Разве можно передать чувства переполнявшие внутреннее состояние Антонины. Признания, словно отрывали кусок живой плоти, истребляя всё то: прожитое, исчерпанное годами, родное и милое, прикипевшее за время.
- Не думала я Клава, что будет так тяжело, - призналась она вытирая слёзы, - и, как дальше жить?
-Ты умничка Тоня, сделала то, что должна была сделать, - Клавдия Степановна с умилением посмотрела на растрогавшуюся женщину, - Валентина взрослая женщина пускай сама решает, как дальше поступить! Принять - всё как есть, и увидеться со своим родным дедом, и тем самым признать свою родную кровь, или поступить, как-то иначе, - сказала она.
- А, что мне остается? Я сама собственными руками оттолкнула дочь от себя! И не удивлюсь, если Валя бросит меня.
- Что значит бросит? Матерей не бросают... Да ты самая лучшая мать на свете. Мать, не та, что родила, Тонечка... А, кто воспитал, кто дарил любовь! Сколько ты пережила, сколько испытала трудностей, и вынесла ударов судьбы! Вспомни...
Никогда прежде Валя не испытывала столь противоречивых чувств от которых хотелось плакать, и одновременно смеяться. Не знала она, то ли радоваться, то ли в пору огорчаться. День действительно выдался чересчур переполненным разного рода сюрпризами, да ещё какими! После появления, и поздравления этой таинственной незнакомки с именем - Капитолина, никакие более поздравления, те что звучали здесь, и в сравнении не шли, Валя их просто не слышала, не воспринимала. Она была погружена в себя. Как говориться: вечер не был томным. Признаться, такого дня рождения она ещё не справляла. Сейчас она смотрела в глаза этой пожилой женщины с волнением, и трепетом, не в силах поверить, что с ней могло произойти ровно то, что случилось здесь. Сколько раз она читала о превратностях судьбы, когда дети спустя много лет, и прожив с не родными родителями, узнают правду, то в книгах и фильмах, а то вот так: когда происходит не на голубом экране а с тобой, и эти переживания, что заставляют по другому взглянуть на обстоятельства. И узнала то она, не моложавой девчонкой малолетней, может от этого восприняла неожиданный поворот судьбы более серьёзно, и даже сдержано, чем бы та молодая девочка, которая наверняка не справилась бы с эмоциями.
- Твой дед Валерьян сильно болен, - сказала Капитолина обращаясь к Вале, - и, его последней просьбой было желание увидеться с тобой: его родной внучкой. Он очень просил найти тебя. Он так долго ждал этой встречи, биться, что не успеет попрощаться! Он сильно болен девочка, надеюсь мне не придется тебя уговаривать принять нашу семью.
- Я обязательно познакомлюсь с дедом. - робко промолвила она озираясь на плачущую Антонину, - Скажите а, как погибла моя мама?!
- Думаю, лучше тебе расскажет об этом твоя приёмная мама. Антонина была свидетелем той трагедии, именно поэтому удочерила тебя, ей будет что тебе рассказать. Она волею судьбы стала твоей крёстной матерью. Да, Да, крёстная, спасшая тебе жизнь. Ровно в этот день. Благодаря своей мамочки Антонины: ты осталась целой и невредимой. История эта действительно тяжёлая, и страшная И, для меня тоже... - Капитолина замолчала, и лишь кивала головой, -да, тяжёлая, и страшная!
Валя обняла Антонину:
- Мамочка, ну что ты плачешь?
- Она вбила себе в голову бог знает что, - всплеснула руками Клавдия Степановна, - биться, что потеряет тебя. Надеюсь, что ты успокоишь её?
- Мамуль да ты чего? - Валя крепко обняла женщину, и поцеловала в лоб, - ты же знаешь, как тебя люблю? Мне поздно уже совершать поступки подвластные подростковому максимализму! Мне двадцать восемь лет исполнилось сегодня, если ты помнишь? - улыбнулась она, и вытерла слезу бежавшую по щеке Антонины, - двадцать восемь, представляешь? Взрослая тётка! Мамочка милая, не терзай сердце... Конечно подарок, который ты мне подготовила, действительно останется со мной до конца жизни, - у Вали самой накатились слёзы, но это от эмоций, не железная же она в конце концов, - расскажи мне как всё было... Мы должны поговорить мамочка!..
- Я долго размышляла о предстоящем разговоре. Неизбежно он должен был состояться, - с грустью призналась Антонина, - когда, эта женщина с помощью сыщика разыскала нас. Я сильно испугалась. И даже слышать не хотела, чтобы ты узнала правду. Как же мне было тяжело, и страшно представить, что придётся сознаться, что я не являюсь твоей родной матерью. Но, так уж вышло, что я действительно видела лицо смерти. Смерти той, что погубила твою родную мать.
* * *
Не смотря на конец зимы, в последних числах февраля 1985 года, в Сибири установилась суровая, морозная погода. Словно напоследок, перед долгожданной оттепелью зима решила покуражиться над людьми. Антонина Максимова, тридцати однолетняя работница железнодорожного цеха карьерной фабрики, в тот день заступила на своё рабочее дежурство. Работала Антонина: дежурным по железнодорожному переезду, что в тринадцати километрах от самого карьера растянувшегося на несколько десятков километров. Там добывали щебень: взрывая гранитную породу, и специальными вагонами - думпкарами транспортировали в цеха фабрики, а далее дробили, и составами отправляли для общего блага во все точки бывшего СССР.
В зимние часы сумерки рано опускаются на землю поднимая яркие звёзды в морозное небо. Кругом тайга, и лишь огромные сосны скрипя на ветру раскачиваются в белых шапках. Пару минут назад маневровый состав с порожними вагонами проследовал в сторону карьера, обратный груженый маршрут с щебнем ожидался не ранее как через два часа. Антонина раскрыла книгу, в предвкушении, чтобы как-то скоротать время. И неожиданно её привлёк голос прорывающийся сквозь завывание сильного ветра. Она вышла на площадку, но кроме холодного, завывающего ветра в темноте таилась лишь тишина, ни звука. Не успела женщина зайти в служебное помещение, как вновь разразился истомный крик. Эхом доносившийся из глубины леса, и дикие вопли, нарастающие, всё сильней, и сильней с каждым разом. Раздирающий вопль, слышался всё ближе, и ближе от которого становилось жутко. Антонина схватила фонарь, стала светить по деревьям настойчиво играя лучом света:
Кроме воплей, дополнялся надрывный плачь ребёнка. В темноте между деревьями, она явно углядела, кого-то, или что-то мечущееся в свете фонаря, там мелькали тени, их было несколько, происходила непонятная возня, на фоне белого снега это было видно отчётливо.
- Господи да что же это?... - всполошилась Антонина, и замешкалась, не в силах обладать с собой, словно оцепенела. Затем схватила, что под руку подвернулось, и поспешила туда, от куда доносился молящий голос. Сердце бешено пульсировало, когда она пробиралась через толщу снега. То, что предстало её взору парализовало разум. Стая волков, они трепали, терзали тело в окровавленном снегу. Нещадно отбиваясь бедная женщина кричала, крепко прижимая запеленованного в одеяльце ребёнка от крика которого можно было сойти с ума. Испытывая дикую боль, и ужас, женщина едва увертывалась не давая им выхватить лёгкую добычу, но хищники взяли её в кольцо. И слышен был рык, возня во круг. Антонина не помнит, как в порыве ужаса истошно закричала, как хватило сил, и мужества броситься на помощь, ей лишь удалось в этой кровавой агонии вырвать ребёнка, и острые как бритва зубы рвали уже её плоть. Жуткая боль, обжигающая, и нещадно рвущая тело. Она уже не слышала умоляющего зова жертвы, лишь возню, и клацанье клыков. Антонина упала с надрывно кричащем младенцем на землю, закрыла собой, завопила громко от боли. Два больших пса вырывая плоть с мясом вцепились в ноги, и от дикой боли она начала терять сознание. Внезапно по толстым стволам деревьев ударил свет прожектора, а затем раздался лязг. Гружённый состав приближался к переезду, и его звуковой тифон надрывным рёвом оглушил лесную чащу, эхом отзываясь в глубь чащи отпугивая хищников. Волки отпустили добычу, и мерцая глазищами боязно стали отступать прочь в глубь леса. Антонина сколько есть сил поползла по снегу к переезду оставляя кровавые пятна на снегу. Боясь окончательно потерять сознание от ран она истошно кричала, и кричала...
В то день, ей удалось выжить. Только благодаря маневровому составу появившемуся в то время, когда смертельная угроза повисла над ней. Её заметили не сразу. Локомотивная бригада вытащила в беспамятстве Антонину. Она что-то бормотала, теряла сознание, ребёнок по-прежнему, не переставая надрывно кричал. Антонину с ребёнком погрузили в тепловоз, и вывезли в ближайший населённый пункт, где ждала "скорая". Это позже, когда она придет в себя на следующий день расскажет, что в лесу на растерзание осталась женщина.
Через три дня в палату пришёл следователь. Интересовался... расспрашивал подробности.
- Я мало что помню, - призналась она, - обрывками. Помню лишь страх, от которого в жилах стыла кровь. Я даже приготовилась к смерти.
Антонина пережила огромный шок. Труп женщины, так и не был идентифицирован. Из слов следователя, погибшая шла на железнодорожною станцию, что находиться совсем в противоположной стороне, редкий путник когда-либо пробирался через чащу таким опасным путём в потёмках, попросту женщина заплутала, что послужило раковой ошибкой, но к счастью ребёночек не пострадал. Врачи заботились пока Антонина находилась в больнице. Пресса не давала покоя. И поначалу фотография Антонина появлялась, то в одной то в другой газете, издательства на перебой предлагали интервью. Но, о той женщине, растерзанной до неузнаваемости труп которой нашли позже она ничего более не слышала никогда. Долго и мучительно для Антонины шло восстановление. Были порваны все связки на ногах, а в душевном плане из-за пережитого ужаса, ночи сопровождались сонными кошмарами, от которых она не в силах была избавится длительное время спустя много лет после произошедшего события. Антонина интересовалась девочкой, и после выздоровления навещала дом малютки куда ребёнок был помещён. И после долгих раздумий решила малышку удочерить. Вот, только это желание оказалось довольно сложно воплотить. Ей пришлось пройти сложный бюрократический путь, собирая кучу документов, встречаясь с людьми способными помочь, и ускорить процесс.
Антонине повезло что, заведующая "домом малютки", пожилая и тактичная дама всерьёз восприняла ответственное решение Антонины Михайловны:
- Вы же понимание дорогая моя, что это серьёзная обуза для вас. Вы ещё молоды... - говорила заведующая.
- Боже, какая обуза Клара Николаевна. Войдите в моё положение, да я ради этого ребёночка пойду на многое.
Заведующая польщена была словами, и не требовалось особых доказательств после того, как Антонина ценой своей жизнью спасала малышку.
- Не хотела вас обидеть, я имела ввиду ваше здоровье. Вам будет тяжко воспитывать одной.
За год до событий Антонина потеряла мужа, он ушёл скоропостижно после болезни, спутника жизни она больше и не пыталась искать переживая и эту свою трагедию в одиночестве.
- Ну что вы, я вполне восстановилась. С божьей помощью. А ребёночку нужна мама. И, я так понимаю, что так и не удалось разыскать родных?
- К сожалению нет.
- Как назвали девочку?
- Девочке дали имя Валя. Ребёночек здоровенький.
- Очень милое имя.
- Вижу ваш серьёзный настрой. Зачем мне вас отговаривать? Я постараюсь Тоня для вас кое-что сделать, - пообещала заведующая, - походатайствовать. И вам позже сообщу.
- Клара Николаевна разрешите на минуточку увидеться с Валечкой, - попросила Антонина.
- Хорошо! Хорошо! Нянечка вас проводит в комнату для малюток.
Этот разговор с заведующей случился через год после того, как произошла эта страшная история. Антонина прошла курс реабилитации, ноги которые пострадали больше всего - зажили. Но время от времени боль в них возвращалась. Иногда они цепенели, и она их не могла чувствовать, снова приходилось обращаться к врачам. Эта милая женщина Клара Николаевна понимая серьёзные намерения Антонины действительно помогла. И все документы без проволочки прошли проверку в нужных инстанциях, и Антонине дали право стать приёмной мамой. Не было придела радости, когда Антонина забирала малышку домой. И даже по этому случаю очередная газета сделала очерк. Малютке дали отчество Анатольевна - в честь покойного мужа Антонины. И жизнь закрутилось новым колесом житейских проблем. Антонина сразу для себя решила, что девочка никогда не узнает страшную правду.
Когда малышке было четыре года, беда вновь посетила счастливую маму. Травма ног давала о себе знать, уже чаще чем было прежде. Боли становились не выносимыми, когда в один из дней Антонина поняла, что она не чувствует их, и не может подняться. Врачи разводили руками, и от этого становилось куда хуже, перспектива остаться беспомощным, с ребёнком на руках замаячила куда явственнее, и страшные мысли всё чаще стали навещать женщину. Если бы не соседка Клавдия Степановна? Сколько раз Антонина мучила себя этим вопросом, и с благодарностью понимала, если бы не оказалось рядом этой чудной женщины: чуткой, и благодетельной, сострадающей, которая на протяжении всей жизни являлась не просто соседкой и подругой, а ангелом хранителем. Тяжёлые испытания поджидали Антонину, в инвалидной коляске она чувствовала себя беспомощной. Словно вся жизнь пошла наперекосяк. Болезнь ног одолевала, жизнь делала тяжёлой, и невыносимой, не давая не единого шанса вернуться к обычной жизни. А дальше стрессы, нервные срывы, и если бы снова не чуткая соседка, то неизвестно как бы обернулась жизнь Антонины. Не единожды сгущались над Антониной тучи грозящие серьёзными проблемами, девочку пытались отнять у матери инвалида органы опеки, и чудом этого не произошло. Антонина лишь в дочке видела спасение, и жила ради Валечки.
Приближались тяжёлые 90-е года. Это ещё один из страшных периодов из жизни Антонины Максимовой. На столько страшный, что любые воспоминания спустя много лет заканчивались слезами. Ещё одна глубокая рана из тех лет, что не переставая кровоточила. И снова Клавдия Степановна словно ангел находилась рядом, чтобы вместе пережить это испытание.
* * *
- Ты вчера пришла поздно, и я не решился тебя беспокоить. Как прошла встреча с нашей новоявленной племяшкой? - поинтересовался Филипп за завтраком, тем временем, как горничная суетилась подавая на стол.
- Не плохо дорогой, я даже ожидала, что всё пройдёт гораздо сложнее.
- Мама? Ты действительно думала, что после твоего визита ты оставишь хаус? - с некой усмешкой произнёс он, - зная тебя, то мог бы предположить, что ты оставила неизгладимые впечатления своим визитом.
- Всё прошло как нельзя кстати... Не было диких припадков, Антонина вела себя достойно, хотя её здоровье вызывало опасения, и это понятно - такой эмоциональный всплеск. Но, она выполнила наш уговор, взяла себя в руки. Надо отдать должное этой сильной женщине...
- Что можешь сказать о моей племяшке?
-Девочка очень похожа на свою мать, - заявила Капитолина, - удивительно, как две капли воды.
- Оправдались ли твои опасения?
- Что ты имеешь ввиду?
- Она такая же вздорная и дикая, как была её покойная мамаша?
- Нет! Абсолютно нет! - задумчиво произнесла она, - напротив, полная противоположность, и к тому же Валентина взрослая женщина. В такие годы, даже если и материнские гены передались они не проявляются столь явственно. Мне удалось с ней поговорить: она скромна, воспитана, и очень обходительна со своей мамой... Это так душевно! Года притупляют любые проявления, человек стаёт целомудренный.
- Да ладно тебе мама, если человек имеет дерзкий характер, он будет жить с ним до конца дней своих, в этом я уверен! Скрывая, и маскируя свой нрав, но дурное воспитание время от времени всё равно будет давать о себе знать, это неизбежно. Ты же понимаешь, что я имею ввиду? Представляю, если бы моя покойная сестренка находилась в здравии и по сей день. Сложно и представить, - злорадно усмехнулся Филипп прихлёбывая из кружки.
- Дурное воспитание?
- А разве это не так? Отчим всё сделал, чтобы Вика такой была. Баловал, потыкал любым прихотям. Это старик сделал её такой.
- Филипп сынок, Валерьян любил тебя не меньше, чем Викторию!
- Возможно, но родных детей любят больше, - в его словах прорывалась обида, - что говорить: родная кровь, ничего не поделаешь.
- Ты постоянно злишься на отца, Валерьян дал тебе всё. Ты рос в достатке. Не знал ни каких бед. И, вот ты вырос, и твои упрёки в его адрес не справедливы. Викторию, свою дочку конечно он любил, возможно где-то через чур.
- Через чур? - огрызнулся Филипп, и бросил не добрый взгляд на горничную, Лёля явно изъявляла излишнее любопытство к разговору хозяев прибирая посуду со стола, - ты можешь упрекать меня мама в чём угодно, но я считаю это он подтолкнул Вику к необдуманным действиям.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Вика сбежала из дома, из-за него! Это был её протест против своенравного Валерьяна Арсеньевича... Она попросту хотела насолить отцу. Так она его отблагодарила за чрезмерную заботу, и меркантильность! И ей это удалось! Как же он был взбешён поступком дочурки. Разве не так?
- Ты ничего не знаешь из того что произошло, ты был ребёнком, - упрёк Капитолины колко ужалил самолюбие Филиппа.
- Я всё помню мама! Детская память гораздо прочнее, чем ты думаешь! Помню эти ежедневные скандалы, крики, упрёки! Нет, я не оправдываю мою бешеную, покойную сестрёнку. Она способна была любого довести до белого каления! Не правда ли?.. И поплатилась своим строптивым нравом. Когда, спустя год она приползла в родной дом, то ты ей всё припомнила, и попросту не пустила в дом... Я понимаю, что ты не желала той трагичной развязки, ты не ожидала что так произойдёт! А если бы ты знала, что ей суждено умереть после того, как захлопнешь перед девчонкой дверь?..
- Как ты можешь?!.. - растерянно воскликнула Капитолина, - прошу тебя, ты невыносимо жесток ко мне!!!
- Успокойся мама, я ни в чём тебя не упрекаю! И нет в том твоей вины, что сестра погибла. Я знаю, что все эти года ты винила себя, так вот, Вика рано или поздно вляпалась бы в историю с таким характером. Я не удивлюсь, если узнаю, что в тот вечер с ребёнком на руках она оказалась благодаря своей глупости. Что её просто вышвырнули из дома куда она бежала сломя голову вопреки воле отца...
* * *
Как-то Клавдия Степановна сказала:
- Вот Тонечка, теперь ты чиста перед собой, и как видишь я была права: Валентина пуще прежнего стала тебя любить.
- Но моя душа болит, - ответила Антонина, - ноет в груди, и не могу я смириться, что прожила жизнь, и столько в ней невзгод, и боли...
- Забудь моя хорошая, и ты правильно сделала, что не стала рассказывать дочке то, что ей знать ненужно... - соседка настороженно посмотрела в глаза Антонине, - ни к чему! Этим признанием ты лишь будешь разрывать себе сердце. А воспоминания тебя терзают словно адские демоны.
- Ну, как же так Клава, если сердце у меня ноет, если прошлое гложет меня, изводит! Жить тяжело с этим.
- Тонечка, столько лет прошло... Ты действительно хочешь переворошить своё прошлое?
- Мои мысли всё чаще стали возвращаться в то время. Может от того, что я уже отжила своё. Правильно ли я поступила?
- Не говори так, какой бы тяжёлой жизнь не была, ты прошла все её трудности достойно. Не думаю, что ты отдавала себе отчёт в такой ситуации, тебе незачем себя винить, всё уже в прошлом! То жуткое время когда ты попала в рабство... И всё что с тобой произошло...
- Не хочу об этом говорить, - запротестовала Антонина, - когда я предстану перед богом, как я смогу оправдаться за содеянное? Такой грех взяла на душу!...
Соседка смотрела на Антонину печально, и сочувственно, уж Клавдия то знала, и понимала серьёзность слов, и лишь опустила взгляд. Антонина на коляске подкатила к окну, за которым падал лёгкий снежок покрывая тротуар словно белой пудрой:
- Такой грех взяла на душу, - прошептала она, - вернуть бы время вспять...