Профессор Макгонагалл расхаживала взад вперед по своему новому кабинету. В помещении царила полная тишина, не считая ритмичного стука ее каблучков.
За время отсутствия Дамблдора здесь ровным счетом ничего не изменилось. Хрупкие серебряные приборы все так же занимали место на столиках с веретенообразными ножками. Портреты прежних директоров и директрис дремали на стенах, прислонившись головой, кто к спинке кресла, а кто и к боковой части рамы.
Профессор в очередной раз прошла мимо огромного письменного стола, вдруг остановилась, как бы вспомнив что-то, и в полном бессилии рухнула в большое кресло. Она закрыла глаза.
- И что мне теперь делать... - измученно прошептала она.
Никогда еще Минерва не была в таком состоянии. Северус Снегг оказался предателем, Гораций Слизнорт сбежал, поджав хвост, Филиус Флитвик убит. Остальные учителя Хогвартса тоже на грани паники.
Вдруг Макгонагалл словно очнулась и осознала, что уже долго смотрит на один и тот же предмет. Как ни странно, это была жердочка Фоукса, великолепного феникса, который был, наверное, лучшим другом и преданным товарищем Дамблдора.
Маленькая слезинка блеснула на щеке женщины и упала на стол.
- Не стоит так отчаиваться, Минерва, - мягко произнес тихий голос.
Профессор поднялась со своего места и начала вертеть головой по сторонам. Надежда озарила ее лицо...
- Ты... Я... Я знала...
- Нет, Минерва, ты разговариваешь всего лишь с картиной.
Глаза снова потухли, губы задрожали.
- Нет! - с трудом проговорила она, - я не верю! Я смогу! Я сделаю!
- Человека нельзя воскресить, и ты это прекрасно знаешь, - голос директора был как всегда спокоен.
- Нет! Не верю! - взвыла женщина. - Я постараюсь! Я приложу все силы...
- Тебе придется в это поверить. Я был всего лишь...
- Ты был волшебником! НЕТ! Ты был великим волшебником! Величайшим!
- Ты не права. Прежде всего, я был просто человеком.
- Ты не понимаешь... - слезы брызнули из глаз.
Профессор отбросила очки в сторону.
- Каждому отпущен свой срок.
- Сколько раз я уже это слышала... - ее голос дрожал.
Человек на картине нахмурился.
- Почему ты бросил... нас?
- Ты ведь не это хотела сказать...
Макгонагалл смутилась. Лицо было уже все мокрое. Грудь поднималась тяжело, даже с хрипами, губы дрожали. Ей было трудно совладать с собой. Она никогда не смела проявлять слабость при ком-либо, но на самом деле это был очень чувствительный человек.
- Да...
- Тогда скажи, то, что действительно хотела.
- Почему... почему ты оставил меня?
В комнате повисла тишина. Люди на других картинах все еще притворялись спящими, но наигранность становилась все заметнее и заметнее. Слышны были только осторожные всхлипы несчастной женщины и тихое ритмичное постукивание каких-то приборов.
Старик на картине протянул к ней руки, но, как будто встретил невидимую стену.
- Я...
- Нет, молчи! Я прекрасно понимаю, что это абсурд, но я также знаю, что это правда... Я... Я боялась своих чувств. Я не хотела тебе говорить. Все оттягивала эту минуту.
- Так почему же решилась?
- Я в отчаянии! Я никогда не думала об этом кресле. Мне казалось, что ты всегда будешь рядом...
- Нет ничего вечного.
- Я понимаю. Все правильно. Но почему... - она осеклась и, закрыв лицо руками, упала на колени.
Ее платок уже не помогал. Слов не хватало. Она желала одного - чтобы Он был жив! Вот уже месяц, как Макгонагалл мечтала только чтобы снова увидеть перед собой человека. Настоящего человека, живого, снова ощутить на себе взгляд ясный голубых глаз, этого вечного, всегда спокойного лица в обрамлении серебристых волос.
- Не надо стесняться своих чувств, Минерва, - снова послышался голос с картины. - Даже наоборот...
- Альбус... Ты ведь...
- Твои страдания доказывают, что ты остаешься человеком! Боль - это человеческий удел...
- Тогда я не хочу быть человеком...- прошептала женщина.
- Примерно год назад Гарри мне ответил в точности также.
- Ты никогда ничего не говоришь, а тем более не повторяешь зря.
- Да, ты права.
- Так что же должно теперь последовать?
- Я совершил ошибку. Большую ошибку, как и всегда случалось со мной. Но я не знал... Впрочем этого не знаешь и ты.
- А что...
- Гарри, наверное, теперь ненавидит меня...
- Он на это не способен.
- Возможно. Но нельзя исключать и обратное. Он тоже лишь человек, притом еще не опытный. Но и в этом есть свои плюсы. Он еще не обременен грузом осознания...
- Ты говоришь о нем, как о малыше...
- Однажды я уже скрыл от него правду. Тогда я дал себе слово, что такого больше не произойдет. Но это повторилось. Я был наказан.
- Ты...
- Нет, не так. Из-за моей ошибки пострадали многие. Теперь же мне снова просто необходимо с ним поговорить...
- Он сказал, что больше не вернется сюда.
- Я это предвидел. Но он придет, вот увидишь...
- Я верю тебе, Альбус. Как всегда верю...
- Не расстраивайся, Минерва. Все наладится, верь мне. К концу лета Хогвартс откроется вновь.
- Как жаль, что тебя уже нет с нами...
- Прости, меня зовут, - старик на портрете улыбнулся. - Будь сильной!
И он исчез, а женщина так и осталась сидеть на полу. Слезы вновь потекли по лицу. Ей стало холодно и одиноко, как никогда раньше. Она обхватила себя руками и дала волю чувствам.