Аннотация: Будь осторожен, обращаясь к судьбе за помощью.
З а ч е т н а я н е д е л я.
Когда Сеня был молодым, он жил в Свердловске и учился в Горном институте. Был декабрь месяц, приближался Новый год, а с ним и сессия. Настроение у Сени было отвратительное. У него не были сданы зачеты. А без этого, как известно к сессии не допускают. Все могло закончиться в лучшем случае академическим отпуском, а в худшем - непобедимой Советской армией. Выход, конечно, был... и выход надежный и испытанный, который всегда снимал все вопросы деканата.... Нужен был больничный. Ну, казалось бы что проще? Сколько раз Сеня получал эти липовые больничные: и врач был знакомый, и такса была необременительная. Но в этот раз он решение вопроса затянул, знакомый врач уехал из города, а другой выдавать больничный категорически отказался. На Сенины жалобы, а также на простодушный вопрос: " Что же мне теперь делать?!" врач, ответил непререкаемым тоном: "Заболеть". И Сеня начал честно пытаться заболеть: и босиком по снегу ходил, и разгоряченный в окно высовывался, и мороженное ел на улице - ничего его не брало. Перед сном он даже, как будто бы, начал молиться. Как это делается он, разумеется, точно не знал, но как-то так по-своему просил у судьбы больничный. Но и тут, разумеется, ничего не получалось. Начал Сеня судьбу свою поругивать и в грубой форме требовать у нее объяснений.
Тут звонит один из Сениных приятелей и спрашивает, где тот собирается встречать Новый год. "Да, какой Новый год,- отвечает Сеня,- у меня зачеты не сданы".
"Ну, что? - Говорит приятель - у меня тоже не сданы, пошли в общежитие пединститута, меня пригласили".
Сеня отказывался недолго и 31 декабря часов в 8 вечера они пришли на встречу Нового года. Заходят они в комнату и видят волшебную картину. Накрытый стол, за столом 8 девиц и ни одного парня. " И сразу же,- говорит Сеня - девицы начали нас натуральным образом спаивать. Наливают просто одну за другой, правда, и закуску подкладывают, но сильно частят".
Неизвестно сколько прошло времени, но, скорее всего не так уж и много, захотели приятели в туалет. На их этаже был только женский туалет и девицы идти туда не разрешили. Пришлось подниматься на другой - мужской этаж. Сеня, по сравнению с приятелем, человек субтильный, преодолевая препятствие в виде двух лестничных пролетов, от товарища сильно отстал, да и на этаже все больше под ноги смотрел. А когда голову поднял, товарища его уже били. И били довольно сильно. Впоследствии оказалось, что на этом этаже жили студенты физкультурного факультета, а приятели все больше специализировались в преферансе. Сеня потом говорил: "Если бы я не был таким пьяным, я бы в жизни не вмешался...". Но сила инерции несла его вперед и с криком:"Я за друга всех порву", он ринулся в бой. Через пару секунд он оказался на полу, рядом с приятелем и тут же, как при замедленной съемке, увидел, как к его лицу приближается чей-то ботинок неправдоподобно большого размера. Сеня, как ему показалось, сделал сальто, а, придя в себя, увидел, что бить их уже перестали. Он растолкал приятеля, и они в полном изумлении пошли в туалет. Ну, сделали все дела, умылись, выходят... А в туалете, надо сказать было темно, в коридоре же - светло. Только они выходят в коридор их опять начинают избивать. И ведь бьют профессионально - только по челюсти. Зашли они опять в туалет... в туалете не бьют. Опять умылись, выходят - в коридоре опять бить начинают. Так они ходили туда-сюда - в темноте умоются, на свету - получат.
Неизвестно как, но приятелю удалось мимо их мучителей пройти, а Сеня замешкался. Остался он один, ходит по туалету размышляет. Умылся несколько раз, в окно посмотрел. Нет, в туалете не бьют.... Но выходить ведь как-то надо.
А дальше, то ли дело к 12 шло, то ли по другой причине, но из коридора все ушли, и Сене удалось добраться до нижнего этажа. Заходит в комнату, там дым коромыслом. Все, и приятель громче всех, Сеню приветствуют и удивляются, где это он так долго пропадал.... Ну, дальше все было бы хорошо, если бы не было так больно целоваться: челюсть болела. Просто весь праздник, можно сказать, Сене испортила.
Утром пошел он к хирургу, и после рентгена обнаружилась в болящей челюсти трещина. Решили его положить в стационар.
Стационар..., какое чудесное слово. Это же серьезный больничный, причем, настоящий - не подкопаешься.
В больнице Сеню решили лечить по экспериментальной методике: не надевать гипсовую повязку, а положить между верхними и нижними зубами специальный клей, который намертво зафиксирует челюсти.
А ему было все равно - душа пела ... Больничный!
Да..., а дальше начались проблемы. Палата была, что называется, тяжелой. У всех были всякие серьезные травмы, в основном связанные с празднованием Нового года, и родственники оттуда почти не выходили, постоянно принося в огромных количествах разнообразную еду...
- У нас все припасы выкладывали на стол, и раздавался крик: "Слетайся...!" - говорит Сеня.- Ну, я слечусь, глазами похлопаю, слюноотделение зафиксирую, а жевать-то не могу. А есть хотелось просто страшно.
Они в больнице, когда этот эксперимент затевали, как-то забыли, что три недели голодать все-таки тяжело. Тем более в такой психотравмирующей обстановке. Ту кашицу, что заливали три раза в день между зубами, Сеня пищей считать категорически отказывался.
Он отнюдь не был похож на того легендарного красноармейца, который много недель вез в Петроград продукты, по своей честности падал в голодные обмороки посреди продуктового изобилия, но не сдавался. Сеня уже через неделю начал просить врача отпустить его в Нижний Тагил к тетке. Говорил, что, мол, тетка его сама врач и за ним присмотрит, что было надо сказать, полным враньем. Врач вначале, ни в какую не соглашался, но больница была перегружена и он, взяв с Сени расписку, его отпустил.
Тетка встретила племянника, как водится, полным холодильником еды, посетовала, что Сеня получил такую тяжелую травму, перевозя в такси чужую магнитолу, и теперь не сможет вовремя сдать сессию. Пожалела его и уложила спать. А Сеня, надо сказать, эту экспериментальную замазку между зубами давно ковырял и чувствовал, что вот-вот она ему поддастся. И вот.... Что значит родные стены! В первую же ночь у тетки замазку он содрал. Утром тетка встала - холодильник пустой, а Сеня имел возможность при желании получить еще один больничный.
С тех пор Сеня не то чтобы шепелявит, но немножко пришепетывает - замазку-то нельзя было трогать, а через три недели она сама должна была отпасть. Сессию Сеня сдал и через некоторое время уехал по распределению в Карелию, где с ним тоже происходили разные интересные истории. А судьбу он больше никогда ни о чем не просил: как-то она не так все понимает, или пошутить любит...