Понедельник, согласно житейской мудрости, тяжелый день. И начинался этот понедельник для Семена Санечкина, молодого человека двадцати семи лет, согласно всем поговоркам тяжело, а если честно, то совсем хреново он начинался.
Вчера от Семена, напоследок показательно разбив его любимую кружку, ушла девушка, обозвав парня пожизненным ламером и чмом. Неудачником в общем. И было бы это совсем даже не обидно, если бы была у Санечкина собственная квартира, счет в банке и престижная работа. Но нет, было-то у него: съемная комната в коммуналке, случайный заработок по шабашкам и вечно голодный кот Шухер. Поэтому Сене только и оставалось, что крикнуть вдогонку: "Ну и вали, стерва"! И напиться с горя. Что он и сделал, отдав за самое дешевое, но такое нужное "лекарство" последнюю заначку.
Наутро парень проснулся от голодного воя целого стада котов, которое, впрочем, после открытия опухших от пьяного сна глаз, было опознано как кот Шухер, одна штука. А проснувшись окончательно Сеня с обреченностью осознал, что точно такое же стадо поселилось у него во рту, дружно и единогласно там нагадив.
После холодного душа, включив и выключив телевизор и осмотрев труп мыши, повесившейся в холодильнике, Семен осознал, что нужно что-то делать. Например, пройтись по улице. Зачем? Ну как же, ведь всегда есть шанс встретить хорошего старого знакомого, у которого можно одолжить пару сотен. До лучших времен...
Заочно обрадовавшись, будто заветные бумажки уже грели карман, Санечкин натянул последние чистые джинсы с коричневым, грубой вязки свитером и выскочил на улицу.
Насвистывая, парень прогуливался по знакомым местам, ненавязчиво, но очень внимательно оглядывая прохожих в поисках знакомых лиц. Через час энтузиазм Санечкина поутих. Да и в самом деле, какой энтузиазм может быть, если в животе бурчит все сильнее, а по дороге попадаются одни рестораны, "куры-гриль", да пельменные.
- Кота что ли продать? - Разочарованно пробормотал парень, прицениваясь к меню-раскладушке возле очередной шашлычной. Приценился, отвернулся и тут же испуганно охнул: вылетевший на огромной скорости из-за угла черный БМВ с "блатным" семерочным номерком, не снижая скорости, проехал по краю гигантской, двадцатиметровой лужи. Грязный дождь с примесью мазута разукрасил черными разводами джинсы и свитер, сделав парня похожим на "санитара помоек".
Роскошный кабриолет экстра-класса напоследок ехидно мигнул поворотниками и исчез на перекрестке.
- Смотри куда прешь, козел! - Заорал вслед автомобилю "помоечный санитар", впустую, но с истинно русским воодушевлением показывая жест, известный в народе как "отруби по локоть".
После выругался. Подумал и выругался еще раз. Одежда чище не стала, но на душе полегчало.
Уныло оглядевшись, Семен отошел подальше от лужи и попытался неловко-неумело оттереть джинсы, но лишь размазал грязь еще больше, отчего пятна сделались гуще и темнее. Вздохнув, парень пробежался взглядом по ближайшим магазинчикам и озадаченно замер: над знакомой с детства дверью книжного магазина висела табличка: "Лавка чудес. Исполним ЛЮБОЕ Ваше желание". Слово "любое", написанное красной акриловой краской заглавными буквами, действовало гипнотически. Притягивало, будто удав кролика. Но, несмотря на это, очереди из желающих стать Властелинами планеты не было.
- Ну, если Президентом не стану, так хоть джинсы отмою, - скептически ухмыльнулся Санечкин, толкая тяжелую, растрескавшуюся от времени дверь.
Первое впечатление - в магазине пожар. Густой серо-синий смог висел в небольшом темном помещении. Причем этот воздух можно было резать ломтями. Подарочными. Отправляя презент по адресу ближайшего отделения госнаркоконтроля.
Сразу у входа на подставке стояло вытравленное нафталином, полуоблезлое двухметровое чучело. Не иначе йетти. Полки вдоль стен были завалены разнообразной рухлядью от сломанных китайских зонтиков, до разбитых будильников "Звезда". В глубине, на прилавке, в позе лотоса сидел человек: худощавый, лет двадцати, в затертых до белизны джинсах-клеш и накинутом поверх длинной навыпуск рубахи, кожаном жилете. Длинные немытые волосы спутанными прядями спускались ниже лопаток. Неформал даже для современного жизненного неформата. Хиппи давно ушедших шестидесятых. Маковый ребенок.
Молодой человек подошел поближе к прилавку и постучал ладонью по столешнице, привлекая внимание продавца. Прозрачно-серые не мигающие глаза "хиппи" смотрели прямо на него, никак не реагируя на посетителя. Из наушников доносилась "Light My Fire" Джима Моррисона. Семен потоптался, уже жалея, что зашел в этот странный недомагазин, но все-таки уточнил:
- Э... простите, где у вас здесь туалет?
Отстраненно отстукивающему мелодию продавцу, казалось, было дела до покупателя ровно столько же, сколько сытому пауку до двухгодичной мухи, высушенной до золы. Даже выражение глаз неформального торгаша и на сотую долю не стало более осмысленным. Семен, мысленно махнул рукой и, плюнув, повернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал за спиной неожиданно мелодичный голос.
- Что хотел-то?
- Да так... - почему-то смутился Сеня. И вдруг, развернувшись, неожиданно для самого себя, а потому как-то по-детски спросил: - А что любое-прелюбое желание исполните?
- Не-е, - безлично-томным тоном, будто вновь ныряя в астрал, ответил "маковый ребенок". - Исполняем персональные три желания - прям как этот... ну голубой такой из сказки... - он хихикнул, видно слово голубой наводило заторможенный мозг не только на цветовые ассоциации... - ну пойло такое еще есть, интуристы его любят.
- Джинн что ли?
- Точно! Короче, загадывай три желания, с одним условием. Загадываешь только то, что сам хочешь больше всего и только для себя.
- Какой дурак будет загадывать для других? Что я, моделька с конкурса красоты, чтобы мир во всем мире хотеть.
Продавец нагло и пристально уставился на Семена, будто у того и впрямь выросла грудь, не иначе третьего размера, или еще чего.
- А кто, вас, людей знает.
Ошарашенный Сеня, только собрался спросить, что значит "людей", как отвлекся на монстрообразного "йетти". Чудовище, тихо-мирно стоящее в углу, на мгновение словно ожило: глазки-жучки заблестели и будто подмигнули, а черная пасть шевельнулась, показывая острые как иглы клыки. Миг. И чучело вновь стало всего лишь неприятным творением таксидермиста, не более.
"Почудилось" - решил парень. И в самом деле, чего в этом нарко-угаре только не померещится.
- И что, все это совершенно бесплатно?
- Нет, конечно! - возмутился хиппи-продавец. - Где это ты видел, чтобы что-то хорошее было, да на халяву?
- Так и знал, - Санечкин показательно скривился, - лохотрон!
И уже ожидая невероятного рассказа "лохотронщика" о их, воистину божественных возможностях, и такой же заоблачно-райской цене, только чтобы успокоить уже заколотившееся от возбуждения сердце, как можно небрежнее спросил:
- Так сколько вы говорите?
- А сколько ни есть.
- В смысле?..
- А какой еще интересно у смысла, может быть смысл? Джа не понимает твои глупые вопросы... Вынимай все из карманов, вот сколько у тебя там есть, столько и будут стоить твои желания.
- Заня-я-ятно... - Протянул парень. - Значит, если бы у меня был миллион долларов, вы бы столько и забрали?
- Угу.
- Ничего себе!
- Вот тогда бы и цена была бы "ничего". Да ты вынимай, не стесняйся. В этом сезоне ты у меня последним клиентом будешь. Вот оформлю и домой, на родину! - мечтательно закатил глаза продавец.
- В Чуйскую долину1, что ли? - усмехнулся Сеня.
Продавец белозубо оскалился на шутку, что видимо, означало улыбку, но на фоне совершенно пьяных от угара глаз выглядело более чем зловеще, и спрыгнул за прилавок.
- Ну, так берешь?
А Семен с внезапной четкостью вдруг вспомнил утреннего "козла" на БМВ и ощутил как мокрые джинсы, изукрашенные мазутными пятнами натирают... ну, в общем, натирают не то, что положено.
- Беру!
И с поспешностью, чтобы не передумать, стал выгребать из карманов мелочевку. Восемь монеток, которыми едва набралось два рубля, он высыпал на прилавок, прижимая норовящие укатится кругляши ладонью.
Разом разулыбавшийся продавец любовно пододвинул к себе монетки и пересчитал. Их было восемь. Пересчитал еще раз, перебирая пальцами отдельно каждый кругляш. Восемь. Пересчитал парами. Два. Четыре. Шесть. Восемь. Сложил их стопочкой, и вновь разложил в линию-монисту. И, наконец, выложил из монеток веселую улыбающуюся рожицу.
- Не все.
- Что? - удивился Сеня.
- Я говорю, не все. Вынимай.
Молодой человек хотел было уже возмутить, но осекся. Точно. Раритетный "царский" червонец с нарисованным красным фломастером улыбающимся "смайликом", залетевший вместе со шкодливым апрельским ветерком в форточку. Талисман. На счастье. Ох, как не хотелось его отдавать! Зажмурившись, словно перед прыжком в крещенскую ледяную воду, парень брякнул ладонью о прилавок, с купюрным амулетом и, даже не раздумывая, выпалил:
- Хочу машину. Самую дорогую и шикарную. И чтобы верх откидывался, - почему-то смутившись, добавил он.
- Не вопрос, чувак2. - продавец радостно осклабился во все тридцать два зуба. - Для хорошего человека ничего не жалко.
Нырнув под прилавок, он вытащил на свет старый мешок, из темно-синего вытертого бархата с тесемочными завязками. Встряхнул его пару раз - в мешке что-то завозилось и запищало - и, засунув в мешок руку, начал в нем шарить, прикусив от усердия кончик языка. Через пару мгновений выудил оттуда ключи от машины и с шутовским поклоном вручил их клиенту, одновременно кивнув на витринное окно.
Возле входа стоял шикарный "Бугатти" черно-красного цвета.
Санечкин, от изумления не говоря ни слова, взял ключ и словно сомнамбула двинулся к автомобилю...
Через день, едва не снеся дорожный указатель, возле магазина припарковалось все то же авто, а из салона вылез хмурый Семен, направившийся прямиком в "логово джинна".
Из динамиков, пристроенных по углам комнаты, и держащихся на честном слове и нецензурном приказе, неслись аккорды Симфонии N 9. Хипповатый продавец, на сей раз одетый в некую бесцветно-серую хламиду, стоял посреди магазинчика, в одной руке держа выщербленный и пожелтевший от времени человеческий череп, а другую прижимал к сердцу, декламируя:
Увы, бедный Йорик!
Я знал его, Горацио;
человек бесконечно остроумный,
чудеснейший выдумщик;
он... тысячу раз...
Всхлипнув, он швырнул череп в угол - тот разлетелся на мельчайшие осколки, и разрыдался. Но, заметив стоящего в дверях Семена, высморкался в подол черного балахона и прочувственно воскликнул:
- О, мой друг любезный! Вы вернулись. Желаете второе чудо загадать?
- Желаю, - недовольно процедил сквозь зубы Сеня.
- Ужель вы чем-то недовольны?
- Так, ничего... Хорошего ничего, - сказал парень.
Но в ответ на удивленно-вопросительный взгляд, уточнил:
- Ну вот, я целый день ездил по городу. И... куда бы я ни поехал, все смотрели на меня и завидовали, ведь я был на такой крутой машине. Но потом я заметил, что в городе много красивых и дорогих машин и люди смотрят на все... И... в общем, это не то, чего я хотел!
- Хм... Коль мастерство мое в душе твоей ответа не нашло, позволь спросить: чего же хочешь ты?
- Ну, - притих парень, - надо подумать. Все-таки это уже второе желание. Наверное, я... хочу... денег! Да! Целую кучу денег, чтобы я смог купить все, что захочу.
- Пусть будет так, как ты сказал, - легко согласился продавец. В его руках появился знакомый мешок, из которого был выужен черный прямоугольник банковской карточки.
- Сумма не ограничена, - только и успел крикнуть "продавец счастья" вслед выбежавшему клиенту...
Санечкин вернулся через неделю. Он снова был разозлен и подавлен. Дорогой костюм "от кутюрье" болтался на нем дерюжным мешком, а золотой "Ролекс" смотрелся глупо и неуместно. Как орхидея на помойке.
Магазин же ароматизировал: лак для ногтей, краска для волос, Дольче Габбана и еще куча неопределяющихся запахов. Парфюмерный коктейль Молотова. Продавец, удобно устроившись перед старинным трюмо, выряженный в шелковую тунику розового цвета красил ногти. Жирно подведенные глаза казались двумя раздавленными мухами в миске сметаны. Удручающее зрелище. Более чем.
Вздохнув несколько раз, успокаивая взбудораженным ульем гудящие нервы, Сеня процедил:
- Я скупил все, что хотел. Любые вещи, которые мне нравились, одежду, технику. И даже если у меня что-то просили другие люди я покупал. А потом. Мне стало все равно, смогу ли я купить что-то еще. Я же могу купить все, так что какая разница?.. Ты не дал мне того, что я хотел.
- И чего ты хочешь? - спросил продавец, сосредоточенно цепляя на кончик мизинца малюсенький золотой колокольчик.
На этот раз Семен основательно призадумался. Ну, конечно, последнее желание. Наконец тщательно обдумав, он медленно произнес:
- Я знаю, чего хочу. Я хочу красивую... - тут Семен припомнил бывшую пассию-брюнетку и довольно брякнул, - красивую блондинку!
- Фу, как вульгарно, - жеманно сказал продавец. Но, посмотрел на недовольного клиента и пожал плечами. - Блондинку, так блондинку.
- На вот. - Шикарная бордовая роза, королева роз, перекочевала из мешка (и как только там уместилась?) к Сене. Подталкиваемый ладонью с ярко-красными ногтями, парень оказался на улице, от неожиданности едва не сбив идущую по тротуару девушку. Пепельную голубоглазую блондинку с осиной талией. Роза оказалась кстати.
И довольный Семен, отъезжая с новой подружкой на новой же машине не видел, как продавец в обнимку с йетти грустными взглядами провожают машину. По серо-бурой шерсти монстра горошинами катились слезы...
Семен вернулся через две недели. Пешком. В старых потертых джинсах, "украшенных" мазутными разводами.
Помещение магазина напоминало склад: коробки, перетянутые упаковочной лентой, собранные в тючки вещи, чучело йетти, очертания которого угадывались под белой простыней, перевязанной дротом. Продавец, чисто выбритый, с аккуратным, завязанным хвостом черных волос и шикарном костюме-тройке, стоящий за стойкой, выглядел как Джеймс Бонд в лучшие свои годы.
Сеня, ошарашенный увиденным, осекся и замер. Но его уже заметили, задав ставший дежурным вопрос:
- А теперь что не так?
Мгновенно отмерший парень возмутился:
- Что не так?! Что?! Все! Эта стерва опоила меня какой-то дрянью, ограбила меня и уехала на моей машине! Хреново что-то вы желания исполняете!
- Это потому, что ты ни разу не попросил того, чего хочешь. - Спокойно возразил ему "продавец"
- Нет, я всегда прошу то, что хочу!
- Нет, не просишь.
Семен разозлился не на шутку:
- Я прошу!
- Ну, так в чем же тогда дело? Я дал тебе все, что ты хотел. В точности.
Парень озадаченно замер. "Бонд" же, мечтательно глядя куда-то в потолок сказал:
- Вот только... просил ты совсем не то, что хотел. Ты просил машину, а на самом деле хотел уважения, когда просил денег - ты хотел свободы. Ну а красивая блондинка - это не любовь.
Мельком взглянув на карманные золотые часы на тоненькой цепочке, продавец захлопнул их с тихим щелчком и по-отечески похлопал бывшего клиента по плечу:
- М-да... Впрочем, - словно вспомнив что-то важное, он щелкнул пальцами и вручил Сене, появившуюся из воздуха, большую упаковку кошачьего корма, - вот, на память... Ну, бывай, в общем.
Разом встрепенувшийся Санечкин, пошатнувшись от веса кошачьих консерв, возмущенно заорал:
- Э! Куда бывай?! Что значит бывай?! Ты - сволочь! Я требую аннулировать и...
Разозленный парень не сразу понял, что из-за прилавка на него смотрит уже не хамоватый хиппи с обкуренной мордой и не щеголь в дорогом костюме, а светленькая удивленно-испуганная девушка, в аккуратной белой блузке с наколотым на ворот бейджем "Таня".
- Аферисты! Лохотронщики! Мать вашу.
Девушка испуганно пискнула и полуприсела за прилавком, одновременно пытаясь нащупать ладошкой "тревожную" кнопку. Но Санечкин уже выбежал на улицу. Запихав пакет в ближайшую урну, парень трясущимися руками вытащил из кармана пачку "Винстона" и, закурив с третьей попытки, медленно пошел к перекрестку, зло пиная попавшую под ноги смятую пивную банку...
Довольный летний ветерок подхватил и понес, закружив-завертев в танце новую игрушку: мятый "червонец" с нарисованным красным фломастером улыбающимся "смайликом".
Прим:
1. Чуйская долина - место массового произрастания дикой конопли с ярко выраженными психотропными свойствами. Занимает около 140 000 га, что позволяет ежегодно собирать до 5 000 тонн марихуаны (анаши).