Яркое утреннее солнце слепило даже сквозь сомкнутые веки. Весело и оглушающе громко щебетали птицы, прыгая по ветвям растущего рядом с входом в пещеру кустарника. Внизу приглушенно и привычно шелестело набегающими волнами море, облизывая языком прибоя окрестные обломки скал.
А в пещере, почти у самого входа, распластавшись на камнях и бессильно вытянув шею, громадной серой глыбой лежал и умирал дракон.
Он имел в этой жизни все, что желал, он делал все, что хотел. Он всегда знал себе цену, всегда получал все самое лучшее: в дележе - лучшую добычу, в стае - лучшую самку, занимал лучшее пастбище и лежбище. За его долгую жизнь у него было все. Все, о чем мечталось ему в бытность молодым глупым драконышем, исполнилось. Все уже пройдено - огонь, вода, слава, и почести, поражения и великие победы. Он давно уже царил над этим миром, любил и ненавидел, казнил и миловал. Не о чем жалеть, все было, все сбылось. Так почему же сейчас, пройдя свой путь до конца, он не может смириться?
Вот он лежит без сил на полу холодной мокрой пещеры и ему безумно, безнадежно жаль себя. Все смертны и он никогда не мечтал жить вечно. Но почему именно сейчас? Пусть бы это было через пятьдесят, сто лет. Ну, пусть бы даже через год. Но не сейчас! И не так!
Он всегда думал, что его время наступит неожиданно. Может быть в разгаре боя, когда ярость и натиск застилают глаза, а в голове кружат мысли не о смерти, а о победе... Или в полете над бушующим океаном среди сверкания молний... Но не в темноте и затхлости пещеры. Не лежа на слизком полу, не ощущая все больше и больше накатывающую слабость и не имея возможности даже доползти до края обрыва и упасть на острые камни.
Он лежит здесь и сейчас, пока еще живой, но уже знающий, что это все, конец и завтра его уже не будет. Его не будет, для него все закончится... Закончится жизнь, мир, полеты, победы, любовь, солнце... Как так может быть? Ведь он сейчас еще есть, он сейчас здесь, и как никогда раньше он осознает себя и осознает уходящие секунды.
Весь мир - эти чирикающие птахи, этот кустарник, эта пробивающаяся сквозь каменные щели трава - все это будет жить дальше, будет существовать, расти, цвести, петь, просто жить. Завтра также наступит день, также будет дуть ветер, и шелестеть волнами океан, все будет. Все будет также. Звезды привычными искрами рассыплются по вечернему небу, его любимая, следуя заведенному им ритуалу, взлетит, купаясь в струях ветра.... Только он уже это не увидит. Другой дракон будет нежно касаться ее шеи, раскрывать над ней свое крыло, слушать ее ласковый шепоток...
Весь мир будет, даже эти мелкие пичуги, даже муравей, который из последних сил, упираясь всеми лапами, тащит сейчас травинку мимо когтистой драконьей лапы, все будут. И всё будет. Но без него.
Это непостижимо! Как это может быть?! Как может быть так, что все останется, но он этого уже не увидит?!
Еще вчера он был полон сил и свободен, весь мир принадлежал ему, лежал под тенью его широких крыльев, а он всего лишь принимал это как должное. Почему, ну почему он не радовался каждому мигу, каждому мгновению, каждой секунде своего присутствия здесь? Почему он не ценил то, что он - ЕСТЬ?! Почему так поздно, так ужасно поздно он понял это?
Он прикрыл веки, пытаясь удержать бессильные слезы. И именно в этот момент боль, волнами сотрясавшая его измученное одеревеневшее тело, вдруг накрыла его целиком, поглотила волю и разум, не оставила ни единой лазейки. Его отчаянный крик разнесся над океаном, гулким эхом разлетелся в прибрежных скалах и заставил просыпающийся мир на несколько секунд примолкнуть, испуганно настороженно замереть и притаиться.
Мгновение, второе, третье... Ничего... Звонко чирикнула мелкая беспечная птичка, сорвался, шурша, камешек со скалы, море шумно вздохнуло внизу среди неровных обломков скал, и весь мир ожил, зажил своей привычной, яркой цветной жизнью, встречая сотней голосов и отголосков приходящий новый день. И в самом центре этого каскада звуков, красок и запахов безмолвной бесформенной грудой лежал серый, будто припорошенный пылью веков дракон, который перестал БЫТЬ.
*****
- Деда, а потом? - сказал так и не дождавшийся продолжения мальчик.
- Что потом?
- Что там было с драконом дальше в твоей сказке? Драконы ведь не умирают, да?
Старик молчал.
- Деда! Я не хочу так! Я не хочу, чтобы он умирал! - карие глаза с пушистыми ресницами - дедовы! - требовательно смотрели на старика. - Он ведь оживет и снова полетит, да? Да? Скажи, что да! Да, да, да! Деда?!
Дед вздохнул:
- Ну конечно ты прав. Драконы не умирают, они просто меняют шкуру...
*****
...Он медленно приходил в себя. Его чуть мутило, голова кружилась, мысли тяжелые и неповоротливые расползались в разные стороны.... Он приоткрыл один глаз, потом второй, огляделся. Луна заливала мерцающим серебристым светом своды и стены пещеры. Где-то недалеко слышалось пение цикад. Доносился сильный терпкий аромат цветов, распустившихся в ночи и пытающихся привлечь к себе то и дело мелькающих на фоне проема крупных мотыльков.
Дракон медленно приподнялся, брезгливо отряхнулся, сбрасывая серые, рассыпающиеся остатки старой чешуи. Осторожно вытянул хвост, мотнул им из стороны в сторону. Хвост слушался. Чуть пошатываясь, он сделал шаг, потом другой, и медленно пошел к выходу, с каждым мгновением обретая все большую уверенность.
Стоя на краю обрыва, он увидел весь мир, лежащий перед ним как на ладони. Яркий крупный диск луны над горизонтом тянул к нему по чуть колышущейся глади моря светящуюся дорожку. В ночном бархатном небе чуть холодно, но ярко и беспечно острыми брызгами сияли звезды. Мягкий морской бриз холодил не успевшую до конца затвердеть кожу.
Дракон втянул ноздрями чуть прохладный воздух, наполненный смутно знакомыми, влекущими, перебивающими друг друга ночными ароматами, распахнул громадные изумрудные крылья и, с силой оттолкнувшись от края обрыва и, срываясь в свободу ночи, в диком восторге закричал на весь мир: "Мое, мое!! Мое!!! И я - ЕСТЬ!"
*****
- Здорово, деда! Молодец дракон! - внук прижался к старику и радостно чмокнул его в небритый подбородок. - Деда, я побегу сейчас, а то меня уже, наверное, мама потеряла.
Хлопнула дверь, а дед, тяжело опираясь на клюку, остался стоять у окна и вскоре сверху увидел маленькую фигурку, вприпрыжку удаляющуюся по аллее сада.
- Лети, лети, мой малыш. Лети в свою сказку, - пробормотал старик, махнув рукой, и медленно побрел к кровати. - Как жаль, что в жизни драконы не оживают...