Аннотация: Решил начать новую вещицу, накропал и выложил
Эксперимент
Глава 1 Жертва
Ласковый прибой шуршал галькой, солнышко нещадно припекало. Анфиса не могла шевельнуться, потому как добрые соплеменнички привязали её руки и ноги лианами к жертвенному камню. Вот так спустя каких-то паршивых три месяца после попадания в этот непонятный мир и закончилась её жизнь. Тропические птицы пели и орали на все голоса. Голова нестерпимо болела от удара носка с песком по затылку. В прошлый раз по затылку получила вредная бухгалтерша, которая всех своим нытьём просто достала, а вот теперь и Анфиса получила за свою доброту. И ведь заранее сговорились все, отоварили ночью и сразу же отнесли к камушку и привязали.
Попали все сюда после бурной корпоративной вечеринки. Причем попали не на сушу, а прямиком в море. В результате купания, сильно напившиеся потонули, а протрезвевшие выплыли. Конечно было здорово оказаться в тропическом раю, но это когда турист, а не потерпевший кораблекрушение. Сразу встала проблема с едой. Начали собирать по берегу ракушки и всяких рачков, выброшенную прибоем рыбёшку. Собирательство древний способ добычи еды. В мужиках сработал охотничий инстинкт и они начали вооружаться камнями и палками. Уже на второй день успешно был добыт огонь и запеченные устрицы показались не такими уж мерзкими на вкус. Огонь их и прикончил, вернее дым от огня. Берег оказался обитаемым и на дым вскоре появились местные обитатели. Они были пониже ростиком, ярко раскрашены, и как оказалось каннибалы.
Первая и последняя битва закончилась полным уничтожением всего мужского населения потерпевших бедствие. Конечно белые мужчины были как минимум на голову выше своих смуглых противников, но в вооружении и навыках боя начисто проигрывали. Туземцы были вооружены двухметровыми копьями с закопченными остриями, маленькими бамбуковыми дротиками, костяными ножами и топорами из местных раковин. Кинув все разом дротики, туземцы по сути сразу одержали полную победу. Израненых добили длинными копьями, а затем разделав топорами и ножами, тут же частично схарчили, а частично утащили с собой. Зрелище убиения и пожирания сотоварищей по несчастью, привело оставшуюся женскую часть в состояние близкому к коме. Однако каннибалы были людьми практичными и понимали, что съесть всех не удастся и мясо пропадёт, поэтому никого из женщин не съели, а нарисовали палочкой на песке кругляшок, на нем человечка с привязанными руками и ногами, затем нарисовали солнышко и луну, а после 30 палочек и одну зачеркнули. Говорить по-русски аборигены знамо дело не умели, да и не стремились. Интерес к пришельцам у них был чисто гастрономическим.
Ровно через 30 дней людоеды вернулись, выбрали самую упитанную из женщин, оттащили к камню, привязали к нему, а затем убили и съели. Рисунок на песке повторили и смысл его дошел. Оставшиеся стали живым запасом мяса у местного племени и должны были выдавать жертву каждые 30 дней. Конечно каннибалы сами могли выбрать и убить, но так устроен человек, что быть пищей не хочет. А деваться то было некуда. Полоска пляжа заканчивалась отвесными скалами, в воде кишели акулы, а в джунглях были людоеды. Поэтому в первый раз проголосовали за вредную бухгалтершу, которая всё время истерила и по мнению большинства явно спятила, а значит ценности не представляла.
Для Анфисы оставалась загадкой почему именно её выбрали второй жертвой. Ведь вроде со всеми она ладила, никого не доставала и вообще приносила на общаг много собранной пищи, даже местные орешки съедобные обнаружила и ящерицу поймала. Разгадка была проста, выбрали наиболее слабую. Маленькая, хрупная, добрая, вот её пусть и съедят сперва.
Голова продолжала болеть, солнце обжигало кожу. Послышались шаги по гальке.
- Ну вот и смерть, - подумала Анфиса.
И так ей захотелось пожить ещё. Ведь не для того её мама родила, чтобы она была съедена дикарями. Училась, работала. Да она даже замужем не была и не одного ребёнка на свет не произвела. Обидно было умирать во цвете сил.
От страха Анфиса боялась открыть глаза, как в детстве, когда наивно думаешь, что если ты не видишь себя, то и другие не увидят тоже. Но нос предательски втянул запах застарелого мужского пота.
- Скорее бы убили! - билась в мозгу мучительная мысль.
Тень дикаря упала её на лицо.
- Ну ударь меня топором каменным по башке скорей, а потом можешь грызть моё мясо себе в удовольствие, - хотела крикнуть Анфиса.
Дикарь продолжал её осматривать, а жертва ждала удара.
- А может он ножом и сразу в сердце, - мелькнула спасительная мысль.
Что-то колючее коснулось неожиданно её груди и Анфиса непроизвольно дёрнулась всем телом. Конечно лианы прочно связывающие её руки и ноги она не разорвала. От ужаса испытанного от прикосновения убийцы девушка пронзительно закричала. Солёная мозолистая рука тут же зажала ей рот, придушив крик отчаяния.
- Чего орёшь, это же я, Денис, коллега твой, - произнёс знакомый голос.
Анфиса широко открыла глаза и действительно увидела своего считавшегося утонувшим и съеденным акулами коллегу. Тот зарос бородищей по самые глаза, загорел до черноты, оброс и даже хвостик завязал на голове.
- Сейчас я тебя освобожу, - продолжил коллега и полез распутывать лианы на ногах.
Девушка поняла, что внезапно судьба подарила ей шанс остаться в живых, главное было воспользоваться этим шансом. Она должна была заставить его спасти себя, а значит они должны убраться отсюда поскорее, ведь людоеды могут появиться в любую секунду. Как назло Денис продолжал колупаться с путами на ногах. Голова у Анфисы заработала с чёткостью и быстротой хорошего компьютера.
- Денис, увези меня отсюда, здесь людоеды, мы должны бежать, - жертва попыталась как можно более спокойно донести важную информацию до спасителя.
Тот перестал распутывать лианы, а затем начал действовать молниеносно. Послышались удары камня о камень и Анфиса почувствовала, что ноги хоть и связаны, но от камня лианы отделены. Денис метнулся к рукам и вновь быстро заработал куском острого, как смогла заметить девушка, камня. Ещё миг и связанная жертва была отделена от камня. Легко перебросив связанное тело через плечо, мужчина бегом припустил вдоль берега. Сердце у Анфисы готово было выскочить от волнения. Впереди забрезжила надежда спастись.
Бежал спаситель не долго, вскоре добычу бросил, как попало, во что-то напоминающее корзину обтянутую шкурой. Шкура самодельными кожаными полосками была привязана к прутьям сооружения. Послышался шум воды. Анфиса видела теперь только руку Дениса, держащуюся за край этой странной корзины. Через какое-то время, обдав её брызгами, мужчина ввалился внутрь и схватил палку с привязанными к ней двумя широкими кусками коры. Это оказалось весло. Денис грёб, не переставая, в бешеном темпе. До девушки начало доходить, что она в самодельной лодке и всё дальше удаляется от смертельноопасного берега и жертвенного камня. Пот градом струился по лицу и телу гребца, но темп он не сбавлял и гнал лодку всё дальше.
Поняв, что спасена, девушка впала в странное состояние полусна. Она чувствовала, что распутывают лианы на руках и ногах, затем её и лодку куда-то несли по берегу. Потом несли её одну, всё выше и выше по скале. Денис положил тело на ворох листьев под навес и оставил, чтобы вернуться и напоить пресной водой из большой раковины. После этого Анфиса уснула.
Проснулась она от тормошения. Голова болела. Спаситель совал ей в рот куски сушёной слабоподсолёной рыбы. Жевать абсолютно не хотелось. Кое-как прожевав одну рыбку, она напилась воды всё из той же раковины и вырубилась спать.
Второй раз её разбудил запах костра. Анфиса резко приняла сидячее положение. Нужно срочно предупредить Дениса, чтоб не жёг костров. Ведь людоеды приходят на дым. Самого костра и дыма она не увидела. Зато вскоре показался хозяин жилища, если таковым можно было назвать хлипкий навес из веток и листьев, сверху как потом оказалось, придавленных камнями для прочности. Но слова застряли в горле у девушки, когда она увидела, что он ей нёс. На широком зелёном листе растения была самая настоящая зажаренная яичница. В качестве столового прибора из яичницы торчала плоская щепка. Поешь ка три месяца пресных моллюсков, орешки и ящериц. Да она бы голыми руками и вместе с листом эту яичницу съела! Помогая себе щепкой и обжигаясь, она кидала в рот куски яичницы. Казалось, внутренности готовы были выпрыгнуть наружу и схватить долгожданную нормальную еду.
Денис сидел возле неё, смотрел как она ест яичницу и улыбался. Знала бы она, чего ему стоила эта яичница. С утра пришлось раскрашивать всё тело и лицо красками на основе рыбьего вонючего жира, затем тщательно оттирать от жира руки и пальцы ног. Руки он затем натёр истолченным мелом и полез по скале к птичьим гнёздам. Взяв из гнёзд десяток яиц, он поспешил ретироваться. Обворованные птицы с криком кружились вокруг него, но рисунок отпугивала и приводила их в смущение. Они впервые встречали этого врага.
На втором этапе операции по добыванию яиц Денис спустился к морю, переложил яйца в корзинку и закрыл листьями, а сам нырнул, и вынырнув у каменной скалы, начал смывать с себя краску. Только смыв краску он сделался знакомым добропорядочным соседом птиц, который нёс к своему гнезду корзинку с ненужной травой. Птицы успокоились и улетели высматривать похитителя яиц. То, что птицы запоминают людей в лицо он узнал уж и не помнит откуда, но знал и знание это ему пригодилось. Живя рядом с птицами на скале, он максимум отпугивал особо настырных от сушащейся рыбы, но никогда не охотился на них и тем более не подходил к гнёздам. За птичьими яйцами он лазил только раскрасившись, чтобы обмануть и отпугнуть соседей. Уловка удавалась, и пару раз он получал питательное блюдо. Вот теперь ему посчастливилось обмануть пернатых соседей в третий раз.
С жарением тоже была проблема. Для костра он собирал и сушил выброшенные куски дерева и водоросли. Огонь разжигал редко, питаясь в основном сушёной рыбой и живыми моллюсками. Вообще он добывал огонь благодаря выброшенному на берег трупу коллеги. Вот какие всё ж полезные люди очкарики. Очкарик это не только хороший костюм, большеватый местами, но главное это сами очки, вернее линзы. Попрактиковавшись и насушив водорослей, вскоре удалось сфокусировать под нужным углом солнечный луч. Вуаля! Есть огонь!
На этом польза от очкарика не окончилась, просто его тело гнило и активно разлагалось, заваленное камнями, чтобы не растащили птицы. Столь варварское обращение с телом Денис позволил себе в надежде разжиться костями бывшего коллеги и использовать их в своём хозяйстве. Из тазовых костей он уже запланировал сделать рыболовные крючки, а остальные ещё не придумал, на что употребить.
Пока же уставший от лазанья по скале бывший экономист, блаженно улыбался и наблюдал, как Анфиска уписывает добытую и зажаренную на большом камне яичницу. Наконец он нашёл людей и не просто людей, а девушку ему лично знакомую и обладающую неизвестными ему знаниями. Три месяца одиночества не прошли даром. По людям он соскучился просто страшно. Да иначе бы и не поплыл разведывать побережье.
А кровожадных Анфискиных палачей людоеды покарали, выбрав и съев самую упитанную. Ну, наверно покарали. Ведь и Анфиса, и Денис от опасного берега свинтили, а значит, продолжение истории с пожиранием жертвы могли только предполагать.
- Ну что, коллега, эксперимент можно считать успешно завершённым. Итог - не может даже коллектив изначально знакомых друг с другом цивилизованных людей быть прогрессорами. Полное фиаско.
- Не согласен коллега.
- Да ладно Вам, уже пробовали одиночек, пустая трата времени. Пробовали, кстати по Вашей инициативе, массовые засылки, опять нулевой результат. Полная неприспособленность. И не надо ссылаться на суровые условия существования, местные же выживают, тем более, что этих то вообще в райские места переправили.
- Бросить пьяных в океан возле острова с людоедами?
- А кто их просил напиваться и никто им не запрещал кушать аборигенов.
- Коллега, по-моему, вы жульничаете. Это же жители умеренного пояса, тем более все поголовно горожане, а вы их в тропики закинули, акулам на корм. И это же сплошной офисный планктон, а Вы хотели, чтобы они порвали голыми руками закалённых в многочисленных схватках каннибалов?
- Не, ну я с Вас удивляюсь! Я что должен был туда сталеваров отправить и свинарок из деревни. Наоборот для чистоты эксперимента все отправляемые были с высшим образованием, двое охотой увлекались, был рыболов и большинство в отпуске отдыхало как раз в тропических странах. Так что признайте своё поражение коллега.
- Эксперимент считаю не оконченным. Ведь пока испытуемый материал не полностью уничтожен местной средой.
- Не юлите, всё и так ясно, они просто запас мяса. Ну растянут их года на два, да они и сами столько не протянут. И заметьте, уже никаких шансов даже на потомство, то есть передавать знания им уже некому. Мы теряем время.
- Тут Вы батенька хватили через край, вполне детородная особь женского пола образовала пару с дееспособной особью мужского пола. Эксперимент должен продолжиться.
- Хорошо, аргумент принят, но никаких плюшек прогрессорам!
- Никаких плюшек, я всеми щупальцами за чистоту эксперимента.
Глава 2 Робинзон
Анфиса поев, начала рассказывать про себя с момента попадания, а потом попросила коллегу рассказать о себе. Конечно, она о нём знала и раньше. Вполне адекватный, юморной, коллега. В помощи по работе не отказывал. Семейный, с двумя детьми, лет 30 с большим хвостиком, старше самой Анфисы, которой едва 30 стукнуло. Алкашем не был, но и от выпивки на корпоративах не отказывался. В начальники не вышел и звёзд с неба не хватал. Делал своё дело и жил от зарплаты до зарплаты. В спортсменах не значился. Обычный вполне мужчинка с проседью на висках.
Плавал Денис из рук вон плохо и очутившись в пьяном виде в море, пошёл бы ко дну. Однако, в морской воде плыть полегче, а с детства он знал, что плыть легче всего на спине, даже не плыть, а поддерживать себя в плавучем состоянии. Видимо поэтому он не утонул, а спустя несколько часов был выброшен волнами на берег далеко от основной группы очутившихся в чужом мире людей. Долго потом из ушей воду выбивал.
Бродя по берегу, он наткнулся на полезный во всех отношениях труп очкарика. Больше никого не нашёл и уткнулся в сплошной камень, уходящий отвесной стеной в море. Нужно было искать в первую очередь пресную воду и он потопал вдоль берега в обратную сторону, пока не нашёл ручеёк стекающий со скалы. На скале он и поселился, забравшись по расщелине повыше к ручейку. По берегу росли только кусты, а из живности преобладали птицы и ящерицы. Змей он не заметил. Основу питания составили моллюски, рачки и оставшаяся после отлива рыба в некоторых ямах у берега. Основным источником запаса пищи была мелкая рыба, которую Денис сушил, продев глазками на прутики. Но тут его ждала проблема в виде наглых и прожорливых пернатых соседей, которые сушащуюся рыбу стабильно похищали, считая своей законной добычей. Некоторое время помогало сделанное из костюма очкарика пугало. Но вскоре хитрые птицы сообразили, что к чему и продолжили свои действия по незаконному добыванию чужого добра. Пришлось сидеть целыми днями рядом с рыбой и отгонять пернатых мелкими камешками. Делом это было муторным, потому даже хрупкой девушке новоявленный робинзон несказанно обрадовался, да и инвалиду безногому он был бы рад, только бы не сидеть самому целый день возле сушащейся рыбы.
Так как был он семейный человек со стажем, то, как Плюшкин, тащил в своё логово, всё, что представляло теперь ценность, и запасался провизией. В наличии имелось пара размокших туфель маленького размера (свои он снял пока плыл) костюм с галстуком одна штука, рубашек две штуки, штаны со срезано-подрубленными штанинами до колен одна штука, двое трусов, два брючных ремня и две пары носков, два золотых обручальных кольца, размокший бумажник с несколькими монетами и комком слипшихся банкнот, очки - самое ценное, что у него теперь было, большая раковина - единственная ёмкость, несколько "нужных" камней с острыми краями, острые обломки ракушек, несколько целых маленьких ракушек, разнообразные куски дерева и водоросли и запас сушёной рыбы.
Рыбалкой бывший экономист не увлекался, о чём и пожалел. Портить ткань на леску он не стал, а в отлив собирал дары моря и острой галькой углублял одну, самую обычно продуктивную яму. Отливы случались ночью, днём он лазил по доступному ему берегу и занимался собирательством. В основном, попадались сломанные ветром ветки кустарника, но был шанс и ящерицей разнообразить рацион. Проблему с солью он тоже ля себя решил. На наиболее прогреваемой части скалы нашел несколько выемок и начал в большой раковине регулярно таскать и заливать туда морскую воду. Солнышко припекало скалу, вода высыхала, а горьковатая морская соль оставалась. Денис выцарапывал кристаллики соли острой маленькой палочкой и складывал в маленькую раковину моллюска. Так продолжалось не один день. Одинокий робинзон дней не считал, некогда ему было. Из одежды он носил только обрубленные выше колен штаны. Обувью тоже не пользовался, потому передвигался осторожно, ступни медленно привыкали к хождению босиком.
Дни шли за днями и случился на море шторм. Когда море штормит, то на берег выбрасывает всякую дрянь. Не обошлось без потерь. Ветер сорвал и унёс веточный навес который Денис несколько дней сооружал. Следующий навес, учитывая опыт, уже сверху укреплялся мелкими камнями чтобы не унесло. Главным событием и событием положительным было выброшенное штормом тело большой акулы с распоротым брюхом. Мясо было жёстким, костей в рыбине не было, печень оказалась чересчур жирной. Больше всего нашедшего интересовала шкура акулы. Если гладить от головы к хвосту, то ничего страшного, а вот от хвоста к голове лучше не пробовать, то же самое что по наждаку резко провести. Аккуратно, чтобы не повредить драгоценную кожу акулы, острыми краями камней Денис отделял шкуру от мяса и выбрасывал последнее на берег для крабов, которых он любил собирать и есть. В результате титанических усилий шкура акулы была освобождена от содержимого и закопана в мокрый песок за кромкой прибоя.
Что делать дальше с этой шкурой было непонятно. Однако из далёкого детского посещения деревенского дома дедушки он помнил, что тот кроличьи шкурки распяливал и сушил на печи. Акула не кролик и шапку из неё не сошьёшь, мздра не та. Поломав голову решил чисто в целях получения опыта откромсать кусочек и высушив на солнышке посмотреть свойства. Сказано - сделано. Результат оказался интересным. Шкура превратилась в кусок наждачки и задубела не согнёшь. Вспомнил, что слово дублёнка от слова дуб произошло, значит шкуру можно отваром из дубовой коры как-то обработать. Только деревьев в принципе поблизости не наблюдалось и дубов с желудями в том числе. То, что нужна какая-то химия горе-кожевник смутно подозревал. Из химии у нашего героя была только естественная. Отрезал ещё кусок шкуры и написал на него, а затем натёр на всякий случай акульей печенью. Результата он не дождался, запасы печени начали вонять и портиться, есть их было невозможно и жир вытопить тоже не в чем. Глины поблизости обнаружено не было и керамику при всём желании делать было не из чего. Потому многострадальная шкура акулы была распялена на ровном участке скалы колышками, обоссана, тут надо добавить, что пришлось насильно вливать целый день в себя воду. Напоследок вся шкура была вымазана акульей печенью. На вонь печени прилетели птицы. Пришлось отгонять вездесущих соседей, а на ночь свернуть шкуру в рулон и заваливать камнями. Каркас для лодки кое-как, методом проб и ошибок удалось сплести из вымоченных в морской воде прутьев кустарника, правда рубить его камнем оказалось сущим мучением. Это нечто обтянул нестерпимо воняющей кожей акулы, а затем не выдержал и смыл всё водой и вытащил сушиться на солнышко. Кожа начала стягиваться, прутья где полопались, где выгнулись, однако форма более менее сохранилась. Пришлось подновлять каркас и вплетать дополнительные прутья. Лодка на воде держалась и пришло время для вёсел.
Весло решил делать одно, так как подходящую палку нашел только одну. Вообще хотел копьё сделать, только потом передумал, нафиг оно, ящериц и руками поймать можно. Зато весло стало двухлопастным. После шторма нашлось два куска дерева подходящих под лопасти весла. Долго колупал при помощи ременной пряжки дырки в этих лопастях и в самой палке. Дальше было просто и без изысков. К палке лопасти через дырки крепились двумя шнурками от ботинок утопшего очкарика. Денис готов был ему памятник поставить, настолько тот оказался полезным. Можно было поискать среди его костей маленькие и ими посверлить, но тело ещё не объели рачки, а колупаться в мертвеце. Брррррр...
Наконец и весло и лодка были готовы к плаванию. Шампанского под рукой не оказалось и первое судно было спущено на воду без излишней помпезности. Видимо поэтому от первой же волны перевернулось и гребец булькнулся в водичку. Вторая попытка и все последующие оказались тоже неудачными. Лодка оказалась излишне лёгкой и неустойчивой. Больше месяца усилий и всё зря.
Для повышения устойчивости была мысль положить на дно камней, но боялся Денис поцарапать дно, он и так оплел его всё прутьями и сидел как в корзинке, опять же если груз понадобиться погрузить, выкидывать камни придётся, а потом снова ложить. Однако пошевелив мозгой, ответ был найден. После того же шторма, что выбросил акулу, на берегу валялось не большое, не маленькое брёвнышко. Помучившись и укоротив его, затем судостроитель начал оплетать его прутьями и оплетал до тех пор, пока, погружённое в воду, оно по высоте не сравнялось с лодкой. Оплетённое бревно и лодку он соединил на корме и носу длинными кривущими палками. Получился вполне устойчивый катамаран. На соединяющих ветках хотелось ещё площадку для груза сделать, но уже сил и терпения не хватало, да и ветки были очень уж кривые. Решил сначала поровнее добыть ветки, а потом уж заняться площадкой.
Потихоньку начал выходить в море. Выходить, конечно, круто сказано. Отплывать недалеко от берега в тихую погоду. Плавать то хорошо наш мореплаватель не умел. Со временем приноровился и стал плавать вдоль берега. Один раз видел дым из прибрежных джунглей, но ветер крепчал и пришлось поторопиться с возвращением. Берег был изрядно изрезан скалами, между которыми имелись песчаные пляжи. В следующий раз Денис поплыл к месту, где видел дым, но не доплыл, так как увидел, привязанную к камню девушку.
На этом повествование закончилось. Три месяца говорить было бывшему экономисту не с кем, поэтому он замолчал после рассказа и начал обдумывать полученную информацию, глядя на море. Анфиса, наевшись, нежилась под порывами лёгкого ветерка и вскоре опять спала. Потом сам же удивлялась, способностью организма своего так долго дрыхнуть.
С одной стороны, размышлял Денис, можно было попытаться спасти оставшихся женщин и ништяки, ведь, что-то у них осталось, хотя бы из одежды. Анфиску кстати в одних трусах на камне обнаружил, придётся из своих запасов хоть рубашёнку дать, а то щеголяет торчащими сосками и смущает. Глаза так и льнут. Блин груди то там кот наплакал. Рубашку выдать придётся. С другой стороны. Где гарантия, что его там уже не ждут людоеды в засаде, чтоб нашампурить и подать в качестве главного блюда. В лодку влезет только один человек, значит придётся рисковать много раз. Есть и другой риск. Его могут так же как Анфису отоварить по затылку носком с песком, забрать лодку и оставить привязанным к камушку. И наконец, если всего этого не случиться, он прекрасно понимал, что его угодья и умение не прокормят эту ораву в пару десятков человек. Значит будет голод и шансы на выживание стремительно устремятся к нулю. То есть, если разобраться, то получалось, что ему нужно рисковать своей жизнью ради ухудшения своего положения. Да и нельзя сбрасывать со счетов, что в будщем коллективе будут нормальные взаимоотношения. Ведь наверняка Анфиска не испытывает тёплых чувств к оставшимся. Да вообще опасно это. Приспичит и по примеру дикарей сожрут и не поморщатся. Бррррррр.... Какая гадость.
Поразмыслив примерно в таком русле, единственный оставшийся в живых из перемещённых мужчина, решил, как проснётся Анфиса, посоветоваться с ней. Так как прекрасно знал из семейного опыта, что приняв решение, нужно довести его до женщины и исполнять, заручившись её поддержкой, чтобы у последней сложилось впечатление, что решение окончательно приняла она.
Взяв подходящий, хорошо сидящий в руке, обломок камня, Денис потопал к месту, где он ковырял мел. Нужно было пополнить запасы израсходованного порошка. Также он давно уже присматривался к одному подходящему кустику, у которого ветка была нужной толщины, ровности и длинны, а на конце расстраивалась. Хотелось сделать острогу, чтобы бить на пляже крупную рыбу. Более-менее крупные рыбины ему попались на обед только после знаменитого шторма. На солнышке с рыбин начал топиться жир и предусмотрительный Денис его собрал в мелкие раковины. В этот жар он втирал разноцветную каменную пыль. После последнего похода за птичьими яйцами, жировые запасы подошли к концу и требовали скорейшего пополнения. Кстати съесть всю крупную рыбу не удалось. Пока была свежая, удалось запечь на углях, замотав в траву одну рыбину. А вот высушить её не удалось, из жабер стало вонять и закопошились насекомые. Пришлось выбросить крабам. Но и членистоногим она не досталась, всё расклевали пернатые.
Денис давно уже не ел хлеба и сушил мелкую рыбёшку не только про запас, но и намереваясь в будущем перетереть её о камень в муку и попробовать испечь лепешку. Для столь великой и благой цели нужно было хотя бы одно яйцо птицы. А они как раз все ушли на яичницу для Анфиски.
- Успехи поистине впечатляют, строительство лодки из шкуры акулы. Коллега я начинаю подозревать, что этот рояль в кустах вы намеренно оставили.
- Вы совершенно напрасно пускаете пузыри по этому поводу, никаких плюшек, всё для чистоты эксперимента. Можете поинтересоваться у коллег из отдела формирования погоды.
- Обязательно поинтересуюсь, и оторву кое-кому клюв, если они злонамеренно вмешались в проводимый эксперимент. В конце концов, мы же не мешали им устраивать обледенение, а ведь в результате их деятельности уменьшилась и заметьте, уменьшилась кардинально территория пригодная для наших опытов с приматообразными. Какой толк был от их деятельности и был ли он вообще до сих пор спорный вопрос.
- Вы ещё кислородное отравление припомните когда 97 % живых организмов просто вымерла.
- Во всём виноваты я считаю финансисты.
- Они то чем не угодили Вам?
- Да потому что из-за их постоянной экономии средств мы вынуждены на одной территории проводить одновременно с другими подразделениями часто нестыкующиеся между собой мероприятия.
- Зато из этой ситуации получаются незапланированные результаты, которыми любит утереть нос конкурентам руководство.
- Это вроде той рыбы, научившейся жить в кипятке?
- Не только, с яйцекладущими вообще был сюрприз, до сих пор никто так и не понял, что было в самом начале курица или яйцо.
- На всякий случай я прослежу, чтобы на зону эксперимента не сыпалась с неба манна небесная.
Глава 3 Земледелие
Как только Анфиса открыла глаза, то увидела знакомую бородатую рожу. Денис занимался развешиванием под навесом прутиков с нанизанными мелкими рыбёшками. Это был ночной улов.
Заметив, что девушка проснулась, хозяин навеса тут же начал вводить гостью в курс дела.
- Пошли, покажу тебе уборную.
Немного поднявшись по скале, он отодвинул три камня и указал на трещину в скале.
- Сюда будешь по-маленькому ходить, здесь у меня шкурки ящериц больших лежат-мокнут, на палочки намотаны.
Почесав бороду, он хмыкнул и добавил:
- Постарайся уж попасть, жду под навесом.
Анфиса дождалась, когда он скроется и особо не выцеливая, обновила туалет. Затем подумав, закрыла камнями трещину и спустилась к навесу.
- Камушки на место поставила?
- Ага!
- Ну, пошли, покажу, куда по-большому ходить.
На этот раз прошли большее расстояние и остановились на относительно плоской площадке, где вся растительность была вырвана и была выкопана в грунте ямка глубиной примерно в локоть.
- Это главный туалет, после дела нужно из этой кучки засыпать свои каки землёй, но всю землю не сыпь, а то новую яму копать запаришься, чисто присыпь и всё. Хуже с туалетной бумагой, её нет просто. Поэтому в целях гигиены рекомендую делать помывку и лучше не в море, а пресной водой из ручейка, там, где он в море льётся. Там же и соль с кожи, после купания в море смывать можно. Типа душа. Струйка только небольшая.
- Понятно.
- Теперь пошли я тебя одежду дам.
- Мне бы занятие какое, чтоб не нахлебницей быть.
- Погоди, сейчас устроим пир, а после, я тебе дам занятие, но в обед строго сончас, нужно выспаться, чтобы к отливу быть бодрыми и успеть наловить вкусняшек.
- А мы днём их собирали.
- Днём только объедки от того, что ночью было. Ночью самая пора для собирательства. В отлив.
Добравшись до навеса, Анфиса несколько минут ждала. Вскоре появился с голубой рубашкой с коротким рукавом Денис.
- Примерь обновку, есть ещё белая, но она с длинным рукавом, ещё больше размером, а ты маленькая.
Рубашка была большой. Анфиса не стала застёгивать пуговицы, а завязала узел под грудью, оставив голым живот.
- Совсем другое дело! Вот тебе раковина, сходи к ручейку и набери воды, будем завтракать. Жди под навесом я сейчас.
Едва девушка уселась под навесом с наполненной водой раковиной, свершилось чудо.
Появился Денис и скромно улыбаясь, и щуря хитро глазки, жестом фокусника извлек из-за уступа скалы настоящиё полосатый арбуз и водрузил перед изумлённой Анфисой. Та рада была бы сказать что, да только от изумления дара речи лишилась. Просто не верила своим глазам. Тем временем бывший экономист одним ударом острого камня пробил в арбузной корке солидную дыру и ухватив края дыры пальцами, рванул в разные стороны половинки арбуза. Раздался характерный хруст и поларбуза оказалось перед Анфисой.
- Я же обещал пир. Только семечки арбузные не ешь, откладывай.
За неимением столовых приборов мужчина запустил руку в ярко красную плоть ягоды. Анфиса, последовав примеру, тоже запустила руку в арбузную мякоть. На вкус это был сочный и сладкий арбуз, а не мираж.
- Ты где его нашёл? - облизывая ладошку, спросила девушка.
- Обижаешь, я его сам вырастил, - гордо ответил Денис.
Тут уж было чему изумиться.
- Как?
- Да история не к столу, только думаю спустя три месяца местной диеты, аппетит у тебя не испортится. Кушай и слушай. На злополучном корпоративе, я водку арбузом заедал. А так как был я пьяный, то выбирать семечки мне было неохота, поэтому куски вместе с семечками целиком откусывал и глотал. Как выбрался на берег, так сходил, извиняюсь за подробности, под кустик. Чтоб не воняло, засыпал землёй. Смотрю потом, растёт, что-то. Сообразил, что это арбуз. Думаю, пусть растёт. Вот он и вырос. Это первый. У него хвостик уже подсох, надо было есть. Вот в принципе и весь мой опыт местного земледелия.
- Я все эти три месяца ничего сладкого не ела.
- Думаешь, я ел, - усмехнулся Денис и тоже облизал арбузный сок с руки.
- Спасибо тебе, что спас.
- Кстати, о спасении.
Анфиса насторожилась.
- Что с твоими соплеменницами делать? Спасать их будем?
- Обломаются! - глаза девушки злобно сверкнули.
- Пошли тогда владения обходить и по бережку пройдёмся, заодно покажу, что где лежит, научу соль добывать.
До обеда ходили по скале, где можно, осматривали владения, запасы, каменный очаг, собирали выброшенные волнами водоросли, Анфиса попробовала соскабливать острой палочкой соль, носила и лила солёную морскую воду. Нашли несколько раковин с моллюсками и съели сырьём. Обедали сушёной рыбой. После обеда пошёл экспериментировать с камнями, а девушке дал задание отоспаться и следить, чтоб под навес не залетали пернатые разбойники за сушащейся рыбой. Солнце ярко светило и спать ну никак не хотелось. Вообще места под навесом было достаточно для двоих и даже четверых людей нормального телосложения. Мысли девушки начали бродить около запретной темы взаимоотношений полов. Как-никак, на грудь бородач пялился и вообще за три то месяца любой мужик оголодает и рано или поздно воспользуется своей силой и женской слабостью. Опять же выходило, что она ему своим спасением как бы обязана. С другой стороны, он то удовольствие получит и на другой бок перевернётся, а ей потом в антисанитарии рожать без посторонней помощи. Тут даже вскипятить воды не в чем. Но что она ему может противопоставить? Жлобяра-то здоровенный. И лапищи загрубели. Надо было сил набираться. Хорошо что кормит нормально, не в проголодь. Арбузы это чудесно. Ещё пара пузатеньких дозревает, сама видела и семян много, на рыбе и арбузах жить можно. Анфиса решила, пока возможно держать его на расстоянии и поводов лишних не давать, а также нацелить мужчину на обзаведение посудой.
Денис тем временем пытался раздолбать один камень о другой таким образом, чтобы получить нужный кусок. Получалось хреновенько. По поводу секса он уже посоображал и для себя решил, что форсировать события не стоит. В конце-концов альтернативы у девушки никакой ему нет, а значит, никуда она от него не денется. Пусть привыкает, притирается, станет холодать - сама прижмётся. Настраивать единственного знакомого человека против себя крайне неразумно. Да и если честно, то решил сначала малость откормить Анфису, а то уж очень с недоедания у той живот подвело. Рёбра торчат как у скелета на уроке биологии. Правда и сам он сбросил за последние три месяца немало, но видимо всё же питание у него было пообильнее и запасы до этого посолиднее. На дистрофика Денис не тянул.
Промаявшись до заката Анфиса всё ж уснула. Разбудила её рука тормошившая ноги. Не успела она возмутиться по поводу такого невежливого обращения как получила пару носков.
- Держи, я раньше в них рыбу собирал, но сегодня придётся штанины моих брюк под это приспособить.
При свете луны было видно, что в руках у мужчины была ещё одна пара носок и обрубленные штанины брюк, с одной стороны завязанные узлом и представляющие собой два импровизированных мешка. Опираясь о его руку Анфиса спустилась со скалы.
- Одевай носки на ноги, чтобы о ракушки не порезаться, - скомандовал Денис.
- А мы с голыми ногами собирали, - заметила, натягивая носки, девушка.
- И как, не резались?
- Резались.
- Носков не было?
- Были, только никто не догадался в них собирать.
- Не шлёпай по воде, всю рыбу распугаешь. Потихоньку в эту жижу после отлива входи, как бы скользя по дну и ногами щупай. Если нащупываешь какую раковину хватай руками и складывай в эту штанину, я возле тебя пойду. Сильно не торопись, тут ямы есть, в них с головой уйдёшь.
Дело пошло и вскоре штанина наполнилась различными ракушками. Ракушки вытащили на берег и высыпали дальше линии прилива. В третью ходку шли уже к яме за рыбой, Анфиса стояла и держала обе штанины, а Денис нырял по самую макушку в грязь и копался в яме. Поймать скользящую меж пальцев мелкую рыбёшку было непросто, но в яме этой было мелочи столько, что раз за разом они наполнили одну штанину и наполовину вторую. Начался прилив.
- Углубить не успел, зато вдвоём мы с тобой больше в три раза наловили, чем я обычно один ловил. Завтра можно вообще не ловить, пусть эта сохнет на солнышке, а то если много будет, за птицами не уследим и всё равно разворуют.
Эти слова девушке были по душе, получалось, что она приносит мужчине пользу и нужна не только для плотских утех, а необходима как партнёр. Остаток ночи, при луне они промывали, открывали с помощью заострённой палочки и камня раковины, ели моллюсков, а мелкую рыбёшку промывали в ручье и нанизывали на прутики для развешивания под навесом.
- Не радуйтесь, это моя ошибка, в следующий раз я буду отбирать группу тщательней и переброшу коллектив пловцов или отдыхающих в одних купальных принадлежностях, а лучше всего вообще публику с дикого пляжа и стерилизовав всю их еду в желудках.
- Меня радует, что Вы коллега не обвиняете меня. Однако у нас наметились явные предпосылки прогресса, земледелие налицо.
- Один арбуз не земледелие, и он не передал своего опыта ни одному туземцу, так, что никакого прогресса, чисто случайное стечение обстоятельств.
- Которыми однако данный индивид умело воспользовался, как и акулой.
- Жаль Вы огорчитесь, когда местные, не знающие земледелия, индивиды определят его в свой супчик. А так оно в конце-концов и будет, вот поверьте мне на слово.
- Есть, конечно, вероятность и такого исхода событий, но пока эксперимент даёт любопытные результаты. Кстати, зачем Вы выбрали подопытный материал белой расы?
- Раса, добившаяся наибольших материальных благ и претендующая на всепланетную гегемонию.
- Я бы подобрал, более похожих на местных индивидуумов.
- Нет уж, пусть отличаются не только разумом, но и внешне.
- Хорошо, пойдёмте понаблюдаем очередную миграцию леммингов, это такое увлекательно и познавательное с биологической точки зрения зрелище.
- Не откажусь коллега.
Глава 4 Первый поцелуй
Утром Анфиса проснувшись сбегала и нарвала съедобной травки под кустами. Денис с утра был занят. Он вырубил себе под острогу облюбованную ветку кустарника и теперь содрал кору и обрабатывал будущее орудие рыбной ловли загрубевшим куском шкуры акулы. Наждачка была ещё та. Лишь бы ветка не растрескалась от солнышка.
Завтракать травой начинающий рыболов отказался, она показалась ему ну совершенно невкусной. Девушке пришлось съесть её самой. Тут видимо дело было в привычке и степени оголодания. Опять ели сушёную слабосолёную рыбёшку и несколько свежевыловленных моллюсков и крабика.
Пора было становиться хозяйкой, поэтому пока мужчина не ушел с головой в своё шкурение палки о четырёх концах (палка напоминала вилку с тремя зубьями и о её назначении Анфиса не догадывалась) девушка пошла в атаку.
- Нужно очаг нормальный и посуду сделать, а то питаемся одной сушёной рыбой, так и желудок посадить недолго на сухомятке, ухи бы сварить.
- Глины нет Анфис, - попытался возразить мужчина.
- Так нужно искать, - с улыбкой произнесла Анфиса.
Денис посмотрел на улыбку и понял, что эта мелочь от него не отвяжется просто так.
- Глину искать надо, сегодня у меня немного другие планы насчет тебя, поэтому поплыву искать её в противоположную от каннибалов сторону завтра. Ты лучше скажи какие ты ремёсла знаешь?
- Умею шить, варить, вязать, огородничать.
- Вязать это хорошо, а сеть свяжешь?
- Нет, я кофточку или носки связать могу.
- А корзинку сплести например?
- Вряд ли.
- Ну ты всё же попробуй хоть из корешков, а я тебе материал подкину. Пока на тебе соледобывание, отпугивать птиц от улова я буду, мне всё равно где острогу шкурить. Ну и по пляжу пройдись собери водоросли на просушку.
До обеда Анфиса колупала соль, потом поливала солёной водой скалу и таскала водоросли на просушку. Обед был такой же что и завтрак. Денис ошкурил острогу и теперь ему не терпелось попробовать бить рыбу на пляже. Но впереди у него было давно уже запланированное мероприятие.
- Ну, я ждал этого очень долго и наконец это свершиться! - заявил мужчина и девушка насторожилась.
"Вот оно и началось" - подумала она.
Денис торжественно вручил Анфисе несколько осколков раковин с острыми краями.
- Садись вот сюда под тенёк, чтобы голову не напекло, дело это небыстрое. Ноги мне на плечи закинешь, как я устроюсь.
Последняя фраза подтвердила худшие опасения Анфисы, только она не понимала зачем ей куски ракушек. Похоже что мужчина совсем одичал и с катушек поехал, либо просто извращенец. И то и другое плохо.
Денис тем временем развернулся спиной, уселся и положил затылок между ног Анфисе.
- Не стесняйся, закидывай ноги, можешь даже уши зажать мне коленками для удобства фиксации головы. Меня пожалуйсто наголо.
Некоторое время девушка соображала, чего же от неё требуется. Она даже переспросила:
- Чего?
- Голову мне побрей, а то скоро вши заведутся. Не торопись, сбривай помаленьку.
Как без мыла побрить за три месяца заросшего мужика Анфиса не представляла. Денис закинул ноги себе на плечи, похлопал по поцарапанным худым икрам и подбодрил:
- Не дрейфь, малость, если порежешь, ничего стращного. Красота требует жертв.
Брить целую копну волос острой ракушкой было нереально. Ну если клиент так хочет, то почему бы и не попробовать.
- Височек будем делать косой? - пошутила девушка.
- Зачем косой? Лучше ножницами, но их нет, потому ракушечками. - поддержал шутку Денис
Анфиса запустила левую руку в отросшую шевелюру. На ощупь волосы были жёсткие и густые. Она с сомнением посмотрела на куски ракушек и отобрав на глаз самую острую с сомнением попыталась срезать клок. Весь клок срезать не удалось, но некоторую часть волос отделить от головы удалось.
- И куда её? - спросил парикмахер.
- Она пойдет тебе на вязание?
Анфиса с сомнением потёрла в руке прядь волос.
- Вряд-ли, - с сомнением сказала она.
- Ну давай мне в руки большие клочки, как побреешь, так попробуешь, может что получиться.
Бритьё, больше напоминающее подрезание выщипывание длилось ну очень долго. Девушка меняла ракушки, сжимала голову коленями, подрезала и подрезала. Результат стараний был смешным. Голова Дениса напоминала страшный сон цирюльника. Клочья волос были срезаны на разную длину и торчали во все стороны.
- Ты стриги, стриги, - протянула сопящая полусонная мужская голова, - это всё от нервов наверно.
Через часика три Денис напоминал моджахеда сбежавшего от парикмахера-маньяка. Вся голова была в порезах и запёкшейся крови. Анфиса, убедившись, что таким инструментом больше ничего ей срезать кроме скальпа не удастся, в изнеможении произнесла:
- Готово.
Руки девушки были в крови, срезанных и прилипших волосах.
- А одеколончиком спрыснуть?
- Иди в море голову промой, а я руки пойду помою и раковины.
Мужчина придавил камнем срезанные волосы, затем потянувшись с хрустом после долгого сидения в одной позе, неожиданно чмокнул сухими гуммами в лоб и попрыгал с камня на камень вниз к морю.
Солёная вода не способствовала долгому мытью головы с многочисленными порезами и шипя сквозь зубы, Денис помчался к ручейку, чтобы скорее смыть соль с головы.
Но стрижка стрижкой, а новое орудие рыбного лова хотелось побыстрее опробовать, а потому вскоре рыбак стоял на камушке и ждал добычу. Добыча появлялась, но вода преломляет как большая линза расстояние, а солёная вода в зависимости от степени солёности ещё больше преломляет и удары остроги приходились всё время мимо цели. Промучившись пару часов безрезультатно, неудачливый рыболов решил попробовать с лодки. Результат был не менее плачевным, ещё и чуть лодку не пропорол. Острога окончательно была переквалифицирована в вилы и определена в качестве сельскохозяйственного орудия для подъёма растительных масс.
Срезанные волосы никуда не годились и спрясть из них девушке ничего не удалось. Волосы упорно не хотели свиваться в нить и рассыпались в аморфную массу. Можно было использовать их для набивки подушки, только вот наволочки поблизости не наблюдалось. Денис предложил их сжечь, но представив, какая будет вонь, от затеи отказался и просто выкинул их в море.
Остаток дня отгоняли птиц от сушащейся рыбы, колупали соль, поливали солёной водой скалу и делали обходы территории.
Анфиса к проявлению симпатии отнеслась как к чему-то само собой разумеющемуся, но про себя подумала, а не начало ли это ухаживания. Вот и как его держать на расстоянии, если он всё время в пределах досягаемости? Нет, нужно его срочно куда-нибудь засылать. Пусть ищет глину, раз пообещал очаг сделать. И вообще, на камнях спать неудобно и уже все кости болят.
За эту последнюю мысль девушка ухватилась и решила сплести для себя любимой подстилку-коврик из подручного материала. При очередном обходе она потрогала ветки кустарника и убедилась, что спать на сплетённом из веток коврике будет жестковато. Можно было просто листьев нарвать и натаскать, но место было открытым и листья просто бы рано или поздно сдуло. Анфиса остановилась на длинных гибких корнях кустарников, они были помягче ветвей, а значит вполне годились для её затеи.
Вооружившись острым куском раковины и заострённым камнем, девушка приступила к заготовке материала для циновки. Добыв, как ей показалось достаточное количество, она приступила к кропотливой работе. Связать до темноты весь коврик ей не удалось, но она гордо завалилась спать, подложив под голову кусок связанной подстилки. Спине от этого стало не лучше на камнях, но лиха беда начало.
- Я чего-то не понял, зачем мужская особь оголила череп? Это такой редкий брачный ритуал?
- Стыдитесь, коллега, Вы что первый раз про паразитах в шерсти слышите? Это просто обычай гигиены.
- У этих приматообразных, всё не по-нормальному.
- Если бы у них мозг находился на более близком расстоянии от, извиняюсь, задницы, они бы Вас возможно и поняли.
- Не понял?
- Шутка.
- Вы меня порой пугаете.
- А мне нравится, как Вы меняете цвет.
- Это, я так подозреваю, Вы подводите меня к теме сегодняшней смерти женщины из мясного запаса местных гурманов-людоедов.
- Вообще-то, нелепая смерть.
- Ну, надо быть полной идиоткой чтобы взять в руки ядовитого осьминога, который изо всех сил сигнализировал о своём нерасположении. Он же ярко синим переливался и даже круги были. Эта особь должна была шарахнуться от него подальше.
- Во-первых, коллега, это понятно Вам и мне, но данные индивиды жили в урбанистическом мире и осьминогов видели только у себя на тарелках в качестве еды.
- Фу! Есть мертвечину! Фу!
- Во-вторых, с её точки зрения, осьминог был просто красив, она его бы может быть и не съела, просто взяла из любопытства. И о вкусах не спорят, люди например, считают паразитов, чем-то низшим.
- А сами-то не паразиты?
- Это как посмотреть, они не кровососущие как некоторые виды рыб с их планеты.
- Ладно, чего Вы хотите? Давайте договариваться.
- Я всего-то и хотел, привить опытные экземпляры от яда этого осьминога, если женщина средь бела дня сумела получить укус, то рано или позно эти два ночных собирателя живности тоже получат свою дозу яда, а их я считаю перспективными для дальнейшего исследования.
- И пусть получат! Всё будет по-честному и без всякого вмешательства с нашей стороны. Вы за сами были за чистоту эксперимента и не надо на меня так пузыриться.
- Ваши условия?
- Прививку на лодку!
- Вы её похитите?
- Всё будет без видимого вмешательства, как говорят местные - "Комар носа не заточит", в смысле у этого насекомого нет носа и ему нечего будет точить.
- Хорошо, пошёл готовить вакцину-противоядие. С Вами приятно иметь дело.
- А то!
Глава 5. Первая близость
Мало того, что её просто сдёрнули с тёплого места, так ещё облили сразу и наорали.
- Анфиса, проснись, хватай всё шмотки и лезь под дальние кусты на самую верхотуру! - проорал Денис сквозь порывы шквального ветра в самое ухо.
В темноте тут и там сверкали молнии, небо выло и рокотало. Навес трепетал всем своим существом, и было видно, что долго не продержится. Ничего не соображая, почти ползком девушка начала подниматься к дальним кустам, связав в узел всю одежду, также она забрала из-под навеса всю сушёную рыбу на колышках, мало ли что.
Начал грохотать гром. Дождь пока не лил, а сыпал временами с порывами сильного ветра. Хлестанёт, как плетью и снова только вой ветра и грохот волн о прибрежные камни. Никто не появлялся. Анфиса скорчилась под жиденькими кустиками и ждала. Страх понемногу начал закрадываться в её душу. Если и этого, единственного близкого ей человека отнимет у неё Бог, то можно будет сразу не дожидаться местных каннибалов, а головой вниз со скалы. Рухнула последняя надежда на нормальную, ну не совсем конечно, но всё же, жизнь. Вновь грохнул гром, так что уши заложило, а следом так ярко шарахнула молния, что в глазах у девушки всё побелело, поэтому она не сразу поняла, что случилось. Сверху что-то накрыло её и вцепилось в волосы. Анфиса закричала, бросила одежду и начала вырываться. Она ничего не видела.
- Успокойся и не дёргайся, а то лодку повредишь, - рявкнул ей голос Дениса из темноты.
Она подняла руки к голове и поняла, что накрыта плетёной лодкой, обтянутой акульей кожей, а волосы зацепились за переплетённые прутья. Мужчины под лодкой уже и след простыл. Анфиса начала высвобождать запутавшиеся волосы. По дну лодки хлестнули капли дождя. Фонарик бы сюда не помешал, подумала девушка. Появление её спасителя вселило в неё уверенность, и она начала на ощупь раскладывать вещи и рыбу под лодкой. Дождь лупил уже не порывами, а не переставая. Вскоре девушка нащупала весло и начала соображать, куда же его пристроить. Под край лодки начала подтекать вода. Спасая, одежду от сырости Анфиса перегородила лодку веслом, зацепила его за торчащие прутья каркаса и за весло запихнула узел с одеждой и рыбой. Снаружи кто-то шлёпнулся в лужу и грязно выматерился. Лодка приподнялась и под неё вкатилось нечто круглое, а затем ещё нечто такое же круглое.
Пощупав, Анфиса определила в круглых штуковинах арбузы. Надо же быть таким крохобором. Не ну ладно спас единственную девушку в первую очередь, но арбузы-то мог и оставить. Небо как будто прорвало, дождь падал сплошной стеной. Море казалось слилось с клочьями туч бешено мчащихся под напором ураганного ветра. Грохот вол, слился с непрерывающимся грохотом грома. Молнии бесперестанно лупили в море и берег.
Денис всё ж появился под лодкой весь мокрый, как из-под душа. Принёс, какие-то камни, кусок шкурки, сушёную рыбу. Добычу он сунул Анфисе и чертыхаясь начал устраиваться. Под лодкой сразу стало тесно и мокро. Теперь девушка уже жалела, что он появился. Его было явно много, а её мало. Но даже это малое постоянно соприкасалось теперь с мокрой мужской плотью.
Мужчина высунул руку из-под лодки и втянул полную раковину воды, которую протянул Анфисе, прокричав еле слышно сквозь грохот:
- Пей!!!
Она отпила, мужчина одним глотком выпил остаток и выставил раковину под дождь. Зато вскоре от дыхания под лодкой стало потеплее. Слух приноровился к монотонному шуму дождя и непрекращающемуся грохоту и начал различать звуки.
- Не надо было рисковать из-за арбузов и рыбы! - крикнула она ему в ухо.
- Не знаю когда дождь кончится, взял на всякий случай, вдруг долго просидим! - прокричал ей в ответ Денис.
- Есть хочешь?!
- Давай подмокшую рыбу съедим!
Некоторое время они молча ели подмоченную сушёную рыбу.
- Не знаешь к чему рука левая чешется?! - неожиданно спросил мужчина, дохнув рыбным запахом.
Анфиса только тут ощутила, что у неё чешется левая ладошка и ответила машинально:
- К зарплате!
- А правая - значит, с кем-то поздороваюсь! - продолжил её мысль Денис.
- Шёл бы ты ёжик, да помылся! - сострила она.
- Спасибо, сегодня месячную норму душа я уже принял!
Устраиваясь поудобнее на мокрых камнях мужчина засопел у девушки где-то под боком и там же прижался спиной.
- Анфиска, а чего ты замуж не вышла?!
- Не надо ко мне приставать! Руки прочь! - последнее было чисто для острастки.
- Аааааа! - зевнул громко Денис, - всё таки почему?!
Пока Анфиса думала, что бы ответить, мужчина устроил голову на арбузе и несмотря на несколько подтекающих под него ручейков начал прихрапывать.
Как можно было спать в такую дикую непогоду, было непонятно. Однако спящее чудо было как раз под боком и кстати бок то всё же грело. Вот тебе и грелка во весь рост. Девушка решила смириться со своим положением. Она быть может и уснула бы по примеру этого местного любителя арбузов, только вот ноги её в луже между камней никак не располагали ко сну и девать их было некуда, не задирать же выше головы. Терпела она около часа, а затем начала пододвигать замёрзшие ноги поближе к мужской спине. И уже начала было отогреваться, да мужчина оказался не такой надёжный, а попросту тоже видно замёрз на мокрых камнях и перевернулся во сне.
Но это оказалось и к лучшему, то ли Денис проснулся, то ли просто сработал какой рефлекс, но что-то нечленораздельно буркнув недовольное, он сграбастал в темноте обе замерзшие девичьи ноги и прижал к своей груди и животу обеими руками, а бородой уткнулся Анфисе в бок. Ноги быстро начали согреваться, а девушка так же быстро проваливаться в сон.
Проснулась она под тот же грохот и шум дождя. Лежала она сверху. А потому ей было тепло, сухо и уютно. Хотя, не совсем уютно. Хотелось в туалет, видно шум дождя навевал мысль опорожнить мочевой пузырь. Она начала расцеплять, обхватившие её мужские руки.