Как-то летним вечером на даче Михаила Ивановича Грушина, полковника в отставке, собрались гости. Михаил Иванович был относительно молод - ему едва исполнилось сорок. Он был все еще не женат. По его веселому объяснению он еще не встретил той самой, единственной, которую каждому человеку суждено встретить на своем жизненном пути. А в отставке он оказался странным образом потому, что был исключительно честен. В нашем славном отечестве это иногда бывает... Некоторые читатели еще, возможно, не успели забыть темные страницы нашей истории во второй половине девяностых годов. Следственные органы милиции тогда возглавили люди весьма нечистоплотные, и для людей нормальных там просто не оказалось места. Ситуация с тех пор уже давно изменилась к лучшему, руководство давно поменяли, но Михаил Иванович не спешил вернуться на свое прежнее место, хотя его туда усиленно и звали. Он же решил еще некоторое время осмотреться: ему не казалось, что времена окончательно повернулись обратно. Поэтому жил он по-прежнему у себя на даче, избегал шумной Москвы, и наслаждался тихим подмосковным покоем.
В тот вечер к Михаилу Ивановичу по-приятельски зашел почаевничать сосед, профессор-психолог Владимир Тимофеевич Петровский, со своею женой Татьяной и свояченицей Вероникой. Петровский с супругой частенько бывали в гостях у Грушина на очередных дегустациях знаменитых грушинских наливок, но Вероника, красивая тридцатилетняя женщина, руководитель одного из ведущих фармацевтических предприятий Москвы, была здесь впервые.
В качестве покаянного оправдания своего неожиданного вторжения гости принесли литровую банку изумительного фирменного варенья из зеленого крыжовника, которое высоким штилем именовалось Царским. Оно было нежного цвета прозрачного изумруда, с плавающими в нем круглыми цельными ягодами и зубчатыми листьями вишни. По местным легендам, все еще витающим в этих чувственных окрестностях, его очень любил царь Алексей Михайлович, который понимал в этом деле толк.
Грушин принимал гостей на своей просторной веранде. Сначала, как обычно, разговаривали о делах дачных - почему де в этом году мало яблок, зато необыкновенно много грибов, как нужно ухаживать за плетистой розой и какой краской лучше красить заборы, чтобы они не выгорали на беспощадном московском солнце... Затем Владимир Тимофеевич высказал неожиданную аналогию между влиянием погоды на растения и влиянием солнечных циклов на уравновешенность человеческой психики, и этим попытался объяснить произошедшие в стране катаклизмы. Его мысль сочли неубедительной, но она развернула разговор в какую-то другую сторону.
- А вам никогда не казалось, - сказала Вероника, - что в мире есть какая-то Тайна, которую мы не знаем, но которая значительно влияет на наши судьбы?
Она обращалась ко всем, но при этом почему-то пристально смотрела на Грушина, который задумчиво размешивал чай маленькой мельхиоровой ложечкой и смотрел в сторону, на лес, где уже почти опустилось медленное летнее солнце. Заметив обращенный на него взгляд, Грушин смутился:
- Что вы имеете в виду? По характеру своей работы я всегда старался иметь дело с материальными реалиями нашей жизни и решительно избегал всякой мистики.
Вероника снова внимательно посмотрела на него:
- Я говорю о случае. Случайно ли случайное? То, что мы собрались сегодня именно здесь - это случайно или давно предопределено где-то свыше, на небесах? Как человек понимает, что это тот самый случай, который совсем не случаен, что это та самая встреча, от которой зависит вся его дальнейшая судьба? Если встреча не случайна, то, может быть тот, кто ее устроил, посылает ее участникам определенные Знаки и их надо только суметь увидеть?
- Во-первых, я человек не верующий, поэтому для меня никаких знаков в этом смысле не существует, - невозмутимо отвечал Грушин. - А, во-вторых, даже если на небесах и решают наши судьбы каким-то образом, то я в любом случае не фаталист, ибо неумно с точки зрения высшего существа превращать нас в полных автоматов, бездумно следующих давно начертанному. За грехи, за ошибки свои мы в этом случае не отвечаем, равно как и удаче своей нам тогда радоваться не стоит, потому что не будет в ней никакого нашего участия.
- Вот именно об этом я хотела сказать, - подхватила Вероника его последние слова. - Я хотела спросить вас всех о таком вопросе, как везение. Почему одному человеку везет, а другому нет? Если исходить из того, что случай слеп, то каждому из нас удачи и несчастья доставались бы равномерно, поровну. Однако окружающая нас жизнь показывает нам, что часто это бывает не так. Одним почему-то везет больше, а другим меньше. Причем не единожды, не в единичном эпизоде, а всю жизнь. Почему? Что может быть этому причиной? Не есть ли это влияние каких-то высших сил?
- Это скорее эффект самовнушения, - солидно и убежденно сказал Петровский. - Это я вам говорю авторитетно, как опытный психиатр. Всем всегда кажется, что им не везет, а везет соседу. Мало найдется людей, если таковые вообще существуют, которые взяли бы на себя смелость сказать, что им везет в жизни. В лучшем случае они начнут говорить, что удача здесь не при чем, что все то, чего они достигли - это результат их ежедневной напряженной деятельности и прочее в том же духе... Если же дело не в самовнушении, и налицо реальное везение, тогда дело в характере. Американские ученые провели статистические исследования, в котором проследили влияние характеров на судьбы двух с половиной тысяч средних американцев. И оказалось, что "везет" всегда тем, кто более открыт, более дружелюбен и щедр к окружающим. Именно таких в первую очередь вспоминают бывшие однокурсники, когда рядом появляется значительная вакансия, именно по такому принципу подбирают себе команды политические лидеры.
Такой ответ также не удовлетворил Веронику.
- В понятии везения есть ситуации, точно не зависящие от характера или самовнушения. Вам нужен пример? Пожалуйста! Например, идет человек по дороге, и находит чемодан с деньгами. Где здесь характер? В том, что он идет именно этой дорогой и именно в то время, когда там лежит этот чертов чемодан? Но тогда это притянуто за уши. Я говорю именно о таком везении, когда что-то падает, как снег на голову. Можно согласиться с тем утверждением, что в рулетку везет людям определенного характера - они могут обладать более острой чувствительностью, их подсознание может более точно реагировать на те окружающие игру мелочи, которые незаметны человеку обыкновенному. Но взять, опять же, лотерею. Она абсолютно объективна, и выигрыш в ней можно признать чистым везением.
- Раз уж мы заговорили на эту тему, - неуверенно произнес Грушин, - разрешите мне рассказать вам об одном необычном деле, в котором мне довелось участвовать некоторое время тому назад...
- Просим! Интересно! Выслушаем с большим вниманием... - одновременно заговорили все его собеседники.
- Случилось это несколько лет назад, - прокашлявшись начал Грушин. - Ко мне в приватном порядке обратилась Мария Федоровна М., моя хорошая знакомая еще по временам моей учебы в академии. Дело ее состояло в том, что ей показалось, что кто-то заменил у нее старую фамильную брошь - примерно такую же, как у вас сегодня на груди, Вероника. То есть твердой уверенности у нее в этом не было, но было необъяснимое ощущение того, что это так.
- Но на чем тогда основывается ваше ощущение? - спросил я Марию Федоровну. - Изменился ли ее внешний вид? Изменился ли ее вес - может быть, она стала легче?
- Да нет, - отвечала моя знакомая, - ничего определенного сказать я не могу. Кажется, никаких видимых изменений нет. Но только я твердо чувствую, что это не та самая брошь, какая была у меня до недавних пор.
Первое, что мне пришло в голову, - это то, что в броши был дорогой камень, и его заменили на дешевую подделку. Поэтому я тотчас спросил об ориентировочной стоимости броши.
- Вы знаете, случайно я знаю ее, - отвечала мне знакомая. - Я никогда раньше не интересовалась ее стоимостью, потому что для меня это был бабушкин подарок, и я не собиралась ее продавать. Но примерно год назад моя дочь, которой эта брошь достанется в наследство, уговорила меня показать ее оценщику. В этой броши довольно приличный изумруд, поэтому и ее стоимость оказалась не такой уж малой - около десяти тысяч долларов.
Эге! - подумал я. - Вот вам и мотив! А если известен мотив, то скоро мы вычислим и исполнителя. Но это я только подумал так. Говорить я ничего такого не стал, чтобы никого не обижать своими подозрениями, а вместо этого предложил своей знакомой еще раз сходить к оценщику, на этот раз вместе со мной, чтобы убедиться в том, что камень на месте. Она охотно согласилась и даже досадовала, что сама не додумалась до этого.
Мы пошли к тому самому оценщику, к которому она ходила в первый раз. Был конец февраля, в это время, как обычно, в Москве свирепствовал грипп. К сожаленью, тот оценщик заболел, и нас принял его напарник. Он внимательно осмотрел брошь, камень, и произнес ту самую сумму, которую и называла мне моя знакомая.
- Точно ли камень настоящий? - на всякий случай переспросил я ювелира. Я не мог сразу отказаться от своей восхитительной гипотезы и поверить в то, что камень не заменили.
- Обижаете! - отвечал оценщик. - Я всего лишь пять лет работаю на этом поприще, но уж подделку-то от настоящего камня мгновенно отличу. Здесь стоит довольно чистый изумруд, правда, немного неправильной формы. Но это даже придает камню дополнительную своеобразность. Оправа искусно сделана из сплава золота с серебром... Конечно, Теодор Францевич, мой заболевший компаньон, высказал бы вам более компетентное мнение, но здесь, я полагаю, и моего вполне достаточно, чтобы ответить на ваш вопрос.
Словом, я был совсем обескуражен результатами оценочной экспертизы. На всякий случай для очистки совести мы в тот же день зашли еще в одну ювелирную мастерскую, где нам слово в слово повторили первый результат. Единственная моя версия о замене камня подделкой рассыпалась, как карточный домик.
Тогда я попросил свою знакомую оставить мне брошь на некоторое время. Я долго изучал ее под мощной лупой, и сделал однозначный вывод: брошь сделана недавно. На старой броши, которая досталась в наследство еще бабушке, на поверхности обратной стороны металла должны были быть многочисленные отметки, оставленные самим Временем. А их там почти не было. Но, возможно, все это время брошь хранили так бережно, что почти не оставили царапин?
Поэтому я еще раз пошел к ювелиру, на этот раз к своему хорошему знакомому, и задал ему такой вопрос: каков, по его мнению, возраст этой броши? На что ювелир довольно быстро ответил, что ей никак не больше сорока лет, потому что ранее не существовало такой техники огранки, какой обработан этот камень. А на самом деле брошь гораздо моложе, потому что на обратной ее стороне в микроскоп он увидел вензель знакомого мастера, и даже дал его адрес. Наверняка тот точно скажет, когда он ее сделал и для кого.
Но это, в свою очередь, еще больше запутывало ситуацию. С одной стороны, брошь, кажется, действительно заменили. С другой стороны - зачем, если стоимость ее не изменилась? Возможно, кому-то понравилась брошь моей знакомой и он (она) захотели сделать себе ее точную копию - но тогда зачем было ее менять? Все это выглядело довольно глуповато, как пустая трехлитровая банка.
- Как смешно! - рассмеялась Вероника. - Почему трехлитровая пустая банка глупая?
- Не глупая, а глуповатая. Прошу прощения за такое сравнение, это слишком личное ощущение. Они пришло мне в голову давно, когда я как-то рассматривал на балконе свои пустые банки. Вы представляете, они стоят там шеренгой - огромные, стеклянные, занимают кучу места - и пустые.
Но вернемся к моему расследованию. Мои вопросы повисали без ответа, и я решил расспросить мою знакомую подробнее об истории этого украшения. Может быть, думал я, некто захотел таким странным образом вернуть себе старинную фамильную реликвию? Может быть, эта брошь некогда была неким ритуальным магическим символом, и новые оккультисты, коих развелось в последнее время немало, таким образом вернули себе предмет своего поклонения? Камень, например, когда-то в древние времена мог быть глазом кровавого мексиканского идола или украшать скипетр могучего восточного владыки, властелина Вселенной. А, может быть, этот камень вместе со своей оправой в виде изящной броши принадлежал самому Ивану Грозному, который, как известно из исторических источников, хорошо разбирался в камнях и верил в их чудодейственные свойства? Камни долго живут, и многие из них имеют темную и загадочную историю.
Мария Федоровна об истории броши поведала мне следующее. До нее драгоценность принадлежала ее бабке по материнской линии, Ксении Петровне Чернышевой. Ксения Петровна была личность в своем роде неординарная. В узких семейных кругах о ней ходили легенды по поводу ее феноменального везения. Это был именно тот самый случай, которым так настойчиво интересуется наша милая Вероника. Редкий лотерейный билет, купленный ею, оказывался без выигрыша, пусть и мелкого. Но и этого мало! Почти всегда она выигрывала именно то, что заказывала. Нужна была ей швейная машина - она выигрывала именно швейную машинку, если ей был нужен телевизор - она выигрывала телевизор. Почему же тогда она не занималась только покупкой и отовариванием лотерейных билетов, спросите вы? Только потому, что Ксения Петровна мудро считала, что не надо без нужды искушать богов. Она признавала, что судьба и случай часто благосклонны к ней, но у нее также было твердое убеждение, что скромность в таком деле не помешает, и наглеть не следует. Она боялась отпугнуть свое счастье. В лотерею она играла только по необходимости. Например, когда ей понадобилось купить стиральную машину, а денег у нее не оказалось, она купила, как обычно, лотерейный билет, и, естественно, тут же получила необходимую ей сумму в качестве выигрыша! Но все к этому времени так уже привыкли к тому, что она постоянно выигрывает, что и на сей раз ничуть не удивились.
У Ксении Петровны было две внучки - уже знакомая нам Мария Федоровна и ее сводная сестра Наталья, которая была старше на десять лет. Когда Ксения Петровна почувствовала неотвратимое приближение старости, она решила заранее распорядиться своим небогатым наследием. Наталье, как старшей и уже замужней внучке, досталась скромная по нынешним временам дача в подмосковном Хотьково, а младшей Машеньке она подарила свою брошь. "Старшей - я оставляю дачу, а младшенькой - свою удачу", шутливо сказала она при распределении этих богатств. И последнее в ее устах не выглядело насмешкой! Передавая своей любимой внучке брошь, бабушка символически передавала ей и свое везение.
И Мария Федоровна призналась, что это оказался отнюдь не символический дар. Когда она хотела что-нибудь очень сильно, когда речь шла о каком-то важном выборе в ее судьбе, она тогда прижимала брошь на своей груди ладонью и мысленно обращалась к ней, своей бабуле: "Дорогая бабушка! Ты знаешь, я редко прошу тебя о чем-нибудь. Но сегодня мне очень нужна твоя помощь. Пусть будет так, как я хочу...." - и далее следовала просьба. И бабушка всегда помогала своей внученьке. Она помогла ей с будущим мужем, который в женихах долго не мог определиться между двумя девицами; она помогла ей с рождением дочери, хотя роды обещали быть тяжелыми; Мария Федоровна приписывает ей также и получение собственной кооперативной квартиры, делу по тем временам весьма не простому.
Затем я спросил ее о судьбе старшей сестры. Сестра - ей тогда было около сорока пяти - жила на другой стороне Москвы и они редко виделись. Сестра была недовольна своей жизнью. Упомянутый дачный домик она давно продала, о чем теперь весьма сожалела, так как с тех времен стоимость земли в том районе многократно выросла. С мужем, бывшим работником МИДа, ее супружеская жизнь также сложилась неудачно, они развелись. Детей у нее, в отличие от младшей сестры, не было. Старшая сестра по-хорошему завидовала младшей и в шутку всякий раз приговаривала, что все дело в бабушкиной броши, из-за которой ей совсем не досталось удачи в жизни. "Уж лучше бы она подарила мне брошь!" - каждый раз заключала она, когда заходил разговор на эту тему.
После данного разговора я попросил у Марии Федоровны фотографию ее сестры на некоторое время, сославшись на то, что мне необходимо кое-что уточнить. У меня, как теперь, наверное, и у моих внимательных слушателей, возникла естественная мысль показать фотографию тому ювелиру, который изготовил копию броши. Зачем я собирался это делать, я и сам до конца не понимал. Неужели, находясь в здравом рассудке и памяти, можно было предположить, что старшая сестра пыталась украсть у младшей удачу? Возможное ли это дело? Это рассмешило меня и напомнило мне русскую народную сказку о том, как герою приказывали пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что. Русские любят такие штуки, как загадки человеческой логики. Я никогда не забуду случай с моим шофером. Как-то зимой его напарник, видя что он куда-то направляется, спросил: "Ты куда это?" "Траву собакам косить!" - угрюмо отвечал мой шофер. Я прямо восхитился. Разве можно более элегантно послать человека на все четыре стороны?
Но, однако, я отвлекся в сторону. Встреча с ювелиром развеяла мои абсурдные предположения - он не смог узнать в фотографии Натальи свою заказчицу по той простой причине, что... заказчиком был мужчина. И вот здесь, мои дорогие слушатели, я прерываю на время свой рассказ и обращаюсь к вам: что бы вы предложили делать мне на моем месте в той ситуации, в которой я оказался?
- На вашем месте я ничего не стал бы делать, - солидно сказал Владимир Тимофеевич. - А что, собственно, такого ужасного произошло с вашей знакомой? Да, неприятно осознавать, что брошь кто-то заменил. Но ведь заменил честно, без потери ее рыночной стоимости. Какая, в конце концов, разница кто и когда именно это сделал, если это не отражается на ее валютной емкости?
- Все ли с этим согласны? - спросил Грушин и с любопытством оглядел своих оставшихся собеседников.
- Ни в коем случае! - откликнулась Татьяна, жена Владимира Тимофеевича. Она редко ввязывалась в разговор и еще реже противоречила своему мужу. Но здесь, очевидно, она была категорически с ним не согласна.
- Если это было бы так, то тогда шедевры мировых мастеров кисти и копии этих полотен стоили бы одинаково. Между тем мы знаем, что подлинники стоят очень дорого, а копии - в лучшем случае чуть выше стоимости холста и тех красок, которыми они написаны.
- Я не согласен с этим утверждением, - снова возражал Владимир Тимофеевич, - в живописи совсем другое дело. Там картина состоит из многих сотен и тысяч мазков, каждый из которых индивидуален как по составу взятой на кисть краски, так и по рисунку, движению кисти. Их невозможно повторить все так, как они нанесены на полотно мастером, можно только приблизиться к общему колориту и рисунку картины до такого уровня, чтобы глаз обычного человека не уловил между ними разницы. Но в оригинале всегда останется нечто, что свойственно только ему. Здесь же у нас совсем другой предмет. Я неоднократно участвовал в спиритических сеансах, где якобы вызывали духов умерших. В этих сеансах спириты пользуются разного рода предметами-медиумами, с помощью которых и осуществляется вызов духов. Для этого применяется, как правило, прозрачная стеклянная сфера. Так вот, я могу со всей своей ответственностью сказать, что выбор конкретной сферы абсолютно не влияет на результат спиритического сеанса. Одну сферу можно с легкостью заменить другой, ей подобной, и ничего от этого не изменится...
- Но, поймите! Здесь дело совсем в другом, - нетерпеливо перебила его Вероника. - Удача - это ощущение будущей удачи. Здесь дело совсем не в предмете, потому что он может и не являться предметом-медиумом. Главное в уверенности конкретного человека, - вашей знакомой Марии Федоровны, Михаил Иванович, - в том, что именно с этим предметом ей было символически передано то нечто, что и называют удачей. А с потерей этого предмета, которого касались руки удачливой бабушки-везуньи, который помнил тепло ее души, эта уверенность поколебалась и исчезла.
- Я именно об этом хотел сказать, Вероника, когда ты меня так нетактично перебила, - недовольно снова заговорил Владимир Тимофеевич. - Я хотел сказать именно о том, что на спиритических сеансах духов вызывала не та примитивная сферическая стекляшка, а движение душ самих присутствующих. Стеклянная сфера нужна только для того, чтобы отвлечь их мысли от окружающей реальности, чтобы позволить им сосредоточится на том, ради чего они приходили на эти сеансы. Поэтому я хотел сказать, что если бы ты, Михаил Иванович, не доказал бы так скоро и неопровержимо, что брошь заменили, а сумел неким образом доказать обратное, то на твою знакомую это произвело бы терапевтический эффект, и еще долго и она сама, и ее многочисленные потомки пользовались бы этой брошью, как своим помощником в удаче, и нахваливали бы. Но к тому моменту, когда ты прервал свой рассказ, ситуация была уже иной. Действительно, я вынужден взять некоторые свои слова обратно и сказать, что бездействовать было нельзя - надо было искать настоящую брошь дальше. И потом, должен торжествовать главный принцип расследования - зло должно быть наказано!
- Это я понял, - сказал Грушин, пытаясь вернуть разговор в нужное себе русло. - Но если вы помните, я прервал свой рассказ затем, чтобы спросить у вас совета - а что мне, собственно, нужно было делать? Ведь ситуация в расследовании получилась тупиковая - с одной стороны я доказал, что брошь действительно заменили, а с другой стороны, у меня на тот момент не оказалось ни одной уверенной гипотезы о том, что могло произойти и, соответственно, что мне делать дальше.
- Но разве у вас бывают безвыходные ситуации? - удивленно спросила Вероника. - Наверняка вас учили в ваших академиях, что нужно делать в подобных случаях.
- Милая Вероника! Как вы сами понимаете, можно обучить ремеслу, но невозможно научить искусству. Да, учили, конечно. Один из методов разработки забуксовавшего следствия называется "гонять пони по кругу", когда каждый раз мы возвращаемся к началу и пытаемся заново увидеть ситуацию свежими глазами. У писателей, я слышал, существует такой же метод, когда у них что-то не вытанцовывается, - они называют его "метод чистого листа". Если рассказ или сцена в романе не получаются, их не надо пытаться править, а нужно выбросить все написанное и начать все заново - с чистого листа. Зачастую так проще.
- Кстати, - назидательно ввязался Владимир Тимофеевич, - и в обычной человеческой жизни тоже так иногда нужно поступать - начинать строить взаимоотношения заново, с чистого листа, как будто ничего до этого не было. Но, к сожаленью, в жизни это несколько сложнее, потому что здесь обе стороны должны согласиться на такие действия, иначе ничего не получится.
- Вы на что-то намекаете, господин дипломированный психиатр? - удивленно спросила Вероника, на которую во время своей нравоучительной речи смотрел профессор.
- Упаси меня Бог! Я сказал это в самом общем смысле и никого не имел в виду конкретно.
- Однако вернемся к загадкам истории с брошью, - снова взял слово Грушин. - Никто из присутствующих так и не предложил мне ничего конструктивного, кроме тихого совета "искать настоящую брошь дальше" и да восторжествует принцип справедливости.
- Но ведь мы же не специалисты по сыску! - ворчливо заметил Владимир Тимофеевич.
- А я просто пытался вас всех немного растормошить, - улыбаясь, заметил Грушин. - Мне хотелось вас вовлечь в игру с разгадками и выслушать ваши предложения, мне показалось, что вам это будет интересно. Так что прошу меня извинить, если что-нибудь не так. Но тогда я, может быть, попросту продолжу свое незатейливое повествование?
Негромкие, но дружные аплодисменты приветствовали продолжение его рассказа.
- Итак, узнав, что заказчиком новой броши был мужчина, я взял у ювелира его словесный портрет. От которого, кстати, редко бывает много толку, потому что для этого нужно иметь профессиональную память на лица, как, например, у вышколенных портье. А у ювелиров профессиональная память на изделия из драгоценностей. Поэтому привязываться к созданному описанию я не стал, дабы потом не огорчаться на свою простоту. Я подытожил в своей голове все то, что было мне известно об этом деле, и направился к старшей сестре. Я был уверен, что корни этой истории тянутся с ее огорода.
- Я думаю, что дальше должен появиться труп, - игриво сказал Владимир Трофимович. - По законам жанра ему пора бы уже и появиться.
- Почти что так оно и было, - улыбнувшись, продолжал Грушин. - Я пришел к Наталье, мы с ней довольно мило побеседовали, и она рассказала мне следующую историю. Бывший ее муж, как я вам уже говорил, высокопоставленный чиновник МИДа, и его часто приглашали на званые вечеринки. Несколько лет назад на одной из них они познакомились со странным иностранцем, не то бельгийцем, не то французом, который просил называть его Маркусом. Он оказался большим знатоком драгоценных камней. Когда они разговорились о камнях, она в шутку рассказала ему семейную историю с брошью удачи. Маркус горячо заинтересовался этим и просил познакомить его с сестрой, чтобы посмотреть на интересную брошь. На одном из приемов, регулярно устраиваемых ее мужем, она их познакомила. Вскоре после этого он..., - Грушин сделал эффектную паузу, а все замерли в ожидании чего-то необыкновенного, - ...поставил Наталье ультиматум: эта брошь должна быть у него. Организация, которую он представляет, очень могущественна и оповещена о камне. Изумруд неправильной формы, с крохотной латинской буквой "s" на одной из граней - это осколок священной Tabula Smaragdina, Изумрудной Скрижали Гермеса Трисмегиста. Скрижаль Гермеса Трижды Величайшего разбили на мелкие части тупоголовые и жадные крестоносцы в далеком XII веке, и растащили по кусочку в разные стороны света. Как известно, Изумрудная Скрижаль описывает процесс создания Lapis Philosophorum, Философского Камня. Поэтому тому, кто соберет ее вновь, откроется главное знание, в котором могущественная сила всякой силы и вся слава мира.
- Но я не слышала, что Изумрудная Скрижаль была разбита, - с сомнением произнесла Вероника. - Об этом было бы, наверное, известно широкому научному миру.
- Нам трудно спорить о таких вещах, потому что никто никогда ее так и не видел, - с иронией отвечал Грушин. - Существуют апокрифические легенды, где описана она и то, что на ней начертано, но доказательств не существует. Поэтому я, все-таки, продолжу свой рассказ с вашего разрешения. Маркус сказал Наталье, что дело начало развиваться помимо его воли. Но он ни за что не хочет, чтобы ее сестру убили из-за этого драгоценного осколка. Не хочет он и того, чтобы брошь у нее выкрали. Как человек родовитый и честный, он предлагает срочно сделать точную копию изумруда и броши и незаметно сделать замену. Он говорил это так серьезно, что Наталья поняла
- выбора у нее в этом вопросе просто нет. Конечно, она не могла сказать об этом сестре тогда. Поэтому произошло то, что должно было произойти. Новая брошь была изготовлена, и она сама заменила ее. После этого Маркус исчез бесследно и навсегда. Конечно, она не может сказать об этом сестре и сейчас. Ей лучше ничего не знать.
Таким образом, с заменой броши все неожиданно прояснилось. Но как было объяснить это Марии? И я сплел вдохновенную историю о том, что на днях оригинальная брошь была арестована у подозрительного иностранца, который не смог убедительно доказать прав собственности на нее, что по мировым каталогам брошь признана исторической ценностью, принадлежавшей некогда княгине Скуратовой-Бельской, и вывоз ее за границу запрещен. Брошь у него конфисковали и рады вернуть ее законной владелице. Я взял у нее брошь, - о том, что можно вернуть настоящую и речи не могло быть - мой знакомый ювелир ее искусно состарил, и я вернул ее Наталье. Которая до сих пор пребывает в счастливом неведении и очень мне благодарна. Вот такая история!
- Ваша история восхитительна, - с жаром произнес профессор. - Она настолько занимательна, что мы все, пожалуй, уже и забыли, по какому поводу она была рассказана. Ах, да! Помнится, что это Вероника подняла вопрос о таинственной стороне парадоксального случая.
- После такого рассказа я уж не знаю, что и думать, - сказала Вероника. - Бог в лице Его Величества Случая предоставляет нам богатые и равные возможности для развития нашей судьбы, но все ли ими разумно пользуются? Может быть, кое-кому не следовало продавать дачу, подаренную удачливой бабушкой, и тогда все было бы совсем по-другому? Все зависит, в конечном итоге, от внутренней наполненности того сосуда, который является нашим собственным Я.
- Но, однако, нам уже, наверное, и пора! - крякнув, засобирался Владимир Тимофеевич. Его испугала очередная речь свояченицы, в которой он увидел некоторые поползновения снова надолго закружить хаос новой дискуссии. - Не будем злоупотреблять гостеприимством хлебосольного и вежливого хозяина.
- Что вы! - запротестовал хозяин. - Вы так скрасили мое вынужденное одиночество! Я прошу вас оставаться столько, сколько вам самим будет удобно.
- Вот именно! - проворчал профессор. - Вот именно поэтому нам и пора.
- А я бы осталась еще на несколько минут, если хозяин мне позволит, - сказала Вероника. - У него в библиотеке я заметила одну книгу...
- С удовольствием прошу распоряжаться моими книгами, - расшаркался перед миловидной гостьей хозяин.
- Ну, а мы, все-таки, пойдем! - по-мужски прощаясь за руку с хозяином, сказал Владимир Тимофеевич. - Ваше дело молодое, а нам пора уже и баиньки. Тем более, что завтра с утра я хочу пойти на рыбалку.
Профессор с женой ушли, и Грушин остался наедине с Вероникой.
- Дорогая Вероника! - сказал Грушин, в волнении прохаживаясь вдоль веранды. - Теперь, когда мы остались вдвоем, я вынужден вам честно признаться, что никакой реальной истории с бабушкиной брошью не было, что все, рассказанное сегодня мною, - мой собственный вымысел от начала до конца, предпринятый с единственной целью - развлечь вас чем-нибудь. Уже в начале разговора я увидел, что беседа наша приобретает скучноватый, академический оттенок, и решил привнести в нее струю вечно свежего любопытства. К тому же я заметил на вашей груди старинную брошь. И у меня вдруг возникла мысль рассказать занятную историю с использованием подобного украшения, чтобы вы ощутили свою причастность к моему рассказу. Да еще это изумительное Царское варенье цвета нежного изумруда...
- А я догадалась о том, что рассказ выдуман. Поэтому и осталась у вас, чтобы спросить, зачем вы все это сделали...
- Да, я это выдумал, но хочу сразу уточнить, что это была не совсем импровизация. Сочинить на ходу целую историю довольно затруднительно даже для зрелого литератора, коим я не являюсь ни в малой степени. Нет, конечно, это было не так. Просто однажды, перебирая и систематизируя человеческие пороки и преступления, я задумался - а возможно ли украсть нечто нематериальное - такое как любовь, достоинство или удачу? Да, первого и второго можно лишить путем предательства, обмана или подлога. Но вот можно ли лишить человека везенья? А тем более не просто лишить, а украсть, присвоить ее себе? Последний вопрос меня особенно зацепил, и я стал развивать свою мысль дальше, начал думать о том - а что такое удача и насколько реально ее украсть? Имеется в виду принципиально - можно или нельзя? Результат моих раздумий на эту тему плюс ваша неожиданная брошь и составили тот самый рассказ, который я вам сегодня изложил. Но позвольте спросить моего внимательного слушателя - как вы догадались? Что выдало неискушенного рассказчика?
- Вас выдала ваша ироничная улыбка, дорогой полковник, которой вы с завидным постоянством освещали свой рассказ.
- Вероника! Прошу вас не называть меня полковником... Тем более, что я сейчас как бы в отставке...
- А вы знаете, Михаил, что меня особенно заворожило в вашем рассказе, так это то, что моя брошь действительно подарена мне моей бабушкой, русской дворянкой польского происхождения. И она подарила мне эту брошь со словами, что она принесет мне счастье. Что бы это значило?
- Принято считать, что счастье женщины состоит в любви и удачном браке, поэтому я могу расшифровать ее слова так, что именно с помощью этой броши вам удастся найти и то и другое...
- Да нет, я спрашиваю не о том, что мог значить этот символический жест, а о том, что могут значить такие совпадения, как сегодня с моей брошью и вашим рассказом?
- Я думаю, что они значат то же, что я уже и сказал.
- Вы так думаете? Кстати, радушный хозяин! А не найдется ли у вас в холодильнике немного шампанского? Я сегодня слишком серьезна, мне не хватает воздушной легкости в мыслях...