Сделав кружок, вышел в проулок на дальней от моего дома стороне парка. Здесь находилось кафе "Деревяшка". Обычно людное с утра и до утра, сейчас и оно оказалось наглухо заперто. На перекрестке повернул налево и через две минуты вошел в ворота родной станции "скорой помощи". Во дворе стояло несколько санитарных машин без видимых повреждений. Здесь работал генератор, внутри здания горели две ослепивших меня слабенькие лампочки, и как мне показалось, стояла ужасная жара. За стеклянной перегородочкой диспетчерской сидела Клавдия Ивановна в зимнем зипуне и шерстяном платке. С Клавдией Ивановной нас многое связывало. По воле случае именно она приняла большинство связанных со мной вызовов, за что я ее неизменно морально и материально стимулировал. Понятно, что мое неожиданное появление Клавдию Ивановну обрадовало:
- Здравствуйте, Алексей Борисович, - приветствовала она меня, принюхиваясь к запаху псины. Но виду не подала. Как клиент, я был у нее на хорошем счету и и заслуживал снисходительного отношения: - Что-то давно не заходили...Ой, что это вы как-то не по погоде одеты... Случилось чего?
- Просто из дома на минутку выскочил, Вы же знаете, я рядом живу. У Вас тут как, тихо? - поинтересовался я для отвода глаз, стараясь держаться на расстоянии. Но по мере того, как моя одежда оттаивала, запах густел.
- Два дня огнестрел в основном шел, много тяжелых- увлеклась отчетом Клава: - Сегодня после обеда только пара вызовов, и то бытовые или хроники.
- Вроде утихло, верно... - поддакнул я и пустил разговор в нужное мне русло: - Чьи бригады сейчас на смене?
- Атаев и Петрушенок здесь, остальные на вызовах , - ответил Клава, нисколько не удивившись моему любопытству.
Вот это удача! Игорек Петрушенок возил меня не один раз, мы даже подружились. Отличный мужик, цену себе знает, но без закидонов.
- Клавдия Ивановна, позовите Игоря на минуточку, пожалуйста?
Клава нажала кнопку селектора и голосом полководца отдала подлежащий незамедлительному исполнению приказ: "Петрушенок, к диспетчеру!" Игорек возник передо мной практически мгновенно, будто только и ждал трубного гласа Клавдии Ивановны. Выглядел он устало и помято. Дело не в обилии огнестрела, его в Бишкеке и в безмятежные дни хватает. Увидев меня, Игорек сделал брови домиком, а губы дудочкой, будто присвистнув.
- Привет, Игорь! Ты чего такой помятый? Выйдем на минуточку? - остановил я уже готовый материализоваться вопрос.
Игорек окинул меня взглядом, зашел в диспетчерскую. Снял со вбитого в стенку гвоздика запасной зипун и молча протянул мне. На улице просветлело. Тучки разбежались, луна светила как прожектор. Прямо полнолуние на Мальдивах. Если вы не крепчающий мороз. "Где-то мои собачки?" - подумалось вдруг. Я обрисовал Игорю свой план и ту роль, которая отводилась в нем его бригаде. Он опустил голову, поскреб затылок, пожевал губами. Посмотрел мне в глаза:
- Можно попробовать. Но выйдет дорого. Сам понимаешь, какой риск.
- Понимаю. Не томи, - я не рассчитывал на благотворительность. Но был уверен, что ободрать меня, как липку, Игорь пытаться не станет. Такой у него характер.
- Тридцать килобаксов, - ответил он без закатывания глаз и прочего выпендрежа.
- И все включено? - уточнил я для верности.
- И все включено, - подтвердил Игорь, нахлобучив на голову ушанку. К морозу добавился ветер. Луну снова зашторили тучи. Наши тени на снегу растаяли.
- А если понадобится импровизация? - продолжал я исследовать внештатные ситуации.
- И импровизация, - терпеливо подтвердил Игорь, переминаясь с ноги наногу и постукивая одним ботинком о другой.
Недешево. Но справедливо. Игорь был прав, риск серьезный. И свою жизнь я оценивал несколько дороже тридцати тысяч долларов:
- Поехали, - заключил я контракт на свою эвакуацию.
- Я у бригады только спрошу, - подтвердил взятые повышенные обязательства Игорек: - Для такого дела только добровольцы годятся.
Никто не отказался. Бригада Петрушенка состояла обычно из водителя Петровича и санитара Талая. На этот раз он взял с собой еще одного санитара по имени Кызгалдак. Казаха. За свой, так сказать, счет. Я оценил весомость жертвы.
Подъехали к дому с мигалками. Ворота заперты. Из будки вышел охранник с "калашом" наперевес.
- По вызову. Сердечник, - отрезал Петрович.
Охранник откатил ворота. Мне еще на станции выдали белый халат, который я натянул поверх ватника. Подсвечивая ступеньки фонариком, мы с Игорем и Талаем поднялись по лестнице на восьмой этаж. Лифт не работал по причине отсутствия света. Расчет оправдался. Да и как могло быть иначе? Дверь моей квартиры, изуродованная болгаркой, оказалась приоткрытой. Это скорее всего означало, что засады внутри нет. А напротив? Игорь кулаком постучал в дверь соседней квартиры. Изнутри раздался женский голос:
- Кто там?
- Скорая. - ответил Игорь: - Вызывали?
- Нет, это ошибка, мы не вызывали.
- А может, те кто напротив? - настаивал Игорь.
- Нет, нет, после того как сегодня утром пришла какая-то вооруженная толпа и взломала дверь, там никого не осталось.
Интересно, а откуда они взяли ток для болгарки? Простое, вроде, дело. Но с учетом обстоятельств эта маленькая деталь говорила мне о тщательно продуманной о компетентно проведенной операции. Чувствовался почерк зама. Игорь храбро распахнул дверь моей квартиры и крикнул в темноту:
- Скорая! Кто вызывал? - и шагнул в прихожую, шаря по сторонам лучом фонарика.
Нет засады. На пороге я принюхался. Факт, что пахло чужими, но запах уже остыл. В квартире сохранился относительный порядок. Окна целы, пух и перья по комнатам не летали. Мебель тоже не пострадала. Дверки не оторваны, ящики не вывернуты. Натоптано, правда, это да. Телевизор, стирмашина, микроволновка и даже новая кровать исчезли. Продукты унесли вместе с холодильником. Основательная публика. Одежды тоже не осталось. А больше взять у меня было нечего. Тайник с остатками полученного от Алмаза нала, флешками и документами народные мародеры не нашли. Может, и не искали. Откуда им знать, что он вообще был? Вздохнул с облегчением. По крайней мере, хватит, чтобы расплатиться с Игорем. Да и паспорт на границе не помешает. Часть денег рассовал по карманам брюк, остальные положил в забытый на полу пластиковый пакет. Оглянулся по сторонам, повел фонариком. "Спасибо этому дому..." Какой это, к черту, дом. Съемная квартира. А дом? Где он, мой дом?
- Ну, что? - спросил охранник, когда мы подъехали к воротам. Машина стояла к нему теперь правым боком.
- Ложный. - лаконично ответил Игорек. - Сегодня почти половина ложные. Приезжаем, а пациента уже и след простыл.
По Жибек Жолу без помех доехали до перекрестка с Курманжан Датка, повернули налево. По дороге миновали три блокпоста. К "скорой помощи" мятежники относились с уважением. До пункта перехода в Казахстан минут сорок. Расстояние небольшое, но местами пешком вышло бы быстрее. Вечный ремонт покрытия.. Не доезжая до Лугового, свернули направо. Уверенно петляя по закоулкам среди заборов, подъехали к оштукатуренному бараку постройки тридцатых годов. Петрович включил на пару секунд мигалки. Они осветили черный "ландкрузер", стоявший поодаль. Из подъезда вышла тень, махнула рукой. Я уже собрался открыть дверь, но Игорь тронул меня за плечо:
- Посидите здесь. Я договаривались, не Вы. Лишние свидетели никому не нужны.
От упоминания о "лишнем свидетеле" меня передернуло. Игорь и Талай зашли в подъезд. Талай почти сразу вернулся. Вместе с Кызгалдаком они вынули из машины носилки и покатили их к подъезду. Оставили у входа и скрылись в доме. Петрович попросил меня выйти из машины, но не отходить от нее ни на шаг. Сам он включил в санитарном отсеке плафон на потолке, сноровисто открутил в полу с десяток шурупов и вытащил наружу настил с рельсами для носилок. Под ним оказался пустой ящик или короб. Из подъезда вышли двое одетых в черное коренастых мужчин. Каждый нес по две объемистые сумки, тоже черные. Поставили у машины и опять исчезли в подъезде. Изнутри дома раздался приглушенный вскрик, будто сквозь зажатый рукой или подушкой рот. Мужчины сделали еще три ходки. Сумок стало восемь.
Петрович начал запихивать их в короб. Содержимое сумок оказалось мягким и податливым. Петровичу пришлось попрыгать на них, чтобы привернуть назад настил с рельсами. Он завинчивал последний винт, когда трое теней вынесли что-то из подъезда, аккуратно положили на носилки, привязали ремнями и покатили к машине. Оказалось, Игорь и оба санитара. Задвинули в отсек. На носилках тихо стонал мужчина, на лицо казах, с перевязанной правой стороной груди и плечом. На повязке медленно проявлялось вишневого цвета пятно. Игорь подвесил в крепеж на потолке пластмассовый мешочек и поставил раненому капельницу. Удовлетворенно констатировал:
- На сорок минут хватит. Петрович, жми.
Выбрались обратно на шоссе. Черный "ландкрузер" ехал следом и на полкорпуса влево, очень плотно. Я не рассчитывал, что Петрушенок организует реальный огнестрел. На мой взгляд, хватило бы и сердечника. Хотя, может в эти дни огнестрел было найти проще, чем сердечника. Примерно за километр до пограничного пункта уткнулись в хвост колонны ожидавших своей очереди машин. Петрович притормозил, "ландкрузер" обогнал нас и остался на полосе встречного движения. На крыше у него зажглась красными и синими всполохами полоса спецсигнала новейшего поколения, из светодиодов. В Бишкеке я их видел только на внедорожниках президентского сопровождения. Таких же, кстати, "ландкрузерах". Петрович врубил свои мигалки, сравнительно скромные, и вполне звучную сирену. Эта комбинация сметала на обочину все встречные машины. По счастью, нам навстречу не попалось ни одного автобуса. Или того хуже, дальнобойной фуры.
Остановились прямо у шлагбаума. Очередь, понятно, никак не реагировала. К "ландкрузеру" рысью подбежал пограничный наряд. Поднялся крик на киргизском. Сине-красные стробы выхватывали, будто на дискотеке, застывшие в напряженных позах фигуры с искаженными в крике лицами. Один из пограничников вдруг потянулся к автомату, но почти немедленно передумал и протянул обе руки ладонями вперед, стремясь остановить что-то на него надвигавшееся изнутри "ландкрузера". Или наведенное.
Прошло несколько минут. Из "ландкрузера" вылез плотный и коренастый мужчина с беззаботным лицом. В сопровождении трех пограничников подошел к нам и скомандовал Кызгылдаку по-казахски. Тот молча стал снимать с нашего пациента окровавленную повязку. Раненый в голос завопил от боли, очень натурально. Потому что тут все было самое что ни на есть натуральное, и боль, и входное отверстие от пули в груди под плечом и щедро сочившаяся из нее кровь. Офицер оглядел рану цепким и знающим взглядом, кивнул и протянул руку за нашими паспортами. Вместе с пассажиром "ландкрузера" зашел в застекленную кабинку паспортного контроля. Дежурный принялся штемпелевать паспорта. Один привлек его внимание. Мой. Новый диалог, на сей раз немой. Тип из "ландкрузера" вынул что-то из внутреннего кармана кожаного пиджака и бросил в открытый ящик стола. Печать упала на мой паспорт, шлагбаум открылся.
"Ландкрузер" погасил мигалки, наш водитель выключил сирену. Проехав под шлагбаумом, "ландкрузер" притормозил, и вперед выехали мы. Прощай, Киргизия! Я не испытывал ни облегчения, ни радости. Онемели чувства. На казахской стороне царило полное спокойствие. Подошел пограничник, взял паспорта. Сверху лежали два казахских, раненого и Кызгылдака, потом мой, с действующей казахской служебной визой, потом остальные. Пограничник о чем-то спокойно спросил Кызгылдака по-казахски, невозмутимо выслушал ответ. Передал паспорта в окошко контрольной будки. Дежурный вставил один за другим информационной полоской в считывающее устройство, пробил по базе и без задержки шлепнул штемпели. Мы рванули вперед, но едва КПП скрылся из виду, Петрович выключил мигалки и сбросил скорость. "Ландкрузер" догнал нас через пару минут, а еще через пять мы остановились у приемного покоя Кордайской райбольницы, где без вопросов сдали раненого дежурной бригаде врачей. Пассажир "ландкрузера" похлопал по спине Кызгылдака, пожал руку Игорьку. Меня начала бить мелкая дрожь.
В сопровождении "ландкрузера" мы отъехали метров на пятьсот в глухой проезд. Петрович встал под одиноким фонарем и споро занялся разборкой настила. "Ландкрузер" остался укрытым темнотой. Как только сумки появились из короба, он вынырнул в круг света, резко затормозил. Сумки исчезли в нем за одно мгновение, и "ландкрузер", заурчав "восьмеркой", растворился в ночи. Вот это пит-стоп. Формула-1 отдыхает. Игорь открыл дверь "скорой помощи". Я спрыгнул на промерзшую землю, вдохнул морозный воздух. Воняло кизячным и угольным дымом. Игорь протянул мне пачку долларов:
- Десять штук премиальных. От хозяина.
- С какого такого перепугу?
- Ну... - Игорь замялся: - В общем, это серьезные и уважаемые люди. Хоть и бандиты. Мы им помогли дешево, надежно и эффективно решить очень для них важную и трудно выполнимую задачу. Не обижайтесь, Алексей, но Вы свою шкуру спасали, а они за общак жизнью рисковали. Неизвестно еще, кто кому больше помог. Раненый наш, заметьте, добровольно под пулю встал. Подстрелили его виртуозно, ничего не задето, через две недели заживет.
Ни фига себе сюрприз... Мало того, что госпереворот на деньги Евросоюза, еще и старший эксперт ЕС, вступив в сговор с оргпреступностью, прикрывает отмывание криминальных средств в особо крупных размерах и незаконный вывоз по поддельным документам бандита:
- Спасибо, поделите между собой - вырвалось у меня как-то само собой. О чем я тут же пожалел. Выручил Игорь:
- Не стесняйтесь. Мы свое получили сполна, и даже больше. А жадным быть нельзя, у нас принято делиться. Да и Вам еще из Алма-Аты выбраться надо. Кто знает, как там фишка ляжет. Берите, пригодится.
- Ладно, - бросив пачку в мешок к остальным, подумал, теперь еще и прием взятки... а-а-а, плевал я на эту казуистику: - В чем была заминка на киргизской границе?
- Вас новая власть успела объявить в местный розыск. Теперь вот еще что, - невозмутимо продолжил Игорь. - Мы тут останемся, отсидимся. Хозяин предлагает, чтобы до Алма-Аты Вас довез его человек. В порядке бонуса.
Первой моей реакцией было, ну, да, чтобы он же меня и грохнул по дороге. И деньги вернет, и концы в воду.
- Конечно, Игорь, передайте мою признательность.
Если бы хотели для порядка грохнуть как "лишнего свидетеля", давно бы грохнули. Допустим, поймаю я сейчас, в полдвенадцатого ночи, попутку. Во-первых, мой благодетель сам же может меня и замочить по дороге. Легко. Во-вторых, если наши друзья-бандиты действительно хотят меня закрыть, так дорога на Алма-Аты одна, места глухие, и все у них тут очевидно под контролем. Проследить, кто повезет, и через часок перехватить, так это разве что зачет для кандидатов в бандиты, и то не сложный.
- Именно так я и ответил, - кивнул Игорь.
Минут через двадцать подъехала весьма преклонного возраста "ауди 100", но цвета мыльный пузырь и вообще вся из себя. За рулем сидел луноликий плечистый казах. Он выбрался из-за руля и протянул мне руку: "Абай". Ладонь размером с лопату, но пожатие оказалось мягким, можно сказать, душевным. Попрощался с Игорьком, с бригадой, вернул им зипун. Обнялись на дорогу. Абай оказался отменным водителем, ехал быстро, но без риска. Молчали. Тихо играло радио на волне "Серебряный дождь". Меня опять начало трясти. Минут через сорок въехали в какой-то поселок, и я попросил:
- У кафе останови, пожалуйста.
Отщипнул из пачки 100 долларов и протянул Абаю:
- Поменяй на тенге, а то я что-то обменника не вижу.
Абай посмотрел на меня с укоризной, достал из бокового кармана бумажку в пять тысяч тенге:
- Хозяин сказал, Вы наш гость. Больше вряд ли здесь истратите.
Я не стал спорить. В конце концов, 25 долларов не стоят долгих разговоров. Над одноэтажной постройкой барачного типа подмигивала надпись "кафе" на русском и казахском. В окошках виднелся слабый желтый свет. Над головой мерцал серебряный купол. Миллионы звезд сплошь закрывали черный бархат безоблачного неба и в темноте казахской степи казались космического масштаба иллюминацией. Один столик занимала компания пьяных казахов, еще один пара сонных проституток. При моем появлении они оживились.
Попросил налить полстакана водки, взял бутерброд с с брауншвейгской колбаской. Выпил залпом, в три глотка. Водка горячим шаром скатилась по пищеводу и упала в пустой желудок, который завелся с пол-оборота. Откусил бутерброд. Дрожь унялась. Краем глаза заметил движение. Один из пьяных казахов швырнул в меня пустой бутылкой. Я успел увернуться. Буфетчик отбил бутылку случайно оказавшимся у него в руке обшарпанным подносом. Срикошетив о пластик, бутылка круто изменила траекторию, просвистела между проститутками и вдребезги разбилась о радиатор отопления на стене. Ни фига себе нравы. Выпил еще полстакана, доел бутерброд. Навалилось спокойствие и усталость. Вернулся в машину. Абай завел мотор, и, глядя строго вперед, заметил:
- Вам бы помыться надо и одежду сменить. Очень сильно воняет.
Об этом я совсем забыл. Принюхался. На мне была та же одежда, в которой я спал с собаками в подвале. А до того провел сутки в подвалах СНБ. Прав Абай.
- В Алма-Ате тормозни у бутика.
Абай удовлетворенно кивнул. До города оставалось еще часа два с половиной езды, и я без колебаний заснул. Встрепенулся от мягкого толкания. Безлюдные улицы освещены, как днем. Фонари, реклама. Последние дни я провел в кромешной тьме, и мои глаза отвыкли от света. Магазин оказался дорогой, но в Алма-Ате все дорого. Тем более, в три часа ночи. Купил две пары белья, двое брюк, две рубашки, два свитера, две пары ботинок, куртку, средних размеров дорожную сумку и бумажник. Вещи взял только брендовые. Чтобы соответствовать паспорту. А что с запасом, так то для камуфляжа. Недавний опыт в Стамбуле показал, что служба безопасности с подозрением относится к пассажирам, у которых не то что багажа, а и ручной клади нет. Привлекать к себе внимание не входило в мои планы. Получил суперскидку и отдал без малого три килобакса. Когда есть, не жалко. Переложил в сумку деньги из карманов и пластиковый мешок с содержимым тайника.
Абай отвез меня в гостиницу "Холидей инн", расположенную в десяти минутах езды от аэропорта. Попрощались. Я протянул ему пять стодолларовых банкнот. Он покачал головой:
- Спасибо за уважение, но я деньги только от хозяина беру.
- Неужели так строго? - удивился я.
- Дело не в строгости, а в совести, - ответил он с укором.
Рейс "Люфтганзы" на Франкфурт улетал в 04:40. Быстро помылся, вычесал из головы блох. Вонючую одежду бросил кучей в углу, оделся в новое, споров бирки и ценники. Зарядил бумажник. Остатки бандитской премии положил во внешний карман куртки, остатки гонорара Алмазбека во внутренний. Пластиковый мешок выкинул в мусорное ведерко. Такси скучали у подъезда, и в 04:10 я стоял у стойки "Люфтганзы" в аэропорту.
- Мне билетик на отходящий, пожалуйста. - обратился я к уже довольно взмыленной, несмотря на ранний час, девушке. Она пощелкала клавишами:
- Остался только первый класс, семь тысяч пятьсот девяносто семь долларов. Началась посадка, регистрация закрывается через восемь минут. Обратно Вам на когда?
- Только туда.
Прав оказался Игорь, бандитский гонорар пришелся кстати. Круто, конечно, но ждать вечернего рейса "Эйр Астаны" опасно. Киргизы могли психануть и сгоряча подать и в международный розыск тоже. Да и нарушать таможенные правила Евросоюза по ввозу нала мне не хотелось, не совсем последние деньги Игорьку отдал. Одно дело плевать на чужие законы, другое на свои. Две большие разницы.
- Но меня подождут?
Девушка позволила себе снисходительную улыбку. Взяла пачку долларов, пропустила их через счетную машинку раз, потом другой. Отсчитала сдачу. Дала мне распечатку билета. На все ушло минуты три, не больше, но когда я обернулся, чтобы двигаться дальше, сбоку уже стоял паренек в форменной одежде, исполненный важности своей миссии.
- Разрешите Вас сопровождать, это эскорт-услуга для пассажиров первого класса. Разрешите Вашу ручную кладь.
Выбор слов насчет "эскорт-услуги" показался мне несколько неудачным. Возможно люди, регулярно летающие первым классом, более целомудренные, чем я. Регистрация заняла тридцать секунд. Следуя в кильватере "эскорта", я причалил к кабинке паспортного контроля для дипломатов. Скучающий пограничник взял мой паспорт, провел информационную полоску по считывающему устройству. Я слегка напрягся.
- Счастливого пути, - буркнул пограничник и шлепнул печать.
Первый класс "Люфтганзы" выглядел спартански, но стандартам соответствовал. Одиночное просторное кресло у окошка, места для моих ног предостаточно. Других пассажиров не видать. Одни перегородки вокруг. Сидишь, как в обувной коробке. Скучно. Не хватает человеческого тепла и чувства локтя, так характерного для экономкласса. Подошел бортпроводник с освежающим полотенцем, хотя его облику больше соответствовала должность "стюард".
- Желаете бокал шампанского?
- Коньяку, пожалуйста. В стакан. И лимончик.
Стюард невозмутимо поклонился, и через минуту прикатил тележку с бутылкой "курвуазье XO империал". Любимый напиток рэпера Баста Раймз, которому он во многом и обязан своей популярностью среди поклонников. Кто кому чем и чего, сами разбирайтесь. Как же я ужасно устал... Мышцы расслабились. Я осел в кресле мешком. Стюард распечатал бутылку, налил грамм 150 в хрустальный стакан и поставил передо мной на столик вместе с блюдечком нарезанного четвертинками лимона. Улыбнулся:
- Желаю приятного полета.
Э-э-х, деревня, кто же так лимон-то с XO подает... Я сделал три больших глотка, мысленно проводил коньяк в нужное место, высосал дольку лимона. В полу без предупреждения открылся потайной люк, и я вместе с креслом провалился в бездонную блаженную черноту.
Во Франкфурте у трапа ждал черный "мерседес", который доставил меня в терминал для пассажиров первого класса. Несмотря на раннее утро, тут было довольно людно. Сел за свободный комп, в два счета нашел, что хотел. Декрет номер один Временного Совета национального согласия от сегодняшнего числа. За подписью его председателя Джанузака Дюшебиева. Совет утвердил и.о. Председателя Правительства, ну, и так далее, списком. С биографиями в приложении. Премьером стал магистр ложи бараньего глаза Алмазбек. Председателем СНБ, мой главный эксперт Джанибек. Его первым замом - Таня. Начальником Погранслужбы - связавший воедино тысячу ниточек Эртал.
Открыл свою почту. Когда я её смотрел последний раз? Недели две назад? Сверху на куче мусора лежало самое интересное. Письмо от Алмаза. "Алексей байке, куда пропал? Мы тебя потеряли. Моё предложение остается в силе. Ты мне тогда на Мальдивах сказал, что сначала, мол, сделай своё дело, а потом я подумаю. Своё дело я сделал. Очередь за тобой." По причине прекрасного настроения хотел пошутить. Написать, мол я в бишкекском "Хайятте", номер 638, буду рад встрече. Но представил себе, как группа спецназа станет штурмовать номер с ни в чем неповинным лохом, и остыл. Вспомнил совет московского друга Коли и задумался. Уж больно выгодное предложение. Среди мусора, поглубже, нашел ещё одно полезное собщение.
Уважаемый господин.... Поздравляем с успешным завершением задания по делу 024-33581-СУА1/201Х. Предлагаем прибыть для дебрифинга в главный офис ОЛАФ в Брюсселе, Следственное Управление А1, рю Жозефа Второго, дом 30... ого, завтра... в 11:00 ... отличное время, до обеденного перерыва час, значит, чистая формальность. Когда есть вопросы, назначают прямо в девять утра. Если дело труба, вообще в восемь. В моем же случае выпьем кофейку, дело в архив, и на обед. А как ещё прикажете поступить со следствием по делу господина, который вдруг р-р-раз, и оказался вне всяких подозрений?
Пока читал, пришло новое сообщение. От моего тайного источника, работающего под агентурным псевдонимом " всех порву ", а в нормальной жизни, весельчака и балагура Пако Гарсиа, сотрудника Национального Разведывательного Центра в Мадриде: "Алекс, у Еврокомиссии проблемы в Боливии. Предложение из Брюсселя получишь завтра во время дебрифинга. Ты нам подходишь, так что дуй прямо в Мадрид. Поболтаешь с брюссельскими овощами из моего кабинета по скайпу. Все согласовано. Встречаемся сегодня в девять вечера у медведя на Пуэрта дел Соль."
Надо решать, Алмазбек или Пако. Бараний глаз или хамон иберико. Зеленый чай или... надоел мне чай. Кофе хочу. Залез под майку и через голову стянул тесемку, на которой висел расплющенный кусочек свинца. Жало обезьяны. На прощанье стиснул его в ладони. Положил рядом с недопитым стаканом апельсинового сока. Следствие окончено, забудьте... Поднялся из кресла и пошел к выходу на посадку. Дальше я летел экономклассом. По дороге в Мадрид именно там встречаются потрясающие попутчицы. Если повезет. А мне везет.
К О Н Е Ц
Все персонажи, имена и события вымышлены. Любые совпадения с реальными людьми и событиями - как прошлыми, так и будущими - случайны.