Аннотация: 100-летний юбилей А.А. Зиновьева, 2022 года.
I. Введение
"<...> свобода и ответственность каждого гражданина являются мощным ресурсом движения вперед, гарантией реализации самых смелых и масштабных проектов" [7].
Аннотация.
В статье исследуется содержание общественно-политического строя, представленного в романе "Глобальный человейник" русского мыслителя Зиновьева А.А. Рассматриваемая тема востребована в связи с событиями, происходящими в странах западной демократии, где наблюдаются антицивилизационные тенденции, антигуманистические настроения и остродраматические взаимоотношения Запада с Россией. В работе осуществляется анализ свойств и атрибутизации особенностей авторских (зиновьевских) лейтмотивов на счёт Запада. Рассматриваются развитие определенных характеристик в демократическом мире. Панорамно представлены социологические прогнозы профессора Зиновьева, некоторые из которых уже сбылись (например, упрощение интеллигибельных способностей людей, создание переносного всевидящего око и т.д.). Каковы перспективы и участь для западных стран в ближайшее время? Участь американо-европейского мира, по Александру Зиновьеву, как "авангарда человеческой мысли", быть разрушенным под собственными самопожирающими факторами. Разлад в западных обществах неизбежен, грядет внутренняя война, как война всех против всех. Для Российской Федерации важно уцелеть в этом изменчивом цейтноте, сохранить свою государственность и самобытность.
Ключевые слова: западноид, запад, посттелесность, гуманизация.
Постановка проблемы.
На данный момент, когда каждый индивид сталкивается со стиранием и с разрушением моральных принципов, особенно важных генуинных точек зрений на телесность, национальное самоопределение, идеологический взгляд и глобализацию, или анти-глобализацию, произведение "Глобальный человейник" Александра Александровича Зиновьева рассматривает жестокость ригористов и филистимлян, со своим неуступчивым и навязчивым "мягким демократическим тоталитаризмом".
Цель исследования.
В работе проводится осмысление и конструирование взгляда на социально-философское наследие Александра Зиновьева.
В результате выполнения поставленной цели будут получены следующие результаты:
- определены стержневые философские концепты и формулы научной и педагогической функции воззрений А.А. Зиновьева, продемонстрированные в антиутопии "Глобальный человейник";
- предоставлены исчерпывающие и обстоятельные взгляды на общественную модель Запада, рассмотренную А.А. Зиновьевым, её немаловажность и авторитетность для современной русской социологической мысли;
- выявлена релевантность базовых социально-философских идей мыслителя в его произведении "Глобальный человейник".
В результате исследования "Глобальный человейник", следует ожидать:
- понимания того, чем является авторский категориальный аппарат и употребления определенных терминов, например, "западноид", в чем отличия западноида от обычного человека, и что из себя представляют зиновьевские спекулятивные представления о Западе;
- осмысления развития западноида, как особого типа человека, начиная с XVI века;
- раскрытия ценностей западноида, заключающихся в защите сверхиндивидуальности, отстаивании своего право на жизнь и в праве на частную собственность.
Объектом анализа выступает социальный роман А.А. Зиновьева "Глобальный человейник".
Предмет исследования - структуризация и рецензия на тематическую систему социально-философского произведения "Глобальный человейник".
Научная новизна статьи заключается в классификации, периодизации, постановке и проработке авторской системы Зиновьева. Прослежены герменевтические способы А.А. Зиновьева, который риторическими приемами и логической диалектикой латентно и имплицитно выразил собственные мысли. Раскрывается двойственность фигуры Александра Зиновьева как критика мальтузианства и постпозитивизма:
- изображены главные мировоззренческие посылы и образовательные структуры Александра Зиновьева, вещественные и культурные;
- релевантные взаимоотношения между членами одного общества, связей общества с другими обществами и показана межгосударственная коммуникация.
Методы исследования, применяемые в статье, следующие: логический, герменевтический, обобщено-конкретный и аналитическое обобщение.
Логический метод исследования - это последовательный метод передачи общесмысловых форм социальной философии Александра Зиновьева, осознание и отражение идей "Глобальный человейник", как эпистемологической передачи предвестной эпохи.
Герменевтический метод исследования - это особая интерпретация текста, уяснение, созерцание, восприятие, реинтерпретация семантических и концептуальных свойств ("Глобальный человейник").
Способ обобщено-конкретный - это индуктивный метод постижения текстуальной базы, предоставления "натурального продукта" (значений и смыслов Зиновьева).
Исследовательский метод аналитического обобщения - это дедуктивный метод, основывающийся на рефлексии прочитанного и созерцаемого, сравнительном анализе идей романа антиутопии "Глобальный человейник" с повседневностью, схожестью и расхожестью предсказаний А.А. Зиновьева.
Теоретическая и практическая значимость работы. Выводы, академические результаты и исследовательские материалы статьи могут значительно расширить восприятие всех интересующихся наследием Александра Зиновьева и дополнить публичные информационные ресурсы авторскими теориями, изложенными в произведении "Глобальный человейник". Возможность включения в научно-педагогическую, или образовательную деятельность, проанализированного теоретического материала. Достижения практических исследований "Глобальный человейник" включают творческий вклад в нынешнее понимание социально-философской и учебно-публицистической сферы России. Авторские теоретические схемы, сформулированные наработки и материалы исследования научной литературы и публицистики, возможно, будут актуальны, и использованы для понимания определенных политических процессов.
II. Произведение "Глобальный человейник" как картина "приятного Ада"?
" Одна автономия воли равна любой другой. Закрепляя так понятое равенство, золотое правило запрещает индивиду узурпировать право на нравственное суждение и обязывает уважать такое же право в других" [1, С. 259].
Александр Александрович Зиновьев (1922-2006) - русский мыслитель, профессор, советский диссидент и неокантианец (примыкает ближе к Марбургской школе) [14]. Александр Зиновьев очевидно относится к категорий разностилевых ученых. Его умозрения это сплав каталектического, прилагающего к деборинской школе (А), так и акаталектического, примыкающего к австромарксистской школе (Зиновьев использовал особый социологический метод Макса Адлера, действующий с 1904 по 1922 год (Б) ).
А. Деборинская школа существовала примерно с 1921 по 1931 год. Стоит заметить, что А.А. Зиновьев выступал без отрицания ленинизма как продолжения марксизма, действующего в этой философской среде, но отказывался признать преемственность сталинизма, как развития ленинизма. Однако, Александр Зиновьев признавал и сохранял деборинский объединенный принцип "сшивание" между собой гегелевской диалектики, кантовской эпистемологии и фейербаховского соцатеизма.
Б. "Точечная пропаганда" ко времени и к месту. Макс Адлер доказывал, что социологическая дисциплина возникла благодаря Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, а не Огюсту Конту с его трехступенчатой концепцией (теологической, метафизической и позитивной). Адлер, с помощью собственного социологического способа, критиковал своего немецкого соотечественника правоведа Ганса Кельзена, призывающего "протащить" марксизм в общественное сознание законным путем, без революционизирования масс и, последующего, революционного переворота в каждой капиталистической стране.
Александр Александрович Зиновьев использовал особое литературное обращение к умам своих читателей, которое заключалось в следующем: не стремиться навязаться, "раскрыть правду", а побуждать читателя задуматься (historia magistra vitae), что будет после раскрытия "правды" и как с ней жить? Русский мыслитель использовал социологию для разрешения проблем общества. Зиновьевский писательский уклон был в рассмотрении и представлении углов функциональности человеческой жизни. Минуя любое восприятие личности, как таковой, авторский метод улавливает и усиливает дитохомичность общественного детерминизма, как гектический Сизифов труд. Чем являются "идеалы", как не отжитые второстепенные логические смыслы? Александр Зиновьев призывал к тому, что не стоит рваться до таких "идеалов" (общественных), а нужно разглядывать и исследовать данную, а не эвдемонистическую человеческую жизнь. Поэтому в каждом "человейнике" заложен акцидентный потенциал, но раскрывающейся в частном порядке.
Публицистическая концепция Зиновьева это прямое развитие русской критической эпистолярной мысли XIX века через авторитетные фигуры. С одной стороны, Виссарион Белинский, сравнимый с гулким и громогласным церковным колоколом, не бьющим в набат, а сообщающим время "пробудившимся" ("Россия вспрянет ото сна"). С другой стороны, Аполлон Григорьев, который являлся "рындой без языка", тихий и глухой в своих произведениях. Заслуга гармонического синтеза идеи Белинского и Григорьева лежит на Дмитрии Писареве, который с помощью нигилизма, отрицающего свое самосуществование, или существования любых табу (реалистического утилитаризма), прочертил "новые горизонты" отечественным бунтарям и революционерам. Александр Зиновьев это "возмутитель" западного образа жизни, но с национальной душой. Он "покусал" "вечные" институты демократии и либерализма? Возможно. Зиновьев, опираясь на разные отечественные методологии, достиг квинтэссенции с помощью сатирической иронии (Белениского), почтительного юмора (Григорьева) и всестороннего отрицания (Писарева), отрицанием бытия как такового.
А. А. Зиновьев предоставляет сюжетную формацию, где истории отводится второстепенная роль (сюжет книги "Глобальный человейник" сосредоточен на нынешнем, без сосредоточенного анализа прошлого). Александр Зиновьев выделил, что всемирная история может быть 4 видов:
1. имеется одна единственная история (Begriffsgeschichte), которую мы "знаем", и она верная;
2. единственная верная история безусловно существует, но её требуется отыскать, открыть только через исследование и определение, что такое "история";
3. возможно существует одна, всеобщая и единая история, но этого нельзя никогда доказать, ибо это "условная история" и касается чьих-то антропологических групп. На данном этапе можно предложить унификацию для индивидов, облегчая их интеграцию в конкретное сообщество;
4. предполагается, что существует общая, генеральная, единственная история, но данный тезис нельзя не подтвердить, не опровергнуть, потому что любая история это субъективация, как рассуждений либо творений, так и производных или заключений.
Александр Александрович Зиновьев предостерегает любое общество от первых трех исторических пунктов, призывая стоять основательно и опираться на 4 пункт. Ибо Советский Союз, как считает мыслитель, сгубил 1 исторический пункт, а Запад, в романе "Глобальный человейник", губит 2 исторический пункт. Сегодня мы наблюдаем, что в постколониальных странах западного мира процветает 3 пункт, где формируют микроистории, сливая их в "водосточную трубу" макроистории англо-саксонского мира.
Замечу, что такой зиновьевский взгляд на историю не нов и он обращает к гегелевскому принципу прогрессисткой реализации человеческой свободы: вначале освобождается один человек (гегелевский принцип ссылается на платоновскую пещеру, αλληγορία του σπηλαίου, где от цепей и теней освобождается герой антиутопии Ал), затем некоторые (персонажи "Глобального человейника" Фил и, частично, Ро) и, через силу, все. Но таков "заключительный аккорд" Западного мира, где моральный мир довлеет над всеми и двигает разные человеческие народы к высшему, к логическому финалу? Абсолютно отрицательный ответ. Александр Зиновьев не "восстанавливает" связь между философией и историей, он её "разрывает". Русский мыслитель обозрел историческое судейство как незаконченность человеческого мышления (непостижимость, агностицизм). Здесь заметна зиновьевское, анархическое отрицание государственности как угнетающего механизма граждан (бакунист за работой). Восстание против системы - к этому призывает автор книги "Глобальный человейник".
Ал, как главный персонаж "Глобальный человейник", приходит ко мнению, что все западное общество, как и любое, когерентное. Когерентность общества, представленного в антиутопии, основывается на 4 равнодействующих показателях:
1. нарративах (установок, условий, сюжетных линий);
2. определенных структур, или малых установок, выстраивающихся на авторитетности институтов власти;
3. малых посылок, зависимых от одного общего сюжета, либо главной установки (западноизма);
4. метанарративах (универсальных систем базовых установок), служащих как вера в рациональность. Данный уровень пронизан конкретным стилевым благолепием для западноида (охране, предохранении и протекции "столпов идеалов" Запада).
Можно обвинить Александра Александровича Зиновьева в ангажированности Западу, что таким образом он его прославляет. Теория "глобальный человейник" было принята неоднозначно русской социологической школой. После ознакомлением с философским наследием мыслителя можно заметить, что идеи Александра Зиновьева являются актом однобокости, неполноценности и ницшеанским прославлением властолюбства [5, С. 7-8, 54-79]. Властолюбство, как считает Зиновьев, качество для человека отличное, ибо оно сформировалось из осознания личного достоинства, самопризнания, когда человек что-то стоит. Автодидактик важен, пусть и дикий (honorable savage) в своей разносторонности. Плохо, когда властолюбство вырождается в подвластие, которое тяготеет к надстройкам - авторитетам, и вырождению, благодаря лени и привычкам. Западнизм отбрасывает любую дипломатическую гигиену, потому что из властолюбства, признающего свои действия как собственные действия, западноид переложил ответственность на общественные установления, став зависимой и растворившейся монадой. Не имеются никаких оснований, утверждает мыслитель, для прав всякой чужеволии иметь власть над своеволием.
Зиновьевская загадка: личность важна для общества, либо, общество, но с государственным лицом, важней личности? Разгадка в последнем силлогизме (общество с гослицом в приоритете).
Каждый человек, по Зиновьеву, проходит соответствующие этапы: своеволие - автодидактик - властолюб, чтобы или совершенствоваться дальше, неся пользу себе и близким из "позитивного" эгоизма, либо зацикливаться на подвластии, "согнув" интересы свои и окружения на основе "негативного" эгоизма. А.А. Зиновьев не моралист. Он сумел отыскать основы изменчивости человеческой сути в государственном воспитании (главы "Детство", "Школьные годы", "Роботизированная школа", "Жизненные уроки", "Мой жизненный стандарт", "Ритуальная жертва", "Путь в сверхчеловеки", "Ла о будущем", "Воспитательная беседа", "Сверхчеловек").
Александр Александрович Зиновьев написал своё произведение "Глобальный человейник" (1997) в эпоху "надлома" общественного сознания (после развала СССР, бурная капитализация бывшего "соцлагеря" и т.д.). "Глобальный человейник" - футурологическая повесть, социальный роман и антиутопия [3]. Цель Зиновьева - показать влияние на вымирания индивидуальностей в капиталистических странах (глава "Глобальный Человейник"), которые деградируют и обезличивают личности. Александр Зиновьев доказал, что западные страны (англо-саксонские, германские и романские, глава "Западный Союз") вступили в фазу механизации общества (государственный организм подобен автономной самосоздающей и саморазрующей машине). Благодаря "голому" постпозитивизму (с 1960 года) страны "свободной демократии", утверждает Александр Зиновьев, "разжижают мозги" своим гражданам, делают из них "западноидов" (авторский термин означающий "дебилизация", т.е. слабость тело и ума).
Имеются зиновьевские синонимы для понятие "западноид":
"Отмечая специфику современного социального порядка в целом и западного социально-политического устройства в частности, Зиновьев А.А. использует такие меткие понятия-метафоры как глобальный человейник, западнизм, западоид, западоидность" [8, С. 238].
Александр Александрович Зиновьев избегает показов эмоциональных откликов своих персонажей в книге "Глобальный человейник". Автор нацелен освятить общественные аспекты и аксиологические требования к индивидам. Александр Зиновьев видит, что в истории все происходит в трехэтапном фазисе: "советизм", "западнизм" и "глобальное сообщество". Зиновьев признает изменчивость категорий своей структуры, оставляя неизменным и вечным сам смысл сущего. Перемены существующие, вечное сущее. Русский мыслитель хочет понять, как говорится в народных поговорках ("Девка красна до замужества" и "Все девушки красны, все хороши, а отколь берутся злые жены?" [2, С. 205]), от чего западный социум, подобен девушке до "замужества" (кафканизм, акт дереализации [12 C. 12]), а после "заключения брака" озлобился (включения Западом все новых земель и обществ, не сдерживая свой хищнический оскал)?
Ученый предостерегает нас от неуловимо наступающего "западнизма", который будет строится на посттелесности (Nacherleben, глава "Символ посттелесной эпохи". Началом движения посттелесности можно назвать, например, книгу "Анти-Эдип", изданную французскими левыми социалистами Жиль Делёзом и Феликсом Гваттари). Основой нового постдемократизма стал англо-саксонский мир (главы "Идентификаторная система", "Моя работа", "Вершина демократии", "Демократия для мёртвых", в которых Александр Зиновьев насмехается над вне континентальным юридическим правом, например, описанным в этюде "Четыре эссе о свободе" британского философа и умеренного либерала Исайи Берлина). Англо-саксонская правовая система стала "базисом" для американского империализма (главы "Глобальный Человейник", "Величайший перелом в истории человечества", "Население БЗ", "Кто правит миром", "Гримасы прогресса" , "Большие и малые проблемы". Эти главы рассказывают о реализации олигархическо-республиканской мечты, описанной, например, в "Записках Федералиста" американскими политиками Александром Гамильтоном, Джеймсом Мэдисоном и Джоном Джейем).
Сама концепция Зиновьева, "глобальный человейник", является прямой отсылкой к "мировому муравейнику", но при человейнике у нас демократия, где "глупые" массы под руководством "умного" меньшинства идут прямиком к "светлому будущему". В обычных "муравейниках", что противопоставляет Запад, и над чем насмехается Александр Зиновьев, все трудятся и борются за своё существование, но не в человейнике, где каждый волен делать, что и когда хочет, но при неотступном и докучливом "свободном тоталитаризме".
Критика Зиновьева, а роман "Глобальный человейник" направлен против западных идей, является предупреждением о монополярности мира, в котором царит извращенный и "ублюдочный" монизм. Монизм силы, инстинктивности и отсутствия личности, которая "слита" во имя правительственного псевдо-мира и пси-общественного эрзаца гармонии.
Термин "человейник", по Зиновьеву, означает - атомарный человеческий социум, поддерживающий самостоятельно собственную репродукцию [4].
Признаки человейника следующие:
1. совместная историческая жизнь, порождающая подобных себе и "нахально" воспитывающая;
2. постоянные связи со всеми другими членами человейника и они живут в неделимой культурно-семейной системе;
3. полное разделение труда в человейнике, частично от природных условий (физическая или умственная сила), но больше носит культурную надстройку (сохраняя и защищая свой уклад жизни, человейничество);
4. человейник расположен и изменяет конкретное пространство под свои нужны, но в частной жизни преобладает автономия субъекта. Однако, в случаях вторжения в человейник других разумных существ человейники консолидируются и выступают единым фронтом против угрозы;
5. человейники действуют по фихтевскому субъективному-Я, где признание моего-Я нормируются от выполнения признания иного-Я. Императив человейника: "Я принимаю и считаюсь с тобой, а ты, в следствии этого, признаешь и считаешься со мной" [10, С. 118-120].
Действия антиутопии "Глобальный человейник" развиваются в вымышленной реальности, где исторические изменения начались в 1986 году, с окончанием Холодной войны и распада в этот год Советского Союза. Мировой валютой стал американский доллар, страны победительницы в Холодной войне. США сумели стравить, подчинить, ликвидировать неугодных и привести всех крупных политически игроков к покорности (всего в романе три крупных политических союза) . Единого языка нет, но имеются переносные переводчики, помогающие обывателям общаться между собой. Действует негласный принцип "золотого миллиарда", живущего в США, поработившего остальных людей на планете. Западный Союз выкачивает материальные средства и ворует "мозги" (перспективных и деятельных ученых) из других государственных образований для сохранения своей доминирующий роли в мире.
C. "Главные структурные части ГО [Глобального Общества] суть три гигантских союза. Первый из них - наш Западный Союз (ЗС), образовавшийся из США, Канады, Англии, Франции, Германии, Австралии, Италии и других западных стран. Второй - Евразийский Союз (ЕАС), образовавшийся из стран Восточной Европы и бывшего Советского Союза. Третий - Восточный Союз (ВС), образовавшийся из Японии, Кореи, частей распавшегося Китая и ряда других азиатских и островных стран. Помимо этих гигантов, возникли союзы из арабских, африканских, южноамериканских и азиатских стран, называемых в совокупности Четвёртым Миром" (глава "Глобальный Человейник") [3, С. 18].
Произведение "Глобальный человейник" профессора Зиновьева написано в виде дневника о действительном и минувшем, от лица простого гражданина, выходца из США, по образованию социолога (histoire sans noms). Безымянный герой романа рассказывает, что имен как таковых нет, а имеются порядковые номера. Так, его номер при рождении: AL-Z-29-10-22. Друзья его называют коротко "Ал", но если рядом "нет других Алов" (глава "AL-Z-29-10-22"). Символический намёк от буквенного и цифрового значения героя антиутопии "Глобальный человейник" следующий: "AL" - "Александр", "Z" - "Зиновьев", а цифры "29-10-22" это год рождения (29 октября 1922 года). Наш смельчак Ал является бунтарём своего нового и продвинутого общества. Ал чистый буржуа и бюрократ, работающий в Мозговом центре (так называют Центр пропаганды и просвещение, главы "Дитя посттелесной эпохи", "Мир безликих величин"). Книга обрывается на моменте, когда Ал ожидает вердикта о зачислении в штат Мозгового центра. Герой романа, который родился, выучился и стал работать в демократическом сообществе, замечает своим критическим умом, что не все ладно, и не все "передовое". Ал идет против государственного гипнотизма, не желает становиться особым сверхчеловеком, как все остальные западноиды, а остаться нормальным человеком (критерий для Ала "нормальных индивидов" - люди до 50 годов XX столетия). Сам Ал делит всех людей на две категории: 1. "здоровых", 2. "уродов". "Здоровые" это культ, который является нормативом в обществе. "Уроды" это презренные, которые выступают лакмусовой бумажкой, дабы "здоровые" знали от чего они защищены (от всеобщего преследования, игнорирования и пренебрежения, главы "Секс-бизнес", "Уродливое общество и общество уродов"). Впоследствии Ал приходит ко мнению, что его мысли на деление всех людей на плохих и на хороших является искусственным индикатором, культурным, западнизмом. Сама культура Запада себя превозносит, принижая, как во вне, так и внутри определенные группы людей, что является нормой, как отмечает Александр Александрович Зиновьев. А весь царящий разгул, разврат и всякого рода омерзения (промискуитет, сверхэмансипация женщин и чернокожих, кровавые игрища и т.д.), к которым дошло человечество за свою эволюцию, герою нашего романа, Алу, пресытилось. "Изобилие" такого контента заставило Ала задуматься: "Что собственно происходит в нашем благополучном мирке?". И герой дистопии "Глобальный человейник" подталкивает читателя сказать вслух: "Homo homini lupus est!" (С) (Человек человеку волк!).
D. Фразеологизм ввел римский комедиограф Плавт (III-II век до н.э.) в своем труде "Наедине с ослом": "Lupus est homo homini <...>".
В труде Александра Зиновьева присутствует эклектический подход, как платоновский литературный диалоговый приём, так и руссоиский дидактический способ воспитания личности [6, С. 242].
Действие социологической фантастика Зиновьева происходит на протяжении вымышленного XXI века. Население планеты в антиутопии достигло 10 миллиардов человек.
Высшее образование бесформенное. Оно сохраняется "ключом", чтобы пробиться из низов в верха, но не имеет сильного значения (образовалось кастовость и иерархичность на территории "БЗ" - "Большого Запада", "БЗ" - авторский термин, синонимичен понятию "коллективный Запад"). Высшее образование платное, никто на Западе не желает увеличивать и просвещать людские стада (глава "Отчаяние"). Наука достигла таких "высот", что заговорили о покорении космоса, освоении новой планеты - "Земли-два", но с большими оговорками, когда-то в будущем (главы "Мы и космос", "Инопланетяне", "Проект Номер Один"). Наука - служанка популистам. Они сделали все возможное, чтобы стать антигуманистическими деятелями, сумевшими протащить "в чехле для контрабаса", такие законы, которые тормозят развитие любой интеллектуальной среды. Все равны в политических правах, что вроде отлично, но от этого и возникает проблема, потому что все "одинаковы" и бдительно следят за нововведениями (консерваторы). Монополию на истину сосредоточили в своих руках политики, диктующие ученым "истины". Политикам же "нашептывает в уши" свои "истины" экономика (главы "Университет", "Жизненные уроки", "Отверженный"). Экономика, в свою очередь, "раздувает ноздри" тогда, когда её всецело поддерживает армия.
Армия в антиутопии "Глобальный человейник" представляет собой устройство завоевания. Одной из характеристик Запада, по мнению Александра Зиновьева, является наличие ненасытной и огромной армии. В соцромане самые могущественные армии на Земле - в США и России (по миллиону человек). В мире более 1000 стран, многие из которых имеют фиктивную де-юре суверенность, а де-факто являясь колониями, сатрапиями и деспотиями трех великих союзов - Западного Союза (ЗС), Евразийского Союза (ЕАС) и Восточного Союза (ВС). Армии зависимых стран бывают от 1 роты и выше.
Армия это государство в государстве, как в иных сферах Западного общества. Армия, утверждает Зиновьев, элита, которая отстаивает кликушество своего правительства. Армию обеспечивают всем, одевают, обувают и вооружают самым современным технологическим оружием. Это закрытая каста, скрытая от народа. Туда пробиться сложно, возможно, но очень сложно, по знакомству, а лучше по родословной (кшатрии своей эпохи). Верхушка состоит из патрициев, "сливок общества". Офицерский состав набирается из лояльных буржуа. Рядовой состав тщательно отсеивается и набирается исключительно из людей с промытыми мозгами, являющимися лояльными патриотами западнизма. В армиях Запада царит жестокая дисциплина, педантизм, муштра и диктаторские межслужебные отношения (повелительские). Армия Запада, отмечает Зиновьев, наносит точечный удар туда, куда укажут перста политиков, всегда молниеносно и без больших потерь. Армия выросла из национального образования в сверхгосударственное образование, цементирующее глобализацию западных стран. Армия Запада это "кнут" глобализации, а ценности - "пряник" глобализации. Западная армия существует исключительно хищничеством и грабительством. Армия добывает пропитание, как себе, так и своим лоббистам.
Александр Зиновьев описал, что западная беллетристика и научная литература с большим упорством, маниакально восторженно превозносит вещественные совокупности и характеристики собственных механических открытий. Запад раздувает собственный живот из свойственной ему тлетворности и мелочности жеманных и наигранных желаний (круша естество субъективного трансцендентного творческого духа). Зиновьев отмечает, что западный социум это консорциум, занимающийся самовосхвалением в буржуазной среде, забывая, что достижимость метафизического и эстетического происходит по причине частного порядка. Идеология Запада скрыта под цветными клумбами (глава "Сём"). Запад мелочен, утверждает Александр Зиновьев, когда своими акафистами выражает словесные кружева антрополатрии, от чего западные политики не видят, как гений жизни, гений чистой красоты бытия в отчаянной горестной и скорбной тоске тушит свой самобытный факел в желчную и стылую блевонтину центризма.
Концепция западного умозрения, с точки зрения Зиновьева, исполняет заунылую песнь на застарелые темы (когда-то это исполнение было новым, "живым" и "свежим", глава "Я"). Все западное отрицает право на существование иного, отличающего от него, вне западного. Запад, как он сам заявляет, целый "целковый рубль", но, отмечает Александр Зиновьев, без "копеек" не бывать рублю (историческому накопление, его видоизменению, от античных народов до формирования современного Запада понадобилось минимум 4000 лет и тысяча и тысяча племён и народов, с разными философскими взглядами на мир и на самих себя). Своими действиями Запад хочет сохранить "европейскую физиономию", которая является "самополной" и отрицания отрицанием любой прочей идеализации (глава "Обезличенные индивиды"). Александр Александрович Зиновьев особо остро критикует европеизм, к которому тяготеют развитые конституционные монархии (например, Британская империя, которая в романе слилась с США, глава "Знакомство с Ро"). Западные политики не видят "светлого будущего" в руках трудящихся (главы "Семья", "Сверхчеловек"). Русский мыслитель показывает, что руководство западных стран намерено одурманивает, огрубевает, отупляет свой народ, чтобы минимизировать "революционное дыхание" (назревающие многочисленные кризисные факторы: ресурсные, демографические, территориальные и т.д.). Требуется навязывать "западность" отсталым восточным и южным народам (глава "Гор"), тем самым отодвигая "крах" Запада.
А.А. Зиновьев призывает искать возможности и тропы к истине. Они достигаются путём собственного самосовершенствования. Александр Зиновьев солидарен с мнением ренессансного гуманиста, последователем эпикуреизма Лоренцо Валла, критикующим своего предшественника правоведа, аристотелика Бартоло да Сассоферрато в том, что изучать, постигать, исследовать, анализировать и рефлектировать (Grundlagenreflexion) надо с кем-то и над чем-то (если не вербально, то вокативно, призывая с помощью письменных источников), оттого следует восприятие себя и мира, помогающее самоопределиться в повседневности:
1. общение с воспитанными и образованными людьми;
2. обилие книг;
3. удобным местом;
4. схолией (свободным времени);
5. атараксией (душевный покой или душевная пустота), где возникает пустота, незавершенность, освобождение души, готовя ее к наполнению ученостью и мудростью (главы "Я", "Фил", "Та", "Нор").
Александр Александрович Зиновьев предоставляет читателю возможность окунуться в реальную и уже почти реализованную капиталистическим Западом дистопию. Электронные устройства "размягчат" человеческий ум. Люди разучатся бороться за знания, стремиться к просвещению. Придёт время (le temps vécu), когда человечество не захочет даже учиться читать, писать и считать (главы "Символ посттелесной эпохи", "Состояние умов"). Зачем, если будет умная автоматика, реализующая все сложные, или по времени многозатраные, действия? Когда вот оно - решение! Введи запрос и получи ответ, без всякой критической оценки, или критики критик, в попытке подобрать собственный методологический инструментарий. Например, вопиюще иллюстративный пример показан в главе "Моё зачатие". В данной главе повествуется о том, что:
1. люди произвели отчуждение от самих себя, делегировав полномочия машинам (компьютерам) выбирать себе будущую пару (жену либо мужа) с помощью математических алгоритмов, отбрасывая проявления всякой чувственности (d"un mariage de raison). Своя обеспеченность, времяпровождение и любовь заменена сексом, который стал приедаться (глава "Рутина");
2. показывает мальтузианский принцип "экономии людей", когда контролируется рождаемость, пропагандируется процесс не зачатие, а искусственного оплодотворения в определенных медицинских центрах. "Жить нужно по средствам! Экономика это не только сколько заработаешь, но и столько сохранишь, а последнее ещё важней" - твердят западоиды. Прагматический принцип заключается в интегрировании в государственное общественное сознание крысиного, чем львиного поведения. Людей надо сокращать, "планета не резиновая" (глава "Ла о будущем");
3. отвращение родителей к детям. Производство тихого, уступчивого и боязливого молодого поколения, а, в случае "девиации", общество всеми силами подавляет все инаковые зачатки такого ребёнка. Дите превратилось в навязанную обязаловку, рассматриваемую Западом только в контексте конкретного голоса и налогоплательщика. Западоид - новый вид человека, не только как внутренний, но и телесный (главы "Модель человечества", "Ан", "Сверхчеловек").
В этой связи западноиды-мужчины, в дистопии "Глобальный человейник", более не создают браков вместе со своими однокультурными западноидами-женщинами. Данные мужчины ищут не вольных, эмансипированных, со многими юридическими проволочками недоступных, а забитых не западноидов-женщин, вне своего Западного союза (глава "Гримасы прогресса"). Вообще женщины, которых рисует Александр Зиновьев в свое труде "Глобальный человейник", очень эмансипированные. Они натуральные феминистки, а не суфражистки. Феминистки, которые "переворачивают" семейную роль главы семьи. Теперь их через угнетать. Нет больше понятий "влюбленность", "душевный человек", "родственная душа", "две половинки одной души", а существует один холодно-рациональный ум. Мужчина и женщина уравнялись в правах, но после 1986 года, женщина стала обретать "постправа". Из-за данного острого вопроса, в том числе упала рождаемость, когда нет примирения между полами, а на самом "верху" все более раздувают эмансипацию женщин. Перекос вызвал активное однополое движение, а для мужчин изобрели анти-секс таблетки, блокирующие любую сексуальную энергию (глава "Сексуальный голод").
Мир для государства превратился не в отражение бытия, а недосягаемую иллюзорность. Александр Зиновьев удивляется тому, что может быть точней, чем определение Готфрида Лейбница: "в самой малой части делимого, имеются самые огромные неделимые части". А от этого, по прогнозам профессора логики Зиновьева, Запад скоро откажется. Если раньше говорили: "общество - логическое восприятие и отражение природных идей", то теперь отказались от данной концепции. Культура - извращенный механизм прочитывания бытия, превратившийся в основу основ общественного сознания отдельно взятых умов (глава "Мир искусственности").
В западных государствах острая нехватка кадров, поэтому проводятся "конкурсы" и выделяются всевозможные "гранты", дабы отобрать "башковитых" и "мозговитых". Беда в том, что политика руководства пресвященных западноидов, как утверждал Зиновьев, оболванила и обленило собственное население до такой степени, что сложно, а, порой, невозможно выявлять гениев. Они перестали рождаться. Никто, и ни к чему не стремиться, потому что вся культура Запада фиктивная, купленная, продажная и служит инструментом подавления (глава " Удача").
Радио и телевидение оказывают широкую поддержку демократическим странам в поддержании мира и спокойствия. Все СМИ это "мягкая" сбруя, управляющая "животными" (своими собственными гражданами). Все кино, искусство, живопись и разного рода акты творчества подвержены определенным лекалам. Эти лекала простые: больше убийств, расчленений, ненормативной лексики, погонь, драк, торговли оружием, наркотиками и людьми, сцены секса мужчин с мужчинами, женщин с женщинами, с детьми, с животными, с трупами, с любыми не живыми объектами и т.д., чтобы показать "свободу" Запада перед патриархальным Востоком. Демонстрируется "доступность" в покупках любой техники и всякого рода возможностей. Реклама подкупает, подымая волны восторгов. Но вся техника для обывателя неподъемная в финансовом плане. Людей толкают на преступления, чтобы они реализовывали свои навязчивые желания. "Экран либерализма" круглосуточно крутит выступления политиков, затем порнуху, вестерны, снова порнуху, выступления президента или его министров, опять порнуху, новости, футбол, после порнуху, баскетбол, повтор порнухи, танцы, лотерею, порнуха, шпионский фильм, гангстерский фильм, снова порнуха и т.д. Богатая "культурная программа". Телевизор живописно "одаривает" приятным: "Если вас насилуют, то это не печально! Ученые открыли как получать оргазм во время изнасилования!", "Английские принцы мрут во младенческом возрасте, в 80 и в 100 лет, не успевая занять престол! Потому что английская королева долгожительница и никому не уступает!". "В США президентом стал нигер (черный), но он ниже на 50 сантиметров черного канцлера ФРГ. Какая трагедия для всего американского народа!". "США заказали у новой России, на льготных условиях, дрова и водку, а также "изюминка" нашего правительственного заказа, что русские будут делать из натуральной кожи платочки для носа и чехлы для детородных органов!" и т.п. (главы "Самооглупление", "Телевизионное оболванивание", "Инопланетянин").
Преодолели ли Западный союз пауперизм? Ни в коем случае (глава "Ад"). Как тогда показывать зажиточным западноидам, что их благополучие - заслуга собственного правительства? Ежегодно в США, где население 1 миллиард человек, бездомных - сто миллионов человек! Они оккупируют парки, скверы, занимаются убийствами и разбоем, но постепенно и медленно дохнут. Западный союз нашёл отличный и, что самое важное, дешевый способ избавляться от "слабаков" - государственным методом, отбирая финансовую независимость и нивелируя существование человека в обществе (глава "Бездомные").
Что стало с преступностью во "свободном мире"? Её искоренили? Конечно же нет! Но секвестрировали расходы на уголовников, рецидивистов и иной "человеческой швали". Открыта одна огромная и большая тюрьма в США под названием "Чистилище". В ней содержаться полмиллиона человек, но какова убыль заключенных? Колоссальная. Раньше пенитенциарная система содержала сотни тюрем, по которым было разбросано до 10 миллионов заключенных, но кризис разрешился! Правительство США продали право на содержание тюрем одной частной компании, которая позакрывало ненужные тюрьмы и открыло "Чистилище". В нем самые ужасные и невыносимые условия. В Чистилище имеется библиотека, бордель, футбольное и баскетбольное поля, бассейн и т.д., но из-за этого всего происходят массовые потасовки. Из-за условий содержания, издевательств со стороны других заключенных и тюремной охраны, заключенные тотально сходят с ума. Частная компания, построившая "Чистилище", сделала из тюрьмы телевизионную арену, где обыватели в реальном времени, за платную подписку, имеют возможность смотреть на жизнь в тюрьме (глава "Чистилище"). "Хлеба и зрелищ", что было популярно в Древнем Риме осталось актуальным и теперь (американское "Чистилище" полностью соблюдает все общественные и эстетические манипуляция, чтобы увлечь толпу и приковать её внимание к "телевизионному Колизею", как это описывал в свое время римский поэт Овидий, в своих произведениях: "Элегии и малые поэмы" и "Метаморфозах").
После падение монархий в Европе и установления тотальных национальных государств, миллионы людей были выброшены из привычной для себя среды, как рыба на берег. Во времена номархов людям, толпе прививали особые качества восприятия на собственный общественный строй, историю, религию и т.д. Но, с крушением определенной парадигмы (национального воспитания) граждане стали потребителями материальных и духовных резервов и потенциалов. Для этого Запад превращается в "мир безличных величин" (лозунг - мир, окружающий человека, больше него самого, главы "Социальный статус БЗ", ""Русская" болезнь Фила").
Запад выставил на обозрение "знамя" индивидуальности. На нём "вышито" три линии владычества:
1. Власть над себе подобными.
2. Богатство.
3. Власть выдающихся особей (физически либо умственно, что показано в главах "Вершина демократии", "Население БЗ", "Характер эпохи", "Прогнозы прошлого и наше настоящее", "Общество сумасшедших").
Сила живого воображения и своеобразия, отличного от других субъектов, была принесёна в жертву серости и одноцветности (главы "Исповеди и покаяния", "Первое право человека", "Мы и предки"). Пустоцветы вместо плодов! Реальная количественная идиократия (глава "Детство").
Человек слаб и зависим от общества (главы "Роботизированная школа", "Испытательный срок"). Человека как не переделывают, он все равно "неполноценен" (чувственен), поэтому требуется, чтобы человек "радикально" уничтожал другого человека, либо "умеренно" подчинял себя своему труду - машинам и роботам. Отдал свою волю в подчинение своих творений, которые будут о человеке заботиться, воспитывать и уберегать от всякого рода проявления внутреннего и внешнего зла. Мир и гармония не в руках самого человека, а в стальных лапах роботов (глава "Человек и робот").
В чём суть (eo ipso) простого современного европейца? Вырваться из нищеты, как его предки 100, 200, 300, 400 или 500 лет назад? "Старый" европеец рвался из своего хутора и села в город, чтобы обуржуазиться и более ничего не делать (élan vital). Стать нахлебником. "Новый" европеец уже обеспечен хлебом насущным и крышей над головой, поэтому возникает избыток свободного времени (la durée toute pure). Вся динамика, подвижность нового европейца происходит от обилия и отсутствия нагрузок. Он тратит время на поиск, чем себя занять, как ублажить и где скоротать свой досуг (глава "Мак"). Весь БЗ - одна беготня по кругу, где правят инстинкты и страсти (torva leaena lupum sequitur, lupus ipse capellam.Trahit sua quemque voluptas).
Под термином "глобализация", как замечает профессор Зиновьев, кроется особый двуличный европейский космополитизм. По Александру Зиновьеву идея глобализации = космополитизму и она иллюзорна! Страстные и пламенные речи о защите личностных прав и частной собственности во имя всеобщей свободы являются дурманной травой для народа (первый "западноид" в мире это француз, который является особью без рода, без племени, прямолинейной, имитаторской и целиком простецкой). "Лучшие" из всего человечества, которые осознали данную терпкую мысль, исключительно европейцы. Европейцы взяли на себя обязательства (versate diu, quid ferre recusent, quid valeant humeri) осчастливить "неразумных" и робких, принеся унификацию и стандартизацию, как в мысли, так и в быт (глава "Величайший перелом в истории человечества").
Повесть "Глобальный Человейник" обращается к здравомыслящим людям. Александр Александрович Зиновьев "заклинает" сохранять, а не разрывать двойственность человеческого мышления: слово и действие. Нет философии без развитие науки, нет науки без развитие философии. Современная тенденция, которую хотел избежать русский мыслитель, это избежать разрыва между гуманитарными и естественнонаучными знаниями. Запад встрял в "бездуховную" науку. Вот от этого и гнилость Запада. "Гнилой Запад", распростирающий трупный запах, самоиспражняющийся собственными выделениями и "смердящим" одеколоном, пытается скрыть под парфюмом, внешним витиеватым краснобайством и напущенным лоском, собственный аромат и амбрэ (главы "Одна ночь Большого Запада", "Откровенность Ро", "Хаос мыслей"). Избежать разложения это гуманизировать науку, но не забывать и онаучивать гуманизацию. Средневековые схоласты "вбили" клин между телом и духом, начав развивать единое античное целое в двойственную дисциплинарность. Неосхоластика это данный античеловечный западнизм, нарисованный Александром Зиновьевым в своём философском произведении "Глобальный Человейник".
Общественный строй западнизма, по Зиновьеву, характеризуется координированием и корреляцией во взаимосвязях (экономических, социальных, религиозных и политических компонентов), формированием особого и специфического типа мышления, определяемого географическим типом (идеографический подход).
Нынешний Запад формировался на протяжении веков, начиная с буржуазных революций (XVI-XVIII веков). Свобода и равенство являются основными свойствами этой общественной структуры. Чтобы появился на свет "западноид" требуется больше одного поколения, воспитываемого на определенных манерах и руководствах к действию, требуются столетия. Западноид впитал в себя прагматизм, основательность и экономию, конкретность, бесчувственность и рациональный подход к делу. Театральность западноида подчинена необходимости, а не влечению сердца.
Рациональный эгоизм западноида преобладает над коллективизмом. Все "другие-Я" это субстрат для моего личного "Я".
Социальное сожительство для современного западноида (описанного в антиутопии) это нужная и вычурная договоренность. В этом случае западноид несёт меньше потерь при охране себя и частной собственности, чем при накоплении капитала в одиночку. Западноид - паразит, живущий в обществе за счёт других.
"Глобальный человейник" показывает каковы общественные и личные этические принципы и их неразрывность. Общество сотворяет западноида не для собственного улучшения и прогресса (corsi), а для регресса (recorsi), удерживания "старых" традиций и не действительных феноменов западного общества.
Из-за буржуазных революции прошлых столетий разрослось право на жизнь, свобода слова и автономная независимость субъекта перед собой и перед социумом. Поэтому "Глобальный человейник" и демонстрирует "растрату" данных завоеваний и свобод, послаблений, когда буржуазия дорвалась до власти. Монобуржуазия (монополисты и "воротилы рынка") свято "оберегает" и "чтут" все права обычного западноида, но, все более демократизирующийся Запад, являет собой антиэффект, служащий тому, чтобы монобуржуазия удержалась во власти. Лучше быть бараном, возглавляющим львов, чем львом, возглавляющим баранов - принцип западных элит. Быть львом, как раньше, на заре гениальности, динамичности и индивидуальности, стало тяжело и проблематично. Но теперь, благодаря усилиям собственных предков, не прилагая палец о палец, можно править этими львами, будучи бараном, истребляя львов, как смутьянов. Будут видоизменены формы эксплуатации, спрятаны, затемнены во имя одного правило - наживы, пренебрегающей любым законом. Нет такого сдерживающего механизма для капитализма, который ради наживы не пойдет на любые преступления. Об этом и написал русский мыслитель Александр Зиновьев, о трансформации Запада, его "падении" в пучину общественных противоречий и антиномий, являющимися вестниками малярии и цинги государственных институтов.
Зиновьев утверждал, что коллективный Запад слился и создал систему контроля над миром. Человечество от этого обреченно на вымирание, ибо то, чем гордился Запад им же "отодвигается". За этот пессимизм Александра Зиновьева критиковали, порицали и упрекали. Спасение для людей профессор Зиновьев видел в том, чтобы использовать уже все накопленные умственные и изобретательные силы ради выхода из западноизма. Западноизм это стагнация мышления и переосмысление телесности, телесности как оков человеческому Я, от которых надо избавиться (западная мысль отрицает, что жизнь - дар, своего рода кивория рода человеческого, но утверждает, что жизнь является цепью, catena).
Сам роман не дистанцируется от реальности. "Глобальный человейник" это философская дискуссия, которая не задается вопросом: "Насколько этот рассказ близок к философии?", а определяет позицию и предположения самого Зиновьева. Социологическая философия на Западе является фикцией, или огромным софистическим трудом, доказывающим, что так должно быть. Чтобы понять произведение "Глобальный человейник" требуется подходить с разносторонней гуманистической подготовкой и базовыми знаниями по человековедчеству (по социологии, психологии, философии, истории), тогда откроются задумки Александра Александровича Зиновьева. Номотетическое в романе стало догмой, не обновляющейся от природных факторов, а меняющейся по научным требованиям, выполняющим заказы власти. Авторитет стал авторитарностью. "Глобальный человейник" являет читателю самое худшее, что было во времена гитлеризма и сталинизма, самые человеконенавистнические формы.
Если в академической среде история, как исследовательская дисциплина, адаптируется наукой, то в романе "Глобальный человейник" история это уже конечная наука. Нет академических различий между натуральными (Naturwissenschaften) и феноменологическими науками (Geisteswissenschaften), потому что духовные науки скомканы и сложены в подпол идеологических кабинетов за ненадобностью. В "Глобальном человейнике" история не индуктивная (археологические изыскания: собирание любых памятников и артефактов человеческой деятельности и её структурализация для себя и потомков), а теоретически-дедуктивная (вольный творческий акт индивида или группы людей). История, как повествует Александр Зиновьев, исковеркана, испоганена, а лишнее испепелено. Для человейника, или западноида, не важны исторические категории, потому что они "коверкают" государственный объективный панорамный вид и топонимику на историю. Желание заниматься историей отсутствует, ибо уже все дано кем-то "проглочено", "разжевано" и пропихнуто в глотку. Западная "сборка" истории, показанная в антиутопии, является вершиной дилетантского взгляда. Все не понятное удаленно, "острые углы" сточены, оставлено все параллельное и перпендикулярное, чтобы западноиды не морщили свои лобики, не задавали своим софистам (правителям): "Отчего недостает целых исторических пластов? А определенные эпохи, либо мотивы, мы проходим быстро, а на определенных рассказах сосредотачиваем свое внимание, почему так предусмотрено учебной программой?". На это один и тот же ответ: "Не предусмотрено". Дотошные спрашивают дальше, а их подавляют. Но, иногда, рождается интерес и любовь к прошлому, как это было с Филом - персонажем соцромана "Глобальный человейник". Он стал самостоятельно заниматься историей и сконцентрировал своё внимание на истории XX века, где заметил, что все советское - не значит все плохое (res gestæ). У любого народа, у каждой исторической эпохи имеются свои "темные" и "неприятные" пятна или "скелеты в шкафу" (Zeitgeist). Но, чтобы все было однозначно "черным" или "белым" в истории, такого не бывает. Фил пришел ко мнению, что история является чьим-то устоявшимся мнением. Миром правят мнения. Мнения ученого формируется из следующих предпосылок:
1) субъективным представлением индивида (ученого), выстраивающего логические предикаты сущего, дифференцирующего собственное знание от незнания, аргументирующего и апеллирующего к вещественным доказательствам, которыми он располагает в данным момент во время написание исторической работы;
2) обращением к "здравому смыслу", что могло, а что не могло быть, пытаясь от сингулярного (частного) отыскать партикулярные (дополняющие) и универсальные (всеобщие) свойства и характеристики описанного им объекта;
3) определяет исторический ракурс на рассмотрение объекта исследования, пытаясь выйти за личностные рамки повседневного знания;
4) выявляет недоступность современных свидетельств и дополняет своими "красками", гипостизируя индуктивное исследование, прибавляя дедуктивные выдумки, фантазии и представления.
Александра Зиновьева можно назвать "историографом времён перестройки", осуществившего синтез литературного, исторического, социологического и философского знаний. Человек, сумевший осуществить данный синтез вслед за русским мыслителем, сумеет объединить разрозненное и раздробленное мышление воедино. Синопсис (допустимый вариант), излагаемый профессором Зиновьевым, это пролепсис (предчувствие), что будет, если Российская Федерация соединится и войдет в состав Западного мира. Фронэсис (этос, аретэ и эвноия) западных ценностей, как считал Зиновьев, опасны и вредны для РФ. Этос (верования и наивысшие представления) канули в небытие, потому что действует принцип вседозволенности. Аретэ (моральная добродетель и честность) не в чести, ибо, каждый западноид действует по закону ЧЧВ (человек человеку волк, bellum omnium contra omnes). Эвноия (прекрасное мышление) сводится до инстинктивных форм существования человеческого вида (покушать, совокупиться, испражняться, поспать и так по кругу). У граждан нет личного контроля, потому что он не воспитывается государством, все отдано на самотёк алчности, зависти и тщеславия (мягкий тоталитаризм).
Зиновьев открывает глаза широкой публике, выводя споры о западнизме из кабинетов учености. Российские люди пассивно участвуют в прениях и демагогах (либо как "апологеты" Запада, либо как "квасные патриоты"), не понимая предметов соприкосновения и противоречий (политэкономических, демографический, культурных и т.д.). Поэтому автор "Глобальный человейник" акцентирует внимания публики, которая volens-nolens заметит и отметит закономерности и засвидетельствует коренные отличия между Западом и Востоком. Чтобы "фразы не заели нас" незачем заниматься декларациями! Ad factum praestandum, примерами и сравнительным анализом укажите, что будет, ежели пойдем по пути западного рационализма - этого умственного призыва добивается Александр Александрович Зиновьев.
Скептицизм Александра Зиновьева в отношении Большого Запада воспринимается, с одной стороны, неодобрительно по отношению к авторскому миру и заставляет усомниться в его западноидском плане. Такой взгляд очень "строгий" и дерзновенный. Читатель выявляет антиномичность, либо парадоксальность, в суждениях А.А. Зиновьева, в чём-то не соглашаясь, потому что присутствует базовая синтетически и аналитическая концентрированная психогигиена. С другой стороны, не подготовленный потребитель зиновьевского наследия, не имеющий гуманитарного образования (profanum vulgus), что прискорбно, воскликнет: "Вздор, нелепица, чушь! Езда по ушам! Кража моего времени!". Антиутопию "Глобальный человейник" стоит читать подготовленному читателю. Иначе это вызовет раздражение, антипатию и неприязнь к труду профессора Зиновьева.
Обращаясь к философскому наследию Александра Александровича Зиновьева, с целью популяризации его идей, выраженных в произведении "Глобальный человейник", стоит отметить, что автор один из первых, в среде российских ученых, наглядно показал низвержение западных ценностей. Сделал это Зиновьев с целью уберечь Россию от повторения ошибок Запада, ведущих к развалу цивилизации.
III. Выводы
1. Александр Александрович Зиновьев использовал особое литературное обращение к умам своих читателей, которое заключалось в следующем: не стремиться навязаться, "раскрыть правду", а побуждать человека думать.
2. Критика Александра Зиновьева, а роман "Глобальный человейник" направлен против западных идей, является предупреждением о монополярности мира, в котором царит извращенный и омерзительный монизм. Монизм силы, инстинктивности и отсутствия личности, которая "слита" во имя правительственного псевдо-мира и пси-общественного эрзаца гармонии.
3. Концепция западного умозрения, с точки зрения Зиновьева, исполняет заунылую песнь на застарелые темы. Все западное отрицает право на существование иного, отличающего от него, вне западного.
4. А.А. Зиновьев призывает искать возможности и тропы к истине. Они достигаются путём собственного самосовершенствования.
5. Александра Зиновьева по праву можно назвать "историографом времён перестройки", осуществившего синтез литературного, исторического, социологического и философского знаний.
![[]](/img/k/kuznecow_mihail_jurxewich/globalxnyjchelowejnikaazinowxewawsowremennojmirowojsisteme/screenshot_5.png)
![[]](/img/k/kuznecow_mihail_jurxewich/globalxnyjchelowejnikaazinowxewawsowremennojmirowojsisteme/screenshot_6.png)