Элли уже несколько часов сидела под стеной. Хотелось горько-горько заплакать. Теперь, когда злобная Бастинда повержена, когда, казалось бы, до исполнения заветного желания осталось всего ничего, она дальше от него, чем даже в самом начале пути!
- Давайте попробуем ее пер-ррепрыгнуть! - предложил Трусливый Лев.
- Нет, ты уже пытался перепрыгнуть час назад и чуть не разбился. Стена слишком высокая, ничего не получится. - покачала головой Элли.
- Тогда давайте пр-робьем в стене дыру и пройдем в нее! - сказал Железный Дровосек.
- Нет. - ответила Элли. - Ты уже пытался два часа назад и только затупил топор. Стена слишком крепкая. А теперь мы еще и остались без топора.
Воцарилось всеобщее уныние. Без топора было плохо, нельзя было ни нарубить дров на костер, ни защититься от диких зверей. И что делать дальше - никто не представлял.
- А давайте ее просто обойдем! - предложил Страшила. Раз стена есть, значит где-то должно быть ее начало и где-то конец? Ведь у всего, что есть, есть начало и конец?
- Нет. - Элли в третий раз покачала головой. - Мы уже два раза обходили ее. И направо шли, и налево, но всегда возвращались в это же место. К этой же самой сосне.
- Но почему так? - недоуменно почесал соломенный затылок Страшила.
- Наверное потому, что она волшебная. - сказала Элли. - Да, Тотошка?
- Гав, гав! - подтвердил тот.
- Друзья, вы уже третий раз предлагаете одно и то же. - девочка встала и начала ходить на месте взад-вперед. - А нам надо придумать что-то совершенно иное, совершенно новое, что еще ни разу не придумывалось!
- Гав, гав! - согласился Тотошка.
- Но мы ничего не можем больше придумать, Элли! - Страшила извиняясь развел руками и опустил голову. - Особенно я, потому что у меня нет мозгов.
- Не можем. - сказал Железный Дровосек и тоже опустил голову. - И если бы у меня было сердце, я бы умер от огорчения, что у нас ничего не получается!
- А если б у меня было больше смелости, я бы умер от ярости, что у нас ничего не получается! - воскликнул Трусливый Лев.
- Гав, гав! - поддержал друзей Тотошка. И Элли вдруг стало так легко на душе, что у друзей нет сердца и смелости. Потому что если бы они умерли, она огорчилась.
- А ты, Страшила? Что бы случилось с тобой, если бы у тебя были мозги? Они, наверное, закипели бы от усердия, и ты тоже умер?
- Нет. - загадочно улыбаясь, ответил ее соломенный друг. - Если бы у меня были мозги, я бы закурил волшебный ганджубас...
- Ой, мы забыли, у нас же есть волшебный ганджубас! - воскликнул Железный Дровосек.
- Да-да! Тот самый, который мы спи... Реквизировали у злой Бастинды из замка, когда ты ее убила, и пока крестьяне не пришли и не начали нас бить! - радостно воскликнул Трусливый Лев и даже заплясал на месте Мамбу, всеми четырьмя лапами.
- Гав, гав! - поддержал его Тотошка и тоже заплясал.
- Ой, и правда! Я и забыла, про него! - вскочила Элли от переизбытка чувств несколько раз подпрыгнула. Затем достала из сумочки огромный туго забитый косяк и начала удивленно рассматривать.
- А как он работает?
- Кажется, если закурить его, прилетят летучие обезьяны и исполнят любое твое желание. - ответил Железный Дровосек и почесал топорищем за ухом. - Но я не уверен.
- Ой, я боюсь! А вдруг не прилетят? - захныкал Трусливый Лев. - И мы так и будем до скончания дней сидеть под этой проклятой стеной!
- С таким-то ганджубасом, да чтобы не прилетели?... - Элли ласково погладила огромный сверток и мечтательно улыбнулась. - В жизни не поверю!
- Гав, гав! - согласился с нею Тотошка.
Радостные друзья сели под самой стеной и пустили косяк по кругу, вдувая друг другу паровозиком.
После первого круга им стало хорошо на душе. Все проблемы и тревоги ушли на второй план.
После второго послышался странный шум, напоминающий хлопанье крыльев. Не птичьих, а больших, гораздо более больших.
После третьего на горизонте показалась стая летящих существ.
После четвертого круга все отчетливо увидели, что это были обезьяны. Да, да, именно обезьяны! И непременно летучие! Друзья до последнего не верили, что такие существа бывают в природе, но сейчас воочию могли рассмотреть их крылья, на которых те держались в воздухе, и выражения лиц. Точнее морд.
После пятого три обезьяны отделились от стаи и спикировали вниз, став напротив них. В центре была маленькая обезьяна в очках с хитрыми глазами, а по ее бокам две большие и плечистые, похожие на горилл, с очень-очень тупым выражением на лице.
- Здравствуй, девочка. - начала маленькая обезьяна, чуть склонив голову в приветствии. - Скажи, это ты скурила волшебный ганджубас?
- Да. - смущенно ответила Элли.
- А ты в курсе, что теперь мы должны выполнить одно твое желание? - продолжила маленькая обезьяна, смешно морщась и щуря глазки.
- Да. - Элли было стыдно, что она отрывает этих существ от несомненно важных обезьяньих дел, но иного выхода у нее не было. Сидеть всю оставшуюся жизнь под какой-то стеной не хотелось.
- И что же ты от нас хочешь? - продолжала пронизывать ее взглядом насквозь обезьяна, поправляя очки.
- Я хочу попасть домой, в Канзас! - воскликнула Элли и заплакала. Она давно не была дома и очень-очень соскучилась по маме и папе.
- Извини, девочка, мы не можем отнести тебя в Канзас. - маленькая обезьяна покачала своей маленькой головой. - Это очень далеко. Загадай что-нибудь другое.
- А почему всего одно желание? - возмутился Железный Дровосек. - А не три? Ганджубас то волшебный, значит должно быть три желания!
- А какая, блин, вам разница? Вас же вообще четверо!
- Гав, гав!
- Пятеро! - поправилась обезьяна. - На всех по любому не хватит! А ганджубас вообще один был! Один ганджубас - одно желание! Так что мы вам на встречу идем! Радовались бы, а не возмущались!
Друзья присмирели и опустили головы.
- Хорошо. - взяла слово Элли, пытаясь правильно сформулировать то, что они хотят. - Тогда отнесите меня и моих друзей в Изумрудный город. Волшебник Гудвин, Великий и Ужасный, обещал кое-что сделать для нас, если мы убьем злую Бастинду. А мы ее уже убили.
- Да? - удивилась маленькая обезьяна - Какие молодцы! И что же простой фокусник может сделать для таких сильных и бесстрашных героев?
- Мне добрый Гудвин даст мозги и я стану умным! - радостно воскликнул Страшила, не замечая иронии. Он ведь был глупым, а глупые всегда не замечают иронии. Две большие обезьяны сзади лишь презрительно усмехнулись. Маленькая же не стала усмехаться, серьезно уточнив
- А потом станешь мэром?
Страшила немного подумал, затем его рот расплылся в улыбке, а потом сам он радостно подпрыгнул и заплясал на одной ножке.
- Да, точно! Так я и сделаю! Получу мозги и стану мэром Изумрудного города! Я же буду умным, и стану самым умным мэром всех времен и народов!
- Гав, гав, гав! - радостно поддержал его Тотошка.
- А мне добрый Гудвин даст сердце! - сказал Железный Дровосек, перекинув остатки от топора на другое плечо. - Большое и красное! И я тогда смогу всех любить!
Две большие обезьяны вновь презрительно скривились. Но Железный Дровосек не обиделся, потому что у него не было сердца, и он не умел обижаться, а с жаром продолжил
- И я смогу называть всех людей братьями! Буду ходить по улицам и говорить всем: "Люди! Иисус с Вами! Он любит всех нас! Любите и вы друг друга!" Чтобы все-все люди на Земле тоже любили друг друга!
- Гав, гав, гав! - согласился с ним Тотошка. Ему тоже хотелось, чтобы все любили друг друга. А особенно любили его, Тотошку. И давали каждый день докторскую колбасу.
Очкастая обезьяна мило улыбнулась на это заявление и перевела взгляд на Трусливого Льва.
- Ну а ты?
- А мне добрый Гудвин даст смелость. И я буду самым-самым смелым во всем мире! И никто по смелости не сможет пересмелить меня, вот каким стану!
Большие обезьяны снова усмехнулись, но под тяжелым взглядом льва поспешили сделать вид, будто прокашливались. А то мало ли, вдруг и впрямь станет смелым, а потом порвет их, как Тотошка грелку...
- И тогда я сокрушу своих врагов и стану царем зверей! Я же лев, и должен быть царем зверей! - важно ответил Трусливый Лев, отступив задней лапой на полшага назад, готовясь, если что, быстро задать стрекача.
- А я просто хочу домой. К маме и папе. - загрустила Элли и вновь расплакалась. - Добрый Гудвин посадит меня на большой-пребольшой воздушный шар, и мы вместе с ним полетим на нем. Далеко-далеко! Домой! В Канзас!... - она мечтательно закрыла глаза, и сквозь слезы на ее лице проступила лучезарная улыбка. Улыбка девочки, почти отчаявшейся попасть домой, и надеющейся лишь на доброго и всемогущего дядю волшебника.
- Я по ним очень-очень скучаю. - и она снова расплакалась.
- Ну ладно, ладно тебе! - с нежностью в голосе пробормотала маленькая обезьяна и снова поправила очки. - Так и быть, исполним мы твое желание. Перенесем тебя в Изумрудный город. - затем подошла и обняла девочку, гладя по голове. - Ну не плачь, все будет хорошо.
- А мои друзья? Нас ведь много, а волшебный ганджубас кончился!
Обезьяна окинула взглядом друзей, затем повернулась к большим обезьянам и что-то показала им пальцами. Большие обезьяны дружно кивнули.
- И друзей твоих перенесем! - воскликнула маленькая обезьяна. - Мы ведь добрые обезьяны, всегда помогаем тем, кто находится в беде! Правда?
- Да, очень большое! - Железный Дровосек тоже был растроган, но плакать не мог, потому что у него не было сердца.
- Хм... Я тоже... Очень счастлив! - сказал Трусливый Лев и отвернулся, чтобы не показывать, насколько он растроган. Он был хоть и трусливый, но умный.
- Ну что, полетели? - улыбаясь спросила маленькая обезьяна, махая крыльями и дружелюбно улыбаясь.
- Полетели! - воскликнула Элли.
- В добрый путь, друзья! - воскликнул Страшила.
- Вперед! К победе! В битву за мечту! - воскликнул Железный Дровосек.
Трусливый Лев тоже хотел воскликнуть что-нибудь ободряющее, но в последний момент, когда подлетевшие сверху обезьяны схватили его под руки и взмыли вверх, из его глотки вырвалось лишь: "Ой, ё! Я ж высоты бою...". И в этом возгласе никто не услышал лая Тотошки.
Они летели долго, а может и не долго, никто так и не понял. Потому что было высоко, и земля была далеко под ними. Поначалу Элли испугалась, что ее или друзей уронят, и представила, как долго тогда придется падать. И что от нее останется, если это случится. Но обезьяны были сильные, и молча несли ее к исполнению мечты, даже не думая ронять.
Девочка огляделась. Ее друзья были рядом. Их также несли несколько больших и сильных обезьян, бояться было нечего.
Вот впереди под ними показались зеленые шпили Изумрудного города. Вот они начали снижаться. Сердце радостно затрепетало: сейчас они залетят в главный зал дворца Гудвина, и исполнится самая ее заветная мечта. Она наконец-то вернется домой, к маме и папе, в далекий-далекий прекрасный Канзас...
Но обезьяны пролетели мимо дворца. Почему? Что случилось? В глубине зашевелился червячок беспокойства.
- Эй, куда вы! Нам туда! - Элли показала на изумрудные башни и шпили, но крылатые животные продолжали лететь дальше, словно не замечая ее.
- Да что же вы делаете! Нам надо туда, назад!
Но обезьяны не слышали. Они мчали все дальше и дальше, обгоняя ветер, не меняя выражения лиц, несли Элли и ее друзей куда-то вдаль.
Девочка попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось. Обезьяны были большие и сильные, а она маленькая и слабая.
Элли закричала, но обезьяны выкрутили ей руку так, что крик застрял в горле. Она обернулась. Ее друзья тоже пытались кричать и вырываться, но и у них ничего не получалось. Слишком сильными были обезьяны, и слишком много их было. Элли ругала их, материла, вспоминая самые гадкие слова, какие знала в своей жизни, пыталась воззвать к совести и милосердию, но все было бесполезно. Обезьяны молча несли их вперед, ни на что не реагируя.
Наконец они спикировали вниз и влетели в маленькое трехэтажное здание с закрашенными окнами, на которых расположились толстые железные решетки. Элли закричала, что не хочет туда, попробовала вырваться с новой силой, но это оказалось ей не под силу.
- Да что же вы делаете! Изверги! Обманщики! Подлые твари! Животные!
Но неумолимые обезьяны ввели ее в небольшую комнату с белыми стенами, положили на железную кровать и привязали руки к специально приспособленным для этого металлическим штуковинам. Затем одна из обезьян достала шприц, а другая навалилась на девочку, полностью парализуя движения. Первая тут же воспользовалась этим, и быстро найдя вену, вколола ей прозрачную жидкость.
Через минуту Элли почувствовала, что глаза ее закрываются, движения становятся вялыми, а кричать и брыкаться совершенно не хочется. Не в силах сопротивляться накатившему чувству, она закрыла глаза и тут же уснула.
Обезьяны, внимательно осмотрев спящую девочку, проверив, не притворяется ли та, вышли из комнаты. В коридоре их уже ждала маленькая обезьяна в очках, разговаривавшая с девочкой и ее друзьями возле стены. Она поманила их за собой и молча повела по лабиринтам лестниц и коридоров. Через какое-то время все три обезьяны зашли в другую комнату, немного меньшую по размеру, такую же белую, но значительно более светлую. И на окне комнаты не было железной решетки. А еще там стоял стол, полностью заваленный различными бумагами и папками, большой деревянный шкаф и несколько стульев.
Кивнув большим обезьянам на стулья, маленькая села за стол и поправив очки, сложила руки замком.
- Ну-с, господа? И как это понимать?
Большие обезьяны виновато уткнулись глазами в пол.
- Я вас спрашиваю, господа! Как это понимать! - повысила голос маленькая обезьяна. И от мощи, сокрытой в нем, захотелось задрожать и куда-нибудь спрятаться. Но большие обезьяны спрятаться не могли, им нужно было сидеть на стульях и слушать маленькую обезьяну в смешных очках.
- Володя! Ответь, пожалуйста! Откуда у девчонки шмаль?
Большая обезьяна, что сидела чуть справа, сгорбилась, но это не помогло.
- Василий! А ты что скажешь? Это же по твоей части! Кто таскает анашу этой долбанной Элке из пятой палаты? Чего молчишь?
Другая обезьяна тоже скрючилась, но никак не могла провалиться сквозь землю, хотя ей очень хотелось.
- Вы, уроды! - не на шутку разошлась очкастая обезьяна, срываясь на гневный крик. - Вы знаете кто ее папочка? А вы знаете, сколько он платит за ее лечение? Нет?
Большие обезьяны молчали.
- А вы в курсе, что если он хоть капельку, хоть мимолетно узнает, чем занимается здесь его любимая дочурка, через десять минут под нашими окнами будет десятка два джипов с братвой!? Вам сказать, орлы, что произойдет тогда с НАМИ?
Это "нами" маленькая обезьяна выделила особо, и большие обезьяны скрючились еще сильнее, хотя со стороны могло показаться, что уже вроде и некуда.
- Они нас всех с вами обесчестят! Понимаете о чем я? Молодцы, хоть это понимаете! Поглумятся, убьют, потом где-нибудь закопают, а потом снова откопают и еще раз поглумятся!
- Но Эраст Иннокентиевич! Мы же работаем! Стараемся! - в порыве воскликнула вдруг одна большая обезьяна, вскинув голову.
- Значит плохо стараетесь, раз какая-то "крыса" у вас под носом на территорию больницы дурь протаскивает! И тем более для кого? Для дочери самого господина Прохорова! Тупицы! Идиоты! Вон! Оба - вон!
Большие обезьяны тут же кинулись к двери. Вслед им донеслось разгневанное
- И чтобы к завтрашнему утру вот на этом столе лежал рапорт с фамилией "крысы", поняли меня? Иначе я сам поглумлюсь над вами и обесчещу! А потом на квадратный трехчлен разложу и закопаю! Как будет, по кусочкам и закопаю! Всё, пошли вон, уроды! Марш работать!
Когда дверь за большими обезьянами закрылась, маленькая обезьяна расслабилась, тяжело вздохнула, откинулась в кресле и вытянула ноги на столе.
- Дал же бог подчиненных!
Затем взяла со стола несколько раскрытых папок и начала внимательно изучать содержимое вложенных в них бумаг. Затем задумчиво поскребла лоб костяшками пальцев.
- Да, бывший мэр, хиппи и боксер, экс-король ринга. И дочка олигарха. Какая разная компания, а который раз на уши весь дурдом ставит!
Хотя тут и ставить-то вроде нечего... Было... До них...
...А вообще интересный случай. Что же их всех объединяет? Такие разные, а что-то тянет друг к другу. Еще и этот потаскун Тузик туда же! Сторожевой-то он сторожевой, а как они язык общий нашли, а? С собакой? Которая на дух никого чужого не переносит? Загадка!
А может его усыпить?
Нет, пожалуй не стоит - одернула сама себя маленькая обезьяна и опять поправила очки. Затем встала и выглянула за дверь.
- Гуляеву ко мне! Быстро! Как это "Занята, на обходе?" Как освободится, сразу ко мне! Уволю на#рен! И передайте ей, если еще раз узнаю, что она пациентам Волкова читает - самолично на воротах повешу! Все! - а затем громко хлопнула дверью.