Луна то ныряла в тяжелые свинцовые тучи, то опять выплывала из них, что бы хватить воздуха и опять погрузиться в косматые глубины. В те моменты, когда круглый лик ночного светила показывался миру, я невольно начинал умиляться тому, как же все-таки красивы наши осенние ночи. Серебристый свет мешался с желтизной и багрянцем опавших листьев, играл бликами на лужах и слякоти, подсвечивая космы, разгоняемого прохладным ветерком, тумана. Я всегда готов любоваться красотами лунной ночи и только одно обстоятельство могло испортить это очарование - ворчание нашей, вечно впадающей из крайности в крайность, кроющей...
- Будь ты проклят Хорт! Это всё из-за тебя и таких придурков как ты, всё из-за вас произошло! Если бы не ваши идиотские мечты, не ваше фэнтези может ни чего бы этого и не было! Ваши дебильные фантазии притянули весь этот кошмар в наш мир...
Это злобно шипела Ксю. Она пребывала в своем самом сумрачном состоянии, и хотя для того что мы задумали это было только на руку, но согласитесь не особо приятно когда тебя честят почем зря. Даже если это делает собственная кроющая, которой я что-то слишком много последнее время прощаю.
Я не сдержался и шикнул на дуру, вдруг ещё увлечется и вспугнет раньше времени бородачей, а нам обязательно надо их пощипать - деньжата уже на исходе. Рядом заворочался и запыхтел Митяй, и тут же схлопотал от меня тычок в кольчужный бок. Совсем расслабились соратнички, если бы начало нашей атаки не было бы рассчитано на дальнобой, то нас бы уже давно раскрыли. Представляю как ликовали бы бородачи, играя в футбол моей отрубленной башкой. Но такого удовольствия я им не доставлю. По крайней мере не сегодня. Ни для этого я выжил во время Перемен, и не для того столько лет порчу жизнь чужакам.
Скрипнули Холодногорские Врата - бородачи собрались высунуть нос из туннелей. Если бы знали что Хорт в городе, то сидели бы тише мышек, по своим норам. Створки тяжеленных бронированных ворот раздвинулись выпуская наружу коренастых, закованных в рунические латы коротышек.
Я насчитал восемь бойцов, одного кроющего и одного факела. Прекрасный расклад - как конфетку у ребенка отобрать.
Я приподнял правую руку с раскрытой ладонью, кожей почувствовав как напряглись наизготовке мои товарищи. Опустил руку на арбалет и поймал в оптический прицел морду дварфовского кроющего, тихонько выдохнул и нажал на курок. Щелкнула тетива и стальной болт впился в лоб бородача, навеки угробив его магический талант. Еще мгновенье и такой же подарок получил факел - он для нас не менее опасен.
Дальнейшие действия были обговорены и выучены нами до последнего движения. Я с Митяем спрыгнул с крыши бывшего универмага "Киевский", на которой мы затаились. Ксю притормозила наш полёт и тут же начал покрывать ржой механизмы Холодногорских Врат, не давая бородачам уйти в нору. Да они собственно и не пытались особо - ещё не поняли кто на них наехал. Дварфы построились полукругом прикрыв тела павших магов. Сомкнули щиты и ощетинились своими знаменитыми арбалетами. Мы по идее должны были страшно испугаться и побыстрее убежать. Но я как раз на такую реакцию бородачей и рассчитывал. Ксю к этому моменту полностью испортила ворота и с легким щелчком прикрыла нас прозрачным куполом "броневика", жаль, что это не надолго, но нам много времени и не нужно. Предельно ускорившись я и Митяй со скоростью ветра рванули на вражий строй. Мелкой дробью простучали дварфровские болты, проскальзывая по покатой поверхности "броневика". Бородачи расширили от ужаса глаза, сообразив с кем столкнулись, но было уже поздно - мы приблизились к ним вплотную. Митяй размахнулся топором, я перелетел через их дурные бошки, рванул из ножен гладиусы и началась потеха...
...Если бы лет двадцать тому назад кто-нибудь сказал мне что я буду вот так, возле входа в подземку, насмерть рубиться с дварфами, что бы поснимать с них шмот, я бы только покрутил бы пальцем у виска и послал бы придурка играться в "World of Warcraft". Но к сожалению мир слишком изменился с того времени. Изменился так, что его невозможно узнать. И только полустершиеся названия на старых номерах домов и вывесках, каким-то чудом не пострадавших от лап мародеров, вызывают щемящую боль в сердце. Переменазабрала у нас все, а то, что дала в замен, оказалось слишком сложным подарком для человечества...
Но что-то я отвлекся, да собственно размышления пришли потом, когда пляска смерти окончилась, и как всегда в нашу пользу. А во время боя мои руки кружились в бешенном, одним им понятном ритме, а я всего лишь старался успевать за ними, пытаясь не мешать их действиям какими-нибудь случайными мыслями. Короткие, идеально сбалансированные клинки моих гладиусов точно поражали цель, безошибочно находя зазоры и щели в доспехах врага. Я вращался, рубил, колол и парировал удары тяжелых дварфовских секир. Гладиусы как две ядовитые змеи молниеносно жалили врага, с каждым выпадом неся смерть. Дварфы давно перестали быть для меня серьезными противниками, и я даже не стал обнажать свой любимый Клык. Мой товарищ всё это время сражался спина к спине со мной, могучими взмахами топора отгоняя уродцев. Так выглядела наша обычная тактика - закрываем друг другу спины, Митяй отгоняет, я убиваю. Прошло ещё пару секунд и все было кончено - последний бородач рухнул мордой на растрескавшийся асфальт, распустив под собой темное пятно крови.
- Давай, давай Митяй поторапливайся!!! - прикрикнул я, на замешкавшегося было помощника.
Мы стали быстро разоблачать убитых вражин. Сдирали с дварфов доспехи, забирали шлемы, щиты, бесценные арбалеты и секиры. Всё это скидывали в одну кучу. Через пару минут все трофеи были собраны вместе. Этого времени как раз хватило Ксю для того, что бы подогнать к месту сражения наш ровер. Я, подгоняя Митяя, начал грузить шмот на парящий над самым асфальтом прицеп. В своё время эта магическая штучка обошлась нам в целое состояние, но он себя полностью оправдывал. Прошло ещё пол минуты, и мы уже были в седлах. Митяй за рулем, я сзади него с арбалетом на перевес. На прицепе, среди груды шмота расположилась Ксю.
- Давай родимый! - крикнул Митяй, и мы слаженно налегли на педали.
Ровер тронулся с места, с каждой секундой набирая скорость. Справа спереди раздался громкий взрыв - сработал подарочек загодя оставленный нами у вторых Врат. Видимо бородачи таки переполошились и решили высунуть нос на улицу. Ксю на всякий случай прикрыла нас "броневиком", но все обошлось. Мы молнией пронеслись по Полтавскому шляху и затерялись в дебрях Старого центра.
*******
Я смотрел на убогие стены, помещения, в котором находилась лавка Косого, и поражался глубинам человеческой жадности. Доски, которыми он когда-то обшил все стены в своей лавке, покрылись толстым жирным налетом от табачного дыма и копоти керосинок. Причем, зачем он чадил здесь этим коптилками, вообще ни кто не мог понять, ведь с электричеством в Северном Поселении ни когда проблем не было. Видимо таким образом барыга пытался произвести жалостливое впечатление на своих покупателей и продвигать им нужные себе цены. Может, с кем-то такой номер и проходил - кто знает? Но только не со мной, слишком долго я имел дело с этим прощелыгой и ему подобными дельцами.
Ну, а так как я очень его хорошо знал, то и беседа у нас протекала в соответствующем ключе:
- Косой не жмись! - напирал я на прижимистого торговца. - Ты же сам прекрасно знаешь, что это стоит гораздо дороже! Как минимум две с половиной штуки гильриэльских золотых!!!
- Я знаю это, Хорт! Прекрасно знаю!! - барыга тоже начал распаляться, и это не сулило мне ни чего хорошего. - Но эти доспехи, которые ты имел глупость припереть сюда, ещё совсем теплые. Вы с них даже кровь не везде отмыли. Что я сейчас с ними буду делать? Я ведь как минимум год не смогу их продать!
- Я тебя понимаю, поэтому и просил за них заниженную цену. Между прочем вполне справедливую. Ты потом сможешь все это железо продать по частям и выручить на этом большой куш.
- Нечего меня учить моему ремеслу!!! - не на шутку разошелся Косой, даже перестал потирать грязной тряпочкой стойку прилавка, и это значило, что он достиг предела, за которым торговаться с ним лучше не стоит. А то придется тащить весь шмот до ближайшего Поселения. - Если ты такой умник, то открывай свою лавку и торгуй в ней сам! Даю за них штуку девятьсот и не монетой больше!
Внимательно вглядевшись в его махонькие черненькие глазки, я понял, что больше мне из него не выжать, даже если я сейчас обнажу Клык и оттяпаю ему руку. Так и быть, надо принимать его цену.
- Хорошо Косой, пусть будет штука девятьсот. - нехотя выдавил из себя я. - Но ты рискуешь остаться без лучшего поставщика.
- А принимая у тебя шмот, я рискую нарваться на крупные неприятности. - раздраженно пробурчал барыга, но мне было видно что он доволен сделкой. - Дварфы и так уже назначили приличную награду за твою голову. Чувствую, что в один прекрасный день по твоим следам они доберутся до меня...
- И живьем скормят своим пещерным крысам. - перебил я его причитанья, зная чем они заканчиваются - очередной попыткой сбить цену. - Но ты не бойся, если я почувствую, что они пытаются на тебя выйти, я убью тебя быстро и безболезненно. Избавлю тебя от мучений, так сказать. Ведь мы с тобой старые друзья, верно? - я улыбнулся Косому своей любимой "волчьей" улыбкой, от которой его непременно бросало в дрожь.
- Да ты настоящий друг. - буркнул торговец, и нервно заерзал тряпочкой по побитому временем и слишком горячими клиентами прилавку. Удовлетворившись санитарной обработкой рабочей поверхности, он нырнул куда-то в недра прилавка, скрипнул дверцей сейфика, и резко распрямившись, кинул мне в руки внушительный мешочек, вздувшийся от золота. Но впрочем, мне хотелось, что бы этот кошель был гораздо тяжелее.
Я засунул выручку в свой рюкзак и направился к выходу из лавки, старательно рассматривая укрытый полумраком пол, дабы, не дай боже, в чего не вступить.
- До свидания Косой! - сказал я уже с порога. - Надеюсь, наша следующая встреча будет более плодотворной.
- И тебе счастливо, Хорт! - Косой уже вертел в руках весь испещренный дварфьеми рунами шлем, и разве что слюни не пускал на него от радости. Теперь он даже и не пытался изображать из себя оскорбленную невинность.
Ну и ладно, пусть себе кайфует. По крайней мере у другого барыги я не получил бы и этих денег. Я толкнул массивную стальную дверь - только на безопасность Косой и не скупился, и вышел наружу. Начинало светать. Где-то там, на востоке, вставало солнце, спрятавшись от моих глаз за бетонными скелетами многоэтажек. Его, робкие пока, лучи окрашивали черное небо в розовые тона и разгоняли по норам загулявшуюся нежить. А нежити сейчас по городу слонялось предостаточно, некоторые, особо наглые экземпляры даже пытались пробраться за периметр Поселений. Но эти затеи уже давно не заканчивались для умертвиев ни чем хорошим. Особенно здесь в Северном - одном из самых мощных местных оплотов людей.
Северное объединило в себе целых шесть пятиэтажек. Окна домов по самый третий этаж были замурованы, балконы разрушены, а сами дома соединялись внушительной стенной, делавшей честь городским стенам средневековья. Под стенами был вырыт ров с дном, утыканным заточенной арматурой. Если какая нежить с дуру и падала в него, то оставалась там болтаться пришпиленной как жук в коллекции энтомолога. А потом, с утра, приходил какой-нибудь местный умелец по части мертвяков и упокаивал навеки непутевый труп. Но правда нежить давно перестала быть одной из главных проблем нашего поменявшегося мира, разве что если вы не встретились с ней сам на сам, ночью в городе...
Я оторвал свой взгляд от неба. Что только в голову не лезет после бессонной ночи. Стою ту посреди двора и любуюсь на природу, как сопливый художник какой-то. И это притом, что мои ребята уже битый час ждут меня в "Бездонной бочке". Хорошо если они не успели накуролесить. А, зная Ксю и Митяя, я никогда не мог быть уверенным, что они не устроили местным разбор полетов. Митяй был в принципе добрым малым. Он даже дварфов и длинноухих просто не любил, а не жгуче ненавидел как я. Разозлить моего громадного товарища было совсем не просто, но если вдруг такое происходило, то он редко успокаивался, не выбив из обидчика весь дух. Самое интересное, что время от времени всё-таки находились смельчаки желающие наехать на Митяя. Может виной этому была его простоватая физиономия? А может у него просто карма такая? Для меня это, наверное, навсегда останется загадкой. Но все же я мог в какой-то мере полагаться на его благоразумность, оставляя его одного, в каком-нибудь баре.
Совсем другое дело - Ксю. Эта несносная дамочка испортила мне нервов больше чем все чужаки вместе взятые. И если бы не её исключительные таланты кроющей, и способность отбросить все истеричные настроения, как только дело начинало пахнуть жаренным, я бы уже давно её собственноручно зарубил. Невысокого роста, сухая и поджарая, с острыми чертами лица и вечно беспорядочными черными волосами до плеч - она, тем не менее, всегда умудрялась находиться в центре всеобщего внимания. Причиной тому была недюжинная харизма Ксю и её жутко переменчивый характер. Этот характер был просто бичом божьим - Ксю могла, улыбаясь весело щебетать, через секунду она уже ненавидит весь мир, а ещё через пару минут она тиха и умиротворенна как будисткий монах. Угадать, как и когда измениться ей настроение, было не легче чем выиграть у однорукого бандита - вроде бы шанс есть, но ты все равно в проигрыше. Так что, очень часто она могла охмурять какого-нибудь молодчика, через пятнадцать минут надавать ему по шее непонятно за что, а разгребать конфликт приходилось как всегда мне. И вариаций на тему таких непредвидимых поступков у неё были тысячи. Хотя в принципе мне не на что было жаловаться, сам виноват - какой нормальный человек со мной свяжется?
Так размышляя о своих спутниках, я подошел к двери ведущей в бар. Поднялся по стоптанным ступенькам, вытер подошвы ботинок от налипшей на них слякоти о грязную тряпку, изображавшую из себя половик. Прислушался к звукам пробивающимся сквозь грубую деревянную дверь - вроде бы все тихо и спокойно, аж как-то не по себе становится. Потянул на себя ручку и вошел внутрь.
Клубы табачного дыма жадно заключили меня в свои объятья. Я брезгливо поморщился - терпеть не могу этот запах. Кстати в этом крылся корень одного из наших с Ксю разногласий. В зале было не многолюдно, и ни кто не обратил на меня особого внимания. За столами и около стойки собрались в основном завсегдатаи заведения, а мое лицо им дано примелькалось. Я пробежал глазами по помещению и нашел Митяя угрюмо цедящего пиво и не спускающего глаз с Ксю. Наша кроющая сидела в другом конце зала, на коленях у какого-то парня и что-то мурлыкала ему на ухо. Как долго продлиться эта идиллия знали только боги...
Я направился прямо к стойке. Хотелось поздороваться с Витей - хозяином этого бардака и по совместительству барменом. Я знал его очень давно, и он был мне кое-чем обязан. Когда я прошел пол пути, Витя на секунду скрестил руки на груди, а потом снова оперся ими о стойку. Это был наш давний условный знак - кто-то в баре проявлял к моей персоне нездоровый интерес. Что же, сегодняшняя ночь, пожалуй, будет даже через-чур интересной.
Любопытствующих парней я вычислил сразу же. Парочка сидела за маленьким столиком возле барной стойки. Всего лишь двое. Молодой парень и мужчина лет сорока. Меня всегда удивляло, откуда брались придурки, отправляющиеся за моей головой всего лишь вдвоем. И на что все они только надеяться? Не подумайте, я не думаю, что являюсь непобедимым. Просто люди способные одолеть меня на равных, как правило, не хотят со мной связываться или не являются охотниками за наградами.
Я прошел к стойке и поздоровался с Витей, краем глаза отметив, как оживились двое охотников. Перебросился с барменом парой ничего не значащих фраз. Бедняга весь напрягся в ожидании неприятностей, в его заведении мной интересовались впервые.
- Вечер добрый! - пробурчал один из охотников, тот, что постарше. Он решился таки покинуть столик и пообщаться со мной поближе.
Я нехотя взглянул на него. Спутанные серые волосы торчали как пакля из-под шляпы. Массивный нос нависал над уныло обвисшими длинными усами, которые с горем пополам прикрывали кривой шрам на увесистом подбородке. Тертый калач, причем явно считающий себя страшно крутым. Придется его в этом разуверить.
- Для кого добрый, а для кого может быть и последний. - процедил я сквозь зубы, таким тоном что крутой слегка побледнел, а его усы стали ещё более унылыми.