Кудряшов Кирилл Васильевич : другие произведения.

Нить

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жизни нескольких десятков человек переплетены в хитрый клубок... Словно таинственные волшебницы, Там, На Небесах, отмеряя нити человеческих жизней, забылись и сплели их в один большой узел. Осознание этого приходит к женщине, долгое время изображавшей медиума, но даже она не понимает тех видений, что ниспосланы ей свыше. Что они означают? Что ждет в недалеком будущем ее, и тех людей, что встретятся ей на жизненному пути? Почему загадочная Нить проходит сквозь жизни людей, косвенным образом связанных с мошенницей-медиумом? И почему все видения оканчиваются одинаково - отблесками адского пламени?...

НИТЬ

  
   Погода в это теплое июньское воскресенье стояла отменная. Солнце светило ярко, как никогда, и его лишь изредка закрывали проносящиеся по небу легкие полотенца облаков, даря еще не привыкшему к летней жаре Новосибирску короткие моменты приятной прохлады. Город расцветал, подобно огромному розовому бутону, и каждая его улочка излучала радость, навеянную наступившим летом. И безусловно, красивейшим местом в городе в этот день был Центральный парк...
   Сергей никогда особо не ценил красоту природы. Никогда не понимал девушек, любующихся цветами яблони или сирени. Никогда не любил путающихся под ногами детей, за которыми, почему-то, совершенно не желали присматривать их родители. Но в этот день он разделял радость своей спутницы, под руку с ней прогуливаясь по парку.
   Вокруг царил праздничный летний содом. Кричали дети, размахивая воздушными шарами, которые так и рвались из их рук, стремясь умчаться в ярко синее небо. Иногда, когда тот, или иной малыш, чуть ослаблял хватку, тоненькая ниточка шарика ускользала из его ладони, и он возносился ввысь, провожаемый радостными взглядами прохожих, а малыш тут же с криком мчался к своей маме, извещая ее о том, что "Шалик улетел". Где-то рядом надсадно гудела карусель "Ромашка", тоже, видимо, пытавшаяся оторваться от земли. Неподалеку от нее кто-то восхищенно матерился, вращаясь на "Хип-хопе" - аттракционе, больше похожим на тренировочный аппарат космонавта. Отчаянно визжали дети, ухая с десятиметровой высоты на гигантской качели... И над всем этим радостным содомом горделиво возвышалось колесо обозрения, возносящее людей вслед улетающим шарикам. В небо, откуда открывался фантастический вид на город, старательно прихорашивающийся в преддверии своего дня рождения. Главного летнего праздника Новосибирцев - дня Города.
   Теперь Сергей понимал, почему его младший брат советовал вести девушку на первое свидание не в кино, не в кафе, а именно сюда. В парк. Вот только он, в свои двадцать шесть лет, все еще малоискушенный в амурных делах, даже и не предполагал, что словоохотливая девушка Наташа просто засыплет его вопросами на первом же свидании. О жизни, о семье, о работе... О выпивке.
   И что доставляло ему немалое удовольствие, ей он мог спокойно рассказать о четырех годах алкоголизма, два из которых были, по сути, непрекращающимися попойками. И не только потому, что она, в отличие от многих, понимала его чувства - познакомились они не где-нибудь, а на собрании АА - Анонимных Алкаголиков, а еще и потому, что теперь это ушло в прошлое. Вот уже почти год, как он не притрагивался к бутылке, воротя нос от одного лишь запаха спиртного.
   Она вошла в группу всего пару недель назад, и тут же привлекла его внимание. Тихая, застенчивая, молчаливая... Такой она выглядела на группе. И куда все делось, как только они оказались вдвоем?! Она щебетала всю дорогу, засыпая его вопросами, но не давая и слова сказать в ответ. Видимо, там, в АА, она просто боялась открыться другим, практически незнакомым ей людям. И, наверное, именно потому, она тут же подсела к Сергею, который, на правах старожила, тоже больше молчал, чем говорил. И с пол слова, с полвзгляда, они понравились друг другу. Вспыхнувшее, вдруг, чувство нельзя было назвать любовью с первого взгляда - скорее, это была просто встреча двух одиноких сердец, истосковавшихся по доброте и ласке.
   - А здорово это, наверное, работать шофером?.. - не то спросила, не то просто прокомментировала Наташа, от чего Сергей буквально раздулся от гордости.
   Да, в профессии водителя много романтики, но он, признаться, видел в ней лишь иные, менее прекрасные стороны. Почему-то при мысли о работе в его воображении возникали ассоциации вовсе не с обвевающим лицо ветром, не с убегающей под капот дорогу и не с интересными попутчиками, которых можно встретить в пути.
   Вспоминались торчащие из-под капота ноги дальнобойщика, закопавшегося в моторе так, что хоть подъемным краном тягай обратно. Вечно дорожающий бензин, сора и примесей в котором ничуть не убавляется с увеличением цены. Лопающиеся в середине срочного рейса шины и проклятья, адресованные механику, по пьяни забывшему положить в машину запаску.
   Но не рассказывать же девушке обо всем этом? О том, как он пару раз садился за руль автомобиля "навеселе", и как в результате ухитрился опрокинуть груженый "КРАЗ", который и бульдозером-то перевернуть сложновато. Или о шуточной дразнилке, которую сочинили про него ребята в гараже (в котором он задержался аж на целый месяц, что в годы постоянной пьянки было просто рекордом). "Раз фонарь, два фонарь, все деревья к черту! Это Серега обормот вышел на работу."
   Она жаждет услышать "Мы шофера - мы достойное звено", и "Крепче за шоферку держись баран", или как это там звучало в оригинале...
   - Конечно. - без колебаний ответил Сергей, - Ты даже представить себе не можешь, какое это удовольствие, гнать ночью на грузовике по почти пустому шоссе! Ты только представь себе на секунду "ЗИЛа", у которого под капотом притаилось столько лошадей, что на целый колхоз хватило бы, который подчиняется малейшему нажатию педали. А если это не "ЗИЛ", а "КАМАЗовская" фура? Сутки в пути со всеми вытекающими. Мир посмотреть, себя показать...
   Врал он, конечно, самозабвенно. Какая романтика, какой дальнобой?... Сергею еще никто и никогда не доверял фуры даже в черте города, не говоря уже о дальних поездках. Кому в серьезной конторе нужен человек, у которого с полсотни записей в трудовой книжке, а общий стаж работы едва насчитывает три года? Единственным, в чем он не приврал, были ночные поездки по шоссе, которые он и в самом деле очень любил. Вот только вместо фуры он водил мусоровоз, на котором поздним вечером и катался на свалку и обратно, где вытряхивая всякую гадость из кузова приходилось в прямом смысле этого слова утопать в дерьме.
   Романтики и удовольствия в работе водителя Сергей не видел, и продолжал носить в кармане пластиковую карточку прав лишь потому, что кроме как водить, больше не умел ничего. Да и это, надо сказать, делал не особо хорошо...
   - О! - воскликнула Наташа и дернула его за рукав. - Пойдем туда, а?!
   Сергей перевел взгляд туда, куда указывала она и увидел притаившуюся в тени деревьев палатку с громадным плакатом над ней.
   "МАГИСТР БЕЛОЙ МАГИИ. УЗНАЙ СВОЕ БУДУЩЕЕ И РАЗГАДАЙ ЗАГАДКИ ПРОШЛОГО!"
   - Ты что, веришь в эту чушь? - спросил он.
   - Ну, есть маленько. Это же так здорово - узнать свое будущее, и суметь предупредить свои ошибки. Ты знаешь, мне уже гадали однажды, и все сбылось.
   - И что тебе нагадали? - Сергей нахмурился, растянул рот в хищной ухмылке и забасил замогильным голосом, - Вижу! Ви-и-ижу! Ждет тебя дорога дальняя, красавица! Дорога дальняя и трудная! Но счастье ты обретешь на ней. Вижу суженного твоего... Стоп! Не вижу! Не вижу! Теряю контакт! Не хватает энергетической подпитки! Срочно позолоти ручку!
   Наташа заливисто рассмеялась, но тут же вновь сделалась серьезной.
   - Значит, не веришь? Мог бы, по крайней мере, не высмеивать моих взглядов! - и она кокетливо надула губки, отпуская его руку.
   - да ладно тебе дуться. - миролюбиво пробасил Сергей, - давай зайдем к этим колдунам и ведунам, раз тебе так хочется. На конкретном примере и убедишься, что вся эта магия - чистейшей воды... как бы сказать "фуфло", чтоб не выразиться? Давай попросим этого недоделанного мага погадать нам обоим по руке, и я спорить готов, что ничего из этого не сбудется, кроме, конечно, общих фраз про дальнюю дорогу, казенный дом и прочее. Спорим?
   - Спорим. - тут же согласилась Наташа, словно была абсолютно уверена в том, что за бардовой материей палатки скрывается сам Гэндальф, а не уличная ворожея. - Только давай поспорим на что-нибудь, чтобы интерес был.
   - На пачку сигарет. Идет? Только не на какую-нибудь "Приму", а на самый натуральный "Парламент".
   - Договорились. - Наташа бодро пожала его руку. - Только не выпрашивай у меня сигаретку, когда я буду курить честно выспоренный "Парламент".
   Возле палатки крутилось несколько подростков, оживленно перешептывающихся о чем-то и, видимо, ожидавших очередную жертву мага-шарлатана. Не обращая на них внимания, Сергей первым отодвинул в сторону полог палатки и вошел внутрь. Тот час же ему в нос крепко ударил приторно сладкий аромат каких-то масел или пряностей, смешанный с легким запахом табачного дыма. Освещение было тусклым, и лишь на стоящем в дальнем углу столе стоял испускающий мягкий голубоватый свет хрустальный шар. Перед ним-то, зажав в зубах сигарету, и восседал маг...
   - Добро пожаловать. - приятным женским голосом провозгласил маг, оборачиваясь к ним. - Проходите, присаживайтесь.
   Подойдя ближе и свыкнувшись с голубовато-красным сумраком палатки, Сергей убедился, что перед ними и в самом деле не колдун, а колдунья. Выглядела она довольно эффектно и завораживающе, особенно при том, что ее лицо было освещено сиянием хрустального шара (мимолетом Сергей отметил, что к этой атрибутике ведьмы под столом был протянут вполне реальный, не принадлежащий к потустороннему миру, электрический провод), а спина отсвечивала багряным светом солнца, с трудом пробивавшегося через брезент палатки.
   Усадив спутницу на стоящий возле гадалки стул, Сергей встал позади нее, положив руки ей на плечи.
   - Вы вместе? - спросила гадалка, зачем-то проведя рукой перед Наташиным лицом и ненароком демонстрируя ухоженные ногти и блеснувшие на запястье часы.
   - Да. - ответил за нее Сергей.
   - И кажется недавно... - это был не вопрос, скорее утверждение, заставившее Сергея подумать о том, как, должно быть, хорошо эта женщина разбирается в людях.... Неужели у них на лицах написано, что это их первое свидание?
   - Да... - чувствуя себя полным идиотом ответил он, - Сегодня, вот, первый раз...
   Гадалка вновь взмахнула рукой, прерывая его дальнейшие неуклюжие объяснения. В самом деле, какое ей дело до того, сколько они знакомы. Только так, в общих чертах знать, кто перед ней, чтобы можно было нагадать влюбленным пышную свадьбу, троих детишек и много чего еще. Капля сообразительности, немного актерского таланта, самую малость обычной женской интуиции, и вуаля - перед нами новый Нострадамус. Сейчас только тупой и ленивый не пытается заработать на этом денег.
   - Что бы вы хотели узнать? - замогильным голосом спросила она, положив руки на хрустальный шар, который от этого вспыхнул чуть ярче. А, быть может, и от того, что в этот момент она наступила ногой под столом на какой-нибудь переключатель... Сергей не мог быть уверенным в этом, но ему показалось, что нога гадалки дрогнула в аккурат в тот момент, когда шар засиял ярче. Разгадать штучки шарлатана на его же территории, в этом полумраке, было невозможно.
   - Нас интересует наше будущее. - ответила Наташа. - Предсказать его по руке вы можете?
   - Что-нибудь конкретное? Когда выйдете замуж, когда родите детей? Или вы хотите, чтобы я просто заглянула в ваше будущее и сказала, что я там вижу?
   - Да. Просто будущее. - торопливо сказал Сергей, опасаясь, что Наташа сейчас задаст конкретный вопрос, который позволит этой ведьме определить, что же ей хочется услышать.
   Гадалка взяла Наташину руку в свою и несколько раз провела по ее раскрытой ладони двумя пальцами. Спектакль начинался...
   - Ты стоишь на перепутье. Очень скоро тебе придется сделать выбор, и от того, что ты решишь, будет зависеть все, что случится с тобой в дальнейшем. С одной стороны я вижу прекрасную девушку, в чертах которой я смутно узнаю тебя... Возможно, это ты, но мне больше кажется, что это твоя дочь... А с другой стороны... С другой стороны тебя поджидает сморщенная и сгорбленная старуха.
   - Смерть? - испуганно прошептала Наташа.
   - Нет. Смерть не поджидает. Она просто приходит, когда считает нужным. Ее я не вижу, но ощущаю где-то рядом, как и у всех людей. Я вижу тебя. Твою душу, неверно выбравшую свой дальнейший путь.
   - А что-нибудь по конкретнее можно? - нахально спросил Сергей, которого не прельщала перспектива ожидать своей пачки "Парламента" лет пятьдесят, чтобы проверить, превратится ли Наташа в сморщенную старуху. - Что-нибудь из ближайшего будущего?
   - Хитрый ты какой, а?... - улыбнулась гадалка, впервые проявив вполне человеческие чувства, а затем добавила, обращаясь уже к Наташе, - Небось, поспорила ты с ним, милая? Хочешь доказать ему, что магия существует независимо от того, верит он в нее, или нет?
   - Да. - удивленно ответила Наташа. - Поспорили. Откуда вы знаете?
   - Я все знаю. - нахально заявила та. - На то я и прорицательница. Ну, милый, проверяй меня, если хочешь. Мне все равно. Вот только, даже мы, прорицатели и прочие маги, перешли теперь на рыночную экономику. Двести рублей с тебя, дорогой, и вот тогда уже всю правду расскажу, ничего не скрою.... - и она вновь улыбнулась, блеснув зубами в голубом сиянии магического шара.
   - Позолотить ручку? - ехидно усмехнулся Сергей, чувствуя, что в этой пьесе он перестает играть главную роль. На передний план нахально выдвинулась гадалка, безжалостно тесня его за кулисы.
   - На то, чтобы позолотить мою ручку, милый, денежек у тебя не хватит. - возвращая ему доху ехидства пропела гадалка, - Не те нынче мужчины пошли. Многие пытались, но смогли покрыть позолотой не больше моего мизинца. Высоки у меня запросы, милый. Но вот будущее тебе скажу всего за ничего... Мне не жалко.
   - Черт с вами. - буркнул Сергей, выкладывая на стол требуемую сумму, которая тут же исчезла в ладони гадалки.
   - А вот этого не надо. - погрозила она пальчиком, - зачем он мне? Да и вам не за чем. Пусть черт остается там, где ему самое место, в Аду.
   Сергей почел за лучшее промолчать, дабы не провоцировать эту нахальную прорицательницу на то, чтобы лишний раз выставить его полным кретином.
   - А теперь вы, оба, дайте мне свои руки.
   Крепко сжав их ладони, гадалка закрыла глаза и откинулась на спинку стула, обратив лицо к потолку палатки.
   - О, да вы оба на перепутье. - хорошо поставленным замогильным голосом произнесла она, - Вы оба должны решить, во что теперь верите. С одной стороны от вас - любовь, а с другой - ненависть и презрение. Выбирать вам....
   Карьера... Ведь вас волнует прежде всего это, не так ли? Могу сказать, что ничего особо примечательного на поприще работы вы не совершите. Особого карьерного роста вам не видать. Но деньги... Деньги будут. Не миллионы, но и не гроши.
   - Старо, как мир. - буркнул Сергей.
   Наташа бросила на него весьма красноречивый взгляд, и заговорила, обращаясь к гадалке:
   - Не обращайте на него внимания. Он скептик до мозга костей.
   - А я и не обращаю. - все тем же замогильным голосом ответила она, словно бы продолжала пророчествовать, - Да и другого мозга, кроме костного, у него, похоже и нет...
   Наташа хихикнула и ободряюще взглянула на Сергея - мол, не обижайся, но сам виноват.
   - Любовь... Вы и о ней хотели спросить, не так ли? В твоей судьбе, милая, я вижу счастье. Не лучистое, как бывает солнце, а вполне земное, но все же радостное. А вот в твоей... Вижу горечь и обиды, разочарования и презрения, но вот счастья в любви - не вижу.
   - Ты мне еще про казенный дом расскажи! - буркнул Сергей, пытаясь вырвать свою руку и цепкой ладони гадалки, и проклиная себя за то, что согласился завернуть в эту палатку. Не стоила пачка "Парламента" этих десяти минут, ох не стоила!
   - Казенных домов в твоей жизни вижу много, но вот того, о котором ты говоришь среди них нет. Хотя нет, есть, но не на твоем пути. Может, кто из родственников твоих туда попадет, или из друзей. Связан ты с этим домом, но не крепко, не через свою душу, а через чью-то еще.
   - Мы... мы будем вместе? - задала вопрос Наташа, зачарованно глядя прорицательнице в лицо. - Мы с Сережей?
   - Извини, милая, но нет. Впрочем, не огорчайся. Мужчина тебе встретится гораздо лучший...
   Сергей хотел уже, было, вырвать свою руку у этой нахальной мошенницы, и в двух-трех исконно русских словах объяснить ей, что он думает по поводу этого спектакля вообще, и "лучшего мужчины" в частности, но в этот момент гадалка буквально впилась пальцами в его руку и, откинувшись на стуле, бессмысленно уставилась куда-то ввысь.
   Наташа тихо ойкнула, реагируя то ли на резкое пожатие своей руки, то ли на этот спектакль, переходящий в иное русло.
   - Я чувствую тепло. - прошептала гадалка. - Нет, не тепло... Жар! Нестерпимый жар, окутывающий все вокруг!..
   В пробивающемся сквозь ткань палатки красноватом свете солнца ее глаза казались налитыми кровью или, быть может, тем самым жаром, о котором она сейчас говорила. Зрачки сузились до размера малюсеньких точек, не смотря на достаточно тусклое освещение, а в уголках глаз сверкали, переливаясь, крупные слезы.
   - Что со мной?... - на секунду глаза гадалки вновь обрели осмысленно выражение, но секунду спустя она снова окунулась с головой в "транс". Не будь Сергей стрелянным воробьем, которого дважды обкрадывали цыгане, у которых подобные трансы случались по восемнадцать раз на дню, пожалуй, он готов бы был поверить в то, что эта женщина сейчас видит что-то, недоступное его взору.
   - Предмет спора.... Огонек.... Жар.... Нить! - забормотала она, словно заклинание, - Предмет спора, Огонек, Жар, Нить! Нить! Нить!
   - Какая нить?! - сдавленным шепотом прошептала Наташа, но гадалка, естественно, не ответила. Разве станет порядочный маг выходить из нирваны ради такой мелочи?
   - Нить! Огонь! Жар!... - она сделала грамотно выдержанную театральную паузу, а затем, вдруг, резко перевела свой безумный взгляд на Наташу, заставив ту вздрогнуть. - Смерть!
   - Вы же сказали, что не видите моей смерти.... - неловко попыталась оправдаться она. - Вы же...
   Гадалка снова задергалась, словно в приступе эпилепсии, не выпуская, впрочем, их рук.
   - Твоя смерть! Его смерть! Много смерти!!! - она, казалось, задумалась, на секунду, а затем с казавшимся неподдельным отчаянием в голосе, простонала, - Моя смерть!..
   Теперь ее безумный взгляд полностью застилали слезы.
   - Я не хочу! Не хочу умирать!
   - Отцепись от меня, тварь! - рявкнул Сергей, вырывая свою руку и помогая освободиться Наташе.
   Лишившись физического контакта с ними, гадалка сразу обмякла и бесформенным кулем растеклась по своему стулу.
   - Что ты плетешь, дура? - прикрикнул на нее Сергей, - Не хрена пугать мою девушку! Пойдем отсюда, хватит уже слушать эту чушь.
   - Это не чушь! - прорицательница буквально взвилась в воздух, напрочь позабыв о своем имидже степенной леди, и вновь вцепилась в руку Сергея. - не чушь! Я видела море огня, и десятки смертей в нем! И нить! Я видела нить! Она тянется через все смерти, через весь огонь... Начинаясь от... - она выпустила его руку и у в ужасе отпрянула в сторону. - ОТ ТЕБЯ! Ты убийца! Ты убьешь их всех! И ее, и меня!
   Она плюхнулась на стул и уронила голову на руки, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
   - Я не хочу умирать! Не хочу!
   Не желая больше смотреть на это, Сергей вывел Наташу из палатки, на свежий воздух. Выйдя на улицу она смогла, наконец, перевести дыхание...
   - Ты понял, о чем она говорила? - спросила она, не отпуская его руку. - Понял хоть что-нибудь?
   - Урывками. Наверное, это один из способов получить побольше денег - нагадать смерть, а затем предложить за умеренную плату отвести беду в сторону. Так, наверное... - неуверенно предположил Сергей.
   - Но денег-то она больше не просила. Мне показалось, что ей было даже страшнее, чем мне.
   - Выкинь из головы. - посоветовал он, - Чушь все это.
   - А если не чушь?...
   - Чушь. - безапелляционно вынес приговор Сергей, - Или хитрый способ заработка, или бредни спятившей женщины.
   Наташа остановилась, задумчиво глядя вглубь парка. С лица ее, понемногу, сходила мертвенная бледность, а руки перестали дрожать.
   - да. Ты прав. - согласилась она. - Полная чушь. Ты выиграл спор, с меня "Парламент". - и не дожидаясь возражений она потащила его в сторону ближайшего табачного киоска.
  
   Когда эти двое вышли, наконец, из ее палатки, Надежда Елисеева постаралась взять себя руки и унять дрожь, бьющую все тело. То, что произошло с ней минуту назад, не поддавалось никакому объяснению. Она не верила в предвидение, гадания, астрологию и, даже хиромантию, что и позволяло ей вот уже второй год успешно изображать из себя таинственного медиума. Для нее это была не более чем работа, а заходившие к ней люди - не более, чем клиенты, которым она, за определенную плату, могла нагадать все, что их душа пожелает. Единственное, к чему у нее в самом деле были экстраординарные способности, так это к тому, чтобы по одному взгляду, брошенному на человека, угадывать, чего именно желает его душа. Немного актерского таланта, шаблонные фразы о казенном доме, дальней дороге и змее подколодной, помогающие клиенту выйти на нужную тропу, и все в ажуре. Никто и никогда не уходил от Елисеевой недовольным ее предсказаниями (в связи с чем она искренне верила в то, что помогает людям преодолевать жизненные трудности) и с не испытавшем "кровопускания" кошельком. При чем столь явно и нагло, как иные сниматели порч, денег она никогда не требовала - люди раскошеливались сами, безоговорочно уверовав в ее талант. Поверил бы и этот тупоголовый скептик, недалекий настолько, что даже в слове "хлеб", наверняка делал четыре ошибки, получая в итоге "пиво", к мечтам о котором наверняка сводились все его мысли. Поверил бы, никуда бы не делся, если бы она, вдруг, не ощутила НИТЬ...
   Взяв их руки в свои она, вдруг, явственно ощутила, как нить прошла через нее, связав их троих в нерушимый треугольник. Почувствовала, как раскручиваясь по спирали, нить стала захватывать все новых и новых людей, втягивая их в безумный водоворот, который должен был стянуться в одну точку завтра. Завтра... Она знала это точно. Завтра нить, сплетенная судьбой, должна была завершить свой бег. Елисеева видела, каким образом этот круговорот завершится - видела десятки людей, корчащихся в огне, ощущала запах сгорающей плоти и, словно бы издалека, слышала их отчаянные крики о помощи.
   Она видела, как умирали люди, не зная, где, как и когда это должно произойти, однако, будучи уверенной в том, что ЭТО еще не произошло, а только неумолимо надвигается на нее.
   На нее... Среди людей, связанных воедино нитью, она видела и себя. Собственное объятое пламенем лицо, на котором застыла ужасная маска боли и отчаяния. И еще, она знала, где нить берет свое начало. Точнее, в ком.... В том парне, что только что покинул ее палатку.
   Елисеева не понимала многого. Например, что-то она видела, а о чем-то просто знала, как бывает, когда, вдруг, просыпаешься после реального и цветного сна. Она не могла отделить реальность от видений, а видения от воспоминаний. Откуда она могла знать имена этих двоих? Она видела нить, проходящую через них - незримую, не осязаемую, но все же существующую нить. Видела, как они полыхали в огне, словно живые факелы.... Но их имена она просто знала, так, словно это воспоминание пришло откуда-то из прошлого. Или, быть может, скорее из будущего. Будущего, которое должно вскоре стать настоящим. Ее настоящим.... Настоящим, в котором она должна умереть...
   Не давали ей покоя и ее собственные слова о "предмете спора". Сами собой слетевшие с языка. Она не знала, что заставило ее произнести эти два слова, но каким-то шестым чувством ощущала, что "предмет спора" так же связан с нею нитью, чем бы он ни был. Какой предмет? Какого спора? Почему она уверена в том, что это так важно?..
   Галлюцинации? Результат перегрева на солнце? Или все же пророческие видения? Елисеева боялась об этом даже думать.
   Ей ясно было только одно - в том состоянии, в котором она находилась сейчас, работать она сегодня больше не сможет. Быстро скинув с себя рабочую "униформу" - плащ-балахон, и превратившись из таинственной гадалки в обыкновенную, ничем не примечательную женщину, она выдернула хрустальный шар из розетки, поставила его в ящик стола и, подхватив сумочку, вышла из палатки, на ходу переворачивая табличку на входе - "Открыто" на "Закрыто".
   Найти в сумочке мобильник, позвонить грузчику Федору и попросить его свернуть палатку раньше обычного.... Пусть Федя утрамбовывает палатку, вместе с находящимся в ней реквизитом, в одному ему ведомые комнатушки в театре "Музыкальной комедии", а она отправляется домой - с нее хватит. И пусть шеф потом спускает на нее хоть всех собак - плевать!
   - Вы уже закрыты? - спросил кто-то совсем рядом, заставив Надежду подпрыгнуть на месте, и на секунду забыть о сотовом, затерявшемся где-то среди ключей и косметичек. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это не сам Дьявол поднялся из преисподней, чтобы низвергнуть ее в огонь, а всего лишь пожаловал очередной потенциальный клиент, точнее - клиентка, горячо желающая узнать свое будущее. Вот только, какого же черта она так тихо подбирается со спины?! Так и заикой остаться недолго...
   - Да. - ответила она, оборачиваясь, но едва встретившись взглядом со взглядом женщины, ее пробил озноб, второй раз за последние несколько минут. Видение словно бы повторилось, будучи на этот раз еще реальнее. Снова нить, снова смутное понимание того, что такое "предмет спора", не желающее оседать в сознании. Вот только огня на этой раз не было - были лишь последствия его смертельной пляски.... Перед Надеждой стояли два обгоревших до неузнаваемости тела! Ни одежды, ни волос - лишь только жуткое месиво из сгоревшей кожи и ожоговой жидкости, покрывающее их с ног до головы. Женщина, и маленький ребенок, ростом не больше метра, пол которого теперь не угадывался из-за страшных ожогов по всему телу. Или, точнее, наоборот - в теле, с трудом различимом среди сплошного чудовищного ожога, не угадывался ни пол, ни возраст. Малыш стоял, держась за руку полуобугленной женщины, и пытался что-то сказать, то открывая, то закрывая рот, превратившийся в уменьшенное подобие разверзшейся готической арки...
   Захлестнувшая ее волна ужаса заставила Елисееву отшатнуться назад, мечтая только об одном, скрыться в темном чреве своего рабочего шатра, дабы не видеть этого кошмара...
   - Тетенька, с вами все в порядке?
   Видение исчезло так же резко, как и появилось. Вместо двух обгоревших тел перед ней стояла немолодая полноватая женщина, держащая за руку милую девочку лет шести, и обе они с неподдельным испугом смотрели на побледневшую гадалку, до смерти испугвшуюся того, что по ходу работы ей надлежало бы видеть каждый день. Будущего...
   - Да. - с трудом ворочая языком ответила Надежда, пытаясь опрвиться от пережитого шока. - Да, все нормально. Это все жара, да и вообще, плоховато я себя сегодня чувствую. Поэтому и закрываюсь... Так что, извините, но погадать вам я сегодня не смогу.
   - Жаль... - недовольно протянула девочка, состроив умильную рожицу.
   - Ну что ты, Настенька, - женщина присела рядом с ней и погладила по голове. - Зайдем в другой раз. Или пусть мама тебя сводит. Хорошо?
   - Хорошо. - с неохотой согласилась девочка. - Попрошу маму. До свидания, тетя Волшебница! - крикнула она вслед Надежде, уходящей вглубь парка.
   Пытаясь удержаться на ставших, вдруг, ватными, ногах, Елисеева шла к выходу из парка, на ходу пытаясь набрать номер вахты муз комедии, чтобы сообщить Феде о своем уходе. Десяток раз она промахивалась по нужной кнопке, а когда, наконец, сумела набрать номер, в трубке раздались короткие гудки. Великолепно! Впрочем, какая разница?... В голове прочно обосновалось чувство, что ни палатка, ни Федя, ни ее начальник, уже больше никогда не повстречаются на ее пути. Они не охвачены вездесущей нитью, все туже затягивающейся у нее на шее. И никогда уже она не погадает по руке маленькой Насте, так жаждущей волшебства... Просто потому, что скоро умрет. Быть может, прямо сейчас, а, быть может, через пару дней. И эта девочка последует за ней, превращаясь в обгоревший уродливый трупик.
   Потому что нить существует! Потому, что предмет спора где-то рядом... И еще потому, что она, черт возьми, не имеет ни малейшего понятия, что все это значит!
  
   Сергей проснулся рано утром от звона надоевшего до жути будильника, проехавшегося по ушам подобно гусеницам танка. Выбросить бы эту гадость - уж больно жестокая получается побудка, но нет, нельзя... От другого он точно не проснется.
   5:20. К семи нужно быть на "Экране", чтобы, как всегда, затарив кузов своего разбитого и скрипучего "ГАЗика" ящиками с бутылками, везти их на другой конец города. Где уж тут романтика дальнобоя и пустых ночных трасс... Но деньги платят, а это - главное.
   Он нехотя поднялся с кровати, оделся и направился в ванную, на ходу вспоминая события прошлого дня и тихонько матерясь на попавшего под ноги кота.
   Удачного свидания с Наташей так и не получилось, и он склонен был винить в этом именно проклятую гадалку, наглухо испортившую им весь день. Наверняка она просто решила отыграться на нем, за то, что он вовсю хулил всех липовых прорицателей на свете, вот и разыграла эту комедию. Надо отдать ей должное, разыграла она ее более чем грамотно! На секунду он и сам поверил в существование некой незримой нити судьбы, которая должна была заставить его убить их обеих. Осознание полной бредовости этих слов приходило при мысли о том, а на кой ему, собственно, кого-то убивать? Особенно девушку, с которой он надеялся построить более-менее крепкие отношения. Надеялся до вчерашнего дня... До того, как в его жизнь вошла это чертова ведьма, испортившая всю малину!
   Наташа после этого сеанса группового лохотрона так и не оправилась от испуга. И, естественно, не смотря на ее клятвенные уверения в то, что она не верит этой ведьме, всю дорогу она как-то подозрительно косилась на него, думая о чем-то своем. Видимо, прикидывала, в какой момент он вытащит свой большой зазубренный нож, и потащит ее в подворотню, дабы там вспороть ей живот...
   Сергей зачем-то представил себе эту сцену, и его передернуло от отвращения. Нет, в самом деле, в одном гадалка была права - ее он точно придушил бы с удовольствием!
   На кухне, у плиты, уже колдовала мать.
   - С добрым утром. - поприветствовала она его. - Как спалось?
   - Нормально. - буркнул Сергей, исчезая в ванной. Он не был настроен на то, чтобы говорить с кем-либо. Душу грызла какая-то смутная тоска, и лучшим лекарством от нее, как он знал, было напиться до полного беспамятства. Но нельзя! Это не выход. Выхода вообще нет... Не зря же "Сплин", спевший эту проклятую песню, "Выхода нет", гордо именуется "Сплином". Тоской.
   Полный сплин...
   - Что у нас на завтра? - он попытался улыбнуться матери, выходя из ванной. Получилось натянуто, но получилось.
   - Жареная картошка.
   - С мясом?
   - С жареной картошкой.
   Воистину полный сплин! Жрать нечего, так что, довольствуйся тем, что есть. И думай на голодный желудок о том, что виноват в этом лишь ты один, бросавший по пьянке одно место работы за другим, и пропивая все, что находил в доме.... Хорошо, будем кушать жареную картошку с жареной картошкой. Интересно, а сахар к чаю есть, или как в армии - "Может еще и заварки попросишь?"
   Обычное будничное утро. Народ неохотно едет на работу. Трамвай, в котором гордо восседал Сергей, бессмысленно глядя в окно, громко бренчал колесами по Богдашке, поднимая с постели тех, кто еще не успел проснуться. Подъем, люди! Возрадуйтесь! Новый день пришел! Открывайте окна, выходите на балконы, выбегайте на улицу! Радуйтесь тому, что город еще не забит скопищем машин, и по пустынной улице едет, пока что, один лишь грохочущий трамвай! Подъем, любимый город!
   Вывалившись из трамвая на гор больнице, Сергей бодро зашагал к заводу, намереваясь хоть чуток освежиться по дороге. Настроение улучшилось, правда, не на много. Тоска не то, чтобы отступила - она всего лишь улеглась отдохнуть на самое дно души... Так что, жить можно. До тех пор, пока она не вернется...
   Завод встретил его все тем же сплином. "Те же знакомые рожи". Те же стоящие в гараже лупоглазые "ГАЗики", элегантная и воздушная "Десяточка" начальника гаража, свирепая физиономия гиганта "КРАЗа", добродушная - 157-го "ЗИЛа"... А возле его "ГАЗика" примостился вечно грустный "УАЗик" - головастик. И если знакомые рожи и навевали тоску, то вот машины, почему-то, нет. Для Сергея автомобили были куда ближе и роднее управлявших ими людей.
   А что, ведь у каждой из них свой характер, свои привычки, свои особенности. И, быть может, своя судьба. Кто-то из грузовиков, отработав свое, совсем как человек уйдет на пенсию, доживать свой век, пока он, окончательно состарившийся и развалившийся, не будет списан на металлолом. Но таких "пенсионеров" будут лишь единицы! Большинство стальных обитателей гаража проживет недолгую, но кипучую жизнь, и закончит ее геройски, лобовым столкновением с кем-то, кто осмелится не уступить ему дорогу. Совсем как могучие буйволы во время весеннего гона, готовые схлестнуться с кем угодно не на жизнь а на смерть.
   Машины казались Сергею куда лучше людей во всех отношениях. Они не бросят в трудную минуту. Не забудут отблагодарить, когда ты заливаешь их баки бензином. Машины всегда готовы выслушать тебя, впитать твое горе в свой карбюратор, и сжечь его там, ободряя тебя громким ревом или довольным урчанием.
   Иногда Сергей задумывался, почему он никак не бросит работу водителя? Почему не попытается сменить специальность на что-то, более востребованное и хорошо оплачиваемое. Его родные считали, что он просто не способен на то, чтобы изучить что-то новое и сменить профессию. Порою и сам он склонялся к этому мнению. А порою ему просто казалось, что он не сможет жить вдали от рева моторов и визга тормозов... Музыки, сопровождавшей его большую часть его жизни.
   Быть может, он и смог бы освоить какую-нибудь престижную профессию. Программиста, например. Но вот смог бы он сидеть перед холодным взглядом монитора, отдавая процессору не менее холодные команды? Ему казалось, что нет. Подвижный руль в руках, и педаль газа, нажатию которой подчиняется многотонная махина - вот, чем он жил, хотя вряд ли когда-нибудь решился признаться себе в этом.
   За час брожения по различным кабинетам, неизбежно предшествующий выезду на просторы Новосибирских дорог, Сергей подписал все необходимые бумаги, прошел краткое обследование у врача (выдавшего простой вердикт: "Трезв и здоров"), получил, наконец, путевой лист и с чувством глубокого облегчения, наконец-то, выехал из гаража. Ему предстояло забросить груз бутылок на станцию "Мошково", забрать оттуда какую-то тару, и вернуться назад, в гараж. Поездочка, конечно, не ахти какая, но все же это не езда по городу с неизбежным стоянием в километровых пробках.
   Бодрый, довольный и почти счастливый от предвкушения поездки по шоссе, Сергей притопил педаль газа и, ощущая, как подрагивает баранка в его руках, выехал на проснувшуюся и заполненную транспортом Богдашку.
   Справа раздался громкий требовательный гудок сигнала, и, повернув голову на звук, Сергей с удивлением увидел двигавшийся параллельно ему троллейбус, за рулем которого восседал его давний приятель. Впереди загорелся красный сигнал светофора и Сергей, поравнявшись с троллейбусом, остановился и открыл окно.
   - Здорово, Вася! - гаркнул он во все горло, окончательно избавившись от мучившей его все утро тоски. Поездка за город, да еще и эта нежданная встреча с Васей Шегиным, с которым они вместе сдавали на права лет восемь назад - все это сулило более чем приятный денек.
   - Здоровей видали! - привычно прокричал тот в ответ, пытаясь заглушить двигатель ревниво ворчащего "ГАЗика" Сергея. - Как жизнь молодая?
   - Да вот, шоферю помаленьку. А ты как на "сохатого"-то попал? Когда я тебя последний раз видел ты же "Волжанку" водил в какой-то фирме.
   - Было дело. - весело согласился Василий, - Вот только директор моей конторы оказался наркошей со стажем, и тихонько склеил ласты у себя дома, никому об этом не сказав. Ну а после его смерти фирма развалилась с громким треском. Вот я и решил счастья попытать в троллейбусном депо. Ничего, работа хорошая - иди и ты к нам, за пару недель тебя переподготовят и на "сохатого" посадят.
   Красный глаз светофора сменился желтым.
   - Ну ладно, Вась, заезжай, как-нибудь в гости.
   Шегин кивнул и вытянул в окно кулак с оттопыренными мизинцем и большим пальцем, символизируя "пол-литровый декодер". Лицо Сергея тут же вытянулось в унылую мину.
   - Извини, я завязал.
   Василий удивленно вскинул брови, но сказать ничего не успел. Позади раздался нервный гудок застоявшейся на месте "Тойоты" и Сергей тронулся с места, оставляя позади тихоход троллейбус.
   Проехав еще пару остановок Сергей отвлекся от дороги, чтобы подправить вечно отходящие контакты радиоприемника, а когда вновь поднял голову, избежать столкновения уже было невозможно. Впереди вспыхнул красный сигнал светофора и громадный бензовоз "КАМАЗ" резко затормозил, подставляя Сергею свой открытый всем ветрам тыл. Еще не поняв толком, что происходит, Сергей чисто рефлекторно утопил в пол педаль тормоза, но "ГАЗик", не желавший останавливаться так резко, идя юзом впечатался в возвышающуюся перед ним корму цистерны....
  
   Елисеева практически не спала всю ночь. Из головы не шли события прошедшего дня. Нить, множество смертей, среди которых как-то затерялась ее собственная. Сознание упрямо отказывалось воспринимать это видение как объективную информацию, а сердце же, наоборот, считало происшедшее всем чем угодно, но только не галлюцинацией.
   Решение назрело само собой под утро. Она не видела места трагедии, но знала, что в ней погибнет много людей. Это она видела точно и однозначно, в отличие от загадочного "предмета спора" и собственной роли в этом событии. Множество людей! Значит нужно просто избегать скоплений народа. А еще лучше - пожить с недельку там, где скопления в принципе невозможны. В какой-нибудь деревне, на свежем воздухе, где жизнь течет медленно и размеренно. Скажем, у мамы в частном домике на окраине Пашино.
   Пожить там пару недель, забыв о кошмарных видениях. Переждать опасное время.... Вот только, откуда ей знать, когда опасное время закончится? Через неделю? Через год?
   Она напрягла память, вспоминая увиденное вчера днем - то, что подсознание уже успело упрятать как можно дальше, не желая даже думать об этом кошмаре. Образы приходили с трудом - плохое забывается быстро, а ничего хуже этого огненного ада Надя еще не видела. Но, сконцентрировавшись посильнее, она отчетливо вспомнила одну важную деталь, касавшуюся ее самой...
   Она не знала, во что была одета - не видела ни цвета, ни фасона своей одежды, но твердо была уверена, что в момент своей смерти в этом видении она была одета во что-то легкое и явно летнее. Значит ждать максимум до осени?...
   Или трагедия случится и вовсе не этим летом?..
   Но все же это было решение. Какое никакое, но все же действие, а оно просто по определению лучше, чем сидеть сложа руки и терпеливо ждать, когда же Костлява соизволит заглянуть к тебе на огонек. Решив все окончательно, она взглянула на часы. Семь утра. Не особо вежливо, конечно, отрывать мать от сна, но бездействовать Надя уже не могла. Ей нужно было поскорее убраться из этого многолюдного города. Города, где смерть может придти за тобой просто потому, что ты случайно был задет чьей-то нитью...
   Не колеблясь более, она набрала номер телефона матери.
   - Алло, мам, это я. Ничего, что я так рано?
   - Нет, Наденька, ничего. Я только что встала. - мамин голос и в самом деле не был сонным, давая Наде надежду на то, что она и в самом деле не подняла мать с постели. - Что-то случилось?
   В первую секунду Надя поразилась чуткому материнскому сердцу, за тридевять земель ощущающим, что с его чадом творится что-то нехорошее. Но секунду спустя мысли заработали в ином направлении. Это ж надо было так забросить маму, чтобы она воспринимала телефонный звонок именно как предвестник того, что произошло что-то, из ряда вон выходящее. Неужели дочь не может позвонить просто так? Проведать, расспросить о жизни, о работе?...
   Задумалась, и тут же ответила сама себе. Нет. Такая дочь, как она, и в самом деле позвонит только в том случае, если что-то произошло. И не при чем тут материнское сердце - что еще, кроме чрезвычайного происшествия могло заставить блудную дочь позвонить матери, да еще в такую рань?
   - Да, собственно, ничего. - не рассказывать же ей о своих страхах, которые, возможно, беспочвенные и глупы. - Просто... Просто устала я задыхаться в этом городе. Душно, грязно.... Можно я поживу у тебя с недельку? Прибьюсь, так сказать, хоть ненадолго, к родовому гнездышку.
   - Конечно приезжай! - мать даже оживилась при мысли о том, что впервые за последние четыре года проведет немного времени с дочерью. С тех пор, как Надя уехала в город, по девичьей глупости влюбившись в элегантного и обеспеченного директора небольшой фирмочки, они лишь изредка созванивались, да первые два года супружеской жизни Надя с мужем иногда заезжали к ней в гости. Этакие дежурные визиты, чтобы напомнить матери о том, что они еще живы, и не забыли о ней, пусть на самом деле это было и не совсем так.
   В целом, Надя даже сказала некую долю правды. В ее маленькой двухкомнатной квартирке на Красном проспекте, с огромным трудом отвоеванной у родных Юры после его смерти, в летнюю жару просто опасно было открывать форточку, выходящую на оживленную транспортную артерию города. Царившие здесь облака угарного газа могли бы задушить и целый взвод солдат в противогазах, не говоря уже о миниатюрной женщине со слабыми легкими. Иногда ей и в самом деле хотелось бросить все к чертям - жизнь в городе, учебу на заочном в "Потребкооперации", и главное - эту квартирку, служившую ей вечным напоминанием о том, что именно здесь, на кухне, в уголке за холодильником, остывал Юрин труп, когда однажды вечером она вернулась домой с работы. Передозировка. О том, что он сидит на игле она, естественно, догадывалась, но полной уверенности в этом не было. Судя по всему, колоться он начал уже после свадьбы, что служило хоть каким-то утешением. Выходит, что она все же вышла замуж не за наркомана, а и в самом деле за удачливого бизнесмена, который, правда, впоследствии не выдержал соблазна уйти от реальности этой опостылевшей жизни в наркотические грезы...
   - Спасибо, мама. Прямо сейчас и выезжаю.
   Надя наспех собрала все самое необходимое, доверху набив вещами весьма вместительный баул и, бросив последний взгляд на квартиру, шагнула за порог с надеждой никогда больше сюда не возвращаться. В самом деле, Бог с ним, со всем! Со всей прежней жизнью! С работы ее, наверняка и так уже уволили, диплом экономиста она получит всего через пол года... Так что, почему бы не продать квартиру и в самом деле не переехать поближе к маме, в Пашино? Свежий воздух, река неподалеку, тишина и покой, и никаких крутых бизнесменов или жаждущих помощи гадалки лохов. А главное - никакого скопления людей, в котором, как она знала, ее ждала смерть.
   Спустя десять минут она уже стояла в вагоне метро, улыбаясь собственному отражению в черном оконном стекле. Хандра потихоньку уходила, оставив темные круги под глазами - следствие бессонной ночи. Но Надя не могла их видеть, глядя в окно поезда - чернота проносящихся мимо стен тоннеля поглощала все, в том числе и взгляд пассажиров, направленный в темное зеркало. Лица в нем казались обугленными черепами с ввалившимися глазницами - чернота тоннеля первым делом пожирала зеркало человеческой души - глаза.... Но увлеченная приятными мыслями Надя не замечала этого. Она видела лишь улыбку своего черного отражения, да ощущала взгляд какого-то мужчины у себя на спине. Еще бы, было на что посмотреть - для поездки за город по летней жаре она выбрала коротенький топик и юбку, не доходящую до колен. Благо, что фигура позволяла одеваться столь легко и вызывающе.
   По летнему...
  
   На площади Калинина она пересела на троллейбус, который, правда, хоть и не мог довезти ее до мечта назначения, зато был сравнительно менее забит народом, нежели другой транспорт. Ну а пересесть можно и на пяток остановок позже - народу меньше будет...
   Пожилая кондукторша оживленно беседовала с каким-то мужчиной кавказской национальности, беспрестанно улыбаясь ему. Две девчонки, лет пятнадцати, возле кабины водителя обсуждали какой-то телесериал. В хвосте две задорные бабульки насмерть сцепились с бородатым дедом на почве обсуждений достоинств и недостатков великих вождей страны - Ленина и Сталина... Одна из них почему-то показалась Наде знакомой. Садясь на освободившееся место она машинально отметила, что пару недель назад эта самая бабулька заходила к ней в палатку, и Надя просто на автопилоте нагадала ей жгучего мужчину и жестокосердную соперницу. Гляди-ка ты, сбылось!
   - Привет! - послышался сзади звонкий детский голос. Надя обернулась и встретилась взглядом с Настей - девочкой, на которую едва не налетела вчера, в спешке (если не сказать в панике) выходя из своей палатки. Надя зажмурилась, ожидая, что жуткое видение меленького обгоревшего тельца вернется опять, но ничего экстраординарного не произошло. Девочка стояла на прежнем месте в проходе и улыбалась, глядя на смешную тетю, которую так напугало ее появление.
   - Привет. - улыбнулась она в ответ. - Неожиданная встреча.
   - Более чем. - отозвалась стоявшая рядом Настина бабушка. - Куда вы едете в такую рань?
   - В гости к маме. Хочу выбраться ненадолго из города. А вы почему так рано везете куда-то это очаровательное создание? - Надя подмигнула Насте, тем самым окончательно развеяв у девчушки представление о себе, как о таинственной гадалке. Теперь она навсегда останется для нее "Тетей-волшебницей".
   - Тоже в гости, и тоже к маме. - ответила женщина. - Везу Настю к ее маме, она у нас в 25-ой медсанчасти лежит...
   Все оказалось не так плохо, как показалось Наде вчера. Тогда она чисто машинально отметила для себя, что скорее всего мать просто не интересуется своей дочерью, благополучно сплавив ее на воспитание бабушке. Ан нет, оказывается мать просто лежит в больнице... Радоваться этому, конечно, грешно, но все же это гораздо лучше, чем сформировавшееся в Надиной голове представление об этой семье.
   Троллейбус остановился, гостеприимно распахивая двери, в которые тут же хлынула толпа народа, стоявшего на остановке. Сквозь невнятное бубнение себе под нос торопящихся куда-то старушек, Надежда сумела понять, что впереди сломался автобус и все люди, штурмующие сейчас троллейбус - его бывшие пассажиры, страстно жаждущие уехать хоть на чем-нибудь.
   Последней в уже тронувшийся с места троллейбус вошла... она не могла поверить своим глазам, ее вчерашняя посетительница, Наташа, имя которой, как и осознание связывающей их нити пришло откуда-то извне. Надя тут же повернулась к окну, делая вид, что ей совершенно неинтересно разглядывать входящих людей, и уж тем более, с ее короткой памятью на лица, она естественно не узнала Наташу... Глядя в окно она напряженно вслушивалась в монотонный гул человеческих голосов в салоне, постепенно приобретавший определенную закономерность и смысл.
   - ...Юля?! Какими судьбами?!
   - ...А я вам говорю, что со времен Сталина ни одного достойного вождя в стране не было!
   - ... А помнишь, как мы с тобой философию Хайдеггера на филфаке сдавали? Сколько лет прошло?...
   - ... Не ожидал тебя тут встретить. Видать на все и правда своя судьба, значит и автобус этот треклятый не зря заглох....
   Больше всего Надю сейчас волновало, где же Наташа. Прошла ли куда-то в глубь салона, или стоит сейчас совсем рядом, не узнавая ее. Она скосила глаза направо, выискивая ее, но не разглядев ничего толком, повернула голову, о чем тут же пожалела. Наташа стояла в полуметре от нее, не спуская с нее потемневших, видимо тоже от недосыпания, глаз.
   - Значит, это все таки вы. - сказала она, моментально делая еще шаг к Наде и оттесняя от нее довольно крупного мужчину. - А я стою и гадаю, подводит меня память, или нет.
   Притворяться, что не узнала ее, было бессмысленно, но и сказать Наташе было попросту нечего. Напряженно глядя на Наташину сумочку (поднять глаза на ее лицо она не могла, боясь, что видение вновь повторится), Надя с трудом выдавила из себя короткое "Здравствуйте".
   Троллейбус остановился на светофоре, и Надя, раздумывая о том, что бы сказать своей неожиданной попутчице, краем уха услышала, как водитель троллейбуса разговаривал с кем-то в стоявшей рядом машине. Говорил что-то о том, что его бывший начальник умер от передозировки наркотиков... Совсем как ее Юра...
   - Вы меня помните? - продолжала Наташа.
   - Да, помню. - со вздохом согласилась она. - Извините, я, наверное, своим вчерашним бредом испортила вам весь день....
   - Нет, что вы, не извиняйтесь! Вы, ведь, что-то видели, да? И хотели нас предупредить? Я собиралась разыскать вас сегодня вечером в парке, чтобы поговорить об этом, но вот, встретила вас здесь...
   - Наташа, здесь не о чем говорить. - как можно суровее и безапелляционнее сказала Надя, - Вчера я, видимо, перегрелась на солнце, вот мне и привиделось черти что. Напугала вас, до смерти напугалась сама, но это все - не более, чем галлюцинации, которые нужно просто выбросить из головы. И вообще, ваш друг был прав, все гадалки и прорицательницы - не более, чем умелые мошенники. Естественно, я сужу по себе...
   - Так вы никакой не медиум?
   - Именно так.
   - Тогда откуда вы знаете, как меня зовут?
   Надя стушевалась и опустила глаза, из-за чего и не видела, как лицо Наташи вспыхнула торжеством. Все же вывела на чистую воду - теперь уже не отвертишься, расскажешь, что видела в своем хрустальном шаре...
   Новая остановка. Новые люди. Среди вошедших Надя с удивлением узнала свою учительницу математики, которая, насколько она знала, всегда жила (и собиралась жить) в Пашино. Как ее угораздило заехать на Богдашку, в ее то возрасте?... Впрочем, зрительная память Нади и в самом деле не отличалась постоянством. Она мола и обознаться - в конце концов, не видела ее больше десятка лет.
   В сердце закралось какое-то смутное беспокойство, как-то связанное именно с этой женщиной. Маргарита Семеновна - милая школьная учительница, которая была пожилой уже тогда, когда Надя перешла в пятый класс. Сейчас она, наверное, уже давно не преподает, а сюда ее занесло к каким-нибудь родственникам. Но почему именно она внушает тревогу?..
   - Расскажите, - умоляюще прошептала ей в ухо Наташа, - Что вы увидели вчера? Расскажите подробно. Я хочу знать!.. Я же имею право знать, не так ли?... Вам нужны деньги? Я заплачу...
   - Оставьте меня в покое! - почти закричала Надя, затравленно озираясь по сторонам. Беспокойство перерастало в смутный страх, порожденный не чем-то конкретным, а именно непониманием того, что происходило. Что то шло не так, как должно было быть! Или, быть может, наоборот, слишком уж "так", и это пугало?
   Наташа продолжала что-то говорить, но она не слушала ее. Поднявшись со своего места она вглядывалась в лица пассажиров, прислушиваясь к их разговору. Вот троллейбус остановился вновь. Несколько человек вышло. Несколько вошло...
   - ... Привет! Вот уж не ожидала тебя увидеть!...
   - ... Да оставьте вы в покое Ленина!...
   - ... А давай сегодня поедем ко мне после работы? Пивка попьем, встречу отметим?...
   - ... Пол часа ждала автобус! Прокляла все. Села на "девятку", и тут, на тебе, тебя встретила!...
   Беспокойство, кажется, перекинулось и на Наташу.
   - Что с вами? - испуганно спросила она. - Вы что-то видите?
   - Нет... Я не знаю!.. Мы должны выйти отсюда!
   Она ощущала нить. Всем своим существом ощущала, как она сплетается в клубок, и до того, как он будет сплетен, не хватает всего нескольких оборотов... Троллейбус замер в небольшой пробке, и она вглядывалась в окно, тщетно пытаясь определить, сколько еще ехать до ближайшей остановки, чтобы сойти. Или крикнуть водителю, чтобы он открыл дверь прямо здесь? Пожалуй, так и нужно сделать - Надежда чувствовала, что нить почти сплетена. Почти достигла того положения, возврата откуда уже не будет. Она уже хотела, было, схватив за руку Наташу, прорываться к двери, когда увиденное за окном повергло ее в шок, заставив опуститься обратно на сиденье.
   Слева, возле грузовика с помятым капотом, стоял Сергей, оживленно жестикулируя и доказывая что-то стоявшему перед ним мужчине.
   - Поздно! - прошептала она, смиряясь с судьбой. - Слишком поздно...
  
   При столкновении Сергей больно ударился грудью об руль, но сломано, похоже, ничего не было. Еще разок глубоко вздохнув, чтобы убедиться, что ребра целы, он распахнул дверцу, выбираясь из кабины навстречу идущему к нему водителю бензовоза.
   - Какого хрена?! - выругался он, спрыгивая с подножки "ГАЗика".
   - Ты что ж, мать твою, делаешь? - взревел мужчина, в котором Сергей мгновенно признал своего бывшего коллегу по работе в гараже МУП "Энергии", вот только имя его, почему-то, вылетело из головы, - Ты че, козел, не видишь, куда прешь?! Дебил! У меня ж полная цистерна бензина! Ты ж нас всех угробить мог!
   - Да не ори ты, - огрызнулся Сергей, - Мог, да не угробил. А ты сам виноват. Хрен-ли так резко тормозить? Ты еще спасибо скажи, что я по тормозам ударить успел, а то взлетели бы мы сейчас с тобой на воздух! Так что, заткнись и успокойся. Мне, между прочим, тоже досталось! Чуть все ребра не переломал, когда в тебя, урода, впендюрился, да и "ГАЗону" своему всю харю помял! Мне теперь в гараже влупят по самые помидоры.
   - А меня не колышет, кто тебя там иметь будет! Смотреть надо, куда прешь. Будем ментов вызвать, или полюбовно разойдемся?
   - А зачем ментов? - нарочито медленно Сергей достал из кармана пачку "Парламента", купленного вчера Наташей. Пусть этот козел, который даже не узнал его, видит, с кем имеет дело. Мы, мол, не простые водилы, а очень крутые. Не "Приму", "Парламент" курим. - Если ты из своего кармана покроешь - можешь ехать дальше.
   Огонек зажигалки вспыхнул, перекидываясь на кончик сигареты.
   - Ну ты и мудак! - в сердцах воскликнул водитель бензовоза, делая шаг к нему, - Это ты мне, урод, платить должен, а не я тебе!
   Синий троллейбус с рекламой "Самсунга" поравнялся с ними, и в окне показалась улыбающаяся физиономия Шегина.
   - Че, Серега? Попух?
   - Да, есть маленько. - выпуская дым в лицо стоявшего рядом водителя, - Ничего, разберемся. А ты езжай дальше, не путайся под ногами.
   - Я бы поехал, да тут из-за вас пробочка назревает.
   - Не "из-за вас". А из-за этого мудака! - зло бросил Сергей.
   - Ты кого это мудаком назвал?! - рявкнул водитель, без особых раздумий отвешивая Сергею короткий хук справа, от чего тот, пошатнувшись, выронил сигарету себе под ноги... В тоненький ручеек бензина, вытекающий из пробитой, где-то, цистерны.
   Водитель цистерны попытался затушить голубой огонек ногой - естественно, безрезультатно. Поняв это, он бросился бежать в сторону, подальше от цистерны, на борту которой уже плясало пламя.
   Шегин со всей силы вжал в пол педаль газа, тараня и снося троллейбусом стоявшие впереди машины, все еще надеясь спастись. Быть может, управляй он автобусом, а не "сохатым" - ему бы это удалось, но "рога", слетевшие после второго толчка с проводов, полностью обездвижили машину.
   Лишь Сергей и Надя не двинулись с места, не поддались всеобщей панике. Не потому, что не испугались, или не осознали того, что сейчас должно произойти. Просто к ним обоим одновременно пришло ощущение полной безысходности и предрешенности судьбы. Ощущение того, что неведомые волшебницы, где-то там, наверху, вот-вот перережут золотыми ножницами несколько десятком спутавшихся нитей.
   Цистерна взорвалась, извергая из себя огненный ад, пожирающий все, что встречалось на его пути...
  
   2000 - апрель 2004 года.
   Кирилл Кудряшов "Нить"
  
   1
  
  
   13
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"