Едика Кабаг. Эпоха альтернативно живых (2 часть)

Калужская область, г. Юхнов. Третий год Белого Дракона. 22 марта. Альберт и Николай.

Тишина над складом звенела весенним прозрачным воздухом. Притарахтевшая "Буханка", с довольным Альбертом за рулём, минут пятнадцать назад умолкла, и теперь лишь мычание пленного кришнаита нарушало сложившуюся идиллию. Собеседником данный персонаж оказался почти таким же, как его напарник - стрелком, оставивший после себя добрую память и подарок - тульскую вертикалку шестнадцатого калибра, и к ней штук сто патронов с картечью. Но, если неумение грамотно целиться и попадать в цель, ещё, можно было простить приверженцам в целом пацифистской религии, то уж риторикой, казалось бы, должны владеть минимум на уровне выпускника средней школы. Ан нет, оказывается, основная масса - лишь "подвывалы", или, как их обозвал в приступе гнева курсант, "подхарики". Предводителей у подхариков было трое, да по два заместителя у каждого, всего шестеро, ну и пару сотен мычащих бритых голов, любящих ярко наряжаться и петь-танцевать.

В целом жизнь в лагере, или поселении, определял и направлял "Совет троих", но как они звались по-людски - пленный не ведал, а на вопрос о Малхе что-то невразумительно промычал, судорожно глотая остатки смысла слов через прорехи в зубах. Сияющий спелой смородиной глаз добавлял авторитета сказанному, потому решено было забинтовать ему, в лечебных целях, рот покрепче и использовать для собственных нужд как грубую силу, после чего отправить домой. На что кришнаит, яростно замотав головой, высказал своё неодобрение, а после развязывания ему рта кое-как объяснил - водителем в их группе был неудачник-стрелок, сломавший шею при падении со второго этажа. Бетонный обломок, метко пущенный курсантом, попал в локоть "снайпера", но вот крик "банзай", изданный Полукарпом в качестве морального давления заставил того подпрыгнуть и потерять равновесие.

Именно стрелок и дороги знал, и замом одного из замов члена "Совета троих" являлся, а нынешний пленник, собственно говоря, в качестве грубой силы и выступал. И на захват одинокого водителя столь чудной машины был отправлен по причине своей физической крепости. И дорогу он толком не помнит, по причине сна, и найти вряд ли сумеет - такого рода разведвыход у него всего второй. Лишь название населённого пункта, в некотором удалении от которого и расположились трудовым лагерем последователи доброго бога, назвать смог. Попытки с двенадцатой, да и то, после того, как нацарапал выданной с этой целью палкой на твёрдом земляном покрытии складского двора. Сделав пометку в КПК, Фармер начал перечислять работы, которые требовалось сделать прямо тут, на месте, и список материалов к погрузке в автомобили, необходимых для доведения процесса апгрейда колёсной техники до требуемого состояния на базе.

Чертёж грядущего броневика сооружали на листе гипсокартона, отломанным от оного уголком. Кришнаит, при всей своей несговорчивости, оказался неплохим художником, и в десяток линий довольно правдоподобно изобразил грузовик в три четверти. После чего подумал пару минут, и добавил рядом виды в проекциях, пояснив, что в пред-предыдущей жизни, то есть до ещё до уверования, был архитектором.
Фармер с важным видом достал из кармана авторучку, ловко написал в углу листа "Утверждаю", проставил дату и размашисто расписался, после чего, менее ловкими движениями, обозначил поверх чертежа предполагаемую схему бронирования грузовика. В качестве основы брони Николай определил загруженные утром в кузов листы нержавейки, килограмм так на двести.

Толщина листа в два миллиметра не выдерживала никакой критики, но Жовтобрюх, после недолгого рассматривания экрана своего электронного спутника, произнёс: "Будем изготавливать композитную броню", после чего подробно расписал на словах всю технологию и процесс производства. Используя весь арсенал склада магазина стройматериалов, товарищи приступили к изготовлению бронелистов. По периметру листа из узких профилей-направляющих для гипсокартонных конструкций соорудили борт, водой из грустящей в кузове и ожидающей своего часа в кузове бочки залили корыто и высыпали туда несколько мешков смеси для наливных полимерных полов. После чего кришнаит, умело орудуя лопатой, тщательно перемешал ценный компонент. При помощи ножниц по металлу накроили толстой арматурной сетки, для штукатурных работ, и, оперев её на отрезки проволоки, уложили в получившийся микро-ящик, после чего произвели заливку. Достаточно сложным было подсунуть под бортик профиля второй, накрывающий, лист, но и с этим справились, наклонив лист почти вертикально и приподняв торцовый фрагмент бортика. Оставалось выждать немалое время до полимеризации, и потому изрядно запыхавшаяся команда приступила к сооружению креплений для бронелистов.

Точно также используя профили и направляющие для гипсокартонных работ, Фармер соорудил некое подобие каркаса, отступившего от кузова местами на все пятнадцать сантиметров, а в районе крыши и капота прилегающего почти вплотную. Возмутившийся на варварство Альберт - Николай вкручивал саморезы прямо в сталь кузова автомобиля, не заботясь ни о краске, ни о коррозийной стойкости металла - подавая профиль, обошёл вокруг и охнул от изумления - машина постепенно приобретала фантастические очертания, а усиливающие продольные направляющие придавали всей конструкции особый постапокалиптический шик. Фармер, закончив тем временем один борт, принялся обкладывать кузов всё той же арматурной сеткой. Только само наполнение в очередной раз удивило Курсанта, два непонятных баллона на небольшой тележке внушали непонятное опасение.

Присоединив шланг с какой-то рукояткой, Фармер принялся напылять пену, в воздухе явно запахло химией.

- Заодно и теплоизоляция получится, меньше дров зимой на отопление тратить, - с гордостью в голосе произнёс выживальщик, - да и огнестойкая она, полиуретан - материал будущего!

- А вонять оно перестанет? - Засомневался Альберт. - Если нет, то я лучше на "буханке" следом буду, или головным дозором.

- Разумеется, перестанет. Тут, на солнышке, максимум за час, если не быстрее, встанет. - Уверенно закивал головой предводитель. - Лишнее обрежем и можно броню вешать. А вот ты, великий восточный воин, лучше сбегай до бокса, там у меня вроде бы плёнка была, для тонирования, тащи её сюда, бронестекло делать будем!

- Я смотрел, там рулонов двадцать у тебя, какой-то плёнки, какой именно нужен? - В голосе Полукарпа вновь проснулся интерес, бронестекло по нынешним временам - вещь просто незаменимая.

- Дык, самую толстую и хватай, специально для бронирования и брал. Жаль, двусторонней нету, сейчас бы триплекс сделали. - Сокрушённо покачал мимикой Николай - Хотя, стекло-шестёрка, да герметик прозрачный, да плёнка. Сейчас всё устроим, триплекс отдыхает.

Листы стекла были, мягко говоря, тяжеловатыми. И несколько хрупкими, пока вытащили три из них на стройплощадку, четыре пришлось сломать, по различным причинам. Но Фармер не унывал - до разграбления склада было ещё очень и очень далеко, запасался его управляющий крепко и почти месяц интенсивной торговли в условиях форс-мажора способен был обеспечить, без новых поставок.

Многострадальные листы стекла оклеили плёнкой, совсем аккуратно не вышло - отбили угол, сантиметров на пять, но тащить ещё два листа желания и сил было уже маловато, да и день катился к завершению. Решив закончить с "триплексами" до отбоя, выживальщик вновь углубился в склад и вернулся с очередным баллоном, из которого с уже знакомым шипением и повторным высказыванием про "материал будущего", вылил на чистую сторону стоящего у стены стекла неслабый слой густой, сладко воняющей непонятной химией, жижи.

Совместными усилиями прислонили второе стекло, проложив по бортику всё той же стальной проволокой, на этот раз - в миллиметр. И придавили верхнее стекло к основе силой гравитации, положив получившийся стеклопакет на стопку оставшихся листов нержавейки. На лист снова налили клей, и, также проложив проволокой, уложили третий лист стекла. Немногочисленные пузырьки рванулись вслед за струйками герметика, брызнувшими из зазоров между концами проволоки. Толщина получившегося пакета внушала, предполагаемый вес немало настораживал.

- Ну ладно, сделать - сделали, чем мы его резать будем? - Вытирая взмокший лоб, вопросил Альберт. - Стеклорез не осилит, горелка полимер сожжет, болгаркой разве только?

- Естественно, "болгаркой", но диск надо алмазный. - Довольный Фармер неторопливо снял перчатки. - Там этих самок десятка два валяется, и дисков под сотню - нарежем. Ты лучше харика своего свяжи, чтоб он ночью не убежал никуда, и ружьё стрелка почисть, а потом отбой. А я пока подумаю, как листы навешивать будем.

- А пожрать? Жрать мы будем?

- Дык, вроде ели уже, или мало? Ты думаешь, надо трёхразовое питание вводить, как в санатории?

- Ну, в санатории - не санатории, а ужинать надо обязательно. - Полукарп выразительно посмотрел на Николая и, вынул из своего бездонного рюкзака бутылку с водой. - Тут ведь какое дело, мы в отрыве от базы, сейчас вроде пока спокойно и тихо. Потому обязательно надо есть, так как неизвестно как оно будет завтра. Получится ли пожрать, будет ли время и продукты. Да и вообще, голодным умирать обидно, то есть умирать вообще само по себе обидно, а голодным - вдвойне. Или даже втройне.

Фармер почесал затылок, что-то обдумал и кивнул утвердительно.

- Добро, тогда ты командуй ужином, там ящик с сухпаями в кузове лежит. И это, сам не тягай, пацифиста своего привлеки, его тоже накормить надо, мы ж не звери.
Николай отобрал бутылку, сделал большой глоток и убрёл на склад. Через пяток минут вернулся с рулеткой и странным толстым не то карандашом, не то фломастером и принялся ползать по капоту и кабине грузовика, что-то чёркая по краске и делая пометки в наладоннике. Результатами замеров, по всей видимости, остался доволен, и, принялся переносить свои рисунки на стекло, размещая на нём два рисунка по всему листу.

- А зачем они у тебя одинаковые? - поинтересовался курсант, подавая упаковки с едой кришнаиту, - И вроде у нас всего три окошка, боковые-то залепили, нет?

- Точно, ещё сзади в двери надо. - Пробормотал в ответ выживальщик, вытаскивая из кармана жилета рулетку и вновь перенося размеры в КПК. - Затем, что нам нужна унификация, лобовое стекло делим на две симметричные части, взаимозаменяемые, боковые стёкла точно по такому же принципу, а больше - запас, на случай если повредится или разобьётся. Я вот даже подумываю, может ещё лист сделать?

- Ну, ещё один, наверное, не нужно, а так - твою мысль понял и поддерживаю. - Альберт успокоенно почесал шею и продолжил - Давай, у тебя есть 10 минут, потом мыть руки и за стол.

- А сколько прошло уже? С момента как стекло залили? - Оторвавшись от разметки, взмахнул усами Николай - Ты время чётко усекаешь, а я отвлёкся, упустил.

- Да минут тридцать шесть, примерно. А что, что-то забыл?

- Чуть не забыл, надо теперь проволоку выдернуть, клей усадку даст при высыхании, с проволокой стекло внутрь прогнётся, будет сильно искажать. - Фармер вновь двинулся к складу, теперь уже за инструментами.

Клей уже успел "схватиться", проволока поддавалась с трудом, узкие носы плоскогубцев соскакивали. Оставшихся до начала приёма пищи десяти минут Николаю явно не хватало, но бросать проставку было нельзя - застынет клей и хана, вместо аккуратного ровного, хоть и толстого стекла, получится линза с неопределяемым фокусом. Вставь эту линзу в окно - и жизнь преобразится, танцующие и извивающиеся по мере приближения деревья, внезапно уменьшающиеся в размерах, по мере приближения к ним, камни и дома - таких приключений не хотелось категорически. Наконец проволока поддалась, и через пару минут всё закончилось.

Разрисованные белым маркером силуэты будущих стёкол покрывали всю поверхность, за исключением пары-тройки сантиметров от края, но это даже и к лучшему. Фармер приложил обрезок оцинкованной направляющей гипсокартонных дел к торцу стекла - отлично, зазора вообще нет, как раз залить герметиком и стекло встанет как влитое. Ну что же, пора перекусить и на боковую, до утра. Копаться в неровном свете лампочки под тарахтение генератора - не тот финал и без того нелёгкого дня, о котором хотелось мечтать.

Ужин удался на славу, "шланги с мусором" в исполнении Курсанта, да с добавкой, принесли в однообразную жизнь необходимый вкус и состояние сытости. Разомлев от усталости и сытной еды, Николай умиротворённо пробормотал:

- Да, это вам не по ресторанам питаться, тут никто тебе в суп не нассыт.

- Это да, вот я из Москвы, когда выбирался, такого гада лично видел, - вяло пробормотал Альберт, - Мы одну полоумную упокаивали, и он рассказал про неё всякого.

- Вдвоём упокаивали? А ружья не было, что ли? - Заинтересовался выживальщик. - Или, вон, пистолет у тебя, тоже вроде как огнестрельный весьма?

- Да нет, пистолета ещё не было, а ружьё в машине осталось. Да и не упокоили мы её, убежала - на редкость резвая для новообращённых оказалась, видимо инстинкт. - Начал рассказ Курсант.

г. Москва, 5-я Парковая. Первый год Белого Дракона, 22 марта, утро. Альберт.

До приезда моего старшего товарища оставалось минут сорок, и я решил их использовать с толком. Первым делом осмотрел доступное к наблюдению из окон пространство двора. Изменений никаких не заметил. Затем, сел искать информацию о жертвах инфекции. Пока глаза бегали по экрану компьютера, я не торопясь прикидывал, что предстоит собрать из вещей, чтобы взять с собой. Получалось что практически ничего. Вещи упакованы - я только вчера их привёз, остальное на мне. Разобрать и упаковать компьютер - дело пяти минут, коробки стоят рядом. Так что сборы и погрузка вещей много времени не займут.

От мысли о вещах, цепочка ассоциаций привела меня к мыслям об импровизированном оружии, отчего я быстро вскочил и начал метаться по квартире в поисках предмета, способного перевести меня из состояния "крут, умён, но безоружен", в состояние "вооружён и бойтесь меня семеро". Первым делом я наткнулся на топорик для рубки мяса. Поискав место на себе, где его можно было бы закрепить, метнулся к сумкам, порылся в них и разыскал военную портупею. Перепоясался ей, поверх обычного ремня в джинсах и получил возможность носить топорик на поясе. Немного неудобно, но, всё же, лучше чем ничего. Тут меня осенило! Чего я туплю? Под рукой есть интернет - смотрим, что там раньше древние использовали и потом думаем, что изобразить подобного из подручных средств. Быстро вернулся к компу, ввёл в поисковик словосочетание "средневековое холодное оружие".

Яндекс предъявил к осмотру список ссылок по интересующей меня теме. Кликнув на первой же понравившейся, я узнал что "...Европейское средневековье характеризуется тремя типами холодного оружия: мечом, секирой и копьём, при известных обстоятельствах - дротиками... ". Нет, нам такой баян не нужен! Меч я выковать не успею, а вот копьё... Вариант, конечно же, но, мысля логически - а для чего мне оружие? На кого я с ним охотиться собрался? С кем воевать? С той тварью, что в ловушке застряла и ей подобными?

Тогда, мысля логически - надо узнать про них побольше, вдруг они запах духов "Шанель" не переносят, а на них с топором собрался. Как говаривал ротный наш: "хочешь знать - ищи первоисточник". Правда, то, что он добавлял дальше, в приличном обществе не скажешь. Решено, и усевшись за компом поудобнее, я погрузился в изучение упоминаний о новосотворённых и невиданных ранее тварях, повергнувших меня и весь остальной мир в ужас. Отсортировал сообщения по дате и, сразу же начал натыкаться на фразы "бейте в голову", "угомонили, проломив башку", "сломали шею", "двигаются, пока мозг не повреждён". Какой-то шутник написал "валите их на бок - клюйте им мозг".

Мысля логически - эти твари появились везде, и народ учится с ними бороться. Я почувствовал прилив сил и подъём боевого духа - если другие справляются, то я то уж точно справлюсь. Вон, какой-то офисный хомячок "OffisRengar" пишет, что проломил голову бешеной твари канализационной решёткой, у входа в метро. Врет, поди. Наверняка, просто увидел, как кто-то такое сделал, теперь хвалится. Я его раньше читал - он вечно плакался на тему: как его угнетает необходимость учитывать существование гопоты, при перемещениях по городу. Где он её нашёл? С тех пор как я курьером начал работать - объездил весь город, а гопоты нигде не встретил. Везде обычные парни. Конечно, большинство интеллектом не блещет, но - веди себя правильно и проблем никаких, такие же пацаны, как и я. Отморозков в расчёт не берём.

Что-то я отвлёкся. Поймал себя на мысли что потерял несколько минут в размышлениях о гопниках, а Андрей уже вот-вот подъедет, надобно поторопиться. Бегая глазами по строчкам ссылок, вычленил из общей массы обрывок фразы описания статьи: "о теории производства столь простейшего в изготовлении оружия, как кистень". Кажется, это мне и нужно. Щёлкнул по ссылке, убедился - да, оно самое. Мысли закрутились с бешеной скоростью. Что имеем? Кистень - это попросту твёрдая и тяжёлая хреновина на верёвке или цепи, прикреплённая к палке. Или без неё тоже можно? А? Вспомнились солдатские ремни с тяжёлыми бляхами. Так. А ещё, помнится, у Стивена Кинга в "Лангольерах" - чудак кого-то завалил, завернув тостер в простыню. Тоже вариант, учту.

Подумал, а сам рефлекторно посмотрел на старый продавленный диван, внутри которого хранилось постельное бельё текущего использования. Буду считать, что почти вооружён, на худой конец, даже если ничего не придумаю - заверну железяку на одном конце простыни, простынь в жгут и всё - я практически непобедим. Однако, дальше надо почитать. Что там у нас? Ага: "...так как сделать кистень проще простого, все начинающие ролевики выбирают именно его, ссылаясь на свою неопытность. Начинать нужно, естественно, с ручки." Во, ё-моё - "лис северный, масти неведомой"! А кто такие "ролевики"!? Это те, в порнухе которые, что ли? Да не - вроде на фото сбоку симпатичные такие железяки убойного действия на рукоятках. А-а-а-а, дошло, я даже выдохнул с облегчением, так удивился до этого, что даже дышать перестал. Ясно, ролевики - это те, кто в "войнушку" играть не прекратил.

Наверное, в этом есть смысл. Мне же пейнтбол нравится, так? Мысля логически - та же игра в "войнушку" только по - взрослому. Продолжаем читать дальше: "...ручки, топорища и прочая подобная ерунда создаётся в процессе обработки какого-нибудь бревна... " Ох, ну не хрена же себе "ролевики". Я честно попытался представить себе задохлика-первокурсника с подобным кистенём. "Ручка из обработанного бревна" как-то не соответствовала размерам воображаемого игруна в ролевые игры, и, парень быстро увеличился до размеров, позволяющих свободное использование данного девайса. Я тихо охнул.

Воображение нарисовало Алёшу Буслаева или Василия Поповича, кого-то из них, в общем, я их всегда путал, нежно держащего в занесённой руке брёвнышко с гирькой. Тоже хочу быть таким - с брёвнышком в одной руке, но пока не вырос. Ладно, смотрим далее, ролевики, хм. Итак: "Ручка обычно не длиннее топорища, а для удобства лучше сделать ещё короче. В один конец госпожи ручки следует ввинтить болт или каким-нибудь образом вбить кусок проволоки, короче, просто какой-нибудь предмет, к которому впоследствии можно удобно привязать верёвку. Длина верёвки обычно определяется длиной ручки, последняя не должна превосходить её. Верёвку можно брать любую - главное, чтобы на игру допустили.

Бедный мой разум! Я попытался представить брёвнышко не длиннее топорища. Смог, представил. Только в моём воображении это получился пенёк. Когда же в мысленной картине нарисовался богатырь, размахивающий пеньком с гирькой, я не выдержал, прекратил чтение и измышления и, сосредоточился на основном. Что я выяснил? Ничего сложного нет. Нужна палка размером... Тут мой взгляд упал на топорик для рубки мяса, коим я вооружился чуть ранее. Вот! Примерно такая длина мне и нужна! И дырка в топорике присутствует в конце лезвия, выдумывать ничего не надо! Воодушевившись, я выскочил из-за стола и метнулся на кухню. В недрах кухонного шкафа отыскалась мясорубка, в ванной комнате, на полке под потолком - моток капронового шпагата. От мясорубки была взята деталь в виде ребристого кольца с резьбой, скрепляющего конструкцию в собранном виде. Шпагат, два узла и вот, мой импровизированный кистень готов. Осмотревшись, я решил удалиться из кухни и провести испытания нового оружия в коридорчике.

Первый, пробный взмах был лёгким, осторожным. Ударный элемент описал полукруг, топорик заёрзал в руке, когда кольцо было почти в наивысшей точке своего полёта. Вроде бы терпимо. Я ещё раз крутанул импровизированным оружием. На этот раз резче. Судя по всему, я чего-то не учёл. Шпагат зацепил угол лезвия топорика, сбил кольцо с траектории, напрягся, сорвался с преграды, кольцо вильнуло, я, с перепугу, опустил руку и..... Спустя минуту, я смог выдохнуть смахнуть слёзы из глаз тыльной стороной ладони и сказать "Ы!". Басом. Уверенно. В полный голос, держась второй рукой за крепко ушибленную голень.

Вскоре подъехал Андрей. Если судить по личным впечатлениям, то - прошло минут десять, не более. На часы я взглянуть не удосужился, так как моё внимание целиком было поглощено лечением ноги. Обработать ссадину перекисью водорода, присыпать стрептоцидом, наложить сверху тонкий марлевый тампон, закрепить лейкопластырем, потом раскачиваться, обхватив больное место и тихо подвывая - дел хватало. Ровно до того момента, когда серия частых хлопков во дворе, привлекла моё внимание. Привычное ухо опознало в хлопках выстрелы из пистолета и, боль сразу же исчезла. Я, прихрамывая, переместился к окну, заняв позицию для наблюдения сбоку от оконного проёма. Наставления преподавателей тактики и некоторых офицеров роты, успевших хлебнуть боевых действий до прихода в училище, сами собой всплыли в памяти при звуках выстрелов. Пуля - она же всё-таки дура, и весьма шустрая притом. Прилетит - не успеешь поздороваться. Нет уж, лучше мы, как мудрые воины, схоронимся за стеночкой, и оттуда уже обстановку выясним.

Там, где раньше тусовалась пара собачников, теперь валялось безжизненное тело. Я не доктор, но живые так не лежать не могут - чисто подсознательно ощущается такое. Второе тело неуклюже ковыляло за одетым в короткое темно-серое полупальто Андреем, направлявшимся быстрым шагом к белому громоздкому джипу. Джип располагался на самом краю видимости и, мне приходилось выворачивать голову, прижимаясь к оконному стеклу, чтобы увидеть его. Других людей с оружием в моём поле зрения не было. Только мой коллега и старший товарищ, державший какой-то угловатый пистолет в опущенной руке. Ни ментов, ни бандитов - а кто ещё у нас может позволить себе стрельбу в городском дворе?

Стрелок достиг джипа, прижался спиной к двери, окинул взором двор и, быстро вскинув пистолет, пару раз пальнул, сбивая хромоногого на землю, после чего перенёс прицел и выстрелил ещё три раза. Из подъезда донёсся гулкий "бум", видимо одна из пуль попала в дверь, Андрей же, как ни в чём не бывало, выбил магазин и стремительно воткнул новый, после чего просунулся в окно джипа и, достав оттуда мобильник, повернулся в мою сторону и сделал жест рукой, мол "Открывай". Я метнулся к входной двери, ожидая сигнала домофона, прихватив по дороге лежащую на столе мясорубку. При всей готовности, звонок заставил меня вздрогнуть, уж слишком много произошло событий за последние полчаса, автоматом нажав кнопку открывания, я выскочил в подъезд, осматривая оба пролёта и площадку. Пойманное мной в ловушку тело, видимо, заслышав звук открывающейся двери, вяло затрепыхалось, недолго думая, я в три прыжка сбежал вниз и, ухватившись рукой за перила, с размаху треснул мужика мясорубкой по голове. Противно хрустнуло, а в руку ощутимо отдало ударом, зато пойманный моментально обмяк. Поздравлять себя, или нет? Сомнения разрешил Андрей, взбежавший по лестнице.

- О, боец, да ты никак котлет решил наделать? - Сдерживая улыбку, заявил товарищ. - Прямо не сходя с места? Так я тебе скажу, не нужно. Умрёшь, и станешь как эти, бродить по земле, ожидая чьего-нибудь выстрела, или вот такой же мясорубки, в голову.

Я замялся, вечно он меня ставит в неловкое положение своими шутками, а пока я продумаю ответ, он снова его просчитает и моментально загонит меня ещё глубже. И потому я просто промолчал, согласно кивая.

- Собрался? - Вставая спиной к щитку, и контролируя спуск с лестницы, вопросил Андрей. - Давай, хватай свои баулы, и помчали, времени у нас всё меньше и меньше.

Я рванулся в квартиру, пробегая мимо кухонного стола, вновь остановился, схватил свой недоделанный кистень, положил мясорубку, взамен взял хитрый винт от неё, ну, который мясо проталкивает. Кинул всё это в рюкзак, взвалил его на плечо, подобрал упакованные в сумки вещи и выдвинулся на лестницу. Товарищ мой взялся прикрывать мой отход, идя немного сзади и вертя головой, при этом держа пистолет у меня над плечом. В принципе, правильно, я прикроюсь сумкой, он прикроется мной, одно плохо - начни он стрелять и я оглохну на правое ухо. Только закончил мысль, как уловил впереди смутное движение, и голова взорвалась звоном, что называется, накаркал, зато тело впереди рухнуло, как подкошенное.

Однако, стреляет он мастерски, надо будет попросить научить, наши преподы в училище так не могли - считай, меньше полсекунды на выявление цели, прицел и точный выстрел в середину лба. Дальнейший спуск прошёл без происшествий, на улице тоже было чисто - оказалось, в джипе с Андреем приехало ещё двое ребят, и сейчас они, прикрывая друг друга, контролировали двор толстыми стволами помповых ружей, явно иностранных и весьма дорогих. Ну, в принципе, "Эсэс" мог себе это позволить. Стоило нам отойти от подъезда, как один из громил, незаметным движением закинув ружьё за спину, бегом кинулся к нам, и подхватил мои сумки. "В джип?"

- Нет, в "Волгу", грузимся и езжайте, а нам ещё пару дел завершить надо, - ответил Андрей.

- Но шеф сказал...

- Я в курсе, что он сказал, но ты не в курсе, что он ещё сказал только мне. - Сталь прорезалась в голосе. - Езжайте, мы вдвоём справимся, а там женщины и дети, их прикрывать важнее.

- Принято. Если что - я ссылаюсь на тебя. - Шкаф погрузил баулы в багажник "Молнии" и захлопнул его, вопросительно посмотрев на моего командира.

- Естественно, чтобы наверняка - скажешь, дословно и не перепутай - Поехали за кедровыми орешками. Понял? - Андрей сурово посмотрел на боевика.

Тот, молча, кивнул и пошёл к джипу, махнув рукой напарнику, мол, двигай, поехали. Я вернулся к двери, чтобы закрыть её - командир, перед тем как входить, подпёр её кирпичом, чтобы не закрылась. В принципе, правильно - снаружи никто бы не вошёл, а изнутри, случись нам драпать от мертвяков - я уже знал, что это именно мертвяки - каждая секунда промедления была бы опасна.

- Шеф, я почитал в интернете, в целом по ситуации в курсе. - Набравшись смелости, я обратился к оказавшемуся немалой шишкой в нашей организации командиру. - Но, может быть, ты больше знаешь, что вообще творится? Откуда оно всё?

- Ничего страшного не происходит, если вдуматься, - Андрей смачно сплюнул на ступеньки крыльца подъезда. - Если не быть дураком, вертеть головой и напролом не лезть, как полоумному, то всё в порядке, угроза минимальна. Ты же видишь что эти трупы или полутрупы бешеные -- совсем вялые. Так?

Я согласно кивал головой, вспоминая схватку в подъезде. Ведь, если разобраться - что там произошло? Пока я не взглянул в глаза этому мертвяку, я крутил его, как хотел, как куклу самодвижущуюся. Зато после взгляда всё перевернулось. Я перепугался, надо быть честным - практически до дефекации, до беспамятства. Случись так, что зомби удалось бы выбраться из той ловушки, куда я его играючи загнал - мне конец, к какому либо осмысленному сопротивлению я способен не был. Чувство было, как будто бы в кошмарном сне - ты знаешь, что можешь действовать, но не способен на это - словно парализован. Вот! Вот это слово, которого мне не хватало - вид тех жутких буркал просто парализовал мою волю. От неожиданности, наверное. Вывод какой? Мысля логически, вывод простой - если не бояться этих ходячих кусков мяса и не подаваться панике, то можно легко справиться с мёртвой напастью.

- А в данной ситуации только это нам и важно. Думать и искать причину всех нынешних бед будем потом, когда выберемся и укрепимся. - Дополняя слегка опустевшие магазины пистолета, произнёс Андрей. - Вопросы есть?

Вот оно что, мне ставят задачу! Разумеется, вопросов нет, о чём я и доложил, вытянувшись по струнке и щёлкнув каблуками.

- Вот и хорошо, давай за руль, и в обход центра держим курс на Бутово. Дальше - разберёмся.

Москва давно уже славилась своими пробками, но то, что я увидел сейчас на Щёлковском, даже Пробкой, с большой-пребольшой буквы назвать можно было с натяжкой. Это была настоящая закупорка, или даже непроходимость, Запор. Все, кто успел сориентироваться, выехали из города вчера и позавчера. А сейчас пытались выехать те, кто сориентироваться не успел или просто оказался неспособен к данному нехитрому действу. Естественно, на своём автотранспорте. Естественно, с баулами. И, не менее естественно, каждый считал, что проехать должен только он и никто больше. На наше счастье, для того, чтобы встать на курс, я выбрал дорогу не в объезд, а через центр - хоть встречные полосы и были забиты, но одна была совершенно свободна и вот по ней-то мы, единственные и неповторимые, мчали в сторону МГУ творить добро.

То есть, киногерой на близнеце моего авто желал творить добро, а нам надо было лишь добраться до точки назначения. По третьему кольцу сейчас, более чем наверняка, творится точно такое же, что и на выезде из города, причём, наверняка в обе стороны - наши граждане предпочитают выбираться из города через весь город, видимо не хватает экстрима. И потому, рванём через центр - мимо Большого, да на Лужниковский метромост. Есть у меня мысль, как его проскочить наверняка, но доберёмся - там и посмотрим.

Московская область, пос. Бутово. Первый год Белого Дракона, 22 марта, день. Альберт.

Андрей вытряхнул сигарету из пачки, прихватил её губами за фильтр и искоса взглянул на переваривающего информацию Полукарпа. Взгляд его, лукавый, был цепок. Он, явно, оценивал реакцию бывшего курсанта, отслеживая малейшие изменения моего лица. С изменениями было туговато. В голове царила гулкая пустота, единственное, о чём я смог подумать, так это о том, что буддисты из Иволгинского дацана назвали бы такое состояние просветлением. "Я - тупой Будда" вспыхнула перед глазами огненная надпись. Тем временем, Андрей нащупал в кармане зажигалку, прикурил и вкусно затянулся, выпустив толстую струю дыма в сторону от меня.

- Так это что - совсем песец, как в кино американском? Не будет людей и не выжить никому совсем? - Я с видом маленького ребёнка, затаившего надежду на получение вкусного, посмотрел на Андрея. - Совсем-совсем? Да?

- Нет, малыш, это не песец - это Великий Белый Дракон! - Андрей хохотнул как-то нервно слегка, словно по инерции.

- Это что ещё такое?

- Это такая штука хитровыдуманная, в китайской мифологии. Белый Дракон - это символ бедствий, а вот Великий - это О-о-о! - Андрей горестно завыл и стал раскачиваться из стороны в сторону, всем видом демонстрируя крушение надежд и полную безнадёгу.

- Андрейка! Слышь, хорош придуриваться - ты толком объясни!
Услышав мой призыв, Андрей перестал выть и быстро оглядел двор. Затем сместился поближе к подъезду, вглядываясь внутрь, кивнул каким-то своим мыслям и продолжил объяснения.

- Так вот, Великий Белый Дракон -- это Белый Дракон в степени Дракон. Врубаешься, нет? Бедствие настолько страшное и всеобъемлющее, что конец света по сравнению с ним - это как котёнок в тапочки нашкодил. Неприятно, но поправимо. А Великий Белый Дракон - это неисправимо в принципе и настолько ужасно, что изображать это можно только иносказательно, в виде белого квадрата. Реального изображения мозг не выносит, и само изображение Великого Белого Дракона означает его приход.

- По-моему, когда китайцы всё это придумали, у них у самих "приход" был. - Произнёс я после минутного размышления. - Всё что они наворотили, по-русски можно в двух словах сказать: "Полный Пэ".

- Ну, я бы сказал, "Полный Пэ" - это ровно половина до появления белого квадрата. Потому что сам "Полный Пэ", как и его последствия, человек вполне так себе может представить. - Андрей продолжил вещать, затягиваясь сигаретой до треска и выдыхая клубок дыма. - Так что твою ассоциацию смело можно назвать конвертом, посланием от Белого Дракона всему сущему. С уведомлением, да.

- А всё-таки интересно, почему именно белый, и именно квадрат? Может, что-то со снегом связанное, из глубин боязней китайской культуры в целом? - Я по привычке начал было логически раскладывать цепочку размышлений.

- В данный момент это неважно. - Щелчком выбрасывая сигарету, задумчиво произнёс Андрей, - Тут такое дело, мы сюда приехали по заданию Эсэс, забрать кое-что. Ты сидишь в машине, я туда и обратно.

Я задумчиво почесал затылок "И всё же, почему квадрат?". Через пару минут ожидания заскучал, и полез в рюкзак достать сникерс, внезапно глаза мои загорелись - рука наткнулась на каску. "Вот, а Андрей-то и не знает! Сейчас я ему продемонстрирую индивидуальную броню". Вытащить и надеть полированный фетиш на голову не отняло много времени, сложнее было извернуться обратно в тесном проёме салона, но и это выполнил успешно. Следом из рюкзака появился нож со шнурком, хитрый винт от мясорубки заменил собой ребристое кольцо. После чего я, наплевав на команду, вышел из авто, и, поигрывая гирькой кистеня, прислонился к стене дома. Массивная железная дверь лязгнула, открываясь, и явила взору улыбающегося старшего товарища.

- Эй, полурыб, бегом сюда, будем тебя взрослым делать. - Настроение Андрея заметно улучшилось, видимо, прошедшие пять минут что-то сильно изменили. - Хорош уже прятаться, тебя всё равно камера снимает, я видел где ты есть.

- Я, вроде и так взрослый вполне, никто не жаловался. - Я попытался было пошутить в ответ, но шеф прервал: "Цыц", при этом вытащил из-за спины какой-то массивный свёрток и, уложив его на капот, начал медленно-медленно и достаточно торжественно разворачивать.

Похоже, ружьё. Тогда я согласный, у нас в Сибири ружьё дарили как признание совершеннолетия. Нет, стрелять-то я и раньше стрелял, и на охоту с детства ходил, но разве пукалку 20-го калибра можно считать взрослой, тем более что с ними как раз дети 12-14 лет и ходят, на белку? А тут, судя по чехлу, что-то хорошее, минимум "12-й", ствол длинный, скорее всего горизонталка. Почему именно тут? Вывеска "Всё для охоты", ага, наверняка ремонт и тюнинг. Значит, батя схитрил, купил заранее, да отдал тюнинговать, как раз на выпуск бы его и подарил, а тут такое - значит, недоделка, или ствол уже давно лежал готовый, лишь момента ждал. А раз батя - значит, ИЖак, он ТОЗы не сильно отчего-то любит. Или 43-й, или 58-й, но скорее первое. Что там Андрей бормочет?

- Отомри, бедолага. Чего завис?

- А патроны где на него брать будем? - Произнёс я и буквально увидел, как у товарища стремительно, как в мультиках, отпала челюсть. - Ну, там же 43-й? Батин?

Андрей мотнул головой, погрустнел и с тоской в голосе поинтересовался:

- Он тебе звонил, да? Весь сюрприз испортил, блин.

- Нет, не звонил, я, как ты это называешь, логически подумал. - Улыбка поселилась у меня на лице. - Только вот с моделью не до конца уверен, пальцем в небо тыкал.

- Однако, силён, бродяга. Видимо, в самом деле повзрослел. - Командир начал приходить в себя. - Вот, значит, тебе и доказательство. Как ты и определил, ИЖ-43, новая ложа, новые стволы, кучность выше процентов на девять. Патронташ, патроны картечь и "пятёрка"- дробь. Держи, владей.

Я принял ружьё двумя руками, встав на одно колено. Целовать, разумеется, не стал - что я, тупой самурай какой что ли, железяки на морозе целовать? Но что-то сказать надо было, а слова, как назло, все пропали. Издав всхлип, я выдавил из себя "Спасибо" и зажмурил на секунду глаза. В этот момент наверху раздался какой-то непонятный шорох, Андрей задрал голову, а я успел лишь увидеть, как упавший с крыши кирпич разбивает ему лицо. Рухнувший следом оранжевый мешок сбил товарища с ног, что-то неприятно хрустнуло. Я инстинктивно отскочил, роняя ружьё - наверняка не заряжено, и потому - обуза, одновременно перехватывая импровизированный кистень и быстро озираясь по сторонам.

Чисто. Теперь подойти к Андрею, посмотреть, что с ним. Вместо него лежит дворник, родом, похоже, из южных стран, вяло тянется руками и скалит зубы, явно пытаясь добраться до моего командира. Взмах, удар, треск, больше не трепыхается. Шнурок петлёй, подцепить за шею и оттащить в сторону - что с Андреем? А ничего. Всё, нет больше Андрея - разбитое в кровь лицо, испачканное грязной землёй и неестественно вывернутая голова. Песец, Великий Белый Дракон, Рагнарёк - всё это оказалось таким незначительным и далёким в данный момент, я потерял единственного, ну, кроме родителей, человека, который действительно меня любил. По-братски, как старший любит и защищает младшего, при этом периодически подшучивая и воспитывая. Обхватив голову руками, бросив ненужный "кистень", я сел на землю и завыл. Подъехал какой-то грузовик, из него вылезли люди и направились в тот же подъезд, откуда вышел Андрей, от группы отделился человек и подошёл ко мне. "Как?" - поинтересовался он.

- Сверху, с крыши спрыгнул - указал я мокрой от слёз рукой на дворника. - Сначала кирпичами, а потом и сам.

- Да, жаль Кедра, обе Чечни прошёл, и так глупо погиб. - Снял головной убор мужик. - А ты с ним был? Полу-боец - это ты?

- А, я, э...

- Ружьё я доводил, чуть-чуть не успел приехать - видишь вот, вывозимся, а на дорогах чёрти что. - Протянул руку. - Михаил.

- Альберт. - Принял рукопожатие я. - Надо бы его по-человечески похоронить.

- Согласен, но не здесь. Мужики, Андрюху в пакет, вывезем в ППД и там ему покой дадим. - После чего повернулся ко мне. - Ты же тоже на Базу? Добраться сам сумеешь, или с нами поедешь?

- Так, а вы тоже наши, да? Опенбаха знаете? - Скользнула мысль в моей голове, и тут же затаилась под грузом горя. - Примерно знаю, наверное, сам доберусь.

- Да, "наши", разумеется, знаем. - Михаил отодвинулся в сторону, позволяя парням пройти к телу. - Ну, давай, тогда, сейчас погрузимся и выдвигаемся, а ты решай сам, не маленький уже.

С этими словами он ушёл в подъезд, руководить дальнейшей эвакуацией магазина. Я же подошёл к телу товарища, накрытого чёрным полиэтиленом, нащупал под ним руку и пожал её. Прощай, старший брат, и прости, за то, что я поздно это понял.
Открыл дверь "Молнии", кинул ружьё и кистень на заднее сиденье, сел на что-то твёрдое, весёлым хрустом пообещавшее проблемы, и тихонько двинул прочь. Хотелось просто немного побыть одному, дорога тут одна, подожду грузовик на перекрёстке. Сам того не замечая, вышел на трассу и разогнался почти до сотни, поток встречных машин иссяк - видимо, на МКАДе случился непроходимый затор, придётся ехать по большому кругу. Впереди какая-то человеческая фигура подняла руку, голосуя, после чего бросилась мне наперерез. Удар по тормозам,

"Твою маму, что за...", толчок прервал размышления, и человек, не сумевший преодолеть высокий капот "Двадцать первой" отлетел на обочину, машину от резкого торможения развернуло и увело туда же. Изумлённый, я вышел из авто, предварительно вытащив "кистень" и, поигрывая гирькой, стал приближаться к неподвижной груде ярких тряпок. Похоже на девушку, и лицо какое-то знакомое, толком разглядеть не успел, но черты узнаваемы. Вот и посмотрим, что за самоубийца нам встретилась. Девушка ещё дышала, голова при ударе не пострадала, зато руки оказались изломаны местах в трёх - танк, а не машина.

Обратила взгляд на меня: Ё-моё, "Лошадка". Та самая, Братская, из телевизора, они там ещё строили что-то. Взор её быстро тускнел и через минуту, издав какой-то не то всхлип, не то стон, душа покинула тело. Интересное кино, выходит, я убил живого человека? Что же блин, теперь делать? И как она здесь оказалась, вчера же ещё по телеку показывали, во Франции они "тусят", блин. Да, тут не отмажешься, надо сваливать, родня её подтянет такие силы, что ЭсЭс просто сдаст меня, не пытаясь прикрыть. Как же я так попал, ведь видел же, что она выходит на дорогу. И скорость под сотню, налицо нарушение. Засада полная, хорошее продолжение дня, сперва Андрей, теперь вот ещё эта. Как быть?

Вдалеке показался автомобиль, следовавший в сторону города. Приблизился, и сердце упало в глубину желудка, или даже ещё глубже - хуже и придумать было нельзя - патрульный "Мерседес" ДПС. Вышедший из неё сотрудник на ходу достал пистолет, передёрнул затвор и, наставив ствол на обочину, обошёл "Волгу".

- Что случилось? Человек, или из этих? - Гаишник оказался подкованным в нынешних реалиях, что, впрочем, неудивительно.

- Человек. Точнее, она, под колёса бросилась. - Я потупил взор, сердце стучало как пулемёт, того и гляди - лопнет. - Тащ капитан, честное...

- Сама, так сама. Наглухо, или живая? - Капитан не спускал пистолета с кучи тряпья, совсем недавно бывшей человеком. - Сам цел?

- Уже не живая, я километров восемьдесят шёл, не успел среагировать вообще. - Решив во всём признаться, для очистки собственной совести, выложил всю правду. - И это, она - из телевизора. Братская.

- Ну, нифига себе!!! - Капитан аж опешил. - Что серьезно?! Откуда она тут?

- Я сам в полном недоумении. Выскочила на дорогу, начала махать руками. - Я решил говорить всё честно, как было. Потому как, во-первых, виноватым себя не ощущал совершенно, а во-вторых, мысля логически, начинать на ходу придумывать, а потом забыть, что кому врал, хуже и не придумаешь. - Разве что, может, прилетела, но тут аэропорта же нету

- Да есть тут аэропорт, "элитный", блин, как раз оттуда и еду. Другой вопрос, как она сюда попала? - Гаишник почуял знакомый запах наживы и начал давить. - Не пешком же дошла? Что-то ты темнишь!

- А я знаю?! Кто их, этих, из телека, поймет? Они же вообще с другой планеты, похоже. - Сердце потихоньку возвращалось на место, следом за ним потянулась злость. - Ну, так что делать то?

- Ну, раз не знаешь, я тебе расскажу. Сейчас оформим протокол, отправим тебя в КПЗ - человека же убил? Убил.

- К-как?! А может, договоримся?! - Сердце окончательно встало на место, но чтобы распалить злость я нарочно повёл диалог в привычном для сотрудника ключе. - Нельзя мне в тюрьму, у меня мама в деревне одна, никак нельзя.

- Со мной-то, может быть, и договоримся, а вот что ты её родителю скажешь? Ему и Президент не всегда отказать может. - Видимо, почуяв какие-то нехорошие нотки в моём голосе, заколебался гаишник, даже пистолет приопустил и левой рукой почесал переносицу.

Неудобный разговор прервался шорохом, раздавшимся из-за машины. Нетвёрдо покачиваясь и нелепо размахивая сломанными руками, над капотом показалась виновница происшествия. Лицо не выражало ничего, лишь в глазах темнел потусторонний голод, а пища, в лице нас с капитаном, стояла готовая к употреблению и ждала.

Капитан, увидев упыря, что-то невнятно булькнул и начал высаживать патрон за патроном в тело бывшей гламурной телеведущей. Лязгнул, встав в крайнее положение, затвор, палец гаишника продолжал дёргать спусковой крючок. "Завис", подумал я, и принялся раскручивать в вертикальной плоскости импровизированный кистень, ожидая приближения зомби на расстояние удара. И она не заставила себя ждать, сделав пару шагов на нетвёрдых ногах, попала в зону досягаемости оружия. Рывок, удар, хруст и отход, продолжаем вращение, однако, вопреки ожиданиям, удар не упокоил мертвечиху, хотя из проломленной головы потекла тоненькая струйка крови. Ещё удар, и сходу ещё, с тем же результатом. Капитан вышел из ступора, перезарядил пистолет и выстрелил, также в голову. Пуля пошла вскользь, никакого эффекта, кроме брызг крови, не произведя.

- Да она, в натуре, безмозглая! - "Ногаец" двумя приставными прыжками переместился к своему "Мерсу" и укрылся за капотом.

- Похоже, так. - Я кивнул головой и отошёл по дуге влево, освобождая сектор, но продолжая держать "кистень" в боеготовом состоянии. Упыриха, видимо что-то почуяв, внезапно присела и рванула в сторону домов, успешно укрываясь от пытающихся её настигнуть пуль корпусом моей "Молнии".

- Однако, слишком что-то она шустрая для свежеобращённой, - пробормотал капитан, - что-то тут не то. Может, она живая? Да и лежала долго сильно, обычно через минуту встают.

- А что, бывают и шустрые? Ты вроде не сильно удивился, когда она так рванула, я так понимаю, встречал уже? - Успокаивая гирьку, я начал добывать разведданные. - Поделись, судя по тому, что в Москве видел - нету больше ни судов, ни Правительства.

- Я в курсе, что нету. Я кортеж сопровождал, Гарант в Нефтегазовый автономный округ отправился, на ПМЖ, ну и шишки разные с ним - как раз с этого аэродрома и улетели. - Капитан успокоился и перестал строить из себя представителя закона. - Точно, мы же как раз самолёт из Франции ждали, вот она на нём, похоже, и прибыла. А шустрая отчего - не могу точно сказать, они обычно такими резкими становятся, когда человечины попробуют. Тебя не кусала?

- Нет, разумеется, она встала при тебе уже. Ну, так что? Я поеду? - Будем ковать пока горячо. - А то мне ещё добираться чёрти куда.

- Езжай, хрен с тобой, - махнул рукой гаишник. - Только смотри, не беспредельничай, и помни - твои номера я записал, если всё наладится - ответишь по всей строгости.

- Так точно, товарищ капитан. - Я приложил руку к каске. И добавил: - Если наладится, конечно.

Калужская область, г. Юхнов. Третий год белого Дракона, 23 марта. Николай и Альберт.

- Собственно, вот так и выбирался. - Завершил Альберт, повернувшись к Николаю. Тот мирно похрапывал, уложив голову в миску с макаронами, придерживая её руками на лежащем поперёк коленей ружье. - И для кого я тут распинался?

- Я слушал, очень интересно. Хоть книжку пиши. - Подал голос спасённый подхарик. - Мужики, я так сытно уже года три не ел, почитай, как раз с того момента, как началось. Возьмите меня к себе, а?

- А нам с тебя какой интерес? Это ж кормить-поить надо - но это не смертельно. - Курсант задумался. - С другой стороны, если мыслить логически, третий человек на борту лучше, чем если бы его не было. Стрелять ты всё равно не умеешь, но зато втроём куда больше утащить можно.

- Я не только таскать могу, у меня есть уникальная особенность. - Ухватился за соломинку кришнаит, - Я выпимши все дороги в окрестности понимаю, отчего так - не знаю, но именно так я к нам на базу и попал первый раз.

- О, так ты типа навигатор, что ли, получаешься? - В голосе появился интерес, Полукарп достал платок и принялся полировать уже тщательно облизанные ложку и миску. - И как тебя зовут, чудо иноземной техники?

- Животие, серб я. Точнее, батя серб, а я уже наполовину русский. - Гордо произнёс спасённый. - Чтобы проще - можно Живко, я не обижаюсь, у нас это не считается чем-то таким запредельным.

- Животное, значит. - Протянул Курсант в улыбке, едва удерживаясь от смеха. - А батю твоего как звали, да и вообще, давай весь расклад, кто таков, откуда взялся. Считай, я служба кадров, как-никак тебя на довольствие ставить, надо знать, кто ты есть.

- Ага, животное, Живко. - Бритоголовый оценил шутку. - Отца Правдолюбом звали. В смысле, его дед так назвал, не люди. Но он своё имя полностью оправдывал, царство ему небесно. Под бомбами в Белграде лёг, на мосту как раз. Они тогда с товарищами на мост вышли, куча народу гражданского - мол, вот они мы, защитники страны, давайте, бомбите. И что ты думаешь, разбомбили, не поморщились. Защитники мира, разносчики демократии ведь, что там какие-то люди, когда мир в опасности. А у меня сон был, я тогда уже Харьков проезжал - мамку домой отвозил, к родне в Тулу. Так вот, во сне мне Ангел явился, батю за руку привёл, говорит, прощайся с сыном, Правдолюб, и пойдёшь дела принимать. Я проснулся в поту, а утром на вокзале по телевизору новости увидел. И знаешь, на удивление, эмоций вообще никаких не было, словно так и должно было случиться. Разве только радость какая-то затаённая, которой ни с кем делиться нельзя. А мать, как увидела про мост репортаж - так и обмерла, видимо, похожий сон видела.

Три дня пожила, и умерла во сне, как раз как к тётке приехали. Вот такая вот радость вышла. Потом десять лет как в тумане, где-то работал, что-то строил, мотался по областям соседним. Жениться не довелось, не успел, в Югославию так и не уехал - тётка паспорт спрятала, и обменяла втихаря, с советского на российский. А без паспорта через Украину тогдашнюю вообще не проехать было, они как с ума все посходили.

- А фамилия твоя как, боец? Для ведомости на пищевое довольствие фамилия первое дело. - Полукарп прервал молчание, убирая столовый прибор в рюкзак. - Хотя, какая по нынешним временам разница, людей мало, можно и по именам всех запомнить и не путать.

- Стойкович, - тщательно ставя ударение на первую О, доложил Живко. - Животие Правдолюбович Стойкович, гражданин Российской Федерации. Каменщик, печник и почти художник, стаж 12 лет.

Вновь услышав непривычное уху имя, да ещё и в такой комбинации, Альберт не выдержал, и зашёлся в смехе, серб, недолго думая присоединился. Уханья и подвывания двух лужёных глоток разбудили мирно дремавшего предводителя, тот мотнул головой, и, заорав "Никому не двигаться, стреляю на поражение" вскочил, и высадил дуплетом в прислонённый к стене склада, почти готовый бронелист, из самых первых. Противный вжик рикошетов и последовавший звон стекла со стороны грузовика протрезвили стрелка, он начал вертеть головой в поисках опасности, параллельно перезаряжая ружьё.

Курсант, не теряя времени, вскочил, и, когда Фармер вновь приложил ружьё к плечу, с явным намерением пальнуть ещё, Полукарп уже повис у него на руке с воплем "Коля, очнись!!! Это мы, врагов нету!".

- А сколько времени? - Опешив, вопросил Жовтобрюх. - Отчего не спим?

- Третий час ночи, а если совсем точно - два сорок семь. Не спим по причине ночного дежурства. - Чётко отрапортовал Альберт. - Кстати, уже практически твой черёд заступать, можешь не ложиться.

- А чего вот этот вот - побритый, а сидит не связанный? - мотая головой, спросил Фармер. - Вроде ж, договорились, пожрёт, и обратно в пленники, чтоб не сбежал.

- Он полноценный член отряда, теперь с нами, ценный кадр так сказать, я его, как зам по боевой, в состав принял. Прошу любить и жаловать, Живко Стойкович.

Остаток ночи прошёл без происшествий, Полукарп, честно отдежурив с десяти вечера до трёх ночи, оставил Фармеру отрезок времени до утра, точнее - до семи. Жовтобрюх же, едва дотерпев до назначенного времени, выдал команду, и начался новый день. Наскоро умывшись и перекусив сухарями, товарищи приступили к завершению основной фазы работ. Осмотр подстреленного в ночи "супостата" выявил немногочисленные вмятины и царапины на бронелисте, часть дробин просто расплющилась, а часть ушла в недолгий рикошет - на пути их, как назло, оказалась боковая проекция "Вепря", чем разрушительный свинец не преминул воспользоваться. Пробив боковое стекло водителя, дробь не успокоилась и продолжила искать цели для разрушения. Таковыми оказались ветровое стекло, пробить которое у дроби сил уже не хватило, и второе боковое стекло, уже со стороны пассажира - до него добраться помог рикошет от ветрового.

В итоге теперь сквозняк без проблем гулял по кабине, пытаясь пошевелить квадратные осколки, вольготно разлегшиеся на сидениях и под ними, а переднее стекло покрылось паутиной трещин, весьма мешающих обзору и по правилам дорожного движения подлежащее немедленной замене. Чем, при помощи "болгарки" и известной матери соратники, недолго погоревав, и занялись. Пока курсант с сербом плясали над стеклом, Николай, вновь вооружившись измерительным прибором и маркером, начал снимать мерки с кузова, постепенно перенося разметку на ждущие своего часа листы. Отозвав Альберта, Фармер поручил тому нарезать из остатков нержавейки шестисантиметровых полос по длине листа, а сам продолжил раскрой.

До двух часов дня визги "болгарок" распугивали всё, по какой-то причине оказавшееся в окрестностях, живое, и привлекая неживое. Во всяком случае, пару десятков голов, покачивающихся за забором, Николай увидел, когда забирался на крышу фургона, надо думать со стороны ворот тварей собралось не меньше. А это означало, что ночевать на базе второй раз будет нельзя, а вывезти всё в один заход, даже с учётом использования обоих автомобилей - нереально. Следовало придумать какое-нибудь развлечение, чтобы переключить внимание набежавшего контингента, но думать об этом было пока рановато. Единственное что сделали немедленно, так это грузовик переставили с учётом возможности немедленной эвакуации внутрь, а на крышу его усадили Альберта с ружьём наготове, отслеживать морфов и вовремя дудеть в свисток с целью поднять тревогу.

В готовые листы Фармер повкручивал с тыльной стороны кровельных саморезов, после чего приступил к монтажу бронепанелей. При помощи Живко нанеся на обрезанную по направляющим пену тот же "оконный" клей-герметик, листы начали прислонять к бортам, вдавливая саморезы в рыхлый уплотнитель. Сдвоенный бронированный лист, прикрывающий радиатор, прислонили к капоту с зазором, обеспечивающим как доступ воздуха, так и возможность доступа к двигателю. Часа в четыре дня основная работа была закончена, вставлены и залиты клеем в прорезанные посадочные места стёкла, загерметизированы швы между плитами. Осталось скрепить сами плиты между собой, для чего как раз и предназначались нарезанные Альбертом полосы. Слегка согнув их, простучав их на стальном уголке, Николай посадил их на герметик на каждый стык, после чего выдал кришнаиту дрель и дал команду сверлить отверстия, с равным отступом. Стекла проложил полосой с обеих сторон, чтобы не выбило пулей, снаружи решил затонировать, но позже. Сейчас же, чтобы не терять светлого времени, серб по команде метнулся на склад и вернулся оттуда с мешком заклёпок и инструментом для них.

Вдвоём справились часа за полтора, после чего торжественно попрощались с солнцем (недавнее кришнаитское прошлое внутри Живко запело песню, а остальные соратники непроизвольно присоединились) и запустили двигатель прогреваться. Из содержимого склада, грузимого внутрь фургонов автомобилей, в первую очередь попали высокотехнологичные, но малокалиберные вещи, в виде различного калибра болтов с гайками, да саморезов, общим весом около двух тонн, а также все аккумуляторные электроинструменты, с расходниками в виде свёрл, лезвий, ножей и прочих принадлежностей к ним. Коробки занимали немало места, гораздо больше можно было бы упаковать "навалом", однако времени на распаковку было катастрофически жаль: недолгий весенний день окончился, и сменяющая его ночь стремительно занимала подготовленные за зиму позиции.

Ворота склада заперли уже в полной темноте, закончив, Николай подогнал "Буханку" почти вплотную к воротам, следом поставил броневик и, вместе с Альбертом взобравшись на крышу фургона, принялся отстреливать неживую массу перед воротами, словно в тире. Немалую помощь в очистке родной земли от инфернального зла оказала "люстра" из шести стоваттных "противотуманок", установленная над кабиной грузовика. Живко сидел в фургоне и уже привычно контролировал тыл, увлечённо играясь с фарой-искателем над задней дверью.

Минут через двадцать побоище начало затихать - мертвяки при всей своей тупости и любви к иллюминации, видимо, осознали бесперспективность штурма и умело растворяться в темноте. И хотя перед воротами ещё осталось не менее тридцати экземпляров, да десятка полтора отползали в сторону на перебитых конечностях, дорога практически освободилась. Курсант, несколько раз глубоко, словно перед погружением в воду, вдохнув-выдохнув, добежал до буханки и приготовился выезжать. Серб, согласно оговоренному порядку, рванул открывать ворота. Выбрался через люк на крышу грузовика и, глухо стуча каблуками по броне, сбежал вниз по капоту и, повиснув на створке, резво открыл проход.. Машины вышли синхронно, впритирку к столбику, полностью заперев проход, после чего Живко запер территорию и уже опробованным путём проник на "штурманское" сиденье грузовика. После недолгого, по причине передвижения по дороге, пробега до Кувшиново, остановились на ночлег в боксе, откуда был взят "Вепрь". Разгрузку и прочие радости жизни решили отложить на утро, на принятие пищи сил также не осталось. Заперев УАЗик, Курсант перебрался на коробки в фургон и заснул как убитый, кришнаит отключился в момент въезда в деревню и Николай не решился его будить. Сам же Фармер, немного поколебавшись насчёт ночного караула, выпил воды из фляжки и незаметно для себя самого провалился в темноту.

Федеральная трасса М-4 "Дон", населённый пункт Кукуй. Первый Год Белого Дракона, 28 августа. Кирилл.

Немного потертый, но все еще яркий плакат, с информацией о том, как бороться с зомби, мозолит глаза и раздражает, но больше в баре смотреть не на что, и вот я, уже в пятый раз, пытаюсь прочитать до конца непонятные надписи на плакате. Но отчего-то у меня не получается, что-то мешает, видимо -- незнание скорее всего испанского языка, надписи на котором поясняют красочно изображённые картинки. Ладно, не о том я думаю, надо как-то жизнь устраивать, а то недельное сидение в баре заметно истощило меня. Тутошняя система товарно-денежных отношений поставила меня в тупик, я-то ожидал, что надо будет расплачиваться патронами, а местные ребята показали всем болт, им тут золото подавай. Нет золота? Иди к меняле, отдавай ему патроны, еду, одежду, что хочешь, и бери в обмен местную валюту - автобусные билетики. Сто билетиков составляют один золотой, аккурат 10 грамм золота. Не нравится драконовский курс -- а тридцать семерок это одна десятая золотого, -- то проваливай, никто никого никуда не зовёт, все сами приходят. Cутки в баре-гостинице -- ползолотого, просто пожрать "обед" - ещё ползолотого, заправить бак, но не более сорока литров -- снова ползолотого. Да, еще одна проблемка есть - обратно, то есть билетики на золото, меняют весьма неохотно.

Мне невероятно повезло, что с выпивкой у них трудно, вот я им две кеги своего "Эксклюзивного сногсшибающего пива", по двадцать золотых каждая, продал, так что пока не парюсь. Правда, половину я уже проел да проспал, но ежели аппетиты умерить, то на месяц должно хватить, потому как ещё пара кег у меня в укромном месте припрятана. А месяц мне тут просидеть придётся, потому как я пытаюсь решить проблему со сменой жилья и обустройством постоянного дохода для обеспечения полноценного функционирования себя, любимого. Это вот на первый взгляд кажется, что в зомбомире сменить жильё сложности не представляет. В самом-то деле, выбери себе домик на отшибе или деревеньку покинутую, загородочку сделай, посты наблюдения организуй, ничего сложного! А попробуй в одиночку найти подходящий дом, это, во-первых, да потом перегони туда свой автопарк, а он ведь не маленький (три машины и мотоцикл), это, во-вторых. И не забудь еще про имущество, и огород с картофелем, репой и обустроенным бытом. А кроме переезда нужно еще и патронов прикупить, и с горючим для транспорта решить, поэтому надо как-то крутиться. Собственно, "крутясь" я и дал объявление: "Выполняю работы по зачистке от нечисти, профессиональный Некромант, цена договорная. Искать в баре или на канале 16". Надеюсь, сработает.

Кроме осмотра незамысловатой обстановки, с клеем содранной из американского кина и плакатов о нём, да потягивания кофе, я в очередной раз прокручивал в мозгу то видение, и пытался понять, что же всё таки означает "Опасайся угля и железных коробок с парусами". Какой уголь? Какие коробки, да и причём тут паруса?! А фраза зудела в голове, бегала по извилинам и стучалась в каждый уголок. Что бы хоть как-то успокоится, я достал трубку, набил её, раскурил и принялся пускать сизые колечки, попутно, в очередной раз, рассматривая присутствующих. Несмотря на утренний час, в заведении оказалось довольно многолюдно, различные мародер-команды искали себе клиентов или покупателей на награбленный в мёртвых городах различный скарб.

Кроме мародер-команд пару столов заняли наемники, или, как они сами себя громко прозвали, Частные Военизированные Подрядчики. Тот еще сброд, конечно, в этих чвопиках каждой твари по паре, есть, конечно, и толково экипированные, но есть и такие, что связываться с ними ну совершенно не хочется, ни в плане деловых отношений, ни, тем более, бытовых.

- Да, есть такой, вон сидит. - Сквозь вращение своих мыслей услышал голос барменши, тетки лет сорока. Отчего-то мне показалось, что речь шла обо мне.

Я, стараясь сильно не привлекать внимания, встал и завертел было башкой, но практически сразу обнаружил у барной стойки весьма интересного персонажа. Мужик явно выделялся из местной публики, на вид лет тридцать пять -- тридцать семь, в зелёном рабочем комбинезоне, драной кепке, и с немецким МП-40 за спиной. Типичный такой слесарь-сантехник, или водитель, причём уставился прямо на меня, как будто оценивая. Я хлопнул ладонью по столу, рядом со мной, мол, подходи, поговорим. "Сантехник" кивнул, подтверждая, и по дороге к столику случайно, а быть может и нет, споткнулся о ногу одного из чвопиков.

- Э, слышь, клоун, ты чё? Краёв не видишь, по людям ходишь, в натуре? - наемник начал вставать. - Я тебе сейчас зенки подрихтую, чучел косоногий!

- Уважаемый, я тебе что сделал, зацепил? Ну, так извиняй, задумался. Добро? - Мужик немного отстранился, и лишь только сделал шажок в мою сторону, как путь ему преградил другой наемник, с разрисованной шрамами рожей.

- К тебе, чудак, люди обращаются, куда побежал? Чё значит звиняй, ты тут типа заднюю врубаешь? Пива поставь всем, и разбежимся. - Произнося всю, по всей видимости, не раз отрепетированную речь, "гопник" переглянулся с напарником и скорчил рот в ухмылке. Компания с готовностью заржала, да так дружно, что массивный дубовый стол принялся мелко дрожать, будто за окном решило пробежаться трусцой небольшое стадо слонов. А, так это они ещё и ногами топают, точно, давно всё отработано.

- Мужик, не гони, лады? Я тебя малёха задел, а ты начинаешь, а? - Персонаж попытался отойти в сторону, но половина гоп-компании синхронно и без лишних слов окружила его. Все сидящие в баре замолчали, гул исчез, посетители застыли в ожидании драки.

- Та-ак! Это что такое?! Бузить надумали? Драться? Тогда, вон из бара! Не па-азволю! - Не успевшую начаться драку прервал резкий взвизг барменши.- Я вам тут такое щас устрою. Ишь чего удумали, на вас таких охламонов, ни посуды, ни люстр не напасешься. Ну-ка, геть вытселя!

- На улице разберемся, понял, чушпан!? - "Чвопики" бросили на стол две пачки смятых, перетянутых резинкой, билетиков и нестройной гогочущей толпой исчезли за дверью.

"Сантехник" проскользнул к моему столу, с некоторой опаской поглядывая в сторону входа. Ну что ж, давай знакомится храбрец. И какого я тебе понадобился?

- Доброго. Значит, это ты - некромант? - Он протянул мне свою руку. Я привстал, ответил ему на рукопожатие и сухо кивнул головой.

- И тебе не чихать, присаживайтесь. - Я кивнул на стул и вернулся в свою позу мыслящего сапиенса. - Повезло тебе, с приятными ребятами познакомился.

- Это про клоунов? - Мужик мотнул головой в сторону пустого уже столика. - Серьёзные?

- Да, про них самых. - Я хмыкнул. - Ну, может и не очень серьёзные, убить могут насмерть, но чуть-чуть совсем, ничего страшного. Что-то хотел мне предложить?

- А, ага, точно. - Он снял кепку и положил её на свое колено. - Я Пряник, Анатолий. Это фамилие у меня такое, водитель я.

- Возломитель, очень приятно. - Я хмыкнул еще раз, вот как я угадал-то.

- Так вот, дело-то как раз по твоему профилю, - Толя немного замялся, и принялся вертеть в руках кепку, словно выискивая в ней слова. - Нужно, значит, одно место зачистить от зомби, ну там, вещь одну найти.

- Вот так и все, просто прийти в одно место и зачистить от зомби, без подвоха? - Глаза мои сами по себе раскрылись до упора. - Я не отказываюсь, но лучше поподробнее мне всё расскажи, начистоту. Где, чего, как, и главное - зачем.

- Фуух. - Он с шумом выдохнул, полез в карман за сигаретой. - На чистоту так начистоту.

Он прикурил свою "Приму", чудо советской табачной промышленности. Бесфильтровые сигареты быстро приобрели популярность среди курильщиков, потому что их производство оказалось менее затратным при восстановлении. По слухам, Ростовская "табачка" вообще без потерь отбилась от некро-натиска и теперь уверенно выстраивала собственное благополучие на любителях портить своё здоровье. Толя сделал глубокую затяжку, потом вторую, затушил сигарету и принялся выкладывать свое предложение о работе.

- Ну, значит, так. Я же водитель, ну до того как это все началось, возил стройматериалы там, бытовую химию там, всякую такую, короче, херь. И когда вся бодяга закрутилась, я в рейсе был, сайдинг в столицу вёз, с Беларуси. - Он смахнул высыпавшийся мусор со стола в огрызок жестяной банки, заменяющей пепельницу. А мне вдруг подумалось, что он сейчас начнёт рассказывать всю историю своей новой жизни. - Ну, так вот, до заказчика я доехать не успел, помер он короче. Ну, как помер, в смысле, ну ты понял, да? Я приезжаю, значит, на склад, беру накладные и иду к нему. Захожу в подсобку, открываю дверь в кабинет, а там он с замом свою секретаршу доедают. Я, такой, им говорю "Ну вы, чо ваще охренели, гомосеки?!", а сам тихонько так назад сдаю, ну мало ли, сам пойми. Тут два взрослых вполне мужика одну девку жрут, кровищи на весь кабинет, кто их знает, что у них на уме?

Я кивнул ему в ответ, мол, продолжай, а сам подозвал официантку, что бы попросить два кофе и сухариков. При таких раскладах заказ как раз в тему будет, тут сначала история, а потом обсуждать будем.

- Так вот, я им говорю "вы чё, казлы, охренели совсем?", и резко дверь закрываю. Думаю, значит, что дальше-то делать? Тут такое происходит, надо в ментовку звонить, маньяки-то дел серьезное, да? Сам, правда, еще не знал, обо всей глобальной заварушке. Достаю, значит, свою мобилку, набираю ноль-два, там трубку с пятого раза берут и говорят сразу, с ходу: "если вас или соседей или кого-то еще жрут, то бейте им в голову или бегите нах оттуда". Я вообще сел, раз менты такое говорят, то я вообще не знаю, что делать. Короче, я развернулся и пулей метнулся в машину. А сам думаю груз-то куда девать? В машине уже додумался включить радио, а там про нашествие зомби говорят. Плюнул на все и поехал домой, с грузом, значит. Мля, раз по радио такие страсти говорят, то лучше уж дома отсидеться, там, хотя бы, дедовский трофей есть.- Он показал свой "Шмайсер". - Пока домой ехал, продуктов купил, водки. Приезжаю, значит, а там теща. Нет, я всегда знал, что теща зло, но чтобы так вот. Она, значит, погрызла, Михал Михалыча, тестя маво, и за Ирку принялась. Я, мля, недолго думая, в кладовку, цапаю автомат, и её весь магазин высаживаю. Ну, дальше что я дома делал, это не важно. Хорошо хоть детей не было у нас. Короче, под вечер я на дачу поехал.

Тут нам принесли кофе с сухариками, Толик, от своих переживаний, схватил чашку и махом выпил весь кофе. Да, я мотнул головой, повторил заказ на кофе и продолжил слушать историю водителя.

- Я, значит, приезжаю на дачу и начинаю там жить, а что делать-то? Дача в хорошем месте, километров пятьдесят от города, тишь да глушь. Это, конечно, не родная Беларусь, но все-таки. Народу никого, весь поселок свободен, живи и радуйся. Правда, радости мало было. Неделю я пробухал, чесслово. Но в одно утро просыпаюсь, смотрю в зеркало и сам себя не узнаю. Думаю, все Пряник, соберись, хватит бухать, надо жисть свою как-то устраивать. Но вот как? Включаю радио, а там хер, помехи одни, включаю второе, там музыка сплошняком идет, на третьем тоже глухо, новостей нет, телека нет, что делать? Надо, значит, в город ехать, только вот на чем? На "Мазае", что ли? Ага, щас! Ежели на разведку, то нужно что-то помельче. - Пряник взял в руки пустую чашку, покрутил её, потянулся было к моей. Нет уж, хер тебе, не дав ему возможности выпить мой кофе, я сам сделал небольшой глоток. - Я, значит, вспоминаю: у Саныча, председателя кооператива, есть "жопер", причем такой, ну как это, по-русски то, тунингованый, вот. Не знаю как, но он из него сделал пикап, нормальный такой, с кузовом сзади, двиглом спереди. А завести его, это с полпинка можно, если знать.

Я пододвинул жестяную пепельницу к себе поближе, вытряхнул пепел из трубки, отложил её в сторону, отхлебнул кофе и закинул в рот пару сухариков. Да вот так заказчик, болтун еще тот. Интересно, когда же он к сути заказа подойдет-то, а?

- Ну, и короче, забираю я из гаража председателя его пикап и еду в город. По трассе-то ехать еще просто было, а вот ближе к городу, это вообще пипец. Народ, ну не то что бы много, но хватает, короче, бежит из города. По обочинам автобусы изрешеченные стоят, военные на заправках на БТРах, думаю, значит все серьезно. На одной из заправок вижу очередь, думаю, а что там такого эдакого раз народ собрался, подъезжаю, значит, выхожу из "жопера" и спрашиваю: "Народ, а чё за собрание тут?", а они мне отвечаю "Занимай очередь, щас военные бензин будут раздавать и оружие". Я, такой, стою и думаю, бензин это хорошо, да и оружие лишнее не плохо, у меня к "Шмайсеру" патронов после тещи-то совсем, считай, не осталось. Так вот, занимаю я очередь, значит....

- Стой, подожди-ка. Так военные оружие раздавали в начале, так что ли, ага? - Момент с оружием меня очень сильно заинтересовал, что я не выдержал и перебил рассказ моего клиента.

- Ну, да, только, как я понял не везде, а ближе к крупным городам, значит. - Он полез за второй сигаретой.

- А, понятно, теперь, типа, в крупных городах мы попробуем помочь, а в мелких отбивайтесь сами, или нет? - с какой-то злобой в голосе, добавил я.

- Да я фиг его знает, кто что рассказывал потом, у кого военные нормальное оружие давали, а кого аж доисторические запасы времен войны были, наверно, от военных зависело, значит. - Он посмотрел на меня.

- Ладно, что дальше-то, рассказывай давай.

- Так вот короче, приехали военные раздали каждому по сорок литров бензину и по волыне с цинком патронов, кому какие доставались. Кто с ТТ уходил, а кто с 47-мыми, как я, например. Да и еще стволы давали один на руки, да и тем, у кого судимостей не было, значит. А пока стоял в очереди вызнал, кому сайдинг нужен, мне-то он и на икс не упал, место только в кузове занимает, лучше уж сменять на что-нибудь. Ну, добрые люди сказали мне, что на двести восьмом километре, где шашлычка "Мокша", есть деловые люди, которые стройматериалы на обмен берут. Я, значит, думаю вот им весь груз-то и толкну, если что в обмен на продукты и соляру.

- Толь. - Я опять перебил его. - Слушай, ты давай к делу, а то если я тебе свою историю рассказывать начну, ты в обморок упадешь, ага. Оно конечно интересно, но давай по делу. Без обид, ага?

- Ну, так я почти к делу подхожу, лады, постараюсь короче. - Он кивнул. - Значит, я приехал к этим браткам, толкнул им сайдинг, а они мне работку предложили по профилю, кататься там с грузами разными, патронами и топливом обеспечивали. Поначалу страхово было, потом привык. Много нового в России-матушке увидел, как люди устроились, где как жить стали, значит. Так вот, я на них до начала августа проработал, а потом... - тут принесли второю порцию кофе, Толик уже медленно отхлебнул глоток, съел сухарик и продолжил.- Значит, короче, в начале месяца у моих братков случились какие-то терки с другой бандой, причем та банда странная какая-то. Недели полторы назад я как раз и рейса вернулся, разгрузил "Мазай" свой, поставил его на парковку на складах, получил расчет и пошел отдыхать в гостиницу. Ночью мне от ужина что-то не хорошо стало и я в "Думу" пошел, а сортир, он, на улице был, за углом от гостиницы, значит. Ну, короче, только я присел, как тут началось. Взрывы, стрельба, шум, крики. Я вскакиваю, хватаю свой "Шмайсер", я с ним нигде не расстаюсь, и тикать, до ближайшего пригорка. На пригорке я залег в кустиках и смотрю, что происходит на базе. Значит, приехали конкуренты братков, на танках, и начали всех мочить.

- На танках? - Я удивился

- Ну да, на натуральных таких фашистских бронетанках. - Толя с уверенностью повторил свою мысль.- Постреляли всех и свалили. Я, короче, утра дождался и пошел смотреть, что они там наделали. Да и "мазай" свой забрать надо же, в конце-то концов? А тама упырей да вурдалаков - мама не горюй. Я, сунулся, было, но как-то сразу обратно, жить хочется пока еще. Вот, ну и неделю сюда пёхом добирался, как зашел, вижу объявление про зачистку от зомби, сразу стал спрашивать, мол, кто, где, а тут на тебя показывают. Ну что, возьмешься?

- Да возьмусь. - Я ни секунды не колебался. - Как я понял, тебе нужно свой "мазай" вытащить? Так?

- Ага, мне нафик не надо все зачищать, только "мазайчик" вытащить и все. - Толя сделал еще один глоток. - Только, это, у меня платить почти нечем, но могу на кассу братков навести.

- Ладно, о цене сейчас договоримся. На шестьсот патронов хватит у тебя? - Я почесал затылок, в моей голове созрел план как мне можно с легкостью получить профит от Пряника.

- На шестьсот нет, только на четыреста, но я говорю же, на кассу навести могу, а там у них золотишко есть. - Он повторил еще раз.

- Да погоди ты со своим золотом, мы с ним отдельно поговорим, нам экипироваться нужно. Значит, так сейчас ты покупаешь патроны, мне семерок сотни две и себе тоже на остатки, потом мы с тобой, идем ко мне в апартаменты, берем канистры и стремительно теряемся из бара, через второй этаж, аккурат к моему мотоциклу. Не забыл про своих новых друзей из банды Дона... э-э... Степана? Там на улице тебя сейчас Иженер, это который на тебя наезжал, и Хромой ждут, попинать хотят. Помнишь?

- Ага. - Он сглотнул

- Короче, допивай кофе, иди, закупайся и потом дуй ко мне в пятый номер, да не забудь магазин свой у охраны забрать. Я тебя наверху ждать буду. - Я допил кофе, убрал трубку в чехол и пошел к стойке расплачиваться. Толик встал следом за мной, но пошел в другую сторону, в закуток, где была вывеска "Амуниция. Патроны. Оружие".

У стойки я попросил налить кофе в термос, купил пару буханок хлеба и пару банок гречки с тушенкой, расплатился и двинул к себе, собираться к выходу. Работенка появилась - это просто отлично. Заперев дверь, я вытряхнул свой рюкзак на кровать, и принялся уладывать запас на неделю.

- Трактор! Иди сюда, кис-кис. - Позвал кота и продолжил сортировку. - Так трусы, носки, полотенце сюда, книжку и блокнот с карандашом, тоже сюда. Так, а это что? А фотик, это не сюда. Бритва и пена пусть к трусам идет, патроны с биноклем в разгрузку отправим. Ага, ключи от мотоцикла, и вроде все, ничего не забыл.

В дверь постучались.

- Это я! Пряник! - Послышался из-за двери громкий, на весь второй этаж, шёпот. Я аккуратно подошел к двери, наставил пистолет на уровень груди и чуть приоткрыл, убедиться, не обманывают ли меня. После чего убрал пистолет и впустил водилу в номер.

- Знакомься, Толя, это Трактор! - Я поднял кота, улыбнулся. - Трактор, это Толя, он наш заказчик.

Толик засмеялся, взял лапу кота, потряс её и сказал:

- Очень приятно!

Как ни странно, кот очень положительно среагировал на Пряника, не дергаясь и не шипя. Значит, с водителем можно иметь дела, ну что же, тем лучше.

- Ты пока сиди тут, мы собираемся и уходим. - Я поставил кота на кровать, рядом с рюкзаком, но меня как обычно не послушал, и вспрыгнул на стол. - Толь, ты патроны купил, принес? Давай сюда.

- Ага, вот держи. - Он протянул мне пластиковый пакет с россыпью патронов. Суки магазинные, на упаковке сэкономили, ладно, разберемся потом, пока - в рюкзак.

- Толя, а с магазинами у тебя как, сколько есть в смысле? - я застегнул рюкзак и начал закидывать его на спину.

- Четыре, все снаряженные, больше нет. - Он прошел к столу, отодвинул стул и сел.

- Маловато, но не смертельно. Значит так, я вниз, сдаю ключи, возвращаюсь и погнали. - Я повесил на плечо "калаш", крутанул ключи на пальце и пошел.

Внизу расплатился за номер, сдал ключи и решил обменять "билетики" на что-нибудь более весомое. Золото в гостинице получить явно не светит, а вот патронов к ПМу я вполне могу прикупить, благо необходимость есть. Я зашел в закуток под вывеской, достал из кармана рулончик билетов и спросил.

- "Макарки" в наличии имеются??

- Под ПМ? Есть, конечно, а ви чем платить рассчитываете? - С непередаваемым тысячелетним акцентом поинтересовался продавец.- Билетиками, золотом или чем еще?

- А проездные принимаете? - я вдруг решил пошутить

- Молодой человек, ви чего-нибудь поогигинальнее пгидумать не могли? Таки все думаю, шо Изгаель Абгамович совсем стагый идиот? Вам патгонов таки нужно или как? - Продавец немного возмутился.

Я положил на прилавок все свои билеты и сказал:

- Вот, на все и без сдачи, только, дядя Изя, давайте мне в пачках, а не пластиковом мешочке, хорошо?

- Хогошо, в когобочке, так в когобочке. - Ловким движением руки старый еврей схватил билеты, сразу же исчез под прилавком и через минуту вылез опять, только вместо билетиков на прилавке появилось четыре пачки патронов 9х18. - Что-то еще?

- А пенал для чистки "калашникова", складного, есть? Или штык нож? - Ну раз так, то, что же не спросить-то.

- Нет, конечно, у стагого Изи нет ничего, вам немножко билетиков не хватит, да и пгосили - без здачи. Но ничего, я вам подагок дам, только пообещайте мне больше не шутить над стагым больным человеком. - Он порылся в ящике на прилавке и выложил на когда-то лакированную поверхность пустой пенал от принадлежностей для чистки, хитро улыбнулся и подмигнул.

Закончив с покупками, я развернулся и вышел из оружейного магазина. Никаких особых впечатлений он у меня не оставил, я так и не понял хороший там выбор оружия или нет. Ну не молюсь я на стволы, как половина команды приснопамятного Дона Степана. По залу бара я проскочил вдоль стеночки, как можно незаметнее, никто вроде и не заметил моего возвращения на второй этаж.

У двери в уже бывший свой номер я тихонько постучал в косяк, и негромко предупредил Толю о том, что я собираюсь зайти. Чтобы не терять драгоценного времени, молча подошёл к окну, открыл его и, взгромоздившись на подоконник, попросил Толика подать рюкзак. Второй этаж - это не слишком высоко для прыжка, но я-то с котом буду, может и испугаться. Да и важно чтобы нас "чвопики" не заметили, благо мотоцикл практически под окном стоит. Экспресс-разведка показала, что внизу никого из "Степановцев" не наблюдается, и, скинув рюкзак ехать по крыше пристройки, я аккуратно перелез следом. Как там говорится, "Уперед робяты!?"

- Толя, давай за мной, и к углу встань, проконтролируй. - Я покатился следом за рюкзаком, ногами направляя свой маршурт немного левее, чтобы не раздавить своим весом бытовые принадлежности.

Толян пролез сквозь оконный проем довольно-таки ловко, похоже, что не впервой ему. Я подхватил рюкзак, навесил его на левое плечо и перехватил кота поудобнее. Пряник сел на край крыши, опустил ноги, вцепился брусок, который держал рубероид, и соскользнул вниз. Как только он оказался на земле, он снял с плеча автомат и, присев, повернулся в сторону угла гостиницы.

- Видишь "Днепр"? Вон стоит? На одиннадцать часов, десять метров? - шепотом я спросил Толю.

- Да, вижу, и что? - Он повертел головой в поисках указанного мотоцикла.

- Сейчас быстро, я б сказал, пулей мчишься к нему, прыгаешь в люльку, а кота опускаешь в ноги. Понял? - Я посмотрел на него.

Он кивнул и мы побежали, стараясь ломать разбросанные по-над домом доски и пустые консервные банки как можно более бесшумно. Черный мотоцикл приближался очень быстро, десять метров пробежать это вам не стометровка. Времени, может, много и не надо, а вот сил затратить, да с учётом нервной обстановки, нужно раза в полтора больше. Толян на ходу закинул кота себе на плечо, и как заядлый легкоатлет, не теряя скорости запрыгнул в люльку. Он бы, наверняка, перевернул мотоцикл, если бы я синхронно, словно, мушкетер или ковбой, не оседлал свой мотоцикл. Тычком вставил ключ в замок, повернул, толкнул кик-стартер, повернул руль, поддал газу и направил мотоцикл в сторону ворот. Все, погнали говно по трубам, как говорили сантехники.

Трактор моментально спрыгнул с плеча Толика, забился ему под ноги. А Толян достал "Шмайсер", передернул затвор и заорал:

- На Берлин!!!

Идиот, блин, как раз возле удивлённых чвопиков и заорал. Они мало того, что успели рты разинуть, та ещё и автоматы перехватывать начали.

Мотоцикл выбил облачко гравия из-под заднего колеса и помчался прочь со двора бара. Балалайку вам сегодня, с гравировкой, а не халявного пива. За воротами я поинтересовался:

- Куда нам? В какую сторону?

- На Каширу! - Пряник старался перекричать шум ветра и треск двигателя, от этого он аж покраснел.

Перед перекрёстком я остановил "коня" и переспросил: - Чукча, ты не умничай, ты пальцем покажи! В какую сторону?

- На север, налево! - Он, щурясь от солнца, махнул рукой в сторону дороги.

Я снова выкрутил ручку газа, вывел мотоцикл на дорогу в нужную сторону, и помчались на север, выполнять мой первый сторонний заказ в должности полевого некроманта-оперативника.

Федеральная трасса М-4 "Дон", населённый пункт Изварино. Первый Год Белого Дракона, 28 августа, день. Кирилл.

Мотоцикл мчался по трассе, слегка подпрыгивая на кочках. Чтобы не перевернуться, мне приходилось сильно прижимать руль и порой очень круто обруливать выбоины. По обочинам порой попадались брошенные, иногда сожженные, машины, в некоторых из них копошились зомби, но я решил не останавливаться и не упокаивать их. Патронов маловато, на всех однозначно не хватит, да и работу сначала выполнить нужно.

Проскочили поворот на Сасово, потом промчались на полной скорости мимо Кухтинки, Большого и Малого Алитова. Вот в Малом-то я и заметил странный знак. На большом, ещё допесцовом, рекламном щите висело красное полотнище с белым кругом в центре, в круге была нарисована кисть (именно кисть, кости то есть), сомкнутая в подобие кулака. Изображение мне не понравилось, и я остановил мотоцикл.

- Толь, смотри. - Я показал на рекламный щит. - Это те, которые твоих братков мочканули?

-Ага, они самые. - Он посмотрел на плакат. Задумался и добавил. - У них у банды название есть. Щас скажу, не русское оно. Как его...... Toten Faust! Во!

- Тотен Фауст говоришь, Мертвый Кулак, значит. - Я попробовал перевести название. - Хм... интересно, а они никаким боком к "Серым Кулакам" из Богородицка не относятся? Уж больно погремухи схожие, ага.

- Не знаю, я про "серых" ничего не слышал. - Толян покачал головой.

- Плохо это, раз тут такая херня висит, значит, они отираются где-то рядом. - Я малым ходом двинул вперёд. - С такими психами надо поаккуратнее быть. Перед следующей деревней будет остановка. Пойдем на разведку, какое-то предчувствие меня мучает, аж трусит всего.

Примерно через километр на трассе выросла баррикада из брошенной техники, объехать ее удалось только по обочине, да по кустам вдоль дороги. Но кроме затруднения объезда, наличие помехи ясно сказало об опасности впереди - хоть режьте меня, но не похож этот затор на обыкновенную пробку, да и зомби ни одного не видно.

- Тпру! Стоп колеса, стоп машина, итс май лайф! Приехали. - Я заглушил мотоцикл. - Анатолий, транспортное средство маскируем в кустах, кота в охрану, а сами - сумки в зубы и пойдём смотреть, что в будущем нас ждет.

Я откинул крышку багажника на люльке, достал оттуда маскировочную сетку, десяток секунд на укутывание ею мотоцикла, сверху веток. Итог - с трёх метров мотоцикл сливается с окружающей средой, с дороги же не виден совершенно.

У ближайшей елочки на опушке, я остановился, решил подождать отставшего нового напарника. Осмотрелся, присел на колено, подозвал Толика. Пришла пора обсудить дальнейший план действий. Ситуация с баррикадой совершенно не нравится, да еще и плакат тот. В общем, не совсем хорошая перспектива нарисовалась.

- Толян, слушай, короче, сюда, ага. - Зашептал я. - Насколько я помню карту, то метров через четыреста должна быть деревня, то ли Заварино, то ли Изварино, неважно, короче. Если б я был одним из этих психов, то пост сделал бы там. Мысли?

- Ну да, я бы тоже так поступил. - Он согласился со мной. - И дальше что?

- Так вот, мы сейчас, аккуратно, если наши маневры не заметили еще, хотя вроде не заметили, ага. - Я осмотрелся еще раз. - Ладно, мы сейчас по опушке, чтобы не палиться, бежим к деревне, там осматриваемся, изучаем обстановку на предмет наличия психов, потом возвращаемся к мотоциклу, и рожаем новый план. Как?

Он кивнул. Без промедления мы встали и побежали по подлеску. Метров через сто, прикрывшись кустом куста ольхи, я посмотрел в бинокль, вроде чисто. А раз чисто, тогда вперед. Пробежим сто метров, но уже на полусогнутых, посмотрим еще.

На следующей остановке разведка показала, что за нами никто не следит, так что можно продолжать. Не разгибаясь, мы проскакали последние двести метров и остановились в распадке напротив деревни. Я лег на живот, отдышался и прополз немного вперед. У домов никого, по порядкам тоже никто не ходит. - Я поводил биноклем из стороны в сторону - А что там висит за домами? Не видно не черта, надо подползать ещё. Только по полю бежать не хочется, совсем. В левой руке закололо, в животе похолодело, появился какой-то озноб и мандраж. Ого, вот это мой организм разволновался, хотя, ничего удивительного, это, блин, не зомби отстреливать. Правда, с мертвяками тоже не сильно хорошо получилось. Глубоко вздохнул, с шумом выпустил воздух из носа, посмотрел на Толика, кивнул ему. Всё, помчали дальше. Воздух зашумел в ушах, но через полминуты я сидел у ближайшего забора. Следом, с шумом и треском, уронил свою задницу Толик.

И что дальше? Вдвоём идти или разделиться? Наверное, лучше идти одному, а Пряник пусть тут ждет, или нет? Да, лучше одному, а то ещё за него думать.

- Короче, ты будь здесь, прикрывай тыл, ага. - Шёпотом выдавая команду, я кивком указал направление и снял со спины свои припасы. - А я туда, постараюсь недолго, а потом по обстановке. Рюкзак не бросай, если придётся отступать - тащи с собой, в нём добра - пуля не пробьёт.

- Лады.

В очередной раз проверив автомат, я стал продвигаться к концу порядка, у края забора выглянул за угол. Вроде чисто, теперь к телеге, укроюсь за ней. Рывок, пробежка, вдох через нос, выдох через рот. А телега-то с сеном, вот в нем мы спрячемся. Прыжок, нырок, замрем. Прополз немного вперед, осмотримся. Чисто. Теперь куда? Ага, вон ворота приоткрытые, за ними и спрячемся. Опять рывок, пробежка, нырок, "Бух". Черт, надо не так стремительно бежать, а то спалюсь моментом. Высовываюсь из-за ворот, что там в центре творится? Тишина, зловещая и коварная тишина, сердце стучит, кажется, так громко, что его слышит даже Толик, сидящий метрах в пятидесяти сзади. Значит, ещё плюс двадцать к скрытности, по-пластунски до края палисадника, а там передышка. Лег, выставил руку с автоматом вперед, подтянулся к ней. Блин, как армейцы так ловко ползают? Задница так и оттопыривается наверх, надо, видимо, тренироваться чаще. Пока никто не заметил, ещё пара-тройка рывков и я у цели. Выдох. Теперь разведываем. Начнем с изучения чего-то висящего.

Твою же мать! Эти психи тут все деревню на столбах развесили, вот почему так тихо. Висящие зомби не шумят, не обо что, Экибазстузский угольный бассейн! Однако, кулачьё, кранты вам теперь, вот только от нервного мандража и покалывания в левой ладошке избавлюсь.

Так, с жителями всё более или мене ясно, а вот что там дальше? Взгляд скользнул вдоль улицы и удивление моё достигло предела: у бывшего магазина в центре деревни стоят танки, целых три. Фашистские, пыц-один, кажется. Ешкин кот, да они точно психи, мало того что они сделали флагштоки с полотнищами на башнях, так они эти танки, наверное, из "Буханок" или из "шишиг" сделали. Гусеницы ненастоящие, а так, элемент декора. Срезали часть кузова, наварили железа в форме корпуса танков, и все. Только вот парус зачем?

Стоп, парус, железная коробка, танк. Ептить. Об этом же батя говорил. Я начал покрываться испариной, капельки холодного пота выступили на лбу, струйка протекла по спине, в животе родилось неприятное липкое чувство. Я, наверное, весь бледный стал. Ладно, успокойся, тебя пока не видно. Что мы имеем дальше. Кроме бронетехники еще пассажирская "газель" стоит. Ага, возле "танков" крутятся трое в комбезах, типа обслуга. Так у крыльца еще двое: один в какой-то черной форме, а второй простой гражданской одежде. Остальные, судя по всему, в здании. Отличненько, теперь обратно, рожать новый план.

Потратив полчаса на соблюдение секретности моего пребывания в деревне, я стремительно вернулся к Толяну и принялся излагать рождённый по дороге план. Напарник согласился почти со всеми пунктами, кроме одного - возвращения к мотоциклу. Якобы, плохая примета - возвращаться по своим следам. Сталкер, блин, Хренов. Ладно, сделаем небольшой крюк, не смертельно.

Часа два спустя, с немалым трудом протащив мотоцикл по лесу, мы вышли на исходную позицию, снова замаскировали транспорт в кустах, так, чтобы можно было быстро выскочить на трассу, и вновь оставили Трактора караулить технику.

У крайнего забора мы остановились, осмотрелись, вроде никого. Ну что же вперед, автомат на спину, ухватился за жердь и начал перелазить. Только я оказался на заборе, как старый столб не выдержал моего веса, сломался и упал в огород, вместе со мной. Я распластался по борозде с картошкой, вот блин диверсант спецназа ГРУ. Сзади послышался смешок. Встал, отряхнулся, погрозил Толе кулаком, мол, заткнись. Все погнали дальше.

По огороду мы проскочили быстро, особо не скрываясь, за кустами малины вдоль забора нас заметить проблематично. Дальше огородами, параллельно улице, а через два дома будем выходить, не спеша, вдоль стенки сарая. Следующий участок, здесь проще, весь периметр зарос кустами ягод. Смородина, малина, а напротив крыжовник, у веранды растет ирга. Бросить бы сейчас всё и навитаминиться вволю, но дело не ждет.

Все последний огород, перед началом диверсионной операции. Тут уже через двор, а потому вдвойне скрытно и втройне тихо. Пригнувшись мимо мусорной кучи, у туалета налево, и гусиным шагом под черемухой. Цель - ворота у дровницы, убираю преграды, открываю. Твою ж тож ЮжМаж!

- Толян, мы идиоты! - я резко закрыл дверь.

- Что? В чем дело? - он ошарашено посмотрел на меня.

- Мы не с той стороны села зашли. Мы им в лоб почти зашли, а надо было в тыл. - Я потер голову.

- И что делать дальше будем?

- Продолжать задумку, или у тебя какие-то другие мысли есть?

- Нет. - Он пожал плечами.

- Вот и у меня нет. Значит, я открываю дверь, и мы ползком ползем до края палисадника, а там по ходу сообразим, с двух-то стволов, ага.

- Лады, напарник. - Толя приготовил "Шмайсер"

Медленно, стараясь без скрипа, открываю дверь, и на карачках проскакиваю к краю забора, утыкаюсь лицом в заросли мяты, ложусь, справа ложится Пряник. Теперь надо успокоится, а то от нервов, того и гляди, адреналин из откуда не надо польется. Не нервничай, Некромант, успокойся. Шёпотом последние ЦУ, последние приготовления, и в бой.

- Вот держи, сначала поджигаешь, потом кидаешь. - Вытаскиваю из рюкзака четыре стеклянные бутылки с бурой жидкостью, передаю две Толику. - Ждешь и швыряешь, но по команде.

- Помню. - Он переложил бутылки под правую руку. - Сначала дом, потом танки.

- Ага. - Я кивнул, выставил автомат. - Ждем...

Через две минуты долгого, нервного ожидания, такого, когда в ушах слышен шум крови венах, на крыльцо центрального дома вышли мои "знакомцы". Один в форме, другой в гражданке.

- Работаем! - Совмещаю красную точку прицела с головой "чёрного". Выстрел, ещё один. На стене, аккурат напротив головы цели, появились красные пятна. Краем глаза вижу первый дымный шлейф в сторону дома, ага Пряник тоже начал, молодец, не протормозил. Автомат с одиночного на очередь, цель номер два. А тот начал метаться, вертит головой, на корточки зачем-то присел. Ну, от меня никуда не денешься, псих долбаный. Короткую очередь, всё. Что я чувствую, когда стреляю в таких людей? Отдачу.

У дома раздались хлопок вспыхнувшей смеси, отлично, Анатолий, почти в цель. Ага, вон и под "бронетанками" разгорается. Теперь очередь по обслуге, и, наверное, пора теряться. Прицел правее, очередь, к звуку стреляющего "калаша" присоединяется треск "шмайсера". Обслужники заметались, один зачем-то побежал к крыльцу, куда же ты, родной, там огонь, не ходи! Бум, бум. Из спины смельчака взметнулись несколько красных фонтанчиков, он пробежал пару шагов по инерции и упал в огонь. Гори-гори ясно, чтобы не погасло!

Второй попытался спрятаться за забором, но его конспирация прервалась очередью из "шмайсера" Пряника. А на третьего мы даже не потратили ни единой пули - как только он решил сделать ноги, взорвался навесной бензобак на одном из ПыЦы. Тем лучше для нас, патроны - штука недешёвая, хоть по мелочи, но сэкономим. Огонь продолжал весело распространяться по "бронетанкам", перепрыгнул на "газель", а с неё - на угол дома с психами. Все пора тикать, мало ли. Теперь пара моих бутылок, для прикрытия отхода, и сам отход. Два дымных следа и практически слившийся хлопок двух вспышек поставили на пути возможных преследователей огненную завесу.

- Все, Толян, погнали отсель. Им из дома сейчас не вылезти, дверь заблокирована, а подмога их может прискакать в любой момент. - Глядя на соратника, я наощупь сменил магазин.

- Стой, смотри! - Толик остановил меня. - Ещё один!

Из крайнего, пока не охваченного огнём окна, в ореоле осколков выпрыгивает человек, за ним спешит второй. Лежать, блин. Короткая очередь, команда выполнена. А в левой части дома огонь разгорается все сильнее. Ну, что вы будете делать дальше, кулачки? Что-то вы уже не спешите вылезать, пятясь, держу на прицеле окно, на всякий случай даю ещё две коротких очереди по тёмному проёму. Внутри мелькает перекошенное ужасом лицо и тут же из окна выскакивают язычки пламени. Однако, что там у них, соломой всё устлано? Пять минут не прошло, а дом уже пылает весь. В принципе, больше, похоже, в это окно никто не выберется.

- Погнали отсюда, время! - Я вскочил и со всех ног побежал обратно во двор.

- Лады. - Пряник резко подпрыгнул и помчался следом.

Весь обратный путь мы проделываем, забив на плохие приметы - нет времени даже подумать о них. Бежим ровно там же где и выходили на позиции, только уже не перелезаем заборы, а ломимся кабанами, насквозь. Не до секретности уже, главное - уйти подальше. Несемся как можно быстрее, а треск огня за спинами превращается в рёв, слышны какие-то крики. Гулко бухает взрыв, видимо, бензобак, но плевать, надо успеть до прибытия возможного подкрепления. Через пару минут мы уже выводим мотоцикл из кустов.

- Слушай, а может они были хорошими, в смысле не плохими, а мы их так вот сразу. - Вдруг спросил Толян.

- Хм... - Я призадумался. - Хороший, плохой... Главное у кого автомат Калашникова!

- Псих! - напарник посмотрел на меня с каким-то изумлением.

- А сам-то кто, раз такие вопросы задаешь? А? - Я толкнул кик-стартер, выкрутил ручку газа. - Всю деревню повесили, и вдруг хорошие, да?

- Да нет, я просто спросил, чтобы убедить самого себя в правильности поступка. - Пряник замялся.

- Понял я, не очкуй. Кулак на эмблему цеплять нормальный человек вряд ли станет. Держишься? - Как обычно, ручку на себя, и ходу.

Выезд на дорогу, тут совершим обманный маневр. Притормаживаю, и сразу же, резко газую, чтобы оставить следы нашего проезда. Только вот следы пусть ведут в сторону деревни, откуда мы только что сбежали. А на трассе я развернусь медленно и аккуратно. Пусть думают, что мы через деревню поехали на юг.

Пожар в деревне усиливался, тушить его оказалось некому. От жара вспыхнувшей техники загорелось еще несколько близлежащих сараев, а от них соседние дома. Черный дым от пожара поднимался все выше и выше. Вот, блин, африканское радио, доигрался, считай, всем в округе сказал, "Мы - тут!". Надо гнать быстрее, хрен знает, может у этих панцерфаустов база рядом.

Федеральная трасса М-4 "Дон", населённый пункт Изварино. Первый Год Белого Дракона, 28 августа, вечер. Кирилл.

- Ты, эта, не гони шибко быстро-то. - Закричал Пряник. - Поворот пропустишь.

- Чего?!! - Я крепко уцепился в руль, не отпуская взора с дороги.

- Поворот не пропусти, говорю. - Он крикнул еще раз.

- Какой поворот? - Я оторвался от дороги и посмотрел на напарника.

- Этот!!! - Он чуть не выпрыгнул из люльки, размахивая руками.

Мы действительно почти проскочили поворот на грунтовку, но не останавливаться же из-за такого пустяка? Не бросая газ, выворачиваю руль и подпрыгиваю от испуга.

- Ты что творишь?!!! А-а-а-а! - Пряник заорал, изогнулся в неестественной позе, как бы пытаясь навалиться на поднявшуюся вверх люльку и опустить её.

Толя зря запаниковал, люлька поднялась не сильно, но от его внезапного крика у меня ёкнуло сердце - опыты прошлых лет и дикой юности повод для страха всё-таки дали. Как только мотоцикл вошел в поворот, я немного повернул руль направо, колеса люльки соприкоснулись с землей, потом подпрыгнули немного, опять приземлились, и так несколько раз. Все это время водила выглядел как ковбой, который пытается объездить мустанга на родео - широко расставив ноги в люльке, он привстал и уцепился за поручень спереди. Для вида не хватало ковбойской шляпы и лассо, сдерживая смех сбавляю скорость, хватит гнать, и так за час всего домчались.

- Как там кот, глянешь?

- Кот? - Толян замялся. - А-а, кот... он в порядке, главное ты сейчас не спеши, мы почти приехали. Ты вообще мотоцикл раньше водил?

- Водил, но с люлькой вообще в третий раз еду. - Я скинул скорость до десяти. - И вообще, ты, что меня тут учить будешь, ага? Куда ехать-то?

- Вон, ворота такие деревянные, ну, которые синие, в смысле не зеленые. - Напарник махнул рукой.

- Ну. - Я кивнул.

- Так вот, нам не туда. Там зомби много, даже совсем до хрена, короче.

- Это ты так, типа, пошутил? - огрызнулся. - Куда ехать-то!?

- Слева, пригорок, вот лучше давай туда, там и укрыться, и моцык спрятать можно, и всю базу видно, как на ладони.

Ну что же, пригорок, так пригорок. Там и в самом деле, кустики есть аккурат для мотоцикла.

Взлетев на вершинку, я вламываюсь на мотоцикле в естественное укрытие и, спешившись, мы снова маскируем наш транспорт. В который уже раз за сегодня, прямо день камуфляжа какой-то, или может быть маскировщика. Надо будет потом перекрасить его на фиг, чтоб заморочек меньше было. Теперь, собраться для вылазки, первым делом, естественно, максимальное количество патронов, магазины переснарядить, следом годендаг. Вот оно, настоящее оружие полевого оперативника-некроманта. Зажигалки брать не будем, не поможет, только навредит. Еще что? Бинокль, фляжку с водой, секретные свертки, вроде все. Побежали наверх.

Погода нас сегодня не радует совсем, Солнце, клонясь к закату, жарит что та тепловая пушка, птички щебечут, ветерок теплый. Хуже не придумать, от тепла нечисть, оживляется, если так можно вообще сказать, и шустреет. Нет бы гроза какая, или просто морось мелкая, а лучше вообще зима, но - нету, потому будем плясать от этой погоды. Бинокль ходит то влево, то вправо, вон кучка зомби у входа в "гостиницу", ещё между ангарами толпятся. А на парковке пусто, только остовы обгоревших машин. Там вообще весело, мы когда проезжали, я обратил внимание на стоящую возле самого забора девяностодевятую, за ней мерина шестисотого и "козла" тентованного, все как решето. Но им-то еще повезло. "Шишига", например, полностью сгорела, "буханка" в раскоряку на ежа влетела. Да, что-то я не туда. Интересно, а сколько на территории зомби-то, что-то сосчитать не могу никак.

- Толь, а сколько на базе человек жило? - спрашиваю напарника.

- Сейчас скажу, погодь. - Он зашевелил губами, пытаясь сосчитать. - Человек сто или сто двадцать, примерно.

- Сколько? Сто двадцать? - Я даже оторвался от изучения обстановки.

- Ну да, нерусских, человек семьдесят было, они строили тут все. Смотри сам, здесь же все с нуля поднято. Потом водил, как я, человек шесть было. Девок всяких для утех, тоже с десяток постоянно жило, да пяток приезжали каждый день. Повара, обслуга, уборщики, официанты, причем некоторые с семьями были. - Он замялся. - Да и сами братки и охрана их, тоже человек двадцать было.

-Фигасе. - Я присвистнул. - А где все жили-то, да и что тут делали, кстати, ага?

- Нерусь в палатках, у дальнего забора, ну в правом углу, видишь? - Напарник показал пальцем. - Остальные в "гостинице", а что делали? Так тут перевалочная база была. Ну, такая, как сортировочная станция, короче. Не знаю, я же водила.

- М-да, плохо. - Пришла пора призадуматься. - Все плохо. И то, что не знаешь, что тут делали, и то, что в палатках у выезда зомби немало будет. Ладно, херня война, прорвемся, ага.

Продолжаю осмотр, где же его "мазай" то, может, сожгли нафиг, а мы так просто приперлись. Нет, не может такого быть, не должно. Так у "гостиницы" его не стоит, смотрим дальше. У дальнего забора тоже нет, между ангарами первого ряда опять пусто. А вот в проезде между ангарами второго ряда что-то стоит. Суровы японские боги, мать! Я уронил бинокль, и зашелся в хохоте, правда изо всех сил старался не ржать в полный голос.

-Толян, ты мог раньше мне про свой грузовик рассказать? Описать его, ага? - Я зажал кулак зубами, пытаясь успокоить свой смех.

- А чо такое-то? - Он посмотрел на меня, квадратными, как пять рублей глазами.

- Ты еще спрашиваешь? Да ты прямо фанат Безумного Макса и советского грузового автомобилестроения. - Наконец-то я справился со смехом.

Глядя на его МАЗ, человек мог испытать смешанные чувства: от идиотского смеха, так сказать, до чувства глубокой ностальгии по восьмидесятым годам. Особенно, когда ожидаешь другого. Я-то думал будет МАЗ как МАЗ, "Зубренок" там, а тут... Тут мне явилась дикая модернизация социалистической белорусской техники, а точнее МАЗ-пятьсот-сколько-то-там, точно не скажу, но в Пряниковском исполнении. "Лифтованная" темно-синяя кабина, по краю дверей белые полосы из световозвращающей плёнки, от основания до крыши, четыре фары от "копейки", по две с каждой стороны, а между спарками фар - хромированная решетка радиатора от "семерки". Над решеткой, во весь передок нарисован российский триколор. По верху ветрового стекла идет какая-то наклейка, над ней начинается чёрный обтекатель с нарисованным на нём тигром в прыжке, в каждой лапе которого по желтой "противотуманке". Все окна и двери укреплены сеткой, в некоторых местах даже "рога" выставлены. Бампер, мало того, что вылетал вперед сантиметров на тридцать, так на нём ещё оказался таран, обрамлённый сетчатой защитой для фар. Вершиной инженерной мысли являлся кузов, обшитый клёпаными железными листами, и раскрашенный в совершенно дикие продольные чёрно-синие полосы. К моей радости, колеса же остались неизменными, даже не усиленными, просто черными, но с накрашенной белой полосой вдоль каждого диска.

То, что грузовик оказался в самом дальнем ряду, меня никак не обрадовало. Чтобы к нему пробраться нам придется упокоить всю нежить, избравшую базу своим местом обитания. Оно-то, конечно, не так сложно, но патронов у меня немного, у заказчика моего и того меньше - выходит, стрелять можно только в крайнем случае, а большей частью работать в рукопашную. А скоро стемнеет, надо бы уже и начинать, чтоб до ночи закончить. И плясать мы начнем от печки, то есть с пригорка. У "калаша" дальности на такое хватит, тут всего-то метров сто максимум до цели, кто-то мне говорил, что это как раз рабочая дистанция для автомата. Занимаю позицию для стрельбы лёжа, Анатолию даю команду смотреть по сторонам и навожу автомат на первого кандидата в органические удобрения. Жаль, нет глушителя на стволе, сейчас сюда все упыри сбегутся. Хотя, там же забор, пусть и из сетки-рабицы, но пройти его сложновато, как раз то, что мне нужно, как в тире отработаю.

Первый зомби удалось свалить только с третьего выстрела, не успел он упасть, как зашевелились все стоящие рядом. Поспали, мол, теперь можно и поесть. За первым падает второй, потом третий, четвертый и пятый. На шестого понадобился всего один патрон, зато седьмой поймал своей головой почти десяток, прежде чем упокоился. Однако, крепкий лоб был у этого парня. Пока я менял пустой магазин, в нашу сторону направился сразу десяток зомби, ну пусть идут, а я подожду. Недолго, до мысленно проведённой черты "тира" они добрались быстро. Подожду немного, может еще кто подтянется, и продолжу. Ага, вот еще пятеро выползают, ну что же пора вам упокоится окончательно. Выстрел, выстрел, еще три. Навыки стрельбы улучшаются сами собой, словно в ролевой игре - опыт растёт с каждым поверженным врагом. Однако, если так пойдёт и дальше, то хорошо стрелять я научусь уже сегодня. Ещё магазин, и ещё. Всё, хватит, мне ещё до дому добираться.

-Толя, прикрывай спину! - Я вытаскиваю два свертка и бегу к забору, но не тому что тиром был, а левее.

- Ты куда?! - Пряник, явно, не понимая ситуации, решил не бежать.

- Давай за мной, держи фланги! - Водила подтормаживает, но мне так даже лучше, не будет путаться под ногами. Добежав до забора, поджигаю фитиля, едва торчащие из свертков и кидаю их на ту сторону, и бегом обратно.

- Толя, ложись!!! - Прыгаю рыбкой, словно в каком кино, и ору уже на лету.

- Что? - Толя встал. - Куда ложиться?!

- Лягай! Говорю! - а сам, чуть ли не зарываюсь в землю.

Толя наконец понял, что я от него хочу, и принялся укладываться на пузо. Почти вовремя, свёртки бабахнули практически синхронно, громко и весьма результативно. Забор порвало, ошмётки проволоки просвистели над головой а Пряника, не успевшего по-белорусски степенно улечься, кувыркнуло через голову и накрыло каким-то куском не то рубероида, не то тряпки. Сквозь поднятую взрывами пыль я рассмотрел в прорванном проёме с десяток оскаленных рож, а потому рывком сдёрнул с плеча свой любимый годендаг, замахнулся и, чеканя Некромантский шаг, двинул навстречу судьбе. Распалённый предстоящей схваткой, я даже не обратил внимания на снесённых самых голодных, шаг, замах, уворот, тычок, отход, замах, удар, тычок, удар сверху. Из ритма боя меня выдернул непонятный звук. Похоже, Анатолий пришёл в себя и принялся тратить и без того небольшой запас прочности своего древнего автомата, ну и, естественно, патронов к нему. Ору ему, чтобы отходил левее и снова вхожу в ритм. С десяток я точно уже уложил, рукоять моего оружия периодически пытается выскользнуть, отбиваю руку слева и с разворота, выдернув годендаг из толпы, вышибаю особо настырного из послежизни. А подходящие из глубины базы на треск автомата зомби все ближе и ближе. Толя не то чтобы сильно уменьшил их поголовье, но с десяток уложил наверняка - они продолжают толпиться перед забором, не догадываясь обойти прозрачную преграду справа, через проделанную взрывом прореху. Урывками, то вставая, то приседая, двигаюсь вдоль ряда рук, периодически нанося неожиданный тычок закалённым навершием моего оружия в лоб особо ретивым особям.

Отбрасываю годендаг вправо и назад, выхватываю из кобуры пистолет и девятью выстрелами укладываю шестерых. Три секунды, пистолет обратно в кобуру, присев, вновь хватаю годендаг и расслабляю почти все мышцы. Зомби приостановились, я буквально вижу, как в сгнивших мозгах шевелится мысль - отчего же еда не пытается убежать. Сейчас я вам это и объясню. Вскакиваю на ноги, в два шага набираю скорость и раскачиваю годендаг, на конце которого я мысленно сосредоточил всю свою массу. Чудо оружие, завершив свой разбег, со всего размаха врезается в голову первого зомби, проходит ее насквозь, словно нож масло, и роняет на спину следующего. Петля, полуповорот, следующий готов. Разворот, чтобы сила инерции не бросила меня под ноги напирающей массе, и на противоходе ловлю еще парочку. Притоп, замах, удар, шаг вперед, раскачка, удар, повтор, отход. Годендаг с хрустом дробит головы мертвяков, вокруг разлетаются ошметки плоти и капли склизкой массы. А слева от меня слышатся уже одиночные выстрелы, Толя наконец-таки вошёл в мой ритм и методично отстреливает тех, кто не попадает под мой удар.

Внезапно неупокоенные заканчиваются, остервенело-злой танец некроманта обрывается на половине шага, целей больше нет. На данном участке базы, ага. Опустив на землю годендаг, с шумом выдыхаю, стремительно скидываю куртку и шлем с лица и, полив водкой из фляжки платок, протираю руки, лицо и шею. Пока есть свободная минутка, нужно расслабиться, перезарядить пистолет, добить девятый патрон в магазин и осмотреть место побоища. На глаз, так мертвяков сорок лежат не шевелясь, да парочка пытается ползти в мою сторону с перебитым позвоночником. Толик добьёт, у меня перерыв.

Дальше у нас узкое место, не до танцев, годендаг за спину, автомат в руки и снова вперёд. У нас максимум час в запасе, пока начнёт темнеть. Пряник, добив "калек", трясущимися руками набивает магазины к своему "шмайсеру", то и дело роняя блестящие цилиндрики на землю. Глаза его блестят, улыбка нервная, скорее даже оскал хищный. Конечно, его цель уже рядом, фактически - в двадцати метрах. Досылаю патрон, киваю напарнику, и осторожно топаю в сторону проезда. То и дело срываясь на бег, напарник догоняет меня. Выглядываю за угол, никого, отлично.

- Не задерживайся, резко к "мазаю", догоню. - Дыхание учащается, сердце стучит как бешенное, и опять это противное покалывание в ладони. Поворачиваюсь к "Мазу" спиной, слегка пригнувшись, навожу прицел в сторону ворот и бывших палаток гастарбайтеров. Массы зомби, что пребывали в анабиозе в той стороне, наконец пришли в себя и теперь, немного растянувшись, вся эта толпа направляется к нам. Только вот меня смущает, что там одни зомби, ничего посерьезнее нет. А так быть просто не может. Стискиваю зубы, подпускаю нежить поближе, некрофауна второго уровня - гораздо хитрее, наверняка маскируются под обычных. Так и есть, пяток шустрых, видимо, не выдержав, расталкивают бледную массу и вырываются вперёд, весьма стремительно набирая скорость. Перекидываю флажок на "автомат", и рой злых металлических пчёл набрасывается на своих жертв. Двое готовы, один просто сбит, а ещё двое разделились и , похоже, собираются взять меня с флангов. Шаг к стене, правый повторяет манёвр за мной и натывается на обрывок сетки забора, запинается. Отмечаю его расположение и в две коротких очереди вычёркиваю из списка неупокоенных левого, уже занёсшего руки для удара. Шаг назад и вправо, уход за угол. Пятясь, меняю магазин в автомате, навожу ствол на угол - вовремя, оттуда выглядывает наполовину объеденный череп. Визг рикошета, кирпичная крошка и бурое облачко - вроде попал. Не останавливаться, до МАЗа ещё метров пятнадцать, сзади, надеюсь, опасности нет, Анатолий прикроет.

Из за угла появляются, уже не выглядывая, сразу с пяток мертвецов, на ходу даю очередь. Один из высунувшихся ловит мои подарки ртом, и сразу же падает на более заторможенного коллегу. Тот спотыкается, нелепо размахивает руками в падении и хватает своего соседа за ногу. Ухваченный за ногу пытается сделать шаг, но хватка не дает ему поднять ногу и он падает следом, а в своем движении он захватывает еще троих. Блин, ну прям все как у людей, прорыв приостановлен, пока они разберутся, кто должен идти первым, я успею ещё сильнее разорвать дистанцию. Лишь бы Толик прикрыл.

Шаг за шагом, короткими очередями опустошая магазин, но неумолимо сокращая нежить, я двигаюсь к нашей цели. Внезапно моя спина во что-то утыкается, сразу же стая мурашек пробирается от затылка к пяткам, пульс учащается, кровь молоточками стучит в висках. Я резко разворачиваюсь, и вижу перед собой обнаглевшую харю однорукого мертвяка, не секунды не мешкая, ударяю прикладом, потом еще раз. Зомби отшатывается. Тянет ко мне свои руки, а точнее руку и культю, и с упорством опять пытается напасть, уцепившись единственной рукой за автомат. Бросаю автомат, выхватываю пистолет и, не тратя время на прицеливание, со всей силы бью рукояткой ему в лоб. Леденящий душу хруст, тело делает шаг и опадает как мешок с дерьмом. А вот нехрен к моему заду подходить, голубок.

Не стоим, дальше, дальше. Я срываюсь на бег, меняю оружие - в ближней схватке автомат неудобен, а пистолет малозаряден.

- Joppen Godendag! - Прыжок! Из полуоткрытого окна вылетает рука, в попытке схватить меня за горло, но занесённое для удара оружие Некроманта буквально отрывает её в локте и отбрасывает в сторону, вместе с годендагом.

Пряник, добежавший до МАЗа и наткнувшийся на пятёрку бывших Равшанов, неимоверным кувырком через плечо увернулся от объятий и, завершая переворот, открыл стрельбу. И все, до единой, пули, выпущенные в этой отчаянной очереди попали в свою цель - в землю. Если бы зомби умели смеяться, они бы, наверняка, уже надорвали свои животы, но они, к сожалению, смеяться не умеют, потому не отвлекаются на такие маневры. Бывшие строители повернулись ко мне спиной и собрались отужинать дальнобойщиком, а тот, руками, ногами и намозоленными водительскими ягодицами отталкиваясь от земли, принялся пятиться, аки краб, давая мне необходимые секунды на смену оружия, наведение на цель и стрельбу.

- Толян, а ключи-то от машины у тебя где? - Вырвался предательский вопрос, когда Пряник встал с земли и сменил магазин в автомате.

- Ключи? - Водила застыл в недоумении.

- Ну да, ключи? - Бросаю взгляд на магазин - ещё с десяток есть, и оборачиваюсь в ожидании зомби.

- Так они же там, в номере. - Пряник машет в сторону "гостиницы", которую нам, похоже, предстоит зачищать.

- Что? Ты... - поток приятных выражений уже был готов сорваться с кончика языка.

- Не переживай, я свой "мазай" и без них открою. - Он отмахнулся от меня как от назойливой мухи.

- Что стоишь тогда? Давай вперед, открывай! - Рявкаю я. - Пока мы тут сопли выжевываем, эти нечисти подойдут.

- А чо? Я ничо, я уже помчался. - Толя запрыгивает на подножку и начинает ковыряться с ручкой. Я же, сжимая в руках автомат, медленно отхожу к пассажирской двери. Прохожу мимо переднего колеса, еще пара шагов, прохожу мимо двери, останавливаюсь. Куча-мала у поворота выдаёт на гора первого очухавшегося. Два патрона, ещё два, упал. Второй - ещё три, трассер, надо срочно менять магазин. Словно ожидая этого момента, выходят ещё четверо и достаточно быстро направляются в мою сторону. До них метров пятнадцать, может чуть меньше, по-идее можно попасть из пистолета, но я не такой стрелок, пусть поближе подойдут, как раз завершу перезарядку. Рывок затвора, прицел, очередь и дикий грохот слева, сердце буквально проваливается в желудок, через секунду приходит понимание - завёлся МАЗ. Перед моим лицом распахивается пассажирская дверь, и из кабины высовывается радостная физиономия Пряника.

- Залезай!

Автомат за спину, хватаюсь за поручень, рывком затаскиваю себя в кабину, не забывая при этом пригнуть голову. Не хватало еще и ушибиться. Громко хлопаю дверью, все, теперь можно и передохнуть малость. Жаль годендаг, теперь к нему пробиться будет посложнее, чем к МАЗу, ну да ничего. Переживу, как нибудь.

- Толь, дай сигаретку. - Смотрю на него. Он достает из кармана красную картонную пачку с отодранным уголком, раза три постукивает по пачке, и оттуда выскакивает пара цилиндриков сигарет. Пряник подцепляет одну из них и протягивает в мою сторону.

- Стой, ты же трубку куришь? - Рука зависла на полпути ко мне.

- Умный, да? - я выхватываю сигарету. - Трубку надо курить не спеша, а это для успокоения, ага. Ты что, кстати, кувыркаться начал, я же тебе объяснял, как действовать?

- А ты мне это показывал, выпрыгнуть поднырнуть, кувыркнуться и гасить их? Нет? - он прикурил свою собственную сигарету, затянулся. - Не так?

- Догадайся?! - Помял сигарету, повертел ее в руках. - Знаешь почему чукчи не курят приму?

- Знаю, потому что они, как и ты, не знают с какой стороны прикуривать, гы. - Пряник склонился под рулем, начал что-то там шебуршить.

- Как догадался, а? - Прикуриваю, выпускаю первую порцию дыма. - Я тебе, вообще-то, другое там, на пригорке, объяснял, но фиг с ним. Ладно, поехали.

- А я, по-твоему, что делаю? - Он совсем скрылся под рулевой колонкой. - Сейчас иммобилайзер отключу, и поедем, ну почти сейчас.

- Нет, подожди, у нас с патронами как? - Я посмотрел в окно, количество зомби в проезде увеличивалось. - Тебе магазины снарядить надо.

Пользуясь паузой, я курил и спокойно обдумывал о дальнейшие действия, периодически сплёвывая прилипшие к губе ошмётки табачных листьев.

- Ты что первый раз "приму" куришь? - Раздался голос снизу.

- Да иди ты, знаешь куда! - Я сплюнул еще раз, приоткрыл окно и выкинул недокуренную сигарету. - Как эту херню курить можно?

- Просто, знаешь ли, очень просто. - Толя занял совсем не естественную позу под рулем. - Берешь и куришь. Ну, давай сходись, что же ты... Сноровка тут нужна, я, по-первости, тоже не понимал, как мужики из АТП курят, потом наловчился. Главное табак не жрать. Сука, всключайся уже!

- Ну, уж нафиг, я тогда лучше трубку курить буду, реже, но без поедания махорки. - Осматриваю проезд еще раз - О! Нечистей прибавилось, надо немного для проезда дорогу подчистить.

- Нафига? Машина зверь, за малым не танк - гусениц нету моего размера. - Пряник пробурчали из-под руля. - Да будет проклят тот день, когда я...

Что-то лязгает под капотом, и грузовик начинает движение. Толик, сияя улыбкой, выбирается на свет божий, перехватывает руль и, газанув, сноровисто переключает передачу. В зеркало заднего вида вижу грязно-черный клуб выхлопного дыма, турбина раскручивается до свиста и многотонная машина, рывком, словно тигр на козлёнка, сминает обступившую её толпу. Гул турбины усиливается, что за ним не слышно мерного грохота двигателя. Левой рукой Толя делает оборот руля, "мазай" поворачивает, додавливая недодавленных, и выходит на точку меньшего скопления зомби. Впереди ворота и свобода, можно выдохнуть, работа выполнена.

Первый год Белого дракона, 28 марта. Московская область, Южное Бутово. 09:25

Вдоль дороги, убегающей в направлении столицы, уютно расположилось несколько торговых павильончиков, торгующих всякой всячиной, начиная от горячительных напитков и заканчивая бытовой техникой системы "утюг" и родственных оной. Я, потирая затёкшую за время сна спину, удивлённо воззрился на снующих туда-сюда людей, перетягивающих кучу баулов от ларьков к машинам и снова бегущих обратно. Торговцы, родом с Юга, затеяли запоздалую эвакуацию, попутно вывозя свой капитал, ныне воплощённый в готовых к реализации материальных ценностях. Буквально метрах в двухстах вперёд встала поперёк дороги фура. Вроде бы и оттолкнуть её можно, но за ней виднеются колёса второй, лежащей на боку - только краном, или танком теперь. Танка же в веренице машин, проглядывающейся за грузовиками, не наблюдается, есть лишь цепочка людей с сумками и детьми на руках. Бегут из города, буквально за пару дней ставшего смертельной ловушкой для жителей. Мне же теперь бежать некуда, точнее - именно бежать не надо, спешить, так сказать. А вот обдумать пути достижения цели просто необходимо. Два дня я пытался прорваться в сторону Москвы, но покидающие негостеприимную столицу автомобили, сплошным потоком заполонившие все более-менее пригодные для передвижения дороги, дорожки и тротуары, помешали это сделать.

Позавчера так вообще, пришлось ночевать на балконе какого-то дома, хорошо - этаж был третий, и спальник я с собой захватил. Бес меня дёрнул заходить в подъёзд, водички попросить. Зашёл, вроде нормально, всё тихо, поднялся до первого этажа - и из-за двери, закрывая её спиной выскочил чёртик. Буквально, так и подумалось - рожа и руки красные, это потом уже понял, что в крови, а в первое мгновение чуть ума не лишился. И пришлось бить все рекорды по скоростному взбеганию по лестнице, повезло - на третьем этаже дверь открытая оказалась. Железная, добротная и с замком-защёлкой, толкнул её и захлопнулась. А в квартире, похоже, гнездо "чёртика" и оказалось - три обглоданных костяка, два взрослых и один детский, всё в засохшей крови и осколках стекла. Жуть, в общем. Выходить на улицу на ночь глядя уже не хотелось, но и ночевать в логове Му-шубуна не было никакого желания. Я вам не Гэсэр, блин, который небесный воин и победитель нечисти. Я курсант, вернее бывший курсант, нормальный парень, и мне хочется спать. И я один. Тоска по покинутому, вечно хохочущему и зубоскалящему, коллективу в курсантских погонах навалилась бетонной стеной. Тяжело одному. Сил нет. И Андрей погиб глупо. Я почувствовал обиду, - вот с кем было бы надёжно как в танке. А он - так глупо... "Э-ээ батенька! да вы раскисли!" насмешливый голос "тактика" всплыл в сознании. Тот всегда говорил, что "нормальный боец - отдохнувший боец". А я - вымотан. Спать. Надо спать. Отдохну, и подумаю, что делать. Вот и убрёл на лоджию, благо что застеклённую.

Город был необычно тих. Нет, не было тишины. Долетали звуки выстрелов, крики, какие-то шумы, распознать которые я был не в силах, дело в другом. Не было извечного и мощного фона - шума работающих двигателей. Не хватало чего-то - чего именно, я и не знал, может быть - никогда, но чьё отсутствие в шумовой составляющей заметил сразу. Словно шумел сейчас не город, а большая деревня, пущенная на поток и разграбленье мёртвым войском.

Место для сна я оборудовал медленно, словно через силу. Веки налились тяжестью, а движения стали тягучими, как остывающая смола. Расстеленный пенополиуретановый коврик не хотел лежать ровно и всё стремился свернуться в рулон, я же, словно в забытьи разглаживал его рукой, прекрасно понимая бесполезность сего действа. Лишь встряхнувшись, после того как клюнул носом совсем уж откровенно, я взялся за спальник и разложил его поверх коврика. Кинул под голову кучу тряпья и уселся на спальник, тяжело размышляя о преимуществах различных способов ночёвки. С одной стороны - спать логично одетым. В любое время можно вскочить и начать действовать. Это в теории. Опыт училищных нарядов говорил, что одетым спать - не выспишься полноценно, как ни старайся. В лесу же всегда ночевали раздевшись, в любой мороз. Накинешь на себя сверху, всё что снял, и что не нуждается в просушке, и вполне нормально отдыхаешь. Немного поколебавшись с выбором, я мысленно махнул рукой на все опасности и принялся раздеваться. Чего бояться, в самом деле? Доступ ко мне - через квартиру, квартира закрыта. К чёрту всё. Спать.

Улёгшись, я облегченно вздохнул предвкушая сон, однако не тут-то было. Сон бежал от меня как от зачумлённого, минута, текла за минутой, я начал считать баранов прыгающих через канаву, потом прочие глупости, помогающие заснуть, но - тщетно. Беспредельная усталость рождала бессонницу, а бессонница рождала тоску. С этим надо было что-то делать, и я принялся вспоминать прошедший день в деталях, снова проигрывать свои диалоги с встречными, меняя реплики и пытаясь представить дальнейшее развитие разговора. Тоска отступила.

Постепенно мысли мои свернули на того "чёртика", спасаясь от которого я залетел в эту квартиру. Потом мысли перекинулись на сказочных людоедов, и в голове размеренно зажурчал голос прабабки - шаманки.

- Вокруг нас всегда есть духи-людоеды, которые едят человеческое мясо и пьют человеческую кровь, как простое питьё. Таких духов-людоедов много. Есть Ада, которые едят новорожденных детей до года. Взрослых и детей старше года эти духи не трогают. Если не хочешь впустить худых ада в дом, то будь осторожен. Не впускай никого из посторонних или незнакомых, чтобы худые ада с ними не вошли в дом незамеченными. Это называется "хорюр" -- запрещение. Если наложить "хорюр", тогда обыкновенно никого не впускают и даже дверь держат постоянно запертою, и ты должен следить за этим строго. Можно поставить возле двери чугунный кувшин или горшок с палкою. Каждый входящий должен постучать палкой в горшок, чтобы худой ада не вошел вместе с ним. Можешь сделать "хахюхан" -- оберег. Хахюхан или заян, от имени которого сделан оберег, должен беречь новорожденного ребенка от худого ада и от прочих злых духов.

Я усмехнулся. Забавно. Слышу бабушку как в детстве, будто сидит она рядом у изголовья и неспешно рассказывает вещи, которые должен знать её внук, и от которых у маленького меня сердечко замирало в ужасе. Где те ада, которые не едят взрослых... По улицам бродит многоглавый ужас пожирающий всех, без различий. А прабабкин голос, между тем всё журчал, не прерываясь, дальше.

Кроме "ада", есть еще другой дух, которого называют Му-шубун. Он живет в лесах. Му-шубун гораздо опаснее и сильнее, чем ада. Му-шубуны едят взрослых людей, одиноко кочующих в лесах. Му-шубун убивает людей своим длинным красным клювом, наподобие клюва птицы, словно из железа. Он подходит к спящему человеку, ударяет его клювом по голове и пробивает ее, а затем, убив таким образом человека, съедает его мозг, потом печень и почки.

Кроме ада и му-шубун, питающихся человеческим мясом, есть и другие духи-людоеды, которые еще сильнее, чем ада и му-шубун. Эти духи-людоеды принадлежат к числу сильных и больших черных заянов. Для таких заянов люди, в прежнее время, приносили в жертву человеков для умилостивления этих духов-людоедов.

А ведь и в самом деле, головы костяков в комнате были проломлены, как будто молотком. Вот тебе и совпадение, назвал его первым пришедшим в голову словом, и оказалось - в точку. Или почти в точку.

-...Хунн мяхая хунхэн, хуни шухан ундан, хуни мяха шуханда обтохыма..." - Всплыла вдруг в памяти часть призывания чёрного заяна, которого никогда нельзя произносить вслух. Если не хочешь накликать неисчислимые бедствия. "...Желающий человеческого мяса и крови, так ему хочется человеческого мяса и крови...". Сон покинул меня окончательно. Я замер, боясь спугнуть ощущение мысли, что вот-вот придёт, окончательно увяжет все обрывки смыслов и даст понимание картины происходящего, осветит какой-то сакральный глубинный смысл картины. Тщетно. Как чаще всего бывает в подобных случаях, мысль покрутилась вокруг, метнулась в сторону вспугнутой рыбкой и исчезла окончательно. Ладно. Будем мыслить логически. Как там говорил Андрей?

"...Ничего страшного не происходит, если вдуматься. Если не быть дураком, вертеть головой и напролом не лезть, как полоумному, то всё в порядке, угроза минимальна. Ты же видишь, что эти трупы или полутрупы бешеные совсем вялые....". Поняв, что заснуть не удастся, я полез в вещмешок. Сникерсы - не еда, конечно же, но энергию восполняют. И зажевать сладеньким все кошмары сегодняшнего дня не помешает. Кроме того - сладкое способствует работе мозга. Мысля логически - как раз то, что мне нужно сейчас. Раз уж всё равно заснуть не могу, то хоть использую время для размышлений. Или, может, поесть полноценно? Пару мгновений я раздумывал над возможностью приготовить себе горячую пищу. Свет ещё был. В квартире наверняка есть запас продуктов, достаточный для насыщения одного человека. Но, при мысли о том, что нужно будет входить в тёмный зев квартиры, где валяются обглоданные костяки её прежних хозяев, желание приготовить себе горячую пищу улетучилось бесследно. Нет уж. Лучше я здесь как-нибудь. Сникерсну. Запью водой. Буду хвост держать трубой, блин. Да, лучше здесь.

Я принялся жевать вязкую сладкую массу сникерса, изредка делая глоток - другой воды из фляжки, которую хотел когда-то привезти домой и подарить двоюродному брату. Из головы не уходил речитатив прабабки и слова Андрея, они сплетались в странном хороводе, кружились в сознании, повторяясь вновь и вновь, но никак не соединялись в единое целое. Что их объединяло, но я не мог понять, не мог начать логическую цепочку, и только когда я отвлёкся, засмотревшись на ночное небо, протянулась первая ниточка понимания. Ада - это те, кто ожил, но ещё медленный и вялый... Додумать я не успел. Провалился в сон без всякого перехода, как будто кто-то щёлкнул выключателем. Хлоп! и темнота.

... гигантский овраг. Он появился в поле зрения постепенно, словно тьму плавно просветлили компьютерными спецэффектами, и - я осознал себя во сне. Необычное чувство - я знаю, что я сейчас сплю и вижу все со стороны. В то же самое время - я где-то там, внизу. Целенаправленно бреду меж гигантских глиняных стен в поисках промоин и закутков с гусиными гнёздами. Да, это излюбленное место гнездования гусей. По какой причине гусиные яйца являются предметов высокой ценности, мне во сне не объяснили. Периодически, гнёзда попадаются, и я начинаю лихорадочно соображать, где приготовить тайник для яиц, как их туда перенести. То есть - по какому маршруту, сколько ходок потребуется, и какие меры маскировки предпринять при встрече с компанией конкурентов. Ясное ощущение безопасности от встречи с соперниками, ведущими индивидуальный поиск, позволяло не беспокоиться на их счёт. Хотя - почему так?

Смена декораций прошла кувырком. Сцена смялась, вытянулась в полосу, превратилась в мельтешащий калейдоскоп событий, слишком быстрых, что бы я успел их осознать и вот - я вижу себя сидящим рядом с ослепительной красавицей. За длинным столом, где глаза в глаза расположились ловцы и жертвы. Глаза уперлись в глаза, таран воли атакующих, грянул в щиты воли защищающихся. Старший Ловец, увидав, как она с вызовом встречает насмешливый взгляд Коли Кривого, склонился к младшему коллеге и язвительно прошептал:

- Она надеется выиграть, стерва. А ну-ка - поищи, в чём её загадка.

Снова рывком меняется сцена, словно камера, метнувшись по сторонам, наплывает на невообразимо прекрасное лицо моей соседки:

- Но я... любила... - выдохнула она, краснея и теряя самообладание.

- Не надо - лениво процедил Коля Кривой, с презрительным равнодушием глядя, как тает чужая воля. - Не надо вот тут нам изображать "губки алые, щёчки пунцовые".

Воля Катрин ломалась, и это было почти что физически ощутимо. Всё ещё не отводя взгляда от противника, она поникла вся. Опустила плечи, гордую осанку внезапно исказила сутулость, губы задрожали, а глаза наполнились влагой. Ещё немного и выдержка её рухнет, орошаемая слезами.

- Держись! Не смей! Слышишь! - Тот Альберт, тот маленький "я", что был внизу и непосредственно участвовал в происходящем, вскочил. Одним прыжком он оказался рядом с той, кто изо всех сил скрывал свою любовь к нему, обхватил её за плечи, увидел сияющие радостью глаза на поднятом навстречу ему лице... Так долго таившиеся влюблённые слились в поцелуе.

А пуля, расколовшая их черепа и пронзившая их мозги, была подобна искре любви, соединившей влюблённых навеки.

Все присутствующие застыли в ужасе при виде кошмарной картины. Лишь Коля Кривой деловито продул ствол пистолета, курившийся дымком и, совершенно буднично спросил:

- Накатим "по стописят"?

Я подскочил на месте, дёрнулся в сторону, уклоняясь от выстрела, треснулся башкой об перила лоджии, давшей мне приют на ночь и, с чувством, выматерился. Приснится же такое! Потирая ушибленный череп, я выругался ещё раз и заснул. На этот раз - без сновидений.

Уже утром, отследив дислокацию особо голодных бывших граждан с удобной позиции, я перебрался на второй этаж, оттуда пострелял, расчищая площадку приземления, и выпрыгнул с балкона, естественно, предварительно скинув вещмешок, на пробу. После чего практически спокойно, а по нынешним временам можно считать, что и вовсе беспрепятственно, добрался до машины. Безопасный коридор от стен дома до автомобиля обозначили четыре тушки с огрызками черепов, валяющиеся на его границах. Параллельно обеспечил эвакуацию точно таким же способом ещё десятку человек, решившимся повторить мои акробатические упражнения, но ружья собственного не имевшим. Так, колонной в четыре автомобиля и одну "чёрную молнию", мы и покинули ранее уютный московский дворик. Они, как самые умные, рванули к шоссе, а я, как самый желающий жить, поехал дворами. Где можно - по асфальту, где нельзя - по газонам. Ружьё тоскует на месте штурмана, я тоскую на месте водителя. Но моя-то тоска понятна, если помыслить логически, любой бы затосковал. А ружьё понять сложно, как ни мысли. Железяка, а ведь наверняка своё мнение обо всём происходящем имеет, иной раз стреляешь, стреляешь - а оно не хочет попадать, и всё тут. А бывает, что даже и прицелиться не успеешь, а оно практически само выстрелит, и в "яблочко", иначе как наличием собственной сущности и не объяснить. Но, в данный момент это не так важно, гораздо важнее определиться - что делать дальше?

Наших парней я потерял, когда умчался в поисках уединения на трассу, ГАИшник тоже сумбура в голову добавил, а ещё я, как оказалось потом, раздавил напрочь свой телефон. Ни позвонить, ни ответить - пропал из сети, и всё. Эсэс, наверняка, переживает - он, вроде как за меня перед отцом ответственность имеет, Андрей упоминал. Надо звонить, но за эти три дня блукания по окрестностям я так и не нашёлся, как это сделать. Граждане свой телефон давать "на позвонить" отказывались категорически, а пугать оружием - не в моих привычках. Значит, надо искать место, где телефоны водятся в больших количествах. Казалось бы, чего сложного, зайди в любой салон да купи, да только вот нет поблизости маленьких салонов, а попытку сунуться в торговый центр до сих пор без дрожи вспоминать не могу - один-два, даже пяток мертвяков для меня не помеха. Но вот пара-тройка, и это на первый взгляд, десятков голодных Му-шубунов, да в тесном помещении, на расстоянии вытянутой руки - бр-р-р. Лишь привычка логически мыслить спасла меня - прежде чем открыть дверь я решил заглянуть в темноту помещения, и прислонился к стеклу. Как отпрыгнул и как бежал до машины - почти не запомнил, но в большие магазины теперь - ни ногой. Потому - будем колесить дальше, и искать укрытие для свершения гигиенических процедур. Так я и катался по микрорайонам, с интересом читая названия улиц, постепенно удаляясь от столицы. Под линией метро ехать не рискнул - широкая прежде дорога уже наполовину забита беженцами, то там, то тут бродят одиночные пока упыри, и страшно даже представить, что случится, произойди ДТП, подобное ночному, в самом центре микрорайона. Мало кто ведь выживет, покусают наверняка очень многих, а если ещё и Му-шубуны подтянутся - то вообще...

Нет, надо думать о цели, а цель моя, если мыслить логически, найти средство связи и доложить руководству о собственной боеспособности - мужики на базаре доложили, что сеть пока ещё есть, хоть и не сильно стабильная. Так что продолжим, вон вроде впереди какой-то двухэтажный торговый центрик имеется, не должно там много мертвяков быть, вот и проверим. Приблизившись, я не поверил своим глазам - на крыше здания желтела знакомая практически каждому жителю Нерезиновой вывеска "Евроневода", логово телефонов и рассадник сим-карт. Стёкла вроде целые, дверь, на первый взгляд, закрыта - значит, внутри максимум десять, а скорее даже шесть, рыл. Именно рыл, потому как живых людей там быть просто не может - все кто мог - уже разбежались.

Он лидировал во всём. Начиная с продажи телефонов, флэшек и прочих цацок. Его фотография семь раз за последние два года красовалась по всему городу в магазинах "Невода". И умереть от укуса зомби он умудрился первым. Борясь со смертью, он уронил тяжёлый шкаф, который заблокировал двери бытовки со спрятавшимися там продавщицами-консультантками, в прошлом - коллегами и соперницами. Одна из них спрятаться не успела, и падающий шкаф раздавил ей голову. Он был умным мальчиком, и потому оттащил девочку в угол, и только там съел. Поэтому его и не сразу заметил залезший ночью за телефонами Миха "Кастет", а потом было уже поздно - удар начавшей изменяться руки пробил череп, и неудачливый воришка стал удачным материалом для продолжения перестройки организма. Часа через три-четыре очередь дошла и до девочек - они проломали огнетушителем тонкую гипсокартонную перегородку между бытовкой и туалетом и начали по одной выбираться. Как раз ему в лапы - он был очень умным мальчиком, и потому не убивал их сразу, а пугал до потери сознания и утаскивал в свой угол, где аккуратно отделял голову. Они тоже стали отличным материалом для дальнейшего его развития. Даже не смотря на то, что в прошлой жизни все три подружки отказывали ему всячески, в том числе и интимно. Теперь же, сам того не помня, и не понимая, он им отомстил, пусть и в несколько извращённой форме.

Оставив заглушенную машину прямо на дороге, с раскрытой на всякий случай пассажирской дверью, я двинулся к обнаруженному телефонному раю. С проезжей части, в том же направлении тянулся след, какой обычно оставляет невыжатая половая тряпка. Он местами поблёскивал насыщенным бордовым блеском, и мне это не нравилось. Я приостановился и проследил его взглядом на всём протяжении. Начинаясь метрах в двадцати от меня, на середине проезжей части, след, вихляясь, постепенно склонялся к обочине и, в конце концов, упирался в интересующую меня дверь входа в магазин. Воображение мигом нарисовало картину бешено несущейся машины, сбитого ей мужика и девчонку, что отчаянно упираясь, тащит его в магазин, просто чтобы убрать с улицы и там постараться спасти. Скорее всего, я попал пальцем в небо, особенно с девчонкой, но, учитывая реалии, такой сценарий мог иметь место. С этими мыслями я продолжил движение и, спустя несколько секунд, оказался на пороге магазина, озирая его внутреннее убранство.

Лёгкий разгром в зале и кровавая извилистая дорожка на полу торгового зала до того походили на стандартные сцены из фильма ужасов, что мне стало крепко не по себе. Слюна вдруг стала вязкой, и с противным металлическим привкусом, спина одеревенела, а вдоль позвоночника ожгла холодом скользнувшая вниз струйка пота. Плохо. Пахнет плохо, и чувствую я себя аналогично. Ноги не двигаются, хочется стать незаметным, невидимым и тихо-тихо уйти. Накатила злость на собственную робость. Нееет. Я построю фигвам, народную индейскую избу, я посажу в него свой страх и буду ходить вокруг, не выпуская его. Сам же двину туда, где мне нужно. Слюну - сглотнуть. Дышать! Ещё! Ещё! Три частых шумных, "силовых", выдоха позволили взрастить и собрать в кулак злость, преодолеть оцепенение. Пусть с трудом, но я сделал первый, шаг, потом второй. Дальше пошло легче. Я сосредоточился на преодолении паники и деревянной походкой двинулся параллельно кровавой дорожке, уходившей куда-то за стеллажи с телефонами и аксессуарами к ним.

Пока я двигался, навязчивые штампы голливудских поделок наседали на меня всё активнее, нагоняя напряжение. Вон стойка, за которой, по идее, должен располагаться продавец. Она пуста, точно так же, как и весь торговый зал. По закону жанра, за ней обязано притаиться кошмарное создание, вцепляющееся в плечи киногероя, стоит ему пройти мимо и заглянуть в тот коридор, к примеру. Он наверняка ведёт к подсобным помещениям и, там тоже должны таиться чудовища. А в туалет так хочется. А оправлять естественные надобности в стеклянном аквариуме торгового зала неудобно. Стесняюсь я. Привык гадить в специально отведённом месте и всё тут. Это же не лес, тут люди. Были когда-то, по крайней мере. Да и преподаватель по тактике рассказывал - самое беспомощное создание - это человек опорожняющийся, потому для данной акции нужно либо забираться в укрытие, либо ходить парами. Пары у меня нет, будем искать защищённое место. Размышляя подобным образом, я аккуратно, мелкими шажками продвигался, стремясь увидеть тварь за стойкой раньше, чем она меня перепугает. Шажок, ещё, я вытянул шею, напрягая деревянную спину, вглядываясь, стараясь увеличить обзор и.... Характерный шум одежды за спиной едва не бросил меня в обморок.

Я аж взвился в воздух от испуга, и с диким криком "А-пля-а-а-а!!!!!" всадил заряд, куда-то в направлении внезапной цели. С грохотом обрушилось на пол тело, перепугавшее меня до полусмерти и - завозилось бессильно, на одном месте. Я же, напротив, окаменел в испуганной неподвижности и, переждав пару гулких ударов сердца, потянул рычаг запирания. Ружьё следовало перезарядить, рефлекс оказался сильнее испуга. Эжектор исправно выкинул стреляную гильзу, улетевшую через левое плечо. Желтый отблеск её донца, резанул по сетчатке, заставил отследить траекторию падения и привычным своим росчерком внезапно снял напряжение. Как на охоте себя почувствовал. Только природа каменная. Городская тайга, ага. И олени в ней непонятные, видимо, стоит присмотреться к ним повнимательнее, дабы не пугаться до полусмерти впоследствии. Ну-ка, ну-ка, покажись мне, самка собаки, бетонный олень. Сделав пару шагов, я внимательно вглядывался в причину своего недавнего переполоха.

Передо мной, на загаженном кровавыми сгустками полу, извивался зомби с вырванной челюстью, точнее частично вырванной и снесённой нижней частью лица. Левая скула лишена плоти и белеет костью и крупинками обнажившихся зубов верхней челюсти. Язык вывалился и метёт пол, вызывая своим видом лёгкий позыв к тошноте. Руки и левая нога переломаны и перекручены в добром десятке мест. Целой оставалась только одна нога, на которой он и стоял, поднявшись неведомо каким образом. Вернее, оставалась до моего появления. Получается, мой панический выстрел перебил ему единственную опору и он рухнул. Впрочем, потёки красного на стене не оставляли сомнения, что для принятия вертикального положения он принял помощь стены. Как это будет по-мертвячьи: "да поможет нам стена, сказал зомби и встал прямо"?

Вот блин, куда меня несёт, а? Бред сыпется из меня, словно зерно из прохудившегося мешка, помимо воли, а сознание ясное - как бы со стороны всё воспринимаю. Пока я размышлял правая рука, жившая своей жизнью, нырнула в карман, ухватила толстенький цилиндр патрона, крутанула его в пальцах, придавая нужное положение и, дослала в патронник. Сочный клацающий звук, с каким переломленные стволы вернулись в боевое положение, вывел меня из состояния отстранённости. Я с лёгким недоумением глянул на свои руки державшие ружьё. Надо же. Раньше был у меня пунктик - всегда смотрел как патрон вставляю, просто не мог иначе, а сейчас всё не глядя сделал, как надо. И в патронник попал, и патрон дослал до конца без суеты, что позволило ружью закрыться беспрепятственно. До сих пор помню ту козу, смывшуюся от меня из-за неправильной перезарядки. Вот где я кипятком в прыжке писал, от досады. Патрон тогда не до конца вошёл, я стволы закрывать - подмял его немного, и он не полез окончательно. Пока сменил, пока закрыл, коза ушла.

- А ты, тварь, не уйдёшь! - Торжествующе сказал я, ворочавшемуся у моих ног, подвижному трупу. - Ты мне, упырь, за Андрея ответишь... И за Севастополь, тоже! - Добавил я чуть погодя. Причём здесь Севастополь, сам не понял, но чувствовал, что сказал правильно. К месту, так сказать.

Пока я боролся с мыслями, зомби-калека проявил неожиданную активность. Извиваясь, подобно гусенице он, по сантиметру, приблизился ко мне и вцепился бы в ботинок, но отсутствие нижней челюсти изрядно ему в этом помешало. Осколки зубов не зацепились толстую кожу и тогда это воплощение смерти, улёгшись на бок, решило, по всей видимости, протереть мою многострадальную обувь насквозь. Языком.

- Моя ж ты радость! - Я не смог удержаться от смеха при виде этой картины. - Ты меня насмерть зализать пытаешься, что ли? Ты, значит у нас не кошмарный, а ласковый зомби, да? Эхэргэн? блин. У прабабки моей, на Ольхоне, такая же ласковая собачка была. Я буду тебя звать так же. "Осторожно, ласковый зомби! В магазин не входить - залижет до смерти" - табличка с красивыми красными буквами так и засветилась перед глазами. И что теперь с тобой делать, полировщик обуви? Нацепить ошейник и приручить? Таскать на поводке, показывать людям и брать за это деньги? Мысля логически, доля истины в этом имеется, один минус - тварь остаётся опасной даже без зубов. Но ведь дрессируют же тигров, львов? Вернее, раньше дрессировали. Интересно, а тигры-зомби бывают?

Последние мысли я обдумывал уже, отойдя на непреодолимое для "гусеницы" расстояние, дополнительно поставив перед собой подобранный стул. После разборок с Эхэргэном, я почувствовал неодолимую потребность посетить заведение, иносказательно именующееся "хитрым домиком". Да и то, двое суток, можно сказать, носился, забыв про естественные надобности. Мочевой пузырь бунтовать начинает, намекает, что скоро лопнет.

Сумрачный, неосвещённый коридор лежал передо мной и, хотя я испытывал определённый душевный подъём, после общения с Эхэргэном, при мысли о необходимости идти этим коридором меня охватывало беспокойство, а голливудские штампы снова начинали свой зловещий хоровод. Отступить? Нет, отступить я уже не мог. Отступить - значит потерять лицо. Зря я, что ли, столько натерпелся из-за Эхэргена? До сих пор колени слабеют, при воспоминании о том, как он меня напугал. А тут - просто коридор. Ну и что из того, что он неосвещённый? Ну и что, что мрачный? Зато я смелый и уверенный в себе. Правда? Заглушая беспокойство и напуская на себя уверенность, я принялся командовать во всё горло, словно был старшим на учебном месте огромного училищного плаца, и мой голос был обязан долететь в самые отдалённые его уголки. Если уж есть кто в этом коридоре, за запертыми дверями, пусть слышат меня, пусть знают что здесь. Пусть атакуют сейчас, пока я туда не вошёл.

- Курсант Полука-а-арп! В две шеренги-и-и, стано-о-вись! Прямо-о.... На одного Полукарпа дистанции.... Шааго-о-ом.... Марш!

Но никто не нарушил покой коридора, ни одна дверь не шелохнулась, ни один посторонний шорох не побеспокоил мой слух. Держа ружьё наперевес, я ломанулся вглубь пугающего меня пространства строевым шагом. Уж чем-чем, а строевой выучкой моя альма-матер всегда славилась, и сейчас покрытый линолеумом пол содрогался под уверенными, можно сказать профессиональными, шагами церемониального марша. Командуя сам себе, отбивая короткие отрезки по три-четыре шага и выполняя строевые приёмы на ходу, я добирался до двери туалета раз в пять дольше обычного человека. Помедлил немного, собираясь с духом, и рванул дверь. Никто на меня не бросился, никаких посторонних звуков. Ничего. Обычный "офисный" туалет на три кабинки. В дальнем конце валяется огнетушитель и куски строительного мусора. Ремонт здесь был, что ли? Я принюхался. Точно, запах мертвечины слабее даже чем в торговом зале, а ацетоном прёт немного сильнее. Наверное, краску разлили где-то в суматохе, и до сих пор не выветрилось. Я принюхался ещё раз. Нет, не понять. Чутьё забито после Эхэргэна. Не спеша, последовательно я осмотрел всё помещение. Осмотрел дыру в перегородке за дальней кабинкой, где валялся огнетушитель. Близко подходить не стал. Ну его к лешему. Если полезет кто оттуда - услышу. Куски мусора на полу бесшумно пролезть не позволят. Нормально всё. Пора делать то, зачем пришёл.

...Он чувствовал уверенные вибрации шагов. Он всегда был чувствителен и угадывал пожелания клиентов ещё до того как они успевали сформироваться. Тот, кто замер сейчас за стенкой не был похож на материал для постройки организма. Нет, этот был другой. Материал производит суетливые вибрации, постоянные вибрации, вибрации жертвы, такие вкусные и многообещающие. Тот, кто использует материал, двигается только тогда, когда нужно. И - столько, сколько нужно. И неотвратимо. Совсем как этот. Значит - тот, за стеной... Равный?

После визита в туалет, я с облегчением чувствовал себя в знакомой обстановке, привычной, можно сказать. Где ничто не угрожает, некого, да и незачем, опасаться. Кого тут пугаться? Эхэргэна? Ну, как захочу ботинки почистить, пойду к нему - пусть оближет языком, наведёт блеск.

Занятый своими мыслями, я смотрел лишь в сторону выхода, изучая доступную взору обстановку на улице. Поэтому, когда за углом, на выходе из коридора в торговый зал, я уловил краем глаза силуэт в фирменной майке за стойкой продавца, я машинально сказал, как бы оправдывая своё появление здесь:

- Покажите мне айфон пожалуйста, и батареи к нему. Штук пять. - И только потом повернулся в сторону силуэта. Вздрогнул.

На меня вылупилась ужасная харя, перекошенная кривым частоколом острых как шило зубов. Раздувшиеся, иначе не скажешь, челюсти превращали голову существа в подобие груши, делая её непропорционально большой по отношению к телу. Такое впечатление, что руки прямо из-под челюстей растут. Ручки чудовища мгновенно ассоциировались с оружием хватательным. Они походили на скрученные жгуты проволоки и были увенчаны кривыми загнутыми совиными когтями. А вот на глаза я внимания не обратил. Не специально, нет. Просто острые и влажно поблёскивающие клыки "продавца" приковали всё моё внимание. Одной рукой это существо шарило по полкам справа от себя, как будто выполняя мою просьбу.

Блин! Да оно же, точно, заказ выполняет! - пришло озарение, как будто разрядом тряхануло. - Вот это их Пимпаркин выдрессировал, на уровне рефлексов вбил. Ну, некроботаник, держись. Я покупатель скверный, капризный и "судья ИЖ" у меня с собой. Будешь косячить, так он нас рассудит. Копируя повадки прапора перед первокурсниками, я ткнул рукой в направлении полки и сварливо заявил:

- Айфон давай, жаба! Куда ты граблей машешь? Не по шарам, что ли? Ай-фон!

Зря я заявил про "шары". Бельмастые буркалы шевельнулись, привлекая мой взгляд и, на какие-то доли секунды я прикипел к ним, с жутким восторгом падая в бездну ужаса. Только, в отличие от случая с первым зомби, я был готов к этому. Вместо оцепенения пришёл пьянящий кураж, и я охамел окончательно. Где-то на донышке сознания бился ослепляющий ужас, питая веселье обречённого, которому уже все пояс и даже чуть ниже. Время жизни отмерено и сочтено - чего теперь-то блеять?

- Шевелись, обезьяна! Полукарп ждать не любит!

Тварь метнулась в сторону, по сложной траектории, словно вспугнутый на болоте кулик, а я скользнул правой ногой чуть назад, разворачиваясь всем корпусом, принимая удобное положение и вскидывая ружьё. Как только приклад ткнулся в плечо, грохнул дуплет, разнося зубастую грушу, росшую у твари на плечах, в клочья. Картечь на таком расстоянии - ужасна по своей мощи.

- Ни хрена себе, бекас! - Бормотал я, торопливо перезаряжаясь. Такого, блин, из пулемёта валить надо, а я - пукалкой. И быстрый, зараза, какой!

Вид жутковатой туши со снесённой башкой, словно сплетённой из пучков жил приковывал взгляд. Я никак не мог отделаться от мысли, что остался жив только чудом, и это - в который уже раз. Зомби на лестнице не успел меня поцарапать или укусить. Ладно, это не в счёт, там всё зависело от меня, противник-то был не очень. "Ада" если следовать дедовской классификации. Дедовской? Дедовской!!!

Это что же, получается что, наши предки уже сталкивались с такой напастью? Отсюда и все эти обряды и обереги. Стоп! Обряды.... Обереги.... Когда Андрей погиб - мы были рядом, и кирпич мог настигнуть любого из нас, так? Понятно, что на мне была каска, она бы защитила. Не просто каска кстати - труда в неё вложено немерянно. Полировал вручную, только хромировать отдавал на завод. Как будто "хахюхан"-оберег себе делал. Может, так оно и есть? Тот "чёртик", му-шубун вчерашний тоже не смог меня догнать, верно? Промедли я на секунду, всё - валялся бы сейчас обглоданным костяком, как те, в квартире. И сейчас тоже. Хотя - нет. Сейчас было немного по-другому. Эта тварь на айфон повелась. Я потребовал айфон и она растерялась. Только эта тварь серьёзней вчерашнего му-шубуна.

Меня сотрясла дрожь. Ну вот. Отходняк андреналиновый начался, как после доброй драки.

Возвращаясь к этому кошмару, что валяется у моих ног - это кто? Как там бабушка говорила? Круче му-шубунов, только чёрные заяны? Точно! И если против "мелких" ужасов у меня "хахюхан" - каска, то против крупных - айфон? Нет, нет, нет, что-то не так. Этих чёрных заянов должно быть множество видов. Каждый вид зовётся тэнгери. Точно! Да! В голове снова возник голос бабушки повествующей о злых духах:

- Тех, которые питаются человеческим мясом и пьют человеческую кровь много, и они разные. Есть ехон шухан тэнгэри, на языке твоего отца это будет - девять кровавых тэнгэри. Но это не всё - ещё есть Асаранги арбан чурбан тэнгэри или - тринадцать тэнгери Асаранги. От них можно защититься тоже. Нет в мире силы, с какой не способен бороться решительный человек. Но надо знать как. Против каждого из видов этих тэнгери нужен свой хахюхан - оберег.

Будем мыслить логически. Есть двадцать два вида тэнгери - то есть подобий этой твари, которую я сейчас завалил. Айфон вполне может быть хахюханом от них. Но, мысля логически - на каждый вид нужен свой айфон. Блин, повезло. Очутился в нужном месте и в нужное время, что бы понять то, что нужно. Спасибо тебе, тварюка. И тебе, Бабушка, тоже спасибо - страшные детские сказки и в самом деле оказались руководством по выживанию.

Я пнул смердящую под ногами тушу и отправился набивать вещмешок нужным количеством айфонов.

Где-то под Москвой, весна. Пришествие Белого Дракона

Предыдущий период закончен. День Четвертый, день великих свершений, день становления моего Города. Пока только - Города. Но, все еще впереди , поэтому я начинаю День Пятый.

Кепка трудится не покладая рук, наблюдать за ним- истинное наслаждение. В кратчайшие сроки он расчистил тоннели метро от лишних мертвецов, оставив только необходимое для работ количество. Какая глыба, какой матерый человечище! Если бы мне при жизни попался такой же толковый управленец, то все, задуманное мною, было бы построено за пару лет.

Мой Чекист самостоятельно додумался до того, чтобы перекрыть доступ в тоннели. Да, территория резко сократилась, зато шансы на то, что в метро проникнут искатели наживы ,исчезающее мала. По Замоскворецкой линии, Филевской, в Сокольниках - везде, где тоннели выходят на поверхность, чекист завалил выходы вагонами. Забавно было наблюдать бригады мертвецов, которые толкали составы, облепив, как муравьи гусеницу. Слава труду, недостатка в рабочих руках нет, тем более что позже Кепка даже утилизировал лишних.

Кажется, что все идет своим чередом. Смущает только одно - я не вижу будущего. Да, я построил Город, полностью безопасный. Да, я научился управлять постройкой ИЗМЕНЕННЫХ - теперь я могу вырастить любое существо в зависимости от его назначения. Я обладаю памятью практически всех умерших и могу направлять действия живых, не всех, малой части, но и этого вполне достаточно, чтобы получать известия из верхнего мира. Но все эти умения разбиваются о невозможность организовать себе нормальную жизнь.. Я мечтаю есть, пить, спать, гулять по улице, радоваться снегу, нести на плече бревно вместе с обычными людьми. Я обладаю гигантскими познаниями, но не могу сделать себе тело. Приходится довольствоваться специально выращенным ИЗМЕНЕННЫМ - крепкое тело, бывший очень известный боксер. Места внутри его черепа для меня оказалось недостаточно, поэтому я разместился у него в брюшной полости + желудок ему все равно не нужен, да и при встрече с верхними (так я решил называть людей живых, в отличие от людей моих) - а они стараются повредить голову - так безопаснее. В конце концов, я принадлежу не себе, а вечности.

Но, даже обладая таким средством перемещения, путь наверх мне пока заказан. Поэтому я и живу... Живу в подземелье, в темноте и сырости, окруженный самыми настоящими монстрами, словно вышедшими со страниц сказок. Мертвецы, упыри... Один Овулев...

Кстати, как ни странно - Овулев подсказывает, правда редко, толковые вещи. Вполне логично он предложил укрыть от озона и ультрафиолета, перенести под землю, содержимое библиотек. Знания - это единственное, что я могу предложить верхним. Это была фантастическая операция. Библиотеку МГУ несколько тысяч голов МАТЕРИАЛА, под присмотром измененных, разумеется, перенесли буквально за один день. С Технической библиотекой вышла неприятность - верхние тоже начали охоту за знаниями. Видимо, первоначальное накопление капитала закончилась. Шутка. Но это было фантастическое зрелище - я не пожалел времени, наблюдая, как несколько человек уходили по крышам от моих измененных. Конечно, я предпочел бы, чтобы то, что они похитили, досталось мне, но... Игра есть игра - в данном раунде они победили.

Я потерял несколько измененных, но получил невероятное наслаждение, наблюдая за прорывом красноармейцев. Ничего, большую часть библиотек Города я всё-таки перенес к себе, но Овулев начал меня беспокоить. Несмотря на некоторую пользу, я склоняюсь к мысли, что он стал крупной ошибкой моей кадровой политики, потому как на роль переговорщика с верхними он не подходит абсолютно. Как выяснилось, он далеко не в чести у большинства выживших, более того, обычно хладнокровные красноармейцы испытывают к нему просто патологическую неприязнь. Видимо, надо будет повнимательнее посмотреть его дела за последний десяток лет. Попытка наладить контакт с группой, обосновавшейся в Матвеевском, провалилась - его даже не стали слушать, а просто начали убивать. Убивать жестоко и медленно, я уже успел поднять в памяти некоторых товарищей подобные фрагменты из кино. И, если бы не четверо ИЗМЕНЕННЫХ, которых к нему приставил Чекист в качестве охраны, его бы забили насмерть. Теперь я понимаю, что глупо было отправлять переговорщика в сопровождении тех, кто олицетворяет ужас.

Как оказалось, в его правозащитной деятельности немало страниц, которые не согласуются с моральными принципами большинства. Ну что же, это моя ошибка, и я ее пренепременно исправлю. Возможно, когда его отправлю на переговоры в следующий раз, я сниму с него защиту. Пусть ИЗМЕНЕННЫЕ, которые его охраняют, утилизируют его на глазах у людей. Пожалуй, это добавит мне немало очков в переговорах - уничтожив столь одиозную личность, я совершу то, о чем мечтают многие из верхних.

Все идет по плану. За малым исключением - я стал видеть сны. Сначала это были какие-то обрывочные картинки: пиво, сваренное почему-то из шишек, полированный до блеска стальной шлем, какая-то неуклюжая, но явно очень прочная машина... Но однажды я увидел до невероятности отчетливый сон. Мне приснился Распутин. Он стоял на Красной площади в развевающемся черном плаще. и глаза его, прикрытые бельмами, были разного цвета: один красный, а другой - синий. Маленькие, похожие на аптечные пилюли, они впивались в меня, и я чувствовал этот взгляд.

Вокруг его ног крутилась снежная метель, волосы развевались. В одной руке он держал серп, в другой - молот. И он заговорил.

"Нет жизни вечной, есть мука вечная. Жизнь- страдание, вечная жизнь- это вечное страдание. Бойся железа в железных руках, бойся тех, кто придет, закрытый железом. Мертвые дадут жизнь железному чудовищу, которое придет, чтобы уничтожить живых мертвых. Будешь мертвым - погибнешь, станешь живым -спасешься. Пятеро встретятся, четверо продолжат, трое придут, двое - уничтожат. Земля не спасет, вода не скроет, воздух оградит. Найди пятерых. Если сможешь". Он махнул рукой, сказал "Поехали!", развернулся, и тяжело ступая, скрылся в направлении Кутафьей башни.

Невероятная реальность этого видения и колдовская слава Распутина заставила меня всерьез отнестись к его словам. Но вот кто эти пятеро, что за железное чудовище, при чем здесь воздух? Загадка. В моем мире сейчас все течет по накатанной колее, поэтому решению этой загадки я посвящу День Шестой.

Первый год Белого дракона, 28 августа, поздний вечер. Тульская область рядом с селом Новое Глазово

- И чего ты так на меня смотришь? - Толя бодро крутил руль своего возвращенца.

- А с какого перепугу, ты думаешь, что на тебя? - Я поспешно отвернул взгляд и уставился в окно, вроде, я рассматриваю поля или леса. Моё отражение в тёмном стекле подмигнуло мне, в глубине ночи мелькнули какие-то огоньки, одновременно похожие и не похожие на свет фар.

- А что не заметно, что ли? Нет-нет, да и зыркнешь.

- Ну, эта, мне интересно очень, вроде как "мазай" твой, ну, немного странный какой-то. Что-то не то в нем.

- Да? И что же?

- Я вот понять не могу, какие-то приборы странные, не автомобильные вроде, да движок, вроде, иначе звучит. Не?

- А-а-а. Так ты про это. - Пряник с какой-то нежностью погладил панель приборов. - Знаешь, брат, это спасибо нашему механу, он хоть и не русский совсем, но мастер от бога. Он мне этот "мазай" по винтику перебрал. Новую систему зажигания впендюрил, двигло родное снял, с седельного "маза" воткнул. А то был бы я как ХБСка. А теперь прям как настоящий. Только механ, наш где-то за пару недель до нашествия парусных танков пропал. Сначала, к нам приехал один типок на джипе-иномарке. Ну, которые в "Кэмел-трофи" участвуют, а потом наш механ пропал. Странно так, вещи его целые, а самого нету.

- Странно и не говори. - Я хмыкнул, покачал головой. Спрашивать, что такое ХБСка не стал, куда механ пропал рассуждать не будем, хватит и так вопросов. Надо решать насущные проблемы. - Со мной расплачиваться завтра будем, ага. Сейчас на ночевку встаем где-нить.

- И то верно. - Толя свернул с трассы, переключил передачу, и машина затряслась по ухабам проселочной грунтовки.

Как говорится в сказках, долго ли, коротко ли, а точнее минут через сорок, Толя нашел полянку на опушке, и объявил привал. Будем разбивать лагерь. Пряник поставил свой "маз" за кустами, между двух деревьев, выпросил у меня маск-сеть. Принялся камуфлировать свой грузовик. Я решил поставить шалаш, да и собрать хворосту для костра.

Хорошо в сказках, или в фильмах, раз и готово. Две минуты и лагерь, три минуты и костер, пять минут и еда готова. В жизни все не так, часа два применения страшных магических заклинаний и посылов к такой-то матери, суета, мельтешение по поляне, вот через что мы прошли, пока лагерь был разбит. Подогретая на костре тушенка с гречкой сморила Пряника и он отправился спать к себе в МАЗ, я остался у огня. Звуки ночных насекомых, треск костра навевали невеселые мысли. Только своеобразная "работа" по отстрелу зомби позволяла мне отвлечься. Но моменты отдыха мой разум возвращался к тому, что произошло с моими друзьями примерно месяц назад никак не выходило у меня из головы. А ведь это я виноват в случившемся, из-за меня они все погибли. Я посмотрел на горящий огонь, и отшатнулся. Оттуда, очень четко, проступили их лица. Два брата и она смотрели на меня с сожалением, с тоской, словно звали куда-то. В ушах зашумело, и я провалился во тьму.

Утро наступило неожиданно, неприятно даже. Я бы сказал, пинком в ребра, причем, в самом прямом смысле. От удара просыпаешься моментально, я попытался вскочить, и схватить свое оружие, но второй пинок уложил меня обратно.

- Ты гля, он еще встать пытался. - Раздался хохот. Нет, ребята, кто бы вы ни были, вам Возломителя голыми руками не взять. Повторно вскакиваю, и набрасываюсь на, близко стоящего ко мне, обидчика. Сердце заколотилось как башенный насос, кровь побежала по венам, дыхание участилось, ярость заполнила каждый уголок моего сознания. Приседаю, правой рукой наношу удар в грудь, выбрасываю тело вперед, и на выходе завершаю удар локтем в ухо. Разворачиваюсь, и достаю, спешащего на помощь моему обидчику, второго левым локтем в ключицу. Рвусь вперед к следующему...

- Прекратить! - Громкий выкрик сопровождается выстрелом. Я оглядываюсь. Попал, так попал. Вот мы и встретились, как я этого не пытался избежать, не вышло. Поляна была окружена бравыми парнями в однотипной черной форме, с автоматами наперевес, позади них, сквозь кусты, виднелись силуэты танков Pz I или II. Вот я сделал простой вывод, что сейчас состоится мое знакомство с "бронетанкистами". Недолгое, скорее всего. Радости моей не было предела.

- Так-так-так, кого мы тут видим. Нет, вы посмотрите - Проговорил тот же голос, что и кричал прекратить. И он показался мне знакомым. - Что? Все так же как всегда буянишь? Дерешься? Пакуйте его. Поедем в Штаб.

- Но бригадир! Может его тут, ну, на месте шлепнуть, а то он на наших напал.

- Молча-а-а-ать! Сколько можно повторять, солдат, я не бригадир! Бригадир у тебя в колхозе остался! Для тебя, чернь, я - господин Оберстгруппенфюрер Денисов. Рихард Денисов. - Он взбесился. - Чтобы моего персонального врага, вот уже на протяжении двадцати лет, так просто шлепнули в лесу? Нет! Пакуйте. Едем в штаб.

- Так точно. - Парни в форме козырнули, и, держа меня на прицеле, заломили мне руки за спину, повели в сторону непонятного фургона. Каждое их движение сопровождалось ударом прикладов под ребра. Ну чего суки, мы еще поглядим. Прежде чем залезть в фургон, я, словно невзначай, бросил взгляд на поляну, где в самом дальнем углу я увидел Толю, глядящего на все это. Хотя, может быть, мне показалось.

"Танки" взревели двигателями, колонна начала движение. Сначала тронулся "дефендер" Денисова, сука с комфортом ездит, потом первый "танк", следом фургон, а потом уже и остальная "бронетехника". Я попытался устроиться поудобнее на деревянной скамье, и стал вспоминать.

Первая наша стычка с Денисовым произошла лет двадцать назад, в детском саду еще. Мы тогда были в старшей группе, и нам был пофигу на все то, что происходило в стране, имели значение лишь свои простые детские радости и горести, вроде жареной курицы на обед и нелюбимого сон часа. Мне родители подарили модель "пятерки", кажется, темно-красного цвета, с открывающимися дверями, капотом и багажником. Я, такой гордый и довольный собой, принес это чудо в детский сад. Ну не мог я расстаться с этой машинкой, я даже спал с ней.

Детское счастье оборвалось неожиданно, когда мою машинку заметил Рихард. Вместо того, что бы подойти и попросить "Дай, пожалуйста, поиграть", или что-то вроде, он подбежал ко мне и попытался выхватить ее. Я и тогда был крепким парнем, так что машинку он не получил. А скорее даже, получил он машинкой по носу. И сразу кровь, сопли, слезы, шлепок и отправление в угол от воспитательницы. Вечером, пока шли с мамой домой, я умудрился выслушать столько нотаций о своем плохом поведении, что мне хватило на всю жизнь. Лишь только отец меня похвалил, сказал "молодец!"

Судьба не развела нас по сторонам и в дальнейшем, в школе мы оказались снова вместе. До пятого класса Рихард мне пытался гадить, все никак не мог простить мне машинку. Потом вся их семья эмигрировала в Германию, как эти, "природные" немцы. Вот так наши пути с ним разошлись лет десять-двенадцать. А вот гляди-ка, вернулся из эмиграции, хотя нет, вроде как он приехал года два назад. Значит, что-то не срослось у них в Германии.

Пока я предавался воспоминаниям, часть моего мозга пыталась запомнить то количество поворотов, которое сделал фургон, но весь путь так и не выстраивался. Ладно, прорвемся, на место приедем и разберемся.

Наконец колонна остановилась, снаружи раздались голоса и крики, призывы разгружать. Вот и приехали. Тент распахнулся.

- Выходи, не думай тут чудить, понял? - В проеме показалась голова в фуражке.

Я кивнул, встал, как мог, и стал вылезать из фургона. Стоило мне только показаться снаружи, где остановилась колонна, так мне показалось, что я на съемках фильма про войну. "Фашистская" цитадель располагалась в типичном российском поселке, но все надписи на домах, которые мне бросались в глаза, были на двух языках. Немецком и русском, причём немецкий ломал глаза не только своей чужеродностью, но и готическими завитушками на буквах.

Колонна встала на площади перед комендатурой, о чем говорила вывеска "Komendatur". Красивое здание в стиле сталинского ренессанса, двухэтажное, с колоннами, было украшено фирменными знаменами "бронетанкистов". Скорее всего, это было здание поселковой администрации. Напротив комендатуры было одноэтажное здание, типа вокзала, кирпичное, длинное, с трапециевидной крышей по крыльям, и двускатной, с маленьким круглым окошком в центре. И только одно вносило диссонанс в этот гитлеровский антураж - это памятник Ленину. Ухоженный, недавно покрашенный серебристой краской, памятник стоял в центре площади. Он сразу же притягивал и отталкивал. От него веяло чем-то, но чем я никак не мог понять.

За три или четыре дома от площади виднелся частокол, окружающий центр поселка. Видимо они не решились осваивать весь поселок, довольствуются лишь площадью у вокзала и администрации. Но и такая, с виду, небольшая территория внушал уважение перед бандой. Площадь не была пустой. Различный люд сновал по своим делам, туда-сюда. Атмосфера в поселке была мирной, а это говорило об их численности. Вот только, где же они технику размещают, я никак не мог понять.

- Что стоишь? Вперед! - Парень в фуражке ткнул меня автоматом в спину. Я покорно пошел.

С площади мы двинулись на северо-восток поселка, мимо здания вокзала, мимо ларька с надписью Apotheke, стационарного поста полиции. Обогнули вокзал и направились к железнодорожной линии. Там за линией высилась четырехэтажная башня, огражденная бетонным забором. Перешли через линию, прошли вдоль забора, мимо ворот и проходной с вывеской Werkhalle. Вот даже как, тут значит, наверное, и техника стоит. Свернули направо, прошли еще пятнадцать метров по улице, и остановились у здания с надписью ZellengefДngnis. Судя по всему, пришли.

Тюрьма располагалась в обыкновенной избе-пятистенке. Тычками меня загнали в сени, где я встал пред светлыми очами дежурного. Тот оглядел меня с ног до головы, почесал затылок, пролистнул тетрадь, покачал головой.

- Это хто? - дежурный посмотрел на конвоира.

- Личный враг самого! Велено определить в одиночку. - Он подтолкнул меня к дверям во двор. - Seien Sie vorsichtig mit - er liebt es zu kДmpfen

- В одиночку? А места есть, кто меня спросил? Akzeptiert.

- Э. Ты тут не начинай. Мое дело привести и сдать. А дальше сам определяйся. - Конвоир склонил голову набок. - Только, эта, Сам еще обещался к нему прийтить сегодня.

- Ты меня не стращай, тут. Не вырос еще. Чай не боюсь.

- А я тебя и не стращаю. Говорю велено в одиночку.- Повторил конвоир и добавил. - Сам велел.

Дежурный закряхтел, стал что-то искать на столе. Нажал на какую-то кнопку, из избы появилось еще два ухарая. Наконец он достал журнал, ручку, и подал все это конвоиру, пробубнил - Распишись.

Пока конвоир расписывался, два ухаря ухватили меня под руки, поволокли меня куда-то во двор.

- В одиночку его! - Проворчал дежурный, принимая журнал из рук конвоира. - Хотя стой! Ремень, шнурки, сдать!

Ухари в два счета вытащили из моих брюк ремень, потянулись к ногам, но зря - в кирзачах шнурков нету. Сдав ремень, они продолжили волочь меня на новое место жительства.

Одиночка оказалась клетушкой, примерно полтора на два, в помещении бывшего то ли курятника, то ли крольчатника. Сейчас непонятно, но вонь стояла характерная. Как только дверь закрылась, я кинулся к единственному слуховому окну, глотнуть воздуха.

Надышавшись и наглядевшись на фабричные ворота, я вернулся в камеру. Будем думать, что делать дальше. Побег? Подождем, что сегодняшний день покажет, но долго я тут задерживаться не хочу. А пока ждем, надо придумать, чем тут заняться можно. Я в камерах гость новый, все мое знание про тюремную жизнь только из фильмов. По началу, думаю, надо измерить свою камеру шагами, а там поглядим.

Второй год Белого Дракона, конец апреля. Хауптбург(бывш. станция Пахомово Тульская обл.) Штаб "Бронетанкистов".

"Сам" ко мне не зашел, ни вечером после прибытия, ни утром следующего дня. Его визит откладывался на неопределенный срок. За то время пока я ждал его, я успел выучить расписание движения броне-колонн. По началу, мне казалось, что "кулаки" имеют в распоряжении одну колонну "парусных танков", но нет. Колонн было две, по три пародии на танки в каждой, две машины сопровождения, ремонтная одна точно, вторая для мародерки или что-то вроде того. Было у них три, но одну я прочно вывел из строя, хе-хе.

Иногда, за воротами "фабрики", я видел странного мужичка, чернявого, издали не понять было, сколько ему лет, но мне почему-то показалось, что около пятидесяти. Из всей этой банды он мне показался самым странным. Вся банда, сплошь и рядом молодежь, ну тридцать, самые старые, всем остальным лет по двадцать или около того, а этот явно старше всех, так и по виду его можно было предположить, что он раб. Только, в отличие от меня, "срок тянул" он на "фабрике". Так же я заметил, что он работает с одним трактором, что-то по типу бульдозера. И постепенно этот трактор превращался в нечто иное, но во что, я так и не узнал. Когда от трактора осталось только шасси, его, вдруг, вместе с дядькой, передвинули в другое место.

Иногда, к воротам подъезжали мотоциклисты. Все обычно по паре человек, но периодами и по одиночке. Так же каждый день, что у нас в тюрьме, что на фабрике патруль дважды обходил периметр. Утром и вечером.

К исходу первого месяца моего заключения соизволил нанести мне визит. Предшествовавшая данному действу помывка в бане и смена белья, с потугами на немецкий "орднунг" весьма меня развеселила, и обнадёжила - удалось рассмотреть участок базы, скрываемый стоящим напротив моего окна домом. Ничего интересного мне не открылась, если не считать импровизированного автопарка, огороженного небольшим, до пояса, забором, аккуратными пятнами покрашенного в зелёный цвет. Вернувшись после бани в свою "камеру" я обнаружил свежую солому на полу и новый матрас, взамен дырявого и наполовину сгнившего старого. Подивившись переменам, я устроился, было, в горизонтальном положении, но появившийся "фашист" окриком поднял меня на ноги. За дверью послышались голоса, немецкая речь вперемешку с русскими словами и на пороге появился сам "фюрер", отрастивший, наконец, отвратительные усы-щёточку. Хотя не совсем верно - видны следы туши для ресниц, не складывается у него с растительностью на лице, вместо брутальной щетины лезет какой-то непонятный пух, вот и приходится ему "мужественность" изображать, женскими методами.

Рихард хотел от меня зависти, и признания его заслуг - двести обездоленных человек в пяти деревушках, разрушенных по брёвнышку его "панцервагенами", видимо, должны были произвести на меня впечатление, по крайней мере - внушить ужас. К сожалению, этого не произошло, а плевок в лицо и гордое "фашист" и "проклятый захватчик" заставили Денисова перемениться лицом. Буркнув что-то вроде "ничего, за десять лет точно сломается", он развернулся и вышел из "камеры". Следом исчезли тюремщики, дверь захлопнулась, и я вновь остался один, наедине с новым матрасом.

За прошедший сентябрь я досконально изучил свою камеру, все доски в стенах, где какие гнилые, где сильные. Обиднее всего, что гнилые доски были сверху, под потолком. В середине вполне тёплого месяца состоялся ещё один визит Рихарда, после чего мою пайку уменьшили на треть, оставив только утренний и вечерний приёмы пищи. Опасаясь упадка сил, я решился на побег. В погожий денёк, примерно в двадцатых числах, аккурат после еженедельной бани, я рванул на волю. Без запасов, без оружия, фактически без обуви - мои сапоги остались в камере, на поход в баню мне выделяли какие-то непонятные разбитые ботинки, с отстающей в нескольких местах подошвой. И когда я уже был близко к своей цели, ботинки меня и подвели, зацепившись, одновременно, и подошвой об выпирающий из земли камень, и штаниной за перепрыгиваемое заграждение из колючей проволоки. Растянулся я знатно, лбом поймал первое дерево долгожданного леса и затих, по ощущениям, минут на двадцать пять. Очнулся в камере, со связанными ногами, после чего был доставлен в "Гестапо" и нещадным образом избит. Правда, мой враг правильно истолковал причины и, по всей видимости, поставил на общее довольствие - в вечерней пище появилось мясо, в обеденный рацион включили слегка сладкий компот.

Октябрь выдался совсем не теплым, дождило частенько, поэтому в моей камере сухими оставались только место у параши, да угол у окна. Вот в углу я и сидел большей частью.

Гнилые доски были не только на потолке, но и на стенах. Правда, стены вели во внутренний двор, и единственное, что они мне дали, так это гвозди. Ими я расписывал стены, собственно говоря, если верить фильмам, то это одно из основных занятий заключённых. Первое время пытался считать дни, но через неделю сбился, и бросил это занятие.

Чтобы совсем не сойти с ума, я начал разговаривать сам с собой, по ролям проигрывая и анализируя все те поступки, которые привели к неудачам. Утром я здоровался с собой, за завтраком, обедом и ужином, прежде чем начать давиться баландой, желал себе приятного аппетита. А перед тем как уснуть, желал себе спокойной ночи. Рассуждал над маршрутом движения колонн, патруля. Пытался угадать сущность людей в своих тюремщиках. А по ночам вспоминал друзей.

Порой они мне снились, я пытался заговорить с ними, но тщетно - братья либо отворачивались от меня, либо уходили. Одинаковые одним своим взглядом, молча, корили меня, а Валька, с присущим только женщинам, сожалением смотрела на меня, по ее глазам я понимал видно - она меня простила. Вот только сам этого сделать не мог. И наступал новый день, и я опять начинал заниматься своими делами: наблюдением, анализом и самое главное тренировками. Как мог, поддерживал себя в форме. Я надеялся, что это мне пригодится. Точнее, даже, не надеялся. Знал.

Еще меня очень сильно волновала судьба Трактора. Днями не мог найти себе места, просто подумав, о том, где и как поживает мой кот. Но то, что я не делил камеру с Пряником, вселяло надежду, что с котом все в порядке. Другие заключенные, в соседних камерах, менялись с завидным постоянством. Я сделал вывод, что тюрьма большей частью используется как гауптвахта. Ну, или для арестантов по мелким правонарушениям. Таких персонажей, вроде меня, здесь больше не было.

Седьмого ноября, а дату мне доложил сам Рихард, меня подняли в шесть утра, и под противным холодным дождём я присутствовал на параде. "Русишрейх" завоевал ещё с пяток деревень и один небольшой посёлок, взяв около трёх сотен пленных и множество трофеев. Пленные понуро брели, подгоняемые ненавистными и им, и мне, солдатами в "фельдграу", с закатанными, на манер эсэсовцев, рукавами. После колонны пленных проследовали вонючие тарахтелки, гордо именуемые "панцервагенами", несущие над собой уже известные красные паруса со свастикой. А после парада мне довелось испытать унижение, равного которому я не испытывал до этого момента никогда в жизни - пристёгнутый наручниками возле окна, я оказался мишенью для объедков пирующих по поводу очередной "победы" пьяных молодчиков. Внутри всё пылало, а распеваемые за столом немецкие песни заставляли разум буквально клокотать ненавистью, но к сожалению, сломать трубу отопления мне не хватило сил.

Конец осени и начало зимы ознаменовались прокладкой через мою камеру железной трубы, сантиметров в двадцать пять диаметром, как оказалось буквально на следующий день - дымохода от расположенной в комнате охранников печи. Надежду помереть от переохлаждения, назло Денисову, пришлось похоронить. В довесок к индивидуальному отоплению мне выдали ватник и ватное же одеяло - "фюрер" действительно вознамерился продержать меня в неволе живым и здоровым, видимо ему это доставляло какое-то извращённое удовольствие. Сам по себе декабрь пронёсся незаметно - в окошко камеры залетал снег, на улице частенько завывал ветер, всяческие манёвры и военные действия, по всей видимости, прекратились. Но зато начались пьянки и праздники новоиспечённых "фашистов". Напротив моего окна принимали в "гитлерюгенд", выводили группы по пять человек детей, лет двенадцати-четырнадцати, в шортиках и маечках с коротким рукавом, в ненавистных пилотках и галстуках на манер пионерских, но таких же красно-белых, со свастиками. Принимали клятву, вручали винтовку и уводили в другое здание, которое я про себя давно прозвал "казармой".

На новый год Рихард придумал для меня новую пытку - после бани я должен был бежать всё расстояние до камеры по протоптанной в снегу тропке в чём мать родила, подгоняемый бегущими следом "гитлерятами" с палками. Данное испытание я, после тщательного осмысления, назвал "закалкой" и подходил к процессу творчески - несколько раз падал в сугроб, переворачивался, приучая свой организм переносить холод. Среди недели, сразу после ночной проверки, я скидывал с себя всю одежду и, считая про себя до двух тысяч, сидел в самом холодном углу - продолжая процесс закалки. Отросшие за время заключения волосы и бороду я воспринимал как продолжение самого себя, тщательно мыл и расчёсывал сделанной из щепок расчёской, не давая спутаться в комки.

На двадцать третье февраля я устроил акт неповиновения, за что в течение дня был избит четырежды, и дважды подвергнут "закалке", но без банно-прачечных процедур. Причиной наказаний стали распеваемые во весь мой неслабый голос патриотических песен, Интернационала и Гимна Советского Союза. Во время второго исполнения Гимна мне в какой-то момент показалось, что я стою на трибуне Мавзолея и принимаю парад Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Ровные шеренги солдат с винтовками дружно печатали шаг, проходя мимо меня торжественными "коробками", к окончанию парада, под звуки "Красная Армия всех сильней" на площадь выкатились старинные танки, если мне не изменяет память - МС-1, с характерным "хвостом" для преодоления окопов. Лязг гусениц по булыжной мостовой, сочетаемый со словами песни, вызвали бегающие ровными строями по моей спине мурашки. Мурашки собирались в непонятные группы, я ощущал их не только спиной, всем своим существом. На мой призыв помочь, стоявший рядом усатый человек подал зеркало, я взглянул в него, но вместо отражения увидел лишь тёмный силуэт. Попытка ощупать спину прервалась внезапно - подскочили двое бойцов, в неясной форме, схватили меня за руки и завели их за спину. Усатый, взяв у одного из державших меня винтовку, крепко приложил прикладом сначала в бедро, а когда я согнулся от боли, добавил по спине. Я упал на пол...

...и пришел в себя. В пыточной камере, в третий раз за день. По возвращении в камеру, я немного отдохнул и попытался повторно вызвать странное видение, но добился лишь нестройного хора других узников, слабыми голосами подпевавшими мне. Это была моя первая победа над "фашистами", не сильно крупная, но от того не менее ценная.

После февральских праздников "Сам" наведывался ко мне два раза, все обещал какие-то гестаповские пытки, даже один раз меня туда сводили, избили хорошенько, но на этом дело заглохло. Либо я ему надоел, либо он меня приберег для чего-то. Ни то, ни другое мне не нравилось, и потому я решил тикать отсюда, аккурат на Первомай. Зная любовь к парадам "вундервафлей" в честь Советских праздников, я был полностью уверен в уменьшенной бдительности охраны, не смотря на попытки соответствовать железной немецкой дисциплине. За долгие месяцы пребывания в застенках, план побега не просто родился, но и оброс всеми деталями. Удивил заурядный день, кажется двадцать второго апреля. Утром, за час до официального подъёма, меня весьма аккуратно разбудили охранники, сопроводили в баню и выдали чистую одежду. После гигиенических процедур меня вывели на плац, где неровным строем дожидались остальные заключённые. Все ожидали очередного парада, но вышедший, отчего-то в парадной форме, Денисов взобрался на импровизированную трибуну и объявил "Весенний субботник", по итогам которого пообещал праздничную прибавку к ужину и некоторое послабление режима содержания. Узники недоуменно чесали бороды и тихонько переговаривались, я был ошарашен. Хотя, русские корни у "фюрера" в наличии имелись, почему бы и нет. Я же был порадовался возможности проверить собственную физическую форму, и за оставшиеся до побега дни привести в нужное состояние мышцы, которые по результатам проверки показали бы неудовлетворительный результат. Мужиков, и меня в том числе, разбили на группы по пять человек, приставили по три человека охраны и отправили расчищать от деревьев и кустов полосу отчуждения вокруг посёлка. Странно, что этим не озаботились раньше, но, с другой стороны, если принять во внимание организационные вопросы, то получается - весьма оперативно сделали. Не дожидаясь партизанских засад и ночных налётов. А ночью мне приснился совершенно непонятный, но захватывающий и поражающий до глубины души, сон.

... Пряник суетился где-то сзади, возле крупнокалиберного пулемёта. Покрутил его так-сяк, приложился к прицелу, после чего доложил о готовности. Самвел Гарникович, хоть убейте меня - не знаю, кто такой, проверял работающий двигатель. Моё "фирменное" топливо раскрутило турбины, к их свисту присоединился низкий гул генераторов, на панели приборов загорелись две зелёные лампы. Готово, можно начинать полевые испытания. Странное ощущение реальности происходящего наложилось на чёткое осознание простого факта - я сплю. Потому как такого бреда в реальности быть не может. Или всё таки может? Ведь, и мёртвые после смерти ходить по земле, казалось бы, не должны, ан нет. Ходят. Ладно, пользуясь случаем, будем осматриваться и делать заметки в голове. Я в кабине, за окном широкая автомобильная дорога. МКАД? Непохоже, тот вроде как весь автомобилями забит, после катастрофы-то. Кабина высоко, метра четыре от земли. Комбайн? Тоже не похоже, слишком просторно, рядом ещё одно кресло, в нём девушка.

Валя? Нет, не она, но очень похожа - такие же рыжие волосы, точно такой же арбалет, прислонённый к сидению. Сзади дверь, похожая на самолётную, я в самолёте не летал, но отчего-то кажется, что именно так самолётная дверь должна выглядеть изнутри. Дальше, управление. Обычный руль, или скорее штурвал, так правильнее. Слева два непонятных рычага, справа ещё рычажок, похожий на ручку АКПП в "Туалете", в смысле, Фольксвагене. Только с тремя делениями, и буквами "П", "Н" и "З" возле них. Вперёд, назад и нейтральное положение, подсказал сон. И, раз пора приступать, так и сделаем. Ручку вперёд, понемногу, машина пришла в движение. С улицы раздались аплодисменты, радостные возгласы и даже автоматная очередь, видимо салют. Опускаем навесное, гидравлика в норме, ток ниже расчётного, в планах - описать круг, проверить динамику разгона и торможения. Амперметр ни разу не вышел за пределы зелёной зоны, теперь максимальное ускорение, с нуля. Остановка, ёлки-палки, сколько же эта махина весит? Судя по инерции, тонн двадцать пять точно. Надо доработать тормоза, но потом. Ручку от себя до упора, стрелка амперметра прыгает в красную зону, машина без каких-либо подёргиваний начинает стремительно разгоняться. Почти как метро, может даже быстрее. Всё, полоса заканчивается, надо на рулёжку и в ангар. Какой ангар, мы что, в аэропорту? Но это не самолёт, однозначно. Скорее, вундер-комбайн, я уже даже во сне думаю на немецкий манер, будь он неладен, проклятый Рихард...

Последний день апреля начался серым, хмурым и дождливым утром. Если такая погода простоит хотя бы денька три, то это будет очень хорошо. Сразу после завтрака, я переложил гвоздь сотку из-под шконки, под притолоку, он мне там нужнее, сам же занял свое любимое место в углу, где посуше, и стал отжиматься, потом постарался выполнить упражнение, именуемое народом, подтягивание. После постарался свернуться калачиком и уснуть, ночь сегодняшняя должна быть длинной и бессонной.

К обеду проснулся, дабы не привлекать внимание вертухаев, поел, постарался отложить пару кусочков, если план выгорит, то поем я ой, как не скоро. А злой гений Денисов составил пайку так, что хлеба в ней практически нет. Суп - да, горячий, сытный, но про запас его не отложить. Выкроенные за последнюю неделю восемь краюшек чёрного и пяток сухарей белого хлеба должны спасти меня от голода в первые пару-тройку дней, дальше будет проще. Спрятав свёрток, я снова придавил на массу. Вечером погода совсем испортилась, мелкий и нудный дождик перерос в затяжной и сильный. Радовало то, что сейчас не лето, а весна. Грозы вот-вот начнутся. После ужина вечер незаметно перетек в ночь, вечерняя поверка показал, что все заключенные на местах, пора начинать осуществлять план.

Я аккуратно достал влажную простыню, и принялся кромсать ее гвоздем. Результатом стало приличное количество прямоугольников, теперь их нужно было связать в одно длинное подобие веревки. То есть сначала связать три или четыре веревки, а потом сплести из них косичку. За этим занятием я проводил вечерний патруль, который просветив во все окно, медленно убрел к себе в караулку. Вот вроде и все, патруль прошел, веревка готова, режим экономии топлива выключил все генераторы, теперь в поселке света нет совсем. Надо начинать.

Я встал на шконарь, подпрыгнул и уцепился за балку. Сперва руками, повиснув как сосиска, потом подтянулся и постарался уцепиться ногами. Так в позе спящего ленивца, правой рукой начал расшатывать гнилые доски. Первая доска, да и вторая тоже, поддалась на удивление быстро. Я тихо опустил доски на пол, теперь от свободы меня отделял, лишь, тонкий слой, такого же гнилого, как и доски, рубероида. А тут в дело пойдет гвоздь. Несколько тычков и рубероид поддался, правда, за это время я чуть не свалился пару раз. Но вы попробуйте рвать рубероид к верху ногами. Как только дырка в покрытии стала с кулак, убрал гвоздь в карман, и оторвал кусок, той ширины, которая мне была нужна. После этого спустился на пол. Надо отдышаться, да и упрятать доски под нары, рубероид мы с собой наверх возьмем, дырку замаскируем. Да и веревку тоже надо захватить

Две минуты спустя я опять повис под потолком, только на этот раз задачка была посложнее. Как уцепиться и протащить, уже, наверное, семидесятикилограммовое тело, на крышу. Бесшумно. Крепко-крепко ухватившись ногами за балку, хватаюсь рукой за доску на крыше, дай бог не гнилая, не хрустнет, затем цепляюсь второй. Все можно опускать ноги. Но по очереди, сначала левую, после правую. Повисли, а теперь подтягиваемся. До плена я бы такого не осилил - девять с лишним десятков килограмм, коварно скооперировавшись с законом тяготения, попросту не дали бы мне этого сделать

Совершив акробатический трюк, я вытащил свой торс на крышу, теперь дело за малым. И уже через минуту я весь, целиком, лежал на крыше. Дождь не прекращался, и я сразу стал мокрым с ног до головы. Но это ничего, свобода-то она вон, рукой подать.

Теперь по крыше надо двигаться к задам, там спустимся. Перешагивая с доски на доску, быстро добрался до края крыши. И зачем я веревку готовил? Тут и так спрыгнуть можно. Итак, свешиваем ноги, разворачиваемся, повисаем на руках, и вот я уже на земле. Теперь куда? Надо как-то пробраться за частокол.

Чтобы лишний раз не рисковать решаю, пробираться задами. Хорошо хоть эти "бронетанкисты" додумались оставить огороды внутри периметра, а то был бы номер, как я крался б вдоль стены. Но нет, обошлось. Задворками добрался до площади с памятником Ленину. Что-то меня туда тянуло.

Глупо может показаться, если человек сбежал, то он должен к окраинам жаться, а не как я в центр. Но у меня возникла мысль, в центре может быть транспорт, а это ключ к выходу.

Минут тридцать я петлял огородами и прочими задворками, пока не пересек линию, и не вышел к площади. Строгий режим экономии не коснулся площади, четыре фонаря по краям, да пара у памятника светили не ярко, но вполне достаточно для того что бы площадь просматривалась. Ну, ничего страшного, дождь мне поможет.

От линии я прополз к зданию комендатуры, только возле нее стояло пара машин, очевидно дежурные какие-нибудь. Будем выбирать то, что я смогу завести гвоздем. Поэтому выбор мой сократился до машин вроде "козла" или "уазика" того же типа. Разные там "лендроверы", УАЗы-Патриоты, Шевроле-Нивы мне не подойдут. А вот 469-ый или Хантер - это да.

На мое счастье, среди дежурных машин нашелся один подходящий мне "уазик". Будем вскрывать его. Жизнь в небольшом, но мирном анклаве после прихода Пушного Зверька, внесла свои коррективы в моменты хранения машин на парковке. Их перестали закрывать. Да и кто их мог украсть, когда кругом своя банда. А тут как в том анекдоте: "И тут вихожю я!"

Я постарался проникнуть в машину как можно бесшумней, и сразу лег под руль. Вовремя. На крыльцо вышел один из дежурных, на перекур. Придется ждать. Комендач курил так долго и смачно, что мне, некурящему уже много месяцев, до рези в зубах захотелось затянуться. Наконец, он зашел в помещение, продолжу и я. Усаживаюсь в сиденье, складываюсь в три погибели и начинаю возиться с зажиганием, это дело нехитрое, я так порой своего "козла" заводил, пара минут.

Двигатель чихнул пару раз и заурчал. Всё, понеслась. Не теряя времени, резко даю по газам, выруливаю на площадь и двигаюсь в сторону ворот. Вот у комендачей-то сейчас удивления, они даже стрелять пока не начали. Но мне не до них, мне надо воспользоваться сумятицей и выскочить за ворота. По короткой, но прямой улице, я постарался разогнать УАЗ, что бы пробить ворота. Лишь бы никаких ежей и бетонных блоков они там не понатыкали.

На полной скорости я прорубился сквозь ворота, они, как и стена, были простыми досками, лишь для виду обшиты жестью или чем-то вроде. Передо мной открылась дорога без преград, лишь немного раскисшая от весенних дождей. Тут надо по осторожней, не хватало завязнуть и загреметь обратно.

Когда сквозь ветки стал пробиваться бледно серый свет утра, я выскочил на асфальтную дорогу, все тут можно было расслабиться и ехать спокойно. Оставалось только определить где я, и отправляться на поиски кота.

- Verdammt! Scheiße! - Рихард ходил по своему кабинету, кричал и заламывал по женски руки. - Как... Wer? Wer? Ich fragte, wer im Dienst war in der Nacht?

Практически все присутствующие стояли молча, боясь ответить. Рихард в бешенстве, порой, забывал остановиться и мог разметать половину своего кабинета.

- Почему молчите? Или я не понятно спросил? Кто дежурил ночью? Трудно ответить?

- Никак нет! Герр Оберстгруппенфюрер! По Хауптбургу дежурил унтерштурмфюрер Алексеев, а конкретно в изоляторе унтершарфюрер Козлевич. - После неприятной паузы ответил один из присутствующих

- Привести их живо сюда - Рихард резко развернулся, смел все со стола резким движением. - Отправить группу SA на перехват! Заодно экспериментальные образцы! Выполнять!!!

И словно по команде, по полу разлетелись побрякушки со стола. Рихард дождался ухода своих подчиненных, подошел к окну, открыл форточку и закурил. крылья его носа, верхняя губа подрагивали, а глаза наливались яростью. С шумом выпуская дым через нос, он посмотрел на памятник в центре площади и прошептал:

- Что? Что мне делать, направь меня....

На мгновенье Денисову показалось, что памятник злорадно улыбается. Отчего Рихард даже мотнул несколько раз головой, и снова посмотрел на памятник, но тот стоял на месте, как непоколебимый символ, указывающий на недостижимое светлое будущее. И никаких злорадных улыбок не было на лице каменного вождя. В дверь постучали. Рихард несколькими резкими тычками затушил сигарету в пепельнице, провел рукой по волосам, вернулся к столу:

- Входите!

- Герр Оберстгруппенфюрер, дежурный унтерштурмфюрер Алексеев и дежурный унтершарфюрер Козлевич по вашему приказанию приняли. - Офицер и сержант резко вытянулись и взмахнули руками в знак приветствия. Денисов ответил резким кивком головы.

- Да хотел. - Рихард обошел их похлопывая руками. - Вы двое переводитесь в отряд SA с понижением званий до ефрейтора и рядового соответственно, отправляетесь на завод, где берете унтерменьша механика и экспериментальный образец 618/30, присоединяетесь к группе перехвата беглеца. Ist es klar? И попробуйте только вернуться ни с чем! Пущу на корм тварям. AusfЭhren!

Свежие зеленые листочки, приятное щебетание птиц, и ветер. И пофигу на тех, кто скажет мне слово против. Я тут процитирю фильм моего веселого школьного возраста "Надышаться можно только ветром..."?, да, теперь мне фраза стала ясной. Теплое весеннее солнышко согревало мое лицо, а свобода одурманивающе действовала мне на мозги. Хотелось орать, хотелось пропеть что-то вроде Райские деньки, Наступили снова, Небо брызжет синевой??, но все портило два обстоятельства. Первое - я бежал уже почти два дня. И второе это мне очень хотелось есть, просто до такой степени, что начал болеть живот, как будто его что-то стягивало изнутри. Но я старался не обращать внимания на это, надо двигаться вперед, не думать ни о чем, просто сосредоточиться на движении. И пусть бег сначала по полям, потом по лесу выматывает, главное я на свободе. Жаль что пришлось бросить машину, но куда я уеду без топлива. Конечно, я ее осмотрел на предмет ценностей, их там оказалось не густо: обрез двустволки и восемь патронов, старый, немного ржавый у рукоятки нож, и пачка "примы" со спичками. Это все же лучше гвоздя.

Было еще и третье. За мной шла погоня, причем "бронефашисты" гнали меня долго упорно, и в довесок оттесняли на север. Лишившись машины, на ней я проехал десяток километров, у выжженного села Дмитриевское, полтора километра я пробежал вдоль дороги, почти до поворота, как заметил мотоциклетный патруль. Пришлось резко забирать севернее, но при этом держать дорогу в поле зрения. А еще километров через десять-двенадцать я выскочил, почти лоб в лоб, на Вторую танковую колонну "Карл Дёниц". Уж не знаю, каким чудом, но ни один пулемет не сработал в мою сторону, совсем. То есть почти совсем. Уже почти скрывшись в подлеске, рядом с моей головой, и вообще рядом засвистели пули, сшибая ветки и выбивая щепки, обошлось. Чтобы не искушать судьбу, двинулся строго на север, пока не добрался до дороги из какого-то населенного пункта, что был в паре километров слева от меня, куда-то на восток. Днем пересекать ее страшно, решил переждать до ночи. Танк в лес все равно не заедет, парус помешает, так что молча, не производя лишней суеты, до наступления темноты, я не был раскрыт.

По правде говоря, раскрывать-то некому было. По дороге никто не проезжал, хотя где-то вдали раздавался шум дизельного двигателя и редкая стрельба. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Как только небо окрасилось красным я пересек дорогу. Забежал в лес, и практически, сразу оказался на просеке, не останавливаясь, минуты через три, я оказался в центре небольшого зеленого царства, наполненного весенней радостью и жизнью. Знаю я эту радость, надо и от нее обезопасится. Как говорил один мой знакомый охотник, в одно время хвалившийся своим "Тигром" и прицелом то ли Буш Элит, то ли что-то вроде. Так вот, Витька Пряменко, охотник тот, всегда говорил, что самое безопасное место против лося - это где-нибудь повыше. Я и последовал его совету. Нашел крепкий дуб, ветвистый такой, забрался метра на три, да и стал устраиваться на ветках поудобнее.

Ночи в мае холодные еще, поэтому усну я не сразу. Пол ночи я пытался принять позу такую, что бы не холодно было, но на ветках особо сильно не разгуляешься. Вспомнил про желание закурить, одной рукой достал сигарету, спички. С третьей попытки удалось поджечь, едва не обжегши палец и не подпалив бороду. От долгого воздержания никотин ударил в голову со всей силы, муть в голове и боязнь упасть на землю окончательно утвердили меня в решении больше не курить никогда. Да еще и птицы, и звери, и какие-то шумы из-за леса не давали толком уснуть, но Морфею совместно со смолами и никотином, в конце концов, удалось сморить меня, и я, по своему обыкновению, провалился в черную бездну.

- Право пятнадцать, упреждение полкорпуса, осоколчно-фугасным!!! Огонь!!! - громко раздалось в шлемофоне.

- Чего!? Говори по русски! Тут танкистов нету! - Раздался почти такой же голос в ответ

- Говорю, осколочным правее ударь, мля! - Первый и до боли знакомый голос ответил

- А так трудно сказать!? А? - второй огрызнулся. - Киря! Что сидишь? Заряжай!

Я огляделся и понял, что все эта перебранка проходила в каком-то трясущемся железном ящике, справа от меня были какие-то провода, заклепки, над головой пара цилиндров, слева находился непонятного назначения железный желоб на кронштейне, с кучей рычажков, вентилей и прочего.

- Чего завис!? Заряжай! Не видишь они рядом!?

- Боря!? - Я выдавил из себя - Но?

- Я же говорю, ему рано еще с вами. - В наушниках появился третий голос. Приятный, родной, такой спокойный и мелодичный, чуточку убаюкивающий, и в то же время бодрящий. От него в груди сперло дыхание и сверху живота начало разливаться непонятное чувство вроде волнения, только без нервоза. Приятное такое.- Тебе рано с ними, твой бой еще впереди.

- Валя... - С еще большим трудом разжимаю губы. - А ты?

- Я не с ними. Я буду ря.....

29 марта Третий год Белого Дракона. Калужская область, Калужская область, федеральная автодорога А-101

По укатанному зимнику камуфлированный "Вепрь" побежал резвее. Закончилась морская качка, команде можно было немного расслабиться. Знамо ли дело, продираться по снегу местами метровой, а то и большей, глубины, сжигая при этом драгоценные литры солярки. Нет, это никак не сравнить с тем подобием дороги, на которую они выскочили. Единственный член команды, который не оценил этого, свернулся калачиком на сидушке, в самом дальнем углу салона. Живко, употребивший пол литра "живой воды", забив на плохие условия трассы, сквозь дурман, но с блеском, выполнил обязанности штурмана и заснул. Ему было все равно по каким оврагам и полям пробирается могучий зверь, он спал.

И было от чего - вчера весь день прошёл в окраске, теперь уже броневика, в камуфляж. С вечера 26-го, по приезду из Кувшиново на склад, спорили до хрипоты, выбирая схему окраски, ну и, само собой, цвета. Курсант, как несостоявшийся мотологический стрелок, шпарил по уставам и наставлениям, практически, не сбиваясь, и по пунктам. С пояснениями и комментариями. Николай, как формальный хозяин автомобиля, спокойно выслушивал все точки зрения и невпопад кивал, а серб, в своё время набивший руку в рисовании, да и от природы имевший дар, искал пути механизации предстоящего действа.

- Окраска должна быть ЗАЩИТНАЯ! - Гнул свою линию Альберт. - В крайнем случае - имитационная. Но нам, по нынешнему безлюдью, имитировать нечего, что ни возьми - всё цель.

- Ладно, пусть защитная. Под какую местность защищаться будем? - Пошел навстречу предводитель отряда. - И время года не забудь, месяц-два и всё начнёт зеленеть, потом лето, потом осень.

- Ну, вот смотри, если мыслить логически - зимой сильно не поездишь, так? - Курсант зацепился за соломинку. - Ни топлива, ни сил не хватит. Значит, считаем период навигации с середины апреля по середину октября. Основной цвет, значит, берём грязно-коричневый, под цвет коры и земли, добавляем тёмно-зелёные и бледно-жёлтые разводы.

- Зелёные - то понятно, трава, листья. - Шевеля усами, потребовал пояснений Фармер. - А жёлтый для чего? Может, лучше чёрные пятна пустим? Я на немецких БМПшках такое видел, там ещё квадратами всё разрисовано.

- То "цифра", нам она не подойдёт - у нашего человека глаз устроен иначе, да и практика показала, что это всё для отмывания денег. - Вяло отмахнулся несостоявшийся военный. - Ну и, во-первых, по уставу не положено, во-вторых - как ты её рисовать-то станешь? Мой вариант проще.

Альберт схватил обломок гипсокартона и, с видимым невооружённым глазом сиянием энтузиазма вокруг головы, принялся размечать борта и капот фургона. Получалось не очень. Немного помучившись таким образом, курсант выискал в складе старую тетрадь в клетку, достал из рюкзака ручку и заставил Живко нарисовать все проекции "Газона". После чего аккуратно, высунув язык, нанёс свой рисунок на бумажный "Вепрь". Получилось гораздо лучше, но касконосца это не остановило, минут через десять громыхания в складе он вернулся, неся охапку банок с краской, в зубах весело поблёскивала бутылка растворителя "Б". Следующие часа полтора Алик, не отвлекаясь на внешние раздражители, замешивал краски, параллельно отмечая их номера и перенося оные на макет окраски. Фармер, в самом начале волновавшийся за внешний вид броневика, окончательно успокоился, и, взяв серба под свою команду, полез доставать двухсотлитровую бочку с топливом из фургона, с целью дозаправиться.

- С какого хутора вы сбежали! - Разорвал тишину свирепый рык. - Вы на какое растение непроизносимого названия бак заделали? Как мы заправляться-то будем теперь?

Курсант на секунду отвлёкся, посмотрел размытым от паров взором, и сообщил доверчиво: - А вот не надо вот тут вот нам. Сами строили, сами и ломайте теперь. Но обшивку не трожь - на неё уже макет подписан.

Двадцать минут спустя, выбросив во гневе всю поклажу из грузовика, Николай уже орудовал "болгаркой" внутри, разрезая пол фургона в попытках добраться к топливному баку. Попытка увенчалась успехом, более того, в процессе заправки родилась модернизация - бочка была установлена на бак сверху, и от неё в горловину протянулась толстая медная трубка, загерметизированная в местах проникновения в ёмкости всё тем же полиуретаном. Запас хода несказанно увеличился, минусом стало неудобство заправки, дополнительным плюсом - огнестойкость "Вепря" в целом - для герметизации салона и фиксации бочки Жовтобрюх покрыл её толстым, сантиметров в восемь, слоем пены.

Закончив работу, модернизаторы выбрались на свежий воздух. Альберт, видимо утомлённый испарениями краски и растворителя, мирно спал. Тетрадка с "макетом" окраски вяло трепыхала листами на ветерке, в попытках взлететь и покинуть гостеприимную планету, но на три четверти пустая зелёная бутылка растворителя обрубала все эти мечты на корню. В правом верхнем углу листа красовалась резолюция "Утверждаю. Зам. по боевой подготовке А. Полукарп", в самом низу, уже под экспликацией с разноцветными отпечатками пальцев Альберта, обнаружилось жирное "примичание": "Окраску наносить в строгом соответствии с макетом. Зам. по боевой подготовке А. Полукарп".

- Видал? - Аккуратно снимая бутылку и передавая тетрадь, Живко спросил Николай. - Мой совет - если не хочешь снова с его кулаками дружить - лучше делай по картинке.

Серб поморщился, вспоминая первое знакомство с Альбертом. - Угу, ты мне только сетку на броне помоги закрепить. Есть мысль.

Когда арматурная сетка с квадратными ячейками, наконец, заняла всё свободное пространство, за исключением окон, художник-печник отправил Фармера спать: - Я сам всё сделаю, отдыхайте.

Наступившие сумерки разбудили Жовтобрюха радостным воплем касконосца. Среди заковыристых словосочетаний Николай разобрал слова "броню" и "угнали", после чего непонимающе открыл глаза. Грузовика не было, о месте, где он стоял до отбоя напоминали продавленные в сырой земле рельефные очертания внедорожной резины. Осмотр территории дал изображение скачущего в волнении Курсанта, мирно дремлющего на мешках с цементом Живко и непонятное тёмное нечто возле забора. Приглядевшись, Фармер узнал в пятне очертания броневика - размытую картинку выдавали ярко выраженные круги на практически чёрном фоне колёсных арок. Метров двадцать пять-тридцать, отделяющие наблюдателя от автомобиля, смазали очертания техники, более того - глазу было неприятно смотреть на объект наблюдения, разум упорно пытался отвести взгляд в сторону.

- Ну что ты разбушевался, никто ничего не угонял. - Командир попытался привести подчинённого в чувство.

- И где тогда наш броневик? - Первая попытка оказалась безуспешной.

- Вот он. - Круговое движение вытянутой руки потянуло за собой взор безутешного "зампобоя". - Ко. Лё. Са.

Со стороны наблюдать за мультяшным отпадением челюсти Алика было не просто смешно, а смешно до изнеможения. Секунд десять спустя Полукарп присоединился к Николаю, вместе они выполняли упражнение "сбей огонь с одежды", сопровождая свои действия лающим смехом.

- Ну, Животное, ну молодец. Это ж надо так, а? - Фармер практически успокоился. - "Цифровой камуфляж нам не подойдёт!" "Цифровой камуфляж ничего не скрывает!"

- Как меня научили, так я и сказал. - Курсант обиженно насупился. - Сам-то я вживую не видел, а на картинках технику отлично видно. Теперь готов взять свои слова обратно.

- Принимаю. - Окончательно успокоившись, и поднимая в знак примирения ладони перед собой. - А художника надо бы поощрить, вот только чем?

- Хочу водки! - С непонятным надрывом, сквозь сон пробормотал Живко. - Водки! Водки мне!

Водки сербу, разумеется, не дали. В ожидании пробуждения художника товарищи облазили фургон вдоль и поперёк, то осматривая крупно-квадратный камуфляж, при этом восхищённо цокая языком, то в спорах, что надо ещё навесить на борта. Остановились на садовой сетке, ярко-зелёного цвета, но после небольшого спора и "логического осмысления" приняли решение просто взять сетку с собой, и использовать её для маскировки на местности. Также в грузовик накидали десятка три мешков с цементом, и в довесок - два баллона с пенополиуретаном, для различных нужд. Возвращаться на базу не хотелось, все, что можно было вывезти - вывезли вчера, по накатанной дорожке пригнав магазинный "Бычок", дожидавшийся своего часа в гараже неподалёку от склада. Остальное, что оставалось, а оставалось ещё достаточно много, решили запереть и немного обезопасить от расхищения путём созыва зомби на территорию склада.

Стрелять просто так, переводя патроны, Фармер посчитал нецелесообразным, и, посовещавшись с Альбертом, решили провести стрелковые испытание оставшихся обрезков "бронестекла", не пошедших в дело по различным причинам. По причинам безопасности стрельбу производили из фургона, через открытую заднюю дверь, по очереди, картечью, дробью и из обоих пистолетов, по два выстрела с каждой единицы оружия. Пробить почти насквозь удалось лишь с "Орла", дистанция 25 метров для того оказалась просто убойной. Остальные стволы пробили лишь два стекла, раскрасив третье красивой паутиной, "Орёл" же продавил и третье, в паре мест даже проколов плёнку осколками стекла. Довольный Курсант доложил, что выстрел из СВД стекло, естественно, не выдержит, но метров с четырёхсот существенно ослабит заброневое воздействие пули, вплоть до нелетального. Обрезки "бронелистов" пробить не удалось - цементно-стальной композит показал себя с лучшей стороны, разнесённое бронирование, с учётом металла корпуса автомобиля, и амортизирующее действие пены, позволяли надеяться на защиту, как минимум, от АК-74 метров со ста. Пулемёт, и уж тем более "крупняк" защита не удержит, но против того же КПВТ вообще мало что из лёгкой техники способно устоять.

Шум выстрелов, как и ожидалось, привлёк зомби, на краю участка даже, казалось, мелькнули пара морфов, и, выбросив наружу изученные образцы брони, команда задраила отсек и выдвинулась в путь. Путь через мёртвый город, пусть и небольшой, но с забитыми автомобилями дорогами, единогласно признали бесперспективным, и после недолгого препирательства выдвинулись примерно на запад, через поля и редкие группы деревьев.

До заката оставалось часа три, Николай поменялся местами с Курсантом, и тот, едва схватив руль, внезапно заложил резкий вираж влево, вдавил педаль в пол, но тут же отпустил ее, испугавшись заносов и перспектив сомнительного удовольствия выкапывания машины из сугроба, и через пять минут скачки грузовик, разбрасывая жидкую смесь воды и снега по сторонам, выбрался на очищенную асфальтовую дорогу. Удивление прошло быстро, оставалось лишь выбрать правильное направление. Не хватало еще раз заблудиться, но Алик, не мудрствуя лукаво, решил "На юг!", о чем он и сообщил своему напарнику. Николай же, то ли глядя на ЖПСика, то ли оттого что сам семь часов просидел за рулем, лишь вяло махнул рукой, мол, делай что хочешь, на споры сил не хватало.

Спустя полчаса езды по заснеженным равнинам Средней Полосы России, справа замелькали развалины хозяйственных построек и снующая возле них техника, но не это поразило бывшего курсанта. Внезапно яркие пятна снега накрыла быстро двигающаяся тень, более удивительным стало наблюдение заходящего на посадку АН-12, данную тень отбрасывающего. Тридцатиметровая серебристая махина опускалась к земле, немного покачивая крыльями, даже показалось, что она летит как-то боком. Через тридцать минут самолет уже был на земле, немного подскочил вверх и побежал по полосе.

- Эй, нерпы боевые, подъем! - Закричал Полукарп, прыгая на сиденье. - Вы видали!?

- У-а-а-а - Широко открыв рот, Фармер начал свою речь. - Что видали? Где мы?

- Там! Самолет! - Алик закричал еще громче, и стал яростно размахивать руками, как бы показывая, где был самолет.

- А ты, впрямь, самолет первый раз увидел. - Вяло отмахнулся Николай, потом завис и переспросил с удивлением. - Какой самолет? Где? Откуда?!

- С неба! Проспал все нафиг.

- Ладно, умный ты наш, где мы? И где обещанный рынок?

- Э-э-э-э. - Полукарп было хотел развести руками в знак не знания, как вдруг заметил указатель "Рынок - 3 км" - Там! Налево три километра!

"Вепрь" живенько повернул на перекрестке в нужную сторону, проехал по переезду, и направился к огороженному городку. Хорошо очищенная дорога, сначала с малым поворотом влево, а потом с крутым поворотом вправо, привела их на парковку перед КПП. Бронированно-камуфлированный "Газ", с нарисованной мордой дикого клыкастого кабана, и белой надписью "Специjалне jединице Вепар", остановился напротив памятника бомбардировщику Ту-16. Алик потянулся, посмотрел на Николая, потом на спящего серба, и сказал:

- Все, приехали! - распахнул дверь и выпрыгнул вон.

- Ну и где мы? - Донеслось из кабины. - Эй! Животное, или как там тебя, Животие. Подъем!!!

Серб не шелохнулся, на вялые попытки его расшевелить ответил унылым мычанием, и посему разведвыход предприняли без него. Распахнув дверь фургона, Алик спрыгнул на подсыхающую землю, и практически в тот же миг его обступил пяток разномастно одетых в телогрейки бородатых мужичков, размахивающих перетянутыми резинками пачками каких-то цветных бумажек.

- Золото, патроны, этикетки - Наперебой загомонили бородачи, но внезапно отшатнулись - Николай, спрыгнувший позади, поднял ружьё и безапелляционно заявил "Пять метров от машины, стреляю на поражение".

- Погоди стрелять, может они чего расскажут. - Кладя руку на ствол, заявил Курсант. - Мужики, тут, говорят, рынок есть? Какие цены, какие деньги в ходу?
- Есть, есть рынок. Вот тут, метров двести, за деревьями как раз. - Оживились торговцы, показывая плакат с надписью "Сельский рынок". - Там про деньги как раз и написано, но мы вам и так расскажем, все покажем.

Пока шли к рынку, Альберт прощупывал почву, как он сам выразился при выгрузке из авто "торговых ценностей" - осуществлял сбор первичных разведданных. Мужики охотно отвечали на вопросы, не забывая задавать свои.

- Откуда добираетесь-то? - Вопрос, заданный практически сразу после начала движения, поставил Николая в тупик. Говорить правду или начинать сочинять?

- С-под Юхнова, там база была, теперь там зомби. - Всё-таки правду, и ничего кроме правды. Но не всю, в лучших традициях телевизора. Мужики почти незаметно переглянулись, словно удостоверяясь в верности полученной информации.

- А куда дальше, если не секрет? - Фармер задумался, больно похоже на допрос, да и идут мужики хитро, один впереди, а двое по бокам, словно конвоируют. Хотя, полезная паранойя никогда не мешала, считаем, что они просто в своё время служили в органах. Например, во внутренних войсках, где-нибудь на севере. Там и нахватались, единственное - бывает ли такое совпадение, что трое сразу, совершенно случайно, встретили их тут, на стоянке.

- Москва, область. Человека одного найти надо, есть данные, что жив ещё. - Встрял в разговор Алик, попутно рассматривая вопрошающего, после чего принял попытку перенести тему разговора в другое русло. - А у вас тут, что спросом пользуется, какие ещё рынки есть? Валюта, может, какая?

- Самый дефицит нынче - цемент, всё строительство на него завязано, но как валюта, сам понимаешь, не совсем удобно. В Кирове завод ЖБК, так военные его с огромным трудом отбили, и под своё командование взяли. Только для государственных нужд и используют. Там, правда, не так много, тыщи три тонн было до Начала, а теперь и поменьше - в первый год завод встал, и гора цемента под непогодой до весны простояла. - "Конвоир" слева вывалил скороговоркой, Николай успел отметить удивлённый взгляд того, что справа, а также обернувшегося предводителя, в глазах которого читалось "Тебе конец".

- О, так у нас цемента почти тонна есть, и на базе тонн пять ещё. - Начал было Курсант, но тут же осёкся, и почесал обидно заболевшие от тычка Фармера рёбра.

- Пару мешков возьму, на пробу. - Шедший впереди полуобернулся и подмигнул глазом. - Если нормальный, то всю партию заберу, брат дачу строит, думал деревянную делать, а тут можно будет и монолит забубенить.

- На пробу, так на пробу. - Кивнул выживальщик, почесал затылок и добавил. - Только за доставку ещё доплаты буду требовать, никакого самовывоза.

На рынке было немноголюдно, человек сорок торговцев, покупателей и того меньше. Фармер обежал взглядом торговые ряды, но категорически нужных товаров не обнаружил, по словам же Лёхи, как назвался один из проводников, за стоянку, а также и за гостиницу, следовало платить исключительно в пивных этикетках "Болтикх", коих в наличии категорически не имелось.

Наскоро обежав территорию, товарищи засобирались к автомобилю - тот остался без прикрытия, спящий серб никакой охраны обеспечить не мог, а, по словам провожатых, по нынешним временам за мешок цемента не то, что убить, что угодно сделать могут. Возле броневика уже собралась группа военных с оружием, двое стояли немного поодаль, прикрывая подходы, третий стерёг тыл четвёртого, который буквально обнюхивал корпус броневика, с явным намерением проникнуть внутрь.

- Вот это мы попали. - Альберт остановился как вкопанный. - Даже без учёта тех двоих мы, со своими пукалками, против автоматов ничего не сделаем.

- Не спеши хоронить, вдруг это просто патруль? - Николай нервным движением руки убрал ружьё за спину и поднял руки перед собой. - Господа, это наш автомобиль! Не надо в него лезть!

Обернувшийся чётвёртый неуловимым движением плеча взял автомат наизготовку, пара прикрывающих, сделав по паре быстрых шагов в сторону, разошлись метров на шесть и также взяли группу на прицел. Третий же, опустив автомат, двинулся на встречу: - А документы, подтверждающие право владения транспортным средством в наличии имеются? Удостоверение личности?

- Мы на рынок приехали, прицениться и посмотреть, что да как. - Забормотал курсант, однако на попытку залезть во внутренний карман за паспортом услышал окрик "Стоять! Руки!" и лязганье затворов. - И как я вам документы покажу, если шевелиться нельзя? Вы нас с какой целью вообще задержали?

- Поумничай тут ещё. Военный автомобиль, без опознавательных знаков. Подозрительные личности, попытка проникновения на охраняемую территорию. - Пробормотал "третий", по всей видимости, начальник патруля, махнув стволом автомата в сторону видневшегося за деревьями КПП. - В принципе, могу и шлёпнуть, как шпионов.

- По Уставу караульной службы, не можешь - территория не промаркирована как охраняемая, если тебе верить - налицо явное нарушение. - Встав по стойке смирно и сделав лицо кирпичом, сел на своего любимого коня Альберт. - И как следствие, превышение должностных полномочий, если копать глубже. А там и...

- Да я тебя!!! - Щелкнул предохранителем военный. - Попытка противодействия сотруднику при исполнении!!!

- Михалыч, прекращай. Ты нам так всех гостей распугаешь. Охолони. - Пришёл на выручку подошедший со спины Алексей. - Вы бы, в самом деле, давно поставили бы знаки, обозначили КПП. Каждую неделю такая история. - Уже повернувшись к Николаю, подмигнул глазом неожиданный спаситель. - Давай, я деньги принёс, кажи цемент.

- Я попрошу не командовать! Я начальник патруля и имею право задержать вас всех до выяснения личности! - Не сдавался автоматчик.

- Да не шуми ты так, ребята издалека приехали, туристы. А ты их в камеру, кто к нам после такого поедет?

Военный, при ближайшем рассмотрении оказавшийся целым старшим лейтенантом, задумчиво поскрёб лоб и нехотя кивнул, махнул рукой бойцам, мол, отбой, и двинулся дальше по маршруту.

- Спасибо, Лёх. - Чуть не разучившийся дышать Николай с трудом выдавил из высохшего напрочь горла заветные слова. - Давай, чайку попьём, да заодно и дела наши торговые решим. Алик, поджигай печку!

Через десять минут, сидя в уютном тёплом кузове грузовика, Фармер и торговец, яростно стуча ладонями по столику, спорили о цене. Правдами и неправдами, но к удивлению самого Николая, почти без мата, цена, запрашиваемая обеими сторонами, стремилась к уравнению. Третья кружка чая и вышедшее, наконец, из-за облаков, закатное солнце подстегнули консенсус, и в итоге удалось уговорить Лёху обменять два мешка цемента на три тысячи патронов, в блестяще-бумажном эквиваленте, тот неохотно согласился, притом слишком театрально скрипя зубами. Ещё через пару минут Альберт подогнал грузовик к указанному гаражу и, выгрузив цемент, торговцы крепко пожимали руки друг другу. Алексей спрыгнул на землю со словами "Ну, прощевайте. Свидимся, коль будем живы" и через мгновение тишину прорезал дикий вопль "Косово е Србия!". Толстые запененные стенки и пустой объём фургона сыграли роль резонатора, усилив и без того неслабый голос Живко.

- Чем вы его кормите? - Схохмил напоследок торговец и исчез в темноте гаража. Команда же отправилась к воротам города.

На КПП товарищей остановил рослый вояка с футуристического вида автоматом и в весьма навороченных шлеме и бронежилете: "Что ввозим, этикетки, золото, патроны? Декларировать будем?" На удивлённый взгляд ответил лаконичным "Таможня", и взглядом указал на растяжку над дверью "Добро пожаловать в Среднерусскую Социалистическую Республику". В отдельной комнатушке, куда выживальщиков проводили для досмотра, стены пестрели плакатами с какими-то приказами, правилами и картинками. На одной из них Альберт углядел знакомые этикетки и, пока Николай, как командир отряда, заполнял декларацию, подошёл поближе, с целью ознакомиться и проникнуться. Над этикетками, яркими и красивыми буквами, царствовала, по всей видимости, выдержка из указа: "На территории ССР в переходный период в качестве денежных знаков имеют хождение этикетки от пива "Болтикх" следующих номиналов, со специальной отметкой о гашении. Погашенные дензнаки полностью обеспечиваются оружейными патронами калибра 5.45 мм согласно номиналу. Непогашенные денежные знаки к обороту не принимаются и подлежат гашению в момент ввоза по ставке 1 к 10." Ошалевший курсант, подсчитав предварительные потери, тихонько взвизгнул - по словам торгашей на "Сельском", мешок цемента в городе стоил семь сотен, а учитывая новые реалии, продали они его всего за полторы.

- Эй, мотологический зам, какая у нас цель визита? - Перебил размышления командир отряда. - И срок, сколько планируем пробыть?

- Туристическую визу проси, на десять дней, - слова сами выскочили из горла Альберта, - управимся раньше - так-то не страшно, а вот если трёхдневку просрочим - будет не очень красиво выглядеть.

Минут через сорок пять, заполнив с десяток разных квитанций и деклараций, получив временные удостоверения личности и отдав за все бюрократические услуги пяток патронов, разумеется в эквиваленте, товарищи попали на территорию бывшей военной части, аккуратные дорожки и газоны, полное отсутствие снега и мусора повергли в шок. Не вязалась здешняя красота и ухоженность с происходящим в остальном мире. А если добавить к этому виденный самолёт и "обвес" бойцов на КПП, то складывалось полное впечатление попадания в рай земной. Ощущения добавляла яркая вывеска "Гостиница Интурист" и стоянка автотранспорта перед ней, заполненная едва на треть, грузовик без таможенного осмотра переставили внутрь городка и, оставив спящего серба внутри, товарищи двинули оформляться на постой.

Гостинице было отдано четырехэтажное здание, выкрашенное сине-серый цвет с ярко выраженными темно-синими и светло-серыми пятнами по всему фасаду. Курсант повертел головой, почесал лоб, с шумом выдохнул и направился бетонным ступеням крыльца. Николай вопросительно взглянул на Алика, и молча, проследовал за ним. Потянув на себя коричневые двери, Курсант сделал приглашающий жест, пропуская вперед напарника.

- Да уж, как путешествие во времени совершили, блин! - произнес Николай, осматривая вестибюль.

- А что тут такого временного? Если мыслить логически, то вроде все на месте. - Алик тоже окинул взглядом помещение и уставился на Фермера. - Вон ресепшн, вон столики, там телевизор.

- Да как тебе сказать-то... - Напарник замялся немного - Зашел сюда и как будто в молодость вернулся.

Сама гостинца была, очевидно, переделана из общежития, поэтому стойка администратора находилась на месте бывшего вахтера. Будку снесли, на ее место поставили фисташковый барный стол, со столешницей под темный мрамор, стену за стойкой украсили вывеской с название гостиницы и тремя круглыми часами. Причем под каждым было написано название города, чей часовой пояс они показывали: Ахтубинск, Шайковка, Курумоч. Все сменили, а бабку-вахтершу оставили. Напротив стойки находилась зона отдыха с парой диванчиков, столиком, телевизором и кулером.

- Что стоим? Пошли оформляться. - Толкнул в спину Фармера Курсант.

- Э-э-э. Да, пошли.

Курсант импозантно положил локоть на столешницу, при этом сшиб пару типичных гостиничных объявлений вроде "Сутки начинаются в 12:00", "Завтрак в столовой с 6:00 до 10:00". Тем самым занеся себя в черный список бабки-администраторши. Та отложила какую-то книжку, достала очки и спросила:

- Чего надо?

- Нам бы, э-э-э, номер дву...- Начал Николай, но сразу же прервался от тычка в ребра

- Какой дву, а серба, серба-то куда девать будем? Трех надо!

- Нафига трех? У тебя этикетки лишние? Пусть в машине спит алкаш твой

- Он не мой!

- Ага, говорящий!

- Шутишь? А теперь рассуди логически. - Курсант посмотрел в глаза Фармеру. - Печку в будке топить надо? Надо. Это что? Это расход топлива. А топливо что? Ценный ресурс, мы его не производим.

- Да? А то что там теплоизоляция мама не горюй, это ничего? Да и печка дровяная. А? - Возразил Николай. - И вообще, пусть машину сторожит.

- А кто ее угонит тут? Кому она нафиг сдалась? Это же натуральный Советский Союз! - Алик шмыгнул носом. - Пусть Живко в нормальных условиях поспит и позавтракает, когда ему, нам такой шанс выпадет?

- Ну чего, решили или нет? А то у меня дел хватает, чем вас слушать. - Проскрипела бабка.

- Да, решили. Трехместный нам. - Громко сказал Алик.

-Ладно, уговорил. - Прокряхтел Николай. - Нам трехместный номер, с душем.

-Так, трехместный значит. - Бабка открыла амбарную книгу. - Ваши документики, пожалуйста.

- Вот. Держите. - Напарники протянули три удостоверения личности, бабка приняла их и стала что-то выводить в книге.

- Ваш будет четыреста шестой, это по коридору налево, по лестнице, четвертый этаж. - Бабка недобро посмотрела на Курсанта.- Никого не приводить, чтобы никаких шалав, ясно. И вернуться до одиннадцати, а то не пущу. Поняли.

- Яснее некуда. - Мрачно сказал Курсант.

- С вас двенадцать этикеток.

- Ни черта себе. - Процедил сквозь зубы Фармер, расплачиваясь за постой и принимая ключи. - Так, я в номер, а ты дуй за сербом.

Курсант кивнул и пошел на улицу. Николай же постоял немного, подумал, и тронулся в номер. Пойти по коридору и подняться на четвертый этаж отняло у него пару минут, он даже улыбнулся, представив как Курсант будет затаскивать полуживого Живко по таким крутым лестницам. "Ничего, его дело молодое, ему полезно"- подумал он, поворачивая ключ в замке - " Только бы номер нормальным был". Надежды на худшее не оправдались, номер был вполне себе приличным. Простой и незамысловатый, сперва тамбур-прихожая с рыжим фанерным шкафом, потом дверь в ванну, совмещенную с туалетом, а там и сам номер. Три кровати размещались буквой П, одна у окна, две другие у стен, друг напротив друга. Красные аляповатые покрывала на них гармонировали с пестрыми занавесками на окне и нежно розовыми стенами. Только картины выделялись своими синими пятнами. Одной картиной был советский плакат с дядькой в пилотском шлемофоне и очках, а вторая - просто фото памятника бомбардировщику у таможни. В углу, у изголовья средней кровати стоял телевизор, и довершал всю эту гениальную дизайнерскую мысль журнальный столик. Он был ровно в центре номера.

- В следующий раз ты сам понесешь его. - Раздался голос Алика.
- А я тебе предлагал оставить его машине, помнишь?

- Ух ты! Тут телевизор есть! Работает? - Отмахнулся Курсант.

- А я знаю, проверь, может ловит чего, сотовые же тут работают, не заметил?

Алик ничего не ответил, бросив Живко на кровать, он радостно схватил пульт и стал мучить телевизор. Николай ухмыльнулся, скинул с себя верхнюю одежду, достал этикетки, еще раз пересчитал их. Хмыкнул, посмотрел на Курсанта и сказал:

- Сейчас мыться в душ, потом собираемся, будем культпоход себе устраивать. Как-никак цивилизация тут.

- Да, пожалуй, а то у них тут всего два канала: первый и второй. Совок блин. - Согласился с Фермером Курсант.

Полтора часа спустя напарники, проведя все гигиенические процедуры, вышли из номера. Лица обоих светились чистотой и счастьем, горячая вода и центральное отопление оно и не такое способно. Им не пришлось долго искать место для своего культпохода, на то было две причины: во-первых. В номере был справочник, а во-вторых, таких мест в городе было мало, а точнее одно - КДЦ "Высота". Культурно-досуговый центр, так в справочнике расшифровали аббревиатуру, располагался недалеко от гостиницы, на въезде в микрорайон "Новый Городок", выйти, повернуть направо, минут пять пройти и на месте. Что зимой, что летом одинаково удобно.

Живко, по причине глубокого сна, остался сторожить вещи, отпугивая потенциальных грабителей бормотанием похожих на заклинания фраз, периодически прерываемым громким храпом, больше напоминающим рык молодого тигра.

Начальнику ГУ РКБ ССР

полковнику Матросову А.А

29.03.20...

Рапорт о результатах оперативно-розыскных мероприятий

Докладываю, что в ходе оперативной разработки выполнены оперативно-розыскные мероприятия в отношении группы т.н. "выживальщиков", обладающих необходимыми нам качествами. Состав группы:

1. "Фармер", он же "Командир". Жовтобрюх Николай Степанович, русский, 196... г.р. Характер скрытный, немногословен. Вспыльчив. Нечеловечески упрям, но при этом достаточно легко обучаем. Обладает аналитическим складом ума и нестандартным мышлением, ярко выраженный лидер. С 20... г. - владелец магазина строительных материалов в г. Юхнов Калужской области. Не женат, ... ноября 20.... года пропал без вести в районе д. Кувшиново.

2. "Курсант", он же "Зам". Полукарп Альберт Борисович, русский, 198... г.р. Характер открытый, экспрессивный. Достаточно легко поддаётся на провокации. Не женат. Исполнителен, обладает гибким мышлением. Способен к самостоятельным действиям, обладает навыками обращения с огнестрельным оружием, владеет АРБ. Проявляет лидерские качества. Курсант .... высшего военного училища, отчислен на основании приказа за N... от .... января 20.... года. Сын зам. начштаба ЗабВО, полковника Полукарпа Бориса Мэргэновича.

3. "Серб", он же "GPS". Стойкович Животие Правдолюбович, серб, 197... г.р. Характер неизвестен, болен алкоголизмом в начальной стадии. Обладает строительными профессиями и художественным образованием.

Группа достаточно слажена, обладает легкобронированным автотранспортом ПП, мобильна. База группы находится, ориентировочно, в лесном массиве неподалёку от г. Юхнов.

Считаю необходимым привлечь группу к работе в качестве добровольных помощников, не раскрывая конечной цели задания.

Для этого считаю целесообразным провести следующие мероприятия:

1..........

2..........

3..........

Мероприятия провести до .... апреля 20.... года.

Начальник ТО РКБ ССР

Майор А. Барабин

Андрей Алексеевич отложил рапорт в сторону, снял очки и протер лоб. Отчего-то всплыл в памяти с виду точно такой же, но волею случая, оказавшийся судьбоносным, как для самого Матросова, так и для Республики в целом, рапорт тогда "уже" капитана Барабина. Уже - по причине понижения его в звании после командировки на Северный Кавказ. Тогда Барабин, проникнувшись моментом и поучаствовав в ловле "бородатых зайцев" по горам, провёл оперативные мероприятия, по результатам которых на стол лёг отчёт о, как бы сказали при Ленине, контрреволюционной деятельности начальника охраны Объекта полковника Мытарина. Полковник тогда все обвинения отверг, да и ответил настырному майору по-своему - "друзья" с Кавказа сожгли 41-й "Космич" Барабина, а сам опер получил взыскание и понижение в звании до капитана. Спустя пять лет, аккурат 21 марта, когда в Москве уже привычный порядок вещей остался лишь в недавних воспоминаниях, неугомонный капитан приложил к рапорту свои аналитические выкладки по развитию ситуации и свои соображения по ней же. Матросов тогда не решился сам дать ход делу, и отправился к непосредственному начальнику, генерал-полковнику Сергиенко, в тот момент - командира Объекта. Михаил Викторович пробежал взглядом, заострил внимание на паре моментов и колесо закрутилось.

В результате, если в Калуге потери мирного населения составили порядка 70%, то в районе, который взяла под свой контроль воинская часть под командой Сергиенко, эти потери составили максимум 7%, в самой Шайковке погибло всего человек шесть, из них двое прибыли уже укушенными. В соседнем Кирове, где, так называемый, мэр не внял советам генерала, мирняк, до вмешательства военных и расстрела руководства города в полном составе, уже "похудел" наполовину. Надо ли говорить, что такие радикальные методы вызвали в народе неподдельное восхищение и обеспечили, практически, единогласную поддержку курса генерала.

Вторым шагом была нейтрализация бандитского подполья, которое заложило свои ростки в небольшом городке стратегического назначения. Непонятные личности, днём торгующие на рынке, а ночью творящие тёмные дела, были отловлены вместе с их агентами и сочувствующими, в число которых попал и достопамятный Мытарин, не удержавшийся от получения "внепланового денежного довольствия" от резидентуры разведки вероятного противника. Собранные в спортзале школы семьдесят с лишним человек были поставлены перед выбором - умереть утром, от пули, или поучаствовать в становлении молодой Республики, попытавшись искупить свою вину. Отказались от данного предложения лишь семеро, остальные дождались своей печальной участи - 12 апреля, вооружённые косами и вилами, они шли в первых рядах на зачистке Кировского ЖБК, плечом к плечу с отловленными в течение трёх дней уголовниками и прочими тунеядцами. Следом шли бойцы батальона охраны аэродрома, преобразованного в Силы Немедленного реагирования ССР, в полном облачении и вооружённые до зубов, не оставившие заполонившим комбинат мертвякам ни одного шанса. Из команды зачистки прощение вины получили все, четверо остались живы и получили гражданство Республики без права проживания в столице

Немного поколебавшись, Матросов пододвинул пепельницу достал сигарету из портсигара. Да, события трехлетней давности всколыхнули ряд воспоминаний, не все действия совершаемые командованием он одобрял, но другого варианта не было. Зачистка КЖБК дала свои результаты, отбитое производство заработало вновь, давая не только рабочие места гражданскому населению, но и какую-то экономическую стабильность в регионе. Цемент и железобетонные изделия вдруг оказались в цене. Выжившие в страшной беде люди, после первой же зимы осознали потребность в строительстве нового жилья по индивидуальным проектам в различных анклавах.

Спрос вырос, но встала другая проблема, где добывать сырье? Этот вопрос военные решили четко, к середине первого года между военными частями разного рода, ставшими центрами спасения и какой-то власти, установилась радио, а затем почтовая связь. Сперва был налажен контакт с подмосковным центром "Пламя", затем с выжившими частями дальней авиации в Поволжье. Через Шиханы им и удалось выйти на 524 учебно-резервный полк ВВ, и в свою очередь через них на поставщиков щебня, топлива и разного рода запчастей из Самарской области. Соседний, в восемнадцати километрах от Шихан, Вольский оказался просто кладом, по нынешним временам - в городе оказалось целых пять цементных заводов, выпускающих чуть ли не лучший в стране цемент. Барабина восстановили в звании и предложили возглавить созданное на базе оперчасти Главное Управление Республиканского Комитета Безопасности, но тот отказался, сославшись на свой малый опыт и наличие более достойной кандидатуры, в лице непосредственного начальника. И тогда Андрей Алексеевич сделал ход конём - разбил Главное Управление на отделы, и неугомонному оперу всё же досталось место начальника основного из них, Территориального, в сферу ответственности которого входила непосредственно сама Шайковка и пара соседних деревень.

Республика обзавелась устойчивыми связями, наладила торговлю, информационный и культурный обмен. Жизнь внутри анклавов успокоилась, начала налаживаться, из тех же Шихан, сегодня днём прибыла группа учёных, из НИИ РХБЗ, с целью продолжить свои работы над вакциной от убившего мир вируса, Генерал-Президент пообещал доставить их в "Пламя", но саму операцию по доставке возложил на ГУ РКБ ССР. Матросов успел пару раз сломать голову в процессе разработки этой операции, и в этот момент майор Барабин приносит свой рапорт. В своих аналитических выкладках он никогда не ошибался, и раз уж его заинтересовали эти гости, то, значит, нужно брать их в оборот. Андрей Алексеевич выкинул в мусорное ведро размятую, но невыкуренную сигарету, вернулся к листку рапорта, что бы поставить на нем положительную резолюцию.

29 марта Третий год Белого Дракона. Калужская область, Пос. Шайковка, вечер.

В каждом баре ты должен ждать драки. Либо для того, чтобы вовремя избежать неравной схватки, либо - что бы насладиться победой. Участие, на худой конец, тоже подойдёт. Это вполне естественно. Горячительные напитки толкают на поиски приключений, томные взгляды присутствующих дам толкают на подвиги, ибо - героям дают, вернее одаряют вниманием гораздо больше чаще и охотней. Закон жизни.

Я знал этот закон и потому, ещё на подходе к бару, моя кровь кипела от возбуждения, заставляя учащённо биться сердце и подрагивать колени. Давненько я не посещал подобных мест. Соскучился по возможности на людей посмотреть и себя показать. Даже просто по возможности посидеть в окружении людей тебе незнакомых, поглазеть на них, потягивая пиво - соскучился. А если тут официантки есть.... При мысли об официантках в коротких юбочках, с фигурами моделей "Плейбоя" из времени "до пришествия Белого Дракона", мои мысли засбоили, заметались бессильно, враз пересохло в горле и, сосредоточенность моя пропала. За что я был сразу наказан получив толчок плечом в грудину и рык в ухо "Смотри куда прёшь, плесень!". Дела-а-а. Не успел до бара дойти, уже вляпался. Лицо само собой приняло выражение "Морда кирпичом", и я лениво поинтересовался у толкнувшего меня мужичка "Уверен? Может, попутал?". Тот трепыхнулся, было, что-то сказать, но я давил взглядом, а внутри уже полыхнуло предвкушение схватки, желание промять кулаками эту рябую рожу и услышать хруст взятой на излом руки. Абориген словно почуял предстоящую трёпку, потому вякнул что-то типа "без проблем братан" и торопливо скрылся за ближайшим углом. Бог с ним, убогим. Меня ждёт пиво и зрелища.

Сразу за порогом посетитель попадал в объятия глубокой, чернильной темноты. Лишь кусок стены, с вросшими в неё перилами крутой лестницы, освещённый косо падающим светом, служил ориентиром для дальнейшего движения. Людям, приученным нынешней жизнью избегать непросматриваемых пространств, этот кусок здорово портил благодушный настрой, заставляя рефлекторно собраться в комок. Надпочечники в этот момент щедро брызгались адреналином. С одной стороны, это сбивало уровень алкогольного опьянения, с другой - посетители в бар попадали уже взвинченными и, на первых порах, действия алкоголя не ощущали. Вряд ли это было задумано специально, скорее следствие единожды проявленной небрежности, давшей неожиданные плоды. Тем не менее - по словам Лёхи-торговца бар славился как объёмом расходов алкоголя, так и количеством драк.

Я не избежал общей участи. Шагнув в замкнутое пространство, в полную темноту, я невольно сжался, предчувствуя как гнилые пальцы зомби вцепятся мне в плечи а осклизлые гнилые зубы прокусят шею, пустив горячую кровавую дорожку по телу. Всё это представилось настолько живо, что, достигнув полуосвещенной лестницы, я почти ощутил, как обжигающая струйка крови стекает с груди на живот. Так что - на лестницу я вступил с вздохом облегчения. Коленки мои мелко подрагивали при каждом шаге, а желание выпить стало совсем нестерпимым.

Лестница вывела меня в прямоугольный холл, где по центру располагалось нечто, в изначальном замысле задумывавшееся как гардероб, по-видимому. За низкой стойкой этого неродившегося гардероба сидела на редкость примечательная образина, со следами всех мыслимых пороков на лице, при виде которой на ум, непроизвольно, приходило одно только словосочетание "страшная манда". Поскольку образина была женского полу, или, по крайней мере, тужилась к нему принадлежать. Правая сторона помещения была отведена под туалеты, целых два, разделённых по классическому принципу "Мадамы" и "Жентельмены". А вот слева, слева то и располагался вход в то самое средоточие порока, куда я так отчаянно стремился. Оттуда волнами выплёскивалась какофония звуков, украшенная хриплым голосом певца. Качество оборудования не позволяло разобрать слов, но - было понятно, что певец страдал. "С таким голосом только "занято " в сортире кричать, а он ещё и поёт" - ухмыльнувшись собственным мыслям, я продолжил осмотр. Над дверью, перекрытую двумя створками, вроде как в салуне на Диком Западе, висела скромная надпись "БАР" а вот над ней - над ней висела громадная надпись: "Выстрелил в баре - умер на месте!".

Пока я заворожённо рассматривал информационную надпись, справа послышалось мерзкое хихиканье и, дребезжащий пропитый голос спросил:

- Впервые в наших краях, сынок?

Я обернулся и с некоторым недоумением глянул на "гардеробщицу" явившую дар речи, помолчал и спросил, указывая на предостерегающую надпись венчавшую вход в бар:

- Что, правда?

- Правда, сынок, правда. Не успеешь бабахнуть, как тебя тут же и упокоят. Сюда многие ходят как раз за этим развлечением.

- Скажете тоже, бабуля - ждать пока в тебя выстрелят, а потом стрелять самому?

Бабка снова мерзко хихикнула, затем закивала с частотой швейной машинки и спросила с насмешкой:

- Много ты видел пьяных и метких, в одно и то же время?

Я хотел было поспорить, но передумал, и решил поддержать разговор. Выведать дополнительную информацию о месте, где ты можешь оказаться мёртвым - бывает полезно. Тем более что Фермер, сербом подойдут не скоро. А разлучаться с ними мне внезапно расхотелось. Поэтому я улыбнулся словоохотливой гардеробщице и поддержал разговор, заметив что "раз на раз не приходится, может и пьяный метким оказаться - по нынешним-то временам". Мысль моя понравилась собеседнице. Согласно кивая, она поведала, что, дескать, на прошлой неделе как раз двоих из местных любителей этого развлечения подстрелили. Одного - несильно, так, пустяк мясо поцарапали. А вот второго - до смерти. Она ещё долго распространялась, сравнивая различные ситуации как в древние времена на заре существования бара, так и сейчас. Я же слушал в пол-уха, больше глазея на посетителей, то и дело сновавших от лестницы к входу и обратно. Большая часть опасений у меня не вызывала: они скорее сами опасались вляпаться в неприятности, чем желали их причинить кому-либо. Но периодически проскальзывали персонажи ощутимо хищного облика, при виде которых рука сама собой тянулась к стволу. Бабка заметила мои поползновения.

Снова хихикнув так, что меня передёрнуло от омерзения, она заявила, что сегодня бояться нечего.

- Это почему же так, бабуля?

- Сегодня из Безопасности много народу в бар набилось. Без их знака никто чихнуть не посмеет, кроме, понятное дело, приезжих.

- Безопасников много, говоришь. Праздник у них что ли? Часто они у вас Бар в массовом порядке оккупируют?

- Так кто их знает милок? Души у безопасников тёмные, а мысли мутные. Как угадать что у них на уме? Соберутся вот, пакость устроят доброму человеку - и всё, не вырвешься от них, на всю жизнь в кабале.

- Ну, ты скажешь бабуля, тоже. Ваши безопасники только здесь сильны - выйди за забор как они сразу - никто, и звать их - никак. Я уж постранствовал за годы Белого Дракона, знаю. Много чего повидать пришлось.

- Что за Белый Дракон? Расскажи сынок, будь ласков. Я такого не слыхала никогда.

Я с удовольствием пустился в описание концепции мироустройства после пришествия Великого Белого Песца. В точности так, как некогда рассказывал Андрей, царствия ему небесного. А у самого мысли крутились вокруг одной темы - входить в бар сейчас, или подождать товарищей.

Собственно, соображений всего два. Первое - разумно войти в гнездо разврата сплочённой группой, и явить себя собравшемуся изысканному обществу в качестве силы, слишком крупной для одиночки и равной мелкой стае хищников.

Второе - зайти и занять столик к моменту подхода остальных членов команды. Мысля логически - для разведки выделяется часть основных сил, и никто никогда не лезет в пекло всей массой. Так говорил великий Сунь в Цзы. А это был великий китаец, которого цитируют как мудрецы, так и идиоты. Классик. Дзен военного искусства. Так какого же, спрашивается, икса я торчу на одном месте?

Решившись, я тряхнул головой и широкими шагами направился к входу в бар, не попрощавшись с собеседницей. Спину между лопатками неприятно свело, как будто некто вперился мне в спину немигающим змеиным взглядом. Но это ощущение быстро пропало, стоило мне перешагнуть порог заведения.

Бар встретил меня полумраком, ряд столиков слева и стена справа от меня образовывали коридор, ведущий к барной стойке, располагавшейся в центре помещения. Пустое пространство перед стойкой служило танцполом, по моему разумению, а оставшаяся часть бара была так же занята столиками.

Мысля логически, уходить далеко от входа не стоит - мне нельзя пропустить момент появления Фермера с Живко. В этой части бара, где я сейчас, столики в два ряда, за большей частью из них по два-три человека, но и пара одиночек имеется. Пустые столики тоже есть, собственно, пустых примерно треть от общего количества. Это меня вполне устроило. Насколько можно понять - дальняя часть бара заполнена намного плотнее, вероятно завсегдатаями. Не лучший выбор для соседства - случись заварушка, они с готовностью выступят единым фронтом против случайных посетителей. Мысля логически - оценку обстановки я завершил, будем занимать столик в дальнем от меня ряду, у противоположной стены - оттуда просматривается и входная дверь, и дальняя часть бара. Да и пустые столы вокруг - лучше не придумаешь, и обходить просто, и оборону держать тоже не сильно сложнее.

Заняв место за столиком, я принялся озираться в поисках официантки. Гормоны пробудились, и устроили настоящую бурю, требуя от меня найти объект гормональной же атаки. Не тут -то было. Единственное женское лицо в баре мелькает за барной стойкой, в паре с мужиком барменом и является, судя по всему, барменшей. За ней, с неотрывным вниманием, следит несколько десятков пар глаз. Значит, с этим ясно, вариант дохлый, как мумия фараона, тут даже простым знакомством не пахнет, не то, что приятным во всех отношениях продолжением оного. Неужели здесь женщин вообще нет? Я тоскливо вздохнул, ощущая, как мои мечты с грохотом рушатся в бездну. Вот, кстати, ещё вопрос - как здесь делать заказ, если нет официанток? Может, заказывать в баре, и дальше - самовывозом, так сказать? Мысля логически - надо решить этот вопрос наблюдением, чтобы потом произвести впечатление на Фермера и Серба знанием местных обычаев. Решив так, я устроился удобнее, навалившись спиной на стену и, принялся незаметно наблюдать за поведением аборигенов.

Все мои планы испортил Фермер. Трудно сказать, что ворвалось в пространство бара первым - клич "Официант! Водки!", стук разлетевшихся в стороны дверных половинок или могучие плечи моего товарища, несущие на себе его же довольную морду - красную и уже чем-то разгорячённую. Из-за спины бывшего отшельника с кришнаитской невозмутимостью выглядывал Живко. Надобно полагать, он тоже разделял желание как можно скорее припасть к источнику огненной воды.

На этот дикий вопль, откуда-то из-за неприметной двери в стене бара выскочила женская фигура в передничке и завертела головой. В этот же момент я привстал и помахал рукой, привлекая внимание Фермера. Офицантка приняла мой призыв на свой счёт, и направилась в мою сторону, опередив Фермера с сербом на несколько мгновений.

Пару бутылок спустя мы разгорячились, захмелели, а драка так и не начиналась. Стало немного скучно, и чтобы развеселить компанию, я принялся рассказывать старую историю, виденную мной ещё перед училищем, в компании отца и Опенбаха мы как раз сидели в похожем гадюшнике. Взрослые угощались коньяком, я же, по причине малого срока службы, наслаждался зелёным чаем. Точно так же, как и сейчас, я озирал столики, в надежде высмотреть что-нибудь интересное и прозевал момент, оказавшийся впоследствии ключевым в случившемся буйстве духа и торжестве порока. К нашему столику тогда подсел неприметный сухонький мужичок и мягко вклинился в беседу, умело жонглируя терминами и помогая себе жестами.

Рассказывая историю я настолько вошёл в роль, что к моменту ссоры мужичка с моим героическим родителем, просто вскочил на ноги, опрокидывая стул, и дёрнув куртку за полы, распахнул её, обрывая пуговицы.

- Да я маЁр Дэ Шэ Бэ, - старательно копируя интонации моего счастливого детского воспоминания, возопил я на весь бар. - Я оба Авгана прошёл и три Чечни!!! Да у меня контузий, как у тебя волос на жопе!

Николай с хохотом укатился под стол, серб невозмутимо начал икать и биться лбом об столешницу, а я, немного отрезвев от глубокого вдоха, быстренько окинул гадюшник взором. На нас, точнее на меня, смотрели все, поголовно. Более того, от компании, чуть менее бурно, чем мы, обмывающей какой-то повод, отделился мужичок, буквально копия персонажа из моего рассказа. Пришлось искать ногой стул, и присаживаться, уже примерно представляя дальнейшее развитие вечера. Мысля логически - Рубикон перейдён. Будет весело, можно засекать оставшееся до начала время.

- Тебе чего? - Наконец выбравшийся из-под стола Коля ткнул вилкой с огурцом в направлении потенциального собеседника. - Кто ты такой? Мы тебя не знаем. Иди на.. в общем, обратно!

- Как вы разговариваете с майором как бэ! - слегка заплетающимся языком вознегодовал нежданный гость. На что Фермер, пожав могучими плечами лениво ответил:

- Я вот как бэ независимый начальник народной военной дружины, и владелец фазенды как бэ, и что с того?

"Какбэ майор" побагровел и, с заметным усилием, тщательно выговаривая каждый слог, сообщил:

- Я майор государственной безопасности. Комитет государственной безопасности - это "КаГэБэ".

После чего подбоченился и принялся ждать нашей реакции. Живко тупо жевал, глядя на какбе-майора незамутнённым кришнаитским взором, Фермер, во взгляде которого отчётливо читалось "шёл бы ты сынок... восвояси" лениво откинулся на спинку стула и принял позу выжидания. Наверное, он ждал дальнейших откровений. Я же ляпнул, не подумав, давешние бабкины слова:

- У безопасников души мутные, а их сегодня тут много собралось. То-то я и гляжу, как из мути к нам всякое дерьмо приплывает. А ведь ты, Коленька, взрослый человек, а всякую пакость у стола привечаешь. А мы тут кушаем....

Не успел я закончить свою тираду, как почувствовал чужую хватку у себя на горле. "Какбе майор", с исказившимся от натуги лицом тянул меня из-за стола правой рукой, широко размахиваясь, для удара, левой. Дело это знакомое, ещё с босоногой юности. Я подался навстречу замаху, прижался головой к плечу бьющей руки, попутно всадив удар под рёбра майора. Потом, провальсировав с партнёром на полтакта, принял его на правое бедро и завершил наш короткий спарринг броском через бедро. Майор приземлился именно так, как мне было нужно, а именно - плашмя и на всю спину, сметя ногами пару стульев из-за соседнего столика. В его затухающем взоре читалось глубокое изумление от жестокой встречи с действительностью. Движимый состраданием, я ускорил его встречу с миром мечты. Просто небрежно махнул ботинком в направлении расстёгнутой по причине глубокого опьянения молнии на брюках. Ботинок не пострадал, а майор отчего-то скрючился молча и обмяк. Мысля логически - ушёл в страну больших и красивых снов. Конец первой серии, ждите продолжения.

Оно и не заставило себя ждать, в виде двух собутыльников отправленного в командировку к Нокауту, синхронно вставших и двинувшихся в обход пустых столиков на более свободную площадку, оставленную Колей справа от себя. Видимо, посчитали его более серьёзным противником и решили начать с него, что, собственно говоря, имеет под собой основания. Но я тоже не зря по тайге с малолетства шарился, и потому замыслил свой ход, но в данный момент аккуратно снимая и вешая на спинку стула куртку от формы. Теперь пару гимнастических упражнений, наклоны в стороны, размять руки-плечи, пару прыжков на месте, пяток быстрых ударов в воздух перед собой, аки застоявшийся боксёр. Всё, теперь я готов, кто тут у нас ещё жаждет удаль молодецкую показать?

Желающих нашлось быстро, видимо они, разочаровавшись отсутствием стрельбы, решили принять участие в "справедливом наказании" бузотёров, в лице нас троих. Точнее, двоих, ибо Живко, с блаженной улыбкой на лице, взлядом сопровождал полёт слетевших сапог одного из опрометчиво вошедших в зону поражения кулаками Фармера товарищей какбэ-майора. Сам гражданин из поля зрения выпал за секунду до моего взгляда в ту сторону.

Первые две минуты, разведка боем и обмен ударами, прошли за моим явным преимуществом - в противники набился народ преимущественно сельский, к боевому рукоприкладству непривычный. Но хитрый и коварный - о чём мне рассказал внезапно просвистевший в опасной близости стул. Я рефлекторно пригнулся и полуприсел, одновременно сократившись в размерах как можно сильнее и, ветерок от разрезавшего воздух над моей головой предмета мебели взъерошил мне волосы. Продолжая полет, он врезался в широкую спину Фермера, исторгнув из его груди вздох недоумения. Я же крутнулся, по-прежнему пригнувшись, и рыбкой нырнул в направлении стулометателя. Он сделал ошибку, поставив ноги вместе, и мне удалось этим воспользоваться в полной мере. Кольцо рук надёжно зафиксировало ноги противника в сомкнутом положении, толчок плечом заставил его потерять равновесие и качнуться назад, а я добавил ему ускорения, когда смог сгруппироваться и подпереть его голени левым коленом и правой рукой, а левой - толкнув в нижнюю часть грудины. Оппонент беспомощно взмахнул руками и рухнул на пол как статуя командора - такой же прямой и несгибаемый. В отличии от статуи - он не был каменным. Потому, удар об пол основательно его потряс, а удар затылком (я даже успел подумать что с таким звуком падают кокосы на камни) - вышиб дух окончательно.

Мимо, с удивлённым кряканьем, пролетел серб. Повстречав стол, он обмяк и затих. Где-то внутри меня, мозг сказал "Умм" и свет сознания выключили. В себя я пришёл лишь несколько мгновений спустя, спина к спине с Фермером. Коля работал мельницей, размахивая своими кулачищами с устрашающей скоростью, а я сгрёб в горсть лацканы какого-то типа с осоловелыми глазами и прикрывался им от снующих туда-сюда кулаков наседающей толпы. Тип с трудом, но держался на ногах, поэтому удерживать его было достаточно легко. Я, то и дело, нырял под прикрытие его тела, всаживал удар другой под рёбра своего живого щита, отчего он начинал глотать воздух как рыба и слегка обмякал, сильнее наваливаясь на удерживающую его руку. Пользуясь моментом, я распрямлялся, бил в первую попавшуюся цель и снова подсаживался под своего "защитника", помогая ему удержаться на ногах и прячась от ударов разъярённых противников, число которых необычайно стремительно росло с ударами сердца.

Вспомнился Геракл, с его гидрой, отращивающей на месте отрубленной головы ещё три. Холодный пот заструился между лопаток, мне стало страшно - сейчас передо мной маячило семеро, если я вырублю троих слева и упыря по центру - их станет пятнадцать. Мысля логически - ещё с десяток минут, и в баре будет не продохнуть, нас тупо задавят массой, посему - надо начинать продвигаться к выходу.

Кое-как взглядом объяснив Николаю, чего я от него хочу и увидев наконец подтверждение понимания моего плана, начинаю двигать в сторону двери, но не по прямой - раскусят и просто встанут в проёме и попадём мы между молотом и наковальней, а по красивой баллистической траектории, нам препод по ОП показывал, как пуля летит. Вот так и мы, отбиваясь от уже тридцатиглавой гидры, мчим аки черепах на всех парах, к свежему воздуху и пространству для манёвра. Как раз по причине ограниченности этого самого манёвра, Фармер вдруг схватил тяжёлый железный барный стул, и принялся с уханьем расчищать улицы да проспекты для немедленной эвакуации.

- Я дурак! Я в Чечне служил! Бросай оружие! - С хрустом рассыпалась барная дверь, и в помещение ворвались два гоблина. То что произошло дальше никто и никогда не смог бы угадать. Колян внезапно изменился в лице, и, аки Гэсэр-богатур, метнул на звук. Импровизированное оружие совершило три витка и завершило полёт аккурат в том месте, где у обычных людей находится голова, что поспособствовало падению как стула, так и крикуна, на пол.

- Бах, бах, бах - С потолка осыпалась штукатурка, люстра подозрительно закачалась.

- На пол, суки! Мордой в пол, мля! - Оставшийся гоблин не растерялся.

Но я уже летел гепардом в их сторону, воспользовавшись рефлекторным опадением перекрывающих дорогу тел. Стреляющий, краем глаза заметил моё движение и сместился в сторону, а дальше я уловил смутное движение ещё одного силуета, появившегося в глубине коридора. На фоне света из холла он выглядел сущим посланником ада, и, входя в гасящий энергию кувырок, я успел заметить, как новое действующее лицо наклонилось за повергнувшим несокрушимого доселе бойца барным стулом. Выход на ноги, стремительный блеск слева и оглушительный взрыв. И вот я лавирую между планетами, набираю вторую, а то и третью, космическую скорость и стремительно удаляюсь от Земли. Туда, где ждёт меня вселенское зло, на борьбу с которым и призвали меня силы добра и справедливости, служению которым я и посвятил последние двести лет.

Красивый полет навигатора неожиданно прервался ведром ледяной воды, шум в ушах заглушил рёв фузионного двигателя. Глаза, уже привыкшие к межзвёздной темноте, с трудом учатся видеть в условиях земной гравитации. Мокрые булыжники пола выглядят очень мягкими, кажется, вот только коснись - и уснёшь мгновенно. Но уснуть мне не дают - заломленные за спину руки не позволяют насладиться покоем, а тянущие за них посланники зла превращают горизонтальное положение в вертикальное посредством причинения болевых ощущений высокой степени интенсивности.

- Мум сепе каке лаух?! Перретаррум хоммм парааа! - Донёсся из огненного шара передо мной непонятный гул. Уставшему мозгу хватило сил лишь на невнятное "Ы?", оказавшее сильное магическое действие - звезда, выжигающая разум, немного угасла, и в её короне начало угадываться присутствие гуманоида в фуражке.

- Ну, пришёл в себя, лопух? Вот я тебе и расскажу, во что ты вляпался ! - Пугая комнату раскатами эха произнесло явление. - Да тебе лоб зелёнкой намажут, за нападение на сотрудников при исполнении!!!

Судя по мимике, данная фраза была обращена ко мне уже не в первый раз, но даже сейчас, когда слова его стали мне более или менее понятны, смысл неуловимо ускользал. Повторять "Ы" я не стал, попытка покачать головой вызвала вспышку боли чуть позади левого глаза и я снова вернулся в родной космос.

30 марта, Третий год Белого Дракона. Калужская область, Пос. Шайковка, утро.

- Ну наj ни на не на, Нуу наj ни на не на, ооо... - Живко завыл - Заспи ме, заспи детенце, Заспи ми чедо мамино

- Прекратить! Отвечать на вопросы! Кем, когда, и зачем были посланы в Республику?! - Рявкнул особист.

- Ну наj ни на не на, Нуу наj ни на не на, ооо... - Живко не останавливался- Заспи ме, заспи детенце, Заспи ми чедо мамино

- Прекратить! Повторяю прекратить! - Особист бесился

- Заспи ме, заспи детенце, Заспи ми чедо мамино - Но сербу было все равно - Нек расте ружа румена, Нек расте нани одмена.

- Сержант! - Разозлившийся офицер постучал в дверь.

- Товарищ капитан?! - Вошедший сержант отдал честь

- Это увести в камеру, привести опять первого мне.

- Так точно! - Он ухватил воющего серба под мышки и поволок в коридор

- Ну наj ни на не на, Нуу наj ни на не на, ооо... - Живко не сопротивлялся, просто продолжал выть - Ну наj ни на не на, Нуу наj ни на не на, ооо...

- Может Лехе Барабину на пенсию пора? Что-то эти двое совсем для разработки не подходят, нет? - Капитан повернулся к своему собеседнику.

- Фиг его знает, товарищ капитан... - Собеседник начал было знаменитую фразу.

- Хватит, надоел.

- Да я на самом деле не знаю, чтобы Барабин, да и ошибся? Ты сам то в это веришь?

- Нет конечно. Я с ним...- Капитан задумался. - Ай не важно. Не было такого еще, чтобы он ошибался.

- А в-вдруг, хотя я в это не верю сам, что-то в этих есть такое.

- Естественно, есть. Ты вспомни, вчера в баре все опера с "земли" были, и из ГБРовцев человек восемь, которые выходные, и то, еле скрутили, если бы не патруль - ушли бы.

- Согласен, драка получилась знатная. - Собеседник потёр саднящий после знакомства с Фармером бок. - У меня похоже, даже ребро треснуло.

- Товарищ капитан, задержанный Жовтобрюх - Доложил сержант.

- На стул его, сейчас мы с ним еще раз побеседуем, только в этот раз. - Капитан пристально посмотрел в глаза фермера. - В этот раз перейдем к третьей степени допроса.

5 апреля. Третий год Белого Дракона. Калужская область, Пос. Шайковка, Курсант.

Да, драка была отличная, ещё если бы не последствия, то получилось бы совсем расчудесно. Но, мысля логически, мы позволили себя развести - это я только позавчера, сидя в камере, догадался. С самого начала, фактически от самого КПП, а быть может и раньше - уж больно Лёха-торговец, "которого-все-знают", дотошный был, и патруль отогнал, и вопросами засыпал. Нет, наверняка он не простой осведомитель, скорее всего на службе, и не меньше капитана. Последующий "таможенный досмотр" и процедура заселения в гостиницу, думается мне, устроили просто для выигрыша времени - мужики в камере ни о какой таможне и слыхом не слышали. Нет, о необходимости гашения этикеток предупреждали всех, а вот декларации и прочее - только при наличии автоматического оружия. Что, мысля логически, совершенно правильно - ни к чему по городу бродить неизвестным бойцам неизвестно с чем. А в баре же и вовсе как детей спровоцировали - ещё на улице меня начали до кондиции доводить, не говоря уже о том, что женского пола за столиками не оказалось вовсе. Все рослые и крепкие мужики, как на подбор. Эйфория от уюта застила глаза, и потому я сразу не обратил на это внимания. Но, что случилось - то случилось, будем сидеть, раз уж попались на эту удочку, и обмысливать побег. Коляна я видел пару раз, нас допрашивают по очереди, и на выходе иногда встречаемся. Одно непонятно - для чего местные менты, или как они тут называются, такую комбинацию замутили. Вряд ли только для того, чтобы нас в камеру посадить, скорее им что-то надо, но по старой постперестроечной привычке считают, что гораздо надёжнее не попросить, а заставить это дать, или сделать. В чём-то они правы, я и сам так в училище делал, весьма действенный способ. А раз так, то надо попытаться "прокачать", что у нас есть такого, чего нет у местных вояк, но что им очень нужно. Оружия у них полно, боеприпасов ещё больше, вроде как даже ядерная бомба есть. Топлива валом, авиация и бронетехника также в наличии. Значит что-то другое, вот только что?!

Мысли прервал лязг двери. "Задержанный Полукарп, с вещами на выход". Вот это новости, неужели отпускают? Или всё-таки решились высказать свою просьбу-требование? Но, значит, Коляна тоже должны дёрнуть, а в соседней камере чего-то совсем тихо.

Вторя моим мыслям лязгнула дверь дальше по коридору, и бодрый голос Живко вновь затянул колыбельную - охранники просто бесились, мы же в камере чуть не в голос выли, так было весело. Оригинальный способ "косить" выбрал серб, ничего не скажешь. И ведь практически не докопаешься, доктор местный - он не психиатр вовсе, а так, по травмам и ушибам лишь, не раскусил. Мысля логически, нас сейчас соберут вместе и таки выскажут "предложение, от которого мы не сможем отказаться". И даже сделают вид, что у нас есть выбор, ага, знаем такие методы, кино все смотрели.

Собственно говоря, так оно всё и получилось, собрали нас в одном кабинете, Живко выглядит совсем бодрячком, Фармер немного подавлен - видимо, всерьёз повёлся на оперскую игру. Значит, давить будут именно на него, а нас для массовки, что, мысля логически, верно - номинально командир и предводитель именно он, прокачать сие не так трудно. Завели в кабинет, усадили вдоль стеночки, капитан-дознаватель за столом что-то пишет, лишь зыркнул на нас. Ага, ждут главаря, который и будет сейчас вещать. Ну, раз все ждут, то и мы подождём.

Открывшаяся со скрипом дверь явила нам двоих военных и вошедшего следом Лёху-торговца, при виде которого капитан вскочил и дёрнул рукой в попытке отдать воинское приветствие, но вовремя опомнился и достаточно ловко перевёл жест в поглаживание лысины. Мастер, я бы так не смог, если бы не наблюдал за ним пристально, то так и подумал бы, что у него голова вспотела от непосильного умственного труда. Почему я решил, что именно Лёхе? Да просто, капитан не станет вскакивать перед старшим и обычным лейтенантом, скорее уж наоборот. Перед просто старшим по званию тоже вряд ли, там ленивое, хоть и чёткое, движение, а вот непосредственный начальник вполне может послужить раздражителем данного рефлекса. А раз так - то и паззл у нас начинает складываться, можно начинать играть.

- Товарищ майор! Неужели нельзя было сразу по-человечески попросить? - Обратился я к торгашу. - Что же мы, звери какие или бандиты? Мы бы согласились и так, за разумную плату, естественно.

- Вот по оплате я не согласен. - Ничуть не изменившись лицом, парировал он. - У нас Республика молодая, золотой запас не резиновый. А если есть возможность получить бесплатно - то почему бы и не получить?

- Нифига себе заявления. - Подал голос Фармер. - Так, значит, нас тупо развели? То есть, ничего мы не нарушали, а нас на тюрьму?

Я грустно кивнул, Алексей повторил, но у него вышло не так грустно, как у меня, а вообще, практически обречённо.

- Не развели, а взяли в оперативную разработку. И чтобы подстраховаться - посадили вас на крючок, чтоб не убежали раньше времени.

Колян лишь развёл руками, серб-же настолько наивным взглядом младенца оглядывал всё вокруг, что я начал переживать за него - не слишком ли крепко его приложили головой в баре?

- А раз уж вы теперь всё знаете, разрешите представиться и донести вам всю ситуацию в целом. Майор Барабин, начальник Территориального Отдела Республиканского Комитета Безопасности.

Я аж присвистнул, такого волчару переиграть сложновато будет, но попытаться можно. Мысля логически, им важна наша автономность и мобильность, значит, будут склонять на "достань-привези", что, в принципе, не так плохо. Если не бесплатно, разумеется.

- Цинк "пятёрки" за сто километров, дешевле не поедем. - Я сделал свой ход. Промелькнувшая на лице майора тень удивления вызвала ответную улыбку на моём, и я зачем-то подмигнул.

- Вот цинка вам многовато будет, заказчики не мы, а вояки. С тех и будете требовать, по прибытию. - Мгновенно справившись со своими эмоциями парировал Барабин. - Короче, задача следующая: доставить в центр "Пламя" двоих учёных из НИИ РХБЗ и сопровождающего. От себя дадим радиста и стрелка, в качестве средства усиления. Вопросы есть?

- Довезём, чего уж там, - Колян окончательно пришёл в себя. - Только нам "бухань" с припасом забрать надо, да на базу заскочить. И по срокам ничего гарантировать не буду - дорог-то нету практически.

- По срокам сами определяйтесь, добавлю только одно: в случае срыва задания всем, то есть абсолютно всем, воинским частям будет разослана ориентировка на "особо опасных", с рекомендацией стрелять на поражение. И грузовичок ваш как примета пройдёт. Это и есть тот самый крючок, а уж обоснование в виде протоколов допросов свидетелей драки мы предоставим, если вдруг Генерал-Президенту на слово не поверят. - Ухмыльнулся опер и завершил, опережая мой, готовый сорваться с языка, вопрос. - Оружия не дадим, даже не просите. По сроку службы не положено. Но, на время командировки, а при удачном завершении - то и на совсем, зачислим вас в штат, как оперативников Тэо Эркабэ, с пайком и довольствием. Командировочные в виде двух цинков получите перед выездом.

На том и завершилась наша "вербовка". Осталось пару дней потратить на бюрократические формальности и осмотр достопримечательностей Республики, подлатать исхудавшие припасы продовольствия, и двигаться в направлении своей базы, с полным фургоном личного состава. Мысля логически, старая дорога исследована, осадков последнюю неделю не было - потому будет верным решением, возвращаясь, идти по собственным следам, благо две бочки солярки на поездку нам обещают выделить.

2 мая, Второй год Белого Дракона. Тульская область, около с. Макаровка, Химик.

Поспать мне так и не удалось, даже и не знаю, почему, может быть из-за сна, а может быть, из-за того, что в начале мая ночи холодные. Я вертелся, подобно ужу, на ветках дуба, пытаясь согреться, пока не наступило утро. Из головы никак не выходили слова Вальки и Одинаковых: куда мне рано, какой бой? А, самое главное, с кем?

Когда сквозь кроны деревьев начал пробиваться розоватый свет нового дня, я, злой от голода и усталости, спрыгнул с дуба и продолжил свое движение. Правда, с направлением пришлось немного призадуматься: шумы, которые я слышал ночью, теперь доносились с двух сторон: с севера и с юго-востока. Знатно меня обложили. Куда теперь бежать? Собравшись с духом, я проверил свое нехитрое оружие и тронул дальше на восток, будь что будет. По крайней мере, в этот раз живым не дамся, а повезет, так еще кого-нибудь за собой утащу.

От ночной стоянки до опушки леса я добрался быстро, еще бы - полкилометра где-то, невелико расстояние. А на опушке меня ждал сюрприз. Поле, в самом узком месте шириной с километр, а длиной, наверное, в два с половиной. Оно бы ничего страшного, если бы не два блокпоста. И я воткнулся аккурат посредине между ними. Здравствуй, ёлка, Новый год!

Плевать, будем прорываться. Огляделся еще раз, надо найти хоть какое-то укрытие, хоть какие-нибудь кусты, добежать до них, а там рвануть дальше. Вон, вроде, на северо-восток и рощица какая-то есть. Нет, не вариант, слишком далеко. Стоп, зачем мудрить, есть поле, есть дорога, вдоль дороги посадка, что за ней - пока непонятно, но там можно, если что, укрыться. Да и бежать совсем близко, ну, то есть ближе, чем до рощицы, метров на двести, наверное. Все ходу, ходу.

Взяв низкий старт, затаив глупую надежду на отсутствие дальнобойного оружия на блокпосте, я помчался что есть мочи. Ветер зашумел в ушах. Я не знаю какой мировой рекорд по бегу на двести метров, но у меня сложилось ощущение, что я его побил напрочь. Проскочив дорогу, резко занырнул в ближайшие кусты, теперь отдышаться и осмотреться.

С южного блокпоста донесся шум и крики, меня заметили. Еще бы, кто бы сомневался, бежал по чистому полю, аки лось. Надо дергать дальше. Я заметался в кустах: за посадкой начиналось еще одно поле, правда, рядом был лесок, но уж больно жидкий, да и к блоку он слишком близко. Остается, лишь, направление северо-восток. Блин, ну что у нас лесов в России нет совсем.

Пока я выбирал новый путь, от блокпоста отъехало что-то. Это что-то по силуэту напоминало танк. Опять танк и опять фашистский, только на этот раз, вроде, Т-IV. Не было печали, и ведь даже не побежишь - в момент подстрелят, срежут, так сказать, на взлёте. Обречённо достав обрез, я убедился в наличии патронов и залег под куст. Врешь, фашист, не возьмешь!

Грязная серая махина остановилась практически рядом со мной, метрах в трёх. Выбросив клуб сизого дыма, дизель танка замолчал, башенный люк открылся, и из него высунулась голова.

- Герр хауптман, разрешите отлучиться до ветру, пока группа из Макаровки подойдет, я обернусь. - Раздался голос из недр железного монстра.

- Разрешаю, только быстро. - командир танка медленно спустился с башни, плюнул на землю. - Твою мать, где же видано, что бы на поимку беглеца целый танк отправляли.

Следом за капитаном вылезли еще два танкиста, первый сразу же умчался в посадку, второй стал обходить танк. Вот он шанс. Эти приехали просто держать территорию, а оперативная группа, или как она там у бронетанкистов называется, прибудет позднее. Надо действовать.

Я тихонько прополз от моего укрытия в сторону отдыхающего "танкиста", начнем с него. Будем брать языка. Встал, стараясь не шуметь, подкрался к "писающему мальчику" сзади. Покрепче сжал обрез, и со всего размаху ударил по затылку. Вейкеце. Он обмяк, и, не успей я подхватить его, упал бы с шумом, а нам этого не надо. Осторожненько укладываю его, бегло осматриваю. Пустой, вот гадство, ну кто же по нынешним временам поссать ходит без оружия, да ещё и поодиночке. Ладно, лежи, отдыхай, милый.

Надо торопиться, еще двое осталось. Все так же, стараясь не шуметь, хруст веток под ногами не в счет, обхожу танк посадкой, по длинной дуге. Пока двое крутятся у лобовой части, я к ним с тылу зайду. За пару метров до дороги ложусь на землю, и по-пластунски направляюсь к танку. Офицер с танкистом в мою сторону даже не смотрят, это очень замечательно. Обрез в руки, начали.

- Хенде хох! Гитлер сдох!- Задумался, добавил. - Оружие на землю! Быстро!

- Хм. На ловца и зверь... Не мечтай. - Офицер передернул затвор, направил автомат в мою сторону, второй танкист последовал его примеру. - Ну-ка полож обрез, руки за голову и мордой в землю.

- Эта врядль. - Раздался третий голос со странным акцентом. Второй танкист, было развернулся, но ему пришлось осесть на землю от удара по голове разводным ключом.

- Повторю еще раз. - Я покрепче сжал обрез. С новым союзником разберемся позже.- Волыны на землю, медленно, медленно, руки в гору.

Офицер нехотя подчинился, потихоньку опустил автомат на землю. Уж больно знакомый автомат. Затем хауптман вытащил пистолет, положил его рядом с "калашом", разогнулся и задрал руки.

- Теперь, плавно заводим руки за голову. - Сделал шаг вперед, продолжая держать его на мушке. - И три шага назад.

Пока командир танка выполнял мои инструкции, новый союзник решил обобрать второго танкиста. Да уж, сменить оружие ему явно не помешало, разводным ключом много не настреляешь. Я подошел к лежащему оружию.

- Так, теперь еще два шага назад, и мордой в землю. Шнеля! - Рявкнул я.

- Ты у меня еще попляшешь... - Пригрозил офицер, но все же подчинился.

Я подобрал автомат и пистолет, точно, мой "Акээс", не верил даже, что он ко мне вернется, родной. Теперь разберемся с союзничком.

- Ты кто, отец?

- Я механик, такой же пленный, как и ты. - Ответил союзник.

- А звать-то тебя, отец, как?

- Самвел. Самвел Гарникович... - Он замялся и добавил. - Невменян.

- Возломитель, Кирилл, можно - Некробор. Очень приятно. - В моей голове щелкнуло что-то. - Поможешь мне с этими?

- Конечно.

- Вот и славно, давай этого оглушенного в кусты оттащим, а офицерику по заслугам. - Предложил я. - Только побыстрее, пока еще народ не подтянулся.

Самвел Гарникович кивнул, подхватил второго танкиста за плечи и потащил в кусты. Я же подошел к хауптману, склонил голову, посмотрел и так и сяк. Интересно, ему работа на Рихарда удовольствие доставляла или нет? Скорее да, чем нет. Сколько на его совести деревень? Сколько людей? Много, наверное, ну что же, тогда и плата будет соответствующая.

- Встань! - Ровным голосом я обратился к офицеру.

- Чего?

- Встань! Разговор есть.

- Я слушаю. - Он встал, отряхнулся. - Чего надо, ублюдок.

- Скольких ты на тот свет отправил?

- Столько, сколько тебе и не снилось, и ты там тоже скоро окажешься. - Сквозь зубы процедил пленный офицер. Договорить ему не дал мой выстрел.

- Знаешь, я так не думаю. - Я сплюнул. - Наверное, даже наоборот. Сука... Отец, давай в танк, сваливаем.

- Хорошо, а куда?

- Порадуем "фрицев" на ближайшей их базе. Согласен?

- Как? Их же там много.

- А пофиг мы в танке...

- Ты как с мозгом дружишь? Или не очень? - Удивился Самвел.

- А ты что предлагаешь оставить как есть? И далеко мы на танке уедем? Какой у него расход знаешь? - Возразил я.

- Конечно, знаю, э, я же сам делал его. Километров сто проедем

- Вот, А дальше? Пехом? Не, не пойдет, да и эти не успокоятся теперь.

- Харашо. Как скажишь. - В его речи прорезался акцент.

- Расскажи, отец, что вообще тут в танке есть? - Уже стоя на борту танка, спросил я у армянина.

- Ну, эта.- Начал рассказывать Самвел, забираясь в водительскую рубку. - Двигатель шестицилиндровый, V-образный, сто пятьдесят лошадиних сил, да, охлаждение жидкостное, трансмиссия гидромеханическая...

- Стой, стой, это трактор что ли? - перебил его я.

- Ага, Т-150 гусеничный... - Дизельный двигатель заработал, танк тронулся.

- Ладно, гидромеханическая - это хорошо, но ты мне лучше про вооружение расскажи.

- А, да. Значит так, как основное орудие АГС - 17, видишь перед тобой две рукоятки и гашетка посредине. Приемник чуть правее и впереди. Выстрелов там тридцать, почти. Отдачи не бойся, корпус башни всё компенсирует. Правее и ниже, затылок ПКТ и кнопка электропуска. Вот и все вооружение.

- Понял, да. - Я призадумался, как из этих хреней стрелять - совсем без понятия, ладно разберемся.

- Э, там ещё инструкции_, слева висят, ну как целиться, как стрелять, да? Так что, если что, читай совсем.

Кабина окончательно наполнилась шумом и лязгом, танк набирал скорость. Блин, я забыл спросить какая максималка у этой вундервафли, но не больше сорока, точно. Самвел попытался мне что-то сказать, но сквозь шум я. Скрип и лязг железа стоял такой, что и свои мысли-то не слышно. Я огляделся, ага вон шлемофон, тут, наверняка, внутренняя связь есть. Схватил шлемофон, нахлобучил на голову.

- Смотри в прицелы, там спэреди едут!

- Принял! - Я примкнул к окуляру прицела основного орудия. Навстречу мчалась бортовая "ГАЗель". "Помни, у тебя тридцать выстрелов" схватился за рукоятки гранатомета, положил большие пальцы на гашетку. Нажал и тут же отпустил. Сухому треску выстрелов не удалось пробиться сквозь шум и лязг в кабине. Ага, отдачи не бойся, если оно через башню так передается то, как из этой штуки со станка стрелять, я вообще не представляю. Через триплекс было видно как, сначала перед газелью, потом в самой кабине расцвели "бутоны" взрывов. А теперь очередь пулемета. Кнопка электропуска, очередь, еще одна. Вздувшийся от взрыва чего-то огнеопасного тент грузовичка подсказал - живых не останется. По моему телу разливалась волна какого-то безумного всемогущества, ощущение вседозволенности и безнаказанности.

Так, теперь блокпост перед въездом на базу "бронетанкистов". Делаем пару выстрел основным орудием, добавляем короткую очередь. Не столько, чтобы убить, скорее больше паники навести. Ни секунды не задержавшись на посту, танк продолжил движение.

- Ек макарек, твою жешь мать. Это что такое? - Сквозь деревья я увидел силуэт корабля. Или буксира.

- Это "линкор Отто". - Ответил Самвел.

- Что за хрень?

- Очередная идея Рихарда: хачу, гаварит, флот имет. Где-то осенью нашел пожарный катер, начал делать из него флагман. - Самвел переключил передачу. - Меня иногда привозили помогат его делат, да.

- Да ты мастер на все руки блин. Что там на нем есть?

- Бронирование стальное, шесть миллиметров, четыре орудия: два АГС, на корме и на носу, один ПК, и КПВТ как главный калибр. - Выдал он как на экзамене.

- Мда, вот тебе и примета.

- Какая? Плохая?

- Ага, очень, встреча с КПВТ очень плохая примета. Не знал?

- Знаэшь, догадывалса. - Гарникович кашлянул. - Что делать будем?

- Воевать, отец. - Я задумался. - Без вариантов. Выводи на дистанцию стрельбы, я тут в наводках не разбираюсь.

Танк выехал на дистанцию прямого выстрела, все, пришло время. Примкнув к прицелу, я заворожено смотрел на бывший пожарный катер. Ствол главного калибра медленно поворачивался в нашу сторону, времени у нас оставалось мало. Тут как в ковбойской дуэли, кто быстрее. Пальца на гашетку, давим. Сухой треск очереди. Я начал стрелять раньше, но все равно поздно. Пара гранат упали на территорию базы, остальные взрывались рядом с кораблем, вздымая брызги.

Тах-тах-тах. Загрохотал вражеский пулемет. Раздался звон металла, сзади что-то зашипело. Черт, по нам попали. Тах-тах-тах. Слева и справа опять звон, опять попадание. Ощущения вседозволенности и неуязвимости таяли, словно туман под солнцем. Плевать, надо продолжать вести огонь. Вдруг на корабле расцвел огненный шар. Есть! Есть попадание. Взрыв, еще один. Рубку разнесло в щепки, правый борт получил пробоину, корабль начал крениться. Стрельба из главного калибра прекратилась. Моя тоже, вместе со снарядами.

- Самвел жив? - Я закричал в микрофон.

- Не кричи. Жив, даже не ранен. - Послышалось в наушниках. - Надо выбираться из танка, а то рвануть может, с такими попаданиями-то.

- Ага, сейчас, только контроль по базе сделаю, на всякий. - Я с ним согласился. "бронетанкисты" хоть и сильная банда, но не до такой степени, что бы на каждой базе по сотне или хотя бы полсотни человек держать. На береговой базе, скорее всего, не больше двадцати было, это вместе матросами и опергруппой. Так что.

Достреляв, мы выбрались из танка. Теперь надо разжиться транспортом и валить отсюда, только аккуратнее. Мало ли кто мог выжить или восстать. Но, блин, лучше уж зомби, чем живые люди. Зомби по первости страшными казались, ан нет, человек опять всех переплюнул. Ладно хватить рассусоливаться, ищем машину.

- Самвел, ты машину видишь какую-нибудь?

- Да, вижу, вон у палатки "Нива" стоит.

- Интересно, целая? Ладно, сейчас проверим. - Смотрю на него.- Я первым иду, а ты за мной.

Медленно, медленно, вымеряя каждый шаг, не выпуская из виду центральный проезд лагеря, продвигаемся к "Ниве". Из глубины базы слышны стоны и крики, ага, знать нежить уже появилась. На раненых набросились. Сто пудов, к нам скоро потянутся. Обхожу машину, стекол нет, на крыше дыры, но капот не пробит. Рядом вроде никого, еще бы ключи найти, и можно пускать Самвела на осмотр, а я тем временем загляну-ка в палатку.

- Я на предмет ключей пошукаю, а ты прикрывай. - Не оборачиваясь, говорю Самвелу.

- Хорошо.

Стволом отодвигаю полог палатки, заглядываю внутрь. Да уж порезвился я, весь брезент палатки как решето, что было внутри сейчас и не поймешь. Столы, стулья, какие-то приборы, все в кучу. Так что еще? Вон в углу тело лежит, с ним аккуратно надо. Где ключи могут быть? Методично осматривая развалины мебели, я вдруг наткнулся на кожаный планшет, изодранный прошедшим вскользь осколком, а в нём неимоверное богатство и отличный козырь, так нам сейчас необходимый - карта, с нанесёнными на неё пометками, обозначающими подконтрольные деревни, с количеством бойцов, опорные пункты и все три базы. Собственно, нынешнюю, военно-морскую, или по-фашистски - Кригсмарин, мою тюремную обитель, обозванную Хауптбург и самое важное, на мой взгляд - небольшой аэродромчик, с пометкой "Люфтваффе". На аэродроме, если верить пометкам, обитало человек сорок бойцов охраны, и эскадрилья самолётов, количеством шесть штук, без указания марки. Это, конечно, плохо - наличие авиаразведки и примерное направление моего движения могут помочь достаточно быстро меня найти, но лес, уже вовсю зазеленевший листвой, должен помочь укрыться. Снаружи послышался приглушённый кашель механа, и тут меня осенило - собственно говоря, зачем нам ключи? Ведь неоднократно заводил без них своего "Козлика", неужели Нива сложнее? В горячке боя я просто об этом забыл, а Самвел отчего-то не подсказал. Выскочив наружу я жестами показал ему, что надо делать, а сам рванул к стоящему на окраине городка навеса - надо бы достойно попрощаться с подчинёнными Денисова. Сказано - сделано, и уже через двенадцать минут мы покидали гостеприимный лагерь, весело полыхающий в лучах утреннего солнца. Всё-таки, дизельное топливо - самое лучшее изобретение человечества, после автомата Калашникова, разумеется.

Нива неслась по грунтовке на пределе своих скоростных возможностей, выжимая все из машины, я боялся одного - перевернуться. И этот страх был посильнее страха, вызванного Диким Гоном, как я окрестил фашистскую облаву на меня. В голове стучало одно: "У них есть люфтвафли, есть люфтвафли", эта мысль залезла в каждый уголок моего сознания, спряталась под каждой извилиной, заставляя рожать безумные варианты развития событий. Одним из таких и был переворот машины, из-за которого мы попадаем под налет "Юнкерсов" или "Мессеров". Надо как-то отвлечься от упаднических дум.

- Слушай, отец, а отчего у тебя странная фамилия такая - Невменян?, - Сквозь вой раздаки я спросил механика

- Нормальная фамилия, мамына. - Механик сначала замялся, вздохнул, а затем высказал уже, похоже, успевшую надоесть лет за тридцать фразу.

- А почему - мамина, обычно же все отцовскую берут? Или, ой, извини. - Я понял, что брякнул что-то не то.

- Всё очен просто, - пустился в уже привычные объяснения механик, - Папа был русский, а я получился нерусский. Чтобы родственников не расстраивать взял эту фамилию.

По лицу механика пробежала тень грусти и какого-то сожаления, наверняка мой вопрос вызвал не очень радостные воспоминания.

- Знаешь, а вот так вот все и начиналось тогда. - Самвел посмотрел на меня. - Ну, когда весь этот конец света наступил. Я тогда на автосервисе работал. У меня последний клиент тоже спросил такой жэ вапрос, а потом все началось.

20 марта. Второй день пришествия Белого дракона. Москва Автоцентр Варшавское шоссе.

-Ох, как всё непросто у вас, - удивился собеседник, - а чем так фамилия отца родственников расстроила?

- Не фамилия расстроила, - с лёгким акцентом произнёс Сэм, - физиономия расстроила. Ну, где видано, чтоб у русской семьи армянин родилься? Мама-то на армянку совсем непохожа была, в молодости.

- А как же отчество твоё, раз папа русский? - Продолжил допрос хозяин авто.

- А это я уже сам поменял, когда разрешили уже. Вместо Игоревича - Гарниковичем записался. Мама отца так называла, а он и не против был, и все родственники мами его также называли. Вот я иму и сделал приятно, записался так. А он не успел - умер весь, - в голосе Самвела послышалась усталость, - А мама плакаль потом неделю, и седая стала, и я решил обратно не менять, на память оставил. Заводи свой машин, готово уже.

- Сколько с меня? - Поинтересовался владелец, - тебе отдавать, или хозяину?

- Уехал хозяин, только вечером будет, - ухмыльнулся Самвел, щёлкая кнопки калькулятора - Две шессот. Будешь ждать, или мене отдашь?

- Держи три, сдачи не надо, - отсчитал деньги довольный дешевизной работы гость. - Зря ты так дёшево делаешь, потому только такие развалюхи как моя и чинишь.

"Развалюхой" был пятилетний Гольф, которому механик за вечер перебрал коробку-автомат и к восьми утра почти успел установить её на место, как раз к приезду хозяина авто. Низкие цены позволяли отсечь на корню "понтовых" заказчиков, многим из которых было не к лицу оставлять под одной крышей свои БМВ и Лексусы с беспородными сородичами, типа мазд и прочих фольксвагенов. А вот для владельцев обычных машин, зачастую подержанных, отбоя не было. И каждый месяц Невменян находил для себя новые интересные заморочки, удовлетворяя свою конструкторскую жажду. Нынешний "Гольфик" оказался просто подарком судьбы, хозяин автомастерской разрешил все деньги забрать себе, при условии внеурочной работы. Как раз хватало на билет до родного города, и на поесть в дороге, без риска для упакованных в дорожную сумку пачек с деньгами, заработанными с Нового года. Брат строил себе дом, и Самвел помогал ему, чем мог. Своих детей у него не было, жены тоже - постыдное ранение, полученное в "эпоху суверенитетов" в родной республике, сделало его неинтересным женщинам. И свою любовь к детям механик выплёскивал на племянников. Жена Гамлета, Наринэ, за особенности фигуры прозванная родственниками "Карданэ", к детям заметно ревновала, но дорогие подарки в виде золотых ювелирных украшений, привозимые Сэмом из Москвы, в достаточной мере компенсировали это. В этот раз Самвел ехал без подарков, до автобуса оставался всего час, а ювелирные магазины ещё и не думали открываться. Причиной такой спешки стал тревожный звонок брата, которому во сне явилась бабушка Сирушо и рассказала, что настают трудные времена, мол, "Придёт тёмный Властелин и заберёт себе людские души". Механик и рад был бы воспринять сей факт за шутку и посмеяться, если бы, пару лет назад, та же бабушка, также явившись во сне, не запретила ему лететь домой самолётом. Тогда пришлось сдать билет и с унылым лицом добираться на вокзал, а по прибытии испытать двойственное чувство, услышав по телевизору в комнате ожидания о взорванном террористами рейсе. Том самом, в котором должен был бы лететь и сам Невменян. А посему - следовало хватать всё, что успеешь и лететь в Армавир со всех ног, благо автобус ходил каждый день.

Самвел вышел на улицу, осмотрелся, вздохнул и тронулся в сторону ближайшей остановки автобуса. Может быть привычка, может еще что-то, но заказывать такси по телефону он не стал, а ловить прямо на улице ему не нравилось. На остановке он договорился с водителем двадцатилетнего "народного вагона" довезти его до нужной заправки у МКАДа, где его должен был подобрать троюродный брат Акоп - водитель междугороднего автобуса. Водитель в характерной кепке и с характерными жестами долго сопротивлялся, пытался накрутить цену, но в итоге волшебная открытка с Петром Первым в Архангельске сделала свое дело.

Ему повезло, через час он уже сидел на "своём" месте в сине-сером "Неоплане", наблюдая за тем, как водитель пытается лавировать между машинами, мерное урчание двигателя усыпило достаточно быстро, в набежавшей дрёме, как наяву, проявилась картинка сорокалетней давности.

Ребятня обсуждала победу местной футбольной команды, матч по мотивам закончился пару минут назад в связи с утерей в придорожных кустах важнейшего спортинвентаря - консервной банки, и вдруг воздух прорезал родной и добрый голос бабушки Сирушо: "Акоопчик, иди дамой кушать очень. Бабушька уже селёдка зарезаль весь. И Сомика с собой веди, он уже худой стал, и рука боится будет, если жить хочет!"

Толчок остановившегося автобуса отогнал сон, дверь мягко пшикнула, впуская в салон бледную девушку с забинтованной кистью. "До Тулы добросите?" - "Шисот писят". Неловко кивнув головой, пассажирка села на свободное место через проход от Самвела, слова из сна вновь зазвучали в голове "Рука боится будет. Если жить хочет". Вспомнились вчерашние слухи о непонятном бешенстве, охватившем столицу. Возможно, именно с этим и связано предупреждение бабушки, учитывая звонок Гамлета - второе за сутки. Уж что-что, а предания о колдовской силе бабушки, начавшие хождение задолго до её смерти, заставляли прислушиваться к таким, якобы, совпадениям. Откуда-то изнутри вдоль позвоночника поползли мурашки, но в районе шеи остановились, и механик вновь провалился в сон.

- Твою мать, это ж надо, а? Отмахать почти десяток километров вдоль Оки, чтобы в другую речку уткнуться? - Я перебил рассказ Самвела. - И что делать? Куда теперь ехать?

Самвел посмотрел на меня и покачал головой, ну конечно, не каждый день увидишь человека бьющего руль машины из-за того, что план полетел ко всем чертям, хотя...

- А мы сейчас, маневр сделаем. По полю на юг, а там, глядишь, опять дорога будет. - Я улыбнулся, переключил передачу, выжал газ, отпустил сцепление. - Обманная хитрость, мы типа заблудились и р-р-раз в другую сторону. Да? Извини, отец что перебил, дальше-то что было?

24 марта. Первый Год пришествия Белого дракона, Город Домодедово.

Большие чёрные тараканы, напуганные внезапно засветившейся лампочкой, с тихим шорохом в ужасе разбегались из центра кухни, куда вошёл Самвел. Русские товарищи в Москве ему рассказывали про этих тварей, но вживую в таком количестве до сего момента их видеть не приходилось. Возможно, виной тому была врождённая чистоплотность Сэма, а быть может новый дом, где он снимал комнату. И по причине новизны самого дома постоянные обитатели квартир ещё не успели в него заселиться. Здесь же всё было иначе - шевелящиеся усы, торчащие из-за раковины, шелест пакета с мусором, который хозяин собирался вынести на помойку, да так и не вынес - всё буквально кишело проклятыми насекомыми. Из-за их шороха механик не мог уснуть вот уже третий час. Да и полулежащий около батареи труп хозяина, с проломленной Самвелом головой, тоже не сильно добавлял оптимизма. Ещё вчера, вспоминая о причинах поездки, механик проклинал всё на свете. Но последняя передача по телевизору, с улиц умиравшей на глазах Москвы, помогла понять - останься он там, и шансов не осталось бы вовсе. Не то, что ещё раз увидеть семью брата, но и просто выжить - в той цитадели мёртвых, в которую превращалась столица, выжить могли только тренированные солдаты при поддержке не менее тренированной техники.

Акоп нестерпимо вонял ацетоном и разлагающейся плотью, и Сэм, налив воды из-под крана в пластиковую бутылку, вернулся в комнату. Надо было ещё раз продумать план эвакуации, оставаться в квартире дальше было нельзя - холодная вода текла уже тонкой струйкой, горячая час назад перестала течь совсем. Нестерпимо горячие батареи добавляли ко всем неприятностям ещё и мерзкий запах быстро разлагающегося тела. "Хорошо, что на трассе не остались", подумал механик, на улице всё-таки прохладно ещё, особенно ночью. Мысли о дороге вновь напомнили события трёхдневной давности - и угораздило же родственника подобрать ту девчушку, мало того, когда Сом закрывался от набросившегося на него непонятного окровавленного создания, брат, вместо того, чтобы, открыв дверь, предоставить путь к свободе и жизни, полез на бывшую пассажирку с кулаками. Хорошо хоть автобус остановить успел. Паника в салоне поднялась неимоверная, но усилиями четверых взрослых мужиков девушку зафиксировали в кресле ремнями и ручками от сумок. Сэм, будучи напуганным сном, не принимал участия в усмирении строптивой - очень хотелось жить.

Но в итоге дальнейший маршрут оказался под большим вопросом - все четверо, плюс к ним и водитель, получили рваные раны кистей и предплечий, недолго посовещавшись, пассажиры принялись оказывать своим спасителям первую помощь. Через полчаса, добравшись до Домодедово, Акоп, почувствовавший себя плохо, остановил автобус около своего дома и, с разрешения пассажиров, побежал в квартиру за аптечкой. Ещё через пятнадцать минут умер первый из мужчин, но через пару минут, как ни в чём не бывало, открыл глаза и с утробным звуком принялся грызть горло соседке, сидевшей у окна. "Акоп, он тоже станет такой!" - мелькнула мысль, и механик, на автомате подхватив свою сумку, выскочил из автобуса и побежал по следам троюродного брата. Почти успел, бледный водитель сидел, прислонившись спиной к батарее, и пустыми глазами таращился в телевизор, передающий в прямом эфире смерть мира. Вяло повернув голову в сторону вошедшего родственника, Акоп попытался что-то произнести и уронил голову на грудь.

"Примерно через минуту он встанет, и упокоить его можно, лишь нарушив целостность головного мозга" - заявил с экрана человек в белом халате. Минуты Самвелу хватило с лихвой, пробуждение "зомби", а именно так назвали тварей в телевизоре, механик встретил с газовым ключом наперевес. И когда смерть взглянула из глазниц умершего родственника - руки сами собой преодолели сопротивление разума и таки нарушили упомянутую целостность того самого мозга. Упырь жалобно пискнул и затих, без конвульсий, без каких либо вообще признаков умирания, а уж на эти признаки Сэм вдоволь насмотрелся в родном Карабахе вот уже почти два десятка лет назад.

- Подожди, подожди. Я чего-то не допонял, то есть Акоп, ну, обратился, ты его сам упокоил и три дня с уже мёртвым в одной квартире жил? - Я вытащил прикуриватель и попытался раскурить сигарету. - Или я что-то не так понял?

- Да, все правильно, так и было. - Ответил механик.

- Да уж, а я то думал, что это у меня все плохо было. - Я сбавил немного скорость, повернул на более широкую дорогу. Все полумертвые или совсем заброшенные деревни остались позади. Сердце в груди пыталось выскочить наружу от неимоверной радости свободы. Ни люфтвафли, ни бронетанки нас не преследовали, никаких патрулей, разъездов - ничего! Коричневая рука "Бронетанковых кулаков", похоже, досюда ещё не добралась. Деревья вдоль обочины кончились, слева появилась напрочь сожженная заправка, а впереди встала молчаливым признаком уже безвозвратно утерянного прошлого эстакада. Возле указателя на перекрестке я притормозил, сейчас надо принимать судьбоносное решение. Куда ехать по М-4, то ли в сторону Москвы, на север, то ли в Армавир, на юг.

- Самвел, у меня к тебе просьба. - Я повернулся к старому механу.

- Какая?

- Поможешь кота найти?

Самвел заколебался, посмотрел на указатель, оглянулся, прислушался. Очевидно решение давалось ему непросто, как будто он ждал чьего-то совета, послания свыше. Мне очень не хотелось торопить, но все же я подтянул к себе свой автомат, пара нежитей с заправки двинулась в нашу сторону. Механик закряхтел и выдал:

- Канешна, дарагой! Я тебе кота помогу найти, тебе будет приятно, а раз тебе будет приятно, то и мне будет приятно. - Он задрал палец вверх - Я так думаю!

- Отлично, спасибо. - Нива тронулась, переедем мост в сторону Каширы, а после сразу же свернем налево и поедем на Москву. - А раз решили, то продолжай, а потом и я о себе расскажу.

- Э, продолжать уже мало совсем осталось. Из города я выбрался быстро, машин брошенных много, а я любую завести могу. Влез в газел, сидель, сидель, потом взяль и поехаль. Дороги нету, пробка везде много, а я по газонам и пустырям. На трассу выехаль, а там колонна, "МАЗ" синий и ещё другой "МАЗ", не синий, а между ними автобус. Я к ним и присоединилься - на Юг ехать. Потом ещё автобус присоединилься, в Воронеж, а потом три джипа. Но джипы не присоединились, они стрелять чуть-чуть стали, и тогда мы сами к ним присоединились. - Самвел заметно разволновался, акцент стал проявляться почти в каждом слове. - На джипах "братки" оказались, Пряник их узналь.

- Погоди, какой Пряник? Толик? - Я заинтересовался. - А, так это ты тот самый механ, что ему "Мазая" оттюнинговал? Да, что ни говори, а мир тесен.

- Вот-вот. Сначала я автобус делал, бронировал немного, чтобы людей из города увозить. А потом до "МАЗа" дело дошло. А потом меня украли.

- Фашисты?

- Да, они. Я два раза убегать хотел, но поймали. А потом, когда тебя уже привезли, мне бабушька Сирушо снова приснилься. И сказаль "Сомик, один ты у меня осталься, не ехай в Армавир больше, тут нет никто". И я бежать передумал - куда? Зачем?

- Так вот ты чего такой вялый и потерянный был, теперь понятно. - Я сочувственно поцокал языком. - А отбивать меня как решился?

- Да так и решилься. Бабушька в ухо как закричаль "Ударь его по голове!!!" Я взяль клуч и удариль. А потом понял, что мы уже убегать начнём, и даже обрадоваться начал.

Третий год Белого Дракона, весна. Где-то под Москвой.

Какое разнообразие запахов! Чувствительный крысиный нос подергивался. Вокруг Свои, и Еда. Много Еды. Надо только подобраться поближе. Теплая Еда, с кровью. Стая давно поняла, что холодная Еда опасна. Те Свои, которые пробовали холодную Еду , умирали. И становились Чужими. Они неприятно пахли и были опасны. Стая таких делала Холодными. Надо только прокусить голову и Холодный-Опасный станет просто Холодным. Вместе со Своими безопасно. Еда. Своих много. Я-Свой получу Еду после Свой-Сильный. Что-то не так. Почему Свой-Сильный похож на Еду? Неправильно. Еда-Свой-Сильный должен стать просто Едой. Убить Свой-Сильный!

Получилось! Архигениально! Впервые я внушил живому существу мысль о немотивированном нападении. Правда, попробовал пока на крысах, благо, вокруг этого народца хватает и недостатка в подопытных нет. Восприняв всерьез слова Распутина, я задумался- а что я могу предпринять для защиты? Физическое уничтожение противника с помощью Измененных, этой личной гвардии Чекиста? Сомнительно, сейчас Живые стали намного осторожней, объединяются и успешно защищаются от Измененных. Да и материала для постройки все меньше. Нет, пусть Измененные остаются здесь. Здесь они нужнее. Строительство Мира закончено. Я достиг своей мечты - Коммунизм! От каждого - по способностям, каждому - по потребностям. Мертвецы работают, за это я дал им защиту в виде Измененных. А эти, в свою очередь, получили доступ к неограниченному пищевому ресурсу: отработанные особи идут в пищу, да и огромного количества живности, оставшейся в Городе, хватит надолго. Что же касается меня- потребностей в пище у меня теперь нет совсем. Это получилось случайно. Когда я впервые вступил в контакт с лаборантом, в его голове крутилась мыслишка о том, что я - гриб. Бред. Потом оказалось, что эта мысль есть у многих. Я даже нашел того, кто придумал этот розыгрыш. Забавно, как правильно поданая, заведомо ложная информация, обретает достоверность. Недавно я вновь вернулся к этой мысли и решил попробовать. А что я теряю? Тела у меня нет, постоянно находиться в чреве Боксера неудобно и небезопасно. Те волокна, которые я прорастил в тело Боксера, с успехом заменили корни грибницы. С Кепкой и Чекистом я общаюсь ментально, и личное их присутствие в том месте, где я "пустил корни" (ха, забавный каламбур) абсолютно бессмысленно.

Но... Распутин. Я материалист, поэтому его предупреждение связываю не с какими-то потусторонними силами, а исключительно с приобретенными мною феноменальными способностями. Поэтому я решил не заканчивать День Шестой, а посвятить время поиску тех, кто, по словам Распутина, способен меня уничтожить.

Адская работа! Впервые, со времен, когда я еще был в собственном теле, я чувствовал усталость. Проверять мысли сотен тысяч живых Живых, копаться у них в головах, пытаясь вычислить потенциальную опасность для себя - это, скажу я, нетривиальная задача. Когда становилось совсем невмоготу, я вспоминал любимую мелодию. "Апассионата". Гениальная, нечеловеческая музыка!

Но всякая работа рано или поздно завершается. Я нашел их! Пять человек. Пятерка - древнейший символ законченности, замкнутости, нерушимости. Не зря пятиконечная звезда так популярна. Пять абсолютно уникальных людей, в чём-то они похожи друг на друга - в последнее время это принято было называть "Безбашенностью", но тут не совсем тот случай. Скорость принятия решений, а также нестандартность подхода к оному - вот что настораживает. Даже я, не обременённый телом, иной раз не так быстро просчитываю ситуацию, а тут вообще. Да и подборка, что надо - тут тебе и крестьянство, и рабочий класс, и наука, и медицина. Даже есть один военный, хоть официально и не состоявшийся, но по духу - мало какой генерал может сравниться.

Они пока не знакомы друг с другом. Но неумолимая цепь случайностей сводит их все ближе друг к другу. Помешать этому я могу и должен, иначе они разрушат все, что я построил. Я не могу влиять на их действия прямо, но они не в безлюдном пространстве живут - вызвать агрессию окружающих людей мне вполне по силам. Я уже пробовал- разбудил и усилил давнюю, детскую неприязнь одного типа, потомка Тельмана. Но словно кто-то их ведёт к встрече друг с другом, направляет и подсказывает, хотя визуального, да и пси-контакта я, при всём моём, практически, всесилии, обнаружить не сумел. Более того, в процессе поиска пятого человека я проморгал момент встречи двоих из них, не сумел повлиять и проконтролировать - и в результате эффективность их действия, теперь уже в паре, выросла. Нет, не в два раза, в четыре и продолжает расти экспоненциально - что, казалось бы, должно противоречить всем законам логики и математики, ан нет. С другой стороны, если рассматривать это с позиции диалектическо материализма, то дуализм ситуации вполне в духе этого философского направления - противоречие мнимое, на самом деле это просто еще не до конца познанные законы природы. Чем больше круг моих знаний, тем обширнее область непознанного. В общем, учиться и еще раз учиться!

Одно хорошо - хоть они и не поддаются моему непосредственному влиянию - я могу проецировать им картинки, причём двоим из них - даже в состоянии бодрствования, остальным лишь во сне. Я стараюсь внедрить им в сознание положительные эмоции в отношении себя: я и дети, я несу бревно, я и крестьяне, пьем вместе чай, я и печник. Попутно пару раз удавалось сбить сознание с толку на волне однообразности действия, проецируя картинку непосредственно главарю, но факторы, позволяющие это делать, ещё окончательно не изучены.

В процессе обучения новым умениям, я пропустил встречу ещё одной пары, точно так же показавших взрывной рост эффективности действия. Причём, один из них творит логику буквально из ничего, и что самое удивительная - эта его новая логика начинает работать. Так, вообразив себе, что новомодные цацки под названием "айфон" могут уберечь его от моих Изменённых, он пошёл на прорыв через стационарный пост в Южном Бутово, и, что самое удивительное, прошёл его. Уничтожив семерых из девяти Бойцов и двоих Разведчиков, как раз благодаря своим "амулетам от злых духов". Погружаясь в глубины психики человека, я начинаю понимать, что разговоры о колдовстве и волшбе всё же имеют под собой определённую почву.

Но, нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики, и, хотя День Шестой и выдался очень длинным, он еще не закончен!

7 апреля. Третий год Белого Дракона. Московская область. Фермер и Курсант.

- Ты гляди, как бывает. - Не унимался Алик. - Только вот неделю назад самая настоящая зима была, а теперь и снега-то не осталось совсем.

- Плюс двенадцать третий день держится, что ты хочешь. Просидели бы у них там - Фермер скривился. - Ну там, еще недельку бы, так вообще зелено было бы.

- Ну, если логически мыслить, то да. - Курсант поерзал на сидении, но многочасовое пребывание в штурманском кресле давало о себе знать. Болела спина и чуть ниже, ноги затекли, как их не сгибай-разгибай. Да и попутчики особой радости не доставляли, скорее, добавляли проблем.

Все началось еще на выезде из Шайковки, выданные, так называемые, командировочные, два цинка патронов, были сразу же реквизированы ретивым капитаном. Никаких возражений он не принимал, лишь помахал своим табельным пистолетом перед носом у Курсанта, и все. На этом тяготы и невзгоды обретённой службы не закончились, до Юхнова команда ехала с радостными мыслями о небольшой передышке на своей базе, но увы. Визжащий и плюющийся слюнями капитан дал всего три часа на сборы, при всём при этом отказавшись помогать или хотя бы выделить бойцов в помощь. Лишь с важным видом водил стволом вслед за командой, подгоняя и кивая на часы каждую минуту.

Глядя в окно, Курсант вспоминал как разорялся Колян, как он орал на капитана: "Какого хрена, разговор был - собрать необходимые припасы и только тогда выдвигаться. Вам кто давал разрешение? Что за разбой, блин?" Но капитан был в своем репертуаре, вяло помахивал ТТшником "Не разбой, а руководство экспедицией. Во-вторых, оперативникам роскошь не положена, а всё необходимое собрать можно и за два часа. Я же дал три. Проблемы? Милости просим на зомбокос, туда, знаете ли, колхозники всегда нужны". Коля еще для виду побухтел, но немного поутих, но на капитана, чуть что, он смотрел не добрым взглядом.

- Алик, э. Алик. - Зашептал Николай. - Что ты насчет военных этих думаешь?

- Я? Да ничего, козлы они ссученые. - Он огляделся. - Я тут вот что придумал. Сейчас стоянка будет, потом еще одна. Ну и на этих стоянках их по одному, ножом. Чик, и под колеса. Как мысля?

- Ого. Даже не знаю. А ты справишься?

- Не знаю, но если мыслить логически, и вспоминать все. - Он почесал голову. - Как сделать, чтобы вывести человека из строя, я не знаю, а вот часового - слухай сюда.

Проколоть верхушку лёгкого - человек кричать не сможет, Для этого, после подбива опорной ноги в колене, зажимаешь рот часового ладонью и - мягким скользящим движением всаживаешь нож вдоль шеи - под ключицу. Говорят - так повреждается верхушка лёгкого, и человек захлёбывается собственной кровью. Не до крика ему в этот момент и, не до сопротивления. Не хирург - не знаю, не пробовал. На практике - человек дёргается, хватается то за одну руку, зажимающую рот, то за другую - держащую нож, пытается найти опору. При этом он слабеет, обмякает и медленно сползает вниз. Не забыть в этот момент отвернуться к левому плечу - кровь иногда брызгает непредсказуемо, и горячая струйка может попасть на лицо. Не знаю кому как, а меня этот момент всегда бесит. Вот, когда зомбятина кусками летит - вроде привычно, неприятно, но привычно. А человечинкой - до сих пор брезгую. Мысля логически - не приспособлен я людей убивать, а вот - видишь, приходится.

- Ты что, маньяк?! - Испугавшись злых огоньков в глазах, перебил Фармер.

- Нет, не перебивай. Самый тонкий момент - когда добыча начинает обмякать, неопытные в этот момент расслабляются и - получают неприятности, вплоть до того что человек может вырваться из захвата. - Он покачал головой. - Знавал я одного типа, который в этот момент настолько растерялся, что получил пулю от извернувшегося оппонента. Тот, правда, через три минуты помер, но моему знакомцу это не сильно помогло - он в этот момент плавно остывал, стремясь к трупному окоченению. Пуля под челюсть - и все дела. Даже упокаивать не пришлось - хоть на этом спасибо недоумку. Чуть не сорвал нам весь замысел в тот раз.

Как только человек стал обмякать и его спина перестала елозить и колыхаться - именно в этот момент нужно вытащить клинок из-под ключицы. И - сразу же всадить его под ребро, несколько раз, со скоростью швейной машинки, столько, сколько успеешь, до тех пор пока мелкие, тряские судороги не скажут вам, что здесь - всё, пора идти к следующей цели.

- Ну точно, Чикатила. - Николай усмехнулся. - В принципе, сможешь, значит, на первой же стоянке и начнем, будем их по одному резать. Только дождаться, когда нас в караул поставят.

- Если поставят. Мысля логически, я бы не поставил. - Задумчиво протянул Алик.

- Тащ командииир. - Очнувшись ото сна, протянул жалобно серб. - Мне бы до веееетру.

Фармер метнул быстрый взгляд в зеркало заднего вида и посмотрел на курсанта. Тот в ответ кивнул, и Жовтобрюх вдавил педаль до пола. Из фургона раздались яростные маты и грохот - навязанные пассажиры не ожидали резкого торможения и посыпались как карточный домик, что-то негромко хрустнуло. Через десяток метров грузовик, виляя задом по грязе-травяной жиже, наконец-таки остановился у небольшого овражка.

- Действуй, боец. - Полуобернувшись к Живко, произнёс зампобой. И добавил шёпотом: - Но смотри у меня, не менее получаса! Поймают раньше - сам тебе ноги поломаю, понял?

Короткий повелительный кивок от Курсанта, стремительное движение в в будку и окрик:

- Товарищ капитан, штурман отлучается для поссать, обеспечьте боевое охранение!

Взметнулась занавеска, прикрывающая часть прохода в фургон, и на обозрение явилась физиономия, украшенная щедрой россыпью веснушек, обрамленная ярко-рыжими волосами и ушами, напоминающими рукояти греческих амфор.

- Чудо, мляя... Красный ёршик для унитаза, подвид "Разумный". - подумал Альберт. - Вот его-то и оставим на закуску, будет фургон от крови отмывать, назначим моющим пылесосом, почувствуем комфорт, как в старые времена.

- Ну, это, того, гражданы , хто туть до витру хочет? Ходь до мене! Тильки не баловаты, враз стрельну!

Лязгнул верхний люк, и серб, освободившийся от оков разума, оттолкнулся ногой от хари, несколько придавив её к полу, и стремительно протоптал по крыше, навстречу Кришне и свежему ветру. В стекле мелькнула ободранная штанина, и силуэт пропал за срезом капота, лишь пустая банка из-под "энергетика" взметнулась по красивой траектории.

Живко бегал по полю, как молодой ретивый конь на выпасе. Только в отличие от коня, все окрестности оглашались не ржанием, а криком "Красный Бык окрыляет!", стоит добавить, что все свои забеги он сопровождал размахиванием рук, словно пытался взлететь. А капитан наблюдающий это, все продолжал краснеть от злости.

- Та-ак! Бойцы, ну-ка быстро забрали этого орла краснобыкового, а то, видите ли, он в туалет пошел, вижу я как он пошел. - Не выдержал капитан, глядя на заходящего на восьмой круг резвого серба.

- Товарищ капитан, мы, как бы, хоть и вольно-наемные, но при исполнении, так сказать, да и броневик покидать, как вы сами предписание выдали, права не имеем. А Живко... - Курсант оторвался от методичного перебирание отверток в ящике. - Ему для ... э-э-э... того чтобы сходить, ну... побегать надо. Кругов десять, хотя бы. А иначе ничего не выйдет. Ну, то есть, совсем ничего...

- Что?! - Красный как помидор капитан выхватил свой ТТ. - Хватит мне тут шутки юморить! Боец Полукарп, быстро угомонить своего штурмана.

- Капитан, сбавь обороты.- Из кабины донесся голос Фермера. - А то тут поле чистое, от Шайковки далекое, как бы чего не случилось...

-Т-т-т-ы... - От злости капитан начал заикаться. Глаза его налились кровью, скрипнул зубами и с шумом выдохнул через нос.

- Заткнитесь оба. - Вдруг крикнул Алик. - Живко пропал.

- Ну-ка вы оба, двое, По местам. Рядовой Бортко. На розыск штурмана бегом, марш! - Рявкнул капитан. - Все держитесь голубки, допрыгались вы, это вам не хухры-мухры, это дезертирство и соучастие в оном.

Живописный Ёршик рванул наружу, сперва попытавшись повторить траекторию серба, но быстро споткнулся и вспахал борозду поперёк, напомнив самого себя после использования в особо тяжёлом случае. Резко встал, отряхнулся, схватил покрепче автомат и продолжил прерванный рывок. В три прыжка он очутился у оврага, где пропал Живко, и полетел вниз, видимо обо что-то запнувшись.

Такой поворот событий совсем не обрадовал капитана. Будь он в своей части, следом бы отправился другой боец, но тут всего два бойца, один из которых радист, а второй пропал. Выбора не осталось, пришлось ему идти самому. В отличие от незадачливого Ершика, офицер пошел медленно, не забыв достать свой ТТшник. Шаг за шагом, посматривая из стороны, словно высматривая в кустах дезертира. Но тот, как на зло, не появлялся. Тишина в поле и отсутствие каких бы то ни было звуков природы немного пугало его.

Внезапно земля перед капитаном вздыбилась и на поверхности показалась ощерившаяся клыками и покрытая толстыми складками кожи морда, размером с две головы сенбернара. Учёные, припавшие к окну в поисках зрелищ, с грудным ахом отшатнулись вглубь фургона, ощутимо качнув грузовик.

- Твою мать, это же тэнгери, но не му-шубун, однозначно! - Завопил, подпрыгивая на сиденьи, Альберт. Руки его автоматически сдёрнули вещмешок с крючка и, развязав шнурок, зашарились в глубине, в поисках нужного оберега. - Вы внимательно посмотрите, мальчик это или девочка?!!!

- Ля... - донеслось с улицы, и тотчас захлопал ТТшник.

- Точно, девочка. - Удовлетворённо хмыкнул зампобой. - Где-то тут у меня был для неё амулетик, со стразиками. Колян, прикрывай, я чистить.

Мгновенно переложив выбранный оберег в карман разгрузки, курсант схватил ружьё и в два прыжка выскочил на крышу фургона. - Всё, отмучился капитан, без головы стрелять неудобно бу... - Выстрел заглушил окончание фразы, Алик быстро перезарядился и спрыгнул на землю, обходя предмет своих нравственных страданий по широкой дуге. Чудище слепо таращилось и сопровождало каждое его движение локаторами ушей.

Фармер последовал примеру подчинённого, выбрался, хоть и не так ловко, на крышу фургона и принялся стрелять, скидывая, после перезарядок, пустые гильзы в кабину. Специалисты-биологи, с буквально детской радостью, кинулись подбирать их и складывать в бортовой ящик, периодически сталкиваясь лбами.

- Арван хоёр абая, Алиган дээрээ гуилгэжэ, Хорин гурван абая, Хурган дээрээ хатаргаба, - донеслось с улицы, и учёные мужи, раскрыв рты, уставились в окно. Курсант танцевал, пристукивая айфоном по снятой с головы каске, ритмично переставляя ноги в такт, особо чёткие удары дублировал Фармер, своим "ИЖаком" задавая общий темп камлания. Фонтанчики земли, выбитые пулями, описали вокруг чёрного чудовища правильную восьмиугольную звезду, и с последним выстрелом Альберт завопил, срываясь на визг "Хурган дээрээ хатаргаба", и упал на землю, метнув телефон, успешно выполнивший свою функцию, в сторону чудовища. Пиликающая ненавязчивая "Тема дороги" отвлекла остатки внимания тэнгре и позволила произвести прицельный финальный выстрел, в самый центр лба, по удивительному совпадению, оказавшийся и центром Фармеровской звезды. Фонтан красно-чёрной жижи выплеснулся на полметра вверх и опал, наступившую тишину разбивал лишь негромкий мат из оврага - рыжий боец пришёл в себя и теперь, оскальзываясь и срываясь, пытался карабкаться вверх по глинистому склону, но все время скатывался на исходную позицию. Отдышавшись, победителю чудовищ пришлось идти выручать ещё и незадачливого бойца, попутно пытаясь отыскать запропавшего серба. Учёные, тем временем, сноровисто достали из своих сундучков различного калибра перчатки/скальпели и принялись исследовать упокоенного таким хитрым способом морфа. Итогом получасового экспресс-анализа стал практически синхронный выкрик "Так это крот!". Фармер непроизвольно икнул:

- Это на чём же он, интересно мне знать, так отожрался-то? На мышках?

- А, собственно, почему бы и нет? Мышки, кроты, другие мелкие грызуны. - Предводитель научного братства поправил очочки на переносице и принялся вещать. - У кротовых очень хорошо развиты обоняние и осязание. А после смерти он, а точнее она - ваш заместитель это на удивление точно определил - видимо, наткнулась на своих младенцев, быстренько их в пищу употребила, и стала вершиной эволюции в отдельно взятой экосистеме данного оврага. После этого рост до данных размеров стал лишь делом времени - случайные путники, птицы, мелкая живность. Нам всем очень крупно повезло, что ваш помощник такими секретными методиками владеет, а так бы всем хана.

- Это да, это он может. - Николай довольно хмыкнул. - Ну так что, сейчас остальных собираем и выдвигаемся, вопросов нет?

- Разумеется, нет. - Учёные, даже не переглянувшись, принялись паковать свои пожитки обратно в баулы.

Альберт, спустившись на дно оврага, внимательно осматривал ямки и упавшие стволы деревьев, не забывая дублировать взгляд переносом прицела. В этом местя он уже бывал, и неоднократно, но, вероятно, во сне. Вот сейчас, прямо из-за того дерева, выпрыгнет и стремительно забьёт крыльями, в попытках набрать высоту, гусь.

Из-за бурого ствола действительно выскочил, маша руками, весь в траве и кусках глины, преобразивших черты лица, Живко.

- Я лечу-у-у, - завопил он, и действительно полетел, кубарем вниз по склону, ещё больше пачкаясь и ломая начавшие набухать ветки ивняка.

- Нашёл, здесь этот гад пропащий, живой ещё! - Едва сдерживая ярость на своего подопечного, доложил курсант. - Вот сейчас я ему наркозу пропишу, и станем наверх кантовать. И эта, Николай Батькович, вервие нам страховочное спускай, и ставь бойцов на довольствие, не бросать же их тут? Тем более, задачу нам поставили, выполнять надо.

6 августа, Третий Год Белого Дракона. Подмосковье.

Кирилл возвращался из разведывательной вылазки в деревушку Щеглятьево, где, по словам недавно встреченных московских мародёров, можно было разжиться бывшими колхозными алюминиевыми флягами. Огромное их количество мужики объясняли тем, что сразу после начала Армагеддона привыкшие к сбору цветмета колхозники, легко отбившись от немногочисленных в этих местах зомби, начали обустраивать жизнь, или, точнее сказать, делать припасы на будущее. За последующие два месяца они где силой, а где хитростью и коварством, собрали со всех колхозов в радиусе двадцати километров всю алюминиевую утварь, до которой смогли дотянуться их залитые спиритус винус глаза. Гора кастрюль, выварок и фляг, по словам мародёров, была высотой порядка сорока метров, такой алюминиевый курган посреди поля, аккурат на западной окраине деревни. На вопрос Кирилла, что же случилось с селянами потом, мужики разочарованно махнули рукой, и сказали, мол, с голоду померли. Потому как в сельпо внезапно перестали завозить продукты питания, да и вообще что-либо, а сама деревня вот уже лет пятнадцать жила только добычей металлосодержащих творений рук человеческих. Новых запасов сделать не успели, а старые подобрали за время походов по окрестностям.

Когда начали умирать первые из "алюминиевых" бригад, остальные были настолько слабы, что не могли бороться даже с обычными зомби, и потому всё, что они придумали сделать - это запереться в своих избах, уничтожая остатки алкоголя. К концу лета живых в деревне не осталось, а зимой заезжий отряд разведчиков-фуражиров из "Пламени" мимоходом зачистил населённый пункт, нанеся на карту алюминиевое месторождение, и двинул дальше. За прошедшие годы гора несколько поуменьшилась в размерах, такое количество цветного металла пока не было нужно никому, потому ни перевозку, ни охрану "Сияющей горы" никто организовывать не стал.

Всё же изредка появлялись добытчики, но тару впрок с собой они не забирали, Кирилл также взял себе пару фляг для сооружения дистиллятора повышенной мощности и теперь, весело насвистывая песенку "Нас ждут из темноты", мчался по полям навстречу наступающей ночи. Полевые испытания всё-таки доведённого до ума синтетического топлива на основе ацетона подходили к своему удачному завершению, мотор "Козла", кормимый им, бодро урчал, легкий ветерок гнал волны по полевым травам. И в какой-то момент химик вдруг ощутил себя пилотом самолёта, разбегающегося по полосе на перехват прорывающегося к спящей Москве немецкого бомбардировщика. "Почему немецкого?" успел подумать Кирилл и его сознание будто раздвоилось, одна часть продолжала крепко держаться за баранку, другая спешила навстречу неизвестности.

Камуфлированный бронеВепрь уверенно двигался по просёлочной дороге через поля, недалеко от деревни Добрыниха в сгущающихся сумерках метрах в трёхстах впереди появилось пыльное облако. Оно довольно быстро приближалось, ощупывая грузовик лучами фар, вскоре стало возможным рассмотреть в облаке контуры автомобиля, подпрыгивающего на ухабах полевой тропки. Силуэт напоминал броневик 20-х годов двадцатого-же века, но высокие колёса и характерные прыжки и звук двигателя выдавали в нём самый советский джип системы "Козёл" ГАЗ-69.

Николай ощутил чувство тревоги, поправил наушники радиостанции, и прошептал в микрофон "Achtung an alle. Russische KДmpfer". Повинуясь неясному чувству, Курсант перебрался в фургон, нацепил патронташ и, схватив оба "ИЖака", полез на приступку, собираясь открыть верхний люк. После чего проверил пулемёт, скольжение турели и подтвердил "Du erkennst den Kampf bereit". Штурман буркнул что-то неразборчивое, его использовали лишь для ночных полётов, и то лишь потому, что он отлично ориентировался и прокладывал курс. А так он считался неблагонадёжным, пару раз его вызывали на допрос по подозрению в сочувствии к коммунистам, ко всему прочему, недолетун любил заложить за воротник.

Заместитель командира эскадрильи 177-го истребительного авиационного полка (6-й истребительный авиационный корпус, Московская зона ПВО) кандидат в члены ВКП(б) младший лейтенант Талалихин В.В. ночью 6 августа 1941 года вылетел по тревоге на истребителе И-16 для отражения налёта вражеской авиации на Москву. В районе деревень Добрыниха и Щеглятьево Московской области на высоте 4800 м он обнаружил He-111 и решительно пошёл на сближение. Расстояние между истребителем и вражеским бомбардировщиком быстро сокращалось. Виктор, продолжая сближаться, доворачивает свой самолёт, ловя "хейнкель" в прицел. Когда расстояние сократилось на столько, что бомбардировщик оказался в центре прицела, он открыл огонь.

Кирилл откинул форточку окна, перехватил левой рукой неуклюжий МП-40 и, с трудом удерживая скачущий ГАЗик на курсе, дёрнул спуск. Но грузовик внезапно резко затормозил и ясно видимые в темноте трассеры прошли перед капотом, не зацепив его. Выматерившись, парень прижал руль коленями и воткнул пониженную передачу, после чего бросил автомат на сиденье и вдавил педаль в пол.

Но противник оказался опытным. Он резко изменил курс и сделал попытку оторваться. Талалихин сделал разворот и снова дал очередь."Хейнкель" опять искусно увернулся, увеличил скорость, изменил курс и пошёл на снижение.

Сразу после выстрела "Вепрь", взревев дизелем, рванул, разворачивась, влево, пропуская Козлика и пересекая его колею, чтобы выйти с противоположного от водителя борта. Протрезвевший от страха штурман прокричал "Commander, verließ er", пилот заложил правый вираж, одновременно подавая штурвал от себя. Химик выматерился, откинул форточку с левой стороны и, уперев автомат в дверь, дал ещё одну очередь.

Водила грузовика как будто ожидал этого и резко дал руля влево, сбивая прицел и угрожая "Козлу" столкновением. Пришлось бросить автомат на сиденье и также рвануть влево, съезжая с дороги. Дизель за окном взревел, удаляясь - фургон снова отвернул в сторону и, спрыгнув с дорожного полотна, направился на пашню, двигаясь по диагонали поля. Некромант остановился, откинул передний бронещиток и закрепил автомат в гнезде, чтобы стрелять прямо по курсу, после чего сменил магазин и рванул вдогонку. Сблизившись метров на тридцать, Кирилл ушёл вправо и, довернув нос на грузовик, дал очередь из автомата. Подпрыгнувший на бугорке "Вепрь" обдал джип черными ошмётками, куски резины весело застучали по капоту.

Талалихин догнал противника и очередью из пулемёта поразил правый мотор бомбардировщика. Однако тот продолжал полёт.

В крыше грузовика откинулся люк, и высунулась голова в блестящей каске. Голова проорала "Bereit", фургон остановился, последовал вопль "Feuer", выстрел хлестанул по борту проскакивающего вперёд параллельным курсом броневичка. Ещё один "Feuer", и несколько дробин из дуплета достигли своей цели через открытую форточку, отсушивая Кириллу левую руку - пробить "антизомбячий" доспех они не сумели. С трудом удержав "Козла" от переворота, ролевик всё-таки проскочил перед носом начавшего движения грузовика и двинулся по кругу, снова заходя на боевой курс.

Талалихин продолжал вести огонь пока не кончились патроны. Стрелки "хейнкеля" вели ответный огонь. Чтобы не упустить врага, истребитель принимает решение таранить. Он пошёл на сближение. В это время одна из вражеских очередей ранила его в руку, но Виктор не свернул.

Снова сблизившись, Кирилл потянул спуск автомата, но оружие выстрелив один раз, замолчало. Исправить на ходу, одной рукой, и при этом держа руль коленками, оказалось не так просто, в какой-то момент химик упустил руль и джип, резко вильнув влево, со всей силы ударил "Вепря" в переднее колесо. Буквально за доли секунды до этого, через открытую форточку в многострадальную руку прилетело ещё несколько дробин, остальные злым горохом простучали по защитному козырьку и крышке капота, оставляя едва заметные в темноте вмятины.

Подойдя вплотную к хвосту "хейнкеля", сразу дал газ и уже не винтом, а сразу всей своей машиной протаранил противника. Раздался страшный треск. Хейнкель" камнем пошёл вниз, "ястребок" перевернулся вверх колесами. Надо было поскорее выбрасываться с парашютом. Около 800 метров Талалихин летел затяжным прыжком.

От удара в колесо выбирающийся на дорогу "Вепрь" рванул вправо, клюнул носом в кювет и перевернулся всей своей тушей через капот. Козлик же выскакивая на пригорок, и заметно накренившись на левый борт, от удара распахнул дверь и буквально вышвырнул водителя из своего чрева, сам же продолжив свой полёт на противоположную сторону дороги. В падении Кирилл едва успел отметить красивость траектории задних габаритных огней, после чего приложился об землю, сперва, и так ничего не чувствующей, рукой, а потом головой. Ночная темнота неуловимо сгустилась, и перед глазами появились незнакомые ролевику создвездия. Среди звёзд чудилось присутствие Саурона, тот обволакивал и тянул к себе. - Моё кунфу сильнее твоего! - Завопил химик и потерял сознание.

И только когда услышал гул от падения своего И-16, раскрыл парашют. Произошло это в 23 часа 28 минут 6 августа 1941 года. 8-го августа 1941 года "За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом отвагу и геройство" лейтенанту Талалихину присвоено звание Героя Советского Союза.

Увидев снова приближающиеся фары, курсант полностью вылез на крышу фургона, лёг поудобнее и уперся ногами в левый люк, локтём левой руки придерживаясь за открытый правый. Навёл ружьё на раскрытую форточку, где в свете приборов виднелось какое-то движение, и потянул спуск. Грохнул выстрел, грузовик внезапно тряхнуло и Альберт, не удержавшись носком сапога за крышку, полетел ногами вперёд, повинуясь силам инерции и закону тяготения. Уже кувыркаясь и группируясь перед падением он увидел, как махина провалилась вперёд и начала переваливаться через капот. Освободившись от необходимости тянуть машину, взревел и почти сразу заглох дизель. В этот момент открылась дверь кабины, оттуда показалась рука и вытолнула какой-то свёрток. Следом за свёртком показалась голова самого Николая, но тут же рванулась обратно, тяжёлая машина замерла и завалилась на крышу. Через секунду только непонятное шуршание свёртка нарушало ночную тишину.

Лесные травы тихо шуршали и щекотали нос Химику, ночная прохладный ветерок трепыхал его бороду. Сознание возвращалось стремительно, как выливающаяся на голову вода. Он начал подниматься, оперся на левую рук и вскрикнул. Боль пронзила плечо. Пришлось опираться на правую руку. Кирилл привстал, в голове шумело, а во рту был странный металлический привкус. Он потряс головой, сглотнул и прошептал: "Отпусти меня, о чудо трава", и начал подниматься. Уже стоя на ногах, он сплюнул и вытер тыльной стороной ладони губы, дабы посмотреть, есть кровь или нет. Темнота сыграла с ним злу шутку, на черной коже перчатки не было видно ни следов крови, ни даже слюны. Решение что делать дальше было простым. Надо искать машину. Кирилл проверил на месте ли его верный ПММ и пошел на свет.

После падения грузовика Курсант чертыхнулся шёпотом и пополз в сторону свёртка. Наскоро ощупав его, убедился, что Николай спас главное богатство соратников - все четыре поросёнка были живы и возмущённо повизгивали в тесноте. Развернувшись в сторону улетевшего "Козла", Альберт достал АПС, приладил кобуру и стал ждать. За три года скитаний ждать он научился даже лучше, чем убегать, чем, втайне от Фармера, гордился долгими вечерами после отбоя. Через некоторое время на дороге на фоне неба показалась непонятная длинноволосая фигура в балахоне и остроконечном колпаке с полями. Луна на пару секунд показалась в просвет туч, и курсант успел рассмотреть абсолютно седые волосы и длинную бороду незнакомца. "Прям Гендальф", усмехнулся в бороду несостоявшийся мотострелок, "надо его на свою сторону заманивать, тогда - победим, без всяких вопросов".

Осмотрев свою огневую точку и определив укрытие, Альберт решил пошутить над незнакомцем. Приподнявшись на локтях и не спуская фигуру с прицела, он выкрикнул, "Майор Пендальф, доложите обстановку", после чего стремительно перекатился в обозначенную для себя точку. За Николая он не переживал, прошедшие четыре месяца научили того не высовываться понапрасну, а в перевёрнутом грузовике убиться такому силачу, как Фармер, было практически невозможно, а про серба и говорить было нечего - обычного переворота фургона явно недостаточно, чтобы его разбудить.

- Эй! Уберзольдатен, Гитлер капут! Хенде хох!, - Все ещё находясь под впечатлением ночного боя, устало произнёс Химик. И тоже подошел к делу с юмором, но пистолет не убирал. - Кто такие? Почему не в армии?

- Демобилизованные мы, за внеплановый героизм, - произнёс дежурный ответ Курсант. - Вы нас с ориентировкой какой спутали, али пошутить захотелось?

- А ты японец, судя по каске, штурманом что-ли на подводной лодке служил? - съязвил Химик.

- Странный ты милиционер, дяденька. Вроде опытный, а такими словами ругаешься, - насторожился Альберт. С виду вроде старый, но голос молодой совсем, похоже, даже в армии не был. - Вас электричеством не лечили? Тут недалеко, нам Наполеон рассказывал, мол, его сосед по палате, колдун потомственный, прямо в окно улетел, посреди ночи. Так и не нашли.

- Не умничай, ага? Вы чего на меня перли? - Химик насторожился, очень уж странный собеседник попался. Из дурки что ли сбежал, как все началось? Про палаты с Наполеонами говорит.

- Алик, я его держу, пускай оружие опустит и иди разговаривать, - услышал курсант шёпот слева сзади. Николай, как всегда, подкрался незаметно. - Если что, уходи перекатом вправо, я подстрахую.

Отметив странный шорох рядом с собеседником в каске, Химик шмыгнул носом. Затем услышал:

- Ай, зачем наезжаешь, давай нормально побеседуем, пушку опусти только. - Продолжая тараторить, взял курс на сближение Альберт. - Я из-за дерева выйду, не пальни ненароком.

- Ага, я выйду, а второй меня шмальнёт? - Возмутился Кирилл. - Что я, не слышу, думаешь, как он там шевелится?

- Какой нафик второй, погоди, сейчас покажу. - Курсант отполз назад, взял свёрток и, с трудом взвалив его на плечо, крикнул: - Пушку опусти, я выхожу.

- Выходи! - Крикнул Химик, а сам подумал "так я тебе и поверил, и пушку опустил" - я убрал пистолет!

- Он ствол не убрал, за спину спрятал, - зашептал Николай в радиостанцию. - Но не боись, я за тебя отомщу, если что!

Курсант медленно начал двигаться в сторону непонятного возраста дядьки. Шаг за шагом, медленно, еле сдерживаясь, что бы не оглянуться и посмотреть на напарника. Не доходя метров двух до Пендальфа, услышал:

- Так, стой там и не шевелись! Где второй? - Кирилл подумал, махнул в сторону Вепря ПМом и добавил. - Что в машине везли?

- Снарягу везли. Свиней, на обмен. Мы в Тулу едем, дяденька, не убивай, нам автомат хочется, нам надо Зло Великое победить, а без автомата никак. - Затараторил языком Альберт, ухмыляясь про себя "Попался, голубчик". - Эта сволочь так достала уже, бывает взглянешь в зеркало утром, а там эта рожа, глаз нет, рта нет, так вот и не бреюсь уже полгода почитай как.

- Эй, стой, не части. Какая сволочь? Какое зло?- Холодный пот градом прокатился по спине Химика, он мотнул головой. "Не может быть, неужели нашел?". Кашлянул и продолжил - Это не та ли, которая как из космоса и холодная, да, скользкая, мерзкая, жуткая, прямо ни на одну голову не налазит. Да?

Николай из своего укрытия увидел, как буквально засветились глаза собеседника зампобоя, и он решил проверить свою догадку. Укрывшись за камнем он внезапно громко крикнул "Ветка!"

- ВЕ ТОЧКА!!! - Синхронно взревели в ответ молодые. - Я - ВЕ ТОЧКА!!!!

Обычно, курсант после такого ответа падал без сознания, как будто прерывая фразу. И Николай частенько этим пользовался, когда Альберт слишком уж надоедал ему своей болтовнёй, самым удобным было то, что всё, что было сказано до слова "ветка" касконосец помнил, и приходя в себя через пару минут пытался продолжить разговор, но сбивался. Так же произошло и в этот раз. Только вместе с курсантом упал и седовласый старец с молодым голосом. Фармер понял, что не ошибся, эти двое точно так же связаны с ним невидимой нитью.

Второй раз за вечер сознание терять Кире не понравилось, поэтому очнулся он быстро, как ему показалось, и лежа в пыли прошептал:

- Ни хрена себе, ля - и с какой-то болью выдохнул, и начал шарить по карманам в поисках цыбарки. Фармер сидел у костра неподалёку и курил, курсант тоже пришёл в себя и пытался понять, как именно он оказался на дороге.

- Вы вообще кто такие? Откуда, будете? - Химик встал и подошел к странной парочке.

- Ты не горячись, подожди минут пять, сейчас картошка допечётся, пожрём и поговорим. Я так понял, у тебя тоже башню временами сносит? - Перебил седобородого Николай, похлопывая ладонью по расстеленному рядом с костром мешку. - Вот Алик говорит, что его Дьябла преследует. А тебя кто, Сарумян?

- Ну типа того, правда я думал, это меня с шишко-пива таращит, или от нового топлива такие последствия. - Кирилл присел на мешок, поискал глазами подходящую палочку для картошки. - Вы оба то, как догадались, что я Пендальф. Только, это не Сарумян, а Саурон, да.

- "Братву и кольцо" смотрели, в своё время очень ходовой перевод был. А ты как раз на того персонажа похожим выглядишь, как тут перепутать? - Ответил за двоих курсант, глянув на Николая и получив утвердительный кивок в ответ. - Я даже подозреваю, что ты нарочно такой себе прикид сообразил, да? А бороду и волосы как красил?

- Ну блин, какие японцы умные стали. - решил пошутить Кирилл. - Или ты бурят? Я кстати Возломитель, Некромант, Кириллом звать, - он погладил свою бороду.

- Почти бурят и есть - гуран я, в роду и буряты и русские и поляки кого только нет - сибирский замес. Зовут Альберт, бывший курсант. Он - Николай, Фармер, хозяин подземелья и просто командир отряда. - Совершенно не изменившись лицом сообщил Альберт. - Но если не хочешь - можешь не рассказывать, дело твоё.

- Ага счас, прям нарочно. Морфо-тролли с пивзавода помогли седым стать. - Кирилл призадумался, вспоминая гибель друзей. - Вот тогда-то у меня и счет к Саурону открылся. Женщину мою, двоих друзей....

- Как так... - Не унимался Алик.

- За химией полезли мы на завод, ну я там раньше работал, ага. Ну прошли по территории, ну постреляли нежитей. - Возломитель вздохнул. - А уже в цеху с морфом столкнулись. Пока разобрались, он почитай что всех... А я его, с огоньком и веществами... Вот, примерно так и поседел, - закончил рассказ Кирилл.- Я уже и забывать начал, два с половиной года прошло, как-никак.

- А где обитаешь нынче, расскажи? Мы и вправду, после Тулы сразу к тебе в гости и нагрянем, шишко-пиво твоё пробовать, да под шашлычок - думаю, отлично пойдёт, - после долгого молчания произнёс Альберт.

- Да, давай свои координаты, и приметы-ориентиры, а то в ваших подмосковных джунглях чёрт ногу сломит, один только Ногинск объехать чего стоило. - Присоединился к вопросу Николай.

- Фига вас носит -Химик отломил кусочек палочки, той стороной, что обуглилась немного, - давай карту, покажу. Только, вы ребята в Тулу не вздумайте, там делать нечего. Там зомби одни. Лучше езжайте в Голубино, там бар хороший есть, сейчас "Лошадиное копыто", нет "Дикое копыто", точно "Дикое", и механик, толковый кстати, армянин. - Кирилл задумался. - В бар я свое шишко-пиво поставляю. Так вот, или в баре, или на барахолке можно свиней толкнуть, можно и коней двинуть, при желании, и оружием разжиться с патронами. А сам я в "Крепи" живу, не далеко от Змеевки, к северу с километра три проехать по лесу. На карте покажу сейчас.

- Штурман! - завопил Фармер, оборачиваясь в сторону вальяжно разлёгшегося на пашне фургона. - Живко, перемать, неси карту! Новый курс нужен!

- Голубино, мы ж там сегодня были, там ещё колокольня развалившаяся на окраине, да? - Курсант, как мастер поболтать, снова приступил к любимому делу, произнося название "Голубино" с ударением на последний слог, отчего звучание стало необычным и явно его развеселило. - А где в Голубине, так просто по улицам рыскать - на зомби не наткнёмся?

- Ага. Ну вы следопыты, блин, там же знак есть, слепой увидит, в стороне от деревушки. БАР ДИКОЕ КОПЫТО ТУДА 500 м. - химик засмеялся. - Не видели? Там чисто, и людно. - Обжигаясь картошкой, добавил Кирилл. - Сам местами зачищал. Говорю же знаки есть.

Выстрел дуплетом со стороны грузовика смёл улыбку с лица, и Кирилл, мгновенно перехватив свой автомат поудобнее, перекатом ушёл в сторону, одновременно разворачиваясь лицом к опасности.

- Не дёргайся, это штурман наш спросонья ружжо уронил. Ты лучше давай, рассказывай, как твою "Крепь" найти. - Фармер достал наладонник и приготовился записывать.

- Значит так, идете по М2. - Облегчённо выдохнув, седовласый принялся описывать приметы, - в сторону Москвы, до поворота на Дмитровку и Столбовую, вот тут. - Он показал палочкой на карте. - Потом через поселок, по центральной, я там почистил немного, как мог. Но все же, старайтесь на скорости. А дальше опять на Москву, на север, то есть. До Змеевки, по дороге, потом через поле и на дачный массив. Мимо него в лес, в просеку, а там до появления сигнала радиомаяка, ага. Как сигнал появился - связываться на четвертом канале в четный день, и седьмом в нечётный.

- Запутанно у тебя, конспирируешься от кого? - Альберт уловил явную чрезмерность предосторожности парня - Али ищут тебя коллеги какие? Нам вон, Гагарин давеча дорогу показывал, вы говорит, в Космос так просто не попадёте. И показал сюда, что самое удивительное. Рассказал, мол, лечился долго, а потом вылечился внезапно, только летать ему больше не дают. Но зато сам Вселенский Разум ему звёзды по ночам показывает и кометы разукрашивать даёт. Одно слово, псих, Наполеон тоже с нами согласился. Но тот, вроде как, совсем нормальный, ему вирус голову восстановил, оказывается. А возле дурдома жить остался - так оно привычнее, за двадцать-то лет всех знакомых позабыл уже, да и как узнать, кто из них выжил, кто нет?

- Ай, точно. Тут же Белые Столбы недалече, я ж потому вас за психов и принял по-первой. - Химик хлопнул себя ладонью по лбу. - Нет, не коллеги. Фашисты меня ищут.

Фармер переглянулся с курсантом - недавний морок сам собой всплыл в голове и дал очередную порцию пищи для размышлений.

- Ну тогда ладно, ты нам коня помоги на ноги поднять, и помчим мы - работа стоит, пока мы тут отдыхаем. - Николай поставил точку в посиделках. - А вернёмся - в гости к тебе заскочим, будет у меня к тебе деловое предложение...

? бурятск: "ласковый

? Из фильма ДМБ

?? С.Наговицын - Первомай

Комментарии: 239, последний от 31/03/2011. © Copyright Едика Кабаг (cruzzzzz@yandex.ru) Размещен: 24/01/2011, изменен: 03/09/2012. 366k. Статистика. Роман: Хоррор ФАНФИКИ на все тексты		Оценка: *6.0813** Ваша оценка:
Аннотация: Добавлена прода. 07/02/2011

Едика Кабаг : другие произведения.

Эпоха альтернативно живых (2 часть)