Эта история не случилась когда-то с кем-то, она происходит с вами - прямо здесь и сейчас вы узнаете чего может достичь и кем может стать обычный слизняк из болотной жижи. Смотрите, ползите и трансформируйтесь!
СЛИЗНЯК С ПЛАНЕТЫ БОЛОТНОЙ ЖИЖИ
В стоящей в центре города неказистой, тесной и влажной церкви идёт утренняя служба. Сомкнув руки на груди, святые отцы заслоняют собою алтарь, облачённые в подобие скафандров из склеенных слоёв мешковины с круглыми капюшонами вместо шлемов. Позади них в качестве икон свисают схематичные анатомические изображения людей с разноцветными выключенными лампочками по контурам. Пастер - грузный обрюзгший старик - произносит напутственную проповедь перед прихожанами, стоящими в грубо сшитых одеждах. Мучимый жутким похмельем, еле держится на ногах Помощник Шерифа - незадачливый паренёк, разменявший четвёртый десяток лет, хотя по его внешности крайне сложно угадать возраст, он, скорее, напоминает нечто, не менее похожее на слизняка или застрявшую на мелководье рыбу, чем на человека: воспалённые, слезящиеся, всегда неуловимо ошалелые серые глаза слегка на выкате, тонкий нос, резко спадающий от рельефных хрящей горбинки к расплющенным, жадно дышащим ноздрям, неприметная щель подолгу раскрытого мелкого слюнявого рта, безвольный подбородок, перетекающий в толстую бледную шею и неожиданно розовые округлые щёки. Из под заляпанной алкоголем и позавчерашним обедом жилетки цвета морской волны выглядывает намечающийся мохнатый пивной животик - частенько почёсываемый, похлоповаемый, лелеемый в ночных запоях и гордо выставляемый в закоулках городских окраин на потеху спившимся, престарелым и безработным проституткам.
Презренные недоформы из болотных помоев, не только осмеливаются продлевать своё никчемное существование, но и вновь посягают на нашу святыню. Этот мусор Творения прямо сейчас пресмыкается у нерушимых стен нашего города - основы и крепости всего человеческого мироздания. Поэтому снова пришло время напомнить вам о том, чему мы обязаны Создателям, помимо самого нашего рождения из протоболотного небытия. Не забывайте, что они заложили в наших генах знания о строительстве домов, электричестве... - руки пастера нетерпеливо копаются в клочках бумаги внутри трибуны.
Аааминь, - доносится из зала одинокий басовитый голос, стоящего рядом с Помощником сантехника в комбинезоне, заляпанном давно засохшими фекалиями.
эээ..вообщем, всё то, без чего наша жизнь уже давно не мыслима.
Один из святых отцов подносит Помощнику бутылку, шепча на ухо: - Не мучься, сын мой, приведи себя в норму, тебе ещё предстоит обход границ.
Скинув широкополую бежевую шляпу на спину, Помощник отхлёбывает из горла и в этот момент с неотёсанной балки ему на лицо падает мелкий слизняк. Помощник недовольно закусывает им.
Божественный Сгусток - последняя капля чистого вещества, из которого зародилась наша жизнь, - продолжает пастер, - не просто символ, но и реальная поддержка человеческой сущности, а без неё мы все, рано или поздно, деградируем в бесхребетных аморфными слизней - таких же, как наши презренные враги, которые хотят занять наше место. Но какова будет эта замена? Смогут ли они реализовать священные шаблоны Создателей столь же достойно, как это удалось нам? Мы не можем так рисковать - и прежде всего не ради нас самих, а во имя той великой миссии, которую нам посчастливилось исполнять в тайном замысле Космических Творцов! Миссии пока ещё нам не ведомой, но, безусловно, невероятной и грандиозной!
Всегда будьте на чеку и помните, что нас ожидает в том случае, если Сгусток, хранящий в себе код человека, попадёт в смрадные щупальца, которые так назойливо норовят дотянуться до него из глубин доисторического мрака.
По залу пробегает тревожный ропот. Бармен - коренастый коротышка с бакенбардами - аккуратно приближается к неловко замершему в волнении бездомному трансвеститу - долговязому астеничному красавцу в клипсах, дешёвых побрякушках и старушечьем платье до пят - и встаёт позади него, раздувая ноздри.
Нельзя недооценивать способности гигантских слизней...
Аааминь, - прерывает речь пастора тот же пролетарский голос. Пастор чуть вздрагивает и прищуривается, пытаясь понять, кто это талдычит.
...несмотря на отсутствие сознания (во всяком случае такого, какое есть у нас, настоящих людей), они могут затмевать наш разум на расстоянии, от чего особенно не легко приходится тем, кто бережёт нашу границу.
Помощник проводит рукой по похмельной испарине лба и смахивает остатки питья с губ. Сухопарый старик с козлиной бородкой обмахивается свёрнутой газетой и замечает ползущего по рукаву слизняка. Невозмутимо сбрасывает его, подцепив газетой, и притаптывает со строгим выражением.
Так не дадим же им поколебать наш дух, спасёмся от страшной гибели силой веры в вертикаль прямоходячести чрез соблюдение человечьих заветов...
Аааминь, - начинает напрягать Помощника его сосед.
...ниспосланных Создателями и закреплённых в вековых устоях нашей общины. Убережём мир от хаоса бессознательной биомассы, которым грозят окаянные твари!
Пастер упирается ладонями в края трибуны, его суровое лицо попадает в просачивающийся из немытого окна тусклый луч солнца, в котором неспешно клубятся гнилостно-пряные испарения, выползающие из щелей корявого пола.
Мы остаёмся непоколебимыми на своих местах, а ты, верный Помощник Шерифа, - обращается он к Помощнику, чьё опухшее лицо в ответ натуживается лояльной серьёзностью, - ни на мгновение не теряй бдительности!
Ааами.. - Помощник складывает пополам мужика ударом под дых и валит его на пол не менее целеустремлённым ударом по шеи.
Получилось.. - едва веря в то, что сделал, растерянно возвещает он и обводит окружающих изумлённо-радостно-детским взглядом. - У меня получилось!
А теперь пришло время зарядиться человечьей силой! - громогласно провозглашает пастер.
Святые отцы расступаются. Два юных щуплых священнослужителя в обношенных балдахинах, расстилающихся рваными краями по полу, выносят накрытый белой тканью купол и ставят его на алтарь. За ними следует лыбищийся пучеглазый увалень в одной набедренной повязке на голом сальном теле. На его лысой голове восседает крупный слизняк, которого он не чувствует.
Толпа падает на колени, вонзив взгляды в реликвию.
Под стеклянным куполом оказывается мелкая неприметная зеленоватая закорючка, напоминающая соплю случайно формы.
Мы - человеки, мы - человеки! - ликует толпа, тряся кулаками, вознесёнными к рассеянным просветам мрачного потолка.
На макетах людей вспыхивают и начинают мигать лампочки.
Аминь!? - непроизвольно выпаливает ухоженный толстяк - главный редактор, - окидывая проверочным взглядом окружающих и нерешительно опасливо смотрит на Помощника.
Аллилуя! - с грозной убедительностью выпаливает Помощник.
Аааллилуйяаа!! - настраиваясь в унисон, торжественно подхватывает толпа.
Большинство людей, преисполненные своей значимостью, принимаются совершать роботоподобные движения. Другая часть прыгает между ними, лихорадочно вертя головами. Выше всех прыгает миниатюрная девушка с ядовитым макияжем и короткой щетинистой стрижкой - жена Шерифа. Её лицо сияет в экстазе.
- - -
Полу-прогнившую деревянную смотровую вышку венчает плотная женская фигура в чёрном плаще, на голову превосходящая ростом своего помощника. Она держит на плече здоровое двуствольное ружьё; чёрные волосы развеваются из под шляпы. На вид ей лет сорок с половиной, привлекательные, но жёсткие черты лица отягощёны бременем службы. Карие глаза тревожно всматриваются в собирающийся над дремучим лесом туман, аппетитные округлости, образованные ямочкой мужественного подбородка, собирают капельки мокрого ветра. Это Шериф.
- - -
Из чащи слабо доносятся неопределённые человекообразные звуки. На опушке, отделяющей лес от города, Помощник Шерифа подходит к постовому, вдалеке маячит ещё один, уныло привалившийся к сырому столбу и ковыряющийся в траве дулом ружья.
Как служба?
Без происшествий!
Ещё помнишь как тебя зовут? - Помощник осматривает постового: оттягивает веко, заглядывает в рот...
Да, сэр, - с ухмылкой рапортует постовой.
Никаких необычных мыслей в голову не приходит?
Никак нет, в голове всё чисто!
Помнишь, кем ты должен оставаться до последнего при любых обстоятельствах в случае нападения болотных тварей? - спрашивает Помощник, задумчиво рассматривая загадочные барометры, прикрепленные к столбу.
Человеком и только человеком!
Молодец, не теряй бдительности, скоро тебя заменят. - Насупив брови, Помощник шагает дальше, вынимает из расхлябанного кармана пиджака бутылку и прихлёбывает из горла; вдруг, развернувшись, со всей внушающей убедительностью на какую способен, он добавляет: - И не вздумай покинуть свой пост, чтобы не случилось! Ты пожизненно бдишь здесь под неусыпным контролем моего третьего ока - помни это, чувак!
- - -
Как и во всех домах города, в доме, на одной половине которого живёт Шериф с женой, а на другой Помощник, низкие потолки, кривые стены и проваливающиеся полы. Обе женщины отдыхают на кровати, у изголовья которой привалено ружьё и висит плащ, поблескивающий шерифской звездой. Жена сидит в ногах у своей возлюбленной, лежащей в отстранённых раздумьях.
Ты всё ещё боишься засыпать? - спрашивает она.
Рядом с тобой больше не боюсь, - Шериф закуривает сигарету. - Ты словно держишь моё сознание на плаву в реальности и не даёшь ему исчезнуть в пустоте ночи, поэтому мне так необходимо касаться тебя, когда я засыпаю - я держусь за тебя, как за спасательный круг. Мои сны такие плоские, душные и мерзкие, такие не настоящие...
На то они и сны, чтобы быть не настоящими. - Жена ласково проводит рукой по голове Шерифа.
Зачем они, вообще, нужны..
До того как мы не стали близки, я и предположить не могла, что у тебя...могут быть такие слабости.
Шериф нежно касается щеки жены.
Какая у тебя сегодня мягкая кожа. Снова новый крем?
Да, новый, - кокетливо отвечает она, - из слизи домашних слизней.
- - -
Половина дома Помощника уставлена малочисленной покосившейся мебелью, с потолка свисает голая лампочка, всюду разбросаны пластинки. Помощник мечется, захлёбываясь в ярости, пинает бутылки, в обилии валяющиеся на полу, и с детской старательностью уничтожает интерьер. Из проигрывателя вылетают звуки скрипок, елозящие по голым стенам.
Я доберусь до вас, проклятые твари!
Помощник срывает пластинку и швыряет её в сторону. Пластинка разбивает окно и вылетает на улицу. Он ставит новую. В комнату врывается ковбойская песенка, обильно приправленная задорным йодлем.
- - -
Из-за стены, помимо музыки, в женскую половину начинает доноситься звон летающих по полу бутылок.
Ты обещала отцу этого раздолбая присмотреть за ним, но это не означает, что ты должна волочить на себе эту ношу всю жизнь и постоянно оберегать его от самого себя, - негодует жена. - Неужели ты всерьёз считаешь, что у него есть это, так называемое, подсознательное чутьё? Расскажи мне хотя бы об одном конкретном примере, когда оно вам реально помогло раскрыть дело. Ничего не можешь вспомнить? Только не увиливай от ответа своими туманными фразочками типа "Это нельзя так просто объяснить словами, необходимо непосредственное участие, чтобы понять, как это работает". Вот что, дорогая, если ты от него не избавишься, то, рано или поздно...
Приготовь-ка бифштексы, как ты умеешь, - спокойно прерывает её Шериф, - из тех дезертировавших пограничников, превратившихся в слизней, которых я недавно поймала. Они у нас ещё остались? Или ты их всех опять перевела на крема и маски для лица?
Слышится удар и треск разлетающейся мебели.
Если даже и так, то я всего лишь хотела быть для тебя желанной. А слизняка на ужин я приготовлю, не беспокойся, - жена хватает со стола кухонный нож. - Одного большого, здорового слизняка, который проживает совсем не далеко - и тогда твои любимые бифштексы ещё долго не будут переводиться на нашем столе!
Шериф не хотя встаёт с постели:
Ладно, подожди, я его угомоню.
- - -
Проклятые твари! - кричит Помощник во тьму за окном и обрушивается с тем же, ещё более громким, криком и ударами кулаков на стену. Распластывается по ней в бессилии. Вокруг него полный хаос - разрушенная мебель вперемешку с вещами, целыми и разбитыми бутылками, осколками посуды, кусками заплесневевшей еды...Пластинку заклинивает на припеве с йодлем.
Внезапно дверь, ведущая в соседнюю половину дома, распахивается и в ней появляется Шериф. Помощник нелепо взмахивает руками.
Всё на сегодня. Давай, ложись.
Слизни! - вскрикивает Помощник, застыв с остекленевшими округлёнными глаза, и ползком устремляется под кровать, продолжая приговаривать в припадке шаловливого бешенства, - Слизни, слизни, слизни...
Шериф снимает иглу, выключает проигрыватель, свет и уходит.
Его нельзя надолго оставлять наедине с собой... - Меланхолично замечает она, вернувшись в спальню. - Это всё работа, она ранит его специфическую психику.
Так уволь его! Или хотя бы пересели куда-нибудь из нашего дома! Пусть живёт на краю города, где ему самое место!
Ты же знаешь, я не могу сделать ни того ни другого и хватит уже об этом говорить.
И что будет, если ты бросишь с ним нянчиться? Его папаша восстанет из могилы, снимет с тебя звезду и нацепит её себе обратно на грудь? - Жена злорадно смеётся.
Помощник нашаривает в свете зелёной луны из окна полупустую бутылку, и, засыпая, посасывает из неё пиво как младенец, изредка передёргиваясь в позывах блевоты.
- - -
Редакция газеты "Родная обитель" арендует подвал круглогодично пустующего гостевого дома тёщи мэра. Стены и дыры в разбитых оконцах обклеены старыми не сбытыми номерами, пожелтевшими и проплесневевшими. Главный редактор заглядывает в кабинет журналиста:
Долго ты ещё собираешься пялиться на эти дебри?
Журналист, не шелохнувшись, смотрит в узкий проём окна под разъеденным конденсатом потолком, закинув ноги на стол.
Давай, оторви, наконец, свой зад и найди хоть какую-нибудь сраную новость в нашей глухомани или я снесу твою ржавую машинку на блошиный рынок!
Журналист задумчиво встаёт, надевает плащ и шляпу, вешает на плечо фотоаппарат, берёт магниевую вспышку, поправляет очки без стёкол на тонком орлином носе и выходит, не проронив ни слова.
- - -
Помощник, пошатываясь и прихлёбывая из бутылки, стучится в ворота церкви, освещённые косыми лучами заката. Спустя минуту слышаться шаги и ворчание:
Кого там ещё болота принесли в такой час..
Ворота приоткрываются с душераздирающим железным скрипом, в них показывается недовольное лицо пастера.
А, Помощник, молодец, что пришёл, лишняя подзарядка никогда не помешает, особенно тем кто патрулирует границу.
Помощник заходит в церковь со словами:
Сегодня мне это необходимо. Лесная психо-активность с самого утра просто зашкаливает! Все меня ненавидят, даже слизни. Поскорее бы болото растворило в себе всю эту самоуверенную, самодовольную слизь...
Стараясь не подскользнуться на наслоениях окружающей подножие алтаря слизи, он привстаёт на цыпочки и разглядывает реликвию, мерцающую изумрудным цветом под стеклянным куполом, на который падают с крыши и сползают на пол извивающиеся мелкие городские слизни.
Неужели всё живое и впрямь когда-то по-вылазило из этой козявки, этой случайной подачки небес, а в итоге и все наши самые сокровенные помыслы? - Помощник полу-растерянно осматривается и нерешительно ступает к выходу. - Кто здесь?
Из тьмы выступает фигура пастера. Помощник отводит потупленный взгляд.
Сомнения присущи всем нам, тебе не стоит их стеснятся, сын мой. Употреби это перед сном и они пройдут, - пастер протягивает Помощнику новую бутылку.
Помощник почтительно её забирает.
Спасибо, святой отец, теперь я с собой справлюсь.
Держа в каждой руке по бутылке, он выходит из церкви. Пастер запирает ворота. Помощник встряхивает плечами так, чтобы костюм уселся на нём поплотнее, поправляет шляпу, допивает начатую бутылку и впадает в забытьё, медленно оседая по стене на землю. Голова безвольно наклоняется вперёд, шляпа скрывает лицо. Бутылки, пустая и целая, выпадают из его рук.
- - -
Журналист идёт по пустым узким вечерним улицам, пристально вглядываясь во тьму подворотен.
- - -
Мимо Помощника проползает бесформенное существо и заворачивает за угол. Он просыпается, осматривает бутылки, поднимаясь откупоривает целую, жадно отпивает и начинает перемещаться, прислонившись к стене. Повернув за угол, видит в полутьме болотную тварь, которая пытается залезть в церковь, уже наполовину просунулась в выбитое окно и елозит склизкими нижними конечностями по стене. Немного поразмыслив и ещё как следует отхлебнув церковного пойла, Помощник принимает её за человека и решает ему помочь - неловко упирается руками в мельтешащие конечности и подставляет спину. Тут раздаётся скрип ворот и из них выходит пастер, держа Сгусток на круглой подставке без стеклянного колпака. Помощник чувствует, как что-то облепляет его голову и плечи и безуспешно пытается освободиться. Из-за угла выруливает журналист, чуть растерявшись достаёт фотоаппарат и начинает снимать сцену борьбы, освещая её дымящейся вспышкой. Помощник внезапно обмякает и, как загипнотизированный, подходит к пастеру. Слизняк слизывает щупальцем Сгусток и поглощает его в себе. Воздев руки к взошедшей луне, пастер произносит под звон выроненного им подноса:
Я сделал то, что вы велели! Отныне нам открыта тайна великой миссии! Мы начнём самостоятельную жизнь, построим новое общество, свободное от любых предрассудков и моральных условностей, избавимся от своих убогих дискретных личностей, преодолеем дистанцию между собой и космосом, субъектом и объектом, и то, что было нами, само возьмётся за сотворение дивных, невообразимых миров, не подвластных пережитку гуманоидного разума и любого сознания, как такового!
Журналист подходит вплотную, настраивая объектив, но существо - случайно, а, может, и намеренно - выбивает из его рук фотоаппарат взмахом ложноножки и тот, упав на дорогу, разбивается. Он остаётся собирать запчасти, а Помощник, прибавляя ходу, подвывая и натыкаясь на фонарные столбы, скрывается во тьме.
Он доносит тварь до леса. Она спрыгивает с него и быстро уползает. Придя в себя, Помощник не понимает как здесь оказался, однако, без особых раздумий открывает фляжку, припасенную на крайний случай в подгрудном кармане, и, стряхнув остатки наваждения и сомнений, с чувством выполненного долга отправляется в бар.
- - -
У ступенек, ведущих в бар, стоит трансвестит.
Эй, Помощник Шерифа, угости даму сигареткой.
Помощник небрежно бросает ему сигарету.
Благодарю! - трансвестит ловит её на лету и затягивается. - Как там на границе, опять волнения?
Игнорируя вопрос, Помощник поднимается по лестнице, допивая бутылку.
И пару последних глоточков, умоляю! - с наигранной патетикой продолжает домогаться трансвестит.
Помощник не глядя бросает в сторону трансвестита бутылку, которая попадает тому по голове. Трансвестит падает, потеряв сознание. Помощник, не замечая этого, заходит в бар.
С важным видом он пересекает зал и садится у бездарно сколоченной стойки. В некотором отдалении находится сцена, на которой играют музыканты. С боку её громоздится архаический синтезатор - несуразный проржавевший аппарат, с хитросплетениями свисающих проводов, рычажками и панелью из полутора десятка клавиш, на которых периодически выдаёт короткие безумные партии древний бородатый мастер, после чего застывает в трансе, взявшись за провода. Пятидесятилетний гитарист с широкими губами и лицом изрезанном складками старых шрамов, прошитых спиралями единой гитарной струны, тянет длинные депрессивные пассажи, держа инструмент почти у самого пола. Мастер молниеносно меняет местами провода, создавая новую тональность. Спиной к сцене, в кресле сидит старик с газетой и трубкой, дым от которой застилает всё затхлое помещение. Молодой певец в вишнёвом трико, ссутулившись, примостился на краю сцены, свесив пухлые ноги в персиковых гольфах. Он сжимает в руках микрофон и напевает со сдержанным ожесточением:
Я буду любить тебя вечно, но если ты хоть раз скажешь мне сделать музыку по-тише - я уйду от тебя навсегда. Ты можешь изменять мне на нашей кровати с моими лучшими друзьями, пока я пьяный сплю в туалете, ты даже можешь выкидывать на улицу мои любимые пластинки или отдавать их за связку вяленой рыбы тем, кто ничего не смыслит в музыке, но только никогда не смей произносить этих убийственных слов и приближаться к моему проигрывателю, пока он играет.
Поэтому я и не пускаю к себе домой баб, они и музыка - не совместимы, верная погибель для меломана, - заключает Помощник и делает заказ: - "Тройной коллапс" по фирменному рецепту мёртвых астрофизиков - тому, кто денно и нощно оберегает этот несчастный городишко от лесной нечисти и спасает обездоленных!
Стоящий на подставке из-за недостатка роста бармен, отведя от него холодный взгляд, берёт различные ярко-кислотные ингредиенты и смешивает из них коктейль, приготовив который сразу же скрывается за стойкой. Содержимое стакана начинает шипеть, пениться, искриться и стрелять горящими каплями. Некоторые из них попадают на газету старика, прожигая в ней сеть отверстий. Старик при этом читает в слух: "На утренней планёрке мэр отметил, что уровень человекообразности продолжает крепнуть у проблемных жителей окраин нашего города, неизменно являющегося оплотом соответствия Великим Морфологическим Моделям, заложенным в нас Создателями...". Газета загорается, старик бросает её на пол и раздражённо притаптывает.
Забери меня болото, - восклицает Помощник, вскакивая и прикрываясь шляпой, - ядерная вышла вещь!
Коктейль молниеносно превращается в глухую чёрную жижу, сделав стакан невидимым. Помощник возвращается за стойку и одним махом проглатывает пятно непроглядной тьмы. Его глаза стекленеют, он манерно обмахивается шляпой и пускается в пространные размышления.
У нас тут всё чётко, всё спокойно, потому что мы с Шерифом всегда на чеку, если что не так, сразу вправляем мозги, то есть, я что хочу сказать, я хочу сказать, тут у нас всё ясно, как на ладони, но от этого, порой, особенно к вечеру, становится как-то скучно и приходят мысли о том, как могут обстоять дела у тех кто живёт там, за лесами и болотами и что это, вообще, может быть за мир...
Мы все знаем, что там ничего нет, кроме чёрной тины и хаоса, - говорит бармен. - Кроме слизней ты там никого не найдёшь.
Гитарист сосредотачивается в нижнем регистре. Синтезатор без участия мастера пищит синусоидами. Певец исторгает сдавленный гортанный вой.
Гамма всплеск в созвездии Жеманной Жабы, - чревовещает Помощник, закатив глаза, после чего, говорит музыкантам, не глядя на них: - Давайте "Праматерь Рыбу"!
Музыка начинает обретать размеренный темп. Певец заваливается на спину и мечтательно поёт, разглядывая на потолке сиреневые островки заплесневевших разводов.
Кренилась у моря сосна,
желтела на небе луна,
и рыба спросила у сна:
Скоро ли с небом война?
Помощник видит себя стоящим на берегу штормящего моря.
- - -
Трансвестит приходит в себя лёжа у входа в бар, ощупывает голову и обнаруживает на руке кровь. Достаёт из сумочки зеркальце, смотрится в него и, крайне разочарованный своим видом, срывает с себя украшения. Находит половину бутылки, разбившейся об его голову и берёт её в руку.
- - -
Помощник идёт на встречу волн, борется с ними, размахивая руками, и валится назад, его шляпу уносит в море, а его самого обратно на берег.
Певец ложится на спину, его голова свисает с края сцены, слова звучат всё громче, но слышны всё меньше в нарастающем гитарном шуме.
Вдруг замерла гладь водяная,
исчезли все звуки с земли,
явилась Праматерь немая,
подняв к облакам корабли.
Помощник достаёт из жилетки фляжку и отхлёбывает. Море выплёвывает на берег мусор, занося им Помощника - пластиковые пакеты, банки, водоросли...Его рот беззвучно открывается и закрывается.
- - -
Тансвестит открывает дверь и ползёт на карачках по направлению к Помощнику, который, сидя спиной к трансвеститу, разглагольствует, что-то доказывает надменному бармену, бросившему утруждать себя маской застольного участия, и вовсю ржёт над своими небылицами. Помощника не слышно в нарастающем гуле гитары и синтезатора. Бармен, словно боясь вспугнуть дичь, бросает на трансвестита осторожные незаметные взгляды.
В дверях появляется Шериф и, мгновенно оценив обстановку, начинает театрально медленно заряжать ружьё и прицеливаться с иронией азарта, искривляющей её бордовые мясистые губы. Трансвестит поднимается во весь рост, замахивается осколком бутылки и падает без чувств, не выдержав собственного нервного напряжения и последствий травмы. Бармен, смотревший на это со скрываемыми терзаниями, выходит из-за стойки, берёт за ноги трансвестита и, незаметно принюхиваясь к ступням с кроткой плотоядной ухмылкой, утаскивает его за стойку.
Шериф садится рядом с Помощником, который ничего этого не заметил, и закуривает сигарету.
Оопа, вот и Шериф! - Помощник ощупывает плечо Шерифа, будто пытаясь убедиться в том, что он настоящий. - Ты, как обычно, являешься тихо, как кошка...
Как прошло дежурство?
Без происшествий, - Помощник проводит рукой по столешнице, размазывая кислотные разводы коктейля, - только помог одному алкашу добраться до своего дома на краю города, ведь мы служители закона и должны помогать всем, невзирая на их социальный статус, - заканчивает он фразу заученной формулировкой.
Шериф облокачивается о стойку и отпивает из бокала, услужливо поставленного барменом.
Сегодня мне приснилось, что наши края пожирает вселенская пустота и всё высыхает, превращаясь в песок...даже болотный торф истлел...нетронутыми остались только кости твоего отца и его любимая сабля, с которой мы его похоронили.
Внезапно в бар с криками врывается мальчишка - разносчик газет:
Экстренный ночной выпуск, сенсация! Сгусток похищен болотной тварью! - но никто не обращает на него внимания, за исключением старика.
На что только не идут наши писаки, чтобы поднять свой тираж, - ворчит он, смакуя фразу шамкающим ртом и ковыляя к мальчишке, покупает у него газету и не спеша возвращается в кресло. - Смотрите-ка, - обращается он к Шерифу и Помощнику, - продажные крысы, в кои то веки, похоже, и впрямь не врут, тут и фотографии имеются. Нашу реликвию в самом деле стащили! Да это же наш Помощник! Глядите-ка, у него настоящая болотная тварь на голове!
Я знала, что это рано или поздно случится, - хладнокровно произносит Шериф и, подходя к старику, склоняется над газетой.
"Проводя вечерний обход, бдительный Помощник Шерифа..его зоркий взгляд заметил разбитое окно церкви..так-так-так...- нетерпеливо читает старик, - и он вступил в бой с мерзкой тварью..."
Да ты у нас, оказывается, герой, - замечает Шериф.
Помощник ухмыляется с непонимающим идиотским самодовольством.
"...тварь подло завладела его разумом с помощью психо-волн и заставила выкрасть Сгусток, а затем бежать в неизвестном направлении.."
До Помощника, наконец, доходит смысл статьи. Он ошалело вскакивает со стула, подбегает к старику и, выхватив у него газету, погружается в чтение.
Теперь мы сами превратимся в слизней! - Помощник роняет газету и порывается к выходу с пьяным рёвом. - Этому не бывать! Я найду проклятую тварь! - Шериф останавливает его, схватив за шкирку.
Ты совсем ничего не помнишь? - спрашивает у него старик.
Нет, поглоти меня болото! - вопит Помощник, хватаясь за голову.
По-остынь, мой мальчик. То, что произошло, вспомнить тебе вряд-ли удастся, но ты можешь взять след, почувствовать куда движется окаянная тварь - так ты искупишь вину своего слабоволия. В этом тебе поможет стаканчик обычной "Мечты человека". - Подталкивая Помощника обратно к стойке, Шериф делает знак бармену и тот быстро готовит нехитрые коктейли. - И обязательный визит к святым Отцам - они раскроют как надо твоё внутреннее око через свои впендюреные в единую истину аппараты, - Шериф артистично смахивает со стойки стакан, отправленный барменом, проглатывает его содержимое и вливает Помощнику в рот следующий, захлёстнутая куражом сбывшегося предчувствия, которое терзало её почти всю жизнь. - А теперь пошли. Эта охота сделает, наконец, из тебя мужика!
Они выходят. В след за ними с растерянным видом выходит и старик.
Вот так дела, - бормочет он. - Как же мы теперь без Сгустка то...Да у Помощника ещё амнезия...
У него по-жизни амнезия, - отвечает бармен, запирая за ним дверь и возвращается к стойке.
Певец, закрыв глаза, роняет тихие слова в прижатый к груди микрофон:
В болотах далёких томятся они,
в болотах далёких проходят их дни,
слезают из слизи едкие слёзы незримой любви...
Добавьте страсти, хватит с меня уже этой заунывной мути! Побольше огня, иначе всех уволю! - командует бармен музыкантам. - Где ноты, которые я давал вам на прошлой неделе? - Затем вытаскивает трансвестита, кладёт его на стойку, заносит над ним дрожащие руки и сладострастно шепчет, - Наконец-то, ты мой, больше нам никто не помешает.
В окне виднеется голова журналиста, который наблюдает за манипуляциями бармена. С его ракурса видно как над стойкой появляются отдельные части тела трансвестита и возвращаются обратно, упаковываясь в другом порядке. Бармен миксует какую-то смесь и поливает ею бездыханное тело. Журналист пытается навести объектив сломанного фотоаппарата.
- - -
В доме пастера вырыт глубокий и широкий погреб, оборудованный для проведения тайных церемоний и психо-энергетических опытов, о чём известно только узкому кругу посвящённых. На торчащих из земляных стен обрубленных корней развешаны котелки с кипящей жидкостью, подогреваемой разведёнными под ними аккуратными кострами. Помощник нетерпеливо сидит на трухлявом пне, обросшем ядовитыми грибами. Святые отцы обматывают сырой кожей его голову по уровню надбровных дуг и напяливают на неё перевёрнутый горшок с торчащими в разные стороны дублёными термостойким кишками животных из нездешних мест. Тугие трубки кишок прицеплены мясными крюками к потолку и опущены в котелки. Шериф сосредоточенно стоит в отдалении. Святые отцы массируют кишки и жидкость поступает к голове Помощника. В погреб спускается журналист, держащий в руке какую-то банку.
Тварь, которая похитила святыню, оставила след, - сообщает он. - Добавьте её слизь в аппарат и тогда Помощник увидит её точные координаты.
Пастер, с сумрачно злобным лицом, прячущем растущую язву стыда, берёт банку и нервно выливает часть её содержимого прямо в одну из кишок, которая принимается сокращается в перистальтике. Взявшись за руки, святые отцы ритуально раскачиваются и монотонно распевают:
Рыба-Луна, для всех ты одна, праматерь людей, вещей и блядей, всплывай к нам со дна - ты нам снова нужна!
Журналист делает снимки с разных точек, вынужденный досадливо возиться с разваливающимся фотоаппаратом.
Пастер начинает вращаться вокруг себя. Святые отцы ускоряют темп:
Тики, тики вода, раб божий, кислота, за седьмой порог, заливайся в кривой рог, через звёзды, через рай, затопи родимый край, через уши, через рот, закипай мозговорот...
- - -
Глубоко в лесу скопище бесформенных существ мечутся в болотной жиже. Из полумрака взмывают их конечности, будто пытающиеся схватить что-то в пустоте, белёсые тела на мгновения обретают явственные человеческие черты.
- - -
Шериф подходит к Помощнику и всовывает ему между губ горлышко бутылки. Помощник начинает рефлекторно глотать, поводя мутными глазами.
...по корягам, по камням, оседай на днища ям, по колдобинам, горам, освещай родимый храм и веди в чертог к врагам...
Шериф склоняется над Помощником и подносит ладонь под его клацающую челюсть, пытаясь понять, что происходит в недрах его сознания.
Больше слизи! Добавьте ещё! - требует журналист. - Слизь тянется к слизи! - И, не дождавшись реакции, сам выливает оставшуюся слизь прямо в горло Помощнику.
Я узрел, куда ушла проклятая тварь, - вскрикивает Помощник и сбрасывает с головы приборы, вскакивая с пня, - туда-туда, вверх по течению реки! Искры мозгозуда открыли путь! Чащоба зовёт!
Осоловевший от священнодействия журналист не заметно подходит к пастеру и доверительно говорит ему вполголоса:
Святой отец, осмелюсь рассчитывать, что вы обратите внимание на мою последнюю статью и по достоинству оцените проявленную в ней лояльность в отношении церкви, поскольку в её строках вы не найдёте ни одного упоминания своего имени в связи с недавним полуночным инцидентом. Короче говоря, можете считать, что вы не причастны к похищению.
- - -
На рассвете народ провожает Шерифа и Помощника на берегу замусоренной заводи, в которой причален плот. В толпе слышится говор: - Шериф своё дело знает. Уж в таком-то деле Помощник не должен подвести. Считай Сгусток уже опять у нас. Скоро заживём по-старому. - Все прощально машут руками. Журналист, водрузив починенный фотоаппарат на треножник из только что срубленных им веток, запечатлевает историческое событие. Главный редактор шепчет ему на ухо:
Это настоящая золотая жила. Вот увидишь, мы ещё не плохо подзаработаем на такой заварушке.
Пастер вручает Помощнику пакет с позвякивающим содержимым:
Ты должен выпивать не менее трёх бутылок вискаря в день, чтобы стать настоящим матёрым болотным рейнджером - так гласят священные писания.
Благодарю вас, святой отец, - отвечает Помощник, рассовывая бутылки по вместительным голенищам болотных сапог. - Я постараюсь оправдать ваши надежды!
Шериф отталкивается палкой от берега. К ней успевает подбежать жена и протягивает обеими руками железную загогулину на тесёмке.
Ничего не говори, просто сделай, как я прошу - надень этот оберег, он тебе поможет.
И заодно убережёт от нечестивых искушений? - иронично дополняет Шериф подставив голову. - Уж не осколок ли это того небесного камня, который прихлопнул половину нашего городка пару столетий назад и был проклят святыми отцами? - бросает она напоследок, отчаливая от берега.
Носи и не снимай его! - кричит ей в след жена, игнорируя вопрос.
Помощник стоит слегка покачиваясь на "носу" и, мерно отхлёбывая из горла, смотрит в даль, поводя впереди себя руками, словно плывя к невидимой цели.
Сидящий на плечах у бармена пере-комбинированный трансвестит слезливо машет розовым платочком.
- - -
Плот движется по реке, окружённой нависающими ветвями растущих из воды деревьев. Помощник озирается по сторонам. Густые заросли шевелятся от невидимых стрекочущих птиц.
Это червоточки, они слетаются к реке в брачный период, - поясняет Шериф. - Хороший знак.
Помощник прикладывает растопыренные ладони запястьями под уши и водит носом по ветру.
Вот следы, я их вижу, - говорит Шериф. Они причаливают, сходят на берег и разглядывают длинный след на песке и свисающую с веток подсохшую слизь.
Дальше оно двинулось в ту сторону, - указывает Помощник, - но я уже начинаю терять точность направления. Надо бы мне пособирать разных снадобий, которые помогут улучшить ориентировку на местности.
Хорошо, - протяжно отвечает Шериф, слегка удивлённая рассудительностью Помощника, - скоро сделаем привал.
Пока они идут, Помощник успевает собирать травы, срывать ягоды, откапывать коренья.
Вечером они останавливаются. Помощник варит похлёбку в котелке, добавляя в неё то, что насобирал. Шериф сидит скрестив ноги и играет на варгане.
Давно хотел тебя спросить, а ты сама хоть раз сталкивалась с болотными тварями?
Только в раннем детстве, когда твой дядя спас меня от них ценою свой жизни, - отвечает Шериф, глядя в сгущающуюся тьму леса.
Я до них ещё доберусь. Хотят стать людьми, так мы им покажем, что такое настоящие люди!
Помощник разливает похлёбку и они приступают к трапезе.
Слизни не единственные наши враги. Где-то здесь должны обитать индейцы-лесорубы. Не знаю, насколько они опасны, но это довольно странный народ. Твой отец рассказывал, что они живут на заброшенной лесопилке и поклоняются старой пилораме, - Шериф дует на горячий суп в ложке. - И ещё испытывают неодолимое сексуальное влечение к некоторым видам деревьев.
Какие чудесные ребята. Считай, я их уже полюбил.
Поев, Шериф и Помощник укладываются спать. Им являются одинаковые сновидения. Мужские фигуры в сумраке обнимают деревья, изгибаясь в эротических порывах. Большое дерево с дуплом, из которого вылетают младенцы с разматывающейся пуповиной, сопровождаемые почти не человеческим высокочастотным криком рождения. Вокруг него стоят на коленях мужчины в лохмотьях, с ветками на головах. Они ловят младенцев и убаюкивают их.
- - -
Утром Помощник уходит по нужде, справив которую поднимает глаза и видит, что перед ним стоят здоровые мужики в подобии одежды, кое-как собранной из кусков мешковины, подпоясанные верёвками и с веерами веток на головах. У каждого в руке или за поясом большой топор. Вождь подходит вплотную к Помощнику.
Ясень?.. - вопрошает он и обходит Помощника по кругу, осматривая его с головы до ног, - ольха?..липа?..клён?..
Борщевик! - восклицает Вождь и все, потрясая топорами, одобрительно повторяют за ним, - Борщевик, борщевик!
Какой ещё борщик?! - возмущается Помощник. - Я Помощник Шерифа! Что вам надо?
- - -
Шериф просыпается, видит, что Помощника нету рядом и начинает его искать, всё более беспокоясь.
- - -
Помощника быстро волокут по земле ногами вперёд на больших ветках, к которым он привязан лианами, руки закинуты за голову. Он видит над собой грозные бородатые физиономии и мохнатые жилистые руки, размахивающие по небу топорами и вновь пробует наладить контакт: - Эй, вы! Я Помощник Шерифа! Вы за это поплатитесь! Вам не уйти от человеческого правосудия!
- - -
Шериф находит деревья со срубленными ветками и след от примятой травы, теряющийся в лесу.
- - -
Помощник пытается освободиться, дергаясь всем телом. С него слетает шляпа и остаётся лежать на траве. Ему удаётся вытащить из мотков лиан правую руку, которой он залезает к себе в сапог и достаёт от туда бутылку. Откупоривает её зубами и начинает отхлёбывать - сначала с отчаянным упоением при мысли о том, что каждый глоток может стать последним, а потом, достаточно захмелев, со всё большим безразличием к своей судьбе.
- - -
Шериф находит шляпу и хватает её на ходу.
- - -
Тело Помощника безвольно трепыхается, подбрасываемое на кочках и корягах. Голова болтается из стороны в сторону. Полуприкрытые веки дрожат. Мелькающие вокруг пни растекаются то в одном, то в другом направлении.
- - -
Я верю в тебя, мой мальчик, - говорит покойный отец Помощника в полном шерифском обмундировании на фоне подвешенных на крюках высохших слизней, ещё подёргивающихся в угасающей агонии. - Ты всё сделаешь правильно, не так ли? Я в тебе не сомневаюсь. Твои детские годы на скотном дворе не должны были пройти даром.
- - -
Шериф наблюдает из укрытия в кустах за просекой с заброшенной лесопилкой, куда дикая компания притащила Помощника. С ним совершают ряд ритуальных действий: привязывают к столбу и прыгают вокруг, поливая его ноги из ржавых леек, сажают в сооружение из брусков и прикладывают поленья ко лбу, животу и члену, поднимают на скрещенных брёвнах к макушкам невысоких деревьев, забрасывают на покосившийся забора и осыпают опилками, разлетающимися на ветру. Потом уносят его в рабочее одноэтажное кирпичное здание.
Немного выждав, Шериф подкрадывается ко входу. Помощника тащат по столу пилорамы, крепко держа с двух сторон. Диск крутиться от самодельной ленты, протянутой к педалям двух велосипедов, которые во всю прыть вращают дикари.
Хорошая доска, - объявляет вождь. - Будет много сочной стружки.
Шериф выстреливает по механизму пилорамы. Все замирают. Помощника отпускают, он приходит в себя и подползает на четвереньках к Шерифу, не в силах поднять голову и поблёвывая. Шериф, продолжая предостерегающе водить прицелом по толпе, поджигает спичкой клочок прихваченной с собой газеты и бросает её в кучу опилок, произнося с расстановкой: - Дерево боится огня.
Индейцы в ужасе шарахаются к дальней стене. Воспламеняясь, они превращаются в кусты и небольшие деревья, сгорающие в хрустящих криках.
Шериф, волоча на себе Помощника, уходит в лес, оставляя позади себя строение с окнами, освещёнными бушующим пламенем.
Они присаживаются передохнуть, прислонившись к деревьям. Шериф отдаёт Помощнику его шляпу, которую тот не спешит одевать на голову.
Как-то мне странно, шеф, не могу передать словами...
Я тоже это чувствую - видимо, мы начинаем терять нашу человеческую сущность без поддержки Сгустка. Так что надо поторапливаться. Ты ещё видишь, где наша цель?
Уже не очень...Я как будто пускаю корни...и мне это нравится. - Помощник ощупывает руками землю.
Шериф достаёт из рюкзака бутылку и протягивает Помощнику, щурясь в пустоту леса: - Давай, подкрепись и сосредоточься.