Крюков Денис Николаевич : другие произведения.

Эксперимент

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Решил начать новую вещицу, накропал и выложил

Эксперимент

Глава 1 Жертва

   Ласковый прибой шуршал галькой, солнышко нещадно припекало. Анфиса не могла шевельнуться, потому как добрые соплеменнички привязали её руки и ноги лианами к жертвенному камню. Вот так спустя каких-то паршивых три месяца после попадания в этот непонятный мир и закончилась её жизнь. Тропические птицы пели и орали на все голоса. Голова нестерпимо болела от удара носка с песком по затылку. В прошлый раз по затылку получила вредная бухгалтерша, которая всех своим нытьём просто достала, а вот теперь и Анфиса получила за свою доброту. И ведь заранее сговорились все, отоварили ночью и сразу же отнесли к камушку и привязали.
   Попали все сюда после бурной корпоративной вечеринки. Причем попали не на сушу, а прямиком в море. В результате купания, сильно напившиеся потонули, а протрезвевшие выплыли. Конечно было здорово оказаться в тропическом раю, но это когда турист, а не потерпевший кораблекрушение. Сразу встала проблема с едой. Начали собирать по берегу ракушки и всяких рачков, выброшенную прибоем рыбёшку. Собирательство древний способ добычи еды. В мужиках сработал охотничий инстинкт и они начали вооружаться камнями и палками. Уже на второй день успешно был добыт огонь и запеченные устрицы показались не такими уж мерзкими на вкус. Огонь их и прикончил, вернее дым от огня. Берег оказался обитаемым и на дым вскоре появились местные обитатели. Они были пониже ростиком, ярко раскрашены, и как оказалось каннибалы.
   Первая и последняя битва закончилась полным уничтожением всего мужского населения потерпевших бедствие. Конечно белые мужчины были как минимум на голову выше своих смуглых противников, но в вооружении и навыках боя начисто проигрывали. Туземцы были вооружены двухметровыми копьями с закопченными остриями, маленькими бамбуковыми дротиками, костяными ножами и топорами из местных раковин. Кинув все разом дротики, туземцы по сути сразу одержали полную победу. Израненых добили длинными копьями, а затем разделав топорами и ножами, тут же частично схарчили, а частично утащили с собой. Зрелище убиения и пожирания сотоварищей по несчастью, привело оставшуюся женскую часть в состояние близкому к коме. Однако каннибалы были людьми практичными и понимали, что съесть всех не удастся и мясо пропадёт, поэтому никого из женщин не съели, а нарисовали палочкой на песке кругляшок, на нем человечка с привязанными руками и ногами, затем нарисовали солнышко и луну, а после 30 палочек и одну зачеркнули. Говорить по-русски аборигены знамо дело не умели, да и не стремились. Интерес к пришельцам у них был чисто гастрономическим.
   Ровно через 30 дней людоеды вернулись, выбрали самую упитанную из женщин, оттащили к камню, привязали к нему, а затем убили и съели. Рисунок на песке повторили и смысл его дошел. Оставшиеся стали живым запасом мяса у местного племени и должны были выдавать жертву каждые 30 дней. Конечно каннибалы сами могли выбрать и убить, но так устроен человек, что быть пищей не хочет. А деваться то было некуда. Полоска пляжа заканчивалась отвесными скалами, в воде кишели акулы, а в джунглях были людоеды. Поэтому в первый раз проголосовали за вредную бухгалтершу, которая всё время истерила и по мнению большинства явно спятила, а значит ценности не представляла.
   Для Анфисы оставалась загадкой почему именно её выбрали второй жертвой. Ведь вроде со всеми она ладила, никого не доставала и вообще приносила на общаг много собранной пищи, даже местные орешки съедобные обнаружила и ящерицу поймала. Разгадка была проста, выбрали наиболее слабую. Маленькая, хрупная, добрая, вот её пусть и съедят сперва.
   Голова продолжала болеть, солнце обжигало кожу. Послышались шаги по гальке.
   - Ну вот и смерть, - подумала Анфиса.
   И так ей захотелось пожить ещё. Ведь не для того её мама родила, чтобы она была съедена дикарями. Училась, работала. Да она даже замужем не была и не одного ребёнка на свет не произвела. Обидно было умирать во цвете сил.
   От страха Анфиса боялась открыть глаза, как в детстве, когда наивно думаешь, что если ты не видишь себя, то и другие не увидят тоже. Но нос предательски втянул запах застарелого мужского пота.
   - Скорее бы убили! - билась в мозгу мучительная мысль.
   Тень дикаря упала её на лицо.
   - Ну ударь меня топором каменным по башке скорей, а потом можешь грызть моё мясо себе в удовольствие, - хотела крикнуть Анфиса.
   Дикарь продолжал её осматривать, а жертва ждала удара.
   - А может он ножом и сразу в сердце, - мелькнула спасительная мысль.
   Что-то колючее коснулось неожиданно её груди и Анфиса непроизвольно дёрнулась всем телом. Конечно лианы прочно связывающие её руки и ноги она не разорвала. От ужаса испытанного от прикосновения убийцы девушка пронзительно закричала. Солёная мозолистая рука тут же зажала ей рот, придушив крик отчаяния.
   - Чего орёшь, это же я, Денис, коллега твой, - произнёс знакомый голос.
   Анфиса широко открыла глаза и действительно увидела своего считавшегося утонувшим и съеденным акулами коллегу. Тот зарос бородищей по самые глаза, загорел до черноты, оброс и даже хвостик завязал на голове.
   - Сейчас я тебя освобожу, - продолжил коллега и полез распутывать лианы на ногах.
   Девушка поняла, что внезапно судьба подарила ей шанс остаться в живых, главное было воспользоваться этим шансом. Она должна была заставить его спасти себя, а значит они должны убраться отсюда поскорее, ведь людоеды могут появиться в любую секунду. Как назло Денис продолжал колупаться с путами на ногах. Голова у Анфисы заработала с чёткостью и быстротой хорошего компьютера.
   - Денис, увези меня отсюда, здесь людоеды, мы должны бежать, - жертва попыталась как можно более спокойно донести важную информацию до спасителя.
   Тот перестал распутывать лианы, а затем начал действовать молниеносно. Послышались удары камня о камень и Анфиса почувствовала, что ноги хоть и связаны, но от камня лианы отделены. Денис метнулся к рукам и вновь быстро заработал куском острого, как смогла заметить девушка, камня. Ещё миг и связанная жертва была отделена от камня. Легко перебросив связанное тело через плечо, мужчина бегом припустил вдоль берега. Сердце у Анфисы готово было выскочить от волнения. Впереди забрезжила надежда спастись.
   Бежал спаситель не долго, вскоре добычу бросил, как попало, во что-то напоминающее корзину обтянутую шкурой. Шкура самодельными кожаными полосками была привязана к прутьям сооружения. Послышался шум воды. Анфиса видела теперь только руку Дениса, держащуюся за край этой странной корзины. Через какое-то время, обдав её брызгами, мужчина ввалился внутрь и схватил палку с привязанными к ней двумя широкими кусками коры. Это оказалось весло. Денис грёб, не переставая, в бешеном темпе. До девушки начало доходить, что она в самодельной лодке и всё дальше удаляется от смертельноопасного берега и жертвенного камня. Пот градом струился по лицу и телу гребца, но темп он не сбавлял и гнал лодку всё дальше.
   Поняв, что спасена, девушка впала в странное состояние полусна. Она чувствовала, что распутывают лианы на руках и ногах, затем её и лодку куда-то несли по берегу. Потом несли её одну, всё выше и выше по скале. Денис положил тело на ворох листьев под навес и оставил, чтобы вернуться и напоить пресной водой из большой раковины. После этого Анфиса уснула.
   Проснулась она от тормошения. Голова болела. Спаситель совал ей в рот куски сушёной слабоподсолёной рыбы. Жевать абсолютно не хотелось. Кое-как прожевав одну рыбку, она напилась воды всё из той же раковины и вырубилась спать.
   Второй раз её разбудил запах костра. Анфиса резко приняла сидячее положение. Нужно срочно предупредить Дениса, чтоб не жёг костров. Ведь людоеды приходят на дым. Самого костра и дыма она не увидела. Зато вскоре показался хозяин жилища, если таковым можно было назвать хлипкий навес из веток и листьев, сверху как потом оказалось, придавленных камнями для прочности. Но слова застряли в горле у девушки, когда она увидела, что он ей нёс. На широком зелёном листе растения была самая настоящая зажаренная яичница. В качестве столового прибора из яичницы торчала плоская щепка. Поешь ка три месяца пресных моллюсков, орешки и ящериц. Да она бы голыми руками и вместе с листом эту яичницу съела! Помогая себе щепкой и обжигаясь, она кидала в рот куски яичницы. Казалось, внутренности готовы были выпрыгнуть наружу и схватить долгожданную нормальную еду.
   Денис сидел возле неё, смотрел как она ест яичницу и улыбался. Знала бы она, чего ему стоила эта яичница. С утра пришлось раскрашивать всё тело и лицо красками на основе рыбьего вонючего жира, затем тщательно оттирать от жира руки и пальцы ног. Руки он затем натёр истолченным мелом и полез по скале к птичьим гнёздам. Взяв из гнёзд десяток яиц, он поспешил ретироваться. Обворованные птицы с криком кружились вокруг него, но рисунок отпугивала и приводила их в смущение. Они впервые встречали этого врага.
   На втором этапе операции по добыванию яиц Денис спустился к морю, переложил яйца в корзинку и закрыл листьями, а сам нырнул, и вынырнув у каменной скалы, начал смывать с себя краску. Только смыв краску он сделался знакомым добропорядочным соседом птиц, который нёс к своему гнезду корзинку с ненужной травой. Птицы успокоились и улетели высматривать похитителя яиц. То, что птицы запоминают людей в лицо он узнал уж и не помнит откуда, но знал и знание это ему пригодилось. Живя рядом с птицами на скале, он максимум отпугивал особо настырных от сушащейся рыбы, но никогда не охотился на них и тем более не подходил к гнёздам. За птичьими яйцами он лазил только раскрасившись, чтобы обмануть и отпугнуть соседей. Уловка удавалась, и пару раз он получал питательное блюдо. Вот теперь ему посчастливилось обмануть пернатых соседей в третий раз.
   С жарением тоже была проблема. Для костра он собирал и сушил выброшенные куски дерева и водоросли. Огонь разжигал редко, питаясь в основном сушёной рыбой и живыми моллюсками. Вообще он добывал огонь благодаря выброшенному на берег трупу коллеги. Вот какие всё ж полезные люди очкарики. Очкарик это не только хороший костюм, большеватый местами, но главное это сами очки, вернее линзы. Попрактиковавшись и насушив водорослей, вскоре удалось сфокусировать под нужным углом солнечный луч. Вуаля! Есть огонь!
   На этом польза от очкарика не окончилась, просто его тело гнило и активно разлагалось, заваленное камнями, чтобы не растащили птицы. Столь варварское обращение с телом Денис позволил себе в надежде разжиться костями бывшего коллеги и использовать их в своём хозяйстве. Из тазовых костей он уже запланировал сделать рыболовные крючки, а остальные ещё не придумал, на что употребить.
   Пока же уставший от лазанья по скале бывший экономист, блаженно улыбался и наблюдал, как Анфиска уписывает добытую и зажаренную на большом камне яичницу. Наконец он нашёл людей и не просто людей, а девушку ему лично знакомую и обладающую неизвестными ему знаниями. Три месяца одиночества не прошли даром. По людям он соскучился просто страшно. Да иначе бы и не поплыл разведывать побережье.
   А кровожадных Анфискиных палачей людоеды покарали, выбрав и съев самую упитанную. Ну, наверно покарали. Ведь и Анфиса, и Денис от опасного берега свинтили, а значит, продолжение истории с пожиранием жертвы могли только предполагать.
  
   - Ну что, коллега, эксперимент можно считать успешно завершённым. Итог - не может даже коллектив изначально знакомых друг с другом цивилизованных людей быть прогрессорами. Полное фиаско.
   - Не согласен коллега.
   - Да ладно Вам, уже пробовали одиночек, пустая трата времени. Пробовали, кстати по Вашей инициативе, массовые засылки, опять нулевой результат. Полная неприспособленность. И не надо ссылаться на суровые условия существования, местные же выживают, тем более, что этих то вообще в райские места переправили.
   - Бросить пьяных в океан возле острова с людоедами?
   - А кто их просил напиваться и никто им не запрещал кушать аборигенов.
   - Коллега, по-моему, вы жульничаете. Это же жители умеренного пояса, тем более все поголовно горожане, а вы их в тропики закинули, акулам на корм. И это же сплошной офисный планктон, а Вы хотели, чтобы они порвали голыми руками закалённых в многочисленных схватках каннибалов?
   - Не, ну я с Вас удивляюсь! Я что должен был туда сталеваров отправить и свинарок из деревни. Наоборот для чистоты эксперимента все отправляемые были с высшим образованием, двое охотой увлекались, был рыболов и большинство в отпуске отдыхало как раз в тропических странах. Так что признайте своё поражение коллега.
   - Эксперимент считаю не оконченным. Ведь пока испытуемый материал не полностью уничтожен местной средой.
   - Не юлите, всё и так ясно, они просто запас мяса. Ну растянут их года на два, да они и сами столько не протянут. И заметьте, уже никаких шансов даже на потомство, то есть передавать знания им уже некому. Мы теряем время.
   - Тут Вы батенька хватили через край, вполне детородная особь женского пола образовала пару с дееспособной особью мужского пола. Эксперимент должен продолжиться.
   - Хорошо, аргумент принят, но никаких плюшек прогрессорам!
   - Никаких плюшек, я всеми щупальцами за чистоту эксперимента.
  

Глава 2 Робинзон

   Анфиса поев, начала рассказывать про себя с момента попадания, а потом попросила коллегу рассказать о себе. Конечно, она о нём знала и раньше. Вполне адекватный, юморной, коллега. В помощи по работе не отказывал. Семейный, с двумя детьми, лет 30 с большим хвостиком, старше самой Анфисы, которой едва 30 стукнуло. Алкашем не был, но и от выпивки на корпоративах не отказывался. В начальники не вышел и звёзд с неба не хватал. Делал своё дело и жил от зарплаты до зарплаты. В спортсменах не значился. Обычный вполне мужчинка с проседью на висках.
   Плавал Денис из рук вон плохо и очутившись в пьяном виде в море, пошёл бы ко дну. Однако, в морской воде плыть полегче, а с детства он знал, что плыть легче всего на спине, даже не плыть, а поддерживать себя в плавучем состоянии. Видимо поэтому он не утонул, а спустя несколько часов был выброшен волнами на берег далеко от основной группы очутившихся в чужом мире людей. Долго потом из ушей воду выбивал.
   Бродя по берегу, он наткнулся на полезный во всех отношениях труп очкарика. Больше никого не нашёл и уткнулся в сплошной камень, уходящий отвесной стеной в море. Нужно было искать в первую очередь пресную воду и он потопал вдоль берега в обратную сторону, пока не нашёл ручеёк стекающий со скалы. На скале он и поселился, забравшись по расщелине повыше к ручейку. По берегу росли только кусты, а из живности преобладали птицы и ящерицы. Змей он не заметил. Основу питания составили моллюски, рачки и оставшаяся после отлива рыба в некоторых ямах у берега. Основным источником запаса пищи была мелкая рыба, которую Денис сушил, продев глазками на прутики. Но тут его ждала проблема в виде наглых и прожорливых пернатых соседей, которые сушащуюся рыбу стабильно похищали, считая своей законной добычей. Некоторое время помогало сделанное из костюма очкарика пугало. Но вскоре хитрые птицы сообразили, что к чему и продолжили свои действия по незаконному добыванию чужого добра. Пришлось сидеть целыми днями рядом с рыбой и отгонять пернатых мелкими камешками. Делом это было муторным, потому даже хрупкой девушке новоявленный робинзон несказанно обрадовался, да и инвалиду безногому он был бы рад, только бы не сидеть самому целый день возле сушащейся рыбы.
   Так как был он семейный человек со стажем, то, как Плюшкин, тащил в своё логово, всё, что представляло теперь ценность, и запасался провизией. В наличии имелось пара размокших туфель маленького размера (свои он снял пока плыл) костюм с галстуком одна штука, рубашек две штуки, штаны со срезано-подрубленными штанинами до колен одна штука, двое трусов, два брючных ремня и две пары носков, два золотых обручальных кольца, размокший бумажник с несколькими монетами и комком слипшихся банкнот, очки - самое ценное, что у него теперь было, большая раковина - единственная ёмкость, несколько "нужных" камней с острыми краями, острые обломки ракушек, несколько целых маленьких ракушек, разнообразные куски дерева и водоросли и запас сушёной рыбы.
   Рыбалкой бывший экономист не увлекался, о чём и пожалел. Портить ткань на леску он не стал, а в отлив собирал дары моря и острой галькой углублял одну, самую обычно продуктивную яму. Отливы случались ночью, днём он лазил по доступному ему берегу и занимался собирательством. В основном, попадались сломанные ветром ветки кустарника, но был шанс и ящерицей разнообразить рацион. Проблему с солью он тоже ля себя решил. На наиболее прогреваемой части скалы нашел несколько выемок и начал в большой раковине регулярно таскать и заливать туда морскую воду. Солнышко припекало скалу, вода высыхала, а горьковатая морская соль оставалась. Денис выцарапывал кристаллики соли острой маленькой палочкой и складывал в маленькую раковину моллюска. Так продолжалось не один день. Одинокий робинзон дней не считал, некогда ему было. Из одежды он носил только обрубленные выше колен штаны. Обувью тоже не пользовался, потому передвигался осторожно, ступни медленно привыкали к хождению босиком.
   Дни шли за днями и случился на море шторм. Когда море штормит, то на берег выбрасывает всякую дрянь. Не обошлось без потерь. Ветер сорвал и унёс веточный навес который Денис несколько дней сооружал. Следующий навес, учитывая опыт, уже сверху укреплялся мелкими камнями чтобы не унесло. Главным событием и событием положительным было выброшенное штормом тело большой акулы с распоротым брюхом. Мясо было жёстким, костей в рыбине не было, печень оказалась чересчур жирной. Больше всего нашедшего интересовала шкура акулы. Если гладить от головы к хвосту, то ничего страшного, а вот от хвоста к голове лучше не пробовать, то же самое что по наждаку резко провести. Аккуратно, чтобы не повредить драгоценную кожу акулы, острыми краями камней Денис отделял шкуру от мяса и выбрасывал последнее на берег для крабов, которых он любил собирать и есть. В результате титанических усилий шкура акулы была освобождена от содержимого и закопана в мокрый песок за кромкой прибоя.
   Что делать дальше с этой шкурой было непонятно. Однако из далёкого детского посещения деревенского дома дедушки он помнил, что тот кроличьи шкурки распяливал и сушил на печи. Акула не кролик и шапку из неё не сошьёшь, мздра не та. Поломав голову решил чисто в целях получения опыта откромсать кусочек и высушив на солнышке посмотреть свойства. Сказано - сделано. Результат оказался интересным. Шкура превратилась в кусок наждачки и задубела не согнёшь. Вспомнил, что слово дублёнка от слова дуб произошло, значит шкуру можно отваром из дубовой коры как-то обработать. Только деревьев в принципе поблизости не наблюдалось и дубов с желудями в том числе. То, что нужна какая-то химия горе-кожевник смутно подозревал. Из химии у нашего героя была только естественная. Отрезал ещё кусок шкуры и написал на него, а затем натёр на всякий случай акульей печенью. Результата он не дождался, запасы печени начали вонять и портиться, есть их было невозможно и жир вытопить тоже не в чем. Глины поблизости обнаружено не было и керамику при всём желании делать было не из чего. Потому многострадальная шкура акулы была распялена на ровном участке скалы колышками, обоссана, тут надо добавить, что пришлось насильно вливать целый день в себя воду. Напоследок вся шкура была вымазана акульей печенью. На вонь печени прилетели птицы. Пришлось отгонять вездесущих соседей, а на ночь свернуть шкуру в рулон и заваливать камнями. Каркас для лодки кое-как, методом проб и ошибок удалось сплести из вымоченных в морской воде прутьев кустарника, правда рубить его камнем оказалось сущим мучением. Это нечто обтянул нестерпимо воняющей кожей акулы, а затем не выдержал и смыл всё водой и вытащил сушиться на солнышко. Кожа начала стягиваться, прутья где полопались, где выгнулись, однако форма более менее сохранилась. Пришлось подновлять каркас и вплетать дополнительные прутья. Лодка на воде держалась и пришло время для вёсел.
   Весло решил делать одно, так как подходящую палку нашел только одну. Вообще хотел копьё сделать, только потом передумал, нафиг оно, ящериц и руками поймать можно. Зато весло стало двухлопастным. После шторма нашлось два куска дерева подходящих под лопасти весла. Долго колупал при помощи ременной пряжки дырки в этих лопастях и в самой палке. Дальше было просто и без изысков. К палке лопасти через дырки крепились двумя шнурками от ботинок утопшего очкарика. Денис готов был ему памятник поставить, настолько тот оказался полезным. Можно было поискать среди его костей маленькие и ими посверлить, но тело ещё не объели рачки, а колупаться в мертвеце. Брррррр...
   Наконец и весло и лодка были готовы к плаванию. Шампанского под рукой не оказалось и первое судно было спущено на воду без излишней помпезности. Видимо поэтому от первой же волны перевернулось и гребец булькнулся в водичку. Вторая попытка и все последующие оказались тоже неудачными. Лодка оказалась излишне лёгкой и неустойчивой. Больше месяца усилий и всё зря.
   Для повышения устойчивости была мысль положить на дно камней, но боялся Денис поцарапать дно, он и так оплел его всё прутьями и сидел как в корзинке, опять же если груз понадобиться погрузить, выкидывать камни придётся, а потом снова ложить. Однако пошевелив мозгой, ответ был найден. После того же шторма, что выбросил акулу, на берегу валялось не большое, не маленькое брёвнышко. Помучившись и укоротив его, затем судостроитель начал оплетать его прутьями и оплетал до тех пор, пока, погружённое в воду, оно по высоте не сравнялось с лодкой. Оплетённое бревно и лодку он соединил на корме и носу длинными кривущими палками. Получился вполне устойчивый катамаран. На соединяющих ветках хотелось ещё площадку для груза сделать, но уже сил и терпения не хватало, да и ветки были очень уж кривые. Решил сначала поровнее добыть ветки, а потом уж заняться площадкой.
   Потихоньку начал выходить в море. Выходить, конечно, круто сказано. Отплывать недалеко от берега в тихую погоду. Плавать то хорошо наш мореплаватель не умел. Со временем приноровился и стал плавать вдоль берега. Один раз видел дым из прибрежных джунглей, но ветер крепчал и пришлось поторопиться с возвращением. Берег был изрядно изрезан скалами, между которыми имелись песчаные пляжи. В следующий раз Денис поплыл к месту, где видел дым, но не доплыл, так как увидел, привязанную к камню девушку.
   На этом повествование закончилось. Три месяца говорить было бывшему экономисту не с кем, поэтому он замолчал после рассказа и начал обдумывать полученную информацию, глядя на море. Анфиса, наевшись, нежилась под порывами лёгкого ветерка и вскоре опять спала. Потом сам же удивлялась, способностью организма своего так долго дрыхнуть.
   С одной стороны, размышлял Денис, можно было попытаться спасти оставшихся женщин и ништяки, ведь, что-то у них осталось, хотя бы из одежды. Анфиску кстати в одних трусах на камне обнаружил, придётся из своих запасов хоть рубашёнку дать, а то щеголяет торчащими сосками и смущает. Глаза так и льнут. Блин груди то там кот наплакал. Рубашку выдать придётся. С другой стороны. Где гарантия, что его там уже не ждут людоеды в засаде, чтоб нашампурить и подать в качестве главного блюда. В лодку влезет только один человек, значит придётся рисковать много раз. Есть и другой риск. Его могут так же как Анфису отоварить по затылку носком с песком, забрать лодку и оставить привязанным к камушку. И наконец, если всего этого не случиться, он прекрасно понимал, что его угодья и умение не прокормят эту ораву в пару десятков человек. Значит будет голод и шансы на выживание стремительно устремятся к нулю. То есть, если разобраться, то получалось, что ему нужно рисковать своей жизнью ради ухудшения своего положения. Да и нельзя сбрасывать со счетов, что в будщем коллективе будут нормальные взаимоотношения. Ведь наверняка Анфиска не испытывает тёплых чувств к оставшимся. Да вообще опасно это. Приспичит и по примеру дикарей сожрут и не поморщатся. Бррррррр.... Какая гадость.
   Поразмыслив примерно в таком русле, единственный оставшийся в живых из перемещённых мужчина, решил, как проснётся Анфиса, посоветоваться с ней. Так как прекрасно знал из семейного опыта, что приняв решение, нужно довести его до женщины и исполнять, заручившись её поддержкой, чтобы у последней сложилось впечатление, что решение окончательно приняла она.
   Взяв подходящий, хорошо сидящий в руке, обломок камня, Денис потопал к месту, где он ковырял мел. Нужно было пополнить запасы израсходованного порошка. Также он давно уже присматривался к одному подходящему кустику, у которого ветка была нужной толщины, ровности и длинны, а на конце расстраивалась. Хотелось сделать острогу, чтобы бить на пляже крупную рыбу. Более-менее крупные рыбины ему попались на обед только после знаменитого шторма. На солнышке с рыбин начал топиться жир и предусмотрительный Денис его собрал в мелкие раковины. В этот жар он втирал разноцветную каменную пыль. После последнего похода за птичьими яйцами, жировые запасы подошли к концу и требовали скорейшего пополнения. Кстати съесть всю крупную рыбу не удалось. Пока была свежая, удалось запечь на углях, замотав в траву одну рыбину. А вот высушить её не удалось, из жабер стало вонять и закопошились насекомые. Пришлось выбросить крабам. Но и членистоногим она не досталась, всё расклевали пернатые.
   Денис давно уже не ел хлеба и сушил мелкую рыбёшку не только про запас, но и намереваясь в будущем перетереть её о камень в муку и попробовать испечь лепешку. Для столь великой и благой цели нужно было хотя бы одно яйцо птицы. А они как раз все ушли на яичницу для Анфиски.
  
   - Успехи поистине впечатляют, строительство лодки из шкуры акулы. Коллега я начинаю подозревать, что этот рояль в кустах вы намеренно оставили.
   - Вы совершенно напрасно пускаете пузыри по этому поводу, никаких плюшек, всё для чистоты эксперимента. Можете поинтересоваться у коллег из отдела формирования погоды.
   - Обязательно поинтересуюсь, и оторву кое-кому клюв, если они злонамеренно вмешались в проводимый эксперимент. В конце концов, мы же не мешали им устраивать обледенение, а ведь в результате их деятельности уменьшилась и заметьте, уменьшилась кардинально территория пригодная для наших опытов с приматообразными. Какой толк был от их деятельности и был ли он вообще до сих пор спорный вопрос.
   - Вы ещё кислородное отравление припомните когда 97 % живых организмов просто вымерла.
   - Во всём виноваты я считаю финансисты.
   - Они то чем не угодили Вам?
   - Да потому что из-за их постоянной экономии средств мы вынуждены на одной территории проводить одновременно с другими подразделениями часто нестыкующиеся между собой мероприятия.
   - Зато из этой ситуации получаются незапланированные результаты, которыми любит утереть нос конкурентам руководство.
   - Это вроде той рыбы, научившейся жить в кипятке?
   - Не только, с яйцекладущими вообще был сюрприз, до сих пор никто так и не понял, что было в самом начале курица или яйцо.
   - На всякий случай я прослежу, чтобы на зону эксперимента не сыпалась с неба манна небесная.
  

Глава 3 Земледелие

   Как только Анфиса открыла глаза, то увидела знакомую бородатую рожу. Денис занимался развешиванием под навесом прутиков с нанизанными мелкими рыбёшками. Это был ночной улов.
   Заметив, что девушка проснулась, хозяин навеса тут же начал вводить гостью в курс дела.
   - Пошли, покажу тебе уборную.
   Немного поднявшись по скале, он отодвинул три камня и указал на трещину в скале.
   - Сюда будешь по-маленькому ходить, здесь у меня шкурки ящериц больших лежат-мокнут, на палочки намотаны.
   Почесав бороду, он хмыкнул и добавил:
   - Постарайся уж попасть, жду под навесом.
   Анфиса дождалась, когда он скроется и особо не выцеливая, обновила туалет. Затем подумав, закрыла камнями трещину и спустилась к навесу.
   - Камушки на место поставила?
   - Ага!
   - Ну, пошли, покажу, куда по-большому ходить.
   На этот раз прошли большее расстояние и остановились на относительно плоской площадке, где вся растительность была вырвана и была выкопана в грунте ямка глубиной примерно в локоть.
   - Это главный туалет, после дела нужно из этой кучки засыпать свои каки землёй, но всю землю не сыпь, а то новую яму копать запаришься, чисто присыпь и всё. Хуже с туалетной бумагой, её нет просто. Поэтому в целях гигиены рекомендую делать помывку и лучше не в море, а пресной водой из ручейка, там, где он в море льётся. Там же и соль с кожи, после купания в море смывать можно. Типа душа. Струйка только небольшая.
   - Понятно.
   - Теперь пошли я тебя одежду дам.
   - Мне бы занятие какое, чтоб не нахлебницей быть.
   - Погоди, сейчас устроим пир, а после, я тебе дам занятие, но в обед строго сончас, нужно выспаться, чтобы к отливу быть бодрыми и успеть наловить вкусняшек.
   - А мы днём их собирали.
   - Днём только объедки от того, что ночью было. Ночью самая пора для собирательства. В отлив.
   Добравшись до навеса, Анфиса несколько минут ждала. Вскоре появился с голубой рубашкой с коротким рукавом Денис.
   - Примерь обновку, есть ещё белая, но она с длинным рукавом, ещё больше размером, а ты маленькая.
   Рубашка была большой. Анфиса не стала застёгивать пуговицы, а завязала узел под грудью, оставив голым живот.
   - Совсем другое дело! Вот тебе раковина, сходи к ручейку и набери воды, будем завтракать. Жди под навесом я сейчас.
   Едва девушка уселась под навесом с наполненной водой раковиной, свершилось чудо.
   Появился Денис и скромно улыбаясь, и щуря хитро глазки, жестом фокусника извлек из-за уступа скалы настоящиё полосатый арбуз и водрузил перед изумлённой Анфисой. Та рада была бы сказать что, да только от изумления дара речи лишилась. Просто не верила своим глазам. Тем временем бывший экономист одним ударом острого камня пробил в арбузной корке солидную дыру и ухватив края дыры пальцами, рванул в разные стороны половинки арбуза. Раздался характерный хруст и поларбуза оказалось перед Анфисой.
   - Я же обещал пир. Только семечки арбузные не ешь, откладывай.
   За неимением столовых приборов мужчина запустил руку в ярко красную плоть ягоды. Анфиса, последовав примеру, тоже запустила руку в арбузную мякоть. На вкус это был сочный и сладкий арбуз, а не мираж.
   - Ты где его нашёл? - облизывая ладошку, спросила девушка.
   - Обижаешь, я его сам вырастил, - гордо ответил Денис.
   Тут уж было чему изумиться.
   - Как?
   - Да история не к столу, только думаю спустя три месяца местной диеты, аппетит у тебя не испортится. Кушай и слушай. На злополучном корпоративе, я водку арбузом заедал. А так как был я пьяный, то выбирать семечки мне было неохота, поэтому куски вместе с семечками целиком откусывал и глотал. Как выбрался на берег, так сходил, извиняюсь за подробности, под кустик. Чтоб не воняло, засыпал землёй. Смотрю потом, растёт, что-то. Сообразил, что это арбуз. Думаю, пусть растёт. Вот он и вырос. Это первый. У него хвостик уже подсох, надо было есть. Вот в принципе и весь мой опыт местного земледелия.
   - Я все эти три месяца ничего сладкого не ела.
   - Думаешь, я ел, - усмехнулся Денис и тоже облизал арбузный сок с руки.
   - Спасибо тебе, что спас.
   - Кстати, о спасении.
   Анфиса насторожилась.
   - Что с твоими соплеменницами делать? Спасать их будем?
   - Обломаются! - глаза девушки злобно сверкнули.
   - Пошли тогда владения обходить и по бережку пройдёмся, заодно покажу, что где лежит, научу соль добывать.
   До обеда ходили по скале, где можно, осматривали владения, запасы, каменный очаг, собирали выброшенные волнами водоросли, Анфиса попробовала соскабливать острой палочкой соль, носила и лила солёную морскую воду. Нашли несколько раковин с моллюсками и съели сырьём. Обедали сушёной рыбой. После обеда пошёл экспериментировать с камнями, а девушке дал задание отоспаться и следить, чтоб под навес не залетали пернатые разбойники за сушащейся рыбой. Солнце ярко светило и спать ну никак не хотелось. Вообще места под навесом было достаточно для двоих и даже четверых людей нормального телосложения. Мысли девушки начали бродить около запретной темы взаимоотношений полов. Как-никак, на грудь бородач пялился и вообще за три то месяца любой мужик оголодает и рано или поздно воспользуется своей силой и женской слабостью. Опять же выходило, что она ему своим спасением как бы обязана. С другой стороны, он то удовольствие получит и на другой бок перевернётся, а ей потом в антисанитарии рожать без посторонней помощи. Тут даже вскипятить воды не в чем. Но что она ему может противопоставить? Жлобяра-то здоровенный. И лапищи загрубели. Надо было сил набираться. Хорошо что кормит нормально, не в проголодь. Арбузы это чудесно. Ещё пара пузатеньких дозревает, сама видела и семян много, на рыбе и арбузах жить можно. Анфиса решила, пока возможно держать его на расстоянии и поводов лишних не давать, а также нацелить мужчину на обзаведение посудой.
   Денис тем временем пытался раздолбать один камень о другой таким образом, чтобы получить нужный кусок. Получалось хреновенько. По поводу секса он уже посоображал и для себя решил, что форсировать события не стоит. В конце-концов альтернативы у девушки никакой ему нет, а значит, никуда она от него не денется. Пусть привыкает, притирается, станет холодать - сама прижмётся. Настраивать единственного знакомого человека против себя крайне неразумно. Да и если честно, то решил сначала малость откормить Анфису, а то уж очень с недоедания у той живот подвело. Рёбра торчат как у скелета на уроке биологии. Правда и сам он сбросил за последние три месяца немало, но видимо всё же питание у него было пообильнее и запасы до этого посолиднее. На дистрофика Денис не тянул.
   Промаявшись до заката Анфиса всё ж уснула. Разбудила её рука тормошившая ноги. Не успела она возмутиться по поводу такого невежливого обращения как получила пару носков.
   - Держи, я раньше в них рыбу собирал, но сегодня придётся штанины моих брюк под это приспособить.
   При свете луны было видно, что в руках у мужчины была ещё одна пара носок и обрубленные штанины брюк, с одной стороны завязанные узлом и представляющие собой два импровизированных мешка. Опираясь о его руку Анфиса спустилась со скалы.
   - Одевай носки на ноги, чтобы о ракушки не порезаться, - скомандовал Денис.
   - А мы с голыми ногами собирали, - заметила, натягивая носки, девушка.
   - И как, не резались?
   - Резались.
   - Носков не было?
   - Были, только никто не догадался в них собирать.
   - Не шлёпай по воде, всю рыбу распугаешь. Потихоньку в эту жижу после отлива входи, как бы скользя по дну и ногами щупай. Если нащупываешь какую раковину хватай руками и складывай в эту штанину, я возле тебя пойду. Сильно не торопись, тут ямы есть, в них с головой уйдёшь.
   Дело пошло и вскоре штанина наполнилась различными ракушками. Ракушки вытащили на берег и высыпали дальше линии прилива. В третью ходку шли уже к яме за рыбой, Анфиса стояла и держала обе штанины, а Денис нырял по самую макушку в грязь и копался в яме. Поймать скользящую меж пальцев мелкую рыбёшку было непросто, но в яме этой было мелочи столько, что раз за разом они наполнили одну штанину и наполовину вторую. Начался прилив.
   - Углубить не успел, зато вдвоём мы с тобой больше в три раза наловили, чем я обычно один ловил. Завтра можно вообще не ловить, пусть эта сохнет на солнышке, а то если много будет, за птицами не уследим и всё равно разворуют.
   Эти слова девушке были по душе, получалось, что она приносит мужчине пользу и нужна не только для плотских утех, а необходима как партнёр. Остаток ночи, при луне они промывали, открывали с помощью заострённой палочки и камня раковины, ели моллюсков, а мелкую рыбёшку промывали в ручье и нанизывали на прутики для развешивания под навесом.
  
   - Не радуйтесь, это моя ошибка, в следующий раз я буду отбирать группу тщательней и переброшу коллектив пловцов или отдыхающих в одних купальных принадлежностях, а лучше всего вообще публику с дикого пляжа и стерилизовав всю их еду в желудках.
   - Меня радует, что Вы коллега не обвиняете меня. Однако у нас наметились явные предпосылки прогресса, земледелие налицо.
   - Один арбуз не земледелие, и он не передал своего опыта ни одному туземцу, так, что никакого прогресса, чисто случайное стечение обстоятельств.
   - Которыми однако данный индивид умело воспользовался, как и акулой.
   - Жаль Вы огорчитесь, когда местные, не знающие земледелия, индивиды определят его в свой супчик. А так оно в конце-концов и будет, вот поверьте мне на слово.
   - Есть, конечно, вероятность и такого исхода событий, но пока эксперимент даёт любопытные результаты. Кстати, зачем Вы выбрали подопытный материал белой расы?
   - Раса, добившаяся наибольших материальных благ и претендующая на всепланетную гегемонию.
   - Я бы подобрал, более похожих на местных индивидуумов.
   - Нет уж, пусть отличаются не только разумом, но и внешне.
   - Хорошо, пойдёмте понаблюдаем очередную миграцию леммингов, это такое увлекательно и познавательное с биологической точки зрения зрелище.
   - Не откажусь коллега.
  

Глава 4 Первый поцелуй

  
   Утром Анфиса проснувшись сбегала и нарвала съедобной травки под кустами. Денис с утра был занят. Он вырубил себе под острогу облюбованную ветку кустарника и теперь содрал кору и обрабатывал будущее орудие рыбной ловли загрубевшим куском шкуры акулы. Наждачка была ещё та. Лишь бы ветка не растрескалась от солнышка.
   Завтракать травой начинающий рыболов отказался, она показалась ему ну совершенно невкусной. Девушке пришлось съесть её самой. Тут видимо дело было в привычке и степени оголодания. Опять ели сушёную слабосолёную рыбёшку и несколько свежевыловленных моллюсков и крабика.
   Пора было становиться хозяйкой, поэтому пока мужчина не ушел с головой в своё шкурение палки о четырёх концах (палка напоминала вилку с тремя зубьями и о её назначении Анфиса не догадывалась) девушка пошла в атаку.
   - Нужно очаг нормальный и посуду сделать, а то питаемся одной сушёной рыбой, так и желудок посадить недолго на сухомятке, ухи бы сварить.
   - Глины нет Анфис, - попытался возразить мужчина.
   - Так нужно искать, - с улыбкой произнесла Анфиса.
   Денис посмотрел на улыбку и понял, что эта мелочь от него не отвяжется просто так.
   - Глину искать надо, сегодня у меня немного другие планы насчет тебя, поэтому поплыву искать её в противоположную от каннибалов сторону завтра. Ты лучше скажи какие ты ремёсла знаешь?
   - Умею шить, варить, вязать, огородничать.
   - Вязать это хорошо, а сеть свяжешь?
   - Нет, я кофточку или носки связать могу.
   - А корзинку сплести например?
   - Вряд ли.
   - Ну ты всё же попробуй хоть из корешков, а я тебе материал подкину. Пока на тебе соледобывание, отпугивать птиц от улова я буду, мне всё равно где острогу шкурить. Ну и по пляжу пройдись собери водоросли на просушку.
   До обеда Анфиса колупала соль, потом поливала солёной водой скалу и таскала водоросли на просушку. Обед был такой же что и завтрак. Денис ошкурил острогу и теперь ему не терпелось попробовать бить рыбу на пляже. Но впереди у него было давно уже запланированное мероприятие.
   - Ну, я ждал этого очень долго и наконец это свершиться! - заявил мужчина и девушка насторожилась.
   "Вот оно и началось" - подумала она.
   Денис торжественно вручил Анфисе несколько осколков раковин с острыми краями.
   - Садись вот сюда под тенёк, чтобы голову не напекло, дело это небыстрое. Ноги мне на плечи закинешь, как я устроюсь.
   Последняя фраза подтвердила худшие опасения Анфисы, только она не понимала зачем ей куски ракушек. Похоже что мужчина совсем одичал и с катушек поехал, либо просто извращенец. И то и другое плохо.
   Денис тем временем развернулся спиной, уселся и положил затылок между ног Анфисе.
   - Не стесняйся, закидывай ноги, можешь даже уши зажать мне коленками для удобства фиксации головы. Меня пожалуйсто наголо.
   Некоторое время девушка соображала, чего же от неё требуется. Она даже переспросила:
   - Чего?
   - Голову мне побрей, а то скоро вши заведутся. Не торопись, сбривай помаленьку.
   Как без мыла побрить за три месяца заросшего мужика Анфиса не представляла. Денис закинул ноги себе на плечи, похлопал по поцарапанным худым икрам и подбодрил:
   - Не дрейфь, малость, если порежешь, ничего стращного. Красота требует жертв.
   Брить целую копну волос острой ракушкой было нереально. Ну если клиент так хочет, то почему бы и не попробовать.
   - Височек будем делать косой? - пошутила девушка.
   - Зачем косой? Лучше ножницами, но их нет, потому ракушечками. - поддержал шутку Денис
   Анфиса запустила левую руку в отросшую шевелюру. На ощупь волосы были жёсткие и густые. Она с сомнением посмотрела на куски ракушек и отобрав на глаз самую острую с сомнением попыталась срезать клок. Весь клок срезать не удалось, но некоторую часть волос отделить от головы удалось.
   - И куда её? - спросил парикмахер.
   - Она пойдет тебе на вязание?
   Анфиса с сомнением потёрла в руке прядь волос.
   - Вряд-ли, - с сомнением сказала она.
   - Ну давай мне в руки большие клочки, как побреешь, так попробуешь, может что получиться.
   Бритьё, больше напоминающее подрезание выщипывание длилось ну очень долго. Девушка меняла ракушки, сжимала голову коленями, подрезала и подрезала. Результат стараний был смешным. Голова Дениса напоминала страшный сон цирюльника. Клочья волос были срезаны на разную длину и торчали во все стороны.
   - У тебя седых волос полная голова, - заметила, пытаясь ухватить клок волос Анфиса.
   - Ты стриги, стриги, - протянула сопящая полусонная мужская голова, - это всё от нервов наверно.
   Через часика три Денис напоминал моджахеда сбежавшего от парикмахера-маньяка. Вся голова была в порезах и запёкшейся крови. Анфиса, убедившись, что таким инструментом больше ничего ей срезать кроме скальпа не удастся, в изнеможении произнесла:
   - Готово.
   Руки девушки были в крови, срезанных и прилипших волосах.
   - А одеколончиком спрыснуть?
   - Иди в море голову промой, а я руки пойду помою и раковины.
   Мужчина придавил камнем срезанные волосы, затем потянувшись с хрустом после долгого сидения в одной позе, неожиданно чмокнул сухими гуммами в лоб и попрыгал с камня на камень вниз к морю.
   Солёная вода не способствовала долгому мытью головы с многочисленными порезами и шипя сквозь зубы, Денис помчался к ручейку, чтобы скорее смыть соль с головы.
   Но стрижка стрижкой, а новое орудие рыбного лова хотелось побыстрее опробовать, а потому вскоре рыбак стоял на камушке и ждал добычу. Добыча появлялась, но вода преломляет как большая линза расстояние, а солёная вода в зависимости от степени солёности ещё больше преломляет и удары остроги приходились всё время мимо цели. Промучившись пару часов безрезультатно, неудачливый рыболов решил попробовать с лодки. Результат был не менее плачевным, ещё и чуть лодку не пропорол. Острога окончательно была переквалифицирована в вилы и определена в качестве сельскохозяйственного орудия для подъёма растительных масс.
   Срезанные волосы никуда не годились и спрясть из них девушке ничего не удалось. Волосы упорно не хотели свиваться в нить и рассыпались в аморфную массу. Можно было использовать их для набивки подушки, только вот наволочки поблизости не наблюдалось. Денис предложил их сжечь, но представив, какая будет вонь, от затеи отказался и просто выкинул их в море.
   Остаток дня отгоняли птиц от сушащейся рыбы, колупали соль, поливали солёной водой скалу и делали обходы территории.
   Анфиса к проявлению симпатии отнеслась как к чему-то само собой разумеющемуся, но про себя подумала, а не начало ли это ухаживания. Вот и как его держать на расстоянии, если он всё время в пределах досягаемости? Нет, нужно его срочно куда-нибудь засылать. Пусть ищет глину, раз пообещал очаг сделать. И вообще, на камнях спать неудобно и уже все кости болят.
   За эту последнюю мысль девушка ухватилась и решила сплести для себя любимой подстилку-коврик из подручного материала. При очередном обходе она потрогала ветки кустарника и убедилась, что спать на сплетённом из веток коврике будет жестковато. Можно было просто листьев нарвать и натаскать, но место было открытым и листья просто бы рано или поздно сдуло. Анфиса остановилась на длинных гибких корнях кустарников, они были помягче ветвей, а значит вполне годились для её затеи.
   Вооружившись острым куском раковины и заострённым камнем, девушка приступила к заготовке материала для циновки. Добыв, как ей показалось достаточное количество, она приступила к кропотливой работе. Связать до темноты весь коврик ей не удалось, но она гордо завалилась спать, подложив под голову кусок связанной подстилки. Спине от этого стало не лучше на камнях, но лиха беда начало.
  
   - Я чего-то не понял, зачем мужская особь оголила череп? Это такой редкий брачный ритуал?
   - Стыдитесь, коллега, Вы что первый раз про паразитах в шерсти слышите? Это просто обычай гигиены.
   - У этих приматообразных, всё не по-нормальному.
   - Если бы у них мозг находился на более близком расстоянии от, извиняюсь, задницы, они бы Вас возможно и поняли.
   - Не понял?
   - Шутка.
   - Вы меня порой пугаете.
   - А мне нравится, как Вы меняете цвет.
   - Это, я так подозреваю, Вы подводите меня к теме сегодняшней смерти женщины из мясного запаса местных гурманов-людоедов.
   - Вообще-то, нелепая смерть.
   - Ну, надо быть полной идиоткой чтобы взять в руки ядовитого осьминога, который изо всех сил сигнализировал о своём нерасположении. Он же ярко синим переливался и даже круги были. Эта особь должна была шарахнуться от него подальше.
   - Во-первых, коллега, это понятно Вам и мне, но данные индивиды жили в урбанистическом мире и осьминогов видели только у себя на тарелках в качестве еды.
   - Фу! Есть мертвечину! Фу!
   - Во-вторых, с её точки зрения, осьминог был просто красив, она его бы может быть и не съела, просто взяла из любопытства. И о вкусах не спорят, люди например, считают паразитов, чем-то низшим.
   - А сами-то не паразиты?
   - Это как посмотреть, они не кровососущие как некоторые виды рыб с их планеты.
   - Ладно, чего Вы хотите? Давайте договариваться.
   - Я всего-то и хотел, привить опытные экземпляры от яда этого осьминога, если женщина средь бела дня сумела получить укус, то рано или позно эти два ночных собирателя живности тоже получат свою дозу яда, а их я считаю перспективными для дальнейшего исследования.
   - И пусть получат! Всё будет по-честному и без всякого вмешательства с нашей стороны. Вы за сами были за чистоту эксперимента и не надо на меня так пузыриться.
   - Ваши условия?
   - Прививку на лодку!
   - Вы её похитите?
   - Всё будет без видимого вмешательства, как говорят местные - "Комар носа не заточит", в смысле у этого насекомого нет носа и ему нечего будет точить.
   - Хорошо, пошёл готовить вакцину-противоядие. С Вами приятно иметь дело.
   - А то!
  

Глава 5. Первая близость

   Мало того, что её просто сдёрнули с тёплого места, так ещё облили сразу и наорали.
   - Анфиса, проснись, хватай всё шмотки и лезь под дальние кусты на самую верхотуру! - проорал Денис сквозь порывы шквального ветра в самое ухо.
   В темноте тут и там сверкали молнии, небо выло и рокотало. Навес трепетал всем своим существом, и было видно, что долго не продержится. Ничего не соображая, почти ползком девушка начала подниматься к дальним кустам, связав в узел всю одежду, также она забрала из-под навеса всю сушёную рыбу на колышках, мало ли что.
   Начал грохотать гром. Дождь пока не лил, а сыпал временами с порывами сильного ветра. Хлестанёт, как плетью и снова только вой ветра и грохот волн о прибрежные камни. Никто не появлялся. Анфиса скорчилась под жиденькими кустиками и ждала. Страх понемногу начал закрадываться в её душу. Если и этого, единственного близкого ей человека отнимет у неё Бог, то можно будет сразу не дожидаться местных каннибалов, а головой вниз со скалы. Рухнула последняя надежда на нормальную, ну не совсем конечно, но всё же, жизнь. Вновь грохнул гром, так что уши заложило, а следом так ярко шарахнула молния, что в глазах у девушки всё побелело, поэтому она не сразу поняла, что случилось. Сверху что-то накрыло её и вцепилось в волосы. Анфиса закричала, бросила одежду и начала вырываться. Она ничего не видела.
   - Успокойся и не дёргайся, а то лодку повредишь, - рявкнул ей голос Дениса из темноты.
   Она подняла руки к голове и поняла, что накрыта плетёной лодкой, обтянутой акульей кожей, а волосы зацепились за переплетённые прутья. Мужчины под лодкой уже и след простыл. Анфиса начала высвобождать запутавшиеся волосы. По дну лодки хлестнули капли дождя. Фонарик бы сюда не помешал, подумала девушка. Появление её спасителя вселило в неё уверенность, и она начала на ощупь раскладывать вещи и рыбу под лодкой. Дождь лупил уже не порывами, а не переставая. Вскоре девушка нащупала весло и начала соображать, куда же его пристроить. Под край лодки начала подтекать вода. Спасая, одежду от сырости Анфиса перегородила лодку веслом, зацепила его за торчащие прутья каркаса и за весло запихнула узел с одеждой и рыбой. Снаружи кто-то шлёпнулся в лужу и грязно выматерился. Лодка приподнялась и под неё вкатилось нечто круглое, а затем ещё нечто такое же круглое.
   Пощупав, Анфиса определила в круглых штуковинах арбузы. Надо же быть таким крохобором. Не ну ладно спас единственную девушку в первую очередь, но арбузы-то мог и оставить. Небо как будто прорвало, дождь падал сплошной стеной. Море казалось слилось с клочьями туч бешено мчащихся под напором ураганного ветра. Грохот вол, слился с непрерывающимся грохотом грома. Молнии бесперестанно лупили в море и берег.
   Денис всё ж появился под лодкой весь мокрый, как из-под душа. Принёс, какие-то камни, кусок шкурки, сушёную рыбу. Добычу он сунул Анфисе и чертыхаясь начал устраиваться. Под лодкой сразу стало тесно и мокро. Теперь девушка уже жалела, что он появился. Его было явно много, а её мало. Но даже это малое постоянно соприкасалось теперь с мокрой мужской плотью.
   Мужчина высунул руку из-под лодки и втянул полную раковину воды, которую протянул Анфисе, прокричав еле слышно сквозь грохот:
   - Пей!!!
   Она отпила, мужчина одним глотком выпил остаток и выставил раковину под дождь. Зато вскоре от дыхания под лодкой стало потеплее. Слух приноровился к монотонному шуму дождя и непрекращающемуся грохоту и начал различать звуки.
   - Не надо было рисковать из-за арбузов и рыбы! - крикнула она ему в ухо.
   - Не знаю когда дождь кончится, взял на всякий случай, вдруг долго просидим! - прокричал ей в ответ Денис.
   - Есть хочешь?!
   - Давай подмокшую рыбу съедим!
   Некоторое время они молча ели подмоченную сушёную рыбу.
   - Не знаешь к чему рука левая чешется?! - неожиданно спросил мужчина, дохнув рыбным запахом.
   Анфиса только тут ощутила, что у неё чешется левая ладошка и ответила машинально:
   - К зарплате!
   - А правая - значит, с кем-то поздороваюсь! - продолжил её мысль Денис.
   - Шёл бы ты ёжик, да помылся! - сострила она.
   - Спасибо, сегодня месячную норму душа я уже принял!
   Устраиваясь поудобнее на мокрых камнях мужчина засопел у девушки где-то под боком и там же прижался спиной.
   - Анфиска, а чего ты замуж не вышла?!
   - Не надо ко мне приставать! Руки прочь! - последнее было чисто для острастки.
   - Аааааа! - зевнул громко Денис, - всё таки почему?!
   Пока Анфиса думала, что бы ответить, мужчина устроил голову на арбузе и несмотря на несколько подтекающих под него ручейков начал прихрапывать.
   Как можно было спать в такую дикую непогоду, было непонятно. Однако спящее чудо было как раз под боком и кстати бок то всё же грело. Вот тебе и грелка во весь рост. Девушка решила смириться со своим положением. Она быть может и уснула бы по примеру этого местного любителя арбузов, только вот ноги её в луже между камней никак не располагали ко сну и девать их было некуда, не задирать же выше головы. Терпела она около часа, а затем начала пододвигать замёрзшие ноги поближе к мужской спине. И уже начала было отогреваться, да мужчина оказался не такой надёжный, а попросту тоже видно замёрз на мокрых камнях и перевернулся во сне.
   Но это оказалось и к лучшему, то ли Денис проснулся, то ли просто сработал какой рефлекс, но что-то нечленораздельно буркнув недовольное, он сграбастал в темноте обе замерзшие девичьи ноги и прижал к своей груди и животу обеими руками, а бородой уткнулся Анфисе в бок. Ноги быстро начали согреваться, а девушка так же быстро проваливаться в сон.
   Проснулась она под тот же грохот и шум дождя. Лежала она сверху. А потому ей было тепло, сухо и уютно. Хотя, не совсем уютно. Хотелось в туалет, видно шум дождя навевал мысль опорожнить мочевой пузырь. Она начала расцеплять, обхватившие её мужские руки.
   - Ты куда?
   - Носик попудрить.
   - Тут конкретно под ногами целый ручей течёт, дуй в него, не вылазь наружу, смоет, а я после тебя.
   Вылазить под тропический ливень не хотелось, под ногами действительно журчала вода, Анфиса последовала умному совету и наступив на свою стеснительность пожурчала прямо под лодку. Затем она на ощупь пробралась по сырым камням и уселась на арбуз. Теперь мокрое дело сделал мужчина, согнувшись в три погибели.
   - По-моему дождь не прекращается! - крикнула она, чтоб как-то затеять разговор.
   - Если это местный сезон дождей начался, то нам хана, - обрадовал её сосед по сидению под перевёрнутой лодкой.
   - У нас ещё два арбуза и рыба сушёная есть, - Анфиса решила вселить в соседа оптимизм.
   - Даже если ты меня сглодаешь и все припасы, до конца сезона тебе не дотянуть, а мне тем более.
   Девушка вспомнила кровавую сцену поедания раненых людоедами, и её передёрнуло от отвращения. В темноте хрустнул под ударом камня арбуз. В девичьи руки сунули ароматную арбузную половинку.
   - Ешь, мы должны быть сильными. Лично я тут загибаться не намерен. Останется минимум припасов, будем выбираться отсюда через гнёзда птиц в соседнюю бухту.
   - А там лучше?
   - Вот и посмотрим.
   Непогода бушевала. Анфиса стала подмерзать в холодной воде и выбивать зубами дробь. Лезть на мужчину сама она героически отказывалась. Но в тесном подлодочном пространстве вскоре её замёрзшие ноги и стучащие зубы выдали её состояние. На этот раз Денис подошёл к вопросу согревания серьёзнее, так как не спал. Девушку завернул в широченный пиджак, а уже после водрузил сверху на себя. Не хватало ещё потерять только что приобретённую подругу из-за элементарной простуды. Левая ладонь по-прежнему чесалась. Во тьме ничего не было видно, но он подозревал, что шоркнул по акульей коже лодки, когда её тащил. Больше всего его занимала не чешущаяся ладонь и даже не тёплая девушка в объятьях, а потери, которые понесло его маленькое хозяйство. Все насушенные запасы топлива точно смыло. Также пропали вилы и одном лице острога. Больше же всего его гнобило, что пришлось отвязать и бросить бревно-балансир от лодки. Его точно унесло волнами и придётся, привязывать какую-то альтернативу.
   Всё-таки недаром местные у самого берега не селятся, а судя по рассказу Анфисы и виденному самим дымом от костра, выбирают внутренние области суши для проживания. Резон в этом по-видимому был. Ладно, хоть очки в тряпочке лежали со всеми припасами вместе и быстро были эвакуированы. Как без линз разжечь огонь он не знал.
   Целый день лежали под лодкой. Съели второй арбуз. Начали играть в слова на одну букву, но из-за шума дождя ничерта не было слышно. Промаявшись до вечера, уснули. Денис прикинул перед сном припасы и понял, что утром пора выбираться, ждать, значит погибнуть. Пока есть силы, нужно спасаться.
  
   - Оппа! Ну как похож я на гуманоида?
   - Зачем Вам эта ободранная палка?
   - Это научный трофей! Это экспонат для музея альтернативной культуры приматов.
   - Да ладно, я Вам таких палок хоть сотню настрогаю.
   - А это специальное приспособление для хождения на двух конечностях?
   - Это просто ботинок.
   - А прикольно же, неудобно, но интересные ощущения. Я его подарю коллегам из отдела парадоксов. Вот им парадокс, пусть построят теории над вывертами цивилизации и техники, придумавшей такое.
   - Полно те, вы прямо из кольца в кольцо перетекаете от волнения.
   - Да Вы зацените какой ураганище на планете крутится, даже из космоса видно!
   - Спасибо, уже заценил на собственной шкуре, пока прививку делал, так волной приложило о камни, чуть иньектор не потерял. Кстати, лодка то у испытуемых осталась.
   - Не может быть! Я лично бревно - часть от лодки подальше в море отогнал.
   - Бревно-балансир да, а лодка осталась на суше. И не стоило так стараться со стихией, можно было, просто острый камень швырнуть.
   - Не совсем конечно, то, что хотелось, ну да вред то я им причинил, те же грядки смыло.
   - Местные рыбаки о камни разбились.
   - На эксперименте это вряд ли отразиться, ничего интересного пока не видно, я поплыл, поем.
  

Глава 6 Переезд

   На третий день непогода стала утихать, море было по-прежнему бурным, однако дождь прекратил лить как из ведра. Денис с трудом выбрался из-под лодки и было отчего. Сверху на убежище двух людей водой смыло два куста вместе с землёй. Пришлось откапывать из грязи и спутавшихся корней лодку. К этой грязной процедуре вскоре присоединилась и Анфиса. Вымазались как черти, зато откопали и перевернули лодку.
   Весь склон скалы был неузнаваем после урагана. Потоки дождевой воды, смыли всё, что могли смыть. Песчаный пляж превратился в настоящую мусорку. Не сговариваясь они, помогая друг другу, спустились к бурелому из кустов, пригнанных волнами стволов деревьев, листьев, сучьев, водорослей, раковин и другого мусора.
   Птицы видимо не так пострадали, так как преспокойно шныряли по всему этому нагромождению. Девушка съела содержимое двух ракушек, раздолбив их о камень. А потом нашла шикарнейший, чуток поклеванный кусок рыбьего хвоста. Со своей добычей она гордо пошла к горе-добытчику, который копошился кверху задом между двух солидных стволов.
   - Сегодня у нас настоящая уха из этого жирного рыбьего хвоста! - заявила на правах главной добытчицы Анфиса.
   - Неа, сегодня у нас настоящий черепаховый суп, - возразил радостно мужчина, напружинился и рывком вытянул из-под стволов громадный тазикообразный панцирь с лапами и свисающей мёртвой головой.
   Черпаха было солидной. Такую девушка только по телевизору видела.
   - Вот тебе и посудина заодно для супа. Выпотрошить сумеешь?
   Вопрос ввёл городскую жительницу в столбнячное состояние. Ну не готовила она черепах в своей жизни ни разу. Потрошить черепаху пришлось вдвоём, ещё и замучились панцирь на брюхе проламывать, однако проломили, поковырялись во внутренностях и выкинули птицам на растаскание всё несъедобно выглядящее.
   Сушили водоросли и куски древесины для костра. Ближе за полдень, Денис не с первой попытки, но сумел разжечь полусырые деревяшки и мусор. Дыму было больше чем огня. Но на этот дымный костер была возложена в собственном панцире черепаха, в которую подливали пресную воду из ручья. К вечеру мясо стало съедобным, хоть и было нестерпимо пресным. Съели половину черепахи. Ночью не стали спать, а разложили большущий костёр и пошли собирать в отлив морских обитателей. Наелись свежатины. Запекли мелкой рыбы на прутиках на углях. Вкус так себе, но вполне съедобно, если есть нечего.
   Мужчина продолжал копошиться в мусоре, ворочал какие-то брёвна и коряги, отбрасывая причудливые пугающие тени на скалы, а Анфиса заворожено смотрела в пламя и подкидывала сучья в костёр. Мысли были нерадостные. Стоило стихии разыграться, и они оба чуть в ящик не сыграли. Запасов кот наплакал, весь берег оказался чуть ли не подчистую смыт дождём. На прежнем месте было куда уютней, но туда её теперь и манной небесной не заманишь. Уж лучше тут есть дохлых черепах, чем там быть этой самой дохлой черепахой. Мужчина притащил и бросил в костёр большущее бревнище. Сразу сноп искр взлетел от огня в небо. Девушка чувствовала тепло костра и это было приятно. Она сидела обняв ноги и положив подбородок на коленки.
   Из темноты вышел перемазанный грязью бородачь с выщипом на голове и бросил возле девушки моток лиан, после чего опять пропал в тёмном нагромождении прибрежного мусора.
   - Ах ты ж! - послышалось из темноты.
   В костёр, что-то шмякнулось.
   - Анфиска, лови краба!
   Девушка, вооружившись палочкой, начала вертеть членистоногого на горячих углях. Вскоре она выудила поджаренную добычу из костра и обжигаясь, съела.
   - Хватит там лазить, иди к костру греться. Хвост рыбий уже запёкся и черепашье мясо осталось, - позвала она своего спутника.
   - Погоди, некогда мне, нужно поскорее успеть, - откликнулся невидимый голос из темноты.
   Оттуда же послышался треск ломающихся сучьев. Сама не заметила как Анфиса уснула и проснулась только когда в костёр было брошено очередное бревно, а мужчина, хлебнув мясного бульончика из черепахового панциря, потопал смыть грязь в море. Костёр вспыхнул ярче, охватив новую древесину. В его свете девушка увидела мужскую тень, вышедшую из моря. Тень попрыгала на одной ноге, похлопав себя по уху выбивая воду, затем воровато оглянулась на неё и сняла трусы. Затем тень выжала трусы и влезла в них и в полной уверенности, что её тёмное дело никто не видел, направилась к костру. Девушке стало смешно. Двое на берегу, двое суток лежали друг на дружке, а трусы в сторонке выжимают. Вот что значит городская цивилизация. Впрочем, вот она не очень и стесняется, без лифчика в одной рубашке разгуливает. Немного отъестся и грудь не будет торчать как у подростка, а округлится.
   Денис подошёл и устало плюхнулся на песок возле костра.
   - На, - протянул он девушке, нечто грязно-желтое.
   Больше всего это походило, на дерьмо, если честно. Ну вот, она тут о романтике, а он весь момент испоганил. А ведь костёр, море, звёзды.
   - Это чего? - спросила она недоверчиво, даже не пытаясь взять пакость в руки.
   - Глина, что же ещё. На корнях дерева прилипло. Значит, глина в здешних местах имеется, отыскать бы её только.
   Глина, это другое дело. Девушка потянулась и взяла в руки грязно-жёлтый комочек. Он оказался пластичным как пластилин и сразу захотелось что-нибудь вылепить нужное.
   - А ещё есть? - для нормального горшка глины было маловато.
   - В темноте не видно, утром можно посмотреть, она жёлтая и хорошо должна быть заметна, я случайно нашёл, когда с себя грязь смывал. Видно лазил среди корней и вляпался. Ты лучше рыбу облепи в глине и запеки.
   Тратить глину на рыбу, от одного вида которой уже порядком тошнило, не хотелось, поэтому девушка вылепила из неё детскую свистульку и положила изделие на краснеющие жаром угли, а потом засыпала сверху горячим пеплом и золой.
   Мужчина вёл себя как настоящий навозный жук, он всю ночь ворошил бревно в костре и подкидывал сучьев. Потом засыпал и опять просыпался, чтобы поворошить костёр. В конце-концов, под утро Анфиса ушла на скалу и влезши в лодку, уснула, укрывшись пиджаком.
   Утром светило солнышко. Море было уже спокойным. От берега несло тухлой рыбой. Денис сидел верхом на обгоревшем бревне и приматывал лианами к нему две обожженные на костре толстые палки.
   - Доброе утро! - порадовала его девушка улыбкой.
   - Собирай манатки, уезжаем, - не отреагировал на улыбку, не подняв головы от своего занятия, мужчина.
   Настроение упало ниже плинтуса. Вернее, ниже линии отлива, в местном варианте. Анфиса пошла откапывать глиняную свистульку, и как назло, обожгла об незамеченный уголь палец. Обидно до слёз и главное сама виновата. Хотя это он во всём виноват, разозлил и обгадил такое прекрасное утро. Чтоб ему акула...далее здравая мысль не дала развиться бурной девичьей фантазии.
   Узел с немудрящим скарбом был спущен к воде. Вдвоем осторожно спустили к воде лодку. Дальше девушка держала параллельно бревно и лодку, качающиеся на воде, а Денис соединял их посредством лиан и двух жердин. Так как инструмента не было. А голь на выдумку хитра, работу плотника за ночь сделал огонь. Лишнее было сожжено и к утру бревно-балансир и две жердины, для соединения были готовы. Эстетику и красоту мужчина не соблюдал, главное это была надёжность и лиан на соединение он не пожалел.
   Собирать было особенно нечего, погрузив остатки черепахи, скарб и набрав в раковину пресной воды и вволю её сами напившись, они отплыли на поиски нового места для своего проживания. В открытое море, ясно дело они не ринулись, а погребли, а точнее погрёб, весло то одно, бывший экономист со стажем, а его спутнице оставалось созерцать живописные прибрежные скалы и перекатывающиеся под кожей мышцы спины. Погребли надо сказать в противоположную от камня-алтаря сторону.
   Часика три шли вдоль пустынного, если не считать птиц, берега. Анфиса начала терять терпение.
   - Вон берег хороший, зелёный, давай там причалим, - предлагала она.
   - Нет, - лаконично отвечал гребец и продолжал плыть мимо привлекательной зелени.
   Девушку манили прибрежные зонтики пальм, а вдруг на них кокосовые орехи или бананы, вот было бы здорово. Утром попил молочка из кокоса, закусил бананчиком. Сплошное баунти. И обязательно гамачок сплести для себя любимой. Искупалась и на ветерке между двух пальм повисеть, поболтаться. Ляпота!!!
   Внезапно рядом с собой, прямо рукой подать, она увидела массивный плавник акулы. От охватившего её страха, она вся сразу побелела и не в силах, что-либо выговорить, постучала по спине Дениса и указала на плавник пальцем.
   - Акула это, давно рядом плывёт, - констатировал меланхолично гребец.
   Было бы куда, Анфиса бы выпрыгнула, а пока она ощущала себя маленьким кроликом, вокруг которого ползает огроменная змеюка. И змеюка несомненно была зубастая и голодная, а значит жутко опасная.
   - Дай ей веслом по башке, - попросила она тихим голосом на грани истерики.
   - Зачем? - искренне удивился мужчина и даже грести перестал.
   - Чтобы отстала от нас, - уточнила просительница.
   - Ерунду городишь. Совсем от солнца спеклась. Делать мне нечего как акулу по башке единственным веслом дубасить. Если сломается, ладошками мне грести потом? Ты вроде с высшим экономическим образованием человек, а иногда такую глупость ляпнешь, что хоть стой, хоть падай.
   Плюнув по направлению акульего плавника, раздосадованный мужчина продолжил греблю и осмотр берега. Берег ему не нравился, вернее он не видел искомого жёлтого цвета глины, не в прибрежной воде, не на берегу. Плыли далее молча. Потом поели черепашьего мяса и уже к вечеру вошли в бухточку с желтоватой водой. Желтоватую муть выносила в заливчик мелкая речушка. Прибрежные скалы по самую полоску воды заросли пальмами. Дальше в горы шел лес, обвитый лианами и полный своих неизвестных звуков.
   Источник глины был обнаружен, а значит, именно в этой бухточке можно было определяться на жительство. Лодку вытащили на берег, под пальмы и завалились спать, прямо в неё. Анфиса хотела подуться на Дениса, но в лесу спать одной страшно, поэтому она завернулась в пиджак и легла к нему на плечо. Вскоре сильная рука обняла её, крепко прижала к себе и девушка, пригревшись, уснула.
   Мужчина не спал некоторое время, прислушиваясь к непонятным звукам ночи. Руки и спина гудели от долгой гребли. Ладони горели огнём. Прижавшись во сне губами к его груди, спало это, загоревшее на здешнем солнышке, создание из такого далёкого прежнего мира. Какая-то попалась ему ветреная спутница. Мысли его начали бродить вокруг обручального кольца, которое он хранил с очками вместе, затем перешли плавно на необходимость создания гончарного круга и в мыслях о колесе он заснул окончательно.
  
   - Наши подопытные поменяли место постоянного лагеря и переместились на надводном средстве транспорта вдоль берега экспериментальной зоны.
   - Приматы, я заметил, весьма подвижны, помните, мы ставили эксперименты на улитках, за ними не надо было постоянно перемещаться.
   - Вы бы лучше отчёт вовремя отправили, уже второй запрос пришёл.
   - Кому интересны эти скучные отчёты? Эти обросшие грибами гусеницы, не способны ни на что, кроме как требовать свои отчёты. Я устал от их придирок. В конце концов, мы смелые экспериментаторы, новаторы и первопроходцы, а они мелкие бюрократы и канцеляристы.
   - Мне передать Вашу пафосную речь вместо очередного научного отчёта?
   - Нет, не стоит, я сам им всё выскажу, когда найду время.
   - Вы кстати составили график роста численности паразитов в телах испытуемых?
   - Эээээ, почти что да.
   - Может, обсудим его вместе?
   - Конечно, я уточню детали и ...к концу местных планетарных суток мы его обсудим.

Глава 7 Глина

   Керамика. Сколько приятных моментов связано с этим словом у археологов. По узору, форме керамики можно столько узнать интересного. Даже целые археологические культуры по керамике определяют, например, культура кубков. Но есть, к сожалению, периоды истории, когда человеческие общности не знали керамики.
   Конечно, он в детстве читал про Робинзона Крузо и как-то смутно помнил, что у того горшки получались кривые, но вылепить самому обыкновенный горшок оказалось делом не простым. Никакого гончарного круга не было. Зато в детском саду все лепили колбаски и колобков. Глина оказалась совсем даже непластичной, а ещё она ссыхалась и растрескивалась. Анфиса скептически смотрела на потуги вымазанного в жёлтой глине по уши Дениса. Она собирала съедобные травы и орешки. К концу дня, однако первая посудина, представляющая собой кривую тарелку с высокими бортами из слепленных глиняных колбасок, была выставлена для подсыхания в тенёк. Эта пародия на посудину была страшна как первородный грех. На этом гончарные опыты были пока закончены и начались опыты печные. Ведь нужно же было посудину обжечь.
   К сооружению печи бывший экономист отнёсся просто. Должно быть два отделения: нижнее с отверстием для дыма и для топлива и верхнее типа духовки для приготовления пищи. Анфиса предложила коллеге сделать дырку между отделениями, типа конфорки. Резон в этом был, да и спорить не хотелось, может так оно и лучше. По крайней мере с дыркой лепить легче. Три солидные каменюки, поставленные буквой П, образовали стенки будущей печи. С помощью более мелких камней и глины был сооружен верх печи и оставлена дырка под дым. Свежеслепленную печь забили до отказа топливом, жарко протопили и после, Денис промазал появившиеся трещины. Духовку вылеплял дольше и тщательнее. Получилось нечто вроде глиняного кармана на верху у печи. И сбоку по грудь себе он выложил дымоход. Сооружение худо бедно работало. Только дым упорно шёл в духовку, а не в дымоход. Рыба запекалась, а заткнув дымоход камнем можно было её и прокоптить дымом.
   Первый опытный образец посуды наконец пошёл на обжиг, но температуры не выдержал и к разочарованию гончара-неудачника треснул. Второй сосуд, который даже подсохнуть не успел, тоже треснул. Критик женского полу, третью попытку пресёк на корню и решил, что не мужское это дело - горшки лепить. Денис полностью был согласен с женским мнением и переложил столь деликатную задачу на хрупкие девичьи плечи, сам перешел к постройке будущего семейного гнезда. Был вариант обмазать корзинку изнутри глиной и обжечь, только корзинки были в таком же дефиците.
   Простой шалаш девушку не устроил, ей видите ли, хижину подавай. Транжира! От создания кирпичей после опытов с гончарным и печным делом Денис отказался сразу. На месте повыше вырыл четырёхугольник в земле, отвел место под земляные нары, а потом вокруг из камней и глины и всякого мусора вылепил стены. Крышу сделал из пальмовых листьев, просто задолбался к концу строительства. Избушка не избушка, но полуземлянка вышла вполне сносная.
   Тем временем Анфиса подмешивала в глину песок и золу из печки. Посуда от данных изысков красивее вряд ли стала. Девушка слепила подобие миски и даже что-то отдалённо напоминающее детский горшок с ручкой из советского детского сада. От трудов праведных спину ломило у Анфисы порядочно.
   - Вот, что ты ходишь вокруг без толку? - обратилась она к мужчине.
   - Топливо для печки таскаю, обжигать же нужно посуду.
   - Лучше бы мне массажик сделал, - добавив некоторой томности в голос, продолжила Анфиса, потягиваясь.
   При потягивании, грудь выглянула из мужской рубашки.
   - Спинка болит, - чуть ли не прохныкала она.
   - Так чего ж ты молчала? - обрадовался Денис, - сейчас поправим, вставай ко мне спиной, руки за голову.
   Анфиса встала, как он ей сказал, в следующий момент её тело рывком оторвалось от земли, встряхнулось как тряпка, при этом действе, позвоночник хрустнул, и казалось, высыпался до последнего позвонка в трусы. По-другому девушка представляла себе массаж. Что-то такое эротичное и сексуальное для неё было в этом слове.
   - Ну, как, полегчало? - участливо спросил массажист, ставя жертву на землю.
   Прежде чем ответить утвердительно Анфиса недоверчиво пару раз шагнула, и убедившись, что позвоночник всё же при ней и к удивлению целый, кивнула. Хотя могла бы много интересного высказать по поводу такого массажа и массажиста в частности.
   - Ты обращайся, если что, я ещё дёрну, - благодушно почесав многочисленные хохолки на голове, выдал мужчина и потопал снова в лес за новой порцией веток.
   Что-то ворча про дурака, который и лоб себе расшибёт, если молиться его заставить, жертва массажа устанавливала поглубже в печь свои глиняные поделки и загрузив ветки посуше, раздула огонь. Дым тут же повалил сразу со всех отверстий чуда печной индустрии. Вволю прокашлявшись и натерев, до слёз глаза, Анфиса ещё раз прошлась по знаниям и умениям своего коллеги экономиста.
   Анфиса разглядывала ноготь на указательном пальце левой руки. С маникюром и педикюром дела обстояли неважно. Ладно, хоть на руках обгрызть можно, а на ногах как? За маникюрные малюсенькие - малипусенькие ножницы девушка была готова на всё, включая убийство. Полировать ногти было тоже нечем, хотя она замечала попытки мужчины бороться с ростом ногтей на ногах посредством кусочка затвердевшей акульей кожи.
   Внезапно Анфиса увидела перекошенное лицо Дениса.
   - Капец! Приехали! - только и успела она подумать.
   К сожалению, местная реальность не помогает и не располагает к душевному покою. Крышу у коллеги сорвало окончательно и капитальный ремонт уже не канал. Мужчина набросился на неё, швырнул как тряпку себе на плечо и ринулся напролом сквозь жиденькие прибрежные кустики к морю. Так как девушка с сумашедшими близко и долго не имела удовольствия общаться, ей оставалось висеть в качестве шарфика на плече несущегося сбрендившего мужика и думать о дальнейших его телодвижениях. Бег вскоре закончился. Подняв веер брызг, Денис врезался в море и швырнув свою ношу в лодку, одним движением влетел в неё сам. Следующие несколько минут Анфиса видела бешено молотящие по волнам веслом руки. Лицо шизика покраснело, пот лил градом. Лодка неслась в открытое море всё дальше от берега. Наконец он тяжело задышал, затравленно обернулся на берег и перестал грести.
   - Кажись оторвались, - прохрипел Денис, всё ещё силясь отдышаться после бешенной гребли.
   - Оторвались не то слово, - осторожно поддакнула Анфиса, вспомнившая совет, что дуракам и шизойдам лучше не перечить и ни в коем случае не орать на них.
   - Уф, а ведь запросто могли сожрать, - продолжил мужчина.
   - Кого? - вкрадчиво спросила девушка тоном телевизионного психолога.
   - Да туземцы местные, мать их!
   Видимо припадок заканчивался, умалишённый успокаивался на глазах, зачерпнул морской воды и с фырканьем омыл лицо.
   - А я никого не заметила, - невинным голосом сообщила Анфиса.
   - Так и я никого не заметил, вот в чём дело, а потом меня как торкнуло по мозгам. Ты когда глину месила, везде натоптала и я тоже. Ну и глаз замылился, следы босых ног и следы босых ног. А тут смотрю на следы, и аж мороз у меня по хребтине пробегает. Следы то как у тебя, в смысле размер, а рядом след, как от палки. А ты же с палкой не ходишь. До меня и допёрло, что это не ты и не палка это вовсе, а копьё. Всегда след справа от копья. Как это понял, сразу думаю, валить надо. Начал потихоньку шмотки таскать в лодку, а потом уже извини, нервы сдали окончательно, тебя в охапку и нафиг подальше от этого места. Права ты была, они на дым приходят, заразы.
   Хотя мужчина говорил путано и сбивчиво, лишь бы выговориться, до Анфисы начало доходить. Она вдруг вспомнила, что и сама видела след от палки возле своих следов, но не придала этому значения, а ведь действительно палки у неё не было, откуда бы и следу взяться. И кто, спрашивается, из них двоих теперь дурак.
   - А как же хижина и печка? - скорей по инерции спросила она.
   - Пусть друг дружку в ней запекают и вообще что угодно делают, поплывём дальше вдоль берега и поищем место побезопаснее.
   - Глину жалко, - шмыгнула носом девушка.
   - Своя шкура дороже глины, я барбекю быть не хочу и тебе не советую, - Денис спокойно взялся за весло и направил лодку вдоль берега.
   По крайней мере, он оказался не сумасшедшим, хоть и перенервничал. В лодке действительно присутствовал весь их немудрящий скарб.
  
   - Почему их не съели?
   - Коллега, это племя не исповедует каннибализм. Во всяком случае, в качестве мяса они людей рассматривают только в голодный период.
   - А в плен почему не взяли?
   - Они просто не поняли, что это за люди и нужно ли их захватывать.
   - Вы заметили, что в этом племени много особей женского пола?
   - Ещё бы, мужчин они ведь отдают на съедение соседям-каннибалам.
   - Как это вообще соотноситься с моралью?
   - По сути, главное их занятие собирательство, а значит, женщина собирает столько же продукта, сколько и мужчина, если не больше. Изначально было равенство. А потом женщины, благодаря своей функции деторождения поднялись выше мужчин, да ещё соседи-каннибалы со своей политикой "выедания самых сильных людей в соседних племенах" сдвинули их численность в пользу женщин. Перед нами коллега классический матриархат. Мужчин в племени мало, прав они никаких не имеют, после осеменения они вообще в глазах местных женщин отработанный материал и от них с радостью избавляются, отдавая в качестве живой дани соседям. И мораль тут не при чём.
   - А у каннибалов патриархат?
   - Да! У них воины-добытчики играют главную роль в обеспечении племени мясом побеждённых, поэтому патриархат полный, едят в основном мужчин из чужих племен, а женщин делают зависимыми половыми партнёршами.
   - А почему подопытных тогда съели?
   - Не хотят чтобы их потомки были с другим цветом кожи и вообще калек и женщин с ненужными им признаками они тоже съедают.
   - Естественный отбор, как говорил один местный продвинутый примат.
   - Скорее это социальный, а не естественный отбор.
   - Я возражу!
   - Не мутите воду!
   - Может мне вообще цвет не менять?
  

Глава 8 Новый друг

   Проплыв вдоль берега ещё некоторое время Денис плюнул, буркнул себе ругательство под нос и повернул назад.
   - Ты куда? - удивилась его попутчица и пассажирка в одном лице.
   - От добра добра не ищут, - выдал мужчина непонятный набор слов, чем вогнал Анфису в некоторый ступор.
   - Не, всё понятно, но что конкретно? - через некоторое время выдала она.
   - Да на старое место плывём и будем жить как прежде, а глину будем привозить, главное место там безопасное.
   - Но, там же арбузы садить негде, всё смыло! - попробовала возразить девушка.
   - Значит, будем и землю завозить, делать террасы. Терпение и труд всё перетрут.
   - Ты прям сегодня кладезь народной мудрости, - не удержалась и съехидничала Анфиса.
   - Талант не пропьёшь. Ты смотри не обгори, рукава то раскатай, тут сметанки нету и мазать тебя нечем.
   Про себя Денис подумал, что могла бы и пуговицы на рубашке застегнуть. Но, бросив очередной взгляд в соблазнительный вырез рубашки, передумал. Не так и много радостей оставила ему здешняя действительность, а тут стриптиз не стриптиз, но глазу приятно. Да и ноги из под рубашки сексуально торчат загорелые, местами поцарапанные и с большим родимым пятном на левой лодыжке. Мужчина жмурился на ярком солнышке своим мыслям как мартовский кот на крыше. Лодка шла не ходко, не валко.
   Сзади лодки показались над волнами глаза рептилии и тут же скрылись.
   К давно знакомому берегу подошли уже в сумерках. Отвязывали бревно-балансир и втаскивали лодку на скалу уже в темноте, ободрав все локти и коленки о каменюки.
   Утром Денис проснулся от того, что ему прямо на лицо какнула пролетающая птица. "Снайпер пернатый" - подумал обгаженный и потопал умываться к морю и искать материал для навеса.
   Анфиса проснулась позднее и раз уж её опять банально забыли потопала искать, чем или кем бы подзакусить с утреца. Невдалеке пела незнакомая птица и, надеясь поживиться птичьими яйцами, девушка начала карабкаться на звук.
   Умывшись и набрав съедобные остатки, любезно оставленные пернатыми после отлива, бывший экономист искренне понадеялся, что его спутнице хватит ума принести пресной воды из ручейка. Остатков было и одному мало, но лучше уж эти поклеванные крохи, чем совсем ничего.
   К возмущению Дениса ни Анфисы, ни воды на месте ночёвки не оказалось. О чём только думают женщины!? Но может быть за водой девушка и ушла. Убедив самого себя в том, что его спутница пошла за водой, Денис занялся более насущным делом. Он начал искать, что-нибудь тоненькое и острое, чтобы можно было выковырять из раковин и панцирей кусочки мяса, до которых не добрались птицы. Как назло ни рыбьей кости, ни тоненьких прутиков вблизи не было. За этими поисками его и застала Анфиса. Мужчина посмотрел на её руки и понял, что зря он на неё понадеялся, никакой воды она не принесла. Ни воды, ни еды! Вернее никто не сходил за пресной водой и без чего-нибудь острого и длинного до еды им тоже не добраться. С другой стороны можно попробовать раздолбать раковины и панцири крабов каменюкой и потом из получившегося крошева выуживать размозжённые кусочки плоти. Вздохнув, Денис направился к подходящему булыжнику. Тут в него вцепилась девушка и начала вываливать информацию запредельными дозами.
   - Скорее! Пойдём! Там! Там, поющая собака! Я думала птица! Вообще я хотела к завтраку яиц насобирать, но там собака и она поёт! Натурально поёт!
   - А дай-ко я тебя поцелую в лобик, - неожиданно сказал мужчина и взяв голову девушки в ладони неожиданно притянул к себе и чмокнул в лоб.
   Анфиса не успела сообразить и лупала на своего спутника выгоревшими на местном солнышке ресницами. Вообще она конечно не против была поцелуя, произойди он в другое время и при других обстоятельствах. Да ещё и в лобик зачем? Морда небритая конечно лоб уколола и девушка изумлённо его потирала взирая на целовавшего. Тот однако в мыслях был далёк о романтических чувств. Услышав о поющей собаке, он решил, что Анфисе напекло голову или просто приключился глюк. Чтоб как-то проверить её самочувствие, ему ничего иного в голову не пришло как проверить её температуру. Так как он был человеком женатым, до того как попал из корпоратива в местную солёную водичку, и даже не просто женатым, а ещё и папой нескольких оболтусов, то давно привык мерить температуру посредством целования в лоб. Не в задницу же их целовать, засранцев. Градусника поблизости не было, а экспресс-анализы он провести не мог, потому и чмокнул в лоб. Температура обычная, жара не наблюдалось. Но на лицо расстройство или помутнение мозгов. Что в таких случаях делать Денис искренне не знал, не работал он в психушке и опыта общения с тамошними обитателями не имел. Потому решил он вести себя обычно и доброжелательно, Почему-то это слово "доброжелательно" всплыло в уме и именно так он себя и повёл.
   Для начала он растянул пошире лыбу. Девушка отступила от него на шаг. Из чего он сделал вывод, что улыбка была лишней, он уже который месяц не брился путём и в зеркало не заглядывал. Оно бы ещё и было бы, зеркало то. Вообще в плане совместного ночного "времяпровождения" сумасшедшая наверно была бы даже предпочтительней нормальной. Дикая страсть и всё такое. Но в плане совместного выживания сумасшедшая была полной катастрофой. Это была опасность и обуза. Но делать нечего, и крепко задумавшись над своей несчастной судьбиной Денис продолжил разговор со своей уже можно сказать мимолётной спутницей как можно более спокойным и дружелюбным тоном.
   - А где ты видела собачку?
   - Там левее и выше по скале, за ручьём, - указала, опять возбудившись, девушка.
   - Давай сходим вместе посмотрим на собачку, - предложил доброжелательный бывший экономист.
   - Да! Конечно! Я тебе про то же! - выпалила Анфиса и ринулась вверх.
   Мужчина не торопился и тщательно выбирал, куда ставить ногу и за что цепляться рукой. Вообще он предполагал, что пока они лазят по скалам приступ пройдёт или ослабнет. Те же эпилептики же не бьются в приступах сутками. Хотя кто их дуриков знает. Анфиса подгоняла.
   - Шевели булками, чего застрял!
   - Да иду, иду, куда торопиться, никуда твоя собака певчая не денется, - отвечал ей снизу, пыхтя, Денис.
   Миновали ручеёк и нагнувшись над расщелиной, девушка указала вниз рукой.
   - Вон она!
   Пришлось и ему заглядывать.
   В расщелине сидела маленькая собака и чего-то лопала. Денис нервно сглотнул и не нашёл ничего уместнее, чем спросить:
   - А чего она не поёт?
   - Дак она же есть!- удивилась Анфиса, - ты же когда ешь не поёшь, рот то занят.
   Спутник девушки быстро нашарил поблизости солидную каменюку и сграбастав её поднял над головой.
   - Ты чего? - не поняла мнимая сумасшедшая.
   - Прибью.
   - За что собачку?
   - Съедим, мясо же.
   - Не тронь, она же поёт - девушка попыталась встать на край расщелины, между собакой и убивцем.
   Рановато он вычёркнул её из списка дуриков. Вот ведь налицо помешательство. Денис положил камень поблизости и снова растянул лыбу.
   Зря. Анфиса опять шарахнулась и если б он не успел поймать её за руку, сверзилась бы на эту дикую псину заместо каменюки.
   - Анфисочка, ну кушать же хочется, - попробовал он её переубедить.
   - Мы её приручим. Она будет от рыбы птиц отпугивать, - с энтузиазмом выдала девушка.
   - Она дикая и нам кормить её нечем.
   - Ну, если совсем уж нечем кормить будет, отпустим.
   - А если укусит?
   - Не укусит она, она же так поёт.
   С одной стороны собака натурально была и двух спорящих между собой людей не боялась. С другой стороны она кого-то хомячила и петь не собиралась. Пока она сытая может и не укусит и вообще убежит.
   - Надо дождаться пока доест, а то броситься может, подумав, что мы еду у неё отбираем.
   Так они и сделали. Собака доела, облизнулась, паразитка, уселась и уставилась на них не собираясь убегать. Денис выглянул из-за спины Анфисы и состроил зверскую рожу. Псина повернула голову на бок и подняла одно ухо. А потом запела. Давно небритая челюсть самопроизвольно отпала. Не, ну до соловья было псине как до Китая раком, однако ж не выла, не скулила, а именно пела собаченция вполне даже натурально. Больше всего это напоминало как по телеку киты пели. Воспользовавшись лёгким ступором своего спутника, девушка начала спускаться к поющей собаке.
   - Не, мы точно не на планете Земля, - сказал мужчина и последовал за ней следом.
   Пока Анфиса подбиралась к собаке, которая агрессии не проявляла, Денис исследовал остатки её пищи. Остатков было немного, зато какие! Ошмётки шкуры и иголок с жёсткими волосами. Какой-то местный волосатый ёжик стал жертвой четвероногого певца или певицы. Иглы местного ёжика вполне годились, чтобы ими выколупывать из раковин и панцирей кусочки мяса, а потому были тут же заначены запасливым бывшим экономистом.
   Так неожиданно у парочки индивидуумов появилась поющая собака. Которой дали кличку Шаляпин или сокращённо Шаля.
  
   - Зачем вы убили морского крокодила? Это же прямое вмешательство в ход эксперимента. Вы же первый ратовали за чистоту опыта.
   - Извините, не удержался, такое прекрасное чучело из него получилось. Тем более их там много, одним больше одним меньше, никак на эксперименте не скажется.
   - А если бы он их съел?
   - Съел или не съел, это вопрос к математикам, которые процент возможности того или иного действия просчитывают, а я классное чучело из аллигатора сделал и в отдел формирования погоды отдал. Надо укреплять корпоративные связи между подразделениями.
   - Подопытные начали приручать местное млекопитающее. Это определённый успех, хотя я никак не планировал развитие скотоводства.
   - В местности откуда мы их изъяли кажется используют этих млекопитающих в качестве транспортных?
   - Нет, это Вы с оленями перепутали, в их местности для охоты используют и больше в декоративных целых и охранных. Хотя восточнее используют и как транспортных животных и в пищу используют.
   - А как используют наши подопечные?
   - Пока никак, привели к жилью и теперь животное ходит за особью женского пола, а мужская особь занялась сооружением жилья.
   - Вели бы кочевой образ жизни, почему вечно эта мужская особь вьёт гнездо? Так все сроки эксперимента пройдут, а мы только и будем фиксировать сооружение жилья.
   - Сами виноваты, Вы же взяли подопытный материал из оседлого населения, взяли бы из кочевого и были бы у Вас кочевники. Он не виноват, что таким его воспитали.
  

Глава 9 Дела житейские

   Дальнейшие дни потекли обыденно. Утром и ночью собирали и пытались ловить дары моря. Первую половину дня дрыхли, так как приучили собаку отгонять птиц от сушащейся рыбы. Днём Анфиса собирала и сушила водоросли, плела из корней циновки и корзинки, ну пыталась по крайней мере, а Денис уплывал за глиной и к вечеру возвращался и выгружал её. С помощью местного песочка глину разбавляли и перемешивали с перетёртой камнями высушенной травой и водорослями. Массы становилось больше. Далее камень за камнем вырастала прочная стена жилища недалеко от ручейка. Камни между собой и скрепляли глиняной массой, а после высыхания подмазывали трещины. В итоге, получилось что-то вроде ласточкиного гнезда прилипшего к склону горы с отдельной дыркой-входом и отверстием в потолке для выхода дыма из очага и освещения.
   Тем же способом начали возводить и первую террасу под арбузы. Смысл сооружения был в создании вдоль скалы заборчика из глины и камней. В пространство между заборчиком и скалой навалили каменюк, песка и гальки, чтобы не расходовать дефицитную землю. Также, туда временно испражнялись и таскали собачье дерьмо, засыпая сверху песком, чтоб не воняло, туда же шёл мусор и перемолотые на камнях рыбьи кости, плавники, если Шаля не съела, и осколки раковин моллюсков. А вот сверху всего этого тонюсеньким слоем насыпали землю привезённую лодкой из близлежащих джунглей. В нижний слой каменюк, перегородив русло ручейка пускали воду. Замысел был, чтобы пустив корни, арбуз добрался до воды.
   Шаля была собакой умной, быстро училась и вскоре оба попаданца в этот чужой для них мир не знали как они раньше и жили то без собаки. Денис даже брал её с собой, когда плавал за глиной и землёй. И ему спокойней, всё же какая-никакая, а охрана, и собаке развлечение, а также новые просторы для охоты. Уж поесть то собаченция любила. Тут правда Анфиса протестовала, ей одной было скучно оставаться, а с Шалей веселей было ждать возвращение Дениса.
   Третьим на очереди строением стало зернохранилище. Сказано конечно солидно - зернохранилище, а на самом деле в выемке в скале вымазали пространство глиной и что-то вроде вмурованного намертво кувшина получилось, горлышко которого закрывали тяжёлым камнем от вездесущих пернатых, которые людей за хозяев упорно не признавали и норовили всё время слямзить всё, что плохо лежит.
   После посадки арбузов на узенькой террасе, обленились и ездить за глиной Денис стал реже. Скука добивала и начали ругаться, да докапываться друг до друга, особенно из-за собаки, пока не решили сделать себе развлечение. Вернее развлечение придумал сделать бывший экономист. Притащил в мазанку круглый камень. Из глины на выпуклом камне сделали бордюрчик с ячейками и тщательно замазали все трещинки. Из глины же сделали двадцать четыре круглых маленьких лепёшечки и двенадцать из них пометили сверху крестом. Также вылепили два игровых кубика с дырочками. Всё это обожгли в очаге и получились нарды. Некоторое время отчаянно в них рубились.
   А вскоре начали расти арбузы и стало не до игры в нарды. На узенькой террасе круглые арбузы пока лежали, но плети лезли вниз, и вскоре выявилась опасность потери урожая. Тяжёлые арбузы могли просто под своим весом оторваться, скатиться с горки вниз и разбиться о камни. Денис съездил и привёз лиан. Плоды арбуза начали оплетать и привязывать, чтобы не упали со скалы. Вдоль края террасы попытались сделать плетень из прутьев.
   В целях перетирания в труху сушёной травы и водорослей для добавления в глину достаточно было положить пучок травы на наклонную ровную поверхность скалы и потереть каменюкой. С костями рыбными, было похуже, они норовили свалиться вниз. А в принципе добавить костной муки в рацион было бы неплохо, опять же и в качестве запаса можно было держать костную муку. Нужно было сделать жёрнов. Легко сказать.
   Человек каменного века о свойствах и способах обработки камня знал гораздо больше чем среднестатистический современный. Экономисту все камни казались одинаковыми. Круглый камень должен был быть по идее сверху - им удобно тереть. А где же взять камень вогнутый, под форму верхнего круглого? Как овальному камню придать такую форму? Ответы на эти вопросы Денис не нашёл. Зато нашёл солидный кусок расколовшегося камня по форме отдалённо напоминавшего пирамидку. Эту каменюку пришлось тартать на скалу к нужного размера трещине в скале, куда и воткнули пирамидку одной из более-менее плоской стороной вверх. По этой поверхности и стали тереть камнем. Нижнюю же пирамидальную часть постепенно закрепили в расщелине, облепив глиняной массой.
   Время от времени Анфиса пыталась вылепить и обжечь на очаге жилища сосуды, добавляя в глину различные ингредиенты. Раз за разом получались всё более приличные экземпляры кривобоких гончарных изделий. Такие опыты зависели напрямую от наличия запасов топлива, т.е. от выброшенного морем топляка. Если корягу удавалось разломать и доставить к очагу по частям. Втайне от своего. О, уже своего! Спутника по этой нищенской жизни. Анфиса сделала несколько глиняных свистулек.
   День за днём запасы пополнялись сушёной рыбой, крупинками выпаренной из морской воды и соскобленной с камней соли, запасом топлива из сушёных водорослей, кусков топляка.
   Очередной скандал и нытьё закончились согласием Дениса взять Анфису и Шалю с собой за глиной, чтоб не было скучно. Этот поход не обошёлся без казуса. Как только лодка стала пробираться средь мангровых зарослей к облюбованному глиняному карьеру девушка чуть не свалилась в воду испугавшись змею. После умерщвления змеи ударом палки по башке, оказалось, что змея это не змея вовсе, а средних размеров черепаха с необычно вытянутой шеей. Девушка сконфузилась, а её спутник смеялся долго над этим змеиным случаем. Глиняный карьер представлял собой не что иное как наносы глины на манграх, понять, корни это или ветки было невозможно. Не мудрствуя Денис соскребал раковиной глину с корней-веток и отправлялся обратно. Другое дело земля. За землёй приходилось доплывать до настоящих джунглей и вырывать плодородный слой из-под корней. Корни естественно мешали и приходилось орудовать кусками камней. После того, как лодку загрузили, а Шаля поохотилась и с довольной собачьей мордой вернулась назад, отчалили и поспешили домой. Темнело тут рано и быстро. Хлоп, и свет выключили. Уже впотьмах разгружали лодку и псина умудрилась разлечься прямо на тропе и естественно помешать движению. Денис просто запнулся об неё в темноте и чуть не сверзился со скалы. Раздался отборный мат и визг обиженной собаки. Ноша глины улетела вниз и рассыпалась. Пришлось возвращаться и протискиваться по тропинке через Анфису. Тропинка была крутой и они буквально ползли касаясь скалы рукой. Девушка замерла и мужчина осторожно перелез через неё и связку лиан, которую она тащила. Наверно он перестраховался. Факт остаётся фактом. Полуголое горячее тело вжало Анфису в скалу и задержавшись непростительно долго, как бы нехотя отделилось в темноту. Денис ушуршал вниз по тропинке, а девушка некоторое время стояла и слушала как кровь прилившая к вискам бухала в такт ударам сердца. Ещё и в ухо жарко надышал. Теперь горели огнём почему то оба уха, а не только то в которое надышал её спутник.
   Пришла крамольная мысль успеть обратно до того как он успеет пройти и ещё раз испытать это чувство. А почему бы и нет. Легко передвигаясь по знакомы выступам девушка поспешила к лодке.
   - Блин, куда ты идёшь? Лучше бы огонь развела и подсветила, - пробурчал сквозь сопенье поднимающийся Денис, и пришлось Анфисе ретироваться обратно.
   Получается, она как собака мешалась ему на пути. Это ей не понравилось, и она пообещала припомнить при первом удобном случае его поведение. А с другой стороны втайне она потратила кусок глины на глиняную свистульку и во время последней поездки оставила её за стволом дерева, под корнями которого копали землю. После карабканья по скалам в темноте вырубились оба мгновенно и не подозревали, что как только нагруженная лодка отчалила от берега, смуглая рука ухватила глиняную свистульку и унесла в джунгли.
  
   - Вряд ли можно назвать это событие контактом двух цивилизаций, коллега.
   - Может быть, может быть...
   - В последнее время подопытные явно зациклились на выживании.
   - Уж я то точно не сообщал им о наступлении сезона дождей. Их запасов, особенно арбузов должно им хватить. В крайнем случае съедят собаку, в ней много питательного. Не радует меня одичание разбежавшихся по джунглям остальных подопытных женского пола. Их мы потеряли в качестве экспериментального материала.
   - Значит, Вы признаёте несостоятельность Вашей теории?
   - Отнюдь, теперь у подопытной пары будет много свободного времени, месяц по местному планетарному как минимум.
   - Может их искусственно спарить?
   - Или просто искусственно оплодотворить самку?
   - Как правило, появление детёныша меняет отношения между самкой и самцом у приматов.
   - Предлагаю понаблюдать их в период дождей и провести моделирование беременности у самки, мне интересно хватит ли ей рациона для вынашивания плода.
   - А я у самца возьму семя на исследование, современные приматы бывают заразны генетически.
   - У него уже были дети, но думаю Ваши действия, коллега, будут не лишними, заодно и для искусственного оплодотворения материальчик будет.
  

Глава 10 Сезон дождей

Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"