Светлана устала. Это была самая настоящая беспредельная усталость. Началась всего лишь вторая половина октября, но она измучилась так, словно был конец учебного года. А до каникул надо было ещё дожить, и не просто дожить, а доработать. На усталость и плохое настроение жаловались почти все учителя, и это было неестественно для первой четверти. Серёгина объясняла это так (причём, из-за авторитетного тона её слова казались ещё убедительнее): "В этой школе происходит что-то нехорошее. Вот увидите, добром это не кончится". Света подумала, что не в первый раз слышит слова "эта школа", "в этой школе". Прежде говорили "наша школа", "у нас". Учителя словно перестали чувствовать свою общность со школой, в которой проработали немало лет, и это тоже был дурной знак.
- Наша администрация отделилась от нас, учителей, - говорила Пронина.
Но старая учительница физики не договорила. Она всё ещё была полна впечатлений от разговора с директором, и ей надо было их выплеснуть.
- Меня вновь вызывала к себе наша Дама. Сидит вся расфуфыренная, раскрашенная, напустила на себя начальственную строгость...
- А рядом с ней Землянская? - спросила Света.
- На этот раз её не было. "Почему у вас столько троек?" - спрашивает Дама. - Год только начался, а у вас столько плохих оценок. Вы не понимаете, что ставите их самой себе?" А я отвечаю: "Я ещё и двойки поставлю. Даже в четверти". - "Это запрещено". - "А я всё равно поставлю". - "Надо лучше учить, тогда не придётся ставить двойки и тройки. У вас же первая категория?" А я ей и говорю: "Можно подвести коня к реке, но нельзя заставить его напиться. Так и ученика нельзя заставить учиться, если он этого не желает". - "А вы не боитесь потерять свою первую категорию?" - "Не боюсь, - говорю. - Я теперь уже ничего не боюсь. Ниже учителя меня не поставят".
Пронина передала беседу в лицах и с выражением. Для неё это неприятное происшествие, стоившее ей стольких нервов, ещё не закончилось, но Светлана, сочувствовавшая ей, но слушавшая со стороны, подумала, что уже несколько раз слышала примерно то же. Вера Ивановна очень любила ссылаться на коня у реки. Сказано было метко, но впечатлило только в первый раз, а потом воспринималось с пониманием, но уже как нечто привычное. Сначала Свете казалось странным, что Дама так упорно донимает именно эту старую учительницу, ведь у самой Светы выставлено ещё больше троек и двоек, но потом до неё дошло, что, во-первых, никто из учеников их школы не выбирает физику для сдачи ЕГЭ, поэтому директору хочется повысить показатели за счёт этого предмета, а во-вторых, дело было и в том, что учительница физики была именно старой, слишком привыкшей к прежней системе образования, цепляющейся за прежнее ответственное отношение к учёбе и пытавшейся предъявить к детям прежние требования. Как было бы удобно заменить её молодой учительницей, пусть и не такой знающей, но воспитанной при новом режиме, без комплексов, готовой идти на любую сделку с совестью и ставить требуемые пятёрки и четвёрки!
- И как после таких разносов нас будут уважать дети? - подвела итог Пронина.
- Скажите спасибо, что Дама вызвала вас к себе, - возразила англичанка Потапова. - А на меня Красовский вчера наорал прямо при детях. По новому графику дежурств я должна была стоять в коридоре, но ко мне зашла за тетрадью девочка, и я вошла в кабинет. Вошла-то на секунду, а он тут как тут. Ничего не слушает и орёт. Я пытаюсь ему объяснить, почему я в кабинете, но разве его перекричишь? И всё это слышали дети. После этого меня трясло пол-урока.
- И на Екатерину Ильиничну постоянно орут, - сказала Пронина. - Почему, не пойму. Что она такое делает, что Дама на неё срывается?
- На учителей вообще нельзя кричать, - заявила Серёгина. - А перед уроком им вообще ничего плохого говорить нельзя. Ведь мы, как артисты, исполняющие главную роль. Попробуй наорать на артиста перед представлением, и он сыграет кое-как, без души, на автомате. Так и мы. Вот вас пол-урока трясло, а вторую половину вы успокаивались. И какой же это получился урок?
Потапова обиделась.
- Вот об этом не беспокойтесь. Урок не пропал. Мы прошли всё, что полагалось пройти, выполнили...
Светлана почувствовала, что англичанка сейчас близка к тому, что её вновь станет "трясти".
- Мария Александровна не то хотела сказать, - вмешалась она, чтобы не дать разгореться намечающемуся разногласию. - Вы так опытны, что урок у вас, конечно же, прошёл хорошо и вы выполнили всё, что требовалось. Но если бы на вас не наорал Красовский, то урок вышел бы не просто грамотным, но ещё и душевным.
Жигадло прыснул.
- Душевным он бы всё равно не вышел, - призналась немного смягчённая Потапова. - У меня был десятый "б", а там душу не выложишь - растопчут.
- Не мечи бисера перед свиньями, - подтвердила Серёгина.
- По Евангелию, - согласилась Света. - Там сказано: "Не раскладывайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас".
- Нехорошо так говорить о детях... - заговорила Пронина.
- Вы говорите так, словно все дети ангелы! - пылко возразила англичанка. - Сами же жалуетесь, как вам хамят!
- Плохие человеческие качества не проявляются сразу, неожиданно, в момент, когда вручается аттестат и старшеклассники перестают считаться детьми, - добавила Света. - Они вырабатываются с раннего возраста.
- Или не гасятся с раннего возраста, - добавила Серёгина.
- А какие поганые бывают малыши! - поддержал её Жигадло. - У наших соседей по даче маленький ребёнок грубит всем напропалую, одним соседям подкинул дохлую мышь в колодец, другим - облил кусты смородины отработанным машинным маслом, а в это лето ему купили очень опасную игрушку. Знаете, есть такие духовые ружья, которые стреляют пластмассовыми патронами. И пистолеты такие есть. Очень больно, и можно серьёзно травмировать человека. А уж если такая пулька попадёт в глаз или в висок... Наверное, убьёт. Так эта зараза сначала палила по кошкам, собакам, птицам и окнам соседей... Мне из-за этого подлеца пришлось менять два стекла! А к матери не обратишься - себе дороже. Такой бранью ответит, что тут же ретируешься. Кончилось тем, что он пульнул в живот своему приятелю. Отец пострадавшего вызвал полицию. Мать, конечно, испугалась, отобрала ружьё и изломала его. Но мальчишка-то остался при своём. Его подлость и жестокость так легко не изломаешь. Мать даже не пытается учить его быть... или хотя бы походить на человека. А вы, Вера Ивановна, считаете, что нельзя так говорить о детях. Вот попадёт к вам в класс такой ангелочек - взвоете.
- А у нас в классах такие есть, - заметила Серёгина.
- И Макаренко, и Лиханов, и многие другие писали, какие бывают поганые дети, - добавила Света.
- Вы сначала дослушайте, а потом говорите! - возмутилась Пронина. - Накинулись на меня! Я хотела сказать, что нехорошо так говорить о детях, но приходится. От правды никуда не денешься.
Все захохотали.
- А знаете, меня уже третий ребёнок спросил: "Почему вы стали учительницей? Некуда было больше пойти?" - поведала Потапова.
- Меня тоже об этом спрашивали, - призналась Света. - "А зачем вы пошли в школу? Неужели не нашлось ничего лучше?"
- Каждый учитель такое слышит, - пренебрежительно сказала Серёгина.
- Нас так унизили и продолжают унижать, - горько проговорила старуха Пронина, - что дети считают людей, выбравших эту профессию, неудачниками, ни на что иное не пригодными.
И это Светлана слышала много раз. Современные дети в большинстве своём не умеют различать, что говорить можно, а что - нельзя. Профессию учителя унизили не они, дети лишь подхватили то, что навязывают средства массовой информации, а родители таких детей охотно усвоили мысль, что всё учителя никуда не годны. Как отрадно собственное бессилие повлиять на сына или дочь разделить с другим, а то и целиком свалить вину на другого! Но если уж пришло такое несчастное время, то детям надо хотя бы придерживать свои мысли при себе, а не высказывать их учителям. Ведь представителю любой профессии можно сказать то же самое. Почему вы стали зубным врачом? У вас не хватило профессиональной подготовки, чтобы стать хирургом? Или у вас руки слишком неловкие? А вы почему стали перекупщиком? Ах, простите, надо было сказать бизнесменом. Но как это ни назови, почему вы им стали? У вас не хватает знаний для другой профессии? И так далее.
- Я всю жизнь любила работать с детьми, - заявила Серёгина. - А теперь я корю себя за то, что пошла в Педагогический. Стала бы бухгалтером или экономистом. Сейчас это в гораздо большем почёте.
К ним подошла Карасёва.
- Коллеги, что я слышала! - объявила она.
Все насторожились.
- Опять какая-нибудь гадость, - предположила Пронина.
- А может, наоборот, - возразил Жигадло. - Вон какую премию нам отвалили! А Людмила Аркадьевна скажет, что вторую премию увеличат в два раза.
Карасёва досадливо посмотрела на не в меру развеселившегося Михаила Борисовича.
- Я была в учительской...
- Так называемой учительской, - сейчас же поправила Пронина. - В закутке перед кабинетом завуча.
- Не важно, как это называть, - примирительно сказала Серёгина. - И что там произошло, Людмила Аркадьевна?
- Там ничего не произошло, но оттуда я слышала разговор Землянской. Я не подслушивала, но я ведь не виновата, что мне был нужен журнал. Что мне делать в таких случаях? Выскакивать из учительской, едва она откроет рот?
- Только говорите тише, - попросила Светлана. - Нас, наверное, слышно на первом этаже.
Она не решилась сказать "вас слышно" и дипломатично заменила эти слова на "нас слышно".
- Она уже ушла, - ответила Карасёва, но голос всё-таки чуть понизила. - Я видела, как она уходила. А этот разговор я слышала перед шестым уроком.
- Так что же такое особенное она сказала? - не выдержала Серёгина.
- Она убеждала Петрову из седьмого "а" приходить к учителям заниматься по своему графику. Альбина ведь на надомном обучении, но ходит на все уроки с классом, как обычно. А Землянская ей прямо так и заявила: "Ты понимаешь, что за индивидуальные занятия с тобой учителям платят деньги? Они их должны отрабатывать. А выходит, что они получают их ни за что".
- Это она сказала ребёнку?! - ужаснулась Серёгина.
- Да как можно детям говорить о том, за что получает зарплату учитель?! - возмутилась Пронина.
- Зачем вообще кому-либо говорить о зарплате учителя? - спросила Светлана. - И вообще зачем говорить о чьих-то зарплатах? Это ведь не налоговые органы.
- И как это она не догадалась принести тарификацию и расшифровать ребёнку, из чего складывается наш заработок? - добавила англичанка.
- Это она сплоховала, - согласился Жигадло. - Надо подать ей мысль, чтобы перед разговором с детьми она брала у Дамы эту "простыню", а потом растолковывала им, что вот за этот час, который стоит вот в этой графе учитель, такой-сякой, в такой-то день получил деньги зря.
- А ко мне Альбина так до сих пор так и не пришла для индивидуальных занятий, - призналась Света.
- А что толку, если она придёт? - возразила Карасёва. - Её невозможно ничему научить. Она до сих пор не умеет читать.
Серёгиной стал неприятен этот разговор, потому что с умственно отсталой девочки мог перекинуться на класс в целом, а она, хоть и твердила всем подряд, что лично у неё дети "вкалывали", понимала, что учителей, которые работают с ними не первый год, не обманешь. Она расписывала прошлый учебный энтузиазм детей главным образом ради Светланы Николаевны, которой благополучно их спихнула, и ей казалось, что раз та не возражает, значит, верит, будто это именно у неё весь класс разом перестал учиться, начисто забыв ранее пройденное. К счастью для Серёгиной, Жигадло осенила блестящая мысль.
- Вот с тебя, Светик, и надо вычесть деньги, - подсказал он. - Пусть тебе не будет хватать на прокорм твоих котопсов. Тогда живенько выскочишь за меня замуж.
- Вот к котопсам мне и надо идти, - спохватилась Светлана. - Уроки закончились, две сумки с тетрадями при мне, будет чем заняться в методический день...
- Иногда хочется просто постоять, как мы сейчас, и поговорить о своём, наболевшем, - проговорила Серёгина. - У меня тоже полно тетрадей для проверки. Я сегодня буду сидеть до упора. Наверное, уйду последняя, когда за мной придёт охранник. Но методического дня у меня завтра нет.
- Последним уйдёт Красовский, - возразила Карасёва. - Он всё не может разгрести документы. Землянская подложила ему свинью, и он до сих пор хрюкает.
- А что хоть произошло? - спросила Светлана. - Он мне на это жаловался, но, что именно случилось, я не знаю.
- Какая-то запутанная история с документами, - пояснила Людмила Аркадьевна. - Землянская что-то пообещала, он что-то подписал, а та отперлась от своих слов. Мол, ничего не знаю. Дело ясное, что дело тёмное.
- Вот я и говорю, что скоро в этой школе станет невозможно работать, - заключила Серёгина. - Всё, я пошла за журналами.
- Учительская закрыта, - сообщила Карасёва.
- А я тоже хотел поработать с журналами, - огорчился Жигадло.
- И я, - сказала англичанка. - Ну, раз нам не дают работать, то придётся отправляться домой.
Она попрощалась и ушла.
- Хорошо им, - с долей недоброжелательства заявила Серёгина. - Экзамены по английскому языку никто не сдаёт, зарплата у них очень большая, а за проверкой тетрадей их никогда не увидишь. А у нас со Светланой Николаевной каждый день по несколько стопок. И контрольные, и самостоятельные, и диагностические работы, и подготовка к ЕГЭ и ГИА, домашние работы...
Это было справедливое замечание, но Светлана предпочитала об этом не думать. Если начать сравнивать свою работу с работой учителей, чьи предметы не выбирают для сдачи экзамена, то можно жалеть себя всю оставшуюся жизнь. Поэтому-то Пронину отчитывают за обилие троек, а к математикам не особенно лезут.
Вчера Света заглянула в чужой журнал. Не потому заглянула, что хотела проверить работу коллег, а от досады, чтобы хоть куда-нибудь заглянуть, потому что это был единственный журнал в шкафу, все остальные ячейки были пусты. Сначала её поразили пятёрки и четвёрки, густо украшающие некоторые страницы. Изобразительное искусство, мировая художественная культура, физическая культура и биология, которую в этом классе вёл Киселёв. У него всегда были четвёрки и пятёрки, причём он ничем не рисковал, потому что вёл в классах, где биология не была профильным предметом. Но зато на страницах алгебры и геометрии было полным-полно троек и двоек. Математику там вела Семакова, а она ставила плохие оценки щедрее, чем более осторожная Серёгина. Но зато на страницах русского языка и литературы прямо-таки кишели пятёрки и четвёрки. Понятно, что с введением ГИА и ЕГЭ учителя-словесники могли сильно завышать оценки, ведь это не диктант или сочинение, которые сразу выявят безграмотность детей, но всему должна быть мера. Наверху страницы стояла фамилия "Терёшина". Значит, это молодая учительница так и одаривает своих учеников хорошими оценками. Она и говорила, что хотела этим подбодрить детей, но Светлана и помыслить не могла, что это поощрение до сих пор имеет такие размеры. И ведь странное дело: эти оценки видели все, кто был связан с Терёшиной, и Землянская, и Сидорова, но ни у кого они не вызвали недоумения. Наверное, если бы на девушку не пошла войной какая-то мамаша, забравшая в школе слишком большую власть, её бы на руках носили за то, что она улучшает общие показатели школы. А как понадобилось поддержать полезную мамашу, так Терёшиной моментально указали на то, как высоко она оценила работу предыдущего учителя и какие плохие результаты выдали дети после двух недель учёбы у неё. Какая же фальшь опутала школьное образование! И не только школьное. И не только образование.
Вот с такими-то невесёлыми мыслями Светлана пошла домой. Она устала от всего: и от обстановки в школе, и от тяжёлых сумок, которые таскала из кабинета в кабинет, домой и из дома, и от общей неудовлетворённости собой. У неё было слишком много дел на основной работе и помимо основной работы, а её главное дело, писательское, почти не сдвигалось с мёртвой точки, что её постоянно угнетало.
Неужели все писатели, а не только она, вкладывают в уста героев мудрые истины и справедливые рассуждения, но сами поступают наоборот? В одном из её романов выведен умный старик, который объяснял юноше, что такой-то человек бесится и скоро дойдёт до сумасшествия из-за того, что сам для себя наметил провести чересчур большую работу за слишком короткий срок. Он не может это сделать, а потому мучает и себя и других. Нельзя ставить перед собой неосуществимо великую цель и подчинять ей свою жизнь. Нужно соизмерять планы и возможности.
Светлана горячо поддерживала это мнение, что не мешало ей терзаться из-за того, что хотелось выполнить слишком многое, а времени на это не было. Она целыми днями или занята в школе или сидит дома над проверкой тетрадей. Куда ей ещё дополнительная нагрузка? Без отдыха она просто сгорит, как слишком усердно эксплуатируемый прибор. Так нет же! Ей непременно надо читать произведения авторов из их писательского сообщества и писать рецензии. Зачем ей это? И ведь она сознаёт, что будет продолжать это занятие, пока их сообщество не закроется из-за своей бесперспективности. Раз она взялась за это дело, то теперь считает своим долгом его выполнять. А вместо серьёзной работы над собственными книгами она успевает лишь делать короткие заметки на листочках, намётки эпизодов и вкладывать их в папки. Опять-таки, если переступить через себя она не может, то надо бы и успокоиться на том, что до лета она не будет углубляться в сочинительство. А она живёт под постоянным гнётом намеченных, но не выполненных дел. И даже удовольствие от того, что её книги заметили в канадском издательстве, уже чуть померкло из-за серых трудовых будней, в которых она жила. Книгу оценили слишком дорого, поэтому нет никакой надежды, что её будут покупать. Зачем платить почти восемьсот рублей за небольшой роман, который можно бесплатно скачать с любого книжного сайта? По-видимому, издатели надеются, что расхватывать эти книги будут сами авторы и их восхищённые родственники и друзья. Сама Светлана переслала деньги за свою первую изданную книгу (и, вопреки собственным невесёлым мыслям, подумав об этом, испытала гордость от сознания, что через какое-то время будет держать её в руках, перелистывать, ощущать её вес), но больше этого делать она не будет, и из-за бешеных цен, и учитывая, как много приходится платить дополнительно за сам процесс перевода денег. Зачем это издательство пользуется такой дорогой платёжной системой? Многих новичков отпугнёт сам факт, что придётся выложить несколько сот рублей дополнительно. На такую жертву можно пойти лишь ради первой изданной в бумажном виде книги.
Потом, мысли, которым и положено скакать с предмета на предмет, перенеслись к сегодняшнему трудовому дню, добрались до разговора учителей после уроков и уцепились за деталь, режущую слух русского человека, но не имеющую отношения к теме беседы, а именно, к голосу Потаповой. Эта женщина бегло и без запинки, не в пример многим из её коллег, изъяснялась по-английски, однако на русском языке говорила с акцентом, и Света засомневалась, очень ли чисто её английское произношение. Ведь ужасно говорить, как иностранец, на любом языке, даже на родном. И акцент этот, который спокойно, как нечто естественное, воспринимается у человека не русскоязычного, в буквальном смысле режет слух, когда появляется у соотечественника.
Случаются совпадения настолько невероятные, что если о таких случаях читаешь, они кажутся вымыслом. Но почти в это же самое время Полетаев тоже думал о том, как странно и неприятно звучит голос русского человека, когда он говорит на родном языке с акцентом. Роясь в многочисленных сайтах по изучению иностранных языков, он набрёл на очень доходчивые уроки немецкого. Однако чтобы это понять, ему пришлось сделать над собой усилие и, мысленно морщась, заставить себя прослушать половину первого урока и немного освоиться с тем, как женщина выговаривает русские слова. Она их словно выламывала. "Да лучше уж говорить с акцентом на иностранном языке, чем на своём, - подумал он, силясь отвлечься от неприятного произношения. - Учат, что при произнесении немецких слов язык должен постоянно упираться в передние зубы. Вот у неё он, очевидно, как в них упёрся, так и застрял там навечно. Ей бы теперь поупражняться в правильном русском произношении".
Он попробовал придать языку нужное положение и говорить по-русском.
- Чистая и правильная русская речь, - произнёс он.
- Владимир Михайлович, что с вами? - спросил встревоженный Анатолий, появляясь в дверях.
Сегодня он с утра сходил за необходимыми документами и решил поработать с ними дома.
Полетаев засмеялся.
- Всё в порядке, Толя. Я ставлю эксперимент. Правда, получается ужасно?
- Да уж, - согласился Рыбаков. - Такие эксперименты надо ставить при закрытых дверях. Я думал, что вам плохо.
- Похоже на её речь? - спросил старик, включая видео-урок.
- Отдалённо, - не то согласился, не то возразил Анатолий.
- Это потому, что она уже привыкла к такому положению языка, а я ещё нет.
- Может, лучше не привыкать?
- И не собираюсь. Буду говорить с приятным русским акцентом. А может, это сойдёт за выговор, бытующий в какой-нибудь области Германии, Австрии или где-то ещё. А ты не хочешь выучить немецкий или испанский? Вместе бы и работали.
- Если найдёте хорошие уроки китайского, то я им, пожалуй, займусь, - проговорил Рыбаков серьёзным тоном.
- Обещают, но не дают, - объяснил Полетаев. - За шестнадцать академических часов научат разговаривать по-китайски на бытовые темы.
- Про бытовуху говорить неинтересно. Вот научили бы меня рассуждать на китайском языке про походы Игоревы и Святославовы.
- Можешь поговорить о них на хинди. Здесь есть уроки хинди. Я туда заглянул и... Наверное, я этим займусь.
- Никаких компромиссов! Или продвинутый китайский, или ничего.
Полетаев наслаждался и всё не мог насладиться мыслью, что его Толя будет постоянно рядом. Сегодня он пришёл очень рано, а обычно задерживался на работе до вечера, но главное, что он всегда будет возвращаться сюда, рассказывать о том, как прошёл день, делиться возникшими идеями на исторические темы. Вроде, теперь его присутствие из праздника должно превратиться в приятную обыденность, но, наверное, это произойдёт позже, а пока старика не покидало приподнятое настроение.
- Схожу-ка я в магазин, - сообщил он, выключая ноутбук.
- Владимир Михайлович, в холодильнике уже нет места.
- А я куплю не для холодильника, а для души, - возразил тот. - Мороженое, например. У меня такое чувство, что нам просто необходимо выпить кофе с мороженым. Разумеется, это не советское мороженое, а... совсем наоборот, но приходится приспосабливаться. И мука почти закончилась, а впереди маячит воскресенье. Старообрядцы в воскресенье непременно ели пироги.
- Хороший обычай, - согласился Рыбаков. - Давайте, я схожу.
- Я сам. Мне надо размяться. Я отвлёкся от работы, думал, что на минуточку, а получилось надолго. Всё-таки Интернет - вещь не только удобная, а ещё и очень вредная. Его надо включать строго дозировано, а иначе теряется слишком много времени. Там углядишь что-то интересное, здесь... И не забудь, что хозяйством занимаюсь я как человек свободный и незагруженный работой... Кстати, меня попросили во вторник прочитать лекцию.
- А почему вам не сделали хотя бы четверть ставки? - нахмурился Анатолий.
- Там, как и везде, сокращения. Не хватает часов для постоянных преподавателей.
- И эта лекция...
- Да, Анатоль. Эту лекцию мне не оплатят, я просто заменю Краснова. Но знаешь, когда это перестаёт быть работой, то такие случайные лекции становятся удовольствием. Схожу, повидаюсь с коллегами, развлекусь.
- Желаю хорошо повеселиться.
Полетаев хотел было сказать, что за такое пожелание полагается пирог с гвоздями вместо начинки, но раздумал.
- Мне хочется построить эту лекцию по-особенному, не совсем обычным образом, - сообщил он. - Как только мне позвонили с этой просьбой, у меня сразу же возникла эта идея, даже план начал вырисовываться. Я тебе расскажу за кофе.
- Интересно послушать. Я вам тоже кое о чём расскажу. Тоже объявилась одна хорошая идея. Я сейчас работал и думал над ней. Так что потом обменяемся идеями.
- А ты не забыл о пылесосе? - поинтересовался Полетаев. - Но если тебе не хочется его чинить...
- Починю, не беспокойтесь.
- Но может, у тебя такая антипатия к его хозяйке...
- Не существует такой антипатии, которая помешала бы мне его починить. Владимир Михайлович, мне эта женщина не очень нравится, но пылесос, животные и прочее движимое и недвижимое имущество здесь ни при чём. Нельзя же допустить, чтобы из-за несходства человеческих характеров страдал ни в чём не повинный бытовой прибор.
Полетаев вышел из дома позже того времени, когда из школы вышла Светлана, и даже задержался на несколько минут из-за Алевтины Ивановны, но женщина несла тяжёлые сумки, к тому же сначала зашла в "Коровку" за бисквитным рулетом с лимонным джемом и пирожными с взбитыми сливками, чтобы устроить прощальное чаепитие перед отъездом Ани, а старик был налегке, поэтому их пути пересеклись в "Пятёрочке".
Светлана не собиралась заходить в этот магазин сейчас, но соблазнилась возможностью купить курицу по дороге и не выходить за ней из дома. Полетаев увидел её в тот момент, когда она бродила между стеллажами с кондитерскими изделиями, бросая в корзину упаковки с мини-рулетами, вафлями, конфетами и прочими сладостями, не рекомендуемыми людям, которые хотели бы вести здоровый образ жизни.
Сначала Владимир Михайлович обрадовался нежданной встрече и хотел немедленно подойти, потом замер, вспомнив про старух, а особенно про их предводительницу, которая уже намекала, что слишком часто видит его вместе со Светланой. Но что особенного в том, что соседи постоянно натыкаются друг на друга в ближайшем к дому магазине? Он должен думать не о людских толках, а о помощи Валере. Он старается для племянника своего друга, и ничего личного здесь нет. Осознав этот факт, он продолжил было свой путь к кондитерскому отделению, но вновь остановился, потому что на сцене появилось третье действующее лицо (весьма энергично действующее лицо!), подошедшее к Светлане раньше него, и он решил не мешать завязавшейся беседе.
Если бы не его деликатность, Света избежала бы больших потерь, но Полетаев осторожно обошёл кондитерское отделение стороной, взял муку, дрожжи, пакет молока, выбрал мороженое, подающее наибольшие надежды на приемлемые вкусовые качества, расплатился и покинул магазин.
Сабина, как всегда очаровательная, зашла в презираемую ею "Пятёрочку" за маслом, творогом и кое-какими мелочами. Свету она увидела сразу, поэтому отвлеклась на неё и не заметила Владимира Михайловича. Из этих двух соседей, и не только из этих двух, она, конечно же, выбрала бы того, кто был ей полезен для сближения с её возлюбленным Анатолием, и для Светланы заход с магазин не завершился бы так прискорбно. Но обстоятельства часто играют против нас.
- Привет, Света. Что покупаешь?
- Курицу.
Сабина с сомнением взглянула на её покупки. Прозвучавший вопрос был излишен, потому что содержимое корзины было у всех на виду, и женщина заподозрила, что ответ содержал долю язвительности. Так, когда подходят к человеку, занятому, к примеру, подметанием пола, и, чтобы завести разговор, спрашивают, что он делает, в ответ часто можно услышать нечто такое: "Дрова колю". Однако Светлана говорила правду, а не намекала на то, что вопрос был глупым.
- Зашла с тяжеленными сумками всего лишь за курицей, но я голодная, поэтому хочется купить сразу всё, а сладкое притягивает прежде всего.
Она могла бы добавить, что собирается устроить торжественные проводы Ани, но воздержалась от этого, чтобы не обидеть соседку, живущую рядом, но не приглашённую на чаепитие.
Сабина отнеслась к её выбору с пренебрежением, потому что слишком боялась располнеть и урезывала себя в еде, а уж такие переслащенные и напичканные добавками изделия вообще были у неё под запретом.
- А что в тяжеленных сумках? - спросила она. - Тоже всякая дрянь, вроде конфет и пирожных?
- Нет, там дрянь пострашнее, - рассмеялась Светлана. - Тетради. Проверки свыше головы. Представляешь, совсем ни на что не остаётся времени. Дик изгрыз мне зимнее пальто, а я всё не соберусь съездить купить новое. И вообще пройтись бы по магазинам, а то я себя совсем запустила.
- Да уж, - согласилась Сабина, с удовольствием ощущая собственную привлекательность. - Тебе, конечно, не мешало бы приодеться. Но для того чтобы хорошо выглядеть, нужны хорошие деньги.
Про слове "деньги" у неё испортилось настроение, потому что оно напомнило ей, что великолепная компания ЛБМ, благодаря которой она накупила долларов и евро и положила на разные сберегательные книжки такие суммы, о которых просто неприлично говорить нигде не работающей женщине (да и подавляющему числу работающих тоже), вот-вот должна была закрыться. Чувствовалось, что ей осталось жить считанные недели, а за это время надо было успеть вовлечь туда как можно больше людей, чтобы взять с них как можно больше денег, потому что второй такой возможности получать лично в руки десятки, а то и сотни тысяч рублей с каждого приглашённого может больше не представиться. Требовалось спешить, сидеть в Интернете, привлекая в компанию новых партнёров, ездить по Подмосковью, чтобы лично убеждать простаков вступить в ЛБМ. На это нужно время, а ведь необходимо ещё присматривать за тем, чтобы Анатолия не завлекла какая-нибудь соперница. Ведь Светка и Анька были в гостях у Владимира Михайловича (счастье, что не застали Анатолия!), а если побывали раз, то их могут позвать и в другой раз, но уже в менее удачный момент. И ещё эта змея Курулёва стала слишком часто крутиться то на этаже, то у входа в подъезд, да ещё заводит разговор с Алевтиной Ивановной, а та и рада этому. Она даже затащила к себе Владимира Михайловича! Словом, настроение у Сабины было тревожным и нервозным.
- Мне не требуются эксклюзивные модели, - возразила Света. - А на хорошие вещи не в супердорогих магазинах мне хватит. Было бы время проехаться за покупками.
"И желание", - призналась она самой себе.
- Это на учительские-то гроши? - спросила Сабина, не сумев скрыть презрение.
- То, что учителя нищие, - миф, - сказала Светлана. - Наш заработок зависит от нагрузки, то есть от количества уроков в неделю, которые даёшь детям, от того, в лицейских классах работаешь или в обычных, а также от того, берёшь или не берёшь классное руководство, ведёшь ли секции, кружки, консультации и прочее. Кое-кто у нас получает сотню тысяч в месяц, но нужно учесть, какой предмет он ведёт. Если это физкультура, то, понятно, что человек может вести хоть по десять часов в день (вместе с кружками), если так уж хочется подработать, а математик или словесник, которому надо напрягать ум, голос, следить, чтобы дети слушали внимательно и не шумели, а потом ещё проверять кучу тетрадей, не может взять такую нагрузку. Я, например, в этом году решила себя поберечь и взяла только одну ставку, то есть минимальное количество часов, но у меня был ещё ученик на надомном обучении, а теперь мне навязали ещё троих надомников. Зарплата, конечно, сильно выросла, но и работать приходится гораздо больше. До ста тысяч в месяц мне, разумеется, далеко, но сумма очень приличная. Так что на хорошую одежду мне денег хватит.
Её задело презрение в голосе Сабины, лишь поэтому она произнесла такую речь, а чтобы дополнить впечатление, добавила, вовремя вспомнив о премии.
- Ради Дня учителя нам начислили ещё и премию, каждому по шестьдесят тысяч. Скоро дадут ещё по столько же, но это уже в честь юбилея школы.
Сабина так и встрепенулась, профессиональным нюхом почуяв наживу. У неё не было особенных способностей ни в одной области, но зато был огромный талант убеждать людей расставаться с деньгами и передавать их ей. В эту минуту она не столько понимала, сколько ощущала, что если Света поддастся её уговорам, то лишь потому, что это её уговоры, то есть уговоры соседки, почти подруги, человека, которому можно верить. Но также бессовестная женщина чувствовала, что Светлану отпугнут слишком уж большие блага, предоставляемые компанией. Действовать надо было очень осторожно, а говорить по-дружески, почти не используя фразы из рекламных роликов и объявлений, на которые компания не скупилась и которые Сабина заучивала наизусть.
Прежде Сабина даже мысли не допускала вовлекать кого-то из соседей в ЛБМ или иную компанию, но, во-первых, в её представлении Света была простушкой, от которой не надо ждать неприятностей, во-вторых, она оказалась вовсе не нищей и раздразнила денежный аппетит профессиональной вымогательницы, а в-третьих, Сабина злилась на неё за то, что Владимир Михайлович сам позвал её в гости, между тем как Сабине приходилось прилагать усилия для того, чтобы к нему проникнуть. Была ещё четвёрная причина, из-за которой Свету полезно было наказать, причём причина, казавшаяся красивой женщине настолько постыдной, что она пыталась прогнать мысли о ней, но они упорно не изгонялись. Дело было в Валерии. Этот человек не был ей нужен, а как возможный жених не очень-то нравился, но её оскорбляло то, что он влюбился не в неё, а в ничего из себя не представляющую Светлану. Обида разрасталась с каждым днём всё сильнее, и Сабину уже удивляло, что первоначально она восприняла это известие относительно спокойно. Разумеется, для её собственных планов было бы полезно соединить Свету и Валерия, тем самым устранив одну из соперниц, и она, несомненно, приложит к этому все силы, но пока из-за снедавшей её досады она медлила. Да и опасно допускать Светку в квартиру напротив, раз Анатолий не думает оттуда уезжать. Может, убедить Степана приглашать Свету к ним в гости в те дни, когда приходит Валерий? Почему брат настаивает на том, что её непременно нужно тащить в квартиру Владимира Михайловича?
- Шестьдесят тысяч, конечно, неплохие деньги, - заговорила она, не считая, впрочем, ни эту сумму, ни зарплату Светы большими. - Но ведь это разовая премия. А зарплата у тебя, наверное, меньше?
- Конечно, меньше. Можно было бы взять тридцать шесть часов в неделю, попросить классное руководство и так далее и зарабатывать под сотню, но математик с такой нагрузкой долго не проживёт.
- Выходит, что ты получаешь немного. Работаешь много, а получаешь мало. Вот поэтому я и хочу тебе кое-что предложить. По-дружески, по-соседски. Пойдём отсюда, а то мы так долго здесь стоим, что на нас уже посматривают продавцы.
- Пойдём.
- Подожди! Куда ты? Ты же хотела купить курицу.
Светлана опомнилась.
- Спасибо тебе от имени Дика и Базиля. Если бы не ты, они сегодня остались бы без мясного, потому что второй раз я бы сюда не пошла.
- А что бы они тогда ели? - поинтересовалась Сабина.
- Кашу, например. Или жареный кабачок.
- Они это едят?!
- А почему нет? Полезно и вкусно. Но раз я купила всяких сладких разностей, они, конечно, потребуют и свою долю.
- И кот??? - изумилась Сабина.
- И кот. Они всеядны.
- А я думала, что собаку обязательно надо кормить мясом, а кота - рыбой.
- Они и рыбу с мясом поедают с удовольствием. Они у меня покладистые. И яичницу слопают, и творог, и всё, что им предложат.
Расплатившись, Света открыла свою ячейку в камере хранения и вытащила сумки.
- И всё это ты тащишь из школы? - ужаснулась Сабина. - И будешь всю ночь проверять?
- Не всю ночь. Завтра у меня методический день... Это такой день, который, вроде, выходной, потому что не оплачивается, но в то же время рабочий. Учитель занимается подготовкой к урокам, всякими школьными делами. А если всё сделано заранее, то в этот день можно попросту отдохнуть. Но в этот день нас могут вызвать в школу проводить уроки вместо заболевшего коллеги.
- А сколько у вас выходных?
- Один. В воскресенье. Получается, что мы имеем один день выходной и один методический. Но и в выходной нас могут запрячь. Пошлют, например, сопровождать детей на какую-нибудь экскурсию. И сами мы в этот день готовимся к урокам.
- Но это ведь не жизнь! - воскликнула Сабина.
- А что делать? Такая у нас работа.
"Каторжная работа, - добавила она про себя. - И с каждым годом, с каждым нововведением становится всё каторжнее. А писать роман не успеваю".
- Так пойдём... вон туда. Ты поставишь сумки на приступочку, и мы поговорим.
- Мне нельзя особо задерживаться, - предупредила Света. - Мне ещё гулять с собакой.
- Это не займёт много времени. Мы могли бы поговорить и дорогой, но у подъезда нам помешает Алевтина Ивановна, а требуется сосредоточиться. Начнём сейчас, а потом, если тебя заинтересует моё предложение, я зайду к тебе и покажу наглядно. Ты когда-нибудь занималась Интернет-бизнесом?
- Нет. И обычным бизнесом тоже нет.
- А что-нибудь слышала об Интернет-бизнесе?
- Что-то такое краем уха слышала, но никто из моих знакомых этим не занимается, поэтому я не имею понятия, что там происходит.
- Я занимаюсь Интернет-бизнесом, - объявила Сабина. - Только я не хочу, чтобы все об этом знали, так что помалкивай. Никому ни звука! Многие до сих пор не освоились в современном мире, живут старыми понятиями. Для них слово "бизнес" означает торговлю, фарцовку и всякие махинации. Это не так. Далеко не каждый бизнесмен - жулик. Встречаются и такие, и их немало, но это же не означает, что на каждого бизнесмена надо ставить это клеймо. Мы живём в мире бизнеса. Каждый, кто не работает на государственной службе и не получает копейки, которые там платят, занимается каким-то бизнесом... или нанимается в работники к бизнесмену. Я таким бизнесом не занимаюсь, а тем более не собираюсь за фиксированную плату на кого-то работать. Я освоила Интернет-бизнес. Скажи, как ты считаешь, хорошо я живу? Не бедно?
- Я не заглядывала в твой кошелёк, твоего заработка не знаю, - напомнила Света.
- А разве по моей квартире не видно, что деньги у меня есть?
- По твоей квартире видно, что ты не нищенствуешь, - согласилась Светлана.
Сабину эти слова задели. Она скрывала доходы, но хотела, чтобы каждый, кто видел её квартиру, понимал, что здесь живут люди далеко не бедные и с хорошим вкусом. Неужели Светка такая дура, что не соображает, насколько жалкой выглядит её квартира по сравнению с Сабининой?
Светлана так не считала, потому что с детства усвоила полезное правило, выраженное Бёрнсом в красивой форме "доволен я малым, а большему рад", но она видела досаду соседки.
- Хорошая у тебя квартира, хорошая, - заверила она, смеясь. - Ты её чудесно оборудовала. Мне было бы полезно взять у тебя несколько уроков.
- Дорогая моя, на это требуются деньги, а не твой заработок! Ты считаешь сотню тысяч в месяц отличной зарплатой, а я этого не нахожу. Я сейчас работаю в такой компании, что не могу на неё нарадоваться. Вообще-то я вошла в несколько компаний, но эта - просто чудо. Приглашаю тебя к нам.
- Что-нибудь продавать? Привлекать клиентов, убеждать, что эти товары самые лучшие? Нет, Сабина, это не по мне. Я ничего не сумею продать.
- Не угадала. Я приглашаю тебя в рекламную компанию.
К великому сожалению Сабины, она не могла использовать свой особенный завораживающий голос, потому что он показался бы Свете неестественным и насторожил бы её.
- Что-нибудь рекламировать? - испугалась Светлана. - Я не могу. Стоять у метро и зазывать прохожих? Да я со стыда сгорю! Мне и нельзя этим заниматься, ведь я учитель, меня многие знают, обязательно увидят, разнесут по всей школе...
- Ничего этого не требуется. Работа только в Интернете. Можно сказать, что анонимная работа. У тебя дома есть Интернет?
- Есть.
- Включаешь, входишь в свой аккаунт, то есть кабинет, и работаешь.
- Рекламная компания! Я же не умею делать рекламу, а там, наверное, надо создавать рекламные ролики. Это, может быть, интересно, однако этому надо учиться, а мне некогда.
- Никаких рекламных роликов создавать не надо. Они уже созданы. Тебе надо всего лишь выполнять простенькие задания. Над ними даже думать не надо.
- А есть у меня на это время? Ты же видишь, сколько у меня проверки.
- А иметь деньги ты хочешь? Тебе не надоела твоя проверка? У тебя нет времени даже сходить в магазин за пальто. Знаешь, сколько людей бросают свою работу, чтобы прилично заработать в нашей компании?.. Нет, тебе не надо уходить из школы, если она тебе так дорога. Выдели полчаса или час в день, при этом ты можешь делать свои задания пять раз в неделю, а можешь оставить всё на выходные и выполнить их за один присест. Время выполнения заданий зависит от того, сколько ты хочешь заработать. Если много, то придётся посидеть, а если чуть-чуть, то тебе достаточно двадцати-тридцати минут.
- А что это за задания? - поинтересовалась Света.
- Опросные листы. Будешь их заполнять.
- Надо будет звонить по телефону и упрашивать людей ответить на вопросы? - догадалась Светлана. - Одно время мне постоянно звонили, а теперь редко. Да на это уйдёт не полчаса-час, а весь день.
- Никуда не нужно звонить. Ты сама будешь отвечать на все вопросы и тут же отсылать маркеры... опросный лист называется маркером. Всё это делается в электронном виде, всё отлажено, ничего не надо выдумывать. Это так быстро и легко, что оглянуться не успеешь, как всё будет сделано.
- То есть мне надо будет выдумывать за людей ответы?
- Там требуется лишь переставить точку. Точка стоит на первом ответе, а тебе, если ты не согласна с первым ответом, надо щёлкнуть на другой ответ. Но чаще все соглашаются с первым ответом.
- Один опросный лист в день? - обрадовалась Светлана. - И сколько за это платят?
- За один опросный лист - немного, восемнадцать рублей, но на это уходит полминуты, если не меньше, а ты возьмёшь не один маркер, а много.
- Сколько?
- Эти опросные листы, то есть маркеры, вкладываются в пакет, разумеется, электронный, а в каждом пакете по тридцать маркеров. Ты приобретёшь не штучные маркеры, а пакеты маркеров. Сколько хочешь заработать, столько пакетов и купишь. Тебе надо хорошо одеться, отделать квартиру. Может, у тебя есть ещё какие-то мечты? Например, поездить по другим странам.
"Издать бы мои книги, уйти хоть на год из школы и заняться только творчеством", - подумала Светлана.
На неё вновь нахлынуло сожаление о стремительно пролетающем времени, заполненном только школой. Соседка, бывшая одноклассница, предлагает хорошо заработать. И ведь она сама в этой компании, а не рассказывает о ней понаслышке. Значит, это правда.
- Ты, Светка, извини, какая-то недотёпа, - заявила Сабина, уже уловившая, что "рыбка" готова проглотить наживку. - Вцепилась в свою школу и сидишь в ней, боишься голову наружу высунуть. Ты посмотри вокруг! Люди постоянно переходят с работы на работу в поисках хорошего заработка, меняют по две профессии в год.
- Я не считаю, что это хорошо, - возразила Светлана. - Можно раз ошибиться в выборе профессии, два, три, но когда-то надо остановиться, а то получается, что человек за всю жизнь поисков так и не нашёл себя занятия более ли менее по душе.
- Да при чём тут душа?! Ты рассуждаешь, словно всё ещё обретаешься в Советском Союзе. Надо жить в своё удовольствие, ведь жизнь у нас одна. А для этого нужны деньги. Надо или найти работу, которая прилично оплачивается и не отнимает много времени, или, как Анька сдавать квартиру и на это жить. Знаешь, сколько людей нигде не работают, а сдают квартиры? Это называется пассивным доходом. Но это всё-таки небольшие деньги... Зато не надо тратить жизнь на чужих детей. Они тебе даже спасибо не скажут за то, что ты гробишь на них и жизнь и здоровье. У нас со Стёпкой как раз был разговор примерно об этом. У них вела русский самая настоящая стерва. Ей даже окна не раз били за её издевательства. Её ненавидели почти все ученики. А ведь тоже, наверное, целыми днями сидела над тетрадями. Стёпа лишь теперь понял, что только благодаря ей пишет грамотно, а до этого вспоминал о ней с ненавистью. А в нашем классе сначала учителя менялись, а потом пришла такая, которая ничего от нас не требовала. Мы её обожали, но в итоге я ничего не знаю. Когда я перешла учиться к вам в школу, ты сама удивлялась, сколько ошибок я делала. Прежде я даже стеснялась своей безграмотности и, если надо было написать письмо или что-то ещё, просила Стёпку проверить. Теперь уже не стесняюсь, потому что все стали безграмотными, и я не выделяюсь. Я даже грамотнее многих.
- К сожалению, это правда, - согласилась Светлана. - Все стали безграмотными. Дети сами, по своей охоте, учиться не будут. Здесь требуется принуждение. Это уже потом некоторые спохватятся, что упустили время. Знаешь, сейчас в школах...
- Я не о школах тебе говорю, - спохватилась Сабина. - Просто я хотела тебе сказать, что дети тебе не скажут спасибо. Стёпка своей стерве так спасибо и не сказал, наоборот, поносил её... Не буду даже говорить, как он её поносил. А я нашу лапочку любила, но когда выросла, поняла, что любить её было не за что.
- Вот и получается, что ругают каждого учителя, - весело подхватила Света. - Хорошего учителя ругают ученики, и он это слышит и страдает от этого, а плохого - взрослые, которые наконец-то поняли, что ничего от снисходительного учителя не узнали, но он этого не слышит и потому не страдает.
Сабина посмеялась над таким заключением.
- Вот я и предлагаю тебе заработать большие деньги, чтобы не подвергаться ругани ни в том, ни в другом случае, - вернула она разговор к прежней теме. - Начни заниматься Интернет-бизнесом. Я не приглашаю тебя в компании со сложными правилами, где надо многое знать и уметь ориентироваться в меняющейся обстановке, а даю возможность поработать в очень хорошей корпорации на маркерах, а с этим справится любой новичок, даже ребёнок.
Светлана иногда ощущала себя отсталым человеком. У неё не было знакомых бизнесменов или предпринимателей, ни мелких, ни, тем более, крупных (не считать же родителей учеников), поэтому эта область была для неё закрыта, никто не был занят в торговле и перепродажах, в рекламе и тому подобном. Все её знакомые старались по возможности работать на одном предприятии и по своей профессии. А иногда ей (как писателю) хотелось заглянуть в "другие миры". Ведь каждый вид деятельности - это особый мир.
Сабина словно прочитала её мысли.
- Встряхнись, - сказала она. - Ты ведь совершенно не знаешь современной жизни. Наверное, твои ученики опытнее тебя.
И это было правдой.
- Можно попробовать, - почти решилась Света. - В конце концов, если не понравится, то брошу.
Сабина отметила эти слова, чтобы потом обернуть их в свою пользу.
- Вот про это забудь, - сказала она, приступая к главному и самому неприятному. - Не захочешь же ты потерять свои деньги.
- Так это я должна платить? - догадалась Света. - А ты говорила, что платить будут мне.
- Будут. Да ещё сколько! Но ведь это не государственное предприятие, а частная компания. Корпорация!
- А это не типа МММ? Мавроди ведь сажали, - нахмурилась Светлана.
- Конечно, нет. Разве я позвала бы тебя в такую шарашку? Это серьёзная корпорация, она работает уже давно, занимается рекламой 3Д-телевизоров. Ты хочешь такой телевизор? Там его можно получить на очень выгодных условиях. Он большой...
- Нет, не надо! - испугалась Света. - Тем более если он большой. Я и свой не включаю.
- Странная ты, Светка! Какая-то... допотопная. Но если телевизор не хочешь, то тебе и в 3Д-клуб не надо вступать.
- Куда?
- У нас столько всего есть, ты даже не представляешь. И президент Корпорации постоянно старается придумать что-то новое. Мы ведь строим гостиницу в Крыму. И не просто гостиницу, а гостиничный комплекс. Называется "Каравелла". Я к тебе зайду и всё покажу. Можно даже купить акции. Я этим как раз занимаюсь. Я накопила достаточно денег, всё, что мне хотелось, купила, квартиру отделала. Теперь мне надо думать, куда вложить деньги, чтобы они приносили доход. Я выбрала нашу Корпорацию. Раз она уже дала мне возможность хорошо заработать, значит, ей можно доверять.
Этот довод показался Светлане убедительным.
- Сколько же я должна заплатить, чтобы туда вступить? - спросила она.
- В зависимости от того, сколько ты решишь заработать. Я вложила... Только никому не говори, ладно? В общей сложности у меня вышло больше четырёхсот тысяч. Но от тебя таких жертв, разумеется, не требуется. Я рискнула. Меня пригласили, всё объяснили и показали, я просчитала, что и сколько могу от этого иметь, и решилась вложить всё, что у меня было. И не прогадала. Меньше чем за два месяца я вернула свои деньги и начала зарабатывать. А потом я ещё расширила свою деятельность. Теперь я настолько обогатилась, что вкладываю деньги в Корпорацию, чтобы получать хорошие проценты. Но ещё я собираюсь стать акционером. Сейчас я с этим как раз разбираюсь. Куплю акции и буду совладельцем "Каравеллы". Неплохо, правда? Пока основные деньги я получаю за заполнение маркеров, но потом, когда буду получать проценты за свои вложения и доходы с "Каравеллы", я свои маркеры кому-нибудь перепродам и вообще перестану работать. И учти, что это легальный бизнес. Компания платит за нас все налоги, и нам не надо возиться с получением свидетельств о том, что мы частные предприниматели, не надо заполнять налоговые листы.
- Если бы требовались такие ужасы, то я бы к вам не пошла, - призналась Светлана. - Но мне не хочется платить четыреста тысяч.
- И не надо столько, - согласилась Сабина. - Это уж я захотела получить большие деньги. И вообще людям, которые просятся к нам в Корпорацию, я ничего не советую насчёт денег. Пусть решают сами. Я объясняю только суть работы.
- Я одно не пойму, - призналась Света. - Почему я должна платить? За что? За честь у вас работать?
- За портфели маркеров, то есть за опросные листы. Ты сказала, что попробуешь, а если не понравится, бросишь этим заниматься. А нашей компании нужны работники, которые не захотят вот так вдруг всё бросить. Поэтому она не дарит портфели маркеров, а продаёт их. Мы покупаем их столько, сколько захотим, и работаем с ними год, а в течение этого времени мы так к этому привыкаем, что никто не может удержаться, чтобы не прикупить ещё. Так и получается, что через год старые маркеры пропадают, а другие продолжают действовать, поэтому доход не прерывается. Меньше чем за два месяца портфели окупаются, а потом более десяти месяцев приносят нам чистый доход. Поверь, что, заплатив за портфели маркеров свои деньги, ты не уйдёшь из компании, пока не вернёшь их назад. А к тому времени ты уже так там освоишься, что уйти не захочешь. Лично меня оттуда невозможно выманить. Меня разве только вынесут вперёд ногами. Ну, как тебе моё предложение?
- Сначала надо посмотреть, в чём заключается работа, какую сумму от меня потребуют...
- Тогда пошли. Выведи погулять своего Скандалиста, и я к тебе зайду. Пора тебе хоть теперь взяться за себя. Начни новую жизнь, а то мне даже страшно стало, когда я увидела твои сумки с тетрадями. Прекращай издеваться над собой. Ты женщина, а не рабочая машина.
Они подошли к подъезду и не застали Алевтину Ивановну. Она и её подруги как раз минуты за две до них разошлись по домам, чтобы отдохнуть от холодного уличного воздуха и поесть.
- Как хорошо, что нет старух! - сказала Сабина. - Сейчас Алевтина начала бы расспрашивать, где мы были, почему пришли вместе.
- Хорошо, - согласилась Света. - Но такое чувство, что чего-то недостаёт. И как они ухитряются по столько часов находиться на улице? Как не мёрзнут?
- А они время от времени расходятся, а потом вновь собираются.
- Вообще-то прежде и я много гуляла. Мы с мамой, папой, братом ездили кататься на лыжах, на каток. Всё было или бесплатно, или платили за вход какие-то копейки, а кататься можно было хоть весь день.
- О чём я и говорю, - заключила Сабина. - Ты живёшь прошлым. Сейчас ничего бесплатного, кроме сыра в мышеловке, нет. За всё надо платить. Забудь о том времени, когда... когда... - она вспомнила фразу, которую применяли когда-то некие политические деятели, не то желающие унизить народ, не то таким образом пытающиеся оправдать дикое повышение цен, - ... когда люди кормились с тёплой руки государства.
- Что ты повторяешь эту чушь? - возмутилась Светлана. - С какой тёплой руки мы кормились? Откуда государство могло бы взять деньги, чтобы кормить бездельничающий и ничего не производящий народ? Мы работали, платили налоги. Все блага, которые предоставлялись нам якобы бесплатно, мы оплачивали своим трудом. И зарплату нам выдавали реальными деньгами, потому что у нас были развиты промышленность и сельское хозяйство. Государство не пускало печатную машину штамповать ничем не обеспеченные бумажки, чтобы "кормить нас с тёплой ладони", все деньги были оправданы вырабатываемой продукцией. Да ещё мы поддерживали отстающие страны и собственные республики. А как перестали поддерживать, так сразу к нам начали стекаться толпы мигрантов. У нас в школе русских меньше, чем приезжих.
- И не только в школе, - подхватила Сабина. - Ты заметила, что делается в нашей поликлинике?
- Я там не была уже несколько лет.
- Неужели ни разу не болела?
- Болела, и не раз, даже не раз в году, но у нас не приветствуются больничные. Когда совсем уж не можешь говорить и двигаться, только тогда идёшь к врачу, но и то чувствуешь себя преступником. Я всё время переношу болезнь на ногах, чтобы не укоряли, что коллегам пришлось вести за меня уроки. Да и трудно потом нагонять пропущенное время. Болеешь ты или не болеешь, а всё равно надо дать тот материал, который полагается пройти по программе, только времени на это остаётся мало.
- Ну, ты даёшь! - воскликнула Сабина. - Надо же следить за своим здоровьем. Я, например, постоянно хожу к разным врачам. У меня ничего не болит, но должна же я знать, всё ли у меня в порядке.
- А что делается в нашей поликлинике? - напомнила Света.
- То же, что и в вашей школе. Мало русских и много приезжих. Я стояла на третьем этаже, там, где надо получить талончик.
- А разве теперь там выдают талончики?
- Ты совсем отстала от жизни. Теперь, чтобы попасть к специалисту, надо сначала взять талончик к терапевту, дождаться своей очереди, придти к нему на приём, получить у него направление к нужному врачу, пойти получать талончик и вновь ждать своей очереди. А если надо посетить этого врача вторично, то бери талончик опять. Здесь целая история. У меня заподозрили что-то с щитовидкой, вроде, она слегка увеличена, и мне пришлось всю эту процедуру проходить. И чем всё закончилось?
- Чем? - спросила Светлана.
- Тем, что мне надо ждать больше месяца, если не полтора, чтобы дождаться своей очереди на УЗИ. Было шесть врачей, которые этим занимались, а теперь оставили только одного. Всех остальных сократили. Сейчас в поликлинике пустыня. Ни врачей, ни пациентов. И интересно то, что своей очереди к врачу надо ждать от недели и больше, а у кабинета врача редко кого увидишь. Но я не об этом хотела сказать. Стою я на третьем этаже за талончиком и случайно обратила внимание на фамилии врачей, написанные на ящиках. Там теперь шкафы такие стоят, куда складывают результаты анализов. Половина фамилий нерусские.
- А кто скрывается за русской фамилией, неизвестно, - добавила Света, вспоминая черноволосых, с раскосыми глазами, плохо говорящих по-русски Петровых, Новиковых, Ивановых.
Отвлекшись от темы о необыкновенной компании ЛБМ и чуть поостыв от собственного красноречия, да ещё поговорив на злободневные темы, Сабина засомневалась, стоит ли втягивать в эту западню Светлану. Всё-таки они жили бок о бок, а проделывать такие штуки с соседями было опасно. До сих пор она тщательно следила, чтобы ни она, ни Степан не сделали неверного шага. В лифте она уже решилась было сказать, что раздумала приглашать её в компанию, потому что у загруженной работой учительницы попросту не хватит времени достойно там заработать, а с малыми деньгами не стоит даже начинать. Но лифт поднял их на третий этаж слишком быстро, а там глаза Сабины сразу же обратились на дверь, за которой жили Владимир Михайлович с Анатолием, и в женщине вновь вспыхнули ревность и злость к возможной сопернице. Почему старик сам пригласил Светку в гости? Почему Валерий в неё влюбился? Что такого особенного они нашли в этой простушке?
- Только побыстрее, - предупредила она.
Сначала Светлана убрала со стола свои бумаги, потом вывела Дика на прогулку, а когда вернулась, Сабина сейчас же к ней вышла.