Аннотация: Как долго Вы сможете оставаться Человеком в мире, где ваша жизнь и жизни ваших близких больше ничего не стоят? Даже... для Вас...
Небольшой, обтянутый козьей кожей бубен пустился в свой мистический рассказ из самого плохо освещённого угла заведения. В его объёмную, проникновенную песню был хитро вплетён тамбурин, освежая размеренную монотонность ударов звонким перестуком маленьких цимбал.
Считалось, что такое сочетание музыкальных инструментов способно ввести человека в послушный транс, дабы тот оставил больше своих средств в заведении. Все хозяева таких увеселительных прибежищ думали одинаково. Верили в это.
'Вера'. - Ухмыльнулся Алексей. - 'Каждому нужно во что-то да верить'.
Он плавно откинулся на едва ли не единственном деревянном стуле во всём заведении и тот откликнулся мелодичным скрипом. На его маленьком пластиковом столе догорала свеча. Алексей наколол самодельной вилкой пару кусочков неопределённого мяса и стал медленно пережёвывать, смакуя каждый момент. Он давно перестал вдумываться в то, что он ест. Еда скорее была безвкусной необходимостью, чем удовольствием. Но кушанья здесь отличались от всего, что он пробовал ранее. Она имела ярко выраженный вкус приправ какого-то растения. Теперь и не понять какого, да и важно ли это?
Редкие масляные лампы, расставленные по маленьким полкам, освещали самое роскошное заведение округи. Музыка и специи, девочки и шутка ли сказать, собственный врач. Это уже не говоря о ночлежном флигеле. Расположение заведения способствовало процветанию, на пересечении 'трёх последних дорог'. И здесь сам Бог велел обогатиться как средствами, так в прочем и врагами. Из-за последних, кстати, прибежище пополнилось лавочкой разных товаров, за глаза прозванной 'ломбардом'. Её ассортимент пополнялся всякий раз, как местные 'охранники' решали вопрос с очередным конкурентом или же нарушителем спокойствия в самом заведении.
Сюда захаживали все, кому было чем платить и не важно, каким путём было добыто богатство. Хотя, последние лет десять, это перестало кого-либо волновать. Вот и сейчас путник то и дело чувствовал на себе хищные взгляды постояльцев. За долгие годы уже привычного погружения в вечернюю темноту он научился не бояться неведения, а пользоваться им. Всё-таки человеческие глаза непригодны для ночного бдения и приходилось всецело полагаться на оставшиеся органы чувств: обоняние, осязание, слух и внутреннее чутьё. А это он умел как никто другой. Его подёрнутые едкой сединой вески, явно свидетельствовали об этом. Пятьдесят два года - почти никто не смог бы похвастаться таким достижением.
- О-ох. - Тяжело вздохнул Алексей. - 'Да и стоит ли?'
Только сейчас, перекусив и расслабившись, он по-настоящему понял, как сильно устал. Ноги мучала слабость, а на глаза наползала неуступчивая пелена удушливого сна, но ему ещё будет уделено время. Время тяжёлого дыхания и кошмаров.
Он сам вызвался на этот поход, и сожалеть о своём решении было уже поздновато. Сейчас ещё раз надо обдумать все детали предстоящей встречи.
Путник достал самодельную курительную трубку с длинным мундштуком и неспешно стал набивать её курительными травами из небольшого кисета.
Юная танцовщица плавно, но уверенно продвигалась к одиноко дрожащему островку света в самом центре зала. Её украшенный звонкими монетками пояс привлекал внимание. Ярко розовый лиф с пайетками и самодельными блёстками, ловившими отражение догорающей свечи, искрились в полумраке. Тонкая юбка струилась вокруг стройных ног.
Такой клиент мог заплатить ей за ночь больше чем кто-либо за месяц работы. Его нельзя было упускать, и девушка старалась как могла.
Она кружилась вокруг Алексея в грациозном танце волнующих телодвижений. И как бы невзначай прикасаясь к сидящему, то горячим бедром, то проводя нежными руками по его морщинистому лицу. Алексей, поудобнее откинулся на спинку раритета, и с интересом начал наблюдать за представлением. Девушка, заметив столь откровенное внимание, принялась двигаться ещё жарче, высекая мелодию из подвешенных к поясу монеток.
'Деньги'. - Обратил внимание путник. - 'Монетки. В чём теперь их ценность? Сейчас при желании можно обклеить жильё любыми купюрами вместо обоев, а бесполезными блестящими монетками заламинировать пол'.
Вот только желания нет, да и жильём похвастаться мог далеко не каждый, на чью долю выпало нелёгкое проклятье выживания.
Алексей поднял глаза и посмотрел на юную мордашку девочки.
'Совсем ещё ребёнок. Лет шестнадцать'.
Танцовщица перешла к решительным действиям, как только свеча догорела, и дым источаемый красным угольком фитиля стал танцевать, во всём подражая юной прелестнице. Алексей плавно отстранил танцовщицу, освобождаясь от её мягких, но настойчивых прикосновений, увлекающих заглянуть под завесу комнаты наслаждений. Девушка попробовала ещё раз, но убедившись, что старик уже устал от жизни, столь же плавно двинулась по залу.
Её цепкий взгляд заскользил в поисках нового, хоть и не столь богатого клиента. Выдохнув c досады, девушка сделала шаг в сторону ящика-стола у стены, за которым сидела небольшая компания мужчин. Но на следующем движении застыла. Её руку удержал старик, сидящий к ней спиной.
'Неужели передумал?' - Обрадовалась девушка, но тут же растерялась.
В руке у путника было, что-то зажато. Что-то небольшое. Маленький целлофановый пакетик, наполненный несколькими гладкими капсулами. Девушка перестала дышать, а её сердечко забилось так часто, что Алексей услышал его по дрожанию вспотевшей ладони. От былой грации не осталось и следа.
'Шесть капсул'. - Насчитала девушка. - 'Шесть, это же...это'. - Попыталась собраться она, но не вышло.
Она и сама не заметила, как уже стояла перед стариком, обнимая за шею. Их руки по-прежнему были неразлучны в сохранении страшной тайны, грозившей ей расправой. Алексей, ловко переложил в её ладошку небольшой пакетик, и по крепче сжав кулачок, мягко отстранил от себя. Девушка непонимающе уставилась на еле узнаваемые черты его лица в плохо освещённом зале дрожащих огоньков, а он столь же мягко задал ей направление в сторону неприметного во мраке входа в крохотную коморку, где могла жить девчонка. И не ошибся.
Постаяв в недоумении несколько ударов маленького сердца, девушка быстро, но так чтобы не привлекать лишнего внимания, прошлёпала босыми ножками к тёмному провалу стены, где и спряталась как мышка.
Алексей вновь раскурил трубку, щедро наполняя лёгкие ароматным дымом курительных трав.
Медикаменты являлись эквивалентом золота в нынешнем мире, а уж антибиотики и обезболивающие шли и вовсе по цене драгоценных камней. Но подаренного девочке, путнику было не жаль. Он мог себе это позволить. Да и важно ли это вообще, в свете нынешних обстоятельств? А может, только это и было важно?
Алексей выдохнул шар ароматного дыма, освободив лёгкие от повседневной усталости, и затянулся снова.
***
Утро не радовало. Да и могло ли?
Вечно хмурые тучи, беспрестанно кочевавшие словно бы вслед за путником, неизменно сулили дождём. И хорошо если холодным, пробирающим до самых костей.
Алексей глянул в небо, оценивая безопасность предстоящего пути.
'Хорошо бы дотемна добраться до места ночёвки, а то в чистом поле да под "тёплым дождём"'. - Путник невольно поморщился.
Свой спасительный клочок полиэтиленовой плёнки он потерял почти в самом начале пути. Когда под его ногами внезапно разверзлась земля, щедро напоив Алексея холодной жижей грязного подземного озера. Но как следует, обидеться путник не успел. Тёмная муть, его захлестнувшая, напитывала одежду свинцом неизбежной смерти. Но судорожно барахтающиеся руки всё таки успели нащупать затонувший край травяного ковра и вырваться к свободе.
Часть снаряжения, собираемого всей общиной, почила на дно. Что добавило походу лишних дней, заставляя огибать ненасытные разломы, пережёвывающие руины былых городов.
После катастрофы погода перестала подчиняться своим же законам и логике. А химическое наследие угасающей цивилизации старалось помочь ей во всём. Да и почему это, после катастрофы? Она и сейчас с нами. Поначалу её силились обуздать. Сыпали терминологией из цветных ящиков, а каналы наперебой предлагали пути решения устами многоуважаемых экспертов. И что толку?
Масштаб и скорость распространения бедствия были ужасающими. Вот ведь, опять "были", есть! А надежда всё живёт. О том, что всё закончится, что как-то приспособимся. Вот уж и не вериться во всё это, а мозг всё продолжает: "после" да "были".
'Хм'. - Ухмыльнулся путник. - 'Смешно только'.
Не смотря на раннее время во дворе было людно.
Группа из четырёх человек набирала воду у колодца. За этим пристально следил сурового вида охранник, скрестивший мощные руки на груди. Но это скорее формальность. Любой на тысячу окрестных вёрст прекрасно знал, что может стать с тем, кто посмеет пусть и по ошибке, набрать хоть на глоток воды больше чем он заплатил из едва ли не последнего питьевого колодца на этой дороге. А хорошо смазанный обрез в руках мужчины и сидящая у его ног собака говорили сами за себя. Что само по себе являлось большой роскошью в мире, где за последние годы огнестрел успел стать чем-то мифическим, а название животного внушающего четырёхлапый страх и припомнить то сложно.
Но переживать за расточительство в охране ресурсов не придётся. В этом дворе ни что не пропадёт. Местная лавка пополниться полезными товарами, а меню прибежища обогатится ассортиментом.
Внезапно Алексей зашёлся в приступе тяжёлого сухого кашля, сдавившего грудь.
'Этот проклятый горький воздух с примесью хрен знает чего, убьёт всех нас'. - Подумал путник, сотрясаемый спазмами, падая на колени постоялого двора окружённого плотным забором из разнородных кусков ржавого железа. - 'Это дело времени'. - Сплюнул он тягучую слюну в вытоптанную землю.
Такое зрелище давно стало нормой бытия и вряд ли кого удивило. Никто не обернулся и не обратил внимания. Алексей прислонился к стенке сарая, в котором провёл ночь, широко раскинув ноги.
Щербатая дверь ночлежки открылась, и появились двое. Мужчина и женщина. Они путешествовали вместе и успели сработаться. Алексей понял это по взглядам. В обществе чужих ушей не принято было общаться. А простой человеческий разговор и вовсе стал чем-то фантастическим. Оно и верно. В мире, где приходилось выживать, верить нельзя никому. А любая крупица информации, обронённая под ноги не тем людям, приближала к смерти.
'Ха'. - Ухмыльнулся путник, снова сплюнув на землю. - 'А что толку? Конец всегда один, как не берегись'.
Он отвинтил пластиковую пробку с бутылки и выпил остатки воды, погашая адское пламя в пищеводе. В таких бутылках раньше продавали сладкую воду, разукрашенную красителями. Алексей и на спор бы не вспомнил ни одного такого вкуса.
Пара, словно бы не замечая валяющегося под ногами старика, перекинулось на счёт воды с охранником, и тот указал им на путника. Они беззаботно пожали плечами, и отошли к забору.
'Толковые ребята'. - Подумал Алексей. - 'Я почти и не заметил шерстящего взгляда женщины. Цепкая сволочь. Все карманы наметила. Но мысли это дурные'. - Не сдержавшись, улыбнулся он. - 'Если я и сдохну во дворе, то по закону всё моё барахло отойдёт владельцу заведения'.
- Эй, старик! Ты уже отъехал или к воде пойдёшь? - Говорил взгляд небритого детины, стоящего в дверном проёме заведения.
'Пойду-пойду'. - Кивнул Алексей. - 'Не дождётесь!' - Приподнялся с хрустом в правом колене старик, на ходу расстёгивая наплечный рюкзак с заготовленными остриями торчащих из него горлышек пластиковых полторашек.
***
Небольшой рюкзак, отработанным движением, нашёл своё место на мускулистой спине. Проверенный топорик с небольшим лезвием был привычно усажен рукоятью в самодельный чехол на поясе. Алексей толкнул на удивление смазанную в петлях калитку постоялого двора и вышел проч.
Его долгий путь подходил к концу.
До последнего места ночёвки оставалось полдня ходу. С условием, что карта, купленная за не малые средства, не подведёт. Хотя пока не подводила, и слава Богу! Но есть ли ему до этого хоть какое-то дело, или наоборот?
Благодаря его ежемесячным развлечениям, Земля навсегда изменила свой облик. Глобусы и старые карты теперь бесполезны. Да их и не найти. Давно пожгли, от бессильной злобы или чтоб погреться. Один ландшафт нашей страны чего стоит, или лучше теперь говорить, двух наших стран? Вот бы снимки со спутника глянуть. Жалко, что нельзя. Связи нет, не с ними, не между людьми.
'Был бы я по умнее, отучившись в институте, смог бы и подискутировать, на тему связи повсеместно движущихся тектонических плит разорвавших Евразию по Байкалу, с последующим изменением ландшафта планеты. Затоплением значительных участков суши, которые занимали некогда целые страны, с последующим отдалением новообразовавшихся материков друг от друга и полной потерей сотовой и других видов связи'.
'Да куда мне там!'
'Я и школу закончил с трудом. В училище по льготам взяли. Ну как же, пьющий родитель - беда в семье. А если два? Казалось, что хуже быть не может. Подростковый максимализм. Казалось блин! До того как Маринка залетела. Прощай весёлая учёба. Прощайте пьянки во дворе'.
'Работал, где мог. Брался за всё, что давали. Кучу профессий сменил, толком не одной не освоив. Крутился, как мог. Только выживать и научился. Пригодилось как видно...'
Алексей наклонился, упёршись руками в колени. Дышать становилось всё тяжелее. Вечер брал бразды удушливого правления.
'Ну, ничего'. - Утешал себя старик. - 'Почти пришёл. Ещё немного и передохнуть будет где'.
Путник аккуратно огляделся. Никого.
На поросшем, выгоревшем бурьяном поле, красовался проржавевший комбайн. Его бурые, местами до черноты проржавевшие подпалины на корпусе, красочно и точно передавали общее состояние нынешнего мира. Казалось, под гнётом порой бушующего ветра, этот видавший виды бесполезный реликт бурного прошлого, давно должен был почить трухой в иссохшем грунте.
'Ан-нет. Борется, упрямый безумец'.
Алексей улыбнулся, и шумно выдохнув, вновь распрямился. Ещё раз огляделся, и зашагал дальше.
***
Костерок отплясывал язычками пламени на горке собранного Алексеем мусора. Он не давал необходимого тепла, но всё же мог хоть как-то скрасить быт путника, освещая дрожащим светом стены маленькой новообразовавшейся пещерки в одном из оврагов. Карта в очередной раз не подвела, с лихвой отбив те немалые средства, что ушли на её приобретение.
Алексей снял куртку и укутался в неё не манер пледа так, чтобы можно было вскочить на ноги с топором в руках. Время тянулось мучительно долго. Сон одолевал, но спать путнику сегодня было нельзя.
Внезапный шум заставил оглянуться. Но это была скорее вежливость, чем реальная оплошность. В конце концов, именно он учил её этому приёму. Путник знал, кого увидит обернувшись.
Ногой он не глядя подсунул рюкзак долгожданной гостье. Та, не отрывая глаз от старика, принялась шерстить внутри наплечной сумки. Найдя завяленное мясо, девушка присела у стены и принялась подтачивать припасы.
'Старик совсем расслабился, потерял хватку'. - Думала девушка, поглядывая на его морщинистое лицо. - 'Развести костёр на чужой земле сродни самоубийству!'
Она уже хотела укорить его в глупости, как только дожуёт угощение, но вдруг смутилась.
'Неужели он ждал меня, и это сигнал м...?' - Она не поверила собственным мыслям.
Ей тяжело было в это поверить после всего, что она пережила. Поверить даже ему, старику! Девушка откусила ещё и принялась жевать.
'Крысятина. Хм, ну точно. Наверное, купил на распутье'. - Пытаясь уйти от реальности, размышляла девушка. - 'Этих тварей легко содержать. Размножаются быстро и жрут всё подряд. Даже пенопласт. Ну, хорошо хоть так, а то в прибежище и человечиной не побрезгуют барыжить. А этих тварей явно на диете из изоляционной обмотке держали. Вкус горчит'.
Алексей осторожно поглядывал на девушку, делая вид, что его заботит исключительно противоположная стена их ночного убежища. Он знал, что Лиза замечает его косяки, но всё же боялся вспугнуть визитёршу откровенным вниманием.
Ведь столько лет прошло с момента их последней встречи.
Не ровно срезанные чёрные волосы не мешали разглядеть её изменившегося лица.
'Вот ты подумай'. - Поймал себя на мысли Алексей. - 'Дочь как считается, должна быть похожа на мать, а сын на отца. А у нас как-то c Маринкой наоборот получилось. В её женственной мордашке прослеживаются мои черты. А ведь совсем недавно я качал её на руках в нашей маленькой однушке на втором этаже. Тихая была всегда, спокойная. Не то, что Сашка. Обормот'.
Тем тяжелее было видеть её в период подросткового бунтарства. Как она сбежала из новообразованной общины с кучкой таких же, как она подростков. Считавших, что за забором трава зеленее. Считавших, что девчонок ставших обузой, можно продать в дома наслаждений. Cчитавших, что их не постигнет возмездие.
'Мы выследили всех. Одного за другим. Мы с Лизой. Я обучил её всему, что знал. Научил выживать. И вместе с тем обрёк на жизнь не верящей никому одиночки'.
'Она не захотела вернуться, как бы мы её не просили. Может, это и к лучшему. Всегда собрана, всегда ко всему готова. А главное, для меня главное, жива'.
- Матери не стало. - Каким-то не своим, грубым голосом произнёс Алексей.
Словно бы не дочери сообщил о смерти родного человека, а так, сухо констатировал факт в пустоту. Говорить с собой это далеко не тоже, что с живым человеком. И если в мыслях ты красноречив, то живому человеку и двух слов не связать. Неуклюже выходит.
Лиза глубоко вздохнула и откинулась на стену. Какое-то время молчали. Костерок притух и никто из сидящих, не помог ему разгореться снова.
'Мне столько всего ей нужно сказать!' - Крутилось в голове у старика. - 'Столько всего узнать. Я ведь жил этой встречей. Хотел увидеть её и Сашку. Надеялся, что они... Нет верил! Верил, что оба живы и здоровы. Семь лет, как я остался один в этой проклятой общине. Думал, что сойду с ума или уже сошёл! И жил лишь мыслью, что встречу детей. Не-ет, человек не стайное животное, иначе бы я так не страдал. Ну что же ты старик, давай! Соберись!'
Алексей уже собирался сказать, как тишину прервал голос дочери.
- Я давно Сашку не видела. - С огорчением начала она. - Давно уже. - Словно бы прислушиваясь к звуку собственного голоса, будто бы воспринимая его как нечто для себя чуждое.
Путник задумался. Неужели, это именно то чего он так боялся?
- Давно мы с ним не говорили. Он там вроде себе кралю какую-то нашёл. Живёт там с ней. Меня звал. Говорил неплохо у них. Даже хорошо. Вот только чувство неприятное какое-то, чутьё что ли?
Лиза подняла тонкую веточку у своей ноги, и поломав, стала аккуратно накручивать мягкую кожуру на тонкий оголённый стебель.
Какое-то время молчали.
- И патруля их в последние дни я не видела. - Закончила она и отбросила свою поделку.
Мысли старика запутались, но сводились к плохому исходу. Девушка поднялась с земли и отряхнулась.
- Постой! - Опомнился старик от безнадёжных мыслей. - Там в рюкзаке, свёрток, он тебе! - Слова давались с трудом. Он знал, что эта встреча может оказаться для них последней.
Лиза склонилась над ранцем и с неподдельным детским интересом заглянула внутрь. Алексей хотел было дотронуться до её руки. Ощутить её тепло. Но зачем-то распахнул края ранца по шире. Лиза извлекла свёрток, бережно замотанный газетной бумагой, и прижав к себе направилась к выходу.
- Там еда и медикаменты! - Бросил старик уходящей дочери. - И ещё там...
- Спасибо... пап. - Коротко ответила девушка и растаяла в ночи. Совершенно без шумно. Как он и учил. Но радоваться было тяжело.
Ночь подходила к концу. Старик так и не уснул.
***
Утро было... Да какое там на хрен утро!
Алексей был так поглощён мыслями и предчувствиями, что не вспомнил бы как добрался до места обусловленной встречи. Переговоры между общинами, на которые он был отправлен как посол, сейчас не имели для него значения.
На встречу должен был явиться его сын с несколькими бойцами для обеспечения безопасности посла. Затем его проводят к местным властям. А, что если Саша не придёт? Что если предчувствия не лгут? Что тогда ему делать?
На горизонте появилась небольшая группа людей. Встречающие.
'Пока всё по плану и всё хорошо. Но от чего же мне тогда так хреново?'
Алексей поднял правую руку над головой и показал условный знак. Увидел отзыв.
'Всё верно'. - Продолжил успокаивать себя старик, но сердце ёкнуло в груди.
Его сына не нашлось среди встречающих. Те подошли и поздоровались кивками. Пятеро парней. Один совсем пацан, лет семнадцати. Остальные тоже едва-едва задели начало катастрофы и вряд ли помнят, как было до неё.
- Мы проводим вас к нашим старостам, как и договаривались. Пойдёмте, а то тучи собираются. - Закончил приветственную речь высокий белобрысый парень в длинном, явно найденном совсем недавно в развалинах габардиновом пальто, и зашагал к поселению, задавая направление.
В пальто высокий тощий парень выглядел глупо. А взъерошенные короткие волосы, дополняли картину абсурдности. Можно было бы и посмеяться. Но Алексею было не до этого.
Парни развернулись и послушно зашагали за лидером их маленькой стаи. Они и не пытались взять посла в импровизированные клещи и держались расслабленно.
'Может всё хорошо и ни о чём беспокоиться? Может Сашка приболел? Или ему дали какое-то очень важное поручение? Всё-таки он на хорошем счету у нынешнего начальника. Приду в поселение, расскажу ему о своих старческих тревогах и мы вместе над ними посмеёмся. Он познакомит меня со своей девушкой...'
'Осёл! Старый безмозглый осёл!' - Захотелось прокричать себе Алексею. - 'От переживаний минувшей встречи совсем нюх потерял! Разболтался как тряпка! Какие ещё старейшины? У этой общины был один глава - Егор! К нему я шёл на переговоры!'
Алексей шумно выдохнул носом, прикрыв на мгновение глаза, пытаясь совладать с бурей эмоций. Это не осталось незамеченным и белобрысый вожак, замедлив ход вопросительно посмотрев на посла: 'Чего старик, водички?' - Улыбнулся он.
- Миха, достань ка хлебнуть, а то чего доброго...
Небритый полноватый парень тут же засуетился, доставая из подкладки куртки пузатую пластиковую флягу.
- Да не. - Отмахнулся старик. - Спросить хотел.
- Ну-у, пробуй. - Протянул белобрысый, присматриваясь к разбухающим над головой чёрным тучам.
Алексей старался, чтобы голос не дрожал.
- Ты вроде сказал к старостам? А мы договаривались...
- С Егором. Да! - Грубо перебил его белобрысый. - Но не ссы, все уговоры в силе. Дела ведутся точно так же. Вам нечего бояться. Просто начальство сменилось.
- А как же Егор? Он в совете старейшин? - Не унимался старик.
- Да говорю ж тебе, власть поменялась! - Обозлился длинный. - Этот, как там его? - Нахмурился он. - Переворот, революция! - Рассмеялся он. - Ты то, точно должен знать эти слова, а? Старик? Наверно, ты их и устраивал?
Парни разразились смехом. Не смеялся лишь один.
- А что стало с Егором и его подчинёнными? Они где?! - Не в силах заглушить свой гнев, гаркнул посол.
- Где-где? - Ухахатываясь замахал рукой пацан. - В п... - И тут же захрипел, пытаясь перекрыть руками рану от маленького лезвия на том месте, где секундой ранее ходил его кадык.
Белобрысый, не ожидавший удара в спину ногой, покатился по пыльной дороге. Пухлый водонос с не характерным облику проворством, вынул арматурный прут, прятавшийся в подкладке затасканной куртки. Но не успел блеснуть мастерством, а шумно выдохнул ком брани и оттолкнул от себя напарника. А торчащий из его пухлого живота охотничий нож, явно не способствовал их дальнейшей дружбе.
На внезапность нападения и не слаженность команды полагался Алексей, перехватывая руку пухлого так, чтобы сделав полуоборот, прикрыться им как щитом. Братаноубивец стоявший с ошарашенным лицом не заметил, как из-за оседающего наземь водоноса по левой стороне выскочил долгожданный посол и рубанул его в основание шеи. Растерявшийся подонок отступил, пытаясь зажать кровоточащий разруб, но споткнувшись о голову лежащего пацана, упал и захрипел.
Стоявший в стороне четвёртый конвоир, наконец, решился напасть, но так не умело, что Алексей играючи выбил нож ногой из его рук и нанёс смертельный удар. Наверняка бы смертельный, если б не предательский хлопок, лишивший всей силы удара. А затем ещё один. Четвёртый успел заслониться рукой, и теперь скуля как собака, катался по земле, щедро орошая её сухую почву алой кровью.
Ещё один хлопок.
Путник опустился на колено, а под его одеждой заструилось тепло. В трёх сволочных метрах от него стоял белобрысый в дурацком пальто. Тяжёлое дыхание и взгляд, всё чем посол смог ответить встречавшему. Движение пальца, щелчок. Один, другой. Барабан револьвера раскручивался, отсчитывая щелчками последние секунды бестолкового хозяина.
Алексей вложил в рывок всю оставшуюся силу. На подгибающихся ногах он бросился на длинного, и свалив его на землю, стал наносить короткие удары. Бил снова и снова, пока кровь врага окончательно не залила ему глаза.
Тогда Алексей рывком скатился с мёртвого, и распластавшись на земле, попытался отдышаться. Но отдыхом здесь и не пахло.
Здесь пахло... серой?
Алексей прикрыл глаза рукой и тут же по его щекам робко пощипывая, пробежало несколько капель. Затем дождь забарабанил настойчивей, и стало совсем не комфортно.
- Долбаный дождь! Долбаная жизнь и долбаные вы все! - Прохрипел путник, переворачиваясь на живот.
'Если бы эти чёртовы дожди не пожгли природу, я бы смог укрылся под деревьями, а так...'
- А так, сымай пальто скотина! Сымай, чего как живой упёрся! - Подбадривал себя Алексей, пока дрожащими руками пытался стянуть тряпьё с белобрысого.
Но руки не слушались, а все открытые участки кожи горели огнём. Или теплом? Это же тёплый дождь, в конце концов. А за тем всё померкло.
***
Дождь, всё так же барабанил по земле, постепенно удаляясь.
Стоп!
Или это удалялся путник? Но куда? В рай? Ад? Или куда по хуже? А если и так, то почему при каждом рывке ему так больно? Черти веселятся?
Путник попытался открыть глаза, но от запёкшейся крови это было, ой как не просто. Дождь всё шёл, глухо ударяясь о тонкую полупрозрачную преграду.
'Брезент что ли?' - Пронеслось в голове старика, вслед за дикой болью пронизавшей тело.
Кто-то шумно выдохнул ему в лицо, а самым краем глаза он заметил неровно срезанные чёрные волосы.