Аннотация: Не выдуманная история о вороне, которая перевернула представление о птицах. Для старшего школьного возраста.
Ворона.
Однажды, Михалыч принес птенца. Была ранняя весна и такая находка была совершенно не удивительна. В воздухе пахло пробуждающейся природой, предвкушающей быстрое и красивое цветение. Чувства пели, и было приятно держать в руках частицу новой весны. Птенец жалобно пищал и практически не закрывал клюва, из которого выглядывал маленький язычок. Щупленького черного найденыша тут же накормили из пипетки теплым молоком и заставили проглотить несколько хлебных шариков. Хотя, заставлять и не пришлось - достаточно было лишь положить их в запрокинутый клюв. Хлеб моментально был проглочен голодным существом.
Чтобы проверить, не сломал ли что-нибудь птенец при падении из гнезда, его положили на кухонный стол. Он почти уверенно сидел, уперевшись на свой хвост, и лишь слегка, незаметно покачивался. Для нового любимца семьи тут же приспособили небольшую корзинку для фруктов. Набросали туда свежей травки, нарвали газет, хотя это было излишне, он тут же выбрался на край корзинки и сел покачиваясь.
Когда пришла с работы Валентина Николаевна, то все сразу стало на свои места. Птенец оказался будущей вороной. И в доме места ей не было! Во всех мыслимых черных красках была разрисована картина изгаженного и разворованного дома. Это же немыслимо - ворона в доме! Но Михалыч, используя самые дипломатические приемы и ухищрения, добился временного перемирия, хотя бы до времени, пока вороненок не сможет летать. И клятвенно заверил супругу, что лично отнесет его подальше от дома.
Прошло некоторое время. Птенец подрос и сделал несколько неудачных попыток взлететь. Ему это почти удалось, и он неуклюже приземлился на пол. Там его ждал первый сюрприз. Это была кошка Манька. Она давно наблюдала за корзинкой на холодильнике, но не смела нарушить запрет хозяев прыгать на него. Для нее это был закон. А тут - на тебе: любопытный комок черных перьев сам попал на ее территорию. Такого шанса нельзя было упускать, и кошка молниеносно бросилась на добычу! Когда это увидел Михалыч, то не успел даже вынуть сигарету изо рта. Он уже решил, что вороненка не придется уносить из дома, только смести остатки перьев с пола.
То, что дальше произошло, повлияло на судьбу будущего члена семьи и долго обсуждалось. Манька рванулась к птенцу, который мягко шлепнулся на пол, и не успела остановиться перед ним с открытым зубастым ртом, как птенец не долго думая, зашипел на нее и долбанул клювом точно в нос кошке. Та настолько опешила, что не нашла ничего лучшего как заорать и сиганула прямо на руки хозяина. После этого неудачливая охотница долго сидела там и вылизывалась, время от времени подозрительно косясь на обидчика.
У Михалыча отлегло от сердца - птенец оказался не лыком шит и сам смог постоять за себя. Теперь за него можно было не бояться. Он несколько раз повторил попытку победить притяжение земли и, наконец, шумно захлопав слабенькими крыльями, взлетел на свое законное место на холодильнике.
Прошло еще немного времени. Манька забыла обиду - кошка она была на редкость отходчивая. Теперь, если она сталкивалась нос к носу с вороненком, то просто проходила мимо, лишь косясь на острый клюв. А вороненок всегда провожал ее любопытным взглядом и норовил клюнуть в хвост. Иногда ему это удавалось. Но Маньку это не обижало - она любила играть.
Вороненок подрос, часто вылетал в окно на кухне и любил покричать с местными сойками, которые были любительницами бабушкиного огорода. Каркуша, как назвали нового члена семьи, не любила незваных гостей на своем огороде. Именно так она и считала - огород принадлежал ей. Сойки садились на ветки деревьев и яростно атаковали ворону, которая умудрялась давать отпор всем сойкам одновременно. Сойкам это быстро надоедало, и они убирались восвояси, а ворона с гордым видом возвращалась на окно кухни, с презрительным взглядом провожая стаю местных воровок. Себя воровкой она не считала. Зачем воровать что то в доме, если это все принадлежит тебе? Вот чужое - другое дело , это можно. Так однажды и случилось.
Принес я как-то с завода изделие, над которым трудился больше месяца. Это была простая дюралевая рюмка, замысловатой формы, размером с два наперстка. Была задумка изготовить набор таких, чтобы играть с Михалычем в шашки. А в эти рюмки наливать что-нибудь покрепче. Мы стояли на пороге дома, Михалыч цокал языком и хвалил тонкую работу, а я все прикидывал, сколько же мне потребуется времени, чтобы изготовить двадцать четыре таких произведения искусства. И пока я думал, Каркуша подлетела прямо на руки Михалычу и выхватила рюмку прямо из его рук. Я не успел даже слова произнести. Ворона уже сидела на крыше дома и долбила рюмку крепким клювом. Моему горю не было границ - я готов был убить вредное создание. Мигом была найдена лестница, и я уже лез по крыше, стараясь не вспугнуть воровку. Каркуша даже не думала никуда улетать. Она сидела и с умным видом заглядывала в рюмку. Взгляд у нее был комичный. Мне даже пришло в голову, что ничего страшного нет, дюраля еще много, а по проторенной дорожке можно уже гораздо быстрее изготовить копию.
Когда я спустился с изуродованной рюмкой, внизу встречал весь двор. Соседи бойко обсуждали поведение вороны и предрекали ей недолгую и мучительную жизнь. Все жалели изуродованное изделие.
Так Каркуша стала наживать врагов, которых становилось все больше и больше. Приходили гневные соседи и без устали доказывали - все, что пропадает из домов, дело лап черной воровки. Над Каркушей нависла тяжелая грозовая туча неприятностей. А однажды, когда у Валентины Николаевны пропало обручальное кольцо, пока она была в душе, и некоторое время спустя, было найдено в корзинке на холодильнике, вороне был подписан безоговорочный ультиматум. Вон из дома!
Скрепя сердце, Михалыч подчинился и поплелся с гордо сидевшей на плече вороной на улицу Советов, в центр города, где надеялся, что Каркуша найдет себе пропитание и благодаря своему пробивному характеру станет лидером среди местной популяции ворон.
Вечером мы сидели и обсуждали трагический конец бесславной жизни воровки, которую не смогли исправить никакие методы воспитания, вплоть до свернутой в трубку газеты. Её она боялась больше всего. Но вот пришла возбужденная от пережитого Валентина Николаевна и со смехом рассказала о том, что ей поведали работницы, которые в обед ходили в центральный магазин. Оказывается, Каркуша, даже решила, что это не изгнание, а напротив - какой-то вид выражения признательности за ее покладистый характер и подняла на уши всю центральную улицу города, на которой водилось много ворон. Вороны стаей носились над остановкой, пугали людей, которые не могли понять, что могло так рассердить местную популяцию. Шум и драка продолжалась несколько часов подряд - то затихая, то с нарастающей силой возобновляясь в новых местах аллеи. Рассказывали, даже, что стая ворон гнала свою обидчицу и залетела в центральный продовольственный магазин на троллейбусной остановке, в котором по случаю жаркого лета были настежь открыты все двери. В помещении возник такой переполох, что собирались даже вызвать наряд милиции, но стая, изрядно намусорив перьями, вылетела вскоре наружу.
Пока мы это все переваривали, в окно постучали. На подоконнике сидела Каркуша и с виноватым видом приводила в порядок изрядно потрепанный гардероб. Пришлось открыть окно и впустить пострадавшую. Как враг народа она была амнистирована. Договорились выпускать ее из дома - только когда не видят соседи.
Однажды ворона напилась.
Произошло это так. Каркуша очень любила сидеть на плече у Михалыча, пока он смотрел по вечерам телевизор. Ее всегда привлекал стакан и красный напиток, который Михалыч потихоньку цедил весь вечер. Полоскать в стакане клюв он ей не разрешал. Так она любила делать в своей поилке. И вот в одно прекрасное утро она увидела полупустой стакан на столе и не долго думая - опустила туда клюв. Первая же ее реакция - это взъерошенные перья и дикий крик о помощи. Она отпрыгнула от стакана и села рядом - недоверчиво косясь на него. Потом села на край стакана и снова опустила в него голову. Так повторялось до тех пор, пока остатки вина не были допиты. Что затем случилось - обсуждается до сих пор. Ворона летала по кухне, натыкаясь на стены и мебель, выделывала невиданные пируэты и сносила со своего места все, что было легче ее. Когда пришла с работы Валентина Николаевна, мы хохотали над тем, что придумала Каркуша. Она сидела на Маньке и та с дикими криками и воем носилась по кухне, не зная как можно было сбросить наглую наездницу. Как только ей это удавалось, ворона немедленно садилась ей на шею и начинала долбить ее своим острым клювом по голове. Кошка, наконец, смирилась и позволила беспрекословно считать себя лошадью. А вороне это надоело - она засунула голову в перевернутый стакан, полакала остатки капель вина, да так и уснула, раскинув свои черные крылья по подоконнику с головой в стакане.
Утром она искала чем бы похмелиться но не нашла и вылетела во двор, где прогуливались местные псы. Погоняв их по двору, она уселась на свое место на окне.
К этому времени она утомила не только соседей, но и нас, и был вынесен безоговорочный вердикт - увезти ворону. Это было поручено соседу Николаю, который как раз собирался на Азовские озера. Вечером были убраны все перья и мусор вместе с потрепанной корзинкой. Валентина Николаевна навела порядок на всей кухне и от вороны осталось одно лишь воспоминание.
Спусти месяц, в гостях у Михалыча был его знакомый рыбак, и он рассказал удивительную историю о вороне, которая живет на Азове, и о которой складывают целые легенды. Она ворует рыбу у местных рыбаков, не брезгует пищей со столов и даже вином. Обидчиков, если такие имеют наглость появляться, она наказывает своим крепким и острым клювом.