Как-то раз пошли мы за покупками. Мы - это я, моя мама и наша собака Дик. Неплохая у нас собака: в меру маленькая, очень красивая, забавная. Внешность у него запоминающаяся, потому что морда его разделена ровно пополам: одна половина белая, а другая рыже-черная. Грудь и живот у него белые, кончик хвоста тоже белый, а все остальное рыжего цвета. Его иногда так и называют на улице половинчатым. Характер у него беспокойный, должно быть, потому что мы взяли его с улицы, где он прожил несколько месяцев, с плохо зажившей переломанной лапой. Но родился он в доме, так как его лапы хорошо обработаны. Из-за того, что он жил некоторое время на улице и хлебнул там много горя и несправедливости, он боится оставаться один. Он не верит, что находится в безопасности доже дома, если нас нет. А без нас так нервничает, что мы его оставляем одного редко, а чаще берем с собой. Ну а уж на даче, разумеется, он всюду с нами.
Вот и пошли мы с ним за продуктами. Магазинчик около наших участков очень дорогой, так что мы берем там самое необходимое, но три раза в неделю сюда приезжает машина с молоком, творогом и прочими товарами. Эту машину необходимо застать. Иногда она приходит рано, иногда поздно, так что с девяти на дороге уже толпятся люди, а к десяти выстраивается очередь. Машина же может придти и в половине двенадцатого, здесь уж не угадаешь.
Мы вышли в удобное для нас время, в начале одиннадцатого, неспешно прошествовали по дороге, и наш маленький рыжий Дик весело натягивал свой поводок. Очередь уже стояла, а так как нам требовался только творог и кефир, а эти продукты покупались отдельно, без очереди, то мы обследовали миниатюрную ярмарку гжельской посуды, раскидывающуюся на столиках и прямо на земле в дни приезда молочного фургона. Почему-то в Москве и не думаешь идти покупать гжельскую посуду, а на природе, должно быть, от безделья эти изделия так и притягивают к себе. Я уж облюбовала себе много чего интересного, но благоразумно не купила, да и мама рядом со мной служила моим голосом разума. Однако сегодня...
Ну скажите, кто устоит против покупки хорошенькой толстенькой и очень всем довольной обезьянки. Не поверю, что найдется такой человек, тем более, что эта обезьянка была единственным экземпляром.
- Если очень хочешь - купи, - сказала мама, знавшая мое особое пристрастие к обезьянам.
Об этой моей склонности, не знаю уж почему, знает вся школа, где я работаю, из чего не следует, что мой дом набит обезьянами. У меня их всего несколько штук.
- Куплю, - ответила я и скорее отсчитала деньги.
Мама подождала, пока я расплачивалась. А потом задумчиво произнесла:
- А вот мне больше нравится собачка.
Я присмотрелась. Оказывается, я так обрадовалась обезьянке, что не заметила двух сидящих собачек, оглядывавшихся с очень хитрым видом.
- Если очень нравится, то надо купить, - сейчас же согласилась я.
Мама засомневалась было, но, по-моему, сопротивлялась больше для вида и весьма слабо.
Итак, обе зверюшки были завернуты в газету и убраны в сумку. И вовремя, потому что подъехала легковая машина, где открыли багажник и бойко развернули торговлю какие-то предприимчивые частники. Мы не стали ожидать молочного фургона и купили там творог, впоследствии оказавшийся чудесным. Кефир, оказавшийся восхитительным, и "царицынскую" копченую грудинку, оказавшуюся испанской и к тому же совершенно безвкусной.
Очень хорошо. Мы уложили все в сумку, миновали любопытных и приветливых собак, приблудившихся к сторожу местного садоводческого товарищества, и остановились у расставленной на земле очередной выставки посуды. Я уже давно восхищаюсь этими изделиями. По форме они, примерно как у всех, привозящих такую посуду, но роспись очень нежная и богатая, без грубых резких переходов тонов. Мне так и хочется купить все, что продает эта женщина. Не знаю уж, как будут выглядеть те же предметы в магазине или на рынке среди прочей посуды, но на земле между двумя машинами они так и притягивают взор. Да еще кошки. Две припавшие на передние лапы бело-синие кошки опасно свесились с картонной коробки и глядели вниз. Одна из них даже слегка раскачивалась. Я, конечно, поняла, что эти кошки сделаны специально для щекотания нервов и не упадут сами, но все-таки поправила ту, что качалась.
- Все их поправляют! - восторженно объявила дочь продавщицы-художницы. - Каждый думает, что они сейчас упадут.
И она принялась разъяснять, как эти кошки сделаны.
- У меня такая кошка свешивается с книжной полки, - сказала одна из потенциальных покупательниц.
Конечно, у меня сейчас же возникла уверенность, что такая кошка необходима в нашем доме.
- Куда ты ее поставишь? - спросил голос разума голосом моей мамы.
- На книжный шкаф, - ответила я.
- А то, что на книжном шкафу, выбросишь?
Как ни крути, а выходило, что у нас дома не было места для такой кошки. Вот была бы она не гжельская, а естественной окраски...
Но додумать такую возможность не удалось. Возникла суета, в ряды заинтересованных покупателей врезалась крупная собака, белая с черными пятнами и с рычанием кинулась на нашего простодушного Дика. Что было дальше, я не слишком хорошо поняла, потому что обнаружила, что лежу на земле, прямо на посуде любимой нежной и тонкой раскраски, а надо мной стоит продавщица с целым и невредимым Диком на руках.
-Посуда побилась! - закричал кто-то.
О человеке в таких случаях обычно не думают.
- Ничего, цела.
Это опять-таки было сказано о посуде.
Если бы я упала на спину, то переломала позвоночник о высокие края блюда, но мое падение было классическим - на бок, причем посуда была под мякотью ляжки, причиняя существенную боль.
- Возьмите же собаку! - раздалось в толпе.
Собаку, ошеломленную поднявшимся переполохом, очевидно, взяли все-таки на поводок, потому что шум прекратился. Я попыталась осторожно приподняться, но не очень-то легко это сделать, когда в тебя врезались края блюда.
- Давайте руку, - заботливо проговорила продавщица, не выпуская Дика.
Но я предпочла сама снять себя с блюда и перебросить через другую посуду, и кое-как встала. При этом раздался мелодичный звон. Дика передали мне на руки, и этот нахальный пес еще зарычал на меня. Не то сочтя, что на руках продавщицы ему было лучше. Не то это была запоздалая реакция на нападение собаки.
Я обошла поверху канавы посуду и машину и спустила Дика на землю. Хозяйка собаки с глупым видом разглядывала посуду, держа на этот раз собаку на поводке, но распустив его на всю длину. По-моему, она даже не осознала, что из-за ее собаки мог пострадать Дик и пострадала я.
- Возьмите же собаку покороче! - сердито сказала я. - Знаете, как я ушиблась?!
Женщина с прежним глупым видом перевела глаза на меня, но ее собака зарычала и она догадалась, наконец, взять собаку покороче. Мы поскорее прошли мимо.
- Ты очень ушиблась? - спросила мама.
- Существенно.
- А кто будет платить за разбитую посуду? - раздался возглас сзади.
- Эй, девушка! - закричал кто-то.
- Хозяйка собаки, - ответила я. - Она пустила собаку без поводка!
Согласитесь, что было бы обидно пострадать, да еще и платить.
Не знаю, заплатила ли глупая женщина за причиненный ущерб или, выслушав с прежним идиотским видом требование платить, ушла, ни слова не сказав. Не знаю даже, уцелели ли симпатичные кошки, одна из которых, как я сейчас ясно понимаю, нам все-таки необходима.
Что касается ушиба, то я очень боялась внутреннего кровоизлияния, но проступил гигантский кровоподтек, который еще долго меня мучил.
- Посмотри!- торжественно объявила мама.
Я взглянула на купленную собачку и обнаружила, что она такой же породы, какой была напавшая на Дика собака.
А через три дня мы вновь пошли за творогом и кефиром.
- Держись, на всякий случай, подальше от посуды, - предупредила меня мама.
Собаки были только милейшие, так что мы купили в магазине хлеб и встали от нечего делать в очередь.
- Творог без очереди дают, - объяснила стоявшая впереди женщина.
- Когда еще машина придет! - сказала мама. - Постоим здесь, а потом подойдем без очереди.
И как же хорошо мы сделали, что встали именно в очередь. Пока мама выслушивала весьма поучительный рассказ про поведение стоящей впереди черненькой борбоски, мое внимание привлек взволнованный голос мальчика лет одиннадцати, передающий жадно внимавшей ему женщине следующую потрясающую души историю.
- Вот та собака хорошая, и эта, с мордой разрисованной пополам. Стоят смирно, ни на кого не бросаются. А знаете, что было в среду? Ужас! Вон там машина стояла, и гжельская посуда рядом с ней. Все смотрят, покупают. А тут собака! Огромная, свирепая, бойцовской породы. Без поводка. И кинулась на другую. Ну та поменьше была, но тоже страшная. Они как начали драться! Сцепились друг с другом и всю посуду перебили. Страх был! А девчонка там была. Так она прямо в канаву свалилась.
- Ну, еще бы! - согласилась одна из женщин. - От таких собак отскочишь хоть в канаву.
Тут подъехали предприимчивые частники, и мы купили у них творог и кефир.
- Та женщина рассказала, что ее собачку нельзя спустить с поводка, - сказала мама. - Чуть что - и его приходится брать на руки. Он забияка и рычит на всех собак, а иногда кусает прямо за нос. Осторожнее с ним. Не подводи к нему Дика.
- А я услышала другую историю.
И я поведала маме то, что услышала от мальчика.
- Вот так возникают легенды, - поучительно сказала мама. - Скоро эта история обрастет новыми подробностями.
- Ну да, - подхватила я. - Драться будут уже четыре собаки, а в канаву упадут сразу две девчонки.
- А Дику бы польстило, что его тоже сочли за страшную собаку.
Дик покосился на нас, понюхал прыгнувшую рядом лягушку, и потянул к дому.
Кровоподтек мой постепенно исчез, мы насладились хорошим воздухом и с сожалением считали дни до возвращения в Москву, и именно в один из этих дней я разговорилась с соседкой. Среди прочего она рассказала внушающую ужас историю.
- Вы бы лучше не брали вашего Дика на дорогу, когда приезжает молочный фургон.
- Почему? - не поняла я.
- Я недавно услышала от одной женщины, что полтора месяца назад там произошел несчастный случай.
- Какой? - насторожилась я, не подозревая, что сама была очевидицей этого случая.
- Сама-то я не видела, а она при этом присутствовала и чуть не умерла от страха. Там сцепились две огромные собаки. Одна была без поводка, а другая вырвалась от хозяина, когда та на нее напала. Там Гжель навезла своих товаров. Так эти собаки перебили всю посуду. Они дерутся, а никто их разнять не может, все боятся, ведь звери, а не собаки. Так друг друга и рвут. И маленькая собачка им попалась, так они ее разодрали в клочки. Девочка неподалеку стояла, так они ее искусали. Она упала, да прямо в канаву и головой об ствол. Хозяева кое-как своих собак растащили, а они все в крови... Ужас! Кругом черепки посуды. А девочку на "скорой" увезли. Не знаю, жива или нет. Та женщина тоже не знает. Так что лучше своего Дика туда не водите...
- Какие же ужасы бывают на свете! - сказала я маме и пересказала услышанную историю. - Чтобы я еще раз упала на гжельскую посуду? Да не в жизнь!