Аннотация: - Доктор, мой муж, Фёдор Иванович, нуждается в срочном лечении...
- Доктор, мой муж, Фёдор Иванович, нуждается в срочном лечении. Уверяю вас, он очень болен. И кому как не мне это знать! - твёрдо заявила женщина средних лет.
- Но чтение стихов не является признаком сумасшествия, уважаемая Лолита Петровна. Я знаю немало людей, которые, не сочиняя сами, любят поэзию. Для них это своеобразная отдушина в суровых лабиринтах нашей действительности, - спокойно возразил пожилой доктор.
- Какие лабиринты? Боже мой! Он работает на стройке уже двадцать два года! В театре мы были последний раз перед нашим замужеством, а это девятнадцать лет тому назад! У нас двое детей и они нуждаются в здоровом отце, - со слезами на глазах произнесла женщина.
- На стройке! Хм. Кстати, какие стихи он предпочитает?
- А я знаю? Они, конечно, так себе, хорошие, стишки-то. Я их запомнила, даже... - вдруг как-то смутилась Лолита Петровна.
- Так расскажите о чём они.
Женщина густо покраснела.
- Обо мне, наверно... Вот слушайте:
"Даёт тебе наряд твой необычный
Жизнь новую. Ты не пастушка - Флора
Предвестница апреля. Этот праздник,
Мне кажется, богов собранье младших,
А ты - царица их."
Лолита Петровна опустила глаза и замолчала.
- Однако! - удивлённо произнёс врач.
- Могу ещё, - оживилась женщина, и вдохновенно продолжила:
"Что бы ты, мой ангел,
Не делала, всё лучше с каждым мигом:
Ты говоришь - а я бы вечно слушал;
Поёшь - и я хотел, чтоб продавала
И покупала, подавала бедным,
Молилась бы, распоряжалась в доме -
Всё с пением; танцевать начнёшь - хотел бы,
Чтоб стала ты морской волной и в плавном
Движенье вечно, вечно колебалась.
Твой каждый шаг и каждый твой поступок
Являются венцом твоих свершений:
Всё царственно в тебе."
В комнате нависла прозрачная тишина.
- Да ведь это же Шекспир, моя дорогая! - наконец, произнёс доктор.
- Шекспир? - удивилась посетительница.
- Несомненно! "Зимняя сказка". Там, знаете ли, принц Флоризель, Пердита... - начал, было, он, но обнаружив полное непонимание Лолиты Петровны, тактично умолк.
Некоторое время, они, молча, смотрели друг на друга.
- А он, ваш муж, только монологи Флоризеля читает?
- Так это не его стишки?
- Увы. Они были написаны задолго до его рождения. Он только с Флоризелем себя отожествляет?
Лолита Петровна опять обрела боевой настрой.
- Как же! Вот слушайте, что он говорит, когда заводит часы, - уже без всякого смущения заявила она и продекламировала:
" Я - для немногих счастье, скорбь для всех,
Для злых и добрых - страх и радость. Грех
Творю и разрушаю без усилья.
Я - Время; ныне перед вами крылья
Я разверну. Не ставьте мне в вину
Мой быстрый лёт и то, что я скользну
Через шестнадцать лет, ничем пробела
Не заполняя."
Лицо посетительницы приняло торжествующее выражение.
- Каков, а? - язвительно спросила она.
- Н...да. Случай, вероятно, нетяжёлый, но принимая во внимание, так сказать, факты... А он откуда Шекспира выучил? - вдруг спохватился доктор.
- Кто его знает! В сумке, с которой на работу ходит, видела пару раз какую-то книжку. А так, даже не знаю. Дома у нас книг особо нет. Дети в компьютерах всё находят. Жизнь, сами понимаете, какая -дом, работа, не до Шекспиров, как-то...
Доктор понимающе кивнул головой.
- Легкое помутнение рассудка. Стрессы, знаете ли. Вы не волнуйтесь. Приводите вашего мужа, мы его немного подлечим, и всё будет по-прежнему, - бодро заявил он.
На следующий день, Фёдор Иванович был определён в отделение психиатрической больницы, где пробыл без малого месяц. Заботливое отношение врачей и прочего персонала, было очевидно - он напрочь забыл все выученные монологи и по завершении курса лечения благополучно воссоединился с семьёй. А ещё через месяц, на улице, Лолита Петровна случайно встретила доктора.
- Добрый день! - приветливо раскланялся врач, - ну как ваш муж? Больше Шекспиром не балуется?
- Нет, нет - поспешно поблагодарила она, - он теперь вообще мало говорит. Затем, вдруг смутилась, покраснела, смахнула невесть откуда навернувшуюся слезу, и тихо добавила, - а всё было так красиво!
![курьёз [кулик в.в.]](/img/k/kulik_w_w/261123/kurxez.jpg)