Украина не является уникальным государством в языковых вопросах: многие державы, и с разным успехом, проходили путь возрождения национального языка и поддержки языков национальных меньшинств на своей территории. Уникальность же языковой ситуации в том, что у нас под видом второго государственного пытаются узаконить языковое новообразование.

Парадокс ситуации: столь рьяно защищаемое в некоторых украинских областях региональное средство общения, к русскому языку имеет довольно отдаленное отношение.

Докажем это утверждение.

Известно, что одни языки умирают, другие дают импульс для развития на их основе новых, прогрессивных форм. За примерами далеко ходить не будем: все еще из школы знают, что из одного общего языка образовались и белорусский, и русский, и украинский, не говоря уже о всей группе славянских языков.

А в настоящее время мы являемся свидетелями трансформации русского языка и возникновения на его основе новой языковой формации.

До двадцатого века собственно русский язык развивался естественным путем, но уже в начале двадцатого века он стал претерпевать существенные изменения. Окопы и тылы Первой мировой, разгулы гражданской, беспризорщина, головокружение от успехов коллективизации, индустриализация, непомерные тяготы военных и трудовых фронтов Второй мировой, гулагизация и даже пленумополитбюризация всемерно "способствовали" развитию, говоря по-оруэлловски, новояза (по аналогии: сначала в руссоце, а впоследствии в рускапе). Хотя точнее будет определение - антиновояза.

Этот антиновояз впитал в себя причудливую смесь мата и фени с канцеляритом.

Недвусмысленный сигнал о процессах происходящих в русском языке вовремя подали кубофутуристы: "Дыр бул щыл...". А далее, уже в духе пролеткульта, последовали Умслопогас им.Валтасара, Быстроупак, Старсобес, МАССОЛИТ и т.д. Эстафету упрощения великого русского языка бодро подхватили последовательницы Эллочки Щукиной и Фимы Собак. Не исключено, что торжественный комплект Остапа Бендера по нынешним временам действительно можно применять для написания произведений крупной формы.

Интереса ради, отметим даже такое редкое слово как облпублбибл, что в переводе означает - областная публичная библиотека.

В том, что антиновояз не является литературным языком, может убедиться каждый: образчики его совершенно свободно можно обнаружить в любом региональном общественном месте. К диалектам его также не отнести из-за широчайшего распространения на территории всего бывшего СССР. Это и не койне - в силу определения последнего как языка общения коллектива. И уж тем более это не просторечие: из-за широко использующих его современных произведений искусства.

Этот язык обслуживает практически все слои общества от бомжей (слово "бомж", кстати, взято из канцелярита) до правящей элиты: достаточно указать на знаменитое "мочить в сортире".

В пределах этой статьи, антиновояз (до его официального определения учеными-языковедами) будем называть матфеканцем - по основным его составляющим.

Заметим, при этом, что русский язык постепенно переходит в разряд отмирающих, как урартский, готский, иллирийский и другие.

Кино, радио и, особенно, телевидение дали мощнейший импульс развитию языка совершенно в ином качестве.

Героям Чехова, Гоголя, Толстого и в голову не пришло бы сказать: "Ну, типа, блин, панимаеш,, кароче". Именно - "кароче".

Смех-смехом, но известный московский литератор-сатирик совершенно серьезно сообщает, что разговорный мат - это нормально: не ручаюсь за точность цитаты, но звучит что-то вроде: "У нас на нем разговаривают".

Для наглядности проиллюстрируем наши доказательства о трансформации языка примерами важнейшего из искусств - кино.

Для начала напомним сюжет одного из выпусков киножурнала "Ералаш". Помните, как учительница русского языка переучивала говорить по-русски сына одной своей бывшей ученицы? Помните, что получилось?

В советские времена нарождающийся язык поначалу осторожничал: хотя персонажи из "деклассированных элементов" и начали активнее появляться на экране, но они преимущественно использовали обыкновенный русский язык. В таких, например, фильмах как "Ошибка резидента" и "Операция "Ы" мы еще слышим достаточно невинные тексты: "Я в весеннем лесу пил березовый сок...", "Постой, паровоз. Не стучите, колеса..."

В "Бриллиантовой руке" широкую публику уже открыто знакомят, например, с такими словами как хаза и ксива.

Но наиболее ярко переход к матфеканцу выражен в кинофильме "Джентльмены удачи". Там даже представлен краткий словарик, сразу и уверенно вошедший в обиходный лексикон: хороший человек - редиска, девушка - чувиха и т.п.

Заметим попутно, что существовали также и изыски в духе Хлебникова и Крученых:: в "Кавказской пленнице": "Бамбарбия кергуду" и "Барда варлы курзал".

Окончательно матфеканц стал утверждаться во время "Место встречи изменить нельзя", а сейчас на экранах совершенно спокойно присутствует лексикон "бригадных" "ментов", который разбавляется подливкой тощенького языкового фона бесконечного списка бесконечнострадающих донов Педро, Простомарий, Луисов-Альберто, Серхио, Хуан-Карлосов, Хуан...

Большинство из тех, кто до сих пор предпочитает читать книги на русском языке, отлично понимают: кем, зачем и почему поднимается языковый вопрос.

Абсолютное же большинство носителей матфеканца книг не читают, им вполне достаточно телевизора вечером и трудноразличимых между собой FM-радиостанций днем.

На самом деле получается, что они русского языка не знают, и, как это ни странно прозвучит - они его не любят.

Ну, разве может человек, любящий и лелеющий родной язык, писать на нем с грубейшими ошибками?

Для проверки каждый может попробовать вспомнить школу и написать обыкновенный школьный диктант. Скромно умолчим о сочинениях.

А для примера приведем несколько предложений для небольшого диктанта.

Итак.

К типу эллиптической субстантивации относятся мотивированные прилагательными существительные адъективного склонения, синонимичные словосочетаниям с мотивирующим прилагательным в качестве определяющего слова. Семантическая структура предложения конкретизируется в зависимости от лексического значения существительного. Возможны экспрессивные варианты с инверсией коммуникативно расчлененной предикативной группы (с препозицией родительного падежа и постпозицией нет и детерминанта). В коммуникативной парадигме нераспространенных предложений исходным, конситуативно независимым членом парадигмы, являются коммуникативно расчлененные предложения, в которых тема-подлежащее предшествует реме-сказуемому.

Откуда взяты предложения? Да прямо наугад - из академического двухтомника "Русская грамматика"!

При этом, во дворцах культуры - подумать только где! - делают сборы фестивали "шансона". В такого рода местах теперь практически не услышать: "Мой дядя самых честных правил..." скорее уж прозвучит: "Раз пошли на дело. Выпить захотелось..." и что-то вроде "Атас..."

Почему-то вспоминается Джонатан Свифт и различия языка гуигнгмов от языка йаху.

Исходя из вышеизложенного, получаем ответ на первый из поставленных вопросов: в Украине под видом защиты русского языка принимаются решения о придании статуса регионального другому языку, который в списке защищаемых не значится. Поэтому соответствующим советам депутатов необходимо определиться: или отменять свои решения, или на самом деле проделать огромнейшую работу по внедрению норм и правил русского языка в регионах, или ходатайствовать перед вышестоящими инстанциями о внесении матфеканца в список защищаемых.

Интересен и ответ на вопрос, где защищать русский язык.

Как это ни странно прозвучит, но, прежде всего, в самой Российской Федерации. Здесь Украина оказалась впереди, несмотря на собственное тяжелое валуевское (и не только валуевское) наследство.

Кстати, в который раз убеждаемся, что нет худа без добра: українська мова в течение столетий, благодаря статусу второстепенной в Российской империи и СССР, счастливо избегала влияния перечисленных языкообразующих факторов. При этом даже как-то странно слышать, что менее чем через пятнадцать лет после развала Советского Союза на территории Украины наступила острая необходимость защиты русского языка.

Неужели кто-то всерьез полагает, что позиции русского языка настолько слабы?

Все отчетливо должны понимать: русский язык нуждается в защите. Действительно так, и с этим никто не спорит.

Суть же проблемы заключается в том, что именно защищать, где защищать, как защищать и от кого защищать.

Нет никаких сомнений - защищать необходимо исчезающий русский язык Антона Чехова, Николая Гоголя, Льва Толстого.

По всей вероятности, чтобы привести в соответствие языковый вопрос, имеет смысл нашей Верховной Раде предложить Государственной Думе также сделать русский язык региональным в регионах России.

Привести язык в нормальное состояние можно только прививкой самой обыкновенной культуры во все сферы языкового общения. Существует, правда, и другой путь, подсказанный Бернардом Шоу, но, боюсь, квалифицированных профессоров у нас не хватит.

Вывод: наши чиновники, сами того не понимая, совершенно правильно внесли русский язык в список защищаемых. Остается пожелать, чтобы эта статья пригодилась им при общении с европейцами, которые аккуратненько так поясняют: ничего, мол, вычеркивать нельзя. Потому как поздно. Поэтому следует им терпеливо пояснять, что тут не вычеркивать, тут вроде бы как вносить надо. Хотя, честно говоря, немного непонятно как соотнести особенности преимущественно нижнепоясного применения бытового матфеканца с моральноэтическими принципами тех же самых европейцев.