Куценко Лидия Анатольевна : другие произведения.

Философия танца живота

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение следует...


Моему мужу, Григорию, подавшему мне мысль написать книгу,

поверившему в мои способности,

с любовью и признательностью

посвящаю свою книгу.

  
  
   "Пусть даст, чтоб полюбить другую,
   другое сердце мне Творец.
   Но может ли у человека забиться несколько сердец?"
   (Маджнун)
   Предисловие.
  
   - Какая же ты загорелая! Неужели так можно загореть в Москве?- расспрашивал Дашу пограничник в аэропорту в Москве, оформляя ей паспорт на выезд. Он уже поставил штамп, и на границе загорелся зеленый свет.
   - А я совсем и не загорелая, просто у меня папа араб,- с вызовом произнесла Дашка.
   Я только успела прошипеть ей в спину:
   - Что ты говоришь, замолчи сейчас же.
   Но пограничник уже забрал со стойки паспорт и сказал: - Минуточку, подождите.
   На границе загорелся красный свет...
  
   Мой танец
   Мы сидели с Кирюхой в зале кинотеатра и смотрели красивую восточную сказку. Кирюха, она же Кира - это моя подруга. Мы дружим с ней лет с трёх, когда она вместе со своими родителями переехала в наш дом.
   А на экране восточная женщина танцевала танец живота. Она даже не танцевала, а скорее говорила со всеми своим телом. Нет ничего более завораживающего, чем это, не говоря, какую радость приносит самой женщине этот разговор. Мы часто говорим с миром словами, и бываем очень печальны, когда "мир не слышит" нас. Но, на самом деле, так ли это, нас ли не слышат, или мы не можем сказать? Танец "для своего мужчины", танец для любимого, - женщина языком жеста и движения говорит, что она готова всегда быть для него такой же огненной, игривой и привлекательной, как сегодня.
   Я смотрела на экран и не могла оторваться от этого волшебного танца. Он полностью пленил мой разум. Я утонула в этом вихре блёсток, звенящих монет и браслетов.
   Выйдя из кинотеатра, я почувствовала какое-то опустошение. Сидя в зале, и представляя себе, что это я, Ангелина, танцую этот чарующий танец, что это не она, а я - та волшебная царица из восточной сказки. Ах, как бы я хотела научиться танцевать так, как это делала героиня сказки!
   - Кира! Я очень хочу также танцевать,- я передернула плечами и плавно повела рукой.
   - Ты что, Эля, чтобы так научиться танцевать, нужно заниматься этим день и ночь. Я знаю одну девушку, она ходит заниматься в танцевальный кружок, учится уже четвёртый год, и даже они такого ещё не разучили. Она живёт со мной на одной площадке, так я вижу, как она занимается танцами, - поучительно произнесла Кира.
   - Да нет, Кир, я понимаю, что это трудно так научиться танцевать, но если у меня когда-нибудь будет свободное время, то я обязательно научусь,- твердо заявила я.
   Ещё в раннем школьном возрасте для себя я решила, что самое главное для меня - карьера. И теперь у меня просто не было свободного времени для обучения танцам, да я и не видела нигде объявлений, что этому учат в кружках и Домах культуры.
   Увидеть, как исполняется танец живота на сцене, мне пришлось только через несколько лет. Это было на фестивале "Новая заря". Никогда не забуду своих первых впечатлений! Это не похоже ни на что, виденное мною до сих пор! Как же мне тогда хотелось хотя бы чуточку быть похожей на эту великолепную женщину на сцене! Ради того, что бы так блистать, я готова была потрудиться, но иностранные языки занимали всё мое свободное время, да и отец с мамой вряд ли одобрили бы такое увлечение танцами. Но я всегда ловила себя на том, что очень хочу видеть себя в роли восточной танцовщицы!
  
   Университет
   У меня несколько подружек с детства. Все мы очень разные, но, тем не менее, "дружим семьями", как принято сейчас говорить.
   Вот и с Кирюхой мы самые что ни на есть неразлучные подруги много лет. Но какие мы разные! О том, что противоположности притягиваются, я читала много. Но никогда не могла целиком поверить в то, что мне, ответственной и целеустремлённой, могут нравиться люди, которые плывут по течению и не ставят перед собой глобальных целей, не пишут списки дел, не продумывают свою жизнь на несколько шагов вперед. А Кира была как раз такой, плывущей по волнам.
   У Кирюхи очень интересная семья. У неё три старшие сестры. Её отец очень хотел иметь сына, но подряд родились три дочки, а отец у неё заядлый охотник-сибиряк, любитель пострелять, он даже имел какой-то разряд по стендовой стрельбе. Очень уж хотел научить сына своему мастерству, но увы...
   И когда четвёртой родилась девочка, то он решил, что научит всему, что умеет, свою самую маленькую дочку. Кира ходила с ним в стрелковый тир, ездила на охоту, научилась травить зайцев собаками, да и много такого, что ей в жизни вряд ли пригодилось бы. Отец её успехами очень гордился и звал ее только Кириллом, а сестры и мама дома знали её Кирюхой. Я иногда тоже так её называла, но она на меня за это сердилась. Кроме своих домашних, она никому не разрешала так себя называть.
   Всегда получалось так, что куда бы я ни шла учиться, Кира следовала по пятам за мной. Ей всё это давалось не так просто и легко, как мне, но она шла след в след за своей любимой подругой, как она меня называла. Мне же, наоборот, учёба давалась всегда легко, а поэтому, не дожидаясь окончания одного вуза, я поступила ещё в один и одновременно пошла на курсы английского.
   В итоге к 25 годам мы обе имели по два высших образования, закончили массу курсов, в совершенстве овладели английским языком и собирались учить немецкий, и только с молодыми людьми были проблемы.
   Молодого человека Кира тоже искала такого же, как сама. Все, кто встречался на пути Киры, просто не соответствовали её требованиям.
   Я знаю, что я красивая женщина. И обычно у красивых женщин не бывает подруг. Потому что красивым завидуют. А я вот не завидую им. Поэтому все мои подруги -- красавицы и умницы. И они знают, что меня можно не бояться. Обычно бывает почему-то, что все красивые женщины одиноки. И уж если бы я захотела выйти замуж, то никаких проблем. Было бы желание, но его-то у меня как раз никогда и не было.
   Потому что я, как и Кира, в своей личной жизни ещё не встретила никого, кто мог бы соответствовать моим идеалам. Так мы и довольствовались с Кирой своими успехами в учёбе, да в карьерном росте, пока случай не развел нас почти окончательно.
  
   Любовь в Ялте
   Я работала юристом в банке и по роду своей деятельности должна была на месяц уехать на юг, где мне необходимо было читать лекции коллегам из наших филиалов. Кира же работала в управлении кадров УВД, и как раз в это время у неё намечался отпуск. Недолго думая, она попросила взять её с собой.
   Я прилетела в Ялту рано утром. Меня встречала служба безопасности из нашего филиала. Я обратила внимание на мужчину, который стоял рядом с ними. Он был в очень дорогом костюме, и своим видом сразу же выделялся среди других встречающих. Он мне показался знакомым, но я не стала на этом заострять внимание, и, оказалось, что правильно сделала, что не призналась к нему. Меня разместили в номере люкс, который состоял из двух комнат и небольшой кухни. Кира должна была приехать через неделю.
   Я разобрала свой чемодан, повесила одежду, и только собралась спуститься вниз в ресторан позавтракать, как в мою дверь постучали. Я открыла дверь, надеясь увидеть горничную, которая пришла мне что-то, как обычно, сообщить, но на пороге стоял мужчина лет тридцати. Одет он был очень шикарно: темно-синий костюм, галстук из дорогого бутика, на ногах отполированные до блеска туфли, а в руках он держал чемодан.
   - Слушаю Вас, - сказала я.
   - А вы ещё не освободили номер?- он заглянул в номер поверх моей головы.
   - А я только что заселилась,- с недоумением в голосе сказала я, - извините, но этой мой номер, я его забронировала в Москве, пожалуйста, узнайте у администратора гостиницы.
   Я закрыла дверь перед самым носом мужчины, и довольная собой начала собираться в ресторан. В ресторане я заказала себе кофе и омлет. Народу практически не было, и я одна спокойно позавтракала.
   Ресторан был красиво обставлен, на столах стояли вазы необычного нестандартного исполнения с живыми цветами. На стенах были развешены картины неизвестных художников, но выполненные с большой любовью к природе.
   Я уже допила свой кофе, когда заметила, что в ресторан вошел всё тот же мужчина, который недавно стучался в мою дверь. Он мимоходом взглянул на меня, и уселся за соседний стол. Я почему-то захотела узнать как он устроился, и устроился ли вообще, но потом передумала. Встала из-за стола и отправилась гулять по городу.
   В Ялте жила мамина двоюродная сестра тётя Василина. У них с мамой ещё с детства были доверительные отношения, но муж её не любил гостей и компании, а поэтому встречались мы очень редко. Всё общение проходило на уровне междугородних разговоров и писем. Однако мама просила с ней созвониться и передать сувениры из Москвы. Что я сейчас и хотела сделать.
   Когда-то Василина жила в Москве рядом с нами и они с мамой были закадычными подругами. Но после окончания школы она не прошла по конкурсу в институт, пошла на подготовительные курсы, чтобы поступать на следующий год, там познакомилась со своим будущим мужем, и вышла замуж. Ей тогда только что исполнилось восемнадцать лет, а её будущий муж уже окончил институт и должен был ехать на работу по направлению в Ялтинский аэропорт. Они поженились, и отправились к месту службы мужа.
   Учиться он ей не разрешил. Детей сначала не хотели заводить: то квартиры не было, то рано было... И вот теперь они жили вдвоем, и о детях даже не мечтали. Видно, Бог рассердился на них за то, что откладывали такое богоугодное дело, как говорила моя мама. Но, тем не менее, Василина очень любила меня, и всегда готова была прийти на помощь нам с мамой. Но пока помощи нам никакой не требовалось.
   Я сидела на скамейке в парке, как мы и договорились с Василиной, и читала книгу. Я не видела тётю уже лет десять и ожидала, что она должна как-то измениться. Мама всегда говорила, что женщины на юге стареют значительно раньше, а Василине было где-то около пятидесяти, а поэтому ничего в этом не было удивительного.
   - Привет, Ангелина, - обратилась ко мне молодая красивая женщина. - Неужели не узнала?
   - Василина? - я оторопело смотрела на неё и не видела той, бывшей Василины. Передо мной стояла молодая женщина лет тридцати, которая годилась мне в подруги.
   - Решила немного омолодиться,- засмеялась тётя, - а то муж стал на молоденьких заглядываться. Вот сделала себе пластическую операцию, да похудела по новым методикам в институте диетологии.
   Я обняла Василину и расцеловала. Она и всегда-то придавала своей внешности особое внимание, но это изменение было просто фантастическим. Я засыпала её вопросами, мне это было очень интересно. Такого эффекта я ещё не видела: они с мамой были ровесницами, но сейчас можно было сказать, что она мне сестра, а не маме.
   Василина рассказала свою историю, над которой мы долго смеялись. Оказалось, что она в последнее время стала такой пышечкой-пампушечкой. И её муж на день рождения подарил открытку, на которой было нарисовано блюдо с японскими суши и стояла надпись: " Суши из свинины для нашей Василины". Это было последней каплей в её нетерпении к своему образу. Она отправилась в Институт экспериментальной пластической хирургии, и через месяц муж её не узнал, да и я тоже, если честно сказать.
   Но это было не самым главным: она была и осталась такой же участливой и доброй тётей Василиной, какой я её всегда знала.
   И первым вопросом был, естественно, вопрос о моем замужестве:
   - Когда же будем гулять на твоей свадьбе? Хочу понянчить твоих деток, раз уж своих Бог не дал. Ой, я представляю, какие красивые будут у нас внучата, все позавидуют!
   - Нет, Василина, не нашла ещё я для себя родственную душу. Кавалеры есть, но всё не то, хочется такой любви, чтобы сразу с головой окунуться и долго так не выныривать.- Я показала ей руками, как я хочу нырнуть, и самой себя стало жалко как-то.
   - Не переживай сильно, моя деточка, - Василина поцеловала меня и прижала к своей груди, - Погуляй чуток, а мы тебе пару быстро найдем. У нас много есть стоящих парней. Ты надолго к нам?
   - На месяц, буду здесь читать лекции юристам филиалов.- Я тяжело вздохнула.
   - Не переживай, моё Солнышко, - прошептала Василина, - найдем, вот увидишь.
   - Ой, тётечка Василина, я совсем забыла, мама же Вам передала кучу всяких подарков, - затараторила я, передавая пакеты. - Да я же здесь и не одна буду, через неделю приедет моя подруга Кира, нам будет совсем не скучно вдвоем.
   - Ничего, ничего, - сказала Василина, - обеих пристрою.
   Мы ещё долго сидели в парке и разговаривали. Я очень много узнала о жизни Василины здесь, о городе, о настроениях людей, и даже о том, что делается в наших филиалах банка. У тёти было много нужных знакомых, и она была просто кладезью информации. Договорились, что созвонимся и встретимся через неделю, когда приедет Кира.
   Придя в гостиницу, у меня сразу же появилось желание пойти в душ, а затем просто поваляться, но в это время в дверь настойчиво постучали. Я, не задумываясь о том, кто же это может быть, открыла дверь в мой номер и получила возможность лицезреть незнакомца, которого видела вместе с нашей охраной в аэропорту во всей его красе.
   Это был молодой мужчина спортивного телосложения с правильными, немного жёсткими, но необычайно привлекательными чертами лица и наружности. Он излучал собой, как пишут в любовных романах, смесь красоты, силы и чувственности. Я тем временем с восхищением смотрела на дорогой костюм, который как влитой сидел на незнакомце.
   - Добрый вечер. Вас мне порекомендовал один мой знакомый,-- услышала я его глубокий бархатный голос.- Я приехал в Ялту по делам, но мой юрист вынужден был вернуться в Москву к заболевшей матери. К сожалению, я не могу отменить запланированные встречи и надеюсь, что вы сможете мне помочь и побудете немного моим юристом. Кроме того, мне сказали, что Вы будете достойной заменой. Я, конечно, понимаю, что обо всем нужно было договориться заранее, но, может быть, в виде исключения...
   Я растерялась и от такой наглости, и от такого неожиданного предложения и стояла перед ним как вкопанная. Еще несколько мгновений я непонимающе смотрела на него, но затем пришла в себя и предложила пройти в номер.
   Мужчина явно забавлялся моим замешательством. Но кроме весёлого блеска, я уловила в его взгляде что-то ещё, от чего моё сердце забилось в радостном предчувствии. Это хмельное состояние - когда между мужчиной и женщиной непонятно почему вдруг начинает происходить интенсивный обмен флюидами, будоража кровь и волнуя сердца, - мне это уже было знакомо. Поэтому я успокаивала себя тем, что ничего необычного сейчас, в общем-то, не происходит. И всё же, я вынуждена была признать, что на этот раз ощущения охватили меня несравнимо сильнее, чем в других случаях.
   - Вы хотите меня? - Эта фраза вырвалась непроизвольно, и я покраснела до корней волос. Мало того, что выгляжу сейчас полной идиоткой, так ещё и веду себя соответственно.
   Он растянул свои красивые губы в улыбке, и мне внезапно стало холодно, словно в комнате вдруг подул северный ветер. Я даже посмотрела в окно, надеясь увидеть белые снежинки, и была искренне удивлена тем, что на улице сияло яркое майское солнце.
   Боже, что со мной происходит? Справившись с волнением, я взяла себя в руки. Бог мой! Ведь и не подозревала, что способна на такие эмоции! Я испытывала к этому совершенно чужому человеку сильнейшее физическое влечение. Мне было не достаточно просто смотреть на него и наслаждаться его красотой. Я хотела большего: дотронуться до него, рассказать о своих самых сокровенных мыслях и желаниях, и узнать о нём самом как можно больше.
   Он, наверное, почувствовал это и сказал: - Зовите меня Алексей, пожалуйста. У меня очень мало времени на подготовку, и если вы согласны, то я жду Вас в ресторане гостиницы в девятнадцать часов, - добавил он, взглянув на свои дорогие часы.
   После его ухода я ещё долго находилась под впечатлением, которое произвёл на меня этот мужчина. Я медленно опустилась на стул, ощущая жуткую слабость во всем теле. Мне показалось, что до сих пор я не могу опомниться от встречи с этим человеком. Мне ещё ни разу не приходилось встречать такого мужчину, который хотя бы приблизительно вызывал у меня такую же реакцию. Мои знакомые молодые люди были какими-то несерьезными и незрелыми.
   Я отвлеклась от своих взбудораженных мыслей и посмотрела на часы: было уже шесть часов вечера. Наша встреча с ним будет через час.
   "Я должна успокоиться,- настраивала я себя, - должна взять себя в руки. Он предложил мне только поработать с ним, а я уже размечталась"...
   Час очень быстро пролетел, я успела собраться, в том числе и с мыслями.
   Несколько дней прошли очень плодотворно: утром я читала лекции, а вечером он приглашал своих партнеров на встречу в ресторан, где я готовила, а он подписывал свои контракты.
   Случилось то, о чём я не могла даже мечтать - я влюбилась с первого взгляда. Я уговаривала себя, что это глупо, по-детски, но ничего не помогало. В том, что со мной происходило, было что-то первобытное, стихийное. Вопреки природной осторожности и здравому смыслу, я инстинктивно чувствовала, что этот мужчина создан для меня, что наша встреча предопределена самой судьбой, поэтому бороться бесполезно. И я покорилась неизбежному, хотя для очистки совести всё же пыталась себя убедить, что мне только показалось. Неужели всё это происходит со мной и наяву?
   Мы сидели в ресторане, и я готовила заготовку для договора, но вдруг мне в голову пришла страшная мысль, настолько страшная, что, не заботясь о том, что меня может кто-то слышать, я осмелилась спросить:
   - Вы женаты?
   - Нет, - ответил он так, как будто бы только и ждал моего вопроса.
   - Извините, - смутилась я, - вырвалось как-то непроизвольно, ещё раз извините, Алексей.
   - Я давно ждал от Вас этого вопроса. Вы такая..., Вы не могли мне не задать свой вопрос. Я хорошо знаю человеческую натуру, долго изучал психологию отношений.- Он встал из-за стола, подошел ко мне и поцеловал мне руку. Его ладонь, словно раскалённый утюг, легла на мое плечо, прожигая ткань моего костюма до самых костей. Он проделал всё это с холодной учтивостью, но его взгляд говорил совсем другое.
   Интересно, неужели все женщины чувствуют то же самое, встретив "своего" мужчину, который способен перевернуть их мир вверх дном? В душе я была потрясена, когда осознала, что всегда считавшая себя сдержанной, вдруг оказалась способной на глубокие и сильные чувства к представителю противоположного пола. Меня приводил в трепет один только взгляд на Алексея, на его густые тёмные волосы, в которые я мысленно запускала свои пальцы. Я представляла, словно это происходило наяву: как он прижимает меня к своей груди, как наши сердца начинают биться в унисон.
   У меня вдруг появилась острая потребность узнать о нём как можно больше. Я чуть было не расплакалась оттого, что познакомилась с ним только сейчас. Было ощущение, что двадцать четыре года прожиты впустую. Я очень хотела знать, каким он был в детстве, как учился в школе, как протекала его юность... Я хотела знать о нем всё-всё, до самых мелочей.
   - Мы обязательно станем любовниками,- сказал он словно откуда-то из подземелья, - но, только не сейчас, немного позже. Я хочу попробовать себя в роли воздыхателя. Кроме того, нас ждет работа. Я не обманывал, когда говорил, что мне нужен юрист.
   На меня словно вылили ушат воды. Я не верила своим ушам. Бежать, бежать, бежать... Что я тут делаю? Как я могла так низко опуститься. Сколько я всего нафантазировала!
   На следующий день Алексей уехал в Москву оформлять какие-то сделки с зарубежными партнерами, а ко мне как раз должна была приехать Кира.
   Я встретила её в аэропорту, и мы сразу же отправились на море. Кира всегда была очень впечатлительной, но в то же время могла моментально принимать решения вне зависимости от обстоятельств. Я же, напротив, должна была сначала всё обдумать, а только потом решиться на какой-то шаг. Видно этим мы и дополняли друг друга. Через час мы уже сидели на берегу моря, и я рассказывала ей о своем новом знакомом.
   Когда я сказала Кире как зовут моего нового знакомого, то она как-то изменилась в лице. И тут я всё вспомнила: так вот откуда мне показался знакомым этот мужчина - это же тот молодой человек, по которому так страдала моя подружка! Как же я могла забыть! Кира ведь мне все уши прожужжала о том, как она влюбилась в Алексея, как он не ответил ей взаимностью, как она переживала по этому поводу. Только теперь я поняла, какую ошибку я совершила, рассказав Кире о своих переживаниях... Но, что сделано, то сделано. И, кажется, я тоже в него влюбилась безответно, как и Кира. Как мне стало себя жалко! Надо же быть такой дурой! Что же теперь делать? Как все объяснить Кире?
   Кира же молчала и чего-то ждала. И я рассказала ей всё как есть. И уже через несколько минут мы беззаботно купались в море. Так как мы обе оказались в одинаковом положении, то даже обрадовались этому. Справедливость была восстановлена: Алексей был ничей, а это нас даже радовало, ведь мы остались неразлучными подругами.
   Вечером нас ждала встреча с тётей Василиной. Мы встретились с ней возле ресторана. Она нас внимательно осмотрела и сказала, что такие красивые девушки как мы заслуживаем самых красивых кавалеров, и потащила нас знакомиться с какими-то её очень необыкновенными молодыми людьми. Когда мы приземлились за столиком, у меня от неожиданности пропал дар речи: там сидел не кто иной, как молодой человек, который хотел в первый же день моего приезда занять мой номер. Мы улыбнулись друг другу как старые знакомые, что не осталось незамеченным нашими спутниками.
   Василина вздохнула и сказала:
   - Ну вот, я вас хотела познакомить, а вы, оказывается, уже знаете друг друга.
   Мы запротестовали хором, что мы совсем не знакомы, просто видели друг друга в гостинице.
   Василина представила нас, и мы продолжили вечер, как оказалось, в приятной и действительно очень интересной компании. Молодого человека звали Сергеем, он тоже приехал из Москвы. Он мне сразу же понравился, и я ему тоже приглянулась. Нас тянуло друг к другу магнитом.
   Мы сидели с Кирой и тихонько разговаривали. Слёзы опять потекли по моим щекам, Кира прижала меня к себе, уже не оглядываясь на мужчин. Она гладила мои волосы, замечу, первый раз в жизни, так как обычно очень скупа на ласки, осторожно прикоснулась к моей мокрой щеке рукой:
   - Лина, не плачь. Ты ведь раньше никогда не плакала, помнишь?
   - Плакала, просто старалась никому не показывать. Помнишь, соседская кошка съела хомячка? Я тогда два дня в школу не ходила, - всхлипывая говорила я, делая слабую попытку отстраниться, - Отпусти, я уже не плачу. Он мне очень нравится. Клин клином вышибают. Видно он моя судьба.
   (продолжение следует)
   Недолгий роман
   Может быть, Сергей и хороший человек, но у нас с ним разный обмен веществ. Такое ощущение, что мы дышим разным воздухом. Первое время нас спасало то, что мы оба много работали, редко виделись дома. Потом я испугалась, что папа заметит неладное и расстроится.
   Однажды моя сотрудница пожаловалась, что и она, и муж купили елку. Ёлка была красивая, я забрала её и, чтобы не тащить в квартиру, решила забросить её на дачу. Когда я приехала туда, около дачи стояла машина Сергея. Я ещё ничего не поняла, вошла в дом и увидела одежду, разбросанную по полу, он и его подружка расположились в спальне на втором этаже. Я от неожиданности ещё послушала их несколько минут, потом повернулась и тихо ушла оттуда. Правда, от растерянности забыла ёлку около крыльца. Дома я спокойно всё обдумала и перенесла свои вещи из спальни в бывший папин кабинет.
   Новый год мы встретили, как положено вместе, но я с Сергеем не стала говорить ни о чём. Думаю, что он обо всём догадался, иначе как объяснить, что он даже формально не пытался меня вернуть в спальню.
   На этом наш короткий роман закончился. Я снова осталась одна.
  
   Вот он, мой единственный!
   Однажды, вместе с Кирой, мы оказались в компании аспирантов-медиков, среди которых был довольно-таки интересный араб. С того времени как мы появились в комнате, он не спускал с нас глаз. В какой-то момент мне показалось, что он смотрит прямо на меня, что между нами происходит какое-то интенсивное личное общение! Меня словно вышвырнуло из привычного мира, основанного на рассудительности и практичности, и погрузило в совершенно иной мир, где такие сомнительные определения, как "любовь с первого взгляда", имеют смысл.
   Любовь с первого взгляда? У меня? Никогда! Я решительно вернула и себя, и свой мир на место. Должно быть, стресс, в котором я пребывала, стал причиной эмоциональной галлюцинации. Мало тебе хлопот что ли, строго одернула я себя.
   Хотя, если говорить честно, то мне понравился этот парень. Он был по-настоящему красив, а от его глаз исходил какой-то магнетический блеск. Глаза его, как будто, звали за собой, сверля и пронзая своим свечением мой мозг, и я уже была готова следовать за ним, но трезвый разум остановил меня. Я отвела глаза от молодого человека и увидела, что все гости смотрят на меня.
   Засмущавшись, но, ясно поняв, что это он, тот, единственный, которого я искала всю свою сознательную жизнь, с того момента я больше ни о чём и ни о ком не могла думать. Мысли роились в моей голове, и, казалось, что уже никогда я не смогу стройно и логично мыслить. Когда нечаянно встретились наши глаза, я поняла, что отныне моя жизнь круто изменится.
   Взгляд смуглого незнакомца казался томным, даже ленивым, но в то же время он был таким пристальным, что моё сердце на мгновение остановилось, затем неистово забилось. Никогда прежде я не встречала мужчины, подобного ему. Это было совершенно чужое лицо, и в то же время при взгляде на него в моей душе что-то отозвалось, шевельнулось какое-то странное чувство.
   Мурахад окинул меня взглядом, гадая видно, кто я такая и почему он раньше со мной никогда не встречался, хотя часто посещал Бориса.
   Квартирка была небольшая, нас сразу же усадили за стол, потому как все уже давно ждали хозяина, который возвращался из клиники, но из-за пробок в городе очень опаздывал. Мы еще не познакомились, нас ещё не представили друг другу, но мне казалось, что мы знакомы уже очень давно.
   Кира придвинулась ко мне и стала тихонько рассказывать о гостях. В это время в комнату ворвался хозяин и стал представлять гостей друг другу.
   - Мурахад,- сказал он, - наш друг из Сирии, аспирант. Еще два года и на родину уедет знатный специалист. У него золотые руки. Девчонки, он просто талант! Я был бы рад, если бы он остался работать в нашей клинике.
   Мурахад чуть склонился и обвел гостей своим взором. Я засмущалась и опустила голову, потому как не могла спокойно выносить его взгляд. Потом хозяин стал представлять девушек. Я покраснела, когда он обстоятельно и подробно стал говорить обо мне. Кира была подругой хозяина квартиры, хотя я и видела его впервые, но о хозяине, как и он обо мне, я знала всё, или почти все. Наконец всех представили, и вся шумная компания занялась поглощением напитков и разных вкусностей. Тосты следовали один за другим, как и положено в большой и дружной компании. Медики умели не только хорошо работать, но и отдыхать, как я отметила про себя. Мне было в этой компании весело и интересно. К сожалению, потанцевать было негде, и из-за стола выходили на лестницу только на перекур.
   Кира заметила каким взглядом я смотрела на Мурахада и, как только кто-то из гостей ушел, она сразу же усадила меня рядом с ним. Мурахад сносно говорил по-русски, и вскоре мы уже говорили о его работе, учёбе, об общих знакомых.
   Оказалось, что Мурахад закончил на родине в Сирии медицинский институт, а затем уехал учиться в аспирантуру в Америку. В Штатах ему показалось, что отношение к нему недостаточное как к специалисту, и он добился направления на учёбу в аспирантуру в Москву.
   Беседа текла легко и непринужденно. Иногда переходили на английский. Мне легко давалось общение с людьми, я умела сразу заставить их чувствовать себя как дома. У моей мамы были прекрасные манеры, и она сумела привить их мне.
   Вечер незаметно закончился, и все стали собираться домой. Мурахад вызвался проводить меня. Он читал мне стихи, и они были такие проникновенные, такие трогательные:
   "За то, что на земле твои следы целую,
   Безумным я прослыл - но прочь молву худую:
   Лобзаю прах земной, земля любима мною
   Лишь потому, что ты прошла тропой земною!"...
   Мне никто и никогда не читал стихи, даже в ранней юности. Я его попросила прочитать что-нибудь по-арабски и он с упоением читал что-то о любви, но что, я никак не могла понять, хотя было очень интересно наблюдать за ним, ощущать интонации его голоса, которые то затихали, то снова всплывали в вечерней тишине...
   Мы еще долго гуляли по городу, а потом я попросила его остановить такси. Он галантно распахнул передо мной дверь машины, и пожелал спокойной ночи.
   Всю эту ночь я не спала. Мне казалось, что его руки прикасаются к моему телу, ласкают, его голос журчит как вода в горной речушке...
   А могла ли я тогда избежать чар его любви, так манивших меня в мир пылкой страсти, который ещё не изведала? Этот мир манил меня к себе, обещая счастливую надежду. Он был первым в моей жизни мужчиной, который пробудил такую безоглядную любовь. Я уже совсем забыла Сергея: просто вычеркнула его из своей жизни. И теперь мне казалось, что мы с Мурахадом поняли, что можем быть счастливы только вместе.
   Роман развивался необыкновенно поэтично: с цветами, стихами, нетрадиционными ухаживаниями.
   - Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Сирию. Ты должна увидеть, как я живу, прежде чем принять окончательное решение. Я хочу, чтобы ты точно знала, что не совершаешь ошибку.- Он каждый день говорил мне такие слова, как будто бы о чем-то предупреждал, но я его тогда просто не слышала, или не хотела слышать.
   Моё желание быть вместе было настолько сильным, что всё остальное не имело никакого значения.
   - Выслушай меня, дорогая. Я хочу тебя, хочу больше всего на свете. Я люблю тебя, хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и уехала со мной в Сирию. Богатство, дети,- всё это будет у тебя, потому что ты, красавица, и я люблю тебя. Мы должны жить вместе, любимая. Если ты согласишься, это будет навсегда.- Мурахад целовал меня и шептал, шептал и шептал эти святые для меня слова, которые я готова была слушать каждый день и каждый час.
   Мои глаза широко раскрывались от изумления и я шептала:
   - Ты хочешь на мне жениться?
   - Больше всего на свете, - говорил он, - я прошу тебя поменять всю свою жизнь. Я прошу поехать со мной, посмотреть на мой мир и дать и себе, и мне шанс на счастье.
   - Ты делаешь мне предложение?
   - Да, я хочу быть честным с тобой. Я не собираюсь заводить интрижку.
   - Мы нужны друг другу, могли бы быть вместе, пока ты здесь. Можем поехать сейчас к тебе и заняться любовью. Мы можем...
   Неожиданно Мурахад оттолкнул меня от себя:
   - Ты ничего не поняла! Я же только что сказал тебе, что мне не нужна дешёвенькая интрижка. Моя прекрасная, чудная девочка, моя принцесса, я люблю тебя всем сердцем, и буду любить до конца своих дней. Ты согласна стать моей женой? - Счастливая улыбка озарила его лицо, и он ласково прикоснулся к моим губам.
   Мне казалось, что моё ледяное сердце таяло рядом с ним, и я была такой счастливой...
  
   Моя подруга Верочка
   Все мои подружки уже давно повыходили замуж, нарожали детей и ни о чём, кроме их чад и старых знакомых, говорить с ними было невозможно. Тоска смертная! А с Мурахадом для меня открывались какие-то таинственные двери, за которыми я видела себя действительно счастливой принцессой, окружённой его любовью и страстью.
   Но жизнь вносила свои коррективы, и иногда нужно было думать не только о своей любви.
   То, что произошло с моей подругой Верой, с которой мы вместе учились в Университете, немного охладило мой пыл, и опустило меня на землю.
   Она получила высшее образование, вышла замуж, родила ребёнка. В общем, и целом, жизнь протекала обыденно, пока не раздался этот злополучный звонок, перевернувший всю её жизнь с ног на голову.
   Вера ещё спала, когда затрещал телефон. Не открывая глаз, она протянула руку, благо аппарат стоял на прикроватной тумбочке, и промычала в трубку:
   - Да?
   - Здравствуйте, это Таня - услышала она в ответ.
   - Таня? - удивлённо переспросила Вера. Борясь с остатками сна, в уме она уже пыталась перебрать всех знакомых Тань, способных поднять в такую рань. - Таня... - ещё раз машинально произнесла она в трубку.
   На другом конце провода слышалось только чьё-то неровное дыхание. Повисло молчание.
   - Простите, я вас не узнала, какая Таня? - почти окончательно проснувшись, нарушила Вера тишину.
   - Вряд ли вы меня знаете. Дело в том, что я любовница вашего мужа, я люблю его и хочу быть его женой, - на одном дыхании произнесла женщина.
   - Весёленькие шуточки с утра! - возмутилась она, с треском кидая трубку.
   Через минуту телефон снова затрезвонил. Вера сидела на кровати, и оцепенело, смотрела на него. Стоит ли понимать трубку? Может быть кто-то ошибся номером. А может быть это просто розыгрыш?
   Услышанная фраза пульсировала в её мозгу: "Я люблю его и хочу быть его женой". А как же я? Мне то, что прикажете делать в этой ситуации? Она перевела взгляд на будильник, было всего-то половина пятого утра. Телефон всё трещал и трещал, а у Веры не хватало сил вновь поднять трубку и испытать те же эмоции. Дочка недовольно завозилась с ней рядом. Когда муж уезжал по делам, Вера всегда укладывала её с собой в постель, нарушая все правила по воспитанию детей. Вере пришлось снова взять трубку:
   - Солнышко - это я. Извини, что разбудил. Просто очень сильно соскучился. Скоро буду, - голос мужа звучал довольно жизнерадостно. На определителе светился тот же номер, что и у незнакомой ей до сих пор Тани.
   - Дорогой, ты не ошибся? Действительно скоро будешь? - съехидничала она.
   - Конечно, золотце. Что за вопрос? - и пошли короткие гудки.
   Нет, это какая то нелепость. Неудачная шутка. Вера прислушивалась к лёгкому волнению, возникшему где-то внутри. Подсознательно возникло смутное ощущение ждущих её неприятностей. Стряхнув оцепенение, Вера заметила, что сидит, крепко прижав трубку телефона к груди. Положив её на место, она встала и выдернула шнур злополучного аппарата из сети.
   Утреннее солнце пробивалось сквозь плотные шторы, наполняя спальню лимонно-жёлтым светом. В доме стояла тишина. Дочка безмятежно спала, раскинувшись на двуспальной кровати. Волосы беспорядочно рассыпались по подушке, одеяло сбилось к ногам. Было видно, что снится ей что-то хорошее: курносый носик морщился, уголки губ подрагивали в улыбке. Вера поправила одеяло и пошлёпала на кухню. Деревянный пол приятно холодил ступни, снимая с неё неизвестно откуда взявшийся жар. До кухни она не дошла. Зеркало остановило Веру. Мимолетного взгляда было достаточно, чтобы затормозить.
   Пожалуй, впервые она критически взглянула на себя. Из зеркала смотрела взлохмаченная толстая тётка неопределенного возраста с красными пятнами на лице. Эти пятна всегда выступали на лице, шее и груди после небольшой нервной встряски, предательски выдавая её всем окружающим. Радоваться увиденному было невозможно.
   Роды её не украсили. Первые месяцы беременности прошли тяжело: был сильнейший токсикоз, из-за чего она практически не могла ничего есть, и угодила в больницу под капельницу. Зато во второй половине своего интересного положения оторвалась по полной программе: изголодавшийся организм поглощал килограммы еды, а мозг требовал ещё и ещё. Это был настоящий праздник живота. Она вставала даже по ночам, чтобы что-нибудь проглотить. В результате набралось лишних тридцать с хвостиком килограмм, но Вера никогда не комплексовала по этому поводу, частенько повторяя нам: "Мужики не собаки, на кости не бросаются".
   Сейчас же её словно окатило холодной водой, сразу сняв всю прежнюю безмятежность. Дойдя до кухни, она уже была на сто процентов уверена, что её разбудила пассия мужа.
   Она сделала себе кофе, потом вспомнила о своей трёхлетней давности заначке, вытащила пачку ментоловых сигарет. Она бросила курить, когда забеременела. Бросила неожиданно легко и для себя и для всех нас. Многие мои знакомые переставали курить, а потом опять срывались, её же ни разу не потянуло задымить. Конечно, бывали сны, в которых она с наслаждением курила сигарету, но тут же испуганно просыпалась и с облегчением понимала, что это только сон, а потом рассказывала нам и сама же смеялась. Сейчас же она схватилась за сигарету, как за спасительную соломинку.
   Немного подумав, она вытащила из холодильника начатую бутылку водки, сгребла в кучу пепельницу, кофе и сигареты, поставила рядом маленькую рюмочку. Смотрелось всё это убийственно. Сделав несколько бесцельных кругов вокруг стола, уселась на стул и стала ждать, поглядывая то на дверь, то на созданный натюрморт. Пить ей совершенно не хотелось.
   Загремели ворота. Они жили в частном доме, потому что квартиру, доставшуюся в подарок на свадьбу от своих родителей, они продали, вернее, обменяли на дом с доплатой. Наняли бригаду строителей, сделали в нём ремонт и теперь он ничем не отличается от благоустроенного жилья. Газ, водопровод и все остальные блага цивилизации в нём имелись. Ко всему прочему и находился он в тихом районе, где за день проезжало две-три машины, да и то соседей, уезжавших или возвращающихся с работы. Городок этот был одним из провинциальных российских областных поселений в Московской области, где многоэтажки соседствуют с частным сектором, а жители предпочитают жить в многоэтажных коробках, чем копать огороды или топить по зимам русские печи.
   Довести до ума уютный бревенчатый или каменный дом с отдельным входом, изолированным двором и хозяйственными постройками, доставшимися в наследство от прежних времён, не хватает средств или мешает обыкновенная русская лень. Не зря же главный герой наших сказок добрый молодец надеется, что по щучьему велению исполнятся все его желания.
   У них были небольшие сбережения, которые они вложили в реставрацию своей избушки, и уже через два месяца, знакомые, крутившие по началу пальцем у виска, отчаянно им завидовали.
   Перед домом, с помощью соседки Марии Павловны она разбила клумбы, и теперь всё тёплое время года, их дом был окружён цветами. Весной начинали цвести нарциссы и тюльпаны, затем на смену им приходили пионы, гладиолусы и завершалось всё пышными кустами георгин и пёстрыми астрами. По углам дома с одной стороны росла поздняя сирень, зацветавшая в начале лета, с другой - черемуха, дававшие непревзойдённый никакими парфюмерами аромат. Маленький заборчик, окружающий дом, не скрывал этой красоты, и Вера отчаянно гордилась плодами своих трудов перед нами.
   Позади дома ещё прежними хозяевами был разбит сад. Вдоль всего забора росли вишни. Пять яблонь давали такой урожай, что яблоки в урожайный год раздавались всем знакомым, и ещё оставалось вдоволь, чтобы лакомиться ими всю зиму. Клубника, смородина чёрная, красная и жёлтая: крыжовник и малина - она обладала всем этим богатством совершенно бесплатно. Надо было только успевать прилагать ко всему руки. Но её муж Андрюша не испытывал большой любви возиться в саду.
   - Все эти пестики, тычинки, ещё в детстве надоели - отнекивался он.
   А ещё у них в саду поселился соловей. Маленькая невзрачная серая птичка похожая на воробушка заливисто щёлкала и такие выводила трели, да так, что на скамеечку около ворот приходили соседские бабушки, вспомнить свою молодость.
   Пока она создавала весь свой натюрморт на кухне, на лестнице послышались шаги, в дверях загремели ключами. Механически она глубоко вздохнула и приготовилась выдать речь о коварных изменниках. Но воздух вышел из её лёгких, как из спущенного колеса. В дверях стоял Верин племянник Толик.
   С сестрой у них была разница в восемнадцать лет, и Вера совершенно не помнила. Она умерла при родах. Оказалось, что у неё был порок сердца, и рожать ей категорически запрещалось. Но наши врачи узнали об этом только после её смерти. Конечно, если на каждого пациента уходит по десять минут, а жалоб со стороны посетительницы нет, никто ею серьёзно заниматься не будет. Всех можно понять. Отец Толика после появления сына на свет и похорон жены бесследно испарился на огромных просторах нашей страны.
   Верина мать стала Толику и мамой и бабушкой. Только повзрослев, Вера узнала об этом. До этого он был ей вместо младшего брата. У них и сейчас было мало секретов друг от друга: ключи от её дома всегда были у него, поэтому Вера не очень удивилась, увидев его спозаранку. Её вид его заинтриговал ещё больше.
   - Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! То тут сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро!- прокаламбурил он.- По какому поводу праздник?
   - А кто тебе сказал, что праздник?
   - На моей памяти это впервые, а я пока забывчивостью не отличаюсь - пояснил он. - И как это ты так рано вскочила? У тебя же всегда срабатывал принцип: лучше переесть, чем недоспать.
   - Пытаюсь создать подходящий к случаю интерьер, - ответила она.
   - И что это за интересный случай? Родственничек очередной фортель выкинул?
   - Сама не могу понять. Какая-то мадам разбудила с утра пораньше. Ей не терпелось сообщить, что мой муженёк наставляет мне рога.
   - Тоже мне новость. Да об этом все вокруг и так знают. Никогда твой Андрюха верностью не страдал, можно подумать ты не в курсе.
   - Не в курсе, - сказала она, и тут словно прорвало плотину.
   Она почувствовала, как из глаз полились слёзы. Вера закрыла лицо руками, но они просачивались сквозь пальцы, а тело колыхаясь, как большой студень, сотрясалось в рыданиях. В последующие полчаса Толик рассказывал ей о её семейной жизни, о чём она не имела ни малейшего представления.
   - Скорее всего, ты сама просто не хотела ничего замечать. - Он снял с крючка полотенце, намочил его под краном и протянул Вере. - Приведи себя в порядок. Не стоит показывать свою слабость. Если будет матушка звонить, скажи, что ночевал у тебя, иначе достанет своими вопросами,- попросил он.
   Толик не был обременен узами Гименея и поэтому время от времени позволял себе вольности.
   - Ты только для этого заходил?- удивилась она, - мог же позвонить.
   - Пытался, но у вас никто не подходит. Может на линии неполадки,- предположил он.
   Уже в дверях он обернулся:
   - Заведи себе кого-нибудь, и пусть твой муженёк трясёт рогами. А у женщин они не растут,- запомни это.
   - Постараюсь запомнить,- кисло улыбнулась она.
   - Ну, пока. Выше нос, тётушка, - на прощанье пошутил он.
   Тётушкой она для него была в исключительных случаях. Он вышел из дома. Вера слышала его шаги по лестнице, потом донесся грохот закрываемых ворот.
   Она вытерла глаза мокрым полотенцем, подошла к окну на кухне и стала смотреть в сад. Всё кругом зеленело, весело щебетали птицы, сияло солнце. Только Вера почему-то дрожала от холода.
   "Скоро буду" Андрея затянулось часов на пять. Вера с дочкой уже успели позавтракать, когда машина мужа остановилась у гаража. Она выглянула в окно. Андрей совершал свой обычный ритуал: поочередно открыл все дверцы, методично вытрусил коврики, протёр ветровое стекло и фары. Невольно она залюбовалась мужем. Ничего не скажешь, он был красив: высокий, стройный, правильные черты лица, мягкие вьющиеся волосы. А его глаза, неправдоподобно сияющие синевой, они кого хочешь, с ума сведут. И Вера в свое время не оказалась исключением.
   Они познакомились с ним во время учёбы в университете. Учиться было и интересно и трудно. Курс подобрался у нас просто замечательный. Она мечтала об одном - учиться на "отлично", что с честью и осуществляла весь первый год. Он пролетел незаметно. А на втором появился он. И надо же было проказнице-судьбе познакомить их.
   Андрей восстановился после армии, и из множества симпатичных лиц Вера сразу выделила его. Один взгляд его васильковых глаз пробил такую брешь в её сердце, что туда сразу скатилось всё её благоразумие. Он тоже выделил Веру из всех. Сначала они просто разговаривали с ним все вместе: Лина, Вера и Кира. Потом начались прогулки по ночному городу. Мы все гуляли, по-детски взявшись за руки. Нам очень не хотелось, чтобы всё превратилось в банальную интрижку. И Андрей не подвел. Он тоже был очарован Верой. Как он на неё тогда действовал! Даже, пять минут, поболтав ни о чём, она заряжалась радостью. Нам всем казалось, что он излучал солнечную энергию. Его синие бездонные глаза, красиво очерченный рот, белозубая улыбка. В нём уже тогда было море обаяния.
   Уже тогда до нас доходили слухи, что у него есть девушка с факультета журналистики.
   - Это правда?- спросила Вера у него, боясь услышать подтверждение.
   - Не совсем,- успокоил он нас.- Я оставил её после встречи с Верой.
   Она была так горда. Он прижал её к себе, и она почувствовала, что находится в объятиях самого классного парня на свете. Его поцелуи были сладкими и горячими. Сначала она смущалась, потом прислушалась к себе и уже сама умоляла:
   - Ещё, ещё...
   Так пролетели студенческие годы. Их любовь была безрассудна, стихийна. Но как ни странно учёбу они не запустили. Мы все до одури сидели над конспектами, писали курсовые, сдавали зачёты и экзамены. И все закончили обучение с красными дипломами.
   Казалось, никакая сила не может разомкнуть их объятий. Мы сидели в кафе и отмечали удачное окончание университета. Теплый ветерок, долетавший из распахнутого окна, нежно ласкал наши лица. И вдруг Андрей наклонился к Вере и тихо спросил:
   - Ты выйдешь за меня?
   От радости она не смогла ответить, только уткнулась ему в грудь, пытаясь спрятать сияющие от счастья глаза. Мы были искренне рады за нашу подругу и радостно отметили их обручение...
   Пока я отвлеклась на воспоминания, жизнь шла своим чередом.
   Андрей, закончив прибирать машину, направился к дому. Вера прогнала приятные воспоминания, стерев с губ мечтательную улыбку. Пора возвращаться в действительность. "Его обаяние только возросло. Неудивительно, что он нравится женщинам", - пришедшее в голову расстроило Веру больше, чем предстоящие разборки.
   Анюта, их двухлетняя дочь, была занята своей любимой игрушкой, какой то конструкцией из пластмассового шарика, двух железных проволочек и ключа, которым этот шарик заводился и потом лихо скакал по всему дому, буксуя в углах комнат или натыкаясь на препятствия, пока не заканчивался завод.
   Андрей заглянул к ним:
   - Девочки, кормите папу. Он голодный, как волк.
   - Папа злой?- отвлеклась от своей игрушки Анюта.
   - Почему злой?- удивился Андрей.
   - Потому что волк, - с логикой у ребёнка был полный порядок.
   Андрей улыбнулся дочке и пошёл на кухню. К его приезду она успела подготовиться: навела полную боевую раскраску, сменила свой халат почти на такое же бесформенное, но празднично-выходное платье, но он ничего этого не заметил. Веркино самолюбие взыграло: видимо кровь ударила в голову, и она вместо того, чтобы спокойно разобраться в ситуации, пошла, устраивать скандал.
   Андрей сидел на кухне за пустым столом, задумчиво глядя в окно. Он в последнее время часто пребывал в таком состоянии. На её попытки выяснить, что его так заботит, Андрей беззаботно отвечал:
   - Не стоит забивать пустяками такую хорошенькую головку. У тебя и без этого забот много.
   А стоило ей проявить настойчивость, Андрей проявлял чудеса выдумки, быстро переводя разговор на другую тему. Поздние возвращения с работы, участившие командировки уже стали привычными и не вызывали Вериного возмущения, как раньше.
   - Как твоя командировка? Прошла успешно?- спросила она его. От неожиданности он вздрогнул. Он был так увлечен своими мыслями, что не заметил её появления.
   - Как всегда,- односложно ответил он.
   - Как всегда у Тани?- задала она каверзный вопрос.
   Брови любимого полезли вверх.
   - Какой Тани?- его удивлению, казалось, не было предела.
   - Ты, знаешь, я не в курсе, у какой. Просто позвонила женщина, представилась Таней, объяснила мне, тупенькой, что она твоя любовница, любит тебя без ума, просто жить без тебя не может, поэтому я должна освободить ей своё место. А ты должен дать мне отставку,- на ходу сочиняла Вера.
   - Какую чепуху ты несешь,- как-то вяло проворчал Андрей.- Покорми лучше, я так замотался, а шеф отпустил только на пару часиков.
   - Уж не Татьяной ли зовут твоего шефа?- умышленно нагнетала она обстановку.
   - С чего ты взяла?- раздражение начало проскальзывать в голосе Андрея.
   - Ты мне звонил с её телефона, - спокойно объяснила Вера. - А до этого с этого же номера меня просветили о носимых мной на голове украшениях. На определителе сохранились оба звонка: и её, и твой. Хочешь, пойди, посмотри.
   В комнате повисло тяжелое молчание. Дверь скрипнула и тихонько приоткрылась. В образовавшуюся щелку просунулась любопытная морда Ундины. Год назад они купили щенка ротвейлера, который вымахал в шестидесятикилограммовую барбосиху. Несмотря на свой внешне устрашающий вид, она была невероятно ласкова. Когда её гладили, или чесали за ушами, она падала на спину и, разбросав лапы в разные стороны, начинала издавать звуки, похожие на хрюканье. Они так и звали её ласково "Хрюшей". Сейчас она заглядывала за очередной порцией ласки.
   - Пошла вон, скотина!- неожиданно закричал Андрей.
   Собака обиженно посмотрела в его сторону и недовольно попятилась. Карие глаза с укоризной посмотрели на них, и собачья морда исчезла.
   - Покорми меня, я тороплюсь, - на тон пониже приказал Вере Андрей.
   - Что ж ты у своей подружки даже завтрака не заслужил?- поддела она его.
   В его глазах мелькнула досада:
   - Вера, ну почему ты копаешь под меня? Хочешь знать правду? А ты уверена, что она тебе понравится?- с мукой в голосе произнес он.
   - Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, - пафосно произнесла она.
   - Так похоже на мыльную оперу, - усмехнулся Андрей.- Так я и не понял, будут меня кормить в этом доме или нет?
   Вера достала из холодильника колбасу, сыр, нарезала бутерброды и сунула разогревать их в микроволновку. Насыпала в кофеварку две столовых ложки кофе, добавила воды, воткнула в сеть. Агрегат запыхтел, выдавая в бокал по капельке ароматную жидкость.
   - С молоком или чёрный?- спросила она у Андрея.
   - Всё равно,- не стал капризничать он.
   - Будешь кашу или тебе яичницу пожарить?
   - А какая каша?
   - Рисовая, на молоке.
   - Обойдусь бутербродами,- отказался он от всего.
   Микроволновка громко дзынькнула. Она достала тарелку, поставила кофе и на этом посчитала свою миссию выполненной. Дождалась, пока он все уничтожит.
   - Даже жить хочется. С вечера во рту маковой росинки не было,- подобревшим голосом сообщил он мне.
   Вера сидела напротив него и мучительно соображала, как же вызвать его на откровенность. Может после рождения ребенка она начала уделять ему меньше внимания, может, обидела мимоходом и не заметила этого? Андрей был очень обидчив и иногда замыкался в себе надолго, когда ему казалось, что с ним несправедливо обошлись.
   - Поговорим?- спросила Вера, заглядывая в его глаза.
   - О чём?- опять напрягся Андрей.
   Она решила не увиливать:
   - Ты меня разлюбил?
   - С чего это ты взяла?
   - Видно невооруженным глазом. Стал на работе часто задерживаться, дома не ночуешь, сегодня даже Танюша объявилась,- начала объяснять она.
   - Не дури. Ты нужна мне для семьи, для жизни. Секс не самая важная вещь в наших отношениях. И потом, у нас ребёнок. Просто не лезь не в свое дело и всё будет по-прежнему. Уходить от тебя я не собираюсь. Только не вздумай рожать еще одного. - Он замолчал и отвел взгляд в сторону.
   Косвенно он подтвердил, что не верен Вере. У неё от негодования перехватило дыхание:
   - Что много желающих родить и без меня?- свистящим шепотом выдохнула она.
   - За что боролась, на то и напоролась,- усмехнулся Андрей.- Перестань. Узнала, что хотела, ну и успокойся. Не лезь в мою личную жизнь, тебе же хуже будет.
   Его тон Веру взбесил. Похоже, происходящее ему нравилось. И если у него есть личная жизнь, в которую для неё нет доступа, значит, много нового она узнала за сегодняшнее утро. А Вера всё надеялась, что он развеет её сомнения, скажет, что глупо пошутили сослуживцы, а Толик просто не в курсе событий.
   - Или твоя Танюша или я, - поставила она вопрос ребром.
   - Ты так уверена, что будешь ты? Мне просто идти некуда, - цинично ответил Андрей.- Оставь меня в покое. Я к тебе не лезу, ты ко мне не лезь. Ты свободная женщина и делай, что хочешь, только не доставай меня.
   - Я подам на развод и иди, куда глаза глядят,- не сдерживая себя, уже орала Вера. - Пошел вон, забирай свои вещички и уматывай...
   - Не думал я, что ты такая дура, - прервал он её вопли.- Когда успокоишься, позвони, я буду у матери, - и он ушёл, громко хлопнув дверью.
   Значит, она по его версии должна успокоиться, смириться с этим положением вещей, потом позвонить и попросить: "Приезжай, дорогой! Гуляй хоть до посинения, моя любовь от этого не станет меньше".
   Неплохо же он хотел устроиться.
   Вера и её заботы
   Уже несколько дней Вера ходила, как зомби. Её тело, заученно вставало по утрам, шлёпало по дому, механически делая привычную работу. По инерции ложилось спать, когда наступало время. Она ни о чём не могла думать. В голове пульсировало: "Меня бросили". В ней поселился страх. Она боялась выйти на улицу. Казалось, всем известно, что от неё ушёл муж, и стоит ей выйти, они, злорадствуя, будут кричать, показывая на Веру пальцем: "Она никому не нужна!"
   Пару раз Толик заглянул к ней, и, найдя благовидный предлог, стал оставаться ночевать. И кто бы знает, что с ней было бы, если бы не он. Но об этом позже. А тогда и днём и ночью она ждала одного человека во вселенной - Андрея.
   Раньше она никогда не задумывалась, что он для неё значил. Оказалось, он необходим ей, как воздух. Казалось, что с уходом Андрея от Веры ушла сама жизнь. Чем была она для него? Неужели она занимала так мало места в его сердце, что он не стыдился своего предательства? Если бы он появился, попытался что-то объяснить, да просто наврал с три короба, она на всё бы закрыла глаза. Мы видели как сильно тогда его она любила! Но сознательно делить его с кем-то? Увольте, этого никто из нас не мог и представить себе - только не это.
   Потом я часто вспоминала отношения Андрея с Верой, ставила себя на её место и понимала, что я с некоторых пор была в таком же положении. А тогда я видела их отношения в другом свете, но с того времени когда я узнала об измене Андрея, до моего отъезда в Сирию было более четырёх лет.
   В понедельник Вера решилась подать на развод. Накрапывал мелкий нудный дождик. Всё вокруг было серым, низкое небо нависло над землёй. Тучи плотно обложили их маленький городок. Природе было также плохо, как и Вере.
   Она уныло брела по тротуару. Через пару метров, по шоссе, проносились машины, которые механически она провожала взглядом. На уровне подсознания Вера очень хотела встречи с мужем.
   - Верусик, - окликнули Веру сзади. Она повернулась. Её догоняла Тамара Пыжик. Пыжик - эту фамилию она приобрела, выйдя замуж. Помню, как она расстраивалась, узнав под какой фамилией ей придётся жить в замужестве:
   - Ну, что это за Пыжик? Просто чижик - пыжик какой-то. Задразнят же.
   Я её тогда успокоила:
   - Ты же не за фамилию выходишь, а за человека. Оставь свою, какая разница. И потом, этой пичужке даже памятник поставили в Питере.
   - Спасибо, успокоила,- съязвила она, но больше уже не жаловалась.
   Дружили мы с Тамарой и Верой ещё со студенческих лет, но в последнее время виделись нечасто. А мужья Тамары и Веры не нашли общего языка, да и сама Томка к Андрею относилась неприязненно, хотя и не объясняла причин.
   Накануне вечером Вера позвонила Тамаре и что-то там плела о своей неудавшейся жизни. Тамара ничего не поняла, но решила утром навестить Веру и всё узнать.
   Выглядела она, как всегда, классно: ухоженная, одета со вкусом. Верки до неё было далеко. Её причёска требовала похода в парикмахерскую, это она поняла ещё утром, тщательно укладывая волосы, лицо..., а про гардероб и говорить, не стоит. За время декрета она не приобрела ни одной модной тряпки. Вере по размеру были только бесформенные балахоны, которые с таким же успехом могла носить её мама, если бы обладала такими габаритами. Конечно, в каком-нибудь фирменном магазине для "богатырей" и нашлось бы что-то подходящее, но в их городе не было никаких бутиков. Весь народ одевался на рынке.
   - Привет, - что-то уж не слишком радостно это у Веры получилось.
   Томка взглянула на неё:
   -Что с тобой происходит?
   - Ничего особенного, - покачала Вера головой.
   - Значит, из-за Андрея, - она, как всегда была в курсе всех событий. - Что она собой представляет?- в её голосе слышалось сочувствие.
   - Не знаю, я не интересовалась,- Верины глаза налились слезами.
   - С тобой точно, всё в порядке?- мягко поинтересовалась Тамара.
   - Абсолютно всё,- твёрдо сказала Вера.- Просто не каждый день тебя бросает муж. К этому надо привыкнуть.
   Они медленно шли по тротуару. Томка чувствовала её нежелание продолжать этот разговор. Мимо, спеша к рынку, суетливо проносились люди, иногда задевая их. Вера и забыла, что сегодня рыночный день. Их бывает только два в неделю. В эти дни приезжали столичные челноки, пополняя местную армию торговцев китайским и турецким ширпотребом. Продавалось всё: начиная с пуговиц и кончая натуральными шубами.
   - Зайдём?- предложила Тамара. Они влились в людской поток и бродили по рынку часа два. Томка критиковала Веру:
   - Сама виновата. Распустила себя, одеваешься как старуха.
   Побродив с ней по рядам, она вынесла вердикт:
   - Худей или шей на заказ. Мужчины любят глазами.
   - Тамар, какие диеты? Мне не до заказов. Мне вообще ни до чего нет дела. Я забыла, когда в последний раз нормально спала.
   - Свихнуться не боишься? Переключись на что-нибудь. Что ты на своем Андрее зациклилась? Можно подумать - единственный представитель сильного пола на свете,- цинично фыркнула она.- И потом, таких женщин бросают редко. А гуляют от них часто.
   - Просвети, почему? - Вера обиженно захлопала глазами.
   Томка не собиралась её щадить. И в этом она была вся: никогда не юлит. Она не будет ходить вокруг да около, выложит тебе правду в глаза, а дальше твоё дело: хочешь, обижайся, хочешь, принимай к сведению. Но это, если вы действительно подруги. Если она общается постольку поскольку - откровенности ты не дождешься.
   - Ты превратилась в клушу. Такая наседка - цып, цып, цып. Мужику с тобой не интересно, завоевывать тебя не надо, ты и так в рот смотришь. А он-то самец. Ему себя показать хочется. Их постоянно надо держать в напряжении, как на пороховой бочке. Намекать: "Расслабишься, будешь в очереди девяносто девятый".
   - Может ты и права.- Вера грустно улыбнулась и перевела разговор на другую тему:
   - У тебя нет успокоительных посильнее или снотворного? Хоть на пару часов забыться.- Она знала, что у неё просить. Томка временно работала в аптеке заместителем директора, и проблема лекарств перед ней никогда не стояла.
   - Ты же знаешь, что на транквилизаторы нужен рецепт.
   - Валерьянка мне не помогает,- глаза у Веры опять увлажнились.
   - Постараюсь что-нибудь придумать. Только обещай, что всё сразу глотать не будешь. Голову не теряй, не стоит мужичьё этого,- произнесла Тамара, глядя на Веру, как на больного ребенка.
   До её фразы: "Не глотай всё сразу", у неё и мысли такой не возникало, а тут получилась невольная подсказка, как освободиться от мучавшего её кошмара безболезненно. Она клятвенно пообещала, что никогда не совершит такой глупости. Наверно, слишком клятвенно, так, что Тамара, глядя на неё с нескрываемой жалостью, предложила:
   - Плюнь ты на всё, пойдем в кабак, оторвёмся. Я никогда не видела тебя в таком плачевном состоянии.
   - Нет,- отказалась Вера.- Пойду, подам на развод. Прощаясь, Томка пообещала заехать дня через два-три.
   Здание суда выглядело угрюмо. Отделанное под гранит, оно массивно возвышалось над посаженными перед входом голубыми елями. Только дверь не вязалась с его обликом. Старенькая, обшарпанная, висящая на деревенских петлях, она не гармонировала с этими стенами, придавая серьезному зданию легкомысленный оттенок. Двери были больше похожи на вход в забегаловку времен застоя, где в обеденный перерыв можно было выпить стаканчик, и, рискуя получить несварение, съесть пирожок, неизвестной свежести. Она раньше никогда не замечала этого несоответствия.
   До декрета Вера работала юрисконсультом в райпо (районное потребительское общество, объединяющее сеть магазинов кооперативной торговли, предприятий общественного питания и т. д.). По делам ей частенько приходилось бывать в этом заведении. Да и за советом она не стыдилась забежать. А куда ей было идти, обремененной теорией и не имеющей никакого практического опыта, как не сюда? Зачастую даже опытный секретарь суда сто очков даст вперед неопытному вчерашнему студенту.
   Здесь мало, что изменилось. Когда-то тут размещался горком и многое из обстановки осталось ещё с тех времен: во всяком случае красные ковровые дорожки точно. Она по телефону из приёмной напросилась без очереди.
   Иван Сергеевич встретил Веру радушно:
   - Давненько тебя не было видно. Присаживайся к столу. Кофе будешь?- предложил он.
   Она неопределенно пожала плечами.
   - Не стесняйся. И я немного отдохну, устал сегодня, тяжелое дело было,- пожаловался Иван Сергеевич.
   Он суетился с чайником, гремел чашками, больше напоминая доброго дядюшку, чем человека, решающего людские судьбы.
   - Как подрастающее поколение? Замуж ещё не собралась?- пошутил он, интересуясь Анютой.
   Это был подходящий момент.
   - Не знаю как дочка, а вот мама пришла за разводом,- попыталась она сказать шутливо, но глаза её подвели. Они не хотели улыбаться.
   Иван Сергеевич был не только отличным юристом, но и хорошим психологом. Он сразу стал серьёзным.
   - Ты хорошо обдумала свой поступок?- спросил он, отодвигаю свою недопитую чашку.
   - Да,- подтвердила Вера свое решение.
   - Можешь откровенно назвать причину без всяких "не сошлись характерами?"
   На столе затрезвонил телефон, но судья не стал брать трубку.
   - Банальная измена, - не без труда далось ей это признание.
   - В этом случае не стоит торопиться. Это случается практически с каждым. Иногда мужчине семейная жизнь становится скучной. Хочется новизны, острых ощущений. Отпусти, пусть побегает на длинном поводке. Вернётся, увидишь небо в алмазах. Это я тебе, как мужчина, даю житейский совет.
   - Не в моем случае,- ответила она.
   - Всё равно не будем торопиться с заявлениями. Могу я быстро найти твоего мужа?
   - На листочке я написала рабочий телефон Андрея и домашний его родителей.
   В дверь заглянула секретарша:
   -Иван Сергеевич, председатель просил всех зайти к нему.
   - Не буду больше Вас задерживать, - Вера встала.
   - Оставь свой номер телефона. Я переговорю с твоим мужем и перезвоню.- Думаю, всё у вас будет в порядке.
   Что ж надежда умирает последней.
   На рыночной остановке Вера столкнулась с влюбленной парой. Андрей как ледокол буравил толпу. Одной рукой он крепко обхватил её за талию, в другой нёс большой пакет, нагруженный покупками. Верины глаза мгновенно выхватили сладкую парочку из людской толчеи и внимательно следили за их приближением. Её они ещё не заметили, и можно было быстренько юркнуть в толпу и скрыться в ней. Вовремя сбежать - это не трусость. Но Вера не стала этого делать. Её охватило болезненное любопытство.
   Их вынесло прямо на неё. Наконец-то она увидела свою соперницу. Красавицей её назвать было сложно, но то, что она тратит на себя минимум час утром, было видно. Вере представилась возможность хорошо её рассмотреть, но пялиться показалось неприличным. Подруга Андрея победно взглянула на неё, не скрывая торжествующего блеска в глазах. Андрей постарался сделать вид, что не заметил. Столкнулся с ней взглядом и растерянно отвел глаза в сторону. Было видно, что ему стало не по себе. Подруга Андрея потянула его от Веры. При этом она попыталась капризно наморщить свой нос, больше похожий на здоровенный шнобель гордого сына кавказских гор, которым её щедро одарила природа.
   Андрей недовольно буркнул: - Иди к машине, я тебя догоню. Мне надо поговорить.
   Она еще крепче ухватилась за его руку:
   - Дорогой, у нас же нет секретов друг от друга.
   " Голос, как у мартовской кошки: такой же хриплый и тягучий"- пронеслось у Веры в голове. С каким-то злорадством она отметила, что Андрей по сравнению со своей спутницей не светится от счастья, скорее наоборот.
   - Я хочу поговорить наедине, разве не понятно?
   Для безумно влюбленного Андрей был груб. Его спутница поникла.
   - Не отсылай свою любовь, нам с тобой говорить не о чем. Прибереги красноречие для суда,- остановила Вера Андрея.
   Она чувствовала, что не сможет с ним нормально побеседовать. Или расплачется на глазах посторонних людей, или начнёт униженно умолять его вернуться. Ей не хотелось ни того, ни другого. В ней сидела бездонная цистерна слёз, готовая пролиться по любому поводу. Вере не хотелось никому показывать всю глубину своего горя, лучше казаться счастливой и довольной жизнью. Гордо задрав голову, она поспешила уйти.
   Встреча сбила Веру с толку, и вместо того, чтобы зайти и купить продуктов, она ушла с рынка. Вера ещё не успела даже перейти дорогу, когда мотор машины, оставленной на стоянке, бешено взревел, и она стремительно рванула с места, пугая прохожих и обрызгивая их жидкой грязью, летевшей из-под колес когда-то любимого ею "жигулёнка".
   Она проводила его глазами. Андрей мрачно восседал за рулем. Его подруга что-то недовольно ему выговаривала. Вера видела, как она начала в салоне махать руками, пытаясь заехать Андрею в лицо. Машина завиляла и скрылась из вида. Не знаю, видел ли кто из знакомых эту сцену или нет. Муж с любовницей уезжает на машине, жена остаётся под моросящим с утра дождем. Я бы никому не пожелала в тот момент быть на её месте.
   Домой Вере идти не хотелось, и она долго бесцельно бродила по улицам. Со стороны это выглядело довольно нелепо: брела по одной стороне улицы, затем переходила на другую и шла обратно. Зонтик она не открывала. И вскоре нудный дождик сделал своё дело. Волосы, уложенные утром, потеряли форму и мокрыми прядями налипли на лоб и виски, превратив её в огородное пугало. Юбка, впитавшая сырость, неприятно липла к ногам. Хорошо, что Вере не грозили чёрные круги под глазами. Утром, посмотрев на погоду, она накрасилась водостойкой тушью, хотя и не люблила ею пользоваться. Обычными средствами она смывается плохо, а специальная жидкость не подходит к её глазам: они после этого у Веры всегда краснеют и зудят.
   К внутренней боли присоединились и внешние неудобства от мокрой одежды, когда она всё-таки добралась до дома. Не раздеваясь, прошла в детскую. Оттуда доносился счастливый Анютин смех. Дочка весело играла с племянником, который за это время буквально заменил её непутевых родителей, взяв все заботы на себя. Она устало стояла, прислонившись к косяку двери, и задумчиво смотрела на их возню.
   - Звонил Иван Сергеевич, просил передать, что ждет завтра к десяти - заметив её, буднично проинформировал Толик.
   - Завтра так завтра - согласилась она.
  
   Суд
   Следующие дни отложились в памяти отрывками: она писала заявления, платила деньги, собирала разные справки. С одной из них произошел казус. Чтобы взять эту справку Вере пришлось идти в контору своего, теперь только по документам, мужа. Её направили в расчетный отдел, где она попала в "тёплые" объятия своей соперницы.
   Вере представился ещё один случай рассмотреть её как следует. Та встреча перед рынком её не обманула: она не была красавицей. Основной её достопримечательностью был нос: на семерых рос, одной достался. Он угрюмо нависал над ярко-накрашенными губами, симметрично деля лицо на две половины. Над верхней губой пробивались черные усики, сразу предававшие внимательному глазу "натуральную" блондинку, хотя корней волос, черных у основания не было и в помине. Посещение салонов красоты было её привычкой. И фигура, которой можно только позавидовать! Не один час в неделю она должна проводить у тренажёров, если судить по её сидячей работе. А может просто очень хороший обмен веществ и французская диета: "утром кекс, в оставшееся время секс". Одежда на ней была в стиле "вырви глаз или последняя попытка выйти замуж". Все, что позволяли открыть правила приличия - было открыто. Грудь при малейшем движении грозила выскочить из глубокого декольте гипюровой кофточки яркого алого цвета, гармонировавшей с цветом её помады. Кокетливо сложив ноги, обтянутые колготками в сеточку, она покачивала носком туфли на шпильке чудовищной высоты. Короткая кожаная юбка едва прикрывала интимное место и ту часть тела, на которой сидят.
   Только в одном Вера выигрывала. Несмотря на все ухищрения, истинный возраст соперницы пробивался тоненькими морщинками у глаз и уголков рта. Она была постарше и прилично. Вере стало обидно. Только почему-то не из-за восседавшей перед ней женщины, а из-за себя. " Она ничем не лучше меня. Если я приоденусь, да в салон схожу - ничуть ей не уступлю". Мысль возникла совершенно спонтанно. " Еще посмотрим, кто кого". И ей захотелось во что бы то ни стало перещеголять эту лощёную даму, доказать своему мужу, что она, его жена, во сто раз лучше.
   Еще раз, бросив короткий взгляд на ноги, Вера хмыкнула. Они напомнили копчёный окорок, который всегда продавался упакованным в капроновую сетку с крупными ячейками. Это самопроизвольное сравнение развеселило её, и она невольно улыбнулась. Мадам соперница нахмурилась, заметив это. В кабинете, кроме подруги мужа, работали ещё две женщины. Как водится в таком тесном коллективе, они знали всё и при Верином появлении притихли. Деловито уткнувшись в свои столы, они громко шуршали бумагами, щёлкали клавиатурой компьютера, искоса бросая на неё любопытные взгляды. Может быть, они ожидали концерта с воплями во всё горло и потасовкой. Кто его знает. Недолго думая, она подошла к Татьяниному столу. Он стоял ближе всех к ней. Но не только поэтому. Ещё и из-за принципа. Вере захотелось заставить её поволноваться. Никакой ответной реакции, кроме вытаращенных глаз, она не дождалась. Татьяна сидела перед ней, нервно облизывая губы. Свои шикарные ноги, при её приближении, она засунула под стол. Может для того, чтобы быстро вскочить, может, чтоб было удобней работать.
   Вера попросила её выдать справку о среднемесячной зарплате Андрея. Убедившись, что ей ничего не грозит, Таня преобразилась.
   Приняв вид оскорбленной невинности, она сквозь зубы бросила:
   - Посторонним такие справки не выдаются. Это коммерческая тайна.
   Вера почувствовала себя попрошайкой, стоящей перед царственной особой. В ней закипал гнев, но выслушала она это внешне спокойно. Показав ей, паспорт со штампом о браке, Вера попыталась предъявить свои права, как законная жена.
   - Меня это мало волнует,- ответила, секс-бомба с внешностью бабки с костлявой ногой, - без официального запроса или заявления Андрея, я такую справку не выдам. Насколько мне известно, Андрей с женой не ладит, может это ему навредит, - добавила она с ехидной улыбкой.
   - Насколько мне известно, он очень хорошо ладит с какой-то старухой, работающей у вас. Вы не в курсе, с какой, мне бы хотелось на неё посмотреть?- глядя на неё в упор, нагло улыбалась Вера.
   За её спиной послышались смешки, от которых Танюша взъярилась:
   - Ты еще меня оскорблять будешь? Вон отсюда!- она резво вскочила и распахнула дверь.
   - Какой почет. Провожают до дверей. Всем швейцарам такую униформу выдают? - Вера зацепила указательным пальцем вырез кофточки и максимально оттянула его вниз. - Какая я неловкая.
   За столами слышался откровенный смех. Таня багровая от ярости, стояла у выхода.
   - Твое место в Москве, на Волоколамском шоссе. Там ценителей твоей красоты больше, - сказала Вера ей напоследок.- Надо было выдать справочку-то. Это в твоих же интересах. Так ты быстрее моего козла на себе женишь. Он же твоя последняя надежда, не правда ли?
   Смысл сказанного Верой не сразу дошел до неё. Она что-то мяукала в ответ, но Вера не обратила внимания. Ей надо было сохранить лицо. Она уже прошла половину коридора, когда навстречу попался Андрей. Они посторонились, как незнакомые люди, пропуская друг друга. Вера была как выжатый лимон. Представление, удавшееся в расчётном отделе, съело все силы. Молча постояла, провожая его глазами. Он, бросив короткий взгляд в её сторону, скрылся за теми же дверями, из которых только что вышла она. Почему-то я была уверена, что он кинулся утешать свою мартовскую кошку.
   На улице Веру догнала женщина, сидевшая за соседним столом с "молочной" сестрой. Она протянула ей справку и сказала:
   - Я полностью на вашей стороне. Хорошо Вы нашей шмаре врезали. Не опускайте рук, до Андрея она охотилась на моего мужа, но я ей коготки пообломала. Может мне поговорить с Андреем?- спросила она участливо.
   - Спасибо, не стоит. Он Вам скажет, что лезете не в свое дело. Он сам должен принять решение. Давить на него бесполезно, - сказала Вера.
   Оказывается, в стане её врага у неё есть сочувствующие.
   Домой Вера добралась не скоро. В ту сторону ходит только маршрутное такси, да и то по особому одним только им известному расписанию. Везде царил беспорядок. Толик стоял у раскрытого шкафа, аккуратно складывая вещи.
   - Что за бедлам?- удивленно спросила она.
   - Приезжал Андрюха за тряпками, - сказал он, поворачиваясь в её сторону.
   Вера ахнула. Одна его щека была чудовищно раздута, по цвету напоминая спелый баклажан.
   - Кто тебя так?
   - С Андрюхой не сошлись мнениями,- спокойно пояснил Толик.
   - Сволочь, изверг, фашист, - от негодования её словарный запас сократился до минимума.
   - Полегче, сестрёнка. Ты ещё его не видела. Ты, что думаешь, я изображал боксёрскую грушу?- остановил Веру Толик.
   - И что вы делили? Не проще было б отдать всё, что ему нужно?
   - Я и не вмешивался, когда он выгребал барахло. Просто не позволил ему неучтивых выражений в твой адрес.
   - Надеюсь, он всё забрал?- поинтересовалась она у своего защитника.
   - Наверно. Во всяком случае, даже ошейник с собаки снял, - усмехнулся Толик.
   - А ошейник-то зачем? Свою красавицу на цепь посадит?- Веру затрясло в нервном смехе.
   - Наконец-то пробило, - обрадовался Толик.- Хоть шутить начала. Ходишь, как сомнамбула: ни бе, ни ме; ничего живого не осталось. Пойдем, пережуем это дело,- предложил он.
   - Не хочется, - отказалась она.
   - А когда ты хотела за последний месяц? Посмотри на себя: глаза ввалились, одежда болтается. Мало того, что нервы не в порядке, ещё хочешь желудок посадить?- принялся ругать он Веру.
   Действительно с аппетитом в последнее время у неё были проблемы. Если раньше её рот закрывался редко, постоянно что-то пережевывая, то после ухода Андрея бывали дни, когда кроме воды организм ничего не получал. И при этом она не чувствовала голода.
   - Толь, я так устала. Я немного отдохну, что-то в сон клонит, - попытка увильнуть от еды ей удалась.
   - Днём её в сон клонит, по ночам бродит, как лунатик, от окна к окну, - начал ворчать он, не настаивая больше на посещении кухни.
   - Толик, - это уже старость, - невпопад ответила она.
   Не могла же Вера признаться, что лёжа по ночам без сна, вскакивала от малейшего шума, надеясь на возвращение Андрея.
   В спальне царил всё тот же кавардак. Её вещи в беспорядке были разбросаны по всей комнате. Похоже, Андрюша в бешенстве, желая ей насолить, специально раскидал их. Их вещи в шифоньерах всегда лежали на разных полках, и выкидывать Верины, чтобы забрать свои не было смысла. Если только не сделать это из-за вредности.
   Она попыталась немного разобрать царивший бедлам, хотя наводить порядок не было никакого желания. Переместив пару тряпок с одного места на другое, Вера бросила это нудное занятие. Не расстилая постели, она улеглась на неё, предварительно прихватив с собой пульт от телевизора. Бесцельно пощелкала им, перескакивая с одного канала на другой. По НТВ шёл какой-то американский боевик с Ван Дамом. Мускулистый красавец, попав в очередные неприятности, мужественно разделывался с ними. Не дождавшись хеппи-энда, она задремала.
   Проснулась около трёх часов ночи. Психологи говорят, что это самое кошмарное время суток. Именно в этот промежуток времени человека угнетают самые мрачные мысли. С психологами не поспоришь. Она проснулась от тоски. Ей захотелось, чтобы крепкие руки Андрея обняли её, прижали к себе. Вера машинально пошарила по кровати, ища его. Только что во сне они были вместе, и она всё боялась потерять его. Всё казалось, что он исчезнет. Действительность оказалась куда хуже. Он не исчез, он просто не появился.
   Так ей себя стало жалко в тот момент, такой она себе показалась несчастной, а жизнь нелепой и бесцельной, что Вера решила больше не жить. В тот момент она не думала ни о своей дочери, ни о старенькой матери, уже стойко перенесшей смерть одной дочери, вообще ни о чём, кроме своей "разнесчастной жизни" и "разбитой любви".
   Взяла упаковку принесённых Томкой снотворных и пошлёпала на кухню. Нервно выкурила сигарету, налила из чайника стакан холодной кипячёной воды, выдавила все таблетки из упаковки на стол и методично, одну за другой принялась их глотать. Закончив с ними, выпила ещё стакан воды и вернулась в спальню. Подумала, что стоило бы написать последнее послание с объяснением своего поступка, но махнула на это рукой. "Пусть думают, что случайно наглоталась лишнего, меньше шума". Решила, что для достоверности надо разобрать постель и переодеться в пижаму. Морфей уже звал её в свои объятия, когда она всё это проделала.
   - Дура, ты что натворила!- Толины руки бесцеремонно трясли Веру, схватив за грудки.
   - Отойди, не мешай спать, - она попыталась отвернуться. На неё градом посыпались удары. Толик хлестал ладонью по щекам. Она вяло отмахивалась от его жестких рук.
   - Прекрати, больно,- проскулила Вера, опять проваливаясь в сон.
   Ей снилось, что она попала под холодный водопад. Только лился он почему-то исключительно на лицо. Сквозь сон она слышала мужские голоса, будившие её. Потом Веру куда-то потащили и начали пихать в рот трубки, проделывать с её бесчувственным телом малоприятные процедуры. В нормальном состоянии можно было сгореть со стыда оттого, что творили с ней, и как на это отзывался её бедный организм. Сквозь туман она слышала матюги в свой адрес, но никак на них не реагировала. Единственным желанием было, чтобы её оставили в покое. Видно добившись каких-то результатов, ей привязали руки к каталке, воткнули в вену капельницу и позволили уснуть.
   Если бы не дикое желание сходить в туалет, она бы, наверное, ещё поспала. Верино пробуждение было кошмарным. Не знаю, что испытывают наркоманы при ломке, бог миловал, но боль, окольцевавшая её голову, была жуткой. Даже малейшее движение век вызывало новую вспышку. Во рту всё пересохло. Она попыталась облизать губы, но язык еле ворочался. Перед глазами всё расплывалось.
   Не сразу, но Вера сообразила, что находится не у себя в спальне. Её окружали казенные стены, выкрашенные наполовину сверху белой, а снизу тёмно-синей краской. В руку была воткнута иголка, вверх от которой уходил тоненький прозрачный шланг, наполненный бесцветной жидкостью. Она капала через определенные интервалы из пузатой бутылочки, опрокинутой вверх дном.
   Рядом, на соседней кровати, на голой панцирной сетке, привалившись спиной к стене, сидел Андрей. Под его глазом красовался сочный синяк, верхняя губа была разбита. Его красивое лицо носило следы потасовки с Толиком. Вера вяло удивилась его присутствию, не испытывая при этом ни сожаления, ни радости. Напротив кровати на тумбочке стояли какие-то пузырёчки, лежали свернутые в кольцо жгуты, шланги. Что-то, сверкавшее нержавеющей сталью, было накрыто белой марлевой салфеткой. Андрей, заметив её пробуждение, быстро встал и подошел к ней.
   - Как ты?- поинтересовался он.
   - Хочу по маленькому - промямлила она.
   Андрей нагнулся, пошарил под кроватью и с ловкостью заправского санитара, отогнув одеяло, подсунул под неё утку. Стесняться не было сил, и она с облегчением почувствовала, что давление в мочевом пузыре снижается. Андрей вытащил из-под неё сосуд с жидкостью и вынес его из палаты.
   Она немного поерзала на кровати, пытаясь найти удобное положение. Лучше бы этого не делала. Это малейшее усилие взорвалось в её висках таким фейерверком боли, что в глазах потемнело. Андрей вернулся вместе с медсестрой. Жидкость в пузырьке уже была на исходе и она, повернув небольшое колесико на системе, увеличила скорость прокапывания.
   - Как себя чувствуете?- задала она вопрос, меряя Вере давление.
   - Не очень хорошо,- призналась она.
   - Это естественно. Самое страшное позади,- успокоила она.- Через недельку обо всём забудете, а пока придётся потерпеть. Сделав малопонятные записи, она вышла.
   - Как я сюда попала? - спросила Вера у Андрея.
   Он стал рассказывать: - Нам всем надо благодарить Ундину. Это она разбудила Толю своим лаем и отвела к тебе. Он заглянул в комнату, но ты спала, как младенец. Толик подумал, что собака хочет пить, пошел на кухню, налить ей водички. Там на столе увидел, пустую упаковку из-под лекарств, сложил всё в уме и вызвал скорую. Пока та ехала, пытался будить тебя, как мог: тормошил, бил по щекам, поливал холодной водой.
   - А ты как здесь очутился?
   - Тебе нельзя переутомляться - ушел от ответа Андрей.
   Первые четыре дня были для Веры очень тяжёлыми, никакое жесточайшее похмелье не сравнится с её состоянием. На руках от капельниц уже были сплошные синяки, а их всё продолжали ставить. Из неё вымывали отраву. Потихоньку нормальное состояние возвращалось к ней, хотя при ходьбе Веру ещё шатало как пьяную.
   По два-три часа в день с ней беседовал психотерапевт. Они разговаривали на разные темы, но ни разу о случившимся. Он смешил её, рассказывал весёлые истории из своей практики. Уже потом она узнала, что эти беседы носили лечебный характер, и каждый раз тщательно продумывались.
   Многие навестили её за это короткое время. Про домашних и говорить нечего: они приходили каждый день. Пару раз заглянула Тамара, по очереди пришли и все наши подруги. С Вериной работы, хоть она и находилась в отпуске по уходу за ребенком, прискакала Зоя Васильевна и целый час протарахтела о своих внуках. Навестили даже бывшая классная вместе с моей одноклассницей Мариной Бодровной (по отцу она Петровна, но в детском саду, где она работает воспитательницей, так к ней обращалась детвора, и в результате мы её так и звали), чтобы сообщить, что вскоре состоится встреча выпускников.
   Андрей находился рядом с ней круглосуточно, по-видимому, взял на работе отпуск. Такой всем нужной она давно себя не чувствовала.
   За ту проклятую ночь она мало изменилась внешне, но, похоже, душа её сгорела. Что сейчас могло обрадовать или расстроить Веру по-настоящему? Эта ночь между жизнью и смертью сделала её другой: которая вдруг поняла, что мир такой огромный, и ни один человек, как бы хорош собой он не был, не может заслонить его от неё.
   Судьба дала Вере ещё один шанс осмыслить то, что счастье заключается просто в том, что надо жить и любить тех, кто в этом нуждается, не требуя ничего взамен. Просто она ещё это плохо понимала.
   Вера была за всё благодарна Андрею, но кроме благодарности ничего не испытывала. Ей казалось, что её любовь к нему не выдержала испытаний и умерла в одночасье.
   Домой Андрей отвозил её сам. Как в старые добрые времена она сидела на переднем сиденье. Про Таню она его не спрашивала, он сам завел этот разговор.
   - Помнишь, ты в больнице спросила, как я узнал о случившемся?- начал он.
   - Ну и?..- любопытство было сильнее её.
   - Я чувствовал, что наломал дров. Долго ездил бесцельно по городу...
   - Один ездил?- перебила она его.
   - А с кем же? Один, конечно. Потом вдруг понял, что мотаюсь по кругу вокруг нашего микрорайона. Доехал до переулка, оставил там машину, пешком дошёл до дома. Видел, как приехала "скорая", и тебя вынесли на носилках. Давно я так быстро не бегал. Кажется, за секунду преодолел расстояние до машины. Толик отправил меня с тобой. Классный он мужик, тебе повезло с братом, похвалил он Толика. Медбрат с удивлением посмотрел на нас. Мы же сначала стояли и волком смотрели друг на друга. Ещё и лица у обоих разбиты. Может, подумал, что два мужика одну бабу не поделили и опять хотят сцепиться. Не знаю, но меня всё-таки с собой взял. Остальное ты знаешь.
   До дома они доехали быстро. Андрей, как и раньше, остановил машину у ворот гаража, намереваясь открыть их и поставить машину.
   - Ты решил вернуться?- остановила она его.
   - Разве ты не догадалась об этом раньше?- вопросом на вопрос ответил он.
   - Знаешь, я ещё не готова простить тебя. Во мне нет столько сил, чтобы принять твое раскаяние. Хотя я за всё тебе благодарна.
   В машине повисло неловкое молчание. Андрей потянулся в её сторону. Она дернулась совершенно непроизвольно.
   - Я только хотел открыть бардачок, - объяснил он Вере, хотя её движение его обидело, что было видно по его вмиг помрачневшему лицу. Он достал из бардачка духи: - Твои любимые, хотелось сделать приятное, - он с улыбкой протянул их Вере.- Какой же я был болван. Постарайся простить меня, я понял, что не смогу без тебя. Я ни о чем не могу думать, если тебя долго нет рядом. Никто тебя мне не заменит.
   Она взяла духи.
   - Действительно, мои любимые. Знаешь, в больнице у меня было время подумать. Очаровываться женщинами - это в природе мужчин. И совершенно неважно, женат он или нет. Знаешь, как мне было горько и больно, когда я узнала о твоих изменах? Моя дурацкая выходка результат твоей неверности. Уже после неё я поняла, что этот флирт сигнал того, что твои чувства ко мне остыли. Наверно я сама во многом виновата: ведь когда-то ты считал меня единственной и неповторимой.
   - Я и сейчас так считаю, - перебил он её.
   - Спасибо, но нет. Ты помог мне в трудную минуту, но теперь я постараюсь со всем справиться сама. Не хочу тебя обнадеживать, мне надо разобраться в себе.- Она протянула ему духи:- Возьми, тебе ещё пригодятся.
   - Мне они не нужны, можешь даже выкинуть, - отказался он.
   - Как знаешь, - с этими словами она вытряхнула флакончик на ладонь и, нажимая на дозатор, стала щедро поливать салон машины духами.
   Сладкий запах весны, цветущей сирени и ещё чего-то неуловимого заполнил всё вокруг. Удивлению Андрея не было границ. Когда ей это надоело, она закрыла пробкой флакон, аккуратно вложила его в коробку и поставила на переднюю панель машины. Молча взялась за ручку дверцы, чтобы выйти. Андрей попытался её остановить, задержав за локоть:
   - Не руби с плеча, - попросил он.- Лучше меня ты всё равно никого не найдешь. Будешь менять любовников, но отца дочери не заменишь. Давай начнем всё с чистого листа.
   - Кто тебе сказал, что я собираюсь кого-то искать? С ребенком тебе видеться никто не запрещает. Можешь приходить в любое время.
   Она быстро вышла из машины и зашла домой. Машина Андрея стояла у гаража до самого вечера. Несколько раз он заводил её, намереваясь уехать, потом опять глушил. Наконец ему надоело баловаться, и он зашёл к дочке. На улице начинали зажигаться первые фонари, когда он уехал.
   Она знала, что он хотел разжалобить её, ждал, что она бросится ему на шею. До больницы она бы не выдержала и поступила так. Но что-то в знакомом ему механизме сломалось. Он просчитался. Вера действительно становилась другой. Он не стоил её переживаний и недешевой косметики, которую она размазывала по лицу, смешивая со слезами. Он сам поставил точку в их отношениях, забрав свои вещи. Как-то один умник сказал: "Кто был счастлив в любви, тот не имеет о ней никакого понятия". Её понятия с лихвой хватило бы на троих.
   Верины страдания не прошли даром. Она снова обрела фигуру, которая была у неё до замужества. Осознание этого пришло к ней совершенно неожиданно. Помог курьёзный случай. В тот вечер она обнаружила, что закончился корм для Ундины. Вера уже хотела накормить её кашей, но вовремя вспомнила, что собакам нельзя давать сливочное масло. Оно вызывает у них ожог слизистой. Помнится, когда Ундина была ещё щенком, Вера по незнанию щедро сдобрила её еду этим продуктом. В результате мы все вместе целую неделю посещали ветеринара. Вера одна не могла справиться с собакой, а Андрея в городе не было. Ундина не могла ничего есть, её рвало от всего и ко всему прочему проносило тоже.
   Повторения своих мучений она не хотела и поэтому пешком направилась к ближайшему магазину. Было уже довольно темно, и Вера шла быстрым шагом. Вдруг сзади послышались приглушенные мужские голоса. Темнота сыграла с ней злую шутку. В её голове со страшной скоростью стали проноситься мысли о маньяках. "Успокойся, маньяки толпой не ходят",- попыталась она себя успокоить. Последние метры до магазина она преодолела на хорошей рыси.
   Из супермаркета широкой полосой лился свет, бродили многочисленные покупатели. Её страхи показались смешными, и она обернулась. Мужчины, шедшие за ней уже вышли на освещенное место и оказались на вид вполне обычные. Она даже улыбнулась им, но вдруг поняла, что с ними не все в порядке. Они остолбенело, стояли на одном месте и с восхищением смотрели на неё.
   Они явно не дружили с головой. В ней не было ничего необычного. Такие тётки, как она, толпами ходят по городу в бесформенных платьях с большими авоськами и никак не вызывают мужского восхищения. Вера продолжала считать себя ходячим куском сала, хотя и влезала в старенькие джинсы, купленные ещё на стипендию.
   В магазине она быстро схватила первый, попавшийся под руку корм, и поскакала домой. Её преследователей не было видно, и волнение, охватившее Веру, немного притихло. Однако успокоилась она рано. Стоило только ей попасть в темноту, как раздался скрип притормозившей машины. Она оглянулась и к своему ужасу в свете, отбрасываемом фарами машины, увидела тех самых маньяков. С диким воплем каманчей она помчалась, не разбирая дороги.
   - Подожди, - раздалось сзади, - мы тебя не тронем, нам только надо....
   Но ей было без разницы, что им там надо. Вере надо было целой и невредимой добраться домой. С ужасом она слышала, как её настигает топот бегущих за ней людей. Сильные руки схватили Веру:
   - Ненормальная, - недовольно пропыхтел черноволосый маньяк. Он прижал её к стене какого-то дома и крикнул в темноту: - Алик, я же говорил тебе, она подходит.
   "Алик типичное имя для представителя лица кавказской национальности. Сейчас меня украдут и продадут в рабство",- мгновенно пронеслось у Веры в голове. Подбежавший мужчина ничего общего с ними не имел. Светловолосый толстячок с хорошо развитым пивным брюшком критически её оглядел и произнес:
   - Надо в этом убедиться. Ты ленту взял?
   " Они хотят заклеить мне рот скотчем, связать и - в машину! И всё - больше я никого не увижу! Прощайте Анюта, мама, Толик, Ундина!"- вихрь мыслей бился в её мозгах. Откуда всё взялось? Она с силой пнула брюнета между ног, дала опешившему блондину кормом по голове и, сделав большой прыжок, споткнулась о корягу и растянулась по земле.
   " Все теперь меня точно убьют",- была последняя здравая мысль, и она от бессилия завопила во все горло.
   - Не ори, балда! Мы из рекламного агентства, - старался перекричать её блондин.
   "Сразу убивать не будут",- промелькнуло в мозгах. Она перестала орать и почти нормальным голосом спросила:
   - Раньше не могли сказать?
   - Не надо было скакать как коза.- Брюнет всё ещё стоял, согнувшись, держась за интимное место.
   - Похоже, ты Женьку без наследства оставила, - пошутил Алик, помогая ей встать с земли.
   - Нам для рекламы нужно подобрать свежее лицо, но чтобы с модельными параметрами, - объяснял мне Вере, пока она пыталась отдышаться.
   - Вы, что издеваетесь? В модельных агентствах желающие перевелись? Где вы видели модель с параметрами 120 на 120 на 120. У меня же талия только на шее. И почему вы хотели заклеить мне рот клейкой лентой?- разом всё это высказала она, а сама в это время пятилась, готовя стартовую площадку для бегства.
   Мужчины посмотрели друг на друга и расхохотались:
   - Теперь понятно, почему ты скакала, как сумасшедшая. Подумала, что мы насильники, - сквозь смех, проговорил брюнет.- Придется тебя простить за этот удар. Мы просто хотели измерить твои параметры. У нас чёткие указания: натуральная скандинавская блондинка и талия - не больше 65 сантиметров.
   - Я вам совершенно не подхожу, - уже спокойно отказалась она.- Я толстая.
   - Ну, если ты толстая, про себя я молчу - ответил Алик.
   Её талия оказалась ровно 65 сантиметров. И это была самая лучшая новость за вечер. Она обещала подумать о предложении. Ребята довезли её на своей машине до дома, всучив на прощанье визитку со своими данными.
   В последнее время ей многие делали комплименты. Она даже заметила нескольких мужчин, обернувшихся ей вслед на улице, но отнесла это к славе, заработанной посещением лечебного учреждения.
   Слова Толика, что она расцветает прямо на глазах, воспринимала, как попытку поддержать её морально. Смотрясь в зеркало, она по-прежнему видела толстую тетку. Почему никто и никогда не замечает изменений, происходящих с собой? Всегда необходимо что-то экстраординарное, чтобы глаза открылись.
   Когда Вера мне наутро всё это пересказывала по телефону, я не переставая смеялась, чем приводила её в истинный восторг.
   В благодарность ребятам, что помогли ей понять, что есть что, она согласилась на несколько снимков, и уже через полтора месяца её фотографии на билбордах приглашали подключиться к новой сотовой сети. В этой сногсшибательной красотке, что получилась под гениальными руками фотографа, мы с трудом узнавали прежнюю Веру. Несколько снимков, подаренных мне, сейчас бережно хранятся в альбоме. Да и для материальной стороны это оказалось не так уж и плохо.
   Андрей почти каждый день навещал её. Он приходил как герой Миронова из "бриллиантовой руки": детям мороженое, бабе - цветы. Она встречала его в стареньком халате, который при желании могла обмотать вокруг себя минимум два раза, без косметики, со стянутыми в конский хвост волосами. Ей хотелось сказать своим внешним видом: " Вот я вся. Хотите, принимайте, какая есть; не хотите, не надо".
   Надо отдать ему должное: он старался использовать любой повод для примирения. Подключил своих родителей; его матушка каждый день рассказывала Вере в телефонную трубку, как она страдала в молодости от похождений его отца, но всё же нашла в себе силы вытерпеть это и сохранить семью.
   Пытался наладить отношения через мою матушку, но та хранила нейтралитет, не принимая ничью сторону. Толик же вообще выдал: " Как разбегались, так и сбегайтесь, а то будете потом искать кругом виноватых".
   Вера же не торопилась обратно в узы Гименея, хотя и расторгнуты они не были. Суд дал нам полгода на раздумья. Сейчас это стало историей, но тогда её поведение было похоже на поведение персонажа из детской сказки "Цапля и журавль". Когда одна из птиц хотела замуж, другая успевала передумать. Потом ситуация в корне менялась, и уже отвергала другая. И так до бесконечности.
   В её жизни появилась свобода. Она не относилась к встречам с мужчинами, Андрей как был единственным, так и остался, ей просто никто не диктовал, как она должна строить свой день. Вера могла попросить родных остаться с ребёнком и сходить в гости, хотя бы к подругам, что раньше было проблематично. Андрею не нравилось, когда она была где-то одна, хотя вместе они ходили на разные торжества только к его родственникам. В остальные компании он её не брал, предпочитая отдыхать один.
   Вера с дочкой стали чаще появляться на пляже, раньше Андрей возил их туда редко, ссылаясь на отсутствие свободного времени. Их соседи работали в доме отдыха и, если у них было желание, захватывали с собой. Когда-то она стеснялась подходить с такими просьбами к людям, казалось, что ставит мужа в неудобное положение. Теперь же, хотя бы раз в неделю, она утром собирала сумку с продуктами и весь день, до вечера они валялись на песочке и купались в озере. Дочка была без ума от этих пикников на природе.
   На её горизонте снова появились прежние подружки: Машка и Динка. Когда она была замужней дамой, Андрей не приветствовал наше общение. Он постоянно сердился, завидев кого-нибудь из них у Веры:
   - Вот выйдут замуж и пусть пасутся у тебя хоть целый день. А сейчас у них другие интересы.
   На мои возражения, что у меня своя голова на плечах, да и девчонки лишнего себе никогда не позволяли, он не обращал внимания. Может, он тогда уже боялся, что кто-то из них просветит Веру о его весёлой жизни. И постепенно наше общение свелось к минимуму.
   Теперь же мы совершенно неожиданно нагрянули к ней в гости. С собой мы принесли бутылочку Саперави, легкая закуска к вину у нас была, и мы предались веселью, пересказывая друг другу последние сплетни. Рассказывали в основном они, я же слушала, раскрыв рот. Потом мы вспомнили о предстоящей встрече выпускников. После окончания школы прошло уже десять лет, и разговор плавно перетек на школьные воспоминания.
   - Помните, как нас называли неразлучной троицей?- начала Динка.
   - Конечно!- хором ответили мы с Машуней, и весело рассмеялись от совпадения мыслей.
   - Я помню, как 1 сентября по этому поводу над нами прикололись, - продолжила я.
   - Это когда нас отправили в учительскую за журналом, а мы ответили, что сходим, только дождемся Динки?- спросила Машка.
   - Ага, - подтвердила я.
   - А помнишь, как тебе за стих двойку влепили? - напомнила мне Динка.
   - Это когда я Пушкина выразительно рассказывала: "Что же ты моя кобылка приуныла у окна?- рассмеялась я.
   - А помнишь, как в пятом классе мы пришли к тебе всем табором на день рождения, и ты всех угостила домашним вином?- подколола я Машку.
   - А потом у всех были проблемы: кто-то не мог слезть с горшка, а наша Динка целовалась на диване с Ушаном,- продолжила Маня.
   Мы весело хохотали, вспоминая школьные годы. Казалось, что время повернулось вспять, и мы опять вернулись в детство.
   - А как мы после восьмого сходили в поход? Девчонки пошли купаться, а пацаны, выстроившись в очередь, примеряли Ленкин лифчик? У меня даже фотографии сохранились, - я притащила фотоальбом.
   Мы просмотрели походные фотографии. На глаза нам попался снимок нашей бывшей одноклассницы Алёнки: мощная рыжая девица стояла, обняв стройную березку. Это вызвало новый взрыв смеха. Алёнка в школе считала себя первой красавицей, несмотря на конопатое лицо, жидкие волосёнки, собранные в крысиный хвостик, и фигуру, напоминающую стиральную машинку: размеры её плеч совпадали с объемом талии и попы. Но самомнения ей было не занимать.
   Вечер пролетел незаметно. Напоследок они уговорили меня пойти в ресторан на классический девичник. Приближалось Динкино день рождения. Я пыталась отказаться:
   - Не хочу никакого веселья. Я теперь одинокая.
   - Уморила,- фыркнула Динка, - нашлась одинокая. Ты теперь свободная и пользуйся этим. Короче, в субботу мы тебя ждем в "Мираже". Не придешь, - обидимся на всю оставшуюся жизнь, - пригрозила она мне напоследок.
   Суббота наступила быстро. Ближе к обеду приехал Андрей. Вручая мне очередной букет, наверно пообрывал все знакомые клумбы, сказал, что к нам заехала цирковая труппа. - Они у нас проездом, дадут всего два представления. Я взял билеты на вечер.
   - Вечером я не могу. Девчонки пригласили на день рождения.
   - Может, отменишь?
   - Не могу, да и не хочу. Я давно им пообещала, нехорошо получится. Сходи с ребенком, возьми еще кого-нибудь. В крайнем случае, продашь билет. Я думаю, желающие найдутся.
   Мы собирались садиться за стол, и я пригласила Андрея с нами. Он не стал отказываться. Просто семейная идиллия. Папа, мама, я - дружная семья. Так это смотрелось со стороны. Любой посторонний, не посвящённый в их отношения, посчитал бы ребят счастливейшей парой.
   Процесс поглощения пищи прошёл почти в полной тишине. Единственный раз Андрей попросил передать ему солонку, Вера как обычно опять недосолила. Дочка, в предвкушении интересной прогулки, старательно очищала тарелку.
   - С кем и где ты будешь?- поинтересовался Андрей.
   - Почему я должна перед тобой отчитываться?- она приняла в штыки его вопрос.
   - Потому что я твой муж. Может, я тоже хочу присоединиться к вам, - он не среагировал на её грубость.
   - Во-первых, это девичник и тебе там не место, во-вторых, ты их раньше терпеть не мог, а в-третьих, нас кроме штампа в паспорте ничего не связывает, а скоро и он исчезнет, - Веру понесло конкретно.
   - Я не собираюсь с тобой разводиться.
   Она смела посуду со стола, бросила её в раковину и начала тереть тарелки. Дочь пошла выбирать наряды. Вера думала, что Андрей присоединится к ней, но он остался на кухне. Недолго думая, он подошел к ней и обнял. Она мыла посуду, руки были заняты, но спиной сделала недвусмысленное движение. Андрей ещё крепче сжал её в объятиях, положил голову на плечо, и нежно подул на щёку.
   - Пожалуйста, прости меня. Я устал без тебя. Я обожаю тебя, даже когда обижаю, - умоляюще прошептал он.
   - Если я прощу сейчас, мне придется прощать тебя всю жизнь.
   Она вновь попыталась освободиться от его рук. Хотя, чтобы Вера там не говорила, но её тело соскучилось без мужской ласки. Андрей это почувствовал. Он немного ослабил свои объятия. Его руки начали гладить её живот, перешли на грудь. Приятное тепло разливалось по телу. Краем сознания она понимала, что необходимо прекратить это, но ей так не хотелось от него отрываться.
   Она нашла в себе силы дёрнуться и хрипло произнесла:
   - Хватит!
   Он развернул её к себе:
   - Ты любишь меня, не спорь. Перестань мучить себя и меня.
   Он прижал ладони к её лицу и стал покрывать его поцелуями. В первый момент его губы были мягкими, и поцелуи получились нежными. Постепенно возбуждение всё больше охватывало его, и поцелуи стали требовательнее. С силой он привлек Веру к себе так, что её груди вдавились где-то возле его сильно бьющегося сердца. Она перестала отдавать себе отчет... Её трясло в его объятиях. Не знаю, чем бы закончилось это безумие, если бы не детский голосок.
   - Папа, иди сюда, я уже выбрала платье. Мокрыми руками Вера уперлась ему в грудь и начала отталкивать.
   - Не буду торопить события - сдался он и ушёл на дочкин зов.
   Через минуту он вернулся, достал сигареты и закурил у открытой форточки. Она молча наводила порядок на кухне. Он курил, неотрывно смотря в её сторону. Под его взглядом она нервничала. Тело предало Веру: желание бурлило в нём, готовое выплеснуться наружу.
  
   Немного обо мне и моей семье
   Я жила в большой квартире вместе с мамой и бабушкой. Мой отец несколько лет назад уехал на родину в Грецию, а вот мама не захотела туда переезжать и уговорила меня тоже остаться в Москве.
   Мама рано вышла замуж, как ей тогда казалось за бедного грека, который учился в Университете Дружбы народов. Это была очень большая любовь, о которой судачила чуть ли не вся Москва. Его отец был сыном греческого коммуниста, поэтому ему разрешили здесь остаться. Вместе с мамой они прожили в Москве двадцать лет. Мой отец работал в Институте проблем Азии и Африки, и сделал хорошую карьеру.
   Прощались мы очень тяжело. Мне так хотелось плакать, а Мурахад жутко нервничал и не хотел уезжать, но визовый режим - штука серьезная. Моя мамочка со вздохом сказала:
   - Ладно, что уж тут поделаешь, поедешь ты в эту Сирию вместе с ним. Он тебя и вправду очень любит. Я ему доверяю. Только вы нас не забывайте.
   Итак, мой переезд в Сирию был решён. Конкретной даты мы не планировали, так как, во-первых, не были готовы ещё все необходимые документы, а, во-вторых, я, честно говоря, всё-таки жутко боялась. Мне предстояло жить в абсолютно незнакомой стране, языка и обычаев которой я не знаю, где у меня нет друзей и знакомых, и если не дай бог что-нибудь случится, то положиться я могла только на моего мужа. А уж если у нас с ним будет размолвка или чего ещё хуже ссора, об этом я не знаю что и думать, - очень страшно.
   Но все эти мои сомнения оставались внутри меня. Делиться ими с Кирой и мамой не хотелось, и жизнь шла своим чередом: то есть я ходила на работу, встречалась со знакомыми и друзьями, намного реже с мамой и бабушкой.
   После отъезда Мурахада к себе на родину, я накупила кучу литературы по Востоку и стала изучать порядки и обычаи страны, куда я собиралась уехать.
   И надо сказать, что я очень многое узнала, и даже смогла объяснить некоторые странности своего мужа. Так на Востоке мужчина должен уметь покорить женщину, заставить её полюбить себя, стать её единственным и неповторимым Повелителем. Возможно, именно в этом и заключался один из секретов обаяния и изысканности Мурахада.
   Сам образ жизни людей основывается не на бездумном следовании традициям, а на мастерстве межличностных отношений, подразумевающих весь их диапазон - от физиологической чувственности до политических, духовных и религиозных аспектов. Арабы, как правило, большие мастера в искусстве любви, и вся арабская культура является этому доказательством. Да и я это за два года, которые мы прожили вместе, очень ясно поняла.
   По Закону, араб может жениться только в том случае, если он способен предоставить жене необходимое приданое, как правило - отдельный дом с утварью, а также всю необходимую одежду и украшения. Арабская женщина носит на себе максимально возможное количество украшений; их количество демонстрирует материальную состоятельность мужа.
   У арабской женщины нет своего внутреннего паспорта; взамен этого у мужчины в паспорте предусмотрены четыре странички для того, чтобы вписать туда (вместе с фотографией) до четырех жен. Однако большая часть арабов имеет только одну жену, поскольку количество жен прямо связано с материальной состоятельностью мужа. Имеет он возможность подарить четырем женам четыре дома со всем скарбом - может иметь на законных основаниях четырех жен. Поэтому арабы женятся относительно поздно, не раньше, чем обретут необходимый уровень материального достатка. Жена обходится арабу очень дорого.
   Я читала справочники и сравнивала наши законы и законы страны, где мне вскоре предстоит жить и работать. Да-да, я не оговорилась. Работа для меня была всегда на первом месте, и я не мыслила ни одного дня без своей любимой юриспруденции. Мурахад обещал договорить о моей работе в качестве юриста в их клинике.
   Мне предстояла большая работа: изучить местный язык и законы, но я не считала это очень трудным делом: таких запутанных законов как у нас нет нигде в мире. И вот теперь я изучала англоязычные переводы основных законов Сирии. Некоторые из них мне казались совсем непонятными, особенно в области семейных отношений, но меня это не страшило. Я готова была преодолеть все сложности, лишь бы быть рядом с моим любимым.
  
   Моя милая-милая Кира
  
   Знакомство Киры и Бориса было настолько загадочным и невероятным, что все подруги называли этот случай "загадочным видением, а Бориса, не иначе как "посланным с небес".
   Кира хотела войти в магазин и купить программу телевидения на следующую неделю, но, почувствовав легкое головокружение и сонливость, которые усиливались с каждой секундой, не решилась этого сделать. Немного постояв перед открытой дверью, Кира, сжав кулаки, стала растирать виски. - Только бы не уснуть и не упасть, - мелькнуло у неё в голове. - Это надо же быть такой идиоткой, чтобы не послушать врача и не дождаться, пока не пройдет наркоз. Как же в таком состоянии можно дойти до дома? - спросила она сама себя.
   Отойдя от дверей магазина, Кира медленно, словно пьяная, поплелась в сторону дома. Она старалась идти посередине тротуара, чтобы не упасть на витрины магазинов или на проезжую часть. "Спать. Спать. Спать..." - одна только эта мысль крутилась у неё в голове. Дойдя до перекрестка, она двумя руками обхватила столб и стала ждать, когда загорится зелёный свет. Это ей показалось целой вечностью. Перейдя дорогу, Кира двумя руками уцепилась в волосы, и стала их дёргать, чтобы создать боль. Но и эта процедура не помогла ей. Сон сваливал её с ног. И она решила бежать. Добежав до следующего перекрестка, Кира стала растирать лицо кулаками.
   - Держись, идиотка! Осталось совсем чуть-чуть. Собери силы и сделай последний рывок, - дала она себе установку.
   Подойдя к своему дому и достав из кармана пальто ключи, Кира услышала мужской голос:
   - Извините, вы не подскажите, где находится улица Белинского?
   Она подошла к стоящему в трех шагах от неё "Мерседесу" и, облокотившись на открытую дверцу машины, пустыми глазами взглянула на владельца и произнесла:
   - Спать... Я страшно хочу спать...
   Открыв глаза, Кира увидела сидящего возле себя на кровати молодого мужчину, который рассматривал её фотоальбом.
   - Что вы делаете в моей квартире? - удивленно произнесла она. - Как вы сюда попали? Кто вам открыл дверь?
   - Вы сами дали мне ключи и попросили, чтобы я помог вам добраться до кровати.
   - А лечь со мной я случайно вас не попросила? - зло спросила хозяйка квартиры сидящего рядом незнакомого мужчину.
   - Вы всегда такая злая, или это наркоз на вас так повлиял?
   - Всегда.
   - В вашей семье все такие злые и потому Вы одна?
   - Почему Вы решили, что я одна?
   - Я уверен в этом, а ещё в том, что вы не замужем и холодильник у вас пуст.
   - Послушайте, - почти крича, произнесла Кира, - что Вы себе позволяете?
   Незнакомец своей ладонью дотронулся до её опухшей щеки, и нежно погладив, спросил: - У вас есть антибиотик? Вам нужно срочно его принять.
   - Наверное, есть, - смущаясь, произнесла она. - Откуда вы узнали, что я сейчас одна?
   Действительно, родители уезжали на всё лето на дачу, и в квартире не появлялись почти полгода. В это время Кира всегда была одна, а сёстры навещали родителей на даче, приезжая туда обычно семьями с детьми.
   - Пока Вы спали, я исследовал вашу квартиру. Даже в холодильник залез.
   - Кто вам разрешил? И кто вас просил меня охранять?
   - Давайте не будем ругаться, - неожиданно предложил он. - Пока магазины ещё работают, я могу съездить за продуктами. Напишите, что мне купить. Незнакомец явился с магазина с тремя полными сумками.
   Увидев выгруженные на стол деликатесы, Кира испуганно произнесла:
   - Я вас не просила это покупать, и в таком количестве!!! У меня в кошельке нет столько денег, чтобы Вам заплатить.
   - Значит, Вы моя должница, и у меня есть повод ещё раз к вам заехать.
   - Нет уж! Деньги я сейчас раздобуду у своей подруги!
   - Подруга подругой, но я голоден, как волк. Накрывайте на стол.
   - Мне кушать нельзя. Мне сегодня сделали операцию на десне, - улыбнувшись и взглянув в глаза незнакомцу, произнесла она.
   - А Вы здесь причем?! Кушать хочу я!
   - Ну, знаете ли...
   - И знать ничего не хочу. Быстрее накрывайте стол, по русскому обычаю. Я голоден, и если стол не будет накрыт, то скушаю вас, - заулыбавшись, произнес он.
   Кира нехотя стала подавать на стол. Незнакомец смотрел за происходящим и улыбался. Поняв, что мужчина и не собирается покидать пределы её квартиры, она стала демонстративно поглядывать на часы. Когда стрелки часов перешагнули девятичасовой рубеж, женщина, не выдержав, сказала:
   - По-моему, уже поздно. Пора вам собираться домой. Жена с детьми уже заждались своё сокровище. Кира увидела, как моментально изменился его облик.
   - Мне некуда идти, - почти шёпотом произнес он. У меня нет дома, нет жены, нет детей. У меня нет ничего и никого. В этой жизни для меня всё кончено. Он медленно поднялся из-за стола и, поблагодарив хозяйку за ужин, снял с вешалки кожаную куртку.
   - Что с вами? Я могу Вам чем-нибудь помочь?
   - У Вас две комнаты. Я был бы вам очень признателен, если бы вы разрешили мне эту ночь переночевать у Вас.
   Проснулась Кира от грохота разбившейся на кухне тарелки. Она поднялась с кровати и нехотя поплелась на кухню.
   - Извините меня, я хотел Вам сделать приятное, - приготовить завтрак...
   - Бывает. Говорят, посуда бьется к счастью.
   - Давайте, наконец, познакомимся. Меня зовут Борис. Я врач, и сразу же понял, что с Вами не всё в порядке, а поэтому и откликнулся на Вашу просьбу о помощи. Мой отец умер, когда мне было пять лет. Мать очень любила моего отца, а я похож на него. Она живет в другом городе. По субботам я стараюсь навещать её. Мать ждет меня и сегодня. Поэтому сейчас я ухожу, но если Вы решили продолжить наше знакомство, вот моя визитная карточка. Я очень буду ждать вашего звонка.- Он ушёл, оставив её одну со своими мыслями, проблемами и заботами.
   Она подошла к окну и ещё долго смотрела вслед удалившейся за поворотом машины. Весь вечер Кира не находила себе места. Её мысли вертелись возле случайного знакомого, который непрошеным гостем ворвался в её квартиру.
   С работы Кира спешила домой. В душе тлела надежда, что незнакомец всё-таки позвонит, спросит о её здоровье. Но он не звонил. Кира старалась не отходить далеко от телефона и с надеждой брала трубку, как только раздавался звонок. Он позвонил, когда она потеряла надежду. Со дня знакомства прошло две недели. Звонок раздался поздно вечером, и Кира нехотя поднялась с кровати.
   - Извините, что так поздно, - услышала она долгожданный голос на другом конце провода. - Это Борис.
   - Я узнала вас, - задыхаясь от счастья и волнения, произнесла она.
   - Я несколько часов назад вернулся из Америки. Я бы хотел Вас завтра увидеть. Мне нужно с Вами поговорить. Пожалуйста, не откажите мне в моей просьбе. Я приеду между шестью и семью часами.
   В этот день Кира не стала бесцельно бродить по магазинам, чтобы убить время. После работы, как на крыльях, прилетела домой и стала готовить ужин. Он позвонил в дверь в начале седьмого. У неё задрожали руки, и сердце стало биться с невероятной быстротой. Кире показалось, что оно вот-вот выпрыгнет наружу, пробив грудную клетку.
   Он стоял перед ней, улыбающийся, с небольшой дорожной сумкой в руках и огромным букетом цветов. Поставив сумку на пол, гость нежно поцеловал её в щеку и протянул букет цветов. Повесив на вешалку пальто, Борис предстал перед ней в джинсах и объёмном свитере. Кира смотрела на гостя и улыбалась.
   - Вы в этом наряде выглядите гораздо моложе, - произнесла она. - Вам так лучше.
   - Спасибо, - сказал он, моргнув глазом. - Наконец-то я дождался от вас комплимента.
   Кира пригласила мужчину в комнату, в которой на столе стоял приготовленный ужин. Он открыл бутылку вина и налил его в фужеры. Она смотрела на гостя и таинственно улыбалась.
   - Так о чём это вы со мною хотели поговорить? - глядя ему прямо в глаза, спросила Кира.
   Он поднялся со стула и, подойдя к ней, погладил по её густым темным волосам. Она поднялась. Гость прижал Киру к своей груди и почти шепотом произнес:
   - Подари мне сына. Ты никогда об этом в жизни не пожалеешь.
   - Но..., - вырвалось у неё из груди.
   Борис выпустил её из своих объятий и вышел в коридор. Из своей дорожной сумки он извлек фотографию и протянул её Кире.
   - А вы в юности ничего были. Красивый, - почти шепотом произнесла она, глядя на фотографию, с которой на неё смотрел загорелый улыбающийся с черными волосами мужчина. Он прижимал к себе мальчика лет трёх.
   - Этой фотографии чуть больше двух лет.
   - Что?! Этого не может быть! - Кира стала пристально смотреть то на фотографию, то на стоящего перед ней человека.
   - Этого не может быть! - ещё раз повторила она, протягивая фотографию её владельцу.
   - Я совсем еще не старый. Мне ведь только тридцать три года, - произнес он, забрав фотографию из рук Киры.
   - Это последняя фотография моего сына. Он сел за стол, налив в фужер вина, залпом выпил его. Она видела, как глаза его наполнились слезами. - В тот день, когда мы с Вами познакомились, исполнилось ровно два года, как его похоронили. Его мать очень любила меня. Мы с ней были знакомы с детства. Но у меня была своя жизнь. Я никогда не думал, что она станет моей женой.
   Я поругался со своей девушкой, и Кристина была со мной в эти тяжелые для меня дни. Когда я узнал, что стану отцом, то возненавидел мать своего будущего ребёнка. Я тянул до самого последнего дня, не желая идти с ней под венец. Из больницы я был вынужден забрать её и сына. Никогда не думал, что малыш перевернёт всю мою жизнь. Я любил его слепо. Он стал смыслом моей жизни. Я старался не расставаться с ним ни на минуту, ревнуя даже к жене. Я стал его рабом, его подневольным, его пленником, исполняя все прихоти. В тот роковой день я пришёл с работы пораньше. Мой сын попросил, чтобы я его отвёз его в парк аттракционов. Впервые за всё время я отказал мальчику в его просьбе, и попросил жену сделать это за меня, отдав ей ключи от своей машины, так как её была в ремонте.
   Когда они выехали из дома, пошел сильный дождь. Машину занесло. Жена погибла сразу. Сын был жив. Коллеги-врачи убеждали меня в том, что ничего страшного нет, что мальчик родился в рубашке. На третий день он уже со мной разговаривал, улыбался. Я так ему и не сказал, что мать погибла. На четвертый день, когда я уже собирался уходить домой, мой сын крепко сжал мою руку и, взглянув мне в глаза, тихо произнес: "Папочка, мне очень плохо". Схватив ребёнка на руки, я стал кричать. Но было уже поздно. Вместе с моим сыном умер и я.
   Закончив свой рассказ, Борис налил в фужер вина, и протянул его Кире. Она видела, как слёзы текли по его щекам, а он, не стесняясь их, смотрел куда-то в пустоту...
   Через два месяца после нашего бракосочетания и Кира вышла замуж за своего Бориса, у которого я познакомилась с Мурахадом. Свадьба была очень шумная и какая-то нескладная что ли. Гости ещё сидели в ресторане, и пили за жениха и невесту, а они уже летели в горы.
   Борис был заядлым альпинистом, и решил, что их свадебным путешествием будет восхождение на гору. Я уже говорила, что Кира была воспитана папой-мужчиной как мальчик-герой, который может и умеет всё. Она никогда и ничего не боялась и рвалась в бой.
   Моей маме это очень не понравилось, но кто её спрашивал, ведь это была моя мама.
   Мы с Кирой задолго до свадьбы обсуждали это "свадебное восхождение", подбирали Кире наряды в спортивном магазине, читали всякие инструкции и правила. Кира ехала в горы в первый раз, но, как оказалось, и последний.
   Из путешествия Борис вернулся без своей супруги: она сорвалась со скалы и он не смог её удержать.
   Я очень переживала потерю своей подруги: для меня она была всем: и подушкой для слез, и битой для вымещения плохого настроения, и слушателем, и рецензентом... В общем, я любила её, и для меня это была большая потеря.
  
   Наконец я в Сирии
   Я очень волновалась накануне. Это была, кроме всего прочего, моя первая поездка за границу. Мурахад встречал меня в аэропорту. Я сразу же увидела его.
   - Боже, как это здорово снова видеть тебя, обнимать тебя, прикасаться к тебе,- я гладила его жесткие волосы и не могла наглядеться на него.
   Я здесь, рядом с ним. Ну, конечно, а как же могло быть иначе? О приезде мы договорились ещё в Москве. Да и как я могла не приехать?
   - Как же я могла жить без тебя? Теперь ни одного дня в разлуке. Только вместе, - я говорила и говорила, и, казалось, что мы не виделись не два месяца, а целую вечность. Мурахад усадил меня на диван в зале прилёта, и я рассказала ему, как прошли два месяца без него. Он терпеливо слушал и лишь иногда переспрашивал там, где слышал трудные обороты речи.
   - Ты знаешь, кто этот сеньор? - он показал пальцем на себя и рассмеялся, - Так вот знай же, что это храбрейший из всех храбрецов, самый пылкий из всех влюбленных и самый любезный из всех людей, он никогда не лжет и не обманывает, и очень любит тебя. А теперь мы едем в гостиницу. Я должен тебя подготовить к встрече с моей семьей.
   - Мы не едем к тебе? - спросила я, недоуменно взирая на мужа.
   - Нет. Я же тебе сказал, что мы едем в гостиницу. Я её уже заказал,- Он взял мою сумку и пошел к выходу.
   - А как же мои чемоданы?- я вытащила из дамской сумочки билет на самолет, где был прикреплен талон на получение багажа.
   - Хорошо, - сказал он, и подозвал жестом какого-то человека, - отдай ему. Он доставит их домой.
   - А как же мы будем жить в гостинице без вещей?- я вопросительно посмотрела на него.
   - Они тебе здесь не понадобятся. Мы сегодня же купим всё необходимое. Будешь с первого дня привыкать одеваться так, как все наши женщины, - он обнял меня, и я почувствовала, что от него идёт тепло. Он тот же, что и был в Москве, хотя несколько минут назад мне казалось, что от него повеяло холодом.
   Мы сели в машину. Ехали очень долго: он показывал мне Дамаск, рассказывал о самых красивых местах. А я смотрела и смотрела, и мне всё нравилось. Проезжая по улицам было видно, что жизнь кипела и бурлила и на новых широких проспектах и в старых узких улочках. И этим людям никакого дела не было до нас. Я себе уже наметила план, что хочу посмотреть в первую очередь.
   Гостиница находилась далеко за городом, а поэтому мы приехали туда уже вечером.
   - Я очень хочу есть и спать,- запричитала я.
   - Хорошо. Сейчас сделаем заказ в номер и поедим,- сказал он и вышел из номера.
   Я огляделась. Когда подъехали к гостинице, то мне показалось, что гостиница небольшая, но было уютно и это радовало. Номер состоял из двух комнат: гостиной и спальни. На полу лежали ковры. В гостиной стоял небольшой столик, но совсем не было стульев, только на полу лежала гора разноцветных подушек. Больше всего меня поразила квадратная кровать в номере. Когда я на неё легла, то поняла, для чего такое ложе может служить: по закону мусульманину разрешается иметь четырех жен. Я про себя улыбнулась своим мыслям: эта кровать была бы как раз для них всех.
   - Отдыхай, радость моя, - он прижал меня к себе, - скоро принесут еду. Меня всегда волновали его прикосновения. В это время я таяла как воск в его руках.
   В номер постучали, и вошел человек с подносом. Он поставил его на стол и тихонечко вышел. Я с интересом рассматривала из спальни поднос с едой: на нём лежали гроздья винограда, стопка лепешек и жареный сыр. В центре в графине была то ли вода, то ли сок. Я была разочарована: мне хотелось какого-то особенного угощения, ведь это был наш первый день на его Родине. Я себе всё представляла более романтично: как в сказке о Шахерезаде.
   - Ничего, - успокаивала я сама себя, - главное, что мы вместе, а остальное наладим, организуем быт дома. Я еще не знала, что будет всё совсем не так, как себе представляла.
   Мурахад взял немного винограда, отломил кусочек лепешки и подал мне.
   - И это весь обед и ужин?! - засмеялась я.- Что-то ты очень скромно угощаешь.
   - Это гостиница, где не особенно заботятся о столе, - проворчал он. - Здесь дают крышу над головой. Это тебе не туристический рай.
   Я обиделась на такой его выпад, замолчала, и стала есть лепёшку и виноград. Немного поев, сменила гнев на милость, подошла к нему сзади и обняла за плечи:
   - Всё хорошо, не сердись. Я очень устала, хочу чуточку отдохнуть, ведь я летела к тебе на крыльях в прямом и переносном смысле. Я очень плохо переносила полет: нас трясло и кидало в воздушные ямы. У них это называлось "зона турбулентности".
   - Да, я знаю, что это такое, в последний раз я тоже так же плохо переносил полет,- он погладил меня по волосам и надел на запястье маленький золотой браслет. Я невольно вспомнила, что читала об арабских женщинах, на которых надевают массу украшений, и меня бросило в жар.
   Поначалу было все как в сказке: прекрасный принц, красивая одежда, необычное отношение к себе, подарки, игра в принцессу. Но вскоре волшебство растаяло.
   Через некоторое время в номер доставили кучу коробок с одеждой. Всё это невероятное количество и разнообразие одеяний изумили меня. Я казалась сама себе именинным пирогом.
   Но Мурахад только улыбался и произнёс назидательно:
   - Воспитание принуждает нас подчиняться старшим. Если я тебе это купил, то ты должна слушаться мужа и носить только эти вещи. Потому что они мне нравятся.
   Я пыталась возражать, отстаивать свои права на покупку вещей для себя, но, поняв, что бесполезно настаивать на своём, смирилась и опустила руки. Кроме того, любопытство взяло верх над сомнениями.
   - Расскажи мне про себя, - тихо попросила я,- ты же мне обещал, что когда я приеду к тебе, тогда ты мне всё расскажешь.
  
   История Мурахада
   Я давно уяснила для себя, что дом- это там, где твоё сердце. А мое сердце было здесь вместе с моим мужем, вместе с моим любимым Мурахадом. Да, я любила его, да я готова была на какие-то уступки, но знать, что кроме меня у Мурахада есть ещё женщины - это было выше моих сил.
   Я готова была вынести вместе с ним все невзгоды, но представлять его в объятиях другой женщины для меня было невыносимо. Но, оказалось, что настоящая любовь может пережить всё то, чего не изменить. И я старалась следовать тому, как поступают восточные женщины. Это мне давалось с большим трудом. Но я уже тогда отчетливо понимала, что для того, чтобы быть одной из его жён, очевидно, мне надо было иметь такое же воспитание, мировоззрение и еще много всего, чтобы так жить, как живут они. Это должно было быть естественным процессом, а я привыкла жить совсем не так.
   Оказалось, что Мурахад достаточно богат и может себе позволить содержать четырех жен. Я по меркам Сирии должна была гордиться им, потому что он был просто идеальным мужем: заботливым, непьющим, обходительным и хорошо зарабатывающим. Конечно, он не арабский шейх, но весь его род был достаточно богатым.
   Мурахад учил меня тому, что все жены должны быть как сестры, что надо уметь ладить с людьми и уважать решения мужа. С самого начала нашего совместного проживания в Сирии, Мурахад попросил меня не готовить привычную мне русскую еду самой, а есть вместе со всеми, чтобы быстрее освоиться. Он сказал мне, что так будет легче привыкать к новой жизни.
   Телефона у меня не было, а, значит, и звонить я тоже не могла. Выходить на улицу мне не разрешалось, так как Мурахад сказал, что женщин крадут, и потом он не сможет меня найти. Я очень испугалась, да и не могла его ослушаться. В общем, моя свобода была ограничена со всех сторон.
   Уезжая из Москвы, я вряд ли могла бы подумать, что буду так скучать по дому, по городу, который еще совсем недавно мысленно проклинала из-за грязи, беспорядков, преступности, глупых законов, продажной милиции и тому подобное. Домой я хотела аж до слез! Раздражало буквально всё: не хватало вокруг знакомых лиц родных и друзей, да и просто родного языка. Я часто плакала, потому что не у кого было получить сочувствие и участие как дома у русских людей. Окружающим меня по большей части было абсолютно безразлично всё то, что происходило со мной. Мне не хватало Веры, которой всё можно было рассказать, Киры, которой можно было поплакаться... А главное, не было мамы и бабушки, без которых я просто была совсем одинокой тростиночкой в поле, по которому катился ураган...
   С самого раннего детства там привыкают заботиться всегда только о себе. К тому же там было все абсолютно чужое. Начиная с еды, к которой надо было привыкать. Я не понимала, почему должна забыть про пельмени, творог, сметану, простоквашу, кабачки и ещё многое, многое другое. Здесь таких продуктов просто не было.
   Я очень часто просила Мурахада помочь мне с устройством на работу. Как же мне хотелось вырваться из дома! Я говорила мужу, что очень устала от безделья:
   - Я не могу так праздно проводить время, я привыкла что-то делать, а здесь я как..., как вот та картинка на стенке: она дорогая, красивая, но ведь совершенно же бесполезная.
   - Элина, я тебя совсем не узнаю. Где твое умение радоваться жизни, радоваться тому, что мы вместе?- сказал Мурахад строгим голосом. - Ты сегодня будешь наказана: я хотел подарить тебе браслет, но теперь не буду этого делать, - сказал он, развернулся и вышел из моей комнаты.
   Так было всегда, когда я начинала разговор о работе. После этого я долго не могла успокоиться и проводила обычно бессонную ночь. А Мурахад твердил мне, что у арабской женщины должно быть десять детей, и у нее нет сил, времени и необходимости делать карьеру.
  
   Танец живота
   И всё же Мурахад, надо отдать ему должное, очень внимательно относился ко мне, оберегал от нападок своих трёх жен. Однако, я практически с ними не встречалась, язык не знала, но и учить пока не собиралась, это как-то не входило в мои сегодняшние планы. С Мурахадом мы разговаривали по-русски, или по-английски, а больше говорить было не с кем. На женскую половину никто не приходил, выходить из дома мне Мурахад пока запретил. Я читала книги, которыми меня снабжал муж, вышивала картины, чему меня в Москве научила бабушка.
   После напряженных лет учебы и работы, я пребывала в каком-то нереальном сне. Мне казалось, что я нахожусь в отпуске, но он вот-вот закончится, и снова начнутся будни.
   Мурахад обещал, что решит вопрос с работой, купит ей компьютер, что она будет заниматься на первых порах переводами. Я верила ему и ждала. Раз в неделю я писала маме в Москву письма, отчитывалась о своей жизни, расспрашивала о родных и знакомых.
   Мама тоже регулярно присылала ответы, очень радовалась за меня, что все так хорошо складывается. У меня мамины письма вызывали какое-то непонимание: я прошу у мамы совета, а она обходит все просьбы стороной, как будто их и не было вовсе...
   Однажды Мурахад сказал, что с завтрашнего дня ко мне будет приходить учительница. Она будет преподавать мне танец живота. Я очень обрадовалась, ведь исполнялась моя детская мечта, а, кроме того, танцовщица знала английский язык, и будет с кем пообщаться.
   Я с нетерпением ждала следующего дня. Учительница танцев оказалась молодой и красивой женщиной. Она очень бойко говорила по-английски, и мы быстро нашли общий язык. Она очень много рассказала о Сирии, о танцах, об обычаях, и я ей была очень благодарна за это.
   Она говорила мне о том, что мечта каждой женщины - как можно дольше оставаться красивой, молодой и желанной, а вот как этого достичь, на Востоке знают с древних времен. Именно там тысячелетия назад и был придуман гениальный танец живота, который помогает постичь мудрость жизни и сохранить очарование молодости на долгие годы. Конечно же, танец живота содержит огромное количество движений и каждая танцовщица исполняет их по-своему, а поэтому одно и тоже движение у всех смотрится по-разному.
   Женщина двигалась в приятном ритме, на ней было очень много украшений, и она не была худенькой, а от этого танец живота ещё больше выигрывал. Я подошла к зеркалу и стала повторять движения. Давным-давно, в стародавние школьные времена я хотела научиться так танцевать, долго тренировалась дома перед зеркалом, и мне казалось, что всё получалось.
   Способность танцевать и воспринимать движения танцующего человека, у меня были врожденные: мама и бабушка очень хорошо и красиво танцевали. А ещё мне нравились прозрачные сверкающие камни, в золотом оформлении, которые как бы танцевали вместе с их хозяйкой.
   Я начала обучение искусству танца живота, и он захватил меня. Я жила ожиданиями нового дня, для того, чтобы постичь следующие нюансы этого танца, так заворожившего в детстве мою душу.
   Вечером я с удовольствием демонстрировала перед Мурахадом все движения, которые успевала выучить к его приходу. Видя, как я преобразилась, как радуюсь всему, он понял, что наконец-то моя жизнь наполнилась смыслом.
   Он накупил мне кучу разнообразных костюмов для танцев и ворох парео. Я называла верхнюю часть костюма " бюстгалтер с рукавами", и мы оба смеялись по этому поводу.
   Танец Живота дал мне возможность с головой погрузиться в мир бахромы, кружиться в ворохе шёлковых платков, наряжаться в разноцветные одежды, в которых мне было очень неудобно, а поэтому я стеснялась их одевать дома.
   Этот танец был настоящим волшебством в реальной жизни, и это волшебство, как мне тогда казалось, было способно полностью изменить мой взгляд на мир и на то, как мир будет смотреть на меня.
   А однажды Алия, так знали танцовщицу, принесла красивый кусок ткани и сказала, что они будут делать настоящее парео. От этого куска ткани она отрезала нижную часть так, что та, закругляясь к концу куска, стала шириной примерно 30 сантиметров. Затем взяла краски и смело подрисовала на шелке цветочки и листочки, а затем хаотично приклеила стразы. Получилось очень красиво и необычно. Я несколько дней придумывала себе новое парео, и когда Алия увидела, то была поражена, насколько красиво и необычно выглядело изделие.
   И вот наконец-то я почувствовала себя волшебной царицей из восточной сказки. И в чём-то была права. История появления этого чарующего танца берёт начало в сакральных танцах Средней Азии. Когда-то это была часть церемонии поклонения женскому материнскому началу, танец живота отражал процесс зачатия, вынашивания плода и рождения. Именно поэтому танец столь эротичен и сексуален, а хорошо танцующая женщина чувствует себя красивой и уверенной.
   Очень порадовался этому и Мурахад. Он решил, что теперь-то я перестану говорить о работе, а буду готовиться стать матерью. Он очень хотел, чтобы я родила ему сына. Он знал, что на Востоке многодетные семьи считаются самыми счастливыми, а их родители пользуются особым уважением. Практически любая современная восточная женщина умеет исполнять основные элементы танца живота, потому что это помогает создавать гармонию во взаимоотношениях с мужем, поддерживает здоровье, а также является хорошей подготовкой к родам. Мурахад верил в то, что как только появится ребенок, я буду занята его воспитанием и всё встанет на свои места.
  
   Беременность и бегство
   Уже три дня меня мучила какая-то странная болезнь: желудок отказывался принимать даже овсянку, извергая её из себя в самый неподходящий момент. До сих пор я надеялась, что недомогание вызвано тревогой за бабушку, которая очень болела, а я не могла ничем ей помочь отсюда. Теперь же я поняла, что главная причина плохого самочувствия - моя же собственная глупость.
   - Я беременна! Я беременна! - в мозгу стучали палочкой. Я вдохнула полной грудью. Горячий воздух обжёг легкие, и заставил поёжиться. Мириться с жарой было гораздо легче, чем со сложившейся ситуацией.
   Я очень хорошо помнила, что мы часто разговаривали о детях, и оба очень их хотели иметь, но чтобы так сразу и так скоро, этого я не могла себе простить.
   Если сказать ему об этом сейчас, то я уже никогда отсюда никуда не уеду. А сегодня утром я поняла, что не хочу, чтобы мой сын или дочь жили в этой стране. Я решила любыми путями уехать отсюда, но уехать так, чтобы он не узнал, что я беременна. Теперь это было для меня первостепенной задачей. Днями и ночами я придумывала разные пути, как выбраться отсюда. Моя хорошенькая головка была занята только этой проблемой.
   Жизнь мне уже не казалось такой безоблачной как раньше. Просыпаясь утром, я себя чувствовала так, как будто всю ночь карабкалась вверх по лестнице, но в конце пути понимала, что лестница была приставлена не к той стене, а в следующую ночь вновь карабкалась по той же лестнице...
   - Элина, вот тебе твоя одежда, одевайся, мы едем в аэропорт. Звонила твоя мама, я обещал ей, что ты приедешь. Я не ханжа какой-нибудь, я знаю, что ты меня любишь и через две недели вернёшься. Заболела твоя бабушка, а я обещал твоей матери, что как только что-то серьезное будет, то ты обязательно приедешь. Я врач и знаю, что всё это значит, - произнес Мурахад, подавая ей брюки и свитерок.
   Я потеряла дар речи. Стояла и не могла поверить в такое чудо.
   - Хорошо,- только и смогла вымолвить я.
   - Вот это одень сверху, - он показал на джилбаб, это такой плащ вместо пальто и химар - головную накидку.
   Я стала лихорадочно отстегивать браслеты с рук и ног, но он остановил меня:
   - Нет, не снимай. Ты не должна их снимать никогда. Это твои украшения, моя дорогая, и ты должна гордиться тем, что их у тебя много.
  
   Снова я в Ялте
   А дождь за окном все шумел и шумел. Он стирал декорации жизни, чтобы внести в них новые оттенки. Буквально несколько недель назад лопнула красивая сказка, похожая на сон, и я приехала к тётке в Ялту. Сейчас я уже оправилась от глубокого шока и депрессии, испытанных вследствие разрыва с Мурахадом.
   Теперь я могла уже трезво оценивать ситуацию и сделать выводы на будущее
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   73
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"