Курч Владимир Яковлевич : другие произведения.

Дом. Книга 2. "Сказки для..."

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сказки любят все. Читайте их перед сном. По возможности, всей семьей. Так они усваиваются лучше. И не повторяйте ошибок других.
  

Сказки для...

  
Сказки для... [Курч Владимир Яковлевич]
   Владимир Курч
   ДОМ
   Книга Вторая
   Сказки для...
  
  1
  
   Сказка о старике и старухе
  
   Жили-были дед и баба, и не было у них детей. А хозяевами они в селе считались зажиточными. Земли у них много было, и урожай всегда хороший на поле созревал. Собрали старик со старухой как-то пшеницу, и повез дед ее на базар продавать.
   Продал он в городе свой урожай, положил деньги в кошель и решил пройтись по базару, купить себе да старухе добра разного.
   Зашел на ряды, где мануфактурщики одежду с обувью продавали. Купил себе новые сапоги из свиной кожи, а бабе красивый с вышивкой платок на голову. Потом направился в ту часть базара, где купцы заморские солью и перцем торгуют.
   Выбрал себе пряностей разных и собирался уходить, но один из купцов захотел деду продать свой товар и завел с ним беседу.
   - Дед, а дед? - обратился толстый купец к старику. - Купи у меня своим внукам успокоительный крем, чтобы они лучше по ночам спали и не капризничали. Не пожалеешь. Когда у малых зубы режутся, то помажешь моим кремом десны, и болеть они перестанут. Когда брюхо у внуков пучить станет от плохой еды или воды, то живот натрешь снадобьем, и враз полегчает.
   - Нет у меня внуков, - ответил дед, нехотя бросив взгляд из-подо лба на купчину. - Чего прилип ко мне, как муха к липучке? Коли надо чего, то я и сам испрошу у тебя. Я ж не стараюсь тебе всучить зерно свое, ежли у тебя нет в нем потребы.
   - Дед, - не унимался купец, - нет внуков - нет проблем.
   Тогда купи своим детям у меня веселильного порошка. Это полезная вещь. Допустим, беда какая приключилась у твоего сына. Может, корова издохла, кобыла изменила или овца налево в огород к другому хозяину пошла. Сидит твой сын, кручинится. Вижу, что ты не молод, и дети у тебя должны быть взрослые. Вот и предложи веселильный порошок своему сыну. Смешает он его с нюхательным табачком, пропустит через переносицу, и кручина враз от него уйдет.
   - Нет у меня и детей. Вдвоем мы со старухой век доживаем, - вздохнул дед. - Всего хватает, только детей не имеем.
   - Старик, не беда, - улыбнулся купец, извлекая нечто в пол-локтя длиной из-под прилавка. - Купи у меня Багровый корень, и твоя старуха враз забеременеет. Вот увидишь. И месяца не пройдет, как пузо у нее расти станет.
   При этих словах он постучал корнем красного цвета толщиной в три пальца по своей ладони. Корень был подобен толстой узловатой палке, но гнулся, как каучук.
   - Врешь, шельма, но уж больно верить мне в твои сказки хочется, - махнул рукой дед и согласился на покупку. - А как его применять?
   - Вовнутрь, - коротко пояснил заморский торговец.
   - Это, как 'вовнутрь'? Вовнутрь чего его использовать?
   Его кушать надо или настойку сделать из корня на водке?
   - Есть инструкция по применению, - успокоил продавец, извлекая листок бумаги. - Тут все написано.
   - Ладно, почитаем. А в двух словах расскажи, когда он действовать начнет?
   - Им твоя старуха натирать себя должна. Как сотрется корень Багровый до состояния в палец толщиной, так будь уверен, бабка твоя - беременная.
   По прошествии нужного срока старуха родила первенца.
   Мальчик был здоров и рос не по дням, а по часам. Дед доволен, бабка счастлива. Дите - ухоженное. Только прознала об этом всем 'Социальная служба по защите детей', и наведались сотрудники этой организации к старикам в хату.
   - Непорядок, - говорят, - таким старцам дите грудное воспитывать. Не могут те, кто помирать собрался, толково за младенцем присматривать.
   - Не собираемся мы помирать, - возмутился дед. - Со здоровьем и у меня, и у старухи все в порядке. Хозяйство большое, еды хватает, а будет сложно, так наймитов себе в помощники возьмем.
   - Не положено престарелым, которые и за собой присмотреть не могут, мальца держать в доме. Дите это будет недосмотренным и покалечится, не ровен час, или, хуже того, заболеет и умрет. Кто потом отвечать станет: наша служба или выжившие из ума старики? Это нарушение закона. Младенца вашего положено забрать от вас и передать в приют, где за ним досмотр надлежащий будет.
   - Но это ж наш ребенок! Я его родила. Разве в казенном доме ему лучше будет, чем при живых родителях? - всплеснула руками старуха.
   - Ничего не знаем. В вашем возрасте опасно детей растить.
   И вам со стариком трудно воспитывать его, и ребенку плохо с немощными жить.
   Сказали так работники 'Социальной службы по защите детей' и забрали дитя от деда с бабой. Погоревали старик со старухой и подали бумаги в суд, чтобы вернуть себе сына.
   Пришел день судебного заседания, и после разбирательства судья вынес приговор: 'За неимением возможности ухаживать за ребенком в связи со старостью отдать младенца в приемную семью господину Шибуторио и господину Нагсоо'.
   - Как же вы можете забрать кровинушку от матери с отцом и отдать непонятно кому? - старуха упала на колени, заламывая от горя себе руки.
   - Господа Шибуторио и Нагсоо молоды, богаты и образованны, - ответил судья.
   - Но они же чужестранцы и не научились даже разговаривать на нашем языке, - возразил дед.
   - Они - граждане нашего государства, и имеют такие же права, как и остальные, - произнес судья.
   - Но они же оба - мужики. Что это за семья такая, состоящая из двух мужчин? - плакала старуха.
   - У нас все равны, и ничего нет страшного, что они одного пола. Это неважно. Главное, что Шибуторио - муж, а Нагсоо - его жена, и у них крепкая молодая дружная семья.
   Проиграли суд дед и баба, и не разрешили им больше видаться со своим сыном. После этого старуха сильно захворала и вскоре померла. А дед с горя в реке утопился. Узнав об этом, сотрудник 'Социальной службы по защите детей', что сына забирал у стариков, сказал своему сослуживцу: 'Видишь, как мы были правы: старуха была тяжело больной, а у деда неуравновешенная психика. И кого бы они вырастили из этого парня, не отбери мы его и не передай в хорошие, надежные руки?'
   *
   Планета Тренд. Республика Хеджер. Королевство Маржинал. Рыцарство Консалт. Деревня Волатильность.
   Когда умер фермер Ибахили Мкилима, его многочисленное семейство разделило имущество между собой. Каждый из детей забрал свой пай. Старшему Вандамизи в наследство достался бар 'Сикио'. Одна из дочерей, жившая со своим супругом в Консалте, забрала к себе старую мать и ее долю в имуществе в виде надела земли.
   Самым предприимчивым из детей оказался Хими Мкилима. Во-первых, он к моменту смерти отца сколотил кое-какой капитал. Во-вторых, он не только научился хорошо разбираться в технике, работая с Ибахили на машинном дворе, но и при разделе наследства прибрал его к своим рукам.
   Владея грузовиками, тракторами и мастерскими по их ремонту, он вначале взял в аренду у своих братьев и сестер их наследственные наделы земли, а спустя некоторое время сумел скупить у своих родственников все поля, принадлежавшие семейству Ибахили Мкилимы. Заплатил он за земельные угодья по рыночной цене, поэтому его братья и сестры не держали на него зла. Разве только завидовали, что Хими занял место их отца, хотя каждый был бы не против оказаться в качестве единственного владельца фермы 'Мкилима и сыновья'. С другой стороны, дочерям Ибахили сложно было бы управлять всем хозяйством покойного отца, а те сыновья, что уехали жить в города, уже не хотели возвращаться в родную деревню и ковыряться в земле.
   В итоге в Волатильности осталось только два сына Ибахили. Вандамизи - владелец бара, и Хими - владелец фермерского хозяйства. Так они спокойно прожили шесть лет после победы на выборах президента Окманата Чини, пока в один из дней не приехал в Волатильность микроавтобус 'Мвамвитугари Мсафара', остановившийся у входа в бар 'Сикио'.
   *
   Вас приветствует информационный накопитель AZurga.
   Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.
   Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.
   Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.
   Заполните бланк запроса.
   Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.
   Язык запроса: русский.
   Язык ответа: русский.
   Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.
   Запрос: исчисление времени (планета Тренд).
   Ответ: с вашего адреса ранее поступал аналогичный запрос.
   AZurga дал вам исчерпывающий ответ. Возможно, интересующая вас информация сохранена в ваших архивах.
   Запрос: информация утеряна, повторите ответ.
   Ответ: хорошо.
   Запрос: исчисление времени (планета Тренд).
   Единица измерения: секунда.
   Краткая характеристика единицы 'секунда':
   1. Является единицей International System of Units.
   2. Секунда равна 9 192 631 770 периодам излучения, соответствующего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия 133 в состоянии покоя при температуре абсолютного нуля при отсутствии воздействий внешних полей.
   3. Секунда - основная единица времени, составляющая 1/86000-ую времени обращения Земли вокруг собственной оси.
   Подтвердите правильность характеристик единицы секунда: да.
   Ответ:
   1. 1 секунда (Тренд) = 1секунда (Земля)2. 1 минута (Тренд) = 50 секунд.
   3. 1 минута (Земля) = 60 секунд.
   4. 1 час (Тренд) = 50 трендных минут = 2500 секунд = 0,694 земного часа = 41,67 земных минут.
   5. 1 сутки (Тренд) - 50 трендных часов = 125000 секунд =1,45 земных суток = 34,72 земных часа.
   6. 1 сутки (Земля) = 24 земных часа = 86400 секунд.
   7. 1 неделя (Тренд) = 5 трендных суток = 1 обороту естественного спутника Бэквордации вокруг Тренда.
   8. 1 неделя (Земля) = 7 земных суток.
   9. 1 месяц (Тренд) = 15 трендных суток.
   10. 1 месяц (Земля) = 28-31 земных суток.
   11. 1 календарный год (Тренд) = 5 трендных месяцев = 75 трендных дней = 0,3 земных года.
   12. 1 астрономический год (Тренд) = 158 трендных суток.
   13. 1 год (Земля) = 12 земных месяцев = 3,3 трендных года.
   Подтвердите получение вами информации: да.
   Продолжить: нет.
   Желаете выйти: да.
   Всего хорошего. До встречи.
   Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.
   Вы отключены.
   *
   Салон транспортного средства покинули двенадцать хомо:
   налоговый инспектор, пожарник, полицейский, сотрудник транспортного контроля, представитель фитосанитарной службы, сотрудник кадастровой службы, работник санитарно-эпидемиологического контроля, эколог, инспектор по охране труда, карабинер (военный полицейский, служащий по контракту), ветеринар, представитель министерства национальной безопасности (МНБ).
   Государственные мужи и жены медленно прошли внутрь бара и остановились в зале аккурат в том месте, где молодежь по вечерам осуществляет свои танцы. С тех времен, когда сюда последний раз ступала нога юноши Таммы Нгуви, утекло много воды в близлежащей реке. Интерьер бара изменился.
   Можно сказать, даже облагородился. Не совсем новый, но теперь уже полноправный хозяин Вандамизи Мкилима сделал капитальный ремонт здания.
   Он укрепил стены бара, обложив их кирпичом снаружи.
   Перекрыл крышу, заменив ржавое тонколистовое железо черепицей. В помещении вместо стен, обитых деревянной доской, появились плиты ДВП, оклеенные поливиниловыми обоями. На потолке повесили более яркие светильники и в большем количестве. Старые доски на полу убрали и положили новые. Столы и скамьи, почерневшие от затушенных о них окурков, пустили на дрова. Им на смену пришла одетая в пластик мебель на железных ножках. Что не помешало ей спустя несколько лет быть в черных точках от сигаретных бычков. Заменили также и стойку бара, а по совместительству торговую зону. Ведь бар одновременно являлся и магазином.
   Перемены были впечатляющими. Вандамизи много вложил средств и труда в переоборудование бара, доставшегося ему от отца. Единственное, что осталось неизменным, так это запах. Табачный смрад прочно и, как казалось, на столетия укоренился в этом питейном заведении, заставляя морщить нос всякого новичка, посетившего в первый раз 'Сикио'.
   Пока основная группа, приехавшая на микроавтобусе, стояла посреди зала, налоговый инспектор отдалился от нее, направляясь к продавцу, обслуживающему покупателя. У прилавка стоял мальчик лет тридцати. Чиновник налоговой службы стал за ним. В руках школьник мял денежную купюру. Иных покупателей и посетителей в баре не наблюдалось.
   Продавец пока еще не заметил незваных гостей. Он сидел на корточках, обернувшись лицом к шкафу, и доставал с нижней полки бутылку с дешевым вином. Затем поднялся, повернувшись на сто семьдесят пять градусов, и по профессиональной привычке поставил спиртное на прилавок. Мальчик глянул на бутылку и протянул деньги продавцу.
   Сотрудник 'Сикио' перевел взгляд на незнакомого мужчину, стоявшего за мальчишкой, поздоровался, затем бросил взгляд на группу хомо, взирающую со стороны за происходящим. Заметив среди них двух гуманоидов в полицейской форме, он растерялся.
   На прилавке стояла бутылка с вином, явно предназначенная для покупателя возрастом до пятидесяти лет (именно с этого возраста в Хеджере разрешено употреблять спиртное).
   Этот покупатель желал рассчитаться с барменом, не понимая, почему тот всегда брал с него плату за выпивку, а сейчас медлит. Сотрудник 'Сикио', видя такое количество незнакомых хомо, растерялся и стоял как вкопанный.
   'Обслуживайте клиента, - спокойно произнес налоговик, -я тоже хочу выпить и поесть'. Парень за стойкой бара понял это выражение двояко. Он рассудил: 'Или они проездом из Маржинала в Консалт и хотят купить бухла и закуси, или они приехали к моему шефу, чтобы 'подоить' его, а после этого за взятку, полученную от него, жрать и пить у себя в городе'. И он принял мятую купюру из детских рук. Мальчишка бодро схватил бутылку и направился к выходу.
   - А вино тебе для чего? - поинтересовался налоговый инспектор вслед убегающему малышу.
   - Папа просил, - деловито и обыденно ответил школьник, на ходу запихивая бутылку в авоську.
   - Мы к вам с комплексной проверкой, молодой хомо, - обратился налоговик к бармену, показывая удостоверение.
   - Я уже догадался, - развел руками продавец-бармен, кивая на основную группу проверяющих.
   - Директор ваш и бухгалтер где?
   - Я позвоню хозяину, - парень попытался уйти.
   - Я, по-моему, ясно выразился, что мне необходим директор предприятия, - уточнил налоговик.
   - Какого предприятия? - недоумевал сотрудник 'Сикио'.
   - Здесь не предприятие. Вы, наверное, ошиблись, это - бар с магазином, а не предприятие.
   - Любое юридическое лицо, осуществляющее коммерческую деятельность, является предприятием...- Какое лицо?
   - Любое юридическое лицо, осуществляющее коммерческую деятельность, является предприятием вне зависимости от формы собственности. И прошу меня не перебивать, - сделал замечание сотрудник налоговой службы и продолжил. - У каждого предприятия есть учредитель (хозяин по-вашему), директор и бухгалтер. Мне необходим директор. То есть руководитель и глава. Ваш учредитель является одновременно и директором, или на предприятии имеется директор, отличный от хозяина?
   - Я... я не знаю. Я всего лишь продавец. Я позвоню кому надо, и он придет.
   - Что ж, звоните, а мы пока произведем осмотр помещения и прилегающей территории, - налоговик указал рукой на одиннадцать хомо, успевших к этому времени расположиться на стульях за столами.
   - Вы знаете, хозяин без его ведома никому не разрешает шастать по подсобкам.
   - Молодой хомо, мы сами решим, где, как вы выразились, нам шастать. К вам прибыла комплексная проверка. Вы понимаете, что это значит?
   Парень в недоумении покачал головой.
   - Так вот, мы и приехали для того, чтобы здесь шастать, а не глядеть на то, что решит нам показать ваше руководство.
   Теперь понятно?
   - Угу, - потупив глаза, произнес бармен.
   - Тогда одна нога здесь, а вторая там. И побыстрее возвращайтесь. У меня лично к вам накопилось много вопросов. И не только у меня.
   Парень вернулся быстро, и налоговый инспектор продолжил разговор.
   - Созвонились?
   - Да. Хозяин сказал, что скоро придет. А пока он просил вас покормить. Ну, и все такое, что вы захотите... - Продавец кивнул головой на стеллажи со спиртным.
   - Спасибо, но нас государство и ноги кормят, - улыбнулся налоговик, отказываясь от предложения. - Давайте лучше присядем за стол к моим коллегам, и мы вам зададим несколько вопросов. А сейчас закройте на ключ входную дверь и повесьте, если у вас такая имеется, табличку, что у вас переучет или прием товара, чтобы нас не тревожили.
   Парень ушел выполнять данное распоряжение, а налоговый инспектор вернулся к коллегам и вкратце обрисовал им ситуацию.
   - Вы делайте опрос-допрос, - хмыкнул пожарник, - а я обязан окинуть взглядом здание на предмет пожарной безопасности.
   - Пожалуй, и мне не помешает осмотреть здание и землю вокруг него. Тем более я заметил, что тут недавно был ремонт.
   А во время ремонта всегда происходит перепланировка, различные отклонения, нарушения и прочее, - заметил сотрудник кадастровой службы.
   - А я на кухню, - поднялась с места работница санитарноэпидемиологического контроля.
   - Так, не разбредаться, господа. Надо до прихода владельца бара из этого парня выжать максимум информации, - попросил представитель министерства национальной безопасности.
   Он, похоже, среди всех двенадцати считался главным, поскольку давал распоряжения и был одет в легкую куртку из кожзаменителя.
   Заперев дверь, бармен робко подошел к столу, за которым восседали представители власти.
   - Присаживайтесь, - ласково, почти по-отечески, пригласил молодого хомо за стол пожилой полицейский, держа наготове пока еще чистый лист и ручку.
   - Я постою, - отнекивался бармен.
   - Садитесь-садитесь, - был серьезен сотрудник МНБ.
   - Директор оповещен, что ему необходимо явиться? - захотел узнать налоговик.
   - Да. И директор, и бухгалтер. Девочка из кухни и грузчик со склада за ними побежали. У них нет дома телефона. И вряд ли они дома сейчас.
   - А где, кстати, они? Почему не на рабочем месте? - стало интересно инспектору по охране труда.
   - Так, директор наш сегодня коров пасет. Очередь его подошла, а бухгалтерша на поле поехала. Деревня у нас тут. Сами понимаете. Работа все время.
   - Допустим, с бухгалтером мне еще кое-как понятно. Ей нет необходимости постоянно с бумагами возиться, но директор-пастух?.. Простите меня, не понимаю, - затрясла головой инспектор по охране труда.
   - А сколько ему тут платят, нашему директору? На жизнь и не хватает. Ящик водки на месяц дадут, чтобы раз в неделю пришел и бумаги нужные подписал. Таким директором и я бы мог быть, - разоткровенничался бармен.
   - То есть он номинальный директор? - решила уточнить инспекторша по охране труда.
   - Я не знаю, что такое номинальный. Все вопросы решает хозяин. Так везде в округе. Во всех деревнях и во всех магазинах. А у вас в городе разве по-другому? Кто этого директора слушаться станет, если слово хозяина - закон? - был прямолинеен парень.
   - Действительно, - прыснул доселе молчавший представитель фитосанитарной службы и прикрыл рот рукой.
   - Ну, по такой работе вопросы должны возникнуть к директору уже у вас, - обратилась к налоговику инспектор по охране труда, - а я, молодой хомо, хочу поинтересоваться у вас. Вы когда были приняты на работу?
   - Я? Не помню. Тут народ часто меняется. Может, год назад. Где-то чуть больше года работаю, - вспомнил продавец.
   - Отвечайте, не кривя душой. Мы все равно поднимем документы и узнаем. Официально вы числитесь на этой работе?
   Парень отрицательно покачал головой.
   - Подтвердите словесно, - сказал полицейский, быстро записывая все сказанное в протокол.
   - Нет, - произнес бармен.
   - Полный ответ, - попросил полицейский.
   - Я не работаю в баре официально.
   - Кто вас нанимал и наделял полномочиями продавца? -продолжила спрашивать инспекторша по охране труда.
   - Жена хозяина, - был ответ.
   - Супруга Вандамизи Мкилимы?
   - Да.
   - С его согласия? - спросил МНБовец.
   - С его, - подтвердил парень.
   - А спиртное несовершеннолетним он тоже дал вам распоряжение продавать? - далее опрашивал сотрудник службы безопасности.
   - Не помню, - замялся продавец.
   - То есть это была ваша инициатива? Вас к этому не принуждали, поэтому уголовную ответственность за продажу несовершеннолетним алкогольсодержащей продукции вы согласны нести единолично? Я правильно вас понял? - хомо в куртке из кожзаменителя сурово уставился на парня.
   - В смысле 'сам нести ответственность уголовную'?! - продавец немного покраснел.
   - По закону, если вас не принуждали, а вы продали вино ребенку самостоятельно, то вас могут посадить в тюрьму, - дал разъяснение МНБовец.
   - А если принуждали? - парень с надеждой посмотрел на сотрудника спецслужб.
   - Тогда вы ни при чем, - развел тот руками. - Вы - наемный работник. Вам приказали - вы исполнили. Тогда вашей вины нет.
   - Ну, тогда я не знаю... Так всегда было еще до моей работы здесь.
   - Давайте по-другому зададим вопрос, - чуть смягчил тон хомо из службы безопасности. - Еще до вашего трудоустройства в бар 'Сикио' вы видели, как в этом заведении Вандамизи Мкилима и его сотрудники систематически отпускали спиртное и сигареты несовершеннолетним. Правильно? Поэтому вы решили, что это - норма, и продолжили порочную практику, не встречая возражений со стороны Вандамизи Мкилимы. Верно?
   - Да, - с неохотой кивнул парень.
   - Пометьте это в протоколе. Слово в слово, - попросил полицейского МНБовец.
   - 'Слово в слово' будет несвойственно разговорной речи паренька с Волатильности, подрабатывающего барменом, -засомневался ветеринар, скривился и скептически посмотрел на представителя фитосанитарной службы.
   - Не спешите записывать, - попросил сотрудник спецслужб полицейского, строчившего уже третий лист протокола.
   - Есть, - согласился тот.
   - Молодец, - подбодрил парня МНБовец. - Не придется тебе ломать свою жизнь и молодость и спать на нарах вместо настоящего преступника. Повтори все, как было. Только сам изложи.
   Бармену еще успели задать пару десятков вопросов до того, как появился владелец бара. После этого парня попросили ознакомиться с протоколом и подписать его. Он сделал все, как его просили, и был рад, что избежал, как ему казалось, уголовного наказания.
  
   Сказка о завистливой и ленивой жене
  
   Жили муж и жена в огромном городе, и имели они недорогой автомобиль. Увидела как-то жена, что сосед купил дорогую машину, и говорит мужу:
   - Смотри, какую красивую машину наш сосед купил, а мы все на старой катаемся.
   - И что с того, что старая? Зато она у нас не ломается, а если какую деталь поменять надо, то ремонт дешево обходится, -ответил муж.
   - Не желаю я на такой колымаге ездить, как простая крестьянка! - топнула ногой жена. - Хочу, как и сосед наш, из дорогого автомобиля выходить, как столбовая дворянка.
   Испугался муж собственной жены. Продал свою машину, оформил в банке кредит и взял новенькую машину из автосалона.
   Жена довольна. Вылезает каждый раз из блестящей машины на своих длиннющих каблуках и с гордо поднятой головой шагает по двору. А другие соседи с завистью смотрят на нее через окна в их большом доме.
   Приходят в гости к жене подруги, а она им постоянно хвалится, какой у нее шикарный автомобиль: и кожаный салон, и объем двигателя три литра, и автоматическая коробка передач.
   Живет жена и не нарадуется такой покупке. Только супругу ее совсем не до веселья: на выплату кредита почти все деньги уходят, бензин подорожал, а тут еще и гарантийный срок обслуживания машины закончился.
   А через некоторое время поломался автомобиль у них, и совсем муж закручинился. Кредит он еще не погасил, а на сложный ремонт денег не хватает.
   Стоит машина безвыездно во дворе, а жена пилит мужа:
   - Чего это я должна свои тонкие длинные ножки стаптывать по асфальту? Чего не починишь машину? Я ездить хочу, а не пешком ходить!
   - Денег у нас нет на починку, - дал ответ муж.
   - Так заработай! - крикнула на него жена.
   - Кризис в стране. Не платят много теперь, - развел руками муж.
   - Так устройся на вторую работу. По ночам трудись, - затребовала жена.
   - А может, ты работать пойдешь и поможешь мне?
   - Я на работу? Ну, ты вообще с ума сошел! Я ж все свои красные ногти на белых ручках обломаю тогда! - крикнула жена на мужа.
   Испугался муж и больше не предлагал ей такое дурное дело, как работа. А машина все под окнами во дворе стоит.
   Уже не один месяц прошел, даже воздух из колес у автомобиля вышел. И никто больше из соседей не завидует этой семье.
   Как-то одним днем пришел к мужу с женой в квартиру дорожный полицейский и говорит:
   - Это ваша машина постоянно во дворе стоит?
   - Наша, - ответила жена.
   - Непорядок, - говорит ей полицейский. - Нельзя автотранспортные средства хранить во дворах под окнами. Для этого существуют специальные стоянки.
   - А кому наша машина мешает? Вон, двор какой большой, - оправдывается жена.
   - Дворникам мешает, уборочной технике, соседям сумки выгружать около подъезда, - говорит полицейский. - Если каждый автовладелец будет свой транспорт под окнами держать, то во дворе и места не останется. Поставьте свою машину на платную стоянку, раз не пользуетесь.
   - Платная денег стоит, а у нас их нет, - сказал муж.
   - Странно, - пожал плечами полицейский, - на такую дорогущую машину деньги нашли, а на дешевую стоянку не хватает. Тогда перегоните ее на бесплатную парковку. Зачем двор захламлять?
   - Здесь она перед глазами, а бесплатная парковка не охраняется. Там машину могут и украсть, - говорит жена.
   - Украдут - тогда по страховке вам ущерб возместят, - подбодрил их дорожный полицейский.
   - Мы не страховали свой автомобиль, - смутился муж.
   - Такой дорогой транспорт - и без страховки? Странно... А почему вы не ездите на ней?
   - Она сломалась, и нет средств на ее ремонт.
   - Зачем же вы брали такой дорогой автомобиль, если его обслуживание вам не по карману? - удивился полицейский.
   - Очень хотелось, - ответила жена.
   - А мне хочется, чтобы на вас не жаловались соседи, что двор захламляете и месяцами ваш транспорт безвыездно стоит. Что ж, раз у вас нет средств на ремонт, на обслуживание, на страховку и на платную стоянку или гараж, то вам и машина такая ни к чему. Накладываю я на вас штраф за систематическое неправильное хранение автомобиля, лишаю вас права управления легковыми транспортными средствами на срок в один год, а вашу машину помещаю на принудительную платную стоянку, - строго произнес дорожный полицейский.
   Затем он оформил протоколы и направился к эвакуатору, ожидающему его во дворе, чтобы подцепить эту машину за передние колеса и увезти на штрафстоянку.
   Поплакали муж с женой, да и стали жить, как все обычные жильцы их дома. А вскоре банк за неуплату долга по кредиту вообще у них эту машину отобрал.
  
  2
  
   Пожарник зачитывал Вандамизи Мкилиме правонарушения в области пожарной безопасности, допущенные сотрудниками его фирмы. Владелец бара 'Сикио' сидел за столом, слушал инспектора и периодически ставил свою подпись под протоколом в тех местах, где пожарник ставил 'птичку', напоминая предпринимателю: 'Вот здесь поставьте подпись в связи с отсутствием запасного выхода в помещении бара.
   Хорошо. И еще тут, потому что огнетушители имеют просроченный срок эксплуатации. А теперь росписью в этом месте подтвердите, что ознакомлены с тем, что сечение электрических проводов не соответствует норме...' Мкилима выполнял все, что просил пожарник и не спорил, размышляя:
   'Ой, ну сколько ж вас, кровососов, у меня побывало с проверками в этом баре? К чему мне с вами ругаться? В конце проверки все равно озвучите, сколько хотите получить 'на лапу'. Зачем тогда препираться посреди этого спектакля?
   Ройтесь, копайтесь, я посижу, покиваю головой, а потом разберемся.
   Правда, я не знаю, откуда эта бригада прибыла ко мне.
   Я вроде всех в Консалте знаю. Может, из Маржинала приперлись. Да и много что-то их в этот раз. А, какая разница.
   Все одно есть только два варианта развития ситуации: им либо нужны деньги для собственных нужд, либо протоколы необходимы, чтобы отчитаться перед своим начальством.
   В первом случае меня попугают массой нарушений, отведут в сторону и назовут сумму. Во втором тихо уедут. И это не беда. Заеду к нужным хомо в Консалт, перетру это дело, опять же, заплачу. А как без этого? И отделаюсь минимальным штрафом'.
   Когда закончил свою работу этот проверяющий, на смену ему пришел налоговый инспектор, который затребовал у Вандамизи контракты, упаковочные листы и счета на товар и принялся проверять склад.
   - Что у вас хранится в этой бочке? - спросил налоговик.
   - Селедка, наверное, - неуверенно произнес владелец бара.
   - Поднимайте крышку, - попросил проверяющий.
   Мкилима выполнил просьбу и снял деревянную крышку с емкости. Налоговый инспектор наклонил голову и заглянул внутрь бочки, заполненной на треть рыбой. Затем выпрямился, сопроводив свои действия комментарием: 'Фу, какой неприятный запах! И эту пищу вы подаете на стол для хомо?' Вандамизи в свою очередь принюхался к той массе, которая лежала в бочке, и заметил, пожав плечами: 'Селедка как селедка'.
   - Вам по этому поводу даст исчерпывающий ответ представитель санитарно-эпидемиологического контроля, а меня интересуют входные документы, в частности, на эту рыбу.
   Раз вы ее реализуете, то счета на нее вы обязаны иметь. Правильно?
   - Конечно, - неуверенно произнес Мкилима.
   - Тогда подскажите, когда вами получен данный товар и кто является поставщиком? - попросил налоговик, указывая на пачку документов, которые держал в руках Вандамизи.
   - Я по памяти не помню, - замялся владелец бара.
   - Значит, позовите директора, - потребовал проверяющий.
   - Где он, кстати? Почему до сих пор не явился?
   - Нет в нем необходимости, - махнул рукой Мкилима. - С таким успехом и я могу обо всем вам рассказать.
   - Вот и показывайте то, что я вас просил.
   - Может, не стоит ради одной бочки селедки перелопачивать гору бумаги?
   - Как не надо? А что является подтверждением приобретения данного товара?
   - Может, я утерял накладные по этой бочке, а может, их и не было. - Вандамизи глянул на налоговика, ища понимания своих слов.
   - То есть вы подтверждаете, что за наличный расчет и без документов купили бочку этой селедки?
   - Пусть будет так, - согласился Вандамизи.
   - Ладно. А в этих мешках, как я понимаю, сахар?
   - Нет, мука, - уточнил Мкилима.
   - Что ж, показывайте документы на муку.
   - Где-то были... - Вандамизи начал перебирать бумаги и в конце концов нашел то, что искал.
   - Так-так, - инспектор принял из рук владельца бара счет и стал всматриваться в цифры. - Да, но тут вам поставили два мешка муки, а у вас лежит пять.
   - Так, может, я продал уже, - попытался оправдаться Мкилима.
   - Что значит 'продал'? У вас товар лишний на складе лежит, а вы заявляете, что муки было еще больше, но часть ее реализовали ранее. О-о-о! Так у вас непорядок и с кассовой дисциплиной. Будем разбираться, и не один день, а пока придется опечатать ваши помещения. Завтра приедут из налоговой службы другие инспекторы и продолжат проверку вашего предприятия, - многозначительно заявил налоговик.
   Пока работники 'Сикио' запирали двери склада и холодильной установки, а хомо из контролирующих органов их опечатывали, Вандамизи подошел к телефону, находившемуся в одной из комнат бара, и произвел звонок. Он набрал номер телефона конторы машинного двора фермерского хозяйства 'Мкилима и сыновья'. Раздались гудки, а затем на том конце подняли трубку.
   'Приветствую. Это Вандамизи. Хими есть поблизости?
   - было слышно в коридоре бара, как к кому-то обратился Мкилима. - Кто со мной говорит?' Собеседник представился. Естественно, что владелец бара знал этого хомо, потому что дал ему команду: 'Давай бегом позови мне брата. И побыстрее!' Наверно, работник Хими Мкилимы отправился звать своего хозяина, потому что Вандамизи отстранил телефонную трубку от уха и присел на стул, стоявший у стены. Он тяжело вздохнул, откинулся на спинку, а голову прислонил к стене и стал ожидать. Хими не подавал голоса, и Вандамизи тихо сказал сам себе: 'Гм, ну и где этот дармоед ищет брата? За это время уже можно было до Спота дойти'. Наконец Вандамизи услышал в трубке, как хлопнула дверь и послышались шаги.
   - Да, - коротко произнес мужчина в телефон, стоявший в конторе.
   - Хими, это ты? - решил удостовериться владелец бара.
   - Я. Вандамизи, это ты?
   - Ага.
   - Что стряслось? Почему такая горячка? Я двигатель в тракторе перебираю. Руки грязные, а тут прибегают, говорят, что ты срочно меня требуешь.
   - Хими, может, до тебя уже дошли слухи, но у меня проверка...- Уже доложили, - не дослушал один Мкилима другого.
   - Они совсем офигели! В данный момент опечатывают склад и холодильник! Сейчас придут закрывать и опечатывать 'Сикио',- чуть понизив голос, сказал Вандамизи. - Что делать?
   - А что они хотят?
   - А бес их поймет. Приехали на микроавтобусе двенадцать хомо плюс водитель, и давай меня шмонать по полной программе.
   - Сколько они хотят?
   - В том-то и дело, что ведут себя, словно неподкупные. Про деньги даже и намека не кидали, а я из них не знаю никого.
   Мне стремно деньгу совать им в карман.
   - А ты им предлагал?
   - Нет.
   - Дурак, - сделал вывод младший брат.
   - Так может, предложить? Дать-то никогда не поздно, -сказал Вандамизи.
   - Погоди, не суй им сейчас цветную бумагу. Уже поздно.
   Надо было закрывать эту тему еще до составления протоколов. Будем вопрос в Консалте решать по этой проверке. На крайний случай, если они с Маржинала, то я сам за тебя похлопочу. Не волнуйся. У меня в Маржинале хорошие знакомые в органах есть.
   - Не волнуйся? - хмыкнул Вандамизи. - Тебе хорошо рассуждать, а у меня все двери опечатывают. Как работать?
   - Ты не знаешь, как аккуратно срезать пластилиновые печати, а потом на место прилепить?
   - Они, гады, сургучовые заливают, словно заранее знали, что прикрыть меня приехали.
   - Не стони. Уедут за село - срывай печати и работай. Ты за эти пару дней, что стоял бы в простое, денег намолотишь столько, что хватит откупиться от этой братии. Ты как маленький. Раве не понимаешь, что каждая проверка проводится не для того, чтобы тебя наказать и исправить, а для изъятия денег? Вопрос только в том, куда эти деньги потом пойдут.
   - Хорошо. Ты меня немного успокоил. Я позже к тебе заскочу. Поговорим. Все, пока. Уже орава этих живоглотов зашла с заднего входа в бар. Слышно, как топают их поганые ноги.
   Как я понял, склад и холодильник они опечатали, - перейдя почти на шепот, закончил Вандамизи и положил трубку.
   Не прошло и часа после разговора Хими с Вандамизи, как к нему на машинный двор пожаловал все тот же микроавтобус с двенадцатью проверяющими. Чиновники выглядели слегка уставшими после проведенных мероприятий в рамках рейда по установлению нарушений в функционировании бара 'Сикио', но, попав на предприятие 'Мкилима и сыновья', сразу приступили к работе.
   Трудились они усердно, а когда двойное солнце, состоящее из Фьючерса и Опциона, скрылось за горизонтом, они предоставили Хими список претензий по ведению им хозяйственной деятельности.
   Двенадцать чиновников сидели на стульях и табуретах в небольшом помещении конторы машинного двора. Мкилима отпустил по домам весь свой персонал и вел беседу с хомо из проверяющих органов как единственный представитель 'Мкилима и сыновья'. Сотрудник транспортного контроля обратился к Хими:
   - Из тринадцати автомобилей, тракторов и комбайнов к эксплуатации у вас пригодны только два. Из десяти прицепных устройств и агрегатов вообще ни один не имеет лицензии на право эксплуатации либо используется с просроченным сроком прохождения технического осмотра и регламента.
   В общей сложности, у вас в транспортном парке без нарушений правил эксплуатации используется всего чуть более восьми процентов техники. Как вообще может осуществлять коммерческую деятельность ваша организация, если у вас почти нет транспортных средств и агрегатов, пригодных для работы?
   - Мы немного упустили этот момент. Вы понимаете. Это ж сельское хозяйство, - извиняющимся тоном произнес Хими.
   - Обещаю исправить ситуацию в течение недели. Это не проблема. Через пять дней лицензии на все то, что движется, будут получены.
   - Вот и отлично. Значит, как получите лицензии, так сразу можете ездить на своих машинах, - заявил представитель транспортного контроля.
   - Вы хотите сказать, что до этого срока мои хомо не имеют права садиться за руль? - удивился Мкилима.
   - Так, а вы хотите ездить с нарушениями или чтобы я вас благословил на аварию вследствие неправильной эксплуатации колесной техники?
   - Я вас понимаю и могу обождать, но вот растения и животные, которые обслуживаются при помощи этой самой техники, они-то ждать не могут. Они живут по законам природы, а не по циркулярам, - начал полемизировать Хими.
   - А кто вам мешал жить по этим самым циркулярам и законам нашей страны. Вы ж не растение или животное, поэтому должны понимать, что работаете с нарушениями. Почему не исправляли до этого дня? - заявил сотрудник транспортного контроля.
   - Я все понимаю и осознаю, но у нас тут деревня. У нас не то что в городе, - оправдывался Мкилима.
   - Это не дает вам права нарушать закон, - высказал свою точку зрения представитель министерства национальной безопасности.
   - Все верно. Но у нас тут вдали от столицы свой уклад жизни. У нас на первом месте стоит сначала посадка, а затем уборка урожая, а уже потом все эти лицензии и регламенты. Мы так в этих краях живем десятилетиями. Здесь в округе все так живут.
   - У нас также посадка стоит на первом месте, - грустно пошутил полицейский.
   - Кто 'все так живут'? - поинтересовался налоговый инспектор. - Назовите, пожалуйста, частных лиц и юридические организации, которые так же, как и вы, нарушают закон.
   - Ну... - засмущался Хими, - я не из серии тех гуманоидов, кто доносит на соседей.
   - Тогда и не стоит голословно утверждать, что ваши методы работы являются нормой. В общем, получайте лицензию и катайтесь. А до этого вы вполне можете арендовать транспорт у тех, кто его эксплуатирует без лицензии, но до него не добралась еще наша служба, - улыбнувшись, закончил сотрудник транспортного контроля.
   Владельцу фермерского хозяйства ничего не оставалось, как согласиться с этой точкой зрения. 'От, суки, напали на меня и на брата, как стая гиен. Кто-то, видно, навел на нас.
   И откуда они приползли в таком количестве? Целая банда.
   Спрашивал я их место дислокации - ничего не говорят конкретного. Хорошо-хорошо. Уедете вы отсюда - посмотрим.
   Стану я вас еще слушать, деятелей таких. А может, они вообще залетные из другого королевства или не из карательных органов, а разводилы? Нет, на кидал не похожи. Уж больно жилка чиновничья из них прет. Все говорит о том, что они из проверяющих: одежда, манера поведения, стиль разговора.
   Все, как у любых контролеров. Не хватает только последней, самой главной фразы, которую они произносят, доведя хомо своей проверкой до состояния, что он готов все отдать, лишь бы отстали. Как только вежливо скажут 'Так как, господин такой-то, вопрос будем решать?', тогда сразу и сущность их наружу вылезет. Пока молчат, и Вандамизи они ничего не сказали. Наверно, прайс нам выставят на двоих общий и сразу конкретный. Подожду. Пусть покажут свою значимость и власть, а мы потом покажем им свои денежки. А перед федхами не устоит ни один чиновник. Все дело только в сумме этих денег и должности, которую занимает чиновник-взяточник', - думал Хими, слушая упреки в свой адрес.
   Вторым проверяющим, который указал на недостатки, был сотрудник кадастровой службы. Его претензии насторожили Мкилиму и заставили поверить в серьезность намерений этой дюжины чиновников. И Хими призадумался: 'Он заявил, что документы на участки земли, которыми владел еще мой дед, оформлены с нарушениями. Про нарушения говорит любой проверяющий-кровосос, однако этот стал утверждать, что сам факт некогда скупки земель у наших соседей был проведен с грубейшими нарушениями. К чему он клонит? Сказал бы просто, что я не там межу на поле распахал или часть земли у лесного хозяйства себе присвоил, а тут такой задвиг, что настораживает.
   Все понятно. Сейчас подключится эколог и станет вопить, что я не там навоз храню и жижу не туда сливаю, что удобрения не те вношу в почву. А фитосанитарщик попросит показать, как у нас хранится зерно и где на него документы. Короче, пора господам намекнуть, что их клиент готов и желает расстаться с деньгами, а то этот балаган может затянуться до полуночи'.
   - Я признаю все ошибки и недочеты, озвученные вами в мой адрес, - Хими поднялся со стула и обратился сразу ко всем присутствующим. - Однако с моей стороны будет некрасиво и несправедливо отнимать драгоценнее время у таких достойных господ. У всех у нас семьи, дела, работа, поэтому я хотел бы пообщаться с тем, кто является старшим в вашей группе.
   - Значит, это ко мне, если мои коллеги не станут возражать, - с места встал сотрудник министерства национальной безопасности.
   Все утвердительно кивнули в ответ, и Мкилима продолжил:
   - Тогда я хотел бы вас пригласить в соседний кабинет, где мог бы предоставить вам исчерпывающую информацию по работе моего хозяйства, - обратился Хими конкретно к представителю МНБ.
   - Пойдем, - охотно согласился тот и направился к двери.
   'Отлично, - рассуждал Мкилима, продвигаясь к выходу.
   - С этого и надо было начинать. Вот уже полдела и сделано.
   Остается договориться только о сумме взятки'.
   Когда они оказались вдвоем в узком коридорчике, Хими первым завел разговор с хомо в куртке из кожзаменителя:
   - Послушайте, у меня и у моего брата есть небольшие проблемы, как я понимаю.
   - Я думаю, что проблемы на самом деле довольно серьезные, - уточнил МНБовец.
   - Надо их как-то закрыть, чтобы могли функционировать мое хозяйство и бар моего брата Вандамизи. Он нормальный хомо, и просил меня замолвить за него словечко перед вами.
   - Все возможно, - кивнул головой проверяющий.
   - Если мы будем вести разговор о сумме в... - Хими шепнул в ухо собеседнику цифру.
   - Понимаете, для меня этого было бы достаточно, но нас же двенадцать, если не считать водителя, которому тоже надо дать хоть что-то.
   - Ваше предложение? - обратился Мкилима.
   - Я считаю, что сумму нужно увеличить в три раза. Это одно, но мы все равно должны будем выписать вам символические штрафы за нарушения. Это второе. Так надо. Мы не можем целый день быть в командировке и вернуться с пустыми протоколами.
   - Тогда подождите здесь. Я схожу к своему сейфу.
   - Возвращайтесь туда, где все. У меня от коллег нет секретов, и, кроме всего прочего, мы все должны обсудить, за какие правонарушения вас наказать. Не спешите. Я вас буду ждать там, - МНБовец указал рукой на дверь, за которой их ожидали одиннадцать хомо. - Не волнуйтесь. Щепетильные дела наспех не решаются.
   - Отлично. Я скоро вернусь, - окрыленный такой развязкой, Мкилима побежал отсчитывать федхи.
   Хими вернулся быстро, подошел к представителю службы безопасности и жестом указал на свой карман. 'И что там у вас?' - наигранно произнес МНБовец. Мкилима с довольным видом достал пачку денег и положил на стол.
   - А что это за наличность? - в ответ на действия Хими спросил налоговый инспектор.
   - Это не наличность. Это мои документы по деятельности фирмы и отчет для всех вас, - шутливо ответил Мкилима.
   - Вы передаете их нам? - продолжил налоговик.
   - Ну... - замялся Хими. - Да.
   - Я могу их взять? - захотел уточнить представитель министерства национальной безопасности.
   - Без вопросов. Они - ваши, - Мкилима обвел рукой всех проверяющих и посмотрел в их лица.
   Выражение этих лиц не вызвало положительных эмоций у владельца фермерского хозяйства. Все угрюмо смотрели: ктото поверх головы Хими, а кто-то - потупив взгляд. Карабинер вообще неестественно расположился за столом, будто нечто прятал под курткой.
   Наступила словесная пауза. МНБовец медленно взял пачку денег со стола и демонстративно повертел ей перед своими коллегами, держа ее на вытянутой руке. Карабинер при этом извлек видеокамеру и открыто продолжил снимать все происходящее.
   'Господин Мкилима, вы арестованы за дачу взятки в особо крупном размере', - заявил полицейский таким обыденным тоном, будто речь шла не об аресте хомо, а о пропаже из магазина трех килограммов морковки. 'Ты, козел, еще не посчитал, какой там размер в пачке, а уже щебечешь об особо крупной сумме. Этим проверяющим шакалам мало всего, так решили меня и на деньги развести, и на видео поснимать?
   Морды! Подставу сделали. Столько цветной бумаги им нарезал на взятку. Обидно. Ведь конфискуют эти федхи', - Хими в душе негодовал, но не высказался об этом открыто, а процедил вслух, указывая на МНБовца:
   - Господин из службы безопасности сам озвучил мне такую сумму. Я и принес.
   - Поймите, он обязан выявлять нарушителей закона и взяточников самыми различными способами. Работа у него такая, - нашел что сказать в оправдание действий сотрудника спецслужб полицейский.
   - Хреновая у него работа - чмошная, - вполголоса ответил Хими.
   - Уж какая есть, - улыбнулся полицейский, извлекая изза пояса наручники. - Поскольку вы представляете опасность для общества, то придется вас заковать в железо.
   Мкилима грустно усмехнулся и протянул свои руки.
  
  Сказка о богатыре и его коне
  
  В некотором царстве, в некотором государстве на самой его окраине жил богатырь огромной силы. Он мог одной рукой поднять тяжелый камень и перекинуть его через широкую реку на другой берег. А еще у этого богатыря был крепкий конь. Только такой могучий конь мог носить на себе этого воина.
   Жил богатырь один, без жены, служил царю и охранял государеву межу от врагов и непрошенных гостей, любивших грабить и в полон забирать народ.
   Как только вражье войско придет войной на родимые земли, так богатырь выводит из хлева своего коня. А конь-то знатный был, высокий. Сам богатырь ростом на голову выше самого высокого мужа в округе, а его конь так еще выше. И сбруя у коня была такая, что обычный муж ее и оторвать от земли не мог, не говоря о том, чтобы надеть эту сбрую на коня.
   Так вот, увидит богатырь вражью силу, оседлает своего коня, возьмет в одну руку меч, в другую щит, повесит за пояс палицу и выедет в чистое поле на бой с иноземной ратью.
   Никого не боялся богатырь и храбростью обладал немереной. Налетит на врагов, бьет их палицей, сечет мечом, а конь его недругов грудью сбивает да копытами топчет. Как увидят иноземцы, какая силища у этого богатыря, так и разбегаются во все стороны.
   А когда очистит державу от захватчиков, так возвращается к себе домой. Коли нет войны, то богатырь живет жизнью обычного землепашца: хлеб растит да в полях-лугах на дичь охотится. И конь его с ним всегда рядом: или плуг по полю тянет, или зверя дикого со своим хозяином преследует.
   Так и жил богатырь. Только негаданно к нему хворь подкралась и свалила его. Ноги отнялись у богатыря, и ходить он перестал. Лежит на ложе, а подняться не может. И с начала той болезни прошло уже больше года.
   Заехали как-то на его двор из стольного града царские тиуны. Походили, посмотрели все вокруг и в дом к богатырю зашли, а он все на скамье лежит и встать не может. Обратился тогда к богатырю царский воевода.
   - Отчего, воин, ты на скамье разлегся и землю нашу не охраняешь? - молвил он.
   - Силы покинули меня. Нет мочи встать. Ноги не слушаются, - ответил богатырь.
   - Глянь, какое войско идет войной на державу нашу. Кто с ним биться будет? - держал речь воевода.
   - Пришли знахарей, излечи меня, - попросил богатырь, -тогда и в бой пойду кровь лить за землю свою.
   - Разленился ты, - сказал воевода, - не будем тебе более денег платить.
   Затем речь держать стал сборщик податей:
   - Почему ты, богатырь, в казну подать не платишь?
   - А как платить, коли воевода лишил меня жалования?
   - Тогда за неуплату податей мы у тебя избу твою заберем, -сказал сборщик податей.
   - Почему у тебя поле бурьяном заросло? - обратился к богатырю землемер.
   - А кто ж его обрабатывать станет, если я лежачий, - произнес богатырь.
   - Раз тебе поле не потребно, то мы землю у тебя отберем и отдадим другим, - заявил царский землемер.
   - Погодите землю отбирать, - взмолился богатырь. - Как только я выздоровею, то за плуг стану и хлеб посею на поле своем.
   - Как на ноги встанешь, тогда и речь вести будем. А пока земля тебе ни к чему, - ответил землемер.
   - А отчего у тебя конь твой в хлеву стоит некормленый и по колено в навозе? - поинтересовался придворный конюх.
   - Дело в том, что у коня рук нет, чтобы навоз выкинуть из хлева, а я не могу, - сказал богатырь.
   - Тогда к чему тебе лошадь? Нечего животину мучить. Отберем мы и его у тебя! - крикнул конюх.
   - Плохие вы тиуны, - ударил по скамье кулаком богатырь.
   - Отбираете мое добро, а следовало вам мне помочь. Как кровушку проливать за царя да народ государев оберегать, так богатыря кличете, а как занемог я, так и не нужен стал ни вам, ни вашему царю!
   - У государя нашего много разных дел и без тебя. Ничего не знаем, - хором ответили тиуны. - Не хочешь служить, не желаешь платить, не собираешься сеять, не присматриваешь за конем - отбираем твое добро.
   - Не бывать этому! - крикнул богатырь, и силы воротились к нему.
   Поднялся с ложа, схватил за шиворот всех тиунов и выкинул за ворота. Потом пошел к своему коню, покормил его, вымыл, оседлал и уехал в иную державу искать доброго царя и служить ему верой и правдой.
  
  3
  
   Прошло более семи лет из отведенных по конституции двадцати, в течение которых Окманату Чини избиратели предоставили возможность осуществлять президентские полномочия.
   За эти семь лет он внешне никак не изменился: все та же копна рыжих волос на голове вокруг лысины и большие бакенбарды такого же цвета.
   Сегодня заканчивался четвертый день недели. Завтра будет выходной. Как и положено, в этот день глава государства мог покинуть рабочий кабинет пораньше и отправиться на отдых.
   Так Чини и поступил в этот предвыходной день. Он добрался до своей резиденции и ждал советника по особым поручениям Фаниби Шару.
   Фаниби Шару был водяным невысокого роста с большими живыми глазами, постоянно сканирующими, словно радар, пространство вокруг себя. Раз в месяц (когда чаще, когда реже, в зависимости от необходимости) в последний рабочий день недели он появлялся в официальной резиденции, где проживал Окманат. Правда, визиты Шару в официальной резиденции носили неофициальный характер. Чини любил принимать своего давнишнего товарища в непринужденной домашней обстановке, а не в кабинете.
   Сегодня Фаниби задерживался. Окманат не стал тревожить обслуживающий персонал и направился самостоятельно заварить себе чашечку чая. Пока он возился на кухне, обставленной всевозможными электробытовыми приборами, мысли его крутились вокруг персоны своего советника по особым поручениям.
   'Чего-то Фаниби нынче припаздывает, - размышлял президент, наливая из емкости в чайник питьевую воду. - И не предупреждал о задержке. Надо будет сделать ему замечание. Хоть мы и знакомы с ним не один десяток лет, но он должен понимать, кто у кого на службе. Не я у него, а он у меня'.
   Чини поставил чайник на электроплиту и нажал кнопку 'Включить', обдумывая свой дальнейший разговор с Шару:
   'Он, конечно, не один литр рома со мной выпил за время работы в Консалте и в Маржинале. Я тащил его за собой все годы, но его поведение по отношению ко мне иногда выглядит несколько фамильярно. Ладно, когда мы наедине, а если при хомо он станет себя так вести в отношении главы государства, то это будет выглядеть некрасиво. Надо ему об этом сказать. А лучше, если ему об этом намекнет кто-то из моего окружения.
   Он не дурак. Все поймет. Этот жук схватывает все на лету, и хорошее, и плохое. Но лучше всего он хватает то, что плохо лежит. Ха-ха'.
   Президент достал сигарету, приложил ее к раскаленному диску электроплиты и затянулся. Потом выпустил облако дыма и разогнал его своей рукой. Присел на стул, оперся о стол и продолжил вспоминать былое: 'А все-таки мне дорог этот шельма Фаниби. Меня с ним связывает нечто из прошлого, когда я принадлежал только самому себе. Ну, не совсем самому. Там многое для меня и за меня решал мой тесть, старик Чини. Однако поле для маневра тогда было гораздо большим, чем на сегодняшний день. Все эти протоколы, мероприятия...Кому они нужны? Но так заведено у президентов. Таков порядок, и я обязан его соблюдать. Если я не буду соблюдать порядок, то как же его, глядя на меня, станет соблюдать простой хомо?' Свисток на чайнике подал сигнал о том, что вода вскипела. Чини налил из заварника концентрат чая, разбавил его кипятком и бросил в кружку три кубика сахара. Размешал.
   'Нечего на Шару наседать, - Окманат потянул горячий напиток, опек губы и поставил кружку на стол. - Он свое дело знает. Предан мне, и я ему доверяю. Не полностью, но поболей, чем многим из моего окружения. Побольше бы таких соратников. Может, и государство я бы успел до конца срока с колен поднять да на ноги поставить. Конец срока! Конец срока! Он все равно неизбежен! Он все равно придет! Рано думать о конце. Еще две трети этого срока впереди. А как тут успеть порядок навести в этой стране за двадцать лет? Тут жизни не хватит, чтобы хомо жили, как положено. Разве можно порядок навести с этим парламентом, с моими министрами от партии СРАПХ? Каждый норовит от должности себе что-то урвать. Такой уровень коррупции! Но, тем не менее, процесс пошел, и экономика сдвинулась с мертвой точки. Кое-кого посадили в тюрьму, поэтому теперь в открытую уже не воруют. Прячутся. А то в старые времена взятки и откаты прямо в стенах парламента чемоданами брали', - Чини затушил сигарету, положил окурок в пепельницу и принялся пить подстывший чай.
   Вскоре в дверь постучал адъютант и сообщил о прибытии советника по особым поручениям.
   - Да хранит вас Бэквордация, - Фаниби протянул руку Окманату.
   - Чего это ты шляешься, а я тебя жду? - строго спросил Чини.
   - Я ж советник по особым, а не простым поручениям. Окманат, не обижайтесь. Это не моя вина.
   Президент пристально посмотрел на Шару и пригласил его в свои апартаменты.
   - Докладывай, - был категоричен приказ.
   - Окманат, с чего начнем?
   - Начнем с рейтингов, а я, если надо, то спрошу по ходу, -сказал президент.
   - Хорошо, - Фаниби плюхнулся в кресло и заложил ногу за ногу, потом положил на колени портфель и извлек из него бумаги. - Что ж, с рейтинга - так с рейтинга.
   - Рейтинг натуральный?
   - Тамма, как всегда. Мы дутые рейтинги не делаем. Точнее, если надо, то можем, но вы ж просили настоящий, - улыбнулся Шару.
   - Так и есть. Мне знать надо, что народ обо мне думает. И не называй меня Таммой, а то привыкнешь и еще ляпнешь где-нибудь при всех. И Нгуви не называй, - при этих словах глава государства отвел глаза в сторону. - Это все в прошлом.
   Мальчишка Тамма Нгуви остался в деревне Волатильность, а президентом сейчас у тебя и у хеджерского народа - Окманат Чини. Ты всосал?
   - Всосал, - буркнул Фаниби.
   - Я спрашиваю: ты всосал?
   - Угу, по самые гланды, господин президент, - кивнул головой Шару.
   - Ты брось мне эти свои шуточки-прибауточки. Мы, Фаниби, сейчас с тобой на государственной службе, а не на велотреке. Поэтому давай оставим панибратство и будем работать на благо Хеджера. Я донес до тебя свои мысли?
   - Я всосал. Глубоко всосал, - подтвердил Шару.
   'Неисправим этот деятель по особым поручениям', - оценил про себя слова собеседника Чини.
   'И чего ж ты, Тамма Нгуви, так боишься своего прошлого?
   Отчего же ты так стыдишься? - мысленно спросил сам у себя советник президента, и сам же дал себе ответ. - Может, оттого, что ты по молодости продался старику Чини и его кривомордой дочери за право под их крылом и фамилией протаптывать себе дорожку на политическую гору? Даже не дорожку, а бетонную трассу, под плитами которой покоятся души и тела не одного десятка хомо, втоптанных тобой в грязь.
   Думаешь, что стал 'презиком', и я тут перед тобой буду на коленях стоять и лапы тебе лизать? Хрен с два! Пока платишь, я тебя обслуживаю. А не станешь сыпать мне в карман эку и федхи - до свидания. В отличие от тебя, у меня с башкой все в порядке в любом смысле. Думаешь, что я без тебя не проживу, если прогонишь? Смешно. Моя энергия везде найдет себе выход и применение. Если не здесь, то в любой части Хеджера и за его пределами. Ты уже достиг своей вершины. Еще тринадцать лет - и свалишь в отставку. У нас в стране только один срок можно быть президентом. А дальше пиши мемуары. А моя жизнь на этом не заканчивается. Мои мемуары никому не будут интересны. И в университете с кафедры я не смогу до пенсии лекции и прочую муть студентам читать.
   Поэтому, черт с тобой, можешь тут при мне геройствовать и начальника из себя строить, но я-то с самого твоего тогда приезда в Маржинал знаю, кто ты такой. Потом еще для тебя на деньги твоего тестя всякую работу и поручения выполнял, когда ты должность в Консалте получил. За все время ты внутри ни капельки не изменился. Мелковат ты душой.
   Тебя, конечно, пригладили казенные парикмахеры: подстригли и подбрили бакенбарды, чтобы ты стал похож более на политика, чем на тракториста. Волосы теперь на голове уже не торчат во все стороны, как деформированная проволока, словно у циркового клоуна.
   Пиджачок свой, вечно мятый, ты сменил на костюм, пошитый по лекалам придворных портных. В общем, стилисты над тобой поработали так, что, увидев тебя на встрече с мировыми (и не очень) лидерами, хомо, не знавший тебя ранее, подумал бы, что перед ним стоит интеллигентное существо с высоким уровнем интеллекта. А на самом деле ты по-прежнему провинциальный политик с большими амбициями, хоть и перебрался в столицу'.
   - Чего ты замолчал? - Окманат насторожился длительными размышлениями Шару.
   - Да так, господин президент, - махнул рукой Фаниби и непринужденно изобразил радость на лице, - ностальгически вспомнил былое.
   'О, уже 'господин президент' ляпнул. Это не к добру. Может, обиделся и чего замыслил? Ай, что он мне сделает? Подумаешь, осадил наглеца, что почти на 'ты' лез обниматься с президентом страны', - размышлял Чини, а вслух произнес:
   - Вытаскивай, Фаниби, свои рейтинги и диаграммы.
   - Рейтинги эти не мои, господин Окманат. Опросы делает агентство.
   - Не важно. Что там у нас на сегодня с моей популярностью в народе?
   - Все нормально, - успокоил Чини его советник по особым поручениям и расшифровал. - Рейтинг доверия - семьдесят восемь процентов.
   - То есть?
   - Это значит, что на вопрос 'Как вы оцениваете деятельность Окманата Чини на посту президента?', предполагающий только два ответа: 'положительно' или 'отрицательно', в вашу пользу высказалось семьдесят восемь процентов жителей страны. Как всегда, погрешность в пределах двух процентов. Опрос проводили во всех десяти королевствах. Опросили пять тысяч хомо.
   - Не мало? Может, стоит увеличить бюджет и охватить большее количество гуманоидов? Так сказать, копнуть глубже, - предложил Чини.
   - Для страны с населением в двадцать миллионов опросить пять тысяч вполне достаточно. Однако, - Шару покрутил кистью руки и зачем-то осмотрел потолок, - увеличить отчисления на исследования общественного мнения было бы совсем не лишним. В этом случае мы могли бы делать выборку по большему числу параметров.
   'Кто бы сомневался, что ты откажешься от денег? Хорошо, что хоть не врешь, что не хватает ассигнований на твою деятельность, и не клянчишь федхов', - подумал Окманат, а собеседнику сказал неопределенно:
   - Я буду иметь это в виду. А как динамика?
   - Чего? - не понял Шару.
   - Моей популярности среди избирателей.
   'Популярность среди избирателей бывает у тех, кто собирается избираться, а у тебя популярность в народе, поскольку избираться ты больше не можешь', - пришло в голову Фаниби, но он озвучил:
   - Что тут сказать... Динамика нулевая.
   - Не понял, - Чини уставился на Шару.
   - А куда уже больше? Восемьдесят - это предел в нормальном демократическом обществе. Любой президент в любой цивилизованной стране только завидовал бы такому доверию со стороны населения. У вас был постоянный рост рейтинга с пятидесяти до восьмидесяти процентов на протяжении шести лет с момента избрания до прошлого года.
   - А что произошло далее?
   - Ничего страшного. Вы достигли пика своей популярности, и в течение последних пяти месяцев ваш рейтинг болтается в районе восьми десятков процентных пунктов. Если продержитесь еще две трети своего срока с такими показателями, то войдете в историю как глава государства, который на протяжении всего правления был любим своим народом. О таком мечтают все правители.
   - Что значит, 'рейтинг болтается'? И почему он больше не растет? - недоумевал Окманат.
   - Блин! Елы-палы! Да потому что в обществе не могут сто процентов граждан обожать своего верховного вождя. Всегда, даже у идеального президента, найдутся недовольные его внутренней и внешней политикой.
   - Кто они?
   - Политические противники, состоящие в конкурирующих партиях, обычные бытовые завистники, преступные элементы, которым порядочный президент наступил на хвост, -перечислял Шару, - те, кому вы не нравитесь своим внешним видом или манерами общения, и, конечно, интеллигенция.
   Она всегда чем-то недовольна. Она всегда строит из себя некую касту одухотворенных и шибко грамотных. Ей прямолинейные и твердые хомо вашего склада не нравятся во все эпохи. Вспомните...- Послушай, не нужна мне эта долбаная история и примеры из прошлых тысячелетий, - перебил собеседника Чини. - Пусть не сто, но девяносто процентов мы могем сделать?
   - Могем, а почему не могем. Можно и до ста десяти процентов рейтинг поднять, если предположить, что за вас замолвили бы словечко не только ныне живущие, но и наши предки, почившие в могилах, - рассмеялся Фаниби.
   - Я серьезно. А у кого-нибудь из глав государств, которые действительно пекутся о своем народе, а не разглагольствуют с трибун, есть рейтинг девяносто тире девяносто пять процентов? Приведи примеры, - Окманат уставился на Шару.
   - Легко. Девяносто девять целых и девяносто девять сотых поддержка народа у трипольского Мухомора, у багтатского Ворра, у бухарльского Колли Чау-чау.
   - Правда?
   - Да, но они - диктаторы. А в современном мире, понимаете, Тамма, быть узурпатором несколько неприлично. Это считается правилом плохого тона.
   - Много болтаешь, - прервал собеседника президент. - А каков мой рейтинг в сравнении с другими политиками Хеджера?
   - Под пять десятков процентов. Вы минимум раза в три опережаете своих преследователей. Смотрите, - Фаниби ткнул пальцем в цветную диаграмму. - У ближайшего преследователя только четырнадцать с небольшим процентов. Остальные безнадежно отстали.
   - Вот что значит трудиться во благо простых хомо, - самодовольно произнес Чини и потянулся, сидя на диване.
   - Самое интересное, что рейтинг доверия вашему правительству всего сорок один процент. Это несмотря на ваши восемьдесят процентов.
   - Хм, - закачал головой Окманат, - как я помню, у правительства показатели два месяца назад повыше были. Я прав?
   - Совершенно верно. Рейтинг был сорок пять.
   - Почему скатился вниз?
   - Дело в том, что, возможно, успехи в экономике население отождествляет непосредственно с вами, а не с работой вашего правительства.
   - Все может быть, - почесал нос Чини.
   - Более наглядную картину мы получим, если пропустим хомо через опросники, в которых будут озвучены вопросы, интересующие нас, точнее, вас, господин президент. Точно таким же образом мы выясним, почему хомо любят вас, но из них только двадцать процентов доверяют социалистической рабоче-аграрной партии Хеджера, в которой вы состоите.
   - А я тебе и так скажу. Потому что в СРАПХ состоят точно такие же жулики и проходимцы, как и в других партиях! Тут и опросники не нужны.
   - Не нужны - так не нужны, - пожал плечами Шару.
   - Хорошо, я выделю средства на твои закрытые социологические исследования. Мне необходимо все знать, что говорят и о чем думают мои граждане. Давай перейдем к следующей теме.
   Они долго за полночь вели беседу, и в конце разговора Чини спросил у советника, словно невзначай: 'А что слышно по делу семьи Мкилимы?' Шару ждал этот вопрос. Он был лично знаком с Ибахили Мкилимой, когда работал в Консалте. О сыновьях Вандамизи и Хими слышал, но никогда их не видел.
   Они были тогда слишком молоды, а их отец еще жив, чтобы Фаниби имел дела с юнцами, имевшими на то время возраст в пределах шестидесяти - восьмидесяти лет. Позже Шару из Консалта был переведен на работу в другой город.
   'Все, как вы желали, так мы и сделали, - произнес советник. - Младший Хими схлопотал двадцать пять лет тюрьмы за сокрытие налогов, махинации с землей и дачу взятки в особо крупном размере. А старший отделался условным сроком, крупным штрафом и конфискацией имущества его предприятия. То есть здания, в котором располагался бар 'Сикио''.
   Услышав знакомое название 'Сикио', перед глазами Окманата, тогда еще носившего юношеское неполное имя Тамма, а фамилию не Чини, а Нгуви, предстали картины из его детской жизни. Он вспомнил, как постоянно над ним в подростковом возрасте издевались братья Мкилимы, как их отец Ибахили эксплуатировал его отца Баба Нгуви. Как, по мнению тогда еще мальчика, а теперь главы государства, его отец погиб от рук мафии. Погиб только потому, что вампир Мкилима выгнал его с работы, а дальнейшая цепь событий привела отца к смерти от рук бандитов. Далее - безотцовщина, тяжелая и голодная жизнь. Затем серьезная болезнь и преждевременной смерть матери.
   'Отлично, - размышлял Чини, - наконец-то эти поганые кровопийцы-вампиры Мкилимы ответили за все. Пусть теперь помыкаются по тюрьмам да в нужде. Жаль только, что старый хрыч Ибахили не дожил до этого момента. Издох, сука, раньше времени, а то бы тоже грел кости на нарах. Умники были, когда гора денег лежала в кармане да несметное количество земли на поле. Земля, кстати, была некогда незаконным образом за гроши скуплена у моих предков в годы лихолетья, когда жить им было не за что. Надо шепнуть, чтобы и Вандамизи условный срок изменили на безусловный'.
   Однако своим поведением Окманат никак не обозначил свою радость. Даже наоборот. Он пожурил Шару:
   - Что значит 'как вы желали, так мы и сделали'? Ко мне поступил сигнал о том, что эти два вампира, вернее, гражданина, осуществляют незаконную предпринимательскую деятельность. Я как глава государства должен пресекать нарушение закона. Так и было. Разве не суд принял такое решение в отношении братьев Мкилима?
   - Гм. Естественно, господин президент. Все решил суд. Расследование и разбирательство длилось около года. За это время было установлено огромное количество правонарушений со стороны подсудимых. Они полностью признали свою вину.
   - А что с земельной собственностью Хими Мкилимы? -спросил Чини.
   - Как вы и предполагали, господин президент...- Не понял...- Как выяснили следственные органы, а затем постановил суд, некогда неправильно отобранная у граждан Волатильности земля была возвращена их законным владельцам или их наследникам, если таковые не дожили до восстановления справедливости, - не совсем понятным для Окманата юридическим языком пояснял Фаниби.
   - Толком обрисуй реакцию моих односельчан на вынесенный приговор, - попросил президент.
   - Те, кому вернули некогда отобранную Мкилимами землю, плакали после оглашения приговора и благодарили богиню Бэквордацию за то, что она через вас ниспослала им справедливость.
   - Вот видишь, как необходимо, чтобы в стране было верховенство закона, а не коррупция и власть богачей, - Окманат поднялся с дивана, подошел к Шару и похлопал его по плечу в знак благодарности.
   Чини извлек из пачки сигарету, закурил и вернулся на диван. Сделал несколько затяжек. Возникла необходимость стряхнуть пепел. Пепельницы под рукой не оказалось. Окманат скривился. Снова встал, оторвал от газеты клок бумаги, положил на диване подле того места, где собирался сидеть.
   Затем придвинул поближе мягкое кресло, уселся на диван, вытянул ноги, положив их на кресло. Потом дотронулся до поверхности оторванной газеты сигаретой, покрутил ее между пальцами. Пепел с конца сигареты отвалился и остался лежать на обрывке газеты.
   - Ты нашел Махири Кахесабу? - спросил Чини.
   - Не совсем.
   - Как понимать 'не совсем'? Хомо можно либо найти, либо не найти. Тут нет других мнений.
   - Я ее не видел, но знаю, где она сейчас проживает.
   - Великолепно. До меня дошли слухи, что у нее муж -крупноватый бизнесмен. У него, кстати, все в порядке с уплатой налогов или он мухлюет, как братья Мкилимы?
   - Господин президент, у всех есть проблемы. Даже у президентов.
   - И у меня? Ты на что намекаешь?
   - Коль вам необходимо решать разные задачи, то и у вас возникают проблемы.
   - Ты тут мне не заговаривайся, - одернул советника Окманат.
   - Под него уже роют, и, как доложили, кое-что интересного нарыли.
   - А жена его? - не терпелось узнать Чини.
   - Она с ним давно не живет. Не разводилась, но, по его словам, еще лет пятнадцать назад забрала детей и умотала в другую страну к более жирному бизнес-коту.
   - Он не врет? А то, может, прознал чего и воду мутит, а свою шлюху отправил в теплые края задницу греть?
   - Не думаю. Откуда ему связать молодость своей супруги и свой бизнес воедино? Мы вызывали его в соответствующие органы. Один полковник с ним вел беседу, и я порой задавал вопросы. Он был очень напуган таким вниманием к своей персоне. Вряд ли он врал. Очень сожалел об отъезде жены, - рассказывал Фаниби.
   - Так влюбился, что потерял голову и до сих пор не может забыть? - не поверил Окманат.
   - Да нет, он переживает, что кто-то оказался более успешным предпринимателем, чем он, в результате чего от него и ушла жена к более богатому.
   - Тьфу ты! Ну и народ эти бизнесмены. Даже нормальных эмоций и чувств у них нет. Одни только деньги в глазах, -резюмировал Чини, а про себя подумал: 'Значит, эта шлюха сбежала от наших служб и от меня подальше. Точнее, не от меня. На кой болт она мне сдалась? Но было бы приятно видеть, как она бы тут валялась у меня в ногах, упрашивая вернуть ее семейное добро. Жаль. За границей мне ее не достать.
   Покудова не достать'.
   Пока Окманат молчал, лишь чуть шевеля губами, Шару рассуждал: 'О, богиня, какой же мелочный этот хомо. Он достиг вершины власти, а пытается сводить счеты с мальчишками из своего детства, которые один раз разбили ему нос и наваляли подсрачников. А еще хочет расправиться со своей бывшей девушкой, которая убежала от него к другому еще в старших классах школы. Не с руки президенту страны заниматься такими обидами. Мне по барабану. Я могу и ее бывшего мужа засадить лет на двадцать, как этого из деревни, где родился Тамма. Точнее, засадит его, как выражается наш 'презик', суд, а не моя воля. Правда, детские обиды не стоят покалеченных судеб и отобранного имущества, наживаемого несколькими поколениями. А ты, Тамма, злопамятен. Нужно держаться от тебя на расстоянии, а то, того и гляди, и сам в будущем могу угодить в твои коварные сети. Стрельнет в твою башку что-нибудь, и злобу на меня затаишь. Ты - страшный хомо, обиженный в прошлом жизнью. Опасно не столько твое поведение, а то, что ты наделен безграничной властью. Почему безграничной? Есть парламент, есть конституция. Наконец, есть конкретные сроки, ограничивающие твою власть во времени.
   Несомненно, что к Тамме есть вопросы по его злопамятству, но их я не осмелюсь задавать. И все-таки, несмотря на его придурь, народ к нему тянется, как загипнотизированный. Все потому, что Чини работает. Он пашет на ниве президентства, а его президенты-предшественники хренью страдали. Они надоели хеджерцам, и те, увидев впервые за многие десятилетия настоящего лидера, обладающего природной харизмой, потянулись к нему. Чини - президент толпы. Толпа его чувствует и обожает. Он свой для этой толпы. Обделенной заботой толпы, которой Чини дал денег и надежду. Надежда, она важнее денег. Надежда или перспектива окрыляет нацию, втоптанную лишениями и нищетой в грязь. При Чини страна стала жить богаче. Такого давно не было. Сколько это продлится? Я не знаю. Я не экономист. Я только вижу то, что лежит на поверхности. Я, как и Чини, из народа. Только, в отличие от Таммы, высшее образование я получал не фуфельное и дистанционное, когда за тебя тестовые работы выполняли мальчики и девочки за деньги тестя, а отпахал в университете сам. Я сам жил в съемной комнате втроем, а не в особняке с женой Кути на средства тестя, полученные при отмывании денег от деятельности филиала СРАПХ в Маржинале'. Шару глянул на Чини и увидел, что тот смотрит на него, ожидая ответа.
   - Так и есть, - согласился со своим шефом советник.
   - Говоришь, он с Махири давно не сожительствует, а она умотала за границу?
   - Они не ведут совместного хозяйства около пятнадцати лет. Если быть точным, - Фаниби порылся в своих записях, -то шестнадцать лет и три месяца. Но с детьми она позволяет мужу видеться. На развод она не подавала. О ее дальнейших планах на жизнь я не проинформирован.
   - Тогда отпустите мужика. Он не виноват, хоть и богатый.
   Он сам пострадал от этой сучки. Она и нового своего сожителя вокруг пальца обведет. Такая тварь далеко пойдет. Вернее, поедет на чужом горбу. И не просто поедет, а по дороге в карман к нему залезет и облапошит, - говорил президент.
   - Как я понимаю, мне участия в судьбе этого чела более не принимать. Если следствие решит (а дело заведено), что он не виновен в уклонении от уплаты налогов, то пусть его отпускают на все четыре стороны. Пусть беспристрастный суд все решает. Я правильно понял?
   - Отпустите его. Чего мучить, если он сам жертва. А у нас проверяющие такие спецы, что ни одна проверка не заканчивается просто так: либо штрафуют, либо в карман себе берут.
   Надо будет со временем и за этих коррупционеров-проверяющих взяться, - рассуждал вслух Окманат Чини.
  
  Сказка о яйцах, луке и чесноке
  
  Экспресс-поезд быстро мчался в сторону моря. Это был веселый поезд, потому что в нем никто не грустил. У всех пассажиров было хорошее настроение, ведь они ехали на отдых.
   Улыбались все: бабушка, ее внучка, младший братик внучки и даже парень, не выпускавший из рук книгу. Очень серьезными в вагоне были только дядя в очках и его жена, которая тоже носила очки.
   Девочка вместе с братом все время со всеми разговаривали.
   Они ходили по плацкартному вагону, потому что не хотели сидеть на одном месте. Они были непоседами, бегали, прыгали, лазили по полкам. Но их никто не ругал.
   Их не ругал дядя с красными щеками, который постоянно наливал себе и своему соседу из бутылочки белую водичку в маленькие рюмочки. Он стучал своей рюмочкой о рюмочку своего соседа, опрокидывал воду в рот, глотал ее и кривился.
   Потом отламывал кусочек хлебушка и подносил его к носу.
   Нюхал и говорил: 'А-а-а-а, хорошо!' Затем брал со стола дольку колбаски, немного сыра, клал все это сверху на хлебушек и кушал.
   Если вы, детки, будете кушать хлебушек, сыр и колбаску, то у вас тоже будет все всегда хорошо. И щечки у вас будут красными, как у дяди, а сами вы будете здоровыми.
   Другой дядя с большим пузом спросил у брата и сестрички, как их зовут. Дядя пил пенный квасок вместе со своей женой, у которой тоже было большое пузо. Они наливали квасок себе в кружки. Квасок пенился. Пузатые дядя с тетей пили квасок и вытирали рукой пену с губ. Потом они брали сушеную рыбку, снимали с нее шелуху и кушали эту рыбку.
   Знаете, ребятня, что рыбку, апельсины и конфеты нужно чистить, а не есть с кожурой и оберткой? А если вы будете есть рыбку, но не сухую, потому что детям сушеную нельзя, а жареную или вареную, то у вас тоже будет большое пузо, вы никогда не будете голодными, и животики у вас не будут от голода болеть.
   А взрослый дядя с большими усами и молоденькой тетей с белыми волосами кушал вкусное жареное мясо и запивал его красным компотиком. Его молоденькая тетя (наверно, жена, потому что только с женами усатые дяди ездят на море отдыхать) все время смеялась, чтобы он ни говорил. Она сидела рядом, опершись о его плечо левой рукой, а в правой руке держала стаканчик с красным компотиком. Дядя был добрым, он вытер жирные руки о полотенце, погладил деток по головам и сказал своей жене: 'У меня таких трое'. Потом полез в пакет и насыпал детям полные пригоршни вкусных конфет. Но предупредил, что все конфеты за раз есть нельзя.
   Это вредно.
   Детки, все знают, что к тем, кто кушает много конфет и не чистит перед сном зубы, ночью приходит кариес и грызет детям зубки.
   Все были довольны, что к ним подходили братик и сестричка. И только дядя с тетей в очках сидели очень серьезными.
   Они вынули из своей клетчатой сумки газету. Положили ее на столик у окна. Потом достали вареные яйца, постучали ими о стекло. Не о стекло в своих очках, потому что оно может побиться, а о стекло в окне вагона. Скорлупка в яйцах треснула.
   Дядя с тетей облупили с яиц скорлупку на газету, рядом с облупленной скорлупкой высыпали из баночки соль и начали кушать. Они тыкали яйца в горку с солью и откусывали.
   Даже маленькие дети знают, что круто сваренное яйцо нужно запивать водичкой, кваском или компотиком. А очкастые дядя и тетя не знали этого, хоть и были большими.
   Поэтому, когда они набили желтками свои ротики и начали разговаривать, то поперхнулись и стали кашлять.
   Дети, когда я ем - я глух и нем. Нельзя во время еды разговаривать. А дядя с тетей про это забыли. Наверно, они мало едят творожка, который улучшает память. Поэтому они от сухой еды стали кашлять и бить друг дружку по спине кулаком, чтобы протолкнуть еду в животик.
   Когда они съели все двадцать яиц, что лежали у них в пакетике, то почистили лук и чесночок и начали их жевать. Наверно, им жалко было и лук, и чеснок, потому что они стали плакать. Они плакали, но продолжали их кушать с хлебушком и колбаской.
   Видите, малыши, кушать лучок и чесночок нужно очень аккуратно, и лучше не посреди дня, а перед сном. У тети и дяди в очках еда пахла на весь вагон. Она пахла до тех пор, пока дядя не выпустил воздух и не сказал: 'Э-э-э-э'. Потом он со своей тетей аккуратно отделили остатки соли на газете от скорлупок и хлебных крошек и засыпали соль назад в баночку.
   Затем они достали из своей клетчатой сумки пластиковую бутылку воды с пузыриками и стали пить без стаканчика.
   А когда настала тетина очередь выпустить воздух и сказать 'Г-э-э-э-э', то она закрыла пробкой бутылку, высунула голову из открытого окна вагона и выбросила пакетик со скорлупками на улицу. Когда она вынула голову из форточки и слезла со столика, на котором стояла, то в вагоне сразу стало светлее.
   Тетя закрывала своей попой все окошко. В этот момент она первый раз улыбнулась своему мужу, сказав: 'Какой-то дурак выглядывал в окно, и ему пакет прилип к морде'.
   Дети, так говорить нехорошо. Потому что морда бывает только у собак и других животных. И вряд ли животное из соседнего вагона высунуло голову на улицу. Хотя из нашего вагона оно смогло голову высунуть.
   Потом очкастые дядя и тетя начали есть еду, которую они называли 'лущить семки'. Это очень не нравилось дяде, который постоянно читал книгу. Каждый раз, когда они плевали шелуху в кулек, сделанный из газеты, на которой они ели яйца, лук и чесночок, он вздрагивал. Потом он не выдержал и сказал дяде и тете в очках: 'Вы ж не в товарном вагоне едете, а в плацкартном. Нельзя же на остальных класть с волосатым прибором!'
  
  4
  
   Планета Тренд. Республика Хеджер. Деривативы. Женская комната в общежитии химического колледжа.
   Описываемые события относятся к тому дню, когда в стране проходили президентские выборы, на которых победил Окманат Чини. Если быть точным и синхронизировать события по времени и пространству, то именно в этот момент Джефри Клиан, тогда еще не имевший паспорта на имя Хасимо Маурицио, сидел в кафе 'Сказочный мир' и потягивал светлое пиво 'Мкандо', ожидая, когда ему принесут вяленого иилая.
   Джефри наслаждался хмельным напитком. На закуску ему должны были подать большую рыбу. А три девушки тоже ждали, когда приготовится их еда. Сегодня - как, впрочем, и вчера - у них на ужин подавались макароны с тушенкой.
   Девчонки отучились в колледже по четыре года. Всего процесс обучения в этом среднем специальном учебном заведении занимал тринадцать лет. Они приехали в Деривативы за знаниями и дипломом. Ну, так считалось. На самом деле каждая из троих связывала с этим городом свои планы и имела свои интересы.
   Студентки сидели на своих кроватях. Кровати были железными, с сеткой в основании, прогибающейся под весом сидевших на них хомо. По всей видимости, руководство общежития давным-давно закупило именно такие кровати из практических соображений. Срок эксплуатации железных конструкций дольше, чем деревянных. Все (или почти все)эльфы, гномы, водяные, вампиры и даже люди знают, что железо намного прочнее дерева.
   Три обитательницы этой комнаты одеты и обуты были более чем скромно: на ногах тапочки, из одежды на теле только халаты. Халаты были цветные и отличные один от другого.
   Их не выдавали в качестве униформы студенткам.
   Место проживания девушек имело вид типичной комнаты в общежитии города Деривативы. Стены прикрывали староватые обои, поверх которых находились навесные полки для книг и располагались цветные плакаты киногероев и музыкантов. Под ногами лежал дощатый пол, перекрашенный одиннадцать раз за годы эксплуатации общежития. В углу комнаты проектировщики здания прилепили встроенные шкафы, используемые для хранения сразу всего: и закаток, и парфюмерии, и пальто. На каждого члена комнаты приходилось также по одному столу и стулу.
   Девчонки держали в руках конспекты, но в действительности уже давно в них не заглядывали, а вели беседу. 'Ой, девочки, я в этих коллоидных растворах ни в зуб ногой. Как я тесты сдам через две недели, я не представляю', - призналась подругам по комнате Вази Фанно. Она была эльфийкой, обладающей природной красотой: правильные черты лица, здоровые белые волосы, ровные зубы, большая грудь, широкие бедра. Ей для полного 'счастья' не хватало длинных ног. Однако отсутствие данной опции компенсировалось гармонично сложенной фигурой. Она знала о достоинствах своего внешнего вида. Только, быть может, из-за молодости и неопытности не умела преподать себя, как следует, подчеркнув свои положительные стороны макияжем, прической и нарядами.
   Наверно, не столько не умела, сколько не могла за отсутствием необходимого финансирования и инвестирования в свою внешность.
   'Если пропускать половину занятий в колледже и не пытаться наверстать упущенное, то где ж ты знать будешь чтото про эти растворы?' - возразила ей Нэнэ. Нэнэ родилась в семье гномов. У нее были черные волосы и избыточная масса тела.
   'Не скажи, Нэнэ. Эта учеба как и кому дается. Тебе легко, а я и на лекции все хожу, и учебники штудирую, но показатели у меня далеко не дотягивают до максимальных', - произнесла то ли в свое, то ли в оправдание Вази ее соседка Икида. В ее роду смешалась кровь эльфов и водяных. С виду она выглядела самой обычной девушкой.
   - Может, тогда химия - это не твой профиль? - сказала Нэнэ, - и тебе нужно было реализовать себя в другой отрасли.
   - Нэнэ, я пошла поступать туда, куда реально могла поступить, а не в то место, куда хотела. Я бы с удовольствием пошла на переводчика. Только разве я в тот колледж или университет, что хотела, пролезла бы? - ответила Икида.
   - Зачем же себя насиловать нелюбимым делом, да и еще занимать чье-то место на студенческой скамье, если это тебе не нравится или ты не собираешься потом быть химиком? -спросила Нэнэ.
   - А потому, что не хочу я только школьное образование иметь. Я хочу быть 'ученой'. Для начала колледж окончу, а потом, поможет богиня, и в университет поступлю. Не важно, какое у тебя образование. Главное, чтобы оно у тебя в виде диплома в полке лежало. А с высшим образованием у тебя всегда шансов больше для устройства на высокооплачиваемую работу. Вот у меня одну знакомую в моем городе хотели по блату пристроить на доходное место. А у нее нет диплома - и до свидания. Тыркнулись родственники в муниципалитет ее посадить. И должность вакантную (естественно, за деньги, а не даром) придержали, и сама она не дура, а посмотрели на ее документы и сказали: 'Взять не можем. Вали, учись и приходи с корочкой хотя бы колледжа'. А у нее нет ничего, кроме тридцати пяти лет учебы в школе. Куда ее возьмут? А там такая должность! Пару лет тихо посидеть, понаблюдать, чтобы в курс дела войти, а потом эку хомо сами понесут тебе. Только бери, но аккуратно, и не забывай делиться. Это ж сектор жилищного строительства и коммерческой недвижимости.
   Это земля, которая всегда востребована, и бюджетные деньги, которыми так приятно распоряжаться, - рассказала Икида.
   - Тебя послушать, - Нэнэ отложила конспект в сторону, - так учеба - это некая самоцель, нужная только для зарабатывания денег.
   - А ты хочешь пахать за бесплатно? - засмеялась Вази Фанно.
   - Почему бесплатно? Работа должна приносить и радость, и средства для существования, - ответила Нэнэ.
   - Ну, финиш! Для нее полоскать колбы и пробирки в лаборатории - это радость. На кой черт ради такой радости сушить тринадцать лет мозги, чтобы потом за мизерную зарплату влачить жалкое существование? Да еще по окончании колледжа и работу не найдешь в столице. Придется из Деривативов ехать обратно в провинцию. Какой был смысл тогда вылезать из маминого дома, чтобы через десять с лишним лет вернуться в ту же самую дыру или в еще худшую? - скривилась Фанно.
   - Еще одна нашлась! Зачем ты тогда сушишь свои мозги?
   - высказала недоумение на слова соседки девушка-пышкагном, а мысленно добавила: 'Если они, конечно, у тебя есть?' - Чтобы в Деривативах закрепиться, - пояснила свою позицию красавица-эльфийка. - Учеба в этом колледже почти бесплатная, жилье вообще бесплатное. Вот и ходи через два раза на третий на лекции и практические занятия. Все равно отсюда выгоняют только тех, кто на экзамены не ходит. Такой, блин, это престижный колледж, что одни недоборы на каждом курсе. Сюда, по-моему, готовы даже полных тупиц набрать, лишь бы кто-то за партой сидел, а преподам за это зарплату платили.
   'Примерно с таким уровнем интеллекта и по такому принципу сюда приняли и тебя', - промелькнуло в голове Нэнэ относительно Вази. Однако она задала вопрос в более корректной форме:
   - А по-другому в столицу нет возможности попасть?
   - Можно еще вдоль трассы Деривативы-Брокер на самом выезде из города по вечерам прогуливаться. Хватит и на съемную хату, и на одежду, и на поесть, - заметила Икида.
   - Ну, прям! - нервно выкрикнула Утафи. - Вас послушать, так чтобы переехать в Деривативы, то надо стать либо студенткой, либо проституткой. Иного не дано.
   - Можно еще родиться богатой, - продолжила Икида.
   - Или, по приколу, родиться непосредственно в Деривативах, - добавила Вази Фанно.
   - Твой же приятель Шава Этангази окончил учебу, и все нормально. Его не сослали, как ты за себя боишься, в глухомань работать корреспондентом вшивой газетенки. И на трассе из Деривативов в Брокер он ничем из своего тела не приторговывает.
   - Пс-с-с-с! Прикольно! Сравнила себя и Шаву. Кто ты, и кто он? Он - очень классный состоявшийся журналист, и его сразу после учебы в университете с руками и ногами забрали в отдел криминальных расследований многотиражной газеты 'Жинай учингузи'.
   - Чего же, если он такой хороший, то целый месяц тебе не звонил и за целый месяц не прислал ни одного письма?
   - Откуда тебе знать, звонил или нет?
   - Никто с 'вахты' не приходил и ни разу не звал тебя к телефону на проходную.
   - Все, хватит! - вмешалась в спор двух подружек Икида. -Иди, Вази, на кухню и отцеди макароны. Уже, наверно, сварились давно. А то снова поругаетесь на голом месте. Было бы из-за чего. Опять начали грызться.
   - Прикольно, - уже встала с кровати, чтобы идти в коридор, Фанно, однако по инерции продолжала возражать, теперь уже Икиде. - Нашли девочку на побегушках. Сходи да сбегай.
   Никто с ней спорить не стал. Но Вази и сама закончила препираться, сняла со спинки кровати полотенце, взяла со стола чайник и вышла в коридор. Она пошлепала своими тапочками, надетыми на босу ногу, в конец коридора. Там располагалась кухня. В ней стояли две электрические плиты, в которых половина нагревательных дисков не работала, и две раковины для мойки посуды и слива воды. Сток в одной из них был забит продуктами питания, и она не функционировала.
   По пути к месту назначения Вази учуяла запах, доносившийся из той комнаты, где студенты готовили себе ужин, и скривилась, подумав: 'Фу, какая вонь! И где мне приходится готовить пищу? Полная антисанитария. Я ненавижу эту грязь и общагу: эти девки в безобразных и безвкусных халатах, эти пацаны, все, как один, то ли в спортивных 'трениках', то ли в кальсонах с обвисшими коленями, эти клопы-кровопийцы и разносчики заразы - тараканы'.
   Вази переступила порог кухни, увидела девчонку из соседней комнаты, кивнула ей головой и бросила: 'Привет'. Та тоже поздоровалась с ней.
   - Это твоя каша вся выкипела? - спросила она у Фанно, указывая на ее кастрюлю, стоявшую на плите.
   - Моя. Только там не каша, а макароны.
   - Уже и не определишь. Все разварилось и смешалось в одну общую массу, потом поперло из кастрюли и стало подгорать. Я выключила. Если что не так, то врубай электричество и доваривай. Только с диска соскреби остатки своей макаронной каши, а то попригорало и смердит на всю общагу.
   - Спасибо, - поблагодарила девушку Фанно, приоткрывая крышку в кастрюле с едой. - О, да! Тут без дуршлага не обойтись. Через крышку убежит вся еда.
   - Ага. И забьет последнюю раковину, - ответила студентка, подавая Вази свой дуршлаг.
   Когда Фанно покинула комнату, Икида обратилась к Нэнэ:
   - Будь ты умнее. Что ты ее все дергаешь и обстановку нагнетаешь?
   - Меня уже тошнит от нее, и с каждым днем все больше и больше, - ответила гномиха Нэнэ.
   - Так всегда происходит, когда хомо длительное время живут узким кругом в замкнутом пространстве. Перед каникулами все грызутся, а после них в начале нового курса с удовольствием и нетерпением ждут встречи со своими подругами по комнате, - успокаивала соседку Икида.
   - Да она уже задолбала своим выпендрежем. Сама такое же, как грубо говорят столичные хамоватые пацаны, провинциальное быдло. Такая, как все здесь в общаге, а стоит из себя изящную натуру. Королевна нашлась и принцесса. Тоже мне... У нее ж родаки - обычные работяги. А Вази все что-то строит из себя.
   - Она с самого начала такой была.
   - Не надо. Она тоже строила на первом курсе из себя этакую... - Нэнэ покрутила кистью руки. - А чем дальше, тем больше наглеть стала. Ни ума, ни такта. Зачем каждый раз в моем присутствии ей стонать, что она толстая и много весит?
   А я тогда какая, если она весит шестьдесят килограмм, а я больше восьмидесяти?
   - Не обращай внимания. Она это говорит не для того, чтобы тебя унизить, а чтобы мы с тобой восхищались ее фигурой.
   - Да мне до одного места ее треп. У меня повышенный сахар в крови. Я по определению с таким обменом веществ не могу весить, как она. Но разве в ее мозги величиной с грецкий орех это вобьешь? И все трындит про это похудение и всяческие диеты. Тошнит уже. А как подалась в это модельное агентство, так совсем голову потеряла. А относительно этого ее журналиста, разве я не права? Бадялся месяц непонятно где. Приехал назад недавно. Только тогда уже из Деривативов ей позвонил. Такой хороший и заботливый парниша. Ее послушать, так чуть ли не гений журналистики.
   Угу. А мы, значит, дерьмо. А он - гений. А она - фотомодель и подружка гения.
   - Тише, Вази тапочками по коридору шаркает.
   - Да пошла она...Вази постучала ногой в дверь. Икида поднялась со своей кровати и впустила подругу в комнату. Фанно подошла к столу, держа за ручки, обернутые полотенцем, кастрюлю. Изпод крышки поднимался пар, не имевший запаха. В кастрюле находилось лишь три компонента: макароны, вода, которую почти отцедили, и соль. Первый компонент, правда, более походил не на трубчатые изделия из теста, а на кисель или бумажный клей на основе крахмала.
   Икида положила на скатерть нераскрытую газету, и Вази опустила на нее кастрюлю, дав комментарий: 'Жрать подано, господа студентки. Добавляй, Икида, масло и раскладывай по тарелкам. А ты чего, Нэнэ, расселась? Иди на кухню за чайником. Уже закипеть должен'.
   Под Нэнэ заскрипели пружины, и она медленно поставила ноги на пол, а затем встала, поправила халат и ушла. 'Собирается на кухню медленно, словно на расстрел. Как вилкой и ложкой махать, так прыти не отнимать. Тут она самая первая, а как по коридору пробежаться, так лень. А что ж вредного -пройтись до кухни и назад? Хоть жир немного растрясет', - в отсутствие Нэнэ осуждала ее Вази.
   Икида не стала продолжать разговор на эту тему и попросила Фанно:
   - Глянь, в чайничке заварки хватает?
   - По чашке хватит, - Вази приподняла крышечку в небольшом заварнике и заглянула внутрь. - А будет мало, то разведем. Все равно это первая заварка.
   - Отойди чуть в сторонку, - попросила Икида. - А то вокруг стола и так места нет, а мы тут вдвоем толпимся. Надо чегонибудь в макароны добавить. Постными ж есть их не будешь.
   - Я присяду на кровать, чтобы не путаться под ногами, -ответила Вази.
   Вернулась с чайником Нэнэ и начала разливать кипяток по кружкам.
   - Сколько кому сахара? - спросила она, насыпая себе три ложки.
   - Как всегда - две, - попросила Икида.
   - А мне не надо, - сказала Фанно.
   - Чая? - захотела узнать Нэнэ.
   - Нет. Сахара, - уточнила Вази.
   - С каких это пор? - гномиха подняла на подругу глаза.
   - Сахар вреден, - пояснила Фанно.
   - С каких это пор он вреден? - губы Икиды растянулись в улыбке.
   - Всегда, только некоторые об этом не знали, - Вази открыла глаза подругам на вред употребления сахара.
   - А еще месяц назад был не вреден, когда ты по две ложки сыпала, или теперь другой сорт пошел? - Икида достала из шкафа и поставила на стол банку тушенки.
   - Еще месяц назад, - перекривила соседку Фанно, - я не училась в модельном агентстве 'Укалилуфи'. И что это ты такое хочешь в макароны добавлять?
   - Тушеное мясо, - ответила Икида, вспоров крышку консервной банки специальным ножом.
   - А почему на этикетке изображено свиное рыло? - развела руками Вази, словно там должен быть изображен покидающий свой пост действующий президент Вамку Замани.
   - Потому что тушенка - свиная, - Икида почти обрезала крышку по кругу и приподняла ее за край.
   - Мне эту гадость с поросячьим жиром в макароны не ложите! - почти крикнула Фанно.
   - А что тебе класть? Могу петрушки покрошить, - предложила Икида.
   - Только масла, - попросила Вази, - а то от свинятины женский организм пухнет, как на дрожжах.
   - Ага, - ехидно засмеялась Нэнэ, - а от крахмала, из которого на семьдесят процентов состоят эти дешевые макароны, ты обязательно похудеешь.
   - Не знаю, как от крахмалов, мы их еще по органической химии в нашем колледже не проходили, но в 'Укалилуфи' преподаватели-мастера говорили...- Вази, помолчи, пожалуйста. От твоего модельного агентства уже уши вянут, - взмолилась Икида. - Садись за стол. Не хочешь тушенки - нам с Нэнэ больше останется.
   - Топчите в себя всякую гадость. Потом только не жалуйтесь, что талия шире плеч, - Фанно пододвинула стул и уселась подле своей тарелки.
   - Так ты тушенку будешь? - сделала попытку уточнить Нэнэ.
   - Вот еще-е-е-е... - жеманно потянула фразу Фанно. - Стану я в себя впихивать всякую гадость.
   - Значит, твою долю можно съесть? - спросила Нэнэ и, дождавшись положительного кивка, вывернула остатки мяса и жира себе в тарелку.
   - Вази, я тебе макарошек не замного положила? - спросила Икида, подмигивая Нэнэ. - А то у тебя лишних пять кило на животе в складках спряталось, и 'уши' на бедрах все еще торчат.
   - Правда? - Фанно вскочила со стула, подбежала к зеркалу, распахнула халат и начала себя рассматривать.
   - Видишь? Торчит ливер на животе. Аж на трусы наваливается, - пошутила гномиха-пышка.
   - Есть немного. Надо убрать, - Вази озабочено крутила бедрами перед зеркалом.
   - Одевайся, а то стряпня твоя макаронная остынет, - произнесла с заполненным ртом Икида.
   - Не бойся, из-за твоей чрезмерной полноты тебя не бросит Шава Этангази, - добродушно иронизировала Нэнэ, утолившая голод, а потому смотревшая на мир уже более добрым и снисходительным взглядом.
   - Чего мне переживать? Это пусть Шава переживает, если я его брошу, - гордо произнесла Фанно, накидывая халат на тело.
   - А мне и переживать пока не из-за кого, - не то чтобы с грустью, но как-то задумчиво произнесла Икида.
   - Надо побольше за собой следить, - дала совет Вази.
   - Не переживай, - махнула рукой Нэнэ и отправила очередную порцию еды себе в ротовую полость, - кому надо, тот тебя и такой полюбит.
   'Особенно тебя, - подумала в адрес гномихи эльфийка. - Жри колбасу, картошку, котлеты, сиди на своей толстой заднице, не выходя никуда из комнаты. Сиди безвылазно, общаясь только с примитивными сопляками со своей группы, и жди принца на белом коне, который постучится к тебе в дверь общаги. Ха-ха!
   Кому надо, тот и такой полюбит. Может, кому надо, тот и полюбит, но будешь ли ты любить его? А кому нужна молодая девчонка с комплекцией стодвадцатилетней тетки? В зеркало глянь на себя. Кому ты нужна? Может, дядьке предпенсионного возраста или молодому ханыге, который уже с юных лет, как мой папаша, с проходной фабрики никогда трезвым не выходил? Такие с удовольствием будут тебя за вымя дергать и ляжки твои в три обхвата щупать. Жди-жди. Постучат. Обязательно постучат'.
   И в этот момент во входную дверь на самом деле некто постучал.
   Сказка о том, почему мама без писика
  
  В большом-пребольшом городе, где много банков, высоченных офисов, огромных магазинов, но совсем мало автобусов, в переполненном маршрутном такси ехала мама со своим маленьким сыном. Сынишка был очень любознателен и задавал много вопросов, а мама была уставшей после работы и не хотела ему на них отвечать. Она везла вечером его из детского сада домой. Мама сидела у окошка и держала малыша на коленках. Он глядел в окно и постоянно оборачивался к ней, засыпая вопросами.
   Рядом с ними на сидении расположился мужчина. Он тоже ехал домой, но после работы, в отличие от мамы, успел зайти не в детский сад, а со своим другом по работе в магазин.
   Потом они с другом после магазина зашли во двор дома, где стоял магазин. Теперь дядя ехал в маршрутном такси и двумя руками держался за поручень на спинке переднего сидения.
   Было видно, что он очень сильно устал после работы, потому что от усталости закрыл глаза, и его голову мотало в разные стороны. А еще он постоянно клевал своим длинным носом.
   Периодически он открывал один глаз и спрашивал у мамы:
   'Госпожа, какая остановка? Не подскажете?' Мама ему много раз отвечала, и он ее благодарил: 'Ага, спасибо! Значит, не проехал'. Он, наверно, работал на фабрике, где делают варенье, потому что от него пахло кислыми ягодками.
   На сидении впереди малыша и его мамы сидел молодой парень. У него были длинные волосы, из-под которых широко торчали оттопыренные уши. Справа в проходе стояла средних лет тетенька. Она была одета в штаны и белую маечку. Ей не хватило места на сидениях, поэтому она стояла, а не сидела.
   - Мама, а что это за дом такой? - спросил мальчик, показывая пальчиком в окно.
   - Не знаю, - ответила мама.
   - А этот?
   - Тоже не знаю, - отмахнулась от малыша уставшая мама.
   - А это что за дом с круглой крышей?
   - Это? Цирк.
   - А что в этом цирке делают? - тянулся к знаниям малыш.
   - Выступают звери разные, те, что в лесу живут: львы, тигры, слоны. Мы ж читали с тобой в книжке про животных?
   Мальчик вспомнил, как папа листал ему большую книжку с цветными картинками, и спросил у мамы:
   - А слон - этот тот зверь, у которого большой длинный нос?
   - Да, он хобот называется, - подтвердила мама.
   - А почему у него такой большой нос-хобот?
   - Потому, сынок, что он совал его не в свои дела и много спрашивал, - ответила мама.
   - У кого?
   - У крокодила спрашивал. Тот вцепился ему в маленький нос и вытянул его в хобот.
   - А этому дяде, - спросил малыш, показывая на соседа с большим носом, - крокодил тоже вцепился в нос и вытянул?
   Мама почему-то покраснела и сказала, что так говорить нехорошо. Лопоухий парень обернулся и засмеялся, а тетя, которая была в белой майке, только улыбнулась.
   - А уши у слона большие потому, что крокодил и их ему тоже растянул, и теперь они торчат в разные стороны? - спросил у своей мамы сынок.
   - Да. Слоненок не слушал маму-слониху, и крокодил растянул ему уши, - сказала она.
   - Как этому дяде с длинными волосами? - спросил мальчик.
   Парень не обернулся. Женщина в майке засмеялась, а мужчина с длинным носом приоткрыл один глаз и сказал: 'Гы-гыгы. Волосатый и ушастый!' - А почему у слона нос большой, а у тигра маленький? -дальше расспрашивал мальчик.
   - Потому что слону крокодил нос растянул, а тигру он нос вообще откусил, и тот стал маленьким, - нашла объяснение мама.
   - А кто откусил сиськи вон той тете, что у нее они такие маленькие? - малыш посмотрел на женщину в белой майке.
   Мама стала на сына кричать и попросила прощения у тетеньки. Тетенька ничего не сказала, но развернулась и стала пробираться к выходу из маршрутного такси. Ей легко было протискиваться среди других дядек и теток, потому что у нее были маленькие сиськи и они ей совсем не мешали. Молодой парень с оттопыренными ушами обернулся и посмотрел ей вслед. Наверно, ему захотелось рассмотреть эти самые сиськи, но тетка в белой майке уже ушла.
   - А тебя, мама, за сиськи тянул крокодил, что они у тебя такие большие? - не унимался малыш.
   - Гы-гы-гы, - снова засмеялся мужчина с длинным носом и рассказал малышу. - Нет, ее подергал за сиськи какой-то дядя.
   Мама сказала дяде с длинным носом: 'Что вы себе позволяете, хам?' А мальчик продолжил: 'Мам, это тот дядя тебе сиськи растянул, который приходил к нам домой и клал тебе в рот свой писик, когда нашего папы не было дома?' Мама зачем-то стала объяснять совершенно чужим пассажирам, что к ней никто никогда не приходил и чужой писик в рот ей не клал. Смеялись все, кроме тети с маленькими сиськами, потому что она уже вышла на остановке.
   'А у этого дяди, что дал маме пожевать, писик большой?' -спросил мужчина с длинным носом у мальчика. Мама сказала: 'Огромный!' А после этих слов ударила ладошкой дядю по длинному носу. 'Почему большой?' - спросил малыш, но мама промолчала. Зато за нее ответил лопоухий парень. Он сказал, что у того дяди когда-то писик был маленьким и грязным. Он решил его помыть и отправился на речку. Опустил писик в воду, а крокодил дядю за писик - цап! - ухватил зубищами и потащил в воду. Дядя стал сопротивляться и растянул свой писик. 'Теперь у этого дяди большой писик, и его любят все мамы', - раскрыл секрет парень с длинными волосами и оттопыренными ушами.
   - Мама, а почему у тебя не писик, а пипка? У тебя был когда-то писик, и тебе его крокодил откусил? - спросил у мамы малыш.
   - Да, сынок, был, - женщина одновременно плакала и смеялась, - но я его неосторожно засунула в щель между дверью, и мне его передавили.
   - И что теперь? - тоже заплакал вслед за мамой ее сын.
   - А нехрен совать свой хрен в хрен знает какие хреновые щели. Гы-гы-гы, - засмеялся мужчина с длинным носом, посмотрел в окно маршрутного такси и добавил: - ...Твою мать, покуда я с вами тут <вырезано цензурой>, то проехал свою остановку.
  
  5
  
   - Кого там еще несет? - ворчливо отреагировала Нэнэ на стук в дверь ее комнаты, подумав, что пришел кто-то из ее сокурсников. - Только жрать сядешь, так всегда халявщики слетаются на ужин.
   - Открой, ты ближе всех сидишь к двери, - попросила ее Икида и, заметив, что тарелка Нэнэ почти пуста, добавила. -А свою пайку ты уже слопала. Не бойся, не отберут.
   - Из желудка не достанут, - вставила и Вази Фанно свой комментарий.
   - Ага, тут такие соседи-живоглоты, что даже из двенадцатиперстной кишки не до конца переваренную пищу вытянут и по второму разу оприходуют, - ответила гномиха.
   Она забросила еще одну ложку макаронной смеси в рот, вытерла полотенцем руки и губы. Затем предприняла попытку вычленить свое объемное тело из пространства стол-стулстена. Сделать это было не так просто, поскольку стол стоял близко от стены, а между ними помещался не просто стул, а стул, на котором принимала пищу Нэнэ. Кряхтя, девушкагном отодвинула стул назад, продолжая на нем восседать.
   Вскоре он уперся в стену. Тогда она подалась влево и попыталась перекинуть свою ногу через ножку стола. Однако сделала это неловко, ударила коленом по крышке стола так, что чашка Вази опрокинулась и ее содержимое частично попало на халат хозяйки.
   Фанно выкрикнула ругательство и добавила слово 'осторожно', но только для себя отметила: 'Вот что с хомо делает толстая жопа'. Нэнэ извинилась перед подругой, подошла к двери и повернула запорный механизм замка. Кто-то с той стороны нажал на ручку, отворил входную дверь и вошел.
   На пороге стоял молодой парень с прямыми рыжеватыми волосами, редкими усиками и лицом в веснушках. В руках он держал букет цветов и торт.
   - Шава Этангази? - для убедительности спросила Нэнэ, хотя несколько раз его видела прежде.
   - Собственной персоной, - улыбнулся молодой журналист.
   - Ша-а-а-ва-а-а! - закричала Вази, выскочила из-за стола и бросилась на шею своему приятелю.
   Прежде чем заключить в свои объятья Этангази, Фанно по пути зацепила угол стола так, что чашка Икиды, устоявшая после первого 'землетрясения', устроенного Нэнэ, на этот раз заняла горизонтальное положение. Чай при этом разлился по поверхности стола, за что Вази от Икиды была удостоена фразой 'Поосторожней прыгай!', а мысленно она добавила к этим двум словам выражение 'коза из модельного агентства'.
   Фанно на это замечание не отреагировала никоим образом, а обняла Шаву за шею и впилась своими губами в его губы.
   Чем привела его в смущение, ибо поцелуй, инициатором которого была Вази, затянулся, а тот, кому он предназначался, стоял в нелепой позе, держа в правой руке цветы в целлофановой обертке, а в левой - коробку с тортом.
   Спустя три секунды смущение накатило и на соседок Фанно, которые переглянулись между собой и отвели глаза в сторону. Вази же ни капельки не смущалась, наслаждаясь мгновением после долгой разлуки со своим парнем. Она активно перемещала свой язык по ротовой полости Этангази, закрыв от удовольствия глаза.
   Однако радость Фанно была потревожена каким-то запахом, не свойственным Шаве. Запахом, принадлежащим скорее даже не ему самому, а чему-то или кому-то другому. Запах не был ни резким, ни вонючим. Он был чужероден для Этангази. Это был даже не запах, а так - нотки аромата, сладкого аромата парфюма, нежного парфюма. Вази его уловила, перестала тереться своим языком по верхним и нижним зубам своего приятеля и принюхалась еще раз. 'На этот раз ничего не слышно, - заключила она. - Наверно, показалось. А то запах, как от женских духов. Еще не хватало, чтобы в командировках мой Шава встречался с другими подругами'. Фанно успокоилась и провела кончиком своего языка по зубным альвеолам Этангази. Затем прервала глубокий поцелуй и еще раз чмокнула своего приятеля, на этот раз в щеку. Улыбнулась и приняла из его рук подарки.
   Когда по второму разу девчонки сгоняли на кухню и вскипятили чайник, когда чай уже парил в кружках на столе, а торт был порезан на куски, жильцы комнаты и их гость смогли спокойно вести беседу.
   - Расскажи, Шава, что-нибудь интересное из области журналистики, - попросила студентка Икида у хомо, который еще лет десять назад сам был студентом.
   - Пусть он лучше расскажет, где шлялся целый месяц, а я его тут ждала, - строго, но снисходительно спросила у Этангази Фанно, признав тем самым перед подругами, что ее парень не держал с ней связи все это время.
   Она произнесла эти слова, словно была собственницей этого молодого хомо или женой, а не встречалась с ним без малого год. Претензия была высказана в шутливой манере, но, задавая вопрос, она зорко глянула в глаза Шаве, сидя рядом и крепко сжимая его ладонь своей рукой.
   'Вы же знаете, - обратился Этангази сразу ко всем слушательницам, - что я сейчас работаю в отделе расследований центральной газеты 'Жинай учингузи'. Это довольно серьезное издание, если не сказать, что одно из основных в Хеджере'.
   Слушая все это, Вази повернула лицо в сторону говорившего и утвердительно кивала в такт его речи. Нэнэ неопределенно пожала плечами, показывая своим видом, что ранее этой темы она не касалась. А Икида покрутила кистью руки, произнеся:
   'Что-то подобное Вази нам сообщала. Ну, и?..' Шава, увидев, что взоры троих сосредоточены на нем, приободрился, словно в данный момент сидел не на стуле в общежитии, а находился в прямом эфире в студии одного из телеканалов.
   - Меня недавно перевели в отдел расследований 'Жинай учингузи', - повторился он.
   - Это, дорогой, не дает тебе права исчезать из моей жизни на месяц. Я три недели не имела от тебя никаких вестей, - выразила неудовольствие Фанно.
   - Во-первых, не месяц и не три недели, а чуть больше двух.
   А если быть точным, то двенадцать дней, - при этом Этангази погладил свою девушку по голове. - А во-вторых, те, кто занимается журналистскими расследованиями, не могут сидеть в редакции безвылазно. Иначе это будет уже не расследование, а высасывание из пальца неких данных, основанных на информации из третьих рук или по слухам. А это прямой путь к дешевым статейкам в газетах сомнительного толка. Только в полевых условиях добываются правдивые факты, помогающие вскрыть преступления.
   - Так ты убийства расследуешь? - поинтересовалась Нэнэ.
   - Не совсем. Вернее, убийства тоже. Но главное мое направление - вскрытие коррупционных схем между мафией и чиновниками. Этим я непосредственно и занимаюсь, поэтому пришлось отбыть в командировку в столицу королевства Колл - город Колл, - гордо произнес журналист.
   - А тебя за это мафия не убьет? А то это ж такое опасное дело - расследовать делишки мафии! - забеспокоилась Фанно.
   - Вази, - Шава по-взрослому посмотрел на свою девушку, -таков нелегкий хлеб журналиста. Теперь ты понимаешь, почему я уехал и соблюдал тишину. Мне нет смысла светиться при проведении таких расследований. Кстати, девчонки, -Этангази обвел всех взглядом поверх голов, - в одном из ближайших номеров нашей газеты вы сможете прочитать мою статью. Пока более до выхода материала в свет, ничего не смогу сообщить. Сами понимаете...Фанно с умилением посмотрела на своего героя и прижалась к нему. Икида слегка покачала-покивала головой, молчаливо сообщая: 'Почитаем - узнаем'.
   Нэнэ в душе усмехнулась, сообщив только себе: 'Ну-ну, посмотрим. Обязательно куплю. Заливаешь ты в уши девкам сладко, да уж больно молод, чтобы с мафией бороться. Ее столетиями никто побороть не в состоянии, а ты, борец-одиночка, порубишь мафию и взяточников, как свеклу в ступе на куски? Может, какая затрапезная статейка о двух хромых забулдыгах, сующих в лапу взятку в десять федхов уборщице из муниципалитета, и выйдет на предпоследней странице в самом углу, - я не спорю. Только ты больше похож на мальчика на подхвате, а не на следователя-журналиста. Ладно, промолчу. Пусть наша фотомодель-звезда тобой восхищается'.
   - Ша-а-а-ва, - жеманно потянула звук Вази, - тебя не убьют? Не покалечат? Не приедет в Деривативы мафия из Колла тебя разыскивать после твоей статьи?
   - Думаю - не убьют, - твердо ответил Этангази.
   - Шава, а ты веришь, что можешь изменить своей деятельностью жизнь хомо в лучшую сторону? - серьезно спросила Икида.
   - А зачем тогда идти в журналисты, если не верить в свое дело? Я искренне считаю, что мафию можно если не победить, то хотя бы придушить. Журналист существует для того, чтобы бороться, а не просто писать. Если хочешь просто писать, то нужно становиться не газетчиком, а писателем. Писатели могут писать всякую чухню, и им за это ничего не будет.
   Некоторые писатели тоже интересно пишут, но они пишут выдумки: детективчики, оторванные от жизни, любовные истории для чувствительных девиц, фантастику для тех, кто верит в чудеса, пришельцев и людей - мифических существ с закругленными ушными раковинами, - рассуждал Этангази, почесывая свое эльфийское ухо. - Мы, настоящие журналисты, к коим я себя отношу, говорим о реалиях, подвергая свою жизнь опасности, и боремся с недостатками общества и его уродливыми проявлениями. Это и коррупция, и мафия, и...- ...Продажные журналисты, пишущие заказные статьи, чтобы время от времени опорочить чье-то честное имя ради интересов других и пополнения своего банковского счета, -вставила Нэнэ.
   - Случается и такое, - не моргнув глазом, ответил Шава, решив, что эта колкость никак не может относиться к нему.
   - Есть и продажные журналисты. Есть те, кто придерживается конкретных воззрений и ангажированно, но совершенно бескорыстно, формирует у читателя определенный взгляд.
   Есть, но это не правила, а исключения в нашей профессии.
   Гражданин, на какой бы должности он ни находился, должен оставаться гражданином с большой буквы. Это касается как продажности, так и, к примеру, голосования, которое сегодня проходит в нашей стране. Голосование - это гражданский долг. Без голосования и выборов нет прогресса, нет движения, нет развития. Оттого каждый гражданин должен выполнять свой гражданский долг. Вы, девчонки, кстати, за кого голосовали?
   - Умненький ты мой, - Фанно поцеловала Этангази в висок, - никуда я не ходила сегодня. Я догадывалась, что ты придешь, и целый день тебя прождала в этой комнате.
   - Ты не ходила на выборы?! - сказанное Вази поразило Шаву.
   - Не-а, - девушка посмотрела на своего парня, как щенок, нашкодивший на коврик в прихожей.
   - А вы? - журналист по очереди посмотрел на двух других девушек.
   Те в ответ закачали головами.
   - Как? Почему? - недоумевал он.
   - А что это изменит? - заявила Нэнэ.
   - А я в библиотеку ходила, - сказала Икида.
   - Так, а чего не проголосовать по пути? - уже менее эмоционально спросил Шава.
   - Я вспомнила о голосовании, когда вышла на улицу. Могла и зайти на участок, но паспорт не взяла с собой, а возвращаться назад было лень.
   - Ну, вы даете! Лень голосовать. Лень отдать голос за будущее, - не унимался Этангази. - Лично я выбрал Окманата Чини. Мне его предвыборная программа ближе всего.
   - Давайте еще по чайку и тортику пройдемся, - предложила Нэнэ. - А то эти разговоры про политику утомляют.
   - Нет, - Вази погладила живот, - с меня сладостей на сегодня хватит.
   - Чего? - удивленно глянул на нее Шава.
   - Худею, а ты даже и не заметил, - обиженно произнесла Фанно.
   - Она у нас теперь фотомодель, - подняла указательный палец вверх Нэнэ.
   - С какой это поры? - не понял журналист.
   - Уже больше месяца, - дала разъяснение Икида.
   - А почему я не в курсе? - удивился Этангази.
   - Надо было тебе позвонить мне, тогда бы и узнал. Я ж с тобой мысленно не могла разговаривать, пока ты в Колле сидел, - ответила Вази.
   - Рассказывай, что ты там себе выдумала? - попросил Шава.
   - Наша Вази теперь учится на фотомодель в агентстве... Гм, как его?.. - Икида посмотрела на Фанно, жестами попросив подсказать название.
   - Модельное агентство 'Укалилуфи', - чуть смутившись, уточнила Вази.
   - Ты учишься в агентстве на фотомодель? - спросил Этангази.
   - К сожалению, до подиумной модели не дотягивают коекакие внешние параметры и показатели, - подколола подругу Нэнэ.
   'А такой бегемот, как ты, вообще бы своим весом подиум разломала', - подумала Фанно.
   - Но учиться в модельном агентстве - это недешевая забава, - заметил журналист. - Насколько я слышал, в 'Укалилуфи' берут приличные деньги за курсы обучения. Поэтому идти туда и тратить средства нужно, преследуя конкретную цель.
   - А у меня есть такая цель - красоваться на первых страницах глянцевых журналов и, естественно, получать за это гонорары, - произнесла Вази.
   - Это долгий и трудный путь. Ты просто не представляешь, как сложно стать супермоделью. На девяносто девять процентов все девушки, работающие в таком бизнесе, в лучшем случае позируют для корпоративных календарей, висящих в кабинетах крупных компаний, или подрабатывают на услуге эскорта руководителей этих самых крупных торговых, производственных и финансовых компаний.
   - Ничего, дорогой, - Фанно одарила натянутой улыбкой своего приятеля, - один мой знакомый журналист тоже не за один день достиг того, чтобы его статьи размещали на первых полосах газеты 'Жинай учингузи'.
   На что Нэнэ подумала: 'Очень я сомневаюсь, что заметки этого напыщенного индюка занимают первые полосы'. А Икида отметила про себя: 'Такая звездная парочка. Прямо оккупировали все первые страницы газет и журналов. Так и представляю:
   пошел в деревне мой дед в туалет на улице. И какой листик периодических изданий не возьмет в руки, чтобы помять и использовать по назначению, а оттуда на него либо смотрит томным взглядом полуголая фотомодель Вази Фанно, либо это колонки убойной и разгромной статьи борца с мафией Шавы Этангази'.
   - Ну, ты даешь! Вази, это ж разные вещи, - словно обиделся на сравнение с собой Шава.
   - Поч-е-ем-му? - кокетливо пожала плечами Фанно. - Ты, милый, боишься конкуренции? Или стесняешься, что в будущем я стану более популярной, чем ты, и тебе придется писать рецензии на мои фото?
   - Нет, я не боюсь конкуренции. Просто фотомодель - это нечто несерьезное по сравнению с журналистскими расследованиями, - заявил Этангази.
   - Шава, почему? Ты считаешь, что журналы с моим фото на первой странице увидит меньше хомо, чем прочитает твою статью тоже на первой странице? - развела руками Фанно.
   - Это некорректное сравнение, - фыркнул Шава. - Таблоид, где ты хочешь размещаться, невозможно сравнивать с республиканской газетой 'Жинай учингузи'. Это разная аудитория, это разный интеллект у читателей, это... Ты прости меня, но ты сравниваешь говно с пулей.
   - Молодой хомо, - игриво обратилась к Этангази Фанно, -я - девочка-пуля. Очень приятно было с вами познакомиться.
   Нам мастера-преподаватели часто повторяют, что в 'Укалилуфи' обучаются лучшие девчонки города и страны. И обучают нас самые профессиональные работники модельного бизнеса.
   'Только и учат в таких заведениях, как нос задирать выше своей пустой головы', - подумала Нэнэ. 'Хоть раз толково пошутила, - мысленно отметила Икида. - А между голубками, которые еще пять минут назад ворковали и жались один к другому, свара назревает'.
   - Тебя там могут обучать чему угодно, и мастера твои будут рассказывать любые сказки, лишь бы ты отстегивала им федхи, - сказал Этангази.
   - Много ты знаешь про наших мастеров в агентстве. Тебя послушать, так они там все алчные. А я, например, вообще ни федхи пока за учебу не заплатила, - ошарашила журналиста своим заявлением Фанно.
   - В рассрочку, что ли, учат? О-о-о, видать, большие недоборы в 'Укалилуфи', если берут всех подряд без оплаты вперед, - усмехнулся Шава.
   - Я вообще платить не буду. Я всего лишь по контракту обязана в процессе учебы отработать бесплатно для агентства, -еще больше удивила собеседника Вази.
   - Что значит 'отработать'? Как 'отработать'? Ты чем отработаешь? Передком? Она меньше месяца походила, еще ничему не научилась, а уже будет отрабатывать. Что ты умеешь?
   - возмущался молодой журналист.
   - Я все умею, - твердо заявила Фанно.
   - Не сомневаюсь! Только зачем для этого ходить в агентство, если уже все умеешь? Шустрые у вас преподы, если на сомнительную отработку молодых девок гонят. Я бы тоже не отказался. А чего лишний разок - пусть пока и не с моделью, но с фигуристой бабенкой - не чесануться? Надо эту тему в своей газете поднять. Написать, что в твоем заведении блядством занимаются. Фотомодель не обязательно должна быть шлюхой, хотя это близкие понятия.
   - Дурак ты, Шава, хоть и в газете работаешь. Наши мастера-мужчины в 'Укалилуфи' все сплошь геи. Им, как ты говоришь, 'чесануться' с фигуристыми бабенками нет никакой радости. А я смотрю и слушаю, ты такие вещи говоришь, что получается, что ты не против с кем-нибудь на стороне переспать. Может, ты в Колле во время так называемого своего расследования мне изменял? Чем ты там двенадцать суток занимался, что по приезде от тебя женскими духами тянет?
   При упоминании о духах Икида и Нэнэ переглянулись, улыбнувшись друг дружке уголками рта. По всей видимости, их носы также учуяли сладковатый аромат, идущий от Этангази.
   - Ты чего несешь? - пошел Шава в атаку на Вази. - Я в Колле жизнью рисковал. Межу прочим, и ради твоего благополучия.
   - От спасибо, защитник ты наш, - с ухмылкой сказала Фанно.
   - Да-да. Рисковал. Даже пришлось духи женские с одним хомо на спор пить на одном мероприятии, чтобы добыть нужные сведенья. А ты заподозрила меня в измене. Стыдно должно быть!
   - Пил? Серьезно? Духи? Из 'горла'? - скривилась Фанно.
   - Нет, по бокальчикам разливал, - страсти начали спадать, и Этангази попытался направить разговор в шутливое русло.
   - Это не дает тебе права ставить меня в один ряд со шлюхами, - Вази демонстративно отвернулась от Шавы. - Может, ты мне еще пятьдесят федхов предложишь, чтобы я с тобой переспала?
   - Пожалуй, мы пойдем на часок к девчонкам в двадцать пятую комнату, - Икида подала знак Нэнэ, вставая из-за стола.
   - Вам надо помириться. А то пошли разговоры о пятидесяти федхах.
   - Это такса такая в 'Укалилуфи'? - не удержался от колкости Этангази.
   - Шава, прекрати. Все, я с тобой не разговариваю, - Вази демонстративно обиделась, встала со стула и уселась в угол своей кровати.
   Когда Икида с Нэнэ ушли, Шава сел рядом со своей девушкой. Сетка на кровати при этом изрядно прогнулась. Вази молчала, выказывая обиду на реплики Этангази.
   - Вази, - Шава попытался ее обнять, но Фанно никак не реагировала на его ухаживания. - Чего ты надулась?
   - А то ты не знаешь? Сначала обзываешь меня последними словами, а сейчас лезешь целоваться.
   - Ты, между прочим, тоже меня обзывала.
   - А кто первый начал?
   - Может, и я, - согласился журналист, пытаясь запустить кисть руки под халат своей подружке.
   - Раз виноват, то где извинения? - надула губы Фанно, отрывая ладонь Шавы от своего колена.
   - Прости меня, рыбка, - произнес Этангази.
   - Я не слышу полноценных извинений: кто виноват передо мной и за что?
   - Я был не прав, что оскорбил тебя, - согласился Шава.
   - И что дальше?
   - И больше такого не повторится, - губы Этангази умоляли о прощении, а ловкие пальцы уже успели расстегнуть две пуговицы на халате Фанно.
   - Куда это ты лезешь своей рукой? Кто разрешал? Зачем лезешь? - возразила Вази, но в голосе было слышно, что ей прияты прикосновения дружка.
   - Не могу удержаться.
   - Правда? Почему?
   - Так ведь бесплатно, - пошутил Этангази - не надо тратить пятьдесят эку.
   Фанно хотела что-то возразить, но губы Шавы впились в ее уста. Она разыгрывала сопротивление действиям Этангази и легкую обиду до тех пор, пока его пальцы не скользнули по влажным большим и малым губам. Тогда она издала протяжный звук 'у-у-у-у', крепко обняла Шаву и нашла в себе силы лишь произнести: 'Надо двери закрыть на ключ'.
   Этангази понял, что был полностью прощен, и с радостью направился к двери. По пути он рассуждал: 'Испортит Вази это модельное агентство. А ведь нормальная девка. Надо ее отговорить от этого дурного дела. Там такая шушера вокруг всех этих агентств крутится. Пару раз ее на презентацию позовут, парой сотен эку перед ее носом помашут бизнесмены-толстосумы, и не нужен будет ей больше бедный и талантливый журналист Шава. Если уже не прожарили ее в передок за время моего отсутствия'.
   Он подошел к двери, на два оборота прокрутил ключ в замочной скважине. Повернулся, чтобы идти обратно. Фанно за это время успела полностью оголиться, сбросив с себя то небольшое количество одежды, которое присутствовало на ее теле. Сейчас она лежала абсолютно нагая на своей кровати и лукаво смотрела на Шаву.
   - Дорогой, выключи заодно и свет, раз подошел к выключателю, - попросила она, игриво пошевелив пальчиком.
   - Стесняешься? - спросил Этангази.
   - Немножко, - кокетничала Вази.
   Шава смотрел на свою подругу, и ему не хотелось выключать свет в комнате. Тело Фанно было гармонично и прекрасно. Однако пора было и журналисту сбрасывать с себя одежду. Эту идею ему подсказала одна из частей его тела, бурно рвавшаяся наружу из ширинки брюк, но встретившая сопротивление со стороны 'молнии' и ткани. Тогда он расстегнул 'молнию', снял с себя одежду, бросив ее на пол и на кровать Нэнэ, и выпустил своего 'зверя' на волю.
   Оставалось выключить освещение и в полумраке добраться до кровати, где его ждала соблазнительная Вази. Он не боялся заблудиться в темноте, ибо его пенис, как компас (ударение на первый слог) у туриста или компас (ударение на второй слог)у моряка, четко указывал ему направление движения. В данный момент он (пенис) одним концом крепился к телу Шавы, а вторым концом 'смотрел' чуть пониже пупка Фанно. Надо заметить, что он (пенис) располагался строго параллельно полу. Имеется в виду дощатый пол в комнате, а не женский или мужской.
   Итак, Этангази щелкнул выключателем и зашагал к ждущей его подруге. Он (пенис) от радости подпрыгивал в такт движения Шавы. Его (пенис) тоже ожидала подружка. Пока Шава двигался к Вази, его эротические фантазии отошли на второй план, а рациональная часть сознания стала размышлять: 'А если и правда, что Вази в мое отсутствие уже где-то и с кем-то успела трах-трах? Тогда это не есть хорошо. А как узнать? Вази ж не станет сама рассказывать. Надо проверить.
   Мне один чувачок, который в свое время пережарил много телок, сказывал, что если баба с кем-то начинает переться на стороне, но у нее изменяется флора в <вырезано цензурой>.
   Меняется флора - меняется и запах. Надо принюхаться перед чесом к ее <вырезано цензурой>'.
   От таких мыслей у журналиста давление крови в пенисе упало. Упал и сам пенис к моменту, когда его в нежные девичьи руки взяла Фанно. Это Вази насторожило. 'Чего-то Шава не горит большим желанием заняться любовью после долгой разлуки?' - подумала она.
   И действительно, парень повел себя очень странно. Вместо того чтобы приступить к активному сексу в классическом исполнении, что всегда происходило между ними даже после двух-трех суток полового воздержания, Этангази не набросился на свою подругу, прижав спиной к пружинам кровати, а полез ей в ноги. Шава вообще никогда не баловал Вази оральным сексом, а тут припал к ее промежности, как к роднику в знойный день посреди пустыни.
   'Что-то с ним не в порядке', - подумала о журналисте студентка. 'Вроде ничего не изменилось. Все запахи на месте.
   Тьфу, ты! Дожился. Занимаюсь хрен знает чем', - рассуждал Этангази, проводя сейчас свое маленькое журналистское расследование. 'Шава, хватит общаться с моей пушистой норкой. Ты там что-то бормочешь. Ты ей песни поешь или молишься? Иди ко мне', - попросила Фанно, притягивая его к себе за плечи.
   У Вази, изголодавшейся по сексу, оргазм наступил быстро.
   Ее партнер, как ей показалось, наоборот, был чрезвычайно вял в прямом и переносном смысле слова. Придя в себя после полученного удовольствия, Вази сообразила, что они никак не предохранялись во время акта. 'Шава, ты кончил?' - всполошилась она. Ответ был отрицательным.
   'Ну, приятель, - подумала она, - видно крепко в твою голову засели всякие расследования и доследования, раз ты не успел вслед за мной. И чего я, дуреха, по этому поводу расстраиваюсь? Радоваться надо, что не успел за мной.
   Сейчас у меня такие залетные деньки, что лучше только с презервативом'.
   - Я сейчас. Я только дух переведу. Отвык от тебя и без тебя, - оправдывался он.
   - У тебя презик есть? - спросила Фанно.
   - Ой! Нету. Совсем из виду выпустил. Ты не переживай. Я сольюсь мимо кассы.
   - Главное, дорогой, чтобы это не вошло в привычку, - Вази поцеловала приятеля в губы. - Ложись. Ты уже поработал языком. Теперь моя очередь. Успокойся. Эти командировки и переезды так выматывают... Я понимаю. Ты устал.
   - Да. Нервы и все такое... Все это отнимает столько здоровья.
   - Одна пьянка во время журналистского задания женской туалетной воды из пузырька с узким горлышком отнимает полжизни, - пошутила Вази, но больше говорить не могла, поскольку ее ротовая полость оказалась заблокированной, а Этангази сладко застонал.
   Не станем описывать постельные сцены. Остановимся на небольшом бытовом неудобстве, которое возникает вследствие протекания полового акта в общежитии на кровати с изношенной сеткой.
   Девушки, тетеньки и бабушки, вспомните, насколько неудобно делать минет на панцирной кровати, когда сетка под весом двух тел деформировалась и растянулась почти до пола.
   Тело того, кто находится снизу и дарит любовь, согнуто под прямым углом, а тело того, кто берет любовь, согнуто в дугу.
   При этом руки, ноги и голова торчат в разные стороны. Вспомнили? Ага, оказывается, половина из вас не делали минет в общаге. Охотно верю. А вторая половина, даже если и делала, то старается вычеркнуть это событие из своей памяти. Словно минет в общежитии - это нечто грязное. А вот минет на заднем сидении роскошного автомобиля - это так трогательно и романтично! Вспоминаешь, и слезы умиления текут по щекам. Хотя изловчиться и провести акт в условиях ограниченного пространства легкового автомобиля (открытый кузов грузовика в расчет не берем) ничуть не проще, чем на сетчатой кровати.
   'Оральный секс на кожаном диване у босса в кабинете после работы - это престижно и стильно. А минет черт знает в какой позе на скрипучей железной кровати - это убожество', - будете убеждать окружающих вы. Отчасти вы, девушки, тетеньки и бабушки, правы.
   Минет под марочное вино многолетней выдержки в баньке - это высший класс. А вот попытаться первой присосаться к своему приятелю в комнате с клопами - это негатив. Надо успеть первой, так как общажные клопы могут успеть присосаться раньше вас, попить кровушки и тем самым все испортить.
   На самом деле, хороший и здоровый секс одинаково полезен и в машине, и на столе из красного дерева, и в уютной сауне, и среди тараканов в студенческом общежитии. Главное, чтобы не было отвратительных последствий такого секса. Но о них мы поговорим чуть позже.
  
  Сказка о вреде жевательной резинки
  
   Сколько было написано с момента изобретения жевательной резинки статей, заметок и научных исследований о вреде этой самой жвачки, а народ все не унимается. Жует и жует ее, перекидывая попеременно то за правую, то за левую щеку.
   Ехал как-то путешественник на поезде по пустынной местности в далекой стране. Справа - прерия, слева - горы, впереди - пыхтит паровоз и тянет открытые старые вагончики, под ногами - рельсы. У путешественника рюкзак, в котором лежит одежда, газеты и термос. Он почитал газету, посмотрел в окно, откупорил термос и попил кофе. Потом достал из кармана жвачку и начал жевать.
   Перед ним на жестких деревянных скамейках сидят две женщины. Они повернуты лицом к нему и ведут между собой беседу. Эти женщины родом из одного местного племени, в холодную пору года обитающего в прерии, а с приходом тепла откочевывающего со своим скотом на горные пастбища, где много сочной травы. Одеты эти женщины совсем не так, как одеваются в краях, где обитает путешественник. И говорят они с акцентом на языке, понятном путешественнику.
   Заметила одна из этих женщин, что забросил в рот кубик жевательной резины путешественник, и спрашивает у него:
   'Вот вы - взрослый мужчина, а как подросток, тоже кладете в рот эту гадость. Зачем вы жуете эту отраву?' Мужчина очень удивился такому вопросу и молвит ей в ответ: 'Я потребляю жвачку после приема пищи и кофе, чтобы у меня были здоровые и крепкие зубы. Я жую вовсе не гадость. В моих краях все от мала до велика ее жуют. Жвачка освежает рот и удаляет остатки пищи с зубов'. Послушав его, одна из женщин обратилась ко второй, но говорила специально громко, чтобы мужчина тоже мог слышать ее речь:
   - Жвачки, жвачки. Подурнели все от этих жвачек. Раньше у нас в племени этих жвачек не было, и жили мы нормально без них. А теперь поприезжали коробейники с этими жвачками к нам и меняют эту гадость на золото.
   - И не говори, - поддержала разговор ее соплеменница. -От этих жвачек совсем все с ума посходили. И стоят же они немало. Вот мой кузен недавно у такого коробейника купил килограмм этого добра. И сколько, ты думаешь, он отвалил за жвачку?
   - Сколько? - спросила вторая.
   - Килограмм золота за килограмм жвачки, - выдала тайну первая.
   - Еще дешево купил, потому что ни это золото, ни эта жвачка никому не нужны. Это золото такое же мягкое, как эта жвачка. Вот если бы он отдал килограмм железа, то, наверно, жена бы его прибила. А так золото отдал - да и ладно.
   - От него толку никакого. Из золота ни нож, ни топор, ни меч не выкуешь. Некоторые племена на западе, слышала, цепляют его на веревку и надевают на шею, прокалывают тело и вставляют золото в нос и уши. Но это ж так только дикари делают.
   - Я с тобой полностью согласна, - поддержала ее вторая.
   - Сколько бы житель из западных примитивных племен ни цеплял на себя украшений, сколько бы ни возводил в своем доме этажей, сколько бы ни прикручивал именных номеров к своему железному коню, он не станет от этого более умным.
   Он не станет жить в гармонии с природой.
   Путешественник внимательно слушал разговор двух женщин. Жвачка его перестала быть сладкой, и он ее легко выплюнул в окно. Ведь стекол в оконных проемах в этом вагоне не было. Одна из женщин осуждающе посмотрела на путешественника и продолжила разговор с другой:
   - В природе все гармонично. Если умирает дерево или живое существо, то оно перегнивает в земле, давая пищу для новой жизни, а эта резиновая гадость будет лежать возле железной дороги десятилетиями, прежде чем сгниет. Эту ж гадость ни черви не точат, ни птица не клюет. А дураки жуют, будто жевать больше нечего.
   - А что в вашем племени жуют? - не удержался и спросил путешественник.
   - Наши предки жевали табак, а нюхали нюхательный табачок. А когда пришли племена с запада, то нюхательный табачок побелел и стал крепче, а через сто лет вообще превратился в белый порошок.
   - А что плохого в жвачке? - спросил мужчина.
   - А что хорошего? - спросила в ответ одна из женщин. -Вон, в соседнем племени одна из девочек ела эту жвачку, так у нее во рту на нёбе от этого волосы выросли.
   После таких слов путешественник решил больше не общаться с этими двумя дикарками. Они его тоже не тревожили, а затем обе вышли на полустанке 'Золотая гора'. Мужчина продолжил путь.
   Любое путешествие подходит к концу, а у этого мужчины через некоторое время оно подошло к середине. Это значит, что ему необходимо было развернуться и ехать в обратном направлении - с востока на запад. Он сел на такой же поезд, который повез его в обратную сторону.
   На полустанке 'Золотая гора' в вагончик зашла молодая девушка и села на свободную скамейку напортив путешественника. Она все время молчала, а спустя несколько часов достала из своей плетеной корзины кусок вареной оленины и стала кушать.
   Когда она первый раз открыла рот, чтобы откусить мясо, то путешественник заметил что-то черное у нее во рту. Он присмотрелся и увидел, что рот этой девушки заполнен черными волосами. Он удивился, но вспомнил разговор двух женщин по дороге туда и понял, что у этой девушки волосы на самом деле растут из нёба. Она не набила рот чужими волосами. Волосы были ее, потому что она их не могла проглотить вместе с мясом.
   После еды девушка залезла в рот пальцами, вырвала несколько волосинок из нёба и стала с их помощью доставать застрявшие между зубами кусочки мяса. Она ловко очищала полость рта от остатков пищи, словно использовала не волосы со своего неба, а зубную нить.
   После увиденного путешественник понял, что жвачку жевать небезопасно, и с этого дня никогда больше не покупал ее, а глядя на эту девушку, подумал: 'Если в этом племени от жвачки на нёбе прядь волос вырастает, то представляю, какие лохматые зеленые собаки у них начинают бегать, когда они своего забойного нюхательного табачка отведают'.
  
  6
  
   Здание администрации президента Хеджера находилось в старой части Деривативов. Это было пятнадцатиэтажное строение, втиснутое около двухсот лет назад между пятисот-, семисотлетними сооружениями в исторической части города. Вот в этом здании администрации и находился кабинет Окманата Чини, в котором он исполнял свои служебные обязанности.
   Его рабочее помещение, как и всех президентов, стоявших во главе республики Хеджер до него, располагалось на втором этаже в правом крыле, если подниматься по центральной лестнице. Там же рядом находилась и огромная комната для совещаний. Однако в ней президенты, как правило, работали только тогда, когда необходимо было общаться с большим количеством чиновников одновременно. А в остальное время глава государства сидел в рабочей комнате.
   За долгие столетия института президентства в республике Хеджер интерьер главного кабинета, да и вообще обстановка в стенах администрации в целом, изменялись довольно плавно.
   С приходом новой администрации, которая сменялась каждые двадцать лет, а то и чаще, резких изменений во внешнем и внутреннем облике здания не происходило. Ну, когда перетянут кожу да ткань на мягкой мебели. Когда лак на паркете подновят.
   Понятное дело, что каждый новый президент, приходя на смену старому, привносил нечто свое, личное. Кто-то портрет своего кумира, из прежних властителей Хеджера, цеплял на стену. Иные старались мыслить масштабно, поэтому вешали в кабинете не портрет, а современную политическую карту мира.
   Менялись не только правители, менялись и пристрастия самих правителей в течение срока нахождения их на посту президента. Все это накладывало свой отпечаток на обстановку рабочего кабинета. Вплоть до того, что менялись растения в цветочных горшках, обогащавшие кислородом воздух.
   У Окманата Чини на самом видном месте под потолком за стеклом висела картина. Это даже была не картина, а графический рисунок в прямоугольной рамке, выполненный цветными карандашами на обычном листе бумаги. Что на нем было изображено, никто из посетителей кабинета не знал. А президент никому не рассказывал. И при расспросах только загадочно улыбался, повторяя всем и всегда одну и ту же фразу: 'Когда придет время - тогда и узнаешь'. Нехитрая картина состояла из двух элементов: пятерни правой руки с растопыренными пальцами и небольшого овала, располагавшегося чуть повыше кончика среднего пальца. Ладонь и овал имели желтый цвет и были изображены на голубом фоне.
   Окманат Чини сидел за рабочим столом из черного дерева в кожаном белом кресле. Спинка кресла имела внушительные размеры. Стоит отметить, что находящийся в кресле президент закрывал своим телом лишь половину ее площади. Верхняя граница кресла возвышалась над рыжей головой Чини. Он был одет в серый костюм, белую рубашку и красный галстук.
   Перед Окманатом на столе лежали документы, но в данный момент он с ними не работал. Он отвлекся, отложил в сторону ручку, смотрел в окно и ковырялся в носу. Не стоит этому удивляться. Президент тоже хомо и имеет полное право почистить свой нос. Не вызывать же ему для этих целей специально обученных гуманоидов.
   Ковыряться в носу - дело нехитрое. Каждый из нас с раннего детства умеет извлекать из носовой полости муконазальный секрет. Ни для кого не секрет, что этот муконазальный секрет можно доставать из ноздри обычным указательным пальцем в виде слизи (сопли) или 'козла' (засохшей/полусухой слизи).
   Обычно в правой ноздре ковыряются указательным пальцем правой руки, а левую ноздрю чистят указательным пальцем левой руки. Если у отдельных особей диаметр ноздри меньше диаметра указательного пальца, то в ход идет мизинец соответствующей руки.
   Все эти выкладки относительно ковыряния гуманоидами в носовой полости верны в случае, если у этих существ одна пара рук с пятью пальцами. Сами понимаете, что слону сложно ковыряться своими конечностями в хоботе. А у крокодила короткие лапы и длинная пасть, поэтому он лишен удовольствия скатывать шарики из 'козлов' и отстреливать их на стену.
   Это ненужные отвлечения. Вернемся к президенту. Все знают, что президенты - народ занятой и публичный, поэтому они искренне рады каждой минуте, когда остаются сами с собой наедине. У президентов тоже есть свои маленькие слабости. Не надо над этим смеяться. Президент тоже должен ходить в туалет (по большому и маленькому), иногда попить пивка (или чего покрепче), попариться в сауне (и не обязательно с мужиками-телохранителями, одетыми в бронежилеты) и, естественно, иметь возможность уединиться и поковыряться в носу.
   Окманат Чини огляделся по сторонам, словно боялся, что за ним наблюдают, нерешительно запустил указательный палец в полость, где вырабатывается муконазальный секрет, и начал им там вращать, рассуждая: 'Странное дело. Я - президент, а мой кабинет всего лишь на втором этаже. В здании пятнадцать этажей, а я сижу на втором. И где логика?' Задав сам себе вопрос, он извлек из носа светло-зеленую субстанцию. Отодвинул указательный палец от глаз на расстояние, удобное для обзора, и начал осмотр сопли. Тут ничего нет странного. По необъяснимой причине все эльфы, гномы, водяные, вампиры, эласты и люди отчего-то всегда с интересом рассматривают то, что извлекли из своего носа. А поскольку президент - точно такой же гуманоид, только наделенный властными полномочиями, то он тоже взглянул на полусухую соплю.
   Посмотрел, и мысли его потекли дальше: 'Почему я, самый главный хомо в стране, должен сидеть внизу на втором этаже, а кто-то будет сидеть выше меня? Как вообще кто-то может быть выше меня? Как мои подчиненные могут сидеть на третьем, девятом или самом верхнем этаже, а я должен прозябать на втором? Это не дело. Это необходимо исправить'.
   Президент тряхнул кистью руки, сопля слетела с пальца и угодила на ковровое покрытие. Чини потер палец о палец и сделал второй заход, на этот раз в другую ноздрю.
   'Обязательно нужно исправить. Я - главный. Я должен работать на пятнадцатом этаже. Никто, кроме богини Бэквордации, не может быть выше меня. Я еще как-то могу оправдать старых по возрасту президентов, которым в былые годы трудно было пешком взбираться на самый верх здания администрации, но теперь-то есть лифты. Я это исправлю', - твердо решил президент, выковыривая из носа очередного 'козла'.
   Далее он начал его также внимательно рассматривать, как и предыдущего.
   Как гром среди ясного неба, раздался стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел председатель нацбанка. Он со словами 'хвала Бэквордации' направился к главе государства. Чини растерялся от такого внезапного появления Зио Грио. Президент по-прежнему восседал в белом кожаном кресле, опершись локтями о стол из черного дерева.
   Он оторвал свой взгляд от 'козявки', которую достал из носа.
   Появление главы национального банка хоть и стояло в графике встреч с Окманатом, однако вот в таком виде было для него неожиданным.
   Зио Грио шел по ковровой дорожке по направлению к Чини. Последний все еще держал поднятым вверх указательный палец, на котором покоилась полусухая сопля. 'Черт побери! - промелькнуло в голове у президента. - Этот козел застал меня с 'козлом' на пальце в самый неподходящий момент'.
   'Не понял, а какой это он мне палец показывает? Случайно не средний ли? - спросил сам у себя господин Грио, всматриваясь издалека через линзы своих очков на левую кисть президента. - Вообще-то, от этого провинциала можно ожидать чего угодно. Манеры у него явно не светские. Такой вместо руки может подать сигнал 'иди ты подальше', и глазом не моргнет'.
   'Куда ты, очкастый, валишь без приглашения? - высказался не вслух Чини, заметив, что пришедший пялится на его указательный палец. - Не хватало еще, чтобы среди правительства и парламента пошел слушок, что я в рабочее время в носу ковыряюсь. Быстро найдутся деятели и прицепят ко мне липучую кличку типа 'ковыряльщик'. Хватит, что поработал после школы немного на свинарнике, а потом десять лет избавлялся от прозвища 'король жижесборника'. Принесло харю очкастую не вовремя'. С этими мыслями Окманат переместил ладонь под стол и избавился от сопли, прицепив ее к нижней поверхности крышки стола.
   В этот момент Зио подошел почти вплотную и кивнул слегка головой, ожидая то ли приветствия рукопожатием, то ли приглашения присесть в кресло напротив. Президент, вытерев остатки муконазального секрета на пальце о свои брюки, протянул председателю нацбанка руку, небрежно бросив:
   'Привет! Садись'.
   Грио подтянул кожаное, но только не белого, а коричневого цвета, кресло поближе к столу и уселся напротив главы государства. 'О, весь аж лоснится и сверкает от прически до туфлей. Словно не в государственном аппарате работает, а входит в сотню самых богатых хомо планеты, - оценил внешний вид главы нацбанка Чини. - Одним словом - банкир'.
   Зио обратил внимание, что Окманат его пристально осматривает неприветливым взглядом, и опустил глаза. Взгляд его упал на комочек некой слизи светло-зеленого цвета, лежавший на ковровом покрытии пола. Грио напряг зрение и благодаря линзам идентифицировал эту субстанцию как слизь из носа. Комок подкатил к горлу банкира, но тот не подал вида.
   'Выглядит не как слуга народа, а как пижон. Не хватает только тоненьких усиков вдоль верхней губы. Разве такой будет о народе своем печься? Позаканчивал заграничные университеты, так думает, что самый умный в экономике в Хеджере. Ничего, мы тоже экономику изучали, и не глупее тебя, очкастый, будем страной править, - давал характеристику пришедшему Окманат. - Сейчас, как обычно, заведет свою музыкальную шкатулку, что у нас не там, где нужно, профицит, а там, где не надо - дефицит. Никакой у этого очкарика конкретики. Никакой реальной экономики. Только биржа, курсы валют, индексы развития и прочая галиматья. Эх, моя б воля - вот прямо сейчас бы дал под зад этому мудаку ногой и поставил бы на его место крепкого хозяйственника. И страна в течение пятидесяти часов начала бы жить новой жизнью, а реальный сектор производства обрел бы новое дыхание'.
   И действительно, председатель нацбанка завел беседу с президентом точно в таком же духе, как и предполагал Окманат. Чини слушал его вполуха, а сам думал о переносе своего кабинета на пятнадцатый этаж: 'Вторжение этого придурка - это последняя капля, переполнившая мое терпение. Где это видано, чтобы кабинет президента был проходным двором? Кто хочет, тот и заходит. Не, ну совсем весело! Валит кто-нибудь по коридору, а потом ему стрельнуло что-то в голову, и он начинает щемиться в кабинет главы государства.
   Дебилизм. Я нахрен выкину все правое крыло этих бездельников на верхнем этаже и сделаю там закрытую зону. И ни одна сволочь не сможет так просто зайти в кабинет ко мне. Прямо при повороте с лестницы поставлю пост с автоматчиком, и ни одна б**дь не ступит своей ногой в правое крыло коридора на пятнадцатом этаже без моего согласия. Все пойдут только по сигналу и спецпропуску. Ничего, что придется им проходить осмотр два раза: на первом этаже и при входе в мое крыло.
   Лишний раз не станут соваться. Сегодня же поставлю задачу, и пусть дармоеды за месяц (ладно, за два) произведут ремонт и перепланировку. Заодно оставлю здесь всю эту ерунду, что столетиями копилась до меня. И, наконец, я не буду каждый раз думать, что в том кресле когда-то десять лет назад сидел этот придурок - бывший президент Вамку Замани. Вот это мудило, так мудило! Чуть не обанкротил страну. Вовремя я остановил государство у края пропасти!' - Так что ты там про ставки по кредитам говоришь? Поднимать надо? - вернулся Чини к разговору с Зио после того, как принял окончательное решение по более важному для себя делу.
   - Я говорю, что нам необходимо менять монетарную политику в стране и поднимать ставку рефинансирования, - повторил Грио то, что Окманат пропустил мимо ушей.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Экономика Хеджера очень сильно перегрета, - заявил председатель нацбанка.
   - Что ты хочешь этим сказать? - скривился Чини, не понимая, что желал этой фразой сказать его собеседник.
   - Во-первых, у нас сильный прирост денежной массы...
   - В валюте? - перебил его президент.
   - В валюте, но только не иностранной и конвертируемой, по типу эку, а нашей, доморощенной, то есть федхи, - уточнил Зио.
   - Ничего страшного, если у населения будет в достаточном количестве денег на руках или на депозитах. Это значит, что они будут их больше тратить. Соответственно, будет больше покупаться наших товаров, с которых производители станут уплачивать налоги и акцизы в казну государства.
   - Мировая практика показывает, что чем богаче становится общество, тем оно в большей степени хочет покупать более качественный и, естественно, дорогой товар, - пояснил главный банкир страны.
   - Отлично! Пусть покупают более дорогие шмотки и технику. Опять же, мы сострижем с торговли и производителей больше налогов. Все нормально, Зио. Ты просто еще молодой, хоть и занимаешь такой высокий пост у меня. Поверь, я тоже в университете изучал экономику и кое в чем разбираюсь.
   'Не стоит путать образование с образованностью. Первое можно купить вместе с дипломом, а для получения второго приходится трудиться. Что ты мог изучать и изучить в области экономики, если учился заочно и непонятно в каком университете?' - Грио стало смешно, но он так только подумал, а произнес другое:
   - Дело в том, что государство, тем более наше, не в состоянии производить весь спектр товаров. Стран в мире много, и где-то всегда найдется кто-то, кто сделает какую-то вещь лучше, чем мы. А раз у хомо есть лишние деньги, то он их потратит на более дорогой товар, на приобретение которого государству необходимо потратить валюту, - растолковывал Зио.
   - Это все не настолько сильно влияет на состояние баланса во внешней торговле, - махнул рукой президент. - Ты говоришь глупость. Тебя послушать, так мы искусственно должны сдерживать рост благосостояния своего народа. Но это полный абсурд.
   - Полный абсурд - это когда денежные доходы, а соответственно и заработная плата, растут быстрее ВВП. Абсурд, когда экономика за год приросла на пять процентов, а реальные доходы выросли на двадцать процентов. Не может быть перекос в четыре раза.
   - Ты хочешь, чтобы я приказал частным компаниям не увеличивать зарплату? Это великолепно, что за восемь лет моего правления доходы граждан увеличились в три раза, - похвалился Чини.
   - Все так и есть. Правительство сначала накачало пустыми деньгами экономику в виде сомнительных кредитов, а потом повысило зарплату бюджетникам. Вслед за этим зарплата возросла и в частном секторе. А куда собственникам бизнеса деваться, если их работники стали увольняться и перетекать в госсектор, где появились более привлекательные условия по оплате труда?
   - И какой выход? - захотел узнать мнение специалиста президент.
   - Перестать печатать пустые деньги, прекратить занимать валюту на внешних рынках с тем, чтобы ее не раздавать налево и направо внутри страны. Федхи коммерческим структурам и физическим лицам раздаются в виде кредитов в немереном количестве под смехотворный процент. И возвращают не все.
   - А как по-иному можно поднять производство и сельское хозяйство? - развел руками Окманат. - Разве наша, слабая после прежних горе-руководителей, экономика сможет заработать при немыслимых процентных ставках? Поэтому предприятиям на начальном этапе мы обязаны помогать. Но только тем, кто действительно модернизирует свое производство, а не проедает кредиты, пуская их на зарплату.
   - Весь вопрос в том, что из-за невозможности вести полноценный контроль и слабости мониторинга примерно треть из выделенных средств тратится не по назначению. А порой вообще выводится в оффшоры и исчезает.
   - Почему?
   - Коррупция и мафия, - назвал две основные причины банкир.
   'Лучше признайся, сколько сам таким способом увел денег из казны на свои зарубежные счета. Думаешь, сукин сын, я не знаю, чем ты занимаешься? Да у тебя костюм стоит пять тысяч эку, а одни часы - тридцать тысяч. Это ты за свою зарплату купил? А две машины в полмиллиона за пару? И это только то, что ты не боишься показать. А сколько в загашнике заморском? А сам тут из себя знатока корчишь. Ты ж собственноручно подписал столько документов на выдачу огромных кредитов своим приятелям-бизнесменам, что можно ахнуть.
   Можно поверить, они тебя не отблагодарили, - думал о богатстве главы нацбанка президент. - Везде одно ворье. Никто ни о ком не думает. Только как бы карман себе потуже набить.
   И самое главное, что все эти казнокрады верят в свою безнаказанность. А что я могу сделать, если огромная часть законов должна проходить согласование в парламенте? А в этом гадюшнике, состоящем из конгресса и сената, все друг друга покрывают и потихоньку разворовывают бюджет. Они намеренно блокируют невыгодные для них законы или затягивают их принятие. Даже этот пособник ворюг, что щебечет передо мной умные сказки, признается, что эта банда выводит из-под контроля тридцать процентов бюджета. Пострелял бы всех!
   Может, тогда следующие члены парламента хоть немного боялись бы красть! Я ж не могу взять и назначить в парламент честного и порядочного хомо. У нас выборы, а выбирают тех, кто больше за наворованные деньги купит голосов. Замкнутый круг получается. Парламентарии воруют, чтобы получить доходы, при помощи которых их потом смогут выбрать повторно в парламент'.
   - Мафия, говоришь, - Окманат тяжело выдохнул и откинулся в кресле. - И как думаешь, при помощи чего эту заразу можно вывести с тела Хеджера, словно лишай или бородавку?
   - Мафия всесильна, потому что у мафиозных кланов есть деньги, связи, недвижимость, даже производство. Они также контролируют теневой оборот валюты, наркотиков, оружия, государственных контрактов. У них везде свои хомо, потому что они всем хорошо платят.
   - Запомни - президент сильнее мафии, потому что его выбирает народ, а мафию поддерживают выродки.
   - Раз вы настолько сильны, то лишите мафию денежных потоков, и она ослабнет, - посоветовал Зио Грио.
   - Разберемся и с мафией, если народ за нами пойдет. А он пойдет, если будет иметь достойную жизнь. Поэтому мы должны не уменьшать заработок у простого хомо, а наоборот, его увеличивать.
   - Куда уж дальше повышать? Нужно повышать не зарплату напрямую, а создавать условия для повышения производительности труда. А тогда зарплаты сами вырастут без административного вмешательства. Нельзя, чтобы кривые управленческие и стратегические решения компенсировались прямыми денежными вливаниями, - Грио первый раз за беседу косвенно попрекнул президента в некомпетентности.
   - Туда повышать будешь, куда нужно, и куда я тебе укажу! - повысил на собеседника голос Чини, приподнявшись с кресла. - Умник нашелся, у меня прирост идет по всем позициям такой, что уже сто лет страна таких темпов развития не видела, а ты меня в некомпетентности обвиняешь! Я хомо моей страны обещал, что они станут жить не хуже соседних народов, и выполню свое обещание. И я для этого приложу все силы, но мне нужны деньги. Я по закону не могу их сам выделить министерству финансов. Это должно идти через нацбанк.
   Ты обязан дать мне денег.
   - С какой стати?
   - Потому что нацбанк может проводить эмиссию. Деньги нужны для продолжения реформ. Нельзя реформы останавливать на полпути. Лучше тогда их было вообще не начинать.
   Если бы мне хватило вырученных денег, то я бы, не задумываясь, ради своего народа отдал бы свою почку на органы, чтобы довести начатое до конца. К сожалению, этой жертвы будет недостаточно для полноценного выхода страны из кризиса.
   'О, богиня, как твои уши могут слушать такой вздор! Окманат Чини, я изучал твою биографию. Не ту, что ты выдумал и тиражируешь с экрана телевизора. Ты такое ничтожество, что если бы даже принимали от населения дерьмо, то ты бы ради других пожалел его собрать из-под себя и сдать, не говоря уже о почке', - подумал глава нацбанка, однако озвучил следующее:
   - Я заниматься авантюризмом не стану и печатный станок не запущу.
   - Ты оторвись от своей банкирской жизни, послушай радио, посмотри телевизор, как народ стал лучше жить. У меня рейтинг восемьдесят процентов, а ты не видишь успехов в моей деятельности!
   - Я не хочу слушать радио, где вещают об успехах. Мне не надо смотреть пропагандистское телевиденье о жизни страны под вашим чутким руководством. Я не вмешиваюсь в политику. Я - экономист, а не популист. Я вижу статистику. Я вижу цифру. И цифра в статистических данных за этот год говорит об огромном дефиците платежного баланса, об увеличении денежной массы национальной валюты, о нарастающем внешнем долге, который все труднее и труднее обслуживать.
   Поэтому бодрые рапорты в колонках определенных газет, в которых нет ни одного специалиста по макроэкономике, вызывают у меня только саркастическую улыбку. На самом деле, за популистскую политику придется вскоре горько расплатиться не только правительству, но и всем гражданам нашего государства. Через два года начнутся колоссальные выплаты по основной части внешних долгов, которых вы опрометчиво назанимали в свое время. Где будете брать валюту для расчета с кредиторами? Уже сейчас пора прекратить заигрывание с населением в аферу под названием 'Повысим зарплаты еще в два раза'. Пока не поздно, надо понижать курс национальной валюты, уменьшать себестоимость продукции в эку и тем самым увеличивать экспортные потоки.
   - Никогда! Слышишь, ты! - Чини чуть не ткнул в лицо собеседнику своим пальцем, которым недавно ковырялся в носу. - Никогда я не пойду на обман трудящихся. Я им обещал повышение уровня жизни, и отката назад уже не будет. И ты обязан разбиться в лепешку, но исполнить распоряжения президента.
   - Господин Чини, если вы когда-либо, прежде чем усесться в это белое кресло, читали конституцию республики Хеджер, то там написано, что председатель нацбанка назначается нижней палатой парламента, то есть сенатом, а утверждается верхней - конгрессом. Вы никоим образом не в состоянии повлиять на работу национального банка и его председателя.
   Скажите спасибо, что нацбанк и так довольно длительное время участвовал в ваших экспериментах, имеющих довольно отдаленное отношение к рыночному подходу в управлении финансами. Теперь ищите деньги сами.
   - Вот даже как? - то ли скривился, то ли изумился Окманат.
   - Могу подсказать два способа. Первый - взять у кого-то.
   Однако в долг вам на прежних условиях вряд ли кто даст под небольшой процент, если вы не поменяете свою стратегию в области кредитования. Второй - заработать, но этот путь сложнее, и не дает такой быстрой отдачи, на которую рассчитываете вы. Боюсь, что вы прибегнете, как все хомо вашего склада, к третьему способу.
   - Какому?
   - Отобрать. И это может стать поворотным моментом в вашей политической карьере. И напоследок: перестаньте 'тыкать'. Это не делает вам чести и не показывает ваше превосходство над собеседником. Это говорит о вашей слабости и необразованности, - произнеся эти слова, Зио Грио с отвращением еще раз посмотрел на соплю, все еще лежавшую на ковровом покрытии.
   Сопля немного подсохла за время беседы, но по-прежнему вызывала у банкира позывы на рвоту. 'Совещание закончено.
   Вали отсюда', - резко сказал Окманат, глядя в лицо банкиру.
   Зио сложил свои бумаги в портфель и, не прощаясь, направился к выходу. Когда он подошел к двери, Чини его предупредил: 'Ты еще по уму и по возрасту не дорос, чтобы меня учить и давать советы. А вот я могу тебе дельное посоветовать:
   меньше воруй со своими дружками, а то вместе будете тюремную землицу топтать, если из страны вовремя не успеете сбежать. Так что, дорогой выпускник Жезельского университета, собирай чемоданы и предлагай свои знания в других краях, пока не поздно'.
   Грио остановился, повернулся в сторону Окманата, поправил очки и сказал: 'Сильные не пугают. И не стоит от бессилия меня унижать. Я вам не ровня, не друг и не товарищ по партии. Я все-таки моложе вас, а потому, при всем желании, даже если б оно у меня возникло, физически не мог в ваши школьные годы, а точнее, когда вас выгнали из школы, совместно с вами свиней пасти. А относительно моего образования... Что ж, вам виднее, если вы считаете, что в Маркет-мейкере дают более высокий уровень знаний, чем в Жезельском университете'.
   'Ах ты, гнида!' - закричал Чини, снял с ноги туфлю и бросил ее в главу нацбанка. Попал в плечо. Зио Грио испугался и быстро выскочил за дверь. 'Я тебе, сука, покажу Маркет-мейкер. Я тебя упеку в такую жопу, и надолго, что тебе свинарник в Маркет-мейкере курортом покажется!' - крикнул вслед убегавшему председателю национального банка президент республики Хеджер.
   Окманат схватился за телефонную трубку, дабы дать приказ охране задержать Грио, но сразу же передумал и упал в мягкое белое кресло. Он долго недвижимо находился в таком положении, глядя в потолок. Туфля лежала у двери, а правая стопа была одета только в носок. Носок имел черный цвет и небольшую дырочку, через которую виднелся ноготь на большом пальце.
  
   Сказка о стране, где все жители думали вслух
  
   В некотором царстве, в некотором государстве все жители, кроме короля, были врунами. Король был честным. Он всегда что думал, то и говорил, а его подданные постоянно обманывали друг друга и самого короля.
   Король же дни и ночи только и делал, что заботился о своем народе. Он издавал разные указы и эдикты, которые постоянно улучшали жизнь тружеников и знати. Но государство у этого короля было бедное. Почва неплодородная - один песок, на котором рос плохой овес для корма скотины и мелкая пшеница, идущая в пищу для мужчин, женщин и их детей.
   Чрево земли в стране этого короля тоже не изобиловало золотом, серебром или алмазами. Король часто собирал своих подданных и заставлял их ковыряться в земле, чтобы они искали там богатства, но кроме грязи там они ничего не находили. А если и находили, то не признавались в этом королю потому, что были врунами.
   Если кто и находил крупинку золота, то клал ее себе в карман, а не отдавал королю. Так делать некрасиво, потому что все знают, что драгоценности, лежащие в земле, принадлежали только королю и никому более. И не только драгоценности считались имуществом короля, но и сама грязь, из которой доставали эти драгоценности. Более того, сам народ целиком и полностью принадлежал королю.
   Король этот был добрый, но народ не ценил этой доброты, а хотел только что-нибудь найти и присвоить себе. А еще все подданные постоянно ждали милости от своего правителя и просили при случае у него подаяние.
   Вот встретит землепашец или купец короля на дороге и говорит: 'Ваше величество, насыпьте мне золотых монет, чтобы я роскошно жил'. Король тогда открывал дверцу в своей карете и говаривал: 'Нет у меня золотых монет оттого, что подданные мои плохо золото ищут'.
   - Подайте тогда, ваше величество, серебряных монет, чтобы я хорошо жил, - говаривал проситель.
   - Нет по той же причине у меня и серебра, - давал ответ король.
   - Награди тогда меня хотя бы медными монетами, чтобы я жил хоть как-то.
   - Медными могу, их у меня много, - отвечал король, выходя из своей кареты и протягивая просителю мешочек с медными деньгами. - Только обязательно отдай. Через год не забудь вернуть.
   - Обязательно, ваше величество, - отвечал землепашец, купец или знатный дворянин и направлялся с деньгами к ближайшему рынку.
   Король был щедр, а его подданные бедны, поэтому он постоянно давал им в долг. Но поскольку они все были врунами, то деньги никогда назад не возвращали.
   Чем дальше правил король, тем народ просил денег все больше и больше. Король одаривал подданных медными монетами, и они жили все лучше и лучше. Только вскоре деньги у короля в казне закончились.
   'Что делать дальше? - закручинился король. - Сам-то без денег я проживу. Мне много не надо. Но как без денег моя страна жить будет?' Погрустил-погрустил и придумал. А поскольку король был трудолюбивым, то он направился в ближайшую кузницу и стал там ковать медные монеты. Он неустанно дни и ночи ковал деньги, а потом раздавал их нуждающимся.
   Все бы хорошо, но скоро в стране закончились не только золото с серебром, но и медь. И не из чего стало ковать монеты.
   А народ привык к богатству и стал требовать подаяние втрое больше, чем ранее.
   Надоело это доброму королю. И он издал тогда мудрый закон, согласно которому его подданным запрещалось думать молча. Теперь все жители королевства обязаны были произносить вслух все то, о чем думают. Больше никто уже не мог обмануть ни короля, ни соседа своего, потому что стоило только подумать о лжи, как уста это сразу выдавали на всю округу.
   Теперь нельзя было взять деньги в долг и подумать: 'Давай, король, мне медные монеты, но я тебе их никогда не верну'.
   Потому что после таких слов никто помогать этому просителю не станет.
   А через несколько лет вообще все в королевстве перестали обманывать друг друга и после этого зажили счастливо и богато потому, что пришлось им много трудиться, а не подаяние выпрашивать.
  
  7
  
   Э-ге-гей! Где вы попрятались? Э-ге-гей, выходите! Э-ге-гей, продолжим разговор о половых связях, и начнем его о венерических заболеваниях! Гей-ей-ей! Услышав мой клич, некоторые морально разнузданные личности или излишне морально устойчивые (и это пуританство настораживает) подумают, что беседа пойдет о чем-то нетрадиционном. А вот и нет. Пообщаемся на предмет последствий гетеросексуальных внебрачных (левых) половых контактов. Вы спросите: 'Почему внебрачных (левых)?' Потому что именно 'на стороне', а не в семье, основная масса народа подцепляет на свою голову и головку всякую болезнь 'удовольствия'.
   Конечно, заражаются гонореей, сифилисом и прочей дрянью хомо и дома. А как тут не заразиться, если твоя вторая половина приволокла в своей уретре подарок из командировки, ночного клуба или от любовницы?
   Прошлый раз, общаясь на тему минета, проводимого в комнате общежития, многие кривили свое личико. Иные кривили рыло и морду (те гуманоиды, у которых нет лица), заявляя, что общажный секс грязен. Скажу в противовес, что подцепить трихомониаз в равной степени можно, занимаясь сексом и под мокрым забором, и в сухом складе, и в гидромассажной ванной из мрамора. Еще приобрести можно и в гримерке у заезжей поп-звезды, поющей под фонограмму заезженные песни, и на фуршете, где присутствуют правительства члены, у которых из тела растут ноги, руки и мудрые головы.
   Вероятность проглотить в процессе минета гонококк зависит не от чистоты и престижности места совокупления, а от чистоплотности и личной гигиены совокупляющихся, их порядочности и ответственности перед партнером по сексу. И конечно, от разнообразия и интенсивности этих самых связей.
   Недаром говорят, что 'причина венерических болезней - разнузданная, неразборчивая половая жизнь'.
   О какой разборчивости может идти речь, если в Хеджере каждый второй посетитель врача-венеролога не знает, что трихомониаз и триппер - это разные болезни? Их вызывают разные возбудители, но название среди мужиков у них одно -'трипак'. И симптом один - капает с 'конца'. Как лечиться?
   Лошадиной дозой антибиотиков. Лучше разовой, чтобы после первого приема расправиться с поганым гонококком или еще чем и забыть о лекарствах и микстурах. Предостережения, о которых помнят настоящие мужики, которым на одно место прыгнула эта зараза: во время лечения нельзя совокупляться (без презерватива) и нельзя пить водку (вообще, даже нацепив презерватив).
   Как хомо узнает о постигшем его недуге? Все по-разному.
   Вази Фанно, например, зачастила в туалет. Вначале думала, что простудилась. В чем-то она права, так как завсегдатаи венерологических кабинетов называют 'несерьезные' венерические заболевания 'насморком', ведь в обоих случаях у этих хомо что-то капает.
   Вот и Фанно бегала каждый час. Бегала-бегала, а затем начала испытывать при мочеиспускании резкую боль. А когда появился гной, то она испугалась и направилась к гинекологу. Врач заглянула туда и пошла мыть свои руки с хлоркой, направив Вази к другому доктору. Тот тоже осматривает интимные места, но называется по-иному. И потопала будущая фотомодель в венерологическую государственную клинику, поскольку на посещение частной у нее не хватало средств.
   Итак, старое здание венерологической клиники. Вид изнутри. Местами поколотая бело-черная, выложенная в шахматном порядке, плитка на полу, крашеные в зеленый цвет масляной краской стены, деревянные лавки у стены для посетителей, старые халаты на плечах у медперсонала. А в остальном - убогость, бедность и бюджетное недофинансирование.
   На низком подоконнике, поскольку мест на лавке не хватило, а желающих бесплатно полечиться в избытке, сидела, свесив ноги, Вази. Справа от нее, опершись о стену, стоял невысокого роста вампир. Это был годов этак ста семи от роду состоятельный мужчина, что бросалось в глаза как по очень дорогим замшевым туфлям и известному бренду наручных (не контрафактных) часов, так и по идеальной прическе, выполненной в элитном салоне. Одежда у вампира вся была изготовлена из натуральных материалов, начиная от ткани и заканчивая пуговицами из дерева кок-тор-бьюн.
   Слева от Фанно на краю лавки сидели два молодых парня, лет семидесяти пяти каждый. Один слушал музыку, нацепив огромные наушники, и кивал в такт песне головой. Другой, как и первый, был несколько чудаковато одет, только без наушников. Складывалось впечатление, что парни заказали из другой страны почтой по каталогу себе весь гардероб, но ошиблись на два-три размера. И одежда теперь на них мешковато - а для тех, кто не знаком с современной модой, еще и убого - висела. Однако молодые хомо, кажется, гордились длинными рукавами, закрывающими кончики пальцев, и штанами, волочащимися по полу из-за чрезмерной длины.
   У второго парня на голове вместо наушников была прикреплена шапка с козырьком, который почему-то был повернут на затылок.
   Вази осматривала каждого хомо, пришедшего на прием к венерологу. 'О, богиня! - Фанно не хотела верить, что попала в эту клинику. - Как я могла оказаться в компании всех этих хомо? О, великий создатель, думала ли я, что стану пациенткой венерички? Нет, не может быть. У меня не может быть венерического заболевания. Я не такая, как все хомо, что сюда пришли. Меня сюда гинеколог направил по недоразумению, скорее всего, по собственной безграмотности или случайно. Но тут столько народу: и молодые, и взрослые, и пожилые! А что делает здесь вон тот дедушка, что кряхтит в углу и жалуется на жизнь? Где? Ну, где этот старикан мог цепануть триппер?
   У него там все отсохнуть должно было еще полстолетия назад.
   Эти два недоноска, что сидят левее, с ними все понятно.
   Такие могут жить с болезнью постоянно, периодически выздоравливая и снова подцепляя заразу. Они вообще на наркоманов похожи. У них может быть и сифилис. А вот этот мужчина-вампир, что стоит справа, чего здесь? Как он сюда угодил? Увидела бы его в городе - никогда бы не подумала, что он тоже пациент трипперки.
   Фу, прямо гадко прикасаться своими руками ко всему, что здесь меня окружает! Приду в общагу, а она мне сейчас по сравнению с этой клиникой кажется родным уютным домом, и сразу спиртом протру все свои части тела, а потом залезу на час в душ и буду тереть себя мочалкой, чтобы смыть все бактерии и микробы, с которыми соприкасалась тут'.
   - О чем, красавица, задумалась? - неожиданно обратился к Вази вампир с дорогими часами.
   - Не знаю, - робко пожала плечами Фанно, не желавшая заводить разговор в венерологической клинике.
   - Чего без настроения? - продолжал допытываться мужчина. - Какие-нибудь проблемы?
   - Никаких, если не считать того, что в ближайшее время придется лечиться от трипака, - ответил за девушку парень в шапке с козырьком назад и засмеялся на весь коридор.
   На молодого хомо сразу обратили внимание все посетители, находившиеся в зоне слышимости. А его товарищ перестал мотать головой под музыку и снял наушники, повесив их на шею. Вази залилась краской.
   - Зачем вы обижаете девушку? - корректно, но с укором произнес вампир. - Она, может, и не больна, хоть и пришла сюда, а вы своим вопросом ставите ее в неловкое положение.
   - В неловкое положение ее поставил один умник, интересующийся у нее плохим настроением, когда она топчется у входа в триппер-кабинет, - ответил парень в шапке.
   - Ты, сопляк, самый грамотный? - спросил вампир у парня.
   - А тут все сопляки, - ответил парень в шапке - тут у всех со всех щелей и концов сопли текут, - расшифровал свое мнение об окружающих молодой парень и снова засмеялся во весь голос.
   Шутка понравилась его товарищу с наушниками, и тот подхватил смех своего друга. Захихикало еще несколько лиц мужского пола. Некоторые женщины начали возмущаться и кричать:
   - Не у всех!
   - Не все здесь такие, как вы!
   - Некоторые приличные хомо сюда пришли.
   - Хамы!
   - Здесь сидят женщины, которые вам в матери годятся!
   Одна из взрослых представительниц слабого пола, ретиво возмущавшаяся высказываниями этих двух парней и учившая их манерам поведения в обществе, дождалась от молодого хомо с наушниками следующего высказывания: 'Здесь, тетенька, триппер-бар, а не дом престарелых. Так что, если вы приперлись сюда лечиться, то нечего из себя чопорную даму строить'.
   Начался шум и гам. Кто-то говорил, что сюда пришел за справкой, кто-то должен пройти ежегодную плановую проверку.
   - Не слушайте вы этих двух наглецов, - посоветовал Вази вампир. - Не надо на каждого пришедшего ставить трипперклеймо. Я, к примеру, обязан взять выписку для посольства Репо о том, что здоров. Представляете, есть такие страны, куда без такой бумажки попасть невозможно?
   - Представляю. Мне самой надо ехать в Репо. Пришла открывать визу, а мне заявляют, что надо посетить венерологическую клинику, - сориентировалась, что ответить, Фанно, а сама соображала: 'Судя по стольким возмущенным, около половины пришедших сюда - абсолютно здоровы. Не надо пасовать перед обстоятельствами и подавать вид, что я могу быть заразной'.
   - Правда? Какое совпадение? Меня, кстати, зовут Ытор. А вас как? - представился вампир, протягивая девушке ловко вынутую им из портмоне бизнес-карту.
   - Вази, - Фанно слегка улыбнулась, принимая от мужчины визитную карточку, на которой было написано 'Ытор Ебл.
   Директор. Компания 'Чакула'. Сеть продовольственных гипермаркетов', и спросила: - По работе едете в Репо?
   - На продовольственную выставку. А вы?
   - Я... - замялась Фанно, но быстро сообразила и нашлась, что соврать. - Я начинающая фотомодель. Нас отправляют на съемки в эту страну. Наш фотограф из 'Укалилуфи' говорит, что там отличные места для съемок на природе.
   - Он прав, - согласился Ытор Ебл.
   Сам же мысленно произнес: 'Агентство вывозит очередную партию молодых тел в Репо на работу. А эта уже, видно, где-то неосмотрительно поработала, раз в трипперку пришла. Ничего. Молодой, здоровый организм пролечится быстро. Надо будет с этой овцой после лечения встретиться как-нибудь.
   Классная девка: и сиськи, и задница. Тут столько материала, что над ней нужно работать и работать. Как на тракторе с плугом для глубокой вспашки. Только успевай вставлять, вынимать и чистить'.
   - Вази, а вы можете мне оставить свой телефон? - попросил вампир.
   - Ну, не знаю... - замялась она вслух, мысленно себя коря:
   'Мужчина немолод, но при должности. Только какой номер я ему дам? Общажный с вахты? Он, как узнает, где я живу, так с такой барышней и встречаться не захочет. Да и немножко гадковато мне потом будет каждый раз при встрече с ним вспоминать про трипперку. В общем, не те проблемы сегодня у меня.
   Тоже мне, нашлась фотомодель: сама с периферии, живу в общежитии и познакомилась в венеричке. Бизнес-карта его у меня есть. Если захочу, то найду повод ему позвонить'.
   - Что является препятствием? - поинтересовался у нее Ытор Ебл в ответ на отказ.
   - Я так просто на улице свои телефоны не раздаю при первом знакомстве. Если мужчина настоящий, то он всегда сможет найти в Деривативах ту девушку, которая ему понравилась. Деривативы - не такой уж и большой город, - поставила планку Фанно для потенциального кавалера.
   Окончание данного диалога внимательно слушали парень в шапке и парень с наушниками, хоть директор со студенткой вели беседу на пониженных тонах. Один из молодых хомо не выдержал и вставил реплику:
   - Так то ж не улица, девушка. То - трипперка. Тут в самый раз обменяться телефонами. Тут отличное место для знакомств. Можете, если свой телефон не даете, мой взять и позвонить, как отколетесь после трипака. Я с удовольствием увидел бы вас еще раз.
   - Тебя никто не спрашивает. Рот закрой, - ответил грубостью на пошлость вампир.
   - Что, фирмач, боишься, что девку от тебя уведу? Вижу, ты завидный хрен, если только в триппер-баре и можешь кадрить девок.
   - Я тебе сказал, пасть закрой свою!
   - Сам закрой и шлифуй марганцовкой свою головку, - посоветовал парень в наушниках.
   Неизвестно, во что бы переросла перебранка, но тут открылась дверь кабинета венеролога. Из кабинета в слезах почти выбежала девушка, а на пороге вслед за ней появился врач.
   Это был водяной ста тридцати восьми лет с красным лицом и желтыми мутными выпученными глазами. Он осмотрел толпу страждущих и желающих к нему попасть, заметил двух парней в одежде большего, чем им требовалось, размера, и сказал им: 'О, ди-джеи! Что, придурки? Опять ко мне?' Те кивнули в ответ. 'Заходите', - скомандовал он.
   Очередь загудела и возмутилась тем, что кого-то пропускают не по порядку. Врач брезгливо всех осмотрел и бросил:
   'Это постоянные клиенты. Им сама богиня велела без очереди. После пятого раза и вас будут пускать первыми'.
   После этих слов вампир поднял руку, сделал шаг вперед и обратился к доктору несколько смущенно: 'Я - Ытор Ебл.
   Вам должны были обо мне напомнить'. Доктор-водяной напряг зрение, всматриваясь в говорившего и попутно о чем-то вспоминая. Кивнул головой и произнес, указывая на парней:
   'Ах, да. Вспомнил. Вы сразу после этих балбесов пойдете'.
   Далее доктор отвесил легкий подзатыльник молодому хомо в шапке, сопровождая комментарием: 'В медучреждении головные уборы положено снимать'.
   Ытор Ебл злобно проводил двух задир взглядом до двери, и они исчезли в кабинете доктора.
   *
   Перенесемся из кабинета венеролога в кабинет Окманата Чини. Нынче у него закрытое заседание 'Силового блока' республики Хеджер, в который входят президент, генеральный прокурор, министр внутренних дел Иши Моро, министр национальной безопасности, государственный секретарь администрации президента и министр обороны.
   Окманат сидит во главе стола, по обе стороны которого расположились чиновники. Заседание уже шло полтора часа, обсуждались текущие вопросы, и вдруг Чини резко изменил тему разговора.
   - На прошлом нашем совместном заседании я рассказал вам о том, что мой отец когда-то был убит мафиозной группировкой из Консалта. Дело старое, но виновники гибели моего отца так до сих пор и не понесли заслуженного наказания. Я вас просил провести всестороннее расследование случившегося. Вы нашли этих бандитов? - обратился Окманат к министру внутренних дел.
   - Так точно, господин президент, - генерал попытался подняться со стула.
   - Сиди-сиди, - помахал ему ладошкой президент и весь подался вперед, внимательно вглядываясь в лицо говорившего.
   - Хорошо, - согласился Иши Моро и уселся на краешек стула. - Мы подняли архивные данные и выяснили, в результате чего наступила смерть вашего отца - Баба Нгуви.
   Услышав, что фамилии президента и его отца не совпадают, государственный секретарь поднял брови вверх, но ничего не сказал.
   - Я это и без тебя прекрасно знаю, как погиб мой отец, -оборвал доклад генерала Чини. - Я не для этого давал тебе это задание, чтобы ты мне всего лишь напомнил о трагедии моего детства и моей семьи. Мне нужно отыскать этих подонков, которые лишили жизни отца. Ты их нашел? Если нет, то так и скажи, что бессилен. Или попроси помощи у министра национальной безопасности. Они арестованы?
   - Нет, - ответил министр внутренних дел.
   - Почему, если их обнаружили, они до сих пор на свободе?
   - Дело в том, что все фигуранты этого дела, то есть те бандиты, которые непосредственно приезжали к вам на хутор, уже мертвы. Образ жизни у них соответствующий, а времени уже много десятилетий прошло. Кто-то в тюрьме помер, других конкуренты на тот свет отправили. Поспивалась половина мафиози и издохла. Так что, по большому счету, и арестовыватьто некого.
   - Это доподлинно известно? - спросил Окманат.
   - Так точно. Все семь хомо, которые приезжали в тот день к вам и явились причиной гибели вашего отца, мертвы, - подтвердил Иши Моро.
   - Но в банде на тот момент было не семь хомо, а намного больше. Что, вся банда передохла на сегодняшний день? Это ж убийство кто-то санкционировал? Кто-то отдавал приказ.
   Кто-то потом с этими мразями далее терроризировал всю округу. Они что, должны теперь преспокойно жить и расслабляться, а моего отца уже и кости перегнили? И мать потом из-за случившегося вскоре к богине ушла. Это же все звенья одной цепи. Это целая трагедия моей семьи. Вы понимаете это? - Чини постоянно переходил в разговоре с 'ты' на 'вы' в зависимости от предъявляемых к собеседнику претензий и своего настроения.
   - Я все понимаю, господин Окманат, но мы же не можем сейчас поголовно арестовать всех, кто десятки лет назад прямо или косвенно был причастен к мафиозной группировке Консалта.
   - А, мы им должны пенсию платить за прошлые преступления?
   - Никак нет, но в живых остались в основном только те, кто некогда разорвал отношения с мафией, отсидел свой срок за преступления и зажил обычной жизнью. Есть среди них и такие. Некоторые по малолетству были вовлечены в преступную деятельность, а потом стали порядочными гражданами.
   Есть бандиты, которые подались в религию, после чего стали примерными хомо, не нарушающими более закон, - оправдывался министр внутренних дел.
   - Ты меня поражаешь! Мои родители в земле на кладбище, а бандиты на свободе. И ты об этом так спокойно говоришь.
   Они повесили моего отца, а ты сейчас разглагольствуешь о том, что кто-то там из них покаялся.
   'Начнем с того, что на кладбище лежит только твоя мать, а отца, как самоубийцу, который повесился в сарае, похоронили в лесу, - подумал министр национальной безопасности.
   - Однако себе дороже обойдется напоминать тебе об этом'.
   - Так что прикажете с ними делать? - развел руками глава МВД.
   - Всех собрать и отправить в тюрьму на пожизненный срок!
   Что делать? Он, видите ли, не знает, что нужно делать с бандитами! Может, и генеральный прокурор не знает, что нужно делать с преступниками? - негодовал Чини.
   - Преступники должны отбывать наказание, если их вина доказана в суде, - заявил прокурор.
   - Вот, правильно. Собрать необходимое количество хомо из спецподразделений и провести масштабную операцию по поимке преступников. Мало хомо у МВД и МНБ - подключайте силы министерства обороны. Все мафиози, которые на то время состояли в банде, должны уже сегодня сидеть по тюрьмам. Изловить, допросить и создать им такие условия, чтобы сами давали показания друг на друга и сами лезли в петлю в камерах. Я должен приехать и видеть, как они болтаются на веревках, привязанные к потолку, как мой несчастный отец когда-то, - после этих слов в кабинете наступила тишина, а все силовики из-подо лба переглядывались между собой.
   Окманат понял, что на эмоциях сболтнул лишнее, и решил отыграть: 'Дело ясное, что не стоит их в камере предварительного заключения цеплять за крючок к потолку. Это я образно выразился. Все присутствующие здесь понимают, что я не призываю к досудебной расправе. Хотя все согласны, что именно так эти мрази и должны заканчивать свой век. А то развели, понимаешь, тут демократию в отношении душегубов.
   Моя б воля - я б таких стрелял у ближайшего дерева без суда и следствия. Но у нас же конституция и прочая херь, которая запрещает смертную казнь. Получается, что мы должны сначала попытаться доказать их вину, посадить на пожизненный срок, а потом, пока они не подохнут, держать этих подонков в камере, кормить их, одевать, нести прочие расходы на их содержание. Кого ни спроси - все жители города поголовно знают, кто в их городе является боссом мафии. Все, от школьника до пенсионера, могут назвать фамилии главных мафиози. Эти имена и клички знают и в каждом из силовых ведомств. А вот арестовать их почему-то не могут. Странное дело получается!
   В каждом городе орудуют эти, как их... капеллы во главе с донами-гондонами, а посадить мы их не в состоянии!'
   *
   Вас приветствует информационный накопитель AZurga.
   Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.
   Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.
   Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.
   Заполните бланк запроса.
   Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.
   Язык запроса: русский.
   Язык ответа: русский.
   Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.
   Запрос: капелла (Хеджер), структура организации.
   Единица измерения: мафия.
   Краткая характеристика единицы 'мафия':
   1. Не является единицей International System of Units.
   2. Мафия - организованная преступное сообщество, имеющее свою иерархию и законы.
   3. Мафия (разговорный) - общее название гуманоидов, которые связаны с криминальным миром и совершающие насилие и другие неправомерные действия в отношении других членов общества.
   4. Мафия - коррумпированные чиновники, занимающиеся незаконной деятельностью в области экономики и финансов, связанные круговой порукой между собой и связанные с преступными элементами.
   Подтвердите правильность характеристик мафии: да.
   Ответ:
   1. Капелла - устойчивая криминальная группировка, организационная единица или ячейка мафии, численностью от нескольких десятков до нескольких тысяч хомо.
   2. Дон - глава капеллы.
   3. Администратор - один из нескольких заместителей дона, отвечающий за определенный сектор в деятельности капеллы.
   4. Кэп - лицо, руководящее небольшим подразделением в капелле.
   5. Моб - рядовой член капеллы.
   Продолжить: нет.
   Желаете выйти: да.
   Всего хорошего. До встречи.
   Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.
   Вы отключены.
   *
   - Господин президент, - продолжил Иши Моро, - для того чтобы кого-то взять и арестовать, необходимы веские доказательства.
   - Если хомо, пусть и много лет назад, был связан с мафией, разве это не основание для ареста за сотрудничество с преступным сообществом? - продолжал возмущаться президент.
   - В таком случае нам придется посадить за решетку десять процентов взрослого мужского населения Консалта, - вылил ушат холодной информационной воды на Чини министр МВД.
   - Вы хотите сказать, господин генерал, что в нашей стране такой уровень проникновения мафии во власть и в общество?
   - Окманат опешил.
   - Господин президент, - вмешался в диалог прокурор, -за те десятилетия, что минули с момента трагедии на хуторе Нгуви, огромное количество хомо прямым или косвенным образом было вовлечено в связи с капеллами, которые вели и ведут преступную деятельность в Консалте.
   - И ведут до сих пор? - президент посмотрел на генерального прокурора.
   - Если я скажу, что в рыцарстве Консалт и его столице более нет мафиозных группировок, то я вас обману. Конечно, они были, есть и будут всегда. Естественно, что мы осуществляем надзор и проводим со всеми силовыми министерствами определенные мероприятия по борьбе с мафией, но ее искоренить невозможно, в принципе, - заявил прокурор.
   - Почему?
   - Мафия - явление социальное. Оно появляется там, где государство не в состоянии обеспечить защиту граждан. И тогда мафия берет на себя часть функций и забот государства по защите и обслуживанию граждан. Это же относится не только к гражданам, но и к бизнесу, от которого мафия питается, - поделился своими соображениями прокурор.
   - То есть, вы советуете усиливать роль государства? Я правильно вас понял? - спросил Чини.
   - Только в плане тех функций, которыми наделен государственный аппарат. Мы не можем похватать всех, кто когдато здоровался за руку с доном из Консалта, который сейчас возглавляет капеллу. Не тем доном, что жил во времена вашего детства и уже давно отдал богине душу, - продолжил прокурор.
   - Ого! А сколько уважения и пиетета в словах по отношению к главарю бандитской своры, - фыркнул Чини.
   - Мы можем посадить всех, кто проходил по связям с мафией Консалта. Однако вы понимаете, сколько вони поднимется, если мы не предоставим убедительных доказательств, что эти лица совершили преступления, - говорил прокурор.
   - Сразу пресса накинется на власть, а их посчитает жертвами. В огромном количестве сбегутся правозащитники, частные адвокаты и прочие, - высказал свои соображения начальник полиции страны.
   - Да. Пресса, правозащитники, адвокаты и прочие шакалы... им все равно, кого защищать. Главное - чтобы платили, - закачал головой Чини.
   - Как мы соберем доказательства, что какой-то хомо участвовал, например, шестьдесят лет назад в банде? Пусть даже не в капелле, а в обычной банде, где он уносил с базара уворованные карманником кошельки? Кто даст показания против него? Забрать-то мы заберем, а кто компенсацию за отсидку ему платить будет, если не докажем вину в суде? Так это всего лишь карманник и его пособник или мелкий моб из капеллы.
   А как вы посадите чиновников и коррумпированных госслужащих, которые в то время обслуживали мафию из Консалта?
   Часть партийных функционеров тоже кормились из рук капеллы. И, между прочим, тогда в Консалте была не одна, а несколько капелл. Вы же, господин президент, понимаете, что таких высокопоставленных хомо гораздо труднее привлечь к ответственности по прошествии стольких лет, - извиняясь, пояснил генеральный прокурор.
   - А че там говорить, - не выдержал Иши Моро. - Вы ж сами одно время были во власти в Консалте. Неужели вы станете сажать по одним только подозрениям своих бывших коллег по работе или однопартийцев из СРАПХ?
   - Ты, Иши, говори, да знай меру! - снова взорвался президент на генерала. - А то уже доболтался своим языком до того, что я чуть ли не брал деньги из рук убийц моего отца. Полномочий тогда у меня не было разобраться с этими уродами. Но с мафией я не лобызался никогда. Клянусь самым святым -своим хеджерским народом. Я далек от мафии. Ты понял?
   - Да понял, понял, - согласился министр внутренних дел.
   - Ни хрена ты, Иши, не понял. У нас в стране есть мафия?
   - Есть, - кивнул глава МВД.
   - Она преступления совершает? - этот вопрос был адресован главе администрации.
   - Совершает, - сказал тот.
   - Среди мафии есть около десяти крупных капелл. Отойдем от консалтских мафиози и займемся более крупной рыбой. У этих капелл есть доны? - спросил у министра обороны Чини.
   - Так точно.
   - О, все это знают. Так арестуй этих десятерых донов. Они же на виду. Никуда не прячутся. Свободно гуляют по столице и ездят по стране. Какая проблема? Министр обороны выделит автоматчиков, окружим ту нору, где каждый из них сидит, и возьмем тепленькими. На автоматы ж они не полезут.
   Зачем им лишаться такой комфортной жизни, подставлять башку под пулю и брать билет в один конец? - обратился к главе МВД глава государства.
   - Господин Окманат, доны не бегают с ножами и пистолетами. Они не совершают видимых преступлений. Они отдают команды, которые, кроме их администраторов, никто не слышит. Им нечего инкриминировать, - ответил генерал Моро.
   - Им не инкриминировать надо, а за шкварник - и в камеру предварительного заключения. Посадим этих. Тогда и мелкая шушера типа донов из Консалта сразу припухнет. А тех десятерых подержим и скажем, что могут они быть свободны, если покинут страну. Тут они не нужны. Выпустим на таких условиях, и пусть катятся на все четыре стороны. В Хеджере должен быть только один дон - президент!
   - Так у них такие везде связи и столько денег, что их адвокаты землю всю перероют, а найдут доказательства их невиновности, - возразил глава МВД.
   - Денег много, говоришь? Отлично. Нашей стране как раз этих денег для проведения реформ и не хватает. Недавно этот чмырь, глава нацбанка, приходил в этот кабинет. И его очкастая рожа говорила мне, что нам позарез нужна валюта.
   Арестуем мафиозные счета и пустим эти бандитские средства не на подкуп чиновников, как они, а на благо народа Хеджера, - улыбнулся Окманат Чини так, как Тамма Нгуви, когда его посетило озарение и он нашел способ воровать свиней на ферме Маркет-мейкер.
   - Как вы так легко арестуете донов и их счета? На основании чего вы снимете с этих счетов средства? На счете не написано, что он мафиозный. Эти счета зарегистрированы на подставных лиц и организации, - пожал плечами Моро.
   - А чего это ты, дружище, так разволновался, словно я предложил твои кровно нажитые денежки изъять, а не бандитские? - Чини поднялся с места и пошел к своему сейфу.
   Он долго рылся, что-то извлек, вернулся назад и небрежно бросил фотографии на стол. Фото скользнули и, образовав дорожку, легли между членами 'Силового блока', сидевшими по обе стороны стола.
   - Ознакомьтесь, господа, - нервно и торжествующе произнес Окманат и обратился к главе администрации. - Узнаете фигурантов этих снимков? Совсем недавно мне принесли эти забавные фотографии.
   - Да, - подтвердил глава администрации.
   - А министр внутренних дел узнает себя? - спросил у него Чини.
   - Узнаю, - спокойно ответил Иши.
   - А вот эту харю, что почти в обнимку с тобой вон на той фотке... Нет-нет, на этой. Ага. Узнаешь?
   - Это Джам Бази - известный бизнесмен и меценат. Я вместе с ним участвовал в освящении храма богини Бэквордации, который недавно открывался в одном из районов Деривативов. Храм был построен полностью на средства Джам Бази, - произнес министр МВД.
   - Бизнесмен? Оказывается, он меценат, который последнюю рубашку снимет на благотворительные цели. А я всегда думал, что Джам Бази - это дон по кличке Железные Тиски.
   Известный, но не бизнесмен, а бандит и убийца. И что в его компании делает главный полицейский Хеджера, который должен сажать таких, как он, в тюрьму, а?
   - Если он когда-то и сидел, то теперь с него судимость снята. Он стал набожным. У меня на него ничего нет, - ответил генерал Моро.
   - Правда? Тогда выполни одну мою просьбу - арестуй этого негодяя. А после такого жеста с твоей стороны, мы его из ведения МВД передадим в МНБ. И там с ним поработают, -попросил президент, посмотрев на министра национальной безопасности.
   - Пожалуйста, - согласился на такое предложение глава спецслужбы.
   - Может, вы меня в чем-то и обвиняете, но это голословное обвинение, - был категоричен Иши Моро.
   - Отлично! Тогда арестуй этого главу капеллы или мецената (мне все равно, как ты там его зовешь-величаешь), раз он для тебя никто, - посоветовал Чини.
   - Окманат, - прямолинейно сказал главный полицейский страны. - Арестовать этого хомо и забрать его деньги - это совсем не то, что арестовать владельца деревенского кафе или фермера и конфисковать их имущество. Это разные вещи, понимаете?
   - А ты понимаешь, - дрожа от злобы, произнес Чини и подошел к Иши, - что я сейчас отдам приказ главе МНБ, и тебя арестуют за связь с мафией? И ты будешь сидеть в одной камере со своим дружком доном-меценатом Железные Тиски.
   Встать, когда перед тобой стоит президент!
   Министр внутренних дел поднялся со стула, и президент схватил его за мундир.
   - Ты, сука, будешь делать то, что тебе скажу я - президент, а не начальник банды уголовников по имени Джам Бази! Ты всосал? - Чини смял ткань на мундире Иши Моро, и у генерала оторвалась пуговица, упав на пол.
   - Окманат, ты переигрываешь, - Иши с трудом отвел крепкие руки президента от своего мундира. - Я - боевой генерал! Я воевал и не позволю себя унижать, даже президенту страны.
   - А чего же ты, боевой генерал, дошел до того, что подрабатываешь денщиком при уголовнике, по приказу которого убивают хомо, сажают их на иглу, растлевают в борделях несовершеннолетних девочек? И что? У боевого генерала чиста после этого совесть, когда на деньги от наркотрафика, организованного Джам Бази, он построил себе коттедж в два миллиона эку всего за восемь лет работы во главе МВД? Спишь после этого спокойно? - Чини снова схватил Моро за мундир.
   - Еще раз дотронешься до формы - пожалеешь, - предупредил Иши. - И вообще, Окманат, кончай ломать комедию.
   Здесь все свои, из партии СРАПХ, за исключением генерального прокурора. Но он тоже в теме, поэтому скажу тебе конкретно: занимайся своим делом, а все остальные будут заниматься своими делами. Партия тебя поддержала, и за деньги партии и ее ресурс ты попал в это кресло. Уважай своих соратников. Хочешь реформ - забавляйся и играй в реформы, но не суйся в серьезные дела, где серьезные хомо работают с серьезными деньгами.
   Окманат сделал вид, что возмутился. Он сказал: 'Сейчас я покажу кое-что', и вернулся за рабочий стол. Сделал вид, что что-то ищет, а сам незаметно два раза нажал на 'тревожную кнопку', что означало экстренный вызов адъютантов. Затем со словами 'не могу найти' вернулся к Иши Моро, двумя руками ухватился за воротник его мундира и потянул генерала на себя. Мундир разорвался по шву, и от него оторвалась еще одна пуговица.
   Остальные члены 'Силового блока' попытались разнять сцепившихся президента Хеджера и министра внутренних дел, но не успели. Окманат увидел, что со стороны коридора кто-то нажал на дверную ручку и ударил Иши Моро кулаком в лицо. Боевой генерал устоял на ногах и бросился с кулаками на Чини. В этот момент в кабинет вбежали два адъютанта с пистолетами. 'Арестуйте его', - отдал им приказ президент.
   Адъютанты растерялись и только после слов Окманата:
   'Приказ верховного главнокомандующего - арестовать Иши Моро за попытку государственного переворота и покушение на президента' - взяли главу МВД под руки. Моро не оказал сопротивления, а только процедил сквозь зубы: 'Ну и гнида же ты!' Для пущей убедительности Чини официально обратился к министру национальной безопасности: 'А вы чего стоите? Вызывайте спецподразделения для конвоирования особо опасного государственного преступника. Остальных прошу задержаться для дачи показаний'.
  
  8
  
   Сказка о плешивом волке
  
   В одном лесу, где королем зверей был могучий лев, жил рыжий плешивый волк. Почему плешивый? Потому что на макушке рыжей головы у него была лысина.
   Звери в том лесу были доверчивыми и веселыми. Они часто устраивали праздники, на которые приглашали всех, в том числе и рыжего плешивого волка. Этот волк никогда не приносил с собой на праздник никаких подарков. Однако каждый раз, когда на празднике появлялся плешивый волк, то на следующий день после пира звери находили растерзанное тело то зайца, то барсука, то обезьянки. Но никто из зверей не мог понять, кто убивал их собратьев по лесу на этом празднике.
   Ведь по лесному закону на веселом пиру хищникам было запрещено поедать зверей и птиц.
   Однажды животные решили проследить за рыжим волком, потому что именно его они заподозрили в поедании своих собратьев. Звери заметили, что суслик встал из-за стола и пошел покурить табак из трубки, а за ним сразу последовал волк.
   Когда суслик скрылся в кустах, некоторые из животных пошли за ним. Они видели, что волк направился туда же, куда и суслик. А когда они зашли в кусты, то увидели там плешивого волка с окровавленной пастью и растерзанное тело суслика на траве.
   - Зачем ты, волк, нарушил закон и съел суслика? - спросили они.
   - Это не я, - запротестовал плешивый волк. Он сам набросился на меня и напоролся на мои зубы, когда я от удивления открыл пасть.
   Но звери ему не поверили, выгнали волка с застолья и больше никогда не приглашали его на лесные пиры. Звери и птицы из этого леса вообще перестали общаться с рыжим волком и даже обходили то место, где он обитал, стороной. А поселился после всего этого плешивый волк на окраине болота в глухой лесной чащобе. С ним никто не хотел иметь дела. Не потому, что он злой и сильный, а потому, что он плешивый изнутри:
   некультурный, мелочный и мстительный.
   На краю болота всегда было сыро, а под лапами чавкала вода, поэтому плешивый волк постоянно ходил мокрым, грязным и вонючим. Но этого никто не видел, кроме летучей мыши. Только она иногда залетала в дикую лесную чащобу, где обитал рыжий волк. Однажды она висела на ветке, а плешивый волк шагал по тропинке.
   - Волк, а волк? И как долго еще ты думаешь тут на краю болота ходить жалким, грязным и облезлым? - спросила она.
   - А куда мне податься, если никто из зверей не желает со мной разговаривать? - ответил волк.
   - А ты пойди прямо по этой тропинке вдоль болота и никуда не сворачивай, какой бы узкой не становилась эта тропинка. Долго тебе придется идти: три дня и три ночи. И выведет тебя эта тропинка на высокий холм. На холме том будет стоять большой камень, на камне надпись, а от камня расходятся три дороги. Выбери ту, по которой желаешь идти дальше, и жизнь твоя изменится, - рассказала летучая мышь.
   - А какую мне лучше дорогу выбрать? - захотел узнать волк.
   - Та, которая тебе больше приглянется. Это ты сам должен решить, - посоветовала летучая мышь, посмотрела с грустью на волка и добавила: - Иногда в своей жизни мы подходим к той черте, перешагнув через которую уже не сможем вернуться назад. И нам надо определиться: идти вперед или повернуть обратно. А бывает, останавливаемся у развилки дорог, за проезд по каждой из которых необходимо заплатить не деньгами, а судьбами. И чаще всего не только своими, а судьбами близких и не очень нам зверей. Каждая дорога ведет к определенной цели. Куда мы свернем, что приобретем и кого потерям на этом пути, зависит от нашего выбора. Выбор есть всегда и у всех.
   Плешивый волк поблагодарил летучую мышь и все сделал, как она велела. Долго ему пришлось идти, но летучая мышь его не обманула. Вскоре он увидел большой холм и огромный камень. Подошел рыжий волк к камню, видит буквы, а разобрать написанное не может, потому что волк не ходил в школу и был безграмотным.
   Стоит он и смотрит на камень. Тут рядом лиса пробегает.
   - Лиса, а лиса? Ты грамоте обучена? - спрашивает волк.
   - Конечно, без грамоты теперь никуда не попадешь. Без науки сейчас невозможно никакой замок открыть: ни в курятник, дабы полакомиться петушком, ни в клетку с кроликами на хуторе.
   - Прочитай мне тогда эти надписи, что на камне, - попросил волк. - А я тебя щедро отблагодарю.
   - Хорошо, - согласилась лиса и говорит. - Тут написано 'Налево пойдешь - удовольствие найдешь. Прямо пойдешь -деньги найдешь. Направо пойдешь - власть найдешь'.
   Волк призадумался и решил: 'Будет у меня власть - будут у меня и удовольствия, и деньги'. И он ступил на правую дорогу, сделал несколько шагов по ней и подумал: 'Раз я выбрал дорогу власти, то должен этой властью хоть немного уже обладать. А раз у меня есть власть, то я могу ее применять. И первое, что я сделаю - это изловлю и съем эту лису. Уж больно я проголодался за три дня'. Волк прыгнул на лису, перегрыз ей горло, пообедал и отправился дальше. Так рыжий плешивый волк щедро отблагодарил лису.
   Идет он, идет - и видит, что лежит кто-то посреди дороги.
   Подошел плешивый волк поближе, присмотрелся и распознал короля зверей - льва. 'Лев - могучий, лучше его обойти стороной. Мало ли, что у него на уме. Он - король зверей', -подумал рыжий волк. Но было поздно прятаться за деревьями. Лев его заметил и подозвал к себе. 'Что, плешивый волк, ты тут делаешь? - громко рявкнул лев. - Тебе запрещено покидать чащобу на краю болота!' Волк очень сильно перепугался и хотел убежать обратно, но лев продолжил: 'Я сломал ногу. Не могу идти. Помоги мне добраться до моего дворца, я прощу твои преступления, и ты сможешь снова жить там, где пожелаешь'.
   'Ах, так ты немощен и без охраны?' - подумал плешивый волк, напал на короля и убил его. Потом содрал со льва шкуру, надел ее на себя и направился в королевский дворец.
   Когда волк в шкуре льва пришел во дворец, то собрал всех своих подданных и попросил их принести ему клятву верности. Звери не смогли сразу разобрать, что это не настоящий лев, потому что плешивый волк уселся на трон и никого близко к себе не подпускал.
   Звери, гады, птицы и прочая живность дали клятву ненастоящему льву, обещав, что будут ему верны всегда, даже если лев заболеет и не будет похож на себя. Как только они произнесли клятву, волк сбросил шкуру льва на пол и предстал перед жителями леса в облике рыжего плешивого волка.
   Животные ахнули, но было уже поздно. Они только что поклялись волку в верности и стали его подданными.
   Так рыжий плешивый волк сел на королевский трон. Тут и сказочке конец. Далее реклама, а после рекламы начинается фильм ужасов.
   *
   Два молодых парня, один с наушниками, а второй с шапкой в руке, стояли посреди венерологического кабинета.
   - Чего стоите, как два столба? - обратился к ним доктор, оглядывая каждого из них своими желтыми глазами.
   - А че делать-то? - поинтересовался тот, который держал в руке головной убор.
   - Сначала спрячь в карман шапку или положи на стул. Ты чего, идиот, что в теплую погоду голову прикрываешь всякой херотенью? Не думаю, что от ношения этой шапки мозгов добавится в этой пустой голове, - врач постучал костяшкой пальца по черепу парня.
   - Дядя Сифа! Больно! - возмутился молодой хомо и потер свой лоб.
   - Больно потому, что голова у тебя пустая. Мозги убежали, а черепная жидкость вытекла. Вот и стала башка пустой, как дырявый котелок. Чего уставились на меня? Доставайте свои отростки, если они еще не поотгнивали у вас. Что, ди-джеи, опять в кранике течь? Где на этот раз подцепили? И опять сразу у двоих. Слушайте, а вы не долбите, случайно, друг друга в дупло, что вместе болеете всегда? - доктор задавал вопросы и продолжал говорить, не дожидаясь ответа.
   - Мы, дядя Сифа, не только ди-джеи. Мы еще и свингеры!
   Вот на вечеринках свингеров и залетаем постоянно на трипак, - пояснил тот, что с наушниками.
   - Свиньи вы, а не свингеры, - скорчил гримасу доктор. -Вы что, женатые?
   - Не-е-е-а, - растянул отрицание тот, что пришел в шапке.
   - Холостые.
   - А чего тогда треплетесь, что свингеры! Свингеры, насколько я знаю - это те, кто меняется половыми партнерами между двух семейных пар, - пояснил свою точку зрения врач.
   - Дядя Сифа, у вас устарелое мировоззрение. Так трахались свингеры сто лет назад. А теперь намного проще: приходит на хату кто хочет и с кем хочет, раздевается, бухает ром или вино и прет по согласию каждого в те дырки, куда ему разрешают, - просветил взрослого мужчину молодой парень.
   - В таком случае, это называется пьяной групповухой.
   У вас там не свингеры, а животные сбегаются, как кобели к сучке во время течки. Точнее, собирается на хате упитый алкоголем скот. Зря я обижаю животных, сравнивая их с вашей компашкой. Даже они более разборчивы в совокуплении, - доктор опустил взор на метр ниже от глаз собеседника, потом осмотрел больной орган у второго, попросил, как полагается, оголить головку, и поставил диагноз. - Все понятно. Мазок будем брать или сразу трихомониаз глушить динамитом станем?
   Парни согласились на 'интенсивную терапию'.
   - Тогда спускайте ваши штаны и поворачивайтесь ко мне тем местом, с помощью которого осуществляете мыслительный процесс. Сейчас дядя Сифа вам впердолит по три кубика средства, спасающего от головной боли в области члена, - пошутил доктор, надевая иглу на шприц.
   - А больно не будет? - спросил парень с наушниками. - А то в прошлый раз болело сильно.
   - Все правильно. Надо, чтобы болело. Тогда, может, хоть на уровне инстинкта через боль закрепится в ваших тупых головах, что нельзя без кондома совать пенис в незнакомые отверстия, - дал совет доктор, делая инъекцию первому из пациентов.
   - Свингеры презиками не пользуются.
   - Презиками не пользуются дураки и самонадеянные. Натягивай штаны, свингер. И готовь тридцать эку.
   - Я федхами заплачу, - назвал валюту контракта тот, что с наушниками.
   - Мне эти хеджерские фантики не нужны, - сказал венеролог. - Можешь за них пива для своей свингерской вечеринки закупить, а мне валютой отстегивай.
   - А чего тридцать? Прошлый раз было двадцать пять, -вспомнил былую цену парень с шапкой.
   - Это было год назад. А сейчас новый президент, ну этот, Чини Окма... Окта... Да, хрен с ним. Я имени его не запомнил. Он сказал, что мы скоро богато заживем. А я по опыту знаю, что если все начинают жить богато, то мне начинает не хватать денег. Так что гоните по тридцатке. Вам и так делаю скидку, потому что с остальных беру тридцать пять. А я вам за опт скидку делаю, потому что вдвоем и старые клиенты.
   Оттого всего тридцать.
   - Тридцать за двоих? - пошутил молодой хомо с шапкой.
   - Шутник. Люблю веселых, - врач сделал укол второму. -Кому не нравится, тот пусть топает в частную клинику. Там пока анализы приготовят, пока задницу всю исколют за пять дней, делая уколы в щадящем режиме. Задолбаешься посещать трипперку по два раза в день целую неделю. После лечения повторные анализы, и так далее.
   - Не-не, дядя Сифа, мне лучше вам в карман, чтобы все тихо было и быстро. Спасибо, - поблагодарил парень, надевая шапку на голову и протягивая три десятки эку в качестве вознаграждения доктору.
   - Держите, - рассчитался из рук в руки за услуги второй.
   - Валите, и больше в триппер-бар не попадайте, - посоветовал врач.
   - Так у вас тогда выручки не будет.
   - Не переживай, пока есть на свете придурки, я голодным и трезвым не буду, - махнул на прощание перепончатой ладошкой водяной.
   На смену ди-джеям к венерологу на прием попал бизнесмен-вампир. 'Здравствуйте, меня звать Ытор Ебл', - представился он, сунув в ладошку доктору свою визитку. Доктор мельком кинул взгляд на бизнес-карту и бросил ее на свой стол, сопроводив комментарием: 'Меня больше интересует другая бумага. Та, которую в народе называют цветной'.
   - Не вопрос, - ответил Ытор и схватился за бумажник.
   - Это в конце. В зависимости от того, что у тебя обнаружим и как будем лечить.
   - Мне сказали, что вы - один из лучших врачей-венерологов города. Вас мне рекомендовал...- Перейдем к делу. Извлекай из брюк то, что болит.
   - Как, простите, извлекать? - не понял команды Ебл.
   - Ну, как ты обычно его извлекаешь, когда хочешь кому-то защекан дать? Или ты баб никогда своим шершавым леденцом не кормил?
   - Ну, почему... - засмущался Ытор, - кормил.
   - Так расстегивай ширинку и вываливай свою фиолетовую булаву на стол.
   - А почему фиолетовую? Она, то есть он, у меня нормального цвета, - встревожился господин Ебл.
   - Какого нормального? - не моргнув глазом, спросил врач.
   - Телесного. Желтого, - ответил бизнесмен, подставляя свой пенис под лучи двойного солнца.
   - А ты знаешь, что он у нормального здорового мужикавоспроизводителя должен быть багрово-фиолетового оттенка, - продолжил доктор.
   - Да? А я и не знал, - серьезно ответил Ытор.
   - Это такая шутка, когда говорят о члене в возбужденном состоянии, - пояснил доктор, поняв, что с этим хомо ему будет трудно установить духовный контакт.
   - А-а-а! Гы-гы-гы, - рассмеялся Ебл, словно смотрел дешевую комедию и понял шутку только тогда, когда придурошным смехом заржали за кадром. - Так, может, и член на стол выкладывать не надо?
   Тут уже не выдержал доктор, залился смехом и решил далее пошутить над пациентом:
   - А вот без этого, браток, никак нельзя.
   - А что вы с ним будете делать? - подозрительно посмотрел на доктора Ытор.
   - Померяем линейкой длину и радиус.
   - А потом? - не понял, для чего все это нужно, Ебл.
   - Потом умножим радиус на два и вычислим диаметр.
   - Диаметр чего?
   - Больного члена.
   - А зачем?
   - Как зачем? Зная диаметр члена, мы подставим его в формулу...- Кого в формулу? Член? - спросил Ытор, словно перед ним был не врач-венеролог, а преподаватель математики.
   - В формулу мы подставим значение диаметра одночлена и, в конце концов, вычислим объем пениса.
   - А смысл?
   - В зависимости от объема и веса члена будем определять дозу лекарства, - открыл секрет доктор.
   - Вес? Так мы его еще и взвешивать станем?
   - А вы не хотите?
   - Честно сказать, желанием не горю. Мне вообще тот хомо, что дал ваши координаты, сказал, что у вас тут все так просто и быстро. А тут мерить и взвешивать...- Это я вам рассказал только о процедуре в невозбужденном состоянии.
   - Так это только половина измерений, - Ебл догадался, что его продолжают разыгрывать. - Ой, доктор, я стою и все не могу привыкнуть к вашим профессиональным шуткам. Извиняюсь, а как вас зовут?
   - Дядя Сифа.
   - А если серьезно?
   - Так меня зовут уже на этой должности девяносто лет.
   - И вы столько времени торчите в этом кабинете с высшим образованием и без повышения по службе? - удивился бизнесмен, успевший к своим годам сделать головокружительную карьеру и сколотить приличное состояние.
   - Милок, лучше уж я буду в гнилые <вырезано цензурой>заглядывать и осматривать гнойные <вырезано цензурой>, чем без денег перебирать бумажки в управлении.
   - Верно. Деловой подход. Но есть один минус. При такой работе невозможно содержать наемных работников. Приходится все делать самому. И даже уезжая в отпуск, вы чувствуете, что во время отдыха косвенно теряете деньги потому, что за вас никто не выполняет вашу работу. Такова участь индивидуалов, - заметил Ебл.
   - Хе-хе. Что-то в твоих словах есть. Надо как-то модернизироваться. Но для открытия своего дела нужен не только профессионализм, а еще и хозяйственная жилка, коммерческий подход. А здесь, под крышей государства, можно не нести никаких расходов, кроме как на лекарства для пациентов.
   Они еще немного поговорили, потом обсудили метод лечения. Доктор рекомендовал, и Ытор пришел к выводу: поскольку заболевание не опасное, то можно ограничиться одной дозой. После укола Ебл спросил:
   - Сифа, - слово 'дядя' он опустил, - у меня послезавтра встреча с крупным поставщиком в ресторане. Естественно, такие мероприятия не обходятся без спиртного.
   - Исключено. Пять дней после укола нельзя пить, - врач погрозил пальцем бизнесмену.
   - А как же мероприятие?
   - Старик, на этой неделе пить и трахаться буду я. А ты будешь лечиться. Понял?
   Ытор кивнул, соглашаясь с доктором.
   - А вот на шестой день на 'провокацию' можешь нажраться, как свинья. И на седьмой, если после пьянки не закапало опять, то и совокупляйся, как свингер, - рекомендовал венеролог с большим стажем работы, вспомнив двух предыдущих посетителей.
   - Ясно. Не, свингерство мне не подходит. Я люблю это делать только вдвоем. Сколько я должен?
   - Такая процедура стоит сорок пять эку, - осмотрев гардероб Ебла с головы до пят, выставил прайс врач.
   - Сифа, я как-то рассчитывал на меньшую сумму, - попробовал возмутиться Ытор.
   - Но, видя твое бедственное финансовое положение, - продолжил доктор, остановив взгляд на часах посетителя, - я возьму с тебя тридцать пять.
   - Все равно немало, даже для такого высококлассного специалиста, как отзываются о вас, - высказал вслух недовольство бизнесмен. - Зачем вам столько денег?
   - Во-первых, как предпринимателю, тебе известно, что не весь денежный оборот является чистой прибылью. Я несу расходы на лекарство. Это все оборудование, - венеролог обвел рукой кабинет, - куплено за мои личные средства. Министерство здравоохранения ничего не выделяет уже не одно десятилетие. Приходится тратиться, чтобы таким клиентам, как ты, было комфортно в трипперку ко мне заходить. И, конечно, приходится делиться. С кем, не скажу. А еще у меня девочкиодуванчики. Такие милые... И они у меня постоянно и много высасывают. В том числе и денег.
   - У вас дочки? - Ебл имел в виду детей.
   - Я же сказал 'девочки'. Ты считаешь, что в моем возрасте хомо не интересуются сексом? Вот ты много на баб тратишь цветной бумаги?
   - А-а-а-а, - рассмеялся Ытор, поняв, на кого тратится венеролог. - На баб? Да нет. Не много.
   - Тогда ты или жадеба, или у тебя телки старые и страшные. А я люблю студенток-старшекурсниц. Причем регулярно и не одну.
   - У меня по работе девки есть разные, и много. Зачем мне на них тратиться? Половина из них ради карьеры готова бесплатно все делать. Зачем платить?
   - Тебе повезло. А у меня подчиненных нет. Из всего персонала я могу дать приказ только бабушке-уборщице на этаже.
   Но ей уже, наверно, двести пятьдесят лет, и у меня нет желания заводить с ней служебный роман, - немного с грустью сказал венеролог.
   - О, одна просьба. Там в очереди я познакомился с одной фотомоделью. Когда она зайдет, вы сразу поймете, о ком я речь веду. Она - супер, но не дала мне телефон. Перепишите ее данные в анкету. А я вам потом позвоню, и вы мне шепнете ее адресок и телефон, - обратился с просьбой Ебл.
   - Ладно, - пожал плечами врач, - тогда с тебя еще плюс пять эку. Итого гони сороковник, а к вечеру можешь мне звякнуть на городской прямо в кабинет.
   - Пять эку за адрес с телефоном? - недоумевал Ытор.
   - А сколько ты платишь своим информаторам за служебную или инсайдерскую информацию о компаниях и действиях конкурентов? - блеснул знаниями в области экономического шпионажа доктор.
   - Аж пять эку?.. - замялся Ебл, шевеля губами и подсчитывая что-то в уме.
   - Всего пять.
   - Тогда лучше не надо, - заплатив только тридцать пять эку, Ебл покинул кабинет.
   - Тогда ты даже не просто жадеба, а жлоб, - тихо произнес венеролог, когда за бизнесменом закрылась дверь.
   *
   Мгени Кутока Ангани без досмотра охранников прошел в комнату, где его ждал Окманат Чини. Мужчина с древнеэльфийской двойной фамилией состарился за время, прошедшее с того момента, когда он спас Тамму Нгуви от трех волков в лесу недалеко от деревни Волатильность. Однако он продолжал выглядеть крепким и подтянутым для своих лет хомо.
   Президент с нетерпением ждал гостя в своей загородной резиденции. И было заметно, что он искренне обрадовался появлению этого дорогого и близкого для него хомо.
   - Хвала Бэквордации! - Чини посмотрел на потолок, сжал и разжал руку в кулаке, а затем раскрыл объятия для Мгени.
   - Хвала Бэквордации, малыш! Здравствуй, Тамма! Пусть боги хранят тебя, президент Окманат Чини! Нет, не Окманат.
   Для меня, мальчик, ты всегда останешься Таммой, сколько бы тебе ни было лет и какое бы положение ты ни занимал, -Ангани сделал несколько шагов навстречу Чини и обнял его.
   - Я тебя заждался. Присаживайся, куда тебе нравится, -президент обвел рукой пространство вокруг себя. - Тебя, старина, все носит по стране, по планете, а может, и по разным мирам. Я вижу тебя все реже и реже.
   - Дела... - многозначительно произнес старый эльф, садясь на диван. - Теперь мне гораздо легче передвигаться по Тренду.
   У меня теперь дипломатический паспорт, выданный от имени республики Хеджер. Эта книжица с водяными знаками и голограммой очень сильно мне упростила перемещение из одной части планеты в другую. А у меня в этом мире, ты знаешь, много дел. А что до того, что мало вижу тебя, так у президента страны и помимо меня дел по самое горло. Ты сейчас большой хомо. Но я тебя не забываю. Постоянно читаю прессу о Хеджере и смотрю новости по телевизору, где бы ни находился. Пишут в газетах, у тебя дела идут превосходно. Ну, так пишут...- Много чего говорят и пишут, - уже не так оптимистично заявил Окманат.
   - Догадываюсь, что существуют проблемы, раз ты мне позвонил. Скажи, насколько удобнее пользоваться правительственной связью по сравнению с обычным телефоном? Это так же удобно, как иметь в кармане дипломатический паспорт. Я был отсюда в шести тысячах километров. Бац! От тебя сигнал, что мне нужно к тебе приехать. И, благодаря дипломатическому паспорту, я без задержек первым же самолетом приземляюсь в хеджерском аэропорту. Хорошо быть другом президента, да? - Кутока лукаво подмигнул главе государства.
   - Выкладывай, как ты справляешься со своей страной?
   - Трудно, - в это одно слово Чини вложил все.
   - Судя по аресту главы МВД и другим последним новостям, которые я почерпнул между строк газетных статей и околополитических сплетен, наметилась негативная тенденция?
   - старый эльф поднял глаза на собеседника.
   - Курить будешь? - Окманат взял пачку 'Мауа джангл', протянул Мгени и, словно оправдываясь, сказал: - Настоящие, фирменные, не из Хеджера.
   - Хе-хе. Давай, - согласился гость, извлекая из пачки сигарету.
   Закурили оба. Помолчали. Ангани не торопил начало разговора, которого ждал. Чини собирался с мыслями, затем произнес:
   - Деньги у меня заканчиваются для дальнейших реформ.
   - Ты много вложил за последнее время в развитие страны, - поддержал его старый эльф.
   - Вложил много, но отдачи ощутимой нет.
   - И я даже знаю почему, - Мгени стряхнул пепел в пепельницу из малахита.
   - И почему, по-твоему?
   - Ты затеял грандиозные преобразования в стране, на которые требуется намного больше времени, чем тебе отведено править по конституции. А ты хочешь их успеть закончить до конца своего срока. Двадцати лет, мальчик, для этого ой как недостаточно.
   - Коррупция, коррупция и еще раз коррупция разъела сверху донизу всю власть в стране.
   - Тамма, можно подумать, ты об этом не знал до своего президентства? Ты ж во власть пришел не с улицы.
   - Конечно, но я и представить себе не мог масштабов этой коррупции, пока не увидел это с высоты своей должности, -Чини затушил сигарету, поднялся и начал нервно расхаживать по комнате.
   - Естественно, - Мгени продолжил курить, откинувшись на спинку дивана. - В этой стране верхушка, да и не только верхушка, власти думает о своем кошельке, желудке, похоти. О чем угодно, только не о своих гражданах. А тебя, между прочим, уважают в народе за трудолюбие, упорство и заботу.
   - Спасибо за добрые слова.
   - Однако этот самый народ, который тебя боготворит на данном этапе жизни, станет о своем президенте совершенно другого мнения, как только ты перестанешь давать ему денежные и социальные подачки. То есть ты должен, в идеале, постоянно поддерживать высокий уровень доходов жителей своей страны. И не просто поддерживать, а наращивать. Ибо если семейные доходы перестанут расти, то это также вызовет отток любви граждан от своего президента.
   - Я не могу постоянно накачивать экономику деньгами.
   - Почему? Некоторые сырьевые страны, которые добывают богатства из земли, живут с такой моделью экономики на протяжении столетий, - заметил Ангани.
   - У меня нет дорогостоящего сырья на экспорт в таком количестве. А мой председатель нацбанка, очкастая рожа, отказывается дальше печатать и выделять федхи. И я его ну никак не могу заставить это делать. У меня нет на это полномочий, - оправдывался Окманат.
   - Я знаю. Тогда реформы можно слегка притормозить, -предложил Мгени, - и работать с теми текущими поступлениями в казну, что капают в ходе работы экономики.
   - Вот именно, что капают. Это ты правильно заметил. Капают, а должны литься рекой. А воду в реке разворовали, выкопав от нее незаконные каналы, пустив влагу к себе на поля.
   Понимаешь?
   - Угу. А ты посади тех, кто незаконно копает, кто ворует.
   Доказать-то факт казнокрадства проще, чем стоять с протянутой рукой перед главой нацбанка.
   - Мгени, я сажаю. Пачками сажаю, но на место одного посаженного два новых приходят, - президент склонился над Ангани и тряс руками.
   - Конечно, приходят, потому что ловят не всех, а за пару лет у государственной кормушки можно нахапать себе на всю оставшуюся жизнь. Даже если дадут лет десять тюрьмы.
   - Даже если двадцать присудят, то отсидят половину срока или треть, а потом за эти краденые деньги их выпустят на волю. И они станут дальше жить припеваючи. Вот если б расстреляли пару сотен откатчиков и взяточников, то другие бы задумались, - предположил Чини.
   - Задумались бы и крали бы гораздо меньше. Столько, чтобы не расстреляли, - иронично заметил Кутока.
   - Но расстрелять нельзя. У нас, видите ли, смертная казнь запрещена. Оголять страну и обворовывать можно, а расстрелять - ни фига, - Окманат снова сел в кресло напротив собеседника и прикурил 'Мауа джангл'.
   Он предложил и Ангани, но тот отрицательно помахал рукой.
   - Представляешь, - продолжил президент, выпуская дым, - этот мой министр полиции Иши Моро совсем обнаглел. Открыто братается с экрана телевизора с криминальным доном...Как его?.. Да бес с ним.
   - А что ты с ним думаешь делать? Попугаешь и выпустишь?
   - стало интересно Мгени. - На тебя, небось, в партии оказывают колоссальное давление из-за его заключения под стражу.
   - О-го! Еще какое! Понабегали защитники и ходоки из СРАПХ. Кто в дверь ломится, кто через сотрудников администрации передает просьбы. Что ты!? Оказывается, я уважаемого хомо свободы лишил. А этот урод на меня с кулаками кинулся, забыв, кто я есть. А я не позволю, чтобы меня за мои слова и дела здесь клевали, особенно всякие там петухи. Будет кукарекать этот тип на зоне. Причем получит строгача за нападение на главу государства. Мудак он! Ты бы его послушал, - Чини опять поднялся, но не расхаживал, а декламировал, стоя на месте. - Я ему говорю, что стране нужны деньги и их нужно отобрать у мафии и пустить в экономику. Ой-ля-ля!
   Развонялся мой министр (бывший министр) внутренних дел, что мы не имеем права таким образом отбирать деньги у мафии, и прочее.
   - При нынешнем тексте 'Основного закона' так и есть, -подтвердил Кутока.
   - Значит, от преступного мира будет кормиться чуть ли не все правительство, а пенсионерам не будет хватать на лекарства. Отлично! Я выделяю деньги на производство и сельское хозяйство. А подконтрольные мафии структуры половину уводят на оффшоры и башляют с моих же денег сенаторам и конгрессменам. А те принимают уже такие законы, чтобы порядочные прокуроры и полицейские и пальцем не трогали донов и прочую криминальную шваль!
   - Тамма, я тебя понял. Можешь больше мне не рассказывать. Все остальное, что ты скажешь, будет только дополнением к изложенному тобой.
   - И что делать? Что мне делать? Тут всё и все кругом повязаны. Без изменения правил игры мне не разорвать этот порочный круг, - Чини смотрел на Мгени.
   - Тамма, - старый эльф посмотрел в глаза президенту, -надо менять, в таком случае, закон - 'Основной закон'. Надо менять конституцию республики Хеджер, пока у тебя огромный багаж доверия у граждан республики. Скоро экономика пойдет на спад, и будет уже поздно.
   - Именно это я и хотел от тебя услышать.
   - Действуй.
   - Я начну, но хочу еще кое в чем заручиться твоей поддержкой.
   - Все, что в моих силах.
   - Я в результате своих действий наживу себе огромное количество врагов. Таких врагов, которые уже не прощают, если ты осекся, оступился. Я не хочу, если проиграю, быть пристрелен снайпером, как собака. Ты вытащишь меня с Хеджера, а лучше - с Тренда в другой мир, если у меня не получится?
   - Ты должен понимать, что рассчитывать на этой планете ты можешь только на себя, на меня и на надежных друзей.
   - У меня нет друзей. У меня никого нет ближе тебя. Ты это знаешь. Ты мне вместо родного отца. А власть, она лишает хомо друзей. Она их отнимает, потому что власти друзья не нужны. Потому что дружба делает хомо во власти уязвимым и зависимым от этой самой дружбы. Дружба - это слабость, это возможность манипулировать тобой. А правитель должен, как написано в той книге, что ты мне когда-то дал почитать, должен думать не о личных своих нуждах и выгоде для близких, а о своем народе, - рассуждал Чини.
   - Я рад, что ты выбрал между слабостью и силой в пользу волевого решения. Как ты это сделаешь, я спрашивать не буду. Ты достаточно взрослый и опытный политик, чтобы слушать мои советы. Я работаю на Его Превосходительство, -сказал Мгени Кутока Ангани, - и не знаю, как он решит в отношении тебя, но я ему сообщу о твоей просьбе. Он не бросает своих в беде. Ты хочешь быть в нашей команде?
   Президент республики Хеджер утвердительно кивнул в ответ.
   - Я не слышу, господин Окманат Чини, рожденный Таммой Нгуви, ты на стороне Его Превосходительства?
   - Да, - твердо ответил глава государства. - Ты умеешь уговаривать.
   - Нет-нет, господин президент, я на вас совершенно не давил. Это, Тамма, твой осознанный выбор. А чтобы ты убедился, что я не желаю и не могу в дальнейшем манипулировать тобой, прими в дар вот эти две кассеты с пленкой.
   Старый эльф извлек видеокассеты из своей сумки и передал Окманату.
   - Что здесь? - поинтересовался Чини.
   - Это оригиналы записи. На одной я беру у тебя интервью в сарае, когда ты собирался повеситься, а на другой съемка, которую я сделал сразу по приезде, когда ты убил свою жену Кути Чини, - не завуалированно, но тихо прошептал на ухо президенту его старый друг.
   - Тише. Не произноси этого. Об этом вообще никто не должен слышать, хоть я и удалил из внутренних помещений всю охрану, - озираясь по сторонам, произнес Окманат. - Это точно они?
   - Можешь проверить. Это они, и я копии себе не оставлял.
   Можешь их подальше спрятать.
   - Нет. Мне такая память не нужна.
   Президент дрожащими руками брезгливо взял две кассеты, словно это был не кусок пластика с пленкой внутри, а некая мерзость, липкая и одновременно обжигавшая ладони.
   Он сделал несколько шагов в направлении горевшего камина и бросил туда компромат на себя. Чини молчал и не отрывал взгляд от огня, пока не убедился, что артефакты, переданные ему Мгени, сгорели. Потом достал из шкафа полуторалитровую бутылку рома 'Альфаджири' и два больших фужера. Наполнил их до краев, будто разливал вино, и, не чокаясь с Ангани, залпом осушил емкость до дна. Затем снова налил грамм сто семьдесят и предложил выпить Кутока.
   Тот медленно поднял фужер и произнес тост: 'За нового президента! Я правильно понял?' Окманат моргнул обоими глазами, сделал с фужером собутыльника 'чин-чин' и осушил свой. Ангани слегка отпил и спросил: 'Ты настолько мне доверяешь, что даже не убедился, что было на этих кассетах?' Чини самостоятельно опрокинул третий раз сто семьдесят 'Альфаджири', полез в шкаф и взял с полки папиросу.
   - Тамма, не надо. Не дыми в моем присутствии этой травой.
   Лучше прикуси ром колбаской, а то захмелеешь, - посоветовал гость.
   - Лады, - согласился президент, швырнул папиросу в мусорный контейнер и пошел в комнату, которую можно было именовать кухней.
   Окманат вернулся с блюдом закуски. Уже захмелевший, он ответил на вопрос Мгени: 'Да. Я доверяю тебе, как самому себе. Я знаю, что у тебя есть свои интересы в нашем мире, потому что они есть у Его Превосходительства, но ты меня ни разу не подвел и не кинул. У меня нет никого ближе, чем ты. Понимаешь? Я - сирота. Я - сирота на королевском троне. Я одинокий, а меня окружают только шакалы. Шакалы в правительстве, шакалы в партии, шакалы в парламенте. Я одинок и никому не нужен'.
   После таких слов президент схватился руками за голову и расплакался, как ребенок. Окманат рыдал. Ром высвободил эмоции, и Чини плакал, словно вернулся во времена, когда был Таммой Нгуви. Старый эльф отпил хмельного напитка из недопитого фужера и обнял своего друга.
   - У меня нет настоящих соратников. У меня нет соратников, а только стервятники, - плечи президента вздрагивали, а слезы лились по щекам.
   - Так выгони их всех и набери себе в команду преданных хомо, которых ты встречал по жизни. Пусть таких мало, но они ж есть у тебя, - посоветовал Ангани.
   - Так и надо сделать, - Чини чуть успокоился. - Я кованым сапогом оттолкну от государственной кормушки все эти рыла, как отталкивал назойливых свиней, пытавшихся объесть своих соседей по клетке на ферме в Маркет-мейкер.
   - Правильно. Позволяй хомо немного положить в карман, но не позволяй им забивать брюхо до отвала.
   - Ты не представляешь, как тяжело жить, когда вокруг тебя одни живоглоты, которые просят: 'Дай, дай, еще дай!' Стервятники, которым нельзя довериться. Тяжело быть президентом. Ты весь на виду. На тебя все смотрят и ждут, когда ты поскользнешься. У меня даже бабы нет. Я забыл, когда трахался! Представляешь? На кой хрен мне это президентство, если я даже телку не могу отыметь? - жаловался Чини.
   - Почему? - искренне удивился Мгени. - С тобой готовы переспать лучшие красавицы Хеджера.
   - А как я этих красавиц оттрахаю? Приглашу на этот диван? - Окманат указал пальцем на место предполагаемого совокупления.
   - Почему бы и нет, если воображение тебе ничего более заманчивого, кроме этой банальности, не нарисовало? - поделовому произнес Ангани.
   - Чесану эту телку, а она назавтра в оппозиционной завшивленной газетенке все в подробностях распишет, как ночку со мной коротала. От уж потешатся мои недруги в парламенте.
   Что я потом делать буду? Убью ее? Так всем понятно станет, чьих это рук дело и по чьему приказу ее грохнули.
   - Найди нормальную женщину. Пусть станет твоей любовницей. Зачем ей рассказывать на весь свет о постельных делах с тобой, если она жить будет, как королева? - дал совет Кутока.
   - А если она мне через месяц надоест, то что мне делать?
   Жить с ней вечно? Спасибо. Я уже пожил с Кути. Та, правда, мне надоела с первого взгляда, но тоже грозилась наемного убийцу на меня наслать. Нет, с бабами нужно быть очень осторожным. Я помню еще и эту сучку Махири Кахесабу. Очень хорошо помню, хоть и столько воды утекло.
   - Тогда я и не знаю, что тебе посоветовать. А как предыдущие президенты выкручивались из такой ситуации? - спросил Мгени.
   - Они все были старые и женатые.
   - Ой, Тамма, только не заливай мне, что они, будучи при власти, перли лишь своих старых жен. Около них столько молодых и здоровых тел с большими сиськами ходило. Вокруг них столько персон с длинными ногами всегда вилось. Кто это устоит от такого соблазна? Ты ж это даже по региональному парламенту знаешь, в бытность работы там, а тут президент страны! Вдумайся!
   - А ты как бы решал эту проблему?
   - Лично у меня всегда и везде есть проверенные девушки, хоть я и немолод уже. Я даже сегодня двух с собой прихватил.
   - Куда?
   - Сюда. Мы ж после всего этого серьезного разговора должны оторваться по полной, как прежде?
   - Наверно, - Окманат впервые улыбнулся.
   - Я не был уверен, что ты обеспечишь мне здоровый секс, вот и прихватил их с собой. Не переживай. Они иностранки, и болтать не станут. Ты ж мне доверяешь?
   - Еще бы. А где ты их держишь? Они не резиновые и не прячутся в твоей сумке?
   - Ожидают в машине.
   - Не врешь?
   - Бэквордация свидетельница, - Ангани сжал и разжал кулак.
   - Тащи их сюда. Только, понимаешь, их должна проверить охрана. Ну, они ж не ты. Не обижайся. Не положено посторонних пропускать. К ним могут мои недоброжелатели прицепить и подслушивающее устройство, и прочую ерунду. Ты молодец. Здорово придумал - таскать своих телок за собой, - уже рассмеялся Чини.
   - Так и ты себе такую бригаду заведи.
   - В смысле? - не понял Окманат.
   - Назначь проверенного и близкого тебе хомо главой министерства национальной безопасности вместо нынешнего.
   Пусть он создаст спецподразделение в МНБ, состоящее из одних красавиц. Много не надо. Штук двадцать девушек вполне хватит. И пусть обслуживают тебя, а сами под подпиской о неразглашении находятся. Твой же адъютант сейчас знает о тебе не меньше, чем эти МНБшные девахи будут знать? Ты не боишься, что он секреты выдаст?
   - Мгени, он же при исполнении, он офицер национальной безопасности. Он не может болтать налево и направо.
   - А что мешает тебе этим сотрудницам национальной безопасности дать звания лейтенанта или капитана? Сделай их офицерами, и все дела. Будешь продвигать их потом по службе. Кто хорошо ноги задирает и крабом стоит - лейтенантши.
   Те, что нормы по минету на высший балл сдают, те получают звание капитана. Ну, а специалистки по анальному сексу должны носить погоны не меньше майора. Представляешь, ты сидишь и перебираешь в памяти их имена, прикидывая, кого сегодня поиметь: летеху, кэпа или майоршу? Будешь давать им по выслуге лет и за отличное несение секретной службы очередные и внеочередные воинские звания. Да они будут трудиться не хуже, чем шлюхи на выезде из города по трассе Деривативы - Брокер. А станут уходить на дембель (точнее, на пенсию), особо смышленым дашь полковника. Представляешь, уходит баба на пенсию, говорит: 'Я - полковник МНБ' и показывает корочку. От это дела, Тамма!
   - Так мне их до пенсии держать придется в этом анально-оральном спецподразделении? - очень серьезно спросил президент.
   - Не, ты что? У них же год за три будет идти. Они рано на пенсию выйдут. Тебе не придется пердолить старушенций, -рассмеялся Ангани, хлопнув себя по колену. - Во время боевых действий у солдат идет год за два, но тут-то служба более тяжелая, чем война: ночные дежурства, работа на износ, вредные условия и все такое.
   - Если честно, то ты, Мгени, вдохнул в меня вторую жизнь.
   Да какую вторую? Ты уже раз десять за время нашего знакомства наставлял меня на истинный путь. Спасибо тебе за все. А сейчас, господин Мгени Кутока Ангани, слушай приказ главнокомандующего вооруженными силами хеджерской армии:
   тащи сюда своих девок. Я же поваров позову, чтобы жрачку готовили. Сегодня мы всю ночь гудеть будем, а завтра у меня выходной. И пошли они все к чертовой матери. У меня друг в гостях.
  
  9
  
   Молодой журналист Шава Этангази попал на прием к дяде Сифе двумя неделями ранее, чем его девушка Вази Фанно.
   Это вполне логично. Заразился-то он тоже, соответственно, раньше, чем она. Плюс к этому: физиология и анатомия мочеполовой системы у мужчины не такая, как у женщины, что позволяет выявлять такие заболевания на более ранней стадии. Оттого Шава и очутился в венерологическом кабинете за десять дней до того момента, когда Вази в растерянности ожидала своей очереди к венерологу.
   В отличие от своей подруги, Этангази не пасовал перед дверью кабинета дяди Сифы. Ничего удивительного в этом нет.
   Для него это было очередным новым событием, коих в жизни журналиста случается великое множество. Посему он уверенно шагнул через порог на прием к врачу.
   - Что за беда, милок, тебя ко мне привела? Душа болит или яйца опухли? - в своем бесцеремонном стиле начал диалог дядя Сифа.
   - Что значит - опухли? - возмущенно отреагировал на такую постановку вопроса Шава.
   - Это когда одно яйцо становится размером с куриное, а если два опухли, то мошонка размером с мой кулак, - пояснил врач, покрутив сжатым кулаком перед носом парня.
   - Может, я не к тому специалисту попал, и тут не член лечат, а яички? Я жалуюсь не на большие яички, а на... - Этангази сморщился, отстранил лицо от волосатого кулака венеролога и закончил фразу, - ... большой пенис.
   - Больной, - обратился венеролог к пациенту, - на большой пенис за мою долгую практику никто еще не жаловался.
   А вот когда большие яйца трутся о ноги, то это вызывает неудобство при передвижении. Даже медленным шагом.
   - Кто больной? - Этангази посмотрел на доктора.
   - Раз ты заглянул в трипперницу, то, по всей видимости, это ты. Или ты попутал названия улиц и решил, что это библиотека, а я на абонементе комиксы выдаю про гонорею с уреаплазмозом? - очень спокойно, но твердо сказал врач.
   - Послушайте, что это у вас за жаргон такой, словно я угодил не в медучреждение, а в притон в подвале?
   - Какая страна - такая и трипперка. А умничать надо было, когда здоровым был и дома на кровати с бабой голой валялся или же пердолил ее на улице за углом. Тогда надо было грамотным быть и предохраняться, а теперь поздно выпендриваться, когда венеричку поймал. Что там у тебя? Стягивай штаны, анализы брать буду. А если не нравится или здоровым себя считаешь, то вали, - доктор указал рукой на дверь.
   - Я сам решу, что мне делать, а вы не хамите и выполняйте свои обязанности. Вам за это деньги платят. Или вы своим поведением намекаете, что я вам взятку сунуть должен, а то разговор при бесплатном обслуживании со мной будет, словно я скотина в стойле? Что с того, что я заболел? Это ж не значит, что меня оскорблять можно. Чем моя болезнь хуже, чем нарыв на пальце при приеме у хирурга?
   - Ты, дружище, не тот палец и не туда совал. Причем без резиновой перчатки, поэтому он и нарывает. А за то денежное вознаграждение, что мне платит министерство здравоохранения, я тебя обслужу, как полагается.
   - Если вам не нравится зарплата, то увольняйтесь. На ваше место найдется замена. Идите в частный сектор, если вы такой классный специалист. Я то сидите в этой бюджетной дыре, а строите из себя этакого столпа медицины, - вступил в открытую перепалку журналист с врачом.
   - Ты меня не учи жить. У тебя еще твой ныне гнилой отросток мохом не покрылся, когда я хомо лечил. Показывай свою болванку, - доктор указал пальцем на промежность парня. -И головку к досмотру.
   Шава оголил пенис. Венеролог взглянул, присвистнул и позвонил по телефону, позвав кого-то из персонала. Затем зажег спиртовую горелку, достал из стального медицинского контейнера толстую проволоку и принялся прокаливать ее на огне. Проволока раскалилась докрасна, и Этангази с опаской на нее поглядывал.
   Дядя Сифа улыбнулся и произнес: 'Подставляй свой гнилой ствол. Будем дупло прожигать'. Шава глянул на разогретую проволоку, один из концов которой входил в деревянную ручку, а другой был в огне.
   - Что вы намерены делать? - с недоверием спросил он.
   - Посев намерен делать, - спокойно ответил врач.
   - Я не дам дотрагиваться этой дрянью до моего пениса.
   - А куда ты денешься? - ответил доктор, опустив проволоку в некий раствор и тем самым охладив медицинский инструмент.
   'Фу, - выдохнул Этангази и мысленно проговорил, - уже легче, раз холодным'.
   - Держи свою гниль обеими руками, - скомандовал венеролог.
   - Зачем? - не понял журналист.
   - Я ж не барышня, чтобы своими пальцами твоего питона поддерживать. Приподнимай и держи ровно.
   Шава не знал, в чем состоит процесс взятия анализов на некий посев. А вот когда проволока, пусть и округлая на конце, вошла в уретру и стала двигаться по мочеиспускательному каналу, ему стало больно.
   - Осторожно, - крикнул Этангази, когда проволока вошла наполовину в пенис.
   - Осторожно девку надо брать в первый раз, а здесь трипперка, дорогой, и мы не дефлорацией занимаемся.
   Доктор перестал двигать проволоку, а принялся ее вращать. Стало невыносимо больно.
   - Э, а по-другому нельзя? - скривился Шава.
   - По-другому за такую зарплату пусть тебе в твоем трипперном червяке другие столпы медицины, как ты выразился, ковыряются.
   Наконец венеролог извлек инструмент для забора из члена юноши и начал переносить извлеченный материал в круглую стеклянную коробочку, походившую на баночку из-под ваксы для ухода за обувью. Затем брызнул в эту баночку какой-то жидкости и закрыл крышкой, а проволоку выбросил в контейнер для стерилизации.
   - Теперь повторим процедуру, - произнес он, разворачивая бумажную обертку с новой проволокой на деревянной ручке.
   - Это еще что? - округлил глаза Этангази.
   - Процедуру нужно повторить трижды. Мы должны выявить разные споры. Все, что ты насобирал. Все твои. Ничего своего я тебе не подселяю, - улыбнулся, но как-то с ехидцей, дядя Сифа.
   - С меня хватит, - Шава начал застегивать штаны.
   - Ну, как это хватит? Поздно уже уходить. Слишком много ты болтаешь языком. Ты ж такой грамотный, разве не знаешь, что венерические болезни мы обязаны выявлять и избавляться от них. А будешь выступать, так я напишу весточку по месту твоей работы, что ты являешься злостным распространителем этой заразы.
   - Да мне до этого самого моего больного места ваши отписки на работу, - Этангази указал пальцем на то место, откуда рос его член. - Я - журналист, и мне по фигу, и моему руководству также, все ваши депеши с трипперницы. Шлите вы, что хотите, а я ковыряться в своем теле не позволю таким извергам.
   - Так нельзя. Больной венерологическим заболеванием обязан сдать анализы и вылечиться. Вылечиться можно поразному. Но ты выбрал сам такой вариант, - упрекнул пациента доктор, а потом добавил, взглянув на дверь. - Надеюсь, наши орлы уже ожидают тебя.
   - Я лечиться не стану у вас. А про такого доктора напишу на первой странице в газете 'Жинай учингузи'. Пусть вся страна знает, какой вы говеный специалист.
   - Конечно, дорогой, напишешь. Не забудь только расписать в подробностях, журналист, где ты подцепил заразу и при каких обстоятельствах. Поподробнее распиши, красочно, так сказать. Посмакуй сам момент заболевания.
   - Плевать я хотел на вас. И лечиться у такого коновала я не собираюсь, - Шава направился к двери и отворил ее.
   На пороге его встречали два крепких санитара из стационарного отделения. Они стояли по обе стороны у двери, и один из них задал доктору вопрос:
   - Дядя Сифа, куда этого клиента?
   - В больницу до полного излечения. И пусть больной даст показания, от кого заразился и кого впоследствии сам наградил, - махнул рукой доктор, а потом обратился к очереди.
   - Следующий ожидает приглашения. Без приглашения не входить.
   Он закрыл дверь, снял резиновые перчатки, бросил их в мусорное ведро. Подошел к умывальнику, тщательно вымыл два раза руки и отворил шкафчик. Достал бутылку дорогого коньяка, маленькую стопочку и четверть лимона. Положил лимон на стол, отрезал дольку медицинским ножом. Посолил, а не посыпал сахаром. Налил коньяка в стопочку. Выпил. Сначала занюхал, а затем закусил лимоном и сказал: 'Обязательно за неделю проскакивает один-два таких дебильных клиента. Не хочешь полечиться у меня одним уколом - будешь задницу под иглу подставлять две недели и пить всякую дрянь. Он не знает, что мы серьезная организация, шутить любим ласково, но можем и злобно. Отдохни, умник, в настоящем триппер-баре.
   Будет о чем в газете написать потом. А на тебя мне, дорогой, и на твою писанину на первой странице или последней глубоко плевать. Потому как у меня тут перелечилось столько и всяких государственных шишек, которым я вылечил их корявые шишки, что...' Дядя Сифа махнул рукой, спрятал спиртное и пошел отворять дверь следующему пациенту.
   *
   С момента принудительного помещения пациента Шавы Этангази в стационар венерологической клиники минуло две недели. Его подруга по несчастью Вази Фанно оказалась в кабинете у дяди Сифы. Мы вернулись снова назад, в тот день, когда клинику посещал бизнесмен Ытор Ебл.
   Студентка химического колледжа робко топталась на входе в кабинет венеролога, боясь остаться наедине с врачом-мужчиной. Она осматривала помещение, пытаясь обнаружить в нем женщину, которая, по ее мнению, и должна была производить осмотр пациенток слабого пола. Однако, кроме этого водяного, никаких других живых существ в этих четырех стенах не наблюдалось.
   'Дверь, дорогуша, прикрой, - бросил реплику через плечо доктор, копаясь в своих инструментах. - Или ты собираешься свой осмотр сделать предметом достояния всех посетителей этого заведения?' Вази слегка покраснела, представив такую картину, и захлопнула дверь.
   - Оголяйся и одновременно рассказывай о своих проблемах, - дал команду дядя Сифа, продолжая перекладывать инвентарь.
   - Как оголяться? - решила уточнить Вази.
   - Как-как? - доктор развернулся в сторону пациентки и выпрямился. - Точно так же, как ты оголялась, когда подцепила заразу.
   - Полностью? - задала еще один вопрос Фанно, ища глазами дверь в кабинете, из которой, по ее мнению, просто обязана была появиться женщина-врач.
   - Ну, тебе виднее. Я ж не выступал в роли консультанта во время твоего соития. Может, ты раздевалась полностью. А может, ты только юбку задрала, опершись о забор, да трусы приспустила. Коли ты их не забыла надеть перед актом. Трусы ты носишь в повседневной жизни? - спросил венеролог.
   - Что значит 'не носить трусов'? Я ж не бездомная уличная нищенка, чтобы гигиену не соблюдать! - возмутилась Вази.
   - А кто ты, если не секрет?
   - Я - фотомодель, я учусь в модельном агентстве 'Укалилуфи', - гордо произнесла девушка.
   - Детка, именно фотомодели, шлюхи и прочие честные давалки ходят, как теперь модно говорить, без нижнего белья.
   Фанно были крайне неприятны такие сравнения, но она только скривилась, промолчала и продолжила дальше слушать рассказ дяди Сифы.
   - От недалече, как недели три назад, приходит ко мне одна вся такая из себя фифа, хотя на самом деле полная пустышка изнутри. Молодая, вроде тебя. Тупая. Даже в триппер-кабинете с ней за жизнь поговорить не о чем. Не говоря уже о посещении в выходной день с ней художественной галереи или выставки, к примеру, керамики, что сейчас проходит в Деривативах. Ты, наверно, тоже не слышала о такой выставке древней керамики?
   - У-у, - Вази отрицательно замотала головой.
   - Не волнуйся, не переживай. К чему тебе художественная галерея? У тебя ж гонорея есть, - врач подмигнул Фанно.
   - Нет у меня гонореи, - твердо произнесла фотомодель, но менее уверенно добавила, - надеюсь.
   - Сейчас узнаем. Но речь не о тебе. Так вот. Эта девица приперлась ко мне за справкой. Не помню, для чего. Но она считала, что полностью здорова, и гордо забралась в смотровое кресло, не снимая одежды. Мол, дядя Сифа должен был между делом заглянуть ей в <вырезано цензурой>, поставить печать и подписать бумажку. Я всякое тут видал, но девицы обычно сами трусы снимают, не просят меня это сделать.
   Я ей шучу, что так, мол, и так, труселя стягиваю только за дополнительную плату. А она мне заявляет, подтягивая вверх длинное платье: 'Сейчас стильно без нижнего белья ходить'. 'Епт-мопт', - подумал я тогда, увидев голые гениталии. И спрашиваю тогда у нее: 'Это ты специально трусы потеряла, когда ко мне шла?' А она отвечает в том духе, что своего дохлого ежа напостоянку проветривает. Это, значит, мода такая нынче: неприкрытой щелью елозить по грязным сиденьям в автобусе и трамвае. И что думаешь, я обнаружил у этой дуры? Ха-ха. У тупицы запущенная стадия бытовой формы уке угоньи.
   - И что?
   - Теперь лечится, и курс лечения проходит одетой в трусы.
   Ладно, оторвемся от теории и перейдем к практике. Чего до сих пор не разделась? Что там у тебя?
   - Жжение, когда в туалет хожу, - ответила Вази.
   - Когда ходишь по большой или малой нужде?
   - Как это - по большой?
   - Это когда болезнь уже на анус перекинулась, - пояснил доктор.
   - Меня мой гинеколог к вам направил, то есть направила.
   - Тогда все ясно, - перебил ее дядя Сифа. - Чего не раздеваешься? Я ж не рентген. Сквозь одежду не вижу.
   - Я не буду при мужчине раздеваться, - заявила пациентка.
   - О-го-го, не стану при мужчине, - хмыкнул врач, - а то ты, поди, от бабы свою заразу цепанула. Нет тут больше никого.
   Я один на смене. Мне, может, уборщицу позвать? Так она не разбирается в этих болезнях. Она с микробами борется посредством хлорки. Она тебе в больное отверстие может засыпать сухой хлорки, но это вряд ли поможет.
   - Вы грубый и циничный мужчина. Мне не хочется перед вами снимать одежду. Я лучше к женщине-венерологу запишусь.
   - А хочешь, чтобы я тут был чувственным и женственным, как твои учителя мужского пола из модельного агентства 'Укалилуфи'? - засмеялся он. - Дело твое: не хочешь - не надо. Единственное, ты должна сообщить о тех лицах, с которыми имела половую связь в последнее время. Ну, и свои данные сообщить.
   - Зачем?
   - Мы должны проверить, не заразились ли они от тебя.
   И выявить источник твоего заражения. И если ты не проверишься у другого венеролога в течение ближайшего времени, то тебя принудительно доставят на осмотр. Нельзя распространять венерические заболевания. Это подсудное дело.
   - Правда? - удивилась Фанно.
   - Читай законы - узнаешь, если не веришь мне. Давай, не тяни время. Рассказывай, кого наградила?
   - У меня была связь только с одним парнем.
   - Значит, это он тебе 'пламенный привет' передал?
   - Наверно.
   - Фамилия его, имя, адрес, место учебы или работы.
   - Фамилии не знаю, - ответила Вази.
   - Допустим, - скептически согласился врач. - Имя?
   - Не помню.
   - Только не надо мне тут <вырезано цензурой>. Я, потвоему, дурак, что поверю, что ты несколько раз давала мужику, но даже не захотела узнать его имя? Может, ты на самом деле проститутка? Надо поставить тебя на учет. Я сейчас в полицию сообщу, - доктор потянулся к телефонной трубке.
   - Не надо. Его Шава зовут, - вспомнила студентка.
   - А фамилия?
   - Я правда не помню, - соврала Вази.
   - А адрес?
   - Какой? - захотела уточнить Фанно.
   - Какой-какой? Для начала тот, где ты ему давала.
   - В общежитии, - пожала плечами девушка и назвала улицу, дом и комнату.
   - Так, - дядя Сифа постучал ручкой по столу, - еще пару минут назад ты была фотомоделью. Теперь уже в общаге ноги раздвигаешь. А потом окажется, что ты по вызову передком трудишься за вознаграждение в иностранной валюте.
   - Неправда, - заплакала Вази. - Я на самом деле студентка, живу в общежитии и учусь на фотомодель.
   - Не реви, я не следователь. Скажи мне адрес твоего приятеля.
   - Я не помню.
   - Зачем ты выгораживаешь этого придурка? Он тебя заразил, а ты покрываешь его. А если у тебя что-то серьезное, а он еще кого наградит? Тебе это надо?
   - Я только зрительно помню, где его съемная квартира. Но телефон он недели две уже не поднимает. Я два раза приходила к нему - закрыто. Может, место жительства сменил?
   - От козел. И не просто козел, а вонючий! - заключил врач.
   - Все. Давай свои данные. Я пробью их по списку и гуляй.
   - Что за список?
   - Не состоишь ли ты на учете, не находишься ли ты в розыске...- Каком еще розыске? - недоумевала девушка.
   - Может, твой удовлетворитель до тебя на трипперку загремел. Дал твои данные, и ты теперь на заметке.
   - И что?
   - Что-что? Ты в ожидании 'письма счастья' по месту работы. В твоем случае по месту учебы в колледже. Никому ж нахрен не надо посылать письма в твое агентство.
   - И что дальше?
   - Придет письмо руководству твоего учебного заведения.
   Оно, руководство, обязано будет проследить, чтобы ты проверилась. Если больная, то направят на лечение: добровольное или принудительное.
   - А потом?
   - Нашему учреждению нужно тебя вылечить и отпустить, а колледж может даже и отчислить за аморальное поведение.
   Я не знаю. Это решает лично руководство колледжа или общаги. Не знаю, - отмахнулся доктор.
   Девушка назвала свою фамилию и имя, доктор записал в журнал и сказал, что по данной венерологической клинике он проверит сам, а по другим подаст сведенья в городское управление здравоохранения, и пусть там они разбираются: есть в списках Вази Фанно или нет ее.
   После недолгого просмотра ее данные обнаружились в журнале у дяди Сифы.
   - Дорогая, все намного хуже, - он посмотрел на Фанно, и она побледнела.
   - Что? - с тревогой в голосе спросила она.
   - Имя Шава Этангази тебе знакомо?
   Она решила, что отпираться бессмысленно, и утвердительно кивнула головой.
   - Сдал тебя твой трахарь с потрохами. Я вспомнил его.
   Журналистом назывался и строил непонятно кого из себя в этом самом кабинете. Меня, пожилого врачевателя, оскорблял. А как положили в стационар его, так быстро раскололся и все свои контакты сдал. Это было... - врач просмотрел записи и закончил. - Верно, десять дней назад.
   - Так вот почему он не мог связаться со мной, - пыталась выгородить в собственных глазах своего парня Вази, хоть и была очень зла на него.
   - Не позвонил он, потому что мудак. А таксофоны висят прямо в коридоре стационара. Будешь лежать - увидишь. Может даже, когда курить будешь выбегать, то встретишь его, если не выписали еще.
   - Как положат? - округлила глаза Фанно.
   - Ты знаешь, какая у него болезнь?
   - Нет.
   - Читать умеешь? Читай, - доктор ткнул пальцем в строчку напротив фамилии 'Этангази'.
   - Это обязательно стационар? А как же учеба? А из общежития меня не выгонят? А если родителям сообщат? Ой! -Вази в очередной раз расплакалась.
   - Есть лекарство. Стоит для тебя пятьдесят эку. Только один укол, и никакие данные никуда не идут. Через неделю ты уже здорова.
   - А почему, если так просто, то Шава не согласился уколоться? У него-то деньги есть, хоть и дорогое это лечение на самом деле.
   - Потому что мудак он. Поэтому и лечится сейчас на общих условиях, - ответил венеролог. - Ты-то умнее будешь. Да и фотомодели - хомо при деньгах.
   - Какая я фотомодель? Я еще ни федхи не заработала за время учебы. Только долг перед модельным агентством все возрастает за учебу. Своих денег у меня нет, и негде такую сумму насобирать. И если честно, то мои родители не из богатых. И уж точно не дадут пятьдесят эку на венеричку. Во что я вляпалась?! - зарыдала бедная студентка.
   - Ты неправильно живешь. Встречаешься непонятно с кем.
   Тебе нужен этот журналист? - учил жизни дядя Сифа.
   - Любила я его. Он умный, симпатичный, интересный, перспективный, - всхлипывая, рассказывала девушка.
   - Видишь ты, перспективный. 'Перспективный' - это ключевое слово. Подкинул заразу, а ты его за эту перспективу любишь, - пожал плечами врач. - И до сих пор любишь?
   - Не знаю. Как подумаю, что он в командировке с другой спал, так злости на него не хватает. А с другой стороны, если он случайно оступился, то хомо один раз можно и простить.
   - Ну, да, - неопределенно прокомментировал сказанное пациенткой доктор, перелистывая личное дело Шавы Этангази.
   - Вот вылечимся мы с ним, и снова будем нормально любить один другого, как прежде, - говорила о планах на будущее Фанно.
   - Вази, по-старому вряд ли получится.
   - Мы неизлечимо больны? - голос девушки задрожал.
   - Ты, скорее всего, нет, а он - да.
   - И что у него за болезнь?
   - Двойное дно, детка.
   - Что? - не поняла Фанно.
   - Двойная мораль, - как добрый и порядочный семьянин, заговорил дядя Сифа.
   Он перевернул журнал учетных записей к себе вверх буквами, чтобы сидевшей напротив Вази было удобнее читать. И прямо с наслаждением обвел пальцем три строчки фамилий и имен.
   - Ты со своим приятелем сколько знакома?
   - Год где-то, - машинально ответила девушка, вчитываясь в незнакомый почерк в журнале. - Кто они такие?
   - Это те лица, которых венерологи обязаны проверить на наличие венерологических заболеваний, - будто это обыденная процедура, ответил доктор.
   - А почему в списке только женские имена?
   - Очевидно, что твой парниша гетеросексуал, и страстно любит баб, а не мужиков. И я скажу, это совсем неплохо, если смотреть под определенным углом зрения, - засмеялся врач.
   - Кто все эти женщины?
   - Это те, с кем Шава Этангази переспал за последние полгода.
   - Раз, два, три, четыре, - Фанно облизала губы и продолжила счет, - пятнадцать, шестнадцать.
   - Что скажешь, дорогуша?
   - Сука он! - процедила Вази.
   - Да еще какая сука. Он сдал всех, с кем трахался за последние три месяца. Память хорошая у него, правда? Его просили назвать контакты за последний месяц, а он так обделался, когда его закрыли в стационар, что после шутки лечащего врача о том, что нужно вспомнить, кого он пер за последние полгода, твой приятель всех и слил, не моргнув глазом.
   - Я ему яйца отрежу, - Вази больно укусила себя за палец.
   - Только после его выздоровления. Нечего его заразным яйцам валяться по чистой помойке, чтобы их клевали здоровые вороны, грызли безобидные бездомные собаки и разносили споры по округе, - предупредил врач.
   - О, богиня, какая же я дура! Сколько нормальных парней и мужчин пытались со мной завести знакомство, а я верила этому подонку. А он трахал баб налево и направо. Даже сегодня ко мне подкатил довольно богатый бизнесмен. Даже в клинике, а я...- Ытор Ебл, что ли? - решил уточнить дядя Сифа.
   - Типа того, - Фанно утерла последнюю на сегодня слезу.
   - Он - жлобяра. Зачем тебе такие? Надо найти щедрого папика раза в два старше себя и жить припеваючи. Я не набиваюсь, мне моих девочек-одуванчиков хватает. Если у тебя туго с деньгами, то зачем мыкаться и трахаться с такими ашаурками, как Этангази и ему подобные. Да не занимайся ты <вырезано цензурой>. Ты ж красивая. На кой <вырезано цензурой> тебе раздвигать ноги перед безденежными малолетками? Найди себе состоятельного женатого мужика и стань его содержанкой. Будешь жить, не напрягаясь, и горя не знать.
   Придется, конечно, его обслуживать раза два в неделю. А какая разница, кому давать?
   - Не напрягаясь?.. - задумчиво произнесла Фанно. - Так не получится. Все равно где-то придется напрягаться.
   - Детка, напряжение напряжению рознь. Есть постоянный ток, а есть переменный. Будь настойчива в своих стремлениях, и тебе воздастся.
   - Понимаю. Под лежачий камень, как говорится, вода не течет.
   - Да, в любовных делах нужно не просто лежать, а подмахивать, тогда и поведется на тебя толковый мужик, - посоветовал врач.
   - И как такого найти, чтобы и добрым был, и щедрым, и при деньгах? - призадумалась Вази.
   - Объяву в рекламку дай: 'Бескорыстно сдаю в аренду в хорошие руки свою вагину, рот и задницу. Порядок и чистоту гарантирую. Немного о себе: непритязательна в быту и на отдыхе, не уродина, фотомодель. Все мои три дырки немного б/у: в эксплуатации не больше десяти лет. Взамен требую внимания и оплаты за аренду двухкомнатной квартиры. Студентам и озабоченным просьба не беспокоить'.
   - Очень смешно. Да ну вас. Все шуточки вам, а мне в стационар ложиться.
   - Ладно. Помогу обездоленной, - подмигнул Вази доктор.
   - Подставляй задницу.
   - В каком смысле? - студентка недоверчиво глянула на венеролога.
   - Сделаю тебе укол бесплатно, раз выхода нет. Не ломать же тебе свою судьбу из-за придурка Шавы. Еще выгонят из колледжа. Хотя, на кой она тебе, эта учеба?.. Все равно не доучишься и бросишь. Безголовые вы, современные девки. Безголовые совсем. Вместо того чтобы заботиться о себе и предохраняться от залета и заразы, все пытаетесь выпендриться, чтобы со стороны лучше выглядеть. Понацепляете на разные части и органы пирсинга, железа, бусинок, татуировок понабиваете. А зачем свой лобок начинать брить еще со школьных лет? Смысл? Продемонстрировать свою взрослость? А кому она нужна, эта взрослость с побритым передком, коли дурь одна в мозгах и ветер в голове гуляет?
   - Гигиена, - робко пояснила Фанно. - А вам не симпатичны гладенькие девчонки?
   - Да, - был категоричен врач. - Не нравится мне трахаться с женщиной, у которой выбрит лобок. У меня появляется ощущение, что я совокупляюсь с неполовозрелой девушкойподростком. Теперь подруги с ума с этим бритьем посходили.
   Не успеет к сорока годам пух промеж ног прорасти, а они его уже пеной мажут и лезвием по два раза на неделю по лобку скребут. И мужики современные стали бабам уподобляться.
   Ладно, голову бреют. Понимаю. Подмышки, чтобы не воняло - тоже. Но к чему яйца брить - не догоняю. Еще если ты спортсмен или перед публикой раздеваешься, то нужно. А то пацан грудь побрил, ноги побрил, промежность побрил, анус отбелил. Только бородку оставил. Это самец?
   Вази с доктором не спорила, а только слушала его монолог.
   А после того, как он устал учить ее жизни, умолк и сделал инъекцию, девушка долго благодарила дядю Сифу и покинула его кабинет, получив подтверждение, что письмо не пошлют по месту ее учебы.
   И вот она, уже успокоившаяся, но все еще с опухшей от слез физиономией, спускается по лестнице венерологической клиники по направлению к выходу. Она верит словам доктора, что дозы лекарства хватит, чтобы побороть недуг. Она верит, что больше ей не придется посещать это мрачное во всех смыслах здание.
   Погрузившись в свои мысли, она почти наталкивается на молодого хомо, поднимающегося во встречном направлении. Фанно поднимает глаза и видит перед собой Шаву.
   Парень выглядит несколько изможденным, взгляд у него бегающий. Он не смотрит в лицо Фанно. Заводит разговор, пытается что-то объяснить ей. Она в упор смотрит на него и молчит.
   - Вази, понимаешь, случилась такая глупость. Я даже и не знаю, как тебе объяснить.
   - А ничего, Шава, и не надо. Ты куда идешь, туда и вали.
   - Я только за справкой. Подожди меня. Мне только писулю взять.
   - Писулю взять или писюлю дать... Меня это не интересует, - Фанно пытается обойти Этангази стороной, прижимаясь к стене на лестничной клетке.
   - Вази, - он хочет придержать ее за руку.
   - Не дотрагивайся до меня, тварь с двойным дном!
   - Что? Я не понимаю, что случилось? Ты скажи, что ты тут делаешь, Вази?
   - Никогда не прикасайся ко мне! Ты понял? Сгинь из моей судьбы. Надеюсь, ты моя последняя серьезная ошибка в этой жизни, - Фанно отвесила оплеуху своему бывшему парню и гордо пошла дальше по лестнице и жизни, чтобы совершить еще множество ошибок, ведь ее самостоятельный взрослый жизненный путь только начинался.
   *
   Встретились в массажном салоне две молодые женщины.
   Они ожидали, когда их пригласят прилечь на массажный столик, и разговорились. Женщинам же нужно о чем-то болтать, особенно когда у них языки длинные.
   - Все так подорожало. Все очень подорожало! - жаловалась одна. - Говорят, что живем все лучше и лучше, а денег никак не прибавляется в кошельке.
   - И не говорите. Все с каждым днем становится дороже. Особенно платные медицинские услуги, - поддакивала ей вторая.
   - Это точно. Все страшно выросло в цене. Раньше за эти деньги мне делали глубокий массаж, а теперь хватает только на массаж попы и того, что от попы до коленок, - возмущалась первая. - А так хочется после работы...- А что у вас за работа? - поинтересовалась вторая.
   - Я, - первая гордо повела головой, - офис-менеджер-референт.
   - Секретарша, что ли?
   - Некоторые, не совсем осведомленные, так до сих пор нашу должность еще на старый манер называют.
   - Ну, да, - не слушая офис-менеджер-референта, рассуждала вторая женщина. - Тогда действительно вам нужен глубокий. И часто вам приходилось его делать?
   - Я два раза в неделю делала в этом салоне глубокий массаж, и раз в две недели жесткий массаж. Знаете, после жесткого синяки остаются. Часто не наделаешься, - сказала первая женщина. - Но эффект от него потрясающий.
   - Издержки профессии, - глубокомысленно заявила вторая.
   - А где вы работаете? - спросила секретарь.
   - У меня теперь свой небольшой бизнес.
   - Тоже неплохо. А что сегодня массажируете?
   - Спину. Позвоночник.
   - Ой-ой-ой, - всплеснула руками первая. - Искривление от сидячей работы?
   - Да нет. В аварию два года назад угодила, - ответила бизнесменша.
   - На автомобиле?
   - Нет. На самокате.
   - Правда? Так интересно.
   - Шучу. Привыкла, работая всю жизнь с персоналом, не зацикливаться на своих проблемах, а смеяться над ними. Машина с моста упала.
   - Что вы говорите? - секретарь широко открыла глаза.
   - Хорошо, что еще высота небольшая была.
   - Не справились с рулем? Вы знаете, мне тоже так сложно на высоких каблуках на педали нажимать, - пожаловалась офис-менеджер-референт.
   - Я была пассажиркой в тот день. За рулем, кстати, сидела тогда наша секретарша. Ехали мы с ней по делам. Директор и одновременно один из совладельцев фирмы выделил ей машину. Она поворот проехала и решила прямо на мосту развернуться. А навстречу грузовик. Она запаниковала, перепутала газ с тормозом, выбила ограждение, и мы свалились вниз.
   - И?
   - У меня повреждение позвоночника, а у нее перелом челюсти.
   - А что с машиной?
   - Не знаю. Машина застрахована была, а я в больницу почти на год угодила. Когда выписали, то директор наш меня уже к тому времени уволил, сказав на прощание: 'Успехов тебе, Гемма Иййя'. И секретаршу свою тоже выгнал. Станет разве он больничные издержки нести. Какие мы с ней после таких травм работницы?
   - А ее-то почему уволил? У нее ж только челюсть сломана была? Разве она потеряла работоспособность? - вступилась за женщину со сходной профессией секретарь.
   - Вам виднее. Но шеф уволил и ее. Он вообще полная скотина был, таким и остался. Я рада, что ушла с той работы. Мой бывший директор такое примитивное животное, которое не в каждом лесу найдешь. Он даже совокуплялся со своей секретаршей, как она мне потом рассказывала, только по-скотски:
   поставит ее на четвереньки, пристроится сзади и сопит, как паровоз. А та, дура, имитирует, что наслаждение получает, и орет на весь офис. Ему что, трудно хоть раз развернуть ее лицом к себе? Да, плевал он на всех, кто ниже его по рангу. Зачем ему кому-то в глаза смотреть? Он только перед мажоритарным акционером нашей торговой сети прогибался и готов был тому подошвы даже после посещения вокзального туалета лизать.
   - Не повезло вам и вашей офис-менеджер-референту с руководством. А вот у нас директор - одно загляденье: интеллигентный, начитанный, умный. И премии всегда хорошие платит. С ним так интересно! Он так много всего знает! Когда придет, то всегда улыбается, деликатесами заморскими угощает. Вот не знаю, что за сладость он мне принес и положил два дня назад в рот, но я уплетала ее за обе щеки, - сообщила женщина.
   - И где ж такие директора водятся? - захотела узнать Гемма Иййя.
   - Компания 'Чакула', а наш шеф - Ытор Ебл. Я, кстати, на него смотрю и не нарадуюсь, - хвалила своего директора секретарь.
   - А сколько вы на этой работе?
   - Почти месяц.
   - Значит, скоро нарадуетесь, когда раскусите его. Вот именно у этого шакала я и работала. Он меня и вышвырнул с работы, как паршивую собаку под забор, когда я спину повредила, - ответила бывшая сотрудница сети продовольственных гипермаркетов 'Чакула'.
   - Возможно, мы говорим о разных мужчинах. Город у нас большой, фамилии и имена могут совпадать. А возможно, у нас разные взгляды на одного и того же руководителя, - сделала вывод первая.
   - Возможно, и разные, но 'Чакула' у нас только одна, - заключила Гемма Иййя.
  
   10
  
   Сказка о мозгах придворных плешивого волка
  
   Рыжий плешивый волк, который захватил обманным путем власть и провозгласил себя королем зверей, не смог, в отличие ото льва, умело править своим лесом. Его подданные проявляли все больше и больше недовольства поступками своего правителя. Рядовых животных волк совсем не боялся, но испытывал огромное недоверие к своим придворным зверям, гадам и птицам. Он чувствовал, что именно они могут устроить переворот и отобрать у него трон. Ведь придворные из дворца были ближе всего к телу нового короля.
   Эти тревоги не давали покоя рыжему волку и довели его до того, что он не мог спокойно спать, поскольку боялся, что именно ночью придворные могут устроить переворот. В каждом звере он видел своего врага, но конкретных доказательств вины на своих подданных он не имел. Из-за бессонницы плешивый волк сильно похудел и вылинял. Он стал подобен скелету, на который набросили облезлую шкуру.
   В одну из таких ночей волк проснулся от кошмарного сна и вышел на площадку, расположенную на высоком холме около своего дворца. Он вглядывался в темноту, дабы убедиться, что никто не крадется к спальне с целью лишить его жизни, а главное, власти и верховного правления в лесу.
   Он осматривал окрестности, пытаясь обнаружить убийцу или услышать подозрительные звуки. Вокруг стояла полная тишина. И вдруг он услышал нарастающий шум, будто некто невидимый летел в его сторону. Плешивый волк испугался и спрятался за мраморную колонну. Вверху под высоким потолком мелькнула тень, и раздался голос:
   - Что, рыжий плешивый волк, получил власть, но не можешь ей наслаждаться?
   - Кто ты такой? - волк задрал свою моду вверх, но никого не увидел.
   - Я все та же летучая мышь, которая дала тебе мудрый совет идти к камню у развилки трех дорог. А вот ты уже совсем не тот, что был раньше. Ты получил власть, как и хотел, пойдя по нужной тебе дороге, но весь высох и полинял от этой власти.
   - Да, я помню тебя. Что ты хочешь за свой добрый и дальновидный совет?
   - Я могу дать тебе еще много полезных советов. Возьми меня к себе главным советником короля.
   - Может, и возьму, но для начала ответь на несколько моих вопросов, - сказал волк. - Меня все называют рыжим плешивым волком.
   - Но ведь это сущая правда, мой кроль. Ты рыжий?
   - Рыжий, - согласился правитель.
   - У тебя на голове есть проплешина?
   - Есть.
   - Значит, ты рыжий и плешивый. Что же тут неправильного? - сказала летучая мышь и подлетела поближе к волку.
   - Получается, что так и есть, но все как-то произносят слова 'рыжий и плешивый', словно с издевкой.
   - Это потому, что ты сам стесняешься своего имени.
   - Может быть... - задумался волк.
   - Так издай закон, что с завтрашнего дня тебя должны все животные в лесу величать Ваше Плешивейшее Высокопреосвященство. И все поймут, что плешь на голове - это не предмет шуток, а достоинство.
   - Великолепно! - изумился такому титулу волк. - Завтра же меня станут все так величать, а ты, летучая мышь, то есть мой главный королевский советник, уже сегодня так ко мне можешь обращаться.
   - Слушаюсь, Ваше Плешивейшее Высокопреосвященство, - обрадовалась мышь летучая. - Мне, господин, нужно разрешение, чтобы я могла летать не только по всем уголкам нашего леса, но и иметь возможность шпионить за вашими врагами в других королевствах.
   - Будь по-твоему. Ты его уже имеешь, - распорядился рыжий плешивый волк. - Но у меня появились незримые враги не только в иных лесах, но и в королевском дворце. Как их выявить?
   - Это просто, мой господин. Главный враг для любого короля - это чрезмерный уровень образования его придворных.
   Слишком большой ум подданных вреден для власти. От избыточной грамотности и интеллекта звери только бунтуют.
   Надо, чтобы мозг твоих придворных не был больше мозга Вашего Плешивейшего Высокопреосвященства, - предложила летучая мышь.
   - Ты мудра, мой главный советник. А ты знаешь, как взвесить мозг, не вынимая его из головы?
   - Еще бы, - фыркнула летучая мышь. - На то я и советник короля, чтобы все знать. Завтра всех соберем и померяем их мозги.
   - А что делать потом с теми, у кого мозг окажется слишком большим? - спросил король, а потом предположил. - Их придется убить?
   - Нельзя убить такое большое количество зверей за один раз. Мы, то есть ты, их выгонишь жить в то болото, в котором обитал до нашей с тобой встречи. А в придворные к себе наберешь новых обитателей леса, но только тех, у кого мозг будет меньше твоего.
   Рыжий плешивый волк был несказанно рад такому повороту событий, и вскоре девять из десяти его придворных были высланы в болото на окраину королевства. Как определили, кого выгнать? Да очень просто. Первым положил голову на чашу весов рыжий плешивый волк, уверенный в том, что таким способом, как предложила его главный советник, можно на самом деле определить массу его мозга. Те, кто открыто смеялся над абсурдной идеей взвесить мозг, не извлекая оный из черепной коробки, были отмечены летучей мышью и внесены в списки на отселение. А те, кто покорно и с серьезным выражением морды глубокомысленно клал свою голову на весы, были оставлены при дворе.
   *
   В те годы, когда Окманат Чини еще носил имя и фамилию Тамма Нгуви, когда еще был жив ныне покойные отец и мать нынешнего президента республики Хеджер - Баб и Амбани Нгуви, служил констеблем в деревне Волатильность Киджиджи Мвандиши. Констебль в Хеджере - это низшее полицейское звание. И в родном селе нынешнего президента таковой всегда числился в штате полиции. Считалось, что для деревни не нужны офицеры министерства внутренних дел. Вполне хватало и одного констебля. Конечно, в констеблях хомо из МВД не находился пожизненно. В зависимости от выслуги лет он через некоторое время мог стать капралом, а далее -сержантом.
   Киджиджи Мвандиши не обладал каким-либо талантом в сыскном деле. Он был обычным посредственным полицейским, каковых в его профессии подавляющее большинство.
   Это большинство, в свою очередь, делилось еще на несколько негласных категорий.
   Первая - лентяи. Мвандиши к таковым не имел никакого отношения. Он был очень исполнительным хомо. Именно исполнительным. Он всегда брался за любое дело, которое на него навешивало начальство. Нравилось ему его выполнять или нет - это уже другой вопрос. Однако стоило Киджиджи услышать в телефонной трубке голос вышестоящего командира из Консалта, дающий распоряжение, как Мвандиши, не задумываясь, отвечал: 'Будет исполнено!' И не важно, каким было это задание: опрос жителей близлежащих хуторов на предмет возгорания пшеницы на поле или поиск зачинщиков драки в местном баре.
   Констебли в иных деревнях могли поспорить с начальством, что у них сейчас уйма другой работы. Могли и не спорить, но не спешить приступать к 'делам', не имеющим особой важности. Киджиджи Мвандиши был не из таких. Если он обещал начальству, то исполнял приказ. Это вовсе не значит, что он вел себя абсолютно так же в отношении обычных граждан. Достаточное количество просьб хомо, проживавших на участке, где он работал, тот игнорировал.
   Следующая категория - мздоимцы. Ну, иногда что-то по мелочам Киджиджи мог принять от односельчан. Но это даже взяткой назвать было нельзя по меркам хеджерского уровня коррумпированности власти. Короче говоря, много не брал, но пользовался служебным положением в личных целях. То есть он был посредственным мздоимцем-полицейским.
   Категория третья - тупицы. Нет, Мвандиши не являлся болваном. Да, уровень его интеллекта был чуть ниже среднего, однако до глупца он не дотягивал.
   Четвертую группу можно охарактеризовать как 'рвачи, которые не умеют выслужиться'. Это точно, он не умел выслуживаться, но и рвачом не был. Киджиджи никогда не шел по спинам сослуживцев. Он медленно и тихо продвигался по карьерной лестнице.
   Пятые - малограмотные. До поры до времени все хомо, имеющие университетское образование, таковым Мвандиши и считали. В его оправдание нужно сказать, что во времена юности Окманата Чини (и теперь, по большей части) в сельской местности в изобилии не встречались представители хомо-университетус. Но после того как Киджиджи перевели на службу из Волатильности в соседний городок Спот (там находилась школа, которую посещал, но так и не окончил Тамма) и присвоили очередное звание 'сержант', он призадумался. Дело в том, что для хомо без высшего образования звание 'сержант' являлось предельным, которым мог обладать полицейский Хеджера. И Мвандиши решил дистанционно (заочно, а также посредством ежегодных полицейских сборов, экзаменов и небольших взяток преподавателям) окончить академию полиции. И у него это получилось. Таким образом, в глазах окружающих он превратился из малограмотного в ученого мужа.
   Прибавила ли ему такая форма обучения реальных знаний?
   Совсем немного. Но лейтенантские погоны он смог примерить, а спустя год уже сесть в кресло начальника полиции одного из районов Консалта. Консалт - столица рыцарства - имела к тому времени население почти в сорок тысяч хомо.
   А сегодня в Консалте населения уже более сорока тысяч, порядок, покой и защиту от преступников которым обеспечивал комиссариат во главе с майором Киджиджи Мвандиши.
   Консалт, как и в те дни, когда еще отец Таммы возил на элеватор зерно, остался провинциальным городом королевства Маржинал. Маржинал являлось преимущественно аграрным королевством в составе республики Хеджер. Вот так за эти годы деревенский мальчик Тамма Нгуви дорос до президента страны, а деревенский констебль Киджиджи Мвандиши - до начальника полиции столицы рыцарства в звании майора.
   Эту встречу для Окманата Чини спешно организовали его помощники аккурат спустя несколько дней после встречи последнего со своим другом и наставником Мгени Кутока Ангани. Почему тогда не на следующий день, спросите вы, если такая спешка? Ну, так ведь нужно было еще денек-другой отдохнуть президенту после бурных ночных переговоров между Чини с одной стороны и двумя помощницами Мгени, сопровождавшими того в поездке, с другой стороны.
   Итак, Ангани, как обычно, испарился в неизвестном направлении, а Окманат в своей рабочей резиденции принимал сотрудника МВД Киджиджи Мвандиши.
   Последний был немало удивлен тем фактом, что глава государства решил с ним встретиться. Он хорошо помнил Тамму Нгуви, а затем внимательно следил за политической деятельностью своего земляка. Даже гордился тем, что когда-то имел возможность погрозить пальцем подростку Тамме, когда тот совершал правонарушения в селе.
   Тамма рос, превращаясь из бедного деревенского паренька, не имевшего поначалу даже базового школьного образования, сначала в регионального, а затем и в политика республиканского уровня. Рос и Киджиджи, поднимаясь от констебля, ответственного за участок, на котором располагалось три деревни и десяток хуторов, до начальника полиции Консалта.
   Мвандиши часто сравнивал свою судьбу с судьбой Нгуви-Чини. Вот и в этот момент, ожидая у двери президентского кабинета приглашения, он думал: 'Пусть у меня и не такая головокружительная карьера, как у Таммы, но, тем не менее, я тоже сделал огромный рывок из деревенской грязи в кабинет на третьем этаже в здании комиссариата. И почему он решил мне оказать такую честь? А может, это вовсе и не честь никакая, а будет обычный допрос относительно ареста нашего бывшего министра Иши Моро? Да ну... Какое я могу иметь отношение к Моро? Его арестовали, говорят, за то, что повздорил и набросился с кулаками на президента. Так шепчутся знающие хомо.
   А на самом деле ему шьют чуть ли не государственный переворот. Нет. Я никогда не был лично знаком с бывшим министром МВД. Он выходец из партии СРАПХ, а я, если так можно выразиться, из региона Маржинал. Нет, плохого от этой встречи быть не должно. А что может произойти хорошего? А кто его знает? Вдруг, не ровен час, Тамма... Тьфу, ты!.. президент Чини решит меня наградить за верную и многолетнюю службу? Нее-е, как-то не вяжется. Тут нечто другое. И главное - никто не знает, почему он вызвал меня к себе лично. Интересно... Мне уже и на пенсию скоро... Не знаю, но волнуюсь'.
   Майор уже в который раз осмотрел свой мундир, бросил взгляд на брюки и вспомнил жену: 'Утюжила-утюжина, а стрелка неровная. Мне к президенту, а она стрелку неровно завалила. Приеду... Ай, чего там. Никакой Окманат не страшный - нормальный мужик. Я с ним слишком близко знаком не был. Вернее, я не числился в его приятелях, но прямо или косвенно взаимодействовал и с ним, и с его командой. Работали на одной территории. Он же не сразу в Деривативы попал. Долгое время на разных должностях Чини обитал и в Консалте, и в Маржинале. Пересекались мы с ним. С одной деревни, чего тут скажешь. Решали какие-то вопросы по взаимодействию с правоохранительными органами. Понятно, что теперь Окманат Чини - главнокомандующий вооруженными силами армии Хеджера. Ну, и полиции соответственно'.
   Медленно отворилась дверь, ведущая в кабинет президента. Это вывело начальника полиции Консалта из состояния задумчивости. Он поднял глаза, рассчитывая, что сейчас увидит или адъютанта Чини, или его секретаря. Однако на пороге стоял сам глава государства. Майор от неожиданности встрепенулся, резко встал. Фуражка, лежавшая у него на коленях, упала на пол, когда Мвандиши выпрямился. Он наклонился, водрузил головной убор на место, согнул правую руку в локте, сжал и разжал кулак, находящийся на уровне уха, и приветствовал Окманата: 'Господин главнокомандующий вооруженными силами...' Чини снисходительно улыбнулся, протянул руку, поздоровался и, похлопав майора по плечу, произнес: 'Киджиджи, брось этот официоз. Я рад тебя видеть, проходи'. Президент пропустил гостя, прикрыв за собой дверь в кабинет.
   Помещение было пустым, что крайне удивило Мвандиши.
   Если быть точным, то в кабинете отсутствовал кто-либо из хомо, кроме Чини и Киджиджи, а мебель стояла на своих местах.
   - Чай, кофе? - задал вопрос президент.
   - Я даже не знаю, господин президент, - протяжно ответил Мвандиши, пожимая плечами. - Мы должны заполнить чаепитием паузу, пока соберутся все остальные?
   - А все уже в сборе. Ты садись. Чего стоишь?
   - Мы будем проводить совещание вдвоем?
   - А почему бы и нет? Ты присаживайся, а я кипяточек сделаю. Зачем нам тревожить по таким пустякам персонал? -улыбнулся президент и полез в шкаф за электрочайником.
   Что-то кольнуло в области сердца у майора, и он подумал:
   'Я знаю, что к сыновьям ныне усопшего Ибахили Мкилимы пару лет назад нагрянула мощная проверка из Маржинала.
   Трясти ферму Хими и бар Вандамизи тогда приехали из многих структур. Я даже не знаю всех подковерных дел в этой истории, потому как проводился этот шмон под эгидой министерства национальной безопасности. В результате их бизнес накрылся дырявым корытом. Ходят слухи, что к этому делу приложил руку непосредственно сам Чини. Честно сказать -я не верю в такую версию. Не королевское это дело: сводить счеты с теми, кто тебя в пацанские годы обижал. Я знаю, что братья частенько валтузили Тамму, когда он был еще работником на свиноферме. Не станет же президент лишать бизнеса за эти шалости по прошествии десятилетий? Меня тоже старшие по возрасту в детстве били часто. Так что, я теперь им за это мстить стану? Может, и на меня Чини зуб точит за прошлые дела какие? А какие дела у меня были с ним? Ну, составил я как-то протокол на него... Не помню даже, за что.
   По-моему, даже не составлял, только припугнул. А, вспомнил! Он пьяным по селу шатался, когда ему еще не было пятидесяти лет и он был несовершеннолетним. Других эпизодов не помню. Так меня за это разжалуют в капралы? Бред. А на фермера Мкилиму и его сыновей Тамма может еще злиться за то, что его отец украл зерно с фермы и продал. Потом началась темная история Баба Нгуви с бандитами'.
   Мвандиши присел у стола на край жесткого стула со спинкой. Окманат заглядывал в разные жестяные коробки из-под чая, интересуясь, какой сорт предпочитает майор. Тот выбрал классический черный и продолжил размышлять: 'Еще я брал показания у семьи Нгуви, когда, согласно их показаниям, к ним на двор прилетели инопланетяне на серебряном шаре. Отец Таммы иногда покуривал травку. Наверно, в ту ночь перебрал чего лишнего, а потом палить из ружья стал.
   Странным типом был Баб Нгуви: вороватым и плутоватым, со странностями, а затем и вовсе повесился. Но Чини всячески избегает этой темы, утверждая, что отца мафия пришила. Полное вранье. Я сам дознание проводил. Сам Баб на себя руки наложил, но бандиты подвели его под это. Ладно, все это в прошлом. А что у нас на сегодняшний день?' Окманат по-простому заваривал в стаканах чай, засыпая его прямо в посуду и заливая кипятком. Но стаканы были не простыми, а с посеребренными подстаканниками. Он поглядывал на Киджиджи, следя за его поведением. Мысли текли так: 'Мвандиши надежный служака. Не крадет, не борзеет.
   По моим прошлым наблюдениям и по современной информации живет скромно - четырехкомнатная квартира не в самом центре Консалта. Ни тебе особняков в городской черте на три этажа, ни тебе вилл за городом у этого мужика нет.
   Машина новая, но не 'Писто', как у прошлого министра Иши Моро, зажравшегося на откатные от мафии деньги, а обычный 'Руук' за десять тысяч эку. Понятно, что нельзя сравнивать министра МВД и его подчиненного в чине майора и должности начальника полиции столицы рыцарства, но, святая Бэквордация, зачем так открыто жировать на глазах у всех хомо и покупать люксовую машину за девяносто тысяч? Ему что, уроду, не хватало пяти разных служебных авто, что в гараже министерства стоят?
   В Консалте у Мвандиши более-менее порядок по линии МВД. И власть Киджиджи уважает. При виде меня весь засуетился и сейчас скромно сидит за рабочим столом, а не в кресле развалился. Фуражку снял. Брюхо и морду на своей должности не отъел еще. Раз к таким годам не отъел, то и не отъест уже. От разных там партий и движений держится в стороне. Это хорошо. Надо побеседовать теперь с ним по душам, вывести на откровенный разговор. Ой, мне придется много еще с кем такие вот беседы вести. Приступим'.
   - Угощайся, майор, - почти приказал Чини, поставив перед гостем чай и коробку с печеньем.
   - Благодарствую, господин президент, - Мвандиши отхлебнул горячего напитка и поставил стакан на стол.
   - Ты бери, бери печенье. Чего голую воду сербать?
   - Спасибо, я не голоден, - упорствовал майор.
   - А ну, быстро ешь печенье, господин майор, или ты ждешь особого письменного распоряжения?
   - Для меня слово президента и в устной форме - закон, - ответил Киджиджи и потянулся за изделием из теста.
   - Не бойся, я своих не травлю, а кушать надо. А то приедешь в Консалт и скажешь потом сослуживцам, что был у земляка, а тот даже не покормил, - смягчил тон Окманат, рассуждая про себя: 'О, выполнит любое поручение! Хорошо, что уважает меня. Так и я ж не обычный сержант...' - Так, а чего вас мне бояться? Вы ж не волк и не кула, чтобы вас страшиться. Да и не привык я, чтобы с таким большим начальством и так, почти по-домашнему, за столом.
   'Это куда он клонит, вспоминая волков и кулу? Вроде, никто про Панеи и трех большеголовых волков не знает, кроме Мгени Ангани. Или просто совпадение слов?' - прикидывал не вслух Чини, что именно имел в виду Мвандиши. Затем сказал собеседнику:
   - А мы почти и есть, как домашние. Мы ж оба с Волатильности.
   - Так точно, господин президент. Кто ж, как не земляки, должны всячески поддерживать один другого?
   - Это ты верно подметил.
   - Это не я. Это ваши слова, примерно так сказанные на одном из предвыборных собраний в Консалте еще в начале вашей политической деятельности, - сделал комплимент президенту начальник полиции, откусил в очередной раз пряник, поперхнулся и стал запивать чаем, смачивая ротовую полость и гортань.
   - Молодец, - похвалил его Окманат, - тебе не лезет в горло сухая пища. Хочешь, я позову адъютанта? Он со столовки принесет чего горячего? Небось, по пути, пока доехал до столицы, проголодался?
   - Зачем горячее? Мы ж чай, а не ром пивать сели.
   - Извини, спиртного на работе нельзя употреблять. Или ты любитель? - Чини постучал указательным пальцем по шее.
   - Что вы? - Мвандиши чуть снова не поперхнулся, поняв, что по-казарменному неловко пошутил в присутствии главы государства. - Я только дома или в гостях. В комиссариате в Консалте у меня утром только за запах спиртного я выгоняю с работы тех, кто позволяет себе употреблять в неположенное для употребления время, - этими словами майор выразил все свое отношение к выпивке на рабочем месте.
   - Правильно. Поддерживаю. На работе - ни грамма, а после иногда надо. Потому как, если всю жизнь без спиртного, то этот хомо уже под подозрением. Понимаешь, в слишком и постоянно трезвую голову постоянно лезут, как и в вечно хмельную, всякие дурные мысли, - ответил красноречием на красноречие Чини, расслабив обстановку.
   Окманат на время замолчал, предавшись размышлениям:
   'Дядька этот простой и прямой. Такому много не надо: стабильная зарплата, перспективы карьерного роста, уважение вышестоящих органов, пристроенные в университеты или на госслужбу дети, хороший стол на отдыхе и компания старых друзей. Такие чтят традиции и любят начальников, но таких нужно постоянно держать под контролем. А самое главное -нельзя этаким провинциальным особам давать сразу и быстро доступ к власти и деньгам. Это их может развратить. Надо их держать в рамках, постепенно возвышая. Или возвысить, но держать в постоянном напряжении'.
   - К тебе обращались по линии МНБ. Может, не персонально к тебе, но в архив. Я запрашивал информацию по поводу членов той банды, что убила моего отца, - продолжил Окманат.
   - Помню вашего покойного отца - Баба. Хороший был хомо.
   Пусть на том свете ему живется, как полагается. Но против мафии один не попрешь, и он сложил свою голову в схватке с ней, - не стал углубляться в детали смерти отца президента ныне майор, а тогда констебль Киджиджи Мвандиши.
   - В одиночку ясно, что сложно. Так для этого и существуют силовые структуры, наделенные определенными полномочиями и обязанностями.
   - Вот именно, что не только полномочиями, но и обязанностями. И часто эти запреты и препоны в деле войны с мафией не дают эффективно и в лобовую атаковать организованную преступность.
   - Атакуй тогда с боку, с тыла, - посоветовал Чини.
   - Дело в том, что пока полиция развернется, пока подготовится, чтобы нанести удар не в лоб, уже теряется фактор неожиданности. А мафия - это не кружок кройки и шитья. Она покруче в структуре и организации даже любой бюрократической партийной структуры. Она мобильна, изворотлива и при бешеных деньгах. Доны и их капеллы могут молниеносно помогать друг другу, противостоя полиции. Понимаете? - Мвандиши искренне посмотрел в глаза Окманату. - И это при том, что я не беру в расчет тех полицейских, что тайно снабжают мафию информацией о планах МВД. Понимаете?
   - Более чем. А чего не хватает лично тебе в борьбе с мафией на подвластной тебе территории?
   - Честно? - Киджиджи почесал макушку, глядя в пол.
   - Говори о своих нуждах. Выше уже не к кому обратиться, - Окманат поднял глаза в потолок. - Я для этого тебя и позвал, чтобы увидеть, так сказать, жизнь страны изнутри, из провинции глазами не кабинетного полицейского из столицы.
   - Мы живем в небольших городах в тесном контакте с мафией и под их постоянным взором. Часто так случается, что кто-то из МВД, МНБ или налоговой живет рядом с мобом, кэпом или администратором из капеллы. А мы должны выполнять свои функции, и бороться с этим отребьем, и даже уничтожать их. Но часто являемся одновременно и их соседями, знакомыми, знакомыми знакомых, родственниками. Все переплетено. Наши дети ходят в одну школу с детьми членов мафиозных структур. Полиция обитает же не на небесах. Она живет среди бандитов. Ясно, что доны живут у себя на виллах за высокими заборами, но их заместители - администраторы - могут жить с вами на одной улице или в одном дворе многоэтажного дома. Я уже говорил о детях. А наши жены абсолютно незащищенными ходят вечерами по темным улицам.
   Как может лейтенант штурмовать с пистолетом сборище бандюг, когда идет заседание капеллы, когда, во-первых, у него нет полномочий взять вот так и арестовать или пристрелить мафиозей, - путался в окончаниях Киджиджи, - а на завтра его родных убьет или похитит мафия?
   - Ты предлагаешь с мафией не бороться, а бояться их. Может, их по разнарядке еще и в структуру полиции включить, чтобы мафия порядок охраняла вместо МВД? - Окманат наклонился в сторону собеседника.
   - Надо создать мобильные отряды из хорошо подготовленных и законспирированных бойцов специальных подразделений.
   - В принципе, у нас эти функции возложены на национальную безопасность. У вас же есть отделение МНБ в Консалте.
   - Да что там за отделение? - криво усмехнулся Мвандиши.
   - Этих десять хомо каждый бандит знает в лицо. Что они могут сделать? Консалт - это как большая Волатильность. У нас даже тех МНБшников, что ходят по городу всегда в гражданской одежде, и то в мафии давно раскусили, кто они такие. У нас честные хомо из силовых структур побаиваются мафию, а продажные уже давно с ней срослись.
   - Как твой бывший министр Моро? - Чини глянул на майора.
   - Разрешите, я не буду комментировать действия своих коллег по министерству.
   - Бывших коллег, - уточнил Окманат. - Боишься Моро?
   Не бойся, он нескоро свободно будет по улицам гулять. Поэтому валяй, высказывай свою точку зрения.
   - Господин президент, я это сделаю после оглашения судебного приговора, если до суда дойдет дело.
   - О-о-о, старина! - Чини наклонил голову вправо и потряс ей. - Да я вижу, ты думаешь, что и президент в одной связке с этой огромной мафиозной бандой? Я покончу с мафией! У меня просто, как и у тебя, в борьбе с ней больше обязанностей перед законом, чем полномочий. И в этом мы с тобой близки.
   - Мафию нужно рубить на корню. А то что ж получается?
   Она отбирает миллионы федхов у предпринимателей. Наживается за счет наркотиков, продажи оружия и прочего. А потом сотую (да где сотую - тысячную) часть из награбленного бросает в виде благотворительной подачки своему муниципалитету. И уже это событие освещают в прессе, по радио, по телевизору специально проплаченные журналисты. Все. Получается, доны - меценаты, жертвующие народу. Они - неприкасаемые и окружены ореолом славы. Я должен честно подставлять грудь под пули, ночами дежурить, ловя на улицах и во дворах всякую шваль, и меня за это называют быком.
   Я, оказывается, бычара! А они - короли жизни. Поэтому бороться с такими должны мобильные засекреченные спецподразделения, которые не связаны с нынешней коррумпированной средой в полиции и спецслужбах.
   - И каковы функции этих спецподразделений?
   - Они должны уметь делать все: убивать, взрывать, штурмовать, брать в заложники, то есть захватывать членов мафиозных структур. Они должны быть защищены законом от всякого рода нападок и преследований за свою деятельность.
   Они должны бороться с мафией методами и способами самой мафии. Мафию в Хеджере невозможно одолеть законным способом. Надо снести макушку мафии, а потом рубить ее тело.
   Это я так понимаю. Но решаю не я, а те, кто в высших эшелонах полиции и МНБ. Они действуют по-другому. Значит, им виднее.
   - Для таких мероприятий, как описал ты, надо быть очень твердым и последовательным хомо, который может идти до конца.
   - А как по-другому? У нас вот, точнее, в Маржинале, мафия зверски вырезала всю семью у капитана дорожной полиции. Я знал его лично. Он даже мой дальний родственник.
   Он какой-то груз мафиозный на трассе перехватил. Они, мафиози, много денег на этом потеряли, и еще у них там счеты старые с ним были. Короче, парню всего сто лет. Пришли мобы-дуболомы в квартиру и убили его, жену и двоих детей. Вот так! А он всего лишь выполнял свои обязанности. Нормально выполнял, честно. Что с такими ублюдками делать? Зачем их судить? Их стрелять надо! Но для этого все, от президента до констебля, должны четко бороться с этой заразой. Даже если иногда нужно переступить через закон во благо этой борьбы.
   Но чтобы потом этих борцов не преследовали те, кто с мафией водит шашни и тоже обладает долей власти, - разошелся Киджиджи.
   - Лично ты готов выполнить любой приказ, если тебе гарантируют неприкосновенность?
   - Кто гарантирует?
   - Я. Твой президент.
   - Я в этом случае, если распоряжение будет исходить от вас лично, выполню любой приказ.
   - Даже если это не совсем будет согласовываться с некоторыми параграфами закона? - Чини посмотрел в лицо майора.
   - Я - солдат. Я выполню любой ваш приказ в борьбе с мафией.
   - Ловлю на слове.
   В ходе дальнейшего разговора эти два собеседника уже не касались темы мафии. Для беседы у них нашлось много других явлений и событий в жизни государства и общества, которые можно было обсудить.
  
   11
  
   Случается, смотрим мы на хомо и рассуждаем (завидуем по-белому или по-плохому): 'Удачлив же он (она), черт подери! И все как-то складно у него в жизни получается: по работе, в семье, с друзьями и полезными гуманоидами, машина неплохая, жилье свое. Мало того, что от природы симпатичен, так еще, какой бы наряд не надел, то та одежда его только красит. И говорит он так сладко о себе и умные вещи об окружающей действительности. А главное... главное - он молод, и это только начало его жизненного пути. Каких же высот он достигнет годам этак к ста пятидесяти, если уже в свои семьдесят пять добился такого?' Отчасти такое мнение складывается из-за того, что этот хомо сам создает вокруг себя ореол успешности, а мы можем о нем сплетничать только благодаря информации, которую получили непосредственно из его уст. Мы не знаем истинного положения его дел служебных, семейных или финансовых.
   Мы не обладаем данными о его любовных или коммерческих победах.
   Иные 'успешные' могут все сто пятьдесят восемь дней в году впроголодь жить, питаясь одной кашей с капустой по утрам, гороховой похлебкой днем, а каждый вечер жарить яйца (птицы) на просроченном пожелтевшем жиру (животном). И ерунда, что смрадный дым при таком способе приготовления пищи проникает сквозь дверные щели на лестничную площадку. Ерунда, что подгоревший на сковородке жир выедает глаза всем соседям по подъезду. Этот дискомфорт испытывают лишь какие-то соседи. Зато родственники тех, кто 'жарит и отжигает', проживающие в другом городе, восхищаются довольно-таки дорогим авто, купленным любителями белка и желтка на сэкономленные средства. Но о такой жесткой экономии родственники не подозревают, считая, что семья, имеющая дорогой автомобиль, обладает высоким уровнем достатка по всем позициям.
   Другой пример. Приходит в шикарном туалете (это платье, а не отхожее место) на встречу с бывшими университетскими однокурсниками элегантная и успешная дама. Все ей завидуют. Так одеваются только жены состоятельных бизнесменов. На ней сейчас ультрасовременный брендовый наряд. А дома - неухоженные детишки в заплатанных одежонках и муж в старой куртке, потому что мама потратила все свои невысокие гонорары на себя.
   Разговор не о том, что эти хомо неправильно живут. Каждый индивидуум и каждая семья сама вправе распоряжаться бюджетом. Каждый может по своему усмотрению тратить свои средства. Чего осуждать хомо за то, что они экономят честно заработанные ими деньги в одном, чтобы получить бонус в другом?
   Шава Этангази также считал себя хоть еще и молодым, но преуспевающим журналистом. За пределами редакции газеты 'Жинай учингузи' этот уверенный в себе парнишка с рыжими волосами и веснушчатым лицом всем транслировал, что он чуть ли не первое лицо в отделе криминальных расследований своего издания. Он шевелил своими маленькими усиками, утверждая, что является чуть ли не главным борцом с мафией на просторах Хеджера, а его разгромные антикоррупционные статьи не сходят с первых полос 'Жинай учингузи'.
   И многие верили. А Вази Фанно готова была до разрыва отношений с Шавой выцарапать глаза любому, кто бросит плохое слово в сторону горячо любимого ей парня. Теперь, после посещения венерологической клиники, она точно с таким же рвением готова была лишить зрения тех, кто произнесет хоть одно доброе слово в адрес 'подлеца и триппероносца' Этангази.
   Перспективы у Шавы стать самым молодым главным редактором какой-нибудь газеты Хеджера (а он себя уже таковым видел) стали туманны после его возвращения из стационара венерологической клиники. Еще более призрачными они стали после того, как главному редактору 'Жинай учингузи' позвонили из министерства печати и информации. О чем был разговор, главный редактор сказал обтекаемо. Однако после этого звонка Шаву отстранили от работы в отделе криминальных расследований.
   Как понимал это сам молодой журналист, а вместе с ним и остальные члены коллектива, ничего супернехорошего Этангази не совершил. 'Подумаешь, попал на венеричку', - пожимали плечами одни. 'Ну, пролечился пару недель в триппербаре. С кем не бывает?' - посмеивались бывалые гуляки. 'Это плохо, что наградил 'болезнью поведения' свою девушку. Но мы же журналисты все-таки...', - слегка журили коллегу по цеху представители слабого пола.
   Далее руководству газеты пришло из министерства здравоохранения официальное уведомление с печатями и подписями врачей и чиновников, сообщавшее о том, что Шава намеренно заражал хомо венерическими болезнями. И заразил этими самыми болезнями аж шестнадцать хомо! То есть являлся распространителем не одной, а сразу почему-то многих болезней, избегая лечения до тех пор, пока в принудительном порядке не был помещен в стационар клиники. А это уже почти подсудное дело.
   'Силен, брат! Шестнадцать!' - узнав такие новости, хлопали его по плечу одни. 'Да ты - половой агрессор, ходячее бактериологическое оружие массового поражения!' - подмигивали Шаве бывалые гуляки. Представительницы слабого пола больше косились на Этангази, чем выражали мысли вслух.
   Шава находился в техническом отпуске. Уже к тому времени прошли инаугурационные мероприятия, и новый президент Окманат Чини вступил в должность. Шава надеялся, что его статья о кандидате в президенты, за которого он голосовал на выборах, появится на страницах 'Жинай учингузи'.
   Вместо этой статьи в другой газете вышла разгромная статья о безответственном и аморальном поведении распоясавшегося молодого журналиста Шавы Этангази.
   Пасквиль на Шаву был анонимен. Кто-то сделал заказную статью. Автора этой заметки вычислить так и не удалось. Такие деяния журналиста, направленные против коллеги по цеху, все осуждали, но поделать ничего не могли.
   А потом был второй звонок из министерства печати и информации, после которого главный редактор вызвал Этангази к себе на собеседование.
   - Уважаемый юноша, - вежливо и тихо обратился главный редактор 'Жинай учингузи' к Шаве, - и что вы такого натворили и кому перешли дорогу?
   - В каком деле? - вопросом на вопрос ответил Этангази.
   - Ну, насколько я понимаю, в амурно-гламурно-любовном, -развел руки пожилой начальник перед своим подчиненным.
   - Кто его знает. Я в последнее время участвовал во многих расследованиях. Наверняка насолил кому-то, - парень указал на причины своих неурядиц, лежащие в плоскости его профессиональной деятельности.
   - Я думаю, что не стоит так глубоко копать и искать корни в среде, в которой обитали герои ваших статей. Вы у нас недавно. Я по долгу службы читал ваши колонки, но вот так близко беседую с вами в первый раз. А возможно, и в последний. Понимаете, у меня в штате около двухсот хомо, и чем больше сотрудник работает в издательстве, тем больше с ним контактируешь. С вами вот не успел. Но вернемся к вам. Я считаю, что дело, очевидно, в том, что вы в процессе своих бурных взаимоотношений с противоположным полом очень сильно обидели какую-то даму. Я бы сказал, девушку. А у нее оказались очень серьезные покровители.
   - Вроде все простые... обычные подруги были, - пожал плечами Шава.
   - Тогда поясните, господин Этангази, мне, пожалуйста. Отчего мне настойчиво звонят из министерства и настоятельно рекомендуют, я бы сказал, требуют выставить вас за дверь 'Жинай учингузи'?
   - А что я, собственно, такого сделал? Я разве кого-то убил, изнасиловал, ограбил?
   - Так я, молодой хомо, вам и адресовал аналогичный вопрос? Так просто не звонит по телефону... Неважно вам знать, кто. Не звонят по пустяковым делам из министерства печати и информации главному редактору. Не пишут ни с того ни с сего на моих сотрудников такое, - главный редактор полез в полку стола, долго там рылся, а затем положил номер, в котором писали о Шаве, перед собой и постучал пальцем по портрету Этангази, смотревшему со страницы газеты-конкурента.
   - Так и плюньте вы на тех, кто вам по моему вопросу звонит, если вы принципиальный редактор! Вы же понимаете, что я не виновен до такой степени? - Шава чуть повысил голос.
   - Вы правы. Я большой начальник. Я - главный редактор.
   Но я еще и всего лишь только редактор, а не владелец 'Жинай учингузи'. Вы понимаете разницу? А владелец - государство в лице министерства. И наше министерство, то есть владелец, хочет вас уволить. Мне идти против учредителя?
   Позавчера позвонили, вчера - написали, а завтра обещали с телевиденья приехать и репортаж о вас снимать. Что прикажете делать?
   - Не знаю, - Шава искренне замотал головой.
   - Пишите, Этангази, заявление об уходе по согласию сторон, - предложил главред.
   Шаву словно окатило ушатом холодной воды. Только сейчас он осознал, что если его сейчас уволят из этой газеты, то его журналистской карьере придет конец. Может, и не конец, но потерять место в 'Жинай учингузи' - это катастрофа.
   Вряд ли он так просто устроится в перспективный отдел другого крупного печатного издания.
   - Как же так, увольняться? Почему сразу заявление? -Этангази инстинктивно пошел в атаку.
   - Я причину изложил. Нечего сейчас нагнетать страсти.
   Вам нужно залечь на дно.
   - Это равносильно тому, чтобы залечь в творческую могилу!
   Вы не можете так запросто от меня избавиться. Я... Я предан газете. Я ишачил на нее, а теперь меня, как последнего осла, просят покинуть стойло, - Шава еще на чуть-чуть усилил тон в общении.
   - Вы ишачили, как смеете выражаться, не бесплатно. И, между прочим, работая у нас, получали бесценный опыт, получая при этом еще и зарплату. Я, господин Этангази, вас не заставлял по округе разносить венерические болезни. С кем вы имели контакт и кому крупно нагадили?
   - Не знаю. Я, единственное, на приеме у венеролога с ним повздорил. Ну, и после этого в грубой форме он меня положил в стационар. Он, простите, натурально по-скотски себя вел.
   Нецензурно выражался и хамил в мой адрес. Я сказал, что журналист и напишу о нем.
   - Кто он такой?
   - Да обычный с виду лохопет. Строил что-то из себя. Наглец полный. Стоит, морда у него подпитая, словно на стакане всю жизнь сидит. Глаза мутные, и унижает меня.
   - А как его зовут? - спросил редактор.
   - То ли дядя Гонорея, то ли дядя Сифилис. Я не помню.
   Пачулак он.
   - Ладно, выясним.
   - Выясните. Обязательно выясните. Вы ж обязаны защищать своих сотрудников. А может, это мафия решила со мной счеты свести за то, что в Колле я их планы разрушил?
   - Это куда ты ездил со своим начальником отдела?
   - Угу. Мы вместе работали с Чунгом Майджи, - подтвердил Шава. - Здорово мы там...- Да-да, - кивнул главред. - Значит, заявление ты пиши.
   Без этого никак. Я оставлю тебя внештатным сотрудником, чтобы у тебя средства к существованию были. Столько получать, как сейчас, не будешь, но на жизнь хватит. Станешь выполнять первое время небольшую работу, будешь на подхвате у Чунга Майджи. Я поговорю с ним, а там видеть будем. Это все, что я могу сделать пока для тебя.
   - Вы считаете, что этот алкоголик из венерички такой важный, что за него хлопочут против меня в верхах? - Этангази указал пальцем в потолок.
   - Будем выяснять, - задумчиво произнес главный редактор.
   - Нет. Это не он. Это мафия и коррупционеры из Колла хотят убрать меня с дороги. Вы не должны идти на поводу у коррупционеров. Не увольняйте меня!
   - Мафия сидит в министерстве здравоохранения и пишет мне письма о вас. Мафия и ее агенты окопались в министерстве печати. Молодой хомо, вы бредите манией величия и страдаете манией преследования. Вас послушать, так вы настолько важная фигура в журналистике, а мафия сидит во всех без исключения кабинетах и думает, как извести вас со света, - главред говорил эти слова, а сам думал о своем.
   - В этих кабинетах и заседает самая настоящая мафия и их пособники. Вы об этом отлично знаете. Вы сами только что все прекрасно объяснили, - очень по-философски произнес Шава.
   - Покуда, господин Этангази, это все, что я могу для вас сделать. Берите лист бумаги и пишите.
   - Ладно, я выполню вашу просьбу, но вы должны помочь мне еще в одном, - выдвинул встречное условие Шава.
   - Что еще? - главный редактор прищурился и вернулся из состояния размышления к полноценному диалогу с собеседником.
   - Меня уже вызывали в призывную комиссию министерства обороны для прохождения осмотра на состояние здоровья. Видимо, мои недоброжелатели протянули свои щупальца и туда.
   - Чем я могу быть полезен?
   - Меня могут забрать на службу.
   - Вы не были в армии? Это не самое плохое место в Хеджере. Там, кстати, тоже есть газеты: настенные и печатные.
   Там тоже можно проявить свои таланты в борьбе с армейской мафией и коррупцией в стенах министерства обороны.
   - Спасибо за совет, но мне в 'Жинай учингузи' обещали, что проблем не будет с призывом. А теперь в комиссии намекают, что пора примерять военную форму. Мол, я здоров и обязан служить.
   - А на самом деле болен? - поинтересовался главред.
   - Помогли мне несколько лет назад. Отмазали, так сказать, наши из редакции. А теперь они боятся вмешиваться, в связи с этими событиями, и меня могут загрести в армию или в карабинеры.
   - И что я для вас обязан и должен? - начальник сделал логическое ударение на последних трех словах.
   - Надо как-то вам вмешаться, - посоветовал Шава.
   - Сделать вас инвалидом, неспособным к несению воинской службы? - главред словно с презрением посмотрел на подчиненного.
   - Хорошая шутка, - криво засмеялся Шава. - Я не знаю как, но поговорите с кем полагается. У вас же есть связи.
   - То есть главный борец с коррупцией Шава Этангази желает, чтобы я пошел давать взятку и плодить эту самую коррупцию, чтобы вы не исполняли перед родиной свой долг?
   Да?
   - Ой, какая это коррупция? Смешно. Сунуть сотню-другую эку медику, чтобы тот штампик нужный поставил. Я бы сам заплатил, но у меня каналов нет. Я вам верну всю сумму, что в лапу дать придется.
   - Идите, борец с коррупцией. Не стоит писать заявление по согласию сторон. Я сам формулировку напишу и штампик нужный поставлю. Вам же все хомо по жизни должны и обязаны. Надеюсь, мы более не встретимся.
   *
   Бывшая сотрудница сети гипермаркетов 'Чакула' Гемма Иййя, со слов которой ее бессовестно уволил Ытор Ебл после невозможности исполнять свои служебные функции вследствие травмы спины, открыла после выздоровления собственный бизнес. Она построила небольшой продовольственный павильон в Деривативах и занялась розничной торговлей совместно со своим мужем. Нет, за кассой ни она, ни ее супруг не стояли ни одного дня, что было бы вполне логично для начинающих бизнесменов, дабы сократить тем самым производственные издержки. Не выступали они и в роли грузчиков-водителей. Не числились в штате своего малого предприятия ни бухгалтером, ни даже директором.
   У этой семьи хватило денег и опыта, чтобы сделать старт в бизнесе 'по-взрослому'. Жена сказала, что директором лучше держать подставное лицо за небольшую плату, которое номинально будет исполнять свои обязанности. На том и порешили.
   Бухгалтера своего не заводили. Муж настоял на том, что эти функции нужно передать финансовой компании, и работать по аутсорсингу. Гемма не была против того, чтобы девушкабухгалтер основную часть времени находилась в офисе своей фирмы, лишь иногда приезжая к ним, чтобы делать сорсинг.
   Проще говоря, обслуживание по месту фактического ведения бизнеса.
   Вы спросите: 'Откуда такие знания в области ведения малого бизнеса у этой семьи и приличные финансовые ресурсы?' Надо отметить, что семья Иййя была не из 'простых'.
   Муж работал в Хеджерском Банке Процветания (ХБП) и имел доступ к дешевым кредитным ресурсам. Жена некогда, будучи менеджером 'Чакулы', пропускала через себя денежные безналичные потоки этой торговой сети. Менеджер всегда может дать доступ в сеть нужному клиенту. И получить за это определенный процент с продаж определенного товара от определенного поставщика. Может попросить мерчендайзера выложить товар этого клиента на более привлекательное место в торговом зале за вознаграждение. В общем, к моменту ухода из компании эта тетенька скопила хороший стартовый капитал для собственного дела. Плюс ко всему, она обладала базой данных по самым привлекательным поставщикам, знала многих из них лично и сумела получить от них бонусы и скидки на товар, а также отсрочки по платежам.
   И все пошло нормально. Она предложила приличную взятку кому надо в муниципалитете. От взятки не отказались, и для нее волшебным образом нашлось место в зеленой зоне посреди бульвара, где она получила право на коммерческую застройку. Вскоре легкая конструкция павильона из стекла и металлического профиля стояла на той территории, на которой совсем недавно семьи гуляли с детьми, одинокие - с собаками, а старики сидели на лавках, грея свои спины под светом двойной звезды.
   С ее прилавка с хорошим дисконтом кормились местные низшие полицейские чины, покупая по себестоимости продукты питания, но чаще спиртное и сигареты.
   Но была одна беда - мафия. Эту территорию контролировала капелла дона Себастиано. Этот глава преступной организации не был столь влиятелен, как дон Джам Бази по кличке Железные Тиски, но обладал всеми атрибутами авторитетной личности в криминальном мире.
   Никогда по жизни и по работе Гемма Иййя не сталкивалась с мафией лоб в лоб, никогда ей не платила, ибо до последнего времени не являлась владелицей бизнеса. Встретившись с этой проблемой, она решила проконсультироваться со знакомым лейтенантом из местного комиссариата. Тот ей пообещал, что поговорит с администратором из капеллы Себастиано и что администратор на время отсрочит платежи в кассу мафии, пока бизнес Геммы не станет крепко на ноги.
   Однако ему хватило связей среди бандитов, чтобы только иметь разговор с одним из кэпов, руководящим небольшой группой рядовых мобов. Он попросил за эту женщину. Кэп сказал, что переговорит с администратором, но дальше разговоров это дело не двинулось. И вот в один из вечеров в павильон к Иййе явились двое вышибал, собирающих дань с подвластной им территории.
   Два моба настырно постучали в дверь магазинчика, когда в нем находилась только Гемма и две продавщицы. Павильон уже был закрыт, хозяйка приехала забрать выручку, а обе сотрудницы наводили порядок в конце рабочего дня.
   *
   Шаву Этангази главный редактор уволил с формулировкой 'за нарушение этических норм журналистики'. Уволил окончательно, без права предоставления работы в качестве даже свободного агента в 'Жинай учингузи'. В журналистской среде Хеджера такая отставка была сродни не формальному увольнению, а 'волчьему билету' или 'билету степного шакала'. С такой характеристикой очень сложно в дальнейшем было получить работу в газете или журнале, в которых государство обладало пакетом акций.
   Надо сказать, что, как и в любой демократической стране, доля государства на медийном рынке республики Хеджер не была превалирующей. И коль ты профессионал, то уволенного по данной статье журналиста легко могло принять в свои ряды частное издание.
   С новым трудоустройством Шаве не везло. Где желал работать он, там ему отказывали или обещали 'в случае чего иметь в виду и позвонить'. Там, где существовали вакансии по работе, там условия не подходили для Этангази: низкий оклад, не престижное средство массовой информации или удаленность от столицы.
   У Шавы начались проблемы с деньгами. А те немногие сбережения, что он накопил за время, пока 'ишачил' на 'Жинай учингузи', пришлось отдать, чтобы откупиться от очередного призыва на военную службу.
   Благо его бывший начальник по отделу криминальных расследований Чунг Майджи был не то чтобы добрым гуманоидом, а несколько отстраненным от бытовых реалий, и его не смущало присутствие в доме постороннего хомо. Этангази позвонил и сказал ему: 'Шеф, я на мели. Вы обещали мне помочь с работой, но пока - голяк. Мне не за что снимать не то что квартиру, а комнату. Вы должны мне помочь. Мы все-таки были одной командой. Я пострадал от коррупционеров и ворья из министерских кабинетов частично еще и оттого, что был на вашей стороне и выполнял ваши поручения. В итоге эта сволочь, наш главред, дал мне пинка, а вам достанутся все лавры от расследования в Колле. Что будем делать?' На эти слова Чунг Майджи ответил коротким молчанием в трубке, а потом произнес: 'Ладно. Перебирайся ко мне домой. Поживешь пока у меня, а потом я обязательно что-нибудь придумаю. Только учти: у меня жена не просто стерва, а стерва-журналист. Так что, дружище, постарайся поменьше попадаться ей на глаза. Я тебе дам ключи. У нас есть свободная комната. Ты в квартиру пришел, тихо обувку снял, руки помыл и не вылезай из своей норы. Я телевизор тебе поставлю... небольшой, черно-белый. Ты по хате не шастай, чтобы она меня за квартиранта лишний раз не пилила. Ага?' Спустя час Этангази стоял на пороге жилища семьи Майджи. Он поздоровался с Чунгом, а с его женой Нивэле познакомился вечером, когда она пришла домой.
   Чунг по возвращении жены удалился с ней на кухню, сказав Шаве, чтобы тот не выходил из своей комнаты ни при каких обстоятельствах. Супруги закрыли за собой двери и вначале неслышно для Этангази общались между собой. Затем голос Нивэле, словно гул приближающегося реактивного самолета, стал нарастать, и общение переросло в откровенную ругань.
   Закончился весь шум мгновенно. У Шавы было ощущение, что жена запустила в мужа тарелкой или иным керамическим предметом. Тот увернулся. Посуда угодила в стену, с грохотом разбилась, Чунг выскочил из кухни, прикрыв за собой дверь, а Нивэле принялась подметать осколки.
   Проходя по коридору вдоль комнаты, отведенной для временного жилья Этангази, его бывший начальник заглянул к нему, приоткрыв дверь. Чунг поднял согнутую в локте руку вверх, сжал и разжал кулак, благодаря таким образом Бэквордацию, подмигнул Шаве и сказал: 'Выключай свет и тихо спи'.
   Наутро Этангази не пересекся ни с хозяином, ни с хозяйкой квартиры. Он, от греха подальше, решил дольше поспать, пока те не уйдут на работу.
   Днем Шава прикупил себе немного еды, благо ключи от входной двери ему Чунг выделил. Весь вечер Этангази просидел один. Он только раз столкнулся с хозяйкой, когда посещал туалет. Столкнулся, естественно, не именно в той комнате, где располагался унитаз. Он робко поздоровался с Нивэле и исчез в своей комнате.
   Чунг пришел поздно и заглянул к Шаве.
   - Ну, как ты? - спросил Майджи.
   - Ну, так, - ответил Этангази в том духе, как его и спросили.
   - Вот, - Чунг передал Шаве стопку рукописных листов, - распечатай их на машинке. Я ее из своей комнаты тебе принесу.
   - Хорошо, - согласился молодой парень.
   - А это тебе за эту работу, - бывший начальник положил на диван несколько денежных купюр в национальной валюте.
   Этангази покосился на объемную стопку бумаги, затем бросил взгляд на деньги и подумал: 'Дожился. Некогда журналист, занимавшийся расследованиями, теперь будет трудиться на ниве перепечатки, словно секретарь, а не хомо, еще недавно вскрывавший коррупционные схемы. И деньжат маловато насыпал мне бывший шеф'.
   - Спасибо, - Шава поблагодарил Чунга так, словно тот ему подбросил некую унизительную работенку. - А чего так поздно возвратился?
   - Я на постоянку с работы возвращаюсь ближе к полночи. Чего мне с моей 'бензопилой' тут отношения выяснять?
   Позже пришел - больше нервов сберег. А пообщаться, сам знаешь, - Майджи подмигнул Этангази, - у меня всегда есть с кем.
   - Да-а, - подчиненный знал кое-что о личной жизни своего бывшего шефа вне стен этой квартиры.
   - Вот так и живу. Иногда вообще ночевать не прихожу. А вот завтра, к примеру, валю в командировку. Не будет меня тут трое суток. Так что сражайся здесь сам. Надеюсь, она тебя не выгонит на улицу, - Чунг кивнул головой в сторону комнаты своей жены.
   - Возьмите меня с собой. Я пригожусь, - с энтузиазмом предложил бывший журналист.
   - Шава, ты же понимаешь, что командировочным выдают суточные, снимают номер за счет издательства. Ну, где я тебя размещу на ночлег? На полу, что ли, спать будешь? Или за свои деньги койко-место тебе на три ночи оплачивать?
   - Вы правы, - опустив голову, согласился Этангази.
   - Ты не унывай. Найдем мы тебе работу настоящую. А пока с бумагами повозись. Как-никак, хоть какой-то заработок, -Майджи наклонил голову в сторону стопки бумаг с рукописным текстом.
   Однако никакой работы Чунг для Шавы не нашел в течение двух недель. Он наскоками появлялся дома, забирал у Этангази одни бумаги, отдавал другие, вручал тому небольшой гонорар, за который можно было только скудно поесть. На иное не хватало.
   На одиннадцатый день проживания в квартире семьи Майджи Шава потерял всякую надежду посредством Чунга устроиться работать журналистом в приличную газету. Этангази обзвонил по телефону всех своих знакомых и товарищей и отправился поочередно встречаться с теми, кто мог предложить хоть какие-то варианты по трудоустройству.
   Надо заметить, что экономика Хеджера в то время находилась в полосе стагнации. Это было только начало правления Чини. Страна еще не была накачана деньгами, и рынок труда был не таким емким, как в те дни, когда Окманат встречался в своей резиденции с Мгени Кутока Ангани.
   По пути Шава рассуждал: 'Ничего мне не выгорит с этим Чунгом Майджи. На поверку он оказался обычным болтуном и обещалой. Держит меня за какого-то мальчонку на подхвате. Ни одного предложения от него по работе не поступило.
   Бегает сутки напролет, решает свои задачи, а я ему до одного места.
   Надо трудоустраиваться туда, где берут и нормально платят, а поменять работу потом всегда успею. Предлагают эти, что иду сейчас разговаривать, работу не совсем по профилю.
   Зато общежитие будет, а это уже крыша над головой. Меня ж Чунг не будет держать в своей хате вечно. Такое дело, что, возможно, он специально ничего не ищет для меня, чтобы я побыстрее свалил. Хотя... Зачем тогда он звал к себе? Мог сразу подальше послать. Ладно, пустил в хату - и на этом спасибо.
   Но я лично был о нем лучшего мнения. Он мне казался таким деловым, пробивным. А на самом деле ни хрена не может сделать. И признаваться он не хочет, что бессилен помочь.
   Обстановка тягостная. Ясли б я у него один жил, то еще куда ни шло... А то жена его постоянно присутствует. Мне не совсем комфортно, словно я обременяю ее. И поведение у нее странноватое. Такое ощущение, что она пытается заигрывать со мной. Какие-то разговорчики вокруг да около заводит, но никакой конкретики. А какую я хочу конкретику? Эта тетка в два раза старше меня. Но, видать, в молодости она ничего была. Можно было бы ее и дернуть за гениталии, тем более что я уже забыл, когда баба подо мной лежала. Эта трипперница и безденежье вымотали меня насквозь. Трахаться хочется временами так, что... Может, и Нивэле хочется? Я ж не знаю, как часто прет ее Чунг. Может, вообще она голодная до мужиков и не драл ее никто уже полгода? Все может быть. Одевается она довольно странно для квартиры. Напялит на себя облегающий пуловер, нацепит короткую юбку, придет на кухню, когда я ем. Обязательно надо в это время. Откроет окно, высунется, согнувшись пополам на улицу, и курит. Задницу при этом оттопырит так, что трусы видны из-под короткой юбки.
   Считает, наверно, что это очень сексуально -демонстрировать мне свои небритые ноги и волосы, иногда пробивающиеся из промежности сквозь узкие трусы. Если б она за собой следила, то выглядела бы чуть моложе и привлекательнее. А то очень мнит себя крутой журналисткой. Этакой властной и независимой от мужчин. У нее даже оттенок в голосе такой... с пренебрежением, когда выражается о мужиках. Небось, и работает специально в другой газете, чтобы подчеркнуть, что не муж ее проталкивает по работе'.
   Дав исчерпывающую характеристику Чунгу и Нивэле Майджи, Шава Этангази пришел к месту, где его знакомый назначил встречу. На данную встречу этот знакомый привел своего знакомого, который при хорошем стечении обстоятельств взял бы к себе трудиться бывшего журналиста. Стечение обстоятельств было хорошим. И работодатель с Шавой ударили по рукам. Перебираться на новое место жительства можно было хоть сегодня, а исполнять свои профессиональные обязанности с завтрашнего дня.
   Этангази осмотрел в этот же день ту комнату, что ему предоставили в общежитии, и получил на руки ключи. Трудовой договор с ним никто заключать не собирался. Все зиждилось на доверии.
   Шава ни минуты не хотел больше оставаться в квартире Майджи. Он вернулся, собрал свои вещи и стал ждать прихода Нивэле. Она всегда возвращалась с работы раньше мужа, а сегодня Чунг вообще говорил, что не придет ночевать. Хозяйка задерживалась. Этангази нервничал. В какой-то момент он уже принял решение уйти и ночевать в общежитии, а ключи от квартиры вернуть завтра. Парень надел на себя верхнюю одежду, завязал шнурки на кроссовках, взял в руки две небольшие сумки, а третью огромную перебросил через плечо и направился к выходу. Он запер входную дверь и спустился по лестнице, потом вышел во двор и нос к носу там столкнулся с Нивэле. Она опешила от экипировки Этангази и задала вопрос:
   - Шава, ты куда?
   - Я ухожу, - потупив взгляд, произнес он.
   - Куда?
   - Насовсем. В другое место жить.
   - А почему ты не простился и убегаешь, как воришка?
   Нивэле с подозрением посмотрела на него.
   - Я ничего не воровал. Я собирался ключи завтра принести вам и отдать.
   - Тогда к чему такая спешка? Поднимайся наверх и все объяснишь, - повелительным тоном произнесла госпожа Майджи.
   Этангази повиновался. Он развернулся и пошел назад. Вид у этой гномихи в данный момент был действительно не то чтобы суров, но строг. Шава отпер дверь и положил теперь уже не нужный комплект ключей на полочку под зеркалом в прихожей. 'Снимай свою поклажу, раздевайся и проходи на кухню, - Нивэле пальцем сначала описала неопределенную фигуру вокруг сумок, которыми был увешан парень, а затем указала на кухонную дверь. - Жди меня там'.
   Этангази разулся и пошел на кухню. 'Снимай свитер, нам надо побеседовать. В доме тепло', - бросила она парню, заходя в свою комнату и закрывая за собой дверь.
   Шава зашел на кухню. Ее интерьер типичен для кухонь города Деривативы. Это была небольшая прямоугольной формы комната, на площади которой размещались мойка, плита, шкаф-буфет у одной стены. Вдоль противоположной стояли холодильник, стол, вокруг которого стояло три табурета. Вследствие того, что семья Майджи по уровню доходов опережала среднестатистическую ячейку общества столицы Хеджера, то шторы и гардины на окнах были у них из дорогой ткани, мебель на кухне из натурального дерева, холодильник имел большую морозильную камеру. На полу лежал линолеум, а не поскрипывающие в местах стыка четыре блока ДВП.
   На стенах плитка и обои, а не краска и побелка. Цветной телевизор приютился на кронштейнах под потолком. Радиоприемник лежал на столе. Этангази присел на табурет, уперся спиной в стену и, положив одну руку на стол, стал ожидать прихода хозяйки.
   Вскоре хлопнула дверь ее комнаты. Шава повернул голову в сторону коридора. Он разглядел, как Нивэле с охапкой одежды под мышкой быстро прошла в ванную. От напора воды, включенной ей в ванной комнате, на кухне вспыхнула газовая колонка, издав характерный хлопок. Это значило, что хозяйка открыла кран, из которого подается горячая вода.
   Точнее, вода подается в холодном виде, подогревается в колонке и поступает потребителю.
   'Подмываться, что ли, пошла?' - подумал Этангази и со словами 'тогда это надолго' протянул руку и взял с противоположного угла стола радиоприемник 'Бахари'.
   'Бахари 207' был тяжелым добротным 'всеволновым' радиоприемником, работавшим как от сети, так и от элементов питания. 'Хороший аппарат, - заметил Шава, извлекая из гнезда телескопическую антенну. - Да и вообще, кучеряво Нивэле живет: питается сытно, машину имеет собственную, аппаратура у нее в доме приличная. Конечно, это обычная квартира, а не коттедж, но тетка она зажиточная. Одевается, правда, безвкусно, прическа на голове, словно сама себя стригла, про макияж я уже вообще молчу... Так она ж, типа, феминистка. Она мне напоминает этакую быковатую особь мужского пола из заводского квартала, только с деньгами и в женском обличье, которая, заметив незнакомого интеллигентного или хилого парня в своей подворотне в темное время суток, обязательно спросит у него: 'Слышишь, э? А ты кто такой, что у нас тут по району ошиваться?'' Молодой хомо покрутил ручку и настроил понравившуюся ему радиостанцию. Из динамика донесся голос Окманата Чини. Он в характерной для себя манере костерил всех подряд, начиная от чиновников в своем правительстве и заканчивая бездомными, которые портят облик, в том числе и моральный, городов и поселков Хеджера. Затем речь прервалась и зазвучала песня. 'Вот это я понимаю, гуманоид! Вот этот хомо наведет порядок в стране!' - дал оценку спичу главы государства бывший журналист и бережно, словно президент находился внутри радиоприемника, поставил его на место, но уже в вертикальном положении.
   На кухню пришла Нивэле. От нее пахло дорогими сладкими духами. Одета она была в белую прозрачную блузку, через которую просматривался кружевной бюстгальтер, прикрывавший объемную грудь. Грудь была большой на самом деле, как у многих представительниц гномьей расы. А туго обтягивающий талию черный широкий пояс визуально еще больше увеличивал размеры молочных желез.
   Однако, как ни пыталась хозяйка квартиры и одновременно большого бюста уменьшить диаметр своей талии, затягивая потуже пояс на своем почти стосорокалетнем теле, ей это не удалось.
   Свои широкие бедра на этот раз она прикрыла не суперкороткой юбкой, а нарядом средней длины, но с глубоким вырезом по центру. Ноги она обула в туфли на низком каблуке, но что Шава сам себе сказал: 'Она что, чечетку собралась отбивать, раз по хате не в тапках ходит?' Губы, поверх которых просматривался легкий пушок темных волос, Нивэле покрыла ярко-красным цветом. А черные короткие волосы (на голове) у нее были уложены так, словно женщина несколько месяцев не посещала парикмахера, а тут к ней нежданно-негаданно нагрянули гости. Она начала наспех прихорашиваться. Однако успела только вымыть голову, высушить волосы, зачесать их и сбрызнуть лаком из баллончика с распылителем.
   Нивэле прошла через кухню, стала у окна, присев на подоконник, строго глянула на собеседника, хлопнула накрашенными ресницами и протяжно начала: 'Ну...' Затем отвела пристальный взгляд от Этангази, посмотрев себе за спину.
   'Что - ну? - мысленно спросил сам у себя парень. - Ты жопу свою не поколи кактусами. Взгромоздилась на подоконник.
   Горшки сейчас с цветами раздавишь своей пятой точкой.
   Нельзя разве нормально пообщаться? Обязательно нужно это позерство?' - Что скажешь, Шава? - женщина открыла форточку и закурила, пуская дым чуть ли не в лицо Этангази. - Отчего такая поспешность ухода? Тебя отсюда гнали? Тебя обижали?
   - Никто не обижал. Чего сидеть и ждать с моря погоды?
   Мне Чунг обещал найти работу журналиста. Третья неделя пошла, а воз и ныне там.
   - А знаешь, почему не нашел?
   - Нет, - Этангази закачал головой.
   - Потому что он мудак! Он вообще ни хрена не умеет. Он только всю жизнь в редакции сидит да со своими шалавами вечерами торчит непонятно где. Все мне про командировки заливает да про журналистские расследования. Как будто я сущая дура, а не являюсь сама журналистом, и о жизни корреспондентов ничего не знаю. Он домом не занимается.
   Все вот это куплено либо мной, либо после моих настоятельных требований, - Нивэле обвела вокруг рукой. - Он семьей не занимается и не занимался никогда. Ему все равно, что сейчас происходит с его дочерью, хоть она и живет уже отдельно. Он женой не занимается. Он не может в квартире ни кран починить, ни, прости меня за такую речь, Бэквордация, жену как следует трахнуть. Что это за муж? А ты думаешь, он о тебе позаботится? Он только о газете своей заботится да о себе думает.
   - Значит, я правильно поступил, - сделал вывод Этангази.
   - А почему ты, Шава, ко мне не обратился? Я в своей газете занимаю положение не ниже, чем мой муж у себя на работе.
   - Не знаю. Я как-то и не подумал.
   - Это потому, что у тебя в голове, как у типичного мужчины, даже не возникла мысль, что женщина может справиться с заданием лучше, чем особь противоположного пола. У нас в газете тоже есть отдел расследований. Пусть и не с таким раздутым штатом, как в 'Жинай учингузи', но имеется. Но твой бывший начальничек не желает говорить на такие темы с женой, потому что ты ему, как по чугуну. Ладно с этим моим идиотом. И что ты себе нашел? Куда направляешься? Где ночевать и с кем станешь?
   - Выделили мне общагу. Комната чистая, одноместная.
   А работа... - Шава призадумался. - ...Короче, трафареты эта фирма изготавливает. Вот мне и нужно будет контролировать, чтобы на матрице слова, то есть вырезка под них, грамотно написана была.
   - Браво! - женщина затушила сигарету, положила ее в пепельницу и демонстративно похлопала в ладоши. - Достойный труд для выпускника такого университета.
   - Хоть что-то, - ответил Этангази, а про себя подумал:
   'Лучше уж там, чем с такой придурковатой семейкой. Смотрю я, здесь муж достоин жены, а она, небось, на словах пыжится, а у обоих комплекс какой-то неполноценности'.
   - Значит, решил уйти?
   - Да, надо самому себе новую дорогу пробивать по жизни, коль один раз не повезло.
   - Хочешь вот так вот уйти, не отблагодарив хозяйку? - Нивэле игриво посмотрела на парня и медленно облизала языком свои красные губы, присаживаясь на табурет напротив собеседника.
   - Я за то, чтобы отблагодарить, но каким образом это лучше сделать? - Этангази пожал плечами, предполагая, что женщина намекает на половой контакт.
   - Ты же сообразительный мальчик.
   Произнеся эти слова, Нивэле широко раздвинула свои ноги и томно посмотрела на объект своего внимания. Она сидела в двух метрах от Шавы. Он видел ее крепкие полноватые ноги, одетые в темные чулки. В том месте, где чулки заканчивались, можно было различить следы целлюлита на коже. Но изголодавшийся по женскому телу молодой парень не придал этому большого значения. Его взгляд скользнул дальше. Там виднелся треугольник белых трусов, настолько прозрачных, что сквозь них четко просматривалась копна темных лобковых волос.
   Шава не стал в данный момент сравнивать красоту тела Нивэле Майджи с телом Вази Фанно, которая по возрасту годилась хозяйке этой квартиры в дочери. Шава посмотрел на пустой чистый кухонный стол, на котором находился только радиоприемник 'Бахари 207', тихо выдававший в окружающее пространство легкую музыку, и у него промелькнула мысль: 'Надо напоследок отыметь эту тетку, если она сама напрашивается. Чесануть и уйти, чтобы больше не встречаться ни с ней, ни с ее мужем'.
   Этангази поднялся со стула, подошел к Нивэле и поставил ее на ноги. Это далось ему легко. Он один раз поцеловал ее в шею, а затем положил спиной на кухонный стол. Женщина вела себя пассивно. Она не оказывала ему сопротивления, но и не выражала никаких эмоций, свойственных добровольному половому акту.
   Шава расстегнул себе ширинку, не снимая штанов, извлек наружу возбужденный член, раздвинул партнерше ноги, отвел в сторону ткань на ее трусах и резко вошел в Нивэле. Затем он задрал вверх ее блузку, вытащил обе груди из чашек бюстгальтера, схватился за них руками и стал совершать поступательные движения.
   Женщина несколько изумленно лежала на жестком деревянном столе, словно ожидала прихода возбуждения. Наверно, оно не пришло, потому что секунд через пятнадцать после начала соития она сказала: 'Шава, не надо!' Парень не стал вдумываться в ее слова, а исправно совершал коитус. Нивэле стала сопротивляться, пытаясь вылезти из-под партнера. Поскольку она это делала без особого рвения, то ее партнер решил, что ее действия - это элемент любовных утех.
   Когда Нивэле произнесла: 'Шава, ты меня насилуешь! Я буду звать на помощь соседей', он толкнул полуоткрытую дверь ногой и изолировал кухню от коридора, закрыв дверь.
   Далее женщина стала сопротивляться активнее, дергаясь под телом Этангази, и звать на помощь. Услышав 'Помогите, насилуют!', парень отпустил правую грудь своей партнерши и включил громкость радиоприемника на всю мощность. Из динамика донесся бит и рев солиста рок-группы. Подстроившись под музыкальный ритм, Шава, словно секс-машина, совершал быстрые телодвижения. После этого Нивэле сказала:
   'Черт с тобой! Насилуй!' и высоко подняла ноги вверх, обхватив ими тело насильника.
   После того, как сперма переместилась из мужского полового органа в женский, Этангази, задыхаясь от бешеного ритма совокупления, слез с партнерши. Она продолжала лежать на столе, глядя в потолок. Две объемные груди были прижаты к телу так и не расстегнутым бюстгальтером и забранной под шею блузкой. Ее трусы, за неимением преграды в виде члена, заняли свое прежнее положение. Они немного промокли от эякулята и смазки, но вообще выглядели почти как новые.
   Пока Шава прятал после трудовой смены свой член и заправлял рубашку в штаны, Нивэле медленно заняла вертикальное положение. Она поправила свой гардероб, пригладила волосы (на голове) и, жестко глянув на Этангази, спросила:
   - Шава, зачем ты меня только что изнасиловал?
   - Нивэле, вам понравилось? - парень считал, что взрослая тетка все еще хочет продолжать играть роль жертвы насильника.
   - Ты понимаешь, что ты только что совершил? - глядя на него, спросила женщина.
   - То, что вы хотели, - улыбнулся в ответ парень.
   - Я разве хоть одним словом просила у тебя, чтобы ты, унизив мое достоинство, совершил надо мной акт полового насилия?
   - Но вы же сами говорили, что я должен вас отблагодарить.
   Вы вели себя соответствующим образом. Нивэле, честное слово, вы так сексуально раздвинули свои ножки, - тут уже Этангази решил взрослой женщине сделать комплимент, - что я не сдержал эмоций.
   - Вот как? А если девушка попросит тебя отблагодарить ее за то, что она уступила тебе место в метро, перед этим продемонстрировав свое нижнее белье, ты ее изнасилуешь прямо на скамейке вагона по ходу движения поезда?
   - Это несколько другое. Извините, если мы друг друга не поняли, - попросил прощения Шава, словно наступил ей на ногу в этом самом метро. - Еще раз простите, если не удовлетворил вас.
   Такой ответ взбесил Нивэле, и она сказала:
   - Дорогой мой парниша, если жертва просит не трахать ее, то насильник должен понимать эти слова однозначно как нежелание женщины вступать в половую связь с насильником.
   Я тебя просила именно об этом, - ухмыльнулась журналистка, беря спрятанный ею диктофон за горшком с кактусом.
   - Вы записывали? Вы все это подстроили? - округлил глаза Этангази. - Это подло!
   - Подло, дорогой пожиратель женских и наивных девичьих сердец, заниматься сексом, разнося венерические болезни по округе. А выводить на чистую воду таких, как ты - это профессиональный журналистский долг, - Нивэле щелкнула кнопку на диктофоне, затем включила снова, сопроводив комментарием. - Пусть пишет, а то вдруг ты захочешь надо мной надругаться повторно и отобрать запись.
   - Как вы можете обо мне такое подумать?
   - О насильниках я могу думать все, что угодно.
   - И что вы намерены делать? - Шава сел на стул и уткнулся лицом в ладони.
   - Пойду сдам анализ на наличие твоей спермы у меня.
   - Не надо, - попросил он.
   - Надо. Надо отвечать за свои поступки. Ты уже взрослый.
   Так что я иду сдавать мазок.
   - А мне что делать?
   - Самым глупым для тебя будет броситься в бега.
   - А самым умным? - Этангази начал приходить в себя и соображать после шока.
   - Идти в комиссариат с повинной и писать покаянную записку о признании своей вины, - дала совет Нивэле. - А можешь подождать здесь, пока полиция тебя сама заберет.
   - И что меня ждет в дальнейшем?
   - Работа тюремным журналистом или членом-корреспондентом, а скорее всего анус-влагалищем в ближайшие тридцать лет в тюрьме строгого режима для насильников. Там тебя трудоустроят на весь срок, и будешь одновременно осваивать первую и вторую из наидревнейших профессий. Насильников в тюрьмах ой как любят! Совсем забыла. Возьми на память.
   Они скрасят тебе твой суровый тюремный быт, - журналистка сняла с себя трусы и швырнула их в лицо Этангази. - Возьми их, возьми. Не брезгуй. Они сослужат тебе добрую службу.
   Можешь их не стирать. В таком виде ты в них будешь даже сексуальнее выглядеть. По выходным и праздникам станешь их вечерами на себя примерять, а заключенные будут в районе ануса тебе их оттопыривать, чтобы поиметь по-быстрому.
   Точно так, как ты меня сегодня изнасиловал. Так что оставь этот мой подарок себе. А я свежие надену, у меня их много.
   Не идти же в таких использованных трусах в клинику и комиссариат.
   Нивэле помахала рукой Шаве. Быстро оделась и ушла, забрав все ключи от входной двери с собой.
   Вот так удачливый парень Шава Этангази, который еще совсем недавно в свои юные годы видел себя на вершине мира, оказался сами знаете где. У него уже совсем не было желания не то чтобы прихвастнуть своим положением в обществе перед девчонками, коих через него прошла масса, ему уже не хотелось в данный момент никаких этих девчонок, всех вместе взятых. Мысли у него сейчас были приземленными, как у большинства граждан. Он прошел в коридор, но не обнаружил оставленных им ключей возле зеркала. Затем вышел на балкон. 'Третий этаж, - тихо произнес парень. - Слишком низко, чтобы совершить самоубийство, не покалечившись, и умереть без мучений, и слишком высоко, чтобы убежать, не поломав ноги'.
  
   12
  
   После продуктивной беседы с майором Киджиджи Мвандиши президент Хеджера имел еще несколько встреч с высокопоставленными и не очень сотрудниками МВД. Затем он взял паузу и запросил у своих помощников персональные данные на следующую группу хомо, состоявшую только из гражданских лиц. Неделю спустя он провел несколько бесед тет-а-тет.
   Одна из них заслуживает внимания, поскольку была более колоритна по сравнению с остальными.
   Окманат Чини в загородной резиденции встречался с Жеши Соко. Тот был водяным, но имел для этой расы редкий изумрудный цвет глаз. Когда эти зеленые глаза смотрели на собеседника, то казалось, что данный хомо не может обмануть или соврать, настолько чистым и искренним казался его взор.
   Всю свою взрослую жизнь он прожил в небольшом городке Аваль, расположенном в двух десятках километров от города Маржинал. Жеши Соко родился на другом континенте.
   Когда он был ребенком, его родители, никто не знает по какой причине, переехали на постоянное место жительства в Хеджер и поселились в Авале. Он сохранил некоторые привычки, приобретенные им в далекой стране. Так, например, Жеши никогда не обращался к собеседнику на 'вы', но в разговоре всячески выражал тому почтение. Еще он любил упоминать имя отца собеседника. Это забавляло коренных жителей Хеджера. Правда, в большинстве своем они никогда не обижались на Жеши, даже когда тот говорил большому начальнику 'ты'.
   Соко всегда интересовался, знакомясь с новым хомо, менял ли тот свое 'детское' имя по достижению взрослого возраста на 'полное'. В последние три сотни лет эта традиция в Хеджере почти исчезла, и хомо все реже и реже меняли свое первое имя. Замена несла в себе неудобства и трудности.
   Приходилось менять документы и персональные данные. А еще сложность состояла в том, что 'детское' имя от 'взрослого' могло коренным образом отличаться по написанию и произношению. Так, например, Тамма превращался в Окманата. Получалось, что хомо доживал до девяноста лет, просуществовав фактически треть жизни с одним именем, а затем ему, взрослому уже гуманоиду, приходилось называть себя иным образом или слышать от других абсолютно чужое слово, когда кто-то обращался к нему. Изменял имя мало кто, но некоторые делали это. Причины и повод для сего были различны.
   Меняли также девушки и свои фамилии, когда выходили замуж. В этом случае Жеши в разговоре с такими замужними дамами упоминал их девичью и новую фамилию. Но фамилию жены мог взять себе и муж. Нгуви же взял себе фамилию дочки сенатора Чини.
   Если сложить все эти фамильно-именные преобразования, то самое уважительное обращение Жеши Соко к президенту республики Хеджер выглядело следующим образом: Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба. Именно так поприветствовал Жеши своего давнего хорошего знакомого, разжимая и сжимая свой кулак, а далее добавил: 'Долгих лет жизни тебе, дорогой мой! Да хранит тебя Бэквордация, взирающая на нас с небес!' Соко был чрезвычайно коммуникабелен, быстро адаптировался к окружающей обстановке и всасывал в себя все то, что происходило вокруг него, а еще обладал талантом 'договариваться'. Он договаривался и решал различные вопросы. Так, он как-то один раз договорился (история не сохранила, где, когда и с кем) и таким образом обеспечил себя бизнесом на долгие годы. Он договорился с городским чиновником и стал частным владельцем доселе муниципального продовольственного рынка в Авале.
   Спустя десять лет этот рынок в небольшом городке стал самым известным в округе. Закупать продукты питания туда ездили, кто имел возможность, со всего королевства. Когда Чини проживал в Маржинале, он также посещал этот рынок каждую неделю. Жеши с удовольствием принимал всех местных и заезжих чиновников. Он каждого знал в лицо, знал их 'детские' имена и помнил, как звали их отцов. Соко лично встречал каждого партийного или государственного босса, который решил посетить его территорию. Однако очень редко Жеши пил со знатными гуманоидами спиртное в общей компании и тем более никогда не куролесил с богатыми хомо и их девицами.
   Приехав в гости к президенту, Соко не забыл, по своей давней привычке, осыпать хозяина подарками. Жеши доставал из больших плетеных корзин свои угощения, выкладывал их на стол и предлагал попробовать. Вообще-то, президенту страны не положено без предварительной проверки принимать пищу от посторонних лиц, но Окманат доверял этому хомо, поэтому понемногу отведал все из того, что предложил ему гость.
   Владелец рынка самолично отрезал ломтики еды и просил поесть, чуть ли не запихивая их в рот Чини вместе со своими пальцами. Последнему было неудобно отказываться от яств.
   Ведь каждый раз, подавая пищу, Соко взирал на президента своими изумрудными глазами, приговаривая: 'Любимый и уважаемый Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба, а как тебе эта копченая оленина?' Не успевал Окманат прожевать оленину, как Жеши уже произносил: 'О, президент Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба, эти грибы, я клянусь, наш поставщик продает уже тридцать лет. Он рецепт никогда не менял, и ни разу никто из покупателей на вкус и свежесть не имел нареканий. Пробуй, а то я обижусь. Я от чистого сердца привез их. И не говори, что грибы тяжелый продукт для желудка. Эти грибы не нагружают, а наоборот, только чистят кишечник'. Чини понемногу кушал и вел беседу:
   - Действительно, Жеши, у тебя все вкусно. У тебя всегда все было вкусно. Я уже забыл вкус твоих продуктов. У меня сейчас тоже хорошие повара, но на твоем рынке продукция натуральная и качественная, будто домашняя, из деревенской маминой печи или коптильни.
   - Конечно, натуральная! Потому что я никогда не позволю, чтобы у меня за прилавком кто-то из торговцев 'химию' продавал. Я таких сразу места лишаю и аренду не продлеваю. Ты же знаешь, я сам ничего не произвожу из продуктов, но жестко контролирую качество того, что продается у меня на рынке. И продается у меня только уникальная продукция и только та, что изготовлена по оригинальным рецептам, с душой и самими аграриями. Ты у меня, дорогой Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба, не встретишь за прилавком ни одного перекупщика, ни одного спекулянта.
   Только те, кто выращивают и делают еду своими собственными руками. У нас, если товар просрочен, то выбрасывай его на помойку или реализуй в другом месте. Все только свежее и проверенное годами. Но встречаются и новые продукты. Вот, кстати, новинка. Возьми, отломай этого душистого хлеба. Ты такого еще не пробовал. Он из чистой ржи (у нас ее не сеют, только пшеницу), а внутри буханки запеченная рыба. Такой необычный северный деликатес начал изготавливать один мужчина, который переехал к нам из северных стран.
   Чини попробовал ржаной хлеб, отковырял кусок рыбы из чрева буханки и утвердительно покивал головой:
   - Вкусно. А как тебе удается на протяжении десятилетий поддерживать свое хозяйство на таком высоком уровне?
   - Это оттого, что я лично знаю каждого производителя. А обманщиков не пускаю даже в ворота. Крупные производители продуктов питания мне совали огромные деньги, чтобы пустил их торговать на моей земле, но я всегда их гнал подальше. Зачем мне продавать дерьмо? Сетевые компании, они ж думают только о прибыли. Им на качество наплевать. Действуют они нагло и всегда по одинаковому сценарию. Приходят неважно куда. Как говорится, выходят на рынок. Не обязательно на мой, а на ту территорию, в ту местность, в город, на маленький сельский базарчик, в целую страну, где хотят обосноваться. Приходят с большим ассортиментом и огромными деньгами и 'сбивают' цены.
   Поначалу им вроде все и рады. У них низкий прайс, хороший сервис, всего много и все свежее. Всем хорошо, кроме мелких производителей, которые не могут конкурировать с такими гигантами и начинают разоряться. Сначала банкротятся индивидуалы. Это те, кто работает единолично. Потом накрывается дырявым корытом семейный бизнес, где трудятся три - пять хомо. Потом очередь наступает для малого бизнеса, а далее для почти всего среднего.
   Все эти годы сетевые компании работают на новой территории, откуда выживают конкурентов, себе в убыток. Но у них же не одна такая территория, а иногда полмира под пятой.
   Особенно если это транснациональные корпорации. Понимаете, Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба?
   Президент внимательно слушал собеседника. Он давно перестал жевать и утвердительно слегка покачивал головой в такт речи собеседника.
   - Говори-говори, Жеши. Я ловлю твою мысль.
   - Так вот, дорогой. Далее держу речь. Этот огромный бизнес оплачивает свою рекламную и прочую поддержку в газетах и на телевидении. Заказные статьи разрываются от сообщений, что только с приходом таких гигантов потребителям повезло. Домашние хозяйства стали экономить на еде десять, пятнадцать, двадцать процентов бюджета. Зачем в ларьке или под навесом покупать продукты? Лучше и качественнее у крупного розничника. И хомо верят этому. 'Да, правильно, -рассуждает обыватель. - Пришел в чистый огромный магазин и все сразу себе купил'.
   В общем, через пару лет такой нездоровой конкуренции, когда у мелких торговцев нет выбора, нет альтернативы, нет иного источника дохода, то они уходят из бизнеса, а крупняк остается и начинает жировать. Сразу падает качество продуктов, повышается цена, ухудшается сервис. В результате население начинает питаться всякой гнилью по сумасшедшей цене. И знаете почему?
   - Нет конкуренции, нет выбора, нет альтернативы, - заметил Окманат.
   - Верно, Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба. И хочется снова вернуть мелких торговцев, а они уже разорились, ликвидировали свое маленькое производство, пошли работать наемными работниками. То есть занимают место на рынке труда, а не сами его создают для себя и других. Попутно теряется изюминка в выборе еды. Приходится кушать однотипный товар сетевых компаний. А еще уменьшилось количество налогоплательщиков и поступивших в бюджет налогов. В этом деле много разных прямых и подводных моментов и течений.
   Оттого я никогда не шел на сговор с крупными компаниями. Я хотел сохранить свое лицо. И у меня это получилось.
   Мой рынок не похож на другие места торговли. Хотя мне сулили и барыши, и угрожали, и отобрать бизнес хотели. Но ты же знаешь, что хомо от таких до таких, - Соко сначала установил ладонь на уровне колена, а потом постучал себе пальцем в том месте, где пришивают погоны, - знают, что я за качество и порядок готов порвать. Это потому, что каждый день я сам обхожу каждый уголок своего рынка и все держу под контролем. Рынок - это живой организм. За ним следить нужно, как за своим здоровьем или ребенком. Я присматриваю за рынком, как ты за всей страной. Просто, дорогой, любить нужно то, что есть у тебя. И не важно, что это:
   поле, рынок или государство. Я, Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба, люблю свою работу, точно так же, как ты любишь свой Хеджер. Поэтому и у тебя, и у меня порядок на рынке и в государстве.
   - Ты хочешь сказать, что управлять экономикой страны так же просто, как и рынком?
   - Не только экономикой. На рынке имеется охрана. И у тебя в государстве есть военные и полиция.
   Мой рынок связан с сельским хозяйством. И у тебя в масштабах страны существует аграрный сектор.
   Рынок - это производство продуктов питания, хоть и небольшое. У любого государства есть промышленность.
   Ты общаешься с другими президентами. Я тоже веду переговоры о поставках, о продажах.
   Я плачу налоги. У государства есть налоговая служба. Я обязан с ней взаимодействовать.
   Также мое предприятие, то есть субъект хозяйствования, завязан на банковскую систему, которая присутствует в любом государстве.
   Ты проводишь миролюбивую внешнюю политику. Не нападаешь на иные страны, не расширяешь свои границы. Я тоже специально не увеличиваю площадь рынка, чтобы в малом сохранить качество, а не потерять его в больших площадях.
   Уважаемый Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба, базар и государство - это одно и то же. Только масштабы разные!
   - А ты смог бы управлять Хеджером? - Чини глянул в упор на Соко.
   - А зачем? Я тебе не конкурент, дорогой Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба, - Жеши слегка напрягся, не понимая, куда клонит разговор Окманат. - Или ты хочешь сделать меня преемником после своего срока? Я, к радости моей, являюсь хорошим хозяйственником, а не политиком. Поэтому у меня бы не получилось думать и решать такие грандиозные задачи.
   Чтобы стать президентом, необходимо жить в политической среде долгое время.
   - А если премьер-министром? - задал вопрос президент.
   - Возможно. Но премьер - это не только хозяйственник.
   Это и внешняя политика, и национальная безопасность...- У тебя будет много помощников, - перебил собеседника Чини. - Мне важен не узкоспециализированный зашоренный продажный специалист, а хомо, видящий обстановку широко открытыми глазами. Ты станешь присматривать за страной, как за своим рынком, а решения все буду принимать я. Я буду и за министра внутренних дел, и за оборону, и за внешнюю политику. Не переживай, я сам назначу министров, сам буду проводить основные совещания. Но мне необходимы преданные хозяйственные хомо в правительстве, которые ратуют за страну, за качество, за обычного гражданина, у которых мусор не валяется под ногами. Пойдешь на повышение? Согласен?
   - А что станет с моим рынком в Авале, если я переберусь в Деривативы?
   - Найдешь себе толковую замену, а вместо рынка в Авале получишь огромный рынок под названием 'республика Хеджер', в котором необходимо навести такой же порядок и сделать безупречное функционирование, только в масштабах страны.
   - Было бы глупо отказываться от такого предложения, но еще глупее было бы принять его за две минуты, - высказался Жеши.
   - Езжай в Аваль и подумай. У тебя есть время до конца недели. О нашем разговоре - никому, - предупредил Окманат.
   - С женой-то хоть я могу посоветоваться, дорогой Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба?
   - Твоя жена, дети и все остальные об этом должны узнать только по телевизору из выпуска новостей, если ты согласишься. Но ты согласишься, - нахмурил брови Чини. - Куда ты денешься, если президент тебе оказал такую честь.
   - Давайте в общих чертах, раз уж я на месте, обсудим суть моей работы, если я соглашусь. Я еще окончательно не определился.
   - Давай перекусим твоих гостинцев, а то я за болтовней снова проголодался, - Окманат похлопал Жеши по плечу, указывая на стол. - Просьба к тебе большая. С этой минуты, как положено по протоколу, в мой адрес даже в неформальной обстановке никаких 'ты', никаких 'дорогой', никаких сыновей и отцов при обращении, только 'господин президент' или 'господин Чини'.
   - Как скажете, дорогой Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба, так и сделаем. Слово президента для меня - закон.
   Чини помотал головой, но на этот раз промолчал.
   *
   Поскольку уровень преступности в Деривативах был довольно высок и существовала большая вероятность ночного ограбления, то все окна и двери торговых объектов в нерабочее время закрывались на рольставни. Они в момент, когда Гемма Иййа приехала забирать дневную выручку из своего павильона, были уже опущены.
   Мало того, все окна и две двери еще имели и решетки, но уже расположенные с внутренней стороны, чтобы предотвратить несанкционированный доступ посторонних в помещение.
   Заметив, что в прозрачную стеклянную входную дверь постучали два подозрительных субъекта, хозяйка магазинчика насторожилась и присмотрелась к визитерам. В свете, проникающем сквозь стекло, она разглядела двух мужчин.
   Один из них был водяным с выпуклыми мутноватыми глазами. Он настойчиво стучал своей перепончатой ладошкой по стеклу. Второй был гномом с большой бородой. Этот по возрасту казался старше, чем водяной, и держал на плече объемную сумку.
   'Недобрый взгляд', - подумала Гемма Иййа и посмотрела на одну из своих продавщиц. Та также посмотрела на хозяйку, а потом устремила взор снова на двух мужчин. Гемма привлекла внимание своей второй сотрудницы, поинтересовавшись, закрыта ли на ключ тыльная дверь, через которую в основном доставляли товар. Та ответила, что дверь заперта на ключ и на засов.
   - Чего надо? - спросила у двух бандитов Иййа. - Не видите? Мы закрыты.
   - Отворяй! - донесся голос снаружи.
   - Ром и виски не продаем. Конец рабочего дня, - для убедительности этих слов она постучала пальцем по циферблату своих наручных часов.
   - Мы не за пойлом, - ответил водяной.
   'Понятно', - подумала хозяйка, потеряв надежду, что это не обычные забулдыги, решившие купить поздним вечером спиртное, на которых эти двое вполне походили своим внешним видом.
   - Госпожа Гемма, - обратилась к хозяйке одна из продавщиц, - они уже не в первый раз к нам заходят. Сегодня приходили днем, высматривали долго и под вечер снова появились.
   Ничего не покупали, между собой переговаривались.
   - Они и вчера наведывались к нам сюда, - подтвердила вторая из сотрудниц.
   Иййа рассуждала мысленно, успокаивая себя: 'Через окна они не пролезут. Двери заперты: задние наглухо, а передние на ключ. На дверях решетки. Даже если стекло выбьют, то не залезут. Возможно, грабители или мафиози. Ну и пускай торчат на улице. Я здесь могу хоть всю ночь сидеть. Еды хватает, вода есть'.
   - Открывай, - потребовал на этот раз гном.
   - Зачем? - спросила Гемма.
   - Поговорить надо, - ответил хомо с бородой.
   - Говори, - предложила хозяйка павильона. - Я тебя прекрасно слышу.
   - Я тебе не мальчуган в рваных штанах, чтобы орать на всю улицу. Открывай, а то дверь вышибу, - пригрозил мобводяной.
   - Вышибай, если ума нет, - Иййа покрутила пальцем у виска, а потом добавила. - Сейчас в полицию позвоню, если не уйдете.
   - Беги. Только ноги не поломай, - усмехнулся мафиозигном.
   - И пойду, - ответила хозяйка и направилась к телефонному аппарату.
   Она подняла трубку и услышала тишину. Провод был перерезан или оборван. Она бранно выразилась вполголоса и вернулась назад в торговый зал.
   - Открывайте. Чем больше мы тут торчим, тем дороже это вам всем обойдется, - предупредил всех троих водяной.
   - Не буду, - был ответ Иййи.
   После этих слов гном снял с плеча сумку, поставил на землю, расстегнул, извлек молоток и осмотрелся по сторонам.
   Подождал. Видимо, кто-то проходил невдалеке. Место для прогулок в темное время суток здесь было не самое привлекательное, оттого прохожих было мало. Он еще раз покрутил головой и разбил стекло в двери павильона. Гемма была шокирована таким поворотом событий. Она не ожидала, что эти двое мужчин вытворят такое.
   Когда гном окончательно освободил дверь от осколков и стекла, то просунул руку и попытался вытащить ключ, торчащий в замке с внутренней стороны. Если бы ему это удалось, то он смог бы отворить дверь снаружи. Гемма не растерялась, ударила ногой по кисти моба и достала ключ. От боли мафиози вскрикнул и, словно щупальцу, втащил руку из павильона сквозь решетку на улицу.
   - Будем жечь, - произнес водяной, доставая из сумки бутылку.
   - Пали суку, - со злобой процедил гном, потирая кисть.
   Водяного уговаривать не пришлось. Он сквозь проем в двери начал выливать дурно пахнущую жидкость на пол внутри павильона. Когда вылил половину бутылки, то кинул ее внутрь. Она не разбилась, а только покатилась по линолеуму, разбрызгивая растворитель, керосин или ацетон. Женщины в составе жидкости не разбирались, а от страха отбежали вглубь торгового зала.
   Иййа тоже удалилась, чтобы спрятать несколько пачек денег, перетянутых резинками. Это был торговый оборот за два дня. Вчера она не смогла приехать и забрать выручку. Сейчас Гемма метнулась в подсобное помещение, извлекла из своей дамской сумочки деньги и быстро, даже чтобы не видели этого сотрудницы, засунула их в карман халата грузчика, висевший на гвозде. Потом быстро вернулась назад.
   К этому времени бандиты уже успели вылить в пределы павильона вторую бутылку с таким же содержимым, на этот раз удачно для себя разбив емкость о металлический стеллаж.
   Гемма вернулась и стала громко кричать, взывая о помощи.
   Но никто на выручку не спешил. Тем временем один из мобов достал зажигалку и сказал: 'Слушай, овца, я последний раз повторяю, чтобы ты открыла дверь. Иначе в своем гадюшнике сгоришь, как драная кошка! И заткни пасть свою вонючую! У меня уже уши от крика твоего болят!' Другого выхода Иййа не видела, как умолкнуть, открыть замок и вступить в переговоры с бандитами. Зайдя в помещение и поморщив от резкого запаха нос, гном спросил у хозяйки:
   - Ты че, тупая?
   - Нет, - отходя от мафиози, простодушно ответила Гемма.
   - Не... Явно тупорылая. Магазин открыть и торговать ума хватило, а с хомо разговаривать не научилась. Ты почему не платишь налоги?
   - Вы из налоговой? - вопрос хозяйки развеселил бандитов.
   - Ага. А главный налоговик - дон Себастиано. Гы-гы-гы.
   Ты платить будешь? Ты, сучка, сколько уже цветной бумаги должна нашей капелле? Магазин отгрохала, а отстегивать не хочешь.
   - Так была же договоренность, что ваш начальник даст отсрочку, - выразила робкий протест Гемма.
   - Когда ты открылась, то к тебе наведывался наш кэп? -спросил водяной.
   - Капитан полиции? - не поняла вопроса Иййа.
   - Ага. Полиции под руководством дона Себастиано. Гы-гыгы, - снова грубым голосом заржал гном.
   - А, ваш? Да. Мы с ним беседовали. Он сказал, что за два месяца брать не будет. А потом лейтенант из нашего комиссариата обещал договориться с вашим администратором, что еще на три месяца с меня денег брать не станут. Ну, пока я не раскручусь по бизнесу.
   - Ты натурально тупая, - замотал головой гном. - Вопервых, никто, по крайней мере, с моим администратором таких терок на счет тебя не имел.
   - Правда? Не может быть! Он же обещал, - прервала моба хозяйка.
   - А во-вторых, капелла не освобождает от платы, в любом случае, а может только отложить платеж. Понимаешь эти две разницы: простить и отсрочить?
   - Так я должна за все это время?..
   - Да, дорогуша, и теперь уже в двойном размере, - уточнил водяной.
   - Почему? - захотела узнать Гемма.
   - Потому что ты, слишком хитророжденная, не заплатила в срок и вообще хотела всех нас <вырезано цензурой>.
   - У меня нет столько денег, - развела руками Иййа. - На мне кредиты висят, проценты по ним, я отстегнула за место немало...- Кому? - поинтересовался водяной.
   - Сами понимаете. Площадку задарма не выделяют, - ответила Гемма.
   - Видишь, для кого-то цветную бумагу ты нашла, а на капеллу деньжат нет. Нехорошо-о-о-о, - погрозил пальцем гном.
   - Без этого платежа мне бы место не дали.
   - Короче, плати сейчас за все месяцы двойной налог, -предложил гном.
   - И не заставляй меня нервничать, а то пары из бутылок мне уже ударили в мозг, - попросил водяной.
   - В кошельке только немного. Можете взять, если... - Иййа протянула свою сумку.
   - А хрусты с изображением президентов, что наторговали за сегодня, где? - ощерил в улыбке зубы гном.
   - Инкассация забрала в конце дня. Тут в кассе чуть-чуть есть, - Гемма указала рукой на кассовый аппарат.
   Гном достал из сумки кувалду, подошел к аппарату по приему наличных денег и со всей силы врезал по нему этим инструментом. Аппарат слетел на пол. Гном ударил по нему еще несколько раз, пока тот не развалился на части. С десяток купюр среднего достоинства вылетели из лотка. Гном усмехнулся:
   - Инкассаторы, говоришь? Не забирают цветную бумагу инкассаторы у такой мелочи, как ты. Я в этом деле на своем месте уже двадцать лет. Ты считаешь, что я тупее тебя?
   - Нет, - ответила Иййа, но себе призналась, что сказала не искренне.
   - Где храните деньгу? - обратился гном к продавщице, которая помоложе.
   - В сейфе, - соврала та, указав место, где лежали только документы.
   - Ключ! - потребовал гном у продавца.
   - Какой? - захотела уточнить она.
   - От сейфа с деньгами, - дал уточнение водяной.
   - Он дома у меня, - взяла на себя удар хозяйка.
   - А как же открывать сейф тогда? Каждый раз домой к тебе бегать? - хмыкнул гном.
   - Давай, тварь, ключ. Я знаю, что эти ключи хранят по месту торговли. Я в этой гребаной торговле налоги снимаю уже двадцать пять лет, - прибавил себе пять лет бандитского стажа гном.
   - У меня нет, - умоляющим взглядом продавщица посмотрела на моба, а затем на владелицу магазина.
   - Значит, сейчас появится, - закивал головой гном.
   Он схватил продавщицу за волосы. Хозяйка и тот продавец, что была постарше, от неожиданности взвизгнули. Гном вынул нож, приставил к горлу сотрудницы, удерживая ее за волосы, и сказал водяному: 'Доставай паяльник. Нужно этой грамотной телке жопу запаять'.
   Водяной огляделся вокруг, отыскал взглядом розетку, поднял с пола сумку, перенес к источнику переменного тока и подал напряжение на паяльник. Гном в это время, крепко прижимая нож к шее, подтащил несговорчивую продавщицу к месту пыток. Он наклонил ее головой к самому полу, поставив на четвереньки. Левой рукой гном удерживал жертву за волосы в районе затылка, правой прижимал лезвие ножа чуть повыше кадыка.
   Женщина просила о пощаде, но ключ не отдавала. Водяной подошел к ней сзади, задрал платье, приспустил трусы, сопроводив это комментарием: 'Фу, какая прыщавая задница!
   Хоть бы одеколоном ее протирала'. Потом отлучился и вернулся с бутылкой растительного масла.
   - Где ты шляешься? - выказал неудовольствие гном.
   - Чтобы жопа не порвалась, надо ей очко смазать сперва.
   Мы ж с тобой не изверги какие-то, - прокомментировал свои действия водяной.
   Далее он картинно вылил треть бутылки женщине между ягодиц. Взял паяльник, полил маслом из бутылки его жало и ввел ей в анальное отверстие. От боли женщина закричала и стала умолять о пощаде.
   - Чего, дура, ревешь? Он пока еще тепленький. Тебе нравится? Будешь потом еще мужа просить, чтобы пердалил тебя в дупло, если оно сейчас окончательно не расплавится. Смотри, стоит головой вниз, как курица, - водяной рассмеялся и посмотрел на подельника.
   - Ага, и паяльник из жопы, как перья из хвоста, торчит.
   Гы-гы-гы. Давай, мочалка, ключ, а то сейчас вставлю тебе его по самую рукоятку, - пригрозил гном.
   - Не стоит вымазывать в дерьмо прибор. Потом вонять будет, а нам с ним еще работать и работать. Сейчас нагреется, очко покраснеет, и она все отдаст.
   Температура паяльника повысилась до такого уровня, что женщина испытала дискомфорт (можно подумать, до этого момента она испытывала 'комфорт'). Она застонала, закричала и обмочилась.
   - Отдай им ключ, - попросила Гемма ту продавщицу, что постарше.
   - Возьмите, - женщина положила на пол ключ от сейфа.
   - Давай, - обратился гном к водяному, отставляя нож от горла несчастной, - доставай у нее паяльник, а то обосцалась вся. От соленой воды может закоротить. Сдохнет еще. Потом анекдот будет ходить по Деривативам, что в отсутствие мужа и регулярного секса она решила возбудиться от электричества. Засунула себе в одно место два провода, и их коротнуло.
   Так и подохла с двумя проводами в дырке. Хы-ы-ы-ы!
   Униженная женщина осталась лежать на полу, а гном подобрал ключ и попросил показать, где сейф. Открыв железную дверь, он сильно разозлился, вернулся к хозяйке павильона и швырнул ей в лицо бумаги и документы, не имеющие ничего общего с наличными деньгами. Гном не стал на этот раз прибегать к паяльнику или кого-то запугивать. Он вытащил из сумки паяльную лампу, прокачал ее, зажег и, ничего не говоря, направил струю огня Иййе в лицо. Левая щека женщины покрылась ожоговыми пузырями, вспыхнули волосы. Пламя ей на голове помогла сбить сотрудница, которую в этот вечер не истязали.
   'Гони деньги, пока хребет не переломали', - водяной угрожал Гемме. Услышав, что ее позвоночник могут повторно повредить, хозяйка попросила сотрудницу принести все деньги, которые она спрятала в кармане халата грузчика. Та выполнила просьбу и отдала бандитам деньги.
   - Ничего себе! - присвистнул водяной, увидев пачки с деньгами. - Это у нее цветной бумаги нет.
   - Это оборот за два дня, а не сегодняшний, - попыталась оправдаться Иййа, прижимая ладонь к месту ожога.
   - Сука! Надо спалить тут все, - решил гном, собирая орудия пыток в сумку.
   Когда они вышли из павильона, то водяной повторно зажег лампу и метнул ее в то место, где растеклась горючая жидкость, которая не успела полностью высохнуть. Огонь вспыхнул мгновенно. Особенно сильным было пламя у входа. Оно горело на площади не меньше десяти квадратных метров, отрезав пути для выхода из адской ловушки трем женщинам.
  
   13
  
   Сказка о солдате-некрофиле
  
   Эта сказка о войне. Ее рассказал мне один солдат, который воевал, а потом вернулся домой. Мы с ним как-то вместе работали. Бойцы любят говорить о войне, сражениях, интересных эпизодах. Он много рассказывал о своей жизни на фронте.
   Некоторые события он описывал по нескольку раз. Может, оттого что забывал, о чем досель говорил. Может, потому что они в память его запали. По прошествии нескольких лет я уже сам мог рассказать почти всю историю его военных подвигов, побед и поражений, настолько часто он вел беседы со мной на тему войны. Однако один эпизод своей военной жизни он мне поведал всего лишь один раз, и то находясь в изрядном подпитии. Сколько после этого я не пытался еще раз вывести его на эту тему, он уходил от разговора.
   Все, что он рассказал мне, произошло с ним на самом деле.
   Война эта была долгой и ожесточенной: с пушками, пулеметами, танками. Ему довелось служить разведчиком. Разведывательный отряд у них был маленьким - всего пять бойцов: он сам радист (передает по рации), командир (командует), подрывник (взрывает), снайпер (убивает с большого расстояния)и пластун (тихо подползает и режет ножом или берет в плен).
   У каждого своя миссия.
   Враг напал первым на нашу страну, и поначалу мы отступали и оборонялись. Затем наша армия сама перешла в наступление и, в конце концов, одержала победу. Но до этого дня победы от первого сражения минуло много дней и ночей. Сам я не воевал, поскольку был еще мальцом в те годы, но книжки читал (это теперь их никто не читает) и историю знаю.
   Радист рассказывал, что их отряду давали различные задания: взрывать мосты, убивать крупных военных чинов, собирать информацию, выведывать секреты. Их отряд очень часто забрасывали в тыл врага, и они подолгу жили по лесам и полям вдали от подобных себе. Трудно продолжительное время иметь контакты только с узким кругом лиц. Еще труднее, если на дворе война, кровь и беда. А особенно трудно, если на все это накладывается отсутствие баб.
   С бабой мужику жизнь разнообразнее и веселее. Охота ему душевного и телесного общения с противоположным полом.
   Но где ж ты его, этого самого прекрасного пола, на фронте наберешь в достаточном количестве? Всякое случается из-за отсутствия женщин, особенно когда ты уже на территории врага. Попадает вражеская баба под руку, и насилуешь ее. Это мне так радист рассказывал. Я сам лично никого и никогда не насиловал. Словил вражью бабу при штурме города, в углу зажал, попользовался и отпустил. Лучше отпустить. Зачем ее после этого убивать? Может, кому еще пригодится. Баба, она ж не пушной зверь. Ежели ее к стенке прислонить и потереться об ее шерсть, то шкурка у бабы от этого не испортится.
   По этой причине командиры часто закрывали глаза на то, что их подчиненные на войне девок портили да баб наклоняли. Главное - чтобы без всяких там извращений протекал этот естественный на войне процесс насилия. Это не мои мысли и идеи. Это так командир радиста изрекал своим бойцам. Потому, как он говаривал, если долго воздерживаться мужику, то боец становится раздражительным и неадекватным. Я этого лично не испытал, поскольку девок у меня всегда была и есть уйма. А все потому, что размеры у моего приятеля о-го-го какие! А бабам нравятся большие. От больших писюнов девки пищат. Потом рассказывают друг дружке о моем приятеле. И отбоя от этих баб нет. Приходят постоянно холостые, замужние и даже в годах. Но сказка эта не о моем писюне, а о пластуне. О, как складно я залепил: 'Слушай сказку ты вполне не о моем писюне, а о воине-пластуне'. Правда, складно?
   У пластуна была самая напряженная работа. Ему необходимо было бесшумно подкрасться к врагу, быстро вывести его из строя и незаметно для вражеских солдат дотащить 'языка' до нашего отряда. Радист говорил, что от такой службы с головой у пластуна со временем начались проблемы, а когда пришла телеграмма, что враги расстреляли всю его семью, то мозги у него совсем съехали набекрень.
   Но отправлять его в запас никто не собирался. Службу он нес исправно, а то, что порой вместо живого 'языка' приволакивал замордованного вражьего офицера, то бес с ним, с этим офицером. Подумаешь, пока тащил врага, то переломал тому шею или отбил внутренности. Закопали, и все дела. Назавтра пойдет в разведку и приведет другого, живого еще. Допросят его, выведают военную тайну и так же, как и первого, прикончат и закопают под деревом. Одним больше - одним меньше. Я сам так не думаю, это теория ведения войны моего коллеги по работе, а в прошлом радиста (а может, и садиста).
   Рассказывал бывший радист, передвигались они своим отрядом как-то лесом вдоль дороги. Глядят, а вдалеке машина легковая вражеская стоит у обочины. Они подкрались, смотрят, а там неприятельские офицеры в салоне сидят, а водитель под капот голову засунул. Заглохла, значит, а вокруг больше никого: только лес и эти враги.
   Решил командир атаковать этот автомобиль. Бросили под колеса гранату и обстреляли его. Убедившись из кустов придорожных, что никого в живых не осталось, пошли бойцы обыскивать транспорт и тех, кто в нем ехал. А машина-то оказалась не простой, а штабной. Документики всякие там обнаружили и секретные карты.
   Собрались уже было уходить в лес подальше после удачной операции. Глядь, а в салоне кто-то застонал и пошевелился.
   Присмотрелись, а там в военной форме женщина-капитан вся в крови лежит. Ее сразу-то и за мужика приняли, то есть бабу в ней не признали. Волосы у нее короткие, морда не бабского пошиба, и в штаны одета. Присмотрелись - точно баба. Жива, но сильно ранена.
   Радист рассказывал мне, что предложил пристрелить ее, как вражью суку. А чего она на фронт поперлась наших жен да детей убивать? Раз солдат и с оружием воюет, то нет разницы, мужик он либо баба. Однако командир рассудил иначе. Он изложил полет своей мысли так: 'Коли машина штабная, то эта капитанша может быть важной птицей. Ее допросить бы не мешало, а пулю в затылок пустить всегда успеем. Может, она чего важного скажет под пытками. Но надо, чтобы она в чувство пришла. Как пытать бесчувственного бойца, хоть он и баба?' Далее радист, опрокинув очередной стакан, поведал мне:
   'Все из отряда согласились, что командир - голова, хоть и раненная навылет некогда в бою. Скрутили носилки из тонких деревьев, веток и коры. Положили на них вражью офицершу и понесли в наш временный схрон. Схрон был капитальный, подземный, из бревен, с отоплением. Этот блиндаж остался еще с прошлой войны в лесу стоять. У нас на карте он отмечен был. А зачем рыть на пару дней сырую землянку и мерзнуть в ней, если все готовое имеется? Разведали все в округе и дальше в путь, какой толк в земле лишний раз ковыряться?' Принесли ее бойцы разведывательного отряда в блиндаж, отерли от крови, перевязали, а она все одно до памяти не приходит. Положили, значит, на соломе в углу, воды в рот залили, а то губы пересохли. Думали, что в сознание вернется, но она только бредила и ничего толком сказать не могла.
   - Слушай, - предложил ползун, - все равно от нее толку никакого. Давай ей попользуемся, как бабой, пока жива, а то помрет еще.
   - Тебе ее жалко? - спросил снайпер или кто-то другой.
   - Жалко, если подохнет, а мы ее выпороть не успеем. Чего бабскому телу зазря пропадать? Баба, она для того и создана творцом, чтобы под мужиком лежать и ногами дрыгать. А как же эта дрыгать будет, коли отойдет в мир иной? - пояснил ползун.
   Я это так примерно рассказываю, потому как слышал от радиста только один раз. Но он так картинно рассказывал мне, что прямо образы перед глазами вставали. Вставали только образы, честное слово. Ибо возбуждения от совокупления с ранеными и окровавленными бабами я не испытываю.
   А к чему мне с контужеными и стонущими в бреду бабами трахаться? Подо мной молодые и здоровые девки стонут так, что соседи потом жалуются. Ну, вы ж знаете, что у меня в непуганом состоянии мой приятель меж ног в полторы ладошки длиной. А если его голой бабой напугать, то моя колбаса вздыбится на две ладони от пальцев до запястья. Моей ладони, а не детской.
   А недавно я еще под шкурку моему приятелю три шара из оргстекла вкатил. Представляю, какое эхо по округе пойдет, как только первая девица мою булаву шипастую меж ног себе пропустит! А девахи у меня всегда здоровые, сисястые, с такими ляжками в два обхвата. Жопа настоящая у моих женщин всегда. У-у-ух! Большущая. Кажется, такая жопа как перднет, так ветром сдует, коли мужик хилый. Но я-то - богатырь. Под стать моим подругам. Люблю я крепких женщин.
   Таких мощных, что их вместо кобылы можно в сбрую запрячь и пахать целый день на них поле. А можно в постель уложить, и она всю ночь, как ни разу не 'покрытая' кобыла, брыкаться в постели будет.
   А то эти тощие девки, что постоянно худеют, ничего никогда не жрут и все на весы залазят... Ну как, скажите, с такими девахами можно пойти в гости, коли они ничего не едят?
   Придут на праздник, сядут, посмотрят на стол, потом на потолок, дальше снова на стол, вздохнут и ни хрена не жрут. Это что же про меня подумают? Подумают, что я встречаюсь со смертельно больной исхудавшей особой. Начинают бояться и ее, и меня заодно. Отсаживаются за столом от нас подальше.
   Думают, что заразить она может. Бабы боятся таких тощих.
   А вы не боитесь? Закройте глаза и представьте: тетка была нормальной комплекции, а исхудала и стала выглядеть, как балерина или подиумная модель. Конечно, женщины таких тощих будут бояться, чтобы не подцепить заразу и самим не стать такими.
   А теперь представьте иную картину. Сидит нормальная девка на дне рождения у своего пацана. Зад у нее такой симпатичный, что не умещается на табуретке. Она очаровательной пухлой ручкой вылавливает в кастрюле пончик, плавающий в растительном масле, а лучше и полезнее, если в жиру. Очень завораживающе подносит его к своим пухлым губам и, оголив белые зубки, надкусывает румяный пончик, от поверхности которого отрывается и летит вниз капля. Капля этого жирка, сравнимого с нектаром, очень сексуально ударятся о девичью грудь, размером и формой походящей на зрелую дыню. Ой, не буду больше воображать, а то мой приятель сообщает мне, что нужно или прекращать такие разговоры, или звонить этой самой девице, у которой ручьем жир с бороды капал промеж грудей.
   Все, поговорили о мирной жизни - возвращаемся на войну.
   В общем, командир не дал разрешения ползуну насиловать эту вражью офицершу. Но ползун, пока не заснул, все время возмущался, что до утра она все равно не доживет, дойдет, а так хоть бойцы развлекутся.
   Ползун оказался прав. Умерла офицерша ночью, а когда все протерли глаза, то она на соломе окоченевшей лежала.
   Время военное. Там смерть на каждом шагу. Вышли мужики из блиндажа и стали спички тянуть, кому яму для покойницы рыть. Значит, кто из пяти короткую спичку вытянет, тот и копает. Лопата всего одна на отряд. Бросили жребий. Не повезло подрывнику. Он выругался и пошел рыть.
   Радист говаривал, что они 'языков' после допроса всегда убивали. Оно и понятно. Не таскать же его по вражьим тылам за собой, когда в отряде всего пять бойцов. А отпустить - так выдаст враз. Но самое интересное, что они никогда сами могил не копали. Пленные копали сами для себя. Копали, знали что убьют, но надеялись на чудо. Ждали, что как-то помилуют их или чудо произойдет - и придет спасение. А их шлеп в затылок и присыпали землицей.
   Мужики курили, пока подрывник перекидывал землю.
   Болтали, обсуждали планы. Глядь, а ползуна нет. Они в блиндаж. А он там пристроился к мертвой офицерше и акт (тьфу, гадко говорить, язык не поворачивается, блевать охота) совершает.
   Командир ему: 'Ты что, сукин сын, творишь?' А тот даже не оборачивается. Делает свое некрофильское дело и обезумевшими глазами на стену смотрит. Насилует труп, а рядом автомат лежит. Струхнули они его в тот момент трогать. Арестовал его командир, когда из блиндажа вышел весь довольный, а глаза, как у оборотня.
   - Как ты мог? - пренебрежительно глядя на своего товарища, сказал командир. - Она ж вся задубела!
   - А я в нужных местах ей оружейной смазкой там помазал, чтобы нормально было мне и ей. И я, и она остались довольны, - ответил ползун.
   Стало ясно, что рассудок покинул это тело. У ползуна отобрали оружие и связали руки. Усопшую похоронили в яме, вырытой подрывником, и ушли. Дело было в тылу врага. Расстрелять ползуна вроде и не за что, а передать своим не было возможности. Не такое это преступление, чтобы убивать его.
   Повели связанным. И в ту же ночь он убег. Ушел, пока остальные спали, прихватив с собой оружие, боеприпасы и провиант. Часовой заснул, а ползун скрылся, но никого из отряда он не пристрелил.
   Командир смекнул, куда тот мог деться. Вернулись назад.
   Могила раскопана. Ни тела офицерши, ни ползуна нет. Поискали и пошли своей дорогой.
   А потом пошли рассказы, что в округе орудует некрофил, который выслеживает женщин, убивает и над мертвыми глумится. Убил много, а закончил вот как.
   Спустя пару месяцев нашли его изувеченное тело, висевшее на дереве прямо у дороги аккурат в том месте, где разведывательный отряд подорвал машину. Плоть его было истерзана с особой жестокостью. Причем, судя по ранам, ползун какое-то время жил, имея такие увечья, пока не скончался от боли или от чего другого.
   Говаривали, что его поймали и отдали в руки еще более страшному изуверу, чем он сам. Извращенец этот служил во вражеской армии и числился в отряде, специализировавшемся на допросах военнопленных. По одним сведеньям тот, кто над ползуном издевался, был отпетым садистом. А в другом варианте - гомо-некрофилом. Оказывается, есть и такие. Он сначала ползуна убил, а уже потом издевался и насиловал мертвое тело. Глядя на труп ползуна и видя, как истязали его, по второму варианту ему повезло больше, чем в случае с садистом.
   Как ползун стал таким и почему? Кто его знает? Психологи, психи и психоаналитики говорят, что очень много всяких извращений закладывается у ребенка, если он неправильно воспитывается. Возможно, ползуну часто читали в детском саду сказку 'Белоснежка и семь гномов'. Там принц-некрофил тоже целовал в гробу хрустальном мертвую Белоснежку. Я думаю, что не только целовал, но и оружейной смазкой смазывал ей интимные места. Дети доверчивые, верят в сказки про всяких там добрых некрофилов. Думают, это нормально - мертвую целовать в гробу и прочее с ней вытворять. Вот ползун, возможно, и решил таким образом воскресить мертвую капитаншу. А чем мертвая офицерша хуже мертвой Белоснежки?
   Да ничем. Принц влюбился в Белоснежку и совершил с ее усопшим телом акт. Та ожила, и ползун еще в детстве поверил в чудо. Но он вряд ли любил вражескую офицершу. У него просто бабы давно не было, и кровь в одном месте застоялась. Ну, это уже лично моя версия. Она тоже имеет право на жизнь.
   А извращенцев полным-полно. Это я - пацан нормальный, а кругом масса сексуально озабоченных и с нервными расстройствами. И я поверю (сам в книге читал), что с детских лет эти проблемы тянутся. Та же Белоснежка не совсем натуральной сексуальной ориентации. Какой бабе придет в голову жить одновременно с семью мужиками-гномами, которые непонятно отчего много лет без баб в лесу жили? Что, одного мало? Нимфоманка? А все потому, что мать Белоснежки рано умерла, и ей во дворце пришлось расти без женской ласки среди мужиков.
   Отсюда и подвижки в психике. Вот пару фраз из книги: 'Принц увидел Белоснежку и сразу же полюбил ее'. Ага, полюбил. Не отходя от кассы и два раза подряд. Ну скажите, какая нормальная девка через десять минут после знакомства, даже с принцем, станет давать ему? Если детям с малых лет в уши такую туфту вгонять, то тут полстраны некрофилами может стать.
   Гетеро-некрофилами. Гомо-некрофилов будет гораздо меньше.
   *
   Тяжело находиться в неведении. Тяжело сидеть сложа руки и ждать своей участи, когда от тебя ничего не зависит, когда твою судьбу за тебя решают другие хомо. Минуты тянутся тягостно, стрелки часов перемещаются по циферблату, как заторможенные, а ты весь в ожидании. Скоро должен прийти некто и объявить тебе приговор, дать разрешение, вынести вердикт. В общем, решить за тебя, как ты в дальнейшем будешь существовать, в каком формате твоя телесная и духовная оболочка будут находиться. И ты сидишь, как на иголках.
   Каждый шорох, каждый звук ты воспринимаешь, как предвестник чего-то.
   Шава находился в квартире семьи Майджи, запертым хозяйкой Нивэле на ключ. 'Куда она подалась? - в который раз сам себе парень задавал вопрос, а затем пускался в рассуждения и предположения. - Может, попугать меня она просто решила? Ну, ну... Ну, на самом деле? Ну, что я ей такого сделал? Она, взрослая тетка, сама себя вела, как малолетняя коза. Причем так себя вела систематически. Это ж не какой-то порыв сиюминутный у нее был. Сколько я жил здесь, столько она меня провоцировала. И спровоцировала, раздвинув ноги, а потом обвинила меня в изнасиловании.
   Это чушь, абсурд! Я уже собрался, ушел, никому не мешая.
   Нет, сука, вернула назад и, можно так выразиться, сама меня отимела. Точно. Это не я ее, а она меня изнасиловала! Еще и записала. Да если б не эта диктофонная запись, то катилась бы она по проселочной дороге до навозной ямы со своим изнасилованием.
   О каком изнасиловании может идти речь? У нее что, побои имеются, кровоподтеки, или есть толпа свидетелей акта насилия? Блин! У нее только эта дебильная запись в кармане есть.
   Если так подходить к делу, то любая баба может с тобой переспать, получить при этом удовольствие, а спустя пять минут уже бежать в комиссариат и писать заяву об изнасиловании.
   А возможно, ключевым словом здесь является именно 'удовольствие'? Возможно, дело не только в некой природной ненависти Нивэле к мужчинам, не только в желании быть с ними наравне и даже лучше их? Возможно, у нее свое видение процесса протекания полового акта? Я-то со своими пятидесятипятилетними кривосцалками никогда не церемонился.
   Определял их в ту позу, которую считал нужной, и пер. Они вроде как и довольны всегда были. А этой же под сто сорок.
   Она старуха для меня. Может, она и не против была бы совокупиться с молодым жеребцом (а я и не сомневаюсь, что хотела), но процесс соития пошел не по ее сценарию. Оттого она взбесилась и обвинила меня. Надо ее удовлетворить, ублажить, как ей нравится. Даже если она заяву кинула в полицию, то всегда имеет возможность ее забрать. Надо перед ней извиниться, даже в ногах поползать, а через месяц ее показания уже будут неактуальны. Только бы сейчас она не приперлась назад с быками. А то эти ребята враз защелкнут наручники на запястьях, отведут в камеру, а там уже поработают надо мной хомо из комиссариата, и я все, что они скажут, подпишу. Или в камеру с уголовниками посадят и науськают, чтобы со мной, 'насильником', поработали бандиты, как следует. А далее я уже любую подпись поставлю, чтобы зад цел был. О, кто-то дверь открывает!' Этангази переместился из комнаты на кухню, то есть с мягкого дивана на табуретку, изобразив страдальца, что в раскаянии и раздумьях не покидал места своего преступления.
   К его радости, Майджи вернулась одна. Бросив короткий и косой взгляд в коридор, Шава с облегчением выдохнул, когда хозяйка закрыла за собой дверь.
   Этангази подождал, пока Нивэле снимет уличную одежду и, опустив голову, подошел к ней.
   - Нивэле, извините, пожалуйста, меня. Мне очень стыдно за свой поступок. Я не знаю, почему я так сделал. Возможно, это была моя сиюминутная слабость. Возможно, вы мне в это мгновенье показались очень сексуальной, а у меня давно не было ничего такого с женщинами.
   - То есть ты хочешь сказать, что на самом деле я абсолютно несексуальная, и будь у тебя, как и прежде, масса подружек, ты бы не совершил такого? - Майджи посмотрела на парня.
   - Да, вы правы, - подтвердил он.
   - То есть ты подтверждаешь, что даже не посмотрел бы в мою сторону, будь у тебя альтернатива? Да? Значит, я просто как расходный материал сегодня у тебя была?
   - Нивэле, нет. Это совсем не так. Простите, вы меня неправильно поняли. Совсем наоборот, - поднял руки, словно тушканчик передние лапы, Этангази.
   - Ага, получается, что ты давно вынашивал коварные планы изнасиловать меня с особой жестокостью?
   - Нет, тоже нет. Я совсем запутался. Простите меня. Я ничего не хотел вам делать плохого, - Шава подошел к Майджи, стал перед ней на колени, обхватил ноги руками, уткнувшись носом в то место на теле дамы, над которым два часа назад совершил насилие. - Не отправляйте меня в тюрьму. Я все сделаю, как вы захотите. Я выполню все ваши пожелания и распоряжения, Нивэле.
   - Госпожа Нивэле. Для тебя я, Шава, госпожа Нивэле. Ты запомнил?
   - Да, госпожа Нивэле, - чуть не плакал Этангази.
   - Ладно, пусть в комиссариате дело на тебя пока на полке полежит. Я скажу своему хорошему знакомому полковнику, чтобы тормознул процесс, а там увидим. И никогда больше, Шава, не обращайся таким паскудным образом с женщинами.
   Я ощутила себя подстилкой, когда ты взгромоздил меня на этот жесткий стол, не удосужился расстегнуть бюстгальтер, оттопырил трусы, залез на меня и начал трахать, как уличную шлюху. Я - женщина. Меня любить надо, а не насиловать. Ты понял, да?
   - Конечно, Нивэле.
   - Госпожа Нивэле, - поправила его Майджи.
   - Я понял свою ошибку. Скажите, госпожа, а если бы я вас изнасиловал ласково? Ну, сняв трусы и бюстгальтер, вы бы не обиделись? - робко поинтересовался парень.
   - Нет, Шава, совсем бы не обиделась.
   - Так, может, я, госпожа Нивэле, заглажу свою вину?
   - Это я скажу после того, как ты закончишь заглаживать свою вину, - впервые после прихода слегка улыбнулась Майджи.
   - Куда идем?
   - Туда, - женщина указала на дверь, ведущую в комнату ее мужа.
   И Шава понял: 'Я одержал первую свою маленькую победу в битве между светившей мне тюрьмой и властной госпожой'.
   Нивэле прошла в комнату, где спал ее муж. Естественно, что в данный момент Чунга там не было. Не было, и появления не предвиделось, так как он сказал, что ночевать сегодня не объявится. Однако Майджи решила перестраховаться и, отдав распоряжение Этангази: 'Выбери кассету с легкой музыкой', вернулась в прихожую и вставила ключ в замок, чтобы Чунг не смог самостоятельно проникнуть в квартиру.
   Затем она вернулась обратно и соблазнительно посмотрела на Шаву. Тот понял это как сигнал к действию, подошел к ней, обнял и начал целовать в шею, губы и в районе груди.
   - Шава, Шава, Шава! - запротестовала женщина. - Вижу, ты парень эмоциональный, но со мной нужно несколько подругому. Я ж не девочка тебе. Со мной нужно все проделывать медленно. Медленно раздеть, медленно уложить в постель, медленно погладить. Понимаешь, я, как дизельная машина в месяц холода баруди, перед поездкой требую хорошего прогрева, чтобы полноценно функционировать. Точнее сказать, я даже не дизель, а турбодизель с компрессором.
   - Без проблем, - согласился Этангази, а сам подумал: 'Я бы, скорее, сравнил тебя с изрядно подержанным бульдозером. Он, кстати, тоже на солярке работает'.
   Шава все сделал, как его просила госпожа Нивэле. Ей нравилось. Она слегка кряхтела и была довольна. Нивэле лежала на кровати уже абсолютно голая, а партнер гладил ее мощное тело. Он проделал кучу манипуляций, только бы доставить удовольствие своей даме. Затем слегка пощекотал ее под мышками, поиграл со складками жира на животике, а далее принялся гладить ноги от пяток до того места, откуда они растут, и обратно. Он нежно вел своей ладошкой, поднимая трехсантиметровую шерсть (шутка, просто густой волосяной покров) на ногах.
   Как романтично! На стене слабо светило желтым светом одинокое бра, из магнитофона лилась медленная музыка, а два тела лежали на кровати. Видимо, Нивэле решила перейти к более активной фазе, так как привлекла сидевшего на кровати и ласкавшего ее Шаву к себе.
   Парень (в этом деле он был опытный) смекнул сразу, в каком направлении необходимо двигаться. Как только он заметил, что агрегат под названием 'госпожа Нивэле Майджи' немного прогрелся, то приступил к массажу ее груди. Ему пришлось потрудиться. Грудь-то его партнерши не вмещалась даже в две его юношеские ладошки. Ничего, справился. А потом запустил в дело язык. Начал лизать. Пока лишь только грудь.
   Трудился до тех пор, пока между двумя передними верхними зубами у него что-то не застряло. Это был волос, обычный черный гномий волос. Надо заметить, что грудь у гномихи была не настолько волосатой, как ноги, однако редкая растительность там у нее присутствовала. И что характерно, волосы, росшие на груди у Майджи, были намного жестче и длиннее, чем на голени.
   Вот именно такой волос и угодил Шаве в рот, застряв между зубами. Естественно, что после того, как он застрял, Этангази не мог его извлечь по-другому, кроме как не вырвав из тела женщины. Та вскрикнула, а у парня волос остался в ротовой полости, с одной стороны зацепившись за зубы, а с другой приклеившись к губам. Неприятное ощущение. Кто попадал в такую ситуацию (не обязательно при контакте с гномихами) и у кого застревал волос, тот Шаву поймет. Но хуже то, что Этангази, как ни старался, все никак не мог вытащить его из ротовой полости. Все мысли у него переключились на этот волос.
   Хвала Бэквордации, антифриз в движке госпожи прогрелся до рабочей температуры, и она отдала команду: 'А теперь поставь меня раком на постели моего муженька и <вырезано цензурой>, что есть мочи, поглубже. Давай, малыш, работай! Раз Чунг не хочет исполнять свои супружеские обязанности, то пусть его жену на его кровати <вырезано цензурой>другие'.
   Ради детей и несовершеннолетних не станем в деталях описывать (словесно) половой акт между Шавой и Нивэле.
   Скажем только, что женщина была права, сравнивая себя с турбодизелем. Стоило ей стать на четвереньки, а Этангази в нее войти, как она сразу завелась. Ну, с пол-оборота, как на новом аккумуляторе. Через минуту ее уже всю трясло. Большая грудь болталась так, что казалось, еще чуть-чуть, и она перелетит назад через плечо. А через две до уха Шавы донесся гортанный звук 'ы-ы-ы-у-у-а-э-ы-ы'. Его можно было сравнить с ревом харупфахского оленя в период гона.
   У Этангази еще не было таких женщин, которые издавали бы такие звуки во время совокупления. От такого животного рыка Шава растерялся. Плюс этот дурацкий волос постоянно отвлекал. Ему стало смешно от того, что сейчас происходит в этой комнате. Видя массивное тело гномихи сзади, действительно в полумраке можно было принять ее за самку оленя.
   Дабы не рассмеяться, Этангази решил взять паузу. Со словами 'я сейчас, чтобы соседи не услышали и не подумали, что тут насилуют кого-то' он поднялся и увеличил громкость динамика магнитофона. Во время этой паузы он, во-первых, успокоился и взял себя в руки. Во-вторых, сумел вытащить ненавистный волос, торчавший между зубов.
   Со второго захода, снова издав звук 'ы-ы-ы-у-у-а-э-ы-ы' и добавив в конце 'о-о-о!', Майджи легла на спину, глубоко выдохнув. Этангази же так и остался стоять на коленях, в рабочей позе. Вид его был нелеп. В отличие от своей партнерши, оргазм он не испытал. И это не совсем хорошо для организма.
   Этангази захотел исправить такое положение и попытался продолжить акт.
   - Шава, что ты еще хочешь? - спросила его Майджи, тяжело дыша.
   - Госпожа Нивэле, я не успел кончить, - признался он.
   - И что с этого? - удивилась она. - А твои партнерши всегда успевали это сделать раньше тебя?
   - Не всегда, - ответил он.
   - И ты, Шава, всеми силами пытался доставить им удовольствие или после своего оргазма было неохота возиться с ними?
   - Ну.., - замялся парень, - по-разному. Иногда доставлял в следующий раз.
   - Видишь, значит, тебе было на них наплевать, а хочешь, чтобы о тебе заботились. Шава, мужчина женщину всегда должен пропускать вперед. Сначала доставить ей удовольствие, а только после этого думать о своих потребностях. Поднимайся, я курить хочу. Кончишь в следующий раз. У нас вся ночь впереди.
   Нивэле накинула халат, привела в порядок место своего совокупления, зашла на кухню, открыла окно и закурила.
   - Чай сделай, - дала команду она.
   - А где спички?
   - Шава, если ты дорос до того, чтобы взрослых женщин трахать, то спички на кухне найти сможешь. Нашел? Молодец. Так. Я думаю, мы будем с тобой дружить.
   - Я тоже, - согласился парень.
   - Я рада. Значит так: Чунгу ни слова о наших отношениях.
   И веди себя в его присутствии естественно. Жить останешься у меня. Никаких общежитий и работы на стороне. С этого дня, когда Чунга не будет дома, спать будешь со мной на моей кровати. Если Чунг внезапно возвращается, то бежишь в свою заранее разостланную постель, а я иду ему открывать дверь.
   Ясно?
   - Да, госпожа.
   - Умница. Трахаться будешь только со мной. Узнаю, что девок прешь, не оберешься проблем.
   - Зачем, госпожа Нивэле, мне девки. С вами мне так замечательно, - Шава осветился выстраданной улыбкой.
   - Заваривай чай, а я постелюсь, - Майджи затушила сигарету и ушла.
   'Раскатала губень малую, большую и ту, что на лице, -возмутился мысленно Этангази. - Может, мне еще и до конца жизни слушать твои завывания во время кончины. Это ж ужас! Случайный прохожий, идущий по ночному лесу, услышав такой звук, подумает, что невдалеке то ли дикий зверь, то ли оборотень бродит. Это ж волосы на голове поседеть могут, если в бесхомной местности такое услышишь'.
   Попили чай, легли в постель, совершили половой акт. Госпожа позволила Шаве совершить эякуляцию в вагину. Он повеселел. Нивэле лежала на спине и вдруг сказала:
   - Разреши мужикам попользоваться собой, как все там загадят. За ночь вытечет твое богатство, и останутся пятна на простыни. Придется стирать. Идти в ванную и мыться мне лень. Давай, Шава, наследил, так убирай за собой теперь сам.
   - Как? - не понял любовник госпожи Майджи.
   - Язычком, шершавым язычком, как любите вы, мужчины, просить сделать минет женщин. Давай, дорогой, я хочу продолжительный и глубокий кунилингус.
   Этангази пришлось согласиться. Он приступил к исполнению своих обязанностей, а Нивэле ласково трепала его рыжие волосы. Заснула она почти мгновенно, престав гладить его по голове и сладко засопев.
   Шава вытащил из сумки свою зубную щетку и пасту, зашел в ванную и принялся с остервенением чистить зубы и полоскать ротовую полость. 'Это ужас! Я бы назвал это даже садизмом с элементами рабства. Меня превратили в марионетку.
   Несколько месяцев назад я считал себя журналистом, расследующим преступления и коррупцию, а сейчас превратился в бездомного и безработного бомжа, исполняющего прихоти и похоти старой тетки. И все началось из-за одного, никому толком и не нужного, акта с девицей из Колла. Дикое стечение обстоятельств, приведшее меня в животное состояние. Идиотизм! Меня, мужика, баба заставляет делать то, что обязаны исполнять девки для обслуги мужиков. Поменялись ролями.
   Хуже только быть певчей птицей в тюрьме. Не приведи, богиня, мне туда угодить. Не-е-ет, дорогая госпожа, ищи себе других придурков, которые тебе меж ног вылизывать будут.
   Тьфу, и всю эту гадость мне выгребать языком пришлось! А что делать, если у нее компромат на меня? Придется лизать.
   Угу. Видите ли, ей подмыться лень сходить! Лень пройти пять метров и полить себя из душа водой. А завтра она на унитазе продрищется и скажет, что ей лень жопу подтирать, поэтому я должен ей очко обосранное помыть своим языком. Ага. И не просто помыть, а глубоко помыть. Ладно, неделю я потерплю, а там свалю отсюда. Надо обмозговать свои действия для разных ситуаций и случаев'.
   Однако Шава Этангази не смог скрыться от Нивэле Майджи. Не успел.
  
   14
  
   Среди множества потенциальных претендентов Окманат Чини выбрал трех кандидатов из числа военных. Если быть точным, то это были два действующих военнослужащих: полковник и генерал. Третий являлся полковником в отставке и находился в данный момент на пенсии. Коль быть более точным, то всех троих претендентами назвать можно было, только исходя из намерений президента. Сами эти хомо не являлись соискателями должности, которую им собирался предоставить глава государства. Более того, они даже не догадывались, по какому поводу главнокомандующий вооруженными силами хеджерской армии захотел с ними встретиться.
   Почему Чини выделил именно этих троих? Начнем с полковника в отставке Сикуватимикия. Окманат с ним познакомился в молодые годы, когда работал в Консалте. В этот период времени встал вопрос о привлечении его на военную службу. В армию Чини идти не хотел и не собирался. Сенатор-тесть разделял идеи Окманата относительно гражданского долга и службы того в вооруженных силах. Он пригласил к себе на виллу тогда еще майора Сикуватимикия, находящегося на должности начальника отдела военного комиссариата по набору новобранцев.
   Сколько и чего дал отец его жены нынешнему полковнику, в те годы будущий президент, носивший еще тогда имя Тамма Нгуви, так и не узнал, но пообщался вдоволь с этим хомо, и не единожды. Поскольку желание министерства обороны заставить парня защищать Родину возникало не один раз, то и встреч таких было ровно такое же количество.
   Сикуватимикия тогда будущему главе Хеджера понравился. Чем? Возможно, сговорчивостью. Возможно, тем, что этот бывший фронтовик очень уверенно излагал свою концепцию ведения военных действий и казался Окманату истинным патриотом. Спустя десятилетия старые воспоминания взяли верх, и глава государства захотел пообщаться с ним сейчас.
   Сикуватимикия был уже почти старичком, но бодрым.
   Вторым из данной троицы был действующий полковник Зулу, находящийся на службе в составе карабинеров, то есть полицейских военизированных формирований. Карабинеры, состоявшие как из контрактников, так и из солдат действительной службы, призваны были на территории Хеджера обеспечивать совместно с полицией общественный порядок, бороться с мафиозными капеллами, охранять пенитенциарные учреждения, оказывать поддержку в борьбе с террористами и так далее. Если говорить по-простому, то это те же полицейские, но проживающие в казарме, а вместо пистолетов у них автоматы. То есть, если намечалась какая-либо серьезная операция, то часто привлекались карабинеры, поскольку вооружение у них было посерьезней, чем у обычного констебля или капрала. Только не нужно путать карабинеров со специальными штурмовыми подразделениями министерства национальной безопасности.
   Зулу служил в Маржинале. В этом же городе некогда Чини и познакомился с ним на одной из многих деловых встречпопоек, которые проводились в рамках решения задач и проблем регионального отделения социалистической рабочеаграрной партии Хеджера (СРАПХ), которую в Маржинале возглавлял в юношеские годы Чини, покойный ныне тесть.
   Получается, что отец Кути Чини свел и этого полковника со своим зятем. Зулу в годы войны не находился на передовой.
   Он в то время охранял местную тюрьму.
   Генерал Мкакати являлся в данный момент заместителем начальника штаба вооруженных сил республики Хеджер. Он импонировал Окманату своими высказываниями, идущими часто вразрез с мнением вышестоящего начальства. Президент пару раз посещал заседания штаба и выделил этого генерала из череды иных вояк.
   Нынче, а это происходило после встречи с владельцем рынка из Аваля, Чини сделал предложение-предположение этим троим высокопоставленным военным и захотел узнать их мнение:
   - Господа офицеры, давайте представим на минуту, что вы стали... Точнее, каждый из вас в отдельности и независимо друг от друга назначен министром обороны.
   - О-о-о! Дело забавное, - выразил свое мнение полковник в отставке и оживился.
   - Случается иногда и такое, - признался полковник-карабинер.
   А генерал промолчал.
   - Не стесняйтесь. Высказывайтесь. Забудьте о своем нынешнем статусе и говорите все, что думаете, - дал полную свободу слова собеседникам президент.
   - На какой предмет высказываться, господин командующий? - спросил генерал Мкакати.
   - Предположим (это всего лишь предположение), что мы готовимся к войне, - задал тон дискуссии Окманат.
   - С кем? - спросил Зулу.
   - И кто хочет напасть на мою страну? - поинтересовался Сикуватимикия.
   - Интересно, в штаб армии такая информация не поступала. Я думаю, это гипотетическое предположение, - негромко пробормотал, больше для себя, чем присутствующих, генерал Мкакати.
   - Не важно, откуда исходит такая информация и какую под собой она имеет подоплеку. Имеем ли мы шанс победить в этом сражении, каковы перспективы и каковы бы были ваши действия, будь вы министрами обороны, если вспыхнет война между Хеджером м Инсайдом? - чуть прояснил ситуацию Чини.
   - Раз надо, то будем воевать! За нашу славную историю мы не раз бивали инсайдовцев. Правда, и они, случалось, нас теснили, но наша броня крепче и воины храбрее, господин президент, - бодро вставил полковник в отставке.
   - А война оборонительная или наступательная? - спросил карабинер.
   - Предположим, наступательная, - сказал президент.
   - Я-то хомо, который, в большей степени, занимается тактикой. Пусть генерал первым выскажется, - Зулу указал на Мкакати. - Это они в штабе стратегические планы вынашивают, а мы больше на местности решаем вопросы. У них и сценарии должны быть на этот счет заготовлены. А я что? Будет приказ, значит, станем воевать. У нас приказы не обсуждаются. Мы их выполняем.
   - В данный момент в штаб не поступало никаких распоряжений, как, впрочем, и годом ранее, относительно разработки стратегии наступления на территорию Инсайда. Я, господин президент, даже не подозреваю, кто мог вас дезинформировать, подталкивая, даже в мыслях, к нападению на Инсайд.
   Однако свою точку зрения могу изложить, - Мкакати посмотрел на Окманата.
   - Конечно-конечно, генерал, пожалуйста, - подбодрил его Чини. - Смею вас уверить, это не моя задумка.
   - А че, можно было бы и шандарахнуть по этим выскочкам из сопредельной, так сказать, державы. Давно уже армия воробьев кормит и кроликов гладит. Армия должна быть в тонусе, - старик прижал локоть к паху и приподнял кулак.
   Зулу снисходительно улыбнулся, а Мкакати искоса бросил взгляд на Сикуватимикия и сглотнул слюну:
   - Абсолютно бредовая идея, не несущая в данный момент никакой смысловой нагрузки. Тот хомо, который высказал вам такое невежественное предположение либо далек от военной службы, либо далек от реалий жизни вообще. Любая война служит каким-то целям. Для чего нужна эта бойня? С какой радости выросла такая мысль, что напасть на Инсайд будет благом? Это государство на сегодняшний день никоим образом не угрожает нашим интересам. У нас с ними нормально протекает мирный процесс. Это раз. Зачем тогда наносить упреждающий удар? Второе: перевооружение Инсайда сейчас на подъеме. И оно началось гораздо раньше, чем на Хеджере. Хвала Бэквордации, благодаря действующему президенту финансирование нашей армии кардинально улучшилось. Но, простите, что можно сделать за семь лет? За такой короткий срок невозможно перевооружить армию, если ее разваливали в течение десятилетий. У нас танки и самолеты почти на поколение отстают от аналогичных вооружений потенциального врага.
   'Ну, это ты, брат, загнул, - фамильярно обратился к коллеге полковник в отставке, будто все вчетвером находились на пенсии и сидели сейчас в пивнухе, а не в президентском кабинете. - С такими упадническими настроениями нельзя быть во главе министерства обороны'. Высказав упрек в адрес Мкакати, старшего по званию, но младшего по возрасту, Сикуватимикия торжествующе посмотрел на президента. Вид у него сделался такой, словно он только что отправил на дно все генеральские надежды и возможности штабной крысы занять кресло главы военного ведомства.
   'Я, будь я во главе министерства обороны, приложил бы все свои усилия для предотвращения такой авантюры, как война с Инсайдом или с другим соседом на данном этапе формирования порядка в Хеджере', - пусть не для всех понятно, но донес свой взгляд до окружающих генерал.
   К этому моменту президент уже окончательно потерял интерес к персоне подполковника в отставке, отметив про себя:
   'Годы берут свое, и то, что казалось много лет назад существенным, превратилось в ерунду. Старик этот туп, неуправляем и прямолинеен. Такого нельзя ставить министром. Он морально устарел и живет идеями прошлых лет. Назначь такого, так он еще начнет дурью страдать в традициях последней войны'.
   К генералу Мкакати Чини потерял интерес лишь частично, подумав: 'Уж больно много на себя берет и строит из себя интеллектуала. Видите ли, бредовая идея - напасть на Инсайд.
   А если, солдафон, это моя идея, то что? То, значит, он ее станет саботировать. Тогда на кой бес он мне нужен?'.
   - А вы как считаете? - обратился к карабинеру Окманат.
   - Воевать можно, но нужно просчитать все ресурсы и капитально подготовится к боевым действиям, чтобы атаковать врага внезапно и закончить войну в наикратчайшие сроки, -дал ответ тот.
   - Считаете ли вы необходимым провести мобилизацию? -спросил его мнение Чини.
   - Не думаю, что нужно это делать заранее. Лучше в первый день войны начать мобилизационную кампанию. А напасть внезапно. Например, под видом учений, которые можно проводить у границ Инсайда, - дал совет Зулу.
   - Не считаете ли вы целесообразным по такому случаю загодя усилить группировки войск в городах? И установить карантинные посты на основных магистралях Хеджера с целью предотвращения проникновения вражеских лазутчиков и ведения ими подрывной деятельности в промышленных центрах, столицах королевств и рыцарств?
   - А почему бы и нет? - согласился карабинер.
   - Может ли врага поддержать некоторая часть жителей Хеджера? Митинги, там... собрания, демонстрации, саботаж и прочее? - обратился Окманат к генералу и Зулу, а на полковника в отставке даже не глянул.
   Однако это не помешало последнему бросить реплику:
   - Да вы что?! Господин главнокомандующий, да народ за вас голову свою сложит!
   - В некоторых северных районах, примыкающих к Инсайду, такой вариант реален, - Мкакати постучал пальцами по столу.
   - Согласен с генералом, но это не примет массового характера, - поддержал коллегу полковник-карабинер.
   - Как, господа полковники и генералы, подавлять такое сопротивление будем?
   - У нас же есть полиция на этот счет, - заявил Мкакати.
   - А почему полиция? А вооруженные силы зачем? - Чини посмотрел на генерала.
   - Если выступления будут носить ненасильственный, невооруженный характер, без оружия и стрельбы - то есть только демонстрации протеста, то только полиция или карабинеры имеют право разгонять этих митингантов, - генерал посмотрел на полковника Зулу.
   - Душить гнид надо танками, кто против пойдет, - был категоричен Сикуватимикия.
   - Сложный вопрос. Если такое будет во время войны, то, думаю, можно и армию против коллаборационистов бросить, - робко высказался Зулу.
   - Полковник, да будет вам известно, по конституции вооруженные силы должны защищать государство Хеджер, а не бороться против своего народа, - рубанул воздух рукой генерал.
   С этого мгновенья и Мкакати вслед за Сикуватимикия перестал интересовать президента. Общение до конца встречи переросло фактически в диалог между Чини и Зулу.
   *
   Деривативы. Ожоговая клиника 'Кучйома'. Примерно двадцать два часа двадцать пять минут (половина двадцать третьего по полудню). После обхода врача и утренних процедур. До дневного сна пациентов. Дача показаний Геммой Иййей следователю Уангутугалия.
   - Как вы себя чувствуете? - начал общение с вопроса о здоровье Уангутугалия.
   - Спасибо, благодаря врачам иду на поправку, - Гемма потрогала повязку на щеке.
   - Ожог сильный? Извините за любопытство.
   - Второй степени. Я могла лечиться и на дому, но, знаете, кожа на лице такая вещь, что хочется, чтобы не осталось следов. А здесь я под присмотром все пятьдесят часов в сутки.
   Мало ли что... Неохота из-за бандитов остаться со шрамами на всю жизнь.
   - Понимаю, - кивнул головой следователь. - Небольшая формальность: назовите свою фамилию и имя, а также полный адрес проживания.
   - Иййа, - женщина сделала паузу, пока следователь записывал, потом продолжила. - Гемма. Постоянно проживаю в городе Деривативы по улице Контанго, 189, квартира 61.
   - Знаю, - улыбнулся Уангутугалия. - Это такой огромный изогнутый восьмиподъездный десятиэтажный дом. У меня создается впечатление, что в этом доме проживает половина всех жителей этого района. Кого не встреть - все обитают в этом доме.
   - А у меня складывается впечатление, что в этом доме обитает все население Хеджера. В нем живут самые разнообразные социальные группы нашего государства.
   - Хорошо, перейдем к главному. Расскажите, а вы термическую травму получили в результате преднамеренного воздействия преступником на вас огнем из паяльной лампы или когда выбирались из горящего павильона?
   - Когда они облили входную дверь чем-то и подожгли, то мы успели выскочить через второй выход. Открыли его ключом и выбежали. От этого не пострадали, только дыма наглотались.
   - Так и пометим, - Уангутугалия сделал пометки в протоколе опроса потерпевшей.
   - Вы, кстати, их арестовали? - спросила пострадавшая.
   - Ищем. Ваши сотрудницы дали показания. Согласно их данным разыскиваем по приметам двух преступников. Уже знаем, что один из них - гном с бородой, а второй - водяной.
   Ищем, но пока безрезультатно.
   - Надеюсь, полиция вычислила их имена и фамилии? -спросила Иййа.
   - К сожалению, пока нет, - развел руками следователь.
   - Как так? - удивилась Гемма.
   - Не хватает данных.
   - Какие данные? Да их все в округе в лицо знают. По их собственным словам они дань собирают и выколачивают из бизнесменов на подведомственной им территории то ли двадцать, то ли тридцать лет без продыху. Это я их впервые увидела, потому что не платила им никогда. Я ранее давала показания вашему коллеге и указала там, что насилие в отношении меня совершили хомо из капеллы Себастиано. Знаете такого?
   - Слышал, - как-то невыразительно ответил Уангутугалия, словно речь шла не об известном каждому блюстителю закона доне, а об учителе математики, преподающем в параллельном классе.
   - Ко мне, как я только начала торговать, приходил некий Есаджи. Он открыто, никого не боясь, представился администратором Себастиано и обязал меня платить ему за право работать на его, как он выразился, земле. Этого главаря бандитов, Есаджи, вы также не знаете?
   - Есаджи? - Уангутугалия скривил физиономию. - Первый раз слышу такое имя. Или это кличка?
   - Странно вы ведете расследование. Об этих мафиози вслух говорит каждый, начиная от гробокопателя и заканчивая министром внутренних дел, а вы их не знаете.
   - Возможно, у гробокопателей и министра МВД специфика работы такая.
   - Какая?
   - Ну, одни ловят тех, кто убивает, а другие закапывают в землю тех, кого мафиози убивают, - попытался пошутить следователь. - Мы их найдем и накажем по всей строгости закона. Обязательно найдем и привлечем к ответственности. А пока скажите, что, по вашему мнению, явилось причиной возникновения пожара в вашем торговом павильоне: несчастный случай, нарушение правил техники безопасности, короткое замыкание?
   - Вы издеваетесь? Вы считаете это несчастным случаем, когда в помещение врываются два бульдога в обличье гуманоидов, вышибая двери, и запихивают, простите за прямоту, горячий паяльник в задницу моей продавщицы, требуя деньги?
   Это и есть несчастный случай?
   - Простите, мне не известны такие подробности. В показаниях ваших работниц таких тонкостей нет.
   - Как это нет? Они ко мне самолично на второй день приходили проведать и говорили, что изложили в заявлениях все, как было на самом деле.
   - Я недавно подключился к вашему делу. До этого его вел другой следователь. Я только знаю, что эти две свидетельницы пришли позже и изменили показания. Сейчас с их слов выходит, что это была не спланированная акция мафии, а налет обычных грабителей, которые узнав, что в торговом помещении имеется достаточная сумма наличности, решили совершить противоправные действия. И никакого паяльника и прочего не было. Это не я выдумал. Так эти две гражданки сами написали.
   - Наверно, им угрожали эти мафиози, и они испугались, -рассудила Иййа.
   - Возможно. А возможно, вы и они в панике немного не так себе все представили. А когда шок прошел, то у ваших работниц картина в мозгу предстала в ином свете. Пострадавшие продавщицы (напомню, что после их новых показаний они переведены в разряд свидетелей) отметили, что пожар возник из-за того, что горящая лампа выпала из рук одного из грабителей. В результате этого и возникло возгорание.
   - Вы верите во всю эту чушь? - возмутилась Гемма. - Они пришли, чтобы вымогать у меня деньги, якобы за то, что я капелле Себастиано не платила с момента открытия павильона.
   - Это правда?
   - Бэквордация свидетельница!
   - Вы вообще не платили мафии?
   - Не платила.
   - Ну, вы даете. Хорошо, что хоть остались живы. Вы зря так подвергали свою жизнь риску. Разве вам трудно заплатить каких-то сто эку в месяц?
   - Почему я обязана им платить? Достаточно, что я плачу государству.
   - Сто эку - это не такая уж и большая сумма для владельцев магазинов. Все платят у нас. Так повелось. А кто не соглашается, в того мафия может и из пистолета пульнуть. Если брать периодическую таблицу элементов, то свинец - тяжелый металл, и когда попадает в тело, то сильно тянет к земле.
   Так что лучше платить.
   - Вы, оказывается, и в области естествознания специалист, а не только в поимке бандитов. Если честно, вы тоже мафии платите небольшую сумму в сто эку? - неожиданно задала вопрос Иййа.
   - Я?.. - замялся следователь. - Да нет... С чего вы взяли?
   - А откуда такая осведомленность о расценках? Откуда такая легкая интерпретация действий мафии по вымогательству денег? Получается, что главарей мафии вы не знаете, а о тонкостях работы капеллы говорите чуть ли не с придыханием. Этих ублюдков можно было словить на следующий день.
   Я знаю, что, будучи уверенными в своей безнаказанности, эти два мерзавца даже не потрудились исчезнуть из города.
   - Откуда такие сведения?
   - Один из них, а если точнее, то тот самый гном подходил к моему мужу на улице, как только меня поместили в клинику, и угрожал. По описанию, как впоследствии рассказал мне супруг, это был точно он.
   - Что он хотел?
   - Чтобы я тоже изменила свои показания.
   - Вы будете их менять?
   - А вы этого так ждете?
   - Совсем нет. Но, быть может, впоследствии вам будет проще жить и продолжать свой бизнес, если вы их измените. Вы же понимаете, с мафией лучше не связываться. Они от вас так просто не отстанут.
   - Знаете, у меня складывается впечатление, что не вы мафиози из банды Себастиано платите мзду в сто эку в федхах по курсу нацбанка, а они вам доплачивают, и не одну сотню, за правильное ведение дела, - Гемма посмотрела в глаза следователю.
   - Вы за эти оскорбления представителя власти ответите, -произнес Уангутугалия и отвел взгляд.
   После этого посещения расследование дела о поджоге повисло. Его никто не закрывал, Иййю периодически вызывал к себе Уангутугалия. Он больше ничего не советовал ей. Только брал всевозможные показания, знакомил с выводами экспертов и пожарников. Две продавщицы, пострадавшие вместе с хозяйкой, на контакт с ней не выходили. В муниципалитете этого района города с Геммой отказались продлевать договор на аренду. Вскоре обгоревший остов павильона разобрали, а землю под ним передали в пользование другому бизнесмену.
   *
   Итак, неудавшийся побег номер два Шавы Этангази из цепких лап грозной гномихи Нивэле Майджи.
   Оставалась еще половина сегодняшнего дня и половина завтрашнего, можно сказать, полные сутки, отведенные Шавой самим себе на проживание в квартире своего бывшего шефа и его жены. Больше здесь оставаться он не намеревался. 'Она уже стала ко мне добрее, как заботливый феодал к своему крепостному, - рассуждал о Нивэле Этангази, - не издевается в сексе и по его окончании, как в первые дни, но с меня хватит.
   Видать, тетушка удовлетворила за эти полторы недели свою похоть и изголодавшуюся по настоящему трахачу плоть. Однако - до свидания, моя госпожа Майджи. Ваш раб делает от вас ноги. Ищите меня в большом городе Деривативы. Раз вы меня не посадили за решетку, то я выстрадал свою свободу и улетаю'.
   Оставаясь на целые дни предоставленным самому себе, пока супруги Майджи были на работе, Шава подыскал себе новую работу и жилье. Он разработал четкий план, что и в какой последовательности он будет делать, когда покинет стены этой квартиры. Парень прикинул, какие слова в свое оправдание будет говорить, если вдруг его вызовут на допрос в полицию.
   'Все отлично! Все почти готово, - успокаивал себя Этангази. - Осталось только сегодня вечером, если Чунг не вернется ночевать, ублажить мою госпожу. Надо это сделать так, чтобы она осталась довольна и ничего не заподозрила. Удовлетворю в последний раз тебя, Нивэле, а дальше пусть тебя прет собака злая. А если честно, то для своих лет в постели эта тетушка очень заводная. Эх, была бы помоложе да без этой садистскофеминистической дури в голове - можно было бы ее посещать несколько раз в месяц для разнообразия. А так - да хранит меня от этого гуманоида великая Бэквордация'.
   Но, как говорится, раз уж мы вспомнили о богине мира Тренд, то следует напомнить старую хеджерскую пословицу:
   'Хомо предполагает, а Бэквордация располагает'. Этангази вынашивал планы побега, а Нивэле приехала в тридцать один час двадцать минут и сказала: 'Шава, одевайся. Тебе надо ехать'. При этом лицо ее не выражало никаких эмоций.
   Попробуй догадайся, чего она хочет?
   Сама она не стала даже снимать обувь, а присела на стульчик в прихожей, подгоняя парня и раздавая ему распоряжения:
   - Что за вид такой? Оденься по-нормальному. Рубашку надень выглаженную.
   - А куда идем? - Шава насторожился такой сухости госпожи Майджи в общении с ним.
   - Не идем, а едем.
   - Госпожа, а куда?
   - Узнаешь по прибытии. Скажу только, эта поездка коренным образом изменит твою жизнь.
   - В какую сторону? - крикнул Этангази из своей комнаты, меняя гардероб.
   - Едем?
   - Нет, изменит, - уточнил вопрос парень.
   - Врать не стану - все зависит от тебя. Поехали. Там хомо серьезные. Ждать не будут. Им время дорого и дел много.
   Шава обувался, задав мысленно себе вопрос: 'Надеюсь, 'дел' у них много не уголовных?' Они спустились по лестнице к автомобилю Нивэле. Она села за руль и повезла его, не отвечая на расспросы. В конце концов, ей надоели домогательства парня и она произнесла: 'Шава, заткнись по-хорошему.
   А? Ты мне сейчас напоминаешь тупорылую блондинку (или блондина), у коих по три извилины, и те прямые. Если тебе сказали, что узнаешь, то не нужно строить из себя придурка. Не занижай искусственно уровень своего интеллекта. Это тебе не к лицу'.
   Вскоре Нивэле припарковала свое автотранспортное средство на площадке около комиссариата. У Шавы нехорошо кольнуло в области грудной клетки и ближе к сердцу, а еще тягостно заныло чуть повыше желудка. Он скосил взгляд на спутницу и осмелился задать вопрос:
   - Госпожа, а мы по какому вопросу сюда?
   - По твоему, Шава. А по какому же еще?
   Чувство тревоги, жившее в парне в первые дни после 'акта изнасилования', вернулось к нему, и он продолжил расспрос:
   - Госпожа Нивэле, а кого мы ждем?
   - Двух хомо. Сейчас они выйдут во-о-о-он из той двери, -Майджи указала пальцем на вход в здание, где трудились полицейские. - Ты их увидишь. Они сядут к нам и будут с тобой беседовать, а потом ты поедешь.
   - На какую тему будет беседа, и куда мы поедем? - парень ощутил себя растоптанной букашкой.
   - Речь пойдет о твоей прошлой и будущей жизни, - очень спокойно ответила журналистка.
   И тут Этангази сорвался: 'Госпожа! Госпожа Нивэле, я же ведь ничего плохого не делал! Я после нашего серьезного разговора делал все, как хотели и говорили вы! Зачем вы опять подключили полицию? Вы только скажите, и я изменюсь. Вы ж ничего мне не говорили, а выходит, что я делал что-то не так. Я обидел вас?' Наверное, впервые за время этой поездки в машине Майджи перевела взор на бывшего журналиста и внимательно на него посмотрела: 'Шава, ты мне надоел своим лепетом. Шава, ты понимаешь, что ты мне надоел?' И тут до Этангази дошло, и он высказался: 'А-а-а-а? Я понял! Я вам, госпожа, надоел.
   Тогда отпустите меня на все четыре стороны, если я вам больше не нужен. Зачем меня отправлять в тюрьму? Я один раз оступился, так я исправился. То есть иду на исправление по пути исправления. Пожалуйста, не надо меня в полицию сдавать. Коль я вам надоел и вы не хотите, чтобы я мозолил вам глаза, то я могу проживать отдельно. А если вы захотите, то позвоните мне, и я приеду. Мы будем друзьями, будем встречаться, когда вы захотите'.
   - Чего я 'захотите'? - Майджи изобразила улыбку.
   - Всего, чего захотите, то я и сделаю, когда вы, госпожа, меня позовете.
   - Тише, не стони. Видишь двоих?
   - Да.
   - Они к тебе. Сопли подотри и разговаривай, как мужчина.
   Тебе на их вопросы отвечать придется.
   Этангази провел ладонями по лицу, хотя на нем не было ни слез, ни выделений из носовой полости. Тем временем один из двоих отворил заднюю дверь авто.
   *
   Деривативы. Квартира, которую арендовала Нивэле Майджи. Разговор журналистки с хомо, который установил в этой квартире скрытые видеокамеры. Действие происходило за три часа до описываемых выше событий.
   - Закончили? - поинтересовалась Нивэле.
   - Все в порядке, госпожа... э-э-э, - замялся наладчик оборудования.
   - Мне нет необходимости напоминать, как меня зовут, раз уж вы не смогли запомнить, то вам это и не нужно, - поправила его Майджи.
   - Как вам угодно. Здесь все, как вы просили. Я установил две камеры. Одну на входе, - наладчик указал рукой на стену, противоположную к входу. - Камера вмонтирована в зеркало.
   А оно, в свою очередь, наглухо прикручено к стене. Каждый, кто заходит, будет неминуемо попадать в объектив.
   - Качество записи не подведет? Лица различить удастся?
   - Несомненно. Там стоит камера с большим объективом.
   Если ставить скрытое оборудование в светильники, абажуры, настенные часы, то диаметр объектива большим не сделаешь - заметно, а здесь отличная маскировка. Аналогичным образом мы поступили и в спальне. Вы дали согласие, и мы там также вмонтировали в стену зеркало.
   - Звук на записи будет?
   - Да-да, там подключены микрофоны.
   - А информация где хранится?
   - На специальных носителях. Вот таких, - мужчина передал Нивэле пластмассовую коробочку, внешним видом походившую на большую видеокассету. - Один накопитель стоит там, находясь в рабочем режиме. Второй я передаю вам. Меняйте их по очереди. Пойдемте, я покажу, как извлекать.
   - Пошли, - согласилась Майджи.
   Они вышли в общий коридор с соседями по блоку. Мастер открыл электрощит, затем пальцем указал на потайную дверцу внутри и продемонстрировал, как извлекать и менять бокс с информацией.
   - Видите, как просто?
   - Тише, а то соседи могут слушать за дверью. Пойдем в квартиру.
   Они вернулись, захлопнули дверь, и Нивэле продолжила:
   - А почему вы не соорудили такую нишу в квартире?
   - Во-первых, это самая дешевая система. Иногда она может издавать шумок. И если кто-то лег спать, а кровать стоит невдалеке, то проживающий может услышать посторонние звуки и заинтересоваться. А так, гудит что-то возле счетчика, пусть гудит себе. Может, так и надо. Может, это счетчик издает такие звуки? Второе преимущество - это возможность для вас изымать информацию, даже не проникая в квартиру.
   То есть пришли в гости, а перед тем, как позвонить в дверь, уже поменяли носитель информации на новый. Один отрицательный момент, что доступ в электрический щит к счетчику учета электричества имеете не только вы. Зато питание для работы системы далеко по проводам тянуть не требуется.
   - А камеры вы не запитываете от розетки? - спросила Майджи.
   - Питаем, конечно, но запитка идет в одной оплетке с информационной шиной. Только это уже технические тонкости.
   Вам они ни к чему.
   - Думаете, если я женщина, то мне нет необходимости этим интересоваться?
   - Не каждый мужчина разбирается в электропроводке и каналах передачи информации, - оправдывался мастер по установке шпионского оборудования.
   - Вы держите меня за отсталое существо более низкого порядка по сравнению с вами? - не унималась Нивэле.
   - Госпожа, отнюдь. Я так не высказывался в ваш адрес.
   - Как часто необходимо менять эту кассету? Вы говорили, что раз в неделю? - продолжила Майджи.
   - Где-то раз в пять дней. Все верно. Чтобы не прерывалась запись, так и делайте.
   - Сбоев не будет в работе? - Нивэле с недоверием посмотрела на собеседника.
   - Не должно. Хотя, всякое случается. Возьмите мой телефон, - мастер потянулся в карман. - Будут проблемы - сообщите. Приедем, исправим.
   - Будем надеяться, что отказов в работе не случится, - выразила оптимизм Майджи.
   - Эта система проста, она редко дает сбои. Вы возьмите мои координаты, - монтажник смущенно протянул Нивэле листик бумаги, выполнявший роль визитки, на котором при помощи копировальной машины был нанесен номер телефона, - я могу сам установить вам более современную систему наблюдения. Это выйдет вам дешевле, чем через фирму.
   - Благодарю. Я - журналист и коррупцию плодить не намерена, даже в стенах вашей организации. А будут проблемы, так ваше руководство по гарантии мне и устранит их.
   На том и расстались. Точнее, монтажник ушел, а Нивэле осталась одна. Она заперла дверь на ключ и прошла в единственную жилую комнату, которая была в этой квартире, посмотрела на огромную кровать. Ее госпожа Майджи сама купила и доставила в это жилище. 'Вот на ней мы с Шавой и будем развлекаться', - подумала она, сладострастно облизала верхнюю губу и укусила себя за нижнюю.
   Далее женщина взяла с подоконника свою сумочку, извлекла из нее конверт и положила его на стол. Сумочка являлась хоть и маленькой, и дамской, но не миниатюрной. В ней абсолютно отсутствовало изящество, которое отличает за версту (вранье, нет такой меры измерения расстояний на Тренде)мужской аксессуар от женского. Затем придвинула к столу стул, повесила на него за ручки дамскую сумочку-сумище, и присела.
   'Посмотрим-посмотрим, как действует отдел расследований газеты 'Дант шарику'. Сейчас глянем, стоит ли им доверять серьезные дела', - пробормотала Майджи, разрывая большой конверт. Она высыпала содержимое на стол, отсортировала фотографии от бумаг, сопроводив комментарием:
   'Кто они такие и чем занимаются, я потом почитаю. Сперва на лица и попки этих девок посмотрим'.
   Нивэле раскладывала фотографии девушек слева направо и сверху вниз по поверхности стола, сопровождая комментариями: 'Эта ничего, только сисек нет совсем, не выросли пока'.
   При этих словах она гордо потрусила своими молочными железами.
   'О, какие у этой ноги длиннющие и худые. Наверно, не жрет ни черта. Аж ноги от голода скрутило колесом. Это ж надо, довести себя до такого состояния, - продолжила комментировать изображения на фото Майджи. - А у этой рыжей такие пухлые губы! Бедняжка. Все сволочи-мужики, видя у девушки такие губы, считают, что та непременно обязана быть хорошей минетчицей. Наверно, и эту девушку Шава принуждал к минету. Все, девки, больше Шава вас заставлять сосать не станет. Теперь на долгое время только ему самому определено сосать, не расслабляясь. Эх, дуры вы, девки малолетние; вам скажут, что так надо, наобещают - вы в рот всякую гадость и тянете. Ну что, думали, что такие молодые и хваткие, а сами где? Вы далеко, а госпожа Нивэле здесь. Так что молодость - не главное. Главное - ум. А он, судя по вашим физиономиям, у многих из вас отсутствует напрочь'.
   Майджи долго всматривалась в следующее фото девушки, стоящей возле дерева в полный рост, и говорила: 'Эту вообще не различить. Какой-то снимок размытый. Деятели такие!
   Пошли их собирать информацию обо всех женщинах, которых перетрахал Шава, так и не могут четко выполнить задание. А фоток на самом деле много. Сколько же ты, дорогой мой приятель, перепер подруг? Наверно, не меньше, чем я за всю жизнь мужиков. Да. Немало, но ты так еще молод, у тебя все еще впереди. Э-э-э! Нет, Шава! Ты свой лимит по бабам исчерпал'.
   Нивэле положила в рядок еще несколько фотографий, отметив, что девушки на них 'проходные' и ничего из себя не представляющие.
   Потом ей в руки попала фотография зрелой женщины, возрастом лет на девяносто. 'У-у-у. И взрослые, оказывается, ему тоже давали', - сказала Майджи.
   Нивэле раскладывала фото, давая оценку девушкам, и дошла до Вази Фанно. Она не знала, кто такая Вази, но поставила ей высший балл: 'Какая красавица, словно я в молодости!
   Только она светленькая, а я темной девчушкой была. Все при ней. В точности, как у меня лет в шестьдесят'.
  
  15
  
   Сказка о девушке-следователе
  
   Меня не далее чем год назад перевели работать в столицу.
   А до этого я исполняла обязанности следователя на периферии. Трудно привыкать к столичной жизни. Девки тут все какие-то деловые. Ходят по полицейскому участку, крутят разными выпуклыми частями тела, и не поймешь сразу, кто они такие: задержанные, потерпевшие, сотрудницы внутренних дел или обыватели (лохопеты с лоходронами, как их местные продвинутые жители именуют). Идешь по коридору, а они стоят в проходах и смотрят на меня, словно я с другой планеты прилетела.
   Пару недель спустя я стала разбираться, кто есть кто.
   Если плачут, то потерпевшие, если в форме, то полицейские, если надеты у этих девах наручники, то они преступницы, а если в чулках и без трусов, то проститутки или содержанки у богатых папиков. Папики - это очень добрые дядьки, у которых много денег, свои дети выросли, а заботиться о ком-то хочется.
   А так, поди разбери, кто они такие, если ты в новой должности всего только три дня находишься. Все они тут в большом городе смотрят на меня свысока: то не такое платье на себя нацепила, то туши на ресницы много намазала.
   Но я тоже деваха не промах, хоть и из провинции. Я подсекла, что одежду мне лучше не на распродаже брать или на оптовом рынке, а либо в бутиках, либо в секонд-хенде (из вторых рук, если по-нашенски). Послушайте, разве я полная дура, чтобы покупать в бутике то, что в секонд-хенде стоит вдесятеро дешевле? И отличия почти никакого. И то и это фирменное, только первое новое, а второе кто-то уже надевал раз или два на себя. И что с того? У меня есть стиральная машина. Я в нее закину ношеное кем-то платье, сполосну, и оно опять новенькое, словно только от кутюрье. Шуршу в нем по городу, а все мужики мне из своих машин клаксонами сигналят и покататься предлагают. Но у этих мужиков на уме только одно, а все дороги ведут в лес, поэтому я не соглашаюсь пока.
   Еще про странности женской логики у столичных девок.
   Приходит ко мне в кабинет одна, значит, такая вся из себя, в короткой юбке и в майке полупрозрачной на голое тело и заявляет: 'Меня изнасиловали сегодня ночью. Помогите найти насильника'. Я посмотрела на нее и подумала: 'Как же тебя раньше еще не трахнули, если ты в таком виде по ночам шляешься по городу?' - Назовите отличительные черты насильника, который совершил в отношении вас преступление этой ночью, место и время, когда это случилось? - спрашиваю у потерпевшей.
   - Это безумие продолжалось всю ночь. Я его после ресторана к себе домой пригласила на чай. Он очень горяч в постели, и после секса у него пробуждается зверский аппетит. Он топает на кухню и все жрет, жрет, жрет вареный рис ложками. А потом возвращается и продолжает меня насиловать в извращенной форме, - дает показания она.
   - Вы считаете, что по таким признакам я его быстро отыщу среди тысяч мужчин? Или вы думаете, я уже обладаю такой сравнительной базой данных на основе личного опыта? - спрашиваю у этой курицы.
   - Не знаю, но, может, вы с ним где-то пересекались? Такое не забывается. Он меня так насиловал, так насиловал, а под утро, когда я еще спала, исчез. И представляете, скотина, насильник этакий, ни телефона, ни адреса не оставил. Где мне его найти, чтобы поквитаться за такую бурную ночь? - заявляет она.
   Вообще-то я заинтересовалась этим типом. Закупила три пачки неочищенного риса, поставила в кухонный буфет и теперь ищу этого насильника по приметам, что оставила мне эта девица.
   Один раз состоятельная дама как-то пожаловала ко мне на прием. Собака у нее потерялась. Плачется и просит найти четвероногого друга: 'Вот у меня пес был. И кормила я его вдоволь, и ухаживала за ним, а как выйдешь на прогулку, так обязательно норовит убежать в кусты или на кучу мусора и наесться всякого дерьма. Нажрется непонятно чего или выкачается в фекалиях и возвращается назад довольный такой, хвостом виляет. Пристыдишь его, так он голову опустит.
   Мол, извиняется. И все, гад, понимает. Кажется, чего ему не хватает? Свежей еды всегда вдоволь, хоть отбавляй, а все норовит сбежать. Разве по помойкам лазить так приятно? На этой помойке медом намазано или как? А пару дней назад он убежал от меня на прогулке и больше не вернулся. Где теперь его искать? Ему ж без меня плохо наверняка. Он у меня породистый, ему уход особый нужен и забота'.
   Посмотрела я на эту тетеньку и подумала: 'Тебе, видно, делать больше нечего, раз все мысли только о кобеле своем?
   Там, откуда я приехала, собак на цепи держали. Вот они и не жрали дерьма, и не выкачивались в нем. Свое ж говно собака есть не станет, а чужое добрый хозяин в миску никогда класть не будет. А коли прогуливаться без поводка с этим кобелем неизвестно где, то всякое может случиться'.
   Я поразмышляла, послушала эту тетку и дала ей дельный совет: 'Мы попробуем найти вашего домашнего питомца, но ежели не получится, то возьмите себе нового кобелька, да держите его на шнурке и только в квартире. Кобель, как мужик. Его порядочная жена и кормит, и поит, и одевает, а он все смотрит, как бы к друзьям свалить, нажраться виски, вернуться пьяным и вонючим, как свинья. Или в грязный притон тайком махнуть, чтобы с проститутками, а то и вовсе дворовыми шлюхами, развлечься. Чего туда идти, если дома лучше? Там что, у развратных девок промеж ног повидлом намазано? Припрется наутро, голову опустивши. Все, гад, понимает, как ваш пес. И чего эти мужики такие сволочи, чего им не хватает?' 'Может, свободы? - заключила женщина и утерла слезу. -Вот мой муж тоже много лет назад сбег от меня, хоть и отказу ни в чем не знал. Сбег и не вернулся. Я сначала верила, что одумается, приползет, а я прощу, но так и не дождалась'.
   Еще одна история, раз про собачатников и кошатников разговор пошел. Подкинуло мне начальство как-то дело по розыску бешеной собаки, которая в нашем районе бегала и грызла всю живность подряд, начиная от маленьких детей, небольших собак и заканчивая мелкими пушистыми кошечками. Не знаю, почему мне руководство пуляет дела про маньяков-насильников, неверных мужей и любителей домашних животных? Неужели к этому приложил руку мой родной дедушка, благодаря которому меня и перевели следователем в столицу?
   Открывает дверь и заходит ко мне женщина, прижимая котика к груди. Жалуется, что погрызла чудное пушистое создание эта бешеная собака:
   - Вы поймите, моя кошка не простая, а победительница разных конкурсов. У меня, чтобы из ее из помета котенка взять, желающие записываются за два года вперед.
   - Поздравляю, - говорю ей, а сама еще не знаю, отчего она пришла, и даю понять: - Спасибо, только мне котята ваши не нужны.
   - Так я не по этому вопросу. Изловите и убейте огромную псину, которая покусала мою любимицу. Вы знаете, я, как увидела, что на прогулке это животное напало на мою кошечку, так чуть инфаркт с инсультом не заработала!
   - Это почему? - захотела узнать я.
   - Люблю я свою кошечку больше жизни.
   - Хорошо, - говорю женщине, - сообщим на живодерку, снимем шкуру живьем с этого монстра и лично принесем его вам.
   - Очень буду вам благодарна, а то эта псина укусила мою любимицу за глазик, и теперь придется нам делать операцию, чтобы не потерять зрение.
   Как сказали, так и сделали. Некоторые защитники животных будут меня осуждать, но в моем городке, где я до этого обитала в роли следователя полиции, с бродячими котами и собаками только так и поступали - ловили и умерщвляли, чтобы заразу не разносили, не плодились и не представляли угрозы для окружающих. Эти самые защитники скажут, что это негуманно. Зато действенно. Защитники животных говорят, что бродячих существ нельзя мертвым газом травить.
   Тогда пусть себе забирают. Они говорят, что бездомных собак кастрировать, а не убивать надо, чтобы те не плодились. Не знаю. Слышала, что кастрировать бомжей надо, чтобы не плодились, а про собак и котов не знаю.
   Отдали мне живодеры шкуру этой бешеной собаки. Я разыскала адрес хозяйки кошки и пошла к ней домой. Позвонила в дверь. Открывает мне любительница домашних животных.
   Я ей отдаю сверток со шкурой этой псины и рассказываю, как ее живодеры изловили и прикончили. Та послушала меня.
   Забрала шкуру, правда, как-то нехотя, и начала прощаться.
   И тут я задаю вопрос:
   - Скажите, а ваша победительница конкурсов поправилась? Прооперировали ей глаз?
   - Нет, - ответила женщина и горько заплакала. - Операция не помогла. Ослепла моя любимица на этот глаз. Пришлось ее усыпить. Кому она нужна одноглазая? И родословной лишили, поскольку она стала калекой. На конкурс одноглазую выставлять нельзя, а без конкурса котят никто не покупает, раз на них котячий клуб сертификаты не выписывает.
   Я поняла, что у женщины огромное горе. Не стала ей докучать и побрела назад в свой кабинет расследовать особо важные дела.
   Если честно, то трудно и непривычно находиться и работать в столице. Народ тут немного с вывихом в голове. Но назад я уже тоже не поеду. Мне лучше уж с такими придурками жить в главном городе страны, чем с нормальными жителями на окраине государства.
   *
   Чтобы познакомиться с еще одной семьей, нам придется снова возвратиться в тот день, когда в результате всенародного волеизъявления жители республики Хеджер избрали себе в президенты Окманата Чини.
   Стоит опять напомнить, что события эти происходили именно в тот момент, когда Джефри Клиану официантка, наконец, подала на стол в кафе 'Сказочный мир' вяленого иилая. А Вази Фанно в это время по коридору общежития несла кастрюлю вареных макарон к себе в комнату, где их ожидали Нэнэ и Икида.
   Тогда же Отци Тунга ехал в служебном автомобиле из Хеджерского драматического театра домой. Ехал не в качестве водителя, а пассажиром на заднем сидении, направляясь с работы в свой дом. Жил он, стоит отметить, не по адресу Контанго, 189, где, по словам следователя Уангутугалия, обитало чуть ли не все население Деривативов, а в собственном особняке в элитном квартале столицы Хеджера.
   Кем же таким являлся Отци Тунга, если имел двухэтажный дом в тихом зеленом районе города, где вместо высотного жилья стояли особняки, а в садах пели птицы? А этот хомо одновременно являлся в Хеджерском драматическом театре драматургом, главным режиссером, генеральным администратором и актером. Но обо всех должностях по порядку.
   Драматург, кто не в теме - это не должность. Драматургом можно считаться и ни разу не переступив порога театра.
   Драматургом может быть и кондитер, который пишет пьесы в свободное от выпечки тортов время. Или считает, что то, что он пишет, является драматическим произведением. Другое дело, увидит ли зритель его пьесы и оживут ли его творения на подмостках театра? Пьесы Отци ставили в театре, и иногда не только в Хеджерском драматическом.
   'Кто же их ставил?' - спросите вы. Ответ: 'Главный режиссер'. А кто у нас главный режиссер в Хеджерском драматическом? Верно - Отци Тунга. Вот он и ставил пьесы драматурга Отци Тунга, так как генеральный администратор выделял на эти постановки финансовые средства. Театр финансировался из бюджета страны за счет средств министерства культуры, посредством помощи от меценатов, а также от кассовых сборов за спектакли. А кто в Хеджерском драматическом был генеральным администратором? Опять правильно - Отци Тунга.
   Вы молодцы. Суть уловили. Драматург Тунга пишет пьесы, режиссер Тунга их ставит, а генеральный администратор Тунга выделяет деньги на постановку спектакля, в котором главные роли играют актер Отци Тунга и его жена Гижжа Тунга.
   Все логично.
   Итак, сейчас служебный автомобиль перемещал Тунга из его театра к воротам особняка, а драматург слушал по автомобильной магнитоле новости.
   Выборы подходили к концу, но еще не завершились, и диктор назвала всего лишь фаворитов предвыборной гонки. Отци, услышав в перечисленных фамилиях слово 'Чини', в недоумении потряс головой и обратился то ли к водителю, то ли к самому себе: 'Надо быть полным идиотом, чтобы голосовать за этого популиста из партии СРАПХ. Все лозунги и предвыборная кампания построена сугубо на низменных потребностях хомо. Если выберут этого клоуна, то я поставлю знак 'минус' всему нашему электорату'.
   Водитель ничего не ответил на высказывание Тунга. Возможно, он относился к той части хеджерского электората, которая проголосовала за Окманата, а быть может, его в сию секунду волновал вопрос, как выбраться из дорожной пробки, в которую угодил их автомобиль.
   Водитель всматривался вдаль, что-то там разглядел и доложил своему шефу: 'Все понятно. Авария впереди. Дорожная полиция приехала. Стоят с мигалкой. Перекрыты все полосы, кроме крайней правой. А там остановка как раз. Троллейбус останавливается, и все ждут, пока загрузятся и выгрузятся пассажиры'.
   Они очень медленно проехали еще немного и приблизились к месту аварии. Водитель заметил: 'Ого! Сильно покорежило две машины. Наверно, есть тяжелораненые. Полиции сразу две машины приехало, а 'Скорой помощи' пока нет. Так и помереть пострадавшим недолго. А дальше дорогу перекрыли, придется делать левый поворот. Потом два квартала проедем, сделаем круг и вернемся на эту улицу. Повернем налево. Хе!
   Легко сказать. Светофора тут нет, а встречные машины прут без остановки'.
   Отци еще минут пять позволил себе пробыть в пробке, а затем сказал водителю:
   - Выбирайся отсюда и езжай в гараж. Пока ты налево, пока направо, пока вокруг двух кварталов... А на самом деле через два квартала не повернешь, там движение только прямо. Я выйду сейчас и пойду пешком не налево, а направо. Пройду чуть вперед, сяду на автобус и проеду общественным транспортом. Так быстрее будет, пока ты петлять станешь. Ничего. Иногда в день выборов можно побыть ближе к народу.
   - Как скажете, господин Отци, - ответил водитель, а сам подумал: 'Как же! Поедет он общественным транспортом.
   Лучше бы не смешил. Его ж вытошнит в автобусе, если он позволит туда себе залезть. Небось, дотопает до ближайшего такси и поедет на нем'.
   Тунга попрощался, покинул салон и неспешно двинулся в нужном ему направлении. Отци было чуть больше ста сорока лет. Для гнома он имел средний рост, большие черные умные глаза, вьющуюся седоватую шевелюру без признаков облысения. Нос прямой, более походивший на вампирский, чем на мясистый гномий. Никакого брюшка. Теперь о гардеробе. Он был безупречным, пусть и слегка с театральным выпендрежем. Говорил Тунга медленно и уверенно, словно все давно уже познал в этой жизни. Он носил коротко стриженую бороду, которую выбривал на щеках. В общем, с виду типичный интеллигент, но не очкарик-интеллигент, а матерый такой, при деньгах и должности. Казалось, в споре он даже мысли не допускал, что может проиграть оппоненту.
   Водитель оказался прав. Отци дошел до стоянки такси в надежде воспользоваться услугами этого транспорта, однако ни один таксомотор на стоянке не ждал клиентов.
   Другой бы матерно выругался, но Тунга по такому случаю употребил цензурные выражения: 'Ну вот, никого нет. Зря я отпускал водителя. Теперь не успею в зал аэробных тренажеров. Придется пропустить занятие по глупой причине. А мне еще домой нужно попасть и сумку со спортивной формой забрать'.
   Вдруг вдали Тунга заметил мчащееся такси. 'Может, пустое?' - подумал Отци и вскинул руку. Однако этот автомобиль промчался без остановки, но у бордюра притормозил другой - микроавтобус 'Скорая помощь'.
   - Вам куда? - спросил водитель.
   - Явно не в больницу, - ответил драматург.
   Далее они перебросились парой стандартных фраз: 'куда везти' и 'сколько дашь'. Договорились, и Отци уже едет на переднем сидении специализированного медицинского транспортного средства.
   - А у меня конец смены, - словно извиняется водитель. -Вижу, голосуете. Решил подбросить. Платят нам совсем мало.
   Сами знаете. Вот и подрабатываем иногда извозом.
   - А иногда и бензином лишним. Зачем, чтобы лишнее пропадало? - заметил театрал.
   - Ой, что там продашь! - махнул рукой водитель. - Сейчас не хватает бензина, чтобы по вызовам ездить, а не приторговывать им. Бардак у нас. Запчасти на ремонт не выделяют.
   Поломался, так хоть за свои покупай, чтобы простоя не было.
   Врачам халаты по десять лет не меняют. Все в дырах и перештопаны. Лекарств нет. Ничего нет. Все только крадут и в государственных клиниках с черного хода лечат, а деньги себе в карман кладут. Сколько эта медицина еще в таком режиме протянет?
   - Осталось не долго, - с самым серьезным видом пошутил Отци. - Вот выберут сегодня Окманата Чини, а назавтра он порядок уже наведет, как обещал. Всех воров посадит, всем денег по триста эку даст и начнет строить дешевое социальное жилье.
   - Вы знаете, а многие верят в это. Я за Чини не голосовал.
   Я вообще сегодня весь день на смене был. Да и не верю, если честно, что в этой стране кто-то может порядок навести. Разве что только мафия. Вот у них строгая организация. У нас, если у кого на районе проблемы, то идут решать их не только в полицию, а и к администратору в капеллу. Мафия у нас везде.
   От нее уже тошно и гадко, но если нет нормальной власти в стране, то этот вакуум заполняет мафия.
   - Правильно. Мафия или такие, как Чини, которые в три короба наобещают до выборов, а потом им уже и не важно, как исполнять эти обещания. А вы, оказывается, не просто водитель, а еще немного и философ, - заметил режиссер.
   - Я - врач. Окончил медицинский университет. Только платят врачам мало, а еще одно время плотно на стакане сидел, и уйти пришлось, - замявшись, сообщил водитель. - А вы кто, если не секрет?
   - Я заведую театром и пьесы пишу.
   - Дело хорошее. Только обо мне не пишите, что подрабатываю извозом на служебной машине, а то и отсюда выгонят.
   - А почему вы не поехали на аварию, что в квартале от стоянки такси произошла?
   - А там авария?
   - Крупная.
   - Так откуда мне про нее знать? Я смену закончил, выключил рацию и поехал. Да и медсестра ушла. У нее тоже конец рабочего дня. Вы думаете, кто-то хочет горбатиться за один лист цветной бумаги в эку-деньгах по двадцать часов в день, не разгибаясь? Не волнуйтесь, приедет бригада, коль вызвали на ДТП. Не оставят никого умирать на асфальте.
   - Будем надеяться. Если можно, то прибавьте газку, - попросил Отци.
   - Припаздываете?
   - Есть такое.
   - Так накиньте сверху к тарифу двадцать процентов, и я вас с мигалкой враз, хоть по тротуару, хоть по встречке довезу.
   Тунга дал согласие, водитель включил проблесковый маячок, сирену и понесся по улицам Деривативов, словно у него в салоне находился хомо, чья жизнь висела на волоске.
   Отци в этот день успел и покрутить колеса велосипеда, и позаниматься на беговой дорожке. По возвращении домой он поставил в гараж свой внедорожник 'Уджумла-кусуду' и зашел в холл. Жена возилась с продуктами на разделочном столе, на холодильнике вещал телевизор. Она повернулась в сторону мужа и сказала:
   - Объявили предварительные результаты. Как думаешь, кто победил?
   - Неужели Окманат Чини?
   - Представляешь? Он.
   - Я не понимаю этот хеджерский народ. Ладно, этот чудак долго все равно не протянет. Его сказки никто долго слушать не станет. Его сказки для хомо с ограниченным уровнем интеллекта. Он даже и не протянет двадцати лет своего срока.
   Тем лучше. Может, этот наивный электорат в следующий раз будет более ответственно подходить к своему выбору, - махнул рукой режиссер. - У нас же не диктаторская страна. Подумаешь, выбрали мудака. Через двадцать лет другого придурка выберут. Ты же понимаешь, что реального порядка в стране нет.
   - Я все понимаю, но хомо-то надо как-то жить. Ладно, мы.
   Нам хватает, но не все же сытно живут, - заметила Гижжа Тунга.
   - Мы живем так, потому что трудолюбивы и талантливы, и я не собираюсь думать про каждого булдоса, который ждет халявы вот от таких, как Чини, а не хочет работать и еще раз работать. Кроме бутылки рома и куска колбасы сегодня нужно еще немного думать и о своем будущем. А коль кто-то ждет легкого хлеба и быстрого решения проблем, то пусть страдают. Они голосуют за Чини, а не мы. Если таким интересны не наши спектакли, а речи Чини, то это их проблемы.
   Вот если бы эти избиратели пару раз на год посещали театр, то Чини к власти никогда бы не пришел, - погрозил пальцем Отци.
   - Если бы эти хомо посещали театр, то таких, как Чини, не выбирали бы даже в парламент, - сказала жена. - А если бы Чини сам посещал культурные места для проведения досуга...- Не смеши меня, - перебил актер актрису. - Чини не знает, где Хеджерский драматический театр стоит, а не то что он в него придет. Его место в коровнике и свинарнике, а не в храме искусства. Все, не хочу на эту тему даже говорить, чтобы не расстраиваться.
   - Тогда открой белого вина. Давай выпьем по бокалу в честь такого события. Я вот салат настругала.
   Отци переоделся и достал из бара бутылку, а Гижжа заправила салат оливковым маслом.
   Семья Тунга жила вдвоем. Гижжа была на десять лет старше Отци. Как и большинство актрис, она выглядела великолепно. И к тому же лет на тридцать была моложе своего биологического возраста. Их старшая дочь уже вышла замуж, а младший сын проживал отдельно. Имел свое жилье и сын Гижжы от первого брака, но он, в отличие от общих детей, был в этом доме редким гостем.
   Супруги отпили из бокалов вина, поболтали о своей работе, поковырялись вилками в салате и, не доев и не допив, отправились по своим спальням.
   Каждая из двух спален была соединена с персональной душевой комнатой. Постояв под струями воды, бившими в тело сверху и с боков, Отци вытерся большим полотенцем и лег в постель. Сон не приходил. Перед глазами вставали образы политических деятелей. Тунга увидел уходящего президента Вамку Замани. Попытался вспомнить, чего же такого выдающегося тот свершил за двадцать лет, находясь на посту главы государства. Напрягал память, но так и не смог припомнить ничего значимого. 'Ничего, - констатировал Отци. - Ровным счетом ничего плохого и ничего хорошего, словно выпали эти годы из истории страны и ее развития. Как выпали? Мы же жили, дышали, творили, любили... А при Окманате Чини, который вечно стоит с перекошенной рожей на трибуне и всем грозит своим кулаком, разве мы любить не будем? Будем. Вот сейчас пойду в спальню к Гижже и полюблю ее, как следует'.
   Он надел тапочки на ноги и спустя полминуты оказался подле кровати жены. Та уже находилась в состоянии сна. Режиссер откинул одеяло, прикрывавшее тело Гижжы, она от смены температуры поджала ноги к животу. Отци попытался примоститься рядышком. Жена проснулась и задала вопрос:
   - Отци, ты?
   - А вы ждали кого-то другого?
   - Нашел время для шуток, - пробурчала она.
   - Самое время. Я ж не могу это сделать днем. Или ты желаешь заниматься сексом у меня в кабинете в обеденный перерыв?
   - Отци, я уже сплю. Ты пришел, перебил сон. Теперь часа два заснуть не смогу.
   - Нет, мы так долго сексом заниматься не станем. Я уже не так молод, как в наш медовый месяц. Это продлится менее двух часов. Не волнуйся.
   - Мы ж с тобой не договаривались, что сегодня спать вместе будем. Ты что, выпил и кровь забурлила?
   - Да, а что? - тихо произнес муж, стягивая с жены пижамные штаны.
   - Ой, Отци, ну ты агрессор половой прям. Мы ж недавно с тобой любовью занимались. Тебе все мало?
   - Это было неделю назад, - уточнил драматург.
   - Не прошло и пяти дней, а ты снова...- А разве это плохо? - произнес партнер этой актрисы в их новом спектакле (в данном случае выступающий в роли полового партнера), снял с супруги верхнюю часть пижамного комплекта и поцеловал ее в грудь.
   - Ладно, раз тебе так неймется, то пожалуйста, - громко выдохнула Гижжа и широко раздвинула ноги.
   Она лежала на спине с открытыми глазами и смотрела сквозь темноту в пространство под потолком. Отци возлегал на ней и с самоотдачей выполнял свой супружеский долг. Только долг этот супруге был абсолютно не нужен. Она размышляла, слегка покачиваясь под воздействием движений вперед-назад ее мужа: 'Вообще уже с ума сошел. Мне сто пятьдесят лет, а он ломится в спальню. Секса ему подавай. Тоже мне, молодуху нашел. Думает, легко мне ноги в таком возрасте задирать.
   Пора уже, дорогой, с этими делами угомониться. Мне, если честно, то и в шестьдесят, и тем более в девяносто эти совокупления никакого удовольствия не доставляли. Я понимаю, мужикам это надо. Так я и не отказывала никогда, однако оргазм не испытывала ни разу. Так что секс для меня как необходимое приложение к семейной жизни. Не более того. Вот массаж, я понимаю. Это крайне приятно, а охи-вздохи в кровати не по мне'.
   О чем же думал Отци, занимаясь коитусом? А думал он вот о чем: 'Эх, Гижжа, ну почему ты такая холодная? Сколько тебя помню, так в семидесяти процентах случаев ты искала повод избежать любовных утех. А в оставшихся тридцати точно так, как сейчас, лежала, уставившись в потолок. Глядя на это тело, наполненное безразличием к любви, у меня во время акта руки опускаются. Да ладно руки. Опускается и нечто в груди. Вернее, то, что расположено сантиметров на тридцать пониже грудной клетки. Неужели природой тебе не дана чувственность? Хоть бы тогда имитировала оргазм.
   Мужчина в этом случае понимает, что не ублажил женщину, но все равно эта ложь приятна. Ты же актриса. Тебе на сцене изображать героев и злодеев не сложно, а вот оргазм в постели - не получается. Ладно, не стоит затягивать, будем с этим делом кончать'.
   Наконец (или на конец), пришло облегчение. У мужа в виде эякуляции, а у жены в результате того, что тело Отци сползло с ее тела, дав возможность свободно дышать. После акта (не театрального) чета Тунга, как ни в чем не бывало, еще около часа болтала опять на политические темы. Обид друг на друга за такое протекание полового процесса не было. Они привыкли так жить и менять уже что-либо посредством выяснения отношений не желали.
   Отци ушел к себе, когда Гижжа ощутила приход второй волны сна и попросила: 'Иди спать, а то так до утра болтать можно. А ну их подальше, этих политиков. У нас завтра репетиция с самого утра. А машина придет за нами?' Услышав положительный ответ, она повернулась на бок спиной к Отци и зевнула.
  
  16
  
   Когда государство через суд конфисковало земельные наделы у Хими Мкилимы, дало ему двадцать пять лет лишения свободы, а у брата Вандамизи изъяло бар 'Сикио' и назначило тому условное наказание, то вокруг Деревни Волатильность появилось много свободной пахотной земли. Благодаря вмешательству в это дело советника Чини по особым поручениям Фаниби Шару была восстановлена справедливость в том смысле, как ее понимал Окманат. Поля, ранее принадлежавшие предприятию 'Мкилима и сыновья', после соответствующего рассмотрения в соответствующих инстанциях вернули тем хомо, деды и прадеды которых некогда продали свои наделы семье фермера Мкилимы.
   И вот нежданно-негаданно на голову родственников, чьи предки продали эти поля, свалилась забота об обслуживании довольно крупных участков земли. Что с ними делать, знали не все, ибо часть из ныне здравствующих внуков и правнуков этих хомо никогда не сталкивалась с аграрным сектором, так как проживала в городской местности. Другие, кто остался в деревне, просто не имели возможности обрабатывать большие наделы.
   И в этот момент свои услуги предложила Виби Нгоно. Она начинала некогда свою профессиональную деятельность в роли обычной свинарки на комплексе в Маркет-мейкер. Затем стала начальником этого свинарника.
   Виби предложила новым хозяевам, кто не собирался сам обрабатывать земли, либо продавать их, либо создать кооператив. Суть этого юридического образования заключалась в том, что полученные наделы в виде паев складываются в одно хозяйство, воссозданное на базе все того же фермерского хозяйства 'Мкилима и сыновья'. Нгоно становилась администратором этого предприятия, нанимала рабочую силу и осуществляла управление кооперативом. Сельскохозяйственная техника, ремонтные боксы, склады и другие постройки у Хими находились в отличном состоянии. Просто необходим был новый управленец, который следил бы за этим хозяйством и развивал его. По итогам года согласно процентам внесенных паев каждый из дольщиков имел бы дивиденды.
   Получается, что эти хомо, передавая в управление Виби свои земли, фактически становились рантье. Их это вполне устраивало, особенно после того, как по итогам первого года они получили свои первые и немалые дивиденды. Естественно, что ренту Нгоно выплатила в денежном, а не натуральном выражении. То есть владельцу пая не привозили во двор сто мешков пшеницы со словами: 'Держи, дорогой, свою долю.
   Можешь с ней делать, что пожелаешь. А что именно, нас это мало колышет. Можешь булочки печь для себя и жрать целыми днями. Можешь голубей кормить, а можешь продать на элеватор. Что, негде хранить? Ну, извини. Это же твоя пшеница. Нам она тоже в член не уперлась'.
   Такого не происходило. Все владельцы кооператива пополнили свои депозиты за счет продажи урожая непосредственно самим предприятием и остались довольны. А какой был интерес у Виби находиться на должности администратора кооператива? Очевидно, такой, как и у генерального администратора Хеджерского драматического театра в лице Отци Тунга.
   Это приличная зарплата и возможность распоряжаться, имея меркантильный личный интерес, чужой собственностью и общественными денежными потоками.
   Отци и Виби как менеджеры устраивали своих хозяев (в данном случае - министерство культуры и дольщиков кооператива), поэтому особых претензий к ним никто не предъявлял. Единственным нареканием к Нгоно, заслуживающим внимания, являлись возмущения некоторых владельцев кооператива, что достаточно большие суммы денег тратятся на дальнейшее развитие инфраструктуры хозяйства, а не на выплату дивидендов. Это понятно, кто-то не хотел строить новый свинарник и тратить на это прибыль предприятия, чтобы гипотетически в будущем получать больше денег. Эти хомо хотели здесь и сейчас срубить свою цветную бумагу и потратить ее на личные нужды.
   Однако Нгоно, обладая авторитетом среди нынешних и бывших односельчан, а также знаниями в аграрной области, всегда умело убеждала своих хозяев в неизбежности ежегодных инвестиций в их кооператив. Ей верили, потому как она была не только профессиональным администратором, но и по жизни добрым хомо. Вспомните, как она заботилась не только о хрюшках на ферме Маркет-мейкер, но и о молодом подсобном рабочем Тамме Нгуви, пуская его темными унылыми ночами погреться в свою постель. Разве бессердечная женщина поступит так в отношении парня? Бессердечная плюс замужняя - никогда. А вот Виби была на то время холостой и сердечной. Она, кстати, до сих пор считалась в деревне 'разведенкой'.
   Мы сейчас говорим о временах, когда президент еженедельно проводил встречи с различными хомо. Дошла очередь пообщаться Окманату Чини и с Виби Нгоно. Однако та категорически отказывалась ехать в резиденцию к президенту, мотивируя это тем, что у нее хватает работы у себя в Волатильности. С третьего раза Фаниби Шару убедил-таки администратора кооператива поговорить с главой государства и лично сам привез ее на своем автомобиле в Деривативы.
   - Здравствуй, Виби! - Окманат подошел к своей бывшей любовнице, взял ее за обе руки и, наклоняясь, легко поцеловал в щеку.
   - Здравствуй, Тамма! - улыбнулась женщина.
   Она заметно постарела за эти годы. Постарел и бывший ее подчиненный по работе на свиноферме в Маркет-мейкере. Оба понимали, что встреча эта лишена всякого подтекста, связанного с их любовным романом, недолго длившимся в юношеские годы Таммы. Да и социальный статус у Виби вырос за эти годы лишь на чуть-чуть, если сравнивать его с нынешним положением в обществе, занимаемым Окманатом.
   - Вот ты какой наяву, а не в телевизоре, Тамма Нгуви.
   - Теперь уже Окманат Чини, - президент легко поправил собеседницу, указав ей, как необходимо его теперь величать.
   - Окманат... - задумалась женщина. - Чини, а не Нгуви.
   Она это произнесла таким тоном, словно до сих пор жалела о том, что президент сменил свою фамилию на Чини, а ей не удалось сменить свою на Нгуви.
   - Куда же ты тогда убежал, даже не попрощавшись? - с укором спросила она.
   - Обстоятельства, - развел руки в стороны Окманат и хлопнул ладонями себе по голени.
   - Я не могла понять, отчего ты исчез. Ждала тебя, затем набралась смелости и как-то вечером пришла на хутор Нгуви. А там заколоченные окна и двери, и только твой пес Мбва по-прежнему бегал около дома. Жутко смотреть на все это, особенно когда вокруг темнота, а в голове разные мысли о тех непонятных, почти мистических событиях, что сопровождали вашу семью.
   - Я думал повидаться с тобой, но мне не хватило времени, а может, и смелости. И еще много факторов тогда наложилось, не зависящих от меня. Я был тогда слишком молод и находился под воздействием большого количества внешних обстоятельств и отдельных личностей.
   - Я это поняла, когда пошли разговоры о твоем браке с дочкой сенатора из Маржинала. В такой семье и в такой среде, если впрягаешься в политику, то из этой повозки трудно уже выпрыгнуть. Ты для этого и фамилию сменил.
   - Я, Виби, предлагаю тебе тоже впрячься, - Чини не захотел развивать тему своей юности и единственного своего неудачного (с точки зрения любви) брака, и перешел к конкретным предложениям. - Я последнее время следил за твоей жизнью. Я впечатлен теми достижениями, которых добился созданный тобой кооператив. Слава о нем гремит на всю округу. Страна нуждается в таких руководителях.
   - И что же, господин президент, моей стране от меня нужно? Вернее, что я должна своему государству? - спросила без энтузиазма Нгоно.
   - Юлить не стану. Стране нужен новый толковый министр сельского хозяйства, - не стал долго объяснять президент.
   - А старый?
   - А старый уйдет в отставку. И я вижу на этой должности только одного претендента.
   - Пытаешься загладить свою вину за ошибки молодости перед самим собой или передо мной? Если для меня, то это бесполезно, Тамма. Во-первых, прошло слишком много времени.
   Во-вторых, если думать не эмоциями, то я в те годы для тебя была довольно взрослой и, к тому же, разведенной женщиной, сплетни о личной жизни которой с охотой распространяли злые языки. Тебе нравилась твоя ровесница Махири Кахесаба. А я понимала, что ты спал со мной только потому, что она спелась с Хими Мкилимой. Так для меня это все обернулось в конечном итоге к лучшему. У Хими отобрали землю, и я сейчас фактически занимаю его кресло.
   - Хими посадили за экономические преступления, а не потому, что он на моих глазах как-то перепихнулся в коровнике с этой шлюхой Махири, - немного разволновался Чини.
   - Так вот как обстояли дела? Ты мне об этом не рассказывал.
   - Не важно. Хими будет сидеть как преступник, а закон вернул моим односельчанам землю, незаконно отобранную семьей Мкилимы у моих предков и многих других хомо в Волатильности. Мы сейчас, Виби, говорим о твоей новой должности, а не о наших сельских вампирах.
   - А никакой должности мне, Тамма, не надо. Никуда я ехать не собираюсь. Мне уже поздно срываться с насиженного места. Меня в Волатильности уважают, а в министерстве я, возможно, никогда уважения не заслужу. Мне хомо доверили свои земельные паи. Как же я их брошу и смотаюсь в столицу?
   Это будет предательство по отношению к ним.
   - Виби, ты сможешь своей работой помочь не только жителям нашего села, но и всей стране. Понимаешь?
   - Нет, не понимаю, - пожала плечами Нгоно.
   - Почему? - искренне удивился Окманат.
   - Потому что мне это не надо.
   - Но надо мне.
   - Я довольна своей жизнью среди близких мне хомо и не хочу экспериментировать. Я не вижу себя в роли леди-министра. У тебя нехватка кадров?
   - Да, - сознался Чини, - у меня нехватка в министерской обойме порядочных и верных мне хомо. Не хватает именно таких, кто отказывается от престижной должности ради работы на благо общества на другой должности. Виби, назови свои условия, и переходи ко мне в правительство.
   - Тамма, давай поговорим на иные темы, раз уж мы столько лет не виделись. Это не подлежит обсуждению. Я никуда из Волатильности не поеду. Спасибо тебе, что вернул хомо землю. Однако не стоит на двадцать пять лет упекать за решетку Хими. Знаешь, если честно, то даже те, кто ненавидел старого Ибахили, считают, что его сын не достоин такой участи. Достаточно, что братья Мкилимы потеряли свой бар и фермерское хозяйство.
   - Давай так: я похлопочу, чтобы суд начал пересмотр дела Хими Мкилимы, а ты, как министр сельского хозяйства, посодействуешь его освобождению в своем министерском кресле. Идет?
   - Господин президент, ты уже не мальчишка Тамма Нгуви. Если тебе женщина сказала 'нет', то не стоит ее насильно приобщать к работе в правительстве.
   - Значит, нет?
   - Нет, - была категорична Нгоно, однако снова напомнила президенту о Хими. - А Мкилиму надо освободить. Не пососедски это.
   - Хорошо. Пусть будет так, как желаешь ты. Освободим Хими, поскольку наказание было несправедливым, и вернем ему его землю. Всю до последнего акра. Чего честного хомо держать за решеткой? А попутно заставим тех, кто эксплуатировал его угодья, возместить все убытки, и понесенные им растраты, и недополученную прибыль. Да одни только разговоры о пересмотре приговора приведут к распаду вашего кооператива. Потому что каждый захочет иметь деньги в кармане, а не некий надел, который в любой момент сможет оспорить Хими в хозяйственном суде, - вид у Чини сейчас был суров, и он не смотрел на собеседницу.
   Администратор кооператива поняла, что президентская власть может поступить с ней ничуть не менее жестко, чем с Хими. Чини был не просто зол, а раздражен отказом, словно он был тем самым мальчишкой Таммой, которому отказала в любви девчонка Махири. В его словах читалась прикрытая агрессия, которая могла, по мысли Нгоно, перерасти из обычного развала руководимого ею сельскохозяйственного кооператива в ее персональное судебное преследование за экономические преступления. И она смягчила тон.
   - Окманат, - уже более официально обратилась к нему Виби. - Я не хочу уезжать из своей местности не потому, что я не хочу быть тебе полезной, а потому, что впервые за много лет у меня наладилась личная жизнь.
   - То есть дело только в этом? Так чего ж ты не сказала мне?
   - Это интимное, чего об этом трепаться, - Нгоно наклонила голову набок, как бы извиняясь.
   - Виби, да тебе из среды-то своей и перебираться не придется.
   - В смысле? Я буду управлять сельским хозяйством Хеджера со своей новой свинофермы из-под Волатильности? - пошутила женщина.
   - Ладно, раз откровенна со мной ты, то я тоже тебе раскрою секреты. Надеюсь, это тебя окончательно убедит переселиться в Деривативы. Я в ближайшее время распущу старое правительство и наберу в кабинет абсолютно новых хомо. Смотри, вместе с тобой в правительстве будут трудиться почти все земляки. Скажем так: половина. Министром МВД я назначу Киджиджи Мвандиши.
   - Нашего бывшего констебля Киджиджи Мвандиши?
   - Ага, сейчас он начальник полиции Консалта, - усмехнулся Чини. - Премьер-министром будет Жеши Соко, который из Аваля.
   - Хозяин рынка, что ли?
   - Видишь, и его ты знаешь. Он отличный хозяйственный мужик.
   - Министра обороны ты не знаешь. Он не из наших. Он из карабинеров - полковник Зулу. Государственным секретарем администрации я определю своего помощника по особым поручениям Фаниби Шару, который тебя привез сегодня. Видишь, и с главой администрации ты уже на короткой ноге.
   О! Министр финансов у нас тоже из местных. Это казначей СРАПХ господин Мьянгуани. Он родом из Пибора. Живет, правда, уже длительное время в Деривативах, но все одно -свой.
   - Знаю его, - эта кандидатура не вызвала восторга у Виби, она немного скривилось, но и только. - У него в молодости кличка была - Хамелеон. Он отлично приспосабливался ко всему. Про него говорили ребята, которые его близко знали, что Хамелеон мог превратиться хоть в говно и начать вонять, если это ему было выгодно.
   - Виби, нельзя наше будущее правительство сравнивать с кучей навоза. Тем более что уж мы-то с тобой знаем, какой полезный продукт для сельского хозяйства дерьмо. Мы с говном поработали достаточное количество времени. Пора в шелках и в золоте походить, - рассмеялся собственной шутке Окманат.
   - И не будем судить хомо за его прошлые грехи. Хомо не по наговорам определяют, а по их делам.
   - Господин президент, я просто вспомнила молодость. Ничего?
   - Ничего. Как я понял, ты согласна?
   - У меня серьезный роман с Диззи Мацута. Возможно, ты его помнишь. Он в твое детство начинал трудовой путь с заправщика на бензоколонке в Споте. Он родом из деревни Маркет-мейкер, где наша ферма стояла. Он и сейчас там проживает. А на работу в Консалт каждый день ездит. Мы и познакомились потому, что он частенько меня подвозил по дороге. А пять лет назад у него жена умерла. Мы сейчас очень близки.
   Он мой гражданский муж. Если я уеду, то потеряю этого хомо.
   - Забери его с собой, - предложил глава государства.
   - Он гордый. Очень гордый. Он нахлебником со мной не поедет никогда. Диззи сам, без блата дорос от простого заправщика до директора нефтебазы. У него оклад приличный.
   Не поедет он. И снова у меня все развалится в отношениях с очередным мужчиной. К чему мне в кабинетах да в пустых особняках при должности в Деривативах сидеть, если счастья в жизни нет? Для чего тогда это положение и деньги?
   - Что ж тут придумать? Директор нефтебазы... директор нефтебазы, значит. Угу. Нет в нашей стране поста министра нефти или газа, - почесал макушку Окманат. - Слушай, у меня еще вакантна должность министра экономики. Раз твой мужчина такой продвинутый, то давай его поставим работать вместе с тобой, а?
   - Не знаю. Это у него нужно спросить. Я за него не решаю, -растерялась Нгоно.
   - Тогда сейчас Фаниби отвезет тебя к нему, ты с ним переговоришь, и вернетесь сегодня же ночью ко мне. В любое время.
   Только не сюда, в рабочую резиденцию, а в загородную. Ты, Виби, поняла? И скажи ему, что это не розыгрыш. Я обязан с ним пообщаться. Я не могу хомо только по рекомендации поставить министром экономики. Это такая должность! Я долго присматривал соответствующую кандидатуру. Отлично! Будете работать в паре. А увижу, что воруете - не обижайся, будете с Хими Мкилимой или бывшим министром Иши Моро топтать одну зону. Все.
   Нгоно, оробев, кивнула головой и стала собираться. По ее поведению было понятно, что отнекиваться она больше не желала.
   *
   По всей видимости, совладельцу розничной сети 'Чакула' Ытору Еблу сильно запала в сердце или другой орган Вази Фанно, с которой он познакомился в коридоре венерологической клиники, раз он сумел ее отыскать в большом городе, зная только ее имя и модельное агентство 'Укалилуфи', где девушка обучалась. Вот что с хомо делают возвышенные чувства! Нашел и уже успел три раза встретиться. Сегодня у них была четвертая встреча.
   Все эти свидания проходили, как под копирку. Вначале он подкатывал на своем дорогущем 'Писто' к 'Укалилуфи' и с трепетом ожидал свою возлюбленную. Ждал долго, пока у Вази закончатся занятия. Иногда приходилось ожидать более десяти минут. Колоссальный срок для такого занятого хомо.
   Но он терпеливо ждал, подпирая стены модельного агентства.
   Надо отметить, что подпирал Ебл стены в самом прямом смысле этого слова. То есть старался как можно ближе подъехать к зданию. И к такому поведению все относились с пониманием. Он же крупный хеджерский бизнесмен, который не должен ставить свой автомобиль на какой-то там стоянке метрах в пятидесяти от места назначения. Ему вообще положено по ступенькам на крыльцо въезжать на машине. Он и так скромничал, сиротливо прижимаясь на 'Писто' к стене агентства, чтобы не мешать другим, либо выезжал на тротуар и оставлял машину прямо посреди пешеходной зоны. Вот какой заботливый и думающий не только о себе водитель 'Писто'. Таких мало. В основной своей массе владельцы таких дорогих авто в Хеджере - хомо нагловатые и даже грубые.
   А Ытор был не только заботлив, но и галантен. Стоило появиться на крыльце агентства его девушке, как Ебл покидал салон своего седана, открывал даме дверь и помогал сесть на переднее сидение. Все правильно. Будущие звезды глянцевых журналов такие хрупкие, что им не то что руку необходимо при посадке в авто подавать, а вообще на этих самых руках носить. И не важно, что пока эти звезды обитают в общежитии химического колледжа. У них еще все впереди.
   Вази от такого внимания просто таяла. Точнее, таяла не совсем просто, а бросая косые взгляды и замечая завистливые своих подруг по 'Укалилуфи', покидающих помещение агентства вместе с ней.
   Потом они ехали в ресторан 'Нафуу илиюзза бузээ' и припарковывались прямо под окнами. Почему ехали именно туда? Ытор говорил, что там изумительная кухня. Фанно в этой кухне и заморских винах разбиралась слабо, но подсекла, что у Ебла в этом питейном заведении есть скидка в двадцать процентов. Все понимают, что какие-то двадцать процентов дисконта для такого бизнесмена - это не повод для выбора ресторана.
   Пока в 'Нафуу илиюзза бузээ' готовили горячее, Ебл, потягивая пиво или разбавленное вино, рассказывал Вази различные истории из жизни известных в Деривативах хомо.
   Естественно, рассказ велся от первого лица, и в этих рассказах Ытор был если не главным, то одним из главных действующих героев.
   Фанно слушала его и гордилась, что сидела рядышком с хомо, который знал всех крупных бизнесменов страны, был лично знаком со всеми ключевыми чиновниками Хеджера, мог мгновенно решить любую проблему, так как напрямую общался с донами из мафиозных капелл. Ел он мало. Возможно, потому, что по бизнесу эта еда ему уже изрядно надоела, пил не слишком много, потому что находился 'за рулем'.
   К тому же передвигался он всегда исключительно на своем 'Писто'. История умалчивает, могло ли его вытошнить при поездке в салоне дешевого таксомотора, как Отци Тунга при передвижении в общественном транспорте.
   В отличие от своего кавалера, с которым она имела встречи раз в неделю, Вази старалась в такие вечера наесться и напиться на следующие пять дней вперед. До состояния 'отключки' она не доходила, но после оплаты счета покидала заведение навеселе. Ела она много, так как ей на самом деле блюда в этом ресторане нравились. Как ни крути, они были вкуснее общажных макарон. Фанно рассуждала так: 'Лучше раз в неделю поесть качественных продуктов в 'Нафуу илиюзза бузээ', а потом соблюдать диету, чем топтать каждый день в себя разную дрянь'.
   Потом они снова садились в машину, и Ытор ехал на окраину Деривативов в лесопарковую зону. Вел свой авто он в подпитии. В один из вечеров его даже остановила дорожная полиция, но не забрала водительское удостоверение. Ебл сказал Вази, что даже если он будет пьяный, как труп, то его все равно не арестуют. Во-первых, он знает всех полковников полиции в Деривативах, а во-вторых, у него есть карточка сотрудника министерства национальной безопасности, которую ему изготовил и подарил какой-то там генерал.
   Фанно поверила, но удивилась, зачем он тогда совал деньги лейтенанту дорожной полиции, хоть раньше хвалился, что еще ни разу ни одному быку из полиции не дал 'на лапу'?
   По приезде в парк Ытор всегда присматривал место для стоянки. Сюда аналогичные любители отдыха и развлечений частенько наведывались. Кто ж захочет становиться так, чтобы из соседней машины можно было наблюдать за тем, что происходит в салоне твоего автомобиля? Еще под покровом деревьев можно было видеть авто, в которых никто любовью не занимался, зато после таких визитов оставались на траве шприцы с засохшей кровью. Бывало, что по лесопарковой зоне шлялись обычные хулиганистые местные парни, пришедшие сюда еще с вечера попить дешевого пойла, но застрявшие здесь до полуночи. В общих чертах: место это было укромным, но небезопасным.
   Далее Ебл глушил двигатель, выключал фары, и они перебирались на заднее сиденье. Ытор снимал с Вази одежду, разворачивал ее спиной к себе, наклонял и начинал совокупление. По окончании полового процесса они какое-то время молча полулежали в салоне седана. Под 'окончанием' понимается удовлетворение потребностей сугубо только Ебла. Желания своей партнерши и получение ею оргазма он в расчет не брал.
   В отличие от супругов-театралов Тунга, Ытор после полового акта со своей девушкой разговоров о политике не заводил.
   Один раз только, вращаясь вокруг темы избрания нового президента, он отметил: 'А мне по барабасу, кто у власти будет находиться. Я при любом презике жить нормально буду. И буду обеспечен деньгами до конца своей жизни'.
   Вот в таком ключе прошло у Фанно три свидания. На четвертом по прибытии в парк она выказала свое возмущение.
   - Ыто-о-ор, - протяжно-жеманно попросила она, - я не хочу тут заниматься любовью.
   - Давай переедем метров на сто вперед, - 'включил дурака' Ебл.
   - Ыто-о-о-ор, мне неудобно на таком узком пространстве заниматься любовью.
   - Пошли на лавку, но там попу можно простудить на улице, - предложил он.
   - Вот еще. Я же не девка какая-нибудь неизвестно какая, чтобы на неизвестно каких лавках этим заниматься. Ыто-оо-р, почему мы не занимаемся любовью в квартире?
   - Потому что в моей квартире на улице Контанго, 189 сейчас находится моя жена. Я понимаю, что квартира у меня большая, двухуровневая, места много, но жена не примет тебя с распростертыми объятьями, - объяснял девушке мужчина.
   - А почему ты не снимешь квартиру для наших встреч? Я бы могла в ней заодно и проживать, поддерживать уют и всегда тебя ждать, в отличие от твоей жены, - дала дельный совет Вази.
   'Ну ты, овца, вообще с дуба свалилась и земли не достала!
   Стану я для тебя хату снимать, чтобы раз в неделю приехать и чпокнуть. Хватит, что по кабакам тебя вожу и на машине катаю', - подумал Ебл.
   - А разве тут плохо? У меня клевая тачка, правда? В ней так замечательно!
   - Давай тогда поедем в тебе на офис. Мы там можем поиграть на твоем рабочем столе в босса и секретаршу, - предложила Фанно.
   - Офис под охраной. Как ты в него вломишься? Полиция заподозрит неладное, приедет, если ночью с охраны снимать офис станем, - это он так сказал, а в уме прикинул следующее:
   'В босса и секретаршу я играю со своей секретаршей почти каждый день. Нахрен мне тебя тянуть в свой кабинет, если на моем служебном диване я эту секретаршу уже во всех позах отымел. Кстати, пора эту дуру-секретаршу поменять на новую. Задолбала она уже меня'.
   - Хватит болтать, - решил Ытор вслух, - давай трахаться.
   Снимай трусы, ставь локотки на сидение - и поехали.
   - Я не хочу так по-банальному заниматься любовью, - ответила отказом Вази.
   - Не хочешь?
   - Не хо-очу-у-у.
   - Не хочешь, тогда возьми за щеку. Это тоже для девчонок полезно. Хе-хе, - пошутил Ебл.
   - Я не желаю делать минет из-под палки.
   - Дорогуша, а из-под чего его тогда делают, если палка в этом деле самый главный инструмент?
   - Я обиделась, - Фанно демонстративно отвернулась.
   Весь этот спектакль (режиссер не Отци Тунга) продолжался недолго. Ытор для порядка поуговаривал девушку, а затем, как и на трех прошлых свиданиях, предоставил ей возможность смотреть в темноту окна заднего вида автомобиля 'Писто', пристроившись сзади.
   Пока он раскачивал Фанно, держась за ее бедра руками, та размышляла: 'Какой жмот этот Ебл! Столько деньжищ, а ни разу мне не купил ни одного подарка. Сводит ради собственного удовольствия в один и тот же рестор, и все. Нет, мне такой папик не нужен. Моей красоте нужен уход и забота, а не трахачи в машине с запотевшими стеклами. Прав относительно него дядя Сифа. Но кони мне кидать и бросать его не стоит.
   Надо быть хитрее - найти ему замену и послать эту жадебу ко всем чертям. А пока кантоваться с ним. Все равно с ним лучше, чем с однокурсницами-занудами в общаге пухнуть'.
   Когда Ытор перестал дергаться и стал снимать презерватив, Вази поняла, что пора сходить в кусты, пописать, а заодно протереться влажной салфеткой. Время поджимало. Ебла дома ждала жена, а Фанно не хотела опоздать к закрытию входной двери в общежитии.
   Она накинула на голое тело майку, на ноги надела туфли, достала из сумочки пару салфеток и исчезла во мраке ночи в ближайших кустах, росших метрах в двадцати от места стоянки. Ытор тем временем запустил двигатель и включил на максимальный режим сушку стекол.
   Не успела Вази толком присесть, как заметила тени. Она услышала крики и в свете салонного освещения увидела некую суматоху возле 'Писто'. Затем до ее ушей донесся звук удара по кузову машины и еще звон бьющегося стекла. Потом машина загудела, Ебл, судя по хлопку, закрыл дверь, и 'Писто' рванула с места. Спустя несколько секунд у авто зажглись красные задние габариты, и оно начало удаляться. Четыре, как разглядела Фанно, темные фигуры побежали вслед уезжающему транспортному средству. Машина уехала, и свет от нее более не был виден.
   Четверо хулиганов, судя по их возгласам и матерным выражениям, были пьяны. Поняв, что им не угнаться за автомобилем, они вспомнили о Вази и решили вернуться. Очевидно, они видели, подходя к машине, что женская фигура покинула салон 'Писто'.
   Фанно стало страшно. Девушка испугалась и отошла метров на двадцать вглубь лесопарка. Слишком далеко от дороги она боялась удаляться. 'Неизвестно, какие маньяки там могут обитать, - подумала она. - Но и оставаться на месте опасно'.
   Она спряталась за большое дерево и стала сканировать пространство. Хорошо, что Бэквордация на небе отсутствовала и вокруг стояла темень. Вази растерялась и запаниковала, сообразив, что при себе она имела только пять предметов: майку, две туфли и две влажные салфетки. Ее пробила дрожь.
   А те, кто по неизвестной для Вази причине напали на Ытора, рыскали невдалеке, пытаясь ее найти. Она еще сильнее прижалась к стволу дерева, стараясь быть менее заметной.
   Несколько темных фигур пытались ее обнаружить, осматривая то место, где она находилась несколькими минутами ранее. 'Хвала Бэквордации, что я ушла оттуда', - облегченно вздохнула она. Однако ее и этих молодых людей разделяла слишком короткая дистанция. Фанно отчетливо слышала их фразы.
   - Эй, сучка, выходи! Мы все равно тебя найдем! - кричал в темноту один.
   - Выползай, рассчитайся натурой за своего ссыкливого дружка. Будет он знать, как на нашу территорию без спросу заезжать и не платить, - другой парень строил из себя мафиози, которому платят дань с участка земли.
   - Вылезай. Бить по морде не станем. Угостим разок по вафле и отпустим, - предложил свободу в обмен на групповой оральный секс третий.
   Вази видела три силуэта, хотя до этого насчитала четыре.
   Она желала убедиться в своей безопасности и искала глазами четвертого участника нападения. А когда обнаружила, то было уже слишком поздно. Пока Фанно следила за тремя хомо, высунув голову с левой стороны от ствола дерева, четвертый зашел к ней с правой стороны. Его она заметила слишком поздно и совсем рядом, когда под ногами у того хрустнула сухая ветка.
   - А-а-а-а! - от страха и неожиданности завизжала девушка.
   - Пацаны! Айда сюда, я нашел ее. Сейчас повеселимся! -крикнул он своим товарищам.
   И три фигуры, покачиваясь на ходу вследствие нарушения работы вестибулярного аппарата от воздействия на организм этилового спирта, двинулись в направлении полуголой Вази Фанно.
  
  17
  
   Когда хомо очень страшно или сложилась безнадежная ситуация, то данное тяжелое положение или состояние описывают различными фразеологическими оборотами.
   У одних при таком развитии ситуации 'похолодело внутри'. Используя терминологию науки под названием 'физика', приходим к выводу, что температура внутри этого гуманоида понизилась по отношению к температуре поверхности тела и окружающей среды. Словно этот хомо, попавший в критическую ситуацию, поглотил изрядное количество льда.
   Согласимся с некоторыми допущениями, что такое возможно, хотя и маловероятно для живого организма. Обычно происходит наоборот: температура кожи ниже той температуры, что в кишках.
   У других при испуге 'сжимается сердце'. Можно, подумать, если этих хомо не пугать, то их сердце будет находиться в состоянии покоя? То есть не сжиматься и не разжиматься, как у умершего. Лежит труп. Ты пришел, испугал его. Сердце сжалось, качнуло кровь по артериям и венам, обогатило мозг кислородом, мертвец поднялся, поблагодарил тебя и пошел по своим делам.
   Третьи говорят, что у них 'ушла душа' в пятки. Это, наверно, относится к душевным гуманоидам, к тем хомо, у которых щедрая и широкая душа. Потому как у многих нет ни души, ни совести. Им, в таком случае, и боятся нечего. Такие и не боятся никого. Они считают, что это их бояться все должны.
   У четвертых 'очко сжимается' и даже уходит 'на минус'.
   Возможно, 'очко сжимается' у тех, у кого оно большого размера? Это еще объяснимо, но вот уход размеров анального отверстия в область отрицательных величин, проще говоря, 'на минус', понять гуманоиду, знакомому с алгеброй, сложно.
   Пятые говорят, что от страха обкакались. По правде сказать, слово 'обкакались' они заменяют иным глаголом. Но мы как истинные интеллигенты слово 'срать' употреблять не станем. Обкакаться всегда неприятно, ходить обкаканным некомфортно. Вдвойне обидно тем, кто рассчитывал, что от страха у него 'очко' сожмется и фекалии останутся внутри, а вышло наоборот, и экскременты потекли по ногам.
   Интересно, что опустилось у полуголой Вази Фанно, прятавшейся ночью за деревом в лесопарковой зоне? И что сжалось у Шавы Этангази, ожидавшего в машине госпожи Нивэле Майджи, пока два хомо, вышедших из дверей комиссариата, двигались в его сторону? А ведь при воспоминании о тюремных нарах и тюремных нравах это самое отверстие у Шавы могло не только сжаться до нулевого состояния, но и взаправду уйти 'на минус'.
   Однако госпожа Нивэле позаботилась о парне, а госпожа фортуна повернулась к нему совсем не тем местом, которое при опасности сжимается. Два мужчины, подсевшие на заднее сидение автомобиля, оказались сотрудниками не правоохранительных органов, а газеты 'Дант шарику'. А в комиссариат они заглянули по своим служебным делам, так как работали в отделе расследований этой самой газеты.
   Именно эти два господина нарыли информацию о бывших подружках Шавы и передали пакет с фотографиями Нивэле.
   - Ну, что, ребятки? - обратилась Майджи к журналистам, когда те уселись на заднее сидение автомобиля и захлопнули дверь. - Это Шава Этангази, которого ваш шеф обещал мне устроить в ваш отдел. Парня не обижать.
   - Нам шеф сегодня утром уже сказал. Хорошо. Возьмем.
   Нам как раз не хватает одной штатной единицы в отделе, - ответил тот, что постарше.
   В этот момент Шава расслабился и облегченно выдохнул (не путать с 'расслабился и облегчился').
   - А где ты до этого работал?
   'Последние недели две усердно у меня в постели', - мысленно пошутила Нивэле, но на самом деле очень серьезно представила Этангази:
   - Шава проработал несколько лет в отделе, аналогичном вашему, в 'Жинай учингузи'.
   - А почему решил перейти? - поинтересовался тот, что постарше.
   - Я, кажется, знаю, - вставил более молодой журналист. -Ходили слухи, что он то ли неудачно переспал, то ли неудачно наградил чем-то дочь замминистра. Та папе пожаловалась, а 'Жинай учингузи' есть издание государственное, и парня попросили на выход. Да?
   - Типа того, - согласился Этангази.
   - Теперь у Шавы постоянный партнер и вольностей больше он себе не позволяет, - Майджи произнесла это так, что все поняли, кто у этого молодого парня выступает в роли постоянной партнерши.
   Два журналиста газеты 'Дант шарику' переглянулись, и один повел бровью в сторону Нивэле, второй ему подмигнул.
   - Да, Шава, забыла тебе представить, - Нивэле развернулась и кивнула головой в сторону более взрослого газетчика.
   - Знакомься. Это начальник отдела криминальных расследований, а заодно теперь и твой начальник, господин Катафута.
   А это твой напарник, мистер Моле.
   Мужчины по очереди поздоровались за руку с Этангази.
   - Нагружайте его работой по максимуму, - указала пальцем в сторону Шавы Нивэле. - Парень он амбициозный и готов в пекло лезть ради карьеры. Правда, Шава?
   - Это точно, особенно если меня печатать станут на первых полосах. Я не хвалюсь, однако много чего расследовал в сфере чиновничьей коррупции. Но мой конек, моя специализация - борьба с мафией, - Этангази снова ощутил себя журналистом, и к нему вернулись былые привычки: слегка красоваться и привирать. - В частности, я размотал огромный коррупционный клубок в Колле, но все лавры достались... не мне.
   Шава вспомнил, что тот, кому, по его мнению, досталась слава от расследования того дела, является мужем Нивэле, и болтать о нем в негативном свете при жене было не к лицу.
   - Ребятки, вы слышали? Моего Шаву не обижать, - Майджи взлохматила волосы парню на затылке. - Я неспроста выбрала ваше издание. Перво-наперво, оно стопроцентно частное. Правильно?
   - Да, - подтвердил Моле.
   - А значит, дочки всяких замминистров и их папы терзать Шаву не станут. Правильно?
   - Вероятнее всего, - согласился Катафута.
   - А главное - у вас отличный аналитический отдел расследований. Шаве в 'Дант шарику' будет чему поучиться. Иначе я бы его устроила в свою газету, но мы больше расследуем клубничку и вишенки из жизни поп-звезд и публичных попдив. Это не для Шавы.
   - Точно? - переспросил у парня Катафута.
   - Однозначно, - подтвердил Этангази и отошел от реальности в мир фантазии. - Мне кровушку подавай, замешанную на воровстве чиновников, и побольше. Разбои, убийства, поджоги.
   - Убийства, говоришь?.. Поджоги?.. - призадумался Катафута.
   - О, у меня есть на примете одно такое дельце о поджоге. Недавно мафия за неуплату дани сожгла продуктовый павильон у одной предпринимательницы. Ходят слухи, что это дело рук капеллы Себастиано. Можем поковырять его. В смысле, не самого главаря мафии, а тех, кто устроил поджог, - предложил Моле.
   - Их не нашли? - спросил Шава.
   - Их и не ищут толком, насколько я знаю. Дело перепоручили такому интересному следователю, - Моле покрутил кистью руки.
   - Он покровительствует мафии? - предположил Этангази.
   - Мафии покровительствует, скорее всего, его вышестоящее начальство, а он так - пешка в состязании между бандитами с одной стороны и порядочными гражданами с другой, - сказал Катафута.
   - Я готов ввязаться в расследование, - не задумываясь, согласился молодой парень.
   - Тогда ждем тебя завтра в редакции, - ответил Катафута.
   Сотрудники 'Дант шарику' попрощались с Шавой и Нивэле и покинули салон автомобиля.
   - Ты доволен? - спросила у Этангази госпожа Майджи.
   - Спасибо, - поблагодарил тот свою даму и поцеловал ее в щеку.
   - Тогда поедем еще в одно место. Там тебя ждет еще один сюрприз.
   - Что еще? - Этангази сиял от счастья.
   - Я сняла квартиру для тебя. Не стоит тебе жить постоянно у меня. Чунг уже стал догадываться о наших отношениях. Будешь жить отдельно. За жилье стану платить я, и буду приезжать к тебе в гости в наше новое уютное гнездышко, - игриво произнесла она и посмотрела на часы. - Ого, надо поторапливаться, мне еще нужно успеть в зал аэробных тренажеров.
   - Ты?.. То есть вы, госпожа, решили заняться спортом?
   - Я давно хожу туда, - чуть смущенно соврала Нивэле, а потом выдала чистую правду. - Ну... Надо ж мне при таком молодом кавалере выглядеть элегантно.
   *
   У руководителя Хеджерского драматического театра Отци Тунга была любовница. Это предложение не совсем точно характеризует этого хомо в его любовных похождениях. Да, у него периодически появлялись на стороне (чаще на левой)дамы, с которыми он изменял своей жене. Это тоже неполная характеристика известного в своей стране драматурга. Скажем по-другому: 'Режиссер периодически заводил знакомства с женщинами, с которыми имел в течение непродолжительного времени любовные связи'. Было бы странным, если бы он заводил связи с симпатичными женщинами, но не спал с ними. Это бы вызвало нездоровое подозрение у натуралов и еще большее подозрение у сексопатологов.
   Вот мы уже кое-что разложили по полочкам. Но это тоже поверхностное суждение о такой известной личности, как Тунга. Копнем глубже. У Отци была любовница по состоянию на вчерашний день, и было их приличное количество за последние лет девяносто. А еще у него были деньги, слава, известность, здоровье, ум, честь. И... совесть присутствовала. Жена об этом всем знала, но закрывала глаза на легкие романы своего мужа, которые она приравнивала к жесткому флирту.
   Вы заметили, каким культурным и литературным языком написаны первые два абзаца, повествующие об интимной жизни господина Тунга? Они соответствуют классическому хеджерскому языку, коим писал свои нетленные пьесы Отци. Вы в этих двух абзацах не обнаружили, сколько ни искали, таких близких и родных, ласкающих ухо слов, как 'трахач', 'чес', '<вырезано цензурой>', 'жопа' и прочие из повседневного обихода любого нормального хомо. Обыкновенного простого гуманоида, который не строит из себя шибко грамотного, а показывает свое истинное лицо и бунтарски демонстрирует всем в голом виде то слово, которое написано в кавычках последним в предыдущем предложении.
   Но каким бы положительным ни казался Отци, а неприятности случаются с каждым, не выбирая ни гениев, ни лодырей, ни середнячков. Что же приключилось с драматургом?
   Он разругался со своей пассией. 'Разругался и разругался, -скажете вы. - Обычное явление'. Правильно. Если хомо знакомится с новыми женщинами, то он же обязан куда-то девать бывших? Значит, должен со старыми расставаться, иначе их много у него накопится. А если у одного мужика много баб одновременно, то жди одно из двух: либо он деньги все спустит, либо, следуя теории вероятности, как минимум две из них пересекутся между собой со всеми вытекающими последствиями.
   Следуя женской лексике, мужчины их бросают, когда находят другую. Так и есть в большинстве случаев, если дама не успела первой бросить своего кавалера. Лучше уж, разругавшись, разойтись здоровыми и без последствий, как Отци со своей подругой, чем, не ругаясь, обоим попасть в кабинет венеролога к дяде Сифе, как Вази и Шава, а разорвать отношения после лечения.
   Но последствия от внебрачной связи у Тунга и его дамы остались. Нет, не подумайте. Это не кричащий в пеленках младенец. Это не подаренные пассии, по случаю и без, колье и бриллианты, на которые Отци потратил все свои сбережения.
   Это не подмоченная в театральных кругах репутация примерного семьянина. Это всего лишь две путевки на фешенебельный курорт 'Позишн-трейд', включающие бронирование отеля высшей категории на шесть дней и семь ночей, перелет туда и обратно самолетом и полный пакет услуг на территории комплекса.
   В это место втайне от жены под видом командировки к своим коллегам-драматургам намеревался рвануть режиссер. Не вышло, а путевки остались на руках. Стоят они дорого, а сдать назад возможно только за пятьдесят процентов от суммы. Таковы условия продажи.
   Что делать? Тут в срочном порядке нужно искать новую любовницу, чтобы махнуть с ней к берегу океана, либо предложить вакантное место жене. Отци выбрал второй вариант, рассудив: 'А почему бы не отдохнуть с Гижжей?' Он вечером вернулся домой и, словно веером, помахивая ваучерами, сообщил жене: 'Дорогая, гляди, что у меня есть?' Гижжа присмотрелась издалека к раскраске ваучеров и задала вопрос:
   - Что это за контрамарки ты принес такие?
   - Билетики. Две штуки. Для тебя и меня.
   - В театр, что ли? - пошутила чисто в профессиональной манере жена.
   - Ха-ха-ха, - искренне рассмеялся муж. - Молодец, хорошая шутка. В ложу для почетных гостей в театр комедии.
   - Правда? - спросила она, читая газету.
   - Мы едем в 'Позишн-трейд', - сообщил Отци.
   - 'Мы' - это кто? - не поняла она.
   - Для особо продвинутых сообщаю: это Гижжа и Отци Тунга.
   - А по случаю чего?
   - А по случаю 'просто так'.
   - Отци, ты, как юноша. Заказываешь не самый дешевый отель, не поставив меня в известность, - после этого Гижжа перечислила не менее десятка причин, по которым она не может отправиться в незапланированный отдых.
   - Ничего страшного. Сдам ваучеры, а сам махну в Инсайд на премьеру 'Деньги и страсти', - Отци опустился на диван.
   - Правда, не обижайся, - жена присела рядом. - Ты же знаешь, я живу по графику. Мне эта романтика...- Понимаю. Обид нет. Я слышу по запаху, ты рыбу жарила?
   - Положи себе сам. В духовом шкафу стоит тушеный перец, а на блюде жареный иилай, - предложила поужинать Гижжа, не отрываясь от статьи в газете.
   - Жареный иилай?! Чудесно, я люблю эту рыбу, - без тени обиды за отказ ехать в путешествие поблагодарил драматург жену за приготовленный ужин.
   - Послушай, - Гижжа повернула голову к Отци, - что пишут. Этот наш новоявленный глава государства удумал следующее. Он решил, что...- Дорогая, дай мне поесть спокойно. Мне Чини стал противен еще до того, как я к нему привык. Я не могу употреблять что-либо в пищу, когда кто-то цитирует мне Чини либо рассказывает о его примитивных планах по возрождению страны. Это словно жевать котлету, когда рядом плывут нечистоты по канализации.
   *
   Когда Шава Этангази наблюдал из машины за тем, как двое мужчин вышли из здания комиссариата и направляются к нему, то он считал, что находится в положении не менее плачевном, чем его бывшая девушка, брошенная Ытором Еблом в лесопарковой зоне. У Шавы, как и у нее, что-то опустилось ниже нуля, а что-то ушло на минус. Но боги к нему оказались благосклонны, и 'минус' на 'минус' дал не просто 'плюс', а огромный плюс, отчего Этангази вернулся в то состояние, о котором еще минуту назад и не помышлял - он опять стал журналистом. И не простым, а журналистом в отделе расследований.
   Бедняжке Вази Фанно не повезло в такой степени, как Шаве. Четверо пьяных молодых хомо оказались вовсе не членами общества по защите девушек, оставшихся без трусов в ночном парке на окраине города. А когда она увидела недалеко от себя одного из них, то крик отчаяния вырвался у нее из груди.
   От такого вопля нападавший опешил и остановился. Этого мгновения ей хватило, чтобы прийти в себя и бросится вглубь парка. Он бросился за Вази, а остальные трое бежали метрах в двадцати за ней.
   Фанно неслась со всех ног, царапая ветками свое лицо. Она потеряла одну туфлю и продолжала уходить от погони в одной. Она чуть не врезалась в ствол дерева, заметив его только в последнее мгновенье.
   Пьяный хомо ее настигал, расстояние между ними сокращалось. Вази это ощущала, слыша усиливающийся голос преследователя, бранно требовавший, чтобы она остановилась.
   Она обернулась назад, чтобы взглянуть на того, кто бежал за ней, а когда повернула голову назад, то уже было поздно. Прямо перед ней на высоте чуть пониже колен она увидела тонкий ствол поваленного дерева. Среагировать она не успела и со словами 'все, мне капец' перелетела через него, расцарапав ноги. Фанно секунду приходила в себя и, поняв, что потеряла вторую туфлю, приподнялась на локтях. Прямо перед ней, чуть левее, росла большая сосна.
   Девушке оставалось сантиметров десять, и она ударилась бы головой в нее.
   Она не успела встать в полный рост и продолжала стоять на четвереньках, когда большое тело молодого хомо вслед за ней зацепилось и перелетело через ствол дерева. Преследователь не смог перепрыгнуть через препятствие так же, как и Вази, но по другой причине: он был пьян. При встрече с поваленным стволом его тело приняло почти горизонтальное положение, пролетело над землей и угодило головой в сосну.
   Истошный крик, по силе не слабее того, который издало секунд двадцать пять назад горло Фанно, вырвался изо рта пьяного парня. Вази услышала стук, склонилась над упавшим. Он лежал на спине, а все его лицо было залито кровью.
   Девушку вытошнило прямо на это кровавое месиво, и она понеслась дальше.
   К своему товарищу подоспели трое других. Они прекратили преследование Фанно и начали громко разговаривать.
   Фанно не стала вслушиваться в их пьяную речь. Она сделала круг и вернулась к дороге, по которой уехал Ытор. Выбрала густой придорожный куст, забралась в него и принялась ожидать Ебла.
   Вази почему-то решила, что этим четверым уже сейчас не до нее, а ее мужчина обязательно должен вернуться назад, чтобы забрать свою девушку отсюда. Ведь в машине остались ее одежда и сумка. Изначально Фанно имела при себе пять предметов, когда покинула салон 'Писто'. Сейчас осталось только три: майка и две влажных салфетки, зажатые в правой ладони. Ими она вытерла вспотевшее лицо и протерла ободранные до крови голени, но выбрасывать не стала. Словно эти две салфетки были ее талисманом.
   Пьяные голоса удалились. 'Все, эти скунсы ушли. Хвала Бэквордации! Они оставили меня в покое. Теперь осталось дождаться Ытора. Он обязательно приедет. Он не сможет меня полуголую бросить здесь в парке. Будет ехать, я увижу его фары и выйду на дорогу', - рассуждала студентка.
   Но время шло, а принц на черном 'Писто' не торопился забирать свою принцессу. Несколько машин уехало из парка в том же направлении, что и Ебл. Их водители и пассажирки исчезли во мраке. И больше никого вокруг не осталось. Хоть на дворе и стояла теплая пора года, но Вази стало холодно.
   Холодно, одиноко и безнадежно.
   Что делать? Как добраться в таком виде до общежития без единой федхи в кармане? А если честно, то даже карманов у нее не было. Девушка тихо заплакала. Тело била дрожь, ободранные ноги кровоточили и болели. Лицо тоже было поколото иголками сосны. Как в одной майке и без трусов теоретически можно добраться до общежития? Теоретически еще можно. А вот практически?.. Туфли в темноте искать тоже не имело смысла, если юбка осталась в машине Ытора, то туфли ситуацию не спасут.
   Можете смеяться над бедной девушкой, но она, отчаявшись дождаться Ебла, стала сооружать из тонких прутиков и двух салфеток себе трусы. Ну, не идти же с голым венериным холмом по улицам и дворам Деривативов. Вышло у нее убого, но прикрыть срам она смогла и двинулась в сторону жилищ хомо.
   *
   Деривативы. Элитный зал аэробных тренажеров 'Ква каси камили'. На стоящих рядом беговых дорожках одновременно занимаются спортом и ведут беседу мужчина и женщина:
   гном и гномиха.
   По разговору видно, что они знакомы, но не очень близко и не слишком давно.
   - Что-то вы сегодня бежите быстрее, чем обычно, - подметил гном.
   - Я увеличила нагрузки. Увеличила скорость и сделала небольшой наклон плиты, - пояснила женщина, указав пальцем на дисплей тренажера.
   - У вас появилась цель в жизни? - спросил мужчина, вложив в слово 'цель' некий свой смысл.
   - Да, - женщина самодовольно глянула на собеседника.
   - Большая?
   - Что? - не поняла гномиха.
   - Цель большая? - конкретизировал вопрос гном.
   - Даже не знаю, как вам ответить...- Э-э-эм, - улыбнулся мужчина. - Я тогда задам вопрос не с входа, а с подворотни. Скажем так: вы поменяли прическу?
   - Это имеет отношение к моей цели?
   - Я думаю, что самое непосредственное.
   - Я настолько ужасно выглядела до этого?
   - Смотря в каких кругах вы вращались, - ответил гном. -Быть может, с иной стрижкой вас бы там не принимали в свое общество.
   - Я так ужасно раньше выглядела и стала более привлекательной или мой новый стиль сделал меня еще более убогой?
   - Я же не видел вашей цели. Вот если бы вы мне его привели и показали, то мог бы сделать более конкретные выводы.
   - А если эта цель духовная? - предположила гномиха.
   - Тогда она не оценит смену вашего имиджа.
   - То есть цель должна быть из плоти и крови?
   - А иначе к чему прическу под названием 'добрая домашняя леди' менять на 'я строгая, но привлекательная'?
   - А вы все подмечаете. Глаз наметан, - сделала гномиха в ответ комплимент.
   - Профессия у меня такая.
   - В душу заглядывать? Подсматривать за поведением других?
   - В психологическом плане, - пояснил гном.
   - О, так вы психологический вуайерист? - сделала вывод женщина.
   - Я излечиваю души, а не просто наслаждаюсь их страданиями.
   - Вы психоаналитик? - предположила собеседница, продолжая бежать по дорожке.
   - Да, но я лечу не конкретного индивидуума, а все общество в целом, - заявил гном.
   - Священник, что ли? То-то я смотрю, у вас бородка, как у посланцев Бэквордации на Тренде.
   - Что вы! Я грехи не отпускаю, я их коллекционирую, подмечая у одних хомо, чтобы затем демонстрировать эти грехи всему миру.
   - Берете бюджетные деньги, которые плохо лежат, а потом роскошно их тратите? Вы - из правительства?
   - Бросьте, члены правительства и их помощники тренируются бесплатно в специальных местах, - оправдался гном и мысленно сделал укор женщине: 'Вроде и состоятельная, вроде бы и грамотная, а вот не знает, кто я такой. И так ей намекну, и этак. Гордость нации нужно знать в лицо. Понимаешь это, тетушка, решившая потопить немного жирку в связи с тем, что завела редкий любовный роман?' - Ну, на мафиози вы не похожи. Они, правда, тоже собирают грехи, то есть дань с бизнесменов, которые не целиком уплачивают налоги, а затем демонстративно устраивают благотворительные подачки, - заметила женщина.
   - Нет, мадам. Я не из капеллы. Разве это открытое доброе лицо может отдавать приказы на убийство?
   - Открытое? Может быть. Но насчет доброты я бы поспорила. Вы вполне можете сойти за держателя казино, который на пороках хомо собирает деньги, а затем транжирит их на курортах с длинноногими брюнетками. Жаль, что у меня ноги хоть и длинные, но уже давно не худые. Приходится изнывать на беговых дорожках, эллиптических тренажерах и велосипедах.
   - Значит, ваша цель жизни довольно молодая, коль вы грустите по юношеским годам, - вернулся к старой теме гном.
   - А кто ж не любит молодость и молодых? Я бы тоже с превеликим удовольствием продефилировала по кромке песка вдоль океанического побережья, торопясь на ужин в ближайший рыбный ресторан, обняв широкоплечего юношу за талию.
   - А кто вам мешает дефилировать? - удивился мужчина.
   - Сейчас пляжи забиты худышками. Куда мне среди этих тощих девиц со своей комплекцией с голыми ногами прыгать на дискотеке в прибрежном ресторане?
   - А вы, если такая стеснительная, то хватайте за узкую талию вашего широкоплечего юношу и летите с ним на какой-нибудь унылый островок, где нет дискотек, шума, гама, но есть все остальное. Посещайте с ним те курорты, которые оккупировали старцы-миллионеры из индустриальной державы Репо. По сравнению с ними вы там будете куколкой и девчонкой.
   - И где же такое место на Тренде? - женщина запустила программу остановки беговой дорожки и перешла на шаг.
   - Да хотя бы в отеле 'Позишн-трейд' на острове Позишн, - пожал плечами гном.
   - Хе, остров Позишн. Никаких денег не хватит туда летать на отдых.
   - Да ну, за пять тысяч эку вы проведете там чудных полторы недели. Разве это дорого для посетительницы 'Ква каси камили?' - Для нашей страны - дорого, - была категорична гномиха.
   - Хотите, я уступлю вам путевку за три тысячи, - предложил гном.
   - Господин Отци, откуда такая щедрость и огромный дисконт? Так, оказывается, вы владелец турфирмы и сейчас намереваетесь мне всучить горящую путевку?
   - Упаси, богиня! - Тунга сжал и разжал кулак, затем нажал кнопку на дисплее и вслед за собеседницей перешел на быстрый шаг. - Госпожа Нивэле, путевка не горящая. До отлета две недели. Я купил ее, чтобы отдохнуть с женой, а у нее не получилось. Ваучер назад турфирма принимает со скидкой в пятьдесят процентов. Так я получу на руки две с половиной, а если переоформлю на вас, то выручу три. Потери будут меньшими, - пояснил Отци.
   - А почему назад брать не хотят? - не понимая, в чем дело, задала вопрос Майджи.
   - А кто, скажите, из этой убогой и нищей страны под названием Хеджер полетит на полудикий курорт 'Позишн-трейд', где из развлечений есть только широкая кровать в номере?
   - Аж три тысячи эку?
   - Всего три. Вы не с той стороны считаете.
   - Все равно, это очень дорого.
   - Зато там все по высшему разряду, - пояснил Тунга. - И можно хоть голой ходить. Никто, в отличие от молодежных быдло-курортов, где кокаин на развес и ром на разлив, вас с фотомоделями сравнивать не станет.
   - Вы там раньше отдыхали?
   - Я бы, не попробовав сам, вам бы не предлагал. Кстати, если вы заинтересовались таким отдыхом, но три тысячи для вас дорого, то я вам дам адрес и телефон агентства, там можно на этот остров, но не в отель 'Позишн-трейд', взять ваучер по вполне сносной для наших широт цене. Жить, правда, в этом случае придется не на побережье, а в городе, и загорать на общественном пляже, а не на территории комплекса.
   - Я подумаю. Дайте координаты. Вы меня заинтриговали.
   Надо поискать информацию об острове Позишн. Все, я закончила, - объявила Нивэле, ступая с плиты тренажера на паркет. - До свидания, пойду в душ.
   - Всего хорошего, Нивэле. А я еще помашу веслами на гребном тренажере, - Отци кивнул головой Майджи, вытер вспотевшее лицо полотенцем и тоже выключил свою беговую дорожку.
   Он еще раз удалил с шеи и лица пот, подошел к окну, тяжело дыша, оперся локтями о подоконник и подумал: 'Неужели эта тетка завела себе молодого любовника? Молодость - понятие растяжимое. Может, и я для нее молодым кавалером считался бы, если она всю жизнь встречалась с мужчинами лет на сорок, не меньше, старшими ее? Вот она имеет, с кем поехать на отдых, а я... я не имею! Может, кому из бывших подруг своих позвонить?' Отци прошелся по залу. 'Ай, - сделал движение сверху вниз четырьмя пальцами драматург. - Не стоит ставить неудавшиеся некогда спектакли по второму разу. Со своими артисточками из театра тоже не хочу. Не нужно будоражить мою Гижжу. Она вычислит, обязательно вычислит, если кто из труппы вдруг заболеет и на репетиции не станет ходить, когда я в отъезде буду. Время еще есть, но тикает. Можно сдать билеты, но денег жалко. И я уже как-то на отдых настроился. Во попал! Нет партнерши на перелет на Позишн.
   Ваучеры на пять тысяч эку лежат в кармане, а лететь не с кем. Хоть ты на улице присмотри девчонку с симпатичной мордашкой и рискни с ней отдохнуть. Не, ну это уже последняя стадия. Ничего. Главное - не заворачиваться на этой путевке. Все само рассосется. Сам полечу на Позишн, если никто не подвернется'.
  
  18
  
   3.03 (третьего мвуа) 28472 года по летоисчислению Тренда.
   Деривативы. Пресс-конференция Окманата Чини, посвященная десятой годовщине со дня его избрания на пост президента республики Хеджер.
   Пролетело ровно пятьдесят месяцев с того момента, как были объявлены итоги последних президентских выборов.
   Сегодня Чини отработал ровно половину из президентского срока, отведенного ему по конституции страны.
   В огромном 'Конгресс-холле' Окманат выступил с торжественной речью, а затем ответил на вопросы журналистов. Обо всех чиновниках разных мастей, пришедших на данное мероприятие, говорить не станем. Не о них речь сейчас. Скажем только, что за одним столом с президентом уместилась и часть министров обновленного в прошлом году кабинета министров во главе с Жеши Соко. Они так же, как и Чини, отвечали на вопросы, адресованные исполнительной власти.
   По обыкновению и традиции, установившейся за долгие десятилетия демократического развития Хеджера, для участия в пресс-конференции пресс-служба президента аккредитовала представителей всех отечественных и зарубежных средств массовой информации, пожелавших принять участие в этом мероприятии.
   Итак, пресс-конференция. Наиболее интересные вопросы журналистов, ответы Чини и министров, а также частные комментарии к высказываниям членов правительства и президента, высказанные представителями СМИ вполголоса друг другу.
   - Дайте слово мистеру Илторджибсу из Инсайда. Он выше всех руку тянет и всегда ходит на мои пресс-конференции.
   Кажется, еще ни одной за десять лет не пропустил. Ну, надо же отрабатывать хлеб, нарезанный ему владельцами журнала 'Экономо', и масло, намазанное на этот хлеб, - пошутил президент, позволяя этому хомо задать вопрос. - Давай, спрашивай у меня, когда уже начнется война между Инсайдом и Хеджером. Отвечу тебе сам - в ближайшее время не будет, если, конечно, ваше правительство не начнет первым.
   - Простите, мистер Чини, я могу задать вопрос? - выслушав Окманата, поинтересовался Илторджибс.
   - Конечно, можешь, но у инсайдских писак сейчас ко мне только один вопрос. Вот я на него и ответил, - продолжил Чини.
   - Извините, мистер президент, вы закончили? Тогда я адресую все-таки свой вопрос.
   - Я еще и не начинал, но если ты хочешь знать, то давай спросим у моего министра обороны. Скажи, Зулу, ты готов ответить мистеру?
   - На любой вопрос, господин президент, - ответил бывший полковник, а ныне уже генерал Зулу.
   - Хорошо, - согласился Илторджибс. - Генерал Зулу, чем вы можете объяснить такую концентрацию войск на границе с моей страной и почему так милитаризовалось хеджерское общество?
   - Учения, мистер... Э-э-э... как вас, простите? - начал министр обороны.
   - Илторджибс, - подсказал свою фамилию журналист.
   - Ничего страшного не происходит, мистер Илторджибс.
   А в каком вы звании? - ответил вопросом на вопрос генерал.
   - Я в звании журналиста, а еще имею профессорское звание в области экономики.
   - Вы в армии служили? - пошел дальше министр обороны.
   - Да, но сейчас я лицо гражданское, тружусь журналистом и в основном задаю вопросы я, а министры на них отвечают, а не наоборот.
   - Так вот, если вы носили военную форму, то должны знать, что вооруженные силы просто обязаны проводить учения. Понимаете это?
   Илторджибс кивнул головой в знак согласия.
   - Вот мы и проводим учения. А поскольку страна у нас небольшая, то где бы мы ни проводили учения, они будут проходить у чьих-то границ. И все соседи будут недовольны. Инсайду не повезло. Учения мы проводим у его границ. Ничего, потерпите, и все скоро закончится.
   - Мистер Зулу. Я немного понимаю в военном деле. Так, подилетантски. И посему хочу заметить, что при обычных учениях, на выездах из всех городов, а не только в зоне учений, включая города столиц рыцарств и выше, не ставят долговременные блокпосты, не мобилизуют карабинеров-резервистов на службу. И уж тем более не выдают им автоматическое стрелковое оружие с боевыми патронами.
   - Это кто тебе такое про боевые патроны сказал? - вмешался Чини. - А? Ты лучше ответь мне на единственный вопрос:
   провокации со стороны Хеджера были?
   - У-у-у, - журналист поднапряг память. - Пожалуй, нет.
   - И не будет. Это я сказал - Окманат Чини. Слушай только меня и передай своим: пусть граждане Инсайда спят спокойно. Моя армия границу не перейдет.
   - Военный корреспондент Жимальсоок. Издательский дом 'Хипсч', - поднялся с места мужчина с очень угрюмым выражением лица. - У меня вопрос к министру внутренних дел, генералу Киджиджи Мвандиши. Вы до работы в кабинете министров занимали должность начальника полиции рыцарства Консалт в звании майора. Я также майор, но в отставке. Скажите, как, минуя очередное звание 'полковник', сразу получить внеочередное 'генерал'? Спасибо.
   - Вы хотите, чтобы у вас министр МВД был майором? - в ответ спросил сразу у всего зала Мвандиши.
   Редкий смех среди сидящих.
   - По уставу вооруженных сил и полиции республики Хеджер невозможно получить после майора сразу генерала. Я хочу знать, как такое могло произойти? - продолжил расспрашивать Жимальсоок.
   - Я... Я сам себя не награждал, - замялся Киджиджи.
   - А кто это должен знать в таком случае? - спросил корреспондент.
   - Я, как глава государства и главнокомандующий армией, присвоил майору внеочередное звание 'генерал'. Еще вопросы будут? - встрял в разговор Чини.
   В это время в зале одна журналистка другой шепчет на ухо, кивая в сторону Окманата: 'Понабирал непонятно кого и откуда в правительство и звания теперь в обход закона раздает'.
   Та ей также тихо отвечает: 'Собрал друзей детства, которых никто не знает в политике. Допустим, такое по конституции возможно. Но чтобы хомо заснул сегодня майором, а проснулся завтра генералом? Это, простите...' - То есть вы, господин президент, признаетесь в том, что попрали закон? - донимал теперь уже Чини Жимальсоок.
   - Дорогой, тебе завидно, что ты остался майором, а Киджиджи получил генерала? Надо было тебе приходить ко мне на государственную службу, а не обслуживать владельцев 'Хипсч', и у тебя тоже все было бы нормально, - заявил Окманат, после чего услышал недовольный гул в зале, а сам подумал: 'От, все же шло нормально. Нет, найдется такая сволочь в зале, что испоганит мне все настроение'.
   - Я не завидую, я, как представитель четвертой власти, должен следить за соблюдением закона, - ответил президенту журналист.
   - Да не было никакого нарушения закона, - включил свой микрофон и вступил в разговор государственный секретарь администрации президента Фаниби Шару, до этого без остановки сканировавший пространство вокруг себя. - Разрешите, господин президент, я поясню.
   - Скажи, - разрешил Чини.
   - Я помню эти документы, представленные в администрацию. В течение двух дней господину Мвандиши было последовательно присвоено воинское звание 'полковник', а на следующий день - 'генерал'. Формально закон не нарушен, - пояснил Шару.
   - Вы удовлетворены, господин Жимальсоок? - Окманат глянул на журналиста из 'Хипсч'.
   - Глубоко удовлетворен, господин президент, - ухмыльнулся Жимальсоок.
   Следующий вопрос касался претензий, которые возникли у ВОТТ по поводу мер, предпринятых в последнее время властями Хеджера.
   *
   Вас приветствует информационный накопитель AZurga.
   Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.
   Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.
   Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.
   Заполните бланк запроса.
   Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.
   Язык запроса: русский.
   Язык ответа: русский.
   Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.
   Запрос: ВОТТ (планета Тренд) значение термина.
   Единица измерения: нет.
   Краткая характеристика единицы:
   1. Не является единицей International System of Units.
   2. Международная организация.
   3. Всемирная Организация по Тарифам и Торговле.
   4. Клуб, в который входят страны, принявшие устав ВОТТ и распространяющие действие законов этого клуба на своей территории.
   Подтвердите правильность характеристик: да.
   Ответ:
   1. ВОТТ - организация, созданная при непосредственном участии Международного Банка Тренда (МБТ).
   2. ВОТТ - организация, созданная с целью либерализации международной торговли.
   3. ВОТТ - организация, регулирующая торгово-экономические вопросы на уровне государств и иных международных организаций.
   4. ВОТТ - международный арбитр, призванный разрешать судебные споры и противоречия, возникшие между членами этой организации.
   Продолжить: нет.
   Желаете выйти: да.
   Всего хорошего. До встречи.
   Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.
   Вы отключены.
   *
   Претензии ВОТТ озвучил ее представитель в республике Хеджер - господин Лакрспилд-Нудуон-четвертый (фамилия у него такая сложная, а имя вообще состоит из пяти слов -Абден-Хасбурид-Нас-Ксендир-Жвифин). Разговаривал он на хеджерском языке с 'большим' акцентом и свой вопрос адресовал премьер-министру.
   - Хоспотин Шеши Шохо, - обратился представитель ВОТТ к Жеши Соко, - ф послетнее фремя ваша страна ахтифно применяет метоты тарифнохо и нетарифного рехулирофания импорта, кхвотирует и лицисирует оттельнын фиды тофаров иностраннохо происфотстфа. Это прямое нарушение норм ФОТТ. Прокомментируйте.
   - Дорогой Абден-Хасбурид-Нас-Ксендир-Жвифин Лакрспилд-Нудуон-четвертый сын Хасбурид-Нас-КсендирЖвифина, - начал в своей манере бывший владелец рынка в Авале, откуда-то узнавший полое имя этого хомо. - Зачем ты так говоришь о моей стране? Ничего плохого мы не делаем.
   Чини при этих словах покосился на премьер-министра и прикрыл рукой рот, чуть зевнув. Затем выдал: 'Гм'. И подумал: 'Пресс-конференция затянется, если эти два деятеля продолжат свое общение в том же духе'.
   Вызвали улыбку акцент представителя ВОТТ и манера обращения главы правительства не только у Окманата. Мужчина-оператор, снимавший это мероприятие, обратился к своему коллеге: 'Складывается впечатление, что мы не на десятилетии избрания Чини присутствуем, а на базаре, где два торговца хурмой вежливо спорят, у кого она более гнилая, перечисляя при этом до пятого колена всех предков своего конкурента'.
   - Фы нарушаете нормы сфоботной торгофли, препятстфуя ффозу тофароф из тругих стран, - далее выказывал недовольство представитель ВОТТ.
   - Уважаемый Абден-Хасбурид-Нас-Ксендир-Жвифин Лакрспилд-Нудуон-четвертый сын Хасбурид-Нас-КсендирЖвифина, ничего мы не нарушаем. Мы только защищаемся от нездоровой конкуренции.
   - Мы опязаны бутем начать расслетование, а сатем, фосмошно, и ффести санкции протиф Хетшера са нарушение устафа ФОТТ.
   - Господин Абден-Хасбурид... - только начал Соко в очередной раз произносить имя, состоящее из тринадцати слов, как Чини понял, что больше не выдержит этого, и прервал собеседника.
   - Послушай, Абден-Хасбурид, а больше двух слов я запомнить не в состоянии, - перешел в атаку президент.
   'С таким уровнем познаний и интеллекта - это меня и не удивляет', - негромко прокомментировала высказывание Окманата одна из журналисток своей подруге.
   - Та, госпотин преситент, - представитель ВОТТ перевел взгляд на Чини.
   - Если честно, то мне вся ваша организация ВОТТ уже сидит в печенке. Вот здесь, - Окманат пальцем тыкнул себе в правый бок. - Ваш так называемый клуб обеспечивает интересы только индустриально развитых держав. Он, простите меня, как проститутка, полностью под них подстелился и обслуживает их денно и нощно. А что в этом случае делать нам, не таким богатым монстрам, как Репо, например? Они создали эту организацию, подогнали под свои параметры и торгуют почти беспошлинно по всему миру. Получается, что когда Репо поставляет свои автомобили в другие страны, то упаси богиня, чтобы эти страны при ввозе обложили эти машины таможенными пошлинами. Нельзя! Иначе будут нарушены условия свободной торговли. А если какое-то небольшое в экономическом плане государство выпустит свои автомобили, то извините. На эти машины, чтобы ввезти в Репо, торгаши должны будут заплатить запредельные пошлины. И в Репо эта продукция станет неконкурентоспособной. Разве это справедливо?
   - Но такофы условия ФОТТ. Чем посже страна присоетиняется к этой структуре, тем ей трутнее торгофать с остальным миром, - заметил хомо, чье полное имя и фамилию трудно запомнить даже с двадцатого раза. - Кому не нрафится - могут не присоетиняться. Но ФОТТ - это цифилизофанная торгофля и честные тарифы. Ничего тругохо мир пока не исобрелл.
   - О какой честности хоспотин ис ФОТТ вы ховорите? -перекривил собеседника Чини. - О какой справедливости вы заявляете? Поясню на примере своей страны. У нас нет мощной промышленности, зато много продуктов питания.
   И мы, кстати, согласно тем условиям, на которых нас некогда закабалила ВОТТ, не имеем права субсидировать напрямую свое сельское хозяйство. Мы это можем делать только через негосударственные банки, которые вследствие коррупции и нечестных на руки банкиров половину денег разворовывают. Я бы с превеликим удовольствием оказывал адресную помощь непосредственно фермеру или сельскохозяйственному кооперативу, но не могу. Не могу дать ему субсидию на удобрения, на покупку новых тракторов и так далее. А почему? Отвечу. Потому что безголовое бывшее руководство моей страны так спешило вскочить в это ВОТТ, что в итоге потеряло последние штаны, не выторговав у этой псевдорыночной организации никаких преференций для Хеджера.
   Теперь развитые страны, у которых денег и так хватает, доплачивают своим фермерам, чтобы те выпускали либо не выпускали определенный товар, что уже является нарушением норм свободной торговли. Но мало того. Эти государства напрямую субсидируют своего агрария, а мы не можем. Спрашивается, почему? А мне отвечают умные головы: 'Потому что так живет весь мир'. Хреново мир живет и неправильно.
   Пусть и грубо я ответил вам, но точно. Нет никакого равенства: ни по пшенице, ни по самосвалам. А по самолетам - так я вообще молчу. Две крупные на весь мир авиастроительные корпорации подмяли под себя производство летательных аппаратов и монопольно их продают, имитируя жесточайшую конкуренцию друг с другом. А сами потирают руки и деньги складывают в сундуки.
   Так что ничего страшного в том, что нас исключат из ВОТТ, я не вижу. Исключат - значит, будем торговать, как считаем нужным. А своего производителя я защищал и буду защищать всеми силами. Нравится это ВОТТ или не нравится - это не мои проблемы, а ВОТТ. Да и кого вы исключите? Как только нас исключат, а мы после этого лучше торговать и жить станем, сразу другие развивающиеся страны захотят покинуть эту организацию. И она развалится сама собой, потому что без таких дураков, как мы, Репо состоять не сможет в ВОТТ. ВОТТ нужна Репо для того, чтобы толкать по всему миру свое дерьмо, извините. Это не шутка и не бравада. Они отгружают нам один шлак, который сами потреблять не хотят: просроченные продукты питания, подержанные автомобили, за утилизацию которых на родине еще и платить деньги нужно, не протестированные лекарственные препараты и остальное. Так что сидите в своем офисе и не кукарекайте, пока я этот ВОТТ не выгнал из своей страны ко всем чертям.
   'Ишь, ты! - мысленно прокомментировал стиль общения Чини на пресс-конференции главный редактор литературного журнала 'Масс шаири'. - К одиннадцатому году служения народу вылезло наружу все твое хамство. Уже не стесняешься унижать журналистов и представителей иностранных организаций в присутствии сотен аккредитованных здесь хомо. К концу срока, наверное, уже матом всех крыть станешь. Распоясался, словно вечно будешь на троне президентском сидеть и с охраной по городу передвигаться. Еще десять лет, и станешь обычным гражданином. Как тогда с этими хомо, которым словесно в лицо плевал, станешь общаться? Я-то чувствую, что ты нутром ненавидишь интеллигенцию, поскольку этой самой интеллигентности в тебе отродясь не было, но в стране ж не только живут рабочие и крестьяне, которые в большинстве своем тебя обожают. К моему меньшинству тоже необходимо с уважением относиться. Я понимаю, что ты - президент толпы. А толпа любит примитивизм. Толпа обожает, когда тех, кто выше ее интеллектуально, такой же неуч, каков есть ты, обливает грязью. Толпа в этом случае ликует. Толпе нужны подачки, то бишь бесплатная раздача хлеба, как в древности у королей, и еще сожжение на костре тех, кто чем-то выделяется из толпы, не похож на серую массу народа. Что ж, красуйся собой. Сейчас твое время. Но мне опротивело слушать этот твой дурацкий лепет. Пойду в фойе, выпью минералки в буфете'.
   Главред 'Масс шаири' поднялся со своего места и начал вдоль ряда продвигаться к проходу. Он шел, развернувшись лицом к своим коллегам по цеху, приложив руку к сердцу и постоянно извиняясь перед ними за причиненные неудобства.
   Окманат заметил хомо, двигающегося спиной к нему по направлению к выходу, и окликнул, пытаясь пошутить:
   - Уважаемый, а куда это вы собрались? Я еще не закончил.
   Или вам уже наскучило? Тогда зачем приходить?
   - Извините, мне необходимо выйти, - главный редактор вполоборота развернулся к Чини и ответил ему.
   - А что случилось? Что-то не то съели? Спонсоры преподнесли некачественные пирожные? Дайте этому журналисту микрофон. Здесь же пресс-конференция, поэтому вопросы могу задать и я, а не только он мне.
   - Да нет, - главный редактор 'Масс шаири' принял радиомикрофон из рук одного из сотрудников 'Конгесс-хола'. -Новости нашего издания, как и пирожные спонсоров, у нас всегда свежие. Я посидел немного, послушал, и меня мутить стало. Боюсь, что вытошнит прямо здесь.
   Замолчали все, включая главу государства. Все уставились на удаляющуюся из зала фигуру журналиста. И только глава администрации Фаниби продолжал шарить своими глазами по стенам, лицам и потолку.
   Далее министру сельского хозяйства пришлось ответить на неприятный вопрос, который поставили так: 'Почему при стабильном курсе национальной валюты федхи по отношению к эку, огромных вливаниях, которые производит государство в агропромышленный сектор, низкой процентной ставки по сельскохозяйственным банковским кредитам и огромной заботе главы государства о деревне у нас за последний год, когда вы являлись министром, цены на продовольствие выросли на двадцать процентов?' Виби Нгоно напряглась, покраснела, словно и не ожидала, что на этой пресс-конференции хоть один вопрос может быть адресован лично ей, а потом дала четкий и лаконичный ответ:
   'То количество сельскохозяйственной продукции, которое дает нам уверенность в том, что мы не останемся голодными, его прирост на восемь процентов по сравнению с отчетным периодом аналогичного прошлого года сегодня реализуется населению напрямую, а также через мясоперерабатывающие комбинаты, элеваторы и молокозаводы. Мы выполнили все запланированные и даже перевыполнили незапланированные где-то показатели, которые довел до кабинета министров глава нашего государства господин Окманат Чини. Поэтому, исходя из этого вопроса, могу дать вам пояснение. Может, даже не пояснение, а реализовать сейчас перед этой аудиторией свои высказывания по поводу того, что все-таки наши цены по сравнению с мировыми еще имеют приличный задел в области возможности повышения оптовых и розничных цен в торговой сбытовой сети, а также при заключении долгосрочных договоров на поставку аграрной продукции. То есть тех цен, которые получаются на выходе по сравнению со странами, расположенными в более благоприятных климатических условиях проживания там местного населения. Поэтому я прошу вас понимать. Мы не против вашего понимания, и даже не просто понимания, а содействия в понимании принципиальной разницы и донесения журналистами до простого народа, что - а это понятно всем и каждому - мы одновременно являемся и покупателями, и, с противоположной стороны, производителями, которые платят за использование электроэнергии, газа, нефти, воды, горячей и холодной, и прочих продуктов использования. Но процесс крестьянского аграрного производства движется все время вперед, выдвигая на первый и немного на второй план следующие составляющие - это удовлетворить в первую очередь потребности потребителей, а во вторую очередь покрыть затраты производителей, которые возникают в процессе производственной и иной деятельности хомо на земле. Но вы же все хотите увеличения зарплаты, а как мы можем прервать процесс непрерывного увеличения уровня благосостояния народа без увеличения уровня конечных цен, связанный непосредственно с увеличением затрат на единицу выпускаемой по современным стандартам единицы сельхозпродукции? Скажите, кто мне может ответить из присутствующих в зале на этот вопрос?' По всей видимости, квалификации не хватило ни одному хомо из находившихся на пресс-конференции, поскольку никто не смог ответить на такой, казалось бы, простецкий вопрос. Приведем лишь некоторые тихие реплики тех журналистов, кто смог к этому моменту прийти в себя после тирады министра сельского хозяйства:
   - Это просто какой-то <вырезано цензурой>.
   - Так она заведует сельским хозяйством или отделением в дурдоме?
   - Я <вырезано цензурой> в этом зоопарке!
   - Поток перетекающего сознания без начала и конца.
   - Если она на своей ферме так же общалась со свиньями, как с нами сейчас, то я не стану жрать мясо с этой фермы. Эти поросята генетически испорчены на десять поколений вперед.
   Они заболели он нее бешенством, и я не хочу подцепить эту болезнь. Говорят, ее трудно лечить.
   - Бешенство или эту тетку?
   - Конечно, бешенство. Тетку эту уже не излечишь никакими препаратами.
   Не получив ответа, Виби продолжила, и ее не смог остановить даже призыв президента, выразившийся в легком постукивании пальцами по столу. 'Отсюда вытекает естественный процесс, что мы никуда не сможем деться от увеличения цены, но под нашим неусыпным контролем всегда будут существовать определенные сдерживающие факторы и другие инструменты взаимодействия всей цепочки от поля до прилавка. Поэтому все, что от нас требуется, будет выполняться для противодействия увеличения веса продовольственной корзины в денежном эквиваленте цены спроса и предложения. И это незыблемо!' Далее стоит отметить реакцию министра экономики Диззи Мацуты на попытку получить ответы на некоторые вопросы корреспондента еженедельника 'Том-Тим'. Не успел журналист этого издания сформулировать то, о чем хотел спросить, как министр набросился на него:
   - А, так это вы из той бульварной газетенки, которая несколько месяцев назад опубликовала компрометирующие меня фото и приписала к этим фотографиям всякую чушь? Я даже не желаю с вами общаться.
   - Подождите, господин Мацута, как фотографии могут носить компрометирующий характер, когда они не содержат элементов монтажа? Фотоаппарат не может врать, поскольку на пленке отпечатывается только то, что реально попадает в объектив. На страницах издания 'Том-Тим' изображена сущая правда касательно вас. Так сказать, быт и будни небольшого населенного пункта, в котором ранее проживали вы: фото вашего дома в Маркет-мейкере, интервью с вашими односельчанами, репортаж с места вашей последней работы на нефтебазе в Консалте.
   - Вы лжете! Ваша газета напечатала фотографии, которые вы не могли снять, потому что они были сделаны гораздо раньше, чем ваши журналюги узнали обо мне. Вы понимаете, что я прав? Радуйтесь, что я еще не подал иск в суд относительно этого материала!
   - Большое спасибо за оказанное доверие и заботу, - журналист из 'Том-Тим' поблагодарил министра экономики. - Эти снимки нам предоставили местные жители добровольно. И чего вы так разволновались? Из-за той фотографии, где вы вместе с министром сельского хозяйства катаетесь на тракторе?
   - Хотя бы и поэтому, - согласился Диззи.
   - Тогда я готов извиниться от имени издания, если показал ваши взаимоотношения с госпожой Нгоно в неудобном для вас свете. Но вы должны понять, что перестав быть на посту главы нефтебазы и став главой министерства экономики, вы автоматически превратились в публичного хомо, действия и взаимоотношения которого под микроскопом будет рассматривать вся пресса.
   - Да никаких там отношений не было, - заявил Мацута.
   - Обычные отношения на уровне соседей, как и со всеми в селе.
   И Виби во второй раз залилась красной краской от бровей до шеи. А одна из пожилых журналисток заметила своей коллеге:
   - Конечно, не было. Он с ней, оказывается, и не спал, и не встречался. Теперь это может подтвердить и сама Нгоно.
   - Не надо, чтобы она подтверждала. Упаси богиня, если эта баобаба еще раз блеснет аналитическими выкладками.
   Нгоно уже все пояснила на примере роста цен на яйца и крупу, - улыбаясь, ответила ей подруга. - Тебе ж министр мировой глобальной и местечковой экономики пояснил, что в кузове или кабине трактора министра сельского хозяйства он не катал.
   - Наоборот, он сказал, что всех баб в своей деревне перекатал в лес на своем тракторе. Ты невнимательная и необъективная журналистка.
   - Зато сейчас катает молодых помощниц из секретариата на заднем сидении правительственного 'Писто'. Зачем ему эта Нгоно? Диззи за год уже привык к министерской жизни.
   Хлебнул из противня Чини жирной похлебки, набрался его повадок.
   - Ага. Поначалу все эти министры еще имели собственное мнение, а теперь только и смотрят в рот Чини, и ждут, что он скажет.
   - Дорогая, тебя бы вытащили из глубинки да поставили министром, ты бы не только в рот Чини смотрела, но и этим ртом периодически... лестные слова в адрес президента произносила.
  
   Сказка о плюшевом волке
  
   Я - койот, обычный лесной житель в королевстве плешивого волка. Только хочу сразу сказать, что зря он себе такое прозвище сам на шею повесил. Да, его так некоторые дразнили, но не стоило ему самому себя так называть. Я бы скорее назвал его не плешивым, а плюшевым. Он на самом деле не такой, как кажется многим. Он легкораним, оттого представляется мне добрым и плюшевым. На самом деле его почти все любят в нашем лесу, за исключением перелетных птиц. Они летают в дальние края, насмотрелись там чего-то особенного и придумывают всякую ерунду о нашем правителе.
   Я последнее время служу во дворце Его Плешивейшего Высокопреосвященства. Нет, вы не подумайте, я не дурак какой-то там. Я всего лишь честно выполняю свою работу.
   Когда меня брали на службу, то, как и полагается, взвесили мой мозг и после этого допустили к экзаменам. Раз я взошел на ступеньку выше и был допущен к тестам, то выходит, мой мозг очень умный. А как по-другому? Не станет же летучая мышь, то есть советник короля, брать на службу полудурка или, хуже того, полного идиота?
   После взвешивания моей головы на огромных весах я имел беседу с летучей мышью. Она задавала мне разные вопросы по предметам, о которых я ничего не знал до этого. Говорят, что эти предметы изобрела сама мышь. И я успешно сдал экзамен по плешелогике, плешеграмоте, плешеистории.
   Плешелогика отличается от обычной логики. В плешелогике, например, если кто-то тебе сделал добро, то в ответ не обязательно делать зверю что-то приятное. Его можно просто сожрать.
   В плешеграмоте, оказывается, вообще не существует никакой грамоты. Любые слова нужно поизносить и писать так, как это делает плешивый волк. А в плешеистории никогда не существовало короля льва, а до рыжего волка на троне сидел его отец -тоже рыжий волк по прозвищу 'Великий наездник на железном коне', но его убили местные разбойники, когда тот ехал по лесу, раздавая бесплатно своим подданным пшеницу.
   Знаете, как я сдал эти три экзамена, хоть и не читал ничего и никогда? А перед тестом советник короля сама подготовила меня к испытанию. Вот я и прошел, хоть и грамоте не обучен нисколечко. Теперь я очень благодарен летучей мыши за помощь. А по-другому она и не могла, мы ж с ней когда-то жили совместно на одной лесной поляне. Соседи мы, вот она и похлопотала обо мне и взяла во дворец, не глядя на то, что с наукой я не знаком. Зато я очень надежный и преданный койот.
   Вот так я и стал служить своему королю во дворце. Но стал я замечать одну особенность: у тех, кто долго прислуживал плешивому волку, через некоторое время начинало появляться вместо мордочки свиное рыло. Вначале оно появлялось только тогда, когда эти звери находились в стенах королевского дворца или выполняли распоряжения волка, а когда возвращались домой, то из оборотней снова превращались в обычных зверей. Однако после определенного срока у них рыло вырастало навечно. И все они становились похожи друг на друга, как братья. В этом присутствует и плюс. Эти приближенные могут кушать из специального королевского корыта, откуда зверь без рыла не может хлебать еду, как ни старается.
   А эти могут и жрут впятеро больше, чем обычные звери.
   Так почему я считаю, что волк наш добрый и плюшевый, а не злой и жестокий? Потому что я сам видел, как на день святого жертвоприношения звери со всей округи сами несли ему своих детенышей, из которых он удостаивал чести и выбирал лишь одного, чтобы съесть. Такие обычаи у нас в лесу.
   Но никто этих зверей не неволил нести своих детенышей.
   Они сами их приносили для волка и никогда за это на него не обижались. Возмущались только те, чьих детей он на их же глазах резал маленьким ножом, что считалось оскорблением.
   Так как чем длиннее был нож для жертвоприношения, тем большее почтение оказывал Его Плешивейшее Высокопреосвященство родителям убиенного звереныша.
   Вы не подумайте, я никогда не пресмыкался перед своим королем и никогда не лобызал ему лапы. Но и не выступал против него, если чего мне не нравилось. Всегда терпел, чего и вам желаю. А тех, кто выступал против короля, специальная комиссия подвергала обследованию, всегда признавала ненормальными и отправляла на оздоровление в другой лес, где их лечили электрическим током. Оттуда еще ни один из больных не вернулся назад.
   Да, плешивый волк строг, но справедлив. Разве я не прав?
   А если так плох Его Плешивейшее Высокопреосвященство рыжий плюшевый плешивый волк, как утверждают перелетные птицы, то почему его так любят все остальные звери? Почему никто не попытался его убить или отравить, раз он такой нехороший? А я отвечу: 'Потому что всем прислужникам в королевском дворце, у кого рыло выросло и у кого еще нет, он всегда позволял хорошо жить. И всегда можно было что-то или кого-то поиметь, служа у волчьего трона'.
  
  19
  
   Лесопарковый массив, где Ытор Ебл оставил, забыл либо потерял Вази Фанно, от городской застройки отделяло не более четырехсот метров. Если взглянуть на карту местности, то можно разглядеть следующее: чтобы дойти до забора цементного завода, Вази необходимо было пройти четверть пути по грунтовой дороге до окраины парка, а потом еще триста метров по брусчатке.
   На часах жителей Деривативов, которые у Фанно отсутствовали, было начало четвертого после полуночи. Девушка вышла из-за деревьев и ступила босыми ногами на дорогу, мощенную булыжником. Грязные и поколотые сухими обломанными ветками ступни ощутили холод камня. Вази подернула плечами и поправила свои трусы ручной работы, изготовленные самолично из двух салфеток и тонких прутиков.
   Вокруг темнота. Тихо. Поет одинокая ночная птица. Взошла на небе Бэквордация. Дорога пустынна: ни машин, ни пьяниц, ни влюбленных парочек, ни одного фонаря вокруг. Она направилась в сторону цементного завода, проходную которого освещал тусклый луч прожектора.
   'А что делать?' - начала рассуждать студентка химического колледжа и слушательница курсов модельного агентства.
   Она приостановилась, ощутив дискомфорт, поправила 'самопальные' трусы и двинулась дальше. 'Ну, дойду я до этого завода или что там еще стоит, а потом что? Простучу сторожу в окошко проходной и попрошу одежды? А откуда у сторожа будет женская одежда моего размера?' - сделала вывод она.
   Очевидно, в такой постановке вопроса на первый план вышли знания, полученные Фанно в 'Укалилуфи', где обучают девушек стильно выглядеть в любой ситуации. Другая бы и не подумала о типе одежды, какую ей могут подарить: женскую, мужскую или бесполую рабочую спецовку. А Вази вспомнила даже о размере. Снова остановилась и опять поправила нижнее белье.
   'А вообще, это идея! Как правило, сторожами на заводах работают пенсионеры. Эти сердобольные старички и пожалеют меня, как внучку, и приставать не станут из-за своих старческих лет', - вполне логично рассуждала Вази. Она добралась до высокого некрашеного деревянного, с пятью рядами колючей проволоки, забора, который не позволял абы кому расхищать производственное добро.
   Фанно подошла к железным воротам завода, и луч света от прожектора осветил почти голое тело девушки. Она сделала еще несколько шагов и очутилась у двери проходной.
   Дверь имела окошко. Фанно заглянула в него, но с той стороны было темно. Она постучала. Никто не ответил. Вази сопроводила повторный стук в дверь словесным обращением к предполагаемому дедушке-сторожу. Никакой реакции от охраны завода.
   Фанно потянула за ручку дверь на себя. Та отворилась.
   Вази прошла вперед и оказалась перед хромированной вертушкой, через которую входили и выходили гости и сотрудники предприятия. Справа располагалась маленькая комната, где обычно дежурил вахтер.
   И он там действительно дежурил, исполняя свои должностные обязанности. Пусть во сне и в пьяном виде, но исполнял же все-таки. Да, это на самом деле, как и предполагала Фанно, был пожилой мужчина пенсионного возраста. Он тихо посапывал в 'дежурке' на неком подобии кушетки, прикрывшись старым покрывалом. Сторож спал в верхней одежде, а в небольшом помещении стоял запах дешевого спиртного и перегар от этого продукта.
   Вази не решилась пройти дальше и, стоя в дверях, тихонько обратилась к спавшему: 'Господин. Господин сторож.
   Проснитесь. Мне требуется помощь'. Но старик спал, хоть ты весь цемент с завода выноси мешками или вывози в кузове самосвала. Девушка потопталась у порога, громче позвала сторожа, но тот только перевернулся к ней спиной и перешел с сопения на храп.
   Тогда она подошла к нему и тронула за плечо. 'Что!? Чего!?
   Кто!?' - начал сыпать вопросами мужчина, принимая положение сидя. Через полминуты он окончательно проснулся и уставился на Фанно. Посмотрел ей в лицо, затем на тот предмет, который мы в данной ситуации именуем как трусы, далее глянул на грудь, прикрытую майкой. Не поверил своим глазам и протер их, сопроводив короткой фразой, имевшей оттенок где-то посредине между вопросом и утверждением:
   'Баба?' Вази сделала шаг назад и произнесла:
   - Уважаемый, помогите мне.
   - Девка? Голая? - недоумевал сторож.
   - Господин, дайте мне что-нибудь из женского гардероба.
   - Чего? Какого гардероба? Ты что тут делаешь посреди ночи? Ты, наверно, к Хчпурну? Так он сегодня не работает.
   Ты дни попутала. Через ночь он заступает. Вот и приходи тогда к нему сношаться. К нему тут ходят такие, как ты, полуголые временами, - буркнул сторож и посмотрел ниже пупка на тело студентки.
   - Я не к Хчпурну, - девушка произнесла имя незнакомого ей мужчины.
   - А к кому?
   - К вам.
   - Присаживайся, коли так, - мужчина похлопал по топчану, приглашая ее присесть. - Что, невтерпеж? Не волнуйся, я отработаю не хуже Хчпурна.
   - Мне одежда нужна.
   - А где ты свою потеряла? Пить будешь? - сторож потянулся, открыл шкафчик, извлек графинчик с ромом и стопочку, налил, опрокинул в рот.
   - Спасибо. Я не хочу пить. Если можно, то одолжите мне, пожалуйста, какие-нибудь штаны.
   - У-у-х, хорошо пошло! - пенсионер отломал кусок лепешки и закусил. - А то спорола ты меня посреди ночи. Башка трещит. Так что ты там потеряла?
   - Меня в лесополосе мой мужчина оставил без одежды и уехал.
   - Как оставил? Я не доезжаю. Фу! Немного полегчало, а ты - ничего, - сделал сторож комплимент Вази и опять похлопал ладонью по спальному месту.
   - А вот так и оставил. Ну, приехали мы с ним на его машине в парк. Я вышла по малой нужде, а он в машине остался.
   А когда вернулась, то он с моими вещами уехал и больше не появлялся. Я его прождала несколько часов и пошла к вам.
   - А чего же ты голая выходила? Или из машины по-другому нельзя? Я, например, когда из машины выхожу, то трусы никогда не оставляю.
   - Понимаете, мы с ним интимом занимались, - начала детально пояснять Фанно.
   - Он привез тебя, чтобы шишака своего попарить?
   - Можно и так сказать.
   - А почему дома у себя он это дело с тобой не организовал?
   - Он сказал, что дома у него жена.
   - Понятно. Так ты проститутка, которая ездит за деньги с женатыми мужиками перепихнуться в лес. Так и скажи.
   - Не совсем так. Я денег никогда не брала с него. Мы с ним - просто друзья.
   - О, как теперь? Какие распутные девки пошли! Это не моя молодость, когда искренне и задарма любили один другого.
   Теперича прутся, как кошки, с женатыми, у которых деньга водится на кармане. Теперь кто чешется за валюту, кто, как подружки у нашего Хчпурна, за выпивку с закусем. А ты, значится, ноги раздвигаешь за бескорыстную дружбу с женатым?
   - Все не так однозначно. Одолжите мне штаны. Я, честное слово, верну завтра вам и еще отблагодарю.
   - И где ж я тебе штаны ночью сыщу? Все цеха закрыты.
   Свои, что ли, тебе отдать? - развел руками сторож.
   - Ну, хоть так. Я на завтра и денег вам принесу, и, если надо, то выпивки. Я добра не забываю. Отблагодарю, как полагается.
   - Ладно. Раз отблагодаришь, то чего не отдать последнее.
   - Старик, кряхтя, встал, расстегнул ремень, спустил штаны, обнажив заштопанные длинные трусы. - Иди сюда.
   Фанно подошла. Сторож положил старые мятые штаны на топчан и поманил к себе Вази: 'Иди. Благодари'. Она попыталась взять в руки штаны. Пока до Фанно дошло, что имел в виду пенсионер, он успел схватить ее за майку и потянул к себе. Вази вскрикнула, пытаясь освободиться: 'Что вы себе позволяете?' Но ей не удалось ускользнуть из цепких объятий старикашки, который, по ее мнению, должен был ее пожалеть, а не насиловать. Наверно, степени жалости у этих двух хомо были разными. В результате единоборства двух борцов, выступающих в разных весовых категориях, проворный сторож завалил девушку на свой топчан.
   Фанно сопротивлялась. Однако пенсионер уже успел сорвать с нее импровизированные стринги и бойко шурудил своей рукой в том месте, где несколько часов назад тоже самое проделывал Ытор Ебл.
   - Пустите меня! - кричала Вази.
   - Сейчас, <вырезано цензурой> тебя, как следует, и обязательно отпущу, - успокоил ее сторож.
   - Я не хочу! - отбивалась студентка.
   - С женатыми и богатыми, значит, хочешь? А с работягами - нет? Ах ты, шлюха! Ничего, я тебя быстро оприходую! Я таких проституток, как ты, еще пачками могу драть, - хорохорился пенсионер, навалившись всем своим грузным телом на лежавшую Вази. - Давай, шлюха! Ноги пошире и работай.
   Ничего страшного, если сегодня 'за так' потрудишься. Я тебе потом свои портки бесплатно подарю. Можешь завтра не возвращать.
   Сторож левой рукой удерживал две сжатые кисти студентки, а правой извлекал из трусов свой пенис. Получилось. Извлек. Член его был не такой крепкий, как у Ебла, но не по годам работоспособен. 'Да не дергайся ты. Дай вставить нормально. Небось, в машине так не взбрыкивала?' От насильника разило не просто перегаром, а некой смесью рома со специями, которыми он или его жена приправляла еду для него. Вази было до тошноты неприятно, когда он касался своей небритой щекой ее лица.
   Она сопротивлялась, но схватка была неравной. Силы покидали девушку. И, в конце концов, Вази ощутила, как твердая плоть 'доброго' старичка начала входить в нее.
   *
   Став членом коллектива газеты 'Дант шарику', Шава Этангази с головой и огромным энтузиазмом окунулся в работу. Под руководством начальника отдела криминальных расследований господина Катафуты и при содействии выходца с Инсайда мистера Моле он занимался расследованием поджога торгового павильона у Геммы Иййи членами капеллы дона Себастиано. Как занимался? Опросил потерпевшую и ее супруга, попытался вывести, но безуспешно, на откровенный разговор двух бывших продавщиц этого предприятия. Понятно, что, не имея достаточных связей в силовых структурах и не обладая сетью информаторов, Шава был в большей степени загружен технической или черновой частью расследования. Основные сведения по этому делу находил его начальник, как хомо с большим стажем и опытом работы.
   Для самого Катафуты раскапывать обстоятельства, как он сам выражался, 'банального поджога магазина мелких торговцев' не представляло никакого интереса. Этим никого невозможно было удивить в первые годы правления Окманата Чини. Разве что старушек на лавках в скверах, которые во все времена охали и будут охать по поводу любого преступления, совершенного в пределах их видимости. У таких старушек, как и у мафии, всегда существует 'подведомственная' им территория, на которой они проживают и, соответственно, ее 'контролируют'. Они (мафия и старушки) знают все, что происходит на их земле, и воспринимают процессы, протекающие в их владениях, как нечто личное.
   Отличие старушек от представителей различных капелл:
   они не устраивают стрельбы и разборок с целью передела сфер влияния. Хотя, как сказать... Иногда можно наблюдать, как неработающие пенсионерки могут выяснять отношения по утрам в парках, когда кто-то из чужаков пытается собирать пустую пластиковую, стеклянную или жестяную тару на их территории.
   Начальнику отдела криминальных расследований из 'Дант шарику' гораздо интереснее было заниматься более серьезными делами, чем разыскивать рядовых мобов, выколачивающих различными способами долги у владельцев павильонов.
   Но он взялся помогать Этангази, поскольку его об этом настоятельно попросил главный редактор, которого менее настоятельно, но, по всей видимости, убедительно попросила Нивэле Майджи, беспокоясь о карьере своего молодого протеже.
   Найти моба-гнома из капеллы Себастиано, который устроил нападение и поджог павильона Геммы Иййи, Катафуте не составило большого труда. Бандит продолжал преспокойно проживать по своему адресу в Деривативах после совершенного преступления. В отличие от следователя Уангутугалия, который вел это дело, журналисты данного мафиози обнаружили быстро.
   Разговаривать с ним направился Шава. Молодому журналисту было страшновато. Однако поддержка в лице Катафуты и Моле, оставшихся в автомобиле наблюдать за диалогом мафиози и Этангази, а также неистребимое желание нового сотрудника 'Дант шарику' доказать руководству свою профессиональную пригодность толкали молодого хомо на отчаянный поступок.
   Журналисты дождались, когда гном вышел из подъезда своего дома, и начали операцию. Шава, намеренно не брившийся целую неделю, внимательно наблюдал за дверью, из которой должен был появиться моб. Когда гном появился, он, сутулясь, направился к бандиту. Вид у журналиста был немного странноват. Он пытался выглядеть в глазах собеседника мужественным и решительным. Но редкая рыжеватая небритость на его щеках выдавала в нем совсем не того хомо, кого он желал изобразить. Мафиози трудно было сразу даже отнести Этангази к некой определенной категории граждан, увидев его таким.
   - Тебя звать Яхарэд? - начал разговор с бандитом Шава.
   - Допустим. А ты что за черт? - в ответ спросил мафиози, осмотрев с ног до головы журналиста.
   - Я за деньгами пришел, которые ты мне должен, - продолжил Этангази.
   - Какими деньгами? - не понял моб из капеллы Себастиано. - Ты чего за птица?
   - Я не летаю. Я пришел узнать, когда ты мне отдашь мое?
   - Я чего-то не догоняю! Я наблюдаю тебя сегодня в пределах своей видимости впервые. Че ты несешь? - повысил тон Яхарэд.
   - Я вел беседу с твоим администратором Есаджи. Он сказал, чтобы я взял деньги у тебя, - это была первая уловка Этангази.
   - Какая цветная бумага? За что?
   - Есаджи - твой администратор. Правильно?
   - Допустим. И что с этого?
   - Я с ним разговаривал вчера, и он сказал, чтобы я сам нашел тебя и забрал деньги, - Шава старался стоять лицом к мафиози. - Я на того хомо вышел? Ты Есаджи знаешь?
   - Знаю. Кто ты есть? - вопросом на вопрос ответил моб после того, как подтвердил свое знакомство с администратором дона Себастиано.
   - Я тот, кому ты должен отдать деньги.
   - За что? Ты дебил, или конченый, или конченый дебил?
   - Ты спалил магазин, павильон Геммы Иййи.
   - Ах, вот они какие помидоры? И что с того?
   - У нее крутились мои эку. Понимаешь?
   - Нет.
   - Я хочу их вернуть, - заявил Этангази.
   - У нее забрать?
   - Нет, с тебя снять.
   - Ты что, <вырезано цензурой>?! Или тебя вслед за этой козой на счетчик поставить? Или паяльник, как ей, в жопу загнать? - соврал мафиози, ибо ей никто этот предмет не помещал в анальное отверстие. Ты чего сюда приперся?
   - Мне Есаджи сказал.
   - Да Есаджи с таким хмырем, как ты, и разговаривать не станет, - хмыкнул Яхарэд. - Цветная бумага твоя лежала у этой мандоси. Чего ж, если ты такой грамотный, то не надоумил ее вовремя за место платить? Работать надо нормально - тогда и палить никто ничего не станет.
   - Ну, раз ты не хочешь отдавать, то я буду разбираться с Есаджи сам и других хомо привлеку к этому делу, - как-то сразу согласился Шава и начал отступать спиной вперед, а лицом к собеседнику.
   - Э, урод! Стоять! - заорал моб, почуяв что-то неладное в общении с незнакомцем. - А ну, стоять! Сейчас поедем с тобой к Есаджи разбираться. Узнаем, кто ты такой.
   Однако Этангази, поняв, что настало то время, когда необходимо 'делать ноги', развернулся и побежал прочь. Мафиози кинулся за ним, но молодой журналист оказался более быстрым в спринте, и дистанция между убегавшим и догонявшим постепенно увеличивалась. Поняв, что парня не догнать, Яхарэд крикнул ему вслед, извлекая пистолет: 'Стоять, шакалья тварь, а то пристрелю'.
   *
   Во многих фильмах, снятых кинокомпаниями государства Репо и тиражируемых по планете Тренд, создан и давно культивируется лубочный образ насильника и жертвы. В этих кинолентах насильник совсем не похож на полового агрессора Шаву Этангази, каковым его в собственных глазах совсем недавно выставляла Нивэле Майджи. А насилуемая в этих фильмах отнюдь не походила на нынешнюю пышногрудую любовницу молодого журналиста.
   Ну, не мог по сюжету щуплый и добрый парнишка совершать извращенный акт совокупления над зрелой теткой, габаритами и весом в два раза превосходившей своего злодея-прелюбодея. Не поймет этого зритель. Не прошибет у него этот сценарий слезу. И не потекут реки хомо в кинозал жрать попкорн, сербать через трубочку газировку со льдом, чтобы потом это месиво с радостью перемалывать своими челюстями, громко чавкая. Исходя из вышеизложенного, не польются и потоки денег в карман создателей этого шедевра киноискусства.
   Поэтому насильник должен быть обязательно похож на некого асоциального типа: неухоженного, пьяного, безработного, ранее судимого, психически нездорового или какого-либо другого отрицательного с первого взгляда гражданина. Мы здесь ведем речь исключительно о реповских фильмах (снятых в Репо, а не в стиле 'рэп'). И рассуждаем не о тех фильмах, которые смотрите именно вы. Может быть, в кинолентах вашей местности или вашей планеты все совсем иначе. Это не значит, что все вышеперечисленные типажи мужчин не могут совершить насилие над женщиной. Могут, еще как могут. И чаще всего такие и совершают. Но речь сейчас о другом. Речь о том, как воспринимают себя хомо, вольно или невольно оказавшиеся в роли насильника или жертвы.
   В жизни все по-разному, а в кино жертва насилия обязана быть похожа на Вази Фанно, но не на Нивэле Майджи. Это потому, что сексуальная красавица-студентка в майке на голое тело, ночью, без трусов и в сторожке с пьяным мужчиной воспринимается зрителем истинно потерпевшей. А Нивэле Майджи, явно сама напросившаяся на связь с молодым журналистом, да еще у себя дома, не вызывает такого сочувствия у зрителя. А может, даже и у читателя.
   Далеко зашли. Возвращаемся назад. Так вот, согласно этому самому киношному образу, жертва сопротивляется насильнику ровно до того момента, пока он в нее не войдет. Почему? Не знаю. Поинтересуйтесь у режиссеров и сценаристов из Репо. А потом она уже безропотно лежит под ним, ни грамма не сопротивляясь, а тот преспокойно творит свое черное и гнусное дело.
   На таких фильмах был взращен сторож цементного завода, некогда щупавший за коленки и повыше своих подружек в темных углах кинотеатров во время сеанса. Как только омерзительнейший отросток его гнусной плоти проник в невинное тело Вази, он решил, что теперь сможет преспокойно наслаждаться сексом с этой девушкой, которой овладел по праву того, что та зашла на его территорию.
   Как он дошел до того, чтобы стать насильником? А кто его знает? Случайно. 'С ней надо разобраться', - решило подвыпившее сознание пенсионера. Он - охранник! Он каждый раз, не доходя до туалета, как истинный самец, перемечал периметр цементного завода (по типу личных владений лесного зверя) своим мускусом. А тут какая-то, по его мнению, шалава, проститутка пришла на его землю. Наглым образом приперлась и заявила, уязвляя его самолюбие и низкий социальный статус, что она за выгоду спит с богатыми. С теми, кто был этому сторожу чужд. Она продает свое тело такому состоятельному мужику, которым этот сторож никогда не был и уже не станет. Сторож трудился, но его заработка в течение всей жизни никогда не хватало, чтобы содержать такую девку.
   Сторож возмутился. Он по рождению, от создателя и богини ничем не хуже того богача, который непонятно как приобрел материальные блага, а теперь может их конвертировать вот на таких красивых шлюх. Его сознание запротестовало, как запротестовало сознание пенсионерки, когда та увидела в своем парке неизвестную соперницу и конкурентку, собирающую ее пустые бутылки. Запротестовало точно так же. Просто разный уровень конкуренции.
   Алкоголь смутил рассудок сторожа, выдвигая на первый план бессознательное, и он захотел справедливости. Ровно в такой же степени, желая социальной справедливости, он совсем недавно опустил в урну свой бюллетень, которым отдал свой голос за Окманата Чини на президентских выборах. Окманат обещал сделать всех равными. Именно это обещание и подкупило данного избирателя, проголосовавшего за Чини.
   Но он просчитался. Нет, не в новом президенте. Тот в дальнейшем оправдал его надежды. Он ошибся в этой девчонке.
   Фанно была не из тех, кто плывет по течению, отдаваясь в руки судьбе. Да, если честно, то и фильмов она почти не смотрела. На кой черт они ей сдались? Поэтому безропотно лежать под насильником не стала, а больно укусила того за нос, когда сторож расслабился и решил ее поцеловать в губы.
   Пенсионер вскричал, отпустил запястья Вази, чуть приподнялся на локтях, хватаясь за окровавленный нос. И в следующее мгновение, получив ногой по тому месту, из которого у него рос член, вскрикнул второй раз. Затем оторвал ладони от лица, переместив их к двум шарообразным частям тела, которые от удара едва не превратились в желеобразную массу.
   Далее насильник схлопотал пяткой в нос, из которого потекла кровь, но на этот раз из ноздри. Опять схватился за нос, но только левой рукой. Правой он прикрывал два опухших семенника, свалившись на пол. Фанно, ощутив глоток свободы, встала с топчана и сделала движение на выход из 'дежурки'.
   Однако сторож успел кинуться за ней вслед.
   *
   4.03 (четвертого мвуа) 28472 года по летоисчислению Тренда. Деривативы. Заседание кабинета министров на второй день после пресс-конференции Окманата Чини, посвященной десятилетию избрания его президентом.
   Все члены правительства сидят за большим овальным столом, переговариваются между собой. Ждут. Вскоре появляется президент республики Хеджер. Все встают в приветствии со своих мест. Чини медленно движется к своему креслу, окидывая всех пристальным и хмурым взором. Садится. Кладет папку с документами перед собой. Извлекает из кармана пиджака ручку. Молчит. Открывает папку. Перебирает листки с бумагой. Адъютанты закрывают дверь в зал заседаний с наружной стороны.
   'Садитесь, дамы и господа, - Окманат повел рукой по воздуху вокруг себя. - Чего стоите? У нас много вопросов накопилось'. Все потихоньку начинают рассаживаться по местам.
   Чини молчит. Снова рассматривает каждого из присутствующих. Когда утихает скрип ножек кресел о пол, произносит:
   - Поздравляю вас с круглой юбилейной датой в жизни нашего государства.
   - Спасибо.
   - И вас тоже.
   - Спасибо.
   - Спасибо за все.
   - Искренне примите наши искренние поздравления, - высказываются все по очереди и в таком духе.
   'Так, - не став дослушивать своих подчиненных, продолжил президент, - с завтрашнего дня, точнее, уже с сегодняшнего, правительство, президентская администрация и вообще все органы государственной власти начинают работать в новом, более жестком режиме. Что это предполагает? Первое:
   максимальная организованность. За это буду спрашивать лично и по всей строгости. Хватит разгильдяйства, а его, разгильдяйства, пока хватает и в правительстве...' При этих словах Чини посмотрел на главу кабинета министров Жеши Соко. Тот внимательно взирал своими изумрудными глазами на главу государства и кивал в знак согласия головой. 'Обязательно исправимся, господин президент Окманат Тамма Нгуви Чини сын...', - извиняющимся тоном произнес водяной.
   'Помолчи, а?!' - прервал своего премьера Окманат. Затем перевел взгляд на государственного секретаря администрации Фаниби Шару. Тот, в своем стиле, беспрерывно вращал выпуклыми глазами, осматривая помещение и сидевших в этом помещении хомо.
   - Хватает разгильдяйства и несобранности пока и в ведомстве господина Шару, - пожурил чиновника Чини и добавил:
   - Сюда, на меня смотри, а не на потолок. Чего ты там, на потолке, интересного нашел? Дала богиня мне помощников в управлении страной. Один, прежде чем обратиться к президенту, перечисляет всю его родословную, а второй мух считает на потолке.
   - Извините, господин президент. Я перевариваю сказанное вами, - Фаниби глянул на Окманата, но не смог удержать взгляд на лице своего начальника и стал сканировать все его тело, которое выступало над поверхностью стола.
   - Я что, каша, что меня переваривать надо? - то ли пошутил, то ли разозлился Окманат. - Что ты все ищешь своими глазами. Ты думаешь, на потолке висят источники дополнительного финансирования бюджета, которые свалятся к тебе в руки просто так? Работать надо: каждый день и неустанно.
   Это же касается и всего кабинета министров. Вы поняли меня, господин премьер-министр?
   - Да, мой господин президент Окманат Тамма Нгуви Чини сын Баба, - кивнул головой Соко.
   Окманат на этот раз пропустил мимо ушей длинное обращение к себе и продолжил: 'Второе: рабочий день с завтрашнего дня у вас не нормирован. Надо - значит будете сутками не выходить из своих кабинетов и прочих мест, куда вас пошлет страна. И зарубите себе это на носу! Никаких выходных, праздников и прочего. С завтрашнего дня на неопределенное время никаких отлучек из столицы ни под каким предлогом, кроме служебных командировок. Ясно?' Наверное, ясно стало всем, потому что присутствующие закивали головами.
   - Третье и, пожалуй, самое главное: больше без моего ведома никаких интервью никаким изданиям. Хватит в такое время выдавать информацию налево-направо. Надо будет - я сам все всем поясню. Знаю я этих журналюг. Им одно слово скажи, а они потом десять дофантазируют и перековеркают. Да и вы тоже мастаки отвечать на вопросы прессы. Некоторые вчера уже такую ахинею несли, что я сам за голову хватался, - при этих словах Чини взглянул на Виби Нгоно. - У нас, судя по вчерашней пресс-конференции, министр сельского хозяйства не то что двух слов связать не может, а вообще изъясняется на птичьем языке. Виби, ты ж - нормальная женщина. Ты ж -умный хомо. Я первый раз за все время слышал от тебя такой бред. Было ощущение, лично у меня, что перед этим мероприятием ты понюхала пыльцы экваториальных растений.
   - Господин президент, - чуть не плача, Нгоно поднялась с кресла, - я теряюсь. Я просто теряюсь в ответах на вопросы при таком количестве слушателей.
   - Учись. Ты - министр, - подбодрил ее президент.
   - Конечно, но при таком стечении народа я не выступала никогда.
   - Ничего. Привыкнешь. У тебя для этого есть все предпосылки. Ты ж умела пистона вставить своим подчиненным на собрании коллектива во времена моей работы на Маркет-мейкер. Вот и здесь с эмоциями совладаешь.
   'Да-да, - подумал министр экономики Диззи Мацута. -Вставляла когда-то она Тамме Нгуви, и не один раз, и не только в свинарнике, но и с выездом на дом. Перепадало вставить ей и мне, но с этим теперь покончено. Не может быть ничего общего и личного между двумя министрами в правительстве, кроме работы на благо народа'. Он посмотрел на президента и на Виби и рассудил так: 'Нормальная она тетка для своих лет, но для каждого хомо и каждого действия есть свой срок'. При этом он чуть улыбнулся уголком рта и вспомнил о своей новой помощнице, которой негласно запретил ходить на работу в колготах, разрешив надевать только чулки. Размышления Мацуты прервало обращение президента в его адрес:
   - А вы, господин министр экономики, зачем вступаете в открытую перепалку с продажными газетчиками, если знаете, что они намеренно провоцируют вас, чтобы выставить в дурном свете?
   - А чего они лезут копаться в личную жизнь? - Диззи встал из-за стола.
   - Тебе, кстати, этот хомо из 'Том-Тима' или 'Тим-Тома' (богиня знает, как правильно выговаривать, если она знает это издание и читает мерзость на страницах этого журнала) правильно сказал, что за вашими всеми действиями журналисты будут теперь очень внимательно наблюдать, - Чини обвел всех присутствующих пальцем. - Поэтому на публике вы должны быть особо внимательны, если пошли служить своему народу.
   Хотите спокойствия - милости прошу опять на старое место работы или службы. Хотите оставаться - соблюдайте законы приличия. Но вы должны помнить, что эти газетные ищейки только и ждут в засаде с фотоаппаратом и диктофоном, чтобы собрать на вас компромат, а потом повыгодней его продать.
   Все ради денег у них. И компроматом, кстати, не только на вас, но и на ваших детей они готовы торговать. Скажите детям об этом.
   Я понимаю, вы переехали в Деривативы вместе со своими семьями, а кто-то из вас уже подтягивает в столицу и своих взрослых детей. Зарубите на носу - все ваши родственники должны вести порядочный образ жизни. Это лишнее, когда ваши сыновья и дочки приедут в столицу и сразу окунутся в этот грязный и развращенный мир ночных клубов и прочих неподходящих мест. И не приведи богиня, кого-то из ваших чад поймают на наркотиках. Предупреждаю сразу - никому пощады не будет. Никого вытаскивать из этого дерьма я не стану. Можете ко мне даже не идти. Лучше сразу заявление на увольнение подавать.
   А вас взял из глубинки, потому что считаю вас всех порядочными и не испорченными этой, в кавычках, цивилизацией. Вы посмотрите, как за годы нахождения у власти развратились члены бывшего правительства. Ужас! Я их драной метлой всех выгнал, кроме нескольких субъектов, таких как наш генеральный прокурор. Видите, он даже не посещает наши заседания. Он в это время решает свои вопросы. Но по конституции я не могу назначить нового прокурора, поэтому приходится мириться с такой ситуацией. Точно так же, как и с нашим умником, главой нацбанка Зио Грио. Вы думаете, что он, пожив за границей и поучившись пятнадцать лет или более в Жезельском университете, будет думать о своей родине? Ни в жизни! Его там уже давно купили сотрудники местных спецслужб. А он у нас трудоустроен председателем национального банка. Нонсенс!
   В связи с этим хочу вас предупредить заранее, что в скором времени я издам указ, по которому дети всех чиновников должны учиться только в своей стране. Находишься на госслужбе - будь добр обучать своего ребенка в Хеджере. Нечего тратить валюту и обучать его за рубежом. В пятидесяти процентах случаев эти дети назад не возвращаются. Так зачем нам их воспитывать и учить, чтобы они создавали прибавочный продукт в другой стране? Я считаю, что это патриотичный подход с моей стороны. У нас тоже хватает прекрасных высших учебных заведений. Пусть обучаются у нас. Эти детишки через пятнадцать лет если и возвращаются назад, то у них уже совершенно другой взгляд на жизнь и нет натурального блеска в глазах. Там же все построено на наживе. С этим все ясно. Это дело времени. Так что позаботьтесь о них заранее, чтобы потом вы мне не плакались, что осталось детям год-два до получения сертификата университета другой страны. Пусть, мол, доучатся. Они, мол, патриоты и вернутся на родину. Никаких скидок никому не будет, несмотря на ранги и звания.
   Так что, дорогой Диззи и все остальные, не создавайте прецедента, чтобы о вас писали плохо.
   В этом месте Мацута поднял руку и попросил слова. Президент разрешил:
   - Что хочешь сказать?
   - Господин президент, а как так получается, что каждый может прийти на пресс-конференцию и тявкать на власть?
   Ладно, пусть на меня бочку катят, но журналисты поливают помоями и вас. Надо этому ставить заслон. Я считаю, что виновников слива такой информации необходимо находить и конкретно наказывать, чтобы другим неповадно было.
   - А как ты хочешь наказать того селянина, что жил с тобой в одной деревне и продал за бутылку рома или подарил из зависти к тебе фотографии, где ты гоняешь с госпожой Нгоно по лугу на тракторе?
   - По закону, - ответил министр экономики, а сам подумал:
   'А примерно, дорогой президент, так же, как ты расправился с братьями Мкилимами'.
   - Пошлем к нему сотрудников министерства национальной безопасности с обыском, как к террористу? Так у него нечего искать. Он гол, без имущества, а самое важное - по закону чист. А мы не капелла с вами, а правительство. И я не дон мафиозный, а президент страны, оттого мы и не можем действовать теми же методами, что и мафия. Понимаешь разницу между бандой и кабинетом министров? Не стоит действовать, как носорог в посудной лавке, и преследовать простого селянина за правду, пусть и не совсем для нас приятную, иначе нас с вами эти журналюги потом сами выставят за правительство с селянским, в кавычках, менталитетом. Тебе ясно, действующий пока министр экономики?
   - Абсолютно. Тогда давайте как-то оградим нас от нападок. Не знаю... Не станем пускать таких типов на пресс-конференцию, -предложил Мацута и сел на место, подумав с обидой: 'Ясно, что сам ты не потерпишь, чтобы тебе вслед никто даже и не пернул, не то что слово сказал, а мне, значит, нельзя'.
   - В смысле? - захотел уточнить президент.
   - Запретим им посещать мероприятия с участием президента и правительства. Чего всякой ненужной швали ходить и задавать вопросы каверзные? Пусть под дверью ждут итогов пресс-конференций, - обиженный министр экономики снова встал на ноги.
   - То есть ввести аккредитацию на посещение таких мероприятий и не допускать туда вредных элементов? Что ж... это идея, - размышлял вслух Чини.
   - Господин Окманат, - заговорил государственный секретарь администрации, - это не совсем корректная и трудновоплотимая в жизнь идея.
   - Почему, господин Шару? - удивился Чини. - Для президента нет ничего невозможного.
   - Дело в том, что сложившаяся на сегодняшний день практика взаимодействия государственных органов с прессой не предусматривает запрета на посещение пресс-конференций для журналистов. Эта история, простите, будет дурно пахнуть, а издательские дома раздуют этот запрет до вселенских масштабов, обвинив вас в узурпации свободы слова. У нас же демократия.
   - Вот это-то и плохо, - цокнул языком Чини. - Но ситуация в стране скоро поменяется, и вся жизнь нам подскажет, и населению тоже, что тявкать на власть никто без дела не смеет.
   - Может, нам как-то косвенно ограничить этих необъективных журналистов? То есть пусть присутствуют, но грязь лить не смогут, - не унимался Мацута.
   - А кто у нас определяет регламент пресс-конференций? -обратился Окманат к министру печати и информации.
   - Наше ведомство при содействии служб по охране, - ответил тот.
   - Так нужно, чтобы нехорошие хомо не могли задавать нехорошие вопросы, - подсказал президент.
   - Это как? - не понял министр печати.
   - А вы таким слова не давайте. Пусть тянут руку, пусть слушают, но задавать вопросы и участвовать в дискуссии не могут. К микрофону их не пускайте, - решил Окманат.
   - А как я узнаю, простите, кто плохой, а кто хороший? -захотел узнать министр печати и информации.
   - А это вы с господином Фаниби Шару обсудите позже. Не волнуйтесь. Скоро все станет гораздо проще в этом вопросе, -ответил Чини.
   - Господин президент, - с тревогой спросил министр печати, - завтра у нас начнется война с Инсайдом?
   Чини долго подбирал слова, а потом выдал: 'С чего вы взяли? Скоро сами все узнаете, а сегодня у нас еще два часа на заседание в расширенном составе, а потом прошу остаться только членов 'Силового блока' республики Хеджер'.
  
   20
  
   Каким бы высоким ни был уровень криминогенной обстановки в Деривативах на то время, но палить по Шаве из огнестрельного оружия среди бела дня мафиози Яхарэд не стал.
   Журналисты Катафута и Моле также не пострадали. Они просто-напросто даже не рискнули выходить из припаркованной у обочины машины с целью оказания содействия Этангази, чтобы не нарваться на пулю. А Шава не стал садиться в ожидавший его автомобиль, а растворился в толпе горожан на улице.
   Все втроем они встретились спустя сорок минут в редакции 'Дант шарику', как и договаривались на случай непредвиденных действий со стороны бандита из капеллы Себастиано.
   - Жив? Убежал от этого неполноценного? - был первый вопрос, который адресовал начальник своему подчиненному.
   - Конечно! А как же? - самодовольно заулыбался Шава.
   - Аппаратура-то хоть цела? - побеспокоился Моле.
   - Ничего не побил, а когда отбежал и скрылся от этого мафиози, то снял все с себя и перепрятал в карман, - при этих словах Этангази положил на стол в кабинете Катафуты минивидеокамеру, записывающий блок и провода, соединяющие эти два компонента, необходимые для скрытой съемки.
   - Отлично сработал! Не испугался? - похвалил парня Катафута. - А я, представляешь, сам струхнул, когда он пистолет достал.
   - Вообще-то, поначалу было страшно с ним вести беседу.
   Кто его знает, что у этого бандюги на уме. Он и ножом запросто пырнуть меня мог, если для него живьем спалить трех хомо, что жука на асфальте раздавить. А когда я почуял неладное, то деру дал. Я только потом понял, что он песталь достал из кармана. Я за запись боялся и летел со всех ног, чтобы слиться с толпой.
   - Молодец! Идем, посмотрим, что ты там наснимал, - Катафута показал рукой на дверь.
   Еще через час с лишним три журналиста из отдела расследований делились впечатлениями от просмотренного материала.
   - Запись качественная. Ну, ты немного крутился. В этом случае нужно как можно меньше телом крутить и не делать резких движений, - дал совет Катафута.
   - Все нормально. Изображение наполовину четкое. Морда этого типа идентифицируется, а речь вообще прописалась прекрасно. Есть все доказательства, что именно он и по указке Есаджи совершил это преступление, - потирал руки Моле.
   - Доказательства есть, но их мало. Надо поглубже копнуть.
   Надо выйти на след этого следователя Уангутугалия, который тормозит расследование дела. Наверняка он связан как минимум с этим администратором Есаджи, а то и с самим Себастиано, - рассуждал начальник отдела.
   - Так давайте по горячим следам, пока этот моб Яхарэд толком не переговорил с Есаджи, устроим по такому же сценарию мою неожиданную встречу с Есаджи, - предложил Шава.
   - Он мог и переговорить уже. Уже достаточно прошло времени с момента твоего побега. Если, конечно, этот моб поехал на так называемую свою работу и встретился там с Есаджи. Он же мог поехать куда угодно, хоть праздновать день рождения своего какого-нибудь товарища по криминальным делам, а администратора повидать только после пьянки, -сказал Моле.
   - Господа, - Катафута успокоил жестом своих сотрудников, будто прижимал открытой ладонью невидимую пружину к полу, - не в этом дело. Вы не представляете всей опасности встречи с этим хомо. Вы что думаете, что администратора Себастиано можно так же, как рядового моба, вот так просто подкараулить у подъезда дома? Он живет в особняке за городом. К нему туда не попасть, ибо охрана присутствует за забором. Передвигается он сугубо на автомобиле. Можно заявиться к нему на офис, но туда тоже без предварительной договоренности вряд ли пропустят. А если и пропустят, то обязательно обыщут. Нет. Это авантюра. А если лезть к нему напролом, то его хомо тебя скрутят, отвезут в лес и запросто закопают под корнями деревьев. Надо его спровоцировать на встречу со следователем Уангутугалия, заснять их беседу.
   Пусть даже и без голоса, издалека. Но сам факт того, что сотрудник правоохранительных органов встречается частным образом с мафиози, уже поднимет немалую волну. Сделаем так: у меня имеется телефон офиса Есаджи. Если он на месте, то я (разговор буду вести именно я) спровоцирую его на некие ответные высказывания. А все, что он будет говорить, мы аккуратно и незаметно запишем на магнитофон. Это, естественно, не видеосъемка, но, тем не менее, кое-что... Этот разговор потом все равно можно будет использовать в деле разоблачения.
   - Тогда я подготовлю все для записи, а вы тут обмозгуйте в деталях предстоящий разговор, - сказал Моле и удалился.
   Катафута действительно дозвонился до Есаджи, однако разговор этот оказался не настолько откровенным, как того желал журналист, но полезным в плане информации.
   - Да, - коротко ответили на том конце провода в офисе Есаджи.
   - Есаджи трубку передай, - бесцеремонно попросил начальник отдела криминальных расследований.
   - Кому он нужен? - без эмоций спросили в ответ.
   - Передай, что это Уангутугалия, - соврал Катафута.
   - Кто-о-о? - не понял мужчина.
   - Следователь Уангутугалия, - уточнил журналист.
   В трубке замолчали, и голос стал слышен издалека. Это происходит, когда твой собеседник отстраняет телефонную трубку от уха. Катафута услышал, а магнитофон записал:
   'Есаджи, там какой-то деятель называется следователем Уангутугалия и хочет иметь с тобой тет-а-тет'. Никто не ответил на эти слова. В комнате, где располагались мафиози, слышались голоса и разговор на повышенных тонах с выяснением отношений. Говоривший повторно обратился к администратору из капеллы Себастиано и получил от него ответ:
   - Че он хочет?
   - Не знаю, - говорил хомо, державший в руках трубку.
   - Так узнай, - нервно скомандовал Есаджи, словно был занят делом чрезвычайной важности, а его тут отвлекли на пустяки.
   - Есаджи спрашивает, что тебе надо? - спросил голос уже у Катафуты.
   - Что мне надо - это я ему сам скажу. Мне переводчики не требуются. Ты сказал, что ему звонит Уангутугалия по важному вопросу?
   - Есаджи, этот непонятно какой Уангутугалия говорит, что по важному вопросу, - транслировал своему администратору слова псевдо-Уангутугалия бандит, находившийся у телефона.
   - Сейчас приду. Пусть подождет, - донесся голос издалека, и затем комната снова наполнилась неразличимым гулом и болботанием.
   - Жди, - услышал Катафута в телефоне.
   - У меня нет времени и возможности, - пояснил журналист, поднимая указательный палец вверх, тем самым показывая Шаве и Моле, что разговор идет в нужном ключе.
   В ответ Моле показал на работающий магнитофон и также жестом дал понять, что все в порядке.
   - Тебя попросили обождать. Вот и жди, - спокойно произнес мужчина на том конце телефонной линии.
   - Если Есаджи не нужен разговор со мной, то так ему и передай, - высказал претензии Катафута. - Скажи, дружище, что у меня проблемы. И это значит, что эти проблемы могут перекинуться на твоего администратора.
   Бандит точь-в-точь все передал своему вышестоящему на иерархической мафиозной лестнице командиру. Наконец, Есаджи взял в руки трубку и недовольным голосом произнес:
   - Что ты хочешь? Зачем сюда звонишь?
   - У меня проблемы, мне на хвост сели. А сегодня могут взять и закрыть еще и Яхарэда, - выдавая себя за следователя, сказал Катафута.
   - Что ты несешь? Кто сел? - не понимал и все больше заводился Есаджи. - Чего ты трезвонишь? У меня без тебя проблем по самое горло!
   - Я говорю, что надо нам встретиться и перетереть кое-что, - продолжил журналист.
   - Кто это со мной говорит? - Есаджи наконец-то понял, что этот голос не является голосом следователя Уангутугалии.
   - Это я - Уангутугалия.
   - Извините, мужчина, вы, по всей видимости, ошиблись номером. Я не знаю никакого Уангутугалии. Вы правильно набирайте циферки на аппарате, тогда в вашей жизни не случится абсолютно никаких случайных неприятностей, - теперь уже совершенно спокойным тоном произнес мафиози, завуалировав угрозу в адрес собеседника.
   - Есаджи, меня попросил с вами побеседовать наш общий знакомый следователь. Он не может сейчас выйти с вами на связь. Я должен кое-что вам передать. Но это при личной встрече. Где я смогу вас увидеть?
   - Уважаемый, - уже почти ласково говорил бандит, а в его комнате стояла гробовая тишина, в отличие от недавнего шума и гама, - вы не туда попали. Здесь не прокуратура, не тюрьма и нет никакого криминалитета. Мы торговая компания. Это офис торговой компании. Следователи не могут иметь к нашим сотрудникам никакого отношения. Я вообще поначалу решил, что вы наш торговый агент Уангуя. Извините, вы нарушили наше производственное совещание. Всего хорошего.
   Разговор прервался по воле Есаджи. Катафута также положил трубку на аппарат и прокомментировал: 'Если вырезать последнюю часть нашего диалога с этим мафиози, то мы имеем еще пару капель в кувшин с доказательствами его связи с продажным следователем'.
   *
   Вази Фанно повезло так же, как и ее бывшему парню Шаве Этангази. Он смог убежать от бандита Яхарэда, несясь очертя голову по улицам Деривативов, а она смогла оторваться от преследовавшего ее 'доброго' старичка-сторожа с цементного завода. Но было и несколько отличий в этих двух спасениях.
   Шава убегал от мафиози среди шагавших по тротуарам хомо, а Фанно неслась по пустынной улице на окраине столицы. Инцидент с парнем произошел днем, а с девушкой - глубокой ночью. Он уходил от погони, прижимая к груди видеокамеру, а она просто прижимала руки к большим грудям, чтобы те не болтались из стороны в сторону во время бега и тряски.
   Шава был не просто в трусах, а поверх трусов имел штаны, а Вази, кроме естественной растительности на венерином холме, больше ничем не могла прикрыть свой 'срам'.
   Итак, студентка смогла сохранить свою свободу и честь, но из ранее имевшихся у нее пяти предметов после побега смогла сохранить лишь майку. А еще она сохранила самообладание. Вази, почувствовав, что старенький дедушка выдохся и отстал, не присела у стены цементного завода и разразилась горьким плачем. Она сняла с себя майку, оторвала по кругу от нее полоску шириной сантиметров в пятнадцать и из этого куска ткани изготовила себе новые трусы-повязку взамен первых, оставшихся в машине Ытора Ебла, и вторых, сплетенных из салфеток и прутиков.
   Будь первый фетишистом, он мог бы сейчас наслаждаться созерцанием и соприкосновением с предметом нижнего белья, забытым Вази в салоне 'Писто'. А будь фетишистом сторож, тот вряд ли мог использовать по назначению ветки куста и две салфетки. Да не были этот сторож и Ебл никакими фетишистами. Не надо чушь нести!
   Вернемся к девушке. Фанно стояла одна (и это, наверное, к лучшему) посреди пустынной улицы. С одной стороны - все тот же забор завода, который охранял пьяный насильник, а с другой - чистое поле за чертой города. Вид у Вази был такой, что на глаза хомо лучше было не попадаться: новые трусы-повязка и короткая оборванная маечка. А вокруг ночная тишь.
   Она осмотрелась по сторонам и впереди увидела двухэтажные дома барачного типа. 'В этих домах нет балконов, и жильцы одежду сушат прямо на веревке на улице', - подумала Фанно и зашлепала босыми ногами по грязной пыльной дороге.
   Действительно, на бельевой веревке посреди общего двора на два дома она различила белые простыни, сохнущие после стирки. 'Уже что-то!' - подбодрила она себя, увидев куски ткани. Ткань! Просто белая ткань старой простыни, сшитой из двух половинок. Так делали, когда простыня протиралась посредине от длительной эксплуатации, а выбрасывать вещь из чувства экономии хозяева не хотели. Они разрезали простынь вдоль и сшивали наружными краями. В итоге более ветхая ткань 'уходила' к краям, а в центе простыня становилась плотной.
   Слушательница курсов модельного агентства 'Укалилуфи' искренне радовалась не шелку, не плюшу, не драпу, а обычной старой простыне. Она, крадучись, подобралась к белью. 'Из простыни можно сварганить юбку, - обрадовалась девушка, - хоть и висеть это на мне будет убого'. Далее Вази присмотрелась повнимательнее и заметила детскую одежду, прикрепленную к веревке массивными деревянными прищепками. 'Слишком маленькая, - прокомментировала размер рубашки Фанно. - Не сойдется на мне. А это что? Какие-то мужские затертые джинсы. Большие... Куда их? Но можно обрезать, то есть оборвать, и превратить в шорты. Идея! О, еще что-то. Не, это коврик'.
   Более ничего подходящего для себя среди висевшего на просушке Вази не нашла. Она хотела подойти поближе к подъезду дома. Там также кто-то оставил на ночь что-то, но она подняла голову, и ей показалось, что в окне на втором этаже мелькнул огонек зажженной сигареты. Фанно испугалась, сорвала с веревки мужские джинсы и убежала прочь.
   И вот она уже идет босая в короткой майке и в огромных не по размеру шортах, связанных вместо ремня лоскутом штанины. Вази движется в направлении центра города, поближе к тем улицам, где могут дежурить в ожидании клиента такси. Другой транспорт не ходит по ночным Деривативам.
   'Постараюсь убедить таксиста подвезти меня до общежития.
   Потом разбужу вахтершу, сбегаю в комнату и принесу ему деньги. Придется за ночное возвращение отрабатывать потом на уборке в общаге, но это ерунда', - рассуждала студентка. С такими мыслями и в таком экстравагантном виде она дошла до ночного магазина, где продавали различные продукты питания, но покупали в основном только дешевое пойло. Небольшой грязный магазинчик на окраине столицы, расположенный на первом этаже жилого дома, пользовался спросом в этот час. Торговля шла. Не бойко, но захмелевший клиент оставлял федхи в кассе, вынося с собой недорогой ром или виски.
   Фанно не хотела подходить к входу в заведение торговли.
   Она понимала, что ее внешний вид вызовет нездоровый интерес у покупателей мужского пола. А женского за 'догоном' приходило раз в десять меньше, чем мужиков. Она притаилась вдалеке за почти белым стволом хеху, сливаясь своим одеянием с этим деревом. Таксомоторов на стоянке перед магазином не было видно.
   Вази ждала. Из магазина и в магазин входили и выходили покупатели в различной степени опьянения. Кто-то громко выяснял отношения, другие тихо принимали огненную воду вовнутрь, не отходя далеко от места покупки так необходимого им товара. Вскоре подъехало такси. Из салона вышли два парня и двинулись за покупками. Они были хорошо поддаты, поскольку заходили в торговый зал, крепко поддерживая один другого, дабы не упасть. Это логично. На четырех ногах живое существо стоит прочнее, чем на двух.
   Таксист не стал их ждать, а принялся совершать маневр, чтобы развернуться и уехать. Ему, по всей видимости, обслуживать таких клиентов не доставляло удовольствия. Тогда Фанно быстрым шагом резво выбежала к краю проезжей части и махнула рукой. Машина притормозила у ее ног.
   'Мне до общежития химического колледжа', - сказала Вази в открытое окно и сообщила адрес. За рулем сидел молодой парень возраста Шавы Этангази. Он с подозрением осмотрел девушку и хотел что-то произнести, но та уже успела усесться на переднее пассажирское сидение.
   - Ты ряженая с карнавала или перебрала? - задал вопрос он.
   - Такая история... Ограбили меня, короче, - пояснила Фанно.
   - Так грабили, что оборвали майку, а взамен дали эти тоже оборванные шорты? - удивился он.
   - Поехали, я по пути расскажу, - улыбнулась она.
   - Я таксую уже больше двух лет, всякое повидал, но такое ощущение, что ты сбежала из больницы.
   - Да выбросил меня из своей машины один козел - мой парень. Ограбил и выбросил. Вот, что нашла и что на мне осталось, то и надела на себя, - не стала на этот раз вдаваться в подробности Фанно. - Довези меня до общаги, хорошо?
   - Хорошо, но деньги вперед. Иначе через весь город я не попрусь. Есть цветная бумага у тебя?
   - Я общаге, естественно, есть, а при себе нет. Я ж тебе рассказала, - извиняющимся тоном ответила Вази.
   - Что значит 'довези'? Довезу, потом ты свалишь, а мне торчать под окнами, ожидая с моря погоды?
   - Давай я в залог что-нибудь тебе оставлю, пока ходить буду, - предложила Фанно.
   - Давай, - согласился таксист, - только ни эта майка, ни эти шорты мне не нужны. Я уже сколько раз так попадал. Хватит. Пообещают клиенты, а потом пойдут якобы за деньгами - и пропали. Я торчу у них под окнами, а они, небось, ржут с меня дома. Я подожду и поехал, как лох педальный, дальше работать. Нет. Или предоплата, или ищи других дураков.
   - Так тут нет никого, - Фанно имела в виду, что нет других машин такси.
   - Конечно, нет дураков возить задарма, кроме меня. Никто тебя в таком виде не повезет. Такси - не благотворительная организация.
   - Вот скажи, - стала давить на жалость Вази, - тебе разве жалко сделать доброе дело и оказать услугу девушке? Я попала в затруднительное положение. Тебе не хочется меня выручить?
   - И я нахожусь в затруднительном положении. У тебя нет желания меня выручить?
   - А что у тебя за трудности?
   - Девушки у меня нет. Понимаешь? Кручу баранку день и ночь, даже подругу завести нет времени. А хочется, понимаешь? Вот и кантуюсь я от случая к случаю, то с клиентками, то со шлюхами. А мне тоже хочется поиметь такую красавицу, как ты. Может, выручишь, сделаешь доброе дело? Ты ж тоже, небось, проголодалась?
   - Да нет. У меня с сексом проблем нет. Сегодня даже с излишком.
   - Я не о том. Я говорю, что жрать ты, наверное, хочешь?
   - Так ты желаешь в ресторан меня свозить? - не поняла Фанно.
   - Нет, прямо здесь покормить.
   - У тебя бутерброды в бардачке? - Вази указала пальцем на предполагаемое место хранения продуктов питания.
   - Зачем ресторан? Я тебя прямо здесь отборным белком покормлю.
   - Как это? - девушка из-под бровей посмотрела на собеседника.
   - Как-как? Через дозатор шланга высокого давления, -таксист взглядом указал себе в район ширинки.
   - Минет? В машине? Возле магазина? - возмутилась Фанно.
   - Можем отъехать метров сто вперед, чтобы никто не видел.
   Отработаешь, а я тебя подкину, куда надо. Разве это сложно?
   Сегодня, как я понял, ты трахалась со своим парнем, потом повздорила, он тебя кинул во всех отношениях. Тебе до этого приятно с ним было сексом заниматься?
   - Нормально.
   - Так и со мной будет нормально. Подумаешь, один раз перепихнешься со мной на заднем сидении. Точно так, как с ним, и мы навсегда разбежимся. Ты попадешь без приключений домой, а у меня останутся воспоминания и положительные эмоции.
   - Не хочу я так по-скотски трахаться. Я так не могу.
   - Вот со своим придурком через неделю помиришься и опять станешь с ним трахаться. А чем я хуже него?
   - Не стану я больше спать ни с тобой, ни с ним. Пошел он...- Мы теряем время, а я еще - деньги и клиентов. Поговорили, согрелась - вали.
   Девушка уже хотела попросить отъехать к углу магазина, чтобы оттуда ожидать приезда нового таксомотора, но тут из магазина вышли два пассажира, которые приехали на этой машине. Они отыскали взглядом такси и подошли.
   - Дружище, - обратился один из них к водителю, - а чего это ты дислокацию сменил? Мы тебя ищем на старом месте. А что это за телка с тобой в нашем такси делает?
   - О, берем ее с собой. Хочешь, девочка, мы тебя угостим, как следует? - продолжил второй, показывая ей на емкость со спиртным.
   - А чего ты ее спрашиваешь? - удивился первый, открывая переднюю пассажирскую дверь и пытаясь взять Вази за руку.
   - Сади ее на заднее сидение, чтобы не убежала, и везем ее к себе на хату.
   - Я согласна. Поехали, - тихо сказала водителю Фанно. -Гони, пока они не уселись в машину. Я думаю, тебе они тоже не нужны.
   - Дверь прикрой тогда свою, - ответил ей парень. - Довезу, и останешься довольна.
   Вази отбросила руку пристававшего к ней мужчины и громко хлопнула дверью. Таксист выжал сцепление, включил первую передачу, и автомобиль резко дернулся с места.
   'Видно, не уйти сегодня мне от нежелательного трахача. Но все-таки молодой таксист поприятнее, чем этот смердючий пенсионер, - подумала Фанно. - А скоро светать начнет. Вообще хохма будет добираться до общаги в таком прикиде. Ну, сука! Ну, Ытор!'
   *
   Слежкой за следователем Уангутугалия Шава занимался самостоятельно. Он поначалу хотел осуществлять наблюдение за администратором Есаджи, но Катафута его отговорил:
   'Не сможешь ты полноценно и непрерывно наблюдать за этим мафиози. Кто ты, и кто он? Он всю свою сознательную бандитскую жизнь живет, осматриваясь по сторонам. Думаешь, он и его охрана не заметят, если ты на одном и том же служебном 'Рууке' станешь висеть у них на хвосте? Присматривай за следователем и снимай на камеру издалека, если будет встречаться с кем интересным. У нас уже почти готов материал для первой статьи. Просто всему свое время. Нельзя сейчас это печатать. Спугнем мы их. И они залягут. А так, отснимем материал и напечатаем. И мало того, я договорюсь, чтобы видеорепортаж по одному из телеканалов показали. Вот это будет бомба. И ее под брюхо мафии и продажных следаков подложишь именно ты'.
   Этангази не мог дождаться, когда в печати появится его материал с расследованием. Он мечтал открыть газету и увидеть в конце статьи курсивом написанное имя и фамилию: 'Шава Этангази'. Однако начальник криминального отдела посоветовал ему не подписываться подлинным именем в газетных колонках: 'При разоблачении мафии лучше не светиться.
   Придумай себе творческий псевдоним и освещай события в 'Дант шарику' инкогнито. Все равно свои будут знать, что это твоих рук дело. А зачем подвергать себя и свое здоровье опасности, раскрывая все карты перед мафией?' Только под псевдонимом Шава работать и не думал. Он жаждал славы и признания. 'Нет. Пусть все знают, что это раскопал я. Пусть знают родители, пусть завидуют бывшие однокурсники по университету, пусть кусает себе локти козляра главный редактор 'Жинай учингузи', который выгнал меня на улицу, - мыслил Этангази. - Пускай ознакомится с расследованием эта шлюха Вази, которая после трипперки меня бросила. А моя госпожа Нивэле, наконец, поймет, что мое предназначение не только работать языком у нее промеж ног, но и с помощью этого языка решать наиважнейшие для государства и общества вопросы. А может, об этом я так мечтаю и надеюсь, сам Окманат Чини возьмет в руки 'Дант шарику' и узнает обо мне'.
   Естественно, что для убеждения Катафуты Шава использовал несколько иные аргументы, дабы заставить его озвучить имя автора серии статей в газетах и репортажей по телевидению о борьбе с коррупцией и мафией как 'Шава Этангази'.
   Катафута долго препираться не стал и со словами 'ладно, будь по-твоему, раз тебе жизнь не дорога', согласился.
   Шава рассудил так, применяя однокоренные слова: 'Следить за следователем конкретной слежкой лучше по окончании его трудового дня. Вряд ли в рабочее время он станет встречаться с подозрительными личностями. Да и на работе он все время не один, а с разными хомо из своего отдела трется. Выезжает по делам и прочее. Уангутугалия, конечно, может состыковаться с тем же Есаджи и днем, к примеру, на обеде. Ну, так проследим в обед, пока он на перекус ходит.
   Но не лезть же за ним в кабинет или служебный автомобиль.
   Идет в кафешку пообедать - я за ним. Окончил работу, я на хвосте. Благо в свободное время он пользуется общественным транспортом и машины личной не имеет'.
   Этангази был вооружен фото-, видео- и звукозаписывающей аппаратурой, словно первоклассный шпион. Отдел расследований выделил данное оборудование по такому случаю.
   В сумке Шава носил стандартную видеокамеру и фотоаппарат.
   Пользовался он ими в зависимости от ситуации. Еще имелся диктофон для записи разговора с небольшого расстояния.
   Скрытую видеокамеру ему не дали. Она дорогая, громоздкая в настройке и не совсем удобная при постоянном перемещении за объектом слежения.
   Все хорошо, только Этангази испытывал неудобства, если ему вдруг приходилось незаметно включать диктофон. Работать непрерывно тот не мог. Кассета для записи имела ограничение по времени. А экстренно включить, не извлекая записывающее устройство из кармана куртки, он не мог. Вот поэтому Шава решил усовершенствовать процесс записи на диктофон и улучшить качество звука на пленке, поместив мини-магнитофон в потайной нагрудный карман ветровки, чтобы одним прикосновением пальца, не извлекая устройство наружу, запускать его в работу. А еще кармашек изготовить из ткани, хорошо проводящей звук. С этой целью он вчера отдал свою ветровку в ателье, понятное дело, не рассказывая мастеру, какое устройство в кармане он станет хранить.
   Нынче, ближе к обеду, ему обещали отдать легкую куртку после модернизации кармана. Этангази спустился в полуподвальное помещение швейного ателье, нажал на кнопку вызова мастера и стал ожидать в фойе. Вскоре появилась женщина-мастер, которая приняла от Шавы квитанцию и принесла его ветровку со словами: 'Смотрите, проверяйте'.
   Она, устроившись за стойкой, принялась заполнять ордер на услугу. 'Вроде нормально', - высказался Шава, повертев в руках свою верхнюю одежду. В присутствии посторонней женщины он не захотел извлекать диктофон и класть его в новый кармашек. Этангази положил себе на предплечье ветровку, достал портмоне, отсчитал бумажные купюры и добавил:
   'Спасибо. Я уже говорил, что этот кармашек мне нужен для нового плеера. Плеер я оставил в машине. Если он не войдет в карман, то я вернусь. Хорошо?' Мастер была занята заполнением ордера. Она в знак согласия кивнула головой и промычала: 'Угу'. Журналист повернулся и направился к выходу.
   - Молодой хомо, - окликнула Шаву женщина. - Подождите.
   - Что-то не так?
   - Подождите, я отдам вам ордер на выполненную работу.
   - Ай, зачем он мне?
   - Молодой хомо, так положено. Я обязана дать вам первый экземпляр ордера, а второй, что под копиркой, останется у нас.
   - А это для чего? Я же и так с вами рассчитался? - не понял Этангази.
   - Это одновременно и гарантия, и акт о выполнении работы. А вдруг вас не устроит качество нашей работы? Вот и придете по гарантии к нам, - пояснила мастер.
   - А гарантия сколько?
   - Год и пять месяцев. Сейчас-сейчас. Вы такой торопыга.
   Словно на свидание к девушке опаздываете. Так... Впишу ваш адрес, который вы указали вчера в квитанции. Все готово, -женщина рассоединила скрепленные скрепкой через копирку два листа бланка. - Распишитесь два раза. Подпись ставить через копирку нельзя. Отлично!
   - Столько формальностей! Хоть не ходи к вам больше, -изобразил возмущение Этангази.
   - У всех теперь так. Новая власть поменяла правила оказания услуг. Говорят, чтобы поднять качество обслуживания. А по мне - так только одна бумажная волокита.
   - И я так считаю, - поддержал сотрудницу ателье Шава, принимая из ее рук ордер.
   Журналист так и вышел из полуподвального помещения с перекинутой через предплечье ветровкой, держа в левой руке портмоне, а в правой ордер. 'Черт побери!' - возмутился он, понимая, что обе руки у него заняты, а куртка вот-вот может упасть на землю. Чтобы освободить руки, Этангази засунул квитанцию в нижний карман ветровки. После того как правая ладонь стала свободной, он взял в нее куртку, а после этого спрятал портмоне в левый карман джинсов. 'Вроде разобрался, - сказал сам себе парень, направляясь к невдалеке стоявшему 'Рууку'. - Машина на месте. А то у нас тут зевать не стоит - мигом обчистят'. Он открыл багажник, убедился, что сумки с аппаратурой на месте, проверил, хорошо ли помещается диктофон в кармашке, и поехал следить за Уангутугалия. У того скоро должен был начаться обеденный перерыв.
   Шаве повезло. Во время перерыва, когда следователь вышел на улицу, Этангази прошел около километра за Уангутугалия, пока тот не зашел в закусочную.
   Итак, удача! Следователь за столиком открытого кафе во время поедания салата встретился с мужчиной. Последний, как это виделось Шаве с автобусной остановки на противоположной стороне дороги, подошел к столику, за которым располагался следователь, и присел напротив. У мужчины на голове было большое количеством тонких косичек. Журналист понял, что это Есаджи. Администратор открыто носил прическу, демонстрирующую его высокий статус в мафиозных кругах.
   Этангази ликовал. Он застукал администратора дона Себастиано за дружеской беседой с блюстителем закона. Этангази, насколько ему позволяла оптика фотоаппарата, сделал штук пять снимков этой встречи. Сделал бы и больше, но граждане, ожидающие на остановке общественный транспорт, начали проявлять нездоровый интерес к фотографу. А еще с Есаджи на встречу пришел охранник, который сел за столик рядом, но постоянно осматривал пространство на предмет опасности для своего босса. И Шаве показалось, что тот засек съемку.
   Парень спрятал фотоаппарат в сумку и продолжил сидеть на скамейке остановки. Моб не проявил интереса к Этангази, и журналист решил, что его держат вне подозрений.
   Лица следователя и мафиози просматривались и идентифицировались четко. Факт общения был налицо. Этангази можно было потирать руки и идти в фотолабораторию проявлять пленку. Но он захотел большего, включил диктофон, взял в руку сумку и направился в открытое кафе.
   Журналист подошел к столику, который располагался рядом с тем, за которым сидели Есаджи и Уангутугалия. Он поставил сумку на землю и стал ожидать официанта. Мужчины насторожились и прекратили разговор. Есаджи смотрел то на Шаву, то на своего охранника. Официант не шел. Этангази понял, что ему записать ничего не удастся. Тогда он снял ветровку, в нагрудном кармане которой находился включенный диктофон, и положил ее на спинку стула. А сам взял сумку и направился в ту часть кафе, которая была внутри здания.
   Шава намеренно недовольно и громко, чтобы слышали следователь и мафиози, произнес: 'Где этот гребаный обслуживающий персонал?! Времени в обрез, а эти бездельники не идут'.
   Журналист исчез в здании, а его ветровка лежала метрах в двух от Есаджи, мол, место занято, не подсаживайтесь за столик.
   - Ползают тут всякие... Поговорить толком не дадут, - возмутился следователь, провожая взглядом Шаву.
   - Мне тоже не нравится эта обстановка: кто-то мне звонит, якобы от тебя, кто-то набивается на разборки к моим хомо, -сказал администратор.
   - Кто звонит и откуда?
   - Мы пробили входящий номер этого звонка.
   - Так... - Уангутугалия подался вперед.
   - Концы ведут к журналюгам.
   - К кому конкретно?
   - Это выяснить не удалось. Слушай, спиши поскорее это дело о поджоге в архив, и там у меня имеются вопросы еще по некоторым позициям. Мне вообще в последнее время не нравится все это. Такое ощущение, что роют не издатели газет, а конкуренты под Себастиано копают. А журналюгам просто кто-то заплатил. Закрой дело окончательно, а?
   - Я делаю, дорогой Есаджи, что могу.
   - Так делай быстрее и лучше. Я тебе за это деньги плачу и хочу видеть результат, а не пустопорожние телодвижения, - повелительным тоном произнес Есаджи и повернулся, посмотрев на ветровку Шавы, в которой крутилась кассета, записывая такую важную информацию.
   Если бы Этангази знал, какого рода компромат сейчас находится на ферромагнитной пленке кассеты, то он уже мог бы забирать свою ветровку, ехать в редакцию и открывать игристое вино, празднуя победу. Но он хотел потянуть время, чтобы записать как можно больше. Он намеренно не искал никакого официанта, а уселся в кресло в крытой части кафе, наблюдая через окно за происходящим на открытой площадке. Когда к нему подошел официант, то Шава заказал чашку кофе и сразу расплатился наперед, объяснив: 'Господин, у меня мало времени. Я быстро выпью и уйду. Возьмите. Сдачу не надо'. Сотрудник закусочной удалился варить кофе, а Этангази наблюдал за своей ветровкой, охранником-мобом, следователем и мафиози.
   Последние два возобновили беседу. Шава сидел далеко и находился за стеклом. Слов он не слышал, но видел, что собеседники жестикулируют - значит, что-то обсуждают. В отличие от журналиста те, за кем он следил, не могли его видеть из-за разности освещения внутри помещения и на улице.
   И вот парень заметил, что Есаджи в очередной раз посмотрел на его ветровку, а затем так резко кивнул своему охраннику, что косички на головке администратора качнулись, словно маятник на настенных часах. После понятной только мобу команды тот подошел к куртке Шавы и стал ее ощупывать. Он обнаружил диктофон, расстегнул карман и показал его, как бы невзначай, своему боссу. Все эти движения охранник делал так, словно не был знаком с Есаджи.
   Мафиози все сразу понял. Он глянул на моба, кивнул в сторону входа в крытую часть кафе, где сейчас сидел Шава.
   Затем достал несколько денежных купюр, положил их на столик, поставил сверху пепельницу, почти не шевеля губами, что-то сказал следователю, поднялся и ушел, а Уангутугалия, как ни в чем не бывало, продолжил поглощать пищу. В свою очередь, журналист, поняв, что охранник сейчас станет искать его, не дождавшись своего кофе, взял в руки сумку с аппаратурой и попытался встать из-за стола, но убежать шансов не было. Служебный выход из помещения располагался таким образом, что Этангази пришлось бы пройти мимо выхода на открытую площадку кафе, где его сразу перехватил бы охранник Есаджи. Молодой журналист понял, что угодил в ловушку.
  
   21
  
   Деривативы. Полдень. Зал аэробных тренажеров 'Ква каси камили'.
   Вази Фанно одиноко бежала с небольшой скоростью по беговой дорожке. В помещении больше никого не было. Под шум электродвигателя, приводящего в движение полотно тренажера, она вспоминала недавние приключения, произошедшие с ней в ту злополучную ночь, и последовавшие за этим события. Ее мысли кружились вокруг Ытора Ебла и его поведения: 'О, богиня, какое же ничтожество этот хомо! Я всегда догадывалась, что для него я являлась просто разменной купюрой. Так... девочка для развлечений между домом и работой, пока еще не успел доехать до своей жены, но уже покинул офис. И врет, врет, постоянно врет! Просто я этого раньше не замечала. Врал мне, врет постоянно жене (да и черт с ней, она, наверное, полная дура), врет своим работникам, врет и обманывает партнеров по бизнесу (и хрен с ними, с этими его партнерами).
   Выдумал, что бросил меня в лесу всего только на пять минут, чтобы заехать к своим знакомым бандитам. Угу, конечно. Эти мафиози по счастливому стечению обстоятельств как раз невдалеке поживали и ждали его именно в это мгновенье, чтобы приехать и разобраться с этой швалью, с этими четырьмя пьяными подонками, что хотели меня изнасиловать в парке. И почему не приехал ни через пять минут, ни через пять часов? А говорит, что приезжал, но не нашел меня. Как же!
   Не смог найти, если я там проторчала полночи, ожидая этого скунса. Потому что эта падаль гнилая и не собирался за мной возвращаться. Конечно, там могут не просто разбить стекло в его навороченной машине, а и самому рыло начистить. Трус и врун!
   Нет бы извинился, что смалодушничал, так еще понтуется и строит из себя непонятно кого. Обделался дерьмом по самые колени, а выкручивает ситуацию, что он крутой такой. Бандиты, то, сё... Убожество! Ненавижу!
   Хоть бы прощения попросил, а то вернул мою сумку и одежду, и еще с такой ехидцей предлагает в тот же вечер прокатиться на своем 'Писто'. Да катись ты сам на своей колымаге подальше, мудак! Ага, сяду я с тобой еще один раз в машину, чтобы за перепихон ты завез меня в лес, а я, чтобы потом вернуться назад, должна была сосать немытый член у потного таксиста. Я после этого минета потом три раза зубы чистила и с мылом, и с шампунем, и с зубной пастой, а запах прелых яиц этого таксера меня потом еще два дня преследовал до рвоты.
   Тьфу, как вспомню! Хоть бы помылся, а то душ принимает раз в неделю, но визитку потом свою сует мне в руки. Да кому ты нужен на своем ржавом 'Рууке', чтобы я с тобой на свиданки ходила? Правда, хорошо, что хоть этот шофер порядочным, если можно так выразиться, оказался. Хоть и поимел меня, но завез под самую общагу. Еще и колбасы (в смысле настоящей, а не своей) дал по дороге погрызть с хлебом. Я ж голодная была и промерзла.
   О, богиня, почему мне такие уроды последнее время по жизни попадаются? Вот девчонки из моего агентства посоветовали по дорогим аэробным залам прошвырнуться. Говорят, здесь можно приличных парней и мужчин найти. Что-то на горизонте никого не наблюдаю. Середина дня, понятное дело.
   Все на работе. Да, но мне-то и сказали, что именно в такое нестандартное время и приходят позаниматься на тренажерах состоятельные владельцы своего бизнеса, которые не подотчетны хозяину. Пока не видно. Ладно, я тут в первый раз. Еще приду на следующей неделе, а там откочую в другие места, если мужиков здесь нормальных не увижу'.
   В это мгновенье скрипнула дверь, и в зал вошел мужчина с полотенцем через плечо. Он окинул взглядом помещение и кивнул головой Вази в знак приветствия. Затем медленно подошел к беговой дорожке, стоящей рядом с той, по которой бежала Фанно, и спросил у нее, улыбаясь и понимая нелепость своего вопроса:
   - У вас свободно?
   - Да, - Вази расплылась в улыбке в ответ, а сама оценила потенциального кавалера: 'Пожалуй, несколько староват этот дяденька для меня. Может, он и не настолько стар, но эта борода... Она ему явно накидывает лет пятнадцать возраста.
   А вообще выглядит интересно. Прическа - что надо. Форма спортивная у него фирменная - 'Куги'. Посмотрим...' - Вы одни здесь наслаждаетесь покоем и тишиной? - гном положил полотенце на край приборной панели беговой дорожки и посмотрел на девушку, но не в лицо, а окинул взглядом фигуру, облаченную в облегающий спортивный наряд.
   - Никого больше нет, - произнесла Фанно.
   - А тренер где? - спросил он, ступив на полотно спортивного снаряда.
   - А я не знаю. Он настроил мне, чтобы я бежать смогла, и ушел куда-то.
   - А кто сегодня на смене? - поинтересовался мужчина, задавая программу бега.
   - Ой, а я не в курсе, - Вази без устали не отпускала улыбку со своих губ.
   - Вы в первый раз? - решил гном.
   - Да-а-а, - кокетливо произнесла девушка и попросила у соседа по тренажеру. - А вы не могли бы мне помочь?
   - Это смотря в чем. Если колдовать и ворожить вас научить, то не смогу, а если вы хотите выключить вашу дорожку, то нужно нажать два раза подряд на кнопку 'Стоп', - взгляд собеседника скользнул по выпуклой поверхности Вази в районе груди.
   - Нет, вы что-о-о? - потянула слова Фанно. - Я не знаю, как уменьшить скорость. Поможете мне?
   - А? Так это нужно на стрелочку 'Вниз' понажимать, тогда вы сможете перейти на ходьбу. Устали бежать с такой скоростью?
   - Да, а инструктор ушел, и я просто не знаю, что мне делать, - развела руками Вази, а затем стала тыкать в кнопки дисплея.
   Скорость полотна беговой дорожки снизилась.
   - Видите, у вас все получается, - подбодрил эльфийку гном.
   - А как увеличить время, чтобы я могла еще походить, а то я не умею, - снова обратилась за помощью Фанно.
   - Ходить не умеете или не умеете регулировать время? -рассмеялся мужчина, а сам подумал: 'Вижу, девочка, что ты не против пообщаться со мной'.
   - Смеетесь, да? Над беззащитной девушкой. Тут все так сложно, - она указала пальчиком на приборную панель. - Нет чтобы помочь, так издеваетесь.
   - Тут дистанционно не объяснишь, - снисходительно закачал головой гном, нажимая кнопку 'Пауза' на своем тренажере. - Я сейчас вам отрегулирую все, пусть только полотно мое остановится.
   Он подошел поближе к девушке и ощутил запах туалетной воды. 'Нормально, - подумал он. - Раз пшикается в тренажерку духами, то идет сюда не только спортом заниматься.
   А тело у нее высококлассное! Молодая... Что тут говорить. А вот туалетная вода простовата, но с претензией на эксклюзив.
   Значит, девчонка ограничена в финансах, но имеет понятие в парфюме. Тогда почему пошла в такой дорогой зал? А вот мы и узнаем скоро'.
   - Вам скорость семь километров пойдет? - спросил он.
   - Мне чтобы идти, а не бежать.
   - Тогда такая скорость для быстрого шага пойдет. А время?
   - А вы как считаете? - Фанно пристально посмотрела на собеседника.
   - Думаю, минут пятнадцать, чтобы с пользой для организма. Я себе ставлю пятнадцать. Думаю, столько же необходимо и для вас. Вы пообщаетесь со мной, а то здесь скукотища? -спросил гном и, не дожидаясь положительного ответа, пошел дальше. - Меня Отци Тунга зовут.
   Главный режиссер Хеджерского драматического театра назвал не только свое имя, но и фамилию, словно считал, что она должна быть хорошо известна всем без исключения, даже этой девчонке-студентке из модельного агентства 'Укалилуфи'. Однако фамилия видного драматурга не произвела на Фанно ровным счетом никакого эффекта, и она коротко представилась:
   - Вази.
   - Вази, а вы занимались в других залах, наверное? Вы так по-спортивному подтянуты, - сделал комплимент Отци.
   - Да, я стараюсь следить за собой. Нам мастера в 'Укалилуфи' расслабляться не дают.
   - Так вы - модель? - задал вопрос Тунга, но она не уловила иронии в его словах.
   - Пока я еще слишком маленькая, чтобы считаться моделью. У меня пока период роста, - девушка имела в виду, что профессионального.
   'Ну, не такая уж и маленькая, - в свою очередь Отци мысленно оценил размеры молочных желез и ягодичных мышц девушки. - Пожалуй, попа и сиськи у тебя рост уже могут и прекратить. А вообще, мне нравится она. Девица в активном поиске, стреляет глазами, как из пулемета (крупнокалиберного). В ней заложен хороший потенциал, а запросы пока невысоки'.
   'Вази, давай на 'ты'. Мы ж с тобой почти ровесники', -предложил Тунга. Эти два предложения искренне развеселили девушку, которая была намного моложе Отци. Она рассмеялась и замотала головой, но не с отрицательным подтекстом, а потому что эти фразы сломали тот возрастной барьер в целое поколение, который стоял между этими двумя хомо.
   Далее в зал вернулся инструктор - парень атлетического сложения, лет на двадцать старше Фанно. Он подошел к драматургу и с почтением его поприветствовал. Тунга, не прерывая бега, поздоровался с ним за руку.
   - Господин Отци, как там у нас театральная жизнь, кипит? - поинтересовался тренер.
   - Кипит и плавится, как металл, - тяжело дыша, ответил Тунга, начавший уставать от интенсивного бега.
   - Не буду вас отвлекать, господин Отци. У такого хомо, как вы, и без моих расспросов забот хватает. Если что, то позовите меня.
   - Спасибо, - поблагодарил Тунга.
   - У вас все получается? - парень перевел взгляд на Вази.
   - Да, мне оказывают посильную помощь, - ответила та, взглянув на Отци.
   Тренер хотел продолжить с ней беседу, но драматург посмотрел на инструктора из-под бровей, и тот понял, что ему лучше удалиться.
   - А вы в театре работаете? - спросила она.
   - Что значит 'вы'? Мы же договорились!
   - Ну, я - культурная девушка и еще не привыкла вот так сразу на 'ты', - изобразила смущение Фанно.
   - Нет, так не пойдет. Так я тебе не отвечу. Специально и злонамеренно не отвечу. Ты должна спросить у меня: 'Отци, ты из театра?' Спроси. Ух, надо скорость скинуть.
   - Отци, вы... то есть ты - актер? - сформулировала вопрос Фанно.
   - Да, Вази, я актер и еще немножко режиссер, - поскромничал Тунга.
   Однако для Вази слово 'актер' и слово 'режиссер' несло в себе одинаковый смысл, точно такой же, как 'театр', 'кино', 'артисты', 'известность', 'богема'. И она не стала углубляться в эти термины, а восхищенно произнесла:
   - Театр! Ой, как интересно, наверное! Я тоже один раз была в театре!
   - И как вам? И что вы после посещения храма культуры вынесли оттуда для себя? - Отци рассчитывал, что Фанно начнет делать словесные реверансы в сторону Хеджерского драматического или иного театра.
   - Что вынесла? Два бутерброда с рыбой сагалией, которую не успели доесть с мамой в антракте, потому что начался второй акт. Мы их завернули в салфетку, спрятали в сумку и побежали в зал, а после спектакля доели. Сагалия вкусной была, - честно призналась Фанно.
   Очередь смеяться наступила для Отци. Он не мог далее не только бежать, но и шагать по дорожке. Остановил ее и, заливаясь смехом, повторял: 'Сагалия - вот что самое главное в театре! Хомо выносит из театра сагалию! Да это тема для целой пьесы!' Вази несколько смутилась, покраснела. Она подумала, что своими словами обидела театрала, так примитивно отозвавшись о том, что его окружает по жизни, и попросила прощения: 'Простите, я... я вовсе не хотела...' Но Отци ее не слушал, а радовался, как ребенок. Успокоившись, он обратился к Фанно: 'Вази, ты прекрасна! Давай смотаемся отсюда прямо сейчас и поболтаем в каком-нибудь ресторане?' Вази после предложения Тунга стала серьезной, а потом ответила:
   - Ну... не знаю.
   - Тебя что-то смущает?
   - Мне как-то неохота в ресторан.
   - Почему?
   - Это обыденно. Нет, не то чтобы обыденно и что я каждый день посещаю рестораны. Ресторан - это... как его... банально.
   Пойти сейчас сразу в ресторан - это выставит меня в дурном свете. Вы плохо обо мне подумаете, - она не могла привыкнуть говорить взрослому и незнакомому мужчине 'ты'.
   'Непонятная подруга, - рассуждал Отци. - Кокетничала тут и зубоскалила, набиваясь, чтобы ее сняли, а когда фактически свое получила, то забуксовала. Может, цену себе набивает, а может, дурноватая еще по молодости, и ветер в голове? Для кого флирт - это начало более плотного знакомства, а для кого - это предел взаимодействия с противоположным полом'.
   - Вази, я извиняюсь, если обидел тебя чересчур прямолинейным предложением. Но я не имел ничего дурного в мыслях, делая это предложение. Что-то не так на уровне твоего восприятия ресторана или питейного заведения?
   - Слишком много негатива связано у меня в последнее время с походами в увеселительные заведения. У меня складывается впечатление, что тот, кто приглашает сразу в ресторан...нет, вы не подумайте...- Ты не подумай, - поправил ее Тунга.
   - Отци, ты не подумай, но у меня сложился стереотип при знакомстве. Я как бы... Ну, не те парни у меня встречались, что надо, что в ресторан звали... и прочее, - сбивчиво объясняла, но не могла толком пояснить Фанно.
   - У тебя на твоем юном жизненном пути не встречалось настоящих мужчин?
   - Наверно, - Фанно остановила движение полотна на дорожке, пожав плечами.
   - Вази, ты привлекательная девушка и не станешь встречаться с первым встречным-поперечным. Раз ты не могла найти достойного мужчины, то, по всей видимости, искала их среди состоятельных, а нужно искать среди перспективных.
   Но отнюдь не каждый богатый есть перспективный.
   - Ты говоришь, прям как поэт, - повеселела Фанно.
   - Как драматург, - поправил ее Тунга. - К дьяволу рестораны, кафе и ночные клубы. Поехали ко мне в театр. Я его тебе покажу. Все, что захочешь, покажу. Это целый мир, неведомый для тебя, и одновременно для всех прекрасный мир.
   - А твое начальство не будет возбухать, что мы будем шастать по территории театра?
   - А я и есть самое главное начальство в Хеджерском драматическом, - гордо заявил Отци.
   - Правда? - решила уточнить Вази.
   - Несомненно. Я - главный режиссер и генеральный администратор.
   - А на чем поедем? - выуживала информацию Фанно.
   - Посмотри в окно. Там стоит мой 'Уджумла-кусуду'.
   Пешком идти не придется.
   - Поехали, я только душ приму. Подожди меня на выходе, - Фанно решила, что пора соглашаться.
   Она осталась довольна собой, думая: 'Хватит режиссеру морочить голову. А то он, как все мужчины, может не так понять заминку девушки с принятием окончательного решения.
   Испугается, что ему откажут, спасует и отойдет в сторонку, чтобы не получить открытый конкретный позорный отказ, задевающий его самолюбие'.
   *
   Как и планировалось, статья о сращивании органов государственной власти в лице следователя Уангутугалия и криминалитета в лице администратора Есаджи из капеллы дона Себастиано увидела свет. Начальник отдела расследований газеты 'Дант шарику' господин Катафута сделал так, что материал Шавы Этангази вышел в большом объеме и на первой странице.
   Не сказать, чтобы освещенные события стали для читателей газеты неким откровением. Все взрослые жители Хеджера и даже подростки прекрасно понимали, насколько погрязла в коррупции судебная система и полиция в этой стране.
   Эта статья имела куда большее значение для Шавы лично, как первый большой его труд на ниве журналистики, и для тех хомо, кто его знал. Гораздо больший резонанс произвел репортаж на телевидении, куда вошли кадры скрытой фото- и видеосъемки, сделанные молодым журналистом.
   На следующий день после газетной публикации и передачи по эфирным и кабельным сетям разоблачительной телепередачи телефон Этангази разрывался от звонков. Его поздравляла масса народа. Звонили родители, родственники, друзья детства, бывшие и нынешние коллеги по работе. Ему говорили слова поддержки даже те хомо, с которыми он не имел контакта последние лет десять-пятнадцать.
   Он ждал звонка от Вази Фанно. Ждал ее реакции, пусть язвительной и ядовитой, но не молчания. Шава торжествовал бы, если бы она только набрала его номер, чем подтвердила бы факт того, что узнала о его состоятельности как журналиста.
   Но Вази в этот день думала не о газетах и журналах, которых, за исключением глянцевых с изображением фотомоделей, никогда не пролистывала. Ее занимали мысли о театре, и она с наслаждением вспоминала конец вчерашнего дня, а особенно вечера, который провела в Хеджерском драматическом в сопровождении его руководителя Отци Тунга.
   Зато подле Шавы весь этот день была другая женщина -Нивэле Майджи, благодаря стараниям которой он и добился такого результата. Нивэле цвела. Она от всей души радовалась тому, что ее мужчине наконец улыбнулась удача. Ведь это была и ее заслуга, как журналистки, имеющей большой профессиональный опыт. Кстати, ничего не подозревающий о связи своей жены с бывшим сотрудником ее муж Чунга также высказал свои поздравления Шаве в связи с его прекрасным дебютом в новом издательстве.
   В общем, сегодня многие были довольны по тем или иным причинам, за исключением следователя Уангутугалия, мафиози Есаджи и его дона Себастиано, которому эта статья была, что укус комара. А вот уже видеокомпромат, связывающий цепочкой рядовой поджог павильона, торможение рассмотрения дела об этом поджоге и насильственные действия в отношении Геммы Иййи и ее продавщиц, ведущие к нему, он рассматривал как укус собаки.
   'Кто его знает, как на атаки этого журналюги отреагирует новый президент и его окружение? Вдруг он увидел все это, или прочитает, или сотрудники и советчики ему нашепчут лишнего в ухо, а затем он отдаст конкретную команду рыть поглубже под меня? Тем более что по телевизору сказали, что этот сюжет только вершина айсберга в расследовании данного дела. Пусть мои хомо пощупают этого сосунка, который решил бросить нашей капелле вызов', - рассудил Себастиано и распорядился позвать к себе своего администратора Есаджи.
   Нивэле приехала в 'Дант шарику' разделить радость со своим любовником. Она сейчас находилась вместе с Этангази в кабинете Катафуты. Они в очередной раз просматривали на видеомагнитофоне и обсуждали репортаж, который вчера демонстрировали по телевизору. Все втроем делились впечатлениями. Назвали сильные и слабые стороны в этом материале, созданном благодаря стараниям Шавы. В конце концов, господину Катафуте или надоело мусолить одну и ту же тему, или у него оказались дела поважнее, но он вышел из кабинета, оставив Майджи и Этангази одних. Нивэле после того, как захлопнулась дверь за начальником отдела расследований, обняла Шаву и сделала ему комплимент:
   - Умничка, Шава. Так держать!
   - Спасибо, Нивэле, - поблагодарил он и поцеловал ее в губы.
   - А у меня для тебя по такому случаю сюрприз, - заинтриговала парня дама.
   - Какой? - он поиграл глазами в ответ, изображая нетерпение.
   - Дорогой, сперва все по порядку. Ты же знаешь, что я посещаю зал аэробных тренажеров, да?
   -Ты же у меня спортсменка, - Этангази обнял за плечи Майджи и подумал: 'А если честно, то она добилась за последнее время заметных результатов: похудела прилично и привела свою внешность к современным стандартам. Угу. Волосы эти гадкие повыдергивала вокруг сосков, ноги побрила и прочее такое'.
   - А как же. Надо за собой следить, но я не об этом. Со мной постоянно на тренировках пересекается Отци Тунга. Слышал о таком?
   - У-у-у, - Шава напряг память, но не извлек из нее ни образа этого хомо, ни информации о нем. - Нет. Я его не знаю.
   А кто он?
   - Это известный драматург, режиссер и все такое. Он руководит театром. Опять же, разговор не о нем. Я предысторию рассказываю. Он мне подбросил идею, что на острове Позишн отличные курорты. Сам он на них неоднократно отдыхал и предложил мне ваучер на двоих.
   Парень при этих словах покосился на собеседницу с чувством глубокого непонимания.
   - Солнышко, не подумай дурного. Я вовсе не собиралась с ним ехать туда на отдых, - успокоила любовника госпожа Майджи. - Он планировал ехать туда со своей женой, но у нее не получилось, и Отци предложил мне перекупить у него с дисконтом этот ваучер.
   - А-а-а, - якобы облегченно выдохнул Этангази, подумав:
   'Нивэле, не льсти ты, старая кошелка, себе. Будет этот руководитель театра лететь с тобой на Позишн. Нехрен ему больше делать, как тащить тебя с собой. У него, небось, кобыл из театральной труппы, лет на семьдесят за тебя моложе, валом. Выбирай да трахай - не хочу. А ты тут из себя красавицу корчишь'.
   - Нет, милый, я решила, что полетим туда мы с тобой вдвоем. Только ты да я. Ну как?
   - Честно? - Шава не ожидал такого предложения. - Позишн - это дорогущий и шикарный курорт!
   - Не волнуйся, все расходы я беру на себя. От тебя требуется только твое присутствие и великолепная работоспособность, - она погладила рукой через джинсы член Шавы и то место, откуда он рос. - Так вот этот Отци меня немного подвел. Но это - ерунда. Я уже все уладила. Он так хотел избавиться от ваучера, мол, ему лететь туда не с кем, что каждый раз, когда встречался со мной в 'Ква каси камили', напоминал об этом. И вот я решилась, и сегодня в обед пошла в тренажерный зал, чтобы окончательно оформить с ним сделку.
   А он говорит, что как раз таки вчера подобрал себе спутницу для этой поездки. Но я по его же рекомендации сегодня взяла аналогичный, хоть и не такой дорогой ваучер на отдых в туристическом бюро на Позишн. Так что мы летим на этот остров с тобой, Шава, представляешь?!
   - Здорово! - не совсем эмоционально отреагировал на предложение Майджи молодой журналист, а в голове промелькнула мысль: 'А че? Нормальная тетка эта Нивэле. Везет меня на отдых - так почему не насладиться песками и приливами Позишина? Сам я туда ни в жизни пока не попаду. Полетели'.
   - Милый, ты чем-то недоволен? Ты как-то холодно воспринял информацию о нашем путешествии. Или у тебя от успеха вскружилась голова, и теперь ты имеешь совершенно иные планы? - властные нотки послышались в голосе женщины.
   Этангази не хотел злить Нивэле и нашелся, что сказать, изобразив ревность:
   - А ты и вправду не собиралась вначале лететь туда с этим режиссером?
   - Ша-а-а-а-ва, как ты мог обо мне такое подумать? - выказала возмущение замужняя женщина. - Он на самом деле цепанул какую-то фифу. Одна такая увивалась сегодня во время тренировки вокруг него. Он меня с ней не знакомил, но я поняла, что они пришли в 'Ква каси камили' сегодня вместе.
   Шава, да ты сам познакомишься на Позишине с Отци и его подругой. Мы там в одно время будем отдыхать. Они, правда, как я поняла, прилетают на три дня раньше и будут жить в более фешенебельном отеле на побережье, но мы на пляже и в ресторанах с ними будем пересекаться. Я уже договорилась с ним. Знаешь, со знакомыми в дальних краях как-то уютнее общаться, когда вокруг одни иностранцы и непонятная культура и язык. Так что я ничего от тебя не скрываю. Познакомишься с Тунга и его девицей. И такое у меня ощущение, что я ее где-то раньше видела, а вспомнить не могу. Вот знакомое лицо, а откуда я ее знаю, сама не представляю.
   Потом вернулся Катафута и невзначай корректно и дружески намекнул, чтобы эта парочка выматывалась из его кабинета, а то засиделись. Шава пошел к себе в отдел трудиться, а Нивэле перед поездкой на Позишн решила убедиться в очередной раз в чистоте намерений и благосклонном к ней отношении Этангази. С этой целью она поехала на квартиру, где проживал Шава, чтобы извлечь старый накопитель с видеоинформацией обо всем происходящем в спальне ее любовника, а взамен поместить чистый.
   *
   Когда Нивэле Майджи садилась в свой автомобиль, чтобы направиться на квартиру к Шаве Этангази, за квартал от многоэтажного дома, в котором находилась эта самая квартира, припарковался тридцатилетнего возраста седан 'Кенгеле' c заклеенной прозрачной клейкой лентой передней фарой.
   Машина, из которой вышли трое мужчин, при ближайшем рассмотрении требовала не просто капитального ремонта, а капитальной утилизации. Однако в те годы на Тренде не то что тридцати, а шестидесяти и даже восьмидесятилетние легковушки были на ходу, настолько был низким уровень потребления автомобилей в розничной торговле. Вопрос заключается не в том, что нищенская зарплата хеджерцев не способствовала развитию первичного рынка новых и вторичного рынка подержанных авто, а в том, что данное транспортное средство его хозяин не спешил ремонтировать.
   Владельцем этого 'Кенгеле' являлся моб Яхарэд из капеллы Себастиано. История умалчивает, действительно ли согласно сертификату Яхарэду принадлежала эта машина, или он ее изъял у кого-то за долги, или взял покататься у приятелей, или угнал. Неважно. Факт, что он на ней передвигался, заливал бензин, но абсолютно не следил за техническим состоянием. Двигатель у этого седана гудел, третья передача включалась с трудом, лобовое стекло с трещиной, две двери побиты и уже успели проржаветь. О чистоте в салоне вообще помолчим.
   Вот по этой причине следователь Уангутугалия из чувства брезгливости с превеликим удовольствием вышел из машины Яхарэда и пошел в компании бородатого гнома, а также водяного Мууйайа, который поджигал павильон Геммы Иййи, к дому Шавы.
   - Закрывать будешь? - следователь кивнул на дверь машины.
   - Там брать нехер, а если кто угонит, то я потом хребет ему переломаю, - заявил Яхарэд.
   - Или уши обрежем и заставим сожрать, - добавил Мууйай.
   - Ладно, ближе к делу, - Уангутугалия не желал развивать столь близкую для этих бандитов тему. - Двери за сколько по времени вскроете?
   - Дорогой следак... - обратился к нему водяной.
   - Давай без твоего глупого жаргона, - попросил следователь.
   - Не вопрос, - согласился Мууйай. - В зависимости от сложности замка, а я думаю, что он на съемной хате будет у этого журналюги плевый, я отворю тебе дверь за две-три минуты.
   - Я если там замок с секретами и прибамбасами? - поинтересовался следователь.
   - Тогда за пять минут я его высверлю своим сверлом, - гном Яхарэд кивнул на свою сумку с инструментом, которую нес в руке.
   - Я понял. Как откроете, сразу займите свои места. Один будет дежурить у подъезда, а второй стоять на площадке у лестничной клетки. Этангази может нагрянуть в любой момент, - отдал нечто похожее на распоряжение Уангутугалия.
   - Э, ты тут не командуй! Тоже мне, главный нашелся. Дверь мы высадим, как положено: быстро и тихо. И на стреме стоять будем. Если этот журналистишка наведается или еще кто с ним, то на месте сразу и прирежем, - определил свою позицию по этому делу гном.
   - Что, прямо на месте и прирежете? - следователь посмотрел на одного и второго мафиози.
   - Нет, выволочем его под крики и стоны на середину проезжей части и на двойной сплошной кишки ему выпустим.
   Гы-гы, - пошутил Яхарэд.
   - А на самом деле? Может, его просто оглушить, связать и в квартире оставить? - внес предложение следователь.
   - Тебе сказали искать? Ты следователь? Вот и занимайся обыском. Ты в этом спец. А в наше дело не суйся. Буду я еще кого-то вязать. Я что, школьник, что мне страшно урода какого-то чикнуть финкарем под сердце? Свяжи его, чтобы тот потом показания дал и нас быки замели в комиссариат. У тебя башка варит? - Мууйай постучал себе по темечку, хотя обращался при этом к Уангутугалии.
   - Ладно, это ваши дела, что с ним делать. Но охрану объекта при обыске вы ж должны обеспечить. Есаджи сам говорил, я слышал, что один наверху, а второй внизу. Чего вам в квартиру заходить и лишний раз улики оставлять, если Есаджи не позволяет вам этого делать?
   - Ты на нашего администратора не ссылайся. Мы по очереди будем у подъезда торчать. А на обыске присутствовать с тобой будем тоже по очереди, - заявил гном.
   - Мне помощники не требуются, потому что я у него там компромат на вашу капеллу стану искать, если этот Этангази ее дома хранит, что вполне вероятно, - ответил следователь.
   - Ты ищи свое, а мы с Яхарэдом свое искать станем.
   - Что еще? - не понял Уангутугалия.
   - Цветную бумагу, желтый металл и прочие брошки, блошки, мандавошки.
   - Для чего? - продолжил расспросы следователь.
   - Не, ты реально тупой, хоть и после университета! Тебе что, деньги не нужны? Может, тебе золотишко и прочие ценности и побоку, а мне в самый раз, - пояснил гном.
   - Спорить я с вами не буду. Это бесполезно. Я свое дело выполню и отвалю, а вы можете в этой хате хоть всю ночь обыск проводить в поисках непонятно чего, не относящегося к делу.
   Отпечатки там пооставляете... Все, хватит болтать и привлекать к себе внимание прохожих, давайте помолчим.
   Они пошли дальше, а Уангутугалия погрузился в свои мысли: 'О, Бэквордация, каких двух примитивных и тупорылых созданий дал мне в помощники Есаджи! С такими погоришь в два счета. Да и вообще, компашка этого Есаджи мне совсем разонравилась. И сам он немного стал неадекватным.
   С какой радости я должен, как домушник, лезть в квартиру к Этангази? Ну, раз, как говорится, я у Себастиано на содержании, то приходится его приказы выполнять. Согласен. А содержание это неплохое. Есаджи еще сказал, что это приказ самого дона, чтобы именно я качественно и профессионально провел обыск. Проведу. Но к чему эти нелепые и не поддающиеся логике ходы? Можно было преспокойно взять за задницу этого Этангази прямо в кафешке, когда он пытался записать наш с Есаджи разговор. Так нет. Есаджи как заметил диктофон, так сразу слинял. А вслед за ним скрылся и его охранник, который должен был скрутить и привезти к Себастиано этого сопляка-журналиста... или пристрелить его, на крайний случай. Сейчас эти два недоумка готовы Этангази зарезать. Почему пристрелить его тогда нельзя было?
   Выходит, что эта диктофонная запись была настолько дорога Есаджи, что он кинул журналиста, который мог все рассказать на офисе или в лесу, а потом замолчать навеки. Логики никакой. Есаджи страдает манией преследования последнее время или как? Тут напрашивается только одно объяснение:
   Есаджи считал, что за нами тогда следили, и можно было ему потерять не только запись на диктофоне, но и саму жизнь.
   Маразм полный'.
   Спустя десять минут водяной раскрыл двери квартиры Шавы, впуская вовнутрь Яхарэда и Уангутугалия, и датчик 'на движение' включил на запись устройство видеонаблюдения за помещением. В это самое время машина Нивэле притормозила невдалеке от дома своего любовника. Она, как и те, кто проник в квартиру Шавы, не хотела оставлять автомобиль под окнами его жилища. Мало ли что... соседи могли рассказать, а Майджи следила за своим мужчиной, естественно, втайне от него.
   Нивэле шла по тропинке к подъезду и размышляла: 'Пока ничего любовно-криминального я на прошлых записях в действиях Шавы не заметила. Баб к себе не водит. А из всего непотребного, так это ковыряется в носу у себя в комнате да изредка онанизмом страдает. Это терпимо. Если он питона своего гоняет, то это значит, что я парню даю слабые сексуальные нагрузки, которые следовало бы увеличить. Именно этим я и займусь во время отпуска'.
   Женщина пошла к подъезду и увидела там водяного-моба, который дежурил в этот момент у входа. Они пристально посмотрели друг на друга, но поскольку ранее никогда один другого не видели, то Нивэле зашла в подъезд и начала идти по ступеням к квартире Этангази. Она поднялась на нужный этаж и захотела отпереть дверь общего с соседями коридора.
   Дверь оказалась открытой.
   'Жильцы этого блока, наверно, забыли закрыть?' - решила Майджи. Осмотрелась по сторонам, прислушалась - тишина. Тогда она открыла элкетрощит, потом отперла ключом потайную дверцу внутри и поменяла заполненный видеоинформацией бокс на аналогичный пустой. После удачно проведенной операции спрятала кассету в сумочку и сказала себе:
   'Отлично! Теперь осталось только проверить, какой там порядок у Шавы в квартире'.
  
   22
  
   Они находились в этой огромной комнате только вдвоем.
   Двое мужчин: один постарше, второй помоложе. У обоих с головы свисало множество тонких косичек. Один являлся доном, а второй - его администратором. Старшего звали Себастиано, а младшего - Есаджи.
   Комната в охотничьем стиле, в которой они вели беседу, была обставлена мебелью с намеренно грубой отделкой. Вокруг полумрак, нештукатуреные бревенчатые стены, толстые некрашеные балки над головами, чучела и шкуры диких животных.
   Мафиози расположились, каждый со своего края, на огромном полукруглом диване, обтянутом замшей и набитом натуральной шерстью. Глава капеллы оперся на подлокотник и откинулся на спинку, заложив ногу за ногу. Есаджи сидел не так фривольно, как его босс.
   - Рассказывай, как ты стал звездой экрана, - попросил дон.
   - Да какая там звезда, господин Себастиано, - смутился Есаджи. - Подлый журналистишка, этот Этангази, совсем страх потерял.
   - Мы не о нем сейчас говорим, а о том, почему ты и твои хомо так накосячили.
   - Так кто же знал, что так все повернется? Где была возможность, там мы перехватили инициативу, как в том случае с диктофоном. А кто ж мог знать, что этот сопляк базарить с Яхарэдом пойдет со скрытой камерой? - оправдывался администратор.
   - Допустим, об этом никто догадаться не мог. Но и Яхарэд, да и ты, много болтали лишнего. Он в камеру, а ты по телефону.
   - Есть тут немного нашей вины. Но мы всегда вольготно себя чувствовали. Мои мобы и кэпы всегда были уверены, что их отмажут от полиции. Я согласен, мы потеряли бдительность, а тут еще и власть в стране поменялась. Этот Окманат Чини причесывать все капеллы стал чуть жестче, чем его предшественник Вамку Замани.
   - Может, и не все, а только некоторые. Много ты лишнего мелешь своими губами, а твои хомо - так уж подавно. Я много раз прослушал эту диктофонную запись, что ты мне принес, когда отобрал ее у журналиста. Хвала Бэквордации, что она не попала в руки к газетчикам. Представляешь, если б еще и этот разговор воспроизвели по телевизору?
   - Здесь мы четко сработали: засекли диктофон и ушли, чтобы не светиться, - пояснил Есаджи.
   - Да, - цокнул языком Себастиано. - Это кто-то руками газетчиков роет под нас. Не болтай вообще ни с кем в непроверенных местах. Вот у меня здесь в особняке все чисто, нет никаких микрофонов-диктофонов, а в других местах нужно ухо востро держать. А то чуть ли не все секреты капеллы рассказываешь под запись. Полюс ко всему, сфотографировали тебя с этим следаком Уангутугалией.
   - Так, а где мне тогда базар с хомо вести и встречаться, если сфоткать везде могут и записать? Я ж к вам не стану всех водить, чтобы спокойно пообщаться.
   - А ты на время, пока кипиш не уляжется, хату себе специальную для переговоров сними. И пусть в ней безвылазно один из твоих мобов сидит, чтобы никто не пришел в его отсутствие и 'жучков' не наставил. А лучше несколько квартир сними для этих дел.
   - Не вопрос. Сделаем. А в случае с обыском на хате у журналиста, так никто даже подумать не мог, что там камеры стоять могут.
   - А надо все продумывать, а не надеяться на авось. Я вот одного не пойму, этот твой Уангутугалия проводил обыск, чтобы найти у журналиста компромат на нас, а обнаружил скрытые камеры. Верно?
   Есаджи кивнул в знак согласия.
   - И ты мне притащил эту кассету с записью их обыска.
   - Другого ничего не нашли, хоть и всю хату перерыли.
   - Да уж... перерыли... деятели, - замотал головой дон.
   - Из ценного нашли только в спальне да в прихожей камеры за зеркалами и в предбаннике в электрощите всю систему управления этой бодягой и кассету.
   - А как ты тогда объяснишь мне тот факт, что вчера опять напечатали в газете 'Дант шарику' про нас и снова вечером показали по телевизору кадры, как твой следователь и два моба вломились в квартиру к этому Этангази и проводили обыск? А? Прошла неделя после обыска, я думал, что все в порядке, а тут - на тебе.
   - Готов дать руку на отсечение, дон Себастиано, что я даже не смотрел эту кассету сам, а сразу передал ее вам. У меня ведь даже нет устройства, чтобы посмотреть ее и переписать. На простом видеомагнитофоне этого не сделаешь, - оправдывался администратор.
   - Естественно. Нужен дешифратор. А твои пацаны не могли перед тем, как тебе кассету отдать, ее кому-то на время в аренду сдать за хорошую пачку цветной бумаги?
   - Да ну... Зачем оно им? Они денег немного хапнули при обыске, да за работу от меня плату получили.
   - Странно как-то получается. Кассета с обыском у нас, а другая кассета с тем же обыском у журналюг. Причем у нас есть только окончание обыска, а начало отсутствует. Выходит, что кто-то пришел в то время, пока Уангутугалия шарил по шкафам, и поменял кассету.
   - Получается, что так, - пожал плечами Есаджи.
   - А как же этот некто смог у вас под носом заменить кассету с записью на чистую? - возмутился Себастиано.
   - Так схрон и блок управления находились в коридорчике.
   Наверно, Этангази вернулся, услышал шум в квартире, поменял кассету и слинял подальше, - предположил администратор.
   - А как он прошел мимо двух твоих хомо, которые должны были в это время на стреме стоять? Выходит, никто тыл не прикрывал ни у входа в подъезд, ни на лестничной площадке.
   Такое случилось потому, что из-за нарушения дисциплины и порядка, из-за жлобства и жадности твой Яхарэд и этот второй придурок не на шухере стояли, а рылись вещах, как последние домушники! - в этом месте глава капеллы перешел на крик. - И теперь по телевизору показывают на всю страну, как гуманоиды из моей команды вместе со следователем пришли потрошить хату журналиста. Твои недоумки просто подставили всех нас, всю капеллу. Понимаешь, что теперь после такого шума в прессе и на телевидении нас уж хрен с два оставят в покое?
   - Простите, господин Себастиано. Как, по-вашему, я могу исправить ситуацию?
   - Исправить... Тут концы надо рубить, а не исправлять! Кажется мне, что кто-то очень ловко все это подстроил. Неспроста и камеры стояли, и с диктофонами к нам подсылали, и хомо с фотоаппаратами тебя обложили, как льва на охоте. Не дело ли это рук нашего конкурента и псевдодруга Железные Тиски?
   - Вы думаете, что дон Джам Бази хочет с помощью быков прибрать наше хозяйство к своим грязным рукам? - сделал вывод Есаджи.
   - Все может быть... Уж больно профессионально нас дергают за веревочку, подставляют и ведут прямо в ловушку.
   Неужели ты думаешь, что кто-то будет вот так просто устанавливать у себя камеры наблюдения, да еще и не в своей, а в съемной хате? Этому пацану нет еще и восьмидесяти лет, а он такой шустрый, что везде успевает за нами. Да он просто <вырезано цензурой>, этот щенок! Он мало того что дискредитировал меня, так еще и насмехается над всей капеллой.
   Вообще страх потерял: открыто по телевизору клеймит нас, подписывается своим именем в газетных пасквилях! Он мне надоел.
   - Мы его грохнем, чтобы другим неповадно было, - Есаджи посмотрел на дона.
   - Правильно. Отправьте его на тот свет. Да, и пусть он заодно прихватит туда же и следователя Уангутугалия. Этот совсем спалился и засветился. Его непременно скоро арестуют, - криво усмехнулся Себастиано.
   - Будет сделано.
   - Я хочу, чтобы это было сделано лично Яхарэдом и его дружком-водяным (не знаю, как второго звать).
   - Мууйай. Водяного звать Мууйай, - уточнил Есаджи.
   - Не важно, как его звать, но они должны сделать то, что я тебе сказал.
   - Исполним, господин дон. Пусть они реабилитируются перед вами и пристрелят этих двух козлов.
   - Тебе не жалко следака? Ты ж с ним, как-никак, общие дела имел продолжительное время, - Себастиано глянул в глаза собеседнику.
   - Я дела веду только со своей капеллой, а следаков и прочих быков только использую в наших интересах.
   - Молодец, - главарь похвалил своего подчиненного. - А что потом станем делать с Яхарэдом и его подельником, после того, как они кокнут этих двоих?
   - В смысле? - не понял Есаджи.
   - Смысл, дорогой, заключается в том, что теперь сыскари, имея неопровержимые доказательства на руках, просто обязаны будут задержать Яхарэда и этого водяного. В комиссариате после задержания из них душу вытрясут. Эти двое тоже отработанный материал.
   - Господин Себастиано, я Яхарэда уже тридцать лет знаю.
   Он постоянно был при мне. Да эти два моба любят погудеть и выпить, но они знают свое дело и ни разу не подводили капеллу.
   - А как называть последний случай, когда они упустили этого Этангази прямо под дверью его квартиры? Это разве маленький прокол? Да за такое пуля в затылок полагается.
   - Я понимаю, что они раздолбаи, но я не могу отдать команду на их устранение. Это не в моих принципах. Пусть исчезнут из города, а если потребуется, то и из страны. Пусть пройдет время, но не надо их убивать.
   - Да за границей или в Хеджере они, как станут от быков хорониться, от безделья нажрутся рома и устроят потасовку в первом же кабаке. Там их и повяжут. Потом сюда экстрадируют, если за кордон смотаются. А если у нас в провинции будут пересиживать шмон и попадутся, то в четырехколесной скотовозке их быстренько в Деривативы этапируют в комиссариат. И, как я уже говорил, там они и расколются, когда им яйца в двери защемят. Пойми, если они грохнут журналюгу, а они обязаны его порешить, то писательская братия им этого никогда не простит. Да, поверь.
   Писаки за своих стоят в точности так же, как капелла стоит за своих мобов и кэпов. Журналюги станут оплачивать услуги частных агентов и проводить свое расследование, пока не выщемят Яхарэда и его дружка. И я их вытащить из тюряги не смогу, потому что эти журналюги разных мастей опять-таки станут вонять на всю округу, что полиция отпустила двух убийц.
   - Если они попадутся и станут давать показания, то мы разберемся с ними в следственном изоляторе. Мы шепнем кому надо, и ребятишки просто сами повесятся, чтобы замолчать навечно. А пока, господин Себастиано, пусть они сделают дело и залягут на дно.
   - Пусть сделают и залягут, - вынес вслух вердикт глава капеллы, а мысленно добавил: 'В могилу'.
   *
   Бородатый гном Яхарэд и водяной Мууйай налегке шли по улицам Деривативов. Когда они добрались до неохраняемой парковки, то их пешая прогулка на этом и закончилась. Они остановились около запыленного 'Мвамвитугари Менде'. Яхарэд посмотрел на Мууйайа и кивнул в сторону автомобиля:
   - Такая тачка тебе пойдет?
   - Сойдет, если заведется. А чья она? - спросил водяной, глядя на машину.
   - А мне почем знать? Я ее заприметил давно. Стоит тут безвыездно уже больше месяца, бесхозная. Бери себе, если она хозяину не нужна.
   - Если заведется, то поедем.
   - Тогда вскрывай и заводи, - гном похлопал автомобиль по капоту. - Надеюсь, ее хозяин не живет в этом доме, а если и живет, то не пасет ее постоянно в окне, попивая чай.
   - Дурак, зачем отпечатки оставляешь? - сделал замечание водяной, доставая из кармана тонкие перчатки. - Ты собираешься прибрать жизни двух хомо на этой тачке, а пальчики свои даришь на память полиции.
   - Мууйай, мы же, как сделаем дело, все равно эту 'Менде' собирались отогнать в лес и там спалить.
   - Собирались. А если на хвост быки или дорожная полиция сядет, то бросить этот металлолом придется в ближайшем дворе. Что тогда петь будешь?
   - Убедил, - гном надел перчатки и протер ими место соприкосновения своих пальцев с поверхностью автомобиля.
   Водяной с дверным замком 'Мвамвитугари Менде' справился мгновенно: вставил отмычку и повернул. Все, дверь отворилась. Сигнализация у данной машины отсутствовала.
   На замок зажигания Мууйай потратил две минуты. Двадцать минут спустя они уже поджидали следователя Уангутугалия у его дома.
   Тот неторопливо возвращался с работы, неся в руке портфель. Как только он закрыл за собой дверь в подъезде, бандиты выскочили из угнанного ими автомобиля и со всех ног побежали за своей жертвой. Но они не успели. Лифт стоял на первом этаже, и когда Уангутугалия нажал на кнопку вызова, дверь лифта сразу же открылась, он вошел внутрь кабины и начал подниматься.
   Яхарэд и Мууйай побежали вверх по ступеням. Следователь жил на четвертом этаже. А в это время к стоявшему во дворе дома 'Мвамвитугари Менде' подъехал красный мотоцикл. Водитель, не снимая с головы шлем, поставил свое двухколесное транспортное средство на боковую ножку. Лицо мотоциклиста скрывало непрозрачное стекло. Он подошел к угнанному автомобилю и отворил водительскую дверь, замок в которой недавно сломал водяной. Мотоциклист снял перекинутую за спину сумочку, извлек из нее сверток и забрался в салон 'Мвамвитугари'.
   Яхарэд и Мууйай настигли следователя, когда тот открывал свою дверь. Они достали пистолеты с навинченными глушителями и произвели по два выстрела почти в упор. Уангутугалия упал на бетонный пол лестничной площадки. Гном сделал два шага к жертве и прострелил ему голову, сопроводив свои действия словами: 'Так надежнее'.
   В это мгновенье жена следователя, привлеченная шумом и негромкими хлопками-выстрелами на лестничной площадке, отворила дверь и увидела тело своего мужа и двух убийц.
   Она вскрикнула и застыла, оцепенев и не зная, что предпринять далее. Водяной направил на нее свое оружие и выстрелил ей в лоб, произнеся: 'Сама виновата. Нам свидетели не нужны'.
   Гном скривился, словно его напарник случайно наехал колесом автомобиля на кошку, которая неумело перебегала дорогу, и сказал: 'Не добивай ее, даже если она и выживет после пули в башку, то ничего не вспомнит. Пойдем, а то еще дети выйдут, а их жалко пристреливать'.
   Мууйай согласился с Яхарэдом и пошел быстрым шагом вниз, подумав: 'Да, нужно когти рвать, а то сейчас сбежится весь подъезд. На весь этот сброд и пуль не хватит'.
   Когда два бандита вышли из подъезда, красный мотоцикл уже выезжал из двора на проезжую часть. А водяной и гном быстро забрались в 'Мвамвитугари Менде' и поехали к месту проживания Шавы Этангази. По пути они, как ни в чем не бывало, вели беседу, словно забыли об убитом ими следователе.
   Их понять можно: Уангутугалия уже был мертв, а молодого журналиста только предстояло перевести из живого состояния в состояние вечного покоя. И способ, как это необходимо было сделать, был несколько сложнее, чем в случае со следователем. Мууйай жаловался Яхарэду:
   - Нет чтобы тихо кокнуть с глушителем этого журналюгу, так Есаджи дал роспорягу, чтобы мы пришили его картинно.
   - Ага, ему подавай убийство посреди улицы и обязательно с автоматом, - гном похлопал ладонью по сумке, где лежало автоматическое стрелковое оружие. - Пристрелить этого сморкача, чтобы другим неповадно было совать свой нос в дела нашей капеллы.
   - Ладно, - махнул водитель водяной рукой и снова положил ее на руль. - Грохнем этого негодяя на глазах у толпы, а потом за нехилый гонорар махнем на отдых.
   *
   Нивэле и ее молодой любовник находились в квартире Этангази. Им осталось переночевать, а завтра рано утром из аэропорта Деривативы улетал самолет на остров Позишн. Чемоданы были упакованы, сумки собраны.
   - Ой, Шава, ты хоть представляешь, завтра мы уже будем с тобой плескаться в водах океана! - Майджи была в приподнятом настроении.
   - Даже не верится, - улыбнулся парень.
   - Это так и есть на самом деле, а не во сне. Отци Тунга со своей пассией, небось, уже греют спины на пляже Позишина.
   - Прилетим, так расспросим у них, как им там отдыхается, - сказал Шава.
   - Обязательно. Нужно только отель их отыскать на побережье.
   - Это не проблема. Любой таксист довезет, если попросить его доставить нас к курортному комплексу 'Позишн-трейд'.
   - Верно, встретимся с ними, так расскажут, что, где и почем. Как охота на песке поваляться! Вот раззява, - хлопнула себя по лбу Нивэле, - а крем-то от загара я совсем из виду выпустила и забыла купить.
   - Я сбегаю, госпожа, - Этангази понял, что из-за плохой памяти своей любовницы страдать (бежать в магазин за покупкой) придется ему.
   - Сходи, Шава. Ты чуток моложе меня. У тебя шустрее получится.
   Он оделся и пошел, а Майджи пробормотала вслед: 'Скорее бы уехать и сменить обстановку. Тягостно как-то. Особенно тяжело, когда осознаешь, что стояла в буквальном смысле в шаге от смерти. Вот что-то же подсказало мне тогда забрать кассету и не заходить в квартиру, когда там орудовали бандиты с обыском. Хвала великому создателю, что уберег меня от смерти! Эти изверги точно бы со мной расправились, если бы я через порог переступила. Я после этого и захожу в эту квартиру с опаской. Вернемся с Шавой с отдыха, я ему другое жилье подыщу, чтобы поскорее забыть обо всем этом кошмаре'.
   Этангази вышел во двор и двинулся в сторону супермаркета. Вслед за ним на приличном расстоянии перемещался 'Мвамвитугари Менде' с двумя мафиози в салоне, за которыми, в свою очередь, следил мужчина, припарковавший невдалеке свой красный мотоцикл.
   Парень почти перешел через дорогу, когда на огромной скорости ему наперерез выскочил автомобиль, которым управлял Мууйай. Он притормозил у газетного киоска метрах в двадцати от Шавы. Яхарэд опустил стекло, высунул в окно дуло автомата, и выпустил очередь пуль по журналисту. Попал. И не только в него, но и в других хомо, пересекавших по пешеходному переходу проезжую часть.
   Этангази упал. Гном еще сделал две короткие автоматные очереди, в результате чего тело Шавы прошило восемь пуль.
   Вокруг поднялся крик и суматоха. Те, кто сообразили, в чем дело и были в состоянии бежать, бросились врассыпную.
   Иные схватились за голову и закрыли от страха глаза, третьи сумели спрятаться.
   'Гони! - скомандовал Яхарэд, лицо которого, как и его подельника, скрывала маска. - Он - трупак'. Но далеко отъехать машина не успела. Мотоциклист (он, правда, был на этот раз без шлема и не за рулем), находившийся метров за сто от места преступления, нажал на кнопку пульта дистанционного управления. Машина с мобами из капеллы Себастиано взорвалась.
   Водяной погиб прямо за рулем, а тело гнома разорвало на две части: нижняя осталась в салоне, а верхнюю выбросило через лобовое стекло на тротуар. Кроме этих двух бандитов от взрыва погибло еще пять хомо. Многие были ранены.
   Взрывной волной разворотило киоск с газетами и журналами. Периодические издания разлетелись во все стороны. Один из вчерашних номеров 'Дант шарику' подбросило в воздух, и лист с первой и последней страницей взмыл вверх. Он кружился и медленно опускался на землю. Шава лежал на спине в луже крови. Он не двигался. Ветер шевелил его рыжие волосы. Лист газеты лег парню на лицо, прикрыв глаза. На первой странице размещалась разоблачительная статья, в конце которой стояла подпись 'Шава Этангази'.
   Подрывник-мотоциклист спрятал пульт в карман и подумал: 'Вот каждый и получил то, что заслужил. Журналист желал славы в сражении с капеллой - получит ее посмертно, погибнув от рук мафии. Следователь хотел одновременно ловить бандитов и дружить с ними - получил пулю в лоб. Яхарэд и Мууйай думали, что капелла есть детский сад, где распоряжения дона Себастиано можно исполнять по своему усмотрению - держите под задницу два кило динамита. Все четверо упокоились и теперь уже никогда не смогут дать показания, кроме как разве перед Бэквордацией. Пришлось потрудиться и мне, подчищая дерьмецо. Все кончено как нельзя лучше.
   Сейчас поеду к Себастиано и доложу о проделанной работе, а потом куплю литр виски и в одиночестве нажрусь до потери пульса. Пора идти к мотоциклу и сваливать отсюда. Народ потерял страх и стал собираться на месте взрыва'.
   Никто из капеллы, кроме Себастиано и этого мотоциклиста, никогда не узнает, кто совершил подрыв водяного и гнома. Есаджи расспрашивал об этом инциденте своего босса, но тот только развел руками. Самого Есаджи неоднократно вызывали в комиссариат для дачи показаний по разным эпизодам, начиная от поджога павильона и заканчивая взрывом у газетного киоска. Однако никаких прямых доказательств у полиции в отношении него не нашлось - только косвенные улики. Один раз под надуманным предлогом Есаджи даже арестовали и поместили на непродолжительное время в камеру, где он встретился (и мы это уже знаем) с Джефри Клианом, когда тот за драку под магазином был арестован, а его двойняшки чуть не умерли, оставшись одни без присмотра.
   На этом все и закончилось.
   Далее в своих описаниях мы вернемся из прошлого в настоящее, за день до того, как началась война.
  
   Сказка о храбром муравьишке
  
   Мысли о рыжих муравьях всегда заставляют меня кривиться. Увидев их, я вспоминаю, как однажды данная особь из отряда перепончатокрылых забралась ко мне в область паха. Муравей пробрался ко мне в 'лесной массив' из курчавых волос в самый неподходящий момент. Что ж, слушайте сказочку-быличку.
   Как-то несколько лет назад я сидел на сидении в автобусе.
   Транспортное средство за номером шестьдесят семь медленно катило по улицам города. Я лениво почитывал некий журнал.
   А невесть откуда проникший в мои трусы рыжий муравей медленно полз среди зарослей моего паха. Что-то не устроило лесного обитателя. Возможно, его вывел из равновесия спертый воздух, далекий по своему составу от запаха лесопарковой зоны, или бурчание сидящей рядом пенсионерки.
   Нет точных данных. Да и узнать не у кого. Нет того муравья больше в списках живых.
   Факт в том, что этот членистоногий разбойник впрыснул порцию муравьиной кислоты в мое тело аккурат в области члена и ноги. Наверно, этих маленьких тварей и называют членистоногими, потому как они целятся ужалить мужика в то место, где из ноги растет член.
   Оставим наши догадки на совести биологов. Пусть они разбираются в истории происхождения названия 'членистоногие'. Сообщим, что первый укус я сопроводил криком 'C-c-c' и конвульсией тела с небольшой амплитудой. Старушка, сидевшая рядом, перестала причитать о том, что на этой неделе сахар подорожал аж на семь процентов, из-за чего премьерминистр, будь он порядочным, давно должен был бы застрелиться, и косо посмотрела на меня.
   Я положил журнал на колени и попытался улыбнуться пенсионерке, тем самым ее успокоив. Но не тут-то было. Рыжий муравей, проделав несколько шагов, ущипнул меня повторно.
   Вместо приятной улыбки, рядом сидевшая старушка увидела гримасу на моем лице и спросила: 'Вам плохо?' Я взял себя в руки и, скомкав от боли журнал, процедил в ответ: 'Нет, все замечательно'.
   Быть может, у муравья были при себе запасные баллоны с кислотой, но он продолжал и продолжал жалить меня теперь уже в нежную кожу мошонки. Это издевательство не прекращалось до тех пор, пока на следующей остановке я не выскочил через открывшуюся дверь. Я добежал до ближайшего подъезда жилого дома и на площадке между первым и вторым этажами разобрался с обидчиком. Как я истязал насекомое, воспроизводить не станем, так как такую сцену насилия могут читать беременные женщины или подростки.
   С неким садистским наслаждением я, надругавшись над рыжим муравьем, бросил куски разорванного пополам несчастного животного на бетонный пол. Гадкий, мерзкий надоедливый мелкий муравьишка получил свое сполна. Он наглейшим образом нарывался на такую расправу, зная, что это для него не закончится добром. Вот и закончил свою никчемную жизнь не в срок, а мог бы еще долго пожить. Но ему хотелось жалить меня, более сильного и могущественного, чем он.
   Муравьишка получал от этого удовольствие, причиняя мне боль. Теперь он уже давно сгнил в куче мусора. Поделом. И другим наука будет.
   Но история с муравьиными укусами на этом не закончилась. Враг был повержен. Я в тот миг праздновал победу. Мне было от его укусов хоть и больно, но в душе царила радость.
   Мучения прекратились. Две половинки тела муравья валялись в луже мочи, оставленной между первым и вторым этажом каким-то придурком или больным на голову. А разве здоровый и умный станет мочиться на лестничной площадке? Я наслаждался жизнью, не обращая внимания на неприятный запах, исходящий из лужи, и возвращался к нормальному состоянию.
   Пока я рассматривал искусанные части своего тела и неспешно прятал их в приспущенные ранее штаны, щелкнул замок в двери на втором этаже, и из квартиры медленно выползла сначала филейная часть мощной женщины, затем ее объемная грудь, а далее не меньших размеров живот. Она выходила на площадку задом, запирая за собой дверь, и увидела меня, находившегося пролетом ниже. Ужас! Я по роковой случайности стоял прямо перед оставленной кем-то лужей и застегивал ширинку.
   Женщина посмотрела на меня, и громовой голос эхом разнесся по всему подъезду: 'Так вот кто тут сцыт постоянно в углу!' После этого туша мяса весом в сто двадцать килограмм плюс гигантская сумка понеслись по ступенькам в мою сторону.
   Я сориентировался и с расстегнутой ширинкой метнулся на выход. Сумка женщины, которая могла убить меня наповал, пролетела в десятке сантиметров от моей головы. Но я - парень проворный, и уже был на первом этаже, а моя преследовательница лишь возле трупа муравья. Она взвыла так, что стали выбегать жильцы дома, и ринулась в погоню.
   Я бежал. Просто бежал, куда глядят глаза. Я забыл о муравьиных укусах и спасал свою жизнь и честь. В паху уже не жгло так сильно. Тем более что от быстрого бега свежий ветерок охлаждал и освежал места укусов. Тучному хомо труднее передвигаться, чем стройному, и я ушел от преследовательницы, потому что был тренированным в беге.
   Мальчики и девочки, девки и пацаны, занимайтесь физкультурой и спортом постоянно. Это полезно для здоровья.
  
  23
  
   4.03 (четвертого мвуа) 28472 года по летоисчислению Тренда. Деривативы. Контанго, 189. Квартира 118.
   Джефри Клиан укладывает своих детей спать.
   - Так, детвора, быстро по своим кроваткам. Дрыхнуть пора, - дал команду отец.
   - Папоцка, а ты нам сказку плачитаешь? - спросила Унзури.
   - Если будете себя хорошо вести, то прочитаю. А если опять будете баловаться, то выключу свет и будете спать без сказки.
   - Папоцка, мы будем себя халяшо вести, - ответила дочка.
   - Тогда почитаю. Все, писайте, на горшок, пейте воду, чтобы потом мне не морочили голову и не вставали по пять раз, пока заснете, - Джефри казался строгим.
   - Папа, а про кого ты будешь нам сказку читать? - поинтересовался Оганио.
   - Про зайца дочитаем ту длинную сказку, что не дочитали вчера.
   - Папа, я не хочу про этого дурацкого зайца, - возразил сын, вставая с горшка.
   - А про кого ты хочешь?
   - Я хочу про пиратов, или про войнушку, или про машины, - попросил Оганио.
   - Папоцка, я не хочу пля войнушку, - запротестовала Унзури, присаживаясь на горшок.
   - А про кого ты хочешь? - захотел узнать Клиан.
   - Я хочу пля бибигота.
   - Про кого? - не понял Джефри дочь.
   - Пля мумумота, - повторила в новой интерпретации свою просьбу она.
   - Оганио, переведи, какую сказку хочет Унзури?
   - Про бегемота, - уточнил брат.
   - Так мы ж недавно ее читали, - вспомнил Клиан.
   - Я пописяля узе. А хоцу пля билигота, - настаивала на своем девчонка, поднимаясь с горшка.
   - Мне надоел этот твой бегемот. Это дебильная сказка, -дал свою оценку сын.
   - Оганио, что это за слова? Кто тебя научил так говорить?
   Сейчас схлопочешь по губам!
   - Папа, ты сам так сказал, когда дядя с рыжими волосами и бакенбардами по телевизору говорил, - заявил Оганио.
   - Что я говорил? - не понял Джефри.
   - Этот дядя говорил по телевизору, а ты сказал: 'Хватит уже народу дебильные свои сказки рассказывать', - напомнил отцу сын.
   - Гавалиль-гавалиль, - подтвердила Унзури.
   - Кто? - отец сделал вид, что не понял.
   - Ты тоцно гавалиль. Когда тот дядька по талевизалю выступаль, ты гавалиль, цто этот дядька лассказывает дебильные сказки.
   - Какой дядька, дети?
   - Ну, вот с такими валясами, как пловаляка, - девочка поднесла ладошки к голове и растопырила пальцы.
   - Волосы у него торчат в разные стороны, как проволока? -уточнил Клиан.
   - Да-да. Тольчат, как плевалака, - подтвердила дочь. - Такой лысый с бакенбальдами. На галяве у него мало валес. Такой похожий на лижева плешивава волька.
   - Дядька из телевизора, похожий на рыжего плешивого волка, рассказывает своему народу дебильные сказки. Это вы хотели сказать? - рассмеялся Джефри.
   - Тоцьно.
   - Да, папа, Унзури правду говорит. Он похож на волка, -поддержал сестру брат.
   - Грамотеи, по кроватям. Вы такое только в саду не болтайте, - отец шутливо погрозил детям пальцем. - Дочитываем сегодня сказку про зайца.
   Двойняшки наперебой стали возмущаться. Каждый требовал, чтобы была исполнена его воля, и отец прочитал именно то, что хотели оба. После того как Унзури расплакалась, Клиан попросил:
   - Оганио, давай ты уступишь сестре, и я прочитаю сказку про бегемота? Хорошо? Девчонки - плаксы, им надо уступать.
   Хорошо?
   - Ладно, читай ей про толстого бегемота, а вторую сказку прочитаешь мне про пиратов.
   - Все, договорились. Унзури, не плачь. Сначала читаем про твоего бегемота, а потом будем Оганио его сказку читать.
   - Я не хоцю пля билябота, - изменила свое мнение девочка.
   - Уже не хочешь? - спросил отец.
   - Нет, - продолжала капризничать Унзури.
   - Папа, она дурочка, - Оганио покрутил у виска.
   - Я не дурочка. Это Оганио плидулок.
   - Дети, тише, а то сейчас выключу свет и уйду.
   - Не надо, папоцка. Я уже не пляцю.
   - Так, Унзури, какую сказку будем читать? - спросил отец.
   - Про драку, - не выдержал Оганио.
   - Сынок, мы ж договорились, что сказку Унзури выбирает.
   - Сказку пля бабушку, котоляля не любила детей, - сказала девочка.
   - А что это за сказка? В какой книжке?
   - Это не в книзьке. Это ты сам плидумаль и ляссказываль нам, - вспомнила Унзури.
   - Я уже забыл.
   - Вспомни, - попросила дочь.
   - Я вам когда-то рассказал первое, что пришло на ум.
   Дети, я вам не писатель, чтобы выдумывать сказки. Я не записываю их.
   - Папа, а почему ты не писатель? - серьезно спросил мальчик.
   - Не знаю... - пожал плечами Клиан.
   - А ты на листик записывай - и будесь писателем, - предложила Унзури.
   - Вам интересны мои сказки?
   - Да. Я люблю твои сказки про аварии на дорогах, и про машины, и про рыцарей люблю, - ответил Оганио.
   - Хорошо. Я сейчас расскажу вам сказку про бабушку и пойду ее записывать, а вы будете тихонько спать. Угу?
   - Халясё, - согласилась дочка.
   - Мы будем спать и не будем вставать, - дал слово сынок.
   - Тогда я выключаю свет, сажусь на диван, и рассказываю вам сказку, а вы закрываете глаза и тихонько слушаете.
  
   Сказка о любящей бабушке
  
  В соседнем подъезде с нами проживает одна бабушка. Не наша, а чужая. Вы ее знаете, она иногда выходит на детскую площадку со своим младшим внуком. Я разговаривал как-то с ее дочкой. Она мне рассказала, как эта бабушка сильно любит родственников.
   Каждый раз, когда кто-то из ее детей приезжает с внуками к этой бабушке в гости, то она выходит из подъезда и на всю округу начинает во весь голос громко говорить, что она так рада приезду своих детей и внуков, что дождаться не могла этого момента. 'Ах, мои дорогие! Ах, мои золотые!' - чуть ли не кричала на весь двор бабушка, пока ее родственники переносили из автомобиля, на котором приехали в гости, свои вещи в ее квартиру.
   Соседки, отдыхавшие около дома на скамейках, могли только завидовать тому, какая заботливая бабушка и какие близкие отношения у нее со своими родственниками.
   Но стоило бабушке перешагнуть порог своего дома и закрыть двери, как у нее тут же находилась тысяча дел, а времени на общение с внуками совсем не оставалось. Бабушке сразу же требовалось бежать в магазин, идти в банк оплачивать коммунальные платежи или вовсе уезжать до вечера следующего дня в свой загородный домик поливать цветы или обрезать сухие ветки на фруктовых деревьях. А ее горячо любимые внуки оставались у нее в гостях только со своими родителями.
   Когда же дети этой бабушки с ее внуками уезжали назад к себе домой, то бабушка выходила провожать их во двор, лила горькие слезы и во весь голос причитала, что не знает, как переживет эти несколько недель, пока снова не увидит своих дорогих внуков. И чем больше соседей находилось в это время во дворе, тем громче выражала свои чувства бабушка.
   Она всегда, если все же гуляла со своим внуком, катая его в коляске по детской площадке, при встрече с нами говорила, что мои дети очень непослушные. Эта бабушка была вечно недовольна тем, что я разрешаю своим детям немножко пошалить и побегать по лужам. А она говорила тогда, что мои дети некультурные и вредные. И что ее внуки никогда не вырастут такими разбалованными.
   Однако прошло несколько лет. Ее младший внук подрос, и когда я его встретил на детской площадке уже повзрослевшим, он дрался с другими детьми, ломал их игрушки, постоянно чего-то требовал. А его бабушка при этом молчала, словно в его поведении ничего плохого не было. Посмотрев на все это, я сказал бабушке, что ее методы воспитания такие же отвратительные, как и она сама. Бабушка на меня обиделась, а мне все равно.
   *
   - Все, детвора, а сейчас я даю вам по поцелуйчику, и вы в своих кроватках валите дрыхача до самого утра. Договорились? - спросил Джефри. - Если утром проснетесь, а меня нет, то вы знаете, что я вышел на утреннюю пробежку. Тихо полежите, пока я не вернусь. Мы позавтракаем, оденемся и пойдем в детский сад.
   - Да, папоцька, - согласилась Унзури.
   - Хорошо, папа, спокойной ночи, - Оганио помахал отцу ладошкой. - Только щелочку оставь, не закрывай дверь.
   Клиан так и сделал. А сам отправился за стол, достал из полки толстую чистую тетрадь, раскрыл, долго сидел в раздумье, а потом вывел первое слово, записывая только что рассказанную детям сказку на бумажный носитель.
   Оказалось, что рассказывать сказку детям, лежащим в кровати - это одно, а красиво и грамотно, литературным языком, излагать все это в виде рассказа - совсем иное. Джефри писал, затем зачеркивал, менял местами слова в предложении, перечитывал, снова зачеркивал. В конце концов вырвал страницу и вверху чистого листа вывел заглавие 'Сказка о любящей бабушке'. Но далее никак не решался приступить к очередной попытке написания первого произведения. Так он и сидел у почти нетронутого чернилами тетрадного листа, пока не отворилась дверь детской комнаты и не показалась голова с каштановыми волосами.
   - Папоцка, я пописять хоцу, - проговорила Унзури.
   - Доча, так у тебя там возле кроватки горшочек стоит. Пописай в него и ложись.
   - А помоги мне, - попросила она.
   - Тебе бы только не спать да занятия всякие себе выдумывать, - с этими словами он поднялся и прошел в комнату, где должны были спать дети.
   А на самом деле Оганио также лежал с открытыми глазами, и отец обратился к нему: 'А ты, баламут, чего не спишь?' Сын прикрыл глаза, притворившись спящим. Унзури сходила на горшок, Джефри поцеловал ее в щеку и положил в кроватку. Сам направился на кухню, решив обдумать написание сказки под чашку чая. Не успел он его заварить, как босые ножки зашлепали по полу и появилась такая же темная, но только с короткими волосами, голова Оганио.
   Малыш, щуря глаза от света лампочки, заявил: 'Папа, я пить хочу'. Клиан завертел от неудовольствия головой и налил ему из кувшина охлажденной кипяченой воды, спросив при этом:
   - Воды или лучше сока?
   - Водички, - подтвердил Оганио.
   - Водички, гавнички! Спать когда будете? Или завтра в сад идти утром не надо уже? Одной - писять, другому - водички.
   А мне никакого отдыха от вас, даже когда спать уляжетесь.
   Еще какой-то ерундой по вашему же науськиванию занялся -сказки записывать. Все, задолбали! Марш в кроватку. Еще раз ты или Унзури высунетесь сегодня из своей комнаты - отдам вас, к чертовой матери, бомжам на свалку. Вот завтра поеду туда, вас отвезу, а забирать не стану.
   - Папа, мне скучно. Пойдем, поспишь возле нас, - попросил малыш.
   - Оганио, тебе одиннадцать с половиной лет. Через шесть лет уже в школу, а ты все с папой спать хочешь!
   - Ну, папа. Ну, хоть пять минуточек, - взмолился сын.
   - Ладно, черт с ними, с этими сказками. Посижу возле вас, пока не уснете. Запишу сказку про бабушку в другой раз. Иди, не стой голыми ногами на холодном полу.
   Так и пролежала открытой до самого утра тетрадь, у которой на первом листе была заполнена ручкой всего одна строка с названием сказки. А когда по будильнику Джефри проснулся, чтобы сделать пробежку, то он закрыл толстую тетрадь, выделенную им для записи своих произведений для детей, и положил в полку письменного стола.
   Унзури и Оганио посапывали в своих кроватках, когда Клиан, надев на себя кроссовки и спортивный костюм, выбежал на улицу. Моросил дождь. Если быть точным, то он не прекращался со вчерашнего дня: то заканчивался, то возобновлялся снова. Джефри подумал, что он выбрал не самое подходящее время для занятий физической культурой. 'Нет, возвращаться не стоит. Нужно бегать в любую погоду. Дождь - это только отмазка для слабых', - решил Клиан, поднял воротник толстовки, извлек из кармана тонкую трикотажную шапочку, натянул ее на голову и побежал легкой трусцой по тротуару улицы Деривативов.
   Под ногами мокрый асфальт. Он перемещался, зигзагообразно обминая лужи. Метров за сто до магазина 'Бидхаа' Джефри, как обычно, свернул во дворы, укоряя себя: 'Ненавижу себя за это. Каждое утро тут бегу, а пробежать около магазина не могу'. 'Да нет, я не боюсь тех пьянтосов, с которыми тогда подрался и угодил в комиссариат, - успокаивал сам себя Клиан. - Мне за детей... То есть я боюсь за детей, если попаду снова в полицию, а малыши останутся дома. Я буду бежать около магазина, а эти уроды или им подобные существа будут стоять и гавкать вслед. Они там постоянно околачиваются. Они ж не понимают, что такое здоровый образ жизни. Они бухло жрут по три раза на дню, и обязательно вякать станут, как увидят бегущего хомо. Я не выдержу, дам в харю. Приедут быки, загребут в комиссариат. А учитывая, что сейчас в стране одни разговоры о грядущей войне с Инсайдом и полно на каждом углу карабинеров, полиции и резервистов, то загребут в два счета. Я буду находиться в камере, а Оганио и Унзури проснутся одни. Хватит мне того эпизода.
   На всю жизнь запомнил. Кстати, о здоровом образе жизни и о том дне... Это ж уже через два месяца, как десять лет минет.
   Точно! Прошло почти десять лет, как я ни грамма спиртного в рот не беру. Э-э-э-э! Хе-хе! Надо будет окончание обета трезвости, данного Бэквордации, обязательно отметить бутылочкой хорошего винца'.
   Джефри пробежал между домом и зданием магазина и начал двигался с тыльной стороны 'Бидхаа'. Он обогнул стоявший на разгрузке у рампы фургон, доставивший продукты питания для розничной торговли. Впереди, чуть правее, остановились две легковые машины черного цвета с затемненными стеклами. Почти все двери у этих транспортных средств были разухабисто распахнуты. Из салона одного из седанов доносилась громкая музыка. Из чрева другого - смех молодых девиц. Двое парней семидесятипятилетнего возраста стояли в темных очках чуть в сторонке, ближе к маршруту Джефри, и, жестикулируя растопыренными пальцами, обсуждали, наверно, чрезвычайно важную для них тему.
   Клиан бросил взгляд на этих двоих и продолжил свое движение по направлению к их автомобилям. По-другому невозможно было обогнуть магазин. Один из них, у которого солнцезащитные очки были в квадратной оправе, толкнул другого локтем и выдал, покрутив у виска пальцем: 'Глянь, придурок бежит. Каким надо быть тупарем, чтобы в такую рань в дождь бегать?' В ответ его товарищ усмехнулся и махнул ладошкой, мол, больных на голову хватает.
   Клиан плохо разобрал сказанное первым, поскольку расстояние, разделяющее его и этих парней, было довольно большим, но смысл понял по жестам. Джефри ничего не ответил, когда поравнялся с этими двумя, только недружелюбно замотал головой, глядя на них. При этом Клиан отвлекся и угодил ногой в выбоину дорожного покрытия, заполненную дождевой водой. Разлетевшиеся брызги окатили его левый кроссовок грязью. Часть воды полетела и в сторону двух молодых парней. Однако ни одна капля не долетела до них.
   - Э, ты, поосторожней тут бегай по двору! - предупредил тот, что в очках с квадратной оправой, видимо, считая эту территорию своей негласной собственностью.
   - На тебя что-то попало? - Джефри замедлил бег.
   - Если бы попало, ты бы уже пил грязь из этой лужи.
   - Пока Опцион с Фьючерсом еще только встали, - Клиан пальцем указал на двойную звезду, лишь появившуюся из-за горизонта, - а ты уже очки темные напялил. Сними их, протри глаза. До тебя ни капельки не долетело.
   - Может, разберемся? - предложил парень в очках с квадратной оправой.
   - Я тороплюсь. И не могу сейчас разбираться, - ответил Клиан, вспомнив о детях и эпизоде десятилетней давности.
   Тот, который был в очках с овальной оправой, подошел к Джефри, сорвал у него с головы шапочку и сказал:
   - Мы подождем тут тебя. Мы еще тут будем целый час наши дела тереть. Придешь за своим тряпочным презервативом, -он потряс в своей сжатой ладони шапкой. - Можешь кого угодно с собой приводить. Или давай сейчас разберемся?
   - За час могу не успеть. Отдай шапку.
   - Не отдам.
   - Почему? - поинтересовался Клиан.
   - Потому что я так захотел, а ты - никто. А если ты захочешь ее забрать, то я живу в этом доме, и моя тачка всегда стоит во-о-о-о-н возле того дерева, - парень в овальных темных очках указал в направлении соседнего двора. - Ты можешь подойти к ней и легонько (я повторяю, легонько) постучать по ее колесу. Сработает сигналка, я выйду, и ты сможешь высказать мне свои претензии. Ты всосал? Я - Гвхел. Меня тут все знают.
   Из машины показалась голова третьего парня, но в отличие от двух первых более походящего по возрасту на студента.
   'Ладно. Ждите', - произнес Клиан и продолжил бег без головного убора. В ответ ему бросили оскорбление.
   Джефри забежал в арку дома и прекратил утреннюю пробежку, направившись домой и рассуждая: 'Гуси-лебеди, ну откуда в этой стране берутся такие моральные уроды? Тут земля в Деривативах такая, что родит такую мерзость, или как? Бегу, никого не цепляю. Нет. Обязательно появятся на пути такие недоноски. Короли квартала, блин! Не стану ж я опять драку затевать. Дети дома одни. С другой стороны, и плевок в лицо нельзя пропустить. Я понимаю, что они могли и курнуть чего интересного перед этим, и ножик достать из бардачка машины или биту из-под сидения. Суки, испортили все настроение. Козлы вонючие! А чего мне каких-то салаг в черных очках бояться после того, как я завалил трех палачей Страшного суда? Чего мне бояться ножа или биты, если в рыцарском клубе я два раза в неделю сражаюсь на мечах?
   Железный, пусть и с тупым лезвием, метровый меч - это не двадцатисантиметровый ножик-жабокол. Я - тренированный мужик, разве должен бояться трех задротов, которые и пятьдесят метров без одышки не пробегут? Решено: отвожу детей в садик и иду разбираться с этими пачулаками, если, конечно, они не смотаются. А если полиция меня заберет, то малыши в детском саду не пропадут. О них воспитатели позаботятся'.
   Сказано - сделано. И вот уже дети находятся под присмотром сотрудников дошкольного учреждения, а Джефри в мощных шнурованных ботинках с высоким протектором шагает к месту, где его обидели. В руке он несет тонкую высушенную палку из дерева твердого сорта. Такую обычно в рыцарских клубах применяют при обучении новичков технике владения мечом. В отличие от стального меча, палка намного меньше весит, но ее сложно перерубить, поскольку ее сушат по определенной технологии. 'Даже если они свалили, то моя совесть будет чиста, что я не испугался', - думал по пути Клиан.
   На прежнем месте никаких черных машин Джефри не обнаружил. Он огляделся по сторонам и заметил, что автомобили Гвхела и его приятеля действительно стоят под деревом в соседнем дворе в том месте, которое указал парень с очками в овальной оправе.
   'Хорошо, сделаю, как они просили. Не жить же вечно рядом с теми, кто тебя унизил, не ответив им', - рассуждал Клиан, направляясь к их авто. Он ударил два раза по двери одной из машин. Дверь слегка деформировалась, но никакого сигнала сирены он не услышал. 'Чмошники. Еще себя к неким бандитам причисляют, а даже не нашли денег и не удосужились ревун с датчиком удара поставить', - хмыкнул Джефри и нанес удар по крылу второго автомобиля. На этот раз звуковой сигнал сирены сообщил на весь двор, что кто-то чужой потревожил автотранспортное средство. Клиан оперся на палку и стал ожидать хозяина.
   Дождь продолжал лить с неба, а ни один из парней в черных очках не вышел из подъезда. Джефри повторно пнул машину, и она завыла снова. В двух окнах многоэтажного дома жильцы, потревоженные ревом, выглянули в окно. Убедившись, что их авто никто не трогает, они задернули занавески.
   Клиан ожидал Гвхела и его товарища подле их машин, но те не появлялись.
   'Что ж, - размышлял отец Унзури и Оганио, - мой двор от этого находится далековато, меня здесь никто не знает. Погода отвратительная. Те два хомо, что отобрали мою шапку, еще более отвратительные. Пойду я'. Джефри еще раз огляделся вокруг - никого. Тогда он со всей силы ударил палкой по лобовому стеклу той машины, у которой отсутствовала сигнализация. Стекло приобрело многочисленные трещины, но устояло. 'Ты смотри!' - удивился Клиан и врезал по переднему стеклу второго авто с такой силой, сто оно частично провалилось в салон. После всего он плюнул в лужу и ушел прочь.
   Но далеко отойти не успел. Где-то спустя минуту он услышал крики и увидел, как три фигуры, осмотрев поврежденные места своих железных коней, неслись вслед за ним, изрыгая проклятья.
   Это был Гвхел все в тех же темных не по погоде очках в овальной оправе, его товарищ в очках в квадратной оправе и третий молодой парень в спортивном костюме и черных туфлях.
   Джефри вышел на открытую местность и взял палку в обе руки. Когда Гвхел первым настиг его, Клиан, не проронив ни слова, со всей силы ударил того палкой по голове. Гвхел после удара присел на корточки, схватившись руками за голову, из которой начала капать алая кровь.
   Подбежавший парень, у которого очки в квадратной оправе, выругался матом и добавил, обращаясь к обидчику своего друга:
   - Ты - покойник! Ты хоть знаешь, кто он такой?
   - Гандон, - коротко ответил Джефри.
   - Ты сегодня последний день живешь на свете. Гвхел работает у дона Джам Бази. Тебе сегодня отрежут твой член и заставят его сожрать, - прокричал парень, доставая нож.
   Он нажал на кнопку и выпустил у ножа лезвие, наставив холодное оружие на участника рыцарского клуба 'Нумбани'.
   Гвхел продолжал сидеть на корточках. Он смотрел на свои окровавленные ладони и ничего не соображал. Третий из нападавших стоял чуть поодаль. Клиан сделал шаг вперед и ударил врага палкой по лицу. Солнцезащитные очки в квадратной оправе треснули. Стекло угодило нападавшему в глаз, он неистово закричал от боли.
   Джефри приблизился к самому молодому хомо, который пока еще не получил по голове палкой, и утвердительно заявил: 'Боюсь, что твой дружок Джама Бази видел только по телевизору'. Тот испугался и отбежал метров на пятнадцать назад. Затем крикнул Клиану: 'Сейчас я пацанов позову.
   Тебе - крышка'. Джефри на него замахнулся палкой. Тогда он и вовсе убежал.
   Рядом никого не было, но в их сторону издалека стали подтягиваться хомо. Клиан решил, что пора уходить. Тем более из его обидчиков никто не оказывал сопротивления, и он произнес: 'Счастливо оставаться. А за шапкой я на днях загляну'.
   *
   5.03 (пятого мвуа) 28472 года по летоисчислению Тренда.
   Деривативы. Улица Контанго. Двор дома номер 189.
   У третьего подъезда стоял, словно только из автомойки, блестящий внедорожник 'Дунио Инджини' в цвете 'бежевый перламутр'. В салоне из кожи и натурального дерева за рулем сидел мужчина. Он выглядел лет на сто пятьдесят. А на самом деле имел сто шестьдесят с небольшим. Упоминая слово 'небольшой', мы говорим о возрасте этого хомо, а не о его размерах. Рядом на переднем сидении расположилась очень молодая женщина. Они вели беседу, явно кого-то ожидая.
   - И где же он? - спросила девушка.
   - Должен вот-вот появиться, - успокаивал ее мужчина.
   На стоянку перед домом въехал синий 'Мвамвитугари Упепо' с универсальным кузовом. Он совершил разворот и стал от них чуть поодаль парковаться задним ходом. Молодая женщина обратила внимание на маневр этого автомобиля и обратилась к водителю 'Дунио Инджини':
   - Этот, что ли?
   - Сейчас узнаем, - произнес водитель.
   Джефри Клиан заглушил двигатель своего 'Мвамвитугари', открыл заднюю дверь и отстегнул ремень на автомобильном детском кресле Унзури. Извлек девочку из салона, поставил на землю, приказав ей: 'Не ходи никуда, пока я Оганио не достану из машины. Ты же у меня взрослая. Это твой брат, как малышок и хулиган, сразу побежит по двору, а ты жди папу'. Дочка выразила согласие, произнеся: 'Да, Оганио вледина. Он - бальбес'.
   Затем Клиан освободил от ремня безопасности сынишку, взял обоих детей за руки и направился к подъезду. Его взгляд остановился на 'Дунио Инджини', и он подумал: 'Эта машина не из нашего дома. Тут на такой никто не приезжал раньше. Хотя... все может быть. Наш горячо любимый президент в последние годы с такой прытью кредитует население, что уже не успеваешь удивляться, как это самое население, залезая в кабалу к банкам, делает себе мыслимые и немыслимые покупки. А может, это исполняют свою угрозу эти два змееныша в черных очках, которые получили сегодня утром от меня палкой по головам? Да ну... Вряд ли кто будет на таком аппарате заявляться от этих дебилов ко мне на разборки. Как-то подозрительно и пристально на меня смотрит этот мужик за рулем и его спутница. А если это снова за мной пожаловали палачи страшного суда?' В этот момент у Джефри нехорошо заныло в груди, и он интуитивно покрепче сжал ладошки своих детей. 'А, чему быть -тому не миновать. С малышами, если это палачи, я убежать все равно не смогу. Да, вряд ли это палачи. Те шастают по трое, а эти вдвоем. Так... Что-то накатило', - подумал Клиан.
   Его размышления прервал Оганио, указав своей ручкой в сторону: 'Папа, смотри, собака Забуни идет к нам'. Клиан повернул голову и увидел женщину с большим псом. Песохранник из породы вифари заметил отца и его двоих детей, приветливо замахал хвостом и потянул за поводок хозяйку.
   Женщина такого же возраста, как тот мужчина из внедорожника, издалека кивнула головой Клиану и сказала своему питомцу: 'Забуни, не лети, сейчас Унзури и Оганио тебя погладят. Не тяни с такой силой! Успеешь'.
   Джефри отпустил руки детей, переключив свое внимание с двух хомо, сидевших во внедорожнике, на соседку и ее собаку.
   Ребятня понеслась к большому кобелю и начала его обнимать.
   Четвероногое создание было обрадовано таким вниманием со стороны маленьких гуманоидов и принялось с радостью вылизывать им лица. Клиан медленно пошел за ними.
   - Забуни, потише, а то детей проглотишь, - сделала псу замечание хозяйка, а Джефри успокоила: - Как обычно, не волнуйтесь. Он без команды и мухи не обидит. Растете потихоньку? Откуда путь держите?
   - Ехал с работы, припаздывал, поэтому забрал их из сада, даже не переодеваясь,- отец кивнул в сторону своих детей.
   - Хорошая ребятня. Забуни, завалишь детей, не прыгай, а то поводком обкрутишь их, - женщина одновременно общалась и с хомо, и с собакой. - Моя внучка чуть постарше, но тоже такая интересная. Ездила я к сыну в гости, так она мне говорит...С этого момента в течение пяти минут женщина рассказывала Клиану, какая не по годам развитая у нее внучка.
   Джефри внимательно слушал собеседницу, до тех пор, пока собака не толкнула-таки Унзури и девочка не упала на землю и расплакалась. Женщина выписала порцию словесного наказания своему псу и взяла его рукой за ошейник, успокаивая Унзури:
   - Все, я его накажу за то, что он тебя обидел.
   - Не надо его наказывать. Он халеший, - вступилась за вифари малышка.
   - Тогда, золотце, не плачь. Хорошо? - попросила соседка.
   - Халяшо, - согласилась Унзури.
   - И не рыдай, - улыбаясь, погрозил девочке пальцем отец.
   - Все, она умница и больше плакать не будет, - женщина погладила малышку по голове.
   - Она - плакса-вакса вазелин - на носу горячий блин, -подразнил сестру брат.
   - Неплявда, я не плякса никакая. Я уже не плячу, - ответила ему сестра.
   - От, умница, - продолжила хвалить ее соседка. - А куда ты, Унзури, сейчас пойдешь?
   - Домой, - ответила она.
   - А что будешь делать? Играться? - продолжала беседу хозяйка кобеля, который уже успокоился и сидел, высунув язык.
   - Сначаля после улицы нужно помыть люки, покушать, а уже потом игляться.
   - Вот какие теперь умные дети. Вот и моя внучка такая же всезнайка. Грамотеи... Знают больше родителей. А что ты будешь кушать?
   - Тляважок с кулюмбичным муненьем, - на непонятном языке ответила Унзури.
   - Что-что, радость моя? - рассмеялась женщина.
   - Унзури говорит, что будет кушать творожок с клубничным вареньем, - 'перевел' на хеджерский язык слова сестры Оганио. - А потом мы пойдем кататься на самокате.
   - Оганио, - возмутилась сестра, - плявильно гавалить 'сакамат'. Ты бальбес и неплавильна гавалишь.
   - Конечно, наша командирша, надо говорить не 'самокат', а 'сакамат', - улыбка расплылась на лице Джефри.
   В то время когда Забуни зацепил своим мощным телом Унзури и она упала, девушка, сидевшая в 'Дунио Инджини', отреагировала на происходившее за стеклом так:
   - И что это за отец у этих детей? Разрешает детям играть с такой здоровенной собакой. На нем грязь, куча бактерий.
   Фу! Эта нищета наплодит детей, а потом не хочет за ними смотреть!
   - Почему ты решила, что они нищие? У этой семьи есть автомобиль. Дети вполне нормально выглядят, - мужчина повернул лицо в сторону собеседницы.
   - Пс-с-с-с, - издала звук молодая женщина. - Тоже мне, машина у них! Ты считаешь этот двадцатилетний задрипанный 'Мвамвитугари' автомобилем? Лично я - нет. Это телега, а не машина. А как безвкусно подобрана одежда под этих сопливых детей! А сам он как одет? Чуть ли не в спецовке вышел из-за станка и сразу, не переодеваясь, поперся в город.
   - Не у всех же есть чувство вкуса и гармонии.
   - А зачем тогда их стругать одного за другим. Жена этого люмпена, небось, еще и родить первого не успела, как уже по второму кругу залетела. Что, трудно предохраняться этому быдлу? Если у тебя не хватает денег, чтобы одного содержать, то зачем рожать второго сразу подряд? Понятно же, что мальчик старше, а девочка пониже и младше его.
   - Это их право, сколько заводить детей, - скривился мужчина.
   - А кто потом вырастет из этих недоразвитых и зачатых в пьяном угаре детей? Гопники, быдлота и мафия, - сама ответила на свой вопрос девушка. - Такие потом подрастают и начинают воровать, убивать, насиловать и прочее. Зачем они нужны обществу?
   - Ты предлагаешь лишать такую категорию хомо жизни?
   Не думаю, что это верное решение. Этот мужчина - обычный работяга. Быть может, даже высококлассный работяга, который обладает деньгами, но ему все равно, что на себя напяливать и на своих детей из одежды. А детишки у него милые.
   Двойняшки, по всей видимости. Будь чуть снисходительнее к хомо и не столь категорична в своих суждениях.
   - Пускай этот рабочий класс живет, как хочет. Пусть только мне не мешает. Пусть живет где-то там, отдельно. Так хотелось бы, а на самом деле мне придется существовать рядом с ним, - девушка кивнула в сторону Джефри. - Вот с такими, как он.
   - Бэквордация сама решит, кому и сколько жить, а кому и когда умирать, - с пафосом произнес хомо, занимающий сидение водителя.
   - Кстати, ты слышал, что сегодня случилось с доном Джам Бази?
   - Нет.
   - Это главная новость последних часов.
  
  24
  
   5.03 (пятого мвуа) 28472 года по летоисчислению Тренда.
   Время до полудня.
   Трехместный вертолет 'Ликам' в версии 'премиум' летел над столицей Хеджера. В кабине находились трое: пилот, дон Джам Бази по прозвищу Железные Тиски и один из его администраторов, Лоуренцос. Первый был отделен от двух последних звукоизоляционным стеклом, посему не мог слышать разговор мафиози. Глава капеллы возмущался:
   - Этот Чини и его окружение меня уже начинают раздражать. Мало того что сняли с должности и закрыли в изоляторе Иши Моро, так еще на его место поставили министром МВД какого-то долб**ба Мвандиши. Откуда он выкопал его?
   - Как и всех министров: из своей деревни или близлежащих хуторов, - попытался пошутить Лоуренцос.
   - Да пусть хоть из задницы своей их достает, пусть они только нормальными хомо будут. А с этим Мвандиши невозможно договориться. Ушел Моро, и оборвались все нитки у меня в верхушке полиции. А этот министр вообще с нами на контакт не идет.
   - Господин Джам, а этот Мвандиши какой капелле больше внимания уделяет?
   - Он?.. Министр этот? - замялся дон. - Да хрен его знает.
   Он как-то вообще стоит особняком от всех капелл. Складывается впечатление, что этот наш президент через этого нового министра внутренних дел вообще хочет поставить под свой контроль всю ныне принадлежащую мафии деятельность.
   - Что, - усмехнулся администратор, - желает стать главным доном Хеджера?
   - А ты не смейся. У него для этого есть все задатки. И все замашки у него такие. Ты думаешь, он действительно станет воевать с Инсайдом? Черта с два. Мне передавали инфу из министерства обороны Инсайда от проверенных хомо. Там даже всерьез не готовятся к нападению нашего придурка на их страну. А эти спецы из разведки Инсайда наверняка больше нашего с тобой знают.
   - Я так глубоко копать не умею, как вы, поэтому...- А тут и копать не стоит. Армия у теперешнего министра Зулу такая, что при нападении на Инсайд не успеет даже сдаться в плен, как ее разгромят.
   - Возможно. А к чему тогда эти посты на дорогах и выездах из городов, что нормально без досмотра и проехать невозможно?
   - А это Чини затеял какую-то игру, втянув в нее всю страну. Ему для чего-то нужен полный контроль. Надоел он мне, столько дел испоганил моих за последние несколько лет.
   - А может, уже пора снайпера выписать? - Лоуренцос посмотрел на своего босса и приставил себе указательный палец ко лбу.
   Бази пожал плечами и одновременно развел руками:
   - Не обижайся, но такие вопросы с тобой никто обсуждать не станет.
   - Дон, я все понимаю. Мне за мою капеллу обидно. Столько цветной бумаги мы спустили из-за этого Чини в унитаз.
   Железные Тиски промолчал, давая понять своему администратору, что эта тема исчерпана. Повисла пауза, они оба посмотрели вниз. На краю ипподрома на зеленой траве виднелся круг, очерченный белой краской, обозначающий границы вертолетной площадки. Геликоптер шел на снижение.
   По приземлении обслуживающий персонал развернул откидную лестницу, и Джим Бази смог ступить на землю принадлежавшего ему ипподрома. Тут же у вертолета собрались администраторы и некоторые из влиятельных кэпов капеллы.
   Лоуренцос пошел проверять своих подчиненных. Он отыскал, а если быть точным, то к нему подбежал один из молодых мобов и доложил:
   - Лоуренцос, на ипподроме все чисто. За сегодняшнее утро никаких силовиков и прочей швали я тут не наблюдал.
   - А где ваш кэп Гвхел? Чего ты тут суетишься вместо него?
   - Такое дело, Лоуренцос... Гвхел ночью гудел, он встречался со своим старым приятелем...- Что за приятель? Из какой капеллы? - захотел уточнить администратор.
   - Да не из какой. Так, одноклассник бывший.
   - Он че, опять забухал? Вы задолбали уже! Я вас, четверых дебилов, пристроил под свое честное слово к нам в капеллу.
   Назначил кэпом вашего же дружка Гвхела, как вы просили, чтобы вами левый хомо со стороны не управлял. Вы сказали, что все будет чики-брики, а сами то опаздываете постоянно, то бухаете.
   - Лоуренцос...- Слушай меня внимательно: я начинаю терять терпение.
   Еще одна такая осечка, и капелла с вами распрощается. А если, упаси Бэквордация, произойдет какое нехорошее непредвиденное событие по вашей вине и раздолбайству, то будете все лежать в перегное в дерьме на этом ипподроме. Понятно? Девок по ночам они отжимают и виски жрут, видите ли, - неистовствовал администратор.
   - Лоуренцос, ты мне слова не даешь сказать. Я и все наши пацаны благодарны тебе, что ты по дружбе замолвил слово, и нас взяли в капеллу, но Гвхел не виноват сегодня. Он хоть ночью слегка и выпил, но собирался уже ехать сюда, как повздорил - как он мне позвонил и сказал - с одним мудаком во дворе. Тот мужик оказался не промах. Пришел на разборки с ними один, но с палкой, и поразбивал пацанам головы до крови. Скобы наложили Гвхелу. Просил он сегодня больничный.
   - Сильно размолотил его дурную башку?
   - Прилично.
   - Нормальный пацан, раз этим остолопам врезал по горшку. Таких, как он, и надо в капеллу брать, - ответил Лоуренцос.
   - Не надо нам такие беспредельщики. Именно таких и закапывать в навоз надо. Гвхел сказал, что как поправится, то мы вчетвером его в лес вывезем и придушим.
   - Это вы сами решайте. Смотрите, не посадите себе на хвост быков и следаков. Время сейчас неспокойное. Будете с лес его транспортировать, на посту остановят, багажник проверят -будешь париться лет десять, если этого мужичка живым в лес вывозить станете. А если труп, то по тридцатке схлопочете за групповое предумышленное убийство. Работать надо, а не по подворотням обывателей гонять и силу без ума демонстрировать, - ответил администратор, а сам для себя уже решил: 'С такими работничками надо расставаться. И сами попалятся со своими понтами, и капеллу подставят. Потом перед Бази я останусь виноватым. Шушера безмозглая. Ветер на чердаке гуляет. Взял их на свою голову'.
   На ипподроме сегодня скачки не проводились. И вообще, территория была закрыта для посетителей. Для всех, кроме владельца ипподрома Бази и его гостя из провинции, а если быть точным, то из королевства Брокер и его одноименной столицы.
   На переговоры приехал глава местной капеллы дон Перча по прозвищу Гуттаперчевый Малыш. Он являлся главой мафиозной группировки, базирующейся в городе Брокер. Капелла Гуттаперчевого Малыша была не столь могущественна, как империя Железных Тисков. Она уступала по численности даже капелле дона Себастиано. Однако Перча был пусть и не столь влиятелен, но по уровню благосостояния его 'общественная организация' вполне могла тягаться со столичными мафиозными группировками. А все потому, что он жил в столице королевства Брокер, которое по праву (мафиозному) можно было назвать наркотической столицей республики Хеджер. Естественно, где наркотики, наркотрафик и наркодилеры, там и наркоэку, которые всегда можно конвертировать в местную национальную валюту федху.
   Гуттаперчевый малыш был невысокого роста, худощав и, как и полагается дону, носил длинные тонкие косички. Кстати, Железные Тиски, после того как занялся общественной деятельностью и благотворительностью, сменил прическу на традиционную, чтобы не вызывать лишних кривотолков относительно своих связей с криминальным миром.
   Перча приехал в Деривативы, чтобы встретиться с некоторыми мафиози и обсудить с ними текущие вопросы. В том числе в этот день он посетил и Джам Бази. У Железных Тисков к Гуттаперчевому Малышу имелось несколько претензий, которые он и предъявил своему собрату по криминальному ремеслу:
   - Перча, ты нарушаешь наши прошлые договоренности относительно цены на белый порошок.
   - Бази, я в связи с этой непонятной ситуацией в стране, продавая товар по прежним ценам, терпел колоссальные убытки.
   Мне сложно в последнее время беспрепятственно перемещать наркоту при таком уровне контроля на магистралях. Вот я и поднял цену. Да и в целом, сейчас уже совсем не так легко работать, как при прошлом президенте.
   - Это не моя головная боль, малыш, - несколько фамильярно, что было вполне допустимо для хомо такого уровня, ответил Джам. - Когда ранее конъюнктура рынка складывалась в твою пользу, я брал порошок по тем ценам, по которым мы договорились, а ты неплохо зарабатывал. Я же не могу быть на постоянку в проигрыше, а ты в шоколаде.
   - Джам, везде по Хеджеру поднялась на этот товар оптовая цена. Я тоже поднял. Если у меня дорого, то бери у других, но у меня самый низкий для тебя прайс. Ты это знаешь.
   - А почему тогда ты полез продавать порошок ко мне в Деривативы? Да еще и пуляешь его на моей территории в розницу по старой цене. Значит, на опт мне стало дороже, а твои дилеры здесь сбывают зелье по прежней цене. Сидел бы ты у себя в Брокере и торговал, как тебе удобно. Чего суешься с демпингом в столицу?
   - Дорогой Железные Тиски, я сам решу, кому продавать и по сколько. Ну, это так, между делом, чтобы ты не забывал, что я под тобой не хожу. Это первое. Второе: ты сократил покупку у меня продукта на сорок процентов в этом году.
   - А чего у тебя брать, если у тебя он подорожал, а твои дилеры мне поперек дороги тут гадят? Мне на склад твой товар фасовать? А? Это же не сахарная пудра, что ее можно складировать и торговать в сезон. От этой дури необходимо избавляться как можно быстрее.
   - Ты прикажешь мне это добро у себя складировать до лучших времен, если ты его брать не желаешь, а я уже под тебя и заявленные тобой объемы его заготовил? Упаси богиня! Вот я и отстреливаю его тем дилерам, которые сами ко мне приезжают и забирают. Тем я и гружу по прежней цене. Мне рисковать и возить его по Хеджеру в этом случае не приходится.
   А где они порошок сбывают и по какому прайсу, это не моя забота. Они могут его хоть в качестве благотворительного жеста всем быкам с карабинерами в придачу на новый год подарить.
   Кстати, - Гуттаперчевый Малыш посмотрел на собеседника снизу вверх и лукаво подмигнул, - все знают, Джам, что ты великий меценат и благодетель. Раскидай порошок бесплатно по детским приютам, домам престарелых, школам, больницам, то есть нетрадиционным местам сбыта. Глядишь, такой рекламный ход и даст спустя год результат. Появятся у тебя новые рынки сбыта. Разгрузишь и свои, и мои склады.
   - Перча, ты мне бодягу болотную тут не трави. Ты будешь исполнять старые договоренности?
   - Хочешь, забирай по семнадцать при прежних годовых объемах, а дешевле я не отдам. Или бери по прежней цене, но с самовывозом.
   - Мы когда-то словесно расписались, что я буду забирать по четырнадцать. Я за лепет свой отвечаю и не переплачу лишнего. Принципиально, - был тверд Бази.
   - У тебя другого бизнеса нет, что ты, как краб, уцепился за мой товар? У тебя море приложений денежных по всей стране, а ты скребешь по моим сусекам. Порошок - мой хлеб. Если я тебе сброшу цену, то это станет через месяц известно всем, и придется мне опустить прайс и другим. Я меньше потеряю, если вообще тебе толкать порошок не буду. Дешевле, чем по семнадцать, не проси, - стоял на своем наркодон из Брокера.
   - Ладно, я вообще у тебя ни грамма не возьму по этой цене.
   Но вздорить с тобой по этому поводу не буду. Станет туго со сбытом - звони или шли гонца.
   - Это угроза?
   - Нет, это бизнес. Честный бизнес, на котором я всегда строил и буду строить свои отношения с партнерами. Прощай, - Железные Тиски протянул руку Гуттаперчевому Малышу.
   - Пока, если у тебя ко мне нет терок на другие темы.
   Перча уехал на автомобиле, а спустя два часа Джам Бази, обсудив дела с авторитетными хомо из своей капеллы, погрузился в 'Ликам'. Вертолет закрутил лопастями. Дон улетал вдвоем с пилотом. У Лоуренцоса были дела на ипподроме. Он собирался вернуться в столицу вечером. И правильно сделал.
   Геликоптер 'Ликам' поднялся выше деревьев, облетел ипподром по периметру. Железные Тиски осмотрел как радивый хозяин свои владения с высоты птичьего полета, и летательный аппарат взял курс на усадьбу, где проживал Бази.
   Путь лежал над лесом. Именно там, в воздухе, и произошла трагедия.
   *
   - И что там произошло такого с этим твоим Джам Бази? -поинтересовался взрослый мужчина у своей спутницы, сидевшей с ним в салоне 'Дунио Инджини'.
   - Почему моим? Какой он мой? - эльфийская девушка захлопала своими голубыми глазами. - Представляешь!? Поразительно! Поразительно! Джам Бази летел и его подстрелили из ракеты.
   - Джам Бази - птица или стрекоза и умеет летать?
   - Папик, ну не прикалывайся, - девушка нахмурила брови. - Все ты понимаешь. Он летел на вертолете и - бабах! В него попала ракета.
   - Он летел возле космодрома, и в его геликоптер угодил космический аппарат при старте с Тренда? - с сарказмом произнес хомо, сидевший за рулем автомобиля, стоявшего во дворе дома 189.
   - Да нет же, его подбили с земли мафиози из конкурирующей капеллы.
   - Земляничка, - бородатый гном ласково погладил девушку по белым волосам, - а откуда у тебя такая информация?
   Ты подрабатываешь администратором у Железных Тисков?
   Вернее, подрабатывала. Если в вертолет попал реактивный снаряд, то, скорее всего, этот бандит уже беседует с Бэквордацией.
   - Нигде я не подрабатываю, Отци! - она сделала вид, что обиделась. - Я полноценно работаю моделью. А об этом событии трындят, не переставая, все телеканалы и радиостанции.
   Да весь город об этом гудит!
   - Я, к сожалению или к радости, не обращался сегодня к средствам массовой информации, поэтому ничего подобного не слышал и слышу об этом от тебя впервые, - ответил Тунга.
   - Представляешь, насмерть подбили ракетой дона Бази!
   Давай включим радио, и ты сам услышишь, - Фанно потянулась к автомагнитоле.
   - Земляничка, мне абсолютно все равно, что случилось с этим бандитом: убили его или наградили орденом. Он для меня, в отличие от уличной гопоты и жителей полукриминальных трущоб, никогда при жизни не являлся авторитетом. И после смерти он ничем особенным для меня не станет.
   Понимаешь? - драматург улыбнулся своей девушке. - Ну, убили его или зарезали, а разве его жизнь могла закончиться по-другому? Он - мафиози. Еще хорошо, что и так порядком пожил. Могли легко пристрелить еще в молодости. Но он был хитер и умен. Этого у Бази не отнимешь. Однако всему криминальному приходит конец.
   - Да, папик, но ты же представляешь, что он считался самым главным доном в стране?
   - Вази, я не восхищаюсь ни главным доном страны, ни главным президентом страны. Они для меня одинаковые, только находятся на разных половинках оси.
   - Где находятся?
   - Не важно. Не напрягай ненужными мыслями свою светлую голову и не морщи от чрезмерного умственного напряжения свое прелестное личико. От этого на нем появляются ранние морщины. Хватит нам на двоих одного старого парня с морщинами.
   - Неправда, - Вази поцеловала Отци в щеку. - Никакой ты не старый, особенно в постели. Там ты вообще юноша. Ты -тигр.
   - Да... Этого у меня не отнять, - Тунга посмеялся сам над собой, а затем опять вернулся к Железным Тискам. - А кто сказал, что Бази убили конкуренты?
   - Так передавали по телику. Я сама слышала, что, вроде, перед этим у него был еще с каким-то там доном схо... сход... -не знаю, как это событие у них называется.
   - Сходка.
   - Наверно. И после этого разговора его и подбили.
   'Раз так впопыхах и без следствия заявили, то явно дела не совсем так обстояли. Кто-то быстро и оперативно забросил информацию, чтобы сбить с толку то ли полицию, то ли самих мафиози. Или кто-то желает возглавить империю покойного Джим Бази. Возможно, его грохнули из его близкого окружения', - подумал Отци, но в присутствии Фанно распространяться на эту тему не посчитал нужным.
   - Папик, скажи, а все говорят, что будет война с Инсайдом. Это реально? Мне так страшно! - изобразила боязнь Вази.
   - А чего тебе, Земляничка, бояться?
   - Ну, как же, на войне стреляют и бомбят.
   - Так у тебя же нет имущества, которое самолеты вражеские разбомбить могут, - саркастически заметил Тунга.
   - Все равно страшно. А что делать, если война начнется?
   - Тебе или мне? - решил уточнить Отци.
   - Нам обоим.
   - Я - старый. Меня на фронт не возьмут, разве только по тылам ездить заставят с патриотическими спектаклями для поднятия боевого духа солдат.
   - А я? Что мне делать, когда ты по тылам поедешь? Ты меня возьмешь с собой?
   - Не смогу, Земляничка.
   - Поче-е-е-му?
   - Так это... а тебя должны сразу после начала войны мобилизовать санитаркой на фронт, - шутил Отци, но не подавал вида.
   - Вот еще! Меня? На фронт? Санитаркой? Зачем? - округлила глаза Фанно.
   - Всех холостых и военнообязанных женщин берут на фронт.
   - Кому это я обязана?
   - Земляничка, родине своей, дорогому президенту и верховному командующему Чини, а также...- Ты прикалываешься, да? - Фанно слегка шлепнула Отци по коленке. - Не, ну скажи, что ты стебаешься надо мной, а?
   - А разве твой долг не погонит тебя в окопы? Разве ты не хочешь отдать жизнь за правительство? Разве ты не любишь всеми обожаемого Окманата Чини?
   - Отци-и-и, я только тебя люблю. Я только не люблю, что в последнее время ты перестал стильно выглядеть. Еле заставила тебя поменять твой затрапезный 'Уджумла-кусуду' на этот 'Дунио Инджини'. Теперь хоть не стыдно в машине нормальной сидеть. И гардеробчик не мешало бы тебе поменять.
   Я, кстати, новый бутик нашла. Он недавно открылся. Надо тебе прибарахлиться там. А то скоро будешь одеваться так же старомодно и безвкусно, как наш президент. Фу! Он - полная деревенщина. Мне кажется, что Чини даже не меняет каждый день свои носки. Едем в бутик?
   - Это мужской бутик?
   - И мужской, и женский. Смешанный.
   - Нет, давай чисто в мужской меня одевать пойдем, - подмигнул Тунга.
   - Папик, ты - жмотяра. Неужели тебе жалко потратить пару сотен эку мне на новое платье? Мне уже не в чем ходить.
   Я собираюсь встретиться со своими подругами по химическому колледжу, а идти к ним не в чем.
   - Бедняжка, надо тебе хоть с распродажи какой жакетик купить, если на самом деле из того набитого шмотьем шкафа тебе нечего надеть.
   - Отци, ты хочешь, чтобы я два раза надевала один и тот же наряд?
   - Земляничка, богиня упаси! Никогда дважды не надевай одно и то же платье, а то от этого может пойти короста по коже.
   - Не, ну ты стебаешься, да? Икида Рашиси и Нэнэ Утафити, с которыми я проживала в общаге, уже сдали все экзамены и отработали практику. В общем, девчонки все посдавали. Осталось получить на руки сертификаты - и все. Они разъедутся по стране. Может, больше и не увидимся. Они приглашали меня в общагу отметить это дело и вспомнить, как учились.
   - Молодцы, получили образование химика. Теперь с сертификатом будут на руках, - иронизировал Тунга.
   - Кому их сертификат нужен? Правильно я сделала, что бросила этот долбанный химический колледж. Зато я окончила, и весьма успешно, модельное агентство.
   'Ага, успешно, - ухмыльнулся про себя Отци. - Только почему-то мне постоянно приходится доплачивать, чтобы тебя взяли на съемки'.
   - Так ты хочешь к ним махнуть на прощальный вечер, пока не началась война?
   - Угу, - Вази обняла Отци за шею и поцеловала, - надо сходить к ним в общагу, а для этого мне позарез нужно новое платье.
   - Уговорила, сделаю тебе подарок.
   - А заодно купим наряд, в котором я пойду к тебе в театр на твой юбилей. Да? - Фанно преданно посмотрела в глаза Тунга.
   - Ай, - махнул рукой режиссер в знак согласия. - Купим, чтобы два раза не ездить.
   - Папик, я тебя обожаю! А еще...- Еще есть некое мероприятие, на которое тебе нужны и новые джинсы? - то ли шутил, то ли был серьезен драматург.
   - Нет. Я хотела спросить, почему тебе больше ста шестидесяти лет, а отмечать еще будут только этот юбилей?
   - Ай, это все театральные дела. На мои сто шестьдесят должны были ставить мою новую пьесу, а она пока не совсем готова. Так что перенесли. Ничего. Обычная практика.
   - Ну, ты же меня пригласишь на это мероприятие? Ты ж обещал, что я буду сидеть в первом ряду. Ты же не боишься своей мегеры?
   - Вази, - Отци стал серьезен, - не высказывайся в негативном ключе о моей жене. Она - хорошая женщина. Давай не будем... Я уже тебе как-то говорил.
   - Хорошо-хорошо, - немого обиделась Фанно, - но ты же меня позовешь?
   - Я обещал и сделаю.
   - Хорошо, - лицо девушки расплылось в улыбке, - а у меня скоро тоже юбилей - семьдесят лет. А что ты мне подаришь?
   - Не знаю?.. Книгу, наверное, - Отци искоса игриво глянул на любовницу.
   - Папик, мы знакомы почти десять лет. Мог бы по такому случаю прикупить мне хотя бы подержанную маленькую машинку. А? Такую розовенькую, а лучше красненькую.
   - Вот когда дело будет ближе к твоей круглой дате, тогда и поговорим.
   - Ты меня совсем не любишь и не ценишь. Даже сейчас привез меня сюда, а хомо, который должен нам показать квартиру, все не идет. И мне приходится мучиться в ожидании. У меня уже ножки затекли, - Вази выпрямила ноги и погладила их. - И вообще, мне не очень нравится этот район.
   - Земляничка, район тут не самый убогий. Здесь центр, пусть и не фешенебельный квартал. А квартиру я смотрел -хорошая, чистая и ухоженная.
   - Уже давно мог бы купить, а то я все мыкаюсь по съемным.
   Учти, если мне не понравится, то я жить в ней не стану.
   - Тебе понравится, - успокоил девушку режиссер.
   - Ага! Та, где я сейчас живу, тоже, по твоим словам, была нормальной. А на самом деле, как конюшня. Даже стыдно приличных хомо в гости позвать.
   - Не капризничай! - было видно, что Отци уже надоели претензии своей пассии. - Скоро появится хозяин, и ты сама все увидишь.
  
   Сказка о дедушке и его приемной внучке
  
   Жили-были дед да баба, и не было у них малых детей. Были только взрослые, которые жили отдельно от них в своих избушках. И беда в том, что и внуков пока еще для деда с бабой их дети не завели. Бабе все равно, а дед по этому поводу шибко кручинился. Он сильно внучат хотел, чтобы заботиться о них.
   Он вообще молодых любил крепко и по-настоящему, поэтому постоянно приставал к своей бабе: 'Давай, старуха, тряхнем стариной и заведем себе внучат или детей?' А старуха не хотела никаких забот и всегда молвила ему в ответ: 'Дед, ты своим вялым 'стариной' в состоянии только забор поливать.
   Отстань от меня!' 'Ладно', - согласился дед и пошел себе внучку искать. Нашел и поселил в другой избушке, а сам продолжил вести свое нехитрое хозяйство со старухой. Но несколько раз в неделю он приходил в гости к своей внучке, не рассказывая об этом своей бабе. А внучка та - краса-девица: щеки румяные, грудь на выкате, коса бела в пояс. Дородная такая оказалась внучка у деда, а по годам всего-то чуть младше его родной дочери.
   И любил, и лелеял он эту внучку не хуже своих родных детей. Добрый дед был, не жадный. Ежли нужда какая у внучки приключится, то он всегда поможет. И она в долгу не оставалась. Старик был в годах: то спина прихватит, то где еще болячка вылезет. А внучка проворная, не то что старуха дедова.
   Она и массаж сделает деду, и о спину его потрется, чтобы та не болела. А коли иногда у деда по старости лет какая часть тела колом станет и судорога сведет, то внучка языком полижет, пошепчет, и враз это напряжение в мышце у деда исчезнет.
   Мышца станет мягкой, а дед лежит на спине с закрытыми глазами, доволен, и только кряхтит: 'Ой, внучка! Ой, хорошо!
   Какая же ты кудесница у меня!' И все хорошо у деда было, да прознала старуха его о внучке и лютовать стала. А как узнала? Да злые бабы-соседки рассказали ей. Дело было так. Зашел как-то в автобус дед со своей внучкой, а он старый, с клюкой, и попросил, чтобы уступили ему место. Один молодой хлопец так и сделал. Дед, значится, покряхтел, пока садился, поблагодарил парня этого и поехал дальше. А внучка его сказала, что ее стройные ножки заболели, и уселась своей большой попой деду на коленки, а свои большие титьки на спинку переднего сидения положила. И выложила их прямо на плечи мужчине, что сидел впереди.
   Мужичку на переднем сидении от этого ничего. Он мочит, хоть сиськи у внучки и здорово на колдобинах били его по плечам, когда автобус подкидывало. А вот соседка увидела все это и бабе рассказала.
   И не стало у деда спокойной жизни. Пилит баба его, как бензопила дерево: 'Отведи в лес эту внучку и оставь там на съедение волкам'. Но дед добрый, ему и внучку жалко, и бабу он свою кидать не хочет. Вот так и мучается из-за своей доброты. А все почему? А потому, что нельзя весь мир любить, нужно и о себе немного заботиться.
   *
   7.03 (седьмое мвуа) 28472 года по летоисчислению Тренда.
   Комната для совещаний. Начало заседания 'Силового блока' республики Хеджер.
   Присутствуют все, кроме опального, в глазах Окманата, генерального прокурора. Лица у всех напряженные. Хотя, разве на заседаниях у Чини кто-то когда-то расслаблялся?
   - Начнем с министра национальной безопасности, - президент кивнул на генерала Омо Кварда. - Доложите обстановку относительно этого мафиози Джам Бази и в общих чертах, как все произошло.
   - Господин президент, - министр МНБ поднялся с места.
   - Сегодня в качестве исключения предлагаю высказываться, не вставая с мест, для экономии времени, - предложил Чини.
   - Летательный аппарат с господином доном Бази по прозвищу Железные Тиски был поражен ракетой с переносной пусковой установки типа 'земля-воздух', - присев на место, продолжил Омо Кварда.
   - Господин... дон... Хватит тут регалии этому мафиози раздавать. Он - бандит, а не какой-то там господин, - поправил своего министра Окманат.
   - Слушаюсь, господин Чини. Бандит и мерзавец Бази погиб, - поправился глава МНБ. - Это если кратко. Смерть констатировали судмедэксперты. Это - аксиома.
   - Чего? - не понял Чини.
   - Аксиома - это полный 'алес', так сказать. Погиб безвозвратно. Не оживить, - дополнил Кварда.
   - Так и говори нормально, без выпендрежа, - сделал замечание президент.
   - Слушаюсь, - согласился Омо и попытался встать.
   - Да сиди ты, не дергайся, - махнул рукой Окманат.
   - Обломки вертолета марки 'Ликам' упали в лесной массив в районе шестнадцатого километра автомагистрали 'Деривативы-Брокер' и почти полностью уничтожены огнем. Останки тела Джам Бази найдены, опознаны и идентифицированы.
   В кабине вертолета на момент попадания реактивного снаряда находились двое: он и пилот, который тоже погиб.
   - Ясно, - Чини перевел взгляд на министра внутренних дел. -Генерал Мвандиши, кто подозревается в столь дерзком теракте?
   - Выяснили, господин Окманат, что к этому причастны мафиози из наркокапеллы дона Перча по кличке Гуттаперчевый Малыш. Он перед этим встречался с Бази и, как сообщили осведомленные источники, не смог с ним разрешить принципиальные вопросы по разделу наркотрафика и сбыту кокаина.
   - Молодцы! Я думаю, у вас хватило ума не задерживать этого Перча? - ухмыльнулся Чини.
   - Совершенно верно, господин президент. Перча пока на свободе, но в средствах массовой информации муссируется только одна версия убийства Железных Тисков. Это причастность к убийству капеллы из королевства Брокер, - пояснил Киджиджи Мвандиши.
   - Отлично! И не стоит задерживать его, - Окманат сделал паузу и добавил, - пока. Эти бандюги сами скоро разберутся, кто виноват, а кто нет.
   - А когда похороны? - Чини обратился к государственному секретарю своей администрации Фаниби Шару.
   - Мафия определила это на завтрашний день. Начало мероприятия намечено на утро, а в двадцать пять часов его будут отпевать на постаменте у входа в кладбище 'Мэтьюрити'.
   Там ему выделили место, - объяснил Шару.
   - Дожились, - стал возмущаться Окманат, - хороним на закрытом городском кладбище, где покоятся тела видных деятелей государства, какого-то бандита и ублюдка!
   - Но... Вы же понимаете... - смутился Фаниби.
   - Естественно. Наверно, если бы я сейчас умер, то меня зарыли бы в землю куда поскромнее, чем этого уголовника, - закачал головой президент.
   - И сколько этого... уважаемого хомо соберется проводить в последний путь достойных гуманоидов? И каков состав этих скорбящих? Список ты мне подготовил, чтобы впоследствии мы каждого персонально могли спросить?
   Ну, кого на тот момент можно будет, - Окманат был собой доволен.
   - Там будет присутствовать, как и ожидалось, весь цвет хеджерской мафии. Приедут бизнесмены. Есть среди приглашенных и парламентарии, - пояснил секретарь администрации.
   - А как же без них. Он же кормильцем был у доброй половины этих слуг народа. Заботился о конгрессменах и сенаторах, как о детях своих. Ладно. Чем больше их приползет, тем лучше, - Чини постучал пальцами по столу.
   - А вам, господин министр обороны, персонально проверить боеготовность вверенных вам вооруженных сил. Это война, о которой я вас предупреждал давно. К ней мы готовились, и надеюсь, готовы начать, - президент дал указание генералу Зулу.
   - Мои хомо к войне готовы и ждут только приказа.
   - Вы его получите в свое время, - ответил Окманат.
   - У тебя, Квард, все в порядке, без изменений? - задал вопрос Чини.
   - Так точно, господин главнокомандующий, - кивнул головой Омо.
   - Вопросы или сомнения есть? - президент внимательно изучал мимику лица министра национальной безопасности.
   - Меня лишь волнуют только судьбы сторонних хомо, которые посетят эти похороны, - глава МНБ ответил президенту, но смотрел на стол, а не на Чини.
   - На похороны к главарю мафии не ходят сторонние хомо.
   Там присутствовать будут только подонки и мразь. Выполняйте! - отдал распоряжение Чини.
   - Слушаюсь, господин президент! - Омо Квард встал и отдал честь.
   При этом он окинул взглядом остальных подчиненных Окманата, как бы показывая им, что он выполняет лишь приказ вышестоящего начальства.
  
  25
  
   8.03 (восьмое мвуа) 28472 года по летоисчислению Тренда.
   Раннее утро.
   Детский сад, в котором учились и воспитывались Унзури и Оганио, находился в семи минутах езды от дома Джефри Клиана. В некоторые дни, когда отец не торопился по делам, он своих детей отводил пешком. Тогда он объявлял ребятне:
   'Сегодня в садик валим пешкадралом'. Но малыши больше любили добираться транспортом, чем своими маленькими ножками, поэтому в ответ сразу поступали возражения, на которые Джефри отвечал: 'Пешком ходить полезно. Видите, я по утрам не просто хожу на прогулку, а даже бегаю. Вот и вы должны иногда ногами до сада добираться, чтобы быть крепкими и здоровыми, как папа. Ножками, а не на машине, топать только чуть-чуть дольше по времени. Потому что пока я вас пристегну в креслицах, пока мы будем петлять по улицам, постоим на светофорах... А через дворы пешком напрямую доберемся очень быстро'.
   Этим утром Клиан привел Оганио и Унзури в детский сад, как обычно. Однако необычным было то, что воспитатель попросила Джефри задержаться, обратившись к нему: 'Господин Хасимо, задержитесь немножко. С вами хотела побеседовать наш психолог. Я ее сейчас позову'.
   Джефри не придал этим словам особого значения и продолжил переодевать своих детишек из 'уличной' одежды в 'детсадовскую'. Вскоре вернулась воспитательница, а вместе с ней и психолог. Это была худощавая дама лет ста от роду, строгая, с тонкими губами и в очках (обычных, не солнцезащитных). Воспитатель попросила детей пройти в комнату для занятий. Малыши по очереди обняли папу и поцеловали, а затем ушли.
   - Хвала восходу Фьючерса и Опциона, - поприветствовала Джефри детский психолог и назвала свое имя и фамилию. -Вы Хасимо Маурицио, как я понимаю, и отец Унзури и Оганио? Верно?
   - Пусть наши солнца ярко святят в ваши окна, - ответил на приветствие Клиан и тоже задал вопрос: - Какие-то нюансы по моим детям?
   - Может быть, мы продолжим нашу беседу в моем кабинете? - предложила психолог Рригч Хаа.
   - Давайте, - согласился Джефри.
   Они пришли в маленький кабинет, хозяйка которого сразу же по доброй традиции предложила Клиану на выбор кофе или чай. Он вежливо отказался, сославшись на нехватку времени.
   - Я здесь всего месяц, - перешла к делу женщина, - поэтому провожу пока первичное знакомство с нашими детишками. Я проводила психологические тесты для детей при помощи рисунков. Не знаю, занималась ли до меня такими тестами моя предшественница на этом посту, но я считаю нужным это сделать.
   - А-а-а? Вот в чем дело. Хорошо, я кое-что в этом понимаю.
   Вываливайте на стол рисунки моих детей и будем разбирать по косточкам мою семью, - улыбнулся Клиан.
   - Господин Маурицио, возможно, некоторые мои вопросы в ваш адрес покажутся вам не совсем корректными. Я заранее прошу прощения, если что-то не так. И предупреждаю, что отвечать вы можете на эти вопросы по своему усмотрению.
   То есть можете не отвечать, если не хотите. Даже лучше не отвечать, чем говорить неправду. Поймите, я все это делаю в ваших же интересах и ради ваших двойняшек, - предупредила Рригч Хаа.
   - Да чего там... валяйте. Я юлить не собираюсь.
   - Посмотрите на рисунки детей из группы, где учатся ваши Оганио и Унзури. Я попросила всех нарисовать свою семью, - психолог разложила на столе перед Клианом листы бумаги с фигурками хомо, нарисованными цветными карандашами.
   Работы детей не были подписаны, и Джефри не мог узнать, кому из детей принадлежит каждый рисунок. Он внимательно рассмотрел детское творчество и заявил:
   - Среди этих нет рисунков моих детей.
   - Вы совершенно правы, - тонкие губы Рригч Хаа слегка удлинились.
   Она извлекла два листика из стола, посмотрела на них, перевернула таким образом, чтобы собеседнику было легче их рассматривать, и сказала:
   - А эти?
   - Это рисовала Унзури, а это каляки-маляки моего сына, -Клиан поочередно показал пальцем на листы бумаги.
   - Верно, - подтвердила психолог, перевернув листки и указав на имя и фамилию, подписанные с обратной стороны.
   - Вы понимаете главное отличие рисунков ваших детей от рисунков остальных?
   - Естественно. У всех дети рисуют себя, папу и маму, а у меня они рисуют брата, сестру и отца.
   - А можно узнать, что стало причиной того, что вы в одиночку воспитываете детей?
   Джефри слегка задумался, вернее сказать, сделал вид, что задумался. Играть необходимо было натурально, особенно в присутствии психолога. Он отвечал на такой вопрос и ему подобные много раз. И легенда на этот счет была полностью откатана за годы жизни Ялина Зуу'иха в теле Джефри Клиана, по паспорту - Хасимо Маурицио.
   - Я сам родом из Эквивалентного Процентного Дохода.
   Слышали вы о такой стране? - врал Джефри.
   - Да. Я знаю ЭПД.
   - Я в довольно молодом возрасте переехал жить в Хеджер и сейчас имею хеджерское гражданство. Но несколько лет назад я временно вернулся на родину и женился. Вскоре у нас с женой появились на свет двойняшки, а сразу после их рождения в этом государстве вспыхнула жестокая гражданская война. И я, потеряв жену, остался с грудными детьми на руках совершенно один, поскольку родители мои к этому времени уже отошли в мир иной.
   - Простите, что заставляю вас об этом вспоминать. Ваша жена погибла в ходе боевых действий? - Рригч Хаа, абсолютно не смущаясь, смотрела на Клиана и сыпала вопросами.
   - Скорее всего, так и есть, - Джефри взлохматил свои волосы. - Она пропала без вести. Просто один раз ушла из дома и больше не вернулась. Тогда много хомо так исчезали навсегда. Я занимался розыском, но когда на улице стреляют не только ночью, но и днем, то делать это чрезвычайно сложно. В городе не было на тот момент ни власти, ни порядка, ни государственных институтов. А вскоре и мне пришлось поспешно оставить Эквивалентный Процентный Доход и спешно бежать в Хеджер. В городе просто стреляли танки и шла бомбардировка.
   - А если ваша жена выжила? Вы как-то пытались ее найти, ведь война в ЭПД закончилась?
   - Моя жена прекрасно знает, где я проживаю в Деривативах. Она пару раз была со мной в моей старой квартире, которую я продал, и в этой находилась.
   - И, живя без матери, ваши дети вас воспринимают как единственного родителя, - констатировала психолог.
   - А как иначе?
   - А почему вы не нашли себе другую спутницу жизни?
   - Вы меня кадрите? - задал провокационный вопрос Джефри.
   - Вы вправе не отвечать, - сделала вид, что не поняла шутки Клиана, Рригч Хаа.
   - Да как-то была у меня няня. Если быть точным, то у детей. Это я к тому, чтобы вы понимали, что я придерживаюсь традиционной сексуальной ориентации.
   - Я вовсе ничего не имела такого в виду, - попыталась оправдаться детский психолог.
   - Я прекрасно знаю, куда вы клоните свои расспросы, -дружелюбно произнес Клиан.
   - Вовсе нет. Я всего лишь хочу разобраться и пытаюсь помочь вашим детям. Я в конце все поясню, - Рригч Хаа первый раз смутилась. - А дети считают вас авторитетом?
   - Не меньше, чем капелла покойного Джам Бази считала авторитетным хомо своего дона Железные Тиски. Посмотрите, каким большим они рисуют меня по сравнению с собой.
   У Унзури большой сильный папа несет ее на руках, а Оганио ведет за руку. А на рисунке сына у папы огромное пузо. Видите, мы сытно живем, и я хороший вожак своего маленького племени.
   - А почему все же вы прервали отношения со своей няней?
   Извиняюсь, с няней Оганио и Унзури? Судя по вашим репликам, у вас с ней был роман?
   - От, вам все неймется, - весело закрутил головой Клиан, но потом, что-то вспомнив, погрустнел. - Ее убили.
   - Простите, - подняла ладони вверх психолог. - Это событие неким образом отразилось на малышах?
   - С чего вы взяли?
   - На рисунках ваших детей преобладают темные тона красок, особенно у Оганио. Он вообще часто использует черный и коричневый, - женщина покрутила пальцем над поверхностью листов с изображением семьи Маурицио.
   - Не думаю. Дети могли психологически пострадать, когда в нашу квартиру ворвались три грабителя и попытались нас убить.
   - И что они сделали?
   - Прибили мою руку к стене и приступили к умерщвлению детей, - Джефри закатал рукав и показал изувеченное предплечье. - Эти трое и няню убили, чтобы проникнуть в мой дом.
   Кожа на месте травмы имела несчетное количество рубцов от порезов и наложенных швов. Рригч Хаа скривилась:
   - И что сделали вы?
   - Я их зарезал, - абсолютно спокойно произнес Клиан.
   - В присутствии детей?
   - Ну, что вы! Разве я изувер, который станет в присутствии таких ангелков резать трех негодяев? Я сказал грабителям, чтобы они немного обождали. Сам вырвал руку, прибитую дюбелем, из стены, поломав все кости. Затем отвел малышей в соседнюю комнату, включил им мультик по видеомагнитофону, вернулся назад и перерезал троим ублюдкам шеи.
   - У вас своеобразный юмор, - Рригч Хаа наклонила голову набок и глянула на собеседника. - А как вы объясните такое количество смертей, что произошли вокруг вас за последнее время? Что скажете на это?
   - Скажу, что не стоит вам со мной связываться и пытаться пригласить на выходной в кино.
   - Вы не маньяк случайно?
   - Похож?
   - Нет, - женщина не отрываясь смотрела на Джефри. - Хасимо Маурицио, кто вы на самом деле?
   - А вы, Рригч Хаа? Разве вы детский психолог? Вы откуда?
   Чем занимаетесь?
   - Я пишу диссертацию, и вы отличный объект для исследования. Скажите, вы не ходите с голым членом при детях? Не демонстрируете им свои гениталии?
   - С чего вы сделали такое дурацкое предположение? Хотя, в трусах из ванной я все же выхожу.
   - Посмотрите, ваш сын изобразил вас с огромным членом.
   - И что с этого? Во всех культурах большой член - это символ силы. Вот на подсознательном уровне дети, считающие меня главным, и изображают с большим писиком. Это ж элементарно.
   - Не совсем так. Это может быть и отражение ваших реальных взаимоотношений в семье. Это может быть проявлением с вашей стороны элементов эксгибиционизма, - заявила психолог.
   - Глупости. В повседневной жизни у меня есть яички, а на этой картинке у меня яйца отсутствуют. Значит, рисунок аллегоричен.
   - Как вы докажете, что вы, одинокий мужчина, правильно ориентируете детей? Хоть я и скрывать не стану: детям вы достаточно внимания уделяете. Это заметно. Они у вас довольно развиты. Ответьте, кто, по-вашему, может специально демонстрировать Оганио и Унзури член?
   - А может, ваш дворник показывает свой пенис из-за детского домика на площадке, пока малыши гуляют на территории? - пошел в атаку Джефри.
   - Вы с ума сошли?
   - А почему вы в нем так уверены? Вы не в сговоре с дворником случайно?
   На этом месте диалога психолог поняла, что общение может перерасти в ругань, поэтому решила прекратить и объявила:
   - Господин Маурицио, я только что закончила стресс-тест в отношении вас. Все в порядке. У вас прекрасные дети, а у них вполне нормальный отец с нормальным поведением, если не брать в расчет тех трех хомо, которых вы зарезали.
   Извините, если я эмоционально и нахраписто вас тестировала. Но в этом весь смысл и принцип тестирования в стрессовом режиме.
   - Спасибо. Можно идти?
   - Всего хорошего.
   *
   Дон Перча ехал в автомобиле из Брокера в Деривативы на похороны Джам Бази. Такого известного дона проводить в последний путь хотели все представители криминального мира, и не только из Деривативов или Хеджера, но и из сопредельных стран. Все крупные мафиози, с которыми Железные Тиски вел дела, считали делом чести выразить покойному и его капелле свое почтение. А заодно во время церемонии похорон представлялась отличная возможность провести переговоры между братьями по криминальному ремеслу.
   'Братьями' - это громко сказано. Как и в любой конкурентной среде, капеллы имели не только массу общих дел, но и не меньшее количество разрешимых и не очень противоречий.
   Гуттаперчевый Малыш взял с собой в дорогу еще четверых товарищей: трех своих администраторов и одного кэпа-водителя. Он рассчитал время прибытия в столицу таким образом, чтобы попасть к моменту отпевания Бази на кладбище 'Мэтьюрити'.
   'Писто' брокерской капеллы подъехал к временному контрольно-пропускному пункту на въезде в Деривативы, который соорудили якобы из-за масштабных учений хеджерской армии и предполагаемой войны с Инсайдом. Шлагбаум на въезд в столицу был опущен. Карабинеры разрешали машине попасть в город только после соответствующей проверки документов у водителя и его пассажиров. Из-за этого образовалась пробка. 'Писто' Перча подъехал и стал в очередь.
   - Э, че, мы стоять тут будем? - спросил водитель сразу у всех остальных.
   - А куда нам торопиться? Нам на похороны нужно попасть к двадцати пяти часам. Пока укладываемся в срок. Приедем за час до начала. Венок положим, перебазарим с кем надо. Там мне кое-кого повидать надо. Не будем блатовать и лезть сейчас на шлагбаум, - успокоил дон.
   - Как скажешь, Перча, - согласился водитель.
   Очередь двигалась быстро. В основном молодые карабинеры срочной службы просматривали водительские удостоверения, реже требовали паспорта у пассажиров и почти ни у кого не осматривали багажник автомобиля. Солдаты-карабинеры прохаживались вдоль автомобилей, стоявших в очереди, и выполняли свои обязанности. Получалось, что одновременно проверке подвергалось сразу несколько машин. Оттого и задержек не возникало. Один из молодых хомо, осуществлявший досмотр, взял 'права' и сертификат на транспортное средство у водителя 'Писто', внимательно и долго их рассматривал, затем раскрыл журнал, который держал при себе, сверился с записями в нем, перелистывая страницы, и удалился в вагончик.
   К машине Перча вышел капитан полиции, представился и потребовал удостоверения личности у хомо, сидевших в салоне. Он забрал документы у всех пятерых, попросил отогнать 'Писто' на обочину дороги и ушел в вагончик, приказав ожидать.
   Его долго не было. Один из администраторов не выдержал и пошел разбираться. По возвращении назад он рассказал главе капеллы и остальным, что их автомобиль якобы находится в угоне и надо узнать в дорожной полиции, на самом ли деле это так и есть.
   - Я стал возмущаться, так меня вообще автоматчик пригрозил закрыть на пару суток за то, что я к быкам пристаю.
   Короче, они что-то мутят, постоянно названивают кому-то.
   Какие-то левые дела против нас гонят, - выражал неудовольствие администратор.
   - Все они, эти бычары и вояки, просекли, кто мы такие.
   Странно, что машину не шмонают на наркотики и оружие, -предположил второй администратор.
   - Будем ждать - ничего не попишешь, - развел руками Гуттаперчевый Малыш. - Ничего они нам не пришьют. Пистолеты мы в тайники надежно упрятали, порошка при нас нет, а машина чистая по угону. Подержат и отпустят. Может, они специально нас провоцируют, чтобы мы против них пошли, а потом действительно закроют. Этот Чини совсем с башкой не дружит, а нам, хоть разбейся, нужно попасть на похороны и отвести все подозрения об убийстве нами Железных Тисков.
   Надо убедить Лоуренцоса, что его дона грохнул кто-то другой.
   - Да все понятно, что мы не при делах в этом убийстве.
   Бази грохнули из ракеты. У нас что, переносные пусковые установки есть? Очень уж похоже на методу силовиков из национальной безопасности, - предположил третий администратор.
   - Или сам Лоуренцос приложил руку к этому убийству.
   Получается, что теперь он как бы претендует на роль дона в капелле, - высказал свое мнение водитель.
   - Если только его выберут свои, что весьма вероятно, - заметил Перча.
   - Перча, ты, когда базарить будешь с Лоуренцосом и другими из капеллы Бази, то особо там не гнись перед ними. Не виноваты мы. Это все знают. Пошли они вообще в одно место, - дал дружеский совет администратор своему боссу.
   В таком духе протекала беседа наркокапеллы из Брокера, пока не вышел капитан, отдал им документы и дал добро на въезд в Деривативы. Время было - ровно двадцать пять часов.
   Точно тогда же получили возможность свободно передвигаться и представители верхушки капеллы Себастиано. Когда дон, его администратор Есаджи и другие мафиози собирались отправиться на похороны Джам Бази из своего офиса, туда с ордером на обыск пожаловали представители правоохранительных органов. Помещение блокировали, телефонную связь отключили, а всем находящимся внутри запретили покидать офис. Ничего подозрительного так и не обнаружив, хомо закончили обыск аккурат к моменту начала отпевания Железных Тисков на кладбище 'Мэтьюрити'.
   Осыпая ругательствами 'поганых быков', дон Себастиано и его команда погрузили в машину траурные венки и сломя голову поехали прощаться с телом, а точнее, с тем, что отсталость после взрыва вертолета от Джам Бази.
   Железные Тиски хоронили в закрытом гробу. Церемония была тоже закрытой. Не то чтобы предварительно отправлялись приглашения определенным лицам для участия в этом мероприятии. Нет. Но на эти два часа, когда тело Бази отпевали и предавали земле, на 'Мэтьюрити' не допускали посторонних хомо. Мафиози из капеллы усопшего проверяли каждого, кто желал проститься с их бывшим доном, и выдавали устное разрешение на вход на территорию кладбища. Запрещено было также присутствие на похоронах журналистов и любая фото- и видеосъемка.
   Гроб с Джам Бази поместили на высоком постаменте в том самом месте у входа на кладбище, где обычно проходило отпевание усопших и последнее прощание родных и близких покойников перед их последней дорогой непосредственно до могилы. Собралось около пятисот хомо. Большая толпа разместилась полукругом и наблюдала, как священнослужители, соблюдая религиозные ритуалы, молились за 'невинно убиенного и раньше срока ушедшего в мир иной замечательного хомо'.
   Церемония, как и предполагалось заранее, началась ровно в двадцать пять ноль ноль и длилась полчаса. Наместники Бэквордации на Тренде уже заканчивали свою службу. Женщины утирали слезы. Детишки, уставшие от скорбного мероприятия, мечтали поскорее покинуть кладбище. Кто-то из высокопоставленных гостей готовился произнести речь, исполненную словами благодарности в адрес покойного. Мобы и кэпы из капеллы Джам Бази зорко следили за происходящим вокруг, контролируя ситуацию в области безопасности, так как слишком уж много видных гуманоидов из различных сфер деятельности хеджерского общества собрал такой траурный случай.
   Здесь стояли и мафиози, и сенаторы, и конгрессмены, и спортсмены, и деятели искусства, которых щедро одаривал спонсорской помощью усопший. Присутствовало большое количество родственников Джам Бази. Находился здесь и кэп Гвхел, которому Джефри Клиан несколько дней назад разбил палкой голову и который грозился убить последнего. Приехали на 'Мэтьюрити' крупные бизнесмены либо их представители, чьи фирмы были завязаны на криминальную и хозяйственную составляющую деятельности Бази.
   Все протекало по согласованному графику, за исключением, быть может, того, что Себастиано и Перча, а также их администраторы не попали вовремя на кладбище. Но Есаджи и его дон уже приехали на парковку у 'Мэтьюрити', а Гуттаперчевый Малыш был в десяти минутах езды от места назначения.
   Однако из-за обилия хомо самых разнообразных рангов и званий отсутствие этих двух мафиози никто даже не заметил.
   И не заметил бы, если бы в двадцать пять часов тридцать четыре минуты не взорвался постамент, на котором покоились останки некогда самого могучего мафиози Хеджера. Заряд был такой мощности, что металлический гроб с телом дона Железные Тиски разорвало на части, а тела стоявших около него хомо разбросало в разные стороны.
   От этого взрыва пострадали в первую очередь родные Джам Бази, которые ближе всего находились от эпицентра взрыва.
   На кладбище началась паника. Те, кто не погиб, не был сильно ранен и мог передвигаться, стали разбегаться.
   Бежал, слегка раненый в ногу, и хомо с повязкой на голове. Ему разорвало штанину, и кровь сочилась по ноге.
   Однако больше его не задел ни один из осколков. Но это было только начало. Вслед за первым взрывом прогремели одновременно еще четыре на отдалении примерно метрах в пятнадцати от первого. А спустя тридцать секунд сработали еще четыре взрывных устройства уже в радиусе пятидесяти метров от того места, где стоял гроб покойного. На этот раз кусок железа угодил этому мафиози прямо в голову, и он погиб на месте. Жизнь кэпа Гвхела из капеллы Джам Бази оборвалась мгновенно, и он уже никогда не сможет отомстить своему обидчику Джефри Клиану за удар палкой по голове.
   Те, кого не пропустила на мероприятие охрана и кто не побоялся подойти к месту трагедии, увидели ужасное зрелище:
   масса изувеченных мертвых и живых тел, разбросанная по округе плоть, лужи крови, разрытая от взрывов почва, поврежденные могилы, находящиеся слишком близко от площадки, где все это случилось.
   Журналисты и операторы, досель дежурившие за воротами кладбища, смогли беспрепятственно проникнуть в ранее запретную зону. Их профессиональный интерес уже никто не ограничивал.
   Ни один мафиози из капеллы Себастиано не пострадал, ибо их машина еще не успела приблизиться на опасное расстояние. Сейчас они стояли посреди неистовых стонов о помощи в полном смятении. В таком положении они и попали в кадры выпуска новостей, вышедших в экстренном порядке.
   Дон Перча со своими хомо приехал, когда уже начали прибывать первые машины 'Скорой помощи'. Его лицо также угодило на экраны ТВ, и зритель мог видеть его растерянный взгляд, когда Гуттаперчевый Малыш пытался оказать первую помощь еще живым. Впоследствии именно Перча и Себастиано органы следствия обвинят в подготовке и совершении этого кровавого теракта, получившего имя 'Мэтьюритинская бойня'.
   *
   Вас приветствует информационный накопитель AZurga.
   Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.
   Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.
   Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.
   Заполните бланк запроса.
   Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.
   Язык запроса: русский.
   Язык ответа: русский.
   Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.
   Запрос: Мэтьюритинская бойня (республика Хеджер), значение термина.
   Единица измерения: террористический акт.
   Краткая характеристика единицы 'террористический акт':
   1. Не является единицей International System of Units.
   2. Насильственные действия либо попытка их совершения в отношении большого числа граждан.
   3. Взрыв, покушение на представителей государственных органов власти, преднамеренно устроенная техногенная катастрофа, имеющие целью дестабилизацию власти в стране.
   4. Захват и удержание заложников с выдвижением при этом политических, религиозных либо иных требований.
   Подтвердите правильность характеристик террористического акта: да.
   Ответ:
   1. Мэтьюритинская бойня - серия из девяти взрывов, произошедшая 8.03.28472 года в 25 часов и 34 минуты по местному времени на кладбище 'Мэтьюрити'.
   2. Мэтьюритинская бойня - событие, которое унесло жизни более семидесяти хомо в Деривативах.
   3. Мэтьюритинская бойня - теракт, в результате которого получили ранения более двухсот пятидесяти хомо, восемьдесят девять из которых остались калеками на всю жизнь.
   4. Мэтьюритинская бойня лишила жизни семерых парламентариев, пятерых детей, двадцать шесть женщин, семнадцать стариков пенсионного возраста.
   5. Мэтьюритинская бойня была, как выяснила специальная комиссия, созданная президентом, устроена мафиозными группировками в ходе раздела сфер криминального влияния.
   6. Взрывные оболочные устройства, которые были приведены в действие на месте похорон, имели внушительную силу и были снабжены поражающими элементами.
   7. Два основных организатора теракта (дон Себастиано и дон Перча), согласно версии специальной комиссии, созданной президентом для расследования Мэтьюритинской бойни, так и не были привлечены к ответственности, поскольку погибли в ходе начавшейся вслед за этим чередой мафиозных войн между капеллами Хеджера.
   Продолжить: да.
   Вопрос: каким образом погиб дон Себастиано.
   Ответ: дон Себастиано был убит 11.03.28472 в городе Деривативы выстрелом из снайперской винтовки, убийца не найден.
   Продолжить: да.
   Вопрос: каким образом погиб дон Перча.
   Ответ: был взорван 11.03.28472 в городе Брокер в своем автомобиле, убийца не найден.
   Продолжить: да.
   Вопрос: какое количество главарей капелл погибло непосредственно в день теракта на кладбище.
   Ответ: на самом кладбище погибло четыре дона, еще трое скончались от ран во время проведения хирургических операций в медицинских клиниках.
   Продолжить: нет.
   Желаете выйти: да.
   Всего хорошего. До встречи.
   Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.
   Вы отключены.
  
  26
  
   Их в комнате общежития было двое: эльфоводяная Икида Рашиси и гномиха Нэнэ Утафити. Они готовились к приходу своей бывшей сокурсницы по колледжу Вази Фанно. Последняя, решив, что гораздо выгоднее быть фотомоделью и любовницей драматурга Отци Тунга, чем химиком, давно покинула стены данного учебного заведения, а соответственно, и стены этого общежития.
   А вот две ее подруги по комнате смогли закончить учебу.
   Им оставалось только забрать сертификаты из деканата, и можно было разъезжаться к местам своего трудоустройства.
   Девушки нарезали в тарелку колбасу, готовясь к встрече с Фанно, вели диалог, а если быть точным, то сплетничали.
   - Давай, достругивай свою колбасу, а то скоро наша фотомодель спустится с небес и порадует нас своим присутствием, - поторопила подругу Нэнэ Утафити.
   - Да я уже почти закончила. Осталось только бокалы да вино на стол поставить, - ответила Икида Рашиси.
   - Даже не знаю, как наша театральная тусовщица и светская дива сможет выпить то вино, что мы купили с тобой? Ее же вырвет от этого пойла, как она любит выражаться, после первого глотка, - развела руками Нэнэ.
   - Мне кажется, что ни черта она толком в этих изысканных винах не соображает, - высказала предположение Икида, вытирая полотенцем руки. - Так... нахваталась умных слов среди состоятельных господ...- Во-во! А сама как была тупицей, так и осталась ей на всю жизнь. Интеллект - он не понты, его не нахватаешься за десять лет разгульной жизни, - высказалась еще более жестко Утафити. - Вино, видите ли вы, ей простое не подходит. Давай не моложе двенадцатилетней выдержки, а то в горло не пролезет.
   - Так, а какие вопросы? Давай сейчас превратим наше простое вино в марочное и модное.
   - Как это?
   - Очень просто. Прошлый раз, когда Вази приходила в гости, то она с собой приносила бутылку дорогого вина. Перельем наше дешевое в эту бутылку. Бутылка вон там, - Рашиси указала пальцем на дверцу антресолей. - И все дела. Возьми лейку и перелей, а сами ей скажем, что мы по этикету, как и положено среди приличных хомо, открыли эту бутылку заранее. Ну... чтобы вино проветрилось и букет свой раскрыло.
   - Хорошо, она все равно не заметит, а мы хоть поприкалываемся.
   - Ага.
   Ждали Фанно две подруги довольно долго. Почему она задержалась, Вази ответила, когда зашла в комнату, осмотрелась по сторонам и поморщила нос, словно переступила порог коровника:
   - А у вас тут все по-старому. Хвала богине, что вы, наконец, отсюда выбираетесь куда-нибудь в более достойное для проживания хомо место. И низкий поклон создателю, что я из этого клоповника уехала давным-давно. Опоздала сейчас, потому что везде на дорогах проверки в связи с взрывами на кладбище, что были сегодня. Слышали?
   - Да, - коротко ответила Икида и обняла Вази в знак приветствия.
   - Об этом весь город гудит. У нас в колледже на первом этаже даже висело объявление, чтобы желающие сдавали раненым жертвам теракта кровь.
   - Где ты читала это? - Рашиси с удивлением посмотрела на Утафити.
   - Не в общаге, а во втором учебном корпусе, - пояснила Нэнэ.
   - А-а! Я сегодня туда не заходила, - ответила Икида.
   - И много нашлось идиотов, которые сдавали кровь? -спросила Фанно.
   - Даже я сходила. Сдала сто грамм. Больше не стала. Мне ж сегодня с вами, девчонки, пить. Так что нельзя, чтобы организм был ослаблен.
   - Ты че, прикалываешься, или точно сдавала? - не поняла Вази.
   - Сдала, а что тут плохого. Там столько покалеченных...
   Мне ж не жалко крови, как тебе, - с легким укором произнесла Утафити в адрес Фанно.
   - Стану я сдавать свою кровь непонятно для кого. Вот еще!
   Мой Отци говорил, что ни в жизнь бы не пошел, потому что там подорвали такой контингент хомо, которые постоянно до этого момента пили нашу кровь. Хватит уже этим бандитам и сенаторам из нас соки сосать, - процитировала слова своего любовника фотомодель.
   - Ладно, давайте за стол, - как и в былые годы Рашиси решила разрядить обстановку, когда ее подруги начинали спорить. - Вази, а чего транспорт не пропускали?
   - Ну-у-у-у, не ве-е-есь транспорт, а только большие внедорожники, на которых ездят состоятельные хомо и мафиози.
   Проверяли на оружие и взрывчатку. Слышали? Президент сказал, что обязательно отыщет этих бандитов, которые хотят дестабилить ситуацию в Хеджере.
   - Вази, не 'дестабилить', а дестабилизировать, - поправила подругу Нэнэ.
   - А ты на машине приехала? - спросила Рашиси.
   - Ну да. А что мне, пешком ходить? Можете посмотреть, под окнами стоит мой 'Дунио Инджини'.
   - Это твой? - Утафити не поверила, глянув в окно.
   - Ко-о-онечно-о-о мой, - соврала Фанно.
   - А я думала, что мы вина попьем. Вот, специально для тебя купили полусладкое 'Салемское', - расстроилась Икида.
   - И выпьем, а кто нам помешает? - фыркнула Вази.
   - Ты же типа того... ну, за рулем, - не поняла Рашиси.
   - И что?
   - А если остановят?
   - Тогда дам дорожным полицейским какую-нибудь двадцатку эку, - пренебрежительно то ли о немалой сумме взятки, то ли о сотрудниках полиции отозвалась Фанно. - А вообще, я еще опоздала потому, что сейчас все, кто этим занимается, боятся торговать травкой. А сегодня так совсем все продавцы дури свои носы попрятали. Пока нашла - устала. Так что, девчонки, вдуем напоследок в этой общаге?
   Вази извлекла из сумочки три папиросы и лукаво подмигнула. Две выпускницы колледжа ответили ей легким кивком.
   Употребление легких наркотиков для пока еще студенток химического колледжа закончилось печально. Естественно, что начиналось оно весело. Однако после того как организмы трех молодых девушек освободились от пут и тормозов посредством курения марихуаны, старые противоречия и взгляды на жизнь между бывшими сожительницами этой комнаты вылезли наружу. Трава, как и спиртное, бывает разного качества и по-разному действует на мозг. В некоторых мирах от нее смеются, а где-то и морды бьют.
   - Скажи, Вази, а как у тебя с половой жизнью? - это был один из вопросов, заданных Икидой в процессе беседы после того, как они покурили.
   - Девочки, - Фанно с гордо поднятой головой посмотрела сначала на 'серенькую мышку' Рашиси, а затем на 'пышку' Утафити, - могу ответить одним словом - регулярно. А если конкретно, то, думаю, не реже, чем у вас.
   - А у твоего... этого... режиссера по возрасту все там в порядке? - Нэнэ указала пальцем в район своего венериного холма.
   - А у твоего настоящего парня, если он у тебя есть, в чем я сильно сомневаюсь, все в порядке с пипиской? - намеренно грубо вопросом на вопрос ответила Фанно.
   - Не переживай. У меня он есть, и у него все в порядке. И поверь, он вовсе не такой старый сморчок, как твой, - сделала выпад Утафити.
   - А что вообще за нормальный мужик может с тобой спать? - Вази с пренебрежением осмотрела почти стокилограммовое тело Нэнэ.
   - Нормальный хороший порядочный парень. Да, не богатей. Да, не красавец. Но и не дедушка, который в три раза тебя старше. Я думаю, что мой парень подобрал себе партнершу согласно своему умственному развитию, - уже сдержанно произнесла Утафити, чувствуя, что сейчас словесный перевес на ее стороне.
   - Нэнэ, а какой толк от твоего ума? Что он тебе дал? Красоту тела? Нет. Достаток? Нет. Перспективы? А какие перспективы у тебя по дальнейшей работе? Ты себе нашла место в пятидесяти километрах от Деривативов? И что дальше? Будешь там жить при химической лаборатории на птицефабрике, то есть около курятника, где даже нет асфальта на дорогах? -спросила Фанно.
   - Зато она встречается с хомо, который ее действительно уважает, а не использует как любовницу при живой жене, - Рашиси задело то, что она трудоустроилась после колледжа вообще на окраине страны в небольшом городке - столице рыцарства.
   - Икида, ни твой парень и ни трахальщик Нэнэ не попрутся из столицы за вами грязь месить. Какая там любовь? Они спали с вами, потому что им было удобно. А ехать на край света за вами им не надо. Они поперезваниваются по телефону с вами первое время, а потом найдут себе новых подруг. И все на этом! И чем хуже мой папик, который очень хорошо ко мне относится, содержит, дает мне возможность развиваться? А от меня в ответ получает удовольствие, ласку и радость?
   - Допустим, мой парень за мной не поедет, хотя я в это не верю. Пусть он спит со мной только ради удовольствия. Пусть.
   Это уже его дела. Но я-то с ним сплю не ради денег, не ради подачки в виде машины, что стоит у нас сейчас под окнами. Он мне за сексуальные услуги не платит, как проститутке. Он не покупает меня, - заявила Утафити.
   - А чего тут купить можно? Ты, Нэнэ, на себя в зеркало глянь, - Фанно указала на открытую дверцу шкафа, где виднелось треснутое зеркало. - Кто вообще такой товар, как ты, может купить?
   - Купит тот, кто захочет и кому я разрешу, а не каждый будет меня, как шлюху, иметь, - закричала Утафити.
   - Такой товар, как ты, никому и бесплатно не нужен. Такой товар, как ты, даже на распродаже не продают на вес в тюках, каждый по сто килограмм, - Вази намекнула на массу тела Нэнэ. - Его на блошином рынке на скатерти под дождем бомжи за бутылку рома отдают. Вот твоя цена. А на меня Отци тратит в месяц по три тысячи эку.
   - Это говорит только о том, что ты дорогая валютная проститутка, - взревела Утафити.
   - Так мы все в чем-то продаемся, только я могу это сделать дороже, чем вы.
   - Вази, я не продаюсь. Я не говорю, что ты проститутка, но не чеши меня под свою гребенку. Если ты можешь переступить через себя и общегражданские принципы, то я нет.
   Лучше я уеду работать в глушь, чем буду подстилкой, как ты, у твоего руководителя театра, - нервничая, с достоинством выдала Икида. - Я буду говно убирать, но шлюхой не стану.
   Потому что то, что делает шлюха - грязнее дерьма во стократ.
   - Удачи тебе, принципиальная ты наша, - усмехнулась Фанно и стала собираться.
   - Давай, шлюха, вали. Приперлась тут... Расфуфыренная такая. Правильно Икида сказала. Если нас парни и трахают, то не за деньги, не по выгоде, а бескорыстно, по любви, - кричала вслед уходящей Вази Нэнэ. - А еще я совсем не верю тебе, сучка, что твой старый козел из театра такой крутой. Ты нам тут лет десять назад тоже распиналась, рассказывая о Шаве Этангази, какой он у тебя умный и перспективный. А чем он закончил, этот умник? Взорвали его, как мешок дерьма, потому что он такое же ничтожество, как и ты. И что твой великий журналист тебе дал? Сифилис, или триппер, или еще чего? А может, это ты уже тогда промышляла передком и наградила его, а не он тебя? Ты - лахудра. Мы с Икидой налили тебе в бутылку дармового вина, а ты его выпила и не распознала. Это потому, что ты дешевка, подстилка и тупица.
   Утафити бегала по комнате и говорила Вази в глаза свою правду. Та уже почти ушла, но последние реплики Нэнэ вывели Фанно из себя. Она вернулась в комнату, взяла со стола пустую бутылку из-под 'Салемского' и со словами 'тогда подавись им' бросила в Утафити. Бутылка пролетела рядом с головой Нэнэ, разбила оконное стекло и вылетела наружу.
   Вази шла по лестнице, вытирала слезы руками, и приговаривала: 'Вот что зависть с хомо делает. Ну не все ли им равно, с кем я сплю и за сколько меня содержит мужчина?' Фанно прошла через проходную, и сидевшая на вахте бабушка спросила:
   - Это не у вас там дебош?
   - У меня, дорогая, это на улице Контанго, 189, а не в вашей захолустной общаге. А что вы хотели?
   - Кто-то запустил бутылкой, разбил стекло в комнате на третьем этаже, бутылка попала в машину нашего коменданта и повредила ее. Я, кстати, вызвала полицию. Сейчас такое время, что наших дебоширов не только из общежития повыселяют за такое, а и в тюрьму посадят. Вы в какой комнате проживаете? -спрашивала и одновременно рассказывала вахтерша.
   - Да пошла ты! Буду я еще всякой быдлоте тут рассказывать о себе, - Вази имела в виду старушку.
   - Какая невоспитанная хамка! И к кому она приходила такая? А может, ты - террористка, и динамит у нас заложила?
   - Правильно Отци говорит, что если паранойей болеет президент, то это постепенно передается его электорату, - Фанно хлопнула дверью и вышла вон.
   На улице около 'Руука', которому на крышу угодила бутылка из-под вина, стояли дворник и сантехник и убирали осколки.
   Крышу слегка погнуло. Вази сняла с сигнализации свое авто, села в него, и внедорожник 'Дунио Инджини' укатил прочь.
   *
   Джефри Клиан имел источник дохода, основанный на индивидуальной нелегальной трудовой деятельности. Данным способом добывать денежные средства для себя и своей семьи Джефри Клиан стал еще несколько лет назад. Если быть точным, то такого рода знаниями обладал не этот хомо, а живущий в его теле пришелец из более высокоразвитого мира Ялин Зуу'их. Именно Ялин знал, что из кимбервиальных отходов химической промышленности можно было получить тринизидпропиленхлор. Это довольно дорогое вещество. Его можно добыть методом гидрозизотической рецессии. Об этом не знал никто из коренных жителей Тренда. О таком способе переработки могли догадываться только представители других миров, если таковые обитали в данный момент на этой планете.
   На самом деле весь процесс был довольно примитивен и легко воспроизводим в любом сарае или подвале. Я сейчас попытаюсь его вам описать. Суть его заключается в том, что...И в это время на мониторе моего персонального устройства, которое даже не было подключено не то что к AZurga, а к обычной локальной либо интернациональной сети, появилась надпись.
   *
   Вас приветствует информационный накопитель AZurga.
   Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.
   Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.
   Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.
   Заполните бланк запроса.
   Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.
   Язык запроса: русский.
   Язык ответа: русский.
   Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.
   Вопрос: Почему вы желаете нарушить правила и рассказать в мирах, не достигших достаточного уровня знаний, о способе получения тринизидпропиленхлора.
   Ответ: не знаю, а что, нельзя?
   Предупреждение: прекратите попытку разглашения конфиденциальной информации, в противном случае вас может покарать Страшный суд.
   Ответ: хорошо.
   Желаете выйти: да.
   Всего хорошего. До встречи.
   Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.
   Вы отключены.
   *
   Нельзя - так нельзя. И не буду рассказывать. Примерно того же боялся и Клиан, поэтому вел добычу в мелких масштабах.
   Хотя на этом деле на Тренде можно было обогатиться, если запустить его на коммерческой основе. Дело в том, что кимбервиальные отходы в Хеджере просто выбрасывались и закапывались в землю. Не существовало на тот момент технологии их переработки. Этих отходов было мизерное количество с одного предприятия, благодаря которому зарабатывал себе на жизнь Джефри. Но на планете таких насчитывалось около ста.
   Существовала такая особенность, что этот пресловутый тринизидпропиленхлор не мог быть использован в бытовых целях, а соответственно, его покупателем могла выступить либо крупная технологическая корпорация, либо мафия, которая всегда найдет, куда сбыть ликвидный продукт. Вот капелле дона Себастиано Клиан и реализовывал тринизидпропиленхлор, а если быть точным, то администратору Есаджи.
   С этим хомо Клиан как-то провел ночь в камере комиссариата.
   Других знакомых среди бандитов Джефри не имел. Оттого после получения первого килограмма этого вещества он отыскал Есаджи, напомнил о себе и выказал готовность вступить в торговые отношения. Есаджи согласился после того, как имел беседу с Себастиано. Вот таким образом произошло сращивание мафии с лучшими умами планеты.
   Годы шли, товар производился и продавался. Вся бизнесцепочка была довольна. Джефри добывал тринизидпропиленхлор, и его никто не трогал потому, что Есаджи сказал однажды: 'Если на твоем участке к тебе кто-то подкатит и попросит заплатить за место, то ты смело говори, что работаешь от капеллы Себастиано'. К Клиану сначала несколько раз подходили представители криминального мира, но после объяснений оставляли в покое.
   Так где же трудился Джефри? Где такая высокодоходная работа? Ответ: там, где над головой летает много белых чаек, крутятся приличные деньги и товар с прибывшего транспорта выгружают вам прямо под ноги. Ну, и где? Как вы думаете?
   Нет, это не Адесский привоз (пояснение для жителей планеты Салем) и не Клайпетский порт (пояснение для жителей планеты Флауаут). Это городская свалка в одиннадцати километрах от города Деривативы (пояснение для обитателей планеты Тренд).
   Отправив сегодня детей в сад, Клиан заехал домой, переоделся в наряд, который представлял собой промежуточное звено между рабочей одеждой и выходной. После этого он направился к месту своей трудовой деятельности. По соображениям безопасности и в целях конспирации Джефри никогда не заезжал на полигон, где утилизировались твердые бытовые отходы жителей столицы, на личной машине. Он оставлял свой 'Мвамвитугари Упепо' на стоянке у придорожного кафе в полутора километрах непосредственно от свалки. Затем переодевался в 'свалочную' робу и пешком добирался до места захоронения отходов.
   Как обычно, Клиан поставил автомобиль на сигнализацию, надел на спину рюкзак с контейнером и зашагал к котловану. Сама свалка располагалась именно в этом котловане, куда со всего города и близлежащих мест свозили бытовой мусор.
   Ну... не совсем бытовой, а иногда совсем не бытовой. Те же кимбервиальные отходы предприятие обязано было перерабатывать и утилизировать на специальных полигонах. Но к чему владельцу завода тратить денежные средства на переработку и захоронение, если можно было один раз в день по согласованию с руководством свалки закопать эти отходы в землю среди прочего мусора? Ну и что, что это загрязняло окружающую среду? Зато, отстегнув мзду свалочной мафии, можно было сэкономить приличные деньги.
   Теперь об этой свалочной мафии. Не путать с выражением 'сволочная мафия'. Хотя, вы не намного ошибетесь, обозвав так тех, кто заправлял разного рода делишками на этом государственном предприятии. Государственным его можно было считать только номинально. То есть был директор свалки и вся нижестоящая вертикаль управления. Были разнорабочие: бульдозеристы, экскаваторщики, электрик и т. д., однако первым лицом, которое принимало основные решения, считался Дампо. Он не являлся доном, и у него не было капеллы. Но он - настоящий бандит, имеющий в своей команде до десяти приспешников.
   Появился он на свалке недавно и сразу начал наводить свои порядки и 'подгребать' под себя все доходные статьи нелегального оборота на этом государственном предприятии.
   Кстати, старый 'смотрящий' за свалкой умер ночью в административном здании прямо на 'рабочем месте', захлебнувшись рвотными выделениями во сне, находясь в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения.
   Дампо после своего появления на полигоне по утилизации отходов сразу произвел ревизию и переучет своих активов и пассивов (в имущественном плане, и прошу без глупых фантазий). Каждая трудовая единица, не имеющая преференций со стороны иных мафиозных группировок, платила ему за право ковыряться в мусоре.
   Таких старателей на свалке за один день могло трудиться около сотни голов, естественно, не считая штатных работников. Старатели делились на касты. 'Стекольщики': собирали стеклотару и битое стекло весь световой день, отмывали и отчищали его от мусора и земли. К вечеру на полигон приезжал самосвал, в который они загружали то, что извлекли. Вторсырье взвешивали и выдавали деньги каждому индивидууму или бригаде (кто как трудился) в зависимости от количества сданных килограммов. Затем самосвал увозил стекло на переработку. Само собой, что весь этот процесс контролировался Дампо и его бандитами. Они же получали и львиную долю прибыли от сдачи стекла. А старатели получали возможность на вырученные средства выпить и закусить. А лучше побольше выпить, но без закуски. Дело в том, что добытчики стекла, впрочем, как и копатели остальных 'полезных ископаемых' свалки, на девяносто процентов были алкоголиками и на семьдесят - бомжами, которые проживали прямо на полигоне во временных хибарах, сколоченных из подручных материалов.
   Дампо тут же на месте устроил и продажу всего того, в чем более всего нуждались обитатели этих мест. Под навесом денно и нощно продавалось контрафактное пойло и нехитрая закуска. Но кому вообще на свалке нужно покупать эту закуску, если сиюминутно мусоровозы выбрасывали из своих контейнеров тонны пищевых отходов сомнительного качества? Сомнительного - это для тех, кто никогда не питался с помойки. А для других - в самый раз. Подумаешь, у йогурта или сырка два дня назад истек срок годности. 'Ужас!' - скажете вы, представляя, что ваш ребенок станет кушать такую еду.
   'Все это - полная <вырезано цензурой>!' - ответит вам бомж со свалки, облизывая свои почерневшие от работы пальцы, одновременно слизывая с них остатки йогурта. А попутно в его рот попадают при этом и капельки слизи от протухшего мяса, оставшиеся на мозолистых руках после ковыряния в куче того, что остальные горожане выбрасывают в мусорный контейнер. Такой старатель стряхнет с бороды кусочек просроченной колбасы, случайно запутавшийся в нечесаных волосах, и лихо хлебнет из горлышка рома подпольного изготовления.
   И все довольны: старатели, которым хватает средств существовать под хмельком, руководство государственного свалочного предприятия, посредники, забирающие вторсырье с полигона и, конечно, Дампо. Подумаешь - незаконная предпринимательская деятельность. А кому и за что платить налоги, если весь этот мусор, коль его не переберут старатели, через час смешает с грунтом и сровняет с землей бульдозерист. Понимаете, отходы необходимо закапывать. По-иному нельзя.
   Нет в Деривативах современных перерабатывающих мусорных заводов. Есть только котлован диаметром в три километра, который и поглощает все то, что использовалось хомо или фабриками.
   Так живут не только 'стекольщики', но и 'картонщики' (собирают бумагу), 'железячники' (ищут на свалке металл)и прочие касты, роющиеся в горах мусора. Есть особые категории граждан, которые перебирают отходы с отдельных промышленных предприятий. Они появляются на свалке к определенному времени, даже не каждый день, а когда прибывает по расписанию транспорт, чтобы просмотреть все то, что выбрасывается за ворота этих заводов. Почти все из старателей платят Дампо.
   Джефри ни ему, ни предыдущему главному мафиози свалки не отчислял наличность за право здесь трудиться. 'Звони в капеллу Себастиано. Там тебе пояснят. Я им оказываю внимание. Понятно?' - несколько раз в таком духе ответил Клиан, бандиты от него отстали, и он мог спокойно раз в сутки дождаться прихода своего транспорта с отходами с химического завода, извлечь стержни, обжечь их на костре, соскрести оксид в свой контейнер и удалиться прочь. Затем он занимался дальнейшей переработкой этого оксида в подвальном помещении в городе.
   Ни о цели действий Джефри, ни о его методике никто из представителей свалки не догадывался, а Клиан ни с кем и не поддерживал контактов. Был одиночкой. Приедет, распалит костер, обожжет стержни, а остальные только смотрят на все это. Кто-то считал его душевнобольным, кто-то ученым. Некоторые пытались разговорить его и всё выведать, но Джефри упорно хранил тайну, лишь наблюдая со стороны за жизнью, которая монотонно протекала на свалке. Для таких, как Клиан, она протекала, а для большинства проходила мимо, словно зерна пшеницы сквозь пальцы рук, так как те почти всегда находились в пьяном бреду.
   Джефри почти ежедневно ездил на полигон за кимбервиальными отходами, из которых впоследствии получал тринизидпропиленхлор. Жил он не шикарно, но безбедно. Все шло именно так, пока некто не убил дона Себастиано.
   Сегодня Клиан подходил к свалке, зловонный запах от которой распространялся с наветренной стороны на несколько километров. Он двигался вдоль шоссе по обочине. Его постоянно обгоняли мусоровозы, отвозившие на полигон свой груз.
   Эти машины были грязными, неокрашенными, замасленными от протекавшей гидравлической жидкости. Парк городских мусоровозов уже давно не обновлялся.
   Джефри шел по дороге, загаженной от вывалившихся с мусоровозов бумаги, пакетов, пластиковых бутылок. Ему казалось, что вся природа вокруг была отравлена этой городской свалкой. Росшие по краям шоссе деревья и трава имели больной оттенок зеленого цвета. Клиан добрался до поворота на дорогу, перпендикулярную шоссе и ведущую к котловану, перешел через мост, соединяющий берега широкой канавы.
   В эту канаву стекали грунтовые воды со свалки. В канаве находилась некая жидкость, или, лучше сказать, субстанция темно-коричневого цвета. Канава была глубокой, с высокими берегами, но воды (ой, простите, нечистот) в ней - не более двух метров в глубину.
   Во время дождя небесная дистиллированная вода, пройдя через несколько метров и десятки пластов мусора, превращалась вот в такую смесь. Канава не имела стока, и вся эта жижа в ней скапливалась в течение десятилетий.
   Котлован, в который свозился мусор, отходами был заполнен на две трети по уровню грунта. Остальная треть все еще исполняла роль накопителя, куда бульдозеры и сбрасывали мусор, перемешанный с землей. В целях предотвращения подземных возгораний и для уплотнения породы на полигоне захоронение отходов производили послойно, перемешивая их с почвой, которую выкапывали тут же, расширяя тем самым котлован. Этакий непрерывный процесс существования и роста полигона бытовых отходов.
   Мусор с машин выгружали у дальнего края свалки. Джефри ступил на поверхность и зашагал вперед. Под его ногами покоились не менее пятнадцати метров городских отходов, скопившихся на этом месте за сто десять лет. Рядом по импровизированной грунтовой дороге ползли вперед-назад на малой скорости мусоровозы.
   В воздухе парили чайки самых разных пород и мастей.
   Присутствовали вороны, грачи, голуби, аисты, цапли, грифы и иные стервятники. Эти птицы стаями кружились над полигоном, периодически опускаясь на землю и пожирая те продукты питания, которые не желали кушать хомо. Это было нормально. Пусть птички насытятся тем, что уже больше не понадобится гуманоидам. Плохо то, что приняв пищу, они ее переваривали, а затем снова отдавали природе. Еще хуже, что свое дерьмо они любили возвращать природе во время полета.
   Неприятно, когда такое глядящее на вас с открытки благородное создание, как чайка, на самом деле на ваших глазах опускается на поверхность свалки. Давясь, она еле-еле запихивает себе в горло огромный кусок пищевых отбросов, потом поднимается в небо и оттуда бросает вам на голову уже кал.
   Надо быть начеку, иначе верхняя одежда быстро станет загажена птичьим пометом.
   После нескольких лет работы на свалке у хомо кардинально меняется отношение к чайкам и альбатросам. Во время отдыха на морском побережье такой старатель (если он не алкаш и может себе позволить поехать на курорт) обязательно сталкивается с морскими птицами. Увидев у причала круизный лайнер и парящих вокруг него чаек, он интуитивно начинает представлять, что на этом корабле возят не хомо по морю, а мусор с одного континента на другой.
   Клиан добрался до места предполагаемой выгрузки своих отходов, подошел к бульдозеристу, сунул ему в ладонь купюру мелкого достоинства и сказал: 'Привет! Приедет моя машина, не сгребай в котлован'. Довольный бульдозерист глянул на Джефри полупьяным взглядом, положил деньги в карман, кивнул утвердительно головой и поехал по своим делам.
   Джефри собрал доски с разбитых ящиков, развел костер и стал ожидать свой транспорт с химического завода, наблюдая издалека однотипную картину, которая стоит перед его глазами каждый день работы на этом месте. Вот подъехал очередной грузовик, который привез мусор, выбрасываемый жильцами больших и малых жилых построек в черте столицы и за ее недалекими пределами. Хомо окружают машину и ждут, когда опорожнится ее контейнер. Мусор высыпается, и вся эта масса гуманоидов с крючьями, палками и иными приспособлениями начинает ковыряться и разгребать гору бытовых отходов.
   Кто-то находит ценную вещь и радостно несет ее к своей кучке добра. А вот на одну единицу счастья претендуют два кандидата, считающие, что каждый отыскал свою добычу первым. Между ними вспыхивает потасовка. Никто не встревает. Остальные роются. Да и эти двое понимают, что быстрее найти нечто новое и ценное, чем тратить время на мордобой.
   К Джефри направляется группа из четырех хомо. 'Нет. Это не 'зомби', - решает он, рассматривая подходящих к нему и понимая, что эти не копаются в мусоре и одеты по-иному.
   - А кто они? Ага. Ясно. Ко мне пожаловал Дампо. И что ему нужно? Сейчас узнаем'. Действительно, к Клиану подошел главный мафиози свалки и обратился:
   - Слушай, как тебя там зовут?
   - И там и здесь меня звать Хасимо, - не дерзко, но уверенно произнес Клиан.
   - Так вот, Хасимо, с сегодняшнего дня тебе придется платить мне, - заявил он, а его бандиты стояли молча.
   - С чего это? - поинтересовался Джефри, продолжая сидеть на ящике и ковыряясь палкой в костре.
   - Потому что это моя земля, и тут мне все платят. Выходит, платить должен и ты.
   - Дампо, я уже тебе говорил, что плачу капелле Себастиано.
   - Нет больше Себастиано. Ты это знаешь? Нет и все, - при этом он приложил указательный палец к своему виску.
   - Какая разница, есть или нету Себастиано? Да, его нет, но есть его капелла. Есть его администраторы и кэпы. С какой радости я буду платить в два дома? Я так понимаю.
   - А мне плевать на твои понятия. Вали тогда отсюда на свалку к капелле Себастиано. Там и ройся в дерьме у него, там и башляй ему, - пошутил мафиози, а его сподвижники засмеялись.
   - Дон Дампо, - очень тонко пошутил Клиан, - ты же знаешь, что у покойного дона Себастиано не было никогда персональной свалки. Куда мне идти?
   - Раз хочешь работать у меня - плати мне!
   - Но я плачу...- Мне плевать, кому ты отстегиваешь! Пусть тогда из капеллы Себастиано приезжают сюда и платят мне за тебя.
   Такие слова были бы неслыханной дерзостью в адрес Себастиано, произнеси их Дампо еще несколько недель назад.
   Однако времена изменились, и он почувствовал свою силу, поэтому к сказанному добавил:
   - Если твое присутствие на моей земле так важно капелле Себастиано, то я их жду. И жду их объяснений. А если они не приедут, а ты появишься тут завтра или в ближайшее время, то тебе придется заплатить или я тебя утоплю на дне этой речки-вонючки, - Дампо отвел в сторону большой палец, обозначив направление, где находилась канава. - И поверь, я не шучу. Там на дне уже много таких шустрых и несговорчивых лежит. Кстати, а чем ты тут промышляешь? Расскажи, если что толковое, то я сам у тебя покупать эту ерунду буду.
   - Вряд ли ты станешь покупать сажу для подкормки морских крозитов, - слукавил Клиан.
   - Чего? Кого? Ты гонишь! Ты меня тут чечевицей не корми.
   А Себастиано твоя хрень тогда зачем? - не поверил мафиози.
   - А при чем тут Себастиано? Я хороший знакомый его администратора Есаджи. Но Есаджи по барабану то, чем я занимаюсь. Я всего лишь ему плачу.
   - Пусть тогда этот твой Есаджи и приедет сюда. А если никого не будет за тебя, то я тебя, селезенка скунса, скормлю не морским этим твоим, для которых ты тут корм роешь, а нашим ракам, что обитают в речке-вонючке, если они там живут в этом дерьме. А сейчас вали отсюда, - пригрозил Дампо.
   - Ладно, будешь иметь дело с Есаджи, раз так, - ответил Джефри и решил пока отступить.
   - Давай-давай. Будем ждать, - наконец проронил слово один из бандитов, что сопровождал главного мафиози свалки.
  
  27
  
   Сказка о проститутках и тех, кто ищет счастья
  
   Мне папа еще с юношеских лет неизменно повторял, что мало подобрать себе красивую жену, купить дорогую машину и построить роскошный дом. Необходимо иметь средства на содержание всего этого. 'Жена сбежит от тебя, дом развалится, а шестилитровую колымагу нечем будет заправлять, если ты все это, включая жену, возьмешь себе в кредит, а за душой у тебя не будет ни гроша, - устрашал он меня. - Поэтому живи, сынок, по средствам. Больше работай, меньше хвались и подольше и тщательно выбирай то, что хочешь приобрести или поиметь'.
   Я понял, внял его советам и стал перебирать, а поиметь я всегда любил. Ведь всегда лучше, когда ты имеешь, чем когда имеют тебя. Начну с историй, когда имел я, перебирая женщин в поисках супруги и семейного счастья.
   Пришел я как-то в казино. В такое заведение частенько заглядывают красотки, а уж симпатичных девушек в нашем казино - выше крыши. Сижу я за столом, играю на рулетке.
   Казино такое все шикарное, в золоте и мерцающих огнях, с бесплатным ромом и шипучим вином. Играю, а рядом со мной делает ставки старый дед и поглядывает на меня. А я бросаю взгляды то на стол, то на выпуклые попки молодых посетительниц. Глядел дед, глядел, а потом наклонился ко мне и вполголоса спрашивает:
   - Ты так спустишь все деньги. Надо или играть, или на баб зыркать. А то продуешь все свое состояние. Хотя... ты и так его тут профуфукаешь, но без баб это случится гораздо позже.
   - Так красивые они, - говорю я. - Глаз сам скользит.
   - И что, ты хочешь найти себе спутницу жизни в этом убогом заведении? Это же не культурное место для отдыха. Это помойка для свиней. А разве можно найти на помойке стоящую вещь? Конечно, иногда случайно с мусором выбрасывают и полезные предметы. Но это надо долго рыться в контейнере с отходами, чтобы найти там нечто стоящее. С таким успехом можно было бы поехать на городскую свалку и там искать себе жену. Зачем идти сюда и еще деньги тратить?
   - Почему это казино убогое? - удивился я. - Гляньте вокруг. Какая везде роскошь и шик! Как можно сравнивать свалку и казино?
   - Очень легко, юноша. Для этого просто нужно немного подрасти, - дал мне совет старик и пошел играть за другой стол.
   Я его тогда не понял, но стал внимательнее присматриваться к лицам противоположного пола. Действительно, экземпляры мне попадались еще те... Как-то раз мы с одной из моих подружек отправились вдвоем в каньон на пикник.
   Местность была горная: скальные породы, низкий кустарник, сухая трава. Мы расположились на открытой площадке, которую выбрали себе в качестве места для отдыха, и начали готовить мясо тушканчика на гриле. А еще разделись догола и стали загорать в процессе приготовления еды. Я голышом опрометчиво отошел за сучьями для костра, склонился, чтобы их собрать. И тут меня неожиданно что-то больно укусило за член. Я вскрикнул, посмотрел под ноги и увидал уползающий хвост серой гадюки, а на члене у меня появилось два кровавых пятнышка.
   Моя девушка прибежала на крик, посмотрела на мой пенис, всплеснула руками и сказала, что при укусе змеи ее яд необходимо срочно отсосать из места укуса. Она была постарше, чем я, и более опытная в жизни, поэтому я всецело доверился ей.
   Она взяла мой член сначала в обе руки (ну, он довольно большой по размеру у меня), затем поместила себе в рот и начала отсасывать яд у меня из раны. Член начал увеличиваться в объеме. Насколько я понял, это так умело она могла отсасывать ядовитую кровь, чтобы та не пошла циркулировать по организму.
   Не поверите, но через две минуты мне сразу стало делаться лучше, боль стала отступать. А девушка моя не сдавалась. Яд стремился расползтись по организму, а она его тянула ртом на себя, не пуская по венам и артериям. И наконец, спустя минут пять после начала терапии, я ощутил полное облегчение. Змеиный яд покинул меня, а моя подруга сплюнула его на песок.
   Вы знаете, яд серой гадюки чем-то похож на сопли, которые капают из носа во время насморка. Я ей был благодарен и сказал: 'Пошли покушаем. Мясо тушканчика. Оно должно уже зажариться'. Но она как-то с прищуром посмотрела на меня и ответила: 'Спасибо, дорогой, я уже перекусила мяса чуток и утолила голод'. Так я неожиданно сделался мужчиной.
   Потом у меня была подружка, которая работала продавцом в небольшом магазине. Ничего так из себя. Я с ней встречался до тех пор, пока случайно в обед не заглянул к ней в магазин. Она меня не сразу заметила, потому что сидела за столом, жевала пирожок с фаршем, о чем-то мечтая. Пирожок уже остыл, она его грызла, а наполовину застывший жир стекал по ее рукам и капал на пол. Отвратительное зрелище!
   А учитывая, что я на прошлой неделе отравился аналогичным пирожком, в котором был несвежий фарш, меня чуть не вытошнило. Я тайком покинул ее магазин и больше не смог с ней встречаться. Этот пирожок так и стоит перед глазами, когда я вспоминаю ее даже по прошествии стольких лет.
   Что поделать? Я стал далее перебирать девушек и женщин, вспоминая совет моего папаши. Я уже к тому времени был опытным ухажером. Может, даже и чересчур. Так, однажды я сидел со своей девушкой в ресторане. Нам подали мидии. Моя подруга была из состоятельной семьи. Она считала, что поедание мидий для меня было в диковинку, и стала поучать меня, как раскрывать створки раковины. Меня это слегка задело, и я ответил, что неплохо разбираюсь в раскрытии створок и уже их много раскрыл за свою взрослую жизнь. Она обиделась, бросила столовый прибор на стол, затем оставила денежную купюру для официанта и, ударив меня по щеке, покинула ресторан. Так мы расстались.
   А через несколько лет я случайно остался ночевать с женщиной-бактериофобом. Вернее, я тогда еще не знал, что она постоянно боится заразиться всякой гадостью. Поначалу она протерла салфеткой, смоченной спиртом, свои руки. Потом я заметил, что она, прежде чем присесть на стул, принялась тщательно полировать его такой же промокашкой с раствором спирта. Дальше - больше. Смотрю, а моя подруга уже борется с бактериями и микробами на поверхности вилки и ложки во время ужина.
   И вот наступил самый интимный момент. Я, как мужчина, соблюдающий гигиену, принял душ. Она - тоже душ. Однако после выхода из ванной комнаты я пахнул отдушкой, входившей в состав геля, а она - словно только что мылась в кадушке с домашним самогоном.
   Ладно. Я сделал вид, что все в порядке, и накрылся одеялом, она легла рядом. Мы ласкали друг друга, пока я не понял, что пора постучаться своей красной булавой в ее мохнатую дверь и попроситься войти на постой. Она улыбнулась и сказала: 'Один момент и маленькая формальность'. Затем извлекла из своей косметички тряпочку, внешне очень похожую на бинт. Сложила ее вчетверо, смочила из волшебного флакона жидкостью, которой протирала до этого все предметы, и стала водить этой тряпицей, смоченной девяностопятипроцентным раствором спирта, по моему 'стволу'. Я ощутил сначала слабое, а затем все усиливающиеся до состояния боли жжение в паху. Мысли о сексе улетучились, как улетучивается спирт с поверхности стула, который до этого моя дама протирала. А через две минуты процедуры дезинфекции мой твердый 'ствол' обмяк и превратился во всего лишь толстый плющ. И не более того. Так и отношения наши остались на том же уровне. И не более того. Не смог их скрепить этиловый спирт.
   Я долго не мог встретить ту, которая понравилась бы мне с первого взгляда. И чудо! На одном из праздников, где я отдыхал со своим товарищем, я увидел ее, и грудь мою пронзила стрела из арбалета любви. О своих чувствах к ней я признался своему товарищу и пожаловался ему на то, что эта девушка совсем не хочет заводить со мной беседу:
   - Мне так нравится эта девушка, я бы и тысячу за ночь с ней не пожалел. Но она так прекрасна и недоступна.
   - Я знаком с ее подругой, близко знаком. Давай тысячу, я своей подруге передам, она подстроит твою встречу с этой девчонкой на этом банкете. И сделает так, чтобы на ночь вы остались одни, - неожиданно предложил товарищ.
   - Точно?
   - Увидишь, гони тысячу.
   Вечером того же дня мой приятель взял у меня тысячу и, как я выяснил позже, переговорил не с подругой этой девушки, а с ней самой, поскольку был с ней близко знаком. Он это от меня скрыл, но они вместе учились в университете. Мой товарищ втайне от меня отдал пятьсот той девушке, которая мне безумно нравилась, а пятьсот бессовестно присвоил себе.
   Деньги это были приличные, вот он и позарился на них. И для нее полтысячи не были лишними. Она согласилась, и в эту ночь мы уехали ко мне домой и переспали.
   Получается, что товарищ свое слово сдержал, и я за тысячу получил то, что желал. Но вот не могу понять, кто и кого в этой истории поимел? И еще ответьте мне на один вопрос:
   если эта девушка со мной занялась сексом, приняв из рук моего приятеля пять сотен, то она шлюха и проститутка или нет?
   *
   Кабинет декана факультета, где учились Икида Рашиси и Нэнэ Утафити два дня спустя после инцидента в общежитии.
   Две виновницы стоят, потупив головы перед пожилым седым и лысоватым деканом из химического колледжа. Сам руководитель сидит за столом и переводит взгляд с одной студентки на другую, то задавая вопросы, то бросая возмущенные реплики. В помещении они только втроем: декан Назоох, Нэнэ и Икида. За стенкой девушка-секретарь монотонно стучит по клавишам пишущей машинки, печатая справки.
   - Все, можете идти, - машет рукой декан, устав от общения со своими студентками.
   - Господин Назоох, пожалуйста, выдайте нам сертификаты об окончании колледжа, - просила Рашиси.
   - Честное слово, мы не виноваты в том, что произошло у нас в комнате, - приложила обе ладони к груди Утафити.
   - А кто виноват, я? - сделал удивленную гримасу декан. -Уходите. Через пять лет вы сможете восстановиться, еще раз сдать экзамены, пройти практику и подтвердить свое право на получение сертификата нашего колледжа, а на сегодняшний день я не могу подписать документы на ваш выпуск.
   - Ну, пожалуйста, господин Назоох... Мы же всегда себя прилично вели в общежитии и учились нормально. Это все Вази Фанно. Это не мы, - продолжала просить Нэнэ.
   - Это проходимка Фанно, которая напросилась к нам в гости. Она жила с ними в одной комнате, потом бросила учебу.
   А в тот день приперлась и подстроила такую ерунду, потому что завидует, что мы окончили колледж, а она - нет. Ей завидно, потому что ей приходится непонятно как без образования зарабатывать себе на жизнь. Мы ее не звали. Она сама пришла, - валила на свою бывшую сокурсницу Рашиси.
   - А-а-а-а? Она, значит, сама пришла, а вы совершенно не виноваты, - картинно округлил глаза декан.
   - Так и есть. Она приехала к нам без спросу и устроила все такое, - кивала головой в такт подруге Утафити.
   - А почему она ко мне без спросу не пришла в дом, не начала пить вино и курить наркотики? - задал простецкий вопрос декан.
   - Не знаем, - пожала плечами Икида.
   - Почему? - обратился ко второй девушке декан.
   - Я не знаю, господин Назоох, почему. Наверно потому, что вы с ней не жили вместе, - попыталась пояснить Нэнэ, но ее руководитель нахмурил брови, и она добавила. - То есть вы с ней никогда вместе не проживали, поэтому она к вам в гости и не пришла.
   - Это правда, я с вашей Фанно никогда не проживал, - ответил декан и оценивающе посмотрел на Икиду. - Но она не поэтому ко мне не пришла, а потому что я не давал ей для этого повода и еще являюсь морально устойчивым хомо.
   'Уж кто бы про моральную устойчивость языком молол, -подумала Рашиси. - Знаю я, что ты, старый козел, не одну студентку прямо в своем кабинете отымел. Рассказывала мне одна бывшая выпускница колледжа, что когда ты помоложе был (где-то лет тридцать-сорок назад), то даже сигнал такой или условный знак у тебя был. Мол, если зайти к тебе в кабинет и самой закрыть изнутри дверь на ключ, то это значит, что девушка согласна на секс с тобой'. Икида повернула голову и заметила торчащий в замочной скважине ключ, а мысли текли дальше: 'Говорили, какой ты скотина. Если студентка какая приглянется, то сделаешь все, чтобы поставить ее на грань отчисления из колледжа. А потом, такой добренький, уже за перепихон готов простить любые неудовлетворительные отметки. Это в том случае, если у девушки нет заступника, или богатых родителей, или связей в кабинетах чиновников. И с рук тебе все сходит всегда. Слышала, что муж твоей сестры большой шишкой висит в министерстве образования'.
   - Получается, что ваша бывшая подруга сама приехала к вам в гости, сама стол накрыла, сама вино вам в горло заливала, а затем вставила по папиросе с марихуаной в рот и заставила курить. Так? - продолжил наседать декан.
   - Не совсем, - почувствовала себя загнанной в угол Утафити. - Но она, это факт, приплелась к нам уже пьяной и устроила дебош. Она швырнула в меня бутылкой...- Которую вы втроем до этого выпили и оставили на столе, - добавил декан.
   - Надо, чтобы полиция ее арестовала и она возместила ущерб, - закончила мысль Нэнэ.
   - Так идите в полицию, и пусть та ее ищет. Или вы хотите, чтобы я вашу подругу по всей стране искал? Где она живет?
   Как ее допросить? - хотел узнать декан.
   - Господин Назоох, она снимает... точнее, ее любовник снимает ей квартиру на улице Контанго, - сказала Рашиси.
   - А точнее? А номер дома и квартиры, чтобы найти ее и взять показания?
   - Мы не знаем, она недавно туда переехала. Мы только бывший ее адрес знаем.
   - Слушайте, не валяйте дурака. Когда пришла служба охраны колледжа, то от вас обеих разило перегаром и перекуром. Кому вы сказки рассказываете? Где сейчас эту вашу Фанно найдешь? А у коменданта имеется разбитое окно, помятая крыша в машине и факт употребления вами запрещенных в общежитии веществ. Ищите вашу подругу, доказывайте, что она виновата... А пока вся вина лежит на вас двоих. Комендант сказал, что уже подал иск о возмещении причиненной его автомобилю порчи. Но он тоже не дурак и знает, что отыскать и доказать вину Фанно ему будет сложно и долго. Он надеется, что вы возместите ему ремонт, - говорил декан. - Я бы на вашем месте так и поступил. Комендант просто не подпишет вам документы. Вам что, трудно скинуться по пятьдесят эку и сделать так, чтобы у него не было к вам претензий?
   - А почему мы должны платить за Вази, если не мы бросили бутылку? - возмутилась Нэнэ.
   - Тогда ищите виновницу и разбирайтесь с претензиями коменданта, а я в начале следующей недели выдам сертификаты вашему выпуску об окончании, а вам - волчий билет на отчисление. Я бы не злил коменданта, потому что он легко может передать все протоколы показаний внутренней службы охраны колледжа в полицию. Там возьмут к сведенью, что вы употребляли наркотики, и заведут на вас дело. Спиртное, правда, вы пить уже имеете право, но только не в общежитии, а вот курить траву нельзя, и бить окна тоже нельзя. Смотрите... Пока документы о ваших правонарушениях направлены лишь начальнику колледжа. Вас, естественно, отчислят, потому что ни я, ни он не станет терпеть такого поведения в стенах нашего учреждения.
   - Господин Назоох, но ведь мы уже через несколько дней должны получить сертификаты и уехать. Черт с ним, мы погасим ущерб коменданту общежития. Вы тогда подпишете нам сертификаты? - поинтересовалась Рашиси.
   - Никогда.
   - Почему?
   - Потому что стоит простить одного, как на голову сядет тогда весь колледж. Лет двадцать назад мы либеральничали со студентами и прощали им провинности средней степени, так число правонарушений росло каждый год, как осока на болоте. Начали выгонять - сразу стали все бояться и меньше паскудить, - разъяснил свою позицию декан.
   - Господин Назоох, но мы же с Икидой, в таком случае, не сможем трудоустроиться по специальности еще лет шесть, не меньше. Меня родители, если узнают, что я не окончила колледж, на порог дома не пустят, - расплакалась Утафити. - Я даже не знаю, как домой возвращаться, потому что для моих родителей это станет позором, а я для них - изгоем. У нас маленький городок, и все хомо знают друг друга. Мои родители старой закалки. Для них будет сильным ударом, если вы меня исключите из колледжа за несколько дней до получения сертификата.
   - Как курила наркотики, так тогда не плакала, а смеялась.
   Хе! - покрутил головой декан.
   - Я знаю, что вы тоже любите выпить, закусить и погудеть, и даже на рабочем месте. Вас же за это не выгоняют с работы.
   Так чем я хуже вас, если даже один раз за тринадцать лет якобы оступилась! - совсем не к месту выпалила Утафити, рыдая и не контролируя свои высказывания в адрес руководителя.
   - Разговор окончен! Выйди вон из кабинета! - декан указал пальцем на дверь.
   Нэнэ зарыдала еще сильнее и убежала.
   - Как я поняла, - по-деловому повела разговор Икида, оставшись один на один с деканом, - показания службы охраны и показания коменданта еще не дошли до начальника колледжа?
   - Завтра утром поступят к нему, - прикинул сроки прихода документов декан.
   - Значит, теоретически их можно приостановить и вернуть вам?
   - Ну... если сильно постараться, то теоретически с практической точки зрения можно, - уклончиво ответил декан и как бы заглянул за спину студентке, точнее, чуть пониже ее. - Если будет сильное желание, то есть кто-то сильно захочет и сможет, а другой получит положительный эффект, то можно попытаться.
   - А если начать решать этот вопрос так? - Рашиси подошла в двери, ведущей в приемную, где продолжала печатать секретарша, и повернула один раз ключ.
   Икида стояла спиной к запертой двери, почти касаясь ее.
   Она ждала реакции декана на свой сигнал. Он внимательно рассматривал студентку, определяя, нет ли в ее действиях подвоха, а потом произнес, поманив ее четырьмя пальцами:
   'Подойди сюда'. Рашиси робко подошла. Назоох положил ей руку на плечо и провел ладонью вниз до груди. Икида потупила глаза и позволила декану ощупать свою грудь. Он остался доволен, сопроводив свои действия словами: 'Очень даже неплохо'.
   Затем Назоох правой рукой обнял девушку за талию, привлек ее к себе, а левую запустил сначала под юбку, а потом проник пальцами в ее трусы. Рашиси молчаливо и без эмоций стояла посреди кабинета, глядя даже не в стену, а, казалось, через нее. Декану не совсем понравилась такая пассивность девушки, и он спросил, отойдя от нее на шаг:
   - Ты себя так ведешь, словно тебе это не нравится или тебя принуждают. Если не хочешь, то можешь идти. Придешь за справкой об отчислении в тот день, когда все будут получать сертификаты.
   - А если я себя буду вести, как вы хотите, то вы не дадите ход делу в отношении нас?
   - Во-первых, за день такие вопросы не решаются. Вовторых, я сделаю так, чтобы ты вместе со своей группой получила сертификат.
   - Я хочу быть уверена, что не окажусь в дурацком положении, когда вы потом разведете руками и скажете, что уже все поздно и ничего нельзя сделать.
   - В-третьих, - словно не слушая Икиду, продолжил декан, - я обещаю, что ты успешно окончишь колледж и сможешь уехать к месту работы, если будешь себя послушно вести эти три дня, оставшиеся до получения сертификата. В-четвертых, я решу проблему только для тебя, а не для тебя и твоей подруги. Ты согласна?
   - Да, - твердо кивнула головой Рашиси.
   - Тогда хватит строить из себя недотрогу. Становись на четвереньки к дивану, - декан указал пальцем, куда именно, -снимай трусы, задирай юбку и работай.
   - С удовольствием, - ответила с наигранным оптимизмом Рашиси и заняла нужную позу.
   Секс прошел без поцелуев и предварительных ласк. Единственной заботой партнера было то, что он по окончании акта стер салфеткой свой эякулят со спины партнерши и выбросил бумажку в урну. Потом он привел свой внешний вид в то состояние, конторе полагается иметь декану во время работы, и набрал номер телефона. Икида подобрала с дивана свои трусы, надела их, подошла к зеркалу и поправила юбку. Он позвонил начальнику службы охраны, как поняла из разговора Икида, и попросил его принести документы. В процессе общения с ним Назоох жестикулировал в адрес студентки. Эти жесты она могла расшифровать как 'подожди, не уходи', 'тише, не разговаривай' и 'все нормально'.
   - Слышала? - обратился декан к Рашиси, когда положил трубку. - Завтра рапорт на тебя не попадет к начальнику колледжа. Ты присаживайся, не стой.
   - А что с комендантом и его машиной? У меня нет ста эку дать ему, как говорили вы, чтобы он не заявлял в полицию.
   - Не волнуйся.
   Назоох сделал еще один звонок, теперь уже в общежитие коменданту, и попросил пожалеть несчастных девушек, сказав: 'Они тебе сделают презент. С кем не бывает. Молодые...плачут тут. Сопли распустили'.
   - Какой презент? - не поняла Икида, когда декан перестал общаться с комендантом. - Мне с ним спать придется?
   - Ни в коем случае. Тебе нужен этот старый пень? - высказался о своем ровеснике декан. - На, вот тебе немного денежек. Купи ему бутылку хорошего бренди, а этим оболтусам, сантехнику и дворнику, по дешевой бормотухе, чтобы лишнего не болтали. И хватит.
   - А ремонт крыши машины?
   - Так она у него застрахована. Это проблемы страховой компании, - подмигнул девушке Назоох.
   - Спасибо, - поблагодарила Рашиси и положила федхи себе в сумочку.
   - Бери, не стесняйся. Я знаю, что студенты - небогатый народ. Этих денег должно хватить, а на всю сдачу прикупи побольше презервативов.
   - Зачем?
   - Завтра последний рабочий день недели, потом выходной.
   Мы с тобой махнем в отель на озеро. Тебе лучше предохраняться. С нами еще поедет начальник службы охраны. Ничего страшного. Денек потрудишься для нас двоих, наутро уже будешь держать сертификат в руках.
   - Я думала, что это произойдет только с вами, и только здесь, и только один раз. Вы не предупреждали, - помрачнела Икида.
   - Дорогуша, ты хочешь за один раз в течение пяти минут решить такую острую и глобальную проблему? - декан пристально посмотрел на нерадивую студентку. - Если я подключаю к решению задачи начальника охраны, то он тоже должен получить что-то взамен. Это же несложно тебе будет - поразвлекать взрослых дядек одни сутки. Да мы уже и не сможем замучить тебя в постели, потому что мы не молодые жеребцы.
   По рукам?
   - Тогда, раз вас двое будет, то, может, я уговорю свою подругу Нэнэ поехать с нами и потрудиться в разных позах со мной на пару?
   - Послушай, нахрен мне эта твоя толстуха-истеричка сдалась? У меня точно такой же комплекции, только по возрасту старше, дома сидит, от которой я бегу развлечься. А ты мне про свою сожительницу талдычишь. Пусть без сертификата поживет пяток лет. Самой наука будет, как языком в мой адрес молоть и дебоширить в общаге, а другим студентам -урок культуры проживания в общежитии.
   В дверь постучали. Рашиси осмотрела себя, словно боялась, что на одежде остались следы совокупления с деканом. Назоох открыл замок и отворил дверь. В кабинет прошел высокий мужчина с понурым взглядом и грубыми чертами лица, поздоровался с деканом и осмотрел Икиду.
   'О, богиня, и с этим существом мне придется спать или хуже того - делать ему минет', - подумала девушка. 'Ничего такая кобылка. С морды не очень, но потрахать ее лишним не будет', - рассудил про себя начальник службы охраны колледжа. Затем он передал папку декану. Последний раскрыл ее и стал перебирать бумаги, а потом выдал: 'Вот и отлично!
   Пусть твои бойцы изменят показания в отношении только Икиды. А вообще, чтобы все прошло гладко, мы подадим этот, уже измененный, материал начальнику после получения сертификатов. А лучше совсем его уничтожим. Икида, значит, получит сертификат, а ее подруга - нет. И делов-то'. Далее он улыбнулся Рашиси, сопроводив словами: 'Не переживай. Все будет нормально. Завтра зайдешь ко мне где-то в тридцать два часа. И не опаздывай, а то ждать не станем, уедем без тебя. А тебе придется уехать без сертификата. И купи то, что я тебе говорил. Можешь идти'.
   - Ну, как она тебе? - спросил декан, когда за девушкой захлопнулась дверь в кабинет и дверь, отделяющая приемную секретарши от коридора.
   - Нормальная девка, - дал краткую характеристику начальник охраны.
   - Оттянемся сами и оттянем ее. Я только что ее на работоспособность проверил. У нее зазоры между деталями небольшие, и все узлы смазаны. А ты говорил, что надо двух шлюх заказать. Ты дурак? Зачем на проституток деньги палить, если у меня под боком задарма такими задницами молодухи крутят?
   - Ага. Ты только виски не нажирайся. А то прошлый раз взяли двоих, да так упились, что уже не до баб было.
   - А мы ее вначале по кругу пару раз пустим, а потом ром стаканами жрать начнем, - похлопал по столу ладонью декан и рассмеялся.
   *
   Автомобиль 'Мвамвитугари Упепо' остановился на площадке у торгового центра. Водитель выключил двигатель, взял лежавшую на сидении свежую газету и принялся просматривать заголовки, явно ожидая кого-то. Темы этого выпуска: 'Продолжается война между мафиозными кланами', 'Растет число жертв среди населения из-за бандитских разборок', 'Очередной дон пал от пули снайпера', 'Лоуренцос унаследовал империю Джам Бази лишь на один день. Вчера его труп с перерезанным горлом обнаружили в парке', 'Полиция и карабинеры прикрыли за неделю около сорока наркопритонов', 'Налоговая и финансовая проверка проводятся в пятидесяти крупных субъектах хозяйствования, замешанных в связях с мафией', 'Приостановлена лицензия у четырех банков, контролируемых криминальными группировками', 'Военные и карабинеры не собираются покидать улицы столицы и крупных городов', 'Вооруженное нападение на комиссариат. Безуспешная попытка капеллы отбить арестованного накануне администратора'.
   От чтения прессы Джефри оторвал голос одного из кэпов из капеллы покойного Себастиано, открывшего дверь машины.
   Клиан был с ним знаком довольно давно. Он часто приходил на встречу вместо Есаджи, забирал тринизидпропиленхлор, а взамен вручал деньги.
   - Здравствуй, Хасимо, - сказал кэп и без приглашения сел на переднее сидение.
   - А где Есаджи?
   - А кто его знает, - загадочно покрутил рукой кэп и бросил взгляд на газету. - Просвещаешься, как Чини с мафией борется?
   - Да уж, - мотнул головой Джефри. - А что вообще в стране творится? Смотрю, щемят все капеллы: аресты, проверки, облавы, убийства.
   - Есть такое дело. Наступают иногда и критические дни.
   Их пересидеть нужно.
   - И лучше - не в тюрьме, - пошутил Клиан.
   - Это ты, Хасимо, правильно заметил, поэтому в ближайшее время на встречи буду приезжать я, а не Есаджи.
   - Ясно. Тут у меня неприятности на свалке, так я хотел узнать, кто в капелле дон теперь?
   - Пока не определились окончательно. Да и время неспокойное. Наверно, станет старший сын Себастиано. А кого это интересует?
   - На меня опять наехал Дампо. Говорил, что я должен ему платить, - пояснил Клиан.
   - Опять? Да пошел он, этот мусорный король...- Он сказал, что от вашей капеллы должны приехать влиятельные хомо и решить вопрос по поводу моей работы на свалке.
   - Пошел он <вырезано цензурой>! Так ему и передай. Ты работаешь от нашей капеллы, и не важно, кто сейчас дон! -резко ответил кэп.
   - Он конкретно угрожал меня убить, если никто не приедет. Может, кто из пацанов капеллы наведается к нему, чтобы на место поставить?
   - Видишь, сейчас никто из администраторов светиться не хочет. Может, этот стукач Дампо засаду готовит нам посреди мусорных куч? Угомонится вся эта ботва в стране - приедем и отпилим ему рога. У него и бойцов-то нет. Штук пять ханыг наберется. Не дрищи. Если хочешь, то работай. Ничего он тебе не сделает. Он, сука, если наши приедут, на коленях ползать будет и просить пощады. Ему мозги отобьют, и никто за него из мафии не станет.
   - А чего так?
   - Он, когда сидел в тюрьме, то стучал руководству колонии на сокамерников. Ему после этого никто из приличных бандитов руку не подаст. Это он сейчас поднялся за счет того, что в отсидке сотрудничал с нынешним министром обороны Зулу, когда тот еще был начальником тюрьмы. И теперь он продолжает стучать. Стукач - это на всю жизнь. Понимаешь?
   Его крышует министр обороны. Не сам, а его ближний круг.
   Они же его и поставили смотреть за свалкой. Видно, интересы имеют свои. Так что не бойся. Работай. Давай сюда свой товар.
   Мне бежать надо.
   Джефри отдал небольшую дорожную сумку с тринизидпропиленхлором, забрал эку, и кэп исчез, а Клиан подумал:
   'Бандиты есть бандиты. Много слов, а решение проблем только для своей капеллы. Не станут они ездить ради меня на разборки. Их интересуют только деньги и контроль. Почти как политиков. Тех тоже интересуют деньги и власть, то есть контроль. Ладно, разберемся с Дампо сами. Неохота терять возможность иметь неплохой доход. Но тоже стремно с этими бандитами со свалки собачиться. Пока буду ездить... Чего пугаться? Может, это временное явление, такие трудности?
   Насытится Чини борьбой с мафией, выберут дона в капелле, и продолжу я добывать свой тринизидпропиленхлор. А будет туго, так стану платить Дампо. А кому тогда сбывать товар?
   Не ему ж самому. Он просечет все и бомжей посадит у костра за бутылку водки. Те с удовольствием обжигом займутся. А что с оксидом они дальше сделают? Ай, лучше с этим Дампо дел не иметь. Эти бандюги вроде Есаджи так хоть немного культурные. А Дампо вообще может меня на цепь посадить и заставить за кусок лепешки добывать ему тринизидпропиленхлор. Тут палка о двух концах. Даже о трех, потому что не совсем полезно для здоровья в кустарных условиях перерабатывать кимбервиальные отходы. А на что другое можно жить?
   Да хоть книги писать. Вон у меня сколько сказок разных: и для детей, и для взрослых, и для немного сдвинутых по фазе.
   Сказки-то нормальные. Надо только перенести их из головы на бумагу, разослать по издательским домам и ждать. Кто-то да согласится их опубликовать. На весь Хеджер кого-то заинтересует мое творчество. Пусть оно необычное, пусть нестандартное, так в том и прелесть авангардных сказок. Один раз напечатают, а дальше всю жизнь можно будет на гонорары жить, по конференциям ездить, интервью раздавать...'
  
  28
  
   После убийства Себастиано и последовавшей за этой смертью цепью событий Есаджи понял, что его жизни или свободе также может угрожать опасность. Поэтому он сперва перешел на полулегальное, а затем и вовсе на нелегальное положение.
   'Лучше лечь на дно и пока зарыться в ил, чем лечь в могилу или присесть на 'подогрев'. А на первых порах осуществлять руководство своим подразделением можно и по телефону либо через связных, - рассудил он. - Сейчас только Бэквордация знает, кто может грохнуть тебя из-за угла. Шмаляют из оружия все налево-направо: и быки, и бандиты, и спецназ. Все друг другу не доверяют, а некая тайная сила только подливает масла в огонь, притравливая разные группировки и группы хомо одну на другую. Сначала грохнули Джам Бази, и все началось. Затем Железные Тиски убили во второй раз, подорвав его уже мертвое тело. После этого уже вообще все понеслось.
   Вот поди пойми, кто отправил на тот свет и нашего дона. Вроде как газеты и телевидение представили виноватым Себастиано в гибели Бази, хотя он никакого отношения к этому не имел. Получается, что на него зуб точила капелла покойного Бази. Пускай так, но зачем же, когда он прибыл на стрелку с Лоуренцосом, то снайпер его положил прямо во время беседы.
   Лоуренцос вряд ли на такое бы пошел. Его ведь на месте мобы из нашей капеллы и пришить могли сразу после того, как пуля вынесла мозг Себастиано. Значит, кто-то решил стравить наши капеллы. У них получилось. Да и сам Лоуренцос под подозрением был. Мол, метил на место Железных Тисков.
   И правда. Лоуренцос не сел в вертолет, который подбили, а потом ему удалось не получить ни одной царапины во время похорон, когда под сотню хомо этими взрывами положило.
   А что дальше? А дальше его выбирает капелла новым доном.
   Вроде как мог и он подстроить весь этот спектакль. Но если так, то почему на обратном пути после заседания капеллы, где его выбрали доном, неизвестные хомо в масках расстреляли его машину с охраной, а самого Лоуренцоса похитили? Одни непонятки. А утром его уже нашли в парке с перерезанным от уха до уха горлом собачники, что выгуливали своих псов перед работой'.
   Есаджи сидел в деревенском доме у одного из своих приятелей, скрываясь непонятно от кого, и размышлял, куря одну сигарету за другой. Хозяина дома не было. Он в очередной раз проводил время за решеткой, а его мать по доброй памяти пустила Есаджи на постой. Сама она на это время перебралась к родственникам на другой конец села.
   Село это располагалось километрах в пятидесяти от столицы. Есаджи спрятал свой автомобиль в гараж и плотно закрыл двери, чтобы никто из соседей не заметил гостя. Сам на улицу не показывался, проводя все дневное время в доме. Здесь он собирался побыть трое суток, а потом сменить место, а заодно и выйти на связь со своими кэпами и узнать последние известия из Деривативов.
   Администратор сидел в кресле в полной темноте. Поздний вечер, и на улице был почти мрак. Он приложил к уху небольшой радиоприемник и, покручивая ручку, искал в эфире новостные передачи, выуживая всякого рода информацию.
   Вдалеке, где-то в начале улицы, залаяли собаки, и этот лай стал приближаться от двора ко двору, все нарастая. Есаджи интуитивно огляделся по сторонам комнаты, будто некто мог присутствовать в этом старом одноэтажном бревенчатом доме кроме него. Он встал на ноги и в полумраке подошел к столу, затушил сигарету, взял свой пистолет и для верности привел его в боевое положение, сняв с предохранителя.
   Затем подошел к окну и чуть отодвинул занавеску, всматриваясь в темноту двора. Потом проделал то же самое, выглянув в другое окно. 'Вроде спокойно', - подумал он. Дворовые соседские псы также постепенно угомонились. Есаджи успокоился и сел на прежнее место.
   В тишине прошло еще минут пять - семь. 'Что-то не нравится мне тут время коротать. Завтра же уеду. Уехал бы и сегодня, так министры-силовики наши на каждой развилке дорог постов с карабинерами наставили. Днем еще куда ни шло ездить, а ночью я обязательно вызову подозрения у этих быков. Надо валить назад в Деривативы. Тревожно мне тут в этой глухомани. Здесь каждый приезжий на виду. А в столичной суете хватает мест, где укрыться. Но мне тут надо было с одним хомо встретиться. Я и встретился. Боялся он ехать в Деривативы. Ну, встретился, и нечего дальше бездельничать'.
   Это были последние спокойные мысли администратора капеллы. В следующий миг собака во дворе неистово залаяла, будто кто-то чужой агрессивно проник на ее территорию. А еще через пару секунд нечто большое и черное, разбив окно, вломилось в комнату. Нет, это не был огромный кожан кула, которого выхаживал некогда Тамма Нгуви, ибо кула не умел разговаривать, а тем более материться. А это существо сыпало трехэтажным матом, приказывая ложиться на пол и сдаваться.
   'Захват', - мелькнуло в сознании Есаджи, а палец автоматически три раза нажал на спусковой крючок пистолета.
   'Попал', - возрадовался администратор, но аналогичный гуманоид, тем же способом высадив другую оконную раму, оказался перед Есаджи. Новый гость не стал медлить, а сразу всадил несколько свинцовых пилюль в тело мафиози, и красная пелена заволокла глаза Есаджи.
   *
   После восхода солнц Джефри, как повелось, занимался физкультурой, пока дети еще спали. Все, как обычно. Он преднамеренно не побежал около продуктового магазина 'Бидхаа', свернув перед ним в сторону. Однако Клиан не стал совершать пробежку и с тыльной стороны этого небольшого супермаркета, где недавно у него произошел инцидент с покойным ныне (но Джефри об этом не знал) юным мафиози Гвхелом, убитым на кладбище 'Мэтьюрити' на похоронах своего дона.
   Все, как обычно в последнее время. Одна особенность: на перекрестке одной из улиц он увидел двух солдат срочной службы, стоявших с автоматами. 'Совсем, видать, разумом сдвинулись наш президент и его приспешники. Мало им патрулей, мало блокпостов на въезде в город, так теперь еще и этих сопляков поставили тут дежурить. Ну, какой с них толк, что у них боевые автоматы за плечами? Зная боеготовность нашей армии, могу сказать, что эти салабоны если и стреляли из оружия три раза за годы службы, то это уже хорошо. Этот пацаненок что, в прожженного мафиози станет стрелять, случай чего? Да у него бандиты, скорей всего, сами автомат отберут, да еще и пристрелят. Идиот этот Чини. Впутывает детей непонятно во что и устроил непонятно что в стране. Дебилизм его поступков понятен даже хомо с уровнем интеллекта менее девяноста единиц. Понятно, что все эти убийства и провокации устраивает окружение президента. Ай, какое окружение? Это окружение без его ведома и пукнуть не может. Сам он всю эту соевую кашу заварил. Но вот к чему-то он клонит этот весь раздрай с убийствами мафиози. И чего он добьется?
   Ну, убьет он одного дона, двух... На самом деле он положил уже их с полтора десятка. Новых выберут. Ну, прикрыл он полсотни притонов по всей стране. Новые откроются. Надо выбивать социальную базу из-под мафии, а он кинулся в популизм. А чего не кидаться, если деньги пока есть на проведение всех этих полувоенных мероприятий, а если закончатся, то он думает, что новых напечатает. Ошибаешься, экономист ты наш говеный. Федха - не мировая валюта. Она и сейчас держится столько лет лишь благодаря внешним кредитам.
   Так по ним платить надо проценты и возвращать. Скоро вся эта стабильность рухнет, а вместе с ней и власти Чини придет конец. Может, правда, он еще раз наивный народ обдерет своими псевдореформами? Только всему есть предел прочности.
   А население довольно. Электорат устал от бандитизма и разгула мафии. Народу в кайф, что силовики (или, как это преподносит государственная пропаганда, междоусобные войны капелл) мочат бандитов. Оппозиция и парламент возмущаются такими действиями своего президента, но Чини на это не реагирует, словно их не существует, гнет свою линию. О, одна машина военная за другой летит по улице. Надо будет новости глянуть. Может, опять кого ночью грохнули', - рассуждал и удивлялся Клиан, шурша кроссовками по тротуару.
   Однако телевизор ему включить не довелось. Когда он вернулся с пробежки, то, по неизвестно какой причине, Унзури проснулась раньше обычного, расплакалась и обрыгалась. Все пошло наперекосяк. Ее пришлось мыть и успокаивать. Оганио в это время рассыпал сахар на кухне. В общем, никаких новостей Клиан не посмотрел, а когда привел детей в сад, то никто из воспитателей ничего ему не сообщил о том, что произошло этой ночью.
   И вот Джефри на своем автомобиле уже движется по проспекту на выезд из города, направляясь на свалку. На блокпосте очередь. Он тормозит, пристраиваясь в хвост. Проверка документов. Проверили. Едет дальше.
   Клиан оставил свой автомобиль все на той же стоянке у придорожного кафе и пошел на работу. Он волнуется. Все-таки сегодня он, несмотря на предупреждения Дампо, приехал на полигон бытовых отходов. Этим утром все, как и прежде: стаи птиц над головой, мусоровозы, снующие вперед и назад, хомо, копошащиеся в мусоре. Клиан разжег костер и стал ожидать свой транспорт. На всякий случай он подобрал валявшуюся невдалеке толстую и длинную палку. 'Так, на всякий случай.
   Мало ли чего свалочные бандиты удумают', - подстраховал себя Джефри.
   Дампо и с ним еще трое появились у костра Клиана минут через двадцать.
   - Деньги гони! - без вступительных слов гаркнул Дампо.
   - Я разговаривал с хомо из капеллы усопшего Себастиано.
   Они сказали, чтобы я не платил тебе, - Джефри встал, опасаясь быть внезапно атакованным в сидячем положении.
   - Я плевал на капеллу Себастиано, - Дампо сопроводил свои слова плевком на землю.
   - Зря ты так говоришь. Вот выберут они нового дона, я понял, это будет его старший сын, тогда пожалеешь о своих словах.
   - Хе-хе! Выберут! Вы слышали? - главный босс свалки посмотрел на своих подопечных. - Они выберут дона. Где выборы-то пройдут? А пригласительный билет заказным письмом на эти выборы нам пришлют-то?
   - А чего смешного я сказал? - не понял Джефри.
   - Надо, придурок, не говорить, а телевизор по утрам смотреть. Понимаешь? Или ты смотришь в телевизор, а видишь там большой кукиш? - рассмеялся Дампо.
   - Я не смотрел телик сегодня.
   - Так гони деньгу и рассказывай, что и для чего ты тут на костре обжигаешь. Теперь через меня свой товар гнать будешь, если я решу, что твое дело стоящее. Всосал? - поднял брови Дампо.
   - Хорошо, я уйду со свалки, как ты просил. И пока к тебе не приедет кто-то из капеллы, я не появлюсь на твоей земле, - Клиан понял, что произошло нечто неладное, касающееся и его личной безопасности на этой территории.
   - О, как запел, милок. А говоришь, что телевизор не смотришь. Нет. Теперь уже поздно. Ты мне все расскажешь, что тут делаешь и сколько денег на этом поднимаешь. Теперь станешь работать на меня, - ухмыльнулся Дампо.
   - Я же сказал, что сваливаю, - произнес Джефри.
   Он поднял свой рюкзак, а в правую руку взял палку и стал отходить от костра.
   - Стоять, вшивый питон! - сказал один из бандитов.
   - Я же сказал, что ухожу.
   - Ты куда? - крикнул второй мафиози и попытался схватить Клиана за рукав.
   Удар палкой в районе виска остановил бандита, а Джефри начал отступать. Ему следовало бы кинуть свой рюкзак с контейнером и броситься со всех ног к дороге. Вряд ли бы эти бандиты смогли догнать тренированного в беге хомо. Но Клиан был горд, а еще он собирался когда-нибудь вернуться на свалку и продолжить работать. А как вернешься и будешь ходить с высоко поднятой головой, если один раз покажешь спину противнику? И он медленно боком отходил, контролируя дистанцию. Это было легко для члена рыцарского клуба.
   Даже палка для него являлась хорошим средством защиты.
   Еще один из нападавших кинулся на Джефри и тоже получил по скуле.
   Но, видно, такой ход борьбы, когда два бандита уже получили по голове, не устраивал Дампо. Если так пойдет дальше, то Клиан сможет ускользнуть прямо из его, можно так выразиться, логова. Тогда Дампо вытащил пневматический пистолет и прострелил обе ноги неугомонному бойцу. Клиан бросил рюкзак и попытался бежать. Но застрявшие в бедре две пульки мешали быстро передвигаться. А третий меткий выстрел вообще лишил его ловкости.
   Клиан, прихрамывая, медленно отступал. Его окружили четверо бандитов, один из которых притащил длинную дубину и стал ей атаковать Джефри. Вот уже и четвертая пулька вошла в мягкие ткани ноги, а вслед за ней удар дубиной по голове положил Клиана лицом в мусор. Далее его долго били ногами. Затем один из мафиози пошел к тем старателям, которые искали металл, взял у них найденный в отходах тяжелый железный подшипник и ржавую проволоку. Остальные в это время поволокли Клиана за ноги.
   Джефри был весь в крови и грязи, когда его притащили к канаве, наполненной жижей и сточной водой. К этому времени подоспел и бандит с проволокой и подшипником. Дампо самолично закрутил один конец проволоки вокруг подшипника, а второй несколько раз обкрутил вокруг шеи Клиана и дал приказ: 'Этого скунса утопите в речке-вонючке!' Джефри сопротивлялся, как мог, и кричал, рассчитывая, что кто-то услышит и придет ему на помощь либо бандиты побоятся устраивать над ним расправу, понимая, что много хомо видят, как его волокут к канаве. Однако, во-первых, Джефри всегда разжигал свой костер чуть вдалеке от остальных 'зомби', а во-вторых, у него не было на свалке ни друзей, ни приятелей.
   Поэтому старатели лишь издалека наблюдали, как 'хозяева' свалки в очередной раз наказывают кого-то из провинившихся. Все молчаливо смотрели или продолжали рыться в отходах. Для обитателей этих мест проще и спокойнее было находиться в стороне от проблем свалочной мафии. Для них это также был обычный день, каковым он начинался и для Джефри.
   Дампо стоял на краю обрыва. Два его хомо держали Клиана за руки и за ноги, а третий бандит сжимал в пальцах подшипник. Они находились в том месте, где обрыв был наиболее крут и не такой пологий, чтобы тело могло свалиться при падении на грунт. Бандиты посмотрели на своего босса. Тот опустил большой палец к земле, подтверждая свои намеренья. Мафиози раскачали тело Джефри и 'на раз-два-три' бросили его в канаву. Клиан упал метрах в двух от берега, подняв брызги.
   Рядом с ним плюхнулся и подшипник, который потащил тело ко дну. Жижа над телом Джефри сомкнулась, и на поверхность всплыли пузыри. А затем поверхность канавы приобрела свой обычный вид. Самый обычный вид, какой бывает у канавы, заполненной сточными водами и нечистотами.
   *
   Вечер того же дня. Особняк семьи Тунга. Отци сидит перед телевизором с пультом в руке, переключая каналы в поиске комментариев к событиям, произошедшим этой ночью и буквально взорвавшим медийный рынок не только Хеджера, но и сопредельных стран. Кому-то может на первый взгляд показаться, что всю эту шумиху в средствах массовой информации подняли два события, результатом которых стали утопление Джефри и отстрел Есаджи. Так думать наивно. Нападение на этих двух хомо - это следствие более грандиозных процессов, апофеозом которых явилась эта ночь.
   Режиссер нажал шестую кнопку на пульте и услышал:
   'Как сообщили сегодня в пресс-центре министерства внутренних дел, ночью в ходе масштабной спецоперации, проводимой на всей территории республики Хеджер, было задержано и арестовано более тысячи членов мафиозных группировок'.
   'Слышала, Гижжа? Говорят, что арестовали уже больше тысячи бандитов!' - кричал Отци своей жене, которая забрасывала белье в стиральную машину. Далее комментатор сообщила: 'В основном это были представители высшей прослойки мафии, так сказать, управленческое звено капелл. Аресты продолжились также и в течение дня. В светлое время суток удалось задержать еще не меньше трех сотен активных членов бандитских организаций. В связи с этим МВД, министерство обороны и министерство национальной безопасности предлагает всем членам преступных группировок добровольно сдаться в ближайшие комиссариаты. В этом случае сдавшимся будет в дальнейшем гарантирована амнистия'.
   'Э, мать, ты слышала? До такого идиотизма может додуматься только наш безголовый Силовой блок при умнике-президенте. Предлагать бандитам добровольно сесть в следственный изолятор, в надежде, что потом их амнистируют. На кой дьявол тогда хомо арестовывать, чтобы потом отпустить по амнистии?' - снова обратился Отци к Гижже.
   Та продолжала возиться с грязной одеждой, не говоря ни слова в ответ. 'Да иди ты сюда, посмотри, - драматург ехидничал над действиями властей, и ему хотелось поделиться с кем-нибудь своими соображениями. - Там передают, что власть срезала всю верхушку мафии. Ага. А через месяц, за неимением улик и доказательств, почти всех, кто не оказал сопротивления при захвате, придется выпустить на свободу.
   И мафия снова вернется к привычной жизни. Вот, оказывается, зачем Чини столько времени держал войска наготове и блокировал дороги. Это чтобы ни один преступный элемент не ускользнул от правосудия'.
   Гижжа подошла к телевизору и дала свой комментарий:
   - Да ладно тебе. Печешься о бандюгах, словно это твои дети.
   О детях так не думаешь. У тебя скоро юбилейный спектакль, а ты все смотришь, как одни придурки убивают, подрывают и арестовывают других. Все нормальные хомо сразу поняли, кто устроил отстрел мафии, но все в душе рады этому. Правда, только те, чьи родственники не состоят в капеллах.
   - Гижжа, вопрос не в том, жалеть или не жалеть обществу бандитов. Вопрос заключается в том, насколько правомерно и по закону это было сделано. И в какой степени не была при этом нарушена конституция и права хомо. Потому как бандиты - это тоже граждане.
   - Все ты верно рассуждаешь, но большинству сограждан хочется, чтобы мафия была уничтожена любыми средствами.
   И им не важно, по закону это или против закона. Я слышала, что более восьмидесяти процентов одобряют действия Чини, направленные на борьбу с мафией. Представляешь? Сегодня уже успели сделать экспресс-опрос на улицах Деривативов.
   Некоторые открыто в камеру, не боясь мафии, с восторгом выражают поддержку террору против капелл. Они верят, что эти действия послужат концом засилья мафии в их жизни.
   Ведь мафия - это не только тупоголовые бандиты, бегающие по городу с пистолетом. Мафия - это раковая опухоль на теле нашего общества, которая пожирает всех: от верхушки власти до обычного шофера, ворующего из бака служебной машины бензин.
   Отци включил на пульте кнопку номер 'четыре'. Из телевизора вещал мужчина: 'В ходе общегосударственного рейда совместных групп из министерства финансов, налоговой службы и министерства экономики приостановлена хозяйственная деятельность и арестованы до особого распоряжения счета более трех тысяч организаций, связанных с мафиозными структурами. Их средства заморожены, а учреждения опечатаны. В отношении руководства и владельцев этих субъектов хозяйствования проводится проверка'.
   - О! У Чини в казне закончились деньжата, так он решил изъять их у мафии. Не побрезговал временно попользоваться и покрутить их грязные средства. Отбелить, так сказать, решил грязные деньги, - поднял руку вверх драматург. - На этот счет вспоминается такая старая бородатая шутка, когда спрашивают: 'Вы кто?' А в ответ: 'Мы - деньги наркокартеля, но у нас в стране нет горячей воды, поэтому мы приехали в Хеджер просто помыться'.
   - А может, и навсегда забрал. Арест с имущества за пару недель не снимают. Тяжба может длиться годами. А к моменту возвращения денег подоспеет и девальвация национальной валюты. Вернут владельцам средства в федхах, только в эку это будет гораздо меньше, чем при аресте. Плюс упущенная выгода. А кто-то их прокрутит да еще и по старому курсу валюты прикупит для себя, - сделала вывод жена.
   - Видишь, даже женщины соображают, - пошутил, улыбнувшись, Отци. - А наш министр финансов и экономики...Я уже не говорю про косноязычную министра сельского хозяйства. Я теперь даже сатириков не смотрю. Слушать эту тетку - одно удовольствие.
   - Это потому, что жена кое у кого умная, да не все это ценят, - сделала намек Гижжа, но муж сделал вид, что не услышал ее реплики.
   - Ну, заберет Чини у мафии деньги. Может, и имуществом каким поживится. Хотя... кто ему позволит. У нас суды и адвокатура независимы от администрации президента. А у мафии денег больше, чем в казне у государства. В конце концов, экспроприированных денег хватит еще год экономике в таком режиме протянуть, а потом по искам и судам почти все вернуть придется, а экономика все равно рухнет. Ее ж, родимую, никто не модернизировал под реалии современного мира. Живет страна, словно на дворе не 28472, а 28372 год. За рамками закона закрыли предприятия, блокировали деньги на счетах, пусть и мафиозные, а народ будет радоваться. Поубивали и подорвали посреди города хомо, пусть и мафиози - все довольны. Но основная масса населения не понимает, что один раз преступив закон, президент, если его никто не остановит, будет продолжать делать это постоянно. Он будет считать, что отбирать без суда и следствия чужое имущество является нормой только потому, что у него имеется власть.
   Да, сегодня провели такую процедуру в отношении бандитов.
   И вроде бы, это не совсем плохо и не страшно. Одно но: сегодня Чини так поступил с мафиози, а завтра захочет изъять деньги у добропорядочного гражданина. За последнюю неделю его тайное спецподразделение ликвидировало полтора десятка донов, а завтра он захочет пристрелить любого неугодного ему политика, который выскажется негативно в его адрес. Эти его государственно-бандитские бригады, которые убивали мафиози, никуда не исчезнут. Они отлично выполнили свое задание. Зачем Чини их распускать? Но, хвала богине, больше двадцати лет в кресле президента наш Окманат находиться не имеет права. Будем надеяться, что новый президент, которого мы выберем лет через десять, станет нести в себе зачатки демократии, а не попрания норм конституции. Только не пойму, как он будет спокойно жить, находясь в отставке, если стольких хомо отправил на тот свет? А обывателю на самом деле абсолютно все равно, что делает с конституцией Чини.
   Обыватель о праве думает только как о праве получать хорошую зарплату. И только.
   - Да плевать хотели твои работяги и аграрии на права и свободы, - добавила актриса.
   - Они, дорогая, не мои. Они - лихторат нашего президента, а я дружу с интеллигенцией.
   - Ну...не всегда, - жена иронично-цинично глянула на мужа. - Как я понимаю, ты регулярно дружишь и с этим самым люмпенским электоратом, а не только с грамотными и просвещенными хомо из театра и мира искусства.
   - Не понимаю тебя, - он искренне удивился очередному упреку.
   - Отци, - Гижжа прямо глянула в лицо мужу. - Я о той девке, с которой ты таскаешься уже столько лет.
   - Я...- Помолчи. Я вначале выскажусь, а потом сможешь оправдываться ты. Этот разговор назревал давно. Лучше сейчас. Я всегда или знала, или догадывалась, что ты водишься с посторонними бабами и девками.
   - Гижжа...- Дай сказать. Умей слушать.
   - Хорошо, - согласился руководитель театра.
   - Я просто всегда смотрела сквозь пальцы на твои любовные похождения. Понимаю: мало тебе секса дома, и ты ищешь его на стороне. Ладно. Я готова делать тебе скидку.
   Ты - творческая личность. Эти твои короткие романчики с заезжими провинциальными артисточками, которые всегда рады раздвинуть ноги перед известным театральным деятелем...- Ну, не надо так иронизировать.
   - Отци, я без шуток. Ты в масштабах Хеджера выдающийся режиссер и драматург. Один из лучших. И, естественно, любая бездарность, которая лезет на подмостки, хочет получить от тебя протекцию, поэтому она с радостью готова под тебя подстелиться. Бэквордация тебе судьей, если ты какую из них поимел в гримерке, или в командировке, или на гастролях. Изменял ты мне и с дамами, не связанными с театром и кино. Я о них почти обо всех все знала.
   - Это новый вид извращения? Спать со своим мужем раз в месяц, следить за его любовницами и молчать.
   - Я мирилась с этим, но мне было жутко интересно, кого ты в данный момент мне предпочитал в постели. Так вот, все эти женщины были более-менее достойны тебя, а твои романы с ними носили кратковременный характер. Но прости, что может быть общего на протяжении девяти лет у руководителя Хеджерского драматического театра, высокоинтеллектуального и образованного хомо, с девкой, которая даже не смогла в силу своих умственных способностей окончить какой-то там третьеразрядный колледж. Она не осилила даже не университет, а колледж!
   - Ты постоянно на протяжении всей нашей супружеской жизни шпионила за мной? Я уже не говорю о том, что это неэтично, но не понимаю. Зачем?
   - А изменять своей жене - это этично?
   - Пусть будет, как есть. Не станем бросаться в обсуждение наших поступков, которые мы совершали в пределах стольких десятилетий. Тем более что это не волновало ни одного из нас до последнего момента, - махнул рукой генеральный администратор.
   - Тогда давай вернемся в то состояние, в котором мы находились до твоей связи с Вази. Ее так зовут?
   - Да.
   - Что 'да'? Ее так звать или ты с ней расстанешься?
   - Конечно, я когда-нибудь с Вази расстанусь, но для разрыва отношений между нами сейчас нет никаких предпосылок.
   Это будет выглядеть несколько странным и не совсем порядочным по отношению к этой девушке.
   - О какой порядочности идет речь, Отци? Какая она порядочная, если является любовницей у хомо, намного старше ее по возрасту? Здесь налицо очень тонкий расчет с ее стороны.
   И не духовный, а меркантильный расчет. Она ведь даже не ощущает себя твоей музой, как это часто бывает в кругу творческих гуманоидов. Она живет за твой счет, используя тебя.
   Не просто за твой счет, а за счет твоей семьи. Я уже молчу, сколько такая фифа выкачивает из твоего кармана денег, оголяя семейный бюджет. Она оголится пару раз на неделю перед тобой, а у нас за это время на несколько сотен эку оголится семейный бюджет. А сколько на ее содержание у нас уходит денег за месяц? Я даже боюсь представить. Понимаешь, ты спишь с ней, а я фактически ей за это плачу? Я понимаю, она симпатичная...- Она не просто симпатичная, раз мы уж так откровенно беседуем. Она - фотомодель, - стал оправдываться больше за себя и свой выбор, чем за свою любовницу, режиссер.
   - Проще каждый раз новую шлюху на ночь снимать, чем содержать такую-сякую фотомодель. Пусть она молодая и удовлетворяет любые твои капризы в постели, но о чем с ней можно беседовать? Она же тупая. Скажи мне, на какие темы ты с ней общаешься? О чем с такой интеллектуальной посредственностью можно беседовать несколько раз в неделю на протяжении девяти или сколько-то там лет? Что она делает целыми днями? Ходит по соляриям, фитнесам, салонам красоты и магазинам? Как она совершенствовалась и развивалась на протяжении этого периода, что спала с тобой?
   - Не знаю. Я об этом не задумывался, - пожал плечами драматург.
   - И еще: зачем ты периодически ее таскаешь к нам в театр? Что она там забыла? Не позорь меня, приводя эту девицу в то место, где ступает моя нога, - попросила жена.
   - Отци, любовниц, как и гардероб, приличным мужчинам надо менять, иначе эти потаскухи со временем начинают считать своего любовника гражданским мужем. Даже если твой любимый костюм очень хорош, то все равно периодически нужно покупать новый. Брось эту девку, и мы станем жить, как прежде.
   - Гижжа, ты на меня давишь. Я сам приму решение со временем, однако не потерплю, когда меня хотят лишить маневра, а тем самым свободы выбора. Если я сейчас вот так с тобой соглашусь, то получится, что я сдался, что ты меня переломала через колено. Я так не привык.
   - Хорошо, дорогой, - она подошла к Отци, поцеловала его в щеку и подмигнула, разряжая напряженную обстановку, - я немного подожду. Но лишь совсем немного. Мне уже страсть как охота услышать сплетни, что мой муж нашел себе новую пассию, и получить от частных детективов информацию о том, какая же сучка стонет теперь под напором фаллоса моего супруга. А сейчас я иду принимать душ и жду тебя у себя в спальне. Ты порвешь меня?
   - Два раза подряд, - Отци поднял вверх указательный и средний палец. - Надеюсь, в отместку за мои похождения ты мне не отрежешь бритвой пенис в процессе нашего соития?
   - Если останусь довольна, то пенис останется при тебе, -улыбнулась жена.
   Она ушла с мыслями: 'Может, почаще с ним спать, хоть это и не доставляет мне удовольствия, чтобы мой муженек поскорее бросил эту грудастую блондинку? Хоть ума у нее, как у курицы, но смогла же эта тупица моего Отци чем-то приманить к себе. Это у него период сейчас такой. Побесится еще пару лет и угомонится. Трудно мне с молодежью соревноваться в любовных делах, а особенно учитывая, что по возрасту я даже на пару годков старше своего мужа. Но на меня еще мужики посматривают'.
   'Невозможно за одну ночь сшить тот кусок материи, который мы разрывали на протяжении стольких лет. Вот сколько ты, Гижжа, не прикидывайся, что тебе вдруг страстно захотелось меня, но твое либидо уже не изменить. Хорошая фраза.
   Надо ее записать, чтобы где-то потом вставить в пьесу, - драматург поднялся и зашагал к записной книжке, в которой помечал свои умные высказывания. - А вот с Земляничкой у меня все совсем по-другому. Разберемся со временем, что к чему. Одно плохо: я пообещал, и не раз, что Вази попадет на премьеру моего спектакля 'Три князя'. И не просто попадет, а будет сидеть в первом ряду. Мне не известно, знает ли в лицо Вази моя супруга. Она ведь будет играть в этом спектакле, как и я, поэтому обязательно заметит ее, сидящую в первом ряду.
   Все в порядке. С женщинами разберемся позже. Я должен сосредоточиться на предстоящем юбилее и моей премьере 'Три князя'. Вот о чем надо думать в первую очередь'.
  
   29
  
   Шел 28473 год. За окном президентской резиденции льет дождь и стоит месяц холода баруди. Окманат Чини сидит в своем рабочем кабинете и принимает с докладом государственного секретаря президентской администрации господина Фаниби Шару. Бывший советник по особым поручениям отвечает на вопросы главы государства, попутно делая пометки в своей записной книжке, обернутой в кожу из кензиика тонкой выделки. Шару бодр и, как обычно, жизнерадостен.
   Окманат выглядит уставшим и неудовлетворенным.
   - Что там наша оппозиция? Вякает? - спросил он.
   - Такая у нее работа, господин президент, - развел руками Фаниби.
   - Я спрашиваю у тебя: много грязи на меня они льют?
   - На сильного лидера всегда наседают поболей, чем на слабого, - лестно отозвался о своем шефе секретарь президентской администрации.
   - Скоты! Сами работать не хотят, погрязли в связях с мафией и еще вякают! - неистовствовал президент.
   - Поэтому и выступают против вас, что вы затронули их интересы. Они же у нас только болтологией занимаются.
   - Это точно. Кто больше всего вопит, что нарушаются права хомо и конституция, а на самом деле нарушается безвластие парламента и вольная жизнь бандитов, тот с ними и заодно.
   Что ты... подорвались на похоронах этого бандюги пару десятков мафиозных бизнесменов и парламентариев, так пытаются обвинить в этом меня! А чего они поперлись туда? Чего, скажи?.. Ну, вот скажи, чего нормальному и честному бизнесмену или парламентарию делать на похоронах (а если по правде, то на мафиозной сходке) у этих Железных или Свинцовых Тисков? Или как его там? - Чини сделал вид, что даже толком не знает, какова кличка Джам Бази. - Разве порядочный хомо пойдет на похороны к главному уголовнику страны?
   - Нет, ни в коем случае, - поддакивает Шару.
   - И я так считаю. А эти посунулись с цветами и венками, словно родственника ихнего там хоронить собрались. Хвала Бэквордации, что там честные граждане не пострадали. Хорошо. Что там у нас с мафиози, которых мы арестовали в ходе операции? Хоть одно дело до суда довели?
   Фаниби преданно посмотрел на Окманата и потупил глаза.
   - Говори, как есть. Чего молчишь?
   - Суды начались только над теми, кто при задержании имел при себе незарегистрированное огнестрельное оружие.
   Кто-то раскололся и сам сознался.
   - А остальные? Что с остальными? - требовал ответа президент.
   - Кто-то под следствием на предварительном заключении.
   Часть выпустили под залог. Очень многих перевели из разряда подозреваемых в разряд свидетелей со всеми вытекающими последствиями.
   - То есть отпустили? - вопросительно уточнил Окманат.
   - Вы же понимаете, кто у нас заправляет судами и прокуратурой, - извиняющимся тоном, словно это было его упущение, произнес Фаниби.
   - Неужели так все сойдет им с рук? Неужели все в этой стране так продажно и настолько прогнила мораль, что мафия через год опять станет прогуливаться по улицам Деривативов и творить свои темные дела? - растерянно сказал Чини. - Я понимаю, что места в Верховный суд чуть ли не покупались во времена Вамку Замани. Я знаю, что члены Верховного суда - самые главные коррупционеры. Но неужели среди рядовых судей не найдется хотя бы двадцать процентов таких, которые в состоянии довести дела этих администраторов и кэпов до обвинительного приговора и упечь их за решетку? Ведь все же знают, что полиция и спецслужбы (а они приложили немало сил) вытащили из бандитских нор настоящих мафиози.
   - Все всё понимают. Только кто допустит к этим делам честных и порядочных следователей и судей? Их отсекут от ведения процесса еще на ранней стадии. Поставят вести дело, кого надо. А уж этим продажным или заплатят, или припугнут, или преференцию от мафии пообещают, - говорил Шару.
   - А какая преференция нужна судье от бандитов?
   - У кого-то из них родственники являются предпринимателями, а мафия контролирует их бизнес, кто-то по соседству живет с членами капелл. Это надо менять членов Верховного суда, а потом вниз по вертикали изгонять из юридических и правоохранительных структур весь коррупционно-мафиозный клубок, - дал совет Фаниби.
   - А как я Верховный суд поменяю, если его членов утверждают, а главу избирают две палаты парламента? - развел руками президент.
   - Господин президент, если невозможно поменять Верховный суд и прокурора, то тогда необходимо менять конституцию.
   Окманат повел бровью и улыбнулся такому ответу, словно долго ждал его от своего секретаря, и многозначительно протянул:
   - Да-а-а. Бандитов, если все сложится удачно, посадят не больше четверти от числа задержанных, правильно?
   - Мы по возможности окажем давление на ход процессов, где это получится, но нельзя явно выпячивать наши действия, иначе оппозиция в своих, подконтрольных им, газетах поднимет шумиху, - поделился планами на будущее Шару.
   - Ладно, покудова это зверье будет в клетках тюремных сидеть, пускай и временно, то хоть на этот период ситуация с криминалом в стране станет спокойнее.
   - Здесь, господин президент, также ситуация туда-сюда.
   Мы пересадили верхушку мафии, и вроде ее деятельность должна была пойти на спад.
   - А что, не пошла? - удивился Чини.
   - Организованная как раз таки и пошла вниз, но этот вакуум заняли неорганизованные криминальные элементы.
   - В смысле?
   - Сейчас я поясню. Раньше, допустим, какой-то район или целый город контролировался определенной капеллой, и на своей территории капелла осуществляла криминальную деятельность и контроль. Она не позволяла внесистемным бандитам обкладывать данью предпринимателей, совершать угон автотранспорта, карманные кражи и прочее такое. А когда члены капелл получили по мордасам, то эти мелкие хулиганы, бандиты и прочая нечисть стала вольготно себя чувствовать на их территории, и количество мелких и средних преступлений подскочило.
   - Ты хочешь сказать, что от мафии был прок, и она брала на себя некую роль полицейских из районных комиссариатов, которые обязаны следить за порядком?
   - Типа того.
   - Получается, что простому хомо стало более опасно жить?
   Так я понимаю.
   - В краткосрочной перспективе - да. Но в долгосрочной -нет. Все-таки инфраструктуре и финансам мафии мы нанесли ощутимый удар, но не смертельный.
   - Ага, кстати, по поводу финансовой стороны. А что с теми фирмами и банками, что мы прикрыли?
   - Они де-юре прекратили финансовую деятельность, - покрутил кистью руки Фаниби.
   - Что значит 'де-юре'? Ты брось мне эти заморские словечки. Говори по-простому, по-нашенски.
   - По-простому? - Шару почесал указательным пальцем щеку и осмотрел потолок кабинета. - А по-простому половина из тех, чье имущество арестовали, вывезла ценное оборудование из опечатанных помещений и открыла новые офисы, банки и подпольные производства, зарегистрировав фирмы на подставных лиц.
   - Как повывозили все ценное? Оно же теперь государственное! Оно ж почти уже конфискованное! Оно - мое. Кто мог у меня, тьфу, то есть у государства, похитить имущество, находящееся под арестом? - недоумевал Чини - Нет такого количества складских территорий: крытых, отапливаемых и охраняемых, куда все оборудование можно было бы свезти со всей страны и охранять. Тем более что нет решения судов по конфискации этого добра. Вот оно и стоит на старом месте. А от этих всех помещений ключи и доступ остались у прежних владельцев. Выходит, что стоит опечатанное сургучовой печатью здание без охраны. Нет такого количества полицейских, чтобы они денно и нощно охраняли станки и оборудование.
   - Военных надо поставить, - предложил Окманат.
   - Возьму на заметку, - Фаниби сделал пометку в своей записной книжке. - Владельцы под покровом ночи проникли в свои цеха, и, к примеру, вывезли оборудование по нелегальной переработке древесной смолы. Потом перевезли это все в новые цеха и запустили бизнес по второму или уже даже по десятому разу.
   - Так просто?
   - А кто будет искать это оборудование, если его владелец не пишет заявления на розыск? Он в заявительном порядке открыл новое юридическое лицо и гонит продукцию без акцизов и налогов, хоть по уставу предприятия там производят совсем не ту продукцию, что числится по документам, - раскрывал схемы ухода от уплаты налогов на Хеджере секретарь администрации.
   - О дела! Куда не ткнись - везде мафия, - зло хлопнул в ладоши президент. - В таком случае, надо запретить открывать новые фирмы в стране.
   - Не стоит, господин Окманат, так однозначно впадать в пессимизм. Подставных мафиозных структур в Хеджере не более десяти процентов. Остальные девяносто - обычные предприниматели, работающие по серым схемам через оффшоры.
   - Обрадовал, - хмыкнул президент. - А хоть что-то есть из новостей хорошее?
   - Конечно. Из-за увеличившихся мировых цен на древесину и зерновые, являющиеся важными составляющими нашего экспорта, возрос приток валютной выручки в нашу страну.
   - Это важно. Нам нужна валютная передышка, пока отечественные предприятия не закончат перевооружение и не станут приносить в казну чистую валюту с купленного сырья и проданного конечного продукта, - улыбнулся Чини.
   - Господин Окманат, это все равно не спасет нашу федху от девальвации. Уж больно сильный прирост в процентном соотношении инфляции случился в этом году по сравнению с прошлым. И не только по ценам на импортный товар. Существенно стали дорожать и товары местного производителя.
   - Но мы же и зарплаты подтянули к уровню роста инфляции, - оправдывался сам перед собой президент.
   - Зарплаты мы в бюджетном секторе подняли на десять процентов, а ВВП подрос только на пять. Это дисбаланс. Они, зарплата и ВВП, должны увеличиваться ноздря в ноздрю, -пояснил секретарь. - Иначе кризиса не избежать.
   - Я устал. Я чертовски устал один сражаться против бардака, бесхозяйственности, коррупции и преступности. Как подумаешь, что еще впереди предстоит десять лет такого кошмара, то, кажется, махнул бы на все рукой и пошел в отставку ловить рыбу на озере да грибы в горах собирать. А как ты думаешь, может, бросить все подальше да жить спокойно? А то трудишься на износ для своего же народа, а нет возможности из-за бюрократических препон всю эту массу сдвинуть с мертвой точки. И никто этого не оценивает. Видишь?
   - Ну, что вы? Вас поддерживают все здравомыслящие хомо в стране. Таких под восемьдесят процентов, - успокаивал Окманата государственный секретарь президентской администрации.
   - Но есть же и двадцать процентов несогласных. А есть еще и процентов пять непримиримых, у которых мозги 'прошиты'. И я тебе скажу, эти 'прошитые', чтобы хорошее я ни делал, все воспринимают в штыки. Обидно. Устал я.
   - А вы развейтесь, сходите куда-нибудь. Например, скоро в нашем драматическом театре будет юбилей у генерального администратора и режиссера Отци Тунга. Он делает новую постановку. Будет премьера спектакля...- Я отродясь не ходил по этим театрам и ничего не понимаю в них, - запротестовал Окманат. - И вообще, вся эта интеллигенция меня органически не переваривает. Чего я туда попрусь?
   - Кто знает, может, она и не переваривает вас, как вы выразились, но я думаю, только потому, что вы сами дистанцируетесь от хомо искусства? Станьте к ним ближе, пообщайтесь лично, и кто-то наверняка изменит свое отношение к вам под воздействием вашего обаяния и харизмы, - рассуждал Шару.
   - Да? - призадумался Чини.
   - Естественно. Придите на спектакль...- А как он называется?
   - 'Три князя'.
   - А о чем он?
   - Исторический. Повествует о трех хеджерских князьях, которые в трудный период нашей истории сумели спасти нашу державу от распада и поглощения.
   - Я не интересовался этим периодом, - ответил Окманат.
   - А вы почитайте историю. И, так сказать, будете в теме.
   После спектакля поздравите юбиляра и сможете уже с ним и другими театралами беседовать на общие темы. Как моя идея?
   - А что это за Отци?..
   - Тунга, - напомнил Фаниби.
   - Кто он такой?
   - Это один из самых влиятельных драматургов современности в нашей стране, - дал характеристику руководителю Хеджерского драматического театра Шару.
   - Да? А почему я его не знаю?
   - Очевидно, до сего момента, господин президент, у вас хватало других проблем, не связанных с театром.
   - Это верно. Проблем - выше крыши. Я подумаю над твоим предложением.
   - И мы, если вы решитесь, позвоним в театр и забронируем для вас место в первых рядах.
   - Что значит 'в первых'? Я - первый хомо в государстве, поэтому должен сидеть в первом ряду. Я пойду в этот театральный гадюшник, где обитает оппозиция, и гляну на него изнутри, - принял решение Чини.
   - Как вам будет угодно, - Фаниби записал что-то ручкой себе на память.
   - Надо иногда переключаться на отдых и отдыхать культурно, - заявил президент, а сам продолжил мысль не вслух:
   'А не только с девчонками из секс-спецподразделения МНБ, с крепким ромом и забойной травой'.
   - И это правильно, - сказал Фаниби.
   - А то погряз я уже в этой теме про мафию по самые... колени. А знаешь, - вдруг словно что-то озарило президента, - а не вмешивайся ты в следственные действия и судебный процесс над этими ребятами из всевозможных капелл.
   - Как скажете, - в голосе секретаря чувствовалось, что он не совсем понимает, к чему клонит его шеф.
   - Если нашему обществу угодно, чтобы бандюги повыходили на свободу, то так тому и быть. Но... Но... Пусть... Ты это дело организуй. Пусть записывают пофамильно и снимают на видео, кто и кого отпустил на все четыре стороны, а затем мы посмотрим, что выгорело со всего этого дела. И народ пусть сам определится, кто виноват в том, что мафия после задержания не сидит по тюрьмам, а опять на свободе.
   - Я соберу для этих целей команду профессионалов из телевизионщиков, юристов и силовых структур, а потом вы мне дадите более подробные указания.
   - Так и надо. Все задокументируешь, а в нужное время мы покажем этот материал по телевизору. По крайней мере, хотя бы по тому единственному государственному телеканалу, которым обладает администрация президента во главе с тобой.
   Потому как частные и продажные журналюги могут и не прокрутить этот материал.
   - Господин президент, вы плохо знаете этих журналистов, но правильно заметили, что они сплошь продажные. Покажут. Не беспокойтесь. Сделаем этот репортаж в виде сенсации. Журналисты, как грифы и шакалы, падки на сенсации и тухлятину. Они проглотят, если материал будет с душком.
   А кто не согласится, тому приплатим.
   - А если и за деньги не согласятся?
   - Тогда предложим большие деньги.
   - А иначе лишим кнопки на вещание в эфире, - словно удачную шутку, высказал свою мысль президент республики Хеджер, но сразу переключился на другое. - Фаниби, а ты держишь на контроле спор по привокзальной площади?
   Окманат напомнил своему секретарю о тянущемся уже не один год хозяйственном суде относительно территории, прилегающей непосредственно к зданию железнодорожного вокзала в Деривативах. Суть конфликта заключается в том, что лет двадцать назад, в бытность правления Хеджером президента Вамку Замани, один столичный бизнесмен приватизировал в личную собственность всю привокзальную площадь.
   А далее, вступив в права владения, он стал требовать, чтобы железнодорожный вокзал как субъект хозяйствования платил ему деньги за аренду этой земли, которую вокзал ранее использовал в личных целях, когда она была еще муниципальной.
   Узнав об этом, Чини поручил своей администрации разобраться с этим делом (по суду отобрать назад землю в собственность города), признав ранее заключенную сделку недействительной.
   - Судимся. В первой инстанции мы поднатужились и выиграли дело, но он подал апелляцию. Вся эта возня нескоро закончится. Наверняка, дело дойдет все до того же Верховного суда. Этот деятель вряд ли так просто выпустит такой жирный кусок из своей пасти, - заявил Шару.
   - Еще бы, - хмыкнул президент. - Забрал место в центре города за треть от реальной цены. Да не просто место, а привокзальную площадь. Слушай, ну, в любой бы другой цивилизованной стране никто бы даже на торги не выставил землю в таком стратегически важном для города месте. А у нас - пожалуйста. Я удивляюсь, как этот долб**б Замани не отдал в частные руки свою резиденцию, чтобы потом новому хозяину платить за аренду своего кабинета.
   - В этой ситуации виноват даже не столько бывший глава государства, сколько прошлый глава муниципалитета Деривативов. Это с его подачи и, естественно, при молчаливом попустительстве Замани, смог свершиться такой кощунственный акт, - предположил Фаниби.
   - А знаешь, почему так произошло?
   Шару ничего не сказал, но преданно посмотрел на своего руководителя.
   - Потому, что тут народ выбирает на подкинутые в избирательную кампанию деньги мафии себе вот таких проходимцев, а глав городов, королевств и рыцарств должен назначать и утверждать президент. Тогда и порядок в стране будет, если президент одним указом сможет вышвырнуть такого негодяя с кресла руководителя на улицу, а лучше прямо в тюрьму. А теперь что? Его выбрали граждане, он ворует и откаты получает, а назад сместить его уже никто не может.
   Вот в чем беда.
   - Что поделаешь? Таковы правила политической игры, в которую мы играем. А имя этой игры - конституция республики Хеджер.
   - Это нечестная игра, - сделал вывод Окманат.
   - Почему?
   - Слишком много шулеров, жуликов и проходимцев одновременно в нее играют и хотят победить.
   Услышав эти слова, Фаниби многозначительно улыбнулся.
   *
   Не по возрасту привлекательная телом и лицом дама постучала в дверь с медной табличкой, на которой было выгравировано 'Праздничное агентство Ликизо Ля Моййоу' и попросила разрешения войти:
   - Можно?
   - Да-да, - ответила ей женщина, одиноко сидевшая за столом в своем офисе.
   - Пусть только добрые хомо переступают этот порог, - поприветствовала гостья хозяйку.
   - Хвала Бэквордации, что такие хомо посещают нас! - было произнесено в ответ.
   - Я - Гижжа Тунга. Я договаривалась о встрече с Геммой.
   - Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Я и есть та самая Гемма Иййа, с которой вы разговаривали по телефону.
   Гижжа, прежде чем сесть, внимательно осмотрела интерьер, словно хотела подучить дополнительную информацию относительно владелицы праздничного агентства и ее возможности на нужном уровне организовать мероприятие. Первый осмотр вызвал положительные эмоции, и она готова была продолжить разговор далее.
   - Итак, - приступила к деловой части беседы Гемма, - у вас юбилей, насколько я поняла из предыдущего разговора?
   - Не у меня, а у мужа. Однако организацией банкета занимаюсь непосредственно я.
   - Какого числа?
   - Седьмого Нуасикука.
   - Отлично. Совсем скоро, - улыбнулась Иййа и предложила гостье. - Чай, кофе, сигары, ром? Что для вас предпочтительнее?
   - Пожалуй, я бы выкурила сигару. А что у вас имеется, раз уж вы не против, чтобы я подымила в вашем офисе?
   - 'Вимби', 'Гуарриго хотэ', 'Сек'юбс', - перечисляла Гемма марки известных производителей.
   - 'Гуарриго хотэ', - выбрала Гижжа. - Остановимся на них.
   Гемма достала из хьюмидора, выполненного из белого дерева, сигару и обрезала у нее головку настольной гильотиной, изготовленной из черненой меди. Поднесла ее гостье и помогла прикурить от электрической спиралевидной зажигалки.
   - Спасибо, - поблагодарила хозяйку актриса, выпустила первую порцию дыма и добавила. - О-о-о-о, какой аромат!
   - Я бы вам с удовольствием предложила порцию виски 'Дью-дью морсио' двадцатилетней выдержки, - было следующее, что произнесла владелица 'Ликизо Ля Моййоу'. - Этот сорт наиболее сочетаем с 'Гуарриго хотэ'.
   - Если только вы составите мне компанию.
   - Вообще-то я за рулем...- Я тоже не на трехколесном велосипеде к вам приехала.
   Однако от двадцати грамм виски, которые выветрятся спустя двадцать пять минут, с вами ничего страшного не случится.
   - Идет, - согласилась Гемма. - Тогда я покурю 'Сек'юбс' и помакаю свою сигару в бренди 'Хильшниц'.
   После этих слов Иййа отворила дверцу бара и разлила спиртное по небольшим бокальчикам.
   - Значит, юбилей у мужа, да? - переспросила Гемма.
   - Так и есть.
   - И что вы желаете организовать: банкет с полным обслуживанием, с частичным или фуршет?
   - Полный банкет по высшему разряду, - уточнила Гижжа.
   - Отлично! - обрадовалась хозяйка праздничного агентства.
   - А на сколько персон?
   - Ну... мы прикидывали... Думаю, на триста приглашенных надо рассчитывать.
   - Сервировка по приборам полностью наша, насколько я понимаю?
   - Естественно. Не будут же гости на такое мероприятие таскать свои ножи, вилки и стаканы, - пошутила актриса.
   - А столы, простите, нам тоже свои привозить?
   - А как по-другому? - изумилась Гижжа и сделала глоточек виски.
   - Видите ли, - извиняющимся тоном произнесла Иййа, -некоторые организации в целях экономии используют свою мебель: столы, стулья и прочее.
   - Послушайте, какая экономия? На спектакле, как мне сегодня позвонили из администрации президента, будет присутствовать сам Окманат Чини. Не знаю, соизволит ли он посетить наш банкет, но приглашение мы ему направили. Поэтому, если он согласится, то будьте готовы, что служба охраны станет проверять те блюда, которые его 'святейшество' соизволит отведать, - иронично отметила актриса.
   - А что это за мероприятие? - поразилась Гемма.
   - Ой, - выдохнула Гижжа, словно устала объяснять собеседнице очевидное и всем известное. - Вы знаете, кто такой Отци Тунга?
   - А как же? Кто из образованных хомо в нашей стране его не знает?
   - Это мой муж. Я ж вам представилась вначале: Гижжа Тунга.
   - Ой, простите, а я как-то пропустила вашу фамилию мимо ушей, - смутилась владелица агентства. - В этом случае сделаем все по высшему разряду. Надо же, мы будем организовать банкет на юбилее у Отци Тунга! А где?
   - В Хеджерском драматическом театре.
   - Знаю такое место. Оплачивать будет кто и каким образом?
   - Театр сделает безналичный перевод на ваш счет.
   - Без проблем, - улыбнулась Гижжа. - А бюджет?
   - А бюджет такой, чтобы пятьдесят процентов я потом смогла от вас получить назад наличными, - была прямолинейна жена режиссера.
   - У-у-у... - замялась Иййа.
   - Вас что-то смущает?
   - Только присутствие на мероприятии президента и расходование вами бюджетных средств.
   - Вы прямо как аудитор рассуждаете, - рассмеялась Тунга.
   - Я волнуюсь, чтобы у меня потом не возникло проблем в связи с обслуживанием такого грандиозного мероприятия с участием первых лиц государства и... Ну, чтобы потом никто считать не стал эти растраты, - начала волноваться Гемма.
   - Не переживайте. Угостите, если вам не жалко, меня еще этим прекрасным виски, - решила разрядить напряженность актриса.
   - Конечно-конечно, - Иййа услужливо подорвалась и стала наполнять бокальчик гостьи.
   - Хватит, много не надо, - успокоила собеседницу Гижжа.
   - Нет проблем. Чини приехал и уехал. Ему, как любому политику, необходимо периодически отмечаться на публичных мероприятиях. В этот раз он выбрал премьеру постановки моего мужа, приуроченную к юбилею. А если по правде, то наоборот:
   сто шестьдесят лет ему уже минуло, а празднество приурочили к премьере спектакля 'Три князя', который раньше был не готов к показу. Только это внутренние наши театральные дела. А деньги мы будем тратить не государственные, а спонсоров, которые отлично себя прорекламируют на этом банкете и спектакле. Так что не волнуйтесь. Я ведь тоже за свои труды и хлопоты должна что-то поиметь?
   - Нет проблем, - согласилась Иййа.
   - Тогда сбросите мне по факсу банковские реквизиты, куда федхи засылать. Да?
   - Конечно. Надо только детали обсудить, - сказала хозяйка 'Ликизо Ля Моййоу'.
   - Это уже вторично. О главном мы договорились, - весело и шутливо произнесла жена драматурга и положила в хрустальную пепельницу сигару, чтобы та затухла.
   Прекратила курить и Гемма. Она оставила сигару с другой стороны пепельницы и спросила:
   - А Чини знаком с вашим мужем и с вами или его занесло на юбилей согласно протоколу?
   - Нет, мы с ним не знакомы, но наш спектакль президент посетит не впервой. Бывший лидер государства - Вамку Замани - был большим поклонником творчества Отци (почему был, если и остался по сей день) и захаживал в театр раза три за годы своего президентства. Много всяких иностранных гостей из диппредставительств всегда присутствует на показах.
   Министры часто заходили к нам на премьеры. Только не нынешние министры. Сами понимаете, что этим до высокого искусства, как мне до спутника Тренда. И Чини того же поля ягода, как его окружение. Вы, кстати, как оцениваете его последние решения?
   Женщины слегка выпили, и им захотелось потрепаться на темы, отвлеченные от бизнеса и денег. 'Неоднозначно, - ответила Гижжа. - Я бы сказала, двояко'. А сама подумала:
   'Не стоит перед клиентом открыто выражать свои политические пристрастия. Это может повредить делу. Среди заказчиков, особенно состоятельных, встречаются такие долбанутые, что любое неосторожное слово может вывести их не только из себя, но и из моего офиса. А тогда плакали мои денежки. А эта театралка-откатчица уж больно привлекательную работу мне подкинула. На сколько тысяч она 'обует' свой театр, мне глубоко фиолетово, но не нужно допускать, чтобы она на почве спора отказалась со мной сотрудничать. Прощупаю ее взгляды'.
   - Расскажите, как в бизнес-среде воспринимаются все эти аресты имущества, счетов и приостановка работы фирм? Я об отношении к мафии не спрашиваю. Быть может, вы боитесь бандитов. Все-таки предприниматели от мафии зависимы. У нас, у хомо искусства, совсем иная среда, и, соответственно, иная ментальность и восприимчивость. Мы более глобально смотрим на вещи, происходящие в стране.
   - Я начинала свой трудовой путь... Впрочем, не важно, как начинала. Заканчивала я тот отрезок жизненного пути, когда являлась наемной работницей в статусе менеджера крупной продовольственной розничной сети. Опыт был. Деньги, как я считала вначале, тоже были. Пошла по профилю бывшей работы и открыла небольшой торговый павильон. Долго не проработала. Из-за нехватки оборотных средств и незнания правил общения с мафией, мой магазинчик бандиты сожгли, а надо мной чуть не надругались. Неохота даже вспоминать, как меня в одно мгновенье два мордоворота могли запросто зарезать.
   - Непростое начало ведения самостоятельного дела.
   - Как вышло - так вышло. Поэтому какое у меня может быть отношение к тем двум выродкам, что истязали меня и моих продавщиц, чтобы я им отдала деньги, которые якобы им была должна? Отношение такое, что потом, когда в результате междоусобных мафиозных разборок этих двух бандюг взорвали в машине, как я через некоторое время узнала, то я была бесконечно рада такому событию.
   Гижжа допила свою вторую порцию спиртного и внимательно слушала собеседницу, слегка кивая вслед ее словам головой.
   - Пришлось сменить не только род занятий, то есть податься в сферу услуг, но и территорию нахождения офиса. Капелла Себастиано на подконтрольной ей земле все одно не дала бы мне спокойной жизни.
   - А сейчас приходится все равно платить, но уже другой капелле, так?
   - А что делать? Плачу, - с ударением на последнюю гласную произнесла Иййа. - Опять же, чего мне не веселиться, когда я в один из дней увидела по телевизору, что кто-то застрелил дона Себастиано. Эмоции в тот момент у меня были самые положительные. Ведь именно из-за него и его шайки я лишилась бизнеса и чуть не лишилась жизни.
   - И у вас возникла стойкая неприязнь к любой форме бандитизма и насилия, - сделала вывод Гижжа.
   - Можно, если красиво и литературно, сказать и так. А по поводу ареста счетов, то я думаю, что идет обычный передел собственности, который происходит в верхушке бизнеса, когда меняется власть. Поэтому я не волнуюсь за свое дело. Кто я такая в масштабах государства, чтобы мной интересовались структуры, подконтрольные Чини или его окружению? Меня они не тронут. Не те финансы крутятся на моих счетах.
   - Вы так уверены в завтрашнем дне?
   - В нашей стране ни в чем нельзя быть уверенным, даже в счастье. В этой стране, если счастье вам вдруг и улыбнулось, то велика вероятность, что в любой момент придут и отберут его. Так что я - реалистка. Да, я понимаю, что Чини - мужлан и деревенщина. Я, кстати, абсолютно не хочу такими словами обидеть хомо из провинции и чесать всех под одну гребенку. Но манеры поведения и поступки нашего президента говорят о том, что он намеренно так брутально себя ведет, пытаясь понравится более бедным и простым слоям общества.
   - Я бы сказала даже, что примитивным слоям общества, -поправила собеседницу Гижжа.
   - Ведь, если разобраться, то за годы нахождения у власти имиджмейкеры уже десять раз успели бы исправить его поведение и методы управления на отвечающие цивилизованным стандартам. Но он намеренно этого не хочет. Видите, он и с мафией борется так, будто сам является самым главным доном в этой стране, - сделала глубокомысленные выводы Гемма.
   - Так и есть. Вы во многом правы, - согласилась Тунга.
   - Другое дело, что успеет ли он закончить начатое или оформить его в некую целостную структуру? Полсрока позади, и вторая половина пролетит незаметно. А дальше новый лидер должен продолжить его начинания. Иначе к чему все это было ворошить?
   - Продолжит ли кто-нибудь?
   - Боюсь, что нет. Я даже не вижу среди нынешних политиков более-менее достойной фигуры, которая могла бы сплотить нацию, чтобы вывести на новый виток развития хеджерское общество и его экономику. Вот если бы ему еще хотя бы один, то есть второй срок разрешить, то мы могли бы что-то прогнозировать. А так...- То есть вы могли бы поддержать Чини и помучиться какое-то время ради светлого будущего, если бы он затеял радикальные реформы?
   - Сложный вопрос. Его реформы в нынешнем виде нежизнеспособны в полной мере. Я как бизнесмен вижу, что он больше склонен не к либерализму, а к государственному управляемому капитализму. Но народу нравится, что излишки денег, которые раньше миллиардеры разворовывали и рассовывали по своим карманам, теперь идут на социальную поддержку.
   Но эта поддержка неэффективна. Деньги вливаются в экономику, как в бездонную бочку, и растворяются, не давая нужного эффекта.
   - Вы для женщины так нормально рассуждаете! Я даже не всегда поспеваю за вашей мыслью, - сделала комплимент Тунга.
   - Это больше повторение мыслей моего мужа. Он связан с банковским сектором. Я уже так, нахваталась вершков у него.
   - И неплохо нахватались.
   - Плюс я окончила экономический факультет университета по специальности 'макро- и микроэкономика'. И, конечно, жизненный и профессиональный опыт.
   - Давайте мы, используя этот опыт, спустимся с небес на Тренд и обсудим комплектацию сервировки столов на банкете, - перевела в практическую плоскость разговор актриса.
   Хмель постепенно улетучился из женских голов, и они, перемыв кости политикам, занялись житейскими проблемами. Эти две особи слабого пола нашли для своей недолгой беседы не темы о детях и новых приобретениях в магазинах, а подняли проблемы современного состояния страны и ее ближайшего будущего. Однако это только рассуждения обывателей, пусть и с аналитическим складом ума. Стратегические и тактические направления развития страны выбирают политики, ума у которых порой маловато для решения вопросов государственной важности. От этих политиков и их прихотей зачастую и зависят жизни этих самых обывателей.
  
  30
  
   7. 02. 28473 года. Час до полуночи. Особняк семьи Тунга.
   Гижжа одна в доме. Она успела вернуться с юбилея своего супруга, а его пока нет. Она раздражена в ожидании Отци и то и дело прикуривает одну сигарету за другой. Нервничает, пытается занять себя какой-нибудь работой, но ничего не входит. А когда опускаются руки, то мысли заполняют все пространство ее внутреннего 'я'.
   Она вспоминает, как зрители восприняли постановку 'Три князя' и как прошел банкет: 'Банкет удался, а премьера спектакля, как и, впрочем, почти все новые постановки Отци, воспринята зрителем восторженно. Умеет же этот мерзавец удивить всех своим талантом. И где он запропастился?
   Все, а в особенности националистически ориентированная часть аудитории, приняла новое творение моего кобеля на 'ура'. Сегодня Отци герой. Я видела это по выражениям лиц зрителей, которые в патриотическом порыве выдали шквал аплодисментов и оваций по окончании последнего действия.
   Глаза горели, надо заметить, не у всех. У Чини, его бездуховного окружения и охранников они были пустыми. Чини, ничего не понимающий в высоком искусстве и в искусстве вообще, как таковом, просто отбывал свое время на этом мероприятии'.
   Актриса подошла к окну, раздвинула пальцами пластины жалюзи и посмотрела в окно, словно могла через высокий забор разглядеть, что происходит на улице. Скривилась и стала размышлять дальше: 'Я видела со сцены, с каким выражением лица сидел Чини на спектакле. Я впервые так близко видела нашего нынешнего президента. Взгляд животного с примитивными инстинктами. Мало того, что он далек от театра, так он, судя по его реакции на события, происходившие на сцене, вообще 'ноль' в понятии и понимании истории нашего народа. Он, как инопланетянин. Именно так - пришелец, оторванный от тысячелетней истории той страны, которой управляет. Какое же это одинокое и несчастное существо! И ничего в этом страшного не было бы, будь он не на такой должности, с высоты которой может сделать такими же несчастными, как сам, миллионы хомо'.
   Во дворе хлопнула дверь и Гижжа услышала шум удаляющегося автомобиля. Она сделала вывод, что наконец-то вернулся с банкета и ее муж, а сама закончила мысль об Окманате: 'А потом, когда после постановки начался банкет, Чини пришел и поздравил Отци и всю труппу с выступлением. Выпивать и закусывать он не стал за общим столом, однако выглядел уже не таким потерянным, как в зале'.
   Отци возвратился под хмельком, как и полагается после подобного банкета, открыл дверь и зашел в холл. Супруга вышла на середину зала и набросилась на него. Естественно, что в ее крови также содержался алкоголь.
   - Ну что, всех гостей проводил? - спросила она.
   - Ой, мать, отбыли мы этот юбилей. Все прошло шикарно.
   Теперь можно и расслабиться пару деньков, - самодовольно произнес Отци. - Отработали на славу мы сегодня и на подмостках, и за столом.
   - Да? А мне показалось, что кое-кто уехал кое с кем после застолья кое-куда и отработал или позволил кое-кому отработать сегодня еще и сверх нормы, - съязвила Гижжа.
   - Чего ты напрягаешься в такой день? Подумаешь, я выпил чуть поболей нормы. Юбиляру все можно сегодня.
   - Можно все, но нельзя на такие веховые мероприятия водить своих любовниц. Я же тебя просила, чтобы ты свою подстилку не таскал за собой к нам в театр. Ты нарочно решил испортить мне настроение и приволочь ее в зрительный зал?
   - А ты даже знаешь, как Земляничка выглядит?
   - О, великий создатель! Старый пердун называет свою подстилку уменьшительно-ласкательной кличкой 'Земляничка'! - всплеснула руками Гижжа.
   - Извини, по пьяни проговорился.
   - Ничего, валяй, рассказывай.
   - Ну, она такая маленькая, словно внучка у меня, - режиссер принялся снимать туфли.
   - Внучка-земляничка и старый дед-педофил. О, какая у нас пара влюбленных! Любовь, как в сказке. Прямо обнять обоих и плакать.
   - Не будь ты такой злой, мать. Сегодня все должны веселиться и не желать другим зла, - чуть заплетающимся языком проговорил Отци, подошел к жене и попытался ее поцеловать.
   Она отбросила его руку, которой он захотел обнять ее, отошла на два шага назад и сказала:
   - Слушай, не трогай меня своими грязными руками!
   - Какие они грязные, почему они грязные? - не понял драматург и глянул на свои ладони.
   - Ездил, небось, проводить свою малолетнюю сучку. Трахался там с ней и совал свои пальцы ей непонятно куда. Приперся домой, руки после ее щели не помыл, а лезешь ко мне обниматься.
   - Хорошо, сейчас помою себе все те органы, которые я совал в щели Вази, - абсолютно добродушно ответил Отци, разделся и пошел принимать душ.
   По истечении двадцати минут он появился перед своей супругой уже в более трезвом состоянии и сказал:
   - Я чистенький, как младенец, телом и душой.
   - Отци, сколько будет продолжаться твоя вакханалия с этой девицей? Ответь. Но прежде скажи, каким образом она попала на спектакль?
   - Понимаешь, я еще до разговора с тобой, где-то год назад, пообещал Вази, что она сможет посетить мой юбилей. Прости, но я столько раз подтверждал ей, что она будет присутствовать на премьере, что с моей стороны было бы неприлично обмануть такое невинное создание.
   - А так, ты поступил порядочно и прилично?
   - Не совсем, но в этом случае всем угодить не получилось бы никак, - развел руками руководитель театра.
   - Допустим. Тогда почему она получила место в первом ряду?
   - А ты шпионила и заполучила ее фото, да?
   - Разве нельзя было впихнуть ее на пятый ряд в угол, чтобы эта Земляничка, которая обожает держать во рту твою красную морковку, не маячила перед моим взором во время работы на сцене? Она уже, как президент страны, сидит, как и он, в первом ряду и лицезрит примерно с таким же отупевшим выражением лица, как и у него, на актеров, которые, по их мнению, непонятно что вытворяют на сцене.
   - Признаюсь, не подумал, что ты ее идентифицируешь, -раскаивался муж.
   -Ладно, и это я еще могу понять.
   - Спасибо, зайка, тебе за понимание и заботу, - Отци осоловевшими глазами посмотрел на Гижжу.
   - Не надо нам тут заек. Хватит нам пока Земляничек с клубничкой.
   - Не кричи на юбиляра, - шутливо погрозил пальцем режиссер.
   - Все понимаю: приперлась она к нам на премьеру, получила место в первом ряду, но почему она не надела не только бюстгальтер на такое мероприятие, но и трусы? Мало того, что в своем шелковом дорогущем полупрозрачном платье, фактически подаренным мной для нее, поскольку ты купил его Земляничке за наши средства, трясла на банкете большими сиськами, так еще и трусы забыла надеть. Идет третье действие, стою на сцене, смотрю на эту проходимку, а она раздвигает в первом ряду колени, а там (о, создатель нашего мира!) нет нижнего белья. Зачем? Для чего так делать, приходя в драматический театр? Это же не публичный дом или вечеринка с наркоманами.
   Отци, этот голый лобок выдела не только я, а и другие актеры.
   Они потом, когда она увивалась вокруг тебя на банкете, все поняли, кем она тебе приходится. Отци, мне неприятно было в такой день слышать смешки у себя за спиной. Что ты на это скажешь? Как будешь исправлять эту ситуацию?
   - Завтра пойду в магазин и куплю ей штук двадцать трусов, чтобы девчонка больше с голой задницей не ходила по городу, - глядя в пол, произнес драматург.
   - Мне не до шуток! - вспылила актриса. - Хватит валять дурака! Бери телефон, звони этой шлюхе и говори ей, что ты после всего, что она сегодня вытворила, больше не будешь иметь с ней никакого дела. Финиш: приехал президент, а какая-то с улицы девица при нем разгуливает по фойе без трусов.
   - Перестань. Она была одета в платье, пусть и откровенное, но она не занималась эксгибиционизмом. Она же при Окманате Чини во время спектакля не задирала свое платье, не становилась в различные позы без верхней одежды, - заступился за свою девушку любовник.
   - Отци, - жена постучала себе указательным пальцем по виску, - ты что, прыгнул с бортика в бассейн, а в него забыли закачать воду? Немедленно бери телефон и звони этой дуре.
   - Уже поздно. Некрасиво звонить хомо, - режиссер посмотрел на часы, - после полуночи.
   - Отлично! Демонстрировать курчавый лобок - это красиво, а звонить той, которая его демонстрировала - это некрасиво. Звони! У нее нет ни ума, ни культуры. Ей можно в любое время звонить. Она - конченая тупица.
   - Видишь, - как-то совсем серьезно и трезво сказал Отци, -ты - умная, а она тупица. Ты известная актриса, а она обычная фотомодель. Может, ей тоже охота устроить в театре свой маленький спектакль и показать его зрителям. Она считала в тот миг, что была на сцене, а ты находилась в зале, по ее мнению. Вот актерам нашим она и показала то, что могла. Такая маленькая пьеса с одной актрисой в главной роли.
   - Пьеса о голом лобке? Отци, ало-о-о! А не ты ли написал для Вази такое гениальное произведение? Слушай, а давай мы включим его в наш репертуар? Ну, так, по приколу. Назовем этот шедевр 'Земляничка без трусов', и будет она у нас на разогреве работать. Минут пять-десять, пока актеры готовятся выходить на сцену. Твоя шлюшка будет садиться на стул, раздвигать перед зрителями ноги и радовать их своей игрой!
   - Я завтра передам ей твое предложение. Если она согласится, то пусть с завтрашнего дня начинает репетировать, -Отци был серьезен и, казалось, думал об одном, а говорит непонятно что.
   - Отци, тебе пора определиться: я или она! - заявила жена и еще раз указала пальцем на телефон.
   - Никому я звонить не собираюсь. И никого выбирать я не собираюсь.
   - Тогда я выберу.
   - Что ты выберешь?
   - Я уйду от тебя. Я не буду мириться с тем, что мой муж сожительствует со шлюхой!
   - Гижжа, ну какая Вази, к чертям, шлюха? Она что, на панели трудится? Она что, проституцией зарабатывает себе на жизнь?
   - Хуже! Она продает за деньги свое тело тебе.
   - А ты не продаешь?
   - Нет, Отци, я сама зарабатываю себе на жизнь. И не меньше, чем мой муж. Я только на организации этого банкета подняла, хвала Бэквордации, кругленькую сумму. Я, дорогой, а не ты, решаю все денежные вопросы в театре и приношу деньги в семью, которые ты благополучно тратишь на любовницу.
   Ты в хозяйственных вопросах - ноль. Если бы не я, то ты бы жил только на зарплату и гонорары.
   - И неплохо бы жил. А не будь меня и моей должности, тебя бы и на пушечный выстрел никто не подпустил к деньгам театра. Так что не хорохорься, хоть я и не умаляю твоих заслуг по высасыванию денег со счетов театра. Но скажи, почему тебе именно эта девчонка так стала поперек горла? Ведь у меня была масса любовниц.
   - Я уже тебе говорила, что твой роман с ней сильно затянулся.
   - И что? А какая разница, на кого я буду тратить свои деньги, на нее или другую? У меня они есть, и я хочу получать удовольствие, тратя их на себя.
   - Эта Вази - очень хитрая штучка. Я чувствую, что она очень сильно тебя охмурила, и неизвестно, что будет через пару лет, если ты продолжишь с ней встречаться. Ты можешь разрушить свою семью.
   - Да ничего я разрушать не собираюсь. Я не собираюсь с тобой разводиться. Я не собираюсь вступать в брак с Вази.
   - Тогда зачем ты с ней так тесно себя связываешь? Зачем тратишь огромные средства на нее, если не собираешься на ней жениться?
   - Потому что мне так удобно. Мне так удобно в данный момент жить. Понимаешь?
   - А меня не устраивает, что мой супруг делит кровать с девицей, которая за свои шестьдесят лет переспала неизвестно с каким количеством мужчин до замужества.
   - Гижжа, я тебя брал в жены уже с ребенком. Ты хочешь сказать, что до меня ты не спала с другими мужчинами? Исходя из твоей логики, получается, что ты тоже шлюхой была когда-то.
   - Нет, потому что я не лежала в венерической клинике с триппером или сифилисом.
   - О, какие подробности твои ищейки сообщили о Вази! Но я знаю об этом. Она мне рассказывала, как все произошло.
   - Ты считаешь, что это нормально, лежать на трипперке?
   - Это жизненно. Это не плохо и не хорошо. Это так, как есть. Она никого не убивала, не грабила. Она по малолетству залетела точно так же, как залетают женщины, беременея от мужчин.
   - Не бойся, твоя проворная Вази долго ждать не будет. Как только она поймет, что не сможет найти себе такого же богатого, как ты, но молодого мужика, она сразу залетит по беременности.
   - И что ты потеряешь?
   - Я не хочу, чтобы какая-то малолетняя проходимка отобрала у меня и моих детей то, что я наживала со своим мужем в течение всей жизни! Пусть помыкается да погорбатится вначале лет семьдесят, а не сразу на халяву поимеет все.
   - Гижжа, тебе чего-то не хватает?
   - Отци, я хочу, чтобы то, что мы нажили, после нашей смерти перешло нашим детям, а не байстрюку какой-то шлюхи, которая облапошила моего мужа на старости лет, понимаешь?
   Зачем мне нести деньги в семью, чтобы ты потом тратил их на нее? Ты, в таком случае, лучше помоги нашим детям или моему (и твоему, конечно, тоже) сыну Ндокванзу, - актриса имела в виду своего ребенка от первого брака.
   - Гижжа, мы для Ндокванза сделали все, что могли. Мы купили ему жилье, мы обустроили его быт. Мы подарили ему новую машину. Что еще нужно для него? Но он - раздолбай и не хочет работать. Ему больше девяноста лет, а он не может определиться в жизни. Ты это осознаешь? Чем больше мы его будем опекать, тем большим паразитом он будет становиться.
   И когда нас с тобой не станет, он просцыт наше наследство за пять лет и станет голодранцем. Если бы мы не подкидывали ему денег, то он бы уже сейчас сбомжился. Он - лодырь, и сколько ему денег ни давай, он их спустит.
   Существует категория хомо, которым вообще нет смысла давать на руки много денег. Им даже вредно иметь лишние деньги, превышающие их минимальные запросы, поскольку в этом случае они становятся вредны для общества. Представь, получило такое существо уйму наличных. Оно вообразит, что возвысилось над остальной толпой, и станет плевать на окружающих. Оно не вложит эти средства в свое дальнейшее развитие, тем самым обеспечив свое существование на приемлемом уровне в будущем. Оно хочет поиметь все и всех прямо сейчас и прямо здесь. Оно купит себе дорогой автомобиль, чтобы, нарушая правила дорожного движения, показывать неприличные жесты другим водителям и пешеходам. Оно припрется в дорогущий ресторан, нахамит официанту, закажет самый дорогой ром и закуски. Отхлебнет спиртного и поковыряет горячие блюда. Затем демонстративно оставит недопитую бутылку на столе, а еще гору недоеденных блюд, покидая заведение. Ты думаешь, такие лучше, чем Вази? Нет. Он на элитных проституток потратит денег больше, чем я на свою любовницу. Только эти деньги я заработал сам, а ему они свалились с неба.
   - Отци, ты знаешь, что наш Ндокванз не такой.
   - Я только сделал сравнение.
   - Он лентяй и прочее, но только не хам, не задира и не водит домой элитных проституток и дорогих фотомоделей, - уколола мужа супруга. - Он является тихим раздолбаем.
   - У нас все дети пристроены и обеспечены. Мы дали им образование и хорошие базовые возможности. Пусть дальше дерзают сами. Я не хочу всю свою жизнь ради кого-то пахать.
   Я тоже хочу спать с нормальными девчонками, отдыхать на приличных курортах и кататься на дорогих автомобилях.
   Сколько там мне осталось этой активной жизненной фазы?
   Я хочу ее пройти с наибольшим кайфом. А дети пусть сами трудятся, а если надо, то мы им поможем.
   - Скажи, а почему при всей тупости и ограниченности Землянички, - на последнем слове Гижжа сделала смысловое ударение, - тебя так тянет к ней? Насколько я понимаю, ты под старость лет помешался на сексе с этой девицей?
   - Ты так рассуждаешь, потому что в твоем представлении секс - это нечто грязное и низкое.
   - Не всегда, но секс и политика у меня действительно отождествляются с чем-то нечистоплотным, - сказала Гижжа.
   - Тебе еще остается провести параллель между мной и Чини и окончательно меня заклеймить позором.
   - Секс в жизни бывает настолько же грязен, как и политика, в том случае, когда тебе врут. Чем ты в сексе со мной (и в наших семейных отношениях соответственно) лучше, чем Чини в политике? Ты тоже обманываешь, как и он. Ты ищешь выгоду, бросая и предавая близких тебе хомо ради развлечений с молодыми девицами. Ты, как и он, связываешься с проходимцами и проходимками, которые думают только о том, как бы облапошить тебя и твою семью, чтобы на халяву за твой счет жить, ничего для своей хорошей жизни не делая в реалии. Чини нечистоплотно живет в политике, боясь потерять власть. А ты нечистоплотно ведешь себя по отношению ко мне и детям, бегая по всяким сучкам и тратя на них семейный бюджет. Чини тратит государственный бюджет тоже ради сомнительных личностей, которые его окружают.
   - Это глупо и некорректно - сравнивать меня с Чини. Секс и политику можно. И там, и там есть болезни, извращения, фобии, нереализованные фантазии и мечты. Но, прости, ставить великого драматурга в один ряд с неким политиком с маниакально-шизоидными отклонениями - это нонсенс. Ты постоянно унижаешь Вази, тем самым унижая меня и мои чувства к ней, мой выбор. Я понимаю, что ты это делаешь, пытаясь возвысится над ней. Ты показываешь, что ты лучше. На самом деле ты проигрываешь ей это соревнование. Оттого начинаешь, сама не осознавая, уходить от рационального в мир эмоций. Ладно. Это лирика, замешанная на психологии. Почему мне комфортно с Вази? Потому что, в отличие от тебя, она всегда имеет прекрасное настроение. У нее есть капризы, но она никогда не встречает меня с перекошенным лицом. Она жизнерадостна. Она живет, а не перемещается от работы до дома и обратно. С ней ощущаешь себя молодым. Она придумщица и постоянно тянет меня в новые места, где я черпаю новую информацию.
   - Тянет за твои деньги, - вставила реплику жена.
   - А что тебе мешает не только валяться перед телевизором, а предложить креативную идею, чтобы сменить обстановку, или сказать: 'А поехали на пляж или на аттракционы?' Гижжа, ты - зануда. Ты даже не хочешь со мной поехать на банальный курорт. С тобой скучно. С тобой я себя ощущаю стариком, заканчивающим свой век.
   - Так вали к ней и живи. Чего ты тогда со мной тут доживаешь, если тебе не интересно?! - выкрикнула Гижжа.
   - Ты только что сказала глупость и потом будешь об этом жалеть.
   - Вали к своей шлюхе и бездарности.
   - Хорошо, - согласился Отци и принялся одеваться. - Она, раз уж на то пошло, возможно, такая же бездарность, как и ты.
   - Правда? А я считала, что являюсь примой-актрисой драматического театра, а оказывается, что я такая же бездарность, как и девка без постоянной работы, позирующая для журналов, балансирующих где-то между порно и таблоидом.
   - Ты слишком большого мнения о себе, - ответил режиссер, натягивая штаны.
   - Как есть, - жена внимательно наблюдала за мужем, собирающим вещи первой необходимости.
   - Я бы посмотрел, какие бы ты получала роли, если бы не была женой Отци Тунга.
   - Нормальные роли.
   - Нормальные роли режиссер распределяет среди своих любовниц, и жене перепадает, естественно, - поделился своими соображениями Отци, забрасывая запасное белье в сумку.
   - Пойди и трудоустройся в любой другой театр. Нормальной для тебя будет, в лучшем случае, роль второго плана, а в худшем тебя ждет массовка. Приятно оставаться. Я ухожу не навсегда, но с этого момента ночевать я буду там, где захочу. То есть не буду теперь сквозь ночь от Вази переться домой, если мне это будет не нужно.
   Затем Отци по телефону вызвал такси и вышел ожидать его на улицу. Дверь захлопнулась. Гижжа осталась одна. Она не побежала вслед за мужем, не стала рыдать или звонить своим подругам, чтобы поплакаться. Она заварила кофе, открыла окно, выходящее на ворота, и отхлебнула горячего напитка.
   Мужа на территории особняка не было.
   Гижжа закурила. Она выпускала дым в небо и отпивала небольшими глоточками кофе. Сквозь ограждение невозможно было увидеть, но она услышала, как подъехал автомобиль.
   'Такси', - тихо сказала она. Два раза хлопнула дверца. По всей видимости, Отци поставил на заднее сидение свой багаж, а сам сел рядом с водителем. Еще минута, и таксомотор поехал. Скоро снова наступила тишина, характерная для ночного города. Актриса тяжело выдохнула и произнесла только два слова: 'Переиграла я'.
   *
   8. 02. 28473 года. 24 часа. Загородная резиденция Окманата Чини. Только что к нему по срочному вызову приехал государственный секретарь администрации Фаниби Шару.
   Последний, запыхавшийся больше от волнения, чем от быстрого перемещения на автомобиле, после приглашения попал в 'домашний' кабинет президента. Его встретил Чини, одетый в некое подобие спортивного костюма, со шлепанцами на ногах. У Окманата были красные глаза, словно он плакал или работал всю ночь напролет. Лицо у президента выглядело не просто уставшим, а будто осунувшимся и серым. Чини подошел и первым подал руку Фаниби, предложив сесть. Затем кое-что объяснил:
   - Я тут не спал сегодня совсем, исписал три листа бумаги, -он пальцем махнул в направлении письменного стола.
   - Что-нибудь случилось серьезное? - Шару насторожился, подумав: 'И что после ночной попойки пришло в голову моему шефу на этот раз?' - Я шел к этому давно, но события вчерашнего вечера в театре на меня произвели грандиозное впечатление, - пропустив вопрос собеседника, продолжил глава государства.
   - Что именно? - Фаниби заложил пальцы за пальцы (на руках) и чуть подался вперед, сидя на диване напротив президента и размышляя: 'Значит, не бухал и не курил, а это еще серьезнее, чем я думал'.
   - Слушай... Я абсолютно не понял, что хотели высказать своим спектаклем эти театралы. Наверно, это какая-то авангардная завернутая постановка, смысл которой понятен, по всей видимости, только узкому кругу лиц.
   'Самый обычная пьеса в классическом... ладно, постмодернистском толковании', - ответил сам себе секретарь, немного разбиравшийся в искусстве, а вслух выдал:
   - Господин Окманат, не думаю, что ради этого президенту республики Хеджер стоит так истязать себя работой. Насколько я сообразил, вы работали всю ночь с некими особо важными документами, - Шару глянул на истрепанные листы бумаги, покоившиеся на поверхности стола.
   - Скажи, а эта постановка на самом деле такая хорошая, что этому Отци Тунга все хлопали по окончании три минуты не переставая и стоя, или там собрались лишь его прихлебатели?
   - Он - выдающийся режиссер, драматург и постановщик пьес. Зрители были искренни.
   - Даже мне пришлось подняться с места и хлопать стоя, потому что на фоне всех стоящих я сидящий выглядел черной полярной совой.
   - Я видел, что народ не просто хлопал, а кричал, особенно неистовствовала одна молодая особа, которая сидела в первом ряду чуть левее от нас. Это какая-то артисточка.
   - В желтом платье? - решил уточнить секретарь.
   - И ты заметил ее. Приятная особа, и кроме шикарного платья и красоты у нее еще есть один неоспоримый аргумент -молодость.
   - Вот видите, господин президент, на таких тусовках есть много приятных моментов. Мы наводили справки. Мы же должны были знать, кто станет располагаться рядом с главой государства. Она любовница виновника торжества.
   - Ты скажи!.. - глаза у Чини просияли. - Везет же некоторым. Все у него есть: прекрасная жена, шикарная любовница, масса поклонников, любимое дело. И любят его искренне, а не за подачки. И напрягаться этому Тунга не надо. Живет себе и жизнью наслаждается.
   - У вас есть почти все то же самое, за исключением небольших изъятий.
   - Помолчи, Фаниби. Все ты прекрасно понимаешь. Не могу я так дальше жить, - Чини опустил глаза в пол.
   - Господин президент, только без суицидоидальных идей.
   Вам необходимо отдохнуть, а то нация осиротеет, - всполошился Шару.
   - Ты мне говорил, что я отдохну после посещения театра, а стало только хуже.
   - О, святая Бэквордация, кто же знал, что вы такой впечатлительный? - всплеснул руками секретарь и про себя добавил: 'И завистливый к обыкновенному чужому счастью'.
   - Я вон там набросал то, что надо народу сказать. Вызывай телевизионщиков, пусть монтируют оборудование прямо в моей резиденции. Не поеду я к ним - устал. Пусть приезжают, готовят меня, гримируют, причесывают, а я пока отшлифую свою последнюю речь.
   - Чему она будет посвящена? - Фаниби поднялся с места.
   - Я ухожу в отставку, - ответил Чини, посмотрел в лицо главе своей администрации и добавил. - Вот так!
  
   Сказка о короле и бакланах
  
   У одного короля было огромное озеро, и в том озере водилось много вкусной рыбы. А еще на этом озере жили бакланы.
   Баклан - птица крупная, питается рыбой. А крупной птице нужно за день съесть много рыбы.
   И вот как-то в один год вывели бакланихи на этом озере очень много птенцов. Птенцы подросли и стали поедать рыбу.
   И больше всего они любили именно те виды рыб, которые нравились королю. Так с каждым днем рыбаки короля вылавливали и приносили ко двору все меньше и меньше рыбы.
   Закручинился король, ведь теперь его придворным не хватало вкусных рыбных блюд. Вызвал он к себе самого главного рыбака и грозно говорит: 'Почему так мало рыбы ты стал приносить ко мне?' А рыбак и отвечает ему: 'Это все оттого, что поселилось, ваше величество, на озере слишком много бакланов. Они всю рыбу-то вашу и поедают вместо вас теперь'.
   - Как так? - осерчал король. - Озеро глубокое, баклан плавает сверху, а вкусная рыба живет глубоко в толще воды.
   - Так баклан, ваше преподобие, такая мерзкая птица, что может очень глубоко нырять и доставать из глубины любую живность: рыбу, раков или ракушек, - говорит главный рыбак королевства.
   - Что же делать? - почесал бакенбарды король. - Надо сделать так, чтобы бакланы ели только невкусную рыбу, которую никогда не подают к моему столу. А коль этим бакланам не хочется исполнять мои приказы, то пусть летят жить в другое королевство и там едят ту рыбу, что им нравится.
   - Ваше благородие, так баклан же - скотина. Он языка нашего не понимает. Я этим бакланам и так объяснял, и этак, что рыба эта ваша, а они не слушают. Знай, жрут ее, рыбу-то, аж клювы стучат на всю округу.
   - Раз не слушаются моих приказов, то я скажу охотникам, чтобы те постреляли часть неразумной и прожорливой птицы, а то эти бакланы так вскорости всю рыбу мою истребят, -стукнул по столу строгий король, позвал к себе главного охотника королевства и говорит ему:
   - Поди с рыбаком, он тебе покажет, где сидят бакланы. Ты возьми с собой еще охотников и ружья и постреляй ненавистных мне птиц.
   - Я бы с удовольствием, о честнейший из королей, но тремя годами ранее вы сами издали указ, согласно которому отнесли этих самых бакланов к исчезающим видам птиц и строжайше, под страхом смерти, запретили всем охотиться целых пять лет на эту птицу, - сказал главный охотник.
   - И правда, - вспомнил король, - нельзя нарушать свои законы даже первому лицу государства. Что же делать? А вызову я к себе своего главного мясника и прикажу ему, чтобы тот поехал к гнездам бакланов и поотрезал ножницами клювы у птенцов.
   Они летать пока не умеют и не уплывут от него. После того, как мясник обрежет молодым бакланам клювы, те не смогут ловить и жрать рыбу и вскорости издохнут от голода. Получается, что мы и закон мой не нарушим, и бакланов загубим, а мяснику все равно, что резать: клюв у баклана или горло у коровы.
   Рыбак с охотником поразились находчивости своего короля и говорят: 'Наш король настолько велик и умен, что додумался и закон не нарушить, и врагов изничтожить'.
  
   31
  
   Одиноко стоящий дорожный указатель с надписью 'Э...екти...й портф...' информировал сведущих жителей округи о том, что вы находитесь у границы населенного пункта Эффективный портфель. Тот же, кто прибыл в этот городок впервые, мог только догадываться, какие два слова некогда были написаны на этой металлической табличке, прикрепленной к бетонному столбику. Столбик был поврежден так, что виднелась арматура, находившаяся внутри него. Удар пришелся на таком уровне от земли, что любой автолюбитель мог сразу сказать, глядя на него: 'О, кто-то хорошо бампером поцеловал столб'. Но пострадавшим выглядел не только столбик, но и сама табличка. Две подряд идущие буквы 'ф' отсутствовали ввиду того, что на их месте зияла дыра, оставленная неким шутником, решившим пострелять из ружья по указателю.
   Буква 'ы' облезла вместе с некачественно положенной краской. А символы 'ель' кто-то унес вместе с частью металла, отломанной от знака.
   Вдоль улицы, расположенной на въезде в город, по обеим сторонам расположились двухэтажные бараки, окрашенные в мрачные тона. Гижжу Тунга, рассматривающую унылый городской пейзаж, посетило чувство угнетенности. Она скривилась и поехала дальше, тихо произнеся: 'Ну и дыра этот городишко! Теперь понятно, где получала базовое образование Земляничка. И что мой придурок нашел в этой провинциалке? Ужас! А еще, как назло, живот разболелся, и 'крутит' его... Не надо было в придорожном кафе перекусывать. Всегда в этих забегаловках, разбросанных вдоль трассы, всякую жуть пищевую продают и стремятся честных граждан обвести вокруг пальца'.
   Поскольку город Эффективный портфель был небольшим по размерам и численности населения, то Гижжа быстро добралась до его центральной части и притормозила. Впереди по ходу движения виднелась преграда. Двигаясь далее, можно было осуществить наезд на пешеходов. Посигналив гудком (клаксона автомобиля, а не своим, хоть живот и пучило) группе подвыпивших мужчин, выяснявшим отношения в конце рабочего дня прямо посреди проезжей части, она подумала: 'Такое ощущение, что здесь живут одни дегенераты, что, судя по этой сучке Вази, вполне допустимо.
   Теперь мне ясно, где она научилась ходить без трусов. Какое омерзительное впечатление от этого грязного, невзрачного и зачуханного места на планете Тренд. Никогда бы сюда не поехала, если бы у родителей этой тупицы дома был телефон. Это ж надо, всю подвеску побила, пока сюда добралась.
   А здесь тоже яма на яме в асфальте. Так, а куда мне дальше рулить?' Выдернув взглядом из толпы женщину, идущую по обочине, актриса подъехала к ней, зацепив пустую пивную бутылку, стоявшую у края проезжей части, нажала кнопку на подлокотнике и опустила боковое стекло автомобиля. Затем поинтересовалась, как ей добраться до нужной улицы. Прохожая оказалась доброжелательной и разговорчивой. Даже чересчур болтливой. Она в подробностях расписала Тунга, как проехать по адресу, записанному на листике бумаги.
   Гижжа внимательно выслушала женщину и, наехав покрышкой переднего колеса на бутылку, двинулась к месту назначения. Пустая пивная бутылка издала хруст, а легковой автомобиль марки 'Писто', набрав скорость, скрылся за поворотом.
   Когда вас 'ведет' в сторону, то это значит, что происходит неладное. И не важно, 'ведет' вас налево после шумной вечерники, когда вы пешком направляетесь домой, или 'ведет' на ходу вбок руль вашего авто из-за того, что давление в колесе понизилось. В общем, суть одна: такое случается по причине неправильно протекающих процессов в организме хомо или в системе управления машины.
   Именно такие неполадки и почувствовала Гижжа, а когда на очередном 'спящем полицейском' 'Писто' подбросило и тряхнуло сильнее обычного, актриса прижалась к бровке и вышла из салона. Интуиция ее не подвела: левое переднее колесо было спущено. 'Чтоб вы уже издохли со своим Эффективным портфелем!' - наверное, сразу всем жителям (и обязательно Вази Фанно) на литературном языке пожелала счастья прима Хеджерского драматического театра. Но этого никто не услышал, ибо в радиусе ста метров от Гижжи отсутствовали разумные существа.
   Она покрутила головой, еще раз внимательно посмотрела на колесо, будто некое чудо могло его наполнить воздухом, пока Тунга искала взглядом таксофон. Потом она подумала, что телефонные жетоны из Деривативов по форме могут не совпадать с местными, а значит, чтобы сделать звонок, сперва необходимо было отыскать газетный киоск, в котором торговали бы жетонами для таксофонов.
   И самое интересное, что не только телефонной будки она не увидела, но и этого самого киоска. 'Ну и деревня же этот Эффективный портфель! Не знаю, в чем его эффективность выражается? О, Вази! О, Земляничка! О, шлюха! Я тебя ненавижу вместе с твоим Эффективным портфелем у тебя за спиной и твоим гнусным городом!' - поиграла словами и эмоциями жена драматурга.
   Чуть успокоившись, она села в салон и включила 'аварийку', решив: 'Пусть мигает, а то еще какой идиот пьяный, а таких за рулем, судя по местному контингенту, здесь хватает, вставит мне в зад. Ну, не мне... а машине'. Употребив всуе слово 'зад', столичная леди опять ощутила резь в животе, уже сместившуюся чуть ближе по направлению к выходу из кишечника.
   'Все не так, - Гижжа провела рукой по лицу и огляделась по сторонам. - Что это за район города такой? Промзона, что ли? Ни одного жилого дома - только заборы и рвы, за которыми виднеются какие-то цеха предприятий, да дым, который валит в небо со всех труб. О, богиня, как же тут существуют эти хомо! Тут же дышать нечем. Воняет какой-то паленой резиной или битумом. Через тридцать лет активной жизни в этой дыре уже смело можно выплевывать свои легкие на помойку. Не мудрено, что подстилка моего кобеля не захотела сюда возвращаться. Я ее понимаю, хоть и не одобряю. Уж лучше считаться шлюхой у моего мужа и делать ему губами массаж члена, чем разрешать местным пьяным и обкуренным пацанам дергать себя за большие сиськи и жить при этом в таком дерьме. И, опять же, делать им аналогичный массаж своими губами. Ах, Земляничка! Ну и проворная же ты, провинциальная шлюшка'.
   Тунга снова вышла из авто и закурила. Огляделась вокруг.
   К несчастью, пока она сидела в салоне, рядом не вырос на заборе таксофон, и, более того, не свалился с неба газетный киоск. 'Успокоим нервы и станем рассуждать логически, -Гижжа два раза глубоко затянулась и один раз выдохнула сигаретный дым. - Мне нужен жетон, чтобы с его помощью я могла воспользоваться таксофоном. Телефон мне нужен, чтобы я дозвонилась до аварийной службы, и они приехали и поставили мне 'запаску'. Правильно. То есть моя цель - заменить пробитое колесо. Я сомневаюсь, что в этом городишке может существовать служба автопомощи. В таком случае необходимо сменить запасное колесо другим способом. Каким? Самой. Пфу-у-у-у! Стану я ковыряться со всякими домкратами и гаечными ключами, чтобы посбивать костяшки на руках. Представляю: заменила колесо сама, а потом с руками, как у дворничихи или доярки, завалю в квартиру к родителям Вази. Те посмотрят на меня и подумают, что к ним какая-то алкашка приехала, а не ведущая актриса драматического театра. Второй способ - это как делают все тупые девицы, когда у них сломается автомобиль. Нет, я не стану поднимать капот, наклоняться в три погибели, заглядывая с отупевшим выражением лица на двигатель в надежде, что галантный мужчина притормозит на своем элегантном авто и окажет даме посильную помощь. Во-первых, не такая уж молодая и упругая у меня попа, чтобы она на длинных ногах выглядывала из-под капота, а во-вторых, у меня есть мозги, а не только задница. Это пусть тупорылая Вази задирает юбку повыше, если у нее сломается вдруг (и пусть у этой дуры ломается постоянно) машина. А я обязана действовать, как солидная и самостоятельная женщина. Только что же у меня с животом творится? Резь все нарастает, словно предродовые схватки - все чаще и сильнее. А в этой глуши даже туалета нигде нет. А почему, собственно говоря, здесь должен быть поблизости туалет, если нет иной инфраструктуры, свойственной цивилизованным городам. Простите, но и присесть на корточки во рву или под забором мне тоже культура не позволяет. И что делать сперва: бросить машину и искать туалет или плюнуть на боли в кишечнике и найти того, кто мне 'запаску' нацепит? Эх, Эффективный портфель! Надолго я тебя запомню'.
   И тут Гижжа заметила, как в полукилометре впереди по ходу движения ее машины из ворот промышленного предприятия стали группками выходить мужчины и идти навстречу ей. Женщина обернулась назад и заметила у себя за спиной автобусную остановку. 'Ага, смена закончилась, - сообразила Тунга. - Вот и чудненько! Попрошу-ка я работяг, чтобы те (ясное дело, что не бесплатно) поддомкратили мне 'Писто' и поменяли колесо. Я думаю, они согласятся за хорошее вознаграждение. Должен же рабочий класс помогать интеллигенции, а интеллигенция в ответ оказывать ему посильную помощь в виде хорошего и крепкого рома'. И Гижжа поправила свою строгую, собранную в пучок прическу и разгладила складки платья. Затем постояла мгновенье, прикинула и посмотрела на себя в боковое зеркало, словно боялась, что ее внешний вид не соответствует в данный момент статусу владелицы такого дорогого автомобиля. Потом сделала горемычное лицо и принялась ждать работников завода, возвращающихся домой.
   Первыми к 'Писто' приблизились два молодых парня возрастом лет семидесяти - семидесяти пяти. Они внимательно и даже с пиететом посмотрели на дорогой автомобиль, перекинулись парой-тройкой фраз между собой, кивая головами в сторону редкой для этих мест модели.
   - Ребята, может подскажете, а как у вас можно вызвать эвакуатор или автопомощь? - обратилась к ним Гижжа.
   - А что такое? - они приостановились и посмотрели на хозяйку авто.
   - Колесо пробила.
   - А че, 'запаски' у таких тачек нету? - спросил один из них.
   - Может, и нет, - предположил второй. - Я читал, что у таких машин вместо запасного колеса стоит система автономной подкачки. Когда колесо пробивается, то система сама запускает в шину воздух.
   - У меня нет такой опции, - пояснила актриса, - но есть 'запаска'. Может, поможете, а то я не большой специалист в этих делах. Вы не волнуйтесь, я отблагодарю.
   - От, эти женщины! В технике разбираются только на уровне заливки бензина в бак, - улыбнулся один из парней и посмотрел на товарища. - Поможем?
   - Давай. Не ночевать же ей тут. А то, если до темноты не уедет отсюда и бросит машину на ночь, то до утра колесо заменят другие, а в оплату заберут этот 'Писто', - согласился второй. - У нас тут ворья полным-полно. Вы и днем-то такую тачку не оставляйте надолго без присмотра, а в темное время так подавно. Эта ваша сигнализация - только чтобы канареек пугать, а профессиональный угонщик вскроет эту систему за три минуты.
   - Спасибо, ребятки. Я щедро с вами рассчитаюсь.
   - Не надо, бабушка, нам совсем нетрудно. Мы постоянно с пацанами в гаражах с техникой ковыряемся в выходные. Нам это интересно, - совсем по-простому ответил парень.
   Гижжа чуть смутилась таким обращением. Все-таки она считала, что внешне выглядит более молодой женщиной, чем ей было по паспорту в реальности. 'Ой, пусть говорят, что я хоть прабабушка, лишь бы колесо поменяли', - подумала она.
   Парни попросили показать, где располагается запасное колесо и домкрат, и приступили к замене. По обочине двигались со смены рабочие. Некоторые были знакомы с этими двумя добровольными помощниками и отпускали в их адрес шуточки типа таких: 'Не давайте, женщина, вы этим балбесам даже прикасаться к вашей машине. Им же только телегу можно доверить в ремонт. И то только ту, у которой в осях нет подшипников'. Другие останавливались и смотрели на диковинное для них автотранспортное средство.
   Скоро вокруг 'Писто' собралось с десяток хомо разных возрастов. Они интересовались характеристиками автомобиля, стоимостью и заглядывали внутрь, цокая языками и нахваливая технику. Хозяйка машины отвечала с неохотой.
   Во-первых, она сама не слишком разбиралась в том, на чем ездила, а во-вторых, у нее настолько обострились боли в животе, что единственным желанием у нее было побыстрее добраться до унитаза.
   Спустя пятнадцать минут замена колеса была закончена.
   Гижжа поблагодарила ребят и полезла в кошелек за деньгами. 'Не надо, - отмахнулся один из них. - У нас хватает денег. Мы неплохо зарабатываем'.
   Тунга уже начала сомневаться после таких слов, а не обидятся ли эти парни, если она будет далее настаивать, чтобы они взяли плату за свой труд. Но кто-то дал совет из толпы:
   'Тормоз, ты хоть на пиво возьми да попей раз в год импортного, так вспоминать будешь, что есть нормальные хмельные напитки'. Тогда Гижжа вручила одному из помощников несколько 'цветных бумажек', еще раз поблагодарила и понеслась на машине искать туалет.
   Кто бывал в зоне наводнения? Помните, как в населенных пунктах народ защищает свое имущество от невесть откуда появившейся воды? Вспомнили?
   В богатых странах (лучше сказать, что в тех, где власть печется о народе) службы спасения укрепляют дамбы, обкладывают мешками с песком жилища, откачивают помпами воду, ставят защитные ограждения, препятствующие разливу рек.
   А в тех краях, где власть предержащие покупают себе недвижимость за границей и там же хранят в иностранных банках наворованные деньги, население во время паводка эвакуируется своими силами. Кто-то залезает на крышу своего дома и продолжает там охранять намокшее имущество от мародеров. Другие грузят в лодку детей, собаку, корову и так далее и уплывают туда, где воды поменьше. Третьи просто захлебываются в бурлящем потоке, несущемся по улицам города или деревни.
   Не будем о грустном, хоть эта проблема, которую сейчас начнем педалировать, и кажется комичной. Но это только на первый взгляд.
   Итак, наводнение, уровень воды растет. Вы пытаетесь противостоять потопу, все поднимая и увеличивая защитную стену из песка и подручных материалов. Но вода только прибывает и не собирается отступать. Она просачивается сквозь проблемные места в защитном сооружении. Вы затыкаете дырки, укрепляете дамбу, а она все напирает, пока не прорывает вашу оборону и мощным потоком не подтапливает все, что находится в низинах.
   Нечто подобное на протяжении получаса происходило с Гижжей Тунга и ее организмом. Бурлящая масса жижеобразной консистенции рвалась из ее кишечника наружу.
   Женщина до поры до времени успешно сдерживала этот поток, несущийся, словно полноводная горная река, сверху вниз. Однако к моменту окончания работ по замене колеса ей стало совсем невмоготу, и ее дамба дала первую трещину.
   Гижжа плотнее сжала то, что могла сжать, и поехала искать туалет.
   Туалеты есть во всех торговых точках, объектах общепита и квартирах. Тунга понимала, что если позвонить в какую-либо квартиру и попросить разрешения посетить туалет, то это будет выглядеть, по меньшей мере, чудаковато. А в худшем случае ее посчитают за вора и могут огреть тяжелым предметом по голове, после чего надобность в посещении туалета отпадет напрочь.
   В туалет кафе или ресторана пустят без проблем, но поблизости не было таких заведений, а в животе резануло так, что не укрепи в очередной раз свою мышечную дамбу, Гижжа без последующей химчистки салона не смогла бы ездить в своем 'Писто'. И она притормозила у продуктового магазинчика.
   Вышла из машины и в скрюченном состоянии побрела к входу в него. Благо в магазине совсем было мало народу. Гижжа подошла к молоденькой продавщице, уловила момент, когда никого не было из покупателей рядом, и тихо спросила: 'Скажите, а где тут у вас туалет?' Продавец подозрительно посмотрела на актрису и задала встречный вопрос: 'Вы за этим сюда пришли?' Сил у Тунга на разговоры было недостаточно.
   Вся энергия уходила на борьбу с кишечным паводком, и она коротко ответила: 'Да'.
   - А что случилось? - не понимала продавец.
   - Мне нужно в туалет, - процедила актриса и попыталась улыбнуться.
   - Вы из санитарно-эпидемиологического контроля?
   - Почему?
   - Раз вы интересуетесь туалетом, то я решила, что вы из санитарно-эпидемиологического контроля.
   - Скажите, а что, только у работников этого контроля, -Гижжа оглянулась по сторонам и закончила, - случается расстройство кишечника?
   - А, так у вас понос? - громко и радостно произнесла молодая девушка. - А я думала, что вы с проверкой пожаловали к нам и штрафовать будете.
   - Нет, - Тунга покраснела от напряжения и неловкости. -Так, где ваш туалет?
   - Вот там, в ту дверь и вдоль стенки налево.
   Гижжа, не дождавшись разрешения на посещение отхожего места, понеслась в направлении, указанном продавщицей. Она думала, что уже победила паводок и посему сейчас сможет открыть аварийные шлюзы и сбросить избыточную жидкость вниз по течению. Но не тут-то было. Дверь в туалет оказалась запертой.
   В животе, в самом низу, что-то кольнуло. Тунга решила, что туалет может быть занят кем-то из сотрудников. Она прислушалась, приложив ухо к двери. Тишина. Гижжа легонько постучала. Аналогичный результат. 'Здесь есть кто?' - спросила она у предполагаемого посетителя туалета. Нет ответа.
   Бедолаге пришлось идти назад. По возвращении она сказала все той же молодой девушке, что дверь заперта. Тогда девушка во весь голос обратилась к кассирше: 'А что у нас с туалетом? Женщина хочет, а он закрыт'. Услышав эту фразу, двое мужчин негромко захихикали, а кассирша ответила:
   - А туалет с сегодняшнего дня будет закрыт на целую неделю. Директор сказала, что мы проверку ждем, поэтому ключ у нее, если кому срочно приперло.
   - Слышали? - молодая продавщица посмотрела на Гижжу.
   - Поднимитесь на второй этаж. Там дверь с табличкой 'Директор'. Вам надо у нее попросить. Она, может, и даст.
   - А если не даст? - актриса произнесла эти слова с таким выражением лица, словно речь шла не о ключе от дверей туалета, а о лекарстве, от которого зависит жизнь хомо.
   - Если не даст, то я ничего сделать не могу. Она боится, что унитаз загадят, санитарная служба придет с проверкой, а он грязный. Уборщица его помыла утром...- Милая, сходи ты, пожалуйста, а то если я еще подниматься стану по лестнице, то у меня случится такая авария, что ваш магазин сразу закрывать придется на генеральную уборку, - при этих словах Тунга положила на прилавок пять эку.
   Девушка деньги не взяла, но за ключом пошла. Три минуты, пока продавщица ходила к директору, для Гижжы длились дольше, чем вся премьера спектакля 'Три князя'.
   Наконец, волшебный ключик от чудесной двери оказался в руке Гижжи. Она двинулась к туалету повторно. 'Хоть бы ключ оказался от туалета, а не от какой-нибудь кладовки.
   В этом случае я пойду по нужде хоть в кладовку, хоть в холодильную камеру', - подумала Гижжа и обернулась назад.
   Она увидела, что продавщица спрятала пять эку в кармане спецодежды.
   Тунга вставила ключ в замочную скважину и... о чудо, дверь отворилась. Действительно, туалет оказался чистым, но на унитазе отсутствовало сидение и крышка. 'Как же мне сесть? - прикидывала Гижжа, отстегивая пояс от чулок, ибо по-иному трусы снять не представлялось возможным. - Не садиться же голым задом на холодную керамическую поверхность. Надо снять чулки и туфли и залезть, как курица, на унитаз'.
   Пока Тунга производила все эти манипуляции со своим нижним бельем, пока взгромоздилась с ногами на унитаз, плотину прорвало окончательно, и коричневая субстанция потекла по ногам. Хуже того, загажены окончательно и бесповоротно оказались трусы актрисы Хеджерского драматического театра. И если чулки не пострадали в результате половодья, а ноги удалось помыть и протереть влажными салфетками, то с трусами пришлось расстаться.
   Не надо только думать, что в данном туалете влажные салфетки были оставлены уборщицей с согласия администрации магазина. Их в своей сумочке предусмотрительно носила Гижжа.
   Она просидела на унитазе минут пятнадцать, сделав в общей сложности три подхода, как спортсмен на соревнованиях. Думать же о чем-то надо. Вот Гижжа и вспомнила шутку о штангисте, который поставил новый мировой рекорд: в рывке - сто восемьдесят килограмм, в 'толчке' -два килограмма.
   Далее она вымыла руки и покинула эту комнатку с чувством, словно родилась заново, мельком бросив взгляд на выброшенные в мусорное ведро свои трусы. 'Ничего, - подбадривала себя Тунга, - трусы я купить смогу в любом магазине, который торгует одеждой и находится поблизости'. С такими мыслями она вышла в торговый зал, где ей сделала замечание администратор:
   - Женщина, у нас посторонним запрещено находится в подсобных помещениях.
   - Извините, а можете подсказать, где я могу найти магазин с одеждой, точнее, с бельем? - спросила актриса.
   - Это вам нужно ехать в центр. Там у нас все основные магазины.
   - Спасибо, - Гижжа, поблагодарив и возвратив ключ, вышла на улицу.
   И тут она увидела, что возле ее 'Писто' крутятся какието две подозрительные личности. Они осматривали машину и заглядывали через тонированные стекла в салон, прикладывая ладони ко лбу, чтобы не было бликов. Женщина подошла к своему авто, сняла его с сигнализации и быстренько села за руль, заблокировав на всякий случай двери. Затем завела двигатель и уехала, соображая: 'Черт с ними, с этими трусами. Вон, Вази умудрилась с президентом на одном мероприятии без них обойтись. Что, я не смогу с ее родителями без трусов пообщаться? Не хватало, чтобы пока я шаталась по супермаркетам, то у меня машину шантрапа угнала или свинтила чего. Лучше остаться без трусов, чем без автомобиля. Платье у меня длинное. Не велика честь ходить без нижнего белья, но для родителей этой шлюхи сойдет. Скоро стемнеет, и лучше покинуть этот городишко засветло. Чего колесить назад в центр и возвращаться, если я уже почти приехала?' С такими мыслями Тунга подъехала к дому, где провела детство Вази Фанно. Двухэтажное строение на восемь семей, построенное из асбестовых блоков, ничем не выделялось в череде аналогичных построек, расположившихся в этой части Эффективного портфеля. Гижжа заехала на 'Писто' в небольшой дворик, посмотрелась в зеркало заднего вида, подкрасила губы помадой, поправила прическу и ступила на землю (асфальт и тротуарная плитка во дворе отсутствовали). Затем нажала на кнопку 'Закр' на брелоке. Клаксон издал один протяжный звук, и машина стала под охрану. Женщина тщательно посмотрела на дверные запоры, для полной уверенности в том, что во время ее беседы с родителями Вази никто не проникнет в салон автомобиля. Еще раз сверила номер квартиры и дома с информацией на листке бумаги и неуверенно пошла в дом. Гижжа слегка волновалась, и от волнения кровь прилила к ее лицу. Но налетевший ветерок остудил не только ее разгоряченную голову, но и провентилировал ее 'поддон', который из-за аварии в туалете оказался без 'кожуха'.
   В подъезде стоял запах сырости, и Тунга, глубоко всосав воздух через ноздри, скривилась. Она поднялась по полностью деревянной лестнице, с деревянным каркасом, ступенями и перилами, на второй этаж. Площадка на втором этаже была навесной и также была сколочена из деревянных балок, покрытых досками, а вся эта конструкция покоилась на четырех толстых стволах дерева хеху. Из двух дверей она выбрала ту, на которой краской было нарисована цифра 'три'.
   Электрический звонок отсутствовал, и Гижжа костяшкой пальцев отбила барабанную дробь на поверхности многослойной двери, из-за которой доносилась музыка. Однако, кроме мелодии, Тунга не уловила больше никаких звуков, сигнализирующих о том, что ее стук был услышан.
   Она повторила попытку во второй раз, применив кулак для передачи сигнала 'обратите на меня внимание'. Послышались шаркающие шаги и голос, приглашавший войти: 'Открыто, чего тарабанишь?' Дверь отворилась, и на пороге Гижжа увидела мужчину лет ста пятидесяти: невысокого роста, щуплого, с седой трехдневной небритостью. Он сначала с улыбкой и дежурным приглашением на лице глянул на незнакомку. Потом сменил гримасу на более серьезную и объяснился: 'Здравствуйте, извините. А я, это... думал, что это мой сосед ко мне ломится, а у нас всегда открыто. Чего стучать, если знаешь?' Актриса сверху (от поседевшей шевелюры) до низу (истоптанных тапочек) осмотрела хомо, одетого в домашнюю одежду, которая, впрочем, по ее мнению, вполне могла сойти и за будничную 'на выход'. Она в ответ поприветствовала хозяина квартиры, вспомнив имя богини.
   - Вы к нам? - он произнес вторую реплику, и запах паров спиртного пощекотал обонятельный эпителий гостьи.
   - Если вы отец Вази, то да.
   - Так и есть. Я - Юззнис Фанно. А что-нибудь с Вази? - отец забеспокоился о дочке и вопросительно посмотрел на даму.
   - Я - Гижжа Тунга, - представилась жена режиссера, однако ни эта фамилия, ни имя не произвели должного эффекта на Юззниса.
   - Простите, я не знаю вас, - замотал головой хозяин.
   - Я приехала к вам из Деривативов поговорить относительно вашей дочери Вази. Я - актриса Хеджерского драматического театра Гижжа Тунга, - женщина решила с первых минут общения определить свой статус в глазах отца любовницы своего супруга.
   - А-а-а-а? Те-а-а-атр! - словно что-то вспомнил мужчина и продолжил логическую цепочку. - Деривативы - Вази - Отци.
   - О-о-о, - удивилась Гижжа, - оказывается, вы неплохо осведомлены о похождениях своей дочери!
   - Нет, что вы! Наша Вази все больше с матерью по углам шепчется, а я... это так, краем уха слышал. Она ко мне не так привязана, как к жене. Я со старшими как-то больше общаюсь. У меня их, знаете, четверо. А Вази - самая маленькая, -рассказывал о своей семье Фанно.
   - Маленькая - да удаленькая, - Гижжа вложила в свои уста сарказм, но Юззнис его не понял.
   - Это вы верно подметили. Она у нас самая проворная, -простодушно порадовался за дочь отец.
   - Вы даже не представляете, насколько, - сделала актриса комплимент Вази.
   - Проходите, пожалуйста, - хозяин пригласил гостью в дом. - Жены пока нет. Она с работы пока не вернулась. Наверно, зашла в магазин прикупить опоссума. Она уже два дня как твердит, что хочет его затушить.
   - Кого?
   - Опоссума.
   - Живого? - спросила Гижжа, проходя в квартиру.
   - Что вы, где же мы резать станем живого опоссума? От него же кровищи тут будет, когда он дрыгаться начнет, а я его резать. Мясо, конечно. А вы не стесняйтесь, заходите. Ой, -Юззнис поднял пакет с мусором, стоявший у двери, и унес в другую комнату, а по возвращении пояснил. - Это я оставил, чтобы завтра утром выбросить в мусорную машину, когда поутру пойду на работу.
   - Ничего-ничего, - ответила Тунга, снимая туфли.
   - Я на 'механическом' работаю. Только со смены пришел, а жены еще нет. Я же вам говорил про опоссума, - хозяин слегка волновался перед гостьей. - Проходите в комнату.
   Квартира семьи Фанно показалась актрисе обставленной более чем скромно, но в доме было чисто. Невыносимо орало настенное радио. Юззнис понял, что общаться при такой громкости затруднительно, и сделал тише песню, которую передавали по проводной сети.
   - А я вас не услышал поначалу. Вы долго барабанили?
   - Не переживайте. Все в порядке.
   - Тогда хвала Бэквордации! А я не слышал, потому как по телевизору передавали выступление Окманата Чини. Только закончили.
   - Он каждый день болтает в последнее время. Надоело уже слушать одни и те же его бредни, - махнула рукой Тунга.
   - Сегодня он говорил необычно. Он сегодня в отставку подал.
   - Что? - у Гижжи от этой новости все внутри перевернулось, и она даже временно забыла о цели своего визита.
   - Наш президент объявил на всю страну, что уходит с поста президента.
   - Не может быть! Это какое-то недоразумение. Не такой он характером, чтобы покинуть свой пост раньше срока. Я в машине радио не включала.
   - Я тоже, как и вы, поначалу опешил, когда диктор по телевизору объявил об этом. Перепугался: как это мы без нашего кормильца жить дальше станем? Только благодаря господину Окманату мы год от года живем все лучше и лучше, а страна наша цветет и пахнет.
   - Да уж... цветет, как болотная вода, - между прочим добавила Гижжа. - А потом отлегло от сердца? Что там дальше ваш кормилец или, лучше сказать, кормчий выкинул? Не может же он так взять и бросить всю свою аферу.
   - Сказал, что вначале проведет референдум, потом уйдет в отставку, а потом по-новому выдвинет свою кандидатуру на президентскую должность, - передал последние известия Фанно.
   - А референдум-то о чем?
   - Ну... - замялся Юззнис, - вот об этом и референдум, чтобы его провести, а потом выбираться еще раз, а то по этой конституции ему не положено, а видимо, очень хочется, и не только ему.
   'Ага, - подумала Тунга. - А еще очень хочется твоей дочери. Так хочется, что аж свербит меж ног и в области кошелька моего мужа. Не надо расспрашивать у этого люмпена о замыслах Чини и его поползновениях. Он примитивен и ничего не знает. Вернусь домой, пощелкаю каналы и все увижу и услышу сама. А то сейчас он наговорит мне с три короба похвалы о своем кормильце. В этой местности все такие дебилы или встречаются и нормальные особи? То кормильцев им подавай в обед, то Земляничку в кровать при отходе ко сну'.
   - Да что мы все про эту политику? Мы - хомо простые, -решил переменить тему разговора Фанно.
   - Кто-то хомо простой, а кто-то и хомо сапиенс, - себе под нос пробубнила актриса.
   - Давайте про нас поговорим, а то сватья приехала, а я ей про Чини сказки рассказываю.
   - Кто? - не поняла Тунга, а мысли у самой продолжали крутиться вокруг отставки президента: 'Мало ему одного срока, так решил через референдум себе два сделать. А чего тогда посреди первого в отставку подал? Еще, поди, лет с десять мог с мафией воевать и длинные макароны на уши таким вот, как этот деятель, работягам вешать'.
   - Ну, мы ж, как ни крути, почти родственники.
   - Кто родственники? - удивилась Гижжа.
   - Вы и я, - пояснил Юззнис.
   'Я была права, что в этой местности живут одни тормоза.
   Это где же видано, чтобы отец, дочь которого трахает мой муж, считал жену любовника за свою родственницу. Клоуны погорелого театра. Слов нет', - возмущалась Тунга, но не вслух.
   - Раз ваш хлопец так близко дружит с моей Вази, то мы, как я понял, скоро станем родственниками, - давал дальнейшие пояснения Фанно.
   - Не просто мой хлопец близко дружит с Вази, а очень близко и с глубоким проникновением, - уточнила Гижжа.
   - О, верные слова! Молодежь дружит проникновенно, -недопонял подколку актрисы Юззнис и все перековеркал на свой лад.
   - Правда, не совсем он хлопец...- Понимаю, что он чуть постарше. А жених и должен быть постарше за невесту, а то какой из него глава семьи тогда?
   'Этот Юззнис имеет умственное недоразвитие или тонко стебается, выдавая себя за лошка периферийного? - мысленно рассуждала Тунга, а потом снова вернулась к Чини. - Что ж там за вопросы будут вынесены на всенародное обсуждение?' - Так, может, вы по поводу свадьбы договариваться приехали? - захотел узнать Фанно.
   - Какой еще свадьбы? - возмутилась Тунга, отогнав подальше свои рассуждения о референдуме.
   - Между нашими детьми.
   - То есть?
   - А что тут непонятного? Между вашим сыном Отци и нашей дочкой Вази. Пора, уже десять лет встречаются. Хватить ему девке голову дурить. Раз у Отци серьезные намерения, то пускай подают в муниципалитет заявление о браке. Свадьбу закатим на двести хомо. Хотите, у нас во дворе шатер накроем и пить неделю будем. Хотите, у вас в Деривативах. Вы ж сами понимаете, что десять лет - это приличный срок. Я так со своей долго не гулял. Забомбил ей на третий месяц после знакомства старшего сына, - при этом Юззнис сложил трубочкой пальцы на левой руке, а ладонью правой сильно хлопнул по ней, - и свадьбу сыграли. Свадьба была, что надо. Выпили на празднике семь бидонов самодельного рома. А потом столько драк было...Хозяин углубился в историю и воспоминания, а Тунга заблокировала от его слов свое сознание и вынесла для себя решение: 'Он, очевидно, думает, что Отци - мой сын и молодой парень. Или эта коза ничего толком не рассказывала ему или, что скорее всего, этот мужичок абсолютно наплевательски относится к жизни своей дочки. Ну, уехала - и гора с плеч. Ну, содержит кто-то ее в столице - и отлично. Разговаривать на тему того, чтобы этот дятел образумил свою распутную дочь - дурное дело. Подожду его жену. Быть может, та окажется более адекватной и сведущей в делах своей дочери. А пока пусть он так и думает, как ему хочется, а я выведаю у него немного того, о чем здесь треплется эта сучка Земляничка'.
   Закончив повествование о своей грандиозной свадьбе, хозяин спросил у гостьи:
   - А чего же вы Вази не предупредили, что приедете к нам?
   Она недавно была у нас, но ничего не сказала. Мы бы подготовились к вашему приезду. Давайте, пока жена придет, хоть по пятьдесят грамм выпьем, а то вы пришли и сидите насухо. Я, дурак, даже горло вам с дороги не предложил промочить.
   - Спасибо, - отмахнулась от такого предложения Гижжа, представив, какой паршивый, на ее вкус, сорт рома может предложить этот мужчина, - я на машине, мне нельзя.
   - Ой, у нас тут все пьяные ездят, особенно в конце недели.
   - Спасибо. Вы лучше расскажите о Вази что-нибудь интересное, - попросила Тунга.
   - А что тут рассказывать? Приезжает она к нам теперь не чаще одного раза на год. Столичной стала. Не хочет к родителям ехать. Гордая, гонорливая стала.
   - От слова гонорея, - очень тихо прокомментировала актриса прилагательное от слова 'гонор', изменив его в сторону венерического заболевания.
   - Что вы говорите? - не расслышал Юззнис.
   - Дочка, говорю, у вас хорошая.
   - Да. Вази у нас умница. Но вы ее, наверно, уже лучше меня знаете.
   - Вы так думаете?
   - Так вы же с ней вместе в театре работаете, - заявил своей якобы сватье Фанно.
   - Ах, да, - сделала для себя открытие Гижжа и чуть не засмеялась. - Это она вам так рассказывала?
   - Угу. Приезжала и говорила, что она работает вместе с Отци. А Отци, значит, работает со своей старухой вместе. Вы на нее только не обижайтесь. Молодежь нас стариками величает. Ничего в этом страшного нет.
   - Ни капельки не обижаюсь. Как на такого ангелочка обиду можно держать?
   - А раз Вази работает с Отци, а вы со своим сыном, то я сделал вывод, что вы тоже трудитесь вместе с моей дочерью, -сделал открытие Юззнис.
   - Железная логика, - согласилась Тунга, а лично для себя сделала дополнение: 'Не совсем корректное замечание, что и Вази, и я вместе трудимся с Отци. На самом деле трудимся мы раздельно. Я реже, а она почаще. То есть когда я не сношаюсь со своим мужем, то под него ложится эта овца и раздвигает ноги. Так что, если быть точным, то трудимся мы на одном объекте, но поочередно, посменно, так сказать. Выходит, что мы с ней коллеги или сменщицы'.
   - А вам нравится, как Вази трудится? - продолжил свои расспросы Фанно.
   - Отци очень нравится. Я как-то меньше с ней пересекаюсь.
   - Она у меня очень перспективная.
   - О-о-о, она далеко пойдет, и даже по головам, - сделала комплимент любовнице своего мужа Гижжа.
   - И я так думаю. Она очень талантлива, - с гордостью произнес Юззнис. - И я за это хочу выпить. Может, вы по полтинничку накатите со мной?
   - Благодарствую. Если ваш организм просит, то сделайте ему приятно, раз уж ему так невмоготу.
   - Ага. Давайте пройдем на кухню, - предложил хозяин.
   - Я не против, - согласилась актриса.
   На кухне среди прочей старой утвари особенно выделялся огромный новый современный двухкамерный холодильник.
   - О, моя гордость, - хозяин указал на него пальцем, - недавно купили. Старый сломался, а моя давай канючить, что нечего старье ремонтировать, а надо новинку купить. Я уже расщедрился, небольшой кредит взял, конечно, а то не хватало, и купил эту махину. Все в него влазит: и мясо, и мороженые овощи, и закатки, которые жена крутит.
   - И ром, - Гижжа улыбнулась.
   - Ром я за шкафчиком держу, чтобы моя выдра, простите за выражение... Это я так ласково ее называю. А она уже и откликается. Поэтому прячу бутылочку за шкафчиком (только вы ей про мой тайник ни гу-гу), чтобы выдра с моих рук не выдрала и не конфисковала. О, я уже в рифму стал говорить:
   'выдра выдрала'. Артистом становлюсь, как моя Вази, -Юззнис извлек на три четверти полную бутылку 'Шкруум' и поставил на стол. - Будете? Не передумали? У меня есть колбаска на закуску.
   - Я - водитель, - отказалась Гижжа, глянув на этикетку и при этом закусив губу.
   - Как хотите. Тогда за здоровье наших детей, - Фанно поднял наполненный стакан объемом 0,07 литра.
   - И за их родителей, - напутствовала Тунга.
   - Не... За родителей следующий будет.
   - Так это не последний?
   - У-у-ух! Какая гадость! И почему мы так его любим? -скривился Юззнис и закусил колбасой с лепешкой.
   - Не все любят, - уточнила Тунга.
   - Понятие есть, что в столице театралы пьют ром других сортов. Даст богиня, прибавит нам президент зарплату, так через лет десять и мы такой пить станем, - рассуждал о планах на будущее Фанно.
   'Хрен ты когда будешь пить благородные напитки. Тебе и тысячу федхов дай зарплаты в месяц, то ты все одно будешь свою бурду пить дешевую. Только заливать ее в глотку станешь в больших объемах', - подумала Тунга, а у хозяина спросила:
   - А чего вы говорите, что вам Чини платит зарплату, вы ж на частном предприятии трудитесь?
   - А это потому, что наш кормилец, так мы в бригаде нашего президента зовем, поднял минималку в стране. И теперь наши капиталисты-мироеды, которые владеют нашим 'механическим', обязаны больше нам платить, - выказал свое соображение относительно формирования фонда оплаты труда рабочий.
   - Вот оно как? А я-то по наивности и незнанию думала, что рост зарплаты должен быть пропорционален росту производительности.
   - Сватья, - алкоголь уже всосался в кровь и расслабил язык, - какая в <вырезано цензурой> производительность?
   Как махали мы кувалдами десять лет назад, так ничего с тех пор не изменилось. Ни одного станка нового не поставили. Но платить стали по справедливости, и я в хороший месяц имею четыреста чистыми на руки.
   - Четыреста чего?
   - А какая разница, если федха равна эку один к одному, -блеснул знаниями в области курсов иностранных валют Фанно. - А сколько, интересно, зарабатывает наша Вази? Она мне не рассказывала, но, видно, много, раз приехала в последний раз на новой такой большой машине. Как она называется?..
   Так мудрено.
   - 'Дунио Инджини'? - сделала подсказку Гижжа, вспомнив марку авто своего супруга.
   - Не знаю. Она матери как-то по-другому называла.
   - Внедорожник, что ли?
   - Точно. Подорожник у нее. И такой, что все хлопцы с соседних дворов собрались смотреть, когда она приехала на нем.
   А она блестит вся... А хомо ходят, крутятся.
   'От, мудак Отци: дает этой прошмандовке машину свою!
   Мне все равно, что местному быдлу она по ушам ездит, что, мол, купила такой автомобиль. С ее уровнем компетенции ей для такой машины в собственность на трассе Деривативы -Брокер двадцать лет надо, не сводя ног и не вытирая губы, каждую ночь без выходных трудиться, и при этом еще не есть и не одеваться. Обидно, что по своей тупости она разбить ее может. А еще более обидно, что Отци купил ее аккурат после того, как я получила примерно такую же сумму по откату за установку нового осветительного оборудования в театре', -мысленно сокрушалась актриса.
   - Она же ученая у нас, поэтому и зарабатывает много, - заметил Юззнис.
   - Ученая? - усмехнулась Тунга. - Такая ученая, что скоро научную степень присвоят ей.
   - Видите, вы больше моего знаете, - приняв за чистую монету сарказм Гижжи, продолжил Фанно. - А я знаю, что она еще и трудолюбивая: почти по пятьдесят часов в сутки пахала еще совсем недавно.
   - Когда и где это так?
   - Когда училась.
   - По пятьдесят невозможно. В сутках всего пятьдесят часов. А надо ж еще время, чтобы подмываться в перерывах. Поэтому пятьдесят вряд ли. Но до знакомства с Отци, я слышала, Вази трудилась так, что определенные части тела в мыле были постоянно.
   - Видите, вы подтверждаете правильность моих слов. Потому что она одновременно училась в колледже, а еще на красавицу в агентстве. И такая она была в этом агентстве моды заметная, что ее сразу стали печатать в журналах. У меня даже есть эти журналы с ее фотографиями. Вази привозила их. Сейчас я поищу и покажу вам.
   - Не напрягайтесь, ни к чему мне листать эту желтую прессу, - успокоила хозяина гостья.
   - Вы видели эти замечательные фотографии, где наша Вази такая красавица!? - восхищенно делился своими впечатлениями обычный хомо из провинции, который не знает значения выражения 'желтая пресса', но безмерно гордится, если его родственники попадают на страницы периодических изданий.
   - Конечно!
   - И как вам?
   - Очень скользкая бумага, - дала пояснение Гижжа.
   - Да, бумага вся блестит, а Вази такая с распущенными волосами...- Ага. Распущенная.
   - Ее же и некий там начальник вашего театра увидел и пригласил работать, потому что она такая красивая, трудолюбивая и умная. А в театре она уже и с сыном вашим, с Отци, познакомилась.
   - Она талантлива, - прикрывая ладонью рот, заявила Тунга.
   - Это точно. Я так соображаю, что Вази, возможно, даже больше зарабатывает, чем Отци, раз она такая шустрая во всех делах. Не перерабатывается моя девочка, а то, может, это она на себе волочет весь семейный этот... как его... бюджет? Я боюсь, чтобы из-за этой любви она не перегорела по молодости, здоровье не подорвала, днями и ночами работая.
   На этом терпение Гижжи лопнуло. Она уже была не в состоянии отпустить очередную сальную шуточку относительно того, как ночью может перетрудиться Вази. Ее больно ужалила реальность, в которой Отци ушел жить к ее сопернице и на самом деле проводит с ней ночи в одной постели. И женщина взорвалась:
   - Послушайте, хватит нести чушь и самому в эту чушь верить! Какой театр, какой внедорожник!? Ваша Вази является любовницей моего мужа Отци Тунга. Мужа, а не сына! До вашего мозга размером с мозг динозавра это дошло? - актриса постучала на этот раз пальцем по голове не себе, а в пылу негодования - собеседнику.
   - Как так?! - Юззнис отшатнулся, испугавшись рассвирепевшей женщины.
   - А вот так! Ни в каком театре ваша Вази не работает. Ваша Вази находится на полном содержании у моего супруга и сидит у него паразитом на шее. Ясно?
   Фанно хлопал глазами, ничего не понимая.
   - Еще раз объясняю для самых сообразительных. Мой муж Отци Тунга - режиссер, драматург, администратор, а по-простому, если для личностей из Эффективного портфеля, то он самый главный начальник в театре. Он не мой сын.
   Он не молодой, а разменял уже семнадцатый десяток лет. А я не его мать.
   - А кто тогда его мать? - Юззнис задал тот вопрос, который, наверно, его больше всего волновал.
   - А его мать уже умерла, потому что он сам уже старый дед. Понятно? - Тунга трясла руками, не контролируя свои эмоции.
   - Надо выпить, - принял решение хозяин и потянулся за бутылкой.
   - И мне налей этих своих помоев, - попросила Гижжа, ткнув пальцем в дешевый ром 'Шкруум'. - Невозможно уже терпеть. Я вся киплю. И жены вашей все нет и нет. Вы хоть живете с ней или она существует только в некой только вашей реальности, в которой ваша дочь кормит и содержит своего любовника?
   - Скоро она придет, а я сейчас быстро для вас... Только стаканчик от пыли вымою. А то я пью один и все время из одного стопарика, а жена, моя выдра, не пьет и мне запрещает, - ответил Юззнис и принялся очищать от грязи посуду для Гижжи.
   Выпили, не чокаясь, а Тунга еще и не закусывая, хоть Фанно и совал ей в рот колбасу (ту, что делают на мясокомбинате).
   От напряжения хмель ее схватил буквально за минуту, а Юззнис продолжил расспросы:
   - Теперь, выходит, вы не моя сватья?
   - Получается так, - актрису немножко отпустило нервное напряжение.
   - А если все-таки они поженятся, то кем вы будете мне приходиться? - допытывался Фанно.
   - Никем. Точнее, сородичем по несчастью.
   - Почему?
   - Потому что в таком случае я потеряю мужа, с которым вырастила троих детей, а ваша любимая дочь выйдет замуж за старика, старшего вас по возрасту. Отци больше ста шестидесяти лет. Вам нужен такой зять?
   - А мне вообще никто не нужен, - ответил Юззнис и посмотрел на бутылку 'Шкруум'. - Но если Вази хочет, то я не знаю...- И вам ее не жалко, что ей придется жить со старцем, который доживает свой век, и выносить из-под него, немощного, дерьмо?
   - Зато тогда вам не придется этого делать, - рассудил Фанно.
   - А вам его дерьмо надо выносить?
   - Дерьмо - нет, но мне нужен в доме мужчина.
   - Так вам, бедолаге, мужика не хватает? - Фанно подсел к Тунга и положил ей руку на плечо, а второй стал гладить Гижжу по голове.
   'Он что, пытается приставать?' - спросила сама у себя актриса, задурманенная небольшой порцией спиртного.
   - Не переживайте, я могу вам помочь, - хозяин начал успокаивать гостью и положил ей руку на колено.
   - Что вы делаете? - без эмоций произнесла Гижжа и встала со стула. - Надо, чтобы вы выветрили эту дурь из головы своей дочери.
   В другой комнате играло радио. Тунга стояла у кухонного стола и смотрела вдаль через окно. Юззнис к ней не прикасался. Он обошел ее сзади и стал вожделенно рассматривать.
   Тунга продолжала рассуждать о неравном браке и неравных отношениях у пар с такой большой разницей в возрасте, разницей в социальном положении и уровне доходов. Фанно в это время незаметно от Гижжи приспустил свои штаны и трусы и поднял ей сзади платье.
   'Мать честная! Да тут у нее полный гардероб!' - удивился Юззнис, увидев пояс, чулки и отсутствие трусов. Он прижался своим голым телом к ягодицам Гижжи, и она ощутила прикосновение чего-то горячего и твердого.
   Тунга начала сопротивляться, и ей удалось перевернуться лицом к желающему с ней совокупится. Она попыталась оттолкнуть его от себя. Гижжа давила ладонями в грудь этому невысокому и хлипко сложенному мужчине, повторяя: 'Уберите лапы, что вы себе позволяете!' Фанно не отпускал ее от себя. Подол платья у гостьи попрежнему находился выше лобковой растительности, в которую упирался возбужденный член хозяина. Судя по высказываниям и скупым репликам, Фанно пытался для Гижжи сотворить добро, объясняя: 'Не волнуйтесь, сейчас я вам помогу. У меня это хорошо получается. У меня он большой, и вы будете удовлетворены. У меня довольны остаются после этого все: и жена, и соседки'.
   Неизвестно, сколько бы продолжалась такая сексуальная забава и чем бы она закончилась, но обоих привел в чувство голос жены Юззниса, которая тихо вошла в незапертую входную дверь, немного понаблюдала, а потом громогласно выдала:
   - Это что тут за <вырезано цензурой>!? Что тут за бля***во (цензор не вырезал) творится!? Юззнис, кобель ты <вырезано цензурой>! Ответь, отчего тут шлюхи без трусов крутятся?
   - Я сейчас поясню, - он обернулся, и взгляд у него был такой, словно у жертвы, которую выдра зажала в углу.
   Мужчина ослабил хватку, что позволило Гижже, наконец (пишется слитно, как наречие), опустить свое платье.
   - Это вопиющее хамство и недоразумение со стороны вашего мужа, - возмущалась и одновременно оправдывалась Тунга.
   - Голубка, я сейчас тебя познакомлю... - Юззнис намеревался представить своей жене гостью.
   Однако хозяйка и слушать ничего и никого не желала. Она бросила сумки на пол, взяла в руки первый попавшийся ей предмет (швабру) и пошла в атаку на прелюбодеев, осыпая их проклятьями: 'Что, кобелина, снова скажешь, что сотрудница социальной службы перепутала квартиры и случайно зашла к нам? Тут и путать нечего - две квартиры на площадке всего-то'. Первому досталось Юззнису. Он получил деревянной шваброй по спине, и швабра переломилась пополам.
   Жена бросила оставшуюся в ее руках ручку и пошла в другую комнату за новым подручным предметом, который будет в ее понимании исполнять роль оружия возмездия.
   Гижжа поняла: 'Этой семейке бесполезно читать лекции о безнравственном поведении их дочери-потаскухи'. Она обошла круглый кухонный стол, стоявший посреди комнаты, против часовой стрелки и оказалась в прихожей. Из своих вещей Тунга при себе не держала только туфли, стоявшие у входа, и сумку, которую она повесила за ручки на вешалку.
   Заметив, что хозяйка движется к ней с железной палкой в руках, она схватила свою сумочку и выскочила на лестничную площадку. А затем босиком, то есть в чулках, быстро ретировалась по направлению к своей машине.
   Когда Тунга спустилась на землю и шла по двору, на втором этаже открылось окно, и женский голос завопил: 'Шлюха, держи свои копыта!' Две туфли шмякнулись о почву, Гижжа их подобрала и, не надевая на ноги, уехала домой.
   А в квартире семьи Фанно жена допытывалась у своего мужа:
   - Что за проститутку ты в дом приволок? Ишь ты, блядины какие! Как мало мой муж зарабатывал на заводе, так и видно их не было. И хвала Бэквордации, что не было. А как стал приличную зарплату в дом приносить, так виться стали вокруг него, как гадюки подколодные. И ведь правду хомо говорят, что потаскухи нюхом чуют, когда у мужика федха в кошельке водится. Так и норовят эти проходимки с чужими мужьями переспать да деньги у них выудить. Убежала, сучка, аж сандалеты свои оставила. И трусы где-то забыла. Где трусы этой шлюхи твоей? Говори! Я же видела, что она голой жопой крутила, когда ты щупал ее за сиськи.
   - Не было у нее трусов, - оправдывался Юззнис.
   - Как не было? Даже проститутки на работу в трусах ходят, а только потом их снимают. Ты мне тут сказки не рассказывай. Говори, где спрятал, да я их в мусор выкину. Нечего им в моем доме делать.
   - Создатель свидетель, - муж разжал и сжал свой кулак, -когда я поднял ей платье, под низом трусов не было.
   - Ну и лярва! Это ж надо! Заранее знала, что этот бабник ее снизу лохматить будет. Уйди с глаз моих долой, а то покалечу! - замахнулась на мужа жена, и он исчез в другой комнате, закрыв за собой дверь.
  
  32
  
   Сказка о выборах жены
  
   Вот все говорят: 'Конституция, Конституция!' Твердят мне на каждом углу про эту Конституцию с какой-то не просто благосклонностью, а я бы сказал, даже с подхалимством, замешанным на лицемерии. Мол, ничего более святого, кроме Конституции нашей Страны, у нас отродясь и не было. Куда не ткнись - везде Конституция. И эта самая Конституция определяет всю нашу жизнь, все устои и правила игры в Стране.
   А я вам скажу честно: 'Плевал я на эту Нашу Конституцию!' Надоела она мне уже по самые... э-э-э... по ее Пятую статью. Да простят меня Боги за такую ересь, ибо они простить могут, а вот Конституционный Суд - никогда. Это оттого, что Суд Конституционный запрещает гражданам плевать на Конституцию не только с высокой башни, но и стоя на земле. А аргументы его просты: Конституция Страны - Акт высшей юридической силы.
   А толку мне с этого Акта, если из-за него у меня с моими обычными актами получается полный кавардак? А все почему? Отвечу. А потому, что согласно Нашей Конституции я обязан каждые пять лет менять себе жену. То есть прожил пять лет - и до свидания, дорогая. Вали-ка ты себе на все четыре стороны, а я по Основному Закону должен подыскивать себе новую спутницу жизни на следующий срок. И так каждые пять лет.
   Спрашивается: а зачем такой ерундой заниматься? А Конституция на странице номер два мне дает ответ: 'Для соблюдения демократических принципов и предотвращения узурпации власти'. А я возмущаюсь и утверждаю, что меня устраивает моя теперешняя жена, и менять я ее не желаю. А Конституция мне сообщает о том, что если моя супруга пробудет в таком качестве более одного срока подряд, то она уже сможет захватить власть в семье и попрать тем самым конституционные нормы нашего Правового Государства и мои права.
   А я, может, вовсе и не против, чтобы она иногда меня одергивала, когда я со своими дружками собираюсь махнуть на пиво. Может, я хочу, чтобы жена управляла у нас в семье жесткой рукой? Только, ради всех святых, никому не говорите, что неплохо иметь жену-тирана в доме. А то если прознает об этом Конституционный Суд, то обвинит меня в пропаганде тоталитаризма и пособничестве в установлении диктатуры в отдельно взятой ячейке общества.
   И что мне делать, если все общество взахлеб говорит о выборах, праве мужей на самоопределение и незыблемости норм Конституции? Я даже рот боюсь открыть и возразить о том, что мне не нравится менять себе спутницу жизни каждые пять лет. Как только я это скажу, сразу сбегутся на мою реплику защитники моих Конституционных Прав. Они заявят, что Нашей Конституции уже больше ста лет, и в нее ни в коем случае нельзя вносить изменения.
   А я и не просил всяких там защитников меня защищать.
   Но эти активисты скажут, что я туп, невежественен и заблудший. Что им лучше меня известно, как мне жить. А жить нужно именно так, как написано в Конституции. Просто мое самосознание не доросло еще до понимания всей важности и правильности того, что написано в Основном Законе.
   Что поделаешь? Гражданин я законопослушный и добропорядочный, поэтому приходится проводить семейные выборы раз в пять лет. Я делаю все по Закону. За месяц до окончания срока полномочий моей текущей жены я объявляю день голосования по выборам новой супруги и начинаю регистрировать новых кандидаток на эту должность.
   Кандидатки приходят и регистрируются в качестве претенденток. Естественно, заполняют Декларацию, где указывают данные о себе. Я эти данные потом скрупулезно проверяю и если выявляю нарушения или несоответствия с реальным положением дел, то снимаю такую кандидатку с дистанции.
   После того, как регистрация закончилась, претендентки на должность жены начинают предвыборную агитацию. Они по очереди в течение месяца приходят ко мне в дом и демонстрируют свои знания и умения в области ведения домашнего хозяйства: показывают, как умеют стирать, убирать, готовить еду. Понятно, что в этот последний месяц я уже со своей уходящей женой не сплю вместе. У меня работы выше крыши: приходится проверять на профессиональную пригодность кандидаток каждую ночь. А моя уходящая супруга уже тоже где-то баллотируется на роль жены у нового мужа. Чего ей одной горевать? Пусть ищет нового себе мужика. А как найдет, так забирает дите, нажитое со мной в браке, и идет по новому адресу жить.
   Разве это нормально, когда ты жену любишь и хочешь с ней жить вечно, а Конституция тебе этого не позволяет? Я считаю, что это глупость, но вы никому об этом не говорите. Хорошо?
   Можно хитрить, как делает мой сосед. Он завел себе две жены, а потом попеременно, сроком на пять лет, живет с каждой из них по очереди. Пожил пять лет с одной - а потом пять лет со второй. Вроде как и формально закон не нарушает, и женщины любимые при нем постоянно. Только это до поры до времени, пока борцы за права граждан его махинации не раскусили. А я не хочу играть в прятки с законом. Я хочу по-честному. Да и двух любимых жен у меня нет, чтобы менять их.
   Вот так и существуем. Правда, ходят слухи, что Наш Президент, который может избираться на свой пост неограниченное количество раз и находящийся у власти, сколько я себя помню, собирается поменять Конституцию и разрешить избираться жене два срока подряд. Он хочет на эту тему провести Референдум. Вот на этот Референдум я пойду обязательно, и сами понимаете, как проголосую.
   *
   Пресс-конференция бывшего президента республики Хеджер Окманата Чини (в формате вопрос-ответ).
   Вопрос: 'Господин президент, из чего вы исходили, принимая свое решение об отставке? Спасибо'.
   Ответ: 'Хороший вопрос. Основополагающий, так сказать.
   Я проработал в этой должности более десяти лет. Кое-что за этот период с моей стороны было сделано не совсем правильно.
   Лучше сказать, не так, как представлялось в теории в начале моего правления. Но я уверен, и с этим согласятся даже мои недоброжелатели, что я все эти годы работал только на благо своей страны. И полезного для Хеджера сделал на порядки больше, чем вреда.
   Что меня подвигло подать в отставку? Наверное, безнадежность. Все те правильные постановления и решения, которые я хотел протолкнуть, вернее, притворить в жизнь, наталкивались на непробиваемую стену отдельных функционеров и целых государственных институтов.
   В качестве примера приведу ситуацию с нашим председателем национального банка. Все знают и понимают, что нашей экономике позарез, а в особенности сейчас, нужны деньги и кредиты. Но господин Зио Грио отказывается давать их нашему народному хозяйству, мотивируя это некой там монетарной политикой. Дорогие мои, какая к черту монетарная политика!? Заводам нужно покупать новое оборудование, чтобы выпускать конкурентоспособную продукцию. А Грио нам талдычит о монетарной или монетаристской политике. И я здесь бессилен повлиять на него, потому что на эту должность его выбирает парламент. Поэтому в новой редакции конституции, которая, я уверен, будет принята народом Хеджера, главу нацбанка буду назначать с согласия парламента я, то есть президент страны. Тогда и спросить у меня будет возможность с кого, и уволить всяких там бездельников.
   Следующий острый угол, а точнее, тупик - это генеральный прокурор, тоже назначаемый нашим же парламентом.
   Что сейчас происходит? Все видят. Мы переловили почти всех мафиози в стране. Невиданное дело! Благодаря неимоверным усилиям президента, правительства и Силового блока проведена уникальная операция по нейтрализации целых бандитских кланов (капелл - в простонародье и на блатном жаргоне). Переловили, и что дальше? А дальше открытый саботаж всех этих усилий идет со стороны прокуратуры и Верховного суда.
   Еще несколько недель назад верхушка капелл сидела под следствием, а сегодня они разгуливают на свободе. Судьи Верховного суда и наш прокурор заявляют о презумпции невиновности для этих бандитов и выпускают их под разными предлогами на свободу. А мафиози в это время запугивают свидетелей, выкручивают им руки или вообще убивают тех граждан, которые решили дать показания в отношении этих подонков. Уважаемые журналисты, таким образом мы никогда не наведем прядок в стране, пока по образу и подобию своего кабинета министров я не стану назначать на должности генерального прокурора, судей Верховного суда, председателя нацбанка и главу национального избирательного совета'.
   Вопрос: 'Исходя из ваших слов, сказанных выше, получается, что вы сомневаетесь в компетентности наших парламентариев?' Ответ: 'Абсолютно верно подмечено с вашей стороны. У наших парламентариев не осталось ни души, ни совести. Только депутатские мандаты. Их давно разогнать пора, то есть распустить. Все-таки разогнать, потому что распустились они, члены сената и конгресса, окончательно и бесповоротно. Мне докладывают о таких вещах, которые вытворяют наши народные избранники, что таким самое место на каторге, а не в стенах парламента заседать.
   И вообще, я не понимаю, зачем такой небольшой стране с населением в двадцать миллионов хомо иметь такой огромный двухпалатный парламент? По моему мнению, с нас вполне достаточно небольшого однопалатного парламента на сто, и не более, депутатов. А зачем содержать такой аппарат и тратить на него народные деньги? Лучше мы пустим эти средства на детей-сирот или других социально незащищенных индивидуумов'.
   Вопрос: 'Хоспотин Тчини, ви хотите всех и вся назначать в свой страна. Я понэмаю: нацбанк, прокурор, суд. А зачэм вам контролироват национальный исбирателный совет?' Ответ: 'А чтобы во власть не проникали всякие коррупционеры, мафиози и прочий сброд. Чтобы можно было отсеять эту преступную шелуху еще на этапе подачи документов. Дело же не только в выборе президента. Здесь, в столице, на самом верху, понятно, что не дадут пройти в президенты откровенным мафиози. Хотя, на примере Джам Бази вы видели, что у этого бандита были планы стать чуть ли не президентом Хеджера.
   Денег у него было столько, что девать некуда. Он думал, что можно всех избирателей купить за наркоэку. Но, хвала Бэквордации, эти доны перестреляли друг друга (так сказать, не поделили территорию), и теперь дышать в республике стало свободнее.
   Мы здесь в Деривативах более-менее со всем разберемся.
   Тут все на виду. А что делать избирателям в провинции, где во власть рвется, а если честно, то уже прорвалась, мафия? Вот в глубинке новый глава национального избирательного совета и должен сыграть свою положительную роль и поставить надежный заслон всяким 'прошитым' элементам'.
   Вопрос: 'Вы заявляете, что парламент сплошь да рядом состоит из взяточников...' Чини не позволил договорить: 'А разве не так?' Продолжение вопроса: 'В связи с этим хочу узнать. Если так все печально в конгрессе и сенате, то как обстоят дела в вашей социалистической рабоче-аграрной партии Хеджера?
   В рядах СРАПХ вы победили коррупцию?' Ответ: 'К сожалению - нет, поскольку я не председатель партии, и пусть и не рядовой член, но не принимаю в ней окончательных решений. Только могу давать советы, согласно уставу партии. Поэтому я выхожу их этой структуры и становлюсь беспартийным'. (Оживление в зале.)Вопрос: 'Господин президент, я заготовил другой вопрос, но раз уж мне дали микрофон, то после заявления о вашем выходе их СРАПХ напрашивается ряд вопросов. Если примут новую конституцию, то старый двухпалатный парламент не сможет существовать в нынешнем виде. Какую из партий вы тогда будете поддерживать на новых парламентских выборах?' Ответ: 'План действий такой. Я подал в отставку, но до выборов нового главы государства согласно старой конституции буду исполнять свои обязанности. Кабинет министров также не позволит стране погрузиться в пучину хаоса и останется исполнять свои функции до назначения мною нового правительства. Скажу сразу, что новый кабинет не претерпит существенных изменений. После референдума, вопросы на который я определю в ближайшие дни, народ Хеджера примет новый основной закон. А потом мы одновременно с президентскими проведем и парламентские выборы по новым правилам'.
   Вопрос: 'Некоторые из членов конституционного суда сомневаются в легитимности всех ваших выборов и референдума...' Ответ: 'Помолчите вместе со своими судьями! С конституционным судом тоже нужно разобраться, как следует. По закону я, как глава государства, имею право инициировать любые референдумы. Так вот: я сперва подписал указ о референдуме, а только потом сложил с себя полномочия. Так что референдуму быть. А после референдума я смогу выбираться по новому закону на новый срок, если этого захочет народ. А именно народ у нас и является высшей властью в стране. Я не внес в конституцию право занимать должность президента два или более раз. С меня уже по горло хватает и этих десяти лет каторги на посту президента. Меня хомо выберут еще всего лишь на двадцать лет, и я в этом не сомневаюсь, потому что граждане поддержат новую редакцию конституции.
   А если хомо не нужна новая конституция, то я и дергаться больше не буду. Нет смысла в этом бардаке затевать реформы, не имея достаточных полномочий. Я это уже понял.
   Нужен я стране - страна поддержит новую конституцию, а потом и меня. Нет - милости прошу другого президента служить Хеджеру верой и правдой.
   Тут некоторые особо грамотные из числа оппозиции заявляют, что я пытаюсь узурпировать власть в стране. Глупости!
   Если бы я захотел захватить власть, то провел бы референдум в конце своего срока, а не посредине. Какая это узурпация, если я ушел в отставку? Уважаемые, если вы считаете, что я вам не подхожу, то не голосуйте за меня. А если поддержите изменения в основной закон, то на выборах в новый парламент я создам свой блок - блок Окманата Чини. В него войдут, поверьте мне, достойные граждане. Так как выборы будут, согласно новой редакции, проходить не по партийным спискам, то народ сможет персонально выбрать каждого хомо, а не некий эфемерный список от партии, где непонятно и почему включен тот или иной гражданин. Народ будет голосовать не за списки, а за хомо. И это справедливо. Тогда не будут у нас случайные гуманоиды с криминальным душком принимать в законодательном органе нужные для мафии решения.
   Понимаете разницу?' Вопрос: 'А какие еще животрепещущие вопросы вы собираетесь вынести на всенародное обсуждение?' Ответ: 'Хочу, чтобы все поняли сразу, что никаких пяти, шести или десяти вопросов на референдуме не предвидится.
   Будет один вопрос, который будет звучать так: 'Одобряете ли вы изменения, внесенные в новую редакцию конституции республики Хеджер в 28473 году?' Все, больше никаких вопросов на референдуме не будет. Все остальные изменения в работу госаппарата я смогу внести после своего нового избрания согласно полномочиям президента страны'.
   Вопрос: 'А что это будут за изменения?' Ответ: 'Нужные и правильные изменения. Я запрещу своим чиновникам открывать счета в зарубежных банках и обладать акциями иностранных компаний. Нечего держать свои сбережения за границей. Если госслужащий честно заработал свои деньги, то пускай ничего не боится и вложит их в свою экономику. А если хочет кормить иностранного налогоплательщика, то милости прошу, но тогда пусть работает у частника или создает собственный бизнес. Нечего такому топтать ковры в кабинетах государственных учреждений. Что, это неправильно? (Многие в зале закивали в знак одобрения.)Следующим шагом будет закон, по которому чиновники будут обязаны в прямом эфире по телевизору каждую неделю все по очереди в течение года проходить тест на употребление наркотиков и содержание в крови наркотических веществ.
   Тоже некоторые из оппозиции, кто наверняка балуется травой, а то и кокаином, станут возражать мне, упоминая нарушение личной жизни и прав хомо. А все нормальные хомо считают, и я в том числе, что нечего наркомана допускать к управлению страной. И вообще, употребление наркотиков нужно приравнять к преступлению. Наркоманов нужно не лечить, а в тюрьму прямиком направлять. Там под надзором и вылечатся, и охранники всякую охоту отобьют у них курить, нюхать и колоться'.
   Вопрос: 'Мистер Чини, мне как жителю Инсайда, где институт тюремной каторги ликвидирован два столетия назад, непонятен ваш сегодняшний месседж относительно того, что коррупционеров ждет каторга. Вы имеете в планах возродить каторжные работы на территории республики Хеджер?' Ответ: 'С удовольствием возродил бы для всяких там 'прошитых'. И, кстати, по социологическим опросам подобной точки зрения придерживается около семидесяти процентов взрослого населения нашего государства. Правда, если мы возродим каторгу, то вонь поднимут наши местечковые и иностранные дерьмократы и правозащитники, существующие на деньги мафиозных структур. Конечно, за серьезные преступления, связанные с причинениями серьезного ущерба жизни и здоровью граждан и экономике страны, преступники должны отбывать свое наказание на каторге. И это логично. А то мы некоторых по семьдесят лет держим в одиночных камерах. Кормим их, одеваем, платим за их содержание зарплату карабинерам. А так пусть помашет кайлом семьдесят лет в каменоломне. Думаю, если кто и выйдет оттуда, то уже вряд ли захочет снова возвращаться. А то убил хомо, отсидел пятнадцать лет, как на курорте, и вышел по амнистии. Походил на свободе год, а то и того меньше, и снова лишил жизни порядочного гражданина или ребенка изнасиловал. За изнасилование вообще надо кастрировать. Но... тоже не получится.
   Время уже не то на дворе. Вот лет бы триста назад, если бы я был президентом, то ни один бы насильник не гулял вольготно по земле Хеджера. А так... сегодня... не будем мечтателями.
   Я более того скажу, что я о введении смертной казни за вопиющие преступления подумываю. И велика вероятность, что я приму решение о возобновлении практики применения высшей меры наказания в виде расстрела или инъекции яда для вопиющих фактов, связанных с убийствами при отягчающих обстоятельствах.
   Не сомневаюсь, что так называемые защитники прав хомо обвинят меня в кровожадности. Я не боюсь. За смертную казнь у нас проголосовало бы восемьдесят процентов избирателей. Вдумайтесь! Восемьдесят! Сейчас я попрошу моих помощников установить проектор и показать слайды для журналистской братии, где наглядно приведены последние данные по социологическим исследованиям относительно всех изменений, что я собираюсь внести в конституцию. Вы, служители кинокамеры и пера, сами увидите степень поддержки населением всех тех положений, которые я хочу изменить. Увидите по каждому пункту, хоть это и закрытая информация'.
   Вопрос: 'В дополнение к сказанному вами выше хотелось бы услышать подтверждение того, что вы действительно намерены внести в конституцию дополнения, позволяющие казнить хомо?' Ответ: 'Не хомо, а выродков в обличье гуманоидов. А что с такими делать? Вот вам последний наглядный пример: одна мразь похитила, изнасиловала и умертвила ребенка. Нашли этого... даже не знаю, как его обозвать. Ну... что с ним надо делать? Кормить и содержать в местах заключения в надежде, что он исправится? Вы лично верите, что он исправится? Я и, уверяю вас, девяносто девять хомо из ста не верят в такое. Так к чему тратить на него государственные деньги? Видно, он сам все понял, потому что не выдержал и повесился во время следствия в камере или... я даже не вникал в суть'.
   Продолжение вопроса о того же корреспондента: 'Не считаете ли вы, что смерть этого... еще не доказано, что он является преступником... хомо произошла не естественным путем, а вследствие вмешательства других лиц?' Ответ: 'Я не вникал в суть смерти этого подонка'.
   Еще вопрос: 'Господин президент, вам не кажется, что обвиняя хомо в преступлениях до вынесения судебного решения, вы тем самым вешаете ярлыки без суда и следствия, опираясь лишь на личное мнение?' Ответ: 'Послушайте, девушка, вам делать больше нечего, как заступаться за личностей, относящихся к отбросам общества? Так он же перед тем, как повеситься, сам во всем на следственном эксперименте сознался. Что вы все муссируете эту тему? От, сразу видно, что вы - оппозиционно настроены против власти. Вопросы такие с подковыркой. Повесился - да и повесился. Вам-то что? Жалко его? Он ваш родственник?
   Так чего тогда вам неймется, раз так заступаетесь за убийцу и насильника детей? Или, может, вы тоже причастны к этому преступлению, а? Хорошо. Разберемся, проверим. Фамилия ваша как? Где и на кого трудитесь? Ждите. Вас вызовут. Думаю, уже после референдума'.
   *
   'О, богиня, в каком идиотском положении я сейчас нахожусь! Подумать только: сижу в машине под окнами дома, где живет мой муж с любовницей, и ожидаю, когда та выползет из своего логова на улицу! А что делать? Должна же я, в конце концов, поговорить с этой Земляничкой. Надо услышать и ее мнение и узнать ее планы относительно Отци. Мой старый дурак вообще голову потерял. Домой почти не заходит с тех пор, как ушел к этой соплячке, а ночевать вообще не появляется.
   Вижу его только в театре. И чем дальше - тем все хуже. Так что беседа эта моя назрела, как никогда.
   Пытаться воздействовать на Вази через ее родителей - это как сушеной соей о стену. Старику ее все до одного места, кроме выпивки. Мать - конченая деревенская истеричка, некогда перебравшаяся из сельской глуши в этот не менее деревенский Эффективный портфель. Не выслушала меня, не разобралась, в чем дело, а сразу схватилась за швабру и полетела меня дубасить. А что тут удивительного? Она выросла в той среде, где вначале бьют, а только потом разбираются в сути проблемы. Увидала она женщину без трусов в своем доме да мужа с опущенными штанами, какие ей после этого аргументы еще нужны? Только за деревянный или железный прут, и по спине...Так что осталось одно - поговорить с Вази, потому что Отци вообще перестал со мной на бытовые темы общаться. Только на профессиональные. Как я поняла, муженек мой чувствует, что скоро его агрегат перестанет качать кровь, поэтому решил напоследок порезвиться с этой малолеткой. Пень старый!
   Ой! Ноги мои затекли сидеть безвылазно', - подумав о том, что пора сменить положение, Гижжа Тунга вышла из своего 'Писто'.
   Она погладила и помассировала бедра и зачем-то посмотрела вверх, как будто рассчитывала увидеть в окне свою соперницу. Затем достала сигареты, закурила и продолжила рассуждать: 'Стою тут, словно школьница. Детский сад.
   Ну... не пойду же я к ней в квартиру выяснять отношения.
   Мне там будет неприятно находиться, видя вещи моего кобеля, разбросанные по ее развратной хате. Да и переговоры вести на нейтральной территории гораздо комфортнее, чем в незнакомой и чужой местности. Ничего. Подожду. Должна же эта сучка покидать пределы своего дома, чтобы тратить денежки моего мужа - мои денежки. Ненавижу эту тварь!
   Вот за это и ненавижу, что не просто трахается с моим придурком, а полноценно распоряжается его деньгами - моими деньгами.
   Кстати, о деньгах... надо забрать из банка ту наличность, что мне по безналу откатили за монтаж подвижной сцены. И хрена с два я расскажу об этом Отци. Хватит мне кормить эту проститутку. Тем более, сумма там фантастическая. Мой лопух, как всегда, не в теме. И черт его бери. Все равно, если не мне эти средства перетекут, то размоются по частям где-то по пути от спонсоров до монтировщиков сцены. А так останутся в надежных руках. И, честно сказать, неизвестно, сколько мне еще Отци позволит распоряжаться счетами театра. Того и гляди, что разругаемся вдрызг, и он ограничит мое поле деятельности. Напряжение между нами нарастает.
   Но я тоже не дура, чтобы без подстраховки существовать.
   Вот, пару траншей себе перегнала. Уже, случай чего, мне хватит купить хорошую однокомнатную квартиру в центре Деривативов, если будет идти бракоразводный процесс, а имущество еще не будет поделено. Жить-то мне где-то надо. Если я разведусь, то не хочу видеть моего кобеля ни на работе, ни дома.
   Он, хоть и гениален в драматургии, но тупой в бытовухе, как его Земляничка во всем. Он думает, что я без него пропаду, что никто мне достойно платить не станет, как актрисе.
   Ошибаешься, дорогой, все я предусмотрела заранее. Переговорила я уже с твоими конкурентами. Согласны они меня взять на хорошие, пусть и не главные, роли при умеренной оплате.
   В отличие от Хеджерского драматического, у конкурентов нет постоянного состава в труппе. А актеры набираются конкретно под каждый спектакль. Так что я даже смогу одновременно трудиться не только в одном театре и в одной постановке, а в нескольких местах сразу. Хватит мне в этой дыре, в этом Хеджере, и тысячи эку чистого заработка в месяц, чтобы безбедно и одиноко существовать. А почему одиноко? У меня трое детей имеется'.
   Спустя два часа с момента ожидания Гижжа заметила молодую девушку с длинными светлыми волосами, вышедшую из подъезда, где проживала Вази Фанно. 'О, дождалась!
   Столько времени тут проторчала, словно на прием к министру культуры. Точно - она. Пусть немного отойдет. Небось, по салонам дневной обход, гадина, начала. Идет, шагает, сиськами трясет. Что ты! А что тут удивительного? Она на сто лет младше меня. Сто лет назад я не так вышагивала. Ладно, надо догонять, а то свернет за дом, а потом не бежать же за ней вослед', - решила Гижжа и отъехала от бордюра.
   Ее 'Писто' поравнялся с Вази, идущей вдоль проезжей части и размахивающей сумочкой, и замедлил ход. Тунга сделала вид, что всматривается в эту девушку, пытаясь ее распознать. Затем, проехав метров двадцать вперед, Тунга остановила машину и, не выключая двигатель, вышла из салона и стала ожидать любовницу своего супруга.
   Фанно заметила Гижжу и растерялась, но продолжила шагать в ее сторону, хоть уже и не так бойко, как вначале. 'Красивая, падаль, - заметила Тунга, - хоть и гнилая изнутри. Интересно, а трусы на этот раз она не забыла напялить на себя?' Вази не знала, как себя вести. Для нее эта встреча была настолько неожиданна, что мысли путались в голове: 'Это старуха моего Отци. Ко мне, наверно, приперлась. Как лучше поступить: первой заговорить или сделать вид, что не заметила ее? Не хватало мне только разборок с ней'. Однако повисшая для Фанно неопределенная ситуация-пауза разрешилась сама собой. Тунга заговорила первой:
   - Здравствуй, Вази! - начала беседу актриса таким тоном, словно никак не ожидала увидеть здесь девушку. - А я вот еду по Контанго и смотрю: ты это шагаешь или не ты?
   - Добрый день и теплая любовь от Бэквордации! - попыталась изобразить дружелюбие Фанно.
   - Я решила с тобой поговорить, раз судьба нам позволила пересечься.
   - А о чем вы хотите?
   - О нашем общем знакомом, кое для кого являющемся законным мужем, а кое для кого и просто случайным любовником, - определила формат беседы Гижжа.
   'Как же: случайно ехала, случайно увидела и совершенно случайно захотела поговорить об Отци', - подумала Вази. Она посмотрела на соперницу и спросила у нее начистоту: 'Караулили меня, что ли?' 'А ты не такая уж и безмозглая курица.
   Можешь, оказывается, делать простейшие предположения, основанные на рефлекторных чувствах по типу: поела паршивый салат, заболел живот, пора в туалет. Изначально хотелось мне пустить беседу в спокойное русло, так нет же... надо тебе, хомо из первобытного строя, блеснуть своей эрудицией и попытаться меня разоблачить', - улыбнулась про себя Тунга и, не убирая этой улыбки со своих губ, выдала собеседнице: 'Что ты? Я даже и не предполагала, где снял квартиру для своих внесемейных утех мой муж. А оказывается, он тут обитает?' Фанно рассмеялась и задала вопрос: 'А почему вы решили, что Отци проживает со мной именно здесь? Вы же не Отци тут увидели, а меня. Мало ли чего я тут хожу?' Гижжа поняла, что своими рассуждениями выдала собственные намерения. От этого она не на шутку смутилась, но сдержала в себе это чувство, выплеснув наружу злость: 'А я подумала, раз ты идешь такая счастливая, выспавшаяся в постели с чужим супругом, то наверняка где-то здесь ты и занимаешься вакханалией и развратом с Отци'.
   'Действительно, у меня был прекрасный утренний секс. Затем, когда Отци уехал по делам, я еще вздремнула часика полтора, позавтракала, приняла ванну с морской солью и счастливая пошла на массаж. И надо же было встретить мне эту злую и неудовлетворенную тетку. Вылезла из своей понтовой машины и давай качать права. Как она мне надоела уже только по рассказам Отци. Упрекает меня в том, что я живу с ее мужем и трахаюсь. А что мне делать с мужчиной, если он проводит ночи со мной в одной кровати?' - мысленно рассуждала Фанно и молчаливо стояла, не отвечая на возражения Гижжи.
   - Чего молчишь? Нечем крыть? Думаешь, у меня не хватает соображаловки понять, что ты здесь обитаешь и крабом стоишь перед моим мужем?
   - А может, я ходила сюда перепихнуться с кем-нибудь другим? Почему вы решили, что я не могу раком стоять перед двумя мужчинами поочередно? Может, я нимфоманка и мне нужно переться с неограниченным количеством мужиков? -неверное, из желания 'насолить' своей сопернице, стала себя оговаривать Вази.
   - Судя по твоему внешнему виду и поведению, я не удивлюсь, если ты подстилаешься ради денег под нескольких мужчин одновременно. Все шлюхи именно так и поступают:
   раздвигают за деньги ноги перед теми, кто платит и содержит. Но мне все равно, что ты делаешь. Можешь хоть задавиться! Мне все равно. Мужа моего оставь в покое. Нравится тебе - спи хоть с половиной Деривативов. Нравится - можешь валить домой и совокупляться хоть со всем Эффективным портфелем одновременно. Дам тебе только два совета:
   не дури голову Отци и не забывай между актами пододевать под низ трусы, - Тунга указательным пальцем несколько раз показала вверх.
   - А-а-а-а? Это вы о себе? Мне мама рассказывала. Она мне звонила и говорила, что ты, - с этого момента Фанно перешла в разговоре на более фамильярное общение с женой своего любовника, - приперлась к ним домой и с голодухи полезла сверху на моего папу.
   - Я полезла? Да твой спившийся папаша хотел меня... Даже не знаю, что он хотел, и мог ли вообще, но он меня лапал. Стану я совершать акт с неким сбомжившимся типом, который и моется-то, наверное, раз в неделю. Мне что, мужиков из культурной среды не хватает? Это ж надо! Придумали, что я заинтересовалась этим люмпеном с одной извилиной. Я полезла сама на него! Ой, умру!
   - Полезла или раком стала, как последняя шлюха. Не знаю.
   Мама об этих мерзостях не вдавалась в подробности.
   - Как ты, соплячка, со мной разговариваешь? Я что, тебе ровня, что ты мне 'тыкаешь'? Я в компании с тобой по подворотням и подвалам не трахалась со швалью разной! Чего ты так со мной говоришь? И без трусов я не сидела в зрительном зале театра вместе с президентом. Я в это время творила на сцене, когда ты, бездарность и лодырь, на банкете пила и жрала за мои деньги чуть ли не в том, в чем мать родила.
   - Допустим, то, что я была без бюстгальтера на юбилее у Отци, это вообще обсуждать не стоит. Под такое платье его не катит надевать, - оправдывалась Вази. - А трусы я сняла потому, что менструация у меня непредвиденно началась, и протекла я. Не ходить же мне в прозрачном платье с окровавленными трусами. Тампоны, хвала богине, у меня с собой были, а запасные трусы я не ношу в сумочке.
   - Да? - усмехнулась Тунга и несколько смягчила тон. - Вот и у меня протекло на трусы, но только дерьмо, а запасных не было, только влажные салфетки. Хорошо. Этот эпизод я еще как-то понять могу, хотя порядочная девушка просто ушла бы с мероприятия, хотя бы на время, чтобы прикупить себе трусы.
   - Я ждала несколько лет этого момента не для того, чтобы бегать во время спектакля и покупать трусы в супермаркете.
   - Не ври! Тебе нужен этот спектакль, как винторогой серне светоотражатели в саванне. Хотела, небось, на банкете покрасоваться. Видела я, как ты ядовитым плющом увивалась вокруг Отци после премьеры. Скажи, зачем он тебе? Тебе чего, мужиков не хватает или мой супруг тебя прет как-то поособенному? Я ничего такого сверхуникального в сексе с ним за все годы совместной жизни не замечала, - пожала плечами Тунга.
   - Во время акта прет не мужчина, а ощущение близости с ним.
   - Тебя, милочка, прет толщина кошелька моего мужа.
   - Почему только кошелек? Мне интересен он сам. А если честно, то с ним прикольно так...- Тебе что, не хватает молодых парней, что ты к старому прилипла?
   - А нет нормальных парней среди молодых, так - средний род, единственное число. Среди молодежи только овощи, геи и бандиты. Все три категории меня не устраивают. А нормального мужчины нет. Перевелись. А... ну, да... есть еще быдло, но я с такими даже не разговариваю.
   - Что ты говоришь? - всплеснула руками Гижжа и расплылась в улыбке. - А ты сама-то кто? Я же была в твоем замызганном Эффективном портфеле. Там девяносто девять процентов населения - быдло натуральное. И один процент, к которому ты не относишься, нормальные хомо.
   - В таком случае ты - быдло столичное. Ты же, Гижжа, ничем от быдла из Эффективного портфеля не отличаешься.
   Ты так же по-хамски относишься к окружающим, так же беспардонно себя ведешь...- Слово-то какое запомнила и внесла в свой лексикон! 'Беспардонно'. У-у-у-у! Отци тебя кое-чему обучил. Теперь ты не только минет делать умеешь, но еще и слово 'беспардонно' знаешь.
   - Вот это и есть весь твой театральный уровень быдло-культуры. На сцене ты притворяешься культурной, а в жизни -обычный хамка.
   - Не тебе меня учить, - прервала Гижжа девушку. - Живешь за мой счет, за деньги, которые я зарабатываю, и учишь тут меня жизни.
   - А сколько тех денег мне на руки перепадает? Большая часть, что дает мне Отци, уходит на содержание квартиры, моей спортивной формы, внешнего вида, одежды... Так это же все ради него и для него!
   - И сколько он тебе дает? - захотела узнать Тунга.
   - Да, ерунда... всего-то три тысячи эку.
   - Три тысячи!!! - Гижжа чуть не потеряла дар речи.
   - А сколько, по-твоему, известный драматург обязан тратить на содержание своей жены?
   - Три тысячи отдавать бездельнице и проходимке при средней зарплате в стране около четырехсот эку?! Уму непостижимо! Это я работаю руками, ногами и головой, а мой кобель тратит на содержанку три тысячи из семейного бюджета.
   - Он тратит не на содержанку, а на свою жену, с которой ведет совместное хозяйство, - заметила Фанно.
   - Пока он является еще моим мужем.
   - Ничего подобного! Ты его выгнала, и теперь Отци живет со мной. Закон сохранения энергии...- Ты слышала, что есть такой? - удивилась Тунга - Представь. Так вот, он гласит, что если у кого-то задница стала меньше в результате похудения, то кому-то пришла полная жопа. Так и у меня с тобой: раз ты выгнала его из дома, то он перебрался жить ко мне.
   - От этого твой статус не поменялся. И ты как была подстилкой и содержанкой, так и осталась ею, - бросила такие слова своей собеседнице Тунга.
   - Гижжа, Отци - мой муж, а я - его жена, пусть и гражданская.
   - А кто же я в таком случае такая?
   - А ты - содержанка у моего супруга, который в течение последних десяти лет отстегивает тебе деньги из нашего семейного бюджета, чтобы ты пару раз в месяц подстилались под него, как шлюха, а еще стирала его вонючие трусы и носки.
   Не мне же, фотомодели, заниматься такой грязной работой.
   Для этих целей есть низшая каста гуманоидов, - спокойно и уверенно произнесла Вази.
   - Да я тебе сейчас твои наглые глаза все повыцарапываю!
   - Ничего ты не сделаешь, потому что ничего не можешь сделать в этой жизни, кроме как прыгать на потеху зрителям, как дешевка, по сцене. Корчишь тут из себя умную-разумную, а сама - полная дура по жизни. Кому нужны твои знания и понты, если с тобой не хочет жить твой муж? Ты - старая дряхлая никчемность. Обзываешь меня шлюхой, хотя на самом деле я продалась только один раз и одному хомо - твоему бывшему мужу Отци Тунга. А вы, актеры и артисты, напостоянку продаетесь на сцене для толпы в зале. Тоже, кстати, не бесплатно. И в кино, и в театре раздеваетесь догола и трахаетесь, куда ни попадя, в разных эпизодах. Значит ты, старая калоша, и есть по жизни самая настоящая проститутка. Поэтому рот свой щербатый закрой, ехидна кривозубая, и вали от нашей семьи подальше, и чтобы я тебя на пороге нашей квартиры больше никогда не видела. Хамка неотесанная с рылом, раскрашенным в гримерке.
   После этих слов Вази плюнула в лицо Гижже и убежала.
   Последняя даже не пыталась преследовать убегавшую. Тунга вернулась к машине, достала из сумочки влажные салфетки, которые выручали ее уже не первый раз за последнее время, и вытерла лицо. Затем открыла заднюю дверь, покопалась в нише, извлекла бутылку питьевой воды и умылась.
   Гижжа села за руль. Двигатель продолжал работать. Она не смогла тронуться с места. Руки дрожали. Она допила остатки минеральной воды и положила пустую пластиковую бутылку на пол салона автомобиля.
   Актриса закрыла глаза и тихо сказала: 'Что заслужила ты, Гижжа, то и получила. В фаворе сейчас молодые и зубастые.
   Они и правы. У меня два пути: смириться и жить, ничего не замечая, или покинуть Хеджерский драматический и расторгнуть брак с Отци. Я выбираю второе. Это эмоционально. Это неправильно с материальной точки зрения. Я много чего потеряю в комфорте. Мне придется в солидном возрасте, когда пора пожинать плоды жизни, фактически начинать карьеру заново.
   После развода для меня нет места в театре в том качестве, как было раньше. Отци отодвинет меня после расторжения брака от распределения контрактов и денежных потоков в театре. Я, скорее всего, перестану получать главные роли.
   Это ударит по моему самолюбию. Я из фавориток Хеджерского драматического превращусь в рядовую актрису. Но если оставить все, как есть сейчас, то спустя некоторое время эти же проблемы встанут передо мной снова, только уже в более острой форме. К несчастью, Отци очень сильно завяз в отношениях с этой проходимкой. И в этом есть и моя вина, что я пустила этот процесс когда-то на самотек. Теперь уже поздно.
   Я испробовала все легальные средства борьбы за Отци. Скоро он открыто будет захаживать с Вази в театр, а эта Земляничка станет только еще больше подзуживать Отци против меня. Можно строить из себя дуру и делать вид, что так и надо существовать. Нет. После сегодняшнего разговора с Вази и предшествовавших этой беседе десяти годам связи Отци с ней, я не смогу делать вид, что все в порядке. Мне тяжело будет смотреть в глаза Отци и сотрудникам театра.
   Все, в том числе и я, будут понимать, что моя жизнь в таком случае будет состоять из раболепия, ожидания подачки от Отци и унижения. Но свободный хомо не должен жить в унижении. Свобода - это не та субстанция, от которой сегодня можно отказаться, а завтра купить ее в газетном киоске или булочной и продолжить прекрасно и припеваючи жить.
   Свобода должна сопровождать хомо на протяжении всей его жизни.
   Посмотрим. Положение в стране в целом и в нашем театре в частности может измениться кардинальным образом, если этот психопат выиграет референдум. Моя ситуация лишь только еще раз подтверждает истину: глупо думать, что благополучие дается навечно'.
  
  33
  
   Автомобиль Хеджерского драматического театра двигался в сторону резиденции временно исполняющего обязанности президента республики Окманата Чини. Водитель вез Отци Тунга на встречу с главой государства.
   - Такое оживление на улицах! - обратился драматург к своему водителю. - К чему бы это?
   - А разве вы не знаете? Сегодня же день митингов и пикетов 'В защиту демократии'. Забыли? Или вас демократия уже не интересует после того, как Чини пригласил вас на личную встречу? - водитель повернул голову в сторону сидевшего рядом генерального администратора и подмигнул.
   - Шутник... Я тебе покажу... За дорогой смотри, - отреагировал на колкость Тунга. - А почему же все эти митинги и пикетики такие маленькие? Что, нельзя было всем одновременно собраться, например, на площади Трех князей и выступить единым фронтом?
   - Наши оппозиционеры соберутся вместе? Как же! Они же все ненавидят друг друга. Скоро референдум, а там, по всей видимости, президентские и парламентские выборы. Вот оппозиция и делит власть, еще ее не захватив. Каждая из партий устраивает свой личный митинг или пикет, собирает туда своих сторонников и привлекает избирателей. Только как-то все это выглядит разобщено и несерьезно.
   - Надо думать сейчас не о президентских и парламентских выборах, а о том, чтобы не прошла эта узурпаторская конституция. Вот главная задача здравомыслящих патриотов! Вот в чем нужно убеждать народ - не позволить Чини нас обмануть.
   А они, оппозиционеры, затеяли мышиную возню.
   - А вы, господин Отци, верите, что народ примет поправки, которые внес в конституцию Чини?
   - Я ни на миг не сомневаюсь, что хеджерский народ скажет явное 'нет' этим поправкам, инициированным Чини. Президенты в Хеджере на протяжении трехсот лет находились на своем посту не более одного срока подряд. А здесь с подачи Чини идет неприкрытая тирания с целью получить неограниченные полномочия и возможность править как минимум тридцать лет непрерывно. Так что я не думаю, что нашему населению это понравится. Да, я знаю, что очень многие, в том числе и ты, питают симпатии к временно действующему президенту. Но одно дело, когда тебе нравится персонально кто-то из властителей в данный момент, а другое, в угоду этому лидеру менять конституцию, которая верой и правдой служила нашей стране без изменений три столетия.
   - Ничего там особенного к Окманату я не питаю. Просто он такой весь настоящий, а остальные политики, словно картонные, - попытался оправдаться водитель. - Да и социологические опросы говорят о том, что на референдуме победит Чини. Он-то информацией владеет поболей нашего. Если бы он не был уверен в своей победе, то никогда бы не подал в отставку.
   - Все эти опросы - полная чушь! Кто их заказывает, тот и получает нужный результат. А я считаю, что, несмотря на всякие там исследования, всем хомо необходимо прийти на избирательные участки двенадцатого куангука в месяц падающих листьев и проголосовать против конституции, навязываемой нам Чини.
   - Будет видно, - прокомментировал высказывание своего начальника водитель, дав тем самым понять, что не собирается далее дискутировать на эту тему.
   Автомобиль проехал еще километра три, двигаясь к центру города, и впереди Отци заметил огромное скопление народа.
   - Ого, какая толпа! А ты говоришь, что мало народу ходит на демонстрации против Чини. Тысяч пять собралось. Не меньше. Припаркуйся где-нибудь. Я выскочу на десять минут, - с энтузиазмом произнес Тунга и посмотрел на часы. - У меня еще есть немного времени в запасе. Послушаю, какие настроения в народе.
   - Ага, передавали новостные каналы, что тут митинг заявлен. Слышал сам по телевизору. Давайте я вас высажу здесь, а ожидать стану вон там, - водитель указал пальцем, - а то здесь нет свободного места для парковки.
   - Идет, - согласился Отци, открыл дверь авто и шагнул на мостовую.
   'Ух, ты! Сколько народу пришло, а я-то, грешным делом, думал, что у нас избиратель несознательный. Засомневался уже, поддавшись на пропаганду Чини, что основная масса народа его конституцию поддерживает. Вот я ему сегодня и напомню об этом', - Тунга с гордостью погружался в живую народную массу. Масса бурлила и уплотнялась по ходу его продвижения. 'Странный митинг, - некие первые сомнения посетили голову драматурга. - Нет тут ни транспарантов, ни флагов, ни активистов с громкоговорителями. Какие-то шарики цветные и клоуны бегают в толпе. Клоуны - это организаторы в тему подметили. Тонкий намек на клоунаду Чини, устроенную с коверканьем конституции страны'. Далее продвигаться к центру событий стало проблематично, да и время поджимало Отци. Он остановился и спросил у первого попавшегося на глаза мужчины:
   - А кто это собрал столько народу? Какая партия или движение?
   - Партия под названием 'Чакула', - пошутил мужчина в ответ.
   - Постой. Какая 'Чакула'? - удивился Отци. - 'Чакула' -это сеть продовольственных гипермаркетов. Я даже знаю одного из ее совладельцев. Ытор Ебл со мной сейчас проживает в одном доме. Но он политикой не занимается. Только деньгами. Неужели и 'Чакула' не выдержала и поднялась на борьбу с узурпацией власти?
   - Какой митинг, уважаемый, - к Тунга обратился другой мужчина. - 'Чакула' новый магазин открывает здесь.
   - И для массовки согнала кучу народа? - спросил Отци.
   - А зачем кого-то сгонять? Достаточно пообещать дисконтные карты в подарок для всех посетителей в день открытия, и все сами прибегут, - получил пояснение драматург.
   - И сколько процентов скидки обещают? - допытывался Тунга.
   - Немало - целых пять.
   - Солидно. Аж пять процентов халявы, чтобы давиться у входа полдня, - был ироничен режиссер.
   - Так давиться только, как вы заметили, полдня, а дисконт будет на покупки пожизненно, - встряла в разговор женщина.
   - Теперь, после получения пожизненной скидки, остается еще и прожить достаточное количество лет, чтобы безмерно насладиться этим щедрым дисконтом. А я-то думал, что это на митинг в защиту конституции столько граждан пришло, а это электорат за подачкой бесплатной ломится, - глаза Тунга потускнели.
   - Так если вам на митинг надо, то это нужно обойти здание гипермаркета слева, и вы в сквер попадете, - подсказал кто-то из стоявших.
   - И много там желающих бастовать? - задал сразу всем вопрос Отци.
   - Гляньте. Я когда шел сюда час назад, то сто придурков там стояли и горлопанили в мегафоны, - признался мужчина.
   - А почему тут столько хомо? Всех не пускают сразу? -спросил Тунга.
   - В очереди ожидают. Все не могут одновременно попасть вовнутрь. Слишком много желающих, - дали пояснение драматургу.
   - Тогда, может, проще в сквере помитинговать за конституционные права? Чем ноги отдавливать перед гипермаркетом один другому?
   - А в сквере, кроме обещаний, политиканы ничего больше не дают. А в 'Чакуле' бесплатная раздача пирожных, кексов, конфет и прочих сладостей для взрослых и детей.
   И в подтверждение этих слов из плотных рядов вынырнула гномиха, а за ней ребенок. Женщина гордо держала на ладонях завернутые в салфетки два кусочка торта. Она остановилась, отдышалась, обернулась назад и кому-то громко крикнула: 'На себя посмотри. Тебе трудно меня пропустить? Стал, как столб'. Далее гномиха глянула на свою дочку и предала девочке один из кусочков торта, сопроводив словами: 'Кушай, солнышко, не зря же мы с тобой с самого утра пробивались сначала туда, а потом назад. Все нормально. Я получила дисконтную карту, а ты - пирожное'.
   Потом дама откусила торт, посмотрела на свой плащ и добавила:
   - От, гады! Пока лезла через толпу - оторвали мне, козлы, пуговицу. Где теперь такую найдешь? Придется все перешивать.
   - Ничего страшного, - подбодрил гномиху Отци. - Зато у вас теперь есть пятипроцентный дисконт. Сможете попозже со скидкой купить в 'Чакуле' пуговицы и, сэкономив деньги, обновить внешний вид вашего плаща.
   *
   - Заходите-заходите, - Окманат радостно поприветствовал гостя. - Я решил встретиться с вами в неформальной обстановке. Вы же меня потчевали хлебными лепешками и зрелищами в театре. Теперь моя очередь.
   - Вы, господин президент, отказались тогда покушать на банкете. Отказались есть с простыми хомо, - пошутил Отци.
   - А вы такой простой, как... э-э-э, - замялся Чини, подбирая слова, - ...как я. Не прикидывайтесь. Я видел, как вам рукоплескал весь зал. Понимаю. Это плоды ваших многолетних усилий по продвижению культуры в массы, так сказать.
   Вы популярны.
   - Куда уж мне до популярности исполняющего обязанности президента республики Хеджер, - обменялся Тунга комплиментами с Чини.
   - Каждый популярен в той области, где он мастер и специалист, - заметил президент, или бывший президент, или будущий (не важно - президент страны).
   - Точно подмечено.
   - А коль кто-то не совсем разбирается в кое-каких вещах, то тогда этому хомо необходимо себе подобрать в команду такого гуманоида, который восполнит те пробелы, коих ему не хватает, - начал издалека Окманат.
   - Естественно, потому как невозможно разбираться одному и самому во всех сферах. В этом случае необходимо набирать себе помощников. Главное, чтобы эти помощники разделяли идеалы и взгляды того, кто их берет на работу.
   - Не обязательно. Не обязательно быть идейным. Да, это хорошо, когда твои сподвижники разделяют твои убеждения.
   Но существует масса народа, который трудится только за вознаграждение в той или иной форме, - пояснил Чини.
   'В приватной беседе Чини выглядит не таким уж и примитивным, как я его себе представлял доселе', - проскочила мысль в голове у Отци, а с языка сорвалось:
   - Народ, в основной своей массе, трудится только за деньги, а не за идею. Ибо для жизни во имя идеи наше население еще эволюционно не доросло.
   - Я в этом не вижу ничего плохого, потому что каждый труд должен оплачиваться. И лишь немногие работают за убеждения. Я не ожидал, что вы пользуетесь такой огромной поддержкой, пусть и определенной группы хомо: хомо искусства. Я признаюсь, до последнего времени дистанцировался от этой группы своих избирателей. Мне, вы понимаете, парню из деревни, из народа, трудно вклинится в столичный бомонд и еще труднее быть им понятым. Не хотите ли вы на благо общества и страны посодействовать сближению провинциала Окманата Чини с интеллигенцией? Я думаю, это пойдет всем на пользу.
   - Кому именно?
   - Ну... - вопрос режиссера ввел президента в ступор. - Обществу, стране, президенту и, конечно, интеллигенции этой самой.
   Отци показалось, что Чини сказал: 'Интеллигенции этой сраной'. 'Это, по всей видимости, из-за моего предвзятого мнения о Чини и из-за моих стереотипов в отношении него', - успокоил себя Тунга.
   - Как вы на это смотрите, чтобы бросить жердочку, проложить мосток между администрацией президента и интеллигенцией?
   - Мосты, как гласит народная мудрость, очень легко только сжигать, но не строить. Любые мосты, даже самые простые, невозможно возвести за несколько недель. Как я понимаю, вам необходимо эту переправу наладить до пресловутого референдума по новой конституции, - дал ответ Тунга.
   - Отци, неужели вы думаете, что срок моего нахождения у власти закончится двенадцатого куангука? И неужели вы думаете, что за столь короткий срок я смогу завоевать сердца театралов и киношников? Я рассчитываю, что наше сотрудничество будет долговременным. И вы сможете мне оказывать посильную помощь и в дальнейшем.
   - В качестве кого?
   - Вы могли бы впоследствии после моего нового пришествия во власть успешно занять кресло министра культуры или другую равноценную должность.
   - Я думаю, что у вас кандидатов на такие посты более чем предостаточно. Да и куда мне, убогому, толкаться локтями среди таких интеллектуальных колоссов, которые нынче окружают вас? - поделился сомнениями драматург.
   - Зря вы так о моих приближенных, - режиссер прочитал обиду на лице президента. - Я понимаю, вы намекаете на действующий кабинет министров. Действительно, все мои министры вышли из народа.
   - Жаль только, что возвращаться туда они не хотят. Погрузились в поролон и кожу мягких кресел и за пару лет забыли о своем народном происхождении. Не расстраивайтесь. Такое со всеми случается.
   - Тогда покажите на собственном примере другую модель поведения во власти. Я для этого и приглашаю вас в свою команду.
   - Я не стремлюсь к власти в любой ее форме. Меня от власти тошнит. Тошнит от депутатов, членов правительства, чиновников муниципалитета.
   - Отчего ж так?
   - А я считаю, что нормальный хомо вообще во власть не станет лезть и об эту власть мараться.
   - Вы за анархию?
   - Нет. Органы власти должны существовать и выполнять возложенные на них функции. Без них никак.
   - Тогда вы сами себе противоречите.
   - Я сейчас попробую пояснить. Нельзя жить без полиции, но полицейских все хомо, за исключением их близких, называют вульгарным словом 'быки'. Вы спросите: почему так? Я отвечу: да работа это собачья. Такое же отторжение на уровне подсознания у вас вызывает хомо, который впервые представился вам контролером в автобусе, охранником или палачом в тюрьме, проституткой, бандитом, мошенником. Без этих персонажей не обходится ни одно общество, но тем не менее, мы не хотим себя ассоциировать с этими гражданами. Вот так же у меня и с властью происходит, потому что в нее лезут только ради корысти. Какой? Не важно.
   - Интересный подход. Я с ним не во всем согласен, но он достоин уважения. Признаюсь, я немного за свою жизнь встречал хомо, которые вот так, как вы, не захотели бы стать частью госаппарата.
   'Он даже чем-то обаятелен, - подумал Отци об Окманате.
   - Или настолько прост, или четко знает, что сказать каждому собеседнику, дабы расположить его к себе. Не могу подобрать эпитет в отношении Чини... Как бы так емко выразиться?.. Он пытается сойти за своего парня. Точно. Перед каждой аудиторией он выглядит своим парнем среди них. Такой же, как те, к кому он пожаловал в гости или кто его слушает. Чини отлично мимикрирует под собеседника и его чувства. Опасный хомо.
   Очень опасный. Под воздействием обещаний, зачастую впоследствии невыполненных, многие гуманоиды попадаются на удочку вот таких чини (с маленькой буквы и во множественном числе, как имя нарицательное)'.
   - А может, вы вовсе не против своего прихода во власть, только не хотите быть членом именно моей команды? Или, хуже того, пока я вас здесь агитирую, вы уже состоите в организации, которая ставит своей целью низложение Окманата Чини? Не получится так, что я в своем кабинете впустую распинаюсь перед вами, призывая вас к служению народу Хеджера? А вы его покинете, через час станете в одну шеренгу с 'прошитыми' и начнете учинять в городе митинги и беспорядки? - президент несколько изменил свой дружелюбноубаюкивающий тон.
   - Господин президент, - Отци уловил жесткие нотки в голосе Чини, - я не считаю себя частью толпы. На митинги иногда захаживаю, но до погромов никогда не опускался.
   - Это хорошо, - Окманат почувствовал, что его собеседник слегка испугался. - Выходит, вы против власти вообще, а не конкретно против меня?
   - Я не приемлю, как драматург, свое прихлебательство перед любой властью. Поэт не может жрать из государственного корыта, иначе он становится не поэтом, а придворным писакой. Но это вовсе не значит, что я целиком и полностью одобряю кадровую политику Окманата Чини.
   - И что же вам не нравится?
   - Ранее, чтобы добраться до высокой руководящей должности в государственных органах Хеджера, чиновник обязан был в течение приличного срока пройти по всем ступеням бюрократической лестницы. В результате этого движения он приобретал стиль, управленческую корпоративную культуру, знания. При Окманате Чини любого хомо, согласно тем или иным пристрастиям президента, могут запросто выдернуть из самых низов и вставить на должность в абсолютно чуждую для него среду. Это потому, что кадры теперь подбирают не по профессиональному принципу, а согласно давним личным дружеским связям.
   Президент почесал шею и задумался, глядя в потолок, потом тяжело выдохнул и выдал:
   - Гм. А что мне остается делать, если все ваши так называемые профессионалы уже давно стали составной частью мафии? Где мне, как не из проверенных годами хомо, набирать себе команду? Вы знаете, какой уровень коррумпированности и преступности в Деривативах по сравнению с глухой провинцией?
   - Представляю.
   - Там, конечно, все то же самое, что и в столице, только в меньших масштабах.
   - Это ясно, как светлый день, что степень коррумпированности, читай преступности, пропорциональна количеству денег на душу населения в данном регионе Хеджера. Но уровень преступности в целом обратно пропорционален благосостоянию народа. Преступность рождается в нищете.
   - Преступность питается безнаказанностью, - перебил собеседника Чини.
   Отци показалось, что Окманат в какой-то момент потерял надежду привлечь его на свою сторону и теперь по инерции продолжает с ним общаться.
   - Значит, власть должна сделать народ богаче, - сделал вывод Тунга.
   - Я этим занимаюсь уже почти одиннадцать лет. И за одиннадцать лет я в четыре раза поднял зарплату по стране. Это невиданный результат.
   - Не забывайте, что и цены на все за этот период подросли.
   - Но не в четыре раза. Правда?
   - Правда.
   - Видите? Вы сами признаете, что я дал своему народу достойную зарплату, - гордо произнес Чини. - Это все потому, что я, как хороший хозяин, жалею свой народ.
   - Вы должны понять, что народ не нужно жалеть, бросая подачки и зачастую при этом требуя быть благодарными по гроб жизни. Хомо, если вы желаете им помочь, нужно дать возможность реализовать свои мечты.
   - Ради богини! - Окманат скрестил руки на груди. - Пусть берут и реализовывают. Я разве кому-то не позволяю? Хотят идти во власть - милости прошу, если ты порядочный хомо.
   Есть желание начать свой бизнес - дадим кредит. Вот только поменяем главу нацбанка, и бизнес сразу задышит глубоко и свободно.
   - Глубоко и свободно... - повторил слова президента режиссер. - Хм. Да... Однако дальнейшее печатание пустых денег и бессистемная раздача кредитов только усугубит ситуацию в экономике. В деньгах нуждаются все. И каждому они нужны на свои цели. Высказываясь о стране в целом, надо четко делить ее на власть, бизнес и население. Власть желает откатов, а значит - денег, бизнес - четких правил для извлечения прибыли и, соответственно, денег, а население в основной массе, если не считать продвинутую интеллигенцию, националистов и ученых, живущих духовной пищей, просто денег. Отсюда вывод - деньги нужны всем. И самый простой способ их вбросить в экономику - это напечатать и раздать в различных вариациях. В том числе в виде необеспеченных кредитов. Это временно подхлестывает экономику, но заставляет всех жить не по средствам. А тот, кто живет не по средствам, в конце концов становится банкротом. Это относится как к отдельным хомо, так и к отдельным странам.
   Постепенно разговор перетекал в спор.
   - Вы, Отци, слишком материально подходите к проблеме счастья для широких народных масс. Кроме того, что вы сказали, есть еще и духовная сторона. Есть, наконец, хоть про нее мы и забываем, у каждого государства своя идеология.
   - Это величайшее заблуждение, - возразил драматург. -У государства не может быть идеологии, потому что в государстве живут различные хомо, у которых различные цели и взгляды. Идеология может быть у партии. И если кто-то из ее членов перестал разделять идеологию своей политической организации, то его из нее могут исключить. А откуда исключать меня, если я не разделяю некую идеологию государства?
   Исключить из страны, изолировать от общества?
   - Кто знает? - загадочно улыбнулся Чини. - Может, именно так впоследствии и произойдет.
   - Вы меня извините, - не обратив внимания на завуалированную угрозу, продолжил Отци, - но государственная идеология присутствует только в тоталитарных системах, где тиран или группа его единомышленников узурпировала институты власти. Но тогда это уже не идеология государства, а идеология хунты, захватившей власть в стране.
   - Господин Тунга, вы так держитесь в моем присутствии и разговариваете в такой манере, словно это вы - президент, а я - тот, кого он пригласил к себе в кабинет. Судя по вашим словам, вы себя ставите выше президента.
   - Вы в чем-то правы, потому что Отци Тунга - это совесть хеджерской нации на века, а Окманат Чини - всего лишь менеджер, которого народ Хеджера взял по контракту исполнять обязанности по управлению государством. Пройдет этот срок (неважно какой: два месяца или двадцать лет), и Чини уйдет с политической сцены. А Тунга останется у хеджерского народа здесь, - Отци постучал указательным пальцем себе в области сердца.
   - Ого! Ни много ни мало - совесть нации. Велика ноша.
   Можно и не потащить.
   - А для тех, кто умеет думать, я останусь здесь, - Отци прикоснулся к своему виску.
   - Но вы в пылу спора и несдержанности совсем позабыли, кто является собственником хеджерского драматического театра. Собственник - государство.
   - То есть - вы? Правильно я понял? - решил убедиться администратор ХДТ.
   - Не совсем, но ход мысли верный.
   - Вы хотите сказать, что выгоните меня с этой должности?
   - Я так не сказал, хотя буду иметь на это право, будучи новым президентом.
   - Интересно, а кого же вы вместо меня поставите управлять драмтеатром? Быть может, нынешнего министра сельского хозяйства Виби Нгоно? Неплохой, кстати, выбор. А если она по выходным будет выходить на сцену и читать свои монологи на злобу дня, то в зале будет наблюдаться аншлаг. Театр моментально станет суперрентабельным. Больше из артистов никого и приглашать не надо в этом случае. Экономия будет для храма искусства ошеломляющая. На Нгоно потянется народ со всех уголков планеты. Правда, тогда встанет вопрос с переводчиками, ибо хеджерский понимают не все жители Тренда. А хеджерский в исполнении нынешнего министра сельского хозяйства даже я расшифровываю только после третьего просмотра по видеомагнитофону, - взгляд, слова и интонация драматурга были наполнены сарказмом, он торжествовал, словно после удачной премьеры новой пьесы.
   - Не думал я, что вот так закончится наша встреча. Ладно, - Чини пожал плечами. - И чего напоследок своему менеджеру пожелает совесть нации?
   Отци взял паузу, словно хотел сказать нечто важное, не мог подобрать слов, а потом выдал четко и кратко:
   - Уйти в отставку по-настоящему.
   - Браво! Вы - смельчак. Не каждый осмелится бросить вызов президенту. Потрудитесь объяснить, - попросил Окманат.
   - Не стоит менять конституцию и присваивать себе власть в угоду сиюминутных желаний. На фоне двадцати восьми тысяч лет существования цивилизации эти деяния выглядят нелепым шагом, который если и сделает кому-то хорошо на коротком этапе истории, то в дальнейшем будет нести в себе пагубные последствия.
   - Какие последствия для цивилизации Тренда, - Окманат сказал это в шутовской манере, - принесут мои еще двадцать лет нахождения в должности президента Хеджера?
   - Вы не ограничитесь двадцатью годами. Вы уже до конца своих дней захотите властвовать в этой стране. Стоит только один раз, хоть на год, сделаться тираном, и уже после этого почти невозможно стать прежним гуманоидом. Тирания -это болезнь. Она вас не отпустит ни через двадцать, ни через пятьдесят лет. Вы, если проведете этот референдум, то вряд ли сможете избавиться от желания узурпировать власть.
   - Неправда, - словно чего-то испугавшись, стал отнекиваться Окманат, поднявшись с места. - Мне просто не хватает дополнительных полномочий, чтобы сделать комфортнее жизнь хеджерцев.
   - Наркоманы точно так же рассуждают, заявляя, что в любой момент могут перестать колоться. Но они занимаются самообманом, - привел сравнение Отци. - Власть - это наркотик. А возможность тирании - сильный наркотический стимулятор. Теперь вы понимаете, почему я боюсь прикасаться к власти, как к источнику проказы. Если вы один раз преступите эту запретную черту, то вам всегда и постоянно будет не хватать полномочий, даже если вы себя провозгласите хеджерским королем.
   - Поймите, Тунга, что это не я рвусь к власти. Это хеджерское общество, уставшее от беззакония, рвется к тому, чтобы во главе у него стоял твердый и сильный политик. Сейчас в нашей стране время такое. Это время востребовало не просто Чини, а такого лидера, как он. Если бы выбрали не меня, то обязательно кого-то другого с такими же чертами характера.
   - Велик не тот, кто власть имеет, а тот, кто способен от нее отказаться. Спасибо, господин президент, за содержательную беседу и за оказанное доверие. С вашего позволения я пойду, -Отци Тунга поблагодарил Окманата Чини и ушел.
   *
   12. 05. 28473 года проект новой конституции, предложенный Чини, поддержали 69,3 % граждан от пришедших на выборы.
   9. 03. 28474 года Окманат стал президентом республики Хеджер во второй раз, набрав в результате голосования 78,1 % голосов.
   1. 04. 28474 года новый глава национального банка объявил о снижении курса федхи по отношению к эку в пять раз.
   В этот день, первого йото, в начале месяца жары при старте торгов на валютной бирже Хеджера вследствие вмешательства регулятора произошла пятикратная девальвация национальной валюты по отношению ко всем мировым денежным единицам.
   Это событие случилось утром, а в обед Отци Тунга находился во дворе дома номер 189 по улице Контанго около своего 'Дунио Инджини'. Он никак не мог решить, на каком транспорте сегодня продолжить передвижение по городу, и стоял у открытой двери автомобиля, перебирая в уме различные варианты дальнейших действий. В салоне внедорожника расположилась Вази Фанно. Она выглядела недовольной.
   - Па-а-апик, ну чего мы не едем? - жеманно спросила она.
   - Вази, у меня в баке осталось не больше десяти литров топлива. Если мы выедем, то, возможно, когда бензин закончится, нам придется бросить машину посреди дороги. Наверно, лучше вызвать шофера с машиной из театра.
   - Мы что, будем ждать, покудова он припрется? Лучше поехали на заправку, - дала совет девушка своему любовнику.
   - Земляничка, помолчи! Разве ты не понимаешь, что в стране и в городе творится дурдом? Цены в магазинах и на заправках еще старые, а курс уже не один к одному, как вчера, а один к пяти. Хомо пытаются оприходовать свои обесценившиеся в федхах сбережения. Скупают и сметают с прилавков все, потому что в эку это на данный момент стоит в пять раз дешевле, чем вчера - почти ничего.
   - И сколько это будет продолжаться?
   - Думаю, что все супермаркеты и сфера услуг перепишет ценники согласно новому курсу уже к завтрашнему утру. А до этих пор на заправку ты не попадешь. Когда я возвращался, то у бензоколонок народ толпился и дрался за бак пока еще дешевого топлива. Представляешь? Сотни машин оккупировали заправочные станции. Идиоты! Можно подумать, они запасутся этими пятьюдесятью литрами на всю оставшуюся жизнь.
   - Как меня задолбали эти люмпены! - высказалась Фанно.
   - И меня тоже. Сначала голосуют за счастливую жизнь на референдумах, а когда та наступает, то жалуются.
   В это время к ним подошла Гемма Иййа, двигавшаяся по дворовой территории. Она узнала Отци и поприветствовала его:
   - Лучи двух солнц в ваш дом! А что вас занесло в наши края?
   - А вас в наши? - задал вопрос Тунга, не ответив на поставленный.
   - А я в этом доме живу, - сказала владелица праздничного агентства 'Ликизо Ля Моййоу'.
   - И я тоже. Соседи, значит.
   - А мне казалось, что вы раньше проживали в особняке, -неуверенно произнесла Гемма и указала точные координаты своего места жительства. - Я в шестьдесят первой квартире обитаю.
   - А я здесь временно снимаю жилье, - легким кивком головы Отци дал понять, что имеет непосредственное отношение к молодой девушке, сидевшей в салоне 'Дунио Инджини'.
   - Знаете, кто-то меняет президента, а я - место жительства.
   - Ой, не упоминайте при мне этого типа. Жалко, что тогда на банкете в театре я не саданула ему вилкой по яремной вене или сонной артерии. Скольких бы хомо я избавила от страданий! Представляете, все федхи, которые у меня хранились на депозите и лежали на счету предприятия, обесценились в пять раз!
   - А вы хранили свои сбережения в национальной валюте? -поразился Тунга.
   - Ну... да, - замялась Иййа. - Чини же говорил, что никакой девальвации не предвидится. Я не очень-то ему и верила, но процентные ставки в федхе были в три раза выше, чем в валюте. Вот и поплатилась за это. А он, этот мерзавец Чини, сегодня по телевизору заявил, что это хеджерский народ виноват в том, что федха обвалилась. Мол, само население создало ажиотаж, неумеренно беря кредиты в банках, покупая дорогие автомобили и скупая валюту в банках для отдыха на заграничных курортах. Какая скотина! Сам дал распоряжение обесценить наши сбережения и нас же в этом обвиняет.
   - Да... - усмехнулся Отци. - Окманат Чини прекрасный специалист в области низменных чувств и инстинктов. Это существо, пока вы будете ему верить и ждать от него халявы, может любые сказки рассказывать глупому и алчному народу. Станет угощать своих слушателей бубликами, обирая вас при этом до нитки. Но это вам будет только казаться, что подачка от Чини является бубликом. На самом деле он вам всучит лишь дырку от этого изделия из теста. Он сказочник. А вы слушайте его сказки для лохов. Сказки, б*я, - выругался режиссер.
   - Он ведь ограбил таким образом в пятикратном размере все население Хеджера, - сделала вывод предпринимательница.
   - Не всех, а только 78,1 процентов лихтората, - сделал небольшое уточнение драматург.
   - Вы имеете в виду всех тех, кто за него голосовал?
   - Наверно, а если цифра 78,1 вас смущает, то можете считать, что он обманул 69,3 процента маргиналов. Вы, кстати, как проголосовали?
   - Стыдно и обидно, но я два раза отдала свой голос за него, -призналась Иййа. - Это было в последний раз. Больше на уловки этого мошенника я не поддамся. Никогда больше не проголосую за него.
   - А больше никто у вас и просить уже не станет. Голосовать 'против' нужно было всего один только раз - на референдуме. А после этих выборов уже вы ничего не сможете изменить путем свободного волеизъявления.
   - Кто же знал? Кто ж мог предположить?
   - Не берите близко к сердцу. Это только начало. Вас Чини кинет еще не раз в жизни. Счастливо. Нам надо ехать.
   - Всего хорошего, - попрощалась Вази с Иййей, и 'Дунио Инджини' медленно покатился по дорожке на выезд со двора.
   - Вот, вроде и умной женщиной она мне казалась, когда я с ней раньше общался. И все толково говорила. И в экономике разбирается. Но вот эта непреодолимая хеджерская черта характера - поиметь все, не прикладывая каких-либо усилий, сыграла и с ней злую шутку. А еще: наше население думает, что его проблемы будет решать кто угодно, только не оно само, - заметил Отци. - Жалко ее. Неплохая тетка.
   - А чего ее жалеть? Она, как и все хеджерское быдло, получила то, к чему стремилась: ни нормальной конституции, ни средств на депозитах.
   - Земляничка, мне становится страшно от твоих таких глубокомысленных рассуждений, - Тунга улыбнулся, подмигнул и поцеловал Фанно в щеку, добавив. - Поедем в театр.
   Там в гараже у водителя в канистрах должно что-то быть. А если нет, то сольем остатки бензина со служебной машины.
   До конца дня нам хватит, а завтра в Хеджере начнется новая счастливая жизнь.
  
   Сказка о коте-изобретателе
  
   В королевстве рыжего плешивого волка среди зверей процветало воровство. Как ни наказывал за кражу своих подданных король, а количество этих злодеяний с каждым годом продолжало расти. И решил тогда Его Плешивейшее Высокопреосвященство ввести в лесу страшное наказание за любое воровство - отрубание лап.
   Сказано - сделано. А чего тут долго думать? Если утром у рыжего волка выходит указ, то к обеду об этом уже глашатаи всех зверей оповестили. Сразу же на должность рубщика и желающий нашелся - бурый медведь. Силищи у него - хоть отбавляй. Коли кто из зверей попался на краже и это доказали, то медведь приложит лапу к колоде, ударит топором пару раз, и лапы как и не бывало. Воровать звери стали меньше, но кражи сим указом до конца искоренить не удалось.
   Однажды во дворец к волку пришел кот. Он попросился на прием к королю и сказал ему: 'Ваше Плешивейшее Высокопреосвященство, я слышал, что вы решили вернуться к практике отрубания лап у воров. Но ваш палач продолжает это делать по старинке. Извините меня, но это не совсем правильно'. Волк посмотрел на кота и говорит ему: 'Это мое дело, что творить в моем королевстве. Не тебе меня учить. А будешь много болтать, так я велю тебе голову отрубить, а не лапы'. Кот очень испугался и стал оправдываться:
   - Что вы, Ваше Плешивейшее Высокопреосвященство. Вы вправе у себя в королевстве принимать любые указы. Я вовсе не против отрубания лап. Однако раз вы прибегли к такому типу наказания, то надо делать его по новой технологии.
   - А что это за технология? - заинтересовался рыжий волк.
   - Дело в том, что теперь уже весь цивилизованный мир отрубает лапы с помощью гильотины, и только в вашем лесу до сих пор рубят топором. Это неудобно.
   - Неудобно для кого? Для преступника? Так мне плевать на воров и на их неудобства.
   - Неудобно и преступнику, и палачу. Медведь лишний раз стучит топором по кости, устает при этом. А у вора потом эти кости оказываются раздробленными, и плохо раны заживают. Я вам предлагаю свое уникальное приспособление - гильотину, - пояснил кот и достал из огромной корзины свое изобретение.
   - Забавная штука, а как она работает?
   - Очень просто. Она легко разбирается и собирается. Затем вот сюда закрепляют лапу осужденного, поднимают тяжелый косой нож по направляющим, далее дергают за этот крючок, тяжелый нож падает и отрубает лапу. Сказка, а не казнь, -рекламировал свою продукцию кот.
   - И вправду, это новое веяние в наказании за провинности, -согласился рыжий волк. - А у кого ты украл этот секрет?
   - Я его не крал, а подсмотрел нечто подобное во время своих морских странствий в дальних краях, а потом усовершенствовал. Я ведь не простой кот, а ученый.
   - А как ты попал в дальние края?
   - Я плавал на корабле в чужие леса за моря-океаны.
   - А кем ты был на этом корабле?
   - Матросом, - пояснил кот.
   - Ага. Значит, ты - матрос-изобретатель, который придумал, как удобнее отрубать лапы нарушителям закона?
   - Так и есть. Но мое изобретение настолько гениально, что с помощью этой гильотины можно рубить не только лапы, но и головы. Да все, что угодно. Поэтому если вы купите мою гильотину, то я вам ее усовершенствую для различных целей.
   - Дорогущее, небось, и сложное в применении, - скривился плешивый волк.
   - Что вы, Ваше Плешивейшее Высокопреосвященство, механизм до гениальности прост в обслуживании. Надо только не забывать кровь смывать, чтобы гильотина не ржавела. А так - сущие пустяки. И она вам дешево обойдется. Мы ее изготовим из материалов, которые есть в вашем лесу, чтобы не закупать дорогие детали в соседних лесах и не тратиться.
   - Уговорил. Беру. Только ответь мне вот что: а тебя не смущает то, что приходится выдумывать такие приспособления, которые не совсем понравятся лесным обитателям?
   - Нисколько. Во-первых, нечего нарушать закон. Разве так трудно честно жить? А во-вторых, все равно кто-то придумает впоследствии аналогичное устройство и продаст его вам. Вы станете рубить ворам лапы его гильотиной, другой изобретатель получит от вас деньги, а я останусь ни с чем, -рассудил кот.
   - Вот уж эти звери-ученые! Для них главное - внедрить в жизнь свое изобретение, а там оно пусть хоть весь лес уничтожит. Ученым и изобретателям до этого нет дела, - рассмеялся рыжий плешивый волк. - Ладно, обучай моего палача медведя работе с твоей гильотиной. Деньги станешь за ее использование каждый месяц получать у казначея. Живи у меня во дворце, но постоянно бойся, чтобы твое страшное изобретение не было применено против тебя самого.
  Кот-матрос-изобретатель откланялся и направился к двери, но рыжий плешивый волк его окликнул: 'Да, и раз уж ты будешь проживать во дворце, не забудь сходить и взвесить мозги...'
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"