Аннотация: Женские истории. А фантастика, возможно, тут даже и лишняя
Кривошеина Елена
Много или мало?
Медленно, но верно вечерело. Солнце неспешно склонялось все ниже и ниже, постепенно, луч за лучиком, прятало себя за высокие кроны деревьев. И лес в его догорающем свете становился все таинственнее, все загадочнее, все сказочнее и необычнее.
Птицы, пережив жаркий полуденный зной и парную теплоту вечера, дождавшись приятной вечерней прохлады, радостно приветствовали ее звонкими голосами.
Как жаль, подумалось Эльзе, что она не узнает их трелей. Вот кто, например, так переливчато, так звонко поет где-то совсем рядом, справа, так близко, что, кажется, только руку протяни и заденешь, коснешься невидимого певца. Она даже остановилась, разглядывая ближайшее дерево, пытаясь отыскать звонкоголосую пичугу, но скромность артиста оказалась велика, и показать свой божественный лик он не пожелал.
Вздохнув, девушка побрела дальше.
Хотелось бы думать, что это соловей. Так приятно было бы осознавать, что она слышала именно эту птичку, которую, по рассказам, надо слушать, встречая рассвет с любимым. А у нее, к сожалению, никогда не было рассветов с любимым. Сначала учеба, потом работа. И мысли, что все успеется когда-нибудь потом. Вот наступит это потом и у нее все будет. И любимый, и семья, и детишки. А сейчас уже слишком поздно. Все подружки замужем, все любимые разобраны.
А пусть это будет соловей! Поет громко, звонко, красиво. И пусть сейчас закат, а не рассвет, но почему бы, собственно говоря, этому певуну не петь на закате?
Да, именно так она всем и скажет. Скажет, что слышала соловья, и девчонки на Станции просто умрут от зависти. Большинство из них не то что не встречало соловья, а и заката-то никогда не видели. Редко кому достается такая удача - поездка на Землю, да еще и не просто на Землю, а в Заповедник.
Эльзе, надо сказать, крупно повезло. Сыграло свою роль то, что когда-то давным-давно в этом районе жила ее прабабка. И повезло, что ее бабка, хваткая решительная женщина, добровольно, а на самом деле с большой выгодой для себя, и, как оказалось, для всей семьи, передела древний домик как историческую ценность в безвозмездное пользование Всемирному Совету, выторговав право его посещения раз в год кому-то из представителей семейства. В этот год наступила очередь Эльзы.
Совсем малюсенькой девочкой, еще до Катастрофы, когда Заповедник еще не был Заповедником и имелся свободный доступ для любого желающего, а не только для туристов, выложивших большенькую горку денег за это удовольствие, Эльза была здесь в гостях у прабабушки. И она смутно помнила, как они вместе шли по этому лесу, может быть, по этой самой тропинке. Сухонькая, чуть сгорбленная женщина легко шагала по лесной дорожке и маленькая Эля, как звала ее прабабушка, то отставала от нее, засмотревшись на цветок, травинку или даже порхающую бабочку, то вприпрыжку догоняла, хваталась за руку, теребила, задавая тысячу разных почему и с восторгом выслушивала ответы.
Как ужасно давно это было. И вот уж кто знал всех и вся в этом лесу, так это прабабушка. Уж она-то бы точно сказал, кто так поет-заливается вокруг.
- Ку-ку, ку-ку, ку-ку, - раздалось издалека.
Кукушка! Это кукушка! Знание всплыло откуда-то из глубины сознание, похороненное там, заваленное массой повседневных забот и насущных мыслей, казалось бы, забытое, но на самом деле просто-напросто отложенное на какое-то время.
Ну, хотя бы одну птичку она узнала. Эльза почувствовала глубокое удовлетворение. Хотя бы что-то связывает ее с окружающей природой, она не совсем здесь чужая, а почти даже и своя.
"Кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось?" - появился откуда-то вопрос. Да, кажется, этот вопрос по приметам полагалось задавать, услышав в лесу звонкое ку-ку.
А и правда, сколько? Эльза начала считать: "Раз, два, три, четыре..."
Начав считать, она спохватилась, что, возможно, зря. А что если кукушка сейчас замолчит? Что тогда делать? Верить в это?
Честно говоря, она никогда не любила такие игры с судьбой. Загадаешь что-нибудь, а вдруг оно начнет сбываться? И придется следовать написанному кем-то за тебя сценарию. Уж лучше не знать, чего тебя там впереди, и принимать решения самостоятельно по мере необходимости. И самостоятельно за них отвечать. Но, как-то совсем неожиданно для себя самой, в этот раз она просто не успела задуматься и остановиться вовремя, и оставалось только продолжать считать.
"Восемь, девять, десять, одиннадцать..."
Ничего, уже неплохо. Не пять и не шесть. Это ровно треть от того, что она уже успела прожить. Что было у нее в одиннадцать лет? Мама, папа, замечательная семья, счастливое детство. И светлое будущее. Она всегда была хорошей девочкой, а у хорошей девочки все должно складываться хорошо.
"Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать... Двадцать один, двадцать два..."
Уже совсем-совсем неплохо. Двадцать лет - это ведь целая жизнь. В двадцать все было впереди, куча идей, множество возможностей. Первая любовь, первый парень. Столько всего могло бы быть. И весь мир перед ней. И столько всего не состоялось, промелькнуло мимо, поманило хвостиком и осталось где-то позади. Казалось, успею, еще успею, еще есть время... Но многое ведь и получилось. Любимая работа, собственная лаборатория на Станции, признание.
А семья... Что ж, семья... Есть в жизни вещи и поважнее.
Тридцать шесть? Все? И сколько же это будет? Шестьдесят девять? Почти семьдесят. Что же, не так уже плохо. Хотя, честно говоря, мечталось о большем. Ну не надо жадничать, это ведь тоже очень-очень много. А как же можно было бы использовать их наиболее с умом?
- Ку-ку, ку-ку, ку-ку, - разнеслось по лесу снова.
Ммммм... Интересно, дальше можно продолжать считать или нужно остановиться? Ладно, пусть будет продолжение. Буду считать сразу в сумме, решила Эльза.
"Семьдесят, семьдесят один, семьдесят два...."
Интересно, значила ли что-нибудь остановка? Может, произойдет какое-то ключевое событие и, если она его перешагнет, то будет жить дальше долго и счастливо? Что же это может быть? Болезнь? Катастрофа на Станции?
Вот это уже возраст. Бабушке было восемьдесят пять, когда она умерла. До конца была на ногах и в сознании. Очень деятельная дама, все успевала. И у себя, и детям помогала, и внукам... Успела продать дом на Земле, успела обосноваться на Станции.
"Восемьдесят шесть, восемьдесят семь..."
Птица опять замолчала.
Снова все? На этот раз окончательно? Или будет еще продолжение? Эльза напряженно вслушивалась.
Девяносто! Ничего себе! На Станции редкие долгожители имеют такой возраст. Может, ее даже покажут по Всемирному обозрению, поздравят с днем рождения, поудивляются чуду природы. А она будет сидеть, благожелательно улыбаться зрителям, чинно кивать седой головкой...
Кукушечка, еще? Может быть, ты еще что-нибудь скажешь?
Кукушка не отвечала. Примолкла совсем, притихла в свое далеком гнезде.
Значит, сто. Ух, какая круглая цифра! Что ж, очень солидно, целых сто лет...
А ведь здорово! Впереди еще полных шестьдесят семь лет жизни. Это в два раза больше того, что уже пройдено. Два раза по целой жизни...
Ууууух! Какие возможности открываются! А ей казалось, что ее время уже вышло, она уже все сделала, что могла, что никому она не нужна, и ей никто не нужен.
Она еще может даже успеть родить ребенка. Или двух. А, может, трех?
Ну и что, что до недавнего времени было не с кем рожать. А сейчас будет с кем. Ведь у нее еще море времени и где-то кто-то явно ее ждет, как ждет и надеется, пусть тайно, она сама.
Ооооо! У нее может быть три малыша! Она представила детские мордашки, курносые носики и любопытные глаза, смотрящие на нее снизу вверх.
Вот они идут в школу ... А вот уже и выпускной... И первый поцелуй... И вот она уже почтенная дама, окруженная целым выводком внуков.
А почему бы нет?! Ведь время еще есть! Ведь у нее сегодняшней, как выяснилось, в отличие от нее вчерашней, еще целых две жизни впереди.