Аннотация: Через некоторое время, со стороны зарослей раздался треск ломающихся сучьев. Все находившиеся на поляне взяли в руки мушкеты...
Между тем, солнце клонилось к закату, и струящаяся в своём падении вода окрасилась багровым тоном. Обрушиваясь в озеро, она рассыпалась множеством рубиновых капелек, которые мгновенно исчезали в его изумрудно-дымчатой пасти. Казалось, огромное, ненасытное чудовище, утоляет свою безмерную жажду целым потоком крови.
Подобное зрелище завораживало своёй пугающей красотой, и Блюм долго не мог оторваться от него. Словно загипнотизированный, он смотрел на водопад, пока солнце не опустилось ещё ниже, и быстро надвигающаяся ночь не стала закрашивать всё тёмными красками.
Капитан перевёл взгляд на заросли. Шон со своей группой так и не появлялся, и сидевшие у костра матросы не скрывали озабоченности. Подступившее чувство голода беспокоило их куда больше, чем судьба самих охотников. Блюм медленно прошел в дом. Джим сидел, облокотившись о стену. Темнота не давала его хорошо рассмотреть, но, вероятно, он дремал, ослабленный большой потерей крови. "Теперь его придётся сопроводить на корабль, - подумал Блюм, - оставить здесь одного, опасно. Лучше пусть будет там, а вместо него возьму Мэрби. Впрочем, лучше взять с собой Джона. Оставлять его на корабле с обессиленным Джимом опасно. Пусть будет так", - решил капитан и, выйдя из укрытия, присоединился к сидевшим у костра.
Через некоторое время, со стороны зарослей раздался треск ломающихся сучьев. Все находившиеся на поляне взяли в руки мушкеты.
- Всё в порядке. Это мы, - послышался голос Акулы из чащи, - смотрите, не перестреляйте нас, мы уже выходим.
Из зарослей показались охотники. В руках Браса были три большие, белые птицы, которых им уже приходилось пробовать при восхождении на гору.
- Вся дичь словно вымерла в округе, - с досадой проговорил помощник, - может это зверь, который рычит, распугал всех, а может мы. Пришлось основательно удалиться от тропы, прежде чем наткнулись на этих птиц.
Клопэн и Брас молчали, и были, как никогда угрюмы и озабочены. Блюм заметил это, но не придал значение, считая, что они просто устали.
Птиц быстро зажарили, и за трапезой капитан опять обратил внимание на необычное поведение двух моряков. Они то и дело, тревожно поглядывали на заросли. Акула казался спокойным и уравновешенным, но и в нём Блюм уловил некие перемены. Выражались они в особой сосредоточенности. Такое состояние присуще воину, готовому к схватке.
Расправившись с едой, Блюм велел накормить Джима, и незаметно для остальных, позвал вернувшихся с охоты к берегу озера.
- Выкладывайте, что произошло, - приказал он.
Клопэн замялся и вопросительно посмотрел на Акулу.
- Произойти то, не произошло, - медленно, словно взвешивая каждое слово, ответил Шон, - но, возможно, за нами следил тот зверь, который рычит.
- Да, да! Он выслеживал нас, - быстро вторил Клопэн, - вы знаете, сэр, я охотник с детства. Мой отец был охотником, и дед был им. Они научили меня многому. Я чувствую зверя, и знаю, что он следил за нами!
Блюм удивлённо посмотрел на подчинённых.
- И это всё? - удивлённо спросил он.
Акула, молча, кивнул.
- Но он давно следит за нами из зарослей. Вероятно, мы заняли его место, или просто не нравимся. Что с того? Если он даже и ходил за вами по пятам, неужели это повод бояться?
- Дело не в страхе, сэр. Этот зверь ведёт себя не совсем обычно.
- Да, сэр. Совсем необычно, - вставил Клопэн.
- И чем же он замечателен? - с издёвкой спросил Блюм.
- Он не пытается напасть! - пояснил Акула.
Капитан удивлённо посмотрел на помощника и громко рассмеялся.
- Не пытается напасть, говоришь? - выдавил он сквозь смех, - мне нравится такой зверь! Пусть и дальше продолжает играть в хищника. Только не могу взять в толк, что вас так напугало?
- Он не играет, сэр, - спокойно заверил Шон, - он нас изучает.
Блюм прекратил смеяться и непонимающе уставился на Акулу.
- Он нас изучает, чтоб когда-нибудь действовать наверняка, - продолжил тот.
- Это истинная правда, сэр, - подтвердил Клопэн, - такими повадками может обладать только очень коварный и умный зверь. Мне приходилось с такими встречаться.
После этого сообщения Блюм невольно окинул взглядом заросли.
- Он и сейчас наблюдает за нами. Я это чувствую! - возбуждённо добавил Клопэн.
- Мы здесь уже не первый раз. У него было время узнать нас. Может он и не думает нападать?
- Теперь, когда мы построили здесь своё жилище, он обязательно нападёт. Это его территория. Возможно, где-то поблизости логово, и он будет отстаивать его. Вероятно, своим рычанием он хотел отпугнуть нас, давая знать, что мы вторглись в его владения. Вы заметили, только убежище начало возводиться, он затих.
Блюм, вспомнив дневные события, был вынужден согласиться с Клопэном.
- Когда он увидел, что мы строим здесь своё логово, до него дошло, что простым рычанием нас не запугать. И он решил действовать. Теперь он просто выжидает подходящий момент, чтобы расправиться с нами. Для того и выслеживает, изучая, словно охотник будущую добычу.
- Вероятно, Клопэн прав, - добавил Шон, - мой затылок явно чувствовал его взгляд. И это было не дружеское приветствие.
- Значит, война? Что ж, придётся теперь обязательно убить этого неуступчивого зверя, и положить конец подобным сомнениям, - решительно произнёс Блюм.
- И ещё. Он, вероятно, специально разогнал всю дичь, - задумчиво произнёс Клопэн.
- Может, скажешь, что он и из мушкета стрелять умеет? - раздражённо бросил Блюм и, повернувшись, пошёл к костру.
- Джим поел? - спросил он матросов, сидящих у огня.
- Да, сэр. Сейчас он спит в доме.
- Дверь всегда держите закрытой. На сегодня хватит с нас хлопот. Всем спать в доме. Караульными будут Мэлоун и Брас. Сменяйте ночью друг друга, но из дома выходите только для того, чтобы подбросить веток в костёр.
После распоряжения, капитан первым отправился в дом и, расположившись у стены напротив двери, мгновенно уснул.
Проснулся Блюм оттого, что кто-то настойчиво теребил его плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой помощника.
- Он здесь, около хижины, - прошептал Акула, склонившись над капитаном.
Блюм тихо приподнялся и посмотрел на стоявшего возле двери Браса. Сквозь щели в дверном проёме были видны отблески горевшего костра. Осторожно переступая через спящих матросов, капитан подошёл к двери, и приник глазом к щели.
Первое время ему ничего не казалось подозрительным. Затем, совсем близко, он ощутил едва различимое сопение. Эти звуки, напоминавшие шум мехов, которыми пользуются кузнецы для поддержания угольного жара, явно указывали на немалые размеры издающего их. Блюм уже хотел немного приоткрыть дверь, но тут, между светом от костра и входом в убежище возникла исполинская тень, а вслед за ней, медленно проплыло мерно колыхающееся тело. Это видение было настолько величественно-грозным, что капитан отбросил всякое желание отодвигать дверные засовы, и лишь крепче приник к щели. Однако больше ничего так и не увидел. Один раз ему показалось, что слышит звуки, похожие на чавканье, но затем, и они смолкли. Шон, всё это время стоял рядом, держа в одной руке мушкет, в другой огромный клинок.
- Нам тоже не мешает его немного изучить, - наконец, тихо прошептал Блюм.
До утра, больше ничего необычного не произошло. Зверь, если и был поблизости, то предпочитал оставаться невидимым. Когда окончательно рассвело, Блюм с Шоном, вышли из хижины. Обойдя её с мушкетами наперевес, они осмотрели поляну и, вернувшись обратно, наткнулись на Клопэна. Бывалый охотник стоял снаружи дома, уставившись на землю, и сокрушённо качал головой.
- Совсем плохой зверь, - бормотал он, не обращая внимания на капитана с помощником, - совсем плохой.
- Что с тобой? - тронул его за плечо Шон.
Клопэн оторвал взгляд от земли и уставился на Блюма.
- Он был здесь, капитан. Совсем плохой зверь, - промямлил он, странно выговаривая слова, - он лизал кровь Джима.
Блюм сразу припомнил странные звуки, услышанные ночью. На месте, где он вчера перевязывал раненного Джима, осталась его кровь, и сейчас они стояли именно там.
- Теперь он точно не успокоится. Зверь, отведавший хоть раз человеческой крови, становится людоедом, - тихо произнёс Клопэн.
- Не стоит так переживать. Он один, а нас много. Зверь боится, поэтому и не решается напасть. И не думай, что он умней. Придёт время, и мы украсим его шкурой этот дом, - уверенно проговорил Блюм.
Акула указал на отпечатавшийся во влажной земле след.
- Похоже, это, в самом деле, тигр. Очень большой тигр, - заметил он, - так что, у нашего врага кошачьи повадки.
- Тогда назовём его Мэйбл. У одной моей подружки так звали кота. Толстый был, и смирный, хотя всегда чем-то недовольный, - пошутил Блюм, и затем, серьёзно, добавил, - сегодня у нас много дел. Я решил доставить Джима на корабль. Вместо него возьмём с собой Джона. Нам это обойдётся в лишних два дня, но зато, мы позаботимся о Джиме, и отнесём на корабль пресную воду. Теперь нужно сделать носилки, и к вечеру мы будем на берегу.
Матросы, быстро выполнили приказы капитана. Положив на одни носилки раненого Джима, а на другие бочонки с водой, команда опять двинулась в джунгли. Впереди, как обычно, шел Акула. Капитан покинул поляну последним. Обойдя убежище, он приткнул дверь поленом, чтоб не открывалась, и проследовал за остальными.
![тигр [неизв.]](/img/k/kulik_w_w/glawa98/tigr.jpg)