Он ждал электричку уходящюю в город. Десять часов, следующая электричка - последняя. Ночевать в этом захолустье ему было не у кого. Незнакомый поселок с магазином, двумя ларьками и чебуречной возле станции. В этой самой чебуречной Он только что съел два чебурека, неопределенного возраста. Жирные, с тестом, царапающим нёбо и небольшим кусочком мяса в самом углу чебурека, они совсем не утолили Его голод, а только вызвали волнение в желудке. Теперь Он пожалел о том, что не отдал второй чебурек собаке, жалостливо глядящей на него все то время, пока Он ел.
Он стоял и курил. В желудке что-то булькнуло, затем крутанулось, еще раз булькнуло, провалилось вниз и начало давить, вырываясь наружу. Он как мог силился, сдавливая очко все больше и больше. Но чем больше Он сдавливал, тем больше ему хотелось срать. Расхаживая из стороны в сторону Он искал глазами подходящие кусты. Увидев довольно темное место, густо заросшее высоким кустарником, Он быстрым шагом пошел туда. Зайдя в кусты и почуяв запах дерьма, убедился в том, что Он такой не один. Он оглянулся по сторонам и уже принялся снимать штаны, как вдруг увидел в темноте силуэт, обрисовывающийся белым контуром от падающего лунного света. Он только что чуть не обосрал спящего в кустах бомжа. Выбежав из черных кустов и застегивая на ходу брюки, Он направился в чебуречную.
Он почти бежал к чебуречной, стуча каблуками по мокрому асфальту. Он распахнул дверь и подбежал к розовощекой, улыбающейся продавщице, единственному маломальски знакомому человеку в этом мрачном поселке, заполненном бомжами, пьяницами и урками. Странно, но к ней Он почему-то испытывал доверие.
- Скажите, где у вас тут туалет? - спросил он.
- Туалет? А, это вот там вот, - показала она рукой - как выйдете, прямо, прямо, прямо идите и увидите такое, здание серенькое, так сразу туда и заходите, это и есть туалет.
- Спасибо. - ответил Он и выбежал из чебуречной.
Он бежал прямо, прямо, прямо и действительно увидел серенькое здание. Рядом со зданием стоял цыганенок, лет пяти, держащий в руках картонку с выцветшей надписью. Он встретился в глазами с цыганенком и вспомнил о собаке, смотревшей на него во время поедания злощастного чебурека. Цыганенок умояюще смотрел на него, но ему было не до цыганенка, да и вообще не до кого. Заходя в здание туалета Он услышал как цыганенок сказал ему вслед: "Пидорас."
Туалет был обклеен когда-то белой плиткой, теперь она была желтой, с коричневыми подтеками и засохшими на ней харчками. По бетонному полу стелилась блестящая пленка воды, в которой плавали окурки и бутолычные этикетки. Наступив на пол Он почувствовал как эта вода просачивается в его туфли. В воздухе пахло дерьмом и блевотиной. На дверях туалетных кабинок, во всю их длинну, аэрозольной краской было выведено "ХУЙ".
Но на все это Он осбого внимания не обратил, первым делом Он заметил двух лысых мужиков в спортивных костюмах, стоящих возле закрашеного, коричневой краской, окна, на котором тоже было выцарапано "ХУЙ", а на подоконнике стояла ополовиненая бутылка водки. Он конечно не подал виду, что заметил их и постарался сделать, как можно более непринужденное выражение лица, но каждое Его движение выдавало в Нем страх и смущение. Мужики, до Его входа громко смеялись, входя Он даже слышал этот смех, но как только Он вошел, они прекратили смеятся и сухо уставились на него. Он почувствовал этот взгляд на себе.
Войдя в темную кабинку Он увидел забитое говном очко, вокруг этого очка тоже валялось говно, жидкое, разъеденное мочой, с ползающими на нем мухами и белыми личинками. Тошнота подступила к Его горлу. Он увидел, что на двери нет ни крючка, ни шпингалета, нет ничего, что могло бы запереть дверь и спасти Его от внешнего вторжения. Пришлось смирится и с этим, Он понял, что жизнь его окончится здесь, легкие рефлекторно начали делать вдох, но все больше и больше забивались дерьмом. Он начал дрыгать ногами, закованными в спущенные штаны и пытаться ухватить своего убийцу за уши. Чем сильнее бился Он в предсмертной агонии, тем сильнее, давила на Его голову рука. После недолгой борьбы Он умер..................