Аннотация: Действие происходит в фэнтезийном мире, в котором мировая война привела к концу света. Двое выживших направляются на космодром в поисках других людей.
Стояла мертвая тишина.
Эта фраза не слишком-то правдива, потому что никакой тишины, строго говоря, и не было, ведь сверху, в перекрытиях полуразрушенного здания, завывал ветер, а по остаткам крыши гулко барабанил дождь. Но все эти звуки были именно мертвыми, так как в этих местах не было ни одной живой души, ни одного животного, ни одного человека.
Кроме него.
Он лежал на бетонном полу в полудреме, внимательно прислушиваясь к мертвому шуму, который проникал в подвальное помещение через приоткрытый люк, и пытался понять, почему был еще жив. Здесь находилось самое сердце проклятой зоны, уровень магии превышал все мыслимые пределы, а счетчик Гудвина трещал так, что лопались барабанные перепонки, но на него это никоим образом не влияло - ни одно заклинание не было способно его убить.
Человек в который уже раз раздумывал над своим существованием. У него не было ничего, даже имени. После того, как мир подошел к своему Концу, такие вещи, как имена, потеряли свой смысл, ибо не осталось никого, кто мог бы ими воспользоваться.
Не было имени и у последней войны, так как некому было занести ее в исторические хроники. Все завершилось, когда в дело вступила Дюжина. Искуснейшие колдуны не желали уступать друг другу и прибегали к все более и более разрушительным заклятиям, пока мир наконец не выдержал их могущества. Все люди погибли, но этот человек остался невредимым. Слишком долго, чтобы продолжать надеяться, он скитался по мертвому миру в тщетных попытках отыскать кого-нибудь еще. Теперь он знал, что остался в полном, вечном одиночестве.
Но, несмотря на это, он продолжал выживать просто по инерции, не понимая, что им движет. Лишь одно было точно: просто взять и умереть ему не хотелось.
Дождь пошел на убыль и вскоре закончился. Человек условно посчитал, что наступило утро (после Конца небо всегда было затянуто черными тучами, поэтому настоящее время суток роли не играло). Пришла пора отправляться на охоту.
Он выбрался из находившегося под руинами чароубежища. Хозяевам дома оно не принесло никакой пользы: магия здесь была слишком сильной и без труда просачивалась сквозь толстые, прошитые холодным железом стены, однако для человека она не создавала никаких проблем, поэтому чароубежище стало для него неплохим пристанищем.
Развалины поселка представляли собой безжизненную пустошь. Трава не росла на проклятой земле, а все здешние деревья засохли. Большинство животных избегало заходить в эти места, поэтому, чтобы добыть себе пищу, человеку нужно было покидать опасную зону. Ходить приходилось довольно далеко, однако это оправдывало себя: проклятие оберегало от хищников и давало возможность ложиться спать, не опасаясь пробуждения в пасти какой-нибудь мантикоры.
Иногда, правда, случались и эксцессы. Некоторые твари, особенно из числа тех, кого изменило колдовство, были также невосприимчивы к магии, как и человек. К примеру, однажды здесь прошел дождь из лягушек. Эти ядовитые твари с длиннющими острыми клыками были размером с терьера и всегда нападали одновременно с нескольких сторон, чтобы жертва не могла ускользнуть. Отбиться от них было невероятно тяжелой задачей, и с тех пор человек начал с опаской относиться к дождям, которые вообще должны были бы исчезнуть насовсем.
Этот, к счастью, был самым обычным. Он принес с собой лишь лужи да грязь. Человек, одетый в перепачканный, выцветший красно-желтый пыльник, поправил прибор ночного видения, позволяющий ориентироваться в вечной ночи мира после Конца, и отправился за пропитанием.
Старый лес, простиравшийся к северу от поселка, был практически не затронут войной. Виной тому была пронизывающая его древняя белая магия. Именно благодаря ей деревья не погибали от недостатка солнечного света, а здешние животные продолжали жить и плодиться, как будто в мире ничего и не изменилось. Когда-то человек считал возможным, что здесь могли укрыться и разумные существа, но это было ошибочным суждением. Он никого здесь так и не встретил: ни людей, ни тэнгу, ни чиуатетео, ни народа Ши.
До сегодняшнего дня.
Застывший посреди кустов орешника, человек стоял как громом пораженный и не верил своим глазам. Это порожденная магией иллюзия, думал он, но вместе с тем сознавал, что не может видеть иллюзий.
Каких-то пару минут назад, когда он, притаившись, лежал в засаде, его внимание привлекли треск сучьев и мерцание огонька неподалеку. Будто бы кто-то бежал через лес, спасаясь от погони. Из любопытства человек пошел на этот огонек и в результате застал сцену, которая заставила его сердце колотиться так, словно оно собиралось выскочить из груди.
На полянке стояла женщина, держащая в руке фосфоресцирующий жезл длиной около полуметра, а к ней с разных сторон медленно и осторожно приближались три огромных варга. Она в опасности, вдруг понял человек, и осознание этого факта моментально вывело его из оцепенения. Он потянулся к браунингу, но быстро передумал: шкура у варгов магическая, и простой пулей сложно ее пробить. Поэтому он отвел руку к ножнам и вытащил короткий, покрытый рунами меч.
Варги успели заметить новую цель, но человек оказался быстрее. Выскочив на поляну, он всадил меч в шею одному из хищников прежде, чем тот успел что-либо предпринять, а затем резко развернулся навстречу второму, одновременно сделав выпад, помешавший тому наброситься и вцепиться в горло. Варг оскалился, угрожающе зарычал и попытался поднырнуть под руку, однако человек ловко ушел в сторону и резанул хищника по боку, нанеся ему глубокую рану. Пробежав по инерции еще несколько шагов, тот свалился замертво. Женщина же с помощью жезла успешно отбилась от последнего зверя. Оставшись без своих товарищей и в меньшинстве, варг предпочел отступить и скрылся в густых зарослях лещины.
Теперь, когда опасность миновала, человек снова застыл, словно статуя, не зная, что делать дальше. Женщина тоже была ошеломлена неожиданной встречей. У нее были красивые, но немного странные черты лица, что выдавало в ней одну из народа Ши. Вглядываясь в нее, человек вдруг осознал, что вроде бы видел ее раньше, но никак не мог понять, кажется ему это или нет.
- Приятная встреча,- дочь народа Ши решилась разорвать тишину первой.- Я Гранья.
Имя. Человек поверить не мог, что ему снова понадобилось имя, такой обычный набор звуков, отличающий его от других, выделяющий, делающий его личностью. Он облизнул сухие губы и медленно вырвал из глубин памяти почти уже забытые, превратившиеся в бессмысленное бормотание, но вдруг опять ставшие важными слова:
- А я... меня зовут Найдхардт.
- Разве ты не станешь чертить защитный круг? - спросила Гранья, кивком головы указывая на разожженный Найдхардтом костер.
- Нет. Огонь вполне сможет отпугнуть хищников. К тому же, я не силен в магических кругах.
- Хм,- Гранья повертела в руках свой волшебный жезл, изготовленный из светлого металла и обильно украшенный драгоценными камнями. После схватки с варгами он перестал светиться, но, как Найдхардт догадывался, это и не было его единственной функцией.
- Значит, раньше ты была колдуньей, ну, до Конца?
- Не совсем. Всего лишь ученицей, к тому же не очень способной. Мне просто повезло, когда все произошло. Я тогда была в лаборатории своего учителя, которая была защищена многочисленными заклятиями. Сам же учитель не был таким удачливым... Сейчас я могу колдовать лишь с помощью его старого жезла, а запасы энергии в нем уже начинают иссякать. Поэтому,- Гранья улыбнулась,- я благодарна тебе за помощь.
Найдхардт смутился. Сейчас, в свете костра, он мог поближе разглядеть свою новую знакомую. У Граньи были глубокие глаза, зеленые, как верделит, и вьющиеся каштановые волосы до плеч. И снова Найдхардту вдруг показалось, что он откуда-то ее уже знает. Конечно, все из народа Ши были по людским меркам одинаково прекрасными, поэтому он вполне мог ошибиться и спутать ее с кем-то, но все же...
- А ты, значит, не колдун,- сказала Гранья, оборвав размышления Найдхардта,- раз уж жжешь костры и пользуешься прибором ночного видения. Кем же ты был до Конца? Может, галлогласом, если судить по твоему клинку?
- И близко нет,- Найдхардт улыбнулся.- Этот меч я нашел, когда бродил по миру в поисках других людей. А был я простым дератизатором в санитарной службе. Боролся с грызунами, и всякое такое.
Некоторое время они молчали. Горящее дерево потрескивало, разбрасывая вокруг искры.
- Кстати,- тихо и не очень уверенно произнес Найдхардт.- Ты встречала еще кого-нибудь? Кого-нибудь, кто пережил Конец?
Колдунья ответила не сразу:
- Ты слышал, что-нибудь о космодроме?
- Космодроме? Ты о "Валлис Дивес", который в сотне километров отсюда? Нет, я там не бывал.
Пламя костра освещало задумчивое лицо Гранья. В ее верделитовых глазах танцевали отблески огня.
- В нескольких городах, которые я прошла, я видела надписи на стенах домов, надписи, призывавшие всех выживших собраться на "Валлис Дивес". Я не знаю, есть ли там кто-нибудь, но я хочу... я должна попытаться попасть на этот космодром,- она с надеждой взглянула на человека.- Ты пойдешь со мной, Найдхардт?
Люди на "Валлис Дивес". В своих странствиях он не видел никаких надписей, но в последние месяцы редко уходил далеко от своей стоянки, к тому же у него не было ни сил, ни желания снова оставаться в одиночестве, поэтому согласие последовало быстро.
Перед долгим путешествием к космодрому Найдхардту необходимо было забрать вещи, так что сначала они отправились к его убежищу. Окружавший их лес продолжал жить своей спокойной, размеренной жизнью. Шуршали листья, трещали ветки, откуда-то издалека ветер доносил неразборчивые голоса животных. Этот шум отличался от тех звуков, которые можно было услышать из чароубежища, ведь он был живым. Еще не все в мире было потеряно.
По мере приближения к поселку природа понемногу замирала. Белая магия леса слабела, отступала перед лежащей впереди зловещей аурой. Гранье передавалось это тревожное ощущение, к тому же она отлично чувствовала невидимые колдовские завихрения и достаточно хорошо в них разбиралась, поэтому, когда ей стало ясно, что они направляются именно внутрь негативного поля, колдунья резко остановилась.
- Стой. Этот поселок... И ты здесь живешь? Над ним же висит очень сильное смертоносное проклятие!
- Да. Подожди здесь, дальше тебе идти опасно.
В сотне метров впереди них возвышались разваливающиеся, безжизненные дома, накрытые похоронным саваном черной магии. Лес здесь заканчивался, и дальше не было видно ни одного растения, даже травинки. И Найдхардт уверенно продолжал идти в самое сердце этого проклятого места.
- Ты что делаешь? - взволнованно крикнула ему Гранья.- Куда ты?
- Спокойно,- хладнокровно махнул он в ответ.- Я невосприимчив к магии.
- Что?
- Ни одно заклинания на меня не действует.
- Как так? Это же невозможно!
- Невозможно? - Найдхардт попытался улыбнуться.- Я стою на проклятой земле, Гранья, и должен испытывать нестерпимую боль и кровоточить, а через несколько минут у меня начнут отказывать внутренние органы и отмирать конечности. Однако, как видишь, со мной ничего не происходит.
- Это лишь самая ее граница. Эффект может и не проявиться сразу,- возразила Гранья, и в ее голосе смешивались недоверие и тревога.
- Хорошо... Но что ты скажешь насчет Конца? В последние дни войны я не прятался в чароубежище, у меня не было никаких защитных амулетов, да и магией я не владею. Как бы я выжил, если меня можно было бы убить заклинанием?
Его слова заставили колдунью задуматься.
- Слушай, просто доверься мне, пожалуйста. Я не собираюсь убить себя,- вполголоса добавил Найдхардт и продолжил погружение в проклятую зону. Гранья дернулась было вперед, желая его остановить, но так и осталась стоять на границе опасной земли, с тревогой наблюдая, как он уверенным шагом идет по навеки застывшей улице.
У Найдхардта было не так много вещей, поэтому сборы были быстрыми, и вскоре он уже возвращался. Целым и невредимым. С собой он взял лишь некоторые полезные устройства вроде счетчика Гудвина да карты местности. Гранья наверняка находила дорогу с помощью магии, но подстраховаться не помешало.
- Не понимаю, как такое вообще возможно,- колдунья стояла на том же месте, где он ее оставил.- Я никогда не слышала о подобных феноменах, поэтому это кажется чем-то невероятным. Странно, что ты не стал известным на весь мир с такими способностями.
- Естественно, ведь я тщательно их скрывал.
- Скрывал? - Гранья удивилась еще сильнее.
- Тебе ли не знать, что искусные маги любят все необычное, и мало кого из них сковывают моральные принципы,- пояснил Найдхардт с горьким сарказмом в голосе.- Если бы они услышали обо мне, то я стал бы лабораторной крысой, подопытным для их экспериментов. Поэтому я и выбрал путь отчуждения, изгоя. Можешь считать меня помешанным, но в той жизни я был замкнутым, нелюдимым одиночкой без друзей и даже приятелей - все ради того, чтобы сохранить свою тайну. Только толку теперь от всяких тайн, если все, с кем я мог ими поделиться, давно мертвы?
Он тихонько пнул мелкий камешек, и тот отскочил в кусты. В них что-то зашуршало, и на миг показался небольшой зверек, сверкнул черными бусинами глазок и тут же нырнул обратно, махнув на прощание длинным хвостиком. Гранья тактично предпочла воспользоваться этим маленьким событием, чтобы сменить тяжело повисшую в воздухе тему:
- Ты видел? Это что, крыса?
- Да. Их почему-то всегда полно.
Найдхардт скривил губы и набросил на плечи рюкзак с вещами. Вместе с Граньей он все быстрее и быстрее зашагал прочь от проклятого места, долгое время служившее ему домом.
Дорога вела на восток, в ту сторону, где когда-то всходило солнце. Она была нелегка и пролегала через опустевшие земли, флора и фауна в которых оскудела. Достать пропитание там было непросто. Но Найдхардт и Гранья продолжали уверенно продвигаться вперед, и с каждым днем их цель становилась все ближе и ближе. В том, что зверей вокруг было не очень много, они находили и плюс: путешественникам до поры до времени не доводилось сталкиваться с опасными хищниками. Но это не могло продолжаться вечно.
Тревожный гул, беспокойные крики, всполохи огня, прорезающие небо. Пронзительно визжащая сирена воздушной тревоги. Вокруг беснуется толпа, люди в панике мечутся из стороны в сторону, пытаясь отыскать себе укрытие. По городу, петляя между высокими зданиями, стремительно несутся грифоны, на могучих спинах которых восседают колдуны в форме элитной эскадрильи "Тевтат". Они поливают землю разрушительными заклинаниями, быстро подавляя редкие очаги сопротивления, прорывая магические барьеры и уничтожая стратегически важные объекты.
Это обычная картина, к которой трудно было не привыкнуть. Война идет уже седьмой год, и неизвестно, сколько еще она собирается продлиться. Во всем мире царствуют хаос и неопределенность, сотни армий вцепились друг в друга мертвой хваткой, не желая уступать ни пяди земли. Ходят слухи, что даже Дюжина выступила на поля сражений, а это значит, что теперь можно ожидать чего угодно.
Он стоит на крыше многоэтажки, взирая на творящееся безумие: на объятые огнем улицы, на разноцветные магические искры, на грифонов, мошкарой снующих вокруг. Он не знает, что ему чувствовать, не знает, что ему делать. Достать оружие и бороться с врагом? Искать выживших и перевязывать раненых? Бежать прочь без оглядки, спасая себя?
Внезапно один из всадников замечает его и зависает над домом. Ледяные глаза с садистским интересом изучают безрассудного глупца, в открытую стоящего посреди крыши. На сияющем самоуверенностью лице всадника постепенно проявляется презрительная усмешка, и он начинает читать заклинание, но вдруг что-то происходит. По небу прокатывается синеватая волна энергии, и колдун замирает на миг, а потом начинает корчиться от боли. Руки невольно выпускают поводья, и он падает вниз, на крышу, с высоты пяти метров. Слышится звук приглушенного удара, упавший начинает судорожно метаться. Хорошо видно его лицо, искаженное гримасой боли, его ледяные ранее глаза, теперь наполненные отчаянием. Изо рта всадника валит дым, словно у него горят внутренности, а воздух медленно наполняется ароматом паленого мяса...
Найдхардт проснулся. По его лицу катились градины холодного пота, а в воздухе витал запах дыма от разожженного костра. Это был всего лишь сон, дурной сон. Странно, что в последнее время они почти перестали заглядывать к нему, ведь раньше Конец так часто становился его ночным гостем. Найдхардт вытер лицо и огляделся. Сквозь пламя костра он видел Гранью: дочь народа Ши еще спала. Неужели Конец не стал последней чертой? Неужели все налаживается, и на "Валлис Дивес" сейчас живут десятки, а может и сотни спасшихся после катастрофы? У Найдхардта голова шла кругом. Он всегда чурался людского общества, но сейчас жаждал его обрести.
Вдалеке хрустнула ветка, и человек рефлекторно схватился за меч, лежащий рядом с подстилкой. Второй рукой он нацепил прибор ночного видения, после чего оглядел темень, таящуюся между чахлых деревьев, растущих вокруг стоянки. Вроде все спокойно, но инстинкт подсказывал Найдхардту, что опасность близко, поэтому он немедля разбудил Гранью.
- Что такое? - колдунья старательно протерла глаза.
- Я чувствую зверей. Они собираются вокруг нашей стоянки. Огонь их пока отпугивает, но это ненадолго. Нужно уходить.
Гранья кивнула, доверившись его чувствам, и подобрала свой жезл и рюкзак. Вдвоем они двинулись в сторону, противоположную той, откуда Найдхардт впервые услышал треск ветки. Они старались идти как можно быстрее и тише, но вместе с тем внимательно осматривались по сторонам, держа оружие наготове. Природа хранила молчание, ситуация оставалась неясной, но чем дальше они уходили от стоянки, тем слабее становилось напряжение.
- Вроде все не так уж плохо,- тихо сказала Гранья и остановилась передохнуть.
И именно в этот момент к ней бросилась скрывавшаяся среди деревьев покрытая перьями ящероподобная тварь, но, чуть-чуть не добежав, рухнула, сраженная двумя пулями из браунинга. Длина нападавшего ящера составляла около полутора метров, причем половина этой величины приходилась на изящный хвост с кисточкой. Широкий рот твари был недружелюбно полон мелких острых зубов.
- Велоцираптор,- заметил Найдхардт.- Странно, ведь мы для него слишком большая дичь.
- Вокруг мало еды,- пожала плечами колдунья.- К тому же, начинает холодать. Магические изменения климата слабеют, и скоро без солнца весь мир превратится в ледяную пустыню. Рептилии сильнее чувствуют это, чувствуют свою скорую смерть и становятся безрассудней.
Их разговор прервал тихий шорох. Из-за гнилого скрюченного дерева в десяти метрах показался новый велоцираптор. Чуть поодаль вылез еще один. Слева, метрах в пяти от этих двух, на поваленный ствол выкарабкалось еще трое. Воздух наполнился звуками, урчащими, трубящими и рычащими, сперва тихими, но громкость их нарастала с каждой секундой. Все больше и больше велоцирапторов показывалось из своих укрытий, и каждый из них с жадностью и злобой пристально наблюдал за желанной добычей своими немигающими глазами.
Когда гам достиг апогея, вся стая в едином порыве бросилась вперед. Найдхардт, наконец избавившись от оцепенения, пару раз выстрелил, не целясь, но понял тщетность своих действий и бросился бежать. Рядом с ним мчалась Гранья, ее жезл потихоньку разгорался, и когда свечение стало достаточно ярким, часть его перетекло в руку колдуньи. Остановившись на миг, она метнула заклинание в преследователей. Огненный шар взорвался, разметав ящеров, сжигая и калеча их, однако те из хищников, кто не пострадал, ничуть не испугались и продолжили преследование.
- Что будем делать? - спросила Гранья.- Остатков энергии не хватит, чтобы спалить их всех!
Велоцирапторы были везде: справа, слева, сзади. Им оставалось совсем чуть-чуть, чтобы замкнуть кольцо и оставить свою жертву в ловушке. Опасность была смертельной, и Найдхардт прекрасно это понимал.
- Можешь выиграть для меня минуту времени?
Колдунья кивнула. Найдхардт смотрел, как она собирала свечение жезла в руку, и надеялся, что его план сработает. Наконец Гранья остановилась, жестом приказала человеку встать рядом с ней и высвободила заклинание. Их окружила стена огня, достаточно высокая, чтобы велоцираптор не смог ее перепрыгнуть, и достаточно жаркая, чтобы обратить ящера в пепел, если он попытается пройти сквозь нее.
- В лучшем случае через пять минут она исчезнет,- сообщила Гранья.- Что ты задумал?
Ответа не последовало. Из недр своего старого красно-желтого пыльника Найдхардт извлек тусклую серебристую флейту и поднес ее к губам.
- Что?..
Немного отдышавшись, он заиграл. И мир изменился.
Вопрос Граньи оборвался на полуслове. Крики ярости снующих вокруг огненной стены велоцирапторов, целиком забивавшие уши, также вдруг стихли с первыми нотами. Воздух отказывался проходить через их голосовые связки. Он застыл. Замер, потому что слушал пение флейты.
Вот появился ветер, сначала тихий, едва заметный, но становящийся все крепче и крепче, усиливающий мелодию, разносящий ее во все стороны. Ветер, стремящийся рассказать о ней всему свету.
Флейта пела. Найдхардт играл. И ни он, ни Гранья не видели, как по ту сторону огненной стены из-за хлипких деревьев, из-под засохших кустов, из нор в земле - со всех сторон посыпались десятки, сотни крыс. Толстые крысы, худые, поджарые, серые, бурые, юные, старые - всякие крысы любого размера. Океан грызунов нахлынул на море ящеров. Крысы рвали, кусали, грызли, хватали велоцирапторов за глотки, а над полем битвы ветер разносил музыку. Музыку, которой они молились, которую боготворили. Музыку, которая очаровала и поработила их.
Скоро все было кончено. Остатки ящеров, спасая свои жизни, разбежались в страхе перед зубастой ордой. И крысы, обглодав кости своих врагов и павших сородичей, триумфально скрылись, расползлись до поры до времени, всегда готовые явиться, когда господь-музыка того пожелает.
Когда стена погасла, перед глазами Граньи предстали лишь разбросанные повсюду мелкие кости и арьергард армии крыс, молниеносно прячущихся по всяким норкам.
- Что ты сделал? - спросила она, осознав, что Найдхардт перестал играть.- Ты же говорил, что не можешь колдовать!
- Это не я,- человек пожал плечами.- Это все флейта - семейная реликвия. Никто не знает, когда ее изготовили и кто ее создатель. Известно лишь, что она управляет крысами. Если крыса услышит хотя бы одну ноту, то навеки станет рабом флейты и всегда будет находиться где-то рядом, в радиусе слышимости, ожидая приказов.
Гранья поежилась.
- То есть ты хочешь сказать, что рядом с нами всегда бродят толпы крыс? Бр-р-р! Так или иначе, это было отличное выступление. Ты спас нас обоих.
Легкая улыбка промелькнула на губах флейтиста, но затем его выражение стало непроницаемым. Он спрятал флейту под плащ, затем медленно достал из кобуры браунинг и невзначай перезарядил его.
- Спасибо. Но позволь кое-что у тебя спросить.
- Что? - Гранья непонимающе взглянула на оружие в его руках.
- То имя, которое ты назвала мне... Оно ведь не настоящее?
Колдунья вздрогнула и заметно побледнела.
- С-с чего ты взял?
- Да так, просто твое лицо с самой нашей встречи казалось мне знакомым, и сегодня, когда я увидел, как ты используешь свет жезла, чтобы сотворить заклинание, я наконец-то понял почему. Я тебя видел на фотографиях в газете. Жаль, они были черно-белыми, иначе я бы сразу узнал твои верделитовые глаза,- лицо Найдхардта было напряженным, но не выражало ни одной эмоции.- Никакая ты не Гранья. Ты - Эйдин из Ши, соляритка, Первая из Дюжины.
Руки ее дрожали, и колдунья, заметив это, обхватила себя за плечи и резко повернулась к Найдхардту спиной. Она долго хранила молчание, словно собираясь с силами, чтобы открыть правду, и наконец тихим уверенным голосом произнесла:
- Да. Я соврала. Вовсе я не подмастерье. Ты прав, я одна из тех, кто своей магией уничтожил этот мир. И что же теперь? Что ты собираешься сделать? Убьешь меня?
- Зависит от того, что ты ответишь,- Найдхардт медленно поднял браунинг.
- Знаю, к чему ты клонишь, и скажу прямо,- голос колдуньи не потерял твердости.- Я не жалею о том, что вступила в войну. У меня был долг перед своим народом, и я не могла позволить остальным колдунам Дюжины повредить ему, поэтому я никогда не раскаюсь в своем решении. Если хочешь отомстить, стреляй, у тебя есть на то полное право. Только выслушай сначала кое-что...
- Мне не за что мстить тебе,- вклинился в ее монолог Найдхардт.- До Конца у меня не было ни друзей, ни родных, ни жизни. Мне нет дела до войны, и все, что меня сейчас волнует, это "Валлис Дивес". Была ли история про космодром ложью или нет?
- Именно об этом я и собиралась говорить. Я не сожалею о своем участии в войне, однако сожалею о том, к чему она привела. Оглянись вокруг, Найдхардт,- колдунья развела руками, охватывая черное, беспросветное небо.- Ты видишь? Температура падает, растения чахнут, животные гибнут от голода. Наша планета в предсмертной агонии и скоро превратится в пустынную, ледяную глыбу. Я хочу спасти ее, и для этого нужно много сил. Как ты знаешь, соляриты черпают магию из солнечного света, но ему не проникнуть сквозь черные облака. Поэтому я решила попытать счастья на космодроме. Там нет людей, Найдхардт. Однако там есть ракета, на которой можно подняться выше неба, чтобы дотянуться до света и восстановить наш мир. Я сожалею, что врала тебе, но я так поступила, потому что боялась, что ты откажешься помогать, если узнаешь, что по моей вине наступил Конец. Прости.
Подул прохладный ветер. Эйдин стояла, скрестив руки на груди, и всматривалась в черное небо. Она хотела еще раз увидеть на нем солнце, вновь почувствовать его теплые лучи на своем лице и старалась не думать о направленном в ее спину стволе браунинга.
Послышался смех, легкий, живой и заразительный. Эйдин обернулась.
- Поверить не могу,- Найдхардт задыхался от хохота.- Спасти мир! Будто судьба вела к этому всю мою жизнь.
- Почему ты смеешься?
Он убрал браунинг и вытер выступившие от смеха слезы.
- Я никак не мог понять, почему я пережил Конец, почему выживал один в пустом мире. Теперь же мне все ясно,- Найдхардт протянул руку.- Я помогу тебе, Эйдин.
И их договор скрепило рукопожатие.
- Как ты думаешь, могут ли быть еще выжившие?
Этот вопрос два дня вертелся на языке Найдхардта, но он только сейчас решился задать его.
В ответ Эйдин лишь покачала головой.
Они расположились на ночлег в одном из магазинов опустевшего, полуразрушенного бомбардировками городка, в котором им повезло пополнить свои скудные запасы продовольствия консервами. Судя по картам, до "Валлис Дивес" оставалась около недели пути.
- Ты знаешь, отчего наступил Конец? - тихо спросила колдунья.
- Какое-то мощное заклинание вышло из-под контроля?
- Не совсем так.
Эта условная ночь была до странности теплой, они даже не стали разводить костер, но, несмотря на это, Эйдин сидела на полу, прижав колени к груди и закутавшись в одеяло. Без прибора ночного видения Найдхардт едва различал во тьме ее силуэт и потому не видел, что она слегка дрожит, словно в ознобе.
- Такое иногда случалось раньше,- после недолгой паузы начала объяснять колдунья.- Видишь ли, ни люди, ни народ Ши - никто из разумных существ изначально не умел творить магию, в отличие от животных, которые жили с ней в симбиозе. Но мы наблюдали за ними и мало-помалу тоже учились волшебству, постепенно постигая и порабощая магию. Мы стали словно паразиты в ее теле, и временами, когда какой-нибудь заклинатель начинал требовать особенно много, магия в ярости принималась нас травить. В хрониках есть описание нескольких случаев, когда могущественные колдуны гибли вместе с целыми городами.
- И теперь это произошло во всем мире?
- Да. За несколько дней до Конца Ворон из Камелота, Третий из Дюжины, создал в небе вечные тучи, чтобы отрезать меня и других соляритов от источника силы, а кто-то другой сотворил заклинание, которое хранит климат, черпая энергию из ядра планеты. К сожалению, оно разрушается быстрее, чем тучи,- Эйдин вздохнула.- В день Конца я встретилась с Вороном в битве. При мне был этот жезл, который несколько тысячелетий лежал на крыше часовой башни, запасая солнечный свет, так что я была готова ко всему, когда Ворон обрушил на меня свои мощнейшие проклятия. И в этот момент наступил Конец. Терпение магии лопнуло, и она решила избавиться от всех разумных существ, вытравить всех паразитов, сосущих соки из ее организма.
- Я помню это. По небу стремительно пронеслась синяя буря, уничтожавшая всех на своем пути. Как ты спаслась от нее?
- Мне просто повезло, что я держала наготове защитные заклинания. В тот момент я не понимала, что происходит, действуя по наитию, и мне понадобилась почти вся веками копившаяся энергия жезла, чтобы выстоять. Ворон тоже пытался спастись, но не смог: на моих глазах его вывернуло наизнанку и разодрало в клочья... Шторм, который смел всех паразитов, но не тронул животных, был чудовищной силы. Если подумать, то невероятно, что мы пережили его. Вдвоем! Это чудо! Возможно, что у цвергов был бы шанс, ведь в их подземном королевстве хранилось очень много холодного железа, но еще в самом начале войны, устроив землетрясение, розенкрейцеры обрушили своды Свартальфахейма. Вряд ли под завалами кто-то выжил.
Магазин был заполнен тьмой, и не было ни одного уголка, свободного от нее. Обычно Эйдин чувствовала себя неуютно в объятиях мрака, но сейчас радовалась, что он прячет ее от окружающего мира, мира, в разрушении которого она невольно приняла участие. Эта защита казалась идеальной, но Найдхардт все же почувствовал тщательно скрываемое нервное напряжение спутницы и неожиданно для себя взял ее за руку. Эйдин вздрогнула, но не стала отдергивать ладонь.
- Расскажи мне о "Валлис Дивес",- решил сменить тему Найдхардт.- Как ты планируешь запустить корабль в космос?
- Это сравнительно просто. Я когда-то помогала с разработкой ракет и принимала участие в запусках, потому что космодром принадлежал Астрид, моей подруге и Последней из Дюжины. Она всегда казалась не от мира сего, ее абсолютно не интересовало то, что находится ниже Селены. Даже когда битвы шли буквально на ее пороге, она продолжала готовиться к экспедиции в космос. Если после Конца ничего не случилось, то на "Валлис Дивес" и сейчас должны стоять полностью готовые ракеты, которые я смогу запустить, если использую ту малую часть заряда, что осталась в жезле.
- Жаль, что мы не можем добраться быстрее. После Конца у меня был грифон, но я отпустил его, когда решил, что искать выживших бесполезно.
- Ты поторопился,- Эйдин легко рассмеялась.
- Да,- в ответ улыбнулся Найдхардт и после паузы добавил: - Я верю, что у тебя получится.
- Спасибо.
Обстановка, в начале разговора ставшая мрачной и давящей, полностью развеялась. Тьма, которая сгустилась не только вокруг, но и внутри них, теперь исчезла из душ, и они впервые за долгое время ощущали себя по-настоящему радостными. Ночь была теплой и приятной, и перед Найдхардтом и Эйдин лежала единая цель, которая не казалась недостижимой. И более того, они не были одиноки на пути к ней.
Колдунья вдруг смутилась и, почувствовав себя неловко, убрала руку.
- Спокойной ночи.
Она с шелестом зарылась в свое одеяло.
- До завтра,- тихо ответил ей Найдхардт, и в магазине воцарилась тишина.
"Валлис Дивес" лежал посреди пустыни, к северу от крупной реки Маргариты, которая обеспечивала его водой и по которой доставляли различные грузы. Комплекс состоял из крупного склада, цеха, в котором собирали ракеты, здания администрации и нескольких жилых домов. Чуть в стороне находился довольно крупный парк, пропитанный белой магией, что не дало этому островку зелени погибнуть от недостатка света. Найдхардт предполагал, что в парке водятся и животные.
- Стартовые площадки находятся там,- Эйдин указала на северо-восток.- До них где-то полчаса пути. Но сначала нам нужно осмотреться и поискать записи Астрид.
Административный центр был простым трехэтажным зданием, построенным из кирпича безо всяких изысков. В нем находились просторные актовые залы, кабинеты и рабочие помещения, полные всяких магических приборов, из которых Найдхардту были знакомы лишь магические шары, с помощью которых можно наблюдать за какой-нибудь отдаленной местностью. Висящие под потолками волшебные фонари, освещавшие здание, были в строю, но их магию давно не обновляли, поэтому сияли они довольно тускло. Везде царил легкий бардак, тут и там были разбросаны бумаги, валялись разбитые чашки. Кое-где мебель была обуглена или забрызгана чем-то похожим на засохшую кровь.
Эйдин легко нашла кабинет Астрид. Собрав с пола разлетевшиеся документы, она собиралась просмотреть их, как вдруг увидела стоящую на столе фотографию в рамке, запечатлевшую двух женщин. Одной из них была сама Эйдин, а слева от нее стояла одетая в белоснежную мантию ученого невысокая колдунья в круглых очках и с длинными черными волосами, заплетенными в косу.
- Астрид... - с тяжелым вздохом Эйдин коснулась холодного стекла рамки, но быстро взяла себя в руки.- Мне нужно многое сделать.
Весь следующий день они провели в административном центре. Найдхардт мало чем мог помочь, поэтому просто старался не путаться под ногами. Эйдин же ходила из одного кабинета в другой, роясь в бумагах и периодически усаживаясь работать с тем или иным прибором. Наконец она закончила и доложила о своих успехах.
На стартовых площадках "Валлис Дивес" находятся четыре ракеты, из них две полностью оснащены, заправлены магической энергией и готовы к отправлению. Все благодаря Астрид, которая торопилась закончить работу прежде, чем на ее космодром нагрянет вражеская армия. Эйдин нашла коды запуска и сумела закончить необходимые баллистические расчеты. Осталось совсем чуть-чуть.
Впереди, словно иглы, высились выкрашенные в полоски ракеты-носители, каждая из которых была надежно закреплена на четырех фермах-опорах и одной кабель-мачте. Нужно лишь забраться в кабину и привести в действие нужные механизмы. Если все сделать правильно, не ошибиться с порядком и временем, то этот невероятный плод техномагических исследований вынесет их на орбиту. Найдхардта бросало в дрожь при мысли, что все провалится, и они разобьются, но все же вид готовых устремиться вверх и пронзить черные небеса форм вызывал у него чувство искреннего, ребяческого восторга.
Он настроил свой прибор ночного видения на увеличение изображения, чтобы разглядеть ракеты получше, и на вершине одной из них заметил нечто, что его не обрадовало.
- Проклятье!
- Что такое? - спросила Эйдин.
На ней был запасной прибор, одолженный Найдхардтом, и ей пришлось немного повозиться с непривычной техникой, прежде чем увидеть чешуйчатого ящера с крыльями вместо передних лап - виверну. Она свила свое гнездо среди опор ракеты, но сейчас восседала на ее вершине и вглядывалась во мрак в сторону путников.
- Она нас видит?
- Скорее всего. У них острое чутье,- пожал плечами Найдхардт.- Наверное, устроилась тут, потому что под боком есть парк, в котором можно охотиться.
- Что будем делать? Сражаться?
- А у нас есть выбор? Мы в шаге от победы. К тому же если мы попытаемся уйти, а виверна нас видит, то нападет сама.
Эйдин от волнения закусила губу:
- Без жезла я ничего не могу сделать.
- От моей флейты тоже не будет толка. Крысы не смогут прокусить волшебную чешую,- Найдхардт почесал подбородок, снял свой рюкзак и достал оттуда крупнокалиберный серебристый револьвер, который берег на черный день.- Но вот эта штука сможет,- сказал он и проверил барабан. В нем было всего две заговоренных пули, но этого должно было хватить.- План таков: когда подойдем ближе, и виверна спустится, я начну стрелять, тогда она отвлечется на меня, и у тебя будет время залезть в ракету.
- То есть ты хочешь пожертвовать собой?
- Ты обязана выжить. Если погибнешь ты, то погибнет вся планета. Если погибну я,- он усмехнулся,- то ничего особо страшного не случится. К тому же я в состоянии ее убить. Не веришь?
- И все равно это нечестно.
Найдхардт театрально всплеснул руками и двинулся вперед. Колдунья последовала за ним.
- Знаешь, это должно было быть моей миссией,- она возмущалась, но по ее интонации было понятно, что таким образом она просто снимает напряжение.
- Нет,- покачал головой Найдхардт.- Я единственный человек, на которого не действует магия, избранник судьбы, а ты искупаешь свою вину. Так что это не твоя миссия. Это наша миссия. Мы ведь договорились, помнишь?
Тем временем ящер расправил свои кожистые крылья и рухнул с ракеты. Взмах - и он уже парил по направлению к путникам. Этот экземпляр являлся не особенно крупным - всего метра четыре в длину, но его нельзя было недооценивать. Виверны считались очень опасными противниками, быстрыми и выносливыми.
- Когда я начну стрелять, беги влево,- тихо сказал Найдхардт.
Колдунья кивнула в ответ.
Виверна была в ста метрах от них, когда Найдхардт поднял левую руку с браунингом и, бросаясь вправо, открыл по ней беглый огонь. Как он и ожидал, пули не причинили ящеру никакого вреда, зато разозлили его, и он сосредоточил все внимание на дерзком человеке. Несмотря на то, что Найдхардт бежал изо всех сил, виверна была куда быстрее его, и расстояние между ними неумолимо сокращалось, но человек знал, что с каждой секундой Эйдин все ближе к безопасной кабине корабля, и это придавало ему сил.
Наконец, когда виверна была совсем уж близко, он резко развернулся, мгновенно прицелился в голову чудовища и выстрелил из револьвера в правой руке.
И промахнулся.
В последний момент ящер почувствовал исходящую от оружия угрозу и слегка изменил курс, в результате чего пуля прострелила ему плечо. Лишь с одним здоровым крылом виверна уже неспособна была поддерживать себя в воздухе и тяжело рухнула на землю, разбрызгивая густую вишневую кровь.
Щелкнув языком с досады, Найдхардт разрядил в противника остаток обоймы браунинга и отшвырнул ставший бесполезным пистолет в сторону. Большинство пуль, направленных в морду виверне, отскочили от ее чешуи, будто резиновые мячики, но одна угодила в глаз. Ящер, только оправившийся от падения, вновь взревел от боли и в безумной ярости бросился к человеку, сложив крылья за спиной и открыв грудь, чем Найдхардт не преминул воспользоваться. Вторая револьверная пуля пробила шкуру виверны, но не зацепила сердце, поэтому все еще живой ящер смог прыгнуть и, хлопнув крыльями, подлетел к своему врагу, после чего навалился на него всем своим весом, сбивая с ног. Прижатый к земле Найдхардт услышал треск ломающихся ребер и костей правой руки. Сквозь кровавую дымку в глазах он успел заметить, как ящер, отскочив в сторону, тянет к нему свою голову с разинутой пастью, и тогда из последних сил сумел выхватить уцелевшей рукой рунический меч и вонзил его виверне в небо.
Так они и остались лежать на земле. Острие клинка вошло ящеру в мозг, убив его, но Найдхардт был уже не в состоянии подняться. Он чувствовал, как пробитые ребрами легкие наполняются кровью, и понимал, что ему немного осталось. Что ж, все закончилось не так хорошо, как он рассчитывал.
Послышались тихие шаги, и в поле зрения возникло знакомое лицо.
- Я же говорил тебе бежать на корабль,- с трудом произнес Найдхардт и закашлялся кровью.
Его чувства угасали. Возможно, она плакала или что-то говорила, но он уже не мог этого воспринять.
- Знаешь,- вымолвил он из последних сил,- я всегда думал, что умру в одиночестве, и никто этого не заметит. А вот как оно вышло...
- Найдхардт...
Ответа не последовало.
- Найдхардт...
Тишина.
Эйдин развернулась и побрела прочь.
По орбите вокруг Геи двигался космический корабль. Из его иллюминаторов открывались чудесные виды на испещренную кратерами Селену, на укутанную облаками Афродиту и красное око Ареса. В какую сторону ни глянь, везде сияют своим мистическим светом мириады звезд, а где-то среди них скрываются и другие планеты: раскаленный малютка Гермес, огромный гигант Зевс, опоясанный кольцами Кронос и ледяные великаны Уран и Посейдон.
Но Эйдин из Ши некогда было смотреть на эти красоты. С того самого момента, как корабль вырвался из плена вечной тьмы, она трудилась не покладая рук. Используя энергию, даруемую ей солнцем, Гелиосом, она осторожно, чтобы не вызвать новой катастрофы, возрождала мир: развеивала черные тучи, разрушала заклинание, сосущее силы из ядра планеты, очищала проклятые и оскверненные зоны.
Она трудилась без отдыха много дней подряд, ее волосы побелели от постоянного напряжения, но теперь все было закончено. Мир очищен от скверны и готов к приему новых обитателей. Интересно, какими они будут?
Взирая на творение своих рук, Эйдин чувствовала огромную усталость, но была довольна и ни о чем не сожалела, когда закрывала глаза, чувствуя, что больше их никогда не откроет.
Лишившись магической поддержки своего одинокого пассажира, корабль начал медленно терять высоту.
Вечер был отличным. С реки дул свежий теплый ветер, в воздухе витал приятный аромат недавно распустившихся цветов, а небо своим ярким росчерком украсила падающая звезда. Вот только загадать желание было некому. Кроме, может быть, большой серой крысы, которая вылезла погреться в мягких лучах заходящего солнца и сидела теперь возле старой потускневшей флейты.