К полудню стало ещё жарче, и Радсах уже чувствовал, как под горячей кирасой по спине стекает струйка пота. Он хорошо знал, что то же самое испытывают солдаты его взвода пикинеров, порядком измотанные длительным маршем и своим увесистым оружием и снаряжением, помимо кирасы включающим в себя металлический шлем, тяжёлое копьё длиной в восемь локтей, щит и короткий меч. Следовавшим за ними мечникам было полегче, весь вместо кирас они носили кольчуги со стальными пластинами на груди, да и щиты у них были поменьше и полегче. Немногим отличалось защитное снаряжение лучников, также имевших щит и кольчугу.
Оглядевшись по сторонам, Радсах прикинул, что кирасы вполне можно было снять, ведь посреди поля вряд ли стоило опасаться неожиданной атаки, к тому же впереди на расстоянии центуды в качестве дозора ехал драгунский взвод. Будь он один, лейтенант не стал бы раздумывать, но перед ним маячили два всадника - командир роты капитан Квашер рит Болнабут и командир взвода лучников лейтенант Портан фос Транату. По должности Радсах тоже мог ехать на лошади, но покупать и содержать её пришлось бы на свои средства (казённая лошадь полагалась только командиру роты), а отцу троих детей, получившему офицерское звание и личное дворянство после пятнадцати лет службы в армии, подобное роскошество было просто не по карману. Пройдя все ступени от рядового бойца до мастер-сержанта, он был знающим, жёстким, но справедливым командиром, которого уважали все двести пятьдесят солдат первой роты Месканского пехотного полка. Полковник, которого Радсах помнил ещё командиром своего взвода, в прошлом году назначил его первым лейтенантом, замещавшим капитана в случае отсутствия или ранения. Собиравшийся в отставку старый рит Болнабут всецело доверял своему опытному заместителю и наверняка прислушался бы к его предложению.
Радсаха удерживал на месте ехавший рядом с командиром лейтенант фос Транату, высокомерный графский сынок, относившийся к своей должности как к обременительной, но, к сожалению, необходимой ступени в своей блестящей карьере. С первой же встречи этот избалованный юнец ясно дал понять, что офицерский чин, как и указ старого герцога, не делает этого мужиковатого лейтенанта хоть в чём-то равным наследнику старинного аристократического рода. Он никогда не обращался к Радсаху ни по имени, ни по званию, с усмешкой называя его не иначе как "господин онрит Пошистабо".
Во времена Накатамской империи между потомственными и личными дворянами, получившими свой титул в соответствии с должностью или иными заслугами, пролегала весьма значимая граница. Император мог пожаловать титул любому торговцу, солдату и даже крестьянину, но звучавшая перед родовым именем приставка "онрит" сразу же указывала знающим людям, с кем они имеют дело. Кое-где на Бонтосе подобное деление служивых дворян на категории "рит" и "онрит" сохранилось, но в Тиваре уже не один десяток лет подобное считалось дурным тоном, хотя формально и не было отменено. Именно это с явным удовольствием и использовал молодой граф, всячески подчёркивающий своё превосходство над вчерашним мастер-сержантом.
Радсаха мало волновало мнение самоуверенного глупца (за годы службы ему довелось повидать немало дураков), но и вступать с ним лишний раз в разговор лейтенанту явно не хотелось, ведь фос Транату обязательно постарается высказать своё мнение, глядя на него сверху вниз из своего украшенного серебром седла. Плюнув на пыльную дорогу, Радсах поправил шлем и зашагал дальше, вглядываясь в опушку приближающегося леса. Согласно полученного ротой приказа на выдвижение к каменному мосту через Арбур - неширокую, но норовистую реку, берущую начало на склонах Касатлено, именно этот лес должен был стать местом дневного привала. Полковник не вдавался в объяснения, однако ходили слухи, что через перевалы в Тивар уже вторглись войска Тангесока, сопровождаемые отрядами коренжарцев. Лейтенанту уже приходилось несколько раз сходиться с ними в бою, и он не считал лишним построить роту для марша согласно проверенным временем правилам. В голове и в хвосте колонны шли пикинеры, готовые прикрыть роту от атаки конницы с любого направления, второй и четвёртый взводы мечников обеспечивали прикрытие флангов, а следовавшие с небольшим ротным обозом в центре колонны лучники могли основательно проредить ряды атакующего противника ещё до начала рукопашной схватки.
Оторвав взгляд от зелёной опушки, Радсах заметил, как из расположенной слева от дороги низины показалось десятка полтора всадников. До них было сотни три шагов, на намётанный глаз старого солдата сразу определил, что большинство из них были в форме егерей пограничной стражи. Постояв несколько мгновений, всадники рысью двинулись вперёд, направляемые несколькими людьми в чёрной одежде. Это вызвало у лейтенанта удивление, быстро сменившееся тревогой. после того как конники так же молча перешли в галоп, нацелившись на первых два взвода. Заметивший этих странных егерей капитан попытался что-то спросить у своего заместителя, но первый лейтенант уже начал отдавать приказы зычным голосом. Вымуштрованные пикинеры быстро построились вдоль дороги, обратив в сторону всадников полсотни своих пик. Последовал новый приказ, вслед за которым защёлкали тетивы десятков луков.
Радсах был уверен, что лучники либо уложат нападавших на землю, либо заставят их свернуть в сторону. Однако этого не случилось, и утыканные стрелами лошади и люди продолжали мчаться вперёд. Исключением стали люди в чёрном, которые остановились шагах в семидесяти от дороги, укутавшись зеленоватым защитным полем. Обнажив меч, лейтенант ещё успел подумать, что с этой атакой что-то не так, прежде чем первые лошади врезались в строй пикинеров.
Танкисы, стоявшие на пологом склоне в окружении слуг и телохранителей, с интересом наблюдали за атакой зомби. Имевший военный опыт Рустеор сразу заместил, что тиварские солдаты хорошо обучены, а их командиры бдительны и наверняка уже знают о начавшейся войне.
- Ты посмотри, какие шустрые! Собака лаять толком не начнёт, а они уже развернулись!
- Это они с перепугу забегали.
- С перепугу в штаны срут, а не в линию строятся! Курхас, ты столько лет у Рахтара, а ничему не научился. Только людей и скотину потрошить. Кого им там бояться? Готовь свои гонгары, они уже рядом.
- Да готов я, дело привычное.
- Тут война, Курхас, не людей в загоне убивать. Всё, давай ломай, быстро!
Маг с треском начал ломать нанизанные на плетёный кожаный шнурок гонгары - тонкие деревянные пластины с магическими рунами танкилоо, каждый из которых был связан с личинкой харварла в телах лошадей и людей. Готовя это нападение, Курхас свёл до минимума время активации монстров, и теперь с раскрытым ртом смотрел, как они разрывают на части своих носителей. Потоки вонючей крови зомби залили ошеломлённых солдат, строй которых смешался под ударами мчавшихся во весь опор лошадей, буквально проломивших частокол направленных на них копий. В следующие мгновения крики людей и лязг оружия перекрыл утробный рёв вырвавшихся на свободу злобных чудовищ. Восхищённый зрелищем Курхас вытягивал шею и едва не подпрыгивал на месте, толкая локтем стоявшего рядом с ним танкиса.
- Ты глянь, что творится! На части рвут, срань молкотова! Вот те, большие - вообще страх...
- Мяса полно, но всю роту они не положат. Вон, видишь, одного уже срубили.
- Да чушь это! Они уже разбегаются!
- Одни бегут, другие рубятся. Там под сотню ещё нетронутых. В себя придут, мелких быстро кончат. Во, твоего второго кузнечика завалили. - Внимательно осмотрев ещё раз поле боя, Рустеор принял решение. - Так, хватит опыты ставить. Трустл, давай синтагму Сафруту, пора заканчивать.
- Сафрут мне не указ, я ученик Рахтара!
- Курхас, твой Рахтар сейчас в Турдуше, а здесь командует Мантер, и этот адонгонец - его доверенное лицо. Хватит пыхтеть, ему ещё беглецов надо перебить. Трустл, собачий сын, синтагму!
Рванувшись в сторону, Радсах увернулся от грохнувшейся на землю лошади, из груди которой торчало сломанное копьё. Рядом с ней упал перелетевший через конскую голову всадник, и лейтенант по цвету кожи понял, что перед ним зомби, одетый в егерский мундир, покрытый пятнами засохшей крови. Оживлённый тёмной магией мертвец попытался подняться, но уже сталкивавшийся с подобной нечистью взводный одним ударом срубил ему голову. Оглядевшись по сторонам, Радсах быстро оценил обстановку. После безумной атаки невиданных ранее зомби десятка полтора солдат его взвода оказались на земле, и далеко не все из них попытались подняться на ноги. Примерно половина лошадей смогла прорваться сквозь строй пикинеров, но проскакав ещё с полсотни шагов, они бесцельно бродили по полю, не реагируя ни на крики людей, ни на стрелы, продолжавшие дырявить их шкуры. Остальные лошади остались лежать на дороге, однако продолжали бить копытами, стараясь укусить мечников, рубивших их наездников.
Услышав хорошо знакомый голос, Радсах обернулся и увидел скачущего к дальнему флангу капитана, повинуясь командам которого солдаты начали вновь строиться в боевой порядок. Одобрительно кивнув, лейтенант начал восстанавливать строй на своём фланге, когда лежавшая рядом с ним хрипящая лошадь начала биться в конвульсиях. Через мгновение её живот лопнул, и вместе с окровавленными внутренностями на дорогу вывалилось какое-то существо, покрытое пузырящейся белёсой слизью. Разразившись проклятиями в адрес рехнувшихся магов, лейтенант взмахнул мечом, стремясь поскорее прикончить неведомое нечто, но оно оказалось проворнее. Разбрызгивая капли слизи, похожая на огромное насекомое тварь рванулась в сторону, на ходу разгибая свои членистые конечности. Остановившись в нескольких шагах, монстр пронзительно заверещал и бросился на мечников, без видимых усилий разрывая кольчуги своими когтистыми лапами.
Придя в себя, солдаты окружили неожиданного врага, и, прикрываясь своими щитами, пустили в ход длинные обоюдоострые мечи. В завязавшейся схватке несколько мечников были сбиты с ног, один из них лишился кисти руки, а оступившемуся капралу злобная тварь одним ударом разорвала шею до позвоночника; При росте в семь-восемь локтей длина передних лап чудовищного насекомого достигала пяти локтей, и это давало ему большие преимущества, но так было до тех пор, пока в бой не вступили пикинеры. С натужным уханьем один из них всадил копьё в узкую грудь монстра, движения которого сразу же замедлились. Второй удар сбил визжащую тварь с ног, и остервеневшие мечники в считанные мгновения порубили её на продолжавшие дёргаться куски.
Выдернув меч из головы поверженного врага, Радсах только сейчас заметил, что на дороге появилось ещё несколько монстров, с истошными воплями атаковавших солдат. Обругав себя последними словами ("Командир должен видеть всё, что происходит вокруг него!", лейтенант уже готов был броситься в бой, когда тело обезглавленного им зомби неожиданно лопнуло, и из него буквально выскочила ещё одна тварь высотой не более двух локтей. Не мешкая ни мгновения, она молча прыгнула на спину ближайшего пикинера, но её когти только скользнули по металлу кирасы. Упав на землю, кошмарный кузнечик тут вцепился солдату в ногу, и даже после того как клинок Радсаха разрубил его пополам, передние лапы продолжали дёргаться, терзая тело пикинера.
Проклиная всех магов и их мерзкое искусство, взводный взглянул в сторону поля и с содроганием заметил ещё нескольких маленьких и больших монстров, только что вылезших из растерзанных лошадей и их всадников. Перед одним из них оказался остолбеневший Портан фос Транату, и чудовищное насекомое просто смахнуло его со своего пути. Проводив взглядом изломанное тело графа, Радсах вдруг с удивлением понял, что ему стало жаль этого молодого глупца. Сквозь шум боя он услышал какой-то хлопок, и, оглянувшись, увидел взорвавшийся над пологим склоном красный сигнальный файербол. Стоявшие недалеко от дороги всадники тут же развернулись и пришпорили своих лошадей. Ещё не понимая, что происходит, лейтенант каким-то шестым чувством догадался, что кровавая мясорубка, посреди которой он сейчас находился, была только началом чего-то ещё более страшного.
На какое-то мгновение позабыв закон ближнего боя - любое отвлечение внимания делает тебя уязвимым - Радсах пропустил выпад оказавшегося рядом с ним большого монстра, который хоть и выглядел весьма потрёпанным, но смог одним ударом проломить его кирасу. Будь она закреплена на теле по правилам, то есть с туго затянутыми соединительными ремнями, когтистая лапа убила бы лейтенанта на месте, но не желая свариться заживо, взводный скорее повесил, чем надел на себя кирасу. Съехав набок, она спасла ему жизнь, так как удар пришёлся по касательной, стоив Радсаху сильнейшего ушиба и нескольких сломанных рёбер, вонзившихся в какие-то внутренние органы. Пикинеру, бросившемуся на помощь своему командиру, повезло меньше: тварь уклонилась от направленного на неё копья и разорвала солдату бедро выставленной вперёд ноги. Кровь из артерии потоком хлынула на лежавшего лейтенанта, а через несколько мгновений рядом с ним рухнул на землю и смертельно раненный солдат.
Скрипя зубами от невыносимой боли, Радсах достал из висевшей на правом боку сумки железный футляр с целительной синтагмой. Закусив шнур, он дёрнул головой, активируя магическую формулу общего оздоровления. Лейтенанта окатила волна жара, боль мгновенно отступила, а веки стали наливаться тяжестью. Борясь со сном, он успел увидеть, как со стороны низкорослого кустарника к дороге летят несколько мерцающих жёлто-зелёных шаров, оставляя за собой искрящийся след. Врезаясь в солдат, шары лопались, выбрасывая вокруг себя расползающиеся клуба грязно-жёлтого дыма, вдохнув который люди начинали хрипеть, хвататься за горло и падать на землю. Очень быстро этот дым добрался и до Радсаха, и если бы не руны сильнейшей синтагмы, купленной на первое офицерское жалование, лейтенант был бы уже мёртв. Второй раз ему повезло, когда уритофорские наемники начали добивать случайно оставшихся в живых солдат, брезгливо обходя кучи пепла, оставшиеся от монстров после выгорания их внутренних запасов магической энергии. Подойдя к лежавшему ничком Радсаху, наёмник посмотрел на его залитую кровью пробитую кирасу и пошёл дальше, насвистывая какую-то кабацкую песенку.
Не дождавшись солдат Месканского полка, командир кавалерийского взвода послал нескольких драгун выяснить, куда запропастились эти пехотинцы. Добравшись до места гибели четверти тысячи человек, видавшие виды всадники были ошеломлены открывшейся картиной. К вечеру того же дня сюда пришли две пехотные роты, которых встретил кривившийся от боли, но всё ещё живой лейтенант. Прибывший вместе с солдатами полковой маг-целитель сумел вернуть ему силы, а выслушавший своего взводного полковник приказал немедленно доставить его в Ансис, дав сопровождавшему офицеру знак задания особой важности - бело-синий медальон с серебряной короной.