Кузьминский Федор Андреевич : другие произведения.

Метаморфозы следствия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История, имевшая место в реальной жизни. Небольшой промежуток времени из жизни сыщиков отделения милиции.

  Федор Кузьминский
  
  МЕТАМОРФОЗЫ СЛЕДСТВИЯ
  
  Главное - это не поймать преступника,
  а доказать следователю, что пойман преступник.
   Д.А.Горюнов
  
   Общепринятое мнение: следователь - это мозг в расследовании уголовного дела, сыщики - это его руки и ноги. Допустим...
   Почему же в последнее время на этих руках и ногах все чаще оказываются неподъемные кандалы? Имя этим кандалам, как ни странно, - следователь.
  
   Повезло в жизни тем людям, которые могут спать в любых условиях. Сыщик одного из отделений милиции Центрального округа г. Москвы Федор Кузьминский мог засыпать даже стоя, если очень уставал, но выспавшимся себя никогда не чувствовал. Не отдохнул он и в ночь своего дежурства по конторе. Болели ребра от неровной поверхности четырех стульев, сдвинутых на ночь. Гудела голова от эфирных переговоров, доносящихся из уже "подсевшей" рации. Беспокоило чувство омерзения, возникающее при каждом шорохе копошащихся под батареей крыс. Хотелось плевать после ночных нравоучений начальства, но во рту было сухо. Федор взглянул на часы - 6-30. Можно еще подремать, предварительно выйдя в туалет в одежде дежурного опера, - спортивных штанах, кроссовках, голым по пояс с накинутой на плечи шинелью, полученной десять лет назад при поступлении на службу в органы. Именно в этот момент зазвонил телефон местной связи.
  - Ну? - спросил Федор в трубку.
  - На Квасном валу грабеж, - сообщил дежурный.
  - Вовремя!... Еду...
  Грабеж оказался довольно обычным - потерпевший, изрядно
   выпив в ресторане "15 килограмм", пристал к чьей-то девушке. Тот, чья девушка явилась объектом вожделения, возмутился и с толпой "братков" отметелил "Ловеласа" по самое не балуйся. Все бы было нормально, но зачем в драке отбирать ключи от машины "терпилы" и демонстративно уезжать на ней, говоря избитому мужчине в приопущенное окошко водительской двери "Ауди" банальное: "Пока!?" Это было лишним.
  Кузьминский сделал на месте происшествия все, что положено делать в таких случаях, отправил "терпилу" в больницу и объявил автомашину в розыск. После того, как он доложил дежурному по району ситуацию, на место происшествия подтянулись руководители различного ранга и, выслушав доклад Федора, приказали осмотреть место происшествия, опросить свидетелей, отправить потерпевшего в больницу и объявить автомашину в розыск. Федор пообещал все исполнить. Еще полчаса руководители учили оперативника, как раскрываются подобные преступления, после чего разъехались в соответствии с табелем о рангах.
  Кузьминский вернулся в контору и отдал все материалы дежурному.
   - А кто получать будет? - спросил дежурный.
  - Следователь, - ответил Федор.
  - А где он?
  - А хрен его знает!
  К слову сказать, дежурный следователь так и не приехал на место происшествия. Получив вызов, он сослался на загруженность и попросил опера сделать все самому. Чем был загружен следователь в 6-30 утра, Федя не знал, но ему было не впервой. Его рука даже не дрогнула, когда он печатал сводку и перечислял выезжавших на место преступления работников милиции. Он не забыл внести в этот список и следователя Верхушкина.
  Первыми в контору поутру прибыли заместитель начальника отделения по Уголовному розыску Саня Феларов и оперуполномоченный Максим Одинцов.
  - Ну, что, братец мой дорогой, отдежурил? - спросил Саня.
  - Грабежик у нас, - мрачно сообщил Федор.
  - Доигрались! - мрачно сказал Одинцов.
  - "Следак" был? - спросил Саня.
  - Как обычно - нет, - ответил Федор.
  - Значит так, братцы мои дорогие, доделывайте материал и вызывайте следователя, - приказал Феларов.
  - Макс доделает, - пробубнил Федор, - а я домой.
  - Вот так всегда, - заныл Одинцов, - как на тропу войны, так я первый, а как фильму смотреть, так: "Белое перо, ты еще не встретил свою шестнадцатую весну!"
  - Не гунди! - сказал Саня, - принимай у Федора информацию и вперед.
  - Во-во, по банке и в ружье! - произнес радостный Кузьминский, накидывая пиджак.
  
  На следующий день, слегка посвежевший Кузьминский застал в конторе мрачного Одинцова.
  - Дело Верхушкину отписали, - сообщил Макс.
  - Кобздец! - воскликнул Федор.
  - Тебе ОПД заводить.
  - Совершенно понятно.
  - Чай будешь?
  - Угу.
  Некоторое время сыщики осматривали накопившиеся по делу материалы.
  - Не может быть, чтобы охрана "15 килограмм" ничего не видела. Терзать их надо! - произнес Федор.
  - Пошли хоть сейчас, - сказал Макс.
  В кабинет влетел Саня Феларов.
  - Значит так, братцы мои дорогие, этот грабежик полностью на вас. Так что идите и раскрывайте.
  - Рот мы уже раскрыли, - сообщил Федор.
  - Когда узнали, что Верхушкин дело ведет, - добавил Макс.
  Феларов ухмыльнулся.
  - Вы мне Семена Анатольевича не трогайте! Семен Анатольевич в следствии столько, сколько вы не живете! Он преступности сколько лет спуску не дает, наш Семен Анатольевич! Профессионал экстра-класса! Золотой души человек!
  - Оно и видно! Кто нам "палку" по наркотикам развалил? - заворчал Макс.
  - Ладно, братцы, переживем, - вздохнул Саня, - идите и арестуйте кого-нибудь.
  Кузьминский и Одинцов двинулись по коридору на выход. Саня проорал им вслед:
  - И рапортов побольше в ОПД напихайте!..
  Сыщики сели в раздолбанную "шестерку" Кузьминского и поехали на Квасной вал к ресторану.
  "15 килограмм" был когда-то захудалой шашлычной, но потом кто-то сделал ремонт, повесил на стенах фотографии знаменитостей и научил официантов приносить новые приборы при смене блюд и убирать пепельницы. Заведение стало носить гордое название - клуб. В вечернее и ночное время здесь можно было встретить приличных людей, которые, хотя бы, на пол не плевали, но остальная публика "под градусом" и "марафетом" заставляла работников милиции напрягаться.
  В этот ранний час у входа в ресторан стояла довольно высокая и довольно помятая женщина.
  - Вот это ноги! - воскликнул Одинцов.
  Кузьминский пристально всмотрелся в лицо женщины. Что-то не так было в этом лице. Сыщики вышли из машины.
  - Что-то случилось, гражданка? - спросил Макс, - мы из Уголовного розыска.
  В воздухе мелькнули два удостоверения.
  Женщина просветлела:
  - Ой, мальчики, я больше в этот клуб ни ногой! Выставили интеллигентную женщину в такую рань из заведения без копейки денег. Подумаешь, за последнюю рюмку не заплатила. А чем платить-то. Этот подонок, который всю ночь клеил, смылся и бабки унес. А у меня, творческого человека, откуда деньги?
  Кузьминскому что-то не нравилось и в голосе дамы. Он вежливо произнес:
  - А документы у Вас, мадам, имеются?
  - Ой, да зачем вам мои документы? Вы лучше у охраны документы проверьте. Хамы какие-то!
  - И все-таки, будьте любезны, паспорт...
  Женщина явно поменялась в лице и обреченно полезла в сумочку. Через мгновенье паспорт оказался в руках Федора. Он открыл его и неожиданно захохотал так, что на него стали оборачиваться редкие прохожие. Макс недоуменно спросил:
  - Что там?
  Федор, продолжая хохотать, передал паспорт Максу.
  Одинцов открыл его и на первой странице прочел: "Сосулькин Валерий Федорович". Фотография также не оставляла сомнений...
  - Ты что, мужик что ли? - произнес Макс.
  - Внутренняя сущность не всегда соответствует данным паспорта, - заявил или заявила Валерий Федорович.
  Федор понял, что его так смущало в лице "женщины". Сквозь мощный слой румян проступала утренняя щетина.
  - Пошел отсюда на х...! - заорал Одинцов, - чтоб я твоей ноги здесь не видел! Козел! Тьфу!
  - Фи! Грубиян! - сказало оно и пошло вдоль улицы, покачивая бедрами.
  - Макс, а как же ноги? - хохоча, спросил Федор.
  - Да, пошел ты...
  Друзья открыли двери и вошли внутрь.
  Было так называемое мертвое время. Посетителей не было, но новая смена барменов и официантов усиленно готовилась к вечерне-ночному дебошу. В холле дорогу сыщикам преградило существо в темном костюме, физические данные которого свидетельствовали о том, что он закончил службу в органах, как минимум, в звании прапорщика.
  - Что вам угодно? - спросило существо, выдвинув вперед челюсть австралопитека.
  В воздухе опять замелькали "ксивы".
  - Кто старший смены? - спросил Макс.
  - Я.
  - Что Вы можете сказать по поводу вчерашнего грабежа?
  - Какого грабежа?
  - В 6-30 у входа в ваше заведение был избит гражданин Думбадзе Вахтанг Иванович, - вступил Федор, - в драке у него были отобраны ключи от его же автомашины "Ауди", на которой преступники скрылись. Видимо, такси поймать не могли.
  Охранник напоминал утюг, пытающийся мыслить.
  - Нет, нет, у нас никто ничего не видел и не слышал. Никто и ничего. Драка-то на улице была, а мы за внутри отвечаем. Да, кстати, вчера и не наша смена-то была.
  - А когда вчерашняя смена будет?
  - Через трое суток. Но они тоже никто и ничего. Мы только за внутри...
  Беседы с официантами, барменами и менеджерами залов привели к такому же результату.
  Макс возмущался:
  - Сидели, пили, произошла ссора из-за бабы, вышли на улицу! Мужчины, двое или трое, а может четверо! Описать не можем, было темно! Свидетели, твою мать!
  - Они же "только за внутри", - передразнил Федор.
  На другой стороне улицы, напротив ресторана, сидел БОМЖ и просил подаяния. Сыщики направились к нему. Не успели они поздороваться, как БОМЖ произнес:
  - Мне нельзя в спецприемник, у меня сифилис!
  Сыщики встали, как вкопанные.
  - Не удивляйтесь, сынки, у меня глаз наметанный. Вашего брата за версту чую.
  Кузьминский улыбнулся. Одинцов спросил:
  - Отец, ты вчера, в 6-30 утра, здесь, часом, не был?
  - Был.
  Сыщики переглянулись.
  - А драку видел?
  - Видел.
  - И кто дрался?
  - Трое одного били. Сильно.
  - А описать сможешь?
  - Описать вряд ли. Если только Ильдарку...
  У Федора и Макса заныло под ложечкой. Так бывает. Еще ничего не ясно, но нечто эфемерное уже поймано за хвост.
  - Какого Ильдарку? Говори, отец, не томи!
  - Местный он. В харчевне этой часто бывает. Пальцы гнет.
  Говорит, что он глава местной братвы. У него, типа, все схвачено.
  - Это мы еще посмотрим. А живет где?
  - Адреса не знаю, но где-то тут...
  - А фамилия его как?
  - А Бог его знает!
  Макс и Федор переглянулись. Эфемерное ускользало.
  - БМВ у него, - произнес БОМЖ, - серенькая такая.
  Кузьминский взорвался:
  - Номер, номер ее, Христа ради!
  - 528 или 285, что ли... Регион - 50, это точно! - сообщил юродивый.
  - Час от часу не легче, - вздохнул Федор.
  - БМВ-то хоть какая? - спросил Одинцов.
  - Что значит - какая?
  - Серии какой - третьей, пятой, седьмой?
  - А я по чем знаю! Небольшая она...
  - "Трешка" скорее всего, - сказал Федор.
  - Нам от этого не легче, - констатировал Макс, - ищи теперь
   серую БМВ с неизвестным номером.
  - Ладно, отец, бывай...
  Сыщики обреченно двинулись к машине.
  - Эй, командиры! - заорал БОМЖ.
  - Чего тебе?
  - Он сегодня ночью на этой машине в аварию попал на
   соседнем перекрестке. Три машины "собралось". ГАИ приезжало.
  - Так чего же ты молчал, хрен старый? - заорал Макс.
  Федор так дал "по газам", что взвизгнула резина.
  В группе разбора районного ГИБДД было, как всегда, людно. Кузьминский и Одинцов именно в такие минуты ощущали преимущества своей службы. Тыкая удостоверениями в обезумевшие лица граждан, они пробрались в кабинет инспектора.
  - Здорово, командир! - поприветствовал инспектора Федор.
  - Здоровее видали, - ответил тот.
  - Ну, это вряд ли.
  - Какими судьбами?
  - Срочное дело. Вчера где-то в районе было ДТП.
   Участвовала серая БМВ. Ваши выезжали.
  - Было такое. На пересечении Квасного вала и Подовой. Пьяный на "пятерке" собрал БМВ и "Волгу".
  - Спаситель! - воскликнул Федор.
  - Коли дырку под орден, - пробурчал Макс.
  - Данные, данные его дай! - воскликнул Федор.
  - Кого?
  - Того, кто на БМВ был! - вскричал Федор.
  - А, это, пожалуйста, - инспектор порылся в бумагах, - записывай: Абдуллин Ильдар Ильясович, 76-го года выпуска, проживает - улица Малая Армянская, дом 41, квартира 6.
  - Ты его будешь вызывать?
  - Нет. Он мне не нужен, он же не виноват.
  - Он виноват в другом. Травмы у него есть?
  - Нет. Повезло.
  - А машина?
  - Капот, правое крыло и еще кое-что по мелочи.
  - Он на ней уехал?
  - Да. Ездить она могла еще.
  - Спасибо!
  Сыщики вышли на улицу.
  - Ну что? Сразу в адрес? - спросил Одинцов.
  - Адрес на территории соседнего отделения. Пойдем
   фотографию в паспортном столе возьмем, - ответил Федор.
  Полученная фотография не радовала глаз.
  - Ублюдок конченый! - констатировал Макс.
  - Да, - согласился Федор, - Чезаре Ломброзо был в чем-то прав.
  - В адрес?
  - В адрес давай вечерком. А сейчас пойдем начальству доложим.
  - Не упустим?
  - Куда он с подводной лодки денется? А если знает, что мы его ищем, то уже срыл, засранец.
  Когда Кузьминский появился в своем кабинете, у него надрывался телефон.
  - Да, - проорал Федор, сняв трубку.
  - Федор Андреевич? - спросил женский голос.
  - Я.
  - Это Марина. Менеджер ресторана "15 килограмм". Мне коллеги передали, что Вы приходили сегодня, спрашивали насчет этого неприятного инцидента. Я только что пришла и звоню Вам.
  - У Вас есть, что сообщить?
  - Не знаю, поможет ли Вам это, но та компания, которая избила грузина, еще до скандала купила у меня билеты на сегодняшний вечер к нам в клуб. Сегодня после 23-00 у нас выступает группа "ХЗ".
  - Какая группа?
  - Я не могу произнести полностью.
  - И все-таки попробуйте.
  - "Х... забей"
  - Ни хрена себе, название!
  - Не я их называла. Они будут исполнять вещи с альбома
   "Говна самовар".
  Федор заржал.
  - Если это Вам поможет, - смущенно сказала Марина, - я буду рада.
  - Спасибо, Мариночка. А все думал-гадал, какую же музыку слушает мой контингент. Вы мне все прояснили. Ждите вечерком в гости.
  - А как я Вас узнаю?
  - Я сам Вас найду.
  Федор положил трубку и передал содержание разговора
  Максу.
  - То есть сегодня домой не попадаем? - спросил Одинцов.
  - В первый раз что ли?
  - А деньги есть в "15 килограмм" сидеть?
  - Найдем.
  Около двух часов ночи сыщики поняли, что в клуб никто не придет. К этому времени Федор вдоволь пообщался с Мариной и выяснил, что у ее муж полковник ФСБ и у них трое детей. Концептуальное выступление группы "ХЗ" закончилось. Примерно на пятой песне Одинцову хотелось застрелиться, но Кузьминский напомнил о задании и только это удержало Макса. Деньги были все пропиты. Вечер переставал быть томным.
  Сыщики вышли на улицу. Закурив, они стали обдумывать дальнейшую диспозицию. В какой-то момент Кузьминский заметил жестикулирующего с другой стороны улицы БОМЖа.
  - Давай-ка, Макс, подойдем. Убогий голосует.
  - Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное, - немного не к месту произнес Одинцов.
  - Здорово, милиция! - прокричал пьяненький БОМЖ, когда сыщики приблизились.
  - Тихо, отец, - конспирация, - сказал Федор.
  - Какая тут, в манду, конспирация!? - БОМЖ явно принял
   не менее литра, - через час, как вы пришли, Ильдар подъехал. Так его охранники вывели на улицу и у дверей о чем-то "терли". Ильдарка сел в такси и уехал. Ищите его теперь!
  - Вот суки! - произнес Макс.
  - Пойдем-ка к охране, - сказал Федор.
  Через пятнадцать минут дежурная смена охраны "15 килограмм" стояла навытяжку в холле. Одинцов, приняв еще сто пятьдесят грамм, держал речь. Краткое ее содержание сводилось к тому, что он, Максим, состоял в интимной связи со всеми родственниками всех охранников, что в тяжелый для Родины час какой-то долбаный ЧОП провалил оперативную комбинацию, направленную на поимку особо опасного преступника, что всех их лишат лицензии через повешение и, короче, им полный кобздец.
  Когда под утро сыщики готовились ко сну в отделении, Федор произнес:
  - Толку-то от твоей речи. Завтра позвонит какой-нибудь действующий полковник из МВД и спросит: "Какого хрена на мой ЧОП наехали?" И все. Все.
  - А пошли они... - промолвил засыпающий Макс без всякого энтузиазма.
  В эту ночь Одинцову приснилась церемония награждения его именным оружием, а Кузьминскому Шэрон Стоун.
  
  Доброе похмельное утро Федя Кузьминский проводил в кабинете следователя Верхушкина. Семен Анатольевич был, как всегда, сосредоточен. У Федора болела голова, поэтому долго слушать Верхушкина он не мог. Тонкий голосок Семена Анатольевича раздражал.
  - Короче, Анатолич, ты выпишешь обыск на квартиру Абдуллина, или нет? - спросил измученный Федор.
  - А как же вы будете обыск проводить? - спросил в ответ Верхушкин, - кто в этой квартире проживает?
  - Он с отцом и матерью.
  - Отец и мать сейчас дома?
  - Нет. Уехали в Казань. Будут только осенью.
  - А его в квартире нет?
  - Естественно, охрана "15 килограмм" предупредила, что мы им интересуемся.
  - А как же ты в квартиру входить будешь?
  - Вызовем представителя ЖЭКа, понятых и будем ломать дверь.
  - А потом меня жалобами закидают. И вообще, чего ты хочешь в квартире найти?
  - Записи, телефонные книжки.... Надо узнать, где он дохнет.
  - А если он в Казани?
  - А если земной шар квадратный?
  - Тебе скажу, как родному - я не нахожу оснований для обыска.
  - Я тебе кучу материалов предоставил, а у тебя нет оснований!?
  - Вот, если бы потерпевший его опознал...
  - Чтобы его опознавать, его надо поймать.
  - Вы же сыщики, вот вы и ловите.
  Федору захотелось плюнуть Верхушкину в рожу, но он сдержался. Оставив фразу: "Е... твою мать!" при себе, он произнес:
  - С "терпилой" что?
  - Из больницы выписан. Повреждения относятся к легким телесным.
  - Чего-о-о? У него же башка проломлена!
  - Скажу тебе, как родному - у меня официальная справка, - отрезал Семен Анатольевич.
  Из следственного отдела Кузьминский сразу направился в ларек.
  В конторе в сомнамбулическом состоянии его ждал Одинцов.
  - Мы имеем обыск? - спросил он.
  - Мы ничего не имеем, нас имеет следствие, - ответил Федор
   и пересказал состоявшийся разговор.
  - Во, блин! - только и мог произнести Макс.
  - Что делать будем? - задал "вопрос ГАИшника" Федор.
  - Тут два каких-то хмыря приходили. Спрашивали тебя. Я сказал, что позже будешь.
  - Чего им надо?
  - А хрен его знает.
  В этот момент в дверь постучали.
  - Попробуйте! - прокричал Федор.
  В кабинет сыщиков ввалились два мордоворота. "Барсетки", цепи, пальцы, - все, как положено.
  - Здравствуйте! Можно видеть Федора Андреевича?
  - Он перед вами, - ответил Кузьминский.
  - Нам бы с Вами переговорить с глазу на глаз. Это ведь Вы Абдуллина ищете?
  - Его ищут многие, он в том числе, - кивнул Федор на Макса, - вы, для начала, кто такие будете?
  Мордовороты предъявили удостоверения, в которых было написано: "Всероссийский фонд всевозможной помощи и содействия органам внутренних дел. Служба безопасности". На фотографиях мужчины были в милицейской форме. Один в чине капитана, другой - майора.
  - Это что еще за фонд такой? - спросил Одинцов.
  - Скажу честно, - ответил тот, кто на фотографии был в майорской форме, - это карманный фонд одного из очень высокопоставленных чинов. Мы занимаемся самыми различными вопросами.
  - По большей части - неясными? - съехидничал Федор.
  - Любыми, - ответил капитан.
  - А Абдуллин с какого боку у вашего фонда оказался?
  - Он ни с какого. А вот один из тех, чью личность вы пока не установили, является любимым сыном нашего босса.
  - Вы, я смотрю, хорошо осведомлены, - заметил Кузьминский.
  - Мир слухами полнится.
  - Что вам угодно?
  - Мы сегодня уже были у Семена Анатольевича Верхушкина...
  "Вот это оперативность!"- подумал Федор.
  - Семен Анатольевич очень мило с нами пообщался и вкратце рассказал суть дела.
  "С каких это пор он такой общительный?"- мелькнуло в голове у Федора.
  - Одно из очень высокопоставленных лиц, пожелавшее остаться неизвестным, поручило нам сделать следующее...
  Майор нарисовал на клочке бумажки три нуля и знак $.
  - Можете дописать спереди любую цифру, - произнес капитан.
  - Как же папа сыночка любит! - воскликнул Макс.
  - А если допишу 999? - спросил Федор.
  - Мужики, хватит вам, тут все свои. Мы сами бывшие. Скажите серьезно, - сколько?
  - Три, - ответил Федор.
  Лица визитеров просветлели.
  - Всего три?
  - Да, всего три ублюдка, доставленные сюда, желательно в наручниках. А папе можете передать, чтобы экономил свои деньги. Ему еще адвоката нанимать.
  - И осуществлять всевозможную помощь и содействие, - добавил Макс.
  - Зря вы так, мужики, подумайте...
  - Это пусть папа думает. Мы Абдуллина рано или поздно возьмем. И он рано или поздно заговорит, а когда он заговорит - будет поздно. Так что пусть лучше сами сдадутся - нам бегать меньше. Может сынок еще и свидетелем пройдет, раз Верхушкин с вами так мило беседовал.
  - Жаль, что нам не удалось договориться.
  - До свидания.
  Когда надутые индюки ушли, сыщики посмотрели друг на друга.
  - Как думаешь, Верхушкина они уже "зарядили"? - спросил Макс.
  - Или пообещали, - ответил Федор.
  - Эх, твою мать! Как только что-то вырисовывается...
  - Сразу чей-то сынок нарисовывается, - перебил Кузьминский.
  - Надо события форсировать. Я тут поговорил с бабушкой, соседкой Абдуллина. Ее дверной глазок аккурат в дверь Ильдарки смотрит. Со зрением и слухом у нее все в порядке. Телефончик я ей оставил. Обещала звякнуть. Вдруг он объявится. Бабушка старорежимная, идейная, подвести не должна.
  Кузьминский улыбнулся:
  - Теперь можем отрапортовать, что к раскрытию преступления привлечены представители общественности.
  - Мне кажется, что он должен дома появиться, - задумчиво произнес Одинцов, - раз гонцы пошли, значит очень им хочется дело уладить, значит недалеко он, подонок, шхерится где-то, результата ждет, переживает. И домой хочет. Надеется - подельничков отмажут и он спокойно заживет. В квартире, я уверен, нет ничего, так что твоя сегодняшняя беседа с Верхушкиным - фуфло.
  - Зато сколько нового узнали!
  - Ну что, посидим у него под окнами, понаблюдаем?
  - А что делать? Только целые сутки сидеть-то не сможем.
  - Надежда на бабулю...
  
  Этой ночью Кузьминскому даже дома поспать не дали. Сонный, он снял трубку:
  - Да.
  - Федор, приезжай быстрее, - голос дежурного по отделению был взволнованно-дребезжащим, - машину вашу обнаружили!
  - Какую машину?
  - Которую от "15 килограмм"увели.
  - Где обнаружили?
  - Там же, у "15 килограмм".
  - Еду.
  Сделано все было достаточно грамотно. Автомашина "Ауди" стояла без номеров во дворе ресторана напротив служебного входа. Ключ зажигания находился в замке. Федору не надо было осматривать автомашину, он сразу узнал ее черный, непокрашенный капот, о котором постоянно говорил потерпевший.
  - Эксперта вызвали? - спросил Федор у постового милиционера.
  - Уже едет.
  Федор зашел в клуб. За стойкой бара он увидел угловато-неоформившееся существо женского пола.
  - Доброй ночи! - произнес Кузьминский, - это Вам передали записку?
  - Мне.
  - Будьте любезны.
  Девушка передала сыщику скомканный лист бумаги, на котором было написано: "Автомашина "Ауди" стоит у служебного входа. Вызывайте ваше отделение милиции".
  - Как выглядел человек, передавший Вам это? - спросил Кузьминский.
  Описание, данное барменшей, точно совпадало с одним из подельников Абдуллина. Потерпевший Думбадзе В.И., встретившись с сыщиками накануне, подробно описал всех троих нападавших, узнал Ильдара по фотографии и даже смог составить "фоторобот" одного из его приятелей, которого звали Игорь. Именно этот Игорь, скорее всего, и передал записку, припарковав автомашину терпилы у служебного входа.
  Федор оформил все необходимые документы. Эксперт не нашел никаких отпечатков пальцев.
  - Протерли все, - доложил он.
  - Почему-то я не удивлен, - произнес Федор.
  Федор отогнал автомашину во двор отделения и завалился спать, решив отложить выслушивание благодарности Думбадзе В.И. до утра.
  Утром благодарность Думбадзе В.И. выразилась в бутылке водки, бутылке виски и десяти чебуреках. Последними Кузьминский и Одинцов с аппетитом позавтракали. Следователь Верхушкин, узнав об обнаружении вещественного доказательства, подробно рассказал Одинцову по телефону, что надо сделать. Узнав, что все это Кузьминский уже сделал ночью, следователь поручил выдать автомашину под расписку потерпевшему. Думбадзе заставили поклясться на Уголовно-процессуальном кодексе, что он никуда автомашину не отдаст, ездить на ней не будет и представит по первому требованию всемогущего следствия. Думбадзе пообещал все исполнить. Сыщики видели в окно, как "Ауди" с пробуксовочкой рванула со двора отделения милиции. В окошке водительской двери сияло счастливое лицо "терпилы". Макс посмотрел на Федора.
  - Это как же, Вашу мать, извиняюсь, понимать? - спросил он.
  - Все очень просто. Ребятки подстраховываются. На случай, если мы не остановимся и найдем их. А, может быть, хотят к "терпиле"подкатить, мол, имущество мы тебе вернули, а то, что побили - извини, не хрена к бабе было приставать. Беда их в том, что не знакомятся они на досуге с замечательной книжкой под названием "Уголовный кодекс". Статья, которая им светит - не дело частного обвинения. Если гражданин Думбадзе явится завтра и скажет: "Ничего не хочу!", нам придется ответить...
  - Что его дело шестнадцатое! - закончил Макс.
  - Правильно. Поэтому - по банке и в ружье!
  - Куда направим свои стопы?
  - У меня через десять минут важная встреча, - таинственно произнес Кузьминский.
  - Знаем, знаем, блондинка из восьмого дома, - улыбнулся Макс.
  - Вам, Максим Анатольевич, - менторским тоном произнес Кузьминский, - необходимо помнить, что зависть - очень нехорошее чувство.
  - Когда вернешься?
  - Через час.
  - За час успеешь?
  - Пошел вон. Рапортов в ОПД напихай побольше.
  - Тоже мне - второй Феларов, - обиженно пробурчал Макс и открыл папку.
  Через десять минут Кузьминский сидел в местной пивной и ждал. Конечно же, он ждал не ту самую блондинку из восьмого дома. Ее он в такие места пригласить не решился бы. Ждал он своего знакомого - Володю Слона, имеющего за плечами семнадцать лет общего тюремного стажа. Многие, кто знали Федора, удивились бы таким его связям, но это знакомство строилось не на дружеских чувствах, а на взаимовыгоде. Самым дорогим во всем мире и самым дешевым в этой стране была информация.
  Минуту спустя, в пивной появился Володя Слон. Слон - это не фамилия, а "погоняло". Федор знал, что именно эти буквы красуются у Володи на левом плече. Эту наколку он заимел во время своей первой отсидки. СЛОН - смерть легавым от ножей! Последующие посещения мест не столь отдаленных сделали тело Володи маленьким филиалом Третьяковской галереи. Особенно шокировала окружающих шея Слона с вытатуированной пунктирной линией и надписью: "Линия отреза". Слон когда-то был авторитетом, но неумеренные возлияния довели его до того, что новая формация уголовников держала его в своем кругу только как впечатляющий элемент довольно недалекого прошлого. Страсть Слона к выпивке использовал и Федор.
  Когда Слон зашел в зал, многие из местной алкашни поспешили ретироваться. Воспоминания о кулаках Слона были еще свежи.
  - Здорово, Андреич! - Слон присел за стол.
  - Здравствуй, Володя, - сказал Федор, - как жизнь?
  - Разве это жизнь? Трясет всего.
  - Понял.
  Кузьминский подошел к стойке и взял две по сто, томатный сок и четыре бутерброда с колбасой.
  Через пятнадцать минут Слон пришел в себя и даже заулыбался.
  - Чего хорошего в Органах, Андреич? - спросил он.
  - Хорошего? Проверяющие, личное планирование, идиоты-начальники, далее по тексту.
  - Ну, это служба, - Слон лукаво посмотрел на Федора.
  - Ты мне еще присягу мою зачитай.
  - Каждый своей дорогой идет.
  - Слушай, а ты по ночам философские труды, часом, не читаешь?
  - Андреич, ты же знаешь, что для меня первый и последний философский труд - Уголовный кодекс.
  - И еще букварь.
  - Во-во. Еще по одной?
  - Пойди возьми, - Кузьминский протянул Слону деньги.
  Вмазали.
  - Зачем звал-то? - произнес Слон на выходе.
  Федор понял, что пора переходить к делу. За информацию было уже уплачено.
  - Ты Ильдарку Абдуллина знаешь?
  - Знаю. Из молодых. Отморозок.
  - Он говорит, что в районе главный.
  - Чего-о-о? Сопляк гнутый!
  - Где он дохнуть может сейчас?
  - У себя на Малой Армянской.
  - Нет его там.
  - Значит, у "шкуры" какой-нибудь.
  - Узнать бы мне...
  - А тебе вообще чего нужно-то?
  - Он мне нужен.
  - А под хатой его уже сидите?
  - Знамо дело.
  - Андреич, давай еще по одной?
  - Не перебарщиваем, Володя?
  - Ни Боже мой!
  Врезали.
  - Андреич, вы потерпите денька два. Мы его найдем. Я его найду. Я этого "главного по району" из-под земли достану. Совсем поля не видит, падла. И сделаю так, что он к себе домой вернется. Обещаю!
  - Ну, смотри, сказанного не воротишь.
  - Я за базар всегда отвечаю!
  
  Спустя два дня Кузьминский сидел в своей "шестерке"под окнами Абдуллина. За истекшее время прошло два заслушивания по данному делу и три оперативных совещания под чутким руководством вышестоящего начальства. Саню Феларова нагибали, как хотели. Кузьминскому и Одинцову строго-настрого приказали активизировать работу и отработать весь блок вопросов в соответствии с алгоритмом и концепцией раскрытия данного преступления. При слове "алгоритм" Феларову захотелось застрелиться, Кузьминскому и Одинцову - нажраться "в лоскуты". Однако мечты сыщиков не сбылись. Им имели мозги еще в течение трех часов, после которых не хотелось уже ничего. Хотелось только "жить и работать". Следует отметить особо, что в связи с сильной загруженностью, так и не удалось на проведенных совещаниях выслушать Семена Анатольевича Верхушкина. Следователь - не сыщик, он расследует, а не ищет. А поскольку найти надо, Федор с утра сидел в своей машине под окнами Абдуллина. Макс обещал устранить на бумаге замечания руководства и присоединиться позднее. Оперативная работа оперативной работой, но бумаги должны быть в порядке.
  Федор курил и пил минеральную воду. Ждать и догонять - два самых нелюбимых многими занятия, но это - первое в работе сыщика.
  Приоткрылась правая дверь. В салон бухнулся Макс.
  - Сидишь? - спросил он.
  - Нет, блин, танцую!
  - Танцы скоро начнутся. Бабулька позвонила. Двадцать
   минут назад двое в Ильдаркину квартиру вошли.
  - Зашибись! А в окнах никакого движения.
  - Шифруются.
  - Ты ствол взял?
  - Угу.
  - Тогда пошли.
  В принципе, это было против правил. Когда преступников двое, задерживать их надо, как минимум, втроем. Но дорого было время. Сыщики подошли к двери в квартиру и прислушались. В квартире явно кто-то был.
  - Ну, с Богом! - произнес Федор и со всей дури засадил ногой в район замка.
  Дверка была хлипкой. Через несколько секунд двое задержанных лежали (мордой вниз и в наручниках) на полу одной из комнат.
  - Господин Абдуллин кто будет? - произнес Кузьминский, хотя уже прекрасно понял кто.
  - Я, - произнес отморозок с пола.
  - А ты кто? - Макс пнул ногой второго.
  - Я его знакомый.
  - Фамилия?
  - Пачкалов. Игорь Леонидович.
  - Игорь? - переспросил Одинцов.
  - Ну-ка, рожу его к свету разверни, - попросил Кузьминский.
  Макс повернул голову Пачкалова к окну.
  - Похож, блин! - воскликнул Федор.
  - Подфартило - сразу двое! - улыбнулся Одинцов.
  - Вызывай ГНР, надо их в контору везти.
  Абдуллин приподнял голову и обратился к Кузьминскому:
  - А, это Вы - Федор Андреевич?
  - Я, а что?
  - А, можно с Вами наедине переговорить?
  - Нельзя!
  - Но я думал, вопрос уже решен...
  - Я знаю, козел, о каком вопросе ты говоришь, но ты должен
   знать, что он совсем не решен. А если тебя, дружок, надули, так это твои проблемы. Поднимайся, поехали.
  - Ты где дох все это время, подонок? - сурово спросил Макс Ильдара.
  - У знакомой.
  - А сюда чего приперся?
  Ильдар в нерешительности переминался с ноги на ногу.
  - Ну?
  Ильдар вздохнул:
  - Вова Слон посоветовал... У нас "бабки" кончились, а высовываться пока боялись... Вчера решили пивка попить, Слона повстречали, пообщались... Он с моим батей когда-то дела имел и подсказал, что где-то в его комнате тайник должен быть... Якобы, он там "баксы"прячет... Вот мы с Игорьком и ломанулись...
  - Нашли тайник? - спросил Макс.
  - Не-а, не успели...
  "Молодец Слон! Не подвел"- подумал Федор, - "надо будет ему литр поставить".
  Прибывший из отделения милиции наряд посадил задержанных в УАЗик.
  Макс и Федор улыбнулись и хлопнули друг друга по рукам.
  - Поехали? - спросил Федор.
  - Только через магазин, - ответил Макс.
  - Само собой...
  
  Отделение встречало победителей. В кабинете Сани Феларова был накрыт небольшой стол. Кузьминскому и Одинцову было поднесено по чарке.
  - Ну, братцы мои дорогие, поздравляю, - произнес Феларов, - только пока не расслабляйтесь, нам еще бой с Верхушкиным вести.
  - Выехал? - спросил Макс.
  - Да, - ответил Саня, - пытался сослаться на загруженность, но я позвонил начальнику Следственного отдела и растолковал, что у нас возбужденное уголовное дело и двое задержанных.
  - Видимо, - предположил Федор, - Семен Анатольевич едет сюда не в лучшем расположении духа.
  - Меня не колышет его расположение духа. У нас "палка"!
  - Сейчас начнется, - заворчал Одинцов, - "кофейку налейте, пожрать принесите, а то я один работаю"... Как будто у нас тут закусочная.
  - Хрен ему по всей морде! - воскликнул Феларов, - жрать не получит, пока все не оформит, как положено! Кстати, терпилу вызвали?
  - В холле сидит. Опознания дожидается.
  - Опознает обоих?
  - А куда он денется?
  - Наши друзья из фонда его не обрабатывали?
  - Говорит, что нет.
  - Ну, дай Бог!
  До приезда следователя Верхушкина постарались уничтожить все съестные припасы. Семен Анатольевич прибыл в отделение с видом обиженного официального лица, которого по мелочи оторвали от раскрытия государственного преступления особой важности. Весь его вид говорил о том, что он, не смотря ни на что, все-таки снизошел...
  - Ну, что тут у вас? - спросил Верхушкин, располагаясь за столом Феларова.
  - Это мое место, - произнес Саня.
  - А мое где?
  Кузьминский в уме срифмовал.
  - Тебе предоставят кабинет, - сказал Феларов, - сначала выслушай моих бойцов. И, братец мой дорогой, сдуйся пожалуйста, а то работы у нас не получится. Если бы ты не кочевряжился, я бы начальнику отдела не звонил бы, загруженный ты наш...
  Через несколько минут сыщики рассказали все. Рассказывая, Кузьминский поймал себя на мысли: "А ведь скажут, что без утреннего нагоняя от начальства мы работать не можем. Если бы не двадцать восемь заслушиваний и оперативных совещаний, ничего бы не раскрыли". С каждой минутой рассказа Верхушкин серел все больше и больше. Он уже ясно осознавал, что работать придется. Однако, по окончании доклада сыщиков он произнес сакраментальное:
  - Ну и что?
  - Ничего, - ответил Феларов, - давай работать.
  - Грабежа-то нет!
  Макс и Федор поперхнулись сигаретным дымом.
  - То есть как?
  - Машину-то вернули, то есть цели хищения не было, значит не грабеж, а угон. Потом, мы не знаем - кто был за рулем автомашины...
  - Пачкалов был! - закричал Федор, - ты материалы дела-то читал? Терпила его опознает...
  - А если не опознает? - тоненьким голоском произнес Семен Анатольевич.
  - Опознает, - уперся Федор.
  Верхушкин сложил ручки на животе и запищал, глядя куда-то в сторону:
  - Доказательств никаких. Свидетелей драки вы не нашли. Только БОМЖА какого-то, сифилитика. Противно, блин. Автомашину нашли через несколько дней, да еще на том же месте. Может, она и не уезжала никуда, а Думбадзе по пьяни забыл, где ее поставил...
  - Я в день грабежа весь квартал облазил! - взорвался Федор, - тобой, между прочим, на месте происшествия и не пахло!
  - Это к делу не относится.
  - А что относится?
  - Если даже задержанный Пачкалов и был за рулем, то в его действиях состав угона, а в действиях Абдуллина легкие телесные повреждения, попадающие сейчас, как вы знаете, под амнистию. Третьего преступника вы не нашли и даже не установили...
  - Ты что, издеваться вздумал!? - Федор больше терпеть не мог, - Открытое хищение чужого имущества - это грабеж! Дело возбуждалось по признакам грабежа! Какой угон!? Какие легкие телесные!?
  - Получается, если бы "висяком"осталось дело, то по тяжкой статье, а стоит только раскрыть, как появляются какие-то другие статьи? - язвительно спросил Макс.
  Верхушкин оставался невозмутимым:
  - Да, с квалификацией мы тут переборщили... Видимо, вы неправильно мне преподнесли первоначальный материал, но это мы поправим... Вы все-таки неправильно трактуете Уголовный кодекс. Образования у вас не хватает...
  - Так, все, я сейчас его убью! - сказал Кузьминский Феларову.
  - Я попрошу без оскорблений! - взвизгнул Верхушкин, - это вам не с бандитами базарить! Уважение надо иметь! Понабрали тут...
  - Конечно, конечно, - опять съязвил Макс, - мы в Университетах не кончали...
  - Макс, прекрати! - подал голос Саня, - и ты, Федор, угомонись. Семен Анатольевич, пройдите в соседний кабинет и начинайте работать с задержанными. Делайте, что хотите. Я оставляю за собой право доложить обо всем руководству.
  - Руководству я уже доложил и оно согласно с моей точкой зрения, - пискнул Верхушкин.
  "Поделился что ли?"- мелькнуло в голове у Кузьминского.
  Верхушкин, покачивая бедрами, выплыл из кабинета. Младшие опера - Егоркин и Резвых - забегали в поисках подставных и понятых для опознания. Саня схватился за телефон. Почти получасовые переговоры с руководителями различных рангов ничего не дали. Все, как один, соглашались, что здесь, конечно же, грабеж, но следователь - лицо процессуально самостоятельное... и т.д. и т.п. Макс отпаивал водкой взбесившегося Федора. Периодически Кузьминский порывался встать и набить Верхушкину морду. С понижением уровня жидкости в бутылке, приступы происходили все реже и реже. Через какое-то время, глядя на телефон, Саня произнес:
  - А пошли вы все на х...!
  - Вот и я говорю, - поддакнул Макс, - налить?
  - А то!
  Врезали втроем.
  Почти час прошел в разговоре ни о чем с применением популярных идиаматических выражений в адрес следствия. По истечении часа один из младших оперов доложил, что терпила всех опознал и следователь начал допросы.
  - Так, - произнес Саня, - Верхушкин с кем сначала работать начал?
  - С Абдуллиным, - ответил Егоркин.
  - Очень хорошо. Пойду, спущусь в ИВС.
  Через несколько минут Феларов вернулся. Он лукаво улыбался и подмигивал сыщикам.
  - Ты чего? - спросил его Кузьминский.
  - Сейчас услышите, - загадочно ответил Саня, - Макс, открой дверь в коридор. Послушаем, как Верхушкин работает.
  Из открытой двери соседнего кабинета доносился тоненький голосок следователя:
  - Тебе скажу, как родному, - говорил он сидящему напротив Абдуллину, - все будет нормально. Доказухи никакой. Правда, Игорьку, как ранее судимому, придется за угон "на кичу"отправиться. У тебя же все в порядке. Отсидишь трое суток, выйдешь и попадешь под амнистию. Наворотили вы делов... Ладно, опера-мудаки будут колоть, не колись, у тебя положение - верняк!
  - А вот за "мудаков" придется ответить! - Федор приподнялся с дивана.
  - Тихо ты! - зашептал Саня, - сядь. Все еще впереди...
  Абдуллин подписал протокол допроса. Следователь попросил одного из младших оперов сопроводить Ильдара в ИВС, а в кабинет привести Пачкалова.
  Со своего места Саня видел, как по коридору мелькнула мощная фигура Игоря.
  Через несколько мгновений из кабинета тоненько донеслось:
  - Я старший следователь - Верхушкин Семен Анатольевич - Хочу сказать тебе, Игорь, как родному...
  - Чего-о-о, бля?! Это я тебе родной!? Петух ты сраный! Задрота! Опущенник! Мне с тобой сидеть рядом западло! Замочу гниду!!!
  На крик прибежали Резвых и Егоркин. Послышались глухие удары. Судя по раздавшемуся взвизгу, по крайней мере, один удар пришелся на следователя Верхушкина. С Феларовым, Кузьминским и Одинцовым случилась тихая истерика.
  В кабинет вбежал задыхающийся Верхушкин. Под его левым глазом уже начал проявляться солидный фингал.
  - Безобразие! Нападение на следователя! - Семену Анатольевичу удалось взять самую верхнюю си-бемоль, - Я этого так не оставлю! Он у меня в тюрьме сгниет за угон этот сраный!
  - Все-таки за угон? - сладко спросил Феларов.
  - Ему и угона хватит! Машину мне!...
  - Семен Анатольевич, - расплылся в улыбке Кузьминский, - так Вы даже чайку не попьете?
  - Некогда. О допросе не может быть и речи! Выписываю обоим 122-ю и еду в РУВД. Очень много дел.
  - Счастливого пути! - еще бы чуть-чуть и сыщики всплакнули, хотя слезы и так были у них на глазах. От смеха.
  Когда звонкие каблучки Верхушкина застучали по лестнице, ведущей на первый этаж, Кузьминский спросил у Феларова:
  - Саня, колись, что ты делал в ИВС?
  - Спустился, попросил на минуточку Пачкалова. Привели. Я ему говорю, что после опознания будет еще допрос. Он отвечает, мол, сидели, знаем. Я вежливо спрашиваю, устраивает ли его следователь? Он удивился и ответил, что наш многоуважаемый Семен Анатольевич похож, пардон, на пидора. Конец цитаты.
  - А ты чего? - спросил Макс, разливая.
  - Я смутился, как положено. Вздохнул. Сказал, что органы не панацея, что "голубые" тоже люди и т.д. и т.п. А под конец, пардон за каламбур, произнес философски, что следователей не выбирают...
  - Твоя девичья фамилия не Сенека? - спросил смеясь Федор.
  - За Сенеку ответишь!
  - А наш-то дурачок, - улыбнулся Макс и запищал, - "хочу сказать тебе, Игорь, как родному" Ха-ха-ха!
  - Хоть так душу отвести! - вздохнул Феларов, - налейте что ли...
  Врезали втроем.
  - А вообще, братцы мои дорогие, поймите, что главное - дело сделано, преступление раскрыто, подонки, пускай не все, в тюрьме, а к метаморфозам следствия нам пора уже привыкнуть.
  - За метаморфозы ответишь! - произнес захмелевший Федор.
  - Базара нет, дружище! - улыбнулся Саня.
  Макс разлил остатки и воскликнул:
  - Как говорит мой напарник Федя, по банке и в ружье!
  
  В этот славный вечер Кузьминский и Одинцов домой не попали. Максу снилась церемония награждения его "Орденом Мужества", а Федору - Шэрон Стоун...
  (Продолжение следует)
  
  ПОЯСНЕНИЯ:
  Контора - место работы сыщика.
  Терпила - потерпевший.
  Следак - следователь
  ОПД - оперативно-поисковое дело. Заводится сыщиком параллельно уголовному.
  Палка - раскрытое преступление.
  ЧОП - частное охранное предприятие.
  Дохнет - прячется.
  Висяк - нераскрытое преступление.
  Шкура - женщина, любовница, проститутка и т.д. и т.п.
  ГНР - группа немедленного реагирования.
  ИВС - изолятор временного содержания.
  122-я - статья 122 УПК РСФСР, задержание подозреваемого на трое суток.
  Погоняло - кличка
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"