Зима накрасила ресницы деревьям белой искрящейся тушью. С удлиняющим эффектом. Эта тушь осыпается хлопьями, кувыркается в солнце и падает мне на голову, на плечи, на переносицу. А я стою у дороги без шапки, на морозе, и трясу головой, как собака после купания, и мне смешно, и хочется чихать от солнца. У меня в руках - шоколадный бисквит со сгущенкой, а рядом, у тополя, стоит голубь и разрывает лапой снег. Нам с ним интересно, как там в такой день в земле червяки. Мимо нас пунктиром проезжают машины.
- Ну ладно, я пойду, - говорю я голубю. - У меня обед! - и шагаю на проезжую часть. Попадаю между машинами - опять повезло. А во дворе - чужая свадьба.
А когда еще только ехала на обед и рассматривала сегодняшний день через лунку на обледенелом стекле, со мной во автобусе ехал мужчина с мертвой собакой на голове. Конечно он считает, что это шапка, и окружающие склонны с ним соглашаться, но я точно знаю, что это бывшая собака. Ну зачем он надел ее на голову в такой красивый день? Может быть он случайно, конечно...