Межлуние (Линия Джонатана)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Господа и дамы, представляю вашему вниманию одну из сюжетных линий книги (чистовик), с целью получения отзывов и замечаний. Текст еще не проходил вычитку, и я буду рад найденным ошибкам. Как и прежде, конструктивная критика приветствуется. С особенной надеждой ожидаю мнение тех, кто разбирается лучше меня в службе на парусном флоте конца 18 в.
|
Сбросив с рук потертые перчатки, Джонатан Гирпер Нодд-Олдхоум с нетерпением обнял холодными ладонями горячую чашку чая и с блаженством вдохнул яркий аромат чабреца и бергамота. Сделав глоток, он откинулся на стуле и посмотрел в окно, за которым неспешно тянулась чопорная бриатская жизнь. В такие минуты Джонатан мог бы поспорить с любым из офицеров Политимии, что пока на языке чувствуется вкус чая и слышится потрескивание поленьев в камине, то утренняя сырость и промозглый ветер перестают нагнетать уныние.
Из натопленного уютного помещения, отделяемого тонким стеклом от серой сырости скучной улицы, подернутой туманной дымкой, совершено не хотелось уходить, и Джонатан позволил себе задержаться. Уже завтра он не сможет так же беззаботно проводить время, оставаясь в упоенном одиночестве.
Скрипнула дверь, и плавный ход рассуждений коммандера был прерван приветствием:
-Сэр, разрешите составить вам компанию?
-Здравствуйте Вильям. Присаживайтесь.
-Не ожидал увидеть Вас в такую рань.
Лейтенант выделил местоимение особой интонацией, поскольку неподдельно уважал командира.
-Возвращаюсь из почтампа.
Вильям бросил многозначительный взгляд на кожаную папку старшего офицера, в которой тот по обыкновению носил письма. Удержав в себе неосторожный вопрос, он заказал чая и запасся терпением. Коммандер не любил распространяться о новостях, пришедших из Далона на его имя, и тем более, никого не касалась его переписка. Многие замечали, что он много писал на имя некоего Оливера Смита, проживающего в столичном пригороде.
-Обожаю это место, - уводя разговор в другое русло, начал Вильям. - Чертовски славный чай!
Джонатан улыбнулся.
-Запомните этот аромат. Еще не скоро мы почувствуем его снова.
Лейтенант перехватил взгляд коммандера и кивнул, обозначив то, что он понял намек.
-Маневры?
-В некотором роде.
-А как же мистер Коу?
-Его заменит ассистент, - с хмурым выражением лица тяжело обронил Джонатан.
И дело было не в личности помощника Коу или в том, что трагически вывихнутая рука механика, поспешно обставленная под уход в увольнение, оказалась весьма несвоевременной травмой. Инструкции адмиралтейства были точны и понятны. Другая яхта проекта Жарю потерпела крушение на северной петле и ее обломки прибило к нубрийским фьордам. Потеря еще одного корабля, вполне возможно, приведет к закрытию проекта. Поэтому во время выполнения полета, ему следовало придерживаться строгих правил, предписывающих избегать рискованных маневров и соблюдать ежедневный осмотр корпуса на предмет обнаружения трещин.
Никто из команды не должен был узнать о происшествии. Моряки на редкость суеверный и мнительный народ, выдумавший целый свод примет на все случаи жизни. Если офицеры допустят распространение слухов и домыслов, то поход превратится в сущее наказание и придется заменять матросов, тем самым, поставив крест на двухмесячных тренировках, предшествовавших боевому вылету.
-Для маневров достаточно иметь парусное вооружение.
-Ценю ваш настрой. Мне повезло служить рядом с вами.
-Сэр, вы достойны большего, если позволите, - откровенно заявил Вильям.
Джонатан удивленно поднял брови.
-Я только что видел Ричарда с командирскими нашивками, - пояснил лейтенант.
-Понимаю. Мы пересеклись в штабе.
О давнем противостоянии двух соперников, идущим от курсантской скамьи и перешагнувшим мичманство, не знали, пожалуй, только портовые крысы, обращающие внимание исключительно на поднимаемые на борт припасы.
-Только подумать, он самый молодой капитан на флоте!
Эмоции переполняли Вильяма, и было непонятно, чего в его голосе было больше: зависти или восхищения.
Джонатан кивнул и допил чай. Коммандер мог бы отметить, что когда ты рождаешься сыном лорда-адмирала, то совершать карьерные взлеты становится немного проще, но не произнес эту фразу, иначе она бы выглядела как нытье вечно недовольного и слабохарактерного неудачника.
Как любили повторять между меланхоличными затяжками трубки убеленные сединами морские волки, кутающиеся в клубы табачного дыма, - если заглянуть в старые карты, и проследить за линией пройденного курса, то увидишь характер капитана. В отличие от многих, Джонатону было бы противно тянуть лямку только ради нарукавных нашивок. Чувство долга имело для него гораздо большее значение.
В его руках разрешение на вылет и по сравнению с фрегатом "Превосходящий", Джонатан имел больше возможностей, чтобы проявить себя. Уже не в первой ему приходилось убеждаться в иронии судьбы, на этот раз обрекающей быстроходный военный фрегат с громким именем на бесконечно скучное стояние на рейде или рутинное патрулирование прибрежных вод.
-Вы представляете, он предложил мне уйти к нему в команду и клянусь честью, я не последний, кто услышит нечто подобное!
Пришлось заказать еще один заварной чайник, чтобы обстоятельно и со всеми подробностями выяснить детали разговора Вильяма с Ричардом.
-Что вы ему ответили?
-Конечно, я сказал, что мне надо обдумать его слова.
-Очень мудро, мистер Вильям. С таким человеком нельзя портить отношения.
Никто не сомневался в способностях и личностных качествах Ричарда, позволяющих добиться высокого поста. Пройдут годы, и воспоминания о прямом отказе могут оказать на Вильяма самое пагубное воздействие.
-Он всего лишь хотел пополнить команду?
-Как мне показалось, ему было интересно абсолютно все. Да, он спрашивал о ваших делах. Надо отдать должное, у него не было желания вас оскорбить.
-Вот как? - сухо уточнил Джонатан. - Допустим. Вернемся к его предложению. Зачем вы ему понадобились?
-Ричард выискивает самых отчаянных и храбрых офицеров, стремящихся сделать карьеру. Ему известно о каждом, кто чем-то отличился на службе. Вы понимаете меня, я полагаю?
-Как себя. Так значит, набирает команду?
-Могу поспорить на месячное жалование, у него на примете несколько человек.
-И вы считаете, он не оскорбил меня?
Вильям подумал, прежде чем ответить и умерил пыл.
-Возможно, сэр.
-Если бы вы ушли, я бы лишился правой руки. Вы думали об этом мистер Хонортаун, не так ли?
Собеседник заерзал на месте и промолчал.
-Представьте такой расклад. Без Коу я хромаю на одну ногу. Потеря мистера Бриджлайка равносильна слепоте. Отсутствие сэра Рубена сломает мне спину. У нас мало людей. Каждый офицер или матрос на Политимии более ценен, чем на фрегате или ранговом корабле.
Джонатан выдержал паузу.
-Этого недостаточно, чтобы бросить вызов и слишком дерзко, чтобы пройти мимо. Обдумайте мои слова мистер Хонортаун, пока мы идем в расположение.
Коммандер допил свой чай и кивнул своим мыслям:
-И все-таки здесь чертовски хороший чай!
Было то особенное время суток, когда темное небо над горизонтом приобретало нежный оттенок розового, напоминающий смущенный румянец влюбленной девушки. В столь ранний час большинство подданных его величества еще спали, когда Джонатан перешагнул порог ангара и окунулся в волны ароматов и звуков, расходящихся от места стоянки яхты. Прямо перед ним, на высоте нескольких ярдов над полом покачивалась Политимия, чей нос был стилизован под форштевень с крылатой женщиной, символично доказывающий, как бриаты преданны своему флоту и его традициям. У этого корабля, собравшего в себе все лучшее, чем обладали имперские корабелы, были все шансы преодолеть штормовые ветра и сопутствующие невзгоды дальнего похода.
Если бы речь шла о другом человеке, то осознанная ответственность или береговые истории, способные подорвать доверие к сослуживцам, сковали бы его движения, будто обвивающие ноги якорные цепи, но Джонатан будто летел над землей, приближаясь к офицерам. Согласно долгу командира, он поведет яхту в ее первый боевой поход, и его сердце наполнялось гордостью от оказанной чести. Ему доверили корабль и команду, и он с достоинством выполнит поставленный приказ.
Последовал обмен воинских приветствий.
-Сэр, корабль исправен и готов к полету, - с некоторой ленцой в голосе доложил дежурный механик, вытирая руки о засаленную тряпку.
Как все уважающие себя инженеры и обслуживающий технический персонал, он недолюбливал офицеров, казавшихся ему зазнавшимися выскочками и авантюрными романтиками, что, в общем-то, забывалось в случае победы королевского флота в очередном сражении с холландами. Когда из похода возвращался старый "Гром", чьи борта пестрели заплатками пробоин, он был готов носить на руках его экипаж, а тех, кого не так давно мысленно сравнивал с надутыми от важности индюками, принимал за бесстрашных орлов, крылатой бурей рвущихся в сердце битвы.
-Мистер Хонортаун, вы проверили, все ли погружено в соответствии с описью?
Вильям важно кивнул, рассеивая сомнения командира.
-Угольные ямы полностью заполнены.
Джонатан поднялся по подмостям к топ-палубе и увидел смеющихся матросов, расположившихся у множества ящиков, бочонков и свернутых в бухту канатов. Чуть поодаль стояли служащие ангара, ведущие неспешную беседу и бросающие взгляды на команду.
-Командуйте построение.
-Да, сэр.
-Капитан идет! - Крикнул один из матросов, и группа тут же вытянулась в шеренгу.
Пытливо всматриваясь в лица, Джонатан твердо чеканя шаг, миновал строй матросов. Какие бы он не принял решения, от каждого из них зависят жизни подчиненных. Поэтому никто из стоящих перед ним не должен усомниться в командире и его компетентности, а приказы, какими бы они не были - выполняться точно и немедленно. Только тогда самый сложный и наиважнейший механизм взаимодействия приведет их к победе, намеченной адмиралтейством. Те, кто дослужился до длинных завитых париков, требовали от Джонатана того же самого и даже больше, предписывая ему действовать по инструкциям и тактическим схемам вопреки логике и собственному здравому смыслу.
Для стороннего праздного наблюдателя воздушный океан был квинтэссенцией свободы и как же горько понимать, что еще до взлета, стремительно светлеющее небо уже расчерчено проложенными курсами, один из которых отводился Политимии. Если продолжить мысль, то и вся его жизнь подчинялась начертательной геометрии командования, исключающей своеволие.
Он поднялся по трапу и, достигнув фальшборта, положил руку на планширь. Корабль был прекрасен. Была бы возможность, и Джонатан часами любовался бы свернутыми парусами, четкими линии рангоута и такелажа, поблескивающими натертыми медными и латунными частями, обрамлением иллюминаторов и поручней, а также свежим лаком на краске корпуса, отражающим причальные тумбы. В воздухе до сих пор витали ароматы малярных работ, а новый корабль контрастно выделялся на фоне закопченного и грязного ангара.
Командир обернулся.
-Господа, я рад служить вместе с вами. Прошу взойти на борт. Мистер Хонортаун, проследите, чтобы все оказались на своих местах.
-Да, сэр.
Пока матросы бегом пересекали трап, Джонатан заметил девушку с пухлым кожаным рюкзаком. Следуя положению о предполетной подготовке, командир дождался, когда офицеры обследуют управление кораблем в рубке, и лично опробовал машинный телеграф, вызвав механика в свою каюту. Девчонка не заставила себя долго ждать и, запыхавшись после пробежки, весело и задорно приветствовала командира.
-Вольно, - разрешил он строгим голосом.
-Да, сэр, - смущенно ответила она.
Прежде всего, Джонатону придется выяснить, с кем ему довелось служить, и он присмотрелся к ее приятному лицу. Непокорная прядь рыжих волос, выбилась из-под кожаной шапки, туго обтягивающей голову. Командир встретил вопросительный взгляд ее зеленых глаз и поспешил вернуть себе невозмутимость.
-Мисс Кэтрин Хардман, вы на борту Политимии благодаря рекомендациям мистера Коу. У меня нет сомнений в том, что вы знаете свое дело, в ином случае этот полет будет для вас последним.
-Да, сэр, - последовал убедительный ответ.
-Как вы знаете, девушки редкие гости на кораблях его величества. Надеюсь, мне не придется принимать в отношении вас дисциплинарные меры.
Она отрицательно мотнула головой, и хвост рыжих волос качнулся следом.
-Позвольте уточнить мисс Хардман, почему вы пришли на флот?
Кэтрин смущенно опустила взгляд.
-Хотела... Сэр... с детства, мечтала покорить небо.
Девчонка вздохнула, пожала плечами и покраснела. Джонатан неожиданно смягчился:
-Взлет через полчаса, так что будьте на своем посту в машинном отделении.
-Да, сэр.
Она улыбнулась, бодро отсалютовала ему и убежала к рубке, чуть не споткнувшись о комингс люка. Командир ухмыльнулся, смотря ей вслед. Команда, да и он тоже, еще были одеты по первой форме, не очень удобной для похода.
В назначенное время, после проверки надежности крепления груза на палубе, рутинного до зевоты выслушивания отчетов офицеров о занятых постах, вывешивания сигнального флага "Up" и получения разрешения диспетчера, корабль был готов взлететь в небо. Джонатан лично осмотрел машинное отделение, чувствуя себя безумцем в смирительной рубашке. Новый кожаный плащ командира, застегнутый на все пуговицы, сковывал движения и жутко хрустел. Спустившись по трапу, он оказался в узком проходе между поршневыми группами двухвального двигателя. Кэтрин стояла у машинного телеграфа в ожидании команды. Отметив про себя, как красиво и органично смотрится на ней вязаный из шерсти комбинезон механика с широким поясом и накладками из кожи на коленях и локтях, он поймал себя на странной мысли...
-Не думаю, что мне необходимо напоминать вам о правилах эксплуатации силовых установок, но позвольте заметить, - новый двигатель еще не прошел необходимую обкатку. Когда мы отойдем от причала, начинайте пуско-наладочные работы.
-Да, сэр, так и сделаю.
Она смущенно улыбнулась и надела защитные очки, которые до этого висели на изящной шее девушки. Старпом отбил две склянки, и ворота ангара медленно поползли в стороны.
-Отдать швартовы! - эхом разнеслось по ангару.
Один из матросов в защитных перчатках принял отвязанный от причальной кнехты конец стального троса, кинутый ему дежурным ангара, и стал следить за расстоянием между причалом и привальным брусом корпуса яхты.
Выход из ангара прошел без проблем. Тяжелый самоходный экипаж, окутанный облаком пара и дыма, потянул за буксировочный трос и вывел яхту под открытое небо. Хонортаун отдал в машинное отделение команду: "товсь!" и из трубы, торчащей за гакабортом, поплыл сизый дым.
-Поднять грот!
Первое боевое задание! Вот и настал его счастливый день!
"Ну, прочь сентименты!" - оборвал он сам себя, подозвал к себе штурмана и нагнулся к развернутой изобарической карте воздушного моря с контурами поверхности земли и ее отметками.
-Каков курс?
-Идем в Тибий по попутному ветру, развернемся над морем Роз и ляжем на обратный курс. Уголь будем экономить. Неизвестно, как сложится погода на обратном пути. Вам все понятно, мистер Бриджлайк?
-Да, сэр.
Продольный балансир, до этого момента прижатый к килю, опустили вниз, сбросили буксировочный трос, а над палубой развернули полотно белоснежного паруса. Яхта качнулась, наклонилась и стала ускоряться под напором засвистевшего ветра. Старпом ввел поправку на ветер и аккуратно изменил угол антикрыла в носовой части яхты, попутно ставя ее на курс фордевинд. Гирпер осмотрел натянутые канаты стоячего такелажа и сделал новую запись в судовой журнал: "2-го септимия 9.00 успешный взлет" -Приготовится к смене курса! Идем на галфвинд!
Джонатан отвлекся от созерцания плотных облаков над Эспаоном, и строго посмотрел на Вильяма. Впрочем, тот и сам увидел свою ошибку. Матросы оперативно повернули гик, выбрали вытравленные до этого шкоты под изменившийся ветер у побережья континента, сменив полный курс на острый. Рулевой налег на штурвал, удерживая яхту, а старпом подтянул тросы балласта по правому борту, уменьшая бортовой крен.
Семь склянок, или по-береговому - половина второго. Коммандер наклонился к переговорной трубе и проверил готовность машинного отделения.
-Сэр, что там?
Рулевой при всем желании не мог посмотреть в подзорную трубу, но и обуздать свое любопытство было не под силу.
-Увидим, когда пройдем порог.
Яхта пронзила основание столбообразного морского облака, поглотившего ее палубу на несколько мгновений, и взбодрившего экипаж прохладной свежестью перед тем, как она выплыла с другой стороны.
Джонатан хмурился: его мысли не покидала силовая установка, чей размеренный стук доносился снизу. Если бы кто-то спросил мнения коммандера, первым делом он бы поставил под сомнение ее надежность. Приказ адмиралтейства, продиктованный падением другой яхты, наводил на невеселые размышления, которыми ни в коем случае нельзя было делиться с командой. Речь шла не только об их жизнях. Реализация этого проекта позволит ввести в строй неуловимых разведчиков, способных обнаружить вражеский флот задолго до сражения, тем самым, позволив выбрать наилучшую позицию эскадре, и, в конечном счете, добиться поражения их старого врага - Холладов.
Было о чем задуматься.
Политимия зашла в плотную завесу над восточными берегами Эспаона, и штурман поднял к глазам компас, проверяя курс корабля. Им нужно было пройти по нейтральной полосе над Тибием, и ни в коем случае не завалить галс южнее. Предчувствуя недоброе, Джонатан поднялся на бак, откуда наилучшим образом можно было увидеть земли по направлению полета. Палуба слегка покачивалась, заставляя широко расставлять ноги и держаться за ванты, фордуны или планширь. Это было временное неудобство, поскольку в ближайшее время они попадут на материк и, пройдя воздушные врата, скорректируют курс с учетом сноса по ветру.
Заняв удобную позицию, он спокойно ждал, когда небо снова станет чистым. И вот, наконец, яхта вырвалась из облака. Гирпер удивленно воззрился на проплывающую под ними землю.
На многие лиги к югу простиралась мрачная картина плодородных земель, испещренных черными подпалинами, где трава, деревья и кустарник лишились своего здорового цвета, обгорев, или засохнув под налетом пепла, покрывающего поверхность пылающей земли.
Джонатан заглянул в подзорную трубу. Над танцующими огненными точками пожаров, застыв между струями густого серого дыма, в небе висели два корабля. Как раз в этот момент один из них изверг огненный язык, окутавший его пороховым облаком, и спустя миг под ним взметнулся земляной столб, подсвеченный изнутри блеском пламени.
Командир обернулся и закричал:
-Старпом, немедленно принесите почтового голубя!
-Сэр, что там происходит?
-Сложно определить с такого расстояния, - рассматривая корабли, отозвался Джонатан. - Это перехватчик. Обводы, оснастка и парусное вооружение эспаонские, но я не узнаю флаг и красную раскраску обшивки.
Продолжая наблюдать, он заметил сигналы, передаваемые одним кораблем другому. Взметнулись алые треугольники парусов, и ближайший к ним парусник встал на сопровождающий курс.
-Мистер Хонортаун, сообщите командованию, что их флот ведет огонь по неизвестному противнику на земле! Не забудьте указать нашу широту и долготу.
-Да, сэр!
-Мы приближаемся к маяку, сэр!
Джонатан заглянул под борт и, убедившись в том, что яхта идет точно к башне старого форта, на чьей вершине поблескивал стеклянный фонарь, обозначающий разрешенный для прохода коридор, вернулся к наблюдениям за кораблем на траверсе.
-До него две мили, не больше.
-Согласен.
-Мы на нейтральной полосе, у него нет прав диктовать нам условия.
-Будем надеяться, что вы правы.
Неумолимое время неспешно утекало, усиливая нервное напряжение команды по мере того как раскрывался очевидный замысел эспаонского капитана: без всякого сомнения, они шли на сближение, незаметно перейдя на встречный курс. Офицеры не показывали волнения и старались предстать перед матросами невозмутимыми лидерами, уверенно ведущими подчиненных к неизбежной победе.
-Похоже, доны хотят нас напугать и отогнать на север, - вполголоса заметил старпом.
-Посмотрим, какие флаги они вывесят, - отозвался Джонатан.
Дойдя до середины полуострова, корабли сблизились до полумили, но первый флаг поднялся лишь часом позже.
-Какая досада... Наши преследователи наглотались дыма. Мы же не собираемся им подчиняться?
-Ветер на их стороне, - признал очевидный факт раздраженный Джонатан, - впрочем, мне доставит особенное удовольствие отдать вам приказ просигналить им о нашем намерении продолжить движение.
Усмехнувшийся старпом направился выполнять распоряжение, а коммандер с сумрачным видом осмотрел легкую дымку под килем и чистую синеву небес. Если не предпринять решительных шагов, то ему не удастся сохранить намерения адмиралтейства в тайне.
-Полный ход, - последовал резкий приказ.
В этот момент для командира честь флага и страны были важнее безопасности корабля. Кем бы не возомнил себя эспаонец, нагло бросивший ему вызов, но на яхте никто не спешит выполнять распоряжения спесивого дона.
-Мистер Хонортаун, приготовьте комплект черных парусов. Как только стемнеет, мы повернем на полный курс.
-Вы что-то задумали?
-Определенно, сэр. Мы пересечем море роз и пройдем на север вдоль побережья Истлэнда. Придется сделать петлю, иначе мы встретимся с ним на обратном курсе.
Старший помощник кивнул и в его глазах зажегся огонек азарта.
-Утрем им нос!
-Хотелось бы посмотреть на это, - сдерживая усмешку, ответил Джонатан.
Он и вправду хотел этого больше, чем кто-либо на яхте.
В дверь капитанской каюты решительно постучали.
-Да-да, заходите, - поднимаясь навстречу, нетерпеливо произнес Гирпер.
-Мистер Олдхоум, сэр, - приветствовали его офицеры, втискивающиеся в компактную каюту.
-Прошу садиться. Вильям, вы докладываете первым.
Оставшись стоять, Хонортаун дождался, когда уляжется суета, и развернул галантно протянутую Семюэлем карту.
-Благодарю вас. Итак, господа, коммондер, - Вильям слегка поклонился старшему офицеру, - расположение преследователя сместилось к северу. В эту ночь, как и прежде, он поменял место стоянки и сейчас лежит в дрейфе носом к ветру. Иногда на солнце виден блеск с вороньего гнезда. Я считаю, что этой ночью мы можем пойти обратным курсом.
-Спасибо, Вильям, садитесь. Мистер Бриджлайк, прошу вас.
-Сэр, - он выпрямился, на сколько позволял потолок каюты, - ветер прежний. Я постоянно слежу за ним, и пока что, судьба против нас. Если его направление изменится, то наши паруса принесут пользу. Доны увидят лишь точку на востоке, а в облаках и вовсе потеряют наш след.
-Как жаль, что мы доверяемся судьбе и вынуждены выжидать. Продолжайте наблюдать.
-Да, сэр, - ответил Семюэль, покидая каюту.
-Мистер Валескин, - как обстоят наши дела?
-Сэр, незначительные царапины устранены, иных повреждений не обнаружено.
Гирпер перевел выразительный взгляд с плотника на карту и обратно.
-Хорошие новости, - произнес он с выражением лица, не подтверждающим его слова.
Раздумывая с минуту над сказанным ранее, коммондер пришел к неутешительному выводу:
-Господа, я считаю, что эспаонец создает видимость своего ухода к северу, а ночью, при попутном ветре, уйдет южнее. Он приоткрыл ворота лишь для того, чтобы прищемить нам хвост. Это весьма скверное предположение, имеющее все шансы стать правдой.
Он приложил к карте циркуль, отмеряя расстояние.
-Как верноподданному его Величества, мне претит мысль ждать милости от воздушного океана. Глупо надеяться и верить в чудо. Господа, пусть время идет не в нашу пользу. Пусть ветер на стороне противника. У нас есть долг перед страной, и честь, которую мы должны защитить. Готовьтесь к взлету и прогоните всякие помыслы о сдаче в плен. Я лучше умру, чем отдам шпагу чертовым донам.
-Да, сэр.
Закончив на этом военный совет, они по одиночке разошлись по своим постам. Гирпер поднялся на верхнюю палубу, скрытую под развернутой маскировочной сетью и неспешно прогулялся от юта до бака, терзаемый сомнениями и тревогой. Сдача корабля при любых, даже самых неблагоприятных обстоятельствах, возводит командира на эшафот. Испытывал ли сравнимые чувства тот, кто командовал другой яхтой проекта Жарю? Попал ли он в похожие условия? Оказался ли в безвыходном положении? И если так оно все и было, то коммондер сделал правильный выбор. В смерти нет бесчестия.
Подавленный предстоящим, и, вполне возможно, последним полетом, с головой погруженный в тяжелые рассуждения, Гирпер споткнулся о комингс задраенного люка. В дополнение к прежним вызовам, бросаемым самим провидением, ему пришлось бороться с упрямым желанием спуститься в машинный зал, куда ему так хотелось попасть без логически обоснованной причины. Лицо и фигура Кэтрин замаячили перед глазами, и он сморгнул, отгоняя прочь ее образ. Не здесь и не сейчас. Может быть после, когда сердце не станет так громко и часто стучать, отдаваясь в ушах барабанным боем, а Политимия бросит якорь в ангаре королевского флота. Тогда и только тогда у них будет минута на тот разговор, что он откладывает на еще не отвоеванный у врага день.
-Сэр?! - окликнул его встревоженный Вильям, торопливо подошедший к Гирперу.
-Говорите, мистер Хонортаун.
-Простите за задержку. Я не смог явиться на совет вовремя.
Коммондер поднял на собеседника удивленный взгляд и, сбитый с толку, пытался понять суть происходящего, едва удерживаясь от резких высказываний. Вильям по-своему интерпретировал появившиеся складки, стремительно пересекнувшие его лоб и обратил внимание на красные от усталости и недосыпа глаза, впавшие щеки и пульсирующие от нервного напряжения жилы на шее.
-Сэр, еще раз извините за опоздание, эспаонец выполнял маневр и я ждал, пока он не ляжет на новый курс.
-Куда он направляется? - холодным тоном осведомился Гирпер.
-На юго-восток. Видимо, идет к протекторату. По моим расчетам он пересечет траверс правого борта через шесть склянок.
"В таком случае он не мог быть севернее вчерашнего" - сделал коммондер шокирующий вывод.
-Сообщите мне, как только это произойдет.
-Да, сэр.
"Шанс есть", - думал Гирпер, глядя в спину удаляющегося старпома. Для его ума появилась еще одна задача, не терпящая отлагательства. Решительно обойдя офицеров на постах и не посчитав за излишний труд опросить нескольких матросов, он составил беглый список, когда и кого видел каждый упомянутый в нем.
Уединившись в каюте и сопоставив известные ему сведения, коммондер пришел к приятному выводу о правдивости последних слов Вильяма, действительно пропустившему совет, стоя под деревом, чья вершина теперь представляла наблюдательный пост. Напротив, следствием этого вывода становился вопрос, - кто же тогда так искусно заменил мистера Хонортауна?
Еще раз перечитав список, Гирпер так и не нашел ответ на этот вопрос и некоторое время смотрел прямо перед собой, не зная, какие действия предпринимать дальше. В голову приходили самые безумные идеи, бесконечно далекие от тех, что обычно посещают старшего офицера. Впрочем, не смотря на некоторое замешательство, он быстро вернул себе уверенность, придумав способ, которым обезопасит себя от подобного рода введения в заблуждение.
На этот раз враг, кем бы он ни был, промахнулся мимо цели, но пока он не найден, следует перепроверять все поступающие донесения, и не позволять нести одиночную вахту как матросам, так и офицерам.
"Я знаю, что ты есть" - проверив свой пистолет на боеспособность, мысленно говорил себе Джонатан, - "и ты заперт со мной на одном корабле"
Подняв голову к безмятежно-голубому небу, он не попросил у воздушного океана милости, ибо стихия безучастна к страданиям смертных. Он искал способ спасения, столь желанный в роковой миг.
Эспаонский солдат толкнул его в спину, наплевав на благородное происхождение и связанные руки коммондера. Двуголка упала и тут же была присвоена мерзко ухмыляющимся доном.
-Ах ты, гнида! - крикнул Рубен и бросился на помощь, за что тут же поплатился.
Его сбили с ног, и бесцеремонно потащили по камням, сопроводив ударами под ребра рукоятями пистолетов.
-Бриитские собаки! Мы научим вас хорошим манерам, - произнес на футровском эспаонский командир, обезобразив ужасным акцентом изящный язык.
-Смотри и не смей отворачиваться! - добавил он, подозвав к себе солдата с плетью. - Иначе я прикажу выпороть тебя, как слугу!
Гирпер поднял голову на длинную виселицу, где на ветру качались четверка пустых петель, под которыми уже были расставлены пустые бочонки. Остальной команде, закованной в кандалы, лишь оставалось в молчании наблюдать за процессом казни.
Рубен все еще порывался что-то сказать, и ему затолкали кляп. Один за другим, на помост поднялись обреченные офицеры Политимии, которую не было видно со двора форта, и, подталкиваемые солдатами в кирасах, взгромоздились на неверную опору. От вида сломленных собратьев, душа разрывалась на части и наполнялась тоскливой горечью.
"Служить рядом с вами было для меня честью" - по шепчущим губам Семюэля прочитал коммондер.
-Мы выжжем вашу ересь! - торжественно провозгласил дон, немедленно отдав распоряжение.
Бочонки со стуком попадали на доски помоста, и с резким хрустом выпрямились веревки.
-Смотри, - наслаждаясь превосходством, торжествовал эспаонец.
Когда у него не осталось сомнений в безжизненности висящих тел, то он указал на Гирпера.
-Теперь его очередь.
Коммондера подхватили под руки и заставили пройти последние шаги по бренной земле. Грубая петля затянулась на горле, а ноги почувствовали, как качается бочонок, едва удерживающий человеческий вес.
Эспаонец медлил, желая, по-видимому, найти в глазах Гирпера страх или отчаяние.
-Ты думал, меня можно одурачить?
Он повернулся к строю и сделал подзывающий жест.
На брусчатку втолкнули Кэтрин. Растрепанные волосы, покрывающие ее плечи, развевались под порывами ветра. Сердце коммандера якорем упало в желудок.
-Мы поймали ее еще вчера.
Гирпер взглянул в ее глаза и непроизвольно дернулся.
-О! Не так просто с ней попрощаться? Тогда имей в виду. Очень скоро сеньорита познакомится с моим гарнизоном, а затем с инквизитором. Могу поклясться, в твоих мертвых глазах отразится ее костер! Всем матросам поставят клеймо перед продажей в Южный Полумесяц, где их ждет рабство до конца жизни! Повесить эту собаку!
И прежде, чем бочонок вышибли, эспаонец вцепился в огненную гриву девушки, вынудив ее поднять испуганное лицо...
Гирпер тихо застонал во сне и перевернулся на спину.
Тяготы и лишения воинской службы могли вымотать кого угодно. Стоит ли упоминать, какова ноша флотского офицера, измученного постоянным преследованием и изведенного подозрениями? Как ему доверять команде, если среди них прячется шпион, способный отправить их на морское дно, виселицу или костер?
Лунный свет прорвался в щель между неплотно задернутыми шторами и скользнул по каюте, отражаясь от металлических предметов и просвечивая бумажные карты. На секунду задержавшись в окуляре секстанта, он перескочил на зеркало компаса, чья стрелка указывала на медленно приближающийся восток, указанный на кольце сторон света. Пробежав по лицу спящего, серебристый луч пересек пол, и втянулся обратно за шторы.
Коммондер проснулся, почувствовав изменившийся крен: ни один из бортов уже не принимал на себя ветровую нагрузку.
-Какого черта? - спросил он сам у себя, услышав шаги матросов на верхней палубе.
Он поспешно сгреб со стола пистолет и, не забыв запереть каюту, выскочил наверх.
-Сэр, мы поменяли курс!
-Кто отдал приказ?! - осведомился коммондер.
-Вы, сэр! - с недоумением во взгляде ответил Семюэль.
-Поставьте прежний! Живо! - приказал Гирпер, и осмотрелся по сторонам.
Конечно, вахтенные матросы тут же бросились к парусам.
-Не понимаю, сэр, что за маневр?
-Немного позже. Мистер Бриджлайк, когда я отдал вам прежний приказ?
-Склянку назад. Шла смена вахты.
-Отнеситесь к моему вопросу предельно серьезно, - без тени шутки на лице начал Гирпер. - Скажите, я помню, вы называли кличку своей собаки. Повторите ее сейчас мне на ухо.
С секунду помолчав и не двигаясь, удивленный Семюэль наклонился вперед и произнес:
-Молли.
-Превосходно, - с облегчением кивнул ему коммондер.
Удостоверившись, что их никто не может подслушать, он вернул былую строгость:
-Теперь слушайте. Для меня ее кличка... "Эспашка". Никому и никогда более не говорите, что ее зовут именно так. Пусть остается Молли. При каждом разговоре со мной я буду спрашивать ее имя. Понимаете, мистер Бриджлайк?
-Не совсем, сэр, но я уловил суть.
-Так как ее зовут?
-Эспашка, - с тревогой во взгляде ответил Семюэль.
-Нет-нет, со мной все в порядке. Я не ударился головой о шпангоут и абсолютно трезв. Вот что: тогда и вы, прежде чем менять курс или выполнять любую мою прихоть, задайте мне вопрос - второе имя моего отца.
-Не помню, сэр, кажется, Эдуард?
-Совершенно верно! Но для вас он отныне Джон. Понимаете?
Сослуживец кивнул. Смысл задуманного постепенно становился ясен.
-Никаких приказов без моего ведома не принимать и не отдавать. Если надо, то будите меня.
-Да, сэр.
Гирпер обратил взгляд к звездам.
-Мы были на волоске от гибели, - негромко произнес он.
-Что происходит, сэр?
-Я не могу ответить сейчас, мистер Бриджлайк. Если точнее: то до возвращения домой.
После этого происшествия, сон слетел с него, как будто это был день, а не полночь. Спускаться в каюту, чтобы лежать, уставившись в низкий потолок, не имело смысла, и он остался на вахте, боясь пропустить нечто важное. Отпустив Семюэля, он не вызывал наверх Рубена, пока на горизонте не появился первый румянец восхода. Не обнаружив в небе светлячка корабля противника, Гирпер отдал команду на снижение и приветствовал старшего плотника.
-Доброе утро, мистер Валескин. Помнится, вашу дочь называли Кирой?
-Здравствуйте, сэр. Никак нет, мы нарекли ее Розой.
-Да, так и есть. Простите мне мою память.
Гирпер продолжил разговор, лишь отведя его к фальшборту.
-С этого момента, если я задам вам тот же вопрос, вы мне ответите, что ее имя не Роза, а Лира. В свою очередь, моего брата называйте Виктором.
-У вас же нет брата, сэр?
-Теперь будет. Так нужно. Пока мы с вами не обменяемся этими именами, не выполняйте чьих-либо команд и не отдавайте сами без моего одобрения.
-Как скажите, сэр.
-Найдите подходящее место для посадки и маскируйте Политимию.
-Выполняю, сэр!
Довольный принятыми мерами, коммондер спустился на нижнюю палубу и прошелся по коридору, обдумывая план поимки шпиона. Рано или поздно он попадется в расставленные сети. Мимолетом посмотрев на задраенный люк машинного отделения, Гирпер обнаружил подозрительные царапины. Он подскочил к нему и провел пальцами по глубоким бороздам, пересекающим его поверхность. Без всякого сомнения, кто-то безуспешно пытался его взломать. Дернув за скобу, коммодер убедился в надежности замка и направился к Вильяму, отдыхающему после предшествующей полуночи вахты.
По пути он разминулся в коридоре с Кэтрин, временно переведенной в помощники кока. Ее не обрадовал этот приказ, вызванный опасениями о демаскирующем шуме силовой установки, но выполняла обязанности как положено.
-Мисс, у меня для вас есть важное поручение. Я пришлю вам полотно парусины, чтобы вы раскрасили его, скопировав флаг Святой Астаньи.
-Да, сэр, - с радостью во взгляде отозвалась девчонка.