Вернувшись из порта в замок далеко за полночь, Локлир долго не мог уснуть, снова и снова вспоминая события минувшего дня. Тысячи сказанных и услышанных слов вертелись в голове подобно какой-то демонской карусели, всплывая и вновь исчезая в неведомых глубинах переутомлённого мозга. С этим надо было что-то делать, ведь завтра утром его наверняка ожидало множество новых проблем, решать которые должен был деятельный и уверенный в себе герцог, а не зевающий молодой человек. Устав лежать с открытыми глазами, Локлир пришёл к выводу, что лучшим средством от бессонницы будет бокал хорошего и достаточно крепкого вина (думать о каких угодно магических эликсирах ему категорически не хотелось). Прошлёпав босыми ногами по каменному полу, герцог раскрыл створки винного шкафа и окинул взглядом ряды бутылок, стараясь вспомнить, в которой из них ждёт своего часа лиштоинская "Пишинкла". Добравшись до желудка, дарованная богами влага в считанные мгновения притормозила вращение мысленной карусели, после чего удовлетворённый результатом Локлир решил закрепить достигнутый успех. Второй бокал полностью оправдал его ожидания: мельтешившие в голове воспоминания начали рассеиваться подобно утреннему туману, уступая место восхитительной безмятежности.
Всё это звяканье и бульканье заинтересовало старую Менру, которая подошла к герцогу для совершения привычного ритуала - почёсывания спины и загривка. Запустив пальцы в густую чёрную шерсть, Локлир поставил на стол пустой бокал и не слишком уверенно начал двигаться в сторону своей широкой кровати. Добравшись до ставшей столь желанной постели, он по возможности аккуратно привёл своё быстро тяжелеющее тело в горизонтальное положение, успев подумать, что выбранное им снотворное средство оказалось весьма эффективным. Отползать подальше от края кровати сил уже не было, и не нашедшая себе места правая рука безвольно скользнула вниз, уткнувшись в тёплый собачий бок. Отзывчивая на любое проявление внимания Менра лизнула запястье Локлира, и он погрузился в глубокий сон с довольной улыбкой на губах.
В соответствии с обычным распорядком военного времени ближе к полудню герцог обычно встречался с канцлером, командующим, другими генералами и основными сановниками. Однако едва открыв глаза, он распорядился отменить доклады, руководствуясь как минимум двумя соображениями. Прежде всего Локлир не сомневался, что его обычные собеседники, каждый из которых пользовался полным доверием короны, сейчас по горло заняты решением неотложных дел, и их приезд в замок стал бы ничем иным, как пустой тратой времени. В конце концов, сборщики налогов и мордовавшие рекрутов сержанты вполне могли обойтись без ежедневных указаний правителя. К тому же сегодня герцога интересовали совсем другие новости.
Судя по всему, основная часть королевских войск предназначалась для высадки в Ферире, и если их численность была достаточно велика, нельзя было исключать, что небрисцам уже удалось захватить город и порт. В это не хотелось верить, но неожиданный прорыв вражеской конницы к столице убедил Локлира в том, что на войне нет ничего невозможного. Не было гонцов и от ушедших на север полков, но это обстоятельство, как ни странно, служило герцогу неким утешением, так как отсутствие преждевременных новостей с прибрежного тракта означало, что захвативший Биловат противник ограничился перекрытием важнейшей дороги, не делая попыток наступать в направлении Ансиса.
Беспокоило Локлира и затянувшееся отсутствие известий их Междуречья, ведь у генерала рит Бараса не было решающего превосходства над отступающими тангесокцами. К тому же шпионы тайной стражи узнали о том, что в Фур-Утиджи всё-таки решили начать формирование новой армии для похода в Тивар, и хотя дело до последнего времени шло ни шатко ни валко, никто не мог с уверенностью сказать, когда именно тысячи солдат в зелёных мундирах вновь пересекут Илугинский перевал.
Ранним утром герцог счёл, что всего этого более чем достаточно для отмены во многом рутинных совещаний, однако спустя не так уж много времени пришло понимание, насколько опасно оставаться наедине со своими тревогами. Пометавшись по своему кабинету, Локлир осознал, как к нему начинает подползать до жути знакомое чувство неуверенности и всепоглощающего сомнения. Острое ощущение собственной слабости обожгло его подобно вспышке файербола. Желая во что бы то ни стало сохранить контроль над своим сознанием, скрипнувший зубами герцог в ярости ударил ладонью о край стола. Чтобы не дать спасительной боли утихнуть, Локлир схватил с полки подаренный послом Дофатамбы кинжал, но сломанные пальцы не смогли удержать тяжёлый ритуальный клинок. Кто знает, чем закончился бы этот приступ бешенства, если бы герцог не услышал тихий перезвон, издаваемый стоящей на его столе резной пирамидкой. Этот звук, означавший, что секретарь просил разрешения войти, вернул Локлира к действительности. Дёрнув головой, он на мгновение замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Не обнаружив и тени гнетущей неуверенности, герцог зло усмехнулся и провёл рукой по венчавшему пирамидку серебряному шару, решив заодно проверить количество уцелевших пальцев.
- Откуда гонец, Кадаман?
- Ваше высочество, новых сообщений пока не поступало. Встречи с вами просит господин магистр Шосфай.
- Шосфай?! Он здесь? В замке?
- Именно так, ваше высочество. Господин магистр ждёт вашего решения у лестницы перед галереей.
- Зови! Нет, я сам его встречу!
Неожиданный приезд одного из основных магов Викрамара удивил и обрадовал герцога, ведь в своём письме первый магистр Сфобарик ничего не сообщал об этой поездке, отметив лишь плохое самочувствие Шосфая. Это короткое письмо вызвало у Локлира множество вопросов, и только высадка вражеских войск помешала ему направить в Викрамар кого-нибудь из пользующихся особым доверием придворных или офицеров тайной стражи (заодно поручив им узнать как можно больше о том, что, собственно, Фиорис имела в виду, написав о благотворном влиянии зонтари на её способности).
Подойдя к лестнице, герцог замер от неожиданности, увидев внизу осунувшегося и поседевшего человека, мало похожего на неизменно жизнерадостного Шосфая. Сбежав вниз, Локлир крепко обнял магистра, не обращая внимания на боль в руке. Отстранившись, он ещё раз внимательно осмотрел мага, с радостью убедившись, что его глаза по-прежнему светятся умом и вниманием.
- Шосфай, да ты на себя не похож!
- Это мне, ваше высочество, от танкисов на память. Сейчас уже лучше, с зомби не путают.
- Ходишь-то как?
- Радуюсь, что стоять научился. А для походов у меня третья нога имеется, - усмехнувшись, Шосфай положил руку на плечо своего неизменного спутника Листеута, вновь склонившего голову в почтительном поклоне. - Я как встал и осмотрелся, сразу в Ансис стал собираться.
- Альфир милостивый, что случилось-то? Ещё какая напасть?
- Да нет, ваше высочество, всё вроде к лучшему, только бывалые люди говорят, что лучшее хорошему не всегда на пользу идёт...
- Опять загадки... Ладно, пошли наверх, там всё расскажешь.
Магистру нелегко дался подъём по лестнице, и наконец-то войдя в кабинет, он долго вытирал пот с лица, не переставая, однако, с интересом осматриваться по сторонам. Не упустил маг и гримасу на лице герцога, помогавшего ему добраться до кресла (при всём уважении к магистру, его помощник не смог переступить порог галереи).
- Ваше высочество, похоже, что здесь не один я увечный. Морду кому-то бить изволили?
- О, вот это уже прежний Шосфай. Не всё так плохо...
- Ну, ваше высочество, если голова в муке, внутри не обязательно тесто, - усмехнувшись, магистр спрятал цветастый платок в карман потёртого сюртука. - Так что с рукой-то? Все целители на войне?
- Нет, её просто никто ещё не видел.
- Это зря, тело заботы требует. Вытяни пальцы-то, я их сейчас прихвачу, чтоб не двигались. Целителю потом легче будет.
- Шосфай, ты лечить меня ехал? - Поколебавшись, герцог вытянул руку, и через пару мгновений его кисть сковала невидимая и прохладная пелена. - Так, господин магистр, спасибо, а теперь вернёмся к Викрамару. Насколько я понял, всё началось, когда малый зонтари побывал рядом с чёрным огнём.
- Не уверен, что дело только в этой черноте. Когда танкис ударил по мосту ядрёной магией, шар угодил в факел, тут-то зонтари и стал сам не свой. Вокруг него аж воздух начал светиться.
- Да, а тот танкис, что у моста нашли, живой? Где он сейчас?
- Живой, собака. Я рядом с ним два дня лежал, Бамдиго на нас что только не пробовал. Но я уже ездить могу, а этот гад только бормочет.
- А кто он вообще?
- Точно танкис, да не простой, из старших. Граф хотел его забрать, но Бамдиго упёрся - помрёт в дороге, ничего не узнаете.
- Ну, пусть пока лежит, есть дела поважнее, - Локлир уже собрался хлопнуть ладонью по столу, но, вовремя вспомнив о её состоянии, осторожно опустил поднятую руку. - Теперь о главном. Господин магистр, я хочу знать, что происходит в Викрамаре. И поподробнее. Лаконизм Сфобарика меня не порадовал.
- Ваше высочество, магистр Сфобарик лежит сейчас на моём месте рядом с проклятым танкисом.
- Толфеста-заступница, что с ним?!
- Бамдиго говорит, слабость накатила. Меня как с моста привезли, он всё расспрашивал, что да как. А потом ночи сидел с книгами Свеольта, понять хотел, откуда эта жуть полезла. Только Танкилоо больше чем магия - ты её изучаешь, а она - тебя. Если подходишь, формулы легко даются, если чего не так, сто раз повторять придётся. Пока поймёшь, ломота по телу, будто возы таскал. Вот, думаю, Сфобарика эти книги и подкосили.
- Но танкисы их годами читают.
- Так то танкисы! Они ж не на грядке растут. Я так понимаю, что не из каждого мага танкис получится. Их как-то подбирают, учат...
- Ещё как учат! - вспомнив записи допросов Кроворта, много чего рассказавшего (не вполне, правда, добровольно) о турдушском лагере ордена, Локлир покачал головой. - Нерадивых могут и свиньям скормить.
- Сурово у них дело поставлено... Одно слово - нелюдь, выродки молкотовы. Но на мосту не сильно им всё это помогло.
- Магистр, что на мосту было, толком пока никто не знает. Жаль, но разбираться сейчас некогда и некому.
- Ваше высочество, что-то вы не то говорите... Как это некому? Старому Шосфаю Танкилоо не в диковинку.
- Магистр, ты рядом со Сфобариком лечь торопишься? Понравилось? Боевые маги сейчас дороже золота. Отобьём Ферир, будем разбираться. А сейчас я просто хочу знать, что происходит в Викрамаре.
- Эх, герцог, неправильно это, но воля ваша, - явно недовольный магистр осуждающе засопел и вновь вытащил свой измятый платок. - Я когда ещё лежал, понял, что в линме наших зонтари что-то изменилось. Спросил у Бамдиго, того говорит - все чувствуют. Рунки, другие маги, ученики, большинство слуг. Мы ж все внутри этой зоны годами живём, привыкли, как зонтари на поле Ванат действует. Я вот от Викрамара пару центуд отъеду, а уже вижу разницу - любую формулу надо двигать, не сама с пальцев соскальзывает.
- И как эти изменения проявляются? Формулы активировать легче стало?
- Не то слово! Я светильник хотел зажечь, так полыхнуло будто файербол. Листеут вон теперь в линме почти что рунка, целители сломанные кости влёт лечат. Гриткасу даже защиту пришлось малость ослабить, а то по её периметру листья стали желтеть.
- Гриткас - это страж ваш? В синем берете?
- Он самый, ваше высочество. Листья, говорит, жухнут и птицы на лету сгорают.
- Так Викрамар стал сейчас сильнее?
- Кто знает, что за линмом-то будет? Проверять надо, - Шосфай развёл руки, наглядно демонстрируя свою неуверенность. - И не всем магам это на пользу пошло.
- Это как?
- Ну, у Колладивета опытный ученик есть, готовый синтар, теперь больше трёх рун связать не может. А магистр его к Кибари-Кан готовил.
- Альфир милостивый, как проклял кто - Видашрот умер, было четыре ученика, осталось три. Кто синтагмы делать будет?
- Ваше высочество, в Викрамаре синтагму написать с десяток человек сумеют. Для обученного мага дело не особо хитрое.
- Нехитрое? А ты сам свиток Кибари-кан сделаешь?
- Третью по счёту я и сделал. Сейчас не потяну - там лишний раз моргнуть нельзя, а у меня то руки дрожат, то в пот бросает. Тут ведь мало формулу и порядок рун знать. Уверенность нужна, собранность... Я вот что думаю: надо бы всех учеников и помощников проверить на способности. Глядишь, к осени синтаров вдвое больше станет.
- Магистр, ты же знаешь, что я отвечу: до осени ещё дожить надо.
- Хрен им, ваше высочество! Ансис устоял, и Ферир удержим, - лицо Шосфая неожиданно расплылось в хитрой ухмылке. - А до осени и ждать не надо. Тут такие умельцы нашлись, что мне завидно.
- Где нашлись-то?
- Ясное дело, в Викрамаре. У Колладивета есть ученик Твиха, странный такой парень. Маг он вроде неплохой, магистр хотел из него синтара сделать, задатки, дескать, имеются.
- И что, сделал?
- Это как сказать. Формул Твиха знал немерено, только знать-то их мало. Терпения у него на медяк, руны пишет неряшливо. Когда третий раз рвануло, Видашрот его чуть сам не порешил. Выгнать хотел, но Сфобарик пожалел - пусть, мол, балбес сигнальные свитки пишет. Какая никакая польза, а будет.
- Господин магистр, а изменилось-то что?
- А вы послушайте. Твиха после моста как йолбы напился - два дня дурак дураком, и улыбки дурацкие. Потом куда-то делся, в мастерскую не ходил. Ну, тогда всех Ансис заботил, не до него было. Потом вдруг приносит Колладивету два свитка - вот, я новые боевые синтагмы сделал. Магистр их помощнику отдал, давай проверь.
- Проверили?
- Ещё как! Воздушный молот жахнул, деревья с корнем вырвало. Белый огонь в яме проверяли, так задняя стена в стекло спеклась. Колладивет его спрашивает, где формулы взял? В одной книге, говорит, видел. Книгу нашли, всё верно.
- А почему их раньше не использовали? - герцог был явно заинтригован. - Слишком сложные?
- Сложные само собой. Там в рунных рядах такие места есть, что браться страшно - сцеплённые руны с переходами. А тут Твиха, у которого второй ряд в сторону хилится.
- Но эти свитки точно Твиха написал?
- Точнее некуда! Колладивет церемоний не любит, да и заело его, что этот раздолбай такие синтагмы делать умеет. Он ему что сказал? Вот прямо здесь напишешь свиток, тогда поверю!
- И как? Удалось ему?
- Охренеть как удалось! Когда второй-третий ряд рун пишешь, надо водяные знаки ставить, чтобы, пока свиток не закрыт, формулу связывать. Так этот Твиха никаких знаков не ставил, просто держал левую руку над бумагой, и всё! - вспоминая недавние события в Викрамаре, Шосфай, казалось, забыл о своей немощи - его глаза заблестели, а голос вновь наполнился хорошо знакомой герцогу уверенностью. - Колладивет потом магистров собрал, так Твиха нам сказал, что ему и синтагмы не нужны. Поднял руку над столом - под ладонью капля висит фиолетовая. Убрал руку - капля этот стол насквозь прожгла. Я, говорит, могу эту каплю в сто раз больше сделать. Рота пикнуть не успеет.
- Господин Шосфай, и где этот Твиха сейчас находится? Он вообще что за человек?
- Ну, Твиха, конечно, удивил так удивил, но Литук-то ему родной. Он сын фермера с востока, а эти люди всегда за корону держались. Им так спокойнее.
- Господин магистр, это ты о прежнем ученике говоришь. Парень сам ещё не понял, кем он сейчас стал. Когда начнёт понимать, могут вопросы появиться: кто, что и зачем я их вообще слушаю.
- Ваше высочество... С чего бы ему такое дерьмо в голову брать? - поражённый таким поворотом дела Шосфай замолчал, привычным движением запустив пальцы в свою поседевшую шевелюру. - Так вы это...Убрать его хотите?
Локлиру с трудом удалось удержать досаду внутри себя, не позволив ей отразиться на лице в виде какой-нибудь достаточно красноречивой гримасы (он не был уверен в выражении своих глаз, поэтому предпочёл опустить их, демонстрируя внезапный интерес к состоянию своей повреждённой руки). По большому счёту Шосфай был прав, сделав неожиданный для него самого вывод из неосторожных слов герцога о непредсказуемости Твихи, способности (а скорее всего - и сознание) претерпели столь значительные и быстрые изменения. Не было сомнений, что всё это - и смертоносная фиолетовая капля, и сгорающие в полёте птицы - так или иначе были связаны с появлением в Викрамаре малого зонтари, оказавшегося в зоне действия какой-то собо могущественной формулы Танкилоо.
В своё время именно Сфобарик и Шосфай объяснили молодому герцогу, чем может обернуться изучение секретов этой богопротивной магии. Многоопытный магистр Ордена теней Исвель уточнил и прояснил многие детали, лишив Локлира последних иллюзий относительно возможности как-то сосуществовать с чуждой его миру Танкилоо, превращающей людей в послушных и не знающих жалости слуг. И вот теперь эта злокозненная магия, устлавшая землю Тивара сотнями трупов, запустила свои скользкие щупальца в Викрамар, многие годы бывший одним из столпов независимости и благополучия герцогства. Локлир высоко ценил опыт и верность Шосфая, но в данной ситуации магистр был прежде всего магом, восхищённым тем, что перед ним и его коллегами открылись новые горизонты развития высокого искусства магии. Но фос Контанден воспринимал всё это как серьёзную потенциальную угрозу, способную не только лишить Тивар важнейшего оружия, но и повернуть его против короны.
Вопрос требовал пристального изучения, но именно сейчас герцога больше всего заботило правильное завершение разговора с магистром, которому следовало выбросить из головы свои подозрения относительно дальнейшей судьбы Твихи.
- Шосфай, я так похож на дурака? Ты вот сам подумай: идёт война, боевым магам цены нет, а герцог вдруг начинает капризничать, мол, не нужен мне ваш новый синтар... Ты сам-то в такое можешь поверить?
- Ну, на войне маги всегда нужны.
- Именно так, господин магистр: и сегодня нужны, и завтра без них не обойдёмся, - повернувшись в кресле, Локлир показал на висевшую за его спиной карту. - Нам ещё Тангесок надо добить и Небрис за море загнать. Если этот Твиха свои чудеса может только в линме творить, пусть пишет новые синтагмы. А не связан он с вашими зонтари, так Ферир и Междуречье ждут нового героя. Как может быть иначе?
- Да всё правильно, ваше высочество. Дел на всех хватит.
- Тогда так - я направлю Сфобарику письмо...
- Лучше Колладивету, он сейчас за главного.
- Хорошо, пусть будет Колладивет. Надо побыстрее проверить Твиху и остальных за пределами линма. Потом будем решать, - убедившись, что опасения Шосфая развеяны, герцог наконец-то задал очень важный для него вопрос. - Господин магистр, хотя бы от тебя я смогу узнать, чем занимается моя сестра?
- О, ваше высочество, госпожа Фиорис сумела удивить весь Викрамар! Для наших собак она вообще вроде Толфесты! Не отходят от неё, в глаза заглядывают, - было очевидно, что Шосфаю доставляет удовольствие рассказывать о сестре герцога. - Первый раз на конюшню зашла, лошади шеи тянут и ржут. Слуги за продуктами в посёлок поехали, так кони к ней тянутся. Так и стояли, пока ваша сестрица их не погладила.
- Что-то подобное я и предполагал... А как это всё проявилось - сразу или какое-то время прошло? Кто-нибудь из магистров с ней занимался?
- А как же! Она сразу сказала: учите меня, господа магистры. В основном с ней Бамдиго занимался. Он сразу сказал, что способности редкие, потом вообще только головой крутил - краёв, говорит, не видно. Особенно когда вискут перед ней подвывать начал.
- Вискут?! Этот как - перед ней?
- Ну, у нас одна тварь для опытов имеется. Почти взрослый. Ваша сестрица почти сразу стала к его клетке ходить. Придёт, значит, станет шагах в пяти и стоит молча, улыбается. Вискут поначалу на прутья бросался, вся пасть в пене. Потом затих, стоит и смотрит на неё. А через неделю ластиться начал, тихо так подвывает и жмурится.
-Я так понимаю, она им управлять хочет, - опасения Локлира начали обретать реальные черты, что явно не прибавило ему спокойствия. - Фиорис такие места у преподобного Цабетли наизусть знала. Альфир милостивый, ещё одна забота на мою голову...
- Ну, сестрица ваша так мне и сказала: мой вискут ещё пустит кровь Тангесоку, - магистр был несколько смущён реакцией герцога на планы Фиорис и счёл нужным как-то его успокоить. - Но это ж когда ещё будет. К тому времени, гляди, и война кончится.
- Она хоть не завтра в поход собралась?
- Что вы, ваше высочество! Она даже в клетку ещё не входила.
- Спасибо, утешил...
Из слов Шосфая следовало, что последние успехи Фиорис в совершенствовании её магических способностей совпадали по времени с поразительными изменениями в Викрамаре, ставшими для герцога ещё одной большой головной болью. Ему не давала покоя мысль, что самый близкий ему человек находится сейчас под влиянием враждебной силы, способной исподволь изменить её душу и разум. Локлира распирало от желания немедленно начать что-то делать, но заледеневший от осознания значимости угрозы мозг быстро взял все эмоции под жёсткий контроль. На кону стояли судьба Фиорис, Викрамара, герцогства и, пожалуй, всего Бонтоса, и он не мог позволить себе давать волю чувствам.
Ни в голосе, ни во взгляде герцога ничего не изменилось, однако роль говорящего истукана его тяготила, и Локлир начал искать повод завершить встречу, не возбудив у Шосфая никаких подозрений. Помог ему сам тяжело дышащий магистр, вновь начавший вытирать блестевшее от пота лицо. Было очевидно, что не полностью восстановивший свои силы маг устал от длительной беседы, что позволило герцогу предложить перенести её продолжение на следующий день.
Проводив шаркающего магистра до его верного помощника, Локлир вернулся в свой кабинет и долго сидел за столом, аккуратно записывая на разделённых пополам листах бумаги всё, что он услышал, понял и считал нужным предпринять. Прочитав свои записи ещё раз, герцог приказал сообщить рит Корвенци о своём желании "ознакомиться с новым отчётом по делу Интермата". Это достаточно обыденное поручение означало не что иное как приказ незамедлительно организовать встречу с магистром Исвелем.