Кузиков Сергей Владимирович : другие произведения.

Ты помнишь?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Ты помнишь?

   Кто из вас вспомнит о тех, кто сбился с дороги?
   Кто из вас вспомнит о тех, кто смеялся и пел?
   Кто из вас вспомнит, чувствуя холод приклада,
   Музыку волн, музыку ветра?

В. Цой

Сон

   На той Линии времени, на которой мне довелось жить и работать, понятие дня и ночи уже давно стало условным. Искусственное освещение регулировалось так, что в любое время суток, независимо от погодных изменений, количество приходящегося на поверхность земли света оставалось с высокой точностью неизменным. Если нужен был отдых, домашний компьютер педантично исполнял программу, имитирующую ночь, закрывая окна, поддерживая оптимальный для сна микроклимат, состав воздуха с учетом индивидуальных особенностей конкретного человека. Я не любил все эти последние достижения человечества и старался оставить работающими только минимальное количество функций. Тем более, через неделю предстояла трудная работа - операция с миссией в прошлое, на двадцать лет назад.
   Такова была моя профессия - последние четыре года я возглавлял один из секретных отрядов, созданных для исправления событий, произошедших в прошлом, иногда много лет назад. Такие отряды появились сразу же, как только была открыта возможность реального путешествия человека во времени. Как правило, требовали исправления события, связанные с совершением крупных террористических актов, в которых происходила массовая гибель людей. Реже наши отряды использовались для того, чтобы исключить последствия стихийных бедствий. Но главное, сейчас в связи с предстоящей миссией в прошлое наконец представился шанс исполнить мой собственный, давно задуманный план, вынашиваемый уже не один год, план рискованный, но который, как я считал, в случае успеха, должен был кардинально изменить всю мою жизнь...
   Проснувшись весь в поту, открывать глаза не хотелось никак:
   "Опять этот сон," - подумал я, выругавшись про себя, что не поставил накануне перед сном программу принудительного сна и отдыха, - "в который уже раз он мне снится? Так бы хоть выспался нормально, перед миссией это полезно и, более того, предписывается инструкцией," - продолжал я ворчать на себя. Потом представил, как этот встроенный в голову компьютерный помощник начинает с утра грузить всякой ерундой: новости, инструкции, напоминания. Поток данных нескончаем, не остановишь, тем более, что перед операциями индивидуальные информационные блоки принудительно дополняют массой служебной информации: "Еще только всей этой хрени мне не хватало! Ладно, высплюсь, еще будет почти целая неделя."
   Как всегда требовал штатный психоаналитик, я честно попытался восстановить в памяти все детали увиденного сна. Это было не просто, с детства сны отличались непоследовательностью, нередко мучили кошмары. Вот и на этот раз... Начало сна не предвещало ничего ужасного, все это виделось уже в который раз - снилась мать, в саду, среди зелени, в белом одеянии она с укоризной в глазах смотрела на меня. Когда сделал шаг ей навстречу, вдруг оказалось, что мама была не одна, рядом с ней была Наташа. Тоже в белом, в белых джинсиках, открытой маечке, вся загорелая, поправляя рукой кудряшки, она, устремила на меня свой нежный взор, улыбнулась, как бы зовя и приглашая к себе. Бросившись к ней, я обхватил ее за талию и начал с жадностью целовать. Ее глаза блестели от ласки и любви, она обняла меня в ответ.
   "Что же произошло дальше?" - я пытался восстановить в голове дальнейшую череду увиденных во сне событий, стараясь вспомнить в какой же момент развитие пошло в совсем ином, роковом русле. - "Вот я понимаю, что начинаю задыхаться от нежности, запах лилий ударил в голову," - проговаривал я про себя, пытаясь не упустить никаких деталей. - "И в тот же момент вдруг почувствовал, что ее тонкие руки, обвивающие мою шею, душат меня. Пытаюсь освободиться и глотнуть воздуха, но тщетно, вырываюсь, в отчаянии пытаюсь оттолкнуть ее. Когда это все же удается, не могу поверить своим глазам - передо мной вовсе не Наташа, а бывшая жена, с которой развелись уже много лет назад, и с которой давно уже нет никаких связей. В этот момент в ужасе и недоумении просыпаюсь..."
   Давно привыкнув к ночным кошмарам, я, как обычно, не стал придавать особого значения увиденному во сне. Но желание спать дальше пропало полностью. Резким движением поднялся, тщетно поискал вокруг глазами свои трусы и, не найдя их, отправился принимать душ нагишом.

Старик

   По дороге на службу я продолжал думать о своем собственном плане, который предстояло выполнить практически в одиночку. Поэтому я перевел управление автомобилем на автопилот. Изредка со мной пытались связаться сослуживцы, один раз напомнила о себе Ольга, но я отвечал как бы машинально, стараясь побыстрее отвязаться от всех.
   "А что, если неудача? Если мой план провалится?" - спрашивал я себя в который уже раз. - "Тогда смерть или того хуже позор на всю оставшуюся жизнь. Кем я буду тогда? Никем. А ведь я привык к своей нынешней жизни, к своей работе, которая мне нравится, и кроме которой я ничего больше не умею по большому счету." - По дороге я пытался разглядывать людей, проносящихся мимо, но не успевал рассмотреть их лица. - "Что у них всех на душе?"
   "В случае неудачи можешь забыть о комфорте, к которому ты уже тоже привык.- повторял я сам себе." - "Да, и о любовницах тоже забудь! А все ради чего?"
   Я решил немножко отвлечься, переведя взгляд на дисплей автомобиля. Там крутилась какая-то реклама: Вот симпатичная молоденькая девочка весело щебечет о том, какой классный новый чип "Кайф" от какой-то там компании она выбирает. Он ей якобы помогает во всем: и в учебе, и в быту, и даже в сексе, а ее молодой человек просто в восторге, потому что из его слов следовало, что теперь его подружка поумнела просто многократно. А какие, оказывается, клёвые ощущения в постели, когда с ним кончаешь, совершенно волшебно и непередаваемо. Рекламный ролик заканчивалась тем, что она вместе с еще несколькими тинэйджерами радостно восклицает: - Наше поколение выбирает Кайф! Операция по вживлению в мозг - естественно бесплатно, в подарок!
   "Дура набитая, и в критические дни он тебе тоже помогает?" - усмехнулся я. - "А хотя нет, у тебя же их не бывает, потому что новому поколению они не нужны. А как же Кайф в туалете?!" - продолжал я мысленно издеваться над девахой.
   "Да, пока еще можно остановиться и просто все оставить как есть," - продолжил я вновь размышлять. - "А ты, вообще, думаешь когда-нибудь не о себе?" - задался я в который раз вопросом, беспощадность которого обычно выводила меня из состояния мучительного выбора. - "Ты подумал о Ней, о Наташе? Знаешь же чем все для нее заканчивается. В конце концов, ты подумал о ее и своем будущем?"
   В очередной раз, чтобы избавиться от навязчивой рекламы, я включил на дисплее любительский фильм, снятый мною много-много лет назад, когда мы с Наташей еще были вместе. Вот в кадре Наташа, она в эротическом нижнем белье, лежа на кровати, кокетливо улыбается, болтает что-то в камеру, дурачится, игриво заканчивая свой монолог словами: "У меня уже больше не осталось никаких сил терпеть, ах, идите же скорее и возьмите меня! Я вся ваша, мой дорогой!"
   А вот и кадры, которые снимала она сама, на них и я тоже дурачусь, пританцовываю, строю в камеру смешные рожицы, сам раздеваюсь. "Вот придурок!" - улыбался я, глядя на себя на экране. Но этот фильм всегда поднимал мне настроение: "Нет, я должен! Пусть будет неудача, но я обязан попытаться! Иначе я буду не я. Я перестану себя уважать, если не сделаю того, что задумал..."
   Мой автомобиль подкатил к зданию особого подразделения ФСБ, где я работал. Мой чип немедленно просигнализировал о необходимости переключиться на ручное управление, я остановился перед въездом на подземную парковку. Вдруг впереди я заметил фигуру пожилого человека, направлявшегося прямо ко мне:
   "Опять этот старик, черт бы его побрал!" - проворчал я.
   - Старик, я же говорил тебе при последней встрече, чтобы ты больше не ходил сюда и не выслеживал меня. Все, что мог, я тебе уже сказал. Что ты еще хочешь знать?
   - А что ты мне говорил? - промямлил старик, заикаясь, видимо, от волнения на каждом слове, - что мой сын погиб при выполнении какого-то там важного задания?! Но я не могу понять, за что он отдал свою жизнь. И что делать мне? Я один, совсем один, у меня никого больше не осталось! - за дрожью в голосе я почувствовал, что он едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.
   - Ну, только мне еще твоих слез не хватало! - разозлился я. - Ладно, садись, поехали, поговорим. Только пойми, я не могу с тобой долго болтать, это запрещено.
   - Кто же узнает-то?
   - Кто узнает? Все узнают, кому нужно! Ты забыл, я сотрудник спецслужбы, мой чип отслеживает каждое мое движение с утра до ночи, даже сны я обязан вспоминать, чтобы они фиксировались и потом их могли проанализировать. А ты еще спрашиваешь кто! - Я подъехал к небольшому кафе и предложил продолжить разговор внутри.
   При этом я включил режим - "личные вопросы", который означал минимальный уровень контроля, обозначил ограничение по времени - 20 минут.
   - И зачем такой тотальный контроль? - приставал старик.
   - Прежде всего, его ввели для слежки за людьми, за их перемещениями, с целью борьбы с терроризмом. В каждом чипе есть передатчик, сигнал с которого фиксируется приемниками, покрывающими практически всю Землю. А потом чип позволяет думать за тебя, помогает во всем, во многом его сила превосходит силу человеческого мозга. Ты что совсем не в курсе?
   - А как же личная свобода?
   - Насильно никто не может заставить вживить чип - в этом свобода. Правда, если хочешь получить нормальную работу, пользоваться всеми благами цивилизации, то выбора практически нет. Ладно, мы отвлеклись, - я обратил его внимание на время, нужно было торопиться.
   - Пойми, старик, у нас было сложное задание, заброска на несколько лет назад, да еще в другую страну. Задание было успешно выполнено. - Повторял я за столиком ему то, что уже говорил при нашей последней встрече. - Ваш сын погиб от рук террористов. Я как командир спецотряда, выполнявшего эту операцию, ничего не мог сделать. Все официальные документы Вы получили? Вы можете гордиться своим сыном. Но изменить ничего нельзя...
   - Тогда объясни мне, - он едва выговаривал слова, - мне это важно знать, что же вы там такое сделали, чем жизнь стала лучше после вашей этой спецоперации?
   - Что именно мы сделали - это абсолютно секретная информация.
   - Я знаю, но что люди получили в результате?
   - Попробую объяснить, - сказал я, не понимая сам, как этому старику объяснить теорию перемещений во времени и мотивацию изменения прошлого.- Ну, смотри, отец, вот представь себе, что эта линия - Линия времени, в каждой ее точке содержатся какие-то события, в какой-то точке рождаются люди, прожив определенный отрезок на Линии времени, они умирают. Пусть ниже здесь располагается прошлое, а выше пусть будет будущее. - Я нарисовал на салфетке прямую жирную линию. - Вот наш нынешний 2028-ой год. Теперь представь, что в каком-нибудь, скажем 2007-ом году, происходит теракт, гибнет много людей, развитие человечества тормозится.
   Я поставил крестик на проведенной линии и подписал ее - Линия N1.
   - Тогда в прошлое засылается отряд, вот по этой штриховой линии, который должен предотвратить этот теракт. Например, террористам заранее в час X, предшествующий теракту, устраивается засада и их всех убивают. Изменение прошлого, разумеется, означает, что с момента X развитие человечества идет по другому сценарию. Вот смотри, я рисую новую Линию жизни более тонкой линией, которая начинается с момента X. Это Линия N2. Чем дальше, тем сильнее первая и вторая линия расходятся. На второй линии люди счастливее, нет боли утрат, экономика развивается полным ходом, - старик внимательно смотрел на меня.

0x01 graphic

Я нарисовал на салфетке прямую жирную линию...

   - Есть только две проблемы, - продолжил я, - одна маленькая, а вот другая... Во-первых, на новой Линии жизни живут все те же люди, что и на основной. Следовательно, есть и двойники, точнее, они-то как раз аборигены по отношению к тем, кого забросили из будущего для исправления прошлого. Поэтому, нас, десантников, обязательно нужно возвратить на прежнее место, откуда мы стартовали в прошлое, иначе неминуемы проблемы. Я нарисовал еще одну штриховую линию, направленную в 2028-ой год. Более сложный вопрос - что же делать тем, кто всегда оставался в 2028-ом году на основной Линии. Для них-то ничего не изменилось. Какая им выгода от изменения прошлого? Так вот, выгода в том, что между людьми на первой и второй линиях возможен контакт. Прежде всего, с технически более развитой, образно говоря, более счастливой Линии переправляется информация, технологии, которые позволяют подтягивать развитие на первоначальной Линии времени, - я глотнул энергетического напитка, а мой чип услужливо подкрасил его вкус коньячными нотками.
   Потом закончил рассказ:
   - В последние годы стали практиковать еще обмен людей. Ну, там правителей, руководителей всяких пересылают с одной Линии на другую: одних, чтобы осчастливить процветающих, других - я не сдержался, чтобы не сыронизировать, - чтобы утешить тех, кому повезло меньше!
   Старик продолжал внимательно слушать, но, по-моему, плохо понимал то, что я ему пытался объяснить.
   - Почему же нельзя сейчас исправить прошлое и спасти моего сына? Вы же все можете, какого хрена ты мне рассказываешь о всеобщем счастье? - наконец, спросил он.
   - Нет, спасти его нельзя, изменение прошлого - очень и очень дорогое удовольствие, никто не санкционирует такую операцию. Все, старик, мне пора, прощай и не держи на меня зла! - я спешно направился к выходу, чтобы ехать на работу. Все время, до тех пор, пока не вышел, я чувствовал, что он смотрит мне вслед.

Ольга

   Подготовка к операции включала многочисленные упражнения, тренировки с практически посекундной отработкой действий отряда от начала заброски до самой финальной стадии. Тренировкам уделялось самое серьезное внимание, потому что заброска в прошлое всегда была сопряжена с огромной ответственностью. Любое неосторожное, незапланированное действие может привести к весьма плачевным последствиям в будущем, которые не всегда можно заранее спрогнозировать и просчитать. Уже был один очень серьезный случай, когда при выполнении задания, связанного с ликвидацией террористов, случайно уцелел прохожий, который на Основной линии должен был погибнуть от рук этих самых террористов. Прохожий, как выяснилось, был совсем не случайным - им оказался один из тогдашних преступных авторитетов. В результате, эффект от проведения дорогостоящей операции был не только сведен до нуля, пришлось предпринимать поистине неимоверные усилия, чтобы исправить эту ошибку. С тех пор путешествия во времени на срок более 50 лет назад находились под запретом, ввиду, прежде всего, чрезвычайной опасности и невозможности всестороннего анализа последствий.
   Наша нынешняя миссия включала в себя вооруженную операцию по ликвидации группы террористов, произведших крупный теракт в торговом центре в Москве. На тренировках отрабатывалось все: взаимодействие, проверялась эффективность управления, оттачивались действия в случае возникновения нештатной ситуации. Немало внимания уделялось физической подготовке. С удовольствием для себя я отметил, что, несмотря на свой уже не молодой возраст, в свои неполные 50 лет выполняю все упражнения наравне с молодежью. Но усталость в конце дня все равно давала о себе знать. Поэтому вечером, когда всем участникам предписывалось находиться на казарменном положении, мне, как командиру, разрешалось покинуть расположение и отдыхать по своему усмотрению.
   В этот первый вечер нашей недельной подготовки я запланировал навестить Ольгу. Ольга была, по сути, моей коллегой, работала в аналитическом отделе, занималась она в том числе информационным обеспечением наших спецопераций, связанных с изменением прошлого. От этого свидания, как мне казалось, зависело многое для выполнения намеченного мною плана. Поэтому, хотя мы были знакомы уже не один год, направляясь к ней, я ощущал вполне объяснимое волнение.
   Ольга жила одна в своем небольшом доме в стиле начала века, километрах в пятидесяти от города. На этот раз я вел автомобиль сам, получая адреналин от подрезания "черепах", прущихся на автопилотах. По дороге мой чип несколько раз сигнализировал об опасности и необходимости снизить скорость, предупреждая о неизбежности штрафа. Но я-то знал, как его обмануть!
   Подъехав в назначенное время к дому, где жила Ольга, я уверенно поднялся на крыльцо, усыпанное пожелтевшими листьями, и сам открыл дверь, которую она всегда оставляла открытой, когда ждала меня. Ольга встретила меня в полупрозрачной ночной сорочке , как всегда тщательно ухоженная, причесанная, в буйном аромате летних цветов.
   - Привет дорогой! Как доехал? - спросила она, выйдя мне навстречу, - устал, солнышко? - Она чмокнула меня в губы. - Пошли, ужин уже готов.
   - Да, спасибо, все хорошо.
   Пока я ел, Ольга сидела рядом, она внимательно смотрела на меня, расспрашивая про работу, дом, рассказывая много всякой всячины о себе. Покритиковала выбранный профиль моей одежды, тут же через чип изменив его на свой вкус.
   - Слушай, ты до сих пор сама готовишь? Вкусно обалденно, конечно! Но тратить столько времени? У меня столько терпения просто нет, - я вспомнил, что Ольгу обязательно нужно хвалить, хвалить за все без разбору! Тогда она становится белой и пушистой!
   - Да, что ты, мне совершенно не трудно! - улыбнулась она.
   - Все уже либо держат роботов-домохозяек, либо просто заказывают пищу где-нибудь. А еще лучше, тебе бы следовало завести робота-любовника. Насколько я знаю, эта индустрия сейчас развивается семимильными шагами, успехи техники очевидны.
   - Что значит "насколько знаю"? Будто ты не пробовал?!
   Мне оставалось только улыбнуться в ответ:
   - А ты?
   - Меня и без них все устраивает. Мне нравишься ты.
   - Но они же такие нежные и умелые парни, способные удовлетворить все твои мыслимые и немыслимые фантазии!
   - Фантазии, возможно, да. Разве только это нужно женщине?
   - У меня есть девица в отряде, она живет с роботом и говорит, что полностью счастлива. Я их даже видел вместе как-то.
   - Откуда же ты знаешь, что он робот? Это же конфиденциальная информация.
   - Знаю, а информацию, например, можно почерпнуть у тебя. Ты же мне всегда помогаешь. Но на самом деле в данном случае все гораздо проще, он сам себя выдает. Слишком уж приторно-услужливый, буквально смотрит ей в рот всякий раз, не мужик, короче.
   - Думаешь, таких людей не бывает?
   - Не знаю. Я точно не такой. А тебе бы хотелось такого обращения?
   - Хотелось бы. Хотя бы иногда! - одна из бретелек упала с ее плеча, слегка обнажив упругую грудь. При этом Ольга повернулась ко мне, оголив еще и ножки. Я обнял ее и начал тихонечко целовать уголки ее губ. С закрытыми глазами она обхватила меня, переходя к затяжному поцелую. - Пойдем в кровать! - наконец прошептала она.
   Не переставая обниматься и бросая одежду по дороге, мы перебрались на кровать. Ольга расположилась в ее любимой позе сверху, как бы контролируя ситуацию. А я лишь помогал ей, ритмично двигаясь навстречу и дополнительно стимулируя ее рукой, как она всегда любила. Она не открывала глаз, и с каждым разом ее движения становились все решительнее и глубже.
   - А она ничего для своих лет, прекрасное спортивное телосложение, красивые длинные волосы! - отметил я, подглядывая за ней.
   Время шло, прошло десять или двадцать минут, у меня начала затекать рука, однако я знал, прерываться ни в коем случае нельзя, иначе она может не достичь оргазма совсем. Тогда я воспользовался приемом, который иногда практиковал - начал представлять, что занимаюсь любовью не с ней, а с Наташей. От этих фантазий мне стало легче, щемящее желание овладело мною, свободной рукой я обхватил ее за ягодицы и при ее встречном движении начал с силой прижимать к себе. Наконец, дрожь прокатилась по всему ее телу, Ольга застонала, испытывая сильнейший оргазм.
   - Хорошо, теперь-то можно будет поговорить, - вздохнул я с некоторым облегчением. Я постарался кончить побыстрее. Поменявшись местами, мне было достаточно сделать лишь несколько уверенных движений и все перед глазами поплыло в предчувствии приближающегося оргазма. Больше всего я любил его начало и наслаждался именно им... Я еще продолжал двигаться, продлевая расходящиеся по всему телу конвульсии, а Ольга, сжав губами мои губы, лежала, закрыв глаза, прижимая меня к себе одной рукой, а другой поглаживала по моей спине и шее своим тоненькими пальчиками.
   Отдышавшись, я, наконец, решился задать ей вопрос, ради ответа на который, собственно, приехал:
   - Оля, а ты говорила с отцом о моей личной просьбе? Он что-нибудь ответил?
   Ее отец был заметной фигурой в руководстве ФСБ. Хотя и до этого я иногда обращался к Ольге за помощью, но никогда еще не пользовался связями ее отца. Однако в этот раз я посчитал, что случай исключительный для меня.
   - Да, говорила, Сереж, но отец отказался помочь. Он объяснил, что веских причин для изменения твоей внешности на время десантирования просто не существует.
   - Оль, но это же обычная практика, в моей просьбе нет ничего экстраординарного. Скольким десантникам меняли внешность, не сосчитать всех случаев.
   - Да, но твоя просьба все же необычна - ты попросил, в сущности, не изменить внешность, а омолодить себя.
   - Ну и что же тут такого?
   - Как ты сам объясняешь свою просьбу?
   - Раз уж сложилась практика менять внешность, то почему бы не поменять ее на свою же, только моложе?
   - Сожалею, но он наотрез отказался помочь, - она опустила глаза.
   - Блин, вот так неудача, а я так надеялся! - сокрушался я, не произнося между тем ни слова вслух. - Что же теперь бросить свою затею совсем?
   - Сереж, а кто тебе та светловолосая девочка, справки о которой ты меня просил навести в прошлый раз? - неожиданно спросила Ольга, выведя меня из состояния нелегких раздумий.
   - Какая девочка?
   - Наташа ее звали, не прикидывайся.
   - Моя знакомая, - нехотя соврал я, - слушай, действительно, жаль девку, мы с ней дружили когда-то давным-давно.
   - Да, ей не повезло. Но, Сереж, скажи, ты с ней встречался тогда, ну в те годы?
   Я понял, что врать дальше нецелесообразно:
   - Да, было когда-то. Но все это было столько лет назад, что, слушай, просто глупо с твоей стороны сейчас ревновать!
   - Я и не ревную.
   - Успокойся, малыш, слышишь, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю! - я чмокнул ее в лоб, встал и направился принимать в душ.
   - Ты не останешься до утра? - как всегда спросила Ольга, увидев меня возвращающимся. Она уже набросила на себя шелковое кимоно.
   - Нет, ты же знаешь, у меня рано с утра начинается подготовка, осталось всего несколько дней до заброски, - я быстро оделся и заторопился к двери.
   - Удачи! Свяжись сразу, как вернешься!
   - Слушай, но ты-то знаешь, что на самом деле никто никуда не отправляется и, соответственно, возвращаться мне неоткуда. - Но в этот момент я вспомнил о старике и его сыне, продолжая размышлять: "Нет, все же бывает, когда не возвращаются. Да, никому такого конца не пожелаешь!"
   - Все равно я буду ждать. Извини, что не смогла тебе помочь.
   - Хорошо, не переживай. Все, пока, - я отворил входную дверь, а дверца автомобиля тут же сама автоматически открылась передо мной.
   Пока я ехал обратно, меня мучили тягостные мысли о том, что же мне теперь делать. Я так рассчитывал, что Ольга мне поможет с изменением внешности. Ее отказ ставил под удар всю мою затею. "И все же отказываться от своего плана нельзя, несмотря на риск завалить все дело," - твердо решил я. - "Потому что другого такого шанса у меня не будет, я знаю."
  
  

Мария

   На следующий день после тренировок в моих планах значился визит к Марии, которую я не видел практически с тех самых пор, как мы расстались с Наташей. Мне давно хотелось ее увидеть и высказать ей все, что думаю. Я понимал, что другого случая уже, скорее всего, не представится, поэтому решил больше не откладывать.
   Несмотря на то, что у меня с тех давних пор не было никакой информации о Марии, не составило никакого труда ее найти. Как выяснилось, Мария работала в Москве, у нее было собственное агентство со звучным названием "Future-on-line". Как следовало из названия и рекламы, это агентство специализировалось на оказании услуг богатым клиентам по предсказанию и изменению их будущего. Я заранее назначил встречу с руководством агентства, подставив вместо своих данных информацию об одном из известных бизнесменов, что мне помогла сделать Ольга.
   Скоростной экспресс менее чем за час доставлял пассажиров из Нижнего в Москву по подземному тоннелю. Я взял одиночное купе. Всю дорогу посматривал на имитатор окна, играя сменой движущихся пейзажей, но думал только о том, как я появлюсь у Марии: "Узнаем ли мы друг друга, ведь ей тогда было года 23, а сейчас больше 40, да и я сам изменился? Помнит ли она меня? С чего лучше начать с ней разговор? Что, если она не захочет говорить?" - задавался я чередой вопросов. - "Ну, не захочет - ей же хуже, на этот раз я не собираюсь с ней любезничать!" - я отвлекся от размышлений лишь, когда поезд начал плавно тормозить, подъезжая к Москве.
   Автоматическое такси уже поджидало меня на вокзале. Не поднимаясь наверх, автомобиль направился по нужному адресу. Было прохладно, автомобиль еще не успел прогреться изнутри. За запотевшим стеклом замелькали разноцветные огоньки подземных перекрестков. Такси перемещалось не быстро, поскольку движение было достаточно плотным, а роботы, как известно, "не гоняют".
   Вдруг машину тряхнуло от легкого удара, автомобиль затормозил и встал как вкопанный. "Что за фигня?" - еще успел подумать я до того, как на световом табло побежала бегущая строка, а синтезатор голоса спокойно и деловито начал объяснять, что мне нужно сохранять спокойствие, оставаться на своем месте до прибытия службы дорожного контроля, поскольку произошло дорожно-транспортное происшествие. Однако времени до встречи у меня было не так много, так что перспектива ожидания и оформления ДТП меня совершенно не устраивала. Вопреки предписанию, я сам открыл дверцу и вышел, чтобы оценить, что же, собственно, произошло. Самое удивительное, что никаких следов столкновения не было видно, не было нигде поблизости и автомобиля оппонента, с которым мы могли бы столкнуться.
   "Странно, но удар-то, я почувствовал, хотя и не сильный," - припомнил я. Сзади уже начала образовываться пробка. Я внимательно начал осматривать свой автомобиль и только тогда заметил небольшую вмятину спереди снизу. Переведя взгляд вперед, на краю тоннеля увидел еще что-то бесформенное, лежащее на дороге, наконец, догадался - кошка. Я двинулся к ней: "Как же она тут могла оказаться-то? Тоннели же оборудованы системой отпугивания животных. Ага, все понятно, защита по каким-то причинам нарушена именно в этом месте. Вот на стене тоннеля искрит проводка."
   Я сделал еще несколько шагов, чтобы убедиться, что несчастная мертва. Однако, хотя она и была при смерти, но еще была жива. В кровавой лужице она уже не в силах была пошевелиться, лишь хрипела, захлебываясь в собственной крови. В нерешительности я склонился над ней, надеясь, что ну вот сейчас она уже отмучается, наконец. Но она все хрипела и хрипела. Я тихонечко дотронулся до нее носком ботинка, а она вдруг приоткрыла глаза, и я успел заметить два блеснувших в свете фар огонька, которые тут же погасли. Хрипы прекратились, только дрожь еще несколько раз пробежала по ее бездыханному телу. "Зачем я стал на все это смотреть?" - пожалел я и направился обратно в автомобиль.
   "Так, сейчас приму управление на себя, у меня же есть допуск, позволяющий при необходимости использовать любой транспорт в служебных целях," - подумал я. "Ну же, где этот несчастный код доступа?" - запустил я свой чип в режим поиска. - "Ага, вот, кажется, готово. Только вместо привычного руля на этой колымаге что-то вроде дисплея с сенсорной клавиатурой. Ладно, доберусь как-нибудь. А что же делать с дорожниками, которые должны приехать с минуты на минуту? По правилам нужно их дождаться."
   "А плевать на них всех!" - решил я. - "До заброски они разобраться с этим делом уже все равно не успеют, а после им меня тем более уже не достать, я буду не то что далеко, а бесконечно далеко от этого мира!" - окончательно утвердился я в правильности своего решения и рванул вперед. Вслед за мной тронулась вся цепочка авто, стоявших сзади.
   Как я не торопился, все равно прибыть точно к назначенному часу не удалось. Чтобы не наследить раньше времени, автомобиль пришлось бросить за несколько домов до нужного места. Как раз времени, которое я потратил, пробежав оттуда до дома с красочной вывеской "Future-on-line", мне и не хватило, чтобы прибыть точно минута в минуту.
   Подбежав к стеклянной двери, я, не раздумывая, вставил карточку с электронным чипом в устройство считывания. Еще мгновение и дверь с вежливым приветствием в мой адрес, точнее в адрес некоего бизнесмена Белова, за которого я себя выдаю, отворилась. Тот же вежливый голос пригласил меня подняться на второй этаж в кабинет директора.
   - Здравствуйте, господин Белов - поприветствовала меня модно одетая длинноволосая девушка-секретарь, - Вас уже ждут, проходите, пожалуйста.
   Перед самым кабинетом директора я на мгновение остановился, чтобы перевести дух и успокоиться, затем уверенно открыл дверь и вошел.
   Перед большим висящим на стене зеркалом стояла крупная светловолосая женщина в темно-зеленом платье. Она находилась спиной ко мне и, кажется, что-то поправляла в своем макияже. При звуке открывшейся двери она даже не повернула головы, деловым тоном пригласила меня пройти и сесть. Присев я тут же начал внимательно разглядывать ее. Да, это, несомненно, была она - Мария. Я узнал ее. Вспомнился и наполняющий комнату горьковатый запах ее любимых духов.
   - Мария, это я, ты узнаешь меня? - решил я сразу начать с прямого вопроса.
   Она повернулась ко мне лицом и вопросительно посмотрела в мою сторону. Я обратил внимание на глубокий вырез ее платья, отделанный переливающимися огнями, которые эффектно оттеняли ее большую грудь.
   - Зачем этот маскарад? - ответила она вопросом на вопрос. - Ты зачем пришел?
   - Вижу, ты меня узнала. Сколько лет, сколько зим, Маш!
   - Зим двадцать, лет на одно больше, - не задумываясь, произнесла она с нотками металла в голосе.
   - Значит, ты сейчас решила делать деньги на своих магических способностях, я навел справки о твоем агентстве. Хороший доход?
   - Да, меня все устраивает.
   - А способностями своими ты умело пользовалась уже тогда. Хочешь знать, зачем я пришел? - я развалился в кресле. - Ты помнишь времена, когда мы были достаточно близко знакомы?
   - Помню. Только давай ближе к делу. У меня еще масса дел на ближайшие три часа. - Мария продолжала стоять, она даже не попыталась скрыть раздражения. На ее моложавом лице отчетливо проявились старческие морщинки.
   - Так вот, помнишь, мы познакомились с тобой, у нас даже закрутился какой-то любовный роман?
   - Ну и что? Ты явился спустя столько времени, чтобы теперь предъявить какие-то претензии?
   - Нет, что ты! Ты была неплохой любовницей, - продолжал я. - Потом ты уехала в командировку на целых пару лет, в Калининград. Но ты вернулась. И сразу предъявила свои права, права на меня.
   - Глупости, ничего я не предъявляла никому.
   - Нет, Маша, не глупости. Ты ведь знала, что в момент твоего возвращения у меня уже была другая девушка, девушка, которую я любил.
   - Может и была у тебя девушка, может и я знала об этом. Что с того? Хватит со мной играть в расспросы!
   - И ты сделала все, чтобы мы с ней расстались. Потому что я был нужен тебе, остальное для тебя не имело значения. Ты использовала свою чертову магию. Ты не гнушалась даже физического воздействия на нас с Наташей, била по самым слабым местам. Не знаю как, но ты устроила девчонке конъюнктивит, весьма неприятное заболевание глаз. У меня ты каким-то образом могла вызывать кровотечение, стоило мне подумать о ней. Как там это называется на вашем дурацком языке магов? Мне все известно про тебя, я наводил справки по служебным каналам. Бесполезно оправдываться сейчас!
   - Оправдываться? Даже не собираюсь! Подумаешь, он из-за меня расстался с какой-то глупой смазливой девчонкой! Если бы ты, как говоришь, действительно любил ее, все мои усилия были бы напрасны. Да, мне был нужен ты, только тогда я не знала еще, какое ты ничтожество!
   - Ты все-таки признаешься!
   - Признаюсь в чем? В том, что зря потратила время с тобой? Да, мне была нужна твоя помощь, чтобы измениться самой. Мне была нужна положительная энергия, чтобы... впрочем, тебе все равно не понять. Но я ошибалась, ты слабак, ничего от тебя взять нельзя! Вот и сейчас ты явился, чтобы убить меня! Так? Так, пожалуйста, давай!
   Я вскочил с кресла, а Мария решительно подошла ко мне вплотную и пристально посмотрела мне прямо в глаза. При этом, не глядя, она вытащила заколку из волос и отбросила их назад, обнажив шею.
   - Давай, смелее, ты же уже заранее, отправляясь сюда, решил задушить меня!
   От ее ненавидящего взгляда мурашки пробежали у меня по коже, сердце бешено колотилось. На мгновенье перед моими глазами возникла сцена смерти сбитой только что кошки, отчетливо вспомнились ее гаснущие глаза и запах крови. Мне стало противно.
   - Не можешь, потому что ты никто, ничтожество, даже не способен справиться со слабой женщиной! Тебе всегда была нужна поддержка, опора на кого-то! - она уже просто орала на меня!
   - Не твое дело!
   - Не мое, верно! - на мгновение презрительная улыбка показалась на ее лице. - Кстати, помнится, мы с тобой еще продолжали встречаться уже после того, как ты с ней расстался. А ведь ты догадывался, знал уже тогда обо мне все, что решил высказать только сейчас. И молчал, просто трахал меня и все!
   - Тебе не нравилось, что ж тебя удерживало?
   - Нет, ты был неплох в постели, - она улыбнулась на этот раз снисходительно, - но, не думай, я знала парней и покрепче. А вообще, ты всегда был извращенцем, тебе каждый раз нужны были все новые сильные ощущения. - Ее глаза загорелись злыми насмешливыми огоньками. - А знаешь что? Я могу позвать свою секретаршу, которую ты должен был видеть, войдя сюда. Она не откажется заняться с нами сексом втроем. Прямо здесь, сейчас! Ты как? Согласен? - Она засмеялась, кокетливо, наклонив голову в сторону.
   Не знаю, что удержало меня, чтобы не ударить ее.
   - Ты не причинишь мне никакого вреда, я это точно знаю, - она спокойно села в кресло рядом. - Потому что за то, что я тогда сделала, я уже расплатилась. Не буду объяснять как, тебе не понять, одним словом, я заплатила своим здоровьем.
   - Все-таки, какая же ты дрянь!
   - И об этом тоже не тебе судить, - произнесла она уже совершенно спокойно и добавила после паузы. - И все-таки тогда ты мне кое в чем помог. С твоей помощью я поняла, что такое влюбленность. Нет, не полюбила, я не люблю людей, но поняла. - Она, кажется, задумалась на несколько секунд.
   Потом Мария встала, повернувшись в мою сторону, и попросила меня подойти. Я нехотя приблизился к ней.
   - Ближе, еще ближе, вот так, - неожиданно она поцеловала меня, точнее, она словно впилась в мои губы. Я даже отшатнулся от боли, ощутив во рту вкус крови.
   - Сумасшедшая, ты прокусила мне губу! - только и сумел выговорить я.
   - Ничего, ничего, потерпи! - она ехидно улыбалась в ответ. - Не могу понять, что ты задумал, но что-то очень сложное, а потому невыполнимое. В твоей голове какой-то план, ты собрался радикально поменять что-то. Не пойму только что и зачем. Впрочем, все вы хотите только одного, счастья вам не хватает, ради него готовы на все! Проблема лишь в том, что никто толком не знает, где оно, и как его найти. Вот и ты совсем не там ищешь, и счастье твое совершенно в другом месте. Поэтому лучше брось поскорее все, что ты задумал. Поверь, так будет лучше для всех, прежде всего для тебя самого. - Она все еще пристально вглядывалась в мои глаза. Леденящий взгляд словно сверлил мой мозг. - Знаешь, я тебе скажу одну простую вещь, - продолжала Мария, окончательно смягчив голос, - и у тебя еще есть время подумать о ней. Все, да, безусловно, все уходят когда-нибудь. Хотя это происходит по-разному, но никто, никто из них не уходит навсегда!
   Она сделала краткую паузу, поправляя волосы и вставляя на место заколку:
   - Теперь все, прощай и уходи, мы больше никогда не увидимся. Я очень устала, и голова разболелась.
   Я уже подходил к выходу, когда услышал ее последние слова:
   - Твое счастье все еще в твоих руках!
   Я остановился.
   - Давай, давай! Проваливай! Ну же, слышишь!?
   Я оглянулся, ее губы сжались и побледнели.
   - Да, прощай! - я с силой рванул на себя дверь и выбежал, чувствуя облегчение оттого, что разговор закончен.

2007-ой

   Настало утро дня, на который была намечена спецоперация. Накануне вечером я до последней возможности оттягивал время до сна, прокручивая в голове весь план своих действий после перемещения в 2007-ой год. Еще раз проконтролировал сам себя, хорошо ли помню адреса и ключевые точки встреч с привязкой по времени, которые мы собрали вместе с Ольгой.
   "Да, все помню, все будет по плану, как надо," - успокаивал я сам себя, хотя чувство волнения ни на минуту не отпускало меня.
   Утром, ровно в назначенное время, десантники в полном составе, в количестве десяти человек, были собраны в небольшом конференц-зале для заключительного инструктажа. Когда я вошел, они, как один в камуфляжной форме, сбившись в несколько кучек, весело болтали, припоминая курьезные случаи, связанные с предыдущими забросками. Я появился последним:
   - Всем привет! Все ли в сборе? - я улыбнулся, демонстрируя отличный настрой, бодрость духа и подтянутость, как делал всегда в таких случаях. - Отлично! Тогда поздравляю с успешным началом операции! Напоминаю, - продолжал я повторять то, что все и так уже знали. - Специфика нынешней операции такова, что нам необходимо обезвредить террористов, которые должны, точнее, должны были, взорвать торговый центр в Москве. Сделать это нужно так, чтобы никто из многочисленных посетителей не пострадал. И, конечно, главное - ни при каких условиях самим не выдать себя. Вам-то не нужно объяснять, к каким последствиям могут привести несанкционированные изменения в прошлом!
   Я еще раз, соблюдая формальности, повторил необходимые последние инструкции, напомнил и уточнил для каждого участника план действий. Каждого из них я знал уже не первый год, поэтому не сомневался в профессионализме и мог при необходимости поручиться за каждого. А они верили в меня, своего командира. Я еще раз окинул всех взглядом: светящиеся глаза, улыбающиеся лица:
   "Красавцы!" - подумал я, не сдерживая улыбки и восхищения, - а вот и всеобщая любимица Настя, мальчишеского телосложения, словно подросток, единственная и неповторимая в своем роде десантница, что она доказывала уже неоднократно в деле. Но сейчас, стоя перед ними, я не мог им объяснить, какой сюрприз их ожидает на этот раз.
   - Вадим! - я обратился к своему заместителю, крупному накаченному 29-летнему парню. - Вводная такая: командир погиб, в отряде есть раненые, повтори, пожалуйста, для всех порядок действий при отходе назад и возвращении. Вадим зычным голосом начал излагать свои действия, как принявшего командование. Слушая его четкий рассказ, я ни разу не усомнился, что он все хорошо знает и можно не волноваться за него и остальных.
   Я по привычке обратил внимание на внутренние часы, потом специально еще раз посмотрел на свои наручные, потому что нужно было привыкать обходиться без чипа, в древнем 2007-ом с ним могли быть непредвиденные проблемы:
   - Все, парни и Вы, Настенька, начинаем! Приказ - всем следовать в лабораторию, каждый занимает свою ячейку согласно номеру и расписанию.
   - А как же наша традиция? - выкрикнул кто-то с места.
   - Да, конечно, традиции нужно блюсти! - извинился я.
   Мы встали в круг, положив руки на плечи друг другу и раскачиваясь под старую-старую песню десантников. Потом каждый поцеловал Настю, что по поверью, как своего рода талисман, неизменно приносило удачу.
   - Командир, а почему в последний раз при возвращении из прошлого Вы с Настькой появились последними, задержавшись на 5 минут дольше других? - ехидно задался вопросом кто-то из моих.
   - Ну, почему, почему?! Потому что, я вас всех так люблю, что даже ей не удалось меня задержать на большее время!
   Настя, уже привыкшая и не обижающаяся на мужские шутки, не выдержала:
   - Дурачье! Нет, просто с командиром я моментально кончаю! - общий смех был ей ответом.
   Народ уже начал выходить, направляясь к месту старта, в лабораторию, когда в дверях появился генерал Познанский. Без формы, в роскошном костюме, он важно прошел к столу, здороваясь со всеми кивком головы. Я насторожился, такие люди не наведываются просто так.
   - Сергей Викторович, - обратился он ко мне, присаживаясь в кресло - Задержитесь, пожалуйста. Да, и ваш заместитель нам тоже будет нужен.
   Я дал знак Вадиму остаться.
   - Господа, - продолжил он неторопливо, когда убедился, что кроме нас никого больше не осталось. - Я должен сообщить Вам о секретном дополнении к Вашей миссии. О ней из числа десантников должны знать только вы двое.
   Познанский спроецировал на чип каждого из нас картинку, которую продублировал также на экране:
   - Посмотрите на эти изображения, постарайтесь запомнить лицо этой блондиночки. Она должна быть в тот самый день, в то самое время, в 2007-ом, в торговом центре. Но имейте в виду, что хотя изображения сделаны примерно в те времена, одета она будет несколько иначе.
   Я покрутил изображения девушки, рассматривая ее с разных сторон.
   "Симпатичная девчонка!" - подумал я про себя, - "лет 25 примерно, почти как Наташе в 2007-ом, может, чуть старше. Красивые крупные глаза, вьющиеся волосы, элегантная прическа, видно, что очень ухоженное лицо, роскошно одета. - А девочка-то, видимо, не простая," - решил я.
   - Так вот, задание наивысшей государственной важности будет таким - найти ее там, в торговом центре, и уничтожить. Она не должна выжить ни при каких условиях. Желательно, чтобы все выглядело так, что ее случайно застрелили террористы. - Неторопливо, но очень четко резюмировал Познанский.
   Мы с Вадимом переглянулись в недоумении.
   - Она должна была погибнуть тогда в 2007-ом при взрыве, но теперь в связи с тем, что мы вмешиваемся в естественный ход событий, требуется коррекция. Нужно, чтобы с ней все произошло так, как и должно было быть.
   - Как нам ее найти? Там, в торговом центре, будет больше десятка тысяч человек. - первым пришел в себя Вадим.
   - Во-первых, известно, что она направлялась в развлекательный центр, кроме того, я снабдил вас ее анкетными данными. Во-вторых, она обожает меха. Несмотря на прохладные дни в мае 2007-ого года, на ней будет все же не по погоде светлый полушубок, опоясанный широким блестящим ремешком и ярко красный длинный шелковый шарф, как на этой фотографии. - ответил Познанский, указывая на любительский снимок, очевидно, очень и очень старый.
   - Что, если мы ее не найдем? Можем ли мы задержаться для выполнения этой части задания?
   - Вы обязаны ее найти в любом случае. Считайте, что эта задача для вас двоих является приоритетной. Задание понятно? - генерал строго посмотрел на нас.
   - Да, разрешите выполнять? - ответил я за нас обоих.
   - Разрешаю. Удачи.
   Мы попрощались и, не говоря ни слова, поспешили за остальными в лабораторию.
   - Ну, давай до встречи! Чувствуется, работенка на этот раз будет веселенькой! - мы с Вадимом обменялись рукопожатием перед тем, как расстаться.
   Я решительно вошел в свою ячейку, дверь которой захлопнулась за мной автоматически.
   - Здравствуйте, меня зовут Эльвира, я буду управлять Вашим перемещением в прошлое и обратно, - защебетала девочка в беленьком комбинезоне, как только я вошел.
   - Привет! Отлично выглядишь, не видел тебя раньше! Дальше можешь не продолжать, я все знаю, не первый уже раз. - ответил я, ложась в некое подобие капсулы и самостоятельно пристегиваясь. Я закрыл глаза.
   "Интересно, почему мне никогда не приходило в голову спросить, что видят другие десантники в этот самый момент?" - продолжал я рассуждать, засыпая и проваливаясь, будто в пропасть. Я же всякий раз видел перед собой матовый голубоватый свет, словно луч прожектора, пробивающийся сквозь туман...
   Пробуждение было быстрым. Поднявшись, я быстро надел приготовленную, такую же, как у всех, форму охранника и выбежал наружу, где меня уже ожидали остальные:
   - Все готовы? Быстро замаскировать выход! Вадим, за руль! Время не ждет.
   За выходом закрытой секретной лаборатории нас уже дожидался небольшой автобус. Через мгновенье он уже с ревом несся по проселкам в сторону Москвы. Без остановок проехав мимо постов ДПС, менее чем через час мы уже колесили по городу.
   Вот и место назначения. Огромное полукруглое здание торгово-развлекательного центра "Пятая Авеню" раскинулось тремя этажами по улице Маршала Бирюзова. Наш автобус по заранее намеченной схеме припарковался на небольшом отдалении от одного из двух центральных входов, как раз того, около которого должны были остановиться террористы. Ринувшимся было к нам парковщикам со словами, что останавливаться здесь якобы запрещено, я предъявил удостоверение сотрудника ФСБ и без тени смущения вежливо послал их подальше.
   Ударная группа из троих десантников в бронежилетах и касках осталась в автобусе, занимая здесь выгодную огневую позицию. Настя в желто-кислотной форме парковщицы осталась у входа, ей было поручено проследить, чтобы парковочное место было свободно для ожидаемых автомобилей террористов, чтобы они остановились именно там, где должны были исторически остановиться. Приходилось страховаться, поскольку хотели мы того или нет, но мы уже начали вмешиваться в естественный ход событий. Если, не дай Бог, бандиты из-за нашего вмешательства как-то изменили бы свои действия, наша задача по их уничтожению могла бы непредсказуемо осложниться.
   - Вадим, давай сразу в развлекательный центр. Мы, думаю, пока справимся без тебя. Будь на связи! - приказал я, отдавая распоряжение остальным следовать за мной.
   Мы вошли внутрь. Негромкая мелодия наполняла своды здания, огромные этажи которого смыкались крестообразными эскалаторами. Какое-то неприятное предчувствие заставило меня на мгновение остановиться. Красноватые массивные колонны опоясывали каждый из этажей:
   "Где-то я уже это видел! В снах? Глупости, волнуешься каждый раз из-за ерунды, как мальчишка!" - отругал я сам себя и выверенным четким голосом отдал распоряжение оставшимся:
   - Трое занимают позицию напротив входа на первом этаже, по одному - на второй и третий этажи. Связываемся в первую очередь по радиопереговорным устройствам. Я буду в зале видеонаблюдения. До связи.
   Когда я отыскал нужное помещение с угрожающей надписью "Посторонним вход строго воспрещен. Штраф 1000 рублей" и вошел, самостоятельно открыв кодовый замок, за камерами видеонаблюдения лениво сидели двое из числа местной службы безопасности и пили кофе. Аромат напитка наполнял все помещение. Но времени на долгие объяснения с ними не было:
   - Так, я полковник ФСБ, вот мое удостоверение. В торговом центре проводится антитеррористическая операция. Я главный. С этой минуты вы двое поступаете в мое личное распоряжение.
   Они недовольно представились, безропотно подчинившись приказу.
   - На первый и второй мониторы картинки центрального входа с разных ракурсов, если можно. На третий - первый этаж изнутри, - уверенно скомандовал я и продолжил говорить в переговорное устройство. - Все на своих местах. Время 10:15, двадцать шесть минут до начала. Всех стрелков кроме тех, кто в автобусе, вижу хорошо. В автобусе, покажитесь и доложите обстановку.
   - Третий, четвертый и пятый на месте, обзор для стрельбы хороший. - получил я мгновенный ответ и увидел на мониторе, как из окна автобуса показалась голова в камуфляжной каске.
   - Отлично, вижу вас. Разворачивайте оружие. О готовности доложить. Помните, винтовки с оптикой только у Вас.
   По локальной связи приказываю всем сотрудникам местной службы безопасности следовать на первый этаж и приготовиться к эвакуации людей и блокированию входа.
   - Вадим, что у тебя? - переключился я на конфиденциальную связь с замом.
   - Пока ничего, продолжаю осматривать развлекательный центр. Девчонки пока не вижу.
   - Торопись, она уже должна быть здесь. Сейчас попробую поискать с помощью видеокамер.
   Обращаюсь к операторам:
   - Начнем с кинотеатра. Последовательно давайте на экран виды всех шести зрительных залов.
   Внимательно, ряд за рядом, рассматриваю лица. Ничего. Бильярдный зал - тоже ничего. Время неумолимо тает, уже поступили доклады со всех позиций о полной готовности. Куда же она могла подеваться?
   - Вадим, у нас только восемнадцать минут. Придется дать объявление по громкой связи, чтобы она сама показалась.
   Опять приказываю операторам:
   - Быстро объявление на весь торговый центр о том, что гражданку Веселову срочно просят пройти к салону красоты.
   Пока звучит объявление, продолжаю обдумывать, где еще ее следует искать: Ага, есть идея:
   - Вадим, живо к салону красоты! Я просмотрю бутики, в которых торгуют мехами. Так, что тут имеется: Lady & Gentleman City, Mexx, Orange, еще около десятка. Много, слишком много, чтобы успеть!
   Вновь и вновь всматриваюсь в мониторы, разглядывая толпы людей. И тут вдруг случайно замечаю промелькнувшее мимо красное пятно:
   - Вадим, кажется, нашел, она идет прямо к тебе! - вновь бросаю взгляд на часы. Осталось чуть менее пяти минут. - Ничего, все успеем. - Успокаиваю себя. - Видишь ее?
   - Вижу, это она. Идет прямо на меня, вокруг много людей.
   - Хорошо, дождись, когда она приблизится вплотную, и действуй.
   - Командир, она не дошла до меня, по дороге забежала в туалет, ничего не успел сделать. Следовать за ней?
   - Не нужно. Просто дождись ее.
   - Приказ всем: начинаем эвакуацию людей от входа.
   По мониторам отслеживаю, как вход освобождают от посетителей. Всего две минуты. Должно быть, террористы уже подъезжают: Как же мучительно медленно тянется время!
   - Вижу их, двигаются ко входу, - услышал я звонкий голос Насти по рации.
   - Хорошо. Приготовились. Без команды не стрелять!
   Наблюдаю по монитору, как к выходу подъезжают две легковушки - темные БМВ с тонированными стеклами. Тормозят. Открывается водительская дверца первой из них и из нее показывается смуглый темноволосый молодой человек. В белой рубахе, без оружия он оглядывается по сторонам и торопливо идет к входу. Снова останавливается, не входя внутрь, и снова опасливо осматривается вокруг. Входит, я перевожу взгляд на вид с внутренней камеры, подозрительно смотрит вокруг.
   - Ну, же давай, зови остальных! - беззвучно умоляю я. - Неужели мы уже так сильно наследили?
   Вдруг мужчина резко разворачивается и бежит на выход.
   - Огонь! - Кричу я во весь голос.
   Тут же вижу, как первый из автомобилей взрывается, грохот заглушает все звуки. Огонь и дым мешают мне разглядеть, что происходит со второй бэхой. Замечаю лишь, что она резко рвет вперед и врезается во впереди стоящий автомобиль. Открываются дверцы, из которых выбегают люди.
   - Стрелять только по живым целям, иначе их взрывчатка тут все разнесет! - не успеваю закончить команду, как вижу, что все четверо выбравшихся наружу, как один падают, пораженные перекрестным огнем из автобуса и центрального входа, где уже успели занять позицию десантники, выскочившие с первого этажа.
   Сквозь клубы дыма рассматриваю убитых и тут краем глаза замечаю, как все тот же мужчина в белом бежит вдоль здания по направлению от входа:
   - Движение слева от входа. Принять меры к преследованию!
   Слышен выстрел.
   - Отставить, я его сняла! - раздается довольный голос Насти.
   - Отлично! - вздохнул я с облегчением. - Доложить о выполнении. Все целы?
   Слушаю доклады, все в порядке. Задание выполнено. Перевожу дух, но тут же вспоминаю, что расслабляться пока еще рано:
   - Вадим, что у тебя?
   - Я потерял ее, при звуках взрыва она выбежала и смешалась с толпой, бегущей к лифтам.
   - Всем кроме третьего, четвертого и пятого заблокировать выход! Никого не выпускать. Вадим, стой на месте, сейчас мы ее разыщем.
   Сам начинаю внимательно рассматривать паникующую толпу, устремившуюся на первый этаж:
   - Ага, есть, вот и искомый красный шарфик! - из-за толпы она не смогла пробраться к лифту и вместе с другими побежала к эскалатору.
   - Вадим, давай через служебный ход на первый этаж. Она направилась туда.
   Еще через минуту Вадим доложил, что уже на первом этаже, видит ее, но из-за большого количества народа сделать прицельный выстрел не может.
   Началась давка.
   - Так, Вадим, возьми винтовку и расположись в засаде у выхода. Всем разблокировать выход! Пусть покидают здание.
   Сам внимательно слежу за тем, как толпа начинает выдавливаться наружу. Вот наша цель, окруженная толпой, она приближается к дверям. Но что это? Ни с того, ни с сего она бросается в прямо противоположную сторону, отчаянно работая руками и расталкивая наседающих на нее.
   - Вадим, похоже, она заметила тебя!
   - Вижу. Побежала к эскалатору наверх.
   - Поднимайся на второй этаж и оставайся там. Я видел, куда она спряталась. Я сам иду к тебе, жди. - с этими словами я стремительно вылетаю из комнаты видеонаблюдения и выбегаю на уже опустевший второй этаж.
   Встретив, поднимающегося по эскалатору Вадима, приказываю ему расположиться где-нибудь неподалеку от правого эскалатора с противоположной стороны. Пробегаю немного вперед и поворачиваю налево, начиная внимательно осматривать каждую колонну:
   - Я же видел, ты спряталась где-то здесь! Ну же, покажись!
   Вдруг, откуда-то спереди послышался удаляющийся звук быстро-быстро стучащих о пол каблуков. Я что есть сил бросаюсь вперед, успевая заметить промелькнувшую впереди фигуру девушки. Добежав до того места, где я заметил ее, останавливаюсь и осматриваюсь. Ее нет нигде вокруг, но я тут же прихожу к выводу, что спрятаться здесь некуда, кроме как за служебной дверью. Тогда стремительно достаю оружие и резко открываю дверь, осторожно заглядываю внутрь. За дверью оказался коридор, я успел заметить, как первая же дверь в нем захлопнулась. Это было какое-то подсобное помещение. Осторожно вхожу и прямо за входом замечаю ее, беззвучно стоящую спиной к двери. Повернувшись к ней лицом, направляю оружие на нее. Даже при скупом свете подсобки нетрудно было различить ужас на ее бледном лице. Руки, которые она прижимала к груди, тряслись.
   - Пожалуйста, не убивайте меня! Возьмите все, все, что у меня есть! Только не убивайте! - в отчаянии умоляла она, протянув мне сумочку.
   Я стоял и смотрел на ее нервно трясущееся тело, утонченное лицо, искаженное ужасом, растрепанные волосы, спадающие на глаза.
   - Мы не террористы! - произнес я вполголоса. - Но не знаю чем и кому Вы не угодили, но кто-то могущественный дико жаждет Вашей смерти, настолько чтобы смертельно ненавидеть Вас даже спустя двадцать лет.
   Я попытался взглянуть ей в глаза, но в слезах и запутанных волосах, кажется, она ничего и никого не видела перед собой, лишь вновь и вновь взывая о пощаде.
   "Господи, зачем я ей все это говорю? Она все равно ничего не понимает. Она просто жутко напугана. Надо стрелять и быстро уходить, либо... Что же делать? Просто сбежать прямо сейчас, никому не говоря ни слова? Но тогда ее все равно убьют, не я, так Вадим, это точно!" - я мучительно искал и не находил решение. "Вспомни," - продолжал я нервный внутренний монолог, - однажды я уже попытался сбежать, сбежать от Наташи. И что из этого вышло? Ничего хорошего, мне стало только хуже, стыдно до сих пор. А если Она спросит, что я делал в этом времени до того, как появиться у нее? Что я отвечу? Что хладнокровно выполнил приказ? Чей приказ, зачем? Нет, хватит с меня приказов!" - У меня проступил холодный пот.
   - Поступим вот как, - обратился я к девушке максимально спокойным голосом, на какой только был в данный момент способен. - Во-первых, успокойся, это важно. Ты сейчас выйдешь отсюда и побежишь прямо к эскалатору на третий этаж. Не бойся, слышишь, я дам команду не стрелять. Дальше, когда ты подбежишь к нему, не оглядывайся, я выстрелю, но выстрелю не в тебя, а мимо. Только не оглядывайся! Как только услышишь выстрел, сразу падай, просто падай и лежи, минут пять лежи и не шевелись, я отдам команду уходить. Потом поднимайся и беги отсюда. Это твой единственный шанс выжить. Поняла?
   Девушка смотрела на меня широко раскрытыми умоляющими глазами, но ничего не отвечала.
   - Ты все поняла? - повторил я вопрос. - Ну же, давай, прошу тебя, беги! У нас совсем нет времени. Верь мне, все будет хорошо!
   Она кивнула, одновременно выпустив свою сумочку из рук, а я освободил ей выход и слегка подтолкнул вперед: "Давай!"
   Как только она побежала, я выскочил следом за ней, едва не столкнувшись с Вадимом.
   - Вадим, не стрелять, я сам, дай мне винтовку!
   Вадим мгновенно передал винтовку мне. Я сделал вид, что готовлюсь к выстрелу, быстро поймав убегающую фигурку в перекрестие оптического прицела. Девушка бежала, что есть сил по пустынному этажу мимо стеклянных витрин, видимо, едва удерживая равновесие на каблуках, чтобы не упасть. Я внимательно следил за тем, как увеличивается расстояние до нее, мысленно подгоняя ее.
   Боковым зрением я заметил, что Вадим достал свой пистолет и тоже занял стойку.
   - Не стрелять, я сказал не стрелять! - повторил я еще раз свою команду.
   - Командир, пятьдесят метров, она уже на эскалаторе. Стреляй! Уйдет! - Прокричал Вадим.
   Аккуратно взяв чуть правее цели, я произвел выстрел:
   "Теперь падай, ну же!" - прошептал я.
   Однако, вместо этого при звуке выстрела девушка, стоявшая на поднимающихся ступеньках эскалатора, почему-то остановилась и медленно повернулась к нам лицом. Через прицел я увидел, как бессильно опустились ее руки, лицо было переполнено ужасом.
   - Что же ты делаешь?! Падай! Падай!
   Словно в кадрах замедленной киносъемки, я смотрел и не верил своим глазам, видя, как она пошатнулась и начала медленно сползать вниз, падая на ступеньки. На ее груди, прикрытой белым полушубком, разрасталось небольшое ярко алое пятно. Эскалатор поднял на самый верх ее тело.
   - За ней! - крикнул я, что есть сил, бросаясь к эскалатору.
   Когда мы с Вадимом поднялись, ее тело безжизненно болталось в том месте, где ступеньки распрямляются и въезжают внутрь. Она лежала, словно живая, с широко раскрытыми глазами, с выдранными клочьями волос затянутыми под эскалатор. Я приподнял ее, отбросив винтовку в сторону, и переложил на пол, прикрывая ее же шарфом пулевое отверстие.
   - Я же сказал не стрелять! - закричал я на Вадима. - Сволочь, что ты наделал?
   - Не знаю, я не стрелял! - виновато произнес он, отводя глаза в сторону.
   - Кто же, гад?!
   Что есть силы, я двинул ему кулаком в лицо. Он упал. Но тут же поднялся. По его лицу струилась кровь:
   - Командир, ты чего? Ты же сломал мне нос! Был приказ, мы его выполнили! Что теперь-то?
   - Ничего, потерпишь. Скоро вернешься в свое настоящее тело, целое и невредимое. Только запомни, нельзя убивать ни в чем не повинных, даже если это приказ!
   Другим ударом я вновь сбил его с ног. На этот раз он поднялся с трудом. Меня колотило, несмотря на то, что я всеми силами пытался прийти в себя. Все же мне удалось собраться с мыслями, и уверенным голосом я произнес:
   - Слушай мой приказ! С этой минуты ты принимаешь командование отрядом на себя. Понял? Возвращайтесь. - я все еще пытался перевести дух, но нервная дрожь не отпускала. - Возвращайтесь без меня. Я остаюсь здесь.
   - Серега, ты чего? Это же грубейшее нарушение! - морщась от боли, воскликнул Вадим.
   - Я знаю. Я так решил. Если не подчинишься сейчас, я тебя убью, не сомневайся в этом! Давай!
   Мы постояли еще несколько секунд молча, глядя друг другу в глаза. Потом он развернулся, поднял винтовку и, отдавая распоряжения по рации, направился вниз. Я смотрел ему вслед до самого конца, пока он не исчез из поля моего зрения.
   Пытаясь взять себя в руки, я взглянул на часы, было десять минут двенадцатого.
   "Пора действовать, все равно ничего уже поделать нельзя. И медлить тоже нельзя ни минуты, вот-вот появятся омоновцы, альфа и все остальные, а сталкиваться с ними мне нет никакого резона!" - настраивал я сам себя.
   Я нашел глазами вывеску какого-то одежного бутика и вошел внутрь него. Быстро похватал первую попавшуюся одежду своего размера, запихнул ее в спортивную сумку, взятую тут же с витрины. Никакого труда не составило также добыть денег из кассы, которую в панике даже не успели закрыть на ключ. Теперь оставалось лишь поскорее незамеченным выбраться из торгового центра.
   А вечером я, уже переодетый во все новое, был на Курском вокзале. Там без труда за небольшую плату договорился с проводницей одного из вагонов поезда сесть к ней в купе без билета. Мой путь лежал в Нижний, город моего детства.
   Обессиленный после невероятно трудного дня я заснул практически мгновенно, вежливо отказав проводнице выпить с нею чаю. C радостью и тревогой я думал о том, что каждый стук колес приближает меня к моей главной цели, - долгожданной встрече с Наташей.

Наташа

   Ранним утром я прибывал на Московский вокзал Нижнего Новгорода. Почувствовав, что поезд начинает замедляться, я выглянул в окно и тут же вздрогнул, увидев приближающееся здание вокзала:
   "Надо же, просто не узнать ничего! В 2007-ом все выглядит по-другому. Какое-то серое убогое здание. Неужели все это было? Всего двадцать лет с небольшим. Это много или мало?" - усмехнулся я.
   Было прохладно. Застегнув до верха молнию на ветровке, я вышел на перрон, озираясь по сторонам, словно иностранец. Все вокруг было как будто знакомым, но совершенно не таким, каким я уже привык видеть: хмурые лица людей, потрепанного вида народ, предлагающий поехать на такси, бомжи, сидящие на асфальте. Напротив вокзала я заметил вывеску Макдоналдса. Сразу мучительно захотелось есть, но я прекрасно понимал, что мне сейчас нужно быть очень аккуратным с едой. Мы, десантники, должны были быстро выполнить задание, кормить нас не входило ни в чьи планы, поэтому желудок и весь пищеварительный тракт совершенно не подготовлены к приему пищи. В результате недолгих размышлений пришлось ограничиться минералкой и бананом, купленным в мини-маркете перед автобусной остановкой.
   Я взглянул на часы, все шло по плану: "Она уже, наверное, проснулась, собирается на работу."
   От этих мыслей волнение все сильнее и сильнее сжимало меня изнутри. Направившись к остановке, я сел в автобус, следующий в нагорную часть города. В утренние часы пик было много народа, так что мне пришлось забиться в самый угол, откуда через окно я мог наблюдать за всем, что происходит снаружи. В какой-то момент я обратил внимание на свое отражение в окне:
   "Да, немолодой уже мужик... Крепкий, но заметно, что уже в годах, да и изменился, наверняка, сильно. Скорее всего, она даже не узнает меня," - в очередной раз терзал я себя. - "Ладно, только не сдаваться раньше времени!"
   Когда водитель объявил остановку "Лингвистический университет", мое сердце учащенно забилось. Потому что это была моя остановка, тут же вспомнилось сколько раз мы с Наташей уезжали отсюда вместе и возвращались сюда.
   Я вышел из автобуса и вновь посмотрел на часы. До появления Наташи оставались считанные минуты. Я напряженно всматривался по направлению к арке, из которой она должна была показаться, и в мучительном ожидании не находил себе места.
   Прошла минута, еще одна, когда я заметил появившуюся из арки девушку в синих джинсах и курточке цвета морской волны. Она бодро шагала к остановке, ни на кого не глядя, лишь изредка поправляя рукой волосы
   "Это Наташа!" - словно электрический разряд прокатился по моему телу, я все еще, будто, не верил в реальность происходящего. - "У нее как раз была такая легкая льняная курточка."
   Девушка подошла к остановке и развернулась, повернув голову в направлении ожидаемого автобуса. Я осторожно подошел к ней сзади. Она не оборачивалась. Тогда я приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, так что уже можно было разглядеть каждый волосок на ее голове. Мне кажется, я даже сумел почувствовать пьянящий свежестью аромат ее любимых духов. Но я никак не мог решиться позвать ее, продолжая лишь, не отрывая глаз, наблюдать за ней сзади. Подошел автобус, и она быстренько заскочила внутрь. И мне не оставалось ничего, как последовать за ней. Наташа села на одно из сидений на заднем ряду, а я, стоя, ухватился за поручни прямо перед ней.
   Автобус тронулся, и только тогда я отважился взглянуть ей в лицо. Но она, как будто, не замечала меня. Мое сердце уже бешено колотилось, я пристально смотрел на нее, ожидая, что когда-то же она должна будет заметить меня. Вот она чуть приподняла глаза, но тут же отвернулась, посматривая в окно.
   "Интересно, о чем она думает сейчас?" - задавался я вопросом. - "О работе, наверное, или о тряпках каких-нибудь, да мало ли о чем." - Мне стало даже обидно, что она вот так никак не хочет замечать меня.
   Наконец она отчетливо взглянула в мою сторону. Наши взгляды впервые за долгие, долгие годы встретились. У меня перехватило дыхание! Но мы смотрели друг на друга лишь какие-то доли секунды. Наташа открыла сумочку и, достав из нее зеркальце, начала смотреться в него. Потом убрала и снова отвернулась, глядя на улицу. Я понял, что тянуть дальше нельзя, нужно что-то делать.
   - Девушка, извините, пожалуйста! А не подскажите, где нужно выходить? Мне нужна Родионова 23а, - вежливо обратился я к ней, стараясь при этом не показать своего волнения.
   Наташа вновь подняла на меня глаза, откинув назад шаловливую прядку волос.
   - Это будет третья остановка после Сенной площади. Я сама там выхожу, так что я Вам покажу, не волнуйтесь, - деловито и, кажется, совершенно невозмутимо объяснила она.
   Я был буквально сражен ее звонким голоском. Как же давно я его не слышал!
   - Спасибо преогромное! - улыбнулся я. - И все-таки я дико волнуюсь, я не знаю, что такое Сенная, с трудом считаю до трех и сослепу едва могу Вас различить! Не могли бы Вы, не сочтите за дерзость, проводить меня за руку к выходу, когда будет нужно?
   Такого оборота она явно не ожидала и не сразу нашлась, что ответить:
   - Перестаньте паясничать, мужчина! На немощного и хворого Вы никак не тянете, - произнесла она строго, но невольная улыбка краешками губ выдала ее. Поэтому я уже увереннее продолжил:
   - Знаете что, девушка, в одной демократической стране Вас бы уже засудили или даже попросту линчевали! Вы подумайте только! Хамить, средь бела дня обозвать инвалидом, да еще по уму! Кстати, здесь полный автобус свидетелей! Вы понимаете всю шаткость, я бы даже сказал, безнадежность Вашего положения? - Шутливо поинтересовался я.
   - Ой, только не нужно угроз! Оставьте их слабонервным и убогим!
   - Вот это Вы кого сейчас конкретно имели в виду?
   - Успокойтесь же уже, не Вас!
   - Кстати, Наташа, а мы не пропустим нашу остановку?
   Она глянула в окно и тут же вскочила с места:
   - Блин, своей болтовней Вы меня совершенно отвлекли, - в ее голосе зазвенели нотки волнения. - Все проехали. Придется одну остановку возвращаться назад. - Нахмурив брови, добавила Наташа. - А имя мое откуда Вам известно? Только не говорите, что мы где-то встречались, не нужно мне лапшу на уши вешать!
   Я усмехнулся и продолжил совершенно серьезно:
   - Не сердись, Наташа, не собираюсь ничего вешать. Не поверишь, мы, вправду, встречались и не раз!
   - Вот только я что-то не припомню такого счастья!
   - Не припоминаешь, потому что давно дело было, но если я напомню, уверен, ты сразу все вспомнишь. - Автобус тем временем подъехал к остановке. - Выходим?
   - Да.
   Я выбрался наружу первым и подал руку Наташе. Она после недолгих колебаний осторожно положила мне в руку свою маленькую ладошку, и пока я держал ее, мне казалось, что сердце мое вот-вот остановится от нежности и наслаждения! Потом она вынула из сумочки темные солнцезащитные очки, надела их и с оттенком легкого недовольства сообщила:
   - Нужно на другую сторону перейти, чтобы вернуться на одну остановку назад.
   - Одна остановка - это совсем недалеко, должно быть. Предлагаю никуда не переходить, а прогуляться пешком.
   - А откуда Вы знаете, что нужный адрес именно на этой стороне? И почему Вы меня на Ты называете? - она явно пыталась выглядеть сердитой и неприступной.
   - Не знаю я, хотя догадываюсь. А на Ты обращаюсь, просто потому, что так проще.
   - Знаете, если уж Вы такой догадливый, идите сами пешком. Все, что Вам нужно сами и найдете. А я, пожалуй, поеду-таки на автобусе.
   - Вот ничего себе гостеприимство! - игриво возмутился я. - Значит, ты вот так хладнокровно и цинично готова бросить меня одного, зная о том, сколько диких девушек обитает в этих глухих местах, которые только и ждут, чтобы наброситься на незадачливого заблудшего прохожего с тем, чтобы жестоко изнасиловать его?
   - Послушай! - попыталась громко возразить Наташа, но тут же замялась, заметив свою оплошность. - Послушайте!
   Видя, как я улыбаюсь, она невольно широко и по-детски улыбнулась в ответ, отчего засмущалась еще сильнее и опустила глаза.
   - Я просто весь во внимании! Идемте уже, прекрасная леди!
   Мы зашагали пешком вдоль дороги.
   - Кстати, откуда все-таки Вам известно мое имя?
   - Из книг в основном! Наташа - довольно распространенное и очень интересное имя. В основе "Наталь" - родная то есть. Тебе, как большому знатоку французского, должно быть известно! - отшутился я.
   - Известно, известно! Только не нужно постоянно прикалываться надо мной!
   - Заметьте, ни над Вами, девушка, ни под Вами я ничего подобного не делаю!
   - Блин, вот навязался на мою голову! - усмехнулась Наташа, как бы изображая вселенскую усталость. - Мне еще целый день на работе потеть, а с утра уже некоторые рвут мне мозг!
   - Знаешь, я думаю, тебе лучше не ходить сегодня на работу. Позвони и скажи, что ты больна. Лучше проведем этот день вместе.
   Наташа остановилась и приподняла очки:
   - Еще чего? - Ее глазки дерзко блеснули! - Мне кажется, ты слишком многое о себе возомнил! - Она демонстративно сделала несколько шагов от меня.
   - Наташ, а скажи, только честно-честно, ты ведь не хочешь, чтобы я уходил? Почему? - спросил я, неотступно следуя за ней.
   Кажется, она уже готова была ответить что-то резкое, но вдруг опять остановилась и задумчиво опустила глаза:
   - Сама не пойму. Наверное, потому что ты очень напоминаешь мне одного моего знакомого.
   - А тебе не приходило в голову, что я и есть тот самый знакомый! - выпалил я, сам удивляясь своей смелости.
   - Нет. Тот человек гораздо младше тебя и находится сейчас в совершенно другом месте. Так что, даже не питай иллюзий!
   - А я знаю, где он, тот человек. Именно о нем сейчас все твои мысли, не так ли?
   - Может и так. Но это только мое дело.
   - Нет же, не только твое. Потому что, я тот самый Сергей, только старше, ты верно подметила. Старше, потому что я вернулся к тебе спустя двадцать с лишним лет, из будущего.
   - Так, все! Мне надоело. Отдел фантастики на другом этаже и, очевидно, тебе туда!
   Наташа резко развернулась и попыталась уйти. Через несколько шагов я нагнал ее.
   - Наташенька, не спеши, умоляю! Подумай сама, откуда я могу столько всего знать о нем и о тебе? Ты родом из Владимира. Я знаю, кто твои родители, и как они выглядят. Я знаю, в каком лицее ты училась, что ты слушаешь французских исполнителей и Рамштайн. Мне известно, как в детстве брат прикалывался над тобой, ты рассказывала мне об этом. По утрам ты всегда готовишь тосты. Я знаю, что с детства и до сих пор ты любишь мягкие игрушки - своих игрушечных медвежат ты в шутку называешь одного мужем, а другого - любовником!
   - Хватит уже! Ты маньяк? Кто тебе обо всем этом растрепался? Впрочем, только один человек мог тебе все это рассказать, - и с негодованием добавила. - Я просто разочарована в мужчинах!
   - Ты совершенно права, только тот самый мужчина и мог! Вот только рассказывать ему ничего не нужно было. Я и есть он.
   - Я ухожу, дай мне пройти. Мне противно все это слушать! И ненавижу болтунов!
   - Постой же! Скажи тогда, откуда мне известно о твоей родинке на спинке? Кто мог бы мне рассказать, что однажды на день рождения, твой возлюбленный, то есть я, подарил тебе комплект эротичного розового белья? Откуда мне знать, что ты меня любовно называла Ежиком? А хочешь, я расскажу тебе, как мы с тобой занимались любовью, какие ласки ты обожаешь? Пойми, я знаю все о нас с тобой. Настолько все, что никто, ты слышишь, никто не смог бы рассказать мне об этом словами!
   Она остановилась и в искреннем недоумении уставилась на меня:
   - Но как такое возможно?
   - Через двадцать лет наука продвинется настолько, что путешествия во времени станут реальностью!
   Наташа в упор смотрела на меня, очевидно, пытаясь по моему виду или каким-то деталям поведения, раскрыть, в чем же кроется подвох, и почему над ней так изощренно издеваются.
   - И зачем я позволяю со мной так обращаться? Слушай, я не могу тебе поверить. Скажи, что это всего лишь дурацкий розыгрыш! И тогда мы спокойно разойдемся. Хорошо?
   - Это не розыгрыш! Я вернулся из 2028-ого года. Все эти годы я любил тебя, любил больше всех на свете! Поэтому я вернулся. Вернулся, чтобы попросить у тебя прощения, и чтобы уберечь тебя от беды, надвигающейся на тебя.
   - Зачем просить прощения, и что еще за опасность мне грозит?
   Было заметно, как она вся напряглась, стараясь как-то осознать происходящее.
   - Лучше обо всем этом поговорить подробно чуть позднее. Сначала нам нужно успокоиться и вместе обсудить, как быть дальше. Если одним словом, то будущее твое не столь безоблачно, как того хотелось бы. Но вместе мы со всем справимся, я же все знаю о том, что и как будет, точнее, как должно было бы быть. Но все теперь будет по-другому. И мы будем счастливы, счастливы вместе с тобой!
   Ни слова не говоря мне, Наташа позвонила по сотовому на работу и сообщила, что приболела и сегодня не придет:
   - Давай еще погуляем, а я по дороге расскажу тебе, что и как, чтобы у тебя в голове все стало на свои места. Идет? - предложил я.
   - Идет, - глубоко вздохнула Наташа.
   Мы двинулись дальше вдоль дороги.
   - Понимаешь, в моем времени будет реализована возможность перемещения во времени. Но нельзя сказать, чтобы это было тривиальным делом. Это дорогой и сложный инструмент, использование которого накладывает большую ответственность, прежде всего потому, что изменения в прошлом приводят к необратимому изменению настоящего. Поэтому пользоваться им можно лишь в исключительных случаях, тщательно просчитывая все последствия. Так вот в нашей стране исключительное право на проведение операций в прошлом получит ФСБ. При ФСБ будут также созданы структуры, которые будут заниматься теоретическим анализом путешествий во времени. Они, в частности, будут планировать специальные операции в прошлом. Смысл всей этой деятельности состоит в том, чтобы оптимизировать развитие общества, устраняя вредоносные факторы и стимулируя положительные тенденции.
   - Про какие вредоносные факторы речь? И причем здесь я?
   - В частности, будет создано спецподразделение, которое будет заниматься ликвидацией террористов и предотвращением терактов в прошлом. Я буду служить в нем, более того, волею судеб я стану его командиром. Так вот, последнее наше задание состояло в ликвидации террористов в мае 2007-ого года в Москве. После его выполнения я отправился в Нижний, и вот я здесь перед тобой.
   - Как же тебя отпустили, если ты говоришь, что со временем шутки плохи и все строго контролируется?
   - Меня и не отпускали, я ушел сам, прежде всего, чтобы спасти тебя.
   - Сергей, зачем ты меня все время пугаешь? Почему меня нужно спасать? Что мне угрожает? - ее плечики нервно вздернулись, а губки едва заметно надулись от обиды.
   - Понимаешь, произойдут две трагические вещи. Первая - мы с тобой расстанемся в 2007-ом году... Нелепо, глупо, жестоко, но это так! Вторая - ты выйдешь замуж за другого человека. В принципе, вы будете неплохо жить, хотя ваши отношения не будут простыми, все же можно даже их назвать любовью. У вас родятся дети, мальчик - старший, девочка - младшая. Но когда твоей дочери исполнится 15 лет, она трагически погибнет. А ты будешь настолько убита этим горем, что, ну, как бы тебе это сказать, уйдешь целиком в себя, перестанешь адекватно воспринимать окружающий мир.
   - Я сойду с ума что ли?
   Гневный огонек мелькнул в ее глазах.
   - К сожалению, можно и так выразиться.
   - Ничего себе! Час от часу не легче! Сначала ты, как инопланетянин какой-то, сваливаешься мне на голову, потом уверяешь, что мне предстоит расстаться со своим возлюбленным, моя дочь погибнет, а потом я сама сойду с ума... Я в шоке, блин! - Через силу улыбнувшись, Наташа заключила. - Если бы ты все-таки оказался обычным маньяком, изнасиловал меня, разрезал бы все мое тело на мелкие кусочки, мне, вне всяких сомнений, было бы сейчас гораздо легче!
   - Искренне рад, что чувство юмора тебя не покидает даже в такой непростой момент. Узнаю мою любимую Наташечку! - я стремительно чмокнул ее в волосы, так что она даже не успела сразу отреагировать. На мгновение она остановилась, но, не промолвив ни слова, последовала за мной.
   - Сергей, объясни мне все с самого начала, пожалуйста. Я постараюсь все понять, очень постараюсь.
   - Итак, 2007-ой год. Мы с тобой встречаемся уже не один год. Но у меня своя семья. Как это и бывает в такого рода отношениях, в конце концов, быть моей любовницей тебе становится невыносимо. И ты пытаешься уйти. Но это оказалось непросто, потому что мы любим друг друга. Между нами возникает размолвка, ссора. Я уезжаю в командировку, в Москву. Это и есть текущий момент. - Я посмотрел на Наташу, она была вся во внимании. - Через несколько дней я тутошний вернусь, мы снова встретимся и совместно решим быть вместе навсегда. И мы будем очень близки к тому, чтобы все было именно так, как мы того и хотели. Мы даже начнем жить вместе. Все будет прекрасно. Однако, в один день я сам уйду от тебя, как это ни горько говорить.
   - Почему, Сереж?
   - Вынужден признать, мне тогда не хватило силы воли, когда со всех сторон нас начали стараться разлучить. Против нас были и твои родители, и твои друзья, я уж не говорю про свою тогдашнюю жену, да и другие недоброжелатели, конечно, нашлись.
   - Как же ты мог, Сережа? Я же люблю тебя, просто безумно люблю, как никого и никогда не любила! - Наташа отвернулась, а я почувствовал, что она готова заплакать.
   - Наташенька, мы все исправим, слышишь!
   - И как же это можно теперь исправить? - не скрывая обиды, спросила она.
   - Как исправить? Очень просто, прежде всего, мы с тобой должны уехать и начать новую жизнь. Не беспокойся, в средствах мы не будем нуждаться. Я обо всем позабочусь.
   - А надолго?
   - Ты не поняла, мы должны уехать совсем, навсегда и желательно как можно дальше. Находиться здесь нам смертельно опасно. Опасно, потому что нас, точнее меня, рано или поздно найдут. В том, что, останься мы здесь, меня найдут, не приходится сомневаться. Это только вопрос времени, потому что, в моей голове находится специальный чип, который постоянно подает в окружающее пространство закодированный сигнал. По этому сигналу можно найти любого человека. В нынешнем времени это можно сделать, вооружившись соответствующим оборудованием, а в будущем такими чипами оснастят практически каждого, при этом приемниками-передатчиками, связанными с чипами людей, будет усеяна вся поверхность Земли и даже не только поверхность.
   - А зачем они, эти чипы, нужны?
   - Когда их придумывали ученые, то цель была весьма благородной - сделать жизнь человечества более комфортной. Такой чип - это как бы твой личный компьютерный помощник, который служит тебе, подсказывает, когда нужно, следит за твоим расписанием, здоровьем, например. Бывали случаи, когда скорая помощь, приезжала спасать человека, еще до того, как он реально начинал себя плохо чувствовать, чип сам сигнализировал о помощи. С помощью этих устройств также можно общаться, они ведь изначально произошли из хорошо знакомых тебе мобильников. И, конечно, чипы активно используются для контроля за людьми. Мотивация такая, что постоянный контроль нужен для борьбы с терроризмом, в частности.
   - Не нравится мне все это. А отказаться от них нельзя? Вот сотовый же можно выключить или выкинуть совсем.
   - Отказаться формально можно, но фактически нет, если ты хочешь жить в обществе, обычно даже при найме на работу одно из условий - чип определенного стандарта. Вот ты сейчас много знаешь людей, кто не пользуется мобильной связью? Думаю, очень не много, так?
   - Да. А все-таки удалить его никак нельзя?
   - Нет. Он фактически вживлен в тело с помощью специальной операции.
   - Хреново!
   Некоторое время мы шли молча. Я то и дело поглядывал на Наташу, но она все время смотрела куда-то вперед и, видимо, о чем-то напряженно размышляла. Но я не решался прервать ее, полагая, что нужно какое-то время, чтобы все происходящее как-то уложилось в ее прекрасной головке. А мы все шли и шли вперед, обходя встречных прохожих, переходя улицы и пересекая площади. Наконец я не выдержал:
   - Наташ, а давай в кафе какое-нибудь зайдем, а? Ты, наверное, уже сама проголодалась?
   - Давай, - она, словно, очнулась и посмотрела на меня.
   Мы зашли в летнее кафе и сели под навесом.
   - Слушай, а ведь это мы до самой Покровки дотопали, да? - спросил я. - Надо же как тут все по-другому!
   - Не знаю. Наверное, в 2028-ом, все гораздо лучше станет? Ты себя тяжело тут чувствуешь?
   - И да, и нет.
   - Как это?
   - Жизнь, безусловно, будет становиться все комфортнее. И сюда нас послали, чтобы это самое будущее становилось еще лучше. Однако, разумеется, Добро вдруг не победит Зло.
   - А как же красота? Разве она не спасет мир?
   - Спасет? Да, возможно, спасет, в том смысле, что человечество в основном как-то уцелеет в многочисленных передрягах, но и не победит...
   - Молодые люди, Вы готовы сделать заказ? - вежливо обратилась к нам официантка в белой блузочке, приготавливаясь записывать.
   Мы заказали парочку салатиков.
   - Да, может, шампанского, чтобы отметить нашу встречу? - предложил я.
   - Нет, я днем не пью, - сухо отказалась Наташа.
   - А вина какого-нибудь? Ты же любишь французские?
   - Если только один бокальчик.
   Я попросил бутылку какого-то красного французского вина, которое было дороже других упомянутых в меню.
   Наташа молчала, лишь изредка бросая на меня стремительные взгляды. Я же, не отрываясь, смотрел на нее, боясь пропустить хотя бы самую незначительную деталь в ее облике. Вот она слегка отвернулась, приоткрывая вырез на блузке. А вот от внутреннего напряжения морщинки собрались на лбу. А вот на мгновенье блеснули ее сероглазки!
   Обслуживающая нас девушка прервала мои наблюдения, она принесла заказ и поставила на стол открытую бутылку с вином. Я сам вопреки этикету налил полные бокалы себе и своей спутнице.
   - Наташа! Сегодня день, которого я ждал так много лет, что самому становится не по себе! И я счастлив, что несмотря ни на что он настал, что я снова с тобой! Предлагаю за это выпить!
   Мы подняли бокалы. Сделав глоток, я почувствовал, как терпкая жидкость приятной волной прокатилась по горлу.
   - А вино, пожалуй, у вас тут лучше, чем будет через 20 лет.
   - Так поэтому ты вернулся ко мне сюда?! - внезапно оживилась Наташа.
   - Кто бы сомневался! - рассмеялся я.
   - Эх ты, Ежик! - улыбнулась она, нежно поглаживая мою руку.
   - Кстати, а как я выгляжу, на твой взгляд. Сильно изменился, да?
   Наташа оценивающе окинула меня взглядом:
   - Нет, ты очень импозантный мужчина. Ты же знаешь, мне всегда нравились мужчины старше по возрасту. И ты сейчас мне тоже очень нравишься. Помнишь, как в первый раз, когда мы только с тобой познакомились? Я тогда сразу решила про себя, что вот с этим мужчиной я хочу быть. Вот так и сейчас...
   - А я ведь очень переживал, что ты меня не узнаешь и просто не станешь со мной общаться. Помнишь, сегодня в автобусе? Ты даже смотреть в мою сторону не хотела! Что, если бы мне не удалось с тобой познакомиться?
   - Глупенький, ты мой Ежик! Представь себя на моем месте. В автобусе на меня уставился какой-то мужик, стоит и непрерывно смотрит на меня. Я же не могу понять, чего ему нужно. Подумала, может, у меня тушь размазалась, вот он и рассматривает.
   - Тушь?! Какая еще тушь? Я там стою, можно сказать, Богу молюсь, чтоб только мне помог с тобой поговорить, а ее тушь волнует. На этот раз я в шоке!
   - Ну, извини, Ежичек!
   - Но все-таки ты обратила на меня внимание?
   - Думаю, да!
   - "Думаю, да" - это же мое выражение? - Удивился я.
   - Ты уверен? Оно уже давно и мое тоже!
   Довольные собой мы посмотрели друг другу в глаза и одновременно рассмеялись!
   Мы вышли из кафе, когда время уже перевалило далеко за полдень. Солнце изрядно прогрело воздух, становилось жарко и душно. А народ на улице все так же суетился, торопился куда-то, как это было и двадцать лет назад, и как будет еще через двадцать.
   - Забавно, Наташ, посмотри, какие люди все серьезные, деловые попадаются навстречу, они сами так искренне уверены, что все делают в жизни правильно. А ради чего? Вот спроси любого, каждый из них ответит, наверняка, что радеет в поте лица о своем будущем, да?
   - Ну, а как же иначе-то?
   - Вот я знаю, какое оно это будущее будет, может, не столь отдаленное, но все же. И скажу тебе честно, я не сожалею о том, что сейчас здесь, а не там.
   Вдруг прямо перед нами возникла пестро одетая темнокожая женщина с коляской, уставленной букетами с цветами:
   - Мужчина, купите своей девушке цветы! - громко посоветовала она. - Посмотрите, есть прекрасные свежие розы. Хотите, я Вам подберу?
   - Нет, спасибо, - отказался я было, но тут заметил на коляске букет роскошных желтых лилий. - Хотя нет, давайте вот это чудное растение!
   Я вдохнул запах, и моя голова чуть было не закружилась от их буйного, пьянящего аромата. Наташа широко улыбалась, глядя на меня и на цветы:
   - Надо же! Кажется, никогда я не видел ее такой счастливой и красивой, как в эту минуту! - подумал я. - Какая же она все-таки красавица!
   - Спасибо тебе, Сережа! Это мои любимые цветы. Большое тебе спасибо!
   - Я помню.
   - Пойдем ко мне, Сереж. Ты же должен помнить, где я живу, да?
   - Конечно, снимаете с Ленкой, твоей подружкой, однокомнатную квартиру в центре. Еще знаю, что у вас течет кран. Впоследствии, я же вам его и починил.
   - Лены сейчас нет, она у родителей, в Казахстане. А кран и, вправду, извел меня уже, течет, грохочет, когда воду включаешь.
   Мы сели в автобус, следующий в направлении Сенной площади, и через полчаса уже были у Наташи.
   - Слушай, у меня такое чувство, как будто я только вчера здесь был. И диван, и Ленкина кровать, и сервант, и стол с зеркалом - все настолько знакомо, - заметил я, прохаживаясь по квартире. - Вот эти полки мы с тобой вместе покупали, я еще помогал тебе их перевозить и прикреплять к стене. А вот и твои плюшевые медведи-геи, сколько помню, они всегда на диване обнимались!
   - Да, уж. Сколько времени мы с Вами, молодой человек, провели на этом диванчике! - кокетливо улыбнулась Наташа.
   - Ты и это помнишь?
   - Нет, я, конечно, не помню! - засмеялась она. - Это ты там шатаешься по времени вперед-назад, а я все время здесь. Мне всегда с тобой хорошо было.
   - Почему было? Ты думаешь, я изменился и стал другим?
   - Не знаю. Наверное, я еще просто привыкнуть не могу. Я же привыкла к тебе другому. Как бы вы ни были похожи, но все-таки... Вы ведь разные?
   - Нет, я все тот же, только стал гораздо умнее, потому что еще сильнее люблю тебя и, как бы это сказать, научился ценить людей.
   - И все же представь себя на моем месте. Что бы ты тогда чувствовал?
   - Да, я все понимаю, солнышко, - произнес я и бережно обхватил ее за талию. - Но я бы, вне всяких сомнений, чувствовал сейчас непреодолимое желание заняться любовью!
   - Дурачок! - Наташа засмущалась и на несколько секунд отвернулась в сторону.
   Потом она посмотрела на меня, виновато улыбнувшись, обняла за шею и тихонечко поцеловала. Я буквально чуть не задохнулся от нежности ее прохладных губок, от такого до боли знакомого запаха свежести ее духов. Я прижал ее к себе крепче и тут почувствовал, как гулко бьется ее сердечко.
   - Наташенька, я тебя люблю! Мне никто больше не нужен кроме тебя! Слышишь? Ты только прости меня!
   - И я тебя люблю, Сереженька!
   Мы поцеловались еще раз и еще. Наконец Наташа сама решительно расстегнула верхние пуговки на блузке, а я с закрытыми глазами уже целовал ее лицо, шею, грудь. Лаская друг друга и скидывая с себя одежду, мы оказались на диване Я с наслаждением, боясь пропустить хоть что-нибудь, пытался исцеловать все ее тело, каждую складочку, каждую клеточку!
   Наташа то бросалась целовать меня в ответ, то, тихонечко постанывая от наслаждения, откидывалась на спину, передавая инициативу мне.
   - Любимый, я просто нестерпимо хочу тебя. Ну, давай же, скорее возьми меня. Прошу, пожалуйста!
   - Наташ, не поверишь, я даже и мечтать об этом не смел! Только бы теперь сознание не потерять от переполняющего счастья! - Прошептал я.
   Мы любили друг друга, останавливались ненадолго и тут же начинали снова... Невозможно было понять, сколько длилась эта сказка. Когда я бросил взгляд на часы, была уже почти полночь, и мы уже совершенно без сил застыли, обняв друг друга.
   - Сережка, мне так хорошо! Спасибо, милый, за то, что ты пришел, и за то, что я с тобой!
   - Тебе спасибо, Наташ. Сегодня я чувствую себя самым счастливым на свете, впервые за последние двадцать лет! Ради одного этого дня стоило жить!
   Мы поцеловались, обнялись еще крепче, утомленные после столь насыщенного дня, и одновременно уснули.
   Не помню точно, сколько раз за ночь мы просыпались, вновь и вновь занимаясь любовью, словно в каком-то бесконечном сказочном сне. И наутро я проснулся оттого, что Наташа целовала мое тело. Я приоткрыл глаза:
   - Доброе утро, солнце мое!
   - Доброе! Какой же ты все-таки соня! Я уже измучилась тебя будить!
   - Сейчас душик приму и все будет О'кей! Кстати, на чем мы вчера остановились? - подмигнул я. - Продолжим?
   - Продолжим, продолжим, только позавтракать не мешало бы, - заулыбалась Наташа. - Кстати, я отпросилась с работы до конца недели, так что времени у нас еще много будет, я думаю.
   - Да, но мы должны начать готовиться к отъезду.
   Я залез под душ, потом выскочил оттуда, вытираясь полотенцем, сразу завернув на кухню, откуда уже расходился бодрящий аромат свежесваренного кофе. Наташа в одной коротенькой белой маечке крутилась около тостера.
   Когда я вошел, она как бы между прочим спросила:
   - Сереж, а расскажи мне еще про путешествия во времени. А?
   Я уселся на табуретку перед столом:
   - Хорошо, расскажу, хотя знаю я не так уж много. Так, интересовался этим вопросом, читал, но на дилетантском уровне, конечно.
   - Все равно, мне очень хочется, как можно больше об этом знать.
   - Что мне известно? В основе методики перемещения во времени лежит сделанный в середине прошлого века вывод одного из коллег знаменитого Альберта Эйнштейна -- Курта Геделя -- о том, что теория относительности дает основания предполагать существование различных моделей времени и пространства. Сам Эйнштейн отмечал, что при мощных силах гравитации происходит замедление течения времени и искривление пространства. В случае же искривленной пространственно-временной структуры в форме кольца или воронки появляется возможность путешествовать в прошлое. При этом с каждым новым витком в этой концентрической структуре человек будет все дальше углубляться в толщу времени. Однако для создания машины времени, по мысли Геделя, необходимы гигантские гравитационные силы. Они, например, существуют возле таких объектов, как черные дыры, которые обладают поистине гигантской массой. - Я улыбнулся, глядя с какой серьезностью Наташа слушает меня. - Слушай, тебе же все равно, наверное, ничего не понятно? Зачем я тебе все это излагаю?
   - Нет, мне очень-очень все интересно. Я, конечно, дура, но, пожалуйста, расскажи мне еще про эти перемещения. И еще, я так люблю тебя слушать!
   - Хорошо. Следующий революционный шаг состоял в открытии того, что гигантские поля гораздо легче создать на микро-уровне. Как бы тебе это объяснить проще? Гравитационные поля тем сильнее, чем ближе ты находишься к источнику этих полей. Значит, для достижения нужных величин полей необходимо приблизиться к источнику на достаточно маленькое расстояние. Это в свою очередь означает, что перемещать во времени можно лишь микрообъекты, которые целиком способны поместиться в достаточной близости от источника, я бы даже сказал, внутри него. Человеческое тело, например, состоящее из огромного числа молекул и атомов, совершенно не подходит. Оно слишком большое и громоздкое. Однако ничто не запрещает перемещать во времени информацию, которая может быть закодирована на очень и очень компактном носителе.
   - Это как это?
   - Очень просто. Смотри, вот ты же знаешь, что вся информация о человеке содержится в генотипе, который особым образом с помощью белков записан в молекуле ДНК. Предположим, что можно отправить в путешествие во времени такую молекулу, а в конечной точке путешествия, в прошлом, например, тогда можно было бы воссоздать по этой молекуле весь организм. Для этого сначала в прошлое отправляется некий робот, который занимается подготовкой лаборатории для воссоздания перемещаемых во времени. После того, как по информации, переданной в эту лабораторию, создается копия человека в точности со всеми признаками и привычками оригинала, то получается, что как бы этот человек пропутешествовал сам. Согласись!
   - Нетушки! Это же будет другой человек, хотя и очень-очень похожий! - Ее брови по-ребячески вздернулись, глазки задорно заблестели.
   - Успокойся, успокойся, ты почти права в данном случае. Дай мне все тебе объяснить подробно. Отличие будет состоять только в том, что человека определяет не только генотип, но и информация, накапливаемая им в мозге постоянно, в течение всей жизни: умения, навыки, образование, отображение окружающего мира и так далее. Но это тоже всего лишь информация и ничего более, которую, если уметь прочитать ее из мозга, тоже можно передавать. Кстати информацию во времени удобнее передавать не в виде вещества, а в виде закодированных электромагнитных сигналов. Но это лишь детали. Важно лишь, чтобы в конечной точке путешествия сигнал был расшифрован и по нему был воссоздан живой объект, точная копия того, кто остался в будущем.
   - Ничего себе! Так значит, вас уже трое? Так что ли? Один смылся в командировку, другой остался в 2028-ом, а третий, копия второго, явился из будущего и вещает мне сказки!
   - Верно. С одним только уточнением. Тот я, который остался в 2028-ом, тихо посапывает сейчас в спецлаборатории ФСБ и ничего не может знать о том, что происходит с его копией в 2007-ом. Его просто выключили из жизни до поры, до времени, пока я здесь в 2007-ом не выполню задание.
   - Замечательно! Но потом, если бы ты вернулся в свое время, вас все-таки там стало бы двое?
   - Нет. Я бы не вернулся в любом случае. Потому что в этом нет необходимости. После выполнения задания, десантников просто ликвидируют, они больше не нужны, а тех, кто остался в будущем, в некотором смысле "оживляют". Двойники не возникают.
   - Вот это да! Мой мозг безнадежно травмирован, он не способен воспринимать такие замысловатые штучки! А ликвидация, это как выглядит, не больно?
   - Нет, совершенно безболезненно. Засыпаешь, и тебя уже нет.
   - Но тогда тот, кто остался в будущем так ничего и не узнает о том, что же с его копией происходило все это время. Ведь так?
   - Да, совершенно верно. Так даже лучше с точки зрения психики тех, кого отправляют в прошлое.
   - Но обидно! Зачем же изничтожать хороших мужчинок?!
   - Есть смысл. В принципе, можно было бы, конечно, отсканировать мозг и переслать всю информацию обратно в будущее. Но это слишком дорого, да и неудобно с учетом того, какие опасные миссии обычно выполняются. Прикинь, сейчас десантникам нечего бояться, даже если бы их убили, своего рода резервная копия все равно всегда остается целой и невредимой. Их восстановят по-любому. - При этих словах я, сам того не ожидая, вспомнил о Старике и его сыне...
   - Да, логично! - согласилась Наташа, но при этих словах я почувствовал, что нужно ей сказать о Старике.
   - Логично-то, логично! Только знаешь, в прошлой миссии в моем отряде случилась такая история, что погиб один из десантников, молодой симпатичный парень, Саша его звали. Что значит погиб? Отправляясь в прошлое, непонятно, как такое могло случиться, но при выполнении процедуры сканирования мозга произошел какой-то сбой программы, что привело к необратимому повреждению мозга. Короче говоря, когда пришло время парнишку восстанавливать, оказалось, что восстановлению он уже не подлежит. Вот есть живой человек, он дышит, спит как бы, а его мозг уже безвозвратно поврежден.
   - И что же с ним стало?
   - Пришлось сделать ему инъекцию с ядом.
   - Обидно! Ты переживал, да?
   - Еще как! У него из родных был только престарелый отец. Так, он чуть ли не каждую неделю приходит теперь к зданию, где я работаю. Смотрит на меня, пытается поговорить. А что я ему могу сказать? Что его сын погиб по нелепой случайности, по чьему-то недосмотру? Нет, я не могу.
   - А почему ты решил, что он не поймет, если ты все честно ему расскажешь, объяснишь?
   - Во-первых, это секретная информация. По официальной версии он просто погиб при исполнении.
   - Сереж, а вот представь себя на его месте. Как бы ты себя вел, если бы с твоим сыном случилось такое, не дай Бог, конечно?
   - Да, я с тобой согласен, нужно было объясниться с ним. Хорошо, что ты меня поняла.
   - Я же твоя девушка! Кому же еще тебя понимать, кроме родителей, разумеется? Кстати, ты с ними не хочешь встретиться?
   - Хочу, но лучше не надо. Для них же это будет смертельным шоком!
   - Да, пожалуй.
   Я весело уплетал приготовленные Наташей бутерброды и запивал их кофе. Наташа, улыбаясь, смотрела на меня и, очевидно, никак не могла понять, почему я такой голодный.
   После завтрака мы как-то само собой снова оказались в постели.
- Я так люблю заниматься с тобой любовью! - признался я, весь мокрый от пота.
   - Я тоже, но мне жутко хочется еще с тобой поговорить о времени, и всем таком.
   - Слушай, я уже так устал! - взмолился я.
   - Ой, а чем это Вы, мой дорогой, занимались, что так устали? Уж не по девчонкам ли бегали, перед тем, как ко мне явиться? - строгим голосом спросила Наташа.
   - Вовсе нет. Перед заброской десантники, в частности, упорно тренируются.
   - Тренируются нападать на девчонок и соблазнять их?
   - Вы невыносимы, девушка! Нет, десантники отрабатывают ключевые элементы предстоящей операции, плюс физическая подготовка.
   - Ничего не понимаю, - Наташа удивленно развела руками. - Ты же говорил, что ваши тела остаются там, где были. Какой же смысл их тренировать?
   - Очень простой смысл. В процессе таких тренировок тренируется мозг, который управляет всеми мышцами. И эту необходимую информацию надежнее всего получить в процессе тренировок.

0x01 graphic

Другим, католическим, крестиком я пометил точку окончания миссии, в которой десантники прекращают существование...

   - Ой, как интересно получается! Значит, ты там поднакачал свой грандиозный мозг, тренируясь на собачках там или ком еще. Вырядился в чужое, точнее в свое же, но вновь выращенное тело и рванул сюда! Так?
   - Не так! У нас была тяжелая работа здесь, в Москве, я же говорил.
   - Говорил, только мне хочется очень все про тебя знать, мой герой! - Наташа нежно погладила меня по голове. - Так в чем состояла эта самая работа?
   - Понимаешь, в мае 2007-ого года произошел крупный теракт в одном из торговых центров в Москве, тогда погибло много народа. И мы его предотвратили.
   Наташа вопросительно смотрела на меня.
   - Мы устроили засаду и перестреляли всех террористов, всего и делов. Теперь все счастливы. Можешь почитать в новостях, наверняка, информация там уже появилась.
   - Подробнее, пожалуйста!
   - Вот смотри. Дай мне бумагу и ручку, - попутно я подумал, что нечто подобное я уже рисовал недавно. - Вот Линия времени или жизни (жирная), которая тянется из Прошлого в Будущее. На этой линии происходят всевозможные события: рождаются, работают и умирают люди. В частности, в 2007-ом году происходит теракт. Вот здесь, видишь крестик? Чтобы его предотвратить, нас отправили в прошлое, из 2028-ого года в точку на Линии жизни N1, предшествующую теракту, чтобы мы успели подготовить антитеррористическую операцию. Хорошо, представь себе, мы предотвратили теракт. Теперь события начали течь по исправленному сценарию, я нарисовал ответвление от основной Линии жизни - Линию жизни N2. На новой Линии жизни люди счастливее (я нарисовал рядом смеющуюся рожицу, а около основной Линии - грустную). До поры, до времени события, не связанные непосредственно с терактом, на обеих Линиях очень похожи, но изменения нарастают, как снежный ком. Что касается десантников, их ликвидируют сразу после завершения своей миссии. - Другим, католическим, крестиком я пометил точку окончания миссии, в которой десантники прекращают существование.
   - И каждое вмешательство приводит к рождению новых Линий? И сколько их всего?
   - Бесконечное, но счетное количество. Можно условно считать, что бесконечное число других Линий существовало и существует всегда. Просто на каких-то из них человечество заканчивает свое существование или, например, развивается слишком медленно. В таких Линиях нет никакого смысла. Контактировать там просто не с кем.
   - Ясно. А почему нельзя было предупредить тех, кто на вот этой твоей жирной линии о теракте? Пусть бы сами его и предотвращали.
   - Можно. Но это приведет к еще каким-то трудно прогнозируемым изменениям в ходе времени. Будут люди, которые будут заниматься ликвидацией террористов. Их-то нельзя потом ликвидировать. Изменения неминуемы. Поэтому считается, что лучше все проделать без ведома тех, чья Линия жизни корректируется. А вообще, у меня самого не раз возникала мысль, что все мы участники какого-то грандиозного эксперимента, эксперимента над нами самими. И никто из нас не знает толком его цели.
   - Подожди, я все равно не поняла. Если бы ты сейчас не отправился ко мне, а восстановился бы в своем 2028-ом году, то там на этой, как ты ее называешь, Линии N1, все осталось бы по-прежнему? Для тех людей в 2028-ом теракт все равно уже часть истории?
   - Я тобой просто горжусь! Потому что ты совершенно права. На моей Линии жизни теракт произошел и ничего с этим уже поделать нельзя.
   - Значит, мы сейчас на более удачной Линии жизни?
   - Да.
   - И, следовательно, кто-то там в твоем времени может, вообще, скомандовать и истребить все плохое на нашей Линии.
   - Все совсем не так просто. Вот смотри, ты, например, помогаешь перейти дорогу старенькой бабушке и, разумеется, уверена, что делаешь доброе дело. Так?
   - А разве нет?
   - А что если в результате того, что ты ей помогла перейти, на соседнем перекрестке ее собьет грузовик? Не перевела бы ты ее через дорогу, она бы осталось в живых! Получается, что ты совершила отнюдь не добрый поступок...
   - Ты меня совсем запутал. Все-таки в твоем примере я же не могла знать, чем все обернется в результате.
   - Вот именно. Не могла. Значит, однозначно оценить, что есть добро, а что зло, заранее нельзя. Необходимо знать, к чему те или иные действия приведут потом. Но чаще всего знать этого невозможно. В 2028-ом целые институты и лаборатории с огромным штатом народа будут заниматься прогнозированием, но даже они не всегда все способны рассчитать. Я уж не говорю про дремучий 2007-ой, тут, вообще, все глухо! - Я перевел дух и уверенно закончил. - Пойми, наш с тобой случай - редкое исключение, потому что я знаю твое и мое будущее. И поэтому смело утверждаю - то, что я предлагаю тебе быть со мной - это благо!
   Наташа положила голову мне на грудь. А я почему-то задумался о той девчонке из торгового центра: Ведь ей не повезло дважды! Во всех вариантах она погибла. Нет, счастья так просто не построить в этом мире!
   - Сереж, ты о чем думаешь, душа моя?
   - Да так. Знаешь, у нас еще был секретный приказ в дополнение к основному заданию, ну там, в торговом центре. Нужно было уничтожить одного человека.
   - А зачем? Вы же явились спасать! Зачем убивать еще кого-то?
   - Не знаю, что тебе ответить, если честно! Пойми, я же служу, точнее, служил в такой структуре, где не принято задавать лишних вопросов. Был приказ. А зачем никто нам даже и не объяснял.
   - Понятно, приказ есть приказ. Я все понимаю.
   - Не все... В последний момент я попытался ее спасти вопреки всему, но не вышло.
   - Так это была женщина? Ну, ты же ни в чем не виноват, правда?
   - Да. Только не спрашивай больше меня об этом, пожалуйста.
   - Хорошо, успокойся, мой милый!
   - И знаешь, никогда не направляй оружие на человека, если ты не уверена на все сто процентов, что желаешь и будешь стрелять.
   Наташа молча кивнула, сострадательно посмотрев мне в глаза.
   - Сереж, Сереж, а я стихи тебе сочинила. Хочешь, прочитаю?
   - Конечно!
   - Вот слушай:
   Я пришла к тебе, мой милый,
   Чтобы вновь тебе сказать,
   Что до смерти твои губы
   Я б желала целовать!
   Что сквозь слезы и страданья,
   Счастье, радость иль успех
   Лишь тобой дышу, мой нежный,
   Без тебя мне жизни нет!
   - Да, очень-очень мило! Ты сама сочинила? Вот спасибки! Ты же говорила, что не понимаешь стихов!
   - Говорила, конечно. Но чего только не сделаешь ради тебя, муза моя ненаглядная! - кончики ее губ тронула застенчивая улыбка. - Тебе, правда, нравится?
   - Конечно, в техническом отношении не без изъянов, мне кажется, - я заметил, как Наташа слегка покраснела, и поспешил ее успокоить. - Но мне, в самом деле, очень нравится, потому что стихи от души!
   Наташа благодарно улыбнулась.
   - Наташик, а откуда у тебя гитара? - спросил я, заметив стоящий в углу инструмент.
   - Это не моя. А что? Ты же не играешь, насколько я знаю.
   - Во-первых, просто случая не было. Когда еще в школе учился, я вполне мог кое-чего сбацать. Во-вторых, прикинь, после расставания с тобой у меня было достаточно времени, чтобы научиться, - я взял гитару и улегся на диване, попутно перебирая струны.
   - Ну же, осчастливь меня своим музицированием! Я вся во внимании. - Наташа пристроилась рядом.
   Я начал тихонечко напевать, имитируя детско-жалостливый голос:
   Постой, паpовозик, не стучите, колесы,
   Кондуктоp, прижми-ка тоpмоза.
   Сделав паузу, я попробовал сымпровизировать:
   Я к Наташеньке рсдной с последним пpиветом
   Спешу показаться на глаза.
   И уже продолжил увереннее, войдя в раж:
   Не жди меня, Наталья, хоpошего кретина.
   Твой Ёжик не такой как был вчеpа.
   Наташа, едва сдерживаясь, чтобы не помешать мне, покатывалась со смеху, а я уже не мог остановиться:
   Меня покусала ужасная детина
   И жизнь моя - полная фигня.
   Постой, паpовоз, не стучите, колесья.
   Есть мысль взглянуть судьбе в глаза.
   Пока еще не поздно нам сделать остановку,
   Кондуктоp, дави ж на тоpмоза.
   После этого куплета Наташа, раскрасневшаяся как рак, просто накрыла голову руками, давясь со смеху. От этого я почувствовал прилив вдохновения и уже, горланя во весь голос, завершил:
   А если я лягу в больничную постельку -
   И буду в ней орать и звать тебя...
   Я знаю, ты придешь ко мне, душа моя родная,
   Меня поласкать, исцеловать!
   Когда я закончил, Наташа отодвинула гитару в сторону, взобралась на меня лежащего и, уже совершенно не сдерживаясь, смеялась вместе со мной.
   - Сережик, скажи, что это было?
   - Что, что?! Очередная импровизация на тему известной песни. Насколько мне известно, у нее не очень понятно кто автор, но разных вариантов не меньше десятка существует.
   - Это-то я догадываюсь. Но зачем ты все так извратил? - укоризненно хохоча, спросила Она - Ты же элементарно порвал на мелкие кусочки мой бедный мозг! Все, прикинь, у твоей возлюбленной больше нет мозга, его и до этого немного было, но теперь совсем одни обрывки остались! Что мне теперь делать с обрывками?
   - Ладно, склеим из них что-нибудь!
   Мы еще долго смеялись, припоминая всякие веселые анекдоты, я рассказывал ей свои, новые, она напоминала мне добрые, давно забытые старые.
   Через некоторое время Наташа взмолилась:
   - Сережик, выпусти меня из своих объятий, пожалуйста, на... - Она подняла глазки к потолку. - ... минуток эдак на десять. Я пойду хоть в магазин схожу, а то у меня уже еды никакой не осталось.
   - Нет, даже не думай об этом! Я столько времени тебя не видел, что об этом даже не может быть и речи! - ответил я грозным тоном.
   - Тогда, мы будем 24 часа в сутки заниматься любовью и умрем от полного истощения сил! Ты этого хочешь, да?
   - Нет, мы можем поговорить, например, для разнообразия!
   - Отлично, тогда мы именно так и поступим. Вот тебе мобильник. - Наташа вытащила из стола серебристого цвета сотовый. - Я им не пользуюсь практически, у меня другой есть, но этот вполне работоспособен. Пока я буду ходить по магазинам, мы вполне сносно можем пообщаться. Включи только его на зарядку, деньги на счету должны были оставаться.
   - Ой, какая рухлядь! Ладно, договорились, только не долго. Хорошо?
   - Я мигом, дорогой мой!
   Наташа ушла, а я остался ее ждать, лежа на диване. Кажется, время тянулось бесконечно. Наконец, я услышал шум каблучков за входной дверью, и голяком выбежал встречать ее. Мы поцеловались несколько раз подряд.
   - Сережа, помоги мне выгрузить покупки на кухню. А еще у меня есть одна просьба к тебе. Хотя, возможно, тебе будет больно или неприятно говорить об этом. Тогда ты скажи, я не буду больше приставать! - Наташа напряженно смотрела на меня. Заметно было, что она волнуется.
   - Так, говори же. Что ты хотела спросить?
   - Расскажи мне о моей дочери, пожалуйста, - попросила Наташа. - Какая она будет? Похожа ли на меня?
   - Конечно, похожа на тебя. На кого же еще ей быть похожей?!
   Наташа молча смотрела на меня, не решаясь продолжать расспросы. Я понял, что ей очень хочется, чтобы я рассказал как можно больше о дочери.
   - Наташ, она будет вполне симпатичной девчонкой, с моей любимой мальчишеской прической, - улыбнулся я. - Очень живая, общительная девушка, я беседовал с ней несколько раз без твоего ведома. Она мне очень понравилась.
   - Но как же так случится, что она должна будет погибнуть? - нервно спросила Наташа.
   - История такая, - я обнял Наташу и нежно прижал к себе. - Она познакомится с парнем через систему чип-знакомств. В будущем это будет очень популярный способ знакомства у молодежи, что-то наподобие хорошо известных тебе интернет-знакомств, но с несоизмеримо большими возможностями. Парню будет уже за двадцать. Она, как и ты, выбирала себе мужчину, который был бы старше ее. Так вот, у них закрутится бурный роман. Первое серьезное чувство, секс и все такое, она будет буквально на небесах от счастья. Проблемы начнутся, когда он начнет жутко ее ревновать ко всем на свете. Так и осталось невыясненным, что же заставило его пойти на убийство. То ли в самом деле еще кто-то пытался флиртовать с твоей дочкой, то ли он просто сам все выдумал. Закончилось все тем, что в один день он принес в школу, где она училась, оружие и застрелил ее прямо в классе на глазах учителей и учеников... От его рук пострадали еще несколько человек, сам он тоже пытался покончить собой.
   Я остановился, потому что заметил на глазах Наташи слезы. Всхлипывая, она уткнулась головой ко мне в плечо. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла задать следующий вопрос:
   - Сереж, а как ее звали, мою дочь? - несмело спросила Наташа, но тут же остановила меня. - Хотя нет, лучше не говори ничего. Лучше мне не знать, иначе я буду пытаться представить ее себе, даже разговаривать с ней. Лучше не надо...
   - Успокойся, солнышко, слышишь?! Я же с тобой! Все будет хорошо!
   - Очень хочу этого! Ты даже не представляешь, насколько сильно хочу! - Наташа замерла на мгновение, а потом тихонечко добавила. - Знаешь, ее имя я и без тебя знаю, я же его ей и дам, значит, я уже знаю...
   - Назовем нашу с тобой дочку этим же именем, хорошо?
   Наташа засияла радостной улыбкой.
   - Сереж, самый-самый последний вопрос, ладно?
   - Конечно, радость моя!
   - Если наше будущее известно, значит, можно его изменить? Если я знаю, что моей дочери грозит опасность, я могу, например, просто не пустить ее в школу в тот день.
   - Он найдет ее на следующий день.
   - Тогда мы могли бы уехать куда-нибудь далеко, где нас никто не найдет.
   - Ошибаешься, ты не в силах целиком и полностью контролировать свою дочь, она уже будет отнюдь не ребенок. Пойми, они же познакомятся заочно. Он приедет за ней, где бы вы ни оказались, трагический финал будет отличаться лишь в деталях.
   - Тогда я просто могла бы, вооружившись чем-нибудь весомым, прийти в тот самый день в ту самую школу и разобраться с убийцей, так что никто кроме него не пострадает?
   - К сожалению, все гораздо сложнее. Мы с моей коллегой Ольгой, которая профессионально занимается прогнозированием будущего, исследовали многочисленные сценарии. Те, о которых ты говоришь, были отброшены сразу же. В них нет спасения. В предлагаемом тобою последнем сценарии совсем другой финал. Скорее всего, он застрелит вас обеих, как это ни ужасно! Почему? Потому что он в тот день придет в школу с одним желанием - убить твою дочь и всех, кто попытается ему помешать. А ты, приди ты туда, явилась бы в первую очередь с желанием защитить, лишь в самом крайнем случае убить. Чисто с точки зрения психологии тебе будет чрезвычайно трудно выстрелить первой в парнишку, который пока еще ничего плохого не совершил. А когда совершит, будет уже поздно...
   - Неужели никакого спасения быть не может?
   - В том-то и дело, что может! Попробую все объяснить тебе еще раз. Выражаясь научным языком, для изменения будущего, в котором твоя дочь осталась бы жива, нужны действия, потенциал которых достаточно велик. Представь себе шарик, который катится по поверхности, испещренной возвышенностями и впадинами. Возвышенности отталкивают его, а впадины заставляют искривлять движение по направлению к ним, могут даже затянуть шарик целиком в себя. В этом примере движение шарика играет роль жизни, цепь событий в которой определяется его траекторией. Так вот гибель твоей дочери - это одно из звеньев цепи событий на Линии жизни. Чтобы изменить Линию жизни, нужно так сильно подтолкнуть шарик в нужном направлении, чтобы он вырвался из зоны притяжения воронки, символизирующей факторы, ведущие к гибели твоей дочурки. То есть, для изменения траектории необходимо преодолеть некий критический потенциал. В твоем случае, как показали расчеты, которые сделала Ольга, этот критический потенциал очень велик. Все же он конечен. Например, да, ты можешь собрать всю свою силу воли в кулак и убить парня, прежде чем он причинит какой-либо вред. Но смотри, что будет тогда: тебя осудят к пожизненному заключению, а твоя родная дочь будет ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь. Ты считаешь, такой исход лучше?
   - Да уж, не лучше...
   - Поверь, самое лучшее решение - радикально изменить будущее прямо здесь и сейчас. Ты должна уехать со мной. Это, по сути, единственный выход!
   - Да, Сереженька.
   День подходил к концу. Ярко красный диск солнца стремительно опускался за плотную застройку многоэтажек. Мы стояли на балконе, обнявшись, и наблюдали закат. Отсвечивающие на солнце огоньки стекол вспыхивали то там, то тут.
   - Только бы все получилось, и мы скорее уехали так далеко, где никто нас не сможет отыскать, - думал я.
   На следующее утро я проснулся первым, но решил не вставать, боясь потревожить ее сон. Она по-детски сопела в подушку, забавно раскинув руки в разные стороны.
   - Буэнос диас, моя дорогая амига! - радостно отчеканил я, заметив, что Наташа приоткрыла глаза. - Хорошо ли Вам спалось, мое бесценное сокровище?
   Но Наташа даже не посмотрела в мою сторону.
   - Солнышко, ты чего? - забеспокоился я. - Что случилось? Ну же, посмотри на меня! - Я нежно обнял ее и прижал к себе. Но Наташа, как будто, не замечала ничего вокруг и смотрела куда-то в сторону. - Ну, не хмурься, слышишь?
   В порыве нежности я начал тихонечко целовать ее лицо, лоб, губы, шею. Наконец она повернула голову ко мне, ее глаза на мгновенье засияли улыбкой, но тут же вновь погасли.
   - Сереж, мне сон приснился ужасный какой-то, но даже не знаю, почему он такой.
   - Ой, хороший мой, нашла из-за чего печалиться! Мы же вместе, это главное. Я с тобой! И я тебя люблю! - я погладил ее волосы. - Какая же ты все-таки красивая, и сейчас у тебя моя любимая прическа, называется Лохматый Чу!
   - Уж что-что, а это я прекрасно знаю, тебе нравятся непричесанные, лохматые девчонки! - обрадовалась Наташа и крепко обняла меня. - А знаешь, что мне приснилось?
   - И что же? Конец Света поди?
   - Нет, совсем нет, - она снова погрустнела и опустила глаза. - Мне приснилась собака, черная такая.
   - Большая и страшная? Ну, это мы по старикашке Фрейду сейчас быстренько расшифруем.
   - Нет, не очень большая, но и совсем не щенок, взрослая дворняга. Нормальная такая "басака", совсем не злая.
   - Ты моя прелесть! Меня просто умиляет, как ты любишь путать буквы в словах. Я почти кончаю при этом, слушая тебя! - я уже по-хулигански хотел было изобразить, как это у меня получается, но мои дурачества не возымели эффекта, которого я ожидал.
   - Так вот, она была совсем не страшная, хоть и черная вся. Она бегала около помойки голодная и пыталась найти что-нибудь поесть. В итоге она добралась до какого-то мешка, в котором, очевидно, учуяла что-то съестное. Стала пытаться его разгрызть, но безуспешно. Пробовала разорвать его в нескольких местах лапами, но тоже все тщетно. И, побегав еще немного вокруг, грустно засеменила прочь, как-то почти беззвучно и печально скуля...
   - А ты? Где была ты в этом сне? Почему ты ей не помогла, наконец?
   - Я смотрела на нее откуда-то со стороны, но я была, даже не знаю, как это объяснить, будто бы и не я совсем, а какая-то совсем другая. И я ничего не могла сделать, даже пошевелиться, словно, меня заколдовали. - Наташа еще раз грустно посмотрела на меня. - Я психопатка, да?
   - Нет, возможно, твоему состоянию есть свое объяснение.
   - Какое?
   - Давай потом об этом. Сегодня у нас будет трудный день. Главное, нужно приготовить документы для нашего отъезда, нас ожидает длинное и непростое путешествие.
   - Какие документы?
   - Загранпаспорт в первую очередь, водительское удостоверение.
   - Но у меня есть загранпаспорт.
   - Нет, твой не годится. Мы сделаем тебе новый, на другое имя.
   - Ладно, - безропотно согласилась Наташа.
   - Я знаю, к кому здесь следует обратиться за паспортом, это все я заранее предусмотрел. Все остальное ерунда, решим по ходу.
   - Хорошо, милый. Только все-таки не забудь мне объяснить потом насчет сна, ок?
   Я кивнул в ответ.
   Информацию о том, каким образом можно сделать нелегальные документы я почерпнул в свое время из ФСБ-ных отчетов двадцатилетней давности. Это была хорошо отлаженная криминальная группа, которая на хорошем профессиональном уровне занималась изготовлением фальшивок. С помощью Ольги мне не составило труда найти к ним доступ. В результате теперь весь день мы с Наташей занимались тем, чтобы приготовить документы: не по одному разу фотографировались, писали многочисленные бумажки для почерковедческой экспертизы, заучивали свои легенды. Мы вернулись домой только под вечер, валясь с ног от усталости.
   Перекусив, мы упали на диван.
   - Сереж, так я дождусь от тебя объяснений? - спросила Наташа, обнимая меня.
   - Очень похоже на то, что это Мария все еще преследует нас. - Задумавшись, ответил я.
   - Кто эта Мария?
   - Только успокойся, роднулик, сейчас попробую и это тебе объяснить. - Я сделал паузу, соображая с чего начать, затем продолжил. - В свое время, еще до того, как мы с тобой познакомились, у меня была девушка, с которой мы встречались примерно полгода или даже чуть больше. Уже тогда она не скрывала, что обладает некими необычными способностями. Например, она могла предсказывать будущее, как настоящая гадалка, и даже более того, она неким образом могла его изменять, не то что бы как-то радикально, но в каких-то определенных пределах.
   В самый разгар наших с ней романтических отношений она уехала в служебную командировку на довольно продолжительное время, года на два. Но вернулась, и по ее инициативе мы с нею вновь встретились. К моему недоумению, она все еще помнила меня и совершенно отчетливо высказала желание продолжить прерванные отношения. Но тогда у меня уже была ты, и я сказал ей об этом. Однако это ее ничуть не остановило. Она прямо сообщила, что все равно вернет меня себе.
   - Как это вернет? Ты что вещь что ли какая-то? - вспылила Наташа.
   - Нет, я не вещь, но ведь у всех людей есть свои слабости.
   - И ты веришь во всю эту магию? Странно! - Наташа недоуменно пожала плечами, было понятно, что она крайне недовольна.
   - Через два десятилетия многое в этих вопросах прояснится. Просто есть люди, которые способны удивительным образом видеть цепи событий, устремленные в будущее. Это как в шахматах, можно считать многочисленные варианты на компьютере, например. Но есть мастера, которые видят партию на много ходов вперед, не считая вариантов, а основываясь лишь на своей интуиции и опыте. Так и тут, есть наука, есть институты и лаборатории, которые позволяют просчитывать будущее, а есть люди, мозг которых позволяет его видеть, даже не считая вариантов.
   - Предположим, все так. Но как же эти уникумы способны что-то изменить, тем более, я-то, насколько понимаю, даже не была с нею знакома никогда?
   - Она хитроумно действовала через меня. Если мы с нею разговаривали о тебе, она пыталась всячески подчеркнуть твои худшие стороны. Имея способности к внушению, она давила на психику и даже физическое воздействие было для нее возможно.
   - Но уж это-то как?
   Наташа поднялась с дивана, и мне пришлось последовать за ней.
   - Представь, если в жаркую июльскую погоду искупаться в водоеме со стоячей водой, то вероятность подхватить какую-нибудь там инфекцию многократно возрастает. Так вот она посоветовала мне свозить тебя к воде. Ты заразилась, мучилась потом, и эти страдания у тебя, конечно, были ассоциированы со мной. Короче, она проявила виртуозное владение своим искусством!
   Наташа с трудом скрывала раздражение, посматривая на меня исподлобья.
   - Еще более мне непонятно, ведь Мария, как ты ее называешь, в этом времени могла бы воздействовать на тебе здешнего, а не на того, кто вернулся из 2028-ого года. Или она тамошняя знает, что ты здесь?
   - Думаю, что не знает. Тем не менее, ее гипнотическое воздействие, возможно, навсегда осталось со мной и путешествует теперь со мной во времени. Отправляясь к тебе, мне следовало подумать о том, что ее чертова магия все еще может работать. Эх, надо было показаться соответствующим специалистам.
   - Так, что теперь она нас опять разлучит?
   - Нет, вся эта магия направлена на слабые стороны человеческой психики. Если проявить твердость, все воздействия будут бесполезны. Нет, успокойся, ничего смертельного во всем этом нет. Рецепт очень прост - нужно просто быть вместе и любить друг друга, и тогда никакая магия ничего не сможет поделать.
   - А почему ты мне тогда ничего не рассказал? У тебя там много еще девушек было кроме меня?
   - Девушки у меня были, но не тогда, когда мы были с тобою вместе.
   - Знаешь, что-то мне не верится! А после меня?
   - Мне кажется, лучше прекратить этот разговор.
   - Конечно, ты никогда мне ничего не говорил, словно я и не человек. Да, правильно, я же всего лишь любовницей была и остаюсь ею, больше я никто. Зря только я ревела ночами из-за тебя, дура!
   - Так, хватит уже ревновать! Не сходи с ума! Ревновать к прошлому и будущему, вообще, глупо! Прошлого не изменить, а будущего еще нет! Ты, кстати, в будущем тоже будешь не одна!
   На ее глазах выступили слезы. Она закрыла лицо руками и отвернулась.
   У меня внутри все, словно, опустилось, я понял, что нужно немедленно что-то сделать, чтобы выйти из этого психологического штопора.
   - Наташ, не сердись, пожалуйста, я тебя настолько люблю, что ради тебя готов на все, - я сзади нежно положил ей руки на плечи и попытался притянуть ее вздрагивающее тельце к себе. - Пожалуйста, повернись, любимая моя! Мы должны быть вместе и должны быть сильными, чтобы не наделать непоправимых ошибок снова. Ты согласна?
   Наташа повернулась ко мне, виновато поглядывая на меня и пытаясь сквозь слезы улыбнуться. Я тут же улыбнулся в ответ.
   - Сереженька, прости меня! Я тебя безумно люблю, но мне страшно!
   - Не переживай, солнышко, все будет хорошо! Я тебе это обещаю, я сделаю все для этого!
   Она крепко обхватила меня за шею и поцеловала в губы, я подхватил ее на руки и принялся целовать ее лицо, собирая губами слезинки.
   - И ты меня прости, Наташенька!
   А она уже расстегивала пуговицы на моей рубашке... Мы вновь и вновь наслаждались друг другом, лежа на диване, меняя позы и ритм движений, я лишь успевал подумать о том, как же безмерно все-таки счастлив. А Наташа, как сгусток невесть откуда вырвавшейся и неистово бушующей энергии, не останавливалась ни на секунду:
   - Сережа, да, пожалуйста, еще, еще! Только не останавливайся, слышишь, любимый мой! Будь со мною всегда, умоляю тебя!
   Вдруг в какой-то момент, я заметил, как на ее глазах заблестели слезы. Я встревожился и прекратил движения.
   - Что же ты остановился? - укоризненно произнесла Наташа. - Я же так просила тебя!
   - Но у тебя слезы?!
   - Ну и что!
   Она обняла меня так сильно, словно бы видела в последний раз.
   - Все, душа моя, уже поздно, давай спать. Доброй тебе ночи, любовь моя! - прошептала Наташа и нежно поцеловала прямо в ушко...
   Я уже начал засыпать, когда услышал, как Наташа ходит по комнате:
   - Радость, тебе почему не спится, ты чего в темноте шарахаешься?
   - Сереж, а как мы с тобой расстались? - неожиданно задала она вопрос почти шепотом.
   Я поднялся с дивана и подошел к ней, она сидела за столом.
   - Ты грустишь, солнышко мое дорогое? Что такое? - я обнял ее.
   - Расскажи, Сереж! Мы после этого больше никогда не встречались?
   - Нет. Хотя однажды я случайно заметил тебя на улице и пошел следом за тобой. Потом в какой-то момент я позвал тебя по имени и...
   - Что же "и"?
   - Ты вздрогнула, узнав меня по голосу, и остановилась, не оборачиваясь. Так мы постояли несколько секунд.
   - А потом?
   - Потом я развернулся и ушел. После этого мы уже больше не встречались, хотя я постоянно следил за твоей жизнью, но тайно, не раскрывая себя. Служебное положение давало такие возможности.
   - Почему же ты не подошел ко мне, зачем ушел? Уверена, мне очень хотелось, чтобы ты поговорил со мной.
   - Но пойми, тогда изменить, все равно, уже было ничего нельзя. Ты бы в любом случае не вернулась ко мне. Так зачем же было мучить друг друга?
   - А думать и вспоминать о тебе, не зная, где ты, жив или нет - это не мучение?
   - Но и ты не сделала шага на встречу.
   - Ты же говоришь, что сам ушел от меня. Значит, я не могла! Неужели ты не понимаешь?
   Я задумался, потом обнял ее и поцеловал в губы:
   - Прости меня, Наташа. Я люблю тебя! И поэтому я сейчас здесь.
   Мы помолчали несколько минут.
   - Ладно, давай спать! - уверенно скомандовала Наташа.
   Мы вновь улеглись на диван, и я нежно обнял ее, она прижалась ко мне. Ее дыхание было ровным и спокойным. Я же заснул, лишь дождавшись, когда уснет она...
   На следующий день, ранним утром, я проснулся оттого, что почувствовал, как Наташа выскользнула из моих рук и встала с постели. Мне подниматься в такую рань совсем не хотелось, я продолжал лежать, ожидая, что она сейчас сама вернется в мои объятия. Но прошло уже минут пять, десять, меня уже начало раздражать это ожидание, а она все еще не возвращалась.
   - Наташик, солнышко, ты чего в такую рань выпорхнула, иди уже ко мне! - позвал я ее нежно, не открывая глаз.
   - Сереж, я собираюсь на работу, - отозвалась она чуть слышно.
   Я встрепенулся и тут же вскочил с кровати. Наташа стояла полуодетая с расческой в руках, бледная и какая-то потерянная. Я, не одеваясь, подбежал к ней и с надеждой заглянул в ее глаза. Но в них я увидел лишь смертельную тоску и понял, что происходит что-то ужасное и неотвратимое.
   - Наташа, зачем тебе на работу? Как же мы? - еще не веря в реальность происходящего, взволнованно закричал я.
   - Я так решила, я иду на работу. - Наташа не смотрела на меня. - А еще мне смс-ка пришла от того, другого тебя. Пойми, ты меня совсем запутал. Он мне шлет всякие нежности. А я не знаю, как мне быть. Кого из вас мне сейчас любить? Прости меня! Я не могу так больше!
   - Наташа! Ты что? Я же объяснил тебе, что тебя ждет!
   - Я все поняла. Сереж, но я не могу себе представить, как мы сможем жить где-то далеко, без друзей, родных. Прости, меня мой любимый! И не держи меня, пожалуйста. Я иду на работу. А ты, ты беги, слышишь, спасайся. Я буду за тебя молиться!
   - Наташа, нет! Если мы не сделаем, как я задумал, то все произойдет именно так, как я тебе описал! Подумай о своей дочери и о себе, наконец! Все то, что я говорил тебе, станет реальностью.
   - Спасибо тебе, Сереженька! Но теперь я знаю, чего мне следует бояться. И я не допущу, чтобы с моей дочерью произошло что-то плохое. Пусть даже ценой своей жизни, мне все равно, но я буду бороться за нее и спасу ее! - ее голос то набирал силу, то безжизненно затихал.
   Весь в слезах я целовал ее лицо, грудь, тело. Потом крепко обнял ее, не желая ни за что на свете выпускать ее из своих объятий.
   - Сереженька, отпусти меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я не могу сопротивляться тебе, потому что безумно люблю тебя! Но мы должны расстаться, прямо сейчас. Родной мой, прости меня, так нужно! - слезы нескончаемым потоком катились по ее лицу, она то и дело всхлипывала и вытирала их руками. - Любимый, уходи, пожалуйста, я очень тебя прошу!
   - Прощай, Наташа! Я ухожу. Прости и ты меня! - выдавил я, не узнавая своего голоса...

Кто ты есть?

   Не помню, как я оделся и вышел на улицу. Не видя и не слыша ничего вокруг, я брел куда-то, не зная, куда и зачем я иду. Я ощущал лишь леденящую пустоту и щемящую боль внутри. По дороге попадались какие-то люди, мне казалось, что они все оглядываются и смотрят в мою сторону. Но меня это даже не волновало, мне было все равно, я только ускорял и ускорял шаг, почти переходя на бег. Остановился я только тогда, когда какой-то джип с визгом тормозов перегородил мне дорогу, пронзительно сигналя. Через опустившееся стекло показалась голова водителя. Мужик что-то орал мне, но я не слышал и не понимал ничего. Моя рука сама потянулась к оружию, нащупывая его сквозь ткань ветровки. Но джип так же стремительно, как встал передо мной, рванул с места. Я уже спокойным шагом закончил переходить улицу и, увидев перед собой какой-то скверик, зашагал к нему. Я пробирался сквозь кусты и деревья, ища и не находя места, куда бы мне спрятаться от всех, как вдруг запнулся за что-то, торчащее из земли и, не успев среагировать, упал головой в траву. Подниматься не было сил, не было желания и не было никакого смысла. Я лежал, уткнувшись лицом в траву и глотая пыль, прикрыв голову руками, не в силах больше сдерживать своих чувств и рыдал, давясь слезами.
   Не знаю, сколько я так пролежал. Пытаясь прийти в себя, я перевернулся на спину и посмотрел вверх. По серому небу стремительно летели темные серые тучи, предвещая сильный ливень.
   "Господи, за что мне это, за что? Почему, она отказалась от меня, почему, почему? Ведь она же любит меня, больше всех на свете, только меня! Это же видно, да она и не скрывала. Тогда почему? Потому что я все равно остался виноват перед ней? Потому что кроме любви ко мне есть еще другие люди? Да, я все это знаю, все так. Но почему нельзя ничего исправить? Я же все сделал, все от меня зависящее. Почему же нет? Как я мечтал о том, чтобы мы, наконец, были бы вместе! И мы были бы счастливы, нам никого не было бы нужно, только мы двое во всем мире!" - я задумался, не находя ответов на свои вопросы.
   "Но как же ее муж, родители? А дети!?" - мне вспомнилось выражение ее лица, когда я рассказывал ей о дочери. "Ты же сам видел, она безумно любит ее уже сейчас, хотя не видела ни разу и не могла, разумеется, видеть, ее еще попросту нет. А как она просила посмотреть на дочку, хотя бы одним глазком! Эх, что же я не сообразил хотя бы описать ее дочурку!" - корил я себя и снова вновь обращался к самому себе - "Почему она отказалась? Но что же я ей предложил, по сути? Обмануть их всех, всех близких ей людей! Разом вычеркнуть их из жизни! Да, но в предложенной мною жизни ей было бы лучше! Ее дочь не погибла бы, а, возможно, у нас родились бы еще свои дети, и я желал этого. Просто трудно заранее просчитать все варианты, теоретикам на несколько лет работы, еще и пяток диссертаций получился бы в итоге!" - невольно усмехнулся я. - "Нет, то, что я ей предложил - это сделка, сделка с самим собой, со своей совестью. К чему я ее призывал? Отказаться от одних, пожертвовать ими, ради собственного счастья и моего счастья. А ведь ни муж, ни сын не бросили ее даже тогда, когда ее признали невменяемой... Конечно, по моему сценарию ее дочь не погибла бы, вот только она и не родилась бы! Да, сделка оформлена в очень завуалированной форме, но все равно это сделка и больше ничего... а Наташа, у нее не было даже времени обдумать все это, она просто по наитию почувствовала, что поступить нужно так, как подсказывает сердце. И только так! Ведь вся проблема в том, что нас всех с детства приучали искать "лучшее", как нам кажется, решение, всегда и везде. А что значит лучшее? Кто его это лучшее знает? Почему всегда находятся те, кто от лица всех потом объявляет, что есть хорошо, хорошо для всех? И эти заботы о своем личном или всеобщем счастье заводят в конечном итоге, черт знает куда..."
   Я вынужден был отвлечься от потока размышлений, лишь оттого что услышал, как какая-то бабка громко ругалась: "Уж, до чего дошли, свиньи такие, целыми днями пьяные валяются! Никакого житья от них нет!"
   Я устало закрыл глаза. Но она не унималась и продолжала ворчать: "Вот я сейчас милицию еще вызову! Это надо же, скоты какие, зла на вас всех не хватает!"
   Я почувствовал, как что-то назойливо пихает меня в бок. Пришлось приподняться и сесть: "Хватит кричать, сейчас я уйду, не ори, прошу тебя! И убери свою палку".
   Бабка несколько опешила, видимо, не ожидая какой-либо реакции от меня, но остановиться уже не могла: "Вот и давай уходи отсюда! А то взяли моду, уже с утра валяются. Солидный, вроде, мужчина, еще и прилично одет! А смотри, как весь вывалялся-то, вот тебе жена дома-то устроит! Совсем стыда никакого не осталось!".
   Я встал и зашагал прочь...
   С каждым последующим шагом я чувствовал, как прирастала моя уверенность в своих силах: "Теперь я знаю, что мне делать! Пусть моя жизнь никому не нужна здесь и ничего не стоит ни для кого. Она ничего не стоит и для меня! Но это и хорошо!" - улыбнулся я сам себе. - "Значит, у меня есть уникальный шанс сделать что-то полезное для этого мира. Только сначала нужно найти меня самого здесь, в этом времени. Нужно объяснить себе здешнему многое, чего в свое время не понимал, а осознал лишь спустя двадцать лет. Это необходимо сделать сейчас обязательно! А там дальше у меня будет возможность помочь этим несчастным хотя бы понять, что их ждет в будущем. Уж не откажу себе в удовольствии покуражиться над теми, кто загнал мир в такую казарму!"
   "А сейчас нужно ехать в Москву, я здешний там в командировке," - сообразил я, попутно прикидывая, как лучше туда добраться, и где лучше выбрать точку встречи. После некоторых колебаний я принял решение возвращаться назад тем же путем, каким и покинул столицу - на ночном поезде.
   Утренняя Москва встретила ярким солнцем и чистым голубым небом. Асфальт на дорогах поблескивал свеженькими лужами. Дышалось легко и свободно.
   Прямо на Курском вокзале я спустился в метро и сел в поезд, направляясь в на станцию Измайловский парк. Мне была нужна гостиница "Измайловская", где двадцать лет назад я останавливался, будучи в командировке. Я рассчитывал, что пока еду в вагоне, обдумаю, как и что говорить мне с самим собой. Разговор предстоял непростой. Однако, в утренние часы все поезда шли переполненными, в толчее мне никак не удавалось сосредоточиться.
   "Ладно, положусь на импровизацию, так даже лучше. Жаль, я очень смутно помню этот день. Ничего, в конце концов, сам с собой я уж как-нибудь смогу найти общий язык!" - успокоил я себя. Я поднялся из метро наверх и, перейдя дорогу, поспешил по направлению к гостиничным корпусам. В это время я другой уже должен был проснуться и собираться на работу.
   В холле гостиницы, на стойке администратора, толпился какой-то народ с большими сумками: "Наверное, спортсмены какие-нибудь," - предположил я.- "Где же мне лучше устроить встречу? Ага, вот какой-то застекленный ларечек с газетами, журналами и сувенирами. Народу вокруг никого нет, а чтобы выйти из гостиницы, обязательно придется пройти мимо него. Пожалуй, идеальное место для встречи, и никто ничего не заподозрит."
   Я остановился возле киоска, делая вид, что что-то рассматриваю: Так, судя по времени, возможно, придется здесь провести минут пять-десять, но не думаю, что больше двадцати. Я попросил пожилую женщину-продавца показать мне один журнальчик, потом, другой, третий. Время шло, но почему-то, я здешний упорно не появлялся.
   "Так, нужно позвонить ему. Иначе мое долгое стояние на одном месте может вызвать подозрение," - достав сотовый, я только успел подумать о Наташе. - "Где она там сейчас, наверное, тоже на работу собирается."
   Не успел я еще набрать свой мтс-овский номер, которым пользовался в 2007-ом году, как телефон вдруг сам зазвонил. Я задумался, стоит ли отвечать: "Да и кто бы мне мог позвонить здесь на этот номер? Его никто не знает еще, кроме... ну, конечно, обрадовался я, это же, наверняка, Она!"
   - Але, Але! Наташ, это ты? - радостно закричал я в трубку.
   - Привет, Сереж! Как ты там, где? - услышал я Наташин голос.
   - Все хорошо, солнышко! Я в Москве. Нужно одного человека повидать. Ты сама-то как?
   - Я нормуль! Стою на остановке, поеду на работу.
   - Удачи тебе! Знаешь, я только что вспоминал про тебя, а ты сразу же позвонила. Спасибо тебе, родной мой!
   - Тебе тоже удачи, Сереженька! - и тихо добавила. - Не сердись на меня, слышишь, и прости, пожалуйста!
   - И ты меня!
   Не прерывая разговора, я увидел, как со стороны лифта ко мне приближается мужчина, в котором издали я узнал себя.
   - Наташ, подожди, секундочку, не клади трубку!
   Мужчина быстрым шагом приближался ко мне, поэтому чтобы не разминуться, мне пришлось встать точно на его пути:
   - Извините, молодой человек, можно Вас на минуточку! - обратился я к нему.
   Он остановился и, не отвечая ни слова, вопросительно посмотрел на меня.
   - Мне нужно с Вами поговорить, я лишь ненадолго Вас задержу, - я окинул его взглядом: элегантный светлый костюм, без галстука, слегка растрепанные волосы. - Как же мне все это до боли знакомо! - Усмехнулся я про себя.
   - Нет, Вы меня извините, я очень тороплюсь сейчас! - он холодно взглянул на меня, какие-то секунды мы смотрели друг другу в глаза. На его лице отобразилась озадаченность, словно он пытался и не мог понять, чего же от него хотят и как бы теперь быстрее выйти из этой ситуации. Но эта немая сцена длилась лишь какие-то мгновения, он первым отвел взгляд и уверенно зашагал дальше.
   - Вот сука! Даже пару слов ему сказать в лом с незнакомым человеком! Узнаю себя в те времена... - пробормотал я, провожая его взглядом.
   Я стоял, продолжая смотреть в ту сторону, куда скрылся мой двойник, не зная, что мне теперь делать, лихорадочно прикидывая:: Идти следом за ним? И что сказать? Как ему все объяснить?
   Я поднес к уху сотовый, но, к величайшему огорчению, все что я мог услышать - лишь прерывистые гудки...
   - Мужчина, а не могли бы Вы мне купить открыточку? - окликнул меня кто-то сзади.
   Я обернулся. Передо мной стояла, переминаясь с ноги на ногу, молодая темноволосая девушка и виновато улыбалась, обращаясь ко мне: Я денежку в номере оставила, а подниматься на 7-ой этаж лень. Вон ту, с мишкой и розочками!
   - С каким еще мишкой? - недовольно буркнул я в ответ.
   - Да, вот с этим! Такой миленький! - она продолжала улыбаться и смотреть мне прямо в глаза.
   Я опустил взгляд. Сквозь полупрозрачную розовую блузочку с крупным вырезом угадывались небольшие грудки, обрамленные, видимо, в недешевое нижнее белье. Миниюбка с какими-то вшитыми блестяшками эффектно оттеняла загорелые ножки.
   - Да, без проблем! - поспешно отреагировал я, улыбнувшись в ответ. Пока я отдавал деньги, а продавщица доставала нужную открытку, я незаметно рассмотрел девчонку: "Прическа какая-то простенькая, мальчишеская. Ярко накрашена, по-моему, провинциалка."
   - А Вы здесь давно живете? Не знаете, есть тут где-нибудь по близости интернет-кафе? - спросил я первое, что пришло в голову, чтобы задержать ее. План вызревал сам собой.
   - Давно. Но не знаю, никогда не нужно было. Я здесь работаю.
   - А кем? Может, позавтракаем вместе? А то я только приехал, ничего еще толком не знаю, что, где. Или Вы на службе не можете ни на секунду отлучиться?
   - Я уже закончила. До вечера свободна, - ответила незнакомка невозмутимо и добавила - Работаю я тут в фирме, которая занимается досугом.
   Заметив замешательство на моем лице, она холодно пояснила:
   - Да, проститутка! А что такого? Никогда не пользовались?
   - Да, ничего. Не пользовался.
   Она уже собиралась было уйти, презрительно отвернувшись, но я встал на ее пути, перегораживая дорогу:
   - Как тебя зовут? Меня - Сергей.
   - А как тебе хочется? - вызывающе посмотрела она на меня снизу вверх.
   - Эта фраза из одного классического голливудского фильма, - парировал я, - который, кстати, мне очень нравится!
   - Не знаю, не смотрела. Я Оля.
   - Оль, давай все-таки перекусим где-нибудь. Есть невыносимо хочется! - взмолился я.
   - Ладно, пошли, - согласилась она, пожав плечами, и зашагала в ресторан гостиницы.
   Мы сели за столик напротив друг друга. Официантка с явно не выспавшимся лицом, словно сонная муха, неспешно приняла заказ и неторопливо удалилась.
   - Оля, у меня есть к тебе предложение. Хочешь подзаработать? - я внимательно и серьезно посмотрел на собеседницу - Заплачу втрое больше, чем ты обычно получаешь за свою работу. Мне понадобится примерно час твоего времени, может, два.
   - Во-первых, я не на работе. Во-вторых, всякие извращения, предложения сняться в порно и прочее меня не интересуют ни за какие деньги, - она достала сигарету. - А то был тут у меня один такой недавно. Забыла фамилию, он передачу еще на телевидении вел пару лет назад, про моду. Я, главное, все ему там оформила, как надо, а он достал камеру, типа заплачу любые деньги. Придурок гребаный!
   - Нет, ничего подобного я тебе не собираюсь предлагать. Я хочу, чтобы ты встретилась с одним человеком и передала ему то, что я тебе скажу сейчас, но от своего имени. Лучше всего, если бы ты представилась, скажем, гадалкой и под этим соусом рассказала ему о его будущем.
   - Ты не куришь, да? И так видно, - она порылась в сумочке и извлекла оттуда зажигалку, закурила.
   - Так ты поможешь мне?
   - Что за человек?
   - Живет в этой гостинице в 904-ом номере. Нужно, чтобы ты сначала познакомилась с ним, иначе разговаривать он с тобой не станет.
   - Познакомиться - это можно.
   - Ты не поняла! Он, наверняка, откажется общаться с проституткой.
   - А с какого хрена ты решил, что я не умею знакомиться с мужчинами? Между прочим, я в школе почти отличницей была. По русскому только тройка все портила. Мы с учительницей не выносили друг друга, конфликтовали постоянно.
   - А почему тогда ты на эту работу пошла? Нельзя было что-нибудь лучше выбрать?
   - Слушай, ты чего, блядь, привязался? Мне моя работа нравится! - вспылила моя собеседница, а после короткой паузы уже спокойно пояснила. - Да, я же в поселке родилась, работы там никакой нет, вот год назад и переехала в Москву с подружкой.
   - Извини, вовсе не хотел тебя обидеть. Ну, не сердись! - я по-дружески подмигнул ей и улыбнулся, примирительно положив свою руку на ее ладошку. Она немного обиженно отвернулась в сторону, но не отдернула своей руки, что, очевидно, следовало воспринимать как желаемый мир.
   Я начал рассказывать ей о том себе, который жил сейчас здесь, о знакомстве с Наташей, о том, как мы расстались, о том, какие ошибки я допустил, и как от них страдал впоследствии, о родителях, о будущей работе. Девушка лишь изредка удивленно и недоверчиво поглядывала на меня, но заметно было, что слушает она очень внимательно. Когда я переспросил ее, чтобы проверить, насколько точно она запоминает сказанное, она без запинки повторила все почти слово в слово. Когда я закончил, она долго молчала, видимо, в безнадежных попытках стараясь понять, что же это за такая необычная просьба. Потом уверенно произнесла:
   - Хорошо, сто баксов сейчас, остальное потом. Можно еще только один вопрос? Почему ты меня выбрал в помощницы?
   - Ты мне сразу понравилась!
   - Ладно, врать! Ненавижу, когда врут прямо в глаза!
   - Хорошо, вру. Но видно же, что девушка ты не глупая, да и симпатичная.
   - Ладно, спасибо и на том! Только последний вопрос. Откуда ты все это выдумал и, главное, на фига тебе все это нужно? Сам ты почему не можешь с ним поговорить?
   - Считай, что я профессионально занимаюсь предсказаниями. А с этим человеком я не могу встречаться. Не могу и все! Да и разговаривать он со мной не будет. Не стал бы иначе тебя просить о помощи.
   - И как теперь мне с ним встретиться?
   - Думаю, самое простое - просто дождаться его, он вернется в гостиницу, чтобы пообедать в этом ресторане.
   - Но мне еще нужно переодеться. Мы с подружкой недалеко тут живем, снимаем квартиру. Минут пятнадцать ходьбы. Если хочешь, пойдем вместе. Только у Марины, подружки, мама сейчас приехала погостить. Вот вы и поболтаете, а то нас с Маринкой она совсем уже достала своими нравоучениями.
   Мы пешком отправились домой к Оле. По дороге я рассказывал ей какие-то анекдоты, она смеялась. То и дело приставала с расспросами, откуда я, что здесь делаю, что собираюсь делать. Приходилось по ходу сочинять или отшучиваться.
   Пройдя пару кварталов, мы вошли в видавший виды четырехэтажный дом с исписанными вдоль и поперек стенами. Оля постучала в одну из дверей на первом этаже. Нам открыла невысокая седая женщина в фартуке:
   - Оленька, это ты, девочка? - увидев меня, она укоризненно добавила. - А что же ты не предупредила, что не одна, да еще с кавалером?
   - Вера Владимировна, это Сергей. Он посидит у нас, пока я переодеваюсь.
   Мы поздоровались и вошли в квартиру, из которой, несмотря на повсеместную обшарпанность, настойчиво пахло дорогим парфюмом и недавно приготовленной вкусной едой.
   - Что значит посидит? У меня и обед готов. Сейчас же садитесь за стол.
   - Нет, Вера Владимировна! Мы только из ресторана. Но чаю попьем, да Сереж?
   Я кивнул в ответ.
   - Вот и хорошо! - Вера Владимировна удалилась на кухню
   Оля прошмыгнула в ванную, откуда послышался шум включенного душа. Меня же оставили сидеть в единственной комнате на неуклюжем старинном диване, из которого повсюду торчали нитки. Я осмотрелся вокруг, среди немногочисленной мебели выделялось большое новое трюмо, все сплошь заставленное тюбиками и флакончиками, которые, несомненно, и наполняли квартиру таким стойким ароматом.
   Вера Владимировна вернулась в фартуке с чайником в руках и тут же начала накрывать на стол, выставляя чашки и вазочки с разнообразными сладостями. Попутно она поинтересовалась, откуда я, кем работаю, надолго ли в Москве. Пришлось выдумать версию про иногороднего командировочного бизнесмена.
   - А как же Вы с Олей познакомились, позвольте спросить? - продолжала Вера Владимировна свои расспросы.
   Я понял, что нужно быть осторожным: Скорее всего, она не в курсе, где и кем работает Оля:
   - Да, совершенно случайно сегодня познакомились на улице, у газетного киоска.
   - Правда? И сразу же повели девушку в ресторан? Ой, какой Вы галантный кавалер! Знаете, мой покойный муж буквально с первого нашего свидания влюбился в меня и просто носил на руках! А какие цветы он мне дарил! Сказка! - Вера Владимировна говорила медленно, но речь ее была очень четкой. Видно было, что, рассказывая, она буквально светится от радости.
   - Да, вот про цветы я что-то не сообразил сегодня.
   - Ничего, еще все успеете! Завидую я Вам. Оленька - чудная девушка, святая душа! А вот Марина, моя дочка, ни с кем не желает встречаться. Она, конечно, умница, художница, работает здесь в студии в Москве, вся в работе, но женихов нет. Я ей говорю, Марина, посмотри, сколько симпатичных добрых парней вокруг. А она и слушать не хочет.
   Вера Владимировна сняла фартук, аккуратно повесила его на спинку своего стула, поправила растрепавшиеся, почти полностью поседевшие волосы, которые, видимо, много лет назад были ярко-рыжими, и продолжила рассказывать:
   - Наверное, это я сама виновата. Марина же - единственный ребенок у меня, росла одна. Конечно, я ей всю свою любовь отдавала. Но я же всего на свете ей заменить не могу, верно? - Вера Владимировна вопросительно посмотрела на меня, ища поддержки в моих глазах.
   - Конечно, - согласился я.
   - А вот у вас, Сергей, братья или сестры есть?
   - Да, у меня сестренка - Юля, - ответил я на этот раз правдиво, при этом пытаясь вспомнить, где же она должна быть в нынешнем году. - Только я давно уже ее не видел. Они с мужем сейчас в Китае живут. - Наконец сообразил я. - Так что мы с ней все больше общаемся виртуально. - Заметив непонимание на лице собеседницы, я пояснил. - Это как по телефону, только еще с изображением.
   - Понимаю, - отозвалась Вера Владимировна. - А кто из вас старше?
   - Я старший.
   - Хорошо все-таки, когда есть старший брат! - заулыбалась Вера Владимировна. - Он всегда и защитит и подскажет, если что.
   Я одобрительно кивнул, а про себя подумал: "Хоть Юлька и младше по возрасту на несколько лет, но повзрослела она, точно, быстрее меня."
   Вера Владимировна начала рассказывать что-то о своих собственных братьях, а мне тем временем вспомнилось наше с сестренкой детство. В младших классах Юля была длинной, худой и некрасивой, вся в веснушках, эдакий гадкий утенок. В те времена мы с ней нередко конфликтовали, соперничали во всем: кому дома на лучшем месте сидеть, кому родители должны что-либо купить, вплоть до того, кому какой кусок за семейным столом достанется. Часто я одерживал верх в этих детских стычках. Потому что если родители не видели, я мог быстро решить вопрос путем применения силы. До драки дело обычно не доходило, но дернуть ее за толстую русую косу я мог запросто. Юля же никогда не дралась. В худшем случае она могла пожаловаться маме. Вот тогда уже доставалось мне, и по полной программе!
   Сестренку частенько дразнили сверстники, знали, что та все равно не даст сдачи. Она обижалась, бывало, что и до слез. Нет, я и не думал тогда ее ни от кого защищать. Наоборот, мне даже было как-то стыдно за то, что у меня такая непутевая сестра, плаксивая, страшная, над которой, как мне казалось, все только смеются.
   Но один случай в раз изменил наши отношения. С едва скрываемой улыбкой я вспомнил, как родители однажды отправили нас в магазин за покупками. Юлька тогда уже в четвертом классе училась. Я, конечно, на правах старшего забрал все выданные мамой деньги себе и ускоренным шагом деловито зашагал к ближайшему продуктовому магазину. Юля старалась не отставать. В магазине я мысленно поделил мамин список необходимых продуктов пополам, скомандовал сестре найти нужные товары из доставшейся ей половины и велел ждать меня на выходе у кассы. Сам занялся товарами из второй половины. Через некоторое время я, как обещал, нашел сестренку у кассы, она уже успела занять очередь. Но вот незадача, как только подошла наша очередь, кассир попросила нас подождать, а сама принялась считать вырученные деньги. Купюр было много, она их долго-долго пересчитывала, потом к ней подошла еще какая-то тетка, администратор, наверное. Вместе они принялись пересчитывать все по-новому. Внутренне я уже кипел от нетерпения, но делать было нечего. И вот наконец процесс подсчетов подошел к концу. Женщина извинилась, что нам пришлось долго ждать, сгребла остатки бумажных денег в охапку и, повернувшись, положила их в свой ящичек на кассе. Тут-то я и заметил, как одна из купюр вывалилась из ее рук и, порхнув в сторону, упала на пол. Я оглянулся по сторонам, странное дело, кажется, никто этого не заметил. Кассир быстро пробила наши покупки и начала уже обслуживать следующих покупателей. Тогда я наклонился, подобрал выскользнувшую бумажку и, как ни в чем не бывало, пошел на выход. Уже на улице я достал находку из кармана. Радости моей не было границ, это оказалась достаточно крупная, как я тогда посчитал, пятисотрублевая купюра.
   - Сережа, это ты около кассы подобрал? - спросила Юля.
   - Ага. Ты заметила?
   - Заметила.
   - Предлагаю разменять эту купюру по сотням. Двести тебе, остальное - мне. Идет? Я же ее подобрал, значит мне больше. Ты согласна?
   Юля смотрела на меня и молчала, кажется, о чем-то задумавшись. Я уже начинал терять терпение:
   - Так ты согласна? Я же тебя спрашиваю!
   - Сережа, я прошу тебя. Пожалуйста, давай отнесем эту денежку обратно и отдадим ее кассиру.
   - Что? - гневно закричал я на сестру, - Я же ее нашел, значит, она моя по праву. Знаешь, если ты будешь капризничать, я, вообще, тебе ничего не дам!
   - Сережа, ну я прошу тебя! - начала гнусавить сестренка. - Зачем нам эти деньги? Не наши они, мы проживем без них. Правда же? А тетеньки там в магазине не досчитаются их. Представь, у них, может, дети малые или родители старенькие дома. У них же вычтут из зарплаты. Ты это понимаешь?
   - Не отдам я ничего!
   - Знаешь что?! С тобой по-человечески разговаривают, а ты! - неожиданно вспылила Юля.
   - Ну, что я? Маме наябедничаешь, да? Давай!
   Некоторое время мы шли молча по направлению к дому. Вдруг Юля остановилась:
   - Давай, сделаем так, - ее голос прозвучал непривычно серьезно и уверенно, она говорила так, как разговаривают между собой только взрослые. - Ты сейчас отнесешь деньги туда, где их подобрал. А я тебе верну потом, все верну, Мне мама в школу каждый день деньги дает на завтраки, на мороженое там тоже дает. Я накоплю и отдам тебе, не сразу конечно, но отдам. Ты согласен?
   От неожиданности я не нашелся, что ответить. Заметив мое замешательство, она добавила:
   - Если ты стесняешься отнести сам, давай, я все сделаю сама. Постой тут, я быстро сбегаю туда и обратно.
   В итоге деньги мы с ней тогда вернули. Я сам отдал их той тетеньке, которая сидела на кассе. Не мог же я показать сестре, что, в самом деле, стесняюсь. Меня поблагодарили, сказали, какой я молодец, какой сознательный мальчик, наверняка, хороший помощник родителям. А Юля стояла в стороне и счастливо улыбалась.
   С тех пор отношения наши с ней изменились. Пожалуй, тот случай стал началом нашей дружбы. Гадкий утенок неожиданно вырос и начал превращаться в красивую и сильную птицу. Теперь уже сверстники побаивались в открытую смеяться над сестренкой. Мне было достаточно грозно посмотреть в их сторону, чтобы они тут же затихли. А еще через какое-то время я заметил, что сестра начала частенько вертеться вокруг зеркала, модно одеваться, вокруг нее начали крутиться уже мои сверстники...
   Забавно, как-то через много лет я даже попытался попросить у Юли прощения за то, что так не по-джентльменски вел себя по отношению к ней в детские годы. Она на это только рассмеялась, сказала, что тоже была далеко не ангел. Эх, не в первый раз пришлось признаться самому себе что, все последние годы я ей попросту завидовал! Удивительно, она, как мне кажется, всегда точно знала, чего хочет, кого любит. И откуда в ней взялась такая уверенность в себе? Мне так жить не удавалось никогда. Хотя, может, мне это только так казалось про нее...
   Мысленно я в который раз поблагодарил сестру за поддержку. Юля была единственным человеком, которому я мог довериться настолько, что рассказывал ей о Наташе, о наших отношениях. Когда мы с Наташей расстались, Юля искренне сочувствовала мне, даже уговаривала не сдаваться, хотя все ее старания и были тщетны. Да, Юлька - молодец, настоящий друг!
   Она одна была в курсе того, что я затевал, чтобы вернуться в 2007-ой. Помню выражение лица сестры, когда я поведал ей некоторые детали своего плана! Внимательно следя за экраном монитора, я заметил, что она глубоко задумалась, прямо как тогда в детстве, потом серьезно посмотрела мне прямо в глаза и произнесла только одну единственную фразу: Если ты до сих пор настолько любишь, то не останавливайся ни перед чем, чтобы не случилось!
   Должно быть, Вера Владимировна заметила, что мое внимание отключилось:
   - Сергей, Вы не слушаете меня? Я утомила вас своей болтовней?
   - Нет, что вы! Я слушаю внимательно. А муж ваш давно умер? - поспешил я продемонстрировать свое внимание.
   - Да, Марина уже в школу пошла, - продолжала Вера Владимировна. - Покончил собой, царство ему небесное!
   - Простите, что-то я становлюсь совершенно бестактным.
   - Ничего. Присаживайтесь к столу, - и громко позвала. - Оля, немедленно за стол!
   Оля выскочила из душа в коротком нежно-розовом махровом халатике. С волос падали капельки воды и стекали по ее гладкой смуглой шее и груди. Она устроилась на свободном месте, сделала несколько глотков чая и схватила печенинку:
   - Ой, я все, спасибо! Вы чаевничайте без меня. - сообщила она и так же стремительно вскочила с места, как и оказалась на нем, снова убежала в ванную, жуя на ходу.
   Вера Владимировна глубоко вздохнула, осуждающе проводив ее взглядом, и продолжила рассказывать:
   - Знаете, Сергей, когда муж умер, мы с Мариной очень тяжело жили. Я работала школьным учителем в поселковой школе. Что там, зарплаты никакой! А Марина тогда уже рисовать начала. Так я ее трижды в неделю в Москву возила, чтобы она художественную школу посещала.
   - Да, сочувствую. Тяжело, наверное, вам было!
   - Нет, я не жалуюсь вовсе. Трудно приходилось, но я была счастлива! - Вера Владимировна искренне улыбнулась. - А что-то Вы, Сережа, мало едите совсем! Можно я Вас так называть буду?
   - Конечно.
   - Давайте, давайте, кушайте, не стесняйтесь, варенье земляничное я сама делала. А хотите, я Вам Маринины работы покажу, детские? Взрослые она мне не разрешает без нее показывать, а детские можно.
   Она достала альбом, подписанный неровным детским почерком. Я начал листать его. Рисунки, очевидно, были расположены в хронологическом порядке, в начале шли солнышки, деревца, цветочки - типичное девчоночье творчество. Мое внимание привлекла одна из картинок, на которой были изображены со смешно растопыренными конечностями мужчина и женщина, которые соприкасались руками. Снизу было подписано: Мама, Папа.
   - Это Марина в три годика нарисовала, - пояснила Вера Владимировна. - Ей очень хотелось, чтобы мы все трое жили вместе.
   - А что, ваш муж не жил с вами?
   - Это я его так называю мужем. У нас был лишь гражданский брак. А у него была официальная жена и ребенок. Но мы с мужем очень любили друг друга! Это был такой чудесный человек, благодаря которому я узнала, что такое настоящее человеческое счастье.
   - А как же Марина?
   В комнате показалась Оля:
   - Как я выгляжу? - Оля кокетливо повертелась перед нами в легком ярко-красном платьице.
   - Полный отпад, классно! Но на блузочке вырез больше был! И еще бы ты не душилась сильнее всех парфюмерных магазинов Москвы вместе взятых! - прикалываясь, озвучил я свое мнение.
   - Эй, полегче там! - строго отозвалась Оля. - Мне только накраситься осталось. Я быстро.
   Она опять скрылась за стеной.
   Вера Владимировна продолжила:
   - Я своему мужу сразу сказала, что ни минуты не претендую на то, чтобы он уходил ради нас из семьи. Я ему предоставила полную свободу.
   Я долистал до последней страницы альбома, на которой была изображена красивая утонченная девушка, изнутри которой, словно через полупрозрачное стекло, пробивался теплый свет, а ее руки были смиренно сложены, как на иконах святых.
   - Эту работу на всероссийскую выставку брали! - гордо прокомментировала Вера Владимировна.
   - Послушайте, а почему Вы так уверены, что правильно поступали, ну когда Марину в Москву возили, например? Может, гораздо лучше для нее было оставаться в вашем поселке, жить ближе к природе, доить коров, в конце концов? И с чего вдруг Вы решили, что по отношению к мужу правильно все делали? Не отпустили бы Вы его, глядишь, он бы не покончил собой!
   - Знаете, что я Вам скажу, молодой человек, Человек - не Бог и не дано ему знать то, чего знать не положено. Я поступала так, как велело мне мое сердце, и делала все, чтобы окружающие меня люди были бы довольны. А правильно или не правильно, не мне судить и не Вам тоже. Знаю лишь, что то тепло, которое я дарила своим любимым, оно мне же от них и возвращалось! Так что пусть Богу будет богово, а человеку останется человеческое!
   Я вновь принялся внимательно разглядывать изображение девушки.
   - Да, суперовская картина! Только глаза очень-очень грустные!
   - Грустные, да, но и счастливые!
   Оля в очередной раз появилась в комнате. Я посмотрел на часы:
   - Все Оль, мы должны возвращаться.
   - Да, я готова.
   - До свидания, Вера Владимировна. Было очень интересно с Вами побеседовать. - попрощался я.
   - Всего наилучшего, Сергей. Берегите себя, и пусть Бог бережет Вас! - она, хромая и сутулясь, проводила нас до двери и аккуратно закрыла ее за нами на замок.
   Мы спешным шагом вернулись в гостиницу. Я сразу же заглянул в ресторанчик и во второй раз за сегодняшний день увидел Его, сидящим за столиком в одиночестве.
   - Давай, Оль, успеха!
   - Оки! Тебя где искать потом?
   - Я подожду тебя здесь, перед гостиницей погуляю. Если что, звони на сотовый. - Я написал на клочке бумаги свой номер.
   Оля вошла в ресторан, а я вышел на улицу.
   Становилось жарко, солнце жарило, что есть сил. Я купил себе пару бутербродов, которые тут же проглотил и банку пива. Гуляя вокруг гостиницы, я, не торопясь, глотал холодную жидкость и думал о Наташе, когда мое внимание привлекли звуки, исходящие откуда-то спереди от фонтана, расположенного перед гостиницей. Сначала я решил было, что это кто-то громко ругается, но потом рассмотрел двух мальчишек, как бы барахтающихся в фонтане. Я поспешил подойти поближе и понял, что они не на шутку дерутся:
   - Гад, я тебя убью, все равно убью! - кричал один из них, на четвереньках отбиваясь от второго, который в свою очередь наваливался сверху всем телом на соперника, очевидно, пытаясь притопить менее удачливого оппонента.
   Видимо, противоборство длилось уже не одну и не две минуты, поскольку оба сорванца были полностью мокрые и выбились из сил.
   - Тебе конец, сука, сейчас ты у меня за все заплатишь, сволочь! - шипел тот, который был сверху.
   Я остановился у края фонтана и грозно прикрикнул:
   - Эй, отставить потасовку, иначе сейчас от меня достанется обоим!
   Но моя реплика осталась совершенно без внимания, в ожесточенной схватке соперники не слышали никого вокруг. Им было лет по десять-двенадцать, я еще подумал, что они должны были бы быть где-то ровесниками моего сына тут, в 2007-ом.
   Как мне не хотелось того, но пришлось спуститься по колено в воду. Я схватил мальчишек одного в левую, другого в правую руку и растащил в стороны. Они еще пытались продолжить драться, но расстояние между ними уже не позволяло сойтись в ближнем бою.
   - Все равно убью тебя, убью, слышишь! - орал один, вытирая слезы. Другой на это пытался ответить пинком под зад.
   - Чего Вы не поделили-то? - спросил я, контролируя разведение противоборствующих сторон на безопасную дистанцию.
   - Он деньги у меня отнимал, гад! - вопил тот, которого пришлось вытаскивать из-под воды.
   - Врет, он вонючка и урод, он качели во дворе сломал и слинял потом, трус! - огрызался второй.
   В этот момент у меня раздался телефонный звонок, так что пришлось сгрести обоих сорванцов одной рукой в охапку, чтобы освободить другую руку. Я было обрадовался, надеясь, что звонит Наташа, но это была Оля:
   - Сергей, ты где? Не вижу тебя, я на крыльце.
   - Хорошо. Стой там, сейчас я подойду.
   Я убрал сотовый, но не выпускал мальчишек:
   - Так, оба быстро разошлись по домам, чтоб духу вашего здесь не было. Иначе вкачу сейчас обоим, у меня времени нет с вами нянькаться! - Для острастки я сильнее прижал их к себе, чтоб они смогли почувствовать серьезность моих намерений, затем выпустил обоих.
   Парни недовольно побрели каждый в свою сторону, изредка оглядываясь и бросая ненавидящие взгляды то друг на друга, то на меня. Я стоял на месте, глядя на то, как они удаляются:
   "И что ты собрался сделать хорошего для этих людей?" - обратился я к самому себе с насмешкой. - "Наивный! Чем ты можешь им помочь? Неужели не ясно, все они обречены, когда ненависть друг к другу с детства владеет ими? Но неужели все так безнадежно? Постой, но есть же и другие, не такие как эти! А твой сын, он же не такой!" -продолжал я внутренний монолог. - "Да, есть, конечно, другие, но и такие тоже всегда есть и будут. Так что же победить эту врожденную жестокость нельзя?"
   Но размышлять дальше не было времени, я почти бегом кинулся навстречу Оле. Она стояла на крыльце и курила.
   - Как? Вы поговорили? - нетерпеливо принялся расспрашивать я.
   - Да, я все исполнила, как ты просил. Не знаю только, поверил ли он мне. По-моему, он слушал меня, как сумасшедшую, не веря ни единому слову.
   - Ничего, поймет чуть позднее. Я сделал для него все, что мог. И спасибо, что ты мне помогла.
   - А ты чего какой сырой, будто по лужам ходил?
   - Да, решил в фонтане искупаться по ходу, что-то жарко стало! Сейчас само все высохнет.
   Оля хихикнула и достала из сумочки бумажные платочки:
   - Возьми, хоть оботрись немножко, ныряльщик! Слушай, а я, кажется, поняла, тот Сергей - твой какой-то родственник? Брат, скорее всего? Я бы даже сказала, что родной? Хотя быть этого не может.
   - Да, - соврал я, - как ты угадала? Родной, роднее некуда!
   - Вы очень похожи. Странно все это. У братьев разве могут быть одинаковые имена?
   - Могут, могут!
   Я отдал ей обещанные деньги и остановился в нерешительности, нужно было прощаться.
   - Сергей, знаешь времени до вечера у меня еще достаточно, пошли в клуб, выпьем, потусимся. Я знаю отличное местечко неподалеку. Пошли, ну! - она игриво задергала меня за руку, как бы показывая, что изо всех сил тащит за собой.
   - Ну, пошли! - ответил я, понимая, что мне тоже неплохо было бы отдохнуть перед большими делами.
   - Отлично!
   Мы пешком дошли до клуба "Швайн", что в Лефортовском переулке.
   - Ой, мне так нравится этот клуб, - скороговоркой объясняла мне Оля, - В немецком стиле, очень-очень прикольный, не очень дорого, но стильно. А вечерами здесь группы всякие выступают, я сюда "Юту" слушать ходила, "Запрещенных барабанщиков" - тоже!
   Полуподвальное помещение встретило приятной прохладой и полумраком. Мебель внутри была выполнена из крупного дерева, как в старых купеческих домах. Народу внутри находилось немного. Мы сели за столик у стены, заказав свиных рулек, ребер, пива и бутылку водки.
   Я сразу же налил водки себе и своей новой знакомой и произнес короткий тост:
   - Оля, я тебе очень благодарен, и ты классная девчонка! Но сейчас я хочу выпить даже не за тебя и, тем более не за себя, а за то, чтобы люди когда-нибудь просто научились уважать и любить друг друга и позабыли об обидах, ненависти и жестокости!
   - За любовь, Сереж?
   - В общем, да! - заулыбался я. - И еще чтоб нас любили и все прощали!
   Мы встали и, выпив до дна, тихонечко чмокнулись. Олины глазки сверкнули теплым ласкающим огоньком.
   - Только мне еще очень о многом хочется тебя расспросить, Сереж. Можно?
   - Конечно. Только давай сначала еще выпьем, а то что-то устал я сегодня очень.
   Мы хлопнули еще по рюмке и принялись за пиво. В какой-то момент заиграла какая-то веселая дискотечная музыка, и Оля потащила меня танцевать. Я не сопротивлялся. В центре зала нас столпилось человек пять-семь танцующих. Видимо, все были в состоянии хорошего подпития, потому что было очень весело. Парни отчаянно размахивали руками, смеялись, а девушки забавно выделывали что-то наподобие эротических танцев. Мы с Олей то расходились, то вновь сходились в ритмичном танце, обнимались и от души хохотали.
   - Олик, пошли еще по чуточке! - предложил я.
   - Нет, Сережа, я лучше пивка, а то до работы я сегодня просто не доползу! А ты иди, выпей, тебе-то можно.
   Я подошел к нашему столику, налил себе полную рюмку и поднял ее в поисках, чем бы закусить. Голова уже слегка кружилась, но каким-то шестым чувством я ощутил что-то неладное: "Что бы это могло быть?" И все же я быстро опрокинул в себя содержимое и только потом оглянулся по сторонам, пытаясь найти источник своего беспокойства. В центре зала резвилась та же публика, девочки-официантки в стилизованных немецких костюмах деловито прохаживались по залу, словом не было ничего, что могло бы вызвать подозрение. И в этот самый момент я внезапно почувствовал привычную уже мне вибрацию, исходящую изнутри и которая от неожиданности, словно разряд тока, чуть было не отбросила меня в сторону:
   "Опаньки, это же чип, глухо молчавший уже несколько дней, отреагировал на сигнал извне!" - я в ужасе оглядывался по сторонам, пытаясь найти хотя бы малейший признак источника сигнала. - "Нужно срочно спасаться!" - дал я себе команду. - "Вот только куда? Опасности-то не видно."
   Боковым зрением я заметил, как во входном проеме возникли фигуры двух входящих мужчин. В одно мгновение я интуитивно понял, что угроза последует оттуда: "Значит, не нужно ждать, чтобы увидеть, кто входит - это слишком расточительная трата времени, сейчас все могут решать даже доли секунды."
   Не обращая ни на кого внимание, я в поисках выхода рванул поперек зала через танцующих, разом перемахнул через какой-то столик попавшийся на пути, и, сметая случайно попадающихся по пути людей, оказался в углу зала, продолжая искать выход из создавшегося положения. Мозг лихорадочно искал пути спасения, и надежда пришла - я заметил дверь, над которой светилась надпись "Выход", по-видимому, это был пожарный выход. Не долго думая, я кинулся туда и, перескакивая ступеньки, через несколько секунд уже был наверху. Но перед самой дверью наружу я замер, прислушиваясь к тому, что происходит внизу.
   "Если дверь внизу сейчас откроется, и я услышу громкий шум и ругань, то, возможно, все еще не так плохо, может, мне просто показалось, а вот если нет..." - я достал пистолет, снял его с предохранителя и притаился за лестницей.
   В этот самый момент наверху скрипнула открывшаяся дверь, и я отчетливо услышал спешные шаги по направлению вверх.
   "Что ж, значит все серьезно," - понял я. - "Так, поднимаются двое, нужно уложить их обоих и дело с концом!" - я приготовился. - "Но опять убивать?" - память резанула картинка окровавленной раны у девчонки из торгового центра. Потом всплыли в памяти напуганные Наташины глаза и ее умоляющее "Ну, ты же ни в чем не виноват, правда?"
   Двое молодых людей в костюмах стремительно проскочили мимо меня к выходу наружу. Один из них дернул рукоятку двери, она не открылась, тогда он наклонился к замку. Понимая, что медлить больше нельзя, я изо всех сил ударил рукояткой пистолета в затылок второго. Его напарник лишь успел оглянуться, как тут же получил мощный удар в челюсть. На всякий случай, я еще добавил обоим ногами. Убедившись, что оба лежат уже без видимого движения, я подергал рукой дверь:
   "Хлипкая!" - облегченно вздохнул я и, наловчившись, выбил ее несколькими ударами ногой. - "Все, спасен! Теперь скорее бежать подальше!" - решил я.
   Я выбежал и помчался, что есть сил, вдоль улицы, как вдруг, острая боль в спине пронзила все тело:
   "Пидоры! Стрелять в спину - это как?!" - я успел заметить впереди, в нескольких метрах, вход в какой-то подъезд и сразу понял, что нужно уходить из-под огня туда. Подскочив к двери, мне еще хватило времени, чтобы открыть ее, когда еще один удар в спину настиг меня... Картинка перед глазами поплыла, одновременно поворачиваясь куда-то набок:
   "Чего это?" - успел подумать я. - "Все-таки они в меня попали? Вот дрянь!" - в уходящем сознании промелькнули события прошедших дней: Вот Наташа расчесывается, нежно смотрит на меня, Вера Владимировна настойчиво приглашает выпить чаю, вслед за этим Оля тащит за руку, чтобы потанцевать. Последняя мысль, которая ехидно родилась в мозгу: "Надо же, а никакого предсмертного тоннеля что-то не видно! Обманули что ли?!"

Ссылка

   Я приоткрыл глаза, но увидел лишь приглушенный голубоватый свет, струившийся откуда-то сверху. Еще через мгновение я понял, что лежу на чем-то мягком.
   "Откуда могла взяться кровать? - пытался рассуждать я. - "И где я, что со мной? Стоп, последнее, что я помню - это то, как я падаю и длинный-длинный тоннель впереди. Меня что уже нет что ли? Я на том свете? Глупости, я никогда не верил в загробный мир! Нужно попробовать встать," - решил я и попытался приподнять руку. Но это оказалось непросто, все тело было, как будто, чужим и плохо подчинялось мне. Я находился словно в какой-то странной полудреме.
   - С возвращением! - вдруг послышался уже знакомый мягкий женский голос. - Лежите. Процедура восстановления Вам должна быть знакома. Она займет от 15 минут до получаса.
   "Вот так новости!" - в недоумении размышлял я, не произнося ни слова. - "Я вернулся обратно в свой 2028-ой? Я снова в своем теле?" - сами собой в памяти всплыли воспоминания последних дней там, в 2007-ом. Будто крупицы самого драгоценного металла я перебирал в памяти минуты, когда мы были с Наташей вместе, как мы встретились, ночь с ней. Какое это все-таки было счастье! И все равно мы расстались опять, мне не удалось ее убедить... Почему? Я почувствовал, что меня колотит от этих воспоминаний. - "Да, она умнее и честнее меня. Но как же горько потерять ее вновь! И изменить мне тоже ничего не удалось. Моя жизнь потеряла смысл, как это ни прискорбно..."
   Наверное, на моих глазах появились слезы, потому что женский голос зазвучал вновь:
   - Как самочувствие? Вам больно? Что-то не так?
   - Нет, все в порядке.
   - Тогда потерпите еще немного.
   Но что-то, действительно, было не так со мной. Я не понимал, почему я помню в мельчайших подробностях все детали путешествия: и то, что происходило там, в торговом центре, и как я оказался у Наташи, даже погоню за мной помню. Ведь я не должен этого помнить. Вся эта информация должна была остаться в 2007-ом с тем, а не нынешним мною.
   Когда процедура закончилась и я смог, наконец, подняться, то увидел сидящую за пультом управления молоденькую брюнетку в белом комбинезоне и обратился к ней, пытаясь выяснить хоть что-то:
   - Эля, кажется, Вас зовут. Скажите, а где остальные члены команды?
   - Их восстановили уже почти две недели назад. Вы последний. Если Вы уже чувствуете себя способным нормально ходить, то я должна Вас отвести, Вас уже ждут.
   - Кто ждет?
   - Какой-то представитель внутренней службы безопасности, он уже целый час сидит, дожидается.
   Я последовал за нею, заметив по дороге, как эффектно она виляет задом: - Прям, как Наташа! - улыбнулся я.
   Эля проводила меня в просторный кабинет, в центре которого оказался большой офисный стол, за которым сидел плотный мужчина лет пятидесяти, ухоженный и аккуратно причесанный, в одежде, стилизованной под строгий черный костюм. Увидев меня, он приподнялся и протянул мне руку:
   - Мое имя - Виктор Геннадиевич. Я единственный, кто на данный момент уполномочен нашим руководством вступать с Вами в контакт.
   - Сергей, - представился было я.
   - Можете не представляться, я знаю о Вас сейчас почти все.
   Мы суховато пожали руки, не глядя в глаза, и сели за стол напротив друг друга. Виктор молчал, я тоже не торопился задавать вопросы.
   - А волосы-то у тебя недавно выращенные! - заметил я про себя, рассмотрев, что вся шея собеседника испещрена морщинами, - Недоработочка вышла. Да, и лет тебе, пожалуй, заметно поболее будет, чем мне показалось сначала.
   - Сергей, во-первых, я должен проинформировать тебя, - он сам перешел на "ты". - Ты в данный момент являешься подследственным. Тебе предъявлены обвинения в использовании служебного положения в корыстных целях, грубейшем нарушении инструкций при проведении особо важного государственного задания, нарушении правил безопасности, халатности, разбойном нападении, ограблении, оказании сопротивления при задержании, нанесении телесных повреждений средней тяжести. И еще много чего по мелочи.
   - По-моему, на несколько пожизненных сроков уже хватает, а, может, и того больше. Так зачем тогда меня восстанавливали? Кстати, а что Вы сделали со мной в 2007? Это так называемое задержание, которому я зачем-то сопротивлялся, не было ли просто банальным убийством?
   - Отвечу на все твои вопросы по порядку, начиная с последнего. Да, тебя пришлось тривиально ликвидировать, тем более ты оказывал сопротивление. А восстановили тебя затем, чтобы судить в соответствии с законом. Тебя самого не удивляет, что в твоей памяти сейчас сохранены все те события, связанные с заброской и пребыванием в 2007-ом году от самого начала и до последних минут? Обычно нет необходимости и даже, более того, признано нецелесообразным пересылать назад информацию из миссий с заброской назад во времени.
   - Не то что удивляет, я просто сражен невиданной милостью! Кому я должен дарить цветы и целовать ручки?
   - Прекрати, слышишь! Мне предложено стать твоим защитником на процессе.
   - Спасибо. Мне не нужны никакие защитники.
   - Не торопись. Во-первых, ты должен знать, что открытого процесса по твоему делу быть не может. Процесс будет не просто закрытым, это будет внутреннее расследование, потому что вопросы государственной тайны, которые неминуемо всплыли бы по ходу дела, не должны попасть на всеобщее обсуждение. Но руководством решено соблюсти все необходимые процессуальные процедуры, включая защиту.
   - Прекрасно. Я и не сомневался в мудрости наших руководителей.
   - Память тебе было решено восстановить, чтобы впоследствии ни у кого не возникло соблазна пересмотреть дело на основании того, что осудили совсем другого человека, который даже не знал о том, какие преступления и как совершил. Скажу тебе, это было непростое решение, ты знаешь, каких средств стоит переброска полного скана мозга во времени.
   - Сожалею, но, думаю, Вы напрасно потратились. Завершайте поскорее все задуманные Вами процедуры. Повторяю, мне не нужны защитники, и я ни в чем не раскаиваюсь!
   - Если так, и это твое окончательное решение, то до вынесения приговора тебя вновь усыпят. Быть может, было бы гораздо благоразумнее участвовать в процессе? Подумай. По крайней мере, ты мог бы наслаждаться жизнью еще, скажем, недельку, другую.
   - О, спасибо огромное! Всю жизнь только и мечтал, чтобы посмотреть на эти тупые морды служебных дознавателей, ведущих расследование и беспардонно сующих свой нос в твою жизнь!
   - Тогда всего наилучшего, если можно так выразиться в твоей ситуации. Подтверди, пожалуйста, свой отказ вот здесь, - мой несостоявшийся защитник протянул портативное считывающее устройство. Для подтверждения было достаточно поднести к нему палец.
   - Хорошо. Все, пока. Сейчас за тобой придут.
   Он не успел еще выйти, как в двери показалась уже знакомая коротко стриженая девушка с понравившейся мне пухленькой попочкой. Мы молча улыбнулись друг другу. Не задавая никаких вопросов, я последовал за ней.
   А через несколько минут я, в который уже раз, ощутил, как проваливаюсь куда-то далеко-далеко...
   Я полагал, что этого назначенного мне адвоката я больше не увижу, но ошибался. Мы встретились с ним вновь сразу после моего пробуждения:
   - Салют! Как спалось? - на этот раз он, видимо, находился в приподнятом состоянии духа.
   - Спасибо, замечательно.
   - Итак, для тебя есть отличные новости!
   - Меня лишат жизни путем передозировки мозга стимуляторами центров удовольствия? - не удержался я, чтобы не сыронизировать.
   - Напрасно смеешься. Жизнь тебе, конечно, оставят. Смертную казнь отменили давным-давно. Тебе зачли долгие годы успешной службы у нас, безупречный послужной список, все твои награды, плюс успешно выполненное последнее задание, включая его специальную секретную часть...
   Он еще продолжал что-то говорить, но мое внимание уже отключилось. Я вспомнил девчонку с фотографии и то, что произошло с ней там, в торговом центре. "Эх, жаль ее! Вот то, о чем я действительно сожалею из содеянного. За что ее погубили? Ради каких-то подонков где-нибудь в правительстве или еще каком руководстве."
   - Ты меня не слушаешь? - прервал он мои мысли.
   - Что Вы! Самым внимательным образом!
   - Так вот, за тебя вступились еще некие влиятельные люди из руководства спецслужб. Как только ты сумел обзавестись такими покровителями?
   - Ничего особенного, просто спал иногда с ними! - съязвил я.
   Он нервно передернул плечами. - А хочешь знать мое мнение? По-моему, очень даже напрасно с тобой так церемонятся. Ты не заслуживаешь этого.
   - Согласен!
   - Итак, по делу, решено сохранить тебе не только жизнь, но и свободу. - Он сделал многозначительную паузу, глядя на меня и выжидая моей реакции. Но я был невозмутим. - Так вот, тебя в качестве исключения решено переправить на другую Линию времени, ЕXL-77/2.
   - Что это еще за Линия такая?
   - Ну, что тебе сказать? Это, конечно, не тюрьма, но жизнь там ой как далека от совершенства. Зато там ты даже сможешь продолжить работать. По счастью, ну в определенной степени, конечно, по счастью, так вот там ты уже умер. Поэтому можно без лишних проблем переправить тебя туда, и тебе при этом даже не придется менять облик.
   - А что будет со мной здесь?
   - Ничего. Для всех за пределами нашего заведения, да и наших сотрудников кроме небольшой группы причастных лиц, ты просто не вернулся с задания.
   - Вот как? - я в очередной уже раз вспомнил Старика и подумал. - Значит, по иронии судьбы мне суждено повторить путь его сына? Только его сын ни в чем не был повинен, меня же, получается так, что уничтожат с позором. - Можно мне будет перед переправкой встретиться с кем-то из родственников, друзей? - Попросил я.
   - Ты же слышал, что я сказал. По официальной версии ты погиб и точка.
   - Мое согласие не нужно?
   - Нет. Выбора у тебя нет. Ладно, о грустном. Все не так уж и плохо! А тебе интересно знать, как тебя смогли найти и обезвредить там, в 2007-ом?
   - Да, догадываюсь. Это Ольга выдала меня?
   - Ты о своей любовнице из 12-ого аналитического отдела? - его лицо растянулось в насмешливой улыбке. - Что ты, нет, конечно! Хотя ваши отношения нам были известны. Но она не сообщила никакой новой информации, которая помогла бы вычислить тебя. Скорее наоборот, как раз ей ты должен быть обязан сейчас всем. Ах, какая женщина!
   - Давайте без лишних комментариев, - сухо парировал я - Мария? Она постаралась?
   - Какая Мария? В твоем деле масса имен, в основном женских, но что-то не припомню никого с таким именем. Я все объясню тебе, но ответь сначала на один вопрос: Зачем тебе все это было нужно? Чего тебе не хватало? У тебя было все: и положение, и отличная работа, которой многие позавидовали бы, и в средствах ты нисколько не нуждался, я проверял. И женщины тебя любили почему-то. Скажи, захотелось новых ощущений, да?
   - Вам не понять. Я должен был исправить свои прошлые ошибки, совершенные когда-то, любой ценой все изменить... И мне это почти удалось. Я не учел только одного. Измениться самому чрезвычайно трудно, еще труднее изменить кого-то другого, да, по сути, просто невозможно...
   - Да, так как тебя обезвредили?! Открою секрет, хотя это информация для служебного пользования, ты понимаешь, - он продолжал самодовольно улыбаться. - Тебя нашли очень просто, через твои контакты двадцатилетней давности. Сохранилась масса твоих электронных писем, фотографий тех времен. Среди них большая часть относятся к одному конкретному человеку.
   - Вы и Ее нашли? - мое сердце сжалось, я никогда не ждал ничего хорошего от этих людей.
   - А ты сомневался? Ты забил Ее мозги по самое не хочу тем, что знать она не имела право. Ты сам это понимаешь, насколько все серьезно?
   - Я все прекрасно понимаю. Что вы сделали с Наташей?
   - Сергей! - он опять ответил своей мерзкой раздвижной улыбкой, - ты отлично знаешь, что делают в таких случаях, - полное сканирование мозга, затем удаление всей информации, относящейся к тем дням, когда ты появился у нее. Ей еще повезло, удалось стереть почти все достаточно безболезненно для нее. Ни для кого не секрет, что человеческий мозг - весьма не простая штучка, в которой все внутри взаимосвязано. Невозможно удалить какую-то информацию совсем, все равно какие-то следы непременно останутся, например, в виде обрывков воспоминаний, видений, снов. Поэтому пришлось непрерывно проследить за ней еще на протяжении нескольких лет после 2007-ого года. Ты знаешь, хотя бы примерно, во что это все обошлось налогоплательщикам? Более того, на протяжении этого времени фиксировались изменения в ее поведении в результате воздействия тех нескольких дней, даже вставал вопрос о повторной коррекции. Но, по счастью, все обошлось, изменения все же не превысили критической отметки.
   "По счастью? О Боже, моя бедная Наташенька! За что тебе все это! Эти ублюдки ковырялись в твоей голове," - в негодовании шептал я, в ужасе осознавая, что опять, в который уже раз, она пострадала из-за меня. - "Значит, она так и не узнала своего будущего и ничего уже не смогла изменить, опять для нее все произошло по прежнему сценарию, опять ее дочь погибла, а она попала в психушку. Как же все скверно! Зачем мне жить после этого?"

Моя любовь

   Полностью обессиленный я уснул мгновенно. Мне приснилось небо, чистое голубое небо. Я парил в нем, как птица, высоко и свободно.
   "Странно, я даже не двигаюсь, просто лечу и лечу!" - в полудреме удивлялся я, - "Должно быть, я знаю и помню это огромное голубое небо по единственному прыжку с парашютом, совершенном при подготовке к одной из операций." - А я все летел и летел, скользя сквозь бесконечную синеву. И вдруг услышал смех, громкий радостный смех.
   "Это же Ее смех!" - осознал я наконец. - "Странно, как же я могу слышать, как она смеется, если Ее нет нигде поблизости?" - озадачился я.
   Но я вслушивался до бесконечности в переливы Ее голоса, и от этого чувство блаженства наполняло меня: "Нет, я не хочу просыпаться, хочу, чтобы этот волшебный полет не заканчивался никогда!"
   Очнувшись, я еще долго лежал на кровати с открытыми глазами, глядя в нависающий грязный потолок. "Господи, что же это было, зачем я проснулся?"
   Из этого состояния меня вывел дребезжащий звонок допотопного телефонного аппарата. От неожиданности я даже вздрогнул.
   - Да, слушаю. - произнес я в трубку.
   - Добрый день, Сергей Викторович. Рад приветствовать Вас на Линии EXL-77/2. Напоминаю, здесь Вы будете жить и работать под наблюдением. Я Ваш куратор, мое имя - Николай. Надеюсь, ваше пребывание здесь окажется взаимоприятным и взаимовыгодным. Я еду за вами, через 20 минут нас желают видеть на службе.
   - Хорошо. Я готов.
   Еще через 15 минут мы подрулили к заднему входу в небольшое, видавшее виды здание, напоминающее старые дворцы бракосочетания, но закрытое охранной полосой с дежурящим охранником в противорадиационном камуфляже.
   - Здесь располагается наш спортзал, зал единоборств, тир и другие помещения, о которых я впоследствии расскажу, - Николай открыл дверцу и быстрыми шагами направился к входу. - Не отставайте, местечко не располагает к прогулкам, довольно заметный радиоактивный фон. Вы уже знаете, что на EXL-77/2 мы пережили локальный ядерный конфликт?
   - Да, успел прочитать, когда смотрел свой приговор. Это случилось где-то лет десять назад? А почему такая странная архитектура здания и столь неблагоприятное расположение? Это же не спортклуб, а площадка для подготовки бойцов спецподразделений? Так?
   - Да, Сергей, ты все правильно понял. Я и все мы здесь - сотрудники спецслужб. А здание, так, секретность. Чтоб никто снаружи ничего не заподозрил.
   Переодевшись в спортивную форму, мы с Николаем вышли на ринг, располагавшийся в центре зала. Вокруг, на соседних рингах, работали в парах молодые ребята.
   Николай деловито обратился ко мне с предложением:
   - Так, ты профи, поэтому давай для начала коротенькую разминку, вот хоть с ним, например, а потом устроим показательный бой, - Николай подозвал какого-то юнца.
   Мы начали разминку. Парнишка резво, но достаточно безобидно для меня молотил кулаками. Я лишь уворачивался и уходил от его ударов, отвечая иногда легкими ударами по корпусу. Через минуту вокруг нас начали собираться наблюдатели и болельщики, подбадривавшими дикими возгласами своего сослуживца. Такое внимание меня начало раздражать:
   "Ну, извини, приятель, мне надоело." - прошептал я про себя. - "Ну же, давай бей смелее!" - и сделал вид, что открываюсь.
   Парень легко и опрометчиво откликнулся на мой беззвучный призыв, сломя голову, кинулся в атаку. Приседаю, ухожу вниз и в сторону под его удар, он проваливается, и я, что есть силы, бью ему справа в челюсть. Он валится на ринг. Все, дело сделано, по опыту я уже знаю, что от такого удара самому ему не подняться.
   - Браво, браво, очень хорошо! - Николай не спеша похлопал в ладоши, а глазеющая публика приумолкла, ожидая, что же будет дальше. - Теперь показательный бой, Сергей, ты же не откажешься выступить против двоих?
   - Давайте попробуем, - ответил я. - Кто будут оппоненты?
   Николай оглянулся и предложил двух молодых атлетического вида бойцов:
   - Вот эти, пожалуй, интереснее будут. Кстати, полный контакт, разумеется, мы же не в детском саду. Идет?
   Отступать уже было поздно, да и не в моих правилах:
   - Идет! - согласился я, между тем предчувствуя подвох.
   И бой начался. После первого же контакта я понял, что ребята далеко не новички, крепкие и выученные. Я не успевал даже подумать, только уклонялся и огрызался редкими ударами, то одному, то второму. Они гоняли меня по всему рингу. Постепенно начинаю соображать, что если все так пойдет дальше, то сил у меня надолго не хватит, соперники моложе и их двое.
   "Значит, одного из них любой ценой нужно выключить!" - понимаю я. - "Но как?"
   А они между тем стараются разойтись подальше друг от друга и атаковать меня одновременно с противоположных сторон:
   "Нет, тянуть дальше нельзя нисколько!" - начинаю движение перпендикулярно линии, соединяющей соперников, ускоряясь с каждым шагом. Когда мы все оказываемся на одной прямой, делаю короткий ложный замах, показывая, что бью одного, а сам с разворота бью ногой другого. Удар почти достиг цели, но блок ослабил его так, что соперник остался на ногах, отскочив от меня. Замечаю, что контроль им на какую-то долю секунды потерян и, понимая, что медлить нельзя, одним прыжком догоняю пошатнувшегося бойца и разделываюсь с ним двумя молниеносными ударами в голову. Успеваю в одно мгновение сообразить, что второй из них уже должен оказаться точно у меня за спиной и, значит, сейчас что-то будет... Удар, моя голова отлетает вперед как мячик:
   "Ага, вот и расплата!" - изо всех сил стараюсь не потерять равновесие и не упасть. А удары сыплются со всех сторон без остановки, я лишь пытаюсь как-то угадать направление каждого последующего удара. Глаза застилает кровь. Пытаюсь уйти, но тщетно, потому что уже не в состоянии видеть противника. Инстинктивно прикрываю голову обеим руками, но в тот же момент дикая боль в груди заставляет наклониться вперед:
   "Ломать ребра, должно быть, здесь принято!" - успеваю только подумать я, и в ту же секунду еще один удар сбивает меня с ног. Но и это еще оказался не конец, удары с разных сторон не прекращаются. Вслепую цепляюсь за ногу соперника, и, понимая, что это моя единственная спасительная соломинка, со всей силы рву его на себя, и уже ничего не видя, бью изо всех оставшихся сил ему куда-то между ног. Видимо, мне повезло, я попал в цель. Удары прекратились, что позволяет мне в одно мгновенье оглядеться и оценить обстановку. Одним ударом валю противника и ловлю его руку как в капкан на болевой прием, что есть силы рву ее на себя, пытаясь сломать в локтевом суставе. Чувствую, что силы покидают меня, но знаю, что выпускать его нельзя ни за что.
   - Все, все, довольно, твоя победа! - Я с трудом различаю голос Николая и только тогда выпускаю противника. Продолжаю лежать, тяжело дыша и ощущая, насколько же мне невыносимо больно! - Ну, ты герой! Сейчас вызовем врача. Я позвоню, телефон в соседней комнате.
   Николай побежал звонить, попутно скомандовав: "Все расходимся, на сегодня довольно! Да, и вызовете уборщицу стереть следы крови на ринге," - распорядился он.
   Тем временем я сел в углу, облокотившись на канаты, пытаясь прийти в себя. Зеваки уже покидали место сражения, помогая уйти моим оппонентам и с интересом обсуждая, детали увиденного.
   Еще через минуту уборщица в бледно-розовом халатике поспешно вкатила в зал свою тележку с какими-то моющими средствами и начала неуклюже взбираться на ринг:
   "Слепая что ли?" - подумал я и, перемахнув через канаты, сел на скамеечку, наблюдая за тем, как она деловито достает какие-то свои баночки и щеточки и начинает драить пол. И тут я постепенно ловлю себя на мысли, что удивительно, но все ее движения мне до боли знакомы. Мое сердце начинает биться все быстрее и быстрее. Я подошел к краю ринга и начал следить за ней, ловя каждое движение: вот непослушные локоны волос падают ей на глаза и она привычным движением отбрасывает их назад. Она совсем не смотрит в мою сторону, не видит меня, а усердно машет щеткой, вся сосредоточилась на своей нехитрой работе.
   "Это же она, она, Она!" - я не могу поверить своим глазам. - "Только сильно постарела, угадываются морщинки на лице. Но все такая же легкая и стремительная, как язычок пламени, играющий с набегающим ветерком."
   - Понравилась что ли? - Николай похлопал меня сзади по плечу, видя, что я пристально смотрю, как уборщица делает свое дело. - Сейчас будет врач. А баба эта трахается, как зверь! Если сможешь с нею справиться, не пожалеешь, изнасилует так, что ночь с ней всю жизнь будешь вспоминать! Но может и по морде запросто двинуть и укусить со всей дури, если что не так, учти! Она к нам на должность переводчика хотела устроиться, а пришла из борделя. Пыталась сначала там работать, но здоровье слабое. Начала слепнуть, клиенты стали ее бояться, пошел слух, что это у нее от заразы какой-то. Но мы ее проверяли, разумеется. Все чисто, можешь ничего не опасаться, у нас с этим строго. Просто экология у нас тут дерьмовая. А, может, это у нее психическое.
   - С ней что-то случилось?
   - Да, она же не от мира сего. Говорят, спятила маленько, когда ее какой-то мужик бросил, которого она любила, вроде как, до беспамятства.
   - Давно? А где он сейчас?
   - А кто его знает! Лет пятнадцать назад дело-то было, может больше, я еще здесь не работал тогда. Слинял он, по рассказам, бесследно. Тогда еще системы индивидуального чип-контроля не было. Может, сдох. А она с тех пор такая, не в себе что ли. Бормочет чего-то вечно, а чуть что, на крик срывается. Ладно, пойду врача потороплю. Ты-то как, очухался?
   - Да, уже все о'кей, дышать только трудно, нужно тугую перевязку сделать.
   - Сейчас, потерпи! - Николай скрылся за дверью.
   Я смотрел на нее и не мог произнести ни слова. Вот она закончила размахивать щеткой и повернула голову в мою сторону.
   - Наташа! - произнес я вполголоса. Она остановилась, не понимая и пытаясь разглядеть, кто же ее позвал. Не помня себя, я перемахнул через веревочные заграждения, бросился к ней, и увидел, что ее глаза уже полны слез.
   - Сережа! Сереженька! Это ты, мой любимый?! - слезы ручьем катились по ее щекам! - А мне сказали, что тебя больше нет, а я... я не верила, я знала, что ты обязательно вернешься ко мне! - Голос ее дрожал, а поцелуи покрывали все мое лицо. - Как же я счастлива! Ну, где же ты был столько времени? Дай же мне покрепче обнять тебя!
   Уже не в силах сдержать своих слез я только твердил без устали Ее имя. Мы стояли в центре ринга, освещенные лучами прожекторных ламп. В бесконечном поцелуе, наполненном и счастьем, и болью... Время для нас остановилось...
   Приглушенный звук старомодного проигрывателя, доносящийся откуда-то из соседнего помещения, складывался в такую знакомую нам обоим чарующую мелодию, и это была наша песня:
   Знаешь, каждyю ночь
   Я вижy во сне моpе.
   Знаешь, каждyю ночь
   Я слышy во сне песню.
   Знаешь, каждyю ночь
   Я вижy во сне беpег.
   Знаешь, каждyю ночь...

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"