Аннотация: Как изобрели всё и даже немножко больше. В каменном веке.
ПРОГРЕСС НЕИЗБЕЖЕН
-- Итак, отчётно-выборное собрание Первобытнытного союза изобретателей и рационализаторов объявляется открытым! Слово для приветствия предоставлется заслуженному Грхыму!
За занавешенным шкурой входом в пещеру раздался жуткий вой. Председатель собрания, он же, по совместительству, вождь племени, поморщился, и приказал:
-- Эй, кто там, ближе? Спросите что ему надо, и пусть не орёт. Он-то не заслуженный...
Сидящий у входа, молодой охотник Бррр, нехотя поднялся, и, держа в руке дубину, осторожно выглянул наружу. Пауза затянулась, и вождь сердито прикрикнул:
-- Разбудите этого... ветерана! А то проспит весь каменный век.
Ветерана толкнули и, вскочивши, тот разразился речью:
-- Вперёд к вершинам прогресса! Да здравствует наш направляющий и руководящий... Вождь! Ур-р-ра!!!
-- Хорошо, хорошо, -- движением руки председатель собрания остановил аплодисменты, местами переходящие в овации, и смущенно откашлялся, -- Почтенейший Грхым совершенно точно обрисовал наши задачи, но об этом мы поговорим потом. Пока же...
Со стороны входа послышалось рычание, потом "Бац! Бац!" и рычание сменилось быстро удаляющимся визгом. Бррр отпустил угол входной шкуры, и скромно сел на место. Уловив вопросительный взгляд, нехотя поднялся, и ответил на незаданный вопрос:
-- Саблезубый приходил. Рычал что-то про налоги, штрафы... Я ничего не понял, но на всякий случай, клыки ему вышиб. Он ушёл, очень быстро.
-- В следующий раз, -- назидательно поднял палец вождь, -- Скажешь что, как общественная организация, наше племя от налогов освобождено!
-- Обязательно так и скажу, -- отрапортовал охотник, но опускаясь на место, негромко закончил, -- Но дубину возьму побольше...
Вождь сделал вид, что не услышал, и пропустил к большому камню, служащему трибуной, заместителя вождя по хозяйственной части:
-- Вай мене! Шо ви творите, все как на подбор, почтеннейшие, и не боюсь таки сказать, уважаемые? -- Руки, как и положено, завхоз задрал к потолку пещеры.
-- В чём дело? -- Удивился вождь, внимательно, но увы, впустую, рассмотрев потолок.
-- Нет, ви таки, скажите несчастному... хм-м-м, неандартальцу, шо ви творите? У нас каменный век, или что? Мало того что я должен где-то находить бумагу (которую, кстати, до сих пор, поленились изобрести!) на разные почертения, таки опять, весь из себя, прямо таки заслуженный Дыкмс, требует палисандровое дерево, и опять на изобретение колеса!! Нет, таки и от колеса может быть толк! Когда предыдущую модель в сугроб затолкали, то от смеха стадо мамонтов померло.
-- Я уже всё понял, -- краснея, проворчал Дыкмс, -- Надо было углов побольше сделать, четырёх маловато.
-- Ой, -- схватился за голову завхоз, -- И за что бедному, да-да, неандартальцу, такое большое счастье? Дайте мне помереть спокойно, не решайте хотя бы квадратуру круга, оставьте потомкам! Я уже молчу, о том, что лучше бы кто-нибудь изобрёл лыжи! Выгляните за дверь, на улице, весь из себя, ледниковый период, а им колеса подавай! И ни в какие, даже опять-таки, не изобретенные ворота не лезет, заявка на бронзу!! Какая бронза?!! Металлургия запланирована на следующее поколение! Скромнее надо быть, товарищи, скромнее! Совсем никто не просит обсидан, все морщат носы при упоминании кремния. А гранит?!! Мне таки больно становится, когда я вспоминанию за три пещеры, заваленные первоклассным гранитом. Ведь у него же амортизация практически вечная!! Наш вождь велик и непогрешим, потому что он ещё и председатель. Но как списать этот гранит, не знает никто, даже моя жена Сара, дай ей боги всего хорошего, а то ведь она возьмёт сама.
-- Хм-м-м...
-- Разумеется, ты вождь прав! Но объясни этим великим, что деревянный век будет сразу, как только потеплеет! Все конечно помнят, что последняя экспедиция за деревом, ушедшая на юг, не вернулась. Да, они совсем почернели, как говорят от тоски по родине, но тем не менее никто не вернулся! И в то время, когда мы, прямо все по уши в ледниковом периоде, отягощенном каменным веком, двигаем вперёд, разумеется под мудрым руководством, прогресс и эволюцию, эти, простите за слово, кроманьонцы...
Входная шкура с треском разорвалась. В проём дунул морозный ветер. Председатель насторожился, потому что серый пещерный медведь, плечами закрывший весь проход, как-то нехорошо ухмылялся. Из-за его лапы выглядывал саблезубый тигр, опять-таки нехорошо сверкая глазами.
-- Эволюция, говоришь? -- Оскалил зубы медведь, -- Не знаю такого слова, так что, заходи ребята...
И отступив в сторону, пропустил в пещеру стадо мамонтов.
-- Собрание объявляется отложенным! Вперёд, за прогресс! -- Заорал вождь, одновременно хватая завхоза и дубину.
ПРОГРЕСС ИДЁТ! ПОДВИНЬТЕСЬ...
Кряхтя и постанывая, вождь подошёл к трибуне, и печально вздохнул:
-- Продолжение собрания объявляю открытым. Слово для внеочередного приветствия предоставляется Грхыму... Грхым! Очень жаль, объявляется минута молчания...
-- Гр-р-р-х-х-м-м...
-- Кто там ближе? Вынесете нарушителю общественное порицание...
-- Бумс!!
-- Минута объявляется заново.
В пещере воцарилась тишина, только ветер, врывающийся в разорванную шкурную дверь, издевательски хохотал над памятью героев.
-- Итак, продолжим... Кто там, кстати, скорбь нарушал? О-о-о-о... А я то думал, куда наш Грхым делся? Ладно, пускай полежит. Слово предоставляется завхозу. А этот куда делся?!!
Кто-то из молодых деликатно ткнул пальцем куда-то в правый бок вождя. Опустив глаза, владыка с удивлением обнаружил, что всё время придерживал завхоза под мышкой. С огромным трудом руку удалось поднять, но свалившийся на пол завхоз невозмутимо поднялся, и в ответ на вопросительный взгляд, гордо заявил:
-- Я всё систематизировал!
-- Ась?
-- Ну, записал, -- перевёл тот, и гордо показал листок белого цвета с непонятными черными закорючками.
-- На чём, записал? -- Насторожился вождь
-- На бумаге.
-- Так не изобрели ещё бумагу!!
-- Я знаю, но вот, немного достал.
Вождь выхватил бумажный лист, и стал беззвучно шевелить губами:
-- Подожди... А письменность мы разве уже изобрели?
-- Нет, конечно, век-то каменный!
-- А чего ты тогда пишешь? -- В голосе вождя явственно прозвучали оргвыводы, вплоть до строгого выговора с занесением в грудную клетку.
Но завхоз был битым и ломанным, он ловко выхватил бумагу из рук вождя, и с невинным видом, посмотрел на насторожившихся изобретателей и рационализаторов:
-- Это всего лишь эскизный проект будущего великого открытия нашего величайшего вождя! Так сказать, заготовка для гения!
-- Перестаньте, -- скромно потупился вождь, взмахом руки останавливая аплодисменты, переходящие в овации, -- Скромнее надо быть, коллеги, скромнее. Что у нас, кстати, в повестке дня?
-- Пункт второй -- запрещение изобретения вечного двигателя, а также колеса, и пункт третий -- радостный пир!
-- По второму пункту вопросы есть? Нет! Переходим к третьему пункту повестки дня! Прогресс идёт широкими шагами, и мы успеем!
-- Отодвинуться в сторону, -- прошипел немного обиженный Дыкмс, впрочем, очень тихо. Колесо - колесом, а кушать-то хочется...
ПРОГРЕСС -- ПТИЦА ГОРДАЯ...
Вождь сидел, вкушал свежеприготовленную ногу мамонта и думал. Делать три дела одновременно умел только он один, поэтому положение его было непоколебимым. Собственно говоря, с последним делом было намного хуже, единственная мысль, пришедшая в гениальную голову, где-то заблудилась, и поэтому вождь был уверен только в её существовании. О том, какая это мысль, он ещё не догадывался. Надо было прекращать такую нагрузку и временно отложить одно из дел, но мамонтятина была вкусная, да и вставать не хотелось.
В пещеру влетел завхоз с вытаращенными глазами и закричал так, что начавшаяся пониматься, мысля, застеснялась и вновь скрылась в пучинах гениальности.
-- Вай мэ! Вождь, слушай меня и радуйся! У нас есть такой гефешт, что пусть меня затопчут мамонты, и проверит налоговая инспекция, если ми его упустим!!
Вождь вздохнул и поменял поедание на настороженность. Дело было серьезное, упоминать всуе налоговую было чревато её приходом. Завхоз конечно, как обычно, выкрутится, так что бить будут вождя. А ему это не нравилось.
-- И что случилось?
-- Тут мимо нас кочует племя, и честное слово...
При упоминании "честного слова" вождь расстроился, точно будут бить, и возможно, даже, ногами.
-- Так вот, честное слово, это самая настоящая триба и им я уже продал эксклюзивную идею!
Волосы встали дыбом по всему телу, и самый гениальный, вздрогнув, переспросил:
-- Какую, какую идею?
-- Эксклюзивную! Вось!
-- Да саблезубому в глотку, твои эпитеты! Идея-то, о чём?
-- Понятия не имею, но взять с них можно много!
Вождь попытался заглянуть завхозу в глаза, увидел там кристальную честность, и обреченно махнул рукой:
-- Ясно, пойдём, посмотрим.
Смотреть было особо не на что, по колено в снегу, сгибаясь под тяжестью пожиток, мимо брели неандартальцы, о чём-то беззвучно шевеля губами. У входа стоял вожак, закутанный в плохо выделанные меха. Меха было много, и дубина была тоже большая.
-- Захади, дорогой, -- вождь гостеприимно распахнул вход, -- Идею я тебе уже нашел.
-- Экс... Екс... -- попытался выговорить вожак, доверчиво оставляя дубину на пороге, впрочем, в пределах досягаемости.
-- Эксклюзивней не бывает, -- успокоил его вождь, -- С пылу, с жару.
-- С жару, это замечательно, -- обрадовался Грмызуний Откусивший Ухо Саблезубу (можно просто Гыр), протягивая закоченевшие руки к костру.
"Варежки ему, что ли продать?" -- тем временем думал вождь, пододвигая мамонтятину гостю, -- "Или ещё подумать?"
С улицы доносилась радостная скороговорка завхоза, уже забирающего аванс. Судя по диким воплям, покупатель идеи ему достался достойный. В ход шла самая дикая божба, вплоть до упоминания аудиторов и министерства по налогам и сборам. А в штабной пещере, высокие (минимум, метр шестьдесят) договаривающиеся стороны обсуждали более приятные материи. Например, что лучше, пять жен, или много жареного мяса? Не успевшую удрать мысль, вождь уже отдал для практического воплощения, и поэтому увлеченно занимался снова тремя вещами, то есть, сидел, ел, и говорил. Практически проверяли только вопрос о жареном мясе. Первый вопрос, о женах, мудро отложили на потом, как слишком сложный. Наконец-то появились первые экспериментальные образцы, и, отдуваясь, вожди вышли на полигон.
На полигон упорно выталкивали первого испытателя, тот упирался, и что-то кричал. Его никто не слушал, вожди негромко беседовали о политике, завхозы продолжали торговаться, и рикошеты божбы уже свалили замертво небольшое стадо шерстистых носорогов. Туши тащили к пещерам, и прибывший завхоз громко требовал свою долю.
-- А что вам дома не сиделось? -- Благодушно поинтересовался вождь.
-- Гео-по-ли-ти-ка, -- по слогам выговорил Гыр, при этом старательно загибая кривые пальцы.
-- Что-о-о?!!
-- Короче говоря, соседнее племя нам накостыляло, пришлось эми-гри-ро-вать.
-- И где ты такие слова услышал? -- Искренне удивился вождь.
-- Шаман научил, -- грустно вздохнул вожак, и кивнул в сторону торжища.
Вождь сочувственно вздохнул, и перевел взгляд на полигон. Первый испытатель, или испытуемый, вышел на снег в легком одеянии и со странными кругами на ногах. "Эх, площадь опоры маловата" -- успел подумать вождь, прежде чем испытатель провалился в сугроб, издав леденящий душу вопль. Причина вопля стала ясна, когда стонущего "добровольца" вытянули из снега. Оказывается, эксклюзивные снегоходы порвали крепления и быстро достигли междуножия. Второй был более предусмотрительный, и площадь опоры была более чем достаточной. Только вот ходить он уже не мог, круги из веток, переплетенные тонкими веточками, цеплялись друг за друга. Но это были уже мелочи, да и завхозы-шаманы уже наторговались, то есть драка прекратилась, и шла дележка награбленного (то есть наторгованного). Гыр был доволен, с новыми снегоходами, драпать можно было быстрее, а это было самым главным в настоящий момент.
-- Ну, ты, заходи, если что, -- попрощался вождь, и направился в свой кабинет, продолжать заниматься всеми тремя делами. "Одним женихом в племени меньше" -- думал он на ходу, -- "Придется многоженство вводить, или профессию испытателя. Да уж, прогресс -- птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Главное, вовремя увернуться, когда эта птичка начнет отвечать на пинки".
ПРОГРЕСС НЕЧАЯННО НАГРЯНЕТ...
Заслуженный Грхым размышлял. Думать он собирался начать позднее, после размышлений. Размышление было о статусе, о привилегиях и обязанностях. А так же о дровах. Заслуженных в племени становилось все больше и больше, а дров все меньше и меньше. В общем, понятно, что надо было повышать собственное положение, но куда? В вожди Грхым не стремился, там надо было много думать, а думать было лень. В завхозы? Тем более не хотелось, завхоза часто били, вернее пытались. Но если сегодняшний заведующий хозяйством ловко уворачивался, то Грхым боялся, что у него опыта было маловато. Так что, надо уже думать!
Первая мысль была старой, заслуженной, и знакомой: "Поспать бы..." С ней, тяжело вздохнув, пришлось распрощаться. Вторая, взявшаяся неизвестно откуда, отчаянно стеснялась, но всё-таки смогла сообщить, что думать надо логически! Логически, это как? В голове показалось видение диких поросят, идущих за свиньей на водопой. Каждый поросенок держался за хвостик предыдущего. Картинка подернулась рябью и сменилась чудным видом тех же поросят, но уже жаренных. Но мысль осмелела, вернее, охамела, и гастрономическое чудо исчезло под нависшими сводами черепа, то есть пропала навсегда. Свои возможности Грхым оценивал трезво, и попыток найти что-то в голове никогда не делал. Бесполезно. Теперь показывались мысли, которые брели друг за другом в направлении успеха!
Итак, мысль гениальная -- "Из искры возгорится пламя!". Мысля, горделиво замерла, и даже несколько раз обернулась вокруг оси, чтобы все могли полюбоваться ею. "Значит, берем искру, она возгорается..." -- караван брёл в темноте абстрактного мышления, вздрагивая от вида забытых проектов, -- "Возгорается, возгорается... Да затопчи тебя мамонт!" -- озлился заслуженный изобретатель, -- "Это уже давно придумано! Следующая!"
Следующая логическая мысль была слегка фривольной. Возгоревшиеся пламя нежно гладило розовую кожу бедра молочного поросенка, превращая её в зажаристую корочку. "Отставить!", -- глотаю слюну, приказал хозяин, -- "Не расслабляться! Думать!" Пришлось думать дальше, дров было мало, и даже завхоз только разводил руками, в ответ на просьбу увеличить количество выдаваемого довольствия. Кулинария, вернее, её изобретение, постоянно откладывалось. В общем, логическое мышление подводило, и на помощь пришло подсознание. Из черноты непознаваемого альтер-эго выбралось утверждение о единстве и борьбе противоположностей! Несколько минут Грхым и утверждение непонимающе смотрели друг на друга. Человек смутно догадывался, что он что-то открыл, а утверждение не менее смутно понимало, что оно явно поторопилось явиться, лет этак на тысячу. Но было уже поздно!
-- Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет! -- радостно завопил Грхым, и схватив любимую дубину, помчался в штаб.
В штабе племени в самом разгаре было рабочее совещание. То есть, вождь и завхоз занимались своим любимым занятием, вкушали пищу. Влетевшего Грхыма встретила метко брошенная кость, и поэтому он смог говорить только через некоторое время. Но сказал он многое! После краткой, но эмоциональной, характеристики моральной нестойкости родителей завхоза, Грхым в красочных выражениях обрисовал почтенному неандартальцу, его дальнейшую судьбу, в которой фигурировали мамонты, шерстистые носороги, саблезубые тигры, и, увы, рано вымершие диплодоки. Причем в нехарактерных для них и завхоза позах и занятиях. Только после этого, заслуженный изобретатель смог говорить о деле.
-- Первое! -- Патетически воскликнул Грхым, -- Век каменный, но не найти камней!
-- Как не найти!! -- Не менее громко закричал завхоз, -- Камней у нас есть, и даже много!! Совершенно свеженький гранит, и хватит его, чтобы построить не одну мастабу!!
-- Кого-кого? -- Недоверчиво переспросил вождь.
-- Неважно! -- Решительно отмахнулся изобретатель, и полюбовавшись на отвисшие челюсти начальства, продолжил, -- Второе, из искры возгорится пламя, и возгоревшись согреет наших глубокоуважаемых руководителей!
-- На всех дров не напасешься, -- проворчал завхоз, пододвигаясь к костру.
-- И не надо! -- Выдал сногсшибательную идею заслуженный, -- Мы пойдём другим путём!
-- Куда? -- Спокойным голосом поинтересовался вождь, решительно пододвигая к себе деревянное блюдо с мясом.
-- Кто куда, -- так же спокойно ответил Грхым, -- Лично я, в шаманы. А завхоз будет искать горючий черный камень.
-- И много надо?
-- Чтоб всем хватило!
-- Шоб всем хватило, такого не бывает, -- изрёк политэкономическую мысль вождь, -- Пусть будет всем поровну, но нам нужно немного больше, потому что нас уже трое!
ПУТИ ПРОГРЕССА НЕИСПОВЕДИМЫ
Вождь удовлетворенно икнул, и откинулся назад. Голова загудела от соприкосновения со стенкой пещеры, но никто на это не обратил внимания. Всем было хорошо, и даже клубы пара, время от времени превращающие собеседников в туманные фигуры, никому не мешали.
-- Баня, это хорошо! -- Изрёк вождь.
-- А баня с пивом, это вдвойне хорошо! -- Согласился завхоз на секунду отрываясь от кружки.
-- Пива, жаль, мало, -- загрустил шаман, пытаясь зачерпнуть побольше из почти пустого бочонка.
Завхоз немедленно обиделся, и стал возмущаться, с ярко выраженным акцентом:
-- Шо ви себе думает?! Так просто найти пиво в ледниковом периоде?!! Таки если ви представите себе путь этого бочонка, вы возрыдаете, и срочно придумаете науку географию, шобы потом смаковать Пиво по капле! И совсем мне не надо, шобы ви восхищались за меня, ибо на пользу всего племени тружусь я неусыпно!
Проникшись, завхозу налили ещё, и разговор вернулся на круги своя. Шамана интересовали подробности его новой работы, но вождь только хмыкал, и переводил стрелки на последствия массового помыва.
-- Узнаем ли своих?
-- А то, -- подозрительно усмехнулся завхоз, -- Конечно, узнаем, и более того, удивимся!
-- Чему удивляться, то? -- Подозрительно заинтересовался глава племени.
-- О, сколько нам открытий чудных, готовит бани русской, дух!
-- Прекрати, -- поморщился вождь, -- Националист этакий. Нет ещё национальностей, потому что холодно. И вообще, хватит кроманольничать, наливай! А тебе, шаман, совет. Учись говорить красиво!
-- То есть, вербальное изложение тривиальных мыслей, способно структуризировать банальность до истины в первом приближении?
-- Ась? -- Растерялся вождь, но отпив хороший глоток, потряс головой и назидательно изрёк, -- Проще надо быть, и к тебе люди потянутся!
-- Ага, -- проворчал Грхым, -- Как же, потянутся и дотянутся!
-- Дотянутся и оттянутся! На всю катушку, пусть даже и не изобретенную! -- Радостно продолжил завхоз.
Шаман мрачно посмотрел на веселящуюся компанию, решительно надел меховую накидку, и пошатываясь направился к выходу.
-- Э-э-э? -- Вопросительно протянул вождь.
-- Я сейчас скажу Слово! -- Решительно высказался юниор власти, вываливаясь наружу.
Встревоженные, вождь с завхозом поспешили за ним. Впрочем, они не успели. Вернее успели, но к последствиям сказанного Слова. Из большой трещины в соседней пещере выскакивали полу, и совсем неодетые женщины, и решительно направлялись к стоящему с вытаращенными глазами шаману.
-- Зачем? -- Удивился вождь, впрочем, устремляясь за хитрым снабженцем. К чести его, надо отметить, что шамана он потянул за собой.
-- Затем, что впереди Сара! А у неё в руке чугунная сковородка!
-- Кака-а-а-ая?
-- Не важно! Если догонит, сразу поймешь!
Светило яркое солнце, по заснеженной равнине весело бежали неандартальцы, пахло весной. Трое "лидеров" все убыстряли и убыстряли свой бег, но чисто вымытые женщины не отставали. И тут из-за большого сугроба вылетел "серая смерть", "ужас пещер", то есть пещерный медведь, который заорал нечеловеческим голосом:
-- Выратуйце людзi добрыя!
От неожиданности, бегущий впереди завхоз споткнулся, и на него рухнула вся властная структура племени, а сверху ещё и медведь!
Бежавшие остановились, и окружили большую гору серого меха. Вперёд выступили величавая дама со сковородкой в руке:
-- Выходи.
Но молчание было ей ответом, даже солнце спряталось за тучу.
-- Бум! -- Сковородка соприкоснулась с головой медведя.
-- Не смей бить моего медведя! -- Зарычала подбежавшая медведица, -- Откапывай своего, и делай с ним что хочешь!
-- А как я его откопаю, если твой разлегся? -- Уткнула руки в боки Сара.
Разразилась гроза, и в этом шуме никто из заинтересованных лиц не услышал тихого шепота:
-- Линяем, братва.
-- А, я?!! У меня линька нескоро...
-- Идио-о-от!! Ползи быстрее...
Женщины дошли уже до выбора почетного президиума, и выработки устава Межвидовой женской организации, под лозунгом "Да здравствует матриархат -- светлое будущее человечества и зверинства!", когда одна из самых молодых, вдруг не пискнула:
-- Ой, а что это за подснеговые зверьки?
-- Где?
-- Вон, четыре борозды движутся...
-- Сбе-е-ежали!! -- Включилась сирена Сары, и подруга-медведица поддержала её яростным воем.
Из снега на секунду вынырнула голова завхоза, быстро огляделась, и возопила:
-- Ходу милые, ходу!!
-- Зачем? -- Из-под снега прорычал медведь.
-- Пахнет весной, -- буркнул завхоз, скрываясь, в подвернувшимся сугробе.
-- Весной ожидаются осадки! -- Нравоучительно донеслось из-под снега.
-- Завхоз! Доберемся до укрытия, я тебе покажу металлургию!
-- Вай мэ! А ты, вождь хочешь, чтобы каменные бумеранги летали? Сковородка гигиеничнее!
Шкура мамонта на мгновение открылась, выпустив клуб пара, и тут же упала обратно. Шаман обессилено припал к кружке с пивом:
-- Успели...
Медведь сполз по стенке, простонав:
-- Жа-а-арко...
-- Тащи бочонок, -- коротко приказал вождь, -- Думать будем.
По скале, рядом с входом, постучали камнем:
-- Выходите! По одному!
-- Пиво ещё есть? -- Тихо спросил шаман
-- Немножко есть, -- недовольно ответил завхоз, выкатывая бочонок из очень тёмного угла.
-- Мы будем стоять до последнего! -- Громко ответил вождь, и понизив голос, добавил, -- Глотка.
У входа в мужское отделение горел большой костер, и собравшиеся вокруг неандартальки громко обсуждали извечный вопрос человечества, вернее, его прекрасной половины: "Что надеть?" Более солидные дамы, и примкнувшая к ним медведица, не менее громко, обсуждали животрепещущую проблему -- "Что делать с мужиками?"
А мужики, тем временем, допивали пиво и грустно думали, как выбираться из бани? Пиво подходило к концу, и тут в голову шамана пришел гениальный вопрос:
-- Слышь, ик, серый? А ты чего бежал?
-- А моей в голову взбрело, берлогу строить, -- грустно ответил медведь, скребя кружкой по дну бочонка, -- И хоть что ей не говори, всё равно рычит.
-- Друг! Мы тебя спасём! -- Пустил слезу вождь, -- Счас вытолкнем шамана, он им речь скажет!
-- А мы всё слышим! -- Из-за входной шкуры донеслись зловещие слова.
-- Не пойду-у-у!! -- Мгновенно протрезвел Грхым, -- Там же одни феминистки!!
-- Кто-о-о? -- Удивленно проснулся завхоз.
-- Не знаю! -- Быстро открестился шаман, -- Но всё равно, страшно!
Грустные мужики сидели вокруг пустого бочонка, холодало. С улицы доносились радостные крики, и скрежет точильного камня. Похоже, что начищали боевую сковородку. Медведь встал, поклонился на все стороны, тяжело вздохнул, и понурившись побрел к выходу. Люди переглянулись, показали завхозу два кулака и пошли за серым братом по нелегкой мужской доле. Пиво кончилось, пора наступила работать.
КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЕТСЯ...
-- Ай-яй-яй!!!
-- Поберегись, -- Грустно сказал серый пещерный медведь, провожая взглядом быстро катящееся под откос бревно и смешно прыгающего перед ним шамана, -- Слышь, вождь, а что это он кричит? Опять новый язык изобрел?
-- Почему, опять?
-- Так он уже говорил непонятно, когда ты ему камнем по пальцу стукнул.
Вождь растерялся, завхоз уже прожжужал ему все уши, о том что, слово -- оружие, и о нераспространении гонки вооружений на первобытно-общинный строй.
-- Ты понимаешь, Тедди, он же шаман...
-- И что?
-- И то! -- вождь раздраженно отодвинул от себя серую морду, -- С духами он разговаривает, на ихнем языке!
--Мда-а-а? -- Скептически протянул медведь, и задумчиво посмотрел вслед шаману, -- И они ему отвечают?
-- Бум!!
-- Не отвечают, -- хором ответили человек и медведь, смотря на дергающиеся под бревном ноги.
-- И скажите ви мене, бедному первобытному завхозу, таки как у вас получается нарушать правила техники безопасности до их изобретения?
-- А таки как у тебя, получается вечно где-то бегать, когда надо бревно подать? -- Возмущенно передразнил завхоза вождь, но протянутую ему братину жадно выпил почти до половины. Оставшуюся половину выглотал Тедди, и устало плюхнулся на бревно уже занятое вождем.
-- А разве вождь тоже шаман? -- Провожая глазами стремительно улетающего по низкой параболе вождя, заинтересованно спросил пещерный медведь.
-- Нет, конечно, -- рассеяно ответил завхоз, что-то черкая на листочке обугленной веточкой.
-- А почему он такими же словами, как и шаман, говорит?
-- Это язык руководящего состава. Он же, командный. -- Отмахнулся изобретатель загашника, и уточнил, -- Ты сколько весишь?
-- Где? -- Очень удивился хищник, на всякий случай оглядел себя, и категорически отказался, -- Я нигде не вишу!
-- Тяжелый случай, -- вздохнул завхоз, и попытался иначе сформулировать вопрос, -- Ты целого мамонта съесть можешь?
-- Где?!! -- Обрадовался медведь, и вскочил. Бревно, до сих пор придавленное весомой тушей, радостно подпрыгнуло и весело укатилось вниз по склону, шаловливо подскакивая на неровностях. В кустах, к сожалению не очень-то и густых, бревно, на свою беду, кого-то встретило.
-- Мы им еду несем, а они на нас бревна катят... -- Голос подруги жизни пещерного медведя катастрофически быстро приближался к рычанию.
-- Ах, так?!! -- Сара, в отличии от подруги, наоборот повышала тон, -- Вперёд бабоньки! Даешь прогрессивный строй матриархата к опережением графика!!