Кривчиков Константин : другие произведения.

Покровское-Стрешнево

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    *Опубликовано в издательстве АСТ"

   Продолжение романов "Волоколамское шоссе", "Спартак" и "Планерная" из серии "Кремль 2222"
     
      Здесь выложен ознакомительный фрагмент текста романа.
      Роман можно приобрести в следующих Интернет-магазинах:
   https://ast.ru/book/kreml-2222-pokrovskoe-streshnevo-832885/
   https://www.ozon.ru/context/detail/id/144751942/
  
  
   0x01 graphic
  
  

Константин Кривчиков

ПОКРОВСКОЕ-СТРЕШНЕВО

  
   Оглавление
  
   Пролог
   Глава первая. Взять живьем
   Глава вторая. Кровавая жатва
   Глава третья. Чудовище
   Глава четвертая. Упыри
   Глава пятая. Битва титанов
   Глава шестая. Ночь длинных ножей
   Глава седьмая. Колдуны и удавы
   Глава восьмая. Убей меня, если сможешь
   Глава девятая. Завещание ведьмы
   Глава десятая. Нейромант
   Глава одиннадцатая. Люди и твари
   Глава двенадцатая. Алтарь победы
   Вместо эпилога
  
  
  

Пролог

  
   Смерть сама находит клиентов.
   Но не выбирает. Просто хавает того, кто под руку подвернулся.
   Не зря в народе говорят, что смерть дураков привечает, а умных не замечает. Однако если умный лезет на рожон, то он, считай, уже и не умник, а кандидат в покойники.
   То, что такой опытный боец, как старшина Латыпов, напоролся на мохначей подобно зеленому салаге, являлось исключительно его виной. А все потому, что очень торопился. Вот и решил изменить обычный, относительно безопасный, маршрут и двинулся напрямки - мимо здания бывшей ГЭС на деривационном канале. Хотя и знал, что это логово городских нео из клана Брарга.
   Старшина надеялся просочиться незаметно, потому что безалаберные мохначи днем особых караулов не выставляют. Однако "просочиться" не получилось. Зато получилось вляпаться.
   Заметив в прогалине между высоких деревьев силуэт башни ГЭС, Латыпов взял правее. Форсировал ручей, обогнул густую еловую рощу и чуть не наткнулся на шайку мохначей, цепочкой шагавших по тропинке. Хорошо хоть, что находились они к старшине спиной, а то бы наверняка заметили.
   Укрываясь за кустами, Латыпов добежал до вросшей в землю развалюхи и заскочил внутрь через оконный проем. Надеялся перевести там дух. Но вместо этого попал в крутую переделку.
   В помещении по-хозяйски расположилась троица нео. Один из них, сидя на корточках, пытался разжечь костер с помощью огнива. Второй, с выбитым глазом, освежевывал широким тесаком хоммута. А третий, с дубиной в руке, стоял рядом, пуская слюни. В общем, пацаны готовились чефанить жареное мясо втихушку от остальных, чтобы не делиться добычей. А тут нате вам - незваный гость в образе хомо.
   Первым Латыпова заметил мохнач с дубиной. Рыкнув, он рванулся вперед, не тратя времени на размышления. Рожа мутанта выражала не сколько злобу, сколько злорадство. Он не сомневался в том, что глупый хомо станет хотя и диетической, но сытной добавкой к жирному хоммуту. А удовольствие превратить "добавку" в отбивную котлету выпало именно на его долю - крутого пацана с новенькой дубиной из березового комля.
   Увы! "Пацан", видимо, не знал старую истину - тот, кто первым лезет в драку, первым и огребает. Да еще и по полной. В результате Латыпов, хорошо знакомый с немудреными приемами рукопашного боя мохначей, легко уклонился от удара дубиной и в контратаке рассек противнику брюхо.
   Все произошло настолько быстро, что другие нео даже не пробовали вмешаться. Спохватились они лишь тогда, когда их приятель уже корчился на земле, безуспешно пытаясь собрать выпадающие из брюха кишки. Мохнач с кресалом кинулся к стене, где валялась его дубина. И даже исхитрился схватиться за рукоять. А вот поднять дубину не сумел, потому что старшина перерубил ему палашом протянутую лапу. А затем и добил мутанта, полоснув клинком по горлу.
   Более-менее ввязаться в схватку сумел только одноглазый нео с кухонным тесаком - не иначе как числился в племени штатным поваром. Он намеревался заехать Латыпову по спине своим поварским инструментом, да старшина вовремя отпрыгнул в сторону. Используя момент, нео поднял дубину погибшего приятеля и буром попер на врага. Нанося размашистые удары, он зажал Латыпова в углу и едва не врезал дубиной в лоб. Но промазал.
   После чего наступила развязка. Присев, старшина ткнул "одноглазого" клинком в пах. Затем рубанул по бедру. После чего косым ударом развалил неудачливого кулинара до пояса.
   Латыпову показалось, что теперь можно взять короткую передышку. Однако старшина не учел того обстоятельства, что мохначи - стадный народ, и кучкуются, как правило, большими группами. Он обтирал клинок о шкуру "одноглазого", когда в дверной проем забежала еще парочка нео. Один из них был вооружен обрезком трубы, а второй прижимал к мохнатой груди охапку сучьев для костра. И тут старшина допустил ошибку.
   Решив, что мохнач с дровишками является легкой добычей, он бросился к нему. Однако "дровосек" проявил сообразительность - взял да и бросил всю охапку прямо в ноги хомо. Наступив на толстый сук, Латыпов запнулся и упал. Мохнач с трубой мгновенно использовал ситуацию - прыгнул к врагу и вмазал по предплечью. Да так удачно, что отсушил старшине руку, и тот выронил палаш.
   Извернувшись змеей, Латыпов чудом избежал повторного удара и вскочил на ноги. Выбора у него не оставалось. До этого он не хотел применять автомат, чтобы не поднимать шума. Но сейчас палаш валялся на земле, правая рука висела плетью, а два разъяренных нео прямо-таки исходили желанием пустить хомо на шашлык. Поэтому старшина сдернул левой рукой с плеча автомат и выставил его перед собой.
   Находись на месте мохначей менее темпераментные и более расчетливые мутанты, они бы, скорее всего, попытались ретироваться. Но все нео - горячие парни. И если уж кое-что ударило в голову, то тормоза срывает напрочь. Так произошло и в этот раз.
   Мохнач с обрезком трубы дернулся первым. Латыпов рефлекторно навел ствол на него, нажал на спуск, и оружие злобно выплюнуло короткую очередь. Пули разорвали нео грудную клетку, и он завалился набок, не добежав до врага пары шагов.
   Второй мутант успел к тому времени поднять с земли палаш старшины. Но осознав то, что случилось с его приятелем, видимо, одумался и решил "переобуться на ходу". Отшвырнув палаш - мол, забирай, мне такого добра не жалко - он рванулся к оконному проему и пулей вылетел вон.
   Тут же раздался чавкающий звук, издаваемый предметом, падающим в густую грязь. Спустя мгновение звук перешел в отчаянный вопль, оборвавшийся через пару секунд. Складывалось впечатление, что за окном происходят неординарные и даже загадочные события. Но Латыпову было не до них. Подобрав палаш, он выбежал через другой оконный проем - тот, через который попал в помещение.
   Очутившись снаружи, старшина приостановился, чтобы прикинуть дальнейшее направление движения. Однако размышлять долго не пришлось, потому что через кусты к нему уже мчалось не менее полудюжины мутантов - скорее всего, те самые, которых Латыпов заметил на тропинке. Тогда он развернулся и снова забежал в здание.
   У него оставалось всего два варианта действий - добежав до противоположной стены, покинуть помещение либо через дверной проем, либо через окно, куда сиганул мохнач. Интуиция подсказала старшине, что лучше драпать через дверь, как и положено нормальным людям. И он доверился интуиции.
   Через десяток секунд в комнату влетел взлохмаченный нео - первый из числа преследователей. Зыркнув по сторонам и не обнаружив хомо, он рванулся вправо и выпрыгнул из оконного проема. Где сразу угодил по колено в густую желтоватую субстанцию с розоватым отливом, напоминающую студень.
   Мохнач еще не успел ничего сообразить, когда "студень" колыхнулся и вздыбился, сформировав огромную продолговатую башку с разинутой пастью. Узрев ее в непосредственной близости от себя, нео завопил. Но пасть тут же поглотила его, вопль оборвался, и через несколько мгновений на поверхности "студня" ничего не осталось, кроме расходящихся кругов.
   Когда чуть позже в оконный проем выглянул другой, более осторожный и предусмотрительный, мохнач, он увидел лишь слегка колеблющуюся, студенистую массу. Внешне вроде бы безобидную. Но мутант, отпрянув, с ужасом на физиономии попятился назад. Потому что узнал самое загадочное и жуткое чудовище постъядерной Зоны Москвы.
   Чудовище, называемое Полем Смерти. Или, на образном языке каликов, сказывающих у костров бесконечные былины, Полем, где живет Смерть.
  
  
  

Глава первая

ВЗЯТЬ ЖИВЬЕМ

  
   Ключ в замке со скрежетом провернулся, а затем с противным скрипом распахнулась дверь. Алена, дремавшая на топчане, на звуки почти не отреагировала, раздраженно подумав: "Что у них, масла нет на смазку? Маркитанты, называется". Но глаза все-таки приоткрыла, ожидая появления работницы с пайкой - время явно перевалило за полдень, а до сих пор даже завтрака не принесли.
   Понятно, что на нее маркитантам наплевать, запросто могли позабыть об арестантке в суете торгашеских буден. Но в чем она все же провинилась? Если подозреваете в преступлении, так предъявите обвинение. А голодом-то зачем морить, жлобы?
   Однако на пороге стояла не работница с котелком, а ключница Марфа, перекрывая своей пышной персоной едва ли не весь дверной проем. Стояла, опираясь на костыль и тяжело дыша. Устала, видимо, хромать, пока добралась от каптерки. Или сильно торопилась?
   - Привет, Марфа, - сказала Алена. - Я смотрю, ты уже ходишь?
   - Хожу, - отрывисто отозвалась ключница. И, перешагнув порог, рывком затворила дверь. - При таких паршивых делах некогда рассиживать. Не болела бы нога, вприпрыжку бы уже бегала, как наскипидаренная.
   Ногу Марфа повредила три дня назад, когда поскользнулась и упала на лестнице. Алена ей, собственно, и вправила вывих, а потом наложила мазь и помогла сделать тугую повязку. И с того времени ключницу не видела, потому что та отлеживалась в каптерке, а вот чужачку-лесовичку (Алену то есть) глава клана маркитантов Гермес тем же вечером велел посадить под замок. Хорошо еще, что не в каземат определил, а в обычный чулан около кухни.
   Значит, подумала тогда Алена, особой вины за ней нет. Наверное, просто решили изолировать. Но вот почему и зачем, она так и не выяснила. Потому что разговаривала с того момента лишь с работницей, которая приносила еду и ничего не знала. Или делала вид, что не знает.
   На следующий после ареста день Алена именно от работницы и услышала страшную весть о гибели Тима в гладиаторской схватке на арене. Мол, убил Спартака (так большинство народа в общине маркитантов называло Тима) какой-то ворм, выставленный на поединок шамами. Так что, девка, забудь про своего дружка - не поможет он теперь тебе.
   Так сказала работница. После чего Алена впала в прострацию. Не плакала - давно отучилась, еще в детстве усвоив, что слезами горю не поможешь. Просто лежала молча на топчане с закрытыми глазами и лишь иногда, когда становилось совсем невмоготу, тихонько поскуливала. Даже думать было тяжело и неохота. И больно. Догадывалась - вместе с гибелью Тима из ее жизни исчезло нечто очень важное, создававшее смысл и дарившее надежду. А теперь... Как теперь дальше жить?
   Примерно сутки Алена провела в таком оцепенении. А затем очнулась, потихоньку придя в себя и ощутив - жизнь-то все равно продолжается. Значит, надо выбросить прошлое из головы и бороться. Так ее приучил покойный отец - борись всегда и до самого конца. Жизнь, это борьба. А остальное приложится.
   Плохо только, что прошлое не отпускало. Поговорить хотя бы с кем-то по душам, думала Алена, хоть с той же Марфой. Пусть она и маркитантка, но не злая и в этой жизни многое понимает. Глядишь, и присоветует чего-нибудь.
   Но Марфа в чулан не заходила. Да и, наверное, не могла из-за больной ноги. А с тупой работницей, приносящей три раза в день еду, разве поговоришь? Особенно - по душам.
   Нынче утром почему-то и работница не появилась, оставив арестантку без завтрака. Но зато теперь вместо нее...
   - Что-то случилось? - спросила Алена, с напряжением глядя на взволнованное и вспотевшее лицо ключницы.
   - Случилось. Такое случилось, что и в дурном кошмаре не привидится.
   Марфа с усилием, опираясь на костыль, дохромала до топчана и грузно опустилась на него рядом с девушкой. После чего продолжила:
   - Сегодня утром Гермеса убили.
   - Ох, - вырвалось у Алены.
   - Вернее, не убили, тяжело ранили. Прямо в кабинет гранату забросили, мерзавцы. Вот его и посекло осколками, старшину нашего.
   - Так он погиб или выжил? - с недоумением спросила Алена. - Я чего-то не поняла.
   - Нет, не выжил. Пытались его спасти, чего только не делали. Но слишком много крови потерял. Я несколько часов с ним возилась, не отходила ни на шаг. Все бесполезно. Представился Гермес. Минут десять, считай, назад. Или двадцать - запуталась я совсем.
   Ключница замолчала и многозначительно, выпятив глаза, посмотрела на девушку.
   - А кто гранату в старшину бросил? - спросила та.
   - Неизвестно кто. Говорят, диверсанты. Капитолийцы, наверное. У нас ведь с ними, считай, война теперь... Рынок закрыли, всех, кто на Стадионе находился, до сих пор шерстят. Кое-кого из народа даже в пыточную отволокли. Но что толку теперь? Гермеса уже не вернешь.
   - Да, вот уж, действительно, кошмар. - Алена вздохнула, пытаясь сообразить, какими последствиями чреваты для нее неожиданные события. И решила - надо подстроиться под настроение ключницы, чтобы вытянуть из нее больше информации. - Жалко вашего старшину. Вроде бы неплохой мужик был, добрый.
   - Окстись, девка. - Марфа хмыкнула. - Нашла добряка! Между нами - засранец он был. И еще какой! Но я к нему уже привыкла. А сейчас кутерьма началась, полный дурдом. Старшины на совет собрались - будут нового главаря выбирать. Главу клана, в смысле... Но я к тебе, собственно, не из-за этого торопилась.
   И она снова многозначительно посмотрела на девушку.
   - Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь?
   - Догадываюсь, - неопределенно отозвалась Алена. - Мне кажется, ты мне зла не желаешь.
   Говоря так, она не кривила душой. Их отношения с ключницей и в самом деле неожиданно изменились к лучшему несколько дней назад. Ни о какой дружбе, разумеется, речи не велось. Но Марфа явно зауважала приблудную чужачку из племени лесных людей после случая, когда та спасла от смерти Тима. Не просто спасла - почитай, с того света вытащила.
   Сообразив, что имеет дело со знахаркой и ведуньей, ключница - сама многоопытная знахарка - с большим интересом стала вызнавать у Алены "профессиональные секреты". Та отказывать не стала. Показала хитрые массажные приемы, сообщила несколько рецептов снадобий, и даже помогла Марфе одно такое снадобье изготовить. А затем еще и вывих ей вправила, заслужив дополнительную благодарность.
   В общем, Алена старалась как могла, чтобы войти в доверие. Но тут все нарушил Гермес, велевший по каким-то причинам посадить лесовичку под арест. В результате Алена находилась в неведении по поводу своей судьбы трое суток.
   А тут еще и Тим погиб - единственная опора и надежда. Можно сказать, единственный друг в этом враждебном и безжалостном мире. Возможно, даже больше, чем друг. Но чего сейчас об этом рассуждать, когда Тима уже нет?
   Шаткая надежда оставалась лишь на брата Егора и верного киборга Кыса. Однако Алена ничего не слышала о них с того самого дня, когда сбежала вместе с Тимом из логова дампов. Может, и нет их в живых уже? Тогда совсем плохо, хоть сразу в петлю лезь.
   - Да, зла я тебе не желаю. - Марфа кивнула, соглашаясь. - Знаешь, я уже подумывала, чтобы тебя в помощницы взять. Но сейчас это все впустую. Сейчас, девка, надо об одном думать - как тебе смерти избежать.
   - Смерти избежать? - растеряно повторила Алена. - За что? Неужто к казни меня приговорили?
   - Хуже! - воскликнула ключница. - Куда хуже. Уж сильно зол был на тебя Гермес, даже и не знаю за что. Возможно, из-за Тима это все, уговор у них там какой-то был... В общем, Гермес решил продать тебя дампам. "Мусорщики", как я понимаю, на тебя давно зубы точат. Верно?
   - Ну, не знаю, - пробормотала Алена, потрясенная заявлением Марфы.
   Гермес велел продать ее дампам? Ужас! Они же ее просто растерзают, а потом принесут в жертву своему плющу-удаву. Чем она прогневила Велеса?
   - Прямо-таки и не знаешь? - с подозрением спросила ключница.
   - Возможно, что и точат. Мы когда из их становища убегали, многих покрошили.
   - Вот-вот, счеты у них с тобой, - подхватила Марфа. - Но это, собственно, детали. Главное, что Гермес распорядился отправить предложение их вожаку Бужыру. Мне сегодня так и сказал - мол, надо продать лесовичку дампам, таков мой приказ... Злопамятный он был, Гермес. Другой бы на его месте перед смертью о душе думал, а этот всё указания давал, с кем счеты свести.
   - А ты не передавай никому его приказ, - сказала Алена. - Тогда меня не тронут.
   - Я-то не передам. Но откуда мне знать, с кем он еще о тебе говорил? Вдруг еще кому сказал? Тогда дампы уже сегодня могут объявиться, крайний срок - завтра. И по-любому не надейся, что здесь с тобой по-людски обойдутся.
   - Почему?
   - Да потому что старшины сейчас злые. Не продадут тебя "мусорщикам", так в публичный дом отправят. Ты ведь здесь чужачка, а таким у нас путь один - в рабство. - Ключница вздохнула. - В общем, хреновые твои дела, девка. Куда ни кинь - всюду клин.
   Алена сидела, понурив голову. Пришла беда - отворяй ворота. За что ей такое невезение? Мало того, что Тим погиб от рук паршивого ворма, так еще и "мусорщикам" ее хотят продать. Может, и вправду лучше сразу в петлю?
   - Чего молчишь? - спросила Марфа.
   - А чего говорить? Я не знаю... Чего мне делать?
   - Да особо и нечего. Бежать тебе надо, девка, пока "мусорщики" за тобой не заявились - вот и все. Сейчас на Стадион никого не пускают, да и старшинам нашим пока не до тебя. Но времени остается немного.
   - А как я сбегу?
   - Не сбежишь, а просто уйдешь. Я тебя даже до ворот доведу, чтобы караульные выпустили. Если начнут тебя потом искать, скажу, что Гермес велел отпустить. Мол, перед самой смертью распорядился. Все равно не проверить. Ну?
   Марфа с вопрошающим видом уставилась на Алену.
   - Чего, ну? - не поняла та, по-прежнему находясь в сильной растерянности.
   - Того. Чего сидишь, говорю? Поднимайся и топай за мной в каптерку. Я тебе там нормальную одежку дам. И вали отсюда, пока до тебя у старшин руки не дошли.
   - А оружие дашь?
   - Еще чего! У меня к оружейке доступа нет. Нож хороший дам, есть у меня. И все. Там уж сама крутись, чай, не маленькая. Справишься?
   Алена пожала плечами:
   - А куда деваться? Мне бы, главное, до леса добраться. Там я как-нибудь укроюсь. А потом... Потом - как Велес распорядится.
   Упоминая своего лесного бога, Алена вовсе не уповала на него. Как и все люди постъядерного мира она была фаталисткой, веря в Провидение. Из чего не вытекало, что она собиралась слепо довериться судьбе. Ведь никто не знает своего будущего, и готовность его принять вовсе не означает готовности заранее смириться с обстоятельствами.
   - И вообще, поживем - увидим, - заключила Алена.
   - Молодец, девка, правильно мыслишь, - сказала Марфа. - Не зря Тим так на тебя запал... Эх, Тимка-Тимка. Что же все-таки с тобой случилось?
   Алена вздрогнула:
   - Как что? Ты о чем, Марфа? Он же погиб.
   - А ты видела его труп? - прищурившись, отозвалась ключница.
   - Нет. Но говорят, он же...
   - Вот и я не видела. Сдается мне, девка, что Тима не так-то просто убить... Ладно, двинули, пока тебя не хватились. Я ведь сейчас словно черепаха ползаю...
  
  
   Как бы не хорохорилась Алена, однако, оказавшись за воротами базы маркитантов, почувствовала сильное волнение. Аж дыхание сбилось и в животе противно задрожало. Все-таки одно дело укрываться за мощными стенами Стадиона, другое - очутиться за ними без друзей и, по сути, без оружия. Да еще и не представляя толком, что дальше делать и куда подаваться.
   В своей недавней жизни, - до нападения капитолийцев на острог лесных людей - Алена никогда не выбиралась за пределы чащи, окружавшей их городище. Правда, позже, спасаясь от преследования капитолийцев и нео, она получила некоторое представление о близлежащей местности. Но тогда рядом находились брат Егор и еще несколько мужиков, которые, собственно, и прокладывали маршрут. Так что Алена толком ничего и не запомнила. А уж когда в одиночку удирала от мохначей через развалины Тушино, то и вовсе двигалась наобум - пока не попала в лапы дампов.
   Стадион, как и становище дампов, находился значительно южнее Тушино. Когда "мусорщики" волокли Алену в свое логово, она почти ничего не видела - лишь позже, во время побега, немного сориентировалась. Но затем отключилась от потери крови, и до ворот крепости маркитантов ее нес на руках Тим. Все, что Алена тогда запомнила, это рощу хищной ивы-мутанта. Сейчас она собиралась укрыться в ее зарослях - на время, чтобы собраться с мыслями и наметить план действий.
   Алена ругнула себя, что не уточнила месторасположение Стадиона у Марфы. Не сообразила как-то в суете и спешке спросить. А теперь уже поздно, придется самой выкручиваться.
   - Где тут Волоколамское шоссе? - спросила Алена у караульного, стоявшего у приоткрытой калитки.
   - Ты чего, с луны свалилась? - Маркитант хмыкнул и сплюнул шелуху от семечки. Физиономия у бойца была округлая, напоминая головку подсолнуха, и темнела конопушками на носу.
   - Если и свалилась, то с телеги. - Алена с трудом изобразила игривую улыбку. - Я вообще плохо ориентируюсь, памяти нет.
   - Девичья, видно. - Караульный хохотнул. - Да уж. Вы, бабы, вечно тупите. Если памяти нет, как ты сюда добралась?
   - Мы с мужем приезжали торговать. Я тут оставалась, а он за новой партией товара отправился. Я его завтра ждала. А меня сегодня выгнали. Говорят - уматывай, рынок закрывается. Теперь придется как-то одной до дому добираться.
   - Влипла ты, - в голосе "конопатого" прозвучали сочувственные нотки. - Одну тебя запросто муты сожрут. Но сегодня действительно всех выгоняют. Из тех, кто проверку прошел. Ну, ты же в курсе, что у нас случилось?
   - В курсе. Так в какой стороне Волоколамка?
   - Вон там. - Маркитант махнул рукой. - В ту сторону шагай, не ошибешься. По-любому на шоссе выйдешь. Ты, кстати, из каких мест?
   - ...Из Покровского леса.
   Алена ответила после короткого раздумья и не без задней мысли. Она не знала, где поблизости живут общины людей. Но слышала о Покровской чаще от Егора, потому что где-то там около Волоколамского шоссе находилась старая церковь. Она была обозначена братом как место сбора на тот случай, если придется по каким-то причинам временно расстаться. Вот Алена и подумала, что направится в ту сторону.
   Шансы на то, что в церкви ее будет ждать Егор или хотя бы записка от него, были, конечно, минимальны. Но других ориентиров она попросту не знала. Не возвращаться же к разрушенному городищу лесных людей, где рыскают шайки мохначей и разведгруппы капитолийцев? Уж лучше идти вдоль шоссе на восток.
   В той стороне, по слухам, находился Кремль. А по дороге, глядишь, и люди нормальные встретятся. Не все же злыдни, как капитолийцы.
   - Слышал об этих местах, - сказал караульный. - Тебе надо через Канал перебраться и двигаться вдоль шоссе на восток. Отсюда лучше срезать напрямки - через лесок. Время сэкономишь. Но так, правда, опаснее... Тебя хоть как зовут, красавица?
   - Ну, Алена.
   - Редкое имя, у нас в крепости таких и нет. А меня Фома звать. Слушай, может мне тебя проводить через лесок? - "Конопач" подмигнул. - Если что, мутам в обиду не дам. У меня автомат. И еще кое-что есть.
   Он выразительно положил ладонь на приклад АКМ и снова подмигнул.
   - Ишь ты, провожатый нашелся, - в той же игривой манере отозвалась Алена. На секунду мелькнула шальная мысль - а если и на самом деле завести этого олуха в заросли? Там вырублю, обзаведусь автоматом и тесаком. Хм... - А кто на посту вместо тебя стоять будет?
   - Это мы мигом решим, у меня тут напарник. - Караульный оживился. - Подежурит пока один. У нас сегодня тихо, нерыночный день. Так что, договорились?
   "Нет, - подумала Алена. - Рискованно такое затевать. Напарник его быстро хватится. Если пошлют погоню с крысопсом, мне несдобровать. Куда затем бежать? Ведь я даже не знаю, где укрыться".
   - Не суетись, Фома, - сказала с легкой насмешкой. - Уж больно ты, парень, храбрый и быстрый. А мне торопиться некуда. Скажи лучше, где становище дампов? Там, вроде?
   Она ткнула большим пальцем себе за спину.
   - Не угадала. Вон там оно, на той стороне затона. А на фига тебе "мусорщики" сдались? Они таких как ты, молодых да вкусных, сразу на шашлык пускают.
   - Потому и спрашиваю, чтобы на них не напороться. Ладно, спасибо, что пояснил. Пора мне, надо засветло до нашей деревни добраться.
   Теперь Алена примерно представляла, с какой стороны Стадиона находятся заросли хищной ивы - те самые, где они с Тимуром укрылись от погони "мусорщиков". Там она, по крайней мере, сможет некоторое время пересидеть и даже переночевать, если понадобится. Будет время, чтобы продумать дальнейшие планы. В заросли никто не сунется, а ее ива не тронет.
   Жаль, конечно, что специальный амулет, помогающий против любых растительных мутантов, остался у Тима. С амулетом она бы чувствовала себя в полной безопасности. Но с ивой как-нибудь договорится и без него. Не зря же она всю жизнь провела в лесу, с детства обучаясь навыкам общения с дендрами?
  
  
  

***

  
   Жаб не верил своим глазам. По полосе отчуждения, окружавшей Стадион, неспешно двигалась самка хомо. Она появилась из-за баррикады и направилась в сторону зарослей, пересекая полосу наискосок. Жаб, как и положено арбалетчику, в отличие от большинства подслеповатых дампов обладал острым зрением и почти сразу понял, что это именно самка. Хотя и одетая в мужскую одежду - грубую куртку из брезента, штаны и тяжелые ботинки.
   Появление женщины - Жаб знал, что именно так хомо называют своих самок - дампа не столько насторожило, сколько удивило. Человеческие самки обычно по одиночке не ходили. А это одна, оружия незаметно, да еще и прет, судя по всему, прямо в чащу. Храбрая, однако. Либо дура. Самки, они, почитай, все дуры, как их не называй - самка, дампиха или женщина. Так полагал Жаб.
   В последние дни арбалетчик вместе со своим септом регулярно совершал вылазки в окрестности Стадиона. Поначалу "мусорщики" тут и вовсе дневали и ночевали, расставив вокруг крепости посты. А все из-за того что двое хомо по прозвищам Тим и Алена сбежали из становища, порубав при этом в куски две дюжины дампов. В том числе убили колдуна Ашаба и его подручных Гнуша и Дрища. А это было уже полным беспределом.
   Вот вождь Бужыр и велел подчиненным носом землю рыть, но найти оборзевших хомо живых или мертвых. Но все-таки лучше живых, чтобы сделать с ними то, на что они изначально и предназначались - принести их в жертву. Тим, к тому же, еще и числился в изменщиках, потому что присягнул клану дампов на верность. Но с присягой - отдельная история.
   Задачу поиска вроде бы облегчало то обстоятельство, что беглецы укрылись на Стадионе - об этом "мусорщики" знали наверняка. Потому и выставили вокруг крепости усиленные посты - в надежде на то, что Тим и Алена рано или поздно куда-нибудь направятся. Однако время шло, но поймать отмороженных хомо не удавалось. А два дня назад и вовсе стало известно, что Тим погиб в схватке на арене.
   С одной стороны, подобная новость Бужыра обрадовала. Но с другой - огорчила. Ведь по заветам Великого Ухухая за преступления, совершенные Тимом, полагалась мучительная казнь с соблюдением ритуала - на рассвете, после пыток на жертвенном столбе и с обязательной процедурой в виде смерти в объятиях плюща-удава. Так завещал легендарный прародитель дампов Ухухай, а с его заветами шутки плохи.
   Теперь получалось, что Тим ритуальной казни избежал. А это грозило непредсказуемыми последствиями. Ухухай обид не прощает и наверняка разгневается. Так, по крайне мере, заявил сынок покойного Ашаба Ижаб, занявший по наследству вакантную должность колдуна. Ижаб умел общаться с духом Ухухая и передал слово в слово - мол, прародитель сильно злобится и требует обещанной жертвы. А не то на клан "мусорщиков" обрушится страшная кара.
   Как выкручиваться? Надо любой ценой, объяснил Ижаб, добыть сообщницу Тима самку Алену и принести в жертву Ухухаю. Тогда он смилуется - ведь молодые самки хомо очень вкусные. Произнося последние слова Ижаб облизнулся и причмокнул. Еще бы ему не причмокивать! Ведь по статусу первый стакан крови, сцеженный из вены жертвы, полагался колдуну. Как и кусок печени.
   Вождь Бужыр сомневался в умственных способностях Ижаба, считая его бестолковым и слишком хитрым. Поэтому решил перепроверить сообщение молодого колдуна и лично выйти на связь с Ухухаем. Но для наступления этого сакрального момента с учетом массы тела Бужыра требовалось не менее трех литров ячменной самогонки. А она, как назло, закончилась в самый неподходящий момент по той банальной причине, что до этого вождь беспробудно квасил больше недели и истребил месячные запасы крепких напитков.
   Правда, оставалось много недозревшей браги, но с ее помощью выходить на контакт с великим прародителем у Бужыра не получалось. Вождь вылакал целое ведро, пытаясь достичь необходимой степени просветления, но ничего не добился, кроме жестокого поноса. После чего махнул рукой и поверил на слово Ижабу.
   Вот почему "мусорщики" продолжали нести дозор около стен Стадиона даже после гибели Тима. Они надеялись выловить Алену, которая должна была умилостивить Ухухая и смыть свой вкусной кровью позор клана. Однако шансы на удачный исход падали с каждым днем, и сам Жаб не питал особых надежд на поимку лесовички. Возможно, ее и вовсе уже у маркитантов нет? Либо съели ее торгаши - они ведь тоже молодое мясо любят.
   Скорее, зазевавшегося мута удастся завалить, прикидывал Жаб, лежа в кустах, чем самку. Или пьяного мужика, перебравшего настойки в трактире. Мужик, это тоже неплохо - свежего мяска давно уже не жевал.
   И тут вдруг ни с того ни с чего объявилась эта самка. Женщина, то есть. Прямо подарок судьбы какой-то. Хотя и странно. Может, она тоже пьяная?
   Самка между тем приблизилась к кромке зарослей, в которых скрывался Жаб с напарником. Она по-прежнему не торопилась, внимательно и настороженно вглядываясь в густую зеленовато-бурую растительность. Даже остановилась на несколько секунд. И вот тут-то Жаб обомлел.
   Не может быть! Нет, и в самом деле - не бывает такого везения, не иначе как сам Ухухай решил им помочь. Арбалетчик вдруг узнал Алену. Узнал и сразу же засомневался. Но, вглядевшись, снова пришел к выводу - она! Хотя хомо и очень похожи друга на друга - можно сказать, все на одну рожу - однако Жаб был готов поклясться, что эта самка - Алена.
   Он видел ее раньше несколько раз, при этом очень близко, запомнил цвет волос, родинку на щеке и длинный нос (у всех хомо, к слову, очень длинные носы), немного вздернутый кверху. И сейчас был уверен - он не ошибся.
   Жаб полуобернулся и нашел взглядом напарника, копейщика Гужа. Тот лежал в траве немного в стороне и сзади от арбалетчика и, кажется, дремал. Жаб, изловчившись, лягнул напарника в плечо, а когда тот встрепенулся, прошипел, шепелявя:
   - Только тихо, балбеш. Я вижу шамку хомо.
   - Шамку? Где?
   - Идет в нашу шторону. Быштро полжы до Убоша и доложы. Это Алена.
   - Та шамая? - Гуж выпятил лягушачьи глаза, из-за чего они буквально вылезли из орбит, превратившись в маленькие шарики.
   - Та шамая. Мы должны вжать ее жывьем.
   Жаб был уверен - теперь самка не уйдет. В септе, как и положено, семь бойцов, и хотя остальные рассредоточены по зарослям, с задачей поимки самки они спокойно справятся втроем - при помощи командира Убоша. Один раз их септ уже ловил Алену в развалинах Тушино. Поймают и сейчас. Главное, не спугнуть жертву раньше времени, а накинуть на нее сеть или аркан - это уже дело техники.
  
  
  

***

  
   Когда Егор подошел к Стадиону, солнце висело в зените. Кыса "лесной" оставил в леске со стороны Волоколамского шоссе, дабы не пугать без нужды караульных. Да и по-любому киборга не пустили бы на Стадион - даже через ворота для мутантов. Ведь посещать крепость маркитантов разрешалось только людям и человекообразным мутам, а собака Кио к этим категориям явно не относилась.
   Ворота в центре баррикады охраняли двое маркитантов. Один, конопатый с АКМ, стоял, небрежно опершись спиной на ворота. Второй сидел в кузове здоровенного грузовика, некогда выполнявшего роль самосвала, а теперь встроенного в первую линию укреплений. Из-за высокого борта торчал ствол крупнокалиберного пулемета ДШКМ.
   Зная процедуру, Егор сам остановился в десятке шагов от баррикады, не дожидаясь окрика. И громко произнес:
   - Здорово, парни.
   - И тебе не хворать, - с ленцой откликнулся конопатый маркитант у ворот. Он грыз семечки и, похоже, этот процесс ему нравился куда больше, чем исполнение служебных обязанностей. - Чего приперся?
   - Да так, прикупить кой-чего по мелочи. Мне бы на рынок.
   - Рынок сегодня закрыт. Так что - проваливай.
   - Закрыт?
   Егор растерялся. Подобного поворота событий он не ожидал, потому что рынок на Стадионе работал практически без выходных. Теперь же заранее продуманный план предстояло менять на ходу.
   - Глухой, что ли? - с раздражением среагировал "конопатый". - Говорю же - рынок закрыт. Разворачивай оглобли и топай куда подальше.
   - А трактир тоже закрыт? Я хотел у вас...
   - Все закрыто! Вот дятел непонятливый.
   - А чего случилось-то?
   - Ты что, шпион? - Маркитант насупился и с угрожающим видом навел ствол автомата на "лесного". - Будешь много вопросов задавать - продырявлю к черту.
   - Да понял я уже, не злись, - сказал Егор. - А с вашим старшиной я могу переговорить? С Гермесом?
   "Конопатый" переглянулся с охранником, сидевшим в кузове, и вкрадчиво спросил:
   - А зачем тебе Гермес?
   - Дело есть к нему. Важное. И выгодное.
   Подкрепляя слова, "лесной" извлек из подсумка и показал золотую монету. Прямоугольную и плоскую, с изображением двуглавого орла - из числа тех монет, что достал ночью из затопленного тоннеля метро Тимур. Таких монет в подсумке лежало пятьдесят штук, и предназначались они для выкупа Алены.
   - Что это? - прищурившись, спросил караульный.
   - Золотая монета, "орел" называется.
   - Чего-то не похожа она на монету. И названия я такого не слышал. - "Конопатый" задумчиво поскреб пальцами скулу, заросшую темной, с буроватым оттенком, щетиной. - А ну-ка подойди, я гляну получше.
   Егор неторопливо приблизился и протянул монету, держа ее на открытой ладони. Маркитант взял "золотой", покрутил перед лицом, попробовал на зуб. Потом с подозрением покосился на "лесного".
   - Не сомневайся, натуральное золото высшей пробы, - сказал Егор.
   - Ну, не знаю... "Орел", говоришь? - Караульный снова куснул монету. - Хм, никогда таких не видел.
   - Очень древняя и ценная монета. Думаю, дороже, чем "Победоносец". Говорят, совсем недавно здесь такие появились. Вроде как из Кремля сюда попали.
   - Из самого Кремля? - Маркитант ловко, быстрым движением засунул монету в карман куртки и с деловитым видом заявил: - Ну, раз уж ты заплатил за вход, скажу тебе парень кое-что. С Гермесом ты не сможешь встретиться. Никогда не сможешь. Усек?
   - Почему?
   - Помер он сегодня. Внезапно помер.
   - Вот те на, - пробормотал Егор. - Ну и ну. Как же так?
   - Да вот так. - Охранник помолчал, с прищуром поглядывая на "лесного". - А что у тебя за дело? Может, я чем помогу?
   Егор задумался. Новость ошеломила его. Не потому, что смерть главы клана маркитантов была так уж удивительна - все мы смертны - а потому, что нарушала все расчеты. Как же теперь вызволять Алену?
   - Вряд ли ты сможешь решить этот вопрос, - произнес он неуверенно. - А кто у вас тогда сейчас за главного?
   - В том-то и дело, что сейчас никого. Старшины заседают, выберут кого-нибудь. У нас, паря, демократия.
   - А когда выберут?
   - Не знаю. Может, уже сегодня. А, может, и на завтра перенесут. Я ж говорю - демократия. За охрану и оборону крепости отвечает комендант. Может, тебе с ним свое дело перетереть?
   Егор отрицательно мотнул головой:
   - Нет, комендант мне не нужен.
   Со слов Тимура он знал, что практически всеми вопросами у маркитантов занимается Гермес. Именно он всегда общался с Тимуром, начиная с первого часа пребывания того на Стадионе. И договор с Тимуром заключал, и лично распорядился о лечении Алены, и все остальное, что случилось затем с Тимуром, происходило при непосредственном участии старшины.
   А о коменданте Тимур даже не упоминал. Так что, нечего зря тратить время и деньги на коменданта, подумал Егор. Надо искать другой способ.
   - Тогда даже не знаю, чем тебе помочь, - вздохнув, произнес "Конопатый". - На Стадион пустить не могу - строго запрещено.
   - Вообще-то... - начал Егор, - Вообще-то, я сестру свою ищу. Может, чего слышал о ней?
   - Что за сестра? Как зовут?
   - Алена.
   - Алена?.. Хм, редкое имя. Вроде не слышал о такой. Хотя... - Охранник очень выразительно посмотрел на подсумок Егора. - Хотя... А как она выглядит?
   - Да, в общем-то, обычно, - сказал "лесной", засовывая ладонь в подсумок. Но "золотой" доставать не стал. - Роста среднего. Волосы светлые, русые. Симпатичная.
   - Угу, - неопределенно буркнул "конопатый". - Она, часом, не хромает?
   - Прихрамывать может. В ногу она была ранена. Так что? Вспомнил?
   - Вспомнил, - сказал маркитант, поглядывая на подсумок. - Похоже, повезло тебе, парень.
   - Держи, - сказал Егор, вытаскивая монету и протягивая ее охраннику.
   - Теперь точно вспомнил! - воскликнул тот, отправляя "золотой" в карман. - Только она почему-то о муже говорила, а о брате - нет. А так все сходится - Алена, роста среднего, светловолосая... Смазливая, чего уж тут. И прихрамывала.
   - Так где она? На Стадионе?
   - Нет. Тут тебе не повезло.
   - Почему? - Внезапно охрипнув, с придыханием спросил Егор. - В каком смысле не повезло? С ней что-то случилось?
   - Да вроде бы в порядке была. Просто, ушла она отсюда.
   - Сама ушла? - уже спокойней произнес Егор. Значит, Алена жива. - Одна?
   - Да, одна и на своих двоих.
   - Когда ушла?
   - Да совсем недавно. - Маркитант зачем-то посмотрел на небо. - Можно сказать, перед тобой. Минут за пять, наверное.
   - Куда?
   - Да вон туда, в ту сторону. Я еще удивился - зачем ее туда понесло? Вроде бы сначала говорила...
   Но Егор уже не слушал. Развернувшись, он помахал рукой, давая знак Кысу. И зашагал в направлении, указанном конопатым охранником. Он знал - если маркитант не соврал, то киборг обязательно возьмет след Алены. А если соврал...
   Да нет, не похоже. Уж слишком многое совпадает. Сейчас самое важное, это найти следы. Только странно, почему она пошла в том направлении - там ведь и логово дампов неподалеку.
  
  
  

***

  
   Алена обогнула Стадион наполовину, но зарослей хищной ивы все не появлялось. По кромке полосы отчуждения тянулся обычный смешанный лес из вполне себе мирных деревьев и кустарников, а вот дендромуты как сквозь землю провалились. В другое время подобное обстоятельство Алену только порадовало бы, но сейчас она нуждалась в укрытии.
   "Видимо, по-любому придется в чащу лезть, - подумала девушка. - Буду идти в сторону Канала. Наткнусь на иву, сделаю привал. Не наткнусь - доберусь до Канала и пойду вдоль шоссе. Не найду дендров, так какие-нибудь кусты-кровососы попадутся. Там и переночую, если чего".
   И она свернула на опушку.
   Сразу в лес углубляться не стала - очутившись на первой линии деревьев, медленно двинулась по густой траве, внимательно всматриваясь и вслушиваясь. Вскоре она расслышала журчание воды, и это ее успокоило. Во время побега от дампов они с Тимуром пересекали узкую речку, на берегу которой как раз и росла хищная ива. Значит, направление выбрано верное. В рощице она спокойно отсидится и все обдумает.
   И не только обдумает. Там, на полянке, должно валяться дамповское копье - Тимур его оставил, когда нес, потерявшую сознание Алену, на руках. Хорошее копье - Алена именно им проткнула брюхо колдуну Ашабу. Копье, это уже не кухонный нож, а настоящее оружие. И уже ради этого стоило завернуть в "гости" к хищной иве.
   "Здесь, похоже, склон, - подумала Алена, углубляясь в заросли. - Видимо, пологий берег". Пригнувшись, она поднырнула под толстый сук старой березы, а когда подняла голову, то вздрогнула от неожиданности и замерла на месте. На другой стороне небольшой прогалины, всего в пяти-шести метрах, стоял здоровенный "мусорщик".
   Стоял и гнусно ухмылялся. А в руке сжимал длинную рукоять полуторного меча-бастарда. Именно по мощной фигуре, а также по командирскому "бастарду" - на рожу все дампы казались одинаково уродливыми - Алена опознала старого знакомца Убоша. И в груди у нее все захолонуло.
   - Штой на меште, шамка, - прошепелявил командир септа. - Ты окружена и шопротивление бежполежно.
   Алена машинально обернулась. Позади, где она только что прошла, по пояс в траве торчал второй дамп и демонстративно целился из арбалета.
   "Подкараулили, твари! - мелькнуло в голове. - Подкараулили - и окружили. Они всегда охотятся всемером, так что..."
   - Ждавайша, - произнес Убош. - Шохраниш жижнь.
   - С чего бы это? - лениво отозвалась Алена. Но сознание ее в этот момент лихорадочно работало, оценивая, в общем-то, простую, как два плюс два, ситуацию. Если бы хотели ее убить, давно бы подстрелили из арбалета. Значит, хотят взять живьем.
   - Ш тобой хошет говорить наш вождь. Не бойша, он добрый.
   - Не дождетесь, ублюдки.
   Дальше Алена не раздумывала. О чем раздумывать? Второй раз она этим вонючкам в лапы не попадется. Небось спят и видят, как приносят ее в жертву? А вот хрен вам хоммучий без жира!
   Она кинулась в обратную сторону, верно рассчитав - стрелять в туловище в упор арбалетчик не решится, это почти верная гибель для жертвы. Если же попробует ранить в ногу, то может и промахнуться. А там и опушка рядом - с высокой травой на полосе отчуждения. Чем не шанс?
   Однако сделать Алена успела лишь несколько шагов. Разрезая воздух, где-то сбоку свистнул аркан, и через мгновение обвил жесткой петлей ее плечи...
  
  
  

Глава вторая

КРОВАВАЯ ЖАТВА

  
   - Я понял, что Латыпов предатель, и решил сбежать, пока не поздно, - сказал разведчик Федор Шелест. - А то бы меня все равно замочили - не маркитанты, так старшина.
   Он замолчал и искоса взглянул на Стратега Якуба. Федор опасался реакции властителя Капитолия и имел на то серьезные основания. Якуб велел своему тайному агенту следить за действиями старшины Латыпова, а в случае, если тот задумает измену, убить его. Но Шелест с заданием не справился. Более того, когда завязался бой с маркитантами, сбежал при первой возможности.
   А как не сбежать, если ситуация выглядит абсолютно безнадежной? Не ждать же, когда тебя прикончат маркитанты? Если бы он погиб, кто бы тогда сообщил Стратегу важнейшую информацию?
   Однако это были оправдания для себя, которые Федор придумал, добираясь до Капитолия. Якуб мог похерить все оправдания одним махом. И не только из-за Латыпова. Куда хуже было то, что Шелест упустил возможность ликвидировать Тимура, давно объявленного государственным преступником. Вот за такое можно точно головой поплатиться.
   Предвидя неблагоприятный поворот событий, Федор в какой-то момент подумал - а не соврать ли Якубу? Сказать, что всех бойцов из их разведгруппы замочили маркитанты, и дело с концом? Ведь ситуация по ходу боя и вправду выглядела безнадежной.
   Но идти на прямую ложь Шелест не решился. Потому что пришел к выводу: если кто-то все-таки выжил - тот же Латыпов или Тимур - и потом информация всплывет, то казни не избежать. А перед ней вздернут на дыбу, и Малюта лично кожу сдерет.
   В результате Федор выбрал скользкий путь полуправды - кое-что утаил, кое-что переврал, приукрасил свое поведение и слепил, как ему казалось, приемлемую версию. Но одновременно понимал, что Якуба на мякине не проведешь. Поэтому сейчас сидел в кабинете Стратега и потел от волнения в ожидании каверзных вопросов. И они, разумеется, последовали.
   - Почему ты сразу же не убил Тимура, как только его увидел? - своим обычным, тихим и сиплым, голосом спросил Якуб. - Разве ты не знаешь, что он объявлен вне закона?
   - Знаю, конечно, - торопливо отозвался Шелест. - Я так и хотел сделать. Как увидел Тимура, тут же на него арбалет навел. Но лейтенант Рыков приказал Тимура не трогать.
   - Объяснил почему?
   - Нет. Сказал, что потом объяснит. Я же не мог командира ослушаться. Есть же Устав.
   - Вот как? - с насмешкой произнес Стратег. И кинул короткий взгляд на начальника особого отдела Марка по прозвищу Малюта.
   Тот сидел сбоку от стола и пока что молчал. Но, поймав взгляд Якуба, воспринял его, как руководство к действию. Сразу нахмурился и, подлаживаясь под настроение главы Капитолия, спросил:
   - А что говорит Устав о поведении бойца в бою? Разве он велит оставлять раненого командира без помощи?
   - Я бы лейтенанта никогда не оставил. - Шелест сглотнул слюну. - Но я подумал - а вдруг он тоже предатель? Почему он не прикончил Тимура сразу? И оружие у него не отобрал. Вот я и подумал - может, они сговорились? Может, это измена?
   - Если так, тогда не думать надо было, а мочить изменников, - поджав губы, процедил Малюта.
   - Подожди, Марк, - тихо, но очень весомо, остановил начальника особого отдела Якуб. - Не сумел бы он всех замочить. У него арбалет, а у них автоматы. Ведь так, Федор?
   - Так точно, Великий Стратег, - с воодушевлением подхватил Шелест. - У каждого по автомату было. Куда мне против них с арбалетом? Я еще подумал - наверное, они с золотом решили сбежать. Потому и измену замыслили.
   - А ты сам видел золото?
   - Нет. Только заметил мешок, его Тимур нес. Спросил, что там? Старшина ответил, что золото. А больше я вызнать не успел - маркитанты атаку начали. И Латыпов велел мне занять позицию на первом этаже. Я спустился вниз, а потом подумал: надо ли мне с ними оставаться? Если я погибну, кто потом обо всем доложит?
   - Довольно, об этом мы уже слышали. - Стратег слегка хлопнул ладонью по столу. - Значит, в мешке у них находилось золото?
   - Да.
   - Ты уверен?
   - Да. Когда Тимур мешок на пол опустил, там что-то забренчало. Ну и тяжелый этот мешок был, очень тяжелый. Не свинец же он волок? Я видел, что Тимур с трудом его нес. А он парень здоровенный.
   - Я знаю, что здоровенный. Ты вот что скажи - получается, он не ранен был?
   - Кто?
   - Да Тимур же, идиот, - вставил свои "пять копеек" Малюта. - Раны у него были?
   - Нет, я ничего такого не заметил. А что, его должны были ранить?
   - Помолчи, - сказал Стратег и, наклонил голову, медленно, как будто играл на пианино гамму, забарабанил пальцами по столу.
   "Ситуация совсем запуталась, - подумал раздраженно. - Не зря сюда вмешались шамы, ох, не зря. Получается, Тимура уносили с арены едва ли не мертвым, а уже на следующий день он был здоров, как фенакодус? Ну не оживили же шамы мертвеца? От мозгоедов, конечно, много чего ожидать можно, но не до такой же степени.
   Загадка на загадке. И чем дальше, тем хуже. Пока не поймаешь Тимура, ничего не прояснится. Правда, наверняка что-то знает и Сергей Латыпов. Но жив ли он вообще после боя с маркитантами?
   А вот Тимур, скорее всего, жив. Он словно заговоренный стал, как из Капитолия сбежал. Уж не побывал ли в Поле Смерти?
   Конечно, это на грани вероятности. Но совсем исключить нельзя. Иначе, чем объяснить невероятную живучесть Тимура? Ничего его не берет - ни клинок, ни пуля. Эх, надо было сразу юнца убить - в тот же вечер, когда прикончили его папашу. Но кто же мог представить, что все так обернется?
   Так или иначе, Шелест принес ценные вести. Получается, что золото Гохрана они в затопленном метро все-таки обнаружили. Уж не знаю как, но обнаружили. И это очень важная информация.
   Что касается Тимура... Пока лично не увижу трупа, буду считать его живым. Да и Латыпов, возможно, тоже жив. И однозначно предал нас. А я ведь считал, что Сергей не сорвется с крючка, пока у нас в руках лесовичка. Уж больно он запал на эту Глашу, будто завороженный. Получается, ошибся я в своих расчетах.
   Кстати, о Глаше. Надо бы в отместку содрать с нее кожу, а потом отдать рабам на растерзание. Надо бы... Но без Латыпова это совсем неинтересное зрелище. Вот если бы у него на глазах лесовичку замучить, тогда иной расклад. Тогда в кайф. А так лишь добро переводить. Девка-то молодая и в самом соку - ей рожать и рожать. И красивая, надо сказать... Хм..."
   Якуб задумчиво посмотрел на Малюту и Федора, которые, не шевелясь, сидели на стульях в ожидании дальнейших указаний. Давно усвоили - когда Стратег думает, лучше ему не мешать. Если, конечно, не хочешь нарваться на неприятности.
   - Вот что, Шелест, ступай пока, - прервал молчание Якуб. - Потом с тобой разберемся. И вот еще что. О том, что случилось сегодня утром - молчок. И не вздумай кому-нибудь тренькнуть о золоте - вмиг головы лишишься. Но сначала - языка. Марк лично его тебе вырвет. Понял?
   - Я все понял, Великий Стратег. - Федор вскочил со стула, едва не опрокинув его. Приняв стойку "смирно", выпалил: - Я не подведу, Великий Стратег. Служу Капитолию и Когорте!
   - Служи. А теперь проваливай.
   Сделав небрежный жест ладонью - словно отгоняя муху - Якуб перевел взгляд на начальника особого отдела. Но заговорил не сразу, дожидаясь, пока Шелест выйдет из кабинета. Когда дверь с мягким стуком захлопнулась, просипел, продолжая смотреть на Малюту неподвижными глазами змеи:
   - А ты, Марк, сделай следующее. Дай команду караульной службе. Если вдруг объявится Латыпов, пусть немедленно задержат и доставят лично ко мне. Попробует оказать сопротивление - пусть не церемонятся. Но убивать не надо - он мне нужен живым. Уяснил?
   - Так точно, Стратег, - с готовностью отозвался особист, приподнимаясь. - Может, допросить Шелеста с пристрастием? На всякий случай?
   - Пока не стоит.
   - Нутром чувствую - недоговаривает он что-то.
   - Повторяю для особо непонятливых - пока не стоит, - процедил Якуб. - Мы подумаем и решим.
   - Ясно, Великий Стратег. - Марк побледнел, сообразив, что проявил чрезмерную настойчивость. - Все понял. Я пошел?
   - Подожди. - Глава Капитолия некоторое время молчал, постукивая пальцами по столу. - Когда вернешься из караулки, сделай следующее. Приведи ко мне лесовичку. Как ее там?
   - Глаша.
   - Ага, ее... Она хоть чистая? Мыли ее?
   - Как и всех арестантов. Помыли под душем, выдали чистую рубашку, фельдшер осмотрел. Вшей нет.
   - Это хорошо. Теперь ступай.
   - А куда девку вести? - вкрадчиво спросил Малюта. - Сюда, в кабинет? Или... или сразу в спальню?
   Несколько лет назад у Якуба умерла жена. С тех пор для удовлетворения сексуальных потребностей Стратег пользовался услугами рабынь. Начальник особого отдела об этом, естественно, знал, потому что лично подбирал "хозяину" девок.
   - Или, - ответил Стратег. - Чуть не забыл - распорядись, чтобы принесли бутылку настойки. Моей любимой. Ну, ты знаешь...
   Когда Марк вышел, Якуб еще несколько минут сидел за столом, погруженный в раздумья. Да, тяжела ты - шапка Мономаха...
   С нагрузкой, которая навалилась на главу Капитолия в последний месяц, он раньше не сталкивался никогда. Долгое время он считал, что главная преграда на пути реализации его наполеоновских планов - Стратег Олег. Уберешь его, и все пойдет как по маслу.
   Но на деле оказалось не так. После убийства Олега в настоящую головную боль совершенно неожиданно превратился его сын Тимур. При этом, чем дальше развивались события, тем опаснее становился юнец. И совсем уж тревожной стала ситуация в тот момент, когда в нее по непонятным причинам вмешалась ведьма Нави - злейший враг Якуба и глава загадочной секты.
   Впервые Якубу доложили о существовании секты нео, поклоняющихся некоему богу Исую, несколько лет назад. Разведчики поймали тогда забавного мохнача с выстриженной макушкой. Сначала они хотели его убить, но тот вел себя очень странно - проявлял невероятную для косматых мутантов миролюбивость и постоянно бормотал о каком-то грядущем пришествии. В общем, явно темнил. Поэтому подозрительного "языка" доставили в Капитолий для более тщательного "собеседования".
   При допросе с пристрастием мохнач показал, что входит в секту некоего гуру по прозвищу Нави. Этот самый гуру, по описаниям пленного смахивающий на человекоподобного мутанта, проповедовал идеи о том, что нео являются детьми "нового хомо" и призваны стать "новым человечеством". Ну а старое человечество, погрязшее в грехах - пояснил "просветленный" мутант, должно исчезнуть с лица земли.
   Якуб, пообщавшись со странным мохначом, пришел к выводу, что тот свихнулся на почве знаний, оказавшихся непосильным грузом для его слаборазвитого сознания. И, в общем-то, не представляет особого интереса, как и вся секта. Но вот прозвище гуру сектантов навело Якуба на тревожные ассоциации.
   Само по себе прозвище Нави Якубу почти ничего не говорило. Но когда пленный нео подробно описал гуру, Якуб догадался о ком идет речь - о рабыне-повитухе по имени Нина. Сам-то он повитуху, некогда принимавшую роды у его матери Лидии, совершенно не помнил. Но мать неоднократно ее описывала, потому что считала чрезвычайно опасным существом. И пропустить подобную информацию мимо ушей Якуб, естественно, не мог.
   Собрав дополнительные сведения, он получил подтверждение тому, что повитуха Нина и гуру Нави являются одним лицом. С этого момента поиск зловредной старухи, которую Якуб называл ведьмой, превратился для него в идею-фикс. Но долгое время поиски не приносили успеха.
   Лишь несколько дней назад убежище секты выследили и атаковали с помощью управляемых биологических конструкций - модифицированных потолочников или "тварей", как называли их в Капитолии в целях секретности. Но операция закончилась если и не провалом, то очень неоднозначными результатами. Такими, что Стратег с удовольствием казнил бы всех ее участников - если бы было кого.
   Ведь по последним сообщениям разведки во время операции погибли все потолочники вместе с группой сопровождения и оператором тварей, нейромантом Гаем. А вот судьба Нави оставалась невыясненной. И это очень напрягало Стратега наравне с информацией о Тимуре, который, судя по всему, по-прежнему был цел и невредим. И, пожалуй, стал на сегодняшний день едва ли не главным препятствием на пути реализации глобальных замыслов Якуба.
   Но, ничего - до победы осталось совсем немного, и он обязательно добьется ее, подумал Якуб. Осталось сделать несколько решающих шагов до триумфа. И он сделает их. А сейчас можно и устроить небольшой привал, чтобы расслабиться и сбросить нервное напряжение. Всего на одну ночь...
   - Мы можем себе это позволить, - вслух произнес Стратег. - Мы, Император Капитолия Якуб первый.
   Ему нравилось думать о себе во множественном числе. И эта привычка иногда проскакивала в его речи.
   В Капитолии сохранилась большая библиотека. В детстве Якуб не любил общаться со сверстниками, редко принимал участие в мальчишеских играх, но зато много читал. Особенно ему нравились книги по истории, где рассказывалось о выдающихся государственных деятелях вроде Юлия Цезаря, Карла Великого и Наполеона Бонапарта. В одной из подобных книг юный Якуб вычитал о манере императоров и королей использовать местоимение множественного числа, так называемое Pluralis majestatis (множественное величия). Уже тогда в нем зародилась мечта стать императором Капитолия. И сейчас он как никогда был близок к воплощению своей мечты.
   - Мы, Император Капитолия Якуб первый, - повторил Стратег. И расслабленно улыбнулся.
   У императора обязательно должен быть наследник. Но его еще надо родить. Что же, скоро посмотрим, годится ли для этой цели дикая лесовичка.
  
  
  

***

  
   Когда старшина Сергей Латыпов пробрался в Капитолий, уже вечерело.
   Он рассчитывал попасть туда раньше - намного раньше. Ему было жизненно важно опередить Федора Шелеста, сбежавшего во время схватки с маркитантами около Волоколамского шоссе. Ведь Шелест наверняка доложит Стратегу Якубу о том, что Латыпов встретил предателя Тимура, но почему-то не убил его. И это автоматически сделает старшину государственным преступником.
   "Если Якуб быстро примет меры, - рассуждал Сергей, - то меня даже не пропустят в Капитолий через ворота - сразу арестуют. А если Стратег по каким-то причинам замешкается с приказом караулу, то передвижение внутри крепости для меня все равно будет сильно затруднено. Глашу требуется не только вызволить из тюремной камеры, но и провести на нижний этаж бункера. А как это сделаешь, если по Капитолию уже разошлась весть о том, что ты изменник и преступник? Обязательно на кого-нибудь наткнешься, и немедленно поднимется шум".
   Вот почему старшина торопился изо всех сил. Он просчитал - даже с учетом того, что у Федора есть около часа форы, тот ранен в ногу и быстро передвигаться не сможет. Поэтому на дистанции в шесть с лишним километров по пересеченной местности обогнать его, дело несложное. А чтобы обогнать арбалетчика наверняка, Латыпов срезал путь, направившись мимо логова городских нео.
   Однако план провалился - мохначи засекли одинокого хомо и бросились в погоню. В итоге старшине пришлось бежать аж до Большого Канала, отбиваясь от наседающих мутантов. Хорошо, что патронов имел полный магазин - отстреливался по мере необходимости, завалил с дюжину мохнатых, и те в конце концов отстали. Но маршрут увеличился чуть ли ни в два раза, времени потерялась уйма, и Латыпов отказался от попытки опередить Федора.
   Тот, конечно, и сам мог где-нибудь задержаться - мутантов вокруг пруд пруди, да и бродячие био пошаливают - но рисковать старшина не мог. Не из-за себя не мог, а из-за Глаши. Ведь случись что с ним, девчонка пропадет. Якуб ее либо убьет, либо навсегда определит в рабыни.
   Поэтому в Капитолий Латыпов проник через старый канализационный коллектор, который уже давно никто не использовал - в том числе и для вылазок. Но разведчики о нем знали. Именно через него старшина около месяца назад вывел из крепости Тимура - после того как наемники Якуба убили отца Тимура Стратега Олега. Сейчас этот тайный и заброшенный маршрут снова пригодился.
   Пробравшись через коллектор, Латыпов попал в самый нижний, технический этаж бункера. Затем поднялся наверх по черной лестнице, предназначавшейся для слуг и техперсонала. По пути никого не встретил, что уже было удачей. Однако впереди оставалась самая сложная часть операции, которую Сергей задумал.
  
  
  

***

  
   Когда Малюта завел Глашу в спальню Стратега, тот сидел за столом, держа в руке бокал с алой, напоминающей по цвету кровь, настойкой. Посмотрев на входящих, сделал большой глоток, поставил бокал на столешницу и обтер губы салфеткой. После чего просипел:
   - Спасибо, Марк. Можешь идти - сегодня ты больше не понадобишься.
   - То есть до утра не беспокоить? - с бесстрастным лицом спросил особист.
   - Вот именно. Только в случае чрезвычайной ситуации. Все, ступай. И не забудь предупредить охрану о том, что я отдыхаю.
   - Понял, Стратег.
   Малюта вышел из комнаты, оставив лесовичку стоять у порога. Она была одета в длиннополую рубаху, с подолом ниже колен. На ногах кожаные чуни. Темно-рыжие, почти каштановые, волосы лежат на плечах. Глаза опущены в пол.
   "Красивые у нее волосы, пышные, - подумал Стратег. - И в целом - ладная девка. Ишь, икры какие мускулистые, настоящая кобылка. Все-таки жизнь в лесу, это тебе не в бункере, куда полезнее для здоровья. И дети от нее будут здоровые. Нет, я сделал правильный выбор. А в том, что старшина оказался изменником, девчонка не виновата.
   Пора о потомстве думать, пора. А то ведь возраст берет свое. Кому потом власть и нажитое добро передавать? А эта дикарка в благодарность за свое спасение по гроб жизни будет мне ноги целовать. И молчать будет. А то надоели эти немые. Иногда же и поговорить хочется".
   Прожив на этом свете почти сорок лет, Якуб так и не завел детей. И не потому, что был бесплоден, как мужчина. Имелись особые причины, связанные непосредственно с тайной его рождения...
   Якуб являлся единственным, поздним и очень долгожданным сыном знатных родителей - члена Когорты Избранных Алексея и Лидии, представительницы одного из самых уважаемых в Элите Капитолия семейств. Как только выяснилось, что на свет появился мальчик, радость супругов была неописуема. Но длилась она всего несколько минут - до той минуты, пока повитуха-рабыня по имени Нина, тщательно осмотрев малыша, не обнаружила у него хвостик.
   На тот момент отросток казался небольшим - менее двух сантиметров - но был покрыт черной шерстью. А это влекло за собой ужасные последствия, потому что хвост свидетельствовал о мутации. При той жесткости, с которой в Капитолии следили за чистотой расы, наличие мутации означало одно - младенца умертвят, а его родителей подвергнут унизительной проверке. Ведь мутант не может появиться на свет сам по себе, а лишь в том случае, если отец или мать несут в себе соответствующий ген.
   Быстро прикинув грозящие ему и жене последствия, Алексей сказал Лидии, что ребенка надо задушить, а затем объявить, что он родился мертвым. Тогда, мол, удастся сохранить произошедшее в тайне. Однако Лидия категорически отвергла предложение мужа об убийстве сына. А когда супруг продолжил настаивать на своем, прибегла к крайней мере - подсыпала ему в напиток смертельный растительный яд, не оставляющий следов. В итоге Алексей скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг, унеся роковую тайну за собой в могилу.
   Правда, оставался другой нежелательный свидетель - повитуха Нина. Лидия пригрозила, что та должна держать язык за зубами - если хочет остаться в живых и получить вознаграждение. Нина, естественно, поклялась, что сохранит все в тайне. Ведь пользы от огласки для нее, бесправной рабыни, не было ни малейшей, зато выгоду от молчания она могла извлечь.
   Однако коварная Лидия не остановилась на полдороге. Подложив в еду Нины яд, она попыталась отправить опасного свидетеля на тот свет по следам своего мужа. Но не удалось! Нина хотя и отравилась, но выкарабкалась буквально из могилы, благодаря необычайной живучести, противоядию и навыкам знахарки. А затем и вовсе сбежала из Капитолия.
   Лидии удалось вырастить сына, сохранив в тайне смертельно опасную тайну. Несколько раз она пыталась удалить хвостик, но происходила странная вещь - спустя три-четыре года после ампутации тот каждый раз отрастал, увеличиваясь в размере. Это обстоятельство, конечно, создавало серьезные проблемы, но не помешало Якубу сделать карьеру в кастовом обществе Капитолия.
   Благодаря поддержке матери, знатному происхождению и изощренному уму, Якуб со временем достиг очень высокого положения, став членом Когорты Избранных и одним из властителей Капитолия. И был, в общем-то, доволен тем, как складывалась жизнь. Если бы не уродство в виде мохнатого хвоста, мешавшего завести детей. Ведь ребенок мог унаследовать генетические признаки мутации, а это вызвало бы вопросы и подозрения к самому Якубу.
   Кроме того, Якубу приходилось постоянно помнить об опасности и прибегать к различным ухищрениям.
   Во-первых, он никогда и ни перед кем не появлялся голым - включая жену. А жениться ему, по достижении семнадцатилетнего возраста, пришлось, чтобы не получить обвинение в нетрадиционной ориентации. Подобная распущенность относилась в Капитолии к категории тяжких преступлений и каралась смертью.
   Во-вторых, сексом с женой Якуб занимался исключительно в темноте, объясняя причуду повышенной стыдливостью.
   В-третьих, ему приходилось периодически отрубать хвост - в те моменты, когда он вдруг начинал отрастать. Ампутацию проводила мать, после чего Якуб "тяжело заболевал", проводя в постели какое-то количество дней - до того времени, пока рана не затягивалась. И так по кругу с периодичность в несколько лет.
   Сбой налаженная система дала только один раз, когда жена что-то заподозрила и начала проявлять повышенное любопытство. Это ее и сгубило. Якуб почувствовал опасность, сообщил матери, а та прибегла к многократно проверенному способу в виде растительного яда. И жена скоропостижно скончалась от кровоизлияния в мозг.
   Данное событие случилось три года назад. С того момента Якуб не женился, делая вид, что тщательно подбирает новую супругу. Свои мужские потребности все это время он удовлетворял, используя бессловесных рабынь-наложниц. В прямом смысле бессловесных - всем рабыням, побывавшим в постели Якуба, отрезали языки. А спустя некоторое время умерщвляли - на всякий случай, для пущей надежности.
   Заняв месяц назад должность Стратега, Якуб пришел к выводу, что теперь просто обязан обзавестись потомством. Тем более что он планировал совершить государственный переворот, объявив себя императором по примеру Юлия Цезаря. А императору обязательно нужен наследник.
   Стратег начал присматривать себе наложницу, способную родить красивого, крепкого и здорового сына. И тут подвернулась лесовичка Глаша. Якуб решил сделать ее наложницей еще при первой встрече, когда увидел висящей на дыбе. Такая будет молчать, подумал Стратег, в благодарность за то, что я избавил ее от пыток и беспросветной жизни рабыни. А когда родит сына, тогда можно будет ее и убить. Или просто вырвать язык.
   То, что Глаша считалась лесной дикаркой, Якуба не смущало. Да, дикарка, но зато дочь вождя племени, а не простая холопка. И здоровье отменное.
   Это, с одной стороны. С другой стороны, если вдруг у ребенка обнаружатся признаки мутации, будет возможность списать все на наследственность девушки. И никаких подозрений в адрес Якуба. Ведь будущий цезарь должен быть без подозрений.
  
  
  

***

  
   Перед стальной дверью-решеткой, ведшей в тюремный отсек, как и положено, дежурил надзиратель. Латыпов его знал по имени, но раньше с ним почти не общался. Надзиратели относились к особому отделу, а "особистов" остальные обитатели города-крепости недолюбливали. И Сергей, естественно, тоже не питал к ним симпатии. Однако сейчас изобразил улыбку и сказал:
   - Привет, Кузьма. Все службу несешь?
   Надзиратель сидел на стуле, когда старшина появился в коридоре. Но сейчас встал и, взглянув исподлобья, ответил без энтузиазма:
   - Несу, как видишь. А тебя чего сюда занесло? К Малюте, что ли? Так его нет сейчас на месте.
   Малютой капитолийцы за глаза называли начальника особого отдела Марка. Не просто так, разумеется, называли - громкое прозвище в честь знаменитого палача Марк получил за то, что умел в буквальном смысле вытягивать из подозреваемых жилы. А еще главный особист имел прозвище "Крысопес" - за безжалостность и песью преданность Якубу.
   - Я и не собирался к Малюте, - сказал старшина. - Сам понимаешь, лучше от его кабинета держаться подальше.
   Он усмехнулся и подмигнул. Но Кузьма не поддержал шутливый тон. Наоборот, нахмурился и пробурчал:
   - Тогда чего тебе? Нам на посту разговаривать запрещено.
   - Так я по делу. Я за лесовичкой пришел, Глаша ее кличут. Ну, ты знаешь о ней.
   - За лесовичкой? - с недоумением протянул надзиратель.
   - Ну да. Стратег велел доставить ее срочно. Давай, открывай решетку. А то Якуб ждать не любит.
   - Якуб? - все тем же недоумевающим голосом отозвался Кузьма. - Не понял я, Сергей.
   - А чего непонятного, капрал? - Латыпов сознательно подчеркнул звание надзирателя - мол, с тобой старший по званию разговаривает, а ты ерепенишься. Хотя надзиратель ему, разумеется, по службе не подчинялся. - Сказал же - Стратег велел доставить к нему лесовичку. Срочно.
   - А ее разве не доставили?
   - В каком смысле?
   - В прямом. Ее увели уже к Якубу. Сам Малюта и увел.
   - Когда?
   - Да минут десять назад.
   Кузьма, наклонив голову, вдруг посмотрел мимо Латыпова, поэтому тот инстинктивно оглянулся. И вздрогнул от неожиданности. В другом конце коридора стоял Федор Шелест и, судя по выпученным глазам, был поражен не меньше старшины. Заметив, что тот обернулся, с удивлением спросил:
   - Старшина? А ты... - и замолчал, лупая ресницами.
   Латыпов не стал дожидаться окончания фразы. Еще больше развернув корпус назад, резко ударил Кузьму локтем в подбородок - снизу вверх. Надзиратель клацкнул зубами и грузно, как куль с мукой, осел на пол. А Латыпов не медля - на ходу вытаскивая из ножен палаш - бросился к Федору.
   Но и тот успел кое-что смекнуть. И когда старшина подбежал, уже выхватил свой палаш и занял оборонительную позицию.
   Схватка, однако, длилась недолго. Ошеломленный натиском Сергея Шелест сразу начал пятиться, даже не собираясь атаковать. А затем и вовсе побежал, собираясь выскочить в главный коридор. Он явно не хотел погибать смертью героя и к тому же растерялся. Это его и погубило.
   В панике Федор забыл, что ранен в ногу, и не способен состязаться в скорости бега с Латыповым. А когда, сделав с десяток шагов, вспомнил об этом важном обстоятельстве, было уже поздно. Старшина догнал его и косым ударом перерубил шею.
   Наверное, это выглядело жестоким по отношению к сослуживцу, с которым Латыпов несколько раз ходил в рейды. Но "сослуживец" сбежал сегодня утром с места боя, бросив Латыпова и тяжело раненого командира, лейтенанта Рыкова. А еще Федор, как подозревал старшина, был стукачом и работал на особый отдел. Так что...
   Впрочем, в размышления Сергей не вдавался, не говоря уже о том, чтобы мучаться угрызениями совести. Его заботила только одна проблема - проблема спасения Глаши. Для ее решения следовало действовать быстро и безжалостно. И не оставлять свидетелей, которые могли поднять тревогу.
   Поэтому старшина вернулся к неподвижному телу Кузьмы и отработанным движением вонзил клинок палаша в сердце надзирателя. После чего побежал в обратную сторону, намереваясь спуститься по черной лестнице до кабинета Якуба. Но на повороте едва не столкнулся нос к носу с Малютой.
   Начальник особого отдела был настолько ошарашен неожиданной встречей, что застыл на месте, как вкопанный. Правда, попытался достать из открытой кобуры пистолет Маузер, однако в ту же секунду почувствовал у горла клинок.
   - Не дергайся, тварь, - процедил Латыпов. - Где Глаша?
   - Какая еще... - начал было Малюта и через мгновение вскрикнул, ощутив болезненный укол клинка в шею. - Я все понял, Сергей. Не надо крови, я все расскажу.
   - Учти, Кузьма мне сообщил, что ты забрал Глашу. Так где она?
   - У Якуба. Клянусь, я говорю правду.
   - Проверим. Спустишься вместе со мной по черной лестнице. Если попробуешь поднять шум - убью на месте. Все понял?
   - Понял.
   - Теперь отдай мне пистолет. Только медленно и без резких движений. А то клинок у меня уж больно острый. Можешь и не заметить, как головы лишишься.
  
  
  

***

  
   - Подойди ближе, - негромко просипел Стратег. - Не бойся, никто тебя пытать не будет.
   Он расслабился после пары бокалов настойки и даже изобразил слабую улыбку. Однако Глаша ее, скорее всего, не заметила - с опущенной головой сделала несколько мелких шагов и замерла.
   - Еще ближе, смелей, - подбодрил Якуб. - Есть хочешь?
   Теперь девушка приблизилась вплотную к столу. Остановившись, бросила взгляд на тарелки с едой, задержав его на полупустой бутылке. И лишь затем едва слышно отозвалась на предложение Стратега:
   - Пока не хочу. Меня недавно кормили.
   "Врет, - подумал Якуб. - Ужин арестантам разносят после семи, с этим у нас строго. Не могли ей раньше принести. Ну да ладно, ей видней. Перепугалась, наверное. Подумала, что пытать будут. Вот аппетит и пропал. Ничего, пообвыкнется помаленьку".
   Девчонка ему нравилась все больше. Тогда, в пыточной комнате, он особо и не вглядывался. Отметил только, что мордашка симпатичная и тело ладное. А еще грудь тогда у нее из разорванного ворота платья высунулась - высокая и тугая. Сейчас, присматриваясь, он убеждался, что остановил свой выбор на лесовичке не зря. Если даже окажется, что девка с норовом, так это не проблема - быстро обломается. Оно даже интересней, когда наложница малость ерепенится.
   - Не хочешь есть, может, настойки выпьешь? - Стратег, приподняв бокал, слегка качнул им. - Отборная, отлично кровь разгоняет.
   - Спасибо, не хочу.
   Покосившись на бокал, лесовичка впервые за все время подняла голову и скользнула взглядом по лицу капитолийца. Но глаза их не встретились, потому что тот смотрел на соски девушки, проступающие сквозь ткань рубашки. И постепенно возбуждался.
   - Ладно, - сказал Якуб, отхлебывая из бокала. - Не хочешь сейчас - выпьешь потом. Вечер у нас предстоит долгий. Да и ночь.
   На этот раз он сам посмотрел в лицо девушки, чтобы определить ее реакцию. По многолетнему опыту Якуб знал, что его неподвижный взгляд обладает парализующим действием, подавляя волю собеседника. И сейчас хотел использовать "тайное оружие", потому что короткую прелюдию пора было заканчивать. Однако что-то не сработало, при этом слабину дал сам Стратег.
   Он встретился глазами с Глашей лишь на мгновение, тут же отведя взгляд в сторону. Отведя интуитивно, потому что ощутил на подсознательном уровне дискомфорт - почти неуловимый, но вызывающий безотчетное чувство тревоги. Даже показалось, что в сердце кольнуло.
   Якуб сморгнул и, поставив бокал на стол, подумал: "Возможно, я выпил слишком много. Врач говорил, что у меня появились шумы в сердце, и не мешало бы перейти на диету. А еще он говорил, что мне надо меньше нервничать. У этих эскулапов всегда одно и то же - не нервничайте, не простужайтесь, меньше ешьте и меньше пейте. Как будто это может спасти от смерти... Ладно, пора переходить к делу. Сейчас станет ясно, на что эта дикарка годна. Но темперамент чувствуется на расстоянии, хотя она и прикидывается овечкой. И не только темперамент. Есть в ней какая-то чертовщинка. Недаром Латыпов так быстро на нее запал".
   - Слушай меня, Глаша, - произнес Стратег деловито и строго, уже не пробуя изображать доброжелательность. - Я человек занятой, на пустяки тратить время некогда. Тебе повезло - я выбрал тебя в наложницы. Если будешь себя правильно вести, то оставлю при себе надолго. И начнешь как сыр в масле кататься. Учти, для любой рабыни это несбыточное счастье - на твое место десятки кандидаток.
   Помолчав, сухо добавил:
   - Но это в том случае, если будешь стараться изо всех сил. Начнешь ерепениться или дурачку валять - отдам в лупанарий. Поняла? Я дважды не предупреждаю. Чего молчишь?
   - Я поняла, - глухо отозвалась лесовичка. - А... что такое лупанарий?
   - Публичный дом. - Стратег усмехнулся. - Слышала о таком заведении в своем лесу? А если не слышала, так я поясню. Трахать там тебя будут все, кому не лень. Это ночью. А днем будешь работать на кухне. Теперь все ясно?
   - Теперь все, - тем же глухим и безжизненным голосом отозвалась Глаша. - Что я должна делать?
   - Вот это правильный разговор. Ничего особого делать не придется. Главное, слушаться меня. Я люблю послушных. И ненавижу, когда мне прекословят.
   Девушка промолчала, глядя в пол.
   - Отлично. А теперь сними рубашку - для начала.
   - Снять рубашку?
   - Да, раздевайся. И побыстрее.
   Глаша, однако, не выполнила распоряжение. Вместо этого подняла голову и с отчаяньем посмотрела на Стратега, пытаясь поймать его взгляд. Но Якуб, однажды уже испытав непонятное чувство тревоги, инстинктивно избегал смотреть в лицо лесовички - подобно тому, как многие звери стараются не смотреть на огонь. Зато он следил за движениями ее рук в предвкушении возбуждающего зрелища. Поняв, что ожидания не оправдываются, хлопнул ладонью по столу и, встав со стула, угрожающе просипел:
   - Ну! Сколько мне ждать.
   - Я стесняюсь, - тихо произнесла девушка, вновь потупив взгляд. - Я никогда... никогда не раздевалась перед мужчинами.
   - Вот как? - пробормотал Якуб. Ответ Глаши его не разозлил, а, скорее, позабавил. Надо же, какие церемонии. - Что же, тогда я тебе помогу.
   Он обошел вокруг стола и, приблизившись к дикарке, достал из ножен кинжал. Та испугано отклонила корпус, но Якуб, разгоряченный крепкой настойкой и близостью жертвы, не дал ей отступить. Ухватившись за ворот рубашки, он потянул ее на себя и быстрым движением клинка распорол сверху донизу. Девушка не сопротивлялась. Лишь, негромко вскрикнув, стыдливо прикрыла ладонями лобок.
   Теперь она стояла перед Стратегом почти обнаженная и беззащитная. И, как показалось Якубу, подрагивала то ли от холода, то ли от волнения и страха. Хотя, какой холод, когда так жарко натоплено?
   "Волнуется, - подумал глава Капитолия, ощупывая глазами розовые, конической формы, соски. - Ишь, как напряглась. Неужели девственница? Забавно... Ну ничего, быстро обвыкнет. А ведь хороша девка! Действительно, хороша. Давно мне такой ладной не попадалось".
   Он поднес острие кинжала к шее Глаши и скомандовал:
   - А теперь развернись.
   Лесовичка молча подчинилась - подчеркнуто медленно отступила на полшага и повернулась спиной. После чего Стратег произвел уже отработанную операцию - слегка оттянув ворот рубашки, разрезал ее от верха до низа. Засунул кинжал в ножны. Обеими руками сдернул половинки рубашки с плеч девушки. Провел ей указательным пальцем по позвоночнику от шеи до копчика. И, удовлетворено цокнув языком, отдал очередное распоряжение:
   - Стой так и не шевелись. Поняла?
   - Да, - еле слышно прошептала Глаша.
   - Громче, не слышу.
   - Да.
   - Не просто "да", а "да, поняла, мой господин".
   - Да, поняла, мой господин, - механическим кукольным голосом повторила лесовичка.
   - Так-то. Теперь уже лучше. Скоро я тебя вышколю.
   Подойдя к двери, Якуб закрыл ее на ключ и, оставив его в замочной скважине, вернулся назад. Он не спешил, растягивая удовольствие. Птичка в клетке, куда торопиться? Сначала надо разогреться как следует и ее заодно разогреть. А то ишь, съежилась. Неужели и на самом деле такая стыдливая?
   Стратег облизал Глашу глазами, задержавшись на выпуклых ягодицах. Желание нарастало, приятной волной охватывая нижнюю часть живота. Вечер явно обещал стать томным - сейчас он от души позабавится с этой молоденькой дикаркой.
   Выражение "томный вечер" будущий Стратег однажды вычитал в старинной книге. Их в Капитолии хранилась целая библиотека, но художественной литературой Якуб особо не увлекался. Вот что изучил от корки до корки, так это несколько книг об истории Древнего мира. Особенно понравились описания жизни императоров - Цезарей, как их называли в те легендарные времена. Вот у кого было власти немерено. И он - еще тогда решил Якуб - должен добиться именно такой неограниченной власти над людьми.
   Остановившись в шаге от Глаши, Стратег распорядился:
   - Повернись ко мне.
   Когда девушка послушно выполнила команду, Якуб взял ее одной рукой за грудь и медленно, с удовольствием, помял.
   - Мне больно, - тихо сказала лесовичка.
   - Привыкай терпеть. Это всего лишь ласки... Теперь опустись на колени.
   - Зачем?
   - Затем, что я так велел.
   Якуб, постепенно все больше расслабляясь, испытывал наслаждение от власти над беззащитной, как ему казалось, жертвой. Если бы он в тот момент поднял голову и взглянул в лицо лесовички, то заметил бы, как ее глаза разгораются багровыми огоньками. Но Стратег, увлекшись, смотрел на розовые соски, которые почему-то внезапно начали потеть.
   "Вот и разогрелась, - похотливо подумал Якуб. - А то все ежилась, как будто на морозе".
   Он положил руку на плечо Глаши и повторил команду:
   - Я велел опуститься на колени. Ну!
   Стратег, решивший, что жертва окончательно сломлена, не ожидал сопротивления. Поэтому слегка опешил, когда девушка попыталась его оттолкнуть. Тем не менее он сумел перехватить протянутую руку и ловко завернул ее за спину лесовички. После чего прохрипел:
   - На колени, сучка! А то выверну из сустава. Ну!
   Застонав от боли, Глаша выполнила приказ.
   - А ты, оказывается, злючка, - пробормотал Стратег. - Но ничего, я добрый. Если загладишь вину - прощу твое упрямство.
   Отпустив руку Глаши, он потребовал:
   - Теперь встань на корточки и раздвинь ноги. И пошустрей.
   Девушка попробовала было повернуть назад голову, но Якуб тут же схватил ее за волосы и выкрикнул:
   - Не смей смотреть на меня! А не то пущу в ход кинжал. Хочешь, чтобы я разрисовал тебе кожу?
   Подтверждая намерения, он достал кинжал и приставил его к шее Глаши.
   - Повторяю - быстро встала на четвереньки и раздвинула ноги. Хватит меня злить. Считаю до трех и начинаю резать.
   - Не надо, - хриплым шепотом выдавила из себя девушка. - Я все сделаю.
   - То-то, - удовлетворенно пробормотал Стратег, отступая на шаг.
   Увидев, как лесовичка послушно опустилась на корточки, он вернул клинок в ножны. Затем расстегнул ремень и начал стягивать штаны. Все, в целом, развивалось по плану. А то, что дикарка пыталась ерепениться, его только раззадорило, разбудив садистские наклонности.
   "Надо бы ее выпороть кнутом, - подумал Якуб, сладострастно облизнув губы. - Но не сейчас, а позже, когда остальное надоест. Это станет ей хорошим уроком на будущее. В следующий раз будет как шелковая. А то пока еще..."
   Глава Капитолия не закончил мысль. Встав на корточки головой к столу, девушка тупо смотрела перед собой, вроде бы демонстрируя полную покорность судьбе. И вдруг произошло необъяснимое. Раздался негромкий треск, и на круглой ножке стола появились язычки пламени. Секунда-другая, и они, добежав доверху, начали облизывать столешницу.
   Стратег, едва приспустивший штаны до колен, замер от удивления. Он ничего не понимал, но подсознательно, звериным инстинктом, ощутил, что происходящее несет страшную угрозу. И исходит она от вроде бы беспомощной, сломленной им, дикарки. Еще через мгновения его интуитивные опасения подтвердились.
   Лесовичка, продолжая находиться на корточках, резко повернула голову и впилась пылающим взором в широко открытые - от удивления - глаза Якуба. Он сразу ощутил сильную боль, словно в его черепную коробку вонзились раскаленные спицы. Вскрикнув, рефлекторно схватился обеими ладонями за лицо, пытаясь защитить глаза. Однако теперь раскаленные спицы вонзились уже в кисти рук, прожигая в коже десятки дырочек.
   В комнате запахло горелым мясом. Стратег застонал и рухнул на колени, продолжая прижимать руки к лицу. Сейчас он ничего не видел и не увидел бы, даже если бы смог оторвать ладони от опаленных глаз. Поэтому не заметил, как Глаша разъяренной кошкой метнулась к нему и выхватила из ножен кинжал. Мгновение - и клинок рассек Якубу горло.
   Всемогущий властитель Капитолия рухнул лицом на пол, тщетно пытаясь остановить поток крови. Попробовал крикнуть, чтобы позвать на помощь, однако изо рта вырвался лишь булькающий хрип. Глаша, не обращая внимания на агонизирующего Стратега, рванулась к входной двери. Но, подскочив к ней, спохватилась и застыла на месте.
   "Куда же я голышом? - мелькнула мысль. - Нет, так нельзя. Надо поискать какую-то одежду, а потом уже удирать. Но времени очень мало. Охранник скоро почувствует дым и подымет шум. Может, сначала попробовать потушить огонь?"
   Она посмотрела на стол, который уже вовсю трещал в языках пламени, как дрова в костре, и покачала головой. Нет, тушить, кажется, поздно. Да и бесполезно...
  
  
  

***

  
   Когда они спустились на этаж, где размещались рабочий кабинет и спальня Стратега, Латыпов скомандовал:
   - Стоять, Марк!
   Начальник особого отдела, уже понявший, что старшина шутить не любит, замер как вкопанный.
   - Сколько охранников около спальни Якуба? - продолжил Латыпов.
   - Один.
   - Если врешь, отрежу ухо.
   - Я не вру, - уныло отозвался Малюта. - Правду говорю, один.
   - Ну, смотри, я предупредил. Если один, тогда сделаем так. Ты спокойно идешь впереди, я сзади. Охранник должен подумать, что мы вместе идем к Стратегу. И не вздумай подавать ему какие-нибудь знаки. Если он дернется, первым сдохнешь ты. А он все равно получит пулю. Уяснил?
   - Уяснил, - пробурчал особист. - Слушай, скажи мне, чего ты хочешь? Тебе все равно не выбраться отсюда. Через ворота тебя никак не пропустят - караульные предупреждены.
   - Спасибо, что подсказал. - Старшина хмыкнул. - Но я знаю, что делать.
   - Ты собираешься убить Якуба? Пойми, тогда все погибнут. И девка твоя тоже.
   - Не переживай за нас. Знаешь, я еще не решил, как поступить с Якубом. Может, еще договоримся.
   - Ты хочешь договориться? - с неуверенностью в голосе спросил Малюта. И уже бодрее добавил: - Вообще-то, это правильно, Сергей. Это шанс. Обещаю, я тебе помогу. Я не буду держать зла, если ты...
   - Заткнись, - оборвал Латыпов. - Болтать будем потом. Сейчас шагай вперед. И не морщись, как старый хоммут. Улыбайся, чтобы охранник не всполошился.
   - Я не умею улыбаться.
   - А чего так?
   - Не знаю. Характер, наверное, такой.
   - Скучно ты живешь, - сказал старшина, продолжив про себя: "И совсем скоро подохнешь". - Ладно, можешь не улыбаться, если уж таким уродился.
   Малюта открыл дверь черного хода, и они направились по коридору. Латыпов знал, что жилое помещение Якуба - бокс из двух комнат и туалета - находится за поворотом. Но до угла коридора они не дошли, потому что оттуда вывернул охранник. Увидев начальника особого отдела в сопровождении старшины разведвзвода, резко затормозил и выпалил:
   - Господин майор! Уф, хорошо, что я вас встретил. Беда, наверное.
   - Какая еще беда? - спросил Латыпов. - Чего случилось?
   Он вынужден был отозваться, потому что Малюта молчал - то ли растерялся, то ли решил "включить дурачка".
   - Мне показалось, внутри у Стратега что-то горит - сильно дымом запахло.
   Малюта опять промолчал. Вместо того чтобы вступить в разговор с охранником, обернулся и со злорадством посмотрел на Латыпова. В глазах читалось - ну и что дальше? Как ты теперь попадешь в спальню, не подняв шума? А я ведь предупреждал.
   - Где горит? - продолжил допрос старшина. - Я не понял.
   - Там, у Стратега в комнате. Внутри.
   - Теперь понятно. А кто на посту остался?
   Охранник покосился на Малюту. Видимо, ему казалось странным, что офицер молчит, а вопросы задает какой-то старшина. Которому, собственно, и делать нечего на этаже, где расположены жилые помещения высшего сословия Капитолия - Элиты. Однако, не дождавшись реакции со стороны майора, охранник перевел взгляд на Латыпова и пояснил:
   - Да никого. Я же один тут.
   - Значит, бросил пост? - строго спросил старшина. - Под трибунал захотел?
   Он сам растерялся, услышав неожиданные новости. И теперь на ходу пытался выбрать верную линию поведения. Но для выбора не хватало информации. А сучонок Малюта явно не собирался помогать.
   - Да я же это... - понурив голову, пробормотал охранник. - Я же хотел как лучше. Дымом тянет, а дверь не открывается. Что же мне делать? Вдруг там серьезный пожар?
   - Надо было в дверь постучать.
   - Как же я буду стучать, если нельзя? - Охранник снова покосился на особиста. - Господин майор, вы же сами запретили беспокоить Стратега без особой необходимости. Я, правда, попробовал глянуть в замочную скважину, но там ничего не видно.
   - Совсем ничего?
   - Совсем ничего. Так что же делать, господин майор?
   Получив прямое обращение, Малюта не мог дальше отмалчиваться. Но и как вести себя, видимо, тоже не знал. Зато понимал, что в случае единственного неверного шага Латыпов его убьет. Поэтому произнес:
   - Ну и дела. Постой, дай сообразить.
   Опасаясь допустить роковую ошибку, особист явно тянул время, что совсем не устраивало старшину. И он снова взял инициативу себя:
   - Как можно открыть дверь снаружи? Запасной ключ есть?
   - Конечно, есть, - ответил охранник. - Он у меня. Вот. - И достал из напоясной сумки длинный ключ с двухсторонней бородкой, напоминающий ключ от сейфа.
   - Давай сюда, - велел Латыпов. - Мы попробуем открыть.
   Он машинально, среагировав на действие охранника, шагнул к нему, протягивая открытую ладонь. И совершил промах, на секунду упустив из вида Малюту. Тот, оказавшись сбоку, мгновенно воспользовался предоставленной возможностью - рванул с места так, что лишь пятки замелькали. И сделал это отнюдь не наобум.
   Особист рассчитывал добежать до двери черного хода, в надежде на то, что Латыпов не побежит следом - ведь в подобной ситуации куда проще выстрелить в спину из пистолета. Но именно на этом, как ни странно, строился хитроумный замысел начальника особого дела.
   На первом этапе так и произошло. Спохватившись, Латыпов вытащил из-за пояса "маузер" и, прицелившись в спину убегающему особисту, нажал на спусковой крючок. Сомнений в точности выстрела не было - старшина не зря считался одним из лучших стрелков Капитолия. Однако произошло другое - выстрела вовсе не последовало.
   Ларчик открывался просто. У Малюты давно закончились патроны для "маузера" - раритетного оружия, которым Якуб пару лет назад наградил своего верного служаку. Но начальник особого отдела продолжал таскать наградной пистолет в кобуре, что называется, для форса. Ведь за пределы крепости он практически не выходил, проводя дни и ночи за допросами подозреваемых и преступников. А в Капитолии от кого отстреливаться?
   Ну, разве что, можно иногда привести в исполнение приговор, чем Малюта с удовольствием занимался. Пока в обойме не кончились патроны, и "маузер" не превратился в обычную игрушку. Но игрушку редкую и грозную на вид, которой особист частенько тыкал в лица арестантов.
   Латыпов о таких обстоятельствах не знал, потому и попался в хитроумную ловушку. Вернее - почти попался. Нажав дважды на спуск и не услышав выстрела, старшина не стал дальше искушать судьбу. Отбросив в сторону бесполезный пистолет, он прибег к проверенному практикой оружию. И на этот раз не ошибся.
   У Латыпова, как и у любого другого разведчика, лежали в кармашке разгрузочного жилета два метательных ножа. Выхватив один нож, Сергей метнул его и попал между лопаток Малюты. Тот, споткнувшись, проковылял по инерции два-три шага и рухнул вперед головой - так и не добравшись до спасительного черного хода.
   Старшина между тем повернулся к опешившему охраннику и вырвал у него из сжатых пальцев ключ. Затем рявкнул:
   - Смирно, боец!
   Охранник, окончательно растерявшись, машинально прижал руки к бокам. И через мгновение, схлопотав в челюсть мощный хук, свалился на пол. А Латыпов уже мчался к двери, за которой, как он знал, сейчас находились Якуб и Глаша. А еще там, возможно, начался пожар - если, конечно, охранник ничего не напутал.
   Выяснилось, что не напутал. Еще подбегая к боксу, где жил Стратег, старшина уловил едкий запах дыма. Поэтому не стал тратить драгоценного времени - оно действительно было на вес золота - а сразу попробовал засунуть ключ в замочную скважину. Но ничего не получилось.
   Провозившись несколько секунд, Латыпов понял, что в скважине что-то находится с обратной стороны. Скорее всего, там оставили второй ключ, закрывшись изнутри. Это означало полную катастрофу - ведь подобные двери изготавливались двести лет назад по спецзаказу из суперпрочного стального сплава. Такую преграду даже снарядом не прошибешь - разве что противотанковой ракетой.
   Латыпов отступил назад и в отчаянье схватился рукой за голову. Он лихорадочно пытался найти выход из тупикового положения, но на ум ничего не приходило. Да и вряд ли можно найти выход из безвыходного положения.
   "Все пропало, - мелькнула мысль. - Глашу уже не спасти".
   И вдруг старшина явственно расслышал звук поворачиваемого ключа. Не веря своим ушам, он все-таки вытащил из ножен палаш, готовясь встретить врага во всеоружии. Врага, потому что по мнению Латыпова из помещения мог появиться только Якуб. Если, конечно, ему не послышалось, что кто-то вращает ключ.
   К счастью, не послышалось. Дверь и на самом деле распахнулась. Но на пороге появился не Якуб, а очень странная фигура в парадном кителе с аксельбантами. При этом китель был распахнут, а на фигуре, точнее, на теле молодой женщины, кроме кителя, собственно, больше ничего и не было. Ну, если не считать кожаных чуней с короткой голяшкой. Но зато в правой руке девушка держала окровавленный кинжал.
   - Глаша... - пробормотал Сергей, почти потеряв голос от смешанных чувств. - Глаша, это ты?
   Теперь он не верил собственным глазам. Вообще-то девушка сильно напоминала Глашу, в первую очередь - гривой каштановых волос. Но вот остальное... Этот дурацкий мундир. И окровавленный кинжал... И, в особенности, остальное... В смысле, полуобнаженное белое тело, от вида которого старшина, в основном, и потерял дар речи.
   Несколько мгновений Латыпов и лесовичка молча смотрели друг на друга. Первая от ступора очнулась Глаша. Она перешагнула через порог и собралась что-то произнести, но вместо этого закашлялась. Потом хрипло выдавила:
   - Вот... черт... чуть не задохнулась.
   - Что здесь случилось??? - голос вернулся к старшине вместе со способностью рассуждать. - Ты в порядке?
   - Пожар... начался. Тьфу ты... черт! - Она смачно сплюнула под ноги. - Да в порядке я... Чего так пялишься? Голых девок не видел?
   Лесовичка запахнула китель и пронзительно взглянула на Латыпова мерцающими глазами.
   - Я не пялюсь, - сказал тот. - Просто, куда мне еще смотреть?.. А где Якуб?
   - Нет больше Якуба, подох. Забудь о нем. Как ты меня нашел?
   - Догадался. Хотел найти - и нашел.
   - Молодец, Сергей, - с неопределенной интонацией произнесла Глаша. Она вела себя на удивление спокойно для человека, попавшего в жестокую переделку. - Неужто меня спасать прибежал?
   - Именно. Нам надо срочно уходить.
   - Это верно. А куда?
   - Иди за мной.
   Старшина махнул рукой и побежал по коридору, увлекая девушку за собой. На повороте притормозил около охранника, который до сих пор не очухался после удара в челюсть. Что, в общем-то, было не удивительно - Латыпов своим коронным хуком справа даже мохначам скулы ломал. А у тех кости, как из железа - особенно у отморозков, посидевших в Поле Смерти.
   У охранника старшина забрал карабин с пристегнутым штыком и побежал по направлению к черной лестнице. Глаша двигалась следом, на ходу застегивая одной рукой китель Якуба. А во второй продолжала сжимать окровавленный кинжал.
   У двери, ведущей на лестничную площадку черного хода, им снова пришлось задержаться на несколько секунд - из-за Малюты. Рана, нанесенная ему старшиной, оказалась не смертельной, но метательный нож, видимо, повредил позвоночник. Так или иначе особист, очнувшись, не смог встать, а медленно полз, опираясь на руки.
   Дарить жизнь такому свидетелю Латыпов, разумеется, не мог. Да и не заслуживал ее человек, получивший прозвище Малюта - тут и рассуждать нечего. Латыпов и не рассуждал, собираясь на ходу пырнуть особиста штыком, но внезапно вмешалась лесовичка.
   - Подожди, Сергей! - крикнула она. - Дай мне!
   - Чего? - не понял старшина, останавливаясь.
   - Я сама!
   Девушка в один прыжок догнала еле ползущего Малюту и вонзила кинжал ему под лопатку. Выдернув, тут же повторила удар. А третьим ударом распорола особисту шею.
   - Теперь порядок, - заявила с шальным блеском в глазах. - Куда дальше?
   - Сюда, на лестницу, - ответил Латыпов.
   Ярость лесовички удивила его. Не яростью, как таковой, - он догадывался о том, что лесовичка могла иметь свои претензии к Малюте, собственноручно пытавшем арестантов. Однако поведение Глаши в эти минуты резко контрастировало с образом запуганной и измученной девушки, которую Латыпов освободил из лап вормов, а затем доставил в Капитолий. Да и во время их последней встречи в тюрьме всего пару дней назад лесовичка выглядела тихой и забитой.
   Впрочем, размышлять о причинах загадочной трансформации беспомощной девушки в разъяренную фурию старшине было некогда. Едва они, открыв дверь, заскочили в лестничную клетку, как услышали грохот сапогов. А через мгновение наверху, на межэтажной площадке, появился боец с автоматом в руках.
   Увидев Латыпова в сопровождении странной женщины в парадном кителе с аксельбантами, он замер. Это решило его участь. Старшина, вскинув приклад к плечу, выстрелил бойцу в грудь почти не целясь - ведь тот представлял из себя прекрасную мишень. И, разумеется, попал.
   Сергей, конечно же, узнал парня из внутренней охраны, который не делал ему ничего плохого. Но сейчас подобные обстоятельства не имели значения. Латыпов не раздумывал, потому что поступал словно робот, запрограммированный на реализацию одной цели - спасти Глашу.
   Почему и зачем? Причины своей внезапной страсти к дикарке-лесовичке он не мог понять и сам. Да и страсть ли это была? Скорее, некая странная зависимость, похожая на морок и заставлявшая совершать необъяснимые и рискованные поступки. Но странными и необъяснимыми они казались со стороны. Для Латыпова они являлись естественными. И необходимыми.
   - Нам надо вниз! - крикнул старшина. - Спускайся первой, я прикрою.
   - Я без тебя не выберусь, - отозвалась девушка, продолжая стоять на площадке.
   - Не бойся за меня, выберемся вместе. А теперь спускайся и жди меня внизу. Давай!
   Старшина, не церемонясь, толкнул Глашу в спину. Затем подошел к пролету и, задрав голову, приготовился встретить преследователей. По топоту ног он догадывался, что сверху спускается не меньше трех человек, а то и больше. Если их не притормозить и не шугануть как следует, они сядут на пятки, и тогда гибели не избежать.
   Латыпов вытащил из напоясной сумки "лимонку" и, зажав ладонью спусковой рычаг, выдернул предохранительную чеку. Оказалось - очень вовремя. На верхнем лестничном марше, почти над головой старшины, появился очередной охранник. Точнее, сначала Латыпов увидел сапоги, а уже за ними ноги и остальную часть фигуры.
   Боец быстро спускался по ступенькам, находясь спиной к старшине, и потому еще не успел заметить его. Латыпов и не собирался дожидаться этого момента. Когда враг (а сейчас почти все капитолийцы были для старшины врагами) достиг средины марша, он зашвырнул гранату на лестницу - под ноги охраннику. И тут же бросился вниз, держась ближе к стене - чтобы невзначай не угодить под осколки.
   Хлопок взрыва и раздавшийся следом хриплый вой подтвердили, что маневр достиг желаемого эффекта. Теперь преследователи, потеряв двух бойцов, наверняка притормозят, чтобы разобраться в ситуации. И уже не будут спешить, опасаясь нарваться на пулю или осколок. А старшина именно этого и добивался.
   Глаша поджидала его внизу лестничной клетки, около двери, ведшей в коридор технического этажа.
   - Все в порядке! - сообщил Латыпов. - Теперь они немного отстанут.
   - Но куда мы направляемся? - встревожено откликнулась девушка. - Мы же здесь, как в ловушке.
   - Это не ловушка, а технический этаж. Сейчас все поймешь. - Сергей подошел к стене и вытащил из крепления ручку факела. - За мной!
   За дверью царила полная темнота. Но в свете факела Глаша различила стены коридора, вдоль которого тянулись ржавые трубы. Латыпов резво шагал впереди - так, что девушка с трудом за ним поспевала. Видимо, догадавшись о чем она думает, старшина сказал:
   - Я тут с закрытыми глазами могу пройти. Часто здесь бывал, когда занимались демонтажем оборудования. А в детстве мы здесь играли в прятки. На поверхность в то время детей редко выпускали. Вот и развлекались как могли.
   - А что такое "технический этаж"? Почему так темно и никого нет?
   - Раньше тут находилось различное оборудование - двигатели, компрессоры, насосы. Но постепенно оно сдохло, да и топливо закончилось. Все, что можно было починить или приспособить, уже давно подняли на поверхность. А здесь одни трубы и ржавый металлолом.
   Они прошли по коридору, свернули и остановились около выпуклой стальной двери овальной формы. К ней крепилась большая круглая железка, похожая на вентиль трубопроводной задвижки. Латыпов схватился за него и начал крутить в левую сторону.
   - Что ты делаешь? - спросила Глаша, встав рядом. Она заметно запыхалась, по лицу тек пот.
   - Открываю кремальерный затвор, - ответил старшина. - Это специальный герметичный замок, не пропускающий ни воду, не воздух. И даже радиационные излучения. Через этот проход мы попадем в помещение канализационно-насосной станции, а затем в коллектор.
   - Канализационный коллектор... - пробормотала лесовичка. - Кажется, я что-то об этом слышала. Это такой подземный ход?
   - Ну да, что-то вроде тоннеля.
   Старшина перестал крутить "штурвал" и с усилием потянул дверь на себя. Она с тягучим скрипом растворилась.
   - Мы практически у цели. Сейчас переоденемся в гидрокостюмы, положим одежду в мешок и спустимся в коллектор. Хотя... - Латыпов усмехнулся. - Тебе и переодеваться особо не надо - только китель скинуть.
   - Не нахожу ничего смешного, - сердито отозвалась Глаша. - Хочешь, чтобы я бегала голышом?
   - Не злись. Я приготовил тебе нормальную одежду - штаны, рубаху и куртку. Она пока в мешке лежит. Когда выберемся наружу, ее и оденешь.
   - Ты приготовил мне одежду? - Лесовичка явно была удивлена. - Ты знал, что все так и будет?
   - Не знал. Но подозревал, что придется устроить тебе побег. Видишь ли, я никогда не доверял Якубу. Потому кое-что заранее подготовил - на всякий случай.
   - Молодец, Сергей, - сказала Глаша с неопределенной интонацией, которую старшина уже улавливал раньше. - А зачем нужны гидрокостюмы?
   - Тоннель местами затоплен водой. Кое-где будет по шею, наверное.
   - Это тебе по шею. А мне с головой. Учти, плавать я не умею.
   - Я догадываюсь. Не беспокойся, я не дам тебе утонуть. Не для того я тебя вырывал из лап Якуба. Теперь ты всегда будешь со мной. И я за тебя отвечаю.
   Вздохнув, он внезапно провел ладонью по волосам девушки. Но та отшатнулась. И Латыпов заметил, как в глубине ее глаз мерцают странные огоньки - то алые, то изумрудные.
   - Не распускай руки, капитолиец, - грубо сказала лесовичка. - Что-то рано ты расслабился. Не боишься, что нас догонят?
   - Не боюсь. Замучаются они нас искать. Пока за факелами сбегают, пока тут все обшарят. Пока дверь сумеют вскрыть... Мы к тому времени уже из коллектора выберемся. К тому же, я приготовлю им сюрприз.
   - Какой?
   - Слышала о растяжке? Это когда человек цепляется ногой за проволоку и в результате подрывается на гранате?
   - Что-то вроде самострела?
   - Вроде. Только убойный эффект раз в пять выше. А то и в десять. Я установлю растяжку сразу за дверью. Думаю, это сработает.
   - А ты - хороший боец. И хитрый. Я не ожидала.
   На этот раз в ее голосе прорезались уважительные нотки.
   - Я разведчик-диверсант, если ты не в курсе. - Латыпов хмыкнул. - Ладно, лезь вперед, а я за тобой. В любом случае нам лучше поспешить.
   Он приподнял факел и посторонился.
   - У тебя факел прогорает, - заметила Глаша, переступая через высокий бетонный порог. - Что мы будем делать в темноте?
   - Я припрятал здесь факелы. - Старшина перешагнул через порог следом за девушкой и потянул за собой тяжелую дверь. - Сейчас зажжем еще один и станет совсем светло.
   - Только не вздумай за мной подглядывать, когда я буду переодеваться, - сказала Алена. - Не люблю я этого - можешь и глаз лишиться.
   Она хищно усмехнулась, оскалив зубы. Но Латыпов, стоя спиной, как раз начал закручивать штурвал запора и ничего не заметил. Да и темно было, где уж тут разглядеть такие мелкие детали?
  
  
  

Глава три

ЧУДОВИЩЕ

  
   Тимур выслушал рассказ Егора с тревожным напряжением. А когда тот закончил, тяжело вздохнул и опустил голову. Сказать, что новости, принесенные "лесным", его расстроили, значило ничего не сказать.
   Юноша был одновременно ошеломлен и расстроен, потому что никак не ожидал подобного поворота событий. Скорее, наоборот, очень надеялся на то, что Егор приведет Алену - целую и невредимую. И переживал лишь по поводу того, что сам не мог отправиться к Стадиону из-за осколочного ранения в бедро, вот и остался в развалинах.
   Но чем больше проходило времени, тем сильнее нервничал Тимур. Чтобы хоть как-то успокоиться, стал кидать в брус метательный нож "Стриж". Его Тимур забрал утром у погибшего лейтенанта Рыкова, командира взвода разведчиков. Точнее, два ножа забрал, так как разведчики таскали их с собой по несколько штук - оружие-то расходное.
   Хороший нож этот "Стриж" - хотя и предназначен для поражения противника на дистанции, но в рукопашной тоже можно использовать, рукоятка позволяет. Опытные разведчики им владели мастерски, Тимур - так себе. Но метать умел, потому что всех пацанов Капитолия обучали подобным навыкам с детства.
   Вот сейчас и устроил тренировку. Метал в брус, а представлял рожи врагов, с которыми довелось драться в последний месяц. Врагов оказалось на удивление много, но Тимур вспомнил всех - даже мороков, которых на него насылало Поле Смерти. Ведь времени до возвращения "лесного" пролетело уйма - часа три, если не больше. Весь брус в щепу раздолбал, даже пришлось другой в развалинах найти. И время, в общем-то, скоротал, да вот только совсем не успокоился. А затем появился Егор и принес поистине черную весть.
   Как тут не ужаснуться и не запаниковать? Жизнь Алены снова висела на волоске. А он даже не представлял, как сможет ей помочь.
   По словам Егора выходило, что он разминулся с сестрой у ворот базы маркитантов всего на несколько минут. Увы, их хватило, чтобы Алену захватили в плен дампы. Егор понял это по следам борьбы в зарослях около Стадиона. Видимо, сестра изо всех сил пыталась оказать сопротивление, однако силы оказались неравны.
   Слава Всевышнему, Кыс не обнаружил следов крови. Это наводило на мысль о том, что убивать девушку дампы не хотели, а, скорее всего, оглушили, связали и поволокли в свое логово на другой стороне затона. Как только в голове Егора сложилась более-менее четкая картина случившегося, он вместе с киборгом кинулся в погоню. Однако догнать "мусорщиков" и отбить у них Алену не удалось.
   Все решили пресловутые несколько минут. Когда Егор и Кыс добрались до затона, лодка дампов уже причаливала к противоположному берегу. Остроглазый Кыс без особого труда разглядел - что для киборга каких-то две сотни метров? - как дампы вытащили на причал спеленатую по рукам и ногам Алену и поволокли по лестнице к развалинам многоэтажки.
   На примитивных картах лесных людей это место по непонятным причинам обозначалось как "Парус". Однако дело было, разумеется, не в названии, а в том, что развалины давно облюбовали "мусорщики" для своего логова. Алена и Тимур уже однажды находились там в плену и чуть не погибли на жертвенных столбах. И вот Алена снова угодила туда. Не иначе как злой рок какой-то.
   Егор так и воскликнул, завершая рассказ: "Ну просто злой рок!". Тимур согласно кивнул, но промолчал. Не знал, что сказать. Кто же мог подобное предположить, что Гермеса убьют диверсанты, а сестра Егора и любимая девушка Тимура - он уже понял, что влюбился, хотя и сомневался немного - в одиночестве окажется за воротами Стадиона? Наверное, и вправду рок. Или Провидение, как выражалась сама Алена и сумасшедшая ведьма Нави.
   - Чего будем делать? - спросил Егор, не дождавшись внятной реакции собеседника. - Я прикинул - нам не справиться. Как ты считаешь, сколько дампов всего в становище?
   - Не знаю. - Тимур озадаченно покачал головой. - Но около двух сотен точно наберется.
   - Всех?
   - Нет, бойцов. Остальные самки и дети. Самок, кстати, больше, чем самцов. Оружия, как такового, они не носят, но кухонными ножами и тесаками орудовать умеют.
   - Хреново, - констатировал "лесной". - Я так и подумал, что втроем нам не справиться.
   - Но вы же тогда с Кысом сумели пробраться в подвал и нас освободить?
   - Сумели. Но, думаю, что нам тогда сильно повезло - "мусорщики" в ту ночь перепились, как свиньи. Такое у них не часто случается, только по большим праздникам... Нет, втроем нам не сдюжить. Две сотни бойцов, не считая самок, это много. А у нас патронов с гулькин нос. Вот если бы патронов побольше, да пару автоматчиков в придачу, тогда бы мы их покрошили в капусту. Но где ж нам это взять?
   Тимур кивнул. Да, все верно - патронов бы еще и бойцов, вроде Сергея Латыпова. Но тот отправился спасать Глашу и неизвестно, когда вернется. Да и вернется ли? В Капитолий соваться все равно, что в пасть к жуку-медведю. И тут Тимур вспомнил.
   - Слушай, - произнес он, прищурившись. - А почему ты сегодня утром Глашу ведьмочкой назвал? И вообще - за что ты ее так не любишь?
   Егор нахмурился и какое-то время молчал - видимо, не ожидал подобного вопроса. Потом буркнул:
   - А чего мне ее любить? Не жена, чай... Не о том сейчас речь, Тимур. Как Алену спасать будем?
   - Пока не знаю.
   - И я не знаю. Как думаешь, зачем она дампам понадобилась? Или они на нее случайно напоролись?
   Тимур отрицательно мотнул головой:
   - Не похоже, что случайно. Гермес мне грозился, что Алену дампам продаст, если я его подведу. Вроде как нужна она им была, я так понял.
   - А зачем?
   - Вот об этом он не говорил. Разве что...
   - Ну?
   - Не знаю даже... Может, "мусорщики" отомстить хотели? Они, вообще-то, ребята злопамятные.
   - Стоп, - сказал Егор. - Если бы они просто хотели отомстить, то сразу бы убили. А они ее захомутали и поволокли в свое логово. Почему?
   - Да не знаю я! - в сердцах воскликнул Тимур. - Я же не Бужыр, в конце концов, и даже не простой дамп. Кто их знает, этих мутантов?
   - Но ты же жил среди них?
   - Ну и что? Я всего дней десять жил. И с головой у меня тогда было плохо. Точнее, с памятью. Как будто все в другой жизни происходило...
   Тимур замолчал, вдруг вспомнив, как вождь хотел женить его на своей бочкообразной дочери Кухе. Они тогда спустились в подвал, где висела на жертвенном столбе Алена. Колдун Ашаб сказал, что самке надо надрезать вену, чтобы нацедить в кружку крови - церемония, мол, такая. А умрет она утром...
   - Я, кажется, понял, зачем они ее поймали, - бледнея, произнес Тимур. - Они хотят принести ее в жертву, чтобы задобрить свое божество. А жертвы они приносят утром на восходе солнца.
   - Паршиво, - пробормотал Егор. - Совсем паршиво.
   - Вот, твари! Да я их на клочки разорву!
   - Не сомневаюсь. Да только погибнем мы почти наверняка, если втроем туда полезем. И ничем Алене не поможем... Эх, раздобыть бы пулемет, как у маркитантов. Но к ним сегодня не сунешься, да и поздно уже, темнеет. У нас ведь полно золота, да толку от него сейчас никакого.
   - Никакого, - уныло согласился Тимур. - А я ведь из-за этого чертова золота мог погибнуть, как Зубач. Хорошо, что шамы...
   Он споткнулся на полуслове и со странным выражением лица посмотрел на "лесного".
   - Ты что-то придумал? - с надеждой спросил тот. - Знаешь, где добыть оружие?
   - Насчет оружия не уверен. Но есть кое-что посильнее оружия. Правда, гарантировать ничего нельзя. Уж больно они народ ненадежный.
   - Ты это о ком?
   - О шамах, - сказал Тимур. - Я сейчас вспомнил - Руго обещал, что поможет вызволить Алену от маркитантов. Ну, если я найду золото под водой.
   - Так чего ты раньше об этом молчал?
   - Да скользкие они, эти шамы. Я понял, что их очень интересует золото, вот и поставил им условие об освобождении Алены. Руго пообещал. Но все было на честном слове. Руго тогда так и сказал - шамы не дают гарантий. Мол, его слово дороже любых гарантий. Мне пришлось согласиться... Вот скажи - ты бы стал с шамами о чем-то договариваться?
   Егор приоткрыл рот, собираясь ответить, но в последний момент изменил решение. И, нахмурившись, начал задумчиво поглаживать кудрявую бороду.
   - Вот то-то и оно, - констатировал Тимур. - Сам подумай. Я от них сбежал, это раз. Оба шама, сопровождавших меня - погибли. Это уже совсем плохо. Как мне сейчас оправдаться? Если не поверят, просто высосут из меня кровь. Уж лучше с дампами драться до последнего - хоть погибну с оружием в руках.
   - Так-то оно так, - протянул "лесной". - Знаешь, я бы сам никогда с этими упырями связываться не стал.
   - Вот видишь!
   - Не стал бы, - словно не слыша реплики Тимура, с ударением продолжил Егор. - Но ты уже связался. А оправдываться тебе перед шамами ни в чем не надо.
   - Это почему?
   - Ты разве забыл, что они мысли читают? Да этот трехглазый Руго из тебя в два счета всю информацию вытянет. А когда вытянет, то поймет, что ты ни в чем не виноват.
   - Хм...
   - Виноваты капитолийцы, которые на вас напали, однозначно. Вот пусть упыри с ними и разбираются. Зато ты нашел золото. Значит, выполнил условие договора... Постарайся вспомнить точно - что именно тебе обещал Руго? Это важно.
   - Да я сразу точно запомнил. Он сказал: выполнишь работу - спасу твою Алену, обещаю. И еще... Как же... А! Шам сказал - шам сделал. Вот так и заявил.
   - Знакомое выражение, - пробормотал Егор. - Сдается мне, что у шамов это вроде клятвы на крови. И отлично, что он так сказал. За язык его никто не тянул... Короче, предлагаю сделать вот что. Принесешь Руго немного золота в доказательство того, что не врешь, объяснишь, что да как. И потребуешь, чтобы он выполнил свое обещание. Именно потребуешь, потому что твоя совесть чиста. А он, как порядочный шам, пусть отвечает за свой базар.
   - Понимаю, - пробормотал Тимур. - Кажется, теперь понимаю. Думаешь...
   - Я думаю, старший шам не настолько мелок, чтобы отказываться от своих обещаний. Западло для него такое будет, не по понятиям. Ведь для него с дампами разделаться, как два пальца об асфальт. А убивать шамам тебя не резон, потому что ты еще пригодишься. Они же хотят достать все золото, которое находится на станции метро, верно?
   - Верно.
   - Ну вот. А где они еще найдут такого ныряльщика, как ты? Так что, вы вполне можете договориться.
   - Наверное, ты прав.
   Тимур приободрился. Он знал, что у шамов есть вормы-рабы, которых они используют, как бойцов. Латыпов, к слову, об этом тоже упоминал. Если несколько десятков таких зомбированных мутантов атакуют ночью логово дампов, то тем не сдобровать. А пока "трупоеды", управляемые шамами, будут рвать глотки "мусорщикам", они втроем обнаружат и освободят Алену. Пожалуй, это и в самом деле шанс. Только вот...
   - Я понимаю, что риск остается, - сказал "лесной". - Упыри, они и есть упыри, полностью полагаться на них нельзя. И если бы у нас был другой вариант... сам понимаешь. Но если ты опасаешься... Тогда мы как-нибудь с Кысом вдвоем. Нам не привыкать врагам глотки рвать.
   Он замолчал и покосился на киборга, притулившегося около стены. Тимур тоже посмотрел на собаку Кио и натолкнулся на колючий и требовательный взгляд, мерцающий багровыми огоньками. "Этот порвет, - подумал Тимур. - Порвет - и глазом не моргнет. Неужели тоже думает, что я трушу?"
   - Я не смерти опасаюсь, - отчетливо произнес Тимур, переведя глаза на Егора. Однако для ушей киборга его слова предназначались тоже. - Но ты сам сказал, что шамам я еще нужен. Предположим, Алену они помогут спасти, как Руго и обещал. Но не попаду ли я потом к ним в рабство? Им ведь в чужие мозги забраться, что в свой карман руку засунуть. Превратят в послушную куклу, и сам не заметишь.
   - Такая опасность существует, ты прав. Но ведь и мы не лыком шиты. - Егор хитро усмехнулся в бороду. - Есть у меня одна задумка.
   - Какая?
   - Извини, но сейчас не скажу. Если она тебе в память попадет, Руго может до нее докопаться. И тогда все пропало. Но задумка есть. И в нужный момент ты о ней узнаешь.
  
  
  

***

  
   Путешествие через подземный коллектор обошлось без особых приключений и заняло, как показалось Глаше, не так уж много времени. Но когда она выбралась через канализационный люк на поверхность, то обнаружила, что уже сильно стемнело. На западной части небосвода висел почти полный диск луны, загорались первые звезды, а прозрачные перистые облака предвещали ясную и тихую ночь.
   Сделав по траве несколько нетвердых шагов, Глаша остановилась и с удовольствием, полной грудью, вздохнула. Она больше недели - с того момента как попала в плен - не выходила из бункера Капитолия и сейчас слегка опьянела от свежего воздуха и простора, раскинувшегося перед ее взором. Она снова очутилась на свободе, и произошло это тогда, когда шансы на подобный исход практически иссякли. Как тут слегка не закружиться голове? Чудо, настоящее чудо!
   - Вроде бы пока все спокойно, - проговорил Латыпов. Он присел на корточки и начал копаться в прорезиненном вещмешке. - Тут вообще тихое место, ни разу не видел поблизости ни одного мута.
   - А почему вы перестали пользоваться этим подземным ходом? - вздрогнув, отозвалась девушка. Голос капитолийца вернул ее в мир реальности - сложный и жестокий, не прощающий ни малейшей ошибки. - Если тут так спокойно?
   - Возможно, потому и спокойно, что люди здесь очень редко появляются. Муты, они ведь на запах дичи идут. Мы этим тоннелем пользовались, пока однажды на разведгруппу не напали баги.
   - Баги-руконоги? - Глаша непроизвольно поежилась. - Почему ты мне не сказал, что здесь водятся эти твари?
   - А зачем? Чтобы ты всю дорогу тряслась от страха? Да и давно это было, больше двух лет назад. Когда вода поднялась, она тут все щели затопила. А руконоги в воде не живут. - Он достал из мешка магазин и вставил его в ствольную коробку карабина. - Порядок. Ты стрелять умеешь?
   - В общем-то - да. Но у нас, в основном, были дробовики.
   - Разницы большой нет. Нажимай на спусковой крючок - и все. С предохранителя я снял. На, держи. - Он протянул девушке карабин. - Постоишь тут типа, как на посту.
   - А ты что, уходишь куда-то?
   - Да нет, только ненадолго вниз спущусь. Но предосторожность не помешает. Сейчас темно уже совсем, вдруг какая тварь выскочит на тебя из кустов?
   - А зачем ты спускаешься? - спросила Глаша, забирая оружие.
   - Хочу еще один сюрприз подготовить.
   - Растяжку?
   - Ага. Поставлю прямо в колодце для незваных гостей. Хотя не факт, что они сюда вообще доберутся.
   - Почему?
   - Думаю, не до нас им сейчас. Поймут, что мы ушли через тоннель и отстанут. Они ведь знают, с кем имеют дело. В окрестных развалинах я словно рыба в воде - за мной гнаться, только себе дороже. А накрутить им хвосты, чтобы землю рыли, сейчас некому. Якуб ведь погиб, я правильно понял?
   - Правильно, - подтвердила девушка. - Сдох, как крысособака, ваш "великий стратег". - И добавила после паузы: - Со спущенными штанами.
   - Вот как... - протянул старшина. - Вот как... Ладно, уточнять не буду. Захочешь - расскажешь при случае.
   - А чего тут уточнять? - Глаша ощерила зубы, но Латыпов не заметил в сумерках ее злобной ухмылки. - Изнасиловать он меня хотел. Но это уже не интересно. Я тебе другое сказать хочу - так, для информации. Мутант управлял вашим Капитолием. Знал об этом?
   - Чего-о? - изумленно протянул старшина. Он уже собирался спуститься в колодец, но сейчас развернулся и уставился на девушку. - Какой еще мутант? Чего ты болтаешь?
   - Обыкновенный мутант - с хвостом, покрытым шерстью. Да-да, Сергей, не удивляйся. Я сначала хотела штаны с него стянуть, чтобы надеть на себя - он ведь мне рубашку надвое разорвал. Только нагнулась - а из задницы хвост торчит. Небольшой, сантиметра три-четыре. Но с шерстью, как у кабана.
   - Не может быть, - пробормотал Латыпов. - Чтобы у Стратега - и хвост? Не может быть...
   То, что сообщила лесовичка, явилось для него настоящим потрясением основ. В подобное не хотелось верить. Но не шутит же она? Не похожа, вроде, на шутницу. Да и обстановка к юмору не располагает.
   - Может, может, - в голосе девушки чувствовалось злорадство. - Вот такие вы, капитолийцы, избранные. Нас дикарями считаете, а на деле... А на деле - мутанты вами управляют, а вы и в ус не дуете.
   - Я не мутант, - глухо произнес Латыпов. - Могу поклясться Юпитером.
   - Да хоть Велесом клянись, герой, - мне без разницы. Грош цена вашей цивилизации, вот так-то.
   - Чего же ты штаны с него не сняла, цивилизованная? - огрызнулся старшина. И с ехидцей добавил: - Выскочила с голой задницей, как мохначка.
   Пренебрежительный и злой тон девушки его покоробил. Не такого он ожидал от человека, ради которого рисковал жизнью. Понятно, что пришлось ей не сладко, но все же...
   - Передумала снимать, потому что убегать надо было срочно - пламя быстро разгоралось. Штаны, к тому же, сильно кровью оказались залиты. Вот я и схватила то, что первое под руку попалось. А попался китель, который в шкафу висел. Больше я ничего надеть не успела... А ты, никак, голых девок раньше не видел?
   - Отчего же? Видел, - примирительно произнес старшина. - Но таких красивых, как ты - никогда.
   Глаша громко хмыкнула.
   - Ладно, ставь свою растяжку и пойдем, ухажер. Надо на ночлег устроиться.
   - Подожди, - сказал Латыпов. - А откуда там, к слову, огонь возник?
   - Случайно. Когда боролись с Якубом, задели подсвечник. Хватит об этом. Ты будешь ставить растяжку или нет?
   Старшина размышлял несколько секунд. Потом покачал головой и сказал:
   - Наверное, обойдемся без нее. Ты права - надо найти укрытие, пока совсем не стемнело. Давай переоденемся и пойдем.
   Он не понимал, что происходит, но чувствовал, что лесовичка ведет себя как-то не так - не то чтобы неадекватно, но слишком агрессивно и даже со скрытой угрозой. В этом следовало разобраться, и Латыпов решил схитрить.
   - Потом переоденемся, - резко отозвалась Глаша. - Мне лично и в гидрокостюме удобно.
   - Ладно, переоденемся потом, - согласился старшина. - Тогда ты неси мешок, а я возьму карабин. Я уж точно стреляю лучше тебя.
   Он улыбнулся, поднял вещмешок и шагнул в сторону девушки. Однако та неожиданно вскинула карабин и выкрикнула:
   - Стоять!
   - Что???
   - Я сказала - стоять! Люк закрой.
   - Я не понимаю...
   - Чего непонятного? Ты забыл закрыть люк. Подойди к колодцу и закрой его.
   И тут Латыпов догадался, что находится в шаге от смерти - просто понял, и все. "Если я подойду к колодцу, - мелькнула мысль, - она застрелит меня, а тело спихнет в колодец. Почему? Да кто ж его знает. Видимо, я чего-то не учел. В том числе - и в ее характере. Я подумал, что она запуганная и слабая девушка, почти ребенок. Но в ней есть скрытая сила. И злость".
   - Сколько мне повторять? - процедила лесовичка. - Я сказала - подойди к колодцу и закрой его люком. Ну?
   - Ты будешь мной командовать? - спросил старшина, оставаясь на месте. - А ты уверена, что справишься без меня?
   - В каком смысле?
   - В таком, что слишком много на себя берешь. Давай договоримся так - либо ты слушаешься меня, либо... - Он махнул рукой и замолчал.
   - Либо что?
   "Либо что? - подумал старшина. - Я не могу ее бросить здесь. Я не знаю, что со мной случилось, но я не могу расстаться с ней. Наверное, она меня и вправду заворожила. У нее такой взгляд..."
   - Либо что, капитолиец? - с насмешкой повторила Глаша.
   Старшина молчал, потому что запутался в своих чувствах. И потерял смысл. Последнюю неделю - после известий о гибели брата Ильи и смерти дочери от дифтерии - он думал исключительно о Глаше. Девушка из племени лесных людей стала единственным смыслом его жизни. И вот, после того как он приложил столько усилий...
   Нет, так просто он с ней не расстанется ... А если она и в самом деле собралась его убить? Как узнать ее истинные намерения? Может, взять и попробовать отобрать у нее оружие? И будь, что будет? Если она вдруг выстрелит и убьет его, может, оно и к лучшему?
   Латыпов не решился на крайнюю меру. И потому выбрал, как ему казалось, промежуточный вариант.
   - Не знаю, что у тебя на уме, - сказал он, стараясь выглядеть абсолютно спокойным, - но я спасал тебя не просто так. Вернее, не из-за того, что мне так захотелось.
   - Да ну? А я-то подумала, что ты в меня влюбился.
   Она явно насмехалась и даже издевалась над ним. Но у нее в руках находился заряженный карабин, и Латыпов не мог не учитывать этого обстоятельства. Поэтому все так же миролюбиво произнес:
   - Возможно, что и влюбился. Но я хотел сказать тебе о другом. Тебя ищет твоя сестра Алена. У тебя же есть двоюродная сестра, верно?
   - Верно, - равнодушно отозвалась девушка. - Я рассказала об этом на допросе. И что из того, капитолиец?
   - Вообще-то я не знаю о том, что ты рассказывала на допросах - мне не докладывали. Но я знаю, что Алена попала на Стадион к маркитантам. Вместе с одним парнем, его зовут Тимур. Они сбежали от дампов, Алена была серьезно ранена, в общем...
   - Постой. Алена была ранена?
   В голосе лесовички что-то изменилось. Не так, чтобы очень заметно, но, по крайней мере, в нем исчезла насмешка.
   - Да, она была ранена. Но сейчас, я думаю, с ней все в порядке. Если не считать того, что маркитанты держат ее в заложниках. Сегодня парни собирались ее выкупить. Так вот...
   - Какие еще парни?
   - Тимур и Егор, родной брат Алены. Ну и собака Кио с ними еще. Кыс его зовут, киборга этого. - Глаша машинально кивнула, и Латыпов отметил ее реакцию. - Так вот. Они знают, что я отправился тебя выручать. И мы договорились, что потом встретимся в одном месте, потому что Алена очень хотела тебя найти.
   - В каком именно месте вы хотели встречаться? - быстро спросила девушка.
   - В шлюзовой башне около Канала. Там, где он пересекает шоссе.
   - Там что, всего одна башня?
   - Сохранившаяся - одна. Остальные давно развалились. Это удобное место. Там можно, если что, перебраться на другую сторону Канала и пойти на восток.
   - А почему именно на восток? - Судя по подробным расспросам, тема Глашу явно заинтересовала.
   - Ну, так вроде бы планировали Егор с Аленой. Кремль же на востоке.
   - На востоке. - Глаша кивнула. - Точнее, на юго-востоке.
   - Откуда ты знаешь?
   - Ну-у... Рассказывал кто-то. Отец, кажется.
   - Умный был у тебя отец. А я толком и не знаю, где этот Кремль находится... Так вот. Мы условились, что будем ждать друг друга около этой башни в течение двух суток. Начиная с сегодняшнего дня. Завтра в полдень будут сутки.
   - Интересная история, - пробормотала Глаша. - Хочешь сказать, что Алена жива?
   - Была жива. Сам я ее не видел, но узнал от Тимура.
   - А он откуда взялся?
   - Да так, один местный парень, - уклончиво пояснил старшина.
   Он не рискнул признаться в том, что Тимур капитолиец. Было понятно, что Глаша особой любви к ним не испытывала. Так что, лучше замять этот вопрос.
   - Это долго рассказывать, Глаша. Но дело ведь не в нем, а в Алене, верно?
   - Верно, - пробормотала лесовичка. - Тем более что ты все сочинил.
   - Не хочешь, не верь. Но я хотел тебя предупредить, ведьмочка.
   Латыпов специально выделил голосом последнее слово. И не ошибся. Потому что Глаша встрепенулась и настороженно спросила:
   - Я не расслышала, что ты сказал. Ты сказал...
   - Ведьмочка. Так тебя называл Егор. Уж не знаю, почему. Может, ты и взаправду ведьма?
   Девушка ответила после напряженной паузы:
   - Что, похожа?
   - Раньше не замечал. А сейчас - даже и не представляю, кто ты. Уж больно злая.
   "Вот теперь, пожалуй, я могу его убить, - подумала Глаша. - И хорошо, кстати, что не убила раньше, иначе бы ничего не узнала об Алене и Егоре. Но теперь... Вряд ли он может знать еще что-то ценное. Хотя..."
   Она колебалась, как и Латыпов, но по иной причине. Обладая от рождения псионическими способностями, Глаша умела воздействовать на разум человекоподобных существ. Подавляя волю и внушая определенные мысли посредством визуального контакта, она могла дать человеку установку на совершение тех или иных поступков. Так, встретившись однажды глазами с Латыповым, Глаше удалось внушить ему идею о своей сверхценности для него. И с тех пор он был буквально обуян мыслью о том, что обязан спасти лесовичку любой ценой.
   Проблема заключалась в том, что подобное программирование сознания действует на короткий срок и нуждается в обновлении и корректировке - иначе произойдет сбой или внушение вовсе потеряет силу. Сейчас наступил именно такой момент - Глаша чувствовала, что разум капитолийца уходит из-под ее контроля, а восстановить его по каким-то причинам не удается. Получалось, что надо либо убить Латыпова, либо прикинуться наивной и беспомощной овечкой. А там, глядишь, снова удастся его загипнотизировать и заставить плясать под свою дудку.
   - Ну так как, договорились? - спросил старшина, не дождавшись от девушки внятной реакции.
   - О чем?
   - Ты отдаешь мне карабин и делаешь то, что я говорю. Пойми, я не желаю тебе зла. Если бы я желал...
   - Заткнись и стой на месте! - рявкнула Глаша, заметив, как Латыпов произвел шажок в ее направлении. - Я не разрешала тебе двигаться.
   "Проще всего его убить, - подумала она. - И проблема сразу исчезнет. Но впереди еще ночь, а я совсем не знаю этой местности. Вот наступит день, тогда другое дело. Днем я как-нибудь доберусь до Канала и буду ждать Алену. А там уже решим, что дальше делать... Но если Алена не появится вовсе? Тогда я останусь одна, совершенно одна. А здесь столько мутантов!"
   В памяти всплыло кошмарное воспоминание о жутких рожах вормов, набросившихся на нее в развалинах неделю назад, и Глаша рефлекторно вздрогнула. Эти рожи снились ей каждую ночь, заставляя просыпаться в холодном поту. Как такое забудешь? А ведь спас ее тогда именно Латыпов со своими бойцами.
   "Пожалуй, этот капитолиец еще может мне пригодиться, - решила она. - Странно, что его тоже зовут Сергей. Как будто Велес решил жестоко подшутить надо мной... Только получится ли у меня ввести его в заблуждение? Я не чувствую его сознания. Возможно, это из-за того, что сильно перенервничала. Я потратила слишком много энергии, и она еще не восстановилась. А сейчас надо просто притвориться".
   Глаша опустила ствол карабина и медленно заговорила, демонстрируя растерянность:
   - Не знаю, что на меня нашло. Видимо...
   Она оборвала фразу, потому что в кустах раздался громкий треск. Глаша, вздрогнув, повернула голову. И кто знает, как бы дальше развивалась ситуация, если бы Сергей не совершил грубую ошибку.
   Он сильно нервничал из-за того что по собственной недальновидности отдал лесовичке огнестрельное оружие. И сейчас ему показалось, что наступил удобный момент развернуть ход событий в свою пользу. Ведь когда в твоих руках карабин, то диктовать условия начинаешь ты. Да и фактор времени начинает работать на тебя - можно не дергаться и спокойно разобраться что к чему.
   Подталкиваемый этой "глубокой" мыслью, старшина рванулся вперед. Он надеялся, что секундного замешательства лесовички вполне хватит, чтобы выбить из ее рук оружие. Однако не учел скорости реакции, которая, к тому же, у некоторых людей возрастает в экстремальных ситуациях. Глаша успела вскинуть карабин и нажать на спусковой крючок. Но сегодня Юпитер, видимо, во всем благоволил старшине.
   Выстрела не последовало, так как случилась осечка. Что, в общем-то, было неудивительно, потому что боеприпасы, восстановленные в Полях Смерти, не отличались высоким качеством. А нажать на спуск во второй раз лесовичка не успела - слишком коротка оказалась дистанция между ней и капитолийцем.
   Глаша все-таки попыталась ткнуть Латыпова штыком. Но это судорожное и неуклюжее движение несло для мастера боевых единоборств угрозы не больше, чем вялый полет мотылька. Ухватившись за цевье карабина, старшина дернул его правой рукой в сторону. Девушка, вцепившаяся в оружие мертвой хваткой, мотанулась всем телом за ним, и старшина рефлекторно встретил ее сжатым кулаком левой руки.
   Хотел, в общем-то, просто оттолкнуть, как настырную собачонку. Но, не рассчитав (а где тут рассчитаешь?), угодил прямо в челюсть. И вырубил, к чертовой матери.
   Обнаружив, что лесовичка кулем рухнула на траву и не подает признаков жизни, Латыпов опешил. Несмотря на то что Глаша могла его убить, сам он не имел таких планов, а всего лишь намеревался обезопасить себя. Сейчас же, зная тяжесть своего удара, он забеспокоился, подумав: "Час от часу нелегче. Теперь придется на себе тащить. А вдруг еще и скула сломана?"
   Но уже через мгновение сознание Латыпова переключилось на другую проблему. Она оказалась куда серьезней, чем забота о здоровье своенравной и непредсказуемой девушки из племени лесных людей. Потому что кусты снова затрещали, и на поляну вывалилось настоящее чудовище - громадное, с абсолютно лысой, как валун, головой, из которой вытягивались два толстых щупальца.
   Чем-то они напоминали хобот слона, но с существенными поправками. Во-первых, щупальца по всей длине усеивали многочисленные колючие наросты, предназначенные явно не для того, чтобы почесываться. Во-вторых, нижнее щупальце, более короткое и, очевидно, заменяющее монстру рот, имело на конце клыки.
   В общем, натуральная смесь бульдога с осьминогом, но на двух мускулистых лапах и о двух руках, снабженных кривыми когтями; да еще и с широким, как книжный шкаф, туловищем, способным вместить собрания сочинений Маркса, Энгельса и Ленина, вместе взятые.
   Латыпов, разумеется, ничего не слышал о классиках марксизма-ленинизма - недосуг как-то было. Но книжные шкафы в Капитолии имелись, так что сравнить было с чем. И старшина мог поклясться, что никогда не встречал подобного громилу и даже не слышал о нем - не иначе как с другого конца Москвы забрел в поисках пищи. А если еще и не один, то, значит, нашего полку прибыло. В смысле - ихнего полку, мутантского.
   Теперь Латыпов уже не жалел о том, что - возможно, преждевременно и без достаточных оснований - набросился на лесовичку и вырубил ее. Вырубил - очнется, но зато сейчас у него в руках карабин, управляться с которым он умеет куда лучше сумасшедшей девчонки. Да и расстояние до кустов приличное - вполне достаточное, чтобы засадить в монстра две-три пули еще на средней дистанции. А то и все четыре, если мут замешкается.
   Оценив обстановку, старшина вскинул карабин на уровень плеча, навел прицел на грудь чудовища и нажал на спуск. Будучи опытным бойцом, он, конечно, сообразил, что у Глаши минутой раньше случилась осечка, но не знал ее точной причины. А способ проверки в настоящий момент имелся только один - повторный выстрел. Когда тот прогремел, старшина облегченно выдохнул - значит, дело было в бракованном патроне, а не в том, что, к примеру, обломился боёк. Значит, еще постреляем.
   Мутант между тем дернулся, словно его укусила серая пчела, и грузно двинулся по направлению к врагу. При движении он сильно хромал, подволакивая правую ногу, и это обрадовало Латыпова. Хромой громила, все лучше, чем здоровый. Сейчас схлопочет еще пару пуль и наверняка утихомирится. А не утихомирится, так под рукой палаш есть.
   До чудовища в настоящий момент оставалось около десяти метров. Старшина выстрелил, продолжая целиться в туловище, и опять попал. Монстр, покачнувшись, притормозил и рассержено взвыл.
   Пули явно достигали цели, только вот эффект от них пока проявлялся слабо, и падать или убегать мутант не собирался. Поэтому Латыпов в очередной раз нажал на спуск, решив, что надо побыстрей выпустить обойму в живучую тварь, а там уж видно будет. Но к его досаде вместо выстрела раздался лишь глухой щелчок.
   Понять в чем дело - опять ли попался бракованный патрон или вовсе опустела обойма - старшина не успел, так как лысый урод резко изменил тактику. Видимо, догадавшись, что его расстреляют на дистанции ни за грош ни за копейку, он опустился на четвереньки и бросился к Латыпову огромными прыжками. Отталкиваться как следует мутант мог лишь одной лапой, но даже этого ограниченного мышечного усилия ему хватало, чтобы пролетать по воздуху за прыжок около трех метров. И не успел старшина опомниться, как монстр очутился у него перед самым носом.
   Все случилось настолько быстро, что Латыпову пришлось встречать атаку с карабином в руках, а не с более подходящим для ближнего боя палашом. Впрочем, определенную пользу карабин все же принес. Когда мутант прыгнул на Латыпова, собираясь вцепиться в противника когтями, тот резко присел и выбросил вверх ствол с пристегнутым штык-ножом.
   Решение, принятое инстинктивно, оказалось верным. Монстр, взлетевший в высоту на целый метр, не сумел в таком положении дотянуться до присевшего старшины ни когтями, ни вытянутыми вперед головными щупальцами. Зато тот ловко всадил штык в подставленное брюхо чудовища и, завалившись на спину, перекинул его тело через себя.
   Выпустив из рук ставший бесполезным карабин, старшина перекатился по земле и вскочил на ноги, одновременно выхватывая из ножен палаш. А вот мутант, плюхнувшись на четвереньки, малость замешкался. Благодаря этому промедлению Латыпов заметил на спине монстра небольшие крылья, росшие вдоль хребта. В них, вероятно, и заключался секрет его особой прыгучести, позволявший едва ли не парить над землей.
   Старшина попытался атаковать врага с тыла, но тот, подпрыгнув в последнюю секунду, словно кузнечик, избежал секущего удара палаша по хребту. А через мгновение уже стоял на задних лапах, готовый отразить новую атаку. Волосатое туловище мутанта алело пятнами крови на месте свежих ран, дышал он тяжело и с громким хрипом, вдобавок, еще до встречи с Латыповым, где-то повредил нижнюю лапу - и все равно представлял из себя грозного противника.
   Если бы за спиной старшины не валялась без сознания лесовичка, тот трижды подумал бы о том, стоит ли дальше продолжать схватку - ее ведь отнюдь не всегда необходимо вести до победного конца. Да и тактику боя можно выбирать разную, когда тебя ничто не сдерживает. Но, имея за спиной беспомощную девушку, Сергею даже маневрировать было сложно, не говоря уже о том, чтобы пытаться бежать. И монстр, как будто понимая все расклады, предпринял лобовую атаку.
   Да, у него не было оружия. Но длинные и мускулистые руки-лапы, снабженные пальцами-крюками с острыми когтями, и два метровых щупальца с колючими присосками уж точно не уступали по убийственной мощи палашу и кинжалу капитолийца. А еще мутант, судя по буграм мышц и квадратной фигуре, обладал чудовищной силой. Что он и продемонстрировал, проявив вроде бы несвойственную для такой туповатой на вид скотины изобретательность.
   Допетрив, что главным оружием человека является палаш, монстр поднял с земли канализационный люк и двинулся в наступление. Свой импровизированный щит он держал пальцами левой руки, легко и быстро перемещая его перед собой в разные стороны. Как только Латыпов попробовал нанести колющий удар в бедро мутанта, тот махнул люком, едва не выбив палаш из руки врага. И тут же попытался влепить оплеуху справа.
   Старшина уклонился, но при этом вынужденно отступил на шаг. Сразу контратаковал, метя монстру в правое плечо. Увы, тот спокойно отразил выпад "щитом", а в ответ едва не впился в лицо противника верхним щупальцем. Латыпов вовремя отпрыгнул - и уступил еще полметра территории.
   Стало очевидным - мутант сознательно теснил противника в сторону оглушенной девушки, как бы провоцируя того на принятие самого легкого решения. Мол, удирай, пока не поздно, и разойдемся по-хорошему - я подкреплюсь твоей подружкой, а ты спасешь жизнь. Чем не вариант?
   Судорожные попытки Латыпова перехватить инициативу успеха не имели - все выпады палаша монстр неизменно отражал люком. И осуществлял это с издевательской легкостью, словно отмахивался обычной алюминиевой крышкой для кастрюли, а не чугунным изделием весом под сто кило. Что касается кинжала, который старшина держал в левой руке, то в сложившейся ситуации он был не полезней зубочистки.
   Тогда Латыпов решил схитрить, пойдя на поводу у мутанта. В какой-то момент схватки он отступил вбок, освобождая проход к телу лесовички. И даже посмотрел в сторону кустов, как бы размышляя - а не пора ли дать деру? Израненный монстр, рассчитывая на скорую и легкую добычу, повелся на маневр Сергея. Выставив перед ним, на случай непредвиденной атаки, люк, он бочком двинулся к Глаше. И в целом действовал правильно, опираясь на предыдущий опыт.
   Опыт говорил о том, что вытянутого на длинной лапе чугунного "щита", вполне достаточно, чтобы отразить любой выпад противника; тем более противника напуганного и готового к бегству. Не учел сообразительный мутант лишь одного. В бесплодных попытках пробить его оборону человек тоже не переставал шевелить мозгами, и нашел таки в ней слабое место.
   Оно заключалось в следующем. Большой и прочный люк, благодаря длинной лапе и отличной реакции монстра позволял ему защищать почти все туловище. Но именно что "почти". Мутант держал люк пятерней, и этот хват - большой палец изнутри, остальные снаружи - оставлял незащищенными четыре пальца. Чем Латыпов и воспользовался.
   Едва чудище повернулось к нему боком, он нанес секущий удар по верхней части люка. Удар казался слабым, больше походя на демонстративную отмашку с целью напугать противника, и, по мнению монстра, не представлял особой опасности. Поэтому он лишь небрежно качнул "щитом", намереваясь без дополнительных усилий отразить вялую атаку. И в, общем-то, отразил, так как удар пришелся в верхнюю кромку люка - но при этом отсек уроду сразу три пальца.
   В первый миг мутант почти ничего не почувствовал. Но еще через миг тяжеленный люк, выпав из лапы, спикировал вниз и врезался ему в стопу, дробя плюсневые кости. И тогда монстру стало по-настоящему больно. Взвыв, он попытался отдернуть покалеченную ногу, но упустил из виду, что та придавлена тяжеленным люком. В результате потерял равновесие и шлепнулся на задницу.
   Латыпов немедленно рванулся к поверженному врагу. Он хотел покончить с ним одним махом, рубанув по шее. Однако в свою очередь допустил ошибку, не учтя физиологических особенностей мутанта. А где здесь учесть, когда видишь подобного урода впервые?
   Разящий удар старшины не достиг цели, потому что монстр перехватил его руку в предплечье. Но перехватил не когтистой лапой - к чему Латыпов был готов - а своим верхним щупальцем. Осуществив перехват, мутант сдавил руку с такой силой, что она мгновенно онемела, и пальцы, разжавшись, выпустили палаш.
   В следующую секунду нижнее щупальце монстра вцепилось старшине в грудь, и положение того стало практически безнадежным. Собственно, Латыпов уже мог погибнуть, если бы не бронежилет. Он многократно выручал старшину в сложных ситуациях, помог и в этот раз, когда монстр уже готовился приступить к трапезе.
   Атакуя человека клыкастым щупальцем, мутант намеревался вырвать клок мяса, а вместо этого клацкнул зубами по кевларовой пластине. Секундная задержка подарила Латыпову шанс, который он использовал на сто процентов - первым движением кинжала отсек верхнее щупальце, освободив правую руку, а вторым ударом отчекрыжил нижнему щупальцу клыкастую пасть. После чего, лягнув мутанта по лысине, попытался отскочить в сторону.
   Попытка, в некотором роде, удалась. Более того, старшина даже не отскочил, а отлетел. Но не благодаря своей исключительной ловкости, а по иной причине - получив ускорение от мощного хука в голову. Нанес его мутант своей могучей правой ручищей, и если бы не шлем тактической защиты, Латыпов мог запросто очутиться в глубоком нокауте - ведь кулак у монстра был с тыкву средних размеров.
   Шлем смягчил удар. Однако, приземлившись после непродолжительного полета, Латыпов в полной мере ощутил, что означает выражение "небо в алмазах". А когда "алмазы" перестали сверкать, и зрение сфокусировалось, Сергей рассмотрел на фоне звездного неба темную фигуру монстра. Он стоял в двух шагах от Латыпова и держал в воздетых лапах чугунный люк.
   Намерения разъяренного урода не вызывали сомнений, и спасти старшину могло лишь одно - быстрое (а в идеале - мгновенное) перемещение куда-нибудь в сторону. Но едва Латыпов попытался приподняться, как тут же со стоном уронил голову на траву. Он еще не очухался после нокдауна, и по-хорошему ему надо было бы полежать где-нибудь до счета "семь", а то и "восемь" - как и положено в честном поединке. Да вот только монстр вряд ли вообще умел считать, собираясь прихлопнуть врага уже в следующую секунду на самый простой счет "раз". И прихлопнул бы, если бы не произошло нечто странное и необъяснимое.
   Уже прощаясь с жизнью, старшина увидел, как мутант, взвизгнув, отшатнулся и выронил люк себе за спину. На его покрытом бурой шерстью теле заплясали багровые точки. Они были очень маленькие - меньше веснушек - и напоминали сыпь. Но их было много. И, что самое важное, на местах, где они появлялись, тут же начинала дымиться шерсть.
   Монстр, все больше дурея от происходящего, зарычал от смешанного чувства ярости и боли. Ярость требовала разделаться с врагом, которого сейчас олицетворял лежащий навзничь капитолиец. Боль заставляла отступать в надежде на ее ослабление. Потоптавшись пару секунд на месте, разъяренный мутант все-таки преодолел чувство боли и шагнул вперед.
   Но продвижение ограничилось этим маленьким шагом. Боль, видимо, резко усилилась, и монстр сразу же попятился назад. Он пятился, потому что багровых точек становилось все больше, и они, вонзаясь в тело мутанта, доставляли ему ужасные мучения. Так он отошел на несколько шагов, а затем, не заметив ловушки, угодил ногой в открытый люк.
   Оступившись, мутант тем не менее не провалился всем туловищем, успев опереться верхними лапами на края колодца. И даже попробовал выбраться обратно на поверхность. Но в этот момент багровые точки заплясали на лысой башке, прожигая толстую кожу до черепа, и монстр изменил решение - сгруппировался и проворно скользнул вниз.
   Наверное, ему показалось, что в колодце удастся укрыться от назойливых огненных укусов неведомых пчел. И в подобных действиях имелся резон - ведь когда не понимаешь, откуда исходит опасность, лучше всего заныкаться поглубже. А монстр, разумеется, ничего не понимал - вот и решил пойти по самому простому пути.
   Латыпов, сумевший к тому времени присесть на корточки, тоже ничего не понимал. Но четко представлял опасность, исходящую от мутанта. И когда тот нырнул в колодец, быстро сообразил, как избавиться от опасности навсегда. Вытащив из подсумка гранату, старшина приблизился к отверстию и, остановившись в нескольких шагах, аккуратно закинул гранату туда.
   Упав на траву, Латыпов подождал, пока хлопнет взрыв, и не без удовольствия отметил, как следом за взрывом из колодца донеслись истошные вопли. Впрочем, уже через несколько секунд они сменились негромким повизгиванием и стонами. "Жаль, что это была последняя граната, - подумал старшина. - Но я очень сильно удивлюсь, если тварь сумеет выжить. Так или иначе, надо закрыть колодец и завалить люк камнями. Но что же такое случилось с уродом? Откуда взялись эти огненные точки?"
   Сергей инстинктивно обернулся и увидел лесовичку. Та стояла в траве на коленях и молча смотрела в его сторону. И хотя было уже совсем темно, Латыпов заметил, что глаза девушки мерцают алыми огоньками.
   Страшное подозрение зародилось у старшины. Пожар в жилище Якуба - багровые огоньки на теле монстра, поджигающие шерсть - внезапная жестокость лесовички и ее непонятное поведение, граничащее с безумием... Во всем этом таилась некая взаимосвязь, которую надо было нащупать.
   "Я должен разобраться во всем здесь и сейчас, - подумал Сергей. - Потому что иначе ничего не получится. Иначе - все бессмысленно".
   Он прошелся по траве и, обнаружив палаш, засунул его в ножны. Потом подобрал карабин. Передернув затвор, отсоединил магазин. Обойма была пуста. Но карабин еще мог пригодиться, поэтому старшина повесил его на плечо.
   Глаша все это время оставалась на месте, даже с колен не поднялась. Но внимательно следила за действиями капитолийца. Только вот ничего не говорила. И это, по мнению старшины, было плохо. Уж лучше бы она закричала, чем так молчать. Ведьма! Не иначе, как ведьма. Ну и влип!
   Сергей медленно, боясь спугнуть лесовичку неверным движением, направился в ее сторону. Но сближаться не стал. Остановившись в пяти-шести шагах, спросил:
   - Как ты? - Она неопределенно качнула головой. - Я тебя ударил, но это случайно получилось. Я не хотел.
   - Я не в обиде, - сказала Глаша. - Мне уже лучше. Как видишь.
   - Мы с тобой должны поговорить.
   - Давай поговорим.
   - Мне нужно знать... Я должен тебя спросить...
   - Спрашивай.
   Она отвечала односложно и, похоже, не горела желанием раскрыть душу. Но Латыпов не собирался отступать.
   - Ты ведь хотела меня убить? Да?.. Чего молчишь?
   "Не хочу больше притворяться, - подумала Глаша. - Наверное, я бы смогла его заболтать, а потом внушить то, что мне надо. Но я устала. И врать не хочу. Ему - не хочу. Пусть все будет по-честному".
   - Почему ты молчишь? - настойчиво повторил старшина. - Скажи правду. Может быть, ты не хотела в меня стрелять? Это вышло случайно, да?
   - Нет, это вышло не случайно, - сказала Глаша. - Я хотела тебя убить. И все равно убью - рано или поздно. Если ты хочешь знать правду - вот она.
   - Но почему ты хочешь меня убить?
   - Как почему? - Она хмыкнула. - Дурацкий вопрос. Вы погубили мой народ, сожгли наше городище. - Она вздохнула и продолжила дрожащим от волнения голосом: - Из-за вас погиб мой отец... И жениха моего вы убили - Сергей погиб на стенах острога. Тебе этого мало?
   - Я понимаю, - пробормотал Латыпов. - Я все это понимаю. Наверное, мы враги. Но ведь...
   Он замолчал. Наверное, он мог бы объяснить, что сам не хотел войны с лесными людьми. Что во всем виновата Когорта и Стратег Якуб. А он всего лишь солдат... Но существует ли для нее разница?
   - Я всего лишь солдат, - сказал старшина. - Ведь войны начинаем не мы.
   - Мне без разницы, кто начинает войны. Главное, кто в них участвует. Я ненавижу капитолийцев! Вас всех! И никогда вам не прощу. Что тут непонятного?
   - Но я же хотел тебе помочь, - в голосе Латыпова чувствовалась растерянность. - Я же тебя спасал от смерти. Наверное, ты не обязана меня благодарить. Но все-таки....
   - Почему?
   - Что "почему"?
   - Почему ты спасал меня?
   - Как... почему?
   Простой вопрос поставил старшину в тупик. Как почему? Потому что он... Ну, предположим, от вормов они ее спасли случайно. Наткнулись с разведгруппой на "трупоедов", когда те собрались насиловать девушку, ну и, разумеется... Так что... Но вот потом...
   - Ну и? - с глухим смешком спросила Глаша, словно читая мысли Латыпова. - Все же - почему? Я ведь не просила тебя ни о чем. Так почему?
   - Потому что я так захотел. Потому что... потому что ты мне понравилась. Ну, в конце концов....
   - Хочешь сказать, что в меня влюбился? - Она, уже не скрываясь, хохотнула. - Ну, скажи?
   - Может, и так.
   - Ерунда! Хочешь, я скажу в чем дело? Как на самом деле все было?
   Ее голос не предвещал ничего хорошего. Но Сергей и не ожидал хорошего от подобного разговора. Поэтому ответил:
   - Именно этого я и хочу. Я хочу знать правду.
   - Ну тогда знай. Ты и не думал в меня влюбляться. Но я могу заставить человека делать то, что мне надо. Тогда, в развалинах, я внушила тебе мысль о своей сверхценности. И с того момента ты стал думать лишь о том, как мне помочь.
   - Я не понял. Что такое "сверхценность"?
   - Сверхценность, это то, что является самым важным для человека и управляет его поступками. Я внушила тебе мысль о своей сверхценности для тебя. И эта мысль стала управлять своим сознанием. А потом, когда ты пришел ко мне в камеру, я задала тебе конкретную задачу - вызволить меня из плена. Вот и все. Так что, не переживай, ты меня не любил и не любишь.
   Латыпов озадаченно покачал головой. Он, конечно, слышал о существовании гипноза, с помощью которого можно диктовать свою волю людям. Но в его представлении подобными навыками владели только уродливые упыри шамы, которые умели залезать в мозги и читать мысли. Ученые Капитолия называли это псионическим даром, являющимся очевидным признаком мутации.
   В то, что такими изощренными приемами владела обычная девушка, он не мог поверить. Она совершенно не походила на мутанта, не говоря уже о страхолюдных шамах. Скорее всего, у нее просто помутился разум. Еще бы, после таких испытаний!
   Ну да, помутился. Сейчас он ее поймает на лжи или противоречии, и все прояснится.
   - Значит, ты утверждаешь, что все мне внушила? - вкрадчиво спросил Сергей. - Ну, про сверхценность эту?
   - Утверждаю.
   - Ты врешь. Когда я увидел тебя впервые, ты находилась без сознания. Значит, не могла меня гипнотизировать. Но ты уже тогда мне понравилась. Вот.
   - И что из того, что понравилась? И ты сразу же решил меня спасти любой ценой?
   - Ну-у, об этом я тогда не думал... Я просто подумал...
   Он не мог вспомнить, когда впервые решил, что обязан помочь лесовичке. Но, судя по всему, произошло такое не сразу. Получается, в этом она все-таки была права.
   - Ну вот видишь, - сказала Глаша, - ты сам все понял. Не ломай голову, просто поверь мне. Да и зачем мне тебе врать? Куда проще было бы держать тебя в неведении.
   - Ничего я не понял, - упрямо возразил старшина. - Если у тебя такие способности - почему не сбежала раньше?
   - Потому что это не так легко сделать. Я не могу заставить человека подчиняться щелчком пальцев. Для начала мне необходимо войти в его сознание, как бы настроиться на его волну. Кроме того, сбежать из Капитолия не так-то просто. Мало кого-то загипнотизировать - надо ведь еще выбраться через ваши посты. Но я не могу загипнотизировать сразу всех караульных. Поэтому ждала подходящий момент. Да и...
   - Что?
   - Знаешь, выбраться из Капитолия, это еще не означает спастись. Кругом одни развалины и мутанты. А мне некуда идти. Совсем некуда! - она повысила голос. - И все из-за вас, сволочей! О, как же я вас ненавижу, капитолийцев!
   Она сжала кулаки и потрясла ими в воздухе.
   "Вот о чем она точно не врет, так это о своей ненависти, - подумал Латыпов. - А все остальное можно считать совпадением. Она ненавидит нас всех, и не хочет принимать от меня помощь. Ну да, проще считать меня злодеем, чем нормальным человеком с душой и сердцем. Вот почему она сочинила о своем гипнозе. Да, это похоже на сумасшествие. Хотя..."
   - Чувствую, что не веришь, - сказала девушка. - Знаешь, это твое дело. Может, мне тебя загипнотизировать? Ну, чтобы ты убедился?
   - А как я смогу это сделать?
   - Ну, этот несложно. Например, я заставлю тебя отрубить себе палец. Когда внушение закончится, ты ничего не будешь помнить. Но одним пальцем у тебя станет меньше.
   - Издеваешься?
   - Вовсе нет.- Она хохотнула. - Так что, попробуем?
   - Не надо, - сказал Латыпов, опасливо косясь в сторону лесовички. Вот ведь, черт! А вдруг она не врет? Интересно, тактический шлем защищает от такого воздействия? От гипноза шамов немного защищает.
   - Да ты не бойся, - сказала девушка, словно подслушав его мысли. - Если хочешь обезопаситься - не смотри мне в глаза, и все. Как видишь, я ничего от тебя не скрываю.
   - Почему? Ты же сказала, что мы враги.
   - Да, враги. Но мне не хочется тебя обманывать. Кажется, ты честный парень. И к тому же действительно пару раз спас меня от смерти. Хотя один должок я тебе уже возвратила.
   - Это ты о чем?
   - Об этом лысом уроде, который чуть не размазал тебя чугунным люком. Разве ты ничего не заметил?
   "Да нет, заметил, - подумал старшина. - Как уж тут не заметить, когда так воняло паленой шерстью? И вот это на самом деле выглядело очень подозрительно".
   - Хочешь сказать, это ты его подпалила?
   - Да.
   - Каким образом?
   - Сама толком не знаю. Но иногда от моего взгляда загораются вещи. Человеческое тело - тоже.
   - Врешь ты, - заявил Латыпов. Но без уверенности в голосе - скорее, из упрямства. - Вон видишь - старая коряга лежит? Попробуй ее поджечь.
   - Даже не буду - просто так не получится. Мне надо сильно разозлиться, буквально выйти из себя. Вот тогда это происходит. Но я не могу разозлиться ни с того ни с чего.
   - Понятно. Брехать ты мастерица. А вот на деле...
   - Ты не переживай, - сказала Глаша. - Думаю, очень скоро ты меня разозлишь. И тогда я тебе обязательно что-нибудь прижгу, капитолиец.
   Старшина промолчал. Ему очень не хотелось верить заявлениям лесовички. Уж лучше считать ее сумасшедшей, чем этим самым... ага, псиоником. Но следовало признать, что некоторые события с трудом поддавались привычным объяснениям. А то, что произошло с лысым мутантом и вовсе не укладывалось в голове
   Кроме того, Егор, наверное, не просто так обозвал Глашу ведьмочкой. Ох, не зря говорят в народе, что не бывает дыма без огня. Так что же делать?
   - Так что будем делать, Сергей? - спросила лесовичка. - Уже совсем темно. Тебе не кажется, что нам пора где-то укрыться?
   - Кажется. Только ответь мне на один вопрос.
   - На один - пожалуйста.
   - Ты по-прежнему хочешь меня убить?
   - Честно?
   - Честно.
   - Если бы я могла, то убила бы всех капитолийцев. По крайней мере, всю вашу Элиту и солдат. Но могу обещать, что тебя я не трону.
   "Пока не трону, - закончила Глаша про себя. - Глупо убивать лягушку, на которой переплываешь через реку. Тем более лягушку по имени Сергей".
   Глаша, как и ее сестра Алена, верила в Провидение. В этом она походила на свою бабушку Нину, некогда изгнанную из общины за паранормальные способности. И, по слухам, сгинувшую бесследно на северо-западе Зоны Москвы.
  
  
  

Глава четыре

УПЫРИ

  
   Как Тимур не вглядывался и не вслушивался в сгущавшиеся сумерки, появление шамов все равно застало его врасплох. Два плюгавеньких упыря выросли перед ним словно из-под земли настолько неожиданно, что он инстинктивно схватился за рукоять меча. И тут же не столько услышал, сколько ощутил негромкое шипение, трансформировавшееся в слова уже непосредственно у него в голове:
   - Стоять, хомо! Иначе - смерть!
   Тимур послушно замер, даже не пытаясь реагировать. Лишь отметил, как прав был Егор, посоветовавший упредить мутантов о своем появлении. Иначе бы его прикончили в два счета, не замарав рук - шарахнули бы по мозгам импульсным разрядом и готово. На то они и шизики, как называл их покойный Михей.
   Нет, что ни говори, а опасней ночных охотников, чем шамы, в природе не существует. А все потому, что любой мутант, зверь и биоробот в темноте полагается, в основном, на слух и обоняние; ну и на зрительные рецепторы, разумеется, если обладает возможностями видеть в темноте. И только шамы способны чувствовать приближение живого существа по активности головного мозга, даже если оно находится за стеной, не издает ни единого звука и совершенно не пахнет.
   Вот почему Тимур еще на подходе к логову "мозгоправов" начал мысленно твердить одну и ту же мысль: "Я Тимур, иду к Руго, у нас с Руго договор. Я Тимур, иду к Руго, у нас с Руго договор". Твердил, как заклинание, и оно, кажется, сработало, послужив чем-то вроде пароля.
   Остановившись после команды, Тимур, наконец, разглядел караульных - да и то лишь потому, что они выступили из густой тени деревьев, как будто материализовавшись из воздуха. Низкорослые, одетые в драные халатики, шамы совсем не производили впечатления опасных противников, если бы не висевший на шее одного из них автомат Шмайсер. Второй "шизик" был вооружен короткой шпагой с клинком типа "колишемард" - широким у основания и узким, как стилет, в остальной части.
   Именно второй мутант, грозно вытянув вперед шпагу, заявил писклявым голоском:
   - Отвечать строго на мои вопросы, хомо. Как зовут?
   - Тимур.
   - Куда направляешься?
   - К Руго, вождю вашему. Да я же думал об этом, вы разве...
   - Молчать! - пропищал мутант. У него, как и у напарника с автоматом, открывался только один глаз, что означало принадлежность упырей к рангу младших шамов. - Хоммут тоже думал, да в суп попал. Зачем тебе нужен великий Руго?
   - Руго отправлял меня на задание вместе с вашим Лысом. Я вернулся, чтобы доложить.
   Мутант со шпагой бросил недоуменный взгляд на автоматчика, затем строго спросил:
   - Где Лыс, что за задание?
   - Это совершенно секретная информация, - сказал Тимур. - О ней должен знать только Руго.
   Шам недовольно вздернул маленькую голову размером с крупную репу, и тут же наклонил ее вбок, словно прислушиваясь.
   - Кстати, не вздумай копаться в моих мозгах, упырь, - почти доброжелательно заметил Тимур. - Если Руго узнает, что ты выпытывал секретную информацию, останешься без своей глупой башки.
   Мутант разочарованно посопел, потом взялся ладошкой за железную рамку, висевшую на шее, и замер, сосредоточено глядя в одну точку.
   "Докладывает начальству, обалдуй, - понял Тимур. - Ну, теперь начнется. Теперь они тут все на уши встанут".
   Совещание - на телепатическом уровне - с начальством продолжалось около минуты. После чего шам отнял лапку от рамки-усилителя и деловито пропищал:
   - Мне приказано доставить тебя в штаб, хомо. Ступай прямо, я буду следовать за тобой. Слушать мои команды и никакой самодеятельности.
   - Я понял. Только куда это - прямо?
   - Он покажет. - Мутант ткнул шпагой в сторону автоматчика. - Учти, ты арестован до выяснения обстоятельств. Если дернешься - получишь разряд по мозгам.
   Автоматчик повернулся и засеменил вдоль зарослей. Тимур пристроился следом, стараясь держаться поближе к упырю. Под деревьями было совсем темно. По-хорошему, не мешало бы зажечь факел, но шамы, видимо, не желали демаскировать свое убежище - да и ориентировались они в темноте куда лучше, чем при свете.
   Зато Тимур почти ничего не видел, еле-еле различая серую фигурку проводника. И один раз крепко приложился головой о толстый сук - так, что брызги из глаз посыпались. Идущий сзади "шпагоносец" гаденько захихикал, и Тимур с трудом сдержался, чтобы не подумать чего-нибудь плохого в его адрес. Ведь шамы, они злопамятные. И что-то ему подсказывало, что сейчас с упырями лучше не задираться - иначе и до Руго можно не добраться.
   Узкая тропинка привела к стене высокого здания, уходящего очертаниями в темноту. Там делегацию встретила еще одна пара мутантов. Оказалось, что они охраняют дверь, за которой арестанта поджидал старый знакомец Люм. Увидев "двуглазого", Тимур вежливо поздоровался, но в ответ услышал злобное шипение, сменившееся нечленораздельным бурчанием.
   Здесь процессия перестроилась. Люм пошел впереди, Тимур следом, а двое караульных теперь сопровождали арестанта сзади. В коридоре горели факелы, но разглядывать было нечего, кроме стен и закрытых дверей. Одна из них вела на лестничную клетку. Спустившись на этаж, группа возвратилась в коридор, свернула за угол и остановилась перед дверью.
   В комнату "двуглазый" и арестант зашли вдвоем. Тимур надеялся увидеть Руго, но комната пустовала, если не считать низенького топчана, рядом с которым стоял такой же низенький табурет. Тут Люм наконец-то заговорил.
   - Почему ты вернулся один, хомо? - спросил он, ткнув арестанта в грудь тоненьким пальчиком. - Где Лыс и Гук?
   - А кто ты такой, чтобы меня допрашивать? - спокойно отозвался Тимур. - Мы обо всем договаривались с вашим вождем - ему я и буду отвечать. Учти - дело секретное и очень срочное.
   То, что Люм ничего не решал, хотя и пытался надувать щеки, Тимур заметил еще во время их первой встречи. Тогда Руго обозвал "двуглазого" идиотом, а толковых помощников так не называют. Поэтому Тимур считал - чем быстрее он выйдет на вождя, тем быстрее договорится о действиях по освобождению Алены. Ведь они подразумевали штурм логова дампов, а его мог санкционировать исключительно Руго. Так зачем тратить время на общение с бестолковым Люмом?
   Но сам "двуглазый" считал иначе.
   - Ты будешь отвечать мне, мерзкий хомо! - взвизгнул он. - И немедленно! Еще раз спрашиваю - что случилось с Лысом?
   У Люма имелся целый ряд причин для того, чтобы нервничать. Все они стали следствием важных событий, случившихся за последние сутки. И во всех Люм принимал активное участие - как в силу обстоятельств, так и ведомый собственными амбициями.
   Он давно мечтал занять место первого помощника Руго, но мешала высокая конкуренция среди двуглазых шамов. Главным претендентом на роль "правой руки" вождя являлся умный и рассудительный Лыс, возглавивший операцию по поиску золота Гохрана. Но он пропал вместе с Тимуром и остальной командой, хотя планировал вернуться уже к утру.
   Узнав утром о чрезвычайном происшествии, встревоженный Руго поручил розыск исчезнувшей экспедиции Люму, наказав ему разбиться в лепешку. И не преминул напомнить о том, что, вообще-то, руководить поиском золота изначально должен был Люм, но увильнул от опасного задания, сославшись на простуду. Вот теперь пусть за все и отдувается, раздолбай. И не дай бог, если с Лысом и Тимуром случились серьезные неприятности.
   Понимая степень ответственности, Люм взялся за работу с несвойственным ему энтузиазмом. Однако за весь день не смог обнаружить ни одной существенной зацепки - если не полагать таковой вести о гибели старшины Гермеса, просочившейся из-за стен Стадиона. Новость, безусловно, казалась любопытной. Только вот какое отношение она имела к исчезновению Лыса, Тимура и всей их команды? Скорее всего - никакого, решил "двуглазый".
   Между тем истекал срок, отведенный Руго на розыски, а вместе с ним таяли шансы Люма на успех и карьерный рост. Собственно, срок уже практически истек, так как вождь велел сообщить о результатах сразу после захода солнца. К счастью для Люма, Руго пока что находился в астрале, куда отправился после обеда подлечить расшатавшиеся нервы. Но вернуться мог в любой момент со всеми вытекающими последствиями, а тут... А тут и доложить не о чем.
   Люм приготовился к худшему, гадая, как именно накажет его Руго. Ведь он срывал важное задание не в первый раз, а терпение у вождя не железное - зато много изобретательности, когда речь идет о расправе. Может, к примеру, выпарить один глаз, одним махом понизив среднего шама до уровня младшего. А то и вовсе мозги заживо сварит, превратив их в студень. Разве не жуть?
   Существовала и еще одна причина для страха, которая, пожалуй, перевешивала по значимости все остальные. Но о ней Люм боялся даже подумать, упрятав на самое дно своей памяти. Ведь если об этом докопается Руго, то... то... Нет, лучше вовсе не думать, если не хочешь угодить в пасть к удильщику.
   После захода солнца Люм окончательно упал духом и, образно говоря, сложил лапки в преддверии неизбежной кары. От ужина и то отказался, полностью утратив аппетит. Как вдруг от поста наружного наблюдения поступило сообщение о появлении Тимура.
   "Двуглазый" аж подпрыгнул от радости - есть, есть на свете удача! Правда, тут же озадачился, узнав, что хомо вернулся один. Что бы это значило?
   Так или иначе, судьба давала шанс развернуть ситуацию в свою пользу. "Надо подать возвращение хомо, - подумал средний шам, - как мое личное достижение. Но для этого требуется допросить Тимура еще до того, как появится Руго. Иначе он получит всю информацию из уст хомо, а я останусь ни при чем. А я же, блин, старался! Можно сказать - в лепешку расшибался".
   Вот почему "двуглазый" решил сразу же взять Тимура в оборот. А когда тот начал ерепениться, моментально рассвирепел. Видя, что Тимур молчит, шам грозно выкатил из орбит подслеповатые глазки и рявкнул, брызгая слюной:
   - Ты что, оглох?! В последний раз спрашиваю, мерзкий хомо, - где Лыс и Гук?!
   Но писклявое рявканье так и не произвело должного впечатления на "мерзкого хомо". Решив, что вздорный мутант кидает понты, Тимур выдержал паузу. И лишь затем с достоинством отозвался:
   - Слушай, чего ты визжишь, как хоммут недорезанный? Лучше скажи, где Руго?
   - Вождь сейчас очень занят, болван! Докладывай мне.
   - Не могу. Вождь мне строго наказал, что информация совершенно секретная, и докладывать я должен только ему. Так что, веди меня к Руго.
   - Мне он о таком не говорил. Думаю, что ты врешь, хомо. Даю тебе последний шанс признаться во всем добровольно.
   Люм произнес последние слова почти спокойно, без истерики - как прокурор Вышинский, о котором он однажды слышал в Космосе. Но с такой зловещей интонацией и с таким поганым выражением на физиономии, что у Тимура засосало под ложечкой. Мелькнула мысль - уж не переборщил ли он, игнорируя значимость "двуглазого"?
   - В чем это я должен признаваться? - отозвался, стараясь сохранять самообладание. - Ты чего мне шьешь, чувырла?
   - Я не умею шить, дебил. Немедленно чистосердечно признавайся во всех преступлениях, а не то пожалеешь. Считаю до трех. Раз...
   Тимур молчал. Кто знает, что на уме у этого среднего шама? Как-то странно он себя вел. Ясно же сказано - дело срочное и секретное, докладывай Руго. А он даже не почесался. В чем подвох?
   - Два, - пискнул мутант.
   "Я представляю для упырей ценность до той поры, пока владею информацией о том, что случилось этой ночью, - подумал Тимур. - И судьба золота их интересует даже больше, чем судьба Лыса и Гука. Расскажу сейчас все Люму - буду полностью зависеть от него. Может, он меня вообще собирается убить, как только все выведает?.. Нет, попробую держаться до последнего".
   - Три, - прошипел Люм, приобретая сильное сходство со злобным хорьком. - Ну, сам напросился, хомо. Теперь не умоляй о снисхождении.
   Он, сморщив рожицу, уставился в лицо Тимура. Щупальца под глазами сначала зашевелились, затем напряглись и вытянулись в струнку. Через секунду-другую Тимур ощутил, как в голове повеяло сквозняком.
   "Сейчас будет в моей памяти копаться, - догадался он. - Ну, попробуем, кто кого".
   Сосредоточившись, Тимур замурлыкал про себя песенку "В траве сидел кузнечик", которую знал с детства. Использовать при наступлении крайнего случая навязчивый мотив посоветовал Егор - это был примитивный, но относительно надежный, прием, позволявший защитить сознание от проникновения "мозгоправов". Идея заключалась в том, что набор повторяющихся слов образует смысловое кольцо, создавая нечто вроде экрана. Пробиться через него, в принципе, можно, но процесс чтения чужих мыслей в той или иной степени затрудняется.
   Судя по тому, как физиономия Люма позеленела от злости, прием и на самом деле работал.
   - Ах, вот ты как, хомо? - пробормотал шам. - Фокусы мне устраивать?
   Сжав кулачки, он надул щеки, а затем резко выпустил воздух, как будто собирался плюнуть в Тимура. Тот ощутил очень сильное давление в области головы, такое, что шея начала выгибаться назад. Мелькнула судорожная мысль: "Эх, зря я сцепился с двуглазым упырем", но исправлять ситуацию было поздно. Не зря говорят в народе - хорошая мысля приходит опосля.
   Испугавшись, что вот-вот сломаются шейные позвонки, Тимур инстинктивно попятился назад, пока не уткнулся икрами ног в деревянное ребро топчана. Здесь он вознамерился предпринять последнее осмысленное действие - заметив краем глаза табуретку, шагнул в ее сторону. План был изначально глуп и мог придти в голову лишь в состоянии паники. "Схвачу табуретку и засажу в лоб упырю", - подумал Тимур, но, потеряв равновесие, навзничь плюхнулся на лежанку.
   Попытка встать ни к чему не привела, потому что силы окончательно оставили Тимура, как и воля. А вот сознание продолжало бодрствовать, но по отдельности от тела. Находясь в этом странном состоянии, Тимур увидел, как Люм приблизился к нему и несколько секунд стоял в задумчивости. Подглазные щупальца шама медленно вращались, а вытянутый и заостренный, как у Буратино, нос морщился и вздергивался, словно мутант собирался чихнуть.
   Но Люм так и не чихнул. Зато сделал другое - вдруг взял и больно ущипнул Тимура за щеку острыми коготками. Именно больно - Тимур явственно ощутил, что упырь разодрал ему кожу. Только вот отреагировать на хамское поведение не сумел ни словом, ни движением. Его практически парализовало, и все, что он мог, это дышать и шевелить зрачками глаз.
   Похоже, именно по зрачкам шам определял состояние жертвы, пристально вглядываясь в ее лицо. В настоящий момент Люма что-то не устраивало. Нахмурившись, он пробормотал:
   - Надо же... Хм, попробуем добавить напряжения... А сейчас, как?
   И снова ущипнул подопытного, выбрав для проверки кромку уха.
   На этот раз Тимур не ощутил ничего, кроме легкого покалывания. Самое удивительное, что в его голове продолжали звучать слова "в траве сидел кузнечик, совсем, как огуречик...", и происходило это само собой. Где-то в глубине сознания шевельнулась мысль: "А ведь обломался, похоже, упырь. Не может добраться до моей памяти". Но толком позлорадствовать Тимур не успел.
   Люм приступил к активной фазе реализации своего замысла, и вскоре стало ясно, что он приготовил для жертвы изощренную пытку. Убедившись, что хомо парализован и не способен оказать сопротивления, мутант вынул из кармана халата толстый шнурок. Демонстративно поднес его к лицу Тимура - мол, смотри сюда, ничего не упусти - и зловеще ухмыльнулся.
   Со стороны могло возникнуть подозрение, что шам решил по-быстрому расправиться с жертвой, удавив ее шнуром. Но представление только начиналось. К несчастью для Тимура, ему в этом представлении выпала незавидная участь, совмещающая роль зрителя и бесправной жертвы.
   Покрутив шнур в ладони, Люм переместил его на плечо Тимура и ловко, умелыми движениями, наложил жгут. После чего вытащил из кармана узкий ножичек с коротким лезвием. Показал его Тимуру. Усмехнулся. Плотоядно облизнул тонкие губы длинным змеиным язычком с раздвоенным концом. И пропищал:
   - Скоро я начну пить твою кровь, глупый хомо. Обожаю сосать кровь, когда бьется сердце. Это так волнительно... - Он издевательски причмокнул губами. - Но сначала я просканирую твою память. Думаешь, твоя песенка мне помешает? Эх, дурачок...
   Притворно вздохнув, шам вытянул вперед указательный палец с кривым коготком и ткнул Тимура под ухо. Острая боль, схожая с электрическим разрядом, пронзила юношу до макушки, и в следующее мгновение он потерял сознание...
  
  
   Когда Тимур очнулся, Люм сидел рядом на табуретке и бубнил под нос:
   - В траве сидел кузнечик, почти как огуречик...
   Заметив, что хомо приоткрыл глаза, пробормотал:
   - Что, очнулся, человеческий недоносок? Эта глупая мелодия и впрямь очень навязчива... Кто такой кузнечик, не знаешь?
   - Не знаю, - еле слышно отозвался Тимур.
   Он мог, хотя и с трудом, говорить, и это его слегка приободрило. Правда, тела он по-прежнему не чувствовал - даже кончиком пальца не получалось шевельнуть. А еще сильно кружилась голова - так, что подташнивало. Тимур не догадывался, что двуглазый упырь уже отсосал у него из вены около стакана крови, и теперь собирался продолжить банкет. Но уже при полном сознании жертвы, чтобы в полной мере насладиться ее мучениями.
   - А кто такой огуречик? - Люм хохотнул. Его развезло от свежей крови, и сейчас он напоминал опохмелившегося алкоголика.
   - Не знаю, - буркнул Тимур. Он не понимал причин внезапного веселья мутанта, но догадывался, что ничего хорошего ждать не стоит.
   - Хе... А что ты вообще знаешь, безмозглый хомо?
   - Я знаю, что Руго тебе голову оторвет, придурок, - собравшись с духом, заявил Тимур. - Ты не даешь мне сообщить секретную информацию. Помяни мое слово - вождь тебя накажет.
   Ухмылка сползла с узеньких губ мутанта, превратив их в подобие шрама.
   - Это тебя накажут, дебил, - процедил он сквозь зубы. - Все твои секреты теперь мне известны. Я поковырялся в твоей памяти - ты преступник, убивший Лыса и Гука. И за все ответишь перед кланом.
   - Я их не убивал, это неправда! - возразил Тимур. Если бы он мог, то, наверное, подпрыгнул от возмущения. Ишь, упырь, чего надумал???
   - Заткнись, хомо, меня не обманешь. Ты спелся с капитолийцами и с этим самым... ага, Егором. Надеюсь, что Руго приговорит тебя к медленной смерти за предательство.
   - Я не предатель! Люм, чего ты несешь?! Я сам пришел к вам. Я хочу...
   - Хватит ныть, глупый человеческий ушлепок. И для тебя я не Люм, а ваше превосходительство средний шам. Мы выцедим из тебя всю кровь до последней капельки. Вот увидишь, тебе понравится. Хе-хе...
   - Ты не посмеешь, ублюдок! - выкрикнул Тимур. - Да ты просто вонючий... просто вонючий...
   Он набрал в грудь воздуха, вспоминая самые крепкие выражения из своего лексикона, однако высказать их в рожу мутанту не сумел. Тот щелкнул двумя пальцами, и Тимур замолчал с приоткрытым ртом. Мышцы лица моментально одеревенели до такой степени, что стало тяжело дышать.
   "Эх, влип так влип! - обреченно подумал Тимур. - Не учли мы с Егором Люма, явно не учли. Почему-то решили, что все вопросы будут обсуждаться напрямую с Руго. Но "трехглазый", похоже, не рвется на встречу со мной. Эх, угодил, как муха в паутину".
   Люм, между тем, торжествовал, наслаждаясь полнотой власти над беспомощным хомо. Надо же - дерзить среднему шаму посмел, недоносок! Ну, ничего, сейчас он сполна познает все прелести медленной смерти.
   "Двуглазый" затянул жгут на руке Тимура, который перед этим, проводя сканирование памяти, ослабил. Скальпелем шам пользоваться не стал, потому что вену надрезал раньше. Но, наклонившись, отметил, что ранка уже не кровоточила.
   На быструю сворачиваемость крови хомо Люм обратил внимание еще при их самой первой встрече на Стадионе, поэтому сейчас не удивился. Лишь подумал, что в причинах явления надо обязательно разобраться и доложить Руго. Вот сейчас этим и займемся, решил шам. Ведь отчитываться перед вождем по-любому придется.
   Наклонившись ниже, он впился губами в вену и, причмокивая, стал втягивать в себя животворный ручеек - теплый, солоноватый, удивительно вкусный. Нет, что ни говори, а кровь молодого живого хомо - настоящий деликатес! Эксклюзив, как выражается Руго.
   Самое смешное, подумал Люм, что хомо, можно сказать, добровольно преподнес себя на блюдечке. Разве не придурок? А все из-за того, что хочет спасти свою самку. Очень кстати он подвернулся со своим предложением, очень кстати. Теперь надо правильно подать информацию Руго. А потом... О-о, потом могут раскрыться такие перспективы, аж дух захватывает!
   Упырь млел от удовольствия, хмелея с каждым миллилитром всосанной крови. И настолько забалдел, что не услышал, как в комнате появился Руго. Вождь клана проскользнул в приоткрытую дверь вслед за младшим шамом из караула и возмущенно пискнул:
   - Люм, что все это значит?
   Зубастая мышь и то, наверное, пищит громче. Но для "двуглазого" слова Руго прозвучали, словно гром с ясного неба. Он, оторвав рот от вены Тимура, подскочил на табуретке. Затем поднялся на ноги и, пошатываясь, пробормотал:
   - О, вождь... Ты уже вернулся из астрала?
   - А ты как думаешь, идиот? Оботри губы, противно смотреть. Успел насосаться крови, упырь?
   - Вождь, я только...
   - Молчать! Надеюсь, он еще жив?
   Руго просеменил через комнату и встал в ногах у Тимура. Все три подглазных щупальца шама зашевелились и заняли горизонтальную позицию. При этом два нижних щупальца смотрели в сторону хомо, а третье косилось на Люма.
   - Вождь, все в порядке, - проблеял средний шам дрожащим голоском. - Я всего лишь допросил хомо, пока ты... это... восстанавливал силы. И заодно провел исследование. Но он жив, я же...
   - Вижу, что жив, - буркнул Руго. - Ну и что ты выяснил, балбес?
   - Плохие новости, вождь. Лыс и Гук погибли, на них напали капитолийцы. Но золото они успели найти. Вернее, Тимур достал из-под воды ящик с золотом. Вот.
   "Двуглазый" протянул вождю плоскую золотую монету в форме прямоугольного жетона.
   - Что это? - спросил старший шам.
   - Нашел у него в сумке. Там лежало пять штук. Это те самые, из-под воды.
   "Трехглазый" не стал брать монету в руку, но внимательно посмотрел на нее, наклонив голову. Потом задумчиво произнес:
   - Значит, золото Гохрана они все-таки обнаружили?
   - Да, вождь, обнаружили.
   - Ну, тогда все не так уж и плохо. Лыса, конечно, жалко, но игра стоила свеч.
   - Да, вождь, игра стоила свеч, - угодливо подхватил Люм. - Я тоже так подумал. Я еще подумал...
   - Думать, не твоя забота, болван, - сердито оборвал Руго. - Зачем ты применил к хомо вторую степень воздействия? Он что, отказывался отвечать?
   - Именно так, вождь. Я вообще подозревал, что он замыслил измену. Видишь ли, караульные схватили его, когда он подкрадывался к нашей базе. Я и подумал - а не предал ли он нас? А когда он отказался отвечать... Да еще, должен заметить, в хамской форме...
   - Разберемся. Зачем вскрывал ему вену? Я такой санкции не давал. Не много ли ты на себя берешь, Люм? Может, уже вождем себя возомнил?
   Сморщенная рожица "трехглазого" побагровела от гнева, а все три щупальца воинственно уставились на среднего шама. Тот испуганно попятился и, наклонив головенку, словно нашкодивший щенок, забормотал:
   - Вождь, да как ты мог подумать? Я исключительно в научных целях, всего грамм двадцать откачал. Ну, или тридцать. Максимум - сорок. Исключительно на исследования.
   - Какие еще исследования?
   - Помнишь, я проводил экспертизу на Стадионе? Мне еще тогда показалось, что кровь хомо имеет странный привкус.
   - Ну, припоминаю.
   - Так вот, вождь. С этим хомо явно что-то не то. Я обнаружил, что процесс агрегации и коагуляции запускается у него чуть ли не в десять раз быстрее. И еще - у него значительно повышено содержание тромбопластина и протромбина.
   Руго небрежно махнул лапкой:
   - Не надо блистать передо мной ученостью. Мне только твоих безграмотных формул не хватало, недоучка. Ближе к сути - меня интересуют выводы.
   - Выводы?
   Люм многозначительно покосился на младшего шама из караула, тихо стоявшего около двери.
   - Можешь докладывать при нем, идиот. - Руго раздраженно повел носом. - Я сразу заблокировал его сознание, как только вошел. Ну? Что там с кровью Тимура?
   - Понял, вождь, докладываю. Так вот, я подозреваю, что быстрая сворачиваемость крови хомо не случайный наследственный признак. Все гораздо сложнее. Я обнаружил в его организме признаки искусственных генетических изменений. Понимаешь, о чем я?
   Руго озадаченно почесал нос тонким пальчиком. Щупальца мутанта при этом изогнулись знаком вопроса.
   - Неужели? Хочешь сказать...
   - Вот именно, вождь, - прошипел Люм, понижая голос. - В его организме запущен процесс трансформации. Он явно побывал в Поле Смерти. Налицо изменения, как минимум, в двух парах нуклеопротеидных структур. Ну, я имею в виду ядра эукариотических клеток...
   - Довольно умничать, я все понял. Вот оно что... Хм...
   Руго замолчал, уронив голову на грудь. Щупальца опали и повисли под глазницами, словно увядшие ветки. Это свидетельствовало о том, что старший шам погрузился в глубокие размышления, перестав реагировать на внешние раздражители.
   Тимур лежал неподвижно, пытаясь прислушиваться к разговору двух мутантов. В его положении после появления Руго почти ничего не изменилось. Он по-прежнему не мог шевелиться, разве что стало значительно легче дышать. А вот сознание находилось, как в полудреме - видимо, сказывался упадок сил, наступивший после кровопускания.
   Что касается разговора шамов, то Тимур с трудом разбирал слова, расслышав меньше половины. Но он понял, что засранец Люм катит на него бочку, пытаясь выставить перед вождем в негативном свете. Надежда оставалась только на то, что проницательный Руго не передоверится помощнику, а разберется в ситуации лично.
   "Руго, - попросил Тимур мысленно. - Руго, пожалуйста, переговори со мной. Это очень важно. Руго, пожалуйста".
   Дошел ли его призыв до сознания вождя или нет, Тимур не понял. Но тот встрепенулся и, ткнув пальчиком в среднего шама, заявил:
   - Твоя информация о крови заслуживает внимания. Но сейчас она второстепенна. Ты понял, зачем Тимур вернулся к нам?
   - В общем-то, я неуверен, что он так уж хотел вернуться, - затараторил Люм. - Скорее всего, он был вынужден это сделать. Я так понял, что он пришел просить помощи в освобождении своей самки. Нет, ты только подумай, какой наглец? Сначала сдался капитолийцам, а теперь пришел к нам за помощью?
   - Я не просил тебя рассуждать, болван! - визгливо рявкнул Руго. - Заткнись и молчи. Я сам просканирую его сознание.
   Он обернулся и внимательно посмотрел в лицо Тимура. Тот сразу ощутил как внутри головы, где-то под черепной коробкой, потянуло сквознячком. Это было именно что ощущение, потому что думать о чем-либо Тимур не мог - все мысли будто выдуло ветром, и голова превратилась в пустой шар. А еще через несколько секунд сознание Тимура отключилось...
  
  
   Очнулся Тимур оттого, что кто-то грубо мял его тело. Как раз в тот момент, когда он открыл глаза, ему резко крутанули руку в плечевом суставе - так, что аж хрустнуло. Тимур, лежавший лицом вниз, застонал, повернул голову и офигел. А как тут не офигеть, когда за спиной находится здоровенный ворм с перекошенной рожей и явно собирается оторвать тебе конечность?
   Дальше Тимур действовал рефлекторно. Еще не успев ничего толком сообразить, он попытался лягнуть мутанта пяткой. Но движение получилось вялым и неуклюжим, словно мышцы ноги наполовину атрофировались. И тут же раздался повелительный голос Руго:
   - Тимур, лежи смирно! А ты, Хрун, поаккуратней граблями двигай. Это тебе не труп на куски рвать.
   Еще раз - по инерции - слабо дернув ногой, Тимур повернул голову в другую сторону и обнаружил вождя шамов. Тот стоял сбоку от топчана, засунув лапки в карманы шикарного халата из бархата. За плечом "трехглазого" маячила тощенькая фигурка Люма.
   - Что тут происходит? - прохрипел Тимур. - Сколько надо мной издеваться можно, упыри?
   - Успокойся, хомо, - миролюбиво отозвался Руго. - Сейчас тебе ничего не угрожает - ты под моим покровительством.
   - Спасибо, успокоил, - пробурчал Тимур. - А что здесь "трупоед" делает?
   - Хрун у нас костоправ, - пояснил вождь шамов. - Видишь ли, Люм переборщил с воздействием на твой мозжечок и... Короче говоря, у тебя нарушились функции спинного мозга и мышечный тонус. Да и с кровообращением, хм, проблемы. Пришлось кое-что предпринять, чтобы ты быстрей встал на ноги. Раньше это называлось "мануальная терапия".
   - Хватит мне вашей терапии, Руго. Пусть он отпустит мою руку. И ногу тоже. Я теперь сам справлюсь.
   - Ты уверен?
   - Уверен.
   Тимур не без труда повернулся на бок, чувствуя, как по телу разбегаются болезненные колючие мурашки. Да, с функциями и тонусом и на самом деле было что-то не то. Как, впрочем, и с кровообращением.
   - Смотри, тебе виднее, - сказал Руго. - Хрун, помоги ему сесть.
   Ворм грубо схватил Тимура за плечо и резким рывком посадил на топчан.
   - Полегче, чувырла, - огрызнулся Тимур. - А то в глаз дам. - И, не без труда согнув правую руку в локте, показал "трупоеду" кулак.
   Однако мутант отнесся к угрозе индифферентно - лишь покосился на человека и без того скошенным глазом, расположенным по центру щеки. Что касается второго глаза, размещенного рядом с ухом, то он был затянут гноящимся бельмом.
   - Нельзя было поприличней костоправа найти? - заметил Тимур. - А то от него тухлятиной несет за версту.
   - Я вижу, что ты и впрямь оклемался, - со смешком отозвался "трехглазый". - Вообще-то у нас мануальной терапией занимаются младшие шамы. Но ты такой здоровенный, что им тебя и вчетвером не перевернуть. Вот и пришлось подключить Хруна. Так ты уверен, что тебя больше не надо разминать?
   - Сам разомнусь по ходу, время не ждет. У меня есть очень срочное дело, Руго.
   - Я в курсе твоих дел. - Вождь хмыкнул и, щелкнув пальцами, распорядился: - Хрун, ступай на место в подвал.
   "Трупоед" послушно кивнул и неуклюже, переваливаясь с ноги на ногу, двинулся к двери. Сзади за ним по полу волочился длинный и плоский, как лопасть весла, хвост. "Ну и чмо, - подумал Тимур. - Тоже мне, нашли терапевта. Такой голову открутит и глазом не моргнет. Эти шамы совсем сдурели".
   - Зря ты так о нас думаешь, - сказал Руго. - У нас все предусмотрено. Хруна запрограммировали на определенный алгоритм действий, и в этом смысле он был совершенно безопасен. Скоро ты сам убедишься.
   - В чем я должен убедиться? В том, что он безопасен?
   Руго хохотнул.
   - Скорее, наоборот. Ты увидишь, какую грозную силу представляют наши рабы. Ты ведь явился к нам за помощью, верно? Хочешь, чтобы мы штурмом взяли становище дампов?
   - Что-то вроде того, - согласился Тимур, активно разминая руки. - Покопались в моей памяти, мозгоправы?
   - Разумеется. А как ты хотел, хомо? Ты нас, по сути, предал.
   - Я не предавал. Так случилось, что на нас...
   - Не надо мне ничего объяснять, хомо, - оборвал шам. - Я знаю, что случилось на затопленной станции метро. Да, на вас напали капитолийцы. Но ты не вернулся с золотом, как мы договаривались. И никогда бы не вернулся, если бы не хотел спасти свою самку.
   - Мне было не до того, чтобы сразу возвращаться, - возразил Тимур. - А золото я вам отдам. И еще нырну за ним, если понадобится.
   - Разумеется, понадобится. Но сейчас речь не об этом. - Вождь пошевелил верхним щупальцем и вкрадчиво спросил: - Этот Егор, который твой приятель, он кто? Что-то я не разобрал толком.
   - Он из племени лесных людей. Как и его сестра Алена. Разве ты еще не понял?
   - Недосуг мне копаться в таких мелочах. Почему Егор не пришел вместе с тобой? Он, что, нам не доверяет?
   - Он же не больной на голову, чтобы вам доверять. Вон, я пришел, а вы чуть всю кровь не выпили. Вот этот упырь. - Тимур показал рукой на Люма. - До сих пор вся рожа в крови.
   - Вождь, он опять хамит, - сказал "двуглазый", выступая из-за спины Руго. - Давай его прикончим. Зачем он нам теперь нужен? Справимся без него.
   - Обойдусь без твоих советов, балбес. - Старший шам шевельнул верхним щупальцем, и Люм тут же отступил назад. - Хватит на нас обижаться, Тимур. Ты сам, в некотором роде, виноват... Хм... Значит, Егор из "лесных"?
   - Да.
   - Что ж, это хорошо. Для вас хорошо. Был бы он капитолиец... Мы, шамы, никогда не прощаем убийства наших соплеменников. Тем более тогда, когда речь идет о среднем шаме. Клянусь, за смерть Лыса капитолийцы жестоко заплатят.
   - Да я не против - пусть платят, - сказал Тимур. - А как насчет помощи нам? Ведь ты же обещал?
   Он осторожно, опираясь на топчан, привстал. Ноги подрагивали и подгибались. Но Тимур, пересиливая предательскую дрожь, сделал шажок навстречу "трехглазому" и требовательно повторил:
   - Ты обещал мне помочь, Руго.
   - Не надо мне напоминать о моих обещаниях. - Вождь нахмурился. - Шамы никогда ничего не забывают и всегда держат слово. Даже перед недоразвитыми хомо. Если, конечно, они этого заслуживают.
   "Разве я не заслужил?" - хотел спросить Тимур, но в последний момент промолчал. Чего спрашивать, если Руго сам контролирует все его мысли? А в том, что контролирует, сомневаться не приходилось. Ишь, как хоботки свои наставил, упырь гребаный, опять, небось, в мозгах копается.
   Руго тоже молчал, кивая крючковатым носом, словно задремал. На самом деле он, разумеется, не имел сна ни в одном глазу, хотя и опустил верхние веки. Но и мозги хомо вождя в этот момент тоже не интересовали, потому что он погрузился в собственные мысли. Ведь ему предстояло принять решение, и решение не просто сложное, а, в какой-то степени, судьбоносное.
   Сказать, что Руго испытывал к Тимуру симпатию, было бы большим преувеличением. Для любого шама все люди существа низшего сорта, мыслящие животные, не более того. И все же определенную долю уважения к Тимуру трехглазый шам питал - уважения, смешанного с любопытством.
   Оно возникло еще раньше и усилилось после доклада Люма. Если Тимур "побратим смерти", подумал Руго, то грех не воспользоваться его уникальными возможностями. Да и покопаться в его организме тоже не мешало бы.
   Вождь, как и любой старший шам, сам был в высшей степени уникальным существом, особым, не имеющим аналогов, порождением природы. Считая себя мыслителем и философом, он любил изучать и отгадывать ее загадки. Особенно "трехглазого" интересовали факты, имеющие отношение к Полям Смерти - самым сложным и загадочным явлениям постъядерного мира.
   На подсознательном уровне, уходящем в глубины Космоса и Микромира, Руго ощущал свою связь с Полями. Но не мог ее объяснить рационально, о чем очень сожалел. Ведь подобное объяснение - найдись оно - могло обеспечить доступ к мощнейшим источникам энергии, превратив Руго во властителя Зоны Москвы; а то и - всей планеты. Тимур тоже был каким-то образом связан с Полями Смерти, потому и привлек повышенное внимание вождя шамов.
   "Надо держать этого парня при себе, - решил Руго. - Он мне еще наверняка пригодится. Только бестолковый Люм может думать, что хомо нужен мне, как ныряльщик за золотом. Золото, разумеется, необходимо достать из тоннеля, пока его не извлекли капитолийцы или маркитанты. Но послать под воду, в конце концов, можно и безмозглых вормов. А вот "побратимов смерти" из них не сделаешь.
   Мне повезло, что я наткнулся на Тимура. Люм все-таки настоящий балбес, если хотел пустить хомо на корм. Его самоуверенность и глупость превосходит все пределы. Просто невероятно, что двуглазый шам мог уродиться таким придурком. Пора с ним что-то делать, а то наломает дров. Вот покончим с дампами и Пуго, и надо будет решить вопрос по Люму... Хм... Или лучше решить все сразу?"
   Люм уже на протяжении долгого времени доставлял головную боль вождю клана шамов. А все потому, что однажды много лет назад Руго пожалел младенца - сына своего брата-близнеца Пуго. Проявил, так сказать, милосердие, как последний хомо. Вот и получил геморрой.
   Негодяй Пуго, задумав переворот, едва не убил Руго, а затем сбежал, бросив сына-младенца на произвол судьбы. Жену изменника Руго казнил, лично выцедив из нее всю кровь и вырвав сердце, - для устрашения и в отместку за свою любимую супругу, отравленную Пуго. А вот младенца - своего племянника - вождь трогать не стал, решив, что сын за отца не отвечает. Эту фразу - сын за отца не отвечает - Руго однажды услышал в Космосе, и она ему понравилась.
   Мудро, подумал он тогда. Зачем наказывать неразумных детей за преступления их родителей? Пусть живут и умножают силу клана, а прикончить их никогда не поздно. Ведь девиз клана "Все сражаются за одного вождя и один вождь решает за всех", а отдельные паршивые овцы в любом стаде встречаются. Вот их надо выжигать каленым железом и электромагнитными излучениями. А несчастного маленького Люма за что лишать жизни? Тем более что двуглазыми шамами не разбрасываются.
   Руго заблокировал в памяти малыша все воспоминания о его отце и отдал на воспитание своей сестре. Та усыновила Люма, вырастив его, как родного сына. Но Люм, в итоге, не оправдал надежд. Вырос оболтусом из категории тех существ, про которых в народе говорят: "Дури много, а ума мало". И своей глупостью и разгильдяйством уже достал Руго до печенок.
   Последний случай, когда Люм, закосив под больного, не захотел руководить операцией по поиску золота, исчерпал чашу терпения вождя. Узнав о смерти Лыса и Гука, он подумал - лучше бы этот лоботряс погиб вместо Лыса. Тот, по крайней мере, был сметлив и никогда не отлынивал от сложных поручений. А этот лишь небо коптит...
   Ну, ладно. Что ни делается, все к лучшему. Теперь Люм либо реабилитируется за все предыдущие косяки, либо, наоборот, подпишет себе смертный приговор.
   Однако судьбоносность решения, принимаемого вождем, заключалась не в том, что оно влияло на судьбу Люма. И уж тем более не в том, как использовать Тимура и выручать ли его самку из лап дампов. Подобные вещи являлись для Руго второстепенными по сравнению с возможностью рассчитаться с изменником Пуго. Тот, нарушив незыблемые законы клана, кроме прочего нанес Руго личное оскорбление, поэтому должен был понести кару. Суровую. И неотвратимую.
   - Руго, ты там, случайно, не заснул? - не выдержав долгого молчания, поинтересовался Тимур. Он, конечно, понимал, что процесс размышлений могущественного "мозгоправа" лучше бы не прерывать. Но сильно нервничал из-за затянувшейся паузы. - Мне некогда ждать. Алену, между прочим, в любую секунду убить могут.
   - Заткнись, - прошипел Люм. - Заколебал уже со своей самкой, глупый хомо. Не видишь, что вождь думает? Не смей ему мешать.
   - Тебе тоже слова не давали, чувырла, - со злостью отреагировал Тимур. Однако развивать мысль не стал, заметив, что Руго и глазом не повел в ответ на склоку, затеянную Люмом. Видимо и впрямь шибко задумался старший шам. Интересно бы узнать, чего замышляет?
   На самом деле общий замысел у Руго сложился еще накануне вечером. Узнав от Тимура о том, что Пуго жив, вождь понял - судьба дает ему редкостный шанс поквитаться с предателем. Только вот действовать нужно быстро и точно - иначе хитрый и подлый, как лисошакал, братец наверняка ускользнет.
   В первую очередь, решил Руго, требуется установить местонахождение Пуго, заодно проверив информацию Тимура. Ведь тот видел изменника неделю назад, и сведения могли устареть.
   Сказано - сделано. Получив приказ вождя, Люм в сопровождении двух младших шамов отправился ночью на разведку. Подобравшись к становищу дампов, "двуглазый" и его помощники приступили к ментальному прочесыванию местности. Общая задача состояла в том, чтобы вычислить количество "мусорщиков" и разведать систему охранения. А вот особое задание (о нем знал лишь Люм) заключалось в поисках Пуго.
   При ближайшем рассмотрении выяснилось, что в логове обитает огромное количество "мусорщиков", часть из которых, к тому же, перемещалась по территории, как муравьи. В итоге точное число дампов разведчики так и не определили, остановившись на диапазоне триста пятьдесят-четыреста.
   Впрочем, приблизительность цифры не имела принципиального значения. Десятком дампов больше, десятком меньше - какая разница? Достаточно знать, что всего около четырехсот - значит, из этих данных и надо исходить, готовя штурм становища.
   Однако штурм имел смысл лишь в том случае, если в логове находится Пуго. Изначально предполагалось, что изменника вычислят без особого труда - ведь по активности коры головного мозга шамы могут обнаружить любое существо, в том числе, любого своего сородича. При этом (важная особенность!) гиппокамп шамов излучает оранжевое свечение, несвойственное другим человекоподобным. Чем выше уровень шама, тем сильнее и ярче свечение, излучаемое его мозгами. Так что - не перепутаешь.
   Но на деле вышло так, что Люм, по его словам, искал Пуго всю ночь. Возможно, сказалось то, что "трехглазый" находился в окружении огромного количества дампов, и излучения их мозгов создавали помехи. Возможно, имелись какие-то иные причины.
   "Какие именно причины? - насторожился Руго, слушая утром доклад Люма. - Уточни, что ты имеешь в виду?"
   "Ну, не знаю. - Люм замялся. - Я подумал, что Пуго мог установить специальные экраны в своей спальне. Ну, чтобы его никто не вычислил по излучению мозга во время сна. Он же мог опасаться преследования, верно?"
   "Наверное, мог, - согласился Руго. - Это резонно. Но ты его все-таки обнаружил?"
   "Да. Под самое утро. Я уже думал, что Пуго там нет вовсе. И вдруг засек около развалин яркое оранжевое свечение. Так бесподобно мог светиться лишь мозг старшего шама. Видимо, Пуго провел ночь в какой-то изолированной комнате, а под утро выполз на улицу. Тут я его и засек... Кстати, параметры ауры очень схожи с твоим свечением, вождь".
   "Еще бы, - пробормотал Руго. - Мы все-таки близнецы... Ну, теперь держись, братец".
   Страшная месть - вот о чем мечтал последние сутки вождь шамов. И не просто мечтал - составлял планы. Внезапное возвращение Тимура подтолкнуло Руго к реализации намеченного. Не понаслышке зная об изворотливости и коварстве Пуго, он понимал, что может натолкнуться на отчаянное сопротивление. Но не собирался отступать.
   "Сейчас или никогда, - подумал вождь. - Все или ничего. Величие личности определяется ее делами. Шамы рождены, чтобы править миром, и я возглавлю этот священный поход".
   - Жребий брошен, Рубикон перейден, - высокопарно произнес Руго, возвращаясь в реальность. - Карфаген должен быть разрушен к чертовой бабушке.
   - Блестяще сказано, вождь, - льстиво отозвался Люм. - А кто такой Карфаген?
   - Мы назовем операцию "Ночь длинных ножей", - продолжил Руго, игнорируя реплику младшего по рангу. - Да, именно так - ночь длинных ножей.
   - Восхитительно, вождь. А кого будем резать?
   - Это символика, придурок. А вообще, мог бы и сам догадаться. Мочить, естественно, будем "мусорщиков". Мы сотрем их вонючее логово с лица земли, вместе со всеми обитателями. И перенесем туда свою столицу. Там удобное местечко, считай, на берегу Большой реки. Пора шамам занять подобающее место в истории.
   - Гениальная идея, вождь, - сказал Люм. - Когда начнем?
   - Сегодня ночью. Возьмем становище дампов штурмом. Но перед штурмом мы замкнем кольцо, чтобы ни одна мышь не проскользнула. Понимаешь, Люм?
   - Понимаю, вождь. Это, чтобы Пуго не сбежал, да? Ведь он очень опасен.
   - Да. Именно поэтому я беру командование в свои руки.
   - Замечательное решение, - промурлыкал Люм. - Надеюсь, ты позволишь мне постоянно находиться рядом? Я возьму часть хлопот на себя.
   Руго, слегка удивленный, отреагировал не сразу.
   Нет, вождь не собирался оставлять Люма на базе, как раз наоборот. По его задумке, двуглазый племяш должен был руководить штурмом, пока он, Руго лично займется ликвидацией Пуго. И с этой точки зрения предложение Люма совпадало с намерениями вождя. Но удивляло то, что ленивый и трусоватый племянник сам проявил инициативу, даже не пытаясь отлынивать. Неужто взялся за ум, или совесть заела после трагической гибели Лыса?
   - Вообще-то я собирался поручить тебе командование гарнизоном, - Руго, изображая задумчивость, прищурил подслеповатые глазки, - на время своего отсутствия. Видишь ли, Люм...
   - Прошу, вождь, возьми меня с собой на операцию. А на гарнизоне можно оставить Лыка.
   - Ну-у, даже не знаю... - Руго хитрил, вызывая Люма на откровенность. - Учти, там будет очень опасно. Если ты думаешь, что просто спрячешься в развалинах, ты ошибаешься. Возникнет необходимость - лично поведешь вормов в атаку.
   - Я не боюсь риска! - воскликнул Люм. - Для меня участие в этой операции - дело чести. Пуго опозорил наш род, и смыть позор можно только одним способом - кровью изменника.
   - Вот оно что? - пробормотал Руго. - Ты хочешь помогать мне в поединке со своим... хм, дядей?
   - Он мне давно не дядя, а подонок... Если бы я мог, я лично вызвал бы его на поединок чести. Но ты же понимаешь, что "двуглазому" никогда не справиться с "трехглазым". Поэтому...
   - Я понимаю. - Руго кивнул. - Что же, твое намерение похвально. Так и быть, будешь находиться при мне.
   Про себя он подумал на третьем, недосягаемом для двуглазых шамов, уровне сознания: "Заодно присмотрю за раздолбаем, чтобы дров не наломал".
   - Спасибо, вождь! - Люм вытянулся в струнку и даже пристукнул босыми пятками, изображая стойку "смирно". - Я оправдаю высокое доверие.
   - Да уж оправдай, пожалуйста, - сказал вождь. - А то ведь и вовсе без глаз остаться можно... Тогда вот что. Поднимай всех по боевой тревоге. С нами пойдет сотня вормов. Каждую десятку "трупоедов" поведет младший шам. Объясни им общую задачу - окружение становища и штурм до полного уничтожения всех "мусорщиков". Ясно?
   - Ясно.
   - Тогда ступай.
   - А вот мне что-то неясно, - сказал Тимур.
   До этого он слушал диалог шамов, не вмешиваясь. Но тут уже не выдержал:
   - Что значит - штурм до полного уничтожения? А моя Алена? Забыл, что ли? Как мы спасем ее?
   - Помню я про твою самку, не переживай. - Руго хмыкнул. - Мы берем на себя штурм логова, который отвлечет "мусорщиков". А уж Алену выручайте сами. Что мне, для ее спасения специальный отряд выделять?.. Ты вот что скажи, хомо, - где сейчас находятся Егор и... и-и... как же его? Этот самый, киборг ваш?
   - Кыс?
   - Ага, Егор и Кыс. Так где они сейчас находятся?
   - Они ждут нас на Волоколамском шоссе - у транспортной развязки, где шоссе пересекает русло канала.
   - Ждут? - Верхний хоботок шама вопросительно изогнулся знаком. - Откуда они знают, что мы направимся туда?
   - А где же еще перебраться на другую сторону Канала посуху? Нам не найти столько лодок, чтобы переплыть затон. А там мы пройдем через шлюзовые ворота по мостику и двинем берегом к становищу дампов.
   - Я не о том, хомо. Ты что, заранее знал, что я соглашусь на твое предложение?
   Вождь с подозрением прищурился, а его подглазные щупальца настороженно приподнялись.
   - Пожалуйста, не надо ковыряться в моих мозгах, Руго, - попросил Тимур, ощутив в черепе знакомый холодок. - И так уже загадили все, живого места не осталось. Говорю тебе, как на духу. Я ничего не знал. Но был уверен, что ты не откажешься мне помочь. Поэтому Егор с Кысом заранее отправились туда, чтобы разведать маршрут.
   - Но почему ты был уверен? - Шам не скрывал удивления проницательностью Тимура. Надо же! Какой-то примитивный хомо, а сумел предугадать его решение. - Еще не родилось на свет существо, способное предвидеть поступки старшего шама.
   - Да ничего я предвидел. Просто мы с Егором подумали, что великий Руго никогда не откажется от своих обещаний.
   - Почему вы так подумали?
   - Потому что он - великий.
   "Трехглазый" опустил хоботки, хмыкнул и пробормотал:
   - Логично. Ты, хомо, и на самом деле не дурак. По крайней мере - на уровне хомо... Как твое самочувствие?
   - Терпимо. Пока доберемся до логова дампов, буду в норме.
   - Тогда выдвигаемся на восток к Каналу. Детали операции обсудим по дороге...
  
  
  

Глава пять

БИТВА ТИТАНОВ

  
   Пуго вошел в комнату Бужыра поздно вечером, когда солнце уже закатывалось за горизонт на другой стороне затона. Вождь шамов как раз стоял у окна и смотрел на запад - то ли закатом любовался, то ли свежим воздухом дышал. То ли просто о жизни задумался, которая в последнее время шла наперекосяк.
   - Не спишь? - спросил шам, чтобы завязать разговор. И сам же дезавуировал вопрос, превратив его в риторический: - И правильно делаешь, что не спишь. Сегодня лучше держать ушки на макушке.
   - Ушнешь тут, - буркнул вождь, - кохда похмелитша нешэм. Башка трещыт, мошы нет.
   - Что, даже пива не осталось?
   - Нишехо не ошталош, шплошной холяк. А тут ешо желенохо удильшыка видел. Шовшэм, шволошы, рашпояшалиш.
   - Удильщики вообще-то, скорее, серые, а не зеленые, - заметил Пуго.
   - Так и я о том же... А ты шо, их вштрешал?
   - Я много кого встречал, - туманно отозвался шам.
   - Нашыщенная у тебя жижнь... А шо ты там об ушках ховорил?
   - Каких еще ушках? - "Трехглазый" машинально потеребил себя за мочку уха.
   - Которые на макушках. Ушки я люблю. Ошобенно вяленные. Копшеные тоже нышехо.
   - Об ушках, я это в фигуральном смысле выразился. Враг не дремлет, Бужыр - вот что я имел в виду.
   - Какой ешо врах? - поинтересовался вождь. Но без энтузиазма.
   - Опасный и злобный, - нахмурившись, произнес шам. - Я, собственно, чего зашел? Надо сегодня усилить посты и увеличить караулы. Есть у меня информация, что на становище готовится нападение.
   - Ты тошно так шшытаеш?
   - Тошно, тошно, - Пуго нервничал и поэтому не удержался от подначки. - Моя информация всегда точна... Да, вот еще что, чуть не забыл. Где вы держите пойманную самку хомо? Ну, эту - Алену?..
  
  
  

***

  
   К становищу дампов, расположенному в развалинах бывшего жилищного комплекса на бывшей Щукинской набережной, отряд добрался глубокой ночью. Впереди - колонной по десять бойцов в шеренге - двигалась сотня вормов-рабов. Сразу за ними шла десятка младших шамов-операторов, управлявших боевыми десятками "трупоедов". В последней группе, державшейся в отдалении, находились Руго и Люм, которых сопровождало около дюжины младших шамов. Часть "одноглазых" крутилась непосредственно около вождя и его помощника, часть неслышно пробиралась где-то рядом по зарослям, создавая вокруг начальства зону безопасности.
   Что касается Тимура, Егора и Кыса, то они следовали за Руго и Люмом, сохраняя дистанцию в пять-шесть шагов. По дороге молчали, потому что самое важное обговорили заранее. А обсуждать что-то при "мозгоправах" не имело смысла - все равно, сволочи, подслушают, хоть шепчи, хоть на пальцах изъясняйся.
   Да и что обсуждать? Решение принято, теперь, главное, подобраться без шума к становищу. Ну а дальше все согласно плану и по обстоятельствам.
   Шли медленно, чтобы не нарваться на засаду дампов, но без передового охранения. Необходимости в нем не было, потому что шамы "прочесывали" пространство в диапазоне примерно пятьдесят метров, используя свои уникальные хоботки-локаторы. Тимур знал, что "мозгоправы" способны даже в полной темноте определить практически любое существо по активности головного мозга, температуре тела и еще по каким-то там параметрам. Поэтому опасаться внезапного нападения "мусорщиков" не стоило - упыри бы их вычислили еще на дальней дистанции и вырубили ментальными импульсами.
   Естественно, такую мгновенную и бесшумную ликвидацию можно было провести лишь при условии, если дампов объявится относительно немного - тот же септ, к примеру. Иначе за всеми не уследишь и придется подключать вормов, а это - совсем ни к чему. Если поднимется шум, то всполошится становище, и начнется подлинный бедлам. Попробуй в нем тогда отыскать пронырливого Пуго или несчастную Алену, которая неизвестно где запрятана. Пуго в подобном бардаке наверняка смоется, а Алену запросто могут убить.
   Так рассудили Руго и Тимур, обсуждая по дороге план штурма. И заранее решили, что подходить близко к становищу не будут до того момента, пока бойцы полностью не оцепят территорию со стороны суши. А вот потом...
   Потом начинались важные нюансы, в большинство которых Руго Тимура посвящать не стал. Сказал коротко: "Будете действовать по моей команде". И Тимуру пришлось согласиться, так как спорить со старшим шамом, это куда хуже, чем справлять малую нужду против ветра.
   Внезапно Руго и Люм синхронно остановились. Тимур, сделав по инерции пару шагов, тоже замер. Пауза длилась несколько секунд. Затем он услышал у себя в мозгу шелестящий голос вождя мутантов:
   "Тимур, мы дошли до цели. До охранения дампов менее ста метров. Приступаем к основной фазе операции".
   "Что мы должны делать?" - подумал в ответ Тимур, едва удержавшись, чтобы не произнести фразу вслух.
   "Я буду командовать отсюда, - эхом отозвался в голове бестелесный голос Руго. - Ты, Егор и Кыс продвигаетесь вдоль берега вплотную к охранению дампов и ждете приказа. Учтите - никакой отсебятины! Мы просканировали пространство, оказывается, дампы выставили двойную линию охранения. Поднимите шум раньше времени - погубите свою самку".
   "Я все понял".
   "Тогда выступайте. До постов "мусорщиков" вас проводит младший шам Пук. Он останется с вами до начала атаки. Действовать начнете, когда получите мою команду".
   - Понятно, - уже вслух отозвался Тимур.
   - Чего? - громким шепотом спросил Егор, стоявший за плечом Тимура.
   - Выдвигаемся к становищу и ждем команды Руго, - пояснил Тимур. - Плохо дело - дампы значительно усилили посты. Пробраться через них очень сложно.
   - С чего это они вдруг так окопались? Неужто почуяли что-то?
   - Не знаю. Может, и почуяли. Но...
   Из соседнего куста, не дав Тимуру закончить мысль, материализовался одноглазый шам и прошипел:
   - Хомо, следуйте за мной. Я доведу вас до линии укреплений.
  
  
  

***

  
   - Ставка будет здесь, - сказал Руго. - Уютное местечко. Ну-ка - стул мне сюда, олухи.
   Выполняя команду вождя, к нему подбежал одноглазый шам и установил на земляном полу складной стул. Руго с достоинством опустил на сиденье тощенькую задницу, поерзал, посмотрел вверх и, вздохнув, буркнул:
   - Вы все - наружу. Ты, Люм, останешься со мной. Сейчас проверим, что ты тут наразведывал.
   - Информация достоверная, не сомневайся, - торопливо произнес "двуглазый". - Лично все просканировал, глаз даю, вождь.
   - Вот именно, что глаз. Отойди в угол и не отсвечивай. Мне надо сосредоточиться.
   Вождь посмотрел по сторонам, потом снова глянул вверх на звездное небо. "Что же, - подумал высокопарно, - подходящая обстановка для того, чтобы раз и навсегда разделаться с изменником Пуго. Сегодня начнется новая эра в истории клана, пора перелистнуть старую страницу. И пусть Космос станет свидетелем эпохальной ночи".
   Они находились в небольшой комнате, которую Руго не без труда подыскал в полуразрушенном доме. Собственно, комнату это помещение без потолка напоминало с большой натяжкой. Но Руго решил устроить командный пункт именно тут. Звездное небо над головой вождю ничуть не мешало, скорее, наоборот - вдохновляло. А остатки стен создавали ощущение изолированности, необходимое для вхождения в инсайт - состояние транса, когда достигается максимальная концентрация психологической энергии.
   В том, что психоэнергии понадобится много, вождь не сомневался. От Пуго следовало ожидать чего угодно - как-никак трехглазый шам, а не какая-то мелкая шелупонь. К тому же брат-близнец, которого Руго знал как облупленного и считал невероятно изощренным и чрезвычайно опасным врагом. Этот враг укрывался сейчас всего в нескольких сотнях метров от командного пункта - где-то в развалинах в центре становища "мусорщиков". По крайней мере, такие предварительные координаты дал Люм после проведенной накануне разведки.
   Руго заранее решил, что начнет штурм становища после того как разберется с ненавистным братом - иначе возникнет много дополнительных помех. Ведь в логове находится около четырехсот "мусорщиков", мозг каждого из которых излучает ментальные импульсы той или иной силы. А когда в атаку пойдут вормы, подгоняемые телепатическими командами младших шамов, то в ментальном пространстве начнется настоящая катавасия. Обнаружить в этом хаосе Пуго будет очень непросто - особенно в том случае, если брат прибегнет к маскировке.
   Руго беспокоило то обстоятельство, что минувшей ночью Люм с трудом вычислил Пуго. И это невзирая на то, что мозг трехглазого шама излучает мощные импульсы - даже тогда, когда находится в состоянии относительного покоя. А все потому, что постоянно контактирует с различными излучениями и подзаряжается, получая энергию из Космоса.
   Конечно, Люм раздолбай и мог чего-то не учесть, а то и просто пропустить мимо ушей - в смысле, мимо подглазных щупальцев. И все равно ситуация показалась Руго подозрительной. Предположение Люма о том, что Пуго защитил свою спальню специальными экранами, вождь счел наивным. Соорудить экраны, непроницаемые для ментальных импульсов, теоретически возможно при наличии соответствующих материалов - да только слишком хлопотно и громоздко для существа, вынужденного десятилетиями спасаться от преследователей, меняя укрытия.
   Не будешь же годами сидеть в норе, обложившись защитными экранами, верно? Подобное поведение совсем не походило на характер дерзкого Пуго. Да и не вел он себя подобно трусливому хоммуту - вон, с тем же Тимуром неоднократно общался, когда тот жил в становище дампов. Получается, особо не прятался.
   Значит, дело не в экранах. Если Пуго что-то и придумал для маскировки, то наверняка более изощренное и сложное - такое, что не смог раскусить двуглазый шам. Или дело вовсе не в маскировке, а в чем-то ином, грозящем обернуться неприятным сюрпризом.
   Впрочем, сейчас все эти рассуждения и опасения отошли на второй план. Потому что наступил момент истины, когда Руго предстояло лично во всем разобраться. Мало ли чего-то там наговорил Люм? Может, и вовсе чего-то померещилось - мозги-то у молокососа набекрень. Точнее, у кровососа... Если снова напортачил, то тогда точно аннигилирую в космическую пыль, подумал Руго. Или лучше просто ампутировать один глаз?..
   - Шеф, ты что-нибудь уже обнаружил? - шепотом спросил Люм. Он стоял у стены, перекрывающей свет луны, и практически сливался с окружающей темнотой.
   Руго от неожиданности вздрогнул. Затем прошипел:
   - Тебе чего, нечем заняться? Сказано же - я сосредотачиваюсь. Понадобишься - позову. А пока контролируй периметр становища.
   - Я об этом и хотел сообщить. Операторы десяток доложили - все на местах. Мы можем атаковать.
   - Вот как?.. Это хорошо, что можете. Ждите команды. А сейчас заткнись и не мешай.
   Вождь раздраженно махнул лапкой и замер, концентрируя сознание. Он уже успел бегло прочесать территорию становища, но не обнаружил следов Пуго. Теперь предстояло углубленное обследование, к которому Руго, разумеется, заранее приготовился.
   Он ни капельки не сомневался в том, что рано или поздно обнаружит брата, как бы тот не маскировался; а на самый крайний случай припас несколько хитростей, с помощью которых рассчитывал спровоцировать и выманить Пуго из укрытия. Но это - на крайний случай. Сейчас же время домашних заготовок еще не наступило.
   Вождь откинулся на спинку стула и опустил верхние веки, абстрагируясь от окружающей обстановки. Состояние, в которое погружался шам, называлось фиксация. Его подглазные щупальца напряглись и, уставившись в разные стороны, начали медленно вращаться.
   В мозгу шама в этот момент возникли три голографические картинки - по одной на лобную долю, отвечающую за каждое из трех щупальцев. Чтобы предельно сократить временной период сканирования, Руго исключил из объектов исследования диапазоны, в которых излучались мозги дампов и прочих человекоподобных мутов. В результате осталось лишь два диапазона - для людей и шамов.
   Первое, что зафиксировал вождь на своих "тепловизорах", были бледные оранжевые пятна, полукругом разбросанные вокруг становища. Они слабо пульсировали, исходя из голов младших шамов-операторов - командиров вормовских десяток. Так как весь отряд вормов состоял из ста бойцов, то и оранжевых пятен было ровно десять штук, по количеству операторов. "Порядок, все на месте", - отметил Руго. И направил одно из щупальцев вовнутрь территории становища.
   Примерно через минуту вождя ожидал сюрприз - на одном из "экранов" появилось бледное синее свечение, которое могло исходить лишь из головы хомо. На мгновение вождь впал в недоумение, подумав: "Неужто это Тимур или Егор?" Но тут же отказался от предположения, рассудив, что эти два хомо должны находиться за периметром охранения дампов. Зачем им без команды лезть в логово врага, рискуя сорвать всю операцию?
   К тому же передвижения Тимура и Егора контролировал одноглазый Пук, который немедленно доложил бы Люму об их несанкционированных действиях. Значит, это не они. Но тогда кто?
   Вывод Руго был прост и логичен. Если в логове дампов не Тимур и не Егор, значит, это Алена. "Отлично, - подумал вождь. - Место самки можно считать установленным. Судя по тому, что пятно еле теплится и совсем не двигается, самка без сознания. И это даже к лучшему. Зафиксирую место, и дам наводку парням. Но не сейчас, а после того как разберусь с Пуго. Где же он затырился, скотина? Не иначе как..."
   Руго оборвал мысль, потому что на голографической картинке возникло яркое оранжевое свечение. Еще через секунду в сознание "трехглазого" проник чужой голос. И хотя вождь не слышал его много-много лет, он сразу узнал, кому тот принадлежит. Потому что голос произнес:
   - Привет, братец! Давно же мы с тобой не общались, хрен хоммучий.
  
  
   ...Послав брату телепатическое сообщение, Пуго самодовольно усмехнулся. Он ждал этой минуты очень долго, втайне уже разуверившись в том, что она когда-нибудь наступит. Ведь все годы после бегства из клана он считался преступником, превратившись в изгоя. Должно было совпасть невероятно много обстоятельств и причин, чтобы появился шанс поквитаться с Руго. Однако он все-таки появился и не совсем случайно, а при активном участии Пуго. Что означало - инициатива у него.
   - Чего молчишь, братец? - ехидно прошипел Пуго. - Неужто мозги проглотил от радости?
  
  
   ...Лишь после повторного обращения брата Руго нашелся, что ответить. Невзирая на то, что он сам искал встречи и готовился к ней, Пуго застал его врасплох. Получается, был в курсе происходящего? Или речь идет о банальном стечении обстоятельств?
   - Мои мозги в полном порядке, как и всегда, Пуго, - телепатировал вождь. - Но, не буду скрывать, я слегка удивлен. Ты возник, словно удильщик из Провала. Как тебе подобное удалось?
   - Ничего сложного. Ловкость рук и никакого мошенства. Я догадывался, что ты будешь меня искать днем и ночью, особенно поначалу. Поэтому давно придумал специальный код, чтобы сделать свой мозг невидимым. Такая маскировка всегда может пригодиться, особенно тогда, когда спишь.
   - Я предполагал что-то подобное. Отдам тебе должное - ты не потерял навыков.
   - Спасибо, - с насмешкой отозвался Пуго. - Но ты ведь не затем сюда заявился, братец, чтобы расточать мне похвалы?
   - Верно, не за тем.
   - Тогда выкладывай, чего ты хочешь. А то я уже собирался прилечь отдохнуть. - Пуго изобразил ментальный зевок. - И вдруг ты свалился, как дерьмо рукокрыла на голову. Чего надо?
   - А ты не догадываешься, крысопес шелудивый? - не без пафоса вопросил вождь. - Я пришел, чтобы ты понес заслуженную кару за свои преступления. Да воздастся каждому за грехи его.
   - Ха! Тоже мне, праведник нашелся. Какие еще грехи?
   - Не придуряйся, Пуго. Ты прекрасно знаешь о том, какие преступления совершил. Ты убил мою жену. И хотел убить меня, чтобы захватить власть в клане.
   - Ну, предположим, твоя жена умерла по ошибке. Бедняжка съела то, что предназначалось тебе. Трагическое стечение обстоятельств, бывает. А вот по поводу власти... Власть должна принадлежать мне.
   - По какому это праву?
   - По праву первородства. И не делай вид, что этого не знаешь.
   - Чушь какая-то, - пробормотал Руго. - В первый раз о таком слышу.
   И замолчал, потому что понимал - возразить брату по существу ему нечем.
   - В первый раз слышишь? - с возмущением телепатировал Пуго. - Не гони пургу, братец. А то я еще решу, что у тебя склероз. Ты прекрасно знаешь, что верховный жрец, принимавший роды, перепутал нас. И потом объявил, что первым родился ты. Хотя на самом деле первым на свет появился я.
   - Чушь какая...
   - Да нет, братец, не чушь. В день нашего рождения в клане устроили грандиозный праздник. И скотина жрец, напившись, все перепутал. Спустя несколько дней во время обряда посвящения он понял, что ошибся. Нас во время обряда окунали в купель со свежей кровью хомо, и жрец догадался о своем промахе. Ведь у тебя на заднице было крупное родимое пятно. Увидев его, жрец вспомнил, что ты родился вторым. Но не захотел исправлять ошибку, чтобы не уронить свою репутацию. Так второй превратился в первого и получил право занять место вождя. Не свое место!
   - Чушь какая...
   - У тебя заело пластинку, Руго? Спусти штаны и пощупай свое родимое пятно. Только не ври, что ни о чем не знаешь. Когда мы подросли, я однажды проник в мысли жреца и узнал всю правду о нашем рождении. Но ты тоже ее узнал и быстренько отравил жреца, чтобы замести следы. Ты подлец, Руго! И давно заслужил смерти!
   Вождь промолчал, покосившись на Люма. Уж не подслушивает ли? Впопыхах Руго не обратил внимания, на каком уровне ментальности к нему обратился брат. Если на среднем, то двуглазый Люм мог подслушать разговор. Если, конечно, рискнул пойти на такой шаг... Черт, и действительно второй уровень!
   - Чего замолчал, братец? - спросил Пуго. - Нечем крыть? То-то же!
   - Это все твои выдумки, - процедил Руго, переключаясь на третий уровень. - У тебя нет и не может быть доказательств. Впрочем, как и у меня.
   - Вот здесь ты прав. Доказательств нет. Но мы-то с тобой знаем, в чем крысособака зарыта.
   - Мне надоели твои фантазии. Пора перейти к делу.
   - И? Что предлагаешь?
   - Выйдем, поговорим, как трехглазый с трехглазым. В честном поединке один на один.
   Пуго саркастически рассмеялся:
   - Не тебе рассуждать о чести, братец. Ох, насмешил... Как ты себе это представляешь?
   - А вот так. Выходи из становища - тут неподалеку, на берегу реки, есть пустошь. Там и проведем поединок.
   - Ха-ха-ха! - демонстративно произнес Пуго. - За идиота меня держишь? Я выйду, а ты на меня набросишься со своими "двуглазыми"?
   - При мне нет средних шамов, честью клянусь! Ну, только Люм. И он...
   - Хочешь сказать, он выступит в роли секунданта? - оборвал Пуго. - Не корчи из себя мушкетера. Думаешь, жизнь меня ничему не научила?.. Нет, я не выйду за укрепления дампов - не на того нарвался.
   - Я не удивлен твоим ответом. Ты всегда избегал открытой схватки. Трус.
   - Не смей меня оскорблять, подонок. И не надейся, что я угожу в твою ловушку.
   - Ладно. - Руго вздохнул. - Не хочешь выходить на честный поединок, не выходи. Но как мы тогда с тобой разберемся? Или ты предлагаешь отложить схватку до лучших времен?
   - Зачем же откладывать? - вкрадчиво произнес Пуго. - Пора расставить все точки над "и". Обмениваемся ударами - и посмотрим, кто кого.
   - Прямо здесь?
   - Прямо здесь - ни сходя с места.
   - Будет много жертв.
   - Тебе есть кого жалеть, братец? Жалость - постыдное человеческое чувство. Шамы должны быть выше этого. Тем более - старшие шамы.
   Руго помолчал, раздумывая. Затем телепатировал:
   - Пожалуй, я тобой соглашусь... Так что, входим в инсайт?
   - Входим.
   - Кто атакует первым?
   - Ты, прямо, джентльмен. - Пуго хохотнул. - Может, еще и жребий бросим?
   - Почему бы и нет?
   - Никаких жребиев, мой подлый братец, - жестко отозвался Пуго. - Первым атакует тот, кто сможет.
  
  
  

***

  
   - Когда же они дадут сигнал, эти чмыри? - спросил Егор. - Так можно и до утра здесь проторчать. А Алена между тем... - Он с горечью вздохнул и понурился.
   - Я все понимаю, Егор, - негромко отозвался Тимур. - Сам места себе не нахожу. Но Руго велел ждать. Не зря же мы к ним за помощью обратились? Давай еще потерпим малехо.
   Они прятались в кустах уже около часа. До линии укреплений дампов, представлявшей собой нагромождение древесных стволов и строительного мусора, было три десятка шагов. "Мусорщики" под боком, но, как говорится, близок локоть, да не укусишь. Точнее, укусить-то можно - несколько дюжин мутов они наверняка положат без помощи шамов. Да вот что дальше? Нашинковать вонючих уродов в капусту дело не хитрое. Но они не затем сюда пришли.
   - Может, все же рискнем пробраться? - предложил Егор. - Кыс, если что, отвлечет. Или мы отвлечем. Проскользнем, а дальше - по обстоятельствам.
   - Попробовать можно, - сказал Тимур. - Но если поднимется шум, нам не сдобровать. А Алену еще ведь найти надо... Эй, чувырла, ты где? Шам, слышишь? Новости от начальства есть?
   Тимур обращался к сопровождавшему их одноглазому шаму. Того сейчас не было видно, но он наверняка таился где-то неподалеку в кустах. И Тимур не ошибся, потому что через секунду "услышал" в голове шелестящий голосок:
   "Я слышу тебя, хомо. Кстати, меня зовут Пук, а не чувырла. Чего надо?"
   - Спрашиваю, нет ли новостей? - пробубнил Тимур. - Ты с Руго давно общался? Или с Люмом? Сколько еще нам ждать?
   "Я не имею права о таком спрашивать, - сообщил мутант. - Младшие не спрашивают старших, только докладывают".
   - Тогда доложи, что нам надоело ждать. Не будет приказа - сами начнем.
   "Даже не вздумайте, - со злостью "прошипел" Пук - так, что у Тимура кольнуло в висках. - Дернетесь без команды - вырублю на фиг".
   - Чего он говорит? - спросил Егор.
   - Говорит, что мы должны ждать команды. И не дергаться. А то вырубит.
   - Понятно, - сказал Егор. - Подождем еще, раз так. И дергаться не будем - против лома нет приема.
   На самом деле один прием против лома - то бишь против ментальных воздействий шамов - имелся. Егор был облачен в спецшлем капитолийцев, снабженный блокировкой от телепатических проникновений в мозг. Защитный головной убор Егор снял с мертвого лейтенанта Рыкова утром, но обращать на данное обстоятельство внимание Тимура не стал. Побоялся, что важную информацию из сознания напарника выудят шамы, и тогда секретная заготовка пропадет.
   Егор предчувствовал, что шлем им еще пригодится - ведь иного способа защититься от ментальной атаки "мозгоправов" попросту не существовало. Только вот следовало дождаться подходящего момента. Егор надел шлем и носил его, не опуская забрала, чтобы не возникло эффекта блокировки - иначе шамы могли заподозрить неладное. А для пущей надежности постоянно напевал про себя парочку навязчивых мелодий - "В траве сидел кузнечик" и "Поспели вишни в саду у дяди Вани".
   Песни были старые, фольклорные и, по мнению Егора, бессмысленные. Что, впрочем, и требовалось для создания в мозгу защитного кольца. Ведь чем бессмысленней нагромождение слов, тем меньше желания в нем копаться.
   Так или иначе, шамы на данный момент ничего не заподозрили. Либо просто не интересовались мыслями Егора, считая его примитивным и относительно безопасным существом - в отличие от Тимура. Опустив забрало, Егор сразу стал бы неуязвимым для ментального воздействия одноглазых шамов. А то и двуглазых. Но время использовать домашнюю заготовку еще не наступило.
   - Вот и я о том же, - сказал Тимур. - Я верю словам Руго, он не обманет. Да и до рассвета еще долго. Посидим пока спокойно в кустах...
   Он замолчал, не в силах произнести больше ни слова. Только смог приподнять перед собой руку и ткнул ею в сторону затона. Егор повернул туда голову и тоже замер в изумлении, как и напарник.
   Изумиться было от чего. На их глазах в затоне поднялась гигантская волна, высотой не менее ста метров. Поднялась очень быстро и при этом практически бесшумно. Она нависла над берегом черной стеной и, казалось, через мгновение обрушится вниз, поглотив своею толщью все живое. Вот почему ни Тимур, ни Егор даже не попытались предпринять попытку куда-то бежать.
   Да что они? Обычно невозмутимый киборг Кыс, сидевший в кустах поблизости, и тот окаменел. Не столько от испуга, сколько от неожиданности и осознания полной беспомощности. Как тут не окаменеть, когда на тебя валится огромная стена воды без конца и без края?
   - Ох, ма, - выдохнул Егор. - Ну и хрень. Капец, однако.
   Однако волна, застыв в воздухе, почему-то не падала. Зато начала покачиваться и выгибаться, как будто в нее с противоположных сторон дул ураганный ветер. Дул примерно с одинаковой силой, держа водную стену в стадии динамического равновесия.
   Так продолжалось несколько десятков секунд. Все это время жизнь Тимура и Егора висела на волоске. А они, парализованные невероятным зрелищем, продолжали оставаться на месте.
   - Да чтоб я сдох, - прошептал Тимур. - Удильщик тебя подери...
   Словно вняв его пожеланию, волна начала оседать обратно в русло затона - оседать медленно и беззвучно, как сыпется песок или опускается пена на вскипевшем молоке. Опустилась, расползлась по поверхности затона и окончательно успокоилась, поблескивая отражениями многочисленных звезд.
   - Мне ничего не померещилось? - спросил Егор, вытирая со лба градины холодного пота. - Мне показалось, что тут...
   - Мне тоже показалось, - пробормотал Тимур. - Неужто кто морок наводит?
   Рядышком еле слышно проскулил киборг.
   - Похоже, и Кысу кое-что показалось, - сказал Егор. - Или наоборот - не показалось. Котяхом буду - никогда подобного не видел... Тимур, ты глянь - "мусорщики" всполошились.
   Тимур перевел взгляд на баррикаду и обнаружил там двух дампов. Они взобрались на самый вверх и о чем-то взволнованно залопотали, тыча руками в сторону затона.
   - Даже о маскировке забыли, - продолжил Егор. - Не иначе, охренели уроды больше нашего. Эх, снять бы их сейчас без шума... Ох, а это что еще за хрень?
   Только что просветлевшее небо закрыла черная тень. Тимур поднял голову и увидел, как где-то в вышине в их сторону движется огромный черный предмет. Он был настолько велик, что в первые мгновения Тимур не смог подобрать определение для сравнения. "Многоэтажка? - мелькнуло в сознании. - По величине, пожалуй, подойдет. Разве что форма какая-то странная... Господи, да ведь это же..."
   - Мамой клянусь! - воскликнул Егор, забыв, подобно дампам, о маскировке. - Тимур, да это же био! Транспортный био, не иначе.
   Тимур тоже уже догадался, что видит в небе над собой "транспортник". Да вот только ответить ничего не смог, потому что от иррационального ужаса перехватило горло. Лишь приоткрыл рот и застыл, не в силах повлиять на происходящее.
   События между тем развивались молниеносно. Био внезапно спикировал и направился, как показалось Тимуру, прямо на него. Но затем резко изменил траекторию и, промчавшись над головами людей на бреющем полете, с оглушительным треском рухнул на баррикаду "мусорщиков".
   - Ну и ну, - пробормотал Егор. - Охренеть и не жить. Тимур, что это такое творится?
   - Я думаю, что надо отсюда сматываться, - сказал Тимур, переводя дыхание. - Пук, слышишь меня? Нет смысла тут больше высиживать, плохое место... Эй, ты где, чувырла? Не помер еще со страху?
   - Шамы ничего не боятся, - пропищал мутант, выползая из-под соседнего куста. - Нельзя сматываться, команды не было.
   - Так ты получи эту команду. Пойми, сейчас сюда набежит куча "мусорщиков". Слышишь, уже вопят? Тихо нам здесь уже не проскользнуть. Врубаешься? Надо дислокацию менять.
   - Кажется, врубаюсь, хомо, - отозвался "одноглазый", берясь одной лапкой за железную рамку, висевшую на шее. - Сейчас свяжусь с Люмом. Ждите.
   Подглазный хоботок шама напрягся и начал медленно вращаться. "Ишь, как тужится, бедолага, - подумал Тимур. - Даже за свой усилитель схватился. Видимо, Люм с Руго сейчас где-то далеко, в метрах ста, не меньше. Все-таки, почему они тянут с атакой?"
   Сеанс телепатической связи продолжался с полминуты. Затем шам отнял лапку от усилителя и пропищал:
   - Люм дал добро на передислокацию. Здесь и в самом деле слишком шумно. К тому же разведка доложила, что дампы перебрасывают сюда дополнительные септы - не меньше трех.
   - Зачем? - спросил Тимур.
   - Кто их знает. Возможно, опасаются прорыва на этом участке.
   - А ты не спросил, что тут было?
   - Что? - тупо отозвался шам.
   - Ну, вся эта фигня. Волна поднялась, био по воздуху летел. Что это?
   - Не знаю, - буркнул Пук. - Наверное, аномальные явления. А теперь передвигаемся вон туда. Следуйте за мной, дистанция пять шагов.
  
  
  

***

  
   Руго в изнеможении откинулся на спинку стула. Пот тек с него градом, как будто вождь несколько часов подряд ворочал мешки с солью или окаменевшим дерьмом котяха. А ведь он всего лишь поработал мозгами, погрузившись в состояние инсайта.
   Впрочем, "всего лишь", это для тех, кто не понимает, что такое по настоящему работать мозгами. Это куда сложнее и тяжелее, чем ворочать мешки с солью. Да даже и с окаменевшим дерьмом.
   Поначалу вождю сопутствовала удача. Он не стал полностью входить в транс и, по-быстрому сконцентрировав силы, ударил первым. Подняв в затоне огромную волну, Руго надеялся многотонной водяной массой похоронить разом все становище, вместе с затаившимся там братом. И почти добился своего. Однако в последнее мгновение Пуго сумел остановить волну, а затем, после ожесточенного единоборства, погасил ее, вернув воду в затон.
   Пока Руго приходил в себя, подпитываясь энергией космических излучений, брат нанес ответный удар. Обнаружив где-то заржавевшего транспортного биоробота, он поднял его в воздух и в считанные секунды перенес к месту схватки. Пуго рассчитывал обрушить био на развалины, где находился Руго. Но тот вовремя спохватился и изменил направление движения био. В результате несколько десятков тонн металлолома грохнулись на границе становища, размазав в яичницу около дюжины дампов.
   Схватка отняла настолько много сил, что вождь едва не потерял сознание. Сейчас, сидя на стуле, он в авральном порядке разыскивал в пространстве свободные источники энергии, моля об одном - чтобы их раньше него не надыбал Пуго. Иначе наступит полный крендец. Однако все энергетические источники в окрестностях Земли словно испарились, будучи исчерпанными до дна во время схватки трехглазых титанов.
   Запаниковав, Руго уже собирался нырнуть на орбиту Марса, когда вдруг услышал вкрадчивый голос Пуго:
   - Эй, братец! Как ты там? Еще не окочурился?
   - Не дождешься, - прохрипел вождь. - Я уж подумал, что ты ненароком загнулся. Даже расстроился немного.
   - Как слышишь - нет. Но попотеть пришлось - скрывать не буду.
   - Пить надо меньше.
   - Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет? - Пуго хохотнул. - Судя по твоему голосу, ты сам еле дышишь, спортсмен.
   - Тебе показалось. Не трать силы на треп, еще пригодятся. Скоро я тебя размажу в лепешку.
   - А попа не треснет, Геракл?
   - Скоро увидишь, Голиаф.
   - Лучше не надо такого зрелища. Слушай, братец, я тут подумал... Зачем нам заниматься фигней, как этим... ну, борцам сумо. Мы же с тобой, в конце концов, интеллигентные существа, а не биндюжники какие-нибудь. Полагаться на физиологические параметры - Каменный век. Антропология...
   - Нельзя ли покороче, Склифосовский?
   - Секунду. Я подумал - зачем нам меряться силой? Силы у нас примерно равны. Давай померяемся интеллектом, как когда-то в юности.
   - Что ты имеешь в виду? - с подозрением спросил Руго. - Если надеешься меня обхитрить, даже не надейся. Я тебя насквозь вижу.
   - Еще скажи - рентгеном просвечиваешь. - Пуго хихикнул. - Ладно, я серьезно. Помнишь, мы с тобой в детстве играли в "подкидного дурака"?
   - Помню. Особенно хорошо помню, как ты все время мухлевал.
   - Не думал, что ты такой злопамятный. Мало ли чего было в детстве? Я давно уже взрослый человек и играю по-честному.
   - Да ну?
   - Зря иронизируешь. Предлагаю благородный способ разрешить наши противоречия - благородный и чистый, как слеза младенца. Разыгрываем партию в "дурака". Кто проиграет - аннигилируется. А? Что думаешь, братец?
   - А чья колода? - быстро спросил Руго.
   - Ну, колода у меня всегда под рукой.
   - Не прокатит. Ищи дураков в другом месте.
   - Ну, не хочешь в "дурака", давай в "очко".
   - Нет, - отрезал Руго. - В карты я с тобой играть не буду. И точка.
   - Ну и зря... Значит, опять будем надрывать пупки, пока не лопнем? Кстати, не вздумай выливать на меня Водохранилище. Сам утопнешь. Да и силенок не хватит.
   Вождь не отвечал несколько секунд, размышляя.
   Вообще-то в предложении Пуго имелся резон. Сейчас Руго пришла в голову мысль, что он переоценил свои силы и недооценил брата. Тот, похоже, не терял зря времени и находился в отличной форме. Если продолжать борьбу в состоянии инсайта, то и на самом деле можно угробить друг друга. А подобный результат никак не входил в планы Руго.
   - Эй, братец, ты там не уснул? - спросил Пуго.
   - Не уснул. У меня есть другое предложение - как раз для интеллектуалов. Давай сыграем в шахматы, как в юности. Помнится, силы у нас были примерно равны.
   - В шахматы?
   - Именно.
   Теперь уже задумался Пуго. Затем пробормотал:
   - Давненько я не брал в руки шашек... В преферанс, еще куда ни шло... Даже и не знаю, что тебе сказать, братец. Королей я путаю с тузами...
   - Ты это о чем?
   - Да так, услышал как-то в Космосе старую песню... Я уже и подзабыл, как фигуры называются. Увы, не с кем было тренироваться. Ты-то, небось, с "двуглазыми" постоянно сеансы одновременной игры устраивал на щелбаны?
   "Устраивал, - подумал Руго, выставив на сознание краткосрочный блок. - Устраивал, пока не надоело отпускать им щелбаны. Куда "двуглазым" со старшим шамом тягаться?"
   А ментально ответил:
   - Скажи прямо, Пуго, - трусишь со мной играть?
   - Ха-ха... Всего лишь реально оцениваю ситуацию. Зачем мне заранее оказываться в невыгодном положении?.. А, ладно! Шахматы, так шахматы. Мы сыграли с Талем десять партий... Бог не выдаст - болотник не съест. Согласен. Иду на вы.
   - Вот теперь узнаю брата Колю, - вождь в свою очередь блеснул начитанностью - мол, мы тоже не лаптем щи хлебаем. - А то я уж подумал, что ты в штаны наложил.
   - Еще бы сказал - в подгузники, хе-хе... Так и быть, я согласен на шахматы, Руго. Но при одном условии - я играю белыми.
   - Я непротив. Но и у меня тогда будет условие - играем блиц. А то ты по неделе будешь над одним ходом думать. По рукам?
   - Ямщик, не гони лошадей, - пробормотал Пуго. - Хм, блиц... Ты загоняешь меня в угол. Хм...
   - Опять струсил?
   - Ошибаешься, братец. Но в блице кто-то должен контролировать время на раздумывание. Иначе начнется мухлеж... Короче говоря, нужен третейский судья.
   - Где же я тебе сейчас возьму судью? - Руго, хотя и общался с братом ментально, непроизвольно развел лапками в сторону. - Да еще нейтрального? Признался бы прямо, что трусишь.
   - Хватит талдычить о моей трусости, герой. Небось, у самого до сих пор штаны мокрые?.. Постой, ты чего-то там упоминал о двуглазом шаме? Или мне послышалось?
   - Не послышалось. Рядом со мной находится Люм, это двуглазый шам.
   - Я понял. Хм... - Пуго выдержал театральную паузу и заявил: - Удильщик с тобой, я согласен. Пусть Люм выступит судьей.
   - Не боишься подставы? Люм - мой помощник.
   - Не боюсь, братец, - телепатируя эту фразу, Пуго хищно усмехнулся. Но Руго, естественно, не видел усмешки. - В отличие от тебя я всегда играю честно. И пусть Космос нас рассудит. Вот теперь - по рукам.
   - По рукам, - мгновенно согласился вождь.
   - Приступаем?
   - Подожди секундочку.
   Руго повернул в сторону один из подглазных хоботков, ища Люма. Тот по-прежнему стоял у стены, почти сливаясь с ней в темноте. Но вождь легко обнаружил помощника по оранжевому свечению в районе головы.
   - Люм, слушай сюда, - Руго умышленно произнес слова вслух, подчеркивая перед Пуго открытость своих действий. - Мы будем играть с Пуго в шахматы, в блиц. Тебе поручено вести контроль времени.
   - Какой регламент? - деловито спросил "двуглазый", ничуть не удивившись.
   - По пять минут на партию. Учти, все должно быть честно, никакой хлюзды.
   - Как всегда, вождь. Фейр-плей - наш девиз.
   - Вот именно. Пуго ходит первым.
   - Понял, шеф.
   Руго довольно ухмыльнулся и, сосредотачиваясь, прикрыл глаза. Он не сомневался в том, что обыграет брата в шахматы, тем более - в блиц. За долгие годы жизни он проштудировал едва ли не всю шахматную информацию, болтавшуюся по космическим закоулкам. А уж сколько провел партий в режиме онлайн, так это вообще не счесть, даже одного международного гроссмейстера из системы Тау Кита обыгрывал. Так что, какие могут быть сомнения?
   Правда, немного удивляло поведение Пуго. То, что брат сам отказался от борьбы в инсайте, объяснялось просто - видимо, почувствовал, что Руго его дожмет, и решил соскочить, сохранив при этом лицо. Драться врукопашную один на один он не хотел изначально, и это тоже вполне объяснимо. А вот то, что Пуго согласился на шахматный блиц, оставляло ощущение подвоха. Неужто тоже считает себя Алехиным?
   Хотя, скорее, здесь другое, - подумал вождь. Понимая, что в честной смертельной схватке противника не одолеть, Пуго надумал сбежать. Но не сразу, а предварительно усыпив бдительность. И сбежит ведь, засранец, как только возникнет подходящий момент.
   Ожидать, что Пуго, проиграв партию в шахматы, добровольно примет смерть, было бы абсолютной наивностью. Руго наивностью не отличался. Заготовив парочку вариантов на случай подлянки со стороны брата, он сейчас чувствовал себя уверенно. А для начала следовало поставить Пуго мат.
   - Вы готовы? - телепатировал Пуго.
   - Всегда готовы, - отозвался вождь, прорисовывая в сознании шахматную доску с фигурами и пешками из слоновой кости.
   - Тогда я начинаю. Дэ два - дэ четыре.
   - Конь жэ восемь - эф шесть, - мгновенно среагировал Руго.
   - Цэ два - цэ четыре.
   - Жэ семь - жэ шесть.
   - Конь бэ один - цэ три, - телепатировал Пуго и замурлыкал: - Он мою защиту разрушает - Старую индийскую - в момент...
  
  
   Предыдущие приключения Алены и Тима (Тимура) описаны в романах К. Кривчикова "Волоколамское шоссе", "Спартак", "Планерная".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"