Лекс был высок, светловолос и зеленоглаз. Глаза были такого зелёного цвета, какими бывают леса, уже утратившие весеннюю сочность, но ещё не окрасившиеся в сентябрьский багрянец. Он отличался такой утончённой, изысканной красотой. Лесс же была невысока ростом. Её волосы были словно огонь, а глаза были подобны серой озёрной воде, которая только в самые солнечные дни становится голубой.
Лекс был аккуратен, даже педантичен. Всегда собран, пунктуален, точен. Лесс же была хаотична и малость безответственна.
Лекс был горд и упрям, несгибаем, как мудрый и древний тополь. Лесс была мягка, податлива и доверчива.
Лекс жаждал помочь другим, преследовал благородные и высокие цели. Лесс могла и обмануть при случае, могла не заметить страждущего. А мысли её были охвачены низменными, плотскими страстями.
Слишком разные...
Лекс знал о ней, но никогда не хотел с ней встречаться. Лесс знала о нём, но не могла его догнать.
Утром Лекс проносился по свету на своём перламутровом коне, из-под копыт которого брызгами разлетались капли новой зари, собираясь и рождая новый рассвет. Лишь секунды...
Лесс спускалась на мир вечером, обнимая его своими обманчивыми призрачными крыльями сумерек. Краткие мгновения...
Они не хотели и не могли встретиться... Никогда.
Но однажды настал день Чёрного Солнца, Затмения Света. Люди пугались, крестились, падали на колени. И Лесс спустилась на землю в полдень.
Их слишком много. Они слишком суетятся. А ведь когда я спускаюсь обычно, они уже готовятся ко сну и становятся, словно мухи.
Чёрный диск на мгновение прикрыл Солнце целиком, а потом приоткрыл тоненький, с шёлковую ниточку, сияющий серп. Навстречу Лесс гордо ступал перламутровый конь, а в седле непонимающе крутил головой зеленоглазый рассветный Лекс.
Их слишком много. Они слишком суетятся. А ведь когда я спускаюсь обычно, они едва-едва просыпаются.
А диск всё скользил, заставляя коня Лекса ускорять шаг, а крылья Лесс - бледнеть и осыпаться. Конь спешил, ибо наступал Свет, кончалась "заря". Отступала Лесс, ибо бледнели сумерки, но не перед поглощающей всё и вся Тьмой. Наступал Свет. Оставались лишь секунды... и мгновения.
Она смотрела на него. Серые глаза отражались в зелёных, зелёные в серых и снова и снова. И так много раз, пока не создался коридор, который девицы строят из двух зеркал, когда гадают. И в предосеннем, но ещё зелёном, лесу появилось озеро, с чистой пронзительно серой водой. Она подняла руку, он протянул ладонь. Одно прикосновение. Лишь секунда, одно мгновение. Конь взбрыкнул и рассыпался в бриллиантовую пыль вместе со своим хозяином. Сумерки растаяли, как осколок льда на детской ладошке, унося с собой Лесс. Чёрный Диск исчез и на землю пролился ослепительный, жестокий свет.
Лекс снова и снова возвращался на землю утром, нёс рассвет, но больше не радовался новому дню.
Лекс, как и прежде, пролетала по земле сумерками, но не чувствовала больше той свободы, тяготили её призрачные крылья.
Оба знали, однажды затмение повторится. И будет ещё одно волнующее прикосновение. Лишь на мгновение, на секунду.