- Нет-нет, милая, что ты, ничего не надо, сама ведь знаешь: Светинька за мной, убогой, ходит как за дитём. Скоро придет и все принесет.
Аллочка на ощупь повесила телефонную трубку, улыбнулась, поправила, как ей показалось, прическу и по стеночке, аккуратно переставляя вялые ноги, повлеклась к дивану, чтобы там лечь и послушать музыку, пока Светинька не придет. На диване долго мостилась, придавая телу непринужденнную, но и, в то же время, соблазнительную позу. Потом нашарила огромные наушники, надела их и погрузилась в чарующий мир легкой классики. Сегодня это было собрание лучших скрипичных концертов. Утром она долго колебалась, что выбрать: их или виолончель, и ангел-Светинька раз пять менял диски в музыкальном центре, пока, наконец, Аллочка не предпочла скрипку. Теперь она млела и еще раз благодарила бога, и бога-Светиньку, и Светиньку, что предпочла скрипку: уж наверное, после легкого завтрака виола была бы тяжеловата, зато скрипка! Легкие, точные звуки, протяжные и чистые, доставали до дна души и заставляли ее плакать там, глубоко внутри, от радости. Аллочка смежила очи и постепенно заснула, утонув в безразмерном голубом пледе. Плед тоже принес Светинька и сказал ей так: "Вот тебе, дорогая, голубой плед, ты всегда любила этот цвет". Аллочка помнила, как она тогда растрогалась, не забыв заручиться от Светиньки обещанием, что теперь он ей все вещи будет покупать только голубого цвета. Так она и дрейфовала посреди дремы, и музыки, и приятных мыслей, пока ее не разбудили, сняв с нее наушники.
- Что это ты все спишь, Алла?
Аллочка захлопала бесполезными глазами и даже потрясла головой, настолько грубыми показались ей слова.
- Светинька?
Раздраженный голос ответил из кухни, кажется, то есть уже издалека:
- Иди уже сюда! Долго тебя ждать?
- Лапочка, зачем ты такой грубый? - Аллочка покрутила головой в надежде понять, куда ей идти, но тут же голос раздался почти над самым ухом:
- Прости, прости, давай-ка вставай сама. Сколько можно валяться?!
Аллочка ойкнула и стала неловко шарить ногами по полу в поисках тапок. Очевидно, что-то случилось чрезвычайное, если Светинька не несет ее на руках в ванную сполоснуть личико после сна, а затем в кухню, чтобы откушать.
Один тапок удалось нашарить, от второго пришлось отказаться, потому что Аллочку плотно взяли за плечи, поставили на ноги и потянули за руку. Пришлось почти бежать, охая и пытаясь спросить "что случилось", и тут что-то кольнуло Аллочку... сомнение... странный запах, что это так пах... нет, воняет, что это ТАК ВОНЯЕТ??? Когда ее добежали до кухни, видимо, и плюхнули на какой-то стул, Аллочка осознала, слегка отдышавшись, что это так пот воняет, ооочень противно, очень!
- Светинька? Лапочка, а что ты, неужели не мылся? Или так бежал ко мне домой, что запарился, бедняжка, может, тебе сорочку сменить перед обедом?
- Так сойдет, - неожиданно хохотнув, ответил голос.
Голос? Аллочка второй раз в этот день усомнилась... в чем усомнилась? Тут ее тоже прошиб пот, только ледяной. Светинька НИКОГДА не говорил грубо, таким громким, таким наглым голосом и от Светиньки никогда, НИКОГДА не воняло ПОТОМ!!!
Аллочка из последних сил старалась сохранять самообладание, но на личике ее читалась полная растерянность, губы тряслись и вот-вот должны были хлынуть слезы.
-Кто вы, кто, кто?!?!- пискнула, наконец, Аллочка.
- Воооот, хороший вопрос! - ответил мужчина, - Наконец-то! Если хочешь - изволь, я - твой муж.
- Да-да-да, - издевательски передразнил муж, обошел ее сзади и в самое ухо, шепотом, просипел, - а теперь мы развлечемся, крошка.
Аллочка вздрогнула от ужаса и омерзения и рванулась от того, кто представился ее мужем и уже прихватил ее за плечи.
Развлечение началось. Не хочется банальных сравнений, но именно так играют классические кошки с классическими мышками. Мышка, всхлипывая, без толку металась по квартире, пока кошка, похохатывая, обходила ее то с одной стороны, то с другой, и то прихватывала ее за руку, то что-нибудь мерзкое говорила ей о будущих забавах, однако, ничего дурного ей не делая. Эффект был, скорее, психологический.
Наконец, они достигли камина, по обе стороны которого стояли здоровенные канделябры в человеческий рост, увенчанные тремя внушительными остриями под свечи. Свечей Аллочка не любила, зато любила позднюю готику, поэтому два жутких канделябра, скорее, напоминавших трезубцы, никогда не выполняли свою прямую функцию. Когда Аллочка ткнулась слабой грудкой в каминную полку, то мозг ее озарила вспышка, она развернулась, тщась понять, где сейчас находится лже-Светинька, а заодно стала принимать столь удававшиеся ей в любой обстановке волнующие позы, незаметно сдвигаясь в сторону одного из канделябров. Видимо, ее уловка подействовала, потому что мужчина начал похабно хихикать и всячески ее подбадривать. Заодно Аллочка поняла, где он стоит. Она потихоньку подкралась, извиваясь, к канделябру, схватилась за него рукой (канделябр покачнулся) и осторожно стала описывать вокруг него нечто вроде стрип-танца, неуклюже, но черт его знает, вроде, и это прошло. Наконец, незнакомец издал что-то вроде победного крика и, очевидно, ринулся к ней, тогда Аллочка рванула канделябр на себя и, одновременно, в сторону шумно приближающегося тела... раздался незнакомый ей доселе звук рвущейся ткани и, наверное, плоти. Мужчина захрипел, забулькал и грохнулся на пол. Аллочка, которую усилие тоже уронило, суча ногами, пыталась отползти подальше...
Наверное, она потеряла сознание. Очнулась она от холода. Трясясь, встала кое-как, но тут же снова опустилась на колени и поползла, обшаривая пол, стараясь понять, что ей приснилось, а что было в действительности. Увы, это был не сон. Вскоре она наткнулась на тело, вернее, на предмет, в котором, вроде бы, торчал канделябр, а пространство вокруг было залито вязкой, липкой, вонючей... кровью! Аллочка догадалась, что кровью. Именно так омерзительно воняли тушки сырых животных. Именно поэтому Аллочка не ела мяса, бррр, ее передернуло. Кое-как она поднялась и еще через полчаса смогла добраться до ванной. Там она, как могла, вымыла лицо и руки, вытерлась, кажется, полотенцем Светиньки... Светинька! Ярким светом озарил ужас ее теперешнего положения светлый образ всесильного мужа и защитника, любимого, который мог бы ее спасти! Вот!
Вот-вот, только телефона его Аллочка не знала наизусть. Светинька всегда сам звонил, да чего там, он всегда приходил вовремя, так что звонить не приходилось.
Еще полчаса Аллочка потратила на то, чтобы добраться до телефона. Примерно вспомнить, как располагаются кнопочки на трубке и набрать 911. В трубке долго гудело, скрипело, потом она долго слушала автоответчик. К счастью, в конце долгой речи был выбор: оставаться на линии, пока не ответит оператор. Потом в трубке снова что-то зашипело и издалека неясный мужской голос буднично спросил, кто звонит и что случилось.
Аллочка, наконец, разрыдалась. Потом все-таки успокоилась, взяла себя в руки, как советовали, и вкратце рассказала кто она, где находится и что случилось.
Она так устала, что, кажется, так и уснула в кресле у телефона.
2.
Разбудил ее настойчивый звонок в дверь.
Ей опять потребовалось несколько минут, чтобы понять, что она снова в том же кошмаре, потом она добрела до двери, в которую стали колотить, и отперла ее.
От мужчины, ввалившегося в коридор, пахнуло дешевым одеколоном, от чего Аллочка поморщилась. Говорил он с (акцентом, как его... да!) ярко выраженным "южнорусским говором". Аллочка опять поморщилась, ибо считала всех приезжих недалекими.
- Шо, спим, гхражданочка, - пробасил субъект, - у вас трупы валяются, а мы все спим и спим, не хорошо!
Аллочку второй раз за день упрекали в том, что она спит.
- Проходите, там все будет ясно, - устало, но твердо и без лишних оправданий перед непонятно кем Алла махнула рукой, как ей показалось, в строну комнаты.
Субъект проследовал туда бодрым шагом, и Аллочка, ковылявшая, держась за стенку, услышала оттуда, как он возмущенно спрашивает:
- И гхде у вас трупы? Гхде трупы, гхражданочка?
Аллочка замерла на пороге, неуверенно поводя головой из стороны в сторону и, задыхаясь от возмущения, бросила:
- На полу! Возле камина!
В ответ ей снова расхохотались.
- Может, у вас в другой комнате тоже есть камин? Потому что тут трупа нет! Или вы его куда убрали? Хотя... - мужчина посмотрел на Аллочку, кажется, поняв, наконец, что она слепая, - Какой из убогой заметатель следов.
Аллочка пыталась рассказывать, бродя по комнате, ногами нашаривая труп, но "следователь" или кем был этот человек, откровенно смеясь, ушел. На лестнице, Аллочка, сгорая от стыда, слышала, он звонил кому-то, говоря, что "чокнутая слепая тетка вызвала, та какие трупы, та я тебя умоляю!" Ей даже почти хотелось, чтобы труп - был, но, раз его нет, значит... все хорошо! Успокоенная, она добрела до дивана, дотянулась до наушников, включила музыку и снова погрузилась, постепенно. Не сразу, но все-таки ей это удалось, в спасительный сон.
3.
Теперь ее разбудили странные звуки в наушниках. Сначала что-то неприятно хрустнуло, затем лязгнуло, потом раздался хрип и бульканье, треск разрываемой ткани и, наверное, плоти, потом все стихло и голос Светиньки, такой родной и любимый, горестно сказал: "Зачем ты меня убила, зачем, девочка?"
-Ааааааааа!!!
Аллочка рванулась из пледа и наушников, навернулась, кажется, выдернула наушники из музыкального центра, и поползла быстро-быстро на четвереньках, уже ничего не соображая, пока не наткнулась, ааааа, аааа, аааа, на лужу крови, на труп, пронзенный канделябром, нет-нет-нет!!! Она села там же, отирая руки о себя, воя от отчаяния и животного ужаса. Она выла так полчаса, может, больше, периодически проверяя, не исчезла ли вязкая лужа, потом доползла до телефона, набрала 911, снова выслушала автоответчик, дежа вю, дежа вю, думалось ей, пока ей снова ответил оператор, снова через помехи. Когда она назвала себя, ей посоветовали перестать развлекаться и повесили трубку.
- Ыыыы, рыдала Аллочка, - Ыыыы, ыхыхыхы, какие... уж... тут... развлечения... вот так вот, ыыыы, развлеклись... Светинька, СВЕТИНЬКА. ГДЕ ЖЕ ТЫ!!! Ик, ик, ик...
Аллочка вспомнила, что на столе всегда стоит графин с водой, доползла и дотуда, дотянулась. Похлебала прямо из графина, стуча зубами по стеклу и проливая воду на себя, поставила графин на стол, села и, кажется, постепенно опять отключилась.
4.
Проснулась от телефонного звонка. Еле как сообразила, что это за звук, через вату полусна добралась до телефона. С пятой попытки нашла столик и трубку на нем, ответила:
- Алло?
Южно-русский говор стал убеждать ее, что вот сейчас он приедет и "надо бы написать признание, гхражданочка, а то, понимаешь, грохнули мужа, а сведения самые не хорошие: застрахован он у вас на круглую сумму, оказывается".
Аллочка обалдело таращилась во тьму и кашу в своей голове. Она пыталась возражать, что он сам ведь ушел, ничего не найдя, на что ей отвечали, чтобы она перестала уже, наконец, развлекаться и признала очевидное. Разговор длился и длился, обрастая кошмарными подробностями Аллочкиной мнимой алчности, абсурдной еще и потому, что раз уж она и взаправду мужа убила (черт его знает, может, и правда напился, он ведь не пьет. Может, какой-то корпоративный праздник, и выпил и повел себя странно, а она, глупая, испугалась), то есть если и правда - мужа, а не чужого насильника, если и правда ее Светиньку, то зачем ей деньги, ей теперь и жить-то вовсе незачем. Эта мысль ее поразила своей светлой, стройной, непогрешимой ясностью.
-Ну так как, гхражданочка? - спросил голос в телефоне.
- Хорошо, - ответила Аллочка, положила трубку встала и почти уверенно пошла в спальню. Маршрут был знакомый.
5.
Еще на заре ее слепоты, когда прошло чуть больше месяца после аварии, в которой она в лепешку убила свой новенький автомобильчик, подаренный Светинькой, врезавшись в грузовик, и чудом уцелела, чудом вышла из комы, но совершенно и бесповоротно ослепла, и не хотела жить, и только тяжелые антидепрессанты, и еще куча каких-то таблеток, которые она ела из рук всетерпеливого, всепрощающего и виноватого Светиньки (как же, это он, он подарил автомобильчик, он, а не надо было потакать каждому ее капризу!), вытащили ее, вернее, дали шанс болезни затаиться. А когда Светинька стал приставать к ней с предложениями "научиться все делать самой", и "ну, не все, не все, хотя бы одеваться, хотя бы постепенно", а ее злость все возрастала, ну а как же, а как же?! Это он, Светинька, он лишил ее зрения!!! А доктора только горестно качали головами и цокали языками: бедный, бедный Светинька, и назначали все большие дозы. Тогда ей надоели лекарства, и она пила их все меньше, потихоньку прятала под матрас. И тогда однажды ночью (то есть Аллочка не знала, что это было, день или ночь, так как у нее теперь всегда была ночь) к ней вот так, как сейчас, пришла чудесная мысль: удавиться. Над кроватью на толстенном крюке висела фамильная реликвия: картина, огромная, писаная маслом, в тяжелой золоченой раме. Когда-то Аллочка смеялась, что на нее можно здорового мужика повесить - и то крюк выдержит. Тогда-то, давно, выдержал. Ей даже не пришлось картину снимать: встала на спинку кровати, зацепила Светинькин галстук за крюк над картиной, просунула в петлю голову, да и аккуратно спустила ноги со спинки кровати. Тогда Светинька оказался рядом довольно быстро, она не успела задохнуться, зато эта вторая травма что-то снова сдвинула и в психике Аллочки. Она перестала злиться, хотя все также отказывалась что-то делать сама. Единственное, чего ему удалось долгими-долгими убеждениями достигнуть за 5 лет такой жизни - она сама передвигалась по квартире без него и могла худо-бедно себя обслужить.
Доктора, однако, тоже ничего хорошего не видели в текущей ситуации: пациентка становилась все более ранимой, а на фоне лошадиных доз лекарств все чаще проваливалась в сон.
Впрочем, Аллочка, про это все не думала, она шла снова к крюку, потому что единственное, на что она не соглашалась (с истерикой и воплями) после своего переломного шага - это чтобы Светинька избавился от картины и крюка.
6.
Так, убрать диванный валик с пола, протереть канделябр, протереть полы. Все-таки как хорошо, что он додумался предварительно постелить кусок линолеума в комнате, иначе кровь (конечно, реальная, просто свиная) намертво бы впиталась в паркет. Теперь надо опять подключить телефон в сеть, а из музыкального центра вынуть диск с его голосом... Все предметы упакованы в мешки с мусором, изорваны, порезаны, изуродованы до неузнаваемости, через полчаса приедет машина и увезет мусор, а с ними - и все улики. Что там еще осталось? Ах, да, проверить, как там Аллочка...
Хорошо, хорошо, уже не дышит.
Светослав Палыч вздохнул и пошел звонить в неотложку.