Аннотация: Ред. от 13.12.16. Получилось две главы, закончены
- Хуан? - Фрейя появилась сзади, хотя туалет мужской. Голос тревожный, лицо напряженное. Я последний раз плеснул воду в лицо и закрыл кран. Обернулся.
- Да, Мышонок?
- Хуан, я понимаю, как тебе тяжело. - Она подошла и обняла меня, утонула в объятиях. - Держись, тебе надо через это пройти.
В туалете ещё кто-то был, какой-то сеньор. Криво усмехнулся, вышел. Узнал её высочество. Нам было плевать, особенно мне.
- Мышонок... - Я провёл ей по волосам. - Я в порядке.
- Правда?
- Правда-правда.
Она подняла личико, заглянув мне в глаза. Действительно, сочувствие, сопереживание. Движимый подленькими мыслями, я наклонился и поцеловал её.
Целоваться она не планировала, но не отстранилась. Поцелуй вышел долгим, сладким, и если бы не одно 'но', я был бы просто на седьмом небе. Но это 'но' перечёркивало всю сладость. Я целовал её не ДЛЯ, а ВОПРЕКИ. То есть назло. Есть в этом некий шик, некая изюминка - целовать девушку, с которой на 'переговоры' пришёл твой заклятый враг. Но нивелировалось всё тем, с кем именно я целовался. Фрейя, а именно её жизненная позиция в отношении... Хмм... Подхода к моногамии. Избалованная аристократической средой юная дрянь, она бы с удовольствием занялась любовью с нами обоими, если бы это было возможно, и не считала бы это чем-то выдающимся. Мои 'районные' стереотипы в этой прослойке общества не действовали, и подходить к подобным вопросам нужно трезво, с точки зрения оппонентов, а не того, как тебе кажется.
Вместе с осознанием последней мысли на меня накатило вдруг зло, ярость. Не приступ, нет - просто здоровое неприятие всего и вся, развеявшее пелену вокруг мозга, в которую он попал с аргументами Себастьяна. Я оттолкнул Фрейю, стараясь быть не сильно грубым:
- Мышонок, можно вопрос? - Голос мой зазвенел, налившись нотками стали. - Зачем ты это делаешь? Зачем встречаешься с ним?
И глядя на её смутившееся личико и непонимающие глазёнки, уточнил:
- Он - скот, Фрей. Тварь. Козёл. И даже не думает скрывать этого. Да, конкретно в той ситуации он ничего не знал, тут моя интуиция говорит, что он не врёт, но ты заметила на его лице хоть каплю сожаления? Соболезнования? Не мне, а хотя бы пострадавшей по вине их клана девочке? А где же христианское человеколюбие, в конце концов?
Фрейя несколько раз хлопнула глазёнками... И я понял, что задаю такие вопросы не тому человеку.
- Хуан, ты на эмоциях, - жестко произнесла, тоже стараясь быть мягкой, но получалось у неё плохо. - Он извинился. И большего ты не добьёшься.
- Я знаю, что политика, - кивнул я. - Но говорю тебе про сострадание. Чувствуешь разницу?
Она бегло пожала плечами. Нет, не поняла.
- Хуан, мне жаль. Очень жаль. А он... Тебе так нужна его жалость и сожаление?
- Нет. - Из моей груди вырвался тяжелый вздох, после чего я продолжил с напором, вложив в голос энергию:
- Мышонок, твою за ногу! Ты же не такая! Ты нормальная! Почему ты с ним встречаешься? Почему не бросишь этого подонка? Он ведь не скрывает, что подонок! Даже гордится этим! Как ты можешь быть рядом с ним?
- Хуан, приходи в себя, - отрезала она, прекращая разговор, кивнув мне за спину, на раковины. После чего развернулась и вышла.
* * *
Конечно, знаю-знаю. Она - инфанта. И всегда должна быть прежде всего инфантой, и только после человеком. Но я рассчитывал, что она хотя бы поймёт.
Я вернулся. Разговор продолжился, но уже о постороннем. Точку мы поставили промежду прочим - я, вдруг перескочив с темы на тему, с улыбкой бросил:
- Можешь передать отцу, Себастьян, что я не буду мешаться. У меня и без него будет хватать дел. Но я ничего не забыл и не простил.
- Конечно, - спокойно согласился я. - Но если это ничего не меняет, лучше быть честным, неправда ли? Ты, вот, совершенно честно признался, что когда-нибудь ударишь мне в спину. Почему я не должен ответить взаимностью?
- Мальчики!
- Хуан! - одновременно воскликнули и Фрейя и Сильвия. Но эмоций в нашей перебранке не было - все оставались предельно спокойны. А потому вечер продолжился как ни в чём не бывало.
Есть, точка поставлена, договорённость на ближайшее будущее достигнута.
Что это было?
Дипломатическая встреча, протокольное мероприятие. Знаете что такое протокол? Нет, не только правила организации официальных встреч. Я бы расширил это понятие - организация любых встреч и переговоров, даже неофициальных. Потому, что всегда, при организации любых мероприятий должны соблюдаться некие правила, которые для всех и которые нельзя нарушать. А если появится некто, посчитавший себя достаточно могущественным, чтобы 'забить' на них, и таковым на самом деле окажется... То он всего лишь эти правила изменит. То есть навяжет новый, свой протокол. Который будет так же скрупулезно вестись, и гарантом-обеспечителем его станет уже эта новая сила. Вот и мы, несмотря на отсутствие статуса, решили важнейший на данный момент вопрос - конфликт Веласкесов и Феррейра. Я отказался от претензий к этому клану, они в обмен... Зарыли топор войны, назовём это так, и отказались от негатива в адрес меня. Сейчас этот союз нужен, а что будет дальше - будет видно. И если хоть кто-то из здесь сидящих (а таковых здесь два человека) посмеет договор нарушить... То пострадает. Несмотря на то, что тот неофициальный. Если взыграет у Себастьяна - его утопит родной отец, отослав куда-нибудь за орбиту Нептуна, считать астероиды; если я... Меня 'прикроет' королева Лея, как не оправдавшего надежды юношу. А Фрейя с Сильвией только подольют масла в костёр, ибо являются гарантами.
Но что-то я всё о делах да делах. А мне это жутко надоело. Конечно, кухня здесь хорошая, и компания... Почти ничего... И опыт общения в змеюшнике надо нарабатывать... Но мне хотелось как можно быстрее прекратить это действо. И просто здорово, что мы с Сильвией так надолго задержались - ещё час за этим столиком я бы не выдержал.
- Извините, мне снова нужно отойти, - произнёс я, подвигая поближе к Сильвии салфетку, на которой только что скрупулёзно выцарапал план 'эвакуации'. Который основной. Улыбнулся всем на прощание и вышел, стараясь вести себя так, как будто на самом деле скоро вернусь. Ну, девочка, давай, теперь твоя очередь.
Видя, что гроза миновала, Сильвия успокоилась. Действительно, Хуан и Себастьян должны были помириться - это было кровно необходимо. Необходимо семье, их клану. У неё был недавно разговор с отцом, во время которого она слегка поделилась планами. Слегка потому, что многое, большую часть, не рассказывала, говорила лишь о проблемах, с которыми сама не справится, но в которых он может помочь. И отец такой миротворческий поступок одобрил.
- Он должен быть нашим, девочка моя, - сказал отец на прощание. - Твоим. Потому, что в любом ином случае, при любых иных раскладах, он станет нашим злейшим врагом. Это не его выбор - так сложатся обстоятельства. Он стал бы им в любом случае, даже не будь этой девочки, понимаешь?
Сильвия кивнула, не поднимая глаз от пола:
- Венерой может править кто-то один.
- Да. Лея сделала свою ставку. И за её кандидатом будут стоять очень многие, не только Веласкесы и их 'блудня' в лице этого бабского батальона и кадрового резерва во всех эшелонах власти. Например, там будут ещё и Сантана - они только что доказали, что готовы пойти на очень многое, лишь бы сыграть против нас. За ними будет стоять и Ноговицын со всей марсианской армией и собственной разведкой. За ними будет флот - да-да, и не смотри на меня такими глазами, у Веласкесов исторически там тесные связи. А ещё у них будет своя медийная империя семьи Маршалл, а так же шоу-империя сеньора Ромеро, а старикана не стоит недооценивать... Да мало ли ещё кто! - воскликнул он. - А главное, за ними, как много лет назад, будет стоять АРМИЯ. И две марсианские бригады возле города это на самом деле всего лишь показательные выступления, акт демонстрации - они не ввяжутся в серьёзную заварушку. Для серьёзных дел у наследников Леи будет собственная армия, куда более многочисленная и боеспособная. Но главное, за ними будет русский сектор, и это самый страшный туз в рукаве Веласкесов.
- Думаешь? - Сильвия оживилась. Все перечисленные силы были ей примерно известны, но об этом 'тузе' она не думала совершено.
- Это бомба, дочь, - совершенно серьёзно продолжал отец. - Которую Веласкесы взорвут, если вдруг проиграют. Любая победа над ними будет пиррова, если после неё победители получат в наследство гражданскую войну. А они её получат - наши недоумки во власти даже не думают решать проблему, считая сектор заслуженной колонией, а местных - бесправными туземцами. Ну, почти бесправными. И в свете того, кем является Хуан по материнской линии, подумай, кто сможет реально навести в том гадюшнике порядок? Успокоить, повести людей за собой? Настроить на нужное? А людей там хватает. Особенно тех, кто знает, за какой конец держать оружие.
- Да, это туз, Сильвия, - подвёл итог сеньор Феррейра. - И мы должны это учитывать. Мы не можем их победить, не можем 'задвинуть', потому, что САМИ никогда не решим проблему Сектора - не надо себя переоценивать. И потому нам нужен Хуан. НАШ Хуан, - сделал он ударение на этом слове.
- Потому ты и не отдал приказ о его устранении, - понимающе улыбнулась Сильвия.
- Не только, но и поэтому в том числе, - не стал отрицать очевидное отец. - Ты знаешь, я реалист и не сторонник насилия. И умею ждать. И понимаю, что мальчик может принести клану гораздо больше пользы, чем вреда, несмотря на кажущуюся антагонистичность. Вопрос в том, справишься ли ты?
Пауза.
- Ну, спрашивай! Вижу же, как тебя это мучает! - усмехнулся отец. - Аж глаза горят.
И Сильвия решилась.
- Отец, Хуан... Незаконнорожденный. И его мать...
- Проститутка, да. - Сеньор Феррейра вздохнул и прошелся по кабинету. - Да, это так. Но его анализ ДНК говорит, что при этом он племянник Леи. Внук адмирала Веласкеса. Вот ведь какая штука. И это не может быть ошибкой - мы проверяли это не один десяток раз.
- Но... - Про ДНК Сильвия никогда не сомневалась, и удивилась бы, если бы отец её не раздобыл и не провёл анализ, но спросить хотела немного о другом.
- Доченька, ты Феррейра! - весело сверкнули глаза отца. - Ты сама выбираешь себе партнёра и спутника. Это твоя прерогатива, как моей дочери и представительницы нашего клана. Кстати, именно поэтому я никогда и не мешал тебе - чтобы чувствовала вкус и ответственность. Потому плевать на всех, кто одобряет или не одобряет твой выбор. Они тебе никто. А если кому-то не нравится - это только их сложности.
Ты знаешь, кем я был до встречи с твоей матерью, и она выбрала меня, а не одного из этих высокородных хлыщей, более подходящих ей по статусу. И никогда не жалела. И глядя на вас, наших детей, я понимаю, что это правильно.
- Плевать! - подвёл итог он, одобряя, и услышав эти слова, Сильвия расцвела и воспряла. - А если кто-то осмелится открыто бросить обвинение или проявить неуважение - пожалеет об этом. Причём тебе даже ничего не придётся делать - просто не мешай своему Хуану, он со всем справится и сам, - улыбнулся он.
- Спасибо, пап! - Сильвия бросилась на шею отцу, обняла его. - Спасибо... За поддержку!
- Не за что, мой маленький пушистый котёнок... - погладил сеньор Феррейра дочь, откинув выбившиеся локоны. - Для чего же ещё нужны отцы!...
Сеньор Октавио поймал себя на мысли, насколько Сильвия напоминает свою мать, лучшую женщину в мире и единственную, которую он любил. Эта девочка своего добьётся, её не остановят никакие преграды. И общественное мнение - далеко не самая большая и главная из них.