Нелюди Великой реки
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
роман закончен 12.08.10
|
Андрей Лавистов
Нелюди Великой Реки. Полуэльф
Глава 1, в которой герой сперва застревает в трактире, а потом заходит в веселый дом.
Пьяными выкриками в кабаке никого не удивишь. Как и натужным весельем. И лежащими на столах нечесаными головами. Если только это не голова гнома. Гнома вообще сложно напоить до такого состояния, чтобы он мордой в салат. И вообще, гномы предпочитают не напиваться, а уж если напиваются, то в своей компании, чтобы кто-нибудь до постели доволок. Или нагружаются под своими разлюбезными горно-пещерными сводами. Гномы вообще...
Не то что я гномов защищаю, но справедливости ради надо отметить, что в людских кабаках гномы напиваются редко. Да практически никогда и не напиваются. Так, с полдюжины кружек пива - исключительно для настроения. При их комплекции и устойчивости к воздействию алкоголя - слону дробина. Молодежь гномская после пивка обязательно заваливается в бордель. Старшие же товарищи, степенные семьянины, провожая молодых завистливыми взглядами, остаются на месте и вливают в себя по пол-литра очищенной с соответствующей закуской под неспешный разговор. Пивка для рывка, водочку вдогоночку... Вот это, я понимаю, моральные устои! После этого вся компания снимается с места и абсолютно трезвым шагом направляется бай-бай. Строем.
Оставшийся в одиночестве "добирать" гном - ужасная редкость. И должна быть железобетонная причина остаться одному - это раз, "водка пить" - это два, да так пить, чтобы "земля валяться" - это три.
Поэтому вид одинокого гнома, лежащего головой на сомнительной чистоте скатерти в глубине зала кабака на окраинах преславного города Сеславина, что на реке Шакше, в окрестностях не менее славной столицы Ярославского княжества - города Ярославля, был для меня удивительным, необычным, да, пожалуй, что и неприятным.
Во-первых, не люблю пьяных. И себя не люблю, когда пьяный, а уж гномов тем более. Я их и трезвых, если честно, так себе перевариваю.
Неприятно, впрочем, было не столько то, что друзей, родичей, партнеров этого гнома нигде не было видно, сколько то, что на беспечного выпивоху уже посматривали. Ладно бы кабатчик - сомневаться в платежеспособности такого клиента он имеет законное право, да и если он начнет вытряхивать карманы у беспамятного гнома прямо на виду у всей честной публики - слова ему никто поперек не скажет. Хотя в маленьком городке он должен знать всех и вся, а особенно нелюдей.
Другое дело, что на гнома искоса поглядывала небольшая компания пришлых - все как один бритоголовые такие здоровяки в кожаных жилетах на полинялых клетчатых рубахах и с кольтами в кобурах. Четверо их, и кто главный - неясно. И похожи как близнецы. Еды перед ними - как на эскадрон гусар летучих. Икорка, колбаска деловая, котлеты какие-то... И запах от них... Не то чтобы грязью или потом, или перегаром, или еще чем таким, человеческим - обычные запахи меня давно уже не раздражают.
А бывает разве, чтобы не двойня, не тройня, а четверня? И все четверо так и не сняли за столом кожаных кепок с огромным козырьком. Может оно и ничего, но мне, например, в головном уборе кушать воспитание не позволяет, хотя это снимало бы немало проблем. С другой стороны, может, у них лысинка мерзнет.
Если бы молодчики комментировали эту странную ситуацию, тыкали в гнома пальцами, смеялись или передразнивали выводящего носом рулады гнома, это-то как раз было бы нормально. А они сидят, как будто так и надо, только глазами зырк-зырк. А не похоже, что учебник по правилам хорошего тона в юности конспектировали. Да и не "Книгу о вкусной и здоровой пище", скорее, руководство по сборке-разборке огнестрельного.
Гном во сне раскрыл варежку, и кабак огласился могучим храпом, начисто перекрывающим все разговоры, бары и растабары в этом заведении. Заинтересовавшая меня компания даже не вздрогнула.
А я решил не оставлять дело на самотек. Повод, тем более, вполне себе железобетонный. Встав во весь рост, нет, так не получится, встав на стул и вытянувшись во весь рост, я заорал как можно пронзительней:
- Эй, хозяин, долго нам слушать эти завывания?!
Честно говоря, выкрик мой прозвучал не очень убедительно. Вот если бы за моей спиной, то есть за моим столом сидели мои сильно-могучие спутники, каких нет и в помине, поддержавшие меня воплями могучих глоток, то хозяин отреагировал бы. А так он меня, похоже, не услышал. Или не захотел услышать. Ладно, не привыкать, мне не сложно, подойду к стойке. Компания из четверых мордоворотов уставилась мне в спину, как по команде. Недобро так, аж мурашки по коже. Пока шел к стойке, расположившейся рядом с входной дверью, окинул взглядом низкое помещеньице кабака. Хотя это питейное заведение гордо именовалось "Трактир - ресторан "Розовый какаду", что собственно, и предопределило мое решение зайти сюда, да еще, конечно, понятный всем разумным значок - перечеркнутая красным курительная трубка - внутри все было как-то обшарпано, как в каком-нибудь второразрядном кабаке в Старых княжествах. Хотя цены здесь раза в полтора выше, чем в обычных кабаках для курящей публики. Странно, почему ресторан - и где-то на окраине. Впрочем, что считать окраиной? Вторая линия домов от широкой набережной, правда, довольно далеко от пристани.
Так, армирцы за двумя сдвинутыми столами - они-то что здесь делают? Тоже табак нюх отшибает? Хотя, кажется, в винной карте здесь неплохой выбор белого - есть и их любимые ледяные сорта. Эти мне, в любом случае, не помощники. Не любят... Еще компания - один пришлый, старичок совсем, два светловолосых аборигена, аборигенская же девушка с соломенными волосами и острым носиком - это хорошо, может, перед девушкой захотят повыделываться, помогут. Оружия у них не видно, вроде бы. И компания, которую я с гномом оставил сзади. Так и пялятся, демоны проклятые.
Кабатчик, пришлый с близко посаженными глазами и руками карточного шулера - так они все время подергивались, живя какой-то своей жизнью, занимался излюбленным занятием кабатчиков всех времен и народов - полировал сравнительно чистым полотенцем стеклянные бокалы. А хрусталь у него есть для дорогих гостей? Похоже...
Вру, бейте меня братцы, излюбленное занятие всех кабатчиков - напустить как можно больше пены в пивную кружку! Впрочем, могу быть необъективен: я кабатчиков, как и гномов, не очень люблю.
Ага, за стойкой дверь на кухню, и видны три лоханки - одна с мыльной водой, другая с горячей, судя по поднимающемуся пару, третья - с холодной. Процесс прост и понятен. В одну, другую, третью - готово к употреблению. Велика сила традиции. Хорошо, что только сейчас заметил, а то бы еда в глотку не полезла.
- Хозяин, долго мне слушать эти вопли? - обратился я все с тем же вопросом к кабатчику, простите, к ресторатору.
- Пойди да разбуди, - совершенно спокойно ответил мне кабатчик, не удивившийся ни моей реакции, ни моему русскому языку. Ах да, я же заказ по-русски делал.
- Не хочу скандала, - в тон ему ответил я и подвигал сперва одним ухом, потом другим.
Это же болотному импу понятно, что если похмельный гном увидит мои эльфийские уши, и поймет, что это я его разбудил, то реакция будет... Вряд ли кто усумнится, что сломанный нос и два бланша под глазами на второе, - самые оптимальные последствия этого не вполне разумного поступка.
- И что предлагаешь? - вроде как удивился кабатчик, - выкинуть клиента на улицу? Разбудить и предложить выйти?
- Разбудить и предложить не засыпать, - мой ответ мне самому казался образцом формальной логики, но кабатчик только покрутил носом и продолжал полировать бокал.
Беспомощно оглянувшись на гнома, я отметил, что ребятки в клетчатом решили действовать. Двое из них уже кантовали гнома с негромкими и, как мне показалось, насквозь фальшивыми восклицаниями: "Ну что же ты, Глоин! Как можно так напиваться! А еще хвастал, что всех перепьешь..." Почему, когда врут, то как будто горелой яичницей пахнет? Или это из кухни запах? Вроде, нет, когда я сюда заходил, из кухни пахло вполне пристойно... Главное, чтобы из кухни пахло едой, а не помоями, тогда я на названия и не посмотрю. Да назовите вашу забегаловку хоть "Волосатой крысой", лишь бы нюх вонью не отшибало.
А, смотри-ка, еще двое из неприятной четверки быстро собирались, не забывая оглядываться по сторонам.
- А Вам не кажется, что для людей, сидевших за другим столиком, эти господа чересчур уж набиваются пьяненькому в друганы? - спросил я у кабатчика. Не говоря мне дурного слова, кабатчик схватил телефонную трубку. И телефон здесь есть! Точно, ресторан, не кабак.
Ага, позвонит прикормленному городовому. Или старшему городовому. Или агенту сыскного отделения, если оно здесь есть. Не столица, все-таки. Если вышибалы нет, а сам ресторатор поражает габаритами унылого носа, а не бицепсов, то значит - что? Точно! Рядом полицейская часть, а там у кабатчика все схвачено. Можно не суетиться. Расчетное время прибытия силовой поддержки - пока клиент в крыльца не спустился. Прогресс. Уважаю. Чем, кстати, по поводу прогресса, НТР от НТП отличается? Ну, у нас-то точно пришлые НТР устроили. А вот НТП и в помине не было.
Один из мордоворотов в клеточку не стал даже ждать, когда кабатчик подойдет за расчетом - подвалил сам, украдкой поглядывая на меня. Отвернувшись от суетящихся людей, я еще раз окинул взглядом "ресторан". Есть еще что в этом заведении общепита от ресторана? Так, пальма искусственная, две штуки, бюстик какой-то, чей бы это? А Гоголь Николай Васильевич, едренть твою в качель! При чем тут розовый какаду в названии? Это ж Ахматова, кажется, с "етим птицем" дружила. При том, наверное, что Гоголь, по утверждению Венички Ерофеева, пил водку из розового бокала. У Аксакова, если не ошибаюсь. Не сложновато ли? Простым людям, нелюдям и всякой половинке-насередке, штоб не есть ваще селедки и не пить вовеки водки, не понять...
Молодчики с безмятежно храпящим гномом в руках уже почти дошли до дверей кабака, когда она резко распахнулась и навстречу им ввалились двое полицейских. Прямо классика какая-то, один молодой, другой постарше, ровесник кабатчику, который постарше - с усами, молодой - гладко выбрит. Хоть фильму снимай.
Обе группы практически столкнулись лбами и уставились друг на друга, выпучив глаза.
Встреча на Эльбе, в натуре.
Если бы лысые и клетчатые не уронили гнома, чисто автоматически опустив грабли на рукоятки пистолетов, никто бы ничего без соответствующих комментариев не заподозрил. А теперь даже вмешиваться не надо.
- Руки от оружия, документы к проверке, - прогудел старший из пары полицейский, тоже опуская руку на рукоять служебного кольта, но не доставая его - похоже, был уверен в своей силе и скорости. Равно как и в том, что идиотов нет - вооруженное сопротивление оказывать. Усатый, блин, полосатый. По комплекции он не только не уступал молодцам в клеточку, но даже превосходил их, так что голос его звучал уверенно и как-то успокаивающе. Кабатчик, судя по морде лица, расслабился незамедлительно. А я наоборот. Дальше события развивались быстро. Как юные балерины на генеральной репетиции "Лебединого озера", клетчатые почти синхронно отвели ладони от рукояток своих пистолетов. Один из них неторопливо взялся за козырек своей кожаной кепочки, вроде как салютуя, и резким броском отправил ее в лицо усачу-полицейскому. Одновременно в руке второго появился нож, и он без замаха воткнул его в объемистый живот стража порядка. Третий из клетчатых, отшагнув назад и прикрываясь спинами своих приятелей, уже рвал пистолет из кобуры. Моя рука самостоятельно выхватила из кармана небольшую гирьку на кожаном ремешке, шаг вперед, и самодельный кистень ударил стрелка над ухом. Усач, проткнутый ножом, не только не падал, но и сделал лучшее из того, что мог в этой ситуации. Он схватил обеими руками запястья ножевика так, что тот аж скривился, и ударом головы отправил своего противника в нокаут. Кольт свой служебный, правда, уронил. Интересно, он злодея повыше, удар был в переносицу, и голову пришлось сильно наклонять. Видимо, рана в пузе была серьезной, и от резкого движения полицейского повело, но именно это спасло его от пули, выпущенной тем из громил, кто так легко разбрасывался кепочками. Ловкий парень! Зато от моего кистеня его купол прикрывала лишь блестящая загорелая кожа головы. Плоховато прикрыла. Четвертый из парней, стоявший позади всех, был самым умным. Как только раздался выстрел, или еще раньше, этот боец рыбкой сиганул в окно, где, на его счастье, не было решеток. А ставни были открыты - не ночь. Только брызги стеклянные полетели!
Молодой полицейский проявил себя, пожалуй, хуже всех. Сначала он дернулся поддержать своего заваливающегося напарника, потом выхватил служебный кольт и стал поочередно наводить его то на того молодца, который упал от моего первого удара, то на того, который свалился от удара головой его более опытного товарища, то на третьего, грохнувшегося на пол от последнего удара моего кистеня. Наконец, давя сапогами осколки стекла, "молодой" бросился к окну, куда сиганул четвертый злодей, высунулся по пояс, что, конечно, было верхом беспечности, засвистел в свой любимый свисток, вылез обратно и направил пистолет на меня, прокричав:
- Руки в гору, кистень на пол!
Так я и поступил, конечно, только сначала кистень бросил, а потом руки поднял. И сказал при этом очень миролюбиво:
- Вызывай своих, может, поймаете, - а затем, повернувшись к обалдевающему кабатчику, - в госпиталь звони!
- Ага, ага, - закивал кабатчик, накручивая диск. Не так уж он и обалдел, похоже... Стоять под дулом пистолета было довольно неуютно. Молодой страж порядка побарабанил пальцами по круглому амулету, похожему на амулет связи, бросил пистолет в открытую кобуру и, крикнув вскочившим посетителям ресторана, чтобы они оставались на местах, повернулся к своему напарнику, который тяжело привалился к стойке.
- Ты как? Держись, давай!
С этими словами он удержал руку усача, который пытался ухватиться за торчащую из пуза рукоятку ножа. И только потом кивнул мне, чтобы я руки-то, значит, быстрее опускал, не сомневался. А молодой-то небезнадежен. Пообтешется, лучше усатого будет. Если сейчас нож вынуть, раненый кровью изойти может. Усач и сам сообразил бы, да похоже, шок у него. На улице послышалась трели полицейских свистков, в кабак ворвались трое в форме и еще двое щеголей в штатском. Быстро они, как ждали. Точно, участок рядом.
Интересная штука эти полицейские амулеты связи. Одно кодовое нажатие, и уже ясно, кто, где, в каком состоянии, и имеет ли смысл суетиться. Наверное, в переводе все звучало как "Стрельба по адресу такому-то. Полицейский ранен, преступник бежал, скорую помощь вызывайте". И еще "Прошу подмоги". А может и не так. Но наверняка какой-то числовой код.
Рычание мотора, и в кабак вошли еще двое с раскладными носилками. Один из вошедших, отстранив молодого, положил руку раненому на брюхо, и от его руки явственно пахнуло магией. Обезболивает?
Целительная магия, на мой вкус, пахнет как йодовая настойка на мелиссе. Ненавижу спиртовые настойки. Водку, впрочем, пью.
Подоспевшие полицейские обезоружили, обыскали и заковали все еще валяющихся без сознания негодяев в наручники. Наконец-то, а то и так весь на нервах. Преступников вздернули на ноги и выволокли из ресторана. Целительную магию на них тратить, естественно, никто не стал. Слегка побледневший колдун уже отчитывался перед неизвестно откуда возникшим аккуратным седоватым господином в синем полицейском мундире и начищенных до зеркального блеска ботинках:
- Рана чистая, яда на клинке нет, раненый транспортабелен. Целились в печень, но на полсантиметра промахнулись. Нож вынем во время операции.
По знаку начальника, усача аккуратно уложили на носилки, вид у него был вполне ничего себе. Маг в бригаде скорой помощи - это хорошо. Это внушает. И не гордый, сам с носилками прибежал. Лет так через пять-семь, интересно, прибежит с носилками, или фельдшеров пошлет? Надо же, яда на клинке нет... Да когда это пришлые нож ядом смазывали? Это, скорее, аборигены могут. С юга откуда-нибудь, с островов, или с востока. Из Хараза - запросто... Ярославское княжество - это ж не Казанское ханство, откуда здесь такие вопросы? Или нож зазубренный был, стропорез, как его пришлые называют? Сомнительно...
Перед входом в ресторан застыл непрошибаемый с виду полицейский, а начальник облокотился на стойку, предварительно осмотрев ее придирчиво, и выслушивал сбивчивый рассказ молодого. Скоро за меня примутся. Хорошо, что я на вечер особенных дел никаких не имею. Особенных или никаких? Никаких. Можно, конечно, прогуляться по городу, это я люблю, да и в городке этом первый раз, да только темнеет уже. Какая в темноте прогулка? Темнота вовсе не друг молодежи, даже в городе, огороженном стенами с колючкой. Темнота - время чудовищ, враждебных не только человеку, но и всем разумным.
"Начальник", тем временем, закончил с молодым и повернулся ко мне с вполне доброжелательной улыбкой.
- Не знал, что эльфы теперь носят кистени в карманах, - заметил он, наклоняясь и подавая мне кистень, так и лежавший под ногами.
- Благодарю, господин полицеймейстер! - Это ж надо, нагнулся и поднял! Не помню такого, сколько живу, чтобы полицейский чин так наклонялся. Вот отчего маг такой негордый, с начальника пример берет. А чего не взять, если пример достойный? За подобное зрелище последний золотой не жалко. Тем более, больше в моем кошельке ничего и нет. - Эльф я только наполовину.
- Становой пристав Бороздин Иван Сергеевич, - представившийся по всей форме полицейский погрозил мне пальцем и тут же поинтересовался - на какую половину?
- Мама, - ответил я, - но в Пуще не жил.
- Как вас по имени-отчеству? - поинтересовался пристав.
- Петр Андреевич Корнеев, к вашим услугам.
На лице пристава не отразилось ничего, кроме умеренного любопытства, а вот два клоуна в штатском захихикали явственно и уставились на меня во все глаза, впитывая мой внешний вид вполне профессионально, для протокола. Да, я их понимаю.
Сложения я такого, как бы помягче, воздушного, рост почти средний - до метра семидесяти всего трех сантиметров не хватает, уши без мочек и, как у лисы, острые. Волосы тоже, как у лисы, только чернобурой, ха-ха. И такой же длины, как мех у этого зверя, вполне неплохо себя чувствующего в лесу, в котором, казалось бы, с наступлением темноты начинается пиршество нечисти. Вес мой к пятидесяти килограммам стремится, но, опять же, около трех недобирает. Глаза зеленые, самые настоящие эльфийские. По морде лица - эльф натуральный, леголас недорезанный, если бы не нос картофаном. И при этом зовут меня Петром Андреевичем Корнеевым.
Ха-ха два раза.
В кармане у меня кистень, как у норлинга с торговой пристани, на поясе кобура со смит-и-вессоном, двадцать седьмым, которого все "чеканом" кличут, за голенищем невысокого шнурованного сапога - нож, за голенищем второго - еще нож. По одежде я на сто процентов пришлый. Рыжая замшевая рубаха, без пуговиц, на завязках, почти куртка, с длиннющей бахромой по швам, зеленые брюки с многочисленными карманами, полувоенного образца. Головной убор летом, да и весной, вот как сейчас, стараюсь не носить. У эльфов не бывает солнечных ударов. Интересно, мне мой трофей - хоть одну кожаную кепочку, например, с головы ножевика - выдадут, или в вещдоки приобщат. Да и не сдалась она мне ни разу, кепочка эта. Козырек смешной - длинный очень и загнут с боков слишком сильно. Не люблю такие.
- Благодарю вас за своевременную помощь при нападении на сотрудника полиции...- Иван Сергеевич изъяснялся официально, и при этом искренне, на первый взгляд. Талант...
- Мне было даже приятно. Эти, в клеточку, мне сразу не понравились...
Пристав бросил на меня острый взгляд, показывая, что он ценит мою готовность вывалить все как на духу, как будто у меня при таком количестве свидетелей варианты есть...
- Чем же вам они не понравились, эти господа, - продолжил пристав весьма ему привычную игру, а я задумался.
- А что, господин пристав, четверо близнецов - это нормальное явление среди людей?
- Встречаются редко, но встречаются, - похоже, пристава не мог смутить ни один вопрос. И на все-то он знал ответы, - это все, чем они вам не понравились?
- Они гнома пьяненького схватили и поволокли, а, как мне показалось, не знакомы были ни разу.
Тут мой взгляд обратился на гнома, который, по выражению малоизвестного людского писателя Николая Васильевича Гоголя, чей бюст прямо и между пальм, как начал храпеть во всю насосную завертку, так и не останавливался. Его только аккуратно отодвинули с прохода, куда его уронили лысые браты-акробаты.
- А вы как на это отреагировали?- вновь спросил пристав, неободрительно посмотрев на своих подручных в штатском, которые уже едва сдерживались от распирающего их хохота. Эльф гнома от людей защищает. Анекдоты про поручика Ржевского отдыхают.
- Подошел к хозяину, попросил принять меры, - тут мой палец ткнул в прислушивавшегося к разговору кабатчика.
- Точно-с так, выше высокоблагородие, - ответствовал кабатчик.- Я сразу в участок позвонил и время тянул, пока они расплачивались.
Как же, тянул он время. Жался сдачу ребятам отдавать, хотел на чай побольше выгадать. Те уж рукой махнули, к выходу потопали. Но ни слова не соврал. Правда по-ресторанному, в пикантном соусе.
- Да, про звонок я понял, - задумчиво протянул пристав и снова поинтересовался, - вы с гномом оба знакомы?
- Очень смешно, Иван Сергеевич, - тут уж я уставился на красных от натуги джентльменов в штатском. Кстати, чего эти смешливые господа здесь делают? Кто они? Представители Департамента контрразведки из Ярославля? Ополченцы из самого славного города Сеславина, привлеченные в качестве понятых? В костюмах-тройках с галстуками? Ведут себя вольно, да что-то не совсем понятно, кто такие.
- Почему же вы решили, что гнома похищают? - продолжал настаивать пристав, - может, они хотели вынести его на улицу, освежиться...
- Там, откуда я родом, вечером на улицу пьяного выкинуть - это все равно, что на блюдечке его тварям поднести - кушайте, пожалуйста! Приравнивается к покушению на убийство.
Пристав вежливо покивал головой. В городских стенах, может, ничего бы с пьяненьким не случилось, но и здесь пьяных на улицу не принято выкидывать. Сожрать могут. Так что вопросы господин начальник местной полиции задает скорее для проформы. А сам, скорее всего, другие дела в башке прокачивает.
В двери влетел молоденький вертлявый полицейский, подбежал к приставу и драматическим шепотом, довольно громким для моих ушей, проскороговорил:
- Господин пристав, догнать не удалось, как в воду канул! На воротах четверых близнецов не помнят. Возможно, доппельгангеры.
Ух ты, слова-то какие. Я ради таких красивых слов готов кистенем махать от обеда до забора. Чтобы их не слышать. Тут, главное, так махать, чтобы не до тюремного забора.
Все равно, не катит такое объяснение. Доппельгангер не стал бы со своим двойником-человеком за одним столом сидеть, сразу на куски стал бы рвать. И в ворота не должен был пройти - там вроде учет и контроль на уровне. Не доппельгангер, а, скорее, простой двойник-зеркалка. Здесь уже, в самом городе вызванный. Если их вызывают, а не что-то еще. Не в теме.
Смешно получается. Пришли, допустим, двое, близнецы, значит, пообедать. И вызвали двойников, а то скучно. Потом увидели пьяного в дымину гнома и решили разбавить им свою компанию. Впрочем, чего это я мозги напрягаю? Пусть у кого положено башка болит. А здесь, пожалуй, все кончено.
- Не уходите, Петр Андреевич, надо протокол подписать, да еще пара вопросов к вам есть, - заметил мою попытку тихонько отвалить становой пристав. Да, такого на мякине не проведешь.
- Я за стол сяду, у меня там отбивная недоеденная...
- Остыло все, наверное, - сказал пристав с почти искренним сожалением в голосе.- Я к Вам сейчас подсяду, а Николай нам вина бутылочку организует. Очень слабого, я на службе, все-таки. И салатик мясной с сельдереем. Сделаешь, Коля? - это он уже к кабатчику. А смотрел на меня.
- Конечно, Иван Сергеевич. Есть "Кернер", поздний урожай, девять с половиной градусов. Дамское вино, заветная бутылочка осталась.
- Вот и славно, идите, я сейчас...
Что-то упускаю? Должен был на вино прореагировать? Или нормально все? А Коля-то, ресторатор, блин!
Ничего не оставалось, как сесть и дожидаться. Пристав калач тертый, его, вероятно, эльф больше насторожил, чем мужики с ножиками. Что мужики! Трое из четверых у него в кармане, либо один расколется, либо два, либо все три сразу. А может, и наперегонки. Тому, кто ножиком пырял, - лучшее место на виселице, тому, кто стрелял, - местечко по правую руку, тому, кто ствол достал, - по левую. А тот, кто в окно прыгал, каторжными работами отделается. Скажет, что не в курсе был намерений, и привет. Это если они его зачинщиком и командиром все вместе не объявят. Тогда - тоже на виселицу. Сейчас он, наверное, в какую-то дырку забился и сидит, дрожит. Дело его швах - из города до утра не выйти, подельники повязаны, хоть сам иди сдавайся.
Пристав был спокоен, как удав. Присел за столик, посмотрел, как ресторатор-кабатчик Коля откупоривает бутылку белого и, покивав одобрительно, жестом предложил стул так и не представившемуся пришлому в штатском. Пока тот подходил, сказал задумчиво:
- Как вы их, два удара - все лежат.
- Меня редко воспринимают всерьез, особенно в кабацкой драке, - я пожал плечами как можно безразличнее. - Думают, наверное, что я буду лук составной доставать, собирать, тетиву натягивать...
- Часто деретесь? - пристав посмотрел на меня внимательней, а я пожалел о ненужной откровенности. Просто, не так часто встречаешь интеллигентного человека. И оказывается, что его в обязанности входит следить за твоими действиями. И пресекать, если что не по вкусу.
- Нет, что вы, сам никогда на рожон не лезу. И никого не провоцирую.
- Но задирают часто... - утвердительно произнес пристав и сделал маленький глоток из бокала. Ничего не оставалось, как еще раз пожать плечами и последовать его примеру. Вино вполне себе ничего. Три года, похоже, как на этикетке. Белое, впрочем, трудно испортить.
- Как вино? - тотчас осведомился Иван Сергеевич.
- Я бы лучше чаю горячего хлебнул, - сказал я с извиняющейся улыбкой. - Зазнобило что-то...
Прокатило или нет? Или вопрос с алкоголем "на службе" не по поводу мандража? Или я все усложняю опять?
Приставу, впрочем, было не до меня.
- Прошу простить, бегу, Василь Васильич составит Вам компанию, - довольно вежливо пробормотал полицейский, поймав взгляд одного из своих помощников, и легкой рысью заскользил к выходу. В том смысле, что побежал почти, а на рысь он не очень похож. У рыси кисточки на ушах. А пристав сейчас всех прочих поставит на уши. Что-то, похоже, не срастается у него.
***
- Василий Васильевич Каменецкий, - представился молодой пришлый в приличном сером костюме аж с жилетом и в фиолетовом галстуке-бабочке в мелкий, почти незаметный белый горошек. - Старший агент Сыскного отдела Департамента безопасности.
Вот помощничек у пристава! Во попал, так попал! И что дальше?
Видимо этот вопрос отразился на моем лице, потому что агент заговорил, улыбаясь во все тридцать два зуба:
- Мне поручено провести расследование преступления, совершенного в этом городе вчера, - и прежде чем я успел издать протестующий возглас, продолжил, - да-да, мне известно, что вы приехали дилижансом только сегодня. В рамках следственных мероприятий мне докладывают обо всех интересных приезжих... Не хотите узнать, что за преступление?
- Это вчера которое? - уточнил я, и в ответ на насмешливый кивок очередной раз пожал плечами. - Расскажите, все равно ждать, пока протокол и все такое...
- Так вот, Петр Андреевич, вчера была похищена партия редких камней, красных изумрудов, наверняка слышали о таких... Очень редкие камни. И специалистов по ним очень мало... Камни похищены из мастерской ювелира Глоина Глаза, которому они были отданы на оценку и освидетельствование... Общая сумма ущерба достигает сорока семи тысяч золотом, что почти полмиллиона на ассигнации... Это формально. На деле, найти такие камни за деньги не представляется реально исполнимым. Следов никаких, двое охранников, приставленных к камням, убиты...
Тут он сделал паузу, в которую я и вклинился незамедлительно, еще бы, имя-то знакомое:
- Постойте, Глоин - имя гномское. Уж не?.. - я оглянулся на храпящего во всю ивановскую гнома. Вряд ли здесь много гномов живет.
- Он самый, - солидно подтвердил агент. - Пьет вторые сутки, не останавливаясь, кричит, что позора хапнул по маковку. Разругался с представителями своей общины, городским головой, пристава, Ивана Сергеевича, послал по матушке, что уже ни в какие ворота. Еще немного, и он или на каторжные работы отправится, или станет изгоем. Похоже, сам к этому стремится. Хотя никаких обвинений ему никто не предъявлял. Да, к слову, мы почти уверены, что камни из города не вывозили. Поэтому вполне вероятно, что вор или воры передали или передадут их кому-нибудь тоже в городе. Кому-нибудь, кто приедет позже, и кого невозможно будет связать с преступлением.
- Я, выходит, один из главных подозреваемых, кому передадут... - насколько мог ядовито произнес я. - А скажите, господин особый агент, эти четверо - они городские, или как?
- Или как, - засмеялся агент, пропустив мою подначку мимо ушей. - Вы же прекрасно слышали, что мы говорили насчет ворот. Какой смысл спрашивать про ворота, если это местные?..
- Да не слышал я ничего,- пошел я напропалую. Хрен докажут. - Так значит, эта кодла братьев-доппельгангеров грабит гнома, мочит ваших агентов, берет брюлики, заходит в кабак похавать, а тут - раз! - гном. Но в хлам пьяный уже, ни хрена не соображает, никого не узнает. А они застремались все-таки, решили его вывести и по-тихому заколбасить, чтобы он не стуканул. Если бы, значит, не некто Корнеев...
- Да, примерно так мы все и увидели поначалу, - агент морщился от моего способа изъясняться, как институтка от разговора с торговкой рыбьими потрохами, а ведь я, можно сказать, специально старался. И при этом агент был серьезен как могила, так что до меня не сразу доперло, что когда я ради красного словца назвал убитых охранников изумрудов агентами, то попал не в бровь, а в глаз, - Иван Сергеевич, я видел, готов был Вам медаль выписать и премию вручить...
- А большая премия? - вновь перебил я своего собеседника. Премия в таких делах первым делом назначается. Если все же клетчатые в кепках гнома грабанули, то мне некий процент положен. На половину премии наверняка могу рассчитывать. Вторая половина полиции останется. Кабатчик, интересно, на процент позарится? Может... Все-таки он полицию вызвал...
- Десять процентов, как всегда, плюс гномская община две тысячи золотых дает, о репутации печется, - отмахнулся агент.
Сколько, значит? Четыре семьсот пополам плюс тыща. Три триста пятьдесят золотом, при таких раскладах. Неплохо. Или кукиш с мякишем. Это уже не от меня зависит. От подсчетов и дележа шкуры неубитого медведя меня отвлек голос старшего агента.
- При них изумрудов не обнаружено.
- Ну и что? - азарт захлестнул меня незаметно. - Узнаете у захваченных, где у них нора, придете и под матрасом найдете...
Василий Васильевич посмотрел на меня с преувеличенным вниманием.
- Под матрасом, значит, и как мы не догадались? - он покачал головой, сохраняя чрезвычайно глубокомысленный вид. - Обязательно отработаем эту версию... А вы бы оставили в гостиничном номере или где там еще изумруды на крупную сумму, да еще и кровью оплаченные? И пошли бы в кабак водку пьянствовать, когда вас все службы по всему княжеству ищут?
Хотелось мне сказать, чтобы не делал умного вида, все равно плохо получается, но сдержался. Не свой брат. Мог и вообще ничего не рассказывать, а посадить в предвариловку до выяснения. Да и премии хочется, аж ладони зудят.
- А мож, изумруды сдали, деньги ляжку жгут, пошли отметить?
- Денег при них тоже не обнаружено.
Но я его уже не слушал.
- Четвертый! Четвертый же утек! Потому и утек, что при нем или деньги, или камешки!
- Да, - сказал Василий Васильевич, поглядывая на меня, как побежденный учитель на победителя-ученика. - Мы тоже так думаем. Потому этот четвертый и не вступил в схватку, а бежал. Если это так, то мы его быстро поймаем. В конце концов, его сообщники вряд ли захотят висеть без него. У бандитов, даже родных братьев, родственные чувства, вкупе с чувством самопожертвования несколько притуплены... Но если и при нем ничего не обнаружится, то...
Агент сделал такую паузу, что мне пришлось говорить. Ну не молчать же.
- А чего тогда бежал? - вопрос показался мне оптимальным способом прервать это молчание: ты, Василий Васильич, не делай паузы, а говори, говори, пожалуйста.
- Ну, конечно, он понял, что не сможет победить грозного Петра Корнеева, и объявил ретираду по всем фронтам.
Вот зараза, шутки он шутит. Вот кто только не проезжался по поводу моего роста и комплекции. А особенно гномы, хоть они все еще ниже!
- А если серьезно, Петр Андреевич, - улыбаясь, продолжил агент, - мы хотим исключить все варианты. Поэтому всех, кто контактировал с предполагаемыми преступниками, мы попросим все выложить из карманов.
Вот уж дудки! Однако я не успел выразить свое негодование по поводу такого решения, как к нашему столу направился второй штатский, которого я уже видел сегодня. Вид у него был не слишком веселый.
- Василий Васильевич, там...- начал он, и старший агент вскочил как подброшенный.
- Не здесь, - бросил он напарнику и, повернувшись ко мне, произнес - не прощаемся, Петр Андреевич.
После чего взял с места неплохой старт.
***
Если с агентом я мог спорить, то с набежавшими дуболомами-урядниками не мог. У них приказ, и они его выполняют со зверским усердием. Недовыполнят - им по усам. А перевыполнят - почетная грамота. Одного я не понял, что, в полиции поисковых амулетов нет, обязательно заголяться? Провели бы жезлом с амулетиком вдоль фигуры, и все бы ясно стало.
Что же случилось у Вась-Васи из контрразведки и Ивана Сергеевича, местного начальника?
Урядники с каменными лицами со мной разговаривали на "вы", но чувствовалось, что дается им это с трудом. Не привыкли. Просто, видели, наверное, что пристав с агентом "выкали", да вино со мной лакали.
Обыск провели быстро и довольно профессионально.
- Оружие и патронташ на этот стол... Карманы... Сапоги...
- Извиняюсь за запашок от носочков, давно в дороге... - даже не улыбнулись...
- Поясной ремень... Сумка дорожная, материал - брезент, зеленая. Откройте. В сумке второе дно есть? Нет? Проверим... Чехол откройте... можете убирать, можете одеваться, читайте протокол, в трех местах распишитесь. Что ознакомлены, что согласны, что обратно получили.
По идее должны были еще заставить рот открыть, с лампочкой осмотреть, потом заставить нагнуться ... и тоже с лампочкой осмотреть - не прячу ли чего в заднице. Не догадались, или решили, что если с эльфом будешь так себя вести, потом от подозрений в нетрадиционной ориентации не отделаешься.
Интересно, кстати, почему многие люди считают, что эльфы предпочитают однополую любовь? Подумаешь, эльфы-воины ходят, за ручки держась? А посмотрите на людей-людоедов с Пестейских островов в Южном океане. Эти ужасные мужчины, раскрашенные то как зебры - в полосочку, то как леопарды - в пятнышки, голые и с костями животных в носу - тоже ходят под ручку, а то и в обнимку, но их почему-то считают жестокими воинами, а мужеложцами никто не объявляет. Сколько я понимаю, среди эльфов извращенцев не больше, чем среди людей. Есть, правда, неприятная особенность таких эльфов - все они лезут во власть.
Нормальный, обыкновенный эльф и власть, то есть бюрократическая структура - две вещи несовместные, как гений и злодейство. Индивидуализм, погруженность в себя, мечтательность, умение не замечать никого и ничего вокруг, да еще какая-то странная вера в предопределенность - вот обычная и справедливая характеристика эльфа.
В начальники у эльфов поэтому попадают уроды, которые никакое нормальное дело в эльфийских пущах освоить не могут. Даже древесную беседу. Зато, став архонтами по попустительству своих одноплеменников, резко наглеют и переходят через всякие границы. И в борьбе за власть вперед вылезают именно извращенцы. Так вот эльфы и живут, бедолаги. С другой стороны, чего их жалеть? Дали бы окорот таким начальничкам, сразу бы и жить лучше стали, и уважения бы к ним прибавилось. Всякий народ, потому что, неотделим от своей власти, если, конечно, она не оккупационная. В общем, мозгов нет - считай, калеки...
***
Гном оказался в очереди на личный досмотр рядом со мной, - понятно, по протоколу мы с ним на пару проходим, по графе "нелюдь". И осматривают нас отдельно от людей, с привлечением дополнительных сил. Если, например, гном заартачится, то чтобы его успокоить, трех дополнительных урядников надо привлечь. Ну, еще один за мной присмотрит. Одним глазом.
Я засовывал патроны в патронташ, радуясь, что его не стали распарывать - просто прощупали. Патронташ - плевать, а вот пока пояс прощупывали - несколько не по себе было. Хотя у меня там ничего запрещенного нет. Подумаешь, вдетая стальная струна с кольцами на концах. Может, для прочности. Но если бы вопросы задавать стали, не знаю, что бы ответил.
Рядом сопел гном, перешнуровывая ботинки. Вот ведь интересно: мог нормально в подсобке ресторанной зашнуровать, где обыскивали, после того, естественно, как обыск закончился. Но, похоже, штаны с рубахой надел, ноги кое-как в башмаки втиснул, остальную справу подхватил - и деру. Вот и я - так же. А потому что неприятно, когда обыскивают. И одежду собственную, по швам чужими руками прощупанную, после этого хоть выбрасывай...
Гном явно маялся с похмелья и недосыпу, но, похоже, порывался то-то сказать. Или он выскочил так скоро потому, что ищет повод пообщаться? Проверим...
- Петр Корнеев. Временно безработный, - протягивая ладонь, сказал я максимально дружелюбно.
Я решил сам познакомиться с гномом, причем не удержался и представился прямо по гномьему этикету. Гномы обычно представляются по имени и профессии. А безработных гномов не бывает. Как и гномов-лентяев. Так что ему со мной после такого представления ручкаться - как с болотным импом целоваться.
Гном закуксился, подумал-подумал, подумал-подумал, решительно схватил мою руку своей лопатообразной лапищей, сжал как кузнечными клещами, дернул так, что чуть плечо из суставной сумки не выбил, открыл пасть и захохотал. Я старался не морщиться. И руке больновато, и перегаром от него несет ужасно...
Гном, наконец, отсмеялся. Смахнув слезу с уголка глаза, он тоже представился - вежливый какой!
- Глоин Глаз, ювелир, в скором времени безработный навсегда...
Такой вот гном неожиданный попался. С юмором. Что-то меня все собеседники сегодня как котенка - одной левой делают.
- А почему Глазом прозвали, зрение хорошее? - поинтересоваться гномьим прозвищем надо было опять из соображений этикета.
- На зрение не жалуюсь, - солидно ответил гном, - но прозвали так потому, что стоит мне на камень посмотреть, сразу и вижу, что с ним так, а что не так. И размер скажу без всяких замеров до тысячной карата, и как обработать - тоже вижу, и где смотреться будет - в кулоне, али на перстне, а то и на колье пойдет... Но, главное, на глаз определяю, можно его для магических нужд использовать, или нет. Талант такой у меня.
Откровенно. Да и талант из редких. Считается, что все драгоценные и большинство полудрагоценных камней могут использоваться как аккумуляторы магической энергии, или, как ее с большой буквы называют, Силы. Как бы не так. Понятно, почему изумруды к этому чудику попали.
- Выпьешь, Петя? - гном решительно потянул меня к трактирной стойке, - Поблагодарить тебя хочу. Говорят, помог ты мне...- гном с откровенным сомнением осмотрел мою фигуру, неободрительно покрутил носом и попытался посмотреть на меня сверху вниз. Я выпрямился и расправил плечи как мог широко. Ничего не забыл? Ага! Встал на цыпочки и щеки надул.
- Смешной ты, Петя...- пробухтел гном и потребовал у материализовавшегося трактирщика Николая пинту темного пива, - пива не пьешь, небось?
- Пью, кстати, темное уважаю...- разрушил я его представления об эльфах. - Но Николай мне вина нальет, вот какое мы с Иваном Сергеевичем пили.
Гном только кивнул головой - как это хорошо, когда все становится на свои места...
***
Подлечившегося гнома потянуло на поговорить.
- Заметил, без амулетов обыскивали? - начал он, выпив пинту и заказав вторую. -Это потому, что красные изумруды, или если их правильно называть, кровавые смарагды, магией не засечешь. Вот ты, знаешь ли ты, почему они кровавыми называются?
А мне так уже и интересно стало.
- Цвет такой, видимо, - осторожно ответил я. - Хотя, как я слышал, изумруды зелеными должны быть. Ну, в крайнем случае - желтоватыми. И по прозрачности там какая-то градация...
Гном замахал руками как ветряная мельница. Вся его коренастая фигура выражала превосходство над дилетантом и готовность поучать.
- Кровавые - не от цвета. Самое главное, что если их в свою кровь обмакнуть, то камень никого кроме тебя слушаться не будет...
- Я ведь ювелир не из последних, - гном приканчивал уже вторую пинту, - а всех свойств этих камней не знаю. Вижу только, что в них не только можно Силу заливать. В них можно и сливать.
- Что значит сливать? - осторожно спросил я у Глоина. И чуть ехидно продолжил, - У кого-то сила через край - сливать приходится?
- Сливать можно не силу, а заклятия и проклятия. Как, вроде, улавливать. Если на тебя какое дурное заклятие действовать начало, то смарагд, поддерживающий связь с твоей энергетикой через твою же кровь, его откачивает. А когда заклятия и проклятия накапливаются, то их можно использовать в обратную сторону... Как-то не так я объясняю, ну, ты понял, против того, кто на тебя накладывал.
- Только против того, кто использовал магию против тебя, или против кого угодно?
- Не-е, тут закон отражения - только против источника заклятия. Ну и заливать в камни можно. И не только Силу, но и готовые заклятия, даже очень мощные. И не по одному, а по несколько одновременно. Даже портальные заклинания.
Вот это да! Порталы требуют много силы. И умений не рядовых. И камни, которые могут портальное заклинание впитать, не так часто встречаются. А если есть маяк, и если предположить, что портальное заклинание было закачано хоть в один из камней, то похититель или похитители уже далеко. И премия моя накрылась.
- А самое главное,- продолжал гном, увлекшись,- использовать кровавый смарагд можно многократно. Раза два подряд точно.
Вот так камешки! Имея даже один, можно считать, что у тебя личный колдун имеется. Который не предаст, платы не потребует, не откажет, не запьет, не устанет, не заснет, не закапризничает, пить-есть опять же не просит, места много не занимает.
Да за такое любой правитель любого из Старых княжеств себе левую руку отрежет. Ничего не пожалеет. Жизнь одного полуэльфа на таких весах пушинку не перевесит.
Что я вру? Такой камешек стоит целого штата магов, включая мага-телохранителя, мага-целителя, боевого мага, мага-невидимку, да они и все - невидимки, потому что не излучают, и ... даже представить себе не могу, кого еще. Какие сорок семь тысяч? Что за бред? Тут миллионы...
Видимо, выражение лица у меня было обалдевшее, потому что гном гнусно захихикал.
- Чего смеешься? Припрятал камешки, теперь на Ярославский престол метишь?
Не успел я захихикать в свою очередь, как ручища гнома схватила меня за грудки рубахи. Широкое лицо с бешеными глазами приблизилось на минимальное расстояние, в нос шибануло перегаром, потом и яростью, но потом рука разжалась, лицо отодвинулось, а сам гном издал громкий и протяжный вздох:
- Уши бы тебе оборвать за такие шуточки...
Оправившись и пошевелив сохраненными ушами, я с достоинством произнес: - Руки коротки! Прямо уж, пошутить нельзя. Неужели так достали?
Гном только покачал головой:
- Ты не представляешь, как достали... Со всеми разругался, хорошо хоть не прибил никого - профессия ювелира учит терпеливости.
- Выпьем! - тут уж я поспешил продолжить разговор на занимающую меня тему, - выпьем за то, чтобы все быстрее закончилось, а ты рассказывай теперь, сколько камней было, да чего не так с этими камнями, - хихиканье гнома наводило на мысль, что в этой бочке меда есть немаленькая ложка дегтя. С половник ведерный, не меньше. Недаром цена за камешки такая небольшая объявлена.
- Выпьем, - согласился гном. И, чокнувшись глиняной кружкой с моим бокалом, залил в себя остатки пива. - Камней всего три штуки. Самый большой - четырнадцать карат, самый маленький - девять с половиной. А скажи - ты природный изумруд размером больше двух карат видел? Да где тебе... Так вот, он же весь в трещинах. Большого природного изумруда, смарагда то есть, без трещин не бывает. А ты знаешь, что такое трещины или дефекты для камней, пригодных для магических действий?
Это ребенок знает. Если камень дефектный, заклинание не пройдет. Или пройдет так, что рад не будешь. Закачал, к примеру, огненный дождь, применяешь, а вместо огня на врага просто дождик польет. Тепленький. Грибной, можно сказать.
Так я гному и ответил.
- Во-во, - согласился гном. - С кровавым смарагдом то же самое. Как не извертись, а против природы не попрешь.
- Все равно, вещь ценная... - протянул я. - Хоть в крепости где установить - заклятья улавливать. Ну, хоть какие, - это я про трещинки вспомнил.
- Крепости нынче не магией берутся, - весомо заметил гном, опрокидывая в пасть третью, кажется, пинту пива, - на это четырехдюймовки есть.
***
- Как же они вынесли камни, тебя что, в мастерской не было?
- Да не было, конечно, я с рудокопами ругаться побежал... - гном скривился, ему явно не хотелось распространяться на эту тему. - Сначала по телефону ругался полчаса, потом еще и побежал - доругиваться. Веришь, нет, терпеть не могу отношения выяснять, а приходится...
Я ему, конечно, посочувствовал, тем более что гномы ругаются обычно не от вредности, а от привычных этому племени въедливости и стремления все сделать наилучшим образом.
Допивая вино, я посматривал на выход, где все так же стоял крепкий урядник, опираясь спиной на стойку, но не присаживаясь на стоящий рядом высокий стул, выполненный из темного лакированного дерева и снабженный чрезмерно маленькой спинкой, а заодно и неудобным упором для ног. Краем глаза он контролировал зал ресторанчика, но смотрел вроде бы не на посетителей, а на дверь. И короткий помповик, равно как и рукоятку пистолета в открытой кобуре наглаживал кончиками пальцев. Что-то у доблестной полиции, действительно, идет из рук вон... Интересно, нам отсюда можно уже уходить, или лучше не рыпаться? Все остальные, смотрю, сидят на местах и имеют вид унылый и тревожный одновременно.
Неожиданно начавшаяся где-то рядом стрельба резанула по нервам так, что выхватив револьвер из кобуры, я чуть было не сбил прыгнувшего к окну Глоина, в руках которого появился странный агрегат, больше похожий на обрез двуствольной вертикалки, чем на пистолет. Гном даже покачнулся. Я, правда, отлетел метра на два.
- Назад, назад! - бешенству урядника не было предела, но он не стал выбегать из кабака - приказа, видимо, такого не было. - От окон! От окон все отошли! - И прибавил пару непечатных выражений, для понятности.
Ну и ладно, ну и отойдем, раз полиция о нашем здоровье так беспокоится. А стрельба-то приближается - это ежу понятно, даже армирцы хмурятся, хотя этот народ славится своим легкомыслием. Кабатчик Николай достал откуда-то из-под стойки что-то древнее - системы Бердана, кажется, с длиннющим стволом и деревянным прикладом. Надо проследить, чтобы на меня не направлял - неизвестно, как на него паника подействует. Стрельба усилилась, чуть затихла, стала удаляться - кажется, в сторону пристани.
Я подошел к окну - Глоин как стоял возле него, так и стоит - разве что на шаг, не больше, отошел.
- Что там?
- Да не видно ничего, заборы же кругом... Ага, Иван Сергеевич поспешает. Сейчас новости узнаем.
В наступившей тишине мы особенно отчетливо услышали тяжелые шаги большой компании людей на крыльце ресторана, и вскоре в кабак ввалилась целая толпа полицейских, все с длинностволом, а один так вообще с "Льюисом". Ого! Ото всех входящих воняло сгоревшим порохом, злобой, недоумением и страхом.
- Видел? - Иван Сергеевич и не собирался беседовать с "гражданскими". Его вопрос был обращен исключительно к уряднику, стоявшему у входа. - Тут все в порядке? - пристав обвел колючим взглядом помещение ресторана, но вроде не заметил никакого особого беспорядка.
- Откуда? Заборы сплошняком, - полицейский почти дословно повторил слова Глоина.
- Те трое, которых здесь взяли, в камере обратились в каких-то тварей. Очень сильных. Слились в одну, стенку проломили... проломила. Тварь быстрая, чешуйчатая. Быстро бегает, прыгает. Сначала сюда поскакала, потом, после обстрела, ушла в сторону пристани - и в воду... Обстрел видимого успеха не принес.
- Что?
- Повторить? Подробности потом. Остаешься с Ярославом, - тут пристав кинул на пулеметчика. - Никого не выпускать. Мы ввели чрезвычайное положение...
Слова пристава прервал свистящий звук - гарнизонная пушка выпустила свистелку - снаряд, издающий пронзительный свист, из-за того, кажется, что болванка, которой стреляют, прорезана какими-то загогулистыми дырками. Впрочем, может и не дырками, но свистит так, что зубы ломит. И сразу после этого в небо взвились две красных ракеты. Вот, значит, как в Сеславине чрезвычайное положение вводят...
***
Иван Сергеевич с командой усвистали, а мы снова остались в кабаке. Пулеметчик занял позицию у окна, отогнав, наконец, Глоина, хотя в окно уже не было видно ничегошеньки, так что полагались мы исключительно на слух. Минут через пять заработала артиллерийская батарея гарнизона, но после четырех выстрелов замолчала. Попали? Не попали? Прошло еще два часа. Совсем стемнело, хорошо, что лето на дворе - хоть что-то видно, если к стеклу носом прилепиться. Все устали сидеть, в глотку ничего не лезло, даже Николай-трактирщик имел вид выцветший и недовольный.
Наконец зазвонил телефон и урядник, взявший трубку, скомандовал на выход - под контролем патруля из военных, весьма недовольных тем, что им приходится выступать в качестве эскорта, да еще на казенном транспорте. Приказ им был, как я понял, проводить или довезти каждого до дверей дома. Посетителей стали выпускать, но не успел я, подхватив дорожную сумку, подойти к дверям, как полицейский остановил меня простым, в общем-то, вопросом:
- В какую гостиницу?..
А хороший вопрос. Я, что, знаю, в какую? Я вообще в городе Сеславине впервые. Осмотрев внутренности бумажника и обнаружив там все тот же золотой, одна штука, я сказал со вздохом:
- Мне бы в какую подешевле, есть варианты?
Подошедший гном не дал ответить уряднику, а с размаху хлопнул ладонью по трактирной стойке, разбудив гулким звуком задремавшего ресторатора Николая.
- Пойдем со мной, Петя, у меня переночуешь. И экономия, и если я тебя в гости не зазову, спасителя своего, едрена вошь, родичи не поймут. Да и служивым не туда-сюда мотаться, а до одного места довезти.
Про родичей он чего-то не того загородил. Они, скорее, не поймут, если он эльфа домой притащит. Назло, что ли? Осторожные вопросы выявили истину - Глоин жил один, мастерскую его опечатали, и он панически боялся сорваться - то есть плюнуть на заклятия, сигналки и печати, засесть за работу - и лишиться лицензии. Я, то есть, должен его отвлекать от мыслей о любимой работе. Развлекать, так сказать.
С другой стороны, у меня к Глоину еще есть вопросики. И сэкономить не помешает.
Повеселевший патруль в два счета загрузил нас с Глоином в служебный виллис и доставил к широкому, приземистому дому, не деревянному, но сложенному из искусно подобранных по размеру валунов, дому, всем видом говорившему, - здесь живет гном.
***
- Заходи, - пробурчал гном. - Дверь видишь? Ни ногой. Там мастерская. И до этого заклинаниями опутана была. Теперь вообще ужас что творится... Все приложились... Сам не захожу, боюсь, да и опечатана, - непрошибаемая с виду дверь была в трех местах заклеена широкими полосами бумаги, на которой синели какие-то печати и колдовские руны. - Тут гостевая у меня. Видишь кровать? Белье чистое в шкафу, душ во дворе - видел кабинку? Та вон дверь в туалет. Захочешь жрать, в столовую выйдешь, в буфете что-то еще должно было оставаться. С позавчера... - тут гном с сомнением покрутил головой. - Спокойной ночи, Петя.
Все-таки Глоин выпил достаточно, чтобы его не нужно было развлекать. Его теперь подушка с одеяльцем развлекать будут.
Глоин давно ушел, а я все оглядывал гостевую. Капитально. Кресло - из огромного пня, сидение продолблено, пожалуй, тут не пилой делали. Табурет. Хм, у меня журнальный столик в казенной квартире был как этот табурет. Если я калачиком свернусь, то на этом табурете улягусь запросто. А кровать! На такой кровати в одиночку и спать-то странно. Так захочешь ночью по ветру выйти, и пока до края доберешься, уже не надо будет. О печке я не говорю. Такое ощущение, то мебель какая-то противовандальная. Чтобы, значит, как ее не ломай, сломать невозможно было. Ладно, надо устраиваться.
Бросив дорожную сумку на пол, я расстегнул ее и вытащил кожаный футляр, клацнул защелкой. На свет появился помповый "таран" двенадцатого калибра со складным прикладом и рукояткой управления огня. Пусть рядом полежит.
Да, денег у меня вечно не хватает. Но не этим вызвано то, что у меня нет чехла с винтовкой. Со скользящим затвором, например. Нет-с, помповик. Помповик дешевле на треть и неприхотливее к уходу. И позволяет менять тип зарядов. А патроны с бездымным порохом мне не всегда продают. Вот уши увидят - и не продают. Самозарядку, кстати, у меня реквизировали давно. А хорошая нижегородская винтовка была. Некие чины на Тверской границе решили, что эльф с самозарядной нарезной винтовкой - прямая угроза существующему миропорядку. Еще тогда тверичи опять что-то с эльфами Закатной пущи не поделили. Хорошо, что не шлепнули по запарке, непривычное для эльфов имя помогло. Все. Самозарядок больше не покупаю. Прямой расход. Хотя неплохо было бы иметь гладкоствольную, например, системы Браунинга...
В душ и баиньки...
***
Проснулся я оттого, что кто-то вошел в комнату. Не разлепляя век, схватил "таран", потом открыл один глаз. Глаз. Один. Да и так понятно, что это Глоин пришел, запашок-с характерный.
- Ты, Петя, опасаешься чего? - страшно дохнув перегаром, спросил гном, увидев, что я держу помповик.
- Ага, опасаюсь, ты же слышал про чешуйчатую - вдруг рассчитаться заявится, - возразил я и, отставив оружие, вперил в гнома вопросительный взгляд. Чего пришел-то под утро?
- Хотел, Петя, тебя об услуге одной попросить, но светает уже, проспал я. - гном кивнул на занимающийся в окошке рассвет. - Да и идейка, прямо скажем, не фонтан... Я ведь тебя не просто так зазвал...
- Да? С корыстной целью?
Гном хохотнул:
- Ты, Петя, как сказанешь, так прямо не в бровь, а в глаз... Или серпом по яйцам... Как ты вообще до своего возраста дожил? Всяко раньше убить должны были... Именно с корыстной целью... - Прокашлявшись, гном продолжил:
- Видишь, Петя, дверь в мастерскую? Вчера по пьяни подумалось, что если бы ты ее открыл, да сигналку сорвал с печатями, вроде как в туалет собрался, но дверь перепутал, то я бы смог нужный инструментишко вынести, да заказик один доделать. А то совсем невмоготу сложа руки сидеть... Для того и зазвал тебя, прости уж...
- Да ладно, чего там... - я задумчиво посмотрел на Глоина, - протокол не писали, что ли, перед тем, как дверь опечатать?
- Писали, конечно, - вздохнул Глоин.- я же говорю: по пьяни придумалось. Все равно заново писать бы стали, сверили бы протокольчики, да и недосчитались бы кое-чего, повязали бы тебя, потом меня...
По пьяни, не по пьяни, но гном смотрел на меня выжидательно, надеясь, видимо, что я прямо сейчас придумаю, как войти в опечатанную комнату. Пришлось его разочаровать.
- Забудь, и считай, что у тебя отпуск, - я как можно тверже посмотрел гному в глаза, - пока тварь не добудут, да изумруды не найдут, ничего не выйдет...
- Отпуск, отпуск...- немедленно забухтел недовольный гном. - и кто только слово такое поганое выдумал? У казад никогда не было отпусков. И не будет, пока мир этот окончательно не сойдет с ума. Вот вроде эльф, а туда же, нахватался людских словечек - отпуск ему, понимаешь!
Хоть плачь, хоть смейся - гном эльфа людскими понятиями попрекает.
А ведь что-то в этой ситуации не так. Точно! Не так то, что неясно, как изумруды с четверкой братьев связаны. Братья-то, скорее всего, колдуны. И оборотни. Как колдунам, им эти изумрудики ой как нужны, для их гнусных целей. А каких целей, кстати, непонятно. А нужны ли изумруды оборотням - не знаю. А может, нужны. Может, коллекционируют.
А доппельгангерам изумруды тоже нужны. И братьям-близнецам или двойникам. Стоп, стоп, стоп!