Послушай меня, берёзка!
Снег стаял - и я вернулся к твоей красоте
рассказать тебе то, что узнал,
слушая песни метелей.

Я вернулся к тебе другим человеком.
Теперь я вижу, кто ты.
Слушай меня, дерево невинности! 
Я говорю не голосом богатого торговца словами, 
а сердцем бродяги-поэта,
которому ничего больше не нужно от мира, 
кроме самой жизни.

Вот что я понял, берёзка: 
печаль твоя - соль земли,
а радость - подарок весеннего неба.
Чёрные ноты на белом свитке -
твоя берестяная музыка,
льющаяся в небеса,
такая же, как и моя, 
только наполненная смирением.
Поэтому имеющий уши её не услышит:
для этого нужны ветви,
жаждущие солнца и тьмы.

Алчными своими корнями 
ты пьёшь горькую мудрость нашей с тобою земли.
А мои корни - глаза,
они впиваются в шумное море цивилизации, 
в беспокойные волны истории,
в реки культуры, 
что рождаются из незапамятных тайн
и вечно стремятся к идеалу,
ждущему их за недостижимым горизонтом.

Мои ненасытные глаза пьют истину
из озёр религий, 
славных тёмной своей глубиной,
из пустынь пророков и философов,
из беззащитных детских улыбок,
из таинственных морщин стариков, 
из красивых тел людей, деревьев и бабочек,
а также из одиноких сердец,
даже в самую мрачную годину полных света.

Так что, согласись, милая берёзка,
моя душа похожа на твою бересту,
а в крови моей, как и в твоём сладком соке,
растворена пьянящая воля к весне.
Вот почему мои слова кажутся тёмными,
как птицы, летящие к утреннему свету.

А знаешь, берёзка, 
ведь души рождаются от слияния потёмок и солнца!
Именно тот, 
в чьей сущности больше света, чем тьмы,
похож на дерево белой грусти,
а его стихи подобны рассветным теням, 
что просыпаются в омытом луной перелеске 
и тянутся к улыбке проснувшегося неба.

Как и ты, берёзка, 
я то впадаю в холодную кому,
то оживаю, как Лазарь, 
разбуженный зовом Любви.
Меня воскрешает тёплый ветер, 
называемый у людей вдохновением.
Он приносит мне крики гусей,
летящих на сказочный север, 
туда, где в лесах и болотах
прячется от суеты моя настоящая родина.

В эти мятежные дни только тронь мою душу острым коготком любви -
и польётся из неё горький,
процеженный сквозь боль,
а потому искренний шёпот.
 
Вот и ты воскресла, берёзка! 
Я вынимаю из кармана перочинный ножик.
Прости меня, 
я не могу поступить иначе -
ребёнок, живущий во мне,
он иногда бывает жестоким,
но позволь ему слизать каплю твоей жизни!
Он так долго не пьянел от чистой крови земли,
бегущей по твоим жилам, о дерево детства, 
что разуверился в силе весны
и стал быстро стареть. 
Помоги ему!

Мы же с тобою больше чем брат и сестра -
мы две руки одной земли,
протянутые к одному и тому же Богу.
Если б ты могла поранить моё сердце,
ты бы убедилась в том, что я прав:
я такой же, как ты.
Мой берёзовый сок - тоска по родине,
а раны на бересте - стихи. 
Смотри же: капельки моей души, 
испаряясь, возвращаются домой,
в сердца тех, кто меня читает.