|
|
||
... | ||
Небо в тот день покрывала волнистая с серебристо-синеватым оттенком пелена из слоистых и кучковатых облаков. Где-нигде она разрывалась, и тогда осеннее солнце могло хотя бы ненадолго взглянуть на эту серую холодную землю и, поделившись с ней убывающим теплом, вернуть жизнь ее ярким краскам. А между тем школьные занятия на сегодня уже закончились, и я, стоя одиноко возле здания, стремительно пустеющего от учащихся, ждала своего водителя.
Окинув взглядом ряд машин, возле которых толпились подростки, я увидела свою новую подружку. Она стояла возле машины какого-то старшеклассника и откровенно с ним кокетничала, откидывая отработанным движением головы свои белокурые волосы. Все это продолжалось до той поры, пока на стоянку не подъехал красный Бьюик седан с белым верхом, за рулем которого восседала ее строгая мать. Не успела я оглянуться, как игривое постреливание глазками и многозначительное хлопанье ресницами были уже закончены, а девочка стремительно, не забывая, правда, про походку от бедра, направлялась в сторону припарковавшейся машины. Словно почувствовав на себе провожающий взгляд поклонника, она обернулась и, заметив меня, весело помахала рукой на прощанье. Я неловко помахала ей в ответ, смущенная тем, что меня подловили за подглядыванием.
Моя новая подружка мне очень нравилась. Правда, было в ней что-то такое, что вызывало и восхищение и недоумение одновременно. Она любила находиться в центре внимания, в чем немало помогала ее внешность, но не в меньшей степени играло и ее живость характера. Веселая и общительная, сражающая очарованием и улыбкой, на которую невозможно было не ответить... В общем, полная моя противоположность. Однако ущербной рядом с ней я себя не ощущала. Возможно, это потому что она не пыталась каким-то образом показывать свое превосходство, да ей и не нужно было этого делать. Эта девочка была красива и всеми любима - и никому этого у нее было не отнять.
Знакомство с ней произошло на следующий день после неприятного случая в столовой. Перед уроком тригонометрии я, следуя установленному по окончании первого урока правилу, заняла последнюю парту и, уставившись в тетрадь с домашним заданием, дожидалась окончания перемены. В тот день интерес учеников к моей персоне был особенно высок, поэтому выбор сесть подальше от любопытствующих глаз, упирающихся мне в спину, был сделан не случайно. Но из стремления стать как можно незаметнее, ничего путного не выходило. Особенно это относилось к переменам, где каждый считал нужным повернуть голову в мою сторону.
Хуже быть просто не могло. Хотя точно так же я думала еще тогда, когда только начала ходить в эту школу на занятия. Новая обстановка да и сами уроки, несколько отличавшиеся от американских, сбивали с толку и заставляли чувствовать себя не в своей тарелке, что стало отражаться на моей учебе. Не сразу, но со временем неловкость и осознание собственной глупости стали потихонечку уходить. Запинающие ответы становились уверенными, а взыгравшаяся было умственная неуклюжесть, вновь уступила место знакомой смекалке. И только я стала ко всему привыкать, как снова случается что-то, что заставляет ощущать себя словно под увеличительным стеклом микроскопа.
Мне стоило больших усилий придти сегодня в школу. И то, исключительно благодаря Кристоферу, который, услышав от меня всю историю вчерашнего дня, посоветовал вести себя, как ни в чем не бывало. Но сказать было проще, чем сделать. К началу четвертого урока я чувствовала как всеобщее внимание медленно, но верно доводит меня до точки кипения. Раздражение уже клокотало внутри, но я старалась не показывать степень моего терпения, прячась за маской равнодушия, как это умело делала Кэтрин Холлистер. Хотя все эти взгляды и смешки, летящие вдогонку, мне уже порядком надоели.
Из-за царящей в классе какофонии, состоящей из разномастного общения учеников, сосредоточиться над домашним заданием было задачей не из легких, но я упорно продолжала глядеть в тетрадку. И когда, наконец, мне удалось вникнуть в суть решенного мной уравнения, как вдруг, моему столу подошла незнакомая девочка.
- Привет, - сказала она, - можно я к тебе подсяду?
Я машинально кивнула, так как место рядом со мной было никем не занято и пустовало, но затем я пожалела о своем решении, ведь во всем этом мог заключаться какой-то подвох. Девочка выглядела вполне невинно, со своими большими голубыми глазами и дружелюбной улыбкой, от которой появлялись ямочки на щеках, но внешность ее могла быть обманчивой. Была еще одна причина, которая побуждала меня относиться к ней настороженно.
Эта белокурая девочка была мне незнакома, но не заметить ее было нельзя. Она напоминала мне некоторых, особого сорта, учениц, обучавшихся со мной в привилегированной школе: красивых, модных и исключительно уверенных в себе. Такие всегда имели при себе парочку таких же подружек и само собой толпу мальчишек, которых они одаривали зазывными улыбочками, считая их за своих поклонников. Такие были лидерами и считали себя лучше других.
У подсевшей ко мне за парту девочке, казалось, были похожие повадки. Я не редко видела ее в окружении парней, с двумя или несколькими подружками под боком и улыбающееся всем так, как будто знала, что никому не под силу ее затмить.
- Меня зовут Норин Престон, - представилась она.
- А меня Лорис Ингрэм, - ответила я тем же, хотя и догадывалась, что мое имя уже давно всем известно.
- Я знаю, - подтвердила мою догадку Норин. - Вся школа только о тебе и говорит.
- Не сомневаюсь, - не удержалась я от сарказма.
- Я хочу, что бы знала: все девчонки годятся тобой! Да-да, - закивала она, увидев на моем лице недоверчивое выражение. - Если бы только знала, как этот уродина Бенни со своим дружком всем надоел! Ты не одна пострадала от его мерзких шуточек, но ты с таким достоинством ему отомстила! - восхищенно проговорила Норин. - Это было что-то! Я бы так, наверное, никогда бы не смогла. Поэтому мы с девочками переговорили и решили, что тебе обязательно нужно войти в нашу команду. Это будет...
- Подожди, - перебила я ее. - Кто это мы и что за команда?
- Мы - это я, Сьюзи Хемерт, Эллисон Корбин и еще парочка девчонок. Команда самых красивых и самых клевых девчонок в школе!
Я молча уставилась на нее, по правде сказать, я потеряла дар речи. И даже если бы нашлась, что-нибудь ответить, то не успела бы. Прозвенел звонок и буквально сразу же в класс вошла учительница по тригонометрии. Урок начался.
Мне все еще мерещились какие-то заговоры. Слишком уж все это выглядело неправдоподобно - меня, на которую в предыдущей школе такие девчонки как Норин смотрели свысока, и вдруг в команду самых популярных? Немыслимо... Но восхищение рядом сидящей девочки казалось неподдельным, а слова - искренними. За весь урок мы почти не разговаривали.
Учительница была явно в прошлом нацистской надзирательницей какого-нибудь концлагеря; ее мощная обтянутое в серое платье фигура и звон ключей, которых она любила время от времени теребить, заставляли чувствовать себя ее узником. Голос женщины звучал резко и отрывисто, а убийственный взгляд обещал страшные пытки, когда ловил кого-нибудь из учеников за разговорами. Так что приходилось сосредотачиваться на задачах.
Однако мысли мои спутником вращались вокруг предложения Норин, становившегося все более заманчивым. У меня до сих пор не было друзей, - не считая Кристофера, конечно, - и если поначалу я не особо тяготилась их отсутствию, то сейчас, когда это место перестало наводить былой ужас и превратилось в привычную обстановку, меня охватила неожиданная скука.
День ото дня я кидала завистливые взгляды на группки звонко щебечущих девчонок, выглядевшими такими счастливыми и беззаботными, что собственное одиночество стало как камешек в ботинке - неудобным и постоянно напоминающим о себе. Но для того чтобы избавиться от него требовалось смелость, которой, как не прискорбно, хватало лишь на то, чтобы плеснуть лимонада в лицо мальчишке, но было явно недостаточно для первого шага к знакомству с девочкой. И вот, вместо того чтобы попытаться, как тому Магомеду, самой пойти "к горе", сама "гора" решила придти ко мне.
И все-таки с моей стороны было большой ошибкой принимать то, что говорила Норин о девочках, желающих принять меня в свои ряды, за приглашение. Как только урок закончился, она вцепилась в мою руку, словно мы были с ней старыми закадычными подружками, и поволокла меня на столовую, которая была следующей у нас по расписанию, полностью проигнорировав мои несмелые возражения. Было такое ощущение, что она сделала так специально, чтобы я не смогла улизнуть (и действительно, план побега от столовой созрел еще вчера), но вырывать ладонь из крепкой хватки девочки было бы с одной стороны как-то не красиво, да и трусить в этом случае - тоже выход не из лучших. Поэтому, стиснув зубы и развернув плечи, я решила, что как бы то ни было, смогу выдержать это.
Пока мы шли по коридорам школы, все ученики таращились на нас во все глаза, но Норин вела себя абсолютно непринужденно: время от времени она улыбалась и махала друзьям, пока рассказывала о себе и подругах, с которыми собиралась меня познакомить.
Тот день обещал запомниться надолго. Новые впечатления, так же как и новости обо всех и обо всем, в особенности о том, что твориться в школе и вне ее, валились на меня как из рога изобилия. До сих пор я не могла придти в себя от той крутой перемены в моей жизни, которую повлек за собой тот нелепый случай в столовой.
Новые подруги оказались довольно приятными девчонками; их было четверо. Но миловидные лица, приветливые улыбки и любопытные взгляды смешались в одно и, к сожалению, даже их имена стерлись из моей памяти, не успев там толком закрепиться. Так неприятные ощущения в виде неловкости и дискомфорта от пристального интереса сотни глаз, - кроме не менее любопытных взглядов пяти пар за столом, - плохо влияли на мое внимание.
Мучимая надуманными страхами и опасениями я поначалу вела себя очень скованно и почти не говорила. Но как оказалось, новые знакомые стеснялись не меньше чем я. Были несколько моментов неловкого молчания, правда, с ними отлично справлялась Норин, возвращая разговор в нужное русло и заодно отводя от меня лишнее внимание, от которого я уже успела подустать.
Норин вообще замечательно удавалось совмещать свои лидерские качества с образом этакого "ангелочка". Однако за кажущейся наивностью и легкомыслием скрывался твердый характер, готовый отстаивать собственные интересы и в тоже время в ней ощущалась доброта и отзывчивость, которую она, не стесняясь, проявляла к другим. Я еще тогда почувствовала, что часть ее щедрого покровительства начинает распространяться и на меня, что с одной стороны льстило, а с другой доставляло некоторое неудобство, так как внутри себя я уже была готова полагаться на собственные силы.
Я исподтишка наблюдала за ней, стараясь понять, можно ли ей доверять, что, кстати, относилось и к остальным. Конечно, нам всем предстояло получше узнать друг друга в будущем, но уже тогда мне стало ясно, что все эти девочки не имеют ничего общего с теми самовлюбленными и эгоистичными старшеклассницами, с которыми мне приходилось сталкиваться в другой школе. Поэтому я заставила себя расслабиться и получать удовольствие от веселого общения.
Время перемены тогда пролетело очень быстро: знакомство, обмен сплетнями и новостями удивительным образом повлиял на его скоротечность, но дружелюбная атмосфера, царившая за столом, оставила приятное впечатление о встрече. Впервые за пройденные недели я не чувствовала себя здесь чужой. И это было очень приятное ощущение.
Вот так у меня появились новые подруги.
***
Время шло, а Кристофера все не было.
Стоянка уже почти опустела, и я решила найти более подходящее место для своего ожидания. Заметив, как мне показалось, уютное местечко рядом деревьями примыкающего леса, откуда стоянка просматривалась как на ладони, я направилась в ту сторону.
Меня немного тревожило такое явное запаздывание со стороны человека, чья пунктуальность была точна как часы. "Может причина в этом - стали часы?" - пришла вдруг утешительная идея. Проходя мимо кучки подростков, которые увлеченно что-то обсуждали, я старалась не прилагать слишком большого значения этому, скорее обыденному, нежели неординарному случаю, ведь Кристофер мог всего лишь задерживаться.
Ветер усиливался, и стало холодать. Осень здесь была по сравнению с Бостоном намного холоднее, а воздух - чище и разреженнее, и эти различия в климатах доставляли ощутимые неудобства. Я привыкла ходить налегке, а тут, чтобы не замерзнуть, уже в октябре нужно кутаться в пуховик. Что же тогда будет зимой?
Найдя подходящее место для своего стратегического наблюдения, я прислонилась к дереву, съежившись в продуваемом пальто. Взгляд охватил стоянку, уже почти пустую, за исключением парочки машин и компании из семи мальчишек, мимо которых мне довелось пройти. Громкий радостный галдеж поочередно с дружным смехом, доходил и до укрытия, с которого я украдкой поглядывала на эту разношерстную братию. На самом деле, меня поневоле интересовал только один мальчик, что находился в центре, среди окружающих его слушателей. Солнце выбрало момент, для того чтобы блеснуть в его светло-каштановых волосах, слегка вьющихся и небрежно взъерошенных. Худощавый и невысокий, он был в старых, протертых до дыр джинсах, клетчатой рубашке, завязанной, по-хулигански, рукавами на поясе и теплой нараспашку джинсовке.
Я подсматривала за ним еще в школе, и стыдилась этого, ведь такое любопытство мне прежде было неведомо. Мальчик не случайно оказался в центре внимания; судя по восторженному хохоту и преувеличенной манере жестикуляции, он развлекал своих друзей пародированием кого-то из знакомых. Очень завораживала его артистичность, проскальзывающая в раскрепощенных движениях и выразительной мимике лица. Я поймала себя на том, что тоже улыбаюсь, ведь карикатуру на одну из наших учительниц он изображал очень выразительно. Некоторые из парней, тоже подхватывали эту незатейливую игру, стремясь превзойти в этом своего приятеля. Но тут им было до него далеко.
Глядя на его со стороны, я вспоминала нашу первую мимолетную встречу, которая произошла в книжном магазине. Он тогда первым поздоровался, что по правде говоря, было весьма неожиданно. Ввиду того, что случилось в школьной столовой, я стала опасаться всех мальчишек без исключения. Во всем мне виделся подвох и, наверное, я тогда показалась ему немного странной. И все-таки, выкинуть из головы теплые карие глаза и добрую улыбку, мне никак не удавалось. Даже сейчас, глядя на то, как он стоит, широко расставив ноги и засунув руки в карманы куртки, внимательно слушая при этом своего собеседника, я удивлялась насколько прямое и бесхитростное у него лицо.
Только я порадовалась, что остаюсь незамеченной для мальчика, который посмеивался над шуткой своего товарища, как он тотчас же посмотрел прямо на меня. Сердце подскочило и понеслось вскачь, застигнутая врасплох я резко отвернулась, не желая выдавать свою заинтересованность. В этот момент, для меня не существовало ни школы, ни опаздывающего Кристофера - из головы все вылетело напрочь. Все, кроме него...
Долго делать вид, что заинтересованно гляжу в другую сторону, я не стала. Когда любопытство взяло вверх, а учащенное сердцебиение стало приходить в норму, я решилась бросить взгляд на сгруппировавшуюся компанию. За это короткое время она поредела ровно на три человека, но кареглазый мальчик еще был там. Правда, общаясь с оставшимися, он больше в мою сторону не оборачивался.
Я расстроенно вздохнула, день стал казаться еще более унылым. Весьма не радовала перспектива остаться на стоянке совершенно одной, но похоже, все к этому и шло. Ребята стали расходиться, безобидно подтрунивая друг над другом, и их смех постепенно таял в этом вмиг осиротевшем пространстве. Глядя в удаляющиеся спины мальчишек, я жалела, что не могут попросить их остаться.
Время шло, и мне становилось все больше не по себе, от того что Кристофер до сих пор не появился. Я нервно кусала губы и думала: а не могло ли с ним что-нибудь случиться? "Все! Жду еще пять минуть и иду в школу! В конце концов, - решила я для себя, - от меня не убудет, - позвоню Кэтрин домой и попрошу, чтобы за мной приехали, а заодно все и выясню".
Но осуществить задуманное, я так и не смогла.
Вдруг, откуда ни возьмись, какой-то маленький комочек темной шерсти шлепнулся прямо на мое плечо. Я в испуге вскрикнула и, рефлекторно отряхнув это от себя, на пару шагов отскочила, как можно подальше от копошащегося среди густого ковра из листьев странного существа. Зверек не норовил убежать и меня охватило любопытство. Я с опаской подошла и присмотрелась поближе; к сожалению, мне не была знакома местная лесная фауна, и поэтому определить, что же это за животное, что буквально свалилось мне на голову, вот так сходу я пока еще не умела. Одно было ясно - это еще детеныш.
Бедный малыш был растерян и неуклюж; похоже, он совсем не понимал, как тут очутился. Черные глазки бусинки еще слепо взирали на окружающий мир, а сам он беспомощно барахтался среди опавших листьев. Отбросив все ненужные страхи и сомнения, я присела над лежащим на земле зверенышем. Осторожно, чтобы не спугнуть, взяла его в свои ладони. Нежность, сладкой патокой медленно растеклось в моей груди, чувствуя, как под пальцами бьется маленькое сердечко, как его острые коготки царапают мою кожу, а тонкие усики щекочут пальцы, принюхиваясь к незнакомому запаху.
- Не бойся меня малыш, - ласково прошептала я. - я тебя не обижу...
Это был бельчонок. Большого ума, чтобы догадаться, тут иметь не надо было, всего лишь присмотреться получше, да и сложить дважды два... Конечно, внешний его вид мало чем напоминал тех белок, которые были знакомы мне еще по городским паркам Бостона: шустрых, упитанных, с пушистым хвостом и кисточками на ушках. Но упавшего к моим ногам маленького животного шерсть была не рыжая, а серовато-бурая, короткая, хвост - длинный и прямой, словно палка, который совсем не походил на то изящное и пушистое достоинство, присущее моему представлению о белках, как таковых.
Бельчонок, казалось, застыл в чаше моих рук, словно ему там понравилось. Доверившись этому теплому укрытию, он вдруг лег и, свернувшись клубочком, закрыл глаза. Показалось белое брюшко, а длинный хвост смешно обернулся вдоль тела. Занятая таким трогательным видом, я поздно заметила, что уже не одна; рядом со мной остановились две пары чьих-то ног. Они возвышались надо мной, так как я все еще сидела на корточках, во все красе демонстрируя сильно разношенные кроссовки. Один был повыше, с длинными до плеч черными волосами, а вот другой оказался знакомым - его карие глаза пристально смотрели на меня.
У меня перехватило дыхание, отчасти из-за неожиданного волнения, и в тоже время от страха. Ведь в памяти еще остались воспоминания, связанные с неприятными выходками мальчишек и поэтому, я, не медля встала, готовая, если что защищаться.
- Привет, - и снова, как тогда в книжном магазине, первым поздоровался кареглазый парень.
- Привет, - пролепетала я, прижимая к груди заснувшего бельчонка.
Кажется, они не были настроены враждебно, но бросив взгляд на его друга, который стоял в развязной позе и нахально мне улыбался, я решила пока быть начеку.
- А что ты там прячешь? Можно посмотреть? - Вновь поинтересовался мальчик.
Глаза его выражали любопытство и добродушие, а взгляд его метался то к лицу, то вниз - к сложенным колыбелью рукам. Помешкав немного, я все-таки протянула ему свою находку, правда, совсем чуть-чуть, чтобы только глянуть. Но парень смело сделал шаг вперед и, наклонившись, оказался вдруг, очень близко.
- Эй, так это же бельчонок! - улыбнулся он и поднял голову, вновь устремляя на меня свои глаза. Глупое сердце опять принялось за свое: красноречиво подгоняя кровь к бледным щекам. Я быстро отступила, чувствуя себя как всегда неловко, когда меня так разглядывают. - Наверное, из гнезда свалился, - задумчиво предположил он.
Затем он начал высматривать на дереве то самое притаившееся гнездо, и казался всецело поглощенным этим занятием: то щурился, наклоняя голову так и этак, то хмурился, досадно почесывая макушку. Я исподтишка наблюдала за ним и пыталась понять, что же в нем есть такого, что заставляет вновь и вновь притягивать свой взгляд. На первый взгляд - ничего экстраординарного: невысокий лоб, чуть выступающие скулы, закругленный подбородок. Но тут мало одной характеристики, разве она может передать ощущения от целого образа? Эти размышления, внезапно прервал грубый смешок длинноволосого друга.
- Эй, дружище! Похоже, девчонка на тебя запала! Гляди, как глаза лупит! - И снова загоготал.
Сказать, что я была жутко смущена - значит, ничего не сказать.
- Заткнись, Такер! - прикрикнул на него тот самый "дружище". Похоже, слова товарища сконфузили не только меня; румянец горел и на его щеках тоже. - Не обращай на него внимание. Он вырос на свалке, - с трагической ноткой в голосе, проговорил мальчик, при этом безнадежно качая головой. - Никакого воспитания.
- Эй, щас ответишь за свалку!
Такер сделал выпад, но парень легко от него увернулся. Смеясь, они продолжали дурачиться между собой в несерьезной драке. За это время я успела успокоиться и даже посмеяться про себя, глядя, как удивительно забавно иногда ведут себя мальчишки. Правда, до того, как злободневные проблемы вновь напомнили о себе. Где же Кристофер? Что делать с бельчонком? Словно чувствуя перемену в моем настроении, парень, имя которого я еще не узнала, остановился и строго произнес:
- Все. Шутки в сторону.
Такер сложил пальцы пистолетом и "спустил курок" по направлению к другу. Но тот лишь закатил глаза, видимо, не особо придавая значение его, - как сказала бы Кэтрин, - вульгарной театральщине. С виду приятели были похожи: одежда, которую оба носили, явно говорила о небольшом достатке, но в их поведении ощущалась какая-то странная противоположность.
Я пригляделась к Такеру: угловатый, в грязных и поношенных джинсах, кожаная куртка и та с чужого плеча. Волосы казались черными, но по сравнению с моими отливали более коричневым оттенком. Они обрамляли треугольное худое лицо неровными прядями, которые придавали ему несколько лихой вид безбашенного рокера. А черные глаза "с чертинкой" и полные губы в дерзкой ухмылке, дополняли этот образ. Такер подмигнул мне, и я сразу отвернулась. Он мне не нравился, но то ли из-за хамства, то ли из-за чего-то другого, дать себе однозначный ответ, я пока еще не могла.
- Тебя ведь Лорис зовут? - обратился ко мне его друг. Я кивнула, ничуть не удивленная такой осведомленности; как мне уже стало известно, новости здесь распространяются со скоростью лесного пожара. - Сэм, - представился он, ткнув большим пальцем себе в грудь. - А это, как ты уже успела понять мой чокнутый друг...
Такер, внезапно грубо плечом столкнул Сэма с дороги.
- Хэй! А у тебя случайно не линзы? - поинтересовался он, нагло заглядывал в глаза, даже когда я отворачивалась.
- Отвяжись, Тэк! Не надоело уже?! - с неожиданной горячностью произнес Сэм.
Лицо его стало жестким, а руки сжались в кулаки. Мы с Такером удивленно застыли перед грозно насупившимся другом.
- Да ладно... - протянул тот, пытаясь за показной невозмутимостью в голосе, скрыть растерянность в лице. - Ведь ничего такого не сделал. Не кипятись.
Сэм, казалось, расслабился, из глаз ушло разгоревшееся было пламя, он взглянул на меня, но почти сразу отвернулся, делая вид, что его что-то заинтересовало на противоположной стороне стоянки. Дальше последовали несколько неловких секунд, в течение которых я ловила на себе назойливый взгляд недовольного Такера, который словно говорил: "это ты во всем виновата!"
Совсем не хотелось быть причиной размолвки двух друзей, но, похоже, злой рок преследует меня и здесь. К тому же, к ряду неудач присоединилось и то, что мой бельчонок проснулся в моих руках и попытался выскользнуть. Ладони уже не являлись удобным прибежищем, на холодном ветру они замерзли и почти не согревали. Он заверещал и стал вырываться, когда я попыталась его удержать. Повернувшись, Сэм встретил мой беспомощный взгляд и мигом подошел.
- Не знаю что делать, - растерянно произнесла я. - Ему, наверное, холодно.
- Давай его мне, - предложил он, доставая руки из карманов куртки. - Я подержу его, пока ты согреешься. Не бойся, - с мягкой улыбкой заверил меня Сэм, заметив мои сомнения. - У меня уже есть опыт в таких делах.
Наши пальцы: у него удивительно теплые, а у меня холодные, как лед - соприкоснулись.
Это длилось буквально пару секунд, но за эти короткие мгновения на меня обрушился целый шквал незнакомых ощущений. Не поднимая глаз, я вложила в его раскрытые, как в чаше, ладони живое существо, вверяя ему гораздо большее, чем казалось первый взгляд. Я никогда раньше ни в кого не влюблялась и даже герои какого-нибудь романа или фильма меня ничем не привлекали, но тут... неужели это случилось?
Быстро отдернув руки, я засунула их в карманы пальто и постаралась сделать непроницаемое лицо, которое так часто появляется у Кэтрин Холлистер. Похоже, бельчонку ничего не угрожало. Сэм не пытался удерживать малыша, и тот как будто и не спешил убегать из нового и теплого жилища.
- Ну, вот и познакомились, - довольно улыбаясь, сказал мальчик. А затем ловко засунул детеныша во внутренний карман.
- Что ты делаешь?! - испуганно крикнула я, обеспокоенная тем, что бельчонок может задохнуться.
Но Сэм, поднял ладонь в успокаивающем жесте.
- Спокойно. Я же говорил: у меня есть в этом опыт. Ему там будет намного теплее, да и карман будет напоминать гнездо. Вообще-то, в идеале лучше оставить малыша там, куда он упал... Когда придет его мамаша, то увидит и заберет.
- А если не придет?
- Придет, - уверенно произнес он, не обращая внимание на мое обеспокоенное лицо. - Вопрос лишь во времени.
- Я не могу долго ждать. Наверное, обо мне и так уже беспокоятся.
- А может о тебе забыли? - Не повременил Такер бросить в мою сторону шпильку. - Ты же час, как здесь торчишь, а за тобой еще не приехали.
- Тэк... - Предупреждающе начал Сэм.
Его друг закатил глаза и раздраженно вздохнул.
Мне вдруг пришло в голову, что эти двое совершенно не обязаны были здесь находиться. Такер хоть и дулся, уходить не спешил. Значит, он ждал, когда Сэм первым решит сделать это. И вновь я подивилась тому, как эти двое сумели найти себе компанию друг в друге?
Кинув взгляд из-под ресниц, я заметила, что Сэм смотрин наверх: верно выглядывая там мамашу нашего бельчонка. Тут он опустил глаза прямо на меня. Я быстро отвернулась, но понимая, как это все выглядит глупо, решила преодолеть смущение и нарушить это неудобное молчание, а заодно и отвлечься от слов Такера, которые казались уж больно правдивыми.
- А ты... Ну, ты говорил, у тебя есть опыт.
Сэм чуть застенчиво улыбнулся и, почесав затылок, пожал плечами.
- Да, ничего особенного. Просто, за всю свою жизнь мне доводилось много кого подбирать: бельчат, ежей, бурундуков. Просто напасть какая-то, прямо сами под ноги падают! - рассмеялся он неловко. - Так что мне не в первой, иметь дело со всякой живностью, знаю, что да как... - Сэм снова пожал плечами. - Лес-то рядом...
- Да уж, это точно, - проговорила я, невольно вздохнув удрученно.
Сэм это заметил и, к сожалению, его друг Такер тоже. Он зло усмехнулся мне:
- Смотри-ка, не нравится ей наш городок... Че ты тогда сюда приперлась, а?
- Тэк, может, помолчишь? Говорят, помогает. - Вновь заступился за меня Сэм.
- Ага, - Такер сплюнул, делая безразличный вид, но я чувствовала, что он на взводе. Не глядя на нас он достал сигарету с зажигалкой и ничуть не стесняясь, закурил.
- Не обращай на него внимание, - Сэм криво улыбнулся, глядя на дымящего приятеля. - У него просто комплекс неполноценности.
Во мне росла тревога; очень уж мне не понравилось, какими взглядами обменялись два друга.
- Ладно, - обратилась я к ним, ни на кого конкретно не глядя, - похоже за мной и вправду уже никто не приедет. Наверное, лучше пойти в школу и позвонить...
Но не успела я договорить, как Сэм покачал головой.
- Не получиться, школа закрыта. Мы с Тэком тоже пытались туда зайти, - у нас тренировка по расписанию, - но охранник нас выпроводил, мол: сегодня педсовет или что-то типа этого. В общем, тебя туда не пустят.
- О-о... ну тогда я позвоню из телефона-автомата, - расстроившись, заключила я. Только для начал нужно было определить его местонахождение, так как увидеть этот телефон воочию за пределами школы, мне пока еще ни разу не доводилось. - Правда, я не знаю, где он у вас тут расположен, - смущенно пролепетала я. - Ты мне не подскажешь?
- А-а... ну... - замялся Сэм, затем прочистив горло и засунув руки в карманы джинсов, ответил: - То есть - да. Нет проблем, только... ну, я и Тэк могли бы тебя подбросить до дома, если хочешь, конечно...
В это время, тот самый Тэк хрюкнул и, выплюнув облако дыма изо рта, громко рассмеялся.
- Ты чего, офонарел что ли? - вытаращив глаза, обратился он к другу. - Погляди на нее, думаешь, она сядет на твой раздолбайский велосипед? Да ты видел, на какой она машине сюда приехала?!
Сэм ничего ему не ответил, но ходящие ходуном желваки на щеках и грозный взгляд из-под нахмуренных бровей, устремленный на Такера, говорили сами за себя. Ситуация как-то само собой вышла из-под контроля, я растерялась и совершенно не понимала, как мне в ней себя вести.
- Достало уже, - зло бросил он свой бычок. - Ресницами похлопали, глазками постреляли, а он уже и готов... Смотреть противно. А она, - презрительно скривившись, указал на меня Такер, - думаешь, будет общаться с такими как мы? Да ей начхать на нас! Вот увидишь, в следующий раз она даже в твою сторону не посмотрит. Сядет в свой лимузин и укатит в свой дворец!
- Спустись на землю, Тэк. - Голос Сэма был напряжен.
- Это ты спустись на землю! Сэм, она здесь чужая, сечешь? И наверняка ненавидит наше захолустье. Видишь?.. - он обвиняюще указал на меня рукой. - Она даже не отрицает. Ей-богу, ты иногда бываешь таким наивным! - А затем, повернув голову в сторону дороги, насмешливо произнес: - Кажется, о тебе все-таки вспомнили, Лорис.
Не хватало только трубящих фанфар, чтобы торжественно поприветствовать мамин Rolls-Royce, гордо въезжающий на школьную стоянку. Мое сердце упало - меньше всего я хотела видеть сейчас свою маму. Я сжала кулаки, спрятанные в карманах пальто, чувствуя, как все во мне дрожит. Ох, как это было обидно! Лживые слова Такера хлестнули очень больно и не заслужено, ведь ничего плохого я не совершила!
Я еще раз взглянула на него, и почувствовала как в душе, словно в котелке, вскипает гнев и ответная ненависть к этому противному мальчишке, который осудил меня лишь за то, что я из богатой семьи. Но если клевета Такера и обидела меня, зацепив по уязвленному месту, то молчание Сэма задело гораздо сильнее. Он стоял все так же: в пол оборота ко мне, в застывшей позе, хмурым лицом и покрасневшими ушами. Я пыталась поймать его взгляд, все еще надеясь на его поддержку, на то, что он снова встанет на мою сторону, как ранее до этого, но все было тщетно...
"Что же ты думаешь обо мне теперь, а Сэм?". Теперь, от былого гнева не осталось и следа. Я отвернулась, чтобы никто не заметил предательские слезы, застилающие мои глаза.
Времени оставалось совсем чуть-чуть, перед тем как мама подъедет прямо к нашей застывшей троице. Невидящими глазами я наблюдала за ней, пока в мыслях боролась с чувством собственного достоинства. Я молчала, так как не видела смысла оправдываться пред таким как Такер, но ведь равнодушием от самой себя не спрячешься. Честно говоря, мне было не все равно, что думают обо мне другие, а в особенности - не все равно, что думает обо мне Сэм.
- Вы меня совсем не знаете. Я не такая, - тихо произнесла я. Но в наступившей тишине, после того как заглох мотор, эти слова как мне показалось, прозвучали неожиданно громко.
Со стороны Такера, послышалось лишь насмешливое фырканье, для него эти слова не выглядели убедительными. На Сэма я не смотрела, хотя и почувствовала на себе его пристальный взгляд.
Мама, наконец, вышла из машины. Как всегда элегантная, в своем черном дорогом пальто, модных сапожках на высоком каблуке и больших солнцезащитных очках, скрывающих выражение ее глаз. Несмотря на это она казалась задумчивой и отстраненной. Но стоило только ей обойти автомобиль, как вдруг она резко остановилась, сорвала с лица очки и воззрилась на нас троих взглядом, вобравшим в себя всю гамму разнообразных эмоций, в которой были удивление, возмущение и отвращение одновременно.
- Здрасьте, - подал голос Такер, когда мама, нахмурив брови, выбрала его для более пристального изучения.
- Мама...
- Что здесь происходит, Лорис? - перебила она меня, грозно зыркнув на двух мальчишек, стоящих рядом со мной. - Эти двое к тебе пристают?
- Н-нет, - я отрицательно покачала головой, в надежде, что мама не заметит мой неуверенный ответ. - Они... э-э... просто решили составить мне компанию.
- Ага, точно, - вновь обратил на себя внимание Такер, поддакивая моим словам.
Я бросила на него раздраженный взгляд. Вообще-то в мои намерения не входило заступаться за него. Хотя бы потому, что я не знала, по какой на самом деле причине он и Сэм подошли ко мне. Но вдруг, сама не зная почему, я решила отгородить этих двоих от маминого призрения, вызванного их неопрятным внешним видом. И чей облик был весьма далек от идеального образчика ребенка из обеспеченного семейства. Однако моя помощь особой роли в этом не сыграла. Ведь стоило только взглянуть на развязную улыбочку и беззастенчивый взгляд Такера, как мысль о нем, как о достойной для меня компании, сразу же казалась безумной.
Мама скептически выгнула брови, похоже, она подумала о том же что и я.
- Мама, где Кристофер? С ним ничего не случилось? - Вот. Вот это было на самом деле важно.
- С Кристофером? - переспросила она, правда не слишком удивленно. - Нет. С ним все в порядке.
- Тогда, почему он не приехал за мной? Он ведь обещал, что заедет.
- Не понимаю в чем разница, Лорис? - раздраженно проговорила она. - Я же здесь.
- И как видно не спешили, - пробормотал Сэм.
- Что ты сказал? - мама гневно сверкнула на него глазами.
- Он сказал, что если бы не мы, то ваша дочка тут со скуки померла, - громко заявил его друг.
- Что ты себе позволяешь, сопляк? - шагнув вперед, процедила сквозь зубы она. Но на дерзкого мальчишку ее острый как бритва взгляд не произвел никакого впечатления. Он все еще нагло улыбался и, засунув руки в карманы джинсов, невозмутимо стоял, покачиваясь с носков на пятки.
- А что я такого сказал, тетенька?
- Мама, может уже поедем? - Я в отчаянии схватила ее за руку и потянула. Нужно было как можно скорее уходить отсюда, пока была еще возможность избежать унизительных сцен.
- Лорис, тебя надеюсь, это хулиганье не тронуло?
- Нет-нет, мама... - поспешила я ее успокоить.
- Ой, ну прям смешно, честное слово, - скривил губы Такер. - Если бы вас так заботила ваша Лорис, то вы бы не оставили ее торчать тут в одиночестве и дожидаться, пока вы о ней, наконец, не вспомните.
Мама возмущенно выпрямилась; реплика Такера метким выстрелом задела ее гордость.
- Да кто ты такой, чтобы я перед тобой оправдывалась?! Мерзкий голодранец, что это ты о себе возомнил, а?
- Мама...
- Подожди, Лорис, - игнорируя мои просящие нотки и жалкие попытки потянуть ее к машине, она продолжала сверлить презрительным взглядом Такера, который отвечал ей тем же. - Этот нахал еще смеет тут меня оскорблять!
- Да я еще даже и не начинал, - фыркнул он.
Вдруг рядом оказался Сэм и сильно дернул того за плечо.
- Уймись, - процедил он сквозь зубы, глядя прямо в глаза другу. Но Такер вывернулся, освободив из цепких пальцев Сэма свою поношенную куртку и обращаясь к нему произнес:
- Черта с два! - Затем он повернулся к маме. - Что, тетенька, правда глаза колит, да?
Мама казалось, застыла; вскинув высокомерно подбородок и поджав губы, она несколько мгновений о чем-то размышляла.
- Ну что ж, - она тяжело вздохнула, как будто принимая для себя решение, и посмотрела на меня. Неожиданно ее лицо изменилось, стало печальным и встревоженным. - Возникли непредвиденные обстоятельства, Лорис, поэтому я не могла приехать раньше.
- Что случилось? - в мрачном предчувствии спросила я.
- Не хотела говорить тебе это при посторонних, - проговорила она, бросив взгляд полный молчаливого упрека на рядом стоящую парочку. - Очень сожалею, Лорис. Произошел несчастный случай с Кэтрин. Она сейчас в больнице.
Несколько секунд я просто не знала что сказать. Такой поворот событий я почему-то не учла. Мне казалось, что если и существовала вероятность того, что с кем-то могло произойти что-то плохое, то только не с Кэтрин. В моем представлении она была несокрушимой и стойкой, как оловянный солдатик, поэтому мысль о ее уязвимости выглядела какой-то нелепой, неправильной.
Сцены, одна страшнее другой мысленно вставали перед моими глазами. А вдруг ей причинили вред воры, от которых она держала в доме ружье или - что еще хуже - напал какой-нибудь хищник, когда она выгуливала Вульфа? А может это авария? Или сердечный приступ? Я знаю, что в таком возрасте эта вещь очень распространена, хотя до сегодняшнего дня Кэтрин на здоровье не жаловалась и на первый взгляд выглядела здоровой... Но вдруг она легла вздремнуть и не проснулась?.. Нет-нет, глупости! Мама же ясно сказала, что она в больнице, значит, она жива. Да, но в каком состоянии она там находится?
И все же ожидая услышать самое худшее, я спросила:
- Мама, насколько все плохо?
- Не так плохо как ты думаешь, милая, - она на миг прижала меня к себе. - Но нам нужно уже ехать. Идем, - и не дав мне времени опомнится, она силком потянула меня к машине. Через мгновение она уже сидела за рулем и открывала дверь с моей стороны.
Страшное желание обернуться и взглянуть на Сэма, было почти непреодолимым, но я знала, что делать этого не стоит. Лучше покончить с этим немедленно, уехать и побыстрее забыть всю эту неловкую ситуацию. Какова ирония судьбы! Теперь мне и вправду будет тяжело глядеть в глаза Сэму. По вине Такера это сложно будет сделать из-за чувства унижения и стыда - гадкой смеси, которая, казалось, навек оставила на дне моей души неприятный осадок.
- Садись в машину, Лорис. Быстрее! - поторапливала мама.
Действуя как на автомате, я опустилась на сиденье рядом с ней и стала пристегивать ремень безопасности. Мысленно я все еще переживала эти последние два часа. Воспоминания о неловком предложении Сэма подвести меня и о последовавших вслед за этим обидных словах Такера, оставляли за собой огромное разочарование. Я устало вздохнула и, словно сдавшись своему унынию, свесила голову, уставившись на свои руки.
И тут я вспомнила о бельчонке.
Но было слишком поздно. Двигатель уже был заведен, и мама с мрачной целенаправленностью отдаляла меня от двух друзей, неподвижно наблюдавших за плавным ходом машины сдающей назад.
- Мама, останови!
- Еще чего! И не подумаю! - огрызнулась она.
- Но мне надо...
Так и не договорив, я прильнула к окну и тут же встретилась глазами с Сэмом. Было так мало времени, что не имело даже смысла пытаться опустить стекло и попросить его позаботиться о малыше. Поэтому я постаралась вложить всю свою просьбу в долгом, единственном взгляде и моей ладони, в молящем жесте, прижимаемой к окошку, прежде чем машина быстро развернулась и уехала прочь.
Мама что-то бурчала себе под нос, но я не слушала ее. Мои мысли все еще были заняты Сэмом и нашим бельчонком. Я надеялась, что он не оставит его в беде. Конечно, если учитывать его богатый опыт в обращении с беспомощными животными, о котором он упоминал, то в этом можно было даже и не сомневаться. И все же, не это меня успокаивало. В самый последний момент, когда наш автомобиль проезжал мимо Сэма, оставляя его позади, я заметила, как он поднял ладонь.
Я наблюдала за его уменьшающей фигурой, не смотря на неудобную позу и ремень безопасности, который больно врезался мне в бок, пока мы не свернули за поворот, а Сэма не скрыли деревья. Можно было подумать, что это всего лишь прощальный жест, но я была уверена - это его ответ. Он понял меня, а это значит, что теперь с бельчонком все будет хорошо.
- Лорис, как зовут того, что с длинными волосами? - неожиданно ворвалась в мои мысли мама.
- Такер, - ответила я.
- Такер, а дальше? Какая у него фамилия?
- Не знаю, - покачала я головой, - он не говорил...
- Ну, ничего, я до него и так доберусь, - ее голос обещал страшное возмездие. - Поговорю с директором школы, и его мигом оттуда вышвырнут! Это ж надо, заставил меня перед ним оправдываться! - воскликнула она, буквально кипя от возмущения. - Чертова шпана, сразу видно - отбросы общества! Наверняка у них родители алкоголики или преступники какие-нибудь... Лорис, - она резко повернулась ко мне, - если эти двое снова подойдут к тебе, то немедленно уходи. Ни в коем случае не оставайся с ними наедине, слышишь? Я не шучу! - с нажимом произнесла она, заметив, как у меня расширились глаза от удивления. - Ты же видела их поведение, Лорис! От них можно что угодно ожидать!
- Мама, это не так! Может Такер и ведет себя чересчур нахально, но Сэм не такой. Он... он... - Я запнулась, не зная как описать его, ведь мне ничего о нем не было известно.
- Такой же, - жестко отрезала мама. - Не будь глупой, Лорис, был бы он получше, то не стал бы якшаться с таким как его друг? - она сделала паузу, как бы давая мне возможность осознать ее правоту, а затем, бросив на меня суровый взгляд, предупредила: - Так что держись от них подальше, Лорис! Такие нам не ровня!
Последние мамины слова тяжелым воздухом заполнили наше маленькое пространство. К тому же мама до сих пор злилась, скрипела зубами и ругалась себе под нос, что ощущалось почти физически. От исходящих волнами раздражения было трудно дышать. Некоторое время мы сидели в молчании. Знакомая картина дремучего леса, которую приходилась видеть изо дня в день, проносилась за окном, как в ускоренной перемотке. Вскоре мои мысли вернулись к насущной проблеме, а именно к Кэтрин.
В тот момент, когда мама сообщила о страшной новости, у меня не было возможности в полной мере понять свои ощущения. Слишком было велико удивление. Но теперь, я пыталась проанализировать те первые "всплывшие на поверхность" чувства, которые были бы истинными и говорили о моем отношении к недавно обретенной родственнице. Я не помню, забилось ли в страхе мое сердце. Не помню даже, захотелось ли плакать. Нет, тогда я всего этого не ощущала... Зато сейчас, когда я размышляла о возможной смерти этой женщины, меня охватывала щемящая грусть. И это было нечто большее, чем просто жалость.
- Мама, так ты скажешь мне, что с Кэтрин? - я очень надеялась, что твердые нотки в моем голосе заставят ее ответить.
- С Кэтрин? - гримаса презрения появилась у нее на лице. - Со старой ведьмой все в порядке. Она всего лишь подвернула ногу.
Всего лишь...
�