохот множества мощных струй воды, хлеставших по металлическим переборкам. Находившиеся там звери чувствовали себя как в автомойке, потому как даже на пятнадцати метрах губины струя воды из протечки весьма ощутимо бьёт в морду.

- Святые куницы и хонурики! Даджь ибо... - нёс околесицу Бефиля, сложив лапы и обращаясь к потолку.

Ульрих без церемоний перегнулся через капитана и поставил ход на положение "стоп". Лодку начало заметно кренить, и если дальше идти на полном ходу, наверняка перевернёшься. Волк быстро окинул взглядом приборы - по крайней мере, сжатого воздуха для всплытия должно хватить. Первый помошник бросился в отсеки, оценить степень протечек. Это не так просто, как кажется - даже тоненькая струя воды под давлением создаёт столько брызг, что кажется, будто дыра в пол-корабля, а на самом деле, тонуть так можно часов двадцать.

- Старшие по отсекам!! - орал Ульрих, отплёвываясь от солёной воды, - Восстановить чёртов порядок!! Доложить о состоянии корабля!!

Однако в ближайшее время имелся разве что натуральный чёртов порядок, он же паника - матросы шарахались по отсекам, стараясь убежать от струй воды, но убегать было почти некуда, и они тупо метались по всей лодке, вместо того, чтобы выполнять сколь-либо полезные в данной ситуации действия. Вдобавок ко всему, им прилично стукнула по мозгам ударная волна, что не способствовало здравости мышления, так что творился сущий бардак.

- Надо немедленно всплывать!! - схватил за шкирку хоря Ульрих, - Нас накроют!

Бефиля, полностью потерявший голову, вцепился волку в лапу зубами, так что воплей прибавилось, а первому помошнику пришлось долго и нудно отбиваться от бешенного капитана, клацавшего зубами и сильно царапавшегося. Когда ему наконец удалось приложить хоря рукояткой пистолета по башке, было уже поздно. Две бомбы с подошедшего катера легли в трёх метрах по разные стороны от лодки, и почти одновременные взрывы разворотили корпус. Солёная жирноморская вода хлынула внутрь, не оставляя оглушённому экипажу ни малейшего шанса на спасение. Ю-88, выпустив огромный воздушный пузырь, завалилась на бок и уткнулась рубкой в грунт.

-------

На берегу было не продохнуть от солярочного дыма, так что многие сказали немало ласковых слов в адрес тех, кто налил столько соляра в бочки, взорвавшиеся от обстрела с подлодки. Впрочем, бухтели смеха ради, потому как главное состояло в том, что всё прошло по шерсти, и никто не пострадал при обстреле, так как все просто убрались подальше от базового пункта. Сам пункт, судя по первичному осмотру, пострадал не особо, так что при надобности сможет продолжать работу.

Через пол-часа со стороны моря вернулись катера, сорвавшиеся на перехват лодки; третий, ещё не успевший перекачать топливо на гидрокрейсер, снова пришвартовался к торчащим из воды трубам, и возобновил перекачку.

- Ну как, окучили? - осведомился по телефону Хомчин, - Бахало так, что помилуй пух.

- Окучили, - подтвердил грызь, сидящий в лодке у трубы, - Говорят, точное попадание. Четыре бомбы одна лодка, это в пух. Вроде как троих гурпанцев взяли.

- Откуда - взяли? - икнул Хомчин.

- Из воды. Эти фофаны их оставили на поверхности, когда ныряли. Ну и получается, спасли, - захихикал грызь, - Теперь, думается, можно поднять эту калошу, там же торпеды, и...

- Да-да, - отмахнулся грызь с подлодки, - Только этим точно будем заниматься не мы, пух-голова.

- Сто пухов, сто пухов... цокнешь, когда будет достаточно горючки.

Дизтопливо резво лилось по шлангу из цистерны катера, уходило в трубу, высунутую над водой, и через топливную систему гидрокрейсера распределялось по его бакам. Сидящие там грызи только и делали, что проверяли давление и подкручивали вентили, чтобы шло более гладко. Как и всякий боевой корабль, гидрокрейсер представлял из себя стальную банку, набитую топливом и боеприпасами, так что, когда Хомчин окидывал это дело мысленным ухом, ему становилось слегка не по себе... но только ненадолго, ибо привычка. Тактический ум внутри него вообще говорил, что на корабле довольно мало запасов топлива, ведь нужна горючка и для лодки, и для несомых самолётов, а это допуха. Хомчин дождался, когда стрелка на последнем манометре дойдёт до указателя "допуха", и цокнул в телефон

- Всё, хорош!

- Чисто цокнуто! - ответил грызь, - Отстыковываю, дальше топчите сами!

Когда шланг был отстыкован, гидрокрейсер убрал трубы и полностью исчез с поверхности моря - на всякий случай. Как показала практика, всякие случаи теперь стали происходить регулярно, так что и. Когда над берегом засерел рассвет и пополз густой туман, следов ночных происшествий не было вообще. Катера ушли обратно в порт, возгорания в базовом пункте потушили, разве что на поверхности иногда попадались пятна радужной плёнки от разлитого топлива. Ночью, неслушая на всё происходящее, звери из команды гидрокрейсера почти в полном составе сурковали, расположившись в палатках в леске недалеко от базы. От того, что они будут как идиоты сидеть и ждать новостей, ничего не изменится, а вот браться за дело лучше на выспавшуюся морду. В полевой режим перевели даже кухню, потому как собираться толпой на военном объекте - не лучшее решение. Неровен час, гурпанцы решат, что это важный стратегический объект, и начнут усиленно бомбить.

- Что там слышно-то? - вспушился Марамак, пожирая суп из миски, - Трясут, или как?

- Пока слышно, что был налёт на Весастартоль, - фыркнул Ремез, - Вроде, ничего важного не задели, но подожгли склады и набросали мин на фарватер.

- Это ты откуда знаешь? - уточнила Рекилла, мотнув ухом.

- Звонил своим туда, - пожал плечами кунь, - Говорят... ну кроме того, что кур доят... так вот, говорят, как минимум два бомбера в гавани уже купаются.

- Грызаные пески! - фыркнула грызуниха, - Обстрел с подлодки, налёт на порт... это похоже на войну, зверята.

- Боюсь, что это она и есть, - согласился Марамак.

- А что тут удивительного? - фыркнул Ремез, - Гурпанская империя тупит, играет в завоевателя, так что и.

- Просто думали, что это будет позже. Хотя, позже мы бы сами их атаковали, - цокнула Рекки, - Песок такой поднимется... мать моя белочка.

- Мать твоя белочка, - подтвердил грызь, прикидывая натуральные масштабы песка, который поднимался у них на глазах.

Гурпанская империя пугала любого, кто глядел на карту мира - а она там захавала почти столько же площади, сколько и Союз, причём большую часть - в последние пять лет, и дело шло в нарастающем темпе. Военная промышленность гурпании получила огромный приток дешёвых ресурсов и рабочей силы, так что их армии отличались не только высокой дисциплиной, но и большими размерами. С другой стороны, Ремез совершенно точно фыркнул, что имперуны тупят, играя в завоевателей. Захваченые ими страны далеко не сдались, а уж когда начнётся большая война - непременно начнут рыпаться, так что гурпанцам предстоит серьёзная раскоряка мозга, какую они могут и не осилить.

- Может статься, - цокнула грызуниха, - Что далеко не все из нас переживут такое дело...

- Это такая завуалированная угроза кому-то лично? - захихикал Марамак.

- Нет, просто философичное растечение мыслью по песку, - хлопнула по нему хвостом Рекки, - Как ты думаешь...

- Ну, согласно текущей теории, думаю я так, что клетки мозга...

Белки скатились в смех, утащив заодно с собой и куня. Уржаться совсем им помешало появление Ольши - грызуниха сначала посмеялась за компанию, но потом цокнула и вспушилась, призывая ко вниманию.

- Мар, Рек, - цокнула она, - Кому-то надо сгонять на аэродром за гидропланом.

- Омойпух! - разом цокнули оба зверя, потом Рекки продолжила, - Да и сгоняем, чо. Чаю выпьем и сгоняем.

- Там не всё так просто, - мотнула ухом Ольша, - Гидроплан прибудет к вечеру, пока то да сё, мы уже можем выйти в море. Поэтому надо доцокаться, как будем находить друг друга.

- Посиди-ка, - цокнул грызь, - Он на перегонных поплавках, чтоли?

- Само собой. Посадим на гидрокрейсер, открутим, далее в штатном режиме.

- Омойпух.

- Отвойпух.

В то время как Ольша всыпала в уши пилотам навигационный песок, к базовому пункту на полной скорости подкатился военный вездеход, подняв тучу пыли. Из открытой машины спрыгнул кот, замахавший пакетом, так что грызунихе пришлось оцокивать его, в плане того, что случилосиха.

- Пакет из штаба флота, лично товарищу Хомчину, - мявкнул кот.

- Ну если дурь есть, можешь слазить к нему, - предложила Ольша, - На дюжину метров под воду.

- Ммм... - зачесал уши связной.

- Да пущай они воздушку подымут, пропихнёт через неё, - цокнул Марамак.

- Но через воздушку я не увижу, кому передаю, - заметил кот.

- Кот, завязывай с этим иллюзионом, - серьёзно цокнула Ольша, - Мы все из команды гидрокрейсера, всё равно всё узнаем, так что не играй в шпионов и отдавай пакет.

- Ладно, сейчас свяжусь со штабом и выясню, - пожал плечами кот, и отчалил обратно к машине.

Грызи переслухнулись и поёжились всеми белками, потому как понимали, что военное время уже давало по мозгам. Раньше пусть хоть год держит у себя этот пакет, а сейчас, в крайнем случае, придётся и силой отобрать. Однако, штабные знали об этом, так что вскорости вопрос разрешился. Марамак и Рекилла, получив на лапы радиочастоты и коды, сели на попутный грузовик и отбыли в нужном направлении, а Ольша незамедлительно срезала сургучную печать собственными резцами и стала изучать документы из пакета. Вокруг мерно копошились звери, собирая дрова для костров и поправляя палатки, а кто и просто ржал - они не подозревали, что грызуниха уже читает план на ближайшее будущее.

- Вот это песок... - цокнула себе под нос Ольша, но тут же поправилась, - Вот это песок!

- Могу глянуть? - осведомился Ремез.

- Глянуть можешь, - точно ответила грызуниха, закрыв бумаги.

Само собой, она скатилась в смех, и отдала куню листки, потому как скрывать тут нечего. Хотя у куниц и нет ярко выраженного хохолка, у Ремеза чётко распушился хохолок на голове, когда он принял основную соль с бумаги в голову.

- Норланд? - фыркнул кунь, - Это же гуссовски далеко!

- Луна гуссовски далеко, а это на нашей же планете, - хмыкнула Ольша, - Не такая уж проблема дойти морем... Хотя да, такая. Горючки явно не хватит на поход туда, обратно, да ещё и на действия непосредственно там.

- Да, но зачем нам итти в такую даль? - почесал ухи Ремез, - Враг у ворот, как-никак.

- Здесь полно наземных аэродромов, которые сделают всё куда как лучше, - отмахнулась грызуниха, - А вот быстро и эффективно достать дотуда сможем только мы. Ты вкуриваешь, насколько это важное направление?

- Да, - кивнул кунь, подумал, и поправился. - Тоесть, нет.

К сидящим за изучением бумаг постепенно стягивались остальные пуши, учуявшие запах информации, которой сейчас всем сильно не хватало. Никто не орал на всю округу, что именно они читают, чтобы не привлекать толпу гурпанских шпиёнов. Впрочем, даже попади весь пакет к имперцам, особого толка для них не будет.

- Норланд это главный поставщик цветных металлов в гурпанскую империю, - пояснила Ольша, - Они даже не трогают местных, чтобы не иметь проблем с производством. У них есть ещё добыча на севере и в центральной Бефрике, но оттуда они не получат таких объёмов и в такие сроки. Если сильно повлиять на поставки цветмета из Норланда, это окажет ход на всю войну.

- Но, - цокнул Скумыш, вспушившись, - Гурпанцы не полные идиоты, они будут защищать свои производства.

- Вот и надо разнести там всё раньше, чем они наладят оборону, - пояснила Ольша, - Тогда им потребуются годы для восстановления уровня производства, и дело будет сделано.

- Вы думаете, это реально? - осведомился Стака, серо-бурый кунь, - Мы что, в пять аэропланов будем утюжить целую страну?

- Пуха ли нет, - пожала ушами грызуниха, - Ты эту страну на карте видел? Примерно размером с Мрыкский полуостров. Тем более, там сильно пересечённая гористая местность, объекты построены скученно, так что бомбе некуда упасть. Опять же, прорва мостов через глубокие ущелья, каждый из которых необходим для работы промышленности.

- У нас что, и подробная карта целей есть? - обрадовался Скумыш.

- Ну, какие известны, вот она, - показала Ольша.

У изучавшего карту грызя слегка вытянулась морда, потому как целей на ней обозначена реально пухова туча.

- Да раз плюнуть! - фыркнул Ремез.

- Даа? Вот ты умник выискался, хоть гусей не топчи! - зафыркал Стака, - Это полный абзац!

- А я говорю, проще репаной пари!...

Куницы начали фыркать, распушая хвосты и не замечая, что все остальные просто катятся в смех от этого - и даже не просто так, фыркающие куницы натурально выглядели весьма смешно. Хотя на гидрокрейсере куниц было только две, они обычно разбегались как можно дальше друг от друга, воизбежание возникновения такой "полемики" в неподходящее время. Хотя оба числились в пилотах, они никогда не летали на одном самолёте, например.

- Короче цокая, зверята, - цокнула Ольша, - Собираем хвосты, и на корабль.

- Прямо сейчас?? - не сразу вгрызли такую новость зверята.

- Да, прямо сейчас, - кивнула грызуниха, - Вчера, если точнее, но можете считать, что сейчас.

И в этом она нисколько не шутила, потому как побежала к берегу, передать новости Хомчину. Было ясно, что необходимо немедленно выходить в море. Чем раньше начнёшь прессовать противника, тем меньше времени у него будет, чтобы подготовиться. Вслуху таких данных, сборы проходили в чрезвычайно быстром режиме - впрочем, у команды и так были собраны все походные вещи, типа запасных портянок, чая, мисок и ложек для корма.

Прямо в лесополосе возле базового пункта провели проверку пушного состава на его наличие и годность. В команде гидрокрейсера состояли тридцать шесть единиц зверей, причём минимум двадцать из них имели подготовку по авиационной тематике, тобишь могли пилотировать и выполнять боевые задачи. Это объяснялось тем, что гидропланов корабль нёс пять штук по два пилота в каждом, и предполагалсь возможность использовать их на всю катушку. На самом деле, подготовленными пилотами была только дюжина, как цокнул бы Хомчин... Всмысле, реально подготовленными, а не одно название. Остальных предстояло натаскивать в процессе, и использовать в несложных случаях...по крайней мере, теоретически.

После того, как готовность команды была подтверждена, гидрокрейсер всплыл на поверхность, и пушной состав резво стал перебираться туда на лодках, упаковываясь в гермодвери, как сурки в нору. Натуральных сурков имелосиха аж шесть штук, они все входили в команду обслуживания самолётов и были ценны тем, что могли без проблем проспать несколько месяцев, пока не потребуется их помощь. Жирных грызунов приходилось подталкивать, чтобы они не задерживали остальных, и пропихивать их бока в люки. Осторожный как сотня крыс Хомчин не собирался светиться на поверхности больше, чем это надо для дела, так что на принятие команды ушло не более пятнадцати минут, включая время на отход лодок обратно к берегу. В базовом пункте тоже оставались звери, которым предстояло, как минимум, чинить повреждённый гидроплан.

- Омойпух... - цокнула себе под нос Ольша, во все уши таращась на родной берег.

Свежий морской ветер развевал рыжие волосы грызунихи, равно как и опушение на ушах и хвосте. Как цокали белки, это Родина гладит своих зверьков, как они сами гладят зверьков помельче.

- Отвойпух, - кивнул Хомчин, - Ладно, поехали.

Длинная тушка гидрокрейсера со стоящими на палубе самолётами быстро ушла под воду, так что на месте немаленького корабля только рябила зыбь на сине-зелёной воде. Периодически высовывая перископ, чтобы ориентироваться, Хомчин направил лодку по широкой дуге, выходящей на курс юго-восток. Сейчас он не собирался тратить ресурс аккумуляторов и шёл под воздушной трубой, забиравшей воздух для двигателей с поверхности. Возле вражеского берега так ходить чревато, но здесь угроза только от лодок и авиации, а они не разглядят маленький поплавок с заборником, прыгающий в волнушках. Пока что не следовало волноваться больше, чем стоит, и пользоваться возможностью расплющить харю.

В отсеках стояла почти тишина - двигатели работали далеко не на полной мощности, так что создавали только фоновый гул, к которому легко привыкает ухо. Довольно редкие и неяркие лампочки создавали в стальном лабиринте сумеречную, но вполне уютную атмосферу, тем более, что грызи наставили деревянных шкафов и навешали шишек на нитках, смеха ради. Вспушившись и забившись в сухой мох в ящике, совсем нетрудно представить себя дома, в осенние дожди или зимние метели, когда за дверь и ухо не высунешь. Тем более, желающих орать или шуметь не находилось, все сидели вполне тихо... ну, белки тихо ржали, само собой.

-------

В то время, как "Колхоз имени пятидесятилетия советской медицины" неспеша удалялся от родного берега, Марамак и Рекилла тряслись на ящиках в кузове "полуторки", двигаясь к городу Весастартоль. Это был основной сдешний порт и однопухственно военно-морская база, так что и гидропланы базировались неподалёку. Пырючись из-под брезентового тента, белки пока что не замечали никаких признаков событий, выходящих за рамки обычных - впрочем, так оно и предполагалосиха. Например, сидевший за баранкой грузовика баран и ухом не вёл, когда его спрашивали о начавшейся войне - ну, баран он и есть баран, ничего из него не вытрясешь. Ладно, хоть водит транспортное средство, и то орехи.

Полуторка козлила на ухабах грунтовой дороги, подбрасывая ящики и беличьи хвосты. Сзади оставался шлейф жирной пыли, окутывывший кусты и заставлявший идущих по дороге зверей закрывать головы лапами, чтобы не уподобляться пельменям. Трудно было поверить, что привычная мирная жЫзнь закончилась так резко - в полях возились колхозники, по дорогам тащили всякое добро разношёрстные граждане Союза, по небу тянулись клинья уток, отлетавших на юга всвязи с осенью - также, как это было много лет до этого.

- Да впух, никакой внезапности не было, - фыркнула Рекки, - Внезапность была бы, если бы Гурпания перестала разбойничать. Любой, кто интересовался делами в Мире, нисколько не будет удивлён.

- Тем не менее, ты удивлена, сама цокнула, - заметил Марамак.

- Ну да, - пожала ушами грызуниха, и захихикала, - Мать моя белочка! Даже мы не сразу можем одуплиться, а те, кто далёк от военной тематики? Да они просто будут тупить!

- ...Бэээ! Рассчитывал на рис, бэээ, а рис взял прокис, бэээ, та-та, дри-та-та, бээээ... - доносилось из кабины.

- Не наша забота, моя погрызушка, - погладил её по плечу грызь, - У нас конкретная часть возни, в неё и надо втыкаться, как вилы в сено.

- Поперёк не цокнешь, - хмыкнула Рекки, - Хм, твоя погрызушка?

Белка пихнула его в пушной бок, сделав хитрую морду. Натурально, пока она ещё не давала согласия, что она - его погрызушка. Мар и Рекки познакомились не так давно, после того, как грызя командировали из училища-ухомоталища на гидрокрейсер. Хотя они успели притереться хвостами, цокать насчёт погрызушки, пожалуй, было преждевременным, на что и намекала белка. Грызь было смутился, однако, подумав, приобнял подружку лапой и погладил её шёлковые ушки.

- Рекки, пушнина невозможная... Кхм! Всмысле, если бы всё было как раньше, я не стал бы гнать гусей. Но теперь всё уже значительно по другому...

- Да ну? - хмыкнула она, - Например?

- Например, мы куда как меньше знаем о том, сколько нам осталось жЫть, - прямо цокнул Мар, - Поэтому... Поэтому, Рекки, будь моей согрызяйкой, прошу тебя.

Грызуниха слегка округлила глаза, округлила и уши, помогая им лапами, и призадумалась.

- Давай не сразу, Мар, - цокнула она, - Послушаем, как оно пойдёт.

- Но в целом ты не против? - сдвинул уши вверх грызь.

- Неа, - хихикнула Рекилла, прикусив его за ухо, - Люблю пушных зверей, чо.

Слегка потискиваючи друг друга и отнюдь не слегка гогоча, белки так и катились в грузовичке к своей цели. Смех, как оно часто бывает, весьма помог им, когда на железнодорожном переезде в кузов едва не завалились кони. Не то чтобы грызи что-то имели против коней, однако те были весьма крупногабаритными зверями, от которых явственно шибало ароматами пива и пота, так что толкаться с ними далеко не самое приятное занятие. Однако, услышав, что в кузове ржут, кони сделали церемонные морды и в грузовик не полезли. Они считали, что ржать - это их право, и обижались на грызей, что те ржут куда чаще.

Однако, все эти пески не отвлекли внимание белок от происходящего вокруг. Это было одно из беличьих свойств, помимо смеха без причины - всегда держать уши открытыми, даже в компании мягкой пушистой подружки. Или, точнее цокнуть, особенно в такой компании. Вслуху этого оба грызя почти одновременно встрепенулись и высунулись из-под брезента. Сквозь урчание мотора пробивался нудный гул, известный всем пилотам, ну или по крайней мере тем, кто слушал с земли.

- Вон он! - ткнула пальцем Рекилла на чёрную точку, - "Кельхен", двухмоторный, бомбер!

- Грызаные ушки! - вспушился грызь, и застучал по кабине, - Эй ты, жиробасина, стой!!

- Бэээээ на рис, а рис взял прокис... - продолжал упражняться в вокале баран, не поведя и ухом.

- Прыгать! - одновременно цокнули Мар и Рекки, слухнув друг на друга.

Надо было прыгать. Пока достучишься до этого барана, пока он соизволит сообразить, в чём дело... а "кельхен" уже явственно уходил вниз, стремительно приближаясь. Чёрный силуэт самолёта увеличивался прямо на ушах, так что стали видны пропеллеры и остеклённый "пузырь" кабины в центре. Не став разглядывать его в деталях, грызи в два приёма оказались сначала на борте грузовика, а затем и выпрыгнули из него, метясь в ближайшие кусты. Врезавшись в плотное сплетение ивовых веток, они избежали каких-либо повреждений, хотя "полуторка" и шла на приличной скорости.

- В канаву! - крикнул Марамак, подтаскивая за собой грызуниху.

Отплёвываясь от листьев и барахтаясь в ветках, грызи перевалились через куст и ухнули в длинную яму глубиной с пол-шага, заваленую старыми листьями. Аккурат в это время гул самолёта перешёл в режущий уши вой, и сквозь него застучал крупнокалиберный пулемёт - тот, что у "кельхена" в носу, как раз перед пилотом. Даже не видя самолёт сквозь густые ветки, грызи всем пухом ощущали, что он близко. Точно чувствовалось, что тяжёлая машина рвёт воздух крыльями и лопастями пропеллеров, проталкиваясь через него с большой скоростью. Впрочем, ни одна из присутствовших белок не задумала высунуться и полюбоваться этим зрелищем - они прижались к стенкам канавки, стараясь не соскользнуть по гнилым листьям на дно, где имелась небольшая лужа. И мокнуть не хотелось, и возле стенки безопаснее.

- Омойпух!! - вырвалось у Рекиллы.

Было от чего, несколько пуль прошили кусты, срезая ветки и оставляя за собой трассы серого дымка. В метре перед носом в землю со свистом влетел трассер, горевший ярким желтоватым светом, и расшвырял вокруг комки мокрой земли, посыпая флору и фауну. Фауна вспушилась и отряхнулась. Грызи соображали, что не особо поворотливый "кельхен" скорее всего спикировал на первую попавшуюся на пути машину, когда возвращался с бомбёжки. Тобишь, разворачиваться и обстреливать заново он скорее всего не будет.

- Вроде много фигачил, вряд ли пойдёт на второй, - поднялся с земли Марамак, слушая удаляющийся гул моторов, - Сейчас послушаю, и если в пух, крикну.

- Ну крысятина, - захихикала Рекки, оттирая спецовку от грязи.

Грызь высунулся из кустов и нашёл в небе самолёт - тот быстро удалялся, набирая высоту. Ещё понаблюдав и успокоившись, Марамак позвал белку и они вдвоём побежали вперёд по дороге, к стоявшей "полуторке". Грузовик вяло горел, так что, по крайней мере, его следовало потушить. Несмотря на ситуацию и некоторое волнение, белки захихикали по поводу "потушить", ибо это можно понять и в кулинарном аспекте. Подбежав и рванув дверь кабины, грызь убедился, что водителю досталось как следует - грузная тушка навалилась на руль, а окрестности были явственно забрызганы красным.

- Рек, вытащи тело! - цокнул он, хватая с сиденья ватник, - Попробую загасить!

- Да впух! - фыркнула та, но лишней полемики не разводила, метнувшись к водительской двери.

Хотя носовой стрелок с "кельхена" вполне уверенно попал по машине, она от этого не спешила взорваться или сгореть. Ящики в кузове, куда угодили несколько зажигательных пуль, вяло дымили, но там было что-то явно негорючее, так что Марамак без проблем сбил огонёк ватником, затушив возгорания в кузове и на обшивке кабины. Впрочем, стоит всегда надеяться на худшее, так что вытаскивали тело не зря, дабы оно не подвергалось лишней термообработке, сухо цокая.

- Дело жмурное, - сообщила Рекилла, подходя от обочины, где лежал баран.

- В голову? - поёжился всей белкой Мар.

- В барана! Там такая дура, да с пикирования... куда ни попадёт, в кашу, - белка утёрла нос рукавом.

- Так, надо ехать... - почесал за ухом грызь, - Жмурика тоже взять надо, чтоли.

- Мразота, - процедила белка с такой ненавистью, какой от неё ещё никто не слышал, - Нашёл цель, падаль гурпанская... Встретились два идиота, пух в ушах. Один пикирует на машины, второй едет и блеет, баран...

- Рекки, успокойся, - осторожно цокнул грызь.

- Да я спокойна как мать моя белка!!! - заорала в полный голос Рекилла, потом отдышалась, - Фу, вроде полегчало.

Грызи прижали уши, уловив, что снова слышен гул моторов, и быстро ослушали небо. На этот раз пара "кельхенов" прошла в стороне, набирая высоту. Убедившись, что пока налётов не будет, Марамак ослушал грузовик и убедился, что даже все покрышки остались целыми. Наскоро вытерев сиденье от крови, грызь влез за руль и завёл двигатель, отозвавшийся бодрым бульканьем. Напару с Рекки они затащили в кузов тушку барана, и "полуторка" пошла дальше.

- Масло подтекает, но думаю, до Весастартоля доедем, - цокнул Марамак, вращая баранку.

- Угу... - кивнула Рекилла, пырючись вперёд, в разбитое пулей стекло, - Где истребители?

- В воздухе, думаю, - пожал ушами грызь, - Но ты же понимаешь, что нельзя перехватить несколько тысяч бомберов, когда они налетают сразу.

- Зззараза! - врезала кулаком по стенке белка, - Ты видал, сколько их пролетело?! Мы бы их как груши посшибали, говно это летающее!

- Без нас посшибают, - заверил Мар, - У нас сама знаешь, что.

- Это и бесит, - фыркнула Рекки, - Мы будем мотаться пух знает куда, а они тут стервятников отыгрывают по полной!... Слушай, может, хоть несколько вылетов сделать сможем? Корабль далеко не пуля, пока уйдёт за радиус досягаемости, это часов двадцать, минимум.

- Рек, перед нами поставлена задача, - цокнул грызь, - Стратегическая притом, сечёшь? Да, эти дальние бомберы, да без прикрытия, весьма простая цель, но если мы хотя бы повредим самолёт, это будет совсем мимо пуха. И вообще, наш семоль на поплавках, с ними не разлетаешься.

- Сбросим поплавки! - отрезала белка, - Для посадки на воду они нам не нужны, верно?

- Рекки...

- Что, Марки? - фыркнула она, - Я понимаю, что это риск. Но мы не можем не использовать такую возможность! Возьмём фугаски и полный комплект к пушкам...

- Где мы их возьмём? - хмыкнул грызь.

- На аэродроме, пух в ушах! Там тоже не идиоты и должны пойти навстречу.

- О, а вот тут звучит речь большого сомнения!...

------

Однако, как показала дальнейшая практика, на этот раз сомнение было неоправданным. В части снабжения аэродрома Весастартоля, откуда грызи должны были гнать самолёт, вполне оценили инициативу, потому как натурально самолётов сильно не хватало. Гурпанская авиация на этом направлении сосредотачивала большие силы, получая преимущество. Пока истребители вели бои с большими группами, атаковавшими главные объекты типа порта и складов, отдельные звенья гурпанских бомбардировщиков практически безнаказанно утюжили второстепенные цели. А это тоже далеко не подарок. По дороге к аэродрому Марамак и Рекилла видели немало следов налётов, разрушеные мосты, фабрики и котельные - собственно, где торчала хоть какая заметная труба, бомберы обрабатывали эту постройку, ровняя с землёй. На самих дорогах то и дело попадались расстреляные машины и гужевые телеги, потому как стервятники не брезговали расстрелять и боекомплект пулемётов.

Застёгивая шлем, грызь глянул вбок-назад - из-под крыла улыбались и махали, образно цокая, три остроносых ракеты, подвешеных на пилоны. Соответственно, также три висели под другим крылом, потому как боеприпасы шли парами, чтобы не нарушать центровку самолёта. Тут песок полностью на нашей стороне, подумал Марамак - пулемёты "кельхенов" весьма никакая защита от РОФС-152. Достаточно подойти на правильное расстояние и выпустить ракеты, промахнуться довольно сложно, потому как у них огромный радиус поражения.

- Бобродарствую, и вас туда же!! - кричала Рекки кому-то снаружи, влезая в дверь сбоку самолёта.

Влезть было не так-то просто, потому как всё сооружение покачивалось на воде, ибо стояло на поплавках. Напоминающий рыбу с длинным хвостом, И-121 впринципе должен взлетать с пускового катера, но для перегонов использовали простые поплавки. Впрочем, не настолько простые, как у обычных гидросамолётов, потому как их после взлёта можно сбросить напух. Рекилла, влезши на своё место в туррели, возилась с ремнями и прочим оборудованием, как белка в дупле, а Марамак таращился на рассветное небо и ещё раз окидывал ухом условия операции. Сало быть, думал грызь, когда оповещение поймает очередной налёт, на которых не хватит перехватчиков, взлетаем, топчем гуся, и налегке отправляемся вслед за гидрокрейсером. Главное в этом деле - чтобы хватило топлива, поэтому особо маневрировать по карте, гоняясь за целями, будет мимо пуха. И ещё было бы в пух не попадаться на глаза и своим - И-121 далеко не самая распространённая машина, в горячке могут и не разобраться, прежде чем грохнут.

- Ну что, ты заводишь? - осведомилась Рекки, по мере возможности вспушившись.

- Напушнину? - фыркнул грызь, - Прогреть прогрел, а горючку тратить незачем. Взлетим, когда будет куда.

- Да, это тебе не наземные лентяи, - захихикала белка.

Поперёк трудно было цокнуть, ведь здесь пилоты не могли ждать вылета возле самолёта, потому как слишком долго перебираться на него с лодки и упаковываться внутрь. Грызи однако с удовольствием закрыли двери, потому как снаружи стоял уже некоторый морозец, щипавший за нос. На светлеющем с востока небе ярко горели несколько жирных звёзд и маленький жёлтый кружок планеты. Ранее Мар и Рекки зевали бы во все резцы, случись им не спать в такое время, но сейчас, от близости к эт-самому, сна как ни бывало.

- Какое замедление на ракетах? - осведомился грызь, цокая назад со своего места.

- Я думала, замедление выставлял ты, - захихикала Рекки, - Да знаю, знаю, две с полтинной.

- Две. С полтинной, - кивнул Мар, выставляя это значение на шкале прицела.

Помимо обычного прицела, какие ставятся на истребители, у пилота И-121 имелся специальный угломерный прицел для стрельбы ракетами. Принцип не особо мудрёный - известен размах крыльев цели, известно, какой угловой размер у неё будет на заданном расстоянии, вот и все уши. Само собой, без практики этот трюк не выполнить, шкала прыгает туда-сюда, и мерять ей чёрную линию, представляющую из себя вражеский самолёт, это уметь надо. Пилоты из авиагруппы гидрокрейсера умели, потому как не зря грызли свои орехи, а постоянно гоняли учебные вылеты. "Вот тебе бабушка и палец" - подумал Марамак.

- Вот тебе бабушка и палец, - пробурчала Рекилла, гремя патронными лентами от пушек.

Не успел грызь как следует проржаться, защёлкало в наушниках, и он прижал их к пуху, чтобы не пропустить чего.

- Сто второй, как слышишь, это распред, - проклюнулся усталый голос с подмявкиванием.

- Слышу ушами! - отозвался Марамак, - К взлёту готов!

- Сто второй, взлёт разрешаю. После взлёта сразу уходишь на Пыжинский мыс, иначе можешь попасть под наших же. Как понял?

- Понял так, что сразу после взлёта ухожу на Пыжинский мыс, иначе могу попасть под наших же.

- Ты правильно понял... Дальше - на вторую точку. Занимай высоту пять тысяч, когда будут уточнения, скажу.

- Чисто сказано, выполняю! - кивнул Марамак.

- Омойпух, пять тысяч! - фыркнула Рекки, - Холодрыга там, и дышать нечем.

- Придётся ухитриться, - цокнул грызь, - Поехали!

Он задействовал пусковую установку, и трёхлопастной винт, зиждевшийся на носу самолёта, начал раскручиваться. Причём, это был один из двух винтов - пара их вращалась в разные стороны, ухитряясь не мешать друг другу. В целом же это здорово помогало, так как два винта компенсировали реактивные моменты друг друга, и машина становилась более устойчивой и управляемой. В сухопутном истребителе И-99, от которого и пошёл гидроплан И-121, имелся только один двигатель; здесь их было два, вслуху увеличеных габаритов и веса. Второй движок находился сзади турели, которую сами стрелки называли не иначе как орудийной башней, и оттуда через вал на полу соединялся со вторым винтом на носу. Благодаря такому песку, толстый гидроплан совсем немного отставал от более обтекаемого и лёгкого наземного собрата.

После запуска первого движка Марамак подождал с минуту, пока поднимется температура масла, затем подключил муфту, чтобы пустить второй мотор. В рабочем режиме движки работали независимо, чтобы не создавать сложностей, а сцепление включалось только для запуска. После поворота соответствующего рычага раздался скрежет, и вскоре мощный гул приходил уже с обеих сторон, заставляя звенеть пух в ушах, образно цокая. Кто непривычный мог бы сказать, что рёв моторов выбьет все мозги, но пилоты знали из практики, что на И-121 далеко не худшая звукоизоляция, и с привычкой вполне можно летать на нём на полный радиус действия, не теряя боеспособности.

- Рекки, слышишь норм? - осведомился Мар, щёлкнув выключателем внутренней связи - без неё не доорёшься, когда на ушах шлем с мощными ватными прокладками.

- Норм слышу, в ушах пух, - чётко отрапортовала белка.

- Взлёт тогда, чо...

- Взлетаешь ты, если что.

- Благодарю за напоминание...

Пилот неспеша стал увеличивать тягу, переводя сектор газа. Винты сразу слились в прозрачные еле заметные круги, самолёт начало тащить вперёд, а сзади поднялся шлейф водяных брызг, выброшеных реактивной струей. Мар подправил направление, чтобы не тащило на берег, и взял ручку на себя, чтобы машина не клевала носом. Поплавки, державшие самолёт на поверхности воды, стали всё быстрее резать её гладь, и подниматься вверх, уменьшая сопротивление и давая быстрее набирать скорость. Однако, гидроплан взлетал более грузно, чем наземные самолёты - долго разбегался, прежде чем наконец оторваться от воды и взвалить весь вес на крылья.

- Как картохлю везёт, а... - бубнила ради смеха Рекки, пока поплавки давали сильную вибрацию.

Подняв самолёт, Марамак постепенно убрал закрылки и стал набирать высоту. Если от причалов залив, где находилась база гидропланов, казался огромным, то сверху было видно, что заливчик-то так себе. Впрочем, для разбега или посадки любой летающей лодки вполне хватит, так что и. Грызь убедился, что достиг скорости в три сотни, и осторожно стал разворачиваться - мотыляться с поплавками резко это занятие на любителя. Выписав над заливом широкую дугу, самолёт снова прошёл возле причалов, снизился метров до десяти, выпустив закрылки, и сбросил поплавки. Поплавкам ничего не будет, они лёгкие, так что местные быстро вытащат их на берег, чтобы потом снова использовать. Садиться же предстояло как обычно - брюхом в воду. Для этого у И-121 довольно толстое брюхо с нужным водоизмещением, и если море спокойное - никаких проблем с посадкой. Правда, взлететь обратно уже не получится, так как винты будут в воде - для взлёта необходимы или поплавки, или стартовый катер, что почти одно и тоже.

В то время как Марамак разворачивал самолёт, следуя полученным инструкциям, Рекилла несколько раз провернула турель по полному кругу, проверяя плавность работы приводов. Как следует откалиброванные механизмы позволяли не только крутить турель, но и палить из её пушек, при этом практически не влияя на положение самолёта в пространстве. Стрелки не зря называли турель башней - обычно турель вооружалась пулемётами, стояла на бомбардировщиках и имела весьма низкую эффективность. Орудийная башня на И-121 имела две двадцатимиллиметровые пушки, что соответствовало среднему вооружению истребителя. Тобишь, если просто, хорошая очередь разносит любой самолёт в щепки, отдельные попадания наносят значительный ущерб, если повезёт - хватит и одного снаряда, чтобы пробить мотор или оторвать крыло.

Над побережьем Мрыкского полуострова взошло солнце, давая сильные отсветы на глади моря. Цвет постепенно переходил из рассветного розового в белый дневной - выглядит просто великолепно, что с земли, что в воздухе. Грызи не упустили случая в очередной раз потаращиться на такую картину, предоставленную миром - впрочем, не забывая о песке. Забыть о нём было не так-то просто: видимость была отличная, и на западе различались высокие столбы чёрного дыма, поднимающиеся из района порта. Радиоэфир лучше было вообще не слушать, чтобы не создавать кашу в голове - вокруг Весастартоля шли воздушные бои, так что всякого хватало. Впрочем, Марамаку и в голову не пришло бы уходить с заданой частоты, потому как он ждал целеуказаний от "раздачи" - штабной группы, которая раздавала их. Обычная практика, самолёты взлетают заранее, набирают большую высоту, и далее маневрируют по обстановке.

- Кислород минусит, - задумчиво цокнул грызь, напяливая на морду маску.

- Да, он может, - гнусаво ответила Рекки, потому как на ней уже была маска.

Самолёт, крашеный в тусклый серо-голубой цвет, должный маскировать на фоне воды, забрался уже ближе к пяти тысячам метров, оставив внизу лёгкую облачность. За бортом существовал ядрёный морозец, а кислород действительно начинал минусить, так что пилоты добавляли его из баллонов, дабы оставаться в годности.

- Собака, ноги мёрзнут, - цокнула белка, ворочаясь на своём месте.

- А ты валенки одевай, а не собаку, - посоветовал Марамак.

Оба грызя вращали головами, осматривая воздух на предмет самолётов, однако, кроме своих, круживших здесь же, ничего пока не увидели. Грызь также часто бросал взгляды на хронометр, потому как кружить тут он мог от силы десять минут, потом надо поворачивать на курс и уходить в море, на встречу с гидрокрейсером. Ну ладно, песок не песок, если уж никак не получится, то придётся...

- Сто второй! - проклюнулось радио, - Как слышишь?

- По прежнему ушами, - ответил грызь, - Есть чо?

- Есть. Звено тяжёлых "семернихтов", уходят как раз в море, курсом сто девяносто. Сейчас должны быть примерно на береговой линии, высота полторы тысячи, количество - трое.

- Понял, попробую перехватить! - цокнул Мар, открывая планшет с картой.

- Давай, сто второй, больше их там никто не достанет. Удачи в бою.

Радио не замолчало, потому как на этой же частоте раздача давала целеуказания другим, но Марамак сам выключил приём, потому как более незачем. Его слегка пробрало, так что грызь попробовал вспушиться, насколько позволял тесный лётный ватник - всё, теперь только цель впереди. Причём не какая-то фуфлыжня типа одиночного "кельхена", а целое звено тяжёлых "семернихтов", которые использовались как штурмовики и дальние истребители. Вероятно, эти пытались поддерживать свои бомберы при налёте на Весастартоль... Грызь машинально прикинул курс, исходя из полученых данных, завалил самолёт на крыло, и перешёл в плавное снижение, чтобы добавить скорости.

- Слышала? - осведомился он у подружки.

- Слышала, - бодро цокнула Рекилла, - Это двухпочечные, они никакущие.

- Ну да ну да... - пробормотал Марамак, - Ладно, будем трясти.

-------

Тройка двухмоторных истребителей набирала высоту и уходила в сторону моря, чтобы избежать новых встреч с союзными перехватчиками. Налёты на портовые сооружения и военные объекты Весастартоля проходили так себе, если не сказать хуже. Половину ударных групп перехватывали на подлёте и не давали заходить на цель, а кто прорывался, те несли большие потери. Тяжёлый "семернихт" пф-011 весьма посредственно подходил для сопровождения бомберов, что и показала практика. Если эскорт понёс потери только в один самолёт, в который, судя по всему, случайно вкатала зенитка, то из двух звеньев бомберов осталось только две штуки. Союзные просто игнорировали неповоротливые "семернихты", а работали сразу по "кельхенам", как несушим наибольшую угрозу земле, и весьма в этом преуспевали. Шестеро бомбардировщиков превратились в дымные костры на подступах к портовому городу.

- Шестеро, Карл!!! - как наяву слышал крики командира дивизии пилот, - За всю кампанию в Загибте мы потеряли четыре!!!

Пыльно-рыжий лис Карл глубоко сглотнул, представляя себе, какие пинки обрушатся на экипажи истребителей, что должны были прикрывать налёт. Ровным счётом никого не будет волновать, что задача по сути своей невыполнимая, тяжёлые двухмоторники никак не могут на равных вести бой с фронтовыми истребителями, и тем более, прикрывать бомберы. В министерстве имперской авиации завёлся какой-то очередной умник... Лис вжал голову в плечи, потому как убоялся еретических мыслей. Умником в данном случае была Шилла, дочь самого императора Гурпании, которая почему-то полезла в авиацию и командовала некоторыми операциями - остановить её, само собой, никто не мог, так что и. Раньше проходило гораздо более гладко, припомнил Карл, множество государств рассыпались под ударами гурпанской армии в первые недели войны. Но тут явно другой случай, и этот случай лису совершенно не нравился.

- Это крести валет, звену, - произнёс Карл, щёлкнув выключателем связи, - Как топливо, второй?

- Вытекло половина запасного бака, первый, - ответил второй, - Хорошо бы закругляться с этими прогулками над морем, чтобы гарантированно хватило до базы.

- Сейчас посмотрим... Как обстановка?

- Никого не видно... Только одиночный самолёт на пять часов, идёт со снижением.

- Курс?

- Пока непонятно.

Карл ослабил ремень, прижимавший его к креслу, и обернулся назад. На фоне лёгких облаков, размазаных ветром в полосы, маячила едва заметная серая точка.

- Дайте я развернусь и располовиню эту красную сволочь! - влез в эфир третий.

- Да, видали мы таких... - фыркнул Карл, - Успеешь ещё наиграться в героя, идиот. Звено, прекращай набор высоты, уходим в горизонте. Шиш он нас достанет.

"Семернихты" перешли в горизонтальный полёт, и стали набирать скорость. Максималка, которую они могли поддерживать в течении долгого времени, отставала от истребителей Союза на десять-двадцать километров в час, тобишь именно с такой скоростью к ним приближался перехватчик. А это уже совсем другая песня - лезть под три пулемёта, не имея преимущества в скорости, почти бесполезно. Карл надеялся, что вражеский пилот это поймёт, и повернёт назад... или пилоты, у них же там по двое сидят в этом летающем танке. Однако, прошло несколько минут, а чёрная точка сзади только приближалась. У него был запас высоты, так что перехватчик сожрал изрядно расстояния, разделявшего его с целью. Уже различались крылья небольшого самолёта, посаженные странным образом - и не сверху, и не в центре, а где-то между. У И-99, как точно знали гурпанцы, крылья внизу.

- Не знаю что это за дрянь, но надо быть начеку, - изрёк мудрость лис, - Он не отвяжется, судя по всему.

- Дайте я развернусь и...

- Третий, заткни пасть, - покачал головой Карл, - Значит так, вы идёте прежним курсом, в оборонительной формации. Я даю петлю и выхожу этому умнику в хвост. Что вы должны сделать?

- Развернуться, и...

- Хендрик, завали хлебалище!!!

- Нам надо сбросить скорость, - дал верный ответ второй, - Насколько?

- На полтинник хватит, - хмыкнул Карл, - Дальше будете ждать инструкций, ясно?

- Так точно, херр обернант.

Лис, отключив автомат горизонта, вывернул штурвал, и "семернихт", завывая движками, ушёл от звена влево, начав выписывать петлю. План нехитрый - враг проскакивает вперёд, оказывается в прицеле носовых пушек, и считай, дело сделано. У пф-011 целая батарея в носу, так что если уж он пойдёт крошить из всех стволов, цели непоздоровится. Главное не прозевать, если перехватчик повернёт за ним - тогда ему на хвост садятся уже остальные.

- Ленс, следить за целью, - тявкнул лис назад, в кабину стрелков, - Докладывать о её маневрах!

- Так точно, херр обернант, - отозвался стрелок.

Вскоре Карл и сам мог видеть вражеский самолёт, пролетающий в противоположном направлении. Лис слегка поёжился, наблюдая странную конфигурацию машины, непохожей на истребитель - толстая как рыба, с двумя винтами, чёрти как вращающимися на носу. Впрочем, подумал он, развалится не хуже любой другой... "Семернихт" выписывал петлю медленно, чтобы не потерять скорость - на высоте более двух тысяч резкие маневры ни к чему. Карл вполне спокойно держал в лапах штурвал и просто ждал, пока машина преодолеет расстояние и выйдет на нужную позицию. Сейчас вы получите, чёртовы коммуняки, подумал он, скрипнув зубами. Самолёт плавно выровнялся, находясь теперь прямо позади цели. Прицельная шкала точно лежала на тёмном силуэте цели - при этом Карл контролировал, чтобы очереди из пушек и пулемётов не полетели дальше по своим. Будь на его месте бесноватый Хендрик, он "располовинил" бы тут всех без разбору... И тут в голову лиса ударило мыслью, как пулей в лонжерон, так что он аж дёрнулся, а под шерстью мигом выступил холодный пот.

Когда перехватчик пролетал мимо, его можно было достаточно хорошо разглядеть, но только теперь до Карла дошло, что он там видел. Под крылом у него висели ракеты! Ракеты, Карл!...

- Звено, поворачивай за мной, немедленно!!! - заорал он.

- Позвольте осведомиться, какие обстоятельства привели к такому решению? - ответил "второй".

Карл просто поперхнулся воздухом, не в силах ничего выдавить из себя. Перед ним явственно нарисовалась картина, как эти умалишённые сидят там за накрытым столом с аристократическими мордами, и негодуют, что их кто-то отвлекает от светской беседы. Впрочем, спустя пару секунд оба "семернихта" всё же наклонились на крылья и стали поворачивать... но это было совсем поздно. От маленького вражеского истребителя быстро протянулись серые дымные трассы - две, две, и ещё две. В небе как будто оставался след от огромных когтей, известный всякому лётчику. Рядом с парой "семернихтов" вспыхнули разрывы, тут же превращаясь в облачка чёрного дыма.

- ...грёбанное ни... - только и донеслось из наушников.

С отвисшей челюстью Карл наблюдал, как "семернихты" падают в море. Одному оторвало крыло, так что самолёт завертелся, как кленовое семечко, и разбрасывая обломки, ушёл вниз штопором. Второй падал по размашистой дуге, полыхая на всю правую сторону и оставляя за собой жирный след копоти.

- Ах ты сука... - прошипел лис, вдавливая гашетки сразу всех орудий.

Нос самолёта окутался вспышками, вырывающимися из стволов, и вперёд полетел целый сноп трасс. Это была ошибка, и Карл сразу понял свой косяк. Дистанция всё ещё оставалсь слишком большой, чтобы хоть что-нибудь попало в цель, а вот полный залп из всех пушек заметно затормозил самолёт силой отдачи. Противник же, ясное дело, не собирался маячить в прицеле у ноль-одинадцатого, а сразу после пуска ракет ушёл в пикирование - не резко, но на снижение. Карл просто задыхался от ярости, но соображал, что гоняться за этой гадиной - дело бесперспективное, скорость у неё явно больше. Но, с другой стороны, если отстать - этот подонок сядет мне на хвост, подумал гурпанец. Сжав зубы, он вперился взглядом в тёмный силуэт противника, который крайне раздражал тем, что сидел на мушке, но был вне досягаемости.

- Ладно, - пробормотал лис, - Посмотрим, сколько у тебя топлива, умник.

В крайнем случае, продолжу полёт на юг и сяду в Бурции, решил Карл, а вот истребитель, если загнать его далеко в море, просто никуда не долетит. Скоро он начнёт нервничать и будет делать попытки уйти к берегу, тогда и... Однако, прошло пятнадцать минут, а цель всё также маячила впереди, не делая ни попыток развернуться, ни даже оторваться. Теперь "семернихту" уже никак не хватало топлива вернуться на базу, придётся искать аэродром в Бурции и отбазариваться от тамошних зверей. Бурция хоть и нейтральная страна, но вряд ли там примут с распростёртыми объятьями. Это огорчало Карла, однако подбадривало его то, что он таки увидит, как чёртов перехватчик упадёт в море.

------

Выполнение маневра с ракетной стрельбой пилоты И-121, как это всегда бывает, проводили на две морды. Марамак выводил самолёт на позицию, сверялся с данными прицела с угломерной шкалой, и собственно стрелял. Однако, он никаким образом не смог бы это делать, если бы Рекилла не следила за третьим "семернихтом", выходившим в хвост. Здесь требовалось определённое убельчение опытом и хорошая выдержка. Нужны навыки, чтобы правильно определить расстояние до вражеского самолёта, и главное, динамику изменения этого расстояния. Выдержка же необходима, потому как ноль-одинадцатый висел на хвосте и находился отнюдь не так далеко, как хотелось бы.

Грызуниха не забывала держать цель на мушке, однако главный рассчёт был на то, чтобы вообще не суваться в досягаемость носовых пушек. Рекки, кроме того, успела выудить из многочисленных карманов, что висели на стенках орудийной башни, справочник по типам самолётов, и уточнила, какой размах крыльев у пф-011.

- Мар, ты точно цокнул, четырнадцать и пять, - сообщила белка.

- В пух, - кивнул грызь, совмещая прицельную шкалу с целями, - Как там хвост?

- Сейчас... - Рекки также поймала цель на "линейку", примерно оценивая угловые размеры, - Близко! Не больше семиста!

- С пятиста уже может достать, - сообщил Марамак, - Контролируй его, он не должен приближаться.

- Попробую... - пробурчала грызуниха, снова примеривая шкалу к прыгающему силуэту цели, - Ты там это, давай тряси.

- Попробую, - резонно отозвался грызь.

Времени хихикать не осталосиха, хотя и было такое желание. Оба грызя прекрасно понимали, что здесь одна ошибка - и тебя превратят в хорошо измельчённый фарш, в лучшем случае. А сейчас этого никак нельзя было допускать, потому как их ждали на гидрокрейсере. Впрочем, и играть в героев никто из наличных белок тоже не собирался, так что... Прицельная планка показала заданное расстояние для пуска ракет, и как раз в это время "семернихты" разом завалились на крыло и пошли в сторону. Марамаку пришлось за секунду припоминать все тренировочные вылеты с ракетной стрельбой... хотя скорее, он просто инстинктивно нажал гашетки. Самолёт потрясли три оглушительных хлопка от стартовавших пар ракет, и на секунду обзор закрыло пламя и дым, вырывающиеся из ракетных двигателей. Спустя две секунды пилот уже видел разрывы, вспыхивавшие в небе рядом с целями - две пошли дальше, чем нужно, потом ближе, ещё ближе...

- Мать моя белочка!! - не удержался Марамак, пырючись на происходящее.

- Окучил?! - цокнула Рекилла.

- Д... Да! Два есть!! - ответил грызь, - Как хвост?

- Хвост в порядке, только что отстрелялся по нам, - хмыкнула грызуниха.

- Понял, даю гуся.

Марамак отжал ручку управления от себя, посылая самолёт в снижение, а краем ушей следил за двумя падающими целями, которые уже ушли сильно вниз. Один из "семернихтов" пошёл вертикально, другой же чертил в воздухе смачную дугу из чёрного дыма и пламени - этот тоже отлетался на сто пухов. Две штуки, опушнеть, подумал было грызь, но поправился - ракетный залп он такой, там и больше можно окучить, если попасть в плотную группу. Мар резонно опасался, что на гурпанских самолётах может тоже быть ракетное вооружение, так что слегка поёживался, ощущая "хвост". До сих пор не было никаких данных, что "семернихты" вооружаются ракетами, но это не значит, что такого не может быть.

- Отстаёт помаленьку... - сообщила Рекилла, - Только сильно вниз не дави, он тяжелее нас раза в три.

- Понял, не дурак, дурак бы не понял, - хихикнул грызь, - Как там клиенты?

- Потрачены оба, - хмыкнула грызуниха, - Кажется, никто не выпрыгнул. Туда им и дорога, скотинам! А вообще отличный залп, Марки.

- Скорее повезло, они уже поворачивать начали, когда эт-самое... но залп в пух, да.

- Как ты теперь собираешься снимать этого с хвоста?

- Думаю, должен отвернуть через какое-то время, иначе у него горючки до базы не хватит.

- До какой базы? В Мурынии?

- Ну а где ещё? Может конечно и на юг попереть вслед за нами... послушаем, как пойдёт.

Самолёт продолжал идти со снижением, благодаря чему на полных оборотах двигателей поддерживалась скорость, близкая к максимальной в горизонтальном полёте. У пф-011 тут было некоторое преимущество - будучи тяжелее, он получал больше прибавки к скорости при снижении, так что особо оторваться вряд ли получится. С другой стороны, Марамак и не собирался от него отрываться совсем. Пока Рекки следила за целью, он неспеша оглядывал приборы и регулировал систему охлаждения, чтобы не терять мощности и избежать других косяков. Впереди расстилалась водная гладь до горизонта - впрочем, сзади уже было тоже самое, за время сближения с целью самолёт успел уйти далеко от берега.

Через пятнадцать минут... да, пилоты могли точно цокнуть, через сколько минут, потому как хронометр стоял здесь же, на приборной панели, как полезная штука - так вот, через пятнадцать минут И-121 снизился до тысячи метров, таща за собой на хвосте гурпанца, и грызи отключили кислородные маски, сняв их с морд. Всё же лучше, когда ничто не мешает воспринимать происходящее, а маска на всю морду таки слегка мешает. Марамак глянул на планшет с картой и прикинул, сколько уже отмахали расстояния на юг - получалось, что допуха.

- Не отстанет сам, - цокнул грызь, - Слышимо, решил садиться в Бурции... ну, или сыграть в героя посередь моря.

- Тогда, как будем подцеплять? - осведомилась Рекилла.

- Беру вверх, если начнёт стрелять - через крыло и вниз... Только ты цокни, когда начнёт.

- Давай, - хмыкнула грызуниха, - У него скороподъёмность так себе, сейчас полетаем.

- Начинаю топчу гуся, - предупредил пилот, вытягивая ручку на себя.

И-121 начал плавно поднимать нос, выходя сначала в горизонт, а затем и в набор высоты. Марамаку оставалось только тянуть ручку и следить за скоростью, теперь основное дело ложилось на стрелка башни. Рекки внимательно следила, как вражеская машина пошла следом в набор высоты. Впрочем, она не вглядывалась в маленький чёрный самолётик, потому как ничего полезного не увидишь, а глаза устанут невовремя.

Приближается, около восьмиста, - цокнула она.

Взявшись лапками в плотных кожаных перчатках за рычаги затворов, белка сдёрнула их, переводя пушки в боевое положение - теперь достаточно надавить гашетку, а давится она очень легко. Грызунихе стоило усилий, чтобы не нажать ради проверки - бывало, что пушки и давали сбой. Только теперь стрелять предстояло не по учебной-ухомотальной мишени, а в морду врагу, что и заставляло немного нервничать... впрочем, Рекилла скорее хихикала, чем пугалась. Помимо всего прочего, бодрости пуха придавали и два сбитых "семернихта" - теперь эта падаль пойдёт на корм рыбам, и не сбросит ни одной бомбы на Родину.

- Около критики! - сообщила грызуниха, прикинув расстояние до цели.

- Даю петлю! - ответил Марамак, ещё круче уводя самолёт вверх.

У непривычных зверей на таких маневрах захватывало дыхание и закладывало уши от перепада высот, но Рекилла долго и упорно практиковалась, так что сейчас могла полностью сосредоточиться на задаче. Она примерно представляла себе ось вражеского самолёта, и нужно было, чтобы эта ось не поднялась слишком высоко, до И-121. Моторы изменяли тон звука, в то время как машина замедлялась, выписывая дугу ввысь. Следом, на фоне морской глади, блестящей под солнцем, поднимался "семернихт", стараясь достаточно задрать нос, чтобы цель попала в прицел. Плохой новостью для гурпанца было то, что сам он уже попал в прицел башни, потому как у той широченный сектор обстрела.

- Держать так! - цокнула Реккилла, чтобы Марамак не делал лишних маневров.

- Чисто!

Дальше следовало действовать очень быстро. Грызуниха навела прицел на траекторию цели и клюнула пальцем по гашетке. Тут надо точно дозировать - если держать дольше, впустую потратятся снаряды, а если меньше - не увидишь трассеров, что и есть главная задача этого упражнения. Пушки коротко грохнули, сливая несколько выстрелов в один звук, но Рекилла полностью проигнорировала и звук, и дым, и вспышки - она смотрела за трассерами, которые белыми огоньками мелькнули перед носом гурпанца. Увидев их, белка могла точно сделать поправку - метров двадцать. Плавно надавив на рычаги, которыми наводились пушки, она перевела точку прицела на указанное расстояние, и теперь дала более длинную очередь. Практика позволяла делать всё это сразу, без задержек, так что между первой и второй очередью прошло не больше двух секунд.

Белые точки трассеров прошли аккурат по тёмному силуэту самолёта, и там несколько раз вспыхнуло, свидетельствуя о попаданиях. "Цель в конусе рассеивания" - как наяву увидела страницу из учебника Рекки, и втопила гашетку ещё раз. Теперь уже различалось, как "цокают" пушки при стрельбе, отправляя в цель длинную очередь, а в воздухе отчётливо прослеживались трассеры, рисуя траекторию. Не дожидаясь конца очереди, "семернихт" резко задрал хвост и ухнул вниз, моментально уйдя из зоны обстрела.

- Ушёл вниз! - немедленно сообщила Рекки, неслушая на гул в ушах и бешено колотящееся сердце.

- Чисто цокнуто! - ответил Марамак.

Самолёт немедленно прекратил набор высоты, одновременно заваливаясь на крыло. Грызь перевернул машину вверх брюхом, в первую очередь для того, чтобы увидеть точно, где находится враг, и не оказаться у него перед носом. Во-вторых, из такого положения было быстрее вывернуть машину на снижение, вдогонку за целью. "Семернихт" уходил вниз и в сторону, и убедившись в этом, Марамак пошёл следом, выходя в хвост добыче.

- Я его поцарапала, но не знаю, насколько, - цокнула Рекилла, переведя дух после резких маневров.

- Как думаешь, горит от твоих пулек нормально? - хихикнул Мар, - По крайней мере, утечку топлива вижу отчётливо.

За "семернихтом" тянулись явственные следы распылённого топлива, вытекающего из пробитых баков.

- Да впух, какая разница, как горит, - фыркнула белка, - Всадить хорошую очередь, и будет попуху.

Задний стрелок вражеского самолёта не утерпел и дал очередь из пулемётов. Красные трассеры прошли в стороне, потому как расстояние оставалось слишком большим для прицельного огня. Гурпанец заметно занервничал, потому как постоянно менял курс и горизонтальное положение - самолёт шарахался из стороны в сторону, как спугнутая ночью ворона. Было от чего занервничать, ведь у пушек И-121 минимум в полтора раза больше дистанция прицельного огня, и разрушительная сила двадцатимиллиметровых снарядов куда больше, чем у пуль. Марамак преследовал противника, не мотаясь вслед за каждым его поворотом, потому как незачем, а башне стрелять будет проще. "Семернихт" резко завалился на крыло и пошёл в сторону, показывая чёрные крести на обшивке.

- Тропа!! - рявкнула Рекилла, прочно взявшись за ручки башенной установки.

Сие означало, что пилоту следует лететь, как летел, чтобы не мешать башне стрелять. Иногда это бывает очень сложно, но не сейчас - машина продолжила лететь по прямой, а грызуниха повернула башню вслед за целью, и отвесила длинную очередь, ловя ось фюзеляжа. В таком положении туда попасть проще всего...

- Огребин! - сообщила белка.

- Отлично! - правдиво ответил Марамак, поворачивая машину.

Снаряды прошили корпус "семернихта" почти сразу за пилотской кабиной, и наверняка разворотили всё содержимое. По крайней мере, Рекки отчётливо видела, как разлетелись маленькие боковые иллюминаторы на корпусе, от колпака заднего стрелка оторвался большой кусок, а оставшееся стекло даже издали стало красным.

- Кажется, стрелка ты выбила, - сообщил Мар, заруливая в хвост гурпанцу.

- Но напух надо рисковать, - продолжила Рекилла. - Подходи снизу!

И-121 начал подбираться к врагу снизу, где у того не было задних пулемётов, однако гурпанец не собирался сдаваться просто так. Едва самолёты сошлись ближе, он резко ушёл в пикирование.

- Прижимается к воде! - цокнул грызь, - Вот умник выискался!

- Да пусть хоть к говну прижимается! - рыкнула белка, - Подходи ближе, сейчас он заберёт!

"Семернихт" действительно прижимался к самой воде, снизившись до двадцати и менее метров. Известное дело - обстреливать цель, идущую так низко, не удобно никому. Марамак, однако, летал над морем чуть чаще, чем всегда, ибо гидропланы были его специализацией. Если бы припёрло, грызь без особого волнения пролетел бы у вражины под брюхом - но сейчас этого совершенно не требовалось.

- Подхожу сбоку! - цокнул он.

"Семернихт" никак не мог стрелять вбок, а вот башня могла легко. Ввиду этого пилот слегка обгонял цель и подходил к ней с крыла, пользуясь преимуществом в скорости. Гурпанец отворачивал в сторону, но он не мог этого делать слишком интенсивно, чтобы не врезаться в воду. С верхней турели "ноль-одинадцатого" начинал работать пулемёт, когда И-121 оказывался близко к сектору обстрела, но уверенно достать цель турель не могла, всё время оказываясь наклонённой в другую сторону.

- Так, готова? - цокнул Марамак, уловив момент.

- Готова!

- Топчем!

И-121 достаточно резко свернул, приблизился к "семернихту", и быстро выправил положение на ровное. Гурпанец сделал ошибку, попытавшись также резко уйти - он сильно накренился, подставляя под огонь крылья. С такого ракурса следовало стрелять по линии крыльев, и Рекилла так и сделала. Раздалась очередь на полторы секунды, и от башни к двухмоторному пф-011 протянулись линии трассеров, уверенно накрывшие правое крыло, опущенное в сторону воды. Несколько близких попаданий разорвали конструкции крыла, вырвав из его дальней секции большой кусок. Возможно, самолёт и мог бы летать с таким повреждениями, но здесь он словно спотыкнулся - аэродинамика изменилась, и "семернихт" плавно соскользнул вниз, не успев выровняться. Марамак, глядевшие одним глазом вправо, и Рекилла, глядевшая туда обоими глазами и ушами, видели только огромный фонтан вспененной белой воды, вылетевший из поверности моря - спустя секунду фонтан уже остался далеко позади, потому как самолёт продолжал лететь с приличной скоростью. От гузла подальше Марамак сразу увёл машину повыше, чтобы на радостях не цепануть воду.

- Ну как, забрали?! - расхохоталась Рекки, - Забрали, завоеватели сортирные?!

Марамак хоть и лыбился во все резцы, но ржать подождал, потому как если оба будут ржать - некому сажать самолёт, а это сделать необходимо, собственно. Белка же смеялась до слёз, распевала песни и раскачивала самолёт, толкаясь от стенок. Грызь не мешал, потому как соображал, что ей это нужно. Это он был весьма толстобронный сурок в плане эмоций, а белка всё принимала близко к сердцу и куда сильнее волновалась, что уж поделать. Откровенно цокнуть, Марамак склонялся к логичной мысли о том, что делать - не брать белок в боевые вылеты, вот что. Однако сказать такое Рекилле он никогда бы не решился, потому как слишком дорожил их дружбой и взаимной симпатией. Ввиду таких дел, она укатывалась по смеху весь путь до той точки, где предполагалась встреча с кораблём. Грызь попробовал связаться с воздушным диспетчером, сообщить о событии, однако отсюда радио уже не брало, а забираться выше - жалко топлива, которое подходит к концу. Мар фыркнул - ничего, терпит - и переключился на частоту гидрокрейсера.

- Лодка, лодка, я утка, - цокал он, - Захожу под кровать... бугога... кхм! Приём.

- Утка, это лодка, - ответил с третьего раза сам Хомчин, - Какая разница между белкой?

- Вообще никакой, но сегодня - два килограмма, - сказал кодовые слова грызь.

- Угадал, рыжий кот. Давай делай круги по километру, пока мы тебя не увидим. И смотри сверху, чтобы было не слишком много подлодок.

- Ну тоесть, чтобы не больше пяти-шести?

- Да, примерно так.

Проржавшись, Марамак начал водить машину кругами, действительно оглядывая море на предмет вражеских лодок - мало ли, ведь бережёного хвост бережёт, как-грится. Вообще, поиск гидрокрейсера для того, чтобы вернуться на него - не самая простая задача. Если аэродром или даже авианосец видно за километры, то гидрокрейсер не может себе этого позволить - он всплывает только тогда, когда самолёт садится на воду. Даже радио использовали на минимальной мощности, чтобы не давать пищу для пеленгации.

- Так, - цокнул Хомчин через помехи эфира, - Вижу вас, огузки. Бери два километра юго-восток, и садись.

- Чисто цокнуто, - кивнул Марамак.

- Дядя Хомчиииин!! - завопила Рекки, - Мы окучили три "семернихта"!!

- Вы - что сделали?? - реально не вгрыз тот.

- Потом расскажем, - хмыкнул грызь, отключая пока связь, - Рекки, не наводи панику раньше времени.

- Кто наводит панику?! - расхохоталась белка, опять раскачивая самолёт.

По крайней мере, при посадке раскачивать не стоило точно. Обычно у гидросамолётов имелись дополнительные поплавки под крыльями, чтобы выравниваться, но И-121 полагался только на киль. Поплавки сильно отяжелили бы машину, а без них, как показала недавняя практика, эта летающая рыба выдавала скорости, вполне сравнимые с лучшими истребителями. Садиться следовало просто на пузо, при этом выключив двигатели и остановив вращение винтов, чтобы они не врезались в воду на большой скорости. Марамак снизился до сотни метров, неспеша пролетел по кругу в указанном месте, и наконец увидел трубу перископа, торчащую из воды. Грызь развернул самолёт таким образом, чтобы сесть как можно ближе к кораблю - всмысле, в полукилометре, а не в десятке километров, точнее не выйдет.

- Рекки, погрызушка, посадочное положение! - цокнул он.

- Чисто цокнуто! - бодро отозвалась грызуниха.

Когда пилот выровнял машину и выпустил закрылки, он щёлкнул тумблерами, и гул двигателей смолк, так что на уши теперь давил не звук, а отсутствие оного. Далее Мар вытянул рычаг тормозного устройства - раздался скрежет, и воздушные винты стали замедлять вращение, пока совсем не остановились. Слава Политбюру, зыбь очень слабая, почти нулевая, так что и садиться одно удовольствие, как на ровный стол. Если лёгкая зыбь на море давала при посадке сильную вибрацию, то волнушки побольше грозили настоящими проблемами... но, по крайней мере, не прямо сейчас.

- Держаться, - на всякий случай предуцокнул пилот, когда увидел, что сейчас произойдёт касание.

Сначала в воду вошёл киль, являвшийся частью стабилизатора, и рассёк воду, вздыбливая за самолётом стену брызг. Затем воды коснулся корпус, разбивая гребни волнушек и выдавая частое "фыщ-фыщ-фыщ". Это однако продолжалось весьма недолго, потому как корпус И-121 был заточен именно на посадку, а не на взлёт с воды. Машина быстро сбрасывала скорость, так что грызей прижимало к ремням, тащило силой инерции вперёд. На носу в воду вошли лопасти винтов, дополнительно создавая тормоз, но здесь уже скорость была сильно меньше сотни, и на них не налегало большой нагрузки, могущей повредить винты. Самолёт клюнул носом только в самый последний момент, окончательно останавливаясь, и едва заметно закачался на зыби.

- Грызаные куличи... - выдохнул Марамак, отпуская ручку и отваливаясь в кресле.

Только теперь можно было цокнуть, что дело сделано, а жЫзнь не потрачена. Нет, любой тактик сказал бы, что сбить неповоротливые пф-011, из которых истребитель - как гусь из утки, не такое уж сложное дело. Однако следует учесть, что это был первый настоящий боевой вылет среди всех наличных белок, отчего эти белки изрядно подопушнели. Правда, они сразу начинали хихикать и потирать лапы, думая о том, насколько туже пришлось гурпанцам. Пока же грызи сидели в мерно покачивающемся самолёте, глазели на море и ждали, пока подойдёт корабль.

- М... Мар? - цокнула Рекилла сзади, из своей башни.

- Да, Рекки?

Белка просунула лапу к нему - достать трудно, но можно - и погладила по ушам, почёсывая рыжий пух острыми когтями. Грызь замер, прислушиваясь к весьма приятным ощущениям и ожидая, чтобы это значило.

- Давай я всё-таки буду твоей погрызушкой, - хихикнула Рекки.

- Оу оу, Рекки! Это в пух, как ничто другое!... А что тебя навело на такие мысли?

- Пули, Мар, - цокнула она, - Ты был полностью прав, это очень мотивирует ничего не откладывать. Тем более эт-самое...

- Это в пух, это в пух! - мелко затряс ушами грызь, лыбясь во все резцы.

Пока они хихикали и трясли ушами, в справа по курсу самолёта из воды появился гидрокрейсер. Сначала поднималась труба перископа и воздухозаборник, потом в белых бурунчиках показалась рубка с узкими окнами, и наконец, под рубкой нарисовалась вся округлая тушка, похожая на спину кита. Правда, гидрокрейсер поднимался из воды значительно сильнее, чем подлодки - более чем наполовину высоты корпуса, чтобы поднять над водой авиапалубу. Едва рубка уверенно всплыла, открылись люки, и морячки бросились к зениткам, которых имелось две - лучше перебздеть, как известно. Небольшие двадцатимиллиметровые пушки крутанулись на опорах, обшаривая стволами небо.

Корабль же поднимался из воды, пока не всплыла авиапалуба, на которой стояли самолёты - каждый на пусковом катере, четыре штуки, и только один катер оставался пустым. В него-то и запрыгнул Снулыш, прочапав по залитой водой палубе в высоченных резиновых сапогах. Пусковой катер - это по сути обычные две поплавка от гидроплана, соединённые вместе, только к ним приплюсована компактная лодка с мотором, позволяющим двигаться самостоятельно. Таким способом взлёт и посадка гидропланов проходила куда оперативнее: после взлёта "поплавки" сами возвращались на корабль, а когда самолёты приводнялись - использовались как буксиры, подтаскивая к носителю. Катер под номером пять, бухтя мотором, ушёл к севшей машине.

- Так! - цокнул Хомчин, закончив обозревать панораму с верхней площадки рубки, - А чего мы стоим?

- Сидеть тут негде, вот и стоим, - дала версию Ольша.

- Не, я имею ввиду, пока есть возможность, надо проверить самолёты, - мотнул ухом грызь, и сразу полез вниз.

- Хом, да там всё в пух! - фыркнула белка, - Не лазай ты в воду, простынешь.

- Да мама, я одену шапку, - отмахнулся тот, уже бултыхая по колено в морской воде, переливавшейся через авиапалубу.

- Грызаный поперёк случай, - буркнула грызуниха, и повернулась к рассчёту зенитки, - Зверята, если что, кричите!

Пришлось лезть в холодную воду, проверять крепления и оборудование. Хомчин как в песок глядел, одна из скоб разболталась и явно грозила открыться при движении под водой.

- Ну как, лишнее? - осведомился грызь, закручивая крепление проволокой.

- Ну да, лишнее... - поёжилась Ольша.

Она соображала, что так немудрено остаться вообще без самолётов! Первый срывается с креплений, волочится по палубе и бьёт всё остальные до непригодности... пух мой пух, как обычно цокают в таких случаях.

Пока морячки закрепляли груз, катер на буксире подтащил самолёт прямо к борту гидрокрейсера. Дальше работали по накатанной дорожке - привязь перекинули на корабль, катер встал на своё место на авиапалубе, пользуясь тем, что над ней небольшой слой воды. Матросы открыли крышки в поплавках, лишая катер плавучести, и он встал на палубу, позволив закрыть крепления. Далее весь гидрокрейсер погрузился ещё на полтора метра, позволяя самолёту пройти над закреплённым катером; подтащив его обычными швартовочными канатами, как любую лодку, моряки открыли пробки и в его корпусе, затапливая большую часть объёма, так что И-121 погрузился в воду и встал на крепления. Марамак и Рекилла в это время переводили механизмы в режим погружения, чтобы эт-самое и всё такое.

Сделав это, грызи таки смогли вылезти из машины, оказавшись сразу в воде. Тут никуда не денешься, купаться придётся в любом случае... однако, сдешние все были уже привычные, так что только проверяли непромокаемые сумки для бумаг, и лезли в море. В частности, у лётчиков гидрокрейсера были особые комбезы, плохо промокавшие и придававшие плавучесть - в обычном сразу пойдёшь на дно, хотя он и теплее.

- Дыыых бодрит!! - цокнула Рекки, отфыркиваясь от воды.

- Не знаю как дыыых, а прохладная вода точно бодрит, - ответил Мар, плывущий вдоль палубы рядом, - Снул, всё в пух?

- Насколько это возможно, - хмыкнул крыс, неспеша нарезая круги возле плывущих, потому как у него были ласты, - А что там было с "семернихтами"?

- Три штуки купаются, - ответил грызь.

- Да ладно??

- Ещё как. Тык это ноль-одинадцатые, они тупые. Если бы обычных три купались, это был бы номер...

- Нет, чё, серьёзно три купаются? - аж подплыл ближе Рудыш, помогавший цеплять самолёт на крепления.

- Вроде шутка была бы тупая, - засмеялась Рекилла, - Даю уши на отрыв, сама видела!

- Видела она, - показал на белку Марамак, - Одного она и срезала, если уж цокать о белочках.

- А кто-то двоих окучил, - показала язык Рекки.

Проплыв таки мимо всех четырёх самолётов, торчавших из воды только верхними частями, вся компания выбралась по лестницам на верхнюю палубу, поливая её потоками, хлеставшими с мокрых тушек.

- Хом-пуш! - поднял лапу буквой "га" Марамак, - Прибыли! Имеем цокнуть!

- Идите сушитесь, потом цокните, - хмыкнул Хомчин, оглядывая мокрых белок.

- Это в пух, - чихнула Рекки.

Поскольку экипаж был вынужден постоянно лазить в холодную воду, на гидрокрейсере имелась сушильная камера для зверей, подходившая также и для одежды. Мощный поток тёплого воздуха высушивал белку за две минуты, комбез, если тот основательно промок - за пять. Лётчики не собирались ждать второго приглашения, забившись в гермодвери рубки и сразу почапав к сушилке.

- Закрепили-то в пух? - уточнил Хомчин, кивнув на пятый самолёт.

- Даю уши на отрыв, - ответил Снулыш, подумал, и добавил, - Даже свои.

- В пух, в пух... - пробубнил грызь, вспушившись и осматривая спокойное море во все стороны, - Вроде бы, в морях возле Норланда должно быть потеплее, иначе мы опушнеем.

- Там теплее, средняя температура воды около пятнашки, - кивнула Ольша, и глянула вслед лётчикам, - Что-то они веселы не в меру, не?

- Да. Но это терпимо, - рассудил Хомчин, контрольно вспушился, и хлопнул по ограждению борта, - Ныряем!

Спустя минуту, когда все звери оказались внутри корабля, а двери и люки задраили, гидрокрейсер быстро ушёл с поверхности, убрав даже воздушные трубы и перископ, на всякий случай. На поверхности моря ещё с минуту оставался вспененый белый след, но затем он растаял, и корабль бесследно исчез в глубине.

------

Это мысли сверкающий хлыст

О победе в любой войне

И металлом одетый смысл

Что на свете мы всех сильней

- изъ песни

------

Рыжий прилив - накат волны

------

Сквозь низкие кучевые облака, мотылявшиеся над гладью моря, проталкивался двухмоторный гидросамолёт. Внушительные габариты позволяли ему нести много полезной нагрузки, но никак не помогали против болтанки в облаках - мотало, как и любой другой летательный аппарат. Вдобавок к этой прелести, вокруг стояла почти полная темень! Единственным источником света были звёзды, если говорить об окнах чистого неба, и едва заметное зарево на востоке, где солнце взойдёт ещё отнюдь не скоро. Огромная летающая лодка, качаясь под собственными крыльями, наматывала на пропеллеры завитушки облачного тумана и оставляла за собой явственный след. На обшивке фюзеляжа пырились в ночь чёрные крести, обозначавшие принадлежность к гурпанской империи, а также прорва значков поменьше. Однако, значки поменьше имели значение только для самих гурпанцев, а для всех остальных было достаточно крестей, чтобы опознать врага.

Развалившиеся на пилотских креслах норки... ну это звери навроде хорька, только норки! - так вот, они зевали во все пасти, и даже в проекте не собирались пристально оглядывать акваторию. Собственно, толку от этого действительно никакого, ни один идиот не будет плавать с горящими огнями. Главное, что волновало пилотов - это болтанка в низкой облачности, а также некоторый шанс воткнуться в горы на берегу, если особо зазеваться.

- Кэп, давайте возьмём пониже, - заскулил второй пилот, - Эти облака просто задолбали!

- В полётном задании написано пятьсот, и ни когтем меньше! - отрезал норка, оскаливаясь.

- Ну ладно мы все мозги растрясём, - не отставал второй, - Но так и самолёт может не выдержать!

- Само собой! - весомо заявил первый пилот.

Второй только вздохнул и покрепче затянул ремни, чтоб не мотало по креслу. Командир экипажа только что выдал очередную "рыбную палочку", как это называли в Норланде - тобишь, нёс чешуйню, приправив пафосом и бессмыслицей. Если уж фыркать достаточно прямо, то патрулировать ночью вдоль берега, надеясь обнаружить гипотетические подлодки, тоже не особо разумно. Однако, эта глупость давала пилотам работу, снабженцы гнали топливо и запчасти, получая с этого нехиляцкий навар, так что, ничего не поделаешь. Второму пилоту оставалось только следить за навигацией, чтобы самолёт не вкатал носом в крутые склоны прибрежных гор; в остальном норки были настроены весьма благодушно, потому как совершенно не верили ни в какие вражеские подлодки у берегов Норланда.

-------

В этом они категорически ошибались. Прямо под гидросамолётом, пахавшим через облака, неспеша двигался подводный гидрокрейсер, по случаю тёмной ночи всплывший в надводное положение. Небольшие волнушки плескались об его стальные борта, крашеные в тёмные серо-синие разводы; благодаря тому, что корабль шёл не на полном ходу, белый след на воде различался еле-еле, что и требовалось. Если бы нашёлся кто особо зоркий в темноте, то он мог бы различить надпись на рубке "Колхоз имени Пятидесятилетия Советской Медицины" - но, в таких условиях даже кот прочитал бы это только с двадцати метров, не дальше. Хотя с неба моросил ощутимый дождик и задувал весьма прохладный ветер, немалая часть команды пользовалась случаем, чтобы подышать свежим воздухом. Благо, на авиапалубе, где закреплены самолёты на стартовых катерах, места достаточно, чтобы не только сесть, но и пробежаться.

После того, как гидрокрейсер почти месяц находился в походе, у зверей накопилась откровенная усталость от постоянного сидения в отсеках, так что проветрить пух было строго необходимо. Особенно это отражалось на куницах, которые начинали тупить - однако, это было ценно. Куниц имелось всего две, и по их состоянию можно определить степень эт-самого...

- Эт-самого, того-самого... - пробурчал Хомчин, пырючись в сырую темень с верхней площадки рубки, - Непуха, ибо.

- Хом, надеюсь, всё в рамках пуха? - цокнула Ольша, кутаясь в плащ-дождевик, - Стака конечно иногда и распускает лапы, но это стрелок высшей категории, каких немного. Ты его не убил, умственно?

- Ничего с ним не будет, - отмахнулся грызь, - Просто напомнил ему, почём перья.

- Почём перья? - захихикала Ольша, тряся ушами под мокрым капюшоном, - А про сиську ты там что орал?

- А, - заржал Хомчин, - Да. Ну, этот суслик...

- Суслик?

- Суслик. Куница тоже бывает сусликом, похлеще любого суслика... Так вот, он стал ныть, что мол давно без самок, от того и покрытие крыши слегка перемещается в пространстве, сухо цокая. А я ему напомнил, что он впух в боевом походе, а если не можешь без самок, так марш домой к мамке, сиську сосать!...

Поскольку последние слова Хомчин цокнул далеко не шёпотом, так что находившиеся поблизости звери удивлённо обернулись, и грызь с грызунихой скатились в смех основательно.

- А чего там вообще было-то? - задала своевременный вопрос Ольша, вызвав новый круг смеха.

- Да Стака к Рекилле приставал.

- И правда совсем тупит, - фыркнула грызуниха, - Ладно бы он ко мне приставал! А Рекки у нас белочка такая, что потом нашли бы мы дохлое тело с кучей лишних отверстий.

- И это я ему тоже цокнул, - кивнул Хомчин, захихикал, и подтолкнул белку локтем, - Так что, жди.

- Ладно, пойду-ка я ждать в каюту, - цокнула Ольша, проржавшись.

По палубе перемещались благодаря тусклым фонарикам с зелёными стёклами - сине-зелёный рассеяный свет виден только с очень близкого расстояния, так что нет риска демаскироваться. Внутри же корабля светили электрические лампочки, но тоже неяркие и далеко не везде - команда пользовалась фонарями на ремнях, потому как толку больше. Хомчин пока что выбросил из головы вообще всю служебную шелуху - голове тоже надо отдохнуть, а пока никакого толка мусолить одно и тоже. Грызь прошёлся по палубе вокруг рубки, погладил лапой рукоятки зенитных пушек - нет, ещё отнюдь не их время! - и спустился на авиапалубу.

- А всё-таки надо было дать ему зениткой под зад, надо! - фыркал Ремез из темноты, имея ввиду тот самолёт, что прошёл над гидрокрейсером пять минут назад.

- Неоправданный риск, - цокнул Хем, напарник куня по самолёту, - Если собьёшь, это будет всего лишь один сбитый гидроплан. А если уйдёт, это будет паливо.

- Ладно, умник, - фыркнул кунь, - А когда эти гидропланы нас искать начнут вдоль всего берега? А они начнут!

- Ну, если не удосужатся прикрыть истребителями, пустим в расход, - пожал ушами грызь, - А ещё лучше накрыть в месте базирования, наверняка они где-то скучились, чтобы получать топливо и боеприпасы.

Дельная мысль, подумал Хомчин, надо записать, чтоб не забыть. Натурально, куда как проще совершить налёт на базу и сжечь все гидросамолёты, а не прятаться от них, опасаясь бомбы. Впрочем, опасаться всё равно надо. Как давно известно, засветить бомбой во всплывшую лодку может любой дурак - тем более в такую здоровую, как гидрокрейсер. Сало быть, да... Хихикая слегка, грызь спустился по лестнице вниз, в рубку и далее в отсеки корабля. Внутри было прохладно, однако после наружнего свежака казалось, что там тепло и сухо, так что и вспушиться недолго.

- Хом-пуш, как оно? - оцокнули его грызи, протираясь мимо хвостами в узком корридоре.

- Пока даю установку маяться дурью, - официально заявил он, - Сейчас разберёмся в оперативных данных, потом будет что обцокать.

- Чисто цокнуто, - кивнули грызи, и недолго думая, вспушились.

Хомчин неспеша прошёл на камбуз, как витьевато называли корабельную кухню, и мордозрел там серые бока Щики, толстой выхухоли, которая бессменно отвечала за корм. Хотя эта грызуниха уверено тянула на пожилую, от неё не удалось отвертеться в плане похода - замену так запросто не найдёшь, а качественный прокорм пушного состава - это весьма важная часть военного хозяйства, как цокнет любой специалист. Щика единым замахом половника ухитрилась переместить порцию супа из котла в тарелку - у любого другого этот суп сейчас был бы на стенах и потолке, но не в тарелке.

- Пух мой пух, борщи, - цокнул Хомчин, разглядев борщи, - Это в пух!

- Нутк, - хрюкнула выхухоль, - Хватит, или ещё?

Про "хватит или ещё" это была очень старая шутка, так что грызь опять поржал. Соль в том, что суп наливался по край тарелки, и ещё туда никак бы не влезло.

- Как запасы? - осведомился Хомчин, ещё не отойдя от раздачи.

- Пока в полном порядке, - ответила Щика, - Месяц гарантирую.

- Это в пух, в пух... - покивал грызь, и уселся за тесный столик, рядом с другими пушами, есть еду.

Само собой, места рассиживаться на подлодке нету, так что быстрее налопался и освобождай скамейку. Тем не менее, Хомчина в столовке наиболее трепали за уши, что неудивительно.

- С чего начнём и когда? - осведомился Скумыш, - Просто, чтобы эт-самое.

- Да йа ничего скрывать и не собираюсь, - хмыкнул Хомчин, вылавливая в борще капустину, - Сейчас выйдем в район между мысом Попадским и Безхвостым заливом, как и предуслышано. Оттуда мы запускаем семоль, который отправится в заданную точку и там отработает с радио. Таким образом получим оперативную сводку, а там уж по обстоятельствам.

- Меня беспокоит, а если мы её не получим? - почесал ухи Скумыш, - Мало ли, что там может быть.

- Это ещё ладно, - цокнула Рекилла, прислонившись к стенке на выходе из отсека, - А вот если мы получим сводку, только не ту, которая нам нужна?

- Это будет большое невезение, - заверил Хомчин, - Очень большое, пух в ушах. Разведка заверяла, что у них достаточная база в Норланде, чтобы перекрыть любые случайности.

- Тогда ладно, - легко согласилась грызуниха, захихикав.

- Что нам надо, - бубнил себе под нос Хомчин, продолжая лопать борщ, а сам видя перед собой карту, как наяву, - Нам надо оперативку по дислокации флота. Сначала военного, потом и грузового. Потом, нам нужны данные об авиации поганцев, чтобы нанести упреждающий удар и выбить их из строя на какое-то время. Дислокация гидропланов противолодочной обороны...

- Пух мой пух, - тряхнула головой Рекки, поправляя мозг, и пошла отсюда, чтобы не услышать лишнего.

------

На небольшой площадке, покрытой кошеной травой, стояли два истребителя "семернихт" пф-901, вытаращив вверх округлые колпаки на винтах, крашеные в чёрно-белую спираль. Также характерные угловатые крылья засвечивались в ангаре рядом, когда персонал открывал ворота - слышимо, там тоже стоят несколько самолётов. Ласка Илина, внимательно оглядывавшая аэродром в оптическую трубу, не обращала особого внимания на прочие машины, стоящие на площадке и вдоль взлётной полосы. Она чётко усваивала задания, и если сказано, что интерес представляют истребители, то значит истребители. Однако же, молодую зверьку, расположившуюся на развилке толстой ветки, слегка потряхивало от волнения, аж зубы клацали. Базу истребителей искали чуть не пол-года по всему Норланду, и вот теперь, по чьей-то наводке, цель была найдена. Неудивительно, что "семернихты" базировались не в глуши, а как раз в предместьях Зарылли, столицы страны, но и тут пришлось постараться, чтобы сейчас видеть это своими глазами.

Илина быстро запоминала расположение и количества самолётов, не отрываясь от оптики. Сохранять разведданные следовало именно в голове, потому как... ласка вздрогнула, повернув уши в сторону. От дороги, что проходила вдоль заросшего лесом склона, послышались резкие взрыкивания и хруст камешков под тяжёлыми сапогами. Тем не менее, Илина облегчённо вздохнула, увидев через листву, как гурпанские солдаты заходят в лес от дороги. Уж такой простой вариант она предвидела, и не полезла на самую высокую горку - оттуда аэродром видно ещё лучше, но и палива куда больше, что и подтвердила практика.

- Зиг! Зиг! Зиг!... - только и доносился оттуда лай.

По дороге с тарахтеньем подкатился ещё и грузовик, из которого посыпались дополнительные звери в серой форме. Ласка весьма злорадно ухмыльнулась, тихо слезая со своего насеста, и неспеша дала ходу подальше от опасного места. Двигалась она быстро, но не переходя на бег, так чтобы оставался шанс отбазариться. Прямо на ходу, лавируя между толстыми стволами деревьев и валунами, покрытыми мхом, ласка отработанными движениями лап срывала грибы и наполняла корзинку - опять-таки, так надёжнее. Как бы ни было жалко, зверька незаметно уронила оптическую трубку в ручей, избавляясь от улик. Она соображала, что если гурпанцы поймают её рядом с аэродромом и найдут оптику, вряд ли повезёт нарваться на столь тупого солдафона, какой не поймёт соли...

Перелезши кювет, Илина вышла на дорогу в двадцати метрах от трёх гурпанцев, скучавших на мотоциклете с коляской. Ветер крайне не благоволил, снося запах, а за густой листвой ничего не увидишь, хоть гусей топчи. Однако ласка и ухом не повела, потому как всё было в рамках нормы - она не вылетала из леса с бешеными глазами, а просто вышла. К тому же, она успела набрать грибов, избавиться от оптики, и повязать на голову платок, чтобы полностью походить на любую другую ласку из Норланда. Некоторое подёргивание ушей при виде патруля вполне естественно, так что и.

- Хей, юная фисс! - донеслось от мотоциклета на гурпанском.

Илина за секунду переключила голову, как она умела это делать. Теперь она ничего не знала ни о какой разведке, а стала обычной торговкой с рынка в Зарылли, пришедшей сюда за грибами. Ласка слегка прижала уши, уставившись на гурпанцев, и замела пушистым серым хвостом. Конкретно эти трое представляли из себя цобак, как это называлось. Считалось, что они происходят от волков, но глядя на страшенную морду - круглую, короткую, покрытую складками шкуры, в это не особо верилось. Илина, поджимая лапки к корзине, боязливо подошла к мотоциклу. Шкуромордые скалились, елозя глазами по пушистой тушке, прикрытой недлинным простым платьем. Тушка была ничего, и это было не здорово, но укутываться в плащ для ласки было бы явно паливно.

- Ты что тут делаешь?! - резко спросил самый крупный, уставившись на Илину чёрными глазами.

- А... Я, ничего... - залепетала она, потом вспомнила про корзинку, - Вот, грибы...

Старший из патруля, который хоть слегка походил на волка, а не на шкурную свинью, сплюнул в сторону и явно потерял к Илине интерес. К сожалению, двое других продолжали пялиться, сопя кривыми носами.

- Грибы, на территории Империи? - осклабился бурый цобак, - А вы знаете, фисс, что за это полагается платить пошлину?

- К-к-к... - округлила глаза ласка.

- Послушайте, я сейчас быстренько... возьму пошлину, - рыкнул своим гурпанец, и схватил Илину за лапу, - Ну-ка пойдём.

- Эй! Вы... вы... - зафыркала она.

Шкуромордый держал её крепко, огромная лапа почти смыкалась вокруг её лапки, так что вырваться не светило. Двое других с весьма скучающим видом изучали горизонт. "Это залёт" - подумала ласка, будучи недалека от истины.

- Шпер, брось сучку и вернись на место, - произнёс длинномордый.

- Да ладно, херр люйтенант... - пыхтел Шпер, продолжая волочь Илину к кустам в кювете, - Немного...

- Оставил суку и встал на место, падаль!!! - заорал гурпанец.

Илина шмякнулась на дорогу, рассыпав грибы из корзинки, потому как шкуромордый враз отпустил её и вытянулся по стойке смирно. Из-за поворота показалась небольшая колонна грузовиков и автобусов, крашеная в тот же серо-синий цвет, что и форма гурпанцев; на бортах чернели имперские крести. Пользуясь шумом и пылью от машин, ласка сгребла грибы обратно в тару, и сделала важный маневр, а именно протиснулась мимо мотоцикла, стоящего на краю дороги. Длинномордый орал на шкуромордого, что ему тут не издательство, брать пошлины с каждой самки... Наконец он перевёл взгляд и на Илину, зашугано жавшуюся к столбу.

- А ты, пошла вон отсюда, проститутка! - заорал он, показывая направление вслед колонне.

Ласку дважды просить не требовалось, и она очень быстро оказалась на почтительном расстоянии от патруля. Только завернув за поворот, она выдохнула и почувствовала, что, вероятно, пронесло. Пронесло, скорее всего, только потому, что здесь часто ездит начальство, которое спустит шкуру, если застукает любителей "пошлин". Быстро прикинув варианты, Илина свернула с дороги на первую попавшуюся тропинку. Эти олухи могут и докумекать позже, кого они пропустили, и совершенно не хочется проверять, докумекают, или нет. Ласка передёрнулась, вспоминая тяжёлую хватку шкуромордого цобака - вот такой смерти она пожалуй и боялась... Впрочем, подумала Илина, здесь вообще нет никакой связи с работой на советскую разведку, эти скоты схватят любую самку из местных, какой не повезёт.

Выбросив из головы всю тягостную муть, связанную с гурпанцами, ласка в темпе двигалась по тропинкам, проложеным по склонам гор; каменные выступы и низкорослый лес хорошо скрывали её от лишних глаз, так что Илина была спокойна за свою сохранность - по крайней мере, на ближайшее время. Как говорил ей Щерц, гурпанцы очень глубоко ныряют в социальную игру, ими же придуманную, из чего следует множество выводов. Например, ни один гурпанец не пойдёт пешком к объекту, до которого сорок километров - поэтому ласка пошла именно пешком. Если пользоваться хотя бы каким-либо транспортом, это оставит кучу зацепок для ищеек, а вот следы на горных тропинках существуют до первого дождя, какого ждать недолго.

Илина крутила головой, и на мордочке ласки появлялась улыбка, потому как она всегда восхищалась красотой родного края. Стоило только посмотреть на зелёные горы, уходящие в голубую дымку, и вдохнуть воздух, как сразу становилось очень хорошо и переполняло желание жить. Правда, в окрестностях Зарылли никак не получится не наткнуться на следы деятельности гурпанцев, которые жить не очень-то давали, ни себе, ни другим. Ласка с чувством омерзения быстро перебежала широченную полосу, пробитую сквозь лес: имперцы таким образом прокладывали дороги. В середине шла железнодорожная ветка, а по обеим краям от неё земля была завалена камнями и остатками деревьев, как после селя. Даже в лесу было прекрасно слышен тяжёлый грохот состава, протащившегося на северо-запад, к рудникам, карьерам и перерабатывающим заводам. Илина стиснула зубы и прибавила шагу. Тем более, она отнюдь не убегала от гурпанцев...

------

Ласке потребовалось часов десять, чтобы преодолеть взгорье возле столицы, а затем пересечь прорву мелких посёлков и одноэтажные кварталы города. Зарылли в основном представлял из себя крайне убогое зрелище. Построенные из мягкого камня-песчаника одноэтажные хибары были навалены на площадь, как старые яблоки в компостную кучу, тобишь безо всякого разбору и порядка. Звери ютились там в постоянной тесноте и полной антисанитарии, потому как не было ни подвода воды, ни отвода стоков - да походу, там вообще ничего не было! Илина просто за уши хваталась от ужаса, насколько тупыми могут оказаться звери - за идиотские понты в виде "городского дома" они были готовы пожертвовать самой жизнью, без преувеличения.

Однако, ласка вынуждено выросла в городе, и оттого прекрасно умела проходить его, не наживая неприятностей на хвост. Для этого приходилось идти в боевом режиме, как корабль с включённым радаром, и фиксировать все объекты, представляющие потенциальную угрозу. Отсутствие планировки тут играло налапу, потому как можно повернуть буквально в любую сторону, обходя опасность. Илина за пол-квартала видела компании пьяных норок, шатающихся полицаев или гурпанские патрули, и утекала раньше, чем они могли бы опознать в ней молодую самку. "Не пойман - не вор" - говорил Щерц. Проплыв таким образом через это болото, ласка зашла со двора к дому сестры, протолкалась через барахло, наваленое между стен, и имела "удовольствие" выслушивать ругань сестриной семейки, которые лаяли друг на друга, ничуть не походя на ласок. По крайней мере, так они не обращали особого внимания на Илину, а это ей сейчас требовалось как никогда. Вообще к ней не докапывались, потому как она отстреливалась деньгами, якобы заработанными на рынке - на самом деле, большую часть она получала от Щерца совсем за другую работу.

Забившись в свой закуток на чердаке утлой хибары, ласка довольно потёрла лапки, вытащила овсяную лепёшку, загодя запасённую, и зажгла свечку. Из доски она выдернула иголку, а из щели в полу достала большую лупу на подставке: вполне достаточный набор, чтобы нацарапать микротекст на кусочке пергамента. Снаружи продолжала булькать урбанистическая жижа, раздражая слух и немилосердно воняя, но Илину это не тревожило.

- Теперь мой ход, сучкины дети... - пробормотала ласка, начиная работу.

------

Как оно обычно и происходило, Щерц, толстоватый норка, встречался с Илиной на рынке. Подкопаться можно, но весьма сложно - одна из нескольких сотен торговок, мимо которых за день проходят тысячи покупателей, так что и. Поправляя тюрбан и стараясь делать пафосную морду, как городские, норка дождался, пока уберутся две жирные енотихи, оравшие про то, что грибы, мягко говоря, несвежие. На самом деле грибы и правда были не огонь, однако все знали, что тут легко найти и куда похуже, так что лишнего внимания это не привлечёт. Переваливаясь на лапах и обозревая лотки с товарами, Щерц невзначай остановился возле грибов и "вдруг" вспомнил, что всегда брал тут грибы.

- О! Я вдруг вспомнил, что всегда брал тут грибы! - пробормотал норка, и поводил носом над ящиками.

- Зигушки, мистер! - улыбнулась ему Илина.

Ласка и норка встретились взглядами только на пару секунд, однако Щерц сообразил, что сейчас у неё есть что-то особое. Да и вообще, потаращиться на неё всегда было любезно, такая изящная пушистая ласочка... кхм!

- Что-то сегодня у вас грибы не огонь, красотка, - вполне правдиво заметил покупатель, ковыряя когтем гриб.

- Это сезон такой, сейчас они все такие, - не моргнув глазом, сказала нужные слова Илина.

- Сезон... Ладно, спешу я, так что навали-ка фунт этого... грибов... - хмыкнул Щерц.

Ему было весьма тяжело разговаривать с лаской, как откормленному паразиту, но приходилось, никуда не денешься. Эти "общезвери" реагируют на любое отклонение от своей нормы, как кислота на соду. Всмысле, стоило бы ему хотя бы не высказать своё фи по поводу грибов, соседние торговки наверняка это заметят - а разведчикам это ни к чему. Ласка тем временем ловко накидала фуфлеца в корзинку, которую ей дал Щерц, и завесила на лапных весах.

- Вот, пожалуйста. Приходите ещё!

- Посмотрим, посмотрим, - хмыкнул норка.

Отыграв всю пантомиму с рынком, чтобы за него нигде не зацепился взгляд, Щерц быстро двинулся к порту. Его слегка скручивало от желания немедленно достать и прочитать псто, но он соображал, что это весьма чревато. А ещё Щерца сильно подмывало забрать с собой Илину. С тех пор, как они работали вместе, она нравилась ему всё больше, просто до подёргивания ушей и подвывания. Но забирать было никак нельзя и некуда. Долбаная жизнь, подумал норка.

С возвышения, на котором громоздились кварталы города, порт просматривался во все стороны. Относительно небольшой залив сейчас плотно занимали причалы для разного типа кораблей - с одной стороны были накиданы деревянные мостки, где швартовались рыбаки, и которые сносило каждую зиму тайфунами. С другой стороны темнели массивные бетонные сооружения, построенные недавно гурпанцами - терминалы для больших морских кораблей, с подъездами железной дороги и мощными кранами. В самом дальнем краю залива были отдельные причалы для военных кораблей, и Щерц машинально проверил, все ли на месте - все, никуда они не денутся. Два эсминца и десяток канонерок, как обычно. Норка также знал, что за горой на юге, в следующем заливе, находится база противолодочных гидропланов и катеров - но, отсюда её не увидишь. Зато можно посчитать и грузовые посудины, стоящие возле промышленного терминала - два танкера, кажется, и штуки три стандартных сухогруза. Это тоже может пригодиться...

Для крупного самца-норки, выглядевшего достаточно весомо, путешествие по городу было не столь опасно, как для ласки, однако, если считать ворон, то шанс не дойти до места назначения будет весьма значительный. А Щерц не особо собирался заканчивать жить, да и разведданные доставить будет нелишним. В последнее время ценность этих данных всё возрастала, так как имелись все указания на то, что в ближайшее время возможны удары по объектам в Норланде. Каким образом, Щерц не знал, однако, если раскинуть мыслями, то получалось, что будут подводные лодки. Как раз столько времени им требуется, чтобы дойти от берегов Союза. Норка представил, как взлетают на воздух гурпанские эсминцы, и захихикал. Как и все местные, он ненавидел империю, но к тому же был среди тех, кто не просто ненавидел.

Вода в заливе, которая когда-то была синей, сейчас была похожа на пруд - мутная, малопрозрачная и имеющая не особо свежий запах. Большое количество кораблей, сливавших балластные воды, и промышленные стоки сделали своё дело, как и везде, куда успели дотянуться гурпанцы. Наблюдая, волей-неволей, за этим катаклизмом, Щерц спустился к самому берегу, протолкался вдоль причалов, и перепрыгнул на борт баркаса "Хрюбин". Здесь уже, закрывшись в рубке от посторонних глаз, норка разломал на куски все грибы, купленные у Илины, и нашёл малюсенький свёрток пергамента - если не знать, точно примешь за червяка. Сняв стекло с компаса и используя его как лупу, норка быстро прочитал сообщение, запомнив его, на всякий случай. "Есть контакт" - подумал Щерц.

------

Баркас "Хрюбин", нагрузившись всяким барахлом в порту Зарылли, отправлялся на север вдоль побережья, дабы разгружаться в прибрежных рыбацких деревнях. Такие перевозки приносили одни убытки, но главное было не в перевозках, само собой. Пока судёнышко стояло у крайне утлого причала на своей второй остановке, Щерц втихоря давал ходу в лес, что начинался сразу за деревней. Здесь уже агентурная часть переходила в военно-полевую, так как тут были заранее вырыты замаскированные траншеи, помогавшие незаметно перемещаться. На самом деле, если бы местные горели желанием искать шпионов, они давно бы обнаружили все эти сооружения - но, норки не собирались рыть носом землю во благо сраной империи, а ищеек у гурпанцев не хватало, чтобы прочёсывать все горы и леса.

Благодаря этому, в километре от деревни находился один из основных объектов советской разведки в Норланде, а именно радиозапятая. Таковая отличалась от радиоточки тем, что вещала не просто с антенны, как все обычные передатчики, а из туннеля. Смысл был простой - таким способом осуществлялась направленная передача в заданный конус, что делало практически невозможным пеленгацию передатчика. Толстый слой земли и камня, окружавший блиндаж со всех сторон, полностью поглощал радиоволны, и только туннель, выходивший на море и закрытый маскировочными сетками, позволял волнам распространяться в этом направлении.

Щерц, слегка чертыхаясь, пробирался по узкому ходу с осыпающимися стенками; по морде скребли корни, торчащие как раз на этом уровне, сыпался песок, и пищали мыши, упавшие в траншею.

- Стой! - веско сказали из темноты впереди, - Пароль!

- Пароль, - пожал ушами норка.

- Заходи, - заржал Седя, не меньший норка.

В самом блиндаже, который представлял из себя широкий корридор, разделённый на несколько комнат, никто не шифровался: по стенам висели карты военных объектов в Норланде, памятки по гурпанским кораблям и самолётам, и прочие более чем компрометирующие материалы.

- Ну что там, опять ногами по гусям? - зевнул Седя, наливая чаю из фляжки.

- Да. Тоесть нет, - уточнил Щерц, садясь за стол и подвигая листок бумаги, - Илина расстаралась, она запалила аэродром истребителей недалеко от Зарылли.

- Ого! Это весомые уши, как кое-кто цокнет... Когда передача?

- Вчера! Всмысле, сразу по наступлении рассчётного времени. У вас всё готово, надеюсь?

- Да, - кивнул норка, - Были проблемы, но сейчас уже всё устранили, радио в полном порядке.

- Тогда вот, - хлопнул по листку Щерц, - Будем надеяться, что это принесёт очень много зла нашим "любимым" гурцам.

Щерц немедленно отправился в обратный путь, чтобы как можно быстрее вынырнуть в деревне и уплыть дальше с баркасом, не вызывая ни у кого подозрений, а оставшиеся на объекте норки выполняли своё дело. Ночью, когда туман покрыл море мягким серым одеялом, ожил радиопередатчик, посылая в темноту сообщение. Единственное, что подгрызало - это отсутствие обратной связи, потому как получатель не мог даже подтвердить приём, чтобы не палиться в эфире.

- ...координаты: два, семь, три, один. Конец передачи, - закончил повторять в четвёртый раз норка, и выключил передатчик, - Ну вот и всё.

За двадцать пять километров юго-восточнее над морем барражировал И-121, неспеша ныряя в полотна тумана. Сидящий на месте башенного стрелка Хем, подсвечивая себе тусклым зелёным фонариком, царапал буквы по планшету.

- Ну вот и всё, - цокнул грызь, закрывая записи, - К дому!

- Ага, - зевнул Ремез.

Самолёт взвыл моторами, прибавляя газу, наклонился на крыло, и свалил в туман.

------

- Таким образом, медведи и цикломены, - цокнул Хомчин, обозревая набившихся в столовку зверей, - Только что мы получили оперативную сводку от разведки. Имею сообщить, что теперь нам известно расположение аэродрома истребителей. Раньше были подозрения, что они базируются прямо на аэродроме Зарылли, однако жеж.

- Аэродрома? - почесал уши Ремез, недавно и привезший сводку, - Всмысле он что, один на весь Норланд?

- Ты карту ушами видел, или куда? - осведомился грызь, - Да впух, применительно к южной части - он один. Возможно, есть ещё аэродромы в северной части, но толку от них никакого не будет, слишком далеко. Вслуху того, что здесь сплошная гористо-лесистая местность, построить годную взлётную полосу совсем не просто. Так что, есть все основания считать, что это база истребителей.

- Можно ли доверять этому на сто пухов? - в очередной раз задалась вопросом Ольша.

- На сто пухов нельзя, но у нас нет другого выбора, - цокнул Хомчин.

- Тогда чисто, - грызуниха вспушилась, отчего в воздухе полетел рыжий пух, - Сало быть, тогда это самая первая цель для атаки. Выбьем авиацию - будет легче работать по остальным целям. Если разведка всё сделала правильно, то у нас есть точные данные по расположению ангаров, куда следует бить.

Ольша передала планшет со схемой пилотам, и тот пошёл по лапам.

- Да чё тут думать? - фыркнул кунь Стака, - Бомбить, и все дела!

- Куда бомбить, олуш?? - немедленно поднял хохолок Ремез, - Это схема, а бомбить придётся не схему! Сверху там может вообще ничего не видно!

- Возможно, - кивнула Ольша, - Если они применяют маскировку, придётся лупить именно по схеме, вглухую.

- Как насчёт орудий? - уточнил Марамак, высовывая уши из-за косяка двери.

- Зафиксированы шесть мелкашных зениток возле полосы. На окрестных высотах орудий не будет, потому как там достаточно густой лес.

- Шесть зениток? - хмыкнула Рекилла.

- Само собой, восемь, - поправился Хомчин.

- Почему восемь, в донесении написано шесть?

- Потому что норки не особо сильны в гурпанской организации. Мелкие зенитки для аэродромов у них идут по четыре штуки, - пояснил грызь, - Крайне маловероятно, чтобы они разбивали подразделения без особой нужды. Поэтому или четыре, или восемь.

- Какова дедукция, - поразилась Рекки, - Вообще-то я имела вслуху не это, а...

Грызуниха показала лапами по столу, что она имела вслуху. Получалось "пиу-пиу и БВО!!".

- Где-то так, - кивнула Ольша, - Всмысле, надо заткнуть зенитки. Не будет зениток - дальше сами понимаете.

- Возможно... - почесал ухи Хомчин, - Но надо ещё посыпать полосу, чтоб никто не взлетел.

- Обойдёмся без этого, - мотнула ухом грызуниха, - Там одна полоса. Когда мы будем над ней, никто оттуда не взлетит, кроме как носом в склон, это я тебе гарантирую.

- Тогда... полтушками? - фыркнул Ремез.

Грызи и куни переслухнулись, и стали подсчитывать. И-121 мог взять десяток "полтушек", тобишь бомб весом пятьдесят килограммов. Правда, на практике это означало пять залпов, потому как бомбы подвешивались под крылья и могли сбрасываться только парами. Таким образом, пять самолётов несли двадцать пять залпов. Если оставить по два залпа на каждую зенитку, то на остальные цели остаётся только девять.

- Мимо пуха, - покачала головой Ольша, - Полтушки не настолько мощные.

- Да впух те, - фыркнул Хомчин, - Две штуки по ангару с самолётами - каша получится, и все дела. Кроме того, есть надежда, что наши могут в зенитку и с первого раза попасть. Так, зверята?

- Ну, если из-за горы выйдем, да внезапно... - прикинул Стака, - Тогда да, скорее всего окучим.

- Все сразу не окучим, - напомнила Ольша, - Даже если класть идеально, это два захода. За такое собачье время даже гурцы могут расшевелиться, а мелкашка - далеко не подарок.

- Альтернативные предложения?

- По пятисотой бомбе сразу в ангары, зенитки побоку.

- Если убрать зенитки, - цокнул Марамак, - То можно и повторить, особенно эдак с тысячи.

- Повторять нежелательно, - поморщил уши Хомчин, - Нужно будет сразу бить по кораблям и базе гидропланов, пока будет внезапность.

- Так попуху, можно ведь повторить и позже, - заметил Ремез, - Они вряд ли осилят восстановить зенитки или притащить новые даже за несколько дней.

- Кажется, у них там зенитки просто так стоят, без окопов, - цокнула Ольша. - Может, ракетами?... Хотя нет, это ненадёжно.

- Почему ненадёжно?

- Потому как рассчёт конечно посечёт, но само орудие вряд ли сильно повредит. А бомба, если метрах в двадцати положить, это в кашу.

- Видал на полигоне, "тридцать второй" зенитку в клочья разносит, - не согласился Марамак, - Давайте вот чего...

Консилиум продолжался достаточно долго, потому как следовало расслушать много вопросов, и на все найти правильные ответы. Марамаку например сильно не улыбалось выцеливать точечную цель бомбами - а если зенитка не будет молчать, то подставлять брюхо вообще мимо пуха. В ракетах он был уверен гораздо больше, потому как неоднократно использовал их на полигоне. Да, у реактивного снаряда, он же РС, меньший радиус поражения, зато его можно влепить в трёхметровый круг, тобишь практически точно в зенитку - разломает так, что мало не покажется. Бросать бомбы, особенно мелкашки, это надо уметь, и всё равно разброс значительно больше.

Главный вопрос оставался с количеством заходов - даже если сразу выбить пять орудий, останутся ещё три. И тут уже никак нельзя рассчитывать на то, что гурпанцы не чухнутся. В донесении разведки было указано, что рассчёты дежурят возле зениток, так что время реакции будет измеряться в секундах, а не в минутах. И-121 при этом не особо хорош как штурмовик, потому как размеры его больше обычного истребителя, а бронирования практически нет - маячить в прицелах зениток будет совсем мимо пуха.

Однако, пилоты подходили к делу основательно, расслушивая варианты по порядку. В частности, дошли и до катушечных бомб - гидрокрейсер был набит всяким барахлом, так что даже такие имелись. Катушечная бомба была начинена десятками гранат, взрывающихся по отдельности. При падении она вращалась, раскидывая гранаты, и таким образом покрывала весьма значительную площадь. Пользуясь полученой схемой аэродрома, грызи прикинули, можно ли накрыть катушкой более одной зенитки, и выяснили, что нельзя. Пришлось возвращаться к идее использовать осколочно-фугасные ракеты для подавления орудий. Этими же ракетами можно было стрелять и по воздуху, как это сделали Марамак и Рекилла, сбив два "семернихта" - для этого только вкручивался другой взрыватель. Таким образом, более-менее договорились, что самолёты будут нести по четыре РСа и по две сотые бомбы для дальнейшей обработки ангаров. Должно хватить и на зенитки, и на основные цели - пять пар сотых бомб, да положеные точно, вполне хватит, чтобы разнести все ангары на объекте. А без зениток класть бомбы точно куда как проще.

- Но это ещё пухня, - ухмыльнулась Ольша, оглядывая зверей, которые тёрли головы после долгого пинания мозгов, - Теперь надо определить порядок атаки, кто какую цель обрабатывает, чтобы не попасть под разрывы и не бросать мимо.

- У нас есть их, - показал Хомчин листок, который исписывал карандашом.

- В пух. Сейчас проверю, и надо будет размножить на всех. Кстати, вот ещё какой песок, пуши. В Зарылли есть и гражданский аэродром, и там тоже приземляются гурпанские военные самолёты. Так что, отсутствия в воздухе истребителей не гарантирую.

- Это не особо здорово, - хмыкнул Ремез, - Но терпимо.

Все подумали о том, что это не особо здорово, но терпимо. И-121 достаточно универсален, чтобы вести бой против истребителей. Разве что, вслуху бомбовой нагрузки, придётся брать меньше боекомплекта для пушек. В этом плане сто двадцать первый тоже давал песка, потому как туда можно напихать снарядных лент по весу на шестьсот килограмм - а это очень допуха! Само собой, желающих проверять свои навыки в воздушном бою тут было мало, отбомбиться бы, и всё.

- Патронов берёте минимум, - цокала Ольша, - По земле не стрелять!

- Что, вообще? - расстроился Ремез, который таки любил пострелять по земле.

- Вообще. Неизвестно, откуда могут подойти истребители, и будет не в пух, если вы рассодите боекомплект по земле.

- Да, но, - почесал уши Хем, - Есть ещё база гидропланов и порт. Их тоже хорошо бы ударить сразу, пока они в скученом состоянии, и есть внезапность.

- Хорошо бы ударить сразу всё! - заржал Хомчин, - Но у нас, пух в ушах, нет такой возможности. Поэтому будем использовать то, что есть. Кое-кто вообще предлагал первый удар делать сразу по промышленным объектам, но впух это паливно и опасно. Даже если по одной бомбе на объект, пять за раз это мало, а сразу же после первого налёта система ПВО будет приведена в повышенную эт-самую, так что и.

- Таким образом, - подытожила Ольша, тряхнув ушами, - Когда стемнеет, всплываем и готовим самолёты. Утром в...

- Четыре часа двадцать семь минут, - цокнул Хомчин, без труда назвав время восхода.

- Да. С восходом - вылет, - грызуниха пощёлкала когтями по столу, и добавила, - Как-грится, в бой идут одни пуховики!

- В каком смысле? - уточнил Ремез, не всегда понимавший беличье цоцо.

- Всмысле, нечего их беречь, берегите себя, - уточнила Ольша, - Хотят войны, пусть лопают полной ложкой.

- Да он, думается, и не собирался их беречь, - захихикали грызи.

- Так, пилотам в суръящики, остальным - готовиться! - мотнул ухом Хомчин.

Собственно, так и сделали. Среди пушного состава воцарилось весьма приподнятое настроение, потому как после месяца сидения в подлодке любой вылет казался в радость. Конечно, всегда неизвестно, как оно там пойдёт, но вводные данные цокали о том, что на амбразуру бросаться не придётся. Горная местность позволит подойти к цели, не маяча на большой высоте, так что перехватчики, абы таковые будут, вряд ли осилят найти кого-либо в тумане, застилающем низины между хребтами. Чтобы надёжно осуществлять оповещение, нужна сеть постов, и вряд ли гурпанцы держат её в полной боеготовности. Что касается радаров, которые в последнее время получили распространение, то по данным разведки, в Норланде наземных станций вообще нет, вслуху полной бесполезности из-за рельефа. Если удачно угадано расположение базы, противник на некоторое время будет полностью выбит из колеи, потому как даже на простой перегон самолётов в такую даль потребуется не один день. Да и лишних истребителей гурцы вряд ли найдут сейчас.

Прямой связи с Родиной у гидрокрейсера вообще не было, но иногда удавалось ловить передачи нейтралов, в которых проскакивали крайне скупые сводки с фронта. Крыса Снулыш взял на себя задачу прослушивать эфир, чтобы иметь хоть какую информацию, и вскоре сильно пожалел об этом.

- Долбаные идиоты!! - врезал крыс по стенке, - Целыми днями крутят свою дебильную музяку и обсуждают ломаный грош, делённый на выеденное яйцо! А войне, от которой ска зависят и их жизни, посвещают пол-минуты в день!

- Это мы уже слышали, - хмыкнул Марамак, - Главное, как там?

- Гурцы взяли Коренск, - мрачновато сообщил Снулыш, - У меня там тётка жила.

- Так себе курочки... - поёжилась Рекилла.

Поёжились и все остальные. Они сидели в одном из жилых закутков гидрокрейсера, где крыс устроился с радиоприёмником, и пялились на записаные им листки сводок. Пялиться было не особо удобно, потому как тусклая лампочка на три вольта едва освещала столик. И в это время там, рядом с далёким родным домом, творились страшные вещи, а они даже не могли толком узнать об этом.

- Да ладно вам, - цокнул Марамак, - Тётка в Коренске это страшно, но терпимо.

Звери захихикали, в том числе и крыс, привыкший к беличьему йумору.

- Не знаю, верить ли сообщениям, - почесал голову Снулыш, - Говорят, что гурцы потеряли за этот месяц до пяти тысяч самолётов.

- Ого, - фыркнула Рекки, - Там просто массовый песок идёт, представить страшно, сколько на земле погибает.

- Угу, - кивнул крыс, - Думаю, уже на сотни тысяч счёт идёт.

- По крайней мере, у гурцев ограниченные ресурсы по зверям, - заметил Марамак, - Поэтому особо усердствовать в создании мясорубок они не будут, это стратегический провал для них.

- Не, - мотнула ухом грызуниха, - Не знаю как вы, а я пока выкину это из головы, чтобы мозги остались в годности.

- Точно, - поддержал грызь, - У нас свой кусок войны, надо выбивать прибыль из него.

- Тоесть, сводки вам больше не сообщать? - сделал морду Снулыш.

- Нам - нет, - церемонно цокнула Рекки, - Сообщай Хомчину, а он уж решит, что стоит передавать дальше.

- Да и достоверность так себе, - добавил крыс, - Им пофигу, поэтому они и не трудятся добывать верные данные. Гурцев послушать, так они уже всех победили.

- Ну, это известная история, - хмыкнул грызь, - Только вот "семернихты" на дне Жирного моря вряд ли согласятся.

Все трое сделали хитромордия, и скатились в смех. Однако смех с мехом, а следовало приступать к выполнению планов. Пилоты натурально заваливались в суръящики, тобишь сурковательные ящики, набитые сухим мхом, закапывались туда, обкладывались пуховыми хвостами, и дрыхли. Имелись запасы рябиновой настойки, которая помогала сразу перейти ко сну, и сейчас Марамак и Рекилла клюкнули по пол-стакана. Обычно, влезши в один ящик бок о бок, они не могли удержаться от тисканья, хотя бы и поверхностного, а сейчас нужно было тупо спать, а не гладить беличьи уши.

Снулыш же, напротив, только разгонялся, и пил не настойку, а крепкий цикорий. Для подготовки самолётов были подняты сурки, и крыс чуть не лопнул со смеху, когда расталкивал их. Было что-то вроде

- Ну что, залежались небось, хотите поработать?

- А хррр... а что, мы уже хррр... в море?...

Короче говоря, шиш они залежатся, пока тепло, сухо, и есть корм. Сейчас сурчины, встряхнув толстые шкуры, пили чаи, а крыс пошёл распечатывать запасы и убедиться, что всё в пух. На гидрокрейсере имелись три отсека с боеприпасами, расположенные между техническими, где находились двигатели корабля и прочее его оборудование. Все они располагались в нижней части корпуса, тобишь под авиапалубой, в то время как в верхней части, которая выступала с носа примерно на треть длины, находились в основном жилые помещения и нетяжёлое оборудование. Соль состояла в том, что следовало ещё и соблюдать центровку корабля, тобишь не вытаскивать бомбы из одного отсека, оставляя другой набитым. Для этого вдоль отсеков шёл транспортёр, каковой и использовали для перемещения боеприпасов как между хранилищами, так и наверх, к самолётам.

Снулыш, включив фонарик на голове, вытащил ключи и открыл дверь первого погреба - от гузла подальше, погреба закрывали на замок. Конус жёлтого света от фонарика выхватил из темноты округлые серые бока авиабомб, насованых в тесный отсек, как горошины в стручок. Два ряда почти круглых пятидесятых, потом более длинные сотки, затем - двести пятьдесят кило, соразмерно большего объёма. У самой дальней стенки казали бока самые большие, пятисотые. Такого количества хватит, чтобы сравнять с землёй небольшой городок... но от городка не будет никакого толка, а вот если бросать точно по вывереным целям - другое дело.

- Так, сало быть... - прикинул крыс, - Нам надо будет десять соток, и двадцать эр-эсов...

Бомбы кантовали достаточно варварскими методами, как картохлю. На потолке отсека имелись уши для крепления крюков, и туда подвешивали лебёдку; концы троса цеплялись за ремень, продетый под нос и хвост бомбы. Таким высокотехнологичным способом бомбу поднимали над штабелем, затем под неё клали доски, и по доскам скатывали в сторону, на тележку транспортёра. Снулыш давно уяснил, что использующаяся здесь взрывчатка очень устойчива, так что бомбу можно хоть кувалдой колотить, пока она без взрывателя. В качестве показателя безопасности для новичков приводили такой факт, что эти боеприпасы сбрасывают с самолёта, и зачастую бомба сначала втыкается в землю, а взрывается только тогда, когда сработает детонатор с замедлением. Тобишь, от удара не детонирует... обычно. На этот счёт плохая репутация была у пятидесяток, которые чаще всего бахали, попав во что-либо. В тяжёлых пятисотках, напротив, стояли более основательные взрыватели, дававшие надёжное замедление. Это и понятно, потому как взрывная волна от пятисотки достаточная, чтобы оторвать самолёту крылья на расстоянии метров в двести.

- Ну вы это, готовьтесь, - сказал бомбам Снулыш, и пошёл дальше, во второй погреб, где лежали ракеты.

Хомчин же сидел на главном посту корабля, попивая чаи и грызя орехи. Предстояло ещё пройти несколько десятков километров, чтобы выйти точно на задуманную позицию, так что расслабляться нельзя вообще. Грызь периодически поднимал перископ, ослушивал горизонт за пять секунд, и убирал обратно, от гузла подальше. Когда он наконец увидел, что наверху достаточно стемнело, грызь перетёк на место акустика, взял наушники, и ослушал эфир, вращая приёмную головку по полному кругу. В воде было совершенно тихо, что неудивительно - здесь тебе не трасса, тучи кораблей не ожидается - что в пух, а не мимо. Хомчин щёлкнул тумблером телефона:

- Машинное, пух в ушах! Надо всплывать.

- Бубубубу бубу, - отозвалось машинное.

Ну и ладно, подумал грызь, и стал вращать вентили управления балластом. Стрелки на давлениеметрах поползли в нужную сторону, а потом начала уменьшаться глубина, обозначенная на отдельной крупной шкале. Обычно на подлодках шкала глубины уходила за сотню и размечалась равномерно. На гидрокрейсере главной была та шкала, что измеряла точную глубину на первом десятке метров, так как корабль никогда не нырял в особые глубины, за ненадобностью. Стрелки показывали три позиции - глубину подъёмных приборов, которые торчали из рубки, глубину самой рубки, и глубину до нижней части корабля. Сейчас первые две начали постепенно вылезать в надводное положение, а по последней можно выровнять лодку точно так, чтобы авиапалуба была над водой.

Прорезая носом тёмные воды, гидрокрейсер за несколько минут поднялся над поверхностью моря. Здесь уже можно было особо не прятаться, потому как не от кого - взревели выхлопные трубы двигателей, и за кораблём потянулся довольно ощутимый серый след солярочного выхлопа. Пока есть возможность, надо зарядить на полную батареи. Хотя на полных оборотах рёв двигателей слышен в воде за десятки километров, Хомчин вполне резонно полагал, что здесь просто некому будет слушать. Гурпанские "полуэсминцы" патрулировали с противолодочными целями километров на пятьдесят севернее, с другой стороны от выдающейся в море суши.

Убедившись, что корабль в надводном положении, команда открыла гермодвери, и главное - большую дверь в торце носовой части, которая выходила на авиапалубу. Оттуда проще и быстрее всего подавались боеприпасы и шланги для закачки топлива. Из двери с энтузиазмом вывалились сурки, переваливаясь аки пингвины, но нюхнув прохладной сырости, что стояла снаружи, развернулись и также гуськом утопали обратно.

- Не спать! - дал категорическую команду Снулыш, - Тащите шланги!

- Ну вот, опять началось...

Крыса же быстро пробежал вдоль всех пятерых гидропланов, чтобы убедиться, что вода сливается. Из открытых крышек в поплавках хлестали потоки, пенясь на палубе и булькая обратно за борт, в низкие волнушки. Закрывать пока ещё было нельзя, потому как может потребоваться погружение - закрывать следует прямо перед вылетом, благо недолго. Вот подвесить бомбы - это не так быстро, хотя сотки это ещё вполне терпимо. Через несколько минут звери уже занимались именно этим, поднимая бомбу на четыре морды при помощи специальных носилок с длинными ручками. Четверо подымали, а пятый прикручивал боеприпас к держателям...

- Да ты можешь быстрее, пух в ушах?! Чай не пушинку держать эту тупь!

- Конечно могу, но специально не делаю! - резонно ответил Снулыш, вызывая смешки.

Однако самую бородатую шутку, какую практиковали в этом случае, тут все уже знали. А шутка была такая, чтобы закрепить бомбу, но не сообщать об этом, пусть ещё помучаются... Однако, такое могло быть только на учениях-ухомотаниях, а не перед боевым вылетом. Сейчас крыс защёлкивал держатели и подправлял стокилограммовую бомбу с исключительной сноровкой, так что каждую вешали с первой попытки. В то время как одна команда возилась с подвешиванием, другая вытаскивала боеприпасы из погребов, используя транспортёр, и дело продвигалось в темпе. Однако даже в темпе, хоть пух из хвоста выдерни, а быстрее чем пол-часа не получится. Ракеты вешались быстрее, потому как для каждой хватало трёх зверей - двое поднимают, один закрепляет.

- Эй Снулыш!! - заорал с верхней площадки Хомчин, - Взрыватели нужны?

- Да зачем, как обычно, спичек напихаю, и ладно! - ответил крыс, поднимаясь по лестнице.

- Да, - проржался грызь, - Вот для соток, лично проверял, закручены на пять секунд. Эти для эр-эсов, ударные.

- Они желают зла, - фыркнул Снулыш.

- С чего ты это взял?

- Да тут вот так и написано на корпусе, "желаем зла", - показал крыс.

Чего-чего, а если ракета попадёт в цель - зло обеспечено на сто пухов, так что и цокать нечего. Взрыватели, как наиболее сложную часть бомбы, проверяли отдельно, у Хомчина и Рудыша имелись электроприборы, прозванивавшие механизм для подтверждения его годности. Собственно, это натурально были их личные приборы, а не штатное оборудование корабля. Но, ясен пух, никто не счёл бы такую проверку излишней. Провереные взрыватели Снулыш вкручивал в боеприпасы, а на те, что имели замедлитель, надевал ещё крыльчатку и контрил её проволокой, завязаной за держатель. Когда бомба сбрасывалась, проволока освобождалась, и крыльчатка начинала вращаться от набегающего потока воздуха, переводя взрыватель в боевое положение. Затем бомба падала... ещё не известно ни одного случая, чтобы бомба не упала! - так вот, когда бомба падала, крыльчатка останавливалась, запуская механизм подрыва с заданым замедлением. Это был стандартный механизм, который надёжно обеспечивал срабатывание авиационных боеприпасов.

Поскольку команды обслуживания не особо спешили, они растянули всё удовольствие на два часа. Всё это время гидрокрейсер шёл в надводном положении на полном ходу, охомячив приличное расстояние. Единственное, что могло испортить все пироги, так это погода. При значительном волнении моря гидропланы, ясен пух, никак не могут взлететь.

- Что-то ветерок задувает, - заметил крыс, оглядывая облака в ночном небе, - Как бы не заштормило.

- Ну, погода говорит, что всё в пух, - цокнул Хомчин, - В том числе, гурцев слушал только что, обещают штиль.

- Да, это они молодцы, - заржал Снулыш, - Так помогать нам.

- Да Норланд это находка для гидрокрейсера, - хмыкнул грызь, - По крайней мере, в летний сезон, а он только начинается.

- Находка? Почему именно?...

- Потому что Ъ, - захихикал Хомчин, - Всмысле, есть моря с любой стороны. Чаще всего, если с одной стороны штормит, с другой нет, только меняй позицию и продолжай трясти.

- А, вот оно как, - почесал уши Снулыш, - Буду знать, чо.

- Кстати, как сурчины, справляются?

- А куда они денутся? Они же знают, что мы и на крайние меры можем пойти. Всмысле, корм отобрать.

- Да, но сейчас вы небыстряцки, - заметил Хомчин, - Конкретно сейчас это попуху, но второй раз потребуется быстрее. Нам ещё порт хорошо бы обработать, да и гражданский аэродром тоже.

- Ну, это как хвост на палубу ляжет, - правдиво ответил крыс, - Тут загадывать нельзя.

- В пух, в пух, - кивнул грызь, - Ладно, пойду порулю.

Хомчин натурально рулил, быстро спустившись сверху в командный отсек - тоесть, просто проверял, как оно. Корабль лопатил по заданному курсу, и нисколько не отклонился за последние часы. Двигатели, пущеные на ход, близкий к полному, тоже работали стабильно, чем обнадёживали. Единственное, что уже сейчас начинало мозолить грызю уши - это запас топлива. Гидрокрейсер совершил переход воистину безумной длины и сжёг три четверти солярки, так что менять позицию, мотаясь из моря в море, будет не так-то просто. Предстояла встреча с транспортом, каковой вышел из Весастартоля через три дня после выхода в поход гидрокрейсера, а это то ещё мозгопинчество... Но, как известно, каждому огузку своё время.

Убедившись, что всё в пух, Хомчин снова поднимался на верхнюю площадку. Сонливость, вполне ожидаемую в такое время, сразу сдувало свежим ветром, который пока ещё был далеко не горячим, потому как здесь недавно кончилась зима. Правда, здешняя зима - всё равно зелёная, не то что в родных еловых лесах. Пырючись на звёзды, сверкающие через прорехи в облаках, и едва различимую линию горизонта, грызь вспоминал дом, получая лыбу во всю морду. Однако, были и подгрызающие моменты. Хомчин успел немало пожЫть... как говорится, успел сорок лет за двадцать. Всмысле, он натурально многие годы копался в огороде, исхаживал леса в плане сбора орехов, грибов и ягод, и провёл пухову тучу времени прибочно со своей согрызяйкой, а напару они вырабатывали тонны урчания и обоюдопушности. Более того, у Хомчина было аж четверо детей, которые уже были достаточно взрослыми грызями. А подгрызало его то, что рисковать хвостами в первую очередь будет отнюдь не он, а молодняк. Молодняк сейчас дрых в суръящиках, но через пару часов придётся давать песка по полной программе. "Война - дерьмо, а мы - ассенизаторы" - припомнил грызь официальный плакат, висевший на стенке его кабинета в базовом пункте.

------

Когда серое зарево с восточной стороны перешло в бледный свет, и начало светать, Ольша дала отмашку на начало операции. Никакой общей тревоги, само собой, не было - потому как большая часть команды дрыхла, что пригодится позже. Подняли только десятерых лётчиков для первого вылета; если всё пойдёт в пух, то после возвращения их должна заменить вторая смена, чтобы совершить второй вылет, как только будет восполнено вооружение. Продирая глаза, звери выбрались на авиапалубу, упаковываясь на ходу в лётные комбезы. Свежачок снаружи сильно бодрил - задувало весьма холодно, так что казалось, вот-вот посыпется снежок. Вокруг светлело на глазах, так что уже вполне можно было взлетать, не опасаясь боднуть соседа. Впрочем, тренировались взлетать и в кромешной тьме, и даже садиться - но толку от этого мало, ночью поди найди цель.

- Ну ты как, пушнина? - цокнул Марамак, помогая белке упаковаться.

- Я как пушнина, - захихикала Рекки, - Надо испить, а то эт-самое.

- Да вон принесут ща.

- Ща, ща, огузок от леща! - немедленно ответили с трёх сторон разом.

Натурально, выхухоль Щика не сидела на хвосте, а заваривала на кухне цикорий и разливала во фляжки, каковые теперь раздавала пилотам. Грызи ржали, благодарствовали за эт-самое, и опять ржали. Куни только благодарствовали, потому как находились в слишком сонном состоянии, чтобы кататься по смеху - это только белкам попуху, какое состояние. Давно известно, что пока белка жЫвая - повод для бугогашечек она всегда отыщет. Собственно, тут действительно была Прибыль, потому как Щика намешивала там несколько компонентов для взбадривания, точно их дозируя - а если бы звери делали это сами, наверняка кто-нибудь бы накосячил.

- Гусиной удачи! - ткнула выхухоль Мара и Рекки в пушнину.

- Хруродарствуем, Щика-пуш, - кивнули ушами грызи, - И за чай тоже.

- Да идите вы, - отмахнулась та, вразвалку чапая к двери.

Грызи, похихикавши, пошли таки в самый хвост корабля, подняли лесенку, и полезли в свой самолёт. На нём был написан номер тысяча шесть, с какого-то пуха, поэтому и приходилось его считать тыща шестым. Остальные нумеровались как обычно - нулевой, первый, второй, четвёртый... чтобы противник мозг сломал, разыскивая третьего. Тряся ушами, звери в темпе рассаживались по местам и закрывали люки. В кабине было весьма холодно и сыро, потому как не так давно самолёт был под водой, и только потом его просушивали сжатым воздухом. Однако, приспособленные к обводнению приборы действовали исправно. К обводнению были не приспособлены грызи, потому они и хранились отдельно, в сухости, так цокнуть.

С верхней площадки, которую видно всем пилотам, грызь из команды дал отмашку флажком - "два зелёных свистка", как это называлось. Таким образом он информировал, что сейчас будут отпущены крепления и начнётся сброс гидропланов. Пилоты учитывали это и пока проверяли оборудование, но не пускали двигатели. Пускали только после того, как машина будет подальше от остальных, на всякий случай. Ещё пятеро морячков заняли места в стартовых катерах, чтобы потом привести их обратно на корабль. Гидрокрейсер начал медлено погружаться, чтобы опустить авиапалубу ниже уровня воды. Постепенно волны всё более захлёстывали доски настила, и через несколько минут гидросамолёты на стартовых катерах оказались полностью на плаву.

- Топчем! - цокнул Марамак, когда почувствовал, что крепления отпущены.

Качнувшись на воде, гидроплан всплыл и стал удаляться от остальных, потому как корабль продолжал движение. Теперь можно и запустить двигатели, чем грызь и занялся. Бодро прочихавшись, двигун зарычал привычным образом, и винт начал сливаться в мерцающий круг, увеличивая обороты. Впереди по курсу заводились остальные, также отпущеные с палубы в свободное плавание, а корабль уходил всё дальше - он сбросил ход только тогда, когда спустил на воду все самолёты. Машину начало разворачивать ветром, так что Марамак слегка прибавил газу, чтобы держать направление. Рулил сейчас не он, а водитель катера-поплавка, выравнивая курс примерно туда же, куда и все остальные. Пятёрка гидросамолётов выстроилась в неровную линию, удерживая направление, и пока что только прогревала двигатели. Можно и сразу взлететь, но это трата моторесурса, а в условиях гидрокрейсера восстанавливать ресурс почти невозможно, так что его стоит поберечь.

Марамак пырился одним глазом на стрелки температуры масла, а другим осматривал горизонт, всё более светлевший. С восточной стороны начинало подниматься оранжевое солнце, и небо вокруг него окрашивалось насыщено розовым, переходящим в белое, и затем - в голубое и синее, если смотреть дальше по небу. Солнечный свет пронизывал довольно густую дымку, мотылявшуюся метрах на двухста - но, это никак не помеха для полётов. Главной помехи, волн, не было в помине, зыбь практически не чувствовалась, что уже внушало.

- Пух в ушах, уже ясный день, а мы только раскачиваемся! - цокнула Рекилла.

- Да спешить нечего, - покачал ушами Марамак, - Пускай солнце поднимется над горами, чтобы освещать цель. Тогда будут чёткие тени, легко видеть. А на рассвете пух чего в низине разглядишь.

- И то правда, - хихикнула грызуниха, - Ну, некуда так некуда, будем мять хвосты.

- Я бы помял кое-чей хвост, но не дотянусь, - сообщил грызь, - Ладно, вроде поехали.

По понятной причине лётчики договаривались не включать радио до момента атаки на цель, так что следовало держаться за группу визуально. Подождав достаточно, чтобы все успели прогреть моторы, "нулевой" неспеша перевёл газ на полный. Два винта, увеличив обороты, шустро потащили самолёт вперёд. Носы поплавков всё быстрее резали воду, пока не начали подниматься из неё - на скорости действовал эффект подводного крыла, что облегчало разгон. Сзади за машиной тянулся след от поплавков, плюс ещё и целая стена брызг, поднятых воздушной струёй, отброшеной винтами. Подождав секунд пять, вслед за первым пошёл второй, а там и остальные, гуськом. Разгонялись курсом на север - двадцать километров над морем, затем петля над сушей, заход на цель.

По мере увеличения скорости усиливалась вибрация, так что зубы слегка клацали. Главное не ржать, а то реально сильно прикусить язык. Пилотом "первого", например, был грызь по имени Тридцать Третий, и он натурально очень сильно шепелявил при цоканье, вслуху того, что откусил сам себе часть языка в подобной ситуации. Марамак не забывал контролировать скорость, и когда она выросла достаточно, перевёл рычаг закрылок, подождал, и подал ручку на себя. Отпустить крепления должен катерник, так что разогнавшийся самолёт, получив подъёмную силу, сошёл с поплавков и отвалил вверх. Теперь - убрать закрылки и аккуратно увеличивать скорость и высоту. Кому нравится валиться в штопор, тот конечно может и не аккуратно, как цокал инструктор в своё время.

Оставшиеся внизу катера-поплавки, запустив свои моторы, уже разворачивались и тарахтели вдогонку гидрокрейсеру - там они встанут на палубу, и можно снова погружаться, пока не вернутся самолёты. Группа, собравшись поближе друг к другу, чтобы не потеряться в дымке, уходила к берегу. Летать крыло к крылу тут никто не собирался, но держать построение таки следовало. Марамак подправлял ручкой полёт, развалившись в кресле, а Рекки так вообще пока дремала, лишь иногда открывая глаза и осматривая горизонт. По хорошему, последнему самолёту группы следовало особо бдить за тылом, но здесь это явно излишнее, неоткуда взяться гурпанским воздушным патрулям...

- Вот собака! - цокнул грызь, глянув вниз.

Группа вылезла уже на высоту более тысячи метров, так что дымка и лёгкие облачка проносились под крыльями. Прямо на фоне белой полосы тумана Марамак отчётливо различил силуэт двухмоторного гидроплана, неспеша летящего над морем.

- Где собака? - осведомилась Рекилла, зевая, - А, вон она. Может быть...

- Да не, Хем наверняка это видел, да и остальные тоже, - цокнул грызь, - Надеюсь, эти олуши не смотрят вверх.

- Могут и смотреть, - фыркнула белка, - У него два стрелка, у обоих есть обзор наверх.

- Но не факт, что опознают. Даже скорее всего, не опознают. Так что лучше пока не трогать его, чтоб не начал вонять. У нас звёзды на крыльях нарисованы?

- Неа, - хихикнула Рекки, - У нас там ничего не нарисовано.

- Ну и в пух. Будем надеяться, пронесёт. А то если начать заходить на него, а он увидит, тут точно вонять начнёт, - рассудил Мар, - Да и высоту потеряем, лишняя горючка.

Гурпанский гидроплан скрылся среди облаков внизу, удаляясь на восток - ну и пух с ним, подумали лётчики. Неповоротливая летающая лодка для И-121 не противник, а пища, так что никуда он не убежит. Впереди замаячили очертания зелёных гор, выступающие из голубоватой дымки, а вскоре группа уже чесала над склонами. Горы здесь поднимались очень резко, так что тысяча высоты достигалась буквально за несколько километров по горизонтали. Внизу проносился ковёр соснового леса - на высоте росли именно сосны, хотя и не такие, как в тайге. В низинах возле озёр и рек, каковых тут множество, была другая зелень, похожая на пальмы своими огромными листьями. Грызи не просто любовались этой картиной, но и использовали её, потому как цвет зелени отлично отмечал рельеф и помогал ориентироваться. В целом, группу вёл Хем, работавший за штурмана, но остальные проверяли, чтобы он не накосячил.

- Фуф, двадцать пять минут, это ещё терпимо, - цокнула Рекки, - Вот на дальняк летать это так себе развлечение, все лапы затекут.

- Так у нас уши, - изрёк истину Марамак.

- Ты изрёк истину, - сообщила грызуниха.

Цокали как обычно, через шлемофоны, потому как от рокота двигателей и винтов мало что слышно. Самолёты, выстроившиеся сзади-справа от ведущего, то и дело поворачивали, чтобы огибать рельеф, а не перелетать высоченные горы сверху. Кроме того, не хотели лезть на большую высоту - после неё трудновато быстро привыкнуть к обычному давлению, а атака цели предполагается с малой высоты. Немало жителей деревень и посёлков Норланда, вывалив в это ясное утро на улицу, слышали мощный рёв моторов в небе, да и видели пролетающую пятёрку самолётов. Что там цокать, если несколько раз группа проходила над деревнями на склонах на высоте около сотни метров, так что различались бегающие по земле звери. Однако, аборигены были крайне не сильны в опознании самолётов, да и если бы точно знали, чьи это, вряд ли побежали бы сразу к оккупантам стучать. Гурпанцы же занимали только ключевые позиции по стране, а маршрут полёта был проложен так, чтобы не мозолить им глаза.

Плавно поворачивая, группа пролетала над низинами, так что зачастую горы оказывались выше самолётов - крайне непривычное для лётчиков ощущение, когда лес зеленеет сверху, а не снизу, как всегда. Туман по большей части стекал в самые низкие места, образуя там плотные озёра, и Марамак забеспокоился, не закроет ли он цель. Однако по логике, аэродром должны были делать не в самой низине, иначе толку от него? В остальном туман нисколько не мешал, а только дополнительно обрисовывал контуры рельефа, позволяя сверяться с картой.

- Пух мой пух, какая крысотища! - восхитилась Рекки, глазея то в одну, то в другую сторону.

- Ну у меня в башне тоже ничего так, - хихикнул себе под нос грызь, - Если не цокнуть больше.

Однако по большей части, грызи не цокали и даже не таращились вокруг, а вошли в особое состояние "внимательной полудрёмы", как это называли лётчики - так будешь сохраннее, когда придёт время выполнять задачу. Пока же пилоты отмечали, что действительно крысотища - горы покрыты зелёным ковром леса, блестят на солнце реки и озёра, а деревни едва высовываются из-под веток. Лишь совсем изредка попадались дороги, и ещё реже - сколь-либо крупные мосты. Впрочем, это и так было известно, тяжёлая промышленность в Норланде располагалась севернее, а на остальной территории цивилизация была та же, что и тысячу лет назад...

- Эй, топтуны гусей, не уснули?? - процокнулось радио в наушниках.

- Это тысяча шестой, нет не уснули.

- Это первый, в основном не спим.

- Это второй, хррр... кхм! Всё в пух.

- Это четвёртый. А мы не топтуны гусей!

- Понял... - проржался Хем, - До цели меньше минуты, атаковать по схеме!

- Чисто цокнуто!

"Нулевой" поддал газу до самого полного, и ушёл вперёд. Остальные стали чуть отставать, чтобы иметь возможность заходить на цели, не мешая друг другу. Радиомолчание было уже мимо пуха, если кто и ухитрится перехватить передачу, за тридцать секунд сделать ничего не успеет. Под крыльями промелькнул посёлок на вершине горки, потом снова пошёл лесистый склон, убегающий к реке; на другом берегу уже раличалось светло-бежевое поле среди леса.

- Так, моя третья, - цокнул Марамак, сверившись со схемой, висевшей в планшете на виду, - Рекки, погрызушка, сейчас будем заходить на цель. Наблюдай, как оно пойдёт.

- Кло! - коротко отозвалась грызуниха, и судя по звуку, вспушилась.

Вот и кло, подумал грызь, глядя на приближающееся поле. Внизу прошла река шириной метров двадцать, дальше был пологий склон на повышение, поросший кустами. Марамак слегка сглотнул, когда "нулевой" плавно перешёл в пикирование; через несколько секунд за ним устремился второй, который "первый"... Грызь также дал ручку от себя, начав высматривать цель. Издали казалось, что поле вообще пустое, не считая массивных ангаров скраю. Следовало выбрать примерное место, где находится цель, и пикировать туда, пока не разглядишь именно то, что нужно. Впереди "второй" резко шарахнулся в сторону, но быстро выровнялся - видимо, как раз лопухнулся с определением направления, и выправлял ситуацию. Так, быстро соображал грызь, держа перед мысленным взглядом схему, и накладывая её на изображение с глаз, вот пристройка, вот цистерна, должно быть...

- А вот и получатели подааарков! - машинально цокнул пилот, наводя прицел на зенитку.

С высоты да с расстояния зенитная установка выглядела крошечным жучком, однако Марамак сразу усёк, что это именно двадцатимиллиметровая гурпанская зенитка - трудно спутать, при некоторой привычке. По мере приближения отрисовывались и окоп вокруг, и дорожки, протоптанные на песке персоналом, и грузовик под масксеткой.

- Внимание, огонь с земли! - сообщил Хем.

На другой стороне от полосы аэродрома замигал характерный огонь от скорострельной пушки. Такие зенитки опасны для самолётов, но и сами они весьма уязвимы, потому как демаскируются с ушами. Даже ярким днём вспышки выстрелов видны, а сейчас, на фоне теней от гор, расположение огневой точки виделось идеально чётко. Впрочем, на вспышки смотрела разве что Рекилла, а Марамак концентрировался на своей цели - несколько секунд, пока машина пикирует, а дальше всё, только второй заход. Грызь не обращал внимания на тёмные фигурки, заметавшиеся возле зенитки - он выводил прицел чуть выше... ещё чуть выше... палец втопил гашетку, раздался щелчок, и характерное "БАХ!"от ракетного залпа. И-121, подняв нос, ушёл в сторону и в набор высоты.

Две ракеты, выпущенные с самолёта, за три секунды перелетели аэродром почти вдоль, и ударили в землю. Одна ушла сильно дальше и только выкопала воронку в чистом поле, но вторая грохнула в пяти метрах от зенитки. Почти двадцать кило взрывчатки создали убийственную ударную волну, раскрошившую всё, что находилось рядом. Крупные стальные осколки, разогнанные взрывом, несколько раз вдарили и по зенитке, и произошло то, на что и рассчитывали - взорвался патронный ящик, ввергнув установку в яркое пламя. Халтурно затянутый сеткой грузовик, что стоял рядом с орудием, кувырнулся набок и заполыхал. Рекилла, внимательно смотревшая назад, видела в основном только пламя, тучу дыма и пыли, а затем и "фейерверк" на зенитке.

- Мар, есть попадание! - цокнула она, - Горит!

- Отлично! - квохтнул грызь, - Как остальные точки?

- Пока работающих не вижу.

- Чисто. Захожу на ангар.

Выписав дугу над горой, что с другой стороны от аэродрома, самолёт пошёл на второй заход. Марамак снова скосился на схему, чтобы не перепутать ангары - кормить один более чем двумя бомбами будет явно лишним, при общем количестве бомб.

- Минус четыре! - цокнул Хем. - Повторить атаку!

- Осторожнее, бросаю сотки!

- Пух в ушах!...

С громовым рёвом двигателей И-121 пронёсся над полем, которое уже во многих местах дымило, и бросил бомбы с высоты меньше ста метров. Рисковано, зато и попадание почти гарантировано, точно влепятся в стенку. Из-под крыльев самолёта упали две толстенькие чушки, а сам он тут же взмыл вверх, подальше от ударной волны. Бомбы, как и предполагалось, попали в стенку ангара, прошили тонкую жесть обшивки... но дальше пошло слегка не так. Внутри застряла только одна, а вторая просто вылетела насквозь, прочертив длинную полосу по песку и подняв тучку пыли. Однако, и одной сотки немало, чтобы полностью обнулить ангар.

- О воооу!! - поперхнулась воздухом Рекилла. - Полыхнуло так, что омойпух!

- Так это в пух, а не мимо, - церемонно сообщил Марамак.

Ангар длиной в полсотни метров действительно вспыхнул, как картонная коробка - слышимо, там хранилось достаточно горючих материалов, чтобы дать такое пламя. Исковерканные листы жести, как пепел от бумаги, летели по округе.

- Ещё две! - продолжал цокать Хем, - Повторить атаку!

- Грызаные поплавки!! - цокнула Рекки, - Самолёты на полосе!

Так себе новость, подумал Марамак, но пока терпимо. И-121, широко развернувшись над рекой, опять пошёл на снижение. Скраю поля действительно различались два "семернихта", ползущие к взлётной полосе - они оставляли за собой шлейфы пыли, поднятой винтами. Нет, не надо, подумал грызь, кладя палец на гашетку пуска ракет. Мельком он видел, как рванул ещё один ангар, расцветая дымовым облаком и расшвыривая обломки, как жжёные листья из костра. Однако, не успел грызь прицелиться, как рядом с "семернихтом" выросли фонтаны двух разрывов, и истребитель враз превратился в огненное облако.

- Какие шустрые, когда не надо, - фыркнул Мар, отворачивая самолёт.

- Мар, вижу зенитку, - цокнула Рекилла, - На восьмой позиции.

- Чисто цокнуто!

Пока он снова разворачивался и заходил на зенитку, "нулевой" спикировал вслед за вторым "семернихтом", который всё-таки сумел разогнаться по полосе и подняться в воздух. Но подняться - это ещё только самое начало, ему нужно было набрать скорость. Пф-901 на малой скорости неповоротлив как боров, чем и воспользовался экипаж Ремеза и Хема. Кунь заложил весьма крутой вираж, сбрасывая скорость и заходя в хвост врагу. Гурпанец, пытаясь маневрировать, мотылялся над рекой, слышимо, хотел использовать низину для набора скорости. Хем не собирался давать ему такой возможности, и как только цель приблизилась достаточно, начал методично бить короткими очередями.

- К собакам его!! - орал Ремез, - Вон с неба, огузина летающая!!

Грызь старался не захихикать от этого, и продолжал давить на гашетки. От истребителя с каждой очереди отлетали куски обшивки и тянулся серый дымок, но пока без значительных результатов - враг продолжал маневрировать. Однако, ворочая крыльями, он сам себе не давал набирать скорость, и оставался в зоне поражения. Кунь плавно доворачивал самолёт за целью и прекращал манёвры, чтобы башня точнее стреляла, а Хем пухячил.

- Да потрать ты его уже наконец!! - кипятился кунь, - Дай поближе подойду, чтоли!

- Спокойно, никуда не денется, - с полной спокухой ответил грызь.

Очередная очередь хлестнула по основанию крыла "семернихта", так что там мигнули несколько вспышек. Истребитель неспеша завалился на крыло, и выписывая спираль, ушёл вниз, за границу видимости. Впрочем, Хем дал бы уши на отрыв, что гурцу конец.

- Конец гурцу! - не скрывая злорадства, выкрикнул Ремез, - И да, оформлен дубль!

- Дубль? - не вгрыз Хем, отпуская ручки пушек слегка дрожащими лапами.

- Ага. Он в мост вписался! Специально не сделаешь так, пух в ушах!

Позырив назад, грызь мог убедиться, что действительно, "семернихт" впахал прямо в деревянный мост, перекинутый через реку, и сшиб аж два пролёта. Ясен пух, что от самого самолёта вряд ли что осталось. Хем похихикал, и включил радио:

- Звено, это нулевой! Если закончили с песком, уходим в темпе!

- Песок обработан, - цокнул Марамак, как раз наблюдая в боковое стекло, - Утекаем.

- Пухячим!! - выкрикнула Рекки, скатив грызей в смех.

Аэродром, судя по обильным столбам чёрного дыма, действительно был обработан как следует - по крайней мере, зенитки выведены из строя, ангары сгорели, замеченные на площадке истребители уничтожены ракетами. Марамак кивнул ушами с чувством выполненного долга, и зарулил вслед за "четвёртым", уходившим как раз по курсу возвращения.

- Там ещё пара семолей осталась, давай стрельну, а? - цокнула Рекилла.

- Мимо пуха, - покачал башкой грызь, - Боезапаса мало, а там ещё неизвестно, как пойдёт. Никуда они не денутся, запасы топлива сожжены, думаю, накроем ещё этих голубей.

- Угхх... ладно, - фыркнула белка, - Но горело хорошо, подтверждаю!

Собравшись вместе, группа снова села в режим радиомолчания, чтобы не светиться. Самое шишовое будет, если гурпанцы прочухают всю соль и сядут на хвост, чтобы обнаружить гидрокрейсер. Однако, пока что никого не было видно, а если истребители не успели подняться с гражданского аэродрома Зарылли и добраться досюда - найти атакующую группу будет почти невозможно. У И-121 скорость вполне сравнимая с пф-901, так что можно и язык издали показать. Возвращались по тому же маршруту, чтоб не заблудиться - второй раз уже будет не особо в пух, но один раз вполне сойдёт.

Таращась вперёд, на горную панораму, перед которой мелькал диск крутящихся винтов, Марамак поёживался всей белкой. Гурпанцы вполне могли и взлететь, и не два, а допуха сколько, и тогда было бы совсем другое кудахтанье! Однако, рассчёты разведки и штабных, всмысле Хомчина да Ольши, оказались близки к полной точности, и аэродром оказался потрачен. Теперь главное, сколько осталось истребителей на другом аэродроме. Грызь сидел в достаточно напряжённом состоянии, ожидая подвохов, и периодически выкручивал горизонтальный руль, чтобы окинуть ухом всю панораму - самолёт начинал идти немного боком, и крылья с хвостом закрывали уже другую часть обзора. Однако же, всё оставалось спокойным, и никаких "семернихтов" не появилось ни сразу, ни тем более потом. Появлялась вполне веская причина, чтобы вспушиться.

Группа прошла над прибрежной горой, которую выбрали в качестве оринетира, и повернула строго на юг, в море. Конечно, кто-нибудь из гурцев может это увидеть, но попуху - сейчас только сесть на несушку, и дело сделано. Фокус в частности заключался в том, что садиться следовало также в режиме радиомолчания, дабы не палиться. Стоит слегка зазеваться, и наверняка появятся гидросамолёты, шныряющие здесь вдоль побережья. К удаче, они патрулируют слишком близко к берегу, рассчитывая на подводные лодки, а гидрокрейсер работает с большей дистанции. По крайней мере, штиль на море давал все основания надеяться, что посадка проблем не вызовет.

------

Возле посёлка Гхатсен в предместьях Зарылли, где находился аэродром истребителей, творился полнейший адъ, как это называли гурпанцы. Причём начинался он ещё от самого населённого пункта, на который не упала ни одна бомба. Бомба не упала, зато "семернихт", вкатавший в опору моста, вызвал весьма оживлённую реакцию. Это неудивительно, учитывая то, что берега реки здесь представляют из себя каменистые обрывы метров на десять, и разрушение моста разом уложило в ноль всю экономику - от этого норки, повылазавшие из домов, собрались на берегу и массово причитали. Однако и гурцы были раздосадованы, потому как в посёлке находились общаги персонала аэродрома, и все, кроме дежурной смены, застряли на другом берегу. Можно конечно попробовать пролезть по скалам, а можно дуть в объезд, но один шиш, это часа четыре пути. Таким образом, у дороги собралось два митинга - один из местных, облачённых в традиционные чёрные и белые балахоны и тюрбаны, другой из гурцев, сплошь в серой военной форме. Однако ни те, ни другие не имели никаких идей по поводу того, что случилось, и как выкручиваться.

Самолёт натурально сделал так, как специально не сделаешь - снёс опору, державшую два пролёта с толстым бревенчатым настилом, и оба они рухнули в реку - а это метров тридцать расстояния, доску не перекинешь. Из воды, клокотавшей и пенившейся на препядствии, торчали обломаные брёвна, оставшиеся от опоры; среди них торчал и винт "семернихта", глубоко врезавшийся в дерево. Потормозив, гурцы таки пошли вниз по течению искать обломки самолёта и возможно, останки пилота. Норки же решили, что для начала надо перекинуть канаты и наладить хотя бы канатный мост, и пошли искать указанный материал.

На другом берегу дела обстояли куда как хуже, что можно заметить хотя бы по обильным чёрным дымам, поднимавшимся над аэродромом. Оттуда вдобавок то и дело доносились взрывы, и норки начинали галдеть, таращились на небо и разбегались по укрытиям. На самом деле, рвались в огне боеприпасы, много коих легкомысленно лежало прямо в ангарах. Кое-что аэродромная бригада успела закопать в укрытия, однако большая часть оказалась потрачена. Ангары полыхали ярким пламенем, как собственно, и все постройки на аэродроме. Досталось и зениткам, и стоянке автотранспорта, где горели штук десять "поелей"; разлетающиеся осколки и горящие куски подожгли палатки, поставленные рядом с ангарами, так что всё имущество, складированное там, также погорело. Недалеко от взлётной полосы коптили останки истребителя, поражённого ракетами - этот взлететь не успел.

Шрабе, довольно облезлый чёрно-белый волк, рассиживался на бревне под тенью деревьев на краю поля, и непрерывно курил сигареты. Лапы у него явственно дрожали, так что получалось не особо, курительная дурь постоянно падала в траву и дымила там. Мимо бегали с носилками норки из армейских, таская пострадавших, и в воздухе висел густой запах жжёной шерсти и мяса. Вот тебе и спокойный уголок империи, скрипнул зубами Шрабе. Бригада НВ, базировавшаяся на аэродроме, к такому повороту оказалась никак не готова. Это не особо удивительно, учитывая настроения среди гурпанцев, которые считали войну с Союзом чем-то не особо значимым и главное, очень далёким лично от них. Ошибочка вышла.

Раньше в Норланде жизнью рисковали только пехотные, когда им приходилось проводить операции против партизан - да и как рисковать, скорее риск заключался в опасности селей или укусах ядовитых змей. Пилоты же, посмеиваясь, только бросали сверху бомбы. Да и то, бросали пикировщики "акутс" из отряда Н-2, а истребители так вообще только совершали показательные полёты над Зарылли, демонстрируя военную мощь империи для местных. Поскольку гурпанцы никак не предполагали, что в Норланде для истребителей вообще найдётся дело, в бригаду НВ записывали откровенных щенков, едва закончивших училище. Собственно, Шрабе, хоть и делал пафосную морду под форменной фуражкой, как раз и был таким щенком. И сейчас его спасло только то, что это было не в его дежурство. Волк отлично знал пилота того истребителя, от которого сейчас остался только обугленный двигатель да силуэт на песке, и того, кого срезали над рекой. Немудрено, что он хватался за голову и подвывал.

И главное, что в немалой степени сами виноваты - развалились, как на курорте, жги не хочу. Стоило бы только соблюдать простейшую осторожность, и по крайней мере, все были бы живы. А так получалось, что бригаду НВ, тобишь Норландские Волки, которая готовилась в течении нескольких лет, разнесли в пух и прах за пять минут. Это было не преувеличение, налёт продолжался около того. Неизвестные самолёты сдеали от силы по три захода, с убийственной эффективностью обработав все цели бомбами и ракетами, и сразу же утекли. Это вообще кто такие были, пытался соображать Шрабе, листовцы вступили в войну, чтоли? Но каким сраным образом здесь оказались штурмовики, а не дальние бомбардировщики, которые и то едва дотягивали по расстоянию?...

- Херр люйтенант, вас требует к себе Джарба! - подбежал к волку норка, - Срочно!

Кое-как отойдя от полного шока, Шрабе побежал в указанном направлении. Командир базы, пожилой лев Джарба, сидел в своём обычном кресле, как он это всегда делал - только сейчас адьютант перевязывал ему лапу, задетую осколком. Лев весьма хмуро глянул на подошедшего из-под пробковой шляпы, но не удержался усмехнуться при виде вытянутой волчьей морды.

- Это война, сынок, - сообщил он волку ценные сведения.

- Да, херр колонель, - машинально ответил Шрабе, - Вы не знаете, где наш командир?

- Застрял в Гхатсене, - отмахнулся Джарба, - Пока я тут командир. Ты цел, люйтенант? Ну всмысле, физически...

- Цел, - выдохнул волк, понимая, что морально он таки совсем не цел, и чёртов лев полностью прав, - А кто это был, херр? Это листовские бомбардировщики?

Джарба аж поперхнулся воздухом - раньше он долго бы высказывал пилоту, что надо иногда открывать справочники. Сейчас же, когда с поля ветер нёс густую гарь, и в горящих ангарах ещё хлопали взрывы, он просто мотнул головой.

- Это советские И-121, люйтенант. Многоцелевые танк-самолёты морского базирования.

- Советские?... Морского?... - крайне туго соображал Шрабе.

Сверху послышался рёв двигателей, и все невольно присели, вскинув головы, но быстро одуплились, что к чему. Над полем с характерным "зееееее" пронеслись "семернихты", поднятые с аэродрома Зарылли. Но они только взлетели через десять минут после начала налёта, и ещё минут пять им лететь досюдова - итого, уверенное опоздание.

- А, вон они, ска ястребы, - сплюнул Джарба, - Хоть бы к побережью летели, придурки... Ладно. Шрабе, сейчас вон там вытащат из укрытия "сто тридцатый", к удаче, он не пострадал при налёте. Перегонишь его на гражданский аэродром... сможешь?

Несмотря на всю вбитую в голову субординацию, волк поперхнулся от таких вопросов, но лишнего не сказал.

- Готов служить империи, херр колонель. Но... перегнать?

- Да, - хмыкнул лев, поманил к себе пилота, и крепко взял его за шиворот куртки, - Перегнать, Шрабе. Я бы сам это сделал, но видишь, зацепило. Перегнать, и передать ребятам из Н-2. У них есть опытные пилоты. Тоже не огонь, но по крайней мере не... Перегнать на аэродром. Ты меня понял, или снять вооружение?

- Я вас полностью понял, херр колонель, - тупо ответил волк.

- Тогда иди, потому как наши ослы скоро сделают дело, - показал пальцем лев.

Из леса по просеке большая толпа норок, ряженых в серые мундиры гурпанской армии, выкатывала пф-901 с номером "сто тридцать" - этот единственный стоял в уже готовом укрытии, отчего и уцелел. Шрабе, скрипнув зубами, быстро направился к самолёту.

------

Если цокать достаточно строго, то посылать на вылет сразу все самолёты с гидрокрейсера - не совсем в пух. Если противник привяжется на хвост, будет очень сложно приводняться и стыковаться с несушкой под угрозой немедленной атаки, а отгонять будет некому. Однако для первого раза лётчики решили, что сойдёт - пока ещё гурцы только чухнутся, откуда взялись самолёты, пока то да сё, уже можно провести несколько налётов на наиболее важные объекты. Группа, вернувшаяся с первого вылета, без проблем нашла гидрокрейсер в заданном месте - при таких погодных условиях да ясным днём это немудрено. Любого зверя за уши бы вытащили из морских лётчиков, если бы он сумел завалить такое задание, так что и.

Гидропланы один за другим снижались, выключали двигатели, и с остановленными винтами садились пузом на воду, поднимая россыпи брызг. От всплывшего корабля к ним немедленно направлялись катера-поплавки, чтобы взять на привязь и притащить к несушке. Прозвучало немало радостных воплей, а Марамак, отстегнув ремни, таки извернулся в кабине достаточно, чтобы видеть мордочку Рекиллы, протянул лапы к ней, и потискал пушнину. Само собой, что белка скатилась глубоко в смех. Да собственно она и раньше туда каталась, а сейчас, когда отпускало напряжение, имелся фактор умножения на несколько.

Когда катер подтаскивал самолёт к кораблю, его цепляли за палубу, а дальше следовала двухходовая операция. Сначала на крепления на палубе вставали катера, для чего гидрокрейсер погружался на подобающую глубину. Затем поплавки катеров затапливались, палуба уходила ещё ниже, и на катера сверху становились самолёты, подтаскиваемые за тросы. Честно цокнуть, выполнять все эти упражнения средь бела дня, когда до вражеского берега не более двадцати километров, было весьма... цокотно, как выражались белки. Появись сейчас хотя бы противолодочный гидроплан, и это будет риск, потому как зенитки суть весьма ненадёжное средство от попадания бомбы. А ведь на то, чтобы закрепить сначала катера, а потом самолёты, требовалось немало времени, и пока это происходило, гидрокрейсер торчал над поверхностью передней частью, видимый весьма издалека.

Наконец, все И-121 были закреплены барахтающимися в воде морячками, и корабль поднялся в надводное положение, когда авиапалуба не заливалась. Подождав, пока схлынет вода, Марамак бодро выбрался из кабины, и поймал свою грызуниху, когда та спрыгивала. Грызи на редкость крепко обняли друг друга, поглаживая пуховые ухи...

- Да валите на нос, семейные подрядчики!! - дёрнул их за хвосты Снулыш, - Мешаете же, пух в ушах!

- А, прошу пардону, как крыша гудрону, - церемонно цокнул Марамак, взял белку под лапку, и проследовал в указанном направлении.

Однако, особо опушневать над тем, что налёт прошёл успешно, времени не имелось. Нужно было немедленно продолжать дело, а именно атаковать аэродром Зарылли и уничтожить военные самолёты на нём, прежде всего опять-таки истребители. Ввиду этого, пилоты немедленно вылезали из комбезов, чтобы туда залезли сменщики. Всё-таки полёт занял около часа, так что у зверей появлялась неизбежная усталость, и замена была необходима для сохранения полной эффективности. Ведь собственно, после того, как будет совершён второй вылет, придётся в том же темпе совершать и третий, и четвёртый, и так далее! Ввиду этого пилотам следовало отдохнуть, но пока они не могли не сесть на верхней палубе, обцокать тактический песок.

- Главное вот что, - цокнула Ольша, оглядывая пушной состав, - Сейчас они поднимут истребители со второго аэродрома. Они полетают, ничего не найдут, и вернутся. Вот тут вы должны их прижать, как гуся к траве!

- Сколько их там может быть? - уточнил Скумыш.

- По данным разведки, не более чем две пары.

- Это четверо, - сообщил новость Хомчин, вызвав волну ржи.

- Да. Там также базируется отряд "акутсов", но это второстепенная цель. Сначала - полностью обнулить истребителей.

- Это в пух, - цокнул Скумыш, - Что возьмём, полтушки?

- Ну да, думаю, что полтушки будет самое что ни на есть в пух. Если будет возможность, найдите и обнулите стервятников, они нам тут тоже не нужны. Остальное - по обстановке.

- Тогда есть все основания пошевелить хвостами, медведи и цикломены.

- Первой смене не мешаться, сдуйтесь с дороги в носовые отсеки!

Хотя лапы действительно сильно чесались что-нибудь сделать, всем лётчикам первой смены пришлосиха убираться в столовку, обцокивать произошедшее. У технической команды имелось ещё достаточно дури, чтобы самим справляться со всеми подготовительными операциями - иначе пришлось бы помогать, потому как на гидрокрейсере далеко не избыток рабочих лап. По кораблю раздавались металлические звуки перетаскиваиня предметов, щёлканье креплений и рабочая ругань зверей, таскавших тяжести - как известно, воздушная бомба далеко не воздушна. По крайней мере, полтушки вешали быстро - двое поднимали на лапах, третий защёлкивал крепления, и готово. В отличие от многих типов истребителей, И-121 перезаряжался боеприпасами к пушкам гораздо быстрее - открывалась боковая дверь, оттуда вытаскивали пустые ящики с лентами, меняли на полные, протягивали ленту через механизм подачи, и можно снова жать гашетки.

Частично это помогло и на этот раз. Когда гидрокрейсер находился в надводном положении, тем более ясным днём, кто-либо постоянно сидел на наблюдательном посту, таращась вокруг. Обычно это был Рудыш или Цыцыш, которому было нечего делать, пока не работали двигатели, но нынче сидел Хомчин. Грызь обустроился наверху рубки, рядом с перископом и воздушными трубами, лопал сушёные яблоки, попивал чаёк, и пырился бинокль, оглядывая панораму. Дымка быстро рассеивалась, увеличивая дальность видимости, что не совсем в пух. По хорошему, вылеты следует осуществлять либо...

- Мать моя белочка! - присвистнул Хомчин, вытаращившись в бинокль.

- Ты только сейчас увидел, что у тебя на корабле грызунихи есть? - заржал Рудыш.

- Неа. Гидроплан я увидел, - хмыкнул грызь, и заорал на авиапалубу, - Команда!! Боевая тревога, воздух!!

Звери на секунду замерли, округлив глаза, а потом рванули по местам, оставив пока свои дела.

- А что, нырять не будем? - осведомился Рудыш.

Ему бежать до места нужно было десять шагов, к зенитной установке на носу, так что, оттуда он и цокнул.

- Впух надо. Быстрее ударим второй раз, больше шансов на успех, а если сейчас нырнуть, это до темноты не высунешься... Все на местах?

- Сто пухов.

Двухмоторная летающая лодка быстро приближалась, снижаясь и оттого выдавая больше скорости, чем она могла в горизонтальном полёте. Уши уже начинали различать гул моторов, а тёмное пятно в небе превратилось в силуэт. Хомчин снова навёл на цель бинокль, облокотясь на ограждение площадки.

- Цыц, включи-ка самый полный вперёд, - цокнул он механику.

- Чисто цокнуто, - ответил тот, исчезая в люке.

- Торпеды? - догадался Рудыш.

- Не уверен, но лучше перебздеть... - предельно быстро соображал грызь, - Срочное погружение!!

- Грызаный грибоцирк!

- Открыть крепления на катерах! - уточнил Хомчин, - Ныряю по рубку!

Хомчину совершенно не улыбалось огрести торпеду в борт, а гидрокрейсер - весьма длинная посудина, так что промахнуться довольно сложно даже издали. Однако и цокнутое остаётся в силе, нельзя позволить загнать себя под воду. Гидроплан приближался уже с пугающей скоростью, а в возудхе стоял явственный гул двигателей, давивший на уши. Персонал на авиапалубе в бешеном темпе откидывал крепления катеров, в то время как по бортам корабля взлетели фонтаны брызг - воздух выходил из балластных цистерн, в которые хлынула вода. Гидрокрейсер стремительно начал проседать в воду, так что уже через несколько секунд волны захлестнули авиапалубу, и катера, с самолётами на них, всплыли.

- Теперь стабилизируй!! - крикнул Хомчин вниз, - Чтобы рубка торчала! Мне нужны зенитки!

Он знал, что это не особо просто, когда задействовано экстренное погружение. Корабль слегка начал клевать носом, потом выправился... Вражеский гидроплан был уже совсем близко, и невооружённым глазом было видно, как от него оторвались две торпеды и ухнули в воду. Метров восемьсот, не больше... Гурпанец тут же начал отворачивать от цели, чтобы не пролетать над ней. Однако, эти летающие лодки далеко не быстры на маневр, и машина начала выписывать весьма пологую дугу, продолжая с каждой секундой приближаться к кораблю.

- А-а-агонь!! - цокнул Рудыш, и сам же нажал на гашетки, потому как сидел за зениткой в одну морду.

Даже прижатые уши сильно резануло близкой очередью. Тут же к концерту подключилась вторая зенитка, выплёвывая длинный конус пламени и прочерчивая воздух зелёными трассерами. Возможно, с двух зениток морячки и не попали бы в гидроплан, но когда он оказался совсем близко, огонь открыли турели самолётов, все пять штук. По расписанию, при команде "воздух" стрелки занимали свои места и работали как ПВО, чтобы не стоять тупо на палубе под атакой. Со стороны авиапалубы раздались длинные очереди, сливающиеся в единый невыносимый грохот. Цель оказалась в сплошном облаке зелёных и белых трассеров, что не могло не возыметь эффекта. Почти уже повернувший на девяносто градусов гидроплан, получая попадания в борт, лишился хвоста. Хвост вместе со стабилизатором лениво отошёл назад, продолжая лететь по инерции, а гидроплан тут же пошёл носом вниз. Поскольку высота сброса торпед был небольшая, то и высоты он набрать не успел, и спустя секунду уже вкатал в воду, выбросив вверх огромный белый фонтан.

- Следить за торпедами!! - заорал Хомчин, не особо слыша сам себя после канонады, и стал внимательно пыриться на море сам.

Секунд двадцать хода, десять уже прошли, считал грызь, торпеды должны быть рядом. Он готовился показать на цель зенитчикам, потому как они вполне могли попробовать повредить торпеду, поливая её очередями.

- Одна вон там!! - завопил грызь от кормовой зенитки, и тут же грохнула очередь.

Проблема состояла в том, что снаряды зенитки ставили воду фонтанами, закрывая видимость и не давая убедиться, идёт ли торпеда дальше. Хомчин слегка вспушился, видя на воде вспененный след, быстро тянущийся к кораблю. Курс так себе, решил грызь, не обращая уже внимания на грохот зениток, разряжавших остатки боезапаса. Курс торпед проходил определённо поперёк корабля, но, заранее пущенные двигатели делали своё дело, и гидрокрейсер не стоял на месте. К тому же, форсаж означал почти двойную тягу, когда включались и солярочные двигатели, и электромоторы сразу, так что корабль успевал набрать некоторую скорость за те тридцать секунд, что имелись в распоряжении. Из воздушной трубы вырывался столб выхлопа, как из паровоза, и ревело немилосердно, вдобавок к постоянному долбежу от орудий.

- Нормально!!! - заорал Хомчин, поймав паузу, - Нормально, бросайте палить!

Потому как, сдетонировать торпеду у самого борта - не лучшее решение. Теперь уже было видно, что белые следы направлены на авиапалубу, а та сейчас погружалась метра на три, не меньше. Хомчин непроизвольно призажмурился и задержал дыхание - впрочем, как и все, кто видел.

Лучше всего почувствовал это дело Снулыш, который оказался в воде, и теперь плыл от одного катера к другому, чтобы добраться до лестницы на верхнюю палубу. Вода в здешних морях была куда теплее, чем в Жирном море в такое время года, так что крыс купался просто в труселях, не отягощаясь утеплительным костюмом. Это позволило ему в полной мере заценить, как в прозрачной воде прямо под ним пронеслась чёрная сигара, а затем его потащило поднятым течением, взъерошивая шерсть. Снулыш, возмущённо пискнув, дёрнулся из воды, навалился на поплавок катера и схватился за скобу - улетать вслед за торпедой ему не улыбалось ни разу.

- Покусаные галушки... - с полном апухе цокнул грызь из самолёта сверху, через открытую дверь.

- Покусаные или нет, надо продолжать, - пришёл в себя крыс, карабкаясь по скобам в кабину катера.

Предстояло вернуть все катера на несушку и продолжить подготовку самолётов, но само собой, никто не расстроился. Особенно после того, как вдали один за другим выросли фонтаны от взрывов, и донёсся грохот. Торпеды, выработав топливо, самоликвидировались.

------

Перевалив большую пологую гору, густо покрытую лесом, "семернихт" с номером сто тридцать уже пролетел низко над одноэтажными кварталами, а там и аэродром на окраине. Шрабе сплюнул бы, если бы было куда, настолько ему не нравился открывающийся вид - огромные по площади городские трущобы, скопище бесформенных хибар из местного крошащегося кирпича, походили на высохшую лепёшку навоза. Аэродром выглядел не лучше - полоса была развожена в такую пыль, что самолёты не могли взлетать один за другим, так как каждый поднимал слишком плотный шлейф пыли. На площадке, исчерченной следами автомобилей, громоздились несколько транспортных машин, чуть в стороне - ангары, возле которых стояли пикировщики отряда Н-2. Мерзкая помойка, одним словом... К тому же сейчас полосу в очередной раз накрыло пылью, поднятой приземлившимся истребителем: тот прокатился к площадке и сразу исчез в густых облаках бледно-жёлтого цвета. Теперь ждать минуты две, пока ветер отнесёт.

Поскольку полоса была занята приёмом тех, кто вылетел раньше на перехват, Шрабе баражировал вокруг, нарезая круги над городом и склоном горы. Как ему вспомнилось, сдешние старожилы рассказывали, что раньше норки имели моду запускать кучу воздушных змеев и даже шаров, так что куча этой дребедени постоянно висела над Зарылли. Само собой, когда гурпанцы построили аэродром, запускать что-либо было строго запрещено...

От растечений мысли волка оторвали вопли из радио, включённого на диспетчера аэродрома:

- Что?! Какого чёрта, самки облегчённого поведения, чтоб вас!... Это башня, мы атакованы! Аэродром Зарылли под атакой!

- Да ты сду... - невольно вырвалось у Шрабе, но он прикусил язык.

Прямо над серо-жёлтой полосой аэродрома проходили самолёты, и это явно были не гурпанские. Крашеные в серо-синее машины не несли никаких опознавательных знаков, но пилот был уверен, что это те самые, что четыре часа назад разнесли базу истребителей. Да похоже, как ни странно, они и сюда прилетели не на экскурсию. Шрабе, находившийся чуть выше, отчётливо видел, как самолёты забрасывают стоянку мелкими бомбами - разрывы выбрасывали огненные шары и тучи дыма. Несколько стоявших там "керсюнов" загорелись.

Волк вытаращил глаза, стараясь быстро думать. Конечно, Джарба дал чёткий приказ доставить самолёт на аэродром, и если этого не сделать, то последствия будут плачевны. Но сажать сейчас истребитель совершенно бессмысленно, враг сразу же расстреляет его на земле. У Шрабе мелькнула мысль уйти на базу, противник ведь может его и не заметить... но гораздо сильнее стукнула мысль, что он может таки пострелять по этим уродам!...

- ПАЧ! ПАЧ! ПАЧ! - раздался стук слева.

Повернув голову, пилот обнаружил, что слева проходят белые трассеры, и несколько снарядов и зацепили крыло, сделав в нём приличные дырки. Шрабе не стал разглядывать, кто у него на хвосте - какая разница, кто? Будь там хоть летающий слон, дела это не меняет, надо линять. Он надавил педали и вывернул ручку, сваливая самолёт в штопор - высоты должно хватить. "Семернихт" сделал два оборота, снизившись метров до ста, и вышел из штопора. Чуть не срезав высокий шест, торчаваший во дворе очередной хибары, истребитель с рёвом понёсся над кварталом, набирая скорость. "Надо. Уходить." - сказал мозг, но его заглушило бешено стучащее сердце. "Чик по горлу, кровь кровь" - ударяло в голову. Волк быстро огляделся, поворачиваясь назад - преследователя не было видно, таких резких маневров он не осилил.

И вместо того, чтобы удариться в линьку, Шрабе стал набирать высоту, выписывая дугу вокруг аэродрома. Серо-синие гидропланы продолжали кружить над целью, делая заходы и добавляя огоньку бомбами. Взлетел на воздух ангар пикировщиков, а ведь там, кажется, лежало дофига бомб - стало быть, и "акутсам", стоящим слишком близко, тоже крышка. Ударная волна ощущалась даже в самолёте и на высоте, так что, предположение казалось верным. От сотрясения пыль взлетала с земли по всему полю аэродрома, как и в ближайших кварталах трущоб, которые заволокло сплошной жёлтой дымкой. Шрабе, однако, не особо любовался на это всё, а ждал момента - дождавшись, свалил самолёт на крыло и рванулся за жертвой. Жертва так себе, скорость у неё явно немаленькая, вдобавок "танковая" башня, лупящая с одинаковым успехом и назад.

Выжав скорость из высоты, "семернихт" оказался на хвосте одного из атакующих, причём пилоту повезло, вышел точь в точь. Как он и опасался, башня немедленно начала фигачить в него с обеих пушек, так что только трассеры замелькали вокруг. Шрабе, уловив такое дело, что цель прыгает в прицеле, втопил гашетки - и одурел от грохота, каковой производили пушки. Истребитель выпустил длинную очередь с двух двадцатимиллиметровых пушек, стоявших в верхней части носового обтекателя, да ещё и из тридцатимиллиметровой, которая стреляла через ось винта. Шрабе вперился взглядом в цель и заорал, когда оттуда показалось пламя, а затем и потянулся шлейф густого чёрного дыма. Гидроплан резко пошёл вниз, а "семернихт" продолжал лететь вперёд, набирая скорость.

"Один готов! Готов! Ничего сложного, господа..." - подумал волк, растягивая на морде лыбу. Он посмотрел через плечо и отметил следующего, который только что отбомбился по стоянке. Сейчас я вам... Однако, это было последнее, что он подумал. Истребитель прошило очередью снарядов снизу - а снизу никакой защиты нет, то есть вообще. Разрывные двадцатимиллиметровки разорвали и систему охаждения под двигателем, и пилота, по большей части, тоже. "Семернихт" лениво перевернулся брюхом вверх, как глушёная рыба, с нарастающей скоростью пошёл вниз, и впахал в дом, подняв здоровенный гриб пыли и дыма.

------

Группа, атаковавшая аэродром, сразу заметила один истребитель, баражирующий над городом. Сложность заключалась в том, что нужно сначала сбросить бомбы, а уж потом гоняться с истребителями - в другом порядке ничего хорошего не получится, так как подвесы резко снижают маневренность.

- Второй, видишь этого гуся? - цокнул "нулевой", - Над городом.

- Вижу, не глухой, - отозвался тот.

- Сыпь бомбы на площадку и давай за ним. Если что, попробую прикрыть.

- Чисто цокнуто, - кивнул Шилк, - Фуш, слыхал песок?

- Песок не слыхал, а насчёт гуся над городом - да, - хихикнул стрелок, - Давай топтать, чо.

И-121 полого спикировал на площадку, где стояли гражданские самолёты, и когда стало пора, Шилк дёрнул по очереди все рычаги сбрасывателей. Из-под крыльев парами полетели шесть бомб на полсотни кило каждая, а пилот прибавил газу, потому как на полтушках взрыватели так себе - могут и замедлить, а могут и не замедлить, сразу бахнет. Сзади таки отчётливо простучало волнами от взрывов, хотя Шилк этого не видел, так как занимался уже воздушной целью. Фушень же, сидевший в башне, мог полюбоваться, как бомба разносит транспортный "керсюн" вдребезги, так что только куски полетели по округе. Вспушившись, грызь также перешёл к воздуху, крутанув башню и проверив, чтобы пушки были разблокированы.

- Вон он!

- Вижу... Далековато, если так, то уйдёт. Будем цеплять на себя! Не зевай!

- Мать моя белочка... - выдохнул Фушень.

Цеплять на себя это так себе упражнение, и никакой радости оно не вызывает, по крайней мере, до. Дальше всё происходило быстро, так что непривычному уху было бы трудно отделять события - но пилоты уже натаскались и умели это. "Семернихт", увидев подставленный хвост, резко рванулся следом, и буквально за пять секунд свалился с немалой высоты, оказавшись сзади. Времени на прицеливание даётся ноль секунд, подумал Фушень, и дал очередь примерно, не выводя в точку. Обычно никто не маячит в прицеле, сразу уходят. Но сейчас нос гурпанского самолёта окутался вспышками, а синие трассеры засвистели мимо. Грызь видел это в замедленном режиме - как плоскость рассеивания снарядов рубит воздух метрах в двух выше - фух, фух, фух! Однако он видел это не впервые, на учениях-ухомотаниях его уже обстреливали подобным образом, так что картина была не неожиданная. Мозги срабатывали быстрее, чем сами успевали осознавать события - лапа метнулась к рычагу, дёрнула его до щелчка. Сбоку от башни вылетели фонтаны пламени, а затем повалил густой чёрный дым.

- Вниз!! - заорал Фушень.

Тушка взлетела на привязных ремнях, получив невесомость - самолёт ухнул вниз, пикируя на скопище домов в городе и оставляя за собой жирный дымовой след. Шилк вывернул на последних метрах, так что с крыш полетела пыль и листы жести, поднятые воздушным потоком. Стрелок в это время разворачивал башню вперёд и поднимал стволы вверх, туда, где должна оказаться цель. Скорее всего, отвернул в сторону, подумал грызь, не может же быть... А нет, может. На фоне яркого голубого неба чернел силуэт "семернихта", подставляющего брюхо во всей красе. Шилк, не закрывавший глаза, тоже всё видел, так что взял повыше, сокращая дистанцию до цели. И-121 приближался почти снизу, так что Фушеню пришлось быстро перекидывать рычаги крепления кресла в башне, и слезать на пол, дабы стрелять с большим углом возвышения. Однако, это сколь неудобно, столь и эффективно - сила отдачи практически не сбивает прицел, когда огонь ведётся либо по оси самолёта, либо перпендикулярно ей. Стрелок навёл прицел точно перед носом гурпанца, наложив на него и линию - теперь точно! Как-грится, семь раз отмерь...

Фушень втопил гашетки, дав длинную очередь, и со ста метров, да в нижнюю проекцию, не промахнулся. Истребитель прострочило, как рваный носок в швейной машинке - качественно, от и до. Стрелок наблюдал вспышки от разрывов от самого носа и до хвоста "семернихта". Так, теперь... Но как оказалось, этого уже достаточно - гурпанец перевернулся и пошёл вниз, наращивая вертикальную скорость.

- Иииитс! - цокнул Шилк, уворачиваясь от истребителя.

Самолёт вздрогнул от ударной волны, и через несколько секунд, когда И-121 отошёл подальше, Фушень мог видеть дымо-пылевой гриб над кварталом, в том месте, куда ухнул "семернихт". Грызь выдохнул, быстро осматривая небо, не подвалило ли ещё кого, но небо было чистое. Все гурпанские самолёты горели на земле, на площадках аэродрома - сейчас там уже ничего нельзя было разобрать, поле заволокло сплошной тучей дыма. Однако пилоты, которые выполняли бомбёжку, цокали о том, что основные цели потрачены.

- Второй, отличные очки! - цокнул "нулевой", - Ну ты собака заставил понервничать, с этим опоссумотроном.

- Нутк, - хмыкнул Фушень, - А этот и купился, как щенок.

- Да. Теперь, группа! Уходим на базу! У нас ещё есть много чего разбомбить, цикломены.

- Чисто цокнуто!

Поднимаясь повыше густых дымных туч, самолёты разворачивались и уходили обратным курсом.

-------

Слышишь - гроздьями роняет небо

Из прорех зерно стальное

Горные лихие тропы

Покрывая пеленою

- изъ песни

------

Рыжий Прилив - повышение уровня

------

Деревушка Сушнячиха раскинулась на небольшом возвышении возле речки, между участками полей и лесов. Избушки с чёрными крышами лишь слегка выглядывали из-под веток деревьев, также ныкалась в густую зелень кустов и лопухов песчаная дорога, проходившая через деревню. Вокруг каждого дома растягивался лабиринт живых изгородей, отрезавших участки под огороды, а сверху над пушными кустами торчали опоры колодезных "журавлей". Неслушая на видимую Дичь во всём её великолепии, из нескольких мест доносились звуки, свидетельствующие о работе тяжёлого оборудования, а на участке под двумя огромными липами торчала кирпичная труба, мерно брылявшая серым дымком по ветру. На песчаной дороге, которую машины отутюжили до мягкой пыли, возились курицы и мелкие зверята. Где-то издали слышался стучащий звук мотора, переваливающийся по кочкам...

При этом звуке Рекилла враз села в суръящике и открыла глаза, а через несколько секунд и проснулась. Голова потихоньку восприняла картину - едва освещённый лампочкой за углом, наморду был отсек гидрокрейсера. Тесно поставленные нары с суръящиками были плотно забиты пушниной - в случае с белкой получалось так, что хвост как раз заполнял весь объём, да ещё и торчал в проход. От этого видок в сурковательном отсеке был такой, что грызи ржали каждый раз.

- Что ты, погрызушка? - цокнул Марамак из соседнего ящика.

- Да так, дом вспомнила, - фыркнула грызуниха, протирая уши лапами.

Тут ничего цокать не требовалось, дом вспоминали все. Причём они уже больше месяца не получали не то что писем, а вообще ничего не знали о том, что делается в мире! Перехват передач гурцев и нейтралов давал весьма приблизительную картину, да и то вряд ли ей можно доверять.

- Интересно, не пора ли? - зевнула во все резцы Рекки.

- Нет, не пора, - цокнул Мар, и глянул на налапные часы с подсветкой, какие были у всех лётчиков, - Ещё целых две минуты.

Грызуниха захихикала, и постепенно смешки прошли по всему отсеку, как волна. Смех смехом, а нужно было как можно быстрее вылетать для следующих ударов по противнику. Прошло уже восемь часов, длительность дня же составляла около одинадцати. Ночью цели шиш обнаружишь, так что стоило поспешить. Через указанные две минуты в отсек вшуршала Ольша и стала расталкивать лётчиков, не поднимая общего бардака, потому как здесь уже отдыхала другая смена, вернувшаяся с задания. Вспушившись, девять грызей и один кунь, который не вспушался, гуськом потянулись на авиапалубу. Наверху всё также ярко плескалось светом солнце, так что казалось, день едва начался. На самом деле, за этот день уже много чего произошло. По крайней мере, сурки из корабельной команды - натуральные сурки, а не только как указание сонности! - уже явно заканчивали приготовления, убирая от самолётов заправочные шланги и прочий инвентарь. Лётчики скучились вокруг Ольши, каковая обычно и раздавала листки с полётными заданиями.

- Так, грызята, - цокнула белка, одновременно черкая карандашом по планшету, потом подняла взгляд на Ремеза, и поправилась, - Грызята и куньтяи. По известным аэродромам мы отработали на отличненько, а неизвестные нам неизвестны, так что оставим их в покое. Следующий номер балета - обнуление флота и противолодочных гидропланов. По данным разведки, сегодня утром в порту Зарылли стояли два эсминца и десять полу-эсминцев. Скорее всего, после наших действий они выйдут в море, искать гидрокрейсер. Если они натурально выйдут, то приоритетными целями становятся грузовые корабли в порту. На ваших схемах обозначены тут и тут... средь бела дня не потеряете. Если же на нас свалится ещё один мешок удачи, и какие-либо из боевых кораблей будут стоять у причалов, топите их.

- У причалов или нет, зениток на них достаточно, - фыркнул кунь.

- Открою тебе удивительный секрет, фыркающий мой, - ехидно цокнула Ольша, - Что в стоящую цель размером с гурпанский полуэсминец вы должны попадать с высоты в две тысячи. А вот у зениток норматив - только триста метров. Улавливаешь возможность?

- Угу, - повёл носом Ремез.

- Если будут стоять кучно, тогда вообще в пух, - рассудил Скумыш, - Но и в одиночный можно вкатать. Бросаешь десять полтушек, одна да попадёт, а кораблю полтушка не особо полезна.

- А если как обычно, в упор? - предположил Хем.

- Мимо пуха, - мотнула ухом Ольша, - Учти, что они стоят, если стоят, борт к борту. Сало быть, до тех, которые сзади, не доберёшься. И главное, после того, что вы учинили на аэродромах, гурцы наверняка сидят на измене, так что палить начнут сразу.

- Тогда ладно, будем посыпать, - потёр лапы Марамак, хихикая и тряся ушами.

- Для вас с Рекки особое полапчение, - хмыкнула Ольша, - Вы грузитесь патронами и идёте на базу гидропланов.

- Ууу... - протянула Рекилла, делая исключительно хитрую морду.

- Омойпух, - фыркнул грызь, - Что, и база гидропланов у нас на карте есть?

- Ага, - зевнула Ольша, показывая, - Гурцы в этом плане не особо напрягались. Там прямо широкий песчаный пляж, и всё. Мы вам повесили ещё раков мелких, чтоб точно вдребезги, ну вы понимаете?

- Чисто цокнуто! - кивнули грызь и грызуниха, - Дребезги - будут.

- Впринципе, можно приступать, - цокнула Ольша, - Гусиной удачи!

- И вас туда же, - ответили лётчики, бегом направляясь к машинам.

Ольша наблюдала, как грызи забираются в боковые люки и закрывают их, и ощущала некоторый диссонанс - а именно оттого, что она сама не могла лететь вместе со своими зверятами. В нулевых, у неё и так работы допуха, чтобы составить все схемы и нигде не накосячить, да и здоровьишко уже не то, что у молодой Рекки. Для просто-полетать вполне годное, но на крутом вираже да с отрицательной перегрузкой голова может и отключиться, а это категорически мимо пуха. Им нужны все самолёты в целости, потому как, по ходу шерсти, они даже не начинали выполнять основную задачу, а именно разрушение промышленных объектов Норланда.

Убедившись, что все готовы, Ольша подошла к отрытому люку и крикнула вниз

- Руд, есть песок! Пусковое положение, пух в ушах!

- Чисто цокнуто, - отозвался грызь из отсека.

Спустя десять секунд по бортам сильно зашипело, выбрасывая вверх брызги, захваченные потоком воздуха.

------

Сразу после взлёта четвёрка И-121 начала набор высоты - два двигателя, вращавшие соосные винты на носу самолёта, давали хорошие тяговые качества, так что машины уходили вверх весьма интенсивно. С одной стороны, меньше риска попасть под зенитный огонь, который реально эффективен только на малых высотах, с другой - бомбить порт в любом случае лучше с достаточной высоты. Облака, которые утром тусовались и на тысяче метров, сейчас лезли выше двух, как раз освобождая эшелон для группы. На этот раз летели почти по прямой сразу от несушки на цель, чтобы не тратить лишнего времени и не давать гурцам возможности исправлять ошибки в организации обороны. Таким образом подлётное время составляло не более пятнадцати минут, так что и одуреть не успеешь.

Едва поднявшись на заданную высоту, лётчики уже обнаружили несколько кораблей, расходившихся от порта почти веером, во всех направлениях. С расстояния во много километров корабли выглядели как тёмные точки на голубой глади моря, но оптика позволяла уточнить подробности - это были так называемые полуэсминцы, используемые широко в гурпанском флоте. Полуэсминец отличался от эсминца примерно в два раза меньшими размерами, а также отсутствием торпедного вооружения. Всё остальное - орудия, зенитки и глубинные бомбы, было при нём, так что боевая эффективность отнюдь не равнялась половине от эсминца. Группа пока молчала, потому как одно дело увидеть издали корабль, и совсем другое - самолёты, так что не факт, что гурцы их обнаружили.

Тем не менее, когда четвёрка И-121 прошла почти прямо над кораблём, и оттуда полетели трассеры зениток, Хем выбросил радиомолчание.

- Эдак они могут дойти до несушки, как считаете? Даже если идут в произвольном направлении, днём увидят.

- Им дотудова ещё... сам знаешь сколько, - ответил Шилк.

- А что, думаешь, гурцы могут слушать?

- Могут. Так что особо не расцокивайтесь. Сделай передачу, чтоб предупредить несушку, и всё.

- В пух. Несушка, это третья группа, - чётко отцокал Хем, - Обнаружили корабли, вышедшие из порта. Идут прочёсывать акваторию веером, так что имейте ввиду.

Отключив радио, грызь поржал - если гурцы и слушают, пусть сломают голову, почему третья группа и где ещё две. По крайней мере, Хомчин будет в курсе событий, а дальше надо выполнять свою задачу, чо. Самолёты, иногда задевая хвостами облака сверху, стремительно неслись к Зарылли. Это цокнуто не особо фигурально, потому как на прямой И-121 развивал скорость более пятиста кэмэчэ, незначительно отставая от большинства истребителей. В данном случае это снова было очень полезно, так как можно успеть метнуться к цели и вернуться, пока вражеские корабли неспеша пройдут заданное расстояние.

- Заплатите внимания! - цокнул Хем, - Выхожу на цель, даю пристрелку!

- Чисто цокнуто...

Бомбёжка со значительной высоты выполнялась достаточно хитро выгрызанным способом. Первый самолёт группы отрывался от неё на некоторое расстояние, а остальные пока отставали и отворачивали в сторону. На этом этапе им нужно было знать точную скорость ведущего.

- Четыреста тридцать два, - сообщил Ремез, позырив на шкалу точного измерителя воздушной скорости.

- Уяснили, топчем.

На этом кунь включал автомат горизонта, и откидвал с приборной панели трубку бомбового прицела - если нагнуться, можно пыриться в окуляр. Объектив же таращился из днища самолёта, так что пилот мог видеть участок земли вниз-вперёд. Поперёк обзора проходили две линии, в перекрестии коих находилась предположительная точка падения бомбы. Ремез поворочался в комбезе, ещё глянул на приборы, и выставил на прицеле скорость и высоту - поперечная линия на прицеле сползла в сторону, смещая точку. В поле зрения пока только поблёскивала голубая водная поверхность, да виднелись несколько баркасов.

- Баркасы, - сообщил кунь.

- Да неужели, впух! - фыркнул Хем, - Ты на порт смотри.

- И то правда.

Хем таки и сам смотрел на порт через свою оптику, позволявшую пыриться вниз - у него был не прицел, а просто оптическая труба. Прицел должен быть у того, кто может повернуть самолёт, чтобы точно совместить крестик с целью; кроме того, стрелок наблюдал за воздухом и был готов в случае чего задействовать пушки. Наведя оптику на порт, грызь присвистнул - посудин там была тьма! Впрочем, он быстро разобрался, что большая часть - утлые лодки, просто сильно разбросаные и оттого занимающие площадь. Интересующие цели стояли возле бетонных причалов, и это были танкер и два сухогруза. Хем пошарил взглядом вблизи, но в указанном на схеме месте эсминцев не было - стоял только один полуэсминец.

Сбоку ощутимо грохнуло, и грызь, выглянув через остекление башни, мордозрел чёрные облачка разрывов в воздухе.

- Эсмы возле порта, ведут огонь, - сообщил Хем в эфир, - Пока попуху. Рем, видишь крупные посуды?

- Вижу, - отозвался кунь, - Слушай, там же никого нет!

- Хм? А, понял. Сможешь?

- Да с..ка! - фыркнул Ремез.

- Понял. Группа, предпринимаю хитрый план, атакую танкер с пикирования!

- Напуха?

- Да потому что точнее ляжет, пух-голова!

- Сто пухов. Если пойдёт хорошо, заходи за мной.

- Чисто цокнуто.

- Мимо огузков, мимо огузков... - начал напевать Ремез.

Хем, не забывая оглядывать небо на предмет истребителей, заржал, потому как натурально пока было мимо огузков. Попасть из зенитки отнюдь не так просто, как кажется, к тому же гурцы явно не успевали поддерживать нормальный темп стрельбы. Зенитки с эсминцев бахали довольно редко и посылали снаряды куда пух на уши пошлёт, примерно в сторону самолёта, как цокается. И-121 прошёл над береговой линией, над прибрежными кварталами Зарылли, выглядящими сверху, как пористый коралл, выброшеный на сушу. Сейчас начнётся, подумал грызь, и был прав.

- Мимо! Огузков! - рыкнул кунь, и вывернул ручку в сторону.

Самолёт резво перевернулся брюхом вверх, и начал выписывать дугу вниз, разворачиваясь в нормальное положение. Лётчиков на пару секунд подвесило на ремнях, но затем снова прижало центробежной силой, так что маневр достаточно простой в плане пережить его. Ремез убавил тягу, чтобы не разгоняться сверх меры, и аккуратно выровнял прицел на танкер. Нормально, подумал грызь, прикинув угол пикирования, куньтяй своё дело знает. Хотя двигатели не рычали теперь на всю катушку, снаружи стал нарастать грохот воздуха и завывание со свистом - пронзительное и противное. Свистели в основном бомбы, пока ещё висящие под крыльями, но уже потиравшие лапы в предвкушении, образно цокая. Внизу быстро приближались прибрежные постройки, причалы с кранами, и стоящие возле них корабли. В центре маячила широкая палуба танкера, крашеная в красное. Ремез мельком отмечал фигурки зверей, разбегающихся от причала, но не обращал на них внимания, сосредоточившись на выводе самолёта на нужную позицию. Чуть зазевался, и бомбы лягут рядом, а это ноль эффекта.

Увидев, что есть контакт, кунь поочерёдно сдёрнул рычаги сбрасывателей, и как только услышал последний щелчок, дал ручку на себя и прибавил газу. Самолёт плавно вырулил обратно вверх, а десять бомбочек, как птичий привет, цепочкой полетели от него к земле. Теперь Хему следовало пристально смотреть, как поведёт себя цель.

По крайней мере норки и прочие звери, работавшие в порту, на этот раз вели себя достаточно умно - едва услышав самолёт, побежали со всех ног подальше от танкера. Так что, когда бомбы со свистом начали падать на корабль, его команда была уже достаточно далеко. Первая пара полтушек вдарила по бетонному причалу, расшвыривая куски бетона и выкрошив в нём две большие вмятины. Ещё две бомбы грохнули в воду между причалом и кораблём, подняв фонтаны воды. Следующие уже попали в танкер. Хем видел, как над кораблём взлетает облако огня - высотой метров под сто, думается.

- Бензин, - сделал вывод грызь.

Вслед вырвалась туча белого дыма, сквозь который просвечивало пламя.

- Солярка, - цокнул Хем, чувствуя себя, как на опросе.

Из-за облака дыма, образованного взорвавшейся соляркой, вырвались чёрные клубы.

- А это всё остальное! - не удержался заржать грызь, - Рем, положил точно в грушу!

- Это по шерсти, - спокойно фыркнул кунь, - Теперь смотри, чтоб никого лишнего не прилетело.

Машина ушла вверх и в сторону, баражировать примерно над городом. Ремез вполне резонно собирался прикрыть остальных, пока они отбомбятся, но висеть при этом не над эсминцами, откуда продолжали лететь подарки. Несколько зенитных снарядов впахали прямо в кварталы города, но гурцы на это внимания не обращали, продолжая пальбу. Теперь примерно по центру портовой гавани стоял столб дыма от горящего танкера, быстро взлетевший до облаков. С одной стороны это облегчало ориентирование, с другой - закрывало другие цели, торчавшие рядом. Тем не менее, лётчики отбомбились и по сухогрузам, заранее определив, кто какой атакует, чтобы не было накладок. Шилк и Скумыш сбросили цепочки бомб также с пикирования, и в основном, в цели попали.

Однако жеж, сухогрузы не вспыхивали, как танкер. Если там бомба взрывалась, пробив дыру в танк с горючим, то здесь она попадала в груз, наложеный в трюм. Судя по здоровенному фонтану серой пыли, там среди прочего имелся цемент. А пробить несколько метров плотно уложенного груза для полтушки может быть и не под силу, так что полного уничтожения цели нельзя гарантировать.

- Не знаю, вроде есть попадания! - цокнул Скумыш, - Сбоку не зайти, там причалы и всякий хлам.

- Тридцать Третий, добавь по левому! - цокнул Хем, - Правый сильно осел, отсюда вижу.

- Чифто фокнуфо, - пробубнил Тридцать Третий, уходя в пикирование.

Машина с номером два набросилась на уцелевший сухогруз, спикировав с двух тысяч. Пилот точно вывел самолёт на линию сброса, и накрошил вниз бомбы. Его стрелок, Лудыш, в это время смотрел не назад, а вперёд - потому как назад толку смотреть нет, небо и небо. От ощущения того, что машина несётся к воде со скоростью под пять сотен, слегка клацали зубы и захватывало дыхание, но в целом ничего такого, всё в рамках нормы, как-грится. Поверх прицелов стрелок отлично видел, как быстро приближается сухогруз, разлёгшийся в воде рядом с тем местом, откуда валил густой дым.

Неожиданно картина резко поменялась, Лудыш почувствовал удар по самолёту, и тут же ударило по ушам перепадом давления. Раздался пронзительный свист, не собиравшийся прекращаться. Однако грызь сидел не в дремотном состоянии, так что такие дела не стали для него неожиданностью. Он сразу выцепил главное - самолёт, начавший выходить из пикирования, снова клюнул носом и продолжил наращивать скорость, стремительно снижаясь.

- Тришка!! - крикнул Лудыш, одновременно откидывая рычаг аварийного управления, - Тридцать Третий, гуся тебя в ухо!!

Однако, пока голова слегка паниковала, лапы делали, машинально потащив ручку на себя. Управлять из башни стрелка было куда как труднее физически и весьма неудобно по обзору - но, куда лучше, чем ничего.

- Грызаный грибной цирк... - произнёс Лудыш, когда И-121, подняв стену брызг, вырулил вверх в нескольких метрах от воды.

- Красные огурцы! - цокнул через радио Хем, - Второй, что там у тебя?!

Лудыш осторожно вывел самолёт в горизонтальный полёт - такого он давно не делал, так что опасался. Ему тут же пришлось поворачивать, чтобы не прободать гору.

- Второй, уши у тебя есть, или куда?!

- Хем, это Лудыш, - ответил наконец стрелок, - У меня повреждение пилота.

- Это мимо пуха, Луд. Насколько повреждение?

Грызь поёжился всей белкой, просунулся вперёд, насколько было можно, и потолкал Тридцать Третьего в спину - ноль реакции. Судя по тому, как было заляпано кровью боковое стекло, тушке досталось как следует.

- Точно не цокну, но из строя он вышел.

- Понял. До базы доберёшься?

- Ну, стараниями перестраховщиков из КБ, даст пух, доберусь.

- Давай, мы прикроем.

Лудыш также аккуратно, неспеша развернул самолёт на нужный курс, набирая высоту. Сзади и в стороне шли другие машины группы, бодро качая крыльями. То и дело вращались орудийные башни, поводя стволами и "ушами" - на башнях торчали маленькие плоскости, поворачивая которые, стрелок использовал силу набегающего потока для поворота всей башни. О том, что там с Тридцать Третьим, грызь старался не думать, потому как ничем не мог ему помочь. Учитывая, что ему приходилось держаться за управление, не думать о чём-либо ещё получалось вполне успешно. Оставляя за хвостом огромный чёрный столб дыма и разрывы зенитных снарядов, группа направилась обратно к несушке, в море.

------

- Ага, вот эти ребята!

Рекилла цокнула обычную в таких случаях фразу, которая не предвещала для ребят ничего хорошего. Пока четвёрка И-121 бомбила порт, пятый пошёл южнее, в залив, отделённый от Зарылли большой горой. По данным разведки, именно там находилась база противолодочных гидропланов, и сейчас грызуниха, обозревая берег с большой высоты, таки увидела их. Как и предупреждали разведчики, гурцы вообще не чесались - три штуки летающих лодки стояли прямо на пляже рядом с сараями, в каковых явно находилось их обслуживание.

- Давай со стороны моря! - цокнула Рекки.

- Омойпух, Рекки, ты ушами слушаешь, или куда? - фыркнул Марамак, - Вон полюбуйся.

Как нетрудно было предположить, гурцы поняли, что если ничего не предпринимать, гидропланы сожгут. Видимо, они не могли перегнать их в другое место, потому как к песчаному берегу подошли три полуэсминца, торчавшие теперь довольно близко от целей. Ясен пух, что они встали именно прикрывать гидропланы, и идея заходить со стороны моря была весьма далека от пуха.

- Да и впух, - легко согласилась белка, - Давай вдоль берега.

- Ты уверена, что это не муляжи? - уточнил грызь, - Стоят, как на полигоне.

- Ухо даю. У одного двигатель снят, на остальных носки сушатся. Муляжи?

- Ну, если только очень качественные, - заржал грызь, - Сейчас подожжём и узнаем. Кстати, зазря не трать.

- Когда я тратила зазря, пух-голова? Давай тряси уже.

- Поехали.

И-121 завалился на крыло, выписал достаточно крутую дугу со снижением, и перешёл в пикирование под малым углом. Внизу проносился широкий песчаный пляж тёмно-бурой окраски, который с одной стороны упирался в плотный лес, а с другой, ясен пух, в море, с широкой полосой вспененного прибоя.

- Смотри за этим ослами, - на всякий случай цокнул Марамак, - Я цокнул это на всякий случай.

- Вот именно, толку от того, что я буду смотреть, - фыркнула Рекилла, - Но я буду.

Она постоянно оглядывала всё небо, но и присматривала за кораблями, с которых в их сторону летели трассеры зениток. Толку натурально никакого - ну стреляют, если сильно не повезёт - попадут. Расстояние было слишком большое, так как корабли не могли подойти близко к берегу, и очереди из автопушек давали слишком большой конус рассеивания. Настолько, что часть снарядов попадала в море, хотя самолёт шёл над берегом и на некоторой высоте. Тут главное - следить за обстановкой, если к примеру сорвёт руль, или пробоина будет, чтобы сразу определить угрозу. Рекилла не забывала, что у неё на крайняк есть даже дублированное управление, если что случится с пилотом.

Пилот же занимался тем, что наводил прицел на силуэты гидросамолётов, и жал гашетки. Под крыльями оглушительно бахало, машину обдавало огнём и дымом от выхлопа ракет, а затем на песке вырастали фонтаны выброшенного грунта в тех местах, куда попало. Марамак жадничал, потому как собирался сжечь все лодки, и после первого промаха второй залп всадил с близкого расстояния, чтоб наверняка. Тут уж он сам видел, что летающая лодка стала нелетающей - взрыв отломал крыло, держащееся сверху на подставке. Этот в утиль, подумал грызь.

- Справа пулемёты, - сообщила Рекки.

- Чисто, - ответил Мар, давая ручку от себя.

От базового пункта действительно застрочили пулемёты, только это были явно неопытные гурцы, так делать. Ктож стреляет с пулемёта вслед самолёту? Марамак и кистью на ухе не повёл от такого обстрела. Хоть и попадут, скорость пули будет меньше, а сзади все важные части, включая экипаж, защищены бронированием. Таким макаром двадцатка не всегда пробивает, а уж про обычную пулю и цокать нечего. Правда, ему нужно было сделать ещё минимум два захода, а теперь гурцы могут и догадаться, что стрелять навстречу куда как эффективнее.

- Давай я пугну их, чтоб не вылазили, - предложила Рекилла.

- Попробуй, - кивнул грызь.

И-121 выписал полуокружность, на этот раз с набором высоты, развернулся таким образом над берегом, и снова пошёл в атаку. Как и планировалось, когда самолёт оказался близко к сараям, Рекки дала примерно по ним короткие очереди, так чтобы заставить пулемётчиков вжаться в землю на пару секунд - а этого хватит. Марамак видел, как слегка прыгает прицел, когда грохочут пушки - но, благодаря рядам мер, принятых для танк-самолётов, пушки влияли на курс вполне терпимым образом. Грызь выцелил следующий гидроплан, на котором чернели крести во весь бок, и дал залп. Мимо! Сучка... Ещё раз. Мимо! Сучка! Ещё раз! И-121 влетел носом прямо в тучу дыма, поднявшуюся от взорванного гидроплана.

- Горит отлично! - сообщила Рекки.

- Ракеты минусят, - также сообщил Мар.

- А патронов ещё ого-го, - хихикнула грызуниха, - Давай, теперь мои мешки.

- Ладно, ладно...

Мотыляться туда-сюда под обстрелом с кораблей было не столь приятно, но деваться было некуда. Грызи соображали, что сейчас избавиться от гидропланов ещё просто, а завтра уже будет куда как сложнее, так что стоит постараться. Так что, несмотря на пыхающие в воздухе разрывы, самолёт сделал ещё одну петлю, и опять пошёл вниз. Марамак держал курс чуть ниже цели, чтобы она попадала в сектор обстрела башни. В этом деле главное что? Чтобы сработал синхронизатор! Ведь пушки стреляют через вращающиеся винты, и без синхронизатора они размолотят лопасти. Соль также в том, что на И-121 синхронизатор включается влапную только тогда, когда это нужно, чтобы не изнашивался и чтобы не мешал при стрельбе в другие стороны.

- Синхронку не забыла? - на всякий случай цокнул Марамак.

Будучи грызем, он и не подумал смолчать. Конечно, Рекки не очень приятно выслушивать такие подсказки для начинающих, однако тут слишком большие ставки, чтобы об этом думать.

- Какую синхронку?... Да шутка, шутка, - захихикала Рекилла, - Ну-ка!

Грызуниха вывела прицел в нужную точку и втопила гашетки. Пушки зацокали, выплёвывая длинные трассы огня, загрохотали механизмы подачи, мотыляя снарядные ленты, зашипел сжатый воздух, выдувая пороховой дым, чтобы башня не наполнилась им доверху. Очереди проходили через мерцающую плоскость винтов без проблем - синхронка таки работала. Белые трассеры ударили по гидроплану, так что на нём враз засверкали разрывы, полетели куски обшивки и остекления, а затем и полыхнул огонь. Марамак немедленно дёрнул машину в сторону, чтобы пулемётчики не могли фигачить прицельно.

- Омойпух! - скатилась в смех Рекилла, глядя назад.

- Что, так смешно? - осведомился грызь.

- Ещё бы! Гурцевские морячки в сарай вкатали!

Тут она была права, один из снарядов с зенитки влетел в сарай, превратив его в костёр. Рядом полыхали три костра побольше, и дым бодро поднимался к облакам.

- Сделано! - цокнул Мар, - На базу.

- Мар, а если...

- А если без самодеятельности?

- Если без самодеятельности, то молчу, - засмеялась белка.

И-121 набирал высоту и уходил в сторону моря.

------

Хотя вся группа знала, что с Тридцать Третьим что-то да случилось, никто не стал толпиться возле самолёта. В нулевых, если там столпиться - никто не пройдёт, а во-первых, у лётчиков были неотложные задачи... и не только вспушиться. Пострадавшими занимался Рудыш, убельчённый подобным опытом - хотя, когда пострадавших не было, он сидел на месте помошника водителя корабля или за гидрофоном. Также можно было дёрнуть Ропа, одного из очень жирных сурков, но этот будет долго раскачиваться.

Кроме того, медицина тут уже была не востребована. Когда открыли боковую дверь, стало ясно, что пилота укокошило. Кровь багровыми пятнами залепила всю стенку, причём она была не свежая, а уже высушеная мощным воздушным потоком, врывавшимся через пробоины. Рудыш, первым шустро вскарабкавшийся на самолёт, осмотрел тушку, и покачал головой:

- Не, этот минусит.

- К-к-как минусит? - вытаращился Лудыш, слезший из своей башни.

- Это я тебе буду рассказывать, как минусят? - фыркнул грызь, вытирая лапы от крови, - Дайте носилки пока, чтоли.

Всем остальным было просто некогда даже подойти туда. К гидрокрейсеру приближались гурпанские полуэсминцы, вышедшие из порта, и вскорости они должны были показаться на горизонте. Порт сейчас был как улей со свиньями, предельно растревоженый атаками, так что гурцы бегали очень шустро. Воизбежание лишнего словоблудия Хомчин, Ольша и пилоты первой смены набились в центральный пост, закрыв двери.

- Есть вариант нырнуть и пропустить их мимо, - цокнул Хомчин, оглядывая грызей, - Но гурцы не идиоты, посчитать примерное расстояние от нас до Зарылли они осилят. Так что нырять весьма чревато тем, что нас зажмут и будут гонять очень долго. Вслуху этого сделаем так, как предлагала Ольша-пушище-ухомоталище.

- Ракеты, само собой, - кивнула ушами Ольша, - Бросать бомбы эффективнее, но гораздо больше риска. Нам не нужно топить эти посуды, нужно заставить их прекратить поиски. Хорошего повреждения для этого хватит, с восьми ракет вроде должны и попасть, не?

- Не, - хмыкнул Скумыш, - Стандартная схема лучше.

- Это какая стандартная? Ногами по гусаку?

- Именно так. Только не ногами, и не по гусаку... - грызи проржались, а Скумыш продолжил, - Берёшь ракеты, пускаешь с дальней дистанции. Даже если попал рядом - фонтан воды, дым, обзору для стрелков не будет. А уже если попал - открытые зенитки повыходят из строя на некоторое время. Дальше пролетаешь над посудиной и сбрасываешь бомбы в борт, вот и вся математика.

- Ну, это может и возыметь некоторый результат, - почесала ухи белка, - Испугаем их, прекратят шерстить акваторию, по крайней мере на какое-то время. Давайте тогда так и сделаем, никто не против?

- Нет, но надо делать быстрее, потому как темнеет.

- По гусям! - зацокали грызи, выкатываясь из отсека сплошной массой пушнины.

В данном случае подвесить ракеты и бомбы, а также дозаправить самолёты требовалось как можно быстрее. В нулевых, солнце почти достало до горизонта, и через пол-часа будет темень, в которой работать невозможно. Во первых же, наблюдатели уже видели в оптику неясный силуэт полуэсминца, угадывающийся в основном по шлейфу дыма из трубы. На полном ходу двигатели дымили не хуже, чем топка парохода, так что и. Тем не менее, ещё было время, чтобы запустить самолёты и нырнуть. Маячить перед противником никак не стоило - не потому, что засветит снарядом, с границы видимости шиш попадёт, потому, что корабль отстучит точные координаты гидрокрейсера, что мимо пуха. Пока ещё гурцы такими данными не владели, иначе не прочёсывали бы всё море.

- С такими темпами, минут через двадцать он будет в опасной близости, - цокнул Рудыш, оторвавшись от оптики.

- Они уже сейчас будут взлетать, - мотнул ухом Хомчин, пырючись на суету на авиапалубе, - Насколько я понял, Тридцать Третий того?

- Того, - подтвердил грызь, - Я потом свидетельство напишу, ну там, как положено. Чистой воды мешок невезения, снаряд рядом разорвался, прошило осколками.

- Ну да. Сейчас этот не полетит, нам и трёх хватит. Там надо пробоины заделать и проверить, не пробило ли ещё чего. Там на нулевом тоже дырки, так что надо эт-самое... - Хомчин огляделся, убедившись, что три самолёта готовы, - Так, макание в воду!

Корабль снова зафыркал фонтанами стравливаемого воздуха, как кит на поверхности, и притопился так, чтобы вода залила авиапалубу - теперь катера могли отгрести в сторону, освободив крепления. Три самолёта из пяти аккуратно, но быстро отошли от несушки, запустили движки, и взлетели в закатное небо, уже окрашеное насыщено оранжевым. Катера в темпе вернулись на палубу, встали на крепления, и гидрокрейсер нырнул уже на перископную глубину, полностью убравшись с поверхности. Над морем начала подниматься дымка, так что есть все шансы, что гурцы не успели увидеть довольно низкий корабль, не оставляющий за собой дымовых следов.

Тройка И-121, развернувшись, пошла прямо к вражескому кораблю, даже не трудясь набирать высоту - метров триста достаточно для атаки ракетами, а бомбы следует кидать вообще с высоты топ-мачты атакуемого корабля. Пилоты жали на полный газ, потому как натурально быстро темнело, и можно просто не успеть.

- Грызята, - цокнул Хем, подумал и поправился, - Грызята и кунята. Давайте в цепочку.

- Чисто цокнуто.

- Да. Смотрите, если ракеты идут мимо, отворачивайте сразу!

- Цокнуто не менее чисто.

Самолёты выстроились в линию один за другим, давая значительный интервал. Тактика стандартная - если один не добивает цель, это сделает второй, а то и третий. Стремительно сгущалась темень, так что пришлось включать подсветку приборов, чтобы видеть их показания, но корабль был уже совсем близко. Довольно кургузый, с низкой рубкой, он натурально напоминал огузок от эсминца. Сразу различались две орудийные башни на носу и ближе к корме, площадка с зенитками в середине, и довольно большая низкая площадка сзади, на которую выкатывали глубинные бомбы для сброса. Хем довернул самолёт на курс перехвата, так чтобы зайти цели в борт, и приготовил взрыватели ракет и бомбосбрасыватели. Пробовать "подкрасться незаметно" тут не стоит, звук самолёта слышен за несколько километров, так что самый тупой распухяй успеет добежать до зенитки.

Посередине корабля замигали вспышки выстрелов. Допуха как рано, подумал грызь, гурцы явно на измене. Ну ничего, сейчас пропишем вам немного успокоительного... упокоительного, если точнее. Хем навёл прицел на мачту, как раз над площадкой с зенитками, и втопил гашетку.

------

Капитан полуэсминца "Восемь-Ноль", адово жирный бурый кролик, проявил недюжинную прыть, вылетев из рубки на верхнюю площадку. Матросы просто отвесили челюсти, увидев такое - обычно эта скотина ходила вперевалку, чапая по палубе огромными лапами, а тут на тебе! За капитаном не успел даже горностай, который и сообщил ему такие новости, от которых тот катапультировался из рубки. Кролик, размахивая обвислыми ушами, развернул мощную оптическую трубу, и вперился туда глазным яблоком.

- Лажово... - прокомментировал он увиденное.

С такого расстояния соседний корабль, "Восемь-Два", выглядел чёрной чёрточкой, но даже так стало ясно, что ему как минимум сильно не поздоровилось - над кораблём тянулся столб дыма, а сам он начинал зарываться кормой в воду и поднимать нос. Собственно, об этом и доложил первый помошник, что с "Восемь-Два" получена радиограмма... ну как радиограмма, скорее просто вопли, смысл которых сводился к тому, что их атаковали самолёты и полуэсминец идёт ко дну.

- Фарча!! - заорал капитан, - Зенитки к бою!!

Горностай слегка усмехнулся, потому как орущий кролик выглядел не страшно. Правда, Реел сам это понял, и тут же вытащил пистолет, направив прямо в башку горностая.

- Быстро, недоумок!!

Пистолет выглядел уже достаточно страшно, чтобы горностай пулей полетел хватать за шкирки матросов и запихивать их к зениткам. Полуэсминцы из Норландской флотилии - далеко не огонь какие корабли, дисциплина хромает на все шесть лап, так что сами раздолбаи никуда не побегут. К тому же, только командный состав состоял из гурпанцев, а все матросы были местные, не особо жаждавшие играть в героев. Норки и крысы бросились врассыпную с палубы, как мыши в амбаре - кто-то, особенно умный, спрыгнул за борт. Горностай Фарча, выхватив пистолет, палил в воздух, но это толко добавляло прыти улепётывающим. Не прошло и пяти секунд, как он остался на палубе в одну морду, а в наступившией тишине явственно разносился гул самолётных двигателей. Горностай покосился на оставшиеся ещё спасательные круги, но в это время снизу вывалили офицеры, поднятые капитаном. Времени на то, чтобы засовывать за зенитки норок, не было, пришлось хвататься самим.

- Спокойно, господа, - враз пришёл в себя Фарча, усаживаясь на место наводчика, - Ничего сложного.

Я солгал, мысленно сделал морду горностай. Он даже не сразу вспомнил, в какую сторону вращать маховички. В гурпанском флоте стрелять из зениток - не царское дело, и никто из офицеров этим не занимался со времён учебки. Гурцы крыли непотребными ругательствами, пытаясь разобраться, как тут что... Прогрохотала очередь, ослепляя вспышками в закатных сумерках и закладывая уши. На палубу со звоном посыпались горсти гильз.

- Отлично. А теперь в сторону самолётов!

- Да, ничего сложного, - пробормотал хорёк, но вполне отчётливо, - Берёшь и идёшь на дно, ничего сложного.

Фарча решил отметелить негодяя потом, сосредоточившись на прицеле. Прицел был так себе - даже тонкая полоска в несколько раз толще, чем выглядит на большом расстоянии самолёт. Соседние орудия открыли беспорядочную пальбу, так что и докричаться до них не светило, а надо бы, потому как они тратили снаряды впустую, цели были ещё слишком далеко. К тому же, корабль шёл на полном ходу, и дым от выстрелов сносило назад, покрывая остальные орудия, что не прибавляло гурцам чистоты ума. Они просто жали на гашетки, надеясь отогнать самолёты плотным огнём.

А вот это что, подумали гурцы, услышав сквозь канонаду реактивный звук, как от прокатившегося по столу тяжёлого шарика - а это были ракеты, шустро пролетавшие расстояние от самолёта до корабля. Фарча мельком видел тёмный цилиндр с крылышками на хвосте, который просвистел над головой, срезав растяжку. Ещё несколько ракет пролетели выше, а в воде вздыбились высокие фонтаны от разрывов, и по ушам сильно хлопнуло. Клацая зубами, гурцы не сразу поняли, что залп прошёл мимо. До них дошло только тогда, когда они увидели, что самолёт разворачивается, не подходя близко, но времени обдумать это у них не оставалось. Второй шёл следом за первым, и когда тот отвернул от цели, начал повторную атаку. Через десять секунд после первого залпа по кораблю пошёл второй!

На этот раз ракеты легли точнее, и одна из них вошла в воду совсем близко от борта. Взрывная волна, сдобренная водой, снесла с мест почти всех гурцев, которые сидели за зенитками - просто в прямом смысле, смыла за борт, как тараканов. Оставшиеся получили по мозгам достаточно, чтобы бросить стрельбу на какое-то время. Зенитки заткнулись. Самолёт выровнялся и продолжил быстро приближаться, целясь носом чуть выше мачты. Известное дело - лучше всего скидывать бомбы в борт, с наименьшей возможной высоты, но при этом важно и не впахать в мачту. Полуэсминец пытался поворачивать, чтобы скрыть борт, но даже при его маневренности с самолётом тягаться трудно - тому требовались секунды, чтобы долететь. С надстройки кто-то строчил из автоматов, быстро рассодив рожки, послышалась ругань и звук бегущих по лестницам сапог. Мокрые по уши гурцы, оставашиеся на зенитной площадке, могли видеть, как стремительно проносится над ними самолёт, пробирая до костей рёвом двигателей. Сброшеные им две бомбы, долетев до воды, срикошетили от поверхности, и свечками полетели дальше, оставляя за собой струи брызг. Они могли так пролететь довольно далеко, но сейчас на их пути встал борт.

Для матросов идея убежать прятаться вниз была вообще плохая. В лучшем случае их вытащили бы оттуда гурпанцы и подвергли жёстким репрессиям, а сейчас так вообще стокилограммовая авиабомба, пробив борт, влетела прямо в кубрик, где скучились пособники гурцев. Испугаться они не успели, потому как бомба сработала сразу, заодно сдетонировав соседнюю, попавшую рядом. Палуба корабля выгнулась высоченной дугой, так что полуэсминец враз стал похож на червяка-землемера. Затем сдетонировали глубинные бомбы, и корабль развалился на две части, обкусанные, как батон хлеба. Упав обратно в воду, огрызки продержались на поверхности не более десяти секунд, заполнившись водой и уйдя ко дну. На воде осталось только вспененное пятно и полянка плавучих обломков.

------

Откровенно цокнуть, когда начинался этот поход, Хомчин не рассчитывал на такие результаты,так что сейчас у грызя аж подрагивали ушные кисти. За один хороший день авиагруппа уничтожила на земле до трёх десятков самолётов, обработала бомбами аэродромы истребителей и пикировщиков, пустила на дно три транспортных корабля и два полуэсминца, сожгла противолодочные гидропланы. При этом погиб только один пилот, да и то скорее по случайности, и два самолёта имели незначительные повреждения, какие легко исправить. Гурпанские корабли прекратили прочёсывать море, потому как сообразили, что по одному их без проблем пустят на дно. Таким образом, для начала дела пошли лучше, чем ожидалось. Хомчин опасался, что в Норланде базируется истребительный полк, а большое формирование так просто из строя не выведешь; однако всё говорило о том, что гурцы оставили здесь только по бригаде истребителей и пикировщиков, а их можно смело списывать в расход.

- Ну так это же в пух, а не мимо? - шёпотом предположила Ольша.

- А почему шёпотом? - осведомился Хомчин.

- Ну, чтоб вслух не ляпнуть какой-нибудь пухни, - захихикала белка, мелко тряся ушами.

- Да. Это не мимо, но успокаиваться нельзя. В нулевых, никуда не денутся гурпанские подлодки, если они тут есть. Кроме того, у этих собак обязан быть план мобилизации норландского направления на случай, подобный нашему.

- Причины? - осведомилась Ольша.

- Причины в том, что у них тут крайне слабая группировка флота и авиации... была, - злорадно уточнил грызь, - Для отражения сколь-либо значительного нападения этого явно мало. Следовательно, у них должен быть готовый план переброски дополнительных сил, о котором я и думаю.

- План у них есть, - кивнула грызуниха, - А вот сил может и не быть. В любом случае они понесут огромные потери на восточном фронте, так что и.

- В логику, но недостаточно. Норланд для них слишком значим, чтобы экономить силы. За несколько месяцев империю в пух и прах не разобьют точно, так что гости сюда будут, это сто пухов... но вообще, это подождёт, - цокнул грызь, и вспушился, - Сейчас сурковать, а с рассветом - вторая часть балета!

- Продолжим по кораблям, или?

- Или. Мы сейчас идём на западную сторону, - показал по карте Хомчин, - Оттуда будем наносить удары по тем объектам, которые собственно нас сюда и привели.

- Но теперь меньше опасаясь перехватчиков, - уточнила Ольша.

- Сто пухов. Надеюсь, эти налёты запудрят гурцам мозги, и они решат, что на подходе десантные транспорта.

- Это было бы в пух. Какие цели топчем первыми?

Грызи слегка скатились в смех, потому как перед ними на столе натурально лежала папка с названием "цели". Страшно подумать, сколько поработала разведка, собирая эту информацию... хотя, ничего из ряда вон там не было. Расположение промышленных предприятий не такая уж тайна, как и мостов, железнодорожных станций, и прочих стратегических объектов. Оставалось надеяться, что разведчики проверяли все данные, а не просто копировали топографические карты.

- Самые основные и топчем, - логично ответил Хомчин, ткнув когтем в листок. - Никелевая шахта. Серебрянная шахта. Две угольные. Три полуоткрытых выработки... ну, для начала возьмёмся за первую.

Ольша взяла в лапы откопированный листок со схемой расположения объектов и кратким описанием цели.

"... по сумме агентурных данных, шахта достаточно уязвима к бомбардировке, так как во многих местах имеются грунтовые воды, сдерживаемые опалубкой, а также слабые грунты. На объекте регулярно происходят обвалы..."

- Хитрый план в силе? - уточнила грызуниха.

- А сила в правде... да, само собой. Листков только мало, может не сработать.

- У Щики есть бумажные упаковки от гороха и гречки, разрежем и используем их, - предложила Ольша.

- Тогда начинай это делать прямо сейчас, потому как осталось пять часов, - сообщил Хомчин.

Хитрый план, упомянутый грызями, был придуман во время месячного похода до Норланда, когда вся команда, включая хозяйку пищеблока, изучала данные по целям и разбрыливала мыслями, как сделать более в пух. Тогда-то и появился вопрос о том, что на предприятиях, попавших в список целей, работает по несколько тысяч зверей, причём отнюдь не гурпанцев, а местных норок. Убивать их было совершенно излишним, а ведь если удачно вкатать в ствол шахты и вызвать её обрушение, всех там и похоронит. Кто-то высказал идею о том, что нужен особо тугой замедлитель для бомбы - скажем, минут на двадцать! Вытащить бомбу за такое время гурцы не успеют, а вот эвакуировать рабочих - наверняка. Причём, чтобы они точно начали это делать, предполагалось привязать к бомбе листовки с нехитрым посланием - "взорвётся через столько-то".

Хомчин на всякий случай вспушился, и ещё раз обнюхал нарочно доделаные взрыватели. Пришлось здорово повозиться, и если бы о них вспомнили сейчас, то нечего и думать успеть. А так времени был целый месяц, умельцев среди экипажа - предостаточно, так что из огромных гвоздей, за каким-то рожном имевшихся в ремонтке, выточили штифты. В обычном взрывателе такой штифт длиной в сантиметр и на нём десять рисок, эти были длиной в тридцать, и соответственно, во столько же раз удлиняли действие замедлителя. Грызь сильно напрягал голову, чтобы ничего не упустить в этом деле. Он понимал, что если не будет возможности бросать бомбы с замедлителем - придётся бросать обычные. Был ещё вариант вообще предупредить гурцев об атаке заранее, но это крайне рисковано для пилотов, а рисковать пилотами и машинами Хомчин не имел никакого права.

Местные норки были не особо виноваты, но предприятия нужно было заткнуть любой ценой. Добываемые в Норланде цветные металлы использовались гурпанской военной машиной непосредственно против Союза, так что лапа ни у кого не дрогнет... Тем не менее, ничто не мешает слегка раскинуть мозгами, чтобы избежать ненужных жертв. Норки сами по себе отнюдь не любители империи, поэтому чем больше норок, тем быстрее гурцы потеряют эту колонию. Логика просто в грушу, захихикал грызь.

На авиапалубе дежурная смена корячила боеприпасы на подвесы, лишь слегка подсвечивая себе зелёными фонариками, чтобы не светиться среди ночной темени. Корабль продолжал идти средним ходом - Хомчин менял позицию после первого дня налётов, воизбежание. Сдешние гурцы конечно не огонь, но когда-то они соберут все данные, прочертят по карте линии, и узнают точно, где был гидрокрейсер. Поэтому надо не быть там, вот и вся наука. Впрочем, далеко не вся, потому как на корабле заканчивалось топливо, и давать длительные переходы уже было чревато.

Как бы там ни было, Снулыш, который слыл ведущим специалистом по обслуге И-121, гонял грызей и сурков, запихивая их на истинный путь. Морячки шустро крутили торцевые ключи с длинными ручками, откручивая от крыльев лишние держатели, чтобы они не мешали - без "гребешка" под крыльями самолёт получал несколько процентов скорости и дальности, что в данной ситуации не лишнее. Сейчас снимали всё, кроме нижнего центрального узла подвеса, на котором зижделась бетонобойная бомба БетАБ-500. В отличие от обычных авиабомб, эта была значительно более вытянутая, с острым носом, похожая скорее на ракету. Такая милашка начинялась особо плотным взрывчатым веществом и имела пробивную башку из высокопрочной стали, что позволяло боеприпасу натурально пробивать бетон в количестве нескольких метров. Сброшеная с большой высоты, бомба набирала огромную скорость и превращалась в снаряд, легко прошивавший каменные здания или бетонные доты. В данном случае требовалось, чтобы она как можно глубже вошла в грунт, дабы ударная волна вызвала разрушения подземных сооружений шахты.

- Ослиный зад, она не идёт!! - орали сурки, возясь с деревянными щитами, - Снулыыыыш!!

- Да не орите как резаные, - фыркнул крыс, появляясь из темноты, - И что, не идёт?

- А ты сам попробуй, умник! - перевалил морду по щекам сурок.

Снулыш и попробовал - подцепил бомбу рычагом, повернул, надавил с другой стороны, и полутонная чушка заметно сдвинулась по направляющим.

- Держатель чтоб не цеплял... умник, - показал на держатель крыс.

- Дурак найден, - развёл лапами сурок.

Не особо быстро, при помощи длинных рычагов, бомбы поднимали к держателям, выравнивали, затем крепили. Только после того, как была уверенность в закреплении, вкручивали взрыватель - если упадёт без него, ничего страшного, а вот с ним - это вообще мимо пуха. На одном из самолётов различались свежие заплатки, приклёпаные буквально только что - это были те самые дырки от осколков, что убили Тридцать Третьего, и чуть не угробили и Лудыша. Когда выдалось некоторое свободное время, Снулыш и Гумза, один из сурков, вытащили из технического отсека дохлое туловище, обмотали мешками, насыпали туда пустых гильз для веса, и втихоря спустили за борт - больше девать такой груз было некуда. Да и кроме того, грызи далеко не трепетно относились к неживым тушкам - они трепетно относились к живым, и сейчас делали всё, чтобы помочь именно живым.

Лётчики из первой смены продрали глаза за некоторое время до рассвета - взлететь можно и в темноте, это садиться куда как сложнее. Как обычно с утра, Ольша оцокивала зверей, как они себя чувствуют. Если пилота по какой-то причине нельзя было назвать полностью готовым, его без зазрения совести заменяли, благо есть на кого. Лететь сейчас предстояло долго, больше часа в одну сторону, практически на пределе дальности. Если брать меньше полутонны бомбовой нагрузки - можно вытянуть ещё до ста пятидесяти километров дальности, однако сейчас лётчики решили, что так сойдёт. Проведя таким образом подъём причастных зверей, Ольша как обычно собрала их на носовой палубе, возле зенитки. На небе пока ещё ярко светили звёзды, рассвет только начинал подумывать о себе. Из облаков, шедших довольно плотными группами, иногда начинал даже моросить дождь, но мало и недолго.

- Сало быть, так, - цокнула грызуниха, - После взлёта поднимаетесь на две тысячи и главное, собираетесь в группу. Светить на воде не будем, чтобы не палиться.

- Это вполне чисто, - кивнул Хем, - Мы так делали неоднократно.

- Да. Смотрите не сближайтесь слишком сильно. Потом, ориентир - тройная вершина на побережье, она там должна быть одна такая. От неё ложитесь на курс и топчете гусей. Схема цели всем понятна?

- Да что там, не первый раз ,чай.

- В таком случае гусиной удачи, зверята, - мотнула хвостом Ольша.

Взлёт почти в полной темноте, когда хоть ухо выколи, а ничего, кроме звёзд, не видно, осуществлялся другим образом, нежели днём. Гидрокрейсер притапливал авиапалубу и отпускал катера с самолётами с большим интервалом, так чтобы они не зацепили друг друга. При этом все выдерживали курс, так чтобы не расползаться с линии. Отпустив на воду последнего, корабль слегка отворачивал, а самолёты начинали взлетать. Брызги и белую пену, которая летела во время взлёта, видно уже лучше, так что пилоты не рисковали воткнуться в хвост переднему. Катера же, остающиеся на воде, продолжали идти вперёд прежним курсом, пока не оказывались близко от гидрокрейсера, откуда уже можно увидеть его и зарулить на стыковку.

- Погодка так себе, - цокнул Марамак, устраивая хвост в кресле, - Было лучше.

- Было и хуже, - хихикнула Рекилла, - Главное, гусей не эт-самое.

Гуси легко взлетели бы с волны, но для гидросамолёта высокая волна непроходима. Сейчас зыбь поднялась сильнее, чем вчера, так что машину заметно раскачивало, и приходилось постоянно выправлять курс. Если в светлое время, то можно попробовать поймать волну, двигаясь под определённым углом к ней, так что поплавки катера не будут бодать гребни - но это весьма тонкое занятие, и уж точно не ночное. Марамак, оглядывая приборы, мерно светившиеся зелёным, уловил, что белый след впереди начал таять - значит, ведущий оторвался от воды.

- Поехали, - цокнул грызь, переводя сектор газа до упора.

Да, сейчас грызи полностью ощутили, что это тебе не взлёт с залива Валзу-Нод, где они часто тренировались. В открытом море такой глади почти никогда не бывает, и даже такая зыбь, как сейчас, не тянувшая даже на один балл волнения, сделала взлёт куда как более запоминающимся мероприятием. Самолёт вместе с катером начал козлить, тобишь подпрыгивать на гребнях - пока он порхал, всё шло хорошо, но удар о воду каждый раз отдавался в башке, несмотря на аммортизаторы и все прочие меры. Кроме того, на скорости менее полутора сотен машина практически неуправляема, когда подлетает в воздух - клонится в любую сторону, как пух на уши положит. Марамаку пришлось сильно задирать нос самолёта, чтобы не воткнуться в гребень волны - но зато таким образом разгон происходил медленнее, и соответственно, больше раз происходило "плюх!". Наконец, скорость на шкале дошла до нужной отметки, грызь перевёл рычаг закрылок, и машина пошла вверх - как обычно, сначала потащила за собой и катер, но его водитель открыл замки, и катер упал обратно в воду. Освободившись от веса взлётной платформы, И-121 резво начал набирать высоту.

Впереди, на фоне облаков, различимых только из-за того, что они перекрывали звёзды, маячило мутное зелёное пятнышко - стрелок ведущего светил фонариком, давая ориентировку. Если бы самолётам не удалось зацепиться за эти ориентиры, вступала в дело другая схема, но пока прошло удачно - первая машина группы тащила за собой остальные, так что самолёты двигались гуськом, как бы это смешно ни звучало. Радио снова было выключено - уж теперь гурцы на сто пухов включили все приёмники, готовые к пеленгации сигнала, а палить расположение несушки - мимо пуха. Все знали, что если подходить ближе к целям - надо идти на северо-восток, в то время как гидрокрейсер шёл в обратном направлении. Это давало шанс, что гурцы ещё повозятся с поисками в неправильном месте.

- Рекки, пока можно надавить на сурка, - цокнул Марамак, - А то лететь долго, чо.

- Да ну впух, - фыркнула белка, зевая, - У меня от этого башка болит, а это мимо пуха. Ничего, на слишком долго у нас горючки не хватит.

- В пух, в пух... Ну тогда я подрыхну! - заржал грызь.

Грызи ржали, а двигатели проталкивали самолёт через воздух, издавая характерный рокот. И-121 в экономичном режиме жрал гораздо меньше топлива, чем на полном газу, и шёл со скоростью около четырёх сотен, если по прямой и на некоторой высоте. Лезть совсем высоко не хотелось из-за того, что это сильно выбивает мозги лётчикам, и страдает точность бомбометания, а в данном случае это главное. Марамак натурально закрывал глаза на несколько секунд, ничуть не опасаясь заснуть - он уже привык так делать. Самолёт стоит на автомате горизонта, так что никуда он с курса не денется, а если возникнет какая проблема - глаз уже успеет открыться. В то же время, полудрёма благотворно сказывается на работоспособности, так что и.

- Эй Мар, зацени восход, - цокнула Рекилла.

Грызь повернул голову, чтобы видеть в восточном направлении, и заценил натурально великолепный вид, когда над морем полыхает зарево из различных оттенков, а высоко в небе светятся облака, уже освещённые солнцем. Само собой, это был далеко не первый раз, когда они видели восход, но сие ничуть не убавляло восторга.

- Более чем в пух, погрызушка, - ласково цокнул грызь.

Сзади послышался не иначе как звук вспушения шкуры и хихиканье. Мар, поглядывая то на ведущего, то на восход, выключил подсветку приборов, и на всякий случай вспушился, насколько возможно в лётном комбезе. Комбез, тёплые чуни на ногах и варежки на лапах были необходимы, потому как в кабине стоял неслабый морозец, чувствуемый носом и ушами. От сырости, что оставалась после погружения самолётов под воду, на некоторых стёклах образовывался иней, и его приходилось счищать. Пятёрка самолётов всё также цепочкой пересекала береговую линию, и теперь устремилась вглубь гористо-лесистой местности.

------

Объект, который советские разведчики именовали "никелевой шахтой", на самом деле действительно представлял из себя шахту. Руда, добываемая оттуда, содержала отнюдь не только никель, но на оперативную обстановку это не влияло. Гурцы именовали объект не иначе как "рудник Хольцгельма Великого", и обставляли работу на нём с соответствующим пафосом. Над третьей башней подъёмника, последней из построеных и самой высокой, полоскался флаг империи, а унылые колонны работников, идущих на смену, сопровождали неизменные марши из рупоров, развешаных на столбах. Правда, местных норок и прочих зверей, имевших неосторожность попасть сюда на работу, это уже нисколько не заботило - их уже вообще ничего не заботило, кроме как отпахать смену и остаться в живых.

Шахта вгрызалась в покатую гору, покрытую лесом, и площадка, на которой находились выходы из выработок, располагалась на относительно узкой ступеньке на склоне. Вверх уходил каменистый бок горы, вниз имелся спуск, почти лишённый растительности и заканчивающийся на самом дне низины, где текла бурно пенящаяся река. Площадка, заваленая измельчённой породой, вынутой из шахты, постепенно расширялась, так как отвал сбрасывали на склон вниз, и там уже образовалась приличная куча. Из кирпичных труб цехов, что располагались рядом, круглосуточно валил чёрный угольный дым - работали котельные, снабжавшие шахту паровой тягой.

Гурпанцы не притормозили бы ни на минуту, чтобы загнать сюда рабочую силу при помощи оружия и колючей проволоки, однако сейчас у них уже были разработаны и опробованы более экономически эффективные методы. Просто аборигенам, не имевшим ни материально-технической базы, ни прочной идеологии, лилась на уши имперская пропаганда потребления и капитализма, которой они не могли противостоять. В итоге гурцы получали добровольно работающих дураков, а не подневольных рабов, что гораздо дешевле и приносит больше прибылей. За дураковские бумажки норки были готовы отдать жизни и перегрызть друг другу глотки, а империя получала стратегическое сырьё, оплачивая его выеденными яйцами, делёнными на ломаные гроши.

Благодаря массово поставленной работе по оболваниванию населения, сейчас на руднике копошились тысячи рабочих, вкалывавших в две смены круглосуточно. Маневровые паровозы постоянно подтаскивали к котельным вагоны с углём, а увозили гружёные платформы с рудой. Железнодорожная станция находилась с другой стороны горы, где была горизонтальная площадка для её размещения - там формировались составы, уходившие в Латангу, один из центров перерабатывающей промышленности, и сюда же подвозили уголь, используемый как топливо. На фоне массивных промышленных построек совершенно терялись утлые барраки, покрытые пальмовыми листьями, в которых перекантовывались шахтёры между сменами.

Барраки уже работали по лагерной системе - были окружены колючкой и пулемётными вышками, вход и выход только через охраняемые проходные. Официально, общежутие таким образом защищали от диких зверей навроде горных когуаров, но все понимали, что на самом деле гурцы опасаются бунтов. Не то чтобы у них были поводы, но на всякий случай на объекте торчали два лёгких танка и несколько бронеавтомобилей. Вооружённая же охрана тут присутствовала с самого начала, и по мере того, как тут становилось меньше гурпанских инженеров на сотню местных рабочих, возрастало и количество солдат.

Сходство предприятия с концлагерем усугубляла статистика - в шахте постоянно обваливались штреки и стволы, укреплённые только досками, и потом аварийные команды выносили жмуриков. Таковых грузили на специальные катафалки, и отправляли на станцию, чтобы дальше услать к местам постоянной дислокации на кладбищах. Благодаря распределению трупов гурцы избегали создания огромного кладбища, которое враз отбило бы у любого желание сюда соваться. Тоннами лжи администрация объекта поддерживала в рабах веру в то, что погибших не слишком много. На самом деле, речь шла о сотнях каждый месяц. Это полностью соответствовало колониальной политике империи - меньше аборигенов, больше жизненного пространства для гурпанской нации. "Зиг лайх!" - обычно ещё добавляли ортодоксальные гурцы.

В последнее время рабочих гоняли ещё на стройку каменного замка, расположенного на другой стороне низины, напротив шахты. Это дело затеял начальник рудника, чтобы возвести резиденцию для себя и прочих высоких чинов, и ложной скромности в запросах вряд ли кто нашёл бы. Даже технические специалисты из гурпании жили в обычных барраках - правда, тёплых, разделённых на комнаты, а не рабочих - но, для августейшего гузла требовалась особая подставка. В шесть этажей и с каменными стенами.

- Херр шахтенфюрер, - прихрюкнул цобак-архитектор, - Шесть этажей это понятно, но почему двор непременно должен быть с той стороны? Там постоянно темно от склона и...

- О святые зубы императора! - сплюнул Кослер, - Пипетку я клал на темноту!

Серый волчара в чёрной форме ВК, зыркнув вокруг, наклонился к уху патлатого цобака:

- В этом дворе я поставлю виселицу.

- Виселицу? - моргнул глазами тот.

- Да. И ещё плаху для отрубания голов, возможно... Поэтому будет не очень здорово, чтобы этот дворик был открыт с той стороны, откуда будет зырить скотина.

- Ааа... тогда понятно, - расплылся в улыбке архитектор.

- Идите и работайте! - дал ценнейшие указания Кослер.

Пройдя вдоль стройплощадки и брезгливо отряхнув песок с сапог, волк уселся в автомобиль.

- К штабу! - рявкнул он, но когда машина тронулась, передумал, - Нет, ко второму входу!

- Будет исполнено, херр шахтенфюрер, - пробубнил водитель.

Возле второго входа находится госпиталь, а там часто попадаются самки норок, работающие в медицине. Кослер как-то взял моду наведываться туда, и втихоря хватать там норчих для некоторых хмм.... разлечений, как он это объяснял вышестоящему начальству. Начальству было насрать на каких-то там норок, пока шёл поток руды, так что местным самкам, которым не повезло приглянуться волку, не повезло очень сильно.

------

Продолжая выслушивать могучий рёв моторов, Марамак и Рекки косили глаза в стороны, оглядывая рельеф местности. Как и прошлые разы, местность радовала своей зеленью и обилием речек, так что и попыриться лишний раз не вредно. Пилота несколько раздражал указатель топлива, подбиравшийся к половине, но тут уж ничего не поделаешь, песок, как-грится. Сверившись с картой, грызь опять проследил взглядом расположение высот и низин, и теперь уже увидел тёмное пятно среди зелени - посёлок. Едва различимая среди леса, через него проходила железнодорожная ветка; пилот заметил её по дымовому столбу от паровоза. Сейчас там начнётся движуха, подумал Мар. С двух километров высоты мощные двигатели И-121 слышно вполне себе неплохо, когда идёт группа в пять машин - отлично слышно. Так что, сейчас забегают.

- Внимание! - процокнулся в радиоэфире Хем, - Мы над целью, начинаем атаку!

- Чивооо??

- Шутка, чо. До цели две минуты. Захожу обычным образом, выравнивайтесь. Видимость здесь достаточная, так что держите дистанцию.

- Чисто цокнуто.

Ведущий самолёт группы начал уходить вперёд, отрываясь от остальных. Ведомый же, пользуясь оптикой прицела, выровнялся точно ему в хвост, включил автомат горизонта, и теперь только регулировал тягой, чтобы оставаться точно на заданой высоте. Совсем точно не получится, потому как требовалось держать дистанцию километра в три, но плюс-минус десяток метров это и есть достаточно точно. Марамак это дело сильно не любил, когда приходится выкручивать прицел на предел увеличения и ловить точку ровно на линию, а она, скотина, постоянно уходит. Мало того, надо ещё и поглядывать в бомбовый прицел, чтобы опознать цель. Стрелка не припашешь, кому-то надо следить и за воздушной обстановкой... ладно, где наша не загрызалась. Едва грызь выровнял параметры и увидел впереди по курсу площадку шахты, резко выделяющуюся из рельефа, как снова цокнуло радио:

- Скорость триста восемьдесят два, триста-восемьдесят-два, чисто цокнуто?

- Омойпух... да, чисто.

Теперь ещё и регулировать скорость, выводя как можно точнее к указанному значению. Управлять подъёмом теперь приходилось при помощи закрылок, слегка выпуская их - так что, лапы пилота постоянно метались от одного рычага к другому, а двумя глазами он смотрел в разные стороны - в прицел и вперёд одновременно. Уши от такого начинали слегка перегреваться.

- Рекки, чисто там? - на всякий случай уточнил Марамак.

- Чище не бывает, - ответила грызуниха.

Чтобы вовремя прислать к объекту перехватчики - это надо иметь разведку и оповещение, а также сами перехватчики. Учитывая вчерашние налёты, была надежда, что ничего этого у гурцев не осталось. Небо было чистым, пока что.

В это время первый самолёт, ушедший вперёд от группы, приближался к точке сброса. В основном прицеливание производил пилот, но Хем подсказывал некоторые параметры - высоту, в частности. Из-за сильно гористой местности нужна была настоящая высота от самолёта до земли, а не над уровнем моря, как показывали приборы.

- Выше... выше... ещё немного... нормально!

- Так... - фыркнул Ремез, оглядывая площадку в прицел, - По самой высокой башне?

- Да.

Кунь подкрутил прицел, смещая точку сброса, затем, не отрываясь от него, аккуратно нажал ногами на педали, поворачивая горизонтальный руль. Самолёт плавно повернул на несколько градусов; пилот медленно отпускал педаль, пока линия не перечеркнула цель точно посередине - вот теперь в грушу. Спустя пару секунд до цели дошла и точка сброса, и Ремез рванул рычаг сбрасывателя. Это тебе не полтушки кидать, тут надо дёргать как следует, чтобы точно открыть держатель. Под брюхом самолёта клацнуло, и машину резко подбросило вверх от снижения веса.

- Пошла! - сообщил кунь.

- Да ладно? А я думал, ты так просто дёргаешь! - хихикнул Хем, - Ладно, держи пока курс.

Грызь развернул свою оптику таким образом, чтобы видеть цель, и вкрутил увеличение, чтобы видеть её хорошо. Голова автоматически отсчитывала секунды - рефлекс вдолбили прочно на тренировках. Двадцать два, двадцать три... Пух! Рядом с высокой башней, что торчала посередь площадки, взвился фонтан пыли. Благо, там всё засыпано крошёным камнем, и пыли достаточно.

- Корректировка... - опять-таки ещё до того, как успела подумать голова, цокнул грызь, - Нет её!

- Да ну те нашиш, - удивился Ремез.

- Нормально. Попадание в круг разброса, корректировки нету, слышите?

- Слышим, даём песка.

Корректировка проводилась для того, чтобы учесть факторы вроде ветра и потоков воздуха, какие не увидишь сверху - ведущий должен был сообщить остальным, куда сносит бомбу, а те корректировали сброс, выполняя его с той же высоты и скорости. Сейчас предстояло просто навести на цель перекрестие линий на прицеле и дёрнуть рычаг, не думая о смещении. Самолёты один за другим проходили над объектом, и от каждого отрывалась длинная бомба, по гиперболе уходившая вниз. С такой высоты бомба летела более двадцати секунд, так что у лётчиков были все возможности посмотреть, куда упало. Пылевые фонтаны взлетали совсем недалеко от башни, как и предполагалось - класть в само строение было даже излишним.

- Это второй, бомбы сброшены.

- Четвёртый, бомбы сброшены.

- Тысяча шестой, бггг... бомбы сброшены!

По площадке в панике носились гурпанские солдаты и местные рабочие, стараясь унести ноги - правда, одни бежали в одну сторону, а другие обратно, так что суммарно они стояли на месте.

- Опа... вот те бабушка и палец, - цокнула Рекилла.

- Что там? - подёрнул ушами Марамак.

- Кто-то вкатал в маленькую башню, бомба сдетонировала.

Рекки видела, как вспучилась земля, а потом из прорыва во все стороны полетели куски камня и тучи пыли. Малая башня подъёмника, стоявшая чуть в стороне от большой, полностью скрылась в бежевых клубах, так что нельзя было определить, что с ней. Однако, указатель топлива настойчиво намекал, что летать и зырить будет совсем мимо пуха.

- Группа, возвертаемся! - цокнул Хем, - Не отставать, пропушёнки!

- Кстати, а как мы узнаем, что стало с шахтой? - задалась вопросом Рекки.

- А никак, - хмыкнул Мар, - Это только потом разведать, а сейчас чего ты там увидишь, кроме пыли.

Выписав дугу, пятёрка самолётов повернула на обратный курс, быстро скрывшись от объекта за вершинами пологих гор.

------

Шахтенфюрер Кослер как раз занимался любимым делом - пугал зверей. Для этого было достаточно зайти в приёмник госпиталя, и норки рассыпались по корридорам, так что вокруг волка образовывался вакуум радиусом метров в сорок. Самодовольно лыбясь, он шлёндал по ветхому, наскоро поставленному зданию, выискивая зазевавшихся - а они всегда будут, уж в этом можно не сомневаться. Из охотничьего состояния волка вывел только явственный гул авиационных моторов - крыша тут была чисто для отчётности, и звук лез в уши также, как и на улице. Сделав удивлённую морду, Кослер вышел в ближайшую дверь и задрал башку к небу. Как и все остальные, кто этим занимался, он увидел цепочку маленьких чёрных самолётиков, проходящих почти точно в зените.

- Херр шахтенфюрер, что это такое? - задали гениальный вопрос гурпанцы, столпившиеся рядом.

Шахтенфюрер сделал глубокомысленную морду и выдал бы какую-нибудь фантастическую чушь, но тут раздался куда более предметный звук - свист воздуха, разрезаемого бомбой.

- Бомбы!!! - раздались вопли с разных сторон.

Гурцы заозирались, присев, а потом, припомнив науку, бросились на землю. Кослер помедлил секунду, борясь с пафосом, но нарастающий свист заставил его забыть обо всём и броситься прямо в каменную пыль у крыльца, закрывая голову. Раздался удар, в воздухе засвистели камни, молотя по стенкам и вышибая стёкла. Краем глаза выглянув из-под лап, волк увидел фонтан пыли возле главной башни. Не взорвалась, решил он, но тут упала следующая, опять посыпав всё вокруг щебёнкой.

- Святые куницы и хонурики!!! - завопила изнутри здания норка.

На этот раз она сильно ошибалась, это были БетАБы. Правда, связь с куницами имелась, потому как именно куница Ремез сбросил первую бомбу, дав ориентир для остальных.

"ШВАК!" - ушла в грунт третья бомба, пробив слой каменной крошки, которым была засыпана площадка. Да что это за дерьмо, подумал Кослер, бомбы, которые не взрываются? Следующая исправила это досадное недоразумение. На этот раз после "ШВАК!" по земле прошла ударная волна такой силы, что лежащих гурцев подбросило в воздух. Огромный пузырь из грунта вспух под стеной второй башни и разорвался, засыпая площадку уже тоннами конкретных камней и песка. Голосистая норка, которая какого-то рожна подбежала к выбитому окну, получила острым бульником в туловище, так что только кровь брызнула на песок. "ШВАК!" и опять редкий град щебёнкой. Площадку быстро затягивало плотной каменной пылью, поднятой взрывом.

В пыли и поднявшейся на поверхности повальной панике никто и внимания не обратил на падающие сверху листовки с кратким, но доходчивым содержанием. Сверху был нарисован серп и молот, ниже - авиабомба, а под ней - десять минут, обозначенные на циферблате часов. Ольша рассудила, что местные могут и не знать гурпанского языка, и рассудила верно. Однако, когда вокруг стояла плотная пыль, вызывающая кашель и мешающая видеть дальше пары шагов, листовки оказались бесполезны.

Зато куда как лучше подействовал взрыв четвёртой бомбы, попавшей в основание башни второго подъёмника. Как и предполагали лётчики, взрыв на достаточной глубине вызвал сильное смещение грунта. Старый ствол шахты, находившийся под вторым подъёмником, преставлял из себя по сути большой колодец типа таких, какие делают в деревнях - складывают сруб и опускают в яму. Этот был такой же, только больше по размеру, так чтобы умещались распорки, держащие подгнившие деревянные стены, и собственно кабина подъёмника, ходившая вверх-вниз по тросам. От близкого взрыва БетАБа грунт пошёл волной, и чёрные от времени брёвна разлетелись щепками, пропуская обвал прямо в ствол. Сверху на полузасыпаный вертикальный туннель ещё и обрушилась башня, лишившись опоры - так что, на восстановление всего этого уйдут месяцы, в идеальном случае.

От мощной ударной волны грунт посыпался с потолка и стен по всей шахте, до самых дальних выработок. Поскольку здесь регулярно случались взрывы газа, все знали, что в данном случае инструкцией предписано удариться в линьку. На поворотах везде висели большие белые щиты, на котором изображался абстрактный зверь с очень узкой мордой и закрученными в винт лапами-линиями, и стояла стрелка в нужном направлении. Сейчас в этом самом направлении повалили все и сразу - и гурпанские специалисты горного дела, и местные звери. Оставаться под завалами никому не улыбалось. К удаче, шахта была не особенно глубока, и имела к тому же наклонные галереи как раз на случай эвакуации - возить по таким туннелям вагонетки нельзя, но вот драпать наверх - можно.

Изо всех выходов повалил поток зверей, так что там создалась изрядная давка - выскочившие наверх обалдевали, попав в тучу пыли, и мешали выходить следующим, так что их гнали вперёд пинками. Никакой организации уже не было, гурпанцы, включая солдат, уже вовсю драпали от площадки, побросав посты. Горняки хотя бы знали, куда лучше бежать - в гору, чтобы не попасть под возможный обвал, и так они и сделали. Все стремились быстрее выбраться из пылевой тучи, потому как в ней трудно дышалось и нишиша не было видно. Чёрный "пермедес" шахтенфюрера вылетел с объекта в первых рядах, сбив по пути нескольких нерасторопных. Кослер оскалил пасть, наблюдая, как удаляется пылевая туча - ничего страшного, главное, сам цел, а шахту скотина отстроит опять. В этом волк ошибся минимум дважды.

Впереди по дороге замаячил кто-то в чёрной форме, да ещё и замахал лапами. Кослер без зазрения совести раскатал бы его машиной, но это водитель уже остановился, потому как это был не кто-то там, а групенфюрер Зиблиц, тощий серый лис с вечно философичным выражением морды. Эта самая морда немедленно воткнулась в приоткрытое окно:

- Херр Кослер?! Что за непотребство у вас там творится?!

- Всё под контролем, групенфюрер, - дал ценнейший ответ волк, - Я сейчас еду в штаб на станции, чтобы окончательно прояснить ситуацию, и...

- Там осталась фрау Хильде! - ткнул пальцем назад Зиблиц, - Мы должны её забрать!

- Какого чёрта она там делает?! - взорвался Кослер, - Хорошо, вы точно знаете, где она?

- Давайте, газу! - запрыгнул в машину лис, - У вас там что-то рвануло на редкость сильно, и думаю, может и ещё раз рвануть.

"Пермедес" с пробуксовкой крутанулся на дороге и понёсся обратно. Кослер почесал челюсть, быстро соображая - бомбы вошли глубоко в грунт, если не лезть в саму шахту - риска почти никакого. А Хильде - жена гауляйтера провинции, так что если обставить всё подобающим образом, получится весьма прибыльный эпизод...

- Зараза, долбаные листовские ботинки! - ругался Зиблиц, пытаясь поправить ботинок и согнушись в три погибели.

- Да вы просто патриот, херр групенфюрер... Так, куда дальше?!

- Вон туда, к корпусу! - показал лис.

Машина с заносом остановилась в густом пылевом облаке, и Зиблиц немедленно выбрался наружу. Только вместо того, чтобы бежать куда-либо, стал возиться с карманом, озираясь вокруг.

- Зиблиц, пошевелите хвостом, будьте любезны! - заорал волк, - Я не собираюсь тут...

Серый лис неспеша повернулся, держа в лапе пистолет, и без лишних пауз всадил две пули в голову шахтенфюрера Кослера. Следующие свинцовые пилюли получил водитель, так что боковое стекло оказалось забрызгано кровью. Не собирается он, спокойно думал лис, ну так есть, кому помочь в сборах. Зиблиц быстро вытащил из бардака всякое барахло, в том числе крепкое спиртное, облил сиденье, и подпалил машину зажигалкой - так меньше шансов, что потом гурцы разберутся, что тут произошло. А произошло устранение редкостной мрази даже по имперским меркам, подумал лис, срываясь в бег - ну и заодно, прибавит дезорганизации.

В то время как последние рабочие из шахты выбегали с площадки, а Зиблиц добрался до края леса и скрылся в зелени, вышло время замедления, установленное на взрывателях. Крючок сорвался с последней риски на мерном штифте, том самом, что вытачивали на гидрокрейсере во время похода, боёк пробил мембрану, смешались два реагента, начав выделять много тепла... Горы содрагнулись от могучего удара. Из пылевой завесы, которая успела поредеть, вырвались ещё фонтаны; со склонов заструились потоки камней. Через несколько секунд сработала следующая бомба, и так далее, согласно заранее купленным билетам, как-грится. Над объектом встали несколько огромных столбов пыли, которые оседали вниз и растекались по местности.

Однако снаружи не было видно главного, а именно того, как обрушились стволы и штреки основной шахты. Тысячи тонн каменистого грунта ссыпались в пустоты, выработанные шахтёрами, на поверхности образовались огромные провалы, в которые повалились почти все постройки, в том числе и самая высокая башня превратилась в кучу битого кирпича и гнутых балок.

------

По небу над Неленьградом грузно тащились свинцовые тучи, посыпающие колючим снегом. Наступала настоящая зима. На дворе шёл одинадцатый месяц года и отряд стрелков в ватниках. Тусклый серый свет почти не залезал в окна, покрытые инеем, так что дома пырились в основном наглухо закрытыми ставнями, и только курили дымом из печных труб. В кабинете, где собрался Верховный Военсовет Союза, также было не особо светло - ну а что там рассматривать, все всё уже видели, и ввиду военного времени электричество лучше беречь. Товарищ Бронин, председатель Политбюро, тобишь практически самая крайняя морда в Союзе, стоял у окна и пырился на другую сторону площади. Там над башней в древнем стиле полоскался на ветру ярко-красный флаг, особенно заметный среди снежной непогоди. Правда, на всякий случай башня была бутафорская, а настоящие здания маскировались под площадки, чтоб меньше дразнить гурпанскую бомбу.

- ... таким образом, имеются все возможности, чтобы сделать третий заход, - продолжал докладчик, крупный рысь с оборваным ухом, - Гурцам ничего не останется, как заглонуть наживку по самый поплавок.

- Разорий, ты разоряешь Коренскую область! - махнул лапой чёрный кот, - Два раза по одному месту, сколько можно?

- Сколько нужно, - спокойно ответил Разорий, - Все заранее знали, что это будет тактический район, и этой областью придётся пожертвовать, чтобы не допускать масштабных потерь в других регионах. Два раза... Там и после первого почти ничего не осталось. Население эвакуировано на сто процентов, кроме партизан. Кого там жалеть, гурцев?

По виду рыся было ясно, что гурцев он жалеть не будет.

- Это было уточнение, - закрылся лапами кот, - Само собой, лучше повторять там, чем переносить в другие места.

- Думается, имперуны одурели от вашей стратегии, - хмыкнул Бронин, поворачивая к столу широченную тушу.

Было от чего одуреть. Союзная армия два раза устраивала в коренском тактическом районе планомерное отступление, выбивая из врага силы, а затем контратаками опять занимала территорию. Сейчас в третий раз использовалась мобильная оборона, и можно было рассчитывать на успешное округление.

- Они ещё одуреют, когда мы к ним в гости пожалуем, - веско пообещал Разорий.

- Харашё, - махнул курительной трубкой медведь, - Действуйте, товарищ Кистин.

Рысь отвалился на спинку стула, облегчённо вздохнув, что не нашлось никаких препядствий для эт-самого. Бронин облокотился лапами на стол, обвёл зверей в военной форме взглядом небольших чёрных глаз, и остановился на выдре.

- А что имеет доложить Совету товарищ Уткин? - ткнул он трубкой в сторону морячка.

- Есть хорошие новости, товарищи! - вскочив, отчеканил выдра.

- Да, есть - это хорошие новости, не поспоришь, - цокнул сбоку грызь, захихикав.

- Только что штаб флота получил сообщение от нашей группы, отправленной к Норланду для снабжения операций, - не мотнув ухом, продолжил морячок, - Передача идёт долго по цепочке, но... в общем, это успех.

- Где успех?? - встрепенулся задремавший маршал Трепушилов.

- В Норланде, - ответил выдра, - Империя больше не получит оттуда цветмета, в оперативной перспективе.

- Это действительно хорошие новости, - махнул трубкой Бронин, - Это может иметь влияние на весь ход войны. Напомните нам, кто там работает?

- В Норланде работает разведгруппа под руководством товарища Икаева, - сообщил морячок по памяти, - Начала работу семь лет назад, сразу после установления оккупационного режима. Благодаря данным, полученным от наших разведчиков, мы смогли немедленно после начала войны послать туда подводный гидрокрейсер "Колхоз имени Пятидесятилетия Советской Медицины"...

- Пффффффф... - рысь Разорий выпустил фонтан воды из пасти, попав в стену.

С остальными было бы тоже самое, если бы они в этот момент отхлебнули. Бронин рассыпал по столу табак из трубки, и кое-как прокашлялся.

- Дайте угадаю, беличий гидрокрейсер? - хмыкнул медведь.

- Так точно, - улыбнулся выдра, - Корабль на содержании ВКП(б), базировался в пункте на побережье Мрыкского полуострова недалеко от Весастартоля. Так вот, благодаря точным данным, полученным от разведки, авиагруппа с этого носителя провела успешные бомбардировки ключевых промышленных объектов Норланда. Практически полностью уничтожены девять шахт, выведены из строя десять заводов, разрушены двадцать четыре моста, потоплено...

Морячок открыл папку и зачитал список, потому как выучить его наизусть было сложно из-за длины.

- Данунашиииш... - помотал головой рыжий лис Трепушилов, - Сколько самолётов вмещает этот гидрокрейсер, целую дивизию?

- Пять штук, - с полной спокухой ответил выдра, - И даже не вмещает, а только возит на авиапалубе.

- И ты утверждаешь, что пять самолётов положили в ноль всю промышленность Норланда??

- Так точно. Следует учесть, что противник оказался крайне плохо подготовлен к такому варианту, а гидрокрейсер этот - высшей степени подготовки.

- Снабжение у них будет? - сразу цепанул главный вопрос Бронин.

- Уже, - кивнул морячок, - К ним пришёл подводный транспорт типа "баклан" и две мини-подлодки тип Г.

- Отлично, - медведь запыхтел трубкой, соображая, - То, что сейчас остановлены поставки цветмета, это хорошо. Но нужно сделать так, чтобы гурцы не восстановили свои производства на протяжении как минимум нескольких лет. Вы сможете обеспечить это?

- Сейчас трудно утверждать наверняка, товарищ Бронин. Враг постарается резко усилить противовоздушную оборону, вопрос в том, насколько именно... Но определённый ущерб мы им наносить сможем в любом случае.

- В любом? - хмыкнул Трепушилов.

- Так точно. Норланд это сплошь горы, на строительство годных аэродромов уйдут годы, а те что есть, авиагруппа постоянно прессует, не давая скапливаться там истребителям. Даже если враг перебросит туда сотню "семернихтов", толку будет мало... тамошний аэродром не способен принимать достаточно самолётов, а наши смогут маневрировать, нанося удары в разных местах.

- В таком случае, вам нужно ждать гурпанского авианосца, - сказал Разорий.

- Да, такой вариант рассматривается. Мы сейчас стараемся прессовать гурпанские порты, чтобы у них не было возможностей выводить корабли с театра, но неизвестно, насколько это получится.

- Большая благодарность, товарищ Уткин, - показал на выдру трубкой Бронин.

Все присутствовавшие, окончательно прокумекав последствия, воодушевились. Каждый знал о том, какая проблема обеспечить военные заводы редким сырьём, без которого невозможно современное оружие. А в Союзе речь шла в основном о трудностях чисто производственного характера, а не военного. Рудники, добывавшие всё это добро, находились столь глубоко в территорию Союза, что гурпанцы не могли достать до них авиацией - тоесть вообще никак, причём расстояние было в разы больше, чем предельная дальность бомберов. Без того же никеля гурцы не смогут сделать практически ничего, и заменять потери им будет нечем - а потери им обеспечили как следует. Исходя из этих данных появлялась надежда, что Совет только что стал свидетелем начала концы войны.

------

Несмотря на большие потери, гурцы не собирались сдаваться. Уже на третий день бомбардировок Норланда на аэродромы Зарылли - гражданский и военый - прибыли пять штук истребителей, спешно вызваных с севера страны. В следующие дни прибыло ещё немало самолётов, но толку от этого не наблюдалось, так как они не могли перекрыть достаточного воздушного пространства для защиты всех объектов. Кроме того, в наличии имелись два десятка машин, но летать могли только три-четыре из-за элементарной нехватки топлива. На аэродромах, кроме того, не было технической базы для содержания такого большого парка.

Авиагруппа с гидрокрейсера от истребителей не отстала и на шестой день совершила повторный налёт на аэродромы, забросав стоянки самолётов бомбами. На этот раз погорела дюжина "семернихтов". Взлететь никто не смог из-за воронки от бомбы посередь полосы, которую сделали в самом начале налёта. Видя такое дело, командующий остатками авиации дал указание отстыковать от самолётов крылья и увезти на хранение подальше от аэродрома. Таким образом, советские лётчики снова получили возможность сыпать подарки на промышленные объекты, и они этой возможностью пользовались вовсю - к восьмому дню встал вопрос о том, что заканчиваются запасы авиабомб. Собственно, заканчивалось и горючее для самолётов, так что крайне важно было получить снабжение.

Договорённость о том, что будет снабжение, была достигнута ещё тогда, когда "Колхоз имени Пятидесятилетия Советской Медицины" удалялся от родного берега в пределах досягаемости радиосвязи. Флот Союза уделял достаточно внимание подводным транспортам, как очень полезной штуке, так что один нашёлся, чтобы загрузиться припасами для гидрокрейсера и выйти следом за ним. Относительно дешёвый корабль мог спокойно ходить без эскорта, не опасаясь ни авиации, ни надводных судов, и с большой долей вероятности доставлял груз по назначению.

Главный вопрос заключался в том, как состыковаться с транспортом у берегов Норланда. Просто выходить в радиоэфир было нельзя, так как гурцы немедленно запеленговали бы передачу. Чтобы этого не произошло, связь держали через радиозапятую разведчиков, закопаную в высокую гору на берегу - она выдавала направленную передачу узким конусом в море. В условленное время в конусе оказывался один из гидропланов и получал сообщение. Транспорту же пришлось просто подойти близко к схрону и высадить под покровом темноты связного.

В результате всех этих маневров гидрокрейсер оказался в условленной точке моря, где он должен был встретиться с транспортом. Применяли все способы, чтобы не допускать утечки информации - кодировали координаты, на случай если враг всё-таки перехватит сообщение, и конечно, дожидались ночи, чтобы вообще высунуться из-под воды. Кроме того, встречались не возле какого-либо ориентира, а в открытом море - если не иметь точных цифр, найти крайне сложно. Однако, все придерживались мнения, что лучше запутать следы, чем невзначай получить торпедой с гурпанской подлодки. В данной же ситуации шанс на встречу с таковой оценивался как один к миллиону, если Хомчин посчитал верно.

Пока же грызь вспушился и убрал перископ, ненадолго высунутый наверх. Пока ещё алел закат под кучевыми облаками, так что рано. Гурцы не совсем идиоты, могут и с лодок наблюдать за морем, и самолёт внезапно пустить, или ещё что. Электродвигатели вяло гудели, толкая винты на малом ходу, чтобы только поддерживать заданную глубину.

- Руд, что слышно? - цокнул Хомчин вбок.

- Слышно "Руд, что слышно" - абсолютно точно ответил Рудыш, развалившийся перед аппаратурой с наушниками на шее, - А в воде тишина. Не думаю, что "баклан" очень уж тихо ходит.

- Да, должен шуметь, - кивнул Хомчин, - Но совсем уж не расслабляйся, ладно?

Рудыш пожал ушами и схрумал ещё орех. В таком состоянии, имея под лапой орехи и чай, а под хвостом - удобное мягкое кресло, он мог просидеть за гидрофоном хоть неделю, и при этом не пропустить таки появления звука. В отсеке главного поста было совсем сумрачно, горели только лампочки на приборных панелях. Отчасти так оно было чаще всего, отчасти Хомчин не включал свет, чтобы глаз лучше видел картину из перископа, так как там уже начинались сумерки. Ещё минут двадцать, подумал грызь, глянув на налапные часы, и пошёл к столовке. Само собой, его сильно подгрызало, удастся ли встреча с транспортом, потому как если не удастся - это сильно мимо пуха. Топлива для корабельных моторов осталось на триста километров, авиационного - на полтора вылета всей группы. Практически не осталось и боеприпасов - в последние дни высыпали даже все полтушки, бросая их по мостам и железнодорожным станциям. Более всего в арсенале осталось ракет и лент для пушек - потому как их тупо применять против промышленных объектов. Таким образом, если не встретить транспорт - продолжать налёты не получится. Кроме того, предстоит нудная процедура согласования следующей встречи...

В столовке сидели Ольша, Рекилла с Марамаком, и Снулыш с бутылкой пива. Почти на всех кораблях было вообще запрещено прибухивать, но это из-за того, что те, которым можно, подадут плохой пример тем, которым нельзя. Пилотам, например, нельзя ни в какую, а вот погрузочной команде авиапалубы - зачастую необходимо для обеспечения прилива сил после многочасовой тяжёлой работы. Здесь морячки пользовались тем, что грызям пример не писан, как-грится, хоть упейся. Вдобавок, белки терпеть не могли жидкости крепче рябиновой настойки, так что пить эту байду, которой заправлялся крыса, не стали бы ни в каком разе. Тем не менее, Хомчин сделал испуганную морду при виде бутылки, Снулыш сделал такую же, что вызвало волну ржи.

- Главное, чтобы с грузовиком ничего не случилось, - цокнула Ольша.

- Ничего с ним не будет, - мотнул ухом Марамак, - Он прошёл столько тысяч километров, а сейчас уже точно у Норланда.

- А да, забыла, - захихикала белка, хрустя жареной картошкой, - Хом, там ещё светло?

- Ага, - зевнул Хомчин, - Да никуда они не денутся, топтуны гусей эти.

Рекилла продолжала черкать по планшету, и заглянув туда, грызь увидел нарисованные карандашными линиями очертания Сушнячихи. Сам Хомчин был не из этой деревни, но Сушнячиху знал всю жизнь, так что и.

- Да, этот Тридцать Третий... - цокнул он, - В Развозном они жили, там, скраю.

- Вот как так, а? - шмыгнула носом Рекилла, - Раз, и нет грызя.

- Ну как-то уж вот так, - пожал ушами Хомчин, - Это знаешь, всегда так, сегодня жив, завтра нет. Бывает и кирпич на уши, вот тут обидно так обидно...

Грызи и крыс пофыркали, в очередной раз поминая погибшего лётчика. Сейчас очень не хотелось думать о том, что в огне войны постоянно гибнет множество зверей, и потом придётся поминать очень многих. Всё же главное, что получили морячки из сообщений - это то, что Родина держалась, и притом вполне уверенно. Никто не сомневался в военной мощи своей страны, но грызи, думая материалистически, понимали и то, что в столь крупномасштабных явлениях есть элемент случайности, и уж как оно там пойдёт - одному пуху известно. Новости сняли напряжение, связанное с информационным вакуумом, так что теперь команда гидрокрейсера чувствовала себя лучше, чем в начале похода.

- Знаете что я вам цокну, зверятки... - произнесла Рекилла.

Зверятки слегка вжали головы в плечи, потому как у белки появилось какое-то страшноватое выражение морды, и казалось, даже глаза засветились красным. Они правда и так светились, отражая дежурные лампочки, но вкупе с голосом это создавало весьма пугающее впечатление.

- Гурпании больше не будет, - таким же пугающе спокойным тоном цокнула Рекилла, - Они сами выбрали свою дорогу. Не будет ни империи, ни самой Гурпании. Вообще не будет!

Белка расхохоталась, но на этот раз это был не просто ржач, и хохотала она одна, а не все вместе. Марамак, слегка передёрнувшись от впечатления, подтолкнул согрызяйку локтем:

- Рекки... А что именно ты имеешь вслуху?

- Я имею вслуху, что после войны всё должно быть переформатировано, а всякие империи уничтожены навсегда. А всех недозверей из ихней партии вообще необходимо убить физически.

- Ды а кто против? - хмыкнул Хомчин, - Снул, ты против форматирования Гурпании?

- Я "за", - оглушительно рыгнул крыс.

- Мы все "за", - кивнула Рекки, - Но в Союзе полно животных, которые не увидят, что такое война. Начнётся всякая демагогия о свободе выбора, о международном праве, а своей хате скраю...

- Да, - кивнул Хомчин, - И что ты им скажешь?

- Я им что скажу? - оскалилась белочка, - Никакой свободы выбора для пособников убийц. Никакого права для убийц. Никакой хаты скраю, а смерть для убийц.

- Как тебя понесло то, погрызушка, - погладил её Марамак, - Давай сначала раздолбаем Норланд, не?

- Само собой, - заметно остыла Рекилла, возвращаясь к кружке чаю, - Просто пробирает до пуха, Мар.

- А меня, по крайней мере в данный момент, пробрало твоё цоканье, - хихикнул грызь, приобнимая её.

- Да, Рек, ты это, - фыркнул Снулыш, - Предупреждай, чтоли. А то теперь штаны сушить...

Звери снова скатились в круги смеха, как оно было всегда, а Хомчин убедился, что с командой всё в полном порядке. Допив свой чай, он снова прошлёндал на главный пост, посмотрел на время, и приподнял перископ. Небо было совсем тёмно-синее, бархатное, с яркими точками звёзд. Облака на высоте ещё освещались солнцем, но сумерки вполне сгустились для того, чтобы видимость упала в несколько раз. Корабль без огней пух увидишь, отметил Хомчин, более ничего и не надо. Он сделал два полных круга оптикой перископа - один раз осматривая горизонт, чтобы там не было никого лишнего, второй раз - воду, в поисках сигналов. Лучше бы всплыть не совсем в полной темноте, так легче... однако, тёмные воды оставались пустынными, лишь изредка бултыхались рыбы.

Рудыш, беззвучно напевая себе под нос "паровоз, паровоз да с вагонами", грыз орехи, да ещё и поглядывал в папку с газетными вырезками - короче цокая, расположился более чем уютно. Тем не менее, грызь полностью находился ушами в воде, через гидрофон, и прекрасно слышал, если кто-то задевал обшивку корабля в любом отсеке. В целом же в эфире стоял обычный фоновый шум, похожий на неспешное бульканье - это бултыхались волнушки на поверхности, а иначе стояла бы полная тишина. В очередной раз прожевав орех и прислушавшись, грызь вдруг уловил чёткие звуки, как будто звучит духовая труба - "бууу, бууу". Рудыш немедленно вспушился, повращал звукоприёмную головку и навёлся на источник, чтобы быть уверенным, что источник вообще снаружи. Через пол-минуты последовало повторение серии сигналов, и теперь уже грызь записал их на бумажку, получив двоичный код.

- Есть контакт? - спросил Хомчин.

- Думаю, да. Акустический сигнал, - показал листок Рудыш, - Сравни с кодом.

- Хитрохвостые звери, - хмыкнул грызь, - Не захотели даже перископ подымать.

- А напуха? Если мы им не ответим положенным кодом, значит нас тут нет, так и высовываться нечего. А по звуку их никто не найдёт, это сто пухов... Кстати, какой ответный код?

- А пух его знает... Шутка. Вот он, - достал из папки листок Хомчин, - Сейчас отстучу, только цокни, когда они перейдут на приём.

- Так... вот сейчас.

Хомчин в темпе перебежал в носовой отсек, где был доступ к узлу компрессоров и ёмкостям сжатого воздуха, взялся за кран, и приоткрыл его. Поток воздуха под огромным давлением ударил из штуцера, к которому обычно прикручивали шланги для продувки самолётов. Раздался протяжный гул, усиленый эхом от стальных бортов - Хомчин перекрыл кран, затем дал короткий гудок, затем длинный, два коротких... Лапа слегка одурела от таких упражнений, потому как кран был довольно тугой, а открывать его следовало быстро. Тем не менее, в эфир пошла "песенка" из дюжины сигналов. Вернувшись на главный пост, грызь на всякий случай вспушился, и поднял перископ. Теперь он быстро нашёл перископ транспорта, торчащий из воды менее чем в километре. Последовал ещё и обмен световыми сигналами, чтобы исключить всякие недоразумения.

- Балласт неспеша продувать, рули на всплытие, - цокнул Хомчин, складывая лапки перископа, - Наблюдателей на воздух.

Из тёмной воды, слегка плещущей зыбью, поднялись субмарины, сделав это почти одновременно. Транспорт походил на большую пузатую подлодку с низкой рубкой, а по водоизмещению он был ещё больше, чем гидрокрейсер. Гурпанцы всё ломали голову, как союзным удалось построить такую здоровенную подлодку, да так чтобы её не раздавило давлением. Ответ был простой, давление на глубине эти лодки и не выдерживали, а погружались только до двадцати метров или около того - для тактических задач это предостаточно. В сгущающихся сумерках, под яркими южными звёздами, корабли сошлись бортами, и морячки перекинули канаты между ними. Увидев суетящихся на транспорте хомяков, Снулыш немедленно заржал и крикнул туда

- Эй, вы чьё, хомячьё??

- Да хомячьё это ладно, - хмыкнул Хомчин, - Ты вон туда позырь.

- Оба на.

На верхней палубе транспортной субмарины, где имелись большие крышки трюмов, стояли два гидроплана И-121 - без пусковых катеров, просто на подставках. Через две минуты по сходням, перекинутым между кораблями, прочапало то самое хомячьё - толстобокие грызуны с особо крупнокалиберными щеками. Даже когда они не напихивали в мешки, щёки были ого-го, а уже напихать они могли помилуй пух сколько... но не в этом дело.

- Приветствуем! - махнул лапой хомяк, - Капитан Сопла, подводный транспорт "Пузырёк", по заданию прибыли... ну и далеко вы забрались, грызуны-хвосты!

- А то, - хмыкнул Хомчин хомяку, и кивнул на самолёты, - А это куда?

- Сюда же, - хрюкнул Сопла, - Предполагалось, что у вас будут потери... Но, как вижу, аэропланы на месте. Просто этих сняли с гидрокрейсера "Тыхухоль", он работает гораздо ближе к базам, так что и пополнения получит проще. Не знаю, как теперь...

- Попуху, как, - хихикнул грызь, - Надеюсь, вы цистерны привезли?

- Да, там три бочки по двадцать тонн, - показал на трюм хомяк, - Уже с щебёнкой, так что можно ставить на дно в любом подходящем месте.

- Это в пух. Вот значит и гидропланы поставим там же, до поры до времени.

- Эй, посидите-ка, - цокнул подошедший грызь, - Зачем ставить?

- А это летуны, - хмыкнул Сопла, - Прилагаются к матчасти.

- Ну да, летунов мы на дно не поставим, - заржал Хомчин, и цокнул грызю, - Грызо, ты в курсе, сколько самолётов может запускать гидрокрейсер проекта 180 ?

- Сто пухов, пять штук, - цокнул тот, - Так что, у вас все пять штук целые?

- А тебя это сильно расстраивает? - опять заржал Хомчин.

- Само собой, не это, - проржался грызь, - Но мы сидели месяц в этой банке, а теперь получается...

- Да впух те! Будете летать в порядке живой очереди, тем более у нас один пилот того. Лишние лапы никак не помешают, потому как интенсивность вылетов нужно держать на уровне.

- Готов вкалывать! - кивнул грызь, мотнув хвостом.

- Это в пух. Шланги протягивай, а то у меня в баках скоро килька заведётся.

Перекачать топливо для корабля и самолётов - это было самое простое, потому как достаточно протянуть шланги и включить насосы, и считай, дело сделано. За ночь гидрокрейсер должен был успеть полностью заправить топливные баки. Вот успеть перетащить все запасы авиабомб и ракеты - это вряд ли, потому как это много тонн, а тягать приходится чуть ли не своими лапами. Команды обеих кораблей разделились на две смены, и цепочками ходили туда-сюда между хранилищами, перетаскивая пятидесяти и ста килограммовые бомбы просто на носилках, взявшись по двое. Двухсотпятидесятки уже поднимались только вчетвером, что делало упряжку неуклюжей в развороте, так что дело шло не так быстро, как хотелось бы. Самые тяжёлые полутонные бомбы шли только при помощи подъёмников и на тележках - пока одни морячки возили их, остальные таскали лапами, экономя время. Даже при сильном уплотнении графика выходило, что управиться с загрузкой можно лишь за три ночи, насколько посчитал Хомчин.

Новоприбывшие пилоты-грызи с "Тыхухоли", а именно два грызя и две грызунихи, также копошились в общей линии, перетаскивая ракеты и снарядные ленты для пушек.

- Да ничего, протрясётесь! - цокала им Рекилла, - Переход конечно долгий, но даю ухо на отрыв, вам тут понравится.

- Не знаю не знаю, - хмыкнул Огузин, - У нас там на северном флоте сейчас замесы такие с гурцами, что...

- Что неприятно, когда без нас, - закончила за него Фира.

- Это понятно, - кивнул Марамак, - Но учтите, что здесь крайне важное стратегическое направление. Да и такого курорта, как в начале, не предвидится. Гурцы сейчас взрыгнут по полной, особенно когда усекут, сколько нас.

- Нас как песка! - цокнула Рекки, и маньиакально расхохоталась, распугивая хомяков.

Тем временем те морды, что сидели на постах, не жевали хвосты, так что Хомчина оцокнули из двери рубки:

- Хом, слышны шумы в воде.

- Вот те бабушка и палец... - сорвался к двери Хомчин.

- Эй, постойте, - хмыкнул Сопла, - Это наши.

Грызи уставились на него, так что хомячина слегка вспушился и протёр уши лапами.

- Вместе с нами шли две Г-лодки, - пояснил он, - Для эт-самого, ну вы понимаете?

- Надо было сразу сказать, - фыркнул грызь, - Код есть? Отстучите им, воизбежание.

Слышавшие это дело грызи приподняли хохолки, потому как это была хорошая новость. Г-лодками называли мини-субмарины, всего на три морды экипажа и пятнадцать метров в длину. Этот ныряющий на глубину до двадцати метров катер не имел торпедного вооружения, да и скорость у него не огонь, но главное - это были глаза, за что лодку и называли "Глазной". Не отягощённая торпедами, она могла долго мотыляться в нужном районе и в критичный момент отстучать разведданные. Не подводный крейсер, конечно, но знающие звери понимали, что с двумя Г-лодками контролировать море станет гораздо проще, и порадовались.

Когда ночь сгустилась полностью, осторожные подводники таки подняли свои корабли на поверхность и подошли к уже имеющейся связке. Хомчин и прочие звери, пока что не занятые тасканием предметов, могли лично увидеть команды Г-лодок - помимо зайца и хонурика, там были даже кроты. Кроты отлично подходили для длительной вахты в маленькой лодке, потому как это их совершенно не выводило из равновесия, но они были практически слепые, и не могли использовать оптику. В остальном эти довольно редкие землеройные существа отлично справлялись, потому как делали всё наощупь, а острый слух помогал работать с гидрофоном.

- Мы вообще-то рассчитываем, что море будет у нас как в мешке, - сообщил разведчикам Хомчин, - По всем прикидкам получается, что гурцы могут направить сюда какое-либо серьёзное судно или группу оных, вы окучиваете?

- Мы вполне окучиваем, товарищ белка, - мотнул ухом хонурь, - Думаю, радиус обнаружения вы знаете, так что и.

- Кстати, - цокнул грызь, - Как вы передаёте данные, тупо в эфир?

- Тупо в эфир, - подтвердил заяц, - Другой способ будет ненадёжен. Ничего страшного, запеленговать они могут, но найти лодку - сами знаете, это долгая песня.

- Надеюсь, что это сяк... Короче, надо испить чаю, а потом дёрнем за ухо Ольшу, и послушаем, как организовать разведку.

А также продумать, где сделать нычку, добавил грызь не вслух. Нычка была необходима для того, чтобы транспорт мог сгрузить все припасы, и сразу отправляться обратно. Придётся выбрать место с глубиной метров в десять, и поставить на дно цистерны с топливом, контейнеры с бомбами, и даже гидросамолёты в затопленном виде. Всё бы ничего, но при этом утечка горючки может сразу демаскировать нычку, что совсем мимо пуха... Боеприпасы после отлёживания в воде придётся просушивать воздухом, но это куда лучше, чем остаться вообще без них. У Хомчина перед глазами вставала карта, и грызь шарил по ней мысленным взглядом, выискивая, куда сныкать эт-самое.

- Эй пропушёнки! - крикнул Снулыш, - Смена! Валите по койкам!

- Эмм... - почесала уши Фира, отдавая таки носилки, - А место разместиться найдётся?

- Уплотнимся! - бодро цокнул Марамак.

- Уплотнимся? - захихикала Рекилла, хлопнув по нему хвостом.

- Уплотнимся, - подтвердил грызь, почесав за шёлковым ушком белки, - Или ты куда собралась?

- Нет, на это ты не рассчитывай, грызун-хвост... - проурчала Рекки, - Кхм! Так, натурально надо пойти переложить барахло.

Таким образом у Мара и Рекки отрисовалась и весьма интересная возможность забиться на одну койку. Не то чтобы они раньше так не делали, но теперь это можно было делать постоянно и обоснованно, что прибавляло смеха. Благодаря некоторому уплотнению, а также отсутствию одного хвоста, гидрокрейсер без проблем мог принять четырёх лётчиков.

- Да, именно так, - цокнула Рекилла, показывая им места, - Всё чётко, тридцать девять хвостов, и тридцать коек.

- У вас как, на борту другая математика? - заржал Огузин.

- Нет, просто на борту никогда не дрыхнут все сразу, так и получается. Ну на крайняк, мы можем ещё гамаки в корридоре повесить, вон там... но это крайность, пока мимо.

- Хруродарствуем за эт-самое, - мотнула хвостом Фира.

Однако пока что особо расцокиваться было некогда - надо было натурально отвалиться на койки и дать мышечной ткани возможность восстанавливать силы. Наверху ждали ещё десятки тонн груза для переноса, так что перецокивание и повальный ржач оставили на потом. Марамак и Рекилла очень даже обоюдопушно привалились друг к другу, положив для мягкости собственные хвосты - теперь вообще в пух, во всех смыслах. Настолько, что оба грызя нисколько не замечали, что на самом деле и лапы, и спина громко ноют от напряжения.

- У меня папка морячок, - шептала в ухо грызю Рекки, - Когда я была мелкой белочью, и он приезжал из рейса с разными вкусностями и интересными штуками, это было такое вот хрр... Это я к тому, что сейчас чувствую примерно тоже самое!

Белка захихикала, и если бы не прикрывала мордочку лапой, то и заржала бы в голос. Мар тоже тихо ржал, не открывая рта, чтобы не будить тех, кто задремал рядом в отсеке.

- Всмысле, - продолжила Рекки, - Кто бы предположил такой вариант, что обрадует грызуниху до полного счастья? Оказывается, полный транспорт топлива и авиабомб!

- Обожаю тебя, - тискнул пушистую тушку грызь, - За это в частности.

Что внизу, в отсеках гидрокрейсера, что наверху, где десятки лап тягали груз, только и слышалось, что смех да звук трясущихся ушей.

-------

Бросьте думать, генералы,

О походе на Москву.

От Кавказа до Байкала -

Разнесём вас по куску!

- изъ песни

------

Рыжий Прилив - Гидрокрейсер против государства

------

- Так, ну где у нас тут мостик? - бубнила себе под нос Рекилла, водя когтем по карте, - Наверное...

- Наверное, мостик над рекой, - сделал парадоксальное предположение Марамак, цокая в шлем, чтобы его было слышно.

- А он поперёк реки, или вдоль? - скатилась в смех белка.

- Да ладно, Рекки, не ищи, сейчас и так будет.

Грызь слегка наклонил самолёт и позырил вниз. Это было не так просто, как казалось - в сдешнем густом лесу терялись даже широкие дороги, так что выйти к мосту не настолько просто, как в степи, например. С другой стороны, грызи сразу переключились с дорог на реки, потому как их-то точно видно. И-121, облокотившись на крылья, проносился над склонами пологих гор, поросших разнообразным лесом - шёл примерно на высоте вершин, как это зачастую и делали. Ландшафт Норланда, как всегда, радовал ухо своей зеленью и обилием водоёмов... ещё бы гурцев отсюда убрать, и вообще чистейшие орехи. Однако убрать их не так-то просто, и этой работой предстояло заниматься долго и упорно. Впрочем, грызи к этому были готовы на сто пухов, уже полностью войдя в рабочий режим с постоянными вылетами.

Проследив ещё раз взглядом за блестящей лентой реки, Марамак таки увидел выше по течению чёрную полоску поперёк русла. С расстояния в пару километров казалось, что это большое бревно, но на самом деле, по этому бревну проходили поезда, осуществлявшие перевозки между промышленными предприятиями. Всмысле, осуществляли до начала бомбёжек. Теперь они уже только пытались восстанавливать разрушенное, и важно было не давать им этого делать. В равнинной местности это было бы очень сложно, но Норланд это сплошные горы с узкими долинами, где дороги пробивали десятилетиями, и где два пункта чаще всего соединены только одной дорогой. Чтобы восстановить разбомбленный завод, нужно подвести материалы, а для этого нужно сначала восстановить мост, а к этому мосту никак не добраться без другого моста... в итоге цепочка получалась чрезвычайно длинная.

Ну и в пух, резонно подумал Марамак, выводя самолёт в снижение.

- Вижу гуся, начинаю топтание, - сообщил он.

- Давай, я слежу, если что, - цокнула Рекки из своей башни.

Крашеный в серо-синие разводы морского камуфла, И-121 с рёвом лёг на крыло и по дуге зашёл на мост. Однако, это была отнюдь не атака. В нулевых, пилот хорошо рассмотрел объект, а во первых, с берега реки, из кольца густых кустов, засверкали вспышки зенитки. Марамак, ожидавший именно этого, сразу дал в сторону и ушёл - фигачить почти прямо в мост зенитчики застеснялись, боясь попасть в него.

- Попытка так себе, - рыкнул грызь, и повернул сектор газа на полную.

Увеличив скорость над рекой, самолёт пошёл вверх, выписал петлю, и перевернулся опять пузом вниз. Пилот автоматическими движениями лап включил электропускатели ракет, подведённые к гашеткам. Все отработанные сотни раз операции - выход на цель, пикирование, прицеливание. Зенитка, поначалу лупившая без перерыва, заткнулась. Либо расстреляли все ленты таким темпом, либо нашёлся умник, сообразивший, что шансов маловато. Марамак, прищуривая глаза, точно навёл шкалу прицела и втопил гашетки. Грохнули ракеты из-под крыльев, за считанные секунды пролетели от самолёта до цели, и кусты взлетели в воздух облаком листвы и раскрошеных веток; через пелену пыли и дыма полыхнуло пламя, какой-то крупный кусок, полыхая как вулканическая бомба, улетел далеко в реку. С фугасами шутки плохи, давно известно.

- Окучено, - цокнул грызь, выруливая на следующий заход.

- Это мило, - кивнула Рекки, - Сверху чисто.

Можно было опасаться и других зенитных средств, но, эт-самое. Грызь выписал ещё одну дугу с набором высоты, теперь заходя точно вдоль моста. Казалось бы, говна-то: огромный неподвижный объект, любому ослёнку доступно его уничтожить. Куда там. Марамак отлично помнил, как в учебке сделал двадцать вылетов, а макет моста на полигоне как стоял, так и продолжал стоять. "Двадцать, Марамак!" - цокнул сам себе грызь, хихикая. Сейчас он успел определить, как именно следует обрабатывать цель. Опоры тонкие и высокие, в них шиш попадёшь, а вот настил бетонный, падение бомбы по касательной выдержит, что и требуется. Если бомба пробьёт настил и улетит вниз, толку не будет никакого. Кроме того, там ещё и железнодорожное полотно, что в данном случае в пух.

Не набирая излишней скорости, И-121 спикировал к мосту, выравниваясь уже над дорогой и снижаясь до нескольких десятков метров. На открытом месте никого не было видно, а из густой листвы особо не постреляешь, так что Марамак сосредоточился на сбросе подарка, переложив лапу на рычаг механизма. Внизу пронеслись грузовики и укрепление из мешков с песком, раскидистые кроны деревьев на берегу реки... Грызь убедился, что ось самолёта точно совпадает с осью моста, и рванул рычаг. Бомба в четверть тонны, подвешенная на центральный узел под брюхом, оторвалась от машины. Теперь пилот дал форсаж и вырулил вверх и в сторону, подальше от точки падения бомбы - пух его знает, сработает замедлитель, или она просто рванёт от удара.

С земли можно было наблюдать только страшенный рёв моторов, затем за три секунды над мостом просвистел самолёт, закладывая вираж, а потом раздался скрежет и треск. Длинная бомба пошла чертить по шпалам, снося часть дерева, и со звоном отлетала между рельсами то в одну, то в другую сторону. Летала она таким весёлым образом недолго, добравшись примерно до первой опоры. Всё вокруг подбросило от мощного взрыва, полетели осколки металла, перешибая толстые стволы деревьев, как тростины. Один из трёх пролётов моста с грохотом обрушился в воду, поднимая высоченные фонтаны.

- Ну как оно? - осведомился Марамак, который даже на большом расстоянии всё равно почувствовал взрывную волну.

- Ну, знаешь, - цокнула Рекилла, - Дым ничего, а пылевое облако какой-то некрасивой формы, так что бывало лучше... Да шутка, чо. Треть моста окучена, как на пуху.

- Фуф, - проржался грызь, - Ну и в пух.

Он незамедлительно направил самолёт на курс возврата, выруливая между поросшими лесом горами, которые сейчас торчали выше, чем шла машина. Солнце уже висело низко над горизонтом, и лучше вернуться засветло - посадки в темноте это на любителя. Вообще авиагруппа перешла на вечерний режим - вылетали перед закатом, так чтобы иметь возможность возвращаться именно в темноте. Это делалось затем, чтобы гурцы не смогли проследить за самолётом и таким образом обнаружить гидрокрейсер - ночью следить за целью издалека невозможно, так что можно не опасаться. Хотя из-за этого приходилось делать строго по одному вылету за сутки, лётчики расширили район работ, и теперь бомбили объекты в основном по одному самолёту - получалось по пять объектов сразу. Сильный разброс этих объектов затруднял гурцам их защиту, вслуху чего за пять дней удалось полностью избегать встреч с истребителями. Правда, скорее всего, причина была в том, что враг не успел перебросить подкрепления, и "семернихты" пока вообще не летали. Да хоть бы век их не видеть, зевнул грызь.

- Мар! - цокнула Рекки достаточно резко, чтобы тот взбодрился, - Истребители, сверху!

- Тху... - поперхнулся воздухом грызь, - Идеи?

- Делай вид, что ты не в курсе, - цокнула белка, - Когда дам очередь, уходи.

- Куда уходить?

- Куда угодно, пух в ушах!

- Понял... сколько их там?

- Пока вижу двух, - фыркнула Рекки, - Таращься по сторонам, чтобы ещё не подвалило.

Она видела их на фоне подсвеченного солнцем облака, что висело сверху - маленькие чёрные крестики характерной формы, пух с чем спутаешь "девятьсот первый". Кому могло бы и показаться, что истребители просто проходят мимо, но белка понимала, что они заходят именно в атаку, намереваясь пикировать сверху - обычная тактика гурпанских истребителей, сколько пуха в ушах, столько они отрабатывают эту схему. Утешало то, что при скоростных качествах И-121 сделать так можно только один раз - догнать и снова атаковать сверху они не смогут. А напрягала масса секундного залпа у "девятьсот первого", каковая выражалась весьма большой величиной. Если попадания из обычных пушек ещё можно стерпеть, то крупнокалиберная уводит самолёт в минус с одного попадания неважно в какую часть. В данном случае это верные жмурки, потому как самолёт переваливает пологую гору, прижимаясь к самым верхушкам леса, запаса высоты нету вообще.

Рекилла, устраиваясь в башне для стрельбы с высоким углом возвышения, увидела, как чёрные крестики один за другим "мигнули", переворачиваясь, и пошли вниз, прямо на неё.

- К барьеру, скотины! - хихикнула белка, переводя пушки в боевой режим.

Думается, издалека шиш они увидят, что башня развёрнута стволами им навстречу. Марамак в это время слегка вспушился, потому как нервное это дело, и продолжал держать самолёт на прежнем курсе, так что внизу только мелькали кроны местных раскидистых деревьев, покрывающих склон. Пилот не просто держал лапку и глазел по сторонам, но и обдумывал тактический песок. Просто цокнуть - уйти, и куда сложнее уйти, когда на тебя пикируют сверху. Дать по закрылкам, резко сбросить скорость? Есть риск как вписаться в лес, так и попасть под огонь, если гурпанец слишком внимательно будет следить за целью. Значит, вывернуть горизонтальный руль, уводя машину с прямой линии... и заодно сбросить скорость, хихикнул Мар. Попуху, неоднократно так делал. Можно ещё и вверх слегка забрать - так чтобы и заметно не было, и скорость упадёт быстрее. Стрелять по цели, которая пашет на скорости пятьсот и двести - это большая разница, так что и.

Грызуниха в это время поймала стремительно приближающийся "семернихт" в прицел, учла угол стрельбы, и дальше нажала гашетки, не особо кроясь. От И-121 вверх пошла длинная очередь, отмеченная светящимися белыми трассерами. Как только наступила пауза в пол-секунды, Рекки почувствовала, как самолёт пошёл в сторону и вверх. Теперь попасть особо не светит, однако и давать возможность гурцу палить, не опасаясь - это мимо пуха, так что белка дала ещё очередь, не тратя времени на точные прицеливания.

- Мазанка! - сообщил Марамак.

Он наблюдал это очень хорошо, когда чуть в стороне от носа самолёта прошёл целый град синих трассеров от штатных пушек - не больше полутора секунд, но за это время в кроны деревьев внизу врезалась пухова туча снарядов, раскрошивших массу веток. Грызи этого не видели, но за ними из зелёного моря леса поднялась целая дорожка измельчённых листьев и дыма, обозначая место попадания очереди. "Семернихт", как следует разогнавшийся с пикирования, не мог подходить близко к цели, потому как впахал бы в землю - ему пришлось отворачивать обратно вверх, выписывая параболу.

- Второй! - напомнила Рекки, и призажмурившись, отвесила длинную очередь по второму.

Тут опять было не до прицеливаний, ведь второй заходил сразу за первым. Главное - чтобы очередь летела ему навстречу, заставляя нервничать. Далеко не с полной спокухой вцепился в лапку управления и Марамак - так, два раза один приём - мимо пуха, нужно сваливать более интенсивно! Грызь перевёл сектор газа до упора, рычаг закрылок - в положение "убрано", и резко заложил вираж. Самолёт явственно провалился вниз, и только подруливание хвостом спасло от встречи с деревьями - это было рисковано. Однако в итоге И-121 выписал такую загогулю, что гупанец не сумел прицелиться за те пару секунд, что ему отводились, и обильные очереди снова грохнули в листву, а не в цель.

- Мазанка! - выдохнул грызь.

- Второй уходит низами, - цокнула Рекилла, вращая башню, - Он на тридцать, попробуй достать цыплёнка!

- Есть попробовать достать цыплёнка!

Машина понеслась над склоном, теперь снижаясь, и оттого резко набирая скорость. Контролируя полёт, пилот поглядывал вверх и в сторону, где маячил "семернихт", уходящий в вираж. Это так себе идея, подумал грызь, на виражах этот истребитель, мягко цокая, не огонь. Он постепенно перешёл из снижения в набор высоты, забирая следом за гурпанцем.

- Рек, только гонять с ними по всему Норланду мы не можем, у нас граница по горючке, - напомнил Марамак.

- Я знаю, - фыркнула Рекки, - Видишь, что вытворяет?

- Вижу, заманивает бочандрами, - хихикнул грызь, - Чтобы второй мог пикировать сверху, когда мы поднимемся.

- Ну и?

- Когда повернёмся на нужный курс, отверну напух вниз, и уходим. Если этот умник вздумает сесть на хвост...

- Чисто цокнуто.

Дальше оставалось только выполнять заявленный план. Второй "семернихт" выписывал дугу с набором высоты, И-121 шёл за ним, а первый гурпанец, взлетев после атаки обратно наверх, разворачивался и ждал, пока ему подставят хвост. Марамак однако не собирался ничего подставлять, а развернувшись вслед за врагом обратно на свой курс, резко отвернул и пошёл вниз, набирая скорость. Пока гурпанец развернётся, от него уже можно оторваться на вполне значительное расстояние.

- Первый пошёл, - сообщила Рекилла, - Около тыщи... восемьсот...

Истребитель снижался вдогонку, набрав больше скорости за счёт запаса высоты. Грызи же не делали лишних движений и просто ожидали, пока он приблизится достаточно.

- Товсь... - цокнула грызуниха.

- Тов, - хихикнул Марамак, разминая слегка затекшие лапы.

- ЩА!!

Грызь вытянул лапку управления со всей возможной силой, потому как это "ЩА" означало, что Рекилла наблюдает вспышки от выстрелов на вражеском самолёте, и менее чем через секунду снаряды уже долетят. Однако и самолёту нужно очень немного времени, чтобы уйти с траектории - сначала вверх, потом в сторону, закладывая вираж.

ПАЧ! ПАЧ! Прозвучали удары по обшивке. Слегка задел, подумал Марамак, изо всех сил заставляя самолёт выписывать очень крутую дугу. Теперь очередь Рекиллы, она из башни может палить точно во врага, в то время как "семернихт" уже упустил цель, заложить такой вираж ему недоступно.

Полностью игнорируя натужный вой двигателя на форсаже, грызуниха сконцентрировалась на истребителе, выводя прицел на его траекторию. "Семернихт" дал ещё две короткие очереди, но они ушли совсем в сторону, а довернуть он не осиливал, сорвался бы в штопор. Гурпанец, поняв это, плавно перевалился на другое крыло. Вот она, мечта моей рыбы, подумала белка, зажимая гашетки. Пушки зацокали, посылая трассеры как раз туда, куда повернул истребитель. Всего несколько долей секунды, пока самолёт пересекал линию огня, но за это время в боковину корпуса успели врезаться с десяток снарядов. Рекки видела только вспышки и то, что "семернихт" густо задымил, выбрасывая чёрный след.

- Иииц! - цокнул Марамак, уводя самолёт в переворот кверху брюхом.

Мимо снова мелькнули синие трассеры, потому как второй истребитель не жевал хвост, а шёл следом.

- Один окучен! - сообщила белка, отдуваясь, - Перезарядка!

- Да не спеши, - хмыкнул грызь, выводя машину из "кренделя" на малой высоте над лесом.

Рекилла однако спешила, выдернув из затворов почти пустые ленты и зарядив новые. Лапы работали на автомате, так что только щёлкали фиксаторы, и глаз не успевал следить за действиями.

- Готово! - не без довольства цокнула Рекки, вспушившись.

- Похоже, пока хватит, - хмыкнул Мар.

Второй "семернихт", пройдя мимо, не стал разворачиваться для новой атаки, а повернул вслед за густо дымящим напарником, который тянул над низиной между горами. Либо решил прикрыть его от добивания, либо, что вполне вероятно, за два захода он уже расстрелял большую часть боезапаса, так что решил не искушать судьбу. Самолёты расходились под прямым углом, и вскоре стало ясно, что погони более не будет.

- Фуууууууууу... - выдохнул тонну воздуха грызь, - Рекки, ты в порядке?

- Я не в порядке, я в самолёте, - хихикнула она, - Да что со мной будет.

- А вот с этим гурчиком, думаю, что-то да будет! - заржал Мар, - Поздравления, стрелок!

- Хорошо бы, чтобы гурчик, падаль эдакая, врезался в гору, - прямо цокнула белка, - Опытные нам тут не нужны.

- Да, но пух узнаешь, что там. Кстати, ты видела, куда попало? Нас на вираже зацепило.

- Да? Я не заметила, сейчас посмотрю... омойпух!

Марамак однако и не подумал уточнять, что она там увидела, только сдерживал смех.

- Вот распухяй, а? - не выдержав, заржала Рекки. - Да ладно, всё там в пух, пара дырок на конце крыла.

- На конце... - прикинул грызь, - Да, это попуху. В общем, отличный песок получился.

И-121, сбросив мощность сильно разогретых двигателей, неспеша летел к берегу, оставляя внизу всё те же лесистые горы. Солнце закатилось, сгущались сумерки, и низины заволакивало белым киселём тумана. В кабине, правда, чувствовался не вечерний бриз, а изрядно воняло порохом из-за стрельбы - хоть и вентиляция и всё такое, но запах будет лезть в нос ещё долго. Впрочем, учитывая события, зверей это отнюдь не расстраивало.

------

- Таким вот образом, медведи и цикломены, - цокнула Ольша, обводя лётчиков ушами, - Один самолёт мы потеряли, теперь это точно. Рем с Хемом летали проверять, как раз возле тридцать второго объекта.

Послышалось массовое фырканье и звук трясущихся ушей, кто-то снял кепку, поминая экипаж.

- Поэтому, - приоскалила резцы Ольша, - Пришло время снова заглянуть на огонёк в Зарылли. Пошли бы они в жепь с этими воздушными боями.

- Но гурцы не совсем дураки, - цокнул Хем, - Они предвидят такой вариант и примут меры.

- А ты что бы сделал?

- Устроил бы оповещуху на подлёте к аэродромам, - почесал ухи грызь, - Чтобы вовремя поднять истребители. Когда атакующие уже над целью, ничего не поднимешь.

- В логику, - согласилась грызуниха, - Из этих соображений, пока что мы прекращаем бомбардировки. Меняем позицию, чтобы послезавтра атаковать аэродромы.

- Поднимать запасной семоль не будем?

- Нет, до него ещё сутки ходу, а тут важна оперативность. Мы тут в узком кругу ограниченных морд собрались, и прикинули, как топтать, - Ольша включила лампочку, осветив карту, - Вылетать будем вот отсюда.

- А напушнину так близко подходить? - уточнил Макузь, - В пух ли это?

- Авиагруппа должна идти не по прямой, - показала карандашом грызуниха, - А заходить по дуге со стороны суши. Есть надежда, что оповещение они повесили пока только со стороны моря.

- А, тогда в пух.

- Да. К сожалению, получается, что придётся атаковать аэродром парой самолётов, по другому никак. Поэтому тяжёлых бомб не берём, только ракеты для непосредственного обстрела целей на земле. Ну и осветиловки, конечно.

- Осветиловки? - сделали испуганные морды пилоты.

- А то, - фыркнула Ольша, - Напух надо рисковать, что они всё-таки поднимут много истребителей. Топтать будем ночью, чтобы иметь возможность утечь.

- Рельеф, - напомнил Скумыш, поморщив морду.

- Рельеф, - кивнула грызуниха, - Гурцы могут и побояться взлетать ночью, тем более кренделя выписывать.

- Да что там гурцы, я боюсь, - захихикал грызь, - Да не, не так цокнул... не то чтобы боюсь, но у меня всегда фигня получается. В темноте не ориентируюсь.

- Это ценное замечание. Кто ещё не ориентируется в темноте, признавайтесь. Мне напух не нужны герои, мне нужны сожжёные "семернихты".

- Народ с тобой солидарен, Ольша-пуш.

В то время как солидарный народ продолжал пинать мозги, собравшись в столовке и корридоре рядом, потому как все не влезали, корабль полным ходом шёл в подводном положении. В светлое время суток Хомчин признавал только электричество, так чтобы высовывать перископ лишь на несколько секунд, а потом снова рыбствовать. Когда наступала ночь, из воды поднимались воздушные трубы, хававшие воздух и выбрасывавшие выхлоп от двигателей. Пока что двигаться можно было почти безопасно, ибо две Г-лодки перекрывали акваторию своим обзором, и в случае появления опасности сразу бы сообщили. Кроме того, разведчик, отправившийся на юг, ненавязчиво вёл радиопередачи - была надежда, что гурцы купятся на это и примут Г-лодку за гидрокрейсер.

Тем не менее, Хомчин и не думал пускать дело на самотёк - он торчал на главном посту круглосуточно, устраиваясь дремать в удобном кресле, на расстоянии вытянутой лапы от рычагов управления. Не то чтобы грызь не расслаблялся - ещё как да, но при этом он ни на минуту не забывал о контроле за обстановкой.

- Помнишь, - размеряно цокнул Хомчин, переваливая щёки по морде, - Эту гурпанскую фофань, которая в двадцать седьмом году всплыла в порту Весастартоля?

- Было дело, - хмыкнул Рудыш, - Тогда вроде как поржали, ну с кем не бывает, всё такое.

- Я не про то. Они всплыли, потому что на подходе к порту врезались в кита!

- А, да, - засмеялся Рудыш, - Рули снесло начисто. Кит, наверное, тоже был в шоке.

- Вот. Так что, надо следить, как бы чего не вышло, - кивнул Хомчин.

- Ну а тебе кто-нибудь что-то цокал поперёк по этом поводу?

- Не цокал... Потому как покойники не цокают, бугога...

Растрясая уши в таком ключе, морячки продолжали бдить, потому как лётчики пока что дрыхли. Рудыш, всё также сидевший на месте гидроакустика, брал из шкафа, который стоял прямо возле перископа, книжки, и сидел себе читал под маленькой лампочкой. Где в другом месте пух бы кто дал ему так разваливаться на посту, но Хомчин твёрдо знал, что эта пропушёнка не пропустит ни единого шума, абы такой возникнет. На приборной панели гидрофона мягко светилась зелёная лампочка, подписанная "автоуши" - тобишь, работал механизм поворота звукоприёмной головки, вращавший её примерно на оборот в две минуты. Уверенность в ушах подтверждалась тем, что Рудыш слышал мотор рыбацкого баркаса, когда его ещё было не видать в дымке - и это средь бела дня, что уж цокать про ночь.

Хомчин успел промотыляться мыслями и по тактическому песку, и вспомнить Родину, и поржать, думая о хомяках, которые сейчас шли на подводном транспорте обратно в Союз. Грызь даже макнул уши в стратегию, припоминая, откуда ещё Гурпания может получать никель, например. Насколько он знал из общедоступных сведений, у империи есть ещё одно разработанное месторождение на ихних "новых территориях", тобишь, захваченных в последние лет сто. Это уже глубокий тыл гурцев, рассчитывать достать тамошние горные разработки пока нельзя. Само собой, что грызя это сильно беспокоило, ведь от этого зависела значимость их кампании в Норланде.

Пока грызи таким образом мотали ушами и брыляли мысли по голове, электродвигатели крутили винты, и субмарина двигалась в заданном направлении, автоматически выдерживая глубину. Практически, гидрокрейсер прошёл мимо Зарылли в двадцати километрах - а там была как основная база флота, так и оба аэродрома, предназначенные к атаке. Однако у врага не было никаких возможностей обнаружить корабль в подводном положении, так что морячки оставались спокойны, как сурки в январе. По этому поводу грызи консультировались с натуральными сурками, которые дрыхли под авиапалубой, и те подтвердили, что в январе они спокойны. Откровенно цокнуть, некоторому перерыву в вылетах все радовались, потому как аврал первой недели запомнился надолго и повторять его не хотелось ни разу.

- Единственное, что не совсем в пух, - цокнул Хомчин, в очередной раз опустив перископ, - Это волнение на море.

- Насколько? - насторожилась Ольша.

- Примордно, - заверил грызь, - Сейчас нет смысла мерять, потому как неизвестно, усилится это дело, или наоборот.

- Вот этого я очень не люблю, - фыркнула белка, - Когда погода полностью блокирует эт-самое!

- Оль, - хмыкнул Хомчин, развалившийся в кресле, как у себя дома, - Вот если бы наша посуда не умела нырять, тут было бы, что не любить. Ты знаешь, что дед Ремеза служил на гидрокрейсере во время первой листовской?

- Теперь знаю, - кивнула Ольша, - И задаюсь вопросом, как он выжил.

- А он и не выжил, - резонно поправил грызь, - Гидрокрейсер "Татьян" разбомбили недалеко от Собки, почти вся команда погибла. Кстати, там была такая же пухня, они не могли поднять самолёты из-за волнения, и их накрыли с наземных аэродромов.

- Хом, мне можешь поучительные истории не зачитывать, - хлопнула его хвостом грызуниха, - С надводным кораблём сюда и соваться было бы нечего. А волнение я от этой информации больше ценить не стану, хоть упушись.

- Вот пропушёнка! - заржал Хомчин, повернулся к перископу, и снова поднял его, - Мда, это серьёзно.

Из тёмных туч хлестал сильный дождь, и ветер постоянно раскачивал волны, заставляя их бултыхаться всё более интенсивно. Волны уже поднимались более чем на метр, перекатываясь через поднятый перископ - с таких гребней нечего и думать взлетать.

- Сейчас принесу карту, - хмыкнула Ольша.

- Омойпух...

- Отвойпух.

Карта ей потребовалась, чтобы просмотреть места возможных нычек от непогоды. Эти варианты прорабатывались и раньше, ещё на пути к Норланду, так что теперь грызи смотрели на карту не как бараны на новые ворота. Соль состояла в том, что если в открытом море волнение - надо уйти в закрытое море! Всмысле, использовать заливы, сильно выступающие полуострова, возможно, даже устья больших рек. Сдешняя береговая линия содержала несколько таких объектов, однако все они оказывались слишком близко от Зарылли - это означало, что по берегам там полно лодочных сараев и деревушек, а устраивать аэродром у них под носом - мимо пуха. Следовательно, коготь проследовал по карте севернее, к заливу Шпингон.

- В самом заливе волнение будет меньше, но недостаточно для взлёта, - цокнула Ольша.

- Ну и?? - заржал Хомчин, подождав минуту.

- Ну и, вот здесь - мелкий лиман, который соединён с заливом во время прилива. Выпускаем катера, дальше они проходят около километра, чтобы зайти в лиман. Там вода будет почти идеально гладкой, можно взлетать. М?

- Так это только во время прилива, - хмыкнул грызь, почесав ухи, - Но это ладно. Главное, гурцы не олуши. Они знают, что гидросамолёты не могут взлетать с волны, и могут докумекать, что мы будем искать спокойную воду. Есть предположения, что вот такая же карта у них есть, не?

- В логику, - согласилась грызуниха, - Значит, нам надо загнать в залив одну из Г-лодок, чтобы она проверила, чисто ли. Вероятно, придётся и на сушку десант сделать, чтобы проверить берег... Но это только в последний момент. И главное, нужна оперативная сводка от разведки, что там с аэродромами.

- Короче, я так понял, можно продолжать дрыхнуть, - цокнул Хомчин.

- А до этого, впух, тебе прям кто-то помешал, - скатилась в смех Ольша.

------

Со стороны моря нарастал вой мотора, и вскоре из дождевой пелены появился "семернихт", плавно покачивая крыльями. На крыле истребителя горела фара, шасси и закрылки выпущены, делая самолёт весьма похожим на утку с вытянутыми перед посадкой лапами. Совсем снижая скорость, машина пронеслась над полосой, коснулась её, и с шумом гравия под колёсами укатилась в другой конец полосы, скрытый в дымке. Наземные службы вздохнули с облегчением, потому как до этого гурпанские ассы уже вывели из строя два истребителя, разбив при посадке...

- Может, асы? - хмыкнул Фувель.

Фувель, назначеный командовать южной Норландской авиагруппой, которая базировалась в Зарылли, представлял из себя гурпанскую цобаку, как это называли. Мордой он отчасти походил на волка, но в остальном, даже гурпанские волки не особо жаждали пожимать цобакам лапы при встрече.

- Нет, групенфюрер, - как обычно, с полной спокухой ответил серый лис, шлёндающий рядом, - Асы это там, на восточном фронте. А это ассы! Из восемнадцати самолётов два разбить, это как?

- Зиблиц, не начинайте! - отмахнулся цобак, - Ваше рвение похвально, но здесь вам ничего не светит, я уже сказал. Кто мог знать, что полоса становится такая скользская при дожде?

- А наземные службы что, хвосты жевали?

- Они никогда не летали в дождь, вот и всё. Здесь дождь всегда сопряжён со шквальным ветром, думаете "тётя Ке" взлетит в таких условиях? Да и пробовать было незачем, всегда просто пережидали нелётную погоду.

Трёхмоторные транспортные "керсюны", которые и погоняли "тётей Ке", уныло мокли на стоянке.

- Хорошо, хорошо, - поднял лапы Зиблиц, - Разбирайтесь сами с вашими... ассами. Ну хотя бы сейчас покрытие насыпали годное?

Лис пнул сапогом мелкие белые камешки, которыми была посыпана полоса.

- Годное? - уставился на него Фувель, - Штандартенфюрер, вы что, никогда аэродромов не видели? Нужно заливать бетоном, бе-то-ном!

- А бетоном фигу, потому как красные разбомбили завод, - пробормотал Зиблиц.

- Вот именно. Так что эти камни насыпали только для того, чтобы колёса не скользили во время дождя. Покрышки попортим основательно, но сейчас нет другого способа держать аэродром в готовности. Пока на море волнение, эти ублюдки не смогут запускать свои гидропланы, и мы можем спокойно привести авиагруппу в готовность.

- Чтож... - сделал философичную морду Зиблиц, - Империя рассчитывает на вас, херр Фувель. Зиг лайх!

- Зиг лайх! - выкинул вперёд лапу Фувель.

"Смотрю в книгу, вижу зигу" - припомнил поговорку серый лис, и чуть не захихикал. Но "чуть" не считается, Зиблиц прекрасно контролировал свою морду, так что внешне оставался уныл, насколько подобает штандартенфюреру. А ещё у него был повод похихикать оттого, что "ассы", разбившие два истребителя, дали ему возможность сувать нос на аэродром - и не просто сувать, а ходить тут вдоль и поперёк, осматривая все детали. Теперь он точно знал расположение стоянок транспортной авиации и истребителей, место сбора их перед вылетом, и многие другие подробности. Например, Фувель отправил солдат начинать копать укрытия для самолётов на восточной стороне аэродрома, но на самом деле, "семернихты" стоят на другой стороне, под навесами возле стен домов, примыкающих к территории. Сверху, да и с земли тоже, эти тенты выглядят, как обычные навесы возле местных домов, и разглядеть, что в густой тени стоит истребитель, а не стулья и столы, практически невозможно.

Проходив по аэродрому достаточно, чтобы запомнить всё нужное, Зиблиц вернулся к стоянке автомобилей. Серый лис слегка прижимал уши, поглядывая на дождевые облака сверху - и не потому, что боялся растаять от воды. Он представлял себе, что авиагруппа с гидрокрейсера не отстанет от Зарылли, и пока у них есть хотя бы один самолёт - стоит очень и очень опасаться. Однако тут делать нечего, приходилось рисковать, хотя лис и перемещался наиболее быстро, чтобы только не срываться на бег - для гурпанцев это выглядело как яростно охотящийся за диверсантами штандартенфюрер, хотя на самом деле, диверсантом был он сам. Наконец добравшись до автомобиля, лис завёл служебный "хорёх"... не "хорёк", а именно "хорёх", так это звучало на гурпанском, и на этой колымаге выехал с аэродрома. Отлично, чо, подумал он, второй аэродром уже посетил, теперь в радиоузел.

Норки, составлявшие большую часть жителей Зарылли, как всегда шарахались в стороны от машины. На улицах продолжался вялотекущий базар, усугублённый тем, что сейчас через город ездило множество военных колонн. Помимо разрушения промышленности, бомбардировки сделали дело и в плане активизации партизан: оказались перерезаны дороги, по которым могли передвигаться войска, практически полностью обанкротилась бригада пикировщиков, так что партизаны начали постепенно захватывать наименее защищённые объекты и выгонять гурпанцев с контролируемой территории. Насколько знал по сводкам Зиблиц, норки действовали не слишком умно, однако, в комплексе с ударами с воздуха по гурцам, могли достичь значительных результатов.

- Святые зубы императора! - выругался лис, остановив машину.

Достаточно сильный дождь начисто залил лобовое стекло, а старые щётки никак не справлялись с его очисткой. Выскочив, Зиблиц вытер стекло какой-то тряпкой, подвернувшейся под лапу, и хотел было прыгнуть обратно в машину, когда краем глаза увидел что-то нездоровское. Пошлёпав губами аки конь, он повернулся туда и убедился, что совсем нездоровское - он остановился недалеко от одного из входов на рынок, и оттуда сейчас солдаты в мутно-серой форме выводили небольшую ласку в синем платке на ушах. Соображать особо было некогда, лис быстро направился туда, мотая намокшим хвостом и шлёпая по лужам.

- Оба на! - тявкнул он, загораживая группе проход, - Такие звери, и с охраной?

- Х-х-х... херр Зиблиц! - выдавила из себя ласка, - Они... Это. Того.

- Штандартенфюрер? - скосился на лиса широченный барсук, - Какие-то проблемы?

- По каким причинам вы задержали эту ласку? - кивнул на Илину Зиблиц.

- Приказ групенфюрера Хюллера, - безразлично ответил охранец, - Подозревается в шпионаже.

- Ччёрт, - фыркнул лис, - Это долго объяснять, но это мой агент, херр люйтенант.

- Ваш агент? - фыркнул барсук, - Боюсь, об этом вы будете разговаривать с Хюллером. Сейчас я её не отпущу.

- Да упаси император. Просто я хочу убедиться, что с этим ценным кадром не случится ничего, что повлияет на функциональность, вы понимаете? - Зиблиц вытащил из внутреннего кармана бумажник, и отслюнявил оттуда несколько купюр имперских марок, - Это прямо личная просьба, м?

- Ммм... - протянул барсук, проглотив взятку, - Парни, вперёд.

Конвой утопал, а серый лис позволил себе оскалиться и зарычать. Зараза, вот вляпались оба! Теперь ломай голову, как это убедительно объяснить Хюллеру... Впрочем, подумал он, заводя машину, рано или поздно такое должно было случиться. Будем разгребать дерьмо по мере поступления... Значит, сначала - на радиоузел. Даже если конвой всё доложит Хюллеру, что не обязательно, и тот немедленно решит арестовать Зиблица, всё равно не успеет. А передача таких данных - это важнее, чем жизни отдельно взятых лиса и ласки, как ни прискорбно. Ввиду этого серый погнал по извилистым улочкам, утопающим в глубоких лужах, окатывая волнами грязной воды аборигенов и стены домов.

Пробравшись через Зарылли, он поднялся по дороге на гору, что с западной стороны от города, и зарулил к сумбурно настроенной конструкции из балок, которая должна была быть башней - на самом деле, это было похоже на огромный курятник без обшивки. Не топча зазря гусей, лис прошёл через КПП, наскоро показав удостоверение, почти бегом влетел в помещение радиостанции. Из отдельных комнат доносился лай дикторов, вещавших в эфире Норланда в качестве филиала имперских радиостанций. Несли там такую чешуйню, что их не слушали даже сами гурпанцы. Зиблиц же завернул в другую комнату, где имелись ещё несколько дверей, перед коими существовала охрана. Как передать разведданные? Берёшь и передаёшь!

Поставив на уши радистов, серый получил в распоряжение один из передатчиков, настроеных на нужную частоту. Официально, он отстукивал сообщения для своих агентов среди партизан - на самом деле, передавал только что увиденное на аэродромах, ухитряясь шифровать на ходу. Надежда только на то, что никто из гурцев не будет это читать, особенно тот, кто знаком с расположением самолётов - иначе догадаться крайне несложно. "Пять куриц на левом гнезде, семь на правом. Цыплята скраю на западной ветке". Снаружи стемнело и снова обильно лил дождь, но Зиблиц этого совершенно не замечал, переписывая слова в двоичный код и тут же отстукивая на передатчике.

------

- Ольша-пуш? - поскрёб по стальной стойке Снулыш.

Грызуниха заворочалась в суръящике, кое-как продрав глаза и высунув уши из-под пушнины собственного хвоста.

- Ну?

- Я сейчас в столовку, а остальные могут продолжать спать, - не хихикнув ни разу, произнёс крыс.

Далее, само собой, он подождал, пока все имеющиеся белки проржутся.

- Да. На самом деле, получено сообщение от сушки. Есть точные данные по аэродромам.

- Это в пух! - резко вскочила Ольша.

Это было в пух,а сам пух через пятнадцать минут уже собрался в той самой столовке - ну и рядом, как обычно, потому как все хвосты не влезали в тесное помещение, слушали через перегородку.

- Радиоточка на сушке, - сообщила Ольша, предварительно вспушившись, - Передала оперативную сводку по аэродромам, и это повод для подъёма хохолков.

- Они уверены? - уточнила, как обычно, Рекилла.

- Да. Они всегда уверены, сейчас особенно, потому как получили данные с двух каналов. Тобишь, диспозиция такая, - грызуниха ткнула в карту с Зарылли, - Сейчас эти олухи активно перебрасывают истребители с севера, думая, что погода никак не позволит нам бомбить. Кроме того, на транспортных самолётах подвозят оборудование, топливо, боеприпасы, и зенитную артиллерию. Ещё пара дней - и всё это будет спрятано, а аэродромы получат новые зенитки для обороны. Ход мыслей ясен?

- Вполне, - кивнул Хем, - Пока всё там лежит навалом в беспорядке, самое время жечь.

- Точно в грушу. Они даже скучили самолёты на стоянках, чтобы освободить место для маневра! - потёрла лапки Ольша, - Представляете себе, какой это огребин?

- Представляем... точно положить пару соток, всю стоянку накроет.

- А что по второму аэродрому? - уточнил Марамак.

- Там у них только звено истребителей, возможно, уже в укрытиях. Поэтому, малую цель обрабатывает кто-то один. Двести пятидесятую в центр полосы, чтоб никто не вздумал взлетать, а ракетами по отдельным целям. Остальные трое обрабатывают сотками большую цель. Расстояние будет самое небольшое, поэтому пойдём с перегрузом, по четыре пары соток на каждого. Итого получается, дюжина залпов по двести кэгэ в каждом.

На схеме аэродрома было отмечено, куда следует класть эти залпы. Грызи и два куня некоторое время таращились туда, запоминая.

- А что, мы посветлу топтать будем? - уточнил Ремез.

- Ещё как, - кивнула Ольша, - Первый раз засветло. Второй раз, когда они расслабятся, ночью с освещухами. Если удастся сделать и третий вылет, то вполне возможно, вычистим цели в ноль.

- А что у нас с погодой? - цокнул Марамак.

- А непуховенькая погода у нас, Марамак-пуш, - прямо сообщил Хомчин, - Волна уже полтора метра и успокаиваться не собирается. Поэтому или будете взлетать с лимана, или не будете вообще.

Все невольно прислушались, навостряя уши - но за шумом электродвигателей и вентиляторов, гонявших воздух, волн наверху не было слышно.

- Ну да, - подтвердила Ольша, - Лусак на своей Г-лодке уже в заливе Шпингон, если они не увидят там никаких проблем, входим следом и далее по хитрому плану. Сейчас предлагаю выучить схемы, и возможно, ещё отсурковаться.

- Ольша-Ванна, - чинно поднял лапу Ремез, - А схемы наизусть спрашивать будете?

Звери скатились в смех, но смех смехом, а схемы действительно учили наизусть. Спрашивать их будет необходимость, и тут никаких полумер недостаточно, нужно всё знать досконально. В авиагруппе гидрокрейсера все лётчики были вполне натасканные, в том числе и на это - с рыбьей памятью сюда не допускали. Обцокав таким образом оперативную обстановку, и получив на лапы эти самые схемы, грызи и куни растеклись по отсекам. Многие закатывались не только в помещения с суръящиками, но и просто в корридоры, чтобы лишний раз не скучиваться - за долгое время весьма надоедает. Благо, на корабле имелась сушилка, предназначенная для просушки зверей, работавших в воде на авиапалубе, и её немудрено использовать для очистки пушнины, чем и пользовались. На лодках, где такой возможности не имелось, звери в замкнутом пространстве начинали весьма заметно портить воздух.

- Ты знаешь, что крыса по запаху отличает много всякой фигни о другой крысе? - болтал Снулыш, сидючи рядом с сурками; те переваливали щёки по мордам и зевали во все резцы.

- Да, что-то слышал, - лениво отозвался Роп, - И чо?

- То, что после первого же похода на "ерше" я про это забыл, - фыркнул крыс, - У нас был переход всего две недели в подводном положении, а лодка воняла так, что... впрочем, это словами не передать.

- Так нечего ссать по углам! - заржал Гумза.

- Да, нам там было вообще не до смеха, - заржал Снулыш.

- Слышай, крысо, - булькнул сурок, - Шёл бы топтал уши своим друзьям белкам, не?

- Нельзя, - чётко ответил крысо, - Они схемы учат, тут не до шуточек.

- А мы типа просто так тут сидим?... - рыгнул сурок, - Пивка принеси хоть, чтоли.

- Попозжа, - помотал головой Снулыш, - Как будем выходить на палубу, тогда и.

- Эх, чего не сделаешь для Родины...

- Ну да. И того не сделаешь, и этого не сделаешь... Лапы коротки, делать.

Таким образом, по отсекам постоянно слышался ржач; если его не было, то откуда-нибудь да шёл гогот, или же, на крайняк, хихиканье. Лётчики действительно занимались заучиванием разведданных в схемах, но оставалось ещё достаточно пушей, которые могли поржать, и они такого случая не упустили. Впрочем, летуны тоже не сидели с унылыми мордами.

- Точка корректировки в двух километрах на юго-запад от начала полосы, - цокнула Рекилла, - Так?

- Так, - кивнул Марамак, сверившись с бумажкой, - А теперь с выражением!

- Точка! Корректировки! - белка сделала такую морду, что грызь упал в ящик и по пути схватил в зубы кончик собственного хвоста, чтобы не загоготать на всю подлодку.

- Фууф... - высунулся наконец Марамак, отплёвываясь от пуха, - Это шедевр, Рекки.

- Ну да, тебе клок пуха покажи, и уже готово, - хмыкнула она.

- Да нет, тут на самом деле... А, вот!

Грызь снял со стенки зеркало, которое висело на выходе в корридор, и в нём показал грызунихе, какую морду она только что сделала. Рекилла таки заливалась без ограничения звука, но ровным счётом никто и ухом не повёл, потому как к этому все полностью привычные. Как следует проржавшись, грызи запрыгнули в один суръящик, прижавшись к пушным бокам друг друга, и пока есть такая возможность, слегка расплющили морды.

Немало нервной работы предстояло Хомчину и Рудышу, когда субмарина входила в залив - Шпингон отделён от моря довольно высокой скальной грядой, в которой только две "дырки" метров по триста каждая. Поскольку на берегах залива не имелось даже деревень, гурцы не перекрывали входов в него минами или сетями - Г-лодка уже проверяла это заранее. Более того, хонурик Лусак лично высаживался с лодки на берег и обследовал его на предмет присутствия врага, так ничего и не обнаружив. Прочесать много километров по берегам залива он не мог, но гурцам не удалось бы спрятать бесследно артиллерию или танки - пройди один через лес, останется просека.

Хомчин упорно не желал идти быстрее трёх километров в час, проходя пролив, и как в песок глядел - гидрокрейсер уткнулся в мель. Благодаря скорости он просто мягко уткнулся в песок, а не сел на неё пузом, вылетев на поверхность. Также осторожно грызь маневрировал и в заливе - он был довольно большой, однако пух его знает, какой там рельеф дна. Судя по прибрежным скалам - какой угодно, и ощупывать его дном корабля - мимо пуха. В заливе волна уже была сильно ниже метра, но взлетать с неё всё ещё нельзя. Пришлось маневрировать к дальнему, северному берегу, и по пути корабль пару раз чиркал корпусом по камням, судя по звуку.

Благо, эта подлодка была не слепа под водой, как многие другие. В носовой части у гидрокрейсера не было торпедного отсека, и погружаться более тридцати метров он не мог - поэтому в носу были иллюминаторы и фонари, чтобы глазами видеть, куда прёшь. Пожалуй, только это и спасало от повреждений - всё дно залива представляло из себя нагромождение острых скал, а глубина была такая, что от них до брюха корабля оставалось метра два. Отчасти это было даже в пух, потому как вражеские подлодки сюда точно не сунутся. Да и гурцы, зная такой рельеф дна, вряд ли предположат, что в заливе подлодка, а это ещё раз в пух.

Рудыш всё же сидел за гидрофоном, слушая эфир даже здесь - мало ли что. В переднем же отсеке у иллюминаторов, направленных вниз-вперёд, скучились несколько зверей, мотая ушами. Нужно было подсвечивать, чтобы вообще что-то увидеть, но не перебарщивать с этим. Если с окрестных гор увидят световое пятно в заливе, это будет мимо пуха.

- Так, чуть-чуть прибавь света, - сказал Снулыш, прилипший мордой к стеклу.

Марамак, державший спецовку поперёк света фары, слегка отодвинул её. Крыса же накрылся другой спецовкой с головой, чтобы свет изнутри не мешал ему смотреть в сумерки. В воде мотылялась взвесь, похожая на мелкий мокрый снег, сильно мешая обзору. Однако, свет фары всё же выхватывал из темноты очертания дна - тёмно-серые камни, покрытые тиной и водорослями, громоздились помилуй пух как - то выступы, то провалы.

- Скорость уменьшить, вправо пятнадцать, - сообщил крыс из-под спецовки.

- Скорость уменьшить, вправо пятнадцать, - продублировала Рекилла в телефон, чтобы не орать на главный пост через переборки.

- Стоп! - почти сразу же добавил Снулыш.

- Остановить корабль! - цокнула Рекки.

- Омойпух! - с чувством цокнул Марамак, - Грызята, мы тут уже час топчем этого подводного гуся!

- А какие у тебя есть предложения, умник? - высунулся на него крыс.

- Простые. Когда будет пора, всплывём наверх и за десять минут перейдём залив, впух. Всё равно придётся всплывать.

- Иди и цокни это Хомчину, - резонно предложил Снулыш.

Грызь пожал ушами, выключил фару, и натурально пошёл да и цокнул это Хомчину. Почесав ухи, тот согласился, что пожалуй это будет лучше, чем толкаться в скальном лабиринте, рискуя повредить корабль.

- Рыло и киль у нас прочные, - сообщил он, - Но вот борта так себе. Если на развороте задеть выступ - можно и продырявить. Да и крылья гидропланов за габарит торчат на метр... так что, нечего упираться, правильно цокнул.

- Да я просто тактик, - распушил щёки Марамак, и скатился в смех.

-------

Когда время стало приближаться к закату, Ольша ещё раз сверилась со всеми данными, уточнила погоду, и скрепя пух, объявила начало операции. Почему пришлось вздыхать и сомневаться, все почувствовали сразу, как только гидрокрейсер поднялся на поверхность. Корабль начало раскачивать, так как даже в закрытом заливе волны достигали полуметра. Это было допустимо для спуска гидропланов, но вот поднять их обратно... это будет высокий цирк, точно. Хотя солнце было ещё достаточно высоко, вокруг стояли довольно густые сумерки, потому как небо придавливало видом тёмных туч, из которых поливало дождём разной интенсивности.

- Долбаные околотки! - фыркнул Снулыш, высунувшись в бущующую водой стихию.

Однако, крыс привык к этому больше всех остальных, в бытность подводником на другой лодке, так что сейчас бодро почапал в дождь. В такую прогулочную погодку гурцы наверняка уверены, что налётов не будет, так что это придавало решимости доказать им обратное. Лётчики, укутавшись в дождевые плащи, пробирались к своим машинам и лезли в боковые двери, стараясь на напустить излишек воды в кабину. Хотя самолёты только что всплыли из-под воды, заливать их сверху, в открытые двери, не стоило по технологическим причинам. Впрочем, гидропланам на сырость довольно попуху, главное, что сырость не уважали звери, вот и ныкались, протискиваясь сквозь узкую щель, едва приоткрыв дверь. Команда обслуги в темпе продувала самолёты сжатым воздухом, окончательно высушивая их. Снулыш таки проходил специальным пистолетом все узлы крепления, на которых сейчас висели сотые бомбы. В последний момент отказались от перегруза, навешивая по две пары бомб и две пары ракет, и все эти навесы следовало обработать, воизбежание.

- Окончено! - заорал крыс сквозь шум волн, - Крепления не отпускать!!

Сурки, переваливая толстые бока, побежали вон с авиапалубы к носу, к двери.

- Пусковое положение! - цокнула сверху Ольша, слегка высовывая нос из-под капюшона.

- Роп! - поймал сурка Снулыш, - Отпускайте крепления, когда катера отойдут метров на сто, усёк?

- Есть, - хрюкнул Ропа, и почапал к скобам крепления.

Сам крыс забрался в катер и завёл его двигатель. Сейчас предстояла не обычная операция с запуском, а хитро выгрызанные маневры, так что стоило повысить бдительность. Гидрокрейсер погрузился в пусковое положение, затопив авиапалубу, сурки отпустили крепления, и первая связка гидроплана с катером закачалась на волнах, отставая от корабля. Болтанка была настолько приличная, что Снулыш засомневался, не перевернёт ли всё это хозяйство - волны захлёстывали катер сверху, так что крыс натянул брезент над водительским местом, дабы не принимать слишком много воды. Над головой заревел двигатель, потом стал нарастать грохот воздуха от винтов, и полетели брызги - сплошной пеленой, так что практически ничего не было видно. Винты периодически чиркали по верхушкам волн, и тогда обрызгивание усиливалось в несколько раз.

Вероятнее всего, если бы Снулыш не знал, что гидропланом рулит Марамак, он бы нашиш постарался всеми силами остановить это безумие, явно ведущее к катастроффе. Но он знал, и прекрасно понимал, что этот грызун ни в жизнь не будет делать того, в чём не уверен. Моторы И-121 ревели то сильнее, то меньше - пилот маневрировал, а стало быть, знал, что делает. Наконец, после пяти минут страшенной болтанки, катер с самолётом перестали козлить на волнах, и вид более-менее расчистился от брызг. Выровнявшись в том направлении, где был запас расстояния до берега, гидроплан дал полный газ и начал разгоняться по мелкому лиману, примыкающему к заливу. Это тоже было не так уж гладко, тряска на крупной зыби давала шороху - но, по крайней мере, таким образом самолёт взлетел! Отцепившийся катер осел обратно в воду, затормаживаясь, и Снулыш сразу дал газу, уходя с траектории других связок. Теперь предстояло по тем же волнушкам вернуться к кораблю и как минимум зашвартоваться...

- Эти толстые квочки! - цокнула Рекилла, глядя вниз, - Ваще хвостами не шевелят!

- Ничего, мы не спешим, - хмыкнул Марамак, - Главное, чтоб взлетели.

И-121 сделал пять кругов над заливом, пока все остальные сумели добраться до ровной воды и взлететь. Как и ранее, группа придерживалась радиомолчания, чтобы не предупреждать гурцев, и следовало собраться вместе. Убедившись, что машин четыре штуки, лётчики взяли курс на Зарылли - практически, для этого нужно было обойти две горы и перелететь большую бухту, и пожалуйста. По выработанному плану, группа шла над морем, чтобы не бодаться с рельефом в дождливой дымке.

- Запоминай рельеф, нам ещё в темноте лететь, - цокнул Марамак.

- Ты кому это цокнул? - хихикнула Рекки.

- Себе, само собой, - на полном серьёзе ответил грызь.

- А, тогда в пух.

Грызуниха знала, что часто цокнуть самому себе бывает необходимо, одно дело - мысль внутри головы, другое - прошедшая через уши. Пилот же, пользуясь возможностью, проверял работу двигателей и регулировал режимы. Возможность у него была из-за того, что сзади в башне сидела Рекки и следила за небом - иначе надолго утыкаться ушами в приборы было недопустимо. Так, здесь подкрутить охлаждение, здесь обогащение смеси... при различных погодных условиях нужно было регулировать параметры, чтобы двигатели лучше тянули, и делать это приходилось в воздухе. Когда грызь наконец взглянул на приборы с церемонной мордой, убедившись, что всё в пух, Рекки уже цокнула

- Пух-голова, ты там спишь, или куда?

- Или куда, - вспушился грызь, хватаясь за управление.

Группа плавно повернула, обходя восточную гору. На её вершине торчали постройки, и у гурцев наверняка там есть наблюдатели, но вряд ли они сейчас будут так шустры, чтобы осознать увиденное.

- Ну впуух... - протянул Мар, глядя вбок-вниз.

- Чего там? - встрепенулась Рекилла, глянула, и подтвердила, - Ну впууух...

В серой дымке внизу медленно проплывали огни самолётов. Сами машины почти не различались, но судя по скорости и размеру, это были транспортные "Керсюны". Само собой, у грызей было очень большое искушение зайти в хвост колонне и расстрелять их всех, но делать это с полной бомбовой нагрузкой не слишком в пух, так что пришлось просто облизываться. Гора оставалась сбоку, а за ней начинал мутно мерцать огнями город. Присмотревшись, грызи поняли, что и аэродром освещён фонарями, ничуть не побаиваясь. Первая машина группы завалилась на крыло и ушла в сторону цели, снижаясь. Ещё две последовали за ней, четвёртая же шла прямо, на второй аэродром.

- Внимание! - цокнул Хем, - Цель впереди, атаковать!

- Чисто цокнуто, - ответил Марамак, - Учтите все, там звено грузовиков заходит на посадку, не влепитесь в них.

- Хруродарствия за подсказку!

Обрабатывать цели при такой погоде - это совсем другое кудахтанье, собственно. Самолёт не летит по прямой - его постоянно швыряет в стороны, как на волнах, так что прицеливание становится в разы труднее.По науке это турбулентность, а на практике это гусь закатай вату и хоть не грызи. Тройка И-121 заходила на цели, распределённые согласно схеме, с натуги проталкиваясь через воздух пополам с дождевой водой. На открытом месте, рядом с взлётной полосой, замигала огнём зенитка. Марамак немедленно повернул нос самолёта на неё, и выждав момент, когда прыгающий прицел окажется в нужном месте, зажал гашетку пуска ракет. Двойной разрыв ударил довольно далеко от зенитки, но фугасные ракеты достаточно мощные, чтобы заткнуть орудие, хотя бы наподдав по мозгам рассчёту. Огневая точка стрельбу прекратила, и две другие машины сбросили бомбы с высоты не более ста метров, проходя точно над целями.

Дождевую дымку просветили мощные оранжевые вспышки, а вслед за ними с земли взлетели и огненные шары от взорванного топлива. Марамак выписал дугу, при этом чуть не вписавшись в тот самый "керсюн", о котором он предупреждал других - но пух с ним, подождёт. Развернув машину обратно, грызь снова стал пикировать на свою цель, автостоянку, где скопилось допуха грузовиков, но снова пришлось применять ракеты и глушить орудие, начавшее палить с земли. Фонари постепенно гасли, но толку уже не было никакого, потому как поле освещали огромные костры. Ещё пара минут, и всё затянет густым дымом, тогда точно ничего не увидишь.

- Рек, как воздух, петушков не видно? - осведомился грызь, вытягивая лапку управления на очередном вираже.

- Они не взлетят, - цокнула Рекки, - Толку никакого при такой видимости. Но на всякий случай я смотрю, конечно.

- Первый, как у тебя делишки?

- Вполне себе в пух, отбомбились нормально, - ответил Скумыш, - Пока не вижу, чтобы кто-то пытался взлетать.

- Отлично. Дуй сюда, тут есть плюшки! Трёхмоторные плюшки, если ты понимаешь, о чём я.

- Чисто цокнуто!

Остальным предстояло доработать по наземным целям. Бомбы уже легли по стоянкам, расшвыряв и ввергнув в огонь грузовики, транспортные "керсюны", "семернихты" и кучи припасов, заготовленные для них. В огне рвались снарядные ленты, сверкая характерным фейерверком, бахали бочки с топливом, выбрасывая яркие огненные шары. Марамак таки только по схеме нашёл цель, потому как прямой видимости уже не было, над аэродромом стояли столбы дыма, а внизу вообще уплотнялась сплошная туча, усугублённая сыростью. Сквозь это месиво из дождя и дыма, в котором оставалось немного воздуха, мелькали трассеры зениток, фигачивших явно куда придётся.

- ТХУ! - выдохнул грызь, когда оглушительный хлопок прозвучал слева.

Последняя пара бомб всё же пошла по назначению, и краем глаза пилот заметил, что на площадке стоят несколько "семернихтов" - точнее, считай уже, стояли. Две сотые бомбы, сброшеные с малой высоты, непременно попадут туда, и расшвыряют самолёты, как картонки.

- Мар, что там?!! - резко цокнула Рекилла.

- Ща...

- Огузок от леща!

Хихикая, грызь провёл инвентризацию - вроде, всё на месте. Затем он уловил лишний грохот, и повернув голову, мордозрел выбитое стекло сбоку кабины и вдавленную внутрь стальную планку. Через дырку хлестал дождь, но это явно не могло расстроить пилота. Снаряд ухитрился попасть точно в перекладину! Пять сантиметров в любую сторону, и дело было бы табак.

- Ничего страшного, задело, - цокнул Мар, - Стекло выбило, будет немного сыро.

- Сыро, сухо... - фыркнула белка, - Давай за плюшками, может, ещё успеем!

- Попробуем...

Однако, едва грызь развернул машину в сторону моря, где предполагались "плюшки", в эфире процокнулся Хем:

- Группа, внимание, истребители на триста! Сверху!

- Так себе заявочка... - подёрнул ушами Марамак, выруливая обратно.

Хотя стояли уже сильные сумерки, самолёты ещё отчётливо выделялись в дымке, если разуть глаза.

- Тропа!! - громко цокнула Рекки.

Марамак немедленно прекратил всякие маневры, оставив самолёт в слегка наклонённом положении. Рекки же, повернув башню, отвесила длинную очередь по "семернихту", прошедшему встречным курсом сверху. Пока что видимого результата это не принесло, и пилот продолжил маневрировать.

- Четвёртый! Горишь!! - выкрикнул по радио Хем.

Четвёртый не отвечал, потому как в любом случае, ему сейчас не до того. За несколько секунд до этого тройка "семернихтов" появилась из дымки с северной стороны, оказавшись как раз на хвосте у четвёртого, выходившего с пикирования. Стрелок Фушень держал башню развёрнутой назад, так что вполне успел всадить половину боекомплекта в истребитель, подошедший близко для атаки. Был бы он один, могло бы и обойтись, но гурпанцев было трое, и все стреляли по одной цели, рассредоточившись по высоте. Фушень уже ощущал, как самолёт дрожит от ударов снарядов, но не отпускал гашетки до последнего момента, расстреляв полностью заряженные в механизм ленты. Стрелок был уже убит, но и гурцу не поздоровилось - перевернувшись кверху брюхом, как глушёная рыба, истребитель ушёл в последнее пике на окраины города.

Пилот "четвёртого", Шилк, не успел ничего предпринять, слишком быстро выскочили из дымки истребители. Просто началась страшенная канонада, вокруг замелькали синие трассеры, голова почти отключилась от сильных ударов. Сквозь красную пелену, которая подёрнула глаза, Шилк словно во сне видел развороченную приборную панель, из-под которой валил серый дым, и кучу дырок в остеклении кабины. Судя по дыму, и главное из-за жара, обжигающего уши, сзади полыхал пожар. Огонь прорывался из разбитого корпуса и с переднего двигателя. Тяга упала почти в ноль, пилот понимал это только по уцелевшему указателю скорости - он даже не слышал рёва моторов, хотя минимум один продолжал работать. Так-так, цокнул себе грызь, заявка не особо... он уже понял, что улететь куда-либо не светит. Скорее всего, задняя часть отвалится, прогорев, или сдохнет второй мотор. К тому же начинала доходить боль от нижней части туловища, которую только шок не допускал к голове сразу.

Удивительно, но в эти секунды к Шилку вернулась почти полная ясность рассудка, несмотря на то, что он мало что видел, а слышал вообще полный ноль. Пилот моментально припомнил, где он находится над аэродромом, и сообразил, куда ему надо. Лапы, правда, слушались очень плохо... на самом деле, он просто не чувствовал отдачи, а тянул лапку управления вполне достаточно, чтобы развернуть машину. Мотыляясь с боку на бок, оставляя за собой длинный шлейф оранжевого пламени, переходящий в густой дым, И-121 выписал дугу над Зарылли, выходя в последнюю атаку. Гурпанцы, уверенные в том, что изрешеченный и горящий самолёт свалится, спохватились и бросились следом, и это стоило им жизни. Они потеряли из виду других противников, и Марамак завернул ровно за "семернихтами", так чтобы Рекилле было удобно.

- Тропа!!

От силы пять секунд, длиннющая очередь из пушек, и истребитель вспыхнул свечкой. Второй, который этого не видел и стрелял по подбитому И-121, получил сбоку от Хема, задёргался и попытался уйти вверх, но в условиях густой дымки не рассчитал маневра, свалился на крыло и ухнув вниз, врезался в землю.

- Мать моя белочка... - только и цокнул Марамак, глядя вперёд.

А там, внизу, горящий самолёт Шилка со всего разгона вошёл в ряд навесов возле домов, под которыми стояли "семернихты". Огненный шар сделал четыре "прыжка", как камушек, запущенный по воде, каждый раз разнося очередной навес вместе с содержимым в мелкие горящие щепки. И-121 довольно тяжёлая птичка, и на четырёх сотнях километров в час она сносила гурпанские истребители, как картонные. Вся линия навесов потонула в сплошном облаке огня, вверх полетели затухающие "грибы".

- Группа, возвращение!! - Хем и не думал упустить ситуацию из-под контроля, хотя он наверняка тоже видел.

Самолёты, завалившись на крыло, разворачивались и уходили, собравшись группой, в каковой их теперь было три. В наступающей темноте стало особенно очевидно, что аэродрому опять досталось как следует - внизу полыхало целое море огня.

------

Сильный океанский ветер задувал над безбрежной водной поверхностью, которая была отнюдь не гладью. Порывы ветра срывали верхушки трёхметровых волн, разбрыливая их брызгами; тяжёлые валы синей воды в обрамлении белой пены с грохотом катились от горизонта до горизонта. Такая погодка слегка раскачивала даже двухсотметровый корабль, идущий по океану. Широченное рыло, на котором, как морда тролля, лыбились якоря, разрезало тёмную воду; сверху же всё судно напоминало не иначе как стол, будучи совершенно плоским. Торчала только узкая надстройка с антеннами, похожая на рубку подлодки - она высовывалась над гладью палубы сбоку, чтобы не мешать. По ветру хлопал огромный багрово-чёрный флаг с крестями, вздёрнутый на антенную мачту, а на борту судна различалась белая надпись "ИМФ Элефантка".

Гурпанский авианосец шёл к Норланду... грызи сразу бы цокнули, что не шёл, а плыл, но из грызей тут имелись только гурпанские крысы, сильно отличающиеся от крыс вообще.

- Мать вашу за ногу!!! - в очередной раз раздался вопль командующего, переходя в нечленораздельное рычание.

Матросы с длинными лысыми хвостами прыснули в корридоры, чтобы не попадаться россомахе под лапу. В отличие от других гурпанских командиров, Ходар никогда не думал долго, как наказать провинившихся - бил лапами, вот и все дела. Собственно, скорее просто бил лапами, и иногда - провинившихся. Огромный приземистый зверь, топая когтищами по стальному полу, добрался до главного поста; здесь он резко менял морду и более не распускал лапы, как на нижних палубах. С офицерами так не забалуешь, да и давать подзатыльники тому, кто ведёт корабль - не слишком умно. Вздохнув по этому поводу, Ходар уселся гузлом в кресло перед двумя большими круглыми окнами. Снаружи продолжал бесноваться ветер, лепя в стекло косыми струями.

Командующий авиагруппой мрачно сложил лапы с огромными когтями. Вообще он всегда распространял унынье, но сейчас к тому же для этого был шикарный повод. Первоначально предполагалось, что "Элефантка" будет поддерживать операции авианосца "Свиниц" - этот был почти в два раза больше, последней серии, и нёс в три раза больше самолётов. "Элефантка" же - авианосец более чем тридцатилетней давности, переделанный из линейного корабля, и сейчас списаный во вспомогательные. Однако, тщательно разработаный гурпанцами план дал трещины. "Свиниц" был атакован советской авиацией и повреждён достаточно, чтобы забыть о походе к Норланду. Других кораблей, свободных от боевой работы, у империи пока не было, поэтому отдуваться придётся Ходару и его авиагруппе.

С характерным звуком по лестнице скатилась крыса, и в дверь центрального поста сунулся нос. Ходар выхватил протянутое сообщение, записанное радистами, и подслеповато щуря глазные яблоки, прочитал:

" От центрального командования группой войск "Норланд" - командующему авиагруппой СС-19. Сегодня в 21-30 по местному времени аэродромы в районе города Зарылли снова подверглись массированой атаке советских самолётов. В результате атаки подразделения истребительной и транспортной авиации понесли тяжёлые потери и фактически выведены из строя. Ввиду вышеизложенного, авиация наземного базирования не сможет оказать вам прикрытия..."

- Твою ... !!! - заорал Ходар, как пострадавший, и разразился такими ругательствами, от которых покраснели кончики ушей у офицеров, сидящих на постах.

"Элефантка" не прибавила скорости только потому, что и так шла на полном ходу, какой только можно выжать из устаревшей паровой машины. Из четырёх труб, которые были загнуты вниз, чтобы не торчать над палубой, валил густой чёрный дым, подхватываемый ветром и тут же миксуемый с дождём.

Ни на авианосце, ни в Норланде гурпанцы ещё долго не узнали, что в это время произошло ещё одно значительное событие - по понятным причинам, имперцы засекретили это дело. А соль состояла в том, что когда лётчики с гидрокрейсера громили аэродромы, взлетели на воздух шахты в Самбуге. Это был тот самый второй обильный источник цветмета, на который могли рассчитывать гурпанцы в оперативной перспективе. Там тоже иногда происходили взрывы метана, как и на всякой шахте, но сейчас рванули сразу пять стволов, вызывав массовые обвалы и отбросив горные работы на объекте на несколько лет назад. Имело место мнение, что это дело лап нейтралов совместно со спецслужбами Союза - но, гурпанцам даже некогда было разбираться в этом, потому как они схватились за голову. Имперской военной машине приветливо помахал лапкой ресурсный голод.

------

- Ну, куда там? - не открывая глаз, цокнула Ольша.

- Тык, это... - пискнул Снулыш, - Я сейчас мыть посуду, остальным разойтись... Всмысле, опять телеграмма.

- Снулыш-пуш просто йуморист, - подняла уши белка, и таки скатилась в смех, - Да. Содержание скажешь?

- Легко... Лусак обнаружил авианосец.

- БХУ... - поперхнулась воздухом Ольша, надевавшая спецовку, - Жирный?

- Нет, - мотнул головой крыс, - Вспомогательный, типа "Гуробланка". Идёт в сопровождении четырёх полуэсминцев, курс на залив... ну который там западнее реки, забыл.

- Лусак не спалился? - быстро цокнула грызуниха.

- Думаю, не успел. Мы дали короткую передачу, чтобы он прекратил демаскироваться.

- Всё правильно сделали. А теперь, думаю, следует ставить всех на уши.

Ставить было совсем нелишним, потому как обнаруженный авианосец, тем более не большой, а так себе, это отличная заявка на очередной упреждающий удар. Незачем ждать, пока гурцы начнут прикрывать наземные базы с авианосца, пользуясь тем, что его трудно сразу найти - куда проще сразу эт-самое. В темпе проходя по корридорам корабля, Ольша подумала о том, что это ещё один мешок удачи, упавший на них. В нулевых, авианосец без особого труда мог проскочить мимо Г-лодки, если бы обошёл открытым морем. Во-первых, гидрокрейсер только что вернулся с запада, куда он ходил за триста километров, забрать запасные самолёты и припасы из нычки на дне. "Колхоз имени Пятидесятилетия Советской Медицины" был приведён в полную боеготовность, и следовало использовать эту возможность на сто пухов.

- И что, мы собираемся макнуть авианосец? - сделал удивлённую морду Ремез.

- Именно так, и не делай удивлённую морду, - хмыкнула Ольша, - Двухсотпятидесятке попуху, что пробивать. С двух километров продырявит эту калошу, как миленькую.

- Да, но там наверняка полно зениток, - фыркнул кунь.

- Да тебе везде мерещатся чёртовы зенитки! - потряс лапами Стака, второй кунь.

Присутствовавшие в столовке грызи заржали - и просто так, и потому что Стака делал весьма колоритную морду с выпученными глазами.

- Зениток? - повела ухом белка, - Штук тридцать будет. Только вот по всем законам баллистики, они до вас не достанут.

- Да зенитки это ладно, - цокнул Хем, опрокинувши в себя кружку чаю, - Но ведь это несушка, с неё взлетят истребители.

- Вот это важнее, - показала на него когтем Ольша, - Но вполне решаемо, как вы понимаете.

Грызуниха вспушилась, в очередной раз включила лампочку, освещавшую карту, что висела поперёк кухонной раздачи. В качестве указки, как всегда выступал половник, одолженный Щикой.

- Предполагается, что несушка будет здесь, в заливе. Как понимаете, никакой разведки вести нельзя, чтобы не спугнуть их. Гурцы не знают про Г-лодки и оттого могут надеяться, что их не обнаружили. Однако, несушка не ныряет, и по земле не ходит, так что никуда она деться не может.

- А эти Г-лодки? - цокнула Рекилла, мотнув ухом, - Они не могут подойти поближе и позырить?

- Ему идти полтора дня, - покачала головой Ольша, - Мимо времени. Но я даю уши на отрыв, что несушка в заливе... точнее, будет в заливе. Торчать в другом месте для них невыгодно.

- Почему? - ляпнул Стака.

- А нюхни песка геометрии...

Белка перелистнула карту и показала окружности, нарисованные от основных наземных целей, предполагаемые районы поиска, и так далее, и цокнула примерно триста слов о том, почему именно так, а не иначе.

- Поэтому более насущный вопрос в том, есть ли у этих морячков радар?

- Или скорее, включат ли они его, - уточнил Хем, - Если ныкаются.

- Включат, - кивнула Ольша, - В заливе - включат. И скорее всего, он есть... Поэтому будем на это рассчитывать. Зайдём со стороны суши, прикрываясь рельефом. Высота гор там около тысячи, остаётся набрать ещё тысячу.

- Так... - размял мозги Скумыш, - И сколько это получается по времени? С того момента, как они могут отсечь нас радаром, до выхода на точку сброса?

- Это зависит от того, насколько близко к берегу стоит несушка, - цокнула грызуниха, обведя залив ручкой половника, - Но, учитывая их нежелание светить дальше залива, резонно предположить, что стоять они будут близко к центру. Это получается около двадцати кило, три минуты полёта. Плюс набор высоты около пяти минут, итого, округляем, десять.

- Десять ссаных минут?? - не удержался Стака, - Как думаешь, сколько самолётов может подняться за такое время?!

- Заодно и проверим, - резонно цокнул Хем.

- А допустим, ежели атаковать вечером, как обычно?

- Не выйдет, к сожалению, - цокнула Ольша, - Нам придётся искать цель яблочно, а в сумерках это будет затруднено. К тому же, сейчас ночь, нельзя давать им целый день на подготовку.

- Блин, такие проверки... - офигел кунь, - А если там уже полна палуба готовых к вылету "семернихтов"?

- Ты сколько жаб сегодня лизал? "Семернихт" никогда не взлетит с авианосца, и уж тем более не сядет на него. Там палубные истребители, скорее всего, "поросята".

- А... ммм... - переваривал Стака.

"Поросятами" Ольша обозвала палубные истребители, похожие на жёлуди с крыльями - скруглённые, как огузки, эти машины были скопированы гурпанцами с листовских - а те были не огонь, прямо сказать. Чтобы самолёт смог подниматься с короткой палубы авианосца, его утрамбовывали в очень жёсткие требования, так что "поросята" несли не пушки, а лишь четыре самых обычных пулемёта. Какими-либо обалденными лётными качествами они не обладали, так что пободаться с таким противником куда как большее удовольствие, чем с "девятьсот первым".

- Отобьёмся, - с полной уверенностью цокнула Рекилла.

- Главное, чтобы они не успели набрать высоту, - заметил Хем, - И не помешали бомбёжке. Сбросим бомбы, дальше можно играть в тачанку... а тут у них шансов будет маловато.

- Как думаешь, сколько хватит бомб?

- Ну, в такую утку должны точно положить, так что... трёх хватит, думаю. Причём не трёх пар, а просто трёх.

- Три бомбы на здоровенный корабль? - усомнилась Рекки.

- Легко. К тому же, он в любом случае не останется целым, и если надо, доработаем вторым заходом.

- Так... - зашебуршила лапами Ольша, и на всякий случай вспушилась, - Давайте считать схему, потому как время.

Схему досчитывали уже в то время, как гидрокрейсер всплыл, и команда обслуги резво подвешивала бомбы к самолётам. Обычно для четвертетонных дур использовали подставки и подъёмнки, но сейчас, когда нужно было поспешить, сурки, грызи и крыс хватались просто за длинные шесты носилок и поднимали бомбы влапную. Погода способствовала - пока корабль мотылялся к нычке, волнение моря улеглось, так что теперь только зыбь плескалась у бортов. Высоко в ярко-голубом небе ветер сносил остатки облачности, вытянув их в синие полосы, снова как следует припекало солнце.

- Отличный день, чтобы пустить на дно авианосец, - хихикнула Рекки, упаковываясь в комбез.

- Не говори "цок", пока не перепрыгнула, - пихнул её лапой Марамак.

- Или не перепрыгивай, пока не скажешь "цок", - добавил Ремез.

- Впух, Ремез! - уставилась на него Рекилла, - Да ты жирная куница!

Все вокруг сделали морды "да ладно??", и скатились глубоко в смех. Тем более, Ремез действительно был далеко не тощая куница, и едва влезал в комбез. Все остальные затягивали ремни, а ему этого делать не приходилось, потому как тушка заполняла весь предоставленный объём.

- Ну да, - фыркнул кунь, - А ты как цокнешь, так всё в грушу.

- В грушу, в пухушу... Ты потом к нам в колхоз приезжай, у нас груши ого-го какие!

- Так, ещё раз, - хлопнул зверей по ушам Хем, - Седьмой и двенадцатый, идёте за нулевым на малой дистанции, бросаете бомбы по его прицелу. Тысяча шестой и первый прикрывают сзади. Пока не обнаружим самолёты в воздухе - радиомолчание, чисто цокнуто?

- Вполне чисто!

Хем почапал залезать в машину, а Рекилла подмигнула куню:

- Да не, Рем, серьёзно, заваливайся после войны.

- Груши это конечно хорошо, - хмыкнул тот, - А кунички у вас есть?

- Для тебя сделаем, - заржал Марамак, - Ладно, топтуны гусей, по машинам!

- Пусковое положение, пух в ушах!

В то время как лётчики залезали на свои места и закрывали двери, корабль зашипел стравливаемым воздухом, и авиапалуба погрузилась в воду. Включив все необходимые приборы, Марамак в очередной раз погладил лапой заплатку слева от своей башки - обзор теперь в ту сторону был затруднён, но куда лучше, чем дырка в остеклении. В целом, как успел заметить грызь во время последнего вылета, проведённого после ремонта, заплатки сожрали не меньше полусотни километров в час от скорости, потому как не были идеально аэродинамичны, да и веса добавляли. И-121 с бортовым номером "тысяча шестой" уже имел дырки во всех частях корпуса, но каждый раз на корабле сурки и грызи из обслуги тщательно заклёпывали пробоины двойной накладкой, изнутри и снаружи. Грызь поворочал лапку управления, двигая элероны - раздался ясно слышимый скрип, аки от старых ворот.

- Пщу... - вздохнул Марамак, - Машинка-то начинает сыпаться.

- А куда она денется? - пожала ушами Рекилла, застёгивая ремни, - Ресурс сам знаешь какой. Снулыш пищал, что движки близки к тому, чтобы обанкротиться.

- Да ты больше слушай этого хвоста! У него впух все движки всегда работают не в пух! Помнишь, как на базе разбирал по тридцать раз? Это не лечится.

- Эх, база, - мечтательно цокнула белка, - Вот бы снова её увидеть.

- Меньше топчи гусей в полёте, увидишь, - захихикал грызь.

- Тоесть, до некоторой степени топтать всё же можно?...

Под сопровождение непрекращающегося ржача Марамак запустил движки и стал выруливать на взлёт - ну тобишь, повернуть нос в сторону, и хватит. Для гидроплана всё море - одна большая взлётная полоса, так что и. Зыбь средней силы, что осталась от шторма, не предвещала никаких проблем для взлёта, так что пятёрка И-121 поочерёдно пошла в разгон. Набрав скорость, самолёты отрывались от воды, поднимая за собой катер-поплавок; когда водитель катера чуял, что он летит, он отпускал замки, и плавсредство падало обратно в воду, а самолёт налегке продолжал путь. На глади светло-синей воды остались пять белых следов от взлёта машин, которые быстро разметало ветром и волнушками. Катера возвращались на несушку, чтобы та снова ушла под воду - здесь вполне могли быть гурпанские корабли, и совсем не в пух палиться перед ними.

В отличие от всех предыдущих вылетов, сейчас группа не стала набирать обычную высоту в пару километров. Простая, но действенная хитрость - всегда делай одинаково, а когда наступает критический момент - делай по другому. Гурцы, если и раскачаются на какое-то патрулирование, будут рассчитывать увидеть самолёты на двух тысячах - а они идут низко, метрах на двухста, огибая рельеф местности. Правда, учитывая сдешний рельеф - огибать одуреешь, зато палива гораздо меньше. В качестве дополнительной страховки Ольша нарисовала такую схему полёта, когда в начале курс направлен точно на некоторые крупные промышленные объекты, а группа разделяется надвое. Если у гурцев сработает оповещение с земли, они резонно решат, что цель налёта - завод и мост, туда и полетят перехватчики. Группа же, соединившись в заданной точке, поворачивает практически обратно, и по дуге выходит с суши на залив.

Это означало, что в полёте даже ногу над гусём заносить нечего - придётся постоянно следить, куда летит группа. Хватаясь за воздух крыльями, тройка И-121 на скорости в четыреста километров в час проходила над речными долинами, будучи при этом сильно ниже вершин окружающих гор; где возможно, просто сворачивали вслед за низиной, где нет - огибали горы сверху, поддав газу. Как там движки, встрепенулся Марамак, и сразу облегчённо вздохнул - если не бросилсь в уши, значит, в рамках нормы. Рокот моторов и пропеллеров, месивших воздух спереди, оставался привычным и ровным, а на индюкаторах приборной панели горели зелёные сигналы... Пилот в очередной раз слегка поперхнулся воздухом и заржал, когда взгляд дошёл до угла - там светился зелёный огонёк над подписью "Просто зелёный сигнал. Ничо не обозначает". Это дело кой-кого с лысым хвостом, подумал грызь, вот ещё йуморист выискался.

Пилотам приходилось постоянно коситься на хронометры, чтобы выйти в заданные точки строго в определённое время. Поначалу это кажется безумием, но при должной практике выдерживание маршрута превращается в автоматическую операцию, как вспушение, например. Соль в том, что часто выдерживать ничего с точностью до секунд не требуется, а сейчас именно такой случай. Даже за пол-минуты самолёт пройдёт несколько километров, плюс расхождение по расстоянию, и уже может быть трудно найти друг друга, а это мимо пуха. Да, было дело, не могли элементарных вещей сделать, припомнил Мар - но, это было много лет назад, когда только начинали тренировки.

Сейчас же он увидел, что ведущий покачал крыльями, показывая "всё в пух", и повернул вслед за второй группой, подошедшей с другого направления. Кто смотрел бы с земли, мог бы и офигеть от такого - из-за гор появляются две группы самолётов, с разных сторон, и над небольшим озером они встречаются, перестраиваясь в одну формацию. Причём происходит этот иллюзион за считанные секунды, и вот уже рокот моторов стихает за следующим хребтом, как и не было. Местные норки, склонные к философичным раздумьям, могли бы сказать, что это весьма интересный момент. Ведь горы Норланда, со всеми населяющими их зверями, существовали пухову тучу времени, и тут - опа, вот она, мечта моей рыбы! - происходит молниеносное событие, имеющее значительное влияние на всю историю.

Грызи же думали исключительно о тактическом песке, по мере того, как приближалась береговая линия. Последние десять километров перед горой, за которой уже начиналось море, шли строго горизонтально и по прямой, так что пилоты включили автоматы и размяли лапы, чтобы те лучше работали, когда будет надо. Внизу проплывала замечательная по красоте и окраске долина реки, и что немаловажно, гурцы уже не вонзят в эту землю свои загребущие зубы, как следует получив по ним. Марамак оторвался от созерцания, вспушился, и щёлкнул выключателем в самом низу, справа, рядом с несколькими лампочками, где зижделась надпись "инд обл". Это означало не индюшиную область, а индикатор облучения.

- Во, началось помаленьку, - цокнул Мар, пырючись на мигающую лампочку.

- Локатор? - уточнила Рекилла.

- Сто пухов. Крутится примерно за пятнадцать секунд.

- Это, сало быть, они уже осведомлены?

- Вряд ли, на фоне гор. Вот когда пойдём над морем, да на высоте - тут да, будет паливо.

- А и огузок бы с ним, - хихикнула грызуниха.

- Кстати, вижу огузок! - заржал грызь.

Огузок оказался достаточно большим, чтобы выделяться на фоне морской глади на расстоянии в десятки километров. Полуэсминцев, которые купались в воде рядом, вообще не было видно, но громоздкая туша авианосца темнела вполне отчётливо. Ведущий плавно ушёл в набор высоты, и Марамак сделал тоже самое. Здесь следовало выдерживать оптимальный угол, рассчитаный заранее, чтобы как можно быстрее набрать высоту и дойти до точки сброса. Пилоты перевели сектора газа на полную, так что звук мотора ещё усилился. На индикаторе облучения загорелась вторая лампочка. Локатор наведения, подумал грызь, или скорее, просто усиление сигнала при приближении к источнику. От локатора наведения индикатор постоянно горит на полную. Да и не факт, что на этом корыте вообще есть что-нибудь кроме старого радара. Впрочем, без радара дело для гурцев было бы вообще табак, так как они обнаружили бы самолёты за пару минут до того, как полетят бомбы.

Здесь были востребованы нервишки. Казалось, что самолёты висят на одном месте и никак не доберутся до цели, хотя на самом деле, время в пути приближалось к нулю с положеной скоростью. Авианосец всё также маячил в открытом море, стали видны и посудины сопровождения, расположившиеся вокруг. Рекки, в очередной раз окинув ухом всё небо, и ничего не увидев, взяла оптику и навела на цель. Видно так себе из-за дымки и пластиковой брони перед объективом, но белка сумела уловить, что от тазообразного корабля отделяются и уходят вверх чёрные точки.

- Так себе песок, - проклюнулся в эфире Хем, - Похоже, стояли под парами.

- Сколько их взлетело? - уточнил Скумыш.

- Видел четыре, дальше сбился. Допуха взлетело, это точно.

- Какого пуха? - задала риторический вопрос Рекки.

- Слышимо, собирались перехватывать наш рейд на завод, скорее на обратном пути.

- Омойпух!

- Отвойпух, - подтвердил Хем, - Грызята и куньтяи, не морщить хвосты! Сейчас заткнём этот улей со свиньями!

- Сколько тебе осталось до сброса?

- Две сорок... Эти фофаны не успеют подняться! Бомберы, неспеша подходите ближе!

- Чисто цокнуто!

Хотя предполагалось, что двое будут прикрывать бомберов, они тоже несли бомбы, и теперь это оказалось как нельзя кстати. Первым шёл "нулевой", потому как Ремез считался главным бомбомётчиком - остальные просто выстраивались близко к нему и сбрасывали по сигналу, так чтобы бомбы летели плотной кучей. Приближаясь к хвосту ведущего, Марамак поглядывал вниз, где чёрные точки стремительно приближались - палубные истребители старались как можно быстрее набрать высоту. Но это не так просто сделать, и даже когда первые "поросята" оказались на нужном эшелоне, их скорость упала до минимальной, а на разгон и разворот требуется время.

- Не достанут! - радостно цокнула Рекилла, - Бросай спокойно!

- Это в пух, - кивнул Марамак.

К тому же, с авианосца начали строчить зенитки, и истребители рисковали попасть под огонь своих же, подходя близко к бомберам. По всему борту корабля, что был обращён в сторону группы, засверкали вспышки выстрелов. Внизу запыхали цепочки мелких разрывов от тридцатимиллиметровых снарядов, сливаясь в сплошные рваные облака. Несколько таких серых дымных шариков возникли невдалеке, и по обшивке стукнуло осколками.

- Десять до цели! - раздался голос куня, который сейчас смотрел в бомбовый прицел, - Девять! Восемь!

Ведущий сильно дёрнулся в сторону, от крыла полетели куски обшивки... однако, И-121 быстро выровнялся и вернулся на курс. Группа шла через зону самого плотного огня зениток, вокруг рвались сотни снарядов, но попасть хотя бы куда-то оказалось слишком сложно. К тому же, поля разрывов закрывали стрелкам обзор на цели, да и скорее всего, на вспомогательном авианосце далеко не лучшая подготовка зенитчиков.

- Один, ноль... Сброс!!! - рявкнул Ремез.

Попав в эту же треть секунды, рычаги дёрнули все пятеро пилотов, и двухсотпятидесятикилограммовые бомбы, оторвавшись от самолётов, ушли в путешествие по изогнутой траектории, постепенно стремящейся к вертикальной.

- Группа!! - азартно крикнул Хем, - Построение хлебом!! Не подпускай сукиных детей!

Через секунду несколько очередей из зениток сошлись как раз на том месте, где находилась вся группа. Плотное построение здесь опасно, но никуда не денешься. Ведущий самолёт, шедший впереди "тысяча шестого", окутался огненным облаком, так что Марамак едва успел отвернуть в сторону, чтобы не прободать его.

- Ааа... - только и пискнула Рекилла, глядя на то, как полыхающий факел всё быстрее уходит вниз, оставляя жирный дымовой след.

- Седьмой сбит, - отдуваясь, цокнул Хем, - У меня повреждения, пилот пока минусит. Концентрируйтесь на истребителях!

- Есть! - рыкнул Макузь, стрелок Скумыша.

Сзади приближалась целая ватага "поросят" - даже считать трудно, сколько. Все башни на самолётах были повёрнуты назад, и Макузь первым дал короткую очередь, за ним подключились остальные. Гурцы оказались в крайне фиговой ситуации, когда они должны были подойти близко, чтобы достать пулемётами - а пушки доставали в два раза дальше. При этом хватит и одного хорошего попадания в "пятачок", тобишь в переднюю проекцию корпуса, чтобы разбить двигатель или вообще поджечь истребитель.

- На! - рыкнул Макузь.

- Свеча! - фыркнул Стака, - Не отставайте!

Один из гурцев начал отставать, оставляя дымную полосу, а другой просто загорелся, и через некоторое время оттуда вывалился пилот. Хорошая попытка, хмыкнула про себя Рекилла, чётко прицеливаясь и зажимая гашетки.

Гурпанец, увидев вспышки на турели, дёрнулся в сторону, но белочка была не лыком обшита, она и брала немного левее. Поскольку она угадала, кургузый истребитель, напоровшись на снаряд, кувырнулся в воздухе и ушёл в штопор.

- Поехали дальше в том же темпе! - цокнула Рекки, наводя на следующего.

Гурцы начали маневрировать гораздо активнее... само собой, при большом скоплении самолётов на одном рубеже это сразу дало результаты - два "порося", пролетая мимо, оторвали друг другу по пол-крыла, и закувыркались вниз. Это было уже минус пять, но их там оставалось ещё допуха, так что расслабляться не светило. Несколько гурцев начали фигачить пулемётами издали, так что по обшивке иногда стукало, но пока толку никакого не наблюдалось. Рекилла подождала, пока вражеская машина закончит крутить бочку, и влепила в круглое лицо самолёта короткую очередь. Лицо расцвело пламенем и дымом, и очередная жертва понеслась к воде, кормить рыб.

- Рекки, ОЯгрызу! - цокнул Макузь, - Оставь нам хоть чего!

- Нашиш такую делёжку! - рыкнул кунь, - Вали всех!!

- Спокойно, лента почти обанкротилась! - хихикнула белка, - Мар, всё в пух?

- Пока да, - ответил грызь, - Цокни, когда маневрировать.

- Есть попадания в авианосец! - сообщил Скумыш, ухитрявшийся смотреть и туда, - Горит, бубонный!

По обшивке снова защёлкали пули, несколько их хряпнули по прозрачной броне турели, оставляя кольца трещин. Рекилла, невольно прижавшаяся, только получила больше ража, и перезарядив ленты, снова схватилась за лапки механизма наводки.

- Съешьте супу, щучьи куры!! - орала грызуниха, давя гашетки.

Пушки цокали, и белые трассеры заставляли гурцев метаться в стороны, опять отставая. То и дело очередной истребитель уходил вниз, то с дымом, а то и просто полыхая - один Стака оформил минимум три "свечки". Что не нравилось, так это то, что гурцы постепенно лезли вверх, стараясь зайти на удобную для атаки позицию. Учитывая скорость И-121, это им удавалось плохо, но повреждённый самолёт Хема и Ремеза тянул не так быстро, и "поросята" оказывались всё выше и выше. Пока они это делали, стрелки подбили ещё две машины, но оставшаяся дюжина разом перешла в пикирование, выстраиваясь в несколько этажей. Рекилла быстро усекла, что вся толпа идёт на её самолёт.

- Мар, держать прямо!! - цокнула она, и вцепившись в управление, отвесила длиннющую очередь поперёк всей атакующей группы.

Вилять в данной ситуации мимо пуха, только подставлять большую проекцию под обстрел. Рекилла с ликованием видела, что её стрельба достигла цели, очередной гурец загорелся, пара просто дёрнулись в сторону, когда очереди прошли мимо них. Ещё двоих подожгли Макузь и Стака. Один из "ассов" гурпанского воздушного флоту, открыв огонь, срезал хвост впереди идущему напарнику... Дальше И-121 накрыло шквалом пулемётного огня, так что белка спряталсь вниз, за второй двигатель, закрыв голову лапами. Она ожидала чувства свободного падения, когда самолёту оторвёт крылья, или огня, если рванут баки.

Секунд пять стоял оглушительный грохот и трясло так, что просто помилуй пух и закатай гусь две ваты сразу. Сверху посыпались осколки остекления, загрохотал воздух и ударило по ушам перепадом давления. Глянув вверх, Рекки увидела чистое голубое небо в дырки между покорёженными железками турели, и невольно задалась вопросом, жива ли она ещё.

- Марамак! - цокнул в радио Скумыш, - Тыща шестой, ты живой?!

- Дока па, - ответил Марамак, - Тоесть, пока да.

- Пока... Горишь, тыща шестой!

Рекилла вскочила, как ужаленная, и увидела языки пламени, вырывающиеся из пробоин в корпусе позади турели. Тем не менее, она сначала взялась за пушки, и оглядела небо, хоть его и закрывал хвост дыма. Гурпанцев не было. Уцелевшие после последней атаки истребители отстали от группы, поняв, что их тупо расстреляют.

- Есть! Есть, курвы гурпанские, забрали?!! - заорала грызуниха.

- Рекки, погрызушка... - хихикнул Марамак, - Посмотри что у нас там пригорает, пожалуйста.

- Задний движок у тебя пригорает, - сразу сообщил Скумыш, пристроившийся сбоку от "тыща шестого", чтобы видеть точно, - Не вздумай...

- Огнетушители??

- Не вздумай сейчас!! Перекрой топливо, подожди пока выгорит, и только потом огнетушители!

- Понял... Рекки, как там?

- Внизу горит, - цокнула белка, - Похоже, масло вытекло и миксуется с горючкой.

- Перекрой топливопроводы!

- Логично, чо... - фыркнула Рекки, шаря лапами по стенкам.

Сделать это было не так-то просто, башню засыпало обломками конструкций и битым бронестеклом, так что грызуниха нашаривала трубки наощупь, дабы не терять времени. Несмотря на всё происходящее, она вспомнила, где именно проходят топливопроводы, провела по трубке до крана, схватилась за вентиль, крутанула до упора. Следующий... Как и в большинстве самолётов, в И-121 имелось допуха отдельных ёмкостей с топливом, чтобы сохранять размассовку - ну тобишь, чтобы полный бак не перевешивал машину на нос, например. Топливный насос находился на двигателе, так что если закрыть магистраль - поступления горючки туда не будет.

- Есть, закрыто!

- Смотри, когда пламя будет убывать! - цокнул Мар, - Когда выгорит топливо, врубай тушилку!

- Напух, здесь становится жарко! - правдиво сообщила Рекилла, - Пускаю!

Помимо прочего, на самолёте имелся баллон сжатого азота и система его распределения. Азотом подпиралось топливо в баках: в нулевых, так оно выливалось оттуда на сто процентов, а не как пух на уши положит. Во-первых, при попадании пуль или снарядов в бак не происходило взрыва внутри него, так как горючее не реагирует с азотом, а это обалденно повышает живучесть. Ну и в седьмых... раздалось громкое шипение, заглушившее даже грохот воздуха в пробоинах, и на некоторое время башня заполнилась белым туманом, заставляя Рекки закрыть нос и глаза, чтобы не получить обморожение.

- Да что ты впух, теперь холодно! - захихикала она, когда азотное облако вытянуло скозняком.

- Отлично! - цокнул Скумыш, - Похоже, что потушили! Движок у тебя как?

- Пока ещё тянет, - фыркнул Марамак, - Но вот горючки, мне кажется, не хватит.

Индикатор падал к нулю. Пилот помнил, что во время атаки там была почти половина, а сейчас - пух да нипуха. Грызь осторожно покачал крыльями, пытаясь определить, есть ли что в баках. Полоска индикатора прыгнула вверх, но тут же упала обратно почти в ноль.

- Думаю, у нас почти сухо, - сообщил Мар.

- Это у тебя сухо, ты назад-то не смотришь, - заржал Скумыш.

- Доберусь до твоего хвоста!.. - пообещала Рекилла.

- Да уж сделай милость, доберись. Короче цокая, смотрите... - грызь сверился с картами, - Если горючки не хватит, садитесь на воду возле берега, рядом с мысом Наглый.

- А дальше? - поёжилась белка.

- Дальше топите аэроплан и прячьтесь на берегу. Либо прилечу за вами с поплавком, либо придёт Лусак на своей калоше.

- Топить план?... - фыркнула Рекки.

- Да впух! Всё равно от него почти ничего не осталось, на месте не отремонтируем. Запомните место на всякий случай, и макайте.

- Чисто цокнуто, - кивнул Марамак, - Похоже... да нет, точно, так и делаем.

- Гусиной удачи!

Передний двигатель, пока ещё работавший, начал захлёбываться, и через пол-минуты остановился. Марамак покачал крыльями и убедился, что суше не бывает. Взрыва не случилось из-за всех предосторожностей, которые вкрутили в самолёт создатели, но град пуль пробил вообще все баки, и горючка вытекла. "Тысяча шестой" начал резко отставать от группы, а остальные три машины шли дальше, сопровождая Хема, у которого тоже всё было далеко не идеально. Марамак и Рекки же очутились в относительной тишине, только поток воздуха грохотал на плоскостях и завывал в рваных дырах, наделаных в обшивке пулями.

- Нет, ну ты видел, сколько этих олушей погорело?? - цокнула белка, - Это им не вавария!

- Вообще-то не видел, - хихикнул Марамак, - Я маневрировал. Но, поверю нацок.

- Ладно, потом расскажу... Что, будешь садиться на воду?

- А ты предлагаешь на лес садиться? Вот смеху-то будет.

Запас высоты позволял дотянуть до берега, и пилот туда и метил, к песчаному пляжу, изгибавшемуся дугой под боком у каменистой возвышенности, что выдавалась в море западнее - это и был мыс Наглый.

- Так, погрызушка, ты собирайся, а я попробую эт-самое...

- Чисто! - цокнула Рекки, начиная шебуршиться.

Следовало кое-что действительно собрать, чтобы не остаться с пустыми лапами. В самолёте имелся НЗ с кормом, пистолеты на самооборону, сигнальные ракеты, санитарные пакеты на случай ранения, наконец. Следовало всё это запихать в сумку, потому как грызуниха отлично понимала, что из машины сделали решето, и соответственно, держаться на воде она не будет - надо будет сразу прыгать в воду и плыть до берега. Глянув наружу и увидев, что высота совсем небольшая, Рекилла вытряхнула из сумки парашют, потому как он уже явно не понадобится. Поскольку выпрыгнуть из И-121 не так просто, парашюты лежали отдельно от лётчиков, а не висели у них на спине - всё равно быстро не успеешь, а если есть время, то и влезть в лямки не проблема. Да и вообще, лётчики всегда держались за машину до последнего.

Марамак в это время быстро соображал... всмысле, быстро успел решить геометрическую задачу, пришедшую зачем-то под уши, вспомнил про курицу и яйцо, отчего захихикал... затем всё же вернулся к оперативным задачам. На самой высокой точке мыса, которая к тому же дальше всего выдавалась в море, наверняка есть наблюдательный пункт гурпанцев. Это так себе новость, потому как оттуда они на сто пухов видели самолёты, и уж точно не будут игнорировать тот, что совершил аварийную посадку. Грызь глянул вниз - судя по тёмным пятнам, глубина приличная, так что вряд ли они ухитрятся поднять самолёт. Косяк, надо было прыгать с высоты, а машину уложить в штопор, чтоб вдребезги - но теперь уже поздно. Теперь остаётся только думать о том, как сохранить бесценную пушнину - и грызь, ясное дело, имел ввиду не свою собственную пушнину, а согрызяйку. В общих чертах план понятен.

- Рекки, сажу машину! - предупредил пилот, и поправился, - Ну, остатки машины.

- Главное, чтоб от нас не остались остатки, - хихикнула она.

Садиться было так себе, повреждённый самолёт мотыляло во все стороны, как овечий курдюк. Закрылки практически снесло, так что при касании воды аэроплан отбрасывало обратно, и он кренился, что чревато переходом к произвольному кувырканию.

- Ъ! - цокнул Мар, заметив, как левое крыло таки основательно вошло в воду.

Однако, проблемы в этом случае самоустранялись одна из-за другой. Повреждённое крыло не выдержало и сломалось, с хрустом вывернув обшивку, и целое крыло с другой стороны тут же перевесило самолёт обратно. Грызь обнаружил, что ему под ноги хлещет вода, а когда вернулся к происходящему - машина уже потеряла остатки скорости и зарылась носом. Грызей потащило вперёд силой инерции при резком торможении, а потом наступила тишина... разве что, громко булькало.

- Покинуть судно! - официальным тоном цокнула Рекилла, выбираясь прямо через верх башни.

- Да легко! - фыркнул Мар.

Он шустро отстегнулся от кресла, сунул лапу вниз, открывая фиксаторы, и сдвинул само кресло вбок, сложив при этом его спинку. Таким образом у пилота появлялась возможность выбраться через боковую... да что ты скотина, подумал он, дёргая рычаги. Дверь приоткрылась, запуская внутрь поток воды, но дальше не шла ни в какую. Марамак, быстро рассудив, закрыл её обратно. Конечно, белки были бы не белками, если бы полагались только на дверь, как средство выбраться из самолёта. Плюнув на заблокированный выход, грызь повернулся обратно вперёд по курсу и взялся за рычаги, торчащие под остеклением кабины. Вода уже добралась до пояса и прибывала всё быстрее, давая некоторую мотивацию производить все действия без задержек. Повернув все восемь задвижек, грызь упёрся в пол кабины и столкнул фонарь - тот был приличной тяжести, но вполне подъёмный... особенно, если такая альтернатива. После того, как колпак упал в воду, Марамак сам не заметил, как оказался снаружи, и его тут же размашисто лизнула в морду Рекки.

Это было слегка лишнее, потому как их сразу же макнуло в воду. Самолёт пошёл ко дну и затащил грызей за собой на какое-то расстояние, так что им пришлось работать лапами и потом отфыркиваться от солёной воды, как распоследним прудовым овцам. По крайней мере, после этого упражнения они вынырнули, оставаясь в приемлемой годности, а это главное в данном случае. После того, как самолёт козлил на волнушках, слегка гудело в ушах, но это терпимо. Комбезы, специальные для морских лётчиков, держали грызей на плаву. Правда, с нагрузкой в виде сумки от парашюта плавучесть получалась совсем небольшая, но пока что хватит.

- Рекки, ты в порядке? - схватился за белку Марамак.

- Разуй уши, я в воде! - скатилась она в смех, - Да, со мной всё в пух. А?

- Вроде, тоже, - грызь цокал не просто так, а действительно провёл само-дианостику, - Так, сумку давай повесим между двумя белками, и главное её не утопить. Самострелы там?

- Там, - кивнула Рекки мокрыми ушами, - Они будут работать?

- Если их не будет, то точно работать не будут, - резонно цокнул Мар, - По-моему, им должно быть попуху на воду.

- Это ладно... А вот куда нам деваться дальше?

- К берегу, - фыркнул грызь, - Это без вариантов, в море нас слишком издали видать, а скорость передвижения минимальная.

- А дальше? - уточнила Рекилла, в то время как они уже гребли к берегу.

До берега было около полукилометра, и при отсутствии волн да в относительно тёплой воде не было никаких проблем проплыть такое расстояние. Более всего тормозила достаточно тяжёлая сумка, с которой скорость падала ниже мха. Вскоре грызи произвели перекомпоновку, вылезши из комбезов и напялив их оба на сумку. Грызь, как и всякое животное, и так имеет плавучесть, а теперь плавучесть была и у сумки. Верёвкой, каковая имелась в наборе, этот балласт привязали к собственным хвостам - так пошло гораздо быстрее. Однако, выбраться на берег это пол-дела. По мере того, как впереди приближался песчаный пляж и лес за ним, Марамак всё больше задумывался над тактическим песком.

- На мысе у гурцев наверняка НП, - цокнул он, - Так что, нас они видели на девяносто пухов.

- Впуух... - фыркнула Рекилла, - Подожди, но отсюда они нас не увидят, утёс закрывает.

- Это шанс на прибыль, - кивнул Мар, - Хотя нельзя рассчитывать но то, что гурцы не пошевелятся, они могут и не сообразить, куда мы направимся.

- А куда мы направимся? - икнула белка.

- Думаю, залезем на утёс.

- Ты опушнел чтоли? Туда карабкаться целый день!

- Они подумают также, и будут искать нас по берегу, - хмыкнул грызь, - И думаю, у них есть все возможности послать по группе с обеих сторон, а это мимо пуха.

- Это крайне мимо пуха, Марамак-пушище-ухомоталище, - отплевавшись от воды, цокнула Рекки, - Лично я в плен к гурцам не пойду ни в разе, лучше прострелить себе голову.

- Это да. Поэтому - лезем на утёс, идём к ихнему НП...

- НП? Эн-Пэ-напуха??

- Чтоб никто не догадался. Если спрячемся в кустах рядом - это будет сложная задача для гурцев, пусть поищут. Ничего не найдут и решат, что мы утопли вместе с самолётом, вот и прибыль.

- Хорошо, пока ничего лучше я не вижу, - цокнула Рекилла, - Хотя это и не кажется мне хорошей идеей.

- Это не хорошая идея, - фыркнул Марамак, - Это хитрый план!... Да, не спеши так.

- Да я вся вымокла, как рыба!

- Ничего, сахарная моя. Когда мы вылезем из воды, нужно будет как можно быстрее замести следы и слинять с берега, окучиваешь?

- Да, это в пух, - согласилась грызуниха, сбавляя темп.

Минут через десять грызи, предварительно ояблочив внимательно землю и ничего не обнаружив, выбрались из воды на пологий песчаный берег. Сразу накатило тяжестью от намокания пушнины, но у них не было никакой возможности сесть и отдохнуть. Набирая воды в комбезы, лётчики заливали собственные следы на мокром песке, а дальше, по сухому, просто затирали своими же хвостами. Пушнина сильно изгваздалась, но это куда лучше, чем оставить чёткую цепочку следов и навести на себя гурцев. Постоянно озираясь, они добрались до опушки леса, но и здесь не сделали ошибок - также замели следы и немедленно пошли дальше.

- Так, иди шагов за двадцать сзади, - шепнул Мар, - Так надёжнее. Пистоль в лапе не держи, лучше где-нибудь так, чтобы быстро вытащить.

Рекилла не задала ни одного ненужного вопроса, а быстро убрала пистолет в карман спецовки и отстала от грызя на заданное расстояние. Если какой-нибудь гурпанский дурачок наставит на первого идущего ствол, то у второго есть все шансы незаметно подойти и накормить его свинцом. Впрочем, главное - это избегать всяких контактов с гурцами. Марамак на ходу упаковал комбезы в тюк и запихнул в ту же парашютную сумку. Ещё пригодятся, если высушить - можно использовать для суркования на земле, что немаловажно.

Лес с густой порослью внизу был сильно тенистым, но всё равно стояла порядочная жара, так что грызи слегка обливались потом. Это было даже в пух, потому как в воде они успели замёрзнуть, и лучше прогреться, чем простудиться. Почти сразу после песчаного пляжа местность начинала всё сильнее уходить вверх, и уже метров через триста из земли торчали скалы, поросшие обильным мхом. Скалы эти, однако, не были отвесной стеной, а разделялись распадками, густо заполненными кустами, по которым можно было пробираться вверх. Насколько успел увидеть Марамак с воздуха и с берега, склон каменного утёса с этой стороны весь такой, никаких отвесных стен и прочего экстрима...

- Мать моя белочка! - цокнула Рекки.

- Что такое? - грызь на всякий случай схватился за рукоять пистолета.

- Да ты позырь, какая ежевика!

- Опушническая, - кивнул Марамак, позырив, но тут же схватил белку за лапу, - Нет.

- Омойпух! Почему! - изобразила страдальческую морду Рекки, - Да ладно, поняла.

Ежевика достигала размера сливы, и свежий чашелистик на месте сорваной ягоды будет ясно виден. Гурцам не потребуются особые умственные способности, чтобы сложить полную картину событий, и давать им такие подсказки не следует. Даже учитывая тот факт, что пройти мимо огромных спелых ягод было очень трудно, не менял диспозицию - и пришлось проходить. Лишь забравшись метров на сорок в гору, и обнаружив такие же кусты в лощинах между скалами, грызи не стали параноить и налопались плодов. Гурцы могут пройти вдоль утёса снизу, но обшаривать весь склон у них Дури явно не хватит.

Употребив ежевику, которая отлично сошла и за еду, и за питьё, Мар и Рекки продолжили восхождение. Поначалу это казалось почти невозможным, потому как приходилось даже лезть внизу под кустами, которые напрочь закрывали проход - но, чем выше, тем становилось свободнее, так что уже следовало опасаться палива на открытом месте. Каменные уступы здесь шли вполне удобным образом, так что, имея время, забраться наверх не составляет проблемы. Правда, грызи уже прилично вымотались после заплыва, но лезли до тех пор, пока не добрались примерно до середины склона.

- Пока хорош, - выдохнул грызь, приваливаясь к камню, - Надо и посидеть.

- Да, разобьём вдребезги лагерь, - хихикнула грызуниха, мотнув хвостом, - Хм, а пух всё же высох, несмотря на влажность.

- Не особо размахивай пухом, он у тебя шибко яркий, - заметил Марамак.

- Чисто цокнуто! - Рекки вспушилась, и спрятала ярко-рыжие уши под кепку.

Грызи на самом деле осмотрели друг друга, чтоб рыжая пушнина не светила, для чего приходилось прятать уши и хвосты. Лёгкие спецовки морячков, которые были на грызях под лётными комбезами, имели вполне подходящую блекло-синюю окраску, сливающуюся со скалами. Далее они организовали лагерь, если это не громко цокнуто про намятое в траве место. На ступеньке на скалах, куда нанесло почвы, было весьма уютно - хоть и шириной этот балкон в метр, но тут есть и сосны, и трава, и естественное ограждение из камней по краю. Более того, после прошедших дождей имелись даже глубокие лужи отстояной воды во впуклостях на камне, из которых можно пить. Если цокнуть достаточно прямо, то красотища была просто отменная! Рекилла немедленно заметила ещё заросли ягод невдалеке, и потёрла лапки.

- Как стемнеет, обязательно слазаю! - облизнулась белка.

- Если только, - хмыкнул Марамак, пырючись в оптическую трубку в сторону моря, - Вон, полюбуйся.

Они влезли достаточно высоко и могли видеть почти весь пляж над кронами деревьев. Сейчас Мар показывал на группу норок в гурпанской форме, которые тусовались на песке недалеко от опушки. Это было недолго, потому как их видимо кто-то окликнул, и норки бросились под деревья - но, грызь их уже увидел. Тобишь, как он и подозревал, гурцы прочёсывали прибрежную полосу.

- Впух, Мар, - почесала ухи Рекилла, - А как кудахтать дальше?

- Пока надо отдыхать, - резонно цокнул Марамак, - Потом... потом мы будем отдохнувшие.

Грызуниха зажала рот лапой, чтобы не заржать, и пихнула его в бок.

------

Пропеллер громче песню пой

Неся распластанные крылья!

За вечный мир в последний бой

Летит стальная эскадрилья!

- изъ песни

------

Рыжий Прилив - Откат волны

------

Авианосец "Элефантка" напоминал не иначе как растревоженный улей со свиньями... Ну, на пчёл жирные гурпанские звери явно не тянули, потому и. С одной стороны, едва корабль вошёл в залив, как с берега уже донеслись панические вопли о новом налёте красных, и пришлось готовить истребители. С другой стороны, раньше сядешь - раньше выйдешь, как говорилось у гурцев. Кроме того, перехват рейда бомбардировщиков - это именно то, что нужно, и пилоты забегали на редкость резво. Подъёмник гудел не переставая, вытаскивая на палубу один самолёт за другим, так что вся взлётная площадка была забита толстобокими "желудями".

Выйдя на палубу, командующий авиагруппой, патлатый пёс с непомерно длинной мордой, оглядел весь творящийся бардак, потом небо, и сделал удивительно точное наблюдение, что дым из труб корабля значительно мешает обзору. Рыкнув, пёс побежал в рубку... бегать приходилось постоянно, а рубка у авианосца высоченная, так что все лапы собьёшь. Прочапав по стальным ступенькам, гурпанец влетел в тесное помещение перед круглыми окнами, где отсиживал огузок капитан Ходар, жирная россомаха. Капитан просто отсиживал, укуриваясь сигарами, а офицеры мельтешили, создавая видимость активной работы.

- Капитан! - гавкнул над ухом пёс, - Можно убрать чёртов дым? Не знаю, что они там жгут, но гарь просто невероятная!

- Дым? - рыкнул Ходар, скосившись на него, - Какого чёрта вашим ассам мешает дым?

- Он не сильно мешает, но лучше, чтобы его не было. Мы всё равно стоим на месте, и не хочется терять самолёты из-за какой-нибудь глупости.

- Ладно... - подумав, соизволил согласиться россомаха, и пнул телеграф, - Машинное! Прекратите дымить, дьяволы чумазые!

- Сию минуту, херр капитан! - подобострастно отозвалось машинное отделение.

- Спасибо, - кивнул пёс.

- А вы сами собираетесь, ну, это? - показал махание крылышками Ходар.

- А то! - надулся лётчик, - Этих олухов без присмотра не оставишь.

- Когда начинаете?

- Когда получим точные сведения, где находятся бомбардировщики.

- А, ну тогда удачи, - зевнул во всю пасть Ходар.

Пёс отправился к самолётам, дабы влезть в один из них и ждать взлёта, а техники в это время продолжали забивать палубу всё новыми машинами, поднимая их из трюма. Для взлёта нужна относительно узкая полоска, так что по бокам палубы можно наставить вообще все самолёты, какие есть на "Элефантке" - потом, правда, будет бардак с приёмом их обратно. В данном случае об этом не беспокоились, потому как аэродром Зарылли находился в близкой досягаемости, и если что, истребители могут сесть там для дозаправки. Весь корабль дрожал от гула двух десятков моторов, прогревавшихся на палубе - когда будет пора, лишнего времени на прогрев не останется.

Над узкой высокой рубкой торчали ещё и мачты, а под ними вращалась трёхметровая решётка радиолокатора. Ходар имел все основания полагаться на локатор в плане обнаружения любого самолёта, который выйдет из-за гор и окажется над заливом. Противник вообще не должен подозревать об их присутствии, но на всякий случай, радар работал. Закрытый горами залив не давал сигналу уходить далеко, так что демаскировки не будет. Кроме того, капитан надеялся, что на близкой дистанции локатор сможет отсечь и перископ подлодки, абы такой появится. Как и все капитаны больших кораблей, он резонно опасался субмарин.

На самом деле, он уже нарвался на субмарину, только не знал об этом. Маленькая, не вооружённая подлодка тип "Г", следившая за подходами к берегу Норланда с северной стороны, сумела оказаться в нужное время в нужном месте, и теперь авианосец оказался запален.

Лётный контроль, располагавшийся в комнате под башней, сидел в боевом режиме. Гурцы прослушивали сразу несколько радиоканалов, ожидая новости, ещё два радиста сканировали весь диапазон, надеясь поймать вражеские передачи. Однако, как и предупреждали наземные службы, красные не вели никаких передач, они включали радио только над целью, когда перехват уже не давал никакой пользы. Штабной гурец, заметно нервничая, провёл линейкой по карте, прикидывая, где могут оказаться самолёты противника. На самой карте торчали только две метки, там где их видели последний раз.

- Хольц, ты не спишь? - толкнул он сидящего в наушниках.

- Никак нет! - прихрюкнул тот, - Пока никаких сообщений.

- Чёрт! Дёрни штаб Зарылли, чтоб они шевелились! Нам нужна инфа как можно скорее!

- Будет исполнено... Дятел, дятел, я початок, проверка связи, приём...

Однако "дятлу" пока нечего было отстукивать, бомбардировщики так и не засветились на других постах наблюдения. Это заставило наземную службу понервничать: самолёты не могут остановиться в воздухе на привал, если они летят по курсу, то через рассчётное время должны оказаться в соответствующей точке. Следовательно, если их там нет - то они повернули куда-либо. Штаб на авианосце вообще превратился в сплошной генератор напряжения - но от этого никогда не бывает никакого толку, а только наоборот. Гурцы бестолково дёргали друг друга, стараясь найти косяк в схеме связи, которого не было. В частности из-за этого оператор радара не сразу увидел, что на экране уже вполне отчётливо проступает цель.

- Сэры!!! - завопил облезлый пёс, - Групповая воздушная цель на три часа!!!

Благодаря всем заминкам, команда на запуск самолётов была отдана через две с половиной минуты. Может показаться, что это очень быстро, но на самом деле, это было слишком медленно. Бомбардировщикам оставалось лететь не более трёх минут до точки сброса, и за это время истребители никак не успевали набрать высоту. Тем не менее, гурцы забегали на редкость шустро. Взвыв мотором, кургузый "жёлудь", привязаный к палубе, полностью раскрутил пропеллер, и только потом его отпустили. Истребитель, сделав короткий пробег по палубе и набрав взлётную скорость за три секунды, слетел с корабля в воздух, слегка просел вниз, но потом уверенно начал набирать высоту. Как только он прошёл край палубы, полный газ уже дал следующий. Скорость пуска самолётов - одна из главных характеристик авианосца, поэтому тренировки проводили даже на "Элефантке".

- Расстояние? - рыкнул капитан, выбравшийся на верхнюю площадку башни.

С высокой башни было отлично видно, как с палубы вылетают "жёлуди". Вражеские самолёты же различались только в оптику. Наблюдатели, не страдавшие избытком опыта, никак не сумели бы на глаз определить дистанцию - спасал только радар, измерявший её автоматически.

- Пять пятьсот! Скорость четыреста!

- Батареи!! - заорал в телефон Ходар, - Заградительный огонь!!

- Не достанут... - пробормотал помощник, но капитан и ухом не повёл.

Тридцатимиллиметровые автоматические зенитки располагались на выступах корпуса ниже палубы, четыре батареи по четыре орудия с носа и кормы с каждого борта. Такое расположение зениток не мешало самолётам, зато мешало самим зениткам. Бомберы подходили не в лоб, а сильно с борта, поэтому вести огонь могла только половина установок. Тем не менее, когда застучали сразу восемь стволов, пришлось затыкать уши, а борт корабля окутался дымом. Через некоторое время начали пальбу и полуэсминцы, стреляя из всего, что на них было. Если смотреть с палубы, то кажется, что такую лавину огня невозможно пройти впринципе. Однако, зениткам нужно было достать до точки сброса, которая находилась на высоте два километра, причём отнюдь не над кораблём. На этом расстоянии сотни снарядов разлетались с огромным разбросом. К тому же, идея открыть заградительный огонь была далеко не лучшая: сотни разрывов мелкими облачками закрыли обзор, так что наводчики теряли цели из виду.

- Истребители не успеют! - заорал офицер через грохот канонады.

Ходар подтолкнул гурцев к лестнице в башню, и сам грузно протопал по ступенькам в рубку. Здесь хотя бы было слышно, а не как снаружи.

- Усилить зенитный огонь!

Не то чтобы гурцы испугались, однако у них появились подозрения. Пяток самолётов не казался опасным для авианосца, но с другой стороны... "Свиниц", в два раза больший современный авианосец, вывели из строя одним попаданием четвертетонной бомбы. Там бомба ухитрилась пробить весь корабль насквозь, взорвалась под днищем и начисто выбила все силовые валы, ведущие от двигательной установки к винтам - тобишь, корабль полностью лишился хода. Возможно, это и успокаивало гурцев на "Элефантке" - ну не повезёт, придётся тащиться на долгий ремонт.

Они не учитывали того, что "Свиниц" атковали в открытом море, и его истребители были в воздухе задолго до подлёта атакующих. Кроме того, его вывели из строя лётчики морской авиации Союза, среди которых набиралась едва треть натасканных как следует, остальные пришли с запаса после начала войны. В авиагруппе гидрокрейсера была только стопроцентная подготовка, и точность бомбометания была куда выше. К тому же, Ходар, таращась в оптику, думал о самолётах типа истребителя, а на самом деле И-121 по классу равняется двухмоторнику.

- Вижу сброс бомб! - тупо сообщил наблюдатель.

- Приготовиться к удару! - рыкнул Ходар.

Гурцы слегка недоуменно заозирались - как к нему приготовиться? Зенитки по прежнему стучали без перерыва, к тому же заработали пулемёты - но гурцам показалось, что в отсеках наступила тишина. С такой высоты бомбы летят почти пол-минуты, так что есть время на философичные мысли и всё такое... правда, у всех в такой ситуации мысли заворачивают обратно к бомбам, которые все эти секунды разгоняются почти что с ускорением свободного падения. По палубе начал разбег очередной "жёлудь"...

"ФУХ!". Длинная тушка бомбы вошла в воду метрах в сорока от борта, и кто-то из гурцев даже успел это увидеть, но порадоваться не успел. "БУМ!". Следующая легла в носовую часть корабля, пробила палубу, и взорвалась в самолётном ангаре. Хотя там было достаточно пустого места, большое количество взрывчатки сделали разрушения значительными. Палуба, составленная из отдельных стальных плит, выгнулась вверх, как корёженая консервная банка. Не успел металл изогнуться от взрыва, как корабль стукнула третья бомба. Авиагруппа сбрасывала их скопом, с интервалом в доли секунды, так что и прилетали они аналогично. Взрыв в кормовой части разворотил огромный кусок борта и снова погнул палубу. Стоящие рядом истребители швырнуло друг на друга, корёжа до непригодности, несколько "желудей" упали за борт, как жёлуди со сковородки. Ещё одна почти промазала, но в данном случае "почти" не считается - пробив зенитную площадку, бомба ухнула в двух метрах от борта и рванула в воде. Мощная ударная волна вогнула борт, и клёпаное соединение между огромными листами обшивки дало обильную течь.

Последняя бомба попала практически в геометрический центр корабля. Пробив рылом "жёлудя" и полётную палубу под ним, боеприпас стукнул по паровому котлу и взорвался на его крышке. Из пробоины в палубе рванул вверх гейзер перегретого пара. Котёл, получив сильный удар сверху, проломил опоры и днище, так что в машинное отделение снизу хлынула вода. Море тут же добралось до топок, и пара стало ещё больше - вулкан в центральной части авианосца работал несколько минут, издавая страшенный рёв и поливая всё вокруг горячей водой.

Таким образом, "Элефантка" получила три пробоины - две в кормовой части с разных бортов, и третью в центральной части. Этого было вполне достаточно, чтобы пустить посудину на дно. Если бы морячки работали чётко, им удалось бы продержать судно на плаву некоторое время - но, это вспомогательный авианосец, не отличающийся высокой подготовкой. Волна пара из центрального отсека заполнила все помещения, и находившиеся там гурпанцы драпали наверх, даже не думая пытаться закрыть двери в переборках. Так что, следом за паром по корридорам пошла морская вода, обильно заливаясь в открытые люки и затапливая даже неповреждённые отсеки. На корабле полностью обанкротилась всякая организация, гурпанские морячки бежали куда ни попадя, в основном стараясь добраться до шлюпок.

Башня при взрывах почти не пострадала, так что сидевшие там звери лишь слегка получили по мозгам ударными волнами, ослабленными корпусом. Некоторое время Ходар делал вид, что всё под контролем, заставляя офицеров орать в телефоны и пытаться восстановить связь. Жареное стало чувствоваться, когда кормовая часть палубы коснулась воды и продолжила погружаться. Авианосец быстро набирал дифферент на корму, и очень скоро гурпанцам пришлось держаться, чтобы не скатываться по уклону. Оставшиеся несколько истребителей держаться не могли, и весело слетели по наклонной палубе, булькнув в море.

- Первый помощник, доложите об уровне затопления! - не к месту спокойно рыкнул капитан, держась за кресло.

- К-к-капитан! - пискнул тот, - Какой уровень?! Корабль тонет!

- Вы не в детской комнате, херр! - оскалил клыки россомаха, вытаскивая огромный пистолет, - Доложите. Об. Уровне. Затопления!

- Уровень затопления неизвестен! Разрешите проинспектировать лично? - моментально сориентировался пёс.

- Бегом, чёртово отродье!! - заорал Ходар.

Ясное дело, что пёс не собирался ничего инспектировать, а просто дал ходу к спасательным шлюпкам. Капитана явно переклинило - через три минуты ему рыбы будут докладывать об уровне затопления! Однако те, кто выбегал из отсеков позже, уже не нашли на месте ни одной шлюпки. Какие не сорвало взрывами, те сразу спустили палубные техники, и ждать пассажиров они не собирались ни разу. Благо, вода тёплая, так что гурцы прыгали за борт и шустро гребли, чтобы не оказаться рядом с тонущим авианосцем. Выбраться им не составляло большой проблемы, потому как недалеко находились четыре полуэсминца, с которых тоже спускали шлюпки. "Элефантка", зарывшись кормой, уже начала поднимать носовую часть над водой, кажа старую красную краску ниже ватерлинии. Полуэсминцы развернулись и отошли подальше, увидев такое дело. Когда над водой поднимаются тысячи тонн, торча вверх на много метров, это опасная шутка. Кроме того, внутри авианосца сейчас слетали со стелажей снаряды и бомбы, со звоном ссыпаясь на нижние стенки, и кто знает, когда это зло могло сдетонировать. Массивный тупой нос всё выше задирался в воздух, в то время как задница всё глубже уходила в воду, оставляя на поверхности белое вспененое пятно.

Как раз к тому времени, когда авианосец уже вовсю булькал, поднявшиеся с него истребители бросились в атаку на бомбардировщики. По большому счёту, особого смысла в том не имелось, ведь бомбы уже были сброшены, а позиция для атаки такая, что хуже не придумаешь. Для палубных "желудей", несущих только пулемёты, даже обычные бомбовозы не представляли лёгкой цели, а И-121 с его пушками в башне так и просто малодосягаем. Всего за несколько минут с палубы успели взлететь почти двадцать истребителей, по пять штук на каждого атакующего, но позиция всё равно была для них аховая. "Желудям" предстояло забраться на высоту в две тысячи, догнать противника, и приблизиться к нему на расстояние, доступное пулемётам. При этом пушки из башен били минимум в два раза дальше, а скоростные качества цели не позволяли зайти на неё сверху.

Гурпанцы всё же попытались, хотя им стоило уйти на аэродром и попробовать в следующий раз. По всем законам физики, атака превратилась в страшенный расстрел "желудей". При стрельбе на некоторый угол башня слегка косила, так как отдача мощных пушек просто сдвигала самолёт, но чем ближе к оси полёта, тем меньше разброс. Истребители заходили точно сзади, и пушки отрабатывали всё, на что они были способны. Палубному истребителю хватало пары попаданий в двигатель, чтобы оттуда начало хлестать масло и горючее - машина либо вспыхивала, либо теряла тягу и отставала от группы. Белые росчерки трассеров то и дело зацепляли очередную жертву, и в небе появлялся следующий дымный след.

Несмотря на то, что один из атакующих самолётов попал под зенитный огонь и упал, а второй имел повреждения и не отстреливался, оставшиеся трое фигачили убийственно чётко. До выхода на расстояние пулемётного огня они выбили половину "желудей", так что оставшиеся смогли как следует отстреляться только по одной цели, сосредоточив на ней лавину огня. С близкого расстояния башни натворили ещё больше дел, так что на аэродром Зарылли вернулись только четыре самолёта из двадцати. Остальные либо упали в море чадящими головешками, либо совершили аварийные посадки, дотянув до берега. Ещё пятнадцать истребителей ушли на дно вместе с авианосцем.

Капитан Ходар действительно схватил клина, а вовсе не собирался купаться вместе с кораблём. Когда башня легла почти горизонтально, россомаха резко зашевелился и обнаружил, что вокруг уже никого нет. Тоесть вообще никого, гурцы давно разбежались и теперь ставили рекорды на водных дистанциях, отгребая от тонущего корабля. Раздался страшный скрежет, и верхняя часть башни, где находился радар, оторвалась от остального и рухнула вниз, врезавшись в палубу и затем бултыхнувшись в воду. Ясное дело, её приладили во время модернизации, вот эта заплатка и отвалилась первой. Таращась в окно вниз, на бурлящую воду, куда ухнула радарная надстройка, Ходар потерял слишком много времени. Снова очнувшись и вспомнив, что надо уносить ноги, он обнаружил воду уже в паре метров от окон рубки, и она приближалась стремительно. Авианосец нахлебался достаточно, чтобы его затопленная часть тащила вниз с огромной силой, и теперь торчащий в небо нос проваливался всё быстрее.

Ходар заметался по лежащей на стене рубке, но выбраться уже не сумел. Это не так просто, как кажется - при сильном наклоне помещения по нему не только неудобно лазить физически, но и мозг настолько плохо воспринимает такую ситуацию, что можно заблудиться в трёх комнатах. Капитан "Элефантки", как и некоторые другие гурпанцы, не успевшие слинять, этого не осилил, и метался по отсекам до тех пор, пока свет в окнах не померк, быстро превращаясь в полную темноту - окна ушли под воду. Потом вода хлынула в корридоры... С полуэсминцев только и видели, как нос быстро ушёл вниз, а из этой точки взлетел огромный фонтан воздуха.

------

- Сало быть... - цокнула Ольша, и скатилась в смех, потому как взгляд уткнулся в кусок сала, лежавший на столе, - Кхм. Сало быть, что у нас получается?

- Ну не знаю, - фыркнул Хем, - Можно с картохлей пожарить, или ещё как.

- Я про войну! - пихнула его лапой грызуниха, захихикав.

- А что, у нас война?! - поднял хохолок грызь, - Кхм. Получается, что авианосец утоп. Честно цокнуть, я на это даже не рассчитывал, но. Во время удара по авианосцу мы потеряли приданый экипаж... попал под очередь, видимо. Ещё одна машина с серьёзными повреждениями, но остаётся в годности. Куница...

Грызь слегка прифыркнул, потирая уши лапами, потому как с этой куницей сделал много боевых вылетов, а теперь его друга завернули в брезент и отправили на вечную стоянку на морское дно.

- Куница минусит, - таки озвучил это Хем, - Что мимо пуха по всем показателям. Кроме того, сбит тысяча шестой... Что с экипажем, неизвестно. Не исключено, что их захватили гурцы, там рядом их НП на мысе.

- Впух! - стукнула по столу Ольша, - Так, ладно, успокоимся... Гурцам не повезло гораздо больше, по крайней мере.

- Это уж сто пухов, - кивнул Хомчин, вспушившись.

- Да ты загрыз вспушаться! - цокнула белка, - Вся столовка в пуху, как уши!

- Ему можно, он капитан, - хмыкнул Хем.

- Мда, Ремез им устроил, - покачал ушами Хомчин, - Убить целый авианосец...

- И зараза, прямо в него и попало! - стукнул по столу Хем, - Три дырки во всём самолёте, и одна из них на месте пилота, это как??

- Не знаю, - покачала головой Ольша, - У нас есть более насущные вопросы, в нулевую очередь - поиски Рекки и Мара. Надо связаться с разведкой по этому поводу...

- Товарищи пуши? - в дверь сунул уши Ратыш, нынче дежуривший на радио, - Есть сообщение от Лусака. Он...

- Что он? - опасливо поджали лапы грызи.

- Он сообщает, что обнаружил юхту, - почесал уши Ратыш, и пожал плечами, - Юхту, идёт полным ходом курсом десять, вот и вся информация. Это какой-то код?

- Нет, это не код, - подумав, цокнула Ольша, - Лусак сообщает нам про какую-то юхту. Это вообще что такое?

- Не юхту, а яхту, олуши, - заржал Хомчин, - Понаберут морячков по объявлениям...

- И что? - продолжали не одупляться остальные, - Яхта это небольшое парусное судно, так? Какого пуха Лусак выходит в эфир, чтобы сообщить нам про это?

- Ну, когда он составлял радиограмму, то думал, что вы подумаете головами, а не чем обычно, - продолжал ржать Хомчин.

- Хом, хорош! - мотнул ухом Хем, - В чём соль?

- Ладно, разжую. Вероятнее всего, Лусак увидел достаточно большую гурпанскую яхту, которая на всех парах гонит на север. Такие суда в гурпании предназначены для перевозки особо жирных паразитов, типа губернаторов, шахтенфюреров, и прочих упырей. Окучиваете?

- Не совсем, но ближе, - удивилась Ольша, - Хочешь цокнуть, было бы в пух макнуть её?

- От макания толку будет мало, - возразил грызь, - Её надо взять целиком. Не саму калошу, само собой, а пассажиров, абы таковые там есть.

- И чо?

- Огузок в харчо!... Кхм. Если сможем захватить какую-нибудь важную падаль из гурцев, это может помочь в возвращении наших пилотов, окучиваете?

Грызи задумались, водя разлапистыми кистями на ушах. За раздачей столовки продолжала греметь посудой выхухоль Щика, а несколько грызей из лётчиков просто хомячили суп, послухивая.

- Допустим, что мы сумеем взять пленных, - цокнул Хем, - Они опять не учли Г-лодку, так что это может довольно просто. Но как ты обменяешь животных?

- Гурцы отпустят наших, потом мы отпустим ихних, - уверенно ответил Хомчин, - Впрочем, сначала надо взять тварюшек.

- Лусак сможет их перехватить? - цокнула Ольша, и сама ответила, - Да нет конечно, он бы сразу это сделал. Значит, что?

- Он сейчас вот тут, - ткнул в карту грызь, - Вот круг его обзора, вот вектор. Дальности хватит... Просто надо поднять самолёт и прострелить посудине двигатель.

- Прострелить, двигатель? - церемонно переспросил Хем, - Ты часто так делал?

- Ну да, - прикинув, кивнул тот, - Скорее, просто пустить на дно. Гурцы выпрыгнут в лодки, там Лусак их и сгребёт тёпленькими.

- А вы уверены, что это не ловушка?

- Нет, но другого кудахтанья пока придумать не можем, так что и.

- Так, йа беру куницу, ты приготовь навигацию, - цокнул Хем, вскакивая.

Вторая куница из имевшихся на гидрокрейсере, Стака, был обнаружен на положенном месте в суръящике, однако состояние его было далеко не положенное. Только нюхнув, Хем сразу понял, что этот куницын сын выжрал медицинский спирт, не иначе. Хотя раньше куницы постоянно цапались и фыркали друг на друга, скатывая в смех весь корабль, Стака тяжёло переживал потерю...

- Теперь будешь переживать ещё больше, - пообещал Хем.

- Всмысле? - вытаращил один глаз кунь.

- Всмысле, к полётам не допустим.

Кунь реально испугался и почти протрезвел. Пожалуй, расстрел бы испугал его меньше, а теперь предстояло сидеть в отсеке, пока другие летают. Отмахнувшись от ноющего Стаки, грызь дёрнул экипаж Огузина и Фиры - кажется, эти оставались в наибольшей годности.

- Перехватить - что?? - вытаращилась белка.

- Яхту, Фира-пуш, - цокнул Хем, - Вы в курсе, что это такое вообще?

- Ну, более-менее.

- Так вот, задача состоит в том, чтобы утопить её, но при этом оставить в живых пассажиров. Там рядом наша Г-лодка, которая постарается их упаковать. Одупляетесь?

Грызи переглянулись, потрясли ушами и захихикали, уловив Хитрый План.

- Только вот... - почесал ухи Огузин, - Как именно это сделать? От пушек дырки слишком маленькие, а если дать ракетой, то гарантии на сохранность гурцев не будет.

- Не особо маленькие, - хмыкнул Хем, - Если очередью да в одно место, самое в пух. Сумеешь?

- Хм... Думаю, попробовать можно, - цокнул грызь.

- В пух. На всякий случай возьмите мелких раков, если с пушкой не получится. Основной вариант - разносишь посудине нос и корму. Тушки в корпусе останутся целыми, а судно потонет. Если не выйдет, попробуйте тоже самое ракетой.

- Чисто цокнуто, - кивнул Огузин, - Приступаем.

Они действительно приступили, потому как гидрокрейсер уже всплыл и обслуга готовила самолёты к вылету. Как обычно, среди толщенных сурков мелькал лысый хвост Снулыша и слышался басовый писк крыса.

- А напуха два семоля? - спросил Огузин.

- Есть прикидки, - хмыкнула Ольша, - Когда вы подстрелите посудину, гурцы вышлют за ними гидроплан, это и ужу понятно. Второй будет его перехватывать.

- А, тогда в пух, - потёр лапы грызь.

- В пух, в перепух... шевелите хвостами, пух в ушах!

Через пятнадцать минут И-121 с бортовым номером "семьсот два", разогнавшись по морю вместе со стартовым катером, ушёл вверх и взял курс на север. Нужно было жарить орехи, не отходя от куста, как кое-кто цокал.

-------

Поиски цели не заняли много времени. Лусак даже не потрудился передать координаты, потому как ему было лень, а главное, негоже палиться в радиоэфире. Зная местоположение Г-лодки и курс цели, Ольша нарисовала на карте петлю, по которой следовало искать, и лётчики так и делали. У них была некоторая нервность оттого, что внизу расстилается сплошное море, на котором ничегошеньки не видно; тем более, собиралась облачность. Если погода испортится, найти небольшое судёнышко может оказаться невыполнимым. Однако, едва машина дошла до середины петли, как Огузин уже увидел в оптику высокую мачту с парусом.

- Курс сорок пять, - цокнул он, - Подсекай!

- Вижу, даю гуся, - хихикнула Фира, заваливая самолёт на крыло.

- Заходи с борта! Нужно макнуть её как можно быстрее, тогда возможно они не успеют схватиться за радио.

- Успеют, - мотнула головой белка, - Если бы сразу ракетой и в дребезги, не успели бы, а так без шансов.

Снизив тягу двигателей, И-121 прошёл по дуге метрах в трёхста от яхты, чтобы подробнее рассмотреть её. Судя по количеству крестей, рисованых на всех частях корабля, это действительно перевозчик каких-то особо жирных паразитов. Оставалось надеяться, что он идёт не порожняком. Понадеявшись на это, Фира вытянула лапку управления, разворачивая самолёт на курс атаки. Огузин, засевший в башне, привёл в боевое положение пушки. В других условиях он бы и не подумал тратить пушечные ленты на такую фигню, но здесь это более чем оправдано.

- Давай потихоньку, - цокнул грызь, - Так, так... шьём!

Пушки начали "шить", цокая при выстрелах и выдавая вперёд вытянутые вспышки огня. Белые трассеры врезались в воду рядом с целью, но хорошая порция прошла и куда надо, точно по самой заднице. Корма посудины превратилась в натуральное решето. Как и прикидывал Огузин, на корме было больше силовых элементов, которые задерживали снаряды и заставляли их детонировать, в итоге получалась дырка не в двадцать миллиметров, а в двадцать сантиметров. Судя по летящим щепкам и начавшемуся возгоранию, яхта была сделана из дерева, и запаса прочности не имела. В то время как самолёт выписывал дугу, грызь видел, что на палубе заметались фигурки гурцев. Несколько особо одарённых начали палить в воздух, и Огузин чуть не дал очередь по ним, но вовремя спохватился. Если положить очередь поперёк корпуса яхты, её прошьёт насквозь, и нет гарантии, что там вообще кто-то останется живой. Исходя из таких соображений, со второго захода длинные очереди размочалили нос посудины. Дымящиеся щепки, оставляя завитушки в воздухе, весело разлетались по округе.

- Всё, пока хватит. Поднимайся повыше и кружи, надо удостовериться.

- Чисто цокнуто.

И-121 баражировал над судном минут десять, пока то хлебало морскую воду. Наконец, стало ясно видно, что имеются две шлюпки с животными, а яхта быстро скрывается в волнушках, оставляя только мачты.

- Сделано, топчи возврат, - цокнул Огузин.

- Поняла, - кивнула Фира.

- Яблоко-два, яблоко-два, - включил радио грызь, - Это Хвост-четыре. Гусь затоптан, принимайте!... Повторяю...

Грызуниха слегка покатывалась со смеху, слыша это, а Огузин повторил раз десять, чтобы Г-лодка точно приняла сообщение.

- Хвост-четыре, это яблоко-два, - раздался совершенно без помех голос Лусака, - Вас не вижу. Дайте дыма, чтобы мы нашли гуся.

- А, понятно. Фир, даю дыму!

Грызь дёрнул рычаг на полу, и за самолётом протянулся шлёф жирного чёрного дыма, начертив в небе чёткую черту. Опоссумотрон, как называли дымовые шашки, применялся и для таких вот сигналов, и для обмана врага, когда требовалось.

- Теперь вижу! - сообщил Лусак, - Иду брать гуся!

- Там две лодки, - уточнил Огузин.

- Тебя понял.

Самолёт, набирая высоту, пошёл курсом на гидрокрейсер. Лететь предстояло прилично, почти на пределе запасов топлива, так что грызи на это и настраивались. Повезло, что цель не успела выйти за радиус досягаемости. Собственно, гурцы на это и рассчитывали, думая, что быстроходная яхта успеет за ночь уйти достаточно далеко, чтобы её никак не достали. Однако, они ошиблись с расположением гидрокрейсера, и не учли Г-лодку, которая постоянно пырилась вокруг, фиксируя любое судно. Утопить не охраняемую деревянную калошу - это конечно не то, о чём думали Фира и Огузин в плане своей работы. Но, это тоже было остро необходимо сделать, и грызи остались вполне довольны тем, что им это удалось.

------

Что касаемо Г-лодки, то пырился оттуда исключительно хонурик Лусак, так что у него на морде просто отпечаталась накладка от окуляра перископа. Остальные двое морячков были кротами. Выполнять всю работу по лодке и слушать гидрофон они могли прекрасно, но видели почти ничего, хоть с оптикой, хоть без неё. Хотя у хонурика уже башка болела от созерцания моря и неба, он и не думал халтурить, тем более после того, как он обнаружил авианосец. Теперь же наклёвывались ещё результаты... Судёнышко, по размерам меньше утопленой гурпанской яхты, полным ходом лопатило на север в надводном положении. Нужно было спешить, чтобы гурцы не успели ничего предпринять. Самолёт он обнаружит задолго до того, как тот сумеет приблизиться, а экстренное погружение у Г-лодки - девять секунд, так что без шансов, можно внаглую идти наверху, где судёнышко развивает в два раза большую скорость.

Стоя на крыше низкой рубки и пырючись в оптику, Лусак мысленно потирал лапы и хихикал. Само собой, главное было в нанесении урона врагу, но мысли невольно заворачивали и более к собственному хвосту, в переносном смысле. Обнаружение авианосца, который потом просто-напросто пустили на дно, это тебе не пух в ушах! Кто там навёл на него бомбы, точно получит высшие награды, но и разведчиков не забудут. Однако, хонурь не развешивал уши сильнее, чем следовало, а думал о предстоящей операции. С одной стороны, ничего сложного, но с другой - стоит накосячить хотя бы в одном месте, и всё пропало. Ввиду этого Лусак, на время бросив без толку мозолить горизонт глазами, сел на край рубки и стал раздумывать. Впереди весело плескались светло-синие волны, стукаясь об нос лодки. Сзади громко стучал движок, придавая посудине положеную скорость.

Подходить к плавсредству, не вооружённому артиллерией, Лусак не боялся ни разу. На Г-лодке не было торпед, зато был крупнокалиберный пулемёт, торчащий на рубке. Пробить лодку из винтовок или автоматов, какие могут иметься у гурцев, никак не получится, а пулемёт отлично управляется изнутри. Морячок мысленно осмотрел лодку снаружи и не нашёл никакой зацепки для пули. Стекло можно попробовать выбить, но нужно стрелять долго и упорно, а стрелять он им не даст. Убедившись в надёжности решения, хонурь уткнулся в другой вопрос. Две шлюпки с гурпанским зверьём! Вопрос только в том, куда их девать?? Г-лодка рассчитана на три единицы команды, и даже если наваливать связаных, как дрова, просто не хватит места. А наваливать нельзя: во-первых они нужны живыми, а во-вторых, вентиляция лодки не потянет полсотни рыл, все просто задохнутся в тесной посудине.

Это грозило провалом всей затеи. Гурцы не идиоты и однозначно поймут, что их не собирались убивать, раз утопили яхту столь аккуратно. Следовательно, они тут же избавятся от документов и формы. Допустим, можно будет взять троих-четверых, и если это будут произвольно выбранные звери, то велика вероятность получить простых морячков. А ради простых морячков гурцы и пальцем не пошевелят, и никакого обмена не выйдет...

- Капитан, чего задумался? - толкнул Лусака Сбке.

- А как ты собака видишь, что я здесь? - фыркнул хонурик.

- Ну тык... Как-то, - повёл пятачком крот.

- Не суть. Задумался потому, что нам надо выцепить среди гурцев именно тех, которые нам нужны. Как это сделать, если у них на мордах ничего не написано?

- Ну, если проблема в этом, можно написать у них на мордах, - предложил Сбке.

- Уйди в нору! - рыкнул Лусак, - Нишиша думать не хотят!

- Неа, - зевнул крот, обнюхивая вокруг, - Ты капитан, ты и думай.

Тот действительно стал думать, потому как ничего другого не оставалось.

------

- Какого чёрта у вас там творится? - раздался громогласный рык из открытого люка.

Волоча в лапе сразу три пустые бутылки, львица с трудом выбралась на палубу, и стеклотара таки полетела вниз по лестнице, издавая звяканье. Сидна огляделась, смахивая с глаз похмельный туман - море как было чистое, так и осталось. Однако охранцы из гурпанских цобак суетились на редкость сильно, тыкая куда-то пальцами. Увидев не особо трезвую львицу, сразу нарисовался козёл... ну всмысле по национальности козёл, а так это был Гумель, начальник охраны.

- Фрау, уйдите вниз! - заблеял козёл, тряся бородкой.

- Чивооо?! - оскалилась фрау, и грохнув бутылку об перила, наставила на козла получившуюся тыкалку, - Ты одурел, козёл?!

- Пффф... Я имел ввиду, что здесь опасно, - начал мямлить Гумель.

- Долбаные коржики, он идёт прямо сюда! - раздался истеричный вопль.

Тут уж всем стало не до препираний, и гурпанцы уставились на небо. В воздухе нарастал характерный гул самолёта, заставляя прижимать уши. Сидна замотала головой, пытаясь увидеть сам источник гула, но это не удавалось очень долго. Лишь когда самолёт прошёл по дуге метрах в трёхста, его можно было разглядеть. Крашеный в серо-синие разводы, этот аппарат имел двойной винт на носу и довольно толстое "пузо", делавшее его похожим на рыбу.

- Это... - слегка обеспокоившись, сглотнула Сидна, - Это не наш?

- Не наш, - хмуро подтвердил Гумель, - Я говорил, что идти сейчас это плохая идея.

- Но ведь... На нём нет никаких опознавательных знаков? Может...

- У них нет знаков, - мотнул рогами козёл, - Незачем, только демаскировка. Это советский гидроплан.

Сидна, дочь гульгуляйтера Норланда, таращилась на самолёт с отвисшей челюстью. Причина столь глубокого шока заключалась в том, что гурпанцы жили в среде тотальной пропаганды и оттого имели крайне специфические представления о положении дел в Мире. Профессионалы, конечно, знали реальное положение вещей, но далёкой от технических деталей львице и в кошмарном сне не могло присниться то, что происходило в реальности. В представлении ортодоксальных гурцев весь остальной мир населяли беспробудные варвары, которые миллионами бросались на гурпанские танки, пытаясь прогрызть их зубами. А сейчас над яхтой разворачивался советский гидроплан, давя на уши рокотом пропеллеров, и не только Сидна, но и солдаты таращились на него с нескрываемым ужасом. До них доходило, что война это не только торжественные сообщения от имперской канцелярии, но и убийство... причём, прямо здесь и сейчас.

Некоторые начали лупить из винтовок и даже автоматов, но само собой, толку от этого быть не могло. Самолёт выписал петлю, забирая вверх, и развернулся, заходя на яхту в атаку. Солдаты бросились врассыпуху, причём по большей части за борт, благо размеры судна позволяли. Раздались вопли и басовый ор Гумеля "стоять!!!", а потом с самолёта полетели белые чёрточки трассеров, молниеносно дотянувшиеся до яхты. Не успели гурцы и глазом моргнуть, как корма разлетелась тучей мелких дымящихся щепок, посыпавших воду. Гумель столкнул львицу на палубу и прикрыл своей тушей - в другое время она бы его за такие фортели убила бы. И не фигурально, а в прямом смысле. Но оглушительный грохот рвущихся на корме снарядов напрочь отбивал охоту поднимать голову.

- Криволапые красные! - заорал солдат, - Попасть не могут!

- Постучи по дереву! Башкой! - посоветовал Гумель, отплёвываясь от посыпавших его опилок.

- Ааа, он заходит на второй круг!

- Боже, какая тупость... - произнёс козёл, но делать что-либо было поздно.

На втором заходе ещё несколько умников спрыгнули в воду. Им повезло больше, чем первой партии, потому как та оказалась как раз возле кормы и попала под снаряды, прошедшие мимо яхты. Впрочем, купаться всё равно предстояло и всем остальным, так как со второго захода самолёт расстрелял нос посудины, сделав таким образом две дырки, и яхта быстро оседала в воду.

- Шлюбээээ... - проблеял Гумель, отправляясь в полёт за борт.

Сидна всё-таки не потерпела козла поверх себя, и отправила его в воду мощным пинком. Встав и отряхнувшись, львица обнаружила, что вода уже плещется на палубе, заливая ноги - торчала только надстройка, но ей оставалось секунд двадцать до погружения.

- Шлюпки!! - заорала Сидна то самое, что хотел заорать козёл.

Эту команду гурцы выполнили охотно и быстро, так что даже успели заскочить в шлюпки, прежде чем яхта ушла ко дну с весёлым бульканьем. Через две минуты они остались в открытом море, а самолёт, сделав несколько кругов, ушёл на юг.

- Гунс, - осторожно поинтересовался Гумель, - Ты успел передать сигнал бедствия?

Мелкий цобак сжался так, что ответа вслух и не требовалось. Впрочем, это был не косяк радиста, скорее капитан яхты слишком поздно отдал команду, а атака проходила слишком стремительно. Капитан тоже тяжело сглотнул, глядя на то, как Сидна поглаживает кинжал.

- Ладно, это неважно, - сказал козёл, когда все достаточно испугались.

- Неважно? - оскалилась львица, - Мы чёрти где в вашем чёртовом море!

- Берег должен был получать сигналы от нас каждый час, - пояснил Гумель, и сверился с часами, - И нам повезло, потому как следующий сигнал должен был идти через десять минут. Следовательно, через десять минут сюда вылетит гидроплан.

- Ну хоть что-то вы сделали нормально, - проворчала Сидна, отряхиваясь от воды.

От Зарылли до того места, куда успела уйти яхта, лёту было около получаса, однако имелись и проблемы. Военные летающие лодки советские пожгли в самом начале, а других гидропланов в распоряжении гурцев не имелось. Они были в гражданском секторе, и само собой, сейчас реквизировались для спасательной операции - но, на это требовалось время. Кроме того, гурцы не могли отправить гидроплан без истребительного эскорта, потому как это был явный риск. На основательно побитых аэродромах им требовалось привести в готовность как минимум несколько самолётов, что также задерживало. Из-за этого на горизонте первым показался на гидроплан, а низкий силуэт подлодки, прущей курсом прямо к шлюпкам. Глупые гурцы обрадовались, но козёл сразу усёк, что это далеко не хорошая новость.

- Сдайте документы, - сказал Гумель, оглядывая зверей, - Нужно подготвиться утопить их. Форму со знаками различия тоже сымайте.

- Ты сдурел, козёл? - сказала вполне ожидаемое львица, - Знаешь, сколько стоит это мундир?

Гумель закатил глаза и терпеливо рассказал элементарные вещи, типа того, что на мордах у них ничего не написано, поэтому можно отыгрывать дурачков, с которых вообще нечего взять... Хотя, у Сидны на морде как раз было написано, не в прямом смысле конечно, но выражение пренебрежения ко всему окружающему читалось настолько явственно, что заменяло буквы. Цобаки сильно занервничали, глядя на приближающуюся лодку - уже было совершенно ясно, что это не гурпанская. Не меньшее волнение у них вызвало то, что лодка, не подходя близко, ушла под воду; прозвучали гениальные предположения о том, что она собирается торпедировать шлюпки, и какой-то особо впечатлительный пёс прыгнул за борт и в темпе поплыл в море. Однако, Гумель тоже затруднился определить, что задумали враги, ведь казалось бы, подходи да бери пленных.

В состоянии такой мозговой раскоряки гурцы пребывали минут сорок, в течении которых лодка так и не показалась. Над морем стало вечереть, солнце закатывалось в белые кучевые облака, почти полностью спокойная вода потемнела, плескаясь о борта шлюпок. Солдаты и матросы усиленно унывали, чему способствовало постоянное бухтение львицы по поводу того, как всё несправедливо. Идилию нарушил только гул двигателей, и, покрутив башкой, они обнаружили маленький гидроплан, летящий низко над морем. Звук однако исходил более не от него, а от истребителей, шедших значительно выше. Пока самолёт заруливал на посадку к шлюпкам, до гурцев дошло, что все в него не влезут. Причём не влезут это мягко сказано, на самом деле, гидроплан мог забрать только одного, потому как это был старый военный самолёт, маленький, одномотрный, с двумя огромными поплавками, на которые он и садился. Единственное место, куда он мог принять пассажира - это место стрелка позади пилота.

- Спокойно, спокойно! - осаживал озабоченных гурцев Гумель, - Сюда скоро придёт какой-нибудь из наших кораблей, а там уж точно на всех места хватит. Да и в любом случае, первые в шлюпки садятся женщины и дети... Дети есть?

Детей не было, а из женщин только Сидна, на что и намекал козёл. В иной ситуации нельзя было бы поручиться, что солдаты не бросятся штурмовать самолёт. Сама львица явственно притихла, соображая, что тут есть угроза жизни. Когда шлюпка подгребла к приводнившемуся гидроплану, она крайне расторопно перепрыгнула на поплавок, и далее забиралась по креплениям между ним и фюзеляжем.

- Взетай! - крикнула львица через грохот мотора.

- Фрау, вы бы пристегнулись...

- Взлетай, шкура дохлого енота!! - заорала Сидна.

Но взлететь он так и не успел. Когда пропеллер уже набирал обороты, и гидроплан начал двигаться вперёд, прямо перед ним из воды поднялась рубка подлодки. Маленькая лодка, хоть и маленькая, всё равно куда больше и тяжелее самолёта, так что она таранила, не побаиваясь. Нос лодки поддел поплавок, заходя под него, и пропеллер врезался прямо в рубку. Раздался страшенный звон и скрежет, а затем сразу стало тише. Оторванные лопасти полетели далеко в море, и вал движка вращался уже безо всякого толку. Подлодка, быстро набирая ход, потащила гидроплан за собой.

- На вёсла!!! На вёсла, уроды!!! - заорал Гумель.

Сказать "на вёсла" куда как проще, чем ходить на вёслах. Шлюпки весьма тяжёлые посудины, и чтобы двигать их с нормальной скоростью, требуется некоторое умение и слаженность действий. Добиться этого в атмосфере полной паники, что царила сейчас, было невозможно, и лодка благополучно утащила самолёт на недосягаемое расстояние в несколько сотен метров. Два "семернихта", кружившие сверху, видели неладное, но они не могли палить по лодке, не опасаясь убить Сидну.

Сжавшаяся на месте стрелка львица отошла от шока и подумала, что самое время слинять. Спереди всё ещё тарахтел двигатель, пилот же, как видно, вообще выпрыгнул ещё раньше, судя по открытому фонарю кабины. Резво выбравшись, Сидна спустилась на поплавок самолёта, скользя по креплениям, и тут почуяла какую-то угрозу сбоку...

------

- Оп! - прокомментировал свои действия Лусак, приложив львицу по башке прикладом автомата.

Тут всё не так просто, как кажется. Подобраться сзади и ударить по голове это ещё пол-дела. Важно ударить так, чтобы это имело смысл, тобишь вырубить животное, не причиняя смерти или серъёзных травм. Учитывая, что хонурик был морячком, такие вещи он проходил весьма давно, и ровным счётом никогда не делал этого в натуре. Однако же, ему повезло как новичку - львица не потеряла сознания и даже устояла на ногах, но секунд на десять потеряла всякую ориентацию, хватаясь лапами за воздух. Оставалось только...

- Дзын! - вполне доходчиво сказала пуля, срикошетив от рубки подлодки.

Лусак пошёл в рекордный разгон сознания, когда он успел передумать множество мыслей за пол-секунды. Краем глаза он видел, что стреляют гурцы со шлюпки. Благо, пока что они не сообразили, что стрелять и одновременно бешено работать вёслами, раскачивая шлюпку, занятие весьма бесперспективное - но могли и исправиться. Нужно было спрятаться куда-нибудь, чтобы не получить пулю хотя бы десять секунд, ведь больше и не потребуется. Рубка лодки была в двух шагах, и всё что нужно - запихнуть тело в открытый люк. Благодаря способности думать очень быстро, когда нужно, хонурик дошёл до простого решения, которое однако не пришло бы ему в голову само собой.

Лусак моментально оказался сзади львицы, схватил её под лапы, и потащил в нужную сторону. Гурцы немедленно прекратили пальбу, хотя собственно, им следовало это сделать раньше - они вполне могли бы ушатать Сидну ровно с тем же успехом, что и хонурика. Хонурю же крайне помогло то, что он не волочил пассивное тело, а только передвигал оглушённое. Лусак сильно опасался: автомат он держал за ремень, и толку от него никакого не будет, а львица - здоровая зверюга с острыми когтями и зубами, уже начинала приходить в себя и сопротивляться. Неизвестно, чем бы это закончилось, но из люка высунулся Сбке, подхватил добычу за ноги, и затащил в рубку, как крот в нору. Собственно, это и было затаскивание кротом в нору... Лусак нырнул туда следом, головой вниз, потому как не хотел проверять, насколько быстро думают гурцы.

- Аррррраааар! - подала голос львица.

- Погружение!! - выкрикнул хонурик, пиная её.

Люк сверху с грохотом захлопнулся от механического привода, и раздалось шипение - лодка пошла вниз, со скрежетом отцепляясь от разбитого гидроплана. Немаловажно, что когда закрылся люк, в лодке наступила полная темнота. Сопротивляться в темноте кроту, который к тому же в своей норе, оказалось невозможно. Лусак так вообще залез повыше, чтобы не попасть под зубы животного, бешено крутившегося внизу. Судя по звуку, львица начала избивать стенку, и само собой, через двадцать секунд уже устала. Раздались звуки плотной возни, рычание и ругань, и через минуту Сбке уже включил свет.

- Скрутил? -отдышался Лусак.

- Ага, - кивнул крот, отплёвываясь от клоков шерсти.

- А чего молчит? - испугался хонурь, - Ты не прибил её?

Сбке подвинулся, показывая, что пасть львицы занята его ногой - вцепилась так, что и сама не могла оторваться. Главное, что теперь все четыре её лапы были смотаны как следует. Лусак без лишних расшаркиваний стукнул гурпанку прикладом:

- А ну отпустила крота, животное!

После этого хонурик пролез к посту управления, где рулил второй крот, и проверил, что всё по шерсти. Лодка, нырнув, уже набрала скорость и уходила от места происшествия, так что истребители не имели никакой возможности помешать. Хонурь, ненадолго высунув перископ, поглядел на уныло дрейфующих в шлюпках гурцев. Даже с большого расстояния он мог разглядеть цобак в солдатской форме, и козла в чёрном офицерском мундире.

- Козёл... - процедил хонурик, - Стрдак! Малый ход! Курс сто двадцать!

- Капитан? - удивился крот, однако же, поворачивая рычаги, - Нафига?

- Там же самолёты, - напомнил Сбке.

- Они уйдут через несколько минут, горючка кончится, - сказал Лусак, - А этих скотов я отпускать не намерен.

- Как скажешь, - пожал плечами Стрдак, - Как насчёт морских законов и всё такое?

- Хвост я клал на ихние законы, - спокойно, но твёрдо сказал хонурик, - Мы к ним не приходили, они к нам пришли. И каждую сволочь которая держит винтовку под вражеским флагом, я буду тупо убивать.

Когда уже почти полностью стемнело, лодка подняла из воды рубку с пулемётом на её крыше, и Лусак расстрелял по шлюпкам две сотни патронов, перечёркивая их яркими белыми трассерами. Если и не попадёт в туловища, то посудины точно продырявит, и вряд ли кто выберется отсюда. Лишь закончив с этим, лодка взяла курс на юго-запад. Предстояло ещё немало работы, чтобы отжать от этой ситуации максимум Прибыли. Кроме того, кротам и хонурику предстояло слушать вой связаной львицы, а также заделывать течи, образовавшиеся в рубке из-за столкновения с пропеллером.

------

Что сделали Рекилла и Марамак немедленно, так это вспушились. Как известно, это ещё не повредило ни одной белке, так что и отказывать себе в этом они не стали. Далее мнения несколько разделились: грызуниха собиралась немедленно идти к пункту связи разведчиков, чтобы дать сигнал своим, но грызь аккуратно остановил её за хвост.

- Нет, Рекки, - цокнул он шёпотом, - Это слишком предсказуемо.

- Само собой, - пожала ушами она, - Но какой выбор?

Глаза грызунихи поблескивали лунным отблеском, потому как над побережьем сидела ночь. С почти полностью ясного неба плескалась светом половинная луна, сейчас почти белая, а не жёлтая. В кронах деревьев и по кустам стрекотали насекомые и лазали мелкие зверьки.

- Надо просто высидеть день, - сообщил Марамак.

- Целый день?!

- Нет, не целый день, а сутки, если точнее.

- Да у меня хвост подгорит за сутки! - захихикала белка.

- У многих подгорел бы, - кивнул Мар, - Поэтому гурцы не предусмотрят такой вариант. Думаю, они всё-таки не видели нас, иначе шли бы по следу. Таким образом, они вообще не будут уверены, что из самолёта кто-то вылезал. Они даже не знают точное место падения. Вывод - поищут по округе, ничего не найдут, и успокоятся.

- Это отлично, - хихикнула Рекки, - Но почему мы должны сидеть у них под носом?

По настоянию Марамака они потратили немало времени и сил, влезая на утёс, а наверху пошли не вглубь суши, а к краю, где располагался наблюдательный пункт гурцев. Непуганные местные гурцы вообще не шифровались, так что на высокой мачте болтался флаг с крестями, точно обозначая место. Лётчики, прошуршав вдоль дороги, расположились в неглубокой впадине в скалах, метрах в двухста от гурцев. Они не приближались к дороге, потому как её могли проверять вне зависимости от поисков, и не подходили к источнику воды, где также был шанс наткнуться на шатающихся гурцев. Вероятность же того, что те станут обшаривать все складки в скалах, под густыми кустами, стремилась к нулям - поэтому Мар хоть и не разжижался, но чувствовал некоторую уверенность. Как это обычно бывает у белок, уверенность подкреплялась огнестрелами, каковые держали всегда под лапой, и растяжками на подходе к нычке. Грызь просто понадёргал ниток из спецовки для этого, и если кто пойдёт, заденет нитку и наделает шума.

- Потому что как раз это - не особо предсказуемо, - пояснил Марамак, - Вряд ли они допрут, что мы можем пойти не по берегу, а на утёс.

- Да, но там нам есть куда убегать, а здесь тупик.

- Вот поэтому и. Убежать всё равно вряд ли получилось бы, так что главный рассчёт на то, чтобы нас вообще не нашли. А не найдут тогда, когда не будут искать...

- Не заигрывайся с логикой, - пихнула его лапой Рекки, - Но пока вроде всё достаточно в пух, так что будем сидеть.

Наличие двух белок позволяло спокойно дрыхнуть, потому как это можно было делать попеременно. Пожалуй, в одну морду и Марамаку было бы весьма трудно высидеть на одном месте целые сутки, совершенно не зная, что происходит вокруг. По крайней мере, они чётко договорились в плен гурцам не попадать - натурально, со всех сторон будет лучше съесть последнюю пулю лично. Это сильно нервировало, однако окружающий лес, хоть и не совсем родной, но всё же лес, быстро привёл грызей в годное состояние. Если бы не маскировка, они бы и поржали, а так не стали. В пакетах, захваченых с собой из самолёта, имелось достаточно сухарей, чтобы продержаться несколько дней - их то и использовали. При этом грызи даже не крошили крошками, чтобы не оставлять следов, на всякий случай, а сухари перед съеданием размачивали, чтобы не хрустеть на пол-Норланда.

Такой песок возымел, и в том числе, результаты. Сныкавшиеся лётчики слышали, как гомонили гурцы возле НП, и как по дороге несколько раз проезжали автомобили и мотоциклы. К облегчению, это были не грузовики, набитые пехотой, и судя по всему, гурцы действительно не собирались обшаривать утёс вблизи НП. Марамак и Рекилла потирали лапы, потому как шансы попасться уменьшались. Шансы уменьшались всё время, пока грызи сидели тише воды, и постепенно прошёл день, а за ним и ночь. Правда, это был едва ли не самый длинный день в их жЫзни, судя по восприятию. Не только из-за опасности, а просто прождать целые сутки, когда они пройдут - это весьма утомительное дело. В этом нет ничего удивительного, ведь обычно никто этим не занимается, даже если тупо спит! Как бы там ни было, с пухом пополам, но они справились с такой задачей.

Вести длинные беседы было чревато, так как нужно постоянно слушать, но думать можно было сколько влезет, и этим пользовались. Марамак раскидывал мыслями по поводу того, как добираться до пункта связи - дня за три можно дойти, если двигаться только ночью... хотя нет, ночью - это надо умножать на два. Все на гидрокрейсере знали координаты этого пункта, чтобы именно в таком случае добраться до него и связаться со своими. Захватить радиопередатчик... нет, это не пойдёт. Гурцы здесь не совсем непуганные, они ведут войну с местными партизанами, которые к тому же активизировались в последнее время...

- Может, захватим рацию? - цокнула Рекки.

Мар посмотрел на неё и чуть не заржал: белка в маскировочном капюшоне выглядела весьма смешно, когда из-под тряпки торчит только морда с пушными щеками. Но зато так не маячат яркие рыжие уши, и очень хорошо, что маскировочные плащи входили в НЗ лётчиков.

- Нет, - состроил соответствующую морду грызь, - Это ненужный риск. Мы куда спешим?

- Мы спешим к концу корма, - похлопала по сумке белка, - Добывать его здесь будет слишком паливно, я так думаю.

- На неделю растянем легко, а там и на подлапном тоже не большая проблема. А на корабль спешить вообще ни к чему, там всё пилотов больше, чем самолётов. Так что, гуляем.

- Как именно гуляем?

- От куста к кусту, - на полном серьёзе сообщил Мар.

- Как белочь? - захихикала Рекки.

- Именно так.

Белочью грызи называли как собственных детёнышей, когда они ещё были мелкие, так и обычных зверьков, мелких белок, которые прыгали по веткам ёлок и сосен, мотая рыжими хвостами. Однако оба грызя были слишком крупные, чтобы лезть на ветки и там резвиться, и им пришлось топать ногами по земле. Они натурально шли от куста к кусту, всё время выбирая наиболее густые заросли и всячески избегая троп и дорог. При этом грызи сразу же усекли, что идея идти по ночам суть неправильная. Местные норки, да и большинство гурцев, вылезали из своих нор именно ночью, а днём дрыхли. Норки так вообще больше ночные животные, да и климат Норланда, с его жарой, располагает к этому. Ввиду таких дел грызи отложили поход ещё на пол-суток, и дождались следующего утра.

Теперь, правда, пришлось испытать эту самую жару на своих шкурах, но это куда как лучше, чем постоянно натыкаться на кого-либо. Грызи чувствовали себя как в печке, когда тупо потеют уши и в прямом смысле обливаешься потом. Через какое-то время вся пушнина становилась мокрой, так что и не вспушишься как следует, а это очень противное впечатление. Мрыкский полуостров, где они служили до войны, тоже не самое холодное место, поэтому некоторую привычку к жаре грызи имели. И уж по крайней мере, могли потерпеть неудобства ради того, чтобы спасти собственные шкуры. В частности, сознание того, что они рискуют только шкурами, сильно облегчало восприятие. Обычно на лётчиков давила мешками большая ответственность, потому как от их действий очень много зависело, а тут чувствовалось облегчение. Не то чтобы они не дорожили своими шкурами, но всё же.

В данном случае полностью проявились особенности грызей, связанные с лесным образом жизни. Даже для белки-бабушки не составило бы труда пройти через лесной массив, преодолевая бурелом и кусты, и не оставить при этом слишком явных следов. Мар и Рекки к тому же имели некоторую убельчённость опытом, поэтому плавали в лесу, как рыбы в воде. Издали обнаруживая деревни и дороги, они обходили их далёкой стороной, ибо бережёного хвост бережёт. Главное усилие, которое им пришлось над собой сделать - это не ржать и даже не хихикать. Для белки это было довольно непривычно, но опять-таки, некоторые тренировки давали свои результаты. Когда того требовало дело, даже Рекилла держала рот закрытым... в крайнем случае, брала в зубы чистую палку, чтобы не заржать.

Все эти мероприятия возымели тот результат, что грызи вполне успешно продвигались в нужном направлении, и давно вышли из того района, где их могли искать. Путь занял не сколько рассчитывал Марамак, а восемь дней, но особой погоды это не делало. Грызи слопали все запасы корма и перешли на подлапный, питаясь ягодами и местными плодами. В некоторых местах можно было найти длинные жёлтые стручки, висевшие гроздьями на дереве с широкими листьями, и аккуратно сбить гроздь длинной палкой. Эти плоды были сладкие, но довольно водянистые, так что особо не наешься. Впрочем, грызи сошлись во мнении, что несколько дней они потерпят без получения нормы калорий. Поскольку можно было окусываться плодами, голод не мучил, хотя и присутствовал.

На пятый день похода они даже услышали то, что заставило их хихикать и потирать лапы. С неба сначала раздался гул моторов, а затем прогрохотали взрывы. Сверившись с картой, Марамак удостоверился, что это очередной мост - или, точнее цокнуть, очередной бывший мост. Норланд всё больше оставался без дорожной сети, а лётчики могли полностью убедиться, что гидрокрейсер живее всех живых и продолжает работать по целям.

- Так что, по мостам не ходим, - сделал вывод грызь.

------

- Вон эти ребята, - фыркнул в шлемофон Стака.

Ему никто не ответил, потому как гидрокрейсер сохранял радиомолчание. "Ребята" же, увидев подлетающий И-121, помигали прожектором. Внизу под крылом пронёсся гурпанский полуэсминец, шедший по инерции и оставлявший за собой на воде белый след.

- Ах да, - поправился кунь, - Я имел ввиду, вижу гурпанскую калошу, сажусь.

Сделав разворот над морем таким образом, чтобы сесть на воду рядом с кораблём, он сбросил тягу и выпустил закрылки. Самолёт, покачивая крыльями, стал снижаться. Сейчас он был далеко не быстр, потому как тащил на себе весь пусковой катер - ну не на себе, а под собой. Ясное дело, что для посадки и последующего взлёта это было необходимо, но это дело доставило кунице прорву нервного времени, когда машина еле-еле набирала высоту. Теперь, поднимая стену брызг, поплавки коснулись воды, и стали медленно оседать. Катер имел очень хорошую форму, так что тормозил крайне неспеша, и самолёт остановился гораздо дальше, чем рассчитывал пилот. Стака фыркнул, но вспомнил инструкции Ольши - не выпендриваться! Да, у него была не боевая задача, но не менее важная. Вспомнив об этом, кунь стал терпеливо ждать, пока корабль не подойдёт ближе и оттуда спустят шлюпки.

Это тоже было довольно нервно. Вроде бы, всё было схвачено, но кто знает? Стака даже знал, каким образом его сейчас могут убить. Не для захвата самолёта, конечно, потому как он подготовлен к подрыву, а просто для уничтожения. Это если ему не повезёт, и командовать гурпанской флотилией будет не гульгуляйтер Норланда, а кто-нибудь ещё, кому не особо интересна его дочь. Вот тут очень велик шанс получить запл из зенитки в упор... Но, шанс спасти двоих, рискуя только одним, Стаке казался вполне оправданным. Он всё-таки был мужик, хотя и куница, и привык без колебаний прикрывать собой товарищей, когда это требовалось. Был ещё вариант с Г-лодкой, но тут риск относился к троим, и к тому же, за лодкой проще проследить.

Лусак сделал исключительное по полезности дело, захватив дочь гульгуляйтера, и дальше звери действовали не менее рационально. В нулевых, они точно удостоверились, кого именно захватили, связавшись с разведчиками на берегу. После этого осталось связаться с гурцами по радио и договориться об обмене. Вряд ли эти олухи откажутся, хотя по большому счёту, для них это невыгодно. Зиблиц и Илина - разведчики со стажем, которые ещё могут принести пользу Союзу, а дочь гульгуляйтера - всего лишь львица с пафосной мордой. Однако гурцы считали наоборот, потому как у них имелась иерархическая система, по которой высшие чины ценились высоко не за какие-либо качества, а просто по факту. Сейчас эта дурость была как нельзя кстати, хихикнул Стака. Кунь любовался мелкой зыбью на поверхности моря... впрочем, никто ещё не видал зыби в глубине, так что и. Самолёт, крутя пропеллеры на холостом ходу, покачивался на поплавковом катере. В зеркало пилот видел, как к нему гребёт шлюпка, и постукивал когтями по лапке управления. Если сейчас зажать все гашетки - сработает подрыв в баках с отключённым нагнетанием азота, и самолёт вспыхнет, как спичка. Так себе перспективка... но пилот знал, что сделает это, не моргнув глазом.

Наконец шлюпка добралась до поплавков, и один из псин закинул верёвку, чтобы пришвартоваться. Стака потянулся к оружию, только потом дав себе по лапе - машинально получилось! Неудивительно, учитывая то, что гурпанские морячки были в форме, а это сейчас для всего мира означало "стрелять сюда". Их там было шестеро, но более всего куницу интересовали двое других - серый тощий лис и некрупная ласка. Впрочем, он вспомнил, что никак не сможет их идентиицировать, поэтому этим займутся позже, более основательно. С гурцев станется попробовать подсунуть своих зверей вместо несвоих.

- Добреньки здоровья, пан куница! - тявкнул лис, вполне бодро перепрыгнув на поплавок.

- И вас туда же, - кивнул Стака, пырючись из открытой двери, - Заваливайтесь!

- Или, сигай сюда! - махнул лапой Зиблиц.

- О боже... - фыркнула себе под нос ласка.

Но делать было нечего, и пришлось прыгать, благо лис поймал её и не дал упасть в воду. Как только она оказалась на поплавке, серый немедленно отвязал верёвку и выбросил вон, давая понять гурцам, что аудиенция окончена. Скалясь и хмуро зыркая на самолёт, цобаки погребли обратно. Зиблиц, который на самом деле был не Зиблиц, а Камс Икаев, помог ласке забраться в дверь самолёта. Стака рта не успел раскрыть, как лис уже упаковался в кабину катера, а Илина захлопнула дверь и юркнула в башню, потому как место оставалось только там.

- А вы шустры, зверята, - хмыкнул кунь, начиная взлёт.

- Мотивации выше ушей! - заверила ласка, устраиваясь на сиденье.

Она фыркала слова на листовском языке, изрядно коверкая их, но примерно так говорили и все остальные, так что было понятно. Отметив, что ласочка пушистенькая и симпатичная, Стака потёр лапы, но потом сосредоточился на управлении. С поплавками самолёт шёл очень туго, так что легко свалить его на крыло и вписаться в воду на скорости двести километров в час. Поэтому, как кунице ни хотелось включить автомат горизонта и повернуться к ласке, он этого не сделал. Корабль оставался всё дальше сзади, и вскоре самолёт вышел из зоны поражения - пилот шумно выдохнул, потому как похоже, что всё удалось. Покачивая крыльями, неуклюжий с огромными поплавками снизу И-121 неспеша гудел над морем, уходя от берега.

------

В то время как Стака занимался спасательными операциями, два других оставшихся в строю гидроплана не прекращали боевую работу. Когда он забирал от побережья Рекиллу и Марамака, подвергся бомбардировке цементный завод на окраине Зарылли, а когда вёз Камса и Илину, лётчики грохнули очередной стальной мост в ста километрах в другую сторону. Всё это вкупе придало экипажу гидрокрейсера значительной бодрости пуха - точнее, подняло бодрость пуха ещё на несколько уровней, потому как и без того никто не унывал. Ночью, когда корабль всплывал и проводились работы на палубе, звери почти в полном составе сидели снаружи, таращась на яркие звёзды и распевая песни.

Норланд, как колония гурпанской империи, был близок к полному банкротству. Он не только не мог поставлять цветные металлы для военной промышленности. Достаточно массовое уничтожение мостов привело к параличу дорожной сети, гурпанские войска, привыкшие ездить на колёсах, лишились мобильности, чем сразу же воспользовались местные партизаны. Согласно последним сводкам, они полностью отрезали южную часть страны от северной, и готовились продолжать наступление. Империя, погрязнув в тотальной войне, больше не могла присылать подкрепления своим гарнизонам, и среди гурцев началось унынье, рушащее организацию. С военной точки зрения они могли бы оборонять горные деревни и города многие годы, но рядовые гурцы не горели желанием это делать, так как конец вырисовывался крайне негативный.

В общем, морячки и лётчики были довольны, а Илина так просто светилась от счастья, как пушистая вербная свечка весной. Впоследствии ласку высадили с Г-лодки на берег, только теперь это был не гурпанский берег, чему она и радовалась. Стака тоже порадовался, потому как ему таки удалось потискать ласочку, сныкавшись под утро внутрь самолёта. Серый лис Камс просиживал хвост вместе с Ольшей и Хомчиным, разбирая их документацию по воздушной операции. Он знал Норланд почти досконально, и часто ржал в голос, когда ему показывали очередной уничтоженый объект.

- Прям в здание? - укатывался лис.

- Да! - заодно с ним каталась по смеху белка, - А чего смешного?

- У них там в подвале был самогонный завод! Так им и надо, огузкам!... А этот мост?

- В кашицу, - неспеша ворочая щеками, сообщил Хомчин.

- Бугага...

- Что, там тоже самогонный завод?

В общем, количество ржи увеличивалось пропорционально упомянутым объектам.

- Цементный завод грохнули? - удивилась Рекилла, глуша чай, - Думаете, от одного налёта долго восстанавливаться?

- Мы это знаем, - пояснил Камс, - Ваши летуны вкатали бронебойными ракетами в печи, начисто выведя их из строя. Чтобы это отремонтировать, нужна сварка в массовых количествах, а у гурцев её сейчас нету. И, стараниями основного фронта, не будет уже никогда.

- Да, основного... - вздохнула Ольша, - Там кашу заварили такую, что помилуй пух.

- Ну раз заварили, значит уже поздно, - пожал ушами Хомчин, - Значит, будем расхлёбывать по мере возможностей.

- Да, - кивнула грызуниха, - Если кто не знает, было сообщение Политбюро Союза насчёт тотальной войны.

- Я не знаю, - привспушилась Рекки, - Почему я не знаю?

- Потому что вы дрыхли как сурчины, бггг... Соль в том, что выработан план ликвидации гурпанской империи, и он нам вполне по силам. Просто длится это всё будет много лет.

- Так себе новости, - кивнула Рекилла, - Но это было ожидаемо. Да и необходимо это сделать, чтобы раз и навсегда с этим покончить.

- Вот именно, - цокнул Хомчин, - Поэтому придётся не просто проводить военные операции, а устраивать тотальный песок на уже занятых территориях, что весьма затратно.

- Плюс, - добавил лис, - Имейте ввиду, что наши не пойдут на Нацгард.

- Почему? - удивилась Рекки.

- Потому что у империи прорва территорий по всему Миру, - пояснил Камс, - Если мы выбьем ядро империи, всё остальное тут же растащат нейтралы.

- Ну и что? Тебе жалко?

- Само по себе не жалко. Только вот потом придётся воевать с альянсом этих территорий, рано или поздно. Ты же знаешь, что они не успокоятся.

- Впух, - фыркнула белка, шебурша лапами по ушам, - Видимо, так и есть.

Звери переваривали эту информацию, хлебая чай и закусывая свежим хлебом, печёным в столовке гидрокрейсера. Радости она не приносила, потому как война затягивалась на неопределённое время. Впрочем, все и так понимали, что расхлебать такую кашу быстро не получится.

- Ну, а у нас лично какие планы? - осведомился Марамак, сидючи прибочно с Рекиллой.

- Пойти посурковать, - цокнула она.

- Я имел ввиду, по поводу действий корабля, - посмотрел на Хомчина грызь.

- А, это, - рыгнул тот, - Мы думаем, что надо дострелять боеприпасы, и возвращаться на базу. Слава гусю, нам есть куда возвращаться!

- А инструкции штаба?

- Инструкции у нас были - топтать Норланд, насколько возможно. Думаю, мы это сделали на пятёрочку. Самолёты сильно изношены, их надо ставить на капремонт, да и корабль привести в норму. Пушной состав тоже нуждается в эт-самом... А потом посмотрим. Возможно, пойдём на второй заход.

На Хомчина уставились, но подумав, грызи и лис захихикали. Они понимали, что это сейчас такое предложение казалось сущим издевательством, но на самом деле, было вполне реально выполнимо.

- Ольша-пуш, сколько у нас ещё соток? - спросила Рекки.

- Штук тридцать будет, - цокнула Ольша.

- Тогда нам нужны цели, - захихикала Рекилла.

- У нас есть их, - хмыкнул Камс, - Дай карту и карандаш, будут тебе цели.

Он совершенно не шутил, потому как мог по памяти нарисовать десятки объектов, которые стоит подвергнуть бомбардировке. Проржавшись и вспушившись на всякий случай, грызи вернулись к планомерной работе.